Романтическая страсть, 3 том

 Послушница — миссис Бенсон—Мэри—миссис Переписка Бенсона с миссис
Эджертон—мисс Эвелин—Элиза

Нас было трое — Мэри, Элиза и я. Мне было почти пятнадцать, Мэри была примерно на год младше, а Лизе — от двенадцати до тринадцати. Мама относилась к нам всем как к детям и не замечала, что я уже не та, что раньше. Хотя я не был высоким для своего возраста и внешне не походил на мужчину, мои страсти пробуждались, и отличительная черта моего пола, хотя в спокойном состоянии выглядела довольно внушительно, была достаточно развита, когда я находился под влиянием женского возбуждения.

 Тогда я ещё ничего не знал о том, как использовать различные
Половые органы. Мы с сёстрами спали в одной комнате. Они
вместе на одной кровати, я одна на другой. Когда никого не было, мы
часто рассматривали друг у друга разные половые органы.

Мы обнаружили, что взаимные ласки доставляют определённое удовольствие, а в последнее время моя старшая сестра обнаружила, что, когда она накрывала и открывала мой «кусочек», как она его называла, он мгновенно набухал и твердел, как кусок дерева. Когда я прикасался к её маленькой розовой щёлочке, она испытывала приятные ощущения, но
при малейшей попытке вставить даже палец боль была слишком сильной. Мы
сделал так мало прогресса в _attouchements_, что не
ни малейшего намека на то, что можно сделать в этом случае дошло до нас. У меня
начали появляться небольшие завитки, похожие на мох, вокруг корня
моего члена; а затем, к нашему удивлению, Мэри начала проявлять аналогичную
тенденцию. А еще, Элиза была лысая, как ее за руку, но оба были изрядно
образуются, с удивительно полную и жира крепления Венеры. Мы прекрасно
невинного лукавства и привычны, чтобы рассказать друг другу посмотреть все наши
обнаженные тела без малейших колебаний; и когда мы играли в саду
если кто-то хотел уменьшить давление на мочевой пузырь, мы все вместе
присаживались на корточки и переходили реку, каждый старался, кто быстрее справится с управлением
. Несмотря на эти внешние проявления страсти, когда взволнован, в
состояния покоя я мог бы сойти за мальчика лет десяти-одиннадцати.

Мой отец оставил нас, но был умеренно обеспечен, и мама, желая
жить безбедно, предпочла давать мне уроки вместе с моими сестрами дома
, чем отправлять меня в школу; но ее здоровье начало ухудшаться, и она
в «Таймс» было опубликовано объявление о поиске гувернантки. Из большого
количества претенденток была выбрана молодая леди по имени Эвелин.
 Примерно через десять дней она приехала и стала членом семьи.

В первый вечер мы почти не виделись с ней, но на следующее утро после завтрака мама отвела её в то, что считалось нашей классной комнатой, и сказала: «А теперь, мои дорогие, я передаю вас под опеку мисс Эвелин. Вы должны во всём слушаться её. Она будет учить вас урокам, потому что я больше не могу этого делать». Затем, повернувшись к нашей новой гувернантке, она сказала:
«Боюсь, вы обнаружите, что они несколько избалованы и непослушны, но там есть лошадь, и Сьюзен сделает вам отличные берёзовые розги, когда они вам понадобятся. Если вы не будете наказывать их, когда они этого заслуживают, вы сильно меня оскорбите». Когда мама сказала это, я заметила, что глаза мисс Эвелин расширились от радости, и я была уверена, что, как бы сильно мама ни била нас, если бы мы заслужили наказание, мисс Эвелин наказала бы нас гораздо сильнее. Она выглядела очень дружелюбной
и была по-настоящему красива лицом и фигурой, ей было двадцать два года,
полная, прекрасно сложенная, одетая всегда с особой тщательностью.
опрятность. По правде говоря, она была соблазнительным созданием. Она произвела
мгновенное впечатление на мои чувства. Было, однако, что-то вроде
строгости в выражении лица и достоинства в осанке, что заставляло одновременно
бояться и уважать ее. Конечно, поначалу все шло достаточно гладко,
и видя, что мама относилась ко мне точно так же, как она сделала с моими сестрами, я пришел
считаются совсем маленькая мисс Эвелин. Она обнаружила, что ей пришлось
спать в одной комнате со мной и моими сестрами. Мне показалось, что на
В первую ночь мисс Эвелин не одобрила это решение, но постепенно привыкла к нему и, казалось, больше не думала об этом.

 Когда пришло время ложиться спать, мы все поцеловали маму и, как обычно, рано легли. Мисс Эвелин последовала за нами через несколько часов. Войдя, она тщательно заперла дверь, а затем посмотрела на меня, чтобы убедиться, что я сплю. Не знаю почему, но мне инстинктивно захотелось притвориться спящим. Я сделал это успешно,
несмотря на то, что свеча мигала у меня перед глазами. Тогда она сразу же
начала раздеваться. Когда она повернулась ко мне спиной, я открыл глаза и
жадно пожирал ее голые прелести, как они постепенно были выставлены
передо мной. Когда она обернулась, я снова как будто засыпает. Я
сказал, что мои страсти начали развивать себя, но пока я сделал
не понимают их силу и направление. Я хорошо помню этот первый вечер
когда прекрасная зрелая женщина постепенно сняла с себя все до последней частички платья
в паре ярдов от меня — эффект каждого последующего очарования, от
ее прелестные и красиво сформированные попки до того, как она снимет туфли
и чулки с ее стройных ног, маленьких ступней и лодыжек,
от этого мой член набух и затвердел до боли. Когда она сняла с себя всё, кроме сорочки, она остановилась, чтобы поднять юбки, которые упали к её ногам, и, поднимая их, приподняла и сорочку, открыв моему взору великолепную попку — ослепительно белую и блестящую, как атлас. Поскольку на неё падал свет, а она всё ещё стояла нагнувшись, я увидел, что под её промежностью было много тёмных волос. Обернувшись, чтобы положить юбки на стул,
и взяв в руки ночную рубашку, она уронила сорочку, и
позволив ей упасть на землю, пока она стягивала ночную рубашку через голову
, я на несколько секунд увидел ее красивый живот, густо
покрытый темными вьющимися волосами над холмом Венеры. Настолько чувственным было это зрелище.
Я почти содрогнулся, настолько сильным было мое возбуждение. Теперь она села
на кровать, чтобы снять туфли и чулки. Ой! какие красивые
бедра, ноги, лодыжки и ноги у нее!

Сейчас я преклоняюсь перед жизнью, и у меня было много красивых и хорошо сложенных женщин
но я никогда не видел конечностей более чувственной формы.

Через несколько минут свет погас, и потек стремительный ручеек
в ночную вазу; очень отличается от нежных струек из "
меня и сестер", когда мы часто садились на корточки друг напротив друга и
пересекали воду, смеясь над разными источниками, из которых она вытекала.
Мои сестры часто завидовали моей способности направлять струю туда, куда мне заблагорассудится
мы так мало думали об истинном предназначении этого
выступающего маленького инструмента.

Я слышал, что очаровательное существо лечь в постель, и вскоре дышать тяжело. Как
для меня, я не мог спать. Я пролежал без сна большую часть ночи,
боясь быть беспокойным, чтобы не потревожить мисс Эвелин и не дать ей
причина думать, что я наблюдал за ее раздеванием. Когда, наконец, я
задремал, все прелести, которые я видел, мне только приснились.

Так прошло около месяца. С каждым вечером мисс Эвелин становилась все более и более раскованной
и, уверенная в моем простом ребячестве, часто показывала мне
восхитительные и продолжительные проблески своих прекрасно развитых прелестей:
хотя наслаждаться ими я мог только каждую вторую ночь,
поскольку после них всегда наступала бессонница, следующей ночью
природа заявила о своих правах, и я обычно крепко спал, когда я
предпочел бы продолжал смотреть на прелести мои милые
гувернантка. Но, несомненно, эти изнурительные сны помогли ей сбить ее с толку
и дали мне больше возможностей, чем я должен был бы иметь в противном случае
. Раз или два она воспользовалась ночным прибором, прежде чем надеть свою
ночную рубашку, и я мог видеть розовое отверстие, скрытое в
изысканных темных завитках, изливающих полную порцию воды; показывая
прекрасная сила природы, и она сводит меня с ума от возбуждения. И все же
странно, что я ни разу не подумал о том, чтобы приложить к своим пальцам для облегчения
от болезненной твёрдости, которая чуть не разорвала мой член на части.

Не знаю, заметила ли мама, что я очень часто ёрзаю в штанах,
или решила, что мне лучше не спать в одной комнате с мисс
Эвелин, но она перенесла мою кровать в свою комнату. Однако
все в доме обращались со мной как с мальчишкой, и я
Мисс Эвелин, казалось, забыла о моём поле, и в её поведении всегда была
свобода и непринуждённость, которых она, конечно, не допустила бы, если бы чувствовала хоть какое-то стеснение.
рассматривающая себя в присутствии юноши в возрасте половой зрелости.

В холодную погоду я сидела на низком табурете у огня—Мисс Эвелин
сидит напротив, у меня была моя книга урок мне на колено, и она сама будет
место ее красивые ноги на высоких школы крыло, с ее творчеством в ее
на коленях, в то время как она услышала мои сестры повторять свой урок, без сознания
что в течение получаса в то время она была оголяя ее красивые ножки и
бедра к моим пылким взором; ибо сидит гораздо ниже ее, и гнуть свою
голова как будто с намерением мой урок, глаза были ниже ее подняли
нижние юбки. Ее узкие и облегающие белые чулки подчеркивали ее
ноги хорошей формы, потому что, находясь дома во время наших утренних занятий
, она не носила панталон; так что в той позе, в которой она сидела,
поставив колени выше ступней на и без того высокую решетку и слегка расставив
ноги, чтобы легче удерживать работу на коленях, весь
восхитительные округлости обоих бедер и нижняя часть ее прекрасного большого зада
попка, с хорошо заметным разрезом для мизинца, утопающая в богатом изобилии
темных завитков, были полностью открыты моему взору. Свет от костра
Взгляд, брошенный на её приподнятые юбки, окрасил всё в розовый цвет и
заставил меня пылать от желания, пока я не был готов упасть в обморок. Я
мог бы с головой зарыться в её юбки, целовать и ласкать это восхитительное
место и всё, что его окружает. О, как мало она думала о страсти,
которую разжигала. О, дорогая мисс Эвелин, как же я любил вас, начиная с изящных детских башмачков и тугих блестящих шёлковых чулок и заканчивая великолепными округлостями ваших бёдер, которые почти каждую ночь были полностью открыты моему взору, и прекрасными губами, которые я так хотел с любовью поцеловать.

Так проходил день за днем, и мисс Эвелин стала для меня богиней,
созданием, которому в глубине души я буквально поклонялся. Когда она
вышла из классной комнаты, и я остался один, я поцеловал ту часть решетки.
ее ноги придавили и сиденье, на котором она сидела, и даже воздух и
дюймом выше, воображение помещает туда ее прелестную щелку. Я жаждал
что-то сверх этого, не зная точно, что я хотел; ибо, как
тем не менее, я действительно был совершенно несведущим ничего относящихся к
вместе полов.

Однажды я поднялась в спальню моих сестер, где спала гувернантка,
чтобы я мог броситься на ее кровать и в воображении обнять ее
прекрасное тело. Я услышал, как кто-то приближается, и, зная, что мне здесь нечего делать
, я спрятался под кроватью. В следующее мгновение Мисс Эвелин
сама вошел, и запер дверь. Это было примерно за час до
ужин. Сняв платье и повесив его на шкаф, она вытащила
купленный для нее предмет мебели, использование
которого часто ставило меня в тупик; она сняла крышку, налила в нее воды.
умывальник и положил рядом с ним губку. Затем она сняла свое платье, привлекла к себе
Она задрала юбки и сорочку до талии и закрепила их там,
перекинула ноги через край и села на него.

 Таким образом, я получил пьянящее удовольствие, созерцая все её прекрасные прелести, потому что, подобрав одежду, она встала перед зеркалом,
представив моему жадному взгляду свою великолепную белую попку во всей красе, а повернувшись к биде, она так же обнажила нижнюю часть живота и прекрасную грудь со всеми её роскошными волосами. Когда она стояла
над биде, прежде чем сесть, вся её розовая киска была видна
сломался при моем восхищенном взгляде. Никогда не забуду дикое возбуждение
момента. Это было почти чересчур для моих возбужденных чувств.;
к счастью, когда я сел, непосредственная причина моего почти безумия
исчезла. Она хорошенько терла себя губкой между бедер около пяти
минут. Затем она оторвалась от биде и на мгновение снова
показала пухлые губки своего влагалища — затем постояла передо мной две или
три минуты, пока она удаляла ополаскиваемой губкой струйку
капли воды, которые все еще собирались на пышном кусте кудрей вокруг нее
квим. Таким образом ее живота, горе и бедер, чей Масси мякотью и самый
чувственные формы были более полно увидеть меня, чем они были до сих пор
было, и это легко может быть зачат в то, что государство такое сознательное
вид кинул меня.

О, мисс Эвелин, дорогая, восхитительная мисс Эвелин! Что бы вы подумали, если бы знали, что я любовался всеми вашими ангельскими прелестями и что мои жадные глаза пытались проникнуть в глубину этих очаровательных пухлых губ, которые так уютно покоились в густой массе тёмных вьющихся волос. О! как же мне хочется поцеловать их, потому что в тот момент
время, когда у меня не было другой идеи обнять их, а тем более проникнуть внутрь
них.

Когда ее омовение было завершено, она села и сняла свои
чулки, обнажив свои красивые белые икры и очаровательные маленькие
ступни. Я считаю, что это был первый восхищение по-настоящему изысканно
сформирован ногах, лодыжках и ногах, которые были необычайно популярный в
принять, что первый пробудил мою страсть к этим объектам, которые с
всегда работало на меня особое очарование. Она была такой аккуратной в своих туфельках — маленьких, тёмных, — на которые было приятно смотреть, я
часто брала их в руки и целовала, когда оставалась в комнате. Тогда ее шелковые
чулки, всегда туго натянутые и облегающие, как перчатки, подчеркивали
величайшее преимущество замечательной изящной формы ее ног.

Надев шелковые чулки вместо хлопчатобумажных, она сняла платье с низким вырезом,
завершила свой туалет и вышла из комнаты. Я выполз из-под
кровати, вымыл лицо и руки водой из биде и даже немного выпил
от волнения.

С момента приезда мисс Эвелин прошло около шести недель.
Страсть, охватившая меня, до сих пор заставляла меня во всём ей подчиняться
она выполняла малейшую её прихоть или даже желание и по той же причине внимательно относилась к моим урокам, если не отвлекалась на уже описанные обстоятельства. Мой пример также повлиял на то, что мои сёстры вели себя примерно так же, но это не могло продолжаться долго — это было не в их характере. Пока всё шло гладко, мисс Эвелин казалась очень милой. Нам казалось, что мы можем делать всё, что захотим, и мы стали более беспечными.

Мисс Эвелин стала более сдержанной и сначала предупредила нас, а затем
пригрозила нам розгой. Мы не думали, что она воспользуется ею.
Мэри росла дерзкой, и однажды обратился угрюмо над ее уроками,
и учитель за неповиновение. Мисс Эвелин, которая все больше и больше
и злее, ее подняться со своего места. Она повиновалась с наглой
ухмылкой. Схватив ее за руку, мисс Эвелин потащила сопротивляющуюся девушку к
лошади. Моя сестра была сильной и упорно боролась, используя зубы и
ногти, но все было напрасно. Гнев нашей гувернантки достиг предела
и, подняв ее на руки, она насильно отнесла ее к лошади
, посадила ее на нее, крепко держа одной рукой, пока сажала
удавка вокруг нее с другими, которые, когда тянет, но обрела тело;
вязал обеспеченные каждой лодыжки в кольца на полу, держа ноги
кроме проекцией лошади, а также вынуждает колени гнуться
немного, на которых наиболее полного выявления самого дна, и, в
действительно, все ее интимные части тела тоже было получено.

Затем мисс Эвелин оставила ее и пошла к маме за удочкой. Через несколько минут
она вернулась, явно раскрасневшаяся от страсти, и принялась завязывать Мэри шнурки.
нижние юбки были задраны до талии, оставляя открытой попку и щелочку на мизинце
совершенно голый и выставленный напоказ прямо у меня на глазах. Прошло целых два месяца
с тех пор, как я видел ее интимные места, я был очень удивлен, заметив, что
губы стали более надутыми и опухшими, а также симптомы
мшистый покров горы гораздо более развит. Действительно, это было
само по себе более волнующе, чем я ожидал, поскольку мои мысли так долго
останавливались только на более зрелой красоте мисс Эвелин, что я совершенно перестал
играть с Мэри.

Этот полный вид всех ее интимных частей тела пробудил прежние ощущения и
усилил их. Мисс Эвелин сначала сняла свой собственный шарф, обнажив
ее пухлые плечи цвета слоновой кости, обнажающие верхнюю половину ее прекрасных сисек
которые вздымались от возбуждения, вызванного ее гневом. Она обнажила
свою изящную правую руку и, взявшись за прут, отступила назад и подняла
руку; ее глаза как-то по-особенному заблестели. Она действительно была красива на
вид.

Я никогда не забуду тот момент—это было лишь на мгновение. Прут свистел
по воздуху и упал с жестоким разрезать на пухлые бедная Мэри мало
дно. Плоть снова задрожала, и Мэри, которая решила не плакать,
покраснела и прикусила штоф, которым была покрыта лошадь
.

Рука снова поднялась, и снова с резким свистом опустилась на
щупающие ягодицы под ней. Но она не сдавалась, и хотя мы видели, как она поморщилась, с её губ не сорвалось ни звука.
  Отступив на шаг, мисс Эвелин снова подняла руку, и на этот раз её цель была настолько точна, что более длинные концы прута прошли между ягодицами и сосредоточились между половыми губами Мэри. Боль была такой мучительной, что она закричала от ужаса. И снова прут упал точно на то же место.

“О! о! о! Дорогая мисс Эвелин. Я никогда, нет, никогда больше так не поступлю”.

Ее крики были бесполезны. Удар следовал за ударом, вопль следовал за воплем
вопил — пока прут не превратился в пень, а попка бедняжки Мэри не превратилась в одно целое
масса рубцов и красная, как сырая говядина. Это было страшно видеть, и еще такие
это наша природа, что видеть ее было, в то же время, интересно. Я не мог
оторвать глаз от ее надутой губы, припухшие губы которой,
под тяжестью наказания, которому она подвергалась, не только казались
уплотняться, но на самом деле открывался и закрывался и, очевидно, пульсировал
агония. Но мне было очень интересно наблюдать за всем этим. Я тогда и
там решил провести более тщательный осмотр при более удобной возможности
, которая в конце концов меня не подвела.

Тем временем ее дух был полностью подавлен, или, скорее, раздавлен. Действительно,
мы все были совершенно напуганы и теперь знали, чего нам следовало ожидать, если мы
не будем вести себя прилично. Теперь можно было не опасаться какого-либо проявления
вспыльчивости, и мы чувствовали, что действительно должны беспрекословно подчиняться любому приказу нашей
гувернантки. Мы инстинктивно научились бояться ее.

Через несколько дней после этой памятной порки прибыли несколько посетителей —
джентльмен и леди. Джентльмен был старым другом мамы, который
недавно женился, и мама попросила их навестить ее во время свадебного тура
и провела с нами короткое время.

Джентльмен был красивым мужчиной, высоким и крепко сложенным;
леди довольно хрупкого вида, но хорошей формы, с хорошей грудью и
плечами, тонкой талией и широкими бедрами, хорошо сформированными руками, маленькими
руки и ноги, и очень блестящие глаза.

Я думаю, что это было примерно через три дня после их прибытия, когда однажды днем я
зашел в комнату для гостей, которую занимали эти посетители; в то время как
там я услышал, как они поднимаются по лестнице. Дама вошла первой, и я едва успел проскользнуть в гардеробную и закрыть за собой дверь; она была не совсем закрыта, но почти. Через минуту джентльмен последовал за ней и, осторожно закрыв дверь, запер её. Миссис Бенсон улыбнулась и сказала:

 «Ну что ж, любовь моя, ты меня дразнишь; ты не даёшь мне покоя. Неужели тебе не хватило прошлой ночи и сегодняшнего утра, чтобы захотеть этого снова так скоро?»

«Конечно, не было, — сказал он, — я никогда не могу насытиться вашим восхитительным
телом. Так что давайте, нам нельзя долго задерживаться, иначе наше отсутствие
заметят».

Он обхватил ее за талию, притянул ее губы к своим и запечатлел на них долгий-долгий поцелуй.
прижимая ее к себе и прижимаясь к ней всем телом.
Затем, усевшись, он усадил ее к себе на колени и просунул руку под ее нижние юбки.
На какое-то время их рты были склеены.

“ Мы должны поторопиться, дорогая, ” пробормотала она.

Он встал, посадил ее на край кровати, откинул назад и
взяв ее ноги под мышки, выставил все на всеобщее обозрение. У нее было
на холме Венеры не так много волос, как у мисс Эвелин, но щель
показала больше надутых губ и казалась более открытой. Оцените мое возбуждение
когда я увидела, как мистер Бенсон расстегивает брюки и вытаскивает огромный
член. О боже, каким огромным он выглядел; это почти напугало меня. Своими
пальцами он поместил головку между выступами ножен миссис Бенсон, а
затем отпустил свою хватку и положил обе руки так, чтобы поддержать ее
ногами, он сразу же вогнал в нее все это по самую рукоятку. Я был
как громом поражен тем, что миссис Бенсон не закричала от боли, это действительно казалось
такой большой штукой, чтобы вонзиться прямо ей в живот. Однако, далеко не
Крича от боли, она, казалось, наслаждалась этим. Её глаза блестели, лицо раскраснелось, и она мило улыбалась мистеру Б. Они оба выглядели очень счастливыми. Его большой член довольно плавно входил и выходил, а его руки сжимали большие блестящие ягодицы и притягивали их к себе при каждом толчке. Это продолжалось почти пять минут, когда мистер Б.
внезапно остановился, а затем последовали один или два судорожных толчка — он
абсурдно ухмыльнулся ей. Он молчал несколько минут, а затем вытащил свой член, мягкий, с каплями слизи, стекающими по нему.
из нее на ковер. Взяв полотенце, он вытер ковер, и
обернув им свой член, подошел к раковине и вымыл его.

Миссис Бенсон еще несколько минут лежала совершенно обнаженная, ее влагалище было более открытым
чем раньше, и я мог видеть, как из него сочится белая слизь.

Вы с трудом можете себе представить, какое дикое возбуждение вызвала у меня эта сцена.
Во-первых, мне сразу же объяснили великую тайну, и мои неосознанные
желания теперь знали, к чему они ведут. Дав мне достаточно времени, чтобы
оценить все прелести её интимных частей, она опустилась на
Она опустилась на пол, поправила юбки и разгладила смятое покрывало,
а затем подошла к зеркалу, чтобы привести в порядок волосы. Сделав это, она тихо
отперла дверь, и мистер Бенсон вышел. Затем дверь снова заперли,
и миссис Б. подошла к тазу, опорожнила и наполнила его, затем задрала юбки и вымыла промежность губкой, а потом вытерлась полотенцем, всё это время подставляя себя моему пытливому взгляду. Но, о ужас из ужасов! после этого она подошла прямо к шкафу и слегка вскрикнула, обнаружив меня там. Я покраснел
по самые уши и попытался, заикаясь, пробормотать оправдание. Она уставилась на меня.
сначала в немом изумлении; но наконец спросила—

“Как вы сюда попали, сэр, скажите мне?”

“Я был здесь, когда ты поднялся; я хотел взять свой футбольный мяч, который был в этом шкафу.
и когда я услышал, что ты идешь, я спрятался, не знаю почему”.

Несколько минут она, казалось, внимательно рассматривала меня. Затем она сказала:

«Вы можете хранить молчание?»

«О да, мэм».

«Вы никому не расскажете о том, что видели?»

«Нет, мэм».

«Что ж, сдержите это обещание, и я постараюсь вознаградить вас.
А теперь спускайтесь вниз».

Я пошел в классную комнату, но был очень взволнован, я едва сознавал,
что я делаю. Сцена, свидетелем которой я стал, полностью завладела
моими мыслями. Когда я был еще мальчиком, тайна, которая теперь практически раскрыта
во мне пробудились все страсти мужчины. Вместо того, чтобы изучать свои
уроки, мои мысли обратились к миссис Б., откинувшейся на кровать с полностью обнаженными
ее прекрасными ногами и бедрами; прежде всего, вид
порез на мизинце с курчавыми волосками внизу живота, который я видел раньше
несколько минут он был полностью открыт и сочился слизистым соком, который
последовал за любовной встречей, которой они предавались. Она казалась такой.
гораздо более развитой, чем у мисс Эвелин. Я был уверен, что мисс Эвелин
никогда не смогла бы вместить такой толстый длинный предмет, какой мистер Б. засунул внутрь
его жена, и все же казалось, что он входит так легко и так перемещается
плавно и так очевидно к удовлетворению и наивысшему восторгу
обоих, что было доказано их пылкими объятиями, нежным бормотанием и
сладострастными движениями, особенно непосредственно перед тем, как они оба прекратили вместе
любое движение, какое угодно.

Тогда я подумала, как вкусно было бы угостить мисс Эвелин в
таким же образом, и упиваться своим напряженным членом в ее восхитительном влагалище
, которое мысленным взором я видел перед собой таким, каким видел его на ней
вставая из биде, когда я лежала, спрятавшись под кроватью. Затем я подумал о
маленькой, но привлекательной куколке моей сестры Мэри поменьше ростом, и я
решил, поскольку ее было легче всего достать, посвятить ее во все
недавно открытые тайны. Я полностью определено, что мой первый собственный
урок, как и у нее, должно быть принято о ней мало жира пухлые ****а.
Затем воспоминание о его пухлые губы и пульсирует под
страшные бичевание, которому она подвергалась, начали волновать меня, и соделал меня
петух опять стоять жестко и пульсировать. Все недели возбуждения, в течение которых я теперь постоянно находился
, оказали чудесное воздействие на мой pego, который
стал значительно более развитым в состоянии эрекции. Как
вы можете предположить, из-за таких отвлекающих мыслей я не справлялся с
своими уроками. Мисс Эвелин, по тем или иным причинам, был не в духе,
в то утро, и не раз говорил сердито на меня за мою видно
невнимательность. Наконец она позвала меня к себе, и найдя, что я имел
вряд ли что-нибудь сделать, - сказала она —

“Теперь, Чарльз, я даю вам десять минут, чтобы закончить эту сумму, если не
сделано в это время я буду хлестать вас; вы демонстрируете лишь дух
от безделья. Я не знаю, что на тебя нашло, но если ты будешь упорствовать,
ты, несомненно, будешь наказан”.

Идея прекрасная Мисс Эвелин порка мой голый зад не
как правило, чтобы успокоить мое волнение, наоборот, оказалось мои непристойные мысли
на красоту ее лица, которое я так часто украдкой смотрел
по.

Было около четырех часов, в это время мы всегда расходились на обед.
Я часок побегал по саду и за это время решил, что пора бы начать посвящать Мэри в те тайные мистерии, свидетелем которых я недавно стал. Но судьба распорядилась иначе, и мне предстояло получить свой первый практический урок и быть посвящённым в тайны более зрелой и красивой женщины, но об этом позже. В четыре часа я так и не приступил к своему заданию — мисс Эвелин выглядела серьёзной:

 «Мэри и Элиза, вы можете идти, Чарльз останется здесь».

Мои сёстры, решив, что меня задержали, чтобы я доделала уроки, выбежали
в сад. Мисс Эвелин повернула ключ в двери, открыла
Она открыла шкаф и достала берёзовую розгу, аккуратно перевязанную голубыми лентами. Теперь
кровь забурлила в моих жилах, а пальцы задрожали так, что я едва мог держать карандаш.

«Положи свой грифель, Чарльз, и подойди ко мне».

Я повиновался и встал перед своей прекрасной гувернанткой, испытывая странную смесь страха и желания.

«Расстегни подтяжки и спусти брюки».

Я начал делать это, но очень медленно. Разозлившись из-за моей медлительности,
она своими нежными пальцами быстро закончила работу. Мои брюки упали к моим
ногам.

«Сядь мне на колени».

Дрожа, с тем же смешением чувств, я подчинился. Ее шелковое
платье было задрано— чтобы не помялось - моя обнаженная плоть прижималась
к ее белоснежным нижним юбкам. Тонкий аромат фиалки и
вербены действовал мне на нервы. Когда я почувствовал, как ее мягкие и нежные пальцы
задирают мою рубашку и проходят по моим обнаженным ягодицам, в то время как
тепло ее упругого тела подо мной проникает в мою плоть, природа проявила
ее сила, и мой член начал набухать до самой болезненной степени. Я
было мало времени, однако, чтобы заметить это раньше в быстрой последовательности
самые жестокие удары обрушились на мою задницу.

«О боже! О боже! О боже! О, мисс Эвелин. Я сделаю это, если вы
только простите меня. О, о, о, и т. д.»

Крепко держа меня левой рукой, мисс Эвелин безжалостно
била меня прутом. Сначала боль была мучительной, и я закричал так громко, как только мог, но постепенно боль стала не такой острой, и её сменило восхитительное ощущение щекотки. Поначалу я так яростно сопротивлялся, что сильно порвал юбки мисс Эвелин и задрал их так, что моему взору предстала её обнажённая плоть.
ее красиво очерченные, обтянутые шелком ноги до колен и даже на дюйм
или два обнаженных бедра выше.

Это, вместе с напряженной раздражение щекотки передана моя
дно, а также трения мой член на лице Мисс
Эвелин во время моей борьбы довела меня почти до исступления, и я метался и
метался на ее коленях в состоянии совершенного безумия, в то время как
удары продолжали сыпаться на мою бедную задницу. Наконец прут
износился, и меня оттолкнули от её колен. Когда я поднялся перед
ней, по моим щекам текли слёзы, а рубашка торчала из-под
значительно увеличившись в размерах, он безошибочно и очень заметно выпирал, и
мой член в то же время пульсировал под ним конвульсивными
толчками, которые я никак не мог сдержать.

Мисс Эвелин в явном изумлении уставилась на выпуклость, и её
открытые глаза были прикованы к ней, пока я стоял, потирая зад и плача,
не пытаясь сдвинуться с места или застегнуть брюки. Она продолжала смотреть на объект своего восхищения ещё минуту или две, залившись краской до корней волос, а затем, казалось, внезапно пришла в себя.
тяжело вздохнула и быстро вышла из комнаты. Она не возвращалась
до тех пор, пока мои сестры не вернулись из сада, и казалась все еще смущенной
и избегала смотреть на меня.

Через два дня после этого все неприятные следы этой очень жестокой порки
исчезли. На следующий день нас пригласили провести
вторую половину дня в грейндж, красивом месте примерно в двух милях от нас.
День был погожий и теплый; мы пошли туда пешком и прибыли около четырех часов.
Мистер и миссис Робинсон были в гостиной, но сразу
Они хотели, чтобы мы пошли в сад и развлеклись с их тремя дочерьми, которых мы там застанем. Мы сразу же пошли туда и увидели, что они развлекаются на качелях. София, старшая, лет девятнадцати, качала на качелях сестру, которая была на два года младше, очень красивую, полностью сформировавшуюся молодую женщину. Действительно, все три сестры были более красивыми женщинами, чем обычные молодые леди.

Другая сестра, Агнес, не сидела, а стояла на доске между
канатами. София заставляла обеих подниматься как можно выше. Они были
громко смеясь, когда мы их нашли, на солнце каждый изготовлен—в
наступал, а другой-пассивный. Легкое муслиновое платье Агнес и однотонная юбка
когда она уходила на покой, а сзади налетал ветер, нижняя юбка оттопырилась
спереди и обнажила ее конечности до живота, так что можно было
проследите, чтобы ее лошадь была уже хорошо снаряжена. Другая, продвигаясь вперед,
закинула ноги вверх и обнажила всю нижнюю часть бедер и
часть ягодиц, и вы могли только различить, что там были темные волосы
между нижней частью бедер и ягодицами.

Поскольку они считали меня ребёнком, я не мешал их веселью и
развлечениям. Напротив, они дали мне длинную верёвку, чтобы я спускал качели,
когда они были на самом высоком месте, и я сел на траву перед ними для
большего удобства. Красивые ноги и волосатые бёдра, которые я видел
перед собой, разжигали во мне страсть. Ни одна из них не носила больше одной юбки, и у них не было панталон, так что, когда они поднимались на самую высокую точку от меня, я мог видеть их полностью. Мой член вскоре затвердел до боли, что, я уверен, было замечено и
с удовольствием наблюдая за ними, я также заметил, что стал объектом внимания
Мисс Эвелин, которая вскоре уселась на качели и позволила мне
покачивать себя на конце веревки. Мне даже показалось, что она вскинула
ноги больше, чем было необходимо, во всяком случае, она, естественно, с
сильные чувства, которые я испытывала по отношению к ней, взволновало меня больше, чем все
отдых.

Мы были так веселы, как только могли, и провели восхитительный вечер до
в восемь часов начался дождь. Поскольку дождь продолжался и стал очень сильным
Мистер Робинсон приказал подать закрытый экипаж, чтобы отвезти нас домой. IT
Это был двуколёсный экипаж, рассчитанный только на двоих. Мэри посадила Элизу к себе на колени, а мисс
Эвелин посадила меня к себе. Не знаю, как это случилось, но вскоре её прекрасная рука
обняла меня, словно удерживая на коленях, и её рука, по-видимому, случайно,
опустилась прямо на мой член — прикосновение было электрическим.
 В мгновение ока мой член затвердел и стал твёрдым под её рукой.
Мисс Эвелин, которая, должно быть, почувствовала движение под своими
пальцами, не убрала руку, а, наоборот, сильнее прижала её. В своём мальчишеском невежестве я вообразил, что она не понимает, что происходит
происходит. Движение и тряска экипажа по неровной дороге заставили
ее руку поглаживать вверх и вниз по моему возбужденному и пульсирующему члену. Я был
почти вне себя и, чтобы скрыть свое состояние, притворился спящим. Я позволил
своей голове упасть на плечо и шею мисс Эвелин — она позволила это.

Не знаю, подумала ли она, что я действительно заснул, но я был уверен в этом.
я почувствовал, как ее пальцы сжали мой набухший и пульсирующий член,
и мне показалось, что она измеряет его размер.

Крепкая хватка, которой ей удалось овладеть, и продолжающаяся тряска
экипаж, наконец, довел меня до такого возбужденного состояния, что большее
толчок сильнее обычного, повторенный два или три раза подряд, каждый раз
сопровождаемый более сильным нажимом ее очаровательных пальчиков, вызвал у меня такой
избыток возбуждения, что я фактически потерял сознание от самого
восхитительное ощущение, которое я когда-либо испытывал в своей жизни. Я был какое-то время
прежде чем я знал, где я был, или что я, и только
зная о нашем прибытии в дом мисс Эвелин пожимая мне разбудить меня
вверх. Я поднялся, пошатываясь, но, хотя и был слегка оглушён, мне понравилась мисс
Глаза Эвелин сияли с блеском, которого я никогда раньше не замечал, и
на ее щеках был яркий лихорадочный румянец. Она отказалась идти
в гостиную, но поспешила лечь спать, сославшись на головную боль.

Когда я лег в постель и снял рубашку, то обнаружил, что она вся липкая и
спереди мокрая.

Именно так я отдал свою первую дань уважения Венере. Я долго размышлял над
этим очевидным проявлением фамильярности со стороны мисс Эвелин, и
отправился спать с живой надеждой на более приватную беседу с ней,
когда я верил, что ее очевидная страсть инициирует меня в
удовольствия, которые можно получать от ее прекрасного тела.

Но снова вмешалась судьба, и другой, не менее красивой, более
опытной и более склонной к спорту, суждено было стать моей очаровательной
любовницей в любовных утехах.

Через два дня после этого мистера Бенсона неожиданно вызвали по неотложным делам.
Он опасался, что это может задержать его на три недели. Он оставил миссис Б.
с нами. Поскольку его нужно было отвезти примерно за девять миль до города, где проезжала карета
, мама воспользовалась случаем и поехала в город вместе с ним.
Миссис Б. пожаловалась, что не справляется с усталостью, и мама сказала
Мисс Эвелин хотела бы составить ей компанию, а поскольку обеим девочкам нужны новые туфли
, они тоже могут пойти; я должна была остаться дома, и мама хотела, чтобы я
быть спокойной и внимательной к миссис Бенсон, которая, ни на кого не глядя, сказала
мне с каким-то особенным видом:

“ Я хочу, чтобы ты подержал мои мотки, Чарли, так что не уходи с дороги.
но будь готов встретить меня, как только они закончатся.

Затем она поднялась в свою спальню, где г-н Б. немедленно присоединился к ней, не
сомневаюсь, чтобы воспроизвести эту сцену, я уже был свидетелем со шкафа на
предыдущего дня. Они были полностью полчаса занимали вместе. В конце концов,
все было готово, и они ушли, оставив меня судьба у меня было мало
мечтал.

Миссис Б. предложил нам стоит пойти в гостиную, посмотрела в
в сад, и нигде не забывают. Я последовал за ней, и не мог
оценить ее ладную фигуру, как она опередила меня наверх.
Несмотря на бледный цвет лица, она была хорошо сделана и очень элегантный в своем
экипаж и уселся на низкое кресло, совершенно не бросаясь
спинку и скрещивая одну ногу за другой, видимо, не будучи
известно, что она несла ее юбки в ногу с действием, и выставлены
красивая нижняя штанина до подвязки.

Я никогда не забуду тот день, когда, спрятавшись в шкафу, увидела
их полностью обнаженными, и какими очаровательными они были. Ее теперешнее
небрежное отношение, хотя и далекое от того, о котором я говорю, было
все же, когда в моей голове крутились воспоминания о прошлом, этого было достаточно, чтобы воспламенить всю мою
кровь. Я заметил, какие красивые питания и
ну чулках и лодыжки и маленькие ступни, на мой нервный
системы, и так было сейчас. Когда я смотрел на ее красивые ноги, лодыжки,
Я почувствовал, как мой член набухает и пульсирует, и это не могло остаться незамеченным миссис Б., особенно потому, что её голова находилась на одном уровне с той частью моего тела, которая была видна, когда я стоял перед ней.

Хотя она продолжала вязать, я видел, что её взгляд был устремлён на ту часть моего тела и на то, как увеличивалось выпуклость на моих брюках. Через несколько минут она дала мне клубок шерстяных ниток и попросила
встать перед ней на колени, чтобы мои руки оказались на уровне низкого стула, на котором она сидела.

Я опустился на колени рядом со скамеечкой для ног, на которой покоилась ее нога; она была поднята
вверх, и очень легкое движение поначалу приблизило ее ко мне
немного ниже того места, где мой пульсирующий член натягивал мои брюки. Когда она
начала накручивать свой мяч, она постепенно продвигала ногу дальше
вперед, пока носок действительно не коснулся бугорка моего члена, и
время от времени двигала им вправо и влево, возбуждая меня сверх всякой меры.

Я покраснел до самых ушей и задрожал так сильно, что подумал:
Я должен был уронить моток.

“Мой дорогой мальчик, что с тобой такое, что ты краснеешь и дрожишь
таким образом, тебе плохо?”

Я не смог ответить, покраснел еще более, чем когда-либо. Клубок в длину
закончил.

“Чарльз, - сказала она, - встань и подойди сюда”.

Я встал и встал рядом с ней.

“Что это у тебя там в брюках шевелится?”

И тут ее деловитые пальцы начали расстегивать их. Освобожденный из
заключения, наружу вышел мой член — твердый, как железо, и такой же большой, как у
восемнадцатилетнего юноши. Действительно, я был повешен лучше, чем один выбранный мальчик из
пятисот того же возраста. Миссис Б., которая притворилась совершенно
пораженной, воскликнула—

“Боже милостивый, что за пего! Почему Чарльз, дорогой мой, вы человек не
мальчик. Какой размер, чтобы убедиться!” и она тихонько справилась. “Это часто
в этом состоянии?”

“Да, мэм”.

“Надолго ли?”

“С тех пор как Мисс Эвелин пришла”.

“ И скажите на милость, сэр, какое отношение к этому имеет приезд мисс Эвелин?

— Я… я… я… я…

— Ну же, Чарльз, будь со мной откровенен; что ты имеешь в виду, когда говоришь, что
мисс Эвелин довела тебя до такого состояния? Ты показывал ей это, и она это трогала?

— О, боже, нет, никогда, никогда!

— Тебя пленило её лицо, грудь или ноги?

“Это были ее ступни и лодыжки, мэм, с ее прекрасными ногами, которые она
иногда выставляла напоказ, сама того не подозревая”.

“И все ли женские ноги и лодыжки производят на вас такое впечатление?”

“О, да, мэм, если они аккуратные и красивые!”

“И что вас так взволновало сейчас?”

— Я просто увидел ваши красивые ноги и вспомнил о том, что видел на днях, мэм, — запинаясь, выговорил я, краснея как никогда.

Пока мы разговаривали, её мягкая рука обхватила мой набухший член и начала медленно стягивать кожу с набухшей головки.
голову и позволяю ей снова соскользнуть назад.

“Я полагаю, Чарльз, после того, что ты видел в шкафу, ты знаешь, что
это предназначено для этого”.

Я пробормотал невнятный ответ, что да, и опустил свое
покрасневшее лицо.

“Ты никогда не применял это к леди, не так ли?”

“О, боже, нет, мэм”.

“Вы бы хотели это сделать?”

Я не ответил, но смущённо опустил голову.

«Ты видел, что у меня было на том же месте, когда ты был в чулане?»

Я пробормотал: «Да, мэм».

«Тебе было бы приятно увидеть это снова?»

«О да, очень!»

Миссис Б. поднялась, подошла к окну, рисовал слепых, затем аккуратно
повернул ключ в двери. Вернувшись к креслу и подтянув повыше
платье, нижние юбки и сорочку, она обнажила все свое тело до
середины живота; и села, потянувшись назад, и
хорошо раздвигая ее бедра.

“Что ж, мой дорогой мальчик, взгляни на это, если хочешь”.

Я больше не стеснялся. Природа побудила меня к галантному поступку, который
доставил леди огромное удовольствие. Упав на колени, я прикоснулся губами к
восхитительному местечку, просовывая язык так далеко, как только мог, и посасывая
IT. Это было довольно отважно; я не сомневался, что мистер Б. трахнул ее
два или три раза непосредственно перед уходом. Это, однако, не имело никакого значения.
Для меня это не имело значения. Атака была столь же неожиданной, сколь и восхитительной для
леди. Она положила обе руки мне на голову и прижала мое лицо к
своему пульсирующему влагалищу. Она, очевидно, была сильно возбуждена не только тем, что я
делал в тот момент, но и сценой, разговором и тем, как она
обращалась с моим членом. Она нервно ёрзала подо мной, а я
продолжал жадно лизать её влажную и сочную киску.

“О! о! дорогой Чарльз, какое изысканное наслаждение ты мне доставляешь. О!
о!”

И она плотнее прижала мое лицо к зияющему влагалищу и, одновременно двигая
своей попкой вверх, провела прямо по моему рту, по моим
щекам, подбородку и шее. Ее бедра конвульсивно сомкнулись вокруг моей головы,
и несколько мгновений она оставалась неподвижной. Я продолжал слизывать и
проглотил восхитительную сперму, которая все еще вытекала из нее. Наконец она
заговорила снова—

“О! дорогой Чарльз, я люблю тебя вечно; но вставай, теперь моя
очередь дать тебе вкусить изысканное удовольствие, которое ты мне подарил”.

Я приподнялся, и она привлекла меня к себе и подарила долгий поцелуй,
слизывая свою сперму с моих губ и щеки; и желая, чтобы я
засунув мой язык ей в рот, она смачно посасывала его, в то время как ее
мягкая рука и нежные пальцы снова искали, находили и ласкали мой
напряженный член. Затем она пожелала, чтобы я лег на пол,
положив три подушки, чтобы приподнять голову, и задрав все ее нижние юбки,
и, шагнув через меня, повернувшись спиной к моему лицу, она опустилась на колени, затем
наклонившись вперед, она взяла мой стоячий член в рот, и в тот же момент
В то же время, опустив ягодицы, она поднесла свою прекрасную вагину прямо к моему рту, а подушки точно поддерживали мою голову на нужном уровне, чтобы я мог в полной мере насладиться всем, что теперь было у меня перед глазами.

В первом случае, когда я сосал, моя поза скрывала от меня всё, кроме густой массы волос, украшавших её великолепную Венеру, которая оказалась гораздо более пышной, чем мне показалось, когда я видел её из шкафа. Когда я прижался губами к восхитительной ложбинке, я
обнаружил, что у неё были самые красивые шелковистые светлые локоны, спускавшиеся к
и вокруг ее очаровательной розовой нижней дырочки, и теряясь в
расщелине между ягодицами. Я яростно приник к восхитительному
отверстию, посасывая и просовывая туда язык попеременно. Я мог видеть
нервное подергивание ее ягодицы, и надвигалась она все
снизу на моем лице, как сильно она наслаждалась этим. Я тоже был в
экстаза восторга. Одна рука нежно сжимала нижнюю часть моего
члена, в то время как другая играла с моими яйцами, а ее прекрасный рот,
губы и язык сосали, надавливали и щекотали головку моего возбужденного члена.
Чем яростнее я сосал её вагину, тем сильнее её губы сжимали головку моего пениса, а язык стремился проникнуть в уретру, доставляя мне почти невыносимое наслаждение. Такие взаимные усилия вскоре привели к экстатическому оргазму, и я закричал:

«О, леди! О, дорогая леди! Отпустите меня, я умираю!»

Она достаточно хорошо понимала, что произойдёт, но поступала по-своему, и в тот момент, когда она снова излилась мне в рот и на лицо, её собственный розовый рот принял поток моей спермы.

Несколько минут мы лежали, задыхаясь и изнемогая.  Затем миссис Б.
Она встала, отряхнула одежду, помогла мне подняться и, обняв меня и с любовью прижав к груди, сказала, что я милый и очаровательный и что я безмерно восхищаю её. Затем она нежно обняла меня, поцеловала в губы и в глаза и, попросив меня показать ей язык, так сладко его пососала.

«А теперь застегни брюки, мой дорогой мальчик».

Когда я это сделал, штора была поднята, а дверь отперта.

Мы сели, я рядом с ней, обняв одной рукой за прекрасную шею, а
другой сжимая её руку.

«Я уверен, что могу положиться на вашу осмотрительность, мой дорогой Чарльз, и сохранить всё это в строжайшей тайне от всех. Ваша мама считает вас ребёнком и ничего не заподозрит. Я воспользуюсь случаем и предложу вам спать в маленькой комнате, примыкающей к моей спальне, в которую можно попасть через дверь. Когда все лягут спать, я открою
дверь, и ты придёшь ко мне, и мы будем спать вместе, и я позволю тебе
наслаждаться мной, как ты видел у мистера Б. на днях. Тебе это понравится?

— О, больше всего на свете, о да. Но ты должен позволить мне поцеловать тебя.
восхитительное местечко, которое только что доставило мне такое удовольствие. Не так ли,
мэм?

«О да, мой дорогой мальчик, когда мы можем сделать это безопасно и незаметно;
но я должна внушить тебе, что ты никогда не должен вести себя со мной слишком фамильярно перед
кем-либо или позволять себе малейшую вольность, если я тебя не приглашу.
Что-то в этом роде, несомненно, привлекло бы внимание и привело бы к нашему разоблачению, а также положило бы конец тому, что, я думаю, будет приятной связью как для вас, так и для меня».

 Я, конечно, пообещал ей самое беспрекословное подчинение, что было очень благоразумно с её стороны.
указания. Лед был сломан, и мы не допустили никаких церемоний.
между нами. Я снова сильно возбудился и охотно бы продолжил
сразу же попробовать еще раз трахнуть ее, а также отсосать, но она была
неумолима и сказала мне, что я только испорчу удовольствие, которое мы должны
после этого займитесь сексом в постели. День прошел, как час в ее очаровательной
общество.

Перевозки принес мамке и участник ужин. Мама надеялась, что я хорошо себя вёл и был внимателен к миссис Б. в её отсутствие. Она ответила, что лучше и быть не могло, и что я был образцовым юношей — таким нежным и послушным.

Моя мать обнаружила, что простудилась, и после ужина у неё поднялась температура. Миссис Б. уговорила её лечь в постель и пошла с ней.
 В своей комнате она, по-видимому, впервые заметила мою маленькую
кроватку. Она воспользовалась случаем и предложила перенести её в маленькую комнату, чтобы моя мать могла спокойно спать, а я не мешал ей.

Это было сказано таким невинным, естественным тоном, что ни у мамы, ни у кого-либо другого не возникло никаких подозрений. Мама просто
возражение, что мой ранний подъём может помешать миссис Б. в соседней комнате.

«О нет, меня не так-то легко разбудить, к тому же он так хорошо себя вёл весь день, что я уверена: если я попрошу его вести себя тихо утром, он не нарушит мой приказ».

На том и порешили, и мою кровать сразу же перенесли в маленькую комнату.

Не знаю, что мисс Эвелин подумала об этом; во всяком случае, она ничего не сказала, и я рано лёг спать. Легко догадаться, что я не спал. Часы отбивали один за другим, но никто не появлялся
о моей любезной наставнице. В память о всех ее прелестях был когда-нибудь
представляю моим мысленным взором, и я еще раз хотел дротик мой язык в
ее влажный и сочный ****а, а также опробовать новый метод, который был в
посвящать меня в тайны Венеры.

Длительная задержка ее приезд подал мне прекрасную жар. Я бросил и
кувыркался в постели; моя укол пульсировала почти до отказа. К счастью, я никогда не мастурбировала, и эта мысль никогда не приходила мне в голову, иначе я могла бы лишиться способности наслаждаться восторгом, который испытывала.
прекрасная благодетельница впоследствии очаровала меня. Наконец я услышала
голоса и шаги на лестнице. Миссис Б. пожелала мисс Эвелин спокойной ночи,
и в следующую минуту ее дверь открылась, снова закрылась, и ключ
повернулся в замке. Я принял меры предосторожности, чтобы сделать это с моей дверью. Я
слышал, как она на ночную вазу, а потом она открыла мне дверь, сразу
подходит к моей кровати. Увидев, что я проснулся и раскраснелся, она поцеловала меня.
и прошептала—

“Ты что, не спал, Чарльз?”

“Нет, мэм, ” ответил я тем же приглушенным тоном, “ я не мог уснуть”.

“Почему, дорогой мальчик?”

— Потому что я собиралась переспать с тобой.

Её губы прижались к моим, а мягкая рука, просунувшаяся под одежду,
нашла и погладила мой затвердевший член — он был твёрд как железо.

— Бедняжка, боюсь, ты страдал. Как давно он в таком состоянии?

— Весь вечер, мэм, и я думал, что вы так долго не придете.

— Что ж, Чарльз, я не мог прийти раньше, не вызвав подозрений.
Я думал, что мисс Эвелин что-то подозревает, поэтому притворялся, что не хочу ложиться спать. И даже когда она начала явно зевать после
она долго ехала верхом, я подбодрил ее и попросил посидеть со мной рядом
еще немного; пока, наконец, она не смогла больше терпеть и стала умолять меня
позволить ей удалиться. Grumblingly я согласился, и она полностью заброшена
от любой аромат на наш счет, как она никогда не могла предположить, я был нетерпелив
как ты сюда зашел. Я должна как можно быстрее раздеться, а затем сделать все
возможное, чтобы избавить вас от этой боли. Встаю, закрываю дверь,
и приходите ко мне на кровать. Моя комната имеет внутреннюю дверь байке, и мы будем там
быть уверенным, что не услышал”.

Я немедленно подчинился, и она начала раздеваться. Каждая деталь ее
очаровательного туалета была поглощена моим жадным взглядом. Ее гладкие, блестящие и
пышные волосы, заплетенные в косички, были аккуратно убраны под
кокетливый кружевной чепчик с красивыми голубыми лентами. Ее ночная сорочка из
тончайшего, почти прозрачного батиста была отделана тонким ажуром. Она
выглядела божественно. В ящиках комода лежали пакетики с духами того самого
специфического запаха, которым обычно благоухают самые соблазнительные женщины.
В следующее мгновение она была в постели, сжимая меня в своих объятиях. ........
.........

“ А теперь, Чарльз, ты должен быть хорошим мальчиком, не шуметь и позволить мне
преподать тебе твой первый урок любви, смотри, я лягу на свое
назад, вот так — встань на колени между моих раздвинутых
бедер — вот, это прелесть — теперь позволь мне взять твой дорогой
инструмент. Теперь ложись на меня.

Я устроился на ее красивом гладком и белом животе и прижался
к шерсти ее лошади. Своими длинными заостренными пальцами она направила мой член
Я дрожал каждой клеточкой и почти почувствовал тошноту от возбуждения, но
когда я почувствовал восхитительное ощущение, вызванное введением моего
я просунул член между гладкими тёплыми маслянистыми складками женской промежности —
я сделал всего один толчок, который поднял меня так, что я потерял сознание,
упав на её живот и молочно-белую грудь.

Когда я пришёл в себя, я всё ещё лежал на её животе, обнимая её прекрасными
руками, мой член был до основания погружён в её восхитительную вагину, которая
пульсировала самым восхитительным образом, сжимаясь и разжимаясь с каждым
толчком моего члена, который почти не утратил своей первозданной твёрдости.
Когда я начал различать её черты, на губах моей любимой спутницы заиграла
изысканная улыбка.

— Ты, негодяй, — прошептала она, — ты подарил мне ребёнка; что ты делал, чтобы так быстро и в таком количестве? Тебе понравилось?

— О, дорогая мадам, я был на седьмом небе от счастья — конечно, никакой радости не может быть больше той, что ты мне подарила.

— Но ты ещё не знаешь всего, что нужно сделать, и насколько сильнее может быть удовольствие от совместных усилий;
Аккуратно двигай своим инструментом внутрь и наружу — вот так, это восхитительно, но не
так быстро. Хорошо, разве это не приятно!

 И она двигалась вместе со мной, встречая каждый медленный толчок.
Она сделала такое же движение вверх и самым восхитительным образом сжала мой член внутри себя, когда снова опустилась, чтобы встретить следующие толчки таким же образом.

О! Это было восхитительно — мой член, набухший до предела, казалось, заполнял её восхитительное влагалище, которое, хотя и могло легко вместить более крупный член мистера Б., было достаточно узким, чтобы плотно обхватить своими гладкими и скользкими складками мой твёрдый пульсирующий член. И мы продолжили, я врывался в неё, а она приподнимала свою
прекрасную попку, чтобы встретить меня. Мои руки были повсюду, а рот
Я целовал её губы и язык или ласкал её мягкие груди, посасывая крошечные соски. Это был долгий поединок, продлённый по указанию миссис
Бенсон, и она наслаждалась им от души, подбадривая меня ласковыми словами и самыми чувственными движениями. Я был вне себя от радости. Осознание того, что я вхожу своей самой сокровенной частью в ту часть тела женщины, к которой относятся с таким священным трепетом, заставило меня испытать самое восторженное удовольствие. Обезумев от силы своих чувств, я наконец ускорил темп.
мой темп. Мой очаровательный спутник сделал то же самое, и мы вместе уступили.
у меня были самые обильные и восхитительные выделения.

Хотя я сохранила достаточную жесткость, чтобы удержать его на месте, миссис
Б. не допустил никакой дальнейшей связи с ней, и она вынудила меня
удалиться и велела мне идти спать, как хорошему мальчику, а утром она даст мне
еще один урок.

Убедившись, что она решительно настроена на этот счет, и что она настроена
на сон, я почувствовал, что обязан последовать ее примеру, и в
конце концов крепко заснул. Было, наверное, около пяти утра, вполне
светло в это время года, когда я проснулся, и вместо того, чтобы обнаружить себя,
как обычно, в своей маленькой кроватке, я обнаружил, что мои руки обнимают мужчину
очаровательная женщина, чья большая пухлая гладкая попка лежала у меня на коленях, прижимаясь
к моему животу и бедру. Я обнаружил, что мой член уже в возбужденном состоянии,
и он сразу же начал пульсировать и прокладывать себе путь между восхитительных
щечек ее необъятного зада, ища восхитительную оболочку, которая у него была так
наслаждался предыдущей частью ночи. Ли миссис Б, спал или
нет, я не знаю, но я склонен думать, что она действительно была такой, из
пробормотала, что совершила ошибку, проснувшись. Вероятно, ей это приснилось, потому что она
машинально приподняла бедра. Я решительно выдвинул свой член вперед
к ее роскошному телу, зная, что вход в храм
удовольствия, который так очаровал меня прошлой ночью, находился в этом
направлении. Я столкнулся с большими трудностями, чем ожидал, но, наконец,
начал проникать, хотя отверстие оказалось намного плотнее, чем накануне вечером.
предыдущим вечером. Возбужденный трудности вход, я обхватил
дама крепко за талию и вытолкнули насильно и стабильно
вперед. Я почувствовал, как складки уступили место железной жесткости моего члена,
и половина его была практически погружена в мои чрезвычайно тугие ножны. Я
опустил руку, чтобы немного надавить на свой член вниз, чтобы облегчить дальнейший вход.
вы можете представить себе мое изумление, когда, сделав это, я
обнаружил, что нахожусь в нижнем отверстии леди, а не в ее влагалище. Об этом на
однажды объяснил сложность вход. Я уже собирался извлечь и
вставить его в соответствующее отверстие, когда конвульсивное давление на
сфинктер доставило мне такое изысканное удовлетворение от давления
складки на более чувствительны, верхняя половина моего укола, который был так
вкусный, и поэтому гораздо более жесткие, и более захватывающим, чем мой предыдущий
опыт ****а, что я не мог удержаться от соблазна
проведение эксперимента до конца. Поэтому, засунув два моих пальца
в ее влагалище, я изо всех сил надавил животом вперед и
вложил свой член в ее нижнюю дырочку на всю длину. Миссис Б. при этих словах
проснулась и воскликнула: “Боже мой! Фред, ты причинил мне жестокую боль. Я бы хотела, чтобы
ты был доволен моей ****ой, завтра я не смогу ходить.
Ты же знаешь, что это всегда производит такой эффект. Это откровенно жестоко с твоей стороны, но
раз уж ты в деле, помолчи немного, а затем продолжай пугать меня
своими пальцами, поскольку ты знаешь, что в конечном итоге это доставляет мне огромное удовольствие ”.

Она называет меня Фредом, что это может значить? Я, впрочем, тоже приятно
расположен спекулировать на чем угодно, но, как я теперь похоронен в ней
снизу-отверстие, я лежал тихо в течение нескольких минут, как она просила; и как
ее жалобы прекратились, и я почувствовал легкое движение, я,
тоже двигался в ней, работая одновременно двумя пальцами в ее
****а. К этому времени она очнулась, и осознала, кто был
ее компаньон.

“О чем ты, Чарльз?” она воскликнула: “Ты знаешь, где вы
- то есть?”

“Я не знала, что делаю что-то не так”.

“Действительно, делаю не так! Боже мой, дамская дырочка никогда не предназначалась для пего.
Как тебе пришло в голову положить ее туда?" - спросила я. "Я не знала, что я делаю что-то не так". ”Я не знала, что я делаю что-то не так".

“Я не могу сказать; я сделал это не нарочно. Я думал, что иду в
то же восхитительное место, в котором был прошлой ночью ”.

Все это время я двигал своим членом в одно отверстие и из другого, а мои
пальцы работали в другом. Герметичность ножен
Ощущения вокруг моего члена были восхитительными, я и представить себе не мог ничего подобного, и, судя по тому, как вела себя леди, ей это нравилось так же сильно, как и мне. Во всяком случае, она позволила мне продолжать, пока я не кончил, а она сама не кончила прямо мне в руку.

 Когда всё закончилось, она вскочила с кровати, подошла к умывальнику и
промокнула себя губкой. После чего сказала:

— Мой дорогой мальчик, тебе тоже лучше пойти и умыться. И постарайся
больше не совершать подобных ошибок, потому что иногда они приводят
к неприятным последствиям.

Теперь было ясное солнечное утро, и моя очаровательная любовница выглядела так
прекрасно в своей почти прозрачной батистовой ночной рубашке, что я
осмелился попросить её позволить мне увидеть её совершенно обнажённой во всей
великолепной красе её форм. Она сразу же удовлетворила меня, но, смеясь,
сняла с меня ночную рубашку и сказала:

«Я тоже должен получить удовольствие не только от созерцания ваших многообещающих юных прелестей, но и от того, чтобы обнять вашу милую фигуру, освобождённую от всех излишеств одежды».

 Мы заключили друг друга в самые восторженные объятия, а затем моя милая
привлекательная спутница позволила мне поворачивать ее во всех направлениях, чтобы
видеть, восхищаться и впитывать каждое очарование ее изысканно сформированного тела.
О! она была действительно красива — широкие плечи, грудь, или, скорее, верхняя часть.
шея плоская, без какого-либо выступа ключицы; ягодицы упругие,
хорошо разделенные и округлые, с восхитительными розовыми сосками, не сильно
развитая; идеальная талия, небольшая от природы, с очаровательной выпуклостью
бедра и необъятный зад — он был почти непропорциональным, большим, но
о, каким красивым. Затем ее живот, так соблазнительно вздымающийся, и
набухая, нижняя часть превращается в очень тонкую и выпуклую гору.
Венеры, покрытые густым покровом шелковистых и вьющихся светлых волос; затем
у входа в грот Венеры были такие восхитительные пухлые губы,
розовые, но с густыми волосами по обеим сторонам, чего часто не бывает
даже у женщин с достаточным количеством волос на голове, как прекрасно,
когда они есть, как у этой очаровательной и совершенной женщины,
продолжаясь красивыми маленькими завитками не только вниз, но и вокруг её прелестной розовой
и сморщенной маленькой дырочки, о прелестях которой я уже
это младенчество моего любовного воспитания я попробовал на вкус и насладился. Два ее алебастровых бедра
, достойно поддерживающих их большие, хорошо округленные мясистые формы,
изысканное совершенство верхней части тела, я уже описывал.
Какими красивыми, элегантными и удлиненными были ее ноги, поднимающиеся от
точеных лодыжек и самых крошечных красивых ступней. Ее кожа была белой, как
молоко, и ослепительно светлой и гладкой. На мой юный взгляд, она была совершенством
богиня красоты. Даже сейчас, в преклонном возрасте, я ничего не могу вспомнить
что в целом превосходило ее, хотя я встречал многих с достоинствами
unsurpassingly красивы—некоторым носить его за пазухой, в общем
перевозки, некоторые в Буграх Венеры и дно вместе, а некоторые в
ноги и бедра, но этого божественного существа, не имея внешний вид
это когда одела, была, когда раздели, совершенное во всех своих частях также
как красиво в лицо—ласковое и чувственное по своей природе, и кредитования
сама, с самых очаровательных граций, чтобы наставить меня на все
Тайны любви, и позвольте мне сказать, _lust_ также.

Мы ласкали друг друга с таким взаимным удовлетворением, что природа вскоре
это привело нас к более тесному и активному объединению тел. Нежно
обняв друг друга, мы подошли к кровати и, будучи одинаково возбужденными
бросились на нее, и в восхитительном соприкосновении наших обнаженных
плоть, наслаждалась долгим-долгим любовным поединком, в котором моя самая очаровательная спутница
продемонстрировала все возможности любовного наслаждения. Никогда не забуду
Я роскошь тех объятий. Она остановила мою естественную склонность к тому, чтобы
сразу бросаться к завершению. Я думаю, мы, должно быть, наслаждались восторгом
за полчаса до грандиозного финала этих объятий,
в котором моя активная партнерша продемонстрировала необычайную гибкость своего
восхитительного тела, закинув ноги мне на спину, подталкивая мой зад
пятками вперед, поднимая и опуская свой зад в унисон
с каждым толчком моего ужасно твердого члена, который, казалось, набухал и
становился толще и тверже, чем когда-либо. Уклоняясь от каждого толчка, ее
влагалище, казалось, сжималось на моем члене с силой пары клещей.
Мы оба достигли экстатического момента одновременно, и оба на самом деле
закричали от восторга; моя пылкая любовница в своем неистовом возбуждении
на самом деле укусила меня за плечо и потекла кровь; но я этого не почувствовал — я был на
седьмом небе от восторга и долго лежал почти без чувств на ее
прекрасном теле, заключенном в ее любящие руки. Придя в себя:

“О, мой любимый мальчик, - сказала она, - никогда, никогда я не испытывала такого удовольствия”
. Ты совершенный ангел. Я только боюсь, что полюблю тебя слишком сильно
.

Мы повернулись на бок, не выпуская из рук дорогого инструмента нашего наслаждения.
моя милая подруга продолжала болтать и радовала меня своей болтовней.
играя, обнимаясь и веселясь. Мой член снова набух, и я
Я хотел спокойно насладиться сексом в той роскошной позе, в которой мы
лежали, но моя милая подруга сказала:

«Этого не должно быть, мой дорогой Чарльз, я должна позаботиться о твоём здоровье. Ты
уже сделал больше, чем позволяет твой возраст, и ты должен встать и пойти
в свою постель, чтобы восстановить силы крепким сном».

«Но почувствуй, какой я сильный», — и я с силой вошёл в её
горячую и влажную плоть. Но, хотя она, несомненно, была сильно возбуждена, она внезапно повернулась, сбросила меня с себя и отошла от меня, отказываясь снова взять его в руки. Поскольку она была совершенно обнажена, движения её
ее прекрасные формы были самыми грациозными и Очаровательная, с одной ногой, откинутой назад, так что её прелестная киска была полностью на виду и зияла передо мной. Охваченный сильнейшим желанием пососать и поцеловать её, как я делал прошлой ночью, я взмолился, чтобы она, по крайней мере, оказала мне эту последнюю услугу, ведь это никак не могло мне навредить. Она с готовностью согласилась и легла на спину, раздвинув свои великолепные бёдра и подложив под ягодицы подушку, чтобы приподнять промежность и занять более удобное положение для того, чтобы я мог «гамахучить» её, как она это называла. Прежде чем я начал, она сказала:

“Мой дорогой Чарльз, ты видишь этот маленький выступ в верхней части
моего влагалища, это мой клитор, и это место самого изысканного
ощущение; вы видите, что он довольно твердый, даже сейчас, но по мере того, как вы будете
пощекотать его языком или пососать, вы обнаружите, что он станет тверже и
более выступающим, поэтому приложите к нему губы ”.

Я сделал так, как пожелала моя прекрасная хозяйка, и вскоре обнаружил, что он затвердел и встал
почти на дюйм у меня во рту.

Судорожные подергивания ее ягодиц, давление вперед из ее
руку мне на голову, все оказалось тонкое Фелисити мой милый друг
наслаждаясь. Я просунул руку под подбородок — поза была неудобной, но
мне удалось засунуть большой палец ей в вагину. Мой указательный палец мешал, но, найдя его прямо напротив розовой дырочки в её попке,
я просунул его вперёд, и он легко вошёл. Я не мог активно двигать рукой, но продолжал осторожно отводить палец и большой палец назад, а затем снова толкать вперёд. Казалось, это усиливало удовольствие, которое я ей доставлял; всё её тело дрожало от чрезмерного возбуждения. У меня кружилась голова.
Я так сильно прижался к её промежности, что мне стало трудно дышать,
но я продолжал ласкать её языком и пальцами, пока не довёл её до восхитительного оргазма — её ягодицы приподнялись, она крепко сжала мою голову, а её мощные и мясистые бёдра сомкнулись на моих щеках с обеих сторон и зафиксировали меня, словно в тисках, пока она изливала мне в рот и на мой подбородок, шею и руку поток спермы, а затем лежала, конвульсивно вздрагивая от наслаждения, едва осознавая, что делает. Поскольку она держала меня так крепко во всех отношениях, я продолжал вылизывать
вкусные разряда, и продолжал в то же время, чтобы пройти мой
языком по ее клитору. Это, производя новые волнения, принес
ее чувства раунд. Поэтому, ослабив хватку на мне своими бедрами, она сказала—

“О, мой дорогой Чарльз, приди в мои объятия, чтобы я могла поцеловать тебя за то
изысканное наслаждение, которое ты мне подарил”. Я так и сделала, но проявила осторожность, чтобы
приподнимаюсь, чтобы погрузить свой напряженный член в
хорошо увлажненную открытую ****у, которая так удобно лежала приподнятой на подушке в
пути.

“Ах ты, жалкий предатель!” - воскликнула моя милая спутница. “Нет, я не могу, я должна
— Не позволяй ему, — но я крепко держал её за талию, и её положение было слишком выгодным для меня, чтобы я мог легко её сбросить.

 — Ах! Не надо, мой дорогой мальчик. Если ты не подумаешь о себе, подумай обо мне. Я совсем выдохнусь. Я закрыл ей рот поцелуями и языком, и вскоре активные движения, которые я совершал внутри её очаровательного влагалища, оказали своё обычное влияние на её смазку, так что она стала так же жаждать борьбы, как и я.

«Остановись, мой дорогой Чарльз, и мы займёмся этим в новой позе, которая доставит тебе столько же удовольствия, сколько и мне».

“Ты ведь не собираешься обмануть меня, правда?”

“О, нет! моя дорогая, я сейчас горю не меньше тебя — отойди”.

Я подчинилась, наполовину в страхе. Моя прекрасная госпожа развернулась, и
встав на четвереньки, представила моему пылкому взору свою
великолепную попку. Я подумал, что она хотела, чтобы я еще раз вставил его в
розовое маленькое отверстие, и так и сказал.

“О! нет,” ответила она, “не имеется”; но если положить руку под ее
живота, и проецируя его задом между ее бедер, она сказала —

“Отдай его мне, и я отведу его в нужное место”.

Прежде чем сделать это, я наклонился вперёд и просунул лицо между
великолепными ягодицами, поискал и нашёл прелестное маленькое
отверстие, поцеловал его и засунул в него язык.

«О, Чарльз, дорогой, ты меня щекочешь», — и, вздрогнув и
сжав ягодицы, она ничего не оставалось, кроме как взять мой член в
руку.  Она тут же направила его и погрузила в свою пылающую
киску по самые волосы. Я обнаружил, что таким образом продвинулся на целый дюйм дальше. Эта поза также позволила моей прекрасной наставнице сильнее надавить на мой член, а затем её великолепные ягодицы, вздымающиеся
под моими движениями, выставленная напоказ во всей их необъятности, была самой
волнующей и красивой. Я схватил ее ниже талии, положив руки на
каждое бедро, прижимая к себе ее великолепный зад каждый раз, когда я
двигался вперед. О! это было действительно восхитительно видеть. Я был вне себя,
и в ярости от возбуждения, которое произвел на меня вид всех этих прелестей
. Моей очаровательной госпоже, казалось, это тоже доставляло удовольствие, о чем свидетельствовали
великолепные движения ее тела; пока, наконец, побежденная
грандиозным финалом, она не опустилась вперед на живот, а я последовал за ней на спине,
не выпуская из рук мой пульсирующий член, который был внутри неё. Некоторое время мы оба лежали, не в силах пошевелиться, но внутреннее сжатие и судорожное давление её вагины на мой смягчившийся, но всё ещё увеличенный член были восхитительны. Наконец она попросила меня освободить её. Встав с постели, она глубоко вздохнула, нежно поцеловала меня и
сказала: «Мой дорогой Чарльз, в будущем мы не должны быть такими расточительными, это погубит нас обоих.
Пойдём, я провожу тебя до твоей кровати». При виде моей прекрасной
любовницы, стоящей обнажённой во всём великолепии своей красоты и
совершенство формы начало оказывать свое обычное воздействие на мой член, который
проявил признаки того, что снова поднимает голову; она похлопала его, наклонилась
наклонился и на мгновение погрузил головку в ее прекрасный рот, затем
схватив мою ночную рубашку, она накинула ее мне на голову и повела в мою
уложил меня, подоткнул одеяло и, нежно поцеловав, вышел из комнаты
сначала отперев мою дверь, а затем заперев дверь сообщения
между двумя комнатами. Так прошла первая восхитительная ночь моего
посвящения во все обряды Венеры, и в руках прекрасной,
Свежая и красивая женщина, которая была замужем достаточно долго, чтобы стать совершенной в этом искусстве. Никогда, о, никогда! я не проводил такой ночи. Я наслаждался многими прекрасными женщинами, совершенными в искусстве траха, но новизна и очарование, разнообразие и превосходство учительницы — всё это в совокупности сделало эту ночь _высшим достижением_ эротического удовольствия.

Не нужно говорить, что, измученный многочисленными встречами на поле
любовных сражений, я погрузился в глубокий и крепкий сон, пока меня грубо не
потрясли. Я в изумлении открыл глаза. Это был мой
сестра Мэри. Она обвила руками мою шею и, целуя меня, сказала—

“Ты ленивый мальчик, ты знаешь, что все уже спустились завтракать, а ты
все еще спишь. - Да что с тобой?”

“Ой!” Я сказал: “Я испугался самый ужасный сон, и лежал без сна, значит
долго потом, когда я спала, я проспал сам”.

“Ну, вставай немедленно”, - и, полностью стянув с меня одежду, она обнажила
все мои интимные места, с моим членом, как обычно в юности при пробуждении,
в полной стойке.

“О! Чарли, ” сказала Мэри, уставившись на него в изумлении.
толщина и длина. “Как выросли твои каракули”, - и она взяла их в руки
. “Почему он твердый, как дерево, и посмотри, какая у него красная головка”.
Сама не зная почему, это, очевидно, произвело естественный эффект на ее чувства, и
она покраснела, сжимая его.

“Ах! моя дорогая Мэри, я узнал великую тайну о том, что вещь, которая
Я скажу вам, первое время мы будем совсем одни и в безопасности от
прерывания. Сейчас у меня нет времени, но прежде чем ты спустишься вниз,
дай мне посмотреть, как там твоя бедная Фанни».

 Мы привыкли к этим детским выражениям, когда были ещё неразумными.
у нас были взаимные проверки различий между нашими полами,
и моя сестра была все такой же невежественной и невинной, как всегда. Поэтому, когда я сказал
что я не видел этого, так как с ним так жестоко обращались во время ужасной порки
, которую она получила от мисс Эвелин, она сразу же подняла все
ее нижние юбки для того, чтобы я посмотрел на них.

“ Приляг на минутку на кровать.

Она подчинилась. Я был в восторге. Выпуклость, которую приобрела ее mons Veneris
, усиленный рост маленьких, похожих на мох, кудряшек и надутые
губки ее крошечной щелочки — все было очень многообещающим и очаровательным. Я наклонился и
Я поцеловал его, облизывая языком её маленький выступающий клитор; он
мгновенно затвердел, и она судорожно вздрогнула.

«О! Чарли, как это приятно! Что ты делаешь? О, как приятно!
О, пожалуйста, продолжай».

Но я остановился и сказал:

— Не сейчас, моя дорогая сестра, но когда мы сможем уехать вместе, я сделаю это и кое-что получше, всё это связано с великой тайной, которую я должна тебе рассказать. Так что беги вниз и скажи им, почему я сама проспала, но ни слова никому о том, что я тебе рассказала. Я спущусь через минуту.

 

 Она ушла, сказав:“О, Чарли, дорогой, то, что ты только что сделал, было так мило и заставило меня
почувствовать себя так странно; пожалуйста, найди поскорее возможность рассказать мне все об этом”.

Нескольких минут хватило, чтобы закончить мой туалет и сесть за стол для завтрака.


“Чарли, - не выдержала мама, - что это за ужасный сон?”

“Я с трудом могу передать тебе, моя дорогая мама, все было так запутано; но мне
угрожали, что меня убьют люди ужасного вида, и в конце концов отвели на
высокие скалы и сбросили вниз. От боли и испуга я проснулся с криком,
весь в поту. После этого я не мог заснуть несколько часов, даже
Хотя я спрятала голову под одеяло».

«Бедняжка, — сказала миссис Бенсон, которая спокойно завтракала.
— Как ты, должно быть, испугалась».

«Да, мэм, и в то же время, проснувшись с криком, я испугалась, что могла вас побеспокоить, потому что вдруг вспомнила, что нахожусь уже не в маминой комнате, а в соседней с вами. Надеюсь, я вас не разбудила?»

— О нет, мой дорогой мальчик, я тебя не слышал, иначе я бы встал и посмотрел, в чём дело.

 Так всё и прошло, и больше об этом никто не вспоминал, но я
как только поймал Миссис Бенсон глаза, и выражение, и кивком головы был
знак одобрения моего рассказа. После завтрака мы пошли как обычно на
классной комнаты. Я думал, что Мисс Эвелин был добрее в ее образе для меня, чем
обычно. Она заставляла меня стоять рядом с ней, когда я читал уроки,
иногда ее левая рука опускалась мне на шею, в то время как она указывала
пальцем правой руки на мою книгу, и всегда было определенное
надавите, прежде чем снова поднять ее руку. Эти маленькие ласки повторялись
часто, как будто она хотела либо приучить меня, либо
она привыкла к этому, чтобы, несомненно, постепенно увеличить их.
к чему-то более определенному. Я не мог избавиться от ощущения, что другой
эффект эти ласки бы двадцать четыре часа раньше; но
теперь, на мгновение удовлетворению страстей, новая любовь, которая захватила меня
для миссис Б., помешали сначала неизбежно cockstand что бы
иначе были произведены эти подходы Мисс Эвелин. Не
что мне пришлось бросить все желания обладать ею. Наоборот, моя последняя
инструкция ночи заставили меня более осторожно относиться к слишком Мисс Эвелин.
Поэтому я ни в коем случае не отвергал её нынешних ласк, а лишь
невинно смотрел ей в лицо и ласково улыбался. Во второй половине дня она
была более благосклонна, притянула меня к себе, обняв за талию, и
нежно прижала к себе, говоря, что я хорошо учусь, и как ей жаль, что
на прошлой неделе ей пришлось так сурово меня наказать.

«В будущем ты будешь хорошим мальчиком, правда, дорогой Чарли?»

«О да, пока ты так добр ко мне. Я так сильно тебя люблю, и ты
так прекрасен, когда так ласково со мной разговариваешь».

«О, ты маленький льстец».

И она притянула меня к своим губам и подарила мне сладкий поцелуй, который я с готовностью вернул. Я почувствовал, как мой член встал во весь рост,
пока мы обменивались ласками, и когда мисс Эвелин крепко прижимала меня к своему бедру, она, должно быть, чувствовала, как он пульсирует.
 Я не сомневаюсь, что она это почувствовала, потому что её лицо покраснело, и она сказала:

 «Ну вот, теперь всё в порядке, иди на своё место».

Я повиновался; она взволнованно встала, вышла из комнаты и отсутствовала
четверть часа. Я не сомневался, что она была потрясена.
Я догадывался о её чувствах и думал про себя, что когда-нибудь она добьётся своего. Я мог позволить себе оставить это на её усмотрение, так как моя очаровательная любовница прошлой ночью была рядом, чтобы поддерживать во мне огонь страсти, от которого я в противном случае мог бы сгореть. В течение дня не произошло ничего особенного; миссис Б. явно была равнодушна ко мне и никогда не пыталась приблизиться или как-то проявить себя; я наблюдал за ней и следовал её примеру. Мама
отправила меня спать пораньше, так как боялась, что я мало поспала прошлой ночью
прошлой ночью из-за моего дурного сна, и я надеялся, что больше ничего подобного не случится. На этот раз моя прекрасная любовница застала меня крепко спящим, когда пришла в постель. Она не будила меня, пока не закончила свой ночной туалет и не была готова принять меня в свои объятия. Я вскочил и в одно мгновение, не говоря ни слова, уложил её на спину и вошёл в её восхитительную киску так глубоко, как только мог. Моя энергия и ярость, казалось, радовали и возбуждали даму, потому что
она отвечала на каждый мой страстный толчок таким же страстным толчком вперёд.
Такая спешка привела к тому, что мы очень быстро достигли кульминации — со взаимными вздохами, охами и ахами мы рухнули в изнеможении и лежали так совсем недолго, пока очаровательная миссис Б. не сказала:

«Чарльз, ты совсем с ума сошёл; в какой спешке ты был, но это было очень мило, и я тебя прощаю, но в будущем ты должен быть более рациональным».

«О, моя возлюбленная госпожа, что я могу поделать; ты так прекрасна и
так добра ко мне; я обожаю и люблю каждую частичку твоего очаровательного тела.
Я знаю, что был слишком порывист, но я должен загладить свою вину, целуя и
лаская дорогой источник всех моих радостей».

Она не сопротивлялась, а позволила мне делать то, что мне нравится. Опустившись на кровать, я прижался губами и языком к её прелестной киске, влажной от наших взаимных выделений, которые были такими сладкими на вкус, что я сначала начал лизать её между губ, а затем прижался к её возбуждённому клитору и, работая пальцами и большим пальцем, как накануне утром, довёл её до экстаза, пока она снова не кончила. Затем, приподнявшись, я погрузил свой член в её
хорошо увлажнённую и бархатистую киску — как вы можете себе представить, это было безудержное
после того, как мой рот соприкоснулся с восхитительной киской, которую я сосал.

«Остановись, Чарльз, дорогой, я покажу тебе другую позу, в которой ты сможешь
лежать, погрузив свой восхитительный член по самую головку в
ножны, которые ты так очаровательно возбудил. Ложись справа от меня — на бок».

Она легла на спину и, закинув правую ногу на мои бёдра, велела мне согнуть колени и раздвинуть ноги, или, скорее, приподнять правую ногу. Она просунула левое бедро между моих бёдер, затем слегка приподняла попу и поднесла губы своей вагины прямо к моим
она схватила его своими нежными пальцами и осторожно направила в грот Венеры. Я сделал одно-два движения, а она — одно-два толчка,
чтобы ему было удобно.

«А теперь, — сказала она, — мы поступим разумно: мы можем продолжать или останавливаться время от времени; обниматься, ласкаться или разговаривать, как нам заблагорассудится.
Тебе удобно?»

«О, очень!» Я ответил, блуждая рукой по её
прекрасному животу и грудям, а затем мой рот всосал последнюю.

«Вот, дорогая, на данный момент этого достаточно; я хочу поговорить
с вами. Во-первых, позвольте мне поблагодарить вас за ваше очень сдержанное поведение в этот день, оно вполне оправдывает мою уверенность в вас. Ваша история о сне была великолепна и как раз подходила к случаю. Я надеюсь, мой дорогой Чарли, что под моим покровительством вы станете образцовым любовником — ваша способность уже проявилась в нескольких аспектах. Во-первых, несмотря на мальчишескую внешность, вы настоящий мужчина и даже превосходите многих. Вы
уже проявили большую осмотрительность и сообразительность, и нет причин
опасаться, что вы станете любимцем нашего пола, который вскоре
узнайте, кто сдержан, а кто нет, — сдержанность — это козырь в нашей игре. Увы! немногие из вашего пола понимают это. Позвольте мне преподать вам один урок, мой дорогой Чарльз. Мы с вами не можем долго оставаться на прежних позициях. Мой муж вернётся и заберёт меня с собой,
и хотя обстоятельства будут время от времени сталкивать нас в объятия друг друга —
ведь ты можешь быть уверен, что я всегда буду рада тебе, — само моё
отсутствие заставит тебя искать другие способы утолить страсти, которые я
пробудила и научила их силе. Я хочу дать тебе один совет
что касается твоего поведения с новыми любовниками — ибо иметь их ты должна, моя дорогая
Чарльз, как бы сильно ты ни воображал себя привязанным ко мне сейчас; с
этими, позволь им всем на некоторое время представить, что каждый из них обладает тобой в
первый раз. Прежде всего, это удваивает их удовлетворение, и поэтому
увеличивает ваше удовольствие. Ваша ранняя осмотрительность заставляет меня думать, что
вы увидите все преимущества такого поведения. Я могу добавить, что если они
предположат, что вы прошли предварительное обучение, они, если они женщины,
никогда не успокоятся, пока не вытянут из вас секрет вашего первого
наставница. Вы, конечно, можете рассказать какую-нибудь историю о «петухе и быке», но в поисках истины и при перекрестном допросе, когда вы меньше всего этого ожидаете, они приведут вас к противоречиям, и правда в конце концов будет раскрыта. Это было бы несправедливо по отношению ко мне, которая многим рисковала, чтобы дать вам восхитительные наставления прошлой ночью и, как я надеюсь, еще много раз. Итак, вы видите, мой дорогой Чарльз, что во всех
первых случаях вы должны играть роль невежды, _стремящегося_ к
образованию, с туманными представлениями о том, как это сделать. Я надеюсь, что, пока я
рядом с вами, — добавила она, — такого случая не представится, но я уверена, что с вашими страстями и вашей силой, дорогой, милый друг, — оттолкните меня, — я! — я! — я уверена, что они пред… предстанут».

 Так закончился очень мудрый и превосходный совет, который давала мне эта очаровательная женщина. Не думайте, что я не обращал на неё внимания, и
действительно, её очень разумные советы стали для меня путеводной звездой,
и я обязан им успехом у женщин, которого редко добивался другими способами. Её
разумное замечание было таким длинным, что мой член
до сих пор возмутились, что у него пульсировала внутри нее вкусная ****а так
насильно, как производить счастливый движение ее тела, что прерывается и
прервал ее слова.

“Чарли, мой дорогой, опусти свой средний палец вниз и потри им мой
клитор, а затем пососи сосок моей попки рядом с тобой и продолжай работать
своим великолепным членом”.

Я сделал, как хотел. Она поддержала меня с искусством, совершенно ей присущим,
и, наконец, мы оба умерли в этой смерти любви, которая такая
всепоглощающая и такая восхитительная. Великолепное положение , в котором мы находились , оказало
почти невозможно сдать позиции, тратьте их так часто, как вам заблагорассудится; но
если бы мой член был таким, который сузился бы до нуля, то
чудесной силой удерживать его внутри нее обладал мой восхитительный
хозяйка предотвратила бы возможность выхода.

Последующими ночами я часто крепко засыпал с этим ощущением полностью.
полностью поглощенный ею, и просыпался спустя несколько часов, чтобы найти ее.
необычайная сила удержания удерживала его, несмотря на его
сморщившись до состояния простого куска рыхлой плоти. В данном случае,
придя в себя, я все еще оставался на своем месте, и мы
Мы возобновили наш разговор; моя прекрасная наставница дала мне много полезных советов на будущее. С тех пор я часто размышлял о мудрости всего, чему она так очаровательно меня научила, и удивлялся, как такая молодая женщина может так хорошо разбираться в своём поле и в мире. Я полагаю, что любовь — великий учитель, и в тот раз она вдохновила её. Здесь я могу отметить, что в течение сорока лет после этого мы с этой очаровательной женщиной оставались самыми близкими друзьями, будучи самыми пылкими любовниками.
Она была хранилищем всех моих эротических фантазий и никогда не показывала
никакой ревности, но мне действительно нравилось рассказывать о своих самых безумных любовных схватках
с другими.

Увы! смерть в конце концов отняла её у меня, и я потерял опору своего
существования. Простите за это отступление, но я пишу спустя долгое время после этих
событий, и мои печали найдут выход. Горе мне!

Вернёмся к нынешним радостям. Мы продолжали говорить и играть, пока мне снова не захотелось
вступить в любовную схватку. Моя благоразумная госпожа хотела, чтобы я
закончил на время, поспал и отдохнул перед новыми усилиями, но молодость и сила
подбадривали меня в борьбе, и я
надежно зафиксированный, я держал ее как в тисках, обхватив бедрами только одно ее бедро.
это могло позволить ей сбежать. Проведя пальцем вниз по
ее напрягшемуся клитору, я так возбудил ее, что у нее не было другого желания, кроме как
довести дело до кризиса.

“Остановись, моя дорогая, ” сказала она, - и мы возобновим наше удовольствие в другой позе"
.

Поэтому, убрав ногу с моих чресел, она повернулась на бок, чтобы
представить передо мной свои великолепные ягодицы и прижалась ими к моему животу
и прижимался к моим бедрам, что, казалось, вводило мой член еще дальше
чем он был внутри до этого. Кроме того, во всех этих позах, когда женщина
показывает вам свою великолепную попку, это всегда более возбуждает
и сильнее захватывает вас, чем любой другой способ. Мы вдоволь
наслаждались этим великолепным сексом и, не вынимая друг друга,
оба погрузились в самый сладкий сон, какой только можно себе представить. Это был один из тех случаев, когда, заснув в ней, я проснулся примерно через пять часов и обнаружил, что мой член всё ещё слегка удерживается в бархатистых складках одной из самых восхитительных кисок, когда-либо созданных для счастья мужчины, или, я бы сказал,
и женщина тоже. Вы можете легко представить, как в ближайшее время моих укола распухла до его
размер всегдашней найти себя еще в такой прелестный. Я позволил
ему лежать совершенно неподвижно, если не считать непроизвольных толчков, которых он не мог избежать
отклоняясь всем телом от моей прекрасной госпожи, я любовался ею
ширина плеч, красота предплечий, изящная талия
ее поясницы, выпуклость бедер, великолепный выступ и
округлость ее необъятных ягодиц. Я медленно и нежно входил и выходил
из ее сочных ножен, пока, разбуженный изысканными ощущениями моего
Медленными движениями, вся её смазливость была возбуждена, и мы завершили одну из наших самых восхитительных встреч, закончив, как обычно, в смертельной усталости. Она заявила, что на сегодня с меня хватит, и, вскочив с кровати, заставила меня вернуться в свою комнату, где, должен признаться, я очень скоро заснул крепким сном, не проспав при этом допоздна.

Так прошло несколько ночей подряд, до полнолуния, когда однажды миссис Б. пожаловалась на головную боль и недомогание. Я очень
встревожился, но она сказала, что это вполне естественно, и
она объяснила бы мне, почему это происходит ночью. Я был вынужден довольствоваться этим. Ночью она приходила, садилась на мою кровать и рассказывала мне все тайны этого дела. У женщин, не вынашивающих ребёнка, бывают ежемесячные кровотечения, которые не только не причиняют боли, но и облегчают состояние, и что они случаются в полнолуние или новолуние, обычно в первое. Кроме того, в это время следует избегать любых связей с мужчинами. Я был в отчаянии, потому что мой член был настолько твёрдым, что
мог лопнуть. Однако моя добрая и милая госпожа избавила меня от
боль от растяжения, взяла мой член в рот и выполнила новый
маневр. Смочив средний палец своей слюной, она засунула его в
мою нижнюю дырочку, и работала в унисон с всасыванием шишечки, а
другой рукой сжимала гребаный корень моего члена. У меня была самая
изысканное и обильное отделяемое, удовольствие быть значительно улучшены за счет
действие палец вверх мой фундамент. Моя очаровательная любовница проглотила
все, что я мог дать ей, и не переставал сосать до последней капли было
источаемый из Мой пульсирующий укол.

Я был вынужден удовлетвориться этим, и моя госпожа сообщила мне, что я
не смогу больше наслаждаться в течение четырех или пяти дней; что, к моему
нетерпению, было равносильно осуждению меня на столько веков отсрочки надежды. Я
заметил, пока она целовала меня, что у ее дыхания был странный
запах, и я спросил ее, что она ела.

“Почему ты спрашиваешь, мой дорогой мальчик?”

“Из-за разницы в вашем дыхании, обычно таком сладком и
ароматном”.

Она улыбнулась и сказала, что все это по той же причине, о которой она только что говорила
объясняла мне, и так было обычно с женщинами в тот период. Я
Я упоминаю об этом, потому что именно так я узнал, что мисс Эвелин
находилась в точно таком же состоянии. Она продолжала свои нежные ласки,
не заходя дальше того, что я уже описал, разве что чаще целовала меня. Теперь она всегда делала это, когда входила в классную комнату, а также когда нас отпускали. Полагаю, чтобы избежать подозрений, она взяла за правило поступать так же с моими сёстрами. В тот день, обняв меня за талию, она притянула меня к себе и поцеловала. Я почувствовал тот же запах её дыхания, что и раньше.
Я заметил это у миссис Бенсон. В тот день она тоже была вялой и жаловалась на головную боль. Я также заметил тёмные круги под её глазами, а позже, наблюдая за миссис Б., увидел то же самое, и убедился, что они обе нездоровы по одной и той же причине. Миссис Б. сказала мне, что у большинства женщин такое бывает в полнолуние, которое тогда как раз наступило.

На следующий день моя мать предложила поехать в город и, вероятно, зная,
в каком положении находится дело, попросила миссис Б. и мисс Эвелин сопровождать её,
так как она считала, что свежий воздух пойдёт им на пользу. Они сразу же согласились — моя
Младшая сестра воскликнула: «О, мама, позволь мне тоже пойти с тобой». Мэри
вмешалась и решила, что у неё больше прав, но Лиззи сказала, что она
сказала первой. Мне удалось подмигнуть Мэри и покачать головой,
что она мгновенно поняла и так изящно уступила, хотя и с явной неохотой,
что было решено, что Элиза пойдёт с дамами. Теперь я чувствовал, что у меня есть возможность посвятить мою дорогую
сестру в восхитительные тайны, в которые я только что был посвящён.

В одиннадцать часов подъехала карета, и мы стояли, глядя им вслед
пока они не скрылись из виду. Вернувшись в гостиную, Мэри
обвила руками мою шею и, целуя меня, сказала—

“О! Я рад, Чарли, что ты подмигнул мне, потому что теперь ты знаешь, что мы можем делать все, что захотим
и ты можешь рассказать мне все об этом секрете, и ты должен поцеловать мою
маленькая Фанни, как ты делала раньше, это было так мило. Я думал о
ничего еще, но как бы сделать это снова.”

“Ну, моя дорогая, я буду делать все это, и многое другое, но мы не можем сделать поэтому
вот. Я говорю вам, что мы сделаем — мы притворимся, что отправляемся на долгую прогулку
за город, но вместо этого мы пройдем через кустарник
в сад и орешник и таким образом доберёмся до маленького уединённого летнего домика, от которого у меня есть ключ; там мы будем в безопасности от всех
наблюдателей».

 Этот маленький летний домик находился на некотором расстоянии от дома, в уединённом уголке сада, на искусственном холме, так что из его окон открывался прекрасный вид за пределы сада. Он
был около десяти футов в квадрате, хорошо защищённый от непогоды, и летом дамы
занимались там своими делами и проводили там по несколько часов каждый погожий день.
Поэтому там стояли столы и стулья, а с одной стороны — длинная кушетка
без спины. Она уже вступила в мою мысль, что это было
пятно надо изловчиться, чтобы добраться до Мэри—чуть подумав, как шанс
бросил бы так славно возможность на моем пути так скоро. Она всегда была
заперта, чтобы ею не пользовались слуги, садовники или
другие люди. Я знал, где хранится ключ, и забрал его, когда дамы
переодевались для поездки, поэтому, пробыв достаточно долго, чтобы
предотвратить какие-либо подозрения, и сказав, что мы собираемся на долгую прогулку в
за городом, чтобы они не искали нас в летнем домике, если
если кто-нибудь из посетителей случайно позвонит, мы сделали вылазку, но вернулись на территорию
, где за нами не могли наблюдать, и быстро достигли места, которое мы
имели в виду — вошли и заперли дверь. Затем я опустил шторы,
сбросил пальто и жилет и велел Мэри снять шаль,
шляпку и верхнюю сорочку.

“ Но зачем все это, Чарли, дорогой?

“Во-первых, моя дорогая,—все это на пути целуя и играя с
ваш очаровательный маленький Фанни, и рядом, я ничего не хочу казаться
упал, когда мы вернемся”.

Этого было достаточно, и она сделала все так, как я желал, даже больше, для
она сняла нижнюю юбку и маленький корсет, сказав, что так ей будет прохладнее
таким образом. Итак, следуя ее примеру, я снял штаны, - сказала она
лучше бы в состоянии видеть и играть с моими каракулями. Когда эти
предварительные совершилось, я обратил ее на колени,—потянув вверх
ее смена и свою рубашку, так, что наши голые плоть должна быть в
контакты. Увидев, что ее сорочка спала с груди, я впервые почувствовал
ее маленькие пупсики, которые начали развиваться сами по себе, и у которых были
крошечные розовые соски, которые даже мои губы с трудом могли обхватить
из. Она задрала мою рубашку, чтобы еще раз взглянуть на большую перемену, которая
произошла с моим членом — конечно, наши предварительные ласки уже возбудили
его до напряженного положения стоя.

“О, Чарли, какого он, конечно, размера; и как приятно натягивать это"
шкурка через голову; посмотри, как она сбегает назад. О! как забавно!”

Пора прекращать это, иначе бы она только сделала меня слива.

“Ну, тогда, что это великая тайна, и что ему делать со своими
каракули и моя Фанни?”

“Я расскажу тебе, но ты никогда не должен говорить ни слова ни одной живой душе - даже Элизе".
”Она еще слишком молода".

“Ну, продолжай”.

“Однажды я искала кое-что в шкафу в комнате миссис Бенсон,
когда услышала, что они приближаются, у меня было время только на то, чтобы проскользнуть в шкаф.
Они вошли, заперли дверь, и мистер Б. положил ее на кровать и
задрал все ее нижние юбки, так что я увидел ее зад, совершенно окруженный
с волосками, такими, какими со временем станете вы. Мистер Б., наклонился и приложил свой язык
, как я это делал с вами тем утром ”.

“ О да, и это было так мило, Чарли!

“Это именно то, что сказала миссис Б., когда он закончил. Затем он вытащил
свой каракуль, такого-то размера, намного больше моего, и запустил им в нее
Фанни. Я была очень напугана и подумала, что он, должно быть, убил ее. Но
нет, это вошло довольно легко; и она обнимала и целовала его, пока он толкал ее вверх и вниз некоторое время.
пока они оба не остановились разом. Он
потом вытащил ее, вися вниз весь мокрый, и спросил, если она не дается
ее с большим удовольствием. - Восхитительное, - сказала она. ‘Теперь я к этому привыкла,
но ты знаешь, что причинил мне боль, и мне было так больно, когда ты сделал это в первый раз".
После этого они вышли из комнаты, и я ушла незамеченной.
обнаружен. Но я узнал, для чего были созданы наши две вещи, и мы это сделаем.
делай, как они, поэтому ляг на диван, пока я встану на колени в конце, и
начни так, как я целовал его прошлым утром ”.

“О, Чарли, если все так и будет, я буду так довольна”.

Она присела на корточки, задирая сорочку. Моя рука блуждала по всему ее телу.
очаровательный животик и холмик. Затем, опустившись на колени и перекинув ее ноги через
мои плечи, а руки под ее бедра и ягодицы, я сразу же прикоснулся своим
языком к ее маленькому клитору, который, как я обнаружил, уже затвердел,
и показывает свою головку в верхней части ее щелочки на мизинце. Действие
мой проворный язык произвёл мгновенный эффект — её бёдра и ягодицы
поднялись, чтобы прижать её маленькую накрашенную киску к моему лицу.
Машинально она положила руку мне на голову и пробормотала слова
ласки —

«О, дорогой Чарли, как вкусно! О! Продолжай! Это так приятно и т. д.»

Я не хотел ничего возбуждающего, но продолжал лизать, пока она не начала задыхаться и
тяжело дышать, а её тело не задрожало. Она начала заикаться:

 «О! О! Я чувствую себя так странно — ах, перестань, я сейчас упаду в обморок — я, я, я,
не могу — не могу больше этого выносить — о! — о!» Её конечности расслабились, и она умерла
Она кончила в первый раз, и это было очень сладко и приятно, но совсем немного. Я не трогал её, пока она не пришла в себя, а потом, глядя ей в лицо и улыбаясь, спросил, понравилось ли ей.

«О! Я была на седьмом небе от счастья, дорогой Чарли, но мне казалось, что я умираю — это было почти невыносимо — ничего не могло быть вкуснее».

«О да!» Я ответил: «Есть кое-что ещё более восхитительное, но я должен снова поцеловать тебя вот так, прежде чем мы попробуем другое; чем влажнее внутри, тем легче мне будет войти».

«Но, Чарли, ты же не хочешь сказать, что когда-нибудь войдёшь в меня?»
теперь, когда это стало таким большим ”.

“Что ж, мы попробуем, и если тебе будет слишком больно, мы можем остановиться ”.

Итак, я снова начал гамахучить ее; на этот раз потребовалось больше усилий, чтобы
добиться окончательного результата; но, по-видимому, с еще большим эффектом,
и более обильными выделениями. Теперь ее маленькая щелка была расслаблена и
хорошо увлажнена ее собственными выделениями и моей слюной и хорошо наклонена
чтобы принять мой член, я плюнул на него и смазал от головки до основания.
Затем, поднявшись с колен, я растянулся на животе Мэри и
осторожно направляя свой член и потирая его вверх и вниз сначала между
губами, и возбуждая ее клитор тем же действием, я нежно и
постепенно вставил его головку между губками ее очаровательной маленькой
киски. Трудностей было меньше, чем можно было ожидать,
гамахучинг и двойная трата расслабили мышцы, и ее
возбужденные страсти также действовали на ее органы зачатия; вообще
события, я попал в голову, и примерно на два дюйма ее длины без
она пробормотала что-то помимо—

“Какой он большой на ощупь — кажется, он так растягивает меня”.

Все это ужасно взволновало меня, и только благодаря величайшему
усилие, которое я не сделал грубо толчком вперед. Теперь я чувствовал, что наталкиваюсь
на какое-то препятствие, я сильно толкнулся и причинил ей боль. Она кричала, умоляла
меня остановиться. Я был так близок финал, что я чувствовал, что должен двигаться дальше. Так,
рванувшись вперед, я бросился на препятствие, и довел ее до слез из самых
с вожделением. Вероятно, еще один толчок решил бы мою позицию, но
природа больше не могла сдерживаться, и я отдал свою эротическую дань
ее девственным чарам, фактически не лишив ее девственности. Пока что,
возможно, ей повезло, потому что я излил в нее поток спермы
что было не только бальзамом для ее частично поврежденной девственной плевы, но и настолько расслабило
и смазало внутреннюю часть ее влагалища, что значительно облегчило мои
последующие усилия.

Некоторое время я лежал тихо, и постепенное набухание и
пульсация моего члена вновь пробудили ее юную страсть. Она сказала—

“Чарли, мой дорогой, ты сказал, что в конце концов это окажется восхитительно,
и я чувствую, что это становится таковым. Мне больше не больно, и ты можешь продолжать в том же духе».

 Мой член затвердел от её нежных слов и непроизвольных прикосновений,
и я полностью контролировал его, так как снял напряжение
его немедленный аппетит к последнему разряду, я держал его буквально хорошо
в руках; и поскольку я не потерял позиции, отступив, я начал с
преимущества владения мячом. Сначала я просунул руку между нашими двумя
животами и начал ласкать ее клитор, что немедленно возбудило ее
страсть достигла наивысшей точки.

“О! Чарли, дорогой, теперь нажмите на него в—Я так долго за ней—и я не
равно, как мне больно”.

Я делал короткие толчки скорее для того, чтобы разжечь её страсть, чем для того, чтобы
удовлетворить свою, и поскольку она совершенно не понимала, что происходит,
Она раздвинула бёдра и приподняла ягодицы, расширяя влагалище. Я собрал все свои силы и, поскольку мой член был твёрд как железо, внезапно двинул его вперёд и почувствовал, что прорвался сквозь что-то и вошёл как минимум на два дюйма глубже.
 Эффект для моей бедной сестры был болезненным, она страстно закричала;
Она изо всех сил старалась высвободить меня, извиваясь всем телом, чтобы
сделать это, но я был слишком надёжно укрыт, и все её
попытки лишь помогли мне ещё легче ввести его в ножны до самого
волосы. Так рад я был на ее слезы и крики, что я не успел
есть, чем торрент взрыв спермы из меня, и я лежал, как труп на
ее тело, но прекрасно поддерживая землю, по которой я обладал. Это
гробовая тишина длилась несколько минут и, в определенной степени, смягчила
неистовство боли, которую я причинил бедной Мэри. Несомненно, также, приятный вкус
достаточного количества спермы, которую я впрыснул в ее лоно, помог
облегчить ее страдания. В любом случае, когда мы оба снова смогли
разговаривать, она отчитала меня за причинённые ей страдания и пожелала
Я хотел было немедленно выйти из неё, но, продолжая удерживать в своих руках её очень тугую и восхитительную плоть, я сказал ей, что всё кончено и что мы можем рассчитывать только на восхитительное удовольствие.

 Прошло несколько минут в этих пререканиях с одной стороны и уговорах с другой, когда я вдруг почувствовал, как её очаровательная маленькая киска запульсировала и непроизвольно сжала мой член, который всё ещё пульсировал в ней. Он был слишком готов к тому, чтобы встать в любой момент,
особенно когда погрузился в восхитительную молодую киску, которую только что
посвященный в тайны любви—_bref_-он стоял неподвижно, как всегда, а Мэри,
сначала содрогнувшись от испуга, затем со всей энергией пробудившегося
охваченная страстью, начала двигать своим телом подо мной. Я воздерживался от любого вмешательства.
Будучи уверенным, что если желание возникнет у нее естественно.
это вдвойне увеличит мое собственное удовольствие. Моя предусмотрительность меня не подвела.
Страсти Мэри полностью разгорелись, и когда это произошло, пустяковая болезненность
забылась, и у нас действительно был восхитительный трах, в котором
мой член оказался словно в тисках, и Мэри почти извивалась своим задом.
а также более артистичные движения миссис Бенсон. Всему приходит конец, но это произошло на фоне криков восторга с обеих сторон.
 Этот единственный раз положил начало и завершил обучение моей дорогой сестры.
 После этого она обнимала и ласкала меня, заявляя, что я был совершенно прав, когда сказал ей, что за болью последует удовольствие, потому что ничто не могло превзойти восхитительные ощущения, которые вызывал мой член. Теперь она подумала, что он не слишком большой, а просто создан для того, чтобы доставлять максимальное удовольствие. Мы так и остались в объятиях друг друга, мой член всё ещё был
поглощенный его тугими и возбуждающими оболочками. Мы ласкали и щебетали,
пока она снова не пришла в состояние сильной эрекции, в равной степени
стимулируя ее маленькую тугую щелку, так что мы были вынуждены возобновить
нашу любовную встречу. Я обнаружил, что моя дорогая младшая сестра обладала
природной способностью теребить или покусывать член, которую французы
называют casse-noisette_. Это отличный подарок, который безмерно увеличивает удовольствие
мужчины, и, я думаю, женщины тоже. В случае с моей сестрой
все началось с самого первого полного введения моего члена и
годы, которые я впоследствии продолжал трахать ее, ничего не добавили к этому
восхитительному достижению, за исключением разнообразия поз, в которых это
можно было практиковать.

Милая девушка была в восторге от полученного удовольствия и от
боли, которая, казалось, прошла. О! она так сладко ласкала, что
Я не мог оторваться от неё, и мы ласкали и забавлялись, пока мой член снова не воспрянул, а она, не стесняясь, не начала использовать свой новый и естественно приобретённый дар, поднимая и сжимая ягодицы и влагалище, пока мы снова не погрузились в изнеможение, как после битвы любви.
Придя в себя, я был вынужден отстраниться и снять с сестры тяжесть своего тела.

 Меня всегда поражало, как самые хрупкие женщины
выдерживают тяжесть мужчины на себе не только без дрожи,
но даже с лёгкостью и удовольствием, — но это так. Поднявшись и отстранившись,
мы оба с тревогой увидели, что мой член весь в крови, а из её влагалища
сочится кровь и сперма. Мы и не подозревали, что так
всё обернётся, и поначалу я был так же напуган, как и она. Мгновение на раздумья
Это показало мне, что это был всего лишь естественный результат того, что я силой пробрался внутрь, и что удовольствие, которое я получил, доказало, что это не имеет значения. Вскоре я убедил и успокоил свою сестру — к счастью, обивка дивана была красной, и, взяв свой носовой платок, я вытер всю сперму, и на самом деле не осталось никаких следов; тем же платком я вытер всё, что вытекло из милой маленькой вагины Мэри, и, поскольку её сорочка была хорошо застёгнута, к счастью, на ней не осталось пятен.

Теперь мы позавтракали и выпили немного вина, которое предусмотрительно взяли с собой
принес с собой. Затем мы начали играть и резвиться вместе — она хотела
всегда держать меня за член, а я — всячески её тискать. Погода была
прекрасной, тёплой, и я предложил раздеться. В мгновение ока мы
оказались обнажёнными, как в день рождения, и в неистовстве восторга
бросились в объятия друг друга, а затем устроили взаимный осмотр. Моя дорогая сестра подавала большие надежды стать
великолепной женщиной — у неё уже были широкие плечи, красивые руки,
хотя и худые, тонкая талия, округлые бёдра.
что касается её задницы, то она хорошо и твёрдо выпирала сзади, что было довольно
очаровательно и обещало в будущем очень пышные формы.

Я поставил её на колени на низкий диван, так, чтобы её голова была высоко поднята, а бёдра
распахнуты; стоя позади неё на коленях, я трахал её сзади, пока она не кончила; затем, поднявшись,
я засунул свой член в её вагину в той позе, в которой она была, и хорошенько
потрахал её, что, как она потом сказала, возбудило её ещё больше. Так мы провели несколько часов, наслаждаясь друг другом. Я научил её
боковому сексу, который так очаровал меня с моей восхитительной наставницей,
и я обнаружил, что дорогая Мэри даже более прилежная ученица, чем я сам. Ближе к вечеру мы оделись и, уничтожив все следы того, чем занимались, вернулись в дом, пообещав друг другу хранить в строжайшей тайне всё, что произошло, и согласившись, что ни один признак необычной близости не должен ускользнуть от нас. Я настоятельно посоветовал Мэри набрать тёплой воды и хорошенько промыть свою вагину, потому что, как можно догадаться, я воспользовался возможностью и научил её настоящему эротическому языку, применимому к половым органам обоих полов, и назвал само соединение «траханием».

Так восхитительно закончился первый урок любви, который я преподал своей сестре,
и таким было моё первое торжество над девственностью, вдвойне усиленное
мыслью о том, что мы с ней близкие родственники. В дальнейшей жизни я
всегда замечал, что чем ближе мы друг другу приходимся, тем сильнее
эта мысль об инцесте возбуждает наши страсти и твердеет наш член, так что
даже если мы на закате жизни, то благодаря самому факту того, что мы
обходим общепринятые законы, мы обретаем новую силу.

Мы оба вернулись в гостиную больше часа назад
прибытие дам. Дорогая Мэри пожаловалась на боль и
онемение во всех конечностях. Я посоветовал ей лечь на диван и попытаться
заснуть. Я сделал то же самое, и, к счастью, мы оба задремали и так и не проснулись
пока нас не разбудил громкий стук в дверь дома. Я сказал
Мэри, чтобы скрыть видимость боли, и только для того, чтобы сказать, в качестве оправдания для того, чтобы
лечь спать пораньше, что мы зашли дальше, чем сначала
намеревались, и что она очень устала. Нас обоих рано отправили спать,
потому что со мной все еще обращались как с мальчишкой, и я крепко спал, когда мой
очаровательная миссис Б. разбудила меня своими теплыми ласками. Я вполне мог бы
пощадить их той ночью, но когда кто-нибудь из моих сверстников не отвечал на
ласки женщины, которую любил и которая отдала ему все. Она
как обычно, высосала из меня все, и я крепко проспал до утра.

Следующие три дня прошли без каких-либо записей. Мария не
разрешить ее реальной боли, но героически прошла сквозь нее
страдания, ибо она сказала мне, что после этого она чувствовала себя очень сильной боли, все
за, без сомнения, вся ее нервная система была перевозбуждена, и это
Это была естественная реакция; нам так повезло, что не было ни тени шанса на то, что у нас будет новая связь, так что она успела полностью оправиться от последствий своего первого эротического опыта. Каждую ночь я продолжал наслаждаться очаровательными губами моей любимой и прекрасной наставницы. Наконец, отвратительные «месячные», как она их называла, прошли. В течение целых
двадцати четырёх часов после этого она не позволяла мне пользоваться всеми
привилегиями, которые она мне ранее предоставила, и не пускала меня в свою постель.
Она сказала мне, что это необходимо для предотвращения рецидива, а также что в некоторых случаях в течение нескольких часов после этого появляются обильные белые выделения, достаточно едкие, чтобы повлиять на моё здоровье, и «что, — добавила она, — теперь это слишком ценно для неё, чтобы рисковать». В то время мне это показалось трудным, но это было лишь ещё одним доказательством продуманной мудрости этой достойной уважения женщины. Наконец-то я снова полностью завладел её очаровательной личностью. О! как же мы наслаждались всей этой
роскошью и сладострастием; почти каждую ночь мой очаровательный друг
какая-нибудь новая поза, которая разнообразит и усилит наш эротический восторг. Одна новая доза
заставляла меня ложиться на спину, затем она садилась на меня верхом, опускалась на колени и, выпрямившись, поднимала или, скорее, отгибала назад мой напряжённый член, пока он не оказывался прямо под её раскрытой вагиной, затем, направляя его точно в нужный вход, она медленно опускалась на него, пока он полностью не погружался в неё, волосы прижимались к волосам, затем так же медленно поднимаясь, она отстранялась, пока не оставалась видна только головка, чтобы снова опуститься. В этом положении мы оба могли видеть весь процесс. В конце,
становится слишком возбужденной, она опустилась на мою грудь, потом одной рукой и силы
прижал ее великолепные ягодицы вниз на мой пульсирующий укол после каждого
высота ее великолепный зад, пока мой другой стороны, удвоение
раунд за ней, ввел средний палец в ее очаровательный
снизу-дыра, и работал в унисон с нашим пучения
движение, пока не остановилась у великого кризиса, когда смерть-как истому
одолело нас обоих почти одновременно. Я не должен забывать упомянуть
что время от времени я наносил визит маленькому розовому отверстию, которое
лежала так близко к более законному алтарю Венеры. Это было разновидностью удовольствия, которое, как призналась мне моя прекрасная любовница, она временами испытывала, но только после того, как переднюю дорожку удовольствия хорошо трахали и смазывали спермой, что само по себе заставляло другую слизистую оболочку испытывать такое же желание.

 Здесь я приведу характерное письмо моей любимой любовницы её близкой и закадычной школьной подруге с ответом на него. Прошло несколько лет, прежде чем мне их показали, и ещё какое-то время после того, как я ими завладел
_оба_ очаровательных автора, потому что мы все трое быстро подружились;
на самом деле, я могу назвать себя или, скорее, свой член осью, вокруг которой вращалась их дружба, но ни с одной, ни с другой стороны никогда не было и тени ревности, но в этих замечаниях я предвосхищаю то, что, возможно, в дальнейшем мне захочется описать более подробно. Я привожу эти письма сейчас, потому что они напрямую связаны с событиями, о которых я рассказываю.
Они показывают, как работает мой любимый разум моей госпожи, и
сладострастную натуру её темперамента, и удовлетворение, которое я
восхитительное начало было положено. Её ласковые и лестные замечания в мой адрес были выше моих заслуг. Ниже приводится
первое письмо, адресованное её подруге:

 МИССИС БЕНСОН ДОСТОПОЧТЕННОЙ МИССИС ЭДЖЕРТОН.


 Дорогая Кэрри,

 я собираюсь сдержать своё обещание и рассказать тебе о нашем медовом месяце.
Ты, моя дорогая, должна быть такой же верной и отвечать так же откровенно, как я сейчас
собираюсь писать тебе.

 Две более легкомысленные девушки, чем мы с тобой, никогда не вступали в брачные узы
и не стремились к связанным с этим радостям. Что ж, после
после обычного завтрака мы отправились по железной дороге в Лимингтон, где нам предстояло
провести нашу первую ночь. Мы _coup;_ к себе; и за его пределами гостиной
меня на колене, и целуя меня, Фред вел себя с гораздо порядочность и
приличия. Приехали мы и обедали. Час между чаепитием и отходом ко сну был
достаточно утомительным, поскольку мы оба, естественно, были очень заняты. Мой
муж написал маме письмо, в котором сообщил ей о нашем благополучном прибытии и о
своем безграничном счастье. После чего он спросил меня, не хочу ли я лечь спать,
самым будничным тоном, какой только можно себе представить. Я пробормотала утвердительно,
едва зная, что сказать. Он позвонил свечу, и сказал, что
вскоре последовать. Казалось, что это сон. Горничная проводила меня в
комнату, в которой стояла большая кровать с четырьмя столбиками, плотно занавешенная шторами,
и обставленная старомодной мебелью.

Я сел на край кровати и начал медитировать. Я сидел
так, осмелюсь сказать, минут десять, а затем начал раздеваться. Я
надела ночную рубашку и сняла всё, кроме чулок, когда услышала, как к двери
подходят шаги. Я открыла, и вошёл мой муж,
Он закрыл её и повернул ключ. О! Кэрри, мне было так смешно. Я
раздевалась в спальне с мужчиной, и этот мужчина имел право на меня. Он сел в кресло и усадил меня к себе на колени.
 Только тонкая ночная рубашка отделяла мои ягодицы от его обнажённого колена,
потому что он полностью разделся в соседней комнате и был одет только в рубашку под халатом, который распахнулся, когда он сел. Он
притянул мои губы к своим и, целуя меня, просунул язык между ними,
а его рука сначала ласкала и сжимала мою грудь, которая, как вы знаете,
довольно полная и хорошо развитая; затем она спустилась на моё бедро,
прижалась и ощутила его мясистую форму. Постепенно он приблизился к моему
животу и на мгновение прижался к моему лону. Эти предварительные ласки всегда возбуждают, но сейчас мне стало почти плохо, настолько велико было моё смущение. Увидев это, он задрал мою ночную рубашку и положил руку сначала на моё обнажённое бедро, затем на мой лобок, и ты знаешь, Кэрри, дорогая, какой у меня там лес. Казалось, он был в восторге. Его пальцы
играли с шелковистыми локонами, вытягивая их во всю длину, так что
долго, что, казалось, удивить его, и глаза его блестели, и его
лицо выдавало сильное волнение.

“Откройте ваши бедра, дорогая”, - прошептал он.

Я машинально подчинилась, и его средний палец протиснулся между
губками моего влагалища и начал тереть мой клитор. Вы знаете, на
опыт, задорный именно и в каком размере оно развивается
себя, когда взволнована. Снова Фред, казалось, в восторге от своего открытия.

“Тебя, мой милый?”

“ Да, - выдавила я, запинаясь.

Он засунул палец мне в ****у, затем поднялся, сбросил с себя
халат, взял меня на руки, и поднял меня на кровать, поставив
подушка под голову. Затем, позволив моим ногам свеситься по бокам, он опустился на колени
на пол и, раздвинув руками мои бедра, наклонился и поцеловал
мою киску. Он сделал больше, он пососал, а затем лизнул языком мой
уже возбужденный клитор. Это воспламенило меня, и я не мог удержаться.
я показал это конвульсивными подергиваниями своих чресел и ягодиц.

“Тебе это нравится, любовь моя?”

“О, да, так сильно! — так сильно!”

Я чуть с ума не сошла от возбуждения, в которое он меня приводил. Он снова
встал и, приподняв мои ноги, его руки сжимали их снова и снова.

“Какие восхитительные ножки”, - воскликнул он.

Я видела, как оттопыривается его рубашка. Он наклонился вперед и, просунув руки
под мои ноги, приподнял их высоко, и я почувствовала твердую толстую штуку,
прижимающуюся к моему влагалищу. Его левая рука раздвинула губы, правая рука
просунула его между ними, и жестоким толчком огромная головка
полностью вошла внутрь. Ни ты, ни я, Кэрри, не были строго девственницами, наши
пальцы и другие средства до определенной степени раскрыли наши влагалища. Мы
сыграли вместе слишком много шуток, чтобы совсем расстаться с девственностью.
нетронутая, так что прохождение было менее затруднено, чем могло бы быть.
Тем не менее, в нее никогда не проникал мужской орган, а этот орган
у моего мужа был самым большим. Поэтому я испытал сильную боль
и закричал—

“О, мой дорогой Фред, ты причинил мне ужасную боль, что ты делаешь?”

“Делаешь, мой дорогой! да ведь я проникаю в тебя. Потерпи немного,
и я сведу тебя с ума от удовольствия ”.

Другой определена тяги послал его на полпути, а потом с другой, до сих пор
более жестоким, он подал сам до рукоятки в пределах. Я закричала от
Я почувствовала настоящую боль и попыталась освободиться.

«Боже мой, сэр, вы убиваете меня; я не вынесу такого обращения».

Он не обратил на меня внимания, но, крепко держа меня за бёдра, начал яростно входить и выходить.  Чувствительная женщина никогда не сможет без последствий принять такое вторжение.  Трение начало возбуждать чувства, которые сначала притупили боль от проникновения, а затем начали пробуждать восхитительные ощущения от смазки. Наслаждение, которое я начала испытывать, было
восхитительным, и я не могла удержаться от того, чтобы не приподниматься навстречу его толчкам.

— Верно, мой ангел; разве я не прав, говоря, что скоро боль сменится удовольствием? Тебе не нравится сейчас?

 — Да, но ты заставляешь меня чувствовать себя так странно. Я не знаю, что это такое.

Его ускорившиеся и ставшие более частыми движения наполнили меня восторгом; я подпрыгивала вверх-вниз в ответ на его толчки и чувствовала себя так странно, когда вдруг он задохнулся, остановился, и я ощутила, как его член набух и затвердел, а затем горячая жидкость хлынула в мою матку и продолжала вытекать ещё несколько секунд. Это, Кэрри, был мой первый опыт того, что мужчина может сделать для нас.

Убрав свой огромный член, поскольку с тех пор он признает, что он крупнее большинства мужчин.
отпустив мои бедра, он прижался ко мне и нежно обнял
меня и сказал, что я вела себя превосходно; в будущем больше не будет
боли, и из того, что он уже испытал, он был уверен, что я была
создана для самого полного наслаждения, которому могут предаваться муж и жена.
После недолгих ласк он встал, стянул с меня чулки и помог мне
лечь в постель, сразу же последовав за мной. Отбросив одежду, чтобы
лечь в постель, он сказал, что должен поцеловать дорогое маленькое волосатое создание, которое
доставило ему такое удовольствие. Он целовал и ласкал его, восхищаясь
густотой волос на моём лобке, белизной и красотой моего живота, а
затем, обнажив мои груди, любовался ими, целовал и сосал их. Всё это не
только возбуждало меня, но и, как я прекрасно видела, снова
вызывало у него эрекцию. Увидев, что я робко смотрю на него, он схватил меня за руку, заставил взять его в ладонь и показал, как кожа покрывает и обнажает его головку. Затем, разгорячившись, он лёг на меня животом вниз, просунул руку между моих бёдер и снова ввёл свой член туда, где он уже был
доставляла такое удовольствие. Он все еще причинял мне боль и на какое-то время возбуждал меня.
на некоторое время, но поскольку внутренняя часть была хорошо смазана его бывшей выделкой
, проникновение было легко осуществлено. Когда по самую рукоять,
и два волоска плотно соединились, он сделал паузу и сказал—

На этот раз мы отнесемся к этому менее нетерпеливо, чтобы моя дорогая Бесси могла
вкусить все радости траха, потому что так мы это называем, моя дорогая;
так что я буду медленно приступать к работе, пока страсти моей любимой не проснутся и
срочно не потребуют более быстрых движений.

Он так и сделал, и постепенно вызвал самое похотливое возбуждение в моей
всем телом. Я извивалась под ним в предельном экстазе, обвила руками
его тело и прижала к себе.

“О! ты ангел, ” воскликнул он, “ и создана для наслаждения. Закинь свои
ноги также мне на спину — вот, вот и все, — а теперь я ускорю свои
движения, и мы умрем вместе ”.

О, наслаждение, которое он мне подарил, было невыразимо восхитительным; его быстрые и
нетерпеливые толчки были столь же нетерпеливо встречены поднятием моей задницы, чтобы
ответить им взаимностью. Великий кризис охватил нас одновременно, и мы утонули
на мгновение обессиленные в объятиях друг друга, оставив дорогого возбудителя
такая радость, впитывающаяся изнутри. Мой дорогой муж был так доволен, он целовал и
ласкал меня самым сладким образом, говоря мне, что никогда прежде женщина
не доставляла ему такого сильного удовольствия, что природа побудила меня к этому.
большое удовольствие, как будто я был женат уже месяц.

Мы были тесно связаны в самых теплых объятиях; его нежность и
ласки начали оказывать свое действие на мои страсти, и я невольно
сделала несколько внутренних конвульсивных подергиваний.

«Я чувствую, как ты, моя дорогая, призываешь мой инструмент к новым усилиям;
он скоро ответит».

И, в самом деле, я чувствовала, как оно набухает и набухает так восхитительно, что я
не могла не продолжать внутренние толчки, хотя и смутно стыдилась того, что мой муж обратил на это внимание.

«Не бойся, моя милая, но поддавайся своим страстям, и тогда ты
будешь лучше всего угождать мне и доставлять себе двойное удовольствие. Я намерен посвятить вас во все тайны, которыми обладают
обряды Венеры, и хочу, чтобы моя любимая жена стала их преданной
последовательницей, и я сделаю всё возможное, чтобы она могла
наслаждаться всеми прелестями идеального соития».

Мы завершили этот курс с еще большей самоотдачей, чем раньше, и я
начала наслаждаться его объятиями так, как раньше не могло представить наше воображение
. На этот раз он отошел и лег рядом со мной, и меня
в обе руки, продолжал свои очаровательные ласки. Я никогда не спал
в ту ночь; я был как в лихорадке беспокойного волнения. Мой муж трахнул
меня пять раз, прежде чем задремал. К утру я ворочалась с боку на бок,
и не могла уснуть. Вскоре рассвело, мое беспокойство стряхнуло все
постельное белье, кроме части простыни, и, повернувшись к моему
муж, я понял, что лист торчали над нижней частью его
тело. Любопытство охватило меня—я посмотрела на него, и увидел он, видимо,
спит. Так осторожно откинув простыню, я увидел дорогой инструмент, ставший причиной
всех моих радостей и страданий прошлой ночи. Ты знаешь, как мы раньше мечтали
увидеть мужской член, когда учились в школе, и как, когда мы иногда это делали
видели, как безвольно свисает мужская штука, мы задавались вопросом, какие перемены произойдут
придите к этому, и как именно. Что ж, у меня была возможность изучить, в свое удовольствие
, удивительное любопытство, которое так озадачило нас. Последняя грань
простыня, проходящая над ним, коснулась его рубиновой головки; она трепетала и
пульсировала так, что открывался вид. Я боялся, что это разбудило Фреда, но нет, он
спал так же крепко, как и всегда. Поэтому я осторожно приподнялся на заднице и
уставился на дорогой предмет, который я так жаждал увидеть и пощупать. Там оно стояло
столбом, несколько наклоняясь к животу: и что меня очень удивило
, так это то, что я увидел темный сильно сморщенный мешок у его корней с
по-видимому, внутри были два больших шара; волосы у корней были темными.
волосы доходили ему до пупка, и они были красиво блестящими и вьющимися. Я
Я приблизила губы и поцеловала его, не прикасаясь к нему.
Не знаю, почувствовал ли он моё тёплое дыхание, но он действительно запульсировал в
ответ. Какой же он был огромный, такой же длинный, как и толстый, я
не думала, что смогу обхватить его рукой; мне очень хотелось попробовать, но я
боялась разбудить Фреда, и что бы он обо мне подумал, я покраснела от
одной этой мысли; но мои страсти разгорелись и стали слишком сильными,
чтобы сопротивляться искушению. Поэтому, сначала осторожно опустившись на
спину, я очень тихо протянула руку и коснулась его члена, он пульсировал
от прикосновения, но Фред
спал дальше. Поэтому, снова приподнявшись, я очень осторожно взялся за него. Это было
столько, сколько я мог ухватить ниже головки, но у корня было выше моего понимания
Я обнаружил, что мне потребовалось три руки, чтобы измерить его длину от основания.
прижмите корень к ореху, который выделялся сверху во всей своей красноте. Я был почти
задыхаясь от восторга, и потерял некоторые из моих осторожностью. Наклонившись,
я нежно поцеловала рубиновую головку, и не успела я опомниться, как она оказалась у меня во рту, а голос моего мужа произнёс:

«О, ты, моё дорогое милое создание! Как мило с твоей стороны так роскошно меня будить!»

Я пришла в ужас от того, что меня застали врасплох, и, покраснев до корней волос, спрятала лицо у него на груди.

«Не стыдись, мой ангел, теперь это и твоё, и моё, и разве ты не имеешь такого же права видеть, целовать и трогать это? Ну же, не стыдись».

Однако я не могла смотреть ему в глаза и, когда он попытался поднять мою голову, отвернулась. Он обхватил меня за талию и, прежде чем я успела сообразить, что
происходит, просунул руку между моих бёдер, приставил свой огромный член к
губам моей вагины и вошёл в меня, как мне показалось, ещё глубже, чем
когда-либо. Это правда, что предыдущая игра с его инструментом была ужасно
взволновало меня, и я почувствовал, что мое влагалище стало очень влажным, но я
понятия не имею, что может быть достигнуто в таком положении. Я был больше всего
восхитительно сбит с толку, потому что не только почувствовал себя в нем более напряженным, но и
убрав пальцы с направления своего члена, он коснулся и поиграл
с моим клитором, и произвел такую чрезмерную смазку, что я кончила
и кончила с криком восторга, прежде чем он был готов; но продолжая
пальцем и членом насиловать меня внутри и снаружи, он вскоре довел меня
снова до такой степени непристойности, что я был вполне готов провести с
его, когда наступил великий кризис. Ничто не могло сравниться с наслаждением; мое
внутреннее давление, по его словам, было самым изысканным из всех, которые он когда-либо испытывал
. Мой клитор тоже, по его словам, был совершенно уникальным. Ты
помнишь, как раньше при возбуждении он выпирал до первого сустава большого пальца
и как, когда иногда я играл с мужем на твоем животе, ты
заявила, что он на самом деле входил между губами твоего влагалища, терся
на фоне вашего меньшего развития, и доставил вам огромное удовольствие, как, впрочем, и мне.
это доставило мне. Мой муж часто рассматривал и сосал его, и восхищается им
сверх меры. В настоящее время он не отозвал, заявив, что я провел
его так прижали, что он не смог его вытащить, если бы он попытался. В самом деле,
это было бессознательно с моей стороны, и я невольно прижимаясь к его дорогой
инструмент для жизни меня.

О, как он ласкал и обнимал меня, заставляя меня частично повернуться всем телом так, чтобы
он мог целовать и облизывать меня, а затем сосать мои сиськи; его деловитый
палец все время щекочет и теребит мой клитор, черт возьми. Вскоре я почувствовал, как его
петух отек так вкусно внутри меня, и он вскоре возобновил его
восторженные толчки внутрь и наружу. Мы занимались этим долго-долго, и я уверена, что кончила дважды, прежде чем присоединиться к нему в последний момент, когда он испустил крик радости, который, как я боялась, могли услышать слуги в доме, которые задолго до этого начали собираться. После этого мы лежали, наслаждаясь, больше получаса, когда мой муж заявил, что у него урчит в животе и что он должен позавтракать. Он встал и быстро оделся, попросив меня
лежать смирно, а он принесёт мне завтрак в постель, и что, пока
когда все было готово, он заказывал теплую воду, чтобы помыться самому
. Я чувствовала его деликатность и любила его за это. Вода пришла, я почувствовала себя
значительно освеженной после ее использования и снова легла в постель, но чувствовала себя
ужасно одеревеневшей и уставшей на весь этот и следующий день.

Мой дорогой муж сам прислуживал мне за завтраком, побуждая меня к тому, чтобы
есть как можно больше, чтобы восстановить мои утраченные силы; что он очень скоро
снова подвергнул испытанию, потому что трахнул меня три раза в течение дня, и
каждый раз он доставлял мне большее удовольствие, чем раньше. Он был таким же активным
ночью. И целых три недели мы жили в Лимингтоне, он никогда не
меня трахал менее четырех раз за ночь, заявляя, что я стал самым
идеальным в данном упражнении.

Затем мы пришли сюда, наш старый друг, миссис Робертс, любезно настоял
на нашем платить ей длительное свидание Фред был назван вдруг вдали и
не возвращают уже месяц. Я уверен, вы пожалеете меня, поскольку знаете мой
темперамент слишком горяч, чтобы так долго сохранять целомудрие. Вы помните Чарли
Робертса; вы сочли бы его ребенком, но это не так. Однажды днем
Фред последовал за мной в мою спальню, как обычно, и разыгрывал из себя
трахнул меня на краю кровати. Я собирался лечьзашла в комнату после того, как он ушел
когда открыла шкаф, в котором висели мои платья, кого
я должна была обнаружить, кроме этого самого Чарли. Я была в затруднительном положении.

Не было никаких сомнений, что парень все видел. Я ласково поговорил с ним,
и он пообещал хранить тайну. Чтобы обеспечить это, я решил сохранить его
девственность. Несколько дней спустя мой муж ушел от меня, и девочки с
своей мамой и гувернанткой уехали с ним в город, оставив Чарли, чтобы он
составил мне компанию. Я поднялась с ним наверх, в гостиную, и
усевшись в низкое кресло, небрежно скрестила ноги, выставляя напоказ
их, и позволяя подвязке и части обнаженной кожи одного бедра быть
видимыми. Эффект был таким, как я ожидала. Я увидел, что взгляд Чарли прикован к
обнажению, он покраснел, и я отчетливо увидел его член
набухший под брюками. Через некоторое время я расстегнула их,
и, о, Керри, ты только представь, я обнаружила, что у него мужской член.
Я едва могла поверить своим глазам. Ему еще нет пятнадцати, и все же он
почти такой же крупный, как Фред. Это была настоящая находка! Я составил мое
юбки, и бравый паренек мгновенно упал на колени,
целовал и сосал мою ****у. Чтобы вознаградить его, я положила его на спину на
диван и забралась на него сверху. Я взяла его член в рот и
прижалась влагалищем к его лицу, мы поглощали друг друга нашими
роскошными ласками, пока мы оба не кончили обильно. Ничто не было потеряно, мы
оба жадно проглотили все, что смогли достать.

Дома на него смотрят как на все еще ребенка, и у меня не возникло особых трудностей.
я устроил его спать в маленькой гардеробной, примыкающей к моей спальне.
В спальню ведет дверь. Его отправили рано
в постель, но когда я пришла, то обнаружила, что он ещё не спит и ждёт меня, и я получила восхитительное удовольствие, посвятив его в радости секса. Если вы когда-нибудь захотите насладиться этим удовольствием, найдите крепкого парня, у которого никогда не было женщины. Мне повезло, и в мои руки попал замечательный юноша, чьи способности, а также размеры и силу было бы очень трудно превзойти. Я уже дал ему несколько уроков искусства обольщения, когда мы заснули, и теперь я должен упомянуть один небольшой эпизод, который нельзя упустить.

Утром мне снился Фред, когда я осознал, что
что-то входит в меня. Я был в том полусонном состоянии, когда
трудно быть вполне уверенным в том, что происходит, но постепенно я стал
осознавать, что, хотя не было никаких сомнений в том, что в меня входят, это было не
обычным способом. В последнее время мой муж часто засовывал свой член в мою попку
и поскольку он сказал мне, что так поступают все мужья, я не могла возражать
. Поэтому я сначала приняла как должное, что Фред,
обнаружив мою обнаженную попку у себя на коленях, не смог устоять перед искушением
вхожу в него. Поэтому я потакала ему и так двигала своей задницей, чтобы
облегчить его полное вхождение, и сама начала испытывать вызванное этим
возбуждение, но по мере того, как я все больше просыпалась, я постепенно
вспомнилось, что Фред бросил меня и что Чарли был моим товарищем по постели.
Дерзость молодого негодяя парализовала меня, но его восхитительные движения
стали слишком приятными, чтобы я могла думать о том, чтобы сместить его. Он
настаивал на том, что совершенно не осознавал своей ошибки и что
считал себя похороненным в восхитительном гроте прошлой ночью.
Вероятно, так оно и было, потому что он был таким же совершенным невеждой, как и я, хотя и был знатоком обрядов Венеры. Он вряд ли мог себе представить, что в маленьком отверстии может быть вход. Я позволила ему продолжать, и он трахал и ласкал меня своим возбуждённым членом в моей заднице и двумя-тремя пальцами в моей вагине, пока мы оба не кончили в агонии наслаждения. Если, Кэрри, вы ещё не пробовали этот способ, я настоятельно
рекомендую вам сделать это без промедления, но в первую очередь вас должны
хорошо оттрахать, чтобы пробудить желание в этих местах, и ваш любовник
Он должен уметь одновременно ласкать вас, или вы можете просунуть руку себе под живот и потереть клитор, как я делала с Чарли, пока не научила его правильно тереть клитор. Когда это делает мужчина, всегда больше возбуждения, поэтому лучше, когда это делает мужчина, но, если нет возможности, можно сделать это самой с большим удовольствием.

Чтобы продемонстрировать вам не по годам развитые способности этого милого малыша, однажды утром я оседлал его, держась прямо, и мы
Я могла видеть, как восхитительный инструмент погружается в меня, а затем
вынимается. Это самая возбуждающая поза, которую я рекомендую вам попробовать, если ваш муж ещё не научил вас ей. Наконец, охваченная
похотливыми движениями, я опустилась на его грудь. Одной рукой он прижимал меня к себе, а другой, обхватив мою ягодицу,
ввёл средний палец в розовое отверстие моей попки и дрочил меня в такт нашим взлётам и падениям во время секса, доставляя мне
самые восхитительные дополнительные ощущения.

Что вы думаете об этом для _тиро_? Его сдержанность тоже впечатляет.
невероятно. В первую ночь после того, как я отправил его в его собственную постель, он
сам проспал. Я не подумал об этом и не заглянул в
его маленькую комнату, прежде чем спуститься к завтраку. Его сестру послали за ним
позвонить ему. Он сразу же извинился, сказав, что ему приснился плохой сон,
она спустилась и рассказала нам. Через несколько минут он последовал, и в самых
естественным образом, рассказал историю, от испуга, заявил он проснулся
кричать и впоследствии была так напугана, что не может спать,
и обращаясь ко мне самым естественным образом, надеялся, что его крик не
меня обеспокоило. Он никогда не приходил ко мне, или появился в коей мере привлечены
мне—свобода достойного человека мира. Ой! мой дорогой нести, я буду
заработать на этого мальчика. С тех пор у нас было несколько восхитительных ночей
и он чудесно поправляется. Пока мой муж великолепно трахается,
Чарли уже бьет его. Он так же часто бывает готов, даже чаще,
и это я сдерживаю его, но что-то все же есть в этом
очаровательно инфантильный в своей манере ласкать меня, а затем похотливый
идея, что он полностью мой, и что я посвятила его в тайны любви,
добавляет невыразимого очарования нашим похотливым встречам. Я чувствую, что
буду почти сожалеть о возвращении моего мужа, поскольку это вынудит меня отказаться от
этого восхитительного удовольствия. Ни малейшей тени подозрения о наших действиях
в семье все в восторге, благодаря очень сдержанному и
достойному восхищения поведению Чарли, которое выше всех похвал.

Скорее пиши мне, мой дорогой носить с собой, и будьте уверены, вы не так откровенны, как это
длинные, длинные письма с тобой, для жизни меня я не мог сделать это
короче. Я только надеюсь, что ты дашь мне его на такой же срок и получишь столько же
восхитительная информация для меня. Я слишком хорошо знаю вас, чтобы предположить, что вы
не нашли средств, как это сделал я, попробовать то, из чего сделаны другие люди,
хотя вряд ли вам повезло так же, как мне. Пиши
тогда, и пиши без утайки. Наша взаимная привязанность слишком искренна, чтобы
допустить какое-либо сокрытие чего бы то ни было между двумя такими любящими и непристойными
похотливые друзья.

Всегда твой любящий друг,

Э. БЕНСОН.


Таково было длинное письмо своей обожаемой хозяйки писал в свое время с ней
школа спутника. Будет видно, что их привязанность привела к
нечто большее, чем обычные прикосновения и ласки школьниц,
действительно, привело их к самым непристойным и похотливым удовольствиям
что две девушки могли практиковаться вместе и впервые возбудили их страсть
и дали им восхитительную силу приятного соития, в котором они
были настолько совершенны, что, как я уже говорил, примерно через два года после
на этот раз я был обладателем и того, и другого, и многих-многих оргий, которые мы провели втроем
без тени ревности ни с одной стороны. Будет
видно, что миссис Эджертон в своем ответе даже надеется на
вкуснейшее лакомство, которое в итоге была благополучно осуществлена и долго
продолжение. Следующий ее ответ—

ХОН. Миссис МИССИС ЭГЕРТОН Бенсон.


Как я могу в достаточной мере отблагодарить мою дорогую Лиззи за ее восхитительное письмо?
Я уже дюжину раз изучал его восхитительные подробности. Я
сохранить ее в моей груди, и продлить удовольствие от его прочтения на всех
свободное время. _Too долго?О! с такой очаровательной способностью к описанию,
почему вы не описали ещё пятьдесят страниц? Никогда в жизни я не наслаждался
таким изысканным описанием этих милых похотливых встреч. Как
Я в восторге от того, что вам посчастливилось встретить такое чудо, как этот милый Чарли Робертс. В нём есть все качества мужчины,
сочетающиеся с очарованием юности. Каким прекрасным человеком он станет,
совершенным любовником, и уже сейчас обладающим такой непристойной и похотливой
страстью. О! как я завидую вам, что он принадлежит вам. Какая удача для него, что он попал в руки такой восхитительной учительницы, как моя любимая Лиззи. Разве я сам не её ученик, а ты не моя восхитительная наставница во всём, чему один из нас может научить другого.

Вы, наверное, помните давнюю помолвку, заключенную между нами
заключенную, когда мы оба были такими похотливыми и так жаждали настоящего познания
мужчины, и как мы поклялись друг другу, что если кто-либо из нас завладеет
любимый, через некоторое время нам удастся разделить его между нами. Ваше
описание Чарли Робертса наиболее ярко напомнило мне об этом обещании.
насколько я помню. Я уверен, что моя дорогая Лиззи не будет сердиться или ревновать
когда я признаюсь, что жажду участвовать вместе с ней во владении
этот милый мальчик; и если моя Лиззи будет такой же, как прежде, я уверен, что она будет
лучше потакать и развивать эту склонность, чем поступать иначе. Подумайте, как
легко нам обоим будет устроить встречу всех троих, потому что я хочу
обладать им вместе с вами, уверенная, что это усилит похотливое
удовольствие от совокупления. Никто не заподозрит нас, когда мы
уедем, две женщины с одним мужчиной. Естественно, будут
предполагать, что одна боится другую, и поэтому опасности не будет. Видите, я уже предвкушаю будущие сцены, но всё это благодаря чрезвычайно
захватывающим и непристойным подробностям, которые вы так живо описали.

У меня нет таких восхитительных сцен, которые вы так мило описали. Мой медовый месяц прошёл гораздо более обыденно, чем ваш. Наш брак, который был заключён через день после вашего, прошёл так, как и положено. Мой муж был любящим, но не слишком пылким. Я чувствовала себя так, как вы описываете, когда ложилась спать в первую ночь, но сдержанность или деликатность моего мужа,
Я вполне могла бы простить ему то, что он не только не дал мне времени
не только лечь в постель, но и заставил меня ждать. Он вошёл
как и у тебя, в халате, но сразу же погасил свет и
залез в постель, как мог. Он подкрался ко мне и
обнял меня достаточно нежно и начал ласкать и целовать меня, говоря мне
как сильно он меня любит и т.д., Но в течение некоторого времени он избегал любых неприличных
свободы. Полагаю, он счел необходимым завоевать мое доверие и
унять любую тревогу, которая у меня могла возникнуть. Он мог бы избавить себя от лишних хлопот,
потому что на самом деле я жаждала и в то же время немного боялась
посягательства на мои девичьи чары. Наконец, мало-помалу он приблизился.
объект вожделения, и в конце концов, умоляя меня не тревожиться, он
навалился на меня и осуществил своё желание. Он не причинил мне
большого вреда, совсем не так сильно, как я ожидала, и не так сильно, как,
похоже, страдала ты. Я сочла политичным изобразить больше страданий,
чем он причинил на самом деле. Ближе к концу я испытала лёгкое возбуждение, но не настолько сильное, чтобы об этом стоило упоминать. Да, мой муж не так хорошо вооружён, как вы с Чарли, и он гораздо холоднее в своих страстях. Например, он больше не пытался меня трахнуть.
Хотя я была бы рада, если бы он так и сделал; возможно, это было бы
мило с его стороны, но, просто обняв меня, он уговорил себя и меня уснуть.

Утром он снова трахнул меня, на этот раз доставив мне что-то вроде
удовольствия, но я была совершенно разочарована тем, что произошло ночью.
Это было не так, как мы с тобой, моя дорогая Лиззи, представляли себе
в предвкушении брачной ночи. С тех пор мой муж никогда не
занимался сексом чаще двух раз за ночь, но он стал более возбудимым и
обычно заставлял меня потратиться дважды против его одного раза, сначала возбуждая мою страсть,
ощупывая все мои интимные места и трахая мой клитор, так что я
обычно смазывала проход своими выделениями, прежде чем он
пытается проникнуть внутрь. Я нахожу, что ему это нравится, и пока что это
меня радует, потому что только одна разрядка привела бы меня в состояние
невыносимого возбуждения. Он никогда не пробовал ни одного из тех более непристойных и
похотливых методов, с которыми вы имели такой восхитительный
опыт. В целом, я не могу не сказать, что разочарована. Мой муж
любит меня и очень заботится о том, чтобы я всячески совершенствовал свой ум.
Вы знаете, что в школе я был гораздо более опытен в итальянском, чем обычно.
Мой муж свободно владеет этим языком, и поскольку мы собираемся провести зиму в Риме,
хотел, чтобы я получила дальнейшие инструкции. Он спросил меня, хороший ли у меня школьный учитель
, но я не поддержал эту идею. Вы
возможно, помните, что нашим бывшим хозяином был граф Фортунио, такой красивый и такой
предприимчивый, что мы с вами оба составили план заполучить его, и
я уже провел некоторые предварительные приготовления, когда, к сожалению, он
был застукан с этой дерзкой мисс Пис, с которой, несомненно, он всего добился
. Конечно, его мгновенно заменили на
другого, и мы его больше не видели, к печальному разочарованию наших
тогда еще похотливых надежд. Муж предложил реклама на мастер
когда у меня был счастливый инстинкт, чтобы сказать ему, что учительниц
как правило, применяется в модный бар, на Бернер-стрит, на языке господ,
а что, если он напишет или позвонит, он бы обязательно сделать каждый
информация. В тот вечер, после ужина, когда мы сидели и дремали у костра
В библиотеке, освещённой очень тускло, мой муж сообщил мне, что он виделся с Роланди, который настоятельно рекомендовал ему очень благородного человека, вращающегося в высшем обществе, а именно графа Фортунио. Я вздрогнула от удивления; к счастью, из-за полумрака, в котором мы находились, моё удивление и замешательство остались незамеченными мужем. Он сказал, что обратился к одному или двум уважаемым джентльменам с вопросом о характере графа, что он поговорил с ними и убедился, что я не мог бы оказаться в лучших руках. Можете себе представить, какое впечатление произвела на меня эта информация
на меня. Всю ночь я не могла думать ни о чем другом. Что казалось мне самым
трудным для меня было скрывать от моего мужа наши предыдущие знания о
друг друге. Я боялся, что граф сразу узнал меня и претензия
знакомый, у которого был то, что я больше всего хотел бы избежать; с тобой, с кем я
нет секретов, я могу себе это сразу пришло в голову, что это было
будет возможность (для чего у меня в сердце была тоска) получения
услуги любовника, которому я могла доверять. Я не знал, как это сделать, но
случай, благоволящий всем злодеям, был мне на руку.

Мой муж намеревался присутствовать при встрече графа. К счастью,
утром пришло письмо, требующее его немедленного прибытия в Город.
По поводу продажи некоторых акций, попечителем которых он был. Он умолял меня
встретиться с графом и договорился о часах посещения и т. Д., Чем чаще
, тем лучше. Я почувствовала, что моему смущению пришел конец; следующим делом было
не допустить, чтобы слуги, эти домашние шпионы за нашим
поведением, увидели первую встречу. Рядом с нашей гостиной была небольшая комната
комната, в которой не было двери, кроме проема в гостиную; это было
Она была обставлена как своего рода будуарная комната для занятий, и мой муж указал мне на неё как на удобное место для моих уроков. Поэтому я расположилась там и стала ждать его прихода, на который он явился точно в назначенное время. О нём доложили, и я велела слугам проводить его в комнату. Я намеренно села спиной к входу, делая вид, что занята письмом, как будто не знала, что он подошёл, пока не услышала, как закрылась дверь гостиной. Затем я встала, повернулась и с улыбкой протянула ему руку. Он вздрогнул от неожиданности, но тут же галантно поцеловал протянутую ему руку.

“Надеюсь, вы не разочарованы, узнав, кто будет вашим учеником".
”О, нет, конечно, нет; я не знал вас под вашей фамилией по мужу; но...". "Я не знал вас под вашей фамилией по мужу".

“О, нет, конечно, нет".
Я так счастлив возобновить знакомство, которое когда-то было таким
очаровательным обещанием”.

“Остановитесь, синьор, я теперь женат, и необходимо быть очень
осторожным. Я не хочу отрицать, что мне очень приятно возобновить с вами знакомство.
Но оно должно быть очень сдержанным. Садитесь рядом со мной
и будьте благоразумны.

“Благоразумны! и рядом с тем, кого я так сильно любила, и от кого
У меня была такая надежда. О, дорогая миссис Эгертон, вы ведь не собираетесь
обращаться со мной как с простым слугой. Вы бы сделали меня несчастным, если бы так поступили.
 Как я могу не восхищаться той, кого я так нежно любил и с кем я
так давно надеялся на счастье.

Здесь, завладев моей рукой, он другой рукой обнял меня за талию и притянул к своим губам, и, должна признаться, я ответила на его пылкий поцелуй. Вы помните, какой он красивый и каким мягким и любящим было выражение его глаз. Что ж, дорогая, если коротко, я была так взволнована, что едва заметила, как он
Я подняла руку к своим юбкам и обнаружила, что он положил её мне на бедро. Мои
чувства были возбуждены, и, зная, что мой муж не может вернуться, а также что он строго-настрого приказал не беспокоить меня во время уроков итальянского, я без колебаний поддалась волнению, которое вызвал во мне граф. Прежде чем я осознала, что происходит, он уже стоял на коленях перед низким креслом, в котором я сидела. Он задрал мои
юбки, и я почувствовала, как длинный и очень твёрдый член ворвался в мою вагину
и начал самое активное действие. На самом деле он нёс меня (не
нехотя я должен признаться) штурмом, и поспешил в безопасную крепость
сразу, так что у меня был очень быстрый секс, что не успокоить огонь
он воскресил во мне. С тех пор он извинился за свою поспешность, сказав
что хотел овладеть мной прежде, чем я успею подумать о
сопротивлении, чтобы обеспечить больше возможностей для общения в будущем. В тот день у нас не было занятий по языку, но была ещё одна любовная сцена, в которой он сделал всё возможное и с полным успехом доставил мне восхитительное наслаждение.

На самом деле, моя дорогая Лиззи, я могу сказать, что это был первый раз, когда мы хорошенько потрахались.
понял, что моя, вернее наша, предвосхищения закона. Мы устроили
линию поведения нужно следовать, чтобы не скомпрометировать меня
или его тоже. В скором времени у нас снова очень вкусный ***. Усевшись,
с вытянутыми ногами, на стул, он заставил меня оседлать его и
опуститься на его твердый стоячий член. Я пробовала эту позу
стоя на коленях, с моим мужем на спине; но это не то же самое, что стул
трахаться. Человек гораздо лучше прыгает с ног, чем с колен.
кроме того, мужчина чаще оказывается лицом к лицу, и есть еще
возможность для взаимных объятий; но оба способа имеют своё очарование. Я неоднократно замечал, что граф, по-видимому, терял своё место и, возвращая его, частично проникал в более узкое отверстие, которое вы так живописно описываете. Я думал, что это случайность, и, поскольку это причиняло боль, я всегда возвращал его на место и шутил над его неловкостью. Но после того, как я прочитал ваше милое восхитительное письмо. Я убедилась, что он хотел
проникнуть туда, но не решался сказать мне об этом.

Должна признаться, что наши тайные объятия дома стали слишком
неудовлетворительно, и граф устроил для частного дома, чтобы быть на
нашем распоряжении. Днем я поехал за покупками, зашел в "Суон" и
"Эдгарз" на Риджент-стрит, оставив экипаж у подъезда, прошел пешком
наверх, сделал какую-то пустяковую покупку, расплатился и оставил ее, пока я
должна была позвонить через час; затем спустилась по другой лестнице, налево от
входа на Пиккадилли, и, взяв такси, присоединилась к моему ожидающему любовнику,
где он ждал меня. Там, раздевшись догола, мы наслаждались
друг другом самым похотливым образом и отрабатывали каждый акт сластолюбия. Когда
пресыщенный наши усилия, второй кабине вела меня в Сент-Джеймс
проход, на Джермин-Стрит, откуда я заработал на ноги Суон и Эдгар
на Пикадилли, получил мою посылку, и вернулся в вагон. Таким образом, никаких
подозрений не возникло ни в семье, ни где-либо еще.

Мы встречались трижды, после ваших близких вкусными письмо уволили мои
воображение, и я воспользовался случаем, чтобы продегустировать сладости от
соседние алтарь законным Венеры. После подсчета ****
меня дважды я отвернулся, как будто желая таким образом мы нередко понравилось,
но позаботился о том, чтобы расположить мою задницу в таком положении, чтобы меньшее отверстие
было ближе всего к его стоячему члену. Заметил ли он мой маневр, я не знаю.
но, нащупав пальцем, насколько удобно она лежит, он
смело бросился вперед и при первом же толчке наполовину спрятался в ножны. Я
вздрогнула от внезапной боли и должна была немедленно высвободиться,
несмотря на то, что я намеренно расположилась так, чтобы принять его член в себя
моя нижняя дырочка, но с его руками вокруг моей талии я была совершенно
бессильный, и еще один удар пришелся ему по самую рукоять, но на самом деле
причиняя мне невыносимую боль; я умоляла его остановиться и уйти, но он
сказал:

«Я немного подожду, и ты увидишь, что твоя боль
уменьшится, а потом тебе понравится».

Я ничего не могла с собой поделать, и он, конечно же, был прав. Вскоре я перестала чувствовать боль; опустив одну руку вниз, он начал ласкать мой клитор, и вскоре, по непроизвольным движениям моих бёдер поняв, что мои страсти разгорелись, он начал двигаться очень осторожно и медленно. Вскоре я почувствовала, как меня охватывает странное возбуждение, которое усилилось до такой степени, что
что я чуть не упала в обморок, когда моя природа раскрылась в своей божественной сущности. С тех пор мы
повторяли этот опыт, но я вполне согласна с вами в том, что сначала нас нужно как следует оттрахать.

  Граф — мастер своего дела, и его орудие, хоть и не такое длинное, как вы описываете у своего мужа, и не такое толстое у основания, очень толстое у корня и твёрдое, как железо. Уверяю вас, дикая
страсть, в которую он меня ввергает, неописуема. Вы
почувствуете наслаждение от его секса, потому что между нами с вами
не будет ни трудностей, ни развлечений, ни ревности. Нет, я попытаюсь соблазнить
вашего мужа, чтобы покрыть наши проступки. Я бы предложил тебе
свой, но, право, он не стоит того, чтобы принадлежать женщине, которая может найти лучшего,
как это очаровательно делает моя дорогая Лиззи. У нас так угораздило вопросы
предусмотрительно, что мой муж очень понравился графу, и он
часто обедает у нас дома.

Мы часто говорили о тебе. Я рассказал ему о вашей женитьбе и о том, что вы, вероятно, в конце концов поселитесь в Лондоне. Я заметил, как заблестели его глаза от этой новости, но промолчал о вашем письме и
приключения. Это лучше, мы должны управлять роман между нами, когда ты
здесь.

Так что, как видите, в конце концов, я оторвался не так уж плохо, хотя, должен
сказать, скромно по сравнению с восхитительными приключениями моей дорогой и
очаровательной Лиззи. Я думаю, когда мы встретимся, мы сможем встать
стороны восхитительный вид. Я даже надеюсь, что нам удастся уговорить графа
присоединиться к вам с Чарли в _partie carr;e_; какое веселье и удовольствие мы должны получить
, а затем и восторг от обмена любовниками во время каждого поединка. О!
сама эта мысль воспламенила меня; к счастью, я жду своего возлюбленного
в любой момент. Я завершу свое письмо этой похотливой картинкой,
и в надежде когда-нибудь реализовать это с моей любимой Лиззи, Чьим самым
любящим и преданным другом,

я всегда останусь.,

НЕСИ ЭДЖЕРТОНА.


Таковы были эти два очаровательных письма, и я могу немедленно упомянуть сейчас
что похотливая картинка, нарисованная дорогой Кэрри о _partie carr;e_ — мы четверо
актеры — впоследствии была реализована в максимальной степени каждого
непристойное наслаждение, которое мог бы предложить самый опытный сластолюбец.

Мы с графом часто помещали их между нами, о чем они заявляли, что
будьте _не плюс ультра_ от удовольствия, в то время как верхний оператор наслаждался игрой
незанятым верхом. Нет, эти головокружительные восхитительные создания не были
удовлетворены, пока не убедили нас чередовать радости соития
друг с другом; но это случалось редко. Эти очаровательные женщины
были настолько изысканно соблазнительны, что, пока они были в нашем распоряжении,
мы не искали другого источника наслаждения. Но я отвлекся, и говорю
события, которые происходили спустя долгое время после периода, который я еще
особенно с описанием.

Отсутствие трех недель мистер Бенсон прекращается, увы, слишком скоро;
на самом деле время пролетело так быстро, что не прошло и трёх дней, как пришло письмо, в котором сообщалось о его возвращении на следующий день. Моё сердце было готово разорваться, но я постаралась не подавать виду и не упоминать об этом, когда миссис Б. сообщила новость за завтраком. Миссис Б. заметила, что я побледнела, но больше никто ничего не заметил. Нам удалось ненадолго встретиться в
середине дня, и она нежно обняла меня со слезами на глазах,
глядя на меня с такой любовью, что мои чувства разгорелись, как и её.
Несмотря на безрассудный риск, мы тогда же и там же провели очень
восхитительный и непристойный секс; а по ночам эта очаровательная женщина позволяла мне делать всё, что мне заблагорассудится; и так часто, как позволяла нам природа, мы наслаждались морем похоти. Не могу сказать, как часто, хотя моя любимая любовница утверждала, что я кончал десять раз, но я уверен, что она делала это чаще, потому что ни разу не сомкнула глаз и не прекращала самых нежных объятий. Она использовала все свои удивительные способности к соблазнению, которыми так славилась. Никогда ещё смертный человек не проводил более упоительную ночь в удовольствиях. Мы слышали, как кто-то двигался в
дом перед тем, как мы расстались, и обоюдные слезы текли по нашим щекам.

Он с трудом я оторвал себя от нее; в самом деле, я не могла
если она не сама поднялась, и, нежно обнимая меня, сказала мне
набраться мужества и надежды, ибо, так или иначе, мы должны управлять
редкие интервью. Особенно предупредив меня, чтобы я был полностью настороже
когда придет ее муж, она сказала, что было бы лучше, если бы я держался подальше
не путался под ногами до окончания первого собеседования, поскольку это может оказаться слишком
мне очень хотелось увидеть, как он обнимает ее. Я сделал так, как она хотела. Никто не заметил
я в растерянности от его приезда.

Мама настаивала на моем возвращении в моей кровати в ее комнате, как она была
уверен, мистер Бенсон потребует гардеробная. Миссис Б., из отдела политики,
возразила, сказав, что не было никакого повода, что я был таким тихим.
она ни разу не заметила моего присутствия и т. Д., Но мама заметила
она поступает по-своему, и я действительно верю, что к большому удовлетворению миссис
Б. сама; ибо я сомневаюсь, что если бы мистер Б. знал о моём близком знакомстве,
то ему бы это понравилось. Тем не менее он обращался со мной как с ребёнком,
и я совершенно уверена, что
он и не подозревал, что я так долго занимал его место
во время его отсутствия.

Мистер и миссис Б. в отставку вскоре после своего прибытия, несомненно окунуться
во всем радостям Венеры после его долгого отсутствия, и его жены
полагается лишение их. Мысль об этом не так сильно
разозлила меня, как я ожидал; напротив, воображение нарисовало их
во всех муках восторга и на самом деле чрезвычайно взволновало меня. Внезапно меня осенило, что я мог намеренно прятаться в шкафу,
наблюдая за всеми их восхитительными встречами, и когда он уходил от жены,
приведя себя в порядок, и ключ был повернут к нему, я мог бы тогда, в свою очередь,
броситься в объятия моей очаровательной любовницы и насладиться всеми теми
радостями, которые могла подарить ее хорошо увлажненная и сочная ****а. Я решил
предлагаю это дорогая миссис Бенсон первый момент я мог бы получить ее
из всех наблюдений.

Я был немного _distrait_ в школе в тот день, но обращение
Мисс Эвелин привела меня в чувство. Она спросила меня, о чём я думаю; я опустил голову и покраснел. Уже научившись притворяться, я пробормотал, что думаю о ней и о её
нежные ласки накануне, которые заставили меня чувствовать себя так странно повсюду
. В самом деле, накануне она обняла меня, а рядом с ней,
и поцеловал меня более ласково, чем обычно, который действительно был в то время
воспаленные мои желания, и я надеюсь, вопросов, переходим к более
удовлетворительное расторжении с ней. Она потрепала меня проверить, и поцеловал меня
опять же, сказать, что я был непослушным мальчиком возникли подобные мысли, и я должен
не поддавайтесь, или она не любит меня больше. Но там была
искорками в глазах и румянцем на щеках, который показал мне, что она
что угодно, но этим недовольны.

Когда мы обычно расходились по домам в четыре часа, я пошёл в гостиную, чтобы
случайно перекинуться словечком с миссис Б., но обнаружил, что они с мужем
снова легли спать. Я знал, что это значит; меня это тоже взбудоражило, и я
побежал в сад, куда ушли играть мои сёстры. Я дал Мэри намёк, который она
с лёгкостью поняла, и предложил поиграть в прятки. Чтобы Элиза не помешала нам, я взял камень,
который снова незаметно уронил, и предложил Элизе сначала угадать, в какой руке я его держу, а если она ошибётся, то
быть искательницей. Конечно, она ошиблась. Поэтому мы завязали ей глаза,
и она должна была стоять за деревом и сосчитать до ста, прежде чем
попытаться найти нас. Мы сделали крюк и как можно быстрее
добежали до летнего домика, который, как я знал, был пуст,
поскольку все дамы были в доме. Мы вошли и заперли дверь.
В мгновение ока я уложил Мэри на спину на диван, опустил голову между её бёдрами и стал ласкать языком её влагалище, а затем клитор. Она хотела этого так же сильно, как и я. Прошла неделя с того счастливого дня, когда
отдавая мне свою девственность. Она полностью избавилась от всех
болей и неудобств того дня и была так же готова к возобновлению того, что
теперь могло быть только радостью, как и я. Она кончила у меня во рту почти
сразу же, как только я начал ласкать её клитор. Выждав мгновение, чтобы слизать и проглотить её нежную и вкусную смазку, я поднялся, вытащил свой набухший член и одним мощным толчком вошёл в неё по самую рукоять, буквально выбив из неё дух своей атакой. Я почти так же быстро кончил.
заключение, каким она была. Тем не менее, она затихла во второй раз,
в тот момент, когда почувствовала теплый поток моих бурных выделений. Мы лежали несколько
минут, упоенные сладострастием. Но в нашей молодой и
не сломленной энергии природа вскоре восстановила свою силу. Я должен отдать пальму первенства моей
сестре. Это было внутреннее давление внутренних складок ее влагалища
восхитительно тугое влагалище, которое впервые пробудило мою энергию. Немного медленнее
у нас началась другая любовная встреча, которая быстро стала гораздо более бурной
стремительной и энергичной, закончившейся, как обычно, экстазом восторга, и
Мы закончили с громкими криками от удовольствия.

Хорошо, что мы закончили второй курс, потому что услышали шаги Элизы, которая тщетно искала нас там, где мы её оставили, и в конце концов нашла в летнем домике.  Я как раз успел поправить брюки и отпереть дверь, когда она ворвалась к нам.  Она сказала, что это несправедливо — уходить так далеко, но мы только рассмеялись и предложили Мэри поискать нас. Мы стояли снаружи,
под насыпью, завязывая платок, когда мисс Эвелин заметили
приближаясь. Она подошла и заметила румянец на щеках Мэри,
но мы сразу же сказали ей, что играли в прятки,
что Мэри хорошо спряталась, и что теперь её очередь быть ищущей.
Однако мисс Эвелин сказала, что, по её мнению, мы достаточно нагулялись и что лучше немного пройтись, чтобы освежиться, так как до начала занятий оставалось всего несколько минут, и мы все скромно вернулись в дом. Я подумала, что нужно посвятить в наши секреты мою сестру Элизу, и хотя
она может быть слишком молодым для полного введения мое все
большой петух, я, возможно, gamahuche ее в то время как трахал Мери, и дать ей
интенсивное удовольствие. Таким образом, мы могли бы без труда удалиться в
места, где мы были бы в полной безопасности, и даже когда это было не так
мы могли бы нанять Элизу в качестве часового, чтобы она заблаговременно уведомляла нас о
любом приближении. Будет видно, что эта идея была впоследствии большинство
успешно проведены работы по безмерное увеличение удовольствием.

Это был прекрасный летний вечер. После ужина г-н Б., который, несомненно, имел
не испытывая больше любовного томления, после того как дважды удалилась на покой в течение дня, она вызвала мисс Эвелин на партию в шахматы, в которых была большой мастерицей. Мама, миссис Б. и обе девочки вышли в цветущий сад, чтобы насладиться красотой вечера. К счастью, мама почувствовала, что ей холодно, и вскоре вернулась, взяв с собой обеих девочек и усадив Мэри за пианино. Я воспользовался счастливым
моментом и усадил миссис Б. на стул, подальше от
любых слушателей, но так, чтобы она видела окна. Там я рассказал ей о
план, который я предложил сам себе; она улыбнулась моей не по годам развитой изобретательности,
но добавила, что было бы небезопасно оставлять дверцу шкафа открытой, даже
частично, так как случайно мистер Б. мог бы открыть его, а этого никогда бы не случилось;
но она может запереть меня внутри - или, скорее, я могу сделать это изнутри.

“Ах! но потом я хочу увидеть все это — так волнующе наблюдать, как мистер Б.
работает над твоим божественным телом ”.

Она от души рассмеялась над моим замечанием и назвала меня похотливым развратником
молодой негодяй, добавив:

“Но разве ты не ревнуешь, видя, что мной владеет другой?”

Я признался, что таково было мое первое впечатление, но, поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что
Она понравилась бы мне и я наслаждался бы ею еще больше
похотливо, если бы я был свидетелем их любовных состязаний, но я должен быть
способный видеть их.

“Хорошо! не могли бы вы просверлить пару отверстий на расстоянии полутора дюймов друг от друга,
под средней панелью и вырезать узкую щель от отверстия к отверстию? Я
позаботьтесь, чтобы поставить себя в надлежащее положение, и сделаю все возможное, чтобы
потешить свое преждевременное смазывающую способность. Мой дорогой мальчик, ты прогресс
чудесно, и заставь меня гордиться моим учеником”.

Видя, что она восприняла это так доброжелательно, я сказал—

“Пожалуйста, скажи мне, моя любимая госпожа, как часто он трахал тебя сегодня?”

“Тебе действительно будет приятно, мой дорогой Чарли, узнать это?”

“О! да, очень”.

“ Ну, тогда шесть раз утром и четыре перед обедом. Его
распирало от желания, и он не мог сдержаться. Он потратил два раза, прежде чем дал
мне время кончить один раз, но ты же знаешь, мой дорогой Чарли, как активно
ты использовал свое время всю предыдущую ночь, печальный негодяй
вот ты кто.

“Вам это очень понравилось, моя дорогая миссис Б.?”

“Почему, если я должен сказать вам, маленькая коробочка с диковинками, мне понравилось; вы знаете, как
мой муж сильно подвешен, и любить его так, как люблю его я, невозможно
подвергаться его мощным и похотливым объятиям, не чувствуя всего
во мне всколыхнулись чьи-то похотливые страсти, но даже находясь в его власти.
мой дорогой мальчик, я думал о твоих юных прелестях и неистовом наслаждении.
мы наслаждались вместе прошлой ночью. Мой муж даже не подозревали
это был ты, а не он, что я думал и стимулируя себя
дикий upheavings сладострастных движений, в то время как он был упиваясь все
скользкость его собственные страсти, и трахать меня для моего сердца
содержимое”.

“О! как восхитительно! моя ангельская госпожа, ” воскликнул я, “ удовольствие от твоего
яркого описания почти лишает меня чувств от желания — о! если бы я мог
овладеть тобой сразу”.

“ Ты не должен думать об этом, мой дорогой мальчик. Мы должны управиться с этим
завтра; Я сразу же пойду в дом и займу внимание твоей матери
внимание, у тебя есть буравчик и стамеска, немедленно проскользни к моему
спальне, и подготовьте глазок к завтрашнему дню; будьте осторожны, расположите его низко
внизу, под выступом средней панели двери, в которой
замок установлен, и позаботьтесь о том, чтобы удалить кусочки дерева, которые вы вынимаете.
Я вставлю ключ в дверь. Ваши сестры всегда проводят два часа за пианино.
после вашего обеда наш ланч подается в то же время.
в то же время. Б. Г-непременно требуют моего присутствия в моей комнате после
что, но я должен задержать его на какое-нибудь оправдание, пока я наблюдаю, что у вас есть
исчезла, и после того, как давая вам достаточно времени, то мы должны следовать, и
вы должны иметь необычайное удовольствие, вы требуете; но выше всех
помню—ни движения, чтобы не выдать себя, пока мой муж уезжает и я
заперли за собой дверь”.Сказав это, она прижала ее прекрасную руку
на моём напряжённом возбуждённом члене, встал и присоединился к маме. Я, не теряя времени, последовал её совету, с радостью сделал всё, что хотел, и спокойно вернулся в гостиную, не вызвав никаких замечаний своим отсутствием. На следующий день я благополучно добрался до своей потайной комнаты и удобно устроился в таком положении, что проделанное мной отверстие находилось на уровне моих глаз, прежде чем они пришли. Она, милое создание,
предвосхищая мой взгляд, просто надела платье без корсета
и сказала мужу, что он настолько ненасытен, что она вынуждена быть
готовая в любой момент удовлетворить его неуёмную страсть, она лишь
сняла платье, чтобы чувствовать себя непринуждённо. «Восхитительно, моя дорогая жена, но сними всё и позволь мне вдоволь насладиться красотой твоего изысканного тела».

 Не успела она договорить, как всё было сделано, и моя прекрасная госпожа предстала во всей красе своей великолепной и прекрасной обнажённой фигуры. Он целовал и ласкал её
с головы до ног, уложил на кровать и трахал, пока она снова не взвизгнула от удовольствия. Затем, вытащив свой великолепный член, он
Он одним толчком погрузился в её восхитительную вагину, явно доставив ей изысканное удовольствие, о чём свидетельствовало то, что она мгновенно обхватила его руками и ногами и начала быстро извиваться. Вскоре они кончили, но мистер Б. так и остался в тесно облегающей его вагине своей распутной жены. Она, очевидно, старалась больше, чем обычно, и для собственного удовольствия, и для того, чтобы доставить удовольствие мне, потому что, когда она в очередной раз повернула голову в мою сторону, я поймал её взгляд, и она улыбнулась, сделав ещё более энергичный толчок, чем
как обычно, и показывала мне всю свою ****у во всю длину с благородным членом
в ней. Я был готов взорваться. Наконец их схватка на время закончилась
Мистер Б. вытащил свой член, весь покрытый слизью, из ножен-подвесок,
но все еще полного размера.

Самое экстраординарное! Я бы дал хорошую сделку для смея спешить
вон, взять в рот и сосать его сухим, я с трудом могу описать, как
сильно это желание завладело мной. Это было первое побуждение
к страсти, которой я с тех пор часто предавался, где я встречался с
товарищами, с которыми я мог участвовать в оргиях обоих полов. Миссис Б.
Она притворялась, что смертельно устала от постоянных и частых возобновлений этих встреч в дополнение к ночной работе, и лежала совершенно неподвижно, пока он умывался и поправлял одежду.

«Запри за мной дверь», — сказал он, страстно обнимая её и целуя. Она продолжала лежать на кровати, прямо
лицом ко мне, широко раздвинув ноги, чтобы показать мне всю свою
прекрасную киску, которая, как я видел, всё ещё вздымалась от недавнего возбуждения.
Моя очаровательная любовница сказала мне, что это было не из-за того, что произошло,
но чего она ждала. Наконец она встала и закрыла дверь, повернув ключ в замке. Затем она подошла к биде, чтобы
очиститься, но я выскочил из шкафа, схватил её в объятия, бросил на кровать и тут же прижался губами к её пылающей и истекающей влагой вагине, из которой вытекала вся сперма её мужа. Я жадно поглощал его и довёл её до такого неистовства,
что она подтащила меня к себе и отчаянно закричала:

«Ради Бога, трахни меня — трахни меня!»

Конечно, мой член так и рвался это сделать; одним толчком он вошёл в неё
моя любимая любовница провела с ним наедине, настолько она была возбуждена не только приготовлениями, но и, как она сама призналась мне, мыслью о мгновенной измене мужу в тот момент, когда он только что её трахнул, — таково необузданное воображение женщин, когда они поддаются каждой похотливой мысли. То же самое было бы, если бы какой-нибудь столь же удачливый любовник ждал моего ухода с поля боя. Идея успеха в обмане — их страсть,
и они готовы почти на всё, чтобы добиться его. Прежде
Я мог бы достичь кульминации, она снова была готова, и мы умирали в агонии блаженства. Она, как обычно, сжимала меня так крепко, что я и не думал выходить из её восхитительной вагины, а лежал, наслаждаясь непрекращающимися сжатиями её бархатистых складок, которые иногда сжимали меня почти как тиски. Я быстро подготовился ко второму акту, который, как и первый, закончился экстатическими радостями, которые невозможно описать. Моя очаровательная любовница
решила, что теперь я должен прекратить, но, ссылаясь на свой сорокачасовой пост (ибо
конечно, она ничего не знала о моей чёртовой Мэри), я умолял её позволить мне пробежать ещё один круг.

«Тогда, мой дорогой Чарли, ты должен позволить мне повернуться на бок, потому что я так
раскалилась под твоим весом и весом моего мужа, что мне нужно немного размяться,
но тебе не нужно уходить, я сама справлюсь».

С присущим ей мастерством она добилась своего, и её великолепные ягодицы,
прижавшиеся к моему животу у меня на глазах, мгновенно возбудили меня.
Мой член набух и стоял твёрдо, как всегда. Затем, обняв её, я провёл пальцами по её возбуждённому и напряжённому клитору.
У нас было гораздо больше и более чувственное ****ь, чем прежде; ничто не могло
превышать вкусные движений моей Божественной любовницей; она подвернула
тела так, что я мог бы сосать ее bubbies, в то время как я трахнул и
холодильник ее; она провела с такой вопль восторга, что я уверен, что она
должно быть, было слышно в доме, если бы не внутренний байка
дверь в комнату. Она продолжала так восхитительно пульсировать на моем члене
что я начал льстить себе надеждой, что получу четвертую услугу, но она
внезапно вырвалась из моих объятий и вскочила с кровати. Повернувшись, и взяв
Она взяла мой член в рот и, сладострастно посасывая его, сказала:

 «Нет, мой любимый мальчик, мы должны быть благоразумны, если хотим, чтобы эти восхитительные встречи повторялись. Ты доставил мне неземное удовольствие, и, если мы будем умеренны и не будем слишком долго потакать своим страстям, мы сможем наслаждаться подобными встречами каждый день. Иди в гардеробную и оставайся там, пока я не выйду из своей комнаты и не пройду мимо твоей двери». Убедившись, что поблизости никого нет, я дважды кашляну, подожду ещё минуту, затем тихо уйду и спущусь по чёрной лестнице».

Всё прошло успешно, и они оставались с нами ещё неделю.
Я нашёл способ каждый день повторять этот очаровательный урок, не вызывая ни у кого подозрений.

Наконец эта восхитительная женщина уехала.  Мне было трудно
пережить эту сцену, но я изо всех сил сдерживал свои чувства.  Она
стала всеобщим любимцем, и все сожалели о её отъезде, так что моё
расстройство не было замечено в общем сожалении. Прошло больше двух лет, прежде чем судьба снова свела меня с этой очаровательной женщиной. И тогда мы часто виделись, и наедине, и с
другие родственные души, о которых я, возможно, напишу в дальнейшем, но сейчас я должен рассказать о событиях, которые быстро последовали за её отъездом.

 Я уже говорил, что мисс Эвелин постепенно становилась всё более фамильярной в своих ласках.  Она прижимала меня к себе, почти всегда обнимая за талию, часто целовала и прижимала к своей крепкой и пышной груди. Это часто оказывало заметное влияние на мою низшую сущность, даже несмотря на то, что я был менее
возбудим из-за постоянного удовлетворения моих страстей в объятиях
моей обожаемой Миссис Б. Теперь у меня больше не было что выразить, для маленьких
облегчение, которое я мог получить в редких промежутках от моей сестры Марии, как ничто,
после того, постоянные физические нагрузки мне были обеспечены на целый месяц.
С тех пор я практиковал этот маленький обман с мисс Эвелин,
приписывая ее объятиям очевидную рассеянность, в которой я был в тот день.
после возвращения мистера Бенсона она усилила давление на меня,
и не могла не почувствовать, как мой твердый член пульсирует у ее бедра, в то время как
она тесно прижала мое тело к нему своей рукой. Я часто отмечал, что
Её глаза заблестели ярче, а лицо раскраснелось, когда она
поцеловала меня, и я поднял руку и погладил её по щеке. Иногда она
внезапно отталкивала меня и просила вернуться на своё место; часто она
взволнованно покидала комнату, и это наводило меня на мысль, что
внутри неё происходил внутренний конфликт и что страсть подталкивала
её к одному решению, а разум — к другому. Помня мудрый совет, который дала мне моя любимая и прекрасная госпожа Б., я решил сыграть роль невинного невежды и позволить её собственным страстям развиться и привести к
результат, которого я так жаждал. Сомневаюсь, что смог бы продержаться, если бы не облегчение, которое я находил в объятиях милой Мэри, которая с каждым разом, когда нам удавалось встретиться, становилась всё более привлекательной и способной дарить и получать удовольствие. Нам было трудно скрывать наши проделки от Элизы. В конце концов Мэри согласилась посвятить её в тайну гамахуша и
рассказать, что я сделала с ней, когда мы заперлись вместе, и что, если
она сохранит секрет, я сделаю то же самое с ней, но что нужно, чтобы
один из нас дежурил, пока другой развлекается.
Я боялся, что мисс Эвелин может прийти. Мэри принялась
ласкать её, что привело Элизу в неописуемый восторг; и впрямь, хотя она была на полтора года младше, она быстро проявила
большую страсть, чем Мэри. Сначала я только ласкал её, позволяя ей играть с моим членом, но не пытаясь обучить её искусству
вхождения в её очаровательную маленькую киску, на которой уже появились
признаки волосистости на хорошо сформированном и очень заметном холмике. Когда я
сделал достаточно, Мэри, которую я уже трахал,
вернулся, и Элиза заступила на вахту, пока я утолял в восхитительно тугой ****е Мэри
жажду, которую пробудил гамахучинг Элизы.

Таким образом, я могу более хладнокровно ожидать постепенного приближения, который
Очевидно, страсть Мисс Эвелин для меня было достижение. Что она
боролась с этим, было очевидно, но страсть брала верх,
о чем свидетельствовали ее нервная дрожь и внезапные объятия, притягивающие меня
приникала к ее пересохшим губам, а иногда с содроганием отталкивала меня.
от этого сотрясалась ее фигура и бледнели ее прелестные щеки. Мне нравилась эта природа
в этих случаях было слишком много для неё, и что на самом деле внезапная страсть была приближением любовного кризиса, и что, когда она вздрагивала и внезапно отталкивала меня, она кончала. Было очевидно, что так не могло продолжаться. Наконец настал тот счастливый день, которого я так ждал. Мама собиралась в город и брала с собой двух моих сестёр, чтобы купить им что-нибудь. Она пригласила мисс Эвелин
сопровождать её, но та отказалась, сославшись на головную боль. На самом деле, из-за ожесточённого конфликта,
происходившего между ними,
Её страсти и благоразумие заметно сказались на её здоровье; она
побледнела и выглядела встревоженной, и моя мать немного беспокоилась о ней. Она сказала ей, чтобы она не слишком утруждала себя моими уроками в тот день и давала мне работу только на час утром и на час днём, и попросила её прогуляться по саду и как можно больше отдыхать.

Уходя от нас, она предупредила меня, чтобы я был как можно более мягким и послушным,
поскольку мисс Эвелин плохо себя чувствовала и была не в духе. Мама и
девочки ушли. Мисс Эвелин, бледная как смерть, заметно
дрожа, запинаясь, умоляла меня пойти в нашу классную комнату и выучить урок, который она дала мне накануне вечером, сказав, что скоро присоединится ко мне.
...........
.... Я пошел, но в тот день я не смог сделать ни одного урока. Очевидное
волнение и очевидная болезнь мисс Эвелин огорчили, если не встревожили
меня; я был еще слишком неопытен в ее представлении. Это была фаза женский
природу которой я пока еще не знаю. У меня было лишь смутное представление
о том, что все это ведет к окончательному удовлетворению моих либидозных
надежд, и я лишь до некоторой степени воздерживался, повинуясь
совет, который моя любимая миссис Бенсон так мудро внушила мне, и я
ждала в надежде на результат, которого так страстно желала.

Наконец мисс Эвелин присоединилась ко мне, её глаза опухли и покраснели, как будто она
плакала; мои глаза наполнились слезами, когда я увидела её, и я
нерешительно подошла и сказала:

«О, моя дорогая гувернантка, я так огорчена, что вы так плохо выглядите. О,
ничего не делай сегодня, а я обещаю завтра работать в два раза усерднее».

 В тот момент я действительно был расстроен печальным выражением её лица. На мгновение она вяло улыбнулась, а затем каким-то образом
внушение чувства, она схватила меня за обе руки и тянет меня к ней
груди, покрыла меня поцелуями; ее глаза стали почти идеально
гениально.

“О, ты милый, дорогой, ненаглядный мальчик, я люблю тебя безмерно. Поцелуй,
о, поцелуй меня! мой дорогой! и утешь меня, потому что я слишком сильно люблю тебя".
сильно.

Затем, опять же, произошла перемена, она, казалось, испугалась, что сказала слишком много
, и отвернула голову, и слезы навернулись ей на глаза, но ее
руки не ослабили объятий, в которых она держала меня. Я был глубоко тронут
ее очевидным волнением. Я думал, что она действительно больна и страдает
Я очень сильно расстроилась, поэтому обняла её за шею, нежно поцеловала и, плача, попыталась утешить по-своему, по-детски, всхлипывая:

«О, дорогая, милая мисс Эвелин, пожалуйста, успокойтесь, я так сильно вас люблю, что у меня сердце кровью обливается, когда я вижу вас такой несчастной. О, позвольте мне увидеть вашу улыбку, пожалуйста, не плачьте. Почему вы такая несчастная и подавленная? О, если бы я могла сделать что-нибудь, чтобы вы были счастливы?» И, удвоив мои
ласки, она снова повернула ко мне своё прекрасное лицо. В её глазах снова
загорелся неестественный огонь, а щёки раскраснелись.

“Ты милый мальчик-ангел; это ты делаешь меня такой несчастной”.

Я от неожиданности отшатнулась.

“Я делаю _ тебя_ несчастным! О! Мисс Эвелин, как это может быть, когда я обожаю
саму землю, на которой вы стоите, и люблю (_sobbing_)—люблю (_sob_)—люблю вас
больше всего на свете.

Она обхватила мою голову обеими руками, прижалась губами к моим губам, подарила мне
долгий-долгий поцелуй любви; затем, прижав меня к своей груди—

“О, скажи это снова, мой любимый, мой дорогой мальчик; это любовь, которую я испытываю к тебе.
ты разбиваешь мое сердце, но я больше не могу сопротивляться этому. Будет ли моя
Чарли всегда любил свою Эвелин так же, как сейчас?”

“О, как я мог поступить иначе? Я боготворил тебя с самого начала
с момента твоего прибытия у меня и в мыслях не было ничего другого. Что я могу сделать, чтобы
доказать это — попробуй, о, испытай меня. Я никогда и словом не обмолвился о своей любви
к тебе, даже самому себе, не говоря уже о других людях ”.

Ее глаза, сверкающие от страсти, шли поиски глубины мое, как
если понять мои мысли. Я тоже начал чувствовать, как моя любовная страсть
разгорается от её тёплых объятий и поцелуев. Она крепко прижимала меня к себе
и не могла не чувствовать твёрдое тело, которое упиралось в неё.

“Я верю тебе, мой Чарли, и доверю тебе свою жизнь — и даже больше,
свою честь! Я больше не могу сопротивляться своей судьбе. Но, о! Чарли, люби
меня всегда, потому что я сильно рискую, любя тебя так, как люблю.

Она снова притянула меня к своим губам, мои руки крепко обхватили ее шею.
объятие. Ее руки блуждали-нажимали на мой пульсирующий член.
Дрожащими и торопливыми пальцами она расстегнула, или, скорее, разорвала мои
брюки, и ее мягкие пальцы обхватили мой обнаженный инструмент.

“ О, я умру, дорогая мисс Эвелин; что я должен сделать, чтобы сделать вас счастливой?

Моё очевидное невежество не могло не порадовать её. Она откинулась на спинку длинного низкого кресла, в котором сидела, и, по-видимому, случайно задрала юбки, откинувшись назад. Я опустился на колени и, задрав её юбки ещё выше, обнажил пышную, тёмную, кудрявую красоту её лона. Она прикрыла пылающее лицо рукой, а я, наклонившись вперёд, начал ласкать её прекрасную киску, посасывая её, но не осмеливаясь лизать клитор. Она попыталась оттолкнуть меня:
«Нет! нет! Я не должна».

 Но, полагаю, мои действия разожгли в ней страсть ещё сильнее, потому что она была
довольно влажная и сочная, и я не сомневаюсь, что у нее уже была одна разрядка
когда она так тепло обнимала меня. Она вдруг сказала—

“Тогда приходи, мой любимый мальчик, и я буду для тебя всем”.

Подтянув меня — ничего противного — я вскоре растянулся на ее животе, и мой
напряженный член прижался к ее влагалищу. У меня все еще хватало благоразумия
не показывать, что я осведомлен об этом действии. Я глубоко вздохнул—

“О, моя любимая мисс Эвелин, пожалуйста, помогите мне, я не знаю, что делать”.

Ее рука скользнула вниз между нами, она направила мой пылающий инструмент
между жаждущих губ ее восхитительного влагалища. Я толкнулся и погрузил
При первом толчке головка и два дюйма его тела вошли в меня. При втором толчке я наткнулся на неожиданное препятствие, потому что мне и в голову не приходило, что мисс
Эвелин была девственницей. Я сильно надавил.

«О, Чарли, любимый, будь нежен, ты делаешь мне очень больно».

Зная, что лучше всего возбуждать её короткими толчками,
не пытаясь поначалу зайти дальше, я так и сделал, и она начала чувствовать
все бушующие желания, которые должен вызывать такой внушительный член, как мой,
когда он движется между мягкими бархатистыми складками её тугой и сочной киски.
Я сдерживался и продолжал свои действия, пока не почувствовал конвульсии.
движения ее чресел и усилившееся давление складок ее
влагалища показали мне, что кризис приближается, и она вот-вот должна была
истратиться. Она крепко обняла меня, и в момент траты
непроизвольно приподняла попку. Это был тот самый момент, когда я был с
сложности ждут. Я немного отступил и ринулся вперед с
непреодолимой силой. Я прорвался сквозь все преграды, до самых
корней моего члена. Атака была столь же болезненной, сколь и неожиданной. Мисс Эвелин
вскрикнула от боли и потеряла сознание. Я сразу же улучшил
возможность и засовывая в и с решительностью, сломался
каждое препятствие, и расширили открытия движения в стороны так сильно, как
возможно, в то время как она был нечувствителен к боли. Затем я сам умер.
в агонии восторга. Я лежал, нежась в восхитительных ножнах, пока
ее конвульсивные содрогания и короткие всхлипы не показали, что моя теперь уже полностью
лишенная девственности любовница приходит в себя. Мысль о
неожиданной победе, которую я одержал, уже начала заставлять мой член вставать
снова, хотя он все еще был сравнительно мягким. Я мог чувствовать возбуждение.
непроизвольное давление на нее, поскольку она пришла к полному осознанию нашего положения
. Она обвила руками мою шею, подарила мне самый страстный поцелуй.
а потом зарыдала так, словно ее сердце вот-вот разорвется.

Любопытная особенность моей натуры - испытывать сильнейшее влечение.
возбуждение от женских слез, и хотя я действительно страдал, видя ее в
такое горе, что мой член напрягся до предельных размеров. Я пытался
утешить ее словами, но она все рыдала и рыдала. Я вдруг подумал
что возобновление действия может вызвать отвращение к чувствам, и
Она начала энергично двигаться. Она глубоко вздохнула, но по нервным
подергиваниям её бёдер я понял, что она возбуждена.
 Вскоре они решили исход состязания. Она обвила руками мою талию и
прижала меня к себе, покрывая поцелуями мой рот. Природа подсказывала ей
движения, и через несколько минут мы оба вознесли щедрое подношение на
алтарь Венеры. Она задрожала, почувствовав, как внутри неё разливается тепло, и изо всех сил прижала меня к своей груди. Мы лежали в оцепенении около десяти минут, и моя очаровательная гувернантка потеряла сознание от
любовь и самое сладостное давление на мой возбуждённый член, которое
быстро подстрекало его к новым усилиям. Мисс Эвелин сама была
влюблена по уши, и мы снова пустились по восхитительному пути любви,
чтобы, как обычно, закончить в похожем на смерть обмороке от
насытившейся страсти. Когда мы пришли в себя, моя любимая
госпожа, нежно обняв меня и возведя глаза к небесам, сказала:

— О, мой дорогой мальчик, сначала ты заставил меня ужасно страдать, но с тех пор я
наслаждаюсь. О, как я люблю и обожаю тебя. Но мы должны подняться, мой Чарли, нас могут обнаружить. На самом деле мы отлично
рискну, так как дверь не была заперта.

Я встал и вытащил свой член из ее вонючего влагалища, которое, судя по его
тесному давлению, с сожалением отпускало меня. Я обнаружил, что она вся в крови.

“Остановись, Чарльз, дай я вытру это своим носовым платком, чтобы не испачкать твою рубашку".
"Я не могу.

Она так и сделала, сложила его и спрятала у себя на груди, сказав—

“Я сохраню эту драгоценную реликвию как память о жертве, которую я принесла тебе, мой любимый мальчик.
Ах!" - воскликнула она. - "Я буду хранить ее как память о жертве, которую я принесла тебе, мой любимый мальчик. Ах! Чарли, ты еще не можешь понять
значение этой жертвы и риск разорения я ради твоего же блага. Я
люблю тебя так, как никогда никого не любил раньше и никогда не смогу полюбить снова. Моя
Честь и счастье теперь в твоих руках, и это на твое усмотрение
они остаются. Будьте осторожны, никогда не проявляйте никакой вольности в поведении по отношению ко мне
и никому не упоминайте о том, что произошло ”.

Легко представить, что я заверил ее во всем на этот счет, и
сказал ей, что я слишком сильно люблю ее и был слишком благодарен за безграничное
счастье, которым она научила меня наслаждаться, за любой шанс предательства по отношению к
это произошло из-за моей неосмотрительности. Она нежно обняла меня и велела
Я отправился прямиком в сад, чтобы она могла немного отдохнуть после всего, что произошло, и мы снова встретились за обедом.

 Я сделал так, как она пожелала, полный сладостных мыслей о том, как она меня ласкала, и уже с нетерпением ждал послеобеденного урока, чтобы возобновить восхитительный союз наших душ и тел.
 Мисс Эвелин не спустилась к обеду, но ей что-то принесли в комнату.Однако она, как обычно, присоединилась ко мне в классной комнате в два часа.
Она была очень бледна, но нежно обняла меня и была очень мила. Конечно,
конечно, я сразу же возбудился и стал очень предприимчивым, но она
мягко оттолкнула меня и попросила, чтобы я оставил ее в покое в тот день,
поскольку она чувствовала себя не только измученной, но и страдающей от боли, и было бы тем лучше
для совершенного отдыха. Я умоляла трудно быть допущены некоторые незначительные услуги, если
не все, но она была неумолима. Обнаружив, что я не мог ни сделать, ни
уроки, ни тихо, сказала она —

“Тогда мы должны пойти в сад, я думаю, что свежий воздух и нежный
прогулка пойдет мне на пользу”.

Это моментально пришло в голову, что если бы я мог нарисовать ее на лето
дома, я должна иметь больше шансов на успех, снова, наслаждаясь ее
вкусные объятия. Соответственно, когда она поднялась к себе в комнату, чтобы надеть
шляпку и шаль, я завладел ключом, чтобы быть готовым к
моим шансам на успех.

Некоторое время мы гуляли по цветнику, мисс Эвелин взяла меня под руку,
и очень нежно беседовала со мной. Она шла несколько скованно. Мы
присели отдохнуть, вскоре она почувствовала, что солнечный жар слишком силен, поэтому
Я предложил прогуляться в тенистом кустарнике. Я продолжал болтать, чтобы
не дать ей увидеть, как далеко я ее завожу, она появилась
Мы удивились, что забрались так далеко, когда увидели летний домик.

«О! Чарли, дорогой, боюсь, я слишком устану, если буду идти всю дорогу обратно без отдыха, а у нас нет ключа».

«Иногда его оставляют в двери, я побегу и посмотрю». Я вскочил,
вставил ключ в замок и побежал обратно, чтобы сказать, что всё в порядке. Она
вошла за мной и опустилась на длинный диван без спинки, который так часто
служил мне. Я попросил её вытянуться во весь рост. Я подложил
подушки ей под голову и придвинул к ней стул. Она не
Она, казалось, не подозревала ни о каких действиях с моей стороны, но легла на бок. Она взяла меня за руку, и мы начали разговор, очень
интересный, о том, как нам следует вести себя, чтобы не вызвать подозрений в нашей любовной связи, а также о том, как нам время от времени встречаться.

— Ты, дорогой мой мальчик, — сказала она, — я не могу жить без твоих объятий, но ты должен помнить, что в моём зависимом положении разоблачение погубит меня. Я полагаюсь на твоё молчание и осмотрительность, и если я так же дорога тебе, как ты, мой обожаемый Чарли, дорог мне, я могу
Я могу смело довериться тебе». Я обнял её за шею и сказал, что слишком сильно люблю её и слишком сильно хочу вернуться в её нежные и восхитительные объятия, чтобы она боялась, что я причиню вред ей или себе. Она ласково обняла и поцеловала меня. Я загорелся страстью. Моя рука блуждала, её положение позволяло ей лишь слабо сопротивляться. Я добрался до её прекрасного лона, она бормотала, умоляя оставить её в покое, и плотно сжимала бёдра.

Она не знала, что я разбираюсь в анатомии, поэтому я ввёл палец внутрь.
в верхнюю часть губы, я добрался до ее клитора, и начал
потирая и, нарочно, топорно, но заботясь о том, чтобы нажмите
правильные точки.

“Чарли, мой Чарли, ты не должен этого делать — я— я этого не вынесу”.

В то же время она обвила рукой мою шею и притянула меня к себе.
губы, которые прильнули к моим. Я чувствовал ее выход бедра и открытой.
Я сразу улучшилась случаю, и стал чертов ее с моим
средний палец ей в КВИМУ. Ее страсти воспалялись.

“ Тогда иди, мой дорогой мальчик, в мои объятия, я не могу больше сопротивляться тебе.

В одно мгновение я была расстегнута и мои брюки вниз, и между
ее ноги чуть ли не раньше, она пришла к выводу о ее предложении. Возбуждение от
моих ласк увлажнило ее сочную щелку, и головка моего члена
вошла без каких-либо затруднений. В своем пылу я уже собирался броситься вперед с
сильным толчком, когда она умоляла меня быть нежнее, так как она все еще
страдала от нашей утренней встречи. Сдерживая свои движения и мягко
вкрадываясь в свой напряженный инструмент, я постепенно добрался до его
предельных пределов и едва ли вызвал даже гримасу боли. Здесь я
остановился, оставив его в ножнах до основания, и почувствовал, как он пульсирует. Затем, найдя губы моей любимой мисс Эвелин, мы встретились губами и языками. Её руки, обвивавшие мою талию, сжались. Восхитительные складки её сочной киски начали пульсировать и давить на мой возбуждённый член. Позволив ей как следует возбудиться, я подождал, пока она совершенно неожиданно не уступила своей природе и не кончила с изысканным наслаждением для моего возбуждённого органа. Я всё ещё сдерживался, чтобы дать ей время прийти в себя после этого удовольствия.
Это, вероятно, было первым чистым экстатическим наслаждением, которым она
наслаждалась, потому что я был пассивным участником, и ничто не
воздействовало на ещё не зажившие края её девственной плевы. Её
внутреннее напряжение было самым изысканным. Наши объятия с
языками и губами были подобны воркованию голубей и очень быстро
снова привели её к неистовому желанию. Затем я начал с медленных и нежных
движений, медленно вытягивая свой член почти полностью, а затем так же
медленно вводя его до основания. Её предыдущая очень обильная эякуляция
он так смазал восхитительные складки ее влагалища, что боли не чувствовалось,
только сильное удовольствие. Наконец это стало непреодолимым; ее руки были
обвиты вокруг моей талии, а ноги непроизвольно закинуты на мои бедра.
Природа побуждала ее к самым восхитительным движениям своей попки; она
встречала мои толчки вперед и отвечала на них самым похотливым
образом.

“Давай, давай, дорогой Чарли, быстрее!”

Я не хотел подстегивать. Наши движения становились все стремительнее, пока, наконец,
с обоюдным криком восторга мы не утонули в объятиях друг друга в
блаженный экстаз наивысшего наслаждения. Прошло несколько минут, прежде чем мы пришли в себя, и оба наших детородных органа пульсировали, один внутриона, во всей роскоши утолённой страсти. По-прежнему закинув свои прекрасные ноги на мои, она обвила руками мою шею, сладострастно поцеловала меня и смешала самые приятные ощущения с самыми нежными ласками и лестью. Я лежал, словно в пафийской беседке блаженства, в состоянии, которое невозможно описать. Это казалось даже более приятным, чем более активное состояние удовольствия, в котором мы пребывали. Я
мог бы лежать так часами, если бы не этот возбудимый придурок,
чьи чувства слишком быстро пробудились от сочных
давление этого самого восхитительного влагалища, в котором он лежал, поглотило. Оно
постепенно восстановило свою первозданную твердость и теперь было в полной готовности,
нетерпеливо пульсируя для дальнейших схваток. Я начал двигаться. Мисс Эвелин
сказала—

“О, мой Чарли, ты должен остановиться, мой дорогой мальчик; мы должны не только быть
благоразумными, но и учитывать твою молодость и здоровье. Сделай, о! делай! мой дорогой мальчик.
О! — прошу тебя, прекрати.

Ее слова были прерваны растущей страстью, которую энергичные
движения моего члена вызывали во всем ее организме. Она больше не могла сопротивляться
но руками и ногами крепко обхватила меня и пожирала
Она с поцелуями бросилась в бой и телом, и душой, и так
поддержала меня, что мы умерли в криках восторга и без чувств
упали в объятия друг друга.

Прошло много минут, прежде чем мы обрели дар речи.  Я всё ещё лежал, полностью погрузившись в её самую восхитительную киску, и мне хотелось бы
продолжить в её восхитительных объятиях. Но мисс Эвелин так умоляюще
просила меня остановиться на этот раз и указывала на то, как необходима
осмотрительность, если мы когда-нибудь захотим встретиться снова, что я
почувствовал себя обязанным подняться с её тела. Но, сделав это, я соскользнул вниз и
Прежде чем она успела меня остановить, я прижался губами к её раскрытым половым губам и жадно поглотил все её восхитительные выделения, не останавливаясь до тех пор, пока не облизал её клитор так, что она снова обильно кончила. Сначала она пыталась сопротивляться, говоря:

«Чарли, что ты делаешь? Ты не должен, мой дорогой мальчик, это ужасно».

Но когда я разжёг в ней страсть, её рука вместо того, чтобы оттолкнуть мою голову, крепко сжала её и прижала к пульсирующей и восхитительной промежности. Бедра сомкнулись вокруг моей головы, и она
Я чуть не потерял сознание от восторга, когда она кончила. Я жадно
проглотил её выделения и, поднявшись, взял её на руки, усадил на
колени и нежно поцеловал.

«О, какое вы очаровательное создание, моя любимая мисс Эвелин, я обожаю
вас от кончиков пальцев на ногах до макушки».

«Но вы, мой любимый Чарли, более чем оправдали моё безрассудство.
Ты подарил мне радость, о которой я и мечтать не могла. Я твоя,
душой и телом; поступай со мной, как тебе угодно. Я тоже обожаю саму землю, по которой ты
ходишь».

Мы продолжали обмениваться сладкие клятвы, привязанности, пока, видя мою
придурок, поднимаясь на свою обычную жесткость, она сказала —

“О, моя дорогая, ты должна это убрать; было бы крайне неблагоразумно продолжать"
. Теперь позволь мне застегнуть это.”

Сначала наклонившись и поцеловав его, она с некоторым трудом засунула его мне в брюки
застегнула на мне пуговицы, и мы направились к дому.

Наш разговор зашел о наших шансах на новые встречи. Она умоляла меня
не думать о том, чтобы предпринять что-либо подобное на следующий день, и она
постаралась бы договориться о послезавтра, хотя мои сестры были
ужасно мешает.

Я предложил ей держать меня дома, как тогда, когда она меня порола, нет, на самом деле,
она должна пороть меня на самом деле, если ей нравится.

Она смеялась над моей идеей, но сказал, что что-то может быть сделано таким образом, как
слепой. Поэтому я сказал:—

“Я пренебрегу урок специально, чтобы представить оправдания”.

“ Посмотрим— посмотрим. А пока не забывай быть очень благоразумной.

Мы добрались до дома; она удалилась в свою комнату до возвращения мамы. Очень
были проведены любезные расспросы, она сказала, что сильно страдала от
головной боли, но, в целом, чувствовала себя лучше и надеялась, что спокойной ночи
Отдых поможет ей прийти в себя. Мы все рано легли спать, мама и
девочки устали после прогулки и покупок. Я вернулся в свою кровать
в маленькой гардеробной и лёг спать, думая о своих восхитительных
проделках за день, мечтая воспроизвести их во всех любовных
подробностях, какие только могла подсказать моя похотливая фантазия.

 На следующий день мисс Эвелин начала
выглядеть как прежде — борьба была окончена. Она была очень любезна и казалась ещё более
нежной, чем обычно, по отношению к моим сёстрам, которые, полагая, что она не очень
ну, были внимательны, а пытаются предугадывать ее желания чем
следуя за ними.

В ее поведении было больше сдержанности, чем раньше.
но когда я подошел к ней, чтобы повторить свои уроки, она обхватила меня за талию теплее, чем раньше.
сдержанные манеры показали, что она
сдерживала свое желание прижать меня к своей груди. Ее лицо слегка
покраснел, и она перевела прекрасные глаза на меня с такой
ласковые выражения привязанности, что я мог сам броситься
ее руки, но для проверки на мое увлечение которым ее собственный резерв, введенной
на меня.

В тот день между нами больше ничего не произошло. В наш обычный час
отдыха, с четырех до пяти, мисс Эвелин удалилась в свою комнату, чтобы
отдохнуть после усилий сдерживания, которым она подвергала себя весь
день, и предоставила нас самим себе. Мне не нужно говорить немедленно прибегнуть к
летом дома не последовало. Там, сначала восхитительно трахая Мэри, а затем
трахая Элизу, с добавлением нежного введения, в то же время
в то же время, проведя пальцем на небольшом расстоянии вверх по ее влагалищу, я закончил другим
сладострастный трах с Мэри. Таким образом , я получил возможность нести уздечку , мисс
Эвелин удовлетворила мой аппетит, и, по-видимому, она была более благоразумна, чем на самом деле. Она снова, на второй день, не дала мне возможности, о которой я так мечтал. Думая, что она может колебаться из-за страха быть разоблачённой и из-за того, что у неё не было разумного оправдания для того, чтобы остаться со мной наедине, я решил притвориться бездельником на следующий день во второй половине дня. Когда меня позвали, я ничего не делал. Мисс Эвелин выглядела серьёзной, но в то же время сильно покраснела.

«Что ты имеешь в виду, Чарли, говоря об этом безделье? Иди, делай уроки, или я буду вынуждена тебя наказать».

Она взяла меня за руку и, нежно пожав ее, велела мне вернуться на свое место.
В четыре часа, конечно, мой урок был так же далек от завершения, как и раньше. ........
........

“ Мэри и Элиза, вы можете пойти в сад. Чарльз останется, пока
не закончит урок или его не накажут за безделье.

Они ушли, и мисс Эвелин заперла за ними дверь. Затем мы бросились в
объятия друг друга и предались самым нежным ласкам в течение
всего нескольких секунд. Я был в состоянии сильнейшей эрекции уже некоторое время.
так что моя рука сразу же оказалась под ее нижними юбками. Я осторожно
Я толкнул её на спинку низкого длинного кресла и, встав на колени перед ней, сначала просунул голову между её бёдер и, взглянув на её прекрасную волосатую киску, уже влажную и сочную, понял, что она так же готова, как и я. Я ласкал её, пока она не кончила мне в рот, и жадно всасывал восхитительную жидкость. В её соках было что-то особенно сладкое, и мой язык проник в самую глубину её восхитительной киски, насколько позволяла его ограниченная длина, чтобы я не потерял ни капли её изысканного нектара, достойного богов.
возбуждение, которое я ей вызвал, было почти невыносимым, она
притянула меня к себе, говоря—

“О! Чарли, мой ангелочек, приди, о, приди в мои объятия”. Я приподнялся
сам, бросился в ее объятия, и через мгновение я был поглощен
по самые яйца в ее изысканном и пульсирующем влагалище; она сомкнулась на мне
руками и ногами, мы оба были слишком сильно возбуждены, чтобы остановиться для каких-либо
более чувственных движений, вызванных менее бурными желаниями, но устремились дальше
в самом диком экстазе страсти, оба были слишком нетерпеливы, чтобы думать о чем-либо
сдержанно и с предельной энергией с обеих наших сторон мы провели нашу
первое блюдо с большой быстротой. Моя обожаемая мисс Эвелин вполне справилась
со всеми ощущениями боли и не могла не прийти в восторг от жара
и силы моей атаки. Мы оба замерли вместе, в экстатический момент
излив обоюдный поток спермы, чтобы охладить воспаленные члены
которые за мгновение до этого были в таком бурном действии. Дорогая мисс
Эвелин обняла меня ближе к своей груди, и закинул ее красивые глаза,
кричать от страсти, до самого потолка, а если поблагодарить небеса за
радость, которую она чувствовала. Затем наши губы встретились и слились воедино в
один долгий-долгий любовный поцелуй, который быстро разжёг нашу страсть; она была так же нетерпелива, как и я, и у нас была ещё одна бурная встреча, закончившаяся, как и прежде, агонией наслаждения. Затем, после более продолжительного перерыва, наполненного
нежнейшими ласками и тихим шёпотом любви, мы приступили к третьему этапу с большим
одушевлением, продлевая наши восхитительные ощущения более медленными и
быстрыми движениями и паузами между ними. Моя прекрасная гувернантка
начала осваивать искусство, в котором вскоре превзошла более опытную миссис
Бенсон, которая так
очаровательно посвятил меня в тайны любви.

В манерах мисс Эвелин была особая очаровательная и подкупающая мягкость.
Мисс Эвелин была самой обаятельной и самой изысканно привлекательной. Он был
об этом свидетельствует даже ее режим обработки моих укол; не поняв его,
ее рука, казалось, по ней проезжают почти не касаясь его, но так захватывающая
таким образом, чтобы после определенного количества встреч, она смогла поднять его, ее
волшебные прикосновения в один миг. Наша третья встреча длилась целых полчаса,
и мы погрузились в подобную смерти роскошь разрядки, всей душой
казалось, он источал изысканную дистилляцию нашего семени. Прошло много времени
прежде чем мы пришли в себя. Я все еще был поглощен ее восхитительной киской,
но она умоляла меня освободить ее от моего веса. Мы встали, она отряхнула свои
нижние юбки и помогла мне расправить брюки. Затем я сел
и посадил ее к себе на колени. Наши губы встретились во взаимном теплом поцелуе удовлетворенной
страсти. Она поблагодарила меня за райские радости, которые я подарил ей, и за
мое благоразумие в поиске предлога для нашей встречи. Она признала
что была такой же нетерпеливой, как и я, но была вынуждена принять все возможные меры.
чтобы не вызвать ни малейшего подозрения в доме.

«Ты всегда должен помнить, мой дорогой мальчик, что для меня разоблачение стало бы
вечным позором. Я рискую всем, чтобы обладать тобой, мой любимый мальчик, и мне было бы всё равно, если бы нас разоблачили, но это разлучило бы нас навсегда. Эта мысль, мой обожаемый Чарли, невыносима, я больше не могу жить без тебя».
Тут она обняла меня за шею и разрыдалась.

Я уже описывал, как слёзы влияют на мой непослушный член, который,
пока я утешал себя и клялся в вечной любви к своей возлюбленной,
госпожа, вырвалась из оков и предстала во всей своей красе. Я взял
ее мягкую и красивую маленькую ручку и положил на нее. Она крепко сжала его
и, глядя на него, улыбаясь сквозь слезы, сказала—

“Мой Чарли, какая это замечательная вещь. Интересно, как это вообще могло
проникнуть в меня, не убив меня ”.

“Ты скоро это увидишь”, - сказал я и, поменявшись местами, уложил ее,
поднял ее нижние юбки и через мгновение был в ней. Она умоляла меня
действовать медленно и продлить наши удовольствия настолько, насколько это возможно.
У нас был самый великолепный и по-настоящему восхитительный трах; моя милая и очаровательная
Госпожа доставляла мне неземное удовольствие, нежно сжимая внутренние складки своей восхитительной и похотливой вагины.

Мы долго лежали в упоении после того, как кончили, а затем вернулись в сидячее положение и привели всё в порядок, так как время возвращения моих сестёр с часового отдыха было уже близко.

Наш разговор естественным образом зашёл о том, как нам организовать нашу следующую встречу. Мисс Эвелин настаивала на том, что мы не должны встречаться
чаще, чем раз в три-четыре дня, иначе мы можем
подозрения, которые могут помешать нашей встрече. Как бы разумно это ни было, я
возмутился такой мучительной отсрочкой и стал умолять о более коротких промежутках между нашими встречами.

«Это невозможно, мой дорогой мальчик, вспомни, что разоблачение разлучит нас навсегда. Благодаря благоразумию мы можем долго продолжать эти восхитительные встречи». Я
внезапно предложил, что, поскольку я сплю один в маленькой комнате, которая, когда
свободная комната не занята, находится далеко от всех, она могла бы
прокрасться ко мне ночью, когда все спят, и таким образом я мог бы
во всем ее изысканном очаровании, без помех. Она не ответила, но
Я видел, как заблестели ее глаза, а щеки вспыхнули, как будто уже в воображении
она беспрепятственно наслаждалась всей роскошью
сладострастия, перед которым открылся такой план. Тем не менее, она не сразу
принимаю, но целовал меня нежно, мне позвонила ее дорогой и гениальный мальчик, и
она сказала, что подумает над моим предложением. Мы возобновили наши занятия на моей
сестер вернуться. Мисс Эвелин снова явилась за четыре дня до того, как предоставила мне
еще одну возможность любовного свидания. Это было всего лишь моим намерением.
неподчинение, из-за которого я получил это интервью. Мы снова предались
всей роскоши плотских наслаждений, насколько это было возможно,
поскольку мы оба были стеснены одеждой и местностью. Возвращаясь больше
сильнее, чем когда-либо, чтобы мой план встречи в моей одинокой комнате, я просил так
тяжело, что наконец-то она обещала прийти вечером следующего дня. Я
был вынужден смириться с этим, хотя мне очень хотелось, чтобы она пришла
в ту же ночь, но поскольку ее страсти, очевидно, становились все сильнее
обладал ею, и она становилась все более любящей и сладострастной
как никогда, я был уверен, что она не разочарует меня следующей ночью.
Восхитительная идея насладиться прелестями, на которые я так часто украдкой любовался
, удерживала меня подальше от моих сестер на следующий день. Сославшись на головную боль, я
рано лег спать и взял немного масла, чтобы смазать петли и замок
двери, которые должны были быть приготовлены для моей любимой госпожи. Я долго лежал без сна и
уже почти отчаялся в ее приходе, когда услышал, как часы пробили
двенадцать. Внезапно я осознал, что она стоит у моей постели. Она
вошла в комнату таким мягким шагом, что, хотя за ней следили,
Я не слышал ее, даже когда она открыла дверь, закрыла и заперла ее.
Она пришла в своем темно-сером плаще, и когда у моей кровати это было
брошено на пол, на ней не было ничего, кроме очень тонкой
сорочки. Она бросилась в мои объятия, а я поднялся, чтобы обнять ее, и мы
мгновенно затонул тесно сжимали друг друга в объятиях. Я была слишком
резко настроены практиковать всяких предисловий. Я повернул ее на спину, и
был в ней в тот момент, с одной энергичный толчок, от которого чуть не забрали
от ее дыхания, и дал ей интенсивное наслаждение. Я был слишком быстрый для нее,
однако, поскольку я потратил два или три толчка в эту доставляющую наслаждение ****у
. Но поскольку это едва ли погасило огонь моих слишком пылких желаний,
конвульсивные внутренние движения ее неудовлетворенной орбиты быстро восстановили
мой едва уменьшившийся член с новой силой. Мисс Эвелин была
сильно взволнована неудовлетворительным характером моей первой схватки, была
чрезвычайно теплой, и, обхватив меня руками и ногами, мы снова
с головой окунулся во всю ярость траха, и поскольку мои предыдущие
траты несколько снизили силу мгновенной разрядки, я был
Я смог в точности повторить движения своего самого активного партнёра,
и мы погрузились в сладострастие удовлетворённых желаний,
долго лёжа в объятиях друг друга, прежде чем снова смогли возобновить наши битвы в восхитительной сфере любви. Мы провели это время,
шепча клятвы, нежно лаская друг друга и обнимая обнажённые прелести,
восхищённо проводя руками по всем частям наших тел.

Мисс Эвелин наконец сосредоточила всё своё внимание на моём хорошо развитом
органе, который она нежно обнимала и ласкала, очень
быстро доведя его до неконтролируемой эрекции. Я лежал на спине, и она приподнялась, чтобы поцеловать моё грозное оружие; так что, осторожно положив её на себя, я сказал, что теперь её очередь поработать. Она рассмеялась, но тут же оседлала меня, направив свою восхитительную киску прямо на мой член и подведя его ко входу в грот любви, она осторожно опустилась на него и поглотила его, пока два волоска не соприкоснулись. Несколько медленных движений вверх и вниз.
Затем, когда она стала слишком возбуждённой для таких отсрочек, она
опустился на живот и начал демонстрировать самую замечательную активность поясницы и
попки. Я поддерживал ее изо всех сил, и, обнаружив, что она была так возбуждена, я
просунул руку сзади и ввел средний палец в розовое
и очень узкое отверстие ее великолепного зада. Я продолжал двигаться внутрь
и наружу в унисон с ее движениями вверх и вниз. Это, казалось, подстегнуло ее
к более энергичным действиям, и посреди коротких вздохов и
подавленных стонов она почти без чувств упала мне на грудь. Я тоже ускорил свои действия
и выстрелил в ее зияющее лоно потоком кипящей
спермы.

Мы долго лежали, упоенные восторгом утоленного желания.
Наконец она пришла в себя и, нежно поцеловав меня, отключилась, и мы
лежали рядом, тесно обнявшись.

“О, мой любимый Чарли, какое изысканное наслаждение ты подарил мне; ты
самое восхитительное и любящее создание, которое когда-либо можно было создать.
Ты убьешь меня с удовольствием, но что ты там делаешь с моей
дне? Как могла возникнуть такая мысль в вашей голове?”

«Не знаю, — ответил я. — Я протянул руку, чтобы потрогать твои прекрасные ягодицы, и, обхватив одну из них, обнаружил, что мой палец
против отверстия, весь мокрый с нашей предыдущей встречи, и нажав на нее,
обнаружил, что мой палец скользнул в; Ты дал ему такой вкусной давление
когда в том, что идея вошла в голову, что, так как он напоминал
вкусные давление вашу очаровательную другие отверстия дает мой вал для
обнимает вас, это проходное бы аналогичное движение, которое
моя вала осуществляется в КВИМУ. Итак, я так и сделал, и это, казалось, усилило
ваше возбуждение, если я могу судить по необычайному конвульсивному
давлению, которое вы оказали на мой палец, когда умирали во всей агонии нашего
заключительный экстаз. Скажите мне, моя возлюбленная мисс Эвелин, принесло ли это вам такое же удовольствие, как и мне?

«Что ж, мой дорогой Чарли, должна признаться, что да, к моему большому удивлению;
казалось, что заключительное удовольствие было почти невыносимым, и я
могу лишь считать это счастливой случайностью, приведшей к усилению удовольствия,
которое, как я уже думала, природа не могла превзойти. Непослушный мальчик, я снова чувствую, как твой огромный инструмент
напрягается, но ты должен сдерживаться, дорогой, на сегодня мы уже достаточно
поработали. Нет, нет, нет! Я не собираюсь снова его впускать.

Проведя рукой вниз, она отвела головку от очаровательного входа в свою вагину и начала ласкать и ощупывать её, явно восхищаясь длиной, толщиной и твёрдостью. Её нежные прикосновения не только не уняли страсть, которая разгоралась с лихорадочной силой, но и усилили её. Поэтому, посасывая одну из её грудей, я прижимал её к себе одной рукой, а другой обнимал с другой стороны. Я просунул руку между нашими влажными и тёплыми телами и дотронулся до её очаровательного клитора, уже затвердевшего от возбуждения от того, что я ласкал его. Мои ласки вскоре решили её судьбу.
страстно и нежно подталкивая ее рукой под ее тело, я перевернул
она снова оказалась на мне. Она пробормотала возражение, но не оказала
никакого сопротивления; напротив, она сама направила мой пульсирующий и
жаждущий член в чувственную оболочку, которая жаждала поглотить его.
Наши движения на этот раз были менее торопливыми и более чувственными. Некоторое время
она держала свое тело прямо, поднимаясь и опускаясь с колен. Я положил
мой палец на ее клитор, и добавляется в экстатическом удовольствии она была так
salaciously наслаждаясь. Вскоре она должна прийти к более быстрому и
энергичными движениями и, лежа на животе, обнял и поцеловал меня.
Играя нашими языками, я обнял ее за талию и прижал к себе
крепко, в то время как ее великолепные ягодицы и самые гибкие чресла выдерживали
самые восхитительные толчки и давления на мое полностью поглощенное орудие. Я
снова довел ее до высшей степени возбужденного желания,
введя свой палец сзади, и мы оба подошли к великому кризису в
бурном состоянии восторженной агонии, неспособные сделать что-либо, но от
от мгновения к мгновению конвульсивно пульсируйте в наших охваченных членах. Мы
Должно быть, мы пролежали так, обессиленные и наслаждаясь всеми радостями
полного и сладострастного удовлетворения наших страстей, целых тридцать
минут, прежде чем полностью пришли в себя. Мисс Эвелин первой
вспомнила, где она находится. Она вскочила, нежно обняла меня и
сказала, что должна немедленно уйти, потому что, как она опасается,
пробыла здесь слишком долго. На самом деле было около пяти часов
утра. Я встал с кровати, чтобы обнять её прекрасное тело,
погладить и прижать к себе её восхитительные груди. С трудом она оторвалась от меня
она высвободилась из моих объятий. Я проводил ее до двери, и мы расстались с обоюдным
и любящим поцелуем. Я возвращаюсь и быстро погружаюсь в
сладчайшую дремоту после такой восхитительной ночи самого сладострастного
траха.

Она приходила три раза в течение шести ночей; каждый раз, когда мы вновь
в нашей взаимной радости, все большее сладострастное индульгенций. С наступающим
ко мне уже в пятый раз, - сказала она —

“Дорогой Чарли, я пришла только поцеловать тебя и сказать, что не могу остановиться”.

“Не могу остановиться!” Я воскликнула: “А почему бы и нет, любимая мисс Эвелин?”

“Я нездоров, но не могу объяснить больше”.

Я вскочил с кровати и обнял её, а затем, проведя рукой по её прекрасному и плотному холмику Венеры, обнаружил, что она была там привязана тканью. Я сразу же вспомнил, как моя любимая миссис
Бенсон была точно так же привязана. Тогда я также заметил необычный запах изо рта, но, притворяясь непонимающим, попросил рассказать, что случилось с моим милым маленьким гротом.

— Я не могу сказать тебе больше, мой дорогой мальчик, но это удержит меня вдали от тебя
на четыре или пять ночей.

 — Но почему так должно быть? Разве ты не можешь позволить мне войти в эту восхитительную
пещеру наслаждений хотя бы раз?

“Нет, нет, невозможно! мой дорогой Чарли, абсолютно невозможно! Это причинило бы
мне очень большой вред, и тебе тоже. Давайте так помолчим, и я
тем скорее поправлюсь, что приду и обниму вас, как раньше ”.

“О, но, дорогой, как я могу выдержать пятидневное отсутствие, я сойду с ума
от желания и лопну - почувствуй, как он растет и тоскует по своей любимой
спутнице”.

Ее мягкая и нежная рука ласкала его. Я думал, что мне удастся добиться своего _ударом кулака_, но она была слишком быстра для меня.

«Нет, Чарльз, я серьёзно, и ты не должен пытаться принудить меня, иначе я больше никогда не подойду к тебе».

Я увидел, что она говорит серьёзно, и бросился на кровать, как кот.

«Ну же, мой дорогой Чарли, будь благоразумен, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доставить тебе удовольствие. Ложись на спину — вот так. Я встану на колени на полу под прямым углом к тебе, потому что ты не должен пытаться прикоснуться ко мне там. Какой милый мальчик».

Взяв мой член в свою мягкую руку, она нежно двигала им вверх и вниз;
затем, внезапно остановившись, взяла его в рот, сосала так сильно, как только могла, и ласкала головку языком, в то время как одной рукой дрочила у основания моего члена, а другой нежно ласкала мои яички.
хрустящие стручки. Она продлевала удовольствие, делая случайные паузы, и, наконец,
почувствовав приближение ощущений, похожих на электрический разряд, она ускорила свои
движения, и я излил поток спермы ей в рот. Она продолжала
свое восхитительное сосание до тех пор, пока у нее не осталось ни капли, чтобы проглотить.
Это был первый раз, когда она меня трахала, но не последний
десятки раз. С тех пор мы усовершенствовали модель и добавили
другие ласковые слова. Когда мы не проходили ее курсы, мы взаимно развлекали
друг друга, и она была первой, кто повторил за мной с самым интенсивным
Удовлетворение, восхитительное проникновение пальца сзади, пока она
трахала меня. Теперь, когда она таким образом утолила мой плотский
аппетит, она с любовью обняла меня и оставила в моих сладких
объятиях. Конечно, за четыре дня, не считая двух кратких
визитов, «чтобы охладить меня», как она сказала, я воспользовался
случаем и трахнул своих сестёр, которых я ласкал и удовлетворял
к их величайшему удовольствию и восторгу.

Таким образом прошло около четырёх месяцев. Мисс Эвелин стала искусной в
любовных таинствах, но, хотя я и пытался наслаждаться
Отверстие нижнего храма Венеры было слишком большим, и мой член причинял слишком много боли, чтобы полностью войти в него, так что я стал верным поклонником более законного алтаря любви. Мои сёстры постепенно приобретали свои формы. Особенно Мэри. Волосы на её лобке разрослись и стали очень красивыми. Её бёдра раздались, а ягодицы, твёрдые и выпуклые, обещали стать очень большими.
У Элизы тоже стали появляться бугорки, а венерин холмик увеличился и покрылся мхом.

 Мы приближались к лету, и в полнолуние Мэри
жаловался на то, что чувствует себя очень подавленным и очень склонен плакать.
Я пытался утешить ее и подумал, что успех лучше всего сопутствовал бы моим усилиям
если бы я трахнул ее. Заманив ее в сад, мы вошли в
летний домик, и я сразу приступил к действию. Она была скорее
неохотна, она не могла сказать почему, но испытывала инстинктивное нежелание. Она
дали, однако, на мои уговоры, и я трахал ее без видимо
возбуждая ее обычным способом. Я поэтому ушла, как только я
запустить первый курс, и сразу обнаружил, что с бедной Мэри. Мой
Её член был покрыт кровью. У неё впервые начались месячные. Она была очень встревожена, но я сказал ей, что, как я слышал, это вполне естественно для молодых женщин, когда они достигают определённого возраста, и что ей лучше сразу сказать об этом маме, которая объяснит ей, что делать. Я осторожно вытер свой покрасневший член и удалился в свою комнату, чтобы очиститься. В ту же ночь, когда мисс Эвелин пришла ко мне, я обнаружил, что она находится в точно таком же состоянии. Она, как обычно, облегчила мне страдания своей мягкой
рукой и нежными губами, а затем оставила меня на пять ночей, как и в тот
раз.

Теперь я обнаружил, что остался наедине со своей дорогой младшей сестрой Элизой. До этого момента я никогда не трахал её, и её девственная плева всё ещё была цела. Ей уже почти исполнилось четырнадцать, и её очаровательная маленькая киска становилась всё более заметной; её бугорки тоже, под эротическим возбуждением от моих ласк и поглаживаний, стали более заметными. Мой палец немного расширил вход в её маленькую розовую щёлочку, облегчив доступ. Поэтому я решил завершить её плотское
образование и хорошенько её трахнуть. Возможность была идеальной; мы оба
Мисс Эвелин и Мэри удалились в свои комнаты, чтобы прилечь после нашего обычного часового отдыха.
мы с Элизой сразу же отправились в летний домик и
заперлись там. Я тут же положил ее на длинном диване, и
gamahuched ней, пока она провела в рот, а затем продолжил, пока она не
был опять чуть с ума от желания. Затем я сказал ей, что должен посвятить ее
в новую тайну, более восхитительную, чем все, что она когда-либо испытывала, но
что первое посвящение всегда было болезненным.

“О! в чем дело, мой дорогой Чарли, все, что ты делаешь, так мило, я знаю, мне это понравится.
в чем дело?

— Тогда ты должна знать, дорогая Элиза, что эта твоя маленькая дырочка создана
специально для того, чтобы в неё вставляли член; только мой член такой большой, а ты ещё такая маленькая и юная, что я боялся причинить тебе слишком сильную боль, если сделаю это раньше; но теперь, думаю, я смогу войти в тебя, если буду действовать осторожно.

— О, Чарли, дорогой, вставь его сразу же, я часто чувствовала, что мне бы это
понравилось, но, поскольку ты никогда не пытался этого сделать, я думала, что это просто
моё воображение. Ты когда-нибудь вставлял его в Мэри?

— Часто, нет, всегда, моя дорогая.

— Ей нравится?

— Она обожает это.

“Затем положить его в меня напрямую, Чарли.”

Я ничего не хотел, как лучше, и сказал ей, что для того, чтобы полностью насладиться
он, она, должно газа. Через минуту она сбросила все, пока я снимал
брюки — сюртук и жилет были уже отложены в сторону. Я
принес полотенце, чтобы постелить на кушетку ниже ее дна, чтобы не допустить никаких
контрольный пятна. Укладываю ее на спину, так, чтобы ее зад был ближе к концу.
ее ноги подобраны, а две ступни лежат на диване.
колени вытянуты наружу (в самом лучшем положении для моего
предполагаемая операция), я положил подушку на пол, на которую встал на колени, таким образом
расположив свой член чуть выше её промежности, чтобы мне было удобно. Затем я снова хорошенько трахнул её, пока она не кончила и не закричала:

 «О, введи его, мой дорогой Чарли, я так этого хочу!»

 Она уже была хорошо увлажнена предыдущими выделениями, а также тем, что я
облизывал губы её влагалища и покрывал их слюной, которой
Я тоже в это время смочил свой член. Затем я приблизился к очаровательным пухлым и жаждущим губам её милой маленькой киски,
и, потирая его сначала вверх-вниз между губами, продолжил вставлять
его шишечку между ними. Благодаря принятым мерам предосторожности и
возбуждению, которое я вызвал своими предыдущими ласками языком и членом,
немедленный вход был осуществлен с большей легкостью, чем можно было
ожидать. Не успел он продвинуться примерно на дюйм от набалдашника, как
вызванная мной страсть возбуждения настолько стимулировала естественную
сластолюбивость натуры Элизы, что она приподняла ягодицы
энергично, позволяя своим коленям опуститься совсем вбок, таким образом
в пользу особой мой выпад сделал на данный момент, так что мой
укол был зачехлен в моменте более чем на половину своей длины, но и для
препятствием на ее девственность, которой тогда встречался, была бы
полностью engulphed. Как бы то ни было, это вызвало у нее очень острую боль,
которая заставила ее отпрянуть и произнести—

“О! Чарли!”

“Не бойся, я буду нежен, держите еще минуту, и тогда вы будете
найти боль пройдет, и большая радость следить”.

Так мы некоторое время лежали неподвижно, пока я не почувствовал эти непроизвольные внутренние
давления, истинные предвестники и безошибочные индикаторы нарастания
желаний; итак, начав медленное и непрерывное движение внутрь и наружу, я
вскоре произвел такой избыток удовольствия на ее восхитительной орбите, что
ее движения стали почти яростными, и только природа побудила ее
подчиняться мне с таким искусством, как будто она уже давно обучена
восхитительным движениям, столь рассчитанным на добавление к чувственным удовольствиям
истинного наслаждения.

Но Элиза была редким примером по-настоящему непристойной и сладострастной натуры,
и проявила себя в этом отношении намного раньше Мэри; хотя она была
обладая очень теплым темпераментом, страсти Элизы были гораздо более возбудимыми,
и в конце концов она стала одной из самых сладострастных ебарей из всех возможных,
отдаваясь всем самым диким восторгам, которые только может предложить самая эротичная натура
. Об этом позже; в данный момент я возбудил ее
до предельной степени возбужденного желания; она была в самом процессе
разрядки, и когда я отодвинулся для последнего толчка, она подняла свой
ягодицы в агонии наслаждения, я почувствовал, что это сейчас или никогда, и
ударив в цель изо всех сил, я взорвался с непреодолимой силой.
через каждое препятствие, и рванула в мою сторону внутрь, пока обшивается, чтобы мой
очень трески. Бедная Элиза! в тот самый момент, когда она считала себя в
седьмом небе от восторга, она пережила самые мучительные страдания.
Она пронзительно вскрикнула и потеряла сознание; ее руки без чувств упали с моего тела.
ее ноги тоже упали бы, но я обхватил их руками.,
Я продолжал делать несколько последовательных толчков, чтобы проникнуть полностью и легко
в каждое углубление, потому что я сам был заведен до ужасного состояния
возбуждения. Я замер в избытке радости, посылая поток благоухающих
сперма, чтобы смягчить и смягчить боль в ее ужасно порванном влагалище. Обнаружив
, что Элиза не может прийти в сознание, я встревоженно поднялся и
пришел в ужас, увидев количество крови, которое вытекло после моего ухода.
Мне повезло, что я предусмотрительно взял полотенце, поскольку оно не только спасло
диван, но и помогло остановить ее опухшую и кровоточащую кишку, а также
вытереть кровь с ее бедер и ягодиц. Я произвел все это
перед дорогой девушка показывает наименьшие симптомы анимации. Сначала она
вздохнула, потом вздрогнула и, наконец, открыла глаза, и посмотрела
смущенно на меня, и спросила—

“Что со мной случилось, Чарли?”

Затем, увидев, как она лежит обнаженная, она полностью пришла в себя.
осознав все обстоятельства дела.

“О! Чарли, теперь я знаю; Я думала, ты убил меня; Чарли, о! это
было так ужасно больно. Как ты мог причинить мне такую боль, и именно тогда, когда я
думал, что это было самое райское наслаждение, которое я когда-либо испытывал в своей жизни
”.

“Моя дорогая, теперь все кончено, и больше никогда не будет больно, и мы
мы оба получим большее удовольствие, чем когда-либо, но не сейчас; это
это было для тебя большей болью, чем я думал, и для всего остального.
мы не должны больше пытаться. Я помог ей подняться, но она
почувствовала сильную слабость, и мне было очень трудно одеть ее. Она
была потрясена, увидев окровавленное полотенце. Я сказал ей, чтобы положить мой
платок между ее бедер, и частично вверх по ее щели, чтобы не допустить никаких
следы крови, пятная ее смены. Затем я положил ее на диван,
пока я бежал, чтобы набрать немного воды из фонтана в саду. Я взял
стекло и полотенце со мной. Я вернулся с водой, что значительно
обновилась Элиза. Я умолял ее лежать неподвижно так долго, как она могла остановиться.
Однако, когда она попыталась идти, она оказалась очень многое
испытывали неудобства с резь. Я ужасно боюсь, чтобы это было
наблюдается, когда мы добрались до дома, и я предложил ей следует
нарочно падают, когда в поле зрения никого, и говорить она не могла двигаться
потому что она ушибла колено при падении.

Эта хитрость прекрасно удалось. Мы видели приближающуюся Мисс
Эвелин, моя мать, и Мэри. Дорогая Элиза прекрасно сыграла свою роль,
было видно, как она тяжело упала и закричала. Все выбежали, мы осторожно подняли её
на ноги и отвели в дом, она жаловалась
от боли в колене и лодыжке. Моя мать настояла на том, чтобы она немедленно отправилась в постель.
ей наложили повязки и горячие полотенца. Элиза позволила
им делать все, что им заблагорассудится, и в конце концов ее оставили в покое, который
вскоре избавил от мучительных ощущений, которые она испытала. На следующий день она
жаловался на большой жесткостью, и ходил хромой, но думал, что горячий
заявок было предотвратить отеки, поэтому с радостью прошли все
замечания подозрении на реальные обстоятельства дела. Это было
только на третий день после этого я попытался появиться. Из
конечно, сначала я возбудил ее до предела долгим продолжением
гамахучинга. Затем она позволила мне, но со страхом и дрожью, ввести мой
изливающийся член в нежные складки ее влагалища. Как я был очень
нежный в моих движениях, боли почти не чувствовал, и когда хорошо
обшитый, и первые толчки даются медленно и роскошно, весь
смазывающие свойства ее натуры были только проснулся, и к тому времени я был готов
чтобы провести она была готова на второго меня, и мы замерли в обоюдном
наводнение в восторге экстаза. Она прижимала меня к себе и не позволяла мне
отстраниться.

“Нет, Чарли, потребовались некоторые усилия, чтобы ввести это внутрь, позволить этому остановиться там, где оно есть"
так восхитительно поглощен,” и сразу же предвосхитив ее естественные желания,
она начала оказывать на меня самое изощренное давление, которое очень скоро
довело нас обоих до того, что мы потребовали более активных мер.
Однако я скорее удержал ее и сказал, что мы должны замедлить наши движения
, чтобы увеличить удовольствие, потому что простые быстрые повторения
только истощат ее, не принося истинной степени наслаждения.
Поэтому я научил ее получать удовольствие от медленных движений, и я
Я довёл её до исступления, не уступая сам. Милое
маленькое создание прижималось ко мне самыми тесными и нежными
объятиями, как будто хотела полностью слиться с моим телом, и
умирало в сладчайшем блаженстве удовлетворённого желания с таким
небесным выражением экстаза на лице, что я покрывал его поцелуями. Мне с большим трудом удалось сдержаться и не последовать её примеру. Её восхитительные движения в момент оргазма и давление на мой член были настолько возбуждающими, что
Сопротивляться им было настоящим триумфом самоконтроля. Я преуспел и лежал совершенно неподвижно, наслаждаясь восхитительным сосанием этих изысканных складок её очаровательной маленькой киски, которая оказывала на мой возбуждённый член самое восхитительное давление и сосала его. Я предоставил ей самой решать, лежать ли нам так, как мы лежали, сколько ей заблагорассудится, или снова начать то восхитительное трение, которое снова заставит нас устремиться по бурному течению страсти, чтобы, как обычно, завершиться восхитительной экстазией финального криза.

 Этот последний приступ был двойным для моей сестры; она чуть не упала в обморок
Она была вне себя от восторга, который я вызывал у неё, когда мы кончали вместе. Она
заявила, что это была смерть от самого восхитительного экстаза, который
было совершенно невозможно описать. Она цеплялась за меня, целовала
меня самым милым образом и говорила, как счастлива она была, когда я
наконец-то вставил свой член в её вагину. Это стоило двадцатикратных
мучений, чтобы достичь такого восхитительного результата, как каждый
раз, когда я её трахал. Мы отправились в
цветник, чтобы нас видели играющими вместе, а не
Теперь, когда мы остались вдвоём, наши постоянные исчезновения вызывали подозрения. Конечно, Мэри знала, чем мы занимаемся, и, вероятно, догадывалась, что я завершил посвящение Элизы. Она улыбнулась и крепко пожала мне руку, когда мы снова встретились в классной комнате, чтобы продолжить занятия. Ещё два дня я наслаждался Элизой в своё удовольствие; с каждым новым разом она становилась всё более совершенной в том, чтобы дарить и получать удовольствие.

На третий день мисс Эвелин прошептала: «Сегодня вечером», украдкой сжав мою руку. Она пришла, и мы потакали всем её прихотям.
наши необычные. Я еще больше удовольствие от вкусной глядя на все ее
голые красавицы, как это было еще светло, когда мы расстались; я gamahuched
ее дважды, и трахнул ее пять раз. Она отдала мне должное за долгое
голодание и позволила так много поблажек по этому поводу, но сказала мне, что я должен
в будущем быть более умеренным, ради нее, если не ради себя самого. Она позволила
пройти трем ночам, прежде чем снова прийти ко мне. Не могу сказать, что я сожалел об этом
потому что теперь, когда Элиза была инициирована, так же как и Мэри, мы предавались
самым восхитительным оргиям траха и гамахучинга одновременно
время. Сначала мы трахались так: одна ложилась на спину, чтобы её трахали,
а другая стояла на коленях над лицом той, которую трахали, и
трахала её, пока я вводил палец в розовое отверстие той, что была подо мной. Но мы обнаружили, что самый чувственный способ — это когда одна лежит на спине, а другая стоит над ней на четвереньках. Таким образом, она поднесла свой рот к промежности той, что лежала
на спине, и подставила свою попку мне, который стоял на коленях позади неё. Та, что лежала
на спине, направила мой член в промежность над её лицом; таким образом, она
удовлетворение от наблюдения за нашими действиями, в то время как одной рукой она щекотала
мои ягодицы, а другой нащупывала мою нижнюю дырочку и вставляла палец.
Между тем, она была возбуждена и охренела одновременно от того,
кого я трахал, и мы использовали всех троих, чтобы умереть в агонии от
восторженный восторг, который возобновится с переменой мест между двумя девушками
. Иногда я пыталась представить свою колючку в розовые маленькие
отверстия на задней стороне Мэри, но, хотя палец-блин, дал ей
Муч дополнительного удовольствия в то время как ее ****а была прооперирована по моим мужественным
член, она ещё не могла выдержать вторжение моего большого члена. Я даже не пытался приставать к маленькой Лиззи, но однажды, когда у мисс Эвелин и Мэри снова начались месячные, и я остался наедине с милой Лиззи,
её охватило такое непреодолимое желание облегчиться, что она успела только забежать за куст и присесть. Я остался ждать её, и она позвала меня, чтобы спросить, нет ли у меня бумаги. Я
подошёл, чтобы дать ей немного. Она стояла в полусогнутом положении,
придерживая одежду на талии. Когда я протягивал ей бумагу, мой взгляд
Я случайно наткнулся на то, что она испражнила. Меня поразила его необычайная толщина. В тот момент я ничего не заметил, но это натолкнуло меня на мысль, которая сильно меня занимала. Я часто думал о том удовольствии, которое я получил, трахая миссис Бенсон в задницу, поэтому я пытался научить мисс Эвелин и Мэри этому восхитительному способу получения удовольствия, но, как я уже говорил, не смог добиться успеха из-за большого размера моего орудия. Я подумал, что если они не смогут
перенести операцию, то у меня не будет шансов на успех.
младшей и менее развитой сестрой, я никогда не пытался с Лиззи
больше, чем ввод одного пальца. Правда, ее казалось
производить больше волнения, чем на Мисс Ивлин и Мэри. Зрелище
необычайных размеров вещества, которое она сейчас извлекла из себя
натолкнуло на мысль, что если ее кажущееся очень маленьким и розовогубое
забойное отверстие могло позволить такой большой массе выходить наружу при незначительных усилиях
моя машина едва ли могла бы быть установлена больше. Я решил попробовать
посвящение в этот путь наслаждения уже на следующий день. Вспоминая
то, что дорогая миссис Бенсон всегда придерживалась правила, что ее следует трахать первой
хорошо трахать и возбуждать, а член хорошо увлажнять, я начал с того, что
возбудил дорогую Лиззи до предела. Сначала я трахнул ее и заставил ее
потратить вдвое больше, чем я потратил один раз; затем трахал ее, пока она не стала умолять меня
засунуть в нее свой член. Мне удалось ввести два моих указательных пальца
сразу в ее задницу, и я трахнул ее, пока сосал ее влагалище,
по-видимому, не причиняя никакой боли; наоборот, от ее движений
Мне показалось, что она почувствовала большее возбуждение. Я позаботился о том, чтобы увеличить, насколько
насколько это было возможно, или, скорее, чтобы растянуть ее нижнюю дырочку настолько широко, насколько я мог
двумя пальцами. Это было в момент ее наибольшего возбуждения, когда
она настаивала, чтобы я трахнул ее немедленно, и я сказал—

“Моя дражайшая сестра, есть еще одна тайна чувственного
сладострастия, которую ты еще не испытала и в которую не была посвящена
, и я собираюсь проинструктировать тебя в ней”.

“О, что это? дорогой Чарли, но делай всё, что тебе нравится, и как можно быстрее.


«Ну что ж, дорогая, я хочу это милое маленькое отверстие в твоей попке».
я собираюсь ввести свой член в тебя. В первый раз тебе может быть немного больно,
но если мы будем двигаться осторожно и время от времени останавливаться,
когда будет слишком больно, мы полностью введём его, и тогда это доставит огромное удовольствие нам обоим.

«Дорогой, дорогой Чарли, делай, что хочешь, твой милый член может доставить мне только величайшее удовольствие; я умираю от желания, чтобы он вошёл в меня, мне всё равно, где, лишь бы он вошёл в меня. Полагаю, я должна встать на четвереньки».

 С этими словами она ловко повернулась и продемонстрировала два твёрдых и
уже обещающие набухнуть бугорки на её очаровательной попке. Я, не теряя времени, сначала погрузил свой член по самую рукоять в её вагину, чтобы увлажнить её. Это снова заставило её содрогнуться от избытка похоти, и она так сильно сжала его, что мне было трудно вытащить его. Там было так уютно и приятно, что я испытал сильное искушение сразу же войти в её киску, но, имея в виду другую цель и зная, что хочу, чтобы всё прошло успешно, я набрался смелости и вышел. Затем я смазал свой член слюной, которой у меня во рту было предостаточно.
Я добавил его к уже увлажнившемуся члену, нанес немного на её анус и, введя хорошо смоченный палец, приставил головку своего внушительного члена к маленькому улыбающемуся отверстию, которое лежало передо мной. Диспропорция показалась мне настолько большой, что
 я испугался, что ей будет слишком больно, но, вспомнив размеры того, что из этого вышло, я смело продолжил операцию. Я просунул руку в дверь, не заставив её вздрогнуть, но, когда я
начал осторожно продвигаться вперёд и вошёл примерно на два дюйма, она
закричала:

“Остановись немного, Чарли, это так странно — я больше не могу этого выносить”.

Я остановился, где был, но, просунув руку под нее, приложил свой
палец к ее клитору, крепко прижимая ее ягодицы к себе
другой рукой обхватил ее за талию, чтобы не потерять почву под ногами. Мой проворный палец
в ближайшее время работал ее страсти, и я чувствовал, как ее дно судорожные
дергается на мой укол. Я позволил ей возбудиться еще больше, и
затем, осторожно продвигаясь вперед, обнаружил, что медленно и почти
незаметно набираю высоту. Затем мой член был введен почти
на две трети его длины, когда, толкнув его слишком резко, она снова вскрикнула и, если бы не рука, крепко державшая её за талию,
выбила бы меня из седла.

«О, Чарли, дорогой, остановись; мне кажется, я задыхаюсь, и мне так странно, что я думала,
что упаду в обморок».

«Я буду лежать совершенно неподвижно, дорогая Лиззи». «Он уже внутри» — это был небольшой обман, чтобы успокоить её, — «и когда боль от проникновения пройдёт, что случится через минуту, мы не испытаем ничего, кроме удовольствия».

 Поэтому я оставил свой член там, где он был, но удвоил свои фрикции.
клитор, и очень скоро довел ее до точки расходы, решили, что
Я не стану пытаться завершить ввод, пока я не почувствовал, она была в
восторг чувственной разрядки. Это быстро дошло до нее, и это было
восхитительное движение ее собственных ягодиц, которое вложило мой член в ножны по самую рукоятку
без усилий с моей стороны, и так далеко от того, чтобы причинить ей боль, заставило
она положительно кричит от интенсивной сладострастности своих ощущений
в тратах. Она не могла говорить в течение многих минут, но продолжала
изысканные надавливания мышцы сфинктера на мой возбужденный член. Но
Если бы не моя решимость не уступать и дождаться другого раза, когда я смог бы полностью посвятить дорогую Лиззи во все прелести и отказаться от этого восхитительного способа, я бы, наверное, сразу же энергично завершил свой курс. Моя сдержанность была щедро вознаграждена. Первые слова, которые произнесла моя любимая сестра, были словами почти безумной радости от необычайного удовольствия, которое я ей доставил. Никогда, никогда ни один мужчина не приводил её в такой восторг. Она повернула ко мне своё прекрасное лицо, и слёзы
чувственности и сладострастия наполнили её глаза.

Я едва начал ласкать её всё ещё возбуждённый клитор, который,
Кстати, в последнее время она значительно развилась, когда ей так же сильно хотелось ещё одного боя, как и мне. Я сдерживал себя настолько, чтобы практиковать каждое непристойное движение, чтобы доставить Лиззи такое изысканное удовольствие, которое побудило бы её в будущем позволять мне пользоваться её очаровательной дырочкой, когда бы я ни захотел. Я довёл её до предела самого непристойного возбуждения, и в тот момент, когда она кончила, издав пронзительный крик, я излился прямо в её лоно, и мы оба упали
вперёд, но не сбрасывая меня с себя, совершенно обессилев от силы нашего восторга. Когда мы пришли в себя, я поднялся с неё. Вытащив свой член, я обнаружил несколько следов крови, но это не имело значения. Я вытер свой член носовым платком, а также вытер между ягодицами милой Лиззи, опасаясь, что на её белье останутся заметные следы. Затем я помог ей подняться, и она обвила руками мою шею и,
нежно поцеловав меня, поблагодарила за новый урок любви, который
привёл её в восторг.

Так закончился первый урок, который Лиззи когда-либо получила таким образом.
удовольствие, и я могу попутно сказать, что она была особенно создана для того, чтобы дарить и получать самое изысканное удовольствие таким образом. Впоследствии она превратилась в великолепную женщину с одной из самых больших и красивых задниц, которые я когда-либо видел, и она до крайности полюбила трахаться задом наперёд. Позже, когда она вышла замуж, она рассказала мне, что её муж был болваном, который не представлял, как можно наслаждаться женщиной по-другому. Она часто обманывала его и засовывала его в свою дырочку, а он даже не подозревал, какое удовольствие ей доставляет.

Три месяца прошло с быстротой сновидения, в то время как мы предавались
эти сцены вкусных смазывающей и сладострастия, не
привлекая любое наблюдение в доме и, что более любопытно, без
Мисс Эвелин либо обнаружила, либо заподозрила что-то между моими сестрами
и мной — благодаря моим природным способностям и неиссякаемым ресурсам
молодости. И она, и мои сестры думали, что каждая из них дала мне столько, сколько я мог вытерпеть
и, следовательно, ни одна из них никогда не представляла, что я могу искать
плотских утех в других объятиях. Так оно и было, но теперь случилось одно или
Два события, которые оказали значительное влияние на дальнейший ход наших
отношений,

 произошли с соседом, очень приятным и красивым мужчиной лет тридцати пяти, фермером-джентльменом, очень состоятельным. В течение некоторого времени он всегда ждал нас у дверей церкви по воскресеньям, очевидно, чтобы поболтать с мамой, мисс Эвелин и нами. Он обращался с нами и, очевидно, считал нас детьми и, казалось, ни на ком не останавливал своего внимания.

Однажды в понедельник моя мать получила от него записку с просьбой о коротком разговоре на следующий день, так как он хотел получить её совет
по вопросу, который его очень интересовал. В ответе мама умоляла его прийти.
в одиннадцать часов, когда она будет рада его видеть.

Он пришел и был особенно опрятно одет. Моя мать была очень
взволнована все утро и выглядела раскрасневшейся и нервной, когда приблизился назначенный час
; Я действительно думаю, что старая леди решила, что это для праздного времяпрепровождения.
признаться самой себе, что он придет. Как бы то ни было, целью его визита оказалось предложение руки и сердца мисс Эвелин. Он был готов сделать ей такое предложение, какое
не могло не удовлетворить. Он сказал это моей матери, прежде чем поговорить с
Мисс Эвелин, которую он полюбил с первого ее появления в приходе,
и чей тихий, скромный характер с каждым днем производил все большее впечатление, он
счел своим долгом сначала рассказать ей об этом и спросить
ее разрешение на беседу с мисс Эвелин, а затем, если он ее устроит
, на разрешение погостить в нашем доме, пока ухаживает за его
желанной женой. Далее он заявил, что никогда не осмеливался намекнуть
о своих чувствах к мисс Эвелин и молился, чтобы моя мать была
любезный посредник, открывший ей тему разговора и попросивший в качестве одолжения
чтобы она согласилась встретиться с ним и изложить свое дело лично на следующий день
, чтобы он мог узнать о своей судьбе из ее собственных уст. Моя
мать, хотя, вероятно, внутренне и была немного разочарована, разделяла
интерес мисс Эвелин слишком глубоко, чтобы не затронуть этот вопрос
горячо и настойчиво, со всей словоохотливостью, на которую так хорошо способны пожилые леди
упражняйтесь, всякий раз, когда речь заходит о браке младшей подруги, во всем
извлекайте выгоду, которую она могла бы извлечь из столь выгодного предложения.
Мисс Эвелин была по-настоящему застигнута врасплох и, запинаясь, пробормотала что-то
невразумительное о том, что ей нужно время на раздумья.

«Вздор и чепуха, моя дорогая, вспомните о своём зависимом положении и о
преимуществах, которые даёт вам этот брак. Вы не должны думать или говорить о
промедлении. Он будет здесь завтра, и я надеюсь, что его красноречие
влюблённого вскоре решит вопрос в его пользу».

Бедная мисс Эвелин расплакалась и сказала, что это было так неожиданно и что она
была так плохо подготовлена к принятию какого-либо решения. Однако она
очень серьёзно обдумает это и утром сможет дать более точный ответ. Мой
Мать, видя, что она сильно взволнована тем, что ей сказали, очень
любезно сказала:

«Отпустите детей на прогулку после обеда, а я советую вам
остаться в своей комнате и написать своей овдовевшей матери, чтобы сообщить ей о
предложении и спросить совета, как вам поступить».

Таким образом, у нас было много часов наедине; я выслушал всё, что произошло,
и почувствовал, как у меня сжалось сердце, когда я начал осознавать,
что предложение мистера Винсента, если его примут, приведёт к нашему
разрыву и лишит меня любимой мисс Эвелин. Эта мысль заставила меня
Мне было очень грустно, и я не спешила воспользоваться дополнительными часами отдыха с сёстрами, пока Мэри не начала подшучивать надо мной из-за моей меланхолии и не спросила, что я имею в виду. Я сразу же сказала:

 «Разве ты не понимаешь, что если мисс Эвелин выйдет замуж за мистера Винсента, мы получим другую гувернантку, и сможем ли мы когда-нибудь рассчитывать на такую же добрую и отличную учительницу, которая почти не мешает нам играть?»

 «Ах!» это очень верно, и мы были бы ужасно раздражены, если бы за нами
наблюдали и нам мешали. Однако есть ещё одна причина, по которой мы должны
большую часть настоящего момента, так что давай, Чарли, займемся чем-нибудь.
по-настоящему хорошенько потрахаемся. У нас полно времени, маме не очень хорошо. Никто
к нам никто не подойдет, и ничто не помешает нам весело провести время.
все трое совершенно голые, так что пойдем ”.

Ее слова уже изменили ход моих мыслей; прежде чем она замолчала
мой член отреагировал, что сразу заметил ее быстрый глаз,
и, похлопав по нему рукой, она сказала—

“ Ах, мой дорогой маленький болванчик, я рад видеть, что ты разделяешь мое мнение, так что
пойдем.

Мы ушли и провели самый восхитительный день в оргиях.

Мисс Эвелин пришла ко мне ночью и бросилась в мои объятия, рыдая и заливаясь слезами, и, прижав меня к своей трепещущей груди, она всхлипывала:

«О, мой дорогой Чарли, я так сильно тебя люблю, ты стал для меня так же необходим, как сама жизнь. Я не могу вынести мысли о разлуке с тобой, мой любимый». Ты, которого я посвятила во все радости взаимной
любви. О! Мысль о расставании горька и разбивает мне сердце. О!
 люби меня, мой дорогой мальчик, и прижми меня к своему сердцу».

Я сделал больше, ибо, как я уже раньше отметил, женские слезы есть не
не влияет на erective нервы моей машины. Это было, но
начало ночь самым роскошным удовольствиям. Мисс Эвелин не положил никакого
пресечения либо о себе или обо мне, но отказывали себе в каждом поступке
смазывающие и сладострастие были подходило к концу. Фактически, когда
в конце концов она ушла от меня утром, и я обдумал все, что она сказала
, мне стало очевидно, что она уже приняла решение
принять сделанное ей очень выгодное предложение. Инстинктивный
случае женщина сразу показала ей, что такая возможность
был не потеряться ради мальчишкой, которого обстоятельства должны
естественно, только убрать подальше от нее. В то же время, несомненно,
мысль о том, что я был ее собственным творением, поскольку у нее никогда не было никаких подозрений
о моем предыдущем посвящении, очаровала ее, не говоря уже о
могущественное оружие, которое она так неожиданно обнаружила рядом с собой и которое оказало
такое большое влияние на ее страсти. Мы провели самую роскошную ночь
и почти не сомкнули глаз, несмотря на мой дневной
разврат; таковы сила и ресурсы природы в
хорошо сложенном юноше пятнадцати лет и старше, что мисс Эвелин пришлось
скорее принудить нас к объятиям, чем стимулировать какими-либо искусственными
возбуждение моего всегда готового члена. Я добился от нее обещания прийти следующей ночью
и сообщить мне, какая судьба уготована нам.

На следующий день мистер Винсент выполнил свое назначение. Мама приняла его.
рядом с ней была мисс Эвелин, и после обычных комплиментов она встала и
извинилась за то, что покидает их, поскольку у нее есть домашние дела.
Мисс Эвелин сообщила мне впоследствии, что мистер Винсент, по словам моей матери
выходя из комнаты, поднялся со своего места, и подойдя к ней, сказал, в
самые откровенные джентльменским образом—

“Вы знаете, моя дорогая Мисс Эвелин, объект моего визита, и я
Авгур из своего рода снисходительность, давая мне интервью, что мой
костюм не противна”.

Затем, взяв ее безвольную руку и прижав ее к своему сердцу, он
продолжил—

“ Я полюбил вас, мисс Эвелин, с первого момента, как увидел вас.
Я чувствую, что мое будущее счастье висит на твоих губах, потому что без твоей
любви моя жизнь сейчас была бы пустой. Я здесь сегодня, чтобы предложить тебе свою руку.
и удача. Если я ещё не завоевал ваше сердце, я прошу позволения
находиться в вашем обществе, чтобы попытаться завоевать его».

 Затем, видя, что она сильно взволнована, он попросил её сесть
(поскольку она встала, когда он подошёл и взял её за руку), подвёл её к дивану и сел рядом с ней. Он настаивал на ответе. Она сказала:

«Вы, должно быть, в полной мере осознаёте, мистер Винсент, что ваше щедрое предложение застало меня врасплох. Я очень благодарен вам за него, но вынужден просить вас дать мне время, по крайней мере, пока я не получу ответ от
моя мать, с кем я буду общаться на благородное предложение, которые вы сделали, чтобы
мне, бедной гувернантке, которая не может не испытывать благодарность к вам за
снисходительно думать о ней таким образом.”

“Ах! не говорите так, моя дорогая мисс Эвелин, и поверьте мне, это не внезапный
порыв, который толкнул меня к вашим ногам, а пламенная любовь и искреннее
восхищение вашей необычайной красотой и достойным восхищения поведением с тех пор, как вы
вошел в эту семью”.

Дорогое существо улыбнулась сквозь слезы на меня, когда она рассказала
эти условия любви, что г-н Винсент излился в нее.

Короче говоря, прежде чем они расстались, он добился от нее признания, что его частые
встречи в церкви и в других местах принесли ему нечто большее, чем
уважение, но, потеряв надежду когда-либо стать его женой, она сделала все возможное
чтобы подавить более теплые чувства. О, женщина, имя тебе - обман! Поэтому она
отослала его прочь самым счастливым человеком на свете. Он приезжал каждый день верхом
потом и был с мисс Эвелин с четырех до пяти; более того, он был
часто причиной того, что мы отдыхали на полчаса дольше. Он также
часто обедал с нами. Мать мисс Эвелин, естественно, ухватилась за эту
предлагаем, и большинство с восторгом дал свое согласие.

Когда мистер Винсент услышал об этом, он стал очень срочно, утверждая, в
в начале дня принятия его счастливейшим из людей. Мисс Эвелин хотела отсрочки
на шесть недель, но это вызвало такой протест с его стороны, поддержанный моей матерью
, что в конце концов ей пришлось сократить срок с шести недель до месяца, а затем
до двух недель с этой даты; так что все были чрезвычайно заняты приготовлением
готовых свадебных платьев и т. Д. Свадьба должна была состояться в нашем
доме, и моя мать настояла на том, что она должна организовать свадьбу
завтрак. Миссис Эвелин пригласили к нам на неделю во время свадьбы
составить компанию моей матери. Две мои сестры и младшая сестра
сестра мистера Винсента должны были быть подружками невесты, а молодой человек,
ухаживающий за мисс Винсент, должен был быть человеком жениха. Итак, все было устроено таким образом,
и в конечном итоге закончилось самым счастливым образом. Когда приехала миссис Эвелин, она
заняла комнату для гостей, где очаровательная миссис Бенсон так восхитительно
посвятила меня во все прелести чувственности и страсти.

Вернемся к тому дню, когда мистер Винсент провел свое первое собеседование, и
признался в своей любви и восхищении, а закончил предложением руки и сердца.
Прежде чем уйти, он позвонил маме, поблагодарил ее за всю ее доброту
к нему, сообщил, какой счастливой сделала его мисс Эвелин, дав ему
разрешение на рассмотрение его иска о ее руке и т. Д. Потом умоляют
за целомудренный поцелуй, он оставил вся сияющая, с надеждой.

Собеседование, естественно, было очень тяжелым для мисс Эвелин, и она
была так явно нервно взволнована, что моя мать умоляла ее пойти в
свою комнату и прилечь отдохнуть, так как после стольких волнений она
должно быть, совершенно не гожусь ни для какой учёбы, и что она сама будет слушать наши уроки в то утро и даст нам полдня отдыха в честь
произошедшего счастливого события.

 Таким образом, мы с сёстрами снова получили возможность вдоволь повеселиться, но, несмотря на
чудесную способность к восстановлению, которой наделила меня природа, я чувствовал, что если бы я хотел снова повеселиться с моей дорогой мисс Эвелин, которая обещала быть со мной в тот вечер, Я должен не только воздерживаться от таких излишеств,
как те, которыми мы наслаждались накануне, но и постараться
сон, которого я почти не вкусил прошлой ночью, так что я довольствовался тем, что сначала трахал, а затем трахал каждую из сестёр; потом снова трахал их и заставлял кончать по пять раз, чтобы удовлетворить их, не изнуряя себя, а затем заканчивал восхитительным трахом в зад Лиззи, пока каждая из них трахала другую.
Это их вполне удовлетворило, и они позволили мне прокрасться в свою комнату, чтобы
поспать. Мэри пообещала разбудить меня к чаю. Я проспал крепким сном около трёх часов и пришёл к чаю в полной готовности.
что угодно могло случиться в ту ночь. И хорошо, что так оно и было, потому что теперь, когда мы должны были расстаться, мисс
Эвелин стала ненасытной в своих удовольствиях, и мы использовали все уловки и позы, чтобы продлить наши радости. Она приходила каждую ночь, вплоть до самой ночи перед свадьбой, хотя в последние три ночи перед этим событием её мать, миссис Эвелин, спала в свободной спальне, которая сообщалась с моей комнатой.
Тем не менее мы встречались и занимались любовью, затаив дыхание
и сдерживая вздохи.

Мы в последнее время часто употреблял в минуты величайшего волнения
ввести мой укол в ее аппетитную тугую маленькую нижнее-отверстие. Однажды, по
резких маневров, мне удалось сделать на данный момент она проводила,
и на самом деле внес вступительный насколько примерно на два дюйма выше гайки,
и я бы, кажется, это удалось в полной мере в то время, если мой собственный
волнение было не заставил меня потратить слишком рано. Это смазало путь, и мой
член, который уже трахался несколько раз, стал слишком вялым,
сжатие ее ягодиц фактически вытеснило его, как будто она опорожнялась
Она вела себя естественно. Мне казалось, что в тот момент, если бы не моя слишком бурная страсть, она предпочла бы, чтобы я полностью взял инициативу на себя. Однако в ночь перед её свадьбой мне наконец-то это удалось. Мы трахались самыми разными способами. Она стояла на коленях, положив голову на подушку, и
Я стоял на коленях позади неё; это был её любимый способ, как она
говорила, я проникал глубже, нет, казалось, что я касаюсь её сердца и наполняю всё её тело; кроме того, я ласкал её клитор, а мой палец в её заднице усиливал ощущения от этой позы
Я дал ей. Она уже была хорошо оттрахана, и мы взаимно
гамахучили друг друга, так что вся её система была в очень возбуждённом и
увлажнённом состоянии. Осторожно засунув два пальца в её
заднюю дырочку, я двигал ими, растягивая её как можно сильнее,
возбуждая её своим членом в её вагине и пальцем на её клиторе. Как раз в тот момент, когда она была на грани оргазма, я
выплюнул немного слюны ей на анус, и когда она
развернулась ко мне задом, я внезапно вытащил член и
Одним мощным толчком я погрузился в неё наполовину, в её восхитительную
задницу. Она чуть не вскрикнула от неожиданности и отпрянула бы,
если бы я не держал её за бёдра обеими руками; более сильный толчок
заставил меня войти в неё по самую рукоять. Она прошептала:

“Ради всего святого, дорогой Чарльз, остановись на минутку, я этого не вынесу, и
мне придется закричать, если ты не успокоишься хотя бы на время”.

Как я был надежно закреплен, он точно подходит ко мне, чтобы остаться на месте, ибо если бы я
пошел на толчок или два сделало бы меня провести. Сейчас довольно engulphed, я
Я хотел не только в полной мере насладиться этим сам, но и, если возможно, доставить удовольствие ей. Поэтому, оставаясь совершенно неподвижным, насколько это касалось моего члена, я
протянул одну руку к её клитору и начал его возбуждать; другой
я потянулся к её грудям и стал играть с сосками, что, как я выяснил, возбуждало её почти так же сильно, как игра с клитором.
Вскоре её страсть разгорелась с новой силой, и непроизвольные движения её бёдер и напряжение сфинктера убедили меня, что за очень короткое время я доведу её до предела. Так и случилось, и это было невероятно.
она наслаждалась как своими тратами, так и моими, когда чувствовала мою горячую сперму
стреляющую до самых ее внутренностей. Мы осторожно опустились на бок после
этой схватки, но не обнажая меня; и здесь мы обнимались, целовались и
ласкали друг друга языком, когда она поворачивала голову, и иногда сосали
ближайший ко мне сосок, и вскоре мы снова были в состоянии возобновить нашу
восхитительную битву; и второе блюдо было подано в восхитительных
каллипигианских нишах второго храма сластолюбия Венеры. Это был наш
последний бой, ибо, увы, было уже тот час, когда дома будут
все вставали. Моя прелестная хозяйка обняла меня нежно, и
Она признала, что я наконец-то научил её новому удовольствию. Она плакала, вырываясь из моих объятий, и я тоже плакал, когда она уходила, потому что думал, что потерял её навсегда как любовницу, а какой очаровательной она была для меня!

 Наступило утро, а с ним и подружки невесты, жених и мужчина. В церковь мы
все пошли, и мои сёстры были в полном восторге от того, что станут
подружками невесты, и прекрасно выглядели в новых платьях. Они были ещё больше
в восторге от красивых украшений, подаренных мистером
Винсентом. В их глазах он стал самым красивым и благородным мужчиной, которого они когда-либо видели
когда-либо виденный. Завтрак прошел как обычно, и когда невеста, которая
сменила свадебное платье на опрятное дорожное, спустилась вниз, хорошенькая,
почти все были в слезах, прощаясь с ней. Она прижала меня нежно
к своей груди, и прошептал:—

“Держись, Чарли, дорогой.”

Для меня это было почти слишком много, но мне удалось сдерживать любых экстремальных
проявление моего горя. Дверца кареты захлопнулась, и они тронулись в путь.
Они с грохотом отправились проводить медовый месяц в Лимингтоне. Друзья собрались.
оставались до вечера, и после впечатлений дня, и после
Уставший после прошлой ночи, я был рад лечь в постель. Я плакал, засыпая, думая о том, что кто-то в этот момент наслаждается всеми прелестями любовных утех с теми прелестями, которые так долго принадлежали только мне.

 Так закончился один из самых восхитительных эпизодов моей жизни, и хотя
 я время от времени находил возможность насладиться своей любимой любовницей, это были мимолетные встречи, очень приятные, но неудовлетворительные.

Это был первый крупный инцидент, который повлиял на изменение
суть нашего существования на некоторое время, но я оставлю подробности о
наших последующих приключениях для второй части этих воспоминаний о ранних
событиях.

КОНЕЦ ТОМА I.




ТОМ II


Содержание


Мистер Джеймс Маккаллум—миссис Винсент—мисс Фрэнкленд-мисс Ф., Мэри и
Элиза—Доктор и миссис Браунлоу

Дом едва ли был самим собой даже на следующий день после свадьбы. Миссис Фрэнкленд
Эвелин все еще была с нами и уехала только на следующий день. Она
и моя мать провели большую часть дня в летнем домике, так что наши
развлечения там были прерваны. Мэри жаловалась на сильную головную боль,
что, по сути, было предвестником её месячных, которые начались вечером. Я договорился с сёстрами пробраться в их комнату, когда все уснут, потому что теперь, когда у нас не было гувернантки, они были предоставлены сами себе. Я, конечно, пошёл, но обнаружил, что только Элиза способна разделить наши чувственные удовольствия. Я
заставил её прийти ко мне в постель мисс Эвелин, и, трахая её, всё время
думал о своей любимой гувернантке; и даже когда я трахал её, я
мог думать только о том, как полностью ввести свой член
в задницу мисс Эвелин в ночь перед её свадьбой, и я задавался вопросом, обнаружил ли её муж потерю девственности. И всё же я полагал, что природная женская хитрость легко обманет его, как обманула миллионы до него. Учитывая нападение Мэри и то, что мисс Эвелин выбрала день свадьбы в полнолуние, я не мог не предположить, что она намеревалась воспользоваться наступлением менструации, чтобы обмануть его. Ниже вы увидите, насколько я был прав в своих предположениях. Я провёл восхитительную ночь в объятиях своей
очаровательная Лиззи, и она ускользнула как раз вовремя, чтобы ее не заметили
рано вставшие слуги. Миссис Эвелин уехала на следующий день. Моя мать,
плохо себя чувствуя, пожелала, чтобы Лиззи переспала с ней, так что волей-неволей мне пришлось
провести очень тихую ночь, которую волнение и чрезмерное вожделение
прошлой недели сделали вполне приемлемой.

Прошла еще неделя без чего-либо особенного, за исключением того, что Мэри смогла
присоединиться к нам с Лиззи в наших оргиях. Врач посоветовал моей
матери поехать на несколько недель на море, и она решила, что мы
все это должно продлиться шесть недель, прежде чем нанять новую гувернантку. Итак, мы уехали
из города в очаровательную маленькую деревушку на западном побережье Уэльса. Это
но это небольшой городок, с одной улицей, и некоторые страгглинг дома
так и есть, но с прекрасным песчаным пляжем, оканчивающиеся на крутых скалах.
Наше жилье было небольшим; гостиная и спальня над магазином,
и две комнаты над ним. Я спал в маленькой задней комнате, примыкающей к гостиной,
моя мать жила в передней комнате наверху, а две мои сестры — в комнате рядом с ней,
между ними была лишь тонкая перегородка, так что мы
Мы были вынуждены искать какое-нибудь место за пределами деревни, чтобы наслаждаться эротическими удовольствиями, которые теперь стали для нас необходимыми. Очень мало посетителей когда-либо приближалось к этой уединённой деревушке. Во время наших поисков мы обнаружили, что в дальнем конце песчаной косы за скалами есть несколько укромных мест, которые вскоре стали местом наших чувственных наслаждений. Это место находилось более чем в миле от деревни, и мы могли видеть, если бы кто-то приближался к нам, на всём протяжении пути; но всё же, поскольку мы могли забыть, как быстро летит время, мы предусмотрительно установили либо одно, либо другое
другую из моих сестёр в качестве часового, чтобы предупредить нас, если кто-нибудь приблизится. Поэтому я брал их по очереди, укладывал, занимался с ними взаимным
гамахуэ, а затем трахал; после чего предыдущий наблюдатель занимал место того, кого только что трахали, и с ним происходил тот же процесс. Мы делали это три дня и поздравляли себя с тем, что нашли такое безопасное место, где можно было удовлетворить все наши желания. Мы всегда проводили утро с мамой, которая не отпускала нас далеко от себя.
Но после обеда, который мама готовила и на ужин,
час, она вышла на пенсию для сиесты, и мы отправились на длительную прогулку и
что-то лучше. Я уже говорил, Мы в полной мере насладились первые три дня
без каких-либо видимых шансов на открытие. На четвертый, пока Лиззи
несла вахту впереди, а мы с Мэри после вкусного гамахуче
только что угасли во всем экстазе затянувшегося траха до
момент разрядки, и я говорил ей—

“Не чувствую, что вкусно, и это не до конца?”

“Я думаю, что так, с такой досылатель так, что ее ****а”, - сказал
незнакомый голос рядом с нами.

Вы легко можете представить, как мы вздрогнули от неожиданности.

“О, не делай этого, я не хотел портить спорт”, - сказал тот же голос.

Это был очень воспитанный мужчина, с мягким тихим голосом и очарованием
дружелюбное выражение лица, который стоял, улыбаясь, рядом с нами.
на нашей стороне, с расстегнутыми бриджами и стоящим пего в руке. Итак,
велико было наше удивление, что мы никогда не задумывались о том, в каком состоянии находимся.
Мэри лежала с раздвинутыми ногами, обнаженным животом и зияющей ****ой;
и я со спущенными бриджами и моим огромным висячим членом, это правда,
но почти не уменьшился в толщине. Незнакомец снова заговорил—

“Я здесь не для того, чтобы портить вам спорт, напротив, чтобы всячески помогать вам.
Я случайно заметил вас два дня назад. Я здесь чужая, как и
себя. Я знаю, вы-брат и сестры, и восхищаются вами все
еще за то, что выше обычных предрассудков, что отношения. Но ты
должен знать, что, поскольку я знаю о тебе все, лучший способ - позволить мне быть
участником твоего спорта; и тогда ты не только заткнешь мне рот, но
это будет средством значительно увеличить все ваши удовольствия, а также
доставляя мне самое сильное удовлетворение. Вот, например, твоя старшая
сестра, которая собиралась заменить младшую на вахте, будет
еще больше удовлетворена, если я сначала трахну ее. Не пугайся, моя дорогая”,
сказал он, заметив внезапное движение Мэри, которая вдруг
вспомнила, насколько обнажена вся ее личность. “Я ничего не буду предпринимать
без вашего полного согласия, но я совершенно уверен, что ваш брат, который берет
вас всех по очереди, будет скорее рад, чем наоборот, увидеть вас в
мои руки, или я сильно ошибаюсь в его характере”.

Я не мог помочь, внутренне, думая, как точно он попал от моих
сама мысль, ибо я только что был расчет, в моем собственном уме, сколько
лучше было бы для нас, чтобы сделать его участником с нами, то скорее
чем враг отказом. Поэтому я сразу же заявил, что, как оказалось
, это, вероятно, значительно увеличит наше удовольствие, и я умолял Мэри
позволить ему поступить по-своему. Естественное нежелание женщины тоже появляются
легкий доступ заставил ее имитации отказа, но так как она все еще лежала на ее
обратно, я наклонился над ней и, открыв ее ног, умолял его встать на колени
между делом угощайся сам. Он галантно, опустившись на колени, сначала наклонился
вперед и хорошенько облизал все покрытые спермой губы ее влагалища,
а затем продолжил трахать ее, что быстро возбудило ее еще больше
за его член, каким он был, чтобы трахнуть ее. Как только они были достаточно на это,
Я свистнул и поманил к Лиззи придумать. Вы можете легко представить себе
ее удивление, когда она увидела Мэри в объятиях незнакомого мужчины; но поскольку зрелище
произвело свой обычный эффект на мой чувствительный орган, и поскольку он стоял,
почти готовый разреветься, я заставил ее опуститься на колени напротив них и представил
мой укол в ее влагалище сзади, так что мы оба могли видеть
вкусный хрен происходит перед нами. Он удвоил наше волнение, и все
четверо из нас провели вместе в крики восторга. После этого боя мы сидели
чтобы сделать дальнейшее знакомство, которое, вы, наверное, думаете, не было
сложно, а после такого вступления. Наш новый друг дал нам несколько советов
очень полезных для будущих разбирательств, тем временем он чувствовал себя молодым
Лиззи держала ****у одной рукой, а мой член другой, очень красиво
и нежно ласкала ее, черт возьми. Он очень быстро привел меня в полную боевую готовность, и
затем заставила меня лечь на спину, пока он продолжал восторгаться и славить
необычайное развитие которой он заявил, был величайшим для одного из
в моем возрасте он когда-либо встречал, и его опыт был весьма обширен. Когда
он встал в полную стойку, он наклонился вперед и самым восхитительным образом
отсосал мой член. Это было более волнующе, чем когда любая из моих сестер
Мисс Эвелин или миссис Бенсон обучали меня игре. Он также вставил
палец в мою нижнюю дырочку и в конце концов заставил меня кончить ему в рот,
который он жадно проглотил, не переставая сосать до последней капли
была вытянута из меня. Это, конечно, возбудило его, и он сказал—

“Теперь, в свою очередь, я должен получить молодую”.

Лиззи, не испытывая отвращения, сразу легла на траву, я ввел его
член в ее влагалище и трахнул его нижнюю дырочку, пока длился их поединок
. Его член был среднего размера, не очень длинный и не очень
толстый, но одинакового размера по всей длине, без какого-либо большого выступа
ореха, как у меня. Он посоветовал нам остановиться на этот день и пройтись пешком
по направлению к деревне вместе с ним, а затем, когда мы будем на виду, но далеко
за пределами слышимости, мы могли бы сесть и записать песни на будущее
наслаждений самой восхитительной похотливости.

«Я вижу, — сказал он, — что мы как раз подходим друг другу. Я значительно увеличу ваши удовольствия, а вы — мои; вам ещё есть чему поучиться, и я как раз тот человек, который научит вас ещё более высоким наслаждениям, чем те, которыми вы уже наслаждались».

Мы последовали за ним, как он и хотел, и, усевшись на песчаный холмик, долго беседовали и договаривались обо всём, что нам предстояло в будущем. Мы договорились встретиться на скалах на следующий день в обычное время. Он должен был прийти туда раньше нас, чтобы убедиться, что поблизости нет посторонних.
Он спрятался, как и в тот день. Тем временем он обдумает этот вопрос и придумает, как нам встретиться там, где мы будем чувствовать себя в полной безопасности, и разденемся догола, чтобы насладиться самой непристойной оргией. Он показал нам, где остановился:
в маленькой гостинице на окраине деревни, фасадом выходящей на дорогу,
а за конюшнями к ней примыкал небольшой коттедж,
состоявший из спальни наверху, с гардеробной или, при необходимости, маленькой спальней над коридором; дверь выходила на побережье, и там
не было никакого другого общения с ИНН не обошел мимо
Конюшенный двор к входной двери. Слуга из гостиницы пришел
утром и приготовил ему скромный завтрак из чая, яиц и тостов, а когда
он закончил, убрал со стола и застелил его постель и т. Д. Он поужинал в
зале гостиницы в то время, когда ужинали хозяин и его семья. Ничего
не обратили внимания на его окна, и он был достаточно далеко от деревни
не будет легко наблюдать, еще меньше, так что от отеля, так что на
приближается его жилище из песка, он был почти в безопасности от
наблюдение, как будто он жил в уединенном доме, далеко от всех остальных.
 Поэтому я подробно описываю его жилье, поскольку
преимущества сложившейся ситуации впоследствии побудили нас использовать их с
выгодой. Нашего друга звали Маккаллум, Джеймс МакКаллум,
отпрыск великого шотландского клана с таким названием, тогда ему было около
тридцати лет, увлекался спортом, особенно рыбной ловлей. Его комната была
заставлена необходимыми принадлежностями, и он часто бывал в Уэльсе
из-за того, что в Уэльсе было так много хороших ручьев с форелью. Он был
кто дал мне вкусить рыболовные искусства, и я затем в сопровождении
его много в рыбной ловле, что часто приводило к новым и единственном числе
эротические приключения, из которых я, может быть, в дальнейшем расскажу несколько. Его
обычным местом жительства был Лондон, и наше нынешнее знакомство привело к некоторым
самым интимным отношениям истинно эротической экстравагантности, о которых мы расскажем позже.

Тем временем мы встретились в the rocks на следующий день, в субботу. Мы нашли мистера
МакКаллум занял свой пост и, убедившись, что всё в порядке, приступил к действиям. Настала
очередь Мэри нести первую вахту. Наш друг занял своё место
церемониймейстер. Он велел мне снять штаны, а
 Лиззи — снять платье и ослабить корсет, потому что она ещё не носила подвязки.
Затем, велев мне лечь на спину, он заставил Лиззи встать на колени у моей головы,
прижавшись ко мне попой, а затем откинуться назад, чтобы её очаровательная маленькая киска оказалась у моего рта, а нижняя юбка и сорочка хорошо задрались на её плечах. Таким образом, я полностью контролировал её
клитор своим языком, и она могла опускать ягодицы прямо на моё лицо,
чтобы я мог глубоко засунуть язык ей в киску и вылизывать
все ее траты, когда она выписывалась; и в то же время, когда
одной рукой обнимал очаровательные пухлые твердые ягодицы, другая была
оставленный свободным, чтобы заморозить ее задницу и стимулировать ее страсть до предела
. Я уже говорил вам, как естественно она пристрастилась к задним удовольствиям
. Пока мистер Маккаллум занимался этим, он продолжал ласкать мой
член самым восхитительным образом, поскольку владел этим восхитительным искусством
достижение, которое намного превосходило достижения многих, с кем я была знакома.
гамахучед — конечно, он добавил _postilion_, как говорят французы, к
одновременно трахая мою нижнюю дырочку. Он заставил меня самым сладострастным образом.
кончил ему в рот в тот самый момент, когда дорогая Лиззи изливала в меня свои восхитительные выделения.
мои. Некоторое время мы лежали в восторге, прежде чем
смогли пошевелиться. Затем, поднявшись, я хотел ответить комплиментом на комплимент мистера М.
отплатил моему члену, пососав его. Но он отказался, сказав—

“Я научу тебя все новое удовольствие, прежде чем мы расстанемся, и мои силы
не совсем так активно, как ваша молодость позволяет, поэтому на данный момент
мы будем предаваться тщательное наблюдение и сладких ласк наших членов
пока нежными пощекотаниями я не подготовлю вас двоих к любовному состязанию
”

Он трахал Лиззи, пока ласкал мой член, и прошло очень короткое время
, прежде чем он привел нас обоих в такое возбуждение, что мы были
готовы ко всему, что он решит направить. На этот раз он также потребовал, чтобы я
лег на спину, но он положил Лиззи на меня сверху и сам направил
мой член в ее восхитительную узкую выемку. Когда он полностью
вошёл в неё, что было сделано ещё до того, как она полностью
легла на меня, он пожелал, чтобы мы медленно приступили к работе. На короткое время, когда он
приблизив лицо к моим ягодицам, он наблюдал за движением моего члена внутрь и наружу,
вводя палец как в попку Лиззи, так и в мою. Затем, встав, он
сказал—

“Остановитесь немного, мои дорогие, но не отстраняйтесь. Я собираюсь преподать вашей
сестре урок двойного действия самого восхитительного удовольствия ”.

Потом плюнув на его укол, и прикладывать некоторое количество слюны на
розовые отверстия в ее дне, он начал вставлять его колоть—мало
думая, как любит она, получая удовольствие в этот маршрут и, как
часто она уже понравилось. Он принял все меры предосторожности, чтобы не навредить
ей и быть как можно нежнее, говоря ей выпятить свою
попку и напрячься, как будто она хочет что-то опорожнить, что, как он сказал
ей, облегчит его вход и причинит ей меньше боли. Вы можете
представьте, как радовался Лиззи; она сделала все, что он желал—и с
большой мягкостью ему удалось обшить его навострить тесным
соединения живот к животу, ягодицам.

“ Капитал, моя дорогая, ты перенесла это превосходно. Я вижу, что из тебя выйдет отличный учёный; теперь ты не будешь испытывать ничего, кроме восторженного экстаза
от действия двух членов одновременно. Теперь, Чарльз, твоя очередь работать, а твоя очаровательная сестра пусть продолжает оказывать изысканное давление, которое она уже в этот момент так страстно оказывает на наши возбуждённые члены».

 Так мы начали первый в нашей жизни урок двойного траха. Дорогая
 Лиззи почти сошла с ума от мучительных ощущений экстатического удовольствия, которые вызывали в ней двойные толчки. Я тоже
почувствовала, как член мистера М. так тесно прижался к моему, что тонкая
перепонка, отделяющая задний проход от влагалища, была разорвана
растяжка из двух элементов, между которыми он был зажат, стало так
тонкий отдел, что он действительно появился, как будто не было ничего между
наш колет. Такой экстатический восторг довела ситуацию до скорого
заключение. Лиззи так громко кричала от избытка удовольствия, что
это несколько встревожило Мэри, которая подбежала посмотреть, в чем дело
. Ее удивление было велико при виде того, что она увидела, но мы были далеко.
мы были слишком безумно увлечены самой непристойной роскошью и сластолюбием.
чтобы реагировать разумно на любое вмешательство. Что касается Лиззи, то она билась в конвульсиях
экстаз, который закончился настоящей истерикой, встревожившей нас и заставившей
выбраться из восхитительных объятий, в которых мы пребывали в таком
восторге. Прошло некоторое время, прежде чем дорогая Лиззи
пришла в себя, а затем она разрыдалась, заявив, что никогда прежде
не знала, что такое удовольствие, и что она была на седьмом небе от
радости, что она не могла бы пожелать себе лучшей смерти, чем умереть
в такой агонии наслаждения. Затем она бросилась в объятия мистера М.
и, целуя его с величайшим пылом, сказала:

“О, ты, дорогой мужчина, как я люблю тебя за то, что ты научил меня такому восхитительному способу
любить; ты будешь обладать мной, когда и где захочешь. Я буду
любить тебя так же сильно, как и моего дорогого брата Чарли ”.

Затем она повернулась ко мне и тоже тепло обняла меня. Затем, надев свое
платье, она приступила к дежурству, в то время как Мэри оставалась, чтобы быть
также посвященной в роскошь двойного траха. Она несколько
страшный эксперимент, но пережив экстаз удовольствия
она бросила на Лиззи, она не желает, чтобы попробовать, если это может быть
Мистер МакКаллум справился с этим, используя свой не такой уж и большой член. Он проделал с нами те же предварительные манипуляции, поставив Мэри на колени над моим ртом, и пока он сосал мой член, его взгляд был прикован к прекрасно развитым ягодицам Мэри, что обещало ему огромное удовольствие в дальнейшем. Он даже умолял меня оставить её анус для его пальца, чтобы он дрочил анус сестры, пока сосал член брата. Эта комбинация доставляла ему наибольшее удовольствие. Мэри была очень возбуждена и обильно кончила мне в рот.
а я быстро последовал его примеру в устах г-на М., который не позволял
капли должны быть потрачены впустую. Когда мы достаточно успокоились, его
похотливые прикосновения, ласки и восхваления наших частей тела вскоре
достаточно возбудили нас, чтобы позволить ему посмотреть, можем ли мы снова приступить к
действию. Как и прежде, я лег на спину, и Мария, расположенной по
я, мой укол направлен в тоске ****у рукой Г-на м. При
Я был полностью поглощен ее горячим и пульсирующим влагалищем, она начала свои
изысканные кассово-шумовые надавливания, талантом которых она обладала в
величайшее совершенство; затем, наклонившись ко мне, я заключил ее в свои объятия,
и прильнул своими губами к ее губам в любовном поцелуе и объятии языком. Ее
Нижний предстало во всей красе в наших достойный мастер
обряды, которые, в восторге от своего более полномасштабный красавиц, чем, что
младшая сестра, сначала заплатили за почести ему, нежно целуя ее,
и засунув язык себе в розовые отверстия, которые возбуждают ее
чрезмерно, то, замочив его колоть, он применил его к участию в тендере
бутон розы-как ямочка сначала без успеха, Мэри говорит ему, что она сделала
не думаю, что он может добиться успеха.

“Терпение и настойчивость, моя дорогая девочка, - сказал он, - позволит мне
вам в мышь, мы должны попробовать другой способ состоит в том, что огромного монстра
от укола в вашем ****а которая так блокирования маршрута, чтобы закрыть
почти полностью путь к более секретный храм непристойной кухни.
Отойди на минутку.

Я так и сделал; после чего он мгновенно погрузился по самую рукоятку в ее влагалище
и сделал несколько толчков, чтобы возбудить ее и сбить с толку, потому что он
как рассказывали нам впоследствии, первая трудность возникла из-за того, что Мэри
непроизвольно сопротивлялась, протискиваясь в свое нижнее отверстие, вместо того чтобы
выталкивая его наружу. Когда он думал, что достаточно заинтересовать ее, и
заставил ее предположить, что он собирается регулярно продолжать трахать ее, он
вдруг снял двумя пальцами, он был в своем бомж-яма, придурок
заменить его уколоть, и перед Мэри известно, обшили больше
чем наполовину в ее нижней части. Она дала половину кричать, но его удержать
ее бедра, и мои близкие обнять ее за талию, потому что я все время знал, что
он находился, мешали ей вздрогнул и, бросив его, который был
ее первый порыв. Он сказал—

“Я буду сидеть тихо, и любое неприятное чувство пройдет через мгновение”.

Он остановился на две или три минуты, которые я потратил на то, чтобы сначала потереть
конец моего члена о клитор Мэри, который был хорошо развит,
и когда по ее нервным движениям я обнаружил, что ее страсть ослабевает.
возбудившись, я без особого труда вставил его в ее напряженное влагалище.
Г-н М. воспользовался возможностью найти меня проницательным, чтобы скользить по его
точка атаки до его крайнего предела. Мэри снова вздохнула, заявил
он стал душить ее. Однако, проявив немного больше терпения, а затем очень
нежными движениями, мы постепенно довели её до максимального возбуждения
от возбуждения, и она, как и мы оба, погрузилась в безумие восторженного счастья. Она лежала между нами, тяжело дыша и пульсируя, почти четверть часа.

Я уже был готов к новым усилиям, но мистер М. встал,
вытащил свой вонючий член из тесного углубления, в котором он
наслаждался таким экстазом, и сказал нам, что мы должны довольствоваться
работой этого дня, потому что у него в голове был план на следующий
день, который потребовал бы от нас всех наших эротических сил. Затем, как и прежде, мы
подошли к деревне так, чтобы нас видели, но не слышали, чтобы наши
отъезд в более отдаленные места не должен вызывать никаких подозрений. Мистер М.
затем сообщил нам, что мы можем приехать к нему в коттедж на следующий день днем.
вместо камней; мы должны были бы иметь возможность раздеться в
расслабьтесь и получите идеальную оргию непристойных удовольствий. Мы от всей души
одобрил этот план, и после забавной беседы, мы разошлись
встретиться на следующий день на песке, но в противоположных направлениях к
породы, с целью потом приближается к нему на дачу из
наименее наблюдаемой территории.

После ужина на следующий день мы отправились в путь в наше обычное время, очевидно, для
наш обычный променад, но после того, как мы покинули деревню и позволили большинству
людей безопасно укрыться в церкви на послеполуденную службу
, мы повернулись на крыльце и направились к двери мистера М. Он увидел нас
иду, и была готова признать нас, без стука. Мы сразу
отложить в спальню наверху, и, не теряя времени в каждом из нас
зачистки голый. После некоторого предварительного восхищения двумя
девушками, чьи формы, несомненно, были отлиты по образцу бьюти, мы улеглись в
кровать. Я и Лиззи взаимно развлекали друг друга с обычной
аккомпанемент в очаровательных отверстиях наших задниц. Мистер МакКаллум
и Мэри, потому что она ему очень понравилась, и её великолепная задница,
последовали нашему примеру. После того, как мы приятно и очень вкусно провели время,
а затем обменялись объятиями и поцелуями, мы поставили девушек во все мыслимые
позы, пока снова не были готовы перейти к чему-то более серьёзному, чем
гамахучинг. Мистер М., как обычно, взял на себя роль ведущего и приказал Мэри лечь на спину, после чего Лиззи
перевернулась на неё, чтобы помассировать влагалище Мэри и пощекотать
ее дырочку в заднице, пока Мэри одной рукой ласкала клитор Лиззи,
а другой играла с моими сиськами, мистер М. сам направлял мой член
в восхитительную нижнюю дырочку Лиззи, и когда мы все были готовы,
и он трахнул мою заднюю дырочку двумя пальцами, он сказал—

“Теперь я собираюсь посвятить тебя, Чарли, в радость бытия
одинаково оператора и приемник”.

С этими словами он смочил свой инструмент, плюнул в мою дырочку и продолжил
очень нежно вводить туда свой член. Я описал его член как
не очень толстый в острие, следовательно, первая часть представила
само по себе очень легко, но когда столб протолкнулся внутрь и начал
растягивать детали, это вызвало любопытное тошнотворное чувство, очень похожее на
если бы я получил пинок под зад; поэтому я был вынужден попросить его
немного остановиться. Он был слишком опытным в искусстве не в полной мере понять
мои чувства, и знал, хорошо он будет уходить, через минуту или две, если бы я был
слева тихо. Поэтому, сделав паузу, пока я не сказал ему, что теперь он может попытаться проникнуть внутрь.
он немного отодвинулся и, брызнув слюной на ствол,
мягко, твердо и медленно направлял свой член вверх, к рукоятке, или как можно дальше
насколько позволяли его живот и мои ягодицы. Снова немного помедлив, пока не почувствовал по пульсирующему члену, который оказывал такое же давление на мою задницу, что я разогреваюсь, он начал медленные движения, толчки внутрь и наружу, которые вместе с жаркими и сладострастными прикосновениями и движениями моего собственного маленького партнёра, возбуждённого пальцем Мэри и моим членом, начали разжигать мою страсть, и вскоре мы стали двигаться очень яростно. Я и представить себе не мог, что это будет так
необычайно и восхитительно, когда двойное проникновение
мои эротические нервы. Я задыхался, я содрогался от агонии интенсивного
удовольствия, и в тот момент, когда приближался грандиозный и восторженный финал
, я на самом деле ревел точь-в-точь как осел, который в после
крутые моменты, которые позабавили всех нас. Действие удовольствия охватило
всех сразу, и мы инертной массой опустились на тех, кто был под нами. Как бедно
Мэри пережила это, что удивило нас, но сцена так взволновала ее, что она
сказала, что это никогда не приходило ей в голову, и она ничего не почувствовала. В конце концов мы встали,
и после необходимого очищения отведали вина и пирога, которые мистер
МакКаллум, проявив большую предусмотрительность, позаботился об этом. После этого он какое-то время не позволял нам трахаться, и мы устроили в комнате настоящую возню, которая нам очень понравилась, и не было слышно ничего, кроме шлепков по нашим задницам и самого дикого хохота, пока наши члены не затвердели, показывая, что мы снова готовы к новым сражениям. На этот раз Лиззи легла, Мэри оседлала её. Мистер М. вошёл в
её анальное отверстие, и я попыталась сделать то же самое с ним, но
безуспешно. Я была слишком тяжела для его анального отверстия, очень маленького
один для мужчины. У него было все возможное, чтобы угодить мне, но он делал то, что я хотела.,
Я не могла преодолеть физические трудности. Итак, мы поменялись местами
Я лег на спину, Мэри оседлала меня, мой член был введен
в ее влагалище, и, наклонившись и представив свой анус, М. преуспел
легче, чем накануне, залезть в ее дырку в заднице. Лиззи
встав, поставив ноги по обе стороны от нас с Мэри, поднес ее ко рту.
ким приблизился ко рту М., и он роскошно трахнул ее, в то время как его
палец действовал _postilion_ в ее попке. Эротический шторм бушевал с
Долгое время мы яростно совокуплялись, а затем, ускоряясь и неистовствуя,
довели себя до экстаза самого непристойного наслаждения,
чтобы снова погрузиться в пучину утолённого желания. Мы
долго лежали, крепко обнявшись. Придя в себя после долгих вздохов, мы снова освежились вином и пирожными, и, поскольку наши страсти пробудились не так быстро, как у наших более возбудимых товарищей, мы принялись их трахать, не обращая внимания на то, что они не проявляли такого же мастерства в отношении наших членов. Затем мы снова развлеклись и заменили Мэри
Я был снизу, а Лиззи — сверху, и на этот раз я трахал её в киску по её просьбе,
потому что она сказала, что нельзя совсем пренебрегать этим. М., как и раньше, брал меня сзади, и, поскольку это было удобнее, мы получали больше удовольствия, а поскольку наши предыдущие усилия утолили наш аппетит, мы могли растягивать удовольствие гораздо дольше, пока наконец не умерли в агонии от такого восхитительного соединения тел. Прежде чем расстаться, мы ещё раз восхитительно потрахались. Я снова трахнул Лиззи, а мистер М. трахнул её в задницу, что она
заявила, что предпочитает любую другую комбинацию, мой член так безумно
насыщает ее маленькую тугую ****у и делает член М. от давления
о моем более крупном оружии во влагалище, чувствовать себя такой же напряженной в ее заднице, как и мой член
когда в ее влагалище не было ничего, кроме пальца Мэри. Мы провели наш курс
с еще большей роскошью и распутством, чем раньше. Лиззи на самом деле
была в истерике от силы своего наслаждения, и мы все повалились набок
слезли с бедняжки Мэри и долго лежали, заключенные в объятия друг друга. На этом, на тот момент
закончилась наша самая восхитительная оргия. Мы очистились, а затем
одетый. Мы расстались с множеством сладких поцелуев и обещаний, возобновления
восхитительные сцены, которые мы только что прошли, и, по сути, мы часто
и часто повторял их, меняя время от времени с посещением
камни, дабы мы должны обратить наблюдение на нас постоянно собирается
коттедж.

Шесть недель подошли к концу так стремительно, что мы едва могли поверить
времени уже прошло. Мама однажды утром сообщил нам, что мы должны были оставить
на день после следующего. Вы можете себе представить наше разочарование, но
ничего не поделаешь. В тот день мы встретились у скал, мы были грустны.
мысль о расставании с нашим очаровательным другом, которого мы теперь по-настоящему
любили. Мы были не так возбуждены, как обычно, но решили устроить на следующий день в коттедже
настоящую оргию в качестве прощального подарка всем нам. Мы встретились, как и договаривались, и применили все
возможные ухищрения, чтобы усилить наши удовольствия и по максимуму
разбудить наши силы. И М., и я, должно быть, кончили по шесть-семь раз, но девушки,
которые легче возбуждались в своих более тонких половых органах,
кончали в экстазе по девять-десять раз; пока мы не устали, мы
не хватило сил отказаться от игры, одеться и уйти. Мы надеялись встретиться снова. Девушки плакали, расставаясь с нашим восхитительным другом, которому мы были обязаны столькими восхитительными оргиями. Мы обменялись адресами, и он пообещал приехать на рыбалку в наши окрестности, где, как он надеялся, мы сможем возобновить похотливые развлечения, которыми мы так наслаждались. Наконец мы оторвались от него. Как вы увидите в продолжении, непредвиденные обстоятельства привели меня в Лондон, или, скорее, увезли из дома, прежде чем мы смогли снова встретиться, и это произошло в Лондоне, в его
собственные покои, где мы снова возобновили наше очаровательное общение и
практиковались во всех искусствах поклонения.

Мы вернулись домой, и мама снова объявила о поиске гувернантки и заявила,
что ей требуется гувернантка не моложе тридцати лет и с
большим опытом преподавания. На это объявление было получено множество откликов;
но одна дама пожелала увидеть маму и ее учеников, прежде чем соглашаться на это место.
в то же время она прислала очень удовлетворительные
отзывы. Маму несколько поразил стиль письма и
необычное требование предварительного знакомства перед заключением брака.
договоренности. Поэтому она написала мисс Фрэнкленд, умоляя ее приехать и
провести с нами три дня, и если ее визит окажется таким же приятным для
обоих, как ее письмо маме, она не сомневалась, что дело может быть
устроено к их взаимному удовлетворению. Соответственно, в ожидаемый
час прибыла мисс Фрэнкленд. По нашим тогдашним представлениям, она была пожилой
дамой, скорее старше тридцати лет, чем моложе, высокой и
импозантной, несколько полноватой, но без лишнего жира, с широкими
плечами и бёдрами, с хорошо развитой, но не слишком большой
заметный. Ее волосы были угольно-черными, и глаза такими же, но с
самым решительным выражением, которое усиливалось очень густыми бровями,
которые сходились посередине. У нее также были хорошо заметные пушистые усы,
и маленькие вьющиеся волосы ниже головы, на затылке,
буквально терялись под платьем с высоким воротом. Она всегда носила
длинные рукава, и никогда не показывала голые руки. Впоследствии я выяснил причину
это было в том, что ее руки были настолько черными, поросшими густыми волосами, что ей было
стыдно показывать их, хотя на самом деле они были красивой формы
и пухлые. У неё был большой рот, в котором читалась животная страсть, но в то же время решительность и твёрдость характера. Её нельзя было назвать красивой, но в целом её лицо, выражение лица и фигура производили впечатление прекрасной женщины. Что касается нас, то, впервые увидев её, мы обратили внимание только на решительный характер её лица и сразу же испугались, что она станет нашей гувернанткой, так как чувствовали, что она не только будет нами управлять, но и будет суровой во всех отношениях. Юность часто лучше разбирается в физиогномике, чем
приписано. В дальнейшем будет видно, правильно мы рассудили
или нет. Достаточно сказать, что ее трехдневный визит закончился тем, что
она была полностью удовлетворена предложенной должностью, и мама была
в равной степени довольна ею. В то время мы не знали, но впоследствии
выяснилось, что она сделала так, что _sine qua non_, что у нее должен был быть
карт-бланш в отношении использования розги. Она сказала маме, что, по её мнению, наша прежняя гувернантка слишком мягко с нами обращалась, и что необходимо установить строгую дисциплину, которая, по её мнению,
По своему опыту она всегда находила это наиболее действенным. Моя мать, которая в течение последних двух месяцев считала нас довольно упрямыми и своенравными, вполне поддержала её идею и предоставила ей полную свободу действий в отношении её дочерей или сына.

 После того как все условия были оговорены, мисс Фрэнкленд потребовалась неделя, чтобы привести в порядок свои дела, прежде чем окончательно переехать на новое место. Моя мать,
подумав, что мы должны быть наготове к приезду мисс Фрэнкленд,
оставила нас на свободе до тех пор, и можете быть уверены, что мы воспользовались
этим и сделали всё возможное, чтобы восполнить потерю.
бесценный и любезный друг, мистер Маккаллум. Мы не только пользовались
летним домиком днем, но и каждую ночь я пробиралась в комнату моих любимых
сестер, где мы пытались воспроизвести роскошные сцены
разврат, которому мы недавно так безумно предавались на берегу моря
в Уэльсе. Конечно, неделя пролетела слишком быстро, и в назначенный день
моя мать поехала в город, чтобы привезти мисс Фрэнкленд
домой, к прибытию кареты. Две мои сестры сопровождали ее, поскольку
девочкам всегда чего-нибудь хотелось; и поскольку мисс
Франкленд и ее камера была достаточно заполнить перевозки по возвращении,
Я осталась одна дома, а самые удачливые обстоятельства, как
получилось.

Я был несколько раздражен на время оставили в покое. Но насколько верно утверждение “человек
предполагает, а Бог располагает”. Если бы я пошел с ними, то пропустил бы
самое вкусное и неожиданное угощение. Я прогулялся до летнего домика
в каком-то отчаянии от упущенной возможности снова трахнуть своих сестер
до прихода ужасной гувернантки. Я безучастно смотрел в окно
когда внезапно заметил даму, машущую мне рукой.
я возвращался из двуколки, проезжавшей по дороге, к которой примыкал наш летний домик.
Через мгновение я узнал миссис Винсент. Бежать вниз по пригорку, отпирать
в отдельной дверью, и принять ее в наш дом, работа
момент. Я умолял ее выйти и пройти к дому через территорию.
Ее слуга мог подъехать к конюшням и подождать там.
Она немедленно это сделала. Я не проронил ни слова за всё время, пока не убедился, что она в безопасности в летнем домике. Не говоря ни слова, я обхватил её за талию и, прижав к дивану, быстро расстегнул пуговицы на рубашке.
надев брюки и задрав нижние юбки, я прижал мой твердый член
к ее животу прежде, чем она почти осознала мои намерения.

“Мой дорогой Чарли, ” воскликнула она, “ чем ты занимаешься? Нас обнаружат,
и это будет моей гибелью.

“О нет, моя вечно любимая миссис Винсент; они все уехали в город, и нам
нечего бояться”.

Она слишком сильно любила меня, чтобы продолжать сопротивляться; напротив,
поддерживая меня со всем своим привычным искусством, мы оба быстро погрузились во все
сладострастный восторг удовлетворенного желания. Я не хотел покидать свою позицию
но, восторженно целуя ее, я засунул свой язык в нее
Я закрыл ей рот поцелуем и остановил её возражения. Волнение от встречи с ней после двухмесячной разлуки разожгло во мне страсть, и я, едва переводя дыхание, начал всё сначала, но более сдержанно и стараясь сделать так, чтобы она в полной мере разделила мои восторги. Ей это очень понравилось, и, избавившись от страха быть застигнутой врасплох, после того как я сообщил ей об отсутствии всей семьи, она отдалась во власть своих пылких любовных желаний, вдоволь насладилась нашим восхитительным сексом и провела
в то же время, как и я, с криками удовлетворённой страсти. После этого
я отстранился. Она нежно поцеловала меня и сказала, что я всё такой же плохой и дикий
мальчишка, что она слишком сильно любит меня, чтобы когда-либо отказывать мне в чём-либо,
чего я желаю, и попросила меня сесть рядом с ней и поговорить о старых временах.

— Нет, — сказал я, — наоборот, расскажи мне всё о себе; я не видел тебя с того дня, как ты вышла замуж, и хочу знать, как прошла послебрачная жизнь. Я боялся, что наши объятия оставят следы, которые заставят твоего мужа заподозрить, что ты не та, кого он ожидал.

“Ты странный мальчик, мой дорогой Чарли, и человек во всех отношениях
чем много лет на десять старше себя. Кто бы мог подумать такое
идеи бы в столь юной голове. Ну, моя дорогая
мальчик, я был как-то неспокойно в этот момент и сам, и, по сути, было
исправлена день брака, когда я ожидал, что мне должно быть плохо на самом
ночь, но в том, что я был разочарован, ничего не вышло, и у меня была потребность
действовать наилучшим образом я мог. Я держала ноги близко друг к другу. Я опустила свою
руку к этой части своего тела и продолжала сжимать свой орган, как
как можно ближе. Я крепко сжала пальцами его член, когда он
пытался войти, и вдруг со стоном, полным боли, поддалась, когда он
сделал дополнительный толчок, и позволила ему войти сразу. Неопытный муж многое принимает на веру и воображает, что он был первым, кто овладел мной; но, о, мой любимый Чарли, я обнаружила, что действительно была готова к деторождению, и ты, мой дорогой, являешься отцом ребёнка, который сейчас находится в моей утробе.

 — Что? Я! Я! Отец твоего ребёнка? О, дорогая, милая миссис Винсент;
о, повторите ещё раз.

«Это действительно так, мой дорогой Чарли, и осознание того, что я впервые
обладала тобой, а ты — мной, примиряет меня с тем, что я рожу мужу ребёнка,
который не будет его сыном».

«Мой ребёнок! Мой ребёнок!» — закричал я и запрыгал от восторга при мысли о том, что стану отцом. Это сразу же сделало меня мужчиной и наполнило гордостью. Я бросился к дорогой миссис В.,
крепко обнял её и, усадив на диван, сказал:

«Я должен посмотреть, как выглядит маленький ангел в своей колыбельке».

Я задрал ей юбки и обнажил её прекрасный живот, уже
по ее отек, показывая, что больше, чем когда-либо вошел в ее
рот. Ее ****а тоже стал более заметным. Я наклонился, поцеловал ее
прелестный член, хорошенько его пососал, затем трахал ее до тех пор, пока она не закричала
чтобы мой член трахнул ее, и мы устроили самый изысканный и восторженный трах.
имел. Мысль о том, что я крестил свою собственную малышку своей спермой
стимулировала мою смазливость, и мы прошли курс самых либидозных наслаждений
, пока не растворились в самом сладострастном, подобном смерти
истощение удовлетворенных желаний.

“Чарли, мой дорогой, ты должен встать; помни, ты можешь навредить дорогому человеку.
маленькое создание из-за слишком большого избытка чувств, так что, пожалуйста, встань».

Я сразу же встал, но только для того, чтобы нежно обнять её. Она пожаловалась, что чувствует лёгкую слабость, и сказала, что нам нужно пойти в дом и выпить вина. Мы привели себя в порядок, и я, сияя от мысли о том, что стану отцом, расхаживал, гордый, как павлин, и был очень доволен собой. Я едва ли понимала, стою ли я на голове или на ногах,
и была довольно экстравагантна в своём поведении. Дорогая миссис В. была вынуждена
серьёзно предостеречь меня, прежде чем я смогла прийти в себя.
поведение в присутствии слуг. Она отдохнула около получаса,
и уже собиралась приказать подать двуколку к дверям, но я умолял ее
направить ее к дороге за летним домиком, так как я должен был все время
больше не получай удовольствия быть с ней. Она улыбнулась и снова похлопала меня по щеке
как бы говоря: “Я понимаю тебя, негодяй”,
но сделала, как я предложил. Итак, мы проследовали через территорию и были у
летнего домика за некоторое время до того, как двуколку можно было запрячь и подъехать
к дороге внизу. Я не стал этого дожидаться, но, обняв дорогушу,
Миссис В. хотела повалить ее на диван.

“Нет, нет, милый Чарли, что будет слишком много сушильный мое платье, и мы будем
нет времени чтобы привести ее в порядок; хватит, я буду стоять на коленях на низком диване,
и вы будете стоять позади, я могу провести тебя снизу, и ты знаешь, что я
всегда думал, что ты прошел дальше и дал мне больше удовольствия, чем пути
чем любой другой.”

Она опустилась на колени, и я накинул ей одежду прямо на плечи, и
продемонстрировал ее прекрасные ягодицы, которые теперь, когда она была в семье, имели
расширились и стали толще и округлее, чем когда-либо. Сначала прожорливо
целуя их, я поднес свой член прямо к ним. Миссис Винсент
просунула руку за спину, схватила и направила его в свое пылающее и
жаждущее влагалище, и он одним движением погрузился по самую рукоятку.

“Тише, Чарли, дорогой, - воскликнула она, - помни, что там наш дорогой малыш, и
ты не должен быть слишком жестоким”.

Это сразу же заставило меня сдержаться. Мои руки были на обоих бедрах, и когда
Я медленно скользнул внутрь, я откинул ее великолепные ягодицы назад, навстречу
себе. Я держал свое тело вертикально, чтобы насладиться прекрасным зрелищем
движения ее ягодиц.

“Обними меня рукой и почувствуй мой клитор, Чарли, дорогой”.

Я делал это с минуту, а потом прошептал—

“Это такое наслаждение - смотреть на твою великолепную задницу в действии, так что, прошу тебя,
приложи свой собственный палец к своему клитору и позволь мне насладиться этим прекрасным
зрелищем”.

“Очень хорошо, дорогая”.

И я почувствовал, как она, черт возьми, яростно кончает. Это позволило мне
ввести сначала один, а затем два пальца в ее самую восхитительную
нижнюю дырочку. Когда я понял, что она в сильнейшем возбуждении, я
внезапно переместил свой член и заменил им пальцы. От удивления и возбуждения она не успела
сопротивляться, и я вошёл в неё, не
слишком быстро, настолько высоко, насколько я мог подняться. Она слегка вздрогнула и
назвала меня плохим парнем, но я слишком крепко держал ее за бедра, чтобы позволить ей
сбросить меня, даже если бы она захотела. Я умолял ее позволить мне продолжать,
потому что никогда не забывал, с каким удовольствием проделывал это таким образом в ночь
накануне ее свадьбы. Она ничего не ответила, но я почувствовал удвоенное возбуждение.
ее палец касался клитора; и мышечные подергивания
ее поясницы и сфинктера вскоре убедили меня, что ей ничто не доставит удовольствия.
лучше, чем заканчивать наше блюдо там, где был я — и самое вкусное, что это
доказано. Мы должны были погибнуть в громкие крики мучительный восторг, но
необходимость благоразумия, ибо, несомненно, потом концерт был в ожидании
но в нескольких шагах. Моя дорогая хозяйка, казалось, не желая, чтобы меня
вывести; она держала меня за укол в таких тесных и крепких объятий, пульсирующая на
от момента к моменту, и так понравилась ему, что она вскоре почувствовала, что он
снова жесткости внутри нее. Она поднялась на ноги, и этим
движением обнажила меня. Затем, повернувшись, она обвила руками мою
шею и нежно обняла меня, благодаря за то, что я подарил ей
такие изысканные доказательства любви.

«Но я должна идти, мой дорогой Чарли, и я надеюсь, что у нас ещё будет возможность насладиться таким восторгом. Передавай приветы твоей маме и девочкам и скажи им, что я скоро приеду и увижу их всех».

 Я проводил её до коляски и смотрел ей вслед, пока поворот дороги не скрыл её из виду. Я вернулся в летний домик и поцеловал то место, к которому она прижималась своим прекрасным телом. Моя душа была наполнена любовью к ней и гордостью за то, что я был достаточно мужественным, чтобы зачать ребёнка. Я
Я расхаживал по комнате, и если бы кто-нибудь меня увидел, я бы, без сомнения, показался нелепым. Мама, наша новая гувернантка и девочки вернулись к чаю. Я рассказал им о визите миссис Винсент и о том, как она сожалела, что их не было дома, а также о её обещании приехать снова в один из первых дней недели. Мама надеялась, что я был внимателен к ней. Я сказал, что постарался, как мог, и принёс немного вина и печенья, так как она
жаловалась, что плохо себя чувствует, и думала, что тряская дорога её утомила.

 Можно предположить, что после того, как наша новая гувернантка
Она произвела на нас такое впечатление, что какое-то время мы были очень внимательны. Действительно, её система обучения была по-настоящему превосходной, намного лучше, чем у нашей прежней гувернантки. Она умела заинтересовать тем, чему учила, и в течение двух месяцев мы были настолько внимательны и добились таких выдающихся успехов, что она не могла не хвалить нас перед мамой, пока мы были в комнате. Это была плохая
политика, потому что, будучи по природе своей беспечными, мы считали себя
такими умными, что стали менее внимательными. Это терпеливо
нести в течение некоторого времени, вероятно, в продолжение нашего предыдущего хорошее
поведение. Но наконец Лиззи был немного наглым, когда ругают, а
жестко Мисс Френкленд.

“О! до этого дошло, не так ли? Посмотрим.” Она продолжила наши
уроки, как обычно, до четырех часов, а затем попросила Лиззи остаться
где она была; она отпустила Мэри и меня, заперла дверь за бедняжкой
Лиззи и ушла, несомненно, за розгой. Вскоре она вернулась и,
Запершись в комнате, самым жестоким образом отхлестала бедняжку Лиззи по заднице. Она отослала
ее, когда все было закончено, и Лиззи присоединилась к нам, горько плача
от боли она терпела. Мы уложили ее на диван, и повернулся
ее юбки ей на голову, чтобы охладить ее нижней части, которая заявила она чувствовала
как будто раскаленные угли были разбросаны по ней. Я поцеловал дорогую красную
ягодицы, которые были все покрыты рубцами и выглядели как сырая говядина, но
крови не было. Мы раздували ее с нашими платками, которые она
сказал, восхитительный рельеф. Через несколько минут она начала извиваться
ее дно находится в состоянии волнения, и воскликнула—

“Дорогой Чарли, я не сую свой укол в мою ****у, она начала длинный
на хрен”.

Я хотел только одного — немедленно приступить к делу, потому что при виде её обнажённой задницы мой член уже затвердел, как железо. Она встала на четвереньки, подставив мне задний вход в свою вагину, и сказала, что хочет, чтобы я вошёл в неё немедленно. Я погрузился в неё по самые яйца, потому что она была такой сочной и влажной, как будто только что кончила, что, скорее всего, так и было. Несколько мощных толчков
с моей стороны, подкреплённых энергичными движениями с её стороны, и она снова кончила
со стоном наслаждения и с таким давлением на мой член, что я едва не
Ей было больно. Она едва успела сделать паузу, прежде чем закричать:

 «Дави, дорогой Чарли, дави сильнее, если можешь, я горю от желания».

Она изо всех сил извивалась задом самым непристойным и
восхитительным образом, и когда она почувствовала приближение оргазма по
тому, как увеличился и затвердел мой член, а также по необычному
электрическому эффекту в тот момент, она встретила мой поток спермы
таким обильным выделением, что он буквально брызнул и залил мои
штаны и бёдра. Она крепко держала меня и не позволяла выйти, пока я
я кончил четыре раза, а она, по крайней мере, семь. Затем мы встали, ее
нервы успокоились от многократных доз горячей кипящей спермы, выстреливаемой в нее
внутрь. Она заявила, что никогда за все время своего траха не испытывала такого
ненасытного желания или более восхитительного наслаждения от его удовлетворения, что она
подверглась бы дюжине таких порк, чтобы получить такое же восторженное
наслаждение.

“Я уверен,” сказала она, “это все эффект от штанги, я никогда не чувствовал
ничего подобного раньше”.

Мария все это время была лишь зрителем, и рады видеть
эротическая ярость ее сестры и мои могучие попытки ее унять. Это правда
у нас обоих был восхитительный трах в то время, когда бедняжка Лиззи была здесь
ловила его на своей заднице, и я только что восхитительно трахнул ее
потом, когда Лиззи пришла с такой болью.

Мисс Френкленд удалился в свою комнату, и посмотрел еще слита и
несколько диких смотрел, когда она присоединилась к нам после обычного часа
отдых. Также можно предположить, все мы были так внимательны, как
возможно. Было одно обстоятельство, которое, видимо, приятно пропустить
Франкленд безмерно. Когда Лиззи, в свою очередь, поднялся, чтобы повторить ее
урок, она вдруг обняла мисс Фрэнкленд за шею и, заливаясь слезами, всхлипнула:

 «Дорогая мисс Фрэнкленд, пожалуйста, простите меня и позвольте мне поцеловать вас, потому что я очень вас люблю».

 В глазах мисс Фрэнкленд засиял восторг.  Она обняла Лиззи за талию и притянула к своим губам для долгого нежного поцелуя, который, казалось, никогда не закончится. Мы заметили, что мисс
Франкленд покраснела. Наконец она отослала Лиззи и сказала, что это милая
добрая девочка, которую она не может не любить.

— Иди на своё место, ты слишком взволнована, моя дорогая, чтобы сейчас отвечать урок.
Пошли Мэри наверх.

 Лиззи вернулась на своё место, но мне показалось, что я увидел на её лице
выражение страстного желания. Когда позже мы остались наедине, она рассказала нам, что, когда гувернантка поцеловала её, она почувствовала, как язык мисс Ф. скользнул ей в рот и «прошёлся по бархату» самым восхитительным и возбуждающим образом, и она подумала, что, если бы они были одни, они, должно быть, обменялись более тёплыми объятиями. Это навело меня на мысль, что мисс Фрэнкленд сама
Лиззи была в восторге от того, что ей даже дали пощёчину. Всю следующую неделю она только и делала, что восторгалась тем, в какое возбуждение её привела порка, и тем, как она была счастлива, что её непристойное желание было удовлетворено. Мы не могли встречаться каждый день, потому что мисс Фрэнкленд часто сопровождала нас и присоединялась к нашим юношеским забавам. Лиззи продолжала твердить о том, какое необыкновенное удовольствие доставило ей порка, и после того, как всё закончилось, воображение Мэри разыгралось не на шутку
на самом деле жаждала, чтобы её выпороли. В таком случае было легко понести наказание; ей нужно было лишь намеренно пренебречь учёбой, и она была уверена, что получит его. Так она и сделала, и результат был таким же, как и прежде.
 Выйдя на свободу, она бросилась в летний домик и без всяких предисловий попросила меня трахнуть её; и последовала сцена, очень похожая на ту, что произошла, когда выпороли милую Лиззи.
Однако Мэри не поддалась неконтролируемому желанию броситься в объятия мисс Фрэнкленд, как это сделала Лиззи. Мисс Ф., как
как обычно, удалилась в свою комнату после окончания наказания и опоздала
спустилась вниз с тем же раскрасневшимся лицом и взволнованными глазами. Я стал
убежден, что она сама была непристойно возбуждена этим актом, и я
начал воображать, что при такой страсти, если бы я только мог возбудить ее каким-либо образом
, это могло бы стоить моего времени. Когда однажды в моем воображении возникли эти развратные идеи
, желание вскоре нарисовало ее со всеми прелестями
красоты, и я стал чрезмерно похотливым и страстно желал обладать ею. В
больше я смотрел на и по этой действительно прекрасной пропорции ее
чем больше я смотрел на её изящную фигуру, тем сильнее во мне крепла решимость заполучить её.

Примерно в это время мисс Фрэнкленд, которая стала любимицей мамы, получила разрешение занять свободную спальню с условием, что она уступит её любому гостю, который может прийти.
Конечно, это обстоятельство удвоило моё желание добиться её расположения, поскольку возможность переспать с ней впоследствии была так близка. Я решил понаблюдать за ней, когда она
будет ложиться спать, и попытаться увидеть её обнажённое тело. Для этого
Я специально вынул из отверстия кусочек смоченного хлеба, который туда положил.
Я хотел посмотреть, как мистер Бенсон трахает свою жену. Я лежал без сна, пока она не пришла в постель. Я видел, как она раздевается, но заметил только её обнажённые груди под сорочкой. Как я уже сказал, они были не очень большими, но широко расставленными, с красивой плоской шеей до самого горла. Я имею в виду, что у неё не было ключиц, что очень красиво у женщин. Она,
очевидно, была совершенно голой и пользовалась биде, но щель в двери
не позволяла мне видеть ту часть комнаты
где она его использовала. На следующий день я устранил этот недостаток, и
следующей ночью был вознаграждён великолепным зрелищем. Вы можете
предположить, что я не позволил сну одолеть меня, а был на своём посту,
как только услышал, что она вошла в свою комнату. Я тут же встал на колени у
своего окошка и увидел, как она намеренно раздевается до сорочки. Затем она уложила свои роскошные волосы, расчесав их так, что они
выросли у неё до самых плеч, и, хорошенько расчесав их, заплела в косы и свернула в большой рулон, который положила сзади,
вымыв руки, она вытащила биде, налила в него воды и
затем сняла с себя сорочку. Она стояла перед
туалетным столиком, освещенная двумя свечами, так что, когда она сняла
свою сорочку через голову, мне был хорошо виден ее хорошо освещенный живот.
чудесно прикрытый живот. Она была вся в волосах; они были черными, как
уголь, и блестели, словно отполированные, во всех своих прекрасных завитках. Теперь я
старик, но никогда не видел такого волосатого живота, как у этой милой женщины.
Живот. Он доходил ей почти до пупка и на несколько дюймов ниже внутренней части
из ее бедер, помимо того, что они густо переходят в щели между ягодицами, и
с двумя бугорками там, где обычно находится красивая ямочка на спине, такие же
толстые, и даже толще, чем у обычных женщин на своих лошадях. В
дополнение к этому, была красивая небольшая линия завитков, которая поднималась вверх по
ее животу, вплоть до промежности, не говоря уже о самих
волосатых бедрах, ногах и руках. Я никогда не видел более восхитительно волосатой
женщины, и она была всем, что обозначал такой чрезмерный рост волос
— страстной и развратной до такой степени, когда однажды у нее
доверять своему спутнику, дать волю своим чувствам. Конечно, я
сейчас описываю свой последующий опыт; в тот момент я был просто ослеплен
необычайным богатством и количеством этого изысканного
украшения—волос - не только в великолепном количестве на голове, но и в
изобилие, подобного которому я никогда не видел ни тогда, ни с тех пор. Я был
онемевшим от изумления и восхищения. Она вымыла свою волосатую ****у,
и все прилегающие части тела, затем насухо вытерлась, надела свою
ночную рубашку, погасила свет и, конечно же, легла в постель. То же самое сделала и я.
Я лишь ворочался с боку на бок и, наконец, в беспокойном сне увидел
эту восхитительно прикрытую вагину и представил, как наслаждаюсь
ею. Моё возбуждение было настолько сильным, что я впервые в жизни
увидел сон с эрекцией. Излишне говорить, что в этом сне я в полной мере
наслаждался этой чудесной вагиной.

К утру я совсем выбилась из сил после такой беспокойной ночи и была не только очень рассеянной, но и настолько уставшей, что не могла сосредоточиться на уроках. Конечно, мисс Фрэнкленд заметила это и, не зная,
Она объяснила причину, приписав её умышленному безделью и пренебрежению её
властью. Она говорила со мной очень серьёзно и строго и сказала, что если я
не исправлюсь к завтрашнему дню, то она будет вынуждена сурово меня
наказать.

 «Я ожидаю, что завтра ты будешь вести себя совсем по-другому, иначе
ты вынудишь меня сделать то, чего я бы очень не хотела».

 В тот день шёл сильный дождь, и нам пришлось развлекаться дома. Уходя спать, я решил снова посмотреть на мисс
Франкленд, но желание отдохнуть прошлой ночью взяло надо мной верх, и я
заснул крепким сном до самой поздней ночи. Я поднялся и подкрался к моей
глазок, но все было темно. Я слышал, Мисс Френкленд дыхания
сильно. Мысль одновременно поразила меня, что я могу спокойно воровать до
комната моей сестры, а теперь они остались одни, с Мисс Ф. были в предыдущие
ночь удалился в гостевую спальню, где она сейчас крепко спит. Итак,
тихо открыв свою дверь и оставив ее приоткрытой, я прокрался по коридору,
добрался до комнаты моих сестер и, мягко разбудив их, встал между
ними, к их великой радости и удовлетворению. Мы сразу же начали с
Я трахал Мэри в задницу, пока Лиззи закидывала ноги за голову и трахалась с Мэри, чей палец в это время был _посыльным_ в её очаровательной дырочке, а я наслаждался видом их действий. Как только Мэри
кончила, я заставил Лиззи лечь на спину, головой к изножью кровати, а Мэри встала над ней на колени в противоположном направлении, выставив свою очень полную попку, которая с каждым днём становилась всё больше. Я вошёл в её влагалище, заткнув её маленькую розовую дырочку
в то же время средним пальцем, пока Лиззи делала то же самое для меня,
в то же время потирая клитор Мэри мясистым кончиком большого пальца,
в то время как Мэри, которую в то же время трахали и дрочили в двух местах,
занималась тем, что трахала Лиззи и дрочила её двумя пальцами,
Лиззи заявляла, что один палец — это ничто. Мы растягивали наши восхитительные занятия до тех пор, пока
волнение не заставило нас поддаться всем своим чувствам, и
нам удалось провести всё вместе с таким восторгом и похотью
от восторга мы на какое-то время потеряли дар речи. Затем мы
по-приятельски обнялись, и девушки положили одну руку мне на член, а
другую — на ягодицы. Когда мы снова возбудились, мы поменялись
положениями, и я трахнул Лиззи.
 Мэри была сверху, и Лиззи
ласкала её пальцами, пока она занималась клитором Лиззи и моей задницей. Лиззи была гораздо горячее
и непристойнее, чем кто-либо из нас, и обильно кончила на мой довольный
член, которому очень понравилась тёплая ванна из вязкой жидкости, которая
был вылит на него. Я дал несколько медленно тянет толчками и
хорошо увлажните его весь вал, и сняв две мои пальцы из ее
вкусные забойной и смачивания его с моей слюной, я сняла свою
укол от пропахших оболочка из ее ****ы, и, к ее великой радости
медленно размещалась она в тоске и изысканно вкусные снизу-дыра,
чтобы сохранить это в тайне на некоторое время, чтобы не тратить прежде чем Лиззи
был готов. Я наслаждался восхитительной пульсацией ее тела, которая, наконец, стала слишком возбуждающей.
я наклонился над ней, просунул руку под нее.
живот, заменены пальцы Мэри, потирая ее клитор в то время как Мэри холодильник
ее влагалище двумя пальцами, засовывать в нее. Мы так быстро привезли
дело до конца, и умерли в экстаз сытой похоти.
Когда начало светать, я вырвался из их любящих объятий
, благополучно добрался до своей комнаты и проспал сном праведника
до позднего утра.

Моя оргия с сёстрами настолько удовлетворила мои животные страсти, что я
начал опасаться суровости, которую, как я знал, применит мисс Фрэнкленд, если я
попаду к ней в руки. На следующий день я был настолько внимателен, что
Я удовлетворил её, и, поскольку день был погожим, она вышла прогуляться по саду, пока мы невинно развлекались. В тот вечер я не спал и снова наслаждался великолепным видом чудесно волосатой промежности мисс Фрэнкленд, вся нижняя часть её тела была чёрной, как у трубочиста. Это зрелище пробудило во мне все похотливые чувства. Я чувствовал, что должен овладеть ею, и решил выдержать самое суровое наказание, которое она могла мне назначить. Каким-то образом я инстинктивно пришёл к выводу, что такое невероятное количество волос может расти только у
там, где природа заложила самые пылкие животные страсти, и мне оставалось лишь сильно возбудить их, чтобы обратить их похоть в свою пользу. Я решил, что завтра доведу дело до критической точки, и, чтобы быть готовым к любым усилиям, я лёг в постель и не пытался прокрасться в комнату своих сестёр. На следующий день с утра ничего нельзя было сделать; мисс Фрэнкленд строго предупредила меня, что если я продолжу в том же духе после обеда, то ничто не спасёт мою шкуру от сурового наказания. Однако я принял решение и пошёл «до конца».
«Свинья», как говорят наши вульгарные кузены-янки. Я был более ленивым и непослушным, чем когда-либо. Мисс Ф. была в ярости; в четыре часа она приказала мне остаться, а девочкам уйти. Затем она заперла дверь, достала из стола внушительную трость и велела мне подойти к ней. Я так и сделал — почти со страхом, потому что она могла выглядеть ужасно свирепой и решительной, и в этом случае я подходил к ней.

— Итак, Чарльз, — сказала она, — твоё поведение в последние два-три дня было таким, что я не могу этого терпеть. Твоя мать дала мне полную власть наказывать любого из вас сурово, если я посчитаю, что вы этого заслуживаете; вы
я уже достиг того возраста, когда, как я надеялся, ты будешь вести себя так, чтобы не давать мне повода для обиды.
но мне жаль видеть, что мои надежды не оправдались.
Я сейчас про вас наказать, представить ей спокойно, и все будет
тем хуже для вас. Расстегнуть и положить в штанах”.

Я чувствовал, что я должен представить, но когда принесли этот момент я действительно так сильно
ее боялся что не было ни малейшей эрекции в плохом cockey.

Пока я расстёгивал брюки, я заметил, что мисс Фрэнкленд
подняла подол своего платья и села, очевидно, намереваясь
чтобы выпороть меня у себя на коленях. Когда мы оба были готовы, она велела мне поставить скамеечку для ног рядом с ней и встать на неё коленями, затем, желая, чтобы я наклонился вперёд и оперся на её колени, она положила одну руку мне на спину, чтобы удержать меня;  затем, обнажив мою попку и взяв прут, который лежал рядом с ней, она подняла руку и нанесла мне страшный удар, от которого я не только вздрогнул, но и громко закричал. Удар следовал за ударом, причиняя сначала
сильную боль, от которой я снова заплакал по-настоящему; затем
продолжающиеся удары, казалось, притупили боль, и я почти ничего не чувствовал
их. За этим последовало щекотание и похотливое возбуждение,
которое быстро вывело мой член наружу в полной мере. Затем я начал
прижимать его к бедру мисс Фрэнкленд и, извиваясь, почти поднялся
с ее колен. По-видимому, чтобы предотвратить это, она провела левой рукой совсем
вокруг моего тела, поднося ладонь под мой живот, и, по-видимому, путем
надавливанияОна прижалась к моему члену, обхватила его, и я почувствовал, как её рука скользит вверх и вниз, словно она измеряет его длину и толщину, продолжая наносить удар за ударом по моей преданной заднице. Крепко держась за мой член, она делала вид, что уклоняется от ударов, в то время как на самом деле я с огромной силой и возбуждением вводил и выводил его из её руки, что вскоре привело к восхитительному оргазму, и с криком восторга я обильно кончил ей в руку и почти без чувств рухнул к ней на колени. Я
притворившись полной потерей сознания, в которую она верила, она
нежно пощупала и даже немного заморозила мой член, прижимая меня при этом к себе
близко к своему телу, а затем я почувствовал, как дрожь пробежала по всему ее телу.
рамка. Я не сомневаюсь, что она была в пароксизме похоти, и потратила, я
дал ей время немного прийти в себя, а затем, притворившись, что прихожу в себя
образумившись, но пребывая в состоянии путаницы мыслей, сказал—

“О, что случилось? Я был на небесах!”

Затем, поднявшись и, по-видимому, только сейчас узнав мисс
Фрэнкленд, я обвил руками ее шею и воскликнул—

«Дорогая мисс Фрэнкленд, выпорите меня снова, если это снова вызовет у меня такой экстаз, какого я никогда прежде не испытывал».

 Её лицо раскраснелось, глаза горели огнём похотливой страсти. Мой член едва успел потерять твёрдость, когда я кончил, и теперь торчал твёрже, чем когда-либо.

 «Чарльз, я думала, ты просто мальчик, а ты настоящий мужчина с таким-то членом».

 «О!» Я закричала: «Продолжай держать его, ты доставляешь мне такое удовольствие!»

«Кто-нибудь ещё когда-нибудь держал его так?»

«Нет, я никогда раньше не испытывала ничего подобного».

«Но разве ты не знаешь, для чего это нужно?»

“О, да, это то, от чего я страдаю”.

Она засмеялась и спросила, часто ли он находится в нынешнем состоянии
скованности.

“Каждое утро, когда я проснулся, это так, и мне больно Очень до Я
баловаться”.

“И уже никто и никогда не учил тебя любое другое использование?”

“Нет, какая от этого может быть польза?”

“Милый невинный мальчик, если бы я могла доверять тебе, я бы открыла тебе секрет
это дорогое создание получило бы огромное удовольствие. Но могу ли я доверять тебе?”

“О, конечно, дорогая мисс Фрэнкленд, я понимаю, что вы имеете в виду, повторяя сейчас
восхитительные ощущения, которые вы подарили мне несколько минут назад. О, делайте, делайте! делайте
повторяю, это было слишком мило для меня, чтобы когда-либо кому-либо рассказывать, при условии, что
ты сделаешь это для меня ”.

“ Что ж, Чарльз, я буду доверять тебе. Знаете ли вы, что женщины по-другому
образуется от вас?”

“Да, я раньше спала в маминой комнате, и я часто удивлялась
, видя, что она пьет из длинной дыры и у нее нет каракулей, похожих на
Мне нужно кое-что утащить”.

“Мой дорогой невинный Чарли, это длинное отверстие было сделано для того, чтобы вместить этого дорогого человека.
вот этот парень, который пульсирует почти до разрыва в моей руке, и если ты
пообещай мне честно никогда никому не рассказывать, я научу тебя, как это делается
”.

Вы можете быть уверены, что мои заверения в секретности были самыми искренними.

“Тогда взгляни сюда, мой дорогой мальчик, и посмотри, что у меня между ног”.

Она откинулась на спинку длинного стула, подобрала нижние юбки и
продемонстрировала моему зачарованному взору изумительное богатство своих волос.
Открывая ее ноги, я увидел широко распространено розовые губы, показывая себя в
красивый контраст с угольно-черными волосами, которые росли в больших
изобилие вокруг нижней губы, а также каких-то пять или шесть
дюймов в нижней части каждого бедра. Но что на данный момент наиболее
Что меня поразило и привлекло всё моё внимание, так это ярко-красный клитор, торчащий из верхней части её вагины, довольно жёсткий, длинный и толстый, как средний палец мужчины. Я чуть не выдал себя при виде этого, но, к счастью, смог сохранить маску кажущегося невежества, которую до сих пор изображал, и сказал: «У тебя тоже есть маленький дружок, чтобы мочиться?»

 Она рассмеялась и сказала:

— Он сильно отличается от твоего. Дай мне свой, чтобы я мог его поцеловать.
 Она подержала его в руках секунду-другую, а затем не смогла удержаться от
импульс взять его в рот и пососать.

“О, какое наслаждение! Я умру!”

“ Не сейчас, дорогой мальчик; встань на колени, и я открою тебе
настоящий секрет наслаждения.

Но прежде чем она успела что-либо сделать, я опустил голову и закричал—

“Я должен отдать этот симпатичный малыш вкус удовольствия надо
просто учитывая мое”.

И в одно мгновение у меня была вкусная вещь до корня в рот,
сосание яростно на нее. Ее изгибы и движения вверх и вниз по ее чреслам
показали, насколько восторженно я возбуждал ее, фактически, я возбудил
кризис, когда она сильно прижала к нему мою голову и сомкнула свои
бедра по обе стороны от моей головы, когда она излила на мой подбородок и грудь
идеальный поток спермы. Через минуту после того, как она схватила меня за руки и притянула к себе,
перевернув на живот, затем просунув руку между нами, она схватила мой
член и направила его, не испытывая отвращения, в свой пылающий и пенящийся
****а. Она положила руки на мои ягодицы и, прижав меня прямо к
рукоятке, начала движение, которое, как она сказала мне, повторяла, которое за
очень короткое время вызвало у меня восхитительное возбуждение. Идея о том , что
она давала мне первый урок любви и того, как быть первым
обладатель моей персоны, казалось, возбудил ее похоть до предела, и она
немедленно последовала за моей разрядкой с другой, настолько обильной, что это
брызги растеклись по моим бедрам. Сила ее давления на мой член в ней
муки наслаждения были настолько велики, что почти причиняли мне боль. Я никогда не знал
никого, кроме нее, с такой силой давления влагалища на член. Она
на самом деле часто вызывала слезы у меня на глазах, настолько сильной была ее хватка
что я действительно чувствовал себя как в тисках. Она откинулась на спину, закрыв глаза.
глаза и тяжело дыша груди в восторженный транс похотливые смазывающие свойства,
ее пульсирующая ****а держит меня плотно зажаты между ее трепещущие
складки в самых вкусных лишения свободы, и время от времени схватывая
мой укол с давлением, что очень скоро восстановил его на полную катушку
энергичность и жесткость. Она была такой же горячей, как огонь, и сразу же ответил
в новой жизни она нашла переживания. Она уступила ее
непристойные похоти, во всяком случае, более страстный, чем избыток
первый раз. Мое великолепное оружие , казалось, пробудило в ней силу
похотливость, которую, казалось, ничто не могло удовлетворить. Ее руки судорожно сжимали мои
ягодицы и, казалось, хотели втиснуть все мое тело в
ее дико возбужденное влагалище. С такой силой было действие, производимое на
великий кризис вскоре прибыл, самая возвышенная, чтобы оба, и почти
сводящий с ума, чтобы Мисс Френкленд. Вздымания ее тела и судорожные вдохи
были довольно истеричными, в то время как при одном из этих настоящих тископодобных
надавливаний я чувствовал, как будто она раздвигала мой член надвое. Это был не
лишь пульсирующая под давлением, но длинный продолжал судорожно сжимать, как будто
Её влагалище сжалось, как челюсти при столбняке, и не могло раскрыться. Прошло почти десять минут, прежде чем она пришла в себя. Она обхватила мою голову руками, поцеловала меня с огромной любовью,
заявила, что я самое дорогое существо на свете, что у неё никогда раньше не было никого, кто бы так удовлетворял её, наполнял невыразимым восторгом и т. д. От этих ласк мой член снова встал. Мисс Фрэнкленд сказала:

«Дорогой Чарли, мы должны быть благоразумны, так как близится время возвращения твоих
сестёр».

Но останавливаться было некуда, изысканное удовольствие от ее великолепия
внутреннее давление влагалища было непреодолимым. Мои быстрые движения
решили дело в мою пользу. Темперамент Мисс Френкленд далеко
слишком тепло, чтобы не быстро установить ее страсти к высоким проклятой жары;
и снова у нас был самый восхитительный ****ь, растянулись более роскошно
более срочную пожаров желания побывав под председательством три
предыдущие разряды. С еще большей самоотдачей мы оба погрузились в смертельный экстаз.
восхитительный экстаз, растворяющийся во всей роскоши удовлетворенного
и сладострастные выделения. Мисс Фрэнкленд лежала некоторое время.
роскошно сжимая мой восхищенный член, но, приподнявшись, она
сказала—

“Чарльз, мы должны пока остановиться”.

И, отталкивая меня, я вынужден был уйти; но она дорогая ****а, казалось,
как хочет, так себя и держал меня за придурок так туго, что мне пришлось
трудно нарисовать его, и, наконец, он ушел с шумом, как рисовать
пробки из закупоренных бутылок. Прежде чем я встал, или она смогла помешать мне, я
бросился на пол и приник губами к ее вонючей ****е, и жадно
слизал пенящуюся сперму, которая хлынула из ее хорошо насытившегося влагалища.
Она с трудом вытащила ее тело, но, как я встала, она схватила меня
ее грудь и целовал меня страстно, и лизнул ее собственную сперму с моего
обильно покрыты губы. Умоляя меня застегнуться и приводя себя в порядок
она попросила меня сесть рядом с ней. Она вытерла мне рот своим носовым платком
, поправила растрепанный галстук, воротничок и волосы. Мы
затем нежно обнялись, и она поблагодарила меня за огромное
удовлетворение, которое я ей доставил; она похвалила мои роли как достойные
Это было необыкновенное развитие событий, более удовлетворительное, чем всё, что она когда-либо испытывала. Это был второй раз, когда она упомянула о других
опытах. Я всё время не обращал на это внимания, как будто я был слишком невежественным или наивным, чтобы думать о чём-то плохом, но в порыве страсти я решил заставить её рассказать о некоторых из её предыдущих опытов.

  Прежде чем вошли мои сёстры, она сказала:

«Я постараюсь завтра устроить так, чтобы наша встреча прошла незаметно.
А пока вы должны сидеть так, словно вас жестоко наказали, и я
Я утверждаю, что вы делали всё возможное, чтобы противостоять моей власти, за что я наказал вас, не позволив покинуть классную комнату».

Я ни словом не обмолвился с мисс Ф. о том, что можно было легко встретиться, просто открыв дверь между нашими комнатами. Я боялся, что она заподозрит меня в том, что я уже пользовался этим. Но я решил, что, когда она ляжет в постель, я постучу в дверь и попрошу её открыть, и я не сомневался, что она, как и я, будет в восторге от того, с какой лёгкостью она может предаваться любой похотливой страсти, на которую способна её распутная
природа могла подсказать. Мои сестры вернулись и, казалось, были разочарованы
тем, что я не смог присоединиться к ним, поскольку они ожидали
восхитительного траха или двух каждая, после того, как порка возбудила меня так же, как и их.
они. Впоследствии они сказали мне, что были вынуждены довольствоваться
двойным совместным гамахуче, но это не компенсировало моего
отсутствия.

Пока все были заняты после чая, я проскользнула в комнату мисс Фрэнкленд
чтобы убедиться, что ключ торчит в замке двери между нашими двумя комнатами
. Я открыл ее, смазал петли и снова запер с ее стороны.
Я также, чтобы иногда проскальзывать в комнату моих сестер, смазала маслом
свои и их двери, петли и замки, так как теперь лед был
порвав с мисс Фрэнкленд, я должен был бы быть вдвойне осторожен
не вызывать подозрений в своих визитах к сестрам. Закончив
все к моему удовлетворению, я присоединился к ним в гостиной, и
в то время как мои сестры играли дуэтом на фортепиано мама, я бросил вызов
Мисс Френкленд с игрой в шахматы. Она, конечно, была намного лучшим игроком, чем я.
но наши ноги соприкасались под шахматным столиком, ее маленькая
очаровательная ножка искала мою, опиралась на нее и время от времени нажимала на нее
. Это отвлечение ее мыслей позволило мне выиграть две партии
подряд. Мама отправила девочек спать и велела мне последовать их примеру.
Но так как я не хотела долго лежать в ожидании мисс
когда Фрэнкленд появилась в своей спальне, я попросил ее расслабиться в этот
час, когда я ложился спать, чтобы дать мисс Фрэнкленд возможность восстановить свой шанс
избить меня, в то же время нажав ей на ногу в знак того, что она должна
повторите мою просьбу. Она поняла намек, хотя и не имела ни малейшего представления о том, что
возражаю. Мама подошла к нам, чтобы посмотреть на нашу игру. Это побудило мисс
Фрэнкленд играть более осторожно и вдумчиво, и она выиграла три партии
подряд, что сделало ее окончательной победительницей. Мама сказала, что мне пора идти.
спать, так как для меня было уже очень поздно. Она все еще относилась ко мне как к ребенку. Я,
тем не менее, получил мой объект в получении задержкой почти на два часа в
иду спать, так что мне не пришлось долго ждать, прежде чем я услышал, как Мисс
Франкленд введите ее номер. Я решил дать ей закончить свой туалет
прежде чем привлекать ее внимание к себе. Я наблюдал в глазок, и
Теперь я мог спокойно и неторопливо любоваться всеми прелестями её
хорошо развитой фигуры и густыми волосами. Она, как обычно,
совершила все свои гигиенические процедуры. Я заметил, что она
также использовала шприц, чтобы тщательно очистить свою великолепную
вагину. Когда она вытерлась и собралась надеть сорочку, я постучал в
дверь и громким шёпотом привлёк её внимание к себе.

 «Ты здесь, Чарли?»

«Да, пожалуйста, открой дверь и впусти меня».

 На самом деле она ещё не знала, что дверь заперта на засов.
Она стояла рядом со мной в моей спальне, но её радость от этого открытия была сильнее удивления. Я бросился к ней в объятия, она прижала меня к груди и осыпала поцелуями. Но поскольку мой член был в состоянии полной эрекции, я подвёл её к кровати, на которую мы оба повалились, она — на спину, а я — сверху, и в мгновение ока я погрузился в её великолепную и пылающую вагину, и мы с жаром предались восхитительным толчкам, пока природа не выдержала, и мы не погрузились во все прелести восхитительного взаимного оргазма. Я лежал
Некоторое время мы наслаждались блаженством и ласкали друг друга, а затем мисс
Франкленд сказала:

«Вставай, дорогой Чарли, и давай ляжем в постель».

Мы слишком спешили, чтобы сделать что-то другое, кроме как рухнуть на
кровать. Моя очаровательная соседка по постели тоже встала по нужде,
которую я прервал, постучав в дверь. Она села на ночной горшок,
и за этим последовал мощный поток воды. Я закричала:

«О, дай мне посмотреть, как ты писаешь из своей прекрасной попки».

Я всё ещё сохраняла свой невинный вид и использовала только детские
слова, говоря о наших органах размножения.

Она рассмеялась, но задрала подол и приподняла бёдра над
горшком, так что, подойдя ближе, я увидел её
растянутую вагину, из которой с большой силой вытекала струя мочи.
Её поза подчёркивала все прелести огромной раскидистой копны
чёрных вьющихся волос, которые густо покрывали всю нижнюю часть её
великолепной промежности, спускались по бёдрам, поднимались между ягодицами и
выходили на спину, образуя два пучка чуть ниже двух очаровательных ямочек,
которые так мило выступали ниже талии. Там было столько же
там было много волос, как и у большинства женщин на Венериных венах. Все ее тело
было покрыто прекрасными прямыми шелковистыми волосами, очень густыми на плечах, руках
и ногах, а ниже виднелась красивая кремовая кожа. Она была самой
волосатой женщиной, которую я когда-либо видел, что, несомненно, проистекало из или было причиной
ее необычайного похотливого и роскошного темперамента. Зрелище, которому я предавался
, показало, что мой пего был в полном расцвете; когда мы оба поднялись, она увидела
он торчал у меня из-под рубашки.

“ Снимай все это и дай мне полюбоваться твоим очаровательным юным совершенством.

Я сделал, как она хотела, умоляла ее сделать то же самое, и там стояла она, в
вся слава ее превосходная форма. Мы обхватили обнаженные тела друг друга
, а затем повернули друг друга, чтобы полюбоваться на все возбуждающие
прелести, демонстрируемые друг другу.

“ Иди сюда, мой дорогой мальчик, и позволь мне целовать и ласкать тебя всего.

Она уложила меня на спину, перевернулась надо мной и, взяв мой член
в рот, сначала очень нежно пощупав его и похвалив его большие
пропорции, снова заявив, что это самое прекрасное, что она когда-либо видела, она
начал тренировать меня с таким мастерством, какого у меня никогда раньше не было
испытал и подарил мне самое изысканное и роскошное наслаждение.
Со своей стороны, видя ее чудесный клитор, жесткое, стоя, из
ярко-красные губы ее сочной ****ой, я взял целиком в рот,
сосал он и отвалил мой язык о нем, к очевидному удовольствию моих
непристойные компаньон. Ее ягодицы поднимались и опускались, а губы ее
влагалище прямо на моих глазах раскрылось, или губы тесно прижались
друг к другу, показывая восхитительную природу ее наслаждения. Я почувствовал, как она положила
свою руку на мой зад, вставила палец и начала трахать меня
вот. Я показал ей, как мне это приятно. Она на мгновение остановилась, чтобы умолять меня
сделать то же самое с ней, предвосхищая мое искреннее желание сделать это. Я потерял
не замедлили последовать ее примеру. Части, прилегающие хорошо
смазывать наши предыдущие снисхождения, и первый, вставив два пальца
в ее восхитительно сочное влагалище, чтобы смочить их, я сунула один из них
в ее очаровательной снизу-дыра, и найти простотой места, проскочила
второй также. Другой рукой я обнимал и ласкал ее
великолепный зад, который поднимался и опускался на моем лице с неутомимой
ускоряясь, пока мой палец ласкал ее нижнюю дырочку в унисон с ее движениями
, а мой рот еще плотнее посасывал ее напряженный возбужденный
клитор.

Все ее тело содрогнулось в эротических движениях, показывая, какой
силой сластолюбия были наши взаимные объятия, наиболее восторженно возбуждающими.
Я тоже обезумел от желания и был столь же энергичен в своих движениях
и засунул бы свой член ей в горло, если бы не ее рука
, которая обхватила нижнюю часть ствола. Кризис восторга
наконец наступил и поверг нас ниц в душераздирающем экстазе. Каждый из нас
Мы сохранили в наших губах дорогой нам предмет наших взаимных ласк, а наши
пальцы оставались в восхитительных углублениях, которые так
многое дали нам в том неземном наслаждении, которым мы наслаждались.
Некоторое время мы лежали в этом сладостном, вялом наслаждении.
Затем мисс Фрэнкленд поднялась с меня и сказала:


«Мой дорогой мальчик, нам пора ложиться спать». Мы так и сделали, совершенно обнажённые, крепко обнявшись, осыпая друг друга поцелуями и ласками, нежно шепча ласковые слова и рассказывая шёпотом о том, как мы наслаждались друг другом. Наши руки блуждали по телам друг друга.
над каждым обаянием. Мисс Фрэнкленд владела искусством нежно проводить своими
пальцами по моему члену, что имело мгновенный эффект возбуждения его до
наивысшей силы. Это был самый изысканный метод ощупывания моего члена
Я когда-либо испытывал. Казалось, она едва прикоснуться к ней, но не обратил на нее
пальцами по всей его длине, с ног до головы, с навыка я
нигде не нашел больше любой другой женщины. Эффект был волшебным,
и неизменным, независимо от того, сколько раз я трахал ее раньше.
С ее горячим темпераментом и чрезмерной смазливостью, это было почти
необходимое искусство. Она была из тех страстных натур, которые могли бы
с удовольствием использовать сразу нескольких мужчин. В мой счастливый
возраст она нашла того, кто мог удовлетворить любое её желание, и
природа так счастливо дарует молодость и здоровье, что она никогда не
находила меня неподходящим, когда нуждалась во мне. Мы не
практиковали излишней распущенности. Мы удовлетворяли свои страсти всеми возможными способами,
и ничто из того, что могло прийти в голову, не останавливало нас. Она была удивлена моей изобретательностью и радовалась.
поздравила себя с тем, что нашла такого сильного и очаровательного мужчину
удовлетворяющего ее либидозную натуру. Как она была рада думать, что она
была первой, кто воспользовался прелестями моей невинности, и как счастлива найти
такого способного ученика, который за один приятный урок стал мастером этого искусства.
Чем больше я приобретал опыта общения с очаровательным полом, тем больше ценил
мудрость советов моей действительно первой и всегда любимой любовницы,
дорогой, очаровательной, прелестной миссис Бенсон. Как верно она предсказала, что все
кто впоследствии мог подумать, что они преподают мне первый урок в
любовь вдвойне, утроила бы, стократно насладилась бы сладким соитием
от такого самообмана. Здесь был мой огненный Мисс Френкленд, который имел
немалый опыт в любовных мира, оперением себя на
инструктаж невинной молодежи во все тайны страсти по
в первый раз. Очевидно, это безмерно усилило ее возбуждение. Действительно,
в нашем после-разговор, она открыто заявил, что, поскольку это был первый раз, когда она
когда в Мейденхеде молодежного, так было наибольшим
степень волнения она когда-либо испытывала. Я мог бы представить себе ее восторг
при нахождении в сочетании с таким удовлетворением удивительно хорошо подвешен
молодежи, и кто оказался настолько удачным, и поэтому с одинаковой роскошные прихоти
самое эротическое вожделение мог предположить. Но я отвлекся. В данный момент ее волшебное прикосновение
довело меня до предела, она перекинула через меня ногу и
приподнявшись, сказала, что на этот раз поможет себе сама. Направляя мой
член к похотливым губам, которые жаждали его, она медленно опустилась
на жесткий шест, на который она с таким наслаждением насаживала себя,
пока наши волосы не смялись под ее весом, и ничто больше не могло
быть поглощенной. Она снова приподнялась, пока край ореха не показался у
устья ее влагалища, а затем так же медленно снова вложила его в ножны. Она
продолжалось это тонкое движение в течение некоторого времени, чтобы наши вкусные взаимной
удовольствия, потом падает на живот, и говорит мне, чтобы передать мне руку
вокруг нее дно и пальцем ее, как и прежде, она приклеивается сама к моим губам,
наши языки переплелись, и стреляли в наших роскошных ртов; наши
движение быстро росло и в ярости, пока мы снова погрузилась в роскошь
последний великий кризис. Это был сам акт сладострастного восторга, и мы
Мы были потеряны для всех чувств, кроме эротического экстаза и удовлетворённой похоти.
 Когда мы пришли в себя, она легла рядом со мной, крепко прижимаясь ко мне, и играла и болтала, пока не решила, что мы достаточно отдохнули.  Она опустила руку на мой член и очень быстро, лаская его, вернула ему прежнюю силу. Закинув
правую ногу на меня, лежа на спине, она приподняла своё тело,
полуобернувшись ко мне животом, а я лежал на боку; затем она
велела мне обхватить её другое бедро своими, после чего,
наклонившись,
Войдя в неё, я подался назад, чтобы встретить её выпад вперёд, и тут же вошёл в неё по самую рукоять.

«Теперь, мой дорогой мальчик, таким образом мы можем продлевать наши удовольствия столько, сколько захотим; ты можешь доводить меня до оргазма чаще, чем себя, что удовлетворит мою похотливую натуру и не истощит твои молодые силы».

Она слегка поёрзала, прижимаясь ко мне попкой, и попросила меня просунуть левую руку под её талию, чтобы я мог обнять её левую грудь и потрогать сосок.
Она сказала мне, что это так же возбуждает, как игра с её клитором. Затем она повернула голову, и наши языки переплелись. Она положила мою правую руку на свой набухший клитор, который я продолжал ласкать так же, как ласкал бы член мальчика. Медленно вводя и выводя свой член, возбуждённый столькими точками похотливого трения, я довёл её до оргазма, прежде чем сам был готов присоединиться к ней. Её голова откинулась назад в экстазе оргазма, она отстранилась от меня, и мой рот освободился. Я тут же опустил его на
Я сосал её другую упругую и эластичную бусинку, погружая свой член как можно глубже в её вагину и оставляя его там без движения, чтобы насладиться возбуждающим давлением её восхитительной вагины, медленно проводя рукой вверх и вниз по её всё ещё достаточно твёрдому клитору. Она некоторое время лежала, наслаждаясь этим роскошным положением, а затем, снова прильнув к моим губам, снова и снова благодарила меня за удовольствие, которое я ей доставил, и это удовольствие усиливалось от осознания того, что оно не утомило меня. Я начал медленно двигаться вперёд и назад.
выхожу, продолжая свои движения в других точках возбуждения. Она
была готова в любой момент прикомандировать меня, и поскольку на этот раз она имела в виду, что
мы должны провести время вместе, она не оставила никаких желаний. Ее движения
были самыми захватывающими и стимулирующими, и мы были такими вскоре
вскоре наступил экстатический момент, и мы погрузились в объятия
роскоши, изливая потоки экстатического блаженства. Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу
в восхитительнейших объятиях, сознавая только невыразимую радость.
Прошло некоторое время, прежде чем мы смогли отважиться нарушить этот изысканный транс.
наслаждения. За этим последовали нежнейшие игры и лепет,
пока снова мой восхищенный член, возбужденный внутренним давлением
роскошной оболочки, в которой он оставался, снова не погрузился
пробудил ее едва дремлющие страсти, чтобы устремиться в райское русло наслаждения
. Снова она провела передо мной, пожалуй, с еще большим восторгом,
и, после паузы, возобновила свои похотливые движения в ответ на
моя собственная, мы погрузились в совершенный, подобный смерти, обморок полностью удовлетворенной
похоти, и постепенно и незаметно погрузились в глубочайший сон на
много часов, как мы были в объятиях друг друга. Ее удивительно
мощность памятливым ****а провел свое счастливое укол добровольно заключенного
наш долгий сон. Я проснулся первым и обнаружил, что она неподвижно стоит внутри
зачарованного круга, который даже во сне восхитительно сжимал ее
своими нервными складками. Я провел рукой по ее клитору и
начал трахать ее. Она покачивала задом вверх и вниз и бормотала что-то
бессвязные слова, очевидно, все еще находясь под влиянием сна,
и, вероятно, видя сны о каких-то прошлых событиях, потому что в ее наполовину выраженном
бормотание, я смог что-то разобрать—

«Генри — мой единственный — когда-либо любимый — встреться со мной снова — о! как невыразимо — как восхитительно. Да, толкай его — ещё быстрее — возлюбленный моей души».

 Она обняла меня, как будто хотела слиться со мной в одно тело,
и кончила с криком мучительного восторга, изливаясь и извергая
идеальный поток кипящей спермы на мои бёдра.

“Дорогой, любимый Генри, это слишком”, - пробормотала она и потеряла сознание.

Я лежал совершенно неподвижно и решил ничего не говорить, пока она не придет в себя.
сама. Было очевидно, что ее сны вернули к ней кого-то из бывших возлюбленных
и счастливый мужчина, и, без сомнения, тот факт, что я овладел ею, заставил её поверить в реальность её грёз. Она
пролежала без сознания почти четверть часа; рассвело, и она огляделась в некоторой тревоге и воскликнула:

«Где я?»

Затем она заметила моё лицо:

«О, мой дорогой Чарли, это ты!» Мне снилось, что я далеко отсюда, и, полагаю, то, что ваше дорогое оружие пульсирует во мне,
напомнило мне о прежних событиях. Что ж, в этом сне были свои удовольствия, пусть и во сне.

“ Это был не сон, моя дорогая мисс Фрэнкленд, или, по крайней мере, лишь отчасти.
это был не сон, поскольку вы относились к своему любимому Генри — так вас звали.
обратился ко мне, и ты восхитительнейшим образом обнял меня при этой мысли,
и умер от избытка удовольствия, которому я весьма позавидовал; но ты встревожил меня
тем, что после этого действительно потерял сознание. Я так рад, что превратил простое ночное видение
в экстатическую реальность, и я нисколько не ревную
к твоему бывшему любовнику, потому что, если бы у тебя его не было, ты бы, вероятно,
никогда бы не полюбил меня. О, нет! Я никогда не должен был ревновать тебя, моя дорогая
Госпожа. Я бы даже хотел увидеть вас в экстазе страсти,
в объятиях другого, при условии, что я разделю ваши удовольствия».

 Она слушала в изумлении, признавая, что представляла себя в объятиях того, кого очень любила, и думала, что всё это было сном, и не осознавала, что это абсолютная реальность, что её трахают.

 «Что ж, теперь я должен получить своё, почувствуй, как оно рвётся на свободу».

«Да, да, дорогой, оттолкни его, мой Чарли, и ты увидишь,
что настоящий Чарли понравится мне не меньше, чем воображаемый Генри».
с которым я когда-нибудь поговорю с вами. Ты достоин его и меня — и
Боюсь, я буду любить тебя так же, как и его, слишком сильно.

Затем кредитования себе на работе мы были, она, действительно, прилагать все
ее похотливой властью, и мы наслаждались такой дибил как редко выпадает
смертные ниже. Мы лежали ниц и задыхаясь от удовлетворенной похоти,
пока продиктована актуальность природного хочет, чтобы мы оба были обязаны
подъем и освободить себя. Затем моя дорогая хозяйка воспользовалась своим биде и
сказала мне мыть свои части тела в раковине, так как там было не только прохладно и
освежает, но и бодрит. После этого, поскольку уже рассвело, она позволила мне поставить её и повернуть в любую позу,
чтобы я мог любоваться и ласкать каждую часть её великолепного тела. Её задница была больше и твёрже, чем я когда-либо видел, и, по правде говоря, за исключением одного, о котором, дорогой читатель, вы вскоре услышите, это была самая прекрасная по форме и размеру задница, с которой я когда-либо сталкивался. Конечно,
эта манипуляция не могла не вызвать эротического возбуждения у обеих сторон. Мисс Фрэнкленд уделяла мне столько же внимания, сколько и я ей
Я сделал с ней то же самое, и её красивый большой клитор торчал
из-под густых кудрей, окружавших его. Я предложил ей пососать друг другу на полу,
развернув её попой к свету, чтобы я мог в полной мере насладиться видом
всех её прелестей. Она удовлетворила мою прихоть и, взяв с кровати пару подушек, чтобы подложить их мне под голову, перешагнула через моё тело, опустилась на колени, взяла мой член в рот и прижала свою великолепную попку и похотливую киску к моему лицу. Сначала я прижался губами к раскрытой киске,
Я просунул свой подбородок, а затем и язык, насколько мог дотянуться, и слизал
сочную влагу, которую вызвали наши предыдущие ласки; она была такой же сладкой и вкусной, как сливки. Это очень возбудило её, и она так плотно сомкнула стенки своей вагины вокруг моего языка, что хорошенько его сдавила. Я никогда не видел женщины, которая обладала бы такой удивительной силой. Мой нос на самом деле чувствовал, что он отвечает на
давление вагины, поэтому я сменил место и просунул язык в её
заднюю дырочку, к её явному удовольствию. Но всё было не так
Мы приближались к кульминации, и она попросила меня взять её клитор в рот и вставить пальцы в оба других отверстия. Я быстро сделал это, пока она сосала и ласкала меня, обрабатывая корень моего члена и ягодицы восхитительными нежными движениями, в которых она была так искусна, пока в порыве радости мы оба не излились спермой в рты друг другу и не проглотили её. После этого мы снова легли в постель, чтобы в последний раз нежно обняться перед
расставанием. Конечно, это закончилось такой бурей страсти, что только секс
мог её унять, — сказала она.

«Мой любимый Чарли, это, должно быть, действительно в последний раз».

 Я сказал ей, что меня так возбудило, когда я увидел её великолепную попку,
когда мы лежали на полу, что я хотел бы встать на колени позади неё и вставить
туда. Я действительно имел в виду её влагалище, но она подумала, что я имею в виду её
задницу, и сказала:

— Ну, ты странный парень, с чего ты взял, что можешь засунуть свою здоровенную штуку в мою задницу? Но, по правде говоря, после того, как меня хорошенько оттрахали, мне это даже нравится, так что ты можешь попробовать, но ты должен быть осторожен, когда будешь входить.

Я сказал: “Я не знал, что смогу сделать это таким образом со своим членом, я хотел
ввести его тебе в ****у сзади, но теперь, судя по твоим словам, я должен
хотелось бы попробовать, на что похож другой ”.

Видите ли, я продолжал демонстрировать свое очевидное невежество. Она повернулась лицом,
и, не снимая головы с подушки, подтянула колени к животу и
максимально обнажила свой великолепный зад. Я опустился на колени сзади,
но прежде чем начать, я приклеился губами к восхитительному отверстию, и
засунул язык так далеко, как только мог, и безумно возбудил ее. Затем
Приблизив свой затвердевший член и погрузив его в её вагину до основания два или три раза, чтобы хорошенько смазать его, я вытащил его и приставил к маленькому храму похоти; затем, слегка надавливая, я постепенно и почти незаметно вошёл в неё до предела. Она выпятила попку и, как я почувствовал, напряглась, словно пытаясь что-то выпустить, что является настоящим способом ускорить проникновение члена в этот очаровательный канал с наименьшими трудностями и болью. Затем мы начали медленное движение — она хотела
Я наклонился вперёд, обнял её рукой и стал ласкать её клитор, но она попросила меня сделать это самой и позволить ей насладиться видом её восхитительной попки, а также видом моего члена, который входит в неё и выходит из неё. Она уступила мне, и мы занялись самым изысканным сексом. Её анальное отверстие было не таким тугим, как вагина, но, тем не менее, оно очень крепко держало меня и было очень горячим, что было очень возбуждающе. Мы оба кончили одновременно, она была полностью охвачена экстатическим восторгом
что её тело распласталось на кровати, увлекая меня за собой, не вынимая
из ножен моего оружия. Мы недолго лежали, и она время от времени
судорожно вздрагивала от сильного возбуждения, которое вызывал у неё этот
восхитительный путь. Наконец она попросила меня встать и развлечь её. Поскольку
нам нужно было расстаться, я встал. Она помогла мне одеться, надела на меня ночную рубашку, отвела в постель, нежно поцеловала и поблагодарила за восхитительную ночь, полную наслаждений, которые я ей подарил, пообещав повторить на следующий вечер. Она ушла
Она заперла меня и закрыла дверь, ведущую в спальню, но предварительно открыла свою,
на случай, если я сам просплю.

Так закончилась первая восхитительная ночь, которую я провёл с этой очаровательной и восхитительно распутной женщиной — первая из многих, что последовали за ней, но ни в одну из них её восторги не были такими же сильными. Она всегда вспоминала ту ночь, когда стала для меня счастливым
проводником во все тайны любви, потому что никогда не знала о
моих предыдущих опытах и всегда гордилась тем, что была моей первой наставницей.

На следующий день я была немного снотворного, из которых вы можете быть уверены пропустить
- Вы не обратили внимания. Она ушла к себе в комнату, когда мы пошли на
наши отдыха. Мои сестры отругали меня за то, что я не пришла к ним прошлой ночью
но я сказала им, что мисс Ф. продолжала ходить по своей комнате
так долго, что я крепко заснула, и даже тогда
я не наелся, так как они могли заметить, каким сонным я был весь день
. Однако, чтобы удовлетворить их, я трахнул их обоих, и трахнул
их обоих, пока каждый давал другому второй гамахуч, так что
затем каждый из нас трижды кончил, а я дважды. Таким образом, я сохранил силы для новых удовольствий, которые предвкушал ночью. Я рано лёг спать и сразу же крепко уснул, не беспокоясь о том, чтобы бодрствовать, будучи уверенным, что мисс Ф. разбудит меня, как только будет готова принять меня в свои объятия. Она пришла, и мы провели ещё одну восхитительную ночь, полную непристойных и похотливых наслаждений. Последовала третья ночь, которая отличалась от предыдущих
только тем, что мисс Фрэнкленд предложила мне лишиться девственности с помощью её удивительно выпуклой и вытянутой
клитор, не подозревая, что и там её опередил наш любимый и очаровательный друг МакКаллум. Однако она испытала всё воображаемое удовольствие от первого обладания. Как вы можете себе представить, я никоим образом не пытался просветить её в этом вопросе. Мы трахали друг друга, я дважды трахнул её во влагалище и один раз в анус, когда ей взбрело в голову трахнуть меня своим клитором. Конечно, я не возражал; напротив, набравшись
достаточной смелости, я встал на четвереньки в самой
удобное положение для удовлетворения её эротических фантазий. Сначала она просунула язык в мою анальную дырочку, затем плюнула на свой клитор, а потом смазала мою дырочку восхитительной слизью своей хорошо оттраханной ****ы, а затем с предельной лёгкостью протолкнула эту прелесть до предела. Я всячески угождал ей, двигая задницей из стороны в сторону, что, по её словам, было гораздо лучше, чем движения вперёд и назад.
Она обвила рукой мой живот и с той восхитительной нежностью, которой она так славилась,
прикоснулась к моему члену, возбудив меня до
в высшей степени, заставляя мой _сфинктер ануса_ реагировать на пульсацию моего
восхитительно возбуждённого члена и в равной степени возбуждая её похотливые
страсти мыслью о том, что она впервые овладеет этим узким вместилищем
сладострастия. Она чувствовала по электрическому возбуждению моего члена,
как близок я был к разрядке, и, ускоряя движения руки и клитора, мы оба
вместе достигли оргазма, который может дать такое невероятно возбуждающее
совокупление.

Таким образом, несколько ночей прошли в наслаждении всеми видами самого
похотливого удовольствия. Мы развлекались в минуты отдыха
пытаясь придумать какую-нибудь новую позу или способ разнообразить
восхитительное соединение наших тел. Однажды, вернувшись в
состояние возбуждения, в которое меня привела её порка, я спросил её, как будто
я ещё не знал, возбуждает ли её прикосновение к ягодицам женщины
кнутом или сам факт порки. Она ответила, что и то, и другое сильно
возбуждает её. По своему опыту она знала, что порка вызывает
наибольшее возбуждение и желание, чтобы её трахнули.

“Тогда, ” сказал я, - как вы думаете, это эротически возбудило моих сестер?”

“ Конечно, особенно твоя сестра Элиза. Я не знаю, есть ли ты
заметил ее внезапному порыву обнять и поцеловать меня после того, как ее вернуть
школьные тот день, когда я порол ее, это была шальная эротический импульс, и
если бы мы были наедине, я не мог не реагировать на это таким образом
что бы она была в восторге, и инициатором ее в некоторые
вкусные тайны Венеры. Нет, я думаю, если бы не мое счастливое открытие
твоих великих и восхитительных достоинств, я бы искал и нашел
возможность побыть наедине с этой милой девушкой, ибо ты должен знать, что мы
можем похотливо обнимать представителей нашего пола с огромным взаимным удовольствием, и
хотя и не равным тому, что этот благородный парень”— (взяв меня за
укол)— “вдохновляет, не лишен достоинств, и даже в качестве небольшого разнообразия"
время от времени бывает очень соблазнительным”.

“ Тогда, я полагаю, ты все еще испытываешь некоторую тягу к девственным прелестям
дорогой Лиззи?

“У меня есть, и более того, я считаю, обе Марии и ее страсти
уже развивались сами по себе. Мне иногда казалось, что я слышу
подавленные вздохи и нежные движения продолжались в их постелях, и я
проницательно подозреваю, что они практиковали мастурбацию друг на друге. Я не вмешивался
и после того, что произошло между вами и мной, я скажу
у меня в голове был небольшой план, позволяющий им пойти на такое
длины, чтобы, когда я решу сделать открытие, они были бы в моей власти
. Тогда я мог бы посвятить их во все похотливые и сладострастные игры
наслаждение, которое женщина может испытывать с женщиной. Счастливое открытие ваших
превосходств и идеальных условий, которые предоставила моя смена комнаты для
встреча без малейшего шанса на разоблачение на данный момент
выбросила эту идею из моей головы. Я, однако, перед ним в долгу за
изменение комнаты, как я попросил его исключительно для того, чтобы оставить двух девушек
максимальную свободу предаться в свое сладострастное взаимного наслаждения, определенных
что бы увеличить и дать им всякое желание дальнейшего
инструкция, которую я мог передать их”.

“Я полагаю, ты бы трахнул их этой милой жесткой маленькой штучкой"
”?" сказал я.

“О, да, дорогая, но ты так возбудила меня, рассказывая об этом, что
ты должна трахнуть меня прямо сейчас”.

Мы предались самому возбуждающему сексу, а когда пришли в себя после
смущения, которое всегда вызывает этот восхитительный кризис, мы возобновили
разговор на интересную тему моих сестёр. Я заметил, что она давно их не порола.

«Это всё из-за тебя; теперь я так удовлетворена тобой, что больше не ищу
оправдания для своих сдерживаемых желаний таким образом».

«Скажите мне, дорогая мисс Фрэнкленд, порка моих сестёр вас сильно возбуждала?»

— Так и было, даже с расходами, но страх перед дальнейшим сотрудничеством с ними
в то время сделал меня свирепым. Та строгость, которую я проявил, была как раз кстати.
Это было в отместку за то, что я не стал продолжать другие непристойные ласки, но если бы я зашёл так далеко, что сделал бы их соучастницами моего сладострастия, я бы никогда больше не порол их так сильно, а только до такой степени, чтобы разжечь их страсть до невыносимого уровня, сделав их рабами моей жгучей похоти. Даже сейчас у меня время от времени возникает такое желание, особенно с дорогой Элизой, так как я думаю, что в ней было гораздо больше похоти, чем в Мэри. Ты не возражаешь,
дорогой Чарли?

 — Ничуть, если ты только доставишь мне удовольствие
услышать все подробности из твоих уст впоследствии; это подтолкнуло бы
нас обоих к еще большему восторгу и подстегнуло бы наше желание возобновить
сражения ”.

“Я не думаю, что он так хочет сделать это; ваш славный парень-так сложно,
как утюг.”

“Это была похотливая мысль о том, что ты наслаждаешься Лиззи, которая заставила его подняться,
но я должен трахнуть тебя снова, иначе он лопнет ”.

“Я тоже, мой дорогой мальчик, воспламенен этой идеей; оставь это в прошлом"
на этот раз; В данный момент у меня большая слабость в этом отношении ”.

Я сделал так, как мне было велено, и так велика была мука восторга, когда мы
затихло так, что она опустилась на кровать, увлекая меня за собой, и мы лежали
почти без чувств, купаясь в блаженстве целых полчаса. Мы не
опять возобновить наш разговор в ту ночь, но я решил подтолкнуть ее
вперед выполнять ее идеей, а также дать Лиззи намек на вторую
ее желания во всех отношениях, не давая ей никакого представления о том, что произошло
между Лиззи и меня, и столь же сдержан, как и в моей ночной
соединение с Мисс Френкленд.

Следующую ночь мы снова провели во всех любовных утехах, какие только могли себе представить
. После нашего глубокого полуночного сна, который всегда проходил под замком.
Мы лежали в объятиях друг друга, и мой бедный дружок крепко держался, как в тисках. Я разбудил её первым и обнаружил, что мой член твёрдо стоит в её вагине, которая непроизвольно сжимала его в восхитительных внутренних складках. Я начал осторожно двигаться, пока она не возбудилась настолько, что окончательно проснулась, и присоединилась ко мне в восхитительном и сладострастном утреннем сексе. Затем мы встали, чтобы удовлетворить естественные потребности и охладить возбуждённые нервы обильным омовением. Когда мы возвращались в спальню, я заметил, что мисс Фрэнкленд достала из шкафа что-то, завернутое в бумагу
завернула его в носовой платок и с таинственным видом положила под подушку. Я ничего не сказал. После омовения мы всегда предавались сладострастной игре, после чего мисс Фрэнкленд обычно просила меня в качестве одолжения закончить _в зад_. Я слишком сильно любил ее восхитительную попку, чтобы отказать. Она, как обычно, становилась на колени, высоко поднимала бедра и опускала голову, чтобы я мог вдоволь насладиться ее великолепной попкой. После того, как я, как обычно,
входил и выходил из её сочной и влажной киски, чтобы смазать её
мой член что ж, затем я ввел его, всегда медленно и постепен-но.
давление, пока он не был вложен в ножны по самую рукоятку, когда мы обычно делали паузу.
несколько минут, чтобы ответить взаимными толчками и надавливаниями. В этой
похотливой паузе я увидел, как ее рука скользнула под подушку, вытащила
носовой платок и положила его себе под живот. Вскоре я обнаружил значительное количество вещества
, входящего в ее влагалище, и делающего мое жилище еще более тесным и
узким. Я начал двигаться и обнаружил вещество у другого входа
в такт своим движениям. Я крепко держался за ее проекцию
клитор, который я взвинтила до состояния оцепенения. Я опустил свою
руку вниз и обнаружил, что она дрочит себя тем, что оказалось
очень красивым дилдо, не очень внушительных размеров.

“Верно, моя дорогая, ” воскликнул я, “ почему ты не сделала этого открыто, ты
должна знать, что мое самое большое желание, чтобы ты насладилась этими непристойными
встречи всеми возможными сладострастными способами; тогда расслабляйся, моя возлюбленная,
и будь уверена, что если это усиливает твое наслаждение, то усиливает и мое. ”

“Спасибо тебе, мой дорогой Чарли, отвали, я на седьмом небе от счастья.
от восторга, что во мне работают сразу два члена”.

Она бы объяснила больше, но ее слова были прерваны
экстазом, вызванным двойным трахом, и она обильно потратилась передо мной,
обнаружив это, я сдержался и был вознагражден, заставив ее потратить
в конце концов, с предельным избытком восторга дважды по сравнению с моим одним разом. По этой
время было уже совсем светло, и уже слишком поздно утром, чтобы войти в
любой разговор о Нью-партнером в наших любовных боях, которые были
зарезервировано для следующей встречи.

Это произошло не так скоро, как мы ожидали, потому что в тот день у мисс Фрэнкленд
цветы заявили о себе. Мне повезло, что они были у нее
в период новолуния, а поскольку у Мэри они были в период
полнолуния, это позволило мне посвятить ночь или две моим любимым сестрам,
которые считали, что в последнее время я ими пренебрегаю. Я сказал, что чувствовал себя не очень хорошо
и что я начал думать, что наш чрезмерный трах
становится для меня чересчур; что они должны помнить, что я был один к двум, и
Я чувствовал, что если продолжу перенапрягаться, то сломаюсь и потерплю полную неудачу
.

“Так никогда не пойдет, дорогой Чарли, и это чистая правда, что ты делаешь вдвое больше нашего".
работай и даже больше, потому что мы не извергаем такой поток, как ты, когда мы кончаем; ты должна позаботиться о себе, в будущем мы не будем такими требовательными, но сначала охладимся взаимным гамахуэ между мной и Лиззи».

 Таким образом, я договорился о некотором перерыве в трахе в этом квартале, чтобы посвятить себя более возбуждающим способностям восхитительной и похотливой мисс Фрэнкленд.

Я всегда оставался в своей постели до тех пор, пока не слышал её тяжёлое дыхание,
которое означало, что она спит, прежде чем я осмеливался выйти из своей комнаты и пойти к ней.
Сестры. Желание избавиться от меня, как называла это милая очаровательная миссис Бенсон, могло охватить её, и моё отсутствие раскрыло бы всё.

 Однако она, без сомнения, считала, что для неё будет лучше, если я останусь в полном спокойствии, чтобы восстановить силы после того, как она истощила мои любовные ресурсы за последние две недели. Она никогда не пыталась возбудить меня, пока не
прошёл день и ночь после окончания её месячных. Она сказала мне, что
гораздо лучше покончить с этим сразу, а не с помощью эротики
возбуждение поддерживает выделения в течение недели или больше.

“И это, мой дорогой Чарли, не от недостатка похоти с моей стороны,
потому что, особенно поначалу, есть крайнее желание, чтобы меня хорошенько потрудились
самым большим членом, который только можно найти в мире; естественное раздражение
частей тела, кажется, усиливается из-за того, как чувствительная система
затронута в этой части. Предыдущий опыт научил меня, что
гораздо лучше терпеть это, чем искать эротического возбуждения, чтобы поддерживать
естественную разрядку в два раза дольше, чем она продолжалась бы в противном случае.
Кроме того, это могло бы негативно сказаться на твоём драгоценном
здоровье. Иногда в такой период у мужчин возникает раздражение
мочеиспускательного канала, которое может лишить меня удовольствия
от твоих объятий на несколько недель. Так что ты видишь, мой любимый
мальчик, что в такой период благоразумно избегать любых любовных
увлечений, как бы сильно ни хотелось получить венерическое
облегчение. Некоторые
женщины рискуют всем этим ради сиюминутного удовольствия, подвергая себя
совершенно неоправданному риску не только ради себя, но прежде всего ради
их любовники. У меня тоже, моя дорогая, был день неосторожности, и
зная результат, я должен быть жестоким и глупо бесчувственным, чтобы позволить
тебе подвергнуться риску того, что уже произошло ”.

Когда она пересказывала эти мудрые советы, я не могла не вспомнить свою любимую
Миссис Бенсон, чьи советы были так полезны для меня, и вот здесь была
другая любимая хозяйка, инструктирующая меня в дальнейших вопросах, связанных с
секс. Это, конечно, был удар большой удачей для меня
встретились в столь раннем возрасте два таких замечательных женщин, не только самый влюбчивый
и похотливые, но обучающие меня истинным знаниям об их поле и мире в то самое время, когда они удовлетворяли все мои похотливые желания, а также свои собственные. Они были мастерицами своего дела, и для них не было ничего тайного в любовном каталоге возбуждений и способов их удовлетворения. Но они также знали, как привить мудрость для будущего поведения. Всем своим любовным успехам в загробной жизни я обязан
восхитительным наставлениям этих двух очаровательных и достойных уважения женщин.

На следующую ночь, после того как мы достаточно часто приносили жертвы Венере,
Чтобы мы могли более спокойно продолжить восхитительную дискуссию о различных способах ублажения и возбуждения страстей, я перевёл разговор на порку. Чтобы ввести вас, дорогой читатель, в курс дела, скажу, что меня охватило неконтролируемое желание отхлестать великолепную попку моей любимой госпожи. Я часто видел, как она вздрагивала под энергичными ударами моего твёрдого пёго, когда я обрабатывал один из восхитительных входов в храмы похоти. Я часто шлёпал её по
прекрасной попке, но мне хотелось применить к ней
он не на шутку хороший березовый прут, увидеть его вплотную к сырым оттенок мяса, а затем
засунуть мой укол с особой силой на одной или обеих
вкусные отверстия. Я думал, что лучший способ достижения этого желаемого
объект был вспомнить ее собственное описание в менее суровые порки
захватывающие страсти, с болью, и так как она также призналась, что она
ее возбуждали столь же быть плетка или flogee, я предложил ей следует
упражнение нежный дисциплины на моем дне, чтобы попробовать его эффективность. Она
ухватилась за эту идею, но в ее комнате не было стержня, волей-неволей
церемонию отложили до следующей ночи. В тот раз она посоветовала
сначала мне насладиться всеми избытками смазки, а когда природа должна будет
начать ослабевать, тогда можно будет ощутить реальную эффективность розги.
Она помогала мне с величайшим мастерством в каждом акте самого чувственного и
роскошного поклонения, и мы обоюдно вознесли шесть подношений нашей
благословенной Матери Венере, почти не прерываясь, ибо мы оба хотели
почувствуй себя несколько опустошенным, прежде чем испробовать действие системы березования
. Некоторое время мы лежали молча, а потом дорогая мисс Фрэнкленд
она начала возбуждать меня, но самым обычным способом. Мой член уже
был слишком сыт предыдущими встречами, чтобы сразу отреагировать на
призывы, обращённые к нему.

«Ах, — сказала она самым милым голосом, — я вижу, что нам нужен прут.
Приготовьтесь, сэр, и постарайтесь не сопротивляться, иначе вам же будет хуже».

Следуя её примеру, я начал умолять о жалости, обещать, что буду вести себя
лучше в ближайшее время и т. д. и т. п. Но она была неумолима и приказала мне
лечь к ней на колени. Затем, обхватив меня за талию, она
Пара резких ударов, по-настоящему сильных, заставили меня на мгновение поморщиться.

«Осторожнее, сэр, вы сопротивляетесь, и вы знаете, что ваше наказание будет суровым, если вы продолжите в том же духе».

«Простите меня, дорогая госпожа, я никогда больше так не поступлю».

«Посмотрим».

Три резких удара, хотя и не таких сильных. Я не дрогнул. «Ах! это что-то вроде «хороший мальчик», теперь у нас не будет проблем».

 Она начала наносить всё менее и менее сильные удары, пока это не закончилось
лёгким раздражающим возбуждением, которое вскоре начало проявляться в
напряжении моего пениса, яростно упирающегося в обнажённую
бедро моей любимой карательницы, которая, проведя рукой по моему телу, положила на него свою ладонь
в восторге от того, насколько эффективными были ее действия.
Притворяясь совершенно обессиленная, она откинулась на кровать, и она сказала
больше ничего не может сделать. Я бросился к ней, и мы провели более двух _coups_ без
уйдя, с величайшим избытка сладострастия. Теперь настала моя
очередь, и когда она выпустила меня из своей восхитительной вагины, я воспринял это как повод для недовольства.

«Что! Ты, непослушная девчонка, — закричал я, — так ты обращаешься со своим господином, выпроваживая его из комнаты? А ну-ка, отдай мне
род, я должен заставить твою задницу заплатить за твое дурное поведение — вот, встань на колени на
эту скамеечку для ног и прижмись всем телом к моим бедрам, без сопротивления, или тебе
будет хуже.

“О, прошу вас, сэр, простите меня на этот раз”, - и она опустилась на колени рядом со мной и
притворилась, что плачет. Я заставил ее лечь, и она представила свой великолепный
зад, во всем его великолепии округлости и размера, моему
восхищенному взору. Я обхватил ее за талию и впервые насладился ее видом
со всеми полными и похотливыми прелестями, не только выставленными напоказ, но и находящимися в моей власти
, и я вооружился великолепным жезлом. Я дал ей два или три резких
Удары, от которых её прекрасные ягодицы вздрагивали, но не вызывали
возражений; но когда я продолжил, охваченный яростью похоти, которую
вызвало это упражнение, и стал хлестать изо всех сил, она попросила меня
быть немного понежнее. Но я хлестал с удвоенной силой, пока она не начала
корчиться от суровости наказания, которое я ей назначал. Она
наконец-то яростно боролась за свободу, но была полностью в моей власти, и я не щадил её, пока не увидел, что её чувства, сменившие сильную боль, превратились в бурю похоти и вожделения. Она
Она обезумела от возбуждения и закричала:

«Прекрати, милый Чарли, и трахни меня прямо сейчас. Я умираю от этого».

Я отбросил прут, запрыгнул на кровать и приподнял её бёдра, так что она оказалась в позе на коленях; она сама схватила мой набухший член и поднесла его к губам своей вагины, где он мгновенно погрузился в неё по самую рукоять. Её движения стали непристойными до предела
и энергичными, что через очень короткое время привело к извержению
спермы из нас обоих. Мы были слишком возбуждены
Она не остановилась на достигнутом и почти без паузы провела второй курс ещё более сладострастно. Она и тогда не была удовлетворена, но, заставив меня лечь на спину, она перевернулась на меня, и мы начали взаимную игру. Мне удалось снова довести её до оргазма, и она смогла довести мой пэго до стоячего положения.

«А теперь, Чарли, дорогой, мы должны закончить сзади».

Поэтому, снова встав на четвереньки, она направила мой жаждущий член в
более узкую обитель блаженства. Сначала я окунул его на мгновение во
влагу её пенящейся и воняющей вагины, а затем погрузил в неё
забойное отверстие. Я схватил ее за клитор, у нее был наготове фаллоимитатор,
и, работая им сама, одной рукой, мы провели последний курс самого
похотливого и развратного наслаждения, которое закончилось таким убийственным экстазом
что мы оба почти без чувств упали на кровать. Как мы были
дикие бесчинства мы баловались, и мы упали, не двигаясь и не
приходя в наши чувства, в глубоком глубоком сне, пока не слишком
поздним утром, так что мне пришлось восстановить мой номер тот момент, когда мы
проснулся, не предпринимая каких-либо новых любовных toyings. Так закончился мой
первый опыт в качестве порки. Ощущения были настолько новыми, а искушение отомстить было настолько велико, что я вышел за все разумные пределы, нанеся такое суровое наказание великолепной заднице моей любимой мисс Фрэнкленд. Однако я должен отдать ей должное и сказать, что она поняла и простила меня за чувства, которыми я руководствовался, лишь попросив меня в следующий раз не позволять им уносить меня так далеко, как в этот раз. Мы несколько раз возобновляли эту порку, но с более умеренными наказаниями — достаточными для того, чтобы
сильно возбуждать, фактически не наказывая пациента, кем бы из нас это ни было
.

После этого мы часто обсуждали тему порки, и я
постепенно перешел к высказанной ею идее о явно
влюбчивом характере Лиззи. Она по-прежнему утверждала, что таково ее убеждение. Я
затем предположил, что ей стоило бы попытаться удовлетворить это,
также ради Лиззи, как и ради удовлетворения ее собственной распущенности
таким образом.

“Я полагаю, вы могли бы легко найти предлог, если бы захотели это сделать?”

“Да, достаточно легко, эта идея меня возбуждает, и я потворствую ей”.

Не помню, под каким предлогом, но на следующий день Лиззи оставили дома.
в четыре часа дня мы с Мэри отправились в летний домик. Я
знал, что Лиззи не должна нас прерывать, и что мне не нужно сдерживаться
для ее удовлетворения. Итак, я предоставил Мэри все преимущества нашего пребывания наедине,
и у нас было четыре самых изысканных поблажки во всех отношениях.
отношение, допускаемое законным входом в храм любви. Ибо,
до сих пор мне ни разу не удавалось проникнуть в более узкое
отверстие, которое было слишком маленьким, чтобы мое грозное оружие могло проникнуть внутрь. IT
странно, как легко Лиззи разместили меня в ее вкусном дне-отверстие,
в то время как Мэри, старшая и более женственную форму, пока еще не в состоянии сделать
номер для меня в этот путь пролив блаженства. Когда наступила ночь, я был весь из себя.
мне было любопытно узнать, как моя дорогая хозяйка справилась с делами.
Лиззи. Она сказала мне, что Лиззи было страшновато сначала, но
она любезно поговорил с ней, рассказал ей, как своей любезной и любящей
поведение после первой порки завоевал ее любовь, что она не
хотел быть таким сильным, как прошлый раз, но что дисциплина должна
быть.

“Так что давай, моя дорогая девочка, снимай свое платье, как я снимаю свое, чтобы
узел с одеждой не мешался, а также чтобы она не была
помятой”.

Видя, что Лиззи все еще немного дрожит после того, как сбросила платье
, она обняла ее и, нежно поцеловав, пожелала ей
не бояться — она не будет сильно наказывать ее.

“Поднимите все свои вещи, дорогая, и позвольте мне увидеть, если любой марки
бывший наказания остаются”.

Лиззи была очень известной и очень перспективный дно. Мисс Фрэнкленд
ощупала его всем телом и громко восхитилась его формой и твердостью, заявив, что
на него было приятно смотреть, и как женственно он рос.

«Повернись, и я посмотрю, такой же ли ты женственный спереди. Честное слово,
хорошо сложенное тело с очаровательным мшистым покровом».

Ее рука, блуждающая по ее телу, возбудила Лиззи, чье лицо покраснело, а глаза заблестели от нарастающего желания. Мисс Фрэнкленд сама растрогалась,
но тут же положила её себе на колени и начала осторожно
перебирать пряди, достаточно жёсткие, чтобы привлечь кровь в
эту сторону, что, конечно, с удвоенной силой воздействовало на
всё и без того
возбуждённые эротические органы, и Лиззи начала извиваться всем телом в непристойном порыве похоти под возбуждённым взглядом мисс Фрэнкленд, которая, видя, что дело идёт ей на пользу, усилила удары, но лишь настолько, чтобы ещё больше возбудить свою пациентку, пока та, доведённая до исступления похотью, не закричала:

«О, моя любимая мисс Фрэнкленд, я умираю от удовольствия, обнимите и приласкайте меня».

Мисс Фрэнкленд подняла её, прижала к своей груди и губам и,
посасывая её язык, опустила руку вниз и нашла киску Лиззи
влажная от ее текущей спермы, и ее маленький клитор напрягся от
эротической страсти, которая поглощала ее. Она замораживала ее, пока не кончила.
снова, пока их языки были во рту друг у друга. Пока Лиззи кончала,
Мисс Ф. засунула палец себе в ****у, что, конечно, не встретило никакого сопротивления.
но поскольку Лиззи в совершенстве владела искусством покусывания,
она была достаточно тугой, чтобы не оставалось сомнений ни в чем, кроме
траха пальцами.

“Ах ты, маленькая кошечка, ты уже играла с этим раньше, скажи мне
правду?”

“Я расскажу тебе все, если ты только снова поиграешь со мной. Когда-нибудь
с тех пор, как ты выпорол Мэри и меня, мы обе так часто обжигались
там, внизу, и обнаружили, что чувствовать это и засовывать пальцы внутрь было так приятно,
хотя поначалу мы часто причиняли себе боль. Но у вас это получается так хорошо
гораздо лучше, чем у Мэри — о, сделайте, сделайте это снова, дорогая мисс Фрэнкленд!

“ Я сделаю это гораздо лучше, моя дорогая, с тем, что у меня есть внизу.
вот, посмотри сюда!

И, задрав нижнюю юбку и сорочку, она обнажила, к абсолютному
изумлению Лиззи, свою необычайную массу волос и огненный
красный клитор светился и торчал из его черной массы завитков.

“Как красиво!” - воскликнула Лиззи. “Я официально заявляю, у вас есть рисунок, на
которых я так жажду, я должна поцеловать его.”

Наклонившись, она взяла его в рот и пососала.

“Остановись, дорогая Лиззи, мы оба насладимся этим”.

Взяв подушку со стула, она легла на спину на пол
сказав Лиззи повернуться лицом в другую сторону и опуститься на колени
поперек ее тела, чтобы их рты могли приспособиться к поцелуям друг друга.
губы друг друга.

Лиззи сказала мне впоследствии, что она позаботилась о том, чтобы не показывать никаких предыдущих знаний
, но позволила мисс Фрэнкленд, очевидно, посвятить ее во все
церемонии гамахучинга.

Мисс Фрэнкленд прижалась губами к очаровательной киске Лиззи, в то время как
Лиззи взяла в рот её необыкновенный клитор. После нескольких
жарких ласк мисс Фрэнкленд просунула палец в анус Лиззи, затем на мгновение
приостановилась, чтобы сказать Лиззи, что ей нужно не только последовать её
примеру в этом отношении, но и использовать другую руку на киске, пока она
сосет клитор. Затем, приспособившись друг к другу, как было предписано, они продолжили
до тех пор, пока оба не смогли двигаться из-за чрезмерного возбуждения, вызванного
их обильными выделениями. После этого первого раза Лиззи стало любопытно
увидеть все чудесные, покрытые волосами органы и конечности мисс Фрэнкленд,
которые в максимальной степени удовлетворяли ее желания. Она также не предоставила
этот осмотр полностью Лиззи, но ответила взаимностью. Расстегнув на ней
платье сверху, она обнажила очаровательную, набухающую красоту сисек Лиззи
и начала сосать соски. Их взаимные ласки и
ездила очень быстро снова обжечь эти горячие и развратные женщины. После
небольшого возобновления игры, пока оба не обезумели от возбуждения, мисс
Фрэнкленд предложил засунуть свой клитор в киску Лиззи; посоветовал ей
опустившись на колени позади нее, она с легкостью вложила его в ножны
горячие и сочные складки красивой ****ы Лиззи. Просунув руку под
Живот Лиззи, она сжимала свой клитор, пока природа снова не отдала свою восхитительную дань уважения
и они погрузились во всю сладострастную истому, которая последовала за этим
. В третий раз они возобновили свои непристойные и похотливые излияния
, затем снова оделись, чтобы быть готовыми принять нас.
Мисс Френкленд умоляла Лиззи, чтобы держать ее адвокат и не показать, даже
Мэри, что случилось. Но Лиззи убедила мисс Ф. принять Мэри в
Она рассказала ей о новых тайнах, которым её только что обучили, и заверила, что у Мэри гораздо более красивое тело, чем у неё, и что ей это понравится так же, как и ей.

«Что ж, дорогая, я подумаю об этом и найду повод выпороть её, как я выпорол тебя».

«О, это будет здорово!» — воскликнула Лиззи. “ Ей это понравится так же сильно,
как и мне; это так мило, вы должны пороть меня каждый день, дорогая мисс Фрэнкленд.
Я полюбил вас с самого начала, я обожаю вас и сейчас.

Они нежно обнялись, но наше возвращение положило конец на данный момент
любому дальнейшему разговору.

Эти подробности сопровождались и прерывались двумя-тремя восхитительными и самыми чувственными оргазмами, и я ни разу не вынимал свой пылающий член из её столь же разгорячённой и пульсирующей вагины, потому что её описание этих действий было самым возбуждающим. Когда она кончила, я вышел, чтобы мы могли облизать друг друга и слизать всю восхитительную сперму, которой изобиловала её сочная вагина. Затем мы возобновили наши сражения, принося жертвы святой Матери Венере в оба отверстия. Потом мы спали так, как могут спать только беззаботные люди вроде нас, и, как великаны
освежившись сном, мы возобновили наши молитвы у каждого алтаря, прежде чем
разойтись по домам утром.

Два дня спустя мисс Фрэнкленд посвятила Мэри в ту же
обряд, что и Лиззи, а мы с Лиззи провели большую часть времени в летнем
доме. Возбуждённая её наивным описанием сцены с мисс
Фрэнкленд, мы предавались всем непристойным занятиям, которые только могли втиснуть в
этот час отсутствия, который, кстати, мы растянули более чем на четверть часа, за что мисс Фрэнкленд поблагодарила меня вечером.
Её сцена с Мэри была ещё более непристойной.
Мэри сразу же отдалась всему этому и признала, что
знала от Лиззи, чего ей ожидать. Кроме того, у Мэри была более
развитая фигура, и в ней было что-то особенное.Это очень возбудило мисс Ф., и она была очень нежна с ней. Она так много потратила, что после того, как я трижды трахнул её в оба входа, ей потребовался стимул в виде фаллоимитатора, чтобы довести её до высшей точки похотливой смазки. И, по правде говоря, впоследствии я сам нуждался в этом и получал это. Таким образом, наши сладострастные страсти воздействовали друг на друга, и мы провели изнурительную ночь в самых крайних и утончённых проявлениях похоти, в которых немалую роль сыграли фаллоимитаторы мисс Фрэнкленд, поскольку у неё их было два, разных размеров.

Теперь, когда лёд был сломан, я легко убедил мисс Ф. время от времени приглашать то одну, то другую из моих сестёр спать с ней, утверждая, что периодический ночной отдых укрепит мои силы, а когда она утром прогонит свою партнёршу, я смогу завершить начатое с силой; таким образом, она могла бы приучать их к взаимным поркам и использованию фаллоимитатора. Конечно, мне не нужно говорить, что моей конечной целью было превратить это в общую оргию. На этом всё и закончилось, но не совсем так, как я планировал. Это не имело значения,
до тех пор, пока желаемый результат не был достигнут. У меня также была восхитительная возможность наблюдать через глазок за многими пикантными сценами, и когда я доходил до крайнего возбуждения, я уходил, прокрадывался к незанятой сестре и изливал свою необузданную похоть в каждом наслаждении с ней.

 Так продолжалось около двух недель, и каждую ночь с мисс Фрэнкленд спала то одна, то другая из девушек. Лиззи, как оказалось, часто говорила, что мечтает увидеть настоящего петуха, и ей удалось выведать у мисс Ф., что ей нравится мой.
малышка Хасси упрашивала мисс Ф. показать ей, как я ее трахаю, говоря,
что она легко может спрятаться за занавесками, и я никогда не узнаю.
Мисс Ф., чьи страсти были на пределе желания, согласилась,
и, поместив Лиззи так, чтобы она могла видеть, оставаясь незамеченной, открыла мою
дверь, но обнаружила пустую кровать. Она сначала заподозрили, что я ушел
одна из женщин-служащих, но думал, что она хотела убедиться, и посмотреть, если
Мэри не стала возражать. Поэтому она тихонько прокралась наверх и застала нас за тем, что мы
наслаждались двойным гамахуче, которое, поскольку было раннее утро
свет, она могла видеть без труда. У нее хватило доброты позволить нам
насладиться им до конца, а затем, оттащив меня прочь, сказала—

“О! Чарльз! это ужасно! Почему ты не мог быть доволен
мной? —разве я когда-нибудь отказывал тебе? Ты знаешь, что это погубило бы всех
нас, если бы когда-нибудь об этом стало известно? Вы слишком молоды, чтобы знать об
ужасных последствиях открытия ”.

Тут она разразилась потоком слез — очевидно, от настоящего страха
перед печальными последствиями, которые могли последовать, а не от какого-либо чувства
ревности. Я бросился в ее объятия, и так же, как она сама
Признав нашу близость, я с меньшим трудом намекал на неё. Я
ласкал и обнимал её и говорил, что нам нечего бояться
разоблачения — теперь меньше, чем когда-либо, — потому что мы все
заинтересованы в том, чтобы сохранить наш секрет; она будет прикрывать
мою близость с сёстрами, а они — мою близость с ней. Внезапно она
спросила:

 «Как давно это продолжается? — скажи мне правду».

Я давно готовился к такому вопросу и сразу же ответил, что
после описания похотливых сцен, которые происходили
между ней и ими, и её изысканных рассказов об их юных прелестях, я
Я так распалился, что искал Мэри, когда она была с Лиззи, и Лиззи, когда Мэри была с ней; они обе были слишком рады, чтобы отказать мне, и теперь мы наслаждались друг другом около дюжины раз. Я заранее попросил своих сестёр поддержать любую историю, которую я мог бы рассказать мисс Ф. Лиззи прокралась ко мне после того, как узнала, что мисс Фрэнкленд прошла через мою комнату, и теперь они обе подтвердили рассказанную историю. Мы окружили мисс Фрэнкленд, всячески лаская ее.
Мой пего ужасно разволновался. Задирая мою ночную рубашку, я сказал—

“Пусть этот дорогой человек заключит мир между нами и станет одинаково дорогим для всех
. Я знаю, моя любимая госпожа, что мои сестры жаждут увидеть его.
упражняющегося на твоей великолепной персоне и погружающегося в твою восхитительную волосатую ****у.
так позволь мне принести жертву ее сочным прелестям. Лиззи только что
сказала, что ты искал меня с определенной целью—смотри, мой дорогой клитор поднимает свою
головку—позволь Мэри лечь под тебя, пососать твой клитор и посмотреть на мой член
сомкнись над ее глазами, энергично заполняя свое восхитительное влагалище. Ты
можешь поиграть с ней, а Лиззи может посмотреть сзади, стать свидетельницей великолепного
смотрите и ведите себя почтальоном на моем дне ”.

“Что ж, мои возлюбленные дети, жребий брошен, нет смысла плакать после
пролитого молока, так что давайте воспользуемся этим наилучшим образом. Я никогда не мог устоять перед
красноречивым видом этой любимой и длинной толстой вещи, которая была создана для того, чтобы
дать бедной женщине все, чего она могла желать ”.

Итак, расположившись по отношению друг к другу, как я предписал, мы прошли курс
самого роскошного и непристойного наслаждения, которое только можно себе представить. Лиззи, которая
воспользовалась одним из фаллоимитаторов, ласкала себя, наблюдая за каждым
сладострастным движением наших тел, и нам всем удалось
проведите самое восхитительное время вместе. В тот момент мы не могли позволить себе большего.
время шло, и в доме скоро должно было начаться оживление.
Мисс Фрэнкленд вернулась со мной в мою комнату, ее дверь была заперта, и
нежно поцеловав меня, сказала, что я плохой мальчик, но она предположила, что так и должно быть.
в конце концов мы пришли к этому, так что хорошо, что это произошло скорее раньше, чем позже.

Так прошел наш первый генеральный Симпсоны, который был предшественником многих
гораздо более роскошно и salaciously сластолюбивый, и что я больше
подробно описаны как события прогресса.

Мисс Фрэнкленд не позволила нам устроить всеобщую оргию на следующую ночь.
ночью. Она теперь была в курсе наших летних дел—только дома поздно начатом,
как она должна на мой рассказ была слишком правдоподобно руки не
обманывайте ее, особенно когда она чувствовала, убедили всех, что произошло
на наш первый, ****ь, что она имела удовольствие принимать
мою девственность. На этот счет она была вполне удовлетворена. Но теперь она
заподозрила, что то, что я только что начал, я был бы слишком рад повторить. Она
проводила нас в сад в час отдыха, так что ничего не случилось.
состоялась эротика. Мы сели все вместе после небольшой пробежки
, и мисс Ф. открыла нам правило поведения, которого мы должны придерживаться в будущем
. Она сказала—

“Каким бы восхитительным ни было для всех вас, а также для меня, встречаться
каждую ночь, это в первую очередь превратилось бы в опасную привычку
, опасную из-за порождающей беспечность в необходимых
меры предосторожности против разоблачения; и следующее, и прежде всего, потому что это означало бы
гибель нашего любимого Чарли, который не смог бы
возможно, долго продолжать такое чрезмерное почитание трех любимых предметов в
когда-то постоянно требовала бы от него чего-то”.

Видя мое желание прервать ее и заявить, что я чувствую себя вполне
готовой к этому, она остановила меня и сказала, что я слишком молода, чтобы знать, к чему приведет
такая чрезмерная снисходительность; что мы должны довериться ей
испытайте ее и руководствуйтесь ею, и мы все должны найти в этом преимущество
. Три раза в неделю максимум, что она может позволить, когда мы должны быть
все вместе. В другие ночи она будет заботиться, что я не совершал
избыток. Таковы были мудрые советы этой замечательной женщины, и таковы в
Будущее стало программой наших действий. Я бунтовал и сопротивлялся тому, что в то время казалось мне слишком большим ограничением, но в конце концов я убедился, что вынужденные задержки приносят большее удовольствие. Конечно, я спал с мисс Фрэнкленд в так называемые свободные ночи, но вскоре она взяла за правило ограничивать мои траты двумя разами за ночь, позволяя мне возбуждать и доводить её до оргазма так часто, как мне хотелось. Поначалу со мной было трудно управляться, но в конце концов
я стал регулярно соблюдать правила, которые она диктовала, и действительно,
вынужденный. Вскоре я убедился в мудрости ее поступка, потому что часто
впоследствии мои запоздалые усилия требовали применения розги
всерьез для завершения наших оргий.

Вторая ночь после обнаружения моего общения с сестрами
была первой ночью, когда я встретил всех четверых вместе в комнате мисс Фрэнкленд. Мы
был послан, как обычно, рано в кровать, и Мисс Ф. была в частном порядке
посоветовал нам спокойно заснуть как можно скорее, и не быть
при любых тревожных, как она сама поедет касается девочки, то после того, как все
домашнее хозяйство ушло на пенсию. Что касается меня, то это был план, которого я всегда придерживался,
поскольку он позволял мне получать большее количество удовольствия и дольше сохранять его
за счет отдыха, которого я добился ранее. Зима прошла
от отеля, а летом пришел снова. Это был прекрасный, теплый, лунный свет
ночь. Как только мы все собрались, раздевание до блеска стало
распорядком вечера; затем последовали очаровательные объятия и взаимные позирования,
так как каждый должен был восхищаться красотой всех. Руки блуждали повсюду
по каждому шарму, в основном концентрируясь на чудесных и тонко
развитая форма очаровательного Фрэнкленда, чье богатство
угольно-черных волос было таким восхитительно возбуждающим. Вскоре возникла необходимость
унять первый всплеск наших страстей, что мы всегда делали с помощью
общего гамахуче. Мисс Фрэнкленд, которая необычайно увлеклась
Мэри, встала с ней в пару, в то время как мы с Лиззи приспособились друг к другу
. Мисс Фрэнкленд, которая запаслась фаллоимитаторами,
снабдила нас всех по одному, различаясь по размеру, в зависимости от цели
их применения. Поскольку забой Мэри пока мог только
учитывая умеренный размер, мисс Ф. оставила самый маленький для своего особого использования.
остальные использовались без разбора. Вооруженные таким образом, мы
приступил к заступлению на все чувственные эксцессы gamahuching в
каждая форма, удлинение наши радости так много и так долго, как
возможно, что мы могли бы передать всю ночь в самый сластолюбивый
восторг. Когда экстатический момент настиг нас, нашим ртам пришлось прекратить свою работу
чтобы дать выход выражению восторженной природы
наших чувств. Мы некоторое время лежали, тяжело дыша, прежде чем смогли подняться
и возобновим наши взаимные ласки. Теперь, когда мы сбросили остроту
нашего похотливого аппетита, мы более спокойно готовились к дальнейшим и еще более
сладострастным сочетаниям. Верхние покрывала с кровати были полностью
сняты, так что она представляла собой почти квадратное поле битвы для любовных встреч
, превосходно приспособленное для своего назначения. Мы держали совет относительно
наших следующих действий и, наконец, решили начать следующим образом: Мэри ложится
на спину, Лиззи переворачивается над ней, мисс Фрэнкленд должна
побалуйте себя ее удовольствиями для Лиззи, которые заключались в том, чтобы трахнуть ее
нижнюю дырочку с ее необыкновенным клитором, пока я должен был трахать мисс
Влагалище Фрэнкленда и прикончил ее меньшее отверстие двумя пальцами,
Лиззи должна была прикончить Мэри пальцем, одновременно трахая ее,
Мэри, чтобы я вставил фаллоимитатор поменьше в мою нижнюю дырочку, и трахнул Лиззи
****у дилдо побольше. Также было решено, что мы проведем два курса в
этой сладострастной группе, отличаясь только заменой моего члена в
Снизу-отверстие Мисс Френкленд, а не влагалище, в котором было
одно из dildoes. Мы были никто из нас не нажимать вопросов
скорейшего расторжения, но, чтобы сделать изысканные сочетания
в нашей части. Мы наслаждались самым непристойным и сладострастным трахом, и поэтому
справились с делами так, как и положено всем проводить время вместе в совершенном восторге от
сластолюбия и похоти. Несмотря на удовольствие от финальной разрядки,
нам удалось, как и договаривались ранее, сохранить наши взаимные позиции, наши
части тела трепетали от повторяющихся толчков на восхитительных
частях тела, с которыми они были соединены. Это вскоре вновь пробудило наши страсти
, которые мы пока мало что сделали, чтобы успокоить, и когда
Когда мы достаточно разогрелись, было внесено небольшое изменение, о котором мы договорились, и я погрузился по самую рукоять в великолепную волосатую дырочку божественной Франклэнд, которая чуть не закричала от восторга, почувствовав, как мой огромный пенис входит в её пылающие внутренности. Нам пришлось сделать паузу на несколько минут, чтобы её возбуждение немного улеглось, иначе она бы кончила после двух-трёх толчков моего мощного орудия. Затем мы продолжили более неторопливо и, растягивая удовольствие самым непристойным и сладострастным образом, достигли экстатического момента.
все вместе, с таким избытком дикого наслаждения, что с криками
почти мучительного восторга мы излились друг в друга целиком
потоки горячей кипящей спермы, и погрузились почти без чувств в
сбитая с толку куча обнаженных форм. Мы долго приходили в себя
. Затем, распутавшись, мы встали и ополоснули свои части тела
холодной водой, не только для того, чтобы очиститься, но и как стимулятор для дальнейшего
упражнения во всех самых диких проявлениях похоти, какие только кто-либо из нас мог себе представить
. Но нам всегда удавалось заставить мисс Ф. думать , что она была
автор любой новой непристойной идеи или предложения. На самом деле она почти всегда была
автором, потому что её опыт в каждом разврате и его
удовлетворении в любой форме утончённого сладострастия был велик, и мы
обязаны ей многими новыми и восхитительными комбинациями в наших непристойных оргиях.
Отведав вина и пирога, о которых позаботилась мисс Ф., мы предались восхитительным забавам, перебирая густые локоны и волосистые покровы почти всей великолепной фигуры мисс Фрэнкленд. Больше всего девушек восхищали размеры, твёрдость и красота
её по-настоящему великолепные ягодицы, и то, что она то и дело сосала
её бугорки, а в другой раз играла с её уже набухшим
клитором, вскоре довело её до такого возбуждения, что, схватив Мэри, она уложила её на стол и оттрахала, в то время как
Лиззи, протиснувшись под неё, сосала её клитор, а я вставил свой член сзади в её вагину. Мы насладились восхитительным соитием, и великолепное
существо умерло от избытка удовольствия вместе с Мэри, в то время как я
ещё не достиг кульминации. Поэтому я довольствовался тем, что
член пульсировал от её восхитительных сжатий, пока усталость от позы не заставила нас сменить позу. Она настолько успокоилась, что теперь могла предлагать и обсуждать дальнейшие действия и то, какой должна быть наша следующая форма наслаждения. Поскольку Мэри провела дополнительное время с мисс
Франкленд, Лиззи теперь стояла на коленях, опустив голову.
Я погрузил свой член в её жаждущую вагину. Мисс Фрэнкленд встала,
перешагнула через тело Лиззи и подошла ко мне. Я ввёл сначала
маленький фаллоимитатор в её анальное отверстие, а затем большой — в вагину.
вплоть до кусочков трески. Затем она выдвинула вперед свой живот и засунула мне в рот свой
напряженный клитор и положила обе руки мне на
голову. Тогда я прошел одну руку под ее ногами и, схватив обоих
dildoes в одной руке, приступил к работе их вверх и вниз в обе дырки на
когда-то, в унисон с моим всасывания ее клитор, и мое гребаное
движения в ****у Лиззи, который одновременно был чертов ее собственного
клитор пальцами. Мария, вооруженный двумя dildoes, примененного к
моя нижней-отверстие, в то время как она трахает себя с другими. Таким образом, мы
провела самое захватывающее и вкусное блюдо. Мисс Ф. в моменты экстаза
казалось, что она вот-вот прижмет мою голову к своему животу. Она
была настолько очарована чувственным наслаждением, которое давала эта поза, что она
закричала, что мы не должны меняться, пока не будет пройден другой курс. Лиззи сказала, что
она должна переодеться спереди назад, и попросила Мэри дать ей фаллоимитатор
с помощью которого она могла бы переохладиться. Женщины были готовы немедленно, но моя сестра
пего задержалась, чтобы ответить на звонок, поэтому мисс Фрэнкленд сказала Мэри
умело применить березовый прут.

Так она и сделала с большим искусством, работая фаллоимитатором, который был еще в своем
****а во время так занят. Эффект был почти электрика, и мой
славный разгул укол заполнены вкусной дорогая Лиззи и тоска
забойное ей максимальную радость. Мисс Ф. умоляла Мэри, чтобы дать ей
нежный стимула со стержнем. Ничто не может лучше было приятно, Мария,
потом она призналась, что давно должен был величайшим развратником пороть
это славное и огромный зад. С такими стимуляторами, как эти, это блюдо
оказалось одним из самых непристойных и сладострастных, которые у нас когда-либо были,
и экстатический финал сопровождался криками восторга, когда мы
умирали в блаженном обмороке от восторженных и удовлетворённых желаний. Мы
снова поднялись, чтобы очиститься и освежиться, и какое-то время после этого лежали
вплотную друг к другу на кровати. Поскольку Мэри ещё не впустила мой член в свою
киску, мисс Ф. предложила, чтобы я трахнул её, а Лиззи встала на колени
позади нас, чтобы она могла трахнуть Лиззи в задницу своим клитором
и ввести один фаллоимитатор мне в задницу, пока она будет вводить второй в свою собственную.
Не успела она договорить, как это было сделано. Голова Лиззи опустилась почти до уровня Мэри.
Я перевернулся на живот, чтобы мисс Ф. оказалась достаточно близко ко мне, чтобы действовать так, как она пожелает, и мы с таким огромным удовольствием исполнили ещё один восхитительный танец, что все повалились на кровать и крепко заснули.
 Мы проснулись так поздно, что успели только ополоснуться холодной водой, завершить общий гамахуэ, а затем вернуться в свои комнаты. В последний раз мисс Фрэнкленд сказала, что должна
поцеловать меня, так как она с удовольствием разговляется сливками. Шутка
на удивление позабавила обеих девушек.

 Примерно в это время миссис Винсент родила прекрасного мальчика. Я не
говорили о ней со времени нашей первой беседы после ее свадьбы в летнем домике
когда все отправились в город, чтобы привезти мисс Фрэнкленд. С тех пор у нас
было всего два украденных интервью, о которых я не упоминаю
, потому что они были слишком поспешными и не приносили слишком много комфорта, чтобы
получить полное удовольствие; затем она слишком отяжелела от беременности, чтобы
предоставьте мне любую дополнительную возможность. Мама написала поздравительное письмо
мистеру Винсенту, желая ему радости в связи с появлением сына и наследника, литтл
мечтая, чтобы ее собственный сын был его отцом. Это привело к визиту
от мистера Винсента с просьбой, чтобы мама любезно согласилась стать крёстной матерью для
малыша. Моя мама сразу же согласилась и спросила, кто будут крёстными отцами. Он сказал, что дядя, от которого они чего-то ожидали, согласился стать одним из них, но он не знал, кого попросить вторым.

«Почему бы не попросить Чарли, он всегда очень любил вашу жену как свою гувернантку, и у него тоже есть дядя, от которого мы надеемся когда-нибудь получить что-нибудь ценное».

«Это очень хорошая идея, миссис Робертс, и если вы будете так любезны и пошлёте за Чарльзом, я изложу ему это, и если он согласится, это избавит меня от
все дальнейшие хлопоты”.

За мной послали, и, можете быть уверены, меня немедленно приняли, поблагодарив мистера
Винсент за ту честь, которую он оказал мне, и надеялась, что миссис Винсент будет
столь же огромен, что я должен быть Крестный отец, хотя так молоды.

“Предоставьте это мне, моя дорогая жена так сильно привязана ко мне, что мое желание
для нее закон, так что не беспокойтесь по этому поводу”.

Можно было бы предположить, что я нисколько не встревожился, но я был совершенно уверен, что именно это предложила бы миссис В., если бы не сдержанность. Впоследствии мы узнали от мистера В., что она
симулировала возражения из-за моей молодости, но в самый первый момент
она смогла сказать мне пару слов наедине, чтобы рассказать мне, какое удовольствие это доставило
ей, что ее муж выполнил в этом вопросе все
очень желаю, чтобы это было самым близким и дорогим для ее сердца.

Церемония в конечном итоге прошла, как и было предложено, но только через
очень редкие промежутки времени мне удавалось найти возможность возобновить наши старые
бои на поле Венеры. Между тем у меня не было причин сожалеть об этом
что касается потакания моим эротическим страстям, потому что в течение почти двух
В течение нескольких лет, то есть до моего восемнадцатилетия, я продолжал наслаждаться непрерывным блаженством в объятиях роскошной и очаровательной
мисс Фрэнкленд или в оргиях с ней и моими сёстрами, которые завершались всеми возможными извращениями, которыми могли наслаждаться три женщины и один юноша. На самом деле, мы все слишком часто прибегали к розге, если судить по тому, что, по крайней мере, для мисс Фрэнкленд и меня она стала почти необходимостью, и иногда даже мои сёстры признавались, что она их подстёгивает. Под умелым руководством мисс Фрэнкленд мы стали
самые совершенные адепты во всех сладострастных проявлениях похоти. Но
Я также должен отдать ей должное за то, что она никогда не пренебрегала нашим образованием.
Действительно, я могу сказать, что это было достигнуто благодаря тесному соединению наших тел. Ибо
эта уважаемая женщина внушила нам, что для сохранения ее дружбы и
доверия мы должны отдать должное ее учению. Я уже говорил, что ее
система обучения намного превосходила все, что мы знали ранее
, и теперь, когда она завоевала нашу безграничную любовь,
не было ничего такого, к чему мы не были готовы в школе, чтобы поддержать ее усилия в
наше взаимное совершенствование. Она обладала выдающимися способностями — говорила по-французски и по-немецки как
родная, знала латынь и греческий в достаточной мере, чтобы я мог
хорошо их изучить, а её познания в музыке были просто превосходными. Я
вряд ли когда-либо слышал, чтобы кто-то так очаровательно играл на пианино.
 За два года, прошедших после нашей первой оргии, мы добились
по-настоящему поразительных успехов. Мы все очень хорошо говорили по-французски, неплохо знали немецкий, особенно Мэри, которая действительно хорошо говорила по-немецки; что касается меня, то я хорошо говорил по-французски, неплохо — по-немецки и имел очень хорошую базу знаний по латыни и греческому.

Примерно в это же время произошло событие, которое полностью изменило
порядок моей жизни. Моя мать намекнула, что у меня были некоторые ожидания
от дяди. Они были очень расплывчатыми. Он был братом моего отца, но
они никогда не договаривались, и мы были почти чужими друг другу. Он
умер, и в один прекрасный день мы все были удивлены, если не сказать с восторгом, чтобы услышать
от его душеприказчик, Мистер Никсон, богатым купцом в Лондоне, что мой дядя
была мама четыреста фунтов в год до тех пор, пока она не
жениться снова, но в ее смерти сообщил аннуитета должна была быть разделена между
две мои сестры, не связанные никакими обязательствами. Остальная часть имущества была передана мне в доверительное управление мистера Никсона до моего совершеннолетия, с условием, что я буду изучать право и стану адвокатом во Внутреннем Темпле. Кроме того, мне была выделена сумма в пятьсот фунтов на новый гардероб, который пришелся нам всем по вкусу.
Мистер Никсон объявил, что через две недели он воспользуется возможностью
навестить нас и сделать необходимые приготовления в связи с изменившимся положением дел. Он добавил, что
оставшаяся часть имущества приносила бы около тысячи фунтов в год, и, следовательно, к моему образованию нужно было бы отнестись более внимательно, чем это, вероятно, было сделано. Это действительно было переменами. Мой отец оставил дом и землю, а также около шестисот фунтов в год на содержание моей матери, пока она оставалась вдовой, или до самой её смерти. В дальнейшем по сто пятьдесят фунтов в год каждой из моих сестёр, а дом и остальное — мне. Это умеренный доход, требующий дополнительных усилий, чтобы сделать его приемлемым для воспитания. Вот так.
Теперь я стал наследником примерно полутора тысяч фунтов в год, двух загородных домов и очень приличного дома, примыкающего к дому моего дяди. Вы можете себе представить радость всей семьи, когда после довольно стеснённых обстоятельств мы оказались в более выгодном положении, и наш доход сразу удвоился. Мы предавались несколько безумным мечтам о том, к чему всё это может привести, но мама привела нас в чувство, сообщив, что до моего совершеннолетия мистер Никсон будет полностью контролировать нашу жизнь и что весьма вероятно, что он
настаивают на том, чтобы отправить меня в частную школу. Эта новость с лихвой разрушила все наши надежды, потому что мы рассчитывали именно на большую свободу, а теперь, скорее всего, нашим восхитительным отношениям и восхитительным оргиям придёт конец. Мы обменялись грустными и удручёнными взглядами,
услышав это от мамы, и в тот вечер встретились в очень подавленном
настроении в комнате мисс Фрэнкленд; но эта очаровательная и достойная уважения
женщина подбодрила нас надеждой на то, что если и произойдёт временная разлука,
это приведёт лишь к нашему более безопасному и идеальному воссоединению в будущем.

«И, по правде говоря, — сказала она, — мой дорогой Чарли, в последнее время мы слишком много от тебя требовали, и твоему здоровью и самочувствию пойдёт на пользу вынужденная бездеятельность, потому что я заметила у тебя некоторые симптомы, которые доказывают, что мы втроём слишком сильно тебя нагружали. Я не сомневаюсь, что меня оставят в качестве гувернантки для ваших сестёр, и я буду присматривать за ними, чтобы они не разочаровали вас при следующей встрече, которая должна состояться не позднее чем через шесть месяцев.

Нашим любящим сердцам шесть месяцев казались вечностью. В то же время
замечания мисс Ф. до некоторой степени успокоили нас, и хотя мы не могли
участвовать в нашей оргии с обычной яростью и распущенностью, тем не менее мы
удалось провести ночь достаточно бурно, наслаждаясь нашими
похотливыми страстями, которые многие сочли бы чрезмерными.

В положенный срок появился мистер Никсон. Он был приятным на вид пожилым джентльменом и настоящим светским человеком. Узнав, что я получила домашнее образование под присмотром гувернанток, он решил, что я, должно быть,
молочно-водянистый невежественный юноша, и уже намекнул на это маме
которая, рассказав мне, приободрила меня. Г-н Никсон послал за мной
в один кабинет, и начался приятный разговор, видимо
ведущие ни к чему, вероятно, с тем, чтобы не оказать мне нервной и
робкие, постепенно переводя разговор по образовательным предметам. Он
был приятно удивлен моими успехами не только в
исторических и географических предметах, но и в языках, и прежде всего
был удивлен моими знаниями латыни и греческого. Он был особенно внимателен к
спрашивал, не помогал ли гувернантке какой-нибудь священник. После
ужина, во время которого он уделил большое внимание мисс Фрэнкленд, он
тепло похвалил ее систему преподавания и ее необычайный
успех. В то же время он заметил, что, поскольку его дорогой старый друг
хотел, чтобы его племянник стал адвокатом, это было бы необходимо
его следует отправить к какому-нибудь священнику с несколькими мальчиками, а затем в
Королевский колледж, Лондон, перед входом в кабинет адвоката. Мисс
Фрэнкленд сразу же признала справедливость замечания и выразила надежду, что
Чарльз не посрамит ее преподавание.

“ Совсем наоборот, уверяю вас, мисс Фрэнкленд. Я был поражен
замечательной работой, которую вы заложили, и особенно теми
преимуществами, которые вы дали ему в знании современных языков. Я
так рада, что намерена просить миссис Робертс оставить тебя в качестве
способной гувернантки для девочек, пока они не станут настолько старше, что им потребуется
немного знаний о мире, которые столичная женская школа обязательно передаст.
”

Все это было сказано с некоторым уважением к мисс Фрэнкленд.
я был уверен, что старый джентльмен был ею очень впечатлен.
личность, а также ее система обучения. Но об этом, вероятно, мои
читатели узнают больше позже.

Моя мать, услышав о намерении отправить меня к какому-то священнику,
немедленно предположила, что ее собственный шурин, преподобный мистер
Браунлоу, настоятель Лидса в графстве Кент, бывшей деревни недалеко от
замка с таким названием, был бы подходящим человеком. Он был джентльменом, который
получил диплом с отличием в Кембридже и имел привычку принимать одного,
двух или даже трех молодых джентльменов, но никогда больше, чтобы подготовить их к
поступлению в университеты. В этот момент она узнала об этом из письма своей сестры
что у него есть вакансия. Его имя, по её словам, было хорошо известно как имя преподавателя,
и мистер Никсон мог бы узнать об этом, наведя справки; а поскольку Чарльз никогда не уезжал из дома, ей было бы очень приятно знать, что он находится под опекой её родной сестры. Мистер Никсон сказал, что полностью согласен с её предложением, при условии, что, как он не сомневался, его расспросы оправдают его отправку туда. Он оставил нас с обещанием принять решение в ближайшее время, и действительно, не прошло и недели, как мы получили его полное согласие на предложение моей матери. Так что моей тёте было отправлено письмо, и
поскольку был период каникул, мистера и миссис Браунлоу попросили
приехать и провести неделю, а затем я мог бы вернуться с ними в Кент.
Мы не видели, тетя или дядя, так как мы были маленькими детьми, и только
помнил ее как очень высокие огромные лица. Расстояние препятствовало
личному общению, и мы знали о нем только по обмену ветчиной,
Кентерберийской тушенкой и устрицами на Рождество. Как они ответили,
с обратной почтой, сообщив, что будут у нас через два-три дня
после их письма, вы можете быть уверены, мисс Фрэнкленд и все мы
сделал почти все, что было в прошлом нашей совместной оргии на
время. Поселили на нас никаких ограничений, и каждый вечер был посвящен
Бог похоти и сладострастия.

Наконец роковой день настал. Моя мать и две девочки отправились в
город, чтобы забрать дядю и тетю, оставив мисс Фрэнкленд и меня с нашими
занятиями. Вы вполне можете предположить, что нас занимала просодия любви, а не грамматика
. В манерах чувствовалась нежность и любвеобильность
доброта и ласка, которых я раньше не замечал в мисс
Фрэнкленд, и который я должен был бы счесть чуждым ее характеру.
Нежно обняв меня и прижав к своей груди, она залилась слезами и зарыдала так, словно её сердце разрывалось на части, опустив голову мне на плечо. Я попытался утешить её, как мог, и, как известно моему доброму читателю, женские слёзы всегда оказывали на меня сильнейшее воздействие. Я взял её руку в свою, она истерически рассмеялась сквозь слёзы, но тут же опустила голову на любимый предмет, обхватила его, пососала и стала дрочить, пока я не излил поток кипящей спермы ей в рот, который она жадно проглотила.
Она продолжала сосать, пока не осталось ни капли. Затем, снова поднявшись, чтобы
погладить и обнять меня, она сказала:

 «Да, мой любимый мальчик, это действительно помогло мне
успокоиться. Я не только обожаю это, но и полюбила тебя, мой дорогой,
больше, чем когда-либо в жизни. Ты мой ученик, телом и душой. Я буду очень скучать по тебе и горько сожалею о нашей разлуке».
но мы встретимся снова, хотя и не с такой свободой и лёгкостью, как раньше. Вы проведёте каникулы дома, и мы воспользуемся ими по максимуму. Я уже чувствую, что мы воспользуемся ими по максимуму.
снова, и так оно и будет, дорогой друг, так что возвращайся в свое гнездо ”.

Эти последние нежные слова были адресованы моему члену, который, и без того вздыбленный
снова требовал внимания. Мы взялись за дело с молотком и щипцами.
Завербованные за ланчем, мы возобновили восторги от сладострастия, поскольку только эта
достойная женщина знала, как им потакать. Мы были менее благоразумны.
поскольку накануне вечером мы решили, что я должен был
выяснить привычки будущей пары, прежде чем рискнуть
покидаю свою комнату, чтобы проскользнуть к ним, и, таким образом, у меня впереди была ночь
отдыха.

В пять часов подъехала карета, и дядю с тётей пригласили в наш дом. Мой дядя был высоким, дородным, благообразным священником,
вполне джентльменом по манерам и с очень приятным голосом. Моя
тётя, которая была примерно на пятнадцать лет младше моего дяди, была очень высокой для своего пола, с красивой пышной фигурой, широкими плечами, большими грудями, расставленными на приличном расстоянии друг от друга, маленькой для её комплекции талией, огромными бёдрами и, очевидно, ягодицами, которые более чем соответствовали бёдрам. Она была очень полной, но твёрдо стояла на ногах и ходила с большой грацией, показывая, что в ней много
в ней, или, скорее, она могла многое из себя выжать. У неё было
множество светлых волос и густые брови, обещавшие изобилие в других местах. У неё были тёмно-синие глаза, которые могли заглянуть очень глубоко в душу. У неё было очень приятное выражение лица, маленький рот и очень белые зубы. У неё был чрезвычайно светлый цвет лица, огромные, но прекрасно сложенные руки, маленькие, пухлые и полные ноги. Она выглядела на тридцать пять, но ей было почти сорок, и в целом она была очень привлекательной женщиной. Она нежно обняла меня, и я
не преминул вернуться, и похвалил меня и всей семьи на
поздно удача. Первое знакомство было в целом очень приятное,
и я уже начал себе Я может не так плохо в конце концов.

Нам разрешили встать позже обычного, и поскольку моя тетя была
утомлена дневным и ночным путешествием, они были рады почти сразу последовать нашему
примеру. У меня как раз было время раздеться, когда
Я услышала, как они вошли в комнату, которую мисс Фрэнкленд освободила
накануне. Об этом было условлено заранее, и теперь она спала в моей
в комнате сестёр, как и раньше, пока мы не уедем. Я быстро задул свечу, опасаясь, что они заметят, как она светится в проделанных мной щелях. Опустившись на колени, я начал наблюдать за происходящим. Первым делом тётя присела на корточки прямо напротив моего глазка, и, когда она приподняла платье, я увидел, что у неё очень заметный лобок Венеры, густо покрытый светлыми локонами. Её способность мочиться
была чем-то невероятным, это было похоже на водопад по силе и количеству,
и мой бунтующий член тут же встал от мощного потока воды
это было так отчетливо слышно. Когда она поднялась, и прежде чем она сбросила с себя
платье, я увидел ее великолепные пропорции тела, подобных которым
никогда прежде не встречал. Увы! это был всего лишь мимолетный взгляд. Тем не менее, я
решила смотреть дальше, надеясь увидеть дальнейшее зрелище в процессе
раздевания. Она сняла всю верхнюю одежду, пока не осталась только ее
корсет и сорочка. Теперь я мог отметить недвижимого величие ее
пропорции. Корсет оставался на талии и позволял подчеркнуть великолепие
ее бедер и ягодиц во всей их красе. Никогда в жизни
видел ли я более красивую задницу, чем была у моей тети? Я сейчас говорю
после тщательного осмотра и обожания, но в скрытом виде
великолепие, в котором я в этот момент рассматривал его, показалось мне самым прекрасным
задняя сторона, с которой я когда-либо встречался, и на самом деле была той, о которой я упоминал некоторое время назад
когда я заметил, что у мисс Фрэнкленд была лучшая, но одна
Я когда-либо видел. Это правда, ее полнота значительно выделяла ее,
но хотя она была полной, даже очень полной, это была не та полнота, которую можно было назвать
толстой. Ибо после-интимность, которая стала одной из самых близких и
чувственная натура, я никогда не мог ущипнуть ее за какую-либо мышечную часть.
У нее был самый твердый, а также самый большой зад, который я когда-либо встречал. Я
совершенно уверен, что когда она стояла прямо, ребенок мог бы
стоять на огромных выступах ее ягодиц. Ее бедра были
поистине чудовищными в своих могучих пропорциях, твердыми, как железо,
изысканно отлитыми, и по своей красоте и гладкости соперничали с
слоновая кость, на которую они были очень похожи в другом отношении, а именно в том, что касались
ощущения холода на ощупь. Ее ноги были достойны этого великолепного тела
они поддерживали и завершили образ парой очаровательных изящных лодыжек
и очень маленькими ступнями для ее размера. Поскольку ее сорочка была с короткими рукавами
, великолепие и красота формы ее великолепных рук
и шеи, где бугорки выступали во всем своем совершенстве и
блеск кожи, были полностью продемонстрированы. Как можно предположить, в верхней части ее шеи не было видно ни одной кости
, но все было ослепительного цвета и
плоти, которая так прекрасна в женщине. Когда женщина показывает свою худобу
ключицы, это свидетельствует о плохом воспитании и заурядном характере. Тетушкин
По-настоящему большие груди возвышались над её лифом, который, как я тогда думал, поддерживал их, но этой великолепной женщине ничего подобного не требовалось, потому что, когда она была полностью обнажена, её груди выделялись во всём своём великолепии, и они были самыми большими, достойными всех остальных её полностью развитых прелестей. Только её живот был слишком выпуклым, когда она стояла, но, поскольку у неё никогда не было детей, он не свисал дрябло и заканчивался одним из самых выпуклых и развитых лонных сосков, которые я когда-либо видел, обильно покрытых
с самыми прекрасными локонами, которые не мешали её прекрасной кремовой коже
просвечивать сквозь них. Она была хорошо покрыта волосами в этой части тела,
но после необычного волосяного покрова, которым обладала мисс Фрэнкленд
и с которым я так часто играл, все остальные женщины казались мне ничем. Моя тётя, надев ночной халат, села за туалетный столик и принялась распускать свои густые локоны.
Здесь она действительно была щедро одарена природой: её волосы были её собственными, в
огромном изобилии, и, несмотря на её высокий рост, они спускались ниже ягодиц.
и были такими густыми, что она могла распустить их и спереди, и сзади,
и полностью прикрыть ими свою наготу. У Тициана, должно быть, была такая же
великолепная шевелюра у одной из его моделей, потому что она в точности
похожа, за исключением более светлого оттенка, на его знаменитую
Магдалину во дворце Питти во Флоренции, где она изображена
только с пышной копной волос. Такой была моя тётя,
и часто-часто впоследствии она потакала всем моим прихотям,
выставляя себя напоказ в самых сладострастных позах с этим, величайшим
украшение женщины, ниспадающее в изобилии на её великолепные и могучие прелести. Тем временем доктор разделся, но, как можно предположить, я этого не заметил. У меня были другие планы. Он тоже надел халат и сел рядом с женой, чтобы обсудить события дня. Разумеется, их разговор очень естественно зашёл обо мне. Они начали с того, что поздравили себя с тем, что удача, выпавшая на долю семьи, отчасти отразилась на них благодаря обстоятельствам, при которых я попал под опеку доктора. Леди заметила:
как это было вдвойне удачно, поскольку случившийся небольшой скандал
на некоторое время лишил их возможности вообще иметь зрачки. Врач
сказал—

“Не обращай внимания, любовь моя, этот малыш скоро станет приманкой для других.
он кажется милым, нежным парнем, но я постараюсь иметь
поговорите с ним завтра и посмотрите, из чего он сделан; мальчики под руководством
женщин, как правило, просто молокососы ”.

“Я не думаю, что вы сочтете это таковым в данном случае”, - добавила моя тетя. “Я
неплохо разбираюсь в людях, и я уверена, что мисс Фрэнкленд
она была слишком суровой и непреклонной, чтобы не подчинить своей воле любого мальчика. Я боюсь, что, напротив, она была с ним слишком сурова, потому что моя сестра сказала мне, что она в полной мере пользовалась розгой, но после одного или двух серьёзных случаев полностью взяла их под контроль, и что их успехи были действительно очень велики и весьма удовлетворительны, поскольку мистер Никсон, опекун Чарльза, который осматривал его, дал весьма благоприятный отзыв. Но он кажется незначительным и низкорослым,
тонким, как жердь, бледным и болезненно выглядящим.
намного моложе, чем он есть, и, кажется, вряд ли подходит для того, что понравилось бы вам и мне
. Эх, дорогой доктор!

В тот момент я не понял, что означал ее намек, но за ним последовало:
затем доктор наклонился вперед, поцеловал ее и, я не сомневаюсь,
коснулся ее языка тоже. Сначала он запустил руку под ее красивые
сисечки, а затем, задрав ее сорочку, начал шарить у нее между
ног. Она отложила щетку для волос; и взялась за его член, но
быстро сказала—

“Не возбуждай меня, мой дорогой, ты видишь, что этот бедняга ничего не может сделать
без розги, а у нас её здесь нет, так что успокойся и ложись спать, хороший мальчик».

 Повинуясь ей, он встал, сбросил халат, надел ночную рубашку, забрался в постель и крепко уснул ещё до того, как его великолепная супруга закончила свой туалет. Закончив, она сняла корсет и натянула сорочку через голову, я сомневаюсь, что она могла бы упасть на её огромные ягодицы. Затем она прошла через комнату в мою сторону,
совершенно нагая, какой создала её природа, и поразительно величественная в
своей твёрдой поступи и великолепной осанке.
великолепие форм. Я был поражен благоговением. Я мог представить ее такой
Юнона во всей своей красе перед Юпитером, и что ж, он мог бы поддаться искушению
сбиться с запретного пути любви, если бы у Юноны был такой зад, как у
огромный и великолепный, которым обладала моя тетя. Она снова присела на корточки,
как была, так и осталась голой, и снова вылила воду в горшок. Я почувствовал себя
подавленным при виде этого, и, пошатываясь, вернулся к своей кровати, и
впервые в жизни почувствовал, что вынужден бороться с саморазрушением.
избыток похоти вызывал взор на таких нечеловеческих красавиц. Я
едва мог сдержаться от крика, чтобы облегчить мои до после
подавляет волнение, особенно если природа дала сторону, и там
била струей, струя спермы, на самом деле с кровати против дверей
в направлении, которое я указал свою колючку пока дико, блин, и в
воображение толкая его в тети—нигде; ибо, если когда-нибудь поговорку, что
“там было много хорошего, блин, про все эти части” применяется
кому угодно, он был в высшей степени так, в случае моей славной тетушки. Любой мог бы
прижать свой член к любой части ее тела и провести сразу от
избыток похоти в самой ее красоте, великолепии форм и изысканности
цвет и нежность кожи. Никогда, никогда я не встречал равной ей. Ее
сила траха тоже была наравне с необъятностью размера, и такого
качества, чтобы удовлетворить самого привередливого или похотливого. Таковы были
мои первые впечатления от личности моей тети, и по мере того, как мое
повествование будет расширяться, читатель станет ближе к ее личности
и действиям. Я погрузился в сон, мечтая обладать ею во всех отношениях
соперничая Юпитер с Юноной, а Марс с Венерой, просто видя
ночь, но которая в последующие дни превратилась в сладость
осознания самой сладострастной и восторженной природы.

На следующий день, в час нашего отдыха, мисс Фрэнкленд вышла вместе с
нами и отправилась на поиски уединенной части сада, пока девочки развлекались
после этого я пересказал мисс Ф. все, что видел и слышал. Она сразу
пришли к выводу, что мне суждено упасть в объятия мои
тетя.

“Я так рад, мой дорогой Чарли, что это будет платье для такой
необыкновенно красивой женщины; ты должен, после твоего нынешнего опыта с
мне было к кому обратиться, и, конечно, у вас не могло быть лучшего.
Очевидно, для этого будут все возможности, поскольку я прочитал те намеки, которые
озадачили вас, как намекающие на что угодно, кроме сдержанности, как только вы будете
допущены во внутренние тайны их жизней, или я сильно ошибаюсь.
Есть один момент, о котором я должен вас настоятельно предостеречь, и ваше общее мнение
осмотрительность и большой здравый смысл заставят вас оценить его важность.
Ваша тетя, очевидно, очень опытна в эротических удовольствиях. Если сразу
она нашла в вас необычайную адепт вы, она никогда не перестанет
мучила тебя, пока не узнала, кто была твоей наставницей. Теперь тебе должно быть очевидно, что если бы она подумала, что мы с тобой близки в этом смысле, она могла бы сделать дурные выводы в отношении твоих сестёр, или, если бы она не зашла так далеко, чтобы подумать, что мы одинаково развратили их, она вполне могла бы попытаться удалить меня из их общества. Итак, мой дорогой мальчик, хотя это может быть очень трудно, ты должен ради нас обоих притвориться совершенно невинным и ничего не знающим обо всём, что связано с любовными похождениями. Ты не должен
Пусть она видит, что вы взволнованы, но позвольте ей сделать первый шаг, и я сильно ошибусь, если она не будет готова к этому, тем более если вы покажетесь ей невинным. Как бы много вы ни знали о любовных утехах, вы должны сдерживать свои чувства, чтобы ваше знание ни в малейшей степени не проявилось. В конце концов, она будет в два раза счастливее, если ей покажется, что она получила от вас первые плоды. Прежде чем вы уйдёте, я дам вам несколько коротких советов о том, как себя вести».

Всё это время я был не в себе, поэтому, попросив её наклониться вперёд
и опереться на пень, я задрал ей юбки и трахнул её сзади,
лаская её восхитительный клитор и доводя её до оргазма одновременно
с собой. Это была поспешная разрядка, но, тем не менее, очень приятная,
потому что мы оба понимали, что нужно было использовать по максимуму то короткое время,
которое мне ещё предстояло провести дома. Я упомянула замечание тёти о том, что у неё нет под рукой
стержня, и мы договорились, что мисс Фрэнкленд положит его на
верхнюю полку своего гардероба и случайно оставит ключ в
дверь. Поскольку этот шкаф оставался в комнате, в которой спали дядя и тетя
, женское любопытство, несомненно, побудило бы осмотреть его. Это
отвечало двойной цели, поскольку мисс Ф. так все устроила, что некоторые
превосходные книги, полные маленьких кусочков бумаги, вставленных тут и там, в
высоконравственные или религиозные отрывки, побудили дядю и тетю завести
очень высокое представление о ее моральном облике — поскольку это были работы, которые
очевидно, могли быть предназначены только для ее личного чтения.

Удочка была установлена, а наживка насажена на следующий день. Тем временем, в тот же день
днем доктор отозвал меня в сторонку и провел через
разговорный рода экспертизы. Я старательно скромный, но, будучи
очень справедливо обосновывается замечательную систему обучения, проводимой пропустить
Франкленд, я не только удовлетворил его, но он воспользовался случаем, чтобы похвалить
Мисс Фрэнкленд очень благодарна за ту замечательную работу, которую она заложила. Я
казалось также, как он продолжил в разговоре с ней, что он вырос
более любезно и елейным, как будто дух похоти был вливая себя
в его жилах, как он продолжал беседовать и смотреть на то, что большинство
привлечение и страсть-создать существо.

В ту ночь я, как и прежде, наблюдал за тем, как они готовятся ко сну, и слышал их разговор. На этот раз доктор рассыпался в похвалах в мой адрес, но тётя считала меня робким и безжизненным; казалось, во мне не было духа, который, по её словам, должен быть в его возрасте, но это женское воспитание делает из мальчиков девочек. Я подумал про себя, что, наверное, очень скоро разочарую вас в этом вопросе, дорогая тётя. Доктор
спокойно лёг в постель; тётя разделась и воспользовалась биде, предоставив мне
восхитительный и сладострастный вид на все её прелести. Не успел я
у нее погас свет, и она легла в постель, после чего я выскользнул и подкрался к своей
комнате сестер, где три похотливые киски нетерпеливо ожидали моего появления
со столь же похотливой и распаленной пего. Мы предавались каждому из них
сложная комбинация похоти и сластолюбия, и не прекращались до тех пор, пока
рассвет не заставил меня невольно отступить. Перед отъездом, как штанга была
положить в шкаф, а ключ оставила в двери, она была устроена
что на следующую ночь девушек, а Мисс Ф., тоже, если бы она могла, были
стремиться крепко спать до моего прихода. Ибо, если наша хитрость
добившись успеха, я должен был остаться, чтобы увидеть результат, который, вероятно, занял бы
больше часа или двух, и я бы разбудил их, применив жезл Моисея
к их водотокам, поскольку, несомненно, я был бы в неистовом состоянии.
укажите, оправдались ли наши ожидания относительно склонностей доктора и тети в этом направлении
.

Я не давала себе спать, пока тетя и дядя подошел к кровати, и тогда я
сразу поставила себя _en vedette_. Поначалу не заметили был взят из
щелкнул ключ в замке. Тетя продолжила свои операции, а дядя
стал несколько более осторожным, чем обычно, когда тетя, найдя, поместив
Она положила руку на его член, чтобы показать, что это просто бесполезное желание, встала и отругала его. Он осмелел и последовал за ней, желая почувствовать её великолепную киску. Так случилось, что она отошла к самому шкафу, пока ключ не начал больно давить ей на спину.

 «Ах, что это у нас здесь?» — воскликнула она, а затем, обернувшись, сказала, что, поскольку ключ остался в замке, можно заглянуть внутрь.
Её мужу стало так же любопытно, как и ей. Конечно, первое, что они увидели, — это заранее приготовленные книги. Они жадно схватились за них
вероятно, ожидая найти что-нибудь непристойное, но, к их
удивлению, и особенно удивлению доктора, все оказалось совсем наоборот.

“Ну, я не думал этого; ты знаешь, дорогая, у меня была
начал подозревать, что под скромной внешностью, был скрываться в
огромные интернет животная страсть в том, что Мисс Френкленд, но если это так, эти
строительство доказать, что он находится под полным регламентом. Тем более жаль, потому что
она создана для настоящего наслаждения страстями ”.

“О, ты спекулировал в этом квартале, не так ли, старый
развратник?”

“ Что ж, моя дорогая, ты знаешь, что мы оба вольны время от времени уходить из дома, и
ты сама немало воспользовалась нашим взаимопониманием.
взаимопонимание.

“Итак, доктор, вы слишком плохи; разве я не замечаю всей вашей слабости
к молодым представителям вашего пола, и разве я не поддаюсь
твои фантазии в таком ключе, когда случай лишает тебя любой возможности
о педерастии?”

“Ну, ну, любовь моя, я не упрекал тебя, ты слишком мила и слишком
добра ко мне, чтобы допустить что-либо, кроме шутливого намека; но что это такое?
мы здесь? Березовый прут! клянусь всем, что есть святого.”

Дотянувшись до верхней полки, он опустил стержень. Сначала они
заподозрили, что мисс Фрэнкленд оперировала себя, но совершенно
нетронутое состояние стержня доказывало, что он был там только про запас, и
им еще не пользовались.

“Какой счастливый случай”, - воскликнула моя тетя. “Теперь я смогу оттрахать тебя"
во что-то вроде состояния, когда ты будешь в состоянии трахнуть меня, а ты оттрахаешь меня"
потом, если только это приведет ко второму траху, сзади или спереди,
как тебе больше нравится ”.

“Ты ангел, моя дорогая жена, и я постараюсь удовлетворить оба отверстия.
это отвратительный позор, что с таким великолепно сделанным
великолепная женщина, какой Бог наградил меня в твоем благородном облике, я бы никогда не стал.
мне нужен любой другой стимулятор, кроме взгляда на твои восхитительные пропорции.
но я полагаю, что это возраст ослабляет нашу чувствительность ”.

“Вы правы, Джон, дорогой мой, для меня, кто привык думать своей дорогой старушке
член был достаточно для меня, найти меня требуют волнение младших братьев и сестер
дайте мне сверх радость моя конституция требования; было бы
обидно, если не юмора, все ваши маленькие капризы, когда вы так
легко бросить возможностей в мою сторону. Я только желаю, чтобы этот мой племянник
если бы он был более достоин нас, мы бы сделали из него великолепного _bonne
bouche_, между нами говоря, в равной степени к его удовлетворению, как и к нашему ”.

“Ну, моя дорогая, воздух Кента, и более мужественным лечения, но может
развивать его несколько поскупились роста, и под твое обучение, он может еще
доказать не так уж и плохо объекта как ты думаешь, во всяком случае, он может
служить _pis aller_, пока лучше получается, но вы должны исходить
с осторожностью, ибо он вроде как скромной горничной”.

“Мой дорогой Джон, из твоих скромных достоинств всегда получается лучшее, когда они однажды сломаны
внутри. Я только хотел бы, чтобы его телосложение больше пришлось мне по вкусу, но мы это увидим.
посмотрим, мы это увидим; а пока давайте оба разденемся до нитки и продолжим
максимально использовать это счастливое открытие стержня — именно то, чего мы
больше всего хотели ”.

Тетя быстро накрутила свои великолепные локоны и так же быстро разделась
догола; доктор последовал ее примеру. Уверяю вас, он был хорошо сложен,
мускулистый, дородный, красивый мужчина с большими, хорошо набитыми ягодицами.
Его пего все еще свисало вниз головой, но приобрело определенный размер,
несомненно, стимулируемый захватывающим характером их разговора и
воспоминания. Его кожа и член были восхитительно белыми, а
головка члена - соблазнительно алой. В тот момент я почувствовал, что, если бы я
осмелился, я бы ворвался в комнату и засосал его с такой
жесткостью, которая мгновенно удовлетворила бы ненасытную ****у моей
великолепной тети. Это было восхитительно оставить на будущее, когда я смогу
предоставить доктору все заслуги и удовольствие убедить меня сделать
то, что я сгорал от желания сделать. Но я отвлекся. Как только
оба были полностью готовы, моя тетя строгим голосом приказала
доктору подойти.

— Подойдите сюда, сэр, я должен вас выпороть, вы плохо выполняли свои обязанности в последнее время,
и вы очень непослушный мальчик.

Доктор, притворяясь школьником, на этот раз взмолился об отсрочке, но его неумолимую любовницу было не сдвинуть с места. Схватив его за руку, она притянула его к своим широким и массивным бёдрам, обняла одной рукой за талию, взяла его член в руку и начала шлёпать его по заднице с таким усердием и, очевидно, со всей силой своей мощной руки, что я подумал, что доктор, должно быть, кричит.
всерьез. Но он воспринял все это безропотно, только подергивал своими толстыми
и гладкими ягодицами так, что это скорее означало удовлетворение
, чем страдание. Вскоре моя тетя, которая, несомненно, поняла по хватке
его члена, что дело дошло до того, что ее собственные страсти затронули
больше всего в глубине души, подняла его и сказала—

“Теперь я должен поставить вас в рассол, но как твой большой красный ягодицы
большие мариноваться, я буду вместо рассола ваш укол. Так что идите сюда,
сэр, и позвольте мне посадить этого буйного парня в мою кадку с маринадом, где, я
обещаю, рассол скоро усмирит его гордыню ”.

Полагаю, это был своего рода детский, но похотливый разговор, который
пришелся им обоим по душе, потому что дядя, который встал и теперь
представил гораздо более грозное оружие, чем я мог себе представить,
притворился, что боится этого дополнительного наказания, и стал
умолять и просить, чтобы его отпустили, — он уже достаточно
наказан и т. д., и т. п. Тётя, однако, подведя его за член к кровати, плюхнулась на край, откинулась назад, подтянула свои огромные бёдра почти к животу и показала моему злорадному взгляду свою огромную розовую щель, всю покрытую спермой, потому что
операция заставила ее много тратить. Я никогда не видел ни такой большой ****ы, ни
такого обширного треугольника, который располагался сбоку от каждой губы между ней и
началом ягодиц, красиво покрытых прекраснейшими
завитками.

“Нет, сэр, ваше место наказания, опускаться и целовать его прежде, чем я
заточить ваши неприличные петух внутри нее”.

Доктор, не испытывающий отвращения, наклонился и трахнул ее так хорошо, что ее
могучий зад извивался под его головой, и все в
комната звякнула; ее рука сжимала его голову до тех пор, пока я не подумал, что это могло бы
была полностью загнана внутрь. Наконец, она кончила с криком восторга.
Он поспешно проглотил все это и, поднявшись, без лишних церемоний вонзил свое
неподвижно стоящее оружие по самую рукоять, я бы даже сказал, "хреново" и все такое,
в ее страстном и великолепном влагалище. Здесь он отмокал несколько минут,
и по конвульсивным движениям ее зада я мог видеть, насколько сильно
тете это нравилось. Вскоре они перешли к более активным движениям.
Закинув свои великолепные ноги ему на спину, она начала двигаться вверх и вниз,
гораздо активнее, чем я мог себе представить
для. Они занимались этим всерьез дольше, чем я ожидал,
но когда наступил великий кризис, это было энергично и страстно.
борьба, достойная силы и сущности двух борцов любви
. Я мог видеть, как ее влагалище снова покрылось пеной вокруг корней
увеличившийся в размерах дядин весьма респектабельный член, а затем они лежали в
кажущейся апатии целых двадцать минут, но по
конвульсивная пульсация всего их тела, какими восхитительными вспышками
восторга они наслаждались. Дядя поднялся первым, но только для того, чтобы
наклониться и жадно вылизывать все мужество пеной которых
широко распространено вход в ее славное ****а выставлены. Когда это было сделано,
она тоже встала и, обвив руками шею доктора, притянула его губы к своим.
казалось, она всасывает его скользкие губы и завоевывает их для себя.
так много, как только могла, восхитительной смелости, которой наслаждался доктор
. Это продолжалось несколько минут. Затем моя тетя уложила его на
кровать и долго сосала его член, который теперь безвольно висел, но все еще был
приличной толщины. Затем она поблагодарила его за огромное удовлетворение
он отдался ей и заявил, что это было почти так же хорошо, как в первые дни
их союза. Затем, поиграв некоторое время в обнимку на кровати,
она сказала, что теперь они должны приступить к еще одному наказанию, на этот раз ее зада
, поскольку он обещал дать ей двойную дозу.

“Да, любовь моя, но ты знаешь, ты обещал, что я должен принять мой выбор
храм, в котором я должен принять мою жертву в”.

“Мой Джон, ты знаешь, что после того, как после хорошего секса, то помешать
дыра-это мои предпочтения, то есть понимал”.

Они соответственно выросли, и дядя, сам комплектации штанги,
он попросил тётю встать на колени на край кровати и подставить свою
великолепную задницу для порки. Она тут же так и сделала, и, находясь прямо передо мной, я мог в полной мере насладиться видом её восхитительно большой, широко раскрытой вагины и розовато-коричневой
_ареолы_ вокруг её очаровательной задницы, над которой в полной красе
красовались светлые локоны. Не нужно говорить, что мой собственный Джон Томас
был во всей красе и великолепии и готов был взорваться от
возбуждения. Мой дядя взял в руки прут, как только тётя вошла.
он занял позицию сбоку от неё, а его левая рука скользнула ей под живот, чтобы пощекотать клитор, в то время как правая рука была свободна для порки. И, должен сказать, ни один из них не жалел плети; они наносили удары изо всех сил, но не слышали ни слова жалобы или стона. Вскоре моя тётя начала извиваться своей огромной задницей, показывая, как сильно ей нравится порка.
На её изысканно-кремовой коже начали проступать алые пятна крови,
выступающей на поверхность из-за нанесённых увечий. Чем краснее она становилась,
По мере того, как она возбуждалась, учащалось и биение двух её великолепных
орбит, пока дядя тоже не показал, что это великолепное зрелище
возбуждает его менее восприимчивую систему, напрягшись и
поднявшись. Тётя опустила руку и, хорошо зная его привычки,
сказала, что он так же готов, как и она сама. Развернув её тело вдоль, но всё ещё стоя на коленях, доктор
поднялся позади неё и, сначала наклонившись, слизал пену с её
киски, потому что она уже кончила один раз; а затем, проведя языком
Он просунул его как можно глубже в её восхитительную попку. Затем, поднявшись на колени, он сначала погрузил свой здоровенный член в её вагину на два-три толчка, а затем, вытащив его, хорошо смазанный, приставил его к её восхитительной попке и погрузил по самую рукоять одним толчком. Тётушка вскрикнула и содрогнулась от восторга, почувствовав, как он проникает в неё до самых внутренностей. Доктор, довольный на данный момент, лежал, наслаждаясь
приятным давлением, которое оказывал на него сфинктер ануса тёти
его счастливый член. Он смотрел на её великолепные ягодицы, лаская их с явным удовольствием. Я видел, как рука тёти опустилась на её промежность, и заметил, что она активно теребит свой клитор. Вскоре она закричала, чтобы дядя не бездельничал, а начал совершать те восхитительные движения, которых она от него ждала.

Он сделал это — они сделали это, и это было так возбуждающе — видеть такую великолепную женщину с такой могучей задницей в агонии наслаждения, что я больше не мог сдерживаться и, схватив свой набухший член в руку, сделал два-три быстрых движения вверх и вниз и напрягся.
graspings вала, привел в экстаз настолько похотливой
тратить, что я на самом деле потеряла сознание и упала на пол. Это было
счастье, что тетя и дядя были так увлечены, что землетрясение
могло бы потрясти дом, а они и не заметили бы этого. Так что, поскольку я
всего лишь упал с колен, это ни на миг не нарушило их удовольствия.
Должно быть, я несколько минут был без сознания, потому что, когда я пришел в себя
придя в себя и смог возобновить осмотр, я обнаружил, что их кризисная ситуация
миновала, но этот дядя все еще лежал, мокрый, в узкой камере, которую он так
восхитительно занят. Он с явным удовольствием смотрел на всё ещё пульсирующие ягодицы божественной задницы прямо под собой.
Никто из них не спешил, но они довольно долго пребывали в этом маслянистом покое. Наконец его член, уменьшившийся в размерах, выскользнул из тесноты. Затем, встав и помогая тёте подняться с
кровати, они тепло обнялись, поцеловались и пощекотали друг друга языками, и тётя
поблагодарила его за самый восхитительный секс. Затем тётя села на биде,
а дядя воспользовался умывальником. Очистившись, они с тётей
показаны все внеочередном порядке развития ее славных форма,
они надели ночные сорочки, задула свет, и вывалился в
кровать. Я сразу же поспешил набрать номер моей сестры, с мой член
стоя жестче, чем когда-либо. Я вошел осторожно—они все спят. Мой
две сестры лей отменено, с их головы между каждой парой бедер;
они, очевидно, заснули после совместного гамахуча в той самой
позе, в которой провели время. Мисс Фрэнкленд, очевидно, ждала
меня, но, почувствовав сонливость, подставила свой очень красивый волосатый зад
прямо с постели, готовая привлечь моё внимание в тот момент, когда я
приду. Так что, осторожно приблизившись и направив свет на это
прекрасное зрелище, я плюнул и смазал конец своего члена и очень
аккуратно ввёл его в её восхитительную киску. Мне удалось полностью
войти в неё, прежде чем я приложил палец к её заднему проходу, а
другую руку — к клитору. Она уже во сне непроизвольно сжала меня
своей обычной силой. Затем, внезапно собравшись с силами, я начал активно двигаться, что мгновенно разбудило её. Она была
Она была так же готова к этому занятию, как и я, и через несколько минут мы испытали
невыразимое наслаждение и истощили себя с энергией, которая
доказала силу возбуждения, охватившего меня. Поскольку я стоял у кровати, а она лежала на ней,
выставив свою прекрасную попку, мы не могли долго оставаться в таком положении;
кроме того, я был ещё одет. Поэтому, отойдя, я разделся сам. Мои
сёстры проспали всё это время, поэтому сначала мы подготовили всё для
безудержной оргии, достав фаллоимитаторы и берёзовые прутья, а потом разбудили их.
дорогие мои, которые, встав, разделись догола. Три милых создания
всем было любопытно узнать, что задержало меня так долго — более двух с половиной часов
и что было сделано.

Я рассказала обо всех процедурах, за исключением того, что они говорили о
моем посвящении, поскольку ни мисс Фрэнкленд, ни я не хотели, чтобы мои сестры были
знакомы с этим вопросом. Они от души рассмеялись, и маленькая Лиззи
сказала, что она должна вести себя как тетя, сначала выпороть меня и быть выебанной; затем быть выпоротой
мной, и чтобы моя дорогая засунула член в свою попку, чтобы последовать за этим. Мы рассмеялись
и ублажил ее, и эта сцена прошла со значительным _эклатом_.
Мисс Фрэнкленд трахала Мэри, для которой у нее был отличный секс, в ****у
во-первых, и в зад, после моего примера с Лиззи, во-вторых
место. Затем мы с Лиззи вымыли свои части тела и приготовились к новым
встречам, а затем приступили к более регулярному занятию самой
похотливой смазкой, в которой дилдо и стержни играли заметную роль
роли, и то, и другое становится необходимым из-за чрезмерного потворства этим желаниям
последние несколько ночей. Я прокрался в свою комнату задолго до рассвета и уснул
крепко за час или два. Вы можете быть уверены, наши уроки были
легкий в эти несколько дней, что остались с нами, и мне было позволено дозы
во время школьных занятий.

Мисс Френкленд раз ходил со мной наедине в саду, чтобы дать мне, как
она думала, последние уроки в том, как я должен действовать с тетей, которая теперь она
чувствовал себя более уверенным, чем когда-либо будет очень скоро атаковать и нести мой человек
когда она пришла домой, и место, и время все в себе. Я
слушал с видимым вниманием; как известно читателю, я уже был
искусен в том, чему она хотела меня научить, — спасибо
замечательный совет моей всегда очаровательной настоящей первой наставницы, прелестной
Миссис Бенсон. Но я не мог отделаться от мысли о том, насколько полно эти два
восхищение женщины имеют те же мудрость и познание окружающего мира с
что они были так трепетно, что я тоже должна стать знаком.

На следующую ночь доктор и тетя тихо легли спать, причем доктор
заявил, что действия, совершенные им прошлой ночью, предотвратят повторение этой ночи
. Итак, у меня был только еще один взгляд на все величие тети.восхитительные красавицы,
которые неизменно действовали на моё возбудимое орудие и которых она
отправляла прочь, когда гасила свет, в идеальном состоянии для работы,
которая ждала его в комнате моих сестёр. Я наткнулся на них раньше, чем
ожидал, и обнаружил, что все трое слились в одно тело, двое трахают друг
друга, а клитор мисс Фрэнкленд находится в заднице Мэри. Удивительно,
что они не услышали меня, когда я осторожно открыл дверь, и я терпеливо ждал,
пока похотливый кризис не заставил их всех испустить восхитительный вздох.
Хлопая в ладоши, я закричал:

«Браво! Браво! На бис!»

Я был так рад, потому что, по правде говоря, темп был впечатляющим, и я
начал требовать все больше и больше удочки. Однако в нашем распоряжении были только эта и
следующая ночи, и осознание того, что мы должны скоро
прекратить наши восхитительные оргии, придало нам сил.

Снова наши страсти неистово разгорелись и вырвались наружу брызгами пенящейся спермы
. Каждое желание, которое могла предложить наша похотливая смазливость, было исполнено
чтобы увеличить наше удовольствие или обновить наши истощенные ресурсы, пока
время снова не предупредило нас о необходимости расстаться.

На следующий день занятий в школе не было — они были потрачены на сборы и
готовились к отъезду. Моя бедная мать приняла это близко к сердцу — она была
нежнейшим созданием, невинным, как младенец. Я часто задавался вопросом
откуда у нас троих взялась вся естественная распущенность наших характеров, ведь
у мамы ничего этого не было. Я полагаю, это, должно быть, досталось нам от наших
бабушки и дедушки, поскольку тетя обладала этим в полной мере и была почти такой же
, как очаровательная мисс Фрэнкленд, которая превосходила ее только тем, что обладала
Греческая кровь в ее венах, которые, несомненно, приходится на крайние
тепло ее смазывающая способность. Когда-нибудь я буду пересказывать главные события ее
романтическая история, которую она сама, в конце-время, полностью связан со мной.
День был печальным для всех нас, даже печальнее, чем следующий, фактический
день отъезда. Как это часто бывает, ожидание бед оказывается сильнее,
чем реальность, когда они приходят.

В ту ночь у моей тети с доктором была еще одна драка, но на этот раз
на этот раз ей удалось добиться от доктора только одного приема. Как и прежде, когда всё было кончено, я ускользнул, чтобы провести последнюю восхитительную ночь с милыми созданиями, с которыми я теперь проводил больше всего времени.
восторженные оргии продолжались более двух лет. Мои сестры быстро
развивающиеся в удивительно красивый, прекрасный молодой женщины, особенно Мария,
кто, имея преимущество в полтора года за Лиззи, был
естественно, более заполнены и сформированы, хотя Лиззи пообещала в
конец быть, и в самом деле стал, прекраснейшей женщиной, а также однозначно
горячее темперамент из двух. Мы провели ночь в самых изысканных оргиях
, перемежающихся слезами сожаления о нашем расставании, и нежными
ласками, приводящими к совершенной эротической ярости, пока я почти
Я падала в обморок от изнеможения. Мы с трудом оторвались друг от друга, и
три ангельских создания держали дверь открытой и со слезами на глазах
смотрели, как я удаляюсь. Дважды, оглядываясь, я не могла удержаться
от того, чтобы не вернуться и не броситься в их объятия в последний раз.
Но, как и всё человеческое, это закончилось, и я добралась до своей кровати и зарыдала, пока не уснула.

 Нет нужды говорить о том, как мы расстались на следующий день. Моя мать сопровождала
нас в город, где мы должны были сесть на дилижанс. Он подъехал. Бедняжка моя
Мама едва смогла произнести слова благословения и прощания, и я видела, как по её морщинистым щекам текли слёзы, когда она махала платком, пока карета не свернула за угол и не скрылась из виду. Конечно, моё сердце было полно печали, да и как иначе, когда впервые покидаешь дом? Тётя обняла меня за талию, прижала мою голову к своей пышной груди и утешала, как могла; но переполненное сердце должно изливаться. К счастью, мы были одни в доме.
Моя тётя была очень нежна, как и доктор. Вскоре я расплакалась.
сон; даже в тот горький миг, когда я горевал, меня немного утешала мысль о том, что я прижимаю к себе эти великолепные шары. Тётя часто целовала меня, и я отвечал ей полными, надутыми губами, что, как мне казалось, ей нравилось. Я проспал до тех пор, пока карета не остановилась на ужин, плотно поел и, как и следовало ожидать после тяжёлой недели, вскоре снова крепко уснул.

Я проснулся только на рассвете и, как все крепко спящие люди,
почувствовал, что происходит, ещё до того, как открыл глаза. Я почувствовал, что кто-то мягко нажимает на меня и, по-видимому,
учитывая размер моего стоячего пего, которое из-за давления воды на мой
мочевой пузырь было в состоянии сильнейшей эрекции. Я довольно лей
до сих пор, продолжая тяжело дышать, но не в состоянии помешать кому не лень
throbbings моей пего, вызванный мягкой силы моей тети, который был
нежно повторяя его форму снаружи штанов. Оказалось, что
она только что приступила к своим манипуляциям, не заметив ранее
выпуклости больших размеров у меня под брюками. Она
прижалась коленом к колену доктора напротив, который, как я полагаю, был
задремав, я услышал, как она шепотом обратила его внимание на мою необычную выпуклость.

«Пощупай, дорогой, но очень осторожно, чтобы не разбудить его. Это самый большой член, который я когда-либо видела, и он намного больше, чем у покойного капитана гренадер, которому ты так завидовал».

Доктор пощупал, и я думаю, что тётя расстегнула бы мне брюки, если бы карета внезапно не остановилась у гостиницы, где мы должны были позавтракать.
Так что они волей-неволей разбудили меня. Я очень хорошо сыграл роль внезапно проснувшегося человека. Как только мы вышли из кареты, я прошептал доктору:

“Извольте, дядюшка, я хочу, чтобы мочиться очень плохо”.

“Иди сюда, мой мальчик.”

И взяв меня за некоторые вагоны в innyard, где у нас не будет
видно, сказал он —

“Вот, мы оба можем помочиться на эту решетку”.

И, чтобы подбодрить меня, вытащил свой собственный "пего". Я увидел
чего он хотел, и воспользовался своим собственным во всей его длине и силе.

«Боже мой, Чарльз, какой у тебя огромный член — он часто так стоит?»

«Да, дядя, каждое утро он причиняет мне такую боль, что я писаю — он становится всё больше и больше, а год назад был вдвое меньше». Я
Я не знаю, что делать, чтобы избавиться от этой твёрдости, которая причиняет мне
боль».

«Ах, ну что ж, я должен поговорить с вашей тётей, возможно, она сможет вам помочь. Вы когда-нибудь говорили об этом с кем-нибудь ещё?»

«О, боже, нет! Мне было бы очень стыдно, но когда я увидел, что у вас тоже есть эта твёрдость, я был очень рад спросить вашего совета, дорогой дядя».

«Совершенно верно. Всегда советуйся со мной по поводу этой части твоего тела, что бы ты ни чувствовал».

Мы позавтракали, и я заметил, когда мы возвращались в карету, что дядя и тётя
обменялись словами на эту тему. Мы добрались до
Дом приходского священника в графстве Кент во время ужина, на котором я был объектом большой
и уделила внимание обоих, особенно о тете.

Наши предыдущие долгое путешествие рано отступать к кровати необходимость для
всех нас. Они оба с большим нажимом проводили меня в мою
спальню, очень удобную, с одним концом сообщающуюся с
коридором, а с правой стороны от входа - еще одна дверь
соединяющийся с гардеробной и ванной комнатой моего дяди, и они открываются
в их спальню, с другой стороны которой была такая же гардеробная
оборудованный шкафами для женской одежды и предназначенный исключительно для моей тети
. Меня оставили на спокойный ночной отдых, которым я полностью наслаждалась
, и я крепко проспала до позднего утра. Меня разбудил
мой дядя, стаскивающий с меня всю одежду. Конечно, я был неистовствующим, как
обычно. Минуту или две он молча смотрел на мой огромный член
в полной стойке. Затем он сказал, что уже девять часов и завтрак готов
, что ему не хотелось беспокоить меня раньше, так как я был в таком крепком
сне, но теперь мне пора вставать.

“Я вижу, ” добавил он, “ что ваши каракули, как вы их называете, приобрели ту самую
твердость, о которой вы говорили вчера”.

Затем он взял их и нежно сжал - они заполнили его ладонь. Он
очевидно, получал удовольствие от обращения с ним, но удовлетворился этим
сказав, что моя тетя должна позаботиться о том, чтобы дать мне какое-нибудь лекарство на следующий день,
когда она придет и осмотрит его утром, чтобы увидеть, как
это было тяжело, и как же мне было больно.

Я ответил, что это было бы очень любезно со стороны тёти, но что она подумает, если я покажу ей свой рисунок? Мама говорила мне, когда я спал в её
в комнате, всегда писает в углу и никому не показывает.

Он посмеялся над моей очевидной простотой и сказал:

«Твоя мама была совершенно права в отношении людей в целом, но с твоей тётей всё по-другому. Близкие отношения позволяют ей делать всё возможное, чтобы облегчить жизнь своему дорогому племяннику, в котором мы оба так заинтересованы. Кроме того, я полагаю, твоя мама никогда не видела его таким большим и твёрдым?»

Он осторожно держал его в руках всё время нашего разговора.

«О нет! Мама никогда не видела его, кроме как ночью, когда он совсем уменьшился,
и это было почти год назад, когда я спал в ее комнате; это так.
с тех пор оно стало таким большим, так сильно болит и пульсирует так сильно.
вот так сильно, как сейчас в твоей руке. Это заставляет меня чувствовать себя так странно,
дорогой дядя, и я буду очень признательна дорогой тетушке, если она согласится.
но дайте мне лекарство, которое облегчит боль, которую я испытываю.

Он снова засмеялся и сказал—

— Я поговорю с вашей тётей, и мы посмотрим — мы посмотрим. Но вставайте
сейчас же, тётя ждёт нас. Так что поторопитесь и оденьтесь;
 спускайтесь вниз, вы найдёте нас в столовой.

Он оставил меня, и я слышал, как он смеялся про себя, идя по коридору, несомненно, над моей кажущейся невинной простотой. Я сразу понял, что на следующий день мне придётся показать себя мужчиной, но я уже воспользовался советом обеих моих восхитительных любовниц, как заставить всех новых любовников поверить, что они были моими первыми. Я решил придерживаться той игры, в которую играл, и
предположил, что удовольствие от поддержки такого рода действий
значительно усилит удовольствие, которое тётя, естественно, получит от того, что её трахнет мой
по-настоящему чудовищный член. Вскоре я спустился к завтраку, и меня очень тепло
встретила моя восхитительная тётя, которая в изящном домашнем платье
выглядела ещё очаровательнее, чем обычно. Она обнимала меня больше минуты
и осыпала поцелуями. Я не сомневаюсь, что доктор пересказал ей наш разговор, и по блеску в её глазах и румянцу на лице, когда она так крепко обняла меня, я понял, что её страсть уже разгорелась, и она с нетерпением ждала часа, когда сможет дать ей волю. Однако весь тот день она сдерживала себя.
сдержанность. У доктора были какие-то приходские дела, и тётя, оставив меня на час после завтрака, чтобы заняться необходимыми домашними делами, потом провела меня по всему дому и саду, а затем мы прогулялись по деревне. Дом был одним из тех уютных домов приходских священников, расположенных на собственных участках, которых так много в Англии, но лишь немногие из них могут похвастаться таким великолепным видом, какой открывался с фасада дома. Лидс в графстве Кент расположен на гряде холмов,
протянувшихся с востока на запад, откуда открывается вид на богатые и красивые
Уилд в Кенте. Дом священника выходил фасадом на юг, и за садом, где земля резко уходила вниз, открывался великолепный вид.
 Несмотря на близость к деревне и церкви, оба здания были окружены густым поясом вечнозелёных деревьев, которые тянулись на север и восток, защищая дом и территорию от любого неблагоприятного ветра. Сам дом был очень просторным, но непритязательным. На южном фасаде был большой выступающий полукруглый
фронтон с тремя окнами и по одному окну с каждой стороны полукруга; он образовывал гостиную внизу и мою
Спальня дяди и две гардеробные наверху. Справа, если смотреть на дом, было крыло с арочным проходом, ведущим в оранжерею и виноградник, а наверху располагались три комнаты, в каждой из которых было по одному большому окну, выходящему в сад. Эти три комнаты предназначались для такого же количества молодых джентльменов, которых можно было приглашать для подготовки к поступлению в университет, — доктор никогда не превышал это число. В настоящее время я был единственным жильцом этих комнат. Они были построены так, чтобы
отделяться от остальной части дома дверью на лестничной площадке,
ведущий в коридор, из которого дверь вела в
перевязочную доктора и в каждую из трех комнат. В конце был
туалет общего пользования. Я уже упоминал о первой из этих комнат.
в этих комнатах была вторая дверь, сообщающаяся с кабинетом врача.
перевязочная, и ее выделили мне. Под этими комнатами, но
с видом на север, сообщаясь с деревней крытым переходом и
имея игровую площадку, на которую выходил вид, находилась классная комната, занимавшая
примерно половину площади комнат наверху. За пределами крытого пути к
деревня представляла собой тихий сквер, в который выходил кабинет доктора.
Этот кабинет был отделен проходом от классной комнаты и имел
двойные двери, обитые сукном, как со стороны дома, так и со стороны классной комнаты. Он был в
то, что доктор святая святых, которых еще будет сказано в
продолжение. Таким образом, классная часть дома была совершенно изолирована
от остальной части, и ее нигде не было видно. Вернемся к
жилой части. На западном фасаде располагалась небольшая библиотека, выходящая из
гостиной, а за ней уютная столовая, сообщающаяся
с кухней и кабинетами, окна которых выходили во внутренний двор
у входа в дом, над ними находились спальни прислуги и т.д.
вход был с севера в красивую прихожую с хорошим
широкая лестница, ведущая на верхнюю площадку, которая, поворачивая на запад,
вела к трем дополнительным спальням над библиотекой и столовой. Таким образом, это был
очень удобный дом, хорошо приспособленный для священнослужителя, добавляющего
схоластические обязанности к другим своим обязанностям. Я забыл сказать, что в
первой спальне в западном крыле была дверь, ведущая в мою спальню.
гардеробная тети, которая впоследствии я узнал, нередко служил для
любовные склонности, сделав его спальню некоторые высказывались в пользу любовника.
Основания были красиво выложены с изобилием цветов. Там
была идеально затененная дорожка в восточном кустарнике, ведущая от
оранжереи к самому очаровательному летнему домику с видом на самую
прекрасную перспективу, и совершенно защищенному от посторонних взглядов. Она была
обставлена очень подходяще для любовных утех: низкие, широкие диваны с пружинными подушками. В продолжении
сцена многих приступов похоти. Моя тетя провела меня через все, что я
описал. Когда мы приехали в летний домик, я увидел, что это
она с трудом сдерживала свое огромное желание обладать мной; Я
охотнее всего бросился бы в ее страстные объятия и трахнул ее
к удовольствию ее сердца, но пруденс воздержалась. Я взяла на себя обязательство сыграть
роль и должна довести ее до конца. Без сомнения, тетя удерживалась от этого по
аналогичному мотиву. Они с доктором решили, что ничего, что могло бы встревожить меня.
скромность — боже упаси! — не должна проявляться до следующего утра.
Итак, с глубоким вздохом она увела меня из летнего домика в
деревню, где мы встретили доктора и вернулись к обеду. После обеда
доктор снова повел меня на прогулку по живописной деревне вдоль гряды
холмов, чтобы полюбоваться прекрасным видом на замок Лидс. Доктор
рассказывал мне много интересных исторических подробностей, связанных с
замком. После очень приятной и продолжительной прогулки мы вернулись
вовремя, чтобы переодеться к ужину. Я обнаружил, что одним из правил дома
было то, что независимо от того, один ты или в компании, доктор неизменно
настаивал на обычном вечернем костюме во время ужина. В этом есть много
преимуществ. Во-первых, это дает по крайней мере полчаса на
занятие, предмет, который сам по себе чего-то стоит для людей, живущих в стране
, а затем он придает вашему обеду изысканность или, скорее, пикантность
вечеринка, какой бы маленькой она ни была, сама по себе является определенным средством
сдерживания чрезмерного буйства духа и, таким образом, может рассматриваться
как дисциплинарный элемент образования, направленный на поддержание этого резерва
и сдержанность, характерная для англичан.

Помимо пристального внимания ко мне во всех отношениях, наш ужин и вечер
прошли без каких-либо событий, достойных упоминания. Я, очевидно, был в фаворе у них,
вероятно, по той причине, что оба начали возлагать большие надежды на то, что
я буду служить им во всех отношениях. Мы рано легли спать, и
таким образом я получил три ночи непрерывного отдыха, что было мне на руку
после всех излишеств, которым я предавался до отъезда из дома. Мне так повезло, что я был готов удовлетворить сильную страсть своей
тётушки, которая была ненасытна, когда давала волю своей похоти. Я проснулся
раньше, чем накануне утром, и вскоре после этого, услышав движение в кабинете врача, я притворился, что сплю. Как я и ожидал, врач пришёл ко мне вместе с тётей. Они подошли к моей кровати. Я специально лёг на спину, чтобы тонкое летнее одеяло приподнялось и натянулось на моём твёрдом пэго. Я услышал, как врач шепнул тёте, чтобы привлечь её внимание. Она осторожно просунула руку под одежду и
сжала его своими мягкими пухлыми пальцами, в которых он так сильно пульсировал
что я счёл за благо немедленно проснуться. Моя тётя ничуть не смутилась, но продолжала нежно сжимать его в руке. Она сказала:

 «Мой дорогой племянник, твой дядя привёл меня сюда, чтобы я могла облегчить крайнюю твёрдость и боль, которые ты испытываешь в этой огромной штуке.
 Дай мне на неё посмотреть».

 Она откинула одеяло и обнажила мой большой член во всей красе.

“Боже мой! что за чудовище!” - воскликнула она.

Ее глаза заблестели, а лицо вспыхнуло, когда она увидела это зрелище.
Доктор подошел и тоже взял его в руки с явным удовольствием.

— Дорогая моя, ты сможешь положить его в свою тёплую ванну? Он такой большой!


— О! Я не сомневаюсь, что смогу успокоить его и избавить от боли — бедняжка, как он дрожит! Ему очень больно, дорогой Чарльз?

— О да, ваша рука, кажется, делает его ещё твёрже, чем раньше, но в то же время я чувствую себя так странно, как будто вот-вот упаду в обморок.
 Пожалуйста, помогите мне, дорогая тётушка, доктор говорит, что вы можете, если хотите.

 — Конечно, я помогу тебе, мой дорогой мальчик, но это большой секрет.
известно лишь, чтобы твой дядя и я; и вы должны уверить меня, вы будете
никогда не говори об этом никому, или рассказать, как я вылечила тебя. Только моя
сильная привязанность к тебе заставляет меня стремиться сделать все, что в моих силах, чтобы
освободить тебя. Ты обещаешь быть сдержанным?

“Моя дорогая тетя, вы можете быть уверены, что я буду вам слишком обязана когда-либо
чтобы думать о том, чтобы показать вашу огромную доброту. Сделай, умоляю, сделай это немедленно; Я
чувствую себя так странно, и меня разрывает от боли ”.

“Хорошо, тогда освободите мне место рядом с вами, и я лягу;
доктор укроет нас, и я скоро уменьшу скованность”.

Она забралась в постель, легла на спину, натянула на нас простыню, обнажив свой великолепный живот и в то же время раздвинув свои великолепные ноги и желая, чтобы я лёг на неё, говоря мне, что в её теле есть влагалище, которое, когда в него войдёт мой твёрдый член, вскоре избавит его от напряжения. Я неловко лёг на неё. Она схватила мой стоящий член и, поместив его головку между уже очень влажными губами, велела мне войти в неё как можно глубже. Через мгновение он скользнул в её восхитительные ножны.

— О боже! — воскликнула я, — как приятно! Дорогая, дорогая тётушка, что же мне теперь делать?

 Я чувствую себя так, будто вот-вот умру.
Моя кажущаяся невинность, казалось, усилила её удовольствие. Она отбросила простыню, которой мы были накрыты, в сторону и, обхватив меня руками и ногами, попросила меня подвигать попкой вверх-вниз, чтобы мой дружок входил и выходил. Я следовал её указаниям, и она вторила мне с редким
мастерством, сжимая мой инструмент с удивительной силой, когда я отстранялся, а
она отступала, чтобы снова встретить взлёты и падения с величайшим
похотливое наслаждение. Я почувствовала, как рука доктора обхватила мои яички
и нежно надавила на них. Я поняла, что кризис
приближается, и с криком восторга бросилась домой, но, вспомнив о своей
роли, воскликнула—

“О, я умираю, дорогая тетя; о! о! прекрати! прекрати! Я—не—могу-этого—вынести.
Я отпрянула, но услышала, как тетя бормочет:—

“Дорогой, ненаглядный, восхитительный мальчик, у меня никогда раньше не было такого великолепного члена,
и лучшего траха. Боюсь, дорогое дитя упало в обморок от
избытка удовольствия и новизны ощущений, но его великолепная
укол все еще пульсирует внутри меня восхитительно—чувствовать только его корень, доктор, как
жестким это”.

Я чувствовал, что доктор схватив его, делая его яростно пульсировать, как он это сделал.

“Дорогой мальчик такой же жесткий, как всегда. Ты получишь от него еще одну порцию ***.
как только он придет в себя. Я рад этому, потому что это восхитительно
видеть тебя за этим занятием, особенно с таким великолепным членом, которым ты оперируешь
это величайшее удовольствие, которое ты когда-либо доставлял мне таким образом ”.

“Меня это не удивляет, моя дорогая, потому что я никогда в жизни не встречала такого прекрасного члена
и не думала, что у моего племянника может быть такой
великолепный член в его брюках, когда мы впервые его увидели. О, я развратна, как никогда, и кончаю — кончаю — кончаю. О! — о!

 И она излила ещё один обильный поток горячей жидкости на мой восторженный член. Я
позволил ей упиваться экстазом от второго похотливого оргазма, пока
не обнаружил, что её похотливые страсти снова разгорелись и требуют более активных действий. Я притворился, что не понимаю, где нахожусь, и начал:
запинаясь—

“О, где я? Что случилось? Я был в раю!”

Подняв голову, я, очевидно, с удивлением узнал тетю—

“ О боже, как я сюда попала? Ох, помню, тетушка, ты обещал
облегчить свою твердость, и он казался таким милым, но я чувствую, что это сложнее, чем
когда-нибудь; ты попытаешься сбросить меня снова, не так ли, дорогая тетушка?”

“Конечно, мой дорогой племянник, ты должен делать то, что ты сделал сначала, вперед и
и я буду секунду; и, возможно, нам удастся на этот раз
лучше, чем раньше”.

Конечно, я был менее неуклюж, а она более энергична. Я почувствовал, как доктор
ввел увлажненный палец к моему основанию и двигал им в унисон с
нашими толчками. Тетя закричала мне, чтобы я шел все быстрее и быстрее, и мы
вскоре к великому кризису, умирает вместе в рыдания и вздохи
восторг наслаждения. Я снова опустился на ее благородную, тяжело дышащую грудь, на самом деле
охваченный восторженным наслаждением от этой самой восхитительной ****ы.
Когда я поднял влажные от любви глаза на лицо моей тети, она обхватила мою голову
обеими руками и притянула мои губы к своим в долгом, долгом поцелуе удовлетворения.
похоть, и засунула свой язычок мне в рот, который я тут же пососал.
Потом она умоляла меня дать ей мою. После tongueing вместе
минуту или две, она спрашивает, Если мои каракули было не так больно, и если его
твердость снижена.

— Немного, дорогая тётушка, но я чувствую, что он снова твердеет — вы должны попробовать ещё раз, пожалуйста, — о! это так приятно!

 И мой член запульсировал и затвердел, подтверждая правдивость моих слов.
 Но доктор прервал нас, сказав, что ему нужно уменьшить свою эрекцию, и в то же время продемонстрировал свой действительно прекрасный член во всей красе перед нашими лицами.

«Ты должен встать, мой дорогой мальчик, и твоя тётя облегчит твою новую эрекцию другим способом, при котором она сможет облегчить нашу эрекцию вместе».

 Я неохотно поднялся, отводя свой вонючий член более чем наполовину.
встаю. Глядя вниз, когда я поднимался на поистине большую и великолепную пену.
рана, из которой я только что выбрался, я закричал—

“О, дорогая тетя, какое замечательное зрелище, я должна поцеловать его на
усилия, которые он предпринимает, чтобы освободить меня”.

Я бросил голову вниз по ней, целовал ее, лизал ее широко открытые губы
с пеной с хера, как и они, толкая мой язык так далеко, как это
пойдет. Это, очевидно, дала тетя великой радости. Но доктор оттащил меня
, сказал лечь на спину и заставил тетю сесть на меня верхом. Она
взяла мой теперь уже полностью стоящий член, отогнула его назад и
направляя его правильно, опускался на него, пока ее пышный куст волос не лег на меня.
раздавленный моими. Она медленно поднялась вверх и опустилась два или три раза.
восхитительное движение, а затем, наклонившись вперед, прильнула своими губами к моим.
в то время как я обвил руками ее великолепное тело.

Я почувствовала, как доктор встал на колени у меня между ног, и
затем почувствовала, что его член полностью трется о губы влагалища
раздулся вокруг моего большого члена, несомненно, с целью смазки
это перед тем, как засунуть его в великолепный зад тети. Я почувствовал
трение его члена о мой через тонкую перегородку, когда он
медленно скользнул вверх, в ее внутренности. Затем мы начали наши совместные движения,
но тетя победила нас обоих и дважды проиграла, прежде чем присоединиться к нашему финалу
финиш, о котором возвестили громкие крики восторга всех троих, когда
экстаз, подобный смерти, охватил нас, и мы погрузились в это полуобморочное состояние
высшее блаженство. Прошло некоторое время, прежде чем кто-либо из нас произнес хоть слово.
Доктор поднялся первым и, не вынимая свой член из восхитительного
отверстия, в которое он был погружен, по тому, как он свисал
своей головкой, понял, что тётя, по крайней мере, смягчила его. Он
Я хотел, чтобы тётя тоже встала, но по тому, как пульсировала её вагина, и по тому, как она надавила на мой член, поднимаясь с него, так что он с громким шлепком выскользнул наружу, я понял, что она хотела бы ещё раз оказать мне услугу и снять напряжение, которое могло бы возникнуть. Однако он был гораздо
слабее, чем раньше, хотя и оставался довольно толстым. Когда она встала на ноги, она наклонилась вперёд, поцеловала его, взяла в рот и с любовью пососала, сказав, что будет рада помочь мне, если мне будет тяжело. Они попросили меня встать и одеться, и мы
должны встретиться за завтраком. Затем они удалились, чтобы завершить свои собственные дела.
туалеты. Несколько минут я лежал в мечтательном восторге, размышляя о
восхитительном событии, которое только что произошло, и меня позабавило последнее
замечание моей тети, из которого, казалось, следовало, что она считает меня невиновным
о реальном значении только что разыгравшихся представлений. Я
решила вести себя так, как будто это так и было.

Мы встретились за завтраком, тетя поцеловала меня с большой любовью. Я поблагодарила ее за ее
огромную доброту, избавившую меня от боли таким восхитительным способом, и
сказал ей, что я не могу не любить ее больше, чем когда-либо любил кого-либо еще
и сказал, что надеюсь, что она будет любезно сменять меня каждое утро, ибо
В то время я всегда страдал от болезненной жесткости, хотя я
никогда не должен был сожалеть об этом, пока она была так любезна смягчать это.
Я совершенно по-детски приложила руки к обеим щекам и подставила свой
рот для поцелуя, который был подарен мне самым непристойным образом. Она назвала
меня своим дорогим мальчиком и сказала, что всегда будет помогать мне, как она это сделала тем утром
, пока она видит, что я сдержан и никогда не рассказываю
как она это сделала. Можете быть уверены, что мои обещания были повторены самым искренним образом. Поэтому мы снова поцеловались и сели за превосходный завтрак,
почувствовав голод после утренней пробежки, и отдали должное поданным блюдам. Доктор дал мне книгу по истории и попросил почитать пару часов, сказав, что за обедом мы обсудим прочитанное. Я внимательно учился в течение
отведённого времени, а потом тётя пришла и попросила меня прогуляться с ней по саду. Сама того не замечая, она привела меня в беседку и села
Она опустилась на низкую оттоманку. Я сел рядом с ней. Она притянула меня к себе, поцеловала
и прижала к груди, бормоча ласковые слова и прижимая меня к своим великолепным грудям. Конечно, мой непослушный член тут же ожил. Чтобы она не подумала, что это похоть, я сказал:

«О, моя дорогая тётя, я так хочу пописать, мой пенис сразу же становится твёрдым, как дерево, если я хоть немного сдерживаю желание, ты только почувствуй, какой он твёрдый, ты позволишь мне пописать?»

«Мой дорогой мальчик, я пойду с тобой и расстегну тебе брюки».

Мы пошли среди деревьев. Ее проворные пальцы расстегнули мои брюки и помогли
выдвинуть мой величественный член во всей его красе. К счастью, я действительно захотел
покувыркаться, и тетя подняла его, когда я это сделал, ее глаза сверкали похотью, когда
она брала его в руки, и ее лицо раскраснелось от возбуждения. Она
отметила, какого поразительного размера он был, нежно поглаживая его вверх и вниз.
Конечно, он стал более буйным, чем когда-либо. Обняв её за склоненную шею, я спросил, не может ли она снова облегчить мою боль.

“ Конечно, мой дорогой мальчик. Приходи еще раз сюда, в летний домик, где
за нами не будут наблюдать.

Мы вошли. Она положила на пол подушку для моих коленей, легла сама
на спину и задрала все нижние юбки, обнажив живот.
ее очень волосатая ****а и великолепная щель между мизинцами, уже влажная от ее возбуждения
. Я бросился на колени и, наклонившись, сказал—

“Я должен поцеловать дорогого избавителя от моих страданий”.

Я целовал и ласкал языком, пока тетя не попросила меня приподняться и кончить
на нее, чтобы она могла быстро избавить меня от боли. Я поднялся и поскользнулся
мой твёрдый член до основания вошёл в её жаждущую вагину, почти лишив её дыхания от внезапности и полноты проникновения. Её ноги и руки тут же обвились вокруг меня, и мы принялись за дело, пока не кончили с криками восторга и не погрузились в мгновенное забвение, чтобы вскоре вновь ощутить все чувства и снова пуститься в яростный путь страсти. На этот раз тётушка излилась передо мной горячей кипящей жидкостью, и снова, когда почувствовала, как поток моей спермы устремляется к её матке. Наш последний оргазм был ещё сильнее
экстатичнее, чем в первый раз, и мы дольше лежали в мягкой истоме
послевкусие. Чрезмерно чувственная природа ее внутреннего давления
вскоре вновь осветила все мои либидозные желания и воспламенила мой
член с новой силой. Мы недолго нежились, каждый наслаждаясь
восхитительной внутренней пульсацией, пока наша похоть не смогла больше терпеть
такая простая предварительная работа, и, вновь возбужденные, мы бросились с
подогрел страсти к драке. Огненная натура моей похотливой тети
отдала две дани Приапу вместо одной моей. На этот раз наши ощущения
Мы были так увлечены, что потеряли всякое самообладание и долго лежали, крепко обнявшись. Я чувствовал, что мы оба снова возбуждаемся, но тётя попросила меня встать, сказав, что на сегодня хватит, что напряжение спало, а мой вес был слишком велик для неё. Я поднялся, но снова уткнулся лицом в широкую щель этой великолепной вагины и, прежде чем окончательно встать, слизал восхитительную пену и даже осмелился как бы случайно лизнуть её маленький бугорок клитора, потому что она была не намного
Она дрожала от возбуждения, когда я прикасался к ней, и даже прижимала мою голову к себе, когда чувствовала приятное
давление.

«Мой дорогой мальчик, какое изысканное наслаждение ты мне доставляешь! Продолжай ещё немного водить языком по этому твёрдому выступу».

Я так и делал. Её великолепная задница извивалась подо мной от удовольствия.
Она быстро достигла экстатического завершения, почти вжав моё лицо
в свою огромную промежность и извергнув целый поток спермы на
моё лицо и шею. Она схватила меня за плечи, чтобы приподнять, и
она могла бы поцеловать меня. Мой член снова обрёл всю свою силу и не мог не скользнуть в эту самую похотливую и зияющую дыру, когда достиг входа. Моя тётя вздрогнула от такого неожиданного результата, но была слишком довольна, чтобы хоть на мгновение замешкаться. Она обхватила меня ногами и руками, и её гибкие бёдра тут же пришли в движение. Я и сам был в таком же состоянии дикой похоти, так что наш процесс был ещё более
быстрым, чем в первый раз, и мы оба кончили и погрузились в
восхитительную послеоргазменную негу, как только экстатическая
радость первого прилива прошла.
Изысканный оргазм закончился. Моя тётя, которая не могла не быть очень
довольна, всё ещё делала вид, что помогает мне, она попросила меня встать и сказала, что мы должны идти, так как скоро обед.

«Но, мой дорогой племянник, ты сам должен стараться сдерживать свою
жёсткость и не позволять ей так часто становиться твёрдой — ты причинишь мне боль
своей грубостью».

— О, моя дорогая тётушка, вы доставляете мне такое изысканное удовольствие,
что мой дружок, кажется, твердеет только для того, чтобы вы его размяли.
Посмотрите, как он снова выпирает из моих брюк, — она застегнула
Она положила руку на него и сжала, но сказала с глубоким вздохом:

 «Пойдёмте, пойдёмте, иначе я не знаю, что может случиться».

 Она потянула меня за собой, но по тому, как она сжимала мою руку, я почувствовал, что она сама всё ещё сильно взволнована.  Только благоразумие позволило ей не поддаться искушению, поскольку она, казалось, думала, что я всё ещё не понимаю истинной природы наших действий. Мы застали доктора
за обеденным столом. По раскрасневшемуся лицу моей тёти он догадался,
чем мы занимались, и спросил, не был ли я снова
обеспокоен моей неестественной твердостью.

«Да, бедняжка, — сказала моя тетя, — похоже, что всякий раз, когда он хочет помочиться, а не может сделать это сразу, это причиняет ему неудобства, и мне было трудно это уладить. В конце концов мне это удалось, но я сказала своему дорогому племяннику, что он должен стараться сдерживаться в дневное время, так как я не всегда могу ему помочь».

— Совершенно верно, любовь моя; мой дорогой Чарльз, ты должен стараться следовать
желаниям своей тёти.

Конечно, я пообещал, и с таким невинным видом, что я мог видеть
они обменялись улыбками. Мы сели обедать. После этого доктор,
присев рядом со мной, начал разговор на историческую тему, которую я изучал. Наш разговор стал по-настоящему интересным. Доктор был очень эрудированным и разносторонне образованным человеком, и у него была особая манера делать почти любую тему интересной. Часы летели незаметно, и только когда тётя
вошла около пяти часов, чтобы выпить чашку чая, как она обычно делала,
мы поняли, как быстро пролетело время. Доктор похвалил меня за знание
история и уместность вопросов, которые я ему задала, были мне очень приятны, и я видела, что сильно выросла в его глазах, независимо от каких-либо эротических влияний. Он предложил прогуляться перед ужином и во время прогулки вёл со мной поучительные беседы. Ужин прошёл очень приятно. В гостиной тётя, превосходная пианистка, очаровала нас своим мастерством и вкусом. Доктор вызвал меня на
шахматную партию. Он, конечно, был намного сильнее меня, но похвалил мою
стиль игры, сказав, что со временем и практикой я стану отличным игроком. Мы, как обычно, легли спать около половины одиннадцатого, и доктор проводил меня в мою комнату, пообещав утром привести тётю, чтобы посмотреть, не беспокоит ли меня по-прежнему эта болезненная твёрдость. Я горячо поблагодарила его, но с большой простотой, как будто совершенно не подозревая о настоящей природе этого средства. Он оставил меня отдыхать. Тихие ночи, полные
крепкого сна, позволяли мне справляться с дневными заботами без
устали, и я чувствовал, как моя сексуальная сила возрастает.

Я спал крепко и так долго, что меня разбудило только ласковое прикосновение
тетушкиной руки к моему напряженно стоящему пего. Она аккуратно снять все
покрытия, и я возлагаю очень подвержена глаз и на ощупь.

“О, моя тетя дорогая! как мило, что вы пришли так рано, чтобы облегчить эти
хлопотное дело”.

Я протянул руки. Она наклонилась, чтобы поцеловать меня. Я обхватил ее к себе
лоно. Наши губы встретились, и наши языки пробудили в наших телах жгучую страсть.
Она бросилась на меня, и я тут же оказался на ней.
Доктор взял в руки мой пенис и направил его в восхитительную орбиту
его жена. Дорогая тетя умоляла меня сделать, как я сделал вчера, если бы я хотел
рельеф. Наши действия стали быстрой и яростной. Ее руки и ноги, раны
вокруг меня в любви давления. Ее активный зад извивался от удовольствия.
Врач ввел сначала один палец, потом два, на мой
фундамент, и добавил значительно, чтобы ярость Моя страсть, так что я провел в
агония наслаждения, так быстро, как огненная похоть моя тетя добыла
ее горячие и обильные выделения. Я опустился на ее очаровательную грудь, тяжело дыша
от силы и ярости нашего соития, но, как и все, очень быстрого траха,
Мой мужественный член едва дрогнул от первого толчка, и нескольких
изысканно-восхитительных внутренних толчков тёти было достаточно, чтобы
он затвердел до предела. Мы уже были готовы с новым пылом
погрузиться в самое неистовое любовное возбуждение, но доктор настоял на
том, чтобы мы сначала поменялись местами, чтобы он тоже мог
расслабиться. Мы мгновенно поменялись местами, и моя дорогая
тётушка, насадившись на мой твёрдый член, опустилась на мою грудь и
оказалась в моих страстных объятиях. Доктор забрался на неё сзади, и
Не теряя времени, он погрузился в её прекрасную и нежную вагину,
и мы испытали двойное наслаждение, дорогая тётушка, как обычно,
взяла на себя ведущую роль и залила нас своими горячими и восхитительными выделениями, прежде чем мы были готовы влить в неё двойную дозу наслаждения, которая снова заставила её кончить с яростью и криками восторга, к которым мы оба присоединились, а затем погрузились в изысканную негу любви. Придя в себя, доктор удалился, но я уже был таким же твёрдым, как и прежде.
Тетя начала самые эффективные и восхитительные движения надо мной, которые вскоре
это привело к еще одному грандиозному финалу, и мы замерли во взаимном восторге. Я
чувствовал, что доктор нежно обращался с моими нервами, как во время, так и
после нашего последнего боя. Когда по нашему взаимному трепету он увидел, что мы
вот-вот станем пригодными для новой карьеры, он упросил свою жену
слезть с меня. Но мысль о том, что я потеряю ее, и ее дополнительное давление
заставили мой член немедленно вернуться в вертикальное положение, так что, когда она
поднялась с него, он был показан в полностью стоячем состоянии.

“Что! опять, Чарльз? спросил доктор. “Ваш член, к сожалению, неуправляем.
Моя дорогая, вы должны снова попытаться успокоить его, но на этот раз опуститесь на колени, и мы посмотрим, подойдёт ли эта поза для того, чтобы облегчить страдания этого огромного предмета».

 Он всё это время нежно и восхищённо гладил его. Его жена прекрасно понимала, чего он хочет, и я тоже. Наш последний раз помог ему снова возбудиться, и, хотя он ещё не был полностью готов, было очевидно, что, когда моя задница окажется на виду и в таком положении, чтобы до неё было легко добраться, он будет достаточно возбуждён. Когда он
Жена опустилась на колени и, наклонив голову, обнажила всю
чудесную красоту самой великолепной задницы, которая когда-либо представала
перед моими глазами. Мой член запрыгал от радости. Доктор, все еще
сжимая его и чувствуя, как он бешено пульсирует, понял, что его игра
удалась. Он указал на всю
красоту второго любовного круга тёти и сказал мне, что именно так он
успокоил свою твёрдость, а поскольку другое отверстие не помогло мне
успокоиться, он рекомендовал мне вступить на узкий путь
экстаза. Я не выказала удивления, но, казалось, восприняла это как
само собой разумеется, в самой невинной манере. Дядя продолжал
воздействовать на мой инструмент, пока я вставал на колени позади тёти. Сначала он направил почти
взрывающееся орудие в восхитительную вагину, чтобы смазать её, а затем
велел мне вытащить его, направил в более узкое отверстие и попросил
меня войти мягко и плавно. Оно медленно скользило, пока мой живот не
коснулся огромных ягодиц этой великолепной задницы. Там я задержался на минуту или две
внутри пульсирующей вагины. Тётя хорошо выпятила зад, и к
действие, по-видимому, мочеиспускания, облегчило вход. Она
Поморщилась раз или два, но в целом, как она сказала мне впоследствии, приняла
мой огромный инструмент с меньшим трудом, чем она ожидала. После нескольких
медленных движений, во время которых я с восхищением ласкала и пожирала взглядом
великолепные шары под моим самым дорогим взглядом, дядя пожелал, чтобы я наклонилась вперед
и обняла великолепную грудь моей тети. Как только я сделал это и начал
медленно входить и выходить из восхитительной оболочки, в которой я был так сильно
восторженно поглощен, я почувствовал, как дядины руки блуждают по моим ягодицам,
Затем он ввёл два пальца в мой анус. То, как я задрожал,
показало, как сильно он мне понравился. Он спросил, не добавило ли это
удовольствия к тому, что я испытывал.

«О да, дорогой дядя, очень».

«Тогда, — сказал он, — поскольку я тоже страдаю от перевозбуждения, я постараюсь
снять его с твоей попки, как ты снимаешь его с моей жены; не бойся,
если я сделаю тебе больно, я остановлюсь».

«Делай, как тебе нравится, дорогой дядя, и ты, и тётя так добры, что делаете всё возможное, чтобы облегчить мою боль, и я был бы очень неблагодарным, если бы не сделал всё, что в моих силах, чтобы облегчить твою».

“ Ты милый мальчик, и я буду нежно любить тебя.

Он встал на колени позади меня и, плюнув на свой член, приставил его к моей
дырочке в заднице и, мягко надавливая вперед, вскоре вложил его в ножны на предельную
глубину. Он не потряс меня, так как я был слишком привык быть dildoed
там испытывали какие-либо трудности подхода, но я счел политическим
умолять, чтобы он был мягким от времени, как если бы она была девственницей Вейл
он входил. Ему это очень нравилось, и это было так же хорошо. Когда
однажды он был полностью внутри, после нескольких толчков, которые ощущались сильнее всего
восхитительно на его возбуждённом члене, мы приступили к более активной работе.
Тем временем тётя, надавливая на мой член и лаская свой клитор, что, как я прекрасно понимал, она делала, обильно кончила, и, как и в случае со всеми слизистыми оболочками тела, которые выделяют жидкость, её анальное отверстие стало влажным и восхитительно горячим. Затем мы с доктором принялись за дело с
пылом и вскоре отдали дань природе, взаимно изливая
поток спермы в те внутренности, которые мы обрабатывали.

Некоторое время мы лежали, наслаждаясь восхитительными
промежутками. Я ничего не мог с собой поделать и неохотно отстранился. Я снова
возбудился и, держась более прямо, положив руки на её
огромные бёдра, пожирал жадными глазами всё, что представало
моим взору. Охваченный таким поистине великолепным зрелищем, как эти огромные ягодицы, когда они извивались, я снова кончил с криками мучительного восторга и в экстазе полностью удовлетворённой похоти почти без чувств повалился на широкую и прекрасную спину моей тёти, которая
Она сама кончила несколько раз, визжа, как кролик, и в конце концов упала на живот, обессиленная от страсти, увлекая меня за собой, все еще удерживая в своей великолепной и изысканной заднице. Мы лежали, завороженные, какое-то время, пока доктор, который во время нашего последнего сеанса очистился, не сказал нам, что мы должны встать.
С трудом я вырвался из этих восхитительных объятий и поднялся, наконец, с опавшим членом. Доктор поздравил меня с
успешным завершением последнего этапа. Его жена всё ещё лежала, тяжело дыша.
восторг от утоленного желания, и нам пришлось помочь ей подняться. Она бросилась
в мои объятия, прижала меня к своей вздымающейся груди, нежно поцеловала
в надежде, что избавила меня от всех страданий. Я был ее собственным ребенком
любимый мальчик, и она всегда была бы по-настоящему счастлива избавить меня от этого
неудобства, когда бы они меня ни беспокоили. Я был внутренне забавляясь их
продолжая держать эту идею, но я потакал им и оказался
самый невинный простак, несмотря на все, что произошло. День
сдал сильно, как предыдущий. После двухчасового чтения тетя снова
Я предложил прогуляться, и мы, конечно же, зашли в летний домик, где
давление воды снова вызвало болезненную эрекцию, которую тёте
удалось унять после четырёх самых изысканных любовных актов,
разбавленных очень хорошей двойной гамахушей между последними двумя. Тётя, должно быть, кончила по меньшей мере десять раз и казалась очень довольной, но
продолжала объяснять это тем, что ей приятно было избавить меня от болезненной эрекции. Я снова провёл несколько часов в поучительной беседе
со своим учёным дядей и после вечера, похожего на прошлый,
ушёл спать в обычное время.

На следующее утро меня разбудил дядя, который сказал, что моей тёте немного нездоровится и она не может прийти.

«Мне жаль, что так вышло, потому что этот малыш, как обычно, капризничает».

«О, мне так жаль, что тёте нездоровится, и из-за неё, и из-за меня.
Что мне делать, дорогой дядя? Это так тяжело и больно».

«Что ж, мой дорогой мальчик, я должен попытаться сам его развлечь». Я слишком сильно люблю тебя,
чтобы оставить в таком состоянии. Я не так хорошо справляюсь с этим болезненным
приступом, как твоя тётя, но, как ты знаешь, вчера ты успешно облегчился в её заднице, а я — в твоей. Сегодня мы попробуем, если я смогу
вмести этого огромного парня, в чем у меня есть некоторые сомнения. Сними свою
ночную рубашку, как я снимаю свою, так будет удобнее.

В одно мгновение мы оба оказались совершенно голыми. Мы бросились друг другу в объятия
и нежно поцеловали друг друга. Наши языки встретились в
восхитительном посасывании —наши руки взяли по члену друг друга, и у нас были самые
возбуждающие и любящие объятия. Затем доктор взял мой член в рот,
немного пососал его и хорошенько смазал своей слюной, плюнув на
нижнюю часть ствола и растерев ее вокруг пальцем. Он
Затем он встал на колени и, продемонстрировав по-настоящему красивую округлую попку
нежнейшего оттенка, выпятил её, показав светло-коричневую складчатую
анальную дырочку, на которую было очень приятно смотреть. Он хотел,
чтобы я смочил её своей слюной. Я наклонился и прижался ртом и языком к
аппетитному кусочку и засунул язык так глубоко, как только мог, — к его
очевидному удовольствию, оставив его хорошо увлажнённым. Затем я поднёс свой член ко
входу; он выпятил зад и сделал вид, что хочет
опорожниться. Сильное, но медленное давление быстро поглотило головку.
доктор пожелал, чтобы я немного отдохнул и капнул немного слюны на древко.
Снова он был решительно толкнул вперед, и постепенно он завоевал свой путь вверх,
живот на ягодицы, без особого содрогания врача.
Отдохнув некоторое время, он просит меня наклониться вперед и почувствовал, как его петух
а я должна двигаться вперед и назад в ножны, пока не был
облегчение. У меня был самый вкусный хрен. Нижняя дырочка доктора была
довольно горячей внутри. Его надавливания сфинктером были восхитительными.
он приобрел очаровательные боковые изгибы, столь изысканные в
трахал меня. Конечно, это была его давняя прихоть, которой он мог предаваться, будучи школьным учителем, и которая доставляла ему ещё большее удовольствие, когда он посвящал в неё других. В тот самый момент он был в восторге от своего заблуждения на мой счёт. Конечно, я никогда не обманывала его, и эта мысль доставляла ему дополнительное удовольствие. Мои более молодые и пылкие страсти заставляли меня кончать раньше, чем он.
так что, дав мне насладиться восхитительным купанием после экстаза
от оргазма, он обратил моё внимание на эрекцию своего члена,
что, по его словам, я должен был позволить ему сделать в свою очередь.

«Конечно, дорогой дядя, я слишком ценю вашу великую доброту, с которой вы
помогли мне, чтобы сомневаться в том, что я окажу вам такую же услугу».

Я удалился. Он поднялся, чтобы мы могли обнять друг друга, а затем я наклонилась и взяла в рот его прекрасный молочно-белый член с красивой алой головкой. Я восхитительно сосала его, щекоча языком вход в уретру, к его безграничному удовольствию. Он бормотал нежные слова, а затем, становясь всё более развратным, попросил меня
опустись на колени, как он. Затем он поцеловал и облизал мою дырочку,
отчего мой член снова встал и запульсировал от восторга. Затем, плюнув на свой член, он быстро ввёл его в мою пылающую задницу. Сделав паузу, чтобы насладиться изысканным удовольствием от полного проникновения, он наклонился и, проведя рукой по моему животу, схватил мой твёрдый член одной рукой, а другой нежно сжал мои яйца. Затем мы
приступили к активным действиям. Вскоре он заставил меня кончить, что я и сделала с
громкими криками восторга, доставив ему самое изысканное удовольствие.
Давление, которое я оказывала на его довольный член, когда кончала, было невероятным. Вскоре он возобновил толчки, и в конце концов мы оба кончили вместе в экстазе. Я опустилась на кровать, увлекая за собой доктора, который всё ещё был во мне. Мы долго лежали в упоении. Наконец он полностью вышел из меня, но удивился, увидев, что я всё ещё в возбуждённом состоянии. Когда я
встал, он взял мой член в руку, похвалил его благородные пропорции и
снова наклонился, чтобы взять его в рот, одной рукой лаская нижнюю часть ствола
Затем он ввёл два пальца в мою анальную дырку, продолжил сосать и двигать моим членом в унисон с движениями своих пальцев в моей заднице и таким образом быстро довёл меня до восхитительного оргазма. Я машинально положил руки ему на голову и чуть не задушил его, когда наполовину погрузил свой член в его горло, когда  кончил. Он жадно проглотил каждую каплю, а затем, поднявшись, с любовью обнял меня,
сказав, что я подарила ему величайшее наслаждение в мире
и что он очень меня любит. После этого он пригласил меня в свою гримёрку,
и мы оба вошли в ванну и намылили друг друга.
Затем, одевшись, мы присоединились к тёте за завтраком. Она не выглядела больной, но с хитрой улыбкой надеялась, что доктор оказался таким же эффективным, как и она сама.

«О да, моя дорогая тётя, и я так благодарна вам обоим за то, что вы позаботились об облегчении боли, которую я испытываю по утрам, но мне кажется, что она беспокоит меня чаще и сильнее, чем когда-либо». Я лишь надеюсь, что не утомил вас своей добротой, так часто обращаясь за помощью.

 — О, мой дорогой племянник, не думайте ничего подобного.  Мы всего лишь
слишком счастлив быть вам чем-нибудь полезным.

Это сопровождалось понимающей улыбкой, брошенной друг другу, вызванной
моей кажущейся необычной простотой, но которую они, очевидно, были рады
видеть. Мы сели и насладились превосходным завтраком.

День прошел так же, как и два предыдущих. Тетя попросила меня прогуляться
и, как и прежде, закончила тем, что привела меня в летний домик, где,
после трехкратного облегчения моих симптомов дистресса, как она их назвала,
и обнаружив, что помощь все еще неэффективна, она предложила попробовать.
если, заняв позицию моего дяди, она не сможет добиться большего успеха. Итак
опустившись на колени на низкую оттоманку и перекинув одежду через спинку, она
обнажила все прелести этого самого великолепного зада и ослепила мой взгляд
его огромным великолепием и поверхностью, подобной слоновой кости, идеально
молочно-белая, чистота которой была в равной степени ощутима через
густые светлые вьющиеся волосы, которые кустились между ее ног и
красиво поднимались вверх между щеками огромных глазниц,
обвился вокруг очаровательного рифленого отверстия, в которое я собирался проникнуть
, розовый круг которого казался слишком маленьким, чтобы впустить мой
очень большой мужественный член. Я бросился на колени и первым делом облизал
широко раскрытые губы ее удивительно красивой ****ы и позаботился о том, чтобы
выразить свое почтение маленькой головке ее затвердевшего клитора, я
перенес все свое внимание на меньшее и самое очаровательное отверстие.
Нежно поцеловав его, я засунул свой язык так глубоко, как только мог,
и покрутил им, к ее бесконечному удовольствию, в то время как левой рукой
ниже я продолжал нажимать и теребить ее возбужденный клитор. Она извивалась
ее великолепный зад сотрясался во всех муках восхитительного возбуждения
пока она не кончила с такой силой, что на самом деле причинила боль моему языку, сжав его мышцами сфинктера, когда излила свою обильную сперму мне на подбородок и шею. В великом возбуждении, обезумев от ярости похоти, она закричала:

«О! Трахни меня, мой дорогой, и засунь свой великолепный член в мою
задницу. О! Трахни-трахни-трахни меня прямо сейчас!»

Внутренне радуясь этому естественному проявлению её страстей, называя вещи своими именами, я отвечал действиями, а не словами. Можно себе представить, что я был в высшей степени
необузданная ярость желания. Итак, приблизив свой бушующий член к ней.
великолепно большая ****а, вся в пене, как это было после ее недавних выделений.
Я сразу же с яростью вонзился в гульфик.
Она встретила мой выпад толчком назад и криком восторга
удовлетворение. Я двигался несколько раз внутрь и наружу, так что мой член был белым
от пены ее восхитительного влагалища. Затем, внезапно выйдя из неё, я
поместил его у входа в более сокровенный храм Венеры и
более мягко ввёл его, а она помогала мне, выпятив ягодицы и
Я раздвинул её ноги, и она с таким вожделением
ждала, когда я медленно погружу свой член в её пылающую
пещеру, которая жаждала поглотить и сожрать мой желанный
член. Ибо, как я уже замечал, моя дорогая тётушка была
жадной до анального секса после того, как я уже оттрахал её в
вагину. Она была такой восхитительно тугой и горячей, что я
несколько минут лежал в изысканном наслаждении от полного
вхождения. Я видела, как рука моей тёти двигалась таким образом, чтобы убедить меня в том, что
она ласкает свой клитор, на самом деле, движения её руки
чертовщина чувствовалась по моему гульфику. Я позволил ей продолжать, пока
поиск по невольный извиваться ее снизу, что она о
снова тратить, я помогал ей с моим уколом, и едва сделал много
ходы, прежде чем она полилась очередная дань похоти, с визгом
восторг, и с таким давлением на меня колоть, так как почти выгнала его сразу
для подобной разрядки. Я старался изо всех сил, и им удалось не ниже
костюм. Моя тетя была ненасытна, и я был рад позволить ей проводить как можно чаще
как это возможно, и я так удалось вопросов, что она снова провел перед
присоединившись ко мне в финальном кризе, который охватил нас обоих, и мы умерли
в радостных криках полностью, хотя и ненадолго, удовлетворённого
желания. Я опустился на эту великолепную спину, и меня охватила
слабость, которая следует за моментом экстаза, но ненадолго. Изысканные внутренние ощущения, которые моя любвеобильная и восхитительная тётя
вызывала у моего возбуждённого члена, были слишком захватывающими, чтобы не вызвать
быструю реакцию; тем не менее, она была настолько быстрой, что
произошла в таком восхитительном месте, как приносящая удовольствие
щель, которая была восхитительно возбуждающей
зад. Я лежал на ее широкой спиной, так что прохождение одной стороны круглая
ее большой, но твердой Бабби, я взял ее сосок между пальцами.
Другой рукой я нащупал бугорок ее все еще напряженного клитора. Я возбудил оба.
делая очень нежные движения своим едва полностью стоящим членом. Я
сразу почувствовали, как это приятно ей, действительно, она часто потом
уверяли меня, что такое, блин, с движением размягчается укол
мягко действует в ней, был самым захватывающим, и чуть ли не лучше, чем
когда он был в полной силе. Вскоре я снова заставил ее тратить деньги. Еще один ее
Её наслаждением было, когда в неё вставляли твёрдый член сразу после того, как она кончала, когда она сама была неспособна на какие-либо действия. Позже она доказала, что её величайшим удовольствием было, когда рядом был твёрдый член, который заменял тот, что заставил её кончить, и сам кончил, и когда его вставляли в неё со всей силой и страстью, которые пробуждал и разжигал вид предыдущего траха. В этот момент, поскольку я не кончил, это было именно то, чего
могло желать её похотливое воображение. Я трахался и
продолжалось до тех пор, пока мы оба с криками радости не отдали нашу объединенную дань уважения
Венере. На этот раз мы оба опустились на диван в полном забвении
обо всем, кроме экстатического блаженства, которое охватило нас. Мы долго лежали.
впитывая все восхитительные ощущения, вызванные конвульсивными движениями моей обожаемой тети.
я возбуждался, сжимая мой член своими восхитительными тесными надавливаниями.
Наконец она умоляла меня отстраниться, хотя сейчас она могла чувствовать меня.
расслабляясь под прелестями этого изысканного интерьера. Я бы
рад был возобновлен.

“ Ты не должен, мой дорогой мальчик, это больше, чем может выдержать природа, и я
необходимо считать свою молодость, у вас есть меня в восторг даже за предыдущие
изысков—тут любви моей, и позволь мне обнять, благодарить, и любить тебя как я
всегда должен делать”.

Я встал, и мы бросились друг другу в объятия, нежно целуясь
и лаская друг друга языком. Затем тетя застегнула на мне пуговицы, сначала поцеловав и
на мгновение прикоснувшись губами к моему члену, а затем
убрав его, назвав это “мой милый каракуль”. Я уловил это выражение
и сказал—

“Дорогая тетя, ты только что назвала это моим членом и умоляла меня трахнуть тебя,
и хорошенько засунуть это в твою ****у. Это настоящие имена моих
каракули и твоя Фанни, и что значит «трахаться», моя дорогая тётушка?
Скажи мне, дорогая тётушка? и научи меня языку, на котором я должна говорить, когда ты так любезно избавляешь меня от боли, которая теперь так часто меня мучает.
 Не знаю, замечала ли ты это, дорогая тётушка, но я никогда не вхожу в этот летний домик вместе с тобой, но мне сразу становится больно;
чтобы убедиться, что ты доставляешь мне такое изысканное удовольствие, облегчая мои страдания, что я
мог бы желать постоянных мук, пока ты рядом и успокаиваешь их. Это естественно, дорогая тётя, или это болезнь? Пожалуйста, скажи мне и научи
Я принимаю все те ласковые слова, которыми вы меня осыпаете, пока я смягчаю свой нрав».

Моя кажущаяся простота, очевидно, понравилась ей. Она, вероятно, подумала, что, поскольку я рано или поздно должен буду в полной мере осознать природу наших отношений, будет гораздо лучше, если она, так сказать, сделает меня своим доверенным лицом и привяжет меня к себе. Она попросила меня сесть и подробно всё мне объяснила. Конечно, я был знаком со всем, о чём она говорила, даже лучше, чем она сама, но я подтвердил её предположение о том, что она была моей первой
инструкторша по различным наивные замечания на все, что она говорила мне. От
конечно, я оказалась способной ученицей, и мои близкие-ставить вопросы привез
из всех своих знаний, и ничего не осталось для меня, чтобы учиться. В конце,
Я сказал—

“Не все женщины имеют такую восхитительную оболочка—дура я имею в виду—между их
ножки как у вас, дорогая тетя?”

“Да, моя дорогая, но вы никогда не должны сбиваться на другие; вы найдете none
так любите вы, или я могу добавить, без суеты, поэтому способна удовлетворить
этой дорогой; но приди, я вижу, что будет опасно, чтобы позволить ему
оставаться здесь дольше”.

Она встала, но я быстро расстегнул ширинку и достал свой член, который был почти в таком же состоянии, как и всегда. Я умолял её позволить мне ещё раз «трахнуть» её, теперь, когда я знал, что всё это значит на самом деле. Я вложил его ей в руку. Её предыдущий урок красноречия пробудил в ней похоть. Она нежно взяла его и, наклонившись, поцеловала, сказав, что не может устоять перед его красноречивым видом. Она откинулась на спинку дивана, задрав
одежду, поставив ноги на край и раздвинув их, так что её
великолепная промежность предстала во всём своём влажном великолепии. Я опустился на колени и
Я трахал её, пока она не кончила, и теперь, зная, что она больше всего любит, я
мгновенно поднёс свой набухший член к её истекающей соками вагине, погрузился в неё
и начал яростно двигаться, сопровождая это всеми самыми
нежными непристойными фразами, которым она только что, как ей казалось, научила меня.

«О, моя самая славная тётушка, я тебя трахаю? Двигай своей задницей
быстрее — вот так!» Ты чувствуешь, как мой член до основания погружается в твою восхитительную
киску? О! Какое удовольствие ты мне доставляешь!

 Она так же широко улыбнулась. Проведя рукой вниз, она сжала мои яйца и
спросила, усиливает ли это удовольствие.

“О, да, любовь моя, твоя ****а, твоя задница, твои сиськи - все это
восхитительно. О, я никогда не знал, что здесь может быть такое дополнительное
радость наша, ****ь, как, используя эти ласковые слова производят”.

Мы оба были так взволнованы непристойными выражениями, которые мы так обильно употребляли, что
кончили в предельном экстазе и совершенно затихли
насытившись нашим похотливым и самым похотливо вкусным трахом. Это
пришло время кончать. Поэтому, соскользнув с нее, я снова уткнулся лицом в нее.
восхитительная зияющая и пенящаяся ****а, мой рот, губки, нос и щеки были
покрытый спермой; она притянула меня к своим губам и слизала все это. Затем
починив свое измятое платье, мы вернулись в дом и обнаружили, что
доктор нетерпеливо ждет нас. Наши разгоряченные и взволнованные лица сразу
показали, что мы были вовлечены в величайшем избытке. Он подшучивал над тетей
по поводу ее умения смягчать такие частые приступы, которым я теперь, казалось, был
подвержен.

Тетя сообщила ему, что в порыве похоти она непреднамеренно употребила
выражения, которые выдали мне так много, что она сочла это
необходимым не оставлять мне больше ничего для изучения, и теперь я был полностью осведомлен
об истинной природе нашей связи; после обеда он сам мог бы просветить меня, потому что она была уверена, что полная откровенность была бы лучшей политикой; рано или поздно это должно было произойти, и было бы гораздо лучше, если бы я узнал об этом от него, а не где-нибудь ещё. Он сказал, что она совершенно права и что он просветит меня после обеда, так что мы принялись за еду, которой я отдал должное.

Таким образом, как они и предполагали, я был посвящён в тайны
соития полов. Я опущу дальнейшие подробности нашего более
интимные и экспансивные переживания для третьего тома этой книги true
Романтика похоти и все еще ранних переживаний.

КОНЕЦ ТОМА II.




ТОМ III.


Содержание


Тетя Браунлоу—Гарри Дейл—Миссис Дейл и Эллен—миссис Д.—Эллен-миссис Д., доктор
Браунлоу и Гарри

После ленча, на котором заканчивался последний том, церковный староста
около часа занимал дядю. Когда он остановился, дядя предложил
прогулка в саду. Я мог сразу увидеть, что это должно было привести,
как он почти сразу свернул в сторону дачного домика.
Когда мы пришли, он сел на диван и попросил меня сесть рядом с ним. Он сразу же начал разговор, сказав:

 «Мой дорогой Чарли, я очень рад, что твоя тётя открыла тебе глаза на истинную природу наших с тобой отношений, которые ты в своей простодушной невинности считал простым облегчением для переполненных сосудов твоего мужественного члена. Случайно вы могли познакомиться с этим по какому-то менее заинтересованному каналу и могли
невинным образом выдать своё будущее положение. Я считаю, что вы обладаете
у вас есть здравый смысл и рассудительность, и советы, которые я дам вам относительно того, как вести себя в будущем, будут не только восприняты с доверием, как предназначенные для вашего блага, но и внимательно выслушаны и исполнены. Мир, мой дорогой мальчик, я имею в виду общество в целом, осуждает то, чем мы с вами недавно занимались. Их узколобые предрассудки игнорируют тот факт, что только природа побуждает к этим восхитительным поступкам и что великий Бог природы наделил нас силами, необходимыми для их совершения. Но, как уже было в мире
выбранные для того, чтобы клеймить их своим осуждением, благоразумные люди, такие как я,
хотя внешне они явно соответствуют таким глупым предрассудкам, знают
как втайне в полной мере наслаждаться ими. Я благословлен в лице твоей дорогой тети
женой, которая полностью понимает и потакает моим желаниям. Она редко
великолепный в славном прелести своего тела и темперамент горяч, как
самая эротическая нашего секс желание. Даже в своем невежестве вы, должно быть,
почувствовали чудесную силу доставлять плотское экстатическое наслаждение, которой она
обладает, и слышали, как в порыве своей страсти она позволила
её похоть заставила её использовать непристойные выражения, но это, как они просветили тебя, когда ты был лучше всего подготовлен к получению таких знаний, скорее к лучшему, чем к худшему. Я говорю с тобой так откровенно, мой дорогой мальчик, потому что я обнаружил в тебе редкую способность дарить и получать эротические удовольствия, а также темперамент, достойный того, чтобы ты происходил из того же рода, что и твоя тётя. Ты достоин восхищения.вы созданы друг для друга,
и созданы для того, чтобы в полной мере наслаждаться плотскими удовольствиями друг друга, и я благословляю свою счастливую звезду, которая привела вас обоих под мой кров.
 Отныне между нами не должно быть никаких секретов.  Это было моим искренним желанием, чтобы ваша тётя освободила вас, и, конечно, у меня были свои цели.  Во-первых, мне нужно немного больше возбуждения, чтобы я сама могла участвовать в этих восхитительных любовных битвах. Вы и
ваша тётя доставляли мне больше удовольствия, чем вы можете себе представить.
Вы также заметили, что в какой-то момент, когда
возбуждённый, я исполняю свой долг. Как бы ни была великолепна задница вашей несравненной тётушки, ваши юные прелести, девственные в этом отношении, возбудили меня ещё больше. Я начал с нежных прикосновений, а затем попытался ввести палец, когда увидел, что вы слишком заняты, находясь в объятиях вашей похотливой тётушки, чтобы наблюдать или даже почувствовать, что я делаю.
Я обнаружил, что твоя задница так же идеально подходит для удовольствия, как и твой
по-настоящему великолепный член, приспособленный для работы. Тогда я предложил твоей тёте оседлать тебя, а потом
Вы знали, что у вашей тёти есть ещё одна дырочка, которая могла бы с таким же успехом облегчить то, что вы тогда считали источником боли. Моей целью было подвести вас к тому же. Ваша невинная покорность с лёгкостью поддавалась всем моим желаниям. Я видел, что вы с готовностью входили в восхитительную попку вашей тёти и позволяли мне работать двумя пальцами в вашей собственной. Обнаружив, что это доставляет вам удовольствие, я предложил ослабить мою собственную твёрдость в вашей попке. Твоя нежная
покорность позволила мне испытать неизменный экстаз. Твой последующий секс
я, пока находился в заднице своей жены, испытал величайшее эротическое блаженство,
подобное тому, что вы испытали, когда оперировали и когда оперировали вас.
 Это — моменты счастья, о которых ваши глупые предубеждённые обыватели ничего не знают; и это те удовольствия, которыми мы будем наслаждаться в полной мере, теперь, когда мы посвятили вас во все их тайные секреты. Для истинных приверженцев этих любовных оргий грубость языка — стимул для страсти.
Чёрт-возьми — ублюдок — ****а — член — яйца — пузырьки — задница — всё это священные
слова, которые можно произносить только во время любовных таинств.
Во всех остальных случаях сдержанность в словах, поступках и жестах
необходима, так как она усиливает удовольствие от необузданной речи в
порыве необузданной страсти. Я буду время от времени давать мудрые
советы на этот счёт — пока хватит. Давайте же насладимся
взаимными объятиями».

 Сказав это, он обнял меня и прижался губами к моим. Наши
языки встретились. Наши руки блуждали, его рука лежала на моём члене, который сразу же
откликнулся на прикосновение, моя рука лежала на его члене, но он был
лишь наполовину возбуждён. Я быстро расстегнул его и вытащил, а затем
наклонившись, я взял его в рот, пососал и потрогал корень пальцами
своей руки. Затем, проведя другой рукой ниже, я попытался проникнуть своим
пальцем внутрь его основания. Он встал на ноги
чтобы мне было легче входить в его задний проход. Его член быстро
яростно встал, показывая, как сильно я его возбудил. Я не останавливался, пока он
не испытал агонию удовольствия — прижимая мою голову к его члену, пока он не опустился, пока он
почти полностью не вошел в мой рот и не выстрелил своей спермой прямо
в мое горло. Я продолжала сосать и возбуждать его, пока не произвела
Его член немного затвердел. Он попросил меня встать, чтобы он мог взять мой член в рот, и в то же время снять брюки и лечь на диван. Я так и сделал. Он опустился на колени рядом со мной,
сначала взяв его в руки и осмотрев с громко выраженным восхищением моим благородным оружием, а затем взяв его головку в рот, а рукой обхватив его нижнюю часть и проведя пальцем по моему анусу, вызвал у меня такой же кризис, какой я вызвал у него. Он так же жадно проглотил всё. Я позволил своей руке упасть на край кушетки, где
он наткнулся на его член, который вновь обрёл свою первозданную силу.

«Ну же, дорогой дядюшка, — сказал я, — давай положим его в его любимый уголок».

Я встал на колени и повернулся к нему задом. Он наклонился,
приласкал, поцеловал и лизнул розовое отверстие. Обильной слюной, которой он наполнил свой рот, когда сосал мой член, он смазал мою анальную дырочку и свой член, а затем легко вошёл в меня по самые яйца. Какое-то время мы отдыхали, наслаждаясь проникновением, которое я усиливал своим внутренним
надавив, он схватил мой член, который тут же снова встал от приятного ощущения, вызванного проникновением его члена в мою задницу. Так, лаская мой член и трахая меня в задницу, с периодическими остановками, чтобы продлить наши удовольствия, он наконец довёл дело до самого изысканного завершения и умер с криками радости, когда мы излились друг в друга потоком спермы. Дядя продолжал наслаждаться всеми
блаженными ощущениями, которые я делала всё возможное, чтобы усилить
приятным давлением мышц моего сфинктера. Когда он вышел,
и поднялся на ноги, он помог мне встать, притянул к себе, и мы
долго целовались, утоляя желание, лаская друг друга языками и
поглаживая наши яички с взаимным удовлетворением. Мой дядя не скупился на похвалы моей покорности и способностям, заявляя, что его педерастическое удовольствие от моего тела превосходит всё, что он когда-либо испытывал за всю свою долгую практику, а моё восхитительное извивание вбок превосходит тот прекрасный анальный секс, который его очаровательная жена умела ему давать. Кроме того, было ещё одно волнующее обстоятельство: он имел дело с самым прекрасным членом, который он когда-либо видел.

“Это не лесть тебе, мой дорогой Чарльз, ” сказал он, “ а просто воздаяние должное
его великолепным размерам и восхитительной мощности”.

Здесь он остановился, и всасывается вновь свою вонючую голову, становится несколько более
выпадает. Затем мы очищали себя, таз с водой, держали в
небольшой шкаф специально для такого случая, ибо впоследствии я узнал
места были ареной многочисленных конкурсов и того же рода с
тетя и других мальчиков. Поправив нашу растрепанную одежду, мы
покинули территорию и совершили долгую спокойную прогулку по полям; благо
доктор привитие замечательный совет для меня, кем он является
невинные новички в стороны любви. Тем не менее, все, чему он меня научил, только
укрепило мое высокое мнение о мудрости дорогой миссис Бенсон и
очаровательного Фрэнкленда, чье мнение о том, что, вероятно, произойдет со мной в
доме священника, было так быстро реализовано. Мы вернулись как раз вовремя, чтобы переодеться
к ужину. Вечер прошел так же, как и предыдущие. Меня проводили в
мою комнату и оставили одного набираться сил спокойным ночным сном. Я
могу здесь случайно упомянуть, что это было правилом дяди и тети, очень
редко отступал от, отправлять их в избранное своей одинокой диваны
как средство восстановления своих полномочий, и активизации их
дневное время встречи—и дорогие существа, любящие полного
дневной свет на всех прелестей своих участников в удовольствие, на
же время, приносящее столь же нескрываемым осмотр самостоятельно. Это
было их основной причиной, но они также сочли это целесообразным в качестве
восстановительного средства и полезной меры предосторожности, чтобы не перенапрягать энергию
молодых людей, которые им обоим так нравились. Мой недавний опыт дома имел
Я уже понял, насколько полезен и приятен спокойный ночной отдых
после частых состязаний на полях Венеры и Юноны.

 В тот раз я спал глубоким и непрерывным сном, пока меня не разбудил дядя,
который пришёл, чтобы позвать меня в объятия своей жены,
которая в великолепии своих зрелых прелестей ждала меня в своей постели,
обнажённая, как в день своего рождения. Протянув руки, она пригласила меня в полной мере насладиться её великолепным телом. Доктор стянул с меня ночную рубашку через голову, и через мгновение я оказался в тесном
объятия этого великолепного создания. Мы оба были слишком разгорячены, чтобы ждать
дальнейшие предварительные действия, но приступили к ним в бешеной спешке и быстро воздали
нашу первую дань богу любви. Доктор действовал постиллионно с
нами обоими, засунув палец в каждый задний проход. Изысканное давление влагалища моей тети
придало мне сил почти без паузы, и мы сразу же перешли к
второму блюду. Дядя засунул три пальца в ее божественную
нижнюю дырочку, так как ее ноги были закинуты мне на талию, а ее необъятные
хорошо приподнятые ягодицы позволили ему в полной мере поиграть между щеками
от её зада. Эта двойная операция заставила милую похотливую тварь
снова кончить за несколько движений, и, не дав ей времени закончить
кончать, я продолжил с удвоенной силой и с членом твёрдым, как дерево,
так быстро, как только мог. Это яростное наступление, которое было
самым возбуждающим из всего, что она знала, быстро вызвало третью
кончину. Чтобы мой собственный член не кончил слишком быстро, я
немного сдерживался.
потом мы снова занялись этим быстро и яростно, и милое похотливое
создание с криками радости снова кончило вместе со мной и потеряло сознание от
от избытка удовольствия, но её великолепная вагина продолжала пульсировать вокруг моего возбуждённого члена, как будто хотела вырвать его с корнем. Я никогда не встречал такой большой и упругой вагины. Она могла полностью удерживать даже истощённый член в этих восхитительных и бархатистых складках. Какой бы сильной ни была вагина мисс Фрэнкленд, тётя превзошла её. Здесь я могу упомянуть о случае, который произошёл через некоторое время после этого периода. Это
произошло во время редкого отсутствия врача по случайной причине,
когда я спала с моих чудесный и тетя. Я трахнул ее
до всласть, пока мы спали, и опять как на Яву, в полном объеме
дневной свет, после чего мы поднялись, чтобы облегчить наше естественное хочет. Я лег
сам на пол, чтобы я мог полностью увидеть мою дорогую тетю
дрочу из ее великолепной ****ы. Это было величественное зрелище, которое мгновенно
уволили мои увлечения и сразу же последовал трах на полу, мои
огромный зад тетки довольно подушка достаточно, и мы наслаждались
новизна вещь удивительно. Она громко восхваляла мою
неутомимый член, который, с его силой и превосходными размерами, был
за пределами всего, что она когда-либо видела или чувствовала, и просто подходил ее большому и
сочная ****а, которая никогда раньше не была так хорошо наполнена. Это замечание
напомнило мне о моем давнем желании провести тщательное исследование
этого огромного и великолепного объекта. Я выразил желание на этот счет.

“Мой дорогой мальчик, все, что захочешь, лучшего и быть не может
возможность, мои ноги обращены к окну, так что у тебя есть все
зрение—смотри, чувствуй, фригидь, трахайся или ублюдок, все это в твоем распоряжении
расположение — только дай мне подушку с кровати, потому что пол слишком твердый
я не смогу продолжать так долго, как ты, вероятно, будешь ”.

Я вскочил и дал ей две подушки. Затем, широко раскинув конечности,
с согнутыми коленями, великолепие этой сочной ****ы предстало передо мной во всем своем
великолепии. Я уже описывал, какой крупной, но великолепно сложенной женщиной она была
— маленькие ступни и четко очерченные лодыжки, большие, но
восхитительно выверенные икры, очень маленькие колени, над которыми возвышался очень
самые прекрасные и мясистые бедра, достойные сторонники того, что у меня уже есть
описан как самый большой и красивый зад, на который когда-либо падал мой взгляд.
Необъятные бедра и удивительно и естественно тонкая талия, над которой
выступали ее великолепные, большие, изящные и упругие ягодицы, которые выделялись, когда
обнаженные, такие же твердые, как у самых молодых женщин; очаровательная
шея и хорошо поставленная голова с самыми приятными и красивыми чертами лица
венчали все это. Ее руки были великолепны и не уступали ей в пропорциях.
Другие крупные и великолепные конечности. Мякоть была восхитительнейшей.
кремово-белая, без единого пятнышка. Волосы на голове,
в высшей степени пышный, такой длинный и толстый, что, когда она его распускала, он ниспадал
вокруг неё и ниже её великолепных ягодиц, так что она могла встряхнуть его
и полностью скрыть свою наготу. Часто-часто она позволяла мне брать её во всех позах и трясти её, и она могла это делать, потому что, как бы часто я ни трахал её раньше, это всегда приводило как минимум к трём новым встречам, одна из которых всегда была в её заднице, что было её самым любимым способом, и она заявляла, что это самое приятное, если не считать остального
апертура была предварительно хорошо оттрахана. С таким вкусом, конечно,
её величайшим удовольствием было иметь в себе сразу два члена, _не
что-то невероятное_ в плане эротического удовлетворения. Вернёмся к осмотру, который я собирался описать.
На самом деле это был первый раз, когда я был полностью готов.
Хотя я часто любовался, ощущал и видел этот прекрасный объект,
это было, когда мои страсти были разгорячены и когда меня побуждало к действию
только удовлетворение похоти, а не пристальное наблюдение за
природными красотами. Теперь же многократные возлияния богу похоти охладили
на мгновение мой пыл угас, и я в полной мере насладился открывшимся мне зрелищем, не упуская ни малейшей детали. Я уже говорил, что у моей тёти была одна из самых широких, выдающихся и красивых грудей, которые я когда-либо видел. Они были густо покрыты красивыми шелковистыми светлыми локонами, которые не мешали видеть её нежную кожу. Выступ между бёдрами был смелым и изящным. В центре была чётко очерченная полукруглая впадина, из которой торчали большие, толстые и
красиво пухлые губы ее ****а начала, которые в ней присутствуют
положение лей частично открытые. Вы могли бы просто увидеть, где клитор лей
уютно. Я уже заметил, что она не была в значительной степени развита, и при этом
внутренние половые губы ее влагалища вообще не выступали, более того, они были
не видны, если только ее ноги с согнутыми коленями не были разведены в стороны, как
в настоящее время. По обе стороны от этих сочных надутых губ и длинного
огромного разреза на мизинце был треугольник значительного пространства, такой, по сути,
как это бывает только у женщины с великолепно крупными пропорциями тела .
моя тётя; она была покрыта такими же светлыми шелковистыми локонами, как и её спина,
которые спускались к её красивому гофрированному и розовому анусу. Ничто не могло быть прекраснее этого зрелища, когда она лежала, полностью обнажённая, при ярком дневном свете. Погладив и полюбовавшись всем, я раздвинул её губы, и они так и остались раскрытыми. Ничто не могло быть более очаровательным, чем внутренняя часть этой самой
очаровательной вагины, изысканно-розового цвета, в которой не было ничего
необычного. Клитор, который набух от возбуждения от моих прикосновений
из всех частей вокруг, сначала лежала в верхней части надутых
губ; затем стала ниже, слегка приоткрытой, очаровательным входом в
мочеиспускательный канал, больше обычного, чтобы позволить могучему потоку воды изливаться
из него, когда ласкал; ниже было отверстие влагалища, которое я
раздвинул пальцами и мог видеть даже гофрированные бока
этой изысканной, доставляющей удовольствие оболочки; затем следовала некоторая извилистость влагалища.
плоть мизинца, чьей обязанностью было растягиваться, чтобы позволить самому большому члену проникнуть внутрь
. На полдюйма дальше виднелось розовое отверстие ее попки. Такое
Перед моими восхищёнными глазами предстала изысканная сцена. Я продолжил внутреннее обследование. Введя по три пальца в каждую руку, я буквально раздвинул губы, пока не увидел глубину в четыре или пять дюймов. Это было прекрасное зрелище. В вагине, казалось, были рёбра, расположенные на расстоянии примерно в полдюйма друг от друга, и я понял, что они служили для создания изысканного давления, которое её влагалище могло так экстатически испытывать. Действительно, воодушевлённый своими _прикосновениями_, я мог
видеть, как они сокращаются и расслабляются. Несомненно, именно эти рёбра
казалось, что член совершает что-то вроде перистальтического движения, когда
полностью находится в этой великолепной ****е. Я смог так широко
раскрыть это великолепное влагалище, что подумал, не попробовать ли мне полностью засунуть туда свою руку
. Проецируя мои пальцы вперед, при этом первый и четвертый
нарисовано под средний и большой палец между ними, я толкнул их
вперед, и как вся ****а была воняющая с моего последнего разряда, а
был хорошо смазан, я скользнул дальше; там была небольшая сложность в
костяшки пальцев, но я проявил легкое, мягкое давление, и все прошло. Тетя
слегка поморщился и спросил, что я делаю. Я рассказал ей.

“Все готово, моя дорогая?”

“Да, тетя”.

Она схватила его и довольно сильно сжала.

“О, как мило!” - воскликнула она. “протолкни его поглубже”.

Я продвинулся вперед и почувствовал конец ее матки, который выглядел как
три кончика пальцев и сведенный вместе большой палец, и посмотрел на него.
с торца примерно то же, что и на ощупь — конечно, без ногтей.
Тетя спросила меня, могу ли я согнуть кулак в том месте, где он был. У меня не было никаких трудностей.
Поскольку часть уступала большей массе. Тетя вскрикнула—

«Мой дорогой мальчик, это восхитительно; введи его глубже».

 Я так и сделал и начал двигаться внутри неё вперёд-назад. Она в экстазе извивалась своей великолепной попкой, и не успел я сделать и дюжины движений, как на мою руку хлынул поток почти кипящей жидкости, и она кончила с криком наслаждения. Её руки и ноги расслабились, и она лежала совершенно неподвижно, испытывая сильнейшее послеоргазменное наслаждение, но сжимая мою руку и кулак с удивительной силой. Зная, как ей нравится, когда в такой момент
движение продолжается, я медленно входил и выходил.
Вскоре она пришла в себя и снова поддержала мои движения, и снова кончила
со всей яростью похоти, сопровождаемой возбуждающими криками, призывающими
ускорять движения, и снова кончила со всей яростью своего самого
либидозная натура, и расходуется наиболее обильно. Все это привело меня
в бешеном состоянии, как и она сама. Я хотел снять и заменить
мой укол, не только от государства, от волнения я был в, но и
опыт такого воздействия хорошо натягивается ****ой на мой
меньшие по размеру оружие. Но тетя так крепко держала мою плененную руку
от этого я не мог отказаться. Я умолял ее забыть об этом, так как хотел
трахнуть ее немедленно, но она умоляла меня подарить ей еще один подобный жест.
изысканные маневры, это было удовольствие, превосходящее все, что она когда-либо испытывала
опытная, поэтому она упросила своего дорогого мальчика присоединиться. Дальше я пошел так, как она хотела
и более возбуждающей картины неистовой похоти я никогда не видел.
Я помог ей окончательно разрядиться, засунув два пальца в ее анальную дырочку.
Я никогда не забуду, как она сжала мою руку и пальцы, когда
кончила. Это было очень больно и свидетельствовало о невероятной силе
страстная похоть. Она кончила в таком неистовом возбуждении, что я
подумал, что она сейчас упадет в обморок. Но ее давление продолжалось все это время.
все это время. Прошло много времени, прежде чем она пришла в себя, и моя рука начала
болеть, а член разрываться. Наконец она воскликнула—

“О! где я? Я был в раю”.

“Дорогая тетя, ” закричал я, “ выпусти меня. Мне не терпится трахнуть тебя, и я
не смогу высвободить руку, если ты не ослабишь хватку на моем запястье”.

“Я ничего не могу поделать, мой дорогой мальчик, это непроизвольное, положите другую руку на
мое горе, и постоянно тянет, а не с придурком.”

Я так и сделал, и мне действительно потребовалась значительная сила, чтобы вытащить его,
несмотря на то, что я предварительно разжал руку. Я тут же запрыгнул на неё и одним толчком погрузился в эту огромную полость до самых яиц. Она тут же сомкнулась вокруг меня, и, как обычно, крепко держала меня, а на этот раз, казалось, ещё крепче, чем когда-либо, настолько чудесной была эта самая длинная, высокая и сочная вагина, которую я когда-либо трахал. Вы можете легко представить себе, как быстро закончилась эта неистовая
похоть. Я кричал, как осел, а не как человек.
другой звук, а затем я замертво рухнул на этот великолепный живот,
устроив голову между упругими и великолепными бугорками, а тётя прижала меня к
своей груди, тяжело дыша после всего, что она только что испытала. Мы долго лежали в
экстазе, наслаждаясь приятными ощущениями. Наша взаимная внутренняя
пульсация постепенно пробудила все наши страсти. С новым пылом я быстро заставил свою похотливую и страстную тётю снова кончить на мой довольный член, который продолжал таранить её во время обморочной паузы, которая наступала после оргазма; она научила меня, что это доставляет ей изысканное удовольствие.
Вскоре она возобновила полный разгул своей похоти, но внезапно остановившись,
сказала—

“ Чарли, дорогой мой, отодвинься и засунь это себе за спину. Она быстро
обернулась с большой ловкостью, побуждаемая избытком своих желаний.
Я был позади нее в одно мгновение, и пока мой член благоухал от
траха, которым она только что так обильно его облила, и божественный нижний
из отверстия тоже потекли струйки, я без труда надавил
твердо, но не слишком сильно, прямо до встречи ее огромных
ягодиц с моим животом. Она глубоко вздохнула от восторга, когда почувствовала меня
полностью погрузился в неё и начал восхитительно двигаться, в то время как я несколько минут оставался неподвижным, чтобы насладиться великолепной красотой этих мощных сфер во всей их страсти. Тётя обезумела от похоти.
 Её рука активно ласкала и клитор, и влагалище. Она позвала меня, чтобы я продолжил; два или три толчка с моей стороны, и милое развратное создание снова излило свою сущность. Я сделал паузу, чтобы сдержать собственное
выделение, но мой член пульсировал в самых изысканных
влагалищах, которые никогда не переставали отвечать самым безумным образом. Это длилось всего минуту
или два, когда моя собственная неистовая страсть побудила меня к очень энергичным действиям. Моя
восхищённая тётя вторила моим движениям, и наш пыл разгорался всё сильнее,
пока мы оба с криками дикой страсти не достигли восхитительного
окончания. Я опустился на её великолепную попку и спину и, обхватив её
великолепные груди обеими руками, стал ласкать их, пока её
нежное давление снова не придало мне сил и не подтолкнуло к
ещё одному восхитительному занятию, во время которого горячая
страсть моей тётушки снова перешла от её нескольких
оргазмов к моему. Наконец мы оба опустились на пол,
наслаждаясь всеми радостями.
полностью удовлетворённое желание. Я снова какое-то время лежал на этой широкой и прекрасной спине, пока тётя не сказала, что я должен уйти, так как она испытывает сильное естественное желание. Я тут же ушёл, и он вышел с громким шлепком, за которым сразу же последовала целая серия громких пуков. Тётя сделала вид, что очень напугана, но я лишь громко рассмеялся и сказал милой тётушке, чтобы она пукала, писалась или какала, когда ей вздумается, я буду любить её ещё сильнее. Она сказала, что должна немедленно
сделать последнее, и побежала в уборную, как только
можно было бы поскорее надеть что-нибудь из одежды. Но я выдвинул ящик и попросил ее
немедленно сесть там. Это доставило бы мне удовольствие и возбудило бы меня также
. Она была слишком стеснена в средствах, чтобы колебаться, поэтому, сев, она испытала нечто вроде
“чертовски легкомысленное”, как говаривал мой друг-военный. Я наклонился
к ней на спину, погладил ее сиськи, и когда она подняла свое восхищенное
лицо, наши губы слились в любовном поцелуе, в то время как мой нос
вдохнул действительно восхитительный запах, исходивший от нее. Когда она
сделано, она умоляла меня, чтобы вручить ей полотенце, чтобы вытереть себя.

«Нет-нет, моя дорогая тётушка, ничего подобного; наклонись вперёд, опустись на
колени, и я вылижу это восхитительное отверстие своим языком».

 Она рассмеялась, поцеловала меня и сказала, что я милый мальчик, как раз по её
вкусу, но она не ожидала, что я уже перенял вкусы своего дяди, ректора, который практиковал это. Она опустилась на колени, приподняв свою великолепную попку над горшком, и, низко опустив голову, предстала передо мной с широко раздвинутыми ягодицами. Я отодвинул горшок в сторону,
Я опустился на четвереньки и, жадно целуя изысканное отверстие,
жадно вылизывал его, глубоко проникая языком внутрь, и кружил им, к
великому удовольствию дорогой тётушки, чьи страсти мгновенно
возбудились, а божественная попка начала извиваться. Я засунул
большой палец ей в вагину и дрочил, пока она не кончила. Тем временем
мой непослушный член набух до предела и пульсировал от желания. Поэтому, приподняв своё тело, я снова поднесла его к розовому
отверстию, которое только что ласкала языком, и, к бесконечной радости моей тёти,
Я снова поселил его так далеко, как только мог, и снова начал активные
действия, которые продолжал до тех пор, пока похотливость тётушки снова не заставила её
потратиться. После этого я немного помедлил, иначе мне пришлось бы уйти
самому. Наклонившись над великолепной попкой, я заменил её руку своей
и начал ласкать её клитор, пока её страсть, снова разгорячённая,
не заставила её начать экстатические движения, к которым я присоединился,
пока нас обоих не охватил великий кризис, сопровождавшийся криками радости. Мы кончили
и опустились на пол в экстатическом обмороке.
и удовлетворенная похоть. Здесь мы некоторое время лежали совершенно обессиленные. Наконец
тетя выпустила меня и попросила встать.

“Я должен очистить тебя, мой дорогой мальчик, как ты сделал мне”.И схватив мою хромоту
укол ей в рот она сосет его в чистоте, пока она не начала чувствовать симптомы
о воскресении плоти. Она поспешно встала и сказала—

“ Нет, Чарли, ты сегодня слишком много сделал. Я должен проводить тебя до твоей кровати.
чтобы ты мог поспать хотя бы пару часов.

Она взяла мою ночную рубашку, накинула ее на меня, повела в спальню,
нежно обняла меня и поблагодарила за такую приятную ночь, как у нее.
никогда в жизни она не наслаждалась равным. Затем, заперев меня, она
удалилась в свою постель. Вполне можно предположить, что после таких
усилий я много часов спал сном праведника. Моя тетя
часто приходила посмотреть на меня, но, видя меня в таком крепком сне,
не хотела, чтобы меня беспокоили — политическая процедура, поскольку она привела к
в тот день в летнем домике я наслаждался жизнью полнее, чем мог бы.
если бы освежающий сон не восстановил мои силы.

Такая жизнь продолжалась почти три недели. Доктор
стало сложнее двигаться. Однажды утром я дважды трахнул свою тётю;
член доктора в конце второго раза затвердел примерно наполовину. Я взял его в рот, что в сочетании с ласками его яиц и
пощипыванием его задницы довело его до полной готовности. Он
предложил трахнуть тётю, пока я буду делать то же самое с ним. Меня охватил каприз, и я предложил, наоборот, чтобы мы оба одновременно трахали тётушку в её вместительную вагину. Тётушка для приличия запротестовала, но эта идея пришлась по душе моему дяде, который не стал бы
просто наслаждаюсь всеми красотами великолепного зада моей тети в движении,
но мог бы и постричь ее. Поэтому я лег на спину, тетя установленный
мне и подарил ей великолепный бум нападения ее возбужденного мужа.
Сначала он засунул свой член по самую рукоятку в ее сочную и
хорошо увлажненную ****у; когда его хорошенько смазали, он отстранился, позволяя мне
полностью завладев моим местом, затем поднеся свой напряженный член
к моему корню, сильно надавливая на него, он мягко толкнул
вперед и постепенно вложил себя в хорошо растянутый и
широкая орбита моей тети, которая слегка поморщилась от притворной боли, но
которая хваткой, которую она немедленно отдала двойному траху внутри себя,
показала, насколько она довольна. После паузы наслаждения я подал
сигнал для точных движений суставами, одновременно мягко вытаскивая и
снова медленно проскальзывая внутрь. Двух или трех толчков с помощью доктора
пальца в ее нижней дырочке было достаточно, чтобы дорогая развратная тетушка обильно кончила
. Мы увеличили нашу скорость, но все равно не быстро, оперативно
пробудилось все тетки похоти. Прежде чем мы были готовы, уважаемый
Непристойное создание снова излило свою кипящую страсть на наши возбуждённые члены. Это привело нас в такое возбуждение, что мы больше не могли сдерживать собственное желание прийти к экстатическому завершению. Наши движения стали более быстрыми. Каждый из нас ощутил электрическое покалывание приближающегося оргазма. Тётя вдвойне ощутила влияние нашей растущей скорости и твёрдости и была так же готова, как и мы, воздать дань богине любви и похоти, святой матери Венере. Новизна,
давление и избыток удовольствия проявились в громком
крики последнего криза, когда мы все погрузились в упоительные ощущения, вызванные сильным удовлетворением наших желаний. Мы долго лежали, окутанные послеоргазменным экстазом; восхитительные внутренние движения тёти возобновились. Член доктора превратился в весёлый кусок безжизненного теста, и он вышел, одновременно умоляя нас поменяться местами и позволить ему насладиться зрелищем, как я атакую тётушку сзади. Это сразу же воспламенило меня. Тётя скатилась с меня. Я занял своё место
сзади, и мы пробежали очень вкусный маршрут, ставший гораздо более возбуждающим
Дядя засунул мне в задницу два пальца, которые двигались в такт моим движениям в восхитительной дырочке моей тётушки, самой великолепной и славной из всех, чьи движения под моим восхищённым взглядом были не менее возбуждающей частью удовольствия.
 Кульминация была самой экстатической, и я в изнеможении опустился на её широкие ягодицы и прекрасную спину, чтобы с любовью обнять её и прорыдать непристойные слова самой тёплой нежности. Доктор, которому очень понравилось
это зрелище, но который отметил, что его член печально поник,
который ничуть не был взволнован этой сценой, сказал своей жене:

«Дорогая моя, мы должны прибегнуть к великому средству, я также посвящу дорогого Чарли в новую тайну любви, о которой он и не подозревает».

Я сразу догадался, что он имел в виду, но, притворяясь полным невеждой, попросил его рассказать мне, в чём дело.

Тетя встала и сказала:“Моя дорогая, твоему дяде требуется, чтобы его кровь разогрелась, когда он бьет себя по
ягодицам березовым прутом”.

“Как странно, - сказал я, - я никогда не чувствовал ничего, кроме сильнейшей боли, когда меня пороли.
И я очень старался не заслужить этого снова. Как
тогда может ли это возбуждать?

“Ты увидишь, моя дорогая”.

Она открыла шкаф и достала внушительный прут из тонких свежесрезанных
березовых прутьев. Доктор попросил меня лечь на спину — он встал надо мной,
и мы начали сосать члены друг друга. Моя сразу встала, когда
доктор, в дополнение к сосанию, засунул пару пальцев в мою
нижнюю дырочку и кончил так же быстро, как и сосал. Доктора
Ягодицы были оставлены на милость тети, которая отхлестала их плетью
не слишком нежной рукой. Я потратил время, прежде чем доктор смог полностью засунуть свой член в
Он стоял, но обильный поток, который я излил ему в рот, и то, что он
продолжал сосать мой член, вдобавок к красным, воспалённым ягодицам,
наконец-то привели его в полную боевую готовность. Он хотел войти в меня, когда будет готов, но тётя сказала, что, пока он порол её, она сама сильно возбудилась и должна получить удовольствие сама.

«Пока этот милый член, — она набросилась на него и стала сосать, — будет трахать меня одновременно».

Я был вполне готов, и она оседлала меня, направив мой возбуждённый член в свою сочную киску. Вскоре она остановилась, и мы занялись любовью языками
друг с другом, пока доктор готовился к нападению на ее восхитительную попку
. Как только он был размещен, мы начали еще один очаровательный конечно,
в котором тетя, как обычно, провел часто перед нашими менее развратные
натур были готовы присоединиться к одной общей и изысканный разряда. Мы
ушли в неистовстве восхищенной похоти, а затем обессиленно погрузились в
восхитительное послевкусие. Мы долго лежали в сладком опустошении и роскоши
насыщенной похоти. Наконец мы отключились, встали и умыли
друг друга холодной водой, скорее для восстановления сил, чем для
очищение. Тетя и у меня было два боя, после—один спереди и один
за. Врач не разрешил применять березу повторно, так как
он сказал, что это вызовет только такое сильное истощение, которое потребует
дней на восстановление. После этого я ушел на пенсию, но с тех пор доктора
регулярно пороли розгами, прежде чем он смог хотя бы раз спариться. Иногда он
требовал выпороть великолепную задницу моей тети, чтобы пробудить свои угасающие силы,
заявляя, что это было почти так же возбуждающе, как быть выпоротым. Он даже дал мне
это мягко, хотя я почти никогда в этом не нуждался, но я выразил свое
удивление его эффективностью.

Каникулы подходили к концу, но я все еще был единственным постояльцем. Однако там
было около двадцати или тридцати молодых людей по соседству, которые
были дневными учениками в школе врачей. Среди них был доктор.
он выбрал способ порки, но он никогда не позволял им ничего знать о
других наших процедурах или представить, что розги, которые имели место
это было иначе, чем в наказание за провинности или невнимательность. Тем не менее, я
обычно был выбранным спутником этих порк, в которых я выступал
в качестве лошади или держателя мальчика, подлежащего порке. Конечно, я хорошо заботился
чтобы как можно больше обнажить их прекрасные члены, а также их пухлые попки
, и поскольку это возбуждало меня так же, как и доктора, это часто заканчивалось,
после того, как виновник был уволен, я выпорол доктора, за чем последовала
взаимная драка под зад друг друга.

Был один симпатичный, пухленький, по-девичьи выглядящий юноша по имени Дейл, который был
здесь в течение первого тайма. Его еще не готовили к наказанию.
хотя доктор и рассказал мне, какую слабость он испытал.
Чтобы выпороть свой прекрасный толстый зад. Однажды мастер Дейл принес запечатанный
записка от его овдовевшей матери, которая жила примерно в миле от деревни,
в очаровательном коттедже. Доктор прочитал записку. Я случайно взглянул на него и увидел, как его лицо озарила радостная улыбка.

 «Подойди сюда, мастер Дейл, — сказал он мягким и нежным голосом, — твоя
мать говорит мне, что ты очень плохо себя вёл с твоей хорошенькой кузиной, которая живёт с твоей мамой».

Мастер Дейл густо покраснел, потому что до сих пор не знал, что кто-то
был свидетелем сцены, которая произошла между ним и его
красавицей-кузиной.

Вот что произошло. Накануне днем кузина, прелестная пятнадцатилетняя девушка, находилась в
уединенном месте в саду, возле беседки.
Она нагнулась, завязывая цветок близко к Земле, что сделало
ей опускаться до такой степени, что она могла только добраться до него с легкостью
имея широко раздвигает ноги. Она стояла спиной к дорожке, по которой шел молодой
Дейл. Когда он бесшумно приблизился к ней, то не мог не заметить,
что из-под распахнутых белоснежных панталон выглядывает внутренняя часть ее округлых ягодиц цвета слоновой кости.
раньше как-то работал вверх, и показал все прелести ее нежные
молодой бомж и пухлые белые бедра. Взгляд воспаленных Молодежь за
измерения. Он бесшумно подкрался совсем близко к ней и, наклонившись,
пока его голова не оказалась ниже уровня ее приподнятой нижней юбки, он пировал
какое-то время он не сводил глаз с открывшейся перед ним прекрасной перспективы, ее маленькой
девственной щели в виде бутона розы, ее розовых и надутых губок, пухлой маленькой горки
уже изящно затененной кудрявой листвой, которая обещала вскоре стать
гораздо более плотная, вместе с округлостью ее прелестных юных бедер и
телята. Объект его восхищения совершенно не подозревал обо всем этом.
она была поглощена своими садовыми работами. Наконец, однако,
возбужденный юноша не смог устоять перед искушением прикоснуться своей мягкой теплой
рукой к частям тела, которыми он восхищался, что заставило мисс слегка вскрикнуть — она
думая, что это какое-то насекомое забралось ей в нижние юбки — восклицая—

“О боже! о боже!”

Но, повернув голову, она увидела преступника.

“Прости меня, Эллен, дорогая, но ты действительно являла собой такое прелестное зрелище"
когда наклонилась, что, честное слово, я ничего не мог с собой поделать ”.

Теперь девочки любопытны так же, как и мальчики, возможно, даже больше; и, по правде говоря,
нужно сказать, мисс в течение некоторого времени мечтала о возможности
лучше познакомиться с вещами в целом и, следовательно, подумала
это был шанс, которым нельзя было пренебречь. Итак, после небольшой демонстрации
сопротивления с ее стороны, ради приличия, между ними была достигнута договоренность
что он должен хорошенько рассмотреть _ ее _, если потом захочет показать
ее _his_. Мисс Эллен никогда не видела, чтобы мужчина “баловался”, как называли это она и ее
юные приятели по играм, даже если это был мальчик, и она была вся
Волнение и предвкушение от того, что она сама ощутит «забавную штучку»,
как описала её разговорчивая служанка, которая в то же время подробно объяснила, как ею пользоваться, заставили мисс захотеть получить и практические знания. Поэтому они обе отправились в беседку. Мисс Эллен сначала откинулась на спинку стула, а молодой негодяй
расстегнул её панталоны и, стянув их, наслаждался видом её девственных прелестей, сколько ему было угодно, потому что мисс Эллен была распутной маленькой горничной, которая действительно испытывала преждевременное удовольствие
находясь таким образом под пристальным наблюдением и восхищением представителя противоположного пола
, хотя для проформы она прикрыла свое покрасневшее лицо
своими нежными маленькими ручками. Он коснулся ее, надавил, потер
ее пальцем. Ее бедра задрожали и раскрылись. Наученный природой,
он запечатлел обжигающий поцелуй на прелестной маленькой девочке, стоявшей перед ним. Она
вздохнула и машинально положила руку ему на голову и теснее прижала ее
к своей обнаженной коже. Руководствуясь своими чувствами, он позволял себе движения
своих губ и нажимы, которые быстро возбудили влюбчивую маленькую служанку до
до такой степени, чтобы заставить ее уступить с глубоким и дрожащим вздохом
первая дань ее девственной ****е. Почувствовав теплую жидкость сочилась
из отверстия дуется на его плотно сжатых губ, он не мог помочь
попробовав ее кончиком языка. Это очень быстро пробудило
чувствительность развратной малышки и пробудило в ней желание
испытать подобное удовольствие с его членом. Напомнив ему о его
обещании, она заставила его встать перед ней, пока сама расстегивала его брюки
своими волшебными пальчиками, дрожащими от возбуждения, и вытащила его
жесткое дело, которое уже обещало очень респектабельное будущее,
теперь раздулось до размеров, которых оно никогда раньше не знало. Обрадованная видом
такой очаровательной игрушки, она заставила его лечь, как она это сделала, и
опустившись на колени рядом с ним, с пылающими от возбуждения щеками, она внимательно
исследовал каждую частичку вздыбленного маленького члена. Как ни странно, нет.
рука, вряд ли даже рука ее владельца, еще не вторглась в его девственные пределы,
и его рубиновая головка еще не была полностью обнажена, хотя ему было
больше пятнадцати. Восторг, вызванный прикосновением ее теплой руки
Прижиматься и обхватывать его затвердевший член было очень приятно. Однако вскоре ей стало любопытно, что же может быть под кожей, покрывающей его округлую головку. Играя, она попыталась стянуть кожу с головки, но легкий вскрик боли заставил ее остановиться. Но когда же женское любопытство, будь то молодое или старое, может быть удовлетворено? Ей удалось немного отодвинуть его, и тут ей вдруг пришло в голову, что с помощью небольшого количества влаги она сможет достичь своей цели, не причинив вреда дорогому
парень. Поддавшись порыву страсти, она наклонилась и взяла розовую головку в свой восхитительный маленький ротик, сомкнув вокруг неё свои коралловые губы и смачивая её языком, к огромному удовольствию юноши, который невольно сладострастно извивался и не мог не подносить её ко рту. Это движение в сочетании с
нажатием губ позволило ей без боли полностью обнажить очаровательный маленький член, который она так восхитительно сжимала в мягких складках своих губ. Она подняла голову, чтобы посмотреть
результат. Тугая крайняя плоть сомкнулась под головкой, и теперь
огненно-красная головка пульсировала от возбуждения и заметно
напрягалась от страсти. Её радость и восторг от этого полного
раскрытия «забавной штучки», как она продолжала её называть, теперь не знали границ. Она довела его почти до безумия своими страстными ласками — она снова натянула покрывало на ярко-красную головку и, обнаружив, что та не хочет возвращаться обратно, опустила на неё голову и снова попыталась снять покрывало губами, ртом и языком. Бедняга Дейл
воспитали дикие состоянии возбуждения, его руки невольно
придавил ее голову, его тело поднялось ему навстречу, и в тот восхитительная
мгновенный большой кризис захватил его, и, с воплем восторга, он выстрелил
его первая дань Венере в восхитительный рот, в котором он
была заключена. Восторженный поток хлынул в горло милой девушки,
и она проглотила все это одним усилием, чтобы не подавиться. Бедная
Руки Дейл незаметно упали с ее головы, которые она тут же отдернула
и посмотрела на юношу. К своему великому удивлению, она увидела
так, в последнее время свирепствует оружие опустив голову и прячется внутри ее
оболочки, а в некоторых-несколько капель молочно-белый кремово как жидкости были
медленно сочилась из маленького отверстия в его голове. Пока она смотрела, он
превратился в простую тень своего прежнего состояния, и крайняя плоть
медленно снова покрыла еще недавно пылающую головку. Она была растеряна
в изумлении и собиралась выразить свое удивление странностью
всего происходящего, но тут они услышали шаги
приближающиеся. К счастью для них, как они думали, шум от
Гравий под ногами был слышен на таком расстоянии, что у них было время привести себя в порядок, и когда мать Дейла появилась в беседке, она застала их спокойно сидящими и разговаривающими. Благодаря тому, что юноша разрядился в сладкий ротик своей кузины, его лицо не покраснело. Они и не подозревали, что она уже все видела.

Таково было проступком мистера Дейла, и именно оно было подробно описано в записке, которую эта мать отправила доктору с просьбой хорошенько наказать его любым способом, каким он пожелает.
должен вести себя подобающим образом. Далее в записке содержалась просьба сообщить условия, на которых он мог бы поселиться у доктора, поскольку она больше не могла терпеть его присутствие в своём доме вместе с племянницей-сиротой, опекуном которой она являлась. Вы можете легко представить себе радость доктора. Ещё один постоялец, что имело для него определённое значение после предыдущего скандала, который, хоть и замяли, но лишил его домашних учеников. Теперь, когда их стало двое, он предвидел скорое возвращение к прежнему количеству. А потом он с удовольствием выпорол бы юного Дейла и получил бы эротическое удовольствие, выпытывая у него
захватывающее описание их юной любви и сладострастных поступков.

- А теперь, мастер Дейл, - сказал доктор, - у нас с вами есть кое-какие счеты, которые нужно уладить.
следуйте за мной.

И, не сказав больше ни слова, он повел его в свою отдельную комнату, где, как
обычно понимали в школе, он высекал злостных нарушителей.
Оказавшись в комнате наедине с молодым преступником, он запер дверь,
и, достав из шкафа большой березовый прут, сел на диван.
Он подозвал юношу к себе и велел ему расстегнуть и спустить его
брюки и хорошенько заправить рубашку под жилет. Это существо
Сделав это, доктор сказал:

 «А теперь, мастер Дейл, посмотрим, поможет ли эта берёза унять ваш зуд от желания
пощупать интимные места вашей хорошенькой кузины».

Бедного Дейла никогда ещё не наказывали так сурово, как его мама, и он, конечно, задрожал при виде устрашающей берёзовой палки, угрожавшей его обнажённому заду. Однако, несмотря на его страхи, намёк на симпатичные интимные части тела его кузины так воспламенил его воображение, что его член мгновенно затвердел и встал, к безмерному удовольствию доктора, который предвидел дальнейшее развитие событий.
фелисити. Продолжая стоять рядом с ним и наслаждаясь зрелищем
его юношеских прелестей, так восхитительно обнаженных прямо перед его глазами
, он продолжил—

“ Итак, мастер Дейл, вы, кажется, доставляли себе удовольствие,
разглядывая и ощупывая промежность между ног и бедер хорошенькой юной девушки
пятнадцати лет, вашей кузины, не так ли?

“ Да, сэр, ” всхлипнул юноша.

Пристальный взгляд доктора был прикован к напряженному и вздыбленному члену
юноши, наблюдая за пульсацией, вызываемой каждым намеком на
восхитительную сцену предыдущего дня.

— А теперь давай, расскажи мне всё, — сказал он, обнимая рыдающего мальчика за талию и прижимая его к себе. — Она была очень хорошенькой?

 Ещё один толчок разгорячённого члена.

 — Да, сэр.

— И ты видел все её ноги, бёдра, пухлую попку, розовую, надутую
маленькую _щелочку_ — (_пульсирует — пульсирует — пульсирует_) —
мокрую от возбуждения и любовных игр, да?

 Маленькая машинка, казалось, была готова взорваться при одной мысли об этом.

 — И это произвело на тебя такой же эффект, как, я вижу, это произвело на _это?_ Боже мой, как это неприлично.

И тут развратный доктор взял в руку маленький вздыбленный член
и сжал его.

“И что она с этим сделала, она так к нему прикасалась?” нежно сжимая его.

“Да, сэр”, - пробормотал юноша, который был сильно взволнован.

“И что же?” - спросил доктор, нежно и лаская рукой вверх
и вниз по напрягшемуся и пульсирующему маленькому члену.

“Да, сэр”.

“И я тоже буду связан”, оттягивая крайнюю плоть от головки,
и так же быстро возвращая ее на место, несколько раз.

“Да-а. О! сэр; о! о!”

Чувства мальчика, когда доктор быстро заморозил его член, начали становиться
восхитительно. Доктор не смог устоять перед искушением довести дело до конца. Крепко обняв юношу одной рукой, он продолжил играть с ним, как с игрушкой, быстро и возбуждающе, по-видимому, не задумываясь о том, что делает, время от времени произнося:

 «Боже мой» и «как это было нехорошо с твоей стороны; но какой же красивой она, должно быть, была, чтобы соблазнить тебя на это, не так ли?»

 Прекрасный юноша теперь был в раю. В изысканных ощущениях
удовольствия он почувствовал, что теряет сознание, когда доктор
внезапно остановился и сказал:

«Это действительно серьёзное дело — соблазнять свою юную кузину;
в будущем ты должен быть излечен от подобных поступков хорошей поркой
отличной берёзовой розгой по твоей дерзкой заднице».

 Тут он опустил руку, обнимавшую мальчика за талию, и провёл ею по пухлым, твёрдым и прекрасным ягодицам. Доктор взял в руки жезл, который он ранее уронил, чтобы занять руку очаровательным юнцом, которого он только что так восхитительно ласкал. Гневно потрясая жезлом перед дрожащим юношей, он воскликнул яростным голосом:

«А теперь, маленький негодяй, на колени и проси, чтобы тебя выпороли».

 Бедный мальчик, дрожа, был вынужден подчиниться. Закончив, доктор приказал провинившегося лечь на диван. Тот неохотно подчинился, но в конце концов растянулся на диване, выставив напоказ свою белоснежную пухлую попку и подставив её под угрожающий прут. Он
был похож на юного Адониса, демонстрирующего свои прелести сатиру.
Доктор был очень взволнован этой прекрасной перспективой и не мог отвести глаз от
прекрасного зрелища, и тут же у него возникла мысль.
решимость в полной мере насладиться восхитительными прелестями этих девственниц, прежде чем
пройдёт много недель. Подняв прут высоко над головой, он закричал:

«А теперь, юный негодяй, я научу тебя снова заглядывать под юбки юных леди, даю слово».

Крепко обхватив его за талию, он резко опустил прут на
прекрасные холмики очаровательной попки мальчика.

«Вот! Вот!» — кричал доктор при каждом ударе.

«О, сэр, о, пожалуйста, простите меня!» — закричал прекрасный юноша, почувствовав, как жгучие удары обрушиваются на его доселе девственные ягодицы.

— О, сэр. О, сэр! Я больше никогда так не буду делать. О, сэр! Я правда больше не буду.
 О, сэр, пожалуйста, смилуйтесь.

Доктор, чьи эротические страсти были полностью разгорячены, не обращал внимания на все его мольбы и продолжал хлестать всё сильнее и сильнее, всё быстрее и быстрее, в то время как задница бедного мальчика подпрыгивала и металась по дивану; но его удерживала в неподвижном положении сильная рука доктора, который, чтобы держать его крепче, схватил его за твёрдый член, всё ещё стоявший торчком.

— Нет-нет, — сказал он, — вам не уйти от моих ударов, уверяю вас, — и изо всех сил ударил по прекрасным нежным ягодицам.

“ О! о! сэр, пощадите, пощадите, я этого не вынесу.

“Ты должен держаться, ты молодой негодяй и тебе не будет пощады, пока я не
сделал свой нижняя кровью за свои преступления”.

Бедный юноша от боли, которую он испытывал, запрыгал взад-вперед на диване
чувствуя, как жгучие удары обрушиваются на его задницу. Это
действие заставило его стоячий член потереться вверх-вниз в теплой руке доктора
, которая, казалось, случайно схватила его. Эффект был таков
что бедный юноша с трудом понимал, что он испытывает больше удовольствия или боли,
поскольку, в то время как его ягодицы горели, тепло доходило до
противоположная часть, которая так восхитительно сжималась в ласкающей руке доктора. Он стиснул зубы от удовольствия и боли, он перестал кричать, но всхлипывал и стонал от избытка неописуемых чувств.
 Доктор не переставал читать ему нотации, постоянно рассуждая о красоте его милой юной кузины и о сцене в беседке. Он думал только о ней, о её прелестной розовой щёлочке, так мило обрамлённой мягкими короткими локонами; о том, как она так очаровательно ласкала его член, пока он не почувствовал, как напрягся и задрожал, ещё раз, как будто он
он был близок к смерти, издал короткий крик, у него перехватило дыхание. Дико и
энергично он опустил свой член на тёплую руку доктора, закрыл глаза,
не почувствовал стержня, хотя доктор удвоил силу ударов и при каждом
разрезе пускал кровь. Толчок, судорожное движение, и он почувствовал,
что из него вытекает жизненная сила — крупными каплями на диван и на руку доктора.
Юноша с трудом избавился от очередной дани Венере. На
мгновение или два он почувствовал себя в раю, но резкий удар прутом
Это быстро привело его в чувство. Вскоре он снова был готов к пыткам.

«Ну-ка, молодой негодяй, что это ты делал на моём лучшем
диване, а, сэр?» — спросил доктор.

Ещё один резкий удар требовал ответа.

«Я, сэр. О, сэр, я действительно… то есть… я не знаю».

— Не лгите и не увиливайте, сэр, вам это не поможет. Ваш зад
заплатит за эту мерзость. Что это такое? Что это может быть? Я никогда
в жизни не видел ничего подобного, клянусь, — и он рассмотрел это в
бинокль, продолжая в том же духе.

Бедный мистер Дейл, как мы знаем, был в полном неведении относительно того, что это могло быть
и как оно туда попало.

«Бывало ли такое с вами раньше?» — спросил доктор.

«Да, сэр, вчера, когда моя кузина ласкала его у себя во рту, —
ответил испуганный юноша, — но я правда не знаю, как это случилось,
и не хотел причинить вреда».

— О, в самом деле! — сказал доктор. — Ваша мать не упоминала об этом, она видела вас?

 — Нет, сэр, это случилось, когда она проходила через кустарник, и всё закончилось ещё до того, как она дошла до беседки.

 — И ваша кузина взяла это в рот, зачем она это сделала?

«Ей было любопытно посмотреть, что находится под кожей на его голове, и, обнаружив, что он не возвращается обратно, не причиняя мне боли, она взяла его в рот, чтобы смочить и облегчить возвращение, что и произошло в первый раз. Она снова потянула его вперёд и снова взяла в рот, чтобы губами отодвинуть кожу, и тут я почувствовал себя странно, и что-то вышло из меня прямо ей в рот».

«В самом деле! Что ж, ты должен рассказать мне об этом в другой раз». Этой порки на сегодня хватит, но я накажу тебя за дерзость в другой раз. Подтяни штаны, через день-два я
Я хочу, чтобы ты в этой комнате расплатился за своё грязное поведение».

Бедняга удалился, истерически рыдая.

На второй день после этого доктор послал за мистером Дейлом, который тем временем занимал спальню рядом с моей. Доктор был в своей комнате в длинном халате, который скрывал тот факт, что под ним на нём не было ничего, кроме рубашки. Он довольно сурово принял мистера Дейла, сказав:

«А теперь, сэр, ваше наказание за последнее отвратительное проступке».

«О, сэр, — сказал испуганный и дрожащий юноша, — я действительно не мог
помогите”, - и он заплакал. “О! прошу вас, сэр, не поройте меня так сильно
снова”.

“Чем больше хлопот вы мне доставите, тем жестче будет порка. Теперь
сними пиджак и жилет”.

Юноша так и сделал.

“Теперь подойди ко мне поближе”.

Затем доктор приспустил брюки Дейла и, приподняв рубашку,
с большим удовольствием осмотрел хорошенький животик прелестного мальчика, а
затем повернул его кругом, под предлогом того, что проверяет, видны ли рубцы на
последняя порка все еще была видна, он смотрел на свой белый упругий зад
и набухшие бедра, изучая следы, все еще оставшиеся от предыдущей
наказание. Затем он развернул его и осмотрел хорошенький маленький
член, который в смертельном страхе, в котором он находился, поник и выглядел жалко.

«Так вот он, маленький нарушитель, — сказал он, взяв его в руку,
сжимая и нежно поглаживая. — Какой же он непослушный!»

Юноша не мог скрыть удовольствия от этих похотливых ласк и улыбнулся.

— О, не улыбайтесь, сэр, это не смешно. Посмотрите на пятна, которые вы оставили на моём диване, —
указывая на них. — Я не могу позволить себе
Мебель, испорченная таким образом, так что, если твой маленький член снова будет вести себя непослушно, я должна буду выпороть тебя на коленях, но сначала подойди сюда; сними эти брюки, которые болтаются на ногах и только мешают — вот так. Теперь сядь ко мне на колени и расскажи мне всё об этом непослушном маленьком создании.

Он задрал свой халат так, что обнажённая задница мальчика соприкоснулась с его мускулистыми обнажёнными бёдрами, и юноша почувствовал, как набухает член доктора, хотя эта часть тела всё ещё была прикрыта рубашкой. Доктор взял юношу за уже вставший член.
спросил, вела ли она себя когда-нибудь так плохо перед сценой со своей хорошенькой
юной кузиной.

“Нет, сэр, никогда. Я никогда не думал об этом, пока случайно не увидел ее голый
зад и другие части тела”.

Доктор продолжил свои игры, лаская молодые яйца и ощупывая
пухлую и упругую попку по всему телу.

“Да ведь он снова будет шалить!” - сказал доктор, когда
член юноши запульсировал под его возбуждающими прикосновениями. “Я должен выпороть тебя за задницу"
за все это, потому что это очень неприлично. Кажется, ты получаешь от этого
удовольствие”.

— О, сэр, я никогда не чувствовал ничего более восхитительного, — сказал мастер Дейл.

 — Тем больше причин наказать тебя, но помни, плохой мальчик, если ты
снова сделаешь что-то непристойное, ты сделаешь это у меня на коленях, а не на
диване.

Затем доктор взял берёзу в руки и, обняв мальчика за талию, притянул его к себе, но прежде чем положить его на колено, стянул с него рубашку через голову, оставив его обнажённым во всей своей великолепной красоте кожи и форм. Доктор наслаждался этим очаровательным зрелищем, но, слишком взволнованный, чтобы медлить,
еще дольше он задирал свою рубашку, демонстрируя свое прекрасное пего во всю длину
. Он прижал теплое тело мальчика к своим мускулистым бедрам и
рукой прижал его светящееся тело к своему собственному вздыбленному телу пего—Дейла
молодой напрягшийся член терся о обнаженное бедро, на котором он лежал.
Теперь доктор поднял жезл и сказал—

“Теперь, сэр, за ваше наказание, я должна пороть такую круглые, твердые, маленькие
дно, пока он краснеет снова.”

Бах, бах, стучал березовый прут, но с гораздо меньшей силой, чем в предыдущий раз
но все еще достаточно жгучий, чтобы заставить юношу вздрогнуть.
Он двигался вверх и вниз, потираясь членом о бёдра доктора и доводя его до такого экстаза, что тот едва ли чувствовал удары. Его
тёплая мягкая плоть, трущаяся о большой твёрдый член доктора, вскоре довела их обоих до исступления. Затем доктор сменил позу и притянул мальчика к себе, так что его огромный член оказался между бёдрами мальчика и тёрся о его яйца в ложбинке между ягодицами, в то время как член мальчика тёрся о живот доктора.

«Теперь, — сказал доктор, — я поймал тебя и должен научить тебя не
Впредь не вытворяй таких шалостей».

 Шлёп-шлёп, снова застучала палка, вызывая самые восхитительные движения
задницы мальчика на возбуждённом члене доктора и не менее восхитительные
движения его собственного члена, который тёрся о живот доктора, доставляя
новое удовольствие при каждом повторении удара. Но ни один из них ещё не кончил. Попка мальчика теперь была красной от жара, а его член был
в состоянии сильного возбуждения, и инструмент доктора был таким же твёрдым и
возбуждённым, как только возможно. Доктор прекратил порку и, крепко прижав
мальчика к себе, сказал:

“Ну, вы еще этого не сделали, что непослушная сегодня—порка сделал
вы хорошие”.

Красивый мальчик поднял глаза и улыбнулся. Он почувствовал, как большой
член доктора выдвинулся между его бедер и прижался к расщелине между
его ягодиц. Когда доктор ослабил хватку, мальчик повернулся наполовину,
освободив его таким образом из заточения. Посмотрев вниз, он увидел
большое жесткое чудовище, утопающее в зарослях темных вьющихся волос, представлявшее
поразительный контраст с его собственным маленьким членом, который еще едва был покрыт шелковистым пушком.
оперение вокруг него было покрыто.

“Ах!” - сказал доктор, заметивший, как мальчик вспыхнул от возбуждения при виде
его превосходного члена. “Какой позор с вашей стороны заставлять меня
выпороть тебя таким образом, без штанов. Я должен прочитать тебе
лекцию — так что сядь ко мне на колени, вот так”, расположив его так, чтобы его прекрасная попка
прижималась к огромному члену. Взяв член мальчика в руку,
он сказал—

“Какая она жесткая”.

“Да, сэр, я ничего не могу с этим поделать”.

“Ну, вы не должны выкидывать такие неприличные трюки. Я не могу этого допустить. Вы
еще слишком молоды”.

Доктор поглаживал кожу члена милого мальчика вверх и вниз.

“ Так вот как твоя хорошенькая кузина играла с этим?

“ Да, сэр, а потом она взяла его в рот.

“ И тебе понравилось, что это сделали с тобой, плохой мальчик?

“ О да, сэр, это такое удовольствие.

“Это действительно доставляет тебе столько удовольствия?”

“Да, действительно, это было очень вкусно”.

«Боже мой, я должен попробовать, если это поможет мне, взять свой член в руки и
поглаживать его вверх и вниз, как она делала, чтобы я мог почувствовать, каково это».

«Милый мальчик уже давно хотел это сделать, но боялся признаться в этом. Теперь он с жадностью схватил благородный член, так твёрдо стоявший
рядом с ним. Он едва мог удержать его в руке и скользил по коже вверх и вниз самым восхитительным образом. Доктор был в экстазе.

«Ах ты, непослушный мальчик, учишь своего хозяина таким плохим вещам».

«Разве это не очень приятно, сэр?» — сказал очаровательный юноша, когда ягодицы доктора
отвечали на каждое движение его руки.

— Что ж, это действительно очень приятно, я и не поверил бы, но если я когда-нибудь снова застану тебя за этим, можешь быть уверен, что я тебя выпорю.

 И доктор отвечал на каждое поглаживание своего члена новым поглаживанием члена мальчика, пока почти в тот же момент не произошло самое восхитительное
взаимная трата была результатом их похотливых игр.

“А теперь, ” сказал доктор, “ одевайся и помни, что ты должен
избегать подобных непристойных выходок в будущем, иначе твоя задница поплатится за это”.

Доктор поставил меня в известность об этом и организовал нашу встречу
втроем, под предлогом невнимательности, которую я должен был симулировать и
втянуть юного Дейла в какую-нибудь провинность, которая потребовала бы наказания. Было
также условлено, что я еще больше посвящу его в тайну
удовольствия взаимного удовлетворения, чтобы подготовить его к еще большему
Удовлетворение похотливого доктора, которому больше всего нравилось
«учить юнца стрелять».

 Итак, проведя восхитительную ночь с моей милой и славной тётушкой и доктором, в течение которой мы испробовали все восхитительные способы
наслаждения, и в течение которой доктор возбуждал себя, вспоминая и описывая захватывающую беседу с невинным юношей, я покинул их и вошёл в комнату юного Дейла. Он неосознанно сбросил с себя всю одежду и лежал на спине, обнажённый, с многообещающим молодым членом, который стоял колом и время от времени пульсировал.
движения его тела и улыбка на лице, очевидно, свидетельствовали о том, что он
представлял во сне сцену, которую разыграл со своей хорошенькой молодой кузиной.
кузина. Он был вполне обаятельным на вид, его молодая и пульсирующий колоть
было вкусно, честно, и ты мог видеть синие вены течет
она, вершина была вскрыта лишь частично, точка головой, показывая
ее алые совет в порядке отличие от кремово-белого и пересек синий
жилах застыл вала. Его яйца были еще не полностью развиты,
но такими, какими они были, они образовывали плотно сжатый маленький мешочек,
Они сморщились и сморщились ещё сильнее и стали твёрдыми, как камни. Я нежно погладила их, и он в явном экстазе заёрзал задом. Всё это было так красиво и маняще, что я не удержалась и наклонилась, чтобы взять этот восхитительный кусочек в рот. Прижимаясь губами к великолепной головке, я, к его безмерному удовольствию, отодвинула крайнюю плоть, и его ягодицы инстинктивно приподнялись, чтобы встретить мои сладострастные и похотливые действия. Он
мгновенно проснулся, но в том сонном состоянии, которое заставило его
подумать, что он лишь воплощает в жизнь предыдущий сон. Он
обнял меня за голову, и
нажал на нее поближе на вкусный уколом, которая уже коснулась
обратно из моего рта. Он воскликнул в порыве восторга.

“О, моя дорогая Эллен, какое счастье ты мне даришь. О! о! это
больше, чем я могу вынести”.

Я почувствовал электрический жесткости его молодой петух, что кризис был
на расстоянии вытянутой руки. Я пощекотала его напряжённые яички рукой и сильно надавила пальцем на его анус, но не вошла глубже, чем на длину ногтя, в тот самый момент, когда он излился в мой жаждущий рот. Я сразу же проглотила большую часть.
смазав всё ещё пульсирующий член. Несколько минут он
лежал на спине с закрытыми глазами, наслаждаясь послевкусием,
которое усиливалось от продолжающегося сосания его всё ещё пульсирующего члена,
которое я продолжал ещё некоторое время. Наконец он открыл глаза. Был ясный день, и когда я подняла голову, его глаза, казалось, чуть не вылезли из орбит от недоверчивого удивления, когда он увидел, что это была не его дорогая юная Эллен, а я, его школьная подруга. На минуту или две он потерял дар речи от потрясения, пока не взял себя в руки.
Поникший маленький член, я спросила, не доставила ли я ему столько же удовольствия,
сколько его дорогая Эллен до этого.

«Это ты? и Эллен! откуда ты знаешь что-то о моей кузине?»

«Она твоя кузина?» Я этого не знал, но когда я вошёл, ты
мечтал о ней и бормотал во сне, как она доставляет тебе удовольствие,
сосуя твой член; поэтому я решил, что доставлю тебе истинное
удовольствие и таким образом осуществлю твою мечту; кроме того, я
сам люблю не только сосать член, но и чтобы мне сосали мой, и я
не упусти эту возможность и не переставай радоваться тому, что ты уже имеешь практическое представление о том, как это приятно. Разве я не доставил тебе величайшего удовольствия?

«О да, это было восхитительно, а потом я подумал, что это моя хорошенькая кузина, даже после того, как проснулся, и это было вдвойне приятно, потому что я и не подозревал, что с другим мальчиком это может быть так хорошо».

«Почему бы и нет?» Смотрите, этот очаровательный малыш уже снова приподнимается
от одной только мысли; посмотрите, как его головка показывает своё румяное личико
и как она пульсирует. Ах! Я должен снова пососать его — это так вкусно».

Я набросился на него и сразу же поглотил, быстро двигая головой вверх-вниз и щекоча языком отверстие уретры.
Я быстро довёл его до полубезумного состояния от возбуждения.  Мой рот был полон слюны. Я выдавила немного слюны на пальцы и смазала всю промежность его очаровательной попки, а затем, когда он стал ещё яростнее подпрыгивать, приподнимая попку, и давить руками на мою голову, я засунула средний палец ему в задницу и начала работать, поглаживая её в такт движениям моего рта. Я довела его до полубезумного состояния.рассматривать, экстази снова захватили его, и
с криком мучительный восторг, и конвульсивно вздрогнет, он налил
еще более обильные осадки суть любви в мой рот, который, как
раньше я с жадностью проглотил. Он долго лежал, тяжело дыша от экстатической радости
долгий срок, чем раньше, с судорожными снизу вверх, его до сих пор
половина-напрягся укол в рот, который все еще продолжал
давления и всасывания в его бесконечной радости. Наконец я встала. Он протянул
свои руки. Я бросилась в них; наши губы встретились в сладком
объятия. Я просунул свой язык в рот, и предложила ему сделать
же, и у нас были некоторые вкусные tongueing, природа сразу же
добиться его любви образования. Мы были тесно сплиты в любовных объятиях
. Я был ужасно возбужден, несмотря на тяжелую работу, которой я
подвергся ночью, и мой член был твердым, как железо
прижимаясь к его животу. Внезапно ему пришла в голову мысль, что он
должен удовлетворить меня таким же образом, как я удовлетворила его. Он предложил это,
и умолял меня отвернуться от него и лечь на спину. Я немедленно
Я подчинился и, задрав рубашку, продемонстрировал свой огромный член во всей красе.

«Боже мой! — воскликнул он, — какой огромный член! Да он больше, чем у доктора».

«О! Вы видели член доктора, да?» Он покраснел и признался. Я вытянул из него рассказ об их действиях, о которых я уже знал, но в то же время был рад, что он сам признался в своём удивлении, увидев мои внушительные размеры. Я заставил его показать мне всё, что он сделал с доктором, а доктор — с ним, поскольку всё это подготавливало почву для дальнейших действий.
с доктором — на самом деле, невинный юноша уже играл нам на руку
. Его восхищение и обработке моих укол был тем еще
до наибольшего шага. Поскольку я продолжал расспрашивать его о
его отношениях с доктором, он мог только играть с моим членом в своих руках
. Теперь, когда ситуация становилась слишком жаркой для дальнейшего обсуждения, он
наклонился, но смог засунуть в рот только головку и небольшую часть
верхней части древка. Его губы сомкнулись под
железой самым изысканным образом. Я умолял его взяться за нижнюю часть
обхватить ствол одной рукой и засунуть палец другой в мое нижнее отверстие
, которое я уже смазал, поплевав на пальцы
и направив слюну в нужном направлении. Он повиновался с
покорностью способного ученика — и, таким образом, работая в унисон, быстро
вызвал экстатический кризис. Я обхватил его голову руками и, при
последней разрядке, опустил ее на свой восхищенный член, изливаясь
совершенным потоком спермы, почти захлебнувшим бедного юношу
длинный член, который я засунула ему в рот. Он был вынужден удалиться из-за
на мгновение, чтобы перевести дух, но я был рад видеть, что он тут же
возобновил свои восхитительные ласки моего члена, которые он продолжал
до тех пор, пока тот не уменьшился до очень скромных размеров. Затем я притянул
его к себе, и мы снова сладко поцеловались, а потом, сидя рядом,
долго беседовали на эротические темы. Он рассказал мне всю историю своего романа с кузиной, и, хотя я уже был хорошо с ней знаком, я был рад услышать подробности от него самого. Я видел записку, которую его мать написала доктору.
подробность и неприкрытое описание, которое она там дала, поразили меня
как очень странные, и я предположил, что она сама, должно быть, развратная и
развратная особа, которая сделала больше, чем просто намекнула на роман,
вместо того, чтобы останавливаться, несомненно, в эротическом восторге, на таких деталях. Итак, я
выспросил у него, какой женщиной была его мама. Его описание
показало, что она была прекрасной, взрослой женщиной, старой, по его мнению, но
на самом деле в расцвете сил, между тридцатью пятью и сорока. Он
не рассматривал ее пропорции с какой-либо эротической мыслью и, казалось, не
привяжите к ней представление о женщине - только о матери. Но я вытянул
из него, что у нее были широкие плечи, полная грудь, с
тонкой талией, маленькими ногами и маленькими руками, очень красивой шевелюрой,
и прекрасные глаза — очевидно, желанная женщина. Я уже установил мой
воображение в играх, и начали надеяться, что я когда-нибудь могут работать на
ее пользу. Выяснится, насколько хорошо я преуспел, о чем расскажут эти правдивые воспоминания
, когда я достигну периода моего успеха с
ней. В настоящее время я продвинул эротическое образование дорогой
Я значительно омолодил юношу и таким образом подготовил его к дальнейшему посвящению в руки доктора и его великолепной и роскошной _cara sposa_, которая уже решила насладиться его первыми плодами в стране вагины. На следующее утро мы получили такое же удовольствие, продолжив в том же духе, и более тщательно попрактиковались в дрочке и обсудили полученное от этого удовольствие. Я постепенно подводил его к этому. В то утро я намеренно задержал нас, чтобы мы опоздали в классную комнату.
Доктор строго отчитал нас и сказал, что мы должны прийти к нему в кабинет.
частная номер через двенадцать часов. Бедный Дейл побледнел, как он услышал
это, боясь наказания приходят из которых его опыт был настолько
последние и так тяжелые.

В двенадцать мы, по-видимому, с сожалением, вошли в святилище доктора
sanctorum_. Он уже опередили нас на несколько минут, и уже
надел длинный халат, которым я был уверен, что он был в
одновременно скидываю его панталоны.

“ А теперь, мальчики, вы должны приготовиться к наказанию, я не могу допустить
такого явно умышленного невнимания. Снимайте одежду, кроме
рубашек и чулок.

Мы нерешительно разделись; бедный Гарри Дейл плакал при мысли о
страшном наказании. Я тоже счёл благоразумным сделать серьёзное лицо.
Доктор расстелил на диване полотенце, сказав, что у нас такие непослушные члены,
что мы постоянно пачкаем его диван. Затем он велел нам встать на колени
на него, опустив головы и задрав хвосты. Затем он закатал наши
рубашки и заправил их за поясницу, при этом он позволял себе различные
непристойные прикосновения, которые возбуждали нас так же, как и его, и
все наши три члена были наготове. Гарри Дейл повернулся
его голова смотрела на мою, и я не мог удержаться, чтобы не положить на нее руку,
и нежно сжать его большой твердый ствол. Меньший, но
очень красивый член молодого Дейла, который ежедневно развивался поразительным образом
, также возбуждал меня, и я отвечала взаимностью на его ласки.

“Так не годится, ” сказал доктор. “ Я должен изгнать этого злого духа
из вас”.

Он сбросил халат, чтобы чувствовать себя более непринужденно, как он сказал, и
взяв стержень в руку, нежно приложил его по очереди к каждому из наших выступающих
ягодиц. Он действовал не для наказания, а для возбуждения
на нас. Он быстро озарил наши попки, и наше возбуждение
усилилось, и мы задвигали задницами в явном восторге. Это было
точка, которой доктор хотел достичь, чтобы он мог достичь своей
желанной цели, которой было обладание забойной скважиной молодого Дейла.

“Перестаньте, перестаньте, мои дорогие мальчики, я вижу, вы снова пускаетесь в свои шалости,
но пока никаких трат быть не должно; вставайте. Мы все должны раздеться догола
и я покажу тебе, как меня пороли, когда я был в школе
. Встань, Чарльз.

Я так и сделал, и доктор на мгновение с явным удовольствием прикоснулся к моему
огромный жесткой стоя пего, привлекая внимание молодых Дэйла его много
более крупные габариты, чем его собственные.

“Сейчас, худой полтора вперед на диване. Дейл, обними его
за талию и засунь этого очаровательного вздыбленного малыша между
ягодиц Чарльза. Чарльз, поплюй себе на руку и
смочи между щеками, а затем прижми ладонью его пульсирующий
молодой член к расщелине.

Я сделал, как было указано. Молодой Дейл почувствовал себя так восхитительно вложенным в ножны, что
сильно выдвинул свой член вперед.

“Теперь, - сказал доктор, - ты как следует оседлан, как мы привыкли говорить, и
а теперь еще немного порки по этим прекрасным твердым розовым бугоркам”, - и он
похотливо погладил их, прежде чем применить розгу.

Бах—бах—бах - последовали удары, достаточно резкие, чтобы заставить Мастера
Дейл вздрогнул и заерзал задом туда-сюда. Быстро захватывающим
с удовольствием преодолели все боли, и его страсть растет, он яростно толкнул в
искусственный канал, он был в операционной. Теперь я сократила хватку
моей руки на его члене и, слегка надавив на него вверх, одновременно приподнимая мои
ягодицы, я направила ее так точно на отверстие
при следующем толчке он вошёл полностью на два дюйма; затем, снова ускорив свой обратный ход, он полностью погрузился в меня до тех пор, пока его живот не коснулся моих ягодиц. Я надавила на него, что мгновенно возымело эффект, и он начал быстро и яростно толкаться, очевидно, наслаждаясь этим в полной мере. Я позволила ему в полной мере насладиться своим новым положением, только сказав ему, чтобы он взял мой член и дрочил меня; а затем я закричала доктору:

— «Хорошо отшлёпайте его, сэр, он засунул свой член мне в задницу».

Это было именно то, чего больше всего хотел доктор. Поэтому он продолжил
порка лишь до такой степени, чтобы ещё больше разжечь похоть
теперь уже развращённого мальчика, который вскоре достиг кульминации и
умер от восторга, выстрелив своей первой спермой в божественном
храме Приапа. В момент, когда наступил кризис, доктор прекратил порку и, смочив два пальца, постепенно ввёл их в анус юного Дейла и стал дрочить его в унисон со своими движениями во мне, так что экстаз был почти невыносимым для бедного мальчика. Он лежал почти бездыханный на моей спине, но его всё ещё пульсирующий
наполовину стоящий член отреагировал на внутреннее давление, которое я оказывал на него
. Доктор прекратил свою порку, чтобы впустить и поласкать
хорошо сформированную попку очаровательного мальчика. Став сильно взволнован, он
нарисовали его от меня, и тесно обнял его, но в то же исповедующих
время сильно потрясен; его колоть, между тем, восхитительно жесткой,
сильно прижимают живот юного Дейла. Затем доктор ослабил свою хватку
молодой Дейл с довольным наслаждением посмотрел на размер и
твердость члена доктора и, поддавшись порыву страсти, взял его
в руке, опустилась перед ним на колени, положила ему в рот и похотливо пососала
. Доктор положил руки на голову Дейла и прижал ее
на минуту или две, а затем попросил дорогого юношу подняться, поскольку он
еще не хотела тратить —поблагодарив его за изысканное удовольствие, которое он ему доставил
.

“Теперь, - сказал он, - твоя очередь пороть, так что, Чарли, ты должен сесть верхом”
а Гарри Дейл получит первый урок искусства порки.
на твоих задницах.

Поза была такой же, как и раньше. Мое грозное оружие было помещено между
щеки на прекрасном жирном заду доктора. Его рука сжала мой член
так же, как я это делал с членом Дейла. Дейл взял в руки удилище, и в самом
первый надрез заставил меня вздрогнуть, для молодых изгоев возложил на себя.
доктор нанес большое количество слюны на кончик моего члена, и
раздвинув ягодицы, он быстро ввел его в жаждущее
отверстие, в которое я энергично вложил себя до предела. Я
схватил его член и нежно сжал, но он умолял меня не заставлять его
тратить, а наслаждаться по максимуму, крича при этом
молодому Дейлу—

“Выпороть его, Гарри, он вонзил свой большой инструмент мой
снизу-отверстие; удивительно, как он вообще мог попасть внутрь.”

Действительно так мало, может Дэйл верят в возможность такого
дело в том, что он прекратил порку, чтобы уверить себя в том, как
осязание и зрение. Я вытащил свой член наружу, чтобы он мог быть полностью удовлетворен правдой.
а доктор вертел задом взад и вперед.
чтобы показать, какое удовольствие это ему доставляет. Конечно, всё это было подготовкой
к грандиозному нападению, которое он намеревался совершить на девственную плеву
в заднице у юного Дейла. После того, как Гарри уверил себя в том, что он
разбили в моей попе с утроенной энергией, которая, хотя и
меня дразнили на данный момент сделал мой бедный бомж умный дней
потом. Я быстро отправил струю спермы далеко во внутренности
доктор, к его великому удовольствию, но он упорно избегал траты,
чтобы его силы не истощились для преодоления естественного препятствия в виде девственницы
забойный момент, особенно у такого молодого человека, как Дейл. Следовательно, после
удержания меня на несколько мгновений в восхитительном напряжении
внутренние складки, он позволил мне выйти, вся воняющая моей собственной спермой.
 Теперь была очередь доктора быть выпоротым мной, пока он был
насажен на чресла Гарри. Гарри уже выяснил, в чем удовольствие
дно лунок дал Додик, а также видел, как доктор
казалось, наслаждался, и так легко engulphed, гораздо больше оружия я
одержимый, он понятия не имел, что там может быть любой боли, сопровождающей его, и
поэтому он целиком посвятившего себя все направления, которое было дано
его. Он занял самую легкую позицию, хорошо выставив зад
он раздвинул их, широко раскрыв канал между ними и обнажив очаровательное розовое отверстие, столь соблазнительное на вид; и впрямь, доктор тут же опустился на колени, чтобы воздать ему почести, осыпая его поцелуями и засовывая свой похотливый язык в его тугие маленькие складки, воспользовавшись возможностью хорошенько смазать его своей слюной. Это предварительное действие, за которым последовало лёгкое поглаживание средним пальцем, не вызывавшее у милого юноши ничего, кроме приятных ощущений, полностью его пленило. Доктор мудро сообщил ему , что
первый приступ, несомненно, был несколько болезненным, но если бы он это почувствовал
так, он не должен был отстраняться, а просто пожаловаться, и
врач немедленно успокоился бы, не отстраняясь, и он бы
затем обнаружите, что странное ощущение быстро пройдет и позволит достичь
дальнейшего прогресса, который снова остановится, если боль возобновится.
Таким образом, он в конечном итоге обнаружил бы, что удовольствие становится
неописуемо восхитительным, поскольку он видел, как это понравилось и Чарли, и ему самому
. Бедняга Дейл заверил доктора, что может приступить немедленно, и
он был бы совершенно послушным. Итак, доктор сначала попросил меня пососать его
член, чтобы хорошо увлажнить его, поставил очаровательного юношу в наилучшее положение
, сказав ему напрячься, как будто он хочет опорожниться, затем
приложив свой хорошо смазанный пенис к розоватому отверстию, слегка надавливая
, он преуспел, почти не причинив боли дорогому мальчику, в
поместите головку и примерно на два дюйма стержень в емкость delicious
. Тут боль стала такой сильной, что юный Дейл наверняка бы
отошел от доктора, если бы тот не принял
из предосторожности я схватил его за бёдра и держал, как в тисках,
но не пытался ввести его глубже.

«Не двигайся, мой дорогой мальчик, и я не буду двигаться, и через минуту-другую ты почувствуешь, что это странное ощущение пройдёт».

Повернув голову ко мне, он сказал:

«Чарли, нежно погладь моего дорогого мальчика».

Я сразу же так и сделала, что быстро привело к возбуждению,
которое заставило его забыть о боли, и он даже выпятил зад, а я воспользовалась
паузой, чтобы опуститься
еще немного слюны попало на нижнее древко, еще одно легкое надавливание вытолкнуло лезвие
оно вошло почти по самую рукоятку. И снова юный Дейл закричал, чтобы он остановился.
это было так больно.

Доктор снова сделал паузу. Я продолжал ласкать его, теперь уже воспаленный и
напрягшийся член. Его конвульсивные подергивания, вызванные моими похотливыми
ласками, сменились непроизвольными извиваниями, которые сами по себе
завершили полное введение возбужденного члена доктора. Он все еще
продолжал молчать, позволяя страстям молодежи стать еще более
возбужденными. Затем постепенно и мягко отстраняясь, и так же мягко снова
сунув в пределах, он пошел дальше, пока движения молодежи предали
неистовая похоть, что заставило его—тогда врач увеличил свой темп. Я
включил форсаж, и через несколько минут они оба затихли в
диком избытке самой экстатической радости. Что касается Дейла, то его судорожные вздохи и дикие
крики восторга доказывали, что последние радости были почти невыносимы для
него. Доктор опустил голову на грудь и закрыл
его глаза были полны удовлетворения от того, что он вкусил первые плоды
прекрасной попки этого очаровательного юноши, и я мог видеть по его
мгновенные конвульсивные толчки и давление его рук на бедра Дейла
чтобы сильнее прижать низ к его животу, а также
прерывистые вздохи, вырывавшиеся из его груди, то, как изысканно он наслаждался
своим триумфом. Постепенно его член уменьшал свои размеры, но даже тогда, когда
совсем опустился и стал мягким, он с “хлопком” покинул тугую оболочку, в которой находился,
показывая, как хорошо и тесно эти восхитительные складки обнимали его.
доктор не позволил юному Дейлу подняться, пока тот не обнял и
не поцеловал прелестную попку, которая только что подарила ему такое сильное
удовлетворение. Затем, притянув юношу к своей груди, он обнял его самым нежным образом
и поблагодарил его за героизм, с которым он перенес
нападение, и сказал ему, что он никогда не будет так сильно страдать после нападений
как он это сделал при первом лишении девственности своей забойной скважины.

Именно так этот милый юноша был посвящен в наши мистерии, и
с тех пор он стал способным учеником, и, будучи представленным в наш
внутренний круг, внес большой вклад в разнообразие и наслаждение нашими оргиями.
Для, как вполне можно предположить, моей славной и самой распутной тети
Я в полной мере насладился тем, как он впервые взял её в законном храме святой Матери Венеры. Я присутствовал при этом событии, о котором доктор не должен был знать. Первый раз он взял её на животе, и вид её великолепной промежности дико возбудил Дейла, и его член стал твёрже и больше, чем когда-либо. Удивительно, как быстро он возбудился. Он дважды трахнул тётю, кончив так же быстро, как и она сама,
развратная, какой она была всегда. Я был их обоих кучером. Я
Я прекратил дальнейшие стычки, пока не смог выйти на поле боя. Так что тётя
забралась на него и, упав вперёд, предоставила свою божественную попку всем моим
фантазиям. Дважды мы пробежали круг, не сходя с места. Затем тётя сама
взяла мой большой член в рот, чтобы удовлетворить свою похотливую киску. Мы быстро
поменялись местами. Я, лёжа на спине, принял восхитительную киску дорогой тёти
на свой твёрдый, как дерево, член. Она оседлала меня и опустилась на меня своей соблазнительной округлостью, пока наши волосы не спутались. Здесь, поднимаясь и опускаясь, она испытала ещё один восхитительный оргазм
прежде чем наклониться, чтобы я обнял её любящими руками. Затем она подставила свою великолепную попку на обозрение и восхищение милого Гарри, который ласкал и целовал её, а в критический момент засунул туда палец и, повернув голову вперёд, значительно усилил удовольствие моей любимой и распутной тётушки, пососав большой сосок её чудесной груди. Когда она опустилась на мой живот, Гарри забрался сзади и быстро вставил свой уже большой, но всё ещё сравнительно маленький член, который, конечно же, оказался готов
вход, который моя тётушка предварительно открыла и смазала;
но он вскрикнул, почти от боли или, по крайней мере, от удивления, почувствовав
внезапную хватку, которую моя тётушка, обладавшая удивительной силой,
мгновенно на него наложила. Мы принялись за дело, быстро и яростно, пока
мою распутную тётю снова не настиг великий кризис, и она не кончила в бреду. Мы, мальчики,
оба сделали паузу на секунду-другую, чтобы она могла вдоволь насладиться
своим оргазмом; затем, возобновив с большей силой и скоростью, мы оба
одновременно излили свой груз в восторженную
сосуды, которые доставляли нам такое изысканное наслаждение. Тетя
тоже не преминула присоединиться к нам в этот экстатический момент. Мы возлагаем на протяжении многих
минут тяжело дыша во всех после-ощущения самые изысканные радости
человечество может упиваться. Мы продолжали это в течение нескольких часов, тетя сосала
аппетитный член юного Дейла, пока я развлекал ее к
ее бесконечному удовольствию. Таким образом, и с неоднократными изменениями от
одной емкости на другую, но всегда вместе и сразу, мы наконец
получили отсрочку, и удалился на заслуженный покой. Доктор Кто
держался в стороне в этой нашей первой схватке с моей славной тетей,
впоследствии, очевидно, застал нас врасплох вместе, и, устроив нам и
получив довольно жестокую порку, он присоединился ко всем нашим восторгам.
оргии. Особенно ему нравилось быть в моей заднице, пока я трахал
его жена, и он сам получил двойное удовольствие от того, что в то же время вегозаднице был юный Дейл
быстро растущий пего. Прошло некоторое время
еще больше, прежде чем мне удалось полностью засунуть свой огромный член в
восхитительную нижнюю дырочку дорогого юноши, но, наконец, мне удалось
в полной мере исполнял мои желания, и хотя я продолжал причинять ему боль в течение нескольких недель после первой атаки, он наконец-то мог с лёгкостью развлекать меня, и таким образом мы могли по очереди играть друг с другом, и каждый из нас наслаждался изысканным удовольствием от того, что трахал и был трахан одновременно.

 По мере того, как мы становились всё более развратными, я часто заводил разговор о его матери и кузине. В конце концов я сказал ему, что, судя по его
описанию, его мать была бы хорошим партнёром в сексе, и что если бы мне когда-нибудь
возможность я бы прикрыть свою атаку на своего двоюродного брата трахая его
мать; только мы должны привести ее поверить, что она забрала мою девственность. В
идея ему понравилась. Он начал подозревать, что его мать, должно стать желанной женщиной
для меня, как я так во многом повесил; и тогда возможность, что я хотел
дайте ему получать удовольствие от тоски по его двоюродный брат был стимул для второй
мои взгляды до предела. Ближе к концу полугодия у него был день рождения
, и его мать не могла сделать ничего меньшего, чем пригласить его домой на
день. Она чувствовала, что ее племянница будет в большей безопасности, когда Гарри
умолял ее разрешить ему взять с собой племянника доктора — меня,
а именно, сказал ей, что мы стали очень близкими друзьями, а также
школьными товарищами. Ранее я сказал ему, что должен изображать полную
невинность, но должен позаботиться о том, чтобы как-нибудь в течение дня
поставить себя в такое положение, чтобы его мать могла мельком увидеть мою
придурок, чтобы, если не добиться немедленного успеха, я мог проложить путь к
будущему успеху. Его день рождения пришелся на субботу. Нас попросили только провести здесь день.
Мы намеревались вернуться вечером.
Соответственно, в тот счастливый день мы появились после завтрака. Я
уже говорил, что его мать жила в очень красивом коттедже или по-другому,
примерно в полутора милях от пасторского дома. Она приняла нас очень любезно
. Сначала она с любовью обняла своего сына, пожелав ему много счастливых дней.
с возвращением, заявив, что ему стало намного лучше, и т.д. Затем она
повернулась ко мне и грациозно и любезно поприветствовала. Племянница была
очаровательной девушкой, только начинающей взрослеть. Она сильно покраснела в
приветствуя ее двоюродный брат, и стыдливо сделала со мной то же самое. Мы провели
Мы провели несколько часов в разговорах; матери было о чём спросить и что услышать от сына, с которым она никогда раньше не расставалась. Таким образом, у меня было время хорошенько её рассмотреть. Это была красивая, ширококостная, хорошо сложенная женщина с широкими плечами и бёдрами, которые обещали хорошую фигуру. Её лицо не было красивым, но имело правильную овальную форму и по-настоящему прекрасные глаза, которым описание сына едва ли соответствовало. Мне показалось, что в их выражении лица скрывалась
сильная страсть, и я уже начал думать, что она будет настоящей
_bonne bouche _ если бы мы могли когда-нибудь подойти вплотную. После обеда
мы гуляли в саду. Листья уже упали, но
день был яркий и теплый для конца ноября. Я сказал юному Дейлу
держаться поближе к его матери и не выказывать никакого желания уходить с
его двоюродной сестрой — будучи уверенным, что если она начнет беспокоиться об их
движения, в которых у меня не должно быть шанса разыграть свою маленькую игру. Все прошло
как мне бы хотелось, то бросил его мать от нее предохранитель, а затем она стала
показать больше внимания ко мне. Я действовал на простодушных и невинных юношей
до совершенства, но в то же время, в мышлении ее прелести, я пусть мой
укол сделать до половины стоят, так как, чтобы показать ее большие размеры, под моим
брюки. Я очень скоро понял, что он ударил ее внимание, и ее
внимание сосредоточивается на мне. Она расспросила меня хороший интернет,
и особенно стремился узнать, если _peculiar_ близость существовала между
сыну и мне. Я разыгрывал невинность и заявлял, что между нами существовала предельная близость.
но когда она попыталась выяснить, дошло ли дело до того, что
она на самом деле имела в виду, я придал нашей близости такой невинный характер, что
она была совершенно убеждена в моем полном незнании всех эротических наклонностей
, и она стала более милой в своей манере обращения
ко мне.

Мы с Гарри заранее договорились, что после того, как я обращусь к нему с каким-нибудь
особым фривольным замечанием, он должен воспользоваться первым же удобным случаем возле
кустарника, чтобы пройти дальше и встревожить свою маму, повернув на
в углу. Наша военная хитрость удалась. Она тут же поспешил последовать
их. Как только она завернула за угол, я достал свой инструмент, теперь в полной готовности
, и встал так, чтобы, когда она вернется, она увидела
она полностью развилась, в то время как я старался не смотреть на неё,
а сосредоточиться на мочеиспускании. К моему величайшему удовольствию, она вышла.
Она велела сыну остановиться и вернулась ко мне. Я смотрел вниз,
чтобы она не догадалась, что я наблюдаю за ней, но
Я увидел подол её юбки, когда она повернула за угол, а
также то, что она резко остановилась, должно быть, в тот момент, когда
увидела перед собой благородные формы. Я постарался
провести рукой вперёд-назад пару раз, пока мочился, а затем
намеренно встряхнул свой член и обнажил его по всей длине и ширине
на минуту или две, прежде чем застегнуть его, в течение которых я мог видеть
она стояла совершенно неподвижно, как вкопанная, там, где остановилась в первый раз. После
Я уже застегнул, я нагнулась, видимо, чтобы завязать шнурок, но в
тем, чтобы дать время для того, чтобы предположить, что я раньше ее не видел предыдущие
подход. Поэтому, когда я поднялся, она уже была на моей стороне. На ее щеках был
румянец, а в глазах горел огонь, который показывал, что наживка была
проглочена. Моя роль заключалась в том, чтобы разыгрывать совершенную невинность и казаться совершенно
не подозревающей о том, что она меня видела.

Она взяла мою руку, и я почувствовал, что ее рука дрогнула. Она повела меня
вперед, сначала торопливо, пока мы не присоединились к ее сыну и племяннице. После этого
она стала необычайно милой по отношению ко мне, делая такие замечания,
которые, по ее мнению, показали бы ей, что я не так невинен, как кажусь, если бы
мои ответы соответствовали ее ожиданиям. Но я тоже был в реальности
опыт не платить ее в натуре, а завершился в нее верить
что она имела идеальную Деву заниматься. Мы пошли дальше, она была
очевидно, очень озабочена, временами на минуту замолкала
или два, а затем, нежно пожимая мне руку, она отпускала какое-нибудь
очаровательно лестное замечание, на которое я с любовью, но
невинно поднимал глаза к ее лицу, чтобы поблагодарить ее за доброе мнение. В таких случаях
ее глаза как-то по-особому блестели, и румянец уходил
и возвращался. Через некоторое время, ее рука оставила мою руку и положила на противоположной
плечо, в пол объятиях, которые становились все теплее и теплее, ее
разговор стал более ласковый. Она была щедра на свои
поздравления по поводу того, что ее сын нашел такого очаровательного школьного товарища; и
здесь она остановилась и, наполовину повернувшись ко мне, сказала, что чувствует:
она могла бы любить меня, как если бы я действительно был ее собственным дорогим сыном; и,
слегка наклонившись, она искала материнского поцелуя. Я обвил
руками ее шею, и наши губы встретились в долгом и любящем поцелуе — очень
теплом с ее стороны, но простом, хотя и нежном, с моей.

“ О! Я сказала: «Как я буду счастлива называть вас мамой, и я буду
любить вас, как если бы вы ею были. Вы так добры, что позволяете мне это.
 За эти полгода я впервые в жизни почувствовала себя
разлучена с мамой — и, хотя моя дорогая тетя добра ко мне настолько, насколько это возможно
, я все равно не могу называть ее мамой. Мой опекун не разрешает мне
поехать домой на рождественские каникулы, но теперь у меня будет дорогая, добрая
новая мама, которая сделает меня счастливой ”. Здесь я снова подставил губы для объятия,
которое было подарено с еще большей теплотой, чем раньше. Ее рука
легла мне на талию, и она энергично прижала меня к своей груди, которая, как я
мог почувствовать, была неожиданно твердой и даже твердым. Мне было очень трудно
сдерживать свой непослушный член, чтобы она не подумала, что я взял ее теплой
объятия как не что иное, как нежная дружба. Однако мне это удалось,
и это, конечно, более чем когда-либо убедило ее в моем полном
незнании плотских желаний. Когда я крепко обнял ее и прижался своими
губами к ее губам, она пришла в сильное волнение, заметно задрожала, судорожно вздохнула
, а затем оттолкнула меня от себя и, казалось, внезапно
опомнившись, она схватила меня за руку и поспешила за своим сыном. Ибо, как
вполне можно предположить, она намеренно задержалась, чтобы дать им возможность
скрыться из виду, прежде чем удовлетворить свое неконтролируемое желание
обними меня. Она не произнесла ни слова, пока мы не показались им на глаза,
невинно прогуливаясь. Но Гарри потом рассказал мне, что, увидев, как его мать остановилась, чтобы посмотреть на мой член,
который, как он заранее знал, я хотел, чтобы она увидела, он наблюдал за нами
из-за кустов, а потом заметил, что она тепло со мной разговаривает и
медленно идёт. Он свернул за угол на некотором расстоянии от нас и скрылся из виду, когда его мать остановилась, чтобы обнять меня, как описано выше. Он догадался, что она не будет торопиться
Следуйте за ним. Быстро продвигаясь вперёд со своей кузиной, он немного опередил нас и, выбрав место, откуда он мог видеть нас через кусты, когда мы последовали за ним, сел на садовую скамейку и усадил кузину к себе на колени, спросив её, не жалеет ли она об их поспешном расставании после их последней восхитительной встречи, и сказав ей, что его мать видела их, из-за чего его отправили жить к доктору. Она
была очень удивлена, услышав это, так как тётя ни словом не обмолвилась
с ней об этом, и она была очень расстроена тем, что его отправили прочь
из дома. Конечно, его руки не бездействовали; но сначала расстегнув свои
брюки, он вложил свой член, теперь значительно увеличившийся в размерах, в ее руку.
Она сразу заметила, насколько он стал больше, и начала ласкать
его. Тем временем он был занят тем, что ласкал ее маленький клитор. Он обнаружил, что
она уже была довольно влажной, и он едва успел охладить ее минуту,
когда вздох и “О! насколько больше удовольствия ты доставляешь мне, чем моя тетя
”. Она обильно кончила, сжимая его член с болезненным упорством.
На несколько минут у нее перехватило дыхание. Когда она немного пришла в себя,
и, глядя на него с любовью из-под полуприкрытых век, он сразу же
вспомнил её неожиданное признание.

«Когда моя мать делает это с тобой?»

«С тех пор, как тебя отослали, твоя мать брала меня с собой спать,
потому что, как она говорила, ей было так одиноко после твоего отъезда.  Какое-то время она
очень нежно обнимала меня и прижимала к своей груди. Поскольку я всегда ложился спать раньше неё, я обычно крепко спал, когда она присоединялась ко мне. Поначалу я удивлялся, почему, когда я просыпался рано утром, моя сорочка была натянута до самого горла, а у вашей матери — нет.
в том же состоянии, и наши два обнажённых тела тесно прижаты друг к другу
объятиями твоей матери. Однажды утром я обнаружил, что она держит мою руку
прижатой к той части тела, которую ты сейчас так приятно ощущаешь. Она
засыпала в этой позе, но я чувствовал, что она была такой же влажной,
какой ты только что сделал меня. Я не мог не почувствовать, что это было очень приятно, и, осторожно убрав её руку, я начал ощупывать её в этой части тела, и, знаешь, Гарри, она вся покрыта такими густыми и вьющимися волосами. Нащупывая их, я почувствовал, как пухлые губы приоткрылись.
и, попробовав, я обнаружил, что могу просунуть внутрь свои пальцы. Я оттолкнулся, я встал
на костяшки пальцев, когда я почувствовал такое конвульсивное давление на
них, и ее тело подалось ко мне, вздымая ягодицы,
затем отстранилась и снова подалась вперед, в то время как ее руки прижимали меня к себе.
еще теснее прижав к себе, она начала выражать во сне свою любовь. Я
почувствовал, как что-то твердеет у моего большого пальца, это было то же самое, что и ты
чувствовал. — ‘О! продолжай", - закричала она.”

“Я снова возобновил свои операции по щекотке и заставил ее потратиться”, - сказал Гарри.
продолжение. “Когда она пришла в себя, я трахнул ее; Я засунул свой
язык в ее сладкую маленькую щелку и слизал все восхитительные
выделения. Когда я поднялся, с торчащим членом, торчащим из моих штанов
, она схватила его ртом и, почти не посасывая,
заставила меня израсходоваться до предела, и милая девочка проглотила его со всей силой.
роскошь предельного сладострастия. На большее у нас не было времени.
В этот момент я заметила мамино платье сквозь деревья. Я поспешно застегнула пуговицы.
И мы пошли дальше, как ни в чем не бывало. Это было в
на нашей последующей прогулке, когда мы развеяли подозрения мамы, что моя дорогая
Эллен продолжила свои признания.”

Жесткая вещь, прижался к ее большой палец клитор мама, которая,
на ее счету, это чудесно развиваются. Она, зная по своему прежнему
опыту общения со мной, что это была точка самого изысканного наслаждения,
повертела ее пальцем и начала неловко играть с ней. Именно
в этот момент проснулась мама в еще большем волнении, которая, к
своему удивлению, обнаружив, что делает Эллен, схватила ее за руку, прижала и
потирая им с большим искусством ее клитор, продолжил свое действие с
восклицая от восторга, она заявила, что Эллен — её дорогая, драгоценная, любимая девочка, а затем с радостным криком излилась на руку Эллен. Немного отдышавшись в полном блаженстве, она повернулась и обняла Эллен, горячо поцеловав её и засунув язык в рот Эллен, а затем потребовав, чтобы та сделала то же самое. После долгих объятий мама спросила её, как она дошла до того, что делала, когда проснулась. Эллен описала, как она почувствовала, что её
рука прижата к нему, а затем два обнажённых тела прижались друг к другу
другое — что она была удивлена этим и недоумевала, как это так получилось; что
пошевелив рукой, она почувствовала, как мама пульсировала там, внизу, и толчок в
ее тело подалось вперед, что позволило ее пальцу легко скользнуть внутрь, это еще больше
удивило ее, так как она часто пыталась, смогут ли ее пальцы проникнуть в нее
собственный, но это причинило ей такую боль, что она отказалась от него как от невозможного; и
теперь она нашла тот, в котором все ее пальцы, до костяшек, скользили
вошла довольно легко; внутренние движения и вздымания тела ее тети
показывали, что это доставляло ей удовольствие. Продолжая свои движения, она
почувствовала, как что-то твердое в верхней части прижимается к ее руке сбоку
она убрала пальцы, чтобы пощупать эту странную вещь, и при этом
тетя проснулась.

“А остальное ты знаешь, дорогая тетушка, я был так рад, что я дал тебе
столько удовольствия”.

“Милая, милая девочка!” - ответила ее тетя. “Я буду любить тебя сильнее, чем когда-либо.
да, и ты тоже получишь величайшее удовольствие. Я давно хотел
посвятить тебя в секреты женственности, но думал, что ты
слишком молода, чтобы суметь сохранить в тайне такую близость, какой мы можем позволить себе.
Часто, когда ты спала, твои прекрасные обнажённые прелести были открыты мне, и я прижимался к твоему сладострастному телу, наслаждаясь тобой, и даже использовал твою руку, пока ты спала, чтобы возбудиться ещё сильнее. Прошлой ночью я наслаждался тобой в полной мере, целуя твои прекрасные набухшие и скрытые прелести, и, должно быть, бессознательно заснул, всё ещё прижимая твою руку к своему тайному месту. Но теперь я должен посвятить тебя в те же радости, даже более изысканным способом».

 «Услышав это, она попросила меня снять сорочку, а сама сделала то же самое».
То же самое. Мы встали, чтобы сделать это, и твоя мама воспользовалась возможностью, чтобы позировать мне во всех позах, восхищаясь мной и целуя меня повсюду. Я сделал то же самое с ней, и могу заверить тебя, дорогой Гарри, что твоя мама гораздо лучше сложена, чем я, и у неё такая пышная грудь, и такие крепкие бёдра и ноги, и её прелести так хорошо развиты и пухлые, и вокруг них такие шелковистые локоны. Я чувствую, как ты проводишь пальцами по моим локонам,
но хотя их стало больше, чем было, когда ты в последний раз
трогала и ласкала их, они не идут ни в какое сравнение с локонами
моей дорогой тётушки. Когда у неё их было много
Она возбудила меня и, очевидно, сама сильно возбудилась, потому что попросила меня лечь на спину поперёк кровати и подтянуть колени так, чтобы ступни оказались на краю. Затем она поставила передо мной скамеечку для ног и, встав на колени, сначала ощупала и погладила меня там, а потом прижалась губами и, пососав немного, начала играть языком с тем, что вы так восхитительно потираете. Она лизала меня самым
изысканным образом и вскоре заставила меня умереть в экстазе от наслаждения. Она сосала его ещё какое-то время, пока я лежал в истоме от радости. Когда в конце концов
последней она встала, бросилась на кровать, и два наших обнаженных тела
тесно соединились в самых любящих объятиях. Ее губы были влажными от
влаги, которая вытекла из меня, с ее специфическим ароматическим запахом
_m'enivrait_ и я не мог удержаться, чтобы не слизнуть сливочный сок с ее губ.
губы.

“О, моя любимая тетя, - воскликнула я, - ты подарила мне райскую радость".,
Я должна попытаться сделать то же самое для тебя’.

«Моя дорогая Эллен, вы заставляете меня буквально боготворить вас. Теперь я жалею лишь о том, что не доверилась вам сразу же.
поймите, я мог бы сделать это в полной безопасности. Да, моя дорогая, ты
действительно постараешься, и я буду инструктировать тебя по мере продвижения, как получить
наибольшее удовольствие от наших сладострастных и похотливых
удовольствия, наслаждения без риска, от которых мы не будем страдать
никаких опасений по поводу фатальных последствий, которые являются следствием
связи с противоположным полом, который использует нас только для своих собственных
чувственное наслаждение и покидают нас в тот самый момент, когда они должны были бы
утешать и лелеять нас больше всего.’

“Дорогая тетя, снова нежно обняв меня, бросилась в ту же самую
положение, в котором я до этого лежал. Я встал на колени на подушку, как она
сделано. Но прежде чем продолжить делать то, что она сделала со мной, я не мог
не остановиться, чтобы с восхищением полюбоваться ее природными прелестями. О, дорогой Гарри,
ты не можешь себе представить красоту этой части твоей мамы. Ее живот
чистейшего белого цвета, гладкий и упругий, круглый и красивый. Ниже а
складка начинается с большой округлой выпуклости, просвечивающей сквозь светлые и
густые шелковистые завитки, которые так украшают ее, затем величественно закругленными ниспадают
между ее бедер, а красиво надутые губки обильно приподнимаются
соблазнительно выглядывает из-под густых волос, которые простираются далеко за
большие округлые шары, выступающие сзади. В верхней части губ,
где они образуют глубокую выемку в форме полукруга, я различил жёсткий
выступающий объект, длиной и толщиной с мой большой палец. Теперь я знаю, что
это центр изысканного удовольствия. С тех пор твоя мать научила меня называть его клитором и сказала, что, хотя он редко бывает таким же сильно развитым, как у неё, он есть у каждой женщины и становится твёрдым и возбуждённым по мере приближения финального крика радости. Я облизала губы.
этот очаровательный предмет, и посасывал его, и играл языком вокруг
его острия. Твоя мама, в экстазе наслаждения, извивалась своей попкой
подо мной и, обеими руками прижимая мою голову к возбужденной
точке, произносила самые любящие и чувственные выражения. Она
умоляла меня провести ладонью под подбородком и ввести свой
большой палец в губы ниже, где я сосал, и двигать им назад
и вперед так сильно, как я мог. Я так и сделал, и сразу же обнаружил, что это
добавлено в значительной степени порадует своей матери. Все быстрее и быстрее росла ее
Движения становились всё более резкими, пока она с криком восторга не прижала мою руку к своему лону и не надавила ещё сильнее на мой большой палец. Внезапно она перестала двигаться, её руки разжались, хватка на моей голове ослабла, напряжённость покинула её клитор, и, за исключением судорожных сжатий её лона вокруг моего большого пальца, она некоторое время лежала без движения.
Наконец она пришла в себя, схватила меня за руки и притянула к себе.
Она прижала меня к себе так, что я оказался у неё между ног.
кудри, которые так изящно обрамляли её лицо. Она просунула язык мне в рот и высосала всё густое кремовое вещество, которое в таком изобилии вытекало из неё. Она благодарила судьбу за то, что та позволила ей довериться мне; сказала, что долгое время она наслаждалась лишь неудовлетворяющим удовольствием от одинокого самоудовлетворения, и добавила, что теперь мы будем наслаждаться взаимным удовольствием от всех чувственных наслаждений, которые женщина может получить от женщины. Мы некоторое время лежали, наслаждаясь таким восхитительным
общением, пока не были вынуждены встать из-за позднего часа. Мы
с тех пор практиковал все способы наслаждения, данные двоим одного пола.
Твоя мать часто вводила свой напряженный возбужденный клитор внутрь
губы моего любовника, насколько это было возможно, но я всегда жаждал, мой
дорогой Гарри, чтобы ты проник еще дальше этим большим и
более длинная штука у вас получилась, хотя то, что я увидел сегодня из-за ее
увеличенных размеров, заставило меня сильно опасаться, что она никогда не сможет влезть внутрь. ”

Так закончилось ее простодушное описание. Гарри, конечно, пообещал, что он
никогда не причинит ей боли, что эти части тела были созданы для того, чтобы поддаваться, что,
Несомненно, большой клитор его матери сначала причинял ей боль, но потом доставлял огромное удовольствие.

Да, это так, и именно это придавало ей смелости, и если бы у них была возможность, она позволила бы ему делать всё, что он пожелает.

Можно предположить, что этот рассказ об отношениях Эллен с её тётей воспламенил моё воображение и заставил меня решиться заполучить её. В самом деле, я
начала понимать, что мне не придётся прилагать никаких усилий, что всё сделает сама дорогая мама. Мы вернулись в дом после этой взволнованной прогулки. Мама, очевидно, была очень
озабоченная, но в конце концов она, по-видимому, пришла к окончательному решению
она сказала Эллен подняться в свою комнату и попросила нас
двое мальчиков, как она нас называла, чтобы пойти погулять и поразвлечься в течение часа.
Именно во время этого перерыва Гарри рассказал о своем интересном разговоре
со своим кузеном. Ее живой характер настроил свой
фантазии на огонь, и теперь он заявил сожалеть, что оно не было
тот, кто будет пользоваться его похотливо чувственной матерью. Ни у кого из нас не было
никаких сомнений, что теперь она найдет возможность насладиться мной. Если
у нас были, наши сомнения разрешились, когда мы снова вошли в дом. Мама сначала, для приличия, поцеловала сына, а потом, гораздо теплее, поцеловала меня и сообщила, что написала доктору, что мы были такими хорошими мальчиками, что она будет очень признательна, если он позволит её сыну остаться с ней до понедельника, а также оставит с ним своего племянника, чтобы тот составил ему компанию и предотвратил его прежние проступки, о которых, как она с радостью сообщила, он, похоже, забыл, но всё же лучше, чтобы его охранял такой умный и сдержанный друг, как она.
Я был рад видеть, что он нашёл племянника доктора. Мой дядя, не зная точно, что делать с этой запиской, согласился. Поэтому она была рада сообщить мне эту приятную новость — вдвойне рада, так как я сразу же предвидел крах своей мнимой девственности. Милая мама сияла от радости и сразу же отвела меня туда, где, по её мнению, я должен был спать. Я заметил, что это было в отдалённой комнате,
куда легко было попасть, но куда вряд ли могли зайти прохожие.

«И вот, мой дорогой сын, ты знаешь, что в будущем всегда можешь обращаться ко мне
мама, я надеюсь, что тебе будет удобно и что ты не будешь
беспокоиться, потому что ты находишься в отдаленной части дома, но
на всякий случай, прежде чем лечь спать, я зайду посмотреть, удобно ли ты спишь.
”

Тут она горячо поцеловала и обняла меня. Я отплатил ей тем же.
нежно, но, по-видимому, совершенно невинно. Она вздохнула, а я
с сожалением подумал, что в тот момент она не могла идти дальше, и
затем повел меня прочь.

Вторая половина дня, обед и вечер прошли без чего-либо примечательного
за исключением того, что мама часто отсутствовала и
озабоченная. Она сидела рядом со мной на диване, пока Эллен играла нам; ее
рука искала мою и часто нежно сжимала ее. Гарри сел
Эллен, которая позволила мне часто поднимать голову и надутые губы мои губы на
поцелуй в мальчишеском пути. Это никогда не было отказано. Она задержала взгляд на моем рте
чувственно приоткрыв губы, но, по-видимому, боясь прикоснуться ко мне.
бархат ее языка. Она часто вздрагивала и дрожала и, очевидно, была сильно взволнована. В течение дня у нас с Гарри
 была возможность обменяться мнениями. Я сказал ему, что уверен
его мать придет ко мне той ночью, и он мог быть уверен, что если она придет, то останется до рассвета.
она останется до рассвета. Я посоветовал ему понаблюдать за ней, и
когда он увидит, что она выходит из спальни, направляясь ко мне, тогда он сможет проскользнуть в
комнату своей кузины и осуществить свою цель, но обязательно удалиться в
первый рассвет. Я сказал, что, если на этот раз его мать захочет уйти от меня,,
Я задержу ее еще на четверть часа, чтобы дать ему возможность уладить дела
со своим кузеном и вернуться в свою комнату. Я посоветовал ему также
подложить полотенце под задницу его кузины, так как он был уверен, что она
кровотечение, и он должен убрать его утром, чтобы предотвратить появление каких-либо следов того, что он сделал
его мать заметила то, что он сделал, и сказать Эллен, чтобы
притворись глубоким сном по возвращении его матери и сделай вид, что совершенно без сознания
утром, когда ее тетя отсутствовала. Незадолго до десяти
мама решила, что ее детям, как она нас называла, пора идти
спать. Ее сын и племянница поцеловали ее, и я тоже потребовала поцелуй от
моей новой мамы. Это было взято и возвращено довольно страстно, ее
губы, казалось, не хотели отрываться от моих, а ее руки обхватили меня очень крепко.
любящие объятия. “Дорогая мама, ” сказал я, “ я всегда буду нежно любить тебя”.

“Мой дорогой мальчик, я уже люблю тебя, как если бы ты действительно был моим сыном”.

Остальных она отправила в их спальни, но сама проводила меня в мою.
Я видел, что она сильно дрожала и, очевидно, была рада поставить
подсвечник. Она подоткнула мне одеяло, надеясь, что я хорошо высплюсь, и, сильно волнуясь, снова страстно обняла меня. Я чувствовал, что её язык так и рвался между моих губ. Мне с трудом удавалось сдерживаться.
но каким-то образом мне удалось это сделать. Наконец она оставила меня, сказав, что пойдет.
заглянет, чтобы убедиться, что мне удобно, прежде чем она сама ляжет.
спать. Я сказал ей, что это было очень любезно с ее стороны, но что в этом не было необходимости
поскольку я всегда засыпал как убитый, как только ложился
.

“ Я рад этому, мое дорогое дитя, но, тем не менее, я загляну к тебе, чтобы
чужая кровать не помешала тебе спать.

И снова она страстно прижала меня к своей крепкой и пышной груди,
поцеловав долгим-долгим поцелуем. Она отпустила меня с глубоким вздохом,
наконец она пожелала мне спокойной ночи и закрыла дверь, по-видимому, уходя.
Но мне показалось, что она остановилась и я слышал, как она тихонько крадётся обратно, вероятно, в надежде увидеть, как я раздеваюсь, и взглянуть на мой огромный член. Поэтому я решил, что она должна удовлетворить своё любопытство. Я поспешно снял с себя одежду и, прежде чем надеть одну из ночных рубашек Гарри, которые были разложены для меня на кровати, взял ночной горшок и повернулся лицом к замочной скважине, совершенно голый, с членом в руке. Он был полувозбуждён, но когда я помочился, он запульсировал и
Я приподнял его, пару раз погладил и очень нарочито встряхнул,
чтобы она ещё больше захотела его заполучить. Я взял ночную рубашку и, повернувшись к свету, очень неуклюже надел её,
чтобы она успела хорошенько рассмотреть мой член, торчащий у меня на животе. Затем я выключил свет и очень быстро забрался в постель. Я
прислушался и услышал глубокий, едва сдерживаемый вздох, а затем
тихие удаляющиеся шаги. Я лежал без сна, размышляя о том, как мне
себя вести: притвориться крепко спящим и позволить ей уйти
вся эта инициатива, или притворяться, что новизна постели,
и размышления о ее нежной доброте ко мне не давали мне уснуть. Я
решил притвориться крепко спящим, главным образом для того, чтобы посмотреть, как
она осуществит свои планы, а также для того, чтобы позволить мне разыграть роль
удивленного человека.

Немногим более чем через полчаса после того, как все разошлись отдыхать, я увидел
отблеск света через замочную скважину. Я изучил позу, которая должна была
облегчить дело. Я лежал на спине, частично сбросив одежду.
моя грудь, а рука рядом с той стороной, с которой она должна приблизиться.,
размещено над моей головой. Конечно, мой член был в полной стоят, и как я
скинув тяжелое одеяло, он легко поднимается вверх и выгнулись
простыня и легкое одеяло. Я закрыл глаза и тяжело вздохнул.
Дверь осторожно открылась, и она вошла. Она повернулась, чтобы закрыть ее, и я
взглянул через полуоткрытый глаз и увидел, что на ней была только
свободная роба_, которая при повороте распахнулась, так что я
было видно, что внизу не было ничего, кроме ее сорочки. Я даже заметил
ее красивую грудь, которая сразу же заставила мой член пульсировать почти до
взрывающийся, так что, когда она подошла ко мне, он встал самым мужественным образом.
Она сделала паузу, очевидно, сосредоточенная на зрелище. Затем она поднесла лампу
ко мне и заговорила вполголоса, спрашивая, проснулся ли я. От
конечно, я только дышал все тяжелее, и лежит мой полуоткрытый рот, как
если в самом глубоком первый сон. Затем она обратила свое внимание на
выпуклую субстанцию и рискнула осторожно прикоснуться к ней; затем,
осмелев, она еще более осторожно извлекла ее из-под одежды,
а потом направил свет мне в лицо, но я не подал виду. Затем она
Она поставила свечу на стол и, взяв стул, села рядом с кроватью.
Здесь она снова заговорила со мной приглушённым голосом.  Не услышав, что я перестал дышать, она осторожно просунула руку под уже откинутое одеяло и с большой осторожностью опустила её на мой член, который она нежно обхватила.  Теперь я чувствовал, как дрожит всё её тело, а дыхание стало быстрым и прерывистым. Она осторожно провела рукой вверх
от основания к головке, и его размер, очевидно, сильно возбудил её. Когда
она обхватила головку, та сильно пульсировала. Она ослабила хватку и,
Я был уверен, обернулся, чтобы увидеть, если он не беспокоил меня. Но я спал на
глубоко. Она, казалось, обрела больше уверенности, потому что теперь обе руки были
приложены, и было очевидно, что она приняла коленопреклоненную позу, чтобы
лучше соответствовать своим замыслам. Я почувствовал, как она провела одной рукой по
другой, пока не обнаружила, что головка все еще частично находится над третьей
хваткой. Я услышал, как она невольно вскрикнула от удивления по поводу ее
размера. Ее любопытство росло из-за того, чем оно питалось, и теперь она начала с
предельной осторожностью осторожно снимать постельное белье, чтобы увидеть,
а также почувствовать. Когда это было сделано, она встала и принесла
фонарь, снова провела им перед моими глазами, а затем переместила его вниз к моему
члену. Будучи уверенным, что она сейчас слишком увлечена, чтобы поднять глаза
я приоткрыл их и увидел, как она склонилась над
великим объектом влечения. Я услышал, как она воскликнула вполголоса—

“ Как чудесно! Я никогда не могла себе представить ничего подобного, да еще в таком
невинном мальчике. О! Я должна обладать — да— я должна обладать этим.

Тут она схватила его сильнее, чем раньше. Затем, встав, она положила
Она поставила свечу на подставку для горшка и перенесла её в изножье кровати. Затем, взяв мой член в обе руки, она нежно погладила его сверху вниз и даже наклонилась и с любовью поцеловала головку. От этого он запульсировал сильнее, чем когда-либо, и я решил, что пора начинать и притвориться, что проснулся. Она тут же выпустила его из рук и встала, но была слишком взволнована, чтобы подумать о том, чтобы прикрыть меня. Я открыла глаза в явном удивлении, но, узнав маму, сказала:

 «О, это ты, дорогая мама? Мне снился такой приятный сон о тебе. О, поцелуй меня», — нарочно не замечая, что я одета.
совсем голая.

Она наклонилась и нежно поцеловала меня, сказав:

«Мой дорогой, милый мальчик. Я пришла посмотреть, удобно ли тебе, и увидела, что ты лежишь обнажённый, а эта странная штука торчит вверх».

Она схватила её левой рукой, наклонившись, чтобы поцеловать меня. В тот же миг я решил разыграть ту же игру, которая так хорошо удалась с моей тётей.

«Моя дорогая мама, я бы не осмелилась говорить с тобой об этом,
но это причиняет мне сильную боль, становясь таким твёрдым, что пульсирует, как
ты можешь почувствовать, при малейшем прикосновении. Я не знаю, что делать, и это
Я тоже чувствую себя странно, особенно от нежных прикосновений, которые ты мне только что подарила. Дорогая мама, не могла бы ты сказать мне, как это вылечить, и я буду так сильно тебя любить.

 Тут она наклонилась и поцеловала меня очень страстно, фактически засунув язык мне в рот.  Я пососал его и сказал ей, какой он сладкий.  Но мой член стал совершенно неприличным, и я умолял её сказать, что я могу сделать, чтобы облегчить это. Она долго и пристально смотрела на меня, то краснея, то бледнея.

«Да, мой дорогой мальчик, я могла бы помочь тебе, но это секрет, в который я едва ли осмелюсь посвятить столь юное создание».

“О! вы можете доверять мне, дорогая Мама, ты знаешь, я становлюсь молодой
человека, и мужчины должны знать, как хранить секреты, иначе они будут презирать,
кроме того, такой родной и любящая мама, как ты мне будет вдвойне сделать
меня сохранить в тайне все, что ты скажешь мне по секрету на эти условия”.

“Я буду доверять тебе, мой дорогой мальчик, но ты сразу увидишь по тому, что я
сделаю, насколько полностью я жертвую собой, чтобы сделать тебе добро”.

После этого она сбросила халат и прыгнула в постель рядом со мной.

“О! как мило с твоей стороны, дорогая мама”, - сказал я, обнимая ее и
нежно поцеловал ее. “Почувствуй, мама, насколько это тяжело, поэтому скажи мне сразу"
”как я могу облегчить это".

“Ну же, дитя мое, мы женщины созданы, чтобы облегчить такие как жесткость
мы обладаем оболочки, чтобы положить его в, а затем оно постепенно размягчается.”

“О! где— где— дорогая мамочка, скажи мне, пожалуйста?

Она взяла мою руку и положила её на свою промежность, уже довольно влажную от возбуждения, в котором она пребывала.

«Вот, почувствуй, ты не находишь отверстие?»

«О да, но как мне туда попасть — не будет ли тебе больно?»

«Я покажу тебе».

Она перевернулась на спину, раздвинула ноги и попросила меня войти в неё.
Я лег на живот, раздвинув ноги, и направил свой возбуждённый член ей в промежность. Она сказала мне, чтобы я осторожно надавливал вниз, потому что он был таким большим, что в противном случае я мог бы причинить ей боль. Играя роль новичка в совершенстве, я неуклюже, но осторожно вскоре погрузил его в неё по самые яйца. Она воскликнула: «О!» о!» — когда он был полностью внутри; затем, закинув ноги мне на поясницу и обхватив руками мою талию, она стала умолять меня двигать тазом вперёд-назад, всегда погружая его как можно глубже. Три-четыре толчка — и я кончил.
В сильном волнении, в котором я пребывал, она тоже испустила последний вздох. Я постарался воскликнуть:

 «О, моя дорогая мама, о!» остановка. Я умираю — я — я — умираю — умираю — умираю».

 Её судорожные внутренние спазмы были восхитительны и быстро снова возбудили мой член. Она тоже пришла в себя и прижалась губами к моим, отдавая мне свой язык, а затем прося взамен мой язык, чтобы пососать его.

 «О! какие райские наслаждения, моя дорогая мама, ты действительно уменьшила его твёрдость, но только почувствуй — он снова затвердел, ты должна уменьшить его ещё раз».

«Мой любимый мальчик, я всегда буду готова это сделать, но это должно быть
самая священная тайна между нами, иначе я никогда не смог бы сделать это снова
.

Вы вполне можете предположить, что мои протесты были самыми сильными. К этому мы
возвращались снова, и снова, и снова. Мама объявила, что я самый способный
ученый. Четыре раза я изливал в ее пенящуюся и огненную ****у потоки
спермы. Наконец она настояла на том, чтобы я ушел, сказав, что это
повредит моему здоровью, если я буду продолжать баловаться. Итак, я ушел, и мы обнялись
с величайшей любовью друг к другу. Теперь я выразил желание увидеть чудесное место
, которое подарило мне райский экстаз. Она одолжила мне
восхищает изяществом и легкостью, чтобы мое мальчишеское любопытство, и даже скидывала ее
смещение, заставляя меня сделать то же самое, что она тоже может полюбоваться нескрываемым
красавицы мои формы. В моем огромном восхищении, которое я
выразил по поводу ее действительно превосходной формы, не было притворства, но я выразил это наивно и
невинно, что заставило ее от души рассмеяться и подтвердило ее мысль о том, что
она была не только первой обнаженной женщиной, которую я увидел, но и что она была
первой, кого я когда-либо знал, или кто научил меня, что такое чувственное удовольствие, и
велик был ее восторг от мысли, что она лишила меня девственности и была
Она первой посвятила меня в восхитительные тайны любви. Конечно, я
сделал всё, что мог, чтобы продолжать обманывать её, и, могу добавить,
это был последний раз, когда я так поступал, потому что, становясь с каждым днём всё более мужчиной, я сразу брался за _дела_ и редко терпел неудачу. Мы встали, и она повернулась ко мне, чтобы я мог рассмотреть её редкую красоту, а она объясняла мне, что у неё хорошо развито: грудь, ягодицы, живот, такой белый и гладкий, без единой морщинки, хотя у неё был сын. Она была,
действительно, один из тех редких случаев, когда ничего не остается, чтобы рассказать о подобном событии
. Ее грудь, не такая большая, как у тети, была восхитительно белой
и упругой, с такими розовыми сосками, больше, чем у горничной, но торчащими
твердыми и приглашающими пососать. Затем ее ****у—она заложила сама на ее
спину, раздвинула ноги и позволила мне самую скрупулезную проверку. Я
уже намекало на ее клитор, как описано Эллен Гарри; он был
очаровательно развита, около половины длины Мисс Френкленд, а не
так толстые. Когда я нащупал ее влагалище и ввел свои пальцы, чтобы держать его открытым,
она возбудилась, и господин Клитор поднял голову и вышел из своего угла во всей красе. Я изобразил большое удивление, обнаружив, что у неё есть собственный маленький дружок. Я намеренно использовал мальчишеское выражение. Я начал играть с ним.

«О!» — сказал я, — «я должен его поцеловать».

Я так и сделал и начал его сосать. Она стала ужасно распутной и, схватив мой снова вставший член, притянула меня к себе и снова ввела в себя моё главное оружие. С большей медлительностью, пока не наступил финальный момент, мы ещё раз восхитительно трахнулись. Она была очень страстной женщиной
страсти и долгое сдерживаемое уединение, в котором она держала себя из-за
что касается нашего секса, который когда-то был разрушен, теперь, когда шлюзы были открыты
раскрытый, он не мог сопротивляться потоку ее похотливых страстей.
Еще дважды мы трахались, не отрываясь друг от друга. Затем, после объятий и
поблагодарив меня за экстаз, в который я ее поверг, она встала с естественной для себя целью
и посоветовала мне сделать то же самое, и тогда мы оба будем наслаждаться
обливаемся холодной водой, чтобы восстановить нервы. Она омыла меня, а я ее.
Затем она настояла на том, чтобы я лег на спину, пока она любовалась тем, что
она называлась шедевром Природы. От созерцания и осязания она вскоре
перешла к сосанию. Он встал через мгновение. Разыгрывая невежду, я спросил
возможно ли, чтобы мы оба могли насладиться этим удовольствием одновременно.

“О, да, мой дорогой мальчик. Я так рад обнаружить, что это доставляет тебе удовольствие!
Ляг на спину, я заберусь на тебя наоборот, и пока я
буду сосать это огромное сокровище, головку которого я едва могу засунуть в рот, ты
будешь делать с моей выемкой все, что захочешь.”

“Ты так это называешь, дорогая мама?”

“Это одно название, и у него много других, но вы, мужчины, обычно называете это
****а, поскольку мы называем твою залупу, тебе лучше знать и их.
обычные имена, поскольку дети называют их только Фанни и Дудл.

“Залупа и залупа— о! Я не забуду, так что позволь мне пососать эту прекрасную ****у
”.

У нас был взаимный оргазм, и оба с жадностью проглотили двойной результат
и продолжили наши ласки обеих частей тела, пока они не были снова
в полном расцвете сил и вдохновленный желанием получить более солидные удовольствия.

“Мой дорогой мальчик, ты такой способный и превосходный ученый, что я должна показать тебе
есть несколько способов смягчить скованность этого дорогого
парень, который вроде как желая как-нибудь, чтобы его твердости взята из
его. Я покажу вам, как моему мужу больше всего понравилось пользоваться мной”.

Она вскарабкалась на колени и, показав свою очень красивую попку, сказала
мне опуститься на колени сзади и вложить ей в руку свой член, который она засунула
назад между своих бедер. Я так и сделал. Она рассказала мне кажется
чтобы получить дополнительную таким образом, и, по сути, он и сделал. После того, как все было сделано
пока бедра и ягодицы не соприкоснулись, она сказала мне восхищаться, хвалить и трогать
великолепные ягодицы ее зада, и сказала, что такая похвала очень
взволновал ее. Конечно, я так и сделал, восхищаясь не только их размером и
чистотой, но и красивыми вьющимися шелковыми сеточками, которые проходили между
щек, прикрывали ее красивую розовую попку, очаровательно сморщенную, как
так оно и было, и пробежало по ее плоской спине. После того, как я так возбудил ее,
она попросила меня наклониться вперед и подержать один пузырек, пока я должен был
другой рукой поиграть с ее клитором. Я сделал все это сносно
ну, а с какой-то неловкости. Она сказала, что я скоро буду
идеально. Мы снова побежали два курса, прежде чем она упала вперед, увлекая меня
Мы легли, не раздеваясь, а затем, повернувшись на бок, всё ещё
обнявшись, погрузились в глубокий сон и проснулись только на рассвете.
Мама вскочила с кровати, сбросив меня на пол. Она
переживала, что уже поздно и домочадцы могут проснуться.
Я изо всех сил старался убедить её снова уменьшить твёрдость, которая
снова овладела мной, чтобы она могла увидеть и почувствовать это сама.

— Нет, мой дорогой мальчик, мы не должны поступать опрометчиво, моя племянница, возможно, проснулась
и забеспокоилась из-за моего отсутствия и может встать, чтобы найти меня; так что
прощай, мой дорогой, спи дальше.

Она нежно обняла меня, но я не смог убедить ее пойти дальше.
хотя она обещала найти возможность в течение дня,
и дать мне столько, сколько я захочу, следующей ночью. Она ушла, а я
размышлял о счастливом стечении обстоятельств, подаривших мне в объятия столь желанную и прекрасную женщину
, а также поздравил себя с удачной уловкой, сказав
чем я полностью убедил ее в том, что она была моей первой наставницей в
искусстве любви, обстоятельстве, всегда дорогом пылкому воображению
прекрасного пола. Я легко заснула снова, гадая, как Гарри в
тем временем он помирился со своим кузеном. Моя дорогая мама не позволяла меня
беспокоить. Она раз или два заходила в мою комнату и видела, что я крепко
сплю.

  Наконец она снова вошла, когда я удовлетворил естественную потребность, ради которой
встал. Подбежать к ней, нежно обнять, запереть дверь и заставить её, почти против воли, подойти к кровати, уговорить её лечь на живот у кровати, задрать юбки, встать на колени и ласкать её сзади, пока она не взмолится, чтобы я встал и трахнул её, — на всё это ушла всего пара минут. И
Затем мой возбуждённый член, которому помогла густая слюна,
выступившая из-за гамахуэ, был направлен на её промежность и вошёл в неё
так глубоко, насколько позволяли ягодицы или её прекрасная попка. Мой член
был полностью погружён, и я на мгновение остановился, чтобы потрогать и
похвалить красоту её ягодиц. Затем, наклонившись, я одной рукой
пощипывал её соски, а другой ласкал клитор. Быстро собравшись с силами после долгого
отдыха и освежающего сна, я быстро пробежал первый круг, но не быстрее,
чем похотливая натура дорогой мамочки, которая присоединилась ко мне в
разрядиться с величайшей радостью и восхитительным внутренним
напряжением. Ибо она была совершенной и искусной актрисой в любовных
сражениях и по-своему была достойна моей славной тёти и моей любимой
мисс Фрэнкленд, и так же тщательно, как и они, предавался вожделению и похоти, хотя в тот момент я лишь доказывал, что умею это делать обычным способом. Её изысканные внутренние сосательные движения почти не давали моему восторженному пенису расслабиться, и после минуты-другой наслаждения я начал снова, едва дорогая мама пришла в себя и попыталась отстраниться. Но прежде чем она поняла, где находится, мне удалось снова пробудить в ней пылкую и похотливую натуру, и она стала так же страстно желать
второе блюдо — это я. Оно, естественно, было длиннее первого,
огненного. Я приподнялся на коленях и с предельным наслаждением
наблюдал за необычайной активностью её бёдер и изящными движениями
её прекрасной попки. Я громко восхвалял её восхитительные
маневры и вторил им изо всех сил, пока наши движения не стали
всё более возбуждёнными, быстрыми и яростными. Я наклонился, чтобы помочь ей,
потирая её клитор, и финальный оргазм охватил нас обоих
агонией радости, и я почти без чувств повалился на неё. Мы лежали так некоторое время.
короткое время было потеряно на все, пока мама, вспомнив о риске, которому мы подвергались,
если нас обнаружат, умоляла меня уйти и позволить ей уехать. Она встала и
бросилась в мои объятия, прижимаясь своими губами к моим в самом любящем
поцелуе. Затем, наклонившись, она восхитительно пососала мой теперь уже висячий член.
заставляя свой язычок играть в устье мочеиспускательного канала и вокруг него.
Это было так вкусно, что в восторге член мгновенно показал свою
удовлетворение удовольствия, запустив в самом разгаре. Мама погладила его
и сказала, что он самый очаровательный и милый мальчик на свете, который не
не знаю, как себя вести. Она снова поцеловала меня и отстранилась,
но я легко понял, что она сожалеет так же сильно, как и я. Она
сказала, что её сын был таким же ленивым, как и я, и что завтрак ждёт нас обоих. Я быстро закончил свои дела и застал их всех за завтраком.

  Эллен густо покраснела, увидев меня. Взгляд Гарри убедил меня, что он
справился и что Эллен не только знает, чем я занимался, но и что я знаю, чем занималась она. Поэтому она так покраснела, когда увидела меня. Я улыбнулся и понимающе кивнул ей, и она заметила это
умный взгляд, которым обменялись мы с Гарри, не способствовал тому, что
она почувствовала себя непринужденно.

Мама, конечно, ничего не знала о том, что происходило в ее постели, пока она была со мной
и проявляла самое нежное внимание ко всей компании, но
с заметной тенденцией уделять мне более пристальное внимание. Наш
завтрак запоздал, так что нам самим пришлось спешить в церковь. Мама отвезла
Эллен в маленьком фаэтоне, запряженном пони, в то время как мы с Гарри срезали путь через
поля.

Гарри рассказал мне , как он наблюдал за своей матерью и тихо подошел
моей двери, и как кровать была как раз напротив замочной скважины, что видели и
заказать ее производство, тем более что он знал, что я лишь притворялся
спать.

“Ей-богу, ” сказал он, “ какая замечательная женщина мама! Я не мог оторваться
и оставался до тех пор, пока вы оба не занялись этим снова, совершенно голые.
Красивая волосатая ****а моей матери, отлично bubbies и зад, почти
сводила меня с ума от желания. Я мог нарушать ее, если она была
в одиночку. А, значит, ее энергии, ****ь, было превосходным. Я не мог больше сдерживаться
и бросился к дорогой Эллен. Она спала. Я взял ее на руки.
я обнял ее и разбудил, потрогав ее восхитительную молодую киску. Она открыла
глаза и, думая, что это мама, повернулась, чтобы отплатить за
комплимент, и начала хватать моего пего.”

“Почему? Гарри, дорогой, как ты сюда попал? Мама нас поймает’.

‘О нет, любовь моя, мама занята получше и ускользнула, чтобы
В комнату Чарли, чтобы сделать с ней то, что я собираюсь сделать с тобой’.

“Она была слишком встревожена, чтобы поверить мне, и я был вынужден привести ее
к твоей двери. Я первым делом заглянул и увидел, что ты все еще этим занимаешься. Мамины ноги
и твои руки, обнимающие меня, позволили мне увидеть, как твоя огромная штуковина
врывается в меня и выходит из меня, и как ты с огромной силой входишь в меня. Я шепнула
Эллен, чтобы она подсмотрела. Пока она это делала, я наклонилась, села на пол и
трахнула её. Она кончила почти сразу и была так возбуждена, что
это наполнило мой рот. Я приподнялся на ногах и, приставив свой член к её вагине, вошёл в неё до самого основания, но сам был так возбуждён всем, что делал, и всем, что видел, что кончил в агонии восторга и с приглушённым криком, который, должно быть,
Вы бы услышали нас с мамой, если бы не были так заняты. Эллен
была так взволнована и сосредоточена на новой сцене, разворачивающейся
у неё на глазах, что не переставала смотреть на неё и позволяла мне делать
всё, что мне заблагорассудится, но мой крик встревожил её, особенно
потому, что в последний раз, когда я толкнулся вперёд, я с шумом прижал её
голову к двери. Она встала и освободила меня от слабой хватки,
которую я держал за её промежность. Она
обернулась, чтобы взволнованно обнять меня, и прошептала, что мы должны
уйти куда-нибудь. Я обнял её за талию, и мы быстро вернулись в мамину комнату.
кровать. Свет позволил мне найти полотенце. Я сказал Эллен, что это для того, чтобы
влага не выдавала наших действий. Она была слишком взволнована и
выдавать желаемое за статью, чтобы сделать малейшее сопротивление, или даже
предлогом для отказа. Я умолял ее, чтобы сбросить ее смену, а она
видел, как Чарли и мама были совершенно голые. Она сразу же подчинилась,
как теперь рвутся в бой, как и я сама. Я тоже сбросил свою
ночную рубашку. На мгновение мы обнялись обнаженными телами друг друга. Мой член
был твердым, как железо. Она похотливо обхватила его, пока я ласкал ее
очаровательная юная шлюшка. Я помог ей забраться на кровать, она сразу же легла на спину и раздвинула ноги, как видела у мамы. Я остановился и поцеловал её в промежность, сочащуюся её собственной и моей спермой, а затем, пару раз лизнув её набухший клитор, довёл её до ещё большего возбуждения, чем прежде.

«О, иди ко мне в объятия, мой дорогой Гарри, и давай сделаем то, что они с таким удовольствием делали».

 «Она заметила, с каким восторгом мама наслаждалась тобой, и она также заметила, что твой член намного больше моего, поэтому она
естественно рассудил, что если один такой большой, подарила ей Тетя столько восторга,
мой младший не мог ранить ее, поэтому ей хотелось
у меня сразу. Я не стал препятствовать ей, но, бросившись между ее
широко раздвинутых бедер, вскоре я поднес острие своего члена к жаждущим
губам ее маленькой девственной щелки. Я провел им вверх и вниз между
надутыми и самостоятельно приоткрытыми губами, частично, чтобы увлажнить их, а частично
чтобы еще больше возбудить ее похоть. Затем я осторожно надавил на него вперед, и
ввел только головку, и, втягивая ее внутрь и наружу, заставил ее умолять меня
идите дальше. Я делал это медленно, пока не обнаружил препятствие. Я
знал, что должен прорваться сквозь это и что это причинит ей боль, поэтому я
продолжал выходить и входить снова, не заходя дальше, пока она
не стала такой ненасытно похотливой, что обвила ногами мои чресла и
приподнимай ее попку, чтобы встретить мои толчки. Я воспользовался удачным моментом
и одним совершенно неистовым толчком преодолел все преграды и
погрузил свой член в нее по самую рукоятку. Нападение и его результат
было настолько неожиданным для Эллен, что когда она почувствовала укол, подобный удару ножа
В агонии она вскрикнула от боли и тут же попыталась сбросить меня. Я слишком крепко держался, чтобы её борьба привела к чему-то другому, кроме ещё более полного разрыва девственной плевы, к которому частично привёл мой толчок вперёд. Некоторое время я лежал совершенно спокойно, а когда её боль утихла, я начал осторожно двигаться вперёд и назад, что, не возбуждая её, вызывало приятные ощущения. Затем я двигался всё быстрее и быстрее, пока не наступил
кризис, и я не выстрелил в неё потоком кипящей спермы, которая
её благоухание смягчило предыдущую боль; так что, когда я
оправился от восхитительных экстазов моего первого успеха и мой
член постепенно обрёл прежнюю силу, я почувствовал, что из-за
несколько возросшего давления на него её страсть вновь пробудилась.
Я трижды трахнул её, прежде чем отстраниться, и последний раз,
по-видимому, доставил ей больше удовольствия, но она всё равно
жаловалась на жгучую боль, когда я проходил через разорванную
девственную плеву. Я посоветовал ей встать и
помыться, чтобы облегчить состояние, а также смыть пятна крови с
ее бедра. Полотенце было счастливое мысли с вашей стороны, но в
самом деле, я следовал за каждым моим движением к мудрым советам вы
дали мне опыт, который вы имели в принятии девственность
Миссис Винсент и двух сестер, или я должен иначе, наверное
провалили дело, хотя мой опыт с великолепными
тетя, естественно, заставил меня все искусство, ****ь. Мне было довольно
трудно убедить Эллен позволить мне вставить его снова, так как она
заявила, что испытала невыносимую боль, когда я проткнул её
девственная плева. Однако я хорошо подготовил её, разжёг в ней страсть,
хорошо смазал член и был очень нежен при входе и в своих первых движениях. Я кончил, не заставляя её делать то же самое. Но хорошо смазанные
ножны теперь позволяли двигаться легче, и она отдалась своей природе со
значительным удовольствием, когда я кончил во второй раз. Но всё же я испытывал страх
и сдерживал себя — боялся, что мама может вернуться, — поэтому я решил, что лучше
уйти в свою комнату, будучи совершенно уверенным, что теперь, когда путь свободен,
её похотливая натура не заставит себя долго ждать, чтобы насладиться
развлекайся по полной. Кстати, она не могла не задаться вопросом, как мама
могла уместить в себя твой огромный пенис; ведь, по её словам, он был толщиной с её запястье и намного длиннее её руки, и всё же, казалось, он с лёгкостью и удовольствием входил в маму, «в то время как твой, дорогой Гарри, который не толще двух моих указательных пальцев и ненамного длиннее, причинял мне такую боль». Я заверил её, что это только на первую ночь, и что если
она будет промывать его тёплой водой два-три раза в день
и наносить немного глицерина на то место, где болит, то её палец
Она легко могла дотянуться до него, и завтра вечером она бы уже не чувствовала боли и наслаждалась бы этим так же, как, по её наблюдениям, наслаждалась мама. С этим советом я оставил её отдыхать и незаметно пробрался в свою комнату.

После этого мы посовещались, что сказать доктору,
который наверняка будет нас расспрашивать. Дом миссис Дейл находился не в нашем приходе,
но она приехала в нашу церковь отчасти для того, чтобы отвести от себя подозрения
доктора, а также поблагодарить его за то, что он позволил нам остаться у неё.

Поэтому мы знали, что нам придется пойти в дом священника и остаться
на ленч. Мы договорились, что в данном случае нам не следует посвящать
доктора в нашу тайну, но что мы должны сказать ему, что мы намеренно
вели себя очень тихо и осмотрительно, чтобы сбить мать Гарри с толку
. Что Эллен переспала с ней, так что стало вдвойне необходимо
завоевать ее доверие. Поскольку мы договорились об этом до того, как добрались до церкви, мы
вошли. После службы все отправились в дом священника. Доктор
проводил миссис Дейл, Гарри, Эллен и меня, мою тетю. Тетя, сжимая мою руку,
она спросила меня, не было ли у меня миссис Д., потому что она казалась ей прекрасной женщиной, с которой стоило бы переспать.

 «О, боже, нет. У меня не было возможности, даже если бы она согласилась. Я притворялся наивным юношей, чтобы помочь Гарри с его кузиной. Я думал, что мы немного выбили её из колеи, но она всё равно ревновала и внимательно следила за ним. Эллен спала с ней, что усложняло положение Гарри. Она внимательно изучила меня, чтобы понять, насколько тесна наша связь. Я отвечал с такой искренностью и невинностью, что она была в восторге, Гарри
встречался с таким товарищем. Я полностью ожидал, что она вспыхнет в
хвалу мои _modest_ и благоразумное поведение”.

Действительно, так оно и оказалось, и миссис Дейл сделала это с таким видом
откровенности, что тетя была совершенно убеждена, что между нами еще ничего не произошло
. Пока дамы обсуждали платья и шляпки всех, кто появился в церкви
, дядя повел нас с Гарри на прогулку в
сад, пока не был готов ленч. Здесь он начал, как это делала тетя,
расспрашивать нас о наших действиях и о причине, по которой миссис Д. попросила
разрешения нам остаться. Те же ответы, которые удовлетворили тетю.
Я убедил его, что пока ничего не произошло, кроме того, что я завоевал доверие миссис Д.

— Мой дорогой Чарли, — сказал дядя, — тебе остаётся только каким-то образом дать ей увидеть твой огромный член, не выдавая себя, и я ручаюсь, что, зная женскую натуру, она найдёт способ заполучить тебя, только не забывай притворяться невинным, веди себя очень неуклюже и позволь ей учить тебя, что доставит ей двойное удовольствие и избавит от вопросов о том, как ты получил свои знания, если она решит, что ты получил их от неё.

Я про себя улыбнулся этим мудрым наставлениям и подумал, что все люди, сведущие в житейских делах, дают одни и те же советы. Но дядя и не подозревал, что я в точности следовал его советам. Мы вернулись в дом, когда прозвонил колокол к обеду. Миссис Дейл похвалила доктора за успехи, которых добился её сын как в манерах, так и в обучении, и, естественно, поздравила себя с тем, что он нашёл такого скромного и благородного товарища в лице племянника доктора — то есть меня.

Вернувшись домой, Элен умоляла она может быть разрешено прогулка, несомненно
расчет на Гарри на спутник. Но мама, хотя и согласилась
на ее просьбу, все же была достаточно настороже, чтобы посадить Гарри в
фаэтон, а меня оставить сопровождать Эллен. Вот и шанс! Эллен покраснела,
но взяла меня за руку, когда мы выходили из дома священника. Дядя подарил мне многозначительный взгляд,
и одного взгляда на Эллен, как мы разошлись, как бы говоря, я думаю, что
будет. Мы отошли достаточно стабильно, пока первый хедж-спрятанный
США. Я остановился и нежно обнял Эллен, сказав, как я рад быть здесь.
смогли поздравить ее по счастливой случайности ее тетя ей дал, по
пришла ко мне на ночь. Она была хорошая сделка стараются думать
что я должен знать, как она провела ночь. Я убедил ее в этом,
сказал ей, что между мной и Гарри не было секретов, и что, на самом деле,
если бы я не поддался игре, у нее не было бы возможности
возможность получить огромное удовольствие, которое она, должно быть, испытала в объятиях Гарри. Я
знал, что у нее было не так уж много, но я хотел привлечь ее внимание и заставить ее
открыться в своих чувствах, будучи полон решимости извлечь максимум пользы из любого
уверенность с ее стороны. Она ответила, что, действительно, у нее ничего не было сделано
но страдают, и не позволил бы Гарри делать то, что он сделал, если бы она
знал боль, он дал бы ее, она была обманута, видя
сколько тетя, казалось, наслаждаться тем, что было так значительно превосходящим по размеру
для настоящего Гарри. Я улыбнулся ей намек на размер моего пего, и
зная, что ее любопытство должно быть создание в ней желание увидеть его, я
сказал ей, что это было хорошо для нее, в первую очередь, имел
меньше оружия, чтобы проникнуть в нее, и что теперь она никогда не будет снова
страдать, даже при появлении такого крупного проекта, как мой.

“Ох, но когда я думаю о необъятных размеров твоей, я никогда не мог решиться
чтобы позволить вам попробовать, хотя тетя и сделала, вроде, нравится, когда тебя толкнули
он с такой силой”.

“Моя дорогая Эллен, маму соблазнил только размер, и если бы я не был
крупнее Гарри, сомневаюсь, что она когда-нибудь пришла бы ко мне ночью".
ночью.

“Но как она могла осмелиться на это?”

“Любопытство насладиться необычайно большим членом, моя дорогая”.

“Ты знал, что она придет?”

“И да, и нет. Я видел, что ее страсти были возбуждены, когда я однажды


«Да, Гарри рассказал мне, что ты задумал, но я не ожидал, что тётя
осмелится прийти к тебе — как это произошло?»

«Что ж, если ты пообещаешь _никогда_ не рассказывать тёте о том, что я
тебе рассказал, я тебе расскажу». Она пришла и, увидев, что я, по-видимому, сплю, сначала
пощупала меня и, убедившись, что я не проснулся, осторожно
раздела меня, осмотрела, потрогала и поцеловала, после чего, поскольку мой член был почти на пределе и я больше не мог этого выносить, я проснулся и невинно пожаловался на
Я страдал от скованности в этой части тела и умолял её рассказать мне, есть ли какой-нибудь способ облегчить это. Она сказала, что есть, но это большой секрет, которым она едва ли осмелится поделиться со мной, и даже если бы она могла, она боялась такой длинной штуки, как _эта_, длиной в три её ладони ниже головы! Но если я пообещаю хранить тайну, она попытается. Потом
она легла и показала мне, как это делать, и я знаю, что потом тебе
понравилось смотреть, как мы занимаемся этим, совершенно голые, — тебе ведь
понравилось, дорогая Эллен?

«Ну, дорогой Чарли, это было очень возбуждающе, и я чувствовала себя странно».
закончено; но действительно ли это три руки и голова длиной?”

Я был в восторге от вопроса, поскольку это показало мне, что она была готова к тому, что
Я намеревался сделать. Однажды возбужденное любопытство, несомненно, разгорелось бы до предела
если бы у него была такая возможность. Я намеренно спешил
чтобы добраться до густой рощи, через которую пролегал наш путь, и я знал, что там
есть уютная поляна, где мы будем в полной безопасности. Это было время
обеда крестьян, и вряд ли кто-то еще мог прийти этим путем
. Как только мы вошли в рощу, она задала свой последний вопрос. Я сказал
я бы ей показал, если бы она отошла на несколько ярдов от пешеходной дорожки
. Она возразила, сказав для проформы—

“А что сказал бы Гарри?”

“ У него нет причин что-либо знать об этом, но даже если бы он и знал
разве он сам не показал тебе, как мы с мамой наслаждаемся ею в полной мере
сладкие чары; но, если вы не скажете ему, вы можете быть уверены, что я никогда этого не сделаю, это
не займет и минуты, и поскольку мы уже шли очень быстро, у нас есть
уйма времени, и наше отсутствие никто не заметит.

С явной неохотой она позволила мне отвести ее туда, куда я пожелаю.
Добравшись до подходящего места, я сел на пологий склон и
попросил ее сесть рядом со мной. Как вы вполне можете предположить, мой член был
вздыблен и почти распирал мои брюки, так что как только я
расстегнул пуговицы, он вылетел наружу во всем своем великолепии. Она почти вскрикнула от
удивления, когда увидела его большие пропорции, и заявила, что он выглядит
больше, чем когда она видела его с тетей. Ее лицо вспыхнуло, и ее
глаза заблестели, когда она посмотрела, но, казалось, она немного боялась прикоснуться к нему.
Я взял ее руку и положил на нее. Она немедленно схватила ее
судорожно, но глубоко вздохнул. Я лег спиной на траву, чтобы оно
могло смело выделяться перед ней, и я сказал ей попробовать, если оно не было
длиной в три руки и голову. Она тут же провела одной рукой по корню
другой от корня и сказала, что это действительно чудовищно, и она удивилась
как тетя могла заполучить это в нее.

“О, моя дорогая, я надеюсь, что однажды вы увидите, что вы можете взять все это
в с особой радости, но я не должен думать о попытке, пока вы не
у них было больше практики с Гарри”.

Тем временем она справлялась с этим с большим волнением и, говоря
она была уверена, что у меня никогда не получится с ней, она явно жаждала
этого. Я понял, что должен возбудить её сильнее, и сказал:

«Дорогая Эллен, ты же знаешь, какое удовольствие вам с Гарри доставляло играть друг с другом
языками, теперь твоя очередь показать мне свою маленькую прелесть, а потом ты должна лечь на меня сверху, чтобы мы могли
насладиться языками и губами».

Она сразу же позволила мне задрать ей юбки, но сказала, что боится, что даже для этого она ещё слишком слаба после вчерашней работы Гарри. Я спросил, не
она вымыла его в теплой воде и смазала глицерином. “О, да”.

Сначала это причинило мне боль, но прежде, чем идти в церковь, она сделала это три
раз, и уже не чувствовал никакой боли, но все равно боялся пальцем
идти вверх. Я представлю это на данный момент. Она проходила в полной
длина, не повреждая ее.

“А теперь подними свои юбки ну, и ложись на меня, пока я не
так же с этой очаровательной маленькой ****ой; язык мой может дать только его
огромное удовольствие”.

Она сама теперь была так сильно возбуждена , что была достаточно готова подчиниться
с моими желаниями. Она взобралась на меня, ее нижние юбки были задраны на спину
. Она приклеилась губами к моему члену, сосала и обжигала его с энергией
, которая доказывала, насколько сильно разгорелись ее страсти. Ее влагалище было
уже в пене выделений, которую я сначала слизал. Затем пососал
ее крошечный клитор, слегка напряженно выступающий наружу, я засунул свой средний
палец в ее влагалище и по изгибам ее задницы увидел, как сильно
ей это понравилось. Введя второй палец, чтобы смочить его, я вынул
оба и, повернув руку боком, заставил каждый палец войти в отдельную
дырочка. Она уже была почти на грани оргазма; он настиг её прежде, чем я был готов. Она излила в мой рот больше спермы, чем я думал, что эта юная особа может потратить. У неё перехватило дыхание, и она на минуту перестала сосать мой член. Но когда я стал умолять её
продолжать сосать, она сделала это с удвоенной энергией, и я изверг
поток спермы, который хлынул ей в горло и чуть не задушил её, но
милая девушка не отпускала меня и сосала до тех пор, пока не
осталось ни капли, а от её восхитительных ласк я
Я снова довёл свой член до максимальной эрекции. Я тоже пробудил в ней страсть. Она хотела снова заняться этим, но я
умолял её позволить мне водить головкой члена вверх-вниз между
хорошо увлажнёнными губами её вагины, а затем кончить, погрузив
в неё головку или, в крайнем случае, её кончик. Она спросила, могу ли я остановиться, если ей будет больно.

— Конечно, моя дорогая, — сказал я, — ничего не будет сделано, или, скорее, всё прекратится в тот момент, когда ты скажешь мне остановиться.

 Немного испугавшись, но желая попробовать, она опустилась на колени.
одну. Я задрал её юбки высоко на спину и, сначала поцеловав и
погладив её твёрдые и пухлые ягодицы, которые обещали стать
совершенством в будущем, наклонился и снова лизнул её очаровательную
набухшую киску со всеми её зарождающимися светлыми локонами. Затем,
выпустив изо рта полный рот слюны на свой уже хорошо увлажнённый
член, я полностью смазал его от головки до основания, а затем
приложил к полуоткрытым губам. Потирая
его вверх и вниз здесь, а также над клитором, я возбудил ее до
предела.

«О! Чарли, дорогой, — воскликнула она, — попробуй, войдет ли его головка сейчас, а я
постараюсь это вынести».

Я был только рад такому разрешению и очень быстро заправил его поверх
гайки, но она была очень тугой. Я снова наполовину вытянула его, а затем, продолжив
повторять это пять или шесть раз, обнаружила, что незаметно набираю обороты
.

“О, дорогой Чарльз, это восхитительно! Попробуй, осторожно”.

Я так и сделал, и получил гораздо больше, чем на полпути, когда она ушла в
сгорая от восторга, смачно поливая ее теплой жидкости над моей
очарованный укол, давая, в то же время, такой толчок назад, который,
конференц-зал фирмы, хотя и нежно, движение вперед с моей стороны, соединены с
Естественное расслабление после того, как она кончила, ввело меня по самую рукоять
в самую тугую маленькую киску, в которую мне когда-либо доводилось
входить. Казалось, я заполнил каждую щелочку и растянул каждую часть
до предела. Моя тётя с её огромной киской обладала такой силой
давления, что, казалось, могла откусить твой член, мисс
Франкленд тоже была хороша в этом плане. Но это было больше похоже на очень
хорошо сделанную первоклассную кожаную перчатку, которая была на два размера меньше ваших пальцев,
но при этом растягивалась, не рвалась и облегала все неровности
ноготь или палец; просто так ее маленькая щелка облегала мой член точно как перчатка
, и это было действительно в высшей степени экстатично. Нежное извлечение, а затем такое же
нежное повторное проникновение, так возбудило меня, что я выстрелил потоком спермы в
самое ее лоно. Она издала настоящий крик экстаза, и я почувствовал, как
тугие ножны совершают бегущие движения по всей длине моего
члена, и еще плотнее смыкаются вокруг него — если это было
возможно. Это было так восхитительно вкусно, что мы оба были почти
мгновенно в готовность провести еще один курс.

Она попросила меня было все.

“О, да, моя дорогая, как вы думаете, вы могли бы взять еще что-нибудь?”

“Ой, нет, кажется, чтобы заполнить меня до отказа, и, чтобы быть до меня очень
сердце. Я не мог поддерживал больше, но вряд ли мог поверить, что я
все это, а я не думаю, что это возможно, и боялась, что больше
приходите”.

“А она доставит тебе удовольствие?”

“ О да, и продолжает делать это до сих пор— Продолжай, дорогой Чарли, и не щади меня,
это божественно.

Она извивалась и поднимала зад. Я схватил ее за бедра и
поощрял ее боковые движения, как бы увлекая ее вперед и назад;
Мы двигались всё быстрее и быстрее, пока, наконец, нас обоих не охватил
кризис. Её голова опустилась с глубоким вздохом, или, скорее, криком экстаза. Она бы упала вперёд, на живот, но я держал её за бёдра, прижимая к своему животу, и мой член проникал в самую глубину её влагалища, пока я не почувствовал три точки входа в её матку, похожие на кончики трёх пальцев, которые как бы хватали самый кончик моего члена и раскрывались, чтобы принять всю мою сперму в свои самые сокровенные глубины. Ничто не могло
будь еще вкуснее, и когда я крепко обнимал ее, я сам был в состоянии
совершенного экстаза. Наконец, произнеся несколько ласковых выражений и
не получив ответа, я обнаружил, что милая девушка совсем потеряла сознание, и
была бесчувственна во всех отношениях, за исключением продолжающихся конвульсий
пульсация ее восхитительного тугого влагалища. Однако, обнаружив, что она не пришла в себя.
Я осторожно вытащил свой все еще напряженный член. За изъятием последовало очень мало
спермы. Я насухо вытер ее влагалище своим
носовым платком и был рад увидеть, что на нем не было пятен крови. Я уложил ее
Я осторожно уложил её на спину, подбежал к небольшому ручью, набрал две пригоршни воды, вернулся, плеснул немного на всё ещё пульсирующую промежность и сбрызнул её лицо каплями, которые остались на моих ладонях. Это возымело желаемый эффект: она открыла глаза, приподнялась на ягодицах и обняла меня за шею, когда я опустился на колени рядом с ней. Сказав, что я подарил ей райское наслаждение, она поцеловала меня, а затем разразилась истерическими рыданиями. Я утешал её, как мог, и спрашивал, почему она плачет.

«Не знаю, дорогой Чарльз, но в прошлый раз мне было и больно, и тошно».
и упасть в обморок сразу после того, как ты подарил мне такой экстаз, о котором я и мечтать не могла
. Я думаю, что тогда я упала в обморок, и даже сейчас, не знаю почему, но я
чувствую себя довольно истерично ”.

Я нежно поцеловал ее, попросил встать и подойти к источнику, где
она могла напиться, и сказал, что если она сядет на ноги, я искупаюсь и
охлади ее дорогую маленькую щелочку, это, вероятно, расставило бы все по местам. Она
так и сделала и быстро пришла в себя. Она сказала, что, по её мнению, дело было в моём огромном размере.

«Но это не причинило мне боли, дорогой Чарльз, просто было слишком много
с удовольствием; но ты сделаешь это для меня в другой раз, когда у нас будет возможность, не так ли, дорогой Чарли?

 Я заверил её, что всегда буду рад это сделать, но мы не должны
рассказывать об этом ни её тёте, ни Гарри. Договорившись об этом и оправившись от бледности, вызванной обмороком, мы продолжили путь домой и поспешили туда.
Гарри, который пришёл нас встретить, увидел, как мы перелезали через изгородь на последнем поле, и даже расстроился, что мы зашли так далеко, потому что теперь мы были в пределах видимости коттеджа. Он надеялся, что мы будем гораздо дальше
вернулся, и что я, возможно, предпочел бы, чтобы он набросился на своего кузена
прежде чем вернуться домой. Эллен сжала мою руку. Я сказал, что это и к лучшему
так оно и было, потому что любая неосторожность могла пробудить подозрения у его матери
и помешать ночи удовольствий, которая была бы намного лучше
, чем любое неудобное приключение в поле.

Когда мы приехали домой, маме показалось, что Эллен выглядит усталой, и
посоветовала ей пойти прилечь на кровать и отдохнуть часок.
Она рассказала нам, мальчикам надо сделать то же самое, так как у нее были некоторые частная
дела. Гарри и я сразу понял, что имелось в виду, и мы
Мы разошлись по своим комнатам: я — ждать маму, которая не замедлила прийти, а Гарри — наблюдать за ней, а затем воспользоваться возможностью и побыть со своей кузиной. Я быстро разделась, и когда пришла мама, я увидела, что она сняла корсет и нижнее бельё, так что, когда она расстегнула платье и сбросила сорочку, она предстала во всей красе своей обнажённой фигуры. Я бросилась к ней, чтобы с любовью обнять. Наши руки блуждали, и, будучи в полном восторге, мы тут же принялись за дело. Я продолжил, а моя дорогая мама поддержала меня, и мы
вскоре оба в одно и то же мгновение совершили восхитительнейшее возлияние на
алтарь Венеры, а затем затихли во всем последующем наслаждении. Мы
лежали почти четверть часа, купаясь в восхитительном блаженстве
удовлетворенного желания. Мама, придя в себя, поцеловала меня очень нежно
и заявила, что никогда не верила, что это возможно, что она могла
испытать такое изысканное наслаждение.

“ Но тогда, мой дорогой Чарльз, я и представить себе не могла, что мужчину, не говоря уже о мальчике
вроде тебя, можно так великолепно повесить. О, для меня это тоже такая радость
подумать только, я впервые научил тебя настоящим радостям соития и попробовал
первые лакомства этого самого великолепного оружия. Мой дорогой Чарли, я должен
полюбоваться его красотой при этом ярком свете; убери этого дорогого парня
и повернись на спину.

Я так и сделал. Она встала и, повернувшись в обратном положении, опустила свою
прекрасную пенистую ****у прямо мне в рот. Я высосал всю
восхитительную пену, сочащуюся из отверстия. Затем, взяв в рот её полувозбуждённый клитор, который тогда свисал, как член маленького мальчика, я вскоре всосал его до предела, одновременно лаская двумя пальцами её набухшую киску. Она, со своей стороны, не
бездельничала, сначала играя с моим членом, прикрывая и обнажая его головку,
что вскоре заставило его встать во всей красе. Она была обильной и
громкой в своих похвалах. Затем, слишком возбужденная для простого восхищения, она
взяла его в рот и пососала, и манипулировала им одной рукой,
другой теребя мой гульфик. Затем я обнаружил, что ее пальцы
ощупывают и щекочут мою нижнюю дырочку. Она оторвала свой рот от моего
члена и на мгновение замерла; затем снова приложила палец к моему
основанию и заставила его нежно проникнуть так глубоко, как только возможно. В
предыдущая пауза, очевидно, была сделана для того, чтобы смочить ее слюной
палец, чтобы он мог легко скользнуть внутрь. Я был рад
найти, что она пришла к этому, но притворство в незнании, я остановил свой
производство спросить ее, что она делает в моем дне, которые могут дать
мне такое наслаждение.

“Это мой палец, мой дорогой Чарльз, мой покойный муж всегда был в восторге
если я этим займусь, а также добавить значительно к моей радости, делая
то же мне”.

“Должна ли я сделать это с тобой, дорогая мама?”

“О, да, мой дорогой мальчик; сначала смочи палец, а затем сделай это в моей
глубокая дырочка, как ты делал это в моей ****е ”.

“Но я думаю, что могу делать и то, и другое одновременно, они так близко друг к другу".
”

“Ты чудесная, дорогая, делай так, и это будет вдвойне приятно
меня”.

Поэтому я сразу же начал postillion в ее и мой экстрим
удовлетворения. Вскоре мы кончили с величайшим наслаждением, и оба проглотили
все, что смогли достать, продолжая сосать, пока страсти обоих
снова не возбудились. Теперь я заявил, что должен снова трахнуть ее на коленях
в позе, в которой она прежде доставляла мне такое изысканное удовольствие. Как
она приподнялась немного выше, я обхватил руками её прекрасную попку,
прижался губами к её заднему проходу и стал водить языком туда-сюда.

«О, Чарльз, дорогой, что ты делаешь? О! как восхитительно».

И она поёрзала попкой по моему рту самым сладострастным и
непристойным образом.

«О, встань, моя дорогая, и трахни меня; ты сделала меня такой развратной».

Я встал на колени позади неё и вошёл в неё с дикой яростью,
заставившей её закричать от радости, когда она почувствовала, как мощный
инструмент входит в неё. Я наклонился и стал ласкать её клитор.
желая, но не имея возможности созерцать великолепное движение её ягодиц,
я попросил её подрочить, чтобы я мог это сделать. Схватив её за бёдра, я притянул её великолепную попку к своему твёрдому и пылающему члену с таким огромным удовольствием для неё, что она кончила и обильно излилась, омыв мой довольный член горячей струёй. Но, уже трахнув Эллен незадолго до этого и дважды кончив в тот момент, я какое-то время оставался неподвижным, а мамина восхитительная киска безумно пульсировала вокруг моего члена, доставляя бесконечное удовольствие. Я
Я наклонился и прикусил пальцами один из её сосков. Я играл с
её очень красивым клитором и ласкал его, и вскоре он снова затвердел от возбуждения. Сам оставаясь невозмутимым, я вскоре довёл её до дичайшего возбуждения, лаская её и ритмично двигая членом, время от времени делая длинные, медленные движения, а затем так же медленно возвращаясь назад, пока не оставался последний дюйм, который я энергично вводил и удерживал, пока она судорожно сжимала его. Я продолжал в том же духе, пока она не обезумела от похоти, и
Она закричала, требуя более энергичных движений. Я не сразу подчинился, но
продолжал свои возбуждающие действия до тех пор, пока она не вцепилась зубами в подушку в
безумном порыве страсти. Тогда я стал двигаться быстро и яростно,
слыша её крики восторга и экстаза, пока нас обоих не настиг
великий кризис в одно и то же мгновение в совершенной ярости и
агонии наслаждения. Я
прежде оставил её мастурбировать, а сам схватил её за бёдра и
наслаждался великолепным зрелищем яростных движений её зада
под чрезмерной смазкой её безумно возбуждённой похоти. Она
Она умерла в таком экстазе, что упала бы на живот, если бы я не держал её за бёдра и не прижимал
её великолепную попку к своему животу. Я запрокинул голову в агонии восторга и взревел, как осёл, как я уже делал однажды, когда трахал сочную Франклэнд, и почувствовал, как три заострённых входа в её матку смыкаются и так восхитительно покусывают кончик моего члена, как это делала милая Эллен в лесу. Придя в себя, я заговорил с милой мамочкой и обнаружил, что она тоже потеряла сознание.
и была совершенно безразлична ко всему, кроме судорожных внутренних
движений её восхитительной вагины. Я вышел из неё и осторожно положил её на бок,
принёс стакан воды, губку и полотенце, раздвинул её великолепные бёдра,
промокнул и омыл её вагину, на которой почти не было следов
струи спермы, которую я только что в неё выпустил. Затем я окропил её
лицо, и она очнулась с глубоким вздохом. Её первой фразой было благословение в мой адрес за радость, которую я ей доставил, а потом она расплакалась и впала в истерику. Мне показалось странным, что я
Я должен был произвести на неё такое же впечатление, как и на милую Эллен. Я утешил её по-мальчишески и спросил, почему это должно было отличаться от того, что она испытывала со мной раньше.

“Ах! мой дорогой мальчик”, - сказала она, с глубоким вздохом: “ты причинил мне столько
экстремальных ощущений, что я боюсь, вы, должно быть, меня с ребенком, вы
казалось, проникнуть в мою утробу, и меня волнуют гораздо больше того, что я
никогда раньше помню”.

“Моя любимая мама, могу ли я, возможно, завести ребенка?”

“Заведи ребенка, в самом деле!” - ответила она. “Да, дюжину, с таким огромным
чудовищным членом, который так возбуждает нас, бедных женщин”.

Я обнял ее самое нежно, и сказал, что я была так счастлива, думала, что я должна
быть отцом ребенка ее.

“Увы! мой дорогой мальчик, для тебя это может быть радостью, но как же мне будет тяжело, если это случится; подумай, как я потеряю своё положение в обществе, если об этом станет известно, и даже если я уеду за границу, чтобы скрыть свой позор от публики, мне всё равно придётся пойти на хитрости, чтобы сохранить тайну; но не волнуйся, мой дорогой, я бы
Я иду на двойной риск, чтобы наслаждаться твоим обществом и твоей любовью. Ты всегда должен дорожить мной и любить меня, мой Чарли, потому что я рискую добрым именем и славой ради тебя. Но теперь я должна уйти, иначе нас будут искать. Постарайся немного поспать, мой дорогой мальчик, потому что я уверена, что тебе это нужно после твоих усилий, и помни, что ты должен набраться сил, чтобы возобновить их этой ночью.

 Она с любовью поцеловала меня, встала, оделась и оставила меня отдыхать.
Но я не мог не думать о том, что она сказала о страхе, что
та странная трата времени, во время которой она потеряла сознание, предвещает оплодотворение. Если
Итак, я подумал, что дорогая Эллен, вероятно, окажется в таком же затруднительном положении, потому что
результат был точно таким же и у неё. Здесь я могу заметить, что
мамины опасения превратились в уверенность как в её случае, так и в случае Эллен.
  В конце концов они обе уехали из страны вместе, потому что
оставаться было бы опасно. И, как ни странно, они обе родили дочерей в один и тот же день. Я был счастливым отцом обеих, хотя
Гарри приписывают ребёнка Эллен, но она сама всегда утверждала,
что это был тот восхитительный секс в лесу, который всё испортил.
И по тому необычному эффекту, который это произвело на обеих матерей в тот день, я
никогда не сомневался в настоящем отцовстве, к тому же ребёнок вырос точной
копией меня. Дочь мамы была прекрасно развита, когда стала молодой
женщиной. У неё был даже более крупный клитор, чем у мисс Фрэнкленд,
которым она лишила девственности кузину своей сестры в возрасте четырнадцати
лет. Я также могу попутно заметить, что в возрасте пятнадцати лет я
лишил девственности их обоих, если говорить о мужском поле. И
мы с Гарри часто трахали их вместе самыми разными способами; и моя дорогая
Дочь с её длинным и большим клитором часто трахала меня в задницу,
пока я делал то же самое с её сестрой, а Гарри внизу трахал её,
считая своей дочерью. Но это относится к моему прошлому опыту и не имеет
ничего общего с нынешним периодом моей жизни,
хотя, возможно, в дальнейшем у меня возникнет соблазн рассказать
обо всех подробностях моего среднего возраста и более поздних
событий.

Дорогой читатель, прости меня за это отступление. Итак, я крепко проспал
час, затем встал и прогулялся по саду с Гарри, который рассказал
мне, как он воспользовался занятостью мамы, чтобы прокрасться в комнату
Эллен. Она очень боялась, хитрая киска, позволить ему войти снова
но когда однажды он вошел внутрь, и она обнаружила, что это не больно
ее, но, наоборот, она стала чрезвычайно похотливой, и у них было два великолепных секса
. Затем прокрался к моей двери, чтобы подсмотреть, как у нас идут дела
мы снова так возбудили их, что у него был еще один сзади, пока она
все время наклонялся и подглядывал, потому что это было, когда я трахал маму
сзади, на коленях, и они решили, что это будет наш последний для
настоящее. Когда они закончили, то разошлись,
и мама застала Эллен крепко спящей.

— Но, чёрт возьми, Чарли, — сказал Гарри, — как же великолепно трахается твоя мать, я тебе даже позавидовал, и я не успокоюсь, пока сам не войду в неё; как восхитительно она извивается, и как страстно она наслаждается сексом; конечно, такого мощного члена, как у тебя, достаточно, чтобы разжечь любую страсть; это поразило меня, и, думаю, сделало Эллен ещё более распутной, хотя она уверена, что никогда не сможет принять в себя такого монстра.

Я улыбнулся, подумав, с какой легкостью самые юные представительницы прекрасного пола
это обманывает нас, но я позаботился о том, чтобы Гарри не узнал моего мнения.

Мы вернулись к ужину и провели приятный вечер, который стал
предшественником наслаждений ночи. Мама приехала, как только она
мысли Элен крепко спала, что Эллен очень хорошо заботился скоро
быть случай. В один момент, она была совершенно голая, и прижал к моему одинаково
обнаженное тело. Я ожидал ее, и думая над прелести
наш последний хрен, так что я был разгул до ее прихода. Она была в равной степени настроена
рваться в бой, и мы пустили в ход молоток и щипцы, а вскоре принесли
первый раунд подошёл к концу под наши обоюдные «ах!» и «о!» от восторга.
Некоторое время мы наслаждались друг другом. Затем мама отругала нас обоих за поспешность, сказав, что мы отказались от всей роскоши и удовольствия от секса, когда занимались им в такой спешке; это был просто животный инстинкт, и мы хотели получить всё непристойное удовольствие от смазки и мастерства в сексе. Она сказала, что теперь, когда мы утолили
свой голод, мы должны начать всё сначала с взаимной гамахуэ. Она встала
первой, чтобы помочиться, и позволила мне увидеть, как из неё течёт вода
восхитительная ****а. Затем, зажегши еще две свечи, она поставила две в
ногах кровати и две в изголовье, благодаря чему у нас обоих было
преимущество видеть все, что мы ласкали. Затем я лег на спину,
а она взобралась на меня наоборот, таким образом опустив свой зад на мое лицо
. Я просунул свой язык в ее ****у, и поглотил вкусные мужество
сочится изнутри. Ее мочеиспускания было мыть все от
пухлые губы. Затем, взяв в рот ее очаровательный клитор, я пососал его
до максимальной жесткости. Я засунул три пальца в ее влагалище,
и когда я обнаружил, что она засунула свои в мою попку, я перенес их все
в ее красивую розовую дырочку в заднице. Они были очень жирными от моего
сперма спускается на них, когда в ее влагалище, и как она поддерживает их
вход, надавливая на ее дно, все трое проскользнули в, без,
видимо, она думала, что это было больше, чем один. Я был рад видеть
как легко это растянулось, поскольку это дало мне большие основания надеяться, что
Я должен был суметь запихнуть свой большой pego внутрь, что я и намеревался сделать.
но для этого требовалось немного хитрости
не вызывая у неё подозрений в том, что для меня это не в новинку. Она
довела дело до конца, как и прежде, и, когда снова возбудилась,
мама предложила научить меня новому способу, при котором она
садилась на меня верхом и опиралась на мой стоячий пенис. Как и другие до неё, она
не опускалась на меня, пока не кончила, а я сохранял себя для дальнейшего траха.

 Когда она обмякла, то опустилась мне на грудь. Я обхватил её за талию одной рукой,
присосался к соску, который был ближе ко мне, и, протянув другую руку,
Я провёл рукой по её ягодицам к восхитительному отверстию, сначала
смачивая палец её выделениями, которые сочились между губами её вагины и моим стоячим членом. Я засунул палец в её
заднюю дырочку и двигал им туда-сюда, к её бесконечному удовольствию. Она
закричала от избытка похоти —

— О, мой дорогой мальчик, именно так делал мой дорогой муж, и это доставляло мне огромное удовольствие, но не такое, как ты, потому что твой дорогой член в два раза больше, чем у него, и наполняет меня таким удовольствием, какого я никогда не испытывала с ним.

Все это привело к великолепному и похотливому траху, в котором мы оба умерли
во взаимном экстазе, с криками сладострастия, а затем легли
купаясь в восторге, пока ее вес не заставил меня умолять ее повернуться на бок
. Затем у нас состоялась долгая милая беседа о любви. Переведя разговор на нее
подозрения о том, что она забеременела во время утренней молитвы, я заметил
что у нее был только один ребенок от мужа, и поскольку он прожил много лет
прошло много лет после рождения Гарри, и, судя по тому, что она сказала, она продолжала
нравиться ему, следовательно, маловероятно, что теперь она будет получена
по семейному обычаю.

— Это кажется вероятным, мой дорогой мальчик, но тогда он принял меры предосторожности, чтобы
больше не заводить детей.

 — Но какие меры предосторожности он мог принять и как он это сделал?

 — Ты любопытный мальчик, но я расскажу тебе. Он обычно долго не кончал, заставляя меня кончить два или три раза до него, а потом, когда чувствовал приближение оргазма, вынимал член, и тот, весь влажный, скользил в мою попку, и он кончал там, как только головка оказывалась внутри.

 — И это доставляло тебе удовольствие, мама?

 — Он возбуждал меня и заставлял кончить несколько раз до него.
и за незначительные раздражения я не испытывала особого удовольствия, так как он был
обычно так близко кризиса, что он едва мог сделать больше, чем сделать его
голову, когда он уехал.

“Он когда—нибудь получал это полностью - и потом это доставляло тебе удовольствие?”

“Иногда он делал это, когда слишком рано вытаскивал член из моей ****ы; в таких случаях
он обычно делал паузу, пока, потирая мой клитор, не доводил меня до оргазма.
возобновившееся состояние похоти, а затем удовольствие было особенным и
великим ”.

“О, моя дорогая, мама, ты должна позволить мне тоже трахнуть тебя таким образом, и тогда
ты знаешь, что у нас не будет детей”.

«Мой дорогой Чарли, это невозможно, чтобы такая большая штука могла поместиться в это отверстие. У моего покойного мужа он был и вполовину не таким большим, и ему было очень трудно, если только я не кончала три-четыре раза подряд и не расслабляла все эти части тела. Я бы не осмелилась позволить тебе попытаться».

«О да, моя дорогая мамочка, ты позволишь мне просто ввести его и кончить там. Я бы так хотел попробовать». Сначала мы трахнемся два или три раза,
а потом, после третьего раза, я буду дрочить тебя, пока ты не кончишь
первым, и тогда я буду готов просто вставить член, чтобы ты попробовал,
каково это».

«Но, мой дорогой мальчик, малейшее движение с моей стороны вытолкнет его, если только он не находится над мошонкой, и только посмотрите, какой он большой. Я едва могу его обхватить, и хотя он такой бархатистый, он довольно твёрдый. О, дорогой, позволь мне поцеловать его, а потом снова трахни меня, мой милый».

Она выгнулась всем телом, сделала мне восхитительный минет, а затем легла на спину и, раздвинув свои красивые бёдра, пригласила меня оседлать её.
 Прежде чем сделать это, я наклонился и пососал её очаровательный и хорошо развитый клитор, пока она снова не взвизгнула от удовольствия и не попросила меня войти в неё.
ей. Я бросился на животе, и одним энергичным засунуть
водил моей безудержной колоть до конца, снова ее встряхнуть. Она
была так сильно возбуждена, что кончила одним толчком и вылила
поток горячей жидкости на мой восхищенный член. Я бы тоже кончил
еще двумя толчками, если бы она не обвила меня руками и ногами, и
скользнув ладонями по моим ягодицам, крепко прижала меня к
надутые и жадные губы ее непристойного влагалища, как будто она засунула бы их внутрь
яйца, ягодицы и все остальное, если бы это было возможно. Так что держи его крепко
вонзаясь до самых нижних волосков, которые были смяты между нами, я позволил
ей насладиться всем наслаждением совершенного соединения, отвечая на ее
восхитительную пульсирующую ****у мощными толчками моего собственного сильно возбужденного члена.
член. Более четверти часа она лежала, тяжело дыша и
судорожно всхлипывая в совершенном экстазе наслаждения. Наконец она
притянула мой рот к своему и засунула свой сладкий язычок мне в рот; я
пососал его, и ее руки ослабили давление моих ягодиц на
ее влагалище, я начал медленные движения внутрь и наружу, которые вскоре обновили ее
предельная смазливость. Наиболее активно и божественно она помогала мне с
искусством, совершенно ее собственным. Форсаж выросли наши движения, пока, как и все
вещи человека, они пришли к концу, в смерть, как агония наслаждения, в
что очень Моя душа, казалось бы обратиться в бегство, и мы возлагаем все бессознательное,
я не знаю, как долго, наслаждаясь всем тем, изысканная после-кухни
какой укол замачивания в ****у красивую и развратную женщину так
чарующе дает. Придя в себя, мы перекатились на бок, и
все еще переплетенные сладкими приапическими узами, мы лежали
выставление счетов и воркуя со всеми теми, мягкий любящий ропот и bitings так
подобает такие моменты. Наконец оба снова были готовы, и тоска по
борьба. Я предложил вкусный коленях. Она увидела сразу
мой объект, и сказал, что я был немного предателем, который хотел сделать ей сюрприз
снизу отверстие.

“Но, мой дорогой мальчик, это действительно невозможно”.

Я обнимал, льстил, упрашивал и умолял её, пока наконец она не
пообещала, что если я поклянусь не заходить дальше, то она
постарается принять мой член до самого основания, но
что я действительно должен снять его, если это было слишком болезненно для нее. Итак, после этих
предварительных действий она заняла позицию. Первый опускаясь до
лизать ее вкусную ****у и дают сосать или два в ее очаровательной
клитор, я принес свою жаждущих уколоть, чтобы дуться и тоска уст
ее вкусные влагалище, и после двух или трех трется, сунул его в с
Раш, который сделал мой живот пороть против нее славный зад. Затем мы лежали
тихо, взаимно пульсируя в роскоши сладострастия. Я провел
рукой под ее животом и, быстро коснувшись ее клитора, заставил ее кончить
в экстазе наслаждения. Я дал ей время только на одну-две пульсации моего члена, и, зная, что ничто так не радует распутную женщину, как быстрые движения почти сразу после оргазма, я начал делать быстрые толчки, каждый раз погружая свой член по самую рукоять и при этом грубо разговаривая, например:

 «Разве этот толчок не заставляет тебя дрожать? Вот так, до самых яиц
в твоей похотливой и восхитительной ****е», и т. д.

Она стала безумно распутной, называла меня своим милым восхитительным ебарем.

«Да, да, я чувствую, что он до самого корня. Я хорошо его принимаю, мой дорогой мальчик.
Твой дорогой, большущий член, это убивает меня — убивает—убивает—от-радости. О-о-о!
о!”

Она снова завизжала со всей непристойностью самого восхитительного секса.
Едва она ушла, как все еще пребывала в агонии восторга, когда
Я тоже, чувствуя, что больше не могу сдерживаться, внезапно вытащил
вонючий стержень и, приставив его к рифленому и
красивому отверстию ее попки, попытался ввести его.
Несмотря на неистовство моего возбуждения, я был достаточно осторожен, чтобы
толкнуть без усилия и без труда вложил его в ножны над гайкой
или вызвать ропот у дорогой мамочки, которая выполнила свое обещание и сделала
все возможное, чтобы помочь мне, выпятив свою большую задницу и не оказывая никакого
сопротивления своими мышцами сфинктера. Я был так сильно возбужден, что
даже если бы я пообещал довольствоваться вставкой головки, я
не смог бы продолжать дальше, поскольку доступ захватил меня с таким
убивающая сладость, от которой я таял, выпуская поток спермы далеко вверх
в ее внутренности, а затем теряя всю силу даже малейших толчков.
дальнейшие толчки. Я полагаю, это было из- за долгого сдерживания, чтобы позволить маме
Я кончил два или три раза, что довело меня до такого нервного возбуждения, что, когда я кончил, мне показалось, что я потерял всякую способность к дальнейшему продолжению. Это был первый раз, когда я почувствовал это мгновенное бессилие, но далеко не последний; обычно оно наступает после сдерживания своих сил во время секса, который к нему ведёт. Приятная пульсация сочной матушкиной вагины, которая повторялась в её объятиях, вскоре пробудила мои на мгновение уснувшие силы. Мой член обмяк сильнее, чем обычно, и был лишь слегка напряжён.
что последовало за этим, но этого было достаточно, чтобы я смог продвинуть его вперёд, и он почти незаметно скользнул внутрь, насколько смог, прежде чем моя дорогая мамаша пришла в себя после экстаза от последнего спазма. Когда она пришла в себя, я продолжал судорожно ловить ртом воздух, как будто всё ещё пребывал в том восхитительном состоянии полубессознательности. Я почувствовал, как она провела рукой между бёдрами, и услышал её бормотание:

 «Боже, я клянусь, он вошёл по самую рукоять!»

От её нежного прикосновения к моим яичкам, которые она взяла в руку и ласково
погладила, мой член ощутимо затвердел. Она почувствовала это и продолжила ласкать
Она продолжала ласкать его, пока он не стал таким же твёрдым, как всегда, по-прежнему погружённый до предела в эту восхитительную попку, которая, судя по участившемуся пульсированию, скорее приветствовала незнакомца, чем отталкивала его. Теперь я притворился, что прихожу в себя, и воскликнул:

«О, где я? Я никогда не испытывал такой райской радости».

 Она подняла лицо с подушки:

— Ах, ты, непослушный мальчик, ты действительно вошёл до конца; ах, ты
нарушил своё обещание; но я прощаю тебя, только не двигайся пока.

Я заверил её, что не знаю, как это произошло, потому что я потратил и потерял
как только его головка оказалась внутри, я потерял сознание.

 Я задрожал и ощутил такое же восхитительное давление. Я провёл рукой по её животу и нащупал набухший и возбуждённый клитор. Другой рукой я потёр один из её твёрдых выступающих сосков. Вскоре она стала безумно похотливой и начала ёрзать на моём возбуждённом члене. Я лежал неподвижно, решив позволить её страстям требовать от меня действий. Мне не пришлось долго ждать. Она попросила меня попробовать
нежное движение, я подчинился и медленно вышел, но не до конца, и как
Она медленно возвращалась к жизни. Вскоре её похоть вышла за все границы. Она умоляла меня
двигаться дальше и немного быстрее, а потом всё быстрее и быстрее, пока
мы оба не впали в неистовство яростной похоти, не знающей границ. Мы
стремились к финалу с взаимными криками мучительного восторга;
мама кричала так громко, что я потом подумал, что её, должно быть, было слышно. Её удовольствие было самым диким, и когда я излился потоком спермы в её лоно в тот самый момент, когда она кончила, мы оба упали вперёд и потеряли сознание. Я был слишком поглощён экстатической радостью
я не мог сам наблюдать это, но долго лежал, как крепко зажатый пленник, поглощенный
этим самым изысканным, дающим радость отверстием. Наконец я осознал, что
мама действительно потеряла сознание. Итак, вытащив свой член с некоторым усилием
, потому что он был зажат крепче всего, и вышел с шлепком, я
встал и принес маме воды. Я побрызгал ей на лицо, и она
открыла глаза, которые сияли самой сильной любовью ко мне. Ее губы
что-то пробормотали, я поднес стакан к ее рту, она выпила с
жадностью. Затем, снова посмотрев на меня с самым любящим выражением лица, она
сказала—

“Мой дорогой мальчик, ты убьешь меня с восторгом. Никогда—о, Никогда,—я
известен такой радости. Это было для меня слишком много, и я боюсь, что я тоже ранены
вы. В будущем мы должны быть более умеренными. Помоги мне подняться, ибо я должен подняться.
Твой последний ход требует, чтобы я отлучился на несколько минут.”

Она встала, накинула на плечи халат и вышла из комнаты, направляясь к
туалету. Я надеялся, что она не пойдет в свою комнату и
не узнает, как там обстоят дела. К счастью, она боялась
разбудить Эллен, и таким образом предотвратить продолжение наших отношений до конца
из той ночи. Она вернулась. За это время я очистилась, и
теперь действовала как ее femme de chambre и вымыла все части тела.

“Мой дорогой мальчик, мы не должны делать это снова какое-то время, ты знаешь я
сдали кровь, и было очень больно, когда облегчился”.

Мы снова в постель. Она не позволит какой-либо дополнительной fuckings, но
нежно обнимая меня и кладя голову на ее грудь, то вскоре пал
спит. Она проснулась на рассвете с меня целовать меня и мои чувства
на негнущихся стоя пего. Она легла на спину, и у нас было два самых
восхитительно трахалась, не отстраняясь. Я знал, что если я отстранюсь, она
уберется сама. Тем не менее, она очень благосклонно отнеслась ко
второму, так как это было бы нашей последней встречей, пока у нас не
появилась бы другая возможность. Она проявила всё своё замечательное
мастерство, и её движения были поразительно ловкими. Она обвилась вокруг
меня почти как змея. Наши рты и языки были одинаково активны, и
заключительный оргазм был неописуемо прекрасен. Я изо всех сил старался получить третье образование, но мы
уже продлили наши занятия спортом до столь опасного часа, что могли слышать
когда они открывали ставни на нижнем окне, она нежно поцеловала меня в знак благодарности.
и убежала. Я лежал, размышляя о радостях той
экстатической ночи, а затем встал и быстро оделся, так как нам предстояло
позавтракать, а затем отправиться домой, где нас ждали в девять часов.
Однако после завтрака мама отвела меня в свое святилище, в дом
кладовую, чтобы дать мне несколько указаний. Конечно, как только она оказалась там.
подтолкнув ее к столу, я задрал ее нижние юбки
за спину и хорошенько трахнул ее, войдя сзади. Она уступила
с большим изяществом, несмотря на ее протесты, что она пришла не для этого.
как будто это было для чего-то другого! О! женщина,
женщина! как ты хочешь обмануть, даже при получении самого объекта
ты имеешь в виду.

Гарри сказал мне, что они заглянули внутрь и увидели, чем мы занимались, но он не был
так готов, как я, и не смог пойти и сделать то же самое.

Мы слишком долго слонялись без дела и вернулись в школу только после десяти.
часов. Доктор строго приказал нам прийти к нему в его святилище в
двенадцать часов. Мы знали, что это значит — хорошая порка, а потом
доктор, довольный рассказом о наших успехах. В двенадцать часов мы вошли в кабинет доктора, который последовал за нами сразу же. Он строго отчитал нас за опоздание и сказал, что собирается хорошенько выпороть нас обоих за безделье и, без сомнения, распутство. Мы сразу поняли, что он собирается продолжить. Время от времени он любил по-настоящему отшлёпать кого-нибудь, и теперь мы видели, что именно это он и собирался сделать, хотя мы также знали, что это закончится оргией после того, как мы достаточно возбудим его, рассказав подробности траха, в котором он, без сомнения,
я был уверен, что это произошло. Он заставил нас всех раздеться, и, решив взять сначала
Гарри, он сделал меня лошадью, на которой я буду его пороть. Когда все было готово, он
начал с нескольких действительно резких порезов на заднице Гарри, а затем приступил к
своим замечаниям.

“Итак, юный джентльмен, вы соблазняли свою кузину, не так ли?
”— бах—бах—бах - “а затем использовали это как предлог для пренебрежения к
своей школе”. Шлёп, шлёп, шлёп. «Я думал, что уже отбил у тебя всякое желание трахать свою кузину». Шлёп, шлёп, шлёп.

 Бедный Гарри корчился от настоящей боли.

 «О, сэр, я больше никогда не сделаю этого без вашего разрешения».

— Конечно, с вашего позволения! Шлёп, шлёп, шлёп.

 Доктор ещё какое-то время немилосердно хлестал меня, пока боль не сменилась возбуждением, и член Гарри не начал твердеть, яростно ударяя меня по ягодицам, пока я корчился под резкими ударами прута. Увидев ожидаемый эффект, доктор ослабил хватку и, переложив прут в другую руку, стал лишь слегка щекотать меня, чтобы поддержать возбуждение. Взявшись за
стоячий член, он сказал:

«Так вот что причиняло столько неприятностей».

Он немного погладил его, наклонился и пососал.

“Ах, да, я нахожу, что это все еще имеет вкус ****ы и пахнет настоящим запахом
этого; значит, ты снова этим занимался этим утром. Дай мне послушать, как это
произошло ”.

Тут Гарри отпустили. Доктор сел, Гарри встал перед ним.
пока доктор в восторге возился со своим застывшим пего.

“А теперь дай мне послушать”.

“ Ну, сэр, когда Чарли оккупировал маму...

— О, так вот оно что, да? — воскликнул доктор. — Мы всё из него вытянем, продолжайте.

«Я проскользнула к Эллен. Она немного сопротивлялась, боясь, что нас поймает мама, но я взяла её за руку и показала через замочную скважину, как она
Чарли вошёл в неё. Эллен была поражена огромным размером Чарли, и, видя, с какой лёгкостью и удовольствием мама приняла его, она подумала, что мой меньший размер не причинит ей боли, и позволила мне сделать это.
Но я заставил её кричать и истекать кровью, когда вошёл достаточно глубоко, чтобы достичь её девственной плевы. Она пыталась стряхнуть меня, но я слишком крепко держался, и я трахнул её тогда и ещё раз, прежде чем выйти. Я вымыл её
киску и нанес немного глицерина, а сегодня утром сделал это снова, не причиняя ей боли. И ей так понравилось, что потом она
Она целовала и сосала его, и заставила меня кончить ей в рот, а потом снова возбудила меня для последнего раза».

«Честное слово, очень мило», — воскликнул доктор. «А теперь пососи мой член, как она сосала твой».

Гарри так и сделал, пока доктор не возбудился. Тогда он заставил его прекратить, но
приказал мне сесть Гарри на спину. Я знал, что должен быть осторожен, так как доктор был достаточно возбуждён, чтобы захотеть большего. И, к счастью,
он дал мне его, задавая вопросы о том, как я достиг своих
злых целей. Я сказал ему, что он сам посоветовал мне показать ей моё
укол, который я сделал, и наживка попалась. Бах—бах—бах.

“И ты совершил этот невинный грех?”

“О, да! пощадите меня, сэр, и не налегайте так сильно.

Бах—бах—бах.

“ Действительно, пощадите вас! и как она трахалась?

“ О, в высшей степени великолепно, сэр.

Бах—бах—бах.

“Как часто ты это делал?”

“Я едва ли знаю, сэр; мы занимались этим всю ночь и снова сегодня утром”.

“Она сосала ваш член?”

“О, да, сэр”.

Бах—бах—бах.

“Что она об этом думает?”

“Она сказала, что это самое прекрасное, что она когда-либо видела, и что я должен сохранить это
только для нее”.

«Что ж, сойдёт, а теперь пососи мой член, как она сосала твой».

 Вскоре он возбудился до предела. Он заставил Гарри взять прут и отхлестать его по заднице, а мне пришлось наклониться над столом, пока он трахал и ласкал меня, всё время повторяя рассказ, который мы ему рассказали о нашем сексе. После того, как он кончил, он отпустил нас, добившись своего. Незадолго до начала наших рождественских каникул, дорогая миссис
Дейл сообщила мне, когда мы спали с ней в субботу вечером, что она
поняла по прекращению некоторых явлений, что беременна
этот жалкий негодяй, взявший мой большой, хотя в тот момент мягкий и вялый инструмент в свою ласкающую руку.

«О, моя дорогая мама, неужели это так?»

От одной этой мысли мой член набух до предела, и в мгновение ока я оказался на ней, и мы занялись самым восхитительным делом, в котором оба потеряли сознание от восторга. Успокоившись таким образом, мама начала обсуждать
вероятности и то, что нужно будет делать, если всё сложится так, как она опасалась. Она объяснила мне, что пока не может говорить с уверенностью, но, вспоминая обморок в первую ночь и
Прекращение её ежемесячных кровотечений, природу которых она объяснила мне,
не подозревая, что я прекрасно осведомлён обо всём этом, давало ей все основания опасаться, что её страхи не беспочвенны. Это вынудило бы её уехать за границу, когда она была бы уже на таком сроке, что могла бы привлечь к себе внимание. Но она сказала, что не стоит беспокоиться об этом, пока мы не будем более уверены в случившемся. Однако сама эта мысль побуждала меня к новым усилиям, и снова,
и снова мы погружались во все эти экстазы страсти в любой форме и
кстати, особенно я гамахучил и впитывал ее драгоценный бальзам, и
подобным образом она тоже сосала меня, пока измученная природа не уложила нас обоих в
объятия Морфея. Мы возобновили наши восхитительные игры, когда наступило утро.
свет разбудил нас после освежающего сна. Несколько раз в течение дня
В воскресенье мы собирались в маминой спальне с той же целью, и снова
провели великолепную ночь, прежде чем разойтись в понедельник утром. В
следующее воскресенье, после очередной субботней ночи блаженства, мы все пошли
в церковь, чему помешал сильный дождь на прошлой неделе, и
после службы мы отправились в дом священника на обед. Там, в ходе
разговора, миссис Дейл упомянула, что дела потребуют её присутствия в
Лондоне в течение нескольких дней, и что она предложила начать в
следующий четверг, то есть на следующий день после нашего отъезда на
каникулы. Она также сказала, что возьмёт с собой в Лондон сына.
Доктор заметил, что ему тоже нужно ехать в Лондон, чтобы встретиться с джентльменом, который подумывает о том, чтобы отправить своего сына в дом священника, и если бы миссис Дейл могла отложить отъезд до субботы, это было бы очень
ему было бы приятно сопровождать её в путешествии. На это с готовностью согласились, и моя дорогая тётушка, которая догадалась, к чему это приведёт, и которая сама была без ума от Эллен и мечтала прижать к груди её юное очарование и побаловать её, вставила своё предложение: поскольку милая девушка останется совсем одна, она будет очень рада, если Эллен примет её приглашение занять спальню, которая примыкает к её комнате, на время отсутствия миссис Дейл. Последняя, которая и не подозревала о моей
связи с её дорогой племянницей, думала, что под моей защитой
тётя стала бы для неё защитой, она ухватилась за это приглашение и
выразила свою радость и благодарность за столь любезное внимание с
её стороны. Я не упомянул оарри все это время, но, конечно,
всякий раз, когда мы с его матерью были заняты любовным союзом, он был
в равной степени занят тем же восхитительным времяпрепровождением с Эллен. И, я могу
добавить, что раз или два я воспользовался благоприятной возможностью, чтобы
удовлетворить маленькое развратное создание тем, что она назвала пиршеством из
моего благородного члена. Она, конечно, обрадовалась на предложение моей тети
как она сразу предвидел, как она бы у меня все с собой дополнительные
чем за неделю. Лишь один взгляд ей все это объясняли; и, когда, о
уходя, она нашла возможность взять меня за руку, ее давлением он
Это было очень красноречиво. Так что все были в восторге, потому что Гарри, когда мы остались наедине, сказал: «Чёрт возьми, Чарли, я так рад; готов поспорить на что угодно, что трахну свою мать, прежде чем вернусь. Ты же знаешь, как я хочу оказаться в этой восхитительной дырке, которая меня отвлекла; как только я услышал, что она собирается взять меня с собой, мой член был готов взорваться».

Мой дядя, который тоже хотел трахнуть миссис Дейл, тоже намеревался
сделать это, и заключённое соглашение благоприятствовало его намерениям. На следующую
ночь, когда я лежал в постели с тётей и дядей, в перерыве между
очаровательная маленькая оргия, и после того, как он трахнул меня, пока я была у тети
внизу, и на данный момент он больше ничего не мог сделать, разговор зашел
о предстоящем путешествии. Он выразил удовольствие, что он чувствовал в
это дало ему возможность наслаждаться долгим нужный объект.
развратный старик также намекнул на будущую возможность, которую это даст
ему насладиться юными прелестями племянницы.

“Конечно, вы и моя дорогая жена, стоящие между вами, заставите ее разрешить
любые действия с моей стороны; и, кстати, моя дорогая, я бы предложил, чтобы
вы должны застать Чарли врасплох и разорвать их на части в притворном гневе
чтобы Чарли схватил вас и сказал, что заставит вас
насильно вовлеченный в действие, под предлогом того, чтобы заставить вас замолчать
чтобы найти ошибку: вы должны вырваться из его объятий и улететь к своим
кровать, он должен поймать тебя, когда ты попытаешься войти в нее, и протолкнуть в тебя свой огромный
член, при виде которого ты должна позвать на помощь и призвать Эллен
приду к тебе на помощь; она придет, но я не считаю ее правильной, если
она не захочет скорее помочь Чарли, удерживая тебя, чем как-либо иначе. Ты
должно быть, впоследствии вы будете выглядеть сильно оскорбленным; но это можно смело оставить на усмотрение
влияние большого члена Чарли примирит вас с инцестом, затем
расслабившись, как будто это подействовало на вас, вы можете присоединиться к их развлечениям ”.

Таким образом, этот замечательный мужчина, с его большими знаниями о мире и сексе,
дал нам отличный совет, которому, как я укажу в дальнейшем, мы
последовали в точности. Тем временем тетя, возбужденная ожиданием,
взяла мой член в рот и пососала его до твердости, затем уселась верхом
она начала такое возбуждающее действие, извиваясь своими великолепными
сзади, что это снова уволило моего дядю. Найдя его козел стоял
достаточно жесткий, он встал на колени между моих ног, и сильно в
удовлетворение моя тетя дорогая, дал ей двойное удовольствие от двух
уколы трахать ее в то же время, один перед, а другой за спиной.

Мой опекун пожелал, чтобы я оставалась с дядей во время каникул
, и я должна была полностью покинуть его в конце следующего полугодия.
В то время я не знал его цели, но узнал, что он сам отправился
к моей матери и оставался там две недели, уделяя большое внимание
Мисс Фрэнкленд. Он заявил, что хочет, чтобы мои сёстры летом отправились в первоклассную школу в Лондоне, и, увидев, что мисс
Фрэнкленд несколько разочарована, он попросил о встрече с ней и положил к её ногам себя и своё состояние, выразив желание, чтобы, если она согласится, они поженились после того, как она закончит с ученицами. Это было слишком хорошее предложение, чтобы от него отказываться, и после
обычной гримасы, показывающей, что она совершенно не готова к такому предложению и
что ей нужно день или два на раздумья, она приняла предложение. Я
Я сразу же предвкусил огромное удовольствие от этой связи. Разумеется, в Лондоне у меня была бы возможность вдоволь насладиться этим очаровательным созданием, и в четвёртом томе этих мемуаров вы увидите, к каким восхитительным оргиям привела эта связь. Вы можете быть уверены, что моя любимая любовница, очаровательная Бенсон, и не менее похотливый
Эгертон приветствовал бы столь великолепное создание, как мисс Фрэнкленд, которая к тому времени стала бы миссис Никсон, и как бы заблестели глаза графа, когда бы он увидел её во всём великолепии её роскошной и волосатой фигуры; как бы они оба
женщины развлекались с ее великолепным клитором, и как мы с графом боролись за то, чтобы он наиболее полно удовлетворил ее похотливые страсти.
что должно наиболее полно удовлетворить ее похотливые пристрастия. Но
все это будет видно в надлежащем месте в продолжении.

Тем временем настал день отъезда дяди и миссис Дейл, с
Гарри. Когда карета проезжала через нашу деревню, миссис Дейл подъехала на
ней, взяв с собой Эллен, чтобы оставить её в доме священника, как и было
уговорено. Все приличия были соблюдены. Они уехали, Гарри вышел
наружу, и в карете остались только доктор и миссис Дейл. Я сжала
Она взяла дядю за руку и многозначительно посмотрела на него, а он подмигнул ей в ответ, и они ушли. Когда мы вернулись домой, тётя отвела Эллен в соседнюю с её комнатой спальню, в которую вела дверь и которой, как я уже заметил, дядя не раз пользовался. Когда они спустились вниз, тётя с сочувствием, потому что по выпуклости на моих брюках она поняла, в каком я состоянии, сказала:

«Дорогая, мне нужно кое-что сделать по дому, так что ты должна меня извинить.
А пока Чарли покажет тебе наши владения и развлечёт тебя.
Через час или два. Когда обед будет готов, я прикажу позвонить в большой колокол, чтобы
вы пришли.

 Эллен ещё не сняла шляпку, и, накинув шаль, мы вышли. Можете быть уверены, что мы не стали терять времени и сразу направились в летний
дом, который, как вы уже знаете, был обустроен и посвящён служению Венере. В камине всегда горел огонь, и я сразу же развёл его, но, поскольку был ясный солнечный день, а дом выходил на юг, было совсем не холодно. Пока я возился с огнём, Эллен сбросила шляпку и шаль и развязала пояс — на ней не было корсета. Я схватил её в охапку.
обнял и осторожно уложил ее на диван - ее нижние юбки были свободно задраны
, открывая ее красивый живот и теперь уже более полноценную ****у. Я
наклонился и сразу же трахнул ее. Она была так возбуждена, что через две минуты
глубоко вздохнула, прижала мою голову к губам своего влагалища,
и излила свою сладкую и ароматную сперму. Я сам был уже настолько возбужден
что, не дожидаясь, пока я вылижу это, я поднес свой огромный член к очаровательному
отверстию и одним усилием погрузился по самую рукоятку, полностью забрав ее
дыхание. Но она взяла себя в руки в одно мгновение и со всей энергией
ее младший смазывающей способностью, быстро привела нас обоих в гранд-финале
экстаза, в котором душа и тело, кажется, умереть в радость слишком велика для
бедное человечество на медведя. Мы оставались в объятиях друг друга, и
на какое-то время были потеряны для всех вокруг. Придя в себя, я встал и
сказал, что в следующий раз мы должны взяться за работу более похотливо. После того, как огонь в камине
разгорелся, а комната была маленькой, в ней уже была приятная
температура. Поэтому, умоляя Эллен раздеться, я сбросил свою одежду, и
мы быстро оказались во всей красе природы, любуясь друг другом. Некоторые
Восхитительные предварительные ласки предшествовали нашей следующей встрече, которую мы откладывали до тех пор, пока страсть не стала нестерпимой, и мы снова растворились в экстазе удовлетворённой похоти и снова погрузились в мягкую истому послеоргазменного наслаждения. Затем мы занялись взаимным гамахуэ, а потом в последний раз трахнулись, так как пришло время одеться и быть готовыми к обеду. Как только мы закончили с туалетами, я
посадил её к себе на колени и сказал, что буду пробираться к ней в спальню по ночам, чтобы она не запирала дверь. Я также сказал ей, что
что мы должны вести себя как можно тише, потому что тётя спит в соседней комнате.
Она была в восторге от перспективы провести со мной всю ночь, наивно говоря мне, что я приношу ей гораздо больше удовольствия, чем Гарри, что я, кажется, наполняю всё её тело почти невыносимой радостью, и теперь, когда я буду с ней каждую ночь, она надеется, что тётя уедет на месяц. Тут милое создание обвило руками мою шею и, целуя меня, просунула свой сладкий язычок мне в рот. Можете быть уверены, я ответил ей тем же и, положив руку ей на
юбки, и палец ее очаровательная маленькая ****а была как раз собирался
включите ее на диван, когда тетка отворила дверь, и остановили дальнейшее
производство. Она притворилась, что не заметила замешательства Эллен, надеясь, что мне удалось
развеселить ее, и велела нам возвращаться в дом, так как ленч был готов.
Мы, конечно, подчинились. С обострившимся аппетитом, вызванным нашей недавней
прогулкой, мы предались обильной трапезе, и тётя позаботилась о том,
чтобы угостить меня шампанским, что, как можно было догадаться, было
её целью. После этого она отправила меня в мою комнату, чтобы я
выполнил ежедневное поручение.
доктор назначила мне лечение, за которым, как она сказала, должна была следить.
хитро подмигнув мне.

“Эллен, дорогая, - добавила она, - ты должна продолжать упражняться на пианино“
ежедневно, по крайней мере, в течение полутора часов.

Таким образом, она разлучила нас. Я пошел в свою комнату, лег и крепко заснул
но примерно через полчаса был разбужен теплыми объятиями
моей великолепной и беспричинно похотливой тети. Она наклонилась и, взяв мой
вялый член в рот, быстро втянула его до привычной твердости.
Как только это было сделано, она попросила меня встать и раздеться. Она
сама пришла только в свободном утреннем халате, который она
мгновенно скинул, и прыгнула на кровать, где она лежала голышом, в
все блестящее развитие ее превосходная форма. Я был раздет в мгновение ока
, но, зная, что она захочет интенсивного траха, я бросился
сам на ее влагалище и трахал ее, пока она не кончила дважды, прежде чем я
уселся на нее верхом и ввел свой большой инструмент в ее жаждущее влагалище.
Здесь, также, я играла с ней, и не тратили себя, пока она не
дважды, учитывая ее собственный вклад. Данная встреча была на ее живот,
Её великолепные ноги, изогнутые над моими бёдрами, служили опорой для её великолепных движений, ибо мало кто из женщин мог сравниться с ней в восхитительном покачивании её великолепной попки. После того, как мы какое-то время наслаждались экстазом послеоргазменной неги, я отстранился, чтобы поставить её на четвереньки для следующего раунда, но воспользовался её положением, чтобы снова довести её до оргазма, прежде чем убрать свой коварный язык. Затем я обернулся и в восторге уставился на эту благородную и массивную
попу, которой, как я уже отмечал, я никогда не видел равной
Я наклонился, крепко обнял и поцеловал её божественное лоно, щекоча её до дикого возбуждения своим языком, так что она стала умолять меня немедленно трахнуть её. Я встал позади неё, её рука скользнула под её живот и направила меня в её пульсирующую, горячую и жаждущую киску. Я сделал резкий выпад и вошёл в неё до упора. Это так возбудило милую девушку, что она
сделала одно или два восхитительных движения на моём неподвижном члене и
с таким давлением, что, казалось, он вот-вот оторвётся, обильно кончила.
всё время визжала, как кролик. Я был очень рад, что дал ей столько оргазмов, не кончив сам, потому что хотел иметь возможность выполнить свой долг перед Эллен ночью. Тётя лежала несколько минут, тяжело дыша и восхитительно пульсируя на моём члене, пока я не смог больше терпеть бездействие, хотя удовольствие от того, что я смотрел на великолепные пульсирующие шары подо мной, принесло мне величайшее удовлетворение. Но теперь, наклонившись к ней, я просунул одну руку под неё, чтобы
возбудить её клитор, а другой взял её за одну из
красивые большие и твердые сиськи, и начал манипулировать с ее сосками — это
процесс, наиболее сильно возбуждающий дорогую тетушку. Это пробудило в ней всю
похоть, и милое похотливое создание снова истратилось, прежде чем я был готов
последовать его примеру. Последовавшая пауза позволила моему возбуждению немного утихнуть
и позволила мне продержаться, пока ее похоть не восстановит свою обычную энергию
. Она снова, своими надавливаниями и движениями, вскоре вынудила меня
к более быстрым действиям, но на этот раз я решил насладиться изысканными
прелестями ее восхитительной нижней дырочки. Поэтому, когда ей стало очень жарко, я
внезапно отстранился и, к счастью, сразу же попал в восхитительное
отверстие, погрузился с первого толчка до самых ягодиц, отчего у дорогой тетушки перехватило дыхание
, но она мгновенно пришла в себя, и ей понравилась содомия
от всего сердца, я не смог бы сделать ничего, что лучше соответствовало бы ее чувственным страстям.
либидозные пристрастия. Было восхитительно видеть энергию, с которой она
встречала и отвечала на мои толчки, ее великолепные ягодицы работали с удивительной энергией
отдаваясь мне при каждом ударе, когда я погружал свой член
по самую рукоятку, самые захватывающие давления. Оба были такими похотливыми
возбужденный, маттерс не заставил себя долго ждать, когда достигнет финального экстаза. Я чувствовал себя так, словно
вся моя душа была излита в нее, когда с громкими криками о самом живом наслаждении
я с яростью проник в самое сердце ее
внутренностей. Она была совершенно вне себя от восторга и без чувств упала на живот
увлекая меня за собой, потому что ее хватка за сфинктер была
слишком сильной, чтобы выпустить наружу все, что находилось внутри. Мы оба стали
нечувствительны ко всему, кроме восхитительной, подобной смерти истомы после наслаждения
. Мы долго лежали в этом трансе радости, и когда дорогая тетушка
придя в себя, она умоляла меня встать, так как ей нужно спуститься вниз. Я
так и сделал, и когда она встала с кровати, то заключила меня в свои любящие объятия,
и, нежно поцеловав, поблагодарила за доставленное мне огромное удовольствие
отдался ей и сказал, что никто в мире мне не ровня, и что я должен
сильно поблагодарить ее за то, что она позволила кому-либо еще поучаствовать в моем
изысканном трахе. Она подобрала свое платье и оставила меня одеваться.
Вскоре я спустился вниз и нашел Эллен, которая выглядела так, словно ожидала, что я
найду возможность трахнуть ее сразу. Но после встреч я
у меня уже было и с ней, и с тетей, хотя я и сдерживал себя
с последней я воздерживался от излишеств, но у меня не было желания настаивать на этом.
еще раз доводить дело до конца, особенно учитывая, что я намеревался провести с ней эту
ночь. Итак, уверив ее, мы должны быть пойманы, если
необдуманный шаг и потерять все шансы на ночную работу, она была удовлетворена быть
спокойный, рассудительный. Вошла тетя, и мы провели день в приятной беседе
и совместной прогулке по саду. После ужина я упала
крепко уснула на диване. Две женщины, каждая с одним и тем же предметом, ушли
меня глубокий покой, и только разбудил меня, когда это было время для всех, чтобы
пенсию. Таким образом подкрепившись, я был готов к работе в ночное время передо мной.
Я подождала полчаса, чтобы все домашние собрались в своих спальнях.
затем, накинув только свободный халат, я украла
прошел к комнате дорогой Эллен, открыл дверь и вошел. Она уже была
в постели, с нетерпением ждал моего прихода; она ушла, как горят фонари, как
также веселый блеск хороший огонь. Я сбросил халат и через мгновение оказался
совершенно обнаженным в ее страстных объятиях. Под нашим взаимным
от нетерпения, наше первое занятие было быстрым. Затем последовало долгое наслаждение
послевкусие истомы, а затем более продолжительные и восторженные объятия.
Понежившись в блаженстве некоторое время, мы встали, и я поставил ее перед
огнем, восхищенно любуясь всеми ее юными прелестями. Волосы на ней
влагалище стало намного более развитым, чем раньше, ее грудь тоже была
наполненной, даже ее бедра и попа казались увеличенными, несомненно, из-за
тот секс, который у нее был с тех пор, как я впервые ее узнал, что, естественно, ускорило
ее взросление как женщины. Я был очень взволнован этим осмотром
Я наслаждался её растущим очарованием и решил заняться с ней сексом на ковре перед камином. Чтобы получить больше удовольствия, я подвинул к себе поднос,
выдвинул его вперёд и, лёжа на спине, велел ей двигать его, пока я не убедился, что вижу все её прелести в той позе, в которой собирался её трахнуть. Поэтому, лёжа на спине, я заставил её перешагнуть через мою голову и опуститься на колени, и, приблизив её восхитительную маленькую киску к своему рту, я трахал её, пока она дважды не излилась своей ароматной влагой. Затем она опустилась ниже, пока
прямо над моим членом, который к этому времени налился желанием. Я
направил его острие к розовогубой глазнице и, перенеся на нее свой собственный вес
, она опустилась, восхитительно насаженная на вертикальный кол. Я
заставил ее подниматься и опускаться несколько раз, чтобы я мог насладиться зрелищем ее
вход и выход. Затем осторожно привлекая ее вниз, на меня, я сложила один
обнимая ее тонкую талию и, повернув голову, обнаружил, что чевал
стекло, наклон вперед, отражена как бы сверху ее красивой
дно и задняя, и конечно ее влагалище растянуто до предела с моим
огромный член, а над ним — милое маленькое розовое отверстие её попки. Свободной рукой я обхватил одно из её бёдер и, обхватив его рукой, смочил её обильными выделениями из её влагалища и просунул палец в её маленькую обитель блаженства. Её возбуждение нарастало и не знало границ. Было приятно наблюдать за движениями её ягодиц, когда они поднимались и опускались. Я позволил ей сделать всю работу за меня,
что позволило мне сдерживаться до тех пор, пока она не приблизилась ко второму
оргазму, когда жар её влагалища, казалось, воспламенил меня ещё сильнее
силы, и движения наших тел стали быстрыми и яростными,
и вскоре мы достигли экстатического оргазма, который мгновенно
ослабил нас, и мы лежали, тяжело дыша, умиротворенные
после только что утолённой страсти. Мы долго лежали,
обнявшись, в экстазе блаженства. Затем, поднявшись, мы нежно
обнялись и вернулись в постель. Я бы воодушевил её и себя на новые усилия, но она отказалась, сказав, что чувствует себя совершенно измотанной и подавленной после дневной и ночной работы, которой мы уже наслаждались. И действительно, я не удивился этому, потому что я заставил её
потратить в семь или восемь раз больше, чем я. И я не жалел о её решении, так как знал, что утром тётя выйдет в поле,
и тогда мы вдвоём испытаем мои силы на пределе.

Мы крепко спали, и утро уже наступило, когда мы проснулись.
По сдвинутому стулу я понял, что тётя заходила посмотреть на нас, так что я
знал, что она на страже. Я сбросил одежду с милой Эллен, чтобы
насладиться всеми её юными прелестями. Желание укрыться пробудило её. Она
с любовью посмотрела на меня и, когда я наклонился, обняла меня за шею
наклонилась над ней, притянула мою голову к своей и запечатлела любовный поцелуй на моих
губах. Наши языки переплелись — рука скользнула вниз и обхватила мой
вздыбленный и пульсирующий член. Я повернулся и, поставив колени между ее
ногами, собирался проникнуть в убежище любви, когда дверь, ведущая в комнату моей
тети, распахнулась. Тетка вошла, вскрикнул от удивления—ну
действовал—и закричал—

“Боже милостивый! Что же я вижу? Кто бы мог подумать—”

И, очевидно, чтобы спасти Эллен, она бросилась вперед, схватила меня за руку,
и с определенной готовностью с моей стороны вытащила меня из постели,
сказав—

“Я в неописуемом ужасе. Как вы смеете совершать такой грех и преступление
как соблазнить молодую девушку, находящуюся на моем попечении? Укройтесь, сэр,
немедленно и идите в свою комнату”.

Я смело заявил, что не сделаю ничего подобного; напротив, поскольку она
испортила мне забаву с Эллен, я был полон решимости, что она должна заплатить за это
сама.

“Как ты смеешь разговаривать со мной, ты, ужасный мальчишка?”

“Вовсе не ужасный, дорогая тетя, посмотри на это бедное немое создание и пойми
как он жаждет увлечься тобой”.

После этого я схватил ее в свои объятия, как будто хотел бросить на кровать. Она
сделал сделал вид борьбы, в ходе которой она дала тендер протиснуться к моей
разгул укол. Затем, вырвавшись от меня, она убежала в свою комнату,
делая вид, что пытается захлопнуть дверь у меня перед носом, но на самом деле стараясь
уступить дорогу и поспешить к своей кровати. Я подхватил ее, когда она наклонилась
вперед, как будто собираясь влезть в это, и задрал ее сорочку, единственный
предмет одежды, который на ней был, я оказался в ее жаждущей и сочной ****е с
сзади по самую рукоять одним ударом. Она сдавленно вскрикнула и
позвала Эллен, чтобы та пришла и помешала мне изнасиловать ее. Эллен пришла,
но мудро было бы только наблюдать, пока я мужественно работаю.

“Эллен, почему бы тебе не оттащить его — он насилует меня - и, о,
ужас! — совершает инцест”.

Она сделала вид, что сильно бороться, но ловко делал так, чтобы ее собственный
прибыль, по извиваться ее зад с тем, чтобы отправить меня в ней
****а.

“Ох, Эллен, Эллен, помоги мне”.

“Ах, нет”, - сказал Элен: “я должен позволить ему сделать это, и тогда вы не сможете сказать
на мне”.

Моя тетя казалась очень огорченной этим, и ей действительно удалось пролить
слезы, затем она уткнулась лицом в кровать, как будто в отчаянии, но все
время, наиболее активно поддерживающее меня. Когда кризис приблизился, она подняла свою
голову и сказала—

“Да простят меня Небеса, этот простой школьник доставляет мне такое
удовольствие, какого я никогда прежде не испытывал”.

Затем она дала волю всей своей похотливости, и мы довели дело до кризиса
в предельном экстазе наслаждения. Голова тети опустилась на кровать,
в то время как восторженное внутреннее давление ее влагалища вскоре начало поднимать мой
член до его первозданной силы. Она чувствовала его пульсацию и отвечала на нее,
но, без сомнения, думала, что немедленное повторение выдаст нашу
во время предыдущей близости она внезапно повернула свое лицо и тело, и
полностью сбросила меня с себя, мой член со шлепком вышел наружу. Она снова начала
плакать, женщины могут делать это в свое удовольствие, и ругать меня за ужасное
преступление, которое я совершил; поступить так с ней было кровосмешением — тут рыдание следовало за рыданием.
рыдание. Я обвил руками ее шею и, смахнув поцелуями ее слезы, возложил
всю вину на этого необузданного парня — взяв ее руку и положив ее на
мой все еще напряженный член. Она быстро отдернула руку, но не раньше, чем
слегка сжала ее. Она сказала мне, что я ужасный мальчик, и
что я должен уйти и оставить её и Эллен размышлять над тем, что можно сделать в такой ужасной ситуации.

Тут Эллен подошла к ней и, нежно поцеловав, попросила не отсылать меня.

«Я так люблю его, дорогая мадам, и я так хочу, чтобы он был со мной сейчас — было так волнительно видеть, как он с вами, что я умру, если вы не позволите мне забрать его сейчас».

«Ужасно! Ужасно!» — сказала тётя. — А я-то думал, что успел как раз вовремя, чтобы спасти тебя.

— О нет, он спал со мной всю ночь и часто спал со мной раньше, но он был не первым, кто меня взял, так что это не было ни насилием, ни соблазном.

“Тогда вы, должно быть, соблазнила его, вы злой шалунья, для более невинных
мальчик никогда не был известен”.

Бедняжка Эллен, сбитая с толку этим обвинением, отвергла его как неправду и
сказала, что достаточно хорошо знает, кто меня соблазнил.

Тетя на мгновение восприняла это как удар по воротам, ибо, если помните,
она воображала, что унаследовала мою девственность.

“Что вы хотите этим сказать? Я настаиваю, чтобы вы высказались”.

Эллен уступила и сказала, что первой меня схватила миссис Дейл.

“Она случайно увидела, как мощно вооружен Чарли, а затем
не смогла удержаться и научила его обращаться с оружием. Я видела, как они делали
это, и, следовательно, я сам жаждал этого. Посмотрите, дорогая мадам, какое благородство.
это. Я уверен, если бы вы знали это, вы не могли бы сами
сопротивление имея его, попробуй, попробуй еще раз, и я уверен, что вы будете
прости нас и разделяют наши радости”.

Я поддержал этот добрый совет. Тетя, казалось, испугалась меня и прыгнула
в кровать. Пока она стояла на четвереньках, я тоже вскочил и, обхватив её за талию, крепко держал, пока не смог опуститься на колени позади неё и ввести свой член в дело. Несмотря на все её явные попытки сопротивляться, всё было сделано так, чтобы облегчить, а не затруднить процесс.
чем препятствовать развитию событий. Конечно, я вошёл в неё в ту же минуту,
а затем несколько минут не двигался, чтобы дать ей насладиться внутренним
напряжением, которым она так славилась. Она уткнулась головой в
подушку и закричала:

«Это ужасно! — это ужасно!»

Эллен подошла и наклонилась над кроватью, обнимая её и говоря, чтобы она не сопротивлялась, а приняла это свободно, и тогда она была уверена, что это доставит ей величайшее удовольствие.

«Именно это и ужасает меня, моя дорогая, я никогда в жизни не чувствовала ничего столь восхитительного, но потом я думаю о грехе — с моей собственной
племянник! это настоящая кровосмесительная связь ”.

“Какое это имеет значение, дорогая тетя? потому что я тоже буду называть тебя тетей, ты
такой милый и красивый. О, это было такое удовольствие, чтобы увидеть его
делают это для вас, и вы так славно нормально, женщина, я мечтала стать
мужчина, чтобы у вас”.

Она обняла великолепные сиськи тети, ничто не могло доставить ей большего удовольствия, чем это.
и теперь она умоляла позволить ей пососать одну из них. Тетя уступила,
и была в восторге. Она скользнула рукой рядом с Эллен к себе
очаровательная щелка—Эллен раздвинула ноги —Пальцы тети начали трахать ее.

«Ах, моя дорогая, как же я любила заниматься любовью в твоём возрасте, наши языки
действовали вместо мужчин, и я всё ещё могла бы наслаждаться такой прекрасной
свежей штучкой, как эта, это почти примирило бы меня с тем, что делает этот
плохой, порочный мальчик».

«О, это было бы очаровательно! — давай сделаем это прямо сейчас. Чарли может
отойти на минутку, пока я лежу под тобой, и пока ты лижешь меня, я могу
возбуждать тебя и видеть, как славно ты трудишься надо мной».

— Ты меня очень искушаешь, моя дорогая, но что бы сказала твоя тётя, если бы узнала?

 — Но она никогда не узнает, — сказала Эллен, которая всё это время устраивалась на кровати.

Тетя отодвинулась, чтобы позволить Эллен забраться под нее, которая затем попросила тетю
сбросить с нее сорочку, чтобы их тела могли находиться в тесном
контакте. Тетя очень хотела это сделать, но все же скорчила по этому поводу несколько гримас.
Она наконец подчинилась, и шагая по Эллен, бросилась с
авидность на вкусный молодой ****а ниже, и начал gamahuche ее
_; mort_. Я мгновенно занял свое прежнее положение. Эллен направила мой член в
пылающее влагалище тети, затем трахнула клитор тети и поработала пальцем
в моем основании, пока тетя так восхитительно трахала ее. Мы все
Мы быстро подошли к грандиозному финалу, с избытком смазки, редко
сравнимым с этим. Мы все немного устали после этой схватки, и, поскольку
было уже поздно, мы встали. Тётя сделала вид, что прощает меня за то, что я
оскорбил её, за удовольствие, которое я ей впоследствии доставил. Она
нежно обняла Эллен и сказала, что так наслаждалась её телом, что
надеется повторить это удовольствие. Затем, взявшись за мой член, она
поцеловала его и сосала, пока он не встал, и сказала:

— Я не удивляюсь, моя дорогая, что ты это почувствовала, когда увидела,
и я завидую миссис Дейл, которая первой испытала такое
чудовищная вещь. Если бы я знала, что он был так удивительно при условии, сомневаюсь
если бы я поддался искушению, чтобы научить его, как использовать
он сам—мне только интересно, как такая маленькая вещь, а у вас есть
мог бы взять его”.

Эллен рассмеялась и сказала, что ее кузен Гарри открыл путь, или она сама
сомневалась, что когда-нибудь смогла бы в этом признаться, но я был так нежен, пока
войдя внутрь, и когда она вошла, он так восхитительно заполнил каждую щель,
что она должна была бы сильно огорчиться, если бы ей отказали в доступе к нему в будущем.

“Итак, дорогая тетя, я надеюсь, ты позволишь ему сделать это с нами обоими. Я могу сделать с
ты только что сделала со мной, потому что до того, как у нас появились он и Гарри,
мы с тётей развлекались таким образом. Тётя очень опытна в этом деле, она могла немного войти в меня и доставила мне огромное удовольствие, а ещё она сказала, что я сосу лучше, чем её покойный муж или кто-то из полудюжины школьных приятелей, которые развлекались друг с другом. Так что, дорогая тётя, ты должна позволить мне сделать это с тобой, пока Чарли во мне, а потом ты сделаешь это со мной, пока он в тебе. Только представь, как это будет приятно.

— О, ты, моя милая маленькая кокетка, ты способна соблазнить даже ангела.

Так все было устроено, что Эллен должна исходить из ее комнаты и я с
моя, и удовлетворять в постели тети на ночь. Мы сделали так встретиться, и наиболее
славный восемь дней мы провели. Я показал тете, что могу проникнуть в самую глубь
Эллен, и тем самым доставил ей огромное удовольствие, и с
большим основанием тот же результат мог произойти и с ней. Она дала явно неохотное согласие
, и, когда это было сделано, не было предельной уздечки
сластолюбие, которое могла придумать самая распутная похоть. Тетушке очень нравилось
Эллен и гамахучили ее до смерти, в то время как другая отплатила ей тем же.
Я не жалел об этом, потому что это освобождало меня от слишком тяжёлой работы. Так
мы провели самые восхитительные восемь дней, прежде чем к нам присоединились отсутствовавшие.
 И дядя, и Гарри добились своего. От каждого из них я узнал
все подробности, но поскольку их истории в некоторых деталях повторялись, я расскажу о событиях в связном повествовании.

 Дядя и миссис Дейл ехали в карете, а Гарри — снаружи. Дядя начал с того, что похвалил Гарри, а затем вернулся к тому времени, когда его впервые отправили в дом священника, и к записке, которую миссис Дейл отправила вместе с ним
его; он спросил, не без понимающей улыбки, возобновилась ли близость, которой она
раньше опасалась, потому что он заметил, что
Гарри выглядел измученным и бледным, когда возвращался по понедельникам, и был унылым
и бестолковым в тот день. Миссис Дейл, казалось, была несколько встревожена, услышав об этом
вероятно, она начала думать, что что-то могло произойти
между кузенами, пока она была занята со мной, дядя наблюдал за ней
почувствовав неловкость и, догадавшись о причине, сказал—

“Моя дорогая миссис Дейл, если что-нибудь произошло и что-нибудь выйдет из
Я человек светский, и вы можете рассчитывать на мою помощь и
благоразумие, чтобы предпринять шаги, которые помогут сохранить это в тайне от
окружающих».

 Она поблагодарила его и сказала, что будет рада принять его помощь, если случится какое-нибудь
неприятное происшествие, но она надеется, что этого не произойдёт.

Дядя заметил, что она встревожена, и не стал менять тему.
В конце концов она призналась, что опасается, что между двумя кузенами что-то произошло, потому что она по глупости поверила, что все мысли об этом вылетели у них из головы, и что она могла бы
приняла такие меры предосторожности, какие должна была принять.

«Что ж, моя дорогая мадам, в случае необходимости я к вашим услугам. На самом деле я не чопорна, хотя в моём положении я обязана казаться таковой. Я уверена, что мой опыт поможет мне предложить наилучший способ замять скандал, если таковой произойдёт».

Миссис Дейл рассыпалась в благодарностях, и доктор стал говорить более
мягко, сказав, что ради такой женщины, как она, которой он давно восхищался и
которой желал обладать, он готов на всё.

«Ибо, моя дорогая мадам, хоть я и в церкви, во мне ещё осталось что-то от старого
Адама, и вид и прикосновение той, кто так очаровала меня, как вы, снова делают меня молодым».

 Здесь он обнял её за очаровательную талию. Он притянул её к себе, и она, немного смутившись и отказавшись, подставила губы для поцелуя. Другой рукой он приподнял её юбки, чтобы почувствовать её
прекрасную киску. Снова сопротивление руки и языка, но она уступила, и вскоре доктор овладел её прекрасной киской. Найдя
ее большие и тонкие клитор в состояние жесткости, он знал, что ее
страсти были в восторге. Итак, раздвинув ее ноги, он встал между ними на
колени, и поскольку он ранее расстегнул брюки наготове и
свежая ****а стимулировала его силы, он полностью вытащил свой член
возбужденный и быстро утвердившийся по самую рукоятку внутри, леди
до последнего заявлял, что не может позволить ему, но извивал ее
попкой до совершенства, как только она почувствовала очень тонкий член доктора
работает внутри нее. Затем она обняла и поддержала его, целуя и
потакая желанию его сердца. Вскоре они довели дело до
экстатического завершения, к большому удовлетворению обеих сторон.

Конечно, после этого не составило труда организовать
удобную встречу в Лондоне. Действительно, было решено, что они должны
поселиться в одном доме и иметь смежные апартаменты. По прибытии в город
они остановились в одном из тех больших жилых домов в Норфолке
Улица Стрэнд, и нам повезло, что спальни на первом этаже
были свободны. Дом был двухэтажным, или, скорее, два дома, соединённые между собой.
друг друга. Спальня доктора находилась в передней части дома, а бывшая дверь,
ведущая в заднюю комнату, была заперта с одной стороны и заколочена с
другой. Миссис Дейл занимала заднюю комнату, из которой можно было попасть в
маленькую комнату с кроватью, где жил Гарри. Таким образом, доктор мог легко
попасть в комнату, когда хозяйка отпирала засов со своей стороны. После
консультации было решено, что ей лучше пойти в кабинет врача, чтобы Гарри ни в коем случае не услышал любовных
восклицаний, которые могли сорваться с их губ в порыве страсти.
любовные забавы. Конечно, доктор, который знал о страстном желании Гарри трахнуть свою мать и о том, что он намеревался сделать это тем или иным способом в Лондоне, сообщил о своём намерении переспать с миссис Дейл той ночью и поэтому попросил Гарри отложить свою попытку до после первой ночи, а затем доктор помог бы ему в его усилиях.

Хитрый доктор намеревался после того, как Гарри добьётся успеха,
стать его будущим партнёром в кровосмесительных отношениях. На двери спальни Гарри
был один из тех старомодных латунных замков, которые
привинчен к внутренней стороне двери с латунной накладкой на засов.
сбоку — не зазубрен, как сейчас принято. Миссис Дейл заперла своего сына дома.
после того, как он лег спать. Гарри заметил это обстоятельство и улыбнулся
подумав, как легко он мог бы помешать ей, но поскольку он пообещал доктору
не покушаться на свою мать той ночью, он лег в постель и заснул
крепким сном. На следующий день он представил себя под винт и небольшой
фиал сладкого масла. Когда мама была занята картами, он проскользнул наверх
и легко отвинтил латунную крышку затвора, смазав винты
и двигал ими туда-сюда, пока они не стали двигаться свободно, а затем снова завинтил крышку и почувствовал себя в безопасности, входя в мамину комнату, когда ему вздумается. Они с доктором договорились, что с помощью мастурбации и дрочки мама должна быть приведена в состояние сильного возбуждения, но не удовлетворена, чтобы её страсть была направлена на то, чтобы её трахали, неважно, каким членом. С этой целью доктор должен был держать её у себя до рассвета. Ночью Гарри
наблюдал за происходящим в замочную скважину и, когда увидел, что его мать вошла в
войдя в комнату врача, он сразу же отвинтил крышку, откинул засов.
и снова привинтил крышку. Таким образом, он был готов на любой случай, и
если его мать дивились его вход, он может сказать, что он нашел
откройте дверь, и она, должно быть, забыла ее запереть. Подготовившись таким образом, он отправился в постель.
и спал крепким сном. Он проснулся около семи часов и, тихонько приоткрыв дверь, увидел через открытую дверь напротив и при свете в комнате доктора, что мама еще не ушла от него.
Он посмотрел на дверь, которая была открыта.
В комнате доктора горел свет. Он рисовал
в своих шерстяных носках, сидя там, где свет пробивался сквозь
Он ждал возвращения матери, которое произошло очень скоро.
 Когда она выключила свет, закрыв дверь, он понял, что она вернулась в свою комнату.  Он услышал, как она села на горшок, и по силе потока воды понял, что она в порядке.  Он услышал, как она зашуршала, забираясь в постель.  Затем, сбросив халат и носки, он открыл дверь и подошёл к кровати матери. Проснувшись, она сразу же увидела его в полумраке, проникавшем в комнату через незанавешенное окно.

«Гарри! Что ты здесь делаешь и как ты открыл дверь?»

“ Я слышала, как ты двигаешься, дорогая мама, я не могла уснуть из-за холода. Я
вверх и толкнул дверь, она была не заперта, вы должны быть опущены, чтобы включить
болт, но я должна была постучал и позвонил тебе, если бы не
открыть. Я хочу, чтобы ты дай мне погреться в теплую постельку, и вы будете
обниматься свой бедный Гарри—ты не будешь, мама?”

“Если вы будете вести себя тихо и говорить тише, потому что доктор может вас услышать, вы
можете войти, и если вы повернетесь спиной, я согрею вас”.

Гарри, не теряя времени, лег рядом с ней и был действительно очень
замёрзший и даже дрожащий, он был рад сделать то, что она ему велела, и
повернулся спиной, прижавшись попой к маминому животу. Она сказала:

 «Бедняжка, ему действительно холодно, а теперь засыпай в маминых объятиях».

 Конечно, у него не было таких намерений. Быстро согревшись, он повернулся
лицом к маме и прошептал тем же тоном, что и она:

«О, как я люблю свою прекрасную мамочку».

 Он прижимается к ней животом и позволяет ей почувствовать, как его член упирается ей в лобок.

 «Гарри! Что ты имеешь в виду, обнимая меня так? Разве ты не знаешь, что я твоя мать, сэр?»

Он схватил одной рукой ее красивые упругие ягодицы и был
очевидно, в полном любовном возбуждении, как она могла почувствовать по жесткости
пего, прижимающегося к ее Венериному холму.

“Моя дорогая мама, если бы ты знала, как сильно я люблю тебя и как страстно желал
обнять твое прекрасное тело”.

“ Ступай, дерзкий мальчишка, разве ты не знаешь, что было бы грешно
предаваться подобным чувствам со своей матерью — немедленно оставь меня.

“О, нет, мама, я не могу, правда, моя собственная мама. Я хочу обладать тобой,
какой вред может быть в возвращении туда, откуда я пришел”.

Тут он перенес руку с ее пупсика на ее великолепную mons
Veneris и показал, что означают его слова. Она притворилась очень рассерженной
и попыталась оттолкнуть его, но он слишком крепко обнял ее за талию
другой рукой.

“ Прекрати сию же минуту, или я закричу.

Она действительно оказалась очень зол, но, тем не менее, не возбуждают в
шепот во все беседы до или после. Теперь Гарри подумал о
своем лучшем аргументе.

“ Почему ты пытаешься таким образом оттолкнуть меня, дорогая мама? Почему
ты не должна позволять мне наслаждаться тобой так, как ты хочешь, чтобы это делал Чарли?

Она вздрогнула от этого меткого выпада.

“Что ты на это скажешь, непослушный мальчишка? и где ты услышал такую
ложь, как эта? Это одно из изобретений твоего друга Чарли,
после всей доброты, которую я к нему проявил?

“Моя дорогая мама, Чарли никогда не раскрывал мне рта на эту тему. Я
говорю исходя из того, что видел собственными глазами”.

“Что ты имеешь в виду? Скажи мне прямо”.

“Ну, моя любимая мама, ты помнишь тот первый субботний вечер, когда
Мы с Чарли ночевали дома: вернувшись в свою комнату, я была вынуждена
спуститься в туалет, где я надела чулки и
без света, чтобы не беспокоить вас. Я снова поднимается, когда
внезапная вспышка света сияет в верхний проход. Поднимаюсь по
лестнице, и когда моя голова оказалась на уровне верхнего этажа, я увидел тебя
идущего к комнате Чарли. Я пошел к себе, но оставил дверь открытой
чтобы посмотреть, когда ты вернешься; обнаружив, что ты не возвращаешься, я прокрался
тихо по коридору, пока не дошел до поворота, который вел к
Комната Чарли. Свет проникал через замочную скважину. Я тихо
приблизился. Вы знаете, кровать точно обращена к двери — и там, мой
дорогая Мама, я видел тебя инициировать Чарли в то, что было до него
неизвестные ранее удовольствия. О, моя любимая мама, вид твоих
обнаженных прелестей, восхитительной манеры, с которой ты давала ему его
первый урок любви, сводил меня с ума от желания. Я почти поддался искушению
подойти к тебе и изнасиловать, если ты не согласишься. Он был в
это состояние я вспомнила, что Эллен уже спала в своей постели. Я побежал туда,
и, сбросив то немногое, что на мне было, я лег рядом с ней и начал
ощупывать ее интимные места. Она проснулась и сказала—

“Дорогая тетя, ты хочешь, чтобы я сделал то же самое с тобой?’

«Её рука опустилась на мой возбуждённый член, и она вскрикнула от
удивления. Я прошептал, что это всего лишь я.

«О! Вы должны немедленно уйти от меня. Тётя, должно быть, отошла в
туалет и скоро вернётся».

«Она не успокаивалась, пока я не убедил её, что вы не
скоро вернётесь, поэтому я был вынужден отвести её в
Дверь Чарльза; мы увидели, как ты совершенно обнажённая поднимаешься и опускаешься на
огромное орудие, которое есть у Чарльза. Я никогда раньше не видел его в таком состоянии и едва мог
поверить своим глазам; не менее удивительным было то, как ты
так очаровательно восприняла это. Это сильно взволновало Эллен, так же как и меня. Мы
вернулись в твою комнату — огонь все еще горел. Я уложил ее на ковер
перед ним и лишил ее девственности. Она видела, как чудовищный роман Чарли
легко перешел в "ты", и чувствовала, насколько меньше был моим, поэтому она
никогда не думала, что это причинит ей боль, и она честно позволила мне войти в
губами; затем, заставляя ее кончить, я внезапно протолкнул это сквозь все препятствия
, и дело было сделано; она вскрикнула, так как ей было больно,
но я закрыл дверь, и никто из вас этого не услышал. Я дал ей поспать после того, как
этого мы больше не делали до утра. На следующий вечер мы снова
наблюдали за вашим восхитительным процессом. Эллен уже не так болела, и мы повторили
ваш пример несколько раз. Она и по сей день продолжает удивляться
огромным размерам инструмента Чарли и удивлена, что ты так легко его принимаешь
. Но, Ох, мама, как мои страсти были очень рады твоему
славное очарование. Что такое Эллен по сравнению с тобой? Она очень хорошо постаралась
облегчить мою агонию от желания обладать тобой, когда я знал, что тебе лучше.
занят, и что я не могу этого сделать — но это все. Это ты, и ты
одна, моя любимая мама, которую я обожаю, и я безумно хочу обладать этой дорогой и великолепной киской под своей рукой». Миссис Дейл была совершенно ошеломлена этим рассказом. «Ты отвратительный мальчишка, как ты посмел следить за мной, шпионить за своей матерью и рассказывать об этом Эллен? Несомненно, ты хвастался этим и рассказывал другим».

— Нет, в самом деле, мама, мы с Эллен поклялись, что никогда не расскажем ни одному смертному о том восхитительном зрелище, которое мы увидели, — так что, дорогая мама, ты видишь, что можешь полностью доверять своему мальчику. О, позволь мне сделать это; почувствуй, как пульсирует моя бедная плоть.

Здесь я должен рассказать вам о том, что произошло, со слов самого Гарри.

«Я взял её руку без особого сопротивления и почувствовал, как её пальцы нежно обхватили мой член, прежде чем она убрала руку.

«Но нет, это невозможно, это было бы инцестом».

«Она повернулась так, что её великолепная попка оказалась напротив моего живота. Когда она повернулась, я опустил руку и схватил её за
сорочку, так что, когда она повернулась, её задница оказалась
обнажённой и прижалась ко мне. Я не терял ни секунды и, прежде чем она
окончательно устроилась, прижал свой возбуждённый член к её
восхитительной промежности.
сзади, и, поскольку от неё пахло тем, что она вытворяла с ректором, я одним толчком погрузился в неё так глубоко, насколько позволяли её ягодицы, прижатые к моему животу, и в то же время опустил руку с её талии на промежность, так что, когда она подалась вперёд, словно чтобы вытолкнуть меня, я нащупал её клитор, который был довольно твёрдым, показывая, что она действительно была в состоянии любовного возбуждения. Эта атака на клитор
заставила её так же быстро отпрянуть, и это двойное движение
полностью поглотило меня. Я, не теряя времени, перешёл к самым активным движениям
внутрь и наружу. Это было слишком для неё, она не могла сопротивляться,
вступая в схватку со всей силой своих страстей, и мы очень быстро
прошли весь путь, закончившийся самым экстатическим наслаждением, и со
вздохами радости мы лежали, обнявшись, в восхитительной после-
сладостной неге. Я чувствовал по её восхитительному внутреннему
напряжению, что её страсть ещё не утихла, и это придавало мне сил. После притворного
сопротивления дорогая мама завела руку за спину и, положив её мне на ягодицы,
помогла войти глубже при каждом толчке. Мы были
В этот раз она продержалась дольше и получила больше удовольствия. После обычной послеоргазменной неги она повернулась и, нежно обняв меня, сказала:

 «О, мой дорогой мальчик, это очень неправильно, но очень приятно. Ты должен быть очень осторожен, мой дорогой Гарри, потому что, если об этом станет известно, это навсегда опозорит нас обоих».

«Моя милая мама, не бойся; разве ты когда-нибудь видела что-то подобное за последние шесть недель, хотя я безумно тосковал по тебе? О, поцелуй меня, моя любимая мама».

 Последовал самый сладкий из поцелуев, наши языки встретились, её рука блуждала;
она уже нашла мой пэго.

«Моя дорогая, я должна поцеловать его, он гораздо более развит, чем я могла
ожидать, и твёрд, как железо».

«Не такой большой, как у Чарли, мама».

«Это правда, моя дорогая, но именно твёрдость, а не размер,
приносит настоящее удовольствие. Конечно, когда они оба в сочетании, как у
Чарли, это неотразимо».

«Тем временем я ощупывала её промежность: её клитор, который, как вы знаете,
хорошо развит, стоял колом.

«Мама, дорогая, какой он большой. Эллен сказала мне, что ты можешь засунуть его
в неё».

«О! Плохая девочка, рассказывает непристойности в школе».

«Не волнуйся, мама, я буду сосать его, пока ты играешь с моим».

«Я перевернулся на спину, подняв пятки вверх, — мама легла на мой живот
перевернувшись. Я сосал её клитор, лаская её вагину, а она сосала мой
член, пока мы оба не кончили, и каждый не слизал или не высосал всю
нежную сперму, которая вытекала из другого. Мы продолжали ласкать друг друга,
пока мой член не показал, что готов к новой встрече. На этот раз мама взяла меня на живот
и, как только я вошёл в неё, закинула ноги на мои бёдра
и, совершая самые непристойные движения, способствовала нашему наслаждению.
восхитительная попка вздымалась в унисон с моей, наши языки переплелись,
и, наконец, со сладким бормотанием восторга, мы затихли в объятиях друг друга.
объятия в самом роскошном экстазе полностью удовлетворенного желания. Мы
долго лежали без чувств ко всему вокруг, пульсируя под давлением похотливого
наслаждения, которое вскоре привело бы к другому любовному поединку, но эта мама
прошептали, что было бы неблагоразумно продолжать, потому что солнце уже взошло, и
настало время завтрака. Я оторвался от сладкой киски с большим сожалением
и, соскользнув с кровати, приник к ней ртом и отдался
я с любовью поцеловал и пососал, поиграл с великолепным покровом пушистых
локонов, а затем с трудом оторвался. Так закончился мой первый раз
обладание моей обожаемой и великолепной матерью, за которым последовала ночь
ночь за ночью самого сладострастного наслаждения. Я вернулся в свою комнату и
был одет и спустился вниз раньше нее. Врач воспользовался возможностью, чтобы
сообщить мне, что она извинилась и не сможет присоединиться к нему следующей ночью
под предлогом плохого самочувствия, но на самом деле это было для того, чтобы я
вся в себе на всю ночь; и это была самая восхитительная ночь.
Она демонстрировала и упражняла свои либидозные страсти до предела. Никогда
прежде у меня не было такого удовольствия. Возможно, это было из-за близости наших отношений
, которые добавляли волнения, но мне показалось, что
она побила даже великолепную жену доктора. О, она тоже была такой любящей.
То, как она ласкала меня в своих объятиях, было неотразимо. Я
не могу сказать, как часто мы это делали — мы занимались этим всю ночь. На следующую ночь,
под предлогом того, что боялась истощить меня, она заставила меня удалиться в мою комнату.
после двух трахов она заперла меня. Ранее мне сообщили
от доктора, что он назначил ее на ту ночь, и он умолял меня
сначала трахнуть ее, чтобы удовольствие от гамахучинга могло быть
усилено. Поэтому я не сделал ничего, кроме притворного сопротивления
когда она сказала мне, что я должен идти в свою постель. Она сказала, что разрешит
мне одно объятие перед тем, как она встанет утром, но это объятие было
преобразовано в два изысканных поцелуя. На следующую ночь доктор пожелал отдохнуть.
Он намеревался застать меня врасплох утром. Я приготовился к этому.
Когда мама уснула, я встал, как будто для того, чтобы поболтать. Я отодвинул засов
хлопнула дверь и встряхнула доктора, а затем вернулась в постель. Я согласился
с ним производить больше шума, чем обычно, в финальном экстазе; он должен был
ждать достаточно долго, чтобы позволить последнему наслаждению, как будто он принимал
пришло время немного одеться, а затем войти со светом.
Мама все еще спала. Было около четырех часов утра. Я начал
ощупывать ее великолепные ягодицы, и, скользнув под одежду, перевернул
ее ноги раздвинулись—она незаметно соскользнула на спину, я взял ее очаровательную
клитор между моих губ, и вскоре я втянула его до жесткости. В
Волнение разбудило её — ей приснилось, что я трахаю её, — и она разгорячилась и возбудилась. Она притянула меня к своей груди, сбросила одежду, и её восхитительные ноги обхватили мои чресла — её руки легли мне на ягодицы, словно желая впустить меня ещё глубже, и мы занялись самым восхитительным делом. Я притворялся, что возбуждён ещё сильнее, чем на самом деле, и почти взревел в момент экстаза. Сама мамаша была слишком
увлечена наслаждением, чтобы заметить, как громко я реву. Она лежала, тяжело дыша
и пульсируя на моём члене, почти нечувствительная ни к чему.
остальное рядом. Ее глаза были закрыты, так что она не стала соблюдать
вход в легкие осуществляется врачом. Это было не до него было
стоя у кровати, и сделал удивленное восклицание, что она
было известно о его присутствии.

“Она дала крик—хотя не очень громкий—и прикрыл глаза
силы. Я поднялся с нее. Доктор с большой вежливостью попросил ее
извинить за свое вторжение, но, услышав какой-то, как ему показалось, неземной
шум, он испугался, что она заболела.

“Тут обычное средство женщины — слезы — обильно полились у мамы. В
доктор самым нежным образом просил ее успокоиться.

"Моя дорогая мадам", - сказал он. ‘Я никоим образом не виню вас за это. Я
светский человек, и я знаю, что инцест практикуется в гораздо большей степени,
чем можно себе представить, и чтобы доказать, что это никоим образом не оскорбляет
что касается меня, то я могу сразу сказать вам, что именно моя собственная мать посвятила меня
в эти восхитительные тайны. Я вижу, что этот милый мальчик выглядит ужасно
напуганным тем, что я стал свидетелем того восторга, который он, должно быть, испытал; но чтобы
успокоить его, мы можем также сообщить ему, что у нас тоже есть
предавались этой восхитительной игре. Могу добавить, что это не первый раз, когда я участвую в оргиях с несколькими мужчинами или женщинами, и ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем обнимать того, кто только что был в объятиях другого, особенно если я был свидетелем предыдущей встречи. Посмотрите, моя дорогая мадам, как этот дорогой инструмент твердеет в доказательство моих слов, и чтобы я сохранил молчание, дорогой Гарри не должен возражать против того, что я наслаждаюсь вами после и до него.

«Сказав это, он сбросил штаны и запрыгнул в постель. Его встретили
со слабыми упреками моей матери в том, что я делаю это в присутствии ее сына: но
Я заверил ее, что предпочитаю видеть ее за работой, как она знает,
чем как-то иначе, особенно потому, что ей это явно доставляло такое удовольствие. Итак,
доктор немедленно оседлал ее. Не могло быть никаких сомнений в том, что она пользовалась
он одинаково с ним. Мой член встал при виде. Я вложил его ей в руку,
и она с любовью сжала его, затем, наклонившись, я пососал один сосок, и вы
знаете, как это ее возбуждает, и просунул руку за спину доктора, и
нежно пощекотав его ягодицы, постиллион направился к его нижней дырочке.
Они проделали самый захватывающий путь и умерли в взаимном восторге.
Как только он кончил, я запрыгнул на его место и в одно мгновение оказался по самые яйца в этой истекающей соками вагине. Мама слабо
возразила, но доктор умолял её позволить ему насладиться молодостью. Я знал, что в глубине души мама была
в восторге, потому что всем женщинам особенно нравится, когда в них
вставляют что-то новое сразу после того, как вынули предыдущее».

 Это правда — вспомните моего дорогого Бенсона в наши первые дни; её
Наибольшее удовольствие она получала, когда я уходил, и признавалась, что ничто не доставляет ей большего удовольствия. Я знал одну даму, с которой мы и ещё трое развлекались вместе, и не успевал уйти один, как приходил другой, а иногда и двое сразу. Она рассказывала нам, как обманывала своего мужа. Во Флоренции у неё было восемь любовников, и она развлекалась со всеми в одну ночь, и никто из них не знал о других. Она делала это следующим образом. Она заставила их
придти — двоих в десять часов, двоих в половине одиннадцатого, двоих в одиннадцать и двоих в
Половина двенадцатого. Их разместили в четырёх разных комнатах с удобными
диванами. Она вбежала в номер 1 в одном лишь лёгком халате, который тут же
сбросила. Она была великолепно сложенной женщиной, вид которой
воспламенил бы любого. Она быстро сделала два подхода с первого раза,
не сходя с места. Затем, сказав, что муж будет искать её, если она не уйдёт от него, она позвонила своему немецкому камердинеру, который сам её трахал и который впоследствии подтвердил её рассказ мне, выпроводив моего джентльмена из комнаты. Она побежала в номер 2, сказала ему, что
она ушла только потому, что позволила мужу кончить, и он подумал, что она пошла в туалет, так что он должен был сделать ей одолжение и уйти. Конечно, её влагалище, наполненное спермой, возбудило его ещё сильнее, и он очень скоро кончил, к её большому удовольствию, и ушёл, оставив комнаты свободными для двоих в одиннадцать. Поскольку у неё не было и пяти минут, она побежала в номер 3, где её ждал другой любовник. Она
притворялась так же, как и в прошлый раз, но, поскольку он был сильно пьян, она
получила от него два поцелуя, а затем выпроводила его и точно так же сбежала
остальным, всегда с одной и той же историей, добиваясь двух переворотов из
троих, которые были лучшими ублюдками, и выжидая с последним,
пока он не сможет сделать больше.

Та же дама рассказала мне, что однажды, когда она жила в Дьеппе, ее муж сбежал
в Англию на несколько дней. Во время его отсутствия у нее каждый вечер ужинали четверо молодых людей
и она заставляла их всех трахать ее на диване.
уложила на пол, одновременно засунув одного себе в задницу.
В течение дня ее хозяин, женат, приходили и сушилка для ее
много. В свое время она осталась одна в Мангейм, где она сделана
знакомство с офицером, который представил второго, и третьего,
пока она не узнала всего восьмерых. Однажды она съела все это на ужин, и
все они трахнули ее по три раза каждый. Она была удивительно красивой женщиной,
и могла бесконечно трахаться. Ее отец инициировал ее в двенадцать
лет. Она была греческого происхождения, и на самом деле был волосатый и
были месячные в тот раннего возраста. Но все женщины грабли в их сердцах,
и цифры не загромождать их.

Во время встречи Гарри с матерью доктор стоял рядом с ними,
и держал Гарри за яйца, и вел себя с ним как почтальон. Мама стала
это было очень любезно. Зрелище снова воспламенило доктора, инцестуальная идея
усилила возбуждение. Когда Гарри вышел, он умолял миссис Дейл встать
на четвереньки, чтобы позволить ему вставить это сзади. Он
вернее уже ушли в прошлое позади, но не думаю, что она еще не вполне
готов допустить, что. Он только сказал, что движение под глазами
такую прекрасную вниз, ее даже возбуждало. Далее он предложил
чтобы она встала на колени над перевернутым телом Гарри, чтобы она могла
трахнуть его, и он заморозил ее прекрасный клитор.

“Ты хочешь убить меня между вами”, - сказала она, но все равно подчинилась.
Она сосала уколоть Гарри и он провел в ее рот, который она проглотила
с большим аппетитом, расходуя себя в тот же момент заранее
врач. Гарри продолжал теребить ее клитор одной рукой, в то время как другой
трахал нижнюю дырочку доктора. Это была долгая схватка, которую она устроила
Гарри дважды кончил ей в рот, в то время как она трижды сходила к врачу
один раз, и все они вместе угасли в финальном трахе. Они долго лежали потерянные для
всего, а когда пришли в себя, разделились и удалились в свои
собственные комнаты.

Таким образом, лёд был сломан, и оставшиеся дни прошли в утончённом разврате. Доктор овладел её попкой и попросил разрешения овладеть Гарри после того, как Гарри овладел задницей своей матери, пока доктор трахал её, а также трахнул доктора в другой раз, и доктор кричал: «Ай, ай, ай!», как будто ему было больно и он терял девственность. Он выразил огромное
удовлетворение, когда она позволила ему заняться Гарри, заявив, что не может
понять, что ему больше нравится: заниматься с ней обоими способами, заниматься Гарри или заниматься самому.
это было величайшее удовольствие. Мама заявила, что самым вкусным было наполнить оба отверстия
одновременно. И тогда доктор
сказал, что попробует. Так что, трахая маму на коленях, он подставил
свой великолепный зад Гарри и был хорошо оттрахан. Именно после этого
полного посвящения они вернулись домой, и после таких процедур,
переход к общему участию в наших оргиях был легко организован.
Поскольку они должны были прибыть к позднему ужину, было решено, что миссис Дейл
останется на ночь, и мы посмотрим, что из этого получится.
Они прибыли как раз вовремя. Миссис Дейл вошла в комнату Эллен, взяв с собой Эллен, чтобы помочь ей одеться. Между ними состоялся разговор. Миссис Дейл считала, что обе стороны должны открыто признаться в случившемся. Она призналась Эллен, что Гарри пришёл к ней в постель и добился своего ужасного замысла, рассказав ей, как они с Эллен наблюдали за её операциями с Чарли и последовали её примеру.

— А теперь, моя дорогая Эллен, поскольку между нами не должно быть секретов, скажи мне,
встречаетесь ли вы с Чарли.

 — Ну да, встречаемся.  Ты же знаешь, я видела, какой он огромный, и всё же
с каким удовольствием вы приняли его. Однажды любопытство заставило меня уступить.
однажды мы были в летнем домике, и он переспал со мной после этого.

- Жена доктора что-нибудь подозревает?

“ О да, она все об этом знает. Однажды ночью я забыла запереть дверь на засов;
утром Чарли слишком шумел. Она пришла, лишь в ее
сорочка, подбежал и оттащил его от меня, не представляя себе, она побежала любое
риск себя. Чарли схватил ее в объятия и поклялся, что сделает то же самое.
чтобы она не рассказала. Она была в ужасе и убежала к ней.
собственную комнату, но не успели закрыть его; он заставил дверь открыться, она
побежал к своей кровати, намереваясь кольцо для раба, он поймал ее, когда она
уже одно колено на кровать, и стал в нее сзади, пока она
мог выполнить свое предназначение. Она воззвала ко мне, прийти и вытащить его
прочь. Я пошел, но сказал ей Чарли был прав, так как это помешало бы ее
разделение на нас. Я скорее думаю, что значительная доля Чарли дал
ее с большим удовольствием, ибо вскоре она перестала бороться, ведь у нее
спиной к нему, и его сильные руки вокруг ее талии не помешали ей, используя ее
руки. Она плакала, сильно потом, и говорили о величии
преступление. Затем она легла в постель. Чарли последовал за ней, чтобы уговорить и утешить
ее, и, конечно же, снова вошел в нее. Мне показалось, что ей понравился этот момент.
второй, потому что ее зад приподнялся ему навстречу. Впоследствии она обвинила его в
преступлении, заключавшемся в совращении молодой леди, ее гостьи, но я остановил это,
признавшись, что мой кузен уже имел меня раньше. Затем она обвинила меня в том, что я
соблазнила Чарли, и здесь я должна просить у вас прощения, потому что я проговорилась
случайно, что вы инициировали его, потому что я видела, как вы занимались с ним
им.

“ О, ты плохая девочка, как ты могла быть такой жестокой и неосмотрительной?

“ Что ж, дорогая тетя, большого вреда не причинено. Тетя Чарли вскоре успокоилась
и после этого регулярно присоединялась к нам. Она как любит, если
не ласковее, из gamahuching меня, как раньше; она выросла жадной
огромный член для Чарли, завидует вашим имел прежде его, и
говорит, что если бы она знала его прекрасные пропорции, она не могла
сопротивлялись инициируя его сама. Она надеется, что с моей помощью
она сблизится с вами. Я рассказал ей о вашем
красивый клитор. Она обожает на gamahuche, и клянется, что она будет
никогда не будет счастлив, пока она не сделала это для тебя”.

Это объяснение стало большим облегчением для вдовы, которая знала, что с доктором у нее все в порядке.
и теперь предвидела, что с
его женой тоже все будет в порядке, и у них будет полная свобода предаваться
дичайшая смазливость. Итак, одевшись, они спустились к обеду.
Доктор рассказал своей жене обо всех их лондонских делах, так что после
обеда три леди обменялись доверительными речами. Тетушке так хотелось увидеть
и сосать большой клитор миссис Дейл, что они перенесли в спальню тёти, где доктор застал их за этим занятием. Миссис Дейл лежала на спине с раздвинутыми бёдрами, а тётя, опустив голову на её промежность, сосала великолепный клитор и вводила в него пальцы. Они были слишком поглощены своим удовольствием, чтобы заметить его появление. Юбки тёти были выше бёдер, когда она опустилась на колени. Член старика
поднялся, он подошёл, опустился на колени, встал между её ног и
трахнул ее такой, какая она была, умоляя продолжить свои похотливые операции
с миссис Дейл. Закончив, он поздравил обеих дам с
установившейся между ними тесной дружбой, сказал, что это было лучшим желанием
его сердца. Он уверял миссис Дейл, что его жена - лучшая женщина в мире
и никогда не отказывала ему в небольшом разнообразии.

“Итак, я признала свою неверность тебе, и, похоже, мой племянник
занял мое место в мое отсутствие. Она говорит мне, что ты проинструктировал
Чарли, и что он чудовищен в состоянии эрекции, снова такой же большой, как я,
или как некий гренадерский капитан, когда-то любимец моей жены. Мне
любопытно на это посмотреть. Она также сказала мне, что он спал с вашей
очаровательной племянницей Эллен, которая, должен признаться, пробудила во мне огромное
желание обладать ею. А теперь, моя дорогая мадам, если вы согласитесь пригласить
Чарли с тобой спать, и Эллен, я мог войти, после того, как вы
каждый из них оборот или два из Чарли, и возьми Элен, в то время как вы хотели
у Чарли Все для себя. Моя жена не будет возражать, и я надеюсь, что вы будете возражать.
Дайте свое согласие.

“Что ж, мой дорогой доктор, после того, что произошло между нами, я могу отказаться
вам ничего, но я думаю, что дорогому Гарри следует немного утешиться. Я полагаю,
моя дорогая мадам, доктор рассказал вам о том, что мой сын удивил меня и
надругался надо мной. Твой муж примирил меня со своими ласками, и я могу
заверить тебя, что, несмотря на огромные размеры Чарли, он очарователен
манеры, которые могут понравиться любой женщине. От того, что говорит врач, - вы свободны
от предрассудков, почему вы должны остаться в дураках, а мы
все, наслаждаемся друг другом, почему бы вам не пойти к себе в спальню, и вижу
из чего он сделан. Я, его мать, могу настоятельно рекомендовать его вам.
В вашу пользу.

Так было устроено.

Вечером миссис Дейл прошептала мне, чтобы я пришёл к ним после того, как слуги лягут спать. Я пришёл и трахнул их обеих три раза, дважды спереди и один раз сзади, причём тот, кого трахали, всегда подмахивал другому. Когда я начал кончать, миссис Дейл встала, отперла дверь, ведущую в комнату дяди, и пригласила его в объятия Эллен, которая была очень рада получить ещё немного опыта с членом другого мужчины. Дядя галантно трахнул её, прежде чем оттрахать,
а потом попросил показать мой замечательный член, притворяясь, что ему очень интересно
поразился его чудовищным размерам и задумался, как маленькая киска Эллен могла его принять. Конечно, он с трудом помещался, но от этого милое создание не стало любить его меньше. Прежде чем трахнуть Эллен, он попросил миссис Дейл позволить ему ввести в неё мой большой член. Насладившись нашими первыми движениями и возбудившись до достаточной степени, он приступил к траху милой Эллен. Даже ему было трудно войти в неё, несмотря на то, что я предварительно напоил её, но, войдя до конца, он заявил, что это было одно из
самые тугие маленькие киски, которые ему когда-либо посчастливилось трахнуть.
После этого мы продолжили каждый своим путем, и с более длительным интервалом,
довели дело до изысканного завершения, тяжело дыша и пульсируя в течение
некоторого времени после этого.

Теперь доктор удалился, и мы приготовились к отдыху. Мы были
разбужены утром приходом тети и Гарри. Он подлетел к
объятиям своей мамы, которая легла на Эллен, чтобы трахать ее, пока Гарри
трахал ее. Тетя и я совокупились старомодным способом. Дядя вошел
когда мы были в полном разгаре, и, увидев соблазнительную заднюю часть
Гарри, забрался сзади и трахнул его в зад. После того, как мыСделав это,
тётя притворилась, что шокирована его нападением на мальчишескую задницу — женская
задница — это совсем другое.

«Что ж, тогда, моя дорогая, в следующий раз набросься на Чарли, и я трахну
твою поистине великолепную задницу».

И он обратил внимание миссис Дейл на великолепные пропорции не только
задницы тёти, но и всего её тела и конечностей.

«О, это действительно великолепно», — сказала она. “Я должен, моя дорогая мадам, выслушать вас"
. Я не забыл то изысканное удовольствие, которое вы мне доставили таким образом
.”

“Охотно, ” воскликнула моя тетя, - при условии, что ты отдашь мне свой клитор, чтобы
занять меня”.

— Конечно, это мне прекрасно подойдёт, но ты должна лежать на мне, чтобы
я мог с удовольствием смотреть на эту великолепную попку и
ласкать твои огромные округлые ягодицы.

О, это было восхитительное зрелище — видеть, как эти две распутные женщины
наслаждаются друг другом. Это зажгло в нас всех огонь, и в тот момент, когда
они закончили, я утолил свой внутренний пожар в просторной, но тугой
киске моей тёти, пока дядя трахал её в задницу. Миссис Дейл лежала под
Эллен, пока Гарри трахал Эллен сзади, а Эллен трахала её
тетя, которая сама направила член своего сына во влагалище Эллен и пощекотала
ее клитор, одновременно воздействуя на заднюю дырочку своего сына
.

О! это был великолепный бой,—мы все были так рады и это тоже было
первая встреча нас всех в одном Симпсоны. Мы все умерли в совершенном
раю экстаза, и долго лежали в послевкусии. Наша предыдущая
ночная работа сделала эту последней на данный момент, и мы все разошлись, чтобы
немного отдохнуть перед завтраком.

Миссис Дейл оставалась нашей гостьей в течение трех дней, в течение которых мы встречались в
Каждую ночь мы с Гарри заходили в спальню доктора и возобновляли наши восхитительные оргии. Миссис
Дейл забрала своего сына и племянницу, и я пообещал прийти к ней в коттедж в следующую субботу, когда мы с Гарри по очереди развлекались с этими двумя милыми созданиями, иногда трахая их по очереди. Когда школа возобновила работу, миссис Дейл и Эллен всегда обедали в доме священника по воскресеньям и ночевали там, когда мы устраивали общую оргию в старом стиле.

Так продолжалось до наших летних каникул, когда я должен был уехать из
дома священника в Королевский колледж. Беременность миссис Дейл и Эллен, ежедневные
стать ближе срок родов, становится более
трудно утаить. У нас были долгие обсуждения с дядей о том, что
лучше быть сделано. В конце концов было решено, что они должны покинуть
коттедж, как будто для поездки по континенту, но на самом деле должны были поехать только
в Париж, и снять апартаменты в доме хорошего _accoucheuse_ в
в окрестностях и сохраняйте спокойствие там до периода доставки. Это было
им не обязательно уезжать до того, как мы расстались, и доктор, и
Гарри, и я могли сопровождать их, и после того, как я увидела своего опекуна на моем
вернуться в Лондон, у меня не было сомнений в том, что ему оставить, а надо
значит, побывать на континенте, вплоть до середины октября, когда
занятия начнутся. Все это выпало как устроено. Ничто не говорило о том, что она беременна.
Беременность была незаметна благодаря полному облачению.

Мы завершили наше путешествие, нашли отличное _accoucheuse_ в
красивом районе с большим садом. Гарри, дядя и тетя
оставались с ними, пока я возвращалась в Лондон. Я повидалась со своим опекуном, который,
подвергнув меня осмотру, выразил большое удовлетворение
Он был доволен моим прогрессом, сказал, что поездка на континент расширит мой кругозор, и что он предоставит мне средства. Он порекомендовал мне сначала навестить мать на две недели и объявил, что примерно в конце этого срока девочки приедут в Лондон, чтобы поступить в первоклассную школу для девочек-подростков. Он также сообщил мне, что сделал предложение мисс Фрэнкленд и получил согласие, и что они поженятся одновременно; мои сёстры должны были быть подружками невесты, и я мог присутствовать на свадьбе перед отъездом за границу. Всё было устроено, и я побежал вниз
Главная. Моя мать была рада меня видеть, и думал, что я взрослый и много
улучшилось. Нет нужды говорить, как были рады меня видеть мои сестры и мисс Фрэнкленд
. У них не было секса, кроме как языком или фаллоимитатором, так что
вы можете представить, с какой яростью они набросились на меня в первые две или
три ночи. Мы возобновили все наши похотливые действия прежних дней.
Мои сестры уже превратились в прекрасных женщин, младшему еще
большинство похотливыми. Дорогая мисс Фрэнкленд, когда я поздравил ее с ее предполагаемым браком
, с любовью сказала мне, что это была перспектива быть
рядом со мной, что примирило ее с этим. Мы провели восхитительнейшее время.
две недели пролетели как один день.

Я нашел возможность трахнуть свою старую гувернантку, миссис Винсент, которая
была. Мой сын был прекрасным малышом, он уже ходил взад-вперед и разговаривал
. Его мать любила меня так же сильно, как и прежде, и стала более утонченной
развитой женщиной, более влюбчивой и развратной, чем была раньше. Она
сказала, что никто не может быть добрее и любвеобильнее ее мужа, и она сама
никогда не изменяла ему, кроме как со мной, которого, как ее собственное образование,
она всегда должна любить и никогда не откажет мне ни в чем, о чем я попрошу, когда это произойдет.
можно было бы сделать это без опасений. При первой же возможности я трахнул её три раза, не кончив, и кончил в неё. Здесь я могу упомянуть, что через девять месяцев после этого у неё родилась девочка, которая, как она всегда уверяла меня, была моей.

Моя мать, девочки и мисс Фрэнкленд приехали со мной в Лондон.
Брак был заключён с помпой. Мой опекун сделал очень красивые
подарки моим сёстрам, а мне подарил золотые часы, цепочку и перстни,
а также щедрый чек на дорожные расходы. Он и его
невеста, которую я трахнул перед тем, как она пошла в церковь, уехали
Шотландия, чтобы вернуться к английским озерам в свадебное путешествие. A
несколько дней спустя, отлично потрахавшись две или три ночи подряд
с моими сестрами, мы с мамой проводили их до школы и ушли
попрощавшись со слезами на глазах. Моя мать должна была остаться в городе на неделю
до возвращения дяди и тети, когда она намеревалась сопровождать свою сестру
в дом священника и оставаться там до моего возвращения с континента. Я
быстро вернулась в Париж. Мы сняли комнаты рядом с "Двумя дорогушами", где
дядя и тетя остались на ту неделю, которая им еще предстояла. Мы взяли маму с собой.
и Эллен несколько раз ходили на спектакль, и они спали с нами каждую ночь.
Дядя и тётя уехали в конце недели, но мы продолжали снимать квартиру, чтобы наши дорогие женщины могли приходить к нам, и трахали их так часто, как только могли.  Казалось, что их беременность усиливала их похоть, потому что мы едва могли их удовлетворить. По крайней мере, мы всегда могли взять их на руки и
поставить на колени, хотя ни одна из них никогда не показывала много
спереди — их дети лежали прямо между ними, — но, чёрт возьми, их бёдра
великолепно расширялись. У моей дорогой мамочки был метр в ширину, а её задница
проецировался почти так же сильно, как у моей тети. Она любила, когда ее трахали в
нижнюю дырочку до последнего. На самом деле мы держали их обоих до ночи
до того дня, когда каждого из них посадили в тюрьму. Ничто не могло быть более благоприятным
чем свое время. Как я уже ранее говорилось, каждая имела маленькую дочку.

На девятый день после этого они оба смогли подняться, но, поскольку возобновление наших отношений до истечения ещё трёх недель было бы очень нежелательно, мы с Гарри отправились на пешую прогулку по
Швейцарии, которую мы пересекли во всех направлениях, постоянно
восхищайтесь великолепными пейзажами. Мы не прикоснулись ни к одной женщине. Когда
очень резкий набор мы трахали друг друга, но очень мало даже этого, поэтому
что мы делали ремонт в конституциях и вернулся в крепкого здоровья, готов
чтобы воздать должное прелестям красавицах, которые с нетерпением
ждали нашего приезда.

Стоит ли повторять описание вкусная ебля с
которой они встретили нас. Они появились более прекрасным, чем когда-либо, особенно
Эллен, которая была разработана во взрослую жизнь. Мы приняли меры, чтобы оставить
двух дорогих детей на руках здоровой кормилицы, и приступили
отправился в экспедицию вниз по Луаре в Тур, Бордо и
Пиренеи, вернулся в конце сентября через Монпелье, Низм,
Авиньон и Лион.

У двух малышей было отличное здоровье. Были приняты меры к тому, чтобы они
остались со своей приемной матерью на год, и мы все вместе вернулись в
Лондон.

Мы три ночи восхитительно трахались, прежде чем они вернулись в деревню.
были даны обещания, что они будут время от времени приезжать в город.
время от времени возобновлять наши оргии. Мои мать и тетя приехали навестить меня.
поселились в моей квартире, которую сняли на Норфолк-стрит, и я был
поступил в Королевский колледж.

Я прошел вкусного вечера с тетей, прежде чем она ушла, и побежала вниз с
моя мама к ней домой. По моему возвращению я обнаружил, что мой опекун
вернулся. Я зашел, чтобы засвидетельствовать свое почтение его жене. Я застал ее одну.
и мы справились с ее первым адюльтером, который, как вы можете предположить,
не был последним. Но поскольку этот третий том уже довольно длинный, я
на этом заканчиваю его.

Четвёртый познакомит нас с Лондоном и возобновит приятное общение с миссис Бенсон, а также с женой моего опекуна и
нашим дорогим другом МакКаллумом, а также со многими другими друзьями.

КОНЕЦ ТОМА III.




ТОМ IV.


Содержание


Джейн—Энн—Миссис Николс — Бенсоны, Эджертоны и граф—Энн,
Николс и МакКаллум — тетя, дядя, Гарри, Фрэнкленд и Де
Грандвиц—Карл-Граф-Франкленд

В заключение своего последнего тома я сказал, что снял квартиру на
Норфолк-стрит, Стрэнд, для удобства, так как находился недалеко от Кингз-стрит.
Колледж. Это было в доме некой миссис Николс, высокая, крепко сложенная,
мужеподобная, но добрая и по-матерински выглядящая вдова пятидесяти двух лет.
внимательная и суетливая хозяйка, заботящаяся о том, чтобы лучше готовить,
и иметь простую кухарку, которая также была обычной прислугой, чтобы помогать ей
внизу, и двух племянниц, которые прислуживали ей.
жильцы наверху. Младшая была там одна, когда я вошел в квартиру.
с ее старшей сестрой случилось то, что они называли “несчастьем”, и
в то время она находилась в деревне, пока с нее не сняли это бремя. Она была
ожидается, что обратно в течение примерно шести недель. Между тем, как зимы не было
сезон, я был единственным постояльцем, а младшей было только выслушать;
ее звали Джейн; она была всего лишь крошкой, но очень хорошо сложенной, хорошей
Груди и задница, которые, как я вскоре обнаружил, были упругими и твёрдыми,
полностью выпирали с обеих сторон. Она была довольно хорошенькой, но с
какой-то особенной невинной свободой в поведении, которая заставляла меня
предполагать, что у неё ещё не было «несчастного случая». Через неделю мы
стали близки, и после того, как я часто хвалил её милое личико и фигуру, я
время от времени целовал её, что поначалу она воспринимала с
привлекательной, но невинной дерзостью. Именно в эти моменты я осознал, какие у неё твёрдые и упругие грудь и
попа.

До этого момента мои флирты не имели задней мысли, но реальность привлекательности этих скрытых прелестей разжигала во мне похоть. Я постепенно усиливал свои ухаживания и ласки, сжимал её груди, когда иногда сажал её к себе на колено и целовал, и, поскольку поначалу она сопротивлялась, когда я сажал её к себе на колено, я воспользовался случаем и взял её за ягодицы, которые оказались более развитыми, чем я мог себе представить. Постепенно она перестала сопротивляться этим маленьким вольностям и
спокойно сидела у меня на коленях и отвечала на мои поцелуи. Её платье
был немного открыт спереди, так что от ощущения ее сисек снаружи я
постепенно перешел к ощущению их обнаженной красоты внутри. Теперь я подумал, что
мог бы попытаться стать более фамильярным, поэтому однажды, когда она сидела у меня на коленях,
обняв ее одной рукой за талию, я прижал ее к своим губам, и пока она так
увлеченный, я задрал свободной рукой ее нижние юбки и, прежде чем она успела
осознать это движение, положил мою руку на ее лошадь, с очень красивой
шерстью. Она начала подниматься, чтобы встать, но, поскольку я держал ее,
крепко обхватив за талию, она не смогла вырваться, и ее новый
Эта поза позволила мне легко просунуть руку между её бёдрами и
таким образом почувствовать её очаровательную маленькую киску. Я начал
пощипывать её клитор, но она отстранилась и, глядя на меня с забавным
невинным выражением тревоги и совершенно не осознавая значения своих
слов, воскликнула: «О, осторожнее, что ты делаешь. Ты не знаешь, как
пострадал один жилец прошлым летом из-за того, что схватил меня вот так
и сделал мне очень больно». Я закричала, тётя
подошла, и, знаете, у него было 50 фунтов, чтобы заплатить за свою наглость».

Я не мог не улыбнуться, глядя на необычайную невинность этой девочки.

«Но я не причиняю тебе боли, дорогая Джейн, — сказал я, — и не собираюсь этого делать».

«Он тоже так говорил, но потом стал вести себя самым ужасным образом и не только причинил мне сильную боль, но и заставил меня истекать кровью».

«Это было бы не его рукой, видишь ли, я лишь слегка нажимаю на эту мягкую пушистую штучку.  Я уверен, что это не причиняет тебе боли».

— О нет! Если бы это было всё, я бы не возражала, но когда он толкнул меня на диван и навалился на меня, мне стало очень больно, и вы должны быть осторожны, иначе вам тоже придётся заплатить 50 фунтов.

Во всем этом была странная невинность; для меня это было очевидно.
парень вошел в нее и с силой порвал ее девственную плеву, и
затем ее крики помешали ему закончить свою работу. Ее поведение
убедило меня в том, что она действительно не осознавала последствий, или,
скорее, еще не испытывала по-настоящему сексуального влечения.

“Ну, моя дорогая Джейн, я не хотела тебя обидеть или заставить себя ответственность
чтобы заплатить ;50, но вы не откажете мне в удовольствии чувствовать себя хорошо
маленький волосатый гнездо, вы увидите, как нежно я”.

“ Что ж, если ты не причинишь мне большего вреда, я не откажу тебе,
потому что ты милый, добрый молодой джентльмен, и очень отличаешься от того
другого грубого парня, который никогда не болтал со мной и не смешил меня так, как ты
но ты не должен засовывать пальцы туда, это было то, что он
толкнули туда, что причинило мне такую боль”.

Я убрал палец, и поскольку, по моей просьбе, она немного раздвинула бедра
, я ощупал и поласкал ее очень милую маленькую щелку, а пальцем
надавив снаружи на ее клитор, я увидел, что она покраснела и
вздрогнула, почувствовав меня там. Однако я сделал не более чем легонькое нажатие
и почувствовать всю ее волосатую задницу и толстую надутую ****у; она сказала, что я должен отпустить ее.
или ее тетя поднимется наверх.

Первый шаг был сделан. Постепенно я продвигался все дальше и
дальше; почувствовал ее очаровательную голую попку, когда она стояла передо мной, заставил ее
показать мне красивые завитки на ее влагалище, затем пришел к
целовал ее, пока, наконец, она не раздвинула бедра и не позволила мне прикоснуться к ней языком, к
ее самому изысканному удовольствию. Я заставил ее тратить деньги впервые в ее жизни
и вскоре она пришла ко мне за этим. Постепенно я ввел
Я засунул палец ей в вагину, лизнул клитор и возбудил её так сильно, что она не осознавала, что я делаю; затем я засунул два пальца, и после того, как она кончила, я заставил их имитировать пульсацию,
отчего она подпрыгнула и спросила, что я делаю. Я спросил, не чувствует ли она, что мои пальцы внутри её сладкой вагины.

«Не говори так. Там мне было так больно».

— Но я не причиняю тебе боль, дорогая Джейн?

— О, боже, нет, мне как-то странно, но это очень приятно.

— Что ж, теперь ты знаешь, что у меня внутри два пальца, я воспользуюсь языком
снова прижмись к моему очаровательному маленькому клитору и двигай пальцами
внутрь и наружу».

Я так и сделал, и вскоре она кончила в агонии наслаждения, сильно прижимая мою голову к своей промежности и крича: «О! О! Это слишком большое удовольствие!»
а затем затихла, почти потеряв сознание. В другой раз, когда я повторил это, она сказала мне, чтобы я не забывал использовать пальцы. Заставив её кончить дважды, я
посадил её к себе на колени и сказал, что у меня есть инструмент, который
доставит ей гораздо больше удовольствия, чем язык или пальцы.

«Правда?» — спросила она, — «где он? Я бы так хотела его увидеть».

«Ты не расскажешь».

«О, нет!»

Поэтому, вытащив мой напряженный член, она уставилась на него в изумлении. Она
на самом деле никогда не видела члена, хотя это, очевидно, был член, который
лишил ее девственности, потому что я исследовал пальцами ее влагалище и не обнаружил там
девственной плевы. Я положил на нее ее руку, она непроизвольно сжала ее
крепко.

“Эта огромная штука никогда не смогла бы проникнуть в мое тело, смотри, она толще,
чем все твои пальцы, вместе взятые, и только два пальца кажутся такими тугими ”.

«Да, дорогая, но эта милая штучка растягивается и создана для того, чтобы
принимать эту большую штучку».

Я возбуждал её клитор пальцем, она явно возбуждалась
похотливо наклонившись, она сказала: «Просто позволь мне попробовать, и если тебе будет больно,
я остановлюсь; ты же знаешь, я всегда нежен с тобой».

«Да, мой дорогой, но постарайся не причинить мне боль». Она легла на кровать, как я и хотел, подняв ноги и раздвинув колени. Я плюнул на свой
член и хорошо смочил головку и верхнюю часть ствола, затем поднёс его к её
киске, хорошо увлажнённой моей слюной, и, лаская её, раздвинул
губы пальцами левой руки и наполовину погрузил головку, прежде чем
добраться до настоящего входа.

«Не вздрагивай, дорогая, я не причиню боли». И я хорошо вошёл в неё.
ручку, и похоронили ее на один дюйм дальше.

“Стоп!”, она воскликнула: “кажется, как будто бы прорвало меня, это так
протягивает мне”.

“Но это не помешает тебе, дорогая?” Я немедленно остановился перед
задавая вопрос.

“Нет, не совсем, но я чувствую, как будто что-то в горле.”

“Отдохну немного, а то выстрелит!” Я скользнул пальцем вниз по ее клитору
и по мере того, как я замораживал его, она возбуждалась все больше и больше, давая
восхитительное давление влагалищем на мой член, оно постепенно продвигалось по
нежные толчки я продолжал совершать без других движений. Это было нечто большее
чем на половину, когда она провела, это не смазывается только интерьер, но
внутренние мышцы расслабляющий, нежный переть вперед размещалась она на
рукоять, а потом я лежал тихо, пока она не оправилась от половины обмороки
состояние ее последний сброс был произведен; только повышенное давление
внутренний складок показал, что ее страсти пробудились вновь. Она
открыла глаза и, глядя любовно, сказал я ей дал великое
приятно, но она чувствовала, как будто что-то огромное, протягивая ее
внутри до предела. У меня есть все?

“Да, дорогая, и теперь это сможет доставить тебе большее удовольствие, чем
раньше”. Я начал медленно выходить и возвращаться, одновременно трахая ее клитор.
в то же время я стоял у нее между ног. Вскоре она росла дикая
с волнением, природу пробуждая ее осел поднималась и опускалась почти как
ну, как если бы она была мастерица. Необычное сочетание укола
и пальца быстро привело к экстатическому кризису. Я тоже обезумел от
вожделения, и мы провели вместе несколько часов, закончившихся
уничтожением всех наших чувств крайним экстазом финального
всепоглощающего кризиса. Некоторое время мы лежали, тяжело
дыша, наслаждаясь послевкусием. Дорогая Джейн умоляла меня
немного воды, так как она чувствовала себя совсем слабой. Я отошёл, всё ещё почти в вертикальном положении, принёс ей воды, помог подняться, усадил на диван и с любовью поцеловал её, поблагодарив за восхитительную радость, которую она мне подарила. Она обвила руками мою шею и со слезами на глазах сказала, что я научил её райским радостям, и что она всегда будет любить меня, а я всегда буду любить её, потому что теперь она не может жить без меня. Я поцеловал её, вытер ей слёзы и сказал, что в будущем мы будем наслаждаться этим ещё больше, когда она привыкнет.

«Дай мне посмотреть на ту, кто доставил мне такое удовольствие».

Я вытащил его, но он уже не был на подставке, и это её удивило. Я объяснил, что так нужно, но сказал, что она быстро увидит, как он поднимется и набухнет до прежнего размера, если она продолжит так нежно с ним обращаться. Он поднялся почти прежде, чем я успел это сказать. Она ласкала его и даже наклонилась и поцеловала его рубиновую головку. Мы бы быстро
перешли к очередному сеансу траха, если бы звонок не заставил
нас осознать свою неосмотрительность. Поэтому, поправив волосы
и платье, она поспешно спустилась с подносом с завтраком.

Конечно, такое хорошее начало привело к постоянным обновлениям, и Джейн быстро
стала чрезвычайно влюбчивой, а под моим руководством - первоклассной трахальщицей.

Как и все мои друзья не были в Лондоне, мне повезло с
такой _bonne bouche_, чтобы успокоить меня. Мои сестры проходили каждое воскресенье с
мне, и обе получили некоторые хорошие гребаный от меня во всех отношениях, без
вызывая при этом подозрений в доме.

Через месяц после того, как я встану в резиденции Миссис Приехала сестра Николса, Джейн. Она была гораздо более привлекательной женщиной, чем Джейн, широкоплечей,
широко раскрытая грудь, которая, как я обнаружил впоследствии, не пострадала от ее "несчастья"
но тогда она не сосала ее. Ее бедра были широко расставлены
, а ее задница была величественной. От природы обладательница
очень горячего темперамента, когда однажды она попробовала великолепное оружие, которым я
обладал, она стала самой похотливой и была одной из
лучших ебарей, которых я когда-либо встречал. Ее мощности НИП, почти сравнялось по
любимой тети. Джейн была честной, Энн была темная, с черными локонами и черный
волосатая ****а—очень длинная ****а, с небольшим тугую дырочку в ней, и над ней
широко расставленный выступающий бугорок, великолепно покрытый волосами. Ее
клитор был твердым и толстым, но с небольшим выступом. Ей также стало
безумно нравиться трахать меня в задницу, и особенно нравилось, когда я тратил на это время.
Отчасти это было сделано для того, чтобы предотвратить любые последствия, ведущие ко второму
“несчастью”.

В свой первый приезд Джейн очень боялась, что она обнаружит нашу связь.
мы приняли все меры предосторожности, хотя в глубине души я желал, чтобы это произошло.
поскольку она время от времени прислуживала мне, я стал распутным
на той, чьи прелести, даже прикрытые, сильно возбуждали меня. Я всегда
льстил и хвалил ее великолепную фигуру всякий раз, когда она приходила одна.
ко мне, но поскольку Джейн обычно бегала туда-сюда, я не предпринимал никаких попыток.
дальнейшие действия. Однажды утром я случайно услышал, как миссис Николс сказал Джейн, чтобы она надела
шляпку и отправилась на Оксфорд-стрит по какому-нибудь делу; я знал, что Энн
позаботится обо мне, и у меня не будет ни малейшего шанса помешать ей.
Джейн, поэтому я решил сразу перейти к делу. Мы стали на
Дружелюбный, общительный плане, и, когда она положила завтрак, я попросил ее
помогите мне с моим пальто, которое закончил, я поблагодарил ее и одной рукой
Я обнял её за талию, притянул к себе и поцеловал. «Привет!» — сказала она, — «это что-то новенькое», но не попыталась отстраниться, так что я поцеловал её ещё раз и сказал, какая она замечательная женщина и как сильно меня возбуждает — вот, смотри. Я взял её за руку и, прежде чем она успела опомниться, положил её на свой огромный член, который выпирал из брюк, словно собирался прорваться наружу.

Она не могла не сжать его в руках и воскликнула: «Боже милостивый!
 Какая у тебя огромная штука!»

 Её лицо раскраснелось, глаза сверкали от страсти, охватившей всю её душу. Она попыталась схватить его.

— Остановись, — сказал я, — и я положу его в твою руку в естественном состоянии.

 Вытащив его, она сразу же схватила его и похотливо уставилась на него, нежно поглаживая. Она явно становилась всё более распутной, так что я сразу же предложил ей переспать со мной и, решив, что лучше быть откровенным и успокоить её, сказал, что знаю о её «несчастье», но если она позволит мне трахнуть её, я по чести своей воздержусь, пока не кончу, и таким образом избегу возможности сделать ей ребёнка.

 Она так возбудилась, что, как потом сказала мне, чувствовала себя
не могла отказаться от такого великолепного члена, о котором она часто мечтала и которого жаждала.

«Могу ли я доверять тебе?» — спросила она.

«Вполне, моя дорогая».

«Тогда ты можешь взять меня — позволь мне обнять этот дорогой предмет».

Наклонившись, она сладострастно поцеловала его, дрожа от экстаза, вызванного одним лишь видом и прикосновением. Она издала
один или два «оха» и, притянув меня к кровати за член, откинулась назад,
одновременно задирая юбки. Тогда я увидел её великолепную
вагину во всём её великолепии, во всей её пышности и волосатости. Я опустился на
я опустился на колени и прижался губами к истекающему соками входу, потому что она была из тех, кто
кончает сильнее всех, у её вагины был настоящий восхитительный запах, а её
сперма была густой и липкой для женщины.

Я ласкал её клитор языком, сводя её с ума от наслаждения. И она закричала:

«О, введи в меня этот великолепный член, но помни о своём обещании».

Я поднёс его к этой широко раскрытой, с большими губами и огромной вагине. Я
был уверен, что, будучи таким большим, я с лёгкостью войду в неё по самые плечи. Так что можете себе представить моё удивление, когда я обнаружил, что
самый узкий и маленький вход во влагалище, с которым я когда-либо сталкивался,
и мне действительно было труднее проникнуть внутрь, чем в её младшую сестру,
чья вагина не отличалась таким же роскошным великолепием. Она была такой же узкой, как у Эллен во время нашего первого соития. Каким бы тугим он ни был, он доставлял ей только самое изысканное
удовольствие. Она полностью отдавалась работе и была действительно
одной из самых сладострастных и похотливых шлюх, с которыми я когда-либо
встречался, несмотря на мой богатый опыт. Я заставил её, трахая и
черт возьми, провел шесть раз, прежде чем я внезапно вытащил свой член и
прижав его ствол к ее влажным губам и моему собственному животу, провел
восхитительно снаружи. Вскоре после того, как он снова поднялся, и на этот раз после
ее проводят так часто, как раньше, ибо она была наиболее сладострастно
похотливые, когда я вышла, она вдруг встала из под меня, и, схватив
вал с одной стороны, наклонился и взял ее ручку между ее губ, и
быстро сделал мне влить поток спермы в ее рот, который она жадно
проглотил и обсосал к моему огромному удовольствию.

Мы бы устроили третью схватку, если бы ей не пришлось спуститься вниз.
к своей тете.

Я позавтракал, затем позвонил, чтобы забрать еду. Снова у нас был восхитительный трах,
и третий, когда она пришла застелить постель и вылить помои. Это
в третий раз я умолял ее встать на колени на диване и позволить мне увидеть ее
восхитительно великолепная задница, и когда мне придется удалиться, я покажу ей способ, которым
это продолжило бы наше обоюдное удовольствие. Итак, после того, как я трахнул ее сзади,
и заставил ее кончать гораздо чаще, чем себя, я вышел и подтолкнул ее вверх
между губами над клитором, обхватив рукой ее талию, я
я плотно прижал его к её вагине и клитору и продолжил
двигаться, заставляя её снова кончить, пока я изливался на её живот. Она заявила, что это почти так же хорошо, как если бы он был внутри.

 После этого я предложил засунуть его носом в её
заднюю дырочку и просто кончить внутри.

Поначалу она сопротивлялась, но в итоге ей не только понравилось,
что я там, но и то, что мне там было приятно, и в конце концов это
всегда было местом, где я кончал после первого траха, а второй
трах полностью проходил на этом более тайном алтаре похоти. Она
стал первоклассным инкулеусом.

Это вскоре и произошло, что обе сестры знали, что другой наслаждается мной, и это
закончилась их соскальзывание вниз с чердака, где оба спали в
одной постели, в моей комнате, и у нас была самая вкусная ебля и двойной
gamahuching.

Энн была, безусловно, самой прекрасной и похотливой шлюхой, но малышка Джейн
обладала определенным очарованием юности, а также свежести, что доставляло ей изрядную
долю моих благосклонностей.

Мы продолжали это делать в течение нескольких недель, пока использование не сделало нас небрежными и
шумными.

Тетя, когда в комнате не было жильцов, спала наверху, и,
вероятно, однажды утром, когда еще только рассвело, не спал, услышал
наши голоса, спустился и застал меня врасплох в самом процессе траханья Энн
и трахал Джейн, которая стояла над ней и подставляла свою ****у моему
развратный язык. Громкий возглас их тети мгновенно разбудил нас.


“Ложитесь спать, ужасные потаскушки”.

Они убежали, не колеблясь ни минуты.

Миссис Николс тогда начала упрекать меня в подлости моего поведения
. Я подошел к двери, очевидно, чтобы взять свою рубашку, потому что я был
совершенно голый, но на самом деле, чтобы закрыть и запереть свою дверь, а затем включить
Миссис Николс, которая, по-видимому, совершенно забыла, что на ней была только короткая
сорочка, которая не только позволяла полностью выставить напоказ очень красивые, упругие
и объемные сиськи, но и не опускалась ниже середины бедер,
демонстрировала удивительно хорошо сложенные ноги и маленькие колени с припухлостью
только что были указаны необъятные бедра.

Мой напряженный член в полной силе, и, если уж на то пошло, еще больше
возбужден неожиданными красотами, продемонстрированными миссис Николс, я повернулся
к ней и, схватив ее сзади за талию, толкнул ее
вперед, и прежде чем она успела опомниться, я поднял ее “катти
сарк,” увидел самую великолепную задницу и вошел в ее влагалище — не без
несколько болезненного насилия, прежде чем она смогла оправиться от неожиданности
нападения.

Она кричала, что убивает, но не было никого, кто мог услышать, кроме
девочек, и они знали, что лучше не перебивать меня. Я держал на чужом поле в
несмотря на вопли, и мимо руки вокруг ее тела, с мой палец у меня
к ее клитору, который вышел в значительных пропорциях. Мой большой
член и ее чертов клитор произвели свой естественный результат.
Помимо своей воли она наполнилась вожделением. Я почувствовал давление в ее влагалище, и
Я знал, как разгораются её страсти. Вскоре, вместо того чтобы сопротивляться, она
начала вскрикивать: «О, о», тяжело дышать, а затем восхитительно
заёрзала своей великолепной попкой, и когда я кончил, она тоже
погрузилась в восхитительный экстаз последней кульминации. Она
лежала, пульсируя на моём возбуждённом члене, пока он не встал
так же твёрдо, как и прежде. Я начал медленно двигаться, она
не сопротивлялась, только вскрикивала: «О! Боже, о!» дорогая, — как будто, несмотря на сожаление, она не могла не наслаждаться этим; и в самом деле, в конце концов она сказала:

«О! какой же вы мужчина, мистер Робертс; вы поступаете очень неправильно».
это, но я не могу удержаться, чтобы не насладиться этим сам. Прошли годы с тех пор, как я делал это в последний раз.
подобное, но то, что ты это сделал, заставляет меня желать, чтобы ты сделал это
снова. Давай поменяем позицию. ”

“ Очень хорошо, но ты должна сбросить эту надоевшую сорочку, иначе я не уйду.
отойди.

Поскольку ее похоть была настолько возбуждена, она не стала возражать, поэтому мы отошли.
встала; она стянула сорочку через голову и продемонстрировала гораздо больше
великолепная фигура, с изысканно светлой кожей с ямочками, чем я мог себе представить
.

“Моя дорогая миссис Николс, какая у вас прекрасная фигура, позвольте мне
заключить вас в свои объятия”.

В ней не было ничего отвращающего, она была польщена моей похвалой. Она схватила мой член
одной рукой, а другой крепко обхватила меня, в то время как я обхватил
одной рукой ее поистине великолепную задницу, а другой
рука сжимала чудесную пару сисек, таких же твердых, как у любой девушки.
восемнадцатилетней. Наши губы встретились в любовном поцелуе, наши языки обменялись
ласковыми словами. Она сказала—

“Ты сделал меня очень злой, позволь мне снова овладеть этим огромным и дорогим парнем"
.

Я сказал, что сначала должен полюбоваться на всю ее красоту, особенно на ее великолепную
и огромная задница. Она развернулась во всех отношениях, в восторге от того, что
обнаружила, что я так горячо восхищаюсь ею.

Затем она легла на спину, широко раздвинула ноги и позвала
меня сесть верхом и вставить член.

“Сначала я должен поцеловать эту прекрасную ****у и пососать этот превосходный клитор”.

Ее седалище было покрыто плотно завитыми каштановыми шелковистыми локонами; ее влагалище
было большим, с большими толстыми губами и покрытыми густыми волосами боками. Ее клитор
выдавался на целых три дюйма, красный и твердый. Я взял его в рот,
пососал и трахнул ее влагалище двумя пальцами, которые вошли вместе с
с величайшим облегчением, но как только я проник внутрь, она крепко сжала меня, и я дрочил и сосал, пока она не кончила с дикими криками восторга. Я продолжал сосать и возбуждать её, и вскоре она закричала:

 «О, милый мальчик, войди и засунь свой великолепный член в мою жаждущую киску».

 Я вскочил и погрузился в неё, пока наши волосы не спутались.
Она крепко обняла меня и с минуту не двигалась, а потом набросилась на меня, как дикая
_вакханка_, и стала произносить сладострастные непристойности.

«Вставляй свой восхитительный член глубже и сильнее. О, ты убиваешь меня
своим наслаждением».

Она была прекрасной мастерицей своего дела, доставляла мне изысканное удовольствие и,
могу добавить, впоследствии оказалась женщиной бесконечного разнообразия и стала одной из моих самых преданных поклонниц. Наша интрижка продолжалась годами, и с возрастом она, как и хорошее вино, становилась только лучше. Её муж был неплохим любовником, но из-за маленького члена никогда не возбуждал её так, как мой большой член.

В тот первый раз мы ещё трижды хорошо потрахались, и ей, казалось, это
нравилось всё больше и больше.

Поскольку я и раньше неплохо трахал девушек, мой член наконец-то
Она отказалась вставать и заниматься сексом. Нам пришлось прекратить трахаться, но я снова поимел её, снова поставив её в позу и восхищаясь её действительно прекрасно сложенным и хорошо сохранившимся телом. Она хорошо пососала мой член, но больше не поднимала его.

 Наконец мы расстались, но не раньше, чем она пообещала, что переспит со мной той ночью, и у нас была великолепная ночь. Мне предстояло более трудная задача — убедить её, что я буду спать с её племянницами. Обычно я
занимался с ними сексом одну ночь, а на следующую спал с ней.

 Энн, как я уже сказал, была одной из самых распутных и похотливых женщин, которых я знал
никогда не знал. Я рассказал им о красоте всего тела их тети
, и о ее замечательном клиторе, и о том, как ей нравилось, когда я ласкал
его. Это пробудило племенную страсть Энн к гамахуче, своей тете.

Я, наконец, уговорил ее дать Энн присоединяйтесь к нам, и оба были впоследствии
очень рада, что у меня было сделано так, как вели тщательный tribades, и
похотливо наслаждались друг другом, в то время как трахает меня по очереди. Миссис
Николс тоже, как только привыкла к анальному сексу, пришла в восторг, и у нас
были самые дикие оргии.

Тем временем мой очень дорогой друг МакКаллум вернулся в город. Он жил
на окраине, но снял небольшую квартиру в Лайонс-Инн, состоящую из
гостиной и спальни, где у него была целая библиотека непристойных книг
и картинок, чтобы разжигать угасшие от избытка страсти. Именно
сюда я приводил своих сестёр, и каждое воскресенье мы вчетвером,
раздетые догола, предавались всем излишествам, на которые только
могла натолкнуть самая необузданная похоть.

На Рождество дядя, тётя, Дейлы и Эллен приехали в город и
поселились в тех же комнатах, что и дядя, миссис Дейл и её сын
раньше на Норфолк-стрит у нас были самые великолепные оргии.

Я признался, что развращал своих сестер в течение тех томительных месяцев, когда я
оставался с ними наедине, и посоветовал им вступить в наше общество
. Дядя с жадностью ухватился за эту идею, тетя и Гарри тоже.
Дейл, но его мать и Эллен скорее отговаривали его от этого. Тем не менее, у
большинства это получилось, и тетя пошла в школу и забрала их на
каникулы. Я велел им поддерживать идею о том, что я поздно начал
и что им это очень понравилось, тщательно избегая малейших
упоминаний о прежних свободах.

Они оказывали очень эффективную помощь в диком разнообразии наших оргий.
Дядя особенно влиял на них и никогда не уставал трахать, сосать
или гамахучать их великолепные прелести. Тетя, чей секс был для свежих
молодых женщин, была безгранична в своем восхищении и племенном использовании их
тел.

Я рассказал Гарри Дейлу о наших воссоединениях у Маккаллума,
и, с разрешения последнего, познакомил его с нашими оргиями в Гостинице.

Маккаллуму очень понравилась красивая упругая задница молодого Дейла. Он также
хотел, чтобы ему представили Эллен. Я воспользовался случаем, чтобы сообщить об этом
ее, и в конце концов она стала восхитительным дополнением к этим частным
оргиям. В марте миссис Бенсон, миссис Эджертон и их мужья приехали в
город.

Я написал Бенсон, и получил от нее записку данный момент она
приехали. Я тут же позвонил, и найти ее в покое, ее муж
поехала в город, была воспринята с восторгом. После того, как мы бросились друг другу в объятия
природа была слишком свирепа для каких-либо любовных прелюдий. Диван принял наши пылкие тела, и прежде чем кто-то успел опомниться, ноги раздвинулись, влагалище было вторглось, и последовал самый быстрый секс, слишком быстрый для роскоши.
убегай. Затем, приходя в себя после нашего первого приступа наслаждения, у нас
было время для нескольких слов взаимной похвалы и восхищения улучшениями
в обоих; но это было только после того, как я трахнул ее четыре раза и заставил ее
проводите как минимум в два раза чаще, чтобы у нас нашлось время вступить в тесные отношения
беседуйте о прошлых событиях.

Я знал из писем об интриге с графом, миссис Эджертон и
с ней самой, а теперь услышал из ее собственных уст более волнующие подробности. Она
рассказала мне, как миссис Эджертон жаждала обладать моим необычайно большим членом,
добавив—

“Кстати, она должна быть одна в такой час. Пойдем, у нас есть
какое удовольствие сегодня”.

Я не видел миссис Эджертон много лет, на самом деле, задолго до того, как я
трахнул миссис Бенсон. Мы пошли. Ее прием был всем, чего я мог пожелать.

Миссис Бенсон сказала нам не терять времени, а сбежать хотя бы для того, чтобы обнять друг друга на прощание.
когда вокруг так чисто. Миссис Эджертон не возражала
; Бенсон изображала хозяйку церемонии, вытащила мой
член и приподняла нижние юбки Эджертон, поворачивая обе стороны, чтобы посмотреть,
и заставляя Эгертона обращаться с моим членом и восхищаться благородством моего члена, затем
рассказывать ей встать на колени и представить ее жир осел в мой похотливый взгляд, руководствоваться
моя тоска колоть в нее действительно вкусная ****а; и самые прекрасные
****ь у нас был, который, как Миссис Бенсон сказал, что разместят нас в наших легкость в
интервью у нее была запланирована на следующий день, в которой граф был присоединиться к
нас, и говорит мне, что я должен показать свою храбрость, чтобы соперник Граф.

Мы встретились на следующий день в тихом доме на Перси-стрит, Тоттенхэм-Корт-роуд.
Дамы отправились в Сохо Базар, оставив свой экипаж в Сохо
Площади, выезжаю через другой вход на глухую улицу и подъезжаю
в кэбе доехали до нас на Перси-стрит.

 Во время вечернего визита, когда меня представили мистеру Эгертону, я познакомился с графом и был представлен ему. Мы дошли до его дома на Бернерс-стрит и договорились встретиться на Перси-стрит до прихода наших прекрасных и дорогих друзей. Таким образом, мы с нетерпением ждали их прихода.

Излишне говорить, что, как только они вошли и обменялись приветственными объятиями
и поцелуями, они удалились в другую комнату,
выходящую в ту, где мы находились, чтобы снять с себя всё лишнее.
Мы тоже сбросили с себя всю одежду.
Мы были быстрее их, и граф как раз любовался моим членом, когда вошли две прекрасные девушки, одетые лишь в наготу, и мы могли бы воскликнуть:

«Женщина, когда она без украшений, украшена больше всего», потому что двух более красивых женщин или более совершенных по форме было трудно найти. Женщины тоже были такими же сладострастными и похотливыми в своих страстях, как и все представительницы их пола, и теперь нам доставляло удовольствие наслаждаться и удовлетворять их пылкие желания
я удовлетворял их во всех смыслах, а также впервые подарил им радость от того, что в них одновременно были два настоящих члена. Очаровательный
Бенсон, как мой первый инициатор в любовных таинствах, получил мои первые
объятия, когда граф трахал миссис Эгертон. Мы расположились так, что каждый
мог видеть другого и таким образом наслаждаться возбуждающей сценой.
Милые создания кончили трижды, а мы — один раз.

Затем Эгертон взял меня, а граф снова наполнил ту дырку, из которой я только что
вышла.

И снова мы заставили их кончить трижды, а мы — один раз. Они предпочитали это
предварительные встречи с более непристойными излишествами, к которым мы собирались прибегнуть, возбуждали и подготавливали их страсти к более сладострастным объятиям.

Оба милых создания время от времени любили, когда им вставляли в задницу, но до сих пор у них не было возможности получить член в каждую дырку одновременно.

Эгертон, для которого мой член был в новинку, сказал, что она должна взять его в рот, пока граф вставит свой меньший, но очень красивый член ей в задницу.

 Член графа был почти такой же длинный, как мой, и даже
толще у корней, но сужается кверху до маленького заостренного бугорка, так что
для _enculage_ у него было больше возможностей, чем у моего с огромным бугорком
роман, голова которого была такой же толстой, как и любая другая его часть. В этом и разница
образования дорогого существа как предпочитаю, чтобы меня уколоть перед
Граф напал на них сзади. Они, как правило, у каждого есть две, с
мне ниже, и граф выше. Но, хотя поначалу это было несколько
болезненно, когда мой огромный член выходил сзади, а Отсчет шел впереди
, вскоре они привыкли к этому, хотя неизменно начинали,
после нашего предварительного траха, с графом first _in culo_.

Эджертон, как я уже говорил, впервые попробовала два члена.
трахаю ее одновременно, расположив меня под ней. Я лег на спину,
она оседлала меня, Бенсон заняла место дирижерши в "
инструментах наслаждения", и, сначала пососав мой член, она
направил его в восхитительную ****у своей подруги, которая опустилась на мой
напряженный член, восхитительно насаживаясь на него, и кончил
в сладострастной разрядке, почувствовав, как его огромная головка погрузилась в
предела, она поднималась и опускалась на нем в вертикальном положении, пока она не
провели второй раз, и привез ее страсть к дикой ярости
похоти, то впадая в тоски руками, она окликнула графа
засунуть его колоть сразу в ее ягодицы.

Бенсон, тем временем, пососал и увлажнил прекрасный член графа,
заставляя его так же страстно, как и Эджертона, проникнуть в ее прекрасную задницу.
Бенсон подвел его к божественному входу в это дарующее восторг
вместилище, в которое он вошел сначала без особых трудностей, но по мере того, как
Утолщение его члена по мере его дальнейшего проникновения начало растягивать
нежные складки между нашими двумя членами, и Эгертон вскрикнул,
сделав мгновенную паузу, так как это вызывало странное ощущение,
которое возникает при содомитских объятиях на более ранней стадии.

Бенсон пришел ей на помощь, попросив графа отступить примерно на половину
пройденного им расстояния, и, взбив немного теплой мыльной пены, она
хорошо смочила его нижнюю часть, после чего он с легкостью
набрал потерянные очки и полностью вошел в чрезвычайно
дело затянулось, потому что, как я уже сказал, нижняя часть его члена была толще, чем я мог обхватить.

 Эгертону казалось, что две дырки вот-вот сольются в одну,
и он взмолился о передышке на несколько минут.

Мы оба лежали неподвижно, если не считать непроизвольной пульсации наших членов,
прижатых друг к другу, потому что тонкая, как всегда,
перепонка, отделяющая вагину от ануса, теперь растянулась до тонкости
золотого листа и, судя по нашим ощущениям, вообще не существовала.

 Эта двойная пульсация вскоре пробудила всю дикую похоть
Природа Эгертон, сначала проявившая себя в ответном внутреннем
давлении на нежные широко растянутые складки обоих влагалищ,
затем разгорячённая страстью, она закричала, чтобы мы начали осторожно
двигаться. Мы входили и выходили в унисон, сначала медленно,
но Эгертон, обнаружив, что мы доставляем ей неземное удовольствие
двумя наполненными влагалищами, закричала:

«О! О! Это божественно; трахайтесь быстрее, вы, ангельские ублюдки». Я— О! быстрее,
быстрее. О! о! это слишком ”.

Она пребывала в такой агонии экстаза, что едва не потеряла сознание.

Мы не осознавали этого, не истощая себя, как раньше.
мы сделали паузу, чтобы позволить ей максимально насладиться своей самой божественной разрядкой. Затем,
сначала пульсирующими, а затем внутренними и наружными движениями, мы вскоре
вывели ее из транса чрезмерной радости. Ее страсти были более
бурно возбуждены, чем раньше. Она конвульсивно дергала задницей
поворачиваясь боком, она бесновалась в самых грубых непристойных выражениях и так возбудила нас, что
мы все трое достигли финального крика от самых грубых
похоть, и угасла в агонии блаженства, такой всепоглощающей, что мы лежали,
почти без чувств, погрузившись в священные сосуды, в которых были сжаты
наши довольные уколов. Тем временем Бенсон, дико возбужденная
сценой, разыгравшейся у нее на глазах, в поисках облегчения опустилась на колени у меня над головой,
потому что мы всегда трахались на полу, широко раскинув матрасы;
тогда она подперла ее прекрасный осел над моей головой, и довел ее ****у до
мой рот, и я постоянно gamahuched ней, пока мои собственные вкусные
расходы уничтожены все силовые движения в настоящее время.

Эгертон, в агонии своего наслаждения в момент последнего
трай, вцепилась зубами в великолепную задницу Бенсона перед ней
и укусила так сильно, что действительно пошла кровь и заставила Бенсона
резко дернуться вперед и закричать. Но мы все были слишком погружены в
экстатическую радость, чтобы даже услышать крик боли, который она издала.

Наконец "Эджертон" подал признаки возвращающейся жизни. Бенсон встала
и с нетерпением ждала своей очереди, но миссис Эджертон взмолилась, чтобы она могла
еще раз вкусить эти более чем райские радости, пока оба
уколы все еще были поглощены внутри нее и, таким образом, избегали боли при входе.
вход.

Это было настолько разумно, что Бенсон с готовностью уступил.

Граф, чтобы отблагодарить её, попросил её перешагнуть через наши тела,
чтобы поднести свою восхитительную киску к его рту, который, поскольку он стоял на коленях, находился как раз на нужном уровне; так что он встал на четвереньки и, обняв её великолепную попку, одновременно трахал её сзади; таким образом, мы были цепью наслаждения.

Эта схватка затянулась надолго.

Эгертон, должно быть, кончил раз шесть, и когда мы оба наконец
впились друг в друга в яростной похоти, все трое кончили
Жизненная сила в почти смертельном экстазе, она действительно упала в обморок и так напугала нас, что мы отошли, чтобы привести её в чувство с помощью подручных средств; даже тогда она была в истерике. Мы уложили её в постель; она облегчила своё состояние обильными слезами, которые, как она уверяла нас, были слезами радости от изысканных и всепоглощающих наслаждений, которые мы ей даровали. Теперь она умоляла нас доставить Бенсону те же экстатические радости,
что мы дарили ей, и она была бы тихой и довольной свидетельницей наших
действий.

Теперь настала очередь моей любимой миссис Бенсон испытать на себе
невыразимые прелести двойного перехода. От ее любви к моему
великолепному разделителю, от которого она отведала первые сладости, и который
был посвящен в ее восхитительно прелюбодейную ****у божественным
тайны любви и еще более священные и тайные радости
второй алтарь, посвященный поклонению невыразимо чувственным приапам
восторги; из этого обстоятельства и постоянного использования заднего
сосуд, который практиковал ее муж, чей член был очень тонким,
Погружение в _двойное удовольствие_ прошло менее нервно,
чем с менее привычным анусом более деликатной Эгертон, но в то же
время два таких члена, работающих одновременно, заставили её слегка
поморщиться, прежде чем мы полностью погрузились в неё, и
стук наших членов, находящихся так близко друг к другу, сильно
стимулировал нашу похоть.

Милая Бенсон с готовностью отдалась работе и помогала нам своим умением извиваться, а также восхитительными движениями влагалища и сфинктера. Она наслаждалась сразу и быстрее, чем Эгертон.
она получила четыре вкусные разрядов, прежде чем наши несколько более вяло
чувства не позволяют нам прийти на гранд-финал кризиса, который, казалось,
стимулировать Божественной Benson в точке бред похоти, которые показали
сама в крики мерзкие похабные; кричат на нас переть наши
уколы в дальнейшем и быстрее, позвонив нам все громче всех подлеца
имена она могла поставить ее языка—абсолютно ревет как окончательный
разряд схватил ее в тот самый момент, когда мы заливали наводнения
сперма в обе интерьеров, то она затонула, уничтожено свыше
сладострастные наслаждения, которые она испытывала, но лежала, трепеща и
пульсируя от всех послеродовых наслаждений, которые может доставить половое
сношение. Мы долго лежали в этом восхитительном изнеможении от таких
сладострастных излишеств.

Милая Бенсон упражнялась со своими восхитительными «кусачками» в обоих отверстиях,
что вскоре дало ожидаемый результат, и вскоре плоть дала
симптомы своего «воскрешения» для мирских радостей, пройдя
через небесные наслаждения рая, по-настоящему восставая из самых
восхитительных могил, в которых они так изысканно покоились.
В отличие от своей прекрасной предшественницы, она жаждала большего, и если бы это было возможно,
то наше второе занятие было бы лучше первого, по крайней мере, оно было бы более
продолжительным, потому что предыдущие толчки наших ослабевших членов
делали дальнейшие движения более трудными, требующими более длительной
нагрузки, и таким образом увеличивали количество удовольствия, удлиняя
процесс до наступления грандиозного финального криза.

«Бенсон», гораздо более необузданная в своей страсти, чем мы, должно быть, шесть или семь раз
делала попытки, но в конце концов сдалась с ещё большим отчаянием, чем в первый раз, и в конце концов затонула
полностью преодолеть с помощью полного удовлетворения ее бушующей жажды
какое-то время. Мы тоже так хотели передышки, так что мы все выросли.

Два милых создания, оказавшись на ногах, немедленно столкнулись с необходимостью
освободить свои задние отсеки от взятого двойного груза и
исчезли на несколько минут.

Мы все очистились и хорошенько обмыли все вокруг ледяной водой
чтобы быстрее привести их в чувство. Затем мы сели за стимулирующий напиток
, во время которого мы, по крайней мере, все выпили по бутылке шампанского
каждый, в разгар восхитительного и возбуждающего непристойного остроумия и непристойных
истории, в которых наши милые _fouteuses_ проявили остроумие.

Через полчаса мы начали занимать свои позиции. Была моя очередь
занимать их в тылу, но в тот день они оба отпросились. Перерыв на
освежение дал им время почувствовать боль после того, как они впервые
сильно растянулись, так что моя очередь была отложена на три дня, что
было обычной задержкой в их оргиях, чтобы не вызывать подозрений
слишком частыми отсутствиями, но не исключающей возможности
подзаработать в это время. Так что мы трахались только друг с другом
ими однажды и завершилась наша изысканная оргия на этот день; прощаемся со всеми
выражением полностью удовлетворенных желаний, самыми теплыми поцелуями и
объятиями.

Граф и я вошел в свои покои, чтобы освежиться там с
горячие стаканы пунша; виски будучи большим любимцем его, и, в
его взгляд, самый лучший для восстановления сил после изнурительных усилий
две ненасытные существа.

Он поздравил себя на мое присоединение к этим оргиям, как
огромное облегчение бремени, которое он имел в удовлетворении обоих в обе стороны
когда все с ними наедине.

Тем не менее, граф был неутомимым ублюдком, но двое
таких ненасытных шлюх часто испытывали его силы на пределе, и были
больше, чем ему нравилось делать на собеседовании, поэтому он счел виски тодди
средством одновременно эффективным и приятным. Я сам со своими личными
излишествами дома был рад узнать о таком приятном восстанавливающем средстве. Граф
и я стали самыми близкими друзьями; благодаря ему я
усовершенствовал себя в итальянском, и вскоре после этого провел несколько
счастливых месяцев с ним в Италии после того, как он был амнистирован, вернулся в
его страна и вернула себе часть его некогда обширных владений, но об этом
позже.

На следующий день я навестил свою обожаемую Бенсон, которая превратилась в великолепную
женщину, более прекрасную и желанную, чем когда-либо.

Мы были наедине всего минуту и не могли использовать её для любовных
целей, но, поскольку нам обоим было что рассказать, мы договорились встретиться на следующий день в нашем
доме на Перси-стрит.

Этот дом был обставлен только для любовных утех, и в нём жила лишь старая
женщина, которая присматривала за ним и улаживала дела, когда нас не было.
Дом принадлежал графу, но оплачивался двумя честными пользователями.
У каждого из них был ключ от замка, и помещение содержалось в готовности к ежедневному использованию.

 Дорогая похотливая Бенсон признавалась, что использовала его для других любовников,
неизвестных ни графу, ни Эгертону; щедро платя старухе, она
делала всё по-своему.

Мы встретились там на следующий день, бросились в объятия друг другу, а затем, помогая друг другу раздеться, трижды восхитительно трахнулись, во время чего довольный Бенсон кончил семь раз, после чего мы могли долго и без помех поговорить о старых временах и о том, что я делал после. Я рассказал ей обо всём, о том, как Винсент, моя старшая сестра, мисс Фрэнкленд, моя тётя и
Миссис Дейл считала меня невинным, получающим свой первый урок в их восхитительных кисках, и как же верны и мудры были её мудрые советы.
 Она слушала с удивлением и восторгом, рисовала в моём воображении картины наших совокуплений и трижды прерывала мой рассказ, чтобы восхитительно трахнуться и успокоить возбуждение, вызванное непристойными описаниями моих действий со всеми этими великолепными женщинами.  Я рассказал ей также о своей интрижке в моей квартире с двумя сёстрами и графом.

Мое описание последнего возбудило в ней неистовую похоть и произвело
еще один превосходный трах. Но потом она сказала мне, что я должен найти
другое помещение в каком-нибудь месте, куда миссис Эджертон и она, или кто-либо из
них, могли бы зайти и получить утешение без постороннего наблюдения.

Я сказал ей, что меня записали в покои во Внутреннем Храме, которые у меня были
есть основания полагать, что я получу их через неделю или две. Это очень порадовало ее,
и будет видно, что мне удалось получить вот такую совокупность как
точно подходит на большой объект в режиме, доступным без
под наблюдением других людей; просторный и приятный, где все
что дорогая Бенсон хотела бы присоединиться к нашей компании, мы
собрались вместе, и начались самые дикие оргии с самой ненасытной похотью.

Моё описание моей тёти, миссис Дейл и особенно мисс
Франкленд, ныне миссис Никсон, возбудило все трибадические страсти, которыми
так славилась дорогая Бенсон.

Её клитор, который раньше был заметным, стал ещё заметнее, и она
очень любила заниматься сексом со своим полом. Таким образом, она очень привязалась к моим сёстрам, особенно к Элизе, у которой были ярко выражены те же инстинкты. Так что перед нами открывалась перспектива самой идеальной
оргии на виду, и в конце концов мы осуществили свои самые смелые ожидания.

 В отношении мужчин мы были более сдержанны; граф соглашался участвовать в любой оргии, в которой были
Гарри Дейл и мой дядя.  Он нервничал из-за того, что его содомистские наклонности были известны многим, и уступал только из-за родственных связей и более тесных отношений с Гарри.
Мы с Дейлом, который в конце концов поселился в моих покоях, жили
вместе, так что он был вынужден мириться с его присутствием.

Вскоре он стал получать удовольствие от того, что член Гарри находится у него в заднице, когда
трахать других на наших оргиях. Таким образом, будет видно, что
робкая исключительность графа больше не позволяла участвовать в этих семейных оргиях моему дорогому и
уважаемому другу и мастеру Маккаллуму. Однако, в определенном смысле,
это было преимуществом, поскольку у нас, по крайней мере, был выбор из молодых, в
две мои сестры и Эллен, которых почти не нужно было уговаривать присоединиться к нашему
Оргии в Лайонз Инн. И у нашего замечательного друга было несколько своих собратьев,
как мужского, так и женского пола, чтобы встретить нас одним, двумя или всеми, потому что нам
не всегда удавалось собрать всех милых созданий
вместе. _С другой стороны_, у дорогого МакКаллума было несколько юных ганимедов,
чьи тугие молодые задницы были большим утешением, когда вагины
полностью отсутствовали.

 Таким образом, у нас было два отдельных набора оргий, которые
обладали всеми естественными свойствами новизны и, благодаря возбуждающему сравнению, заставляли нас переходить от одной к другой с новыми страстями и силой наслаждения.

Поскольку мои сёстры могли приезжать только по воскресеньям, это был наш единственный выходной,
и мы посвящали его друг другу, но в конце концов я убедила Энн присоединиться к нашим оргиям с МакКаллумом, и она оказалась первоклассным дополнением во всех отношениях.

Я уже говорил, что у нее был самый либидозный темперамент, и
она превратилась в одну из самых похотливых женщин, которых только можно себе представить.
возможно, найти, и поскольку она обладала редкой красотой и великолепием форм, она
была создана для возбуждения самой неистовой похоти в мужчине или женщине, поскольку она тоже
был таким же любителем племенных поблажек, как моя тетя или восхитительный
Франкленд. Ее положение служанки помешало нам познакомить ее с
Эллен или моими сестрами. Дело в мирской prudency лучше этого не делать
доверять ей со знанием их соблюдать все наши похотливые
запросы на свои очаровательные лица.

Граф, я и наши две очаровательные возлюбленные встретились в назначенный день, чтобы возобновить наши восхитительные оргии. После того, как мы оба трахнули каждую из наших милых созданий, наступило _двойное наслаждение_.

 Сначала мы взяли восхитительную Бенсон, чтобы сцена наших эротических забав разожгла похоть дорогой Эгертон ещё сильнее. Настала моя очередь возложить своё подношение на тайный алтарь Приапа, пока граф наполнял её влагалище наслаждением.

Как я уже говорил, задница Бенсона была гораздо более востребованной,
чем задница Эгертона, чей муж и представить себе не мог такого ужаса.
как она это называла. Мистеру Бенсону, напротив, это нравилось, и он редко проводил ночь, не отдавая дань уважения этой восхитительной дырочке. Так что, хотя она и во второй раз предавалась _двойному наслаждению_, её похоть позволила ей с большей лёгкостью принять мой большой член в свою задницу, а прекрасный член графа — спереди, чем когда мы поменялись ролями. Она наслаждалась дикой яростью неистовой похоти, порождённой восхитительным экстазом от того, что в каждую её дырочку входит член, — кричала от дикой радости, изливаясь
яростно, и в конце концов умер в непреодолимое и неописуемая
Фелисити. Вскоре она пришла в себя, и умолял очередной приступ
перед выводом средств. Конечно, последовало немедленное согласие, и еще одно
еще более душераздирающее столкновение завершилось обычным смертельным
завершением.

Я постоянно gamahuched в Эджертона, который сел за два
органы ниже ее, и принес ее вкусными ****а в мой рот, а мой
руки окружили ее красиво сформированной и крем-как цветные ягодицы,
в то же время действуя в postillion с двумя пальцами, чтобы увеличить ее
похотливые удовольствия.

После этого мы привели себя в порядок и выпили немного шампанского, затем
застыв от перспективы теперь обладать прекрасным телом
Эджертон, мы приняли ту же позу, что и раньше, графом под, в
****а, Эджертон сверху, с ее восхитительно красивой задницей, открытой для моих
сначала объятий, а потом моего большого члена.

Обожаемый Бенсон сначала пососал его и, хорошенько намочив набалдашник,
направил его к узкому входу в тайную беседку любви. Его голова была
вскоре помещена, и, хотя все еще вызывала странные ощущения, нападение предыдущего дня
сделало вход более легким.

Немного помедлив, мы приступили к первому восхитительному акту.
Второй раз был божественным наслаждением, и после этого восхитительный
Эгертон наслаждался им в полной мере.

Эти восхитительные оргии с двумя прекрасными женщинами повторялись
каждый третий день.

Я стал любимцем обоих их мужей благодаря своего рода
овечьей невинности, которую я умел изображать.

В то же время, поскольку моему образованию уделялось много внимания, а я сам
любил учиться, внимательно относился к занятиям в колледже и
стремился к знанию иностранных языков, я стал довольно
свободно говорил по-немецки и по-испански, а также хорошо читал по-французски и по-итальянски.
 Последнее было усовершенствовано благодаря дружбе с графом, так как мы много времени проводили вместе и говорили только на этом языке. Возможно, именно это привело к тому, что мистер Эгертон, превосходный знаток итальянского, стал относиться ко мне с большей симпатией. Интрижка его жены с графом также пошла ей на пользу, так что, когда мы все четверо ужинали вместе, мы говорили только по-итальянски.

Дорогая Бенсон тоже была прекрасной хозяйкой языка графа, как и следовало ожидать, ведь он так часто бывал у неё во рту. А поскольку это мягкий
Язык, который подходит для любви и похоти, стал нашим во всех наших
оргиях.

 Восхитительная Фрэнкленд, ныне миссис Никсон, вернулась в город с
приходом весны. К тому времени я обосновался в своих покоях во Внутреннем
Храме и обставил их просто, но со всеми принадлежностями для любовных
схваток в парах или в самых диких оргиях. Восхитительный Бенсон
открыл их и посвятил служению святой матери Венере и
её сыну Купидону, а также более похотливому Эросу.

 Эгертон и граф впоследствии пришли, чтобы посвятить их
культ Приапа, и у нас была самая вкусная оргия на это святое
праздник.

Именно по этому поводу, что эти две дикие похотливые существа настаивали
увидев графа и меня вместе. Бенсон провел меня
на дно графа, пока он был на дне Эгертона, и
Эгертон провел графа на мое дно, пока я нежился
в восхитительной заднице моего обожаемого Бенсона. Он удовлетворил желание
желание на своих частей, чтобы увидеть человека с человеком, а не рассердить либо
считать или себя, который, на наш секрет сердца, каждый желает
обладают другие.

Граф был могущественным и очень волосатый человек, а особенно очень
полный волосатый придурок, который мне было дико интересно.

В этом я отличался от моего дорогого друга Маккаллума, который любил голую задницу
молодые люди без волос там, говорили мне, что грубые мужчины с волосатой задницей скорее
вызывала у него отвращение, и хотя в его богатом содомитском опыте у него было
такое, это было с определенным отвращением, которое шло вразрез с природой.

В том, что я полностью отличалась от него, чем волосатее и грубее была мужская задница
, тем больше это меня возбуждало. В этом отношении граф был
в точности на мой вкус. У него была очень волосатая задница, и
у него была очень грубая кожа и почти черная задница, такого глубокого коричневого цвета, что
был, сам вид которого всегда сводил меня с ума от вожделения.

Он так же сильно любил меня и по другой причине. Его величайшей слабостью было трахать обладательницу
прекрасного члена, следовательно, поскольку он никогда не встречался
с такой прекрасной, как моя, ему ненасытно нравилось быть во мне и
в то же время это чертовски раздражает меня.

Таким образом, у нас были две точки притяжения, которые сделали нас самыми близкими друзьями.
но мы не позволили ни одной из наших дорогих женщин
участники знают о взаимных радостях, участниками которых они не были.


Великолепная Фрэнкленд, ныне жена моего опекуна, тоже пришла одна в мои покои.
и мы возобновили все наши самые безумные переживания. Она сказала
для нее это было таким утешением, потому что, хотя ее муж, мистер Никсон,
был очень любящим и делал все, что мог, все равно это было не что иное, как волнующее
ее тоска по другим, особенно по моему собственному огромному члену, о котором она
никогда не знала, но то, что она была первой инициатором этого в любви
восхитительный уголок в любой священной роще.

Она была такой свежей и жаждущей драки, что вы можете легко представить, каким
диким излишествам мы предавались, отсасывая, гамахуча, трахаясь и
трахаясь по-мужски. Я не могу сказать, как часто во всех отношениях ее возбуждающее и
великолепное тело уносило меня за пределы того, на что я, возможно, был способен.
считал себя способным.

Когда изрядно исчерпаны, и мы могли непрерывно говорить за всех, что
произошло так как я покинул отчий дом, она услышала в полном объеме
деталь, в первый раз все мои приключения.

Во время ее замужества я дал ей намек на то, как все изменилось.
ушел, но без каких-либо подробностей, которые теперь ей не терпелось услышать. Я
рассказал ей о явном соблазнении меня моими тетей и дядей, и при этом я не стал
скрывать наши отношения с молодым Дейлом и мое последующее обладание Эллен и
его мать, которая последней поверила в себя моей соблазнительницей, ибо, как я
сказала восхитительной Фрэнкленд (я терпеть не могу называть ее Никсон), у меня были
последовал ее мудрому совету и до самой Долины играл в невинную игру
с совершенным успехом; но теперь, когда я стал мужчиной, я выбросил все это
за борт.

“В самом деле, ” сказала она, “ и с кем же ты выбрасывал его за борт”.

Я рассмеялся над ее готовностью принять меня, а затем перешел к полному
признанию во всех моих интригах.

Ей не понравилось, что я связался с двумя служанками, племянницами
моей покойной домовладелицы, сочтя это унизительным для человека, наделенного уколом
которым была бы рада обладать любая леди, но она была очень поражена
моим описанием превосходного тела и замечательной смазливости the
Nichols.

Это ее очень взволновало, особенно когда я сказал ей, что она дали мне
идея ее рядом подход в тело и распутство себе.

Это будет видно в дальнейшем к тому, что тесный союз с Николс
этот Сид. Нажав ее вопросы, я признал свою интригу с
Бенсон, Эгертон, и считать. Это, видимо, возбуждал ее похоть, как я мог
смотрите на дикий блеск ее глаз. Это привело к немедленному и восхитительному
траху, а когда я оправился от его экстатического завершения, к более близкому и продолжительному
тщательному расследованию того, как я достиг такой близости, но я ожидал
это несколько ревнивый осмотр, и я был вполне готов к нему. Я повел ее за собой
поверить не верилось, что они пробыли здесь почти всю зиму. Я сказал ей, что моя
мать просила меня позвонить и повидаться с Бенсонами как с ее друзьями. Я
так и сделал. Бенсоны быстро заметили, как богато я обставлена,
очень скоро оказали мне поддержку, в которой я не очень нуждалась после
позднего общения с ней, тетей и миссис Дейл.

Таким образом, дело быстро пришло к своему естественному завершению. Она была совершенно
удивленный моим мощное оружие, и как она и ее лучший друг
уже поделили любовников, я быстро ввел ее подруга Миссис
Эджертон, и они собрали меня вместе и посвятили в тайну их
интриги с графом, за которой последовало мое посвящение в их
оргии.

Мои похвалы этим двум дамам, и мои слова о том, как это было бы великолепно
для нее стать пятой, и мое описание изысканного тела и
племенных наклонностей миссис Бенсон, разожгли ее буйное воображение, и
пробудил все ее племенные похоти, и это закончилось тем, что она умоляла меня устроить
ленч в моих покоях для Бенсонов и Эджертонов, чтобы она могла быть
познакомился с ними, тем более что они действительно вращались в обществе
несколько выше, чем г-н Никсон соединений, хотя, в точку
богатство, Никсонов были гораздо выше.

Маленький обед сошел как нельзя более приятно. Все дамы очень тепло отнеслись друг к другу
видя это, я смело растопил лед и сказал
Бенсону и Эджертону, что дорогая миссис Никсон была моей первой инициаторницей в любви
тайны, и, как и у них обоих, самое мудрое, что мы могли бы сделать, было бы
отбросить всякую сдержанность и устроить всеобщее веселье. Чтобы
успокоить их — из-за секундного колебания — я вытащил
свой член в полную стойку и сказал—

“Вот член, достойный всех ваших изысканных киск, и к тому же такой, который
наслаждался ими всеми, и которым наслаждалась каждая из вас. Так что отбрось прочь
все сомнения и позволь ему снова насладиться тобой всей. Кто получит это
первым? ”

Они засмеялись, и все подошли и взяли его в руки, обмениваясь мнениями о том, что это самое прекрасное, что кто-либо из них когда-либо видел.
...........
.

“Ах, теперь, ” сказал я, “ в том-то и дело, что вы сразу почувствовали себя непринужденно,
тогда давайте сделаем это непринужденно; раздевайтесь - вот подходящее слово, и пусть у нас это будет
роскошно”.

Они рассмеялись, поцеловали друг друга и сказали, что этот милый парень должен получить свое.
путь, и все сразу приступили к раздеванию. Великолепное и удивительно
волосатое тело Франкленда совершенно поразило их и разожгло их
племенные страсти до лихорадочного накала, особенно Бенсонов, которые бросали
она лежала на этом великолепном теле в экстазе наслаждения, особенно когда
когда страсти Фрэнкленда были возбуждены, ее длинный красный клитор выделялся
из густой черной массы волос, которые покрывали не только ее живот
и подниматься, но полностью вниз и вокруг ее влагалища. Ничто не удовлетворило бы
Бенсона, кроме немедленной взаимной игры, ибо с истинным трибадическим
Инстинктивно эти две красивые и страстные женщины почувствовали взаимное влечение к этому конкретному похотливому наклонению и сразу же принялись, одна на другой, яростно трахаться. Мы с Эгертоном воспользовались возможностью и восхитительно трахнулись, закончив до того, как остальные удовлетворили свои непосредственные желания.

«Франкленд», который сначала был снизу, теперь оказался сверху, и когда она встала на колени и выпятила свою огромную задницу, чтобы подставить свою вагину под рот «Бенсона», вид его волосатой задницы пробудил во мне желание трахнуть его, и
мой член отреагировал мгновенно, поэтому, опустившись на колени позади нее, я ввел его в
хорошо известное вместилище и, к ее бесконечному дополнительному удовольствию,
содомировал ее до совершенства. Это был еще один способ успокоить их всех
и я трахал их всех до тех пор, пока ни манипуляции, ни
отсос не смогли заставить мой член снова поднять голову.

После этого вы можете легко представить, как они были рады сделать
славный Франкленд участником наших оргий с графом. Также
я никогда не забуду дикий взгляд удивления и похоти, когда граф впервые
я увидел великолепную и волосатую фигуру прекрасной Франклэн, когда она
вошла в комнату во всём ослепительном великолепии своей совершенной наготы.
Эти две натуры были созданы друг для друга, обе в какой-то степени похотливы,
обе сильны телом и неутомимы в самых сладострастных проявлениях
самой дикой похоти.  Обе в какой-то степени волосаты, демонстрируя значение
этой обширной растительности на их телах. Их мгновенно потянуло друг к другу, они бросились в объятия и, упав на пол, где они встретились, сделали по два вдоха, прежде чем прийти в себя.
состояние большей сдержанности, благоприятное для наших общих действий. Для нас это всё равно была захватывающая сцена.

 Бенсон был безумно возбуждён видом великолепного тела Фрэнкленд; её длинный красный клитор, не удовлетворённый двойным совокуплением с графом, казалось, только сильнее возбуждался и волновал всю душу обожаемого Бенсона. Она бросилась на «Франкленд»
раньше, чем успела подняться, обхватила ртом
чудесный клитор, попросила меня трахнуть её сзади, а затем
засунув пальцы в задницу и ****у, яростно работал. Дорогой Фрэнкленд
ответил на прекрасный клитор Бенсона и одновременно трахнул меня.
одновременно. Мы провели два боя в этой восхитительной позиции, а затем
с более сдержанными страстями поднялись, чтобы сформировать более общие комбинации.

Граф трахнул Эгертона, пока мы сражались над дивайн
Франкленд. Наша первая поза была предложена Эджертоном, которого трахнули так же, как и всех остальных.
но все же трахнули меньше. Она также была очарована великолепным телом Франкленда и особенно поражена
экстраординарный клитор, и проявила любопытную слабость, пожелав
иметь его в своей нижней дырочке, пока скакала верхом на Святом Георгии на моем большом члене. Мы
все посмеялись над ее странным выбором, но сразу согласились, особенно Фрэнкленд
, чьей величайшей слабостью было трахать очень красивых молодых женщин с помощью
ее длинного и способного клитора. Прекраснее создания, чем прелестный Эджертон
невозможно было найти. Фрэнкленд призналась, что в глубине души она
так страстно желала заполучить Эджертон с того момента, как впервые увидела
ее, и ее восторг и удивление при встрече с дорогой Эджертон вызвали
Я тоже хотел обладать ею, разжигал её неистовую похоть, усиливая
желание. Я лёг, Эгертон оседлала меня, и, чувствуя, как мой огромный член
полностью входит в неё, она обильно кончила всего за два раза. Затем, опустившись на живот, она подставила свою прелестную попку
похотливым объятиям похотливого Франкленда, который первым делом
наклонился, обнял, поцеловал и лизнул языком красивое маленькое розовое отверстие,
смочив его своей слюной, она поднесла свой прекрасный длинный клитор, твёрдый, как кол, и погрузила его внутрь.
снисходительность придавала очарование акту, а их дикое воображение
вызывало избыток радости от того, что меньший размер клитора Фрэнкленда
, по сравнению с размерами наших более длинных членов, мог
не заставили бы никого предположить, что это возможно.

Дважды нам отказывали себе в таком избытке, женщины уходят с полдюжины раз
чтобы когда-то мой.

Я помогал Франкленд с помощью двойной дилдо, который сразу же заполнил
оба отверстия. Этот превосходный инструмент был изобретением the
Франкленд, которое она предложила парижскому производителю фаллоимитаторов и
заказал его в двух или трех размерах. Он стал очень полезно в нашей оргии,
как из неравенства чисел странной парой были, когда
_double jouissance_ был в эксплуатации, а то и на два посторонних, с
языки и dildoes, может gamahuche с большим удовлетворением.

Во время нашего племенного объединения, когда Эджертон трахался с Фрэнклендом
в задницу, граф сначала трахнул, а затем содомизировал Бенсонов к
их взаимному удовлетворению. Мы все встали, очистившись и подкрепившись
вином и печеньем, обсуждая, каким должен быть наш следующий шаг. В
Граф еще не была во Франкленде _in culo_ и предположила, поскольку это была
ее вступительная встреча, что следует воздать более высокие почести
на ней по этому счастливому случаю, так что я должен был трахнуть ее, пока он наслаждался ею
сзади. В Эджертона и Бенсон должны использовать двойные
dildoes друг другу или любым другим способом развлечь себя.

Это была самая изысканная встреча, и с таким невыразимым наслаждением
что мы едва сделали паузу между первой и второй, и только после того, как
мы трижды затопили оба салона, мы удалились. Восхищенный
Фрэнкленд никогда не переставал тратить деньги, но столь энергичная натура могла бы
легко потратить в два раза больше, но теперь нужно было умиротворить и других милых созданий.

Затем граф взял Бенсон в вагину, пока я блокировал заднюю
дырку, а Фрэнкленд снова трахнул Эгертон, которая в это время мастурбировала себя в вагину; все мы занимались сексом по очереди.  Затем мы встали, очистились и освежились. Когда наши члены были готовы, Эгертон взял меня спереди, а Граф сзади, а Бенсон, который возбудился, лаская клитор Фрэнкленд, был ею изнасилован, и
трахалась сама с собой. "Эджертон" все еще немного пострадал в дубле.
растяжка, так что мы провели всего одну изящную схватку, позволившую нам, чьи
силы начали ослабевать после повторного возбуждения, закончить с _double
наслаждение в славном теле Франкленда.

Мы продолжали это до летних каникул, когда по их желанию я
представил Бенсонов, Эджертонов, Фрэнклендов и графа моему дяде,
тетя, миссис Дейл, Эллен и Гарри, и мы устроили несколько великолепных оргий в моих покоях
.

Великолепие задницы моей тети пленило Фрэнкленда и графа.
Последний вскоре залез в задницу молодого Дейла, что он и сделал однажды, когда
прибыл с той самой целью за полчаса до назначенного времени
всей встречи. Я присутствовал, и был так взволнован, увидев, что я
дорвалась осел графа и радостно поражен его дав
двойные наслаждения.

Именно после этого, поскольку Гарри остался жить со мной, он был
представлен к нашим общим оргиям, и таким образом мы заняли всех дорогих
созданий сразу, и самые сладострастные и похотливые встречи мы все
нам понравилось, что граф время от времени наносит нам частные визиты.

Тем временем Эллен отправили в ту же школу, где уже учились мои
сёстры, с разрешением гулять с ними по воскресеньям, когда мы всегда устраивали
прекрасные оргии у нашего дорогого друга
МакКаллума. Он, как и граф, питал особую слабость к тугой молодой заднице Гарри Дейла, не отказываясь при этом от женщин, особенно от моей сестры Элизы, которая обожала анальный секс, и её можно было трахнуть только тогда, когда в каждой её дырке был член, причём она предпочитала мой в своей вагине, а Дейла или МакКаллума — сзади.

Зная часы, когда я не мог быть прерван на любой из моих леди
друзья, я не пренебрегайте класса Николс, но ее и Энн
собрались за полтора часа, с половины десятого до одиннадцати
утра, и самые вкусные, ****ь, у меня с обоими. Я в равной степени
посвятил их в тайны тыловых удовольствий, и оба восприняли это
с большим удовольствием. Обнаружив это, я постепенно перешла к описанию
изысканных прелестей "двойного наслаждения_" с двумя мужскими членами,
наполняя неописуемым экстазом два отверстия одновременно.

Когда я разжёг в них желание, я упомянул своего дорогого друга МакКаллума Мора как человека, которому мы все могли бы довериться, и после некоторых колебаний получил их согласие представить его. Я уже говорил с ним об этом; сказал ему, что, возможно, Николс покажется ему слишком старой, но она была великолепна телом и так хорошо сохранилась, что её тело было на двадцать лет моложе лица, а её похоть и сексуальные способности намного превосходили возможности двадцатипятилетней женщины.
Кроме того, я намекнул, что он мог бы убедить Энн и, возможно, её сестру
Джейн, присоединяйся к нашим гуляньям в «Лайонс Инн».

Мы договорились встретиться в одно из утр. Я посоветовал МакКаллуму прийти пораньше, а когда придут женщины, под предлогом того, что он не сможет присоединиться к нам в то утро, я раздену их, и когда всё будет готово, он должен появиться в чём мать родила, чтобы развеять их смущение, которое они могли испытать, раздеваясь перед ним.

Он был поражён великолепным телом Николс, и, как
чужестранец, мы предоставили ему выбор. Он обнял её дрожащими
руками, осыпал поцелуями и, не удержавшись, положил на
застелил матрасом пол, продолжил трахать ее в старой доброй английской манере,
обхватив ногами и руками ее тело. Мы с Энн немного понаблюдали за
великолепным движением задницы ее тети и очевидным способом, которым она
доила сосок, когда он втягивался каждый раз, когда он поднимал свою задницу, чтобы снова войти
с захватывающей энергией. Мы могли бы провести больше нет, и каждый побежал курс
экстатический восторг, оканчивающиеся на всем исступлением похоти умереть неживого в
следующий момент.

Наши очаровательные партнеры неоднократно проводил во время нашей встречи. Они
хотели немедленного продления, но Маккаллум предложил изменить
партнёров и позы, то есть трахать их, поставив на колени,
с поднятыми вверх великолепно развитыми ягодицами, но брать их в
вагину.

Эта перемена произошла быстро. Мы расположились так,
что каждый мог видеть все действия другого. Это был великолепный секс,
и, когда мы кончили, мы растянули его на значительную
продолжительность, дав дорогим получателям возможность кончить
четыре или пять раз, а нам — один.

Оправившись от удовольствия после этой восхитительной
встречи, мы выпили немного шампанского и поболтали о непристойностях, а также
открыто восхваляя их великолепную способность трахаться; чувствуя, как их вагины, а они — наши члены, обновляются и восстанавливаются, мы договорились о дальнейших действиях. Поскольку это был их первый урок двойного удовольствия, великолепная Николс, конечно же, была первой в очереди. Она выбрала меня для вагины, а он, к его огромному удовольствию, — нашего дорогого друга для атаки сзади. Энн должна была оседлать нас с тётей и быть оттраханной нашим другом как в вагину, так и в задницу. Нам не составило труда прицелиться в обе апертуры, но Николс был так взволнован, что
Едва наши члены вошли в неё, она кончила, визжа, как кролик. Мы дали ей время в полной мере насладиться этим, а затем начали медленное, размеренное движение, которое быстро привело Николс в состояние неистовой похоти, и она снова кончила в почти смертельной агонии наслаждения, крича от избытка экстаза. Мы снова
сделали паузу, чтобы получить максимальное удовольствие, но возобновили
действия, когда её восхитительная киска и задница сообщили о возвращении
аппетита. Эти паузы позволили нам довести дело до семи мощных оргазмов.
разрядки с ее стороны, пока она не была совершенно измотана, особенно когда
мы оба пришли в себя от избытка радости, которая закончилась совершенным
истощением, после выздоровления от которого мы освободили Николсов от
двойной груз внутри нее.

Она уже почти задушил меня своими объятиями в невыразимый
радости у меня было заготовлено ее. Перекатившись на бок, она притянула к себе и Маккаллума
чтобы обнять его за то огромное удовольствие, которое он ей доставил
. Мы снова освежили внутреннего человека после очищения и умывания
холодной водой в качестве тонизирующего средства. Затем Энн заняла свое место в своей
в свою очередь, она тоже хотела попробовать новый эксперимент с маленьким членом в своей заднице.

 Николсы на тот момент почувствовали себя измотанными, поэтому легли на диван и
наслаждались видом наших троих партнёров в угаре неистовой похоти и содомии.  Эксперимент очаровал Энн так же сильно, как и её тётю.  Она тоже кончила семь или восемь раз, прежде чем присоединиться к нам в нашей душераздирающей разрядке. Николс лежала неподвижно около
двух третей времени, пока продолжался этот поединок, затем она встала,
опираясь на Энн и меня, и собиралась продемонстрировать свою невероятно большую ****у
МакКаллум разозлился на нее, но он попросил ее повернуться к нему задом
и приподнять его, положив руки на плечи Энн. Затем он
сначала мог созерцать ее огромные великолепные ягодицы и трогать их, затем
переместив руки на ее клитор и влагалище, он лизал и ласкал языком
великолепное отверстие ее задницы — грубое, коричневое и гофрированное, как раз в моем вкусе
.

У нас был великолепнейший поединок, закончившийся всеми экстатическими радостями траты денег
и послевкусием. Энн была столь же безмерно довольна _double
наслаждение_, какой раньше была ее тетя. Мы снова умылись и освежились,
и завершил эту восхитительнейшую оргию с МакКаллум сначала в "Николс"
****а, с моим большим и обожаемым членом в ее заднице, которым она теперь была
привыкшая к этому, она радовалась больше, чем когда-либо.

В том же порядке мы дважды трахнули Энн, хотя она выразила свое
большее удовлетворение от МакКаллума в своей заднице и моего сплиттера в ее ****е
. И снова мы избили их обоих, поскольку время не позволяло нам воскреснуть.
затем они покинули нас.

Мой опекун при вступлении в брак купил дом на Портленд-Плейс, но
срок аренды его тогдашнего арендатора истек только 20 марта этой весной,
и перед заселением его нужно было полностью заново покрасить и
украсить, так что июль подходил к концу, прежде чем они смогли
с комфортом поселиться в нем. Тем временем у них были апартаменты
в отеле недалеко от Гайд-Парк-корнер.

Когда они были полностью размещены, чего не было до
середины августа, мой опекун попросил свою жену присылать экипаж за
девочками каждое воскресное утро. Услышав, что Элен была их интимная
друг, она стала включенными в приглашении. Это положило конец нашей
Воскресенье оргии в наш товарищ MacCallum камер, к нашему взаимному
сожаление.

Что касается нас с Гарри, то всегда заботливый и вкусный ресторан
Франкленд пришел нам на помощь. Делая вид, что девушки должны ходить
упражнения, она всегда после обеда предложила спуститься к
их брат палат в храм, возьми его и Гарри как их
далее спутники до Кенсингтон-Гарденс или “зоопарк”, - и принесите все
вернуться к обеду.

Поскольку мой опекун всегда устраивал сиесту по воскресеньям после ленча, поскольку был
слишком стар, чтобы трахать свою жену каждую ночь, субботний вечер, или, скорее, воскресное
утро, когда у него не было никаких деловых забот, было
посвятил два-три часа дополнительному флирту со своей обожаемой женой.
Она сказала мне, что он был очень влюбчив в нее, не мог много трахаться,
на самом деле, она думала, что его усилия в этом направлении были даже больше, чем он должен был
в его возрасте, но он никогда не уставал трахать ее и позировать ей
в любой позе, когда она была совершенно обнаженной; конечно, она поддавалась каждому
пожелание старика, и она, даже после долгих уговоров, на которые только
ее любовь и привязанность к нему могли заставить ее согласиться, позволила
ему насладиться ее красивой задницей. Это требует, как он сказал,
придавая члену дополнительную твердость, она также оказала ему дополнительную услугу,
играя и посасывая его член до предельной жесткости. Итак, она заставила
его обожать ее, и она могла обвести его вокруг своего маленького
пальчика. Ее слово и воля были законом, поэтому она могла поступать, как ей заблагорассудится.

Она несколько раз говорила мне, что, по её мнению, он слишком сильно
проявлял свои эротические способности и что она делала всё возможное,
чтобы умерить его пыл, но всё было напрасно; он был очарован
великолепными прелестями её тела, или, как это называют, был
одержим.
самая сильная страсть, которая может охватить человека, и опасная для человека преклонных лет. Что ж, его воскресная послеобеденная сиеста была долгой, и «Франкленд» мог свободно приходить в мои комнаты с моими сёстрами, где
«стриптиз» был в порядке вещей, а за ним следовали всевозможные виды секса.

Вскоре я понял, что нам нужна помощь; темп, который я задавал, начал сказываться,
поэтому с согласия милого Франкленда я сделал графа своим доверенным лицом и
попросил его присоединиться к нашей воскресной оргии. Можете себе
представить, с какой радостью он согласился, ведь помимо удовольствия от
меня в кровосмесительной связи с моими сестрами, их юные прелести,
особенно Элизы, очень привлекали его, и тогда
Фрэнкленд, так похожий по похоти и темпераменту. Таким образом мы было большинство
вкусные каждое воскресенье оргии, до конца октября
следующий год, когда моя сестра закончила школу, и я,
тоже бросила колледж, поступил в Миддл Темпл, и была для
за три месяца нотариуса офис, читал предыдущее, чтобы быть
позвонил в бар.

Именно тогда у здоровья мистера Никсона появились симптомы серьезной
возмущения, и его врач посоветовал ему пройти зиму в
теплее климата. Его жена предложила преимущество поездка будет
как к девушкам и себе; у нее была только выразить пожелание, чтобы
всех нас вместе, и мы были приглашены, чтобы присоединиться к ним.

Мы проехали через Швейцарию, Милан и Флоренцию в Рим, где
поселились на четыре месяца.

Эгертоны и Бенсоны счастливо провели ту же зиму в Риме.

Мои комнаты находились в соседнем дворце, где жили мистер и миссис Никсон и мои
сёстры, так как для меня не было места. Таким образом, у меня
очаровательный антресоль из пяти комнат, предназначенных исключительно для меня; одна из которых выходила окнами на
и Тибр, и ее ни в коем случае нельзя было упускать из виду. В эту комнату мы
постоянно прибегали для оргий.

В Egertons прошло несколько зим в Риме, и у нее было два или три
канцелярские любителей, и они были введены два других в Бенсон по
ее бывший поездок, и все были приучены к общей оргии. Вы
можете представить себе восторг этих священнических развратниц, когда они обнаружили, что
им представили в нашем кругу трех свежих ****енок, и таких
великолепных, и все без каких-либо притворно-скромных предрассудков, но до
все излишества похоти. Таким образом, на пятерых женщин у нас было шестеро мужчин, и
в конце концов к нашей компании присоединился очень красивый молодой священник, развращённый остальными, и мы устраивали самые дикие и экстравагантные оргии, какие только могла придумать самая необузданная похоть. Мы делали цепочки из членов,
вставляя их в задницы, женщины между ними с фаллоимитаторами,
привязанными к талии, засовывали их в задницу мужчины перед ними,
а его член засовывали в задницу женщины перед ним.

У этих святых отцов были огромные возможности для бесконечного разнообразия,
стимулирующий к эксцессам разврата, которые очень скоро привели к тому, что розга была востребована
.

Все мы время от времени наслаждались двойным соитием, женщины
неизменно так на каждой встрече.

У всех этих святых отцов были очень красивые члены, но ни один не был таким большим, как у меня,
и многие из них любили иметь мой член в своей заднице, когда представлялась возможность
. В таких удовольствиях зима быстро пролетела.

Весной здоровье мистера Никсона казалось очень шатким, и мы переехали в
Неаполь, где по необходимости наше крайнее потворство венерическим излишествам
было значительно ограничено.

В мае мы вернулись в Англию, но бедный мистер Никсон, очевидно, был на грани. Фрэнкленд рассказал мне, что чем хуже становилось его здоровье, тем более похотливым он становился. Его страсть к траханью её в задницу усилилась, и даже его член, казалось, оживал по мере угасания жизни, потому что едва ли ночь проходила без того, чтобы он не трахал её, ночью в задницу, а утром, при свете дня, стоя на коленях и ощупывая её великолепную задницу, он брал её сзади. Он и она тоже чувствовали, что это убивает его,
но его страсть была непреодолимой, и он заявил, что если это его и убьёт, то он не против
он не мог умереть счастливой смертью. В то месяц после того как мы вернулись, он
на самом деле апоплексического удара, когда его колют проводил в ее
придурок. Он жил, но месяц после этого. Он оставил все свое имущество
своей жене полностью, с наследством в размере 2500 фунтов стерлингов каждой из моих сестер и
по 1000 фунтов стерлингов мне.

Это печальное событие на некоторое время омрачило все наши радости.

Фрэнкленд забрала моих сестёр к себе, но все мы отправились в
Лондон, чтобы провести первые три месяца траура в тишине с моей матерью. Она
тоже заболела, когда мы были с ней, и умерла до истечения трёх месяцев
были на ногах. Это привело меня домой, теперь уже к себе, и к дорогому Фрэнкленду.
оставался с нами еще два месяца, а затем уехал в
Лондон. Мы, трое сирот, оставались всю ту зиму в нашем старом доме,
улаживая множество дел.

Теперь мои сестры, унаследовавшие около 600 фунтов стерлингов каждая, получили 1000 фунтов стерлингов
оставил их наш дядя, и 2500 фунтов стерлингов мистер Никсон, и 400 фунтов, которые
Я обещал им подарок на свадьбу, и благодаря их необычайной красоте
фигуры и лица, поскольку обе выросли в удивительно красивых молодых женщин,
они стали очень подходящими парнями.

После первых трёх месяцев нашего траура многие сельские семьи искали с нами знакомства, и девушкам сделали несколько предложений. Они обе были несколько привередливы после той жизни, которую вели, но в конце концов обе вышли замуж. Мэри за очень милого юношу, который, как она мне сказала, оказался первоклассным любовником. Он сделал ей ребёнка, и на десятом месяце их брака у них родился сын, прекрасный мальчик. Она была очень счастлива, время от времени приходя ко мне и получая отличный секс с моим обновлённым членом, потому что теперь, когда он отдыхал, моя несколько истощённая система восстанавливалась.

Увы! Бедная Мэри потеряла мужа из-за холеры на втором году их
брака. У него было прекрасное поместье, и он оставил её в достатке,
сделав единственной опекуншей своего сына, который вырос очень хорошим
парнем и, достигнув зрелости, стал утешением для своей овдовевшей
матери, посвятившей его во все тайны любви.

Элизе повезло с мужем не так, как её сестре. Он был хорошим человеком, который, казалось бы, идеально подходил пылкой Элизе, хорошо сложенному и сильному мужчине, с виду полному страстей. Но он оказался вялым.
бесстрастная натура, которая не могла представить себе ничего другого, кроме как просто
залезть женщине на живот и трахать ее один раз за ночь, и без всякой
концепции использования предварительных средств или вспомогательных средств для удовлетворения ее страсти. Так что
он оставил бедняжку Элизу только в состоянии возбуждения, вместо того чтобы дать
какое-либо удовлетворение ее похотливой натуре. В конце концов, она заставила его работать
до "спокойной ночи" и "доброго утра", но для полного удовлетворения она
привыкла искать другое место и даже довольствоваться объятиями
мужчина-слуга, который, если и не был хорош собой, то оказался обладателем великолепного и
мощный укол, и почти ежедневно давал ей комфорт. Она также изредка
пришла ко мне, когда обе ее отверстия хорошо отработана, и оставил мне много
утешил.

У нее никогда не было детей, и поэтому удалось ее интриги не будет
узнал.

Я вернулся в Лондон весной, и был вызван в бар.

Я ездил по западному округу на необычные судебные заседания, а затем бросил адвокатуру
как профессию.

Гарри Дейл, проявив больше упорства, а также большую потребность в
трудолюбии, продолжил заниматься своей профессией, был должным образом принят в коллегию адвокатов и
в итоге стал восходящей и успешный адвокат, и в этот период
нашей старости сейчас уважаемым экспертом.

Но вернемся к нашей предыдущей дней.

Гарри и я продолжали нашу интригу с Николсом и Энн, которым помогал
наш дорогой друг Маккаллум. Также время от времени с Бенсонами,
Эджертонами и графами, к которым обычно приводил ее дорогой Фрэнкленд.
изысканные чары опьяняли нас удовольствием.

На это восхитительное воссоединение печально повлияла потеря графа, который
был амнистирован — кажется, я уже говорил, что он был политическим
изгнанник —вернулся в свою страну, и у нас больше никогда не было его восхитительной помощи
в наших печально сокращенных оргиях.

Мы с графом встретились в будущем году в его старом замке на холмах
Пид, о котором мне будет что рассказать позже.

Это была печальная потеря, особенно для Эджертонов, которые горячо любили
Графа. Он был ее первым любовником, более того, ее посвященным в настоящие
тайны Венеры. Следует помнить, что её муж был одним из тех старых бесчувственных натур, которые считают, что нужно лишь поспешно «спустить свой жир», как говорит Фальстаф, как можно быстрее, и уйти
бедная женщина, достаточно возбуждённая, чтобы безумно желать
хорошего секса. Именно эти бесчувственные хладнокровные мужья
разжигают эротические страсти своих жён, не удовлетворяя их, и вынуждают
их искать похотливого утешения в других объятиях.

О! сколько женщин, если бы их хоть немного удовлетворяли,
испытывая естественное похотливое чувство, никогда бы не совершали
прелюбодеяние и не устраивали скандалов. Многие женщины рассказывали мне со слезами на глазах
о холодном бесчувственном поведении своих мужей, которые никогда не занимались сексом
их, но когда их вялых натур почувствовал хотите, затем поворачивая на
их без малейшего подготовительной обработки или в обнимку, крепление,
засунь его, дать несколько В-и-вне движений, потратить, а потом снять,
так же, как они сделали достаточно, чтобы возбудить страсти их бедных жен
без их удовлетворения и, таким образом, оставляя их жертвой непомерного
тоска, что заставляет их искать помощи к своей страсти
эгоистичные скоты мужей были только подняли без снятия.

Я помню интригу, которая у меня была с итальянской графиней. Ее муж, некий
высокий и очень способный мужчина, был крайним фанатиком, который считал смертным грехом предаваться каким-либо ласкам или плотским утехам, или даже то, что его жена должна была обнажать какую-либо часть тела, чтобы пробудить в нём похотливые мысли, поэтому её ночная рубашка была застегнута до самого горла, с длинными рукавами и подолом, а в центре была прорезь, через которую он исполнял свой долг, когда ему требовалось облегчение. Он никогда не целовал и не обнимал её, а лежал, как бревно, рядом с ней, повернувшись к ней спиной. Когда
его собственная страсть побуждала его к сексу, что случалось очень редко, он
естественно, вполне готов и быстро завершил свой переворот. Он используется, чтобы обратиться к
ее, разбудить ее трясти, кричать, _“Мариетта, porgemi Ил ВАСО
генеративные”_ (Мариетта, связаться со мной генеративные ВАЗа), на которых она
растянулась на спине, он сел на нее, не отрывая ее
юбки или ощущение ее влагалище, но открыв щель, указал его колоть
ее ****а, вонзил его по самую рукоять, и будучи сам в
семенной помощи, в несколько взмахов провел, просто остаюсь на долго
достаточно, чтобы “отлить все его жир”, а потом снять, превратив его обратно
снова уснул, оставив свою жену достаточно возбужденной, чтобы получить
удовольствие от этого, и, таким образом, оставил ее безумно жаждущей удовлетворения, которого он не мог себе позволить
. Она сказала, что он тоже был вполне способен доставить удовольствие
если бы ему позволил его фанатизм. Раньше мы трахались с невероятной скоростью,
и я всегда начинал с _ “Мариетта, Мариетта, поргеми иль Васо
порождающий”_, а затем продолжал трахаться и смеяться как сумасшедший.

Конечно, раздражен, как ее горячие страсти на ее мин мужа,
она прибегала, не только для меня, но кому она могла сделать, чтобы удовлетворить
аппетит у нее раздражение влагалища.

Бенсоны и Эгертоны снова уехали осенью в Рим.

 Фрэнкленд, которая ещё не оправилась после годичного вдовства, нечасто появлялась в обществе, и мы виделись с ней гораздо чаще, чем раньше. Она приходила ко мне в покои по меньшей мере три раза в неделю, и мы с Гарри дарили ей утешение, в котором она так нуждалась; сначала мы трахали её по очереди по два раза, а потом трижды занимались сексом втроём, по очереди:
В завершение один из них или оба кончают в рот, и происходит двойное
гамахуче.

Примерно раз в неделю любвеобильные и восхитительные Николс и Энн трахаются
наступало утро, когда нам удавалось отправить их обоих спать довольными на
весь день.

Когда зима заставила нашего друга МакКаллума вернуться домой с рыбалки, мы возобновили
несколько превосходных оргий в его комнатах, куда иногда заходила Энн, а потом и Джейн. Кстати, задница Джейн
удивительным образом развилась и стала одним из самых возбуждающих удовольствий наших оргий у МакКаллума. Теперь он также присоединялся к нашим утренним встречам
с Николсами и её племянницей.

На Рождество мы с Фрэнклендом и Гарри
по приглашению отправились в дом священника, где дядя с большим удовольствием
Великолепный и захватывающий Фрэнкленд. К нашей компании присоединились миссис Дейл и Эллен.
Дорогая тётушка буквально пожирала меня своими ласками и, прежде чем меня проводили в мою комнату, затащила меня в свою маленькую комнату внизу, пососала мой член, оперлась телом на стол, выставила свою огромную задницу и впустила меня в свою вагину для быстрого перепихона; но это только возбудило меня и заставило немедленно возобновить, потому что прикосновение и вид её великолепных ягодиц мгновенно вызвали эрекцию, а она сама, пока я двигался, вытащила мой член из своей вагины и
направляя его к манящему входу в тайный алтарь Юноны и Венеры Каллипиги. Оба блюда были съедены в мгновение ока и на какое-то время утолили ненасытную похоть моей самой распутной и развратной тётушки. Затем она провела Фрэнкленд, я никогда не смогу называть её Никсон, в свою спальню под предлогом того, что хочет показать ей свою спальню. Не успела она
дотронуться до неё, как юбки взлетели вверх, и тётя прижалась
губами к чудесному клитору божественной Фрэнкленд, а пальцами
вошла в обе дырочки и заставила Фрэнкленд быстро сделать
первое подношение непристойному богу.

Как только гнев тетушки по поводу владения Франклендом утих,
на мгновение она позволила миссис Никсон снять шляпку и шаль, но
затем так же быстро потребовал и получил двойной гамахуче. В Фрэнкленд
тем с большей готовностью согласившись, как она знала, что тетя приняла острый край от
мои развратные аппетит, и она будет упиваться толщиной бушевала сперма я
отстрелял в оба отверстия. На этом предварительные приготовления закончились, и мы смогли
весь день быть гораздо спокойнее.

Дейл и Эллен пришли на ужин; я проскользнула в их комнату, когда все были
переодевался к ужину и восхитительно потрахался с ними обоими.
развратные и жаждущие влагалища. Дяде в равной степени понравилась тугая
любимая задница Гарри Дейла, он отвел его в
хорошо известный летний домик для этой цели, как только мы приехали.

Таким образом, мы все могли мирно наслаждаться стоящими перед нами вкусностями, и
за бокалом вина после ужина обменяться отчетами обо всех событиях, которые произошли
со времени нашей последней встречи, и они были разными, в связи со смертью мистера Никсона
а наследство, доставшееся моим сестрам и мне самой, было предметом поздравлений,
в то время как смерть моей матери, напротив, вызвала соболезнования и
сочувствие.

К десяти часам мы все разошлись, но с просьбой, которую все шепотом передали друг другу,
вернуться в спальню тёти через полчаса после того, как все домочадцы лягут спать.
Мы все были слишком заинтересованы в том, чтобы там состоялась восхитительная оргия,
чтобы отказаться. В этой и соседней комнате весь день горел яркий огонь; повсюду было много света, чтобы освещать все стороны одновременно. Мы все были в одних ночных рубашках, и как только мы собрались и прозвучала команда «начинать», мы сбросили их и все
стояла в своей прекрасной наготе. Тетушка, поддавшись своему пылкому и похотливому порыву, бросилась на моё обнажённое тело, притянула меня к кровати и сразу же ввела меня в свою жаждущую и восхитительную вагину, обвив меня ногами и руками, и тут же начала яростно толкаться вперёд, несмотря на возражения моего дяди, который хотел составить общий план действий, чтобы охватить всё сразу. Чувственное
рвение тётушки привело к быстрому оргазму с её стороны. Увидев
это, пока она пребывала в мгновенном экстазе, он смог
чтобы вырвать меня из её объятий, к счастью, до того, как я ослабил свои силы,
потратившись в четвёртый раз за день. Тётя тоже была в состоянии
прислушаться к доводам и воплотить в жизнь свои идеи о наших
последующих комбинациях.

Поскольку мы взяли с собой Графа на неделю, нас было всего четверо
парней и четыре девушки, так что мы могли в первую очередь
заниматься любовью в полном равноправии, предварительно хорошенько
трахая женщин, чтобы разжечь в них страсть и заставить их
участвовать в наших более изощрённых забавах со всей дикой энергией
самых похотливых
похотливость. Тёте очень понравился граф, когда она была в гостях в
середине лета.

 Дядя был самым развратным на славном Франкленде. Я с готовностью
отдался сочной и похотливой Дейл, которая так же страстно желала вернуть
себе член, который, по её твёрдому убеждению, она посвятила во все радости
вагины, и мы восхитительно трахались, она яростно и часто кончала, а я —
только один раз.

Гарри был не менее рад, что ему досталась в пару его любимая кузина, чью
девственность он, несомненно, лишил.

 Женщины с радостью заставили бы каждого ублюдка пройти второй курс без
рисуя. Но и тётя, и дядя были против этого, так как это было бы более утомительно
и менее разнообразно. Поэтому тётя выбрала меня, дядя взял возбуждающую молодую ****у
Эллен, Гарри переключился на ****у своей матери, из которой он
первоначально появился на свет, а граф получил великолепную
Франкленд, от которой он никогда не уставал. Этот курс был более продолжительным, чем первый, с целью несколько ослабить ненасытную похоть женщин, заставляя их кончать гораздо чаще, чем их любовников.

Мы так устроили дело, что все мы кончали вместе или почти вместе, и
женщины последовали их примеру во время последнего, завершающего кризиса, который начался с
диких криков похоти, а затем внезапно на всех опустилась подавляющая тишина
пока они лежали, тяжело дыша, во всех последующих радостях, которые следуют за экстатическим
высвобождение сущности жизни.

Мы выросли на общих объятиях обнаженного тела, затем возня, и
взаимные пощечины руки и, схватив придурков и уродов совсем
увлекательная игра, которая вскоре принесли доказательства новой силой во всех
кроме бедным дядей, который требуется более длинная пауза и лишнее волнение
прежде чем он мог предаться в третьей встрече.

Граф взял аппетитную задницу из Франкленда, которая умоляла взять
меня в качестве своего ебаря. Тетя накачала миссис Дейл двойным гамахучем, в то время как
Гарри забиты его навострить осел тети. Дядя наслаждались вкусным
gamahuche с Эллен, которая сосала его хромоте колоть все время без каких-либо
успех.

Это был восхитительный поединок для всех нас, который закончился в райском восторге.

Нашими вторыми двойными совокуплениями были: я в ****е моей тети, что было инцестом.
это заставило дядю встать, и он взял в задницу свою жену, пока она трахалась.
племянник кровосмесительно трахал ее ****у. Граф пристрастился к вкусным и
самая возбуждающая узкая ****а Дейла, в то время как ее сын засовывал свой член
в задницу своей матери, к ее невыразимому удовлетворению. Эллен и
- Вы развлекались с tribadic изысков.

Этот бой был затяжной, и пользуются невыразимого экстаза до
все заинтересованные. И после диких криков и самых непристойных ругательств, которые
мгновенно предшествовали финальному экстазу, мёртвая тишина и долгое
последующее наслаждение растянулись ещё больше, чем прежде. После
чего мы все встали и очистились, а затем освежились вином и
пирогом, обсуждая наше следующее распределение по парам.

Дяде, к счастью для него, удалось не растратиться в последней схватке;
следовательно, он все еще был способен войти в задницу, и он выбрал
восхитительную задницу Франкленда, чтобы получить это последнее подношение, ибо
после этого на ту ночь с ним было покончено. Я был внизу, поглощенный
изысканной ****ой Франкленда. Граф трахал Эллен, пока Гарри был
у нее сзади. Тетя и миссис Дейл взаимно трахались друг с другом
. Это тоже было затянувшимся делом и закончилось идеально.
конвульсивный экстаз и крики самой дикой чувственности, которые только могли вызвать наши самые
непристойные страсти.

Затем я взял свою тётю за задницу, пока похотливый Дейл был под ней, трахая и дроча её, и, придвинув Дейла к краю кровати, граф встал между её ног, закинутых ему на плечи, и так он трахал её, взявшись за член, чтобы трахнуть её в киску, которая была восхитительна для траха: её способность к сосанию была почти такой же, как у Франклинов, и уступала только необычайной способности тёти в этом плане. Таким образом, мы образовали группу из четырёх человек,
объединённых самыми безумными любовными играми.

Дядя трахал «Франкленд», а Гарри вставлял ей.
задница, Эллен, исполняющая роль форейтора для задницы Гарри, пока дрочит себя
фаллоимитатором.

Завершающим эпизодом вечера стал граф в заднице тёти, мой член
в заднице Франкленда, Гарри, наслаждающийся старомодным сексом со своей
матерью, и Эллен под тётей, которая дрочит себя фаллоимитатором и
которую тётя трахает фаллоимитатором. Мы растянули эту схватку до бесконечности и почти полчаса лежали, наслаждаясь восхитительными последствиями. Наконец мы встали, очистились, а затем восстановили свои истощённые тела с помощью
шампанского, обнялись и отправились спать в свои отдельные комнаты.

Я спал сном праведника и проснулся поздно, обнаружив, что тётя сосёт мой
стоячий член в тот самый момент, когда он наполнял её рот
потоком сливочной спермы. Она высосала всё до последней капли и
тем самым снова довела его до предела, так что, вскочив с низкой
кровати, я заставил её встать на колени, выпятить огромную задницу
и лизать её вонючую ****у, пока я не смог больше этого выносить. Затем, направив свой огромный
член, я одним мощным толчком вошёл в самую глубину её
киски и заставил её вскрикнуть и кончить от этого. Остановившись, чтобы дать ей
наслаждайся этим, я возобновил и провел восхитительный курс в этой самой
изысканной ****е, и сделал бы это во второй раз, после паузы в
какой был бы экстаз, если бы Гарри Дейл не ворвался в комнату, чтобы сказать, что все уже собрались.
с нетерпением жду, когда я сяду завтракать. Тетя осталась
дать окончательный сосать мой укол, а потом исчез.

Я поспешила умыться и одеться, после чего отправил Гарри ухожу, чтобы просить у них будет
не жди меня.

Когда я присоединился к ним, лукавые шутки, которые они отпускали по поводу моей очевидной лени, доказали
, что они знали о причине задержания. Я посмотрел на дорогую тетю и на
однажды по выражению удовлетворения на ее милом пухлом лице я понял, что она
сама хвасталась своим подвигом, потому что все это было ее рук дело.

Поскольку было воскресенье, мы все чинно отправились в церковь. Доктор прочитал нам
очень елейную проповедь о пользе добродетели и целомудрия. Это был
очень хорошо проповедь, и выступил с помазание, что запретил
возможность полагая, что проповедник на самом деле может быть очень
обратный об учении Его. Это очень обрадовало несколько деревенских семей,
и один или двое со своими женами ждали доктора, выходящего из
церковь, чтобы похвалить его за красноречие и замечательное учение. В
польщенный доктор состава, пригласив двух достаточно далеких жителей
обед в доме священника, так что у нас образовалась многочисленная партия, все на нашем
лучшие поведения. Было весьма поучительно услышать благочестивые и добродетельные замечания
замечательного Фрэнкленда и не менее добродетельного и корректного
Дейла. Это обеспечило им доступ в эксклюзивный круг обеих этих семей
из высокогорья и в конечном итоге привело к прекрасному браку для
дорогой маленькой Эллен. Вот и все, что можно сказать об успехе притворства. Порок
играет роль добродетели и преуспевать в совершенстве. Так идет
мира. Одно можно сказать наверняка, что в этом случае это навязывало целомудрие,
по крайней мере, в том смысле, что у нас не было возможности предаться пороку
в тот день. Очаровательная Фрэнкленд-Никсон произвела большое впечатление на
конечно, как на жен, так и на мужей, было хорошо известно, что она была
очень богатой вдовой, и у них, возможно, был какой-то план заполучить ее
для сына, племянника или, по крайней мере, для того, чтобы у него был шанс на это. Она поблагодарила их
с той грацией и очаровательной непринужденностью, которые так отличали ее
и сделал ее такой очаровательной, что в течение
первого года своего вдовства она не навещала никого, кроме друзей семьи, и поскольку
ее покойный муж был опекуном Чарльза Робертса и его сестер, она
считала его семью почти своей. Они надеялись иметь удовольствие
увидеть ее когда-нибудь в будущем.

Весь визит прошел очень приятно, и у нас остался всего час на
прогулку по саду и время переодеться к ужину. Это будет
вспомнил, что доктор был отличный точнее полного вечернее платье в
ужин, как стремящиеся не отставать соответствующего вида.

Мы встретились в обычный ночной час в комнате тети, в парадных одеждах
Адама и Евы перед тем, как они съели яблоко.

Эта ночь была посвящена главным образом жертвоприношениям Апострофии Венере, ибо
доктор начал с того, что сосчитал, пока трахал свою жену,
и когда смог снова засунуть свой прекрасный старый член, только
снова получи это в мою задницу, пока я делал то же самое с восхитительным телом тети.
необъятность с графом ниже, трахающим ее.

На этом силы бедного дяди в ту ночь закончились, но он
трахнул всех женщин в конце их встреч с нами тремя
МУЖ. Мы подарили им двойное наслаждение_, пока те, кто не был занят,
продолжали свою маленькую игру с языком или фаллоимитатором.

Это снова была ночь самого изысканного наслаждения.

Следующие и оставшиеся ночи нашего визита привели к тому, что
дядя, прежде чем его старый добрый член встал, потребовал
кнута, а я кончил в следующее воскресенье вечером, в последний
день нашего визита, так что дядя, увидев, как он выразился,
леность моего члена, схватил кнут и отхлестал меня так же
крепко, как когда-то в школьные годы. Дело в том, что он давно
хотел обновить свою шкуру на моей заднице.
летч за то, что устроил по-настоящему жестокую взбучку. Он уже подвергся подобному наказанию
таким же образом оттрахал задницы графа и божественной Франкленд,
и теперь был так возбужден, что его член снова стал таким же твердым, как и прежде.
сделала; и моя красная раздраженная задница возбудила и обновила его очень тонкий член;
но сначала я настоял на том, чтобы переехать к тете в задницу, которая в этот момент
последний раз трахалась с графом, и эта кровосмесительная компания закрыла нашу
оргии по этому случаю, потому что на следующий день мы уехали в город.

Утром, после завтрака, я проскользнул в комнату Дейла и выпил
прощальный трах как с ней, так и с Эллен. Гарри зашел, когда мы были на работе.
Эллен под управлением Дейла, избивающего ее, а я над тем, чтобы сказать "Прощай".
прощание сзади. Гарри остановил нас на мгновение, пока не смог вывести Эллен
и занять ее место, чтобы он мог трахнуться на прощание со своей любимой
матерью, которая, таким образом, получила в себя два члена, которые она любила больше всего на свете.
вместе. Мы растягивали наше удовольствие до предела, на который была способна наша похоть
и проводили его в самом экстатическом веселье, какое только могла выдержать бедная человеческая природа
.

Тетя зашла в спальню графа в то самое время, когда мы встречались в
Миссис Дэйл. Несмотря на то, что ее ненасытная ****а заставила ее нарисовать мне
в ее святилище на нижнем этаже для окончательного ****ь в последний момент нашей
прощание.

Гарри Дейл остался, чтобы провести неделю дома со своей матерью, очаровательной Фрэнкленд.
Граф и я вернулись в город вместе. По пути
мы договорились поужинать в Very's на Риджент-стрит и провести
сравнительно спокойный вечер всем вместе в моих апартаментах, что мы и сделали,
наслаждаясь великолепием обнаженного тела восхитительной Франкленд
между нами. После того, как каждый из нас промыл ей переднее и заднее отверстия
напитавшись благоухающей эссенцией нашей жизни, мы крепко проспали до утра, после чего
обновили наши двойные подношения на этих великолепных и восхитительных алтарях,
затем позавтракали.

Это был предпоследний случай, когда мы принимали графа, чье время
отъезда в свою страну приближалось.

В тот день он уехал в гости к семье в Шотландии, чей сын и наследник
на самом деле был плодом его чресел.

По его возвращении примерно через две недели мы снова провели ночь с нашим
изысканным другом the Frankland, и, поскольку оба только что приехали из этой страны,
мы приготовили столько восхитительных переворотов к обоим аперитивам, что вполне
удовлетворял ее непристойную любовь к члену. На следующий день мы расстались с нашим любимым
другом графом, но не в последний раз, о чем я расскажу в соответствующем месте
восхитительный визит, который мы нанесли ему в его старом родовом поместье.
замок, а после - встреча с ним и его сестрой в Турине.

Я видел моих родных и Франкленд к ней домой и уехал из города, сам же
после обеда домой, в страну, чтобы организовать различные ремонтные и
изменения, необходимые на собственность.

Я взяла с собой моего дорогого друга Маккаллума. Мы провели приятные десять дней,
которые разнообразились посещением сначала одной из моих сестер, а затем
другие, по две ночи каждая, и веселые ночи мы провели, трахаясь во всех смыслах этого слова
.

Живот Мэри вздулся, но она заявила, что это сделало траханье еще более
восхитительным, чем когда-либо, для нее, еще больше благодаря _double jouissance_, в
что она предпочла меньший член МакКаллума моему в своей заднице.

Когда Элиза пришла она оставалась треть ночи, и облагается наши полномочия
все, что может, она была такой обжорой для бля по этому поводу, заявляя, что
хочу мужа власти, а также тактичность, оставил ее развратную после
его трахать ее, чем она была раньше, так что она была вынуждена по
Из-за неудовлетворённой похоти, которую вызывал у неё муж, она прибегала к помощи своего лакея, крепкого молодого парня, в остальном очень заурядного и вряд ли способного вызвать ревность у какого-нибудь мужа, но с которым она редко могла сделать что-то большее, чем быстро перепихнуться, что было далеко от удовлетворения, достаточного для её пылких страстей. Именно это заставляло её с таким ненасытным желанием обладать нашими почти неутомимыми членами. В отличие от Мэри, которая любила трахаться сзади,
она больше всего любила мой большой член в своей заднице, пока
Меньший член Маккаллума удовлетворил ее менее требовательную ****у. Она была
безусловно, одним из самых похотливых созданий, когда-либо созданных, дико похотливым и
полным разнообразия. С ней было очень привлекательно, и она могла
воскресить придурка из мертвых. Она была достойной ученицей Франкленда,
и испытывала всю любовь и вожделение к члену, а также к ****е, которыми так славилась наша
восхитительно ненасытная тетя. Она стала старше, и
став одной из самых желанных женщин, я никогда не уставал трахать ее
в оба отверстия всякий раз, когда представлялась возможность.

Я вернулся в город как раз вовремя, чтобы принять участие в оргии расставания с графом
и Фрэнкленд в мои покои, где я раньше сказал, что была ночь
диких оргий.

Маккаллума вызвали в деревню из-за болезни кого-то из его семьи
и он отсутствовал шесть месяцев, поэтому меня оставили с Гарри, чтобы я устраивал
время от времени оргии вместе с the Frankland три раза в неделю, и
с Николсом и Энн или Джейн раз в неделю для разнообразия, но поскольку
они приезжали только на утренний визит, это не было утомительно
встречи, так что мы лежали сравнительно спокойно до возвращения
бенсоны и Эджертоны, когда они и прекрасная Фрэнкленд облагали нас налогами по максимуму
дважды или трижды в неделю.

Так шло время. В Франкленд была вдовой уже почти два
годы, когда она предложила поехать на два-три года без
вернувшись в интервале в Англию. Она пожелала, чтобы я сопровождал ее,
и сделала мне самое удивительное и неожиданное предложение.

Она сказала: “Чарли, дорогой мой, я люблю тебя больше, чем когда-либо. Это
правда, что я значительно старше вас, но вам уже двадцать пять
лет, а значит, вы взрослый мужчина. Я хочу наделить вас
всё моё огромное состояние, и я предлагаю тебе руку и сердце. Не думай, что
я хочу монополизировать этот милый член. (Мы лежали в постели обнажёнными и
только что закончили самый изысканный секс.) — Нет, с нашей любовью к разнообразию
мы всё равно будем искать его, но как муж и жена мы сможем делать это
с полной лёгкостью и безопасностью, в то время как, если бы мы не были
женаты и не путешествовали вместе, нас бы компрометировали в каждом
городе, где мы останавливались бы. Что скажешь, моя дорогая Чарли? Здесь она бросилась мне на грудь, с любовью глядя
на меня.

«Скажи, возлюбленный моей души! Посмотри, как эта мысль воодушевила меня».
укол для мгновенной жизни. Если ничего в мире не могло бы обрадовать меня больше
чем еще это твое щедрое благородное предложение. Чтобы посвятить свою жизнь
женщина, которую я люблю больше других-это радость больше, чем я могу выразить. Я
Спасибо от души, прелестное существо, как вы. О, приди в мои
объятия как моя будущая жена, и давай насладимся этой великолепной идеей ”.

Таков был способ, которым мне было даровано это счастье, которое
длилось долгие годы, хотя, увы, мое овдовевшее сердце теперь все еще
безнадежно сожалеет об этой самой привлекательной из женщин и лучшей из жен.
О, каким это было счастьем, пока она была у меня.

Через несколько дней после этого мы поженились по специальному разрешению.

Присутствовали Бенсоны и Эджертоны, и Гарри Дейл был моим шафером.
Мы отправились в ее дом, теперь наш, позавтракать. Они также останавливались в
ужин и спал у нас дома, что мы могли бы праздновать наш брак с
оргии расставание, ибо мы объявили друзьям, что, женившись, до сих пор
отказываться от нашей оргии, мы имели в виду наш союз, чтобы не поощрять различные
те, что по возвращении у нас будет продлевать изощренными у нас было так
часто наслаждаться с ними.

Гарри и я сделали все, что могли, по этому счастливому случаю, чтобы удовлетворить трех из
самых прекрасных женщин в мире, чья восхитительная сила секса была
никогда не превзойдена и редко кому равнялась.

О! у нас была такая восхитительная ночь. Что до женщин, их любовные
gamahuching друг друга, был всегда новым, и было интересно
смотри.

После завтрака в то утро они остановились, чтобы увидеть нас, и кинул инфу
тапочки за нами удача.

Мы опубликовали вниз к тете на день и ночь по дороге на
континент.

Они, конечно, были в восторге от моего брака, так как приносили большие
богатство в семье, в самом деле, моя дорогая преподнесла тётушке чек на 1000 фунтов стерлингов.

 Миссис Дейл и Эллен пришли, и мы провели ещё одну восхитительную ночь,
во время которой все старались изо всех сил.

Мы расстались с дорогими тётей и дядей, миссис Дейл и Эллен, после обеда
и отправились в Дувр; переночевали в отеле «Бирмингем», где впервые
по-настоящему занялись сексом, наслаждаясь им в меру,
но со всей нежностью, на которую способны влюблённые.

На следующий день мы переправились в Кале.

Сначала море было спокойным, но после того, как мы миновали Форленд,
очень тяжело. Моя дорогая жена сильно страдала; к счастью, я сам никогда не чувствовал себя лучше и, таким образом, мог уделять всё своё внимание дорогой страдалице. Даже после того, как мы приземлились, её тошнило, и у неё сильно болела голова, так что в ту ночь в отеле «Дево» мы спали на разных кроватях в одном номере, как это обычно бывает во французских отелях, да и в континентальных отелях в целом.

На следующее утро моя дорогая жена чувствовала себя неважно, но ей казалось, что
отправка в Абвиль скорее поспособствует выздоровлению, чем что-либо другое. Мы
легко справились с этим между завтраком и ужином, нашли очень
комфортабельный отель с очень хорошей кухней и превосходными винами. Моя жена
насладилась ужином и после него почувствовала себя кем-то вроде самой себя. Мы спали
вместе, сдвинув две кровати рядом, но перед сном трахнулись только на одной.
а на следующее утро на двойной.

Мы провели день в Аббевилле, бродя по его причудливым улочкам и
осматривая прекрасный недостроенный собор. На следующий день мы отправили сообщение в
Амьен, посетив его очень красивый собор, отправились на следующий день
в Бове, снова переночевали, провели там следующий день, а на следующий
дэй отправил сообщение в Париж и поехал в отель Мериса на улице де
Rivoli.

Ранее мы заказали несколько номеров _au premier_ с видом
на сады Тюильри, заказав ужин к определенному часу.
Мы прибыли как раз вовремя, чтобы сменить дорожный костюм и сесть за стол
за роскошный ужин. Здесь, как мы и заказывали, в нашей спальне стояла
подходящая большая кровать, на которой могли спать оба. Этот отель, находится много используется
Английский был обставлен французской вкус, но английский комфорта.

Затянувшийся характер нашего путешествия, приятные перерывы, которые мы делали в
Разные интересные города вернули моей любимой жене прежнее здоровье, энергию и чувственность. Комфорт постели, воодушевляющая атмосфера и превосходное вино также придали мне сил, чтобы удовлетворить её ненасытную похоть, и мы провели ночь так, как когда-то, когда я впервые взял её в свободной спальне моей матери.

  Мы вспоминали те счастливые дни и наслаждались каждым похотливым актом самой жаркой страсти. Моя обожаемая жена превзошла саму себя, и я сам был
на высоте; мы трахались до изнеможения, пока не кончили
Я погрузился в её восхитительно узкую вагину, так что, проснувшись при дневном свете, я обнаружил, что мой член твёрдо стоит в её вагине, которая непроизвольно оказывает на него восхитительное давление, потому что моя дорогая ещё не проснулась. Я разбудил её нежными движениями и лаская её длинный восхитительный клитор, так что она проснулась от наслаждений, от которых мы никогда не уставали. В этот раз естественные потребности вынудили нас ненадолго прерваться, чтобы опорожнить наши переполненные мочевые пузыри. Мы обнаружили, что уже больше десяти
часов, поэтому она шлёпнула меня по голой заднице и отправила в гардеробную
в комнате, чтобы мы могли подготовиться к завтраку, которого уже жаждали наши аппетиты
. Я накинула халат, прошла в нашу гостиную
позвонила официанту и приказала приготовить завтрак
немедленно, так что к тому времени, как мы оделись, он был на столе весь
дымящийся жар, и мы сели и отдали ему должное в полной мере.

Мы провели несколько дней, осматривая чудеса Парижа.

Я слышал о знаменитой своднице, которая жила в доме № 60 по улице Ришелье, и о другой, мадам Лериш, на улице Сен-Марк, где у них были комнаты, от
который, через хитро устроенные глазки, мог отчетливо видеть любую операцию в соседней комнате
.

Девушкам мадам Лериш было приказано найти самых красивых мужчин, которых они смогут найти
встретить на улице, привести их в дом и там притвориться, что они настолько
поражены их красотой, что не успокоятся, не имея
они были совершенно обнажены, раздевая и самих себя. Совершенно обнаженные, они
ласкали свои члены, вальсировали по комнате, стараясь останавливаться
точно напротив каждого скрытого отверстия, и там ласкали, трогали и показывали
стоячий член для любого зрителя, в конце концов трахающийся в таком
расположитесь так, чтобы все наблюдатели могли полностью видеть и наслаждаться.

Забавность происходящего заключалась в совершенной неосознанности мужчин относительно
цели всех этих вращений. Они с гордостью восприняли это как дань уважения
своей мужественности и силе своего очарования над своим новым завоеванием,
и, как следствие, были вдвойне похотливы, не подозревая, что все это было
хорошо разыгранная сцена, устроенная для того, чтобы порадовать других и показать
все свои мужские способности. Иногда и мужчина, и девушка были очень
привлекательными, и я обычно трахал мою любимую Флоренс во время акта
подглядывания.

Место, где мы сидели в маленькой узкой комнате, с просто космической
на диване с одной стороны и два стула в конце, рядом с каждым
глазок. Три другие такие же узкие комнаты выходили в ту же самую
операционную.

Однажды у нас был захватывающий трах с выставки очень красивого мужчины
трахающего свою девушку великолепным членом. Мы стояли на коленях на диване
и мой член впитывал тишину послевкусия. Мы услышали
возню с приглушенными похабными восклицаниями по другую сторону
тонкой перегородки рядом с нами. Мы тоже воспользовались похабщиной. Я
Я прошептал Флоренс, какая у неё восхитительно тугая волосатая вагина и как
прекрасно её огромная задница двигалась у меня на глазах, пока я её трахал.

Мы обнаружили, что пара, сидевшая рядом с нами, нас подслушала, потому что мы
слышали, как она спросила, нравится ли ему её задница и её размер так же, как,
похоже, нравится их соседям.

«О да, мой ангел, ты идеально двигаешь своей огромной задницей, а
твоя вагина почти слишком тугая».

«Тогда трахнись со своим великолепным членом так же жёстко, как это делали наши соседи».
Меня охватила радостная мысль. Я приложил палец к губам, чтобы дать
намекнув Флоренс, выскользнула в коридор и заглянула в замочную скважину
, которая контролировала всю узкую комнату. Я увидел, как
красивый мужчина трахает великолепно полную женщину, стоящую на коленях с опущенной головой
низко, но в сторону двери. Ее обнаженная и поднятая вверх задница была
удивительно изящной, извивающейся действительно до совершенства.

Я вернулась, ее описала моя дорогая жена, и предложил нам говорить
к ним через перегородку, как только они были сделаны, чтобы подтвердить, что мы
выслушали все их делишки, как они были наши, и предлагаю
следует сформировать carr;e_ _partie.

Флоренс ухватилась за эту идею, как раз когда их вздохи и сотрясание дивана
о перегородку возвестили о грандиозном финальном кризе.

Мы дали им несколько минут на послеоргазменное удовлетворение; затем мы услышали, как
женщина умоляла его сделать это снова, чувствуя, как его член твердеет
внутри её вагины.

— Неудивительно, — сказал он, — когда твоя восхитительная тугая вагина оказывает на меня такое
нежное давление.

Мы сочли это счастливым моментом, так как они оба были в состоянии
вожделения; поэтому, постучав в перегородку и повысив голос ровно настолько,
чтобы меня было хорошо слышно, я сказал:

“Вы следовали нашему примеру и кажетесь такими же похотливыми, как и мы,
предположим, мы присоединяемся к вечеринкам и меняемся партнерами. Я уверен, что вас должно быть двое.
желанные личности, и вы сочтете, что с нами стоит познакомиться. Это будет
новизна, волнующая всех, и приведет или нет, как бы там ни было, к
дальнейшему знакомству или просто минутному капризу. Что скажете вы?”

За паузой последовал шепот—

_ “Эх! «Хорошо, мы согласны»._

«Идите к нам, я почти раздет», — воскликнул джентльмен.

Мы встали и вошли к ним, даже в библейском смысле. Я слегка выглянул
это дало мне представление о двух красивых людях, но полный обзор доказал
что они в высшей степени красивы. Сзади он все еще был по самую рукоятку. Войдя, она
подняла голову, чтобы посмотреть на нас, но оставила свою великолепную задницу
открытой и ни на мгновение не изменила позы. Мы взялись за нее и
нажали. Джентльмен, ощупывающий задницу моей жены, крикнул своей
дорогуша—

“Вот задница, равная твоей”.

Тем временем, пока я стоял рядом с ней, ощупывая её, она просунула руку
мне под штанину и в ответ на его возглас сказала:

«Этот член больше твоего. О, я вижу, мы все будем в восторге».

Она встала и вытащила мой стоячий член, чтобы показать его своему мужу, потому что
как и мы, они оказались самой непристойной парой женатых людей.

Моя жена взяла в руки член мужа и заявила, что он очень хороший.
он был восхитительной разновидности, которая всегда была очаровательной.

Я предложил, поскольку комната и диван могли вместить только одну пару,
что я должен отвести его жену в нашу комнату, а свою оставить с ним, и
поскольку два дивана стояли близко к перегородке между ними, мы могли бы возбудить
друг друга нашими взаимными вздохами и похабными восклицаниями. Это было немедленно принято.
с этим согласились.

Мы все разделись догола; моя новая спутница была великолепна —
очень похожа на мою тётю, с роскошной задницей, хотя и не такой
огромной, как у дорогой тёти. Её вагина была восхитительной,
великолепной, с шелковистыми кудряшками; её набухшая вагина
имела настоящий запах и была очень тугой, а её движения и
действия не оставляли желать лучшего.

Я первым делом потрогал её клитор — он был хорошо очерчен и твёрд. Её
соски были великолепны и твёрдо стояли, а лицо было очаровательным, с милыми
голубыми глазами, полными страсти, и красными влажными губами.
приглашающий язычок.

Мы наслаждались восхитительной прелюдией; она хорошо рассмотрела мой член,
заявила, что думала, что член ее мужа нельзя превзойти, но признала
мой был длиннее и крупнее. Она пососала его головку. Затем, откинувшись на спинку
кушетки, она попросила меня сесть ей на живот, так как ей нравилось начинать в
этой позе. Я взобрался на нее, постепенно поднял свой член до смятия
двух волосков, а затем, поочередно касаясь языком ее сладкого рта или
посасывая сосок ее прекрасной груди, проделал самый восхитительный курс,
заставляя ее тратить втрое больше моего одного раза.

Другая наша не менее занятая пара, очевидно, опередила нас на несколько шагов
и переодевалась в ту позу, в которой мы впервые трахнули наших
жен.

Мы тоже последовали за ней в той же позе, и действительно, прекрасная задница моей
_fouteuse_, ее естественно тонкая талия, были доведены до совершенства в этом
положение и ее благородные плечи за его пределами вряд ли можно было превзойти, и
были наиболее привлекательныингаляция и подстрекательство. Я вонзился одним яростным толчком в ее
вонючую ****у, и самой яростью своей атаки заставил ее потратиться на то, чтобы
найти ее по самые яйца, одновременно оказывая мне давление на ****у
почти такой же, как у моей любимой жены.

Она была такой восхитительной сучкой, что я трахнул ее еще трижды, прежде чем
извлек из этого изысканного сосуда.

Сравнивая записи впоследствии, я узнал, что ебарь моей жены только что
сделал столько же, и хотя член доставлял не такое удовлетворение ****е, как мой,
разнообразие и новизна придали ему дополнительный шарм, который с лихвой компенсировал
любое уменьшение размера.

Таким образом, мы все были взаимно довольны сменой партнеров.
Знакомство, начавшееся так восхитительно, привело к теплой дружбе и
постоянному обмену этими самыми приятными изысками, включая
все разновидности гамахуче и "двойного танца" для всех
вечеринок.

Мы все вместе отправились посмотреть на некоторые тыловые операции между двумя мужчинами,
для которых дом старой сводни, № 60, рю де Риволи, был негласно известен как
место встречи. Я нанес первый визит в одиночку, чтобы посмотреть, стоит ли тратить на это время.
побеседовал со старой сводней, смелым мужчиной
женщина определенного возраста, которая, должно быть, была очень желанна в молодости
поскольку даже сейчас многие, кто часто бывал в ее доме, восхищались ее
полностью развитым обаянием. Как мне сказали, у нее была привычка заходить к
мужчине после того, как одна из девушек ушла от него, чтобы очиститься, и
сама ласкать его член из простой любви и возбуждения от обращения с
член, и благодаря долгой практике она овладела искусством делать это таким образом, чтобы
поднять другой перпендикуляр, что привело к тому, что он был смягчен
полномасштабными чарами самой сводни.

Меня провели в ее святилище, и там я сказал ей, что знаю, что она может
устройте выставку содомии. Я сказал, что я только хотел посмотреть на
операцию, поскольку она казалась мне невозможной, и я хотел бы, чтобы двое
парней были хорошо сложены и симпатичны, если она сможет их раздобыть.

“ У меня под рукой как раз то, что вам нужно, если вы потрудитесь подождать
четверть часа.

Поскольку это в точности соответствовало моей цели, я сказал, что подожду.

Она встала, позвонила в колокольчик и, когда раздался стук в дверь, вышла и
отдала несколько распоряжений. Когда она вернулась, она сказала мне: “у меня очень немного
прекрасные девушки, все сплошь без предрассудков, вы хотели бы иметь один
— У меня есть мальчики всех возрастов, от двенадцати до двадцати пяти, а также один или два красивых мальчика, чтобы составить им компанию и возбудить вялые силы пожилых мужчин или тех, кому нравятся такие дополнения.

 Я поблагодарил её, но сказал, что в данный момент мне нужно только увидеть настоящую сцену содомии.  Чтобы занять меня, она открыла маленький шкафчик и достала несколько непристойных книг с великолепными иллюстрациями. Осмотр этих
предметов был волнующим; её опытный взгляд заметил, как
набухли мои брюки, и это, казалось, поразило её
что она положила на него руку, издала возглас удивления от его
размера и сказала, что должна увидеть такой благородный член, расстегнула мои брюки,
и вытащила его. Она справилась с этим очаровательно и выглядел настолько непристойные, что я
не знаю, что бы произошло, ибо я уже сунул руку вверх
в огромной большой и жесткий нагоняй, когда услышал стук в дверь, и
голос объявил, что все готово. Это сразу же привело меня в чувство
хотя сводня охотно заставила бы меня уйти перед перерывом
в другую комнату.

Она сказала: “Какая жалость, что ты не позволил мне подержать этот великолепный член в
я. Я бы хотел, чтобы ребята не приходили так скоро, я уверен, что смог бы
получить это, если бы нам не помешали, и я могу сказать вам, что вы бы получили
нашел, что я трахаюсь так же хорошо, как и самая прекрасная молодая женщина, которую ты только мог встретить
”.

Я рассмеялся и, чтобы успокоить ее, сказал: “Возможно, мы поговорим об этом в другой раз, потому что
ты очень красивая и желанная женщина”. С этим плацебо она встала и
проводила меня в комнату, где нас ждали двое мужчин. Это были два высоких, симпатичных молодых человека, очевидно, _гарсоны из кафе_, класс, сильно пристрастившийся к этому разврату и выступавший в качестве платных приспешников тех, кто их нанимал.

Они, естественно, решили, что это и было моей целью. Они уже были раздеты, и оба их прекрасных члена были почти в полной боевой готовности. Они
по очереди поворачивались ко мне и спрашивали, какую задницу я хочу трахнуть, а какой член должен трахнуть меня.

Старая сводница, чьим интересом было склонить меня к тому, чтобы я их трахнул, с большим удовольствием ласкала их члены и указывала на твёрдость и привлекательность их задниц, просила меня почувствовать, какие они твёрдые, а также на жёсткость их членов и грубую упругость их яиц.

Я чувствовал их и с радостью заполучил бы их обоих, но я знал, что у них была
печально известная привычка _chantage_, то есть доносить на свою банду
состоятельные люди, которые попали в их сети и поехали туда, куда он хотел.
в Европе ему наверняка прислуживали и вытягивали из него деньги
угрожаю разоблачить его методы; поэтому качаю головой и отказываюсь
позволить старой сводне вытащить мой член, который тогда мог бы стать слишком
непослушный, я твердо сказал ей, что она знает, что я пришел туда только для того, чтобы посмотреть, на что похожа операция
, и понятия не имел, что они будут заниматься мной лично
.

Между горничной и
ними последовал взаимный разочарованный взгляд, но они предоставили себя в мое распоряжение и спросили, кто из них должен быть
получателем, а кто оператором. Я указал на самого большого придурка в качестве
оператора. Они выставили диван в лучшем свете, и один из них опустился на него на колени,
представив очень соблазнительную задницу своему приятелю-миньону; после
увлажнив его и плюнув на него, старая сводня с явным удовольствием
направила член другой к отверстию, и он со всей легкостью скользнул
в привычное вместилище.

Я сидел рядом с моими глазами на одном уровне и близко к
точка перехода. Очень волнующая сцена, потому что он подошел к своим трусикам,
и трахался искренне, в то время как получательница дергала его задницей до
совершенства, и, казалось, действительно наслаждалась этим. Они тратили деньги с радостными криками
в большом восторге, это меня очень возбудило, и наблюдательная старая сводня
могла видеть, как мой член прыгает в тесноте моих брюк.

Надеясь преодолеть мое нежелание участвовать в программе, она
побудила их поменяться местами, и получатель стал оператором,
а другой — получатель. Я был ужасно похотлив, но воздержался даже от этого;
после того, как они закончили, я дал им по наполеондору сверх платы,
выплаченной своднице, и оставил их одеваться, а сам удалился со
сводницей, чтобы уладить другие дела.

 Закрыв дверь и выйдя в коридор, я сразу же заметил несколько
дверей, ведущих в маленькие комнаты, примыкающие к операционной, и
догадался, для чего они предназначены; когда я попытался открыть одну из
них, сводница в ужасе схватила меня за руку и сказала:

«Тебе нельзя туда идти».

Я улыбнулся и сказал: «О, я понимаю, идём».

Когда я снова оказался в ее святилище, я сказал: “Я вижу, за тобой наблюдали
наблюдая за операциями, хорошо, что я сопротивлялся любому соучастию в этом.
действие, но обнаружение того, что у вас есть глазки, уже упрощает задачу.
моя цель. Я пришел сюда, чтобы сообщить о воздействии этой сцены
содомии. Другу, который не осмеливается на такое, требуется такой стимулятор, чтобы
позволить ему трахнуть женщину, которую он очень желает иметь, и которая является моей
любовницей. Теперь так получилось, что я очень хочу трахнуть его любовницу, и
мы договорились, что если эта сцена может возбудить его, мы
должны подойти к твоим глазкам, и пока он, таким образом, имеет возможность трахать мою
женщину, я буду трахать его. Я таким образом ясно заявляю, что ты можешь знать нашу настоящую
цель. Я полагаю, что свидетели наших сегодняшних действий уже ушли
так что позвольте мне осмотреть комнаты, чтобы я мог судить, насколько они подойдут
и какие из них больше всего подойдут для нашего объекта. ”

Старая сводня подчинилась незамедлительно, но все еще страстно желая заполучить мой большой член
она задрала нижние юбки до пупка, демонстрируя огромный
mons Veneris, густоволосый, и вращающий еще более красивой задницей,
сказал, не хотел бы я успокоить свой возбужденный член одним или другим из
её действительно великолепные прелести.

Я сказал, что не сейчас, спасибо. И, натянув брюки, показал ей, что он совсем поник и больше не в настроении.

Она взялась очень быстро его поднять, но я вежливо отказался, сославшись на нехватку времени, чтобы в полной мере насладиться такой великолепной женщиной.

Со вздохом разочарования, потому что размер моего члена, очевидно,
поднял её похотливость на новый уровень, она пошла вперёд. Две или три
комнаты для подглядывания были слишком маленькими для четверых, но одна была оборудована
_партия вчетвером_. Я договорился на второй день после этого и попросил, если возможно, чтобы было четверо педерастов, чтобы они делали это в разных позах и хотя бы один раз в цепочке из трех членов, одновременно проникающих в задницы; я заплатил заранее половину той высокой цены, которую мы должны были заплатить, и назначил час на одиннадцать утра, чтобы было достаточно дневного света, чтобы все хорошо видеть и в полной мере насладиться происходящим.

Я ушёл, но позволил старой шлюхе, уходя, взять в руки мой член
и пососать его, чтобы немного утолить её сильное желание
я этого ожидал. Она, несомненно, ожидала, что поднимет такой накал, который заставит
мои страсти удовлетворить ее, но теперь я достаточно владел ими, чтобы
сдерживать их.

Наша грандиозная сцена содомских сношений состоялась, как и было условлено, в Де
Грандвиты, как называли наших новых друзей, и мы сами с корзинкой, в которой были две бутылки шампанского, печенье и бокалы, отправились в номер 60 и устроились в выбранной комнате примерно за пять минут до прихода содомитов. Мы видели, как они раздевались, шлёпали друг друга по задницам и щупали друг другу члены, чтобы привести их в боевую готовность.

Старая сводня была там и протянула руку помощи, где это было необходимо.
Все они заявили, что это значительно облегчило бы их операции, если бы она согласилась
раздеться и показать им, как она порхает вокруг и помогает им в их усилиях.

Она знала, что гораздо привлекательнее телом, чем лицом, и
подчинилась напрямую, чем действительно добавила волнения сцене.

Они начали с совокупления втроем, так что один за другим заняли
восхитительную позицию среднего мужчины—быть трахнутым и трахаться. Запасной четвертый
трахал старую шлюху, к большому ее и нашему удовольствию.

Первый аутсайдер теперь был помещен в середину, а предыдущий
получатель стал нападавшим сзади, в то время как предыдущий
ублюдок сзади стал получателем аутсайдера. Поздний посредник,
вместо того, чтобы трахнуть проститутку, трахнул ее к ее очевидному удовлетворению.

Это было именно то, чего я хотел, потому что мы еще не на наших вечеринках
carr;es_ с Де Гранвитами позволяли себе трахаться даже снизу с
женщины, но этому, как мы впоследствии обнаружили, в равной степени предавались наедине
как они, так и мы сами. Теперь мы наслаждались видом старой сводни
извивалась в восторге, громко издавая возгласы удовольствия от того, что
ее хорошо трахнули по заднице, потому что это был самый большой член из четырех
и очень тонкий, который входил в ее задницу.

Мы уже ломал в ****ы друг друга жен на
первый дисплей.

“Давайте попробуем это”, - прошептала моя жена де Grandvit, “это, кажется, дает
старуха огромное наслаждение”.

Это было то, к чему Де Гранвит стремился в глубине своей души. От
предложения моей обожаемой жены его член напрягся до предела.
Она встала на колени на стуле перед глазком. Де Гранвит принес свой прекрасный
член, который он смочил своей слюной, дошел до ее восхитительной
волосатой задницы и без особых усилий вобрал его по самую рукоятку.

По прошептанному желанию моей дорогой Флоренс, он не стал настаивать на быстром
завершении, но растянул трах до самой захватывающей продолжительности и до
экстатического финала, который им было очень трудно подавить
возгласы доставленного удовольствия.

Я последовал данному примеру, у восхитительной большезадой Де Грандвит было,
как и у ее мужа, давнее желание, чтобы меня так оттрахали, и из
практики этого божественного соития не возникло трудностей с восприятием огромного
доставь удовольствие моему большому члену.

Мы оба попробовали два изысканных блюда в их восхитительных задницах, и
затем разделились, чтобы все могли увидеть грандиозный финал четырех содомитов
каждый в заднице перед собой, а четвертый фронтмен - в необъятный
и великолепная задница старой сводни. На этом их выставка закончилась.

Я должен добавить, что все они, в свою очередь, либо трахали, либо трахали в задницу старую шлюху
к её бесконечному удовольствию как лично, так и в качестве медсестры, поскольку она утверждала, что
после этого получила хорошую дополнительную плату за то, что видела своё прекрасное тело, обнажённое и в двойном действии.

Когда они оделись, она достала бутылку ликера и угостила их всех.
по рюмке и бисквиту. Мы тоже отведали шампанского и бисквитов.
обсуждая прелести только что увиденных сцен.

Моя дорогая жена вмешалась с замечанием о том, насколько больше средний
мужчина, казалось, наслаждался этим, чем двое посторонних.

Я добавил замечание, что, как я слышал, такая поза является _не плюс
ультра_ наслаждения.

“Тогда почему бы нам не попробовать это?” - сказал великолепный Де Гранвит.

“Я совершенно согласен с вами”, - сказал муж.

“Кто начнет?” Я подумал, поскольку идея попробовать была первой
по предложению его жены, она должна была воплотить свою собственную идею в жизнь в
своей великолепной персоне. Я бы трахнул ее, пока он входил в ее задницу.

Это было немедленно принято. Я лег на спину, восхитительный Де
Грандвит взобралась на меня, поднялась и опустилась, и выдохлась, прежде чем опуститься на
мой живот и подставила свою великолепную задницу своему нетерпеливому мужу, который
несколько минут стоял на коленях с членом в руке позади нее. С нежной заботой и
хорошо увлажненным членом он, наконец, поместился в восхитительной заднице своей жены
, а затем сначала медленно, но потом более энергично,
мы провели самый изысканный курс.

Как сейчас никто не был в соседнем зале, без каких-либо ограничений была введена на
наши похотливые возгласы. Де Грандвит была в таком бреду
экстаза, что снова закричала и затихла в абсолютном уничтожении
всех чувств, кроме предельно удовлетворенной похоти.

Моя дорогая жена оседлала нас, и ее восхитительно трахнул Де Гранвит
, пока он _enculant_ свою жену. Затем мы сменили место проведения; он
трахал мою жену, пока я погружался в ее великолепную задницу; Де Грандвит
оседлал остальных, я развлекал ее так же, как ее муж
Я трахнул свою жену. Этот акт тоже доставил удовольствие всем участникам и завершил нашу оргию. Мы привели себя в порядок, допили шампанское, вызвали старую сводню, удовлетворили её требования и поблагодарили за захватывающую сцену, которую она нам устроила. Когда я спросил её, она призналась, что в других комнатах для подглядывания были пары и что один пожилой джентльмен заставил двух её мальчиков-пажей работать и быть объектами работы, пока сцена перед ним не возбудила его настолько, чтобы самому принять в ней участие. Он только что ушёл,
Он остался послушать, о чём мы говорим, и рассказал ей, что два джентльмена, ставшие свидетелями этой сцены, посвятили женщин в _двойное удовольствие_, и возбуждение от того, что он слушал и слышал, позволило ему снова войти в самого красивого юношу и войти в него.

Она намекнула, что мы должны прийти снова и привести мальчиков, потому что, по её словам, джентльмены, то есть мы, получат огромное дополнительное удовольствие, если позволят мальчикам проникать в их задницы, пока они будут входить в своих дам в обе дырочки.

Мы рассмеялись и сказали, что нам следует обдумать ее предложение, но пока что
мы были в полной заднице.

Мы не забыли предложение похотницы пригласить парня, чтобы он трахнул нас, пока
_enculant_ дорогие женщины. Намек моей дорогой жене прояснил это при
нашей следующей встрече. После того, как милые создания оба насладились _double
jouissance_, - сказала моя жена мадам Де Гранвит.—

“Мы действительно довольно эгоистичны, вот два наших любимых мужа дарят нам
невыразимые радости двойного соединения и все же не наслаждаются этим
сами. Вы помните, как пожилая женщина из дома № 60 говорила о
В каком восторге были бы наши мужья, если бы к ним присоединились её мальчики, когда они занимались бы с нами двойным совокуплением. Почему бы им не попробовать то же самое с собой и не доставить нам удовольствие, наблюдая за ними во всём том экстазе, который дарят нам их двойные объятия? Мы знаем, как им нравится, когда их трахают сзади, и это показывает, как сильно они хотели бы заняться этим по-настоящему, если бы осмелились признаться в этом. Мы должны разрушить барьеры предрассудков и ложного стыда. Вот, Чарли, позволь мне посвятить
твою задницу похоти нашего дорогого друга Де Гранвиля.

Моя любимая жена в этот момент обрабатывала член Де Гранвита, и
его полная неподвижность показывала, что он готов столкнуться с любыми трудностями.
трудности.

Я сделал вид, что боится ее размер слишком велик, чтобы позволить вход в
этот узкий путь блаженства без боли до получателя.

“Вы никогда не можете знать, что пока не попробуешь” плакала моя дорогая жена.

Во всём этом она лишь играла роль, навязанную мной, потому что я
очень хотел не только, чтобы Де Грандвит вошёл в мою задницу, но и
чтобы он вошёл в мою большую, грубую, волосатую, морщинистую тёмно-коричневую
придурок. В этом я сильно отличалось от нашего дорогого друга MacCallum, кто
очень понравился деликатный и дебилы неоперившихся юнцов, а для меня это было
нужно быть очень обратного прекрасного пола, чьи дебилы в
генеральный имеют нежно-розовый с защипами-очаровательные маленькие
отверстия, которые, конечно, имеют свою прелесть; но когда с мужчинами для меня это
было вдвойне интересней их найти, как моего дорогого друга графа,
противоположны прекрасного пола. Темно-коричневые, грубо гофрированные,
и жесткие волосы вокруг них были задницами, которые возбуждали все мои
похоть и превратила содомию в восхитительный контраст с простым траханьем в
женские задницы; такой задницей, которую я больше всего любил трахать, была задница месье Де
Грандвита.

Я предложил своей жене соблазнить его моим с единственной целью -
проникнуть в его. Он клюнул на приманку, поэтому я засунул свой член в задницу его жены
моя жена направила его член в мою восхищенную попку. Я
сделал несколько пострадавших гримасы, но, конечно, приняли его с величайшим
легкость. Моя дорогая жена вела себя по отношению к нему как подобает почтальону и трахнула его жену в холодильник
другой рукой мы провели восхитительный курс самой дикой похоти.
похоть.

Поскольку мы уже слишком часто трахали наших жен, одного испытания было
на данный момент достаточно. Де Гранвит был в восторге от удовольствия, которое я
ему доставил, тем более что он, казалось, мстил за оскорбление
Я отдавалась ему, будучи влюбленной в его жену _in culo_.

Моя обожаемая жена, с ее счастливым искусством обращения и возбуждения члена,
тем не менее охотно, что она собиралась войти в свою собственную
голодная и аппетитная задница, вскоре довела Де Гранвита до необходимого
скованность.

Я не хотел никакого другого стимулятора, кроме ожидаемого удовлетворения от распутства, которое я
я давно должна была проникнуться его прекрасной, грубой, волосатой задницей. Как только он
оказался по самую рукоятку в великолепной заднице моей обожаемой жены, его лучшая половина
взяла мой член в руку, взяла его в рот, чтобы пососать и увлажнить, и
затем направил его в ту узкую обитель блаженства, которой я так жаждал обладать.
Это действительно был первый раз, когда в задницу Де Гранвита когда-либо проникал член
, хотя он давно мечтал о таком
опыт; следовательно, была какая-то настоящая гримаса, потому что у меня не было
члена обычных размеров, который мог проникнуть в любую задницу, но
член был самым большим, так что мне пришлось быть очень осторожным и часто останавливаться.

Моя дорогая жена была вынуждена приложить все свои восхитительные усилия, чтобы удержать его прекрасный член в своей заднице в полной боевой готовности с помощью давления на влагалище и деликатного обращения с его яйцами; наконец, я был полностью поглощён, и, сделав паузу, пока все странные ощущения не утихли, лёгкое движение и восхитительная помощь моей дорогой жены позволили нам завершить процесс в самых диких экстазах восхитительного наслаждения и опуститься на широкую спину моей великолепной жены, полностью уничтоженные самым
изысканные радости утолённой похоти.

Как только мы предались этой восхитительной практике, вы можете быть уверены, что это
не закончилось одним разом, а стало _bonne bouche_, или завершением всех наших последующих оргий.

Моя любимая жена, которая безошибочно определяла способных мужчин,
заметила в отеле благородного, высокого, симпатичного молодого немецкого официанта, который выглядел выше своего положения. Оказалось, что он был сыном богатого владельца отеля во Франкфурте, который отправил своего сына к Мёрису в качестве своего рода ученика, чтобы тот научился управлять большим парижским отелем
управлял. В такой ситуации они не получают жалованья и даже, как правило, платят за привилегию — эта практика, распространённая среди немецких трактирщиков, объясняет, почему в больших отелях крупных столиц можно встретить официантов благородного вида, которые, как выясняется, обладают более высоким уровнем образования и осведомлённости, если с ними говорить дружелюбно и по-свойски.

 Так было и с нашим другом Карлом. Моя жена была
в него влюблена, сначала не в эротическом смысле, но заметила, что после того, как она
она так фамильярно разговаривала с ним, что он стал относиться к ней с большим уважением
и в определенной манере, которую она, с женским инстинктом, заметила сразу,
возникла из любовного восхищения. Опустив глаза, она
заметила, какой эффект производили его брюки всякий раз, когда она была добра
вежлива с ним. Она продолжила свой фамильярный разговор, что, очевидно,
развеяло все его опасения, и вскоре она увидела по
увеличившейся выпуклости его брюк, что он не только стал более
непристойно по отношению к ней, но он, очевидно, был очень хорошо обставлен.

Узнав, что он был сыном богатого отца, хорошо образованным, но только что поставленным на место слуги, чтобы научиться, повинуясь, командовать, а также приобрести опыт, который только в больших и посещаемых отелях мог научить его, как лучше управлять собственным отелем в будущем,

 она рассказала мне об этом и подумала, что его можно было бы использовать в наших целях. Даже если бы она не испытывала к нему влечения, в любом случае
для неё было бы удовольствием обладать им.

Поэтому я решил помочь ей, намеренно отсутствуя либо
за завтраком или обедом, под предлогом того, что он собирается позавтракать или пообедать
с друзьями-холостяками.

 Поскольку Карлу было велено особенно заботиться о нас, а другие слуги
никогда не подходили к нам без вызова, у моей жены была прекрасная возможность, и она
с её отработанным мастерством соблазнения уговорила его на второй день.

Он оказался замечательным жеребцом; страстно увлёкся великолепной
фигурой моей жены и, по сути, влюбился в неё, что, вероятно, является
самой крепкой связью, которая может опутать мужчину. Это становится
одержимостью, которая делает его рабом той, что его привлекла. Таких
мужчины горячего темперамента, который не испытывал бы этой всепоглощающей
увлечение, и они знают, что даже если объектом становится
совершенно недостойных, неверных, оскорбительными, и с каждым пороку предавались
открыто до них, они морщатся, они могут тщательно презирать ее, но
цепь держит их в несокрушимых УЗ, которые ни
уговоры друзей, ни собственные знания совершенной
недостойность объект может разлучить.

Такова была судьба Карла, и моя жена использовала его со всей своей хитростью
мастерство для достижения наших похотливых целей. Попав под ее чары, я
сбежал в Англию, о каких-то неотложных дел—нарочно оставляя
поля—моя жена завершили ее завоевания, были ему во всем, был
postillioned его, и выведал от него, что в колледже он увлекался
в практике содомитской с молодыми студентами, как и он сам; но, зная
как пагубный было бы с ним в его профессии, он уже отвык
сам от привычки с мужчинами, но горячо любил _enculage_ с
женщины и вдвойне обожал свою жену, когда он нашел ее Чрезвычайный и
изысканный талант в этом плане. Она также, после долгих явных колебаний,
в ответ на его нетерпеливые и постоянные расспросы опустила, что ее
муж был очень склонен поклоняться ее заднице и научил ее
ее божественному использованию. Она даже предостерегла его от любых неосторожностей по моему возвращению.
Она сказала, что у нее есть подозрения, что я неравнодушна к мужчинам,
и если я обнаружу их связь, то смогу отомстить за то, что
образом.

“О, если бы он по-прежнему позволял мне обладать твоей очаровательной фигурой, он
мог бы использовать меня так, как ему заблагорассудится”.

Это было целью с самого начала. Моя жена написала мне, и
мы договорились, что я объявлю о своём возвращении в определённое утро, а
она должна была переспать с Карлом накануне вечером.

Я приехал посреди ночи, вошёл в комнату, увидел его в
постели, разыграл из себя разъярённого мужа, поклялся, что должен отомстить, и что, поскольку он
сделал мне рога, я должен отомстить за нанесённое мне оскорбление.

Он возразил для приличия, но сказал, что пойдёт на всё, если я
не прогоню его от очаровательной мадам.

«Это будет зависеть от того, как вы удовлетворите мои желания».

— О, делайте, что вам угодно, дорогой сэр, если только вы позволите мне любить
мадам.

— Посмотрим, посмотрим; дайте-ка взглянуть на ваш член. О, хороший размер,
даже когда он не стоит. Дайте-ка мне посмотреть на него в полной боевой готовности.

Моя жена вмешалась и сказала, что Карл так хорош, что она уверена, он доставит мне удовольствие. Она взяла его член в руки и, благодаря своему умению обращаться с членами, за минуту довела его до полной готовности и спросила меня, могла ли она отказаться от такого красивого члена. И
действительно, он был очень хорош.

 Карл был очень красивым молодым человеком с прекрасной атласной кожей.
Его член был изысканно белым, и на нем проступали голубые вены.
он проступал самым соблазнительным образом — семь с половиной дюймов
длинная, около шести дюймов в окружности, была толстой до киноварного ореха,
хотя головка слегка уменьшалась от корней, она была меньше, чем
стержень плотно прилегал к нему; углубление, подобное тому, что вы иногда видите на
горлышке бутылки, проходило по всему краю ореха и, таким образом, делало его
головкой для стержня. Моя жена заявила, что его форма доставила ей огромное удовольствие
от обоих отверстий. Это, безусловно, был очень привлекательный член, и
теперь, когда он был полностью готов, я заставила его лечь на спину на кровать,
взяла его в рот, сосала и замораживала, пока он не кончил в агонии наслаждения
.

Затем я заставил его перевернуться на живот, чтобы полюбоваться его
ягодицами цвета слоновой кости, которые я всячески ласкал и целовал. Моя жена
продев свою руку под его живот вскоре выздоровел жесткость его
укол. Теперь я желал ему на колени, что я мог бы быть на его дне.

Его восхитительно белые ягодицы, отполированные, как мрамор, твердые и
холодные на ощупь, были наиболее привлекательны как для женщин, так и для меня.

Когда он стоял на коленях с низко опущенной головой, а щель между ягодицами
была широко раскрыта, его восхитительная маленькая, розовая, гофрированная задница с
почти невидимыми светлыми, короткими локонами вокруг нее была поистине прекрасна и
захватывающе.

Как правило, мне нравится трахаться с грубым мужчиной с волосатой задницей, но я все равно могу
оценить наслаждение от такой изысканной задницы, какой обладал Карл
. Для меня он также привлекал своим первым обладанием.
Когда она впервые предстала перед моим восхищённым взором, я упал на колени,
поцеловал и облизнул языком это изысканное и восхитительное отверстие и
Я быстро возбудился от этого, и редко я трахал задницу с большим удовольствием, чем от содомии.

«О, бедняжка, — воскликнула моя жена, — ты должен позволить этому прекрасному предмету (его
члену) сначала войти в меня, и тогда он не так сильно почувствует
введение твоего большого инструмента».

Я сразу же согласился, и он закричал от восторга:

«О, делай со мной что хочешь, пока твоя очаровательная леди позволяет
мне обладать ею».

«Что ж, — сказал я, — видишь, её влагалище воняет твоей спермой, так что я сначала окуну в неё свой член, чтобы ему было легче войти в твою задницу».

Мы встали на колени. Он заполнил восхищенное влагалище моей жены,
и подставил свою действительно красивую задницу моей неистовой похоти. Я немного потакал
входу, но, оказавшись внутри, над орехом, я ринулся
опрометчиво вперед, несколько слишком грубо, потому что это заставило его вздрогнуть, и он
сбежал бы от меня, если бы не был дважды заключен в тюрьму.
Пауза, которую я дала ему после того, как была полностью поглощена, успокоила странное ощущение
и мы постепенно увеличивали наши движения, пока оба не замерли
в чрезмерном восторге, особенно для него, поскольку это был его первый опыт
_Двойное удовольствие_ доставило ему такое изысканное наслаждение, что
он умолял меня не останавливаться, а продолжить. Моя дорогая жена,
подумав, что его похоть усилится, если она переложит его член из своей
вагины в более божественное отверстие, вынула его и положила в рощу,
священную тайным обрядам Приапа.

В этот последний раз он наслаждался райским блаженством, и мы все
упали на кровать, совершенно обессиленные душераздирающими радостями
оргазма, и какое-то время лежали, наслаждаясь послевкусием.
пока моя дорогая жена не взмолилась, чтобы мы избавили её от нашего непомерного
веса. Мы встали и очистились, а затем я поставил его на ноги, восхищаясь
по-настоящему прекрасными пропорциями и красотой его стройного тела. Я сосал его член, пока он не встал, а затем сказал ему, что он должен доставить мне удовольствие, которое он так высоко ценил как самое изысканное наслаждение, которое он когда-либо испытывал.

 Моя дорогая жена была в восторге. Она встала на колени. Я вошёл в её
восхитительную киску в первом же бою и быстро насадил член Карла на
свой зад.

Мы провели восхитительный курс, а второй только изменение моего
укол в осел во Флоренции, а не ****а. Карл был после этого обязан
оставьте нас, как утром не было никаких.

Я отослал его самым счастливым из людей, сказав ему, что пока он размещен
ты в моем распоряжении, он должен обладать моей женой всегда одновременно.

Таким образом, мы обеспечили себе еще один прекрасный член для наших общих оргий. Мы рассказали Гранвитам о нашем удачливом _трувалье_.

Месье немного сомневался в том, что он был слугой, и опасался, что наши оргии раскроются из-за его неосмотрительности; но, услышав, что он
был намного выше слуги, с которым он согласился познакомиться.

После того, как они увидели его и восхитились им, они выразили свое крайнее
удовлетворение результатом его присоединения к нам — как для мадам, так и для
Грандвит любила, когда он входил во все их отверстия. Теперь мы могли трахать
обеих женщин одновременно, и двойное удовольствие могло доставляться обоим полам
без присутствия посторонних.

Каждую третью ночь они ночевали в нашем отеле, и в ту ночь мы не переставали
всевозможные союзы с перерывами на освежение,
очищение, приятные непристойные разговоры, веселье и резвость. Еще на месяц
это восхитительное существование продолжалось, а затем нам пришло время отправляться дальше
на юг. Мы расстались с Грандвитами с большим сожалением, но пообещали
вернуться весной и навестить их в их загородном доме. Я могу
здесь добавить, что мы так и сделали, и получили огромное удовольствие от нашего визита; и на
второй год нашего отсутствия они сопровождали нас в Германию, где
наконец мы расстались с дорогим Карлом. Он умолял нас отпустить его в качестве моего камердинера
с нами в Италию.

Его предполагаемое пребывание в Париже должно было закончиться через месяц; он
написал своему отцу, что возможность путешествовать по Италии
сделанное нами предложение было слишком выгодным, чтобы его упустить. Его отец
согласился, и, таким образом, в течение восемнадцати месяцев он был нашим постоянным спутником
и участником всех наших похотливых связей.

Карл сопровождал нас в Лондон на нашей первой вернуться домой, а проживал с
нам три месяца. Я сказал Бенсон и Эгертон наших добрых
удачи в раскрытии его, и изысканным дополнением к нашей партии
США и Де Grandvits он был.

Они мгновенно ожили от радости обладания им.

Я продолжал занимать свои покои в Храме, в которых
Гарри Дейл все еще жил; именно там мы воздвигли наш алтарь
Апострофической Венере и проводили наши оргии.

Карл приводил в восторг наших старых друзей, которым так или иначе никогда не надоедало иметь его с собой
в то время как Гарри или я управляли _double
jouissance_.

Новый член для женщины - это как свежая ****а для мужчины, и на какое-то время
придает дополнительную остроту бушующей в нас похоти. Так и с
дорогой Бенсон и очаровательным Эджертоном. Они упивались обладанием
Карлом. Они знали, что смогут заполучить его лишь на короткое время, и они
использовали его по максимуму.

Моя любимая жена, с той доброй заботой ко всем, которая
отличала ее, полностью оставила Карла этим двум дорогим ненасытным
кискам и довольствовалась тем, что руководила нашими оргиями, диктуя
новые и возбуждающие позы для наших двух друзей, оставляя нас с Карлом в их объятиях
и утешая себя трахом время от времени от Гарри
Дейл, когда мы вдвоем просто трахали каждый свою даму. Она сказала им: “Я
могу принимать Карла и Чарли дома, когда захочу, поэтому должна оставить их вам на
три месяца, которые Карл может дать только нам”.

Мы встречались трижды в неделю. Моя жена ездить на дорогой существа и
принимать их мужья, будучи очень приятно за заботу, которую проявляют
моя жена с ними, и не имея ни малейшего подозрения
объект моей жены было в их вынуть. Как и наши слуги знали
палат принадлежала своему хозяину, и они знали, что мы там обедали,
но они и подумать не могли их хозяйка возьмет дамы, чтобы поделиться в
их учителя включает. Так что мы продолжили наш интриги в идеальном
безопасность и безнаказанность.

Это был печальный день, когда мы уезжали с Карлом, который никогда не вернулся
Англия. Наши дорогие товарищи очень привязались к нему и
расстались, крепко обнявшись, и с горькими слезами попрощались с ним.

Мы разошлись с ним во Франкфурте, где его отец, выйдя на пенсию страна
жизнь, оставил его владельце капитал гостинице, которой в после-лет мы
часто прибегают, когда собираются и от немецких санаториях, и всегда останавливались
несколько дней продлить оргии мы все так полюбили. Его любовь к моей обожаемой
влагалище жены выдерживало десять или двенадцать лет, пока выгодный брак
не смягчил его, возможно, больше из-за ревности его жены, которая,
подозревая, заставила нас отказаться от использования своей гостинице. Он также получил
семья мальчика и две девочки подрастают, который полностью завершился в нашей
знакомство.

Возвращаясь к тому времени, когда мы проводили его во Франкфурт с Грандвитами
впоследствии они сопровождали нас в турне по Швейцарии, но
оставили нас в Сионе, когда мы повернули через Симплон в Италию.

Наш друг граф пригласил нас погостить у него в течение месяца в его
старом замке на холмах Сан-Джованни, откуда открывается вид на все поля
сражений, где Бонапарт сражался во время своей первой итальянской кампании.

Мы проследовали по правому берегу озера Маджоре до Ароны и Аллессандрии,
а оттуда путем Акви достигли графского замка на холме выше. Он
был расположен посреди великолепного пейзажа. С вершины холма
недалеко от великолепной линии Альп можно увидеть Монте-Розу, Монблан,
Мон Сенис, Монте Джови, а оттуда вокруг Апеннин, в то время как проход
, ведущий в Савону, открывал вид на море, южный пригород Генуи,
и береговую линию, ведущую в Специю.

Это был великолепный вид, и мы часто направлялись к вершине
откуда это было видно во время нашего месячного пребывания у нашего любимого и
восхитительного хозяина.

Его старый замок был лишь частично разрушен, но вполне пригоден для жилья. Однако,
его отец построил удобный дом в саду, у подножия
скалы.

Замок венчал идеально перпендикулярный отдельно стоящий массив скалы, наполовину
вокруг которого несся горный поток, подход был очень крутым
зигзагообразный, с ныне разрушенными укреплениями, очень крутой и трудный подъем. Это
правда, что из низкой пещеры у подножия потайная лестница вела в
сад, о котором я расскажу подробнее, описывая некоторые события
из более ранней истории графа, в чем он признался нам в нашем тесном и
интимном общении.

Нас тепло приветствовал наш дорогой друг, который, проводив нас в наши номера
, выпустил свой отработанный пар в вечно аппетитную ****у
моя любимая жена, которая, как все помнят, питала большую склонность к графу
когда она предпочитала его на наших оргиях на Перси-стрит. Когда
Граф удалился, я погрузил свой возбужденный член в ароматную ванну, которую он приготовил для меня
во влагалище моей жены, трахая ее быстро и яростно
как только он удалился, перемена, которую она любила больше всего на свете; это успокоило нас
на тот момент и позволили нам дождаться ночи.

 Мы ожидали, что с ним будет молодая сестра графа, но во время нашей ночной оргии он сказал нам, что после возвращения домой у него появилась эта сестра и что на самом деле в тот момент она находилась у акушера в Турине, и он ожидал, что о её родах ему сообщат с каждым почтовым отправлением. Мы поздравили его с тем, что по возвращении в свою страну он нашёл столь восхитительный способ инцеста.

“Ах! ” сказал он. - это гораздо вкуснее, чем вы думаете“.

“В самом деле, как это?”

“ Она не только сестра, но и моя родная дочь.

“Какая вкусная идея!” - закричал я, “какая cockstand, а какой хрен там
должно быть, для вас! Но вы должны иметь свои собственные матери, чтобы принести
о такой вкусный результат. Пожалуйста, расскажите нам все об этом, мой дорогой.
Граф, это побудит нас всех к новым усилиям, как это всегда бывает при инцесте.

Этот разговор произошел во время долгой паузы, которую мы сделали во время нашей первой ночной оргии
когда мы тихо сидели после очищения, восстанавливая свои силы
шампанским и легкими закусками, приготовленными нашим хозяином
по этому случаю. У нас уже было три часа самого вкусного
трахаться во всех возможных сочетаниях, будучи всем, особенно графом,
свежим и в отличном порядке для полного излияния. Так мы все были рады
из передышка, и слушали увлекательный рассказ графа
вкусный двойной инцест. Как мы не слышали все в том, что сидит, я
закончить рассказ о делах наших, а затем дайте связный рассказ или
эскиз этой странной интриги, и некоторые другие из его ранних
выходки, лишь добавив, что его рассказ о его романе со своей матерью
нас всех в такое возбуждение похоти, после такой избыток
трахаться в приступах двойного наслаждения_, в котором не только моя обожаемая
и самая похотливая жена получила свою полную долю, но и оба графа
и я, в свою очередь, наслаждался двойным блаженством. Мы дошли до такого
изнурения, что совсем обалдели, и были настолько подавлены
сном на следующий вечер, что по общему согласию мы тихо легли спать,
и отложил до утра любые новые дела на ниве любви и
похоти.

Мы сочли это настолько освежающим для наших способностей к сексу, что регулярно
приняли систему лежания под паром в начале каждой второй ночи
.

Мы провели очень приятное время, гуляя и катаясь верхом по живописным
местам и осматривая старые замки.

У самого графа их было два, но тот, что находился прямо над его домом, был
безусловно самым интересным и был первоначальной резиденцией его предков,
диких баронов-разбойников того времени; в преданиях окрестных крестьян
рассказывалось о жестоком поступке.

Замок, хотя и находился в долине между холмами, стоял на высокой
отвесной скале, возвышавшейся на сто пятьдесят футов над основанием;
он был увенчан очень высоким зданием, чтобы компенсировать нехватку места у основания
Кроме того, у него была очень высокая и массивная круглая башня,
которая возвышалась над склонами долины и служила смотровой площадкой. В жилую часть можно было попасть через главные ворота по
крутой лестнице, на одной из площадок которой была дверь-люк,
ведущая в глубокую шахту. По преданию, это была ловушка для личных
врагов, которых приглашали в замок под предлогом примирения.
Проехав над ловушкой, они открылись, и они упали на
дно. Это была распространённая среди крестьян традиция — колёса с
прикрепленные косы разрубали их на куски внизу.

Это любопытный факт, показывающий, как традиция может сохранять истину
там, где этого меньше всего ожидаешь. Наш друг граф шесть месяцев прятался в
тайниках этого старого замка в то время, когда была назначена награда за
его голову за государственную измену. Это привело его к разного рода исследований, в
который он открыл много укромных мест.

Зная об этой традиции разделки тел на дне
этой глубокой шахты, он попросил двух своих младших братьев спустить его вниз на длинной веревке
и действительно нашел остатки механизмов и колес с
ржавые лезвия были прикреплены.

После того, как он наконец сбежал, был проведён более тщательный обыск, и
было обнаружено, что сообщение с потоком на более высоком уровне
позволяло воде проходить под замком и вращать водяное колесо, которое
разрезало тела и заставляло их уплывать через выходное отверстие.
Были найдены человеческие черепа и кости, что в очередной раз подтвердило правдивость
предания.

В то время, когда граф скрывался там, старые покои
использовались как амбар для хранения арендной платы за
аренду, которую вёл его отец. Поскольку ходили слухи, что он нашёл здесь убежище,
плейс был два или три раза обыскан полицией, но так и не был обнаружен.
благодаря изобретательным тайникам, которые он обнаружил.
Но именно по этой причине должны были быть приняты все меры предосторожности, и никаких кроватей,
постельных принадлежностей или тарелок, ножей, стульев или столов там не было; он спал на
кукурузу рассыпьте на полу толщиной в три фута или сядьте на нее, когда устанете.
Его мать, пряча провизию под нижними юбками, прогуливалась по саду
и, когда ее не замечали, проскальзывала в низкую пещеру и поднималась по
потайная лестница и, усевшись на кукурузу рядом с ним, будет ждать, пока он
Он сделал всё, чтобы забрать всё и не оставить и следа от того, что кто-то там был. Эти подробности объясняют то, что следует далее.Граф два года служил в королевской гвардии в Турине и, будучи красивым молодым человеком, имел столько женщин, сколько хотел. Когда он на несколько месяцев заперся в своей лечебнице, страсти, которые
он сдерживал постоянным удовлетворением, начали терзать его. Из
бойниц замка он мог видеть крестьянок, работающих на склоне горы, и,
наклонившись, видеть их ноги вплоть до обнажённых
кожа, и это сводило его с ума от желания. Он не дрочил, но по ночам пробирался в сад, находил большую тыкву или две, приносил их в свою комнату, вырезал в них маленькие отверстия, а затем вставлял в них свой возбуждённый член, расширяя отверстие до размера своего члена, а затем двигал тыкву обеими руками, пока не кончал. Он трахал эти искусственные вагины по шесть-семь раз, а затем выбрасывал их на склоне замка. Это было облегчением, но его похоть с каждым днём становилась всё сильнее.
и однажды он вышел из-под контроля.

 Его мать, которая вышла замуж в пятнадцать лет, теперь была красивой зрелой женщиной тридцати шести лет. Однажды, поставив на пол принесённые ею вещи, она приподняла верхнюю одежду, чтобы не было видно, что она сидела на кукурузе; граф уже сидел намного ниже неё, на низкой кукурузе. В тот раз его мать случайно задрала
свою одежду, обнажив всю свою прекрасную попку, а когда она наклонилась
вперёд, чтобы сесть, стала видна вся её прекрасная волосатая и зияющая вагина
к его нижнему зрению. Это было слишком для графа, через мгновение его
член встал в самую жесткую стойку, он мгновенно расстегнул свои
брюки; его мать обнаружила, что опустила свою голую задницу на
корн, наклонилась с противоположной от сына стороны, чтобы подоткнуть нижние юбки
под зад, но граф схватил ее за талию одной рукой,
надавив своим телом на ее уже согнутое тело, он заставил ее полностью лечь на бок
и вошел в ее влагалище по самую рукоятку, он толкнул ее так
яростно, чтобы заставить ее не только вскрикнуть от удивления, но и
боль. Она пыталась вырваться, но он удерживал её со всей силой своей свирепой похоти. Потребовалось всего несколько толчков, чтобы он изверг первую порцию спермы; она смазала её влагалище, его член не уменьшился, а остался таким же твёрдым, как и прежде, и почти без паузы он возобновил более восхитительное действие, чем предыдущее. Его
мать, однако, была сильно расстроена первым ужасным случаем инцеста, но, будучи зрелой женщиной с горячей натурой, она не могла не возбудиться, когда почувствовала, как прекрасный член восхитительно проникает в её вагину
вопреки самой себе. Как только боль от неподготовленного проникновения в её вагину
прошла, а обильная струя спермы её сына смазала весь проход, она вскоре
не смогла сдерживать свои страсти и присоединилась к нему с искусством,
которое не оставляло желать лучшего. Длительное воздержание подтолкнуло
его к необычным усилиям, и он трахнул её пять раз, прежде чем выйти.

 Когда она села, то сказала: «О! Фердинанд, что ты наделал! Как ты мог так поступить? Насиловать собственную мать. Это ужасно».

 Бедный граф, видя, как она расстроена, разрыдался и бросился к ней.
он обнял ее за шею и, плача, сказал, что ничего не может с этим поделать.

Она погладила его по голове и сказала. “Бедняга, бедняга”.

С этими словами он поднял голову, чтобы поцеловать ее. Она тоже плакала, и они смешались
слезы и ласки вместе; это почти мгновенно восстановил свою иронию
ее первозданная жесткость. Он снова наклонил мать к кукурузе, и
хотя она немного сопротивлялась и говорила, что это слишком ужасно, что он хочет
снова совершить такой грех, она раздвинула ноги, когда он встал над ней,
и не мешала ему задирать ей нижние юбки.

Он был в ее на этот раз хорошо увлажненной и по-настоящему жаждущей ****е, потому что
ее страсть теперь стала похотливой.

Он трахал ее еще трижды, каждый раз более восхитительно, чем другие,
и все это сопровождалось самым великолепным движением задницы его матери,
и самым возбуждающим давлением внутренних складок ее действительно
восхитительная ****а.

Наконец она оставила его, но после столь восхитительного начала каждый день
эти восхитительные встречи возобновлялись.

Его мать оказалась знатоком всех средств удовлетворения похоти. Будучи великолепно
сделала женщина, и непристойные в крайности, когда однажды она уступила
обладая сластолюбием, она потакала каждому капризу похоти. Она всегда, после
нескольких дней траха, приходила очень легко одетая, без корсетов или других
обременений, так что они обычно раздевались и трахались непринужденно во всех отношениях.
Граф заверил нас, что, несмотря на то, что с тех пор он наслаждался некоторыми из
лучших женщин, ни одна из них не доставляла большего удовольствия, чем его восхитительная,
похотливая и непристойная мать, несомненно, добавился тот факт, что это был инцест
к обычному удовольствию, доставляемому зрелой, хорошо сложенной женщиной с сочной ****ой
.

После первой недели их восхитительных встреч его мать сказала:
он: “Мой дорогой Фердинанд, мы поступаем очень неосмотрительно, ты можешь сделать мне ребенка
, если мы не примем мер предосторожности. Твой отец не хочет больше иметь
детей и старается их не заводить.

“ Как он предотвращает это, моя дорогая мама?

“Что ж, дорогая, он медленно приступает к работе и, пока это происходит во мне, трет
своим пальцем точку, которую ты сейчас чувствуешь (он нежно тер
вверх по ее клитору, хорошо развитому), пока он не доставит мне удовольствие.
несколько раз, и когда он обнаруживает, что вот-вот разрядится, он внезапно
вытаскивает его, засовывает головку мне в зад и проводит там.
Ты должен сделать то же самое, но не засовывай в себя этого длинного толстого парня. О! Иди ко мне в объятия, сынок, ты возбудил меня до такой степени, что я должна
сделать это немедленно».

На что граф вскочил на неё и так восхитительно трахнул, что она обхватила его руками и ногами и ни за что не позволила ему выйти из неё, а провела с ним самый экстатический момент и быстро потребовала ещё, так что только в третий раз, когда он был готов кончить, она задрала свои стройные ноги высоко в воздух, приподняла попку и, взяв его член в руку,
направил его к восхитительному отверстию поменьше, и поскольку все вокруг провоняло
предыдущими выделениями, просунул его не только в головку, но и во весь ствол
. Она закричала: “Не так далеко, не так далеко”, но когда он начал толкаться
входя и выходя, она быстро возбудилась и задергала задницей изо всех сил.
привычный навык, и снова восхитительно потраченный, когда он выстрелил своей спермой прямо
в ее кровосмесительные внутренности.

Он провел рукой между их телами, чтобы надавить пальцем на ее клитор,
это заставило ее влагалище пульсировать, что почувствовал его член, и быстро послал
его подтолкнуло к еще одному восхитительному наслаждению в узком уголке непристойной
похоти, и было подано второе, самое изысканное и сочное блюдо, в равной степени
к удовлетворению как его матери, так и его самого. Затем он удалился, чтобы облегчить ее
тело весом она так долго поддерживали, они взаимно обнял
их обнаженные тела, и мило беседовали на необычайные радости они
только участие. Его мать заявила, что его отец не дал ей ничего подобного.
похотливые утехи, которые она получала от его дорогого сына. Они играли и
целовались, пока, умело управляя его членом, она не получила еще два восхитительных
Трахались, по одному в каждую вагину, и расходились на день.

На втором месяце она обнаружила, что случилось то, чего она боялась.
Сын сделал ей ребёнка; она плакала, когда сообщила об этом
неприятном результате, но граф, как и я, всегда яростно защищал
женщин, когда они плачут. Последовало несколько великолепных трахов, все во влагалище —
злодеяние было совершено, и в предосторожностях больше не было необходимости.

Его мать отдалась ему с большей страстью, чем когда-либо прежде, и трахалась с совершенством, силой и энергией
это вызвало у него восемь эякуляций за удивительно короткое время. Тот факт, что он зачал в ней ребёнка, по-видимому, разжигал их страсть. Она заявила, что никогда в жизни не получала такого удовольствия от секса.
  Они использовали самые грубые непристойные выражения во время полового акта, как будто это был ещё один барьер, разрушенный между ними, и это делало их кровосмесительную любовь более захватывающей и разрушало все естественные связи между ними.

Перед расставанием они посовещались о том, как лучше установить отцовство её
мужа.

Ему было пятьдесят пять лет, и поэтому он уже не был так пылок, как раньше
страсть—принимая даже его холодно—и, ****ь, следовательно, более трудно
обмануть.

Она знала, что он проснулся с cockstand, хотя это и не всегда
привести к ****ь. На этом они основали свои надежды и, наконец, договорились
она должна подсыпать ему в кофе, а утром, когда он еще будет спать, она
должна взять в руки его член, поднять его, перевернуть своей задницей, засунуть в свою ****у,
воздействуйте на него нежно, заставьте его израсходоваться, что разбудило бы его, удержало бы его внутри,
представьте, что она сама была на пике блаженства, но, придя в себя,
упрекните его в том, что он израсходовался внутри.

Это все произошло, как и планировалось, он проснулся на расходы, но жена
оказываемое такими необыкновенно вкусными давления на него с восторгом укол,
что он волнуется, как ее трахнуть и она заботилась он должен провести
внутри второй раз—она притворилась, будто увлекаемый страстями, как много
как он был. Протестует, но потом по неосторожности, что он
было сделано, особенно в том, что так возбудило ее, что она не может помочь
расходы в тот момент, когда он делал, что делало его более опасным. Она знала
не знала, как это было, но, казалось, никогда раньше она не получала такого
удовольствие от того, что он доставил ей в то утро.

«Что ж, дорогая моя, это любопытное совпадение, но ты никогда не казалась мне более восхитительной и похотливой в своём сексе, чем сейчас.  Поскольку это случилось лишь однажды, давай в будущем будем осторожнее и будем надеяться, что из этого маленького и восхитительного безрассудства ничего не выйдет».

Но, конечно, вышло, как рассказал нам граф, и через семь месяцев после этого утреннего секса моя мать родила дочь. «Я уже
пять месяцев был в изгнании, когда произошло это событие, я
письма от моей матери после того, как она появилась на свет, и в течение нескольких лет
впоследствии, в которых она рассказывала мне, что моя сестра была прекрасным ребенком и росла
"копия своего отца", подчеркивая для меня эти слова, чтобы подчеркнуть
настоящая конструкция на них. Бедная дорогая мама, она умерла четыре года назад,
и мой отец последовал за ней два года спустя. Я никогда больше не видел ни одного из них
.

“Прежде чем я сбежал из Италии, я прошел пять месяцев в постоянном
владение моей любимой мамы. Как ее беременность расширенный ей непристойный
авидности моих объятьях, казалось, увеличивается. Она была ненасытна, но с
в ней было столько очарования и искусства, что я никогда не отказывался отвечать на её зов.
Мы практиковали все изощрённые и извращённые формы самой дикой и грубой похоти.

«У моего отца была небольшая коллекция самых непристойных книг; моя обожаемая и распутная мать время от времени тайком брала самые непристойные из них, мы читали и возбуждались, представляя самые дикие и грубые сцены, которые там описывались.

«Моя мать была примером женщины, которая однажды вышла за рамки дозволенного, а
затем остановилась на грани безнравственности и стала безгранично порочной.
не было такого ужаса, который мы могли бы совершить вдвоем, которому бы мы не предавались.

“Мой отец, когда беременность стала несомненной, был менее сдержан в отношении
своих трахов. Моя мать по моей просьбе обычно стимулировала его трахнуть ее
непосредственно перед тем, как подойти ко мне, так что я обычно засовывал свой член в
сперма отца, иногда в ее влагалище, а иногда в ее заднице, и
в конце концов, он слизывал ее, прежде чем трахнуть ее в любом случае. Инцест
из ее сына при условии немедленного ****ь ее мужа, она сказала, что
большинство стимулируя ее чрезмерной жажды чего-нибудь, что я мог бы сделать.

“Моему отцу пришлось уехать в Турин на десять дней; это было во время
новолуния, когда ночи были темными. Моя мама надела темный плащ
и подошел ко мне; мы ложились на нее плащ, и, совершенно голые, дал
себя для дикой страсти до рассвета, когда мать slipt от
дом и оставила меня же склонны спать, пока она вернулась с моим
еда.

“О! это было счастливое время, в нем сочетались одиночество и кровосмешение,
в сочетании с моей бурной юностью, ведь мне тогда было всего девятнадцать лет
время заставляло меня постоянно быть на ее зове, и она никогда раньше не уходила
Её ненасытная похоть была удовлетворена на данный момент. Если бы обстоятельства позволили ей оставаться со мной дольше, чем обычно, она бы чаще трахалась со мной; ночью, когда она могла кончить, она получала от меня десять, а иногда и одиннадцать разрядов, и, вероятно, сама кончала в два раза чаще. Я был неутомим.

«Во всех своих последующих письмах ко мне она постоянно выражала горе по поводу того, что потеряла своего самого любимого сына; что она безутешна, обыгрывая слово «con» в слове «cunt», что по-французски означает «киска».

«Во всех её любовных письмах были различные намёки такого рода. Часто
и часто, когда я расслаблялся, трахая женщину, и мой член не отвечал
когда меня вызывали, мне оставалось только вызвать в воображении некоторые из этих сцен
с моей матерью, когда мой член мгновенно вставал, к
огромному удовлетворению моего мгновенного _fouteuse_, и это так до сих пор,
мысль о ней сразу же оживляет его ”.

Вот моя обожаемая жена подсунула руку под его халат, и нашли
его укол стоя яростно, она схватила ее, и делая вид, что его
мать закричала:—

“Приди, о, приди! мой любимый Фердинанд, в объятия твоей любящей матери
”.

Она откинулась на спинку дивана, он встал между ее ног, опустившись на колени на пол
сбросив халат, выставляя напоказ свою прекрасную волосатую задницу — одну из
тех, кого я так нежно любила. Это зрелище возбудило мой похотливый член, поэтому, опустившись на колени
сзади, я направил его в его задницу, и пока он трахал мою обожаемую
жену, я содомировал его великолепную задницу. Мы приготовили два восхитительных блюда, затем моя
жена взяла меня в свою ****у, пока граф трахал свою предполагаемую мать,
потому что эта возбуждающая идея была поддержана. Второй трах с последующим в
же позе, с обоих ее отверстия заполнены до отвала.

На этом закончилась та восхитительная оргия; на следующую ночь мы, как обычно, поспали полдня, чтобы набраться сил и вдоволь насладиться безудержным весельем в следующую ночь.

Таким образом мы поддерживали свои силы, и только ближе к концу нашего визита у нас появилась возможность применить березу, но не слишком сильно.

В середине второй ночи граф продолжил свой рассказ о результатах интрижки с его матерью. Его сестра-ребёнок,
потому что она была и тем, и другим, родилась в первый год его изгнания.
описание матери ее, что она росла очень красивой девушкой,
образ отца, то есть ее сын, Граф, у него нет другого
интеллект ее. Ей только-только исполнилось одиннадцать, когда умерла ее мать;
в течение двух лет после этого печального события она вела хозяйство для своего отца.

Затем он умер, и второй брат вступил во владение имуществом. Поскольку
государство лишило его всех гражданских прав, имущество было передано
брату. По возвращении, после амнистии, графу пришлось
обратиться в суд со своим братом, чтобы вернуть свою собственность. Его
Сестра-дочь, которая была несчастна с женой своего брата, с радостью ушла от них, чтобы жить с графом. Ей тогда было семнадцать лет, она была прекрасно сложена, с пышной грудью и бёдрами, с красивыми и похотливыми тёмно-карими глазами, точная копия своего отца, хотя она знала его только как своего брата. Воспоминания о неистовых радостях, которые он испытывал с её матерью, сводили его с ума от желания обладать плодом своего инцеста с собственной матерью. Обычно он сажал её к себе на колени вечером после ужина и рассказывал ей о своих
приключения за границей, перемешанные с поцелуями и играми. Он похвалил ее.
великолепные сиськи и потрогал их; он сказал, что не мог поверить, что ее
огромная выпуклость сзади была реальной, пока он не почувствовал обнаженную кожу. С
небольшим сопротивлением это было разрешено один раз, а затем продолжалось, пока от
все реже и чаще он не начал ощупывать и трахать ее влагалище, одновременно вкладывая свой
собственный стоячий член в ее ласкающую руку. Там может быть только один конец
этого. Он взял ее девственность, а затем она пробралась к нему в постель каждый
ночь. Он начал ее во все излишки Венеры, и в конце концов
она забеременела. Это скрывали как можно дольше, а затем, под предлогом визита к другу в Турин, чтобы посмотреть на празднества, он отвёл её к повитухе и оставил там до родов.

 Здесь я могу упомянуть, что всего через пять недель после этого события мы встретили их в Турине по пути домой из Венеции. Она была красивой девушкой.
Граф представил нас как старых друзей, с которыми можно было делать всё, что угодно.

Мы остановились на две недели и посвятили её во все тайны и причуды самой необузданной похоти, и она оказалась способной ученицей.
она почти не уступала в активности и удовольствии моей любимой жене.

Граф снял на зиму квартиру в Турине и, обнаружив, что его сестра-дочь так легко поддаётся обучению, решил устроить _парти-карре_, чтобы продолжить эти восхитительные оргии.  Его ребёнок был прекрасным плодом двойного инцеста и обещал вырасти красивой женщиной.  Её задница была очаровательно пухлой, а пухлые губки её восхитительной маленькой киски уже возбуждали. Граф надеялся, что сможет трахнуть её, когда она станет достаточно взрослой, и обещал мне поучаствовать, когда придёт время.

Здесь я могу добавить, что она всегда спала с ним в одной постели, а его сестра-мать
каждое утро, и в ванне с ним.

Она выросла прекрасно сложенной. С семи до восьми лет
он трахал её в восторге от этого; в восемь начал тереться членом о её клитор,
а к девяти постепенно растянул его так, что мог входить почти на всю длину и кончать там.

Мы давно знали друг друга, и он всегда говорил, что практикуется в том, чему его научила моя обожаемая жена Флоренс, рассказывая нам о том, как её насиловал собственный отец.

Я отложу эту историю, чтобы сразу рассказать о дальнейшей судьбе
этого прекрасного ребёнка, которым мы с женой часто любовались, когда он был
доверен нам его отцом.

После визита к нам в Англию он оставил её с нами на шесть месяцев, чтобы она
совершенствовала свой английский. Мы, конечно, усовершенствовали её эротическое образование, в то время как она совершенствовала свой английский благодаря природному таланту к языкам. Хотя ей было всего шестнадцать, она в совершенстве говорила на пяти языках, не считая местных диалектов Италии, которые сильно отличаются
друг от друга. Ее пребывание с нами было намного продолжительнее, поскольку в то время
она собиралась покинуть нас, оказалось, что она беременна от меня. В свое время
со временем она благополучно родила дочь.

Ее отец, который пришел, чтобы забрать ее домой после Рождественского поста, отошли в
дорогой маленький предмет моей связи с ее матерью моей жены
молитвы.

У нас не было своих детей, и она удочерила ее. Граф, который
в глубине души обрадовался этому предложению, оставил ее с нами. Впоследствии у него
родились сын от этой красивой и очаровательной дочери и
его внучка в одно и то же время.

Теперь, много лет назад, и что сын юридически принято сейчас считать в
наследования после смерти отца.

За эти годы мы часто навещали друг друга, во время которых граф
рассказал нам некоторые эпизоды из своей жизни, которые я привожу в виде
его собственных слов—

“Вы просите меня рассказать о моих первых впечатлениях. Мое первое посвящение в
сокровенные тайны перерыв любви было довольно любопытно, и один
закончился весьма неприятный, на ярмарке монахиня, которая пыталась учить меня
нежное искусство любви.

“Вы должны знать, что после первого завоевания Бонапартом Северной Италии,
Когда он пересёк Альпы по Савойской низменности и в битвах при Монтенотте и других местах в окрестностях, вышел на внутренние равнины и захватил всё, что было перед ним, Пьемонт был присоединён, и по тогдашней французской моде всё церковное имущество было конфисковано. Монахов и монахинь отпустили на все четыре стороны, пообещав им небольшие пенсии, которые так и не выплатили. Монахиня из монастыря в наших окрестностях была одной из тех, кого отпустили на все четыре стороны. Чтобы поддержать жизнь, она открыла небольшую школу для мальчиков и
девочек младшего возраста. Соседние дворяне, желая помочь достойной
существо, доведенное до нищеты не по своей вине, отдало своих детей
к ней на начальное обучение; моей матери очень понравилась
Сестра Бриджит, как ее звали, и меня отправили в ее школу. Я
просто вошел в мой двенадцатый год, но был прекрасным взрослый мальчик моего возраста,
и я помню, что мне колют, когда стоишь утром было
уже показали доказательства добросовестного развития, который дал обещание ее
будущую известность думаю, я был самым большим парнем в школе, все
остальные два или три года мой юниоров. Я был в совершенном неведении
что касается отношений между разными полами. Монахине, казалось, я понравилась
, она обнимала меня своими руками и целовала
с очень надутыми губами, и я чувствовала, что она, казалось, втягивает в себя мое
дыхание. Она заставляла меня стоять очень близко к ней, повторяя мои уроки, ее
руки или локти, по-видимому, случайно, всегда были прижаты к тому месту
, где прятался мой, поначалу бесчувственный, член. Не зная, как
это произошло, эти рода случайных нажатий наконец взволнован ее
подставку, на которой она, без сомнения, на часы, с радостью воспринимают.
Видя, что теперь она может довести его до нужной ей точки, она однажды сказала вслух: «Фернандино, ты должен остаться и повторить этот урок после того, как все разойдутся по домам. Тебе нужно дополнительное объяснение, которое я не могу дать тебе, пока занята со всем классом». Я подумал, что это проявление доброты с её стороны, но у неё были совсем другие намерения. Когда все ушли и мы остались одни, она захотела, чтобы я подошёл ближе, локоть
снова сыграл свою обычную шутку, мой член встал, она сильнее прижалась к нему,
а потом воскликнула: «Боже мой! что это такое твёрдое у тебя в штанах?
Дай-ка посмотреть. Она расстегнула их, просунула свою мягкую руку и вытащила мой член. — Как любопытно. Так всегда? — Нет, не всегда. — А когда
так бывает? — Не знаю, но иногда, когда я показываю тебе свой урок, ты
касаешься его локтем, и он приходит в такое состояние. Всё это время она ласкала мой член самым нежным и возбуждающим образом.
Она очень быстро довела меня до спазматических небесных наслаждений,
которые, конечно, были доступны только смертному человеку, но, к сожалению,
привели лишь к нервному срыву. Это было всё, что она попыталась сделать в первый раз, когда сказала мне: «Вставляй».Она сказала, что поощрять эту привычку очень плохо, и я должен быть благоразумным и не давать другим знать о том, что он стал слишком твёрдым и жёстким.

 «Так продолжалось день или два.  Обнаружив, что я никому об этом не сказал, она приступила к осуществлению своего грандиозного плана.  Меня, как и прежде, не выпускали из комнаты.  Она, как обычно, возбудила меня и вскоре заставила его затвердеть. - Теперь, - сказала она, - я посвящу тебя в любви
загадки. Я вижу, что вы сдержанный и им можно доверять; лежать на вашем
на этой школьная форма’.Я так и сделал. Она задрала мою рубашку, брюки
Она уже опустилась на мои ноги, ощупала член и придатки, затем, встав на колени рядом со мной, стала восхитительно сосать его, пока мне не показалось, что он вот-вот лопнет. Затем она поднялась, оседлала меня, задрала юбки до пупка и, к моему великому удивлению, показала огромную густую поросль, покрывающую весь её низ живота.
Подведя мой член ко входу в свою вагину, она постепенно поглотила
маленький предмет, опустившись на него всем телом. Я почувствовал некоторую
боль при её первых движениях, и мой член частично
смягченный, но быстро восстановивший всю свою жесткость от удовольствия, которое она
доставила мне своими движениями вверх и вниз по нему. Я кончил, как и прежде, в
пароксизме удушающего восторга; она тоже выдохлась, потому что я почувствовал, как по моему члену течет
струйка теплой жидкости. Она крепко держала меня там, где я был
и давлением на влагалище быстро довела его до полной жесткости
снова, и последовал второй восхитительный пароксизм.

“После этого я практически съежился до нуля и бросил. Поднявшись, я увидел
что по всему моему члену и ягодицам была влага с прожилками крови;
Как мальчишку, меня напугал вид крови, и я заплакал. Она вытерла её и отодвинула крайнюю плоть, чтобы вытереть под ней, но из-за ранки было больно, и даже пошла кровь. Раньше крайняя плоть была прикреплена к выступающему краю головки, но когда она опустилась на него, то оторвала её и натянула на стержень. Несомненно, это была девственная плева мальчика, и отсюда первая жгучая боль и небольшая потеря крови. Она пыталась задержать меня,
чтобы набрать тёплой воды, которая, по её словам, всё исправит
за права. Я был слишком напуган и всю дорогу плакал, убегая домой.
и, как глупый неуклюжий мальчишка, разыскал свою мать и рассказал ей все, что
Сестра Бриджит сделала это и показала, каким больным она сделала мой член. Моя
мать в ярости сразу побежала в школу, где в задней комнате сидела сестра
Бриджит, в доме которой она жила, отругала её как следует и в гневе выложила всё начистоту, так что бедная женщина потеряла всех своих учеников и впала в полную нищету. Однако молодой граф из соседнего поместья, который давно добивался её расположения, убедил её принять его покровительство; она
хватило ума заставить его назначить ей пожизненную пенсию, чтобы обезопасить себя от возможного расставания в будущем. Я, конечно, вскоре пожалел о своей глупости. Как только мой член перестал болеть, я вспомнил о том удовольствии, которое она мне доставила, и о восхитительных оргазмах, которые она у меня вызвала, но, увы!
 было уже слишком поздно. Однако теперь я понял, как можно использовать член,
и наши служанки и деревенские девушки по соседству, которые
знали о моём романе с монахиней, подбадривали меня, и я трахал их
направо и налево, в полях, под кустами, в конюшнях или на чердаках,
и занимался этим целый год; но, наконец, меня обнаружил мой отец
и отправил в колледж в Савоне. При колледжах Италии есть
школы для младших школьников, такие как ваш Королевский колледж в
Лондоне.

“Здесь я нашел мальчика на шесть месяцев старше меня, сына
друга моей семьи. Я рассказал ему историю моего романа с монахиней. Раньше мы
получали разрешение сходить в туалет от разных мастеров, чтобы не ходить вместе. От ощущения наших членов
и дрочили друг другу, пока не кончили, что мы оба теперь могли делать. Мой
друг предложил мне засунуть член ему в задницу, чему его научил молодой
школьный сторож в его первой школе. Он был пухлым,
симпатичным парнем с удивительно большими ягодицами и задницей,
которая из-за практики школьного сторожа, у которого был взрослый
член, была настолько расширена и утоплена, что больше походила на
вульву, чем на задницу. К тому времени мой член был почти таким же большим, как сейчас,
но, несмотря на это, он входил до основания без труда, и я использовал
трахать его самым восхитительным образом. Любопытно, что ему нравилось быть
объектом и в то же время получать от меня удовольствие. Хотя он несколько раз
забирался в мою задницу, это было просто из любопытства; его похоть
заключалась в том, чтобы его трахали и ласкали. Пока мы вместе учились в колледже, это нас вполне устраивало,
и мы никогда не стремились к опасным связям с городскими шлюхами,
а потому избегали ужасных болезней, от которых страдали многие наши
товарищи по учёбе, многие — всю оставшуюся жизнь. Годами продолжались
эти приятные отношения, и прервались они только из-за моего изгнания.

“Между тем, когда я вернулся домой на каникулы, я не забыл
Сестра Бриджет, и жаждал интенсивно, чтобы возобновить знакомство с ней.
Я легко нашел ее жилище; однажды, встретив ее, она нахмурилась на меня
и повернула в другом направлении. Но я узнал, что у нее было любимое занятие
ходить в одиночестве. Я прятался, пока она не подошла слишком близко
чтобы убежать, схватил ее за руку, умолял простить глупость
простого мальчишки, который когда-то сожалел о своей невежественной глупости, но который теперь
мужчина, и жаждал доказать ей свою преданность. Здесь я расстегнул свою рубашку.
другой рукой натянул брюки и вытащил очень приличный член, в полную стойку
.

‘Вот! ’ воскликнул я. - Видишь, как воспоминание об утраченном рае
ранит его в самое сердце, пусть бедное бессловесное создание вступится за меня’.

“ Я положил на нее руку, которую держал, и она крепко сжала ее—

“‘O! Фернандино, я всегда любила тебя, и, если бы не твоя неосмотрительность,
ты был бы весь в моем распоряжении несколько месяцев.’ Я обнял ее за шею
, наши губы встретились в любовном поцелуе, ее язык огнем метнулся в мою душу
. Я увлек ее, добровольную участницу, в какие-то боковые кусты. Она
Она опустилась на землю, раздвинув ноги; я задрал ей юбки, её роскошная шерсть и пульсирующая промежность были неотразимы, я набросился на неё, я трахал её, пока она не кончила дважды, а затем ещё трижды, прежде чем уйти. Я бы с удовольствием продолжил это восхитительное соитие, но она умоляла меня ради благоразумия подняться. Мы расстались, но не раньше, чем договорились о других встречах, которые проходили в лесах и амбарах, где было удобнее всего. Её защитник уехал на неделю в Турин во время одного из моих отпусков, и меня поселили в её комнате
ночью, забравшись на крышу сарая, а затем, совершенно обнажённые, мы предавались всем возможным излишествам. Она была горячей и распутной до крайности, великолепно сложенной женщиной с ненасытной вагиной, когда мы начинали наши забавы. Она была, как я уже упоминал, очень волосатой, с хорошо развитым клитором, и трахалась с таким же удовольствием, как и в её тугую, восхитительно пульсирующую вагину. Больше всего на свете она любила сосать член, делала это очень изящно, но с большим мастерством облизывала впадинку под головкой и нижнюю часть члена, с
время от времени лизал яйца, и все это в такой возбуждающей манере, что независимо от того,
сколько раз я трахал ее, она обязательно получала еще и еще.
еще. Эта очаровательная интрига продолжалась до тех пор, пока я не уехал в Турин.

“Во время моего общения с сестрой Бриджит я узнал всю историю
ее монастырской жизни. Ее семья вынудила ее постричься в монахини, во многом
против ее воли, потому что даже тогда она испытывала колючее ощущение
желания, заставляющее ее влагалище пульсировать при мысли о соитии с мужским полом.
Она быстро нашла подругу с похожими желаниями, но более опытную,
который сначала обучил ее всему искусству трибадизма, а затем признался в
связи с самым молодым отцом-исповедником. Этот священник приходил
раз в неделю, чтобы исповедовать монахинь, исповедовать их связь и позволить
ему назначить любое наказание, какое ему заблагорассудится. Он сказал ей, что выпорет ее, а
затем накажет там, где она согрешила, что, по сути, означало засунуть свой
член в ее влагалище, когда она стояла на коленях. Это было
сделано, чтобы увидеть, если она приняла его с удовольствием, а когда выяснилось, что был
деле, их час исповеди была сцена каждого лишнего, Старк
обнажённый, ибо ни один из них не носил ничего, кроме рясы монаха или монахини. Это
восхитительное развлечение продолжалось до роспуска монастыря, а
остальное вы знаете».

 Ещё один рассказ о графе нас очень позабавил. В семнадцать лет граф был принят в Королевскую гвардию, где каждый рядовой был рождённым дворянином и имел звание младшего лейтенанта в армии. Здесь он завёл множество интрижек и лишил девственности очаровательную и прекрасно сложенную девушку, которую готовили к сцене в качестве оперной танцовщицы, к чему она рано проявила способности. Она добилась большого успеха, когда вышла на сцену
вперед. Она любила наш друг, и должен быть верным
его, Хотя у нее развился чрезмерный распутство и смазывающую способность при
умелое обучение. Его бегство и изгнание их разлучила.

Много лет спустя он встретил прекрасную, великолепную, всесторонне развитую женщину,
великолепно одетую, прогуливающуюся по Риджентс-парку, Он не узнал
ее, но смотрел на нее тоскующими глазами, когда внезапно она схватила
схватив его за руку, она воскликнула на пьемонтском наречии: “Ces tu si!
Бузарон”._ (Это ты сам, Бузарон). Это последнее слово является
знакомое выражение плотской привязанности, но буквально означает “большой
мудак”.

Их общение стало самым теплым, теперь она была первоклассной
танцовщицей_, очень высокооплачиваемой.

Граф был первым у нее, она действительно любила его, и в Лондоне застряли
добросовестно его словам, за любовь, ибо она никогда не примет даже
маленький подарок. У нее, конечно, было множество великолепных предложений от
знати, но пока граф хотел заполучить ее, она была верна
ему. Когда, что чувствует тактичная женщина, она увидела, что он падает,
она отпустила его и, хотя никогда не отказывала ему в своей персоне, взяла
и другим тоже. Она была очень милой птичкой и часто рассказывала об
эротических переживаниях своих предыдущих лет. Многие из них были самыми
забавными, но одно особенно показывало пылкую природу ее
темперамента. Когда она танцевала в Генуе, она приняла выгодное предложение
от владельцев Лиссабонской оперы, и ей пришлось взять билет на итальянский бриг
; она была единственной пассажиркой, и ее койка находилась на том же открытом месте
каюта такая же, как у капитана и помощника капитана. На второй день капитан
проявил признаки желания овладеть ею. Она уже жаждала секса,
к чему она привыкла каждый день на берегу, поэтому она с готовностью подчинилась
его желаниям; от него к помощнику и, в конечном итоге, к
вся команда корабля, без какой-либо зависти к капитану или помощнику; ибо
система в те дни делала капитана и команду одинаково заинтересованными в
успехе рейса, исходя из условий их соглашения.

Капитан, помощник капитана и плотник были владельцами судна. Команда в составе а
боцмана и четырех отобранных матросов получала еду, в основном сушеную рыбу, но никакой
заработной платы. Они имели право на определенную долю прибыли компании.
Вояж, и таким образом были заинтересованы в ее успехе, и на очень разных
точки близость с капитаном к тому, что простые моряки могли бы быть.

Путешествие длилось шесть недель, и все это время каждый мужчина на корабле входил в нее каждый день
и, честно говоря, трахался с ней
в конце концов, удовлетворял их в оба отверстия, и часто получал одно в
каждое отверстие, и высосала треть до конца, которую она
с наслаждением проглотила; она даже взяла _предметы_ маленького
двенадцатилетний юнга, и она заявила, что никогда так не наслаждалась
полное удовлетворение ее чрезмерной блудную похоть, так как в этом
счастливого плавания продолжительностью в шесть недель.

Граф, у которого лопались бока от смеха, когда она рассказывала об этом
необычайная снисходительность ко всем проявлениям похоти, описанным на
забавном наречии Пьемонта, сказал нам, что, несмотря на такое чрезмерное
растяжение обоих отверстий и уколов, многие из которых были огромных размеров.
при ближайшем рассмотрении не было обнаружено ни малейшего признака такого обилия.
растяжение можно было обнаружить, и что в
в любом отверстии она могла бы почти откусить твой член. Один из тех
исключительное телосложение и великолепные формы, которым не вредит ни одно излишество, и
которые готовы к любому количеству уколов и доводят их всех до изнеможения, в то время как она остаётся такой же готовой, как и всегда, возобновить
крайнюю степень похоти, как только кто-нибудь из них устанет.

В качестве продолжения «Признаний графа» я расскажу здесь о том, как моя обожаемая жена
рассказывала мне о своей ранней жизни в форме повествования, потому что, когда она
рассказывала мне об этом, её рассказ прерывался различными похотливыми
встречами, вызванными непристойным и возбуждающим характером её откровений.

Она была дочерью гречанки, вышедшей замуж за высокопоставленного священнослужителя англиканской церкви, человека очень эрудированного, получившего высшие награды в Оксфорде. Будучи членом совета своего колледжа, он был наставником сына знатного дворянина, много лет путешествовал с ним и, следовательно, хорошо знал языки современной Европы. В Греции он по уши влюбился в её мать, пытался её соблазнить, а когда не вышло, женился на ней. Он был человеком крайне похотливым, а её мать была очень привлекательной и возбуждающей.
такой человек, имея блестящие и самые похотливые глаза, необычайное богатство
волосы, которые когда отмененное достиг в ней по пятам; толстые и конференц-зал
брови, и усы, все достаточно вбить сластолюбец
как и ее отец с ума. Так что, не имея никаких других средств заполучить ее, он женился на ней.
и, насколько она могла впоследствии узнать от него, был во всем
сладострастно-похотливый, плотские наклонности, все самое дикое
воображение похоти могло желать. Именно от своей матери она унаследовала
все это восхитительно покрытое волосами тело, а от обоих родителей - ее интенсивно
похотливые страсти. Она потеряла мать, когда ей едва исполнилось восемь лет. При жизни матери она обычно забиралась к ним в постель по утрам, чтобы обняться, и часто была свидетельницей того, как отец трахал её мать, а иногда играла с его членом, пока он не вставал, и даже заставляла его кончать, играя с ним.
Она испытывала чувственное удовлетворение от этого, но в столь юном возрасте не представляла, что это может быть ей приятно. Она
всегда сопровождала папу в его ванной, и он неизменно вытирал её и
закончил тем, что поцеловал ее коня и влагалище, не прикасаясь к нему языком.

После смерти ее матери она всегда оставалась с ним на всю ночь.
и когда ей исполнилось девять лет, он начал с того, что потрогал ее.
клитор, который, по его словам, даже в таком раннем возрасте обещал
превосходящий в проекции тот прекрасный, которым была обеспечена ее мать
.

Таким образом, он вскоре пробудил всю скрытую похотливость ее натуры.
Боятся проникнуть на столь раннем возрасте, после веселого и ее
и сам, он использовал свой большой укол между губ ее
влагалище и против ее клитора, пока не довел до оргазма, когда
он перенес свой член в ее рот и провел там, сам проведя
научил ее практиковать этот чувственный и восхитительный метод.

Естественно, было невозможно остановиться _dans un tel beau chemin_, и
все закончилось тем, что он первым ввел головку своего члена в ее маленькую узкую
щелочку и провел там, постепенно продвигаясь все дальше и дальше
до тех пор, пока она, сведенная с ума таким возбуждением, не почувствовала сильнейшее желание
ввести его в самую глубокую нишу своего жаждущего влагалища и умоляла его
засунуть его сильнее и глубже.

С таким порывом своей страсти, неспособный контролировать себя, он прорвался
через все препятствия и полностью лишил ее девственности, причинив ей большую
муку, чем она ожидала, которая впоследствии была полностью облегчена
и превращаются в самые изысканные ощущения. Однажды он довольно
трахал ее, он продолжал делать это постоянно и до возраста полового созревания,
который провозгласил себя ждать-на нее месячные курсы даже
раньше ей было двенадцать лет. Уже обширная подстилка из мха
короткие шелковистые кудри цвета соболя украшали ее лошадь и тело.

В этот период ее отец сказал ей, что должен принять меры предосторожности, чтобы
она не забеременела; сначала он вытащил член и провел им в ее рот,
что она нежно любила, но стал развратничать с ее нижней дырочкой, которую он
постоянно трогаемый пальцами, он заявил, что это было бы слишком неудобно для положения
чтобы засунуть его ей в рот, и предложил просто ввести ручку в
заднице и проводя в ней время, что он мог сделать, просто приподняв ее.
задрав свою задницу так высоко, как была ее ****а, и таким образом войдя без
какого-либо изменения положения с его или ее стороны. Конечно, вскоре это пришло от
он вставлял член только на всю длину в её задницу, и постепенно ей это так понравилось, что часто вся встреча из трёх или четырёх раундов заканчивалась в её заднице к её бесконечному удовлетворению; и таким образом её отец наслаждался первыми плодами каждой дырочки в её теле.

Именно он так глубоко обучал её классической литературе, а также
современным языкам, но всегда выбирал для её образования такие непристойные
произведения, как Меурсий и Светоний на латыни, Афиней с его
«Пиром» на греческом, особенно обращая её внимание на
глава о любви к мальчикам, Боккаччо и Касти на итальянском, некастрированные
издания, приключения Казановы и сотни других французских непристойных
книг, с самыми захватывающими иллюстрациями ко всем этим и многим другим
произведениям. Лекция о них всегда заканчивалась хорошим трахом в ту или иную
дырку, с практикой конкретного описания, которое возбуждало их похоть.

Таким образом он развратил её разум, что вскоре она захотела других ощущений,
чем те, что он мог ей дать, и стала искать себе _помощника_. Сначала она нашла его в лице их молодого и красивого лакея, который оказался не только
скромный, но полностью соответствующий своей работе, и необычайно хорошо обставленный.

Они со всем сладострастием отнимали у папы те часы, когда тот был занят.
обширный и богатый приход, настоятелем которого он был. Я должен рассказать
остальное ее собственными словами; она сказала—

“Продолжение иммунитета в наши бесчинства привели к излишней в-осторожность,
и вызвало открытие интриги на мой отецъ, явившійся
потрясены и встревожены открытием, но он быстро примирился,
как все закончилось, что он сам в юности, и его введение в
наши кровосмесительные оргии, в которых он трахался и был оттрахан моим отцом
когда не доставлял мне изысканного удовольствия от того и другого вместе.
И в течение пяти или шести лет у меня были только эти двое очаровательных удовлетворителей моей похоти.
похоть.

В это время к нам переехал жить прекрасный четырнадцатилетний юноша, сын младшего
брата моего отца и, следовательно, мой двоюродный брат
. Он был сиротой, оставленный матерью под опекой
моего отца. Я была примерно на три года старше его, и он относился ко мне как к
старшей сестре, был очень любящим в этом смысле и использовал
обними и поцелуй меня самым нежным образом. Я, со своей стороны, вскоре начал
испытывать другие чувства.

“Когда он впервые приехал сюда, скорбя о потере своего единственного оставшегося в живых
родителя, он боялся ложиться спать один, поэтому я обычно сопровождал его и
помогал раздевать. Он был сама невинность, его мать, вплоть до своей недавней
смерти, делала то же самое, поэтому у него не было _movaise honte_, и я помогла
сняла с него рубашку и помогла надеть ночную рубашку, и даже была свидетельницей его действий
перед тем, как он лег в постель, я подоткнула ему одеяло и поцеловала его
перед уходом.

“Конечно, с моими тогдашними полными знаниями и практикой во всех видах искусства
похоть, я не могла не искать и не открывать все его тайные прелести, тогда как
всегда в состоянии покоя, но обещающего будущее развитие. Я становилась все более распутной по отношению к нему.
Однажды утром, после оргии с папой и лакеем, которая
не совсем удовлетворила меня. Меня так и подмывало пойти с моим кузеном
Генри, чтобы разбудить и приласкать его, зная, что он, вероятно, проснется
со стойкой на члене, как обычно бывает с молодежью и даже мужчинами.

Я скользнул вперед и сразу же увидел, как и ожидал, поскольку его член был прикрыт простыней лишь частично
, и это было безошибочно видно. Я
аккуратно сняла лист, и был рад видеть, что его документа,
достаточно незначительным, когда вниз, был из очень порядочной громкости при
прямостоячие, и вполне способна дать любая женщина, совершенное удовлетворение от
его чрезмерная твердость. Я осторожно взял его в руку, чтобы почувствовать, он
запульсировал при прикосновении и по твердости напоминал кусок дерева с
бархатным покрытием.

“Я легла в постель рядом с ним, не разбудив его, позаботившись о том, чтобы
задрать сорочку так, чтобы он почувствовал прикосновение моей обнаженной кожи. Я
натянула на нас простыню, обняла его и разбудила поцелуем.

«Он был удивлён и обрадован, обнаружив меня рядом с собой, но пока не
думал ни о чём, кроме того, чтобы обнимать и ласкать меня. Обняв его, я позаботилась о том, чтобы задрать его ночную рубашку до пояса, так что его обнажённое тело прижималось к моему, пока мы обнимались.

  «С явным удивлением я воскликнула, что это так сильно прижимается к моему телу; в то же время я протянула руку и взяла его. Он сильно пульсировал под моими пальцами. Я откинул простыню, чтобы посмотреть, что это
может быть.

«Боже мой, — сказал я, — как же так? Какая перемена! Раньше было не так».
когда я укладывала тебя спать прошлой ночью. Как это получилось, что ты в таком странном
состоянии?

“Это так, дорогая кузина, когда я хочу пописать утром, а потом мне становится
плохо’.

“Тогда подпрыгни и пописай, и я хочу сделать то же самое’.

“Он взял горшок и помочился. Я взяла другой и принялась за еду, стоя с
широко расставленными ногами и держа ночной горшок частично между, а частично
под бедрами, так что он мог прекрасно видеть всю мою ****у,
и вытекающая из него вода.

“Он уставился на меня с изумлением; это действительно был первый раз, когда у него возникло какое-либо
он знал, что у женщин там всё устроено иначе, чем у него.

«Как забавно, — воскликнул он, — ты писаешь из дырочки, а у тебя нет пупка. Я бы хотел посмотреть поближе».

«Я сказала ему, что он может лечь на спину на кровать и смотреть сколько угодно, но он должен никому не рассказывать о том, что увидит, потому что это большой секрет».

«Он, конечно, пообещал». Я легла на спину, предварительно сбросив
сорочку, широко раздвинула ноги и сказала ему, что он будет лучше видеть, если встанет на колени между моих ног, немного поодаль от того, что он хочет увидеть.

“Он встал и начал пристальный осмотр, восхищаясь огромным количеством
волос, которые у меня уже были, приоткрыл губы, погладил то, что он назвал
маленький каракуль, мой клитор, который был безудержно возбужден. Я сказал ему
пощупать внутри средним пальцем; он подтолкнул его вверх — я ущипнул его, к
его удивлению, так, что он с трудом смог его вытащить. Неизвестная ему природа
сыграла свою роль; его член, который опустился после того, как поел,
встал тверже, чем когда-либо. Я схватил его и сказал—

“Как это получается, Генри?‘ Ты не можешь снова захотеть пошалить.’

«Нет-нет, но я чувствую себя странно, не знаю почему, и, кажется, это подняло мою дудку, как ты видишь».

«Если ты сохранишь это в секрете, я покажу, как это происходит».

«Он пообещал, что никогда-никогда не расскажет ни о чём, чему я его научу. И я сказала:

«Иди ко мне на руки, ляг на живот, и я тебя научу. Вот и всё».

«Его член яростно бился о мою вагину. Я опустила руку вниз, направила его в свою жаждущую вагину, затем, положив руки ему на ягодицы, надавила и заставила его восхитительный член войти в мою жаждущую вагину,
вся в пене от спермы моего отца и лакея, так что он скользнул внутрь
с величайшей легкостью; но не успел он войти, как одно из моих
изысканных надавливаний на влагалище заставило его вскрикнуть от неожиданного удовольствия,
пока я проводил время с восхитительной уверенностью, что наслаждаюсь
первыми плодами прекрасной юности. Я объяснил ему, как входить и выходить,
природа сделала все остальное в тот момент, когда он понял, что делать. Всего несколько толчков
принесли его первую дань на алтарь в изысканном углублении
Венеры, сладострастной богини любви. Я вступил в вкусные
разряда.

«Однажды испытав радость совокупления, милый мальчик трахнул меня пять раз, прежде чем я смогла заставить его остановиться, и только страх быть разоблачённым заставил его наконец слезть с меня. Мы восхитительно обнимались, и я пообещала приходить каждое утро, когда это будет безопасно.
 Я внушила ему, что абсолютная необходимость в секретности и осторожности, если он хочет повторения восхитительного урока, который я ему преподала,
Я вернулся в свою комнату, вне себя от радости, что взял в плен девицу.
 Женщины, которым так повезло, знают, что
изысканное наслаждение посвящать девственный член в тайны любви и
наши жаждущие влагалища.

“Мы занимались этим восхитительным сексом в течение нескольких месяцев, прежде чем это было обнаружено.
но использование порождает недостаток осторожности, и мой отец, наконец,
обнаружил это. Бедный Генри считал себя счастливо оправданным, позволив моему
распутному родителю завладеть его задницей, пока он трахал меня. Мои теплые
объятия, позволяющие ему выдержать великую и любопытную боль и удовольствие
сопровождающие первое проникновение в это восхитительное узкое отверстие,
посвященное непристойному богу. Это закончилось его полным посвящением в
наши оргии с лакеем. Его дополнение к оргии позволяет создавать более
сложные и похотливые комбинации, чем могли бы позволить себе двое мужчин и женщина в одиночку
.

“Мой отец, который жил вполне на свой доход, умер и оставил мне
очень небольшой капитал после своей смерти, которая произошла после достижения совершеннолетия
моего кузена Генри, к которому я сильно привязалась. Действительно,
была моя первая любовь, и преданность, и пыл этой страсти.
У него была небольшая собственность, и мы жили вместе два года после смерти моего отца, тайно встречаясь.

«Вмешательство родственников, которые, не подозревая о наших истинных чувственных
отношениях, рассуждали о том, что скажет общество, и т. д., побудило меня
взяться за работу гувернантки, для которой я была более чем хорошо
подготовлена благодаря обширным знаниям, полученным от моего отца. Я
видела в этом разумность и считала, что это скорее укрепит любовь
Генри, чем что-либо другое. Но расставание стало для меня тяжёлым испытанием. Он вырос прекрасным мужчиной с великолепным членом, хотя и уступал этому монстру, — она взяла меня за член, который в тот момент стоял колом и жаждал её прикосновений.
заставила меня наклонить её и трахнуть сзади, так возбуждающе прошёл её
концерт.

После этого эпизода она продолжила, сказав, что её система преподавания была
в высшей степени успешной. Время от времени её утешали встречи с любимым Генри,
а также она удовлетворяла похоть отца и сыновей из семей, с которыми жила,
обучая и лишая девственности нескольких юношей, но ни с одним из них не получая того удовлетворения, которое давала ей любовь.
Генри подарил ей, пока, как она льстиво сказала, ей не посчастливилось войти в нашу семью и найти такую драгоценность, как я.

Иногда ей попадались девушки с таким теплым темпераментом, что она была
вынуждена посвятить их в искусство гамахучения. Именно в этом
образе наставницы она впервые применила розгу к попкам
своих учеников, и это производило на них эротический эффект, поскольку
получатели, которые впервые дали ей почувствовать, что ее саму высекли. После
это она имела множество молодых людей, отцов семейств, так и старые
изношенные пациентов, которым она стала Сечь мою спину розгами в действие.

Из одной ситуации она попала в другую, и с тех пор
я знал обо всех её делах.

Сын графа и моя дочь тем временем достигли половой зрелости. Мы смотрели
свои успехи с большим интересом. Оба они были начаты во всех
вкусные Тайны любви от своих родителей.

Моя милая маленькая Флоренция, потому что мы окрестили ее именем моей обожаемой жены
имя, переведенное на итальянский, которое стало привычным Entee, было большим утешением для
нас. С самого детства она всегда приходила обнять нас в постели перед тем, как мы вставали.
Она была так прекрасно сложена, что мы раздевали её догола и целовали всё её
тело, что всегда вызывало у моей дорогой жены дополнительный оргазм, особенно
после того, как ей исполнилось десять лет, когда ее форма быстро развивалась
в период полового созревания. Будучи с младенчества знакомой и привыкшей к тому, что мы всегда ее раздеваем
у нее не было застенчивости; более того, она становилась настолько возбуждающей, что
часто я становился необузданным и трахал мою дорогую жену в ее присутствии. Ей
стало нравиться смотреть, как мы это делаем, и она играла с моим большим членом, и
доводила его до совершенства. Все закончилось так, как и должно было закончиться, по-моему
постепенно играя с ней от одного возбуждения к другому, пока она не была
полностью оттрахана на тринадцатом году жизни.

Через десять лет после той эпохи я потерял свою любимую жену и был бы
совершенно безутешный, если бы не сочувственные ласки этого дорогого ребенка
, который стал настолько необходим для моего существования, что через год после смерти
моей обожаемой жены я женился на ней. Она была идеальной итальянский
красоты, и никто не предполагал, что она была другой, чем сирота, усыновленный мой
покойная жена.

Теперь, в моем преклонном возрасте, она - утешение моей жизни и мать моего прекрасного сына
мы назвали Чарли Никсоном в память об обоих моих
первая обожаемая жена и мой опекун, через которого он унаследует великое
богатство. Дорогой малыш теперь восемнадцать лет, красивый,
отлично выращены, и очень хорошо оборудованный, хотя и не так чудовищно, что
кстати, как его отец. Его дорогая мать посвятила его во все прелести,
и у него есть весь огонь похоти, который был до него у его старого отца. Он
часто приходит к нам по ночам, действительно, это единственное, что позволяет мне
время от времени становиться в стойку и трахаться с его матерью. Видеть
их во всех муках похоти, яростно трахающихся на моих восхищенных глазах
это так возбуждает меня время от времени, потому что, увы, это превратилось в
удовлетворение немногочисленно и находится далеко друг от друга. Но иногда сосать его молодую сперму
возбуждение от их любовной схватки вызывает у
моей прекрасной жены скованность, когда она садится на меня верхом, а затем укладывает нашего очаровательного сына.
его член в ееягодицу для этого тоже необходим из-за моей слабости
энергия, и соприкосновение его сильного молодого члена с тонкой
пленчатой субстанцией, разделяющей нас, ощущается как ничто. Я долго трачу,
и его восхищенная мать получает два, а иногда и три восхитительных разряда
в ее задницу, прежде чем мой ленивый член заливает ее влагалище моей
кровосмесительной спермой.

Таким образом, мы - счастливая семья, связанная прочными узами двойного кровосмешения
похоть. Необходимо иметь эти любимые объекты, к которым можно возвращаться
ибо, увы! все прежние участники "моего члена" теперь мертвы
и разъехались. Тетя и дядя, Дейлы, Николсы, моя любимая Бенсон и
ее друзья Эгертоны.

Я уже упоминал о смерти графа, и обе мои сестры
меня оставили в покое, и я должен был тоскливый и одинокий старик, но
для моей любимой жены и сына, который утешает меня и заменить пустоту в моем
сердце я должна была бы так печально чувствовал.

На этом я заканчиваю этот длинный рассказ о моей эротической жизни.

Недавно произошло любопытное событие - развод некоего мистера Кавендиша с
его женой из-за супружеской неверности с молодым графом де Ларошфуко.
Подробности, доведенные до сведения суда, носили самый скандальный характер,
особенно письма, которыми они обменивались, когда графу нужно было ехать
в Рим, где он был атташе французского посольства. Когда адвокат мужа передал ему письма с заверенным нотариусом переводом, он заметил, что, по его мнению, они слишком возмутительны, чтобы их читать
суд. Судья просмотрел несколько из них и, обращаясь к адвокату,
сказал—

“Я полностью разделяю ваше мнение, мой ученый брат, я заберу их домой
и подчеркну их в своем обращении к присяжным”.

Будет видно, что они были такого характера, что, несомненно, старый
судья, оказался не кем иным, мой дорогой старый приятель Гарри Дейл, подарил жене
два или три дополнительных трахает на прочность похоть, произведенных этими
интересные и необычные похотливые письма от молодого человека от только
двадцать один год от роду, достаточно показывает, как рано начала во все
роскошь величайшего разврата, как и любые мои собственные подробности моего раннего
опыта общения с моей дорогой старой тётушкой.

 Некоторые письма представляют собой череду воображаемых событий, показывающих, насколько далеко они
могли зайти в своём воображении.  Граф постоянно намекает на то, что его описания уступают тем, что
приведены в её ответах.  Увы! поскольку у него есть эти захватывающие ответы леди, их нельзя получить,
но из его описаний и замечаний о некоторых вопиющих фамильярностях
очевидно, что она была наделена таким же похотливым и развратным
темпераментом, как моя тётя или божественная Фрэнкленд.

По воле случая эти интересные письма попали ко мне в руки, и я могу заверить читателя, что это подлинные переводы писем, найденных в портпледе миссис Кавендиш, когда он был вскрыт её мужем и представлен на суде. Граф, очевидно, опасался такого исхода, и, как видно, он постоянно умоляет её уничтожить его письма сразу после прочтения. Но, поддавшись всеобщему увлечению, она
сохранила их, чтобы они стали единственным доказательством того, что она
потеряла своё место в обществе и стала падшей женщиной. Добавим, что она была женщиной
Ей сорок пять, и она мать нескольких детей, но именно эти похотливые, сладострастные матроны больше всего привлекают молодого человека, который чувствует себя польщённым и гордится тем, что, как он думает, покорил женщину, занимающую высокое положение в обществе. Совершенно очевидно, что она не была новичком в плотских утехах и, вероятно, сменила немало партнёров, прежде чем он добился её. Похоже, он по-настоящему влюбился, а это, как я уже отмечал,
одно из самых сильных увлечений, которые может испытывать мужчина.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО ТОМА.


ДОПОЛНЕНИЯ


ПИСЬМА


НАПИСАННЫЕ ВО ВРЕМЯ РАЗВОДА


КАВЕНДИШ


_v_.


КЭВЕНДИШ И РОШФУКО.


Рим, _суббота_

_6 августа 1859 года, 10 часов_.

Прошлой ночью, мой ангел, я пытался написать тебе полстраницы, но смог лишь перечитать твоё письмо во второй раз, и только приложив огромные усилия, я смог написать несколько строк. Однако
сегодня утром я постараюсь продолжить, чтобы вознаградить вас не за то, чего вы лишили меня из-за своей обиды, а за те очаровательные письма, которые я недавно получил.

Я только что получил ваше письмо 17, начатое 3 августа в 11 часов.
спокойной ночи, и благословляю вас за идею адресовать это приятелю. Б., это
бесконечно предпочтительнее, и нет страха перед каким-либо риском (“нескромность”
в оригинале) ни сейчас, ни позже.

Я рад, когда я думаю об удовольствии, которое ты производным от чего я послал
вы в другой день. Я решился только на него в страхе и трепете. Я
не понимаю, что вы подразумеваете под прямым письмо к Альберту. Если вы этого не сделаете
отправите это почтовым отправлением посольства, я не получу его здесь до понедельника; вы бы сделали это.
гораздо лучше было бы положить это в посылку. Всю прошлую ночь я
Я очень плохо спал, без сомнения, из-за предчувствия, что не получу пол-листа и что вы будете недовольны моим отъездом в Альбано, и я думал о множестве вещей, столь же неприятных, сколь и болезненных. Например, на твой день рождения, 1 октября, который
даст возможность II * [* II обозначает ее мужа] сделать тебе
подарок в обмен на набор шпилек, которые ты подарила ему на его день рождения.
день рождения, когда вы, без сомнения, что-нибудь ему подарите.

Что касается вашего коричневого плаща, который я вам дал, и т. Д. и т. П., Я прошу об этом по
на твой день рождения, когда он делает тебе свой обычный подарок, каким бы он ни был,
ты принимаешь его и говоришь: “Я благодарю тебя”, и, даже не взглянув на него,
положите это на стол, немедленно заговорите о чем-нибудь другом, и когда он
выйдет из комнаты, уберите это с глаз долой, никогда больше не говоря об этом
или делая вид, что знает, что с этим стало.

Меня только что прервал на полтора часа месье де
Файнс — очень приятно, не правда ли? Вы должны простить меня, если я не смогу
пишу, чтобы Вы наконец, что я сказал вам выше, на будущее,
но прошлое осталось в прошлом, с тех пор как у него появились эти запонки. Я запрещаю тебе давать ему что-либо в будущем, если только ты не можешь поступить иначе; и в этом случае ты должна давать ему сигареты или что-нибудь недолговечное. Я посмотрю, что можно сделать с твоей шалью, ведь это я подарил её тебе? Спасибо, моё сокровище, что ты так далеко ушла от меня; это так мило с твоей стороны, что ты уступила мне эту прогулку, которую я ненавижу, когда ты идёшь с ним.

Ах! снова новые проекты, но будем надеяться, что они станут последними, как же мне тебя жаль. Ты был так хорош, ты сказал мне это два дня назад, а теперь ты
уже обязана принимать какие—то порошки - это II система. У вас отличное здоровье
кажется, у вас есть веские основания полагать, что режим, которому вы
до сих пор придерживались, хороший, он так хорошо помогает! Бедняжка
Я могу понять, насколько неудобными, должно быть, кажутся вам эти частые волнения
. Я сам часто страдаю от них.

Позже я сделаю вам несколько рисунков. Сегодня у меня нет времени. Эти
неуверенность твоей матери ужасна. О, да, я в отчаянии из-за
этого отъезда, особенно перед тем, как решится моя судьба, и зная, как я
делайте то, чем вы недовольны. Но, дитя мое, не бойтесь пусть это будет известно
в каждом направлении, которые нельзя терпеть, II, и что вы сделали
отвращение к нему. Не стесняйтесь называть истинные причины, когда вы отказываетесь
делать что-либо, просто: “Да, или Нет, рука, но с помощью ……… в этом нет
необходимости. Я могу обойтись без этого, ничего подобного не требуется”.
И затем, когда это произведет желаемый эффект, добавьте: “Мы можем только
жить под одной крышей на таких условиях, потому что скорее я уйду
совсем, чем будет иначе”. Говорите в такой манере.;
Возможно, поначалу он будет не очень хорошо отвечать, но вскоре привыкнет.
«Как дела?» — утром и «Спокойной ночи» — вечером. Затем постепенно привыкайте называть его «мистер К.» при разговоре с ним или о нём. Вам могут сказать, что это не принято. Ответьте, что вам всё равно, что не принято быть таким идиотом, как он. Ах, ты слишком грустна, бедняжка, всё это очаровательно, и все наши
суеверия. Более того, нужно думать о том, что было, а не о том, что будет, и сравнивать это с тем, что есть. Прогресс очень приятен и утешителен.

Не расстраивайся из-за моей лошади, она не очень хорошо себя вела, и потом, мне всё равно, что ты идёшь пешком, когда я еду в карете.

Я сделал два рисунка, один красивее другого, и у меня было обильное мочеиспускание.

Миссис С. не делала никаких намёков в мою сторону.  Она часто так поступает, и со всеми.  Тогда будь спокоен, но, в конце концов, ты и так спокоен, только притворяешься, что это не так. Боже, благослови тебя за то, что ты так часто говоришь о своих красивых шёлковых чулках розового цвета. Они мне очень нравятся, и я обожаю тебя за то, что ты их носишь, хотя это и не
обычай, прежде всего в дневное время. Несомненно, это очень кокетливо,
красиво и удивительно волнующе. Даже при одной мысли о них у меня возникает
эрекция. И что рисовая пудра! как божественных вы должны смотреть. Следует
надеется, что порошок в волосах не даст идеи для II и
взбодрить его—береги себя. Спасибо, что так часто думаешь обо мне, мой обожаемый ангел.
ангел. Прощай, моя хорошая, мое лучшее сокровище, я люблю и обнимаю тебя
нежно. Я отомщу, потому что я тоже приготовил половину листа,
но не отправлю его до завтра.

Рим, _Сегодня, для воскресной почты_

_6 августа 1859 года, 2 часа дня_.

Я хотел бы дать вам небольшой сюрприз, моя Дорогая голубка, в
посылая вам это письмо, которое вы получите с половиной листа на
какой бы ты не считаться во вторник утром, так как к поставке
пост в воскресенье. Именно для того, чтобы преподнести вам этот маленький сюрприз, а ни в коей мере
в отместку, я не отправил и половины листа в своем письме от этого дня
утром. С вашей стороны было очень нехорошо не прислать свой под предлогом
что я был в Альбано, но с тех пор вы будете стыдиться этого.
Кроме того, даже предположив, что я был там, я не должен был
совершил какую-то оплошность с вашими конвертами, которые так хороши,
и, если бы у меня было такое желание, вашего письма было бы достаточно,
чтобы я не обратил на это внимания. Я подозреваю, что вы не приготовили то, что нужно,
и я обязательно проверю, так ли это; завтрашнее письмо должно
содержать два конверта. Я продолжаю читать ваше письмо 17 и с восторгом
замечаю, что у вас было обильное, похожее на сливки, наслаждение. Как
было бы приятно добавить его в мой чай. Как бы я хотел отправить вам что-нибудь в таком же духе. Хорошо, что моё письмо маленькой девочке было
успешно. Не могли бы вы передать мадам де Дельмар, что мне жаль это слышать?
она страдает, особенно потому, что ее обычно отвратительный характер
становится только более грубым и омерзительным. Подавить это последняя часть, если
вы думаете, что это лучше.

Ах! вы думаете, что мадам Сальви сыграла ее карт также и в том, что
так, я спрашиваю? Вы слишком плохо, слишком непримиримо. Мне это в тебе не нравится.
Я говорил тебе, что твои подозрения ранили меня, и я думаю, ты можешь
поверить мне, когда я говорю тебе, что я полностью изменил свое поведение в этом отношении.
в этом отношении. Кроме того, что я могу сделать. Мне очень неудобно
здесь. Абдоль не хочет меня видеть; кроме того, герцог дал мне понять, что я должен время от времени навещать его жену, а Борг досаждает мне со всеми своими детьми.

 Спасибо, мой добрый ангел, за письмо, которое ты мне прислала. Если будет решено, что ты уезжаешь, я на несколько дней отправлюсь в Чивиту — печальное и скорбное утешение. Почему ты говоришь мне, что будешь ходить босиком, когда я приеду к тебе? Я полностью разделяю ваше мнение о том, что ваши ноги слишком
восхитительны. Костюм скорее вызвал у меня отвращение, чем что-то другое,
однако не оказал на меня никакого влияния. Завтра я нанесу визит герцогине
де Грано нанесет визит, и, поскольку это, кажется, вас расстроило, я больше не вернусь в Альбано.

Видит Бог, удовольствие невелико, и я почти не обращаю на это внимания. На днях мне даже показалось, что там стало прохладнее.
Герцогиня Сент-Альбанская уезжает 20-го числа в Швальбах и Англию из-за опасений по поводу войны — еще одна причина для беспокойства, — такова жизнь. Я могу пойти и пожить у герцогини де Грано и Сальви.
 Никто ничего не скажет ни об одной из них, и не так уж много о другой,
что бы вы сами ни говорили, но это меня чрезвычайно раздражает, и
это вызывает у меня отвращение, и я не смею поступать так с тобой. Однако ты могла бы быть
моей посланницей, посмотри, что значит быть такой соблазнительной, такой грациозной, такой
хорошенькой, такой доброй и нежной. Представь себе, дорогая, что я не
ответила мадам Рудигер. Я действительно должен сделать это сегодня. Она человек одной
надо быть осторожным.

У меня всегда эта фраза перед глазами. “Вчера вечером я приготовила божественную половину
листа, но не решилась отправить его!” Очень приятно, и очень
любезно с вашей стороны! что ж, я не жалуюсь.

Они были такими божественными в течение последних трех дней, а мои такие
постыдно. Как приятно мне думать, что я обладаю достаточным влиянием на вас, чтобы заставить вас сидеть за моим столом совершенно обнажённой. Когда-то давно вы могли бы обладать таким влиянием на меня и даже выдвигать требования более развратные и унизительные, если бы захотели, и с каким восторгом! Прощайте, мой ангел, какое счастье доставить вам это ничтожное удовольствие.

Когда я раздену мою очаровательную маленькую любовницу, будет девять
часов, она сойдет с ума от желания, обезумеет от страсти и
восторженные требования (exigencies), ее сводящий с ума взгляд возбуждают меня в
высокая степень пробудить все силы, которыми я обладаю, и что позволяет мне
выхлопная ее настолько, что она сама достигнешь высоты
счастья, тем больше изысканности и утонченности мой ласкает
больше будет ваше счастье, тем больше томится будут твои глаза
становитесь, тем больше будет Ваш красивый рот сам откроет, тем больше будет
язык заволновались, тем больше будет ваш бюст, твердые и мягкие, как
бархат, растягиваются, и их соски Расти большой, красный, и
аппетитно; тогда будут расти ваши руки слабее, и тогда твое ангельское
Ноги сладострастно раздвигаются, и, видя себя со всех сторон в зеркалах, я беру тебя в свои объятия, чтобы возбудить тебя (_branler_, frig) своей рукой, в то время как твои маленькие розовые пальчики будут возбуждать меня с не меньшей силой, и я буду страстно сосать твои божественные соски. Когда движения твоих маленьких ножек,
твоей очаровательной попки (_derri;re_), твоей головы и эти стоны
удовольствия (_rugissements_) убедят меня в том, что ты вот-вот
кончишь, я остановлюсь и отнесу тебя к предмету мебели, созданному
поддерживаю твою голову, твою спину, твой зад и твои ноги, и имея
рядом с твоим влагалищем (_con_) отверстие, достаточно широкое, чтобы позволить моему телу
встану между твоих ног; тогда я буду трахать (_enfiler_) тебя с остервенением
своим огромным и длинным членом, который проникнет до
устье твоего лона; будучи сжатым твоими прелестными ножками, которые приблизят
меня к тебе, я буду извиваться (_remuera_) моим сильным прелестным членом,
которые ты любишь с большей силой, чем когда-либо; мои интимные части тела (_organes
m;les_, яички) коснутся вашей маленькой попки, и этот контакт будет
вызови такой обильный поток любовной эссенции в своей маленькой вагине,
что я буду чувствовать себя так, словно нахожусь в ванне.

Как же я боюсь остановиться на этом! Но посмотрим. Не пиши мне по
ночному почтовому отделению, это бесполезно! Это правда, что когда я нахожусь рядом с тобой в
карете, мне трудно сохранять спокойствие. О нет, не тревожьте меня своей ненасытностью, моя ненасытность гораздо сильнее вашей, между нами нет ни малейшего сходства с физической точки зрения, но что касается нашей нравственной природы и сердца, мы можем соперничать друг с другом, и я очень этому рад.

1:40. Меня самым досадным образом прервал звонок на обед, и
после этого я сыграл партию в Фурро (игра, которая в моде в
Вертей), и вот я снова здесь. Я только что отказался сопровождать меня
отец и мать в накопитель по соседству, так что я буду
уметь писать для вас больше в длину, если, конечно, я пишу
Fallenay.

Ты говоришь, что тебе нравится маленький костюмчик, но это все, что ты говоришь,
и ты не сообщаешь мне никаких подробностей относительно цвета, длины и формы. Я
поверю, мое сокровище, моя драгоценность, что твоя грудь будет белой.,
набухшие и мягкие, как бархат, и очень мило с вашей стороны сказать мне, что
моим рукам будет трудно удержать их и прижать их алые
губы к моим губам.

Вы совершенно правы, говоря, что вы укрепите мою мужественность, именно
вы сделали мой член таким, какой он сейчас. Повторяю, честное слово, возможно, вам не захочется слушать эти подробности, но, тем не менее, я скажу: вы — первая женщина в мире, которая возбудила ту эссенцию, что вытекает из моего члена (_петуха_), который ваши поцелуи сделали таким красивым, и именно вы сорвали
цветок моей девственности. Никогда у меня не было (_bais;_) другой женщины, и
какими бы ни были несчастья, которые могут выпасть на мою долю, для меня всегда будет огромным и невыразимым счастьем думать, что я отдал и потерял его из-за сладострастных наслаждений, которые ты мне даришь (_par tes d;lices_). Это и будет, возможно, величайшим благословением и единственным утешением в моей жизни. Но перед Богом это великое дело, и
моё удовольствие было не таким, какое можно было бы ожидать найти в этом мире.
Я не верю, что тот, кто был безумен настолько, чтобы лишить вас вашего, был
я чиста, как и ты, а что касается чувственных удовольствий, то если есть что-то более
прекрасное, чем то, что я знаю, я обещаю тебе никогда не узнавать об этом и не искать этого,
хотя я и не требую этого от тебя. Я не хочу, чтобы говорили о других женщинах, все они вызывают у меня отвращение, даже когда я смотрю на них. Вы
знаете это и знаете, что во мне нет ничего, абсолютно ничего, что вызывало бы у вас отвращение, но всё, что принадлежит вам, сводит меня с ума, и я люблю и обожаю всё это; это стало безумием, и вы знаете об этом, потому что, когда вы добры, вы хотя бы в письме даёте понять, что не сделали бы этого, если бы у вас были хоть малейшие сомнения.

Вы знаете, что я сосала у тебя между ног у тех, вкусные
моменты, когда вы внесли воды, или когда у тебя были месячные курсы, и
что мое счастье будет полным, когда вы позволите мне, и когда
обстоятельств позволит вам, дайте мне лизать (_passer Ла langue_) в
что невыразимый момент, когда ваш малыш любовь жемчужина нижняя
просто сняло с себя. В тебе все кажется другим и чистым, та
чистота, которая царит в каждой твоей черте, избыток утонченности
который присутствует во всем твоем теле, твоих руках, твоих ступнях, твоих
Вагина, ягодицы, волосы на лобке — всё это аппетитно,
и я знаю, что такая же чистота присутствует во всех моих желаниях по отношению к тебе. Чем больше мне в целом неприятен женский запах, тем больше он нравится мне в тебе. Я умоляю тебя сохранить этот пьянящий аромат… но ты слишком чиста, ты слишком часто моешься. Я часто говорил тебе об этом, но напрасно. Когда ты станешь полностью моей, я запрещу тебе делать это слишком часто, не чаще одного раза в день. Остальное сделают мой язык и моя слюна.

 Если нужно, пусть врач прижжет тебя (_прижигатель_), то есть
скажем, с его инструментом, и пусть он не влюбляется в вас; я готов поспорить, что он никогда прежде не видел ничего столь соблазнительного, столь прекрасного и столь совершенного. Будем надеяться, что раздражение вызвано не размером моего члена.

 Вы поступили совершенно правильно, отправившись на спектакль, и я искренне сожалею, что испортил вам удовольствие от посещения, этого больше не повторится.

 Что касается места, которое занимал Джордж, то мне это совершенно безразлично.

Ах! вы думаете, что портрет был написан позже. Вы не уверены в этом.
но это не имеет значения, мой горячо любимый человек. Я не буду
менее рад получить фотографию, если вы будете настолько добры, что дадите ее мне
только не в миниатюре. Я буду очень благодарен за это.

Если я сказал, что Galitzin был умный, я ошибался; у него доброе сердце,
и очень любит меня. Теперь, когда он потерял мать, я должен быть более
к нему добр. Он человек, который может зависеть от; его письма были глупыми
производств. Те россияне всегда воображение легко возбуждаются.

Да, мой отец всегда один и тот же ответ. Спасибо за вашу любезность.
предложите перчатки, моя мама должна решить этот вопрос.

Я все еще расточал бы тебе следующие ласки, ангел моей радости
будь я немного спокойнее. Мне приснился сон, такой, как он был, об этом
прошлой ночью, и я вспомнил его только сейчас, чтобы объяснить свое
безумное возбуждение этим утром. Я видел тебя, когда спал, ты был рядом.
ты касался меня, черт возьми, своими пальцами любви, и ты слышал, как я сказал
тебе: “Я вижу тебя там”. Ты прекрасна, как Венера, ваш сочность
и непотребство в их высота, ваше тело полностью
парфюмированный с мочой, в которую я заставлял тебя купать себя для меня
наслаждения, так что я мог лизнуть вас. Вы нарисовали самые соблазнительные
частей вашего лица. Твои плечи белые, твоя розовая грудь обнажается
сквозь розовую кисею, отделанную бантиками того же оттенка
. Твои бедра, а также твой пупок и твоя небесная попка видны сквозь небесную марлю, твои ноги облачены в розовые чулки.
...........
........... Сперма течет; но как сильно я в ней нуждался! Это правда, потому что
мои яички набухли пугающим образом.

О, дитя мое, моя прелестная маленькая хозяйка, если бы ты только знала, как сильно я
страдаю от чрезмерной жары и лишений, в которых я живу!
Без преувеличения, мои яички огромны. Мой член такой же большой,
прямой и твёрдый, как моя рука. Я схожу с ума от желания к тебе. Мне пришла в голову
неприятная мысль снова лечь в постель. Мои мысли были заняты сном,
в котором ты, конечно же, была главной героиней. Затем я подумал о
ласках, которым вы были бы вынуждены подчиниться, и, наконец, из-за
вашего вчерашнего полулиста, такого милого в начале и в конце, но всё же не по теме, я понял,
Я с неистовством тёр себя, гладил себя и дрочил свой член (_la pine_) до тех пор, пока не обессилел, прежде чем смог выпустить хоть каплю; это было слишком для меня, и теперь я желаю тебя как безумный. Если восхитительная половинка листа не прибудет в посольскую сумку, я не знаю, что со мной будет. У меня было семяизвержение. Я спасён. Я почувствую такое облегчение. Ты
запрещаешь мне встречаться с другими женщинами. Ты решила, что я не должен
заниматься сексом ни с кем, кроме тебя, и что я
(_bais;_) никто, кроме тебя. О! как я, должно быть, люблю тебя.

Сейчас два часа ночи, я надругался над тобой и хорошо поработал с тобой,
целовал, трахал, лизал и сосал тебя, заставил тебя уступить моему желанию.
желания, самые развратные, самые бесстыдно унижающие достоинство в течение всего дня
. Весь день я у тебя сосать
мой член и мои яйца. Я заставил тебя пройти свой язык между моих
пальцы на ногах и под мышками. Я заставлял тебя раскрашивать свое тело,
пить мою мочу. Я был почти на грани того, чтобы отсосать тебе и
лизнул хорошенькую Лоретт, совершенно обнаженную, между твоих ног, и для того, чтобы
заставить тебя помочиться в ее ****у, чтобы сделать разврат еще более
униженным, чем когда-либо. У меня были выделения от ревности. Я
выписаны по крайней мере, в сорок раз; и когда, покинув вас, чтобы пойти
в мой клуб, я вернулся домой и нашел тебя крепким сном от
истощение, я разбудил вас и настаивала на ваш поганый меня своей
розовые пальцы, все это время лизала мои несколько частей. Ты умоляешь меня.
Ты устал, но я несговорчив. Ты должен сделать это, чтобы возбудить
ты возбужден не меньше, чем я сам. Я исступленно сосу твою грудь. За
сосание, которым я одаривал твои груди, и за страх, который ты испытываешь, что я
приведу молодую девушку, чтобы изнасиловать тебя, засунув ее груди в твою ****у,
наполнив твою утробу ее молоком, возбуди свои чувства, и тогда ты услышишь
голос, один звук которого так приятно щекочет твою утробу, говорящий тебе:
“Моя прелестная госпожа, я умоляю тебя оставить свою (?) любовь мне. Я буду
любить тебя так нежно. Я буду слишком добрым и нежным, я такой красивый, я
сделаю все, что ты только можешь пожелать. Я так хорошо знаю, как иметь и сосать
женщина, мой член огромен, он красивый, розового цвета, большой,
длинный, твердый и энергичный. Отдайся мне”.

Скажи мне, нравится ли тебе это.

Когда вы будете готовы, вы позвоните мне, чтобы я мог прийти и сказать свое ежедневное "Привет".
“Как поживаете?” Ты начнёшь с того, что вытащишь мой член из штанов, затем, наполовину распахнув своё платье, поднимешь одной рукой свою красивую сорочку, а другой рукой, мягкой, как атлас, обнимешь меня за шею. Я нежно обниму тебя, затем оближу твои белоснежные плечи, твою грудь, которая, кажется, вот-вот вырвется из плена твоего
Розовые панталоны, расшитые кружевом. Я буду лизать у вас между ног, над вашей божественной попкой, ваши похожие на нимф бёдра будут в этот момент у меня на коленях; затем вы поставите свои ангельские ножки в чулках одна за другой мне в рот. После этого ты
отправишь меня в столовую, чтобы избавиться от слуг, и к тому времени,
исполненный любовной и страстной истомы, каждым своим движением
выражающий неистовство и сладострастие страсти, ты подойдёшь и
присоединишься ко мне. Там будет только один стул, и
стол будет накрыт только на одну персону. У каждого из нас будет свободна только одна рука: у меня — правая, а у тебя — левая. Затем ты сядешь на мою левую ногу, которую ты уже обнажила. Ты расстегнёшь своё платье так, что оно будет свисать сзади, а твоя правая рука будет ласкать и поглаживать мой огромный член, который ты возьмёшь в свои ангельские ножки, не вводя его в свою ангельскую киску, в то время как моя левая рука обхватит твою прекрасную талию, чтобы притянуть тебя ещё ближе ко мне.

После завтрака, который продлится до половины первого и который
придаст вам сил, мы пройдем в маленький розовый
будуар. Я сяду в низкое узкое кресло, и поскольку я буду
очень возбужден твоим чарующим видом, мой огромный член выйдет
сам по себе из своей тюрьмы, и ты сядешь верхом на меня.
я, с величайшим трудом вводящий свой симпатичный и энергичный член
член входит в твою симпатичную девичью ****у, когда ты извиваешься от чистого наслаждения
ты будешь останавливать его движения каждый раз, когда я скажу тебе, что я нахожусь на
момент разрядки, чтобы усилить мои желания и чувство
счастья. Затем через полчаса вы встанете и ляжете на
диван, а я по вашему желанию сниму с себя всю одежду; затем вы
встанете с дивана и снимете халат, оставив только то, что на вас
надето. В свою очередь, я
растянусь на диване, с каждой минутой всё больше теряя голову
от страсти, потому что твоё платье, обрисовывающее восхитительные
контуры твоего тела, но не обнажающее его полностью, почти сводит
меня с ума.
Я сам возбужусь и сделаю свой член таким длинным и твёрдым, что ты едва ли
сможешь сидеть на нём, не будучи трахнутой, несмотря на его размер,
который будет вызывать у тебя вздохи и стоны наслаждения. Наконец, когда
ты сядешь на мой мужественный и мощный член, ты откинешься назад. Я должен был бы прижать свои восхищённые ноги к твоей
груди, чтобы ты могла лизать мои ступни, а ты бы каждый день
проходила своими божественными и нежными ногами, всё более белыми и
розовыми, по всей ширине моей груди, ставя свои крошечные, как у богини, ступни
у меня во рту. Как наши желания увеличить в любой момент, Вы бы
позвольте мне бы даже попросила меня снять штаны, - ваша довольно
чулки и тапочки, с целью обеспечить мне роскошь
лизать все твое тело есть, и реализовать в самом
идеальным способом интенсивного наслаждения, возникающих от контакта
самый тонкий, самый женщину-самый соблазнительный член
тело. Мои руки охладили бы твою маленькую любовь к члену, мой мужественный член
целовал бы твое небесное лоно, а мои бедра ласкали бы твое
восхитительная попка. Когда я работал с тобой таким образом в течение нескольких часов, не останавливаясь.
каждый момент, когда ты был на грани оргазма, я должен был, когда я выходил из тебя.
мой член позволил тебе, наконец, разрядиться, а затем обрушил на тебя огромный поток любви.
потекла бы в мой рот, который внезапно и как по волшебству
оказался бы на месте моего члена, в то время как твои груди были бы покрыты
той белой эссенцией, единственным источником которой ты являешься в моих глазах (я
никогда не знал этого до Хомбурга), и который ускользал от моего
влюбленного члена.

Каждый день после ужина, сладострастно откидываясь на кушетку, вы бы
улучите несколько минут отдыха, пока я снимаю с себя всю одежду.
Когда я закончу, и когда я, исполненный любви, предстану перед твоим взором
, ты уступишь мне свое место на диване,
и приняв самую соблазнительную, самую кокетливую и самую
грациозную позу, подошел бы и поиграл с моим членом, чья энергия
возникла бы исключительно от вида твоего красивого костюма, которым я являюсь
убежден, это сделало бы вас более восхитительной, чем самая грациозная фея.
Ты любил бы меня так сильно, что я перестал бы иметь какую-либо власть надо мной.
уилл, ты бы истощил меня, высосав меня досуха, ничего бы не осталось
в моем члене, который был бы более наполненным желанием, более
огромным и твердым с каждым мгновением. Мой поволокой глаза, нежно, как
любовь сама по себе, окруженные крупными темно-синие круги, вызванные ваш взгляд,
ваш язык, вашу грудь, ваши ****а, ваш член, твой небесный мало
внизу, ваши ноги, пальцы, и твой ангельский ножки сказали бы
вы, насколько было мое счастье, моя опьянения, мое упоенье, И мой
слабый, измученный, но счастливый голос бы дать вам гарантию,
я бы с восторгом шептал тебе на ухо: «О, как я люблю тебя, моя возлюбленная,
моя божественная маленькая девственница, приласкай меня ещё раз, снова, ещё раз, это
как сон. Спасибо тебе, о, спасибо тебе, и ещё раз. О, я на небесах,
не останавливайся, умоляю тебя, соси меня сильнее, чем когда-либо; хорошо облизывай меня; о!
 какой восторг; проси меня о чём угодно, это будет твоим». Ты моя
любовница, никто, кроме тебя, во всем мире не может перенести меня таким образом
. Заморозь меня своими коленями. О! о! о! Я собираюсь разрядиться”, и
мой полуоткрытый рот докажет вам мое наслаждение и жажду, которую я испытываю.
жаждал блаженства, которое ты мог бы даровать.

Затем, более полный страсти, чем когда-либо был любитель женщин, и
восхищенный, когда ты слушала мой голос, полностью находящийся под твоей властью,
прислушиваясь только к своей собственной любви, ты бы приподняла свою маленькую кокетливую
нижнюю юбку и теснее прижала бы друг к другу маленькие любимые икры
, потому что ты могла бы стоять на коленях, опираясь на мою маленькую голубую
вены, ты бы охладила меня таким образом, с большей энергией, чем когда-либо.
время от времени присаживаясь на свои изящные маленькие пятки, чтобы
лучше высвободить мой прекрасный член, идеально прямой и грубо
набухший и воспламененный страстным желанием, между твоих божественных бедер
мягкий, как атлас, и белый, как снег, чтобы лучше представить
влажные кончики твоих прекрасных и бархатных грудей в соблазнительных маленьких
дырочку моего члена, в то время как мои колени, слегка приподнятые сзади, будут нежно
ласкать твою попку, чтобы, в свою очередь, доставить тебе небольшое удовлетворение.
и, наконец, не в силах больше оттягивать момент оргазма,
ты бы наклонился вперед, опираясь на обе руки, чтобы усилить мое
желание, и держался бы на небольшом расстоянии от меня, пока твой
Юбки теперь покрывали бы мою голову и действовали бы на меня почти как электрический провод. Ты опьяняла бы меня ароматом, исходящим от твоих ног, от твоего члена, от твоей вагины, от твоей задницы, и, наконец, ты утоляла бы мою жажду и завершала бы небесное блаженство, с жадным восторгом выпуская между моих горящих губ немного того женского нектара, которым обладаешь только ты и который, исходящий только от тебя в этом мире, достоин богов. Было бы полвосьмого.

 Вы не представляете, как я взволнован в этот момент. Надеюсь, вы
тебе это понравится, и ты мило ответишь мне. Достаточно ли я влюблен?
И ты веришь, что в целом мире найдется другая женщина, кроме
тебя, к которой я буду испытывать какое-либо желание? О, как дико тоска
которую я испытываю к тебе в этот момент; и этот нектар, о котором я говорил,
от кого еще я мог бы его получить, мог бы я даже вытерпеть его, пока от
ты в каком безумном восторге! Скажи мне, ты веришь в это? Вы это прекрасно знаете
я уверен; это не просто слова. Скажи мне, что ты
снова помочишься мне в рот, когда я попрошу тебя. Сейчас я собираюсь попытаться
сплю, но каковы шансы сделать это с этой любовью, которая поглощает меня. Я
должен ждать твоего прелестного письма от завтрашнего утра, ибо только оно одно
возбудит поток.

В половине девятого вы хотели бы соответствовать обычаям этой комнаты
с зеркалами, и поскольку ваши желания сильно воспламенились моими собственными
в таком состоянии, и благодаря мягкому и чувственному темпераменту наших тел, ты бы захотела
попросить меня раздеть тебя, чтобы, будучи полностью обнаженным, я мог
с большей легкостью покорить тебя своими самыми страстными ласками. Я должен был бы
затем я сниму с вас всё, кроме того, чтобы ваши ноги не соприкасались с зеркалами, по которым мы будем ходить, я надену на вас крошечные туфельки с шёлковыми подошвами, которые на расстоянии почти не будут заметны.

Кто-то идёт. До завтра.

И крупнее и толще, чем у моей маленькой любимой, и так небрежно обутые. (Их ботинки красивы.)

Прощай, мой ангел, я заканчиваю это письмо, чтобы добавить несколько строк к
картинке — уже поздно. Я люблю тебя всей душой, с любовью, уважением,
и обожанием. О Де Л. Р. пока ничего не слышно, погода очень плохая
, и моему отцу по-прежнему не лучше.

Я бы прокатил тебя в красивом бричке или фаэтоне.
твой туалет был бы красивым, но простым. Я бы только хотел
настоять на том, чтобы ты надела вуаль, ради моей любви и счастье приведет
меня немного эгоистом по отношению к другим. Мы не должны быть серьезными
все время нашего путешествия, в каждый момент я должна украсть поцелуй,
и твои ноги будут отдыхать на шахте.

Мы должны вернуться домой около половины шестого, чтобы переодеться к ужину. Ты
изменил бы все, и, не обращая внимания на то, что могут подумать наши
слуги, я бы надела свободные брюки, более красивые,
чем те, что были на мне сегодня утром, но, как и они, расстегивающиеся спереди.
Что касается тебя, любовь моя, я бы настоял, чтобы ты оделась как подобает
восхитительно хорошенький маленький танец, с небольшим отличием,
однако, в мою пользу. Твои волосы были бы завитками, ниспадающими по всей длине
твоей головы на твои прекрасные обнаженные плечи. Вы бы увенчали их
красивой гирляндой из цветов, такой, как я люблю для Эме. Вам следует
надеть светлое муслиновое платье, очень низкое и очень короткое, длиной до
колен, с обнаженными руками и чрезвычайно пышными юбками (тело
который был бы прозрачным, облагораживал и раскрывал божественную форму
твоей ангельской груди), твои ноги, совершенно обнаженные, были бы видны
среди множества складок муслина, и на вас будут надеты маленькие
открытые чулки из розового шёлка, завязанные на подъёме бантиками, как и платье, а на ваших крошечных девственных ножках будут маленькие атласные туфельки без подошв. Чтобы пройти в столовую, не простудившись, а также чтобы слуги не любовались моим сокровищем, вы с головы до ног будете закутаны в длинную вуаль. Во время ужина я постараюсь вести себя достаточно тихо, чтобы вы
могли поесть и набраться сил перед вечером, который будет
утомительный. Наши слуги бы маршрут не входить, пока мы не
звенела; в ходе каждого курса вы будете открывать свою вуаль, и обращаются к
мне (для тебя будет по правую руку от меня), вы бы разместили красивые ноги
через шахта; непосредственно моей мужественной укол, что ваша любовь будет оказывать
ежедневно более и более вкусным, будет отображать то, что он жив, и ты бы
ласкать его с вашего прекрасного атласа-как телята, стула позволяет
сделать это, будучи довольно крупными, с одной рукой на правой, а
моя бы значительно ниже, что бы не усталость вам много, и это
что бы ты сказал мне: «Разве я не очаровательна и не восхитительна? Разве ты не считаешь меня сладострастной? И не относишься ко мне как к своей любовнице, полностью подчиняясь мне?» Я очень рад доставить тебе удовольствие таким образом». И я
должен был ответить: «Да, я твой раб; ты доставляешь мне величайшее
удовольствие, какое только можно получить; нет в мире женщины, которая
обладала бы такой притягательностью, как ты; ты заставляешь меня делать
всё, что угодно; ты — королева сладострастия, наслаждения. Никто не
умеет заниматься любовью так, как ты».
Наконец, за десертом ты бы плавно опустилась на мои колени, позволив
нижние юбки развеваются сзади. Я бы сосал твою грудь, потому что, поскольку
слуги будут ужинать сами, я бы совсем сбросил твою
вуаль, и тогда ты предстала бы во всем своем многообразии
прелестей. Затем я должен предложить вам десерт, который будет состоять из
бисквита, пропитанного той белой эссенцией, которую вы один во всем мире
знали и умеете производить во мне, и в награду за это вы
вы позволили бы мне приготовить вино на десерт. Затем я бы поставил свой
бокал с вином между твоих ног, сладострастно широко раздвинув их, и ты бы
позвольте этой восхитительной моче влиться в нее. Опьянение, которое произведет этот
ароматный напиток, станет сигналом для моих самых страстных
ласк.

Вы бы начать поместив себя верхом, и я должна тяги с
наибольшую трудность мой мужской член между ног. В этом
положении мы должны покинуть столовую, я несу тебя за руку, держа за
напряженный мой член, в то время как каждый мой шаг сводил бы тебя с ума от
избытка наслаждения. Мы должны войти в красивый будуар, пол которого
будет полностью покрыт зеркалами и заставлен
мебель, которая своей формой и мягкостью должна была усиливать
сладострастность наших объятий. В этой комнате не должно было быть никакой одежды. Только нагота имела право оставаться там. Там были бы предметы мебели, возбуждающие чувства и на которых можно было бы лежать,
другие предметы, позволяющие нам сосать каждый из наших членов, лизать, дрочить,
целоваться, наслаждаться, завершать наши действия, разряжаться, трахаться,
одним словом, дополнять и способствовать самым изысканным и совершенным из всех удовольствий.

Продолжение, которого я опасаюсь взволновать вас в будущем, будет
в некоторой степени зависеть от моего письма от сегодняшнего вечера или от завтрашнего, и
особенно от откровенного ответа, о котором я вас прошу
послезавтра.

Отправить меня обратно в начало.

Вы не можете иметь ни малейшего представления о мой ужас, когда один из этих листов
на своем пути.

Почему вы утруждаете себя тем, что уделяете столько внимания стилю и написанию?
Это требует времени. Я никогда не перечитывал свое, а это так много.
время выиграно.

АНГЛИЙСКИЙ ПЕРЕВОД ПИСЬМА, НАПИСАННЫЙ ГРАФОМ, ПОЧТИ ПОЛНОСТЬЮ
В ШИФРЕ


Вот ответ моего сердца, мой возлюбленный, обожаемый.

Ты получишь его, как только я осмелюсь послать его тебе.

Ты будешь принадлежать мне целиком и полностью в один прекрасный день, возможно, в восемнадцати месяцев,
и вот существование, которое ты будешь иметь скорбь, чтобы быть
вынужден привести.

В апартаментах, которые я описал вам на днях, и с
туалетом, который мне требуется от моей возлюбленной госпожи, моя госпожа хозяйка должна
приводить себя в порядок каждый день между одиннадцатью часами и полуднем.

Она найдет там твоего любящего мужа, совершенно свежего и во всех отношениях
желательно (_gentil_), в халате из очень лёгкой ткани.

С полудня до трёх часов — вот программа.

В полдень ты растянешься в кресле, немного ослабишь пояс и распахнёшь свой красивый халат. Я на коленях склонюсь перед тобой и буду лизать тебя языком,
обнимая рукой твою божественную талию, а ты своими обнажёнными руками
обнимешь мою шею. Затем, нежно раздвинув свои девственные ноги, ты
отбросишь всё, что скрывает тебя от глаз, и поместишь меня между
этими божественными ногами.

Я буду сладострастно лизать твою шею, твои плечи, подмышки, грудь. Я буду с силой сосать эти целомудренные маленькие груди, которые, набухнув, будут стремиться вырваться из милых маленьких розовых трусиков; затем, переходя к твоей пьянящей промежности, я буду сосать её с таким неистовством, что ты впервые кончишь у меня во рту.

Это так возбудит меня, что, когда ты займешь моё место,
ты сможешь забраться ко мне между ног и лизать мою грудь
ты кончишь, страстно трахая мой член, который станет
длиннее и прямее, чем когда-либо.

Как только ты почувствуешь приближение наслаждения, ты остановишься, чтобы
полизать прилегающие части.

В час дня ты захочешь приготовить воду, тогда мой рот прилипнет
между твоих ног, ты позволишь мне проглотить все, затем ляжешь
снова на твой маленький животик, я буду с яростью лизать твою попку, чтобы
сладострастие и твои восхитительные ножки.

После этого настанет твоя очередь продолжить свои ласки со мной.

В два часа мы оба вознеслись на высшую ступень, вознося твою
Мы займёмся делом, то есть ты будешь энергично обнимать меня своими ногами и прилагать усилия, чтобы трахнуть себя (_enfiler_), но мой член будет таким огромным, что у нас будут все проблемы мира (удовольствия, соответствующие усилиям). Наконец, войдя в меня, ты будешь
получать удовольствие от моих движений и пауз, и я услышу, как ты
тихонько стонешь, и ты будешь извиваться на моём возбуждённом члене,
что ещё больше усилит твои ощущения.

Ты насладишься этим трижды. В третий раз я буду сосать твои груди с такой страстью, что твои глаза, изображающие небесную истому
и божественное забвение, исторгнут на меня твою
вызывающую бред семенную жидкость.

 Это продлится до половины третьего, затем мы будем спать вместе
до трёх часов, а в три часа ты пойдёшь одеваться, чтобы выйти
или принять гостей.

Итак, следующая часть будет доставлена вам, если начало вас удовлетворит.


Примечание. Комиссия, указанная здесь, подлежит возврату в Париже 24 июня 1866 года.