Загадочное исчезновение. -

 
               
                Научно фантастический рассказ.

                (Фото из интернета).

  В большом головном иллюминаторе космического корабля, словно на экране
  громадного кинотеатра, в невероятно красочной картинке лежала бескрайняя
  космическая бездна. Ее яркое, бесчисленное и бесконечное свечение больших
  и малых звезд создавало удивительную, фантастическую картину вселенной.
  Голубоватая свинцовая дымка дали, и небольшие лучи солнца, пробиваясь сквозь
  полукруглый горизонт Земли, в центре иллюминатора, словно золотой короной
  опоясывали ее огромный овал.
      Большой, тяжелый космический корабль, управляемый тремя космонавтами -
  командиром корабля, бортинженером и инженером-физиком, – медленно плыл
  по бескрайнему космосу. Одетые в легкие костюмы серебряного цвета,
  с российскими триколорами на левом плече и именными бейджами над правыми
  карманами костюмов, они сидели в своих рабочих креслах перед головным
  иллюминатором и панелью управления корабля.
    - Ну что, друзья, с началом нового рабочего дня? - Улыбаясь, посмотрел на
  своих коллег высокий светловолосый мужчина сорока лет. Это был капитан
  корабля, Борисов Сергей Николаевич, летчик-космонавт первого класса, человек с
  большим чувством юмора и добрым характером.
    - Да, пожалуй, пора и поработать, - ответил темноволосый, невысокий, крепкий
  мужчина тридцати пяти лет спортивного телосложения. Космонавт второго класса,
  бортинженер Юрий Михайлович Алексеев.
    - А вы, Георгий Иванович, готовы? - Улыбаясь, посмотрел на третьего
  космонавта капитан Борисов.
    - А я, как говорили в старину советские пионеры, всегда готов, - улыбнулся
  в ответ Георгий Иванович Фомин, такой же невысокий, но щуплый мужчина сорока
  пяти лет, инженер-физик и большой специалист по космическому оборудованию
  как российского, так и зарубежного производства.
    - Ну что ж, отлично. Тогда начинаем работать, - включил панель управления
  капитан Борисов. Большая панель управления кораблем загорелась множеством
  цветных экранов, и красивый женский голос сообщил: «Число, месяц, год
  и московское время».
    - Доброе утро. - Сегодня 4 октября 2057 года. – Московское время 8 часов
  12 минут. - В Москве облачно, местами кратковременные дожди. Температура
  воздуха +8…+10 градусов.
    - Надо же, сегодня круглая дата! - Ровно сто лет! - Улыбнулся неожиданно
  инженер Фомин. - Просто невероятно. - Не грех и рюмочку по этому поводу
  пригубить, – посмотрел на коллег инженер Фомин.
    - О чем это вы? - глянул на Фомина капитан Борисов.
    - Как о чем? - О юбилее, - продолжая улыбаться, посмотрел на капитана
  инженер. - Сегодня же ровно сто лет, как СССР 4 октября 1957 года вывел в
  космос первый спутник Земли.
    - И правда, невероятно! - согласился бортинженер Алексеев. - Человечество
  уже 100 лет в космосе.
    - Да, - улыбнулся, наконец, и капитан Борисов. - Срок в 100 лет и правда
  большой. - Но и сделано за эти 100 лет в космосе людьми немало. - Одно только
  решение проблемы гравитации в 2045 году чего стоит.
    - Ха! - Ха! - Ха! - Рассмеялся бортинженер Алексеев. - Да уж, не решили бы
  в тот год проблему антиматерии потолка корабля и материи его пола, - мы бы
  до сих пор не ходили по кораблю как по земле, а болтались в невесомости,
  как говешки в прорубе.
    - Ха! - Ха! - Ха! - Рассмеялись вслед за Алексеевым Борисов и Фомин.
    - Да, хоть сравнение неэтичное, но точное, – воскликнул капитан.
    - Очень точное, – улыбнулся инженер Фомин.
      Однако пример решения проблемы гравитации, приведенный капитаном
  Борисовым, был далеко не единственным научным открытием в космической
  сфере. За 100 лет освоения людьми космоса человечеством было сделано очень
  много. Российские и китайские космонавты, после долгих лет обмана некогда
  существовавшей империи лжи – США, наконец впервые вступили на Луну
  и добрались до Венеры. Кроме этого, люди за эти годы вывели на орбиту тысячи
  орбитальных спутников Земли и построили десятки космических станций. Вся эта
  100-летняя деятельность людей в космосе привела к его ранее неведомому
  глобальному загрязнению. Чего только не скопилось в космосе за эти годы:
  от обломков старых отработанных космических спутников до отдельных болтов,
  гаек, кусков пластика, сколов краски, тюбиков от питания космонавтов и так
  далее. И если неконтролируемое схождение космического мусора с ближайшей
  геостационарной орбиты и сгорание его в плотных слоях атмосферы Земли было
  делом времени, то мусор с высокой эллиптической орбиты спутников, на высоте
  более 600 километров, прежде чем сойти со своей орбиты и сгореть в атмосфере,
  мог годами и даже десятилетиями летать в открытом космосе, создавая аварийную
  ситуацию, как для самих орбитальных спутников, так и для  пилотируемых
  кораблей и орбитальных станций. Все это, с годами увеличения активности
  человека в космосе, превратилось в серьезную проблему. И эту проблему смогли
  хоть как-то начать решать только тогда, когда были созданы малогабаритные
  атомные двигатели. С этими уникальными и долгосрочными двигателями космические
  корабли теперь могли странствовать в космосе не один год и выводить людей
  в далекий и бескрайний космос. Тогда же Россией и Китаем были созданы первые
  космические мусороуборочные комбайны. У китайцев это был корабль «Тяньлоун»
  (Небесный дракон), а у России – «КМК. Ангара-1».

      Первый российский корабль по сбору космического мусора, «КМК. Ангара-1»,
  он же «Космический мусороуборочный комбайн. Ангара-1», был впервые выведен
  в космос капитаном Сергеем Николаевичем Борисовым 15 апреля 2057 года.
      Оснащенный мини-реактором (60 МВт или 80 000 лошадиных сил),
  «КМК Ангара-1» был длиной 100 метров, шириной 10 и высотой 5 метров. С виду
  это и правда, был громадный космический комбайн с большим смотровым
  иллюминатором и мусороуловителем в головной части корабля. В рабочем режиме
  этот уловитель мусора буквально всасывал его в себя и, пропуская через корабль
  по транспортерной ленте, на ходу обрабатывал от радиации, а затем выводил
  в заднюю часть корабля, в прессовочную камеру. В прессовочной камере мусор
  плотно прессовался мощным прессом, затем загружался в большие легко
  возгораемые пластиковые капсулы и становился в очередь на сброс. Когда корабль
  забивался мусором до отказа, он сходил вниз на геостационарную орбиту
  и принудительно, специальной ускорительной катапультой, выстреливал эти
  капсулы в районе одного из океанов. Проходя сквозь плотные слои атмосферы,
  эти капсулы быстро сгорали, а вместе с ними сгорал и весь мусор без остатка.
    - Ну что, друзья, праздник праздником, а нам пора работать. Посмотрел на
  коллег капитан Борисов.
    - Да, пожалуй, начнем, - согласился инженер Фомин.
    - Ну, тогда выходим на эллиптическую орбиту.
    - А мне вот интересно, - неожиданно улыбнулся и посмотрел на своих коллег
  бортинженер Алексеев. - А вот у нас, у космических мусорщиков, будет
  когда-нибудь свой праздник, или нет?
    - Вот год отработаем, и будет у нас праздник, – улыбнулся капитан Борисов. -
  А пока - за работу.
      Капитан Борисов запустил двигатель, бортинженер Алексеев проверил работу
  реактора, все параметры корабля, и громадный космический мусороуборочный
  комбайн «Ангара-1» словно сказочный летучий корабль стал не спеша подниматься
  вверх на дальнюю эллиптическую орбиту спутников Земли.
      Работа на «Ангаре-1» была рутинной, монотонной и чем-то похожей на работу
  на заводском конвейере. Собирая встречный мусор, как громадный пылесос,
  корабль «Ангара-1» круг за кругом облетал эллиптическую орбиту, постепенно
  набивая временное хранилище мусора на корабле. Сам мусор, при прохождении
  по конвейеру, прежде чем попасть в хранилище и загрузку в капсулы сброса,
  с помощью видеокамер полностью просматривался на большом мониторе панели
  управления корабля. И если среди этого мусора было что-то интересное, ценное,
  то конвейер останавливался, камера подачи мусора проверялась на радиацию,
  и при необходимости обрабатывалась антирадиационной жидкостью. После этого
  инженер-физик Фомин, сам или при необходимости с помощью бортинженера
  Алексеева, через специальную герметичную дверь входил в камеру подачи мусора
  и забирал те предметы мусора, которые его заинтересовали.
      Что касается того, что могло заинтересовать физика Фомина, то это, конечно
  же, были электронные компоненты, или проще говоря – «радиодетали» погибших
  спутников. Как рабочие для дальнейшего их использования в работе,
  так и не рабочие, в виде лома, драгоценных металлов, которые содержались
  в этих деталях. Это, конечно же,  в первую очередь, золото, платина, палладий,
  иридий и другие редкоземельные металлы. Все это, как рабочие компоненты,
  так и лом металла, собиралось и сдавалось в космическое агентство, за что
  космонавты имели неплохой процент к своему жалованию.

      Рабочий день на Ангаре – 1, незаметно подошел к обеду. Настроение у всех
  космонавтов было приподнятым, особенно у инженера Фомина. За четыре часа
  работы он отобрал из мусора немало электронных компонентов погибших
  спутников.
      Пообедав и отдохнув немного, команда капитана Борисова вновь приступила
  к работе, и вскоре среди мусора космонавты увидели предмет, который привел
  всех  к бурному обсуждению.
    - Смотрите друзья, перед нами  кусок старой истории, – улыбнулся инженер
  Фомин.
    - О чем вы, Георгий Иванович? - остановив конвейер, посмотрел на инженера
  капитан Борисов.
    - А вот смотрите, кусок металлической обшивки с табличкой и надписью на ней
  NASA. US. Увеличил изображение этого предмета инженер. - Это кусок бортовой
  обшивки старого космического американского спутника.
    - Надо же! - улыбнулся бортинженер Алексеев. - Страны такой давно уже нет,
  а их мусор до сих пор в космосе летает.
    - Ну почему страны нет? - улыбаясь, запустил вновь конвейер капитан Борисов.
  Америка-то после гражданской войны осталась, просто была одна страна, а стало
  две: Южная страна - Техас и северная – Вашингтон.
    - Да, минус Аляска, которая не признала ни Севера, ни Юга, а попросилась
  обратно в Россию – продолжал улыбаться бортинженер Алексеев.
    - Ладно вам, ерничать! - с перекошенной улыбкой воскликнул инженер Фомин. –
  Эта страна, как ни как, первого человека на Луну высадила.
    - Ха! - Ха! - Ха! - в один голос рассмеялись Борисов и Алексеев.
    - Американцы на Луне в 1969 году! – в эпоху ламповых телевизоров!
    - Ха! - Ха! – Ха!  Да это супер фантастика! - продолжал смеяться бортинженер
  Алексеев.
    - Что не веришь? – все еще ехидно улыбался инженер Фомин, растянув улыбку
  на своем худом овальном лице. - А я вот, самый старший из вас, помню, как мне
  отец рассказывал, как он с дедом спорил: дед верил, ведь сговор был. Мозги
  промыли всем хорошо – и им, и нам.
    - Сговор? - переспросил бортинженер Алексеев.
    - Да, - подтвердил Фомин, продолжая рассматривать мусор на рабочем
  конвейере.
    - Да, какой-то сговор тогда  между СССР и США был, - кивнул головой капитан
  Борисов. - Причину этого сговора я не знаю, но слышал от отца. Про него все
  узнали после разоблачения оператора и режиссера Стенли Кубрика. Он тогда
  открыто заявил, что все сцены высадки на Луну он сам лично снимал в Голливуде.
    - За это его и убили, – добавил Фомин.
    - Правда? - спросил бортинженер Алексеев.
    - Да, тогда об этом много говорили и писали. Даже я что-то слышал в детстве.
    – А что? - воскликнул бортинженер Алексеев. - Этот…
    - О Боже, что это?! - Смотрите! - неожиданно перебив Алексеева, остановил
  конвейер инженер Фомин, указывая пальцем в монитор. Он с удивлением смотрел
  куда-то на конвейер.
    - О чем это вы, Георгий Иванович? - спросил капитан Борисов.
    - Вот о чем, смотрите, – увеличил изображение остановленного конвейера
  Фомин.
      Картинка, которая предстала перед глазами всего экипажа, действительно
  была невероятной: остановленный конвейер, россыпи разного мусора, и вдруг
  посреди него какой-то странный, фантастический предмет, явно не земного
  происхождения.
      Предмет этот был не очень большим, но геометрически правильной круглой
  формы. Диаметром всего 35–40 сантиметров и высотой не более 5 сантиметров.
  На вид он был чем-то похож на стальной диск от спортивной штанги, только
  без отверстия в центре диска. Цвет он имел светло-зелёный, зеркального блеска.
  Вместо центрального отверстия от центра по кругу расходились десятки
  неглубоких трещин, похожих на меха закрытого аккордеона или
  на картонную гармошку автомобильного воздушного фильтра.
    - Что это? - поморщился бортинженер Алексеев.
    - Не знаю, - воскликнул инженер Фомин. - Но этот предмет не просто
  необычный, он явно не земного происхождения. - Нечего подобного ему я раньше
  не видел.
    - Да уж, - вздохнул капитан Борисов. - Вы меня знаете не первый день.
  Посмотрел он на своих коллег. - И знаете что: я не материалист, а православный
  христианин. - И поэтому я не верю, в инопланетян и считаю, что во вселенной
  только один высший разум. - Разум творца. - Но даже я сейчас в полном
  недоумении от того, что увидел.
    - И правда, что же это? - не отрывая взгляда от монитора, воскликнул
  бортинженер Алексеев.
      На корабле образовалась пауза минуты на три, во время которой все смотрели
  в монитор на этот фантастический, загадочный предмет.
    - Ну и что теперь мы будем делать? - первым нарушил паузу бортинженер
  Алексеев.
    - Какая радиация в камере подачи? - спросил бортинженера Алексеева капитан
  Борисов.
    - Радиация в камере критическая - 8 зиверт, - ответил Алексеев.
    - Включите очистку.
    - Есть, включить очистку. - Нажал на одну из кнопок на панели управления
  Алексеев.
      В камеру подачи одновременно со всех стен под большим давлением ударили
  десятки мощных струй какой-то пенной жидкости. Мгновение - и вся камера
  подачи мусора заклубилась белым плотным туманом, словно паром в бане.
    - Уровень радиации падает, - воскликнул Алексеев. - 7 зиверт, 5, 3, 2. –
  Радиация 75 бер, 10 бер, 5, 3. - Радиация 500 микробер, 100 микробер, 1
  микробер. – Радиация в норме.
      Закончив отчёт по радиации, бортинженер Алексеев замолчал, и образовалась
  пауза на пару минут, во время которой все смотрели через монитор в камеру
  подачи. Там внутри всё прояснилось, недавний паровой эффект исчез,
  и перед глазами всех вновь предстал конвейер с влажным мусором и тем
  странным, загадочным предметом.
    - Ну и что дальше? - посмотрел на коллег бортинженер Алексеев.
    - Как что? - встал со своего кресла инженер Фомин. - Пойду, посмотрю, что
  это за хрень такая.
    - Может, не надо, Георгий Иванович? - словно предчувствуя что-то неладное,
  наморщил лоб капитан Борисов. - Скинем его с мусором, сгорит в атмосфере,
  и всё.
    - А если не сгорит? - улыбнулся Фомин. - Что тогда: упадет в океан? - Я твои
  убеждения, Сергей Николаевич, и веру в Бога уважаю, но не разделяю. - Я, как
  ты знаешь, материалист и верю в инопланетный разум. - Поэтому извини, но я
  считаю, что нельзя сбрасывать на землю то, о чём мы ничего не знаем. - Нужно
  этот объект изучить, прежде чем решить, что с ним дальше делать.
    - Хорошо, Георгий Иванович. Согласился Борисов. - Вы правы, идите. – Только
  прошу вас, пожалуйста, будьте осторожны.
    - Конечно, буду. Улыбнулся Фомин.
    - Может, мне с вами пойти, Георгий Иванович? - Спросил Алексеев.
    - Не нужно вам рисковать, Юрий Михайлович. - Я пойду сам.
      Инженер Фомин покинул зал управления кораблем и ушел одевать защитный
  комбинезон. Надев комбинезон, он уже через несколько минут, открыв
  герметичную дверь, вошел в камеру подачи мусора и подошел к тому месту
  конвейера, где лежал этот загадочный предмет.
    - Георгий Иванович, ну что там у вас? - Спросил капитан Борисов. - Прошу вас
  не молчите.
    - Да, конечно, я на связи. - Сейчас расскажу о первом визуальном осмотре.
  Воскликнул инженер, наклоняясь над предметом. - Странно, но этот предмет, хоть
  на вид и плотный, но он не стальной.
    - Как не стальной? - Удивленно воскликнул бортинженер Алексеев. - А вот так.
  Ответил инженер Фомин. Он больше похож на зеленовато-прозрачную,
  застывшую, эпоксидную смолу. - Или что-то подобное. - Непонятный материал. –
  Сейчас возьму его в руки, разгляжу поближе.
    - Ни в коем случае! - Не берите его в руки! - Вскрикнул капитан Борисов.
    - Если я его не возьму в руки, Сергей Николаевич, - тогда мы никогда не
  узнаем, что это такое. Воскликнул инженер Фомин. - Не переживайте, я буду
  аккуратным.

      Инженер Фомин медленно протянул свои руки к конвейеру и аккуратно поднял
  этот загадочный предмет. Капитан Борисов и бортинженер Алексеев, затаив
  дыхание, смотрели на этот процесс.
    - Боже мой, какая искусная вещь! - Какая великолепная работа! - Воскликнул
  восхищенно инженер. - Какое тонкое рифление верхней его части. - И какой
  легкий вес у этого предмета.
    - Легкий вес? - Удивился, бортинженер Алексеев.
    - Да, - подтвердил инженер Фомин.
    - Насколько легкий? – Поинтересовался капитан Борисов.
    - Это предмет весит не более 400 грамм. - Словно кусок пластика. - Но это
  точно не пластик. - Это предмет плотный, как металл. - Хотя, мне показалось,
  что он стал мягче. - Да, нет, и правда, не показалось, он становится мягким. -
  О! - Что это?!
      Предмет в руках Фомина вдруг прямо на глазах стал обмякать, он расползался
  по своим окружным краям, а рельефные полосы начали медленно расходиться
  от центра круга в стороны и медленно подниматься вверх отдельными
  конечностями, как щупальца медузы или осьминога.
    - О Боже, что это?! - Воскликнул с тревогой капитан Борисов.
    - Сергей Николаевич! - Воскликнул следом бортинженер Алексеев. - Радиация
  в камере подачи начала расти.
    - Георгий Иванович! - Вскрикнул вновь Борисов. - Немедленно оставьте
  этот предмет и выходите из камеры!
    - Вы только посмотрите, какое это чудо! - Восхищенно, словно завороженный
  кролик перед пастью удава, и совершенно не слушая панического голоса капитана,
  воскликнул Фомин.
    - Сергей Николаевич! – Вновь с тревогой воскликнул Алексеев. - Радиация
  в камере уже 1000 микробер, и она продолжает расти.
    - Георгий Иванович! – В этот раз уже с заметным  раздражением  вскрикнул
  Борисов. - Я вам приказываю немедленно покинуть камеру подачи!
      Но Фомин никак не реагировал на тревожные крики своего капитана. Словно
  в смерть обкуренный марихуаной или захмелевший от алкоголя, он завороженно
  смотрел за тем, что происходило.
      А происходило следующее. Распустив свои светло-зеленые щупальца, эта
  загадочная неземная медуза стала выпускать из них в воздух десятки, а затем
  и сотни светло-зеленых шариков размером с вишню. Все эти шарики тут же
  поднимались вверх, и свободно летая по камере заполняя своей массой все ее
  пространство. Но летали они недолго, примерно через минуту они начали
  один за другим с шумом лопаться, выпуская в воздух такой же непонятный
  светло-зеленый газ.
    - Вы видите это? - Продолжал восхищаться происходящим Фомин. - Какая
  красота!
    - Георгий Иванович! – Я кому сказал, покиньте камеру! – Вновь закричал
  Борисов.
    - Ха! - Ха! - Послышался явно не здоровый хохот Фомина. Словно вдыхая
  веселящий газ, он был перевозбуждено весел и по-прежнему неподвижно стоял
  на своем месте в дымке зеленого тумана. Еще минута, и неизвестный туман
  полностью скрыл инженера Фомина, плотно заполнив своим зеленым загадочным
  газом всю камеру подачи.
    - Сергей Николаевич! - Вскрикнул растерянным голосом Алексеев. - Радиация
  в камере растет, как скорость на спидометре мотоцикла. - 3, 5, 10, 25, 55, 75,
  80 бер. Радиация 3, 5 Зиверт! - 8, 10 Зиверт. - Сергей Николаевич! - Что
  делать?
    - Надо это скорее прекращать! - Включай немедленно режим очистки.
    - Там же инженер Фомин.
    - Что вместе с ним включать?! Удивленно спросил Алексеев.
    - Да включай немедленно, пока...
    - А! - А! Перебил капитана душераздирающий крик из камеры подачи вместе
  с яркой вспышкой, и тут же все стихло. Включенный бортинженером Алексеевым
  режим очистки от радиации зашипел в камере подачи, но радиация не сразу
  начала падать. Дойдя до невероятно высокого уровня в 18 зиверт, она держала
  свое значение больше минуты, приведя в настоящий испуг Борисова и Алексеева.
  Однако по прошествии минуты радиация стала медленно падать, и через десять
  минут постепенно пришла в норму.
      С падением радиации исчез и светло-зеленый туман, открыв вновь вид
  на камеру подачи и ее конвейер, только вид этот уже был не полным.
    - Так, я не понял. Воскликнул бортинженер Алексеев. - А где Георгий
  Иванович?! Не его не видать, не этой заразы. - Куда делся Фомин?
    - Опусти камеру под конвейер. Может, он на полу лежит. Воскликнул с тревогой
  Борисов.
    - Да нет его и на полу! Опустил камеру Алексеев.
      Космонавты машинально повернулись и посмотрели друг на друга. На обоих
  их лицах застыли выражения растерянности и не скрываемого страха.
  Образовалась долгая пауза, во время которой Борисов и Алексеев в недоумении
  смотрели на монитор, разглядывая камеру подачи.
    - Наверно, надо сходить туда, посмотреть. Неожиданно прервал паузу Алексеев
  и посмотрел на капитана.
    - Не надо, я сам пойду. Воскликнул Борисов. Затем встал со своего кресла
  и вышел.

      Капитана Борисова не было минут десять. Он прошел всю камеру подачи,
  проверил весь конвейер, заглянул в прессовочную камеру и даже осмотрел
  мусорное хранилище. Но нигде, никаких следов или останков, ни от инженера
  Фомина, ни от этого загадочного предмета, не было.
    - Что вы обо всем этом думаете, Сергей Николаевич? – спросил взволнованного
  капитана Борисова Алексеев, когда капитан вернулся в зал управления
  и с растерянным видом сел в свое кресло.
    - Не знаю! - прошептал Борисов. - Там нет никаких следов, ни от этого
  предмета, ни от инженера Фомина! - Словно они оба испарились! Борисов замолчал
  и устремил свой взгляд в пустоту. Образовалась минутная пауза, которую вскоре
  прервал Алексеев.
    - Все это очень похоже на какую-то телепортацию, - воскликнул бортинженер.
    - На что? - оторвался от своих мыслей капитан Борисов и посмотрел
  на Алексеева.
    - На телепортацию, – повторил Алексеев. - Ведь нет никаких следов, ни от
  этого внеземного объекта, ни от инженера Фомина. - Они оба исчезли с корабля.
  Что это, если не телепортация? - И если это так, то значит неизвестный объект,
  был инопланетным телепортом. - Он и переместил Фомина от нас. - И хорошо, если
  только от нас, а не во времени.
    - Не обязательно телепортация, это может быть и временной разлом, -
  воскликнул уже более спокойно капитан Борисов.
    - А откуда тогда такая радиация? - спросил бортинженер Алексеев.
    - Это может быть и не радиация вовсе.
    - Как не радиация, Сергей Николаевич? - удивился Алексеев. - Ведь дозиметр
  зашкаливал. - Он же показывал критическое показание 18 зиверт!
    - Ну и что? – ответил уже совсем спокойно и безразлично капитан.
    - Как, ну и что?! – нахмурил брови Алексеев. - Не понимаю я вас.
    - Ты знаешь о существовании «Видимого света»?
    - «Видимого света»? – переспросил Алексеев. – Вы имеете в виду
  неионизирующее излучение?
    - Да.
    - Конечно, знаю, я же все-таки инженер-физик.
    - Но тогда слушай, что я тебе расскажу. – Еще при изучении «Туринской
  Плащаницы», этой ткани, в которую было скрыто мертвое тело Христа в гробнице,
  на кануне его воскресения. - Слышал о такой ткани?
    - Да, конечно. – Кивнул головой Алексеев. – Знаменитая на весь мир
  христианская святыня.
    - Ну, так вот. - Изучая ее, ученые заявили, что такой рисунок погребенного
  тела Христа на ткани мог оставить только мощный энергетический поток, равный
  радиационному излучению. Подобные излучения исходили и от ангелов, когда они
  являлись святым. - Вот тебе и объяснение, почему сработал датчик на радиацию.
  По моей версии, конечно.
    - То есть, вы хотите сказать, что существует подобная атомной энергии,
  другая, такая же мощная, но безопасная энергия?
    - Да!
    - Но если это так, - тогда какая это энергия?
    - Божественная. Посмотрел уверенно на Алексеева, капитан Борисов. -
  И я предполагаю, что хоть она и безвредная, но имеет все параметры атомной
  энергии, поэтому и сработал дозиметр. Капитан Борисов замолчал на секунду
  и тяжело вздохнул.
    - А вообще, если честно, какая разница, телепорт это был или временной
  разлом, устроенный Господом? – воскликнул капитан Борисов. - К инопланетянам
  попал инженер Фомин или через временной разлом провалился в прошлое или
  будущее, не это главное. - Главное то, что сегодня произошла большая трагедия,
  пропал наш коллега, отец двух сыновей, и это самое ужасное!
      Происшествие, которое произошло на корабле «КМК. Ангара-1»,  4 октября
  2057 года, было расследовано специальной следственной комиссией российского
  космического агентства. И практически сразу было закрыто ввиду отсутствия
  каких-либо улик по этому делу. А 25 октября 2057 года «КМК. Ангара-1»,
  управляемый капитаном Борисовым, вновь вышел на очистку космоса от мусора.

                P. S.

      28 августа 2011 года, в одном из районов мурманского отдела полиции,
  во время перевода архива в цифру, был найден один странный рапорт, написанный
  авторучкой на пожелтевшем от времени листе бумаги. На этом рапорте стояла
  дата его написания - 4 октября 1987 года.
      В рапорте один участковый милиционер из Кольского района Мурманской
  области, старший сержант Кошелев Олег Леонидович, докладывал своему
  начальству об очень странном, невероятном происшествии, которое произошло
  с ним на окраине его поселка Молочный.
      Дословно в этом рапорте было сказано, что утром 4 октября 1987 года,
  на окраине поселка Молочный, у леса, младшим сержантом Кошелевым был
  обнаружен человек: невысокий худощавый мужчина 45-ти лет в странном
  серебристом костюме с необычным стеклянным шлемом на голове и без
  каких-либо документов. Мужчина этот был крайне перевозбужден и напуган.
  На все вопросы милиционера о том, кто он и откуда, мужчина, озираясь
  по сторонам,  постоянно твердил, что он инженер-физик, Георгий Иванович
  Фомин, космонавт с космического корабля «КМС Ангара – 1». Что он якобы
  был похищен с этого корабля 4 октября 2057 года ярким потоком светло-зеленого
  света. - Также он говорил, что проживает в каком-то элитном «Москва Граде».
  Кроме этого,  этот мужчина постоянно просил меня позвонить  в организацию
  «Космической очистки» и доложить о нем. – Я, как мог, успокоил его, отвез к
  себе в кабинет и напоил чаем. После этого, согласно инструкции о сообщении,
  обо всех необычных и подозрительных случаях задержки граждан, я позвонил в
  комитет. Вечером  ко мне приехали два офицера из КГБ и забрали этого человека.
  Дальнейшая судьба этого мужчины мне неизвестна.
    - Да, - вздохнула высокая красивая блондинка 25-ти лет, практикантка юрфака,
  которая и оцифровывала эти документы. - Судьба у этого несчастного человека
  в то время могла быть только одна: принудительное лечение в психиатрической
  больнице. - Жалко! - Еще одна несчастная судьба. Девушка замолчала на минуту
  и даже не подозревая, что упомянутый в этом рапорте элитный «Москва Град»
  это переименованный  в будущем «Москва сити» добавила: – Кто знает, а может,
  его и вправду похитили. Затем она улыбнулась своей смелой мысли, отложила
  в сторону этот пожелтевший рапорт и продолжила оцифровывать другие
  документы.

               
                (11 октября 2024 г).