1318. Хуторская чертовщина. Вестовой из станицы

            Раскурив цигарки, дед Степан сделал затяжку и не спеша выпустив через ноздри дым, оценил казённый табак на свой манер.
-Ничего табачок, курить можно.
-Выращивал я Сашка свой табак, уж не знаю каких сортов и откуда привезённый был, но до того крепчущий и ароматный, что пол цигарки бывало выкуришь и чувствуешь, уже накурился.
- Такому табаку и цены не сложить, да дуром его извёл, слишком рано семя бросил в землю.
-Сам же знаешь, оно до того мелкое, едва различимое, достаточно ногтя мизинца, чтоб вырастить целую грядку.
-А табак я умел выращивать, знал какую он землю любит, ходил специально на кузницу воды железной набрать, той, где наш кузнец закалял свои железки.
-Вот эту водичку я и подливал под каждый куст.
- После этого листья шли в рост и были размером со средний лопух, что у нас по канавам растёт.
-Дождусь к осени, когда они снизу желтеть начинают, да и обрываю, нанизывая на прут, а затем на чердак определяю, чтоб подвяли и дошли.
-Оно ведь нельзя допускать, чтоб лист пересох, иначе табак выйдет дрянной, пересушенный.
           Сашка покуривал цигарку, поглядывал на разговорчивого деда и не мог припомнить, когда же это дед Степан водил у себя такой табак, если что — то и росло у него, то  было в запущенном состоянии, сразу и не понять, где табак растёт, а где бурьяны пошли в рост.
            Но деда он не перебивал, давал ему высказаться, а кто ещё послушает старика, которому не с кем и поговорить, пусть хоть перед ним похвастает своими давними делами.
          А с другой стороны выслушивать его нескончаемую болтовню слишком накладно по времени, а для того и существуют маленькие хитрости, чтоб перевести разговор в нужное русло.
             Докурив цигарку и затушив окурок, Сашка между прочим говорит деду.
-Жаль, что утрачен такой знатный табак, а как там дед твоя бабка поживает?
-А чего моя бабка?
                с удивлением переспросил дед Степан, сбитый с толку неожиданным вопросом, а затем переключившись на новую тему ответил,
- а чего ей, живёт себе, шлындает по-маленьку.
-Возиться по хозяйству, обеды готовит, торопиться ей не куда, да и куда нам теперь торопиться.
-Живём скромно, ни у кого ничего не просили и не просим.
-Пока ещё справляемся сами, иной раз сношка с внуками помогают, всё ж нам легче.
-А я смотрю, ты Сашка вроде как в командирах ходишь?
-Знал, ещё ты был мальцом, а я уже заприметил, как ты ловко управляешься со своими братьями.
-Отец вас в строгости держал, за всё спрашивал с тебя, а ты со своих братьев требовал исполнять отцовы наказы.
-Вот и сгодилось тебе его наука, как людьми управлять, с кого и чего требовать.
-С тебя начальство спрашивает, а ты со своих сослуживцев требуешь правильного исполнения.
-Оно бы отцу порадоваться за такого сына, да видно не судьба, попал он под влияние Сёмки Мазякина и его приспешников, да дорого поплатился.
-Спалили ему хату, а он сам в бега подался.
-Да разве набегаешься на чужбине, когда знаешь, что семья осталась здесь.
-Верно говоришь дед Степан, не с теми связался, вот и вышло ему всё боком.
-Да и чего теперь об этом судачить, сам виноват, что поддался на вражеские уговоры, а оно видишь, как всё дурно обернулось.
-Вот и думай после этого, а стоило ли столько лет жилы рвать, чтоб вновь остаться с голым задом.
-Но я дед Степан не за этим хотел к тебе обратиться, видишь ли какое дело, надо бы мне мать с сестрой временно пристроить.
-Не мог бы ты по-соседски их к себе взять на постой?
-У тебя же одна комната свободна, особо — то не стеснят твоего проживания с бабкой.

               Такой резкий поворот в разговоре заставило деда Шаповалова призадуматься, ну не может он сразу дать утвердительного ответа, здесь подумать хорошенько надо.
              Вот дед и призадумался, уже потухла в его руках не докуренная цигарка, а он всё думал, почёсывая себе подбородок, да уставившись на земле в одну точку, тщательно анализировал, чего это ему может стать.
            А чтоб деду легче думалось, Савич ему продолжает говорить.
-Да им только ночку переночевать до утра, ночи ещё холодные и заморозки случаются, а днём они к себе уходить будут.
-Тебе даже кормить их не надо будет.
-Ну как дед, согласен?
              Трудное решение и вот сразу дать согласие будет не совсем правильно с его стороны.
           Если вспомнить соседские отношения за время всего проживания в соседних дворах, то их в лучшем случае можно назвать довольно холодными.
             Была некая прозрачная непреодолимая стена, что делалось в одном дворе мало интересовало в другом.
             Да и сам Назар Савич по причине прижимистого характера не имел ни малейшего желания поддерживать дружеские отношения, а тем более противился изо всех сил одолжить без разницы чего в долг, утверждая, только один раз дай, так протопчут дорожку, каждый раз приходя чего нибудь одолжить.
          От подобных соседей следует держаться на расстоянии, своего приобретать не желают, а на своей шее он не желает содержать таких соседей.
            Сам дед Степан и его семейство не относили себя к хуторской бедноте, но и особо зажиточными никогда не были, другое дело Назар, он держался на самом верху, считая себя богатеем вровень с тем же Викентием Охрименко или Марией Малиничкиной. 
             Так какая могла быть у них дружба, а однобокой, где он тащил, а другой только с боку пристроился ему, Назару, не хотелось, да и характер одиночки не позволял якшаться с вечно орущими соседями, выясняющих отношения по пьяному делу сына деда Степана, Алексея Шаповалова.
             Как говориться в народе, с кем поведёшься от того и наберёшься, так лучше с такими держать строгий нейтралитет, вы не лезьте к нам, а мы к вам тем более не полезем.
             Своих сыновей и дочку Назар Савич приучил не водить к себе ни кого, если надо встретиться, на это есть улица, выгон на задах или увеселительные прогулки под горою.
            Да и улица разрешалась им только поздним вечером и не столь долго, выгон по ранней весне, а забавы под горой и на горке большей частью зимой, остальное время работа по хозяйству или в поле, и для общего развития позволялась школа.
            Назар считал, что умение читать, писать и считать необходимые науки, что очень даже пригодиться его детям в жизни, вон Викешка своих сумел определить в кадетский корпус и выучить на офицеров.
               Так что дед Степан ещё давно поглядывая на богатеющий двор соседей не раз говорил.
-Придёт время, рано или поздно Савичи придут к нам по-кланяться в ноги.
             И как видно зрел в корень,  понимая своим житейским опытом, что для беды нет большой разницы в какой двор ей заявиться, вот она и нагрянула к Савичам.
          Кто бы мог подумать неделю назад, а где там неделю, три дня назад, что от подворья Назара останутся одни пепелища, а ведь хаживал он по своему двору с важным видом, видите ли, его новый помещик назначил быть своим управляющим.
                И чего из этого вышло?
                Да ничего хорошего.
          Потешил Назар своё самолюбие, на том и  закончилась его соловьиная песня, поди теперь разберись куда его судьба занесла.
            
                Дед Степан, человек умудрённый давним опытом, свой ответ начал из далека, так полагалось не им придуманной давней хуторской традицией.
-Отец твой Сашка был всегда с мозгами в голове, приобрёл в немецкой экономии конную косилку, а когда травы к лету набрали самую силу, давай из одного конца в другой ездить.
-И до того славно у него всё получалось, что к вечеру свалил столько травы, что возьмись всеми хуторскими косарями косить траву, за неделю бы не справились.
-А когда травушка подвянула, он вон теми граблями, да на своих добрых лошадках собрал в валки.
-Вот уж сенцо вышло у него, одно загляденье.
-Набил этим сеном твой отец чердаки про запас, да скирды поставил не только у себя, а это подмахнувшее дурачьё спалило всё.
- Жалко было смотреть, как оно сгорает без всякой потребности.
                Сашка слушал деда и понять не мог, куда это старик клонит, а тот тараторит и тараторит без устали, уж сразу бы отказал, без всякого этого нудного предисловия.
         Дед Степан понимая, что Сашку вполне подготовил к конкретному предложению, да и говорит ему.
-Мне бы Сашка сенца из твоей скирды набрать для моей коровушки.
-Всё запасённое сено ей скормили, а свежая трава ещё не скоро отрастёт.
-А твоя мать и сестра пусть приходят, найдётся и для них угол.
-Мне что жалко, пусть идут и ночуют.
-Так я возьму с твоего позволения сенца?
- Возьми дед, раз нужда прижала, чего не поделиться, на корми свою скотину, чего её держать на голодном пайке.
-Вот и хорошо, значит договорились.
-Так я побегу наберу сенца из скирды, да порадую свою Мартушку.
-Беги, беги дед, да смотри не надорвись.
-Года-то уже не те, когда на своём горбу легко переносил целые копны.
                Возможно дед Степан столько времени и выжидал, стоя у плетня, имея надежды выпросить для своей коровы сена, но кто его знает, что было в его старческой голове и если это было так, то его задумка благополучно вышла в его пользу.
             Дед благодарствуя не бывалой щедрости молодого командира удалился, а Сашка прошёл к себе, присел к сестре и говорит ей.
-Ну всё Надюха с дедом переговорил, будет вам где переночевать в ближайшие ночи.
-Сговорились с ним, за постой возьмёт у нас немного сена для своей коровы.
             Что значит немного, у каждого на этот счёт имеется своя мера, раз разрешили, а здесь не предвидится ни какого воровства, а тем более не обговорено в конкретных объёмах, то всё это рассчитано на собственную совесть.
           А с совестью можно и поступиться на своё усмотрение и вот когда она скажет, что вполне достаточно, то здесь всё зависит от  определения достаточной потребности, которая у некоторых в этом плане имеет слишком высокую планку.
           Но не стоит осуждать деда Степана, коль подвернулась удача, так чего от неё отказываться, ведь этого сена ему больше не где взять, если только купить, но это обойдётся ему в последнюю копеечку.
           И если мы заглянем чуточку вперёд, когда ночь вступит в свои владения, то не без удивления обнаружим, что дед Степан подговорив и организовав свою сноху с детьми натаскать сена от соседей, сам же в это время для отвода глаз покрикивая на свою бабку обустраивал в своей хате Лидку Савич с её дочкой.

               Но не будем торопить время, а вернёмся обратно во двор Савичей, где брат с сестрой говорили о делах житейских и перспективами на будущее и надеждой на лучшую долю, да поглядывали на мать, так и стоявшей в полном оцепенении.
             Не долго пришлось  Сашке побывать дома и посидеть с сестрой за очень скромным столом в виде перевёрнутого таза, по хуторской улице послышался конский топот, примчался из станицы вестовой сообщить, что назначен общий сбор.
            Казак быстр на сборы, да и собираться особо нечему было, торопливо пройдя к скирдам и подтянув подпругу седла на своём Воронке, вскочил в седло, проехал через хозяйственный двор, спугнув с десяток бесцельно бродивших кур, под гоготанье гусака и трёх гусинь, да удивлённого взгляда ишака Мишки, оказался в придомовом дворе.
        Не без сожаления взглянул на мать, не замечавшей ничего вокруг себя, продолжавшей смотреть на сгоревшую хату, бросил на ходу.
-Прощевай мать.
            Наскоро распрощался с сестрой отворившей одну половинку ворот, сказав ей на прощанье.
-Покедова Надюх! Приглядывай за матерью!
              А выехав на уличную дорогу замечает скачущего Мишку Ляпуна и уже вдвоём погоняя своих коней ускакали в станицу, а вскоре им в след проскакали с восточной окраины пятеро казаков.
           И в хуторе с их отъездом наступило временное безвластие, а вот на сколько оно долго продлиться и кто вновь станет главенствовать покажет время.

                Где-то на третьи сутки после того, как Назар Савич был убит и ограблен у моста через Эристов канал к воротам Марии Алёхиной проживающей в станице Прохладной где — то глубоко за полночь подъехала  подвода.
          Время было довольно не спокойное и суетливое с большим наплывам беженцев, отчего любой житель станицы чувствовал большие беспокойства и волнения, вот и Мария, тётка Николая выглянув в окно не без удивления замечает подъехавших лошадей, пытаясь понять, кто это мог быть.
         По всем признакам это были лошади её брата, но отчего он не торопится заходить к ней во двор или может она ошиблась, а для убедительности своей догадки разбудила в соседней комнате Николая, сообщив ему.
-Коля.
-Коленька, просыпайся, кажись твой отец приехал к нам.
-Вышел бы и встретил его.
-Чувствует моё серденько, что случилась большая беда.
-Разъезжать в такое время опасливо, куда ни сунься беженцы да отступающие войска.
-Кругом народ озлобленный, всякое может случиться.
            Николай встал, наскоро оделся и вышел из хаты, а подойдя к калитке видит отцовых коней Серка и Чубарого вплотную подошедших к воротам, вот только не понятно, куда подевался отец.
             Николай обошёл вокруг брички, подумав, что его отец возможно завозился с колесом, но отца ни где не было, что довольно было странно.
            Заглянув в саму бричку, вдруг папашка придремал с дороги, но там было пусто, да и самой скамьи не наблюдалось, кроме одного разорванного мешка с остатками зерна и сундука.
           На всякий случай Николай окликнул отца, вдруг чего — то потерял и пошёл искать.
- Батя! Батяня ты где?
-Отзовись коль меня слышишь!
             Но ни кто не откликнулся, а подошедшая тётка Мария спросила.
-Чего — то я не наблюдаю своего братца, да и ваших никого не вижу.
-Ты Коля коней — то во двор заведи, нечего им на улице стоять, чего доброго и свести могут.
             Лошади не раз бывавшие в этом дворе, а в последнее время пробыв здесь пару недель, вошли и втащили за собой бричку,  как к себе домой.
          Николая и тётку Марию охватило волнение, странно получалось, лошади оказались у ворот, а куда подевался сам Назар?
         Николай вышел на улицу и по оставленным следам прошёл по улице, ещё надеясь обнаружит своего отца, но того не было и совсем не понятно, куда он мог подеваться, а вернувшись обратно, тетка Мария посоветовался ему снять сундук и перенести его в хату. 
          Забравшись в бричку и найдя крышку сундука взломанной догадался, что с отцом, а то и вообще с его родными на хуторе приключилась беда.
          А заглянув в сундук сообразил, что в нём изрядно порылись, забрав самые необходимые вещи, оставив только женские одеяния.
          Закрыв крышку сундука и одним краем поставив на борт брички, после чего с помощью той же тётки Маруськи сняв не столь тяжёлый сундук и занеся в хату, принял решение.
- Тётушка, сами видите случилась большая беда.
-Сундук взломан, чего бы никогда не допустил отец.
-Да и всё выглядит довольно подозрительно, не знаю, как сюда дошли наши лошади, но по моим предположениям, их могли попросту бросить, забрав с собой всё награбленное.
-Я прямо сейчас, не откладывая на потом еду на хутор.
-Там в точности и узнаю, чего же  могло случиться.
-Коленька может не надо и всё само собой образуется.
-Ведь сейчас опасно куда либо ехать, как бы и с тобой чего дурного не приключилось.
-Не могу я тёть Марусь сидеть и дожидаться, может там моя помощь нужна, а я буду отсиживаться здесь?
-Поеду, прямо сейчас и поеду.
-Надо своих выручать, если что заберу их собой и привезу сюда.
-Вы же не будете против этого?
-Ну что ты Коленька, я всегда рада помочь своим родственникам, да и как я откажу своему родному брату.
-Сколько раз он нас выручал, привозя продукты.
-Уж если надумал, то поезжай, да по дороге никого не бери с собой и не заговаривай.
-Если что, прикинься глухонемым и болезненным, от таких стараются держаться по дальше.
              Николай ещё затемно выехал со двора и как бывало поехал той дорогой, которой всегда пользовался его отец приезжая в Прохладную, надеясь по дороге выведать, чего же могло произойти в это не спокойное и лихое время.

                12- 13 октябрь 2024г.