Женщины в моей жизни

          
          Как и у всех людей, женщины являются не только хранительницами домашнего очага. Рожая в муках, растя и воспитывая детей, они принимают на себя всю ответственность за будущее поколение. И какой вырастет человек – всё зависит от женщины, мамы. Именно на мам ложится вся тяжесть бытия в трудные времена, когда идут войны или революции.

          Вспоминая путь, пройденный моей мамой, не могу не удивляться её стойкости, жизнелюбию и мужеству при эвакуации из Москвы в 1941 году с тремя малышами, когда эшелон бомбили немецкие самолёты, когда вокруг состава взрывались бомбы, а паровоз, неистово гудя, то рывками останавливался, то ускорял ход. Мамы прижимали к себе детей (в вагоне ехали кроме нас еще три семьи с детьми) нашептывая молитвы.
 
          Потом был Иркутск, поселок Култук на Байкале, где отца выпускника МИИТа (Московский институт инженеров транспорта) назначили нач. участка на строительстве Байкальской железой дороги.Отец сутками был на работе и вся тяжесть, организационая и бытовая, легла на хрупкие плечи мамы.

           Ей – городской жительнице пришлось сразу окунуться в сельские будни. А это и вода из колодца за 200 меров, дрова, которые надо было наколоть (привозили чурбаки длиной по 40 см.), печь, которая нещадно дымила и не хотела разгораться. И дети, младшему 2 года, мне тогда было уже 4 года и сестре 7 лет. И мама со всем этим хозяйством управлялась с улыбкой, с энергией, никогда не жаловалась на трудности.

           Когда вечером отец приходил с работы, его всегда ждали с лаской, готовым ужином и теплом. Теплом не только от печи но и душевным. Мы с детства видели их отношения любви и согласия. Мы видели как переживала мама, когда однажды отца вызвали в Военкомат для отправки на фронт (он был военным строителем – железнодорожником в звании инженер – капитана). У отца и его сослуживцах -инженерах были «брони», так как они строили стратегическую железную дорогу вокруг озера Байкал. И тем не менее их военком хотел отправить на войну. Может быть это и случилось, если бы не вмешалась наша мама.

            Забрав детей, она на двуколке, взятой у соседа, примчалась в военкомат в городке Слюдянка, ворвалась в кабинет военкома и устроила ему разгон, обвинив в срыве гос. оборон. плана на строительстве БЖД, забирая на войну весь инженерный офицерский состав.
 
            Старый чиновник – полковник запаса, военком не посмел перечить молодой разгневанной женщине и позвонил в Иркутск, в головной военкомат, о чем настаивала мама. Там ему резко и категорично ответили – офицеров инженеров БЖД не трогать. Ехали домой в Култук с облегчением. Отец одновременно обнимал маму и по очереди нас, детей.

            Потом была школа, куда надо было всех собрать, накормить, одеть и отправить на телеге или санях с возницей в школу за три км. от посёлка. И всё это мама проделывала легко, с шутками, с улыбкой. Когда я подрос, взял на себя работы по заготовке дров. В 8 лет колол чурбаки топором и колуном – отец научил… А мама завела коровку «Зорьку» и козу «Машку». Обе особы жили в сарайчике и давали по два литра молока.
 
          Мама научилась доить их и делилась с соседками целебным козьим молоком. А какие пироги пекла мама! Когда в мае месяце по берегам байкальских рек расцветала черемуха, мы – пацаны поселка ломали её пахучие ветки и приносили домой своим мамам, в благодарность за вкусные пирожки. Аромат цветущей черёмухи  и вкус маминых пирожков до сих пор вспоминаются… Таким было детство, окруженное женской заботой. Потом были Иркутск, Улан Удэ, Москва, Клязьма и Гагра, где я учился в 6 классе 2й СШ.
               
          Первая девушка, встретившаяся мне в классе, была рыжеволосая красавица Наташа Гуторова, предложившая место рядом. А было это так: 1 сентября, 2-я средняя школа.  6 й а класс. В классе 27 учеников. Входит классная дама (руководитель класса), с ней рядом ученик, высокий с черной кудрявой головой. Все встали. Учительница здоровается и представляет нового ученика - знакомьтесь, Владимир Левинтас, наш новый ученик, он приехал к нам из далекой Сибири.

          Где есть свободное место? - смотрит на класс. С 4 ряда парт встает рыжеволосая худенькая девушка - рядом со мной свободно, проходи Володя, садись.
Так начался для меня новый учебный год в новой школе, и новой обстановке.
 
          Прошла первая неделя учебы, привыкание к одноклассникам, знакомство с учителями, школой. Ребята оказались дружелюбными и любознательными. В один из дней, когда учитель физики не пришел на урок, ребята попросили меня рассказать свою историю, рассказать про Сибирь, про Байкал. Особенно этого хотели мои новые друзья, соседка по парте Наташка Гуторова - рыжеволосая красавица и Додик Рухадзе, сидевший через проход около меня, кудрявый черноволосый грузин, с которым мы успели подружиться. Пришлось рассказать свою историю:

          И, вот эта история... Моя семья сибиряки. Отец родился в г. Верхне Удинск (сейчас Улан Удэ, столица Бурятии), мама Иркутянка. Познакомились они в Монголии на стройке железной дороги в 1930 году. В 1932 году поженились. В 1935 году отец поступил в Московский институт инженеров транспорта (МИИТ), заочно. Каждый год на сессию, живя в Иркутске, мама с отцом ездила в Москву, где в 1937 родился я, а в 1939 - мой брат, Эдуард.
 
          А через 2 месяца после моего и брата рождения, семья снова возвращалась в Иркутск. В 1940 году, учитывая угрозы Японии, правительство решило реконструировать Кругобайкальскую железную дорогу (КБЖД), проведя сквозь сопки дорогу вне тоннелей на старой КБЖД.

          Отца - молодого специалиста, назначили начальником участка строящейся магистрали. Местом начала работ и базу избрали в самой южной точке озера Байкал, поселке Култук. Здесь, когда то, располагалась воинская часть, стояли два 2х этажных барака, ставших жильем для работников и их семей. С 1940 года началось строительство окружной железной дороги, в обход КБЖД, тоннели которого приходили в негодность, часты были обрушения.

          Первые годы мы жили в Култуке, изредка наведываясь в Иркутск, где у нас была квартира. Хорошо помню, как для прокладки пути взрывали сопки (холмы), как работали экскаваторы и бульдозеры, как делали насыпь для укладки шпал и на них рельсов, как мы - мальчишки, помогали рабочим подносить костыли и башмаки к месту их крепления, как ездили на ручной дрезине по уже уложенным рельсам и как катались на накачанных насосом автомобильных камерах в неглубоких водоемах карьеров, оставшихся после работы экскаваторов. Как бегали с пацанами на Байкал, как ловили бычков вилкой, зажаривая их на костерке, и когда уже смеркалось, чумазые бежали домой.
 
          Дорожка к Байкалу вела через железнодорожный поселок, где жили такие же пацаны, как мы, но они почему то не хотели, что бы мы бегали через их территорию и мы часто с ними дрались, каждый раз оттачивая мастерство. Весной, когда по берегам рек, впадающих в озеро, буйно расцветали белые цветы черёмухи, мы ломали ветки и приносили домой мамам охапки цветов, отчего в каждом доме был неописуемый аромат этих белых, нежных как облако, цветов.

          Первый и второй классы я учился в поселковой школе. Школа была в 3 км от нашего поселка. В школу нас, 10 пацанов и девочек возил на телеге дядька Федор. Зимой вместо телеги впрягались сани - розвальни. Мы прыгали на охапку сена, дядька Федор укрывал нас огромной медвежьей шкурой и по морозу вез в школу. В школе, во время большой перемены, в класс входили две девушки, неся на подносе стаканы с чаем и большие куски коврижки (сладкий медовый пирог). Дети с удовольствием кушали это лакомство. Детей берегли все военные годы.

          Хорошо помню день Победы 9 мая 1945 года. С раннего утра в репродукторах (черные тарелки), звучали марши.  А часов в 8 утра на улице раздались автоматные очереди, я вылетел во двор, вижу стоит солдат и стреляет в воздух из автомата П П Ш. Дядя, в чем дело, японцы пришли? Нет сынок, победа,наша победа. Дядя, дай я стрельну, я умею. Солдат дал мне тяжелый автомат и я выпалил в небо все оставшиеся в диске патроны. Потом состоялся митинг, на котором выступил отец, поздравивший всех с победой и сказал, что расслабляться рано, впереди еще много работы.

          3 и 4 классы я кончал в Иркутске. 28 школа находилась напротив нашего дома на главной улице города, ул. Карла Маркса. В 1947 году, в связи с улучшением международной обстановки, строительство КБЖД было законсервировано, отец получил назначение на курсы повышения квалификации в МПС (министерство путей сообщения) в Москву, вся семья поехала с ним. Помню, как 5 суток мы ехали в пассажирском поезде через всю страну.

          За окном мелькали горы, реки, города и деревни, а главное нескончаемая тайга. И вот, столица - Москва. После трех дневного пребывания у брата отца и экскурсий по Москве в сопровождении двоюродного брата Мишки, мы сняли домик в
подмосковном посёлке Клязьма.

          В Клязьме я впервые испытал проявления антисемитизма, однажды на перемене в местной школе, а это было в 5 классе (школа 6 летка), ко мне сзади подошли пацаны из 6 класса и криками, бей жида, столкнули с широкой лестницы, ведущей со 2 этажа школы. Просчитав, падая, все 18 ступеней, я поднявшись, еле отдышался. Никто ко мне не подошел, не помог. Хотя недалеко, у окна стояли педагоги. 
         Когда, после уроков я вышел во двор школы, меня уже ждали пятеро шестиклассников в надежде еще побить... У нас в байкальском поселке был девиз, уж если драка неминуема, бей первым. И я первым нанес удар зачинщику ранцем с книжками по носу, бросился на второго, он сбежал, третьему досталось по голове, еще двое было полезли в драку, но и они получили ранцем. Досталось и мне, но в меньшей степени. Больше в школе ко мне никто не приставал.
 
         Лишь, однажды, на переезде, когда мимо пролетал скорый из Москвы, кто то толкнул меня в спину под поезд, но я удержался, зацепившись за какого-то мужчину. С этих пор близко к рельсам не подходил. Ребята внимательно слушали рассказ, потом моя соседка Наташа сказала, у нас такого не может быть, посмотри, Володя, вот я русская, Додик Рухадзе – грузин, Гоча – сван, Мишка – еврей, Мадина –абхазка, Армен – армянин, есть у нас в классе азербайджанка Лиля, ассирийка Асум и даже турок Джемал.
 
         Мы живем дружной семьей, помогаем друг другу и никогда не делим людей по нациям. Для нас человек узнается по его делам. Будешь ты человеком, к тебе будет такое же отношение. Эти слова Наташки Гуторовой я запомнил на всю жизнь, а когда с ней случилась беда - мы стояли на балконе, выйдя на перемене из класса (на 2 этаже школы), когда с 3 этажа полетели на нас осколки разбитого стекла (кто то из пацанов бросил стул в окно), Наташке досталось больше всех, ей порезало лицо.
 
         Сначала все были в шоке, затрем опомнились, сдернули с окна штору, порвали ее на куски и придавливая ей раны повели в медпункт на 1 этаже, откуда ее в больницу увез директор в сопровождении медсестры. Конечно, доктора зашили ей раны, мы часто ее навещали, приносили разные вкусности. Когда, через месяц она пришла в школу, устроили ей овацию. И, хоть она стеснялась шрамов, все ее любили, рыжеволосую красавицу из 6 А класса Гагрской   средней школы номер два.

         А с Додиком (Давидом) Рухадзе мы подружились, часто бывали друг у друга дома, его и моя мамы тоже нашли общий язык. С Давидом мы бегали длинные дистанции на стадионе Динамо, что примыкал к усадьбе тетушки Маро, или играли в футбол вратарями, забивая поочередно мячи... Классом изредка ходили в походы в ущелья рядом со школой, или бегали на море, собирали цветные камни для классной выставки, которую организовал наш географ.

         Закончилось строительство тоннелей и вокзалов в Гагре, отца перевели в Сухуми, и мы, естественно, всей семьей переехали туда. Как же не хотелось покидать, ставшую родной школу, друзей, Додика и Наташку. Но в Сухуми ждала новая жизнь, новая школа, другие друзья. 
 
         В Сухуми я учился в 7 и 8 классах Средней школы №4 им. Маяковского. Это была тогда мужская школа. Все ребята её занимались спортом, в клубе общества ДОСФЛОТ изучали основы морского дела, ходили по морю на шлюпках ЯЛ-6 на веслах и под парусами. А в 8й СШ учились девочки, с командой которой мы дружили. Однажды, в небольшой шторм (около 3 баллов) девушки на своем Яле не смогли войти в русло реки Басла, где у нас была водная станция, и чуть не перевернулись на бурунах штормового прибоя.
 
         Мы, оказавшись на своей шлюпке поблизости, втроём выпрыгнули в воду и помогли девушкам войти в русло. В знак благодарности они пригласили наш экипаж на вечер в их школу. Это был творческий вечер, где девушки читали стихи, пели песни и танцевали. Там я и познакомился с черноглазой кудрявой Лилией Мурадовой, оказавшейся еще и моей соседкой. Мы стали встречаться по субботам после школы и она приходила на свидания каждый раз в новой шляпке, что очень шло к её миловидному личику.

         Но однажды, около клуба, где работал киномехаником мой знакомый и я иногда «крутил фильмы», когда ему надо было отойти, ко мне подошли трое ребят и потребовали, что бы я отказался встречаться с Лилией, так как один из их якобы давно дружит с ней. Первым моим желанием было врезать всем, но благоразумие взяло верх и я предложил предоставить Лилии решить этот вопрос. Как она скажет так тому и быть. Ребята согласились. На свидании с Лилией присутствовали все. Она, на вопрос,  с кем она остаётся, молча подошла ко мне и взяла меня под руку, прижавшись ко мне.

         Ребята поняли и удалились, решив не вступать в полемику, а тем более в драку, я был выше их на голову и мог бы  всех, имея Байкальский опыт. С Лилией мы встречались еще какое - то время.  Но, однажды, не дождавшись её я подошел к их дому.  Дом оказался пустым. Семья уехала, как сообщили соседи, в Азербайджан. Больше Лиличку в шляпке я не встречал.
               
         Закончив 8 классов школы поступил в Ростовский На Дону политехникум связи Министерства Связи СССР на отделение радиофикации. Здесь мы изучали основы радиосвязи в том числе и азбуку Морзе, физику, химию, математику и литературу, которую у нас вел педагог Николай Михайлович Лукьянов, уже немолодой, высокий, симпатичный.  Он покорил нас своей эрудицией. Казалось, он знал наизусть всех поэтов и писателей, рассказывая о их творчестве и биографиях.

         Он привил нам огромную любовь к русской литературе. Я и сегодня помню многое наизусть и с удовольствием перечитываю Пушкина. Лермонтова, Блока, Маяковского. Со мою за одним столом в аудитории сидела симпатичная девушка Нина Егорова, жительница Сталинграда. С ней мы частенько на спор выучивали того или другого поэта и выдавали на лекциях, изумляя самого учителя. Так, изучая творчество Лермонтова, выучили наизусть поэму «Бородино» и вдвоём попеременно выдали на уроке, произведя фурор среди однокурсников.

         В Новогодние праздники в нашем спортзале проводились костюмированные балы, искренние, веселые. Костюмы придумывали сами. Наши педагоги преподносили нам уроки хорошего тона, показывали, как пригласить даму на танец, как проводить на место, как развлечь разговором. Атмосфера тех лет была настолько дружелюбной, что мы, молодые люди – студенты как бы купались в её ауре. Мы любили учебу, любили спорт, самодеятельность, участвовали в ней. Мы посещали театры Драматический, Муз комедии, ТЮЗ, ходили на концерты в филармонию.

         Однажды, моя соседка по парте Нина Егорова сказала, что она начала ходить в школу танцев в техникуме и пригласила меня. Там учитель танцев, осмотрев меня с ног до головы, подвёл ко мне Нину и сказал: «теперь вы партнеры. Будете у меня через месяц танцевать на призы». Так и случилось. Через месяц мы летали в любимом вальсе по залу, изумляя сокурсников. Там же мы научились и таким танцам, как танго, фокстрот, вальс-бостон и другим. Будучи высоким -186 см я мог свою даму приподнять за талию и кружить над полом в вальсе в обе стороны, за что неоднократно мы получали призы.

         А однажды, мы с Ниной Егоровой даже выиграли приз на соревнованиях среди технических училищ на городском фестивале. Немного о напарнице… Это была красивая девушка – спортсменка, играла в волейбол за команду техникума. Хорошо сложена, с густой гривой черных волос. Наши дружеские отношения почти перешли было в более нежные, мы на занятиях сидели за одним столом, вместе бегали в студенческую столовую, присутствовали на каждом матче, я на волейболе, где играла она, а она на баскетболе, где играл я, обменивались впечатлениями от игр, спорили, разбирая игры друг друга и… танцевали. И вальс был нашим любимым танцем.
 
         Но однажды, в июне 55 года (это было в конце 2 курса учебы) она прибежала ко мне домой, вся в слезах, (я жил тогда на квартире у хозяйки - Анны Михайловны, недалеко от техникума) и сказала, что   мы не можем больше встречаться и что она бросает техникум и уезжает домой в Сталинград, и поцеловав меня, убежала, сказав на прощание – я тебя любила, но не ищи меня и забудь…
 
         Я бросился за ней, но ее нигде не было. Пошел на квартиру, где она жила с подругой, но там никого не было. Поехал на вокзал но и там никого, поезд на Сталинград уходил только поздней ночью, на автостанции тоже ее не было. Так больше о ней я ничего не слышал. И лишь в самом конце учебы, где-то в мае 1957 года, в техникуме, ко мне подбежала незнакомая девчушка лет 12-13, передала записку и исчезла. Сердце дрогнуло.  Открываю - почерк Нины. Всего несколько слов: Меня не вспоминай. Я уехала далеко. Влюбленная в тебя Нина…

         На этом все связи оборвались, остались лишь приятные воспоминания о совместных катаниях на лодках вокруг Зеленого острова, гуляниях по набережной Дона по вечерам. Танцы – (любимый вальс) в парках города и первые юношеские поцелуи. Ведь нам было по 17 лет…

                СОЛДАТ, ВОРОНА, ВАЛЬС И ЛАНДЫШИ

         Во время службы в рядах Советской Армии, по каким-то армейским канонам, нас, несколько курсантов военной школы младших специалистов послали на месяц на другую базу для обмена опытом. Часть располагалась на берегу Финского залива в густом сосновом бору. Был свой клуб, поселок для офицеров и сама база. Как то, охраняя стоянку автотехники, я нашел патрон к автомату Калашникова, с которым стоял на посту. Вставив патрон в патронник, интуитивно почувствовал, что что то сейчас произойдёт.

         И произошло… Полдень, вокруг ни души, благодать... Вдруг, на высоченную сосну недалеко от меня прилетела и взгромоздилась на верхушке здоровая черная ворона. Покрутилась на ветке, посмотрела вокруг и давай громко каркать, нарушая идиллию тишины и покоя. Никакие увещевания, попытки прогнать ее не увенчались успехом. Она все каркала и каркала.

         Мне это безобразие надоело и я, поставив автомат на одиночный выстрел прицелился и нажал на курок. Выстрел прозвучал как то очень громко, одновременно с верхушки сосны посыпались перья, а затем и сама ворона шлепнулась на дорожку. И сразу в воротах автостоянки показался дежурный офицер в сопровождении 2х солдат. Офицер, а это был старший лейтенант, строго спросил, кто стрелял и что произошло.

         Пришлось объяснить, что ворона нарушала тишину и могла указать противнику место расположения части. Проверил автомат, все патроны на месте, рожок полон.
Где взял патрон? Нашел на дорожке. Ст. лейтенант подумал и говорит, за нарушение устава положено наказание, за находчивость – награда, за меткость в стрельбе – поощрение. В общем продолжайте службу товарищ рядовой. И они ушли…

         вечером в клубе были танцы. Мы с ребятами из нашей школы скромно сидели у стены, когда заиграла музыка, вальс «Амурские волны» и объявили - девушки приглашают.Ко мне подбежала прелестная незнакомка и пригласила на танец.
Имея хороший опыт вальсирования, еще из техникума, я повёл партнершу и она летала у меня над полом, причем в обе стоны, да так, что остальные пары остановились и любовались нами.
 
         Кончилась музыка, я, как галантный кавалер, проводил даму на место и спросил, кто же вы, прекрасная незнакомка? Оказалось, это была дочь командира базы, полковника Музыченко, Ирина, и по совместительству зав. клубом. Мы подружились и часто танцевали в клубе наш любимый вальс. Однажды меня вызвал к себе в кабинет сам командир части. Захожу, докладываю, «товарищ полковник, рядовой Левинтас по Вашему приказанию» …

         Садись рядовой. Поговорим. Скажи, как ты относишься к моей дочери Ирине? Что то часто вы стали встречаться в клубе?  Сначала я от такого вопроса опешил и не знал, что сказать. Но пришло понимание, что я солдат, рядовой и родители беспокоятся о её будущем, а я не ко двору, и я сказал, что мы просто дружим и тем более, что скоро нам ехать в свою часть.

         Хорошо, сказал командир, а то у нее есть жених в лице одного и офицеров части и через два года, когда ей будет 18 лет, они поженятся. Пришлось притормозить, под разными предлогами, наши встречи, хотя, конечно, девочка мне нравилась. Но пришло время возвращаться в свою часть. Мы какое-то время переписывались, более того однажды Ирина с мамой приехали к нам в часть, что бы встретиться со мной, но мне командование не разрешило выйти на встречу, её отец позвонил нашему командиру, узнав, что дочь едет к нам. Потом были еще пара писем, затем всё сошло на нет, остались лишь хорошие воспоминания и запах ландышей, коих за частью было множество и при каждой встрече я дарил букетик моей партнерше.