Отголоски военных лет, Ленинградцы, XX век, 2-ая п
(продолжение: Ленинградцы, XX век, вторая половина)
Война давно окончилась, но привычки военных лет еще долго продолжали жить. Начну с тех, что связаны с курением. Например, где вы сейчас увидите, чтобы у курящего человека просили прикурить? Даже спички никто теперь не попросит, только зажигалку. А в послевоенные годы сплошь и рядом только и слышна была привычная фраза:
– Разрешите прикурить!
И тут же в ответ дымящий папиросой стряхивал с нее указательным пальцем пепел и вытягивал вперед ладонь, повернув ее вверх тыльной стороной с зажатой между пальцами тлеющей на конце папиросой.
С такой просьбой обращались на улице и равные по возрасту, и младший к старшему. Странно было бы, чтобы просящему прикурить в ответ совали в руки спички.
Дело в том, что в военные годы спички берегли. В магазинах они не каждый раз лежали на полках, да и магазины не всегда были открыты. На фронте из гильз мастерили самодельные зажигалки на тот случай, если спичек под рукой не окажется.
Вот разве только просящим прикурить дамам не протягивали в ответ для прикуривания зажженную папироску, а учтиво вытягивали из кармана коробок, чиркали спичкой и элегантно подносили огонек просившей закурить. А дама, приподняв на мужчину глаза, вежливо и многообещающе благодарила.
Нынче спички не кажутся особой ценностью, и мы ими не так часто пользуемся как раньше. Только если нужно зажечь горелку газовой плиты или на пикнике развести огонь под углями для гриля. А раньше, когда в домах сплошь и рядом стояли печки, дровяные плиты и колонки в ваннах, на кухнях чадили керосинки и примусы – спички были нужны почти каждую минуту.
Долгие годы не считалось зазорным одалживать у прохожих папироску или сигарету.
– Ребята, закурить не найдется?
С таким вопросом в вечернее время, когда все магазины уже были закрыты, часто обращались к незнакомым людям или к группе парней прохожие на улицах, пассажиры на платформах загородных поездов, в парках и скверах. Им редко отказывали. Привычка эта постепенно отошла в прошлое уже в годы перестройки, когда на улицах появились киоски, торгующие почти круглые сутки. И одновременно цены на табак неимоверно возросли. Раньше пачка сигарет «Ароматных» или «Дымок» стоила 15-20 копеек.
Конечно, никаких пижонских сигарет с фильтром в те годы у нас не водилось. Из сигарет продавались только коротенькие плоские, их курили, всовывая в мундштук. Были и круглые сигареты «Друг», они имели золотой обрез.
Многие мужчины курили папиросы «Север», офицеры – «Казбек», но большинство курило «Беломорканал». Особым спросом у курильщиков пользовался «Беломор» ленинградской табачной фабрики имени Урицкого.
Для курящих в те годы было раздолье! Существовали целые вагоны для курящих, в самолетах смолили вовсю, кроме периода взлета и посадки. Курили и в открытых кинотеатрах. На Кавказе пассажиры курили и в автобусах.
В ресторанах всегда стоял дым коромыслом. В гостях курили иногда на лестницах или на кухнях, но нередко и прямо за столом.
А теперь поговорим о послевоенных банях. В послевоенное время, когда большинство людей жило в коммунальных квартирах, мало кто мог похвастаться наличием в ней ванной комнаты. Но даже в этом случае процедура помывки в домашних условиях требовала больших хлопот – наличия дров для колонки, ее растопки, ожидания пока вода в колонке нагреется, помывки после себя ванной. Ни газового отопления, ни централизованно поступающей горячей воды в те годы еще не было.
Поэтому в городах все регулярно, обычно раз в неделю, посещали баню. В отличие от дореволюционного и нэповского периода стоимость посещения бань мало различалась по классам и была невысока.
Рядом с кранами горячей и холодной воды были установлены специальные скамьи для инвалидов. Это облегчало им перенос наполненных водой тазов от кранов к скамье. Обычно молодые парни сами безо всяких просьб помогали им это сделать. Ну, и, конечно, подсаживали инвалидов в парной на полок.
При входе в парилку каждый новый человек спрашивал:
– Поддать?
Ему отвечали:
– Там с уголка подцепи!
Он зачерпывал ковшом с длинной ручкой горячей воды и плескал его содержимое в угол каменки.
Очень часто совершенно незнакомые люди могли запросто подойти друг к другу и, протягивая уже намыленную мочалку, попросить потереть спинку. «Сильнее, сильнее, – просили они, – не стесняйся!»
После этого можно было ополоснуть мыльные ладони в их же тазике, а намыленный спрашивал в ответ: «Тебе потереть?»
В этом сказывались отголоски фронтового братства. Сейчас это по разным причинам вряд ли встретишь, тем более между незнакомыми людьми.
В женское отделение бани сразу после войны матери-одиночки водили пацанов-дошкольников. А мывшиеся кругом женщины, внимательно на мальчиков поглядывали и неодобрительно покачивали головами. А матери говорили:
– Да он маленький еще, ничего не понимает.
А женщины отвечали им:
– Так уж и маленький.
И, почему-то подчеркнуто направляя взгляд в середину корпуса пацана, выговаривали матери:
– А ты повнимательнее посмотри!
В больших банях было специальное отделение «Мать и дитя». Вот туда можно было ходить всей семьей. После помывки в банном буфете можно было выпить лимонада или пива. К столикам, где сидела мужская пьющая пиво компания, нередко подъезжали инвалиды на тележках и их угощали кружкой пива или наливали в стакан незаметно принесенной с собой водки.
Нам с братом отец покупал в банном буфете по полной бутылке лимонада, а себе брал пиво. Почти каждый раз перед тем как покупать нам лимонад отец говорил:
- Будете почти все время мыться прохладной водой – больше лимонада не получите!»
Мыться нужно было горячущей водой, и только в конце разрешалось наполнить тазик водой чуть прохладнее. Как принесешь наполненный тазик, отец сразу же опускал туда ладонь для проверки и если вода оказывалась недостаточно горячей – тут же ее выливал и отправлял снова наполнять.
Зато уже в конце мытья можно было постоять под прохладным душем. После парилки и горячей воды это было настоящее наслаждение!
Продолжение: http://proza.ru/2024/10/18/1345
Начало: http://proza.ru/2024/10/13/611
Свидетельство о публикации №224101401287
*
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
"ЛЕНИНГРАДСКАЯ БЛОКАДА"
Я вырос в ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял.
Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.
Граждане смелые!
А что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?-
Ели хлеб с икоркою,
А я считал махоркою
Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.
От стужи даже птицы не летали,
И вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся - только б не упасть.
Было здесь до фига
Голодных и дистрофиков -
Все голодали, даже прокурор.
А вы в эвакуации
Читали информации
И слушали по радио "От Совинформбюро".
Блокада затянулась, даже слишком,
Но наш народ врагов своих разбил,-
И можно жить, как у Христа за пазухой, под мышкой,
Да только вот мешает бригадмил.
Я скажу вам ласково:
- Граждане с повязками!
В душу ко мне лапами не лезь!
Про жизнь вашу личную
И непатриотичную
Знают уже органы и ВЦСПС.
1961 год
Надежда Шевцова 17.04.2025 10:06 Заявить о нарушении
Владимир Байков 17.04.2025 12:41 Заявить о нарушении