Введение

Представляя осенью 1813 года «Учение»  (сноска: Фихте, И. Г.: «Вводные лекции по наукоучению, трансцендентальной логике и фактам сознания, прочитанные в Берлинском университете в 1812 и 1813 годах»)как плод своей жизни, целиком посвященной служению истине, Иоганн Готлиб Фихте в самом начале сказал следующее: «Это учение предполагает появление совершенно нового внутреннего инструмента восприятия, позволяющего открыть иной мир, вовсе не существующий для обычного человека». Затем, используя сравнение, он пояснил, сколь непостижимым покажется это учение, если судить о нем с позиции понятий, основанных на восприятии обычных органов чувств: «Представьте себе мир людей, родившихся незрячими и знакомых лишь с теми вещами и соотношениями, которые открываются благодаря осязанию. Попробуйте заговорить с ними о цвете или других вещах, воспринимаемых только посредством света и зрения. Это будет разговор ни о чем, и лучше, если они прямо скажут вам об этом — так вы, по крайней мере, сразу заметите свою ошибку и прекратите напрасные речи, если уж не можете открыть им глаза». — Человек, рассказывающий о вещах, которые имел в виду Фихте, зачастую оказывается в том же положении, что и зрячий по отношению к слепорожденным. Но поскольку все это имеет отношение к истинному существу и высшей цели человека, прекращение подобных «напрасных речей» равносильно полной утрате веры в человечество. Напротив, ни единого мгновения не следует сомневаться, что «открыть глаза» на такие вещи можно каждому, кто проявит добрую волю. — Исходя из этого говорили и писали все те люди, которые ощутили, что у них развился «внутренний инструмент восприятия», позволяющий познать истинное существо человека, недоступное обычным органам чувств. Вот почему с древнейших времен ведутся разговоры о «скрытой мудрости», и постигающий ее чувствует, что обладает этим знанием так же уверенно, как люди с хорошо развитыми глазами чувствуют себя обладателями представлений о цвете. Для него эта «скрытая мудрость» не нуждается в «доказательстве»; он знает также, что не потребуют доказательств и другие люди, у которых, как и у него, открылось такое «высшее чувство». С ними он может говорить, как путешественник говорит об Америке с людьми, не посещавшими ее, но способными составить о ней представление, поскольку при случае они увидят там все то же, что прежде видел он.
Однако духовидцу следует общаться не только с исследователями духовного мира. Он должен адресовать свои слова всем людям, поскольку сообщаемое им касается всех, — ибо он знает, что без познания этих вещей никто не может быть «человеком» в истинном смысле этого слова. Он говорит со всеми людьми, учитывая, что существуют различные степени понимания того, что он имеет сказать. Он осознает, что его способны понять также люди, еще далекие от момента, когда перед ними откроется возможность собственного духовного исследования, поскольку способность к чувствованию и пониманию истины есть у всех. И прежде всего он обращается к этому пониманию, способному возникнуть в каждой здоровой душе. Он знает, что в этом понимании заключена сила, которая постепенно должна привести человека к высшим уровням познания. Это чувствование, которому, возможно, поначалу совсем ничего не доступно из того, о чем говорится, само и является тем волшебником, что открывает «око духа». Это чувствование пробуждается во тьме: душа не видит, но, благодаря ему, бывает охвачена могуществом истины, которая тогда постепенно приближается к душе и раскрывает в ней «высшее чувство» (сноска: Sinn (нем.) – чувство, связанное с определенным органом восприятия, как, например, слух). Кому-то на это потребуется меньше времени, кому-то больше, однако обладающие терпением и выдержкой достигнут цели. Не всякому рожденному физически незрячим способна помочь операция, но духовное око может быть открыто у каждого, это лишь вопрос времени.
Эрудиция и научное образование не являются непременными условиями для раскрытия такого высшего чувства, одинаково доступного как наивному, так и научно продвинутому человеку. То, что в наше время часто называют «единственно истинной» наукой, может здесь скорее помешать, чем помочь, поскольку такая наука, естественно, считает «реальным» лишь то, что доступно обыкновенным органам чувств. Ее заслуги в области познания этой реальности велики, и все же, объявляя основополагающей нормой всякого человеческого познания то, что необходимо и плодотворно для нее самой, эта наука одновременно порождает множество предрассудков, закрывающих доступ к высшим реальностям.
Против сказанного здесь часто возражают, что существуют «непреодолимые границы» человеческого познания, преступить которые невозможно, и вследствие этого любое знание, не соблюдающее их, отвергается. Совершенно неуместным и вызывающим считается всякое утверждение о вещах, которые, по мнению многих, находятся за пределами человеческого познания. Подобные возражения полностью игнорируют тот факт, что обретению высшего знания обязательно должно предшествовать развитие человеческих познавательных способностей. То, что лежит вне сферы познания до такого развития, вполне может оказаться внутри нее после пробуждения способностей, дремлющих в каждом человеке. — При этом однако нельзя упускать из виду одно обстоятельство. Казалось бы, что толку говорить о вещах, в отношении которых у людей еще не пробуждены познавательные силы и которые, следовательно, для них закрыты. Однако такое суждение неверно. Для отыскания этих вещей, действительно, необходимы известные способности, но после того как они уже найдены и о них сообщают, понять их может каждый человек, обладающий непредвзятой логикой и здоровым чувством истины. В этой книге рассказывается о фактах, способных произвести на человека, — если он допускает всестороннее и незатуманенное предрассудками мышление и безоговорочное, свободное чувство истины, — впечатление, что с их помощью можно успешно разобраться в загадках человеческой жизни и мировых явлений. Просто попробуйте задаться вопросом о том, будет ли дано удовлетворительное объяснение жизни, если то, что здесь утверждается, истинно, — и вы обнаружите, что подтверждением тому послужит жизнь каждого человека.
Для того чтобы стать «учителем» в высших областях бытия, человеку недостаточно просто открыть в себе особое чувство восприятия — необходимо также «научное знание» о них, как требуется знание для учительства в сфере обычной реальности. Способность видеть высшее, обладание особым «зрением» еще не делает человека «знатоком» духовного, как и здоровые органы чувств не делают его «ученым» в воспринимаемой благодаря им реальности. Поскольку же и низшая, и высшая духовная реальности — суть лишь две стороны одной и той же основной сущности, то невежественный в познании низшей реальности скорее всего останется таковым и во всем, что связано с высшей. Это обстоятельство порождает у человека, чувствующего себя в силу духовного призвания обязанным говорить о духовных сферах бытия, безграничную ответственность, требуя скромности и сдержанности, — и все же оно никого не должно удерживать от приобщения к высшим истинам, в том числе и тех, кому жизнь не дает повода заниматься обычными науками. Ведь исполнять свои человеческие задачи мы можем и ничего не смысля в ботанике, зоологии, математике и прочих науках; однако нельзя быть «человеком» в полном смысле слова, не приблизившись хоть сколько-нибудь к сущности и назначению человека, раскрывающимся через знания о сверхчувственном.
То высочайшее, к чему человек способен обратить взор, он называет «божественным», и свое собственное высшее предназначение ему следует некоторым образом соотносить с этим божественным. Поэтому мудрость, выходящую за пределы того, что доступно восприятию обычных чувств и раскрывающую человеку его существо и назначение, можно назвать «божественной мудростью» или теософией, а исследование духовных процессов в человеческой жизни и вселенной — духовной наукой, или духоведением. Если же, как в предлагаемой книге, особое внимание уделять изучению духовного ядра человека, можно употреблять для этой области знания и термин «теософия», использовавшийся в таком качестве на протяжении нескольких столетий.
Именно в таком аспекте представлен в этой книге очерк теософского мировоззрения. Автор не излагает здесь ничего, что не являлось бы для него фактом в том же смысле, в каком опыт переживания внешнего мира является фактом для зрения, слуха и обыкновенного рассудка. — Ведь тут мы имеем дело с переживаниями, которые становятся доступными каждому, кто решится вступить на описанный в особом разделе этой книги путь познания. Человек правильно относится к явлениям сверхчувственного мира, если исходит из того, что при здравом мышлении и восприятии он способен понять все то истинное знание, которое может прийти из высших миров. Такое понимание, положенное в основу будущего знания, не только закладывает прочный фундамент, но и позволяет сделать важный шаг к собственному видению, хотя еще и не обеспечивает его обретения. Пренебрегая же этим путем и желая проникнуть в высшие миры только иным способом, мы закрываем себе дверь, ведущую к истинному высшему познанию. Руководство принципом, согласно которому признать существование высших миров можно только после их узрения, само по себе уже является препятствием для такого видения. И напротив, воля к тому, чтобы сначала посредством здравого мышления понять то, что позднее можно будет созерцать, способствует в этом. Мышление волшебным образом заставляет проявиться важные душевные силы, благодаря которым открывается «зрение видящего».