Пять дней знакомства

Часть 1. Конфликт

Больной был сильно взволнован, врач только что передал ему копию заключения компьютерной томографии. Из документа узнал, что у него -тромбоэмболия легочной артерии. Он взял бумагу, повертел в руках и сказал:
-  Ну и что это значит?
Врач ответил:
- Диагноз очень опасный, может привести к мгновенной смерти.
Больной побледнел и спросил:
- Так что мне делать?
- Немедленно идти в больницу на консультацию к сосудистому хирургу.
Больной вернулся домой, не зная, говорить о своём диагнозе жене или нет. Но она всё же заставила его признаться. В страхе жена тоже спросила:
-  И что теперь делать?
Больной уже имел тяжелое онкологическое заболевание и как-то смирился, что смерть неминуема, но это произойдет, наверно, не скоро. А тут врач сказал, что смерть может быть мгновенной.
Больной размышлял: «КТ сделали три дня назад, сегодня выдали описание с заключением, но, позвольте, я уже прожил три дня и не умер, может, еще поживу…»
Посоветовавшись с женой, решил поговорить с участковым врачом. Позвонил, рассказал о своём новом диагнозе. Участковый врач – женщина испугалась, наверное, не меньше самого больного:
- Немедленно, немедленно поезжайте в больницу!
Жена предложила вызвать «скорую помощь», но участковая сказала:
- Это долго. Отправляйтесь скорее. Её голос выдавал страх и волнение.
Больной вызвал такси и вместе с женой поехал в горбольницу.
В приёмной хирургии посмотрели заключение с диагнозом и велели подняться на пятый этаж в ординаторскую, а чтобы не усложнять поиск, приставили сопровождающую медсестру.
В ординаторской сосудистой хирургии находились врачи - женщины. Одна из них, прочитав заключение КТ, осмотрела ноги больного и спросила:
- А на ногах тромбы есть?
 - Нет, - ответил он.
 - Вы - не наш пациент! Тромбоэмболия -   область кардиологии, идите в кардиологическое отделение, - сказала она.
И повела их опять медсестра, только теперь в кардиологию. Они переходили из одного корпуса в другой по длинным коридорам, потом долго ждали дежурного кардиолога.
Больного от неизвестности била дрожь, и жена его успокаивала. Наконец, появился кардиолог и спросил:
- Вы откуда? Где направление?
Больной показал документы и сказал:
- Меня отправили в больницу, сказав, что я могу в любой момент умереть.
Врач возмутился:
- Если вы пришли самостоятельно, то нет оснований для такого диагноза. Тем более, госпитализировать вас в кардиологию. Что у вас болит?
- Мне тяжело дышать, когда поднимаюсь по лестнице.
- Как давно это началось?
- Два месяца назад.
- Вы - не наш пациент! - сказал строго врач и тут же вышел из кабинета.
Потом пришел терапевт, и всё повторилось…
 Больной стал нервничать и возмущаться. Он считал, что его не хотят лечить, не хотят принять в стационар. Врач тоже выходил из себя, повышал голос, объясняя все нюансы определения диагноза и правил госпитализации.
Конфликт разгорался: Больной требовал срочного лечения, а врачи доказывали, что у него нет оснований занимать место в больнице.

 




Часть 2. А где же клятва Гиппократа?

Обсуждение и нейтрализация конфликта вышли за пределы больницы. Больной с женой пошел домой, он был напуган, расстроен, обижен. Его одолевали разные мысли: «Как быть со страшным диагнозом, при котором возможна мгновенная смерть?», «Как понимать немедленную отправку в больницу первым врачом?», «А где же клятва Гиппократа - успокоить больного, отвести от плохих мыслей, показать путь к выздоровлению?»
Пока только жена пыталась успокоить мужа. Что делать – он не знал, но не хотел сдаваться. Оставался страх за жизнь, а еще в душе затаилась обида…
Решил посоветоваться с близкими людьми. Больной не был конфликтным человеком, но во время посещения врачей заявил, что будет на них жаловаться. Вот этот вопрос он и хотел обсудить с родными. Но тут же получил четкую рекомендацию: «Никаких жалоб». Всё сейчас решим». И, действительно, всё быстро встало на свои места. Ему предложили провести дополнительное обследование в стационаре.
В понедельник больной вновь отправился в больницу. Зашел к заведующему отделением по поводу оформления документов, где и получил назначение на дополнительное обследование левого легкого, ног и сердца. Лечащим врачом была назначена женщина, врач отделения.
Конечно, все вопросы сразу разрешились, но в разговоре с завотделением чувствовалась натянутость. Больной это понял и принёс искренние извинения за своё поведение в момент конфликта. И едва он успел дойти до палаты, как за ним пришла дежурная медсестра.  Началось плановое обследование. В первый день было сделано: УЗИ сердца, ног, ЭКГ и другие анализы.
Больной лежал в палате и ждал лечащего врача, на которого возлагал большие надежды и взаимопонимание.
Тут в палату стремительно вошла молодая, делового вида женщина-врач и занялась выяснением каких-то вопросов с одним из больных палаты. Манера общения у нее была довольно жесткая, но корректная. На новенького больного она даже не посмотрела, став к нему спиной. Он видел только ее шикарные волосы, спадающие с плеч.
Через несколько минут она ушла. Это и была лечащий врач больного. Он ждал ее еще два часа и уже стал думать, что она не придет к нему.
Настало время познакомить читателей с нашим больным, и предоставить ему право общаться и разговаривать с врачом и вести дальнейшее повествование от своего имени.
Герой рассказа - Сергей Сергеевич Орлов, 82 лет, с тяжелым онкологическим заболеванием и букетом других возрастных заболеваний, оказавшийся в довольно неприятной ситуации не по своей воле. Необдуманное сообщение онколога о страшном диагнозе повергло его в шок. Недоразумение с врачами: кардиологом, хирургами, терапевтом добавило глубину угнетенному состоянию.
Но, попав сейчас в лечебное отделение, он почувствовал защиту и желание персонала помочь ему. Хотя встреча с лечащим врачом затягивалась, надеялся на лучшее и верил, что скоро окончательно рассеется его страх.

Часть 3. Разговор с лечащим врачом

Вот что рассказал потом наш больной – Сергей Сергеевич о том пятидневном времени пребывания в больнице.
«Наконец, врач Дарья Викторовна пришла ко мне и не одна, а с ординатором. Она очень внимательно, даже скрупулезно, расспрашивала о моём самочувствии, жалобах, всех имеющихся болезнях; задала столько вопросов, что я перестал понимать для чего это нужно. Как будто пыталась вывернуть меня наизнанку и заглянуть в каждый уголок организма. Диалог вела спокойно, уверенно, строго по правилам врачебной тактики и этики, боясь что-то пропустить или ошибиться.
Безусловно, ее неравнодушное отношение к моему здоровью прибавило сил и веры, что мне здесь помогут; именно в заботе и добром слове я сейчас нуждался больше, чем в таблетках и капельницах.
Всё потому, что тяжелобольные люди, с сердечной или онкологической патологией, видят мир в другом измерении. У них иное понимание жизни, обостренное самоощущение. Это люди со сломанной психикой, они особенно нуждаются в теплом отношении к себе. Когда мне впервые поставили диагноз «Онкология 4-й стадии», врач-онколог спокойно сказал: «Мы будем бороться за каждый день вашей жизни, уже осталось немного». Тогда моя психика начала отсчитывать время жизни по-другому: еще не там, но уже и не здесь…
Мы понимаем неизбежность в жизни конца и готовы шагнуть за эту линию, но только не сегодня, не сейчас. «Пожалуйста, помогите нам!» - кричим врачам, но они не всегда нас слышат. 
Я смотрел на врача и думал, как она может мне помочь, если сама еще такая молодая, не испытавшая аналогичных проблем, боли и чувства страха за свою жизнь?
Пока мои мысли бежали «вперед паровоза», Дарья Викторовна анализировала, сопоставляла мои ответы и результаты обследований, потом попросила диски компьютерной томографии, которые у меня имеются. Она решила лично убедиться в правильности постановки диагноза из первоисточника.
На следующий день утром Дарья Викторовна стремительно вошла в нашу палату, сразу направляясь к моей кровати. Она была, как всегда сосредоточенно строгой и уверенно сообщила, что у меня нет никакой тромбоэмболии, и все врачи были правы в нашем первоначальном конфликте. В ее глазах светилась не только радость победы, но я понял, что с плеч этой прекрасной женщины-врача упал тяжелый груз моего ошибочного диагноза! Она искренне радовалась за меня!
Я тоже был безмерно счастлив, - в моей исстрадавшейся душе пропал камень сомнений!
Искренне, со слезами на глазах, поблагодарив врача за такое высокопрофессиональное, тщательное, порой скрупулезное изучение результатов анализов и обследований, инициативу, чувство ответственности за больного, я проникся глубоким уважением к молодым специалистам, которым мы иногда не доверяем, сомневаемся в их опыте или душевности. А они, несмотря на обиды, которые мы невольно наносим, делают свою работу, причем делают на совесть, чтобы спасти человеку жизнь, облегчить страдания, создать комфортную среду.
Вечером Дарья Викторовна еще долго находилась в рабочем кабинете, вероятно, у нее было дежурство. Я решил зайти без приглашения и поговорить о своем будущем. 
Она удивленно вскинула на меня свои серые глаза. И я с порога заявил:
- Выписывайте меня с завтрашнего дня. Я не болен. Вы это доказали. Что мне здесь делать?
Дарья Викторовна немного растерялась, она не была готова к такому повороту. Потом сказала, что после двух-трёх дней больных не выписывают из больницы, никто не разрешит:
- Оставайтесь, Сергей Сергеевич, еще понаблюдаем за вашим здоровьем, прокапаем…
Мне ответить было нечего. Я видел ее озабоченность и старание в работе.  Уходя, всё же посетовал, что она не улыбается своим больным, а ведь красивая улыбка врача тоже лечит.   
Дарья Викторовна пожала плечами и негромко сказала:
- Ну, извините…

Четвертый день моего пребывания в отделении увенчался маленькой радостью. Наша врач пришла в палату на обход: поговорить с больными, померять давление, послушать сердце, легкие.
Когда она подошла ко мне, я заметил необычные нотки в голосе, почувствовал изменение в поведении. Это были хорошие признаки наших взаимоотношений. Как и в первый день нашего знакомства, врач была внимательна и сосредоточена, но стала мягче, душевнее и участливее…А, может быть, мне так показалось?
Но позже, после ухода врача, сосед по палате сказал:
-  А наша Дарья Викторовна сегодня нам улыбалась!
Тогда и я убедился, что ничего мне не показалось, это наши беседы с ней дали маленькие всходы…






Часть 4. Выписка из больницы

Шел пятый день знакомства с лечащим врачом.
Для уточнения даты выписки я зашел к заведующему отделением. Разговор был доверительный, откровенный. Я не стал давать оценку деятельности всего отделения, но для себя отметил, что работа поставлена на высшем уровне. Даже в день выписки они успели сделать мне ЭКГ, УЗИ брюшной полости, капельницу. Причем, темп работы очень высокий, никаких лишних действий, всё четко, организованно и без лишних слов.
Поблагодарив его за обследование и процедуры, не забыл похвалить своего лечащего врача Дарью Викторовну. Отметил её усилия и настойчивость в поисках основания для исключения тромбоэмболии, что дало мне дополнительные силы и надежду на продление жизни. Заведующий был явно доволен таким отзывом о его сотруднице. Мы пожали друг другу руки и расстались.
Еще с утра я хотел поговорить с Дарьей Викторовной, но она ушла в реанимацию к тяжело больному. У меня по-прежнему в голове витала мысль, что ее внешняя суровость, манера строго общаться с пациентами не что иное, как маска, защита от излишнего любопытства окружающих. Так она пытается спрятать свою душу, внутренний мир от посторонних.
Сегодня наша последняя встреча. А мне уже и не хотелось выписываться из больницы…
Думал, как бы доставить своему врачу минутки радости – за ее труд, знания, старания, внимательность; попытаться передать свои чувства поэтическими строчками, задеть самые тонкие струны человеческой души.
Я предполагал, что в конце дня, когда пойду за выписным эпикризом, смогу задать Дарье Викторовне несколько вопросов в виде интервью о ее жизни, планах, мечтах. Так и поговорим…
К сожалению, интервью не получилось, в кабинете она была не одна. Получив свою выписку, я воспользовался моментом, когда рядом никого не было и спросил, любит ли она стихи.
- Да, люблю, - ответила Дарья Викторовна и ее глаза озорно блеснули. 
- Тогда я подарю вам свой сборник стихов!  - воскликнул я, встретив одобрительный взгляд.
- С подписью от автора! – попросила она.
Не сразу я протянул книгу врачу, а попросил разрешения сначала прочитать одно своё стихотворение. Она кивнула, и я стал читать строчки об одинокой женщине, у которой были личные проблемы.
«То веселая, то печальная,
Ты себя прикрываешь тайной.
Молодая, красивая женщина -
Одинокая стройная сосенка…»



Когда я поднял глаза и посмотрел на врача, то увидел ее бездонный удивленный взгляд, в котором читалась тоска, одиночество, душевная боль… И тут она прошептала:
- Это всё про меня….
Мне стало не по себе от того, что невольно коснулся ее личной жизни. Мои догадки подтвердились, но от этого легче не стало. Хотелось пожалеть, погладить, защитить ее, как маленькую девочку.
Конечно, каждый человек вправе решать, как ему вести себя в тех или иных жизненных ситуациях, как общаться со своими коллегами и пациентами. Если б я три дня назад мог это знать, я бы не стал просить врача улыбаться больным. Как-то нелепо получилось…
Получив сборник стихов в подарок, Дарья Викторовна поблагодарила и произнесла:
- Сергей Сергеевич, вы - удивительный человек и хороший психолог. Мне было приятно познакомиться и пообщаться с вами. Будьте всегда здоровы и приходите ко мне только затем, чтобы подарить очередную книгу!
Уходил я в приподнятом настроении. И знал, что эта встреча не последняя. Надеялся написать хорошее стихотворение с теплыми, добрыми словами к женскому дню 8 марта.
Пятого марта я вновь пришел в больницу и сразу направился к Дарье Викторовне с букетом цветов и стихотворением.
Она была в белом костюме и выглядела очень эффектно, я заметил, что темные волосы перекрашены в светло-каштановый цвет, а лицо просто сияло улыбкой.
Я смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Не помню, что говорил и не слышал, что она мне отвечала. Просто смотрел и думал: «Какая она красивая!»
Потом, попрощавшись, ушел. И теперь точно знал, что в жизни этой обаятельной молодой женщины-врача всё будет хорошо, и любовь к ней обязательно придет. Мысленно я дал ей установку на счастье!
Так закончился конфликт, который так глупо начался».