Ты не прав

                1
    Время шло великих буржуазных свершений. Колесо истории, прорвав железный занавес, покатилось назад. Это время было после второго референдума о желании народов СССР стать вторично независимыми. Конституцию СССР мало кто читал, и не знали, что в ней все республики объявлялись независимыми. СССР расформировали, а РСФСР превратилась в РФ и стала, по предложению Б. Ельцина, строить гражданское общество с человеческим лицом. Для этого народ проголосовал за новую конституцию, в которой в Статье 7, п. 1 государство из социалистического превращено в государство социальное, демократическое с достойной жизнью и свободным развитием. Для этого приоритетом стали свободный рынок, свободная конкуренция и развитие частной собственности на средства производства. Над Кремлем был поднят трехцветный полосатый флаг. Коммунистическую партию СССР запретили и вместо нее возникло много партий с удивительными названиями, например: Партия пива, или Партия за новую жизнь, или Партия новые люди, и т. д.  Строитель социального общества Гайдар, внук известного сказочника, по телевидению каждый день сообщал, что в конце тоннеля, по которому идет строительство социального общества, уже брезжит свет. А президент РФ Ельцин учил граждан страны улучшать свое материальное положение свободным предпринимательством: купить товар за одним углом, а затем этот товар продать в два раза дороже за другим углом. Городские и вокзальные площади, вокзальные залы ожидания заполнились мелкими торговыми ларьками, в которых можно было купить от булавок и интимных сексуальных игрушек, до технического инструмента и огнестрельного оружия. А жизнь граждан все время ухудшалась, инфляция денег сказочно росла. Булка хлеба стоила пятьсот рублей. На многих предприятиях заработную плату выдавали товаром, который производило само предприятие. Возникли стихийные базары.
    Гайдаровский свет в конце тоннеля освещал и отдел АСУ и А - головного управления «Тюменьтрансгаз» по транспорту газа в Тюменской области РФ города Югорска.
    За письменным столом сидел Кузьмич (так его в отделе все называли) говорил по телефону:
    - Слушай, господин Петров (начальник службы АСУ и А компрессорной станции в поселке Пелым), вы мечтали о независимости. Еще раз напоминаю, что вы теперь самостоятельные и независимые. Сами транспортируете газ по своему линейному участку газопровода, сами получаете деньги за транспорт, сами заключаете договора по выполнению работ по реализации проектов, сами финансируете работы и сами контролируете выполнение договорных обязательств. Вы слышали о самофинансировании и самоокупаемости?
    Кузьмич отвел телефонную трубку от уха и нетерпеливо ждал, когда собеседник наговорится. С трубки телефонной слышались активные возражения Петрова.
    Снова Кузьмич приложил телефонную трубку к уху и стал отвечать:
    -  Говорите, господин Петров, что в докладной записке сообщите генеральному директору о моем невнимании к вам? . . . За невыполнение вами работ? Так докладная попадет предварительно ко мне. А вот я напишу докладную генеральному директору! так вы, Петров, сразу окажетесь под трехцветным флагом в новом социальном слое населения по безработице. . . .
    Кузьмич, сдерживал эмоции и покрутив телефонную трубку у уха, посоветовал:
    - Лучше современную лексику свободного русского слова «гайдаровской шоковой терапии» прибереги. Нервы ваши целее будут. Обратитесь в московскую фирму «Сибгазавтоматика», она на сегодня тоже стала самостоятельной фирмой, заключи с ней договор по монтажу и наладке. Вы, Петров, свою службу тоже зарегистрировали как Общество с ограниченной ответственность (ООО) «Монтажник». Вот и занимайтесь самоокупаемостью. . . . .   
    Кузьмич положил трубку телефонную и вслух проворчал: «Самоокупаемости и самофинансированию требуется шоковая терапия! Не свободная экономика, а анархия».
    Затем взял со стола поступившее письмо и стал читать.
     Письмо из ремонтных мастерских по централизованному ремонту французского оборудования телемеханики. Эти мастерские преобразовались в частное самостоятельное предприятие. Оборудование французское по телемеханике «Тюментрансгаз» стал демонтировать из-за малой надежности в северных условиях и малой эффективности. В письме новые частные собственники просили ускорить подписание договора на выполнение ремонтных работ французского оборудования. Просили доставить к ним вышедшие из строя устройства для ремонта, и заканчивали сообщением, что у них нет работы, а их семьи без денег и дети плачут от голода и просят кушать.
    - Игорь Буденкин, - обратился Кузьимич к сотруднику, сидевшему за столом у окна, - это по твоей части. Возьми успокой плачущих деточек. Успокой их самофинансированием.
    - Кузьмич, что ты все нападаешь на новые реформы. В Москве нам хотят блага, а ты ворчишь. - Заговорил Игорь Буденкин, инженер электронщик. - Ты не понимаешь, и ты не прав. Это те же Столыпинские реформы, или Ленинская новая экономическая политика (НЭП). Ты, Кузьмич, слышал такие фамилии? Вот пример новой экономики: взял я кредит под бизнес и купил маленьких поросят. Вырастил в больших свиней. Зарезал. Мясо и сало на рынке расхватали за половину дня по шесть рублей. На следующий день я стал продавать по двенадцать рублей. Расхватали. Стал продавать по тридцать четыре рубля. За день распродал. Прибыль приличная. Ведь это хорошо. Поработал и подучил с лихвой.
    - Хорошая история. Я, Игорь, другую историю расскажу. Пошел ты на рынок и купил себе килограмм мяса за три рубля. За три дня семья мясо съела. Пошел снова купить мясо, а оно уже стоит тридцать четыре рубля, а зарплата у тебя не изменилась в большую величину. Как тебе такой вариант рыночной экономики? Ведь это законодательное разрешение предпринимателю залезать в карманы трудящихся Рынка труда.
   Игорь по привычке погладил себе щеку и ответил:
    - Я об этом не подумал. И все же за рубежом живут неплохо даже безработные!
    - Живут на пособие по безработице, выплачиваемой с налогов трудящихся. А у них дети плачут, кушать хотят. Так и живут, привыкли. Ты в ресторан не ходишь. А те, кто на городском рынке торгует товаром по договорным ценам каждый вечер в ресторане пьянствует.
    - Ты за рубежом, Кузьмич, не был, не знаешь ихней жизни. И все же думаю, что ты не прав. Приведу еще один пример. Сейчас в моде зимние куртки «Аляска». Спрос большой. Я стал шить такие куртки. Кто-то тоже начал шить куртки, и так стало много производителей. Возникла конкуренция. Каждый хочет продать свои куртки. Для этого они стремятся сшить качественнее, красивее и продать дешевле. Рождаются куртки высокого качества и не дорогой цены. Верно говорят, что конкуренция двигатель прогресса. Согласен, Кузьмич?
    - Нет, не согласен. Я в этом случае не тратился на более дорогой товар и трудозатраты. Производительность оставил бы в покое, и не привлекал бы высококвалифицированных рабочих. Я бросил бы производить куртки, и начал выпускать товар, который имеет спрос больший и приносил мне прибыль больше чем куртки.
    В комнату вошел начальник отдела по химзащите трубопроводов Александр Александрович:
    - Кузьмич, зайди ко мне в кабинет. Я слышу вы спорите и, наверное, решаете проблему бесконечного тоннеля Гайдара. Или гадаете о местонахождении партийных денег КПСС, которых никак не найдет Гайдар с Б. Ельциным? Ищите, ищите, удачи вам. . . . Кузьмич, пойдем.
    - Иди-и-и, Кузьмич, тебе Александр Александрович мозги прочистит. - Произнес в шуточной форме заместитель начальника отдела Л. Сбродов. . . . .

                2
    Кузьмич и Александрович увлекались написанием картин маслом. Это увлечение и стало причиной их приятельских отношений. 
    Александрович сел за свой рабочий стол и пригласил сесть Кузьмича.
    - Кузьмич, я думал о предыдущей нашей беседе. Думал над твоими возражениями. И все же Кузьмич ты не прав. Частная собственность на средства производства все же лучше, перспективнее общественной. Частное лицо будет бережливее относиться к своей собственности и будет качественнее и больше производить товара. Ведь это его умение, старание и это его человеческое лицо. За это он будет более обеспеченным деньгами, будет уважаемым и культурным человеком, более внимательным к покупателям. . .   Согласен?
    - А как же рабочие и работающие крестьяне на Рынке труда, тоже уважаемые? По сути своей Рынок труда, это обобществленное рабство, где богатая элита покупает за зарплату рабочих и крестьян для выполнения работ, и часть прибавочной стоимости, выраженную в деньгах, которую создает рабочий своим трудом, присваивает себе. Тех, из трудящихся, кто недоволен такому положению, собственник ненавидит.  Это культурные? в гражданскую войну, возникшую в тысяча девятьсот семнадцатом году, на теле живых красноармейцев вырезали звезды? Это уважаемые во второй мировой войне граждан нашей страны душили в душегубках? Это внимательные к человеку устроили массовый расстрел на Украине в Бабьем яру А Хатынь в Белоруссии? . . . .  Собственник-производитель товаров и торгаш всегда будет стремиться как можно больше получить прибыли за счет труда трудящихся. Производитель товаров будет стремиться меньше оплатить рабочему за его труд, и вынуждать более длительно быть на рабочем месте.
    - Опять ты, Кузьмич, за свое! Давай вернемся к обсуждаемой теме. Ты не прав, Кузьмич! Рабочий на рынке труда сам продает свое умение трудиться и с продолжительностью туда соглашается, и с интенсивностью труда тоже соглашается. 
    - Разве человек может продать свое умение трудиться в отдельности от самого человека. Продавая свое умение, он становится сам проданным самим собой.
    - Ну! Кузьмич, тебя не убедишь в твоем убеждении о превосходстве социализма над другими экономическими системами в обществе. Ты прочти книги «Открытое общество и его враги» современного философа Карла Поппера. Он описывает справедливое общество, в котором защищен человек. Социализм называет утопией.
    - И кто защищен? и от кого надо защищать: от самих покупателей живого товара на Рынке труда?
    - Разве ты не знаешь? Человек сам свободно продает свой труд. . . . - Александрович сделал пауза, - а минимальная заработная плата, а комитеты защиты прав человека и комитеты защиты прав потребителей и др. Разве тебе это неизвестно?
    - О какой свободе трудящихся вы говорите, если человека труда надо защищать! От кого? Свободный человек защищает свободного человека?
    - Помолчи. Я тебе расскажу о моем сыне, капитане дальнего плавания. Он ходил на корабле по Черному морю. Во время реформ Явлинского «Пятьсот дней» черноморский торговый флот распался.
    - Вот! Вот. Распался флот при помощи реформ, так сказать: при помощи улучшения.
    - Помолчи, Кузьмич. Дай договорить. . . .  . Сын мой обладает хорошим опытом. Знает три иностранных языка. Так вот, при социализме получал он основную, назначенную, заработную плату без премиальных и других доплат триста пятьдесят рублей (курсом денег 2024 года 350 000 руб.). А сейчас он, победив в конкурсе соперников, устроился капитаном в частную итальянскую компанию. Получил приличную, большую, зарплату в долларах. Сейчас ушел в плавание. Ведь частник заинтересован в хорошем капитане со знанием иностранных языков и с опытом хорошим. Ведь грамотный и опытный капитан, это достоинство для собственника частной компании. Вернется сын с плавания получит приличную сумму денег и не в «деревянных» наших российских рублях, а в долларах! Ведь это благодаря свободного рынка. . . .  . Ну что, убедил?
    - У собственника достоинство не в грамотности, а в деньгах. Не думаю, что собственник заплатит за рейс договорную зарплату. Русского легче обмануть, поскольку русский при социализме не привык к обманам. В поэзии Андрея Дементьева написано:

                . . . .«Мы по-прежнему наивны,
                Молча верим в честный труд.
                Но под звук былого гимна
                Снова нашу жизнь крадут». . . .

    - Тебя, Кузьмич, нельзя убедить. Ничего ты в политике и экономике не понимаешь! Иди из моего кабинета к себе, и не раздражай меня.
    Кузьмич улыбаясь встал, и в это время вошла в кабинет Ниночка, активистка из административно хозяйственного отдела.
    - Александр Александрович, и вы Кузьмич, что будете под зарплату брать? Вот список товара. Сейчас привезли по бартеру из бывшей демократической Германии мебель: диваны, стулья, кресла, шкафы и электрические люстры. Товар импортный, красивый.
    - Лучше, Ниночка, вместо мебели красивой деньги принесла. Моим двоим студентам не пошлешь мебель к месту их учебы, - проворчал Кузьмич, и вышел из кабинета.

                3

    Время неумолимо свершало свой путь. Менялись даты, менялись события. Менялось доверие к «молодым реформаторам». Президент и автор книги «Разговор на заданную тему»: пьяный отплясывал в Ростове гопака под аплодисменты и улыбки граждан; в Германии в пьяном состоянии дирижировал оркестром; в США, выйдя из самолета справил «малую нужду» у шасси самолета, затем пожимал руки встречающим (см. интернет). Менялось и окружение главы реформ: ушел из жизни сказочник о тоннеле и искатель золота партии Гайдар; сбежавший за границу Березовский в Великобритании повесился на своем галстуке; великий махинатор ваучерами Чубайс сбежал за границу; Новодворская ушла из жизни в рай, а может быть в Ад; Немцов был застрелен в Москве на мосту; автор реформ «пятьсот дней» Явлинский осел за границей; Хакамада после публичных лекций шахтерам о прибыльности сбора грибов, стала преподавать. Известный губернатор северной столицы Солчак умер в гостинице в междуножье молодой прелестницы в ее страстных объятиях.
     Менялись события и в отделе АСУиА управления транспортом природного газа.
     Вышел на пенсию Кузьмич.
     В один из осенних дней, по дороге на рынок, Кузьмич встретил Александра Александровича. Завязался разговор.
    - Ко мне, Кузьмич, судьба отнеслась жестоко, - сетовал Александрович. - Да ты, наверное, знаешь. . . .  Заболела жена. Я все денежные сбережения потратил на лечение. И все же она умерла. Тяжелый удар. . . . Сын мой вернулся из плавания. Уволили его с работы. Заплатили ему столько, что едва хватило вернуться ко мне. Жена его бросила. Зачем ей капитан дальнего плавания без корабля и без денег. Помог я ему устроиться на «Комсомольскую» компрессорную станцию дежурным механиком. Переживает, курит бесконечно. . . .  Ты, наверное, слыша, что и со мной беда. Стало отказывать сердце. В Москве сделали мне операцию, и поставили искусственный сердечный клапан. «Тюментрансгаз» оплатил мне эту операцию . . . Теперь, Кузьмич, все платное, из личных доходов. Надо ехать в Москву на профилактику, да вот проблема с деньгами. Не знаю, поможет ли мне деньгами предприятие. Я теперь пенсионер. Газпром стало частным закрытым акционерным обществом.
    - Как чувствуешь, Александрович?
    - Чувствую хорошо. Днем даже забываю, что во мне искусственный клапан. А вот ночью, когда тихо, слышу, как он стучит. Мешает спать, чувство не привычное, беспокойное. Настороженное. - Через паузу предложил, -  чего мы остановились, Кузьмич? Ты на рынок идешь? Пошли.
    Некоторое время шли молча. Александрович поглядывал на Кузьмича и наконец спросил:
    - Неужели, Кузьмич, нас обманули?
    Кузьмич молчал. В памяти возникали разговоры с Александровичем. Не было желания напоминать ему о рассуждениях о свободном рынке. О какой-то «аморфной» буржуазной демократии.  О судьбе его сына. Вспомнились и разговоры в отделе о торговле мясом и куртками марки «Аляска». Напоминать Александровичу о его суждении о демократии, которая сводилась к свободе действий и свободе слова, было бесперспективным действием. Не мог Александрович демократию понимать, как господство большинства народа. А большинство народа, это трудящиеся, не имущий народ страны. Не хотелось Кузьмичу ворошить прошлое, волновать душу человека.
    - Меня, Александрович, не обманули. Я знал, что все это кончится построением общества по образцу «западной демократии», которая делит всех на неимущих и богатых. - Только и смог Кузьмич ответить.
    Наконец вошли на территорию базара, где было шумно, всем тесно, где пахло овощами, мясом, фруктами и духами от напудренных дам.
    Кузьмичу больше не пришлось встретиться с Александровичем и своими сослуживцами.
    Где они, где их мечты о зарубежной счастливой жизни.