Рахманин -36

  Стояла глухая полночь. Шестаков двигался неслышным шагом вдоль забора, словно на кошачьих лапах. На крыльце мелькнул его чёрный силуэт. Он несколько раз настойчиво постучал в дверь. Юрасов кивнул головой доктору Ленькову и тот, пройдя через кухню, стал греметь задвижкой.
- Кого это носит в такую темень? - грубо спросил он.
- Открывай! - раздался приглушённый бас из-под двери.
  Петли скрипнули, Шестаков неслышно прошёл за Леньковым через тёмный коридор в кухню, которая была ярко освещена. Как было условлено заранее, врач тут же нырнул в комнату и скрылся там в спальном закутке. Позади Назара дверь неожиданно закрылась, раздался вопрос и в лопатки уткнулось холодное дуло оружия:
- Гражданин Шестаков?
  Человек в чёрном костюме с перчатками на руках повернулся на каблуках к капитану Юрасову:
- Да, а в чём дело? - спокойным голосом спросил он.
  Из-за шторы от окна вышел второй. Оглядевшись на свету, Назар признал его сразу - это был Алёшка Егоров, которого привёл Елагин в их компанию, и из-за которого случился их первый такой громкий провал. Шестаков в миг оценил обстановку, напрягся всем телом, не подавая виду, что немедленно готов к действию. Егоров держал перед собой наградной пистолет Юрасова, а у капитана было с собой ещё и табельное оружие. Накануне они договорились, что если удастся арестовать Шестакова без шума и суеты, то применять они его не будут на поражение, но обстановка очень напряжённо-нервозная, говорила сейчас за второй вариант, предусмотренный заранее капитаном и одобренный всеми исполнителями этого действия.
- В чём дело, вам гражданин Доротный, объяснят не здесь, - махнул рукой Егоров и тоже напрягся.
- Опять вы меня с кем-то спутали... Я сейчас покажу документы и вы убедитесь, что ошибаетесь, относительно меня, - миролюбиво проговорил Назар и полез во внутренний карман пиджака.
  Юрасов увидел как в этот момент сверкнула холодная сталь на фоне чёрной перчатки. То, что достал из кармана Шестаков, вряд ли было корочкой документа. Капитан среагировал молниеносно и выстрелил ему в правое плечо. Назар выронил наган, в тот же миг остервенело кинулся, как раскрученная пружина на Юрасова... Егоров, выступив вперёд к порогу, стрелял несколько раз подряд. Все пули он уложил точно в цель, они попали в грудь бандита, но Шестаков почему-то продолжал корчиться на месте и стоять над Юрасовым, пока тот не откинул его в сторону и не выстрелил ему в голову. Эта пуля попала чуть ниже виска над правым ухом, заливая кровью всю нижнюю часть лица и шею. Шестаков покачался на нетвёрдых ногах и рухнул у порога кухни на деревянный пол.
  С улицы прибежали на звук выстрелов Чернышов и Вольский. Они встали над убитым бандитом рядом с Юрасовым и Егоровым.
- Давайте его вынесем втихую отсюда, - предложил Чернышов, разглядывая Шестакова, лежавшего перед ним. - Никому не нужны такие неприятности с его задержанием, а хозяину дома, тем более... И нам объяснения писать, да ещё долго доказывать пункт о превышении самообороны, не придётся.
- Что ты дельного предлагаешь? - спросил капитан.
- Предлагаю вывезти его отсюда подальше к заболоченному участку Дона в низину, здесь недалеко есть такое место... а потом мы утром с Вольским, пойдём туда прогуляться с удочками и "найдём" тело. Вызовем, как и положено, милицию, пусть они там разбираются и думают, что его свои же и грохнули, к кому он, вероятно, приехал. По документам, которые у него наверняка имеются, опознают его, как Шестакова и всё... Канет в лету история с бандитом Доротным.
  Алёшка стоял с побледневшим лицом и с крепко зажатым оружием в правой руке, до побелевших костяшек. Он во все глаза смотрел на убитого Миколу и не верил самому себе, что перед ним сейчас лежит ужасное прошлое семьи Султановых, и причина его нервной болезни. Он пихнул ногой в бок мёртвого бандита, а капитан наклонился, чтобы обыскать его карманы. Так и есть, при нём оказался паспорт на имя Шестакова. Юрасов вложил его обратно во внутренний карман, поднял с пола оружие, которым бандит так и не успел воспользоваться, кинул вопросительный взгляд на дверь в комнату, за которой сейчас сидел испуганный доктор.
- Прошу вас пройти сюда, - позвал он Ленькова, и тот, прижимая руки к груди от страха, прошёл в кухню, встал у порога. - Осмотрите его...
  Леньков, преодолевая страх и отвращение к мёртвому телу, опустился возле Шестакова на колени, прощупал его пульс.
- Всё кончено, - робко проговорил он и поднялся. - У меня есть чёрный мешок, шитый из клеёнки, я ковёр в нём перевозил на дачу к родственникам жены. Он большой... Заверните его туда, чтобы соседи, если увидят, не всполошились, что выносите человека отсюда.
- Несите мешок!.. А ты, Егоров, подгони машину к самой калитке, будем вытаскивать, - приказал Юрасов, оглядев ещё раз неподвижное тело Шестакова.

  Его бросили прямо в мешке на заболоченном берегу Дона рядом с безымянным притоком у Погорелых кочек. Сюда на поросшую мелкой весенней травой поляну, часто приходят в выходные дни порыбачить местные жители из соседнего рабочего посёлка. Чернышов и Вольский намеревались опередить всех этих рыбаков, они, вернувшись в общежитие, спешно стали собирать снасти и доставать из общей кладовки свои спрятанные там ещё с зимы удочки.
  Егорова сильно трясло и покачивало. Он не держался на ногах. После того, как все вернулись в общежитие, Юрасов уложил его в кровать, но Алёшка тут же поднялся. Он сидел во всей одежде, смотрел в одну точку, зажимая в руках горячую кружку с крепким чаем.
- Ну, что ты?! - толкал его капитан в плечо. - Ребята сейчас вернуться, отзвонятся, отчитаются... И мы поедем туда тоже... тело опознавать. А после в конце дня, я полагаю, уже всё кончится, и мы с тобой ретируемся обратно в Краснодар. А хочешь, в Приморск тебя провожу?
- Нет... Женька там уже, наверное... в Краснодаре с отчётом о поездке, - дрожа всем телом, сквозь страшное внутреннее напряжение, произносил отрывистые фразы Алёшка.
- Тогда ждём! - Юрасов поглядывал на часы, ребята уехали в шестом часу на Погорелые кочки и должны были уже туда приехать, точнее вернуться после ночного визита.

  В утренних сумерках Чернышов и Вольский спускались к берегу Дона от рабочего посёлка в том самом месте, куда несколько часов назад привезли тело Доротного. Вот и мешок виднеется под старым коряжистым деревом. Но что это?! Он был уже издалека не той формы и приплюснут к земле...
... Они долго стояли в недоумении с приоткрытыми ртами, опустив свои удочки и отбросив снасти. Мешок был пустой... Придя в себя, ребята бросились искать по кустам, перепрыгивая через низкие кочки и мелкий орешник, того, кого привезли сюда сегодня ночью. Но кроме странного предмета, находившегося рядом с чёрным мешком, они ничего больше не нашли, никаких следов пребывания тут живого или мёртвого человека. Чернышов поднял этот странный предмет и развернул его. Это был разрезанный ножом, измазанный кровью в нескольких местах прорезиненный пояс с плоскими карманами, в которые вставлены металлические пластины. Такого понятия, как бронежилет в СССР ещё не было. Он только будет принят на снабжение вооружённых сил в 1957 году, но ребята слышали про защитные пояса, один из которых сейчас предстал перед их взором. Доротный, будто бы в насмешку над их неопытностью, отставил его тут на всеобщее обозрение. Они стояли над пустым мешком и понимали, насколько непрофессионально и топорно сработали сегодня ночью. Они даже как следует не обыскали этого бандита, когда он, почти мёртвый, лежал у их ног в кухне доктора Ленькова. Но они новички, но капитан-то?! Неужели же и он сильно волновался от необычности ситуации и растерялся тоже?! Конечно, все люди живые и подвержены бесконтрольным эмоциям, но такая халатность, да ещё и при задержании опасного преступника, слишком дорогого стоила.
  Вернувшись в посёлок, Чернышов и Вольский, забрались в будку телефона-автомата. Высокий и подвижный Чернышов стал нервно накручивать диск...
  ...По коридору возле комнаты Егорова раздались шаги, а затем стуки в дверь. Снизу поднялся комендант и вызвал Алёшку к телефону. Юрасов пошёл вместе с ним, он первый взял трубку с аппарата. Услышанное с другого конца провода повергло его в шок, капитан долго приходил в себя, а после, без объяснений, вылетел на улицу через главный вход, дождался подошедшего Егорова, сел за руль своего служебного авто, который оставил возле здания общежития сегодня ночью на асфальтированной площадке и резко развернул колёса в сторону дороги. Алёшка ничего не понял сперва, он моргал глазами и не спрашивал Юрасова ни о чём, видя его нервозное состояние. Лишь подъезжая к месту, где их ждали ребята, он услышал от капитана убийственную информацию. Тело Доротного исчезло таинственным образом, а на его месте остался защитный жилет в кровавых пятнах, что уже о многом говорило.

  Вечером того же дня Егоров с Юрасовым были в Краснодаре. Как войти и доложиться полковнику Родионову, капитан не знал. Стоило ли вообще рассказывать о таком нелепом происшествии? Ведь это грозило ему в лучшем случае, увольнением со службы... Но, собрав свою волю в кулак, Григорий вошёл в кабинет городского отдела Краснодарской милиции к полковнику, оставив за дверью измученного тяжкими мыслями и бледного Егорова.
...Он сидел боком к столу после своего объяснения и подробного изложения всего произошедшего, смотрел перед собой и испытывал на себе тяжёлый взгляд Родионова. Полковник сипло дышал. Он расхаживал по кабинету, нервно теребил в руке незажжённую папироску, бросал грозные взгляды на Юрасова, пытаясь понять капитана:
- У вас немалый опыт в оперативной работе и... такое фиаско! - недоумевал Родионов и жал плечами. - Что прикажете теперь с вами делать? Ну, тот щенок ещё, - он кивнул головой на дверь, за которой сидел Егоров, - а ты-то, что же?!
Полковник подскочил к капитану и постучал ему костяшками пальцев по лбу.
- Что хотите, то и делайте, я вам всё честно рассказал, а мог бы и не докладывать, - Юрасов опустил голову, а полковник побагровел.
- То есть, как не докладывать?! - вскипел он, откинув стул.
- Так!.. Рассказал бы вам про допрос Ленькова и дело в шляпе!.. Показания его есть про опознание в Шестакове Миколы Доротного и... всё! - Григорий смахнул с лица капельки пота. - Надо в розыск его скорее объявить. Он точно ранен и далеко не уйдёт... Мы не хотели такие дела в ростовской милиции решать, потому что сами причастны к расследованию этих трудных происшествий, в том числе и о похищении Серёжи Ахмедова. Знаю, что в таком случае к этому относятся настороженно те, кто не из нашего огорода.
- Дурак ты, в таком разе! - обругал его полковник. - Кто же здесь считается? Когда ловят преступника, то и счётов никаких нет, особенно между коллегами.
  Родионов вышел в коридор и срочно вызвал к себе секретаря, приказав ему передать всем подчинённым подразделениям по радиосвязи о розыске опасного преступника Миколы Доротного, которого официально опознали, как в Прибалтике, по докладу Евгения Султанова, так и доктором Леньковым лично. Так же он срочно распорядился выслать телетайпом в Ростовскую область это сообщение с указанием, что Доротный может находится сейчас на их территории, потому как по показаниям того же Ленькова, он обещался ему приехать в конце месяца.
- Как я теперь в Краевом Управлении появлюсь завтра на планёрке с такими данными о вашем провале, как?! С какими глазами я буду отчитываться перед комиссаром? - говорил Родионов, когда снова вошёл к себе в кабинет. - Кому вы успели об этом рассказать? Султанову?
- Нет, никому ещё не успели, сразу к вам пошли, как только приехали... Мы не были ещё в Октябрьском, - был ответ Юрасова. - Не чем хвастать!
- Вот это верно, наломали дров выше крыши! - полковник вытер свою багровую шею платком и тут же в него высморкался. От натуги его лицо стало красным с багровыми пятнами на скулах. - Вот что, дорогой товарищ!.. Пригласи сюда Егорова. Надо вместе обсудить кое-что.
  Капитан позвал сидевшего в коридоре Алёшку. Когда тот вошёл, полковник приступил к ним обоим со своим предложением, которое обдумывать долго не было времени:
- Вот что, змеи мои подколодные!.. Сидите и запоминайте, пока я добрый, - начал он полушёпотом. - Вы напишите сейчас оба отчёт в котором укажете только про врача Ленькова и ваш визит к нему в дом с подробным опросом насчёт Доротного. Протоколы имеются и тут ничего не надо прибавлять. Этот кровожадный тип опознан и уже мною объявлен в розыск, как у нас на территории, так и по Ростовской области. В Краевом Управлении я сделаю такое же заявление по его розыску и предъявлю собранные вами доказательства. Их достаточно с учётом привезённых Султановым документов. Он ведь приехал из Тульской области раньше вас и отчитался уже, тут все в курсе... Леньковых он там не обнаружил, зато обнаружил их Егоров в Ростове и вызвал капитана Юрасова. Правильно?
  Оба в ответ кивнули, а полковник продолжал:
- Вы пришли в дом к доктору, который делал операцию по изменению внешности Доротному, превратив его в Назара Шестакова, показания он дал официальные... А дальше... дальше ничего не было, поняли? Ничего!.. Доротный ещё к нему не являлся в дом и ничего там незаконного не происходило.
  Егоров и Юрасов непонимающе переглянулись.
- А как же со всем этим быть теперь?! - растеряно спросил капитан. - Ведь те, кто его там под Ростовом будут искать, они должны знать, что он ранен. Это поможет их действиям.
- И что? Как это поможет? - Родионов спросил это уже громким голосом. - Что думаете, после всего Доротный снова к доктору обратиться или в больничку пойдёт? Нет, он будет как раненый волк пробираться через область к своим подельникам, каковые там имеются. Я уверен в этом, есть там у него люди, а иначе бы он не посмел прийти к Ленькову снова, кто-то его страховал... А возможно, оправится и рванёт в Краснодар. Тут то уж точно остались Рахманинские связи. Надо отзвониться в Москву, насчёт опознания Доротного. Пусть допросят художника, который там у них что-то завис и не собирается ехать обратно. Пусть вытряхнут все его связи и знакомства, какие имеются. А вы, голубчики... Только попробуйте где-то пикнуть о том, что было в Ростове! - полковник угрожающе вытащил из верхнего ящика письменного стола свой наган и потряс им перед лицами сидевших коллег. - Пристрелю обоих, а потом и себе пущу пулю в лоб! - многозначительно произнёс он. - Всё, свободны!

  Предостережение полковника сработало, оба замолчали, но... Егоров не смог скрыть от Женьки этот случай и в первый же вечер пребывания, встретившись с Евгением в комнате общежития, куда их поселили обоих в Краснодаре, рассказал ему все подробности, в том числе и беседу с Родионовым.
- Ой, как всё это нехорошо, Алёшка! - Султанов сидел взмокший от услышанного с налипшей чёлкой на лбу и покусывал губы от волнения. - Этот нелюдь теперь никого в покое не оставит, я уверен... будет мстить! Он вернётся сюда, попомнишь мои слова! Ведь он узнал тебя и Юрасова!.. Знает, что причастны к его и Рахманинским несчастьям люди из посёлка Октябрьский. Именно по инициативе начальника этого отделения Богданова, началось расследование по делу художника и его банды. Ты даже не представляешь, в какую историю мы все теперь влипли... И рассказать никому нельзя!
  Женька был сильно взбаламучен и обескуражен, он просчитывал в уме все действия Доротного наперёд и не мог понять только одного, как им самим теперь поступить? Вернуться домой в Приморск? Что вообще делать в такой ситуации? И он принимает единственно верное для себя и Алёшки решение, попытаться взять этого нелюдя снова, как только он себя проявит. То, что это будет здесь в городе, Султанов почему-то не сомневался.
- Мы получим разрешение остаться тут и... дождаться его, - говорил Евгений над ухом Егорова. - А это непременно произойдёт. Вопрос лишь времени, но... такие как этот тип не привыкли откладывать в долгий ящик свои лихие помыслы. Их законы о мести врагам, обязывают их вертаться и действовать напролом.
- Ну и сколько мы его будем здесь ждать? - Алёшка прикинул с каким скандалом он возвратиться домой, если жена его, конечно, теперь примет. И это после того, как он даже к дочке на день рождения не попал! - Я с ужасом представляю объяснение со Светкой, - признался он Султанову. - Нет-нет, я не отказываюсь, чем чёрт не шутит? А может ты и прав!.. Но буду здесь только до конца мая, у меня экзамены на выпуск в ростовской школе милиции. Не забыл?
- Ну, так я звоню Лазареву, а потом подадим рапорт Родионову, как только переговорю с ним и получу добро! - Женька стал собираться на почту. - Ты со мной? Пошли!... Может дозвонимся ещё и домой!

  Домой они дозвонились, после чего тут же изменили свои планы.
- Женя, - взволнованным голосом начала с ним разговор Нелли, - приезжайте скорее!.. Мне отец звонил сюда домой из Москвы уже два раза.
- Чего хотел?! - Женька был насторожен таким известием.
- Ничего не говорил, только угрожающе шипел, после вопроса, кто у телефона... Он этим звонком меня так запугивал, я это поняла. А 22 апреля на день рождения Ильича, я пришла с работы в хорошем настроении, мы там отмечали этот праздник. Сели со Светой за стол, поставили всё к чаю, и вдруг опять звонок по телефону в коридоре. Я ещё даже трубку не сняла, а поняла сердцем, что это опять нам звонят. Тётя Зина взяла трубку и сразу позвала меня... Я спросила - кто звонит? И вдруг раздался скрипучий бас Назара, он сказал со смехом в голосе - Алексей тебе звонит!.. Я испугалась и бросила трубку... Вот откуда они знают наш домашний приморский номер? Мы со Светой очень боимся с того момента быть дома одни. Пусть хоть кто-нибудь из вас приедет... Света очень злая на мужа, не хочет с ним даже говорить. Я просила её позвонить вам в Краснодар, но она не стала меня слушать... Женя, приезжай, не расстраивай меня, я уже ведь на шестом месяце в июле мне рожать... Очень тревожусь, что они могут сюда нагрянуть снова, а мы тут одни бабы с ребёнком.
- Никто не приедет, Нелли, - успокаивал жену Евгений, - Приморск закрытый город, им не дадут больше сюда разрешение на въезд, тем более что они оба под следствием, а Доротный к тому же объявлен официально в розыск.
- Неужели?!
- Да, приеду расскажу подробности, а пока... Вот что, мы решим с Алёшкой, кто к вам будет выезжать сегодня же, не переживайте, но кому-то нужно остаться в Краснодаре, такие у нас тут серьёзные дела...
- Понимаю, Женя, но... Очень волнуюсь!
  Женька повесил трубку, вышел из кабинки и уставился на Алёшку.
- Вот что, там всё тоже серьёзно, в Приморске, - и Султанов рассказал о разговоре с женой.
- Поезжай ты, я остаюсь... Тем более, что Светка может быть остынет малость, а то... я боюсь даже на порог ступать, - ответил Егоров отворачивая глаза. - Езжай!
- Меня всего трясёт от мысли, что Доротный может добраться до наших женщин в Приморске, как ты думаешь, может?! - Женька был не на шутку расстроен.
- Нет, не думаю, а вот сюда он вернётся, наверняка!.. Он не может так просто игнорировать рахманинские связи. Нужно ещё раз проверить все возможные явки и адреса знакомых и друзей художника. Предложу это Родионову и выезжаю с оперативной группой на проверку, а потом... снова надо допросить его подельников и как следует раскачать Елагина. Он трус и если ему рассказать, что Назар уже в розыске и кто он на самом деле, то он поплывёт, я уверен...
- Там не мы, там следователь работает с ними, вместе с Ахмедовым.
- Я слышал, что Ахмедов отстранён, за превышение служебных полномочий...
- Да, но это официально, а так его всё-равно привлекают для дальнейшего расследования. А к тому же, никто ещё нового старшего следователя прокуратуры не назначал. Разберутся и всё встанет на круги своя, тем более с новыми открывшимися данными на Доротного. Теперь не нужно ничего доказывать, всё в Прибалтике доказали, - Женька поморщился и потёр грудь с левой стороны.
- Тебе плохо?! - Егоров участливо обнял друга за плечи.
- Немного жмёт... Идём и дорогой всё решим, - Женька толкнул плечом тяжёлую скрипучую дверь почтового отделения.

  Султанов уезжал в ночь на последнем поезде до Староминской, а там утром пересаживался на местный до Ейска. Егоров оставался, чтобы со следственной группой принимать участие в розыске Доротного, его связей и друзей, кто бы мог укрывать это чудовище в городе. А он в это время подходил к одному из дальних степных хуторов под Ростовом...
  Ещё сгущалась зеленоватая утренняя тьма, когда в окрестностях послышался заливистый лай собак. "Значит я на месте", - мелькнуло в голове у Миколы.
Под окном в мазанке Ипатова, негромко постучали. Высокий, сухой старик, шаркая ногами в огромных валенках на босу ногу, вышел в сени и обомлел:
- Микола?! Что это с тобой?
  Доротный кособочился, подволакивая левую ногу. Его голова была наспех и неумело перебинтована. Он, сверкая белой повязкой, держась за бок, перевалился через перила и поднялся на крыльцо по деревянным ступеням.
  Как только вошёл в дом, сразу припал к ведру с колодезной водой, а когда напился, то уставил свой огненный взор на хозяина.
- Вот что, друг любезный, - начал он прямо с порога, - мне нужны твои люди, срочно... восемь твоих бойцов.
- Сколько?!
- Не скупись, и я не поскуплюсь, оплачу твои услуги... Не всё же им собак гонять, твоим гладиаторам. Или что, уже столько не осталось, всех загрызли?
- Что ты?! Найдутся, ежели надо... Что с тобой, али подстрелили? - Ипатов продолжал разглядывать Миколу, поднеся свечку к его лицу.
- Не важно... Когда дашь людей?
- Надо же их ещё собрать по разным селениям, привезти сюда. Ты ведь знаешь, что я могу работать, лишь в строгой конспирации...
- Собирай! Скажи, что в Краснодар со мной едут на одно очень важное мероприятие... На праздник!
- Что ты задумал на этот раз?
- Говорю же, праздник надо устроить... День Победы скоро!
- Что это значит?!
- Не важно... И ещё одно, у тебя зажигалки сохранились?
- Горючие бутылки, что ли?! Есть немного... А что, надо?
- Да, приготовь всё, что есть, и прикажи своим ребятам ещё сработать, чтобы на всех хватило...
- Идём посмотрим в сарае сколько осталось, а там... ещё сработаем, горючее имеется и жидкость ещё осталась. Найдём, коль надо! - Ипатов натянул на себя телогрейку, взял керосиновую лампу, прошаркал по скрипучему полу к порогу, и позвал за собой Доротного.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.