Викрайн

ГЛАВА I
В условиях переменчивого климата Новой Англии не столько то, что гость может вынести на улице, сколько то, что он может сделать в помещении, больше всего располагает к нему хозяина, обеспокоенного погодой.
Возьмём, к примеру, Роллинса, маленького, угрюмого, ничтожного человечка —
сварливого при лунном свете, неуклюжего в плавании, глупого в теннисе. И всё же, когда на улице идёт дождь и в камине потрескивают поленья, он проявляет такую
дерзость, такую абсурдность, что даже зевота поневоле сменяется смехом —
или ругательствами. Например, исторический вопрос о грозе,
который он задал на вечеринке у старого епископа после
пять знойных дней под палящим солнцем и церковные споры: «С кем
ты целовался в последний раз до того, как женился?»
Вопрос невинный, как молоко, если его только проглотить! Но если не проглотить?  Прокашляться? Выплюнуть, как яд, от епископа к епископу? И от жены епископа к жене епископа? О-ля-ля! Однако тот факт, что Роллинс сам был единственным неженатым человеком, присутствовавшим при этом знаменательном событии, вовсе не свидетельствует, как я по-прежнему утверждаю, о малейшей «естественной лживости» этого человека, а лишь о вполне нормальном любопытстве убеждённого якобита, желающего узнать, что он может услышать от тех, кому повезло — или повезло жить.Конечно, ни мой муж, ни я никогда бы в голову не работает дом-участник без Роллинс!
И все же столь же очевидно, что это вовсе не из-за Роллинза, а
определенно из-за нас самих, что мы неизменно назначаем дату нашей
ежегодной домашней вечеринки на вторую неделю мая.
За двадцать лет в особом уголке Новой Англии на морском побережье, где мы с мужем случайно живем, ни разу, за единственным исключением, не было дождя с утра до вечера. ночь и снова ночь до утра в течение всей второй недели мая!
Таким образом, все погодные неопределенности урегулированы совершенно определенно, даже в самом худшем случае для любого Ведущего сравнительно легко организовать те мероприятия, которые остались. Это с чисто
исповедь с намерением, что я подчеркиваю, что слово "стадия". Каждого человека будучи признает, если честно, какой-высшая страсть существования. И мой муж, за то, что высоколобые называют "экспериментальная драма".
Мы называем это «любительскими театральными постановками».
Но даже эта невинная страсть не оказалась безмятежной!После бесчисленных лет преданности самой безжалостной из всех богинь, богиня любительских спектаклях, с участием, как это действительно, сгоняет.
Гости, которые отказываются принимать, если они areassured, что там будет
спектакль,сгоняет... Гости, которые отказываются принимать гостей, если их не заверили в том, что Воспроизвести,препирается с Гостями, которые уже прибыли, распаковали вещи, вымылись, сели за ужин, которые  внезапно обнаруживают, что их очереди слишком длинные,препирается с

Гостями, которые уже прибыли, распаковали вещи, вымылись, сидят за ужином, которые
столь же внезапно обнаруживают, что их реплики слишком короткие.

препирается с

Гостями, которые "никак не могут играть в синем".

пререкания с

Гости, которые «не могут играть в розовом».

спорят с

гостями, которые настаивают на поцелуях в каждом акте.

спорят с

Гости, которые отказываются целоваться в любом случае, — это гениальная идея моего мужа.
Вместо этого мы организуем ежегодный спектакль, который никогда не должен
быть похож на спектакль, в котором играют актёры, даже не подозревающие,
что они играют, развивая сюжет, который никто, кроме Всевышнего,
не мог бы предсказать.

Мы называем этот спектакль «Дождливая неделя».

И всё же, умоляю вас, не думайте ни на секунду, что с помощью такой простой уловки, как перекладывание всей вины на погоду,
хвала Всемогущему, _Care_ был исключен из состава "энтерпрайза"
.

Только благодаря этому трюку начинается настоящая
опасность. Ибо Пьеса, в конце концов, это всего лишь пьеса, будь то юмористическая,
любовная, кровожадная, прелюбодейная - мир мыльных пузырей, воспламеняющийся
спонтанно от собственного кипения. Но жизнь есть жизнь, и
совершенно реальная, если не по существу серьезная. И малейший проблеск
малейший взмах век в одной из настоящих эмоций жизни привел к короткому замыканию
задолго до этого с самими вечностями! Именно этот шанс
"короткого замыкания с вечностями" заставляет морщиться
от лба хозяина до его позвоночника!

Никакого ленивого, мурлыкающего воссоединения старых друзей в эту нашу «дождливую неделю»,
понимаете? Никакого унылого сборища кровных родственников? Никакой конференции по литературе, музыке, живописи? Никакого симпозиума по стежкам для вышивания? И по бильярдным ударам? Но преднамеренное и тщательно спланированное объединение столь
разнообразных типов мужчин и женщин, побуждаемое необычными погодными
условиями, местом жительства и близостью друг к другу, будет лучше всего
действовать и реагировать друг на друга в неизбежно драматичных, хотя и
наивно неподготовленных условиях!

"Мне отмщение!" - сказал Господь. "Очень значительные психологические,
а также драматические удовлетворение является теперь наконец-то наша!" Признавайтесь друг пред
покорные слуги.

В этом очень искреннем, хотя и несколько причудливом драматическом приключении
"Дождливая неделя_" потребности нашей семьи требуют, чтобы
количество действующих лиц было ограничено восемью.

За единственным исключением в виде мужа и жены, здесь нет двух человек
приглашены те, кто когда-либо видел друг друга раньше. Судьба играет очень часто.
мы заметили гораздо более интересные трюки с совершенно незнакомыми людьми
, чем с идеальными друзьями!

Никого никогда не предупреждают о том, что неделя будет дождливой.
Удивительно, как оценки личностью самой полосы справа
вплоть до чуть-чуть откровения, когда он неожиданно вынужден снимаю
его экстра-избранный, супер-сторона, ультра-стать посещение одежда
на откровенно невзрачный костюм выбирают только becomingness
к ситуации! В этой связи, однако, будет только справедливо по отношению к
нам самим засвидетельствовать, что, следуя обычаю руководства
предоставлять за свой счет такие костюмы, которые по причудливым
или историческим причинам не могут быть легко переделаны актерами для уличных и
Мы неизменно обеспечиваем актёров костюмами «Дождливой недели». Этот костюм состоит из жёлтого плаща из непромокаемой ткани,
или «болоньи», жёлтой непромокаемой шляпы, пары резиновых сапог. Тёмно-синего свитера. И очень тёплых шерстяных чулок.

 Если говорить о драматическом правдоподобии, то ни один профессиональный менеджер
не подбирал актёров более тщательно, чем мой капризный муж!

После нескольких лет экспериментов и доработок окончательный состав «Дождливой недели» выглядит следующим образом:

Невеста и жених

Один очень целомудренный человек

Кто-то с прошлым

Кто-то с будущим

Поющий голос

Майская девушка

И зануда. (Роллинз, конечно, в роли зануды.)

Всегда должны быть жених и невеста (для того, чтобы человек,
соблюдающий целибат, мог о них задуматься). И человек, соблюдающий целибат (для того, чтобы
жених и невеста могли о нём задуматься). Мужчина или женщина, одна храбрая душа, которая
Восстановила разрушенное. Мужчина или женщина, один бесстрашный разум, который осмеливается
Похвастайтесь тем, что встречались с будущим. Сопрано, альт, бас или
тенор, один поющий голос, который может разорвать нити
безмятежности. Одна юная девушка, такая свежая и юная, как майский цветок,
Все инстинктивно меняют тему, когда она входит в комнату
. . . . И Роллинс!

Чтобы быть действительно абсолютно ясным, опыт доказал, с
почти химической точностью, что, совершенно независимо от "возраста, пола или
предыдущих условий рабства", это особое сочетание

Романтической страсти

Психического аскетизма

Трагедии

Амбиции

Острота

Невинность

И раздражение

не могут прожить вместе даже одну Дождливую неделю, не создав при этом
драмы!

Но будет ли эта драма фарсом или яростью?.. Останется ли _supe_ тот, кто пришел к
_star_? Кто еще проявит себя героем? И кто
негодяй! Кто?.. О, ла! Теперь это дело рук Бога!

"Тем более, — утверждает мой муж, — все такие детали, как
освещение и цветовые эффекты, еда, напитки и книги для гостей,
должны быть продуманы с особой тщательностью."

Уже произошло несколько сенсационных автомобильных аварий в гей-квартале
В октябре в Беркшире мы приобрели «Невесту и жениха» —
Пола Бренсвика и Викторию Мередит, пылкую и неразумную пару молодых влюблённых,
которые, как и всегда, выбрались невредимыми из покореженного гоночного автомобиля,
чтобы вместо гибели столкнуться с простым расставанием.
до того майского дня, когда сам Пол, вернувшийся с Небес знает с какой миссии в Китае, должен был сочетаться с ней браком и встретиться с нами.

 И, конечно, в Нью-Йорке можно было инстинктивно найти кого-то с будущим.  На одной из студийных вечеринок в короткие праздничные дни Дня благодарения мы нашли Клода Кеннилуорта.  Мы ни на секунду не усомнились в его абсолютной пригодности для этой роли. Он был красив и не слишком молод, лет двадцати пяти, примерно в том же возрасте, что и наши предполагаемые
Невеста и Жених. И он лепил из теста, глины и воска.
гипс, все, до чего он мог дотянуться очень нагло, все время, пока ты
разговаривал с ним, лепил то, о чем он думал,
вместо этого!

"О, просто подожди, пока не увидишь его в бронзе?" приводил в восторг всех молодых людей
Спутников вокруг него.

"Пока вы не увидите меня в бронзе!" - приводил в восторг самого молодого Кеннилуорта.

Никогда в жизни я не видел никого прекраснее Клода.
Кеннилуорт - с примесью хвастовства! Эта резко вскинутая голова,
похожий на пони чуб, словно дым, упал на его пылающие глаза,
внезапный бешеный пульс на его горле. Небеса! Что за мальчик!

"Вы, ребята-художники, вечно воспроизводите твердые тела с помощью жидкостей",
совершенно небрежно заметил мой муж. "Я имею в виду все эффекты! Все
иллюзия! Скала или собор из грязной лужи размером с десятицентовик в
вашей коробке с акварелью! Плоть, которую вы могли бы поцеловать от брызг
скипидара! Но можете ли вы воспроизвести жидкости твердыми веществами? Не могли бы вы
я имею в виду, вылить океан в бронзу?

"Океан?" - завопили спутники.

"Не просто узкий барельеф, - размышлял мой муж, - изображающий переднюю часть волны
, прикрепленной к передней части причала или пляжа, но
волны, телесно завершенные и совершенно одинокие - без берегов-без неба- как
модель деревни, океан, катящийся как бы в полном одиночестве во всей своей объемности в трех измерениях?
- В... бронзе?

- спрашивает молодой Кеннилуорт. - Бронзе? - спрашивает Кеннилуорт. - Бронзе? Его голос
был очень хриплым.

"О, я думал не особенно о голубом океане",
добродушно признался мой муж сквозь дым своей сигареты.
"Любой случайный знакомый видел океан, когда он голубой.
Но мы с женой, вы понимаете, мы живем с океаном!
Называй это по имени, - "О, океан!" - и все в таком роде.
что-то в этом роде! он резко улыбнулся из-за внезапного резкого всплеска
только что зажженная спичка. - Океан, о котором я думал, - продолжил он
почти преувеличенно монотонно, - был коричневым
океан - коричневый, как вареные морские водоросли, безумный, как грязь под свинцовой тяжестью.
небо -бурлящее-прокисшее- совершенно лишенное блеска - все коричневое
волнистая вершина вздыблена, словно чьей-то злонамеренной рукой, превратившись в
яркий зеленоватый синяк..."

"Но тем не менее в мире не один человек не знает, с чего начать?" хихикнула
спутники. "Или как расстаться, чтобы она не закончится так же, как
края жестяной крыши! Даже если вы начали с приятно
расплавленный волны? Что о последней волны? Проблема горизонта
— Чувство? Да! А как насчёт чувства горизонта? — закричали все
одновременно.

 Из тёмного угла с диваном и подушками сразу за обеденным столом
внезапно появилось лицо молодого Кеннилуорта. Но за минуту до этого я мог бы
поклясться, что к его щеке прижималась девичья щека. И всё же, когда он вскочил на ноги, женская перчатка, выпавшая из его непоседливых пальцев, была скручена с необычайной злобой, как я заметил, в карикатуру на «вампира» размером с куклу.

«Я мог бы отлить океан из бронзы, мистер Делвиль, — сказал он, — если бы кто-нибудь дал мне шанс!»

Возможно, это был именно эта легкость и радость после оформления заказа
кто же совершенны, как молодой Кеннилворт, для кого-то с
будущее, которое заставило меня действовать так импульсивно, как я сделал в отношении Энн
Woltor.

Мы сидели в нашем номере в отеле Вашингтон перед очень
дымный камин одним, а ночью крест в конце января, когда я
доверились информации с мужем.

"Да, кстати, Джек," я сказал довольно резко: "я пригласил Энн
Woltor для дождливой недели".

"Пригласили кого?" расспросила мужа над краем его
газета.

- Энн Уолтор, - повторила я.

- Энн... что? - настаивал мой муж.

— Энн Уолтор, — повторила я.

 — Кто она? — очень вяло заинтересовался мой муж.

 — О, это женщина, — объяснила я, — или девушка, с которой я встречалась почти каждый день в прошлом месяце у своего парикмахера. Она
ведёт там бухгалтерию или что-то в этом роде и старается всех
успокоить. И читает самые дурацкие книги, всякую высокомерную
чепуху. От неё такого не ожидаешь! О, не современную высокомерную
чепуху, я имею в виду, эссе, такие же непристойные, как романы,
а старую, безмятежную высокомерную чепуху — Эмерсона, Пейтера и
Вордсворта, — книги, которые пахнут мылом и лавандой, а также
мозги. Читает их так, как будто они ей нравятся, я имею в виду! Родом из Новой Зеландии.
Мне говорили. На самом деле, она довольно примечательна!

"Должно быть!" - сказал мой муж. "Проделать такой долгий путь из Новой Зеландии
чтобы приземлиться в библиотеке вашего парикмахера!"

"Это не библиотека моего парикмахера!" Поправила я с легкой резкостью.
. "Она сама библиотека! Она приносит с собой книги
офис.

"И какую же роль, - протянул мой муж, - будет играть эта Новая Зеландия?"
Мисс Столтор, образец для подражания, в "нашей дождливой неделе"?

"Уолтор", - поправила я совершенно определенно. "Энн Уолтор".

"Гардеробщица?" поддразнила моего мужа. "Или...?"

"Она собирается сыграть роль Человека с прошлым", - сказала я.

"Что?" - воскликнул мой муж. Его лицо было откровенно шокировано. "_ что_?"
он тупо повторил. "Самая деликатная часть актерского состава? Самая
сложная? Самая опасная? Вам казалось, что лучше всего действовать так внезапно, без
консультаций, без споров,
и так... так в полном одиночестве?

"Мне пришлось действовать очень внезапно", - признался я. "Если бы я не заговорила сразу же,
ровно в ту минуту, когда я это сделала, она была бы уже на Аляске в течение
еще сорока восьми часов".

"М-м-м", - задумчиво произнес мой муж и продолжил чтение. Но эти полдюйма
от бровей, которые морщились над краем газеты замаячил
точно как образец, и на его лицо по-прежнему четко
в шоке.

Когда он снова заговорил, я была вполне готова к его вопросу.

"Откуда ты знаешь, что у этой Энн Уолтор есть прошлое?" - требовательно спросил он.

"Откуда мы знаем, что у молодого Кеннилуорта есть будущее?" Я перепроверил.

"Потому что он делает так много шума, о нем думаю", - признался мой
Муж.

"По какой же метод" я улыбнулся, "я вычесть тот факт, что Энн
Woltor есть прошлое,--поскольку она производит не очень
ни малейшего звука не знают о ней".

"Вы ни в коем случае не допускаете личной скрытности?" поинтересовался мой муж.

"Да, довольно много", - признала я. "Но я искренне верю, что большая часть этого,
что это из-за боли в горле. Нормальное горло сохраняет себя довольно хорошо.
я заметила, что оно хорошо смазывается, рассказывая о себе ".

"О себе самой", - поправил мой муж.

"Сам", - пошла я на компромисс.

"Но эта Энн Уолтор сказала вам, что она приехала из Новой Зеландии",
набрал мой муж.

"О, нет, она этого не делала!" Я возразила. "Это был парикмахер, который
предложил Новую Зеландию. Все, что Энн Уолтор когда-либо говорила мне, это то, что она
собирался на Аляску! Любой готов рассказать тебе, куда он
собирается! Но человек, который никогда не рассказывает тебе, где он
был! Человек, который никогда ни словом, ни делом, ни поступком не
связывает сегодняшний день со вчерашним! Здесь с Там! Я дважды
был у неё дома, в её комнате! Я видел, как она распаковывала
чемодан с Аляски! В нём не было ничего старше этой зимы! Ни туфель, ни шляпы, ни перчаток, которые бы
что-то напоминали! Ни запаха еловой смолы, оставшегося после
летних каникул! Ни фотографии сестры или брата! И всё же это довольно
интересная маленькая комната — ужасно маленькая и обшарпанная после
несколько пышное великолепие парикмахерской работы - но три или четыре
действительно эрудированные английские рецензии на столе, веточка синего
живокость, довольно небрежно брошенная в стакан с водой, и мужской...

"Блю живокость в январе?" спросил мой муж. "Сколько... сколько лет
этому ... этому Вултору?"

"О... наверное, двадцать пять, - я пожала плечами.

Нетерпеливым жестом мой Муж отбросил газету и
начал ворошить угли в камине.

"Ага, ну конечно! - сказал он, - это вся наша драматическая начинании будет
крушение от однообразия, что все 'двадцать пять'?"

"Ну ... назовем это 'тридцать пять', если вы хотите:" я уступил. "Или
сто пять! Woltor рука не будет все равно! Вот что примечательно в ее лице,
- Я поспешил объяснить с некоторым жаром.
- На нем нет даты! Этой беде, которая постигла
ее,--все это, свернул ее лицо совершенно сухой из всех
биография способствует, кроме всего структурные факт на
не менее разумно консервативной рождения и размножения".

Немного неожиданно мой муж уронил щипцы для камина.

"Тебе нравится эта Энн Уолтор, не так ли?" - спросил он.

"Она мне ужасно нравится", - признала я.

"Чрезвычайно _as_ человека и чрезвычайно _for_ часть!" Я
настаивал.

"Еще есть что-то такое, что тебя беспокоит?" выспрашивал у
Муж не unamiably.

"Есть, - сказала я, - только одна вещь. У нее сломан зуб".

С жестом неподдельного раздражения мой Муж опустился на стул.
снова схватил газету.

Прошло десять минут, прежде чем он заговорил снова.

"Это передний зуб?" - спросил он, не отрывая глаз от
страницы.

"Это он", - сказал я.

Когда на этот раз мой Муж вскочил со стула, он не выказал никаких
признаков того, что когда-либо намеревался вернуться к нему. Когда он потянулся за
пальто и шляпу и направился к двери, но он очень старался
Грин. Но усилия были бедными. Это был не просто супружеский
разногласия, но настоящий профессионал шок.

"Я просто не могу выносить это", - ухмыльнулся он. "Один готов, конечно,
для трагедия королевы спорта разбитым сердцем, но, когда дело доходит до
сломанный зуб--!"

«Подожди, пока не увидишь её!» — сказал я. Больше нечего было сказать.
"Подожди, пока не увидишь её!"

Даже когда дверь за ним закрылась, он вернулся, чтобы сказать
мне, что он чувствует.

"О!" — он вздрогнул. "О-О!"

Если бы мы не пошли вместе на следующий день и не нашли
Джордж Китс: Я не знаю, что бы произошло. Депрессия
все еще тяжелым грузом лежала на сердце моего Мужа.

"Уже почти февраль, - размышлял он, - и даже с тем, что у нас есть
, нам все еще не хватает Обета Безбрачия, Певческого голоса и
Майской девушки".

Как раз в этот момент мы завернули за угол улицы и встретили Джорджа
Китса.

"Почему... почему именно Целибат - из всех людей!" мы оба ахнули, как в
один вдох, и бросился на него.

Сейчас может показаться, вместо этого немного странно, что мы никогда не
думал особенность плохо Роллинс как целибат. "Удвоить" его как
это было так же Безбрачно и Скучно. Сохранение, таким образом, ни в коем случае
недорогой костюм из водонепроницаемой одежде, двадцать один еду, на неделю
помыть, и, бог знает, сколько раундов скотча на время
надвигающейся засухи. Но Роллинз - хотя, насколько всем известно, он
холостяк и в высшей степени целомудрен - ни в коем случае не соответствует моему представлению о
Безбрачнике. О, только не Роллинз! Нет никого с таким умом, как у Роллинза!
Роллинз, бедняжка, женился бы каждый день, если бы кто-нибудь
захотел его взять. Это «другие люди» сохранили
Роллинзу девственность. Но Джордж Китс, с другой стороны, — выгодная партия
о "чародее", несмотря на его суровость, возможно, даже из-за
из-за его суровости, высокий, худощавый, симпатичный, экстравагантно суровый,
тридцати восьми лет, однокурсница моего Мужа по колледжу.
Есть ли жизнь когда-нибудь удастся или не в разрушении его
безотчетные намерения не мат, это намерение, физический,
умственное, нравственное, психическое, звони если что-то выбрать, - был штампованные
неизгладимо и за все время с любопытством несочетаемого гранит
закончить его изначально тонкие черты лица. Жизнь, по крайней мере, сотворила
интересные исторические вещи с лицом Джорджа Китса.

"О, Джордж!" - воскликнул мой муж. "Я думал, ты в Египте.
раскапывал мумии".

"Я был там", - признался Джордж без дальнейших приветствий.

"Когда ты вернулась?" - воскликнул мой муж, "И что ты делаешь
сейчас!"

"И где ты собираешься быть в мае?" Я вмешалась с совершенно
неудержимым интересом.

"Ну, ты же знаешь, я только что с корабля", - оживился Джордж. "Выпить
было бы неплохо, конечно. Но сначала я бы просто хотел забежать в библиотеку
на минутку, посмотреть, не выпустили ли они каких-нибудь новых триллеров
, пока меня не было. Появилась потрясающая новая книга об Архселурусе
— Это должно было произойти примерно сейчас.

 — На ч-чём? — заикаясь, спросила я.

 — О, ископаемые кошки, ну, знаете, и всё в таком духе, — галантно объяснил Джордж.  — Но, конечно, вы, миссис Делвилл, — поспешил он успокоить меня, — предпочли бы послушать о парижской моде, я знаю. Так что, если вы, люди, действительно захотите, чтобы я был с вами в мае,
я постараюсь изо всех сил, обещаю вам, запомнить каждую новую складочку
кружева или перышко. Только, конечно, — объяснил он с типичной
добросовестностью, — в музеях и библиотеках не увидишь просто — конечно —

— Напротив, мистер Китс, — горячо перебила я, — нет в мире темы, которая интересовала бы меня больше — в данный момент — чем
«Мумии». И ко второй неделе мая этот интерес достигнет таких масштабов, что…

— Ш-ш-ш! — шикнул мой муж. "Но в самом деле, Джордж", - поспешил вмешаться он сам.
"если бы ты мог приехать к нам на второй неделе в
Мае..."

"В мае?" - задумался Джордж. "На второй неделе?" Конечно, я так и сделаю. И
бросилась в библиотеку, в то время как мы с мужем в совершенно
непреодолимом порыве отошли в сторону на бордюре, чтобы посмотреть, как он
исчезнет.

Столь же необъяснимо, что три совершенно равнодушные женщины тоже повернулись
, чтобы посмотреть на него.

- Это его плечи, - рискнула предположить я. "Поразительная мужественность его плеч
контрастировала со скупостью его улыбки".

"Скупость - ничто!" - огрызнулся мой муж. "Черт бы его побрал!"

"Он может ... пока", - размышляла я, когда мы снова перешли на шаг.

Итак, теперь нам не о чем было беспокоиться - или, скорее, не о какой неопределенности, о которой стоило беспокоиться
, кроме Девушки Мая и Поющего Голоса.

"Певческий голос, - утверждал мой муж, - можно приобрести по счастливой случайности.
Максимум на любом шоу в кабаре или хоровой практике. Ни на одном
конечно, подошел бы певческий голос. Он должен быть очень пронзительным.
Но даже остроту иногда можно обнаружить там, где вы меньше всего ожидаете
это, - какой-то разумно зрелый, слегка разочарованный голос,
обычно, напевный с несомненной красотой, только с этой стороны
настоящий профессиональный успех.

"Но где в мире нам найти по-настоящему простодушного Инженера?"

"Их больше не существует!" Я утверждал. "Вышли из моды, как
плюшевый мишка!.. Старых инженеров, которых вы, конечно, иногда видите, милых
, драгоценных и безвольных, как старые плюшевые мишки. Но совершенно новый инженер?..
Разве ты не помнишь тот ужасный обыск, который мы устроили в прошлом году, и даже тогда...

«Может, ты и прав», — забеспокоился мой муж.

А потом на бедного мистера
Мужа так внезапно и остро обрушилась ужасная невралгия, что мы несколько дней ни о чём другом не беспокоились! И даже когда это беспокойство прошло, вместо того, чтобы
радостно отправиться вместе в Каролину, как мы планировали,
искать «Майскую девушку» в коридорах с паровым отоплением, на
зеленых бархатных дорожках для гольфа и в аллеях, благоухающих
жасмином, моему бедному мужу пришлось остаться дома, в очень
холодную, слякотную погоду
и неприятный город, где нужно сделать рентген, вырвать зуб, проколоть ухо,
и все остальное, кроме Бертильона, в то время как я, по определенной деловой
причине, отправился вперед встречать весну.

Но даже на прощание она была драматической тревога что беспокоит меня
Мужа больше всего.

"Теперь, не смей делать этого времени", - предупредил он меня, "пока я не
приходите! Оглядывайтесь сколько хотите! Знакомьтесь! Оцените ситуацию!
Но если когда-либо двум людям нужно было работать вместе в каком-то деле, так это в
этом вопросе выбора Девушки мая! "

После чего в порыве, столь же удивительном для него самого, как и для меня, он
пошел дальше и выбрал Девушку мая совершенно самостоятельно!

Не успел я пробыть на Каролинских островах и трех дней, как пришла телеграмма.

"Нашел девушку мая. Успех превосходит самые смелые мечты. Удваивается благодаря
Певческому голосу. Абсолютное чудо. Объяснения.

Он сам и объяснения прибыли неделю спустя. Он сам, бедняга
дорогой, был довольно истощен. Но объяснения были достаточно полными, чтобы
порадовать кого угодно.

Похоже, в день открытия он ждал этого
бесконечно долгое время в кабинете врача. Все вокруг него, в
полумраке и общей раздражительности такого случая, нависало
громоздкие фигуры других пациентов, которые, как и он сам, тоже ждали.
бесконечные эпохи ожидания. Все были очень сердиты. И это было.
На улице шел снег, один из тех грязно-серых снегопадов поздней зимы.
в которых, кажется, нет особой необходимости.

И когда _She_ пришла! Сначала просто девичий смех с улицы
За дверью! Озорной топот ног по темному, непривычному коридору!
Небольшое путешествие на пороге! И затем воплощенная - смеющаяся - краснеющая,
наконец, спотыкающаяся, почти сломя голову, в комнату - самая сияющая
прекрасная молодая девушка, которую вы когда-либо имели честь представить,
ликующе свисает с каждой покрытой инеем руки по очень большому, извивающемуся
и чрезвычайно удивленному кролику.

- О, дядя Чарльз! - начала она. - Посмотри, что я нашла! И к тому же в
бочке для золы! В... в... - Она сморгнула снег с ресниц,
внезапно испуганно оглядела комнату, еще раз посмотрела на часы,
и в замешательстве рухнула на первый попавшийся стул.
до которого смогла дотянуться.

Она была очень высокой "маленькой девочкой" и очень юной, ни днем раньше
наверняка больше восемнадцати. И даже несмотря на объемную фигуру
в ее большой енотовой шубе, широкие рукава которой облегали коричневые
прижимая кроликов к груди, она производила впечатление необычайной
стройности и изящества, впечатление, возможно, подчеркиваемое
тонкой лодыжкой в шелковом чулке, оборчатым манжетом белого рукава,
и ореол бледно-золотых волос, которые расходились во все стороны
из-под полей ее шляпы из енотовой шкуры. В течение целых пятнадцати минут мой
Муж сказал, что она сидела, свернувшись калачиком, во всем милом пушистом беспорядке, свойственном
молодому животному, пока, по-видимому, именно это замешательство не заставило ее
совершить какой-нибудь явно обычный повседневный жест, она
импульсивно потянулась к столику для чтения и взяла книгу
что какой-то молодой человек только что покинул, а вдруг на
вызов в кабинет врача. Слегка расслабившись
в глубине своего кресла, при этом кроличьи носики мерцали
довольная ритмом собственного дыхания, она сделала
чудесная картинка, линия, цвет, дух - все от _Youth_.
Читал с этим странным, дополнительным, необъяснимым оттенком
внезапной легкой складки бровей, явного интеллектуального недоумения
в этой складке было!

Но когда молодой человек вернулся из внутреннего управления он не
уехать сразу, как каждый крест, раздражительного человека в комнате надеяться
что он бы так и сделал, но вместо этого суетился со шляпой и пальто,
топал взад-вперед, наступая на ноги других людей и толкая их локтями
локти других людей. Ошеломленно взглянув на часы, он повернулся
внезапно к девушке с кроликами. "Извините", - запинаясь, произнес он,
"но я должен успеть на поезд... _пожалуйста, можно мне взять мою книгу?"

"Вашу книгу?" - упрекнула Девушка. Смущение вновь охватило ее!
"Ваша... книга? Почему, прошу прощения! Почему... почему..." Розовая, как роза.
она захлопнула обложку и впервые взглянула на название.
Книга называлась "Что должен знать каждый молодой муж".
... Со вздохом, похожим на шелест ветра в папоротниках,
напряжённость в комнате ослабла! Очень толстая, недовольная
женщина в чёрном атласе громко разорвала боковой шов. ...
Хрупкий пожилой джентльмен, у которого и впрямь осталось мало
смеха, растратил один из них в глубине своего большого
носового платка с чёрной каймой.
 . . . Хромой разносчик газет на табурете у двери
издал радостное фырканье. Затем из кабинета внезапно появился сам доктор и направился прямо к девочке с кроликами. «Ну что ты, Мэй, — рассмеялся он, — я же велел тебе не приходить раньше четырёх!»

"О, только не в мае?" Я запротестовала своему мужу. "Этого просто не может быть!
На самом деле?"

"Да, правда", - подтвердил мой муж. "Разве это не предел? Но подожди
, пока не услышишь остальное! Кажется, она подопечная доктора Броуна и приехала к нему на зиму... Откуда-то издалека... И у неё один из тех милых, чистых, совершенно потрясающих голосов в стиле «мальчик-сопрано», которые звучат как благовония и свечи даже в рэгтайме. Но самое странное, что мой муж одержал победу.

— О, только не «что-нибудь»? — ахнула я.

— Но самое странное, — настаивал мой муж, — это то, как она помечена.

— Помечена? — запнулась я.

"Да. После того, как я увидел её без шляпы, — сказал мой муж, — я увидел
«метку». Я и раньше видел такое у мальчиков, но никогда у девочек —
абсолютно одинокую прядь седых волос! Во всей этой буйной
светлости, блеске и юности, такой же буйной, такой же прекрасной, —
прядь седых волос! Это завораживает! Сбивает с толку! Как сам май!
 То солнце! То облака! Ты ведь напишешь ей немедленно, правда?
ты? - умолял он. - И доктору Броуну тоже? Я сказал доктору Брону совершенно
Он откровенно сказал, что это будет скорее экспериментальная вечеринка, но, конечно, мы позаботимся о ней как можно лучше. И он сказал, что никогда не видел случая, чтобы она не могла позаботиться о себе сама. И что он был бы рад, если бы она пришла, — мой муж вдруг рассмеялся, — если бы мы были уверены, что не против животных.

"Животные?" Я переспросила.

"Да, собаки, кошки, птицы!" - объяснил мой муж. "Он не склонен быть
крупное животное, например лошадь или корова, доктор Брон был достаточно любезен,
чтобы убедить меня. Но он еще не знал ее, он сказал, чтобы прибыть
куда угодно, где нет морской свинки, белки, летучей мыши со сломанными крыльями, хромого голубя
или полузадушенной мыши, которую она приобрела по дороге! Она
очень добросердечная. И моложе, чем...

На мгновение мы с мужем застыли, тупо глядя друг другу в глаза
. Затем, совершенно импульсивно, я потянулась и поцеловала его.

"О, Джек, - призналась я, - это слишком идеально! Действительно, это заставляет меня нервничать!
Предположим, ей следует скатить обруч со скалы или ..."

"Или - прикройте газ!" - усмехнулся мой муж.

Итак, теперь вы видите, что весь наш актерский состав был в сборе.

Лучезарные, "несдержанные", нетерпеливые Пол Бренсвик и Виктория Мередит
за жениха и невесту.

Джордж Китс - за Человека, соблюдающего целибат.

Энн Уолтор - за Человека с прошлым.

Клод Кеннилуорт - за Человека с будущим.

Мэй Дэвис за "Девушку мая" и "Певческий голос".

И Роллинза за "Зануду". Насчет Роллинза я должен теперь признаться, что
Я был не совсем откровенен. Мы нанимаем Роллинза! Как еще мы могли бы
мы могли контролировать его! Даже с таким грибным мышлением, как у него, - плодоносящим только
в плохую погоду, никто не может навязывать его своим гостям утром, в полдень,
_и_ ночью! Здесь очень удачно, для такой стратегии, как необходимо,
мой муж допускает еще одну слабость, о которой я говорила ранее
это его страсть к любительским спектаклям и его терпимость
ко мне. Эта слабость - морские раковины - моллюски, вы знаете, и тому подобное
что-то в этом роде. ... Со всего мира, соленые, пахнущие
кораллами и пальмами, айсбергами или арктикой, - и слишком часто, увы,
их мертвые сущности, эти гладкие, остроконечные, розово-сине-желтые или в крапинку
раковины появляются с невыносимой частотой. И Роллинз родился
каталогизатор! Чем проще вещь в мире, чтобы сказать: "О-О, от
кстати, Роллинс, старик, вот счет, который может заинтересовать
Я только что нашёл место во Флориде, где ты могла бы остановиться... Как насчёт второй недели мая? Ты могла бы приехать тогда, как думаешь? Я, конечно, буду занят на той неделе с кучей гостей, но они тебя не побеспокоят. И, по крайней мере, у тебя будут свободные вечера для развлечений. Одежда? У тебя её нет? О, брось! Дай-ка посмотреть. В прошлом году шёл дождь, не так ли? ... Что ж, думаю, мы можем поднять тот же зонт, что и тогда! Пока!

Значит, всё улажено! Всё готово, кроме весны и пейзажа! ... И Сам Бог трудится над этим! — Эй! Что это? Вспышка синевы?

Звенит колокольчик! Скрипит веревочный блок! И занавес поднимается!

Май всегда наступает так удивительно скоро после февраля! Так бесконечно!
гораздо раньше, чем кто-либо смеет надеяться! Вглядываясь в
заляпанные снегом витрины магазинов каким-нибудь особенно пасмурным утром
вы замечаете с полупрезрительным удивлением не по годам развитое зрелище
на витрине выставлены имбирные пирожные и соломенные шляпы. И прежде чем ты успеешь обернуться
чтобы рассказать кому-нибудь об этом, появляются тюльпаны!--И сейчас май!

Более чем экстравагантно, кажущиеся в начале этого года, может осенило также
с экстравагантной щедрости. Через каждый призматический цвет
Мир, солнечный свет радовал чувства!

"Что нам делать, — беспокоился мой муж, — если это совершенство продлится долго?"
Вопрос действительно был насущным!

Пейзаж для «Дождливой недели» появился только во второй половине
восьмого дня.

Мой муж, хмуро смотревший на яркие лужайки, сверкающий прибой, сияющее
небо, внезапно повернулся ко мне с коротким вздохом, который мог означать
что угодно.

— Что это? — закричала я.

 — Смотри! — сказал он. — Вот оно.

Молча, плечом к плечу, мы стояли и смотрели, как в небо взмывают гигантские
снопы соломы, обмотанные ватой и перевязанные верёвками
из тумана, великолепный, знаменательное,-завтра дождь! Это не так много
хозяев и хозяек, при схожих обстоятельствах, которые поворачиваются друг к другу
как мы делали это в один возглас радости!

Через час, без шляпы и без пальто, в прекрасный теплый май
сумерки, мы стояли у дерева лиственница ждут наших гостей. Мы
хотел, чтобы они SUP в городе по своему усмотрению или
неосторожность, в ту первую ночь, и все вместе приехали разумно
гладкий и сонным, и совершенно незнакомых, на восемь часов
поезд. Но лиственница всегда была нашей опорой для
знакомство с людьми из _Rainy Week_. Сердечно признавая истинность
американского афоризма о том, что хотя благотворительность может быть совершенно законной
начинаться дома, гостеприимство должно начинаться на вокзале! Мы
лично доказали, вне всякого сомнения, что для наших непосредственных интересов на карту поставлены
драматический эффект начинается при въезде на нашу
подъездную дорожку.

И все же мы всегда испытываем смешанные чувства трепета и
предвкушения, когда впервые слышим неясный гул моторных колес
на шоссе. Если бы автобус на вокзале был только синим или зеленым! Но
светлейший дуб! И закрыт ставнями, как письменный стол с выдвижной крышкой! Вываливается
странные личности, как будто чужие идеи переполняют вас до краев.
Из тайников!

По какой-то непостижимой причине стеснения этой ночью никто не разговаривал.
когда прибыл автобус. Застенчивый, чопорный, необщительный,
возможно, все еще сомневающийся. Кто есть кто и что к чему, эти
семь гостей, которые по возвращении ездить неделю, следовательно, может быть даже
в паре, такие вещи случались, или еще более не говоря друг
другие, это тоже произошло, теперь замаячила как и у многих чайников
мрак.

"Ой, привет!" - закричали мы, запрыгивая на заднюю подножку автобуса, когда он подъехал.
Мы слегка притормозили у обочины и как можно дружелюбнее
посмотрели в тёмный, безмолвный дверной проём.

"Привет!" — крикнул кто-то — кажется, Роллинз. Кто бы это ни был, ему, похоже, было ужасно неудобно тащить свой чемодан
через ноги других людей.

"О, так вот где ты живёшь?" — осторожно спросил Джордж Китс из тени. В вопросе, казалось, сквозило едва заметное облегчение.

 «Здесь?» — просиял кто-то другой.

 Щёлкнул оконный защёлкиватель, захлопнулась ставня, открылась форточка,
и все сразу, почувствовав запах моря, столпились у окна.
Там, где серые сумерки, сливаясь с серыми скалами, сливались, в свою очередь, с серыми скалами, образуя низкий, беспорядочно разбросанный серый дом из бутового камня, силуэт которого в тот момент казался неописуемо странным на фоне этого нежного, бледно-золотистого неба, как в гостиной во французском стиле, так нелепо загромождённого тёмными облаками.

 «Дорога… не идёт дальше?» — озадаченно спросил кто-то. - Здесь нет...
Ты имеешь в виду другое место остановки ... Чуть дальше?
Это конец... последний дом...?

Где-то высоко с вершины утеса морская птица издала единственный жуткий крик.

"О, как... как драматично!" - ахнул кто-то.

Протянув руку, чтобы подтолкнуть Мужа локтем, я вместо этого наткнулась на
холодный нос собаки.

Повинуясь, по-видимому, тому же импульсу, рука моего Мужа почти в то же мгновение наткнулась на
поразительный нос собаки.

Кроме потери второй баланса на автобусе-шаг никто из нас
возмущался инцидента. Но это был мой муж, который восстанавливается его
разговора, а также его баланса в первую очередь.

"О, ты скучаешь по Дэвису!" беспечно крикнул он в автобус. "Как
зовут твоего помпона? Носатый гей? Прогуливающий? Перекрестный патч? Что?--Повезло
для вас мы знали вашу склонность к прибывающим с домашними животными! В
конура готова, и кота отослали!"

В ближайшей тени казалось, что кто-то услышал
_эго_ ощетинился.

"Прошу прощения, но померанский шпиц мой", - подтвердил Клод.
В голосе Кеннилуорта, который ни с чем нельзя было спутать, звучало то, что казалось совершенно
ненужным высокомерием.

"Что, черт возьми, со всеми происходит?" прошептал мой
Муж.

Дернувшись и подпрыгнув, автобус задел большой валун и высадил нас
хрипя, у нашей собственной входной двери.

Как можно быстрее мой муж схватил фонарь
который светил с порога и высоко поднял его,
бросил вызов темным пассажирам автобуса выйти и
заявить о себе.

Энн Уолтор вышла первой. Такая же расплывчатая, как тени, которые она сливала с собой.
ее одетая в черное фигура растворилась в тени
крыльца. Всего лишь мгновение, подняв фонарь вспыхнул
ее странный Старк, а потом пошел сбой в дрожь
стекла на щебнистых пути у моего мужа ноги. "Ann--Stoltor!"
Я услышал его вздох. Мой муж обычно не путаника либо с
рука или язык. В осветляющая вспышки вспышки света, которые
кто-то сунул ему руки, и его лицо стало откровенно испуганным.
"Энн _Волтор_!" Я поспешно подсказала ему. На бесконечно малую
долю секунды наши взгляды встретились. Надеюсь, моя улыбка была такой же быстрой.
"Что со всеми не так?" Спросила я.

С экстравагантным воодушевлением мой Муж вскочил, чтобы помочь остальным
нашим гостям выйти. "Всем привет!" - приветствовал он каждое новое лицо
по очереди, когда оно появлялось несколько горбатым и расплывчатым из
двери автобуса в свете его фонаря.

Бедняга Роллинз, конечно, вылетел.

Джордж Китс тщательно проиллюстрировал, как идеальный выход из
автобус должен быть сделан - чемодан, шляпная коробка, английское пальто, все.
модель в своем роде. Даже скованность его лица, абсолютно.
идеально.

Довольно решительно зажав шпица под мышкой,
Клод Кеннилуорт последовал за Китсом. Все это время, конечно, вы
знали, что рычит померанский шпиц, но по
нахмуренным раздражительным глазам молодого Кеннилуорта можно было почти
пришли к выводу, что мальчик был чревовещателем, а Пом -
марионеткой, а не щенком. "Ее зовут "Питомец"", - объявил он
довольно лаконично моему мужу. "И она спит не в... конуре!"

Чуть более бледная, чем я ожидал, но невыразимо юная,
прекрасная, трепещущая и в целом очаровательная, Мэй-Герл предстала
перед моим взором — и в моих объятиях. Её сердце билось, как у дикой
птицы.

 С почти смущающим выражением недоверия на лицах,
наши жених и невеста на неделю завершили список. Дело было не только в
материальном физическом факте.
Любовь была завершена, и это придало им такой вид. Но духовное
изумление от того, что Любовь была завершена! Ни один другой «вид» в жизни
не сравнится с этим, никогда не повторит его!

Это заставило моего мужа заметно ускорить темп своей
шутливой речи.

"Один — два — три — четыре — пять — шесть — семь, — перечислял он. — Все хорошие
гости приходят прямо с небес! Один — два — три — четыре — пять — шесть —
семь, — повторил он, словно желая убедиться, — _семь_?
Почему — почему, что за…? — он внезапно прервал себя.

С искренним недоумением я увидел, как он запрыгнул на заднюю ступеньку
автобуса и посветил фонариком в дальний угол, где из тени
странно вырисовывалась фигура восьмого человека.

Это был мужчина — молодой человек. И при первом взгляде он показался мне мёртвым.
Но при втором взгляде — просто пьян. Безнадежно, беспомощно, в стельку
пьян, без шляпы, с оторванным воротником, с осунувшимся лицом,
обвисшим, как какая-то сломанная вещь, на груди.

 Напряжение внезапно спало, и из толпы снаружи, казалось,
донесся легкий вздох. Должно быть, что-то в лице молодого Кеннилуорта
произвело на нас впечатление, и нас мгновенно окружили.
выражение лица или у померанского шпица, из-за которого мой муж заговорил именно так, как он заговорил. Подняв руки под своей взъерошенной, неопрятной фигурой, он резко повернулся и окинул взглядом лица своих
гости: "А чей это может быть маленький питомец?- резко спросил он.

Из тени Ворот кто-то рассмеялся. Это был
довольно бессмысленный смешок. Сплошные нервы! Роллинз, я думаю.

Лицо Майской девочки в рамке на полуопущенном окне автобуса
внезапно порозовело, как цветок яблони.

"Он ... пришел ... со... мной", - сказала Майская девочка.

Независимо от того, насколько неформально человек предпочитает вести свое домашнее хозяйство, существует
почти всегда какое-то одно правило, которое я заметил, от которого зависит плавность действия
этой неформальности.

В нашей семье это правило, похоже, заключается в том, что никакие объяснения не должны
вас когда - нибудь спрашивали либо в темноте, либо при искусственном освещении ...
Исходя из этого предположения, я делаю вывод, что большинство вещей объясняются
сами собой при дневном свете . . . . Совершенно искренне я признаю, что
обычно они объясняются . . . . Но некоторые ночи намного длиннее, чтобы
пережидайте дольше, чем другие.

В эту конкретную ночь никто не отказывался
объясняться. Но ни у кого даже не было времени подумать об объяснении.
Молодой незнакомец был в плохом состоянии. Не белая горячка или что-то в этом роде
но какая-то жуткая алкогольная дезорганизация.
Мужчины бегали вверх и вниз по лестнице всю ночь. Их
голоса разносились по коридорам, они отдавали друг другу короткие, резкие приказы.
 Никто больше не говорил громче шепота. С помощью глупых утешений, таких как тальк, грелки, сладкий шоколад и новые романы,
я уложил женщин спать. Их комментарии, если и не объясняли, то, по крайней мере, были достаточно характерными.

Из вихря розового шифона и моих лучших одеял, прижав ухо к ступеньке лестницы,
с глазами, похожими на звёзды, и губами, готовыми к поцелую, Невеста
рассказала о своих чувствах.

"Нет, никто, конечно, ни на минуту не поверил, - уверяла меня Невеста
, - что Пьяный Мужчина был одним из гостей. . . . И
и все же, когда он не вышел ни на одной из остановок, а этот дом был
так определенно объявлен "концом дороги" - почему это произошло, из
конечно, заставит кого-нибудь немного понервничать ", - вспыхнула
Невеста, совершенно неуместно, когда скрип на лестнице стал приближаться
.

Энн Уолтор проявила лишь очень типичное безразличие.

"Очень много разных вещей, - утверждала она, - были обречены на то, чтобы
произойти в любое время, длиной в один день . . . . Нужно было просто получить
привык к ним, вот и все. Пока она говорила, она распаковывала свою мрачную черную дорожную сумку
и первое, что она достала из нее
, была мужская яркая кепка для гольфа в зеленую клетку. Это выглядело странно с
остальными ее вещами. Все остальные ее вещи были черными.

Я думал, что мне никогда не удастся уложить Майскую девочку в постель.
С каким-то милым упрямством она сопротивлялась всем попыткам. В первый раз, когда я вернулся, она стояла на коленях у кровати и читала «забытые молитвы». Во второй раз, когда я вернулся, она вскочила, чтобы «написать письмо дедушке». «Что-то о
море, - подтвердила она, - заставило ее подумать о своем дедушке".
"Прошло много времени, - признала она, - с тех пор, как она "подумала о
своем дедушке". "Он был очень старый," - сказала она, "и она не
хотите откладывать больше о написании". Стройная и откровенная, как мальчик, в
наполовину поправленном одеяльце-накидке, она улыбнулась мне снизу вверх
сквозь потрясающую копну золотистых волос с седой прядью, плывущей по небу,
словно облако, закрывающее солнечное лицо. Она очень нервничала.
Должно быть, она нервничала. Ее глаза потемнели, превратившись в два синих
сапфира. Ее дыхание участилось, как у молодого олененка
Выполняется. "И не могла бы я, пожалуйста, сказать ей, как пишется "океанический"?" она
умоляла меня. Как будто интуитивно отвечая на невысказанный вопрос
, вертевшийся у меня на губах, она пожала плечами, обвиняя себя, как какая-нибудь экзотическая певчая птичка
могла бы пожать плечами от первого снега. "Нет, она не знала, кто этот
молодой человек! По правде говоря, насколько ей было известно, она никогда, никогда раньше не видела этого молодого человека! Океаника, кажется?

Дождь начался только в час ночи. Перед самым рассветом я услышал, как рвутся штормовые валы. Листами серебра и стальными шипами, с яростью и рёвом, с прибоем, как
картинка в воскресной газете, погода вырвался на свободу!

Слава богу, утром стало так темно, что никто не появился в
завтрак-в номер за мгновение до того назначенный час девяти.

Джордж Китс, разумеется, появился ровно в девять, очень подтянутый, очень
выделяющийся, в великолепно сшитом сером фланелевом костюме и
абсолютно готовый приготовить себе кофе.

Утренняя манера Клода Кеннилуорта была откровенно раздражительной.
"У его комнаты была жестяная крыша, и он едва ли думал, что сможет выдержать это . . . . Дождь?
Вы назвали это дождем?". . . . "Дождь"? "Дождь"? Это был
_Flood_! . . . Были ли поблизости какие-нибудь кинотеатры? . . . И были ли
они открыты по утрам? ... И, пожалуйста, он хотел бы недожаренную отбивную.
для померанского шпица. ... И в любом случае это была не его собака, черт бы ее побрал
маленькая дурочка, а принадлежала девушке, у которой была студия рядом с
его, и она была одержима идеей, что неделя на побережье
это снова поставило бы щенка на лапы. ... Женщин так ругали.
темпераментные . . . . Если и было что-то в мире, что он
ненавидел, так это темпераментных людей ". И все время, пока он говорил,
он ничего не делал своими руками, потому что он не
думая вместо этого о чем угодно: "И как, во имя Творения, - ругался он, - получилось, что
нам когда-либо случалось строить дом на гранитном краю Пустоты?
. . . Как мы это выдерживали? Как----? . . . Привет! . . . Подождите
минутку! . . . _God_- что за _Form_! Эта волна с изуродованной вершиной!
. . . Тише! . . . Не разговаривай! . . . _Please_ оставь его в покое!
Завтрак? Еще нет! Когда человек мог наблюдать за... за подобным!
. . . Ради бога, передайте ему, что пенистый краями салфетки! . . .
Кто-нибудь возражать, если он _tore_ это? . . . Пока он смотрел, что другие
пена рвать!"

Уважаемый, честный, пламенный, пылкий Павел Brenswick сошел так
искренне заинтересованы в специальное устройство, с помощью которого наш дом водостоки
берегли такие удивительные потоки воды, которые все чувствуют
совершенно уверен, что ни одна невеста его никогда не
страдают от протекающей крыши или любой другой механический дефект. Поль
Бренсвик любил дождь так же сильно, как и сточные канавы! И
ему нравилось море! И ему нравился дом! И ему нравилось небо! И
ему нравилось все! Даже когда неуклюжая официантка подлила кофе
в его грейпфрут, ему, казалось, это понравилось так же сильно, как и ему самому
во всём остальном. Пол Брэнсвик был настоящим Женихом. Я, как мне кажется, не особенно завистливый человек и, насколько мне известно, никогда не завидовал молодости, красоте, таланту или богатству другой женщины. Но если бы мне когда-нибудь выпал шанс поменяться выражениями лиц, хоть раз в жизни, в одно очень дождливое утро, я бы хотел, чтобы я выглядел как Жених!

Но выражение лица невесты было явно обеспокоенным. Радость
обеспокоена! Любая женщина, которая когда-либо была невестой, могла бы
прочитать это выражение как открытую книгу. Виктория Бренсвик не рассчитывала на
дождь. Лунный свет, конечно, был тем, на что она рассчитывала! Лунный свет,
вероятно, днём и ночью! И длинные, милые, мягкие
участки пляжа! И скалистые пещеры! И бесконечные весёлые
проделки, когда можно было сбежать от толпы! Но быть запертой
целый день в доме, полном странных людей! ... С женихом, который, в конце
концов, всё ещё был более или менее странным женихом? Паника на её лице была почти ужасной! Паника абсолютно счастливой женщины! Паника человека, в экстазе зависшего над абсолютным совершенством затянувшейся высокой ноты певца, внезапно охваченного
Интересно, не настал ли тот момент, когда нота должна оборваться! . . . Быть
в полном одиночестве и скучать в дождливый день — это не то, чего
кто-то мог бы ожидать. . . . Но быть со своим возлюбленным и
провести скучный день? . . . Если бы Бог в своей ужасной неопределённости
заставил их провести хотя бы один скучный день вместе, как
чудо их совместной жизни?

Энн Уолтор, спустившаяся к завтраку с опозданием всего на несколько секунд,
похоже, не обратила особого внимания на то, что день был дождливым. Она спокойно,
безразлично и с безупречным изяществом встретила взгляд моего мужа, как и взгляды других гостей. Если его присутствие или
Если её личность и была для неё шоком, то она никак этого не показывала.

 Мэй-Дитя появилась очень поздно, так поздно, что все начали дразнить её за то, что она такая соня.  Её лицо раскраснелось.  Волосы были в беспорядке, золотые и седые.  Аппетит у неё был как у молодого каннибала.  Она бросила на своих обидчиков милый взгляд поверх чашки с какао.
«Сонная голова!» — ликовала она. «Не так уж и сильно! Разве она не встала в шесть утра? И не была на пляже? И не лазала по скалам? ... Далеко-далеко, в самой дальней точке? ... Там был такой божественный костюм
желтые промасленные шкурки в ее шкафу! . . . Она надеялась, что это не было дерзостью с ее стороны.
но она просто не могла устоять перед ними! . . . А рыбы? . . .
Бедный, бедный маленький ушиб рыбины взметнулись вверх, тем страшнее
прибой о скалы! . . . . Она думала, что ей никогда, никогда не удастся
их всех вернуть на место! . . . Они все прибывали и прибывали! Каждая новая
волна! Шлепанье! -Шлепанье ----"

Завтрак Роллинзу прислали в номер. Вы сами
не захотели бы, чтобы Роллинзу подали кого-нибудь в такую рань
в этот день. И с моим лучшим подносом для завтрака, вторым по качеству фарфором и
херес в виноградных ягодах, конечно, не было никаких причин, по которым
Роллинз должен был чувствовать себя ущемлённым. Конечно, насколько Роллинз знал, каждый гость завтракал в постели.

Даже без Роллинза в воздухе витало достаточно неопределённости.

Все говорили — я имею в виду, говорили о сегодняшнем утре, а не о вчерашнем утре; уж точно не о вчерашнем вечере!
Болтовня, разговоры, протяжные звуки, смех, голоса то поднимались, то затихали.
Завтрак уже почти закончился, когда слабое движение на пороге заставило всех
поднять глаза.

Это был вчерашний Пьяный Незнакомец.

Видит Бог, теперь он был достаточно трезв. Но очень трясся! Еще
воротника как он был и по-прежнему небритый--наши мужчины, видимо, не
ожидается, что так рано в реанимации-он маячила теперь в
дверной проем с неким трагическим спокойствием и достоинством, что ни
значит непривлекательной.

"Привет!" - сказали все.

"Привет!" - сказал Незнакомец. С ощутимым напряжением мускулов он
прислонился спиной к деревянной обшивке двери и прищурил свои
измученные глаза, глядя на веселую сцену перед ним. "Я не знаю, где
Я, - сказал он, - или как я сюда попал. . . . Или кто ты. "Я не могу
кажется, ничего не помню". Слегка глуповатой улыбкой, что
вдруг оживет в его глазах, если бы не отчетливо чувством юмора, был на
не менее отважная. "Думаю, я, должно быть, выпил", - сказал он.

"Я бы не удивился!" - ухмыльнулся Пол Бренсвик.

"Вы совершенно правы", - признал Джордж Китс.

"Выпей еще!" - предложил мой муж. "На этот раз прямо и узко"
на этот раз! Ты выглядишь шатающейся. Ничто не сравнится с кофе".

А Незнакомец все еще нерешительно стоял в дверях. "Я не
очень подходят", признал он. "Не дам. . . . Но я _had_ в
знаешь, где я был". Мигает с недоумением он смотрел и смотрел на
лица перед ним. "Я за три тысячи миль от дома," он
волнуюсь. - Я не знаю ни души по эту сторону Сьерры. . . . Я... Я
не знаю, как это случилось...

"О, черт!" - пожал плечами юный Кеннилуорт. «Самое простое, что может случиться с незнакомцем в новом городе! «Добро пожаловать в наш город! Добро пожаловать в наш город!» с ночи до утра и с утра до ночи снова! Любая толпа, если она разойдётся, — это…»

 «Толпа!» — просиял Незнакомец. «Я… я был в какой-то… в толпе?» — он с надеждой копался в своём бедном повреждённом мозгу.

Оторвавшись от своего сосредоточенного интереса к жареной куриной косточке, Мэй
Девушка подняла глаза с первым свидетельством разделенного внимания.

"Да! Ты был!" - добродушно призналась она. "Он был на железной дороге
перекресток. И когда офицер прибыл, он сказал: "Я ненавижу, как черт возьми
, загонять этого джентльмена, но если некому присмотреть за ним
...?" Поэтому я сказал, что ты принадлежишь мне! Я видела креп на вашем рукаве
! - воскликнула Майская девушка.

- Креп... на ... моем ... рукаве? - заикаясь, пробормотал Незнакомец. С ужасным
жест недоверия он поднял черно-окаймленный руку на зрение.
Это было все равно что наблюдать, как живое сердце разрывается на части, видеть, как пробуждается его память
. "Боже мой!" - выдохнул он. "Боже мой!" Пока колеблются, но с
действительно героические усилия, чтобы площади своим подбитым плечи, замахнулся
обратно к компании. Его лицо было мертвенно бледным, его голос, едва
сформулировать. На лице и в голосе все еще лежал тот ужасный отпечаток
изумления. Но когда он заговорил, его утверждение было поразительно простым.
«Я... я похоронил свою жену и нерождённого ребёнка... вчера», — сказал он. «В
чужой стране... среди незнакомцев я... я...»

Джордж Китс исчез быстрее, чем я мог себе представить.
он вскочил на ноги, указывая Незнакомцу на место, которое он сам
только что покинул. И, положив руки Незнакомцу на
плечи, он внезапно склонился над ним со странно искривленной
легкой улыбкой.

"Добро пожаловать в нашу ... жаль!" - сказал Джордж Keets.

Между Павлом Brenswick и его невеста там сверкнул острый взгляд
террора. Это было, как будто сердце невесты было выдохнул. "Что,
если мне когда-нибудь придется умереть?-- И _это_ день прошел под дождем?"

Я увидел, как молодой Кеннилуорт покраснел и отвернулся от этого взгляда. Я увидел, как
Майская девочка открыла глаза с новым видом озадаченности.

Именно тогда в комнату ввалился Роллинс, ухмыляясь, как Кот в шахматной игре
, с наполовину съеденным завтраком, который довольно
угрожающе скользил по его плохо сбалансированному подносу. Странное ликование
В его глазах был дождь.

"Мне показалось, я слышал голоса", - просиял он. "Веселые голоса!" С
нарастающим возбуждением он начал отбивать ножом и вилкой ритм
на изящном фарфоровом блюде для тостов. "Разве я... король",
начал он нараспев, "что я должен называть своим собственным это...?" Внезапно пораженный
несколько напряженным выражением лица Энн Уолтор,
он уронил нож и вилку и впервые пристально посмотрел на неё с явным намерением.

«Как ты сломала зуб?» — просиял Роллинс.

Глава II

На одно ужасное мгновение показалось, что сердце каждого из нас
выскочило из груди и приземлилось с громким стуком, полным ужаса.

Затем Энн Уолтор с беспрецедентной выдержкой вскочила из-за
стола и подбежала к зеркалу над камином. Только
дрожащая мышца на её горле, отражённая в зеркале, на
мгновение выдала искренность её поспешности или удивления.

"Сломанный зуб!" - недоверчиво запротестовала она. "Почему! У меня что,
... сломанный зуб?"

Люди по-разному осознают свою психическую панику. Мой муж
подтвердил это, заехав локтем в свою кофейную чашку. Клод
Кеннилворт закурил одну сигарету за другой. Майская девушка начала
намазывать маслом почтовую открытку, которую кто-то только что передал ей.
Прямо у меня на глазах Трезвый Незнакомец, который
только что был пьян, протянул руку и сунул серебряный солонку в карман. Встретившись с ним взглядом, я не выдержал и расхохотался.

На лице Незнакомца, искажённом от несчастья, внезапно появилась довольно болезненная, но
очень решительная улыбка.

 «Что ж, я, конечно, взвинчен», — признал он.

 Его смущение было абсолютно безупречным.  Ничуть не больше, ни
чуть не меньше, в тот момент, когда малейшее преувеличение или
недооценка его неловкости навсегда заклеймили бы его как грубияна или нахала. Скорее по воле своего кресла, чем по собственной, он, казалось, тут же отстранился от какой-либо дальнейшей ответственности за инцидент. Смутный, как
Он посмотрел в окно, а затем снова на своих спутников.

 «Конечно, — взмолился он, — в этом городе должно быть какое-то место — какой-то отель, — куда я мог бы забраться на день-другой, пока не приду в себя? ... Забрать меня с улицы таким образом — или, что ещё хуже, так, как вы это делаете...» На его бледном лбу выступили капли пота.
Он перевёл взгляд с меня на моего мужа и снова посмотрел на меня.
Он резко взмахнул рукой в знак протеста. «Откуда вы знаете, что я
не грабитель?» — спросил он.

— И всё же, — беспечно предположил я, — разве ты не видишь, что мы бы предпочли, чтобы ты приехал сюда как наш друг, а не как наш враг!

Безрадостная улыбка на лице Незнакомца слегка дрогнула в одном уголке.

— Значит, вы действительно верите, — оживился он, — что «среди воров есть честь»?

 — Все пословицы, — немного резко перебил меня муж, — лучше всего доказываются своей противоположностью. По крайней мере, мы знаем, что среди святых тоже иногда бывает бесчестье!

— Э-э-э? Что-что? Я не совсем понял, — просиял Жених.

Но всё внимание моего мужа, казалось, внезапно сосредоточилось на
Незнакомце.

 «Так что вам лучше оставаться здесь, где вы есть! —
прикрикнул он на него с некоторой властностью. — Где все объяснения
уже даны и приняты!.. Нам как раз не хватает одного гостя и одной
гостевой комнаты, и… Нет! Я ни на секунду не поверю, что это можно назвать «навязыванием»! — возразил мой муж.
"Ни на секунду! Только, конечно, я должен признать, — добродушно признался он, затягиваясь новой сигаретой, — что было бы неплохо знать ваше имя.

"Мое имя?" - вспыхнул Незнакомец. "Ну, конечно! Это Аллан Джон".

"Вы имеете в виду "Джон Аллан", - очень мягко поправила Майская девочка.

"Нет", - настаивал Незнакомец. "Это Аллан Джон". Вполне логично, что он
начал рыться в карманах в поисках доказательств. «Это написано
на моей папке с документами, — нахмурился он. — Это написано
в моей чековой книжке... Это написано на бесчисленных конвертах».
С лицом цвета полумертвой осоки он внезапно откинулся на спинку стула и
обессиленно развел пустые руки в стороны, как будто у него свело
запястья. «Ушло!» — выдохнул он. "Раздели!-- Все!"

"Вот оно!" Истерически лепетала я. "Итак, откуда ты знаешь,
но кто такие _ мы_ взломщики? . . . Весь этот дом - логово
Воров? ... Безупречный мистер Джордж Китс там, справа от вас
- не больше и не меньше, в точности такой, каким он выглядит, - почти
идеальная копия сценического "Раффлза"?

- А? Что это?" обуздал Джордж Keets.

"Тащить тебя сюда, в этот дом, как мы это сделали," я сь
отчаянно. "Совсем беспомощный, как и ты. So--so----"

- "Украшенный", - подсказала Майская девочка. Слово, слетевшее с ее губ, было
подобно трепету лепестка розы.

С легким вздохом изумления молодой Кеннилуорт поднялся со своего
места и, волоча в одной руке стул, а в другой тарелку с фруктами
, подошел к Мэй Герл, чтобы доесть свой
завтрак. Как пальма, пытающаяся покровительственно обнять сосну, его решительность
экзотическое юное эго захлестнуло ее юную безмятежность.

"На самом деле, я не совсем понимаю тебя", - сказал он. "Я думаю, что мне придется
изучить тебя!"

"Изучать... меня!" - размышляла Майская девушка. "Преподать мне урок, ты имеешь в виду,
! На Каникулах?" Едва намечающаяся ямочка на ее гладкой щеке
внезапно исчезла снова.

Незнакомец - Аллан Джон - как мне показалось, поднимался из-за стола.

"Если вы меня извините, я, пожалуй, пойду в свою комнату", - объяснил он.
"Я все еще довольно слаб. I'm----"

Но на полпути к лестнице, словно влекомый каким-то непреодолимым
порывом, он повернулся и, на ощупь пробираясь обратно через столовую,
открыл большие стеклянные двери прямо в шторм. Подножка так
немного на пороге, он дернулся вперед, но в одном колеблющиеся
шаг. В одно мгновение мая девушка была на его стороне, ее стабилизирующее
протянутую руку свою! Восстановив равновесие почти мгновенно, он
Однако он не выпустил её руку, а всё ещё крепко держался за неё,
неописуемо озадаченный, неописуемо беспомощный, стоя плечом к плечу с ней и
глядя на бушующую стихию. Волосы Мэй, развеваемые ветром,
золотились и серели, закрывая его залитые дождём глаза. Размытая в порывистом взмахе белых юбок,
его трагическая, ссутулившаяся фигура внезапно показалась какой-то странной,
символической тенью на фоне яркой красоты девушки.

Честно говоря, эта картина меня поразила! «Ш-ш-ш!» — предупредил меня муж. «Ей это не повредит! Он даже не знает, молодая она или старая».

- Или мальчик... или девочка, - немного сухо вставил Джордж Китс.

- Или бесенок, или святой, - ухмыльнулся молодой Кеннилуорт. - Или...

"Или вообще что угодно, - настаивал мой муж, - за исключением того, что она говорит
"Доброта" и ничего больше, вы заметили, кроме просто
"_Kindness_". Никаких предложений, вы заметили? Нет совета? И в
такой критический момент в его жизни, когда он испытал беспрецедентный шок и
общую нервозность, когда его единственный возможный шанс «вернуться»
зависел от того, виляет ли хвост незнакомой собаки или звучит ли
мелодия уличного пианино, доказывающая, что это не волдырь. К завтрашнему дню — я
Подумайте, вы не увидите, чтобы он держался за руки ни с Мэй, ни с какой-либо другой женщиной. Лично я, — немного резко признался мой муж, —
мне этот парень нравится! Даже в худшем из его положений прошлой ночью в нём чувствовалась какая-то фундаментальная уравновешенность и достоинство, как у человека, который мог бы сказать: «Как бы плохо ни было, вы, ребята, должны понимать, что я готов отдать свою жизнь, чтобы сделать то же самое для вас!»

 «Сделать то же самое для вас?» — ахнула Невеста. Очень тихо, как
обиженная юная принцесса, она встала из-за стола и на
мгновение замерла, положив руку на руку жениха.
плечо. Ее энергичное, академическое молодое лицо выражало откровенный ужас, ее
голос был явно напряженным. "Мне очень жаль, - сказала она, - но я совершенно не понимаю,
как слово "достоинство" можно применить к какому-либо мужчине
который настолько унизил себя, что пошел и напился из-за своей жены
и ребенок были мертвы!"

"Ты говоришь, - сказал мой муж, - как будто считаешь, что "напиваться"
это какой-то шутливый вид спорта. Это не так! То есть не обязательно,
ты же знаешь!"

"Нет ... я не ... знала", - холодно пробормотала Невеста.

"Каким бы плачевным ни оказался результат", - вмешался Джордж Китс.
ровный, тщательно модулированный голос: "Я полагаю, это маловероятно".
бедняга начал с единственной преднамеренной цели
чтобы... унизить себя, как называет это миссис Бренсвик."

"Нет?" спросила Невеста.

"Это не точно, ты имеешь в виду, как будто он прыгнул от церкви
кричат, 'е---- Хо, и бутылка рому,'" наблюдается молодые
Кеннилуорт слегка изогнул бровь.

"Ш-ш-ш!" - предостерегающе произнесли все.

"Может быть, он просто не ел несколько дней", - предположил мой муж.

- Или спал много ночей подряд, - нахмурился Джордж Китс.

"И просто обязан был иметь наруч", - сказал мой друг.
Муж ", чтобы снова вправить кости ему на колени, чтобы он
мог подняться по ступенькам своего поезда и на ощупь каким-то образом добраться
до своего места, не слишком бросаясь в глаза. Что бы ни делала религия
знаете, чтобы накрахмалить душу человека или подкрутить его верхнюю губу, у него
должны быть кости в коленях, если он собирается взобраться на
железнодорожные поезда . . . . И наш бедный юный друг здесь, казалось бы,
кажется, просто неправильно..."

"Неправильно рассчитал, - задумчиво произнес Кеннилуорт, - сколько у него было колен".

"Пол бы этого не сделал!" - вспыхнула Невеста.

"Сделать что?" - требовательно спросил молодой Кеннилуорт.

"Тише!" - запротестовали все.

"Выставить себя зверем ... если я умру ... если я умру!" - настаивала Невеста.

"Прошу извинить меня за то, что я противоречу вашему существительному или вашему
предлогу", - извинился мой муж. "Но даже в худшем случае я
я готов поспорить, что единственное, что в этом мире бедный Аллан
Джон хотел «создать», — это забвение — для себя.

«Забвение?» — усмехнулась невеста.

"Да — хотя бы на одну ночь!" — настаивал мой муж.  «Даже на одну
коротенькую ночку!.. Прежде чем ужас 365 ночей
год, и бог знает, сколько лет жизни — снова зазвонил телефон! Некоторые
мужчины действительно любят своих жён, знаете ли, — некоторые мужчины — так что, каким бы
тонкокожим и слабым ни казалось вам это стремление к забвению —
 — перебил меня муж, — «это, по крайней мере, —»

 — Пол бы не стал! — нахмурилась невеста.

При внезапном усилении напряжения все как можно быстрее повернулись к бедному Полу, чтобы решить, насколько это возможно, что этот великолепно выглядящий молодой человек будет или не будет делать в данной ситуации.
предлагаемые обстоятельства. Никто, конечно же, стремились учитывать
дело серьезно, но никто с испуганными глазами невесты еще
палящее через его чувства чувствовал бы себя вполне оправданы я
думаю, просто пожав об этой проблеме можно забыть.

"Нет, я не думаю, что Пол ... стал бы!" - поддержал мой муж с
похвальной быстротой. "Только не с такими глазами! Только не с этим
особым оттенком жестких, ухоженных волос! ... Такие лица, как у него, не появляются за одно поколение благодаря праведным нервам и
желудку! ... О нет! Даже в самой отчаянной ситуации худшее, что
Пол на моем месте ходил бы повсюду, устанавливая совершенно новые водостоки.
в совершенно новом доме!

"Моя работа - строить мосты, а не водостоки", - несчастно усмехнулся Пол.

"Ходить вокруг да около, строя новенькие мосты", - поправил мой муж.

"Опьяненный мостами!" - торжествовал молодой Кеннилуорт. "Одурманенный
техническими характеристиками!"

"Но, возможно, Аллан Джон ... не знает, как наводить мосты",
пробормотал мой муж. - И, возможно, в семье Аллана Джона кто-нибудь из
Незамужних тетей или дядей просто...

- С едва заметным проявлением нетерпения, но все же
Улыбаясь, Жених встал из-за стола и очень нежно снял руку Невесты со своего плеча.


"Кто вообще начал этот разговор?" — спросил он.

"Я!" — рассмеялись все.

"Что ж, я его закончу!" — сказал Жених.

"О, чёрт!" — возмутился юный Кеннилуорт. В его ладони что-то, что когда-то было рыхлым бесформенным центром булочки для
завтрака, снова превратилось в губку. Но в тот момент, когда он
сдавливал её, несмотря на грубую лепку, наполовину шутку, наполовину
детскую игру, я почувствовал безошибочную пародию на женские
отпечатки пальцев
синяк на мягком холке мужского плеча. Даже при всей
абсурдности его содержания искренность этого поступка была
ужасающей. Поймав один глаз, молодой Кеннилворт дал позабавило
но явно видавших смешком.

"Женщины не так сильно волнует, не так ли?" он пожал плечами.

Незначительная суматоха в прихожей помешала ответу сорваться с моих губ.

Возмутителем спокойствия была Энн Уолтор. В пальто, шапке и уже наполовину натянув перчатки, она
выглядела зловеще в тени, изо всех сил стараясь привлечь моё внимание.

 В своём беспокойстве из-за «Майской девушки» я совсем забыл
Энн Уолтор. И в ходе несколько жаркого обсуждения ответственности и безответственности Аллана Джона
«Майская девушка», похоже, тоже полностью вылетела у меня из головы.

— Мне очень жаль, — объяснила Энн Уолтор, — но из-за этого несчастного случая с моим зубом мне, конечно, придётся поспешить обратно в город. Даже если бы вы никогда не слышали, как говорит Энн Уолтор, по её лицу вы могли бы с уверенностью предположить, каким будет её голос: серьёзное контральто, удивительно звучное, абсолютно лишённое акцента или ударения, но с какой-то странной,
необъяснимым образом, довольно гусиное чувство упрямства и
окончательности. "Нельзя же в христианской стране, - бубнила Энн Уолтор, - ходить повсюду с видом единственной выжившей после резни".
"

Через несколько премудрых взаимного сознания, что с тех пор, как мы
впервые видели друг друга пять месяцев назад, и добра
знает, как задолго до этого-она была совершенно
безмятежно глядя, как единственный выживший в резне,' Энн Woltor
а я смотрел совсем немного глубоко друг другу в глаза.
Выражение глаз Энн было выражением особой остроты.

"Нет, конечно, нет!" Я уступил с некоторой резкостью. "Но, конечно,
если ты сможешь найти подходящего дантиста и он вообще умный, ты должен быть в состоянии
вернуться сюда поездом в шесть тридцать сегодня вечером!"

"Поездом в шесть тридцать? Возможно, - пробормотала Энн Уолтор. И снова
ее глаза встретились с моими. И я знал, и Энн Уолтор знала, и Энн
Вольтор знал, что я знал, что у нее не было ни малейшего намерения
возвращаться к нам каким бы то ни было поездом. Но по
какой-то причине, известной только ей и, возможно, еще кому-то, была только
слишком рада сбежать с нашей вечеринки - анатомически это невозможно
звуки побега - через отверстие в сломанном зубе. Уже сейчас
обе черные перчатки были застегнуты, и ее черная дорожная сумка слегка покачивалась
в тонкой, решительной руке. "Ваша горничная заказала для меня автобус до станции
", - призналась она, - "и сказала, что пересядет в другой вагон
на перекрестке и снова в Лисе - Искренне сожалею, что вынуждена задержаться
неприятности, - перебила она саму себя. "Если были какие-либо возможности
способ просто выскользнет, не замечая никого----!"

"Никто не заметил?" Я плакала. "Почему, Энн, ты глупышка милая!"

При этом, когда я впервые назвал ее по имени, она вспыхнула в ответ
один-единственный взгляд, полный скрытого изумления, и он направился к двери.
Но прежде чем я успела подойти к ней, мой Муж шагнул вперед и
преградил ей выход, на первый взгляд случайно засунув обе руки
довольно дико в рукава своего великолепного городского плаща
.

"Почему, что это абсурд!" он протестовал. "Ты не можешь сделать
поезда! И нет даже навес на
Перекресток! Если это дело такое важное, я отвезу вас в город
сам в маленькой закрытой машине!

На невозмутимом лице Энн Уолтор появилось выражение, которое заставило бы
на лице любого другого человека это означало бы нарастающий крик,
но на лице моего мужа это выразилось лишь в легком подрагивании губной мышцы и тут же исчезло.
За улыбкой в глазах моего мужа она, возможно,
увидела такую же упрямую решимость, как и у нее самой.

"Что ж, если вы настаиваете, —
согласилась она, — но меня всегда огорчало, что я причиняю кому-то неудобства."

«Неудобство — ничто!» — просиял мой муж. Обычно, говоря о моём
муже, я бы не сказала, что у него сияющее выражение лица.

 С шумом, похожим на шум моторной лодки, маленькая закрытая машина
пришел брызг кропотливо круглой подъездной дорожке. Его остекленели, лицо
в грязных потеках слез. Депрессанты как Черная жизнь-хранители двух
дополнительные шины блестели и капали в их пристани эмаль-ткань
корпуса. А звон, как из подземелья цепи сильно гремела из каждого
свежие революции своего прогресса.

Все пришли услужливо кинувшегося помогать в посадке.

Одно замечание моего мужа, брошенное мне шёпотом с
руля, хотя и откровенное, касалось только Аллана Джона.

"Не позволяй Аллану Джону сегодня ни в чём нуждаться," — предупредил он меня.
"Насыщайте его тело и разум такими безвкусными вещами, как
какао и чтение вслух ... И не ждите нас ужинать!"

Одетая в яркое пальто цвета жонкиля, облегающее ее мрачную
фигуру, Энн Уолтор скользнула на сиденье рядом с ним и захлопнула за собой
дверцу. Ее лицо, несомненно, было изучающим.

"Шестьдесят миль до города, если это дюйм! Как ... уютно", - размышлял Янг.
Кеннилуорт.

"До свидания!" - закричали все.

"До свидания!" - помахали Энн Уолтор и мой муж.

Что касается Роллинза, он был почти вне себя от гордости и
торжества. Радостно переминаясь с ноги на ногу, он протопал мимо
к самому краю тамбуре и со своим маленьким суетливым лицо
появился в экстазе от дождя, достаточно взорвалась в речи
мгновенный автомобиля был вне пределов слышимости.

"Она будет выглядеть лучше!" - злорадствовал Роллинз.

"Кто?.. Машина?" - упрекнул молодого Кеннилуорта.

Потом, потому что все смеялись из-за ничего, он дал мне очень
хороший шанс вдруг смеяться на "Ничего" себе. И самое главное
конечно, я очень сильно нуждался в этом шансе, по крайней мере, в течение
последних пятнадцати минут. Потому что на самом деле, когда вы однажды остановились, чтобы
обдумать всю захватывающую схему этой пьесы "Дождливая неделя", и
как вы и ваш муж в течение многих лет представляли собой
вы сами были очень нетерпеливой, серьезно настроенной Аудиторией из двух человек, наблюдавших за тем, как
Господь Всемогущий, - единственный в мире беспрепятственный Драматург,
проработала бы сцены и цвета, выходы и вхождения,
сюжеты и контрсюжеты из имеющегося материала - это было просто немного
удивительно, что ваш муж вскочил со своего места в
зрители и прыгайте на сцену, чтобы вместо этого стать одним из игроков!

Дело было вовсе не в том, что заброшенность беспокоила твою голову или тревожила
твое сердце. Но это оставило твой локоть таким одиноким! Кто там остался
чтобы тебя подтолкнули локтем? Когда утренний занавес поднялся во время полета
морские чайки, словно белые ножи рассекающие серебряную пелену
дождь, или Ночная сцена погрузилась в мягкий черный туман, который
это заставило вас напрячься; когда глаза исполнительницы главной роли сузились
впервые из-за испуганного взгляда Исполнителя главной роли и
песни, которую вы так небрежно представили в последний момент в последнем
действие оказалось переломным моментом в гнусной карьере злодея
и единственным персонажем, которого вы выбрали для "Comic Relief"
Оказалось, что это была Трагедия, которая осталась в мире
ты не мог бы подтолкнуть меня локтем?

Возвращаясь в столовую, я услышал, как часы пробили десять — всего десять?

Да, это будет славная маленькая пьеса! Она уже началась с нескольких довольно неожиданных ситуаций! И это был бы не первый раз, когда в чрезвычайной ситуации мне пришлось бы «подменять» суфлёра и рабочего сцены или разносить воду и критиковать. Но я никак не мог понять, как быть одновременно и подталкивающим локтем, и толкающим локтем.

 «Пойдем прогуляемся по пляжу!» — предложил Жених.
 В первое дождливое утро сразу после завтрака
беспокойный деловой человек предлагает "бродягу на пляже!" Честно говоря, мы
достигли точки, когда мы полностью зависим от этого в качестве подсказки.

Все с восторгом восприняли это предложение, кроме Аллана Джона и
Роллинз. "Зефир" сбил бы Аллана Джона с ног. И
Роллинсу пришлось остаться в своей комнате, чтобы составить каталог снарядов . . . . Роллинсу
заплатили за то, чтобы он оставался в своей комнате и составлял каталог снарядов!

Из пяти авантюристов, пытавшихся совершить вылазку вперед, только один потерпел неудачу.
Он потребовал шкурки с маслом. На самом деле вы не могли винить Невесту за
отсутствие у нее настойчивости. ... Приданое невесты было замечательным, как
Все приданое неизбежно состоит из равных частей вкуса, денег, моды и страсти. Никто, кто «приберег» такой костюм, как у невесты, на первый дождливый день, не мог ожидать, что он наденет его ради жёлтых клеёнок. Из какого-то бесценного заграничного материала, наполовину из ткани, наполовину из
дымки, неописуемо мерцающего, почти неприлично женственного, с
какой-то французской маленькой шляпкой, весело скроенной из болотной травы
и белых резиновых кувшинок, — всё это придавало ей милый, несколько классический
вид, и всё это внезапно стало дерзким, как водонепроницаемая
валентинка.

Юный Кеннилуорт сразу же почувствовал контраст.

"Рядом с вами, — возразил он, — мы выглядим как жёлтые телеграммы! ...
Ваш муж — это биржевой маклер, разославший
«коллективные телеграммы»! ... Мистер Китс — это довольно жёсткое
приглашение выступить перед выпускницами какого-то колледжа! ... Я
Приглашение на обед к «Мисс Денси-Пранси из Глупышек!»... А вы, конечно, мисс Дэвис, — он радостно оживился, — это
Ночное письмо, потому что оно такое длинное — и бессвязное — всё о
кроликах — и щенках — и детских вещах вроде клетчатых
сарафанов!

Смеясь, поддразнивая друг друга, споря, насмехаясь над масляными шкурами друг друга,
восхваляя великолепие Невесты, они, словно молодой ураган,
вышли в более мощный ураган моря и неба, и, по-прежнему
идя впятером, толкаясь, поддразнивая друг друга, споря,
скрылись из виду за омытым штормом изгибом берега, а я
остался читать вслух Аллану Джону.

Но Аллан Джон совсем не слушал. Но просто потому, что каждый раз, когда
я переставала читать, он с трудом поднимался из уютных мягких недр
своего большого кожаного кресла и начинал беспокоиться. Мы прочли две книги о садоводстве
каталоги и глава о насекомых-вредителях. Мы читаем немного Уолтера
Патера и пять чрезвычайно непристойных стихотворений из сборника бесплатных
стихов. Кажется, латинские названия в садовых каталогах
успокаивали его больше всего. А когда мы не читали, то пили солодовое
молоко. Аллан Джон, похоже, не любил какао.

Но даже если бы у меня на уме не было Аллана Джона, я не стал бы этого делать.
пошел гулять по пляжу. Мы всегда брали за правило
не прогуливаться по пляжу с нашими гостями в первое дождливое,
беспокойное утро после их приезда. В географических условиях
где каждый шаг мокрый песок, каждый хрустящий ковер из гальки, каждый
мучимых ветром кедра, корня, каждая соль-грызли скала знакомы
нас как ладони в свои руки, это почти за гранью человеческого характера
не пытаться рулить одной посетителям предпочтительнее места, в то время как
весь смысл этой экспедиции вступительные требования, что
посетители должны рулить сами. В неизбежном настроении
беспокойства и растерянности, которое охватывает большинство гостей домашних вечеринок, когда
впервые сталкиваются с незнакомыми лицами друг друга, первоначальное
возникающее притяжение является более чем обычно значительным.
Если уж быть до конца откровенным, то, например, люди, которые отправляются в первую дождливую прогулку впятером, никогда не возвращаются домой впятером!

 В данном конкретном случае никто не вернулся домой до тех пор, пока мы с Алланом Джоном не закончили обедать, и Джордж Китс, как и подобает лидеру, взял на себя руководство «Невестой и женихом». С помощью жениха он, казалось, подбадривал и подталкивал откровенно уставшую невесту, в то время как юный Кеннилуорт и Мэй-Герл шли позади, пошатываясь и взволнованно покачиваясь под тяжестью
большая деревянная шкатулка таинственного цвета.

Жених, Джордж Китс, юный Кеннилуорт и Мэй
Девушка были аккуратны, как желтая краска. Но бедная невеста была испорчена.
Изодранный и порванный, ее прозрачные слава превратилась в настоящий туман
перед натиском дождя и ветра. Ее шляпа была вся в заботах, ее
лицо с прожилками негармоничные цвета. Она промокла до нитки
. Ее Жених был вне себя от беспокойства и изумления.

Все были очень взволнованы! Привлеченные каким-то блуждающим огоньком, который
скрывается в волнах и на пляжах, они, кажется, заблудились между
одна дюна, другая, взбирались на песчаные холмы, падали вниз
песчаные холмы, наконец, укрылись во время сильнейшего порыва ветра.
все "в своего рода пещере в своего рода утесе" и поддерживали жизнь
очень уютно "спасибо" за несколько пирожных из сладкого шоколада, которые
Джордж Китс весьма кстати обнаружил в своих больших карманах из промасленной кожи
!

Но самое захватывающее, что они нашли затонувшее судно! "Да, настоящее
затонувшее судно! Совершенно прелестная - прекрасная - и вполне достаточная.
ужасная настоящая развалина! " - сообщила Мэй Герл.

Она оказалась не совсем целой развалиной ... Не разбитой вдребезги.
Шпангоуты, мачты и смятые каюты с плюшевыми подушками, беспорядочно плавающими
вокруг. Но, по крайней мере, это был настоящий сундук с настоящего затонувшего корабля!
 Миссис Бренсвик заметила его первой. Сразу за длинной коричневой беспорядочной
вереницей обломков, водорослей, мёртвой рыбы, старых тюков и ящиков, которые
каждый шторм выбрасывает на берег, миссис.
Brenswick подсмотрел ствол, качнувшись, до половины вложенных в
песок. Он должен прийти на большой волне все время
ночью. Он был "ужасно мокрый" и все же "не такой уж ужасно
мокрый". Все согласились, что он не был заболочен, что
Короче говоря, он не валялся в море неделями или месяцами, а свидетельствовал о катастрофе, случившейся совсем недавно, прошлой ночью, на краю того самого шторма, в который они сейчас беспечно вляпались. Целых полчаса, прежде чем прикоснуться к сундуку, они бегали взад-вперёд по пляжу в поисках хоть каких-то следов кораблекрушения, хотя бы сгорбленного тела выжившего. Но даже после того, как это
трепетное предчувствие рассеялось, первоначальное открытие
оказалось не таким уж простым приключением.

В конце концов, чтобы открыть сундук, потребовались все их объединённые усилия и
изобретательность. Невеста сломала два ногтя на пальцах. Джордж Китс вышел из себя. Пол Бренсвик в последней вспышке отчаяния пнул сундук с такой силой, что, казалось, все были удивлены.
С самого начала юный Кеннилуорт утверждал, что «от этого
вещества пахнет мертвечиной». Но, к счастью, оказалось, что этот неприятный запах
был не чем иным, как окрашенным дождём веществом, которое
выделяла шляпка водяной лилии Невесты.

"А вот что мы нашли в сундуке!" невеста была в восторге. В
На ладони ее протянутой руки лежало гранатовое ожерелье - возможно, с пятьюдесятью камнями
отливающее темно-красным в серебряной оправе такой уникальной
красоты и такой безошибочно флорентийской работы, что
вся безделушка, бесспорно, "драгоценна", если не сами камни.

"И в нем были женские платья", - объяснил Пол Бренсвик.
"Довольно странно выглядящие платья и..."

"О, это был... самый... забавный чемодан!" - воскликнула Майская девочка. "Все..."
Ее глаза расширились от ужаса.

"Любой мог бы с первого взгляда понять, что такое Шерлок", - фыркнул янг
Кеннилуорт: «Что его упаковал сумасшедший!»

«Нет, я с этим совсем не согласна!» — возразила Невеста, которая совсем недавно сама спешно и впопыхах упаковывала вещи в чемодан. «Любой может так упаковать чемодан, когда переезжает!
 Последний чемодан из всех!» Всё, что осталось, что, как вам казалось, уже было упаковано, или что вы планировали положить в чемодан, но внезапно поняли, что не можете этого сделать.

 «Ну, там была старомодная медная жаровня!» — фыркнула юная Кеннилуорт.  «А в верхнем ящике швейного столика грохотали катушки!»

"И книги!" нахмурился Джордж Китс. "Самое странное маленькое старое издание
"Путешествия пилигрима"!"

"И игрушки!" Майская девочка задрожала. "Совершенно великолепная, совершенно новая"
коробка "Деревня игрушек"! Огромная, как ... О, это было ужасно!"

"Как огромный, как ... это!" пнул молодого Кеннилворт wryfully против
коробки у его ног. "Я хотел принести блюдо для обжаривания", - пожурил он,
"но ничто не удовлетворит этого молодого идиота, кроме того, что мы притащим
игрушечную деревню.----"

"Нельзя было принести ... все сразу", - возразила Мэй
Девушка. "Возможно, завтра - если это не слишком далеко - и мы когда-нибудь сможем
найти это снова ..."

— Но почему такая спешка с «Деревней игрушек»? — спросила я. — Почему
не платья? Не… —

Безнадежно, но с глазами, как голубое небо, и щеками, как
яблоневый цвет, Майская девушка пыталась объяснить свои мыслительные процессы.
"Наверное, я не могу точно объяснить, - призналась она, - но книги и
посуда и платья - это просто вещи, которые не будут возражать, если их утопят".
но игрушки, я думаю, испугались бы". С искренним выражение
шок она вдруг остановилась и посмотрела вокруг нее. "Это не
вполне имеет смысл, когда вы говорите это вслух, не так ли?" - она задумалась.
"Но когда ты просто чувствуешь это ... внутри..."

"Я привез с собой маленький "Путь пилигрима", - признался
Джордж Китс с едва заметной улыбкой. "Возможно, не совсем".
потому что я думал, что это будет "испуганный". Но две ночи
кораблекрушение на побережье Новой Англии в такую погоду не показалось мне
абсолютно необходимым.

"И я захватил с собой самый изящный маленький пистолет с перламутровой рукояткой".
Пол Брэнсвик просиял. «Это персик! Он был запрятан в карман
старого синего плаща! Удивительно, что я его нашёл!»

 Мэйгёрл, яростно роясь в карманах, внезапно отдёрнула руку.

"Конечно, мы должны смотреть кораблекрушения Новости", - заявил мая
Девушка. "Или даже рекламы, наверное. Так, может быть, не будет каких-либо реальных
клад в конце концов. Но просто чтобы показать, что я думала о вас,
Миссис Дельвилл, - на ее щеках появились ямочки, - вот четыре очень влажных мотка красного шелка для шитья
для вашего собственного ящика рабочего стола! Может быть, они проделали весь этот путь из Китая! А вот это — я не знаю, что это, для Аллана
Джона — кажется, это свисток! А вот это — не слишком сырая
настоящая записная книжка в марокканском переплёте для мистера Роллинса, когда он снова спустится вниз! И...

"А для мистера Делвилла?" Я поддразнила. "А для Энн Уолтор?"

Прижав руку ко рту в детском жесте
В смятении Майская девочка оглядела своих спутников.

"О боже ... О боже ... О боже!" - заикаясь, пробормотала она. "Никто из нас никогда
ни разу не подумал о бедном мистере Дельвилле и мисс Уолтор!"

"Вам лучше подумать о горячей еде и питье
сейчас!" Я предупредил их всех с искренним беспокойством. "И оберточные одеяла!
И пуховые одеяла! Идите в свои комнаты, а я пришлю вам обеды
наверх за вами! И пусть никто из вас не посмеет показать свое промокшее лицо.
спускайтесь вниз до ужина!"

Затем мы с Алланом Джоном возобновили чтение вслух. На этот раз мы прочли Лонгфелло
и пару страниц Марка Аврелия, и половину
детектива. И очень милосердно заменил апельсиновый сок на
то, что превратилось в несколько монотонную кашу в солодовом молоке.
Аллан Джон, казалось, очень доволен маленькие серебро
свисток от кораблекрушения, и показал довольно четко на различных
pursings его напряженные губы, что он был довольно стремление удар
его, но не дыхание, или еще не был уверен, что такой
процедура будет считаться вежливым. Действительно, к шести часам у меня было
я очень привязался к Аллану Джону. Я думаю, это были его затравленные глаза.
и прекрасная тонкая линия его щек. Но был ли он
животным, растительным, минеральным, Спиритуальным или Интеллектуальным, я,
я сам, еще не был готов сказать.

Час ужина, к счастью, прошел без новых осложнений.
Все спустились вниз! Глаза у всех были как звезды! И у каждого
цвет лица стал просто великолепным после утреннего
бешеного шквала ветра и волн! Лучше всего то, что никто не чихнул.

Наша маленькая Невеста снова стала сном в очень прямом, очень суровом стиле.
Серое бархатное платье облегало её юную фигуру, как
фигура молодого крестоносца. Её возрождённая красота была
наглядным уроком для всех молодых мужей на все времена,
показывающим, что красота, как и любовь, бесконечно более
подвержена влиянию дурного вкуса.Это не уродство и не ненависть, и поэтому мужчина должен лелеять её как своим разумом, так и телом. Пол Бренсвик, видит Бог, никогда бы не стал выбирать одежду для своей невесты. Но он был страстным молодым красавцем, любившим её всем сердцем и ведшим чистую жизнь, и должен был позаботиться о том, чтобы его возлюбленная ни в чём не нуждалась! Не такая экстравагантная невеста, как его, не так быстро оправилась бы после утренней бури.

 «Майская девушка», как обычно, была похожа на цветущий сад.
белая, пенистая блузка в стиле миди. С мая девочка
особенно ароматным и беспечный, типа молодость никогда
отметить как-то раз, во что она одета, ни одним днем это настроение
красота против другого. Главное чудо, по состоянию на майское время
само по себе, заключалось просто в том факте, что она была здесь.

Все говорили, конечно, о кораблекрушении.

Невеста не надела свое ожерелье. "Это было слишком призрачно", - подумала она
. Но она держала его в руке и размышляла над ним с
нежной, непоколебимой уверенностью, что когда-то он, по крайней мере, должен был принадлежать
"другой невесте".

Роллинз, как мне показалось, проявлял излишний энтузиазм по поводу своей доли
добычи. И все же никто из тех, кто знал Роллинза, никогда бы не смог
усомниться в его абсолютной искренности. Тетради, как оказалось,
были его особым хобби! Особенно тетради в сафьяновом переплете.
И когда дело дошло до слегка мокрые Марокко переплете блокноты, слова
были недостаточны казалось, чтобы выразить свою признательность. Ничего
бы сделать, но, возможно, девушка должна написать ему. «Абернер
Роллинс», — очень аккуратно написала она своим круглым детским почерком,
хихикая в конце каждого слова. «Для Абернера
Роллинз со своим другом, возможно, Дэвис. Ужасное время кораблекрушения, 10 мая,
1919". Роллинс использовал неоценимый количество тетрадей оказалось
в коллекции его статистику. "Сбор статистических данных
был всепоглощающей страстью его жизни", - признавался он всем.
"Всепоглощающей страстью!" он настойчиво повторял. "Уже, - подтвердил он
, - он пересмотрел и перепроверил весь отчет о свежих яйцах
о своей собственной семье за последние три поколения! В одном-единственном
тонком томе, - похвастался он, - у него были перечислены любимые цветы
всех ныне живущих романистов Америки и Англии! Еще один том
переполнен доказательствами того, что потенциальные самоубийцы неизменно ждут хорошей погоды, чтобы покончить с собой!
 Что касается маленького чёрного томика из Марокко, — восторженно продолжил он, — он уже посвятил его очень интересной новой мысли, которая пришла ему в голову в тот вечер, по поводу одного замечания — очень важного замечания, которое было сделано во время беседы за завтраком... Если кому-то действительно интересно... — с надеждой предположил он.

Никого это ни в малейшей степени не заинтересовало! Никто не заплатил ни малейшего
не обращайте на него внимания! Все были слишком взволнованы кораблекрушением и
планировали, как лучше всего спасти то, что осталось от добычи.

"И, может быть, завтра прибьет ещё что-нибудь!"
— просияла Мэй. "Может быть, настоящую индийскую шаль! Набор шахматных фигур, вырезанных из
зуба кита! Только, конечно... если пойдет такой же сильный дождь...
она поникла так же внезапно, как сверкнула.

"Этого не может быть!" - сказал юный Кеннилуорт. Несмотря на новый грохот
ветра и дождя в оконную раму, он высокомерно произнес это утверждение. "Это
не в уме у Бога, - сказал он, - делать два таких дождливых дня, как
вот этот." Маленькое черное Поморское все равно поверил ему, и
лезли из тени, чтобы увидеть, если нагло
gesticulative молодые ручной и дара кусковой сахар также
как пророчества.

Сразу после ужина Майская девочка решила
исследовать возможности своей "игрушечной
деревни".

Сначала несколько покровительственно, но на удивление быстро
воспылав энтузиазмом, юный Кеннилуорт согласился на его помощь.

Буря снаружи становилась все более и более яростной. Сцена внутри Грю
уютнее и уютнее. Номер был теплый, лампы в тени, в
столы завалены книгами, сами стулья глубокие, как волны. "Хлебай
и не мешай хлебать" было девизом вечера.

Убрав огромный ковер из волчьей шкуры от очага, майская
Девушка и юный Кеннилуорт создали для своей деревни плоскость
гладкости и света, которая сияла так же красиво и сладко, как настоящая
деревенская жизнь в полдень. Завернувшись в белый пушок, майский
Девочка сидела, скрестив ноги, в середине он наведывался операций
через лабиринт солнечные волосы. Растянувшись в полный рост на
пол рядом с ней, искали всем миром как-нибудь красиво
маленький парнишка с экзотическим лицом, юный Кеннилуорт лежал, опершись на локти,
поправляя между неуместными клубами сигаретного дыма
слегка размытые очертания миниатюрной церкви и шпиля, или
смахивает волдыри соленых морских слез с потрескавшейся краски на фасаде
крошечной виллы. Мягко мерцал и пылал свет камина на
их сосредоточенных молодых лицах. Таинственным образом струйки сигаретного дыма
смешивали реальность с нереальностью.

Это была завораживающая картина. И один за другим все в комнате
кроме Роллинза и меня, были более или менее втянуты в это.

«Если вы собираетесь это сделать, — возразил Пол Брэнсвик, — то
можете сделать это правильно! Когда вы начинаете планировать деревню,
вы знаете, что существуют определённые общие научные принципы, которые
необходимо соблюдать. Теперь этот список на полу! А как насчёт дренажа?
 Разве вы не видите, что вы всё сделали совершенно неправильно?»

«Но я хотела, чтобы он был повёрнут к огню, — погрустнела Мэй, —
как деревня, любующаяся чудесами Везувия».

«Везувий — ничто! — настаивал Пол Брэнсвик. — У него должен быть хороший
дренаж!»

Очарованная его серьёзностью, Невеста поспешила наверх.
ее ножницами, чтобы сорвать листву с ее вторым лучшим шляпу, чтобы сделать
хедж на церковном дворе. Даже Джон Аллан пришел сдвижной просто
чуть-чуть из кресла, когда он заметил, что там был большой,
а Хампи папье-маше горы в наряде, который казался скорее
должны быть отброшены.

"Я бы хотел, чтобы эту гору поместили ... туда!" он указал.
"На фоне того стола тень ... И название горы Синее"
Размытие!"

"О, очень хорошо", - согласились все. "Гора называется Блу
Размытие!" Именно Джордж Китс предложил взять маленькую бронзовую медаль.
Психее с каминной полки, чтобы сделать памятник для публики
площадь. "Конечно, в вашей деревне найдутся такие, - сказал он
осуждающе, - которые будут возражать против того, что это обнаженная натура. Но как классика
это...

"Это медведь! Это медведь! Это медведь!" - пропел Кеннилуорт
ликующим фальцетом. "Кстати, о классике!"

"Тише!" - сказал Джордж Китс. . . . Джордж Китс действительно очень хотел
я думаю, что он очень хотел играть, но он не знал точно, как это делается, поэтому он
вместо этого попытался говорить высоколобо. "Эта ваша деревня", - сказал он.
нахмурился. - "Я... я надеюсь, там будет хорошее правительство?"

— Ну, это не так! — огрызнулся юный Кеннилворт. — Это будет ужас! Но, по крайней мере, это будет красиво!

 Под умелой рукой юного Кеннилворта маленькая деревушка,
безусловно, превратилась из детской игрушки в настоящую красоту,
идеал художника. Умение прокладывать маленькие улочки в одну сторону, а не в другую,
решение поставить крошечную красную школу здесь, а не там,
выбор липы, а не сосны, чтобы затенять крошечный домик с зелёной соломенной крышей, — всё это в какой-то причудливой манере очаровывало и заставляло ваши чувства
Я мечтаю не о том, чтобы всё это хитроумное совершенство внезапно разрослось до обычных размеров, а о том, чтобы вы, уменьшившись каким-нибудь чудесным образом до размеров игрушки, могли проскользнуть по этому игрушечному лугу в один из этих игрушечных домиков и жить с игрушечными страстями, игрушечными амбициями, игрушечными радостями и игрушечными печалями в течение одного-единственного часа игрушечной жизни.

 Полагаю, каждый из нас испытывал это странное лёгкое волнение.

«Этот дом будет моим!» — решительно заявил Джордж Китс.
 «Тот серый каменный дом с большим эркером и розовым плющом»
роза. Комната с эркером, я уверена, стала бы для меня прекрасным кабинетом.
И...

Оторвавшись от чрезмерно деликатной регулировки расшатанной ставни на
беспорядочно построенном коричневом бунгало, молодой Кеннилуорт поднял глаза с некоторой
вспышкой раздражения.

"Живи, где захочешь!" - рявкнул он. "Мисс Дэвис и я".
собираемся жить - здесь!"

"Ч-что?" - заикаясь, пробормотала Майская девочка. "Что?"

"Здесь!" - ухмыльнулся юный Кеннилуорт.

"О ... нет, - сказала Майская девочка. Не выказывая ни малейшей обиды
она, казалось, вдруг вполне позитивно. "О, нет!--Если Я
живут везде, и это будет в сером каменном доме с мистером
Китс. Для школ это гораздо удобнее.

"Для чего?" - усмехнулся Кеннилуорт. Прежде чем это стало совершенно очевидным
изумление и растерянность отразились на лице Джорджа Китса, его собственное было
искажено радостью.

"За школы", - на лице Майской девочки появились ямочки.

- Вы оказываете мне... очень большую честь, - поклонился Джордж Китс. Его лицо было
пунцовым.

"Спасибо", - сказала Майская девушка.

В последовавшей за секундантом несколько панической паузе Роллинз подался
вперед со своей записной книжкой. Роллинз, очевидно, ждал такой паузы
долго и нетерпеливо.

"Теперь, говоря о выпивке, чтобы заглушить свои печали..." - просиял Роллинс.

"Но мы не пили!" - холодно заметил Джордж Китс.

"Но вы пили этим утром!" - торжествовал Роллинс. Судя по хлопанью,
белые страницы маленькой черной записной книжки, которую он с гордостью продемонстрировал
записи, которые он уже сделал, отдельное имя под заголовком каждой страницы
Миссис Одном ... Мистер ... Мистер одном Keets-мисс Дэвис-список
началось. "Теперь примем за гипотезу", - сиял Роллинс, "что все
есть всего две бутылки спрятался за все время, последний
бутылки я имею в виду, что он будет когда-нибудь, ром--рожь--бенедиктинский--любой
то, что вы выберете, - и исключаете первую бутылку как менее важную.
из двух - для чего вы приберегаете последнюю!
- спросил Роллинз.

Бросив украдкой взгляд на посеревшее лицо Аллана Джона и несколько испуганный взгляд Майской девушки
, юный Кеннилуорт поднял глаза с
довольно своеобразной ослепительной улыбкой.

"О, это легко, - сказал он, - я берегу свою, чтобы проломить голову
какому-нибудь дураку!"

"И мою последнюю бутылку", - быстро вмешался Джордж Китс. "Моя последняя"
бутылка...? На его красивом аскетичном лице внезапно вспыхнул румянец.
снова, но вместе с румянцем появилась едва заметная улыбка
также на линии губ. "Я полагаю, что если я действительно собираюсь есть
свадьба-в том, что маленький серый домик, это до меня, чтобы спасти меня
на 'Кубок' . . . бордовый . . . Что-то очень мягким и румяным
. . . Да, шахта должна быть Кларет".

С ней довольно поморщила нос в то, что казалось особенно
заумные размышления, возможно, девушка взглянула вверх.

"Бене--бенедиктинца?" она ставит под сомнение. "Это та штука, которая пахнет
так, как пахли бы звезды, если бы вы ели их сырыми?"

"Я действительно не могу сказать", - задумчиво произнес Кеннилворт. "Не думаю, что я когда-либо ел
идеально сырую звезду. В тележках для ночных обедов, я думаю, они почти
обязательно обжаривайте их с обеих сторон.

"Тележки для ночных обедов?" усмехнулся Китс, как мне показалось, с
излишней резкостью. "Нет, как-то мне не кажется, что картина
ты в ночь-обед корзину, когда приходит время, чтобы поделиться вашим последним
бутылка шампанского с ... с ... - Мисс Дэнси-Прэнси на дурочка,'
не так ли?"

"Моя последняя бутылка не шампанского!" - вспыхнул молодой Кеннилуорт. "Это
скотч! ... И в нем не будет "Мисс Никто", спасибо!"
Его лицо было по-настоящему сердитым, и одно движение его ноги повергло
половину его деревни в хаос. "О, хорошо, я скажу тебе, что я
Что я буду делать с моей последней бутылкой! — нахмурился он. — Следующая за ней, как вы говорите, не ваше дело! Но последняя достанется моему старику!.. Я родом из Канзаса, — признался он с некоторым стыдом. — Из лачуги не больше этой комнаты... И мой
Старик всё ещё живёт там... И он всегда привык получать то, что хочет, и, думаю, ему немного не хватает этого.
... И 15 декабря следующего года ему исполнится восемьдесят лет. Я
еду домой, чтобы отпраздновать это. . . . Я не был дома семь лет. . . .
Но мой старик получит свой виски! ... Если они будут снимать меня с поезда на каждой станции и стрелять в меня на рассвете каждого нового дня, — мой старик получит свой виски!

"Так ему и надо, — сказал Джордж Китс.

"И всё же, — возразила Мэй, — я думаю, что бенедиктин пахнет
лучше."

С коротким вздохом кто-то обнаружил, что случилось с
Деревней.

"Кто это сделал?" — спросил Пол Бренсвик.

"Ты!" — рявкнул юный Кеннилуорт.

"Я тоже этого не делал," — возразил Бренсвик.

"Ну и нахал!" — воскликнула Невеста.

"А теперь послушайте, - предупредил я их, - вы все очень устали и очень
раздражительны. И я предлагаю вам всем отправиться спать".

Помогая Майской девочке подняться из ее стесненного положения, Джордж Китс
на одно преувеличенное мгновение низко склонился над ее протянутой рукой.

"Я определенно думаю, что вы совершаете ошибку, мисс Дэвис", - пошутил он.
молодой Кеннилуорт. «Для долгой пробежки, конечно, мистер Китс подошёл бы лучше, но для короткой пробежки я почти уверена, что тебе было бы веселее со мной в коричневом бунгало».

«Время покажет», — улыбнулась Мэй.

"Тогда я действительно могу считать нас ... официально помолвленными?" улыбнулся Джордж.
Китс, все еще низко склоняясь над ее рукой. Он был действительно довольно
забавляясь, я думаю, - и так же смущенно, как он был удивлен.

"Нет, не совсем официально," ямочками мая-девочка. "Но до тех пор, пока"
Завтра утром не придет время завтракать.

"До завтрашнего утра, пока не придет время завтракать", - прокричал юный Кеннилуорт.
"Что, черт возьми, забавного срока надеть обручальное . . .
Это все равно что спросить человека, чтобы покататься на коньках, когда ее там нет
лед!. . ."

"Неужели?" - озадачилась Майская девочка.

"Какого черта, по-твоему, Китс получит от этого?" поинтересовался
молодой Кеннилворт.

В одно мгновение может девушка снова улыбается. "Он получит
упоминается в молитвах моих", - сказала она. "Пожалуйста, благослови мистера Китса, моего
жениха-до-завтрашнего-утра".

"Это, безусловно, уже кое-что", - признал Джордж Китс.

"Этого недостаточно", - запротестовал Кеннилуорт.

Майская девочка умоляюще посмотрела на своих собеседников.

"Но времени так ужасно мало, - сказала она, - а я действительно хотела
обручить как можно больше парней за ту неделю, что я здесь".

"Что... что?" Я что-то лепетал.

"Да, по совершенно особым причинам", - сказала Майская девушка, - "Я _would_ хотел бы
обручиться со столькими..."

Расправив плечи, как молодой петух, Роллинз внезапно вышел на свет.

"Если это хоть сколько-нибудь вас устроит," — заявил он, —
"можете считать себя моей невестой с завтрашнего дня!"

Несмотря на замешательство, Мэй-Герл проглотила горькую, неожиданную пилюлю с гораздо меньшей гримасой, чем можно было ожидать.  Она даже слегка улыбнулась.

— Очень хорошо, мистер Роллинс, — сказала она. — Я буду помолвлена с вами — завтра.

Юный Кеннилуорт в ужасе воскликнул:
 — Ну... вы... определённо, необыкновенная девушка!

"Да, я знаю", - возразила Майская девочка. "Это потому, что я такая высокая,
Я полагаю..."

Перед моим невозмутимым выражением лица она поникла
как потревоженный цветок.

— Да, конечно, я знаю, миссис Делвилл, — признала она, — что фиктивные браки не очень-то в моде... Но фиктивная помолвка? — вкрадчиво спросила она. — Если она пройдёт, о, очень-очень-очень правильно? — Её глаза расширились от мольбы.

— О, конечно, — предположила я, — если всё будет сделано очень-очень-очень
правильно!

По милым розово-белым щечкам Майской девушки опустились тёмные
ресницы.

«Никаких поцелуев, — заявила Мэй-Герл.

 «О, чёрт!» — возмутился юный Кеннилуорт. «Теперь ты всё испортил».

 Краем глаза я заметил, как Роллинз толкнул Пола Бренсвика. Это был не шутливый, а вполне серьёзный толчок. На лице Роллинса действительно было выражение
решимости.

Со смехом, песнями и мерцанием свечей все поднялись по лестнице в спальню.

Роллинс нес свою свечу с особой маслянистой гордостью
человека, возглавляющего шествие с факелами. И когда он повернулся,
поднявшись на верхнюю площадку и оглянувшись, я отметила, что за почти
непристойным возбуждением на его лице скрывалось выражение пронзительной
тоски.

"Я никогда раньше не был помолвлен", - с усмешкой признался он Полу.
Бренсвик. "Я бы хотел извлечь из этого максимум пользы ... "

Пройдя в свою комнату, я распахнула створчатые окна, чтобы впустить
бодрящий порыв ветра и дождя, прежде чем рухнуть без сил
в восхитительно белую постель. Честно говоря, я была
очень уставшей.

Должно быть, была почти полночь, когда я проснулась и увидела своего Мужа.
темный силуэт моего мужа вырисовывался в ярком квадрате двери. Через
В глубине моей усталости боролось всепоглощающее любопытство.

"Энн Уолтор вернулась?" — спросила я.

"Да!" — лаконично ответил мой муж.

"И как у вас с Алланом Джоном?"

"О, я без ума от Аллана Джона," — дружелюбно зевнула я. И затем, с
одним из тех совершенно необъяснимых нервных взрывов, которые
никого не удивляют так сильно, как самого себя, я с трудом приподнялся
на локте.

"Но у него в кармане все еще моя лучшая серебряная солонка!" Я
плакала.

Именно тогда пронзительный звук сирены разнесся по всему дому, как чей-то
обезумевший от страха голос. Пронзительнее ножей
он рвался и со скрежетом врывался в чувства! Хлопнули двери! Затопали ноги
!

"А вот и Аллан Джон!" Я ахнула. "Это свисток мая девочка
дал ему!"

ГЛАВА III

Все выглядело очень уставшим, когда они спустились на завтрак
следующее утро. Но, по крайней мере, все спустились вниз. Даже Роллинс! Никогда
я не видел, чтобы Роллинз так увлекался спуском к завтраку!

Бедный Алан Джон, конечно, был все еще завален
унижение и отчаяние, и вполне героически настаивает на удалении
его присутствие как можно скорее с нашей стороны дома. IT
_Это_ его свисток так пронзительно визжал ночью. И, насколько он знал, у него не было ни малейшей причины или оправдания для такого визга, кроме того, что, очнувшись от самого ужасного кошмара, он инстинктивно потянулся за маленьким свистком, лежавшим под подушкой, и, не осознавая, что делает, позвал на помощь, казалось, не только человека, но и само Небо!

«Но как же так вышло, что у тебя под подушкой оказался свисток?» —
озадаченно спросила невеста.

 «А что ещё у меня есть?» — ответил Аллан Джон.

Он был совершенно прав! Навсегда лишенный жены и ребенка,
лишенный в самый неподходящий момент всех личных денег и
документов, удостоверяющих личность, живущий даже в белье других мужчин, что сделал
Аллан Джон держать в качестве ядра для нового дня, за исключением немного серебра
игрушки от другого человека кораблекрушения? (Однажды я знал сломленного человека, у которого
не было даже игрушки, чтобы начать новый день, поэтому он и не начал
этого!)

"Ну, конечно, это было довольно разгульная, пока это продолжалось", - признал
молодой Кеннилворт. "Но, по крайней мере, это дало нам возможность любоваться каждый
нижнее друга".

- Неглиже, - поправил Джордж Китс.

- Я сказал "устрашающая одежда"! - рявкнул юный Кеннилуорт. "Каждый, кто
путешествует по суше или морю или проводит много времени на домашних вечеринках, должен
иметь по крайней мере один комплект одежды для устрашения, один по-настоящему шикарный
"костюм для побега".

"Серебряный свисток-это мое", - перехватил может Девушка с некоторым
достоинства. "Шахтное и Аллан Джонс. Я нашел ее и отдал Аллан
Джон. И он может взорвать ее в любое время, когда захочет, днем или ночью. Но поскольку
пока вы все поднимали столько шума из-за этого - и выглядели так
забавно, - на лице Майской девочки на мгновение появились ямочки, - мы рассмотрим это
после этого - в любое время, когда прозвучит свисток, - звоните только мне ".
Серьезно простодушный взгляд может девушки набросились на внезапно
вызов через несколько позабавило лицах ее товарищей,
"Аллан Джон-это мое!" она призналась, с какой остротой. "Я
нашел его - тоже!"

"Признаешь ли ты это право собственности, Аллан Джон?" - требовательно спросил Янг.
Кеннилуорт.

Даже в мрачных глазах Аллана Джона мелькнула едва заметная искорка
удовольствия.

"Я признаю это право собственности," — согласился Аллан Джон.

"А теперь послушайте! — Я протестую," — возмутился Джордж Китс.  "Самое
я решительно протестую против того, чтобы моя невеста брала на себя какие-либо мужские
обязанности, кроме моих, в течение короткого срока нашей
помолвки!

"Но ваша помолвка уже расторгнута!" - издевался молодой Кеннилуорт.
"Хороший вид Lochinvar вы-дрейфует вниз по лестнице точно
на ход завтрак колокольчик!--'до завтрака было
условия, я считаю. Итак, Роллинз здесь с самого рассвета!
Стучит в дом и выбегает из него! Носится взад-вперед по дорожке перед домом
под дождем! Вот что я называю настоящей страстью!"

При первом же упоминании его имени Роллинс скатился с места.
вперед к краю стула. Он, видимо, не ожидается
заниматься до после завтрака. Но если бы было мыслимо,
шанс, конечно----

"Все готово-в любое время!" потолочные Роллинс.

"_Through_--время завтрака было то, что я понял," сказал Джордж
Keets холодно.

"Через время завтрак был ... был то, что я имел в виду," пробормотал мая
Девушка. От слишком ощутимого волнения на лице Роллинза до
холодной неподвижности Джорджа Китса, она обернулась с едва заметным
возможным жестом призыва. Ее глаза внезапно стали совсем чуть-чуть
немного испуганными. - В... в конце концов, - призналась она, - я ... я не знала, как
Сегодня я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы быть такой занятой. Может быть, я вчера немного простудилась. Иногда я плохо сплю.
 Однажды...

— О, ну же, — настаивал молодой Кеннилуорт. — Ради всего святого, не сдавайся!

— Сдаваться? — возмутилась Мэй. Её щёки внезапно стали очень
розовыми. А потом вдруг очень белыми. Словно сердитое
маленькое грозовое облако, этот нелепый пучок седых волос на
мгновение заслонил её резко отвернувшееся лицо. В глазах
заблестели слёзы. Затем из серого, золотого, синего и
розовый и со слезами, самый веселый вид хихиканья маленькой девочки
раздался внезапно. "О, хорошо!" - сказала Майская девочка и скользнула
с очевидной покорностью на стул, который Джордж Китс
выдвинул для нее.

Джордж Китс, я действительно думаю, был напуган бесконечно больше, чем она
был, но в его случае, по крайней мере, за семнадцать лет
опыт давно научил его целесообразности маскировки
таких эмоций. Даже за обеденным столом тонущего корабля Джордж
Китс, я почти уверен, никогда бы не перестал передавать соль и
перец, предлагая оливки и редис или следя за тем, чтобы ваш кофе был именно таким, как вы любите. В
данной ситуации, чтобы скрыть не только своё замешательство, но и замешательство Мэй
Герл, он заговорил об археологии. Говоря об археологии вполголоса, с едва заметной любовной интонацией в самых длинных и малопонятных словах, Джордж Китс действительно считал, что, по-моему, он довольно удачно изображал влюблённого. Что
Мэй Дёрф думала, что никто не мог бы догадаться. Мэй Дёрф
была похожа на ученицу, но, по крайней мере, она улыбалась ему!
она понимала хоть слово из того, что он говорил, или просто отдыхала,
была ли она по-настоящему увлечена или просто откладывала как можно дольше свою
несчастную судьбу с Роллинсом, она сидела как заворожённая.

 Усевшись в кресло прямо напротив них, юный Кеннилуорт
наблюдал за происходящим со злобной радостью. Между его откровенным презрением к скучным методам Джорджа Китса и его вполне ощутимым желанием как можно дольше мучить бедного Роллинса, он едва ли знал, на чьей стороне играть.

 Все, кроме Энн Уолтор, казалось, придерживались более или менее
озорное удовольствие продлевать напряженное ожидание бедняги Роллинза. Аллан
Джон так и не поднял глаз от своей кофейной чашки, но, по крайней мере, он
не выказал никаких признаков неодобрения или спешки. Даже Джордж Китс, на взгляд
внимательного наблюдателя, казалось, излишне возился с
своим ножом и вилкой, а также со своим смущением.

По мере того как тянулся час завтрака, нетерпение бедняги Роллинза росло
стремительно. Ерзал круг за кругом на своем стуле, свирепо хмурился
на любого, кто осмеливался попросить о повторной услуге чего-либо,
время от времени выбегал в холл в безупречном
необъяснимым делам, он посмотрел на весь мир как
кривой физиономией клоуна, выполняя случайно в деловом костюме.

"Действительно, Роллинс," - сказал Мой муж. "Я думаю, что было бы
с твоей стороны было бы немного деликатнее, если бы ты как-нибудь держался подальше от посторонних глаз
пока дело Китса не закончилось - это кружение вокруг да около
мучительные последние мгновения - все готовы к прыжку - повешен, если я не соглашусь
думаю, что это грубо!"

"Грубо? - это просто по-канючьи!" - фыркнул Кеннилворт.

Именно теплое, романтическое сердце невесты установило ограничение по времени.
наконец, о распутстве Джорджа Китса.

"На самом деле, я не думаю, что это совсем справедливо", - прошептала Невеста. Принято.
в целом, я думаю, Жених был склонен согласиться с ней.
Но чувство справедливости было сильнее, чем у кого-либо другого.
чувство юмора, которое подтолкнуло Роллинза к осуществлению заветного желания. Даже Энн
Woltor, я думаю, было бы любопытно посмотреть, как Роллинс будет рис.
как обрученным.

Расставания могут девушки с Джорджем Keets был не менее милосердно
кратко.

"Он целует мне руку?" спросила Майская девушка.

"Нет, я думаю, что нет", - покраснел Джордж Китс. Не имея намерения в
Мир, в котором он всерьёз целовал любую женщину, по-видимому, не включал в себя поцелуи с молодыми девушками ради забавы. Очень официально, с той скупой, натянутой улыбкой, которая так странно контрастировала с его мужественными плечами, он поднялся и низко поклонился, целуя протянутые пальцы Мэй. «Это действительно было большой честью. Мне это очень понравилось!» — признал он.

"Спасибо," — пробормотала Мэй. Все разом повернулись, чтобы посмотреть на Роллинса, но
обнаружили, что Роллинс исчез.

"Привет, Роллинс! _Роллинс_!" — крикнул юный Кеннилуорт. "Ты
— Теряем время!

Словно в ожидании этого момента, портьеры в холле слегка раздвинулись, и там стоял Роллинс, ухмыляясь, как
Чеширский Кот, с огромным букетом фиолетовых орхидей в руке! Сейчас мы находимся в шестидесяти милях от цветочного магазина, и единственный наш знакомый, у которого есть оранжерея, — это весьма уважаемый, но чрезвычайно скупой любитель цветов, который, должен признать, при определённых условиях мог бы дать хлеба с чёрного хода, но никогда и ни при каких обстоятельствах не давал бы орхидеи с парадного входа. И я не видел Роллинса даже в
ливень-шторм, фактически разбивающий законы или стекла для достижения своей флористической цели
. Еще там стоял Роллинс в нашем зале, в половине
в девять утра, с очень экстравагантный букет фиолетовый
орхидеи в руке.

- Ну ... хулиган из тебя! - ахнул юный Кеннилуорт. - Вот это я и называю
"Не быть дворнягой"!

Сияя от гордости Роллинс вышел вперед и представил свои
предложение, улыбка на его лице никогда не сомневались.

"Просто ... просто плевое знак моего уважения к вам, мисс Дэвис!" он
подтвердил. "Не говоря уже о ... о..."

Майской девушке, я думаю, никогда не дарили орхидей
раньше. Это действительно что-то вроде опыта, когда видишь, как молодая девушка получает свои первые орхидеи. Легкое удивление и сожаление от того, что, в конце концов, они не такие милые и уютные, как фиалки, розы или даже гвоздики, — внезапная противоречивая вспышка сексуальной гордости и значимости — промелькнули на лице Мэй, как крупные буквы.

— Почему… почему они… чудесные! — заикаясь, произнесла она.

 И вытащила из бог знает какого старинного пресс-папье шляпную булавку, которой
можно было бы легко пронзить Майскую Деву, как бабочку, пришпилив её к стене.
уолл, Роллинз завершил презентацию. Но конца, казалось, еще не было
. Порывшись в карманах, он извлек небольшой комок
бумаги, а из этого маленького комочка бумаги большую старомодную печать
кольцо с несколькими свисающими с него шелковыми нитками.

"Конечно, за такое короткое время, - просиял Роллинз, - нельзя было ожидать многого.
ожидать многого. Но если ты не возражаешь, что все выглядит немного
старомодно, - это кольцо моего двоюродного дедушки Абернера, - если мы привяжем его
к ... возможно?"

После чего, тут же прикрепив кольцо к изумленному пальцу Майской девушки
, Роллинз принялся заправлять Майской девушке все
Он взял её изумлённую руку в свою и, всё ещё ухмыляясь, повёл её по длинному крытому стеклянному крыльцу, за размытыми дождём окнами которого бушевала гроза, больше похожая на звук, чем на зрелище.

Лицо Мэй было пунцовым!

"Ну, это была твоя идея, знаешь ли, — обручиться!"
— поддразнил её Кеннилуорт.

Это был не самый подходящий момент, чтобы насмехаться над «Майской девушкой». Мой муж заметил это,
кажется, даже раньше меня.

"В самом деле, Роллинс," — сказал он, — "ты не должна так сильно увлекаться этим
хождением под руку. Не весь день напролёт! Так не принято! Не так, как в кандалах
больше никаких идей! Только не это заковывание обрученной в кандалы!

"Нет, правда, Роллинз, старина, - настаивал молодой Кеннилуорт, - у тебя
совершенно неверное представление. Ты сам говоришь, что никогда раньше не был
помолвлен, так что тебе лучше позволить кому-нибудь из нас, более мудрых парней, обучить тебя
некоторым основным навыкам ".

"Немного потренируешь меня?" - проворчал Роллинз.

"Ну, ты же ни на минуту не предполагал, не так ли?" - настаивал Янг.
Кеннилворт, мучительно, "что было какое-то особое удовольствие о
помолвка? Вы не подумайте, я имею в виду, что вы были
действительно будет иметь каких-либо хорошее время сегодня? Не вы оба.,
Я имею в виду?"

"А?" дернулся Роллинс, внезапно резко останавливаясь, но
рука Майской девушки все еще была крепко зажата в сгибе его руки
он стоял, бросая вызов своему мучителю. "А? _ что_?"

"Почему я ни за что на свете, - задумчиво произнес Кеннилуорт, - никогда не слышал о двух
помолвленных людях, которые хорошо проводят время в один и тот же день. Одному из них всегда приходится отказываться от того, чего он больше всего хотел, и посвящать всё своё время тому, чтобы притворяться, будто он в полном восторге от какого-нибудь глупого старомодного поступка, который хотел совершить другой. Это всегда вопрос о том, кто
сдается! Вот, например, мисс Дэвис... - Он насмешливо уставился
глазами на несчастное лицо Майской девочки. "Теперь, мисс Дэвис," он
настаивал, что "больше, чем все остальное в мире-день, что бы
вы хотите сделать?"

"Шьют", - заявил в мае девушка.

"А вы, мистер Роллинз", - настаивал Кеннилуорт. "Если бы здесь не было
Мисс Дэвис ... Что бы вы делали сегодня?"

"Я?" - оживился Роллинз. "Я?" по его нетерпеливым, раздраженным лицом,
выражение откровенно научных экстази вспыхнул, как
взрыв. "Почему те снаряды, ты знаешь!" светился Роллинс. "Этот последний
— Посылка! Почему я должен был каталогизировать ракушки!

 — Вот и всё! — воскликнул Кеннилуорт. — Либо ты будешь весь день шить с мисс Дэвис, либо она будет каталогизировать ракушки с тобой!

 — Шить? — ухнул Роллинс.

— О, я бы с удовольствием составила каталог ракушек! — воскликнула Мэй. В это
мгновение неопределённая улыбка на её губах превратилась в настоящую. Ловким движением она высвободилась из-под руки
Роллинса, повернулась и бросилась к двери. — Вы имеете в виду, наверх, да? — воскликнула она. Теперь улыбка достигла её глаз.
еще минута, и казалось, что даже ее волосы растреплются.
смех. - За большим столом в верхнем зале? Там, где вы были
работали вчера? Один с одной стороны стола - и один...
с другой? И один - с другой! - она торжествующе захихикала.

С неослабевающим проворством Роллинз бросился за ней.

"Что я на самом деле планировал, - ухмыльнулся он, - так это прогулку по пляжу".

"Рука об руку!" - задумчиво произнес юный Кеннилуорт.

"Эх! Ты считаешь себя умным, не так ли?" - ухмыльнулся Роллинз.

"Да, именно так", - признал Кеннилуорт. "Но если вы действительно хотите
увидеть красоту на ее родной пустоши, просто подзорите свой глаз завтра
когда я появлюсь на горизонте в качестве помолвленного мужчины!

 — Ты? — спросила Мэй. Глядя на него через перила из красного дерева, она выглядела довольно удивлённой.

 — Ты, конечно, заявила о своём желании, — сказал Кеннилуорт, — пройти
весь список. Не так ли?

"О, но я не имела в виду ... всех", - парировала Майская девочка. Ее рот
, глаза и волосы теперь смеялись вместе. "О,
Боже мой, только не _evybody_!" - она жестикулировала с видом полного
презрения.

"Не женатые мужчины", - объяснила Невеста.

— Нет, я уверен, что она дискриминировала женатых мужчин, — усмехнулся
жених.

"Ну ... она не должна меня дискриминировать"! - огрызнулся Янг.
Кеннилуорт. Каким бы абсурдным это ни было, он выглядел рассерженным. Молодой Кеннилворт,
можно предположить, была не привыкла к тому, что женщин дискриминируют
против него. "Вы сделали план, и вы будете веселый-ну как!"
подтвердил молодой Кеннилворт.

"О, хорошо", - засмеялась Майская девочка. "Если ты действительно настаиваешь! Но для
мальчика, который так же бескорыстно, как и ты, относится к воспитанию в детском саду
чужих собачек с помпонами и приберегает последний вкус для
твой старый-престарый папочка - у тебя, конечно, ужаснейшие манеры!

— Манеры! — протянул Джордж Китс. — Это не проверка. Подождите, пока не увидите его манеры во время помолвки!

 — О, она «подождёт» как миленькая! — фыркнул молодой Кеннилуорт и
развернулся на каблуках.

 Пол Бренсвик, внимательно изучавший новости о судоходстве в
утренней газете, поднял взгляд с лёгкой тенью беспокойства.

«Что ты ворчишь?» — спросил он.

Стоя и положив руки на плечи жениха, невеста
посмотрела от штормового окна на лицо Кеннилуорта с
несколько вызывающей улыбкой.

"Ну, это было в Божьих замыслах, не так ли?" — сказала она.

"Что было!" — спросил молодой Кеннилуорт.

— Дождь, — пожала плечами Невеста.

 — О, чёрт бы побрал этот дождь! — воскликнул юный Кеннилуорт.  — Я бы хотел, чтобы люди
перестали со мной разговаривать! Это сводит меня с ума, когда все
так тараторят! Разве ты не видишь, что я хочу работать? Никто не может
видите что-нибудь?" В равной степени ярости, внезапно, на все, что он
развернулся и бросился вверх по лестнице. "Никого не называть меня
обед", - велел он. "Ради бога, пусть никто не идиот
хватит называть меня на обед".

Даже челюсть Энн Woltor слегка понизился на удивительное хамство и
раздражительность его.

Именно тогда сияющая улыбка на лице Роллинса померкла
на одно мгновение он застыл в недоумении и с укором.

"Как же так, мисс Уолтор!" — выдавил он, — "вы ведь не лечили зуб!"

С громким шелестом бумаги все лица, казалось, внезапно погрузились в
новости судоходства.

"Нет!" Я услышала, как голос моего мужа подтвердил это с невероятной точностью:
"Нигде ни малейшего упоминания о какой-либо морской катастрофе".

"Ни малейшего!" - согласился Джордж Китс.

"Ни малейшего!" - повторил Пол Бренсвик с, как мне показалось,
совершенно ненужной монотонностью.

Единственный настоящий такт проявила Невеста. Скользнув рукой
небрежно взяв Энн Уолтор за руку, она направилась в библиотеку.

"Пойдем посмотрим, не сможем ли мы найти что-нибудь ужасно увлекательное для чтения"
сегодня, - предложила она. Как только она переступила порог библиотеки, ее голос
слегка понизился. - На самом деле, мисс Уолтор, - призналась она, - бывают
моменты, когда я думаю, что мистер Роллинз в некотором роде сумасшедший.

"Так поступают многие люди", - бесстрастно согласилась Энн Уолтор.

Направляясь в свою миниатюрную оранжерею под предлогом
полива гиацинтов, я встретила своего мужа, очевидно, склонного к тому же самому
поручению. Внезапный интерес моего мужа к комнатным растениям был
завораживающе. Даже гиацинты, кажется, были в восторге. И всё же, чтобы
продлить новизну ситуации, нельзя было терять ни минуты в
отношении Роллинса.

"Право же, Джек," — взмолилась я, — "этого Роллинса нужно
убрать."

"О, только не сегодня, пожалуйста?" — взмолился мой муж. "Не на один
день помолвки своей жизни? Бедный Роллинс-когда у него такой
кайф?"

"Ну, не сегодня, возможно," я уступил с большой неохотой. "Но
завтра же! Мы никогда не были использованы, вы знаете, чтобы начать
дня Роллинс! И два завтрака подряд? Хорошо,
в самом деле, это почти больше, чем может вынести человеческое сердце. Я далёк от того, — возразил я, — чтобы оправдывать бедного Аллана Джона за его пьянство или поддерживать какой-либо план по заманиванию в ловушку юных или неосторожных; но если все остальные средства не помогут, — возразил я, — я сочту за великое благо для выживших, если Роллинс проснётся завтра с лёгкой головной болью. Никаких реальных
церебральных симптомов, как вы понимаете, - ничего по-настоящему острого. Просто...!

"О, прекрати валять дурака!" - сказал мой муж. - Я пришел сюда, чтобы
поговорить с вами о мисс Уолтор.

- "Уолтор" или "Столтор"? - Спросил я.

"Кто сказал "Столтор"?" - дернулся мой муж.

"О, иногда ты говоришь "Волтор", а иногда "Столтор"!"
призналась я. "И это так сбивает с толку. Что это такое - на самом деле?

"Будь я проклят, если узнаю!" - сказал мой муж.

"Тогда давай назовем ее Энн", - предложил я.

С совершенно необычным для него порывом мой муж шагнул вперед
внезапно подошел к моему самому большому, самому розовому, самому совершенному горшку с розовыми гиацинтами
и, переломив надвое сочный стебель, сунул мне огромный
великолепное цветение неуместно смотрится в его петлице. Никогда за пятнадцать
лет я не видела своего мужа с цветком в петлице.
И за все это время я ни разу не видела, чтобы он покраснел.
Скулы у него были точь-в-точь розового гиацинта. Я могла бы
обнять его! Он выглядел таким смущенным.

"О, я говорю..." - отважился он довольно резко. "Мисс Уолтор и я, вы знаете,
вчера мы и близко не подходили к дантисту!"

"Итак, я сделал вывод, - сказал я, - из наблюдения Роллинза. Что _were_
ты делал?" Честно говоря, я не хотела спрашивать, но давно подавляемое
удивление, несомненно, проскользнуло.

"Почему мы только что спорили!" - простонал мой муж. "Снова и снова!
и снова!"

- Круглый... что? - Спросил я теперь, когда началось скольжение.
"Круг за кругом по стране?"

"В самом деле, не по стране!" - несчастно усмехнулся мой муж. "Мы никогда не покидали
это место!"

"Никогда ... не покидали это место?" Я запнулся. "Почему, где в Сотворении Мира был
ты?"

"Ну, во-первых, - сказал мой муж, - мы были в конце
подъездной дорожки, прямо там, у акаций, вы знаете. Она плакала.
поэтому мне не очень хотелось выезжать на шоссе штата из страха, что
кто-нибудь ее заметит. А потом, когда я увидел, что она
действительно не могла остановиться ...

"Плачет?" Я была озадачена. "Энн Уолтор... плачет?"

"А потом, - настаивал мой муж, - мы пошли в
Бунгало на скале и начали спор заново!
К счастью, там был чай, и крекеры, и сардины, и
достаточно дров. Но это был дьявол, и все прошло! Мы загнали машину в лодочный сарай и взяли плоскодонку!
Я думал, прибой разобьет нас, но...
- Но что это был за "спор"?

- Спросил я. - Что это был за "аргумент"? Я спросил.

"Почему о ее возвращении?" - спросил мой муж. "Она была такой
абсолютно настроенной не возвращаться! Я никогда в жизни не видел такого
упрямства! И если она однажды сбежит, я прекрасно знал, что
она никогда не вернется! Что она исчезнет из поля зрения так же, как... И
— она так плакала! — он прервал себя, как будто это было не к месту.
"Всё сразу рухнуло! — Она сказала, что не плакала восемь лет!"

"Ну, ей давно пора было поплакать, бедняжке!" — искренне подтвердила я.
"Но..."

"Но я не мог привести её домой!" — настаивал мой муж.
«Не плачь так, не спорь так!»

«Нет, конечно, нет», — согласилась я.

«Я всё думал, что она остановится!» — вздрогнул мой муж.

«Джек, — резко спросила я, — кто такая Энн Уолтор?»

«Понятия не имею, — ответил мой муж, — я никогда её раньше не видел».

— Ты… никогда не видел её… раньше! — пробормотал я. — Почему… почему ты назвал её
— по имени! — вы... —

«Я знал её в лицо», — сказал мой муж. «Я видел её фотографию. В Лондоне. В студии Хэла Ферри. Пятнадцать лет назад, если не больше. Огромный набросок углём, весь в штрихах и мазках.— Просто девушка,
поднёсшая маленькое ручное зеркальце к своему удивлённому лицу. — «Женщина со сломанным зубом», — так она называлась.

«Пятнадцать лет назад?» — ахнула я. ««Женщина со сломанным зубом»!» Что за... что за название для картины!

«Да, не так ли?» — сказал мой муж. — И ты бы подумал, что картинка будет забавной, не так ли? Но это не так! Это
это было самое мрачное, что я когда-либо видел в своей жизни! Набросано только по памяти.
должно быть, это тоже было. Ни у одного мужчины не хватило бы наглости
попросить женщину вот так ему попозировать - повторить просто ради забавы
Я имею в виду, что конкретное выражение недоумения, которое было у него на
такие мрачные шанс удивлением на ее невольными лицо. Такой шок! Такие
_astonishment_! Это было не просто понятное вам удивление от того, что
Испорченная красота беспокоится о дантисте. Но взгляд суровый,
пристальный, как цепная молния, взгляд женщины, которая, несмотря на
сломанный зуб, каким-то образом связана с несчастным случаем со сломанным
зуб, что-то увидел, вдруг, что сам Бог не смог починить!
Это было ужасно, скажу я вам! Это преследовало тебя! Даже если вы начали
крик Вы завершился попрешь! Спорили и... удивлялись! Ферри, наконец,
дошло до того, что он никому это не показывал. Люди так его расспрашивали.

"Да, но Ферри?" Я усомнился.

«Нет», — сказал мой муж. «Только по чистой случайности я услышал, что имя Энн Столтор каким-то образом связано с картиной.
 Хэл Ферри никогда ничего не рассказывал. Ни слова. Но я заметил, что он никогда не выставлял эту картину. Для него это было делом чести, я
предположим. Если человек живет достаточно долго, конечно, очень склонны
поймать каждого друга врасплох, по крайней мере, один раз в его лице
выражение. Но никто не вывешивать свои отчисления я полагаю. Один из них
не должен, по крайней мере, профессионально представлять их.

"Да, но Энн Уолтор ... Столтор", - озадачился я. "Когда она попыталась сбежать
и что? Это было потому, что она знала, что вы знакомы с Хэлом Ферри? Когда вы
назвали её Столтор и так забавно уронили фонарь, когда впервые увидели её,
тогда ли она связала вас с этим чем-то — с тем, что так сильно её ранило? — и решила
даже тогда сбежать при первом же удобном случае? Но почему
ради всего святого, она должна хотеть сбежать? Я был озадачен. "Конечно, ей
пришлось поверить нам так же, как мы поверили ей. А я? - Я
люблю ее!"

В освещенном проеме открытой двери довольно резко возник Джордж Китс.


"О, так вот где вы, плохие люди?" он упрекнул нас. "Мы
обыскивали дом в поисках вас".

"О, конечно, если мы вам действительно нужны", - уступил мой муж. "Но
даже ты, я думаю, распознал бы флирт, увидев его,
и у тебя хватило бы такта не вмешиваться ".

"Флирт?" издевались Keets. "Вы? В десять часов утра?
Все поправили, как нарядную шляпку! И действуя половины страшно
смерть? Мне это кажется немного подозрительным, чтобы не сказать загадочным!"

"Все мужья загадочным образом доводят свой флирт до
исполнения", - заметил мой муж.

Переводя взгляд с одной пары полусмеющихся глаз на другую, Джордж Китс
поднял глаза с едва заметным намеком на вздох.

"Знаете, на самом деле, - сказал Джордж Китс, - бывают моменты, когда даже
_ Я_ могу представить, что брак может быть хоть немного веселым".

"О, никогда не веселилась, - ухмыльнулся мой муж, - но бывают моменты, когда я
откровенно признайся - когда это кажется намного серьезнее, чем на самом деле.
в другое время.

- Ты имеешь в виду, менее серьезным, - поправил Китс.

- Более серьезным, - усмехнулся мой Муж.

"О, ради бога, давай прекратим говорить о нас", - запротестовала я,
"и поговорим о погоде!"

"Я пришла поговорить о погоде", - воскликнула Джордж
Китс. - Как ты думаешь, сегодня прояснится? - спросил он.

На одно насмешливое мгновение взгляд моего Мужа встретился с моим.

"Нет, не сегодня, Джордж", - сказал он.

"У-м-м!" - задумчиво произнес Джордж Китц. "Тогда, в таком случае", - он просиял
вдруг, "если Миссис одном действительно готовы мириться
воды-доказательство обед мы думаем, что было бы неплохую спортивную вернуться
в пещеру и исследовать немного больше пляж и, возможно, принести
дома бог знает что хищение из багажника кораблекрушение".

"О, как весело!" Я согласилась. "Но миссис Брэнсвик пойдет?"

"Миссис Брэнсвик не очень-то в восторге от этого", - признался Китс. - Но
она говорит, что поедет. И сам Бренсуик, и мисс Уолтор, и Аллан
Джон - " Было забавно, как все называли Аллана Джона "Аллан Джон"
без титула, без уверток или какого-либо стеснения.

Обняв друг друга за плечи, жених и невеста весело
пробежали мимо по пути к подножию лестницы.

"О, мисс Дэвис! — Мисс Дэвис!" — дразнясь, позвали они. "Вы
хотите, чтобы Аллан Джон сегодня отправился в пещеру?"

Ответно улыбнувшись, но не поддавшись ни на йоту, Мэй Джилл вскочила со своего столика, заваленного ракушками, и подошла к краю
балюстрады, чтобы обдумать ситуацию.

"Аллан Джон! Аллан Джон!" — позвала она. "Ты правда хочешь пойти?"

"Ну да," — признался Аллан Джон, — "если все пойдут."

За маячащим ростом и красотой Майской девочки внезапно возникла тень маленькой
приземистой фигурки Роллинса.

"Мисс Дэвис и я не идем", - сказал Роллинс.

"Не ... идем?" - спросила Майская девочка.

"Не пойду, - усмехнулся Роллинс, - если только она не пойдет со мной!" Он
не сказал "рука об руку". Ему это было не нужно. Этот вывод был
полностью выражен абсурдно торжествующим блеском в его глазах
.

Не думаю, что Мэй собиралась смеяться. Но она рассмеялась.
И весь смех в мире, казалось, внезапно был "на стороне" Роллинза.

"Нет, правда, народ, - сплотилась Девушка мая, - я бы предпочла остаться
приходите сюда с мистером Роллинзом и поработайте над этими восхитительными ракушками.
Одна - на одной стороне стола, а другая - на другой."

"Мы собираемся пообедать здесь - на самом деле", - парировал тот.
негодяй Роллинз с вежливостью, которая на самом деле была злонамеренной.
"Я заметил здесь великолепный экземпляр "Трубы Тритона
". Насколько я понимаю, жители Тихоокеанских островов очень успешно используют его
для изготовления чайника. И для чайных чашек. С помощью
одна или две заячьи уши, которые я почти уверен, что я видел в
образец шкафа----"

"'Заячьи ушки'?" - прохрипел мая девушка.

"Это название ракушки, моя дорогая, просто название ракушки",
объяснил Роллинс с некоторой елейностью. "Нам здесь будет очень комфортно
, я уверен!" - просиял Роллинз. "Очень уютно, очень научно,
очень романтично, если я позволю себе так выразиться. Очень...

"О, черт возьми!" - неожиданно перебил Джордж Китс. "Если мисс
Дэвис не пойдет, то нет смысла, чтобы кто-нибудь пошел!"

"Спасибо ... вам", - пробормотала Энн Уолтор. Услышав удивительно новый и
непринужденный тембр ее голоса, все внезапно обернулись и уставились на
нее. Дело было вовсе не в том, что она говорила трепетно, а в том, что она
мягко говоря, это вызвало у каждого из нас странный вздох удивления
. Все еще ледяной, но, наконец, текучий, ее голос прозвучал
как будто впервые с каким-то слабым намеком
на настоящие эмоции в ее сознании. "Спасибо вам, мистер Китс", - передразнила Энн.
Уолтор, "за ваш энтузиазм по отношению к остальным из нас".

"О, послушайте!" - упрекнул Джордж Китс. "Вы знаете, что я имел в виду!" Его
лицо было багровым. "Это ... это было только, что мисс Дэвис был так ужасно
хочется все это вчера! Все, знаешь, не найти его
поэтому услуги."

— Нет-нет? — пробормотала Энн Уолтор. В её бархатно-чёрных глазах внезапно вспыхнул огонёк. Так блестят сдерживаемые слёзы. Так же, как и сдерживаемый смех.
"Однажды я попала в шторм, — протянула Энн Уолтор, — и это было очень... волнующе."

Со вспышкой довольно насмешливого замешательства я увидела, как мой муж
впился в нее взглядом.

Слегка поморщившись, она повернулась ко мне с определенным жестом
призыва.

"Плакать и смеяться еще один день, да?" она затеяла
экспериментально.

"Ходить к стоматологу не очень веселый-вы совершенно правы,"
вставил невесте.

"Нет, конечно, это не так", - посочувствовали все присутствующие.

Было совершенно очевидно, что никто в группе, кроме моего мужа
и меня, точно не знал, что случилось со стоматологической экспедицией.
И Энн Woltor не совсем уверен, что еще я мог видеть, правильно ли я
знал или нет. Возвращение домой накануне вечером было таким поздним.
переполох из-за свистка Аллана Джона был таким немедленным.
время завтрака само по себе было таким хаосом бессмыслицы и дурачества. Конечно есть
не в продлевая ее неопределенность. Я бесконечно любил ее
слишком много, чтобы она волновалась. К счастью, и она была готова глаза,
единственный большой компенсирующий подарок, который Судьба преподносит всем людям, которые
когда-либо были застигнуты врасплох, хотя бы однажды, настоящей бедой.
Я заметил, что она никогда не отводила взгляда, который ты хотел бы от нее поймать.

"О, я не хочу думать, Энн дорогие," я улыбнулся, "об этом нет никакой
вчера слезы. А если слезы вчера действительно должно было означать смех
в день----"

"О, сегодня!" оживилась Энн Уолтор. "Кто может сказать о сегодняшнем дне!"

"Значит, вы действительно хотели бы поехать?" сказал Джордж Китс.

Плечи Энн Уолтор слегка дрогнули.

"Ну, конечно, я иду!" - сказала Энн Уолтор.

"Отлично! Знаменит!" - поддержал Джордж Китс. "Итак, сколько нас
?" - подсчитал он. "Кеннилворт?"

"Нет, давай не будем беспокоиться о Кеннилуорте", - сказал мой муж.

"Ты?" - спросил Джордж Китс.

"Да, я ухожу", - согласился мой муж.

"А вы, миссис Делвилл, конечно?"

"Нет, думаю, что нет", - сказал я.

"Тогда только Бренсуики", - подсчитал Джордж Китс. - И Аллан Джон
и...

И снова с перил верхней площадки сквозь это удивительное облако
золотисто-седых волос выглянуло
задумчиво-веселое личико Майской девочки.

— Аллан Джон, Аллан Джон! — очень тихо позвала она. — Я бы хотела
одевайся потеплее - ты знаешь! И не слишком сильно уставай
на улице! И обязательно возьми свисток, - она рассмеялась очень решительно.
- и если кто-нибудь будет плохо к тебе относиться, просто дуй в него
сильно - и я приду.

Как и подобало психическим потребностям очень капризного человека
Человека-С-будущим, молодого Кеннилуорта не потревожили во время ленча.

И Роллинз, казалось, был гротескно искренен в своем желании
устроить пикник наверху с Мэй Герл и ракушками. Даже Мэй
Сама девушка сплотились с порхающими рода волнения до
идея. К счастью, снаряд стол был достаточно большим, чтобы
вместить одновременно работать и играть. Роллинс, конечно, был рядом
сам с триумфом, и на Роллинса определенного типа
лик существует никакого мыслимого синоним к слову "триумф"
кроме "ghoulish glee". Действительно, это было удивительно, как Девушка мая
объединила свою мягкость, терпение и игривость в этой
абсурдной игре. Она не противопоставляла никакой противоположной личности, даже
Самые нелепые желания Роллинса. Будучи неспособным ни имитировать,
ни стимулировать «свет, которого никогда не было ни на суше, ни на море»,
 Роллинс, по-видимому, намеревался «осквернить» свою даму.
глаза и «розовые» щёки его леди от рассказа хотя бы о таких
зрелищах, которые «никогда не видели ни на суше, ни на море»! Приправленные лунным светом,
шелестящие тропическими пальмами, зелёные, как арктические льды, дикие, как
крик гагары, наука и ложь слетали с губ Роллинса с такой лёгкостью,
что даже я едва ли мог в нём усомниться! Земли, которых он никогда не видел, приключения, о которых он никогда не мечтал, каннибалы, которых он никогда не видел, — болтовня, болтовня, болтовня, болтовня!

 Что касается самой Майской девушки, то, насколько я мог заметить, за весь день она не издала ни звука, кроме
случайный стук ее непомерно большого "обручального кольца" о
ошейник помпона или короткая фраза с придыханием: "О, нет, мистер
Роллинз! Не _ на самом деле_?" это время от времени срывалось с ее губ.
она сидела, опершись локтями на стол и подперев подбородок руками.
голубые глаза смотрели на нее мягко - на своего мучителя.

Это, должно быть, пять часов, почти, до пляжной вечеринки
вернулся. Блестящие, как огромный букет намокших от шторма нарциссов,
шестеро искателей приключений весело вырисовывались в свете дождя. Еще раз
Джордж Китс и Жених тащили Невесту мимо
Она взяла её за руку. Энн Уолтор и мой муж шли чуть позади. Аллан
Джон шёл один.

Даже юный Кеннилуорт вышел на крыльцо, чтобы поприветствовать их.

"Привет, ребята!" — поздоровался мой муж.

"Привет, сам!" — ответил Кеннилуорт.

"О, у нас был совершенно замечательный день! — выдохнула невеста.

"Пещеру нашли в полном порядке!" - торжествовал Китс.

"Аллан Джон нашел... нашел старомодную юбку с обручем!" - захихикала
невеста.

"Черт возьми, он это сделал!" - улюлюкал Роллинз.

"Но мы вообще так и не нашли сундук!" - ругался Жених.
«Либо мы сильно ошиблись в своих расчётах, либо песок…»

Во внезапном порывистом развевающиеся белые мая девушка пришла
угол в полном стол ветра. Это не приходило мне в голову
прежде всего именно как устала она выглядела. "Что ж, всем привет..."
начала она, на мгновение запнулась - согнулась в талии - и
белой грудой без сознания сползла на пол.

Джордж Китс добрался до нее первым и, подхватив на руки
своими длинными, сильными руками, понес в дом. Это был первый
раз в жизни мне кажется, что Keets Джордж когда-нибудь держал женщину в
руки. Его глаза с трудом понимала, что с этим делать. И его
крепко сжала губы, довольно ощутимо, не нравится. Но после
все это было необычайно те человеческие плечи его были
действительно делает ношение?

Однако, к счастью для всех, кого это касалось, паника миновала
через минуту. Уютно устроившись, как королева, на глубоких подушках большого
библиотечного дивана, Мэй Герл почти сразу собралась с духом, чтобы пошутить по поводу
катастрофы. Но я заметил, что она не хотела ужинать и бездельничала.
когда подошло время ужина, она откинулась на подушки.

"Ты похожа на смятую розу", - сказала Невеста.

"Как бедная смятая белая роза", - добавила Энн Уолтор.

"Как белая роза на очень длинном стебле - бедная, сморщенная -", - посетовала
Сама Майская девочка.

Кеннилуорт принес ей нож и вилку, но без улыбки.

Джордж Keets принес ей несколько разных сортов его
особенно молчаливой улыбкой, и все необходимые для стола-серебряный
кроме того.

Пол Бренсвик прислал ей вишенку из своего коктейля и пообещал
глазурь со своего торта.

Невеста послала ей привет.

Энн Уолтор вспомнила о салфетке на столе.

Аллан Джон наблюдал за происходящим без комментариев.

Именно Роллинс настоял на том, чтобы подать ужин для девушки из Мэй. «Это было
это было его право, - сказал он. Более того, он также настоял на том, чтобы
собрать весь свой ужин в одну совершенно неадекватную тарелку и
побежать обратно в библиотеку, чтобы съесть его с Мэй Герл. Это также
было его право, - сказал он. Действительно, он выглядел очень смешно, там все
скорчившись на табурете у Может девушки сторону. Но, по крайней мере, он
проявил достаточно здравого смысла, чтобы не болтать слишком много. И вот однажды, в
крайней мере, без упрека я видел его до развилки на майские девушки
и плиты и призывают некоторые особо питательный кусочек пищи в
ее томно удивленным ртом.

Как раз в тот момент, когда все вернулись из столовой в библиотеку,
Майская Девушка вытянула свои длинные, шелковистые, детские ножки из-под покрывала,
с трудом поднялась на ноги, бесцельно побрела к пианино,
на мгновение коснулась клавиш и в экстазе запела!

Никто из нас, кроме моего мужа, не слышал, как она поёт. Никто из нас, кроме моего мужа и меня, не знал, что она вообще умеет петь. Доказательством того, что она могла внезапно поразить, как слабый удар током, было то, что она могла ударить по хребту.

Мой муж был совершенно прав. Это был типичный «мальчишеский»
голос, голос хориста — чистый, как пламя, бесстрастный, как сироп.
 Такой же лишённый ритуала, как таблица умножения, он заставил бы
таблицу умножения пахнуть ладаном и пасхальными
лилиями! В нём абсолютно не было ничего из того, что акулы пера называют
«цветом», но оно наполняло ваш разум печальным алым и
пурпурным великолепием мемориальных витражей! За ним стояли тени! И
печали! И тайны! Невесты! И смерти! Болтовня
самых юных и самых старых! Канон! И плач! И страх!
Быстротечность, как сама уходящая молодость!

Она пела--

 "Вдали есть Зеленый холм

 Без городской стены,

 Где был распят наш дорогой Господь,

 Который умер, чтобы спасти нас - всех".

и она пела

 "Из Пустыни я пришел к тебе,

 На жеребце, подкованном огнем!

 И ветры не более быстры,

 Чем крылья моего отца!"

Как невинный человек, льющий керосин в Пламя Мира,
молодой голос взлетел и наполнился этим прекрасным, прозрачным словом
"желание". (В темноте я увидел, как рука Пола Бренсвика сжалась
внезапно вышел к своей паре. В темноте я увидел, как Джордж Китс
внезапно повернулся и начал что-то очень быстро шептать Аллану
Джону.) А потом она спела небольшой бессмысленный стишок про "Кроликов",
который, как она довольно застенчиво объяснила, она только что придумала. "Она была
очень любила кроликов", - объяснила она. "И собак тоже ... если все
правду узнала. Также кошки".

- И еще... ракушки! - фыркнул юный Кеннилуорт.

- Да, тоже ракушки, - без обиды согласилась Майская девочка.

- Ха! - фыркнул юный Кеннилуорт.

"О-о-о, ревнивый любовник, это", - осудил Джордж Китс. "Неужели,
Мисс Дэвис:" он потворствует, "я боюсь, что завтра будет
несколько напрягает тебя."

"Завтра?" ямочками мая-девочка.

- Ха! ... Завтра! - пожал плечами юный Кеннилуорт.

- Я как раз собирался рассказать тебе о кроликах, - Майская девочка с ямочками на щеках, - о них.
Сейчас я расскажу тебе. Это очень нравоучительная песня, написанная специально для того, чтобы
выразить сожаление по поводу... вороватых привычек кроликов. Но, кажется, я не могу
перейти к "выражению сожаления" до второго куплета. Весь этот
первый куплет - просто научное описание ". Восхитительно молодой
голос перешел к бессмыслице---

 "О, повадки кролика

 Это факт, который поразил бы

 От розовости его щёк и безмятежности его взгляда,

 В носу, который так и сверкает, как весёлый-превесёлый-сверкающий---

 И---"

 Боже мой!-- Этот _голос_!-- Его детскость!-- И
острота! Смеяться? Или плакать? Хлопать в ладоши?
Или выбежать из комнаты? Я решила выбежать из комнаты.

 И я, и мой муж решили, что будет правильно позвонить доктору Броуну и рассказать о
приступе обморока. К счастью, в моей комнате был телефон. И есть одна вещь, которая, по крайней мере,
компенсирует звонки врачам. Если вы однажды
если вы добьетесь успеха в их поиске, в самом разговоре никогда не будет чрезмерной задержки.


"Но скажи мне только одну вещь, - умоляла я своего мужа, - чтобы я
не разговаривала просто с голосом! Этот ваш доктор Броун?--
Он старый или молодой? Толстый или худой? Веселый? Или...?

"Ему около пятидесяти", - сказал мой муж. - Лет пятьдесят пять, наверное. Полноватый
скорее, я думаю, вы бы назвали его. И веселый. О, я...

"Динь-а-динь-динь-динь!" - настойчиво повторял телефонный звонок.

Через сотни миль мокрых от дождя проводов, украшенных драгоценными камнями, доктор
Наконец в голосе Броуна зазвучали почти металлические нотки.

"Да?"

"Это доктор Броун?"

— Да.

 — Это миссис Делвиль, жена Джека Делвиля.

 — Да?

 — Мы просто решили позвонить и сообщить о благополучном прибытии вашей подопечной и рассказать, как она нам нравится!

 — Да? Надеюсь, она не привезла с собой больше хромых, слепых или глухих питомцев, чем вы могли бы выдержать.

«О нет, нет, совсем нет!» — поспешила я возразить. (Конечно, сейчас было не время объяснять про бедного Аллана Джона.)

"Но на самом деле я позвонила, чтобы сказать, — поспешила я признаться, — что она упала в обморок сегодня днём, и…"

"Да? — снова раздался резкий голос.

"Упала в обморок, — повторила я.

"Да?"

"_Обморок_!" Я чуть не закричал.

"О, я не думаю, что это что-то значит", - пробормотал доктор Броун. Его
голос вдруг прозвучал очень далеко и приглушенно, как будто он
разговаривает сквозь довольно мокрый бисквит соды. "Она падает в обморок
легко. Я не нахожу ничего не случилось. Это просто временное явление
нестабильность, я думаю. Она так быстро выросла.

"Да, она высокая", - признал я.

"Все остальное в порядке?" спросил голос. Провода
работать лучше сейчас. "Мне не нужно спрашивать, если она хорошо
время" принялась очень вежливо голос. "Она всегда такая
по сути, оригинальна в своих способах хорошо проводить время - даже с
незнакомцами - даже когда она действительно немного стесняется ".

"О, Она хорошо проводит время, все в порядке", я поспешил заверить
его. "Три идеально подходящих кавалеров всех, претендующих на ее
пользу!"

"Только три?" смеялся в голос. - Ты меня удивляешь!

"И, кстати, об оригинальности", - я мгновенно отреагировала на этот смех.
"она изобрела самую увлекательную игру! Она играет в
"быть-помолвленной-с-другим-мужчиной" - каждый день своего визита. О, очень ___
осмотрительно, вы понимаете", - поспешила подтвердить я. "Ничего такого,
совсем серьезного!"

"Нет, я определенно надеюсь, что нет", - снова пробормотал голос по какой-то
сводящей с ума слабой связи. "Потому что, видите ли, я скорее
рассчитываю жениться на ней сам следующего пятнадцатого сентября".

ГЛАВА IV

СОН - забавная штука! Я имею в виду, действительно забавная! Трюк фокусника!
"Теперь ты его--а теперь ты не понимаешь!"

Конечно, я очень мало ночью доктор Брон по
телефонный разговор. Я тоже была удивлена.

И все же, глядя в те долгие часы бодрствования на причал
черные высоты потолка моей спальни, это казалось не таким уж большим
сам разговор как совершенно не относящиеся к делу события
последовавший за тем разговором, который продолжал так врезаться в мое визуальное сознание
Голубизна глаз Майской девушки!
Яркость ее волос!-Галстук Роллинза! Совершенно распутный
отвратительный галстук Роллинза!- Бах-бах-бах-бах
Истерзанный штормом затвор где-то далеко в элле.

Шаг за шагом, деталь за деталью, каждая деталь событий воспроизводилась сама собой
в моем сознании. На Ощупь возвращаюсь от затененной телефонной стойки в
ярко освещенный верхний холл с единственным желанием найти свою
Муж и довериться ему как можно скорее эту новость
который настолько меня поразил, я наткнулся вместо этого на майские девушки
сама, скалолазание несколько вяло вверх по лестнице, к постели,
Роллинс был рядом с нею, носить ее книги и фильмы небесно-голубой
шарф. Джордж Китс последовал за ним с кувшином воды.

"О, дорогая, это не "Спокойной ночи", не так ли?" Спросила я.

"Да", - ответила Майская девочка. "Я ... очень устал". Она, конечно, выглядела
это.

Роллинс совершенно очевидно, был в отчаянии. Он не был выполнить
его "поцелуй", ведь казалось бы. Я рассудил, что весь долгий день он
было нагнетание его дерзкая смелость, чтобы встретиться с некоторыми магия
возможность вечера. И теперь, казалось, там не было
будет вечер! Даже самый последний драгоценный момент действительно был
испорчен вероломным вторжением Джорджа Китса!

Однако из-за занавеса раздался голос Невесты
в "Идеальном дне" Роллинза.

"О, мисс Дэвис!-- Мисс Дэвис!" - воскликнула Невеста. "Вы не должны
забыть вернуть свое кольцо, вы же знаете!"

"Ну, нет, так что я не должна", - возразила Майская девочка.

Дважды я слышала, как Роллинз тяжело сглатывал. Для него любой антиквариат был священен.
Но семейный антиквариат. О, боги!

"К-К - Сохрани кольцо!" - заикаясь, пробормотал Роллинс. Это был самый близкий момент
к настоящему героизму, которого, несомненно, когда-либо достигнет забавный маленький Роллинс.

"О, нет, в самом деле", - запротестовала Майская девочка. Совершенно определенно она
оборвала шелковые нити, сняла неуклюжую безделушку со своего
пальца и вернула ее Роллинсу. - Но... но это красивое кольцо
! - поспешила она галантно заверить его. - Я... я оставлю себе
орхидеи! - согласилась она с настоящими ямочками на щеках.

На потном лице Роллинза проявились симптомы острого обморока
внезапно. Взглядом, который уничтожил бы менее крепкого человека.
душа Джорджа Китса, он повернулся и раскрыл свою ужасную тайну
бесчувственной публике.

"Я бы предпочел, чтобы ты оставил кольцо себе", - вспотел Роллинс. "Это... это...
орхидеи должны вернуться!-- Я только нанял орхидеи!-- То есть я... я
подкупил садовника. Они должны вернуться к девяти часам
сегодня вечером. На какую-то вечеринку.

"Сегодня вечером?" Я ахнула. "Во всей этой буре, что, если бы Майская девушка
отказалась... отказалась..."

В Роллинс маленький, моргать глазками, романтики и бережливость сражались
вместе в страшной борьбе.

"Я должен вернуться", - пробормотал Роллинз. "У него мои часы!"

"О, ради всего святого, вы не должны рисковать потерять свои часы!" - засмеялась
майская девочка.

Джордж Китс не засмеялся. Он заулюлюкал! Я никогда раньше не слышал, как он улюлюкает
и каким бы непристойным ни казался звук, исходящий из его
явно строгих губ, механическая конструкция этого улюлюканья
каким-то странным образом шла ему.

Девушка мая, откровенно говоря, боялась, что он задел чувства Роллинза
. Быстро вернувшись из своей спальни с прекрасным
экзотика наезжают осторожно, в одной руке она повернулась экстравагантно
нежная улыбка на несчастное лицо Роллинса.

- Просто... просто один из них, - извинилась она, - немного помят. Я
знаю, ты просила меня быть очень осторожны с ними. Мне очень жаль. Но
действительно," она улыбнулась, "это было совершенно замечательно ... просто есть
их в течение дня! Спасибо!-- Огромное вам спасибо, я имею в виду! И за
сам день... он... он был очень...приятным, - солгала она.
Галантно.

Почти грубо выхватив орхидеи у нее из рук, Роллинс бросил
еще один свирепый взгляд на Джорджа Китса и направился в свою комнату. Держа
пальцы на дверной ручке, он обернулся и с особой свирепостью уставился на саму Майскую девушку.
- Приятная? - он усмехнулся.
- _Pleasant_? - Спросила я. - Приятная? - спросил я. - _Pleasant_? И, переступив порог , он захлопнул дверь .
Он с силой захлопнул за собой дверь.

Никогда я не видела ничего более грубого!

"Почему-почему, как же он, должно быть, устал," — воскликнула Мэй.

"Устал?" — ухнул Джордж Китс. Он всё ещё ухал, когда присоединился к жениху и невесте в библиотеке.

Должно быть, прошло минут пятнадцать, когда, вернувшись с
расследования по поводу хлопающей ставни, я столкнулся с Роллинсом,
тайком крадущимся к двери «Майской девушки». Несомненно, он
делал это совершенно неосознанно, но с поразительным эффектом: его
редкие волосы торчали в разные стороны, и он был похож на
мальчишку-пирата.
сутулость в плечах добавила последний штрих мелодрамы к сцене
. Идея Роллинза в роли гея-лотарио, безусловно, была новой. Я
готов был закричать от радости. Но пока я обсуждал этику
кричала только от радости сама Майская Девочка, как бы в ответ на
он хитро постучал, открыл ее дверь и откровенно уставился на него сверху вниз
с забавным, раскрасневшимся видом удивления. Она была в большой
мальчишеская одеяло-фантик, с ее тонкими золотыми волосами, доносящийся как
яркий бриз на ее шее и плечах, и сияние
ей, я думаю, что могло бы поразить любого человека. Но это сбивало дыхание
из Роллинза.

- П-п-приятно! - выдохнул Роллинз довольно резко. - Это было...
Чудо!

- ...Чудо? - озадачилась Майская девушка.

- Обои! - пролепетал Роллинс. - А если бы это было правдой? - спросил он.
умолял ее. - Я имею в виду, сегодня? В нашей помолвки?" Общей
неожиданности он начал трепыхаться горсть обоях образцы
под изумленным мая носа девочки. "У меня есть маленькая квартирка, которую ты
знаешь, в городе", - лепетал Роллинс. "Всего одна комната и ванная. Она
Довольно темная. Но долгое время я планировал, чтобы он
все об объявлении. И если ты выберешь обои для это ... это было
приятно думать об этом в течение... в течение многих лет! - лепетал Роллинс.

- Что? - озадачилась Майская девочка. Затем совершенно неожиданно она протянула руку
, взяла бумаги из рук Роллинза и склонила свою прелестную головку
над ними в совершенно серьезном созерцании. "Почему... почему такой хорошенький"
серый с белыми чайками и проблеском голубизны!" - решила она.
почти сразу подняла глаза, улыбнулась прямо в
Пустые глаза Роллинса, и снова исчез за неприступными
быстрота ее закрыл дверь, оставив Роллинс задыхаясь, как дурак,
его плечи обвисли, руки его безвольно сжимая в руках лист белой
чаек со всеми абсурдной манере любительского Примадонне только на
грани поет!

И вдруг начинаю смеяться, я нашла себя, а не плачет.
Я думаю, это было выражение глаз Роллинза. Единственное
Выражение "застигнутого врасплох", возможно, за всю жизнь Роллинза! Обжигающее пламя
самораскрытия, так сказать, которое поглотило даже тогда, когда загорелось,
оставив только серый пепел и недоумение. Это был не просто взгляд
Маленький-Почти-Старый-человек, у которого-никогда-не-было-шанса-поиграть. Но
взгляд Маленького-Почти-Старого Человека, который внезапно впервые почувствовал
время, когда у него никогда не будет возможности сыграть! Судьба, лишившая его блеска богатства, вспышки романтики, даже шрама от трагедии, просто поставила на нём несмываемый знак того, что он не был создан для того, чтобы нравиться!

На самом деле я был очень рад на минутку вернуться в свою тёмную комнату,
прежде чем снова спуститься вниз и присоединиться ко всем остальным, кто, по сути,
был предназначен для того, чтобы нравиться и любить, и идеально подходил,
независимо от того, отказывался он от этого или принимал, для всего спектра
человеческого опыта.

 По пути вниз я, конечно, как и любой другой человек, остановился в
Комната Девочки. Роллинз или без Роллинза, но проблема Девочки-Май казалась мне единственной по-настоящему безумной в тот момент. Что
же такого в жизни, что она должна была предложить Девочке-Май?-- Доктору
 Брону?-- Доктору Брону?-- Это был вопрос не только к доктору Брону! Но
и к самой Девочке-Май?

Когда я вошёл в комнату, она всё ещё была в своём одеяле, но
запрыгнула в постель и сидела, выпрямившись, слегка покачиваясь,
поджав колени к подбородку и обхватив их тонкими руками.

"Что случилось?" — спросил я.

"Вот этого я не знаю", - на ее щеках почти мгновенно появились ямочки. "Но я..."
Кажется, я о чем-то беспокоюсь.

"Беспокоюсь?" Я был озадачен.

"Ну, может быть, это о помпоне", - услужливо предположила Майская девочка
. "У него такой очень-очень маленький рот. Как вы думаете, он достаточно поел на ужин?

«О, я уверена, что он достаточно поел на ужин», — поспешила я её успокоить.

Она задумчиво прищурилась, чтобы обдумать дальнейшие возможные поводы для беспокойства.

«Та кошка, которую ваш муж, по его словам, прогнал незадолго до моего прихода, опасаясь, что я приведу с собой каких-нибудь противоречивых животных, — вы совершенно
уверен, что у него хороший дом? она волновалась.

"О, лучший в мире", - сказал я. "Родильный дом!"

"Котята?" Майская девочка просветлела лишь на одно мгновение. "О,
ты действительно имеешь в виду котят? Тогда, конечно, не о чем беспокоиться
в этом направлении!"

"Ничего, кроме ... котят", - уступил я.

"Тогда это, должно быть, Аллан Джон", - сказала Майская девочка. "Его ноги! От
конечно, я не могу избавиться от ощущения довольно ответственность за Аллан
Джон. Ты уверена? - вы вполне уверены, что я имею в виду, что он не был
сидя с мокрыми ногами весь вечер? Он не совсем тот
Конечно, она не из тех, кто командует, но... — Внезапно она разжала руки,
скрещенные на коленях, и вытянула ноги перед собой. — Что же мне делать с
Алленом Джоном, когда придет время возвращаться домой? А золотую рыбку, —
подумала она, — в случае настоящей беды всегда можно спрятать в ванной. А однажды, когда я принесла домой японского ребёнка, — она
невольно хихикнула, — они заставили меня держать его в моей комнате.
Но…

«Но у меня есть свои заботы, — перебила я. — Это из-за твоего
обморока. Я ужасно испугалась. Я только что звонила в
Доктор Броун об этом".

По гибкому телу Майской девочки разлилось странное напряжение
внезапно.

"Вы ... сказали ... доктору Броун, что ... я упала в обморок?" спросила она. "Ты... ты"
Не следовало этого делать! Было слишком очевидно, что она была
недовольна.

"Но мы волновались", - повторил я. "Мы должны были сказать ему. Мы не хотели
брать на себя ответственность".

Широко раскинув свои детские руки по обе стороны от себя, словно подпорки,
она, казалось, на мгновение спряталась в золотой вуали своих
волос. Затем очень решительно ее лицо снова выглянуло наружу.

"И что же именно доктор Броун ... сказал вам"? - спросила Майская девочка.

"Почему-то что-то очень романтичное", - признался я. "Несколько
На самом деле, ошеломляющая новость, что ты была помолвлена ... с ним".

"О, но ты же знаешь, я не _not_!" - запротестовала Майская девочка с
безошибочным акцентом. "No--No!"

- И что он надеялся жениться в сентябре следующего года. 15-го числа
если быть совершенно точным, - призналась я.

"Ну, очень вероятно, что я выйду за него замуж", - призналась Майская девушка
несколько озадаченно. "Но я не помолвлена с ним сейчас! О, я намного старше!
Я слишком молода, чтобы быть помолвленной с ним сейчас! Да ведь даже моя бабушка думает, что
Я слишком молода, чтобы быть помолвленной с ним сейчас!-- Да ведь ему почти пятьдесят
лет!" - заявила она с широко расширились глаза. "...И я ... я
едва было место моей бабушки, знаете ли, до последнего
зима! Но если я стану достаточно взрослой к сентябрю, они говорят ... Понимаете
Я буду в восемнадцать с половиной к сентябрю", - пояснила она
кропотливо, "так вот почему я хотел обручиться так сильно, как я
может на этой неделе!" - прервала она себя довольно беспощадный
неуместность. "Если я буду жениться в сентябре--не
занявшись или ухаживал за все ... я просто подумал, что мне лучше уйти
на работу и забрать то, что я мог-О мой собственный крючок!"

- Доктор... доктор Броун, конечно, станет для вас очень выдающимся мужем.
- Я запнулась, - но вы уверены, что любите его?

- Я люблю всех! - на лице Майской девочки появились ямочки.

- Да, собак, конечно, - уступила я. - и кроликов, и лошадей, и...

"И котята", - добавила Майская девочка.

"Твоей матери ... нет в живых?" Я спросил довольно резко.

"Мой отец умер", - сказала Майская девочка. "Но моя мать в
Египет". Ее прелестное лицо внезапно озарилось волнением. "Моя мать сбежала
!"

"О! Ты имеешь в виду побег?" Я рассмеялся. "Сбежала с твоим
отцом. Раньше молодежь совершала подобные романтические поступки ".

"Сбежала от моего отца", - сказала Майская девочка. "И от меня. Это
было, когда мне было четыре года. С тех пор никто из нас ее никогда не видел.
Он был с одним из друзей, доктор Брон, что она сбежала. Вот
одна из причин, я думаю, почему доктор Брон всегда чувствовал что-то вроде
отвечает за мной".

"О, боже ... о, боже, это очень печально", - я поморщилась.

"Нет", - совершенно просто ответила Майская девочка. "Может быть, это было плохо, но
Я почти уверен, что это никогда не было грустно. Доктор Броун иногда получает от нее весточки
. Я думаю, мама всегда была очень счастлива. Но все вокруг
почему-то кажется, что они ужасно спешат устроить меня ".

"Почему?" Спросила я довольно резко и готова была откусить себе язык
за свою дерзость.

"Почему ... потому что я такая высокая, я полагаю", - ответила Майская девочка. "И не
поэтому очень особенно ярко. Ох, не так ярко, как я высокий!"
она поспешила заверить меня с ней довольно нос сморщив для
явный акцент на ее пожалеть. "Жизнь непросто, ты знаешь,
на высокие женщины," она сказала с умным видом. "Всегда старались взять с собой
уложить в них где-то! Мать была высокой", заметила она, "и
Отец, по их словам, всегда старался сделать так, чтобы она выглядела
меньше ростом - особенно на публике! Вытягивая ее мнение из-под себя
ее! Принижая все ее замечательные фантазии и идеи! Не то чтобы
я полагаю, он действительно хотел быть ненавистным. Но он просто ничего не мог с собой поделать
это. Я думаю, это был просто естественный мужской инстинкт - хотеть быть всем -самим собой!
- Что ты знаешь о естественном мужском "инстинкте"? - Спросил я.

- Что ты знаешь о естественном мужском "инстинкте"? Я невольно рассмеялась
.

"О ... много", - улыбнулась Майская девочка. "У меня есть дядя. И моя
бабушка всегда держит двух наемных работников. И вот уже почти шесть месяцев
Я учусь в художественной школе. И в ней двадцать семь мальчиков.
художественная школа. Почему там Джерри, и Пол, и Ричард, и... и...

"Да, но твои отец и мать?" Я задумался. "Только как...?"

"Ах, это было, когда они шли центра в один прекрасный день прошлое великой
большое зеркало", - пояснил может девушка ярко. "И мама увидела, что
она сутулила плечи, пытаясь сравняться с отцом.
уровень - вот тогда-то она и убежала! Вот тогда-то она и начала!
Я имею в виду, убегать! Убежать в ее мыслях! Я слышала, как бабушка и
Доктор Броун говорили об этом только прошлым летом. Но я? " - подтвердила она.
с некоторой гордостью: "О, я знала о высоком росте с тех пор, как я
в первый раз у меня хватило сил встать на ноги! Пока я лежала в
кроватке, я, наверное, не замечала этого. Но как только я
повзрослела и пошла в школу. Да что там, даже в самом
первом классе, — она просияла, — когда все остальные дети в
классе не справились, какой-нибудь совершенно идиотский гость
всегда вмешивался и говорил: «А теперь спроси вон того высокого
ребёнка!» Та, с жёлтыми
волосами! И все будут очень расстроены, потому что я тоже
проиграла! Это не моя голова, ты же знаешь, что она высокая, — с чувством возразила Мэй.
 — Это просто моя шея и ноги!

"Вы, безусловно, очаровательно грациозны", - улыбнулся я. Как кто-то такой
невыразимо прекрасный, как Девушка мая, мог настолько не обращать внимания на этот факт
факт был поразительным!

Но ни улыбка, ни комплимент, казалось, для того, чтобы развеять малейшие
степень потрясения, что бушующие в голове юноши.

"Да ведь даже в художественной школе, - запротестовала она, - все так же плохо!
Особенно с мальчиками! Будучи таким высоким - и с желтыми волосами
кроме того - ты просто не можешь быть таким важным, какой ты есть
бросающийся в глаза! И все же каждый отдельный мальчик, кажется, обязан это выяснить
сам убедишься, насколько ты важен! Но что бы он ни нашёл, — она пожала плечами в полном отчаянии, — это
всегда заканчивается тем, что все злятся!

 — Злятся? — переспросил я.

 — Да, очень злятся, — ответила Мэй. «Либо он злится, потому что считает, что ты не такая уж милая, какой кажешься, либо,
потому что ты ему очень нравишься, он просто не может смириться с тем, что кто-то настолько милый, как он считает тебя, может обыграть его в теннисе, или — вот почему я больше всего люблю животных — и причинять боль!» — она прервала себя с характерной для неё импульсивностью. «Животные и
Больным неважно, насколько длинны твои руки, если они любят! Если бы ты был высоким, как дерево, — возразила она, — маленькие
заброшенные птички в гнёздах были бы просто рады, что ты можешь добраться до них гораздо быстрее! Но мужчины? Даже твой милый мистер Китс, —
 воскликнула она, — даже твой милый мистер Китс с его суетливым стариком
Археология, он даже не мог притвориться, что увлечён, не говоря
со мной свысока-свысока-свысока! И такой же высокий, как он! И забавный маленький старичок
мистер Роллинс, — она покраснела. — Маленький-маленький-маленький старичок мистер Роллинс — мистер
Роллинс, я думаю, действительно любил меня, но он... он бы мучил меня, если бы
— Я думал, что от этого он почувствует себя ещё более мужественным!

"А Клод Кеннилворт?" — спросил я.

 Дрожь, пробежавшая по плечам «Майской девушки», внезапно показалась мне скорее возбуждением, чем отвращением.

"О, Клод Кеннилворт," — довольно искренне призналась она. "Он уже начал пытаться поставить меня на место! Он считает, что я слишком
независима. Но на самом деле он имеет в виду, что я
«слишком высокая»! — она снова слегка вздрогнула. — Он такой… такой ужасно темпераментный! — она оживилась.
 — Бог знает, какой фейерверк он устроит завтра! Я с трудом могу дождаться!

"Доктор Броун ... высокий?" Я спросила немного резко.

"Нет", - призналась Майская девочка. "Он довольно низенький! Но... его годы
такие высокие! - торжествующе воскликнула она. - Он такой высокий в своих
достижениях! Я думал, что все это--ну очень ... очень внимательно," она
аттестацию. "И если я должна быть замужем, чтобы иметь кого-то
чтобы присматривать за мной, что я почти совершенно положительное, что доктор Брон
будет довольно смешно на столь молодой женой совсем запугать меня
особо ни о чем, что идет с youngness!"

"О-х", - сказал я.

"Да, именно так", - задумчиво произнесла Майская девочка.

С сердцем и дурным предчувствием, почти таким же серым и тяжелым, как свинец.
Я встала и направилась к двери.

- Но, может, девочка? Я умолял ее в едином, почти истерическом порыве
- избавь ее от невинности и невежества. "Среди
всего этого огромного множества мужчин и юношей, которых ты знаешь ... дядя ... да,
даже наемные работники, - я засмеялся, - и все эти мальчики в синих халатах в
художественная школа - кто тебе на самом деле нравится больше всего?"

Ее взгляд так долго блуждал вдаль и обратно, что я
подумал, что она меня не услышала. Затем она довольно резко ответила
меня. И её голос снова стал мальчишеским, как у хориста.

"Лучшего? — ну конечно, Аллан Джон!" — сказала она.

В общем, в тот вечер было сказано и сделано несколько вещей, которые, я думаю, не дали бы уснуть ни одной нормальной хозяйке.

Третье утро выдалось ещё более дождливым, чем второе! Гораздо более
дождливым, чем первое! Это придало лицам всех, кто спускался по лестнице,
любопытно-комичное выражение, как будто сама госпожа Природа
была застигнута врасплох в момент своего дезабилье, которое,
хотя и было невыразимо забавным, нельзя было назвать
среди простых случайных знакомых — во всяком случае, не так рано утром!

 И всё же, несмотря на то, что все сразу бросились к камину, а не к столу для завтрака, никто не стал винить нас в непогоде. На самом деле, казалось, что каждый прилагал дополнительные усилия, чтобы заверить нас, что он или она — в зависимости от обстоятельств — определённо не винит нас.

Пол Брэнсвик и впрямь стал почти красноречивым, рассказывая нам о погодном катаклизме, свидетелем которого он стал в климате, который, как считается, хорошо регулируется, как климат Южной
Истерн Где-то должен был быть! Энн Уолтор поделилась с ней
более радостными воспоминаниями о четырехдневном ливне, который
однажды она пережила во время очень тяжелого визита к своей двоюродной бабушке
кто-то-или-другое на каком-то особенно подверженном штормам участке
Побережье Уэльса. Рыцарское стремление Джорджа Кита успокоить нас
было поистине героическим. Он даже сочинил пародию на этот счет: "Дождь",
как заметил Джордж Китс, "создает странных партнеров по зонтикам!" Протечка
образовалась ночью, как показалось, прямо в потолке
над его кроватью - и Джордж, привередливый, щепетильный,
в шелковой пижаме - был вынужден выползти и искать укрытия у
Роллинза и его фланелевого ночного колпака в соседней комнате. И Роллинс, его
оказалось, оказался не особо приветливого хозяина.

"Кстати, где сегодня утром, Мистер Роллинс?" - спросила невеста
, оторвавшись от хмурого осмотра затопленного штормом пляжа.

"У мистера Роллинза, - доверительно сообщил мой муж, - сегодня утром немного болит голова".
утром.

"Ну, это очень плохо", - посочувствовала Энн Уолтор.

"Нет, это совсем не плохо", - возразил мой муж. - Просто
самый мягкий из возможных - при данных обстоятельствах. Это было действительно
вчера вечером он вернулся домой очень поздно. И очень мокрый. Из-под
его небрежно опущенных глаз метнулся приветственный взгляд
на меня.

"Ну вот, вы опять!" - воскликнул Джордж Китц. "Флиртуете! Вы,
женатые люди! Что-то, что любой другой воспринял бы как
простую информацию, - "Ледяной человек только что оставил два куска льда!"
или "Мистер У Роллинза болит голова"! - ты идешь и нагружаешь себя чем-то
таинственным и непостижимым! Взгляды перебегают! Твоя
жена краснеет!" - "Таинственным?" Мой муж пожал плечами. "Непостижимо?
Почему это ясно как хрусталь. Мадам говорит: "Пусть будет
головная боль--и тут такое головная боль!"

Аллан Джон присоединился к группе у камина все началось
говорю еще раз погода. От хруста березовых поленьев до
плеска по оконному стеклу маленькие группы перемещались и менялись.
Казалось, все чего-то ждали. На заброшенном столе для завтрака
даже веселые торчащие полушария грейпфрута
перевернулись на ледяной подстилке, чтобы еще раз вздремнуть.

В вихре белых одежд и смеха сама Майская девушка
переступила порог. Дело было не только в том, что она была в
В белом она выглядела поразительно празднично; она почти всегда была в белом. Но дело не только в смехе. В целом, я думаю, она была самой лучезарно смеющейся девушкой, которую я когда-либо знал. Но, тем не менее, она выглядела поразительно празднично. Может быть, дело было в новой и шикарной причёске, которую она сделала. Может быть, дело было в нелепом кокетливом
пятнышке чёрной пудры, которое она нанесла на одну из своих
щёк с ямочками.

 «О, если я сегодня обручусь с настоящим художником, —
рассмеялась она, — то мне определённо придётся приложить больше усилий, чтобы
внешность. Я почти не спала всю ночь, - простодушно призналась она.
"Я была так взволнована!"

"Да, разве это не будет интересно?" - прошептала невеста Джорджу
Китс: "чтобы увидеть, что на самом деле сделает мистер Кеннилуорт? Он такой
ужасно темпераментный! И такой ... такой непростительно красивый. Любой
он не уверен, будет интересно. Теперь наверх--весь день
вчера-не было----?"

"Да, разве это не было бы интересно", - просияла Энн Уолтор совершенно неожиданно.
"Если бы он приготовил для нее что-нибудь действительно замечательное?
Что-нибудь, что продержалось бы, я имею в виду, после окончания игры? Даже
просто игрушка, а нечто, что могло бы пережить само время. Что-то
что даже когда она была старой, она могла бы указать и сказать, 'Клод
Кеннилворт, сделали для меня когда-то были молодыми'".

"Почему, Энн Уолтор?" Я запнулась. "Ты испытываешь к нему такие чувства?
Он заставляет тебя чувствовать то же самое!"

"Я думаю, что ... он заставил бы ... любого почувствовать то же самое", - перебил его Аллан Джон.
Что было совершенно удивительно. За три дня, конечно, это было единственное
добровольное заявление, которое он сделал, и все внезапно повернулись, чтобы
уставиться на него. Но это было слишком очевидно по настойчивому
Судя по его измождённому виду, он не собирался продолжать свою неожиданную речь.

"И дело не только в его внешности!" — продолжила Невеста, как только пришла в себя от удивления.

"О, что-то совсем другое, — размышляла Энн Уолтор. — Странное ощущение, что он... что-то гудит! Нравится он вам или нет, но у всех по-настоящему творческих людей есть это странное ощущение «гудящих проводов», которое они вам дарят! Как будто... как будто... их постоянно подзаряжают от главной батареи!

«Главная батарея», — озадаченно спросил Жених, — «это…»

«Ну конечно же, Боже!» — сказала Невеста с лёгким удивлением.


«Когда женщины говорят о механике и религии в одном предложении, —
рассмеялся Жених, — это определённо…»

"Я не имела в виду ни механику, ни религию", - подтвердила Невеста.
с едва заметным оттенком резкости.

"О, конечно, любой может видеть, - признал Жених, - что
Кеннилворт, умный парень".

"Умен, как черт!" согласился Джордж Keets.

С нетерпеливым нажатием ногой на майские девушка вдруг обернулась
из окна.

"Да! Но где же он?" - засмеялась она.

"Именно это я и говорю!" - воскликнул мой муж. "Мы ждали довольно долго!
достаточно для него!"

"Задерживается наверху, вероятно, чтобы наложить мазок черной штукатурки на
_his_ щеку!" - сухо заметил Джордж Китс.

В один голос все, но, возможно, девушка порывисто бросилась к
стол для завтрака.

"Кажется, как будто ... кто-то должен ждать," ямочками мая-девочка.

"Чушь какая-то!" твердили все.

Немного неохотно она, наконец, пришла к себе. Ее лицо
было слегка встревоженным.

"В... в утро помолвки, - настаивала она, - это определенно кажется
как будто... кто-то должен был ждать.

В коридоре, прямо за дверью, внезапно послышались лёгкие шаги. Было
по-настоящему удивительно, с каким волнением и ожиданием
все подняли головы.

Но шаги в коридоре оказались всего лишь шагами горничной.

"Молодой джентльмен наверху передал послание, — сказала горничная. —
Он очень просил, чтобы я передала его точно. «Снова такой дождливый день», —
он говорит: «И поскольку, насколько ему известно, в
протоколе нет ничего особенно интересного, он останется в постели — спасибо».

На мгновение показалось, что все за столом, кроме
Аллан Джон дернулся назад от своей тарелке с помощью ножа, вилки или ложки,
размахивал на полпути в воздухе. Нет рывком ушел в Алане
Джон, я полагаю. Это был цвет Аллан Джонс, который был изменен. Тупой
румянец Красный, где когда-то просто серые тени пролежали.

"Поэтому он останется в постели, спасибо", - повторяла номера
петь-songishly.

"Что?" - ахнул мой муж.

"Ч-ч-что?" - заикаясь, пробормотала Майская девочка.

"Ну ... из всех этих ... нервов!" - пробормотал Пол Бренсвик.

"Почему... почему, как необычно", - пробормотала Энн Уолтор.

"Вот тебе и твой "артистический темперамент", все верно!" рассмеялся
Невеста немного разволновалась. «Он обиделся, потому что подумал, что мисс
Дэвис…»

«Вам не кажется, что вы немного отстали от времени в своей
интерпретации фразы «художественный темперамент»?» — резко прервал
Джордж Китс. "За исключением особых случаев неврастении, я полагаю, что
уже не в моде приписывать плохие манеры артистическому
темпераменту самому по себе, а скорее скромному окружению, из которого
предполагается, что большинство артистических темпераментов сформировались сами собой ".

"А? Что это?" рассмеялась Невеста.

Джордж Китс очень неторопливо закурил новую сигарету. "Никто
человек, знаете ли, может иметь все, - заметил он с
самой тонкой из всех своих тонкогубых улыбок. "Три поколения
пахали, не так ли, чтобы вырастить одного художника? О, Мистер Кеннилворт по
социальные чудачества, уверяю вас, бесконечно из-за более
почвы, чем для души".

— О, да бросьте вы свои статистические выкладки! — немного резко попросил мой муж. — И
передайте мисс Дэвис сахар!

— И немного кофе! — предложил Пол Бренсвик.

— И эти божественные хлопья! — настаивала невеста.

— О, теперь я вспомнила, — внезапно поморщилась Мэй. «Он сказал,
что она будет ждать, но, конечно, это кажется просто
— Чуточку-капельку-с-смешно! Даже если тебе всё равно, — героически
справилась она со слезами. — Даже если тебе всё равно, иногда
просто немного трудно произнести такое слово, как «с-смешно»!

 — Чертовски трудно, — согласились мой муж, Пол Бренсвик и Джордж
 Китс на одном дыхании.

Последующий разговор, к счастью, не ограничился одними ругательствами. Никогда, я уверен, я не принимал за завтраком более оживлённую, если не сказать весёлую, компанию. Никто, казалось, не был удовлетворён тем, что просто сохранял улыбку на лице Мэй. Все настаивали
после хихиканья. Мужчины действительно разразились тем, что обычно
описывается как "дикий хохот".

Лично я думаю, что это была ошибка. Это сбило Роллинза с ног.
как и все, встав из-за стола в то, что было до этого
момент были рассмотрены идеально восстановлен и неуязвимым
хор. Все, конечно, кроме бедного Джона Аллана. Никто не
естественно было бы ожидать какой-либо хор из Джон Аллан.

В мягком киска ногами флопе его войлочные тапочки никто из нас не слышал
Роллинз пришел. Но я ... я видел его! И такой Роллинз! Лишенный
Единственное значимое выражение лица за всю его жизнь, которое я так неожиданно увидел в его глазах прошлой ночью, Роллинс,
определённо, никогда не будет ничем иным, кроме как Роллинсом! Плотно закутавшись
в свой старый клетчатый плед и повязав на лоб мокрое полотенце, он
осторожно появился на сцене с пустой кофейной чашкой в руках и
по едва заметной тени, отбрасываемой раздвинутыми портьерами,
одним вздохом подтвердил, как он удивлён, что застал нас за завтраком,
а в следующий момент так же глупо признался: «Мне показалось, я слышал весёлые голоса!»

Конечно, именно из-за отсутствия Клода Кеннилуорта его
бешеный маленький мозг мгновенно сосредоточился на этом с
неизменной концентрацией.

 «Что-о-о! Помолвка?» — резко спросил он.

 «Никакой помолвки нет», — сказал мой муж, с некоторой
злобой швырнув что-то в камин.

 Джордж оторвался от созерцания шторма за окном и
Китс обернулся с выражением, которое, очевидно, должно было быть
предупреждающим.

"Мистер Кеннилуорт... не расплатился," — пробормотал он.

"Не расплатился!" — ухмыльнулся Роллинс. Затем с совершенно беспрецедентной
проницательностью его блуждающий взгляд внезапно остановился на
ни с чем не спутаешь дрожание подбородка Майской девушки. "О, что за чушь!" - сказал он
. "На вечеринке полно других подходящих мужчин!"

"О, но вы же видите - их нет!" засмеялся Пол Бренсвик. "Мистер
Мы с Делвиллом женаты, а наши жены нам этого не позволяют".

— О, чепуха! — ухмыльнулся Роллинз. И снова его блуждающий взгляд обежал
компанию.

Все видели, что должно было произойти, краснели, бледнели, закрывали
глаза, снова открывали их, но были бессильны что-либо предпринять.

— А что такого в том, чтобы попробовать Аллена Джона? — ухмыльнулся Роллинз.

Это было непростительно! Жестоко! Глупо! Совершенно безрассудно!
превосходящие даже устоявшиеся методы тупости Роллинза. Но в
конце концов, когда все невольно повернулись, чтобы разглядеть лицо бедного Аллана Джона
- никакого Аллана Джона, которого нужно было сканировать, не было. Откуда-то через
дверь или окно - каким-то образом между одним морганием глаза и
другим - Аллан Джон выскользнул из комнаты.

"Почему... почему, мистер Роллинз!" - ахнули все разом. — О чём ты только
подумал?

— Может быть, — может быть, — он просто не услышал, —
воодушевилась невеста, впервые почувствовав надежду.

— Может быть, он просто предвидел это, — предположил жених.

"И увернулся в самый последний момент", - сказал Джордж Китс.

"Чтобы спасти не только себя, но и нас, - нахмурился мой муж, - "от
почти непоправимой неловкости.

"Почему за минуту до того, как это произошло, - упрекнула Энн Уолтор, - я
внезапно подумала, насколько лучше он выглядит, как у него изменился цвет лица
, почему его щеки стали почти красными".

"Да, верхняя часть щеки", - сказал в мае девушка", действительно были довольно
красный". Ее собственные щеки в тот момент были явно бледными. "Где
ты думаешь, он ушел?" - спросила она. "Вам не кажется
это ... может ... кто-то должен пойти и найти его?"

"О, ради всего святого, оставьте его в покое!" - воскликнул Пол Бренсвик.

"Оставьте его в покое", - согласились все остальные мужчины.

В момент нервозной реакции и последовавшего за этим разочарования было
настоящим облегчением услышать крик Джорджа Китса с такой пронзительностью
изумление, которое он испытал, стоя у окна:

"Что, черт возьми, это за красная крыша на скалах?" - воскликнул он
.

В том же порыве мы с мужем быстро подбежали к нему
сбоку.

"О, все в порядке!" мой муж засмеялся. "Я подумала, может быть, его
сдуло ветром или что-то в этом роде. Да ведь это просто "Бунгало на скалах
", - объяснил он.

"Кабинет и рабочая комната моего мужа", - привела я пример. "Запретная территория"
это ее настоящее название! Никому никогда не разрешается входить туда без
приглашения от... него самого!"

"Почему... но вчера этого там не было!" - утверждал Джордж Китс.

"О да, это было!" - засмеялся мой муж.

"Этого не было!" - сказал Джордж Китс.

Совершенно неожиданная примитивность противоречия восхитила
нас настолько, что никто из нас не почувствовал ни малейшей обиды.

"О, прошу прощения, конечно", - Джордж Китц пришел в себя
почти мгновенно. "Это прямо здесь, на наших глазах ... это же самое
ярко-алая крыша вырисовывалась там вчера на сером фоне
скалы и море - и никто из нас этого не видел?

- Что видели? - крикнул Пол Бренсвик. - Где? - спросил я. И широкими шагами подошел к
окну.

- Боже! - воскликнул Пол Бренсвик. - Виктория! Иди сюда, быстро! - позвал он
.

С откровенным любопытством Невеста присоединилась к группе. "Почему из всего этого?"
она рассмеялась. "Почему этого никогда в мире не было?"
вчера!

Немного смущенная Энн Уолтор присоединилась к группе. "Бунгало?"
она спросила. "Бунгало на скалах". Ее лицо действительно выглядело
определенно выглядело немного странно. Любой, кто хотел, был
совершенно свободно, конечно, интерпретировать этот взгляд как выражение
недоверия.

"Нет, конечно, нет! Мисс Уолтор полностью согласна со мной",
торжествовал Джордж Китс. "Вчера его там не было!"

"О, но он должен был быть!" На щеках Майской девочки появились ямочки. "Если мистер и миссис
Дельвилл так говорят! Это их бунгало!"

"Это ... было ... не было ... вчера", - озадачился Джордж Keets. Более
имея его честь на кону, он вдруг заговорил, как будто он думал, что это
стала причиной того, что угрожали.

Майская девочка, щеки которой снова порозовели, начала хлопать в ладоши
. Ее глаза блестели от возбуждения.

"О, мне плевать, что он был там вчера, или нет!" она
восторжествовал. "Это есть в день! Пойдем и изучить его! И если это
волшебство, тем лучше! О, лу-лу-смотри!" - закричала она, когда
мощный рев и волна разбились о скалы вокруг
маленькая красная крыша превратила всю линию неба в хаос из
пена. "Брось,--_come_!" она упросила всех.

"Но, мой дорогой!" Я объяснил, "как вы туда попали? Нет
гребная лодка могла жить в этом море! А по скалистому выступу
можно пройти только во время отлива! И, кроме того, «я
— напомнила я ей, — это называется «Запретная зона», знаешь ли! Никто не должен туда заходить без…

Со всей импульсивностью безответственного ребёнка Мэй Дэр
пробежала через всю комнату и бросилась мне на шею.

"Ну же, старушка, — засмеялась она, — разве ты не знаешь, что именно поэтому я и хочу её исследовать! Я хочу знать, почему это
«Запретная зона»! О, конечно же, конечно же, — уговаривала она, — даже если это
рабочая комната, разве это большой грех — немного подсмотреть?

«Нет, конечно, никакого большого греха», — рассмеялся я в ответ на её искренность.
«Просто неосмотрительность!»

Внезапно «Майская девушка» ослабила объятия и мечтательно прищурила свои прекрасные глаза, погрузившись в
размышления.

"Я... никогда... не совершала ничего предосудительного, — призналась она с
видимым сожалением.

"Что ж, пожалуйста, не начинай, — рассмеялся Джордж Китс,
— пытаясь исследовать то, чего там нет."

— И не вы, и не Китс, — неожиданно вспылил Пол Бренсвик, — отрицаете существование того, что есть!

 — Ну, если это есть сегодня, — возразил Джордж Китс, — то вчера этого точно не было!

— Ну, если его не было вчера, то, по крайней мере, он есть сегодня! —
возразил Пол Бренсвик.

"Роллинз! Привет, Роллинз! — позвали они оба, как будто на одном дыхании.

Со своего скромного места на верхней ступеньке, куда он благоразумно
отступил, как только почувствовал, что так сильно оскорбил общественное
мнение, Роллинз с надеждой ответил:

"Х-х-х-х-х," — собрался с силами Роллинз.

"Та красная крыша на скалах..." - крикнул Пол Бренсвик.

"Она была там ... вчера?" спросил Джордж Китс.

"Подождите!" - захихикал Роллинс. "Подожди, я схожу посмотрю!" Послышались войлочные шаги
глухой стук. Открылось окно. Войлочные шаги раздались снова. "Нет",
крикнул Роллинс. "Теперь, когда я об этом думаю, я что-то не припомню, чтобы
вчера я заметил там красную крышу".

"Сейчас!" - засмеялся Джордж Китс.

"Но, о, я говорю!" - ахнул Роллинз, что, казалось, было очень внезапным
и совершенно бесспорным замешательством. "Почему ... почему это должно было быть
там! Потому что это лачуга, где мы составили каталог раковин
каждый год - последние семь лет!

"Сейчас!" - засмеялся Пол Бренсвик.

Не говоря больше ни слова, все бросились к вешалке для шляп и к
большому дубовому дивану, схватили свою промасленную одежду - чью угодно еще
промасленную одежду - и помчались под дождем к краю
обрыв, чтобы исследовать это явление с более близкого расстояния.

Воистину, это было почти слишком просто, чтобы быть по-настоящему праведным! Просто
огромный брезент каменного цвета, по желанию сорванный с красной черепичной крыши
и вот, тайна вырисовывается в этот унылый день! А
тайна на вечеринке? Что ж, кто бы ни был доказан как
Мать изобретательности — _Любопытство_, как вы знаете не хуже меня, —
является отцом множества забавных маленьких приключений!

Не отходя и на десять минут от авансцены нашего большого эркера,
мы с мужем могли легко различить абсурдный маленький сюжет и
контрсюжеты, которые уже вынашивались.

Казалось, что только невеста и Джордж Китс думали,
указывали, жестикулировали в идеальной гармонии. Даже на таком расстоянии, в наспех натянутых кожаных куртках, в каждом их движении сквозило какое-то академическое достоинство.
Ничего, кроме чисто интеллектуальной решимости доказать, что их
умы были в норме никогда не соблазнить ни одного из них нарушить
Хоста "не согрешит" знак!

Ничего академический об деятеля Павла Brenswick это! С одним желтым
согнув локоть, чтобы защитить глаза от дождя, он стоял, прикидывая:
сколько вероятных футов этого, столько вероятных футов того. Он
был инженером! Перспективы были его игрушками! И если существовал
какой-то новый трюк с перспективами, которого он не знал - он собирался
разгадать его сейчас, чего бы это ни стоило ему или кому-либо еще!

Больше всего на свете похожий на молодого жеребенка, похожий на молодого жеребенка
убегая к своим пастбищам, Майская девочка тщетно металась вверх и
вниз по краю утеса. Ничего академического, ничего из ряда вон выходящего.
инженер - о любом молодом жеребенке! Если бы Майская девочка достигла "самого
Бунгало на скалах" - это было бы просто потому, что она так захотела!

Реакция Энн Уолтор была единственной, которая меня по-настоящему озадачила.
Немного отодвинутая от остальных, временно укрытая от ветра
огромным зазубренным выступом серой скалы, но с мрачным лицом
почти нетерпеливо повернувшись к дождю, она стояла там, наблюдая с улыбкой на лице.
совершенно необъяснимый интерес вызвал длинный белый, похожий на цветок изгиб
пены и брызг, обозначавший темный, погруженный в воду выступ скалы, который
соединял выложенное красной черепицей бунгало с пляжем прямо под ней. Ann
Вольтор, безусловно, не был проказливым ребенком. Также не следовало
предполагать, что какая-то конкретная проблема перспективы вызвала у нее
малейшее беспокойство. Энн Уолтор знала, что это
бунгало было там! Провела в нем по меньшей мере девять часов
накануне! Обедала в нем! Ужинала в нем! Доказала присущую ему
прозаичность! И все же даже я был озадачен, когда она выползла из укрытия
от своего большого валуна к самому краю обрыва и отклонилась в сторону
все еще глядя, всегда на этот измученный волнами выступ.

Из пахнущей гиацинтами тени прямо за моей спиной я внезапно услышала
тихий смех.

"Держу пари на новую норковую муфту", - довольно резко сказал мой муж.
"что Энн Уолтор доберется туда первой!"

ГЛАВА V

В нашей ежегодной драме "Неделя дождя" одна из самых лучших.
роли, которые я "дублирую", - это роль горничной, застилающей постели!

Однажды я предупредил своих гостей об этой случайной домашней необходимости.,
Я полагаю, мне следовало бы чувствовать себя абсолютно освобожденным от всякой неловкости.
ощущение вторжения, связанные с задачей. Но всегда,
как-то, такую неоправданную чувство духовное, а не
материал близость связана с виду просто дезертировал
гостевая комната. В частности, так что, думаю, в море-берег гостевая. А
пляж делает такие большие дети всех нас!

Страны-хозяйки дома никогда не упоминал об этом, насколько я могу
помню. Горы, очевидно, не возвращают нам этот особый
вид утраченного восторга. И даже зеленые сосновые леса не возрождают невинные
похоти маленьких. Но в комнате для гостей на берегу моря каждый свежий
утро мира, пока длится время, вы найдете на
письменном столе, отделанном шифоном и румянами,
теснят теннисные ракетки или мячи, размывают открытую страницу
изысканная страница последнего французского романа, этого милого, абсурдного,
постоянно увеличивающегося маленького запаса детских сокровищ! Круглые,
блестящие камешки, рифленая раковина моллюска, кусочки сушеных
морских водорослей, возможно, перо из крыла чайки! Вещи обычные, как
само время, повторяющиеся, как песок! Но непреодолимо желанные! Как
вы это объясните?

Кто в мире, например, ожидал бы найти хитроумно
искусно сделанная игрушечная лодка на бюро Роллинса с двумя морскими звёздами в качестве
единственных пассажиров! Или свеча Пола Бренсвика, воткнутая в
пропитанный водой кедр, окрашенный в медный цвет? В уютном
пространстве маленькой коробки из-под сигар на милом влажном ложе из
бордовых и серых морских водорослей Виктория Бренсвик хранила свои сокровища. Конечно
оригинальный кулон гранат вряд ли могла бы найти более романтичную и
корабль-король своего рода настройка. Даже Джон Аллан начал немного
шествие ежи на его каминной полке. Но там не было никакого
серебряного свистка, изображающего группу, я заметил.

Что бы сказала Виктория Брэнсуик, подумала я, что бы подумал
Аллан Джон, если бы они хотя бы во сне увидели, что
эти драгоценные «сокровища с затонувшего корабля» были куплены
в Бостоне за неделю до этого и «высажены» моим мужем вместе со всеми
остальными псевдо-сокровищами в старом сундуке в песке? Но, боже мой, нужно же с чего-то «начинать»
в первый день даже самой обычной домашней вечеринки!

 За окном столько всего интересного, фигуры всё ещё
торопливо снуют вверх и вниз по краю утёса, и столько всего, о чём можно подумать
внутри, все маленькие личные прихоти и фантазии предал
различных кладов, кровать-индустрии, боюсь, несколько
третировали на это утро. Стоял ли еще мой муж?
интересно, размышляла я о том окне на нижнем этаже?
бунгало на скалах, в то время как я стояла у окна прямо над ним.
размышляя на ту же тему? Почему он решил, что Энн Уолтор
доберется туда первой? Что Энн Уолтор оставила там?
накануне это заставило ее особенно стремиться попасть туда первой?
Поистине, этот эксперимент "Дождливой недели" развивает некоторые довольно уникальные
Пазлы. Может быть, если я попробую, подумал я, я смог бы сложить маленькую головоломку
моего собственного изобретения! Просто из чистого беспокойства я повернулся и сделал
еще один обход гостевых комнат. Теперь, когда я вспомнил, что она там
было немного больше песка сочиться из коробки ожерелье невесты
бюро-комод из красного дерева, чем было действительно необходимо.

Остаток утра прошел без особого интереса. Но во время
обеда возник необычайный интерес к
принципам физической географии, которые, начиная со всевозможных
ценных наблюдений, касающихся веса атмосферы или
рассказ о строении гор или законе приливов неизменно заканчивался одним прямым вопросом: «В котором часу, например, сегодня вечером снова будет отлив?»

Мой муж был почти вне себя от скрытого восторга.

"О, но ты же не думаешь, что я..." — взмолилась я, когда он отошёл, чтобы наполнить кофейник. — Ты же не думаешь, что кто-то осмелится отправиться в плавание на большой лодке?

 — Ну, вряд ли, — рассмеялся мой муж. — Если бы ты видела, куда я спрятал вёсла!

Весла, по-видимому, были не единственными вещами, скрытыми в тот момент от смертных глаз. Клод Кеннилуорт и Эго по-прежнему жестоко отказывались делиться с нами своими прелестями. Роллинз удалился в ризницу своей комнаты, чтобы окончательно прийти в себя. И даже Аллан Джон, казалось, на какое-то время исчез из поля зрения. Я думаю, что отсутствие Аллана Джона немного обеспокоило Мэй Герл, но не слишком. Это совсем не
беспокоило мужчин.

"Когда парень хочет побыть один, он хочет побыть один!" — объяснил
Пол Бренсвик с безупречной лаконичностью.

«Это чертовски хороший знак, — согласился мой муж, — что он готов побыть один! Это ведь в первый раз, да?»

 «Да, конечно, это нормально, — дружелюбно согласилась Мэй, — если вы уверены, что он был одет подобающим образом».

«Может быть, прогулка по пляжу прямо сейчас, независимо от того, одет он для этого или нет, — заявил Джордж Китс, — это как раз то, что нужно бедолаге, чтобы вытряхнуть из головы последние остатки паутины».

«Я полностью с вами согласна», — сказала Виктория Бренсуик.

Было просто удивительно, как много всего можно сделать за одно утро.
Джордж Китс и Невеста обнаружили, что они полностью согласны по поводу
. Я думаю, это немного подразнило Жениха. Но любой
мог бы увидеть, что это на самом деле озадачило Невесту. И женщины, когда
я заметил, что они озадачены, довольно склонны настаивать на том, чтобы
проследить загадку до ее источника. Так что когда Джордж Keets
предложила продолжить изучение дюны, как наиболее правдоподобно
утечки в течение дня, это не удивило бы меня на все
если Виктория Brenswick не только согласился на предложение
она сама и ее жених, но требовало его немедленного исполнения.
Однако она этого не сделала. Более того, она безапелляционно заявила, что она и её жених твёрдо намерены остаться
дома в большой тёплой библиотеке у камина, сложенного из яблоневых поленьев.

 Именно Мэй настояла на том, чтобы отправиться в бурю в одиночку с Джорджем
 Китсом.

— О, я погибну, — просияла Мэй, — если сегодня не позанимаюсь
физической культурой! Такая погода — почему-почему-почему она такая
великолепная! — воскликнула она. — Такая умопомрачительно великолепная! — Я... я бы хотела быть чайкой, чтобы взмыть ввысь и парить в пене и брызгах
это! Я бы хотел... я бы хотел...! Но какая страница достаточно длинная, чтобы записать
желания восемнадцати человек?

Мой муж, очевидно, не было бы в мире, кроме как продолжать
каталогизация снарядов в лукавых компании Роллинса.

Энн Woltor признался откровенно говоря, что ее всю человеческую заинтересованность в
днем сосредоточены исключительно на вопросе сна.

Гиацинты, конечно, мои собственные неизменные утечки.

Проследив за мной до моего гиацинтового логова,
Невеста, как я заметил, была не прочь задержаться на минутку,
прежде чем вернуться к своему Жениху и огню в библиотеке. Её глаза
были очень интересными. Какие невесты такими не являются? Особенно та
Невеста, чей интеллект соответствует даже ее эмоциям.

"Может быть, - довольно резко предположила она, - может быть, это было немного забавно
с моей стороны не ходить пешком сегодня днем. Но, знаете, работы по строительству моста
начинаются снова на следующей неделе. Это весьма утомительно, все
говорит. Мужчины приходят домой и очень устала от этого. Не особо общительная. Так что
я просто решила, — сказала она голосом, который, хотя и был игриво
понижен, но всё же был довольно напряжённым. — Так что я просто решила, что останусь дома сегодня днём и познакомлюсь
с моим мужем. — Она подняла на меня озадаченный взгляд, наполовину гордый, наполовину смущённый. — Потому что я вдруг осознала, — рассмеялась она, — что не знаю мнения моего мужа ни об одном предмете в мире, кроме… кроме меня! — С довольно забавным румянцем на щеках она наклонилась и уткнулась лицом в горшок с голубыми гиацинтами.
— О, гиацинты! — пробормотала она. — И майский дождь! Их запах!
 Смогу ли я когда-нибудь забыть аромат этой недели — пока длится время?
Но её взгляд, снова поднявшийся на меня, всё ещё был озадаченным.
"Теперь — этот мистер Китс, — запнулась она. — Почему всего через час или два
этим утром, почему всего за то короткое время, что занимает ленч, я узнал
его религию и имя его матери. Я знаю его
философию, и почему он обожает Баскин и не согласен с
Бернард Шоу. Я знаю, где он обычно останавливается, когда бывает в Амстердаме
и какой отель нам обоим больше всего нравится в Париже. Почему я даже знаю
где он покупает свои ботинки и почему. И я покупаю в одном месте
и по точно той же причине. Но мой муж". Вполне в
несмотря на себя смехом выскользнул из ее губ. "Почему... я
даже не знаю, как голосует мой муж!" - выдохнула она. Каким-то волшебным образом,
волнующая вспышка воспоминания, и ее дыхание участилось. "Это ... это было
знаешь, в колледже мы встретились - Пол и я", - объяснила она. "На
танцах накануне моего выпуска". И снова ее лицо вспыхнуло,
как роза. "Да ведь мы были помолвлены, ты знаешь, через неделю! А
потом Пол уехал в Китай!-- О, конечно, мы писали, - сказала она, - и
тоже почти каждый день. Но...

"Но влюбленные, конечно, не пишут много о покупке
ботинок, - согласилась я, - и даже не так много о кокетках и
даже о своих матерях".

В квадратном дверном проеме библиотеки слегка вырисовалась мужская фигура
внезапно.

«Вик! Ты когда-нибудь придёшь?» — беспокоился её нетерпеливый жених.

Словно птица, летящая домой, она развернулась и поспешила к своему возлюбленному!

Но час спустя, проходя мимо двери библиотеки, я увидел, что Пол
Бренсвик крепко спит в своём большом кожаном кресле.
Огонь погас, книги заброшены, сама Судьба забыта или игнорируется!
Но Невесты нигде не было видно.

Однако я был совершенно прав, когда подумал, что найду её в
своей комнате. Как я и ожидал, она стояла у окна,
тупо уставившись на дюны.

Но на этот раз она подняла на меня не просто
озадаченные - они страдали. Если бы Пол Бренсвик мог видеть свою
возлюбленную в этот момент и хотя бы надеяться, что есть
Бог, он бы тут же опустился на колени и помолился
что, ради всего святого, самое настоящее потрясение, которое он только что ей причинил,
закончится смехом, а не слезами. И все же ее речь, когда
она наконец заговорила, была совершенно небрежной.

"Он ... он не хотел говорить", - сказала она.

"Ты имеешь в виду, не мог!" Я довольно резко возразил ей. "Мужья
не могут, ты же знаешь! Брак, кажется, делает что-то странное с их
голосовыми связками".

"Твой муж разговаривает", - едва заметно улыбнулась Невеста.

"О... красиво", - признал я. "Но не для меня! Это, кажется, не
быть вполне совместимы с установленными романтические отношения каким-то образом этот разговор
бизнес, между мужьями и женами."

"Роман?" сплотились невесты. "Не могли бы вы назвать мистера Делвилла
бывшим - в высшей степени романтичным!"

"О, очень!" Похвасталась я. "Но не в плане общения".

"Но я хотела поговорить", - очень медленно произнесла Невеста.

"Ну, конечно же, ты это сделал, дорогой мой!" Я вскрикнула
импульсивно. "Большинство невест так делают! Ты хотел обсудить и решить в
примерно по тридцать минут на каждую воображаемую проблему, которая ещё возникнет
за все долгие счастливые годы, которые вы надеетесь провести вместе! Друзья,
которых вы собираетесь завести. Почему вы даже не взглянули на фотографию ребёнка
в журнале в первую неделю вашего брака, не проспав половину ночи в раздумьях о том,
как будут звать детей ваших детей.

 — Откуда вы знаете? — немного резко спросила невеста.

"Потому что когда-то я сама была невестой", - сказала я. "Но этот твой Пол", - настаивала я.
"Но этот твой Пол". "Видишь ли, этот твой Пол еще не закончил
интересоваться только тобой..."

— Ради всего святого, — позвал меня мой собственный муж через полуоткрытую дверь, — о чём вы там шепчетесь?

 — О мужьях, — ответила я совершенно откровенно. — На самом деле мы спорим о том, можно ли вообще считать мужа интересным собеседником.

 — Интересным собеседником? — фыркнул мой муж. — Никогда! Самое большее, на что может надеяться любой
бедняга-муж, — это на то, что о нём будут забавно говорить!

«Кто сказал «Пол»?» — спросил сам этот молодой человек из дальней
тени коридора.

«Никто не говорил, — рассмеялся я, — целых две минуты».

Слегка раскрасневшийся со сна и особенно к лицу растрепанный, что касалось
волос, Жених вышел на свет. Я услышал, как у его невесты
слегка перехватило дыхание.

"Я... я думаю, я, должно быть, заснул", - сказал Жених.

Невеста дважды с трудом сглотнула, прежде чем заговорить.

"Я... я думаю, ты должен был это сделать, негодяй!" - сказала она. Это была настоящая
победа!

На самом деле, мы с мужем забарабанили бы в дверь, если бы мы
не выскочили так быстро!

Джордж Китс и Майская девочка вернулись со своей прогулки незадолго до
ужина. Судя по их личному виду, это было по крайней мере
Это была долгая прогулка, но не безмятежная. Джордж Китс, казалось,
совершенно не к месту, в вестибюле отчитывал Мэй Герл за то, что, по его мнению, было несколько небрежным способом хранения собранных за день камешков и ракушек. Каждый оттенок его голоса, каждый тщательно выговариваемый слог
напомнили мне, как ни абсурдно это было, о том, что Мэй Герл доверительно рассказала мне о том, что «мальчики всегда пытаются заставить её чувствовать себя маленькой».
Я догадался, что он убеждал её остановиться и разложить образцы по
какому-то тщательно продуманному плану, который он ей предложил.

— Знаете, мисс Дэвис, — сказал он, — всё, что стоит делать, стоит делать хорошо.

Голос Мэй был очень усталым, не раздражённым, а очень усталым.

— О, если я что-то и ненавижу в этом мире, — услышала я её крик, — так это пословицу! На самом деле люди имеют в виду, — возразила она, — что «всё, что стоит делать, стоит делать
_прекрасно_.» И это тоже не так! Говорю вам, я больше всего люблю простые вещи! Всё, что я хочу сделать со своими ракушками сегодня вечером, — это просто выбросить их за дверь!

Если бы Клод Кеннилуорт не пришёл на ужин, всё было бы совсем по-другому.
одетый в белую фланель и выглядящий как юный бог, я не знаю, что именно
Я должен был сделать. Все казались либо такими усталыми, либо такими
рассеянными.

В десять часов начнется отлив. Было восемь, когда мы сели за стол
ужинать.

Энн Уолтор, я уверен, не сводила глаз с часов.

Но, если быть до конца откровенными, все остальные за столом, кроме
Мэй Герл, казалось, отвлекала на себя такое внимание, пока он или она
уделяла внимание внешности Клода Кеннилуорта. Действительно, это
было неправильно, что кто-то, кто был таким ненавистным весь день напролет
, мог выглядеть так великолепно вечером.

"Где вы взяли этот костюм?" спросил Роллинс. "Это ваш собственный?"

"А перманентная завивка?" спросила Невеста. "Я думаю, вы с
океаном, должно быть, пользуетесь услугами одного и того же парикмахера".

"Смуглые мужчины всегда так хорошо смотрятся в белых фланелевых костюмах", - прошептала Энн.
Уолтор моему мужу.

«Лично я, — просиял Пол Брэнсвик, — смотрю на вас как на человека,
который импортировал собственную турецкую баню».

«Турецкую?» — усмехнулся Джордж Китс. «Никто не натрётся до такого блеска,
если его моют только на одном языке! Должно быть, на русском!
 На фламандском…»

«Фламандцы — это кролики, — серьёзно заметила Мэй Герл. Но даже с
сделав это замечание, она не подняла глаз от своей тарелки. Ли
она была сознательно и determmingly игнорируя Клод Кеннилворт по
только слишком ощутимые усилия, чтобы произвести на нее впечатление с тем, что сейчас в
в прошлом он был готов простить ее и подчинить ее, или же она
действительно не заметил его, я не мог разобрать. А потом
совершенно неожиданно, покончив с первым блюдом, она отложила свой
нож и вилку и сложила руки на коленях. - Где Аллан
Джон? она требовательно спросила.

"Ну да, это так! Где Аллан Джон?" спросили все сразу.
все сразу.

"Он совершает небольшую прогулку", - размышлял Пол Бренсвик.

"Надеюсь, не слишком долгую", - очень слабо обеспокоился мой муж.

"Черт возьми, мне действительно нравится этот парень", - признал Джордж Китс.

"А кто бы не стал?" - сказал молодой Кеннилуорт.

"Да, но почему?" спросил Китс.

"Все дело в его глазах", - сказала Невеста.

"Глаза - ничто!" - усмехнулся молодой Кеннилуорт. "Все дело в том, каким образом он вышел из положения"
без суеты! Чтобы сделать из себя дурака, но
никогда не суетитесь-это моя идея человека молодчина!"

"Это была его трагедия, что я думал," сказал Джордж очень Keets
тихо.

«Да, где же ещё, — с необычайным волнением спросил мой муж, — ты мог бы найти другого парня в таких же ужасных обстоятельствах, даже среди своих друзей, я имею в виду, приятеля, который мог бы заявиться сюда так, как он, и всё испортить? Не намеренно, конечно, а просто в силу неизбежной человеческой природы. Но я почему-то не чувствую, что Аллан Джон — зануда!

"'Зануда?'" — сказала Невеста. — «Да он как больной, греющийся на солнце. Сам ни слова не говорит, ни шагу не делает.
собственные ноги. Но я бы скорее подумал о том, чтобы закрыть солнце от больного
человека, чем о том, чтобы закрыть смех от Аллана Джона. Да ведь Аллан Джон нуждается в
нас! - подтвердила невеста. - и Аллан Джон знает, что мы ему нужны!"

При косом взгляде на свободный стул тонкие губы Джорджа Китса
раздвинулись в по-настоящему милой улыбке.

"Где в мироздании этот мальчик?" - настаивал он. — Честно говоря, я думаю, что он нам нужен.

 — В таком случае, — согласился мой муж, — мне следует ещё раз сказать Аллану Джону, что в следующий раз, когда он заговорит о переезде, я спрячу его одежду. Конечно, я
я еще не доверил ему даже четвертака. Он такой
необычайно суетливый, думающий, что ему следует убраться восвояси.

Как раз в этот момент зазвонил телефон. Я решил
ответить сам, по какой-то причине, с аппарата наверху, в
моей собственной комнате, а не из библиотеки. Минутная задержка, и я
поднес передатчик к губам.

"Да", - позвал я.

"Это миссис Джек Делвилл?" спросил голос.

"Да. Кто говорит?"

"Это Аллан Джон", - сказал голос.

"Ну, Аллан Джон!" Я рассмеялся. "Конечно, это был бы ты! Мы были
просто говорю о тебе, и это всегда забавно.
Все происходит именно так. Но где бы ты ни был в мире? Мы начали
немного волноваться!"

"Я в городе", - сказал Аллан Джон.

"В городе", - крикнул я. "В городе! Как ты туда попал?"

В голосе Аллан Джонс вдруг как будто сам тон был
мода. "Вот что я хочу вам сказать", - сказал Аллан Дж. "Я
совершил ужасную вещь, обычную для студента колледжа. Я
взял кое-что из твоего дома, ту серебряную солонку, которую ты знаешь,
я забыл вернуть ее и оставил у мужчины в деревне
в качестве обеспечения стоимости железнодорожного билета до города и
телеграммы моему брату и этого телефонного сообщения. У меня не было ни цента
ты знаешь. Но как только я получу известие от моего брата ...

"Почему, глупышка!" Я закричала. "Почему ты не поговорила с моим мужем?"

"Твой муж", - сказал Аллан Джон, просто немного сухо, "бы
дал мне весь дом. Но он не позволил мне оставить его! И это
было довольно давно, когда я уходил, - голос резко участился. "Мне пришлось
уйти на некоторое время, ты знаешь. И внезапно я... мне пришлось уйти
немедленно! Роллинз, ты знаешь! Его реплика о маленькой девочке. После
cubbishness молодых Кеннилворт, я просто не мог оторваться от другого
незначительные на ту милую девушку. Но ... " его голос был весь седой
и опять тратиться, как пепел. "Но я просто не мог играть", - сказал он.
"Только не это!"

"Ну конечно, ты не мог играть", - воскликнул я. "Никто от тебя этого не ожидал
! Роллинз - это ... ужас!

"О, с Роллинзом все в порядке", - сказал Аллан Джон. "Это жизнь, которая
и есть ужас".

"Да, но Аллан Джон!.." Я парировал.

"Вы, люди, были для меня ангелами", - резко перебил он меня. "Я
никогда этого не забуду. Как и прелестную маленькую девочку. Я возвращаюсь
в Монтану, чтобы увидеть, как выглядит мое ранчо. Я не могу сейчас говорить. Не
никого. Ради Бога, не надо никому звонить. А если я вам
выпрямился снова, когда-нибудь вы услышите от меня. И если я не----Дон"

"Но, Джон Аллан", возразил я. "Все будет в печали, свои
идущий вот так! Почему, ты даже не оборудованной в простейшем
кстати! Не один бит багаж! Не личное владение!"

Через гудят провода, казалось, вдруг как бы я мог
на самом деле услышать Аллан Джон, последний раз действительно отчаянной попытке
улыбка.

"У меня есть маленький серебряный свисток", - сказал Аллан Дж. Как будто в
В подтверждение своих слов он поднёс серебряную безделушку к губам
и издал одинокую флейтовую ноту, прозвучавшую на расстоянии шестидесяти миль.

 «До свидания!» — сказал он.

 Не успел я положить трубку на место, как
«Майская девушка» оказалась рядом со мной. Её прекрасные детские глаза были странно
внимательными, а сияющая головка слегка склонилась набок, как будто она
прислушивалась, приложив раковину к уху. Но в её руке не было
раковины.

"Что это было?" — воскликнула Мэй. — Мне показалось, я слышала свист Аллена
Джона!"

Глава VI

Вы когда-нибудь бывали в театре, прямо посреди представления, на
Вы были на грани того, чтобы увидеть то, что вам было очень интересно, и
как только занавес начал подниматься, его внезапно снова опустили,
и женщина за кулисами закричала — о, как ужасно, — и мужчина выбежал
на сцену, размахивая руками и пытаясь что-то сказать, но все
внезапно так увлеклись криками друг друга, что даже Бог, я
думаю, не смог бы заставить вас услышать, в чём была проблема?

Это не самое приятное, что может случиться.

Но именно это почти произошло с нашей пьесой «Дождливая неделя»
в эту четвертую ночь событий, когда я ждал, когда поднимется
занавес над самой тщательно поставленной сценой, которую мы когда-либо готовили
, сценой, обозначенной как "Бунгало на скалах".

И женщина, которая кричала, была Мэй Герл. А мужчина, который подошел,
бросившийся назад, чтобы попытаться объяснить, был Роллинсом. И Мэй Герл, как это
оказалось, кричала, потому что тонула! И если бы не
глупая маленькая собачка с помпоном, которой оказался Клод Кеннилворт
настолько глуп, что привез ее из Нью-Йорка "на недельную прогулку в
морской берег" просто для того, чтобы доставить удовольствие необычайно глупой девчонке, которая
если бы Майская девушка занимала студию рядом с его студией, она бы утонула!
Это заставляет чувствовать себя почти боящимся пошевелиться, так или иначе, или даже не делать этого.
если уж на то пошло, боящимся действительно показаться глупым или даже не быть
глупо, чтобы это не испортило каким-нибудь неумелым образом жизненный сюжет
который на самом деле задумал Величайший Драматург из всех.

Единственное адекватное объяснение дала Энн Уолтор.

В тот вечер все, по крайней мере, притворились, что неизменны.
Намерение лечь спать пораньше.

Клод Кеннилуорт, конечно, отсутствовал на
За завтраком никто не знал о том, что обсуждалось в бунгало.
Но из-за того, что Мэй Гёрл упорно, но совершенно невозмутимо отвергала его покровительство, он раньше всех удалился в свою комнату. К несчастью, Роллинз имел привычку постоянно вмешиваться в чужие планы, и, насколько мы могли судить, самым эффективным способом помешать ему было затащить его наверх и сунуть носом в новенький, богато иллюстрированный том «Фиолетовая улитка».

К половине одиннадцатого Энн Уолтор призналась, что нашла всю книгу
нижняя часть дома, по-видимому, была заброшена.

По той же причине, о которой пока знала только она сама, она была
все еще очень озабочена тем, чтобы добраться до бунгало раньше, чем кто-либо из
ее компаньонок по дому опередит ее. Поездка, как я рассудил
, оказалась не слишком тяжелой. С помощью карманного фонарика
она без происшествий спустилась со скалы,
и после единственной путаницы, когда тропа вслепую обрывалась в воде,
обнаружила неровную тропу, которая вилась вдоль уступа к самому
дверь бунгало. Оказавшись в бунгало, она только развлекалась
достаточно долго, чтобы с помощью фонарика найти тот самый предмет или предметы, за которыми она пришла. Испугавшись тихого звука, звука, с которым мужчина напевал французскую песенку, которую она не слышала пятнадцать лет, она схватила своё сокровище, чем бы оно ни было, и опрометью бросилась в дом, не зная, что, открыв дверь, она нажала на кнопку нашего спрятанного фонографа. Однако, даже вернувшись в безопасную обстановку дома, она была ещё больше напугана и расстроена, столкнувшись с Мэй.

Мэй Дил была на лестнице, кажется, она только что спустилась. И
она выглядела «не совсем так, как надо», — призналась Энн Уолтор. То есть она выглядела так, будто шла во сне или была немного ошеломлена, немного сбита с толку, и, конечно, в том, как она была одета, — в тонкой ночной рубашке, с тёплым одеялом, накинутым на плечи, босиком, с развевающимися, как аура, волосами, — нельзя было предположить, что она просто решила подшутить над нами и разгадать тайну бунгало. Даже ее глаза казались Энн ненастоящими
Уолтор. Даже её голос, когда она заговорила, звучал как-то странно.

"Я... мне показалось, что я слышала, как Аллан Джон свистнул, — сказала она. — Я... я обещала, знаете ли, что если он когда-нибудь будет нуждаться во мне, я приеду."

Энн Уолтор чуть не упала в обморок. "Чепуха! — объяснила она. — Аллан Джон в городе! Разве ты не помнишь? Он позвонил, когда мы были за ужином.
Миссис Делвилл передала нам его сообщения и пожелания прощания."

"Ну да, конечно!" - почти мгновенно проснулась Майская девочка. "Как
глупо!-- Наверное, я спала! И мне это просто приснилось!"

"Ну, конечно, ты спала, и тебе это просто приснилось". Энн Уолтор
заверил ее. "Ты уже спишь! Возвращайся в постель, пока не подхватила
ты насмерть простудилась! Или пока тебя никто не увидел!"

Энн Уолтор, сама находящаяся на грани истерики, вполне естественно, была
нисколько не обеспокоена тем, что эти ошеломленные, сбитые с толку глаза прояснятся
внезапно и с неизбежным вопросом в ее собственном взгляде отчетливо
промокший, продуваемый сильнейшим ветром и в целом растрепанный вид.

Одного лёгкого толчка в плечо оказалось достаточно, чтобы Майская девушка вернулась в свою спальню, а она сама незаметно ускользнула в свои покои.

Но, судя по всему, Мэй-Герл не удовлетворили заверения Энн
Уолтор в том, что Аллан Джон свистел.

 Час или около того спустя, всё ещё пребывая в некотором оцепенении, но теперь твёрдо убеждённая в том, что Аллан Джон свистел, и на этот раз полностью готовая к любым препятствиям и непогоде, с которыми она могла столкнуться, она выскользнула из дома в бурю, а маленькая собачка бежала за ней по пятам. Что произошло потом, никто не знает. Никто даже не догадывается, как и когда это произошло. Может быть, это было блестяще
освещенное бунгало, которое мой муж приготовил для съемок "Банга
низкая сцена", сразу после тайного визита Энн Уолтор, который спровоцировал
ее. Может быть, мозг уже поражен суетливость рост
прилив сосать через бунгало камни со звуком, который слабо
предложил, а специально мучался-то вроде свистка. Кто может сказать?
Факт остается фактом: по сути дела, она, казалось,
проигнорировала выступ, который даже сейчас, несмотря на то, что он был пропитан
брызгами, был бы в полной безопасности еще полчаса при
по крайней мере, и нырнул дальше по слепой тропе, со скал в
вода внизу. Она решительно отказывалась звать на помощь. Возможно,
от холода в её горле застрял крик. Она
схватилась за скользкие водоросли, цеплявшиеся за камни, — немного
стонала, немного плакала — жалкая борьба чуть не свела помесь
собаки с кошкой с ума. Сколько она так продержалась, она не могла сказать. Её
избивали и калечили бушующие волны. И всё же какое-то сложное
тормозящее чувство не позволяло ей позвать на помощь. Шли века, её
ушибленные руки и онемевшие пальцы отказывались вечно сжимать
ускользающие водоросли, и в конце концов она разжала хватку. A
Отступающая волна подхватила её и швырнула бедное измученное тело на другой выступ скалы, до которого было далеко от берега. Тогда Мэй, казалось, впервые осознала всю опасность и закричала, призывая на помощь.

  Энн Уолтор, вяло пробуждаясь ото сна, услышала, как на берегу яростно лает чёрный пёс. Сначала она не хотела вставать с уютной кровати, но прошло, должно быть, несколько минут, прежде чем любопытство и раздражение заставили её подняться и выглянуть в окно.

 В этой непроглядной тьме, конечно, не было и намёка на
маленькая собачка встретилась с ней взглядом. Только это непрекращающееся тявканье
крошечное существо, почти обезумевшее от возбуждения. Но что действительно
поразило пораженное зрение Энн Уолтор, и это было впервые, так это
вспышка огней, из-за которой бунгало казалось объятым пламенем. И когда
она в ужасе уставилась на эту вспышку света, которая, казалось, так
обвиняюще указывала на нее через разделяющие воды, она либо почувствовала
или увидел, как безошибочно узнаваемые голова и плечи Майской девочки врезались в
единственный скалистый выступ, который все еще торчал из глубины, увидел, как протянулась рука
, услышал этот леденящий кровь крик!

Роллинз, должно быть, подумал, что она сошла с ума! Перетащив его из своей постели,
с ее руки вокруг его шеи, ее губы давили на ухо, - даже
затем она с трудом могла сформулировать, либо сделайте звук громче
шепот.

Роллинс, к счастью, не потерял голос. Роллинс взревел.
Выбежав в коридор в чем был, в пижаме, ночном колпаке и
всем остальном, Роллинс повысил голос, как лающая гончая.

Через мгновение вся команда была на палубе. Мой муж бросился к шлюпке.
С ним Джордж Китс, Пол Бренсвик, Кеннилуорт, Роллинс!

Женщины столпились на берегу.

«Держись! Держись!» — кричали мы в пустоту. «Ещё минутку! — Ещё минутку!»

С таким же успехом мы могли бы кричать в кучу опилок. Ветер
забирал слова и снова вталкивал их нам в глотки, пока мы не
заболели и не задохнулись!

 Подбежал юный Кеннилуорт. Он был всё ещё в своих белых фланелевых брюках.
Он был похож на привидение.

"Что-то случилось с вёслами!" — закричал он. "Она всё ещё там?"

В свете нашего фонаря я внезапно повернулась и уставилась на
него. Он выглядел таким странным. В какой-то момент это показалось почти
невероятно, что любое человеческое лицо может быть вызван так много эго в
это. Из тех, кто гей, удовольствие-роуминг ноги, оно должно было наступить
мчится вдруг--это выражение! От этих легких, уверенных в себе людей
кончики пальцев, которые уже постигали секреты линий и форм
от Создателя!--От этого похотливого, горячего молодого сердца, которое
даже сейчас копило свое "Прошлое"! - От высокомерного,
блестящего молодого мозга, который слишком хорошо знал, что у него есть
"БУДУЩЕЕ!" - И прямо на моих глазах юный Кеннилуорт снял с себя
белую фланель. И удовольствие. И триумф.
И все маленькое прошлое. И все одно большое будущее. И тот, кто
так самонадеянно пришел к нам, чтобы изготовить бесконечно малую бронзовую
копию моря - очень смиренно отошел от нас, чтобы изготовить
модель жертвоприношения в человеческий рост.

Всего лишь мгновение, как он стабилизировался на решительный шаг вспышка
старый издевательство приходило ему в лицо.

"Конечно, я сильнее, чем океан," он перезвонил. "Но если это
окажется не так - не забудь о дне рождения моего старика!"

Энн Уолтор потеряла сознание, когда его стройное тело коснулось волн.

Прошли часы - века, эоны, - прежде чем шлюпка достигла их! И все же мой
муж говорит, что это займет всего несколько минут. Клянусь милосердным рrovidence
благодаря тьме мы, по крайней мере, были избавлены от некоторых визуальных этапов
той борьбы. Минуты или эоны - не было даже секунд в запасе
это доказало то время, когда помощь действительно прибыла. Клод
У Кеннилуорта была сломана рука, но он, по крайней мере, был в сознании. Мэй
Девушка выглядела так, как будто она никогда больше не придет в сознание. На фоне
мертвенной бледности ее кожи жестокие синяки вырисовывались, как
последнее подношение любви - букет фиалок. Гибкие кончики пальцев были
исцарапаны до крови.

Деревенский врач прилетел на крыльях ветра! Мы позвонили доктору
Броун, но он был где-то в командировке и его не смогли найти
! Остаток ночи прошел как новая битва
за жизнь, но на этот раз при ярком свете ламп! Купить
завтрак-время, если можно вычислить часов, так что на утро, когда
никто не ест, Клод Кеннилворт, уже почти совсем оправился. Но
Стойкость может девушка не справилась с митинга. Белая, как полотно
она лежала в этом ужасном оцепенении среди своих
подушек. Только однажды она очнулась и попыталась заговорить, и
даже тогда ее слов было почти не слышно. "Аллан Джон", - сказала она.
с трудом выдавила из себя. "Пыталась ... найти его".

"У нее был какой-нибудь шок до этого?" - озадачился Доктор. "Какой-нибудь
недавний несчастный случай? Любой особую угрозу надвигающейся болезни?"

"Она упала в обморок позавчера" был все данные никому
может Проффер. "Она недомогания, кажется. Последние
ночь Мисс Woltor думала она посмотрела на меня немного, как будто под кайфом
с оттенком лихорадка".

"Мы должны разбудить ее," сказал доктор.

"О, если бы мы только могли найти Аллана Джона", - воскликнула Невеста. "Аллан
Джон... и его свисток", - добавила она с почти пристыженным видом.
игривость.

Мой муж и Джордж Китс помчались в город на маленькой машине!
Они прочесали улицы, отели, телеграфные конторы,
железнодорожный вокзал, бог знает что ещё, прежде чем нашли его. Но они
нашли его. Это всё, что действительно имеет значение!

Было уже десять часов вечера, когда они вернулись домой.
Переступив порог, Аллан Джон задал только один вопрос. Его лоб
нахмурился от недоумения.

"Неужели... все... в мире умрут?" — сказал он.

Его отвели прямо в комнату «Майской девушки» и уложили на кровать.
Он сидел в кресле прямо напротив её кровати, сжимая в руках свисток. «Весна,
юность и свирель Пана!» Но какой печальный Пан! Казалось, что вся
молодость, которая в нём ещё оставалась, была выжата этим последним ужасом. В своей серости, безысходности, боли он мог бы быть и пятидесятилетним, и шестидесятилетним, а не двадцативосьми- или тридцатилетним, каким он, несомненно, был. Немного
чуть дрожащим голосом он поднял к губам свисток.

"Не то, чтобы я положил большую веру в это", - признался
Врач. "Но если вы говорите, что это был звук-сигнал о том, что она была
ждем----"

Аллан Джон тихонько извлек серебряную ноту.

Легкая дрожь - признак борьбы - прошла по фигуре на кровати.

"Еще раз!" - подсказал Доктор.

Аллан Джон снова поднес свисток к губам.

Майская девочка открыла глаза и тщетно попыталась приподняться.
Приподнялась на локте. Когда она увидела Аллана Джона, смутное изумление
вспыхнуло на ее лице, и странный извиняющийся смешок соскользнул
слабо с ее губ.

"Я... я приехала, как только смогла, Аллан Джон", - сказала она и
откинувшись на подушки, совершенно неожиданно начала плакать. IT
Сам доктор сел рядом с ней и вытер ей слёзы.

Энн Уолтор дежурила со мной до конца ночи.  Аллан Джон не покидал комнату.  Ближе к рассвету я отправил даже Энн Уолтор спать, и мы с Алланом Джоном встретили новый день вдвоём.  К тому времени, когда рассвело по-настоящему, Мэй, хоть и была слаба, казалось, немного разговорилась. Полностью осознавая
присутствие и активность моих рук и ног, она, казалось, совершенно не замечала ни моих глаз, ни ушей. Её недоумённое восхищение было направлено только на Аллана Джона.

"Аллан Джон, Аллан Джон", - услышал я ее тихий голос.

"Да", - сказал Аллан Джон.

"Это ложь", - заявил в мае девушка, "что люди говорят о самих утопающих,
что, как вы идете вниз, вы помните, каждый маленький Тини Weeny вещь
что случилось с вами в вашей жизни! Все твое прошлое, я имею в виду!
Все ужасные ... порочные поступки, которые ты когда-либо совершал! О, это
ужасная ложь!

"Неужели?" - сказал Аллан Джон.

"Да, оно конечно;" заверенная мая-девочка. "Почему у меня никогда
вспомнил тот день, когда я укусил меня за бабки".

"П-о", Аллан вздрогнул Джон.

"Нет, в самом деле!" - настаивала Майская девочка. "Единственное, что я
Я думала о том, что планировала сделать! О планах, которые тонули вместе со мной! Один из них, — она внезапно покраснела, — один из планов, я имею в виду, мне было всё равно, когда я увидела, что он рухнул, как и план о поездке в Европу. О, я не думаю, что это было так ужасно. Но ферма. Ферма, которую я планировала завести. Коровы. Лошади. Собаки. Куры. Кролики. Аллан Джон, я насчитала семнадцать кроликов! — очень тихо, про себя, она снова заплакала.

"Ш-ш-ш. Ш-ш-ш, — предупредил Аллан Джон. — То, чего никогда не было, не может умереть.

"Что" отражало может девушка сквозь слезы: "я ... не так
совершенно точно. - Это ... это будет убирать?" - спросила она довольно
невпопад.

"О, да, _surely_!" сплотил Аллан Дж. Он бы сказал ей, что это
было Рождество, я думаю, что если бы он действительно думал, что это было то, что
она хотела ему сказать. Очень быстро вместо того, чтобы он начал светить
до серебряный свисток краем платка.

С почти забавной торжественностью, возможно, девушка лежала и смотрела в
производство. Из-под густой бахромы ресниц ее глаза смотрели
очень застенчиво. Затем так нежно, так по-детски, что даже Аллан Джон
не дрогнув, пока все не закончилось, она задала ему вопрос, который
ни один другой человек в мире, вероятно, не задал бы ему в тот момент
и осталась жива.

"Аллан Джон, - спросила она, - как ты думаешь, ты когда-нибудь снова женишься
?"

"О Боже, нет!" - ахнул Аллан Джон.

"Мужчины... делают", - задумчиво произнесла Девушка мая.

"Мужчины делают", - признал Аллан Джон. На лбу у него выступил пот.
он вскочил и подошел к окну. Из окна он повернулся
снова медленно, с любопытным взглядом недоумения на лице. "Почему--у
спросите вы-что?" - сказал он.

"О, я не знаю!" - сказала Майская девочка. "Мне просто интересно", - сказала она.
вздохнула.

— Интересно, что? — сказал Аллан Джон.

 — Интересно, — задумчиво произнесла Мэй, — захочешь ли ты когда-нибудь жениться на мне.

Мгновение Аллан Джон, казалось, не понимал — мгновение он в ужасе смотрел на бесстрастное лицо Мэй.  — Почему... дитя, — пробормотал он.

"Почему, милая... дорогая", - дико перебила я.

Это было самое странное ухаживание, которое я когда-либо видела или о котором мечтала. Ухаживание со стороны
человека, который даже не знал, что она ухаживает - за человеком, который
даже не знал, что за ним ухаживают.

"Ну ... ладно ... возможно, это не имеет значения", - сказала Майская девочка. «Я
просто подумал, как было бы грустно, если бы Аллану Джону когда-нибудь понадобилась
я был его женой, а я уже был женат на ком-то другом ".

Когда в полдень пришел врач, он с явным удовлетворением сообщил
о решительном улучшении состояния обоих его пациентов. Клод Кеннилуорт,
вопреки естественным ожиданиям, проявил себя как
идеальный пациент, несмотря на свою болезненную травму, которую он упорно
отказывался признавать.

Даже более тонкие и загадочные осложнения, связанные с Девушкой Мэй, казалось,
по его мнению, самым удивительным образом разрешились со времени его предыдущего
визита.

"О, с ней все в порядке", - заверил он нас. - Свежий воздух, вдоволь
«Свобода действий, отсутствие каких-либо эмоциональных переживаний или волнений» — вот основные
мотивы его совета. «Она всего лишь ребёнок, выросший в женщину за слишком
короткие восемнадцать лет», — утверждал он.

 . Слова, фразы, суждения беспорядочно проносились в моей голове, которая и без того была
чрезвычайно озадачена всей этой хаотичной ситуацией.

Когда я сказала «до свидания» и отвернулась от входной двери, я с удивлением
увидела, что мой муж и Энн Уолтор стоят рядом со мной. Выражение их лиц поразило меня.

"Вы слышали, что сказал доктор," — воскликнула я. "Вы слышали его слова в точности"
слова: "Большой-пребольшой ребенок-переросток", - сказал он. "Его следовало бы выгнать".
чтобы он играл в куче песка еще по крайней мере два года". Просто ребенок".
Я возмутился", и она будет клонить ее собственных детей до двух
годы уже позади! Они планируют жениться в сентябре вы
знаю человека достаточно стар, чтобы быть ее дедушкой ... почти. Доктору
Броун: "Я бушевала!"

"Перед кем?" - ахнула Энн Уолтор. Ее лицо внезапно побагровело. "Перед
кем?"

Ужасный холод пробежал по мне. "Что для тебя доктор Броун?" Я
спросила.

"Пора тебе сказать ей", - тихо вмешался мой муж.

"Что для тебя доктор Броун!" - Потребовал я ответа.

- Доктор Броун? Ничего! - воскликнула Энн Уолтор. - Но девочка... девочка
моя девочка ... моя собственная маленькая девочка ... моя собственная большая маленькая девочка.

- Что?! Я ахнул. "Что!" Как будто мои колени превратились в солому, я
опустился на ближайший стул.

Со странным ликованием долгого напряжения, наконец ослабевшего, я увидел
Неподвижное лицо Энн Уолтор внезапно озаряется весельем.

- Ты думала, я весь этот день и вечер с твоим мужем разговаривала только о погоде?
В тот первый мучительный день и вечер? В машине? В бунгало?
О, нет, не погода! - воскликнула она. - Даже не просто "Майская девочка",
как вы ее называете, но ... все! Ваш муж обнаружил это в то
первое утро в машине, - торопливо добавила она. - Я уронила свои
часы. В них была фотография. Фотография Мэй, сделанная в прошлом году.
Доктор Броун прислал ее мне.

"Да, но доктор Броун?" Я был озадачен.

"О, я знала, что Мэй должна была выйти замуж", - нахмурилась она. «И с мужчиной, который намного старше её. Доктор Браун написал мне об этом. Но он совершенно забыл упомянуть, — снова нахмурился он, — что этим мужчиной был он сам. Мне нравится доктор Браун. Он очень умный человек. Но я определённо не одобряю его в качестве моего
Муж моей дочери. Есть причины. Не стоит вдаваться в них сейчас, —
признала она. — По крайней мере, они не связаны с его возрастом. Думаю, моя дочь вряд ли была бы счастлива с мальчиком. Мальчикам обычно не нравится простота. Чтобы ценить простоту, нужен зрелый мужчина.

 — Да, но открытие? — забеспокоился я. — Ваше собственное открытие?— Когда же?

«В поезде, конечно, когда мы ехали в ту первую ночь!» — воскликнула Энн
Уолтор. «Я думала, что сойду с ума. Я думала, что на каждой станции буду спрыгивать. А потом, на следующий день, Роллинс ляпнул какую-то глупость».
история с моим зубом, как я и предполагал, дала мне шанс сбежать.
Если бы не тот нелепый инцидент с моими часами, я должен был бы сбежать
. Ваш муж умолял меня ради меня самой, ради всех остальных
остановиться и подумать. Нужно было так много подумать. Я
все мои доказательства со мной, мои письма, Мои документы, мой брак
сертификат. Мы пошли в бунгало. Мы лупили все это. Я
все еще зол, чтобы уйти. У меня не было другого желания в мире, кроме как
сбежать! Твой муж убедил меня, что мой долг здесь - присматривать за
моей девочкой - познакомиться с моей девушкой - прежде, чем я хотя бы
пытался решить другие свои проблемы. Я был очень взволнован. Я оставил свои
сломанные часы в бунгало! Фотография все еще была в нем! Вот
почему я вернулся! Я даже тогда не был уверен, что раскрою свою личность
даже своей дочери! Только по этой причине я заставил вашего
мужа пообещать, что он не выдаст мою тайну даже вам. Если бы
Я решил все рассказать, все в порядке. Но я не хотел, чтобы мне навязывали такое решение
!"

"О, Энн, Энн, дорогая, - воскликнул я, - не говори мне больше ничего, ты и так
достаточно настрадалась. Просто Роллинз ошибся в одиночку - наглость
его!.."

"Роллинз?--Роллинс?" перехватили что заразной мужской голос
внезапно. "Я слышал свое имя из уст в уста по праздничным голоса?" В другом
момент сам Пест стоял рядом с нами.

Мой муж ни в коем случае не сквернословит, но я отчетливо услышала
из его непривычных в тот момент уст невнятно прозвучало богохульство, которое
заставило бы грузчика покраснеть от стыда.

Несмотря на весь свой ужас и напряжение, Энн Уолтор
улыбнулась — по-настоящему улыбнулась.

Мой муж ахнул. Причина этого вздоха была слишком очевидна.
Мы снова увидели зловещий взгляд Роллинса, устремлённый на нас.
Он пристально посмотрел на Энн Уолтор. То, что должно было быть заискивающей улыбкой, внезапно вспыхнуло в его глазах.

"В самом деле, мисс Уолтор," сказал он, "скажите мне, почему вы не почините это!"

На мгновение я подумал, что Энн Уолтор закричит. На мгновение я
подумал, что Энн Уолтор упадет в обморок, но тут же, прямо у нас на глазах, она приняла важное решение. Это было
как будто ее мозг был стеклянным, и мы могли видеть каждую его черточку
, как он работает.

"Хорошо", - очень тихо сказала Энн Уолтор. "Ладно... ты... Проклятый
дурак... Я _will_ скажу тебе! Я расскажу всем!"

Впервые в жизни я увидел, как Роллинз пошатнулся!

Но Роллинз не мог оставаться в прострации даже после такого отпора, как
этот.

"Что ж... э-э... спасибо... большое спасибо, —
оправившись, сказал он. — Мне... мне позвать остальных?"

"Конечно, позовите их поскорее, — сказала Энн Уолтор.

"О, Энн!" Я запротестовала.

"Я серьезно", - сказала она. Ее лицо было странно спокойным. "Время пришло
- Наконец-то я приняла решение".

От двери веранды мы услышали писклявый голос Роллинза.

"Мистер Бренсвик! Мистер Китс! Кеннилуорт! Аллан Джон! - Давайте! Мисс
Уолтор собирается рассказать нам историю!

С вялым интересом люди стали подтягиваться.

"История?" — оживилась Невеста. "О, милая, о чем она?"

"История о моем сломанном зубе, — сказала Энн Уолтор, очень язвительно,
— рассказанная по просьбе — по просьбе мистера Роллинса, — добавила она.

Бросив один взгляд на мое измученное лицо — на мой
Муж Энн Уолтор, Клод Кеннилуорт, резко развернулся на каблуках и направился к выходу из комнаты.


"Что, не хочешь услышать эту историю?" — пропищал Роллинс.

"Нет, ни за что на свете," — отрезал Кеннилуорт.

"Но я хочу, чтобы ты её услышал," — сказала Энн Уолтор, всё ещё в той же убийственной манере.
тихий, но абсолютно твердый голос.

Губы Джорджа Китса внезапно сжались в тонкую белую линию.

"Никто не желает вторгаться, мисс Уолтор", - запротестовал он.

"Это не вторжение", - сказала Эйм Волтор.

На одно нерешительное мгновение ее мрачный взгляд скользнул по ожидающей группе
. Затем, без дальнейших перерывов или пауз, она погрузилась в свой
рассказ.

"Я мать, возможно, девочка", - сказала она. "Я убежал из Может
Отец девушки. Я сбежала с другим мужчиной. Я не претендую на
объясню. Я не претендую на то, чтобы оправдывать это. Это не дискуссия
этического характера, но простое изложение истории. Все, на чем я настаиваю
ваше понимание - это то, что я сбежал от легализованной жизни, состоящей из
непрерывного поиска недостатков и критики, к нелегализованной жизни, состоящей из
абсолютного одобрения и любви.

"Я не могу даже признать, после первого сильного удара, конечно, что я
очень сожалел о маленьком ребенке, которого я оставил позади. Матери
всегда должны сожалеть о таких вещах, я знаю, но, возможно, я не была
нормальной матерью. Я, конечно, страдала, но это было страдание, которое
я могла вынести. Кажется, я не могла вынести страдание от жизни
с отцом моего ребёнка.

"Мой муж последовал за нами через несколько месяцев, не столько из-за
оскорбленной любви, я думаю, сколько из мстительности. Мы встретились в кафе,
втроем. Мой муж и мой любовник оба были хладнокровными
мужчинами. Мой любовник был квакером, который еще ни разу не поднимал руку
ни на одного мужчину. Двое мужчин начали спорить. Я пришел горячего
семейные кровей. Я никогда не видел, как люди спорят только о женщине
перед. Более того, я была напрасной. Я была дурой. Величайший художник-портретист того времени
выбрал меня за то, что, по его мнению,
должно было стать его шедевром. Я дразнила своего любовника и мужа словами
Дело в том, что ни один из них не любил меня. Джон Столтор ударил моего
мужа. Это был первый удар. Мой муж яростно набросился на него. Я
попыталась вмешаться. Вместо этого он ударил меня, нанеся такие
повреждения, как вы видите. В ярости Джон Столтор убил его.

«Даже тогда, будучи настолько взвинченным, настолько растерянным, с рассечённым и кровоточащим ртом, я схватил зеркало, чтобы оценить масштабы своего позора. Джон Столтор заговорил со мной — это были единственные резкие слова в его жизни.

"Твой ущерб можно устранить за час, — сказал он, — но его — мой — никогда!"

"Именно в тот момент они забрали его - прошло почти пятнадцать лет - это было
. Ему не пришлось платить суровое наказание. Судья посчитал, что были
смягчающие обстоятельства. Его время истекает следующим
месяц. Я жду его. Я ждал пятнадцать лет.
По крайней мере он увидит, что у меня покорил мое тщеславие. Я поклялся, что
Я бы никогда не исправил свои повреждения, пока не смог бы помочь ему исправить его.

С легким жестом усталости она повернулась к Роллинзу. "Это
история о сломанном зубе", - закончила она довольно резко.

"Аллан Джон что, даже не слушал?" Я подумала. Вместе со всеми остальными
глаза были прикованы к завораживающему лицу Энн Уолтор, даже сейчас, в момент
высшей кульминации ее повествования, его взгляд, казалось, был устремлен куда-то вдаль.
Инстинктивно я проследила за его взглядом. В верхней части лестницы, ее
руки крепко придерживаясь за перила, сидел, может девушку!

Почти затаив дыхание, что за этим последовало, Роллинс проглотил
дважды только слишком громко.

"И все же", - нерешительно настаивал Роллинз, "все же... Я
действительно думаю, что..."

С легким возгласом, который мог означать почти все, Невеста
внезапно вскочив, она обвила руками шею Энн Уолтор.

Даже в сумерках все еще обсуждали проблему
Майской девочки. Конечно, было много проблем для обсуждения.

Вопрос о невинной молодой девушке на самом пороге ее становления
молодой женственностью. Вопрос о практически незнакомой матери.
Вопрос о сломленном мужчине, не имеющем родственников, который только что вернулся к ним после
пятнадцати лет тюрьмы. Вопрос даже о докторе Броне. У каждого
было свое непрактичное или неудовлетворительное решение, которое можно было бы
предложить. То есть у всех, кроме Аллана Джона.

Аллану Джону, как обычно, нечего было сказать.

Наверху, в уединении своей комнаты, Энн Уолтор и Мэй
Девушка, без излишних эмоций, совершенно очевидно, решали для себя проблему
.

Но когда они спустились вниз и присоединились к нам только перед ужином-раз, это
было слишком очевидно, от их лица уставшие, что они достигли
нет счастливее заключение, чем у нас.

Джордж Keets и мой муж принес мая девушку. Клод
Кеннилуорт, совсем в своей прежней форме, если не считать переломанной руки,
руководил экспедицией.

"Это из-за того, что она такая ужасно длинная, - пожурил Кеннилуорт, - это делает
работу такой тяжелой!"

В глубине большого кожаного кресла Майская девушка не показалась мне очень длинной
Но она действительно выглядела удивительно хрупкой.

С жестом отчаяния. Энн Уолтор повернулась к своим спутникам, как будто
она прочитала наши мысли.

"Решения нет", - сказала она.

Почему все мы повернулись именно тогда к Аллану Джону, я не знаю, но
в тот момент всем стало совершенно очевидно, что Аллан Джон
собирался заговорить.

"Мне кажется, это совершенно ясно", - просто сказал Аллан Джон. "Мне почему-то кажется
вполне естественным, - добавил он, - что вы все пришли
домой, на мое ранчо в Монтане. Маленькой девочке это нужно...
большая природа ... животные ... жизнь, которой она жаждет. Тебе это нужно, - сказал он, повернувшись к Энн Уолтор, - этот покой, этот бальзам. Но
больше всего это понадобится Джону Столтору, когда придет его время
приехать. Вдали от посторонних глаз, вдали от навязчивого сомнения, что
конечно, будет идеальный шанс для всех вас, чтобы планировать свои
новую жизнь вместе. Как много значило бы для меня, если бы мне не пришлось возвращаться туда одной. Нет нужды говорить.
Пораженная его проницательностью, вдохновленная его искренностью, Энн Уолтор увидела, приказать, дон внезапно вырваться из хаоса ее эмоций.
С ее откровенно дрожащих губ сорвался единственный протест.
"Но, Аллан Джон, - воскликнула она, - ты знаешь нас всего четыре дня".
Через Аллан Джонс осунувшееся лицо мерцало ни малейшего возможно
предложение улыбки."Я был странником, и вы приняли меня".
С самой странной смысле сверхъестественного блага, тёмную комнату вдруг залило светом. Из окна, прямо за мной, я услышала удивленный возглас моего мужа: "Смотри, Мэри, - крикнул он, - иди скорее".В мгновение ока я оказалась рядом с ним.На фоне мрачного западного неба бурные грозовые тучи внезапно
превратились в серебро и золото. В сиянии заходящего солнца
яркие лучи падали нам на лица. Выбравшись из глубины кресла, чтобы посмотреть на это,даже бледные щёки Мэй засветились.
— О, Аллан Джон, — рассмеялась она, — только посмотри, что ты сделал — ты
ослепил весь мир.
С загадочным выражением на лице мой муж быстро наклонился ко мне.
— Быстро опускай занавес, — прошептал он. — Спектакль окончен — «Дождливая неделя» закончилась.