С латыни на родной

   "Великий человек смотрел в окно..."
                   Иосиф Бродский, 
                "Дидона и Эней"


Смотреть в окно способен каждый, но
величественно смотрит лишь великий —
и впрямь с заглавной буквы — Человек!
Похожий сгинул в прошлом... и давно.
Года меняют облики и лики...
За часом час летит, за веком — век.

Два этих смысла — в сущности — одно
и то же. Разница — в масштабах.
И только. Но одна основа — время.
А время — не константа, ведь оно
то мчится по шоссе, а то в ухабах
завязнет по колено иль по темя.

Минуты тянутся, проносятся года,
столетия мелькают, как столбы
путейные за окнами вагона.
"Когда-нибудь" переродится в "никогда"
не нашим страхом, но ужимками судьбы.
И не спонтанно, а весьма резонно.

Всё может быть. Но только лишь тогда,
когда оно — не быть уже не может.
Нет, не абракадабра, хоть на слух
воспринимается мгновенно не всегда.
Червяк сомнений ложных мозг изгложет —
дай ему волю — раньше, чем до двух

сочтёшь, считая вслух до десяти.
Рецепт спасения: сомнения молвы
оставь без воли — при любом раскладе.
Но волю личную на это — где найти?
Нормальных нет... помимо листьев и травы,
как нет богатых в массе тех, кто на окладе.

"Великий человек смотрел в окно,
а для неё... её любовь была лишь рыбой...
И море обернулось морем слёз."
Понять различное кому-то суждено
в разрывах слов, но стать великой глыбой
в песке отточий —
это не всерьёз.

«Amare ergo sum» с латыни на
родной язык — "Пока люблю — живу",
иначе если: "Жив пока — влюбляйся!" —
опять в неё: из вечного, но сна.
С годами всё сложнее наяву...
Но если жив — люби!
И не сдавайся.