Светлый град на холме, 2ч гл3

Глава 3. Норборн
      Сигню вышла из шатра сосредоточенная и бледная. Будто размышляла над чем-то. Над чем сейчас? Когда до атаки остались минуты в клепсидре…
      Солнце пригревало, день предстоял длинный. Ночи сегодня не будет не только для солнца, но и для нас…
      Сигурд посмотрел на меня. Я поняла – пора. Я обняла его. Моего конунга. Моего великого победителя. Я знала, что он победитель, я видела это в нём. Эту Силу, ещё в детстве, когда впервые увидела его. А теперь я её чувствовала, чувствовала, как свою, будто внутри меня.
      Выбор… Ты думаешь сейчас так, потому что нет никого сильнее тебя, и ты можешь всё, вот тебе и кажется, что всё зависит от тебя и твоей воли. Любимый мой…
      Сигурд снял плащ, но до того как он надел шлем, я, не в силах сдержаться, снова обняла его…
       …Какой жар от её объятий… Я чувствовал себя уверенным до этого, а теперь из неё в меня будто влилась ещё и её огромная сила… Я снова посмотрел в её лицо. В её глазах не было страха. Она не на смерть, а за победой посылала меня в бой.
     Она осталась на вершине холма в своем платье огнём горящем на солнце рядом с алым шатром. Наш лагерь ещё не поставлен, обоз за холмом. Здесь, у шатра осталась только дроттнинг в окружении нескольких ратников, Бояна и поднявшейся к ним Ганны. Сверкание короны на голове дроттнинг разливалось по всей долине. Я не видел его, потому сто скакал от неё, но оно вело меня и всю мою рать…

      …Некоторое время я ещё могла различить, кто, где в сече. Я видела, как необыкновенно ловок, как гибок Сигурд, как он врубается в выступивший за стены крепости отряд тяжеловооружённых всадников Норборна. Первые мгновения боя я вижу и алаев. Мощного Гуннара, крушащего всех вокруг громадными боевыми топорами в обеих руках. Исольфа, с двумя короткими мечами, похожего на чёрную молнию в своих латах из черной кожи. Быстрого и юркого Берси, Стирборна который дрался, будто играл. Торварда, неожиданно сильными махами длинного меча, сокрушавшего врагов. Рауда, спина к спине со Стирборном.
      Я ещё вижу как быстро Сигурд во главе своих алаев и других всадников смял врагов. Часть вернулась за стены крепости, убегая, часть осталась лежать мёртвыми…
      Начался приступ крепости. Лестницы, крюки, верёвки… Камни, стрелы, кипяток, смола сверху… Но многие добрались до верха. Красным окрасились острые брёвна частокола…
      Чёрными тучами, взметнулись вверх, стрелы, похожие на жалящий гнус…
       Копья…
       Боги, как много крови…
      Я впервые наблюдала битву. Я подумать не могла, что это выглядит так, я видела рисунки-иллюстрации в книгах, что хранились в терме и у Дионисия с Маркусом, у Фроде, но оказалось, что порядок и красота существуют только в первые минуты столкновения, пока радость и кураж бурлили в молодецких сердцах. Но едва слетелесь  жадные ангелы Смерти, выхватывая одного за другим, рассекая тела, обагряя кровью людей, коней и землю, стены крепости, эта радость и кураж сменились  ненавистью и остервенением, придающими небывалой силы.
      Сколько длился приступ, прежде чем Сигурд приказал отодвинуться войску? Не взяв с нахрапа крепость, он собрался применить свои адские машины, свои катапульты, я слышала отсюда скрежет телег с огромными колёсами, что уже подтаскивали их через ложбину между холмов в долину к городу. Если он применит их, от города не останется ничего, кроме дымящихся развалин…
      Это я сказала: «Сожги этот город»… и он сожжёт его…
      Я  увидела, Сигурд заговорил с Вигманом прежде, чем прикончит город…
       — Вигман! Сдавайтесь! Мы сохраним жизнь всем, раненых вылечим, станете бондерами Самманланда!
       — Я плюю на тебя и все твои предложения! Я давно ждал тебя, Сигурд, зря ты послал вперёд свою потаскуху!
       …Он орал множество оскорблений мне и Сигню, но его грязные слова не трогали меня. Я снесу с лица земли эту крепость в следующие минуты, но я не хотел доводить до этого, это же наша будет крепость, зачем уничтожать такое славное сооружение, зачем убивать ещё? Уже и так очень много трупов вокруг, все стены, вся земля вокруг пропитаны кровью, Сигню, моя дроттнинг пролила свою кровь!
       — Сдавайся Вигман, иначе вы все умрёте, и от города  останется лишь пепелище! – прокричал я Вмгману, как и я покрытому слоем крови и грязи.
       — Не дождёшься, Брандстанский ублюдок! Ещё увидишь, как я насажу твою сучку и мои алаи помогут мне! – проорал Вигман. – ты предусмотрительно притащил её сюда!
      Стрелы градом летели в нас, но уже не доставали, я отвёл полки. Подвезли из-за холмов наши секретные, до сих пор спрятанные орудия.
      Пока мы готовим бочки с огнём, с катапульт летят огромные камни, обрушиваясь на город.
       Теперь уже поздно сдаваться… Ещё несколько минут и город будет пылать…
       Я оглянулся на холм, где возле алого шатра, возле полощущегося на высокой пике алого знамени Самманланда, моя дроттнинг в платье из тяжёлой алой ткани…
      Много и вокруг нас этого цвета. Цвета нашей победы… Сигню оглянулась на тех, кто рядом с ней и дёргает поводья коня, сколько минут ей понадобится, чтобы доскакать сюда во второй раз за этот день…
      Рушился Норборн. Запылал жарко, охваченный сразу десятками пожаров от посланных нами снарядов. Сигню уже была рядом со мной. Жар и копоть волнами вокруг нас. Кровь кипела на стенах на земле.
      Я смотрела на Сигурда. Его шлем был повреждён сбоку... На лице ссадины, камни и стрелы, со скулы, с переносья течёт кровь – это его кровь, но доспехи, шлем, щит забрызганы, залиты чужой кровью.  Глаза горели. Должно быть, у меня тоже.
      Оставшиеся в живых защитники Норборна бежали сквозь проломы-прожоги в стенах, бросая оружие.
      — Не добивайте их, — тихо говорю я Сигурду, — они теперь под твоей рукой.
       Посмотрев на меня, он приказал не трогать бегущих. Усталые ратники начали собирать раненых, относя подальше от стен, лекарские помощники спешили уже от обоза, спускаясь со склонов с повозками.
      Норборн догорал. Сухое дерево построек горит быстро, когда никто не останавливает огонь…
      Солнце, скользнув щекой вдоль горизонта, поднялось вновь…
      Мы с Сигню ехали по разрушенным, почти потерявшим очертания улицам того, что было городом, столицей северного йорда. Догорающие развалины, дымящиеся кучи на месте домов. Здесь жарко, среди тлеющих развалин. Гарь, пепел, кружащийся в воздухе…
     Тем, кто ушёл отсюда вчера некуда возвращаться, придётся заново строить город. Кровь и трупы тоже покрыты сажей, завалившимися разрушенными домами. Некоторые норборнцы всё же живы, их разоружали, уводили отсюда. Пленниками они не будут, это теперь самманландцы. Раненых вылечим, много сил понадобится, чтобы отстроиться. Но к зиме уже будет новый город, если угодно будет Богам.
      Вокруг нас были алаи, ратники, Гагар, Боян, но я смотрел только на Сигню. Я задумал этот поход, но первым человеком, который узнал о моём замысле и восхищённо одобрил его, была она. Она не знает даже, до какой степени мне важно было тогда, что она скажет. Не просто её одобрение, а что именно она скажет. И она творец этой победы наравне со мной с того дня и включая сегодняшний, сотни и даже тысячи спасённых ею жизней… Я сам и не подумал бы о том, чтобы выпустить людей из города.
       И я говорю сейчас Сигню. Только ей:
       — Мы взяли Норборн.
       — До того как солнце поцеловало горизонт, — отвечает она. – Так я обещала Вигману.
      — Ты обещала мне! Ты, проклятая сонборгская ведьма! – неожиданно послышался знакомый уже голос. Надо же, столько людей погибли, почти все защитники Норборна, а он живой…
     Мы развернули коней, я спешился, подхватил Сигню из седла. Ратники ведут связанного, закопчённого, страшно лохматого и грязного, но совершенно невредимого Вигмана. На нём даже чужой крови мало, больше копоти и грязи, мало сражался что ли?... Оказывается он не только красны и жирный, обрюзгший, но и огромного роста, крепко держит на ногах пузатое тело.
       — Сигурд! — прохрипел он, — ты привёз сюда свою девку, тем и выиграл битву?!.. Боги! Боги, смотрите, кто станет править на моей древней земле!.. Никого не осталось! Ни одного потомка! Пришёл ублюдок Рангхильды и полурусская шлюха!
      Мы молча смотрели на него, в последнем отчаянии изрыгающего свой гнев и ненависть.
    — Что, Сигурд, небось, сладко у ней между ног? Дай мне разочек перед смертью, я замолвлю о тебе словечко в Валхалле, чтобы тебя недолго задерживали здесь на земле в Мидгарде! – он захохотал неожиданно высоким смехом.
      Сигурд подошёл к нему не спеша, сосредоточенный, и хмурый от гнева:
       — Не видать тебе Валхаллы, не вигманн (воин) ты, а грязная собака и свинья!
      Неуловимым моим глазом движением, Сигурд взмахнул мечом и в миг, даже долю мига, снёс голову с плеч Вигмана. Фонтан кровавых струй и брызг обдал всех нас, толстое тело, дёргаясь, толчками выталкивая кровь из рассечённых артерий не шее, упало в грязь, на битые черепки под копыта наших коней…
      Все мы, алаи, Боян, Гагар, ратники вокруг нас, Сигню и я, молча, не говоря ни слова, словно ничего и не чувствуя, смотрели на последнего норборнского конунга. Нет больше Норборна.
      С меча Сигурда ручейком потекла чёрная кровь, падают последние капли, пропадая на чёрной земле. Сигурд вытер меч о рукав и вложил в ножны. Это тот самый великолепный меч с золотым долом, с изукрашенным навершием, которым короновали моего великолепного конунга… Меч прошёл первое испытание в битве без единой зазубрины. Как наша рать. Как наш Самманланд. Как я.