Remi Lark К вопросу о культуре на Амои

Глава1.
А так же.
Ясон тяжело поднялся, начиная очередное заседание Синдиката. Он был мрачен:
– Господа, у нас проблемы…
Легкий шум прокатился по кабинету.
– Как вы знаете, Юпитер очень беспокоит положение дел в культурной сфере…
Кто-то громко хмыкнул.
– Вчера мы опять беседовали на эту тему…
Из кресла Рауля раздался отчетливый тяжкий вздох.
– Вот распоряжение Юпитер о постановке балета «Жизель».
Отныне весь наличный состав Синдиката обязан был заменить занятия спортом на занятия балетом. Один из залов заседаний срочно переоборудовали под репетиционный, пригласили режиссера и хореографа… И вот настал страшный день первого занятия. Всегда такие невозмутимые, блонди растерянно толпились в зеркальном зале со станками, испуганно поглядывая на двух маленьких стройных терранцев. Хореограф картинно всплеснул руками:
– Отлично! Отлично, что вы так серьезно подошли к занятиям и озаботились репетиционными костюмами! Только вот… волосы надо закалывать, они будут мешать…
Хореограф не добавил: странно, что костюмы для репетиций женские. Впрочем, кто их разберет, может, они тут все однополые.
– Ну что же, начнем с разминки.
Когда несколько запыхавшиеся и отплевывающиеся от собственных волос блонди наконец получили передышку, ничуть не смутившийся хореограф поставил их к станку и начал показывать стандартный экзерсис…
Из зала элита практически расползалась. Ныли неестественно вывернутые стопы, растянутые мышцы бедер – и все остальное, что вообще могло болеть у детей Юпитер. Каждый из них проклинал Лямбду и ее стремление к культуре, но пути назад не было.
Всеми правдами и неправдами элита пыталась уклониться от занятий. Все закончилось тем, что злостным прогульщикам Ясон пригрозил нейрокоррекцией… Посещаемость возросла, но блонди выполняли батманы, пассэ и растяжки с таким мученическим видом, что хореограф только разводил руками и печально вздыхал. Однако физическая форма элиты вполне позволяла довести их до минимально приемлемого для полулюбительской постановки уровня за достаточно короткие сроки. Пора было распределять партии и начинать репетиции.
Ясон, которому досталась партия Жизели, постоянно был не в духе. В среде тех, кто не был в курсе воплощения в жизнь великой культурной идеи, поползли слухи об очередных кознях Федерации. Рауль, он же герцог Альберт, слонялся по лаборатории с не менее мрачным лицом…
Однако все объяснялось значительно проще. Ясон стер себе пуантами ступни почти до кости, а Рауль, во-первых, не выносил заколотых в пучок волос, а во-вторых - чувствовал себя совершенно по-идиотски рядом с Ясоном, рост которого на пуантах достигал двух метров тридцати сантиметров…
Репетиция. Сцена четвертая…
Мрачный Рауль в костюме крестьянина тарабанит в дверь бутафорской хижины… Декорация угрожающе скрипит. Режиссер страдальчески заламывает руки. Из хижины появляется угрюмый Ясон в белой пачке, с веночком на голове. Слышится вопль режиссера:
– Не так мрачно! Ведь вы же любите друг друга!
Блонди скептически глядят друг на друга и кривятся в унисон.
Дуэт Жизели и Альберто. Поддержка-лира... Рауль, держа старательно прогнувшегося Ясона над головой, напряженно сопя и пошатываясь, с ненавистью шипит:
– Ясон, сволочь, жрать надо меньше, я тебе не штангист...
После того, как Ясон рухнул с высоты Раулевого роста, главных героев решили все-таки поменять местами.
***
Премьера балета на жителей Амой обрушилась подобно стихийному бедствию. Те, кто знал, что такое балет, отнеслись к идее местной труппы весьма скептически и строили предположения об очередном пет-шоу. Те, кто не знал, гадали, что это такое и стоит ли туда идти. Впрочем, зал оказался полон – любопытство возобладало, и на премьеру явились и первые, и вторые.
Появление элиты в роли пейзан заставило зал напряженно умолкнуть. Явление Кайру – Иллариона замолчать ошеломленно. Явление Консула и Советника вогнало в ступор… Угрюмые лица танцоров не мог скрыть даже тщательно наложенный грим.
Конец первого действия. Покинутая возлюбленным, Жизель вихрем закружилась в безумном танце и замертво упала на сцену. Со стороны мест, где сидели федералы, послышались всхлипы… Зал безмолвствовал…
Началось второе действие. Сцена, изображающая кладбище, осветилась мертвенным голубым светом - в Мирте, повелительнице виллис, все с изумлением узнали саму Юпитер. Она, будучи в форме голографических шариков, самозабвенно порхала по сцене, вызывая своих подопечных… Виллисы (весь наличный состав Синдиката, ровно 48 человек), старательно раскорячившись в батмане назад, запрыгали "селедку". Сцена угрожающе затряслась, поднялись клубы пыли. Федералы начали чихать.
Ясон, картинно поводя плечами, прохаживался среди могил: метаться, как положено по роли, ему не давало чувство собственного достоинства. Виллисы, завидев его угрюмое лицо, испуганно отпрыгивали в разные стороны, прячась за надгробиями. Юпитер взмахнула рукой… и одна из могил открылась.
Явление Рауля в шопенке с крылышками за спиной и с трогательным белым веночком на голове вызвало томный вздох со стороны федералов. Жизель, молитвенно сложив руки на груди, молила Мирту пощадить ее возлюбленного. Однако вид у нее был такой угрожающий, что па-де-де выглядело как приказ о срочной нейрокоррекции всех исполнителей.
Наконец, действие докатилось до финала: сцены прощания Альберто и Жизели. В изящном пируэте Жизель полетела навстречу Альберто, и они вдвоем обрушились в живые кусты, заботливо выращенные в лабораториях Рауля специально для премьеры. Послышался слаженный вопль:
– Катце, гад!
Сверху на них, подобно завесе милосердия, величественно упал задник.
Катце, сидящий на галерке и мучающийся без сигарет, недоуменно пробурчал:
– Ну а я-то тут при чем?
Между тем, наличный состав Эоса все еще крутился среди могил, с умным видом выписывая пируэты, закрыв глаза и думая о благе Амои, делая вид, что совершенно не понимает, что означают монгрельские слова, во множестве изрыгаемые Ясоном, и абсолютно не подозревая о том, где и от кого их мог подцепить Рауль.
Зал взорвался аплодисментами. Но на финальный поклон главные герои дружно не вышли, посылая всех очень далеко и надолго…
***
Рики, которого культура Амой совершенно не интересовала, все это время напивался в Кересе, жалуясь на судьбу Норрису, и в упор не замечая страстных взоров Гая…
Глава2.
Призрак Оперы
Газета «Федеральные вести», раздел «Новости культуры»,
колонка, посвященная новостям с Амой.
Накануне, в рамках празднования Нового Года, с большим успехом состоялась премьера произведения под названием «Призрак Оперы» некоего древнетерранского автора. В зале был аншлаг, билеты раскупили еще за неделю до премьеры. Вашему покорному слуге посчастливилось лицезреть это поистине незабываемое зрелище.

Актеры играли в масках, что создавало особую атмосферу. До финальной сцены зрители могли лишь гадать, кто же исполняет роли. Но не буду предвосхищать события. Итак…
Нельзя не отметить творческий подход режиссера, а так же его уважение к древним традициям Терры – изначальной колыбели всего разумного человечества, выразившееся в том, что все роли исполняли мужчины. И это прекрасно сочеталось с поистине новаторским прочтением мюзикла.
В первую очередь стоит упомянуть великолепную игру Призрака. Сцена, где несчастная Карлотта лишилась голоса, потрясает до глубины души – столь жуткий хохот раздался в ответ на попытки несчастной спеть хоть одну ноту. Также великолепно смотрелась интермедия, в которой Кристина срывает маску с Призрака, и тут же следует ее реплика: «А как же грим?!» Судя по тому, как судорожно вздрогнула несчастная «девушка», Призрак сумел выразить в едином взгляде все то, о чем он промолчал. К большому сожалению, именно в этот момент Призрак стоял спиной к зрителям. Впрочем, до самого финала таинственный персонаж держал в напряжении своих партнеров по сцене и весь зал.
Роль Кристины исполнил очень творческий человек. Он сумел блестяще показать сложные взаимоотношения героини с жестоким миром; его полные трагизма жесты (завистники шептались, что актер просто поправлял парик) не могли оставить публику равнодушной. Особенно удалась сцена поцелуя Графини-Карлотты и Серафимо-Кристин – как неожиданно обыгран момент, когда «Кристин» срывает юбку… и остается в джинсах! О, этот хрипловатый голос, вопрошающий: «Что? И это тоже снять?» Ценители рыдали! Впрочем, рыдали они еще не раз, например, на дуэте Рауля – Кристины, особенно когда при фразе: «Помни, что я тебя люблю!» из-за сцены послышалось явственное: «Я убью этого рыжего!»
Блистательный Рауль де Шаньи вверг публику в полнейший восторг. Его появление в белом шарфе вызвало бурные аплодисменты, причем не только из зала, но и из-за кулис. Трогательно и почти божественно прозвучали слова в ответ на арию Кристины: «Будь со мной, будь со мной в мыслях…», спетые поистине чарующим голосом. «Кроткий взгляд, как много лет назад, а робость скрылась без следа…» Отдельных похвал заслуживают перемещения актера по сцене, особенно в моменты пребывания на сцене Карлотты Гудичелли – это придавало особую остроту действу и показывало неугомонный характер героя.
Появление мадам Жири с косой вызвало не меньший восторг публики. То, как вдохновенно балетмейстер отстукивал ритм своей тростью, вызывало шквал аплодисментов. Из достоверных источников мне стало известно, что актер, игравший мадам Жири, не носил парик, и эта великолепная коса была сплетена из его собственных волос.
Глава3.
Фильм? Фильм!Хоббит.
Если бы идея снять фильм на Амой пришла не в светлую голову Юпитер, а, скажем, кому-нибудь из элиты, то гостеприимно распахнутые двери лаборатории, удобное кресло для коррекции и профессионализм персонала послужили бы прекрасными могильщиками оного безобразия. Но, увы и ах, с Юпитер не поспоришь. Она же предложила для сценария некогда популярное произведение древнего писателя. На широкие плечи элиты легло все остальное: поиск сценариста и режиссера (амойские дипломаты одержали очередную победу, убедив известнейшего в Федерации сценариста взяться за работу над «этим старьем»), подбор актеров (впрочем, трудности возникли только с главными героями – гномами и хоббитом, которых в спешном порядке создали в генетических лабораториях; в роли немногочисленных эльфов Юпитер видела только представителей элиты, а гоблинов набрали в Кересе) и создание декораций (по Эосу ходили упорные слухи, что за каждую испорченную не по сценарию травинку вредитель будет отвечать лично перед Раулем Эмом). Элита, привыкшая к любому делу подходить основательно, штудировала древние тексты, песни и вообще все источники, так или иначе связанные с книгой. Но, наконец-то, подготовительная работа осталась позади…
Ясон вошел в гримерную в точно назначенное время. Дэррил уже ожидал его с костюмом и сценарием тех сцен, которые должны были снимать сегодня. Консул неторопливо листал страницы, периодически бросая косые взгляды на валяющийся на шкафу парик, черные локоны которого напоминали прически петов.
Вчера Ясон в категоричной форме заявил, что ни под каким видом не наденет это монгрельское безобразие. Ссылки режиссера на какой-то древний бестселлер, где король Элронд, роль которого и должен был играть Ясон, щеголял густыми и длинными черными волосами, были проигнорированы. Как выяснилось позже, от париков отказались все «эльфы», а Рауль, игравший короля Трандуила, процитировал слова песни о Короле Лесов: «Король златокудрый с глазами зелеными», после чего режиссер и вовсе отправился на поиски врача…
Дэррил уже заканчивал гримировать хозяина (впрочем, на это ушло совсем немного времени), когда сквозь неплотно прикрытую дверь донесся раздраженный голос Катце:

– Нет, на это я никогда не соглашусь! Достаточно того, что я таскаюсь с этой палкой…

– Это не палка, – в праведном гневе возопил костюмер, – это лук!

– Дэррил, – изумился Ясон, – неужели этот рыжий будет Леголасом?

– Нет, господин, он играет некоего Бэрда.

А перед глазами начитанного фурнитура возникло лицо Рауля, узнавшего о столь примечательном «сыне». Только выучка помогла Дэррилу сохранить на лице вежливое внимание, а не расплыться в совершенно неподобающей ухмылке…
Глава4.
Фильм? Фильм! Робин Гуд.
После съемок фильма "Хоббит" Юпитер вошла во вкус. Увидев ее следующий проект под названием "О повышении роли культуры на Амой", Ясон схватился за голову и пошел консультироваться к Раулю, можно ли откорректировать мать... Рауля на месте не было. Ясон позвонил Катце. К большому удивлению Минка, Катце довольно долго не отзывался, а когда его изображение наконец возникло на экране видеофона, был несколько встрепан и косился куда-то в сторону.
– Слушаю, господин Минк.
– Скажи, Катце, может ли компьютер сойти с ума?
После получасовой лекции, смысл которой сводился к тому, что чем сложнее машина, тем больше шансов у нее сойти с того, что заменяет ум, Ясон утомленно прекратил разговор, поняв, что еще немного – и с ума сойдет он сам. Впрочем, от идеи откорректировать Юпитер он благоразумно отказался. Что ставило перед ним другие вопросы – а как же выполнять новое распоряжение Лямбды, и зачем культура на Амой…
Пройдя по проторенной дорожке, то есть, поручив дипломатам найти сценариста и режиссера, Ясон отправился на прием к матери – отчитываться о проделанной работе. Вышел от нее он в состоянии крайней задумчивости, причем настолько глубокой, что не реагировал ни на какие вопросы, заперся у себя в кабинете и не отвечал на звонки, стук и сообщения. Зато перед окончанием рабочего дня все получили известие о том, что завтра рабочий день начнется с совещания. Экстренного.
***
– Ясон, ты уверен, что это, – Рауль кивнул на мерцающий на экране текст, – не шутка?
– Рауль! Я бы многое отдал, чтобы это оказалось шуткой!
– Многое? В том числе и своего пета?
– А Рики тут при чем? – встрепенулся Минк. Увидев усмешку друга, страдальчески закатил глаза. – Рауль! Хоть ты перестань!!!! Скажи лучше, что нам делать?
– Выполнять распоряжения, что же еще? – Рауль вздохнул. – И будем надеяться, что это не повторится.
***
Слухи гуляли по Амой. Одни уверяли, что грядет война и набирают солдат. Вторые твердили, что все блонди скопом сдвинулись по фазе. Третьи надеялись, что заказы не прекратятся. Четвертые…
А между тем шли пробы на роли в новом фильме, получившем рабочее название «Робин Гуд – слава Амой».
– Ооооо! – в экстазе вопил режиссер. – Какой типаж!!! – чуть не облизываясь, он ходил вокруг стоящего перед ним слегка сутулящегося длинноволосого шатена. – Это же просто вылитый шериф!!!!
Впрочем, к некоторым актерам он отнесся с плохо скрытым беспокойством.
– Вы уверены, что вам подойдет именно эта роль? – осторожно вопрошал он Ясона. – Мы могли бы…
– Не могли. К сожалению, некоторые вопросы не обсуждаются.
– Хорошо! Все будет так, как вы скажете!
***
Список ролей, утвержденный Юпитер:
Шериф Нотингемский – Гай из Кереса
Робин Локсли, он же Робин Гуд – Рауль Ам
Леди Марион – Ясон Минк
Уилл Скарлетт, брат Робина – Катце
Монах Тук – Рики Дарк
Епископ – Кайру
Служанка леди Марион – Кяру
Съемки.
***
Первая встреча лицом к лицу Робина и шерифа. Робин бьет шерифа, у того на щеке кровоточащая рана. Шериф:
– Мать твою, блонди! Ты что, охренел!!!!
Голос из-за декораций, задумчиво:
– Интересно, настоящий шрам или нет…
Через пару минут. Крайне неохотно покидая поле боя, Робин взбегает по лестнице наверх. Шериф, запыхавшись, кричит:
– Я вырежу тебе сердце! Ложкой! И скормлю его тебе!
Робин, ехидно:
– Сначала догони, олень кересский!
Режиссер, в очередной раз после съемочного дня:
– Какое счастье, что озвучивать будем отдельно!
***
День2.
Похищение казны и повозки с пивом. Повозка благополучно доезжает до лагеря разбойников, монах Тук вылезает из нее, диалог с Робином. Драка… Как и было договорено, Тук чисто символически бьет Робина и улетает от мощного удара, Робин кидается за ним. Все в шоке, из кустов, куда улетело тело монаха, слышится брань, перемежаемая характерными звуками, хорошо знакомыми тому, кто хоть раз участвовал в драке. Наконец епископ и леди Марион уводят Робина, фурнитур суетится около помятого и взбешенного Тука.
Ясон в гримерке:
– Рауль, я вообще перестал тебя понимать. Почему ты так поступаешь?
Рауль, невозмутимо поправляя камзол:
– Извини, Ясон. Я слишком вошел в роль…
День3.
Визит Марион в лагерь разбойников. Насупленная леди спускается по тропе, ее служанка совершенно натурально вскрикивает каждый раз, когда леди поскальзывается. Наконец, согласно сценарию, леди останавливается, кидает взгляд на то место, где по идее водопад и… сгибается от хохота. Режиссер, чуть не плача:
– Что случилось?
Ясон, попытавшись сказать что-то членораздельное и не добившись успеха, молча указал пальцем вниз. Мрачный Робин стоически плавает в озерце, на берегу стоит фурнитур с комплектом одежды. Наконец, получив условленный сигнал, Робин выходит из воды… В сьюте.
Через полчаса уговоров актер согласился купаться в одежде, максимально приближенной к естественному цвету кожи блонди.
В гримерке. Ясон, посмеиваясь:
– Ты так прекрасно вошел в роль, критиковал костюмеров за неправильный подбор костюмов. Что же помешало тебе сегодня отыграть эпизод?
Рауль, ядовито:
– Наверное, присутствие на площадке съемочной группы и актеров в полном составе.
***
День3.
Леди Марион в гостях у разбойников. Ночные пляски. Хоровод кружится на заднем плане, на первом к леди Марион неспешно подходит Уилл, почтительно кланяется и вежливо спрашивает:
– Ясон-сама, вы танцуете?
В гримерке. Ясон, пытается быть сдержанным:
– Что он себе позволяет! Мало того, что меня нарядили в это с позволения сказать платье, так еще и этот рыжий нахал… из-за него четырежды переснимали эпизод!
Рауль, пряча усмешку:
– Ну, он всего лишь хорошо выучил урок.
День4.
Уилл признается Робину в том, что он его брат. После пятого дубля режиссер объявляет, что снято.
В гримерке. Ясон, сердито:
– Рауль, неужели необходимо было портить четыре дубля?
Рауль, задумчиво:
– Я не пойму, что тебе так не понравилось…
– Не поймешь? Неужели фразу «Я всегда хотел иметь брата» надо было произносить таким многозначительным тоном. И целовать потом?
Рауль, пожимая плечами:
– Так ведь по-братски…
День5.
Почти финальная сцена. Горожане штурмуют донжон, шериф тащит леди Марион на венчание. Согласно сценарию и логике – леди упирается. Шериф буксует на каменном полу, матерится по-кересски, наконец плюет, подхватывает леди на руки и с воплем «… твою мать, блонди!» валится на пол. Леди падает сверху.
В гримерке. Ясон, довольно:
– Надо же, какие монгрелы нынче слабые пошли!
Рауль, с интересом:
– Интересно, а я тебя удержу…
Через пару минут Ясон:
– Может, ты все же поставишь меня на пол?
День6.
***
Сцена венчания леди Марион и шерифа. По сценарию шериф должен повалить леди на пол. Дубль первый
На площадке шериф пытается действовать по роли, леди активно сопротивляется, в результате чего несчастного шерифа мотает по всему помещению. Наконец в окно влетает Робин, в него врезается шериф с плохо скрываемым облегчением и криком «Ну наконец-то!»
Дубль два.
Шериф пытается повалить леди, та падает без всякого сопротивления. Не ожидающий такого шериф по инерции валится на нее и случайно коленом попадает в пах девице… Марион сгибается, из-за декораций вылетает взбешенный отец Тук и с воплем: «Да ты охренел!» налетает на шерифа. Потасовка. В это время разлетается окно, влетает Робин, оглядывает творящееся и со словами: «Я – Робин Гуд из Шервудского леса!» бьет в челюсть невозмутимо читающего на латыни епископа…
В гримерке. Ясон, все еще переживающий злополучную сцену:
– Рауль, ты мне ответь, Кайру-то ты за что ударил?
Рауль, отрываясь от отчета по эксперименту:
– Просто мне давно хотелось это сделать…
День последний.
Сцена венчания Робина и Марион. Отец Тук, на лице которого проступает временами то мрачная гримаса, то ехидная ухмылка (особенно, когда он видит Марион в свадебном веночке), а также тщательно замазанный фингал под глазом, спрашивает:
– Согласен ли ты, Робин из Эоса, взять…
Голос шерифа из кустов справа:
– Да!
Робин, швыряя в сторону голоса лук:
– Между прочим, шерифу вчера это надо было говорить!
Одновременно с шерифом реплика Уилла:
– Нет!
Марион, продолжая держать протокольную улыбку на лице, швыряет букет в сторону голоса:
– А второй шрам?!
Шериф и Уилл, одновременно:
– Мать…
В это время на поляну въезжает Ричард Львиное Сердце в шлеме с глухим забралом, из-под которого раздается веселое пипиканье… Все, охренев:
– Мать!!!!
Режиссер:
– Стоп! Снято!
***
Говорят, премьера фильма, состоявшаяся на днях, собрала столько народа, что даже места на стульях в проходе стоили бешеных денег…