Дела давно минувших дней

Ефим Шейнис





Дела давно минувших дней






Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой
А.С. Пушкин



























Торонто
2023

 
 
Предисловие

Может быть, вы слышали на школьных уроках истории про племя древлян? Они жили недалеко от Киева в лесах на правом берегу Днепра, промышляя охотой, скотоводством и земледелием. В середине 900-х годов нашей эры древлянами правил князь Мал, построивший укрепленное городище в столице древлян – городе Искоростене. Столица древлян существует и поныне, это мой родной город Коростень, где я родился и провел детство и юность. Правда в древности он назывался Искоростень, но за тысячу лет это слово, видимо, поизносилось и потеряло первые две буквы.
В 2005 году городская общественность отмечала 1300-летие Коростеня, так как археологическая экспедиция установила, что Искоростень был основан в 705 году. В связи с этим в Киеве была выпущена памятная монета в пять гривен. Как они подсчитали, не знаю, но мне это сильно напоминает известную байку про молодого музейного экскурсовода. Экскурсовод показывает посетителям музея старинную амфору и говорит:
– А вот этой амфоре 2003 года.
Кто-то удивился такой точной дате, и экскурсовод пояснил:
– Когда я начал работать в этом музее, мне сказали, что этой амфоре 2000 лет, а я уже работаю здесь три года.
Интерес к истории моего родного края вызвало одно из воспоминаний детства, связанное с рекой, протекающей в центре города, в ущелье, образованном гранитными скалами. Я любил это место и в детстве нередко гулял там с отцом. Подойти ближе к водопадам я боялся, и со страхом наблюдал, как смельчаки, прыгая по камням, перебирались на другую сторону реки. Когда я подрос, отец научил меня плавать и однажды сказал:
– Видишь вон тот водопад? Под ним в каменном дне есть глубокая впадина. Туда можно влезть, а водопад тебя укроет сверху. Это – купальня Ольги.
Так я впервые услышал это имя, и оно надолго засело в моей голове. Однажды, набравшись смелости, я добрался до этого места, спустился в каменную впадину и с удивлением обнаружил, что накрывший меня сверху водопад действительно не мешает дышать. Мне понравилась купальня Ольги, и я твердо решил узнать, кто это выбрал такое удачное место для купания.
В местном Коростенском музее, размещавшемся раньше в маленьком деревянном домике, я узнал, что Ольга была женой князя Игоря, погибшего в 945 году во время похода за данью к древлянам в Искоростень, что стало известно из «Повести временных лет» – одной из древнейших летописей Киевской Руси. Там же написано, что в отместку княгиня Ольга Искоростень сожгла. Она сказала древлянам, что удовлетворится символической данью: по два голубя и по три воробья с каждого двора. И, получив эту дань, она снимет осаду и оставит город в покое. Древляне поддались на эту хитрость, а коварная Ольга велела привязать к ножкам каждой птицы клочки зажженной пакли и птиц выпустить на волю. Они полетели в свои дворы, и весь город сгорел. Вот так княгиня Ольга отомстила древлянам.
Это немного мне напоминало миф, их в древней истории было предостаточно, в достоверность их и верили, и не верили.
Позднее я с удивлением узнал, что оригинал рукописи «Повести временных лет», сообщающей об этих событиях, на самом деле утерян. Его не нашли, и никто его никогда не видел. Кто-то об этой рукописи слышал, кто-то на нее ссылается. Одни уверены, что она была и даже называют ее автора – Нестора, монаха Киево-Печерского монастыря, другие также уверены, что такой рукописи, как и самого летописца Нестора, никогда не было. 
Современные историки берут под сомнение и события, якобы описанные в «Повести временных лет». Кто-то полагает, что о сомнительной достоверности говорит само название – «Повесть», что в древние времена означало: предание, слухи и даже сплетни. Многие находят в ней нестыковки и противоречия. Полагают, что сама «Повесть» базируется на некоем первоначальном «Своде», но его тоже никто не видел.
На помощь историкам кинулись беллетристы, написавшие книги о князе Игоре, княгине Ольге, князе Мале, его детях Добрыне и Малуше, и о самом летописце Несторе.
А я недавно посетил свои родной город и, рассматривая на гранитных берегах реки статуи княгини Ольги и воеводы Добрыни, подумал, что я могу изложить свою версию создания и утери рукописи «Повести временных лет».
С чего я начал?
Конечно, с всезнающего Интернета. Я набрал в поисковике Гугл слова «Повесть временных лет» и обнаружил 542 тысячи источников, реагирующих на это название. Не трудно подсчитать, что если бы я потратил на каждый источник только 10 минут, мне пришлось бы сидеть за компьютером около 30 лет! На слова «Княгиня Ольга» отреагировали 715 тысяч ссылок, а на слова «Князь Игорь» – 928 тысяч.
Я сдался.
Пусть простят меня академики А.А. Шахматов, сомневающийся в авторстве монаха Нестора; Д.С. Лихачев, который перевел эту утерянную рукопись на современный русский язык, и отмечающий, что не найдено рукописи, где была бы помещена «Повесть временных лет» отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя, и И.В. Ключевский, написавший «Курс русской истории». Я также извиняюсь перед Н.М. Карамзиным, написавшим 11 томов «Истории государства Российского»; историком С.М. Соловьевым, написавшим «Историю России с древнейших времен» и впервые употребившим выражение «Киевская Русь», и археологом А.Л. Никитиным, обнаружившим «вопиющие противоречия между сказками «Повести временных лет» и реальными данными современной археологии».
Я не смог досконально изучить их труды.
Поэтому мой роман – не историческое исследование и не компиляция, а собственное толкование событий Древней Руси, основанное на достаточно противоречивых утверждениях исторической науки. Ввиду того, что многие даты того времени оспариваются историками, я тоже допустил определенную вольность в их интерпретации.
В общем, мой роман – это правдивое описание событий, которых, возможно, никогда не было. 
Я тушу свою лампаду, переворачиваю последний лист и облегченно вздыхаю. Может быть, мои идеи, появившиеся под шум водопада купальни Ольги, пробудят у читателей интерес к «Делам давно минувших дней»?
 
















Часть 1 Опасное поручение



 
 
Пролог

К Ольге князя Мала ввели со связанными руками два киевских дружинника. Сейчас решится его судьба.
Она с минуту рассматривает красивого статного древлянина.
– Развяжите ему руки и подождите за дверью.
Дружинники выходят. После некоторого молчания она спрашивает.
– Ты кто?
– Мал, князь Древлянский.
– Вижу, что не из челяди. Зачем мужа моего казнил?
– Есть поговорка. Повадился волк в овчарню, так и будет ходить, пока всех овец не перережет.
– Попридержи язык, а то вырвут.
– Я в твоей власти.
– Женат?
– Был женат, жена умерла родами.
– Есть дети?
– Сыну Добрыне пять лет, дочери Малуше – три.
– Сказывали, ты сватался ко мне. Как же так, не видя меня и не зная? А сейчас, видя меня, ты бы передумал?
–  Не передумал. Такой красоты еще не видывал. Не идет тебе суровость, княгиня, убери морщины со лба, отпусти сжатые губы, раздвинь брови. Не достоин был Игорь владеть такой красотой.
– А ты льстец. Отвечу тоже поговоркой: на чужой каравай рот не разевай. Что же мне с тобой сделать? Стань на колени и проси пощады. Воевода Свенельд требует твоей головы.
– Свенельд из варягов, что ему славянский князь?
– В твоих словах есть доля истины. Вот что я решила. Детей твоих беру к себе заложниками. А тебе поручу важное государственное дело. Ты знаешь, что наши соседи: варяги, германцы, поляки, литовцы и другие, считают, что они являются предками славян и могут претендовать на наши земли. Исконным народом Руси являются славяне. Нам нужно написать историю Руси. Это сделаешь ты. Мы отыщем и соберем все летописи о нашей истории. Ты обучен грамоте? Хорошо. Ты знаешь латинский и греческий языки? Нет? Займешься их изучением, учителей я тебе найду.
¬– Княгиня, я воин, а не летописец.
– Воинов у меня предостаточно, а летописцев нет. Тебе поможет мой духовник Григорий. Чтобы тебя ничего не отвлекало, поселишься в городе Любече, это приграничный город, там нередко собираются на советы наши князья. Они многое смогут тебе рассказать. Я обеспечу тебя всем необходимым, ты напишешь историю Руси, и твое имя сохранится в веках. И я тебя помилую.
 

 
Глава 1
Гость из Киева

Летний зной окутал древний город Любеч. Июль – время заготовки кормов, время сенокоса. Косари вышли на естественные покосы и угодья с сеяными травами,  и вот уже первые копны сена выстраиваются рядами на берегу Днепра. Озимые культуры наливаются спелостью, подходят к уборке; хранилища зерна готовят к приему нового урожая. Женщины собирают овощи, которыми украшают обеденные столы. Дети ищут ягоды и грибы, ловят рыбу, бортники собирают мед. Днем на улицах города пусто. 
Опальный князь Мал сидит за столом в своем дворе в посаде, в тени столетнего дуба. Давно живет он в Любече. За это время построил в городе крепостной вал, отремонтировал крепость на Замковой горе и создал дружину для охраны города.
В свои годы он неплохо выглядит, хотя седая борода предательски выдает возраст. Ратные дела ему уже не по плечу, его боевой меч висит на стене горницы, копье нашло последний приют в углу, а щит, не раз спасавший жизнь, сейчас спасает дубовый сундук зеленого цвета, рассчитанный на долгие годы и отделанный прочными элементами в виде скоб и вензелей. Боковые стенки сундука усилены металлическими полосами в косую клетку; средняя часть и углы передней стенки окованы железом, а на крышке укреплена стальная пластина с чеканным орнаментальным узором, изображавшим сказочную птицу Сирин с украшенной короной женской головой, в которой можно узнать лицо княгини Ольги.
На передней поверхности – четыре ушка для накладок, отверстие для ключа врезного замка. На боковых стенках - четыре ушка, в которые продеты две ручки из стального прута овальной формы.
Сундук хранит что-то не для чужих глаз. Поэтому серебряный ключ от сундука висит на шее Мала, и его внук княжич Светозар, поглядывая из-за угла на этот заветный ключ, ждет, когда дед, нагретый июльским солнцем, задремлет, а он снимет ключ с шеи деда и заглянет в сундук.
Что там прячет дед? Волшебное кольцо, которое, если перекинуть его с руки на руку – тотчас двенадцать молодцев явятся, и что им ни будет приказано, все за единую ночь сделают? Или чудесные лапти? Обуешься в них – ноги сами побегут. Может камни магические или дудочка, под музыку которой овцы пляшут и копытцами постукивают! Это все он помнит из сказок, что рассказывала ему мать на ночь.
Мал раскладывает на столе принесенные из горницы книги и рукописи. Он их читает и пишет на листах пергамента, которые ему приносит мастер. По поручению княгини Ольги он пишет историю Руси. Поручение оказалось непростым и даже опасным: к нему стали приезжать бояре с готовыми текстами и требовали включить в летопись их заслуги, угрожая в случае отказа расправиться с его детьми; стучались в ворота воеводы и грозились поджечь дом, если он не опишет их подвиги и будет упоминать их поражения, а духовник Ольги требовал показать рукопись, и если он не будет на каждой странице упоминать имя Бога, то Ольга отзовет ее поручение, а его самого он предаст анафеме.
Пришлось укрепить ворота, поставить на окна решетки и нанять охрану.
Когда Мал разрешает, внук устраивается рядом. Появился у него Светозар вместе с невесткой Настасьей Микулишной, дочерью силача-крестьянина Микулы Селяниновича, и привез их сын Добрыня после того случая, когда он чуть не потерял жену. Отправляясь с княжеским поручением, Добрыня попросил жену ждать его девять лет. Настасья ждала его двенадцать, после чего ей сообщили, что муж погиб, и она согласилась выйти замуж за давно влюбленного в неё Алешу Поповича. Добрыня вовремя возвратился, пришел на их свадьбу переодетый скоморохом и свадьба не состоялась.
Сам Мал не знает своего отца, он погиб на охоте, а воспитывал Мала дедушка Яртур, отец его матери. Теперь он воспитывает своего внука.
Внук устраивается за столом рядом с дедом и задает вопросы. Вопросов много: кто устроил этот мир; зачем стоит перед домом деревянный Перун с серебряной головой и золотыми усами; почему мы едим три раза в день, а соседский мальчик только два; почему наш дом крыт берестой, а соседский – соломой; почему у нас вечером горит лампада, а у них – лучина, и что написано в книгах, которые дед читает каждый день.
– Когда подрастешь, все узнаешь. А кто этот соседский мальчик, – интересуется дед.
– Антоний. Он нашел на окраине пещеру и любит там проводить время.
– Я знаю эту семью. Антоний – хороший мальчик, можешь с ним дружить, плохому он не научит.
– Он мне рассказывал, что есть такое место, Афон, и он хочет там побывать. А что это за место? Могу я пойти с ним?
– Это гора в Греции, где много монастырей. Тебе там делать нечего, у меня на тебя другие планы.
– Какие планы?
– Много будешь знать, скоро состаришься.
Светозар рассматривает быстро состарившегося деда и догадывается, что он много знает.
Дед требует, чтобы ему не мешали, а что он пишет, Светозар не знает. Он отходит в сторону и начинает гоняться за бабочками. Неужели они живут только один день? Но вот дед положил перо, откинулся назад в большом кресле, никто кроме него в это кресло садиться не смеет, и задремал.
С замиранием сердца Светозар осторожно снимает с шеи деда ключ и бежит к сундуку. Щит с грохотом падает с сундука, но дед не проснулся, он привык к таким звукам, наверно ему снится, как он молодой и горячий сражается с хазарами. Светозар открывает замок, поднимает тяжелую крышку сундука и со страхом заглядывает вовнутрь. Доспехи деда. Он хочет примерить дедов шлем и надеть дедову кольчугу, но боится. Еще в сундуке много книг и рукописей, деду их приносят и привозят с разных мест. Некоторые книги ему дарят, другие он покупает. Дед самый ученый в городе, с ним советуется сам игумен. Светозар открывает одну книгу. Непонятные буквы, странные картинки, листы, испорченные временем. Светозар пытается разбирать буквы на дедовой книге, азбуке его учит мать, но буквы какие-то чужие, когда он на них смотрит, они расползаются в стороны, как тараканы на кухне. Он закрывает сундук и спешит в сад. Дед еще спит, уронив голову на стол. Как одеть цепочку? Он осторожно  просовывает ее между рук, когда дед проснется, ключ будет уже на месте. Он будет таким же ученым, как дед. Когда дед умрет, он прочтет все книги, что в сундуке.
Солнце клонится к западу, солнечные часы во дворе показывают пять. Скоро позовут на обед. Сонную тишину городка будит громкий стук в ворота. Дверь отпирает Настасья и бросается на шею приезжему. От крика Светозара просыпается Мал.
– Дедушка, отец приехал!

Глава 2
Семейный совет

В ворота въезжает телега, груженная всяким скарбом. Здесь подарки для Мала, Настасьи и Светозара, заморские вина и печатные пряники. Пока дворовые уносят все в комнаты, Мал внимательно рассматривает Добрыню. Сын вырос, возмужал, окреп, настоящий богатырь.
– С чем пожаловал, сынок, или просто повидаться? – спрашивает Мал.
– Привез тебе письмо от Малуши и помилование от князя Владимира. Конечно, повидаться тоже. И отдать долг Настасье.
– Какой долг? – спрашивает Светозар
– Супружеский долг, сынок, супружеский.
Мал читает письмо дочери.
Она пишет отцу, что перед смертью княгиня Ольга завещала сыну Святославу помиловать Мала, но ввиду их непростых отношений, Святослав этого не сделал. Мал был не в ладах со Святославом, уж больно гордится тот своим происхождением: он внук самого Рюрика. Теперь Малуша попросила сына Владимира исполнить завещание княгини Ольги, и вот Мал свободен.
– Могла бы приехать и сама, – ворчит Мал, – а почему она послала тебя?
– Малуша занята, нянчит детей, а я только что обратил новгородцев в христианство. Это было непросто, привыкли они к своему идолу. Разозлились и разграбили мой дом. Хорошо, что я отправил Настасью и Светозара к тебе. Из-за их отказа пришлось применить силу, я их все-таки заставил утопить в Волхове каменного Перуна, которому они поклонялись. Приехал в Киев и доложил Владимиру о принятии новгородцами христианства, он был очень доволен, а, Малуша, вспомнив завещание Ольги, попросила о твоем помиловании.
Мал открыл запечатанный сургучом конверт, и достал из него написанный княжеским писарем Указ о помиловании.
«В связи с усердной работой князя Мала по созданию летописи Руси, объявить ему помилование с полной свободой и возвращением всех его княжеских владений в городе Малине. Отныне к князю Малу следует относиться с подобающими почестями и именовать его не Малко Любечанин, а князь Мал Древлянский». Внизу Указа вместо подписи стоит отпечаток большого пальца князя Владимира и княжеская печать.
После дружеских поздравлений, объятий и поцелуев все отправились в трапезную комнату, где был накрыт праздничный обед для князей, а в гридницу позвали сопровождавших дружинников. Потом Добрыня попросил всех родных выйти в садовую беседку для семейного совета.
– Есть два вопроса, которые нам необходимо обсудить и мой первый вопрос к отцу. Отец, что ты намерен делать, получив свободу? Я обсуждал это с князем Владимиром. Он предлагает назначить тебя наместником в Любече. Что скажешь?
– Я уже стар, быть наместником, – помолчав, ответил Мал. –  Рукам не удержать меч и щит, в голосе нет былой силы, очи утратили зоркость, а за честь спасибо. Мне более привычна другая работа. По поручению княгини Ольги занят я составлением нашей истории. Это и будет мой труд во славу отчизны.
– Тогда едем в Киев. Малуша найдет для тебя место и зачислит на довольствие. А киевские бояре помогут своими советами.
– Не дело писать историю Руси по боярским советам. Это опасный путь, каждый захочет быть первым, каждый захочет быть вершителем судеб. Есть только одно место, где я смогу спокойно работать.
– Где же это место?
– Город на моей древлянской земле, где я родился, и где я умру.
– Малин?
– Да.
– Хорошо, отвезу тебя в Малин, и я там давно не был. Второй вопрос я хочу задать сыну. Светозар, тебе идет девятый год, пора решить, кем ты хочешь быть? Я могу взять тебя с собой в Новгород, будешь учиться ратному делу и послужишь воеводой. Смотри, что я тебе привез: меч. Правда, деревянный, но выглядит, как настоящий. Ты сможешь с ним тренироваться. Согласен?
– Отец, дед сказал, что у него на меня есть планы.
– Какие?
– Не знаю.
– Я сейчас скажу, – вмешался Мал. – Когда княгиня Ольга поручала мне начать писать историю, я был воеводой. А она сказала, воевод у меня достаточно, а летописцев нет. Быть тебе летописцем. А планы у меня на Светозара такие: он поможет мне творить летопись. А когда придет мой час покинуть землю, передам ему все, что я сделал и он закончит мой труд.
– Светозар, что ты скажешь?
– Отец, не подумай, что я боюсь ратных битв, только просьба деда мне по душе. Я охотно бы ему помог, если ты согласишься. И землю древлянскую я хочу повидать.
– Ладно. Времени у меня мало, Настасья, завтра же начинай сборы в дорогу.

Глава 3
Лада

В эту ночь Мал долго не мог уснуть, перебирая в уме события любечской жизни. Удивительные подарки иногда преподносит судьба, неожиданные, и от этого еще более приятные, думал он. Находятся давно потерянные вещи, приходят желанные новости или появляются ушедшие в воспоминания и забытые дорогие люди. Таким подарком было появление тогда в Любече Лады. 
Была поздняя осень, по крыше стучал дождь, Мал подкидывал дрова в печь, и рассматривал присланные Ольгой новые документы. Сын Ольги Святослав Игоревич совершил свой первый самостоятельный поход. Пройдя земли вятичей, единственного из восточнославянских племён, которое ещё не платило дани Киеву, и, спустившись по Волге к землям Хазарского каганата, Святослав напал на давнего врага Руси. Решающее сражение состоялось на берегу Дона, у форпоста хазар Саркела. Святослав разгромил хазарское войско, а дружина Свенельда, первой ворвалась в Саркел и разграбила город. Да, в мужестве и храбрости варягам не отказать. Когда мы сможем отказаться от наемников?
Его размышления прервал стук в ворота. Кого это в дождь несет? Он велел охране открыть ворота, и в мокрой фигуре с трудом узнал Ладу.
Когда умерла его жена, он нанял кормилицу, а потом в их доме появилась пятнадцатилетняя Лада. Она водила гулять маленькую Малушу и учила писать старшего Добрыню. Мал долго крепился, а потом ночью прошел в ее спальню. Они полюбили друг друга. Не смотря на разницу в возрасте и происхождении, Мал даже думал на ней жениться. Помешала война. Когда его взяли в плен, и Ольга решила сделать его детей заложниками, он упросил Ольгу взять вместе с ними Ладу, надеясь, что она присмотрит за его детьми и сама будет в безопасности. С того времени больше они не встречались.
– Лада! Вот уж кого я никак не ожидал здесь увидеть! Как ты здесь оказалась?
– Ты не рад? Я все расскажу, только сначала…
– Да, да, конечно, сейчас затопят баньку, и принесут сухое платье…
Позже умытая, обсохшая и накормленная, она рассказала свою историю.
Лада жила с Ольгой в Вышеграде и присматривала за детьми Святослава. Конечно, к ней уже сватались, но она решила остаться верной Малу, которого любила и с которым, была уверена, еще встретиться.
Вернувшись с победного похода на хазар, князь Святослав устроил в Киеве пирушку. Много пили, провозглашали здравицы в честь юного князя, чествовали победителей, среди которых больше всех кричал и стучал пустым кубком о стол сильно выпивший Свенельд.
– Какую ты хочешь награду, за победу над хазарами? – спросил Святослав.
Ладе пришлось прислуживать за столом, и когда она поставила перед Свенельдом кувшин с медовухой, он обнял ее и закричал:
– Эта красавица будет моей наградой!
Лада вырвалась и убежала, но ночью он пришел в детскую спальню, где она спала с детьми. Она стала сопротивляться, дети проснулись и стали плакать, и он ушел, сказав со злой усмешкой: «Ты от меня не уйдешь, ты еще узнаешь, варяжскую любовь». И она решила бежать. Лада знала, что Мал живет в Любече и сумела его найти.
Пока она рассказывала, Мал рассматривал возлюбленную своей молодости. Перед ним была уже не девочка, а молодая женщина. Она выросла и похорошела.
– Ты не выгонишь меня?
– Что ты, Лада, я очень рад. Лучшего подарка от судьбы я бы не желал. Будь хозяйкой в моем доме! У меня много места, сейчас тебе приготовят комнату.
– Ты защитишь меня от Свенельда?
– Здесь ты будешь в полной безопасности. Ты можешь пойти отдыхать, а я еще поработаю.
Ночью она сама к нему пришла.
Выходить за него замуж отказалась:
– Я тебе не ровня.
Позднее приехала навестить отца дочь Малуша и, когда к столу вышла Лада, Малуша воскликнула:
– Лада? Вот ты где! Вообще-то я предполагала, что ты разыщешь моего отца, но вслух этого не говорила. Уж очень разъярился Свенельд, когда обнаружили, что ты исчезла! Он тоже догадался, что ты бежала к отцу, и уже было хотел ехать тебя отбивать. А потом начался поход на болгар, и ему было не до тебя. Теперь ты можешь вернуться. Свенельда уже нет, он умер, а у меня на руках куча внуков, и твоя помощь была бы бесценной. Отец, не будь эгоистом, отпусти Ладу.
Так он снова остался в Любече один. Впрочем, ненадолго, Добрыня привез к нему свою жену и сына.
Вспомнил и последний приезд Ольги. Она возвращалась из Константинополя, где приняла христианство. Привезла новые материалы для истории Руси. Никогда Мал не видел столько книг и рукописей на греческом и латинском языках, собранных со всего света. Здесь были копии рукописи Льва Диакона, сборник гимнов и текстов, которые должны были помочь умершему, чаще всего фараону, преодолеть все препятствия загробного мира и благополучно отправиться в небытие; старинное Евангелие и Синайский кодекс. Отдельный раздел был посвящен истории Византии.
Долго же ему пришлось ждать, она могла бы сделать это раньше. Поздно, слишком поздно пришло помилование. На что он теперь годится?

Глава 4
Награда жреца

Пока взрослые собирали все, что потребуется в дороге, Светозар со своим новым другом Антонием осматривали 12-ти весельную ладью Добрыни, стоящую у Днепровского причала. Кормчий охотно показывал мальчикам, как пользоваться рулем, поднимать парус и ставить ладью на якорь. Прощаясь, мальчики обнялись.
  – Я тоже хочу увидеть новые края, – сказал Антоний, – может, Бог даст свидеться.
Второй день ушел на сборы, прощания, а на третий день на ладье подняли якорь, и ее приняли воды Днепра. Прощай, Любеч.
Светозар соскучился по отцу и пользовался любой возможностью побыть возле него.
– Отец, ты никогда мне не рассказывал о своем детстве. Ведь ты когда-то тоже был маленьким?
– Мое детство окончилось, когда мне исполнилось пять лет. У нас, древлян, было свое правительство и средства, но не было сильной армии, потому мы были обязаны покоряться полянам и платить им дань. А когда мы отказались, поляне пошли на нас войной. Меня и мою сестру Малушу, твою тетю, взяли в плен. Нас разлучили с отцом, привезли в Вышеград, летнее имение княгини Ольги, и поселили вместе с дворней, а ведь мы – княжеского рода.
– Отец, почему я никогда не видел бабушки?
– Твоя бабушка была чешская принцесса. Она умерла от потери крови, когда родилась Малуша. Теперь о нас – горе побежденным. Я должен был вести войну даже за пищу, которую у нас старалась отобрать более сильная и старшая прислуга и защищать сестру. За мельчайшую провинность нас били.
Когда я подрос, мне поручили уход за лошадьми и стоять у ворот, а Малушу заставили работать на кухне и прислуживать в горнице.
– А где был дед? Почему он вас не защитил?
– Дед был далеко. При расставании он подарил мне деревянный меч и сказал, не падай духом, еще не вечер. Так что в свободное время я учился владеть мечом и сидеть верхом. Я полюбил лошадей. Они никогда тебя не обманут, ничего у тебя не отнимут. Я подарю тебе хорошего коня, и он и в трудную минуту придет тебе на помощь.
Прошли годы, Малуша подросла, стала настоящей красавицей, и в нее влюбился сын Ольги Святослав. Ольга к тому времени уже помирилась с твоим дедом, вспомнила, что Малуша княжеского рода и позволила им пожениться, тем более, что брак полянина Святослава и древлянки Малуши символизировал соединение двух славянских народов. Когда я показал умение владеть мечом и обращение с лошадью, меня зачислили в боевую дружину, где я быстро выдвинулся и стал воеводой. Так закончилась моя юность.
С течением времени, прислушиваясь к разговорам бояр, я понял, что словом можно ранить человека не хуже чем мечом, когда ты подрастешь, ты должен это узнать сам и научиться этим владеть. Я стал советником Святослава и воспитателем Владимира, сына Святослава и Малуши. Я участвовал в сражениях с врагами, выполнял самые опасные и сложные поручения, помогал в крещении Руси, и однажды даже победил в шахматной игре самого татарского хана, считавшегося непобедимым. Он подарил мне шахматы и предложил сыграть с условием, если он выиграет, мы платим дань, а если выиграю я – платит дань он. И я выиграл! Так что сегодня ты можешь  гордиться своим отцом!
– Отец, ты ведь научишь меня играть в шахматы? Что это за игра?
– Непременно научу. Шахматы к нам пришли из Индии. На доске с шестьюдесятью четырьмя черными и белыми клетками по определенным правилам сражаются две равные армии. И побеждает не самый сильный, а самый умный! Эту игру придумал индийский жрец, и она так понравилась царю, что он спросил жреца, какую он хочет получить награду.
– Я хотел бы получить награду пшеничными зернами, – сказал жрец. – Пусть ваши слуги откроют закрома, а математики подсчитают, сколько всего будет зерен, если положить на первую клетку шахматной доски одно зерно, на вторую – два, на третью – четыре, на четвертую – восемь и так удваивать число зерен до последней шестьдесят четвертой клетки.
– Так мало? – удивился Светозар.
– Царь тоже удивился, как мало просит жрец.
– Я ожидал, что ты попросишь больше, – сказал царь, – я велю моему математику сделать расчет. Завтра приходи за своим мешком зерна.
– На следующий день жрец пришел к царю, но математик еще не закончил расчеты. На третий день он доложил царю, что столько зерна нет в его закромах. «Если ты хочешь непременно выдать жрецу требуемое число зерен, сказал математик, прикажи осушить на земле все моря и океаны, выровнять все горы и вырубить леса, и засей всю землю пшеницей».
– Так что играть в шахматы я тебя научу, но сначала я научу тебя владеть копьем и мечом и скакать на коне. Это всегда пригодится.

Глава 5
Важное государственное дело

По мере приближения к Киеву, Днепр становился все шире и полноводнее.
Отсутствием иссушающего зноя пользовались селяне, трудившиеся на зеленых склонах реки. Они вырубали и жгли деревья, остававшаяся от них зола служит удобрением. Косили сено на лугах и складывали их в копны. Рыбаки забрасывали сети, бортники рыскали по лесу в поисках пчелиных дупел. Бортный промысел был очень выгоден, потому что, кроме меда, он доставлял и воск, который шел на свечи для храмов и зажиточных людей. А мед служил главным предметом угощения во время пиров и попоек. Он варился с хмелем и приправлялся пряностями. Еще в Киев тянулись соляные караваны.
По всему периметру Киев был окружен высокими крепкими стенами. Оказаться в городе можно было, только пройдя через единственные ворота – Софийские, которые надежно охранялись и днем, и ночью. Через эти ворота наши путники и вошли в Киев.
После отдыха и угощения в отведенных им покоях дворца князя Владимира, Мал и Добрыня встретились с князем. Владимир впервые увидел своего деда, обнял его и крепко расцеловал в обе щеки, а Мал сердечно поблагодарил внука за помилование и попросил помочь ему обосноваться в своем княжеском доме в древлянском Малине. Объяснил свое решение так: в тишине и отдалении от суеты он будет усердно выполнять наказ княгини Ольги – писать историю Руси.
– Дед, сейчас князем древлянским я назначил моего сына Святослава, он находится в городе Вручие. Я велю писарю подготовить два письма, сыну и его наставнику воеводе Претичу, они обеспечат тебя в Малине всем необходимым, чтобы ты ни в чем не нуждался. Есть у тебя какие-то специальные нужды?
– Да, есть. Мне нужен доступ к библиотеке княгини Ольги. Правда, я уже стар и глаза стали видеть хуже, поэтому я попрошу поработать в библиотеке сына Добрыни моего внука Светозара.
– Дед, если тебя интересуют устные рассказы, одну историю я могу тебе рассказать, как я спас Киев от печенегов, – сказал Владимир. –  Было мне 12 лет. Отец со своей дружиной находился далеко в Переяславце, а за мной и моими братьями присматривала бабушка Малуша и нянька Лада. Проведали печенеги, что сильного войска в Киеве нет, и решили, что это – лакомый кусок. Нет, они не претендовали на Киевскую землю, просто грабили бояр, уводили лошадей, скот и пленников, которых потом превращали в своих рабов или продавали на сторону.
Так вот, приплыли они по Днепру, окружили Киев и потребовали его сдать. Киев долго держался, а когда в городе начался голод, собрался Совет старейшин, и решил город печенегам сдать.
Вечером приходит огорченная бабушка Ольга и сообщает эту ужасную новость.
– Завтра парламентеры пойдут на переговоры с печенегами, – сказала бабушка, –  Киев сдадут, но они обещают, что не тронут семью князя. Сдержат ли они свое слово? К нам на помощь могла бы придти дружина воеводы Претича, что на левом берегу Днепра, но он о нашем бедственном положении не знает. И сообщить им невозможно, Киев окружен, и ни одну душу из него не выпустят.
– Вот тут и пришла мне в голову идея. Когда все легли спать, я сказал, что спать буду у приятеля на сеновале. Я там уже спал. Я нашел в конюшне кнут и уздечку, вымазал грязью лицо и надел рваный армяк. Сумел переползти под городской стеной, только мальчишкам ведом этот лаз, и стал ходить по стоянке печенегов, как будто в поисках лошади. Их язык я немного знал.
– Вы не видели моего жеребца, – спрашивал я, – коричневого в яблоках? Оборвал уздечку и убежал. Отец меня убьет!
¬– Ищи своего коня вон там, где пасутся кобылицы, – смеялись печенеги.
Так в поисках коня я постепенно добрался до берега Днепра и бросился в воду. Тогда у них поднялся шум, в меня посыпались стрелы, но я благополучно переплыл Днепр. Меня привели в воеводе Претичу, и я потребовал немедленно придти на помощь Киеву.
– Если вы не спасете Киев, – сказал я, – отец вам этого не простит.
Ночью на лодках и плотах дружина Претича переплыла Днепр и атаковала печенегов с таким шумом и треском, что они подумали, будто со своим войском вернулся Святослав. Печенеги сняли осаду Киева и ушли. А я под утро весь в соломе явился домой и узнал замечательную новость, как некий отрок спас Киев!
– Еще хочу представить вам моего духовника Анастаса Корсунянина. Это замечательно образованный человек, который помогает мне в крещении Руси. Не все знают, как мне удалось взять в Крыму греческий город Корсунь. Это тоже важно для истории. До этого я поддерживал молодого византийского императора Василия II в борьбе с соперниками, и он пообещал отдать мне в жены свою сестру Анну, а слово свое не сдержал. Вот я и решил показать ему могущество Руси, взяв Корсунь, который находился под византийским правлением.
Окружили мы Корсунь весной и предложили городу сдаться. Последовал отказ. И я бы не согласился сдать город, окруженный такой мощной и высокой стеной с достаточным запасом продовольствия. Стоим у его стен месяц, другой, третий. Я приказал свозить с окрестностей землю, насыпать у стены, чтобы подняться наверх. Землю возим, возим, а куча не растет. Уже потом я узнал, что они сделали подкоп и потихоньку увозили землю на свои огороды. На шестой месяц прилетает из-за городской стены в наш лагерь необычная стрела. Мои дружинники приносят ее мне, и я читаю вырезанные на ней буквы: «Перекройте доступ воды в город из колодцев, расположенных за крепостной стеной. Без воды город сдастся». И подпись – Анастас. Мы перекрыли воду, город сдался, а я женился на византийской принцессе Анне и им город вернул. В благодарность я сделал Анастаса своим духовником, и сейчас он в Киеве руководит строительством Десятинной церкви.
Мал пожал руку Анастасу и подумал: он фактически предал свой город. Надо встретиться с Владимиром наедине и напомнить ему, что сказано в священном писании: "Предавший однажды - предаст не единожды".

Глава 6
Вышеград

Пока мужчины были заняты, Настасья и Светозар гуляли по Киеву. Осматривали деревянные дома с резными украшениями, в которых жили простолюдины и каменные дворцы вельмож. Заглянули в посад – часть города, где жили и трудились торговцы, мастеровые, ремесленники и прочий люд. Побывали на торговой площади, там, как всегда, было очень оживленно и шумно. Попробовали медовые пряники и пастилу. С горы у Днепра полюбовались великолепной панорамой Подола и Левобережья и успели постоять у строительства Десятинной церкви.
– Мама, а что это за странное название, Десятинная? – спросил Светозар.
– На строительство и содержание церкви князь Владимир выделил десятую часть своего дохода. Отсюда и название – Десятинная.
В покоях князя Владимира, где отводилось место гостям, их уже снова ждал накрытый стол и князь спросил, понравился ли им Киев.
– Очень понравился, – поспешил Светозар.
– А когда ты подрастешь, ты его не узнаешь! Он станет еще краше!
– Я хочу повидать Малушу, – попросил Мал, – давно не видел дочь.
– Матушка с внуками сейчас в моем летнем имении – Вышеграде. Там и шума нет и воздух чище, эту поездку я вам организую прямо завтра, – согласился Владимир.
Вышеград оказался небольшим городком, расположенным в 16 вёрстах от Киева, вверх по Днепру. Это было любимое место княгини Ольги, обустройству которого в свое время она посвящала много забот. Он был расположен на высоком холме, прекрасно укреплён и служил форпостом Киева с севера. Около него обыкновенно переправлялись через Днепр, если шли на Киев со стороны Чернигова или из Киева в Чернигов, чтобы не переходить Десну.
Встреча была радостной. Малуша располнела, вполне освоилась со своей ролью матери великого русского князя Владимира. К ней нередко ездили советоваться бояре и просили похлопотать за них перед ее сыном.
– Я рад тебя видеть, – сказал Мал, – обнимая дочку, – ты выглядишь, как барыня! Я рад, что в крови Киевских князей будет частица крови древлян. И спасибо тебе за помилование. Как тебе удалось этого добиться?
– Это было непросто. Свенельд был против, чем ты ему так досадил? Но после его смерти я убедила Владимира, что, став свободным, ты сможешь сделать свою работу быстрее и лучше.
В просторном саду бегали и играли дети, за которыми присматривала немолодая скромно одетая воспитательница.
¬– Отец, хочешь увидеть Ладу? Давай-ка выйдем в сад, Лада, подойди к нам!
Лада не изменилась, только стала немного старше. Они обнялись.
– Лада, а я скучал по тебе. Тебя не обижали? Хочешь домой?
– У меня нет дома.
– Твой дом там, где я. Сейчас я возвращаюсь в Малин, это ведь и твоя Родина. Поедешь со мной?
– Мстиша, – вместо ответа закричала Лада одному из мальчиков, – здесь костер разжигать нельзя! Дети, отойдите от воды! Извини Мал, я ведь на работе, – с этими словами она побежала в сад.
– Конечно, ее здесь никто ни обижал. Я не забыла, как Лада ласкала меня вместо матери, – сказала Малуша. – У нее был сын, ушел воевать и не вернулся. Я спрашивала, кто отец, не сказала. Ты рад был ее увидеть?
– Не просто рад. Малуша, отдай мне Ладу. Будет кому принести стакан воды и закрыть мне глаза, когда придет мой конец. Я возвращаюсь в Малин. Со мной останется жить Светозар, его мать уедет к Добрыне, а мальчику нужна женская забота. Твои внуки уже подросли, да и дворни у тебя немало. Малуша, отдай мне Ладу!
– Отец, это не так просто. Надо ее спросить, захочет ли она ухаживать за стариком. Извини. Ты бы мог жить и здесь. Зачем тебе Малин?
– Это наше родовое княжество, наша Родина. Только там я буду чувствовать себя дома.
– Хорошо, я с ней поговорю. Расскажи, как ты жил все эти годы?
Отец и дочь еще долго сидели на крыльце, рассказывая друг другу о прошедших годах и, перебивая друг друга словами «А, помнишь?»
– Я поговорила с Ладой, – утром сказала Малуша, – она согласна ехать с тобой в Малин.
– Отец, – когда начали собираться, предложил Добрыня, – наверное, Настасья тебе уже не нужна. Она останется со мной. Вы поедете втроем, я вам дам охрану. Еще увидимся!

Глава 7
Княжич Святослав

К городским воротам города Вручия через ров, заполненный водой, вел старый видавший виды деревянный мост. Из воды торчали острые колья, угрожающие смертью всем, кто туда упадет. После громкого стука в воротах открылось оконце, через которое пришедших осмотрел привратник.
– Кто такие и зачем пожаловали? – спросил он
– Гости из Киева с письмами от князя Владимира, – ответил князь Мал.
Окошко закрылось, и через несколько минут ворота отворились, и из них вышел человек с копьем в руках и мечом у пояса.
– Воевода Претич.
– Князь Мал с княжичем Светозаром.
После такого краткого обмена приветствиями, путников впустили в город и повели на Замковую гору, где находился княжеский двор Святослава. Мала с внуком ввели в княжеские палаты, а остальных, сопровождавших усадили на лавки под развесистым дубом, куда принесли угощение.   
Вскоре в палату вошел княжич Святослав Владимирович.
Роскошный наряд княжича соответствовал стилю, принятому у киевской знати. Подол его полотняной  рубашки был обшит узорчатой каймой; рукава заканчивались золотистыми поручами; атласный воротник был расшит золотом, а широкое оплечье обложено жемчугом и золотыми бляхами с разными на них изображениями. Кожаный пояс был украшен дорогими камнями и бисером, весь наряд дополняли сапоги из цветного сафьяна. Все одеяние отлично лежало на юном княжиче.
Святослав важно приветствовал пришедших словами:
– Гости моего отца – мои гости. Добро пожаловать в древлянскую землю.
После этого был вызван писарь-грек, который прочел вслух привезенные письма. После обсуждения писем, вызвали управляющего, ключника, стряпчего и конюшего, которым Претич по поручению княжича дал указания о подготовке княжеского обоза в Малин. Деловой разговор затянулся, и, видимо, наскучил юному княжичу, и он подошел к Светозару. Ровесники быстро нашли общий язык, а когда оказалось, что Светозар не обучен стрельбе из лука, оба отправились в сад.
–  Ваш город неплохо защищен, – заметил Мал, когда слуги ушли и на столе появились напитки и закуска. – Эти, торчащие из воды, колья внушают страх чужим.
– Не только чужим, но и у своим, – заметил Претич.
– Что ты имеешь в виду?
– На этих кольях когда-то нашел свой конец прежний древлянский князь, сын Святослава, Олег.
Глава 8
Странная дань

Между тем, в саду лучник приготовил для княжичей луки, стрелы и установил цели. Святослав показал, как держать лук, ставить стрелу и целится, и вскоре гость ловко всадил стрелу в центр мишени.
– Зачем тебе ехать в Малин? – спросил Святослав, – оставайся здесь. Пока еще этот городок мал и невзрачен, не похож на столицу. Но я его отстрою, и он станет краше Искоростеня.
– А причем тут Искоростень?
– Так ведь он был столицей древлян! Но когда моя прабабка Ольга его сожгла, столицу перенесла сюда.
– Сожгла целый город?
– Ты что, не знаешь этой истории? Мне ее рассказал прабабкин воевода Свенельд. Он все видел своими глазами. Тогда слушай. Это было давно, меня еще на свете не было, а мой отец был мал, как мы сейчас. В Искоростене собирал дань мой прадед Игорь, что-то с древлянами не поладил, и они его убили, а прабабка сильно рассердилась. Свенельд тогда осадил город, но был он укреплен сильно и штурм привел бы к большим жертвам. И что придумала прабабка: потребовала с древлян странную дань. По два голубя и по три воробья с каждого двора. Угадай, зачем?
– Ей нечего было есть.
– Ну, не быть тебе в князьях, голова не та. К каждой птице была привязана зажженная пакля и их отпустили на волю. Они полетели к своим гнездам, и в городе начался пожар. Понял?
– Это тебе рассказал воевода? Что-то не верится.
– За что купил, за то и продаю.
– Святослав, а давай это повторим.
– Что повторим?
– Вели слугам у какого-нибудь дворового взять пару голубей, привяжем к ним зажженную паклю и отпустим.
– Чтоб устроить пожар?
¬– Зачем? А у их гнезд поставим людей с ведрами воды. Просто проверим, куда они полетят. Давай?
– Останься, и мы это сделаем.
– Не могу. По заданию твоей прабабки Ольги я с дедом пишу историю Руси.
– Жалко. Я бы таким скучным делом заниматься не стал. Вот воевода Претич обучит меня владению мечом и копьем, и отправимся мы гнать с нашей земли чужеземцев, чтобы тебе было о чем писать! А у тебя есть меч?
– Есть, только деревянный.
– А у меня – настоящий! Слышишь, звонят к ужину, сегодня будут жареные куропатки.
Вечером Лада посетила вечерку, где местные девушки занимались рукоделием – пряли, вышивали, вязали. Приглашали парней, пели, слушали сказания. А после работы, устроили игры и танцы. Ей очень понравились шиферные пряслица – круглые грузики с отверстием в центре, которые насаживали на веретено для равномерности вращения и придания ему устойчивости. Оказалось, что их делали только во Вручие, продавали или обменивали на всей территории Руси. Она купила пряслице, украшенное затейливым узором.
Утром собрали обоз. Необходимые вещи уложили на телеги, к которым привязали подаренных лошадей. Лада позаботилась о запасе продуктов, а воевода Претич сопровождал обоз с письмом от Святослава Совету старейшин Малина принять князя Мала радушно, платить ему десятую часть оброка, возвратить и отремонтировать княжеский дом и полагающиеся пристройки: амбар, хлев, конюшню и баню.




Глава 9
Древлянский край

Из Вручия выехали на рассвете, чтобы одолеть большую часть пути до начала жары, хотя вскоре дорога пошла лесом, где солнечные лучи с трудом пробивались сквозь кроны вековых дубов. Вел караван опытный проводник, ориентируясь по одному ему известным знакам.
Хорошо летом в лесу. Нередко дорогу перебегали косули, зайцы и лисы. По деревьям прыгали белки, громко стучали дятлы, слышались переливчатые песни дроздов, а Светозар все время крутил головой, пытаясь ничего не пропустить.
– Светозар, тебе нравится наша древлянская земля? – спросил Мал.
– Дед, ты мне обещал рассказать, кто такие древляне. Это – древние люди?
– Нет, название древляне произошло от слова древо – дерево. Места их обитания – леса.
– Но, разве можно жить в лесу?
– Можно. Лес – благодатное место для жизни, надо только его хорошо знать, и древляне его хорошо знают. Лес дает материал для строительства жилищ, зола от сгоревших деревьев отличное удобрение, а охота на птиц и диких зверей обеспечивает людей необходимой едой круглый год. Тебе понравилось варенье, оно из лесных ягод – малины, черники, земляники, а жареные грибы, что мы сегодня ели на завтрак, тоже собраны в лесу. 
Древляне живут испокон века в здешних лесах, они создали свои обычаи и традиции, свою культуру и свой язык.
– А где они берут воду?
– Вон там, видишь ручей? Он вытекает из родника.
– Дед, я вижу, там девушка набирает воду. Ой, смотри, она услышала скрип наших колес, бросила ведра и убежала. Чего она испугалась?
– Так и быть, расскажу. У древлян есть старинный обычай – похищение невест. Жизнь так устроена, что если жители деревеньки все время женятся между собой, их дети не будут сильными и здоровыми. Так вот, парни приходят к местам, где чужие девушки набирают воду, и оттуда похищают невест.
А еще есть в лесах много всевозможных трав, из которых древляне готовят мази и делают целебные настои. Непролазные леса и узкие тропки помогают древлянам успешно защищаться от врагов. Но не только в лесах живут древляне, мы с тобой побывали во Вручие, скоро будем проезжать бывшую столицу древлян город Искоростень.
– Это – сгоревший город?
– Почему сгоревший?
– Мне рассказывал Святослав. В Искоростене собирал дань его прадед Игорь, что-то с древлянами не поладил, и они его убили, а прабабка Ольга город сожгла.
– Светозар, я слышал эту байку. Нет, Ольга город не сожгла, она в наказание лишила его звания столицы, а древлян заставила признать Киевскую власть. В то время многие славянские племена начали объединяться под властью Киева в государство. Так легче защищаться от врагов. Многие наши соседи зарятся на эту богатую землю: хазары, половцы, печенеги. Ты знаешь историю, как отец убедил его сыновей не враждовать между собой, а держаться вместе? Нет? Вот слушай. Собрал отец сыновей и велел каждому принести стрелу. Принесенные стрелы собрал вместе, связал в пучок и предложил им этот пучок сломать. Никто из сыновей этого сделать не смог. Тогда отец развязал пучок и предложил им сломать по отдельности каждую стрелу. Это они с легкостью сделали. Понятно?
– Понятно. А что стало с древлянским князем?
– А его самого потом сослали в Любеч, и поручили ему написать правдивую историю Руси.
– Так это был ты?
– Это был я.
Глава 10
Купальня Ольги

В Искоростене остановились на ночлег. Не постоялом дворе распрягли, накормили и напоили коней. Поужинали в корчме. Заказали полбу с курицей, жареную репу, пироги и квас.
Вошел хозяин постоялого двора, долго присматривался, а потом воскликнул:
– Батюшки! Князь Мал? Ты жив? О тебе столько слухов.
– Яр? А я тебя помню, ты сын моей ключницы Ефросиньи? Мать еще жива?
– Отдала богу душу.
– Так ты при деле. Доволен?
– Какое тут дело, летом еще бывают приезжие, а зимой все заметет, хоть помирай со скуки. А ты куда путь держишь?
– В Малин. На жительство.
– Князь, возьми меня с собой, я тебе пригожусь. Я продам свой постоялый двор, у меня есть покупатель.
– Ладно, приезжай, работу тебе найду.
Утром Мал повел внука к скалистому берегу реки Уж. На улицах Светозар тщетно старался найти пепелища сгоревших домов, их не было. Или прошло слишком много времени или не было никакого пожара.
– По преданию, вон на той скале княгиня Ольга после ее крещения построила первую в здешних краях христианскую церковь, – показал Мал.
– А где же она?
– Ее уже нет. Древлянские языческие боги Перун и Даждьбог начали швырять в нее огромные камни, пока не свалили церковь в реку. По преданию людям иногда удается видеть на дне реки огни утонувшей церкви и слышать ее тихий звон. А камни так и остались лежать в реке, образовав вон тот водопад, где потом купалась Ольга. Там есть углубление в гранитном дне реки. Когда Ольга садилась в это углубление, водопад ее закрывал, хотя под струей воды есть воздух, и можно дышать.
– Дед в этой реке видно дно, в ней не могла утонуть церковь.
– Я же сказал, по преданию.
– А можно мне искупаться в купальне Ольги?
– Искупайся, а мне надо еще кое-куда зайти.
Это «кое-куда» было мастерской, где Мал купил серебряные сережки для Лады, в память о прошлом и в надежде на будущее.
После проверки в постоялом дворе, все ли в сборе, караван двинулся в путь.
И снова леса, ельник, сосняк, дубравы. Небольшие речушки, которые пересекали вброд; небольшие поселения, где выбегали дети посмотреть на незнакомых всадников, а Светозар бросал им купленные в корчме пряники.

Глава 11
Возвращение

Давно не видели жители Малина столько дружинников, телег и тарантасов. Приезд князя Мала был большим праздником. Немногие помнят те времена, когда древляне имели свою армию и своих воевод. На совете старейшин зачитали послание князя Святослава и единодушно приняли Мала в свой круг.
Пока под командой Лады разбирали и раскладывали вещи, Мал с внуком походил по городу.
– Как приятно снова увидеть город, где прожил полжизни, – сказал Мал, – увидеть речку, где мы с приятелями в жаркие июльские дни плавали, плескались, баловались. Помню, возле берега был небольшой деревянный пло¬тик. С него мы ныряли в воду, а посередине реки росли белые лилии. Вечерами мы разводили костры, а иногда наряжались в приведения, надев на себя сворованные у бабушек белые простыни, и ходили ночью пугать девочек. На лугу играли в прятки, салки, бегали наперегонки. А девочки звали нас к себе на блины, которые они готовили сами.
– С дедушкой я ходил рано утром на рыбалку, где он учил меня, как правильно нанизывать приманку на крючок, какую приманку брать и где ее искать, какую удочку надо брать и как ее надо закидывать, чтобы рыба клевала.  Когда мы с дедом возвращались, бабушка готовила из нашего улова уху, на запах которой собирались соседи. А затем все вместе мы пили чай, который заваривали липовым цветом, и ели бабушкины пирожки с клубникой, малиной, смородиной и черникой. А как мы радовались зиме! Сражались снежками и катались с ледяных горок, а потом никак не могли дождаться, когда из земли выглянут первые подснежники!
– Потом была учеба. Был приглашен учитель грек, сыну князя не пристало быть неграмотным. В девятнадцать лет меня женили, и вскоре появился твой отец.
Сколько лет не был Мал в своем родном городе? За это время от крепости на берегу реки Ирши, с ее пологими берегами, стаями уток и высокорослыми камышами, разошлись новые улицы. На окраине еще сохранились руины скалистых строений, были ли это морские камни или это дело рук человеческих? Старожилы говорят, что скалы были здесь испокон веков. А за рекой зеленел живописный луг с луговыми цветами и вкусно пахнущими травами.
Появилось много деревянных домов, во дворах видны козы, коровы и куры. Изгороди украсили цветы, а яблони клонятся книзу от плодов. Да, мирное время пошло городу на пользу.
Вернувшись, они осмотрели поместье.
Княжеский дом обветшал. Двор зарос кустарником, хозяйственные постройки развалились, дворне будет, чем заняться. Нужно отремонтировать дом, восстановить амбар, хлев, конюшню, баню. В сохранившейся горнице срочно поправили крышу, застеклили окна. Нашлось место и для Лады, и она немедленно принялась налаживать хозяйство, обустраивать плиту и раскладывать запасы еды, а жителям окрестных сел было дано указание: десятую честь оброка привозить князю Малу.
Вскоре, Мал с помощью Светозара приготовил место для своей работы. На полках разложили привезенные материалы: папки с погодными записями о замечательных событиях, о жизни и смерти князей, походах, знамении небесном, голоде и море; листки с отдельными сказаниями; повести об одном каком-нибудь событии или о жизни одного лица, прославившегося своею святостью; в красивых кожаных переплетах, украшенных серебром, записки монахов, в которых они рассказывают о своей жизни, и о тех событиях, в которых сами принимали участие или при них совершались; пространные рассказы иностранцев, посещавших Киев; с печатями мирные и торговые договоры Киевских князей; копии княжеских грамот городам и монастырям; сборники старинных законов; и, наконец, записи устных рассказов князей, бояр и воевод, собранные Малом за долгие годы опала.
В две глиняные чернильницы налили чернила – разведенную маслом сажу. Чернильницы были сделаны по личному заказу Мала искусным мастером и украшены орнаментом, в котором при внимательном рассмотрении, можно прочесть имя хозяина.
Внизу положили запас пергамента и перья. В углу горницы примостился сундук Мала, в котором хранились исписанные листы пергамента, а серебряный ключ от сундука по-прежнему висел на шее князя.
Во время прогулки по городу, Мал видел в некоторых дворах языческих идолов и решил начать с того, чтобы объяснить поселянам достоинства христианской религии. Большую роль в этом сыграл его авторитет, по его распоряжению идолов сбросили в реку и приглашенный из Вручия протоирей провел процедуру крещения. Наметили место для строительства церкви, и Мал заложил первый камень.
Его образ жизни не сильно отличался от прежнего. После раннего подъема и краткой молитвы – завтрак и работа. Чтение рукописей, переписывание старинных книг и продолжение всего труда его жизни – истории Руси.
Светозар помогал разбирать тексты на испорченных временем листах, разводил чернила и готовил перья. Днем пешие прогулки вдоль берега Иршы или катание на лодке. После обеда отдых и снова работа. Одинокий путник, поздно идущий по темным улицам города, мог видеть свет только в окне княжеского  дома. 
Постепенно город успокоился и вернулся к своему неспешному ритму жизни.

Глава 12
Смерть князя Мала

От постоянных трудов над рукописью стали у Мала болеть глаза, и описание князем празднования Владимиром Успенья святой Богородицы в Киеве, он уже диктовал Светозару.
«И повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что  надобно, питье и пищу и из казны деньги. Устроил он и такое: сказав, что "немощные и больные не могут добраться до двора моего", приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: "Где больной, нищий или кто не может ходить?". И раздавали тем все необходимое. И еще нечто большее сделал он для людей своих: каждое воскресенье решил он на дворе своем в гриднице устраивать пир, чтобы приходить туда боярам, и гридям, и сотским, и десятским, и лучшим мужам – и при князе и без князя… »
– Чувствую я скорое приближение моего конца, – сказал Мал по окончании диктовки, – собирайся, Светозар, завтра поедем в Киев, хочу я показать князю Владимиру мои труды.
Владимир посмотрел рукопись, и она ему понравилась, особенно конец. Ряд замечаний и поправок сделал Анастас Корсунянин – духовник Владимира.
Из Киева Мал вернулся усталый и совсем больной.
– Выпить чего-нибудь горячего и в постель, – скомандовал он Ладе, – Светозар пока остался в Киеве, будет собирать материал для продолжения работы. А я попрощался с Малушей и князем Владимиром.
Несколько солнечных дней Мал еще работал, требовал пергамент и чернила. В часы отдыха окапывал деревья в саду, гулял по берегу Иршы и рыбачил, а потом слег.
– Госпожа, быстро иди к деду, – прибежал за Ладой мальчик из покоев, – тебя зовет князь!
– Скажи ему, я сейчас не могу, варенье сгорит. Доварю варенье и приду. Спроси, что надо?
– Нет, он очень плох. Иди скорей.
– Что за срочность?
– Не знаю, не сказал.
– Ладно, скажи, сейчас буду.
Чертыхнувшись, Лада бросила ложку, сняла казан с огня, вытерла руки и сбросила фартук.
В полутемной келье лежал Мал. Глаза его были закрыты.
– Подвинься ближе, – еле слышно прошептал Мал.
Он помолчал, собираясь с силами.
– Ты знаешь, что я пишу историю Руси. Я потратил на эту работу годы жизни в Любече, прерываясь только на трапезу и сон. Я охватил период с шестисотого года до девятисотого. Нам, славянам, нужна своя история. На наши земли зарятся иноземцы. Они хотят спилить наши леса, отвести к себе наши реки, забрать себе наши пастбища. Одни называют нас германцами, а другие – балтами. Мы не германцы и не балты, мы – славяне. Продолжить мою рукопись я завещаю Светозару. Она не только о Руси, пусть назовет ее «Повесть временных лет». Рукопись лежит в сундуке, вот, отдашь ему ключ. Воды… принеси воды…
Лада выбежала из кельи, во дворе стояла бочка с водой, она нашла ковш, набрала доверху и бегом, расплескивая воду, вернулась в келью.
– Князь, вот вода.
Но Мал не ответил, душа его уже отлетела на небо. Лада потянула одеяло, накрыла его с головой. Задвинула занавеси и вышла.
Ее ждала прислуга.
– Яр, скачи во Вручий, скажи, князь Мал помер. Пусть приедет иерей и похоронит его по христианскому обычаю.
Светозар вернулся из Киева полный энергии, привез для деда новые материалы и твердую решимость стать участником его большой работы.
Когда на пороге дома его встретила сумрачная Лада в черном платье, и Светозар вошел в горницу с затхлым запахом не убранного помещения, окна которой были завешаны и не пропускали солнечного света, он понял, что в доме побывала смерть.
– Дед? – спросил он.
Лада кивнула.
– Принеси умыться, – скомандовал Светозар, сразу же взяв на себя роль хозяина.
После скромной трапезы Лада провела его в сад, где над небольшим холмиком высился деревянный крест. Место было выбрано удачно: отсюда хорошо была видна панорама окрестностей. Желтые листья осыпали золотом свежую могилу, вдали серебрилась Ирша. Светозар постоял у могилы, мысленно прощаясь с дедом и обдумывая, с чего начать.
– Где ключ от дедова сундука? Дед носил его на цепочке, на шее.
– Вот этот ключ, – Лада протянула Светозару ключ, признавая тем самым, что теперь он будет хозяином дома.
В келье, где работал дед, было темно и душно.
Он приказал прибрать келью, открыл окно и сел за стол. Надо ехать в Киев. Там и жить безопасней и работать будет легче. А Лада пусть пока останется здесь, будет присматривать за хозяйством. Яр предлагал отдать часть земли ему в аренду, и он организует постоялый двор. Надо отдать. Оброк пусть привозят ему в Киев.

Глава 13
Паломники

Когда Светозар постучался в двери княжеского имения в Вышеграде, Малуша приветливо обняла племянника, но, увидев, что в дом вносят знаменитый сундук ее отца, поняла, что случилось непоправимое.
– Что-то с отцом? – не сдерживая слез, спросила она.
– Дедушки уже нет.
– Как он умер?
– Умер легко. Я был в Киеве. Лада рассказывала. Он снял с шеи ключ от сундука и поручил Ладе отдать его мне. Потом попросил принести воды. Когда она принесла воду, его душа уже отлетела на небо. Деда похоронили по христианскому обычаю. За домом будет присматривать Лада, а я хотел бы пока пожить у тебя, он перед смертью завещал мне свою рукопись и просил, чтобы я ее продолжил. Не выгонишь?
– Что ты, живи здесь, сколько захочешь, места достаточно. Завтра мы съездим в Киев, поставим в Десятинной церкви свечки и помолимся в память об усопшем. Добрыня еще не знает? Я ему напишу в Новгород. У отца была нелегкая жизнь, но он прожил не зря.
– Тетя Малуша, я смогу посмотреть библиотеку княгини Ольги? Мне нужны новые источники для работы над рукописью.
– Конечно, сможешь. Я попрошу помочь тебе настоятеля Десятинной церкви Анастаса Корсунянина. Ты что-нибудь слышал о нем?
– Нет.
– Он отличился, когда князь Владимир осадил Корсунь. Жители Корсуня были достаточно обеспечены едой и не сдавались. Тогда Анастас подсказал Владимиру идею: перекрыть трубы, по которым от колодцев шла в город вода. Оставшись без воды, корсунцы сдались, а Владимир назначил Анастаса своим духовником. Это очень образованный грек, он будет тебе крайне полезен. А сейчас я велю подготовить для тебя комнату и затопить баню.
Малуша немного постарела, но, видимо, вполне освоилась с ролью матери князя Владимира и бабушки его детей. Дворовые и многочисленная челядь низко кланялись бывшей ключнице и спешили быстро выполнить ее приказы. Их почтительное обращение распространилось и на княжича Светозара. Вскоре он помылся в бане, поел и отправился в выделенную ему комнату, где через окно видел, как играют в саду в салки Малушины внуки: княжичи Всеволод, Судислав, Борис и Глеб. 
Десятинную церковь Светозар уже видел во время приезда в Киев, но внутри не был. Она была очень красива. Мраморные стены украшали иконы, кресты и драгоценные сосуды из Корсуня. Они поставили свечки, а Малуша попросила Анастаса оказывать помощь Светозару в продолжение рукописи, начатой князем Малом.
– Где ты остановился? – спросил Анастас.
– В Вышеграде у тети Малуши.
– Ты – христианин?
– Да.
– Где ты хранишь дедову рукопись?
– В его сундуке.
– Время сейчас неспокойное, я поручил выкопать под церковью шахту тайник, в нем можно будет спрятать твой сундук с рукописью в случае нападения печенегов или хазаров. Хочешь, я тебе выделю вот эту келью? Ты сможешь писать здесь. А я буду тебе помогать.
– Спасибо, не надо, здесь даже не поместится дедов сундук! А у тети большая комната.
– Что ж, вольному – воля, я думал, мы будем писать вместе, тогда приезжай, когда захочешь.
Обиделся.
Уходя из церкви, Светозар столкнулся с группой паломников.
На них были туники, плащи с башлыками и широкополые шляпы с паломническими значками, а ноги были обуты в кожаные сандалии с ремешками и кожаные чулки. У каждого была фляжка с водой, посох и котомка со своими вещами.
Паломничество русских людей в Святую землю начались сразу после принятия христианства на Руси, а главные маршруты паломничества пролегали в Иерусалим и на Афон. Это был поиск ответов на свои вопросы, проверка собственной выносливости и готовность отрешиться от повседневной рутины. Самыми удобными были водные пути, кто имел возможность, покупал лошадь или осла, а часть людей просто шли пешком.
Неожиданно, среди паломников Светозар узнал Антония.
Он хорошо помнит этого мальчика. Они познакомились в Любече на берегу Днепра. Оба сидели с удочками, только для Светозара это было скорее развлечение, а для Антония – помощь семье в пропитании. Поэтому всю рыбу, что поймал Светозар, он отдавал Антонию. Он помог ему отнести рыбу домой и тогда у него появились к деду вопросы: почему мы едим три раза в день, а соседский мальчик только два; почему наш дом крыт берестой, а соседский – соломой; почему у нас вечером горит лампада, а у них – лучина? Антоний оказался интересным собеседником. Он показал тогда Светозару пещеру, где размышлял о жизни, обращался за советами к Богу и мечтал об Афоне – горе в Греции, с монастырями, где он хочет побывать. Похоже, его мечта сбудется, подумал Светозар.
– Антоний!
– Светозар!
Друзья детства обнялись.
– Ты так и решил отправиться на Афон?
– Так и решил. Родители были против, мать меня заперла в горнице, но я вылез через окно. Ты знаешь, я с малых лет по¬чув¬ство¬вал вле¬че¬ние к выс¬шей ду¬хов¬ной жиз¬ни и по вну¬ше¬нию свы¬ше ре¬шил¬ся ид¬ти на Афон. А чем занят ты?
            – Недавно похоронил деда Мала. Он завещал мне продолжить работу над его рукописью об истории Руси.
– Это тоже важно. Твоего деда я помню. Он много сделал для Любеча. Царство ему небесное. Когда я вернусь, возможно, тебе помогу. Где тебя найти?
– У тети Малуши в Вышгороде. Антоний, у меня есть немного денег, возьми, они тебе в дороге пригодятся.
– Спасибо! Близится зима, надо купить теплую одежду.
Светозар проводил паломников на берег Днепра, где их ждала лодка, и друзья тепло распрощались.
По дороге домой Светозар решил, что будет продолжать работу над рукописью после того, как познакомится с тем, что уже успел написать дед. Дома он снял с шеи заветный ключ, открыл дедов сундук, достал рукопись и углубился в чтение.

Глава 14
Масленица

Весной Малуша организовала в Вышеграде празднование масленицы – самого веселого праздника, особенно для молодежи. Пригласили много гостей. Всю неделю, знакомились, общались, устраивали танцы, много ели и пили. Ели самое известное масленичное блюдо – блины, они были круглые и символизировали Солнце.
Отдельный день был посвящен молодежи: катались с ледяных горок, проводились конные бега и кулачные бои. Во время катания молодежь заводила знакомства, которые в перспективе могли создать семьи. Санки были не у всех, поэтому для катания использовались обледеневшие шкуры и рогожи или выдолбленные сверху доски.
Кто-то лез на ледяной столб, чтобы достать наверху подарок, а дети перетягивали канат. За молодежью с улыбкой наблюдал духовник князя Владимира Анастас.
Приехал из Вручия Святослав, и они с Светозаром встретились, как старые друзья.
– Ну что, отстроил новую древлянскую столицу? – спросил Светозар.
– Приезжай, увидишь.
Перед тем, как садиться за стол, Малуша подошла к Светозару и шепнула:
– Рядом с тобой будет сидеть моя внучка Мстислава, обрати на нее внимание.
Мстислава оказалась красивой кудрявой девушкой со смеющимися глазами и розовыми губками. Возможно, она тоже получила совет бабушки обратить на него внимание. Они быстро познакомились, обменивались шутками и блинами, подливали друг другу медовуху, и встали, когда пришло время кататься с гор. Светозар немного замешкался и когда подошел к горке услышал крик:
– Отпусти меня! Отпусти!
Он узнал голос Мстиславы и увидел, как незнакомый парень куда-то ее тянет, а она упирается.
– Эй, ты, не трогай девушку! – закричал Светозар.
Незнакомец с ухмылкой посмотрел на него и без лишних слов двинул его коленом в пах. Светозар согнулся от боли, но выпрямился и сильным ударом в челюсть, чему его научил отец, свалил того на пол. Мстислава отступила в сторону и со страхом смотрела на поединок. Незнакомец поднялся с пола, вытер с лица кровь и вынул нож. Светозар приготовился к драке, понимая, что сейчас будет схватка не на жизнь, а на смерть. Подошли Малуша и Анастас и растащили их в стороны.
– Святополк, спрячь нож, – попросила Малуша, – ты ведь знаешь, на масленицу разрешены только кулачные бои.
– Ты еще пожалеешь, – злобно сказал Святополк, глядя на Светозара и пряча нож, – ты проклянешь день, когда родился!
– Знаешь, с кем ты дрался? – спросил Святослав.
– Нет.
– Это Святополк, князь Туровский. Сын двух отцов.
– А почему двух отцов?
– Когда Владимир разгромил Ярополка, он взял себе его жену. Многие считают, что она уже была беременна. Владимир признал его своим сыном, но чей он на самом деле сын так и неизвестно. Светозар, остерегайся его, он – опасный человек и тебе этого не простит.
Светозар взял за руку дрожащую девушку.
– Прокатимся с горы?
– Не, я боюсь. Просто погуляем.
Когда окончилась масленичная неделя, и гости стали разъезжаться, Светозар спросил у Мстиславы:
– А ты где живешь?
– В Предславино.
– Можно, я к тебе приеду.
– Дорога никому не заказана.
– Ты не сказала, да
– Я не сказала, нет.
Он, неожиданно для себя, вдруг обнял ее и поцеловал. Хотел в губы, но она успела отвернуть голову, и он попал прямо в ухо.
– Ишь ты, какой прыткий, а целоваться не умеешь, – засмеялась она, – приезжай, я буду тебя ждать.
Между тем, начало сбывать предупреждение Святослава. Перед возвращением в Туров Святополк спросил у Анастаса:
– Анастас, кто этот сопляк, что отбил у меня девку?
– Княжич Светозар, сын Добрыни.
– Того, кто убирал у нас конюшни?
– Добрыня – брат твоей бабушки, сейчас воевода и советник князя Владимира. Отец Добрыни, покойный князь Мал, по заданию княгини Ольги работал над историей Руси. Он передал рукопись Светозару, и сейчас этим занят внук. Очень гордый, не подступись. Что пишет, никому не показывает. Уж он-то тебя пропишет!
– А я эту рукопись у него отниму. Где он ее хранит?
– В дедовом сундуке. Я видел этот сундук, из дубовых досок, окантован железом, запирается секретным замком, а серебряный ключ Светозар носит на шее.
– Ключ можно снять вместе с головой. Но сейчас не время. У меня есть другая идея. Ты составишь письмо.
Глава 15
Завещание Свенельда

Вернувшись в Туров, Святополк вызвал служившего ему воеводу Мстишу.
– Мстиша, хочу дать тебе непростое поручение.
– Я готов князь к любому ратному делу.
– На этот раз дело будет не ратное. Я слышал, твой отец, не жаловал князя Мала. Даже просил у Ольги его головы? Такое было?
– Было.
– Хочешь с ним рассчитаться?
– Но князь Мал уже умер. Ты хочешь отправить меня на небо рассчитаться с покойником?
– Нет. У нас достаточно дел здесь на земле. Ты слышал, что Мал писал историю Руси? Сейчас над ней трудится в Вышеграде его внук Светозар. У меня с ним есть кое-какие счеты. Так вот, ты должен у него эту рукопись отнять.  Поедешь вот с этим письмом и вернешься с рукописью.
Собираясь в дорогу, вспомнил Мстиша свой последний разговор с отцом. Он уже был болен и отошел от ратных дел.
– Дорогой сын, – сказал Свенельд, – я оторвал тебя от ратных дел и вызвал попрощаться.
– Ну, что ты, отец! Мы еще повоюем, мы еще попируем, мы еще…
– Не перебивай отца. Я знаю что говорю. Я вызвал тебя попрощаться и рассказать, каким на самом деле был твой отец. Я служил трем киевским князьям: Игорю Рюриковичу, Святославу Игоревичу и Ярополку Святославовичу. Я создал сильную дружину, и многие земли покорились Киевскому князю благодаря мне. И вот благодарность: князь Владимир заявил, что больше не нуждается в моих услугах и попросил меня с моей дружиной покинуть Русь. Уже многие из моих дружинников обогатились и сами уехали на Родину, другие переселились в Византию, третьи соблазнились славянскими красавицами и отказались от своего народа. А я не покинул землю, где прозвучала моя слава, где сложили головы мои многие дружинники, землю, которая стала моей второй Родиной.
А тебя ждут в родной Скандинавии, принеси им веру, принеси им грамоту, принеси им свободу. Я мало уделял тебе времени, но знаю, что вырос ты отважным воином, я горжусь тобой.
Не все, что я совершил на этой земле, сделало мне честь. Это я требовал у Ольги голову князя Мала, которого не смог одолеть под Искоростенем, это я столкнул с моста на колья князя Олега, в отместку за смерть твоего брата Люта. Это я виновен в смерти Святослава, сына Игорева. Прошу господа простить мне эти грехи.
Сейчас меня беспокоит, это что будут думать обо мне потомки? И какой я оставил след на этой грешной земле? Кем запомнят Свенельда: безжалостным убийцей врагов или праведным защитником слабых?
Я знаю, сейчас князь Мал пишет летопись истории Руси, ему это поручила княгиня Ольга. Знаю, что он напишет в своей летописи о нас, варягах. Он не напишет, что мы – варяги, создали Русь. Он не напишет, что именно мы – варяги покорили и собрали вместе языческие племена славян. Он напишет, что мы были и остались приехавшими за наживой наемными латниками, сеющими смуту между славянскими племенами. Он украдет у нас нашу славу.
Поэтому его летопись не должна увидеть свет. Отними у него летопись, и костер из ее страниц будет для меня ярким светом в конце туннеля, ведущего к смерти. Я завещаю это тебе. Не трогай его, не хочу перед смертью брать на себя еще один грех. А рукопись его достань…
Тогда Мстиша не смог выполнить просьбу отца, было не до того. А сейчас пришло время. Лучше поздно, чем никогда.

Глава 16
Отпечаток пальца

Ранним утром жители Вышеграда были разбужены топотом лошадей и стуком колес. Через открытые окошки, затянутые бычьим пузырем у бедняков и слюдяными пластинами у богачей была видна украшенная резьбой бричка с киевской эмблемой на бортах. Бричка подъехала к дому, где жил Светозар, стоящие на облучке два воина соскочили с приступки и стали стучать в ворота. Вышла охрана, которой сообщили, что киевские бояре прибыл к княжичу Светозару со срочным посланием от князя Владимира. Двое богато одетых боярина вошли в дом и достали верительную грамоту.
Светозар почтительно поздоровался, предложил гостям отдохнуть, и вместе с ним позавтракать, а их коней отвести в конюшню, где их тоже накормят и напоят. Когда гости ушли, он принялся за письмо. В письме князя Владимира ему предписывалось немедленно передать приезжим доверенным боярам написанную князем Малом рукопись об истории Руси, которую они отвезут в Киев и передадут Десятинной церкви, где работу над ней продолжат опытные монахи, владеющие как латинским, так и греческим языками. Владимир благодарит Светозара за сохранение рукописи князя Мала, и велит также передать боярам черновые записи и старые документы. Внизу письма был отпечаток большого пальца, который всегда ставил в конце послания, написанного писарем, неграмотный Владимир.
Прочитав дважды письмо, Светозар задумался. Внешне письмо не вызывало сомнений, все выглядело достоверно, но…
Дело в том, что несколько дней назад к нему уже приезжал гонец из Киева. Он привез изрядный запас пергамента, о чем Светозар просил Владимира, порошок для чернил, а также письмо, в котором князь Владимир желал ему успеха в продолжении работы над рукописью. Как же понять приезд за рукописью этих бояр? Светозар достал привезенное ранее гонцом письмо и стал сверять почерки. Почерки не похожи. Это ничего не значит. У Владимира был не один писец. Стиль нового письма тоже немного другой, это настораживало: ведь писец писал под диктовку князя. И ни каких специфических словечек, которыми так гордился князь, не было. Хотя написано письмо было кириллицей на древнерусском языке, но кое-где употреблялись возвышенные, торжественные слова церковнославянского языка, которых в обычной речи не было.
И отпечаток пальца! Светозар открыл окно и при ярком свете солнца стал сверять отпечатки пальцев. Они разные. Вот здесь две линии, а здесь – одна. На новом письме нет петли и вместо двух завитков только один. Отпечатки разные. Похоже, что к нему приехали самозванцы. Надо пойти к дружинникам, и сказать, пусть они будут наготове.
Во время завтрака приезжие спросили, где его рукопись? Они сразу после завтрака возвращаются.
– Господа, я не могу вам передать мою рукопись, – после завтрака сказал Светозар, – нет, я не могу ослушаться повеления великого князя. Просто надо дописать еще несколько страниц, и я рукопись отвезу сам. Так и передайте князю.
– Хорошо, допиши, – согласился один из приезжих, – мы подождем.
– Нет, – возразил старший, – нам велено привезти рукопись немедленно. Он достал свисток и свистнул. В комнату вошли двое воинов, сопровождавших приезжих. Они обнажили мечи.
Светозар хлопнул в ладоши, и в комнату вошли его шесть вооруженных дружинников. Силы были не равные.
– Я погорячился, – сказал старший, – я подумал, что князь Владимир будет рассержен, если мы вернемся без рукописи.
– Наши гости спешат, – сказал своим дружинникам Светозар, – проводите их к их бричке, и дайте им еду на дорогу. – Прощайте господа, приятно было познакомиться.
Когда стих топот копыт и стук колес, Светозар задумался. Кто мог поручить им забрать у него рукопись деда? И для чего?
– А старшего я узнала, – сказала Лада, – это Мстиша, сын Свенельда.

Глава 17
Первая загадка Мстиславы

– Тетя Малуша, давай съездим в Предславино, – попросил в один из дней Светозар, – кто там сейчас живет?
– А ты и не знаешь? Там живет Рогнеда – жена князя Владимира и его две дочки Предслава, и Мстислава. Значит, тебе понравилась моя протеже?
– Понравилась. А кто такая Предслава?
– Она твоего возраста, хороша собой, много знает, говорит и пишет по-гречески и на латыни, очень музыкальна. Но на нее уже положил глаз и сватается Болеслав, князь Польский. Ты, наверное, знаешь, что Владимир склонен к династическим бракам и, конечно, хотел бы породниться с могущественным соседом. Но Предслава не согласна. Болеслав не молод, очень толстый, даже передвигается с трудом, а залезть в седло ему помогают слуги. Так что Владимир жалеет дочку и пока согласия не дает. Но обстановка может измениться. А Мстислава и по возрасту тебе лучше подходит, умненькая и не такая притязательная.
Предславино оказалось небольшим сельцом на окраине Киева. Скромный княжеский дом говорил о прохладном отношении Владимира к Рогнеде, в свое время она ему тоже отказала, и он захватил ее силой. Малушу внучки встретили радостными криками и объятьями. На Светозара обе посмотрели с интересом, и конечно, догадались о цели его приезда.
После угощения и обмена новостями Малуша сказала:
– Мстислава, Светозар в Предславино первый раз. Не покажешь ли ты ему ваш замечательный парк и речку? Сегодня очень тепло, вы сможете даже искупаться, захватите купальные костюмы.
Мстислава засмеялась и внимательно посмотрела на Светозара.
– Ты хочешь увидеть наш парк и речку? Умеешь плавать?
– Лучше тебя, я ведь вырос на Днепре.
– А ты, оказывается, хвастун. Надеюсь, это единственный твой недостаток?
– Я еще люблю вкусно поесть. И, когда работаю, не терплю, чтобы мне мешали.
–  А что у тебя за работа?
¬– Это долгий разговор. Как говорил мой дед, много будешь знать, скоро состаришься.
Они собрались и вышли из дома.
¬– Рогнеда, – обратилась к невестке Малуша, когда они остались наедине, – как тебе нравится мой племянник Светозар? Что, если я сосватаю за него Мстиславу? Он – внук князя Мала, молод, хорошо образован, владеет имением в городе Малине. Как ты думаешь, согласится Владимир? Ты поддержишь мое сватовство?
– Моего мнения Владимир не спрашивает. Он – твой сын. Может и согласится, если у него нет другого плана.
Когда Светозар с Мстислава вышел в парк, он не знал с чего начать разговор, но она начала первой
– Я слышала, ты пишешь историю Руси. Это тебе интересно?
– Да.
– Тогда расскажи что-нибудь.
– Ты знаешь, кто основал Киев?
– Да. Три брата: Кий, Щек, Хорив и их сестра Лыбедь.
– Ты знаешь, как погиб Вещий Олег?
– Знаю. Предсказатель сообщил, что смерть князя ждет от его любимого боевого коня. Чтобы пророчество не сбылось, Олег велит кормить любимца, но больше к нему не подходит. Через годы лет конь умер и князь, придя проститься с ним, посмеялся над пророчеством. Но, увы, предсказатель был прав – из черепа коня выползла ядовитая змея, укусила Олега, и он умер.
– Мстислава, ты очень много знаешь. Выходи за меня замуж. Мне нужна такая помощница.
– Тебе нужна жена или помощница?
– Извини, я неудачно выразился. Ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Только такая любовь настоящая.
– Так ты пойдешь за меня?
– Бабушка Малуша сказала, что ты очень умный. Тогда отгадай загадку. Крестьянину нужно перевезти через реку волка, козу и капусту. Но лодка такова, что в ней может поместиться только крестьянин, а с ним либо волк, либо коза, либо капуста. Но если оставить волка с козой, то волк съест козу, а если оставить козу с капустой, то коза съест капусту. Как перевез свой груз крестьянин?
Светозар знал эту загадку, но сделал вид что думает. Через несколько минут сказал:
– Ясно, что приходится начать с козы. Крестьянин перевозит козу, возвращается и берет волка. Перевозит на другой берег, где его оставляет, но зато берет и везет обратно на первый берег козу. Здесь он оставляет ее и перевозит к волку капусту. Вслед затем, возвратившись, он перевозит козу, и переправа оканчивается благополучно. Тетя Малуша сказала, что ты тоже очень умная.
Теперь я тебе загадаю загадку.
– Старик, имевший трех сыновей, распорядился, чтобы они после его смерти поделили принадлежавших ему лошадей так, чтобы старший взял половину всех лошадей, средний треть и младший девятую часть. Старик умер и оставил 17 лошадей. Сыновья начали дележ, но оказалось, что число 17 не делится, ни на 2, ни на 3, ни на 9. В недоумении, как быть, братья обратились к мудрецу. Тот приехал к ним и разделил лошадей точно по завещанию. Как он это сделал?
– Эта загадка не решается.
– Решается. Мудрец присоединил к стаду свою лошадь, и их стало 18. Теперь это число делится и на 2, и на 3, и на 9.
– Какое же это решение? Мудрец лишился лошади!
– Не лишился. Первый сын получил 9 лошадей, второй – 6, а третий 2. Всего 17. Свою лошадь мудрец получил обратно.
– Какой ты умный, – Мстислава наклонилась к нему и поцеловала его в щеку, – ты мне нравишься. Пойдем купаться.
Вода оказалась неожиданно холодной и после купания оба, мокрые и дрожащие закутались и уснули под одним одеялом.
Когда они красные и смеющиеся вернулись, Малуша их обняла и сказала, что будет просить у Владимира разрешение на их брак.

Глава 18
Все в этом мире бренно

В один из летних дней, когда Светозар сидел в своем вышеградском дворике, работая над рукописью, прискакал посланец, вручил ему письмо от князя Владимира и передал устно, что князь его вызывает в Березово. Светозар знал, что в этом имении князь Владимир часто принимал послов, устраивал официальные торжества и отдыхал после очередного похода. Он быстро собрался и отправился в путь. Зачем он понадобился князю?
Он специально приехал пораньше, чтобы осмотреть Березово. Светозар здесь был впервые и с любопытством рассматривал поселок, прикидывая, как он его опишет в своей летописи. На окраине шумела листвой красивая березовая роща, именем которой и был назван поселок.
Вдыхая острый запах леса, он заметил, что у ближайшего холма кто-то усердно трудится, что-то копая на склоне, и подошел поближе.
– Бог в помощь, приятель, – сказал Светозар, – ты что-то ищешь? Может помочь?
Худой обросший волосами, бедно одетый мужик поднял голову.
– С божьей помощью справлюсь сам. А копаю я пещеру, где смогу жить, молиться и воздавать славу господу. Я тут не один. Видишь, вон там уже в пещерах живут монахи, слуги всевышнего. Есть у нас и иерей, он недавно вернулся с Афона и хочет основать в Киеве монастырь.
– Уж не Антоний ли?
– Антоний. Ты его знаешь?
– Да, мы подружились в Любече. А где его пещера?
– Пойдем, покажу.
Друзья детства обнялись. Антоний повзрослел и отпустил бороду, его худое в морщинах лицо и впалый живот говорили о скудной пище.
– Да, я побывал в Афоне, – рассказал Антоний, – там я принял постриг, и мне поручили основать христианский монастырь в Киеве. Придя в Киев, я раздумывал, где бы мне поселиться, и нашел монастырь, который основали греки, пришедшие для крещения Руси. Но он не был похож на Афонские монастыри, и не содержал чина и устава совершенного общежития. Поэтому я начал ходить по окрестностям Киева, по лесам и горам, и так достиг Березова. А где живешь ты?
– По-прежнему живу в Вышеграде, ты можешь жить у меня.
– Спасибо, но монашество требует другую обитель. Здесь я выкопал пещеру и поселился в ней. Видишь кругом горы земли? У меня есть единомышленники. Мы попросим князя Владимира отделить нам участок земли и начнем собирать деньги на строительство монастыря. А чем занят ты?
– Я тебе говорил, тружусь над рукописью об истории Руси. Скоро дедов сундук будет полон! И ты обещал для меня что-то написать.
– Создание летописи об истории Руси богоугодное дело, – согласился Антоний, – и я смогу тебе помочь. Я опишу историю монашества на Руси и паломничества на Афон. Слушай, хочу тебе предложить вот что. Рукописи твоей нет цены, но все в этом мире бренно. Вдруг пожар или еще что-нибудь. Нельзя ее держать в единственном числе. У меня есть тут несколько монахов-единомышленников. Мы можем переписать твою рукопись и сохраним ее для потомства. Что скажешь?
– Антоний, идея неплохая. У меня уже пытались эту рукопись забрать. А им можно доверять?
– Абсолютно. За всем прослежу я. А что ты делаешь здесь в Березове?
– Меня вызвал князь Владимир. Зачем не знаю. Мне уже пора.
– Светозар, может быть удастся тебе передать князю мою просьбу об открытии в Киеве христианского монастыря? Это ведь он крестил Русь.
– Я попробую. Антоний, тут у меня есть с собой немного денег, возьмешь? Купишь еды, вон ты, какой худой.
– Возьму. Только не для еды, запас свечей кончается. Так насчет переписывания твоей рукописи подумай. Ты меня здесь всегда найдешь. Благослови тебя Бог. Он осенил Светозара крестом, и они расстались.
Двухэтажный каменный особняк князя Владимира, был виден издалека. Постучав в ворота, Светозар назвал себя, и его проводили в дом.

Глава 19
Обручение

Встреча с князем Владимиром состоялась в горнице, где он, укрытый теплой медвежьей шкурой, сидел в просторном кресле, украшенном резьбой и позолотой. Светозара уже предупредили, что Владимир нездоров и визит будет коротким. Принесли питье и угощение. Он поклонился великому князю и, на всякий случай, назвал себя.
– Я помню тебя, – засмеялся Владимир, – и закашлялся. – Ты ведь мой двоюродный брат. Как движется работа над историей Руси? Какая нужна помощь?
– Благодарю тебя, князь, за участие, все у меня есть.
– О чем ты сейчас пишешь?
– О сражениях с печенегами.
– Печенеги беспокоят нас с самого основания Руси. В последнем сражении я потерпел неудачу, не хватило сил. Придется нанять варягов. Хотя они изрядно опустошают мою казну, их боевой опыт того стоит.
Светозар знал об этом сражении, когда военное счастье изменило русскому оружию. Князь Владимир был разбит печенегами у города Василева, причем сам едва спасся, укрывшись под мостом.
После нескольких минут молчания, когда Владимир пытливо рассматривал сидевшего перед ним молодого князя, он вдруг спросил:
– Ты женат?
– Нет.
– Что так? Не встретил девушку по душе?
– Не встретил.
– Мне сказала мать, что тебе понравилась моя дочь Мстислава. Что скажешь?
– Породниться с тобой, князь, для меня большая честь.
– Только ты должен знать, что она считается незаконнорожденной, потому что родилась до моего крещения. Тебя этот не смущает?
– Не смущает. Ведь и я родился до крещения.
– Тогда посылай сватов. Отметим ваш сговор здесь в Березово. День свадьбы я назначу, но сначала ты должен показать себя настоящим мужчиной. Ты умеешь держать не только перо, но и меч?
– Умею.
– И тебя не испугает горячий конь?
– Князь, всему этому меня обучил отец. Только использовать это умение мне не пригодилось.
– А сейчас пригодиться. Добрыня добрый боец, и я в тебя верю, но сделаем так. Сейчас я хочу отомстить печенегам за мое унижение под Василевом, войско поведет мой сын Ярослав, пойдешь с ним, я его предупрежу. Вернешься из похода с победой – и под венец. Согласен?
– А может свадьба до похода?
– А если ты оставишь мою дочь вдовой? После похода. Иди и собирайся. Кстати, где ты хранишь рукопись?
– В сундуке деда. А ключ от сундука – здесь, – он отогнул ворот рубашки.
– Вот и ладно.
Уже прощаясь, Светозар вспомнил о просьбе Антония.
– Князь, здесь в Березове в пещерах живут монахи. Их иерей, мой друг, Антоний, просит твоего высочайшего разрешения основать монастырь.
– Я обдумаю его просьбу. Я ты отправляйся, вернешься с хорошими вестями, готовься к помолвке.
На этот раз поход был удачен. Печенегов оттеснили от границ Руси, и князь Ярослав отметил храбрость и боевую смекалку Светозара.
Помолвка была в Березове. Прибыли из Новгорода Добрыня и Настасья. Из Вышгорода – Светозар и Малуша. Из Предславина приехали Рогнеда и Мстислава. Были приглашены гости, из Турова прибыл Святополк. На длинном столе в парке было выставлено угощение.
– Сегодня мы отмечаем помолвку моей дочери Мстиславы и двоюродного брата Светозара, – начал свою речь князь Владимир, – Мстислава – умная и образованная девушка, Светозар – храбрый воин и летописец…
Его речь прервал Святополк.
– Отец, отдай Мстиславу мне.
– Святополк, на тебя у меня есть другие виды. Польский князь Болеслав согласен отдать тебе в жены его дочь Ядвигу.
– Отец, я слышал, она хромая и нехороша собой.
– Зато ты со временем сможешь претендовать на польский престол. Я так решил. Что по поводу Светозара и Мстиславы скажет церковь?
– Церковь против брака между родственниками. Но, поскольку оба родились еще до крещения Руси, возражений нет.
– В таком случае благословляю ваш брак, – торжественно произнес Владимир, положив руки на ставших перед ним на колени молодых.
Началась трапеза. Ели пирог-каравай, сыр и кашу. По традиции разрезали сыр молодые, что закрепляло помолвку (при этом отказавшийся от невесты жених после этой процедуры карался штрафом, как оскорбивший честь девушки). Договорились о размере приданого и дне свадьбы – осенью, после уборки урожая.
Когда гости стали разъезжаться, Светозар предложил Мстиславе съездить с ним в Малин, показать свое родовое имение.
– Нам ведь после свадьбы нужен будет собственный дом, – объяснил он.
– И я поеду с вами, – предложила Малуша, – я там не была столько лет! Это ведь город моего детства.
Когда они уходили, Мстислава встретилась взглядом со Святополком и показала ему язык, а он не остался в долгу и незаметно показал ей кулак.

Глава 20
Месть князя Святополка

И Малин и имение Мстиславе понравились.
– Здесь так тихо и так легко дышится!
Лада поводила ее и Малушу по комнатам.
– В этой комнате я родилась, – показала Малуша, – тут и ты сможешь рожать. Здесь тепло в любые морозы. А это комната для няни. Лада, ты ведь была тогда моей няней, помнишь? Теперь ты будешь растить моих правнуков! Сколько их будет, а Мстислава?
– Сейчас еще рано строить планы, – уклонилась от ответа Мстислава, – Светозар, а где ты будешь работать?
– Я буду работать в дедушкиной келье. Вот здесь в сундуке его рукописи с моими заметками, а ключ от сундука, вот он, – Светозар расстегнул рубашку, и Мстислава потрогала теплый ключ. – Мстислава, я рад, что тебе здесь понравилось. У меня есть план, чтобы к октябрю, когда будет наша свадьбы, здесь все было готово.
Увы, этому плану не суждено было сбыться.
Неожиданно скончался князь Владимир, Святополк со своей дружиной занял Киев, захватил княжескую казну и без всяких прав объявил себя великим Киевским князем. Малуша, вспомнив угрозу Святополка Светозару: «Ты проклянешь день, когда родился», посоветовала ему перебраться в Малин.
До Малина доходили слухи, что под ударом Ярослава, Святополк бежал из Киева в Польшу, где обратился за поддержкой к польскому князю Болеславу, и с войском польским снова вернулся в Киев.
Осенью Лада начала готовить дом к зиме. Когда снежные метели заметут все дороги, нужно будет рассчитывать только на себя. Мужики готовили зимние помещения для скота, коптили мясо и рыбу, кололи дрова и давили масло для лампад; бабы шили теплую одежду, солили капусту и варили варенья.
Работа была в разгаре, когда появились нежданные гости. Когда они начали стучать в ворота, Лада выглянула в окно. Их было много, и они были хорошо вооружены. Она вошла в келью, где работал Светозар.
– Светозар, сынок, это незнакомые дружинники и с ними Святополк. Их много, нам не осилить, и пришли они за тобой. На заднем дворе тебя ждет оседланный конь, оставь свою работу и скачи прочь. А я их задержу.
Она вышла на крыльцо.
– Что за шум? Вы перепугаете всех моих кур. Что надо?
– Открывай ворота, старая плеха, не то дом подожжем.
– Боже упаси, сейчас открою.
Повозившись с замком и убедившись, что Светозар уехал, она открыла ворота, и всадники въехали во двор.
Святополк сразу узнал Ладу и нахмурился. Вот чего он уж никак не ожидал, так этой встречи. В детстве он звал ее бабушка Вада. Она присматривала за княжичами, сыновьями князя Владимира, среди которых был и он. У него тогда был дефект речи, он не выговаривал букву «Л». Вместо «ложка» он говорил «вожка». Сверстники издевались над ним и звали его «вошка». Он бежал к Ладе жаловаться. Она его защищала и угощала припасенным для него пряником. Что она тут делает?
– Где хозяин? – закричал один из дружинников,
– Хозяин в отъезде.
– Врешь старая! От нас не скроется, из-под земли достанем.
Они рассыпались по двору, часть заполнила дом.
– Святополк, – тихо сказала Лада, – ты ведь уже ушел из Киева.
– Я вернулся и снова князь Киевский. Лада, отдай нам этого писаку, и мы уйдем. Я должен вернуть ему должок.
– Его действительно нет. Святополк, ты когда-то, прощаясь со мной, сказал, что выполнишь любую мою просьбу. Раньше я тебя ни о чем не просила. А сейчас прошу. Не трогай Мстиславу. Ты ведь уже женат, а она обручена с Светозаром. 
Святополк нахмурился и обратился к дружинникам:
– Ну, что братцы, нашли хозяина?
–  Сбежал мордофиля. А сундук его нашли. Только не открыть его, ключа нет. Прижмем бабу, может она знает, где ключ?
¬– Бабу не трогать, – Святополк подошел и потрогал сундук, – ищите ключ.
Ключ нашли на полке с книгами, в спешке Светозар о нем забыл.
¬– Все, что в сундуке вынести во двор и запалить. А сундук заберем. Свезете его в Десятинную церковь, разыщете там Анастаса Корсунянина, ему сундук пригодится. Он знает для чего.
Вскоре большой костер осветил лица дружинников, едкий дым от горелого пергамента заполнил двор, а сундук погрузили на телегу.
– Святополк, что ты делаешь! Не пристало князю красть чужой сундук.
– Я не украл его, а купил. Вот! – с этими словами Святополк швырнул в костер сребреник. – И скажи сопляку, чтобы не попадался мне на глаза. А просьбу я твою выполню, и не поминай лихом.
Лада затворила ворота и подошла к костру, где догорали последние листы пергамента. Что она скажет Светозару?
Светозар вернулся нескоро.
Покинув дом, он присоединился к войску Ярослава. Усиленное варяжской дружиной, нанятой им за большие деньги, войско Ярослава выбило из Киева Святополка, который бежал то ли к Хазарам, то ли к Печенегам и по дороге умер.
И снова Светозар открывает знакомую калитку своего Малинского имения.
Наконец, наступят мирные дни, и он сможет жениться на Мстиславе и продолжать работу над рукописью «Повести временных лет».
Его ожидали плохие вести.
Мстиславы нет. Хотя Святополк сдержал данное Ладе слово, и ее не тронул, польский князь Болеслав, покидая Киев, увез с собой в Польшу дочерей Владимира и Мстиславу в их числе.
Сундука нет. Во дворе Лада показала Светозару остатки костра. Он постоял, опустив голову, над грудой золы, как над умершим близким человеком. Хорошо, что я тогда выполнил просьбу Антония и передал рукопись для переписывания монахам, подумал Светозар. Эти копии где-то лежат у Антония. По ним я восстановлю рукопись за остаток отпущенных мне лет.
Однако, съездив в Березово, Светозар узнал, что Антония в пещерах нет. Из-за смутного времени он покинул Березово и снова ушел в Афон. Где он спрятал копии рукописи – никто не знает.
– Ты потерял рукопись, а я потерял четырех братьев, – ответил Ярослав, когда Светозар поделился с ним своими бедами, – чья беда сильней? Я видел, как ты храбро сражался, сейчас Русь нуждается не в летописцах, а воеводах, пора отправить варягов домой. Ты возглавишь дружину и сможешь делать нечто более важное, чем писать историю Руси, ты сможешь ее творить. Я знаю, моя прабабка говорила, что не может летописец быть воеводой, она ошиблась. Наведем порядок на Руси, и сядешь опять за свои книги.
 
Глава 21
Последняя загадка Мстиславы

Поздно вечером добрался Светозар до ворот своего дома в Малине. Долго же пришлось ему помогать князю Ярославу наводить порядок на Руси. Что с его имением? Кто-нибудь там есть? Жива ли Лада? Дом стоял на своем месте, в окнах темно. Ворота заперты. Кто-то в его доме живет. Он спешился, привязал коня и стал стучать в ворота. Наконец, открылось смотровое окошко, появилось чье-то лицо, и женский голос недовольно спросил:
– Кто это? Что надо?
В темноте лица он не узнал, но голос был знакомый.
– Мстислава? Откуда ты здесь? Это Светозар!
– Светозар? Что-то не похоже.
Действительно, его трудно было узнать. Заросший, грязный и голос огрубел.
– Открывай!
– Ишь ты, какой прыткий! Если ты Светозар, начала отгадай загадку. Два молодых дружинника часто бились между собой об заклад, кто кого перегонит. Наконец, им это надоело, и они решили спорить наоборот. Пусть награда достанется тому, чей конь придет в назначенное место вторым. Зрителей собралось множество: всем хотелось посмотреть такую диковинку. Подали сигнал к началу гонки, а оба ни с места. Зрители стали смеяться, но подошел мудрец и дал им совет. После чего они помчались изо всех сил, хотя условие соревнования оставалось прежним. Какой совет дал мудрец?
– Мстислава, я замерз, голоден и ужасно устал.
– Ладно, заходи.
Она открыла ворота, и они крепко обнялись.
– Как ты здесь оказалась? – снова спросил Светозар, – и какой совет дал мудрец?
– Ты помнишь, что говорил тебе твой дед? Много будешь знать, скоро состаришься. Сначала в баню, потом за стол и все узнаешь.
Коня распрягли и устроили в конюшню, а притороченные к седлу сумки, внесли в дом.
– Это мне столько подарков?
– Мстислава, это книги. Я буду продолжать работу деда. Есть и подарки.
Вот гребень, ожерелье, серьги и подвески. Мне сказали, что гребень это оберег, он защитит тебя от порчи, сглаза и болезней. Примеришь завтра.
За столом умытый и переодетый, при свете лампады он рассматривал Мстиславу. Она мало изменилась, разве что появились скорбные морщинки, видно ее жизнь потрепала жестоко. Легли они вместе, и когда она крепко обняла его, он почувствовал разницу, с объятьями пленниц, захваченных им в боях. В эту ночь получить ответы на свои два вопроса ему так и не удалось, а утром после завтрака Мстислава предложила прогуляться вдоль реки и поговорить обо всем.
Прежде всего, он спросил о Ладе.
– Ее уже нет. Она похоронена рядом с могилой князя Мала. Теперь они встретятся на том свете. После смерти короля Болеслава нас отпустили, я вернулась в Киев, а Малуша предложила мне пожить в Малине и привезла сюда.
– Все эти годы ты жила в Польше?
– Да, покидая Киев, Болеслав, призванный на помощь Святополком, захватил с собой Предславу и меня. В Польше мы жили во дворце на Ледницком острове. Став королем, Болеслав сделал остров местом для приемов. Нас не заставили принять католичество – на острове специально построили небольшую православная церковь, в которой вел службы Анастас Корсунянин. Так и прошли эти годы. Но я все время думала о тебе.
– Даже когда спала с Болеславом?
– Светозар, не будем об этом. Я ведь не спросила тебя, сколько пленниц ты обнимал в своих походах. У Предславы пошли дети, и я работала няней.
– Хорошо, не будем. Я тоже думал о тебе. Завтра же съездим во Вручий и обвенчаемся. Неизвестно, что нас ждет, может, опять князь Ярослав призовет меня под свои знамена, и если я не вернусь, ты станешь моей законной наследницей и владелицей этого имения.
После завтрака Мстислава задержала Светозара за столом.
– Светозар, а у меня есть для тебя подарок – вот он.
На столе появилась шкатулка.
– Что здесь?
– Открой
В шкатулке оказался его серебряный ключ от сундука и сложенный вчетверо лист пергамента.
– Когда я уезжала из Польши, перед отъездом заглянула в комнату Анастаса и нашла эту шкатулку. Это ведь твой ключ? Я подслушала, что по указанию Болеслава, Анастас спрятал в твоем сундуке часть казны князя Владимира.
– А где же сам сундук?
– Этого я не знаю.
Юрий подошел с листком к окну.
– Здесь что-то написано.
– Я видела. Какая-то абракадабра.
– Это шифр, мы займемся этим позже.
– Светозар, как ты провел эти годы?
– В боевых походах. Первый поход был на Новгород, который захватил и разграбил Брячислав – племянник Ярослава. Его с награбленной добычей мы настигли врасплох на реке Судоме. После недолгой битвы Брячислав бежал, оставив пленных и добычу. Потом я вернулся домой. Не успел разложить по полкам привезенные Новгородские летописи, как меня снова вызвали на ратное дело. У Ярослава появился ещё один соперник – брат Мстислав. Он с дружиной укрепился в Чернигове. Ярослав нанял варягов, и мы предприняли поход на Чернигов. Сражение происходило ночью в сильную грозу, и мы битву проиграли. Однако Мстислав был настроен миролюбиво и братья разделили Русскую землю по Днепру.
На этот раз передышка была большей и я, вернувшись в Малин, успел написать пару десятков страниц русской истории, надеясь, что переписанные монахами Антония списки найдутся.
Потом начался мятеж в Суздале. Подстрекаемые языческими жрецами, толпы начали громить христианские храмы. Это была моя последняя битва. Мы разгромили мятежников, и князь Ярослав разрешил мне вернуться домой, и вот я здесь. 
После венчания Светозар снова засел за книги, Мстислава оказалась не только хорошей женой, но и хорошей помощницей. Когда она узнала, что Светозар описывает события недавнего смутного времени, сказала:
– Много зла учинил Святополк на Руси, наверное, сейчас жарится в аду, окаянный.
– Как ты сказала? Окаянный? Сейчас я пишу о его злодействах, так его и назову: Святополк Окаянный.
И эта передышка оказалась короткой. Ярослав двинул войско на Византию, и гонец привез Светозару приказ явиться с дружиной. Прощание было тяжелым. Мстислава была беременна и не удержалась от слез.
– Я вернусь! Я обязательно вернусь. И ты встретишь меня с сыном! Береги себя. Мстислава. А я так и не узнал, что сказал мудрец?
¬– Какой мудрец?
– Тот, кто дал совет соревновавшимся наездникам.
Она улыбнулась и поднесла к глазам платок, чтобы утереть слезы.
– Он им сказал: «Поменяйтесь лошадьми».
Когда она отняла от глаз платок, Светозара уже не было видно, только легкая пыль, которую рассеивал ветер вдоль дороги, следовала за ним, потом и она улеглась…
Царствование Ярослава Мудрого многие историки назовут золотым веком Киевской Руси. Он соединит славянские княжества и укрепит границы, одержит окончательную победу над печенегами и освободит  Киевскую Русь от их набегов.
Соседи будут охотно родниться с Киевской Русью. Дочь Ярослава Анна, выйдет замуж за французского короля по его просьбе, и после его смерти станет королевой Франции.
Будет у Ярослава немало успешных военных походов, однако по¬ход на Византию, в котором примет участие Светозар, за¬вер¬шится не¬уда¬чей – гре¬чес¬кий огонь ви¬зан¬тий¬ских ко¬раб¬лей и вне¬зап¬но на¬чав¬ший¬ся шторм вы¬нудит рус¬ский ладей¬ный флот от¬сту¬пить. Историки сообщат, что 6000 русских во¬инов шторм выб¬ро¬сит на бе¬рег, пос¬ле че¬го большинство погибнет в сражении с ви¬зан¬тий¬ской ар¬ми¬ей, а многие будут взяты в плен.
Мстислава родит сына, и напрасно будет выходить с ним на большую дорогу, всматриваясь в лица вернувшихся бойцов. Из похода на Византию Светозар не вернется.
Он так и не узнает, что его друг Антоний снова приедет в Киев, найдет, переписанные его сподвижниками и спрятанные им главы рукописи князя Мала, и передаст их в Киево-Печерский монастырь, который будет им основан в Киеве. Антоний приедет в Малин, и Мстислава передаст ему остальные главы, написанные Светозаром.
Далее эти главы будут отредактированы монахом Нестором Печерским, дополнены любимым учеником Антония, монахом Никоном Печерским и, наконец, будут включены в дошедшую до наших дней Лаврентьевскую рукопись, написанную монахом Благовещенского монастыря Лаврентием.
А имена первого автора «Повести временных лет» князя Мала, как и его внука и помощника Светозара будут незаслуженно забыты.
 

 














         Часть 2

           Малинское городище

 
 
Глава 1
Лысая горка

Малин – город очень маленький, и жители знают друг друга.
Вот по Садовой улице спешит на работу хозяин скобяной лавки; на Вишневой засветилось окно часовщика; на Хлебной отпирает двери владелец ресторана; молочник разносит молоко; водовоз развозит воду, а из кузницы слышен стук и звон.
– Наконец, в нашей гостинице появится жилец, а то ее собираются закрыть, – говорит, глядя в окно, ученик часовщика, – идет какой-то не наш мужик, интересно, что ему здесь надо.
– Это – сын польской знатной дамы, что живет в особняке, зачем ему гостиница, – недовольно объясняет часовщик, – а я тебя взял не для того, чтобы ты сидел и глядел в окно, достань масленку и капни вот здесь.
По улицам городка шел высокий мужчина с густой шевелюрой и аккуратно подстриженными усами и бородой, одетый в модный черный костюм, в жилетке с галстуком. Его заметили и в посудной лавке на Киевской, где ему дорогу перебежал кот. Он не спеша свернул в Базарный переулок и вышел к базару. Прогулялся по рядам, рассматривая, съехавшихся с окрестных сел крестьян, попробовал и похвалил мед.
Заинтересовался большим шатром.
Зазывала кричал, что ничего подобно никто раньше не видел и не увидит, что это леденящее кровь зрелище и нервных просят не входить! Он купил билет и зашел в полутемное помещение. Пока собирались люди, перед закрытым занавесом маленькой сцены стоял толстенький конферансье.
– Эта правдивая история, – говорил он, – произошла в Польше, в имении богатого графа. Беспутный граф недавно женился, но сразу начал изменять молодой жене. Он бил ее и издевался над ней как мог. Его жена была знатного рода, и перенести этого не могла. Она превратилась в огромного паука, и, когда пьяный граф вернулся домой в полночь, опутала его паутиной и высосала из него всю кровь.
После этого конферансье открыл занавес и на небольшом постаменте все увидели огромного, искусно сделанного зеленого паука, у которого была настоящая живая женская голова. Конферансье спросил у паука:
– Правда ли, что вы были молодой и красивой девушкой?
– Правда, - сказала голова паука.
– Вы не жалеете о том, что сделали?
– Не жалею. Так ему и надо!
– А сколько времени вы можете показываться зрителям?
– Пять минут.
После этого, конферансье посмотрел на часы:
– Пять минут прошло. Представление окончено.
Занавес закрылся, и все вышли наружу.
Незнакомец покачал головой, что означало: людской изобретательности нет предела.
Улица Хлебная пестрела вывесками. «Самая свежая рыба у Тшебинского». «Портной Гуревич». «Кузнец Пожар». «Сапожник Шустер». «Аптекарь Меламед».  Он купил в магазине «Торговля смешанных товаров» Журавлева небольшую лопату и по улице Шевченко вышел к Михайловскому кладбищу, где достал записную книжку и карандаш и стал записывать даты на надгробиях очень старых могил. Видимо его интересовала старина, а этому городку, действительно, было чем гордится. Согласно историческим источникам, он был основан в восьмом веке нашей эры.
Далее он подошел к реке.
Как и тысячу лет назад, в камышовых берегах река Ирша медленно и тихо катила свои воды. Сонно смотрели на свои отражения сосны и березы, растущие между гранитных камней. С древних времён в ее бассейне добывались железные руды, из которых на местных  рудниках выплавляли металл, о чем сейчас напоминают названия окрестных сёл.
Путешественник осмотрелся и уверенно направился к Лысой горке – небольшому холму, полого спускающемуся к реке. Там он присел на дубовый пенек и стал наблюдать, как на берегу, пользуясь ранней теплой весной, удили рыбу два мальчика.
Сначала он решил, что это – братья, потом передумал. Они были по-разному одеты, и у каждого стояло ведерко, куда они бросали свой улов. Значит, приятели. Передохнув, он снял пиджак, засучил рукава и стал лопатой размечать холм на участки. Выбрав один из участков, стал копать землю. После апрельского дождя земля поддавалась легко.
Мальчики его заметили.
– Смотри-ка, зачем он копает землю? – удивился младший.
– Ищет клад, – уверенно ответил второй.
Бросив удочки, они подошли. Незнакомец, действительно, не просто копал землю, но каждый раз, вынув лопату, не отбрасывал землю далеко в сторону, а тихонько ссыпал рядом, затем разравнивал и внимательно ее изучал. Иногда нагибался и что-то вынимал, откладывая на газету, которую достал из кармана. Немного покопав, втыкал в землю лопату и садился на пенек и отдыхал. Похоже, он действительно что-то искал.
– Дяденька, вы что-то шукаете? – спросил старший.
– Много будешь знать, быстро состаришься, – пошутил незнакомец, – а как тебя зовут?
– Рон Меламед. А моего приятеля – Марк Гуревич.
– А меня зовут Михаил Николаевич. Да, я шукаю, то есть ищу, следы давно ушедших лет. Или столетий. Марк, ты знаешь, сколько лет вашему городу?
– Этого никто не знает.
– А кто твой отец?
– Портной.
– Рон, а твой отец?
– Мой отец – аптекарь, с гордостью сказал Рон. – Если вам будет нужно лекарство, приходите к нам. А что это вы нашли?
– Это древняя чернильница. Так вот, городку, в котором вы живете, больше тысячи лет. Вы слышали такое слово: древляне,
– Нет, – хором ответили оба.
– Так называлось племя, что жило здесь очень, очень давно. Это место, где я сейчас копаю, называется городище. Здесь древляне  могли оставить свои следы. Но, пора за работу.
– Древляне, это наши предки? – спросил Рон.
– Нет, они не ваши предки. Вы ведь иудеи? Не обижайтесь, ваши предки тоже очень древние, но жили они в других местах.
– Дядя Михаил, давайте мы вам поможем, – предложил Марк, – бачу, вам тяжело.
Оба мальчика стали по очереди копать землю и приносить ее к пеньку, где сидел незнакомец, и смотрели, как он вынимает из земли какие-то черепки.
– Большое спасибо, ребята, вы мне очень помогли. Вы не откажетесь со мной отобедать? Здесь живет моя мать, и в ее доме много места. Она будет рада.
– Так вы – сын знатной дамы? Мой отец шил для нее сукню, – вспомнил Марк, – по картинке из польского журнала.
– А у моего отца она покупала микстуру, – добавил Рон, – когда она брала лики, я заметил у нее на пальце кольцо с бриллиантом.
– Вот и хорошо. Положите черепки в эту сумку и – за мной!

Глава 2
Обед у польской графини

– Моя мать – польская графиня Беккер, – объяснил мальчикам по дороге к их дому новый знакомый, – в молодости она была очень хороша собой и ей прочили большое будущее, но она отказалась выйти за старого князя и влюбилась в моего отца, инженера, который строил железную дорогу из Петербурга в Москву. Вы слышали о таких городах?
– Мой отец получает лики из Москвы, – сказал Рон.
– А в Петербурге живет царь, – добавил Марк.
– Верно. Ну, вот, фамилия моего отца была Миклуха, а его дед подписывал казенные бумаги фамилией Миклухо-Маклай. И я решил взять себе эту фамилию. Отец рано умер, мне был всего год, а моя мать, ее зовут Екатерина Семеновна, купила здесь поместье. Сначала, она с детьми приезжала сюда на лето отдыхать, а потом переехала насовсем. Здесь очень здоровый климат, прекрасная природа. И я собираюсь перевезти сюда свою семью. Вот, приехал посмотреть место. А вы любите этот городок?
¬– Я люблю, – откликнулся Рон, – все ходят в нашу аптеку.
– А ты, Марк?
– Я ведь больше ничего не видел.
– Ты прав. Мир очень велик.
Приятели ужу знали этот большой двухэтажный дом с пристройкой для прислуги. Рон приносил заказанные лекарства, а Марка отец брал с собой, когда нес к барыне новое платье, но внутри им бывать не приходилось. По их звонку обычно на крылечко выходила горничная, платила за лекарство и платье.
Сначала их привели в кухню помыть руки, потом пошли в комнаты. Высокие потолки были украшены цветными лепными узорами, а доходящие до пола окна давали много свет. В столовую они прошли через салон, где стояло пианино, на котором что-то играла красиво одетая женщина. Они остановились и послушали, а когда она перевернула последнюю страницу нот и кончила играть, Михаил сказал:
– Мама, а у нас гости!
Столовую украшал громоздкий средневековый камин с железным навесом, а в центре стоял обеденный стол и стулья с высокими резными спинками. Камин по случаю теплой погоды отдыхал, но сложенная в топке кучка дров позволяла при нужде его быстро зажечь. В стрельчатые окна светило солнце.
– А это моя комната, посидите несколько минут, пока я переоденусь.
В комнате стоит простая железная кровать, накрытая грубым одеялом, на стенах висят рисунки и фотографии, на полках видны какие-то камни, а на столе лежат карты и увеличительное стекло.
Вскоре он вернулся.
– Рассматриваете рисунки? Их сделал мой старший брат путешественник Николай. Странные хижины, не правда ли? Так выглядят папуасские жилища. А это он с мальчиком-папуасом, который принес ему на ужин связку бананов. Кто такие папуасы? На западе Тихого океана есть большой остров Новая Гвинея, – Михаил расстелил на столе карту, – вот, здесь. Там живут папуасы, и, можете поверить, мой брат был первым белым человеком, которого они увидели! Вы читали «Робинзон Крузо»? Обязательно прочитайте, эта книга у матери есть. Да, Николай много путешествовал. Когда корвет "Витязь" отходил от Новой Гвинеи, он на всякий случай показал матросам большое дерево, под которым зароет все свои научные записи, если поймет, что ему не уцелеть. Их сразу кружили аборигены, вооруженные луками и копьями.
– А он не испугался? – удивился Марк.
– Конечно, испугался. И знаете, что он сделал? Не бросился бежать, а спокойно снял туфли и улегся на траву спать. А его два спутника – шведский матрос Ольсен и полинезийский юноша Бой, подняли верх руки, чтобы показать, что никакого оружия у них нет. И их не тронули. Они прожили там два года. Николай лечил папуасов, давал им вещи, полезные в быту и раздаривал украшения. Однажды шутки ради он сказал, что может зажечь воду и поджег на блюдце спирт. Они очень испугались и стали просить не поджигать море.
Тогда считали, что папуасы, хотя уже и не обезьяны, но еще и не люди. Когда за братом приехали, не ожидали застать его в живых, думали, что его съедят.
– Разве можно есть людей? – испугался Марк.
– Почитайте «Робинзон Крузо», узнаете. Вернувшись, он предложил нашему царю Александру III создать на Новой Гвинее русскую колонию. Но на эту землю уже претендовали англичане, и царь не захотел ввязываться. Николай еще обследовал берега Красного моря после открытия Суэцкого канала, это совсем рядом с вашей Палестиной. Он ведь родился в дороге, и друзья шутили, что именно поэтому ему не сидится дома. «Кто хорошо знает, что он должен делать, тот приручает судьбу» – любил поговаривать Николай.
– Дядя Михаил, а вы тоже путешественник? – спросил Марк.
– Нет. Я геолог. Ищу, что полезное дает нам земля. Вон на полках образцы руды.
– Так вы искали у речки руду?
– Нет, Я еще увлекаюсь археологией. Это когда ищут остатки древних времен.
– Михаил, соловьев баснями не кормят, дети хотят есть, и стол накрыт, –  зашла его мать, – прошу в столовую.
Такого обеда мальчики никогда не ели.
На неделе редко кто из них пробовал мясо. Ели чёрный хлеб, который пёкли дома раз или два в неделю, поскольку считалось, что чем черствее хлеб, тем меньше его съешь. Утром ели крупник – перловку с картошкой, на обед – борщ с хлебом и куском селедки. На ужин варили клёцки или лапшу с молоком. По субботам ели рыбу, а по воскресеньям – мясо. Говядина была не по карману, жарили телятину или баранину.
Горничная Оля принесла несколько смен блюд, два вида мяса, разные салаты и сыр. Из хрустального графина мальчикам налили перебродивший и разбавленный водой мед.
За обедом графиня расспрашивала их, где они учатся, чем заняты и какие у них интересы. Предложила приходить брать книги, и Марк сразу попросил «Робинзон Крузо».
После обеда им показали парк с вековыми деревьями, возраст которых достигает 600 лет и, переполненные впечатлениями, Марк и Рон отправились домой. Как велик мир, думал Марк, и как мал наш захудалый штетл. Неужели ему суждено здесь провести всю жизнь? А Рон вспоминал, что они ели за обедом и уже обдумывал, как они в школе разыграют сценку. Марк будет папуасом, он Миклухо-Маклаем.
Вернувшись домой, оба с восторгом рассказывали о том, где они были, и что видели.

Глава 3
 Тарас Пожар

На следующий день после завтрака Марк и Рон отправилась к реке, только на этот раз шли они не с удочками. На плече каждого лежала лопата, и они дружно шагали в ногу, изображая бравых солдат, пока из-за забора их не окликнул одноклассник Тарас со странной фамилией Пожар. Может она была связана с огненно рыжими волосами, которыми из поколения в поколение славились его предки.
Тарас Пожар окапывал деревья, это был высокий и крепкий подросток, добродушный и доверчивый, как многие сильные от природы люди. Он оказывал свое покровительство приятелям, а они помогали ему осилить школьные науки. Вся школа знала забавный случай, случившийся с ним год назад. Учительница рассказывала о домашних животных, какую они приносят пользу.
¬– Тарас, ¬ты знаешь, яка скотина тебе чоботы дае? – спросила учительница.
И под смех всего класса он ответил:
– Батько.
Тарас воткнул в землю лопату и подошел к забору.
– Хлопцы, вы куда?
– К реке, будем с дядей Михаилом делать раскопки.
– Что за дядя Михаил?
– Польской графини сын. Тарас, если бы ты знал, где мы были вчера! Обедали в доме графини! Кидай свое дело и пошли с нами, может, сегодня опять пригласят на обед!
– Боюсь, отец заругает, надо груши окопать.
Он секунду поколебался
– Ладно, еще успею. Пошли.
– Лопату-то возьми!
И вот уже трое, отбивая шаг, идут к реке. А Михаил уже там.
– О, еще один помощник! Как тебя зовут? Тарас? А ты прокопай траншею вот здесь. Землю далеко не выбрасывай, будем ее просеивать, могу попасться совсем маленькие вещицы, все показывай мне.
И все четверо взялись за лопаты. Вскоре у Рона, вырывшего глубокую траншею, что-то звякнуло.
– Дядя Михаил, смотрите, что я нашел! Монета, – закричал Рон.
– Дай-ка глянуть. Ого, это древний сребреник Святополка Окаянного! Тебе повезло.
– Он из серебра? А на него можно что-нибудь купить?
– Нет, купить на эту монету сейчас ничего нельзя, такие деньги были в ходу в Руси тысячу лет назад. Сначала их печатал князь Владимир, а потом князь Святополк. Вот тут он изображен. И год выпуска есть – 1015. А продать этот сребреник можно. Его охотно купит киевский музей древностей. Держи, у тебя не дырявые карманы?
– А почему вы назвали князя Святополка окаянным?
– Это не я его назвал, так он назван в «Повести временных лет» за то, что убил трёх своих братьев. Сегодня удачный день, давайте вырытую Роном траншею расширять.
Работа продолжалась, Тарас нашел осколки глиняного кувшина, а Марк извлек из кучи золы обгорелые куски чего-то, похожего на бумагу.
– Это древний пергамент, – объяснил Михаил. – Покажи, где ты это нашел эти куски? В золе? Осторожно, нет чистить их нельзя, можешь стереть остатки букв. Похоже, в этом костре сжигали какую-то рукопись. Очень интересная находка.
– Но прочитать тут ничего нельзя. Просто эти куски выкинуть?
– Марк, выкидывать это не стоит. Сейчас прочитать нельзя, но наука движется вперед, и наши потомки смогут прочесть.
– Тогда я положу эти куски у нас на чердаке, пусть дождутся потомков!
– Ребята, сделаем перерыв, вот бутерброды. Кто-то из вас умеет считать до тысячи?
– Я умею, – сказал Марк, – только это очень долго!
– Да, это очень долго. Так вот тысячу лет назад в этих местах уже жили люди, которых называли древляне. Имя это произошло от слова древо – дерево, так как жили они в лесах. И в вашем городе жил древлянский князь Мал, откуда и появилось название города – Малин. А недалеко есть город Искоростень, там тоже жили древляне…
– Я был в Искоростене, у меня там есть брат, – перебил его Рон, – там течет река Уша, и мне показали купальню Ольги. А кто такая Ольга?
– Сейчас дойдет очередь и до нее. Оба города защищал от врагов князь Мал.
Уже тогда был город Киев, в нем жили люди, которых называли поляне.
– Они жили в полях? – догадался Тарас.
– Верно. У них был свой князь, его звали Игорь. Вот приезжает князь Игорь в Искоростень и требует от древлян дань. Древляне не хотели ссориться с полянами. Ему приносят зерно и мед, он говорит, мало. Ему приносят полотна и железные топоры, он говорит мало. Ему приносят кухонную утварь и украшения, он говорит, мало. Древляне рассердились, забрали все обратно, а Игоря убили. Княгиня Ольга, была жена Игоря. Она решила наказать древлян и пришла с войском, но князь Мал со своей дружиной сумел их остановить. Тогда Ольга придумала хитрую месть.
– А что придумала Ольга? – спросил Тарас
– Она попросила условную дань: по два голубя и два воробья с каждого двора. На это древляне согласились. Получив эту дань, Ольга велела привязать к птицам горящую паклю и их отпустить. Птицы полетели в свои дома, в городе начался сильный пожар, дружину князя Мала разбили, а его самого взяли в плен. Сначала Ольга хотела его казнить, но увлеченная его красотой, пожалела
– Дядя Михаил, откуда вы знаете, что было тысячу лет назад? – не удержался Рон.
– Из «Повести временных лет». Многие считают, что ее написал монах Нестор. В Киеве есть Киево-Печерский монастырь, в те времена он там жил и работал. К сожалению, эта рукопись утеряна, но она была переписана другими летописцами и попала в учебниках истории.
– И никто самой рукописи не нашел? – удивился Тарас.
– Никто не нашел. Если кто-то ее найдет, ему поставят памятник. Столько бурь пронеслось над многострадальной русской землей: братоубийственные войны, нашествия диких племен, здесь побывали монгольские орды Батыя, свирепствовали пожары, наводнения и землетрясения. А может она лежит где-то спокойно в каком-то сундуке и ждет своего часа? Тогда часто держали рукописи в сундуках. Так вот, в «Повести временных лет» описан Святополк Окаянный, чью монету ты нашел. После смерти князя Владимира, власть в Киеве должен был получить старший сын Владимира – Ярослав. Но он был далеко от Киева, и власть без всякого права захватил Святополк. Чтобы утвердиться на Киевском престоле, он убил трех своих братьев: Бориса, Глеба и Святослава. И пригласил в Киев польского князя Болеслава, на его дочке он был женат. И часть казны Киевской похитил. За это его и прозвали «Окаянный».
– Дядя Михаил, а были в древней Руси хорошие князья? ¬– спросил Тарас.
– Смотря, что считать хорошим. Например, Ярослав Мудрый был крупным полководцем и политическим деятелем. Он сплотил многие разрозненные племена между собой, основал много городов. Построил храмы, которые поражали людей своим величием. Особого внимания заслуживает при нем развитие образования: открытие самой первой школы в Киеве, а также создание библиотеки в Софийском соборе. При Ярославе Мудром появился свод законов «Русская Правда». А вообще, междоусобицы в те далекие времена были не редки. Собирайте лопаты, на сегодня хватит.
Глава 4
 Оля

Поднимаясь рано утром с постели, Тарас не знал, какое вечером его ожидает событие. Да еще такое, что заставит его пересмотреть жизненные ценности, и узнать чувство, от которого начинает сильнее биться сердце и быстрее бежать кровь по венам. Чувство, воспетое поэтами, не щадящее ни молодых не старых, никогда не стареющее и переживаемое каждым по-своему. Это чувство называется любовью.
Он быстро оделся, плеснул в лицо из ковша воду и сел за стол. После завтрака побежал в школу, где вчера на уроке арифметики задали задачу Льва Толстого.
Продавец продает шапку, которая стоит 10 р. Подходит покупатель, меряет и согласен взять, но у него есть только 25 р. одной купюрой.  Продавец отсылает мальчика с этими 25 р. к соседке, разменять. Мальчик прибегает и отдает 10+10+5. Продавец отдает шапку и сдачу в 15 руб. Через какое-то время приходит соседка и говорит что 25 р. фальшивые, требует отдать ей деньги. Мужик лезет в кассу и возвращает ей деньги. Вопрос: На сколько обманули продавца?
Вчера вечером решали задачу всей семьей. Отец сказал, что на 25 рублей, а мать – на 35.
После школы Тарас переоделся в рабочую одежду и поспешил в кузницу к отцу. Срочный заказ сделала польская графиня: она решила заменить деревянную ограду на металлическую. Где-то достала рисунок забора из гнутых прутьев, украшенных фигурными наконечниками, отец подготовил нужный материал и инструмент. В горне уже лежали раскаленные до красна части ограды и Тарас, вооружившись большими щипцами, помогал отцу загибать прутья, когда в кузницу вошла мать и сказала:
– Тарас, к тебе пришли.
Он вытер пот со лба лежащей на верстаке тряпкой, положил щипцы и вышел наружу. Перед ним в овчинном полушубке стояла совсем юная незнакомая девушка. Из-под большого байкового платка выглядывало свежее личико с маленьким носиком, длинные ресницы прикрывали карие глаза, а черные брови старались скрыть улыбку при виде Тараса, одетого в холщовые штаны, просторную рубаху и кожаный фартук с огромным карманом на животе. Грязь с лица он не вытер, а только размазал, что придало ему вид плохо накрашенного клоуна. Она слегка присела, показав, что ей знакомы приличные манеры.
– Я от барыни Екатерины Семеновны.
– Если ты по поводу ограды, она еще не готова. Ты кто?
– Горничная у барыни. Я не по поводу ограды, я…
– Ты ведь не местная, откуда ты?
– Из соседнего Искоростеня. Барыня хочет, чтобы…
– А как тебя зовут?
– Ольга. Барыня хочет…
– Оля, что же мы стоим на ветру, зайдем в хату. Есть свежий квас.
– Нет, я спешу, барыня хочет, чтобы ты с двумя товарищами, она сказала, ты знаешь с какими, пришел к нам завтра в 10 утра.
– А зачем?
– До барыни внуки приехали. И будут блины. Прощевайте, – она снова посмотрела на его большой карман на животе, прикрывшись рукой, прыснула и быстро побежала прочь.
– Тарас, где ты там, я жду, – услышал он из кузницы недовольный голос отца, но не тронулся с места, пока фигурка девушки не исчезла за углом.
Оля. Конечно, он придет в дом барыни, хотя бы для того, чтобы еще раз увидеть ее личико и услышать ее звонкий голосок. Он вернулся в кузницу, достал клещи, но спорившаяся сначала работа, пошла вкривь и вкось, так что отец с недоумением посмотрел на сына.
– Куда ты смотришь? Кто там был?
– Оля, горничная графини Екатерины Семеновны. Позвала завтра придти к графине в 10 утра. Отец, отпусти меня, надо предупредить приятелей. Скажи, как понравиться девушке? Как ты показал матери, что она тебе нравится?
– Мы познакомились на посиделках. Я просто сел рядом с ней, угостил ее белыми жареными семечками и, когда начались танцы, никого к ней не подпускал. Ну-ка выпрямись. Так ты уже догнал меня! Ладно, по такому случаю иди, я справлюсь сам.
В доме Марка отец в клубах пара гладил на столе горячим утюгом сшитый им очередной сюртук, а Марк сидел в своей комнате над тетрадкой и что-то писал.
– Тарас? Ты чего?
– Марк, а новость-то, какая!
– Ну?
– Баранки гну. До графини внуки приехали.
– И что?
– А то, что приходила горничная, нас троих там ждут завтра в 10 утра.
– Зачем?
– Не ведаю. Казала, будут блины. А что ты пишешь?
– Так нам ведь задали сочинение на тему «Радостное событие в моей жизни».
– И какое у тебя радостное событие?
– Наша кошка родила котят. Хочешь котенка?
– Спрошу мать. А я еще ничего не написал. Дашь списать? Так ты пойдешь?
– Пойду. Тарас, а у тебя есть радостное событие?
– Есть.
– А какое?
– Пока не скажу.
Рон в белом халате, изображая заправского аптекаря, отсчитывал пилюли очередному посетителю и давал указания о приеме, стараясь подражать отцу. Наклеив этикетку, вручил посетителю бутылочку, взял деньги и выбил чек. Кассовый аппараты еще только начали входить в моду, но отец Рона уже купил эту новинку и один из первых привез в Малин.
– Пацаны, что случилось? – спросил он, когда посетитель ушел, – кто из вас заболел?
¬ – Типун тебе на язык. Завтра нас ждет в десять польская графиня.
– На завтрак?
– А ты уже и рот раскрыл. Так пойдешь?
– Пойду.
Утром Тарас привел себя в порядок и немало удивил мать, попросив у нее зеркальце, в котором долго рассматривал свое лицо с пробивающимися усами и непослушными вихрями.

Глава 5
 Как правильно есть блины

После отъезда Михаила Николаевича приятели редко бывали в доме польской графини. Приходили разве чтобы поменять книги. У каждого было дел невпроворот. Кроме школы Тарас помогал отцу в кузнице, Рон собирал ромашки, мяту и зверобой и делал лечебные настойки, а Марк помогал отцу в изучении швейной машинки Зингер.
Раскопки еще какое-то время занимали ребят, но ничего путного найти не удавалось, и их походы с лопатами на Лысую горку были, скорее желанием отдохнуть от домашних дел, хотя Тарас откопал старинный медный гребешок, который решил подарить Оле.
Отложив лопаты, они зажигали костерок, жарили на нем выловленную рыбу и строили планы на будущее. Тарас интересовался строительством железной дороги, которая вскоре пройдет через Малин; Марк решил поработать на бумажной фабрике – там можно было бесплатно получать тетради, а Рон еще не решил, кем быть и развлекал друзей, изображал сценку, как его отец, вручая таблетки очередному клиенту давал указание:
– Принимай по одной таблетке после еды пять раз в день.
На что больной отвечал:
– А где я возьму столько еды?
Весной поздно светает. Только что взошло солнце, облака покрылись желто-розовым светом, а серп молодого месяца побледнел и скрылся за горизонтом, куда уходила тьма. Друзья ускорили шаги, и вот уже привратник открывает калитку дома, в котором Марк и Рон так вкусно пообедали.
– А окна светятся в столовой, говорил я вам, будет завтрак, – заметил Рон.
Когда они сняли в прихожей ботинки и вошли, все уже сидели за столом.
– Заходите ребята, садитесь, вы немного опоздали, – радушно встретила их графиня. – Вот, познакомьтесь: Михаила Николаевича вы уже знаете, его жена Мария Васильевна, или просто тетя Маша. Мои внуки: Мишенька, Коленька и Симочка. За ними присматривает Лора, она – гувернантка из Австралии.
Гувернантка встала и поклонилась.
– Я ее выпросила у Маргариты, вдовы Коленьки. Мы ее учим русскому языку, а она нас – английскому.  Может быть, вы уже знакомы с Голдой? Нет? Она дочь нашего бухгалтера Меира Лишанского. Очень любознательная и развитая девочка. А это – мальчики, помогавшие Михаилу делать раскопки: Марк, Тарас и Рон. Зачем я вас всех собрала, вы узнаете немного позже, а сейчас, – она хлопнула в ладоши, – несите блины!
Дверь кухни распахнулась и с подносом, полным горячих пахучих блинов, в скромном закрытом платье с длинными рукавами и кружевным воротничком появилась Оля. Белый фартук напрасно прятал ее маленькую грудь, а наколки на причёске придавали кокетливый вид. Она обошла всех вокруг стола, и каждый снял себе блин. Около Тараса она чуть задержалась, и прижалась к его плечу. Их обмен взглядами и пробежавшую между ними искру заметила не только хозяйка.
– Оленька, поставь поднос на стол, ты будешь завтракать с нами. Сегодня последний день масленицы и мы должны его провести в мире и дружбе. Нельзя ссориться, обижаться или злословить. По поверьям, это чревато бедами и несчастьями на весь год. Кто не знает, как правильно есть блины, смотрите сюда. Она положила к себе в тарелку немного варенья, намазала его на блин, зацепила вилкой край блина и свернула его трубочкой.
– А теперь можно взять блин руками и есть. У каждого около тарелки лежит салфетка. Берите мед, сметану, икру, кто, что любит. Ребята, вы видели во дворе горку золы? Это мы сожгли чучело Масленицы, по поверьям Древней Руси, после этого быстрее уйдет зима, будет солнечное лето и урожайная осень. Вы учитесь в школе? Как долго у вас каникулы? Чем вы заняты? Вот ты, Марк?
– Я помогаю отцу. Учу стихи Пушкина. «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам…»
– Марк, – подал голос Михаил Николаевич, – ты знаешь, кто такие хазары?
– Нет.
– Будет время, я расскажу. Тарас, а какие стихи учишь ты?
– «Думы мои, думы мои, лыхо мени з вамы! На що сталы на папири
сумнымы рядамы? Чом вас витер не розвияв в степу, як пылыну? Чом вас лыхо не прыспало, як свою дытыну?...»
– Да, Шевченко пришлось немало пережить, он ведь был крепостным. А ты, Рон?
– «Проказница-мартышка, осел, козел, да косолапый мишка затеяли сыграть квартет. Достали нот, баса, альта, две скрипки, и сели на лужок под липки…»
– Это – Крылов. Его уже нет в живых, а басни его живут, – заметил Михаил Николаевич. – Значит, вы изучаете русский язык, это нужно. А математику? Кто из вас решит такую задачу: сколько сдачи следует получить с 1 рубля при покупке 1 пуда и 25 фунтов овса по цене 32 копейки за пуд?
После некоторого замешательства поднял руку Тарас.
– В одном пуде 40 фунтов. Надо найти, сколько стоит фунт: 32 разделить на 40, получится 4/5 копейки. Тогда 25 фунтов стоят 25 умножить на 4/5, получится 20 копеек. Тогда 1 пуд и 25 фунтов будут стоить: 32 прибавить 20, будет 52 копейки. С рубля сдача 100 отнять 52 ровно 48 копеек.
– Правильно, молодец. Будешь хорошим хозяином.
– Все поели? – прервала сына графиня, – а сейчас я объясню, зачем мы собрались. Мария Васильевна затеяла домашний театр и нам нужны артисты! Приходите сразу после Пасхи, Оля вас позовет. Подумайте, какую сказку вы хотели бы поставить на нашей сцене и какую роль сыграть..
Когда Тарас проходил мимо Оли он тронул ее за руку и, оглянувшись, шепнул:
– Приходи сегодня на вечерку к Мельникам. Потанцуем.
– Приду, – скорее догадался по шевелению губ, чем услышал Тарас.

Глава 6
 Мужской разговор

Прошла Пасха, и Оля снова вызвала ребят к графине.
Встретил их Михаил Николаевич и привел приятелей в свой кабинет.
– Ребята, сначала у нас будет мужской разговор. Расскажите немного о себе. Вот ты, Тарас, кем ты хочешь быть?
– Кузнецом. Кем же еще? Мой дед был кузнец, отец – кузнец. И я уже многое знаю. Сейчас с отцом куем садовую ограду для графини. Еще умею делать подковы, помогаю отцу подковывать лошадей, подковы нужны будут всегда.
– Ты так уверен? А ты слышал такую фамилию Форд?
– Нет. А кто это?
– Генри Форд – американский инженер. Он сам построил автомобиль.
Рассказывают, что его жена держала керосиновую лампочку ночью в сарае, когда он собирал свой первый образец. Когда он закончил, машина не могла выехать на улицу через слишком узкий вход в сарай. Жена схватила кирку и выбила дверную раму, и в награду, первая, вместе с мужем, выехала из сарая, и это странное рычащее чудовище помчалось по улице, пугая прохожих и проезжих! И у нас в России есть свои образцы. Автомобили лучше лошадей: они не просят овса, живут намного дольше и ездят намного быстрее. Так что будущее не за лошадьми. А ты Рон? Твой отец аптекарь? Где он этому научился?
– Отец был кантонистом. Отец с детства любил собирать полезные растения, сушил мяту, подорожник и зверобой. Это заметил его унтер-офицер, отца отправили учиться в Петербург, и он стал военным аптекарем. Он мог из снега приготовить дистиллированную воду, занимался заготовлением трав – сушил, варил, настаивал на спирту. Против цинги делал настой из хвои, который для профилактики велел пить всем по три кружки в день. Я тоже уже многое умею. Лекарства будут нужны всегда.
– С этим спорить трудно. А ты Марк? И твой отец был кантонистом?
– Нет, моего отца освободили из-за хворой бабушки, но дед сказал, что главную роль сыграл мундир, который он бесплатно сшил городничему. Мой отец – портной, дед был портной, и прадед был портной.
– Ты тоже хочешь сказать, что портные нужны будут всегда?
– Наверное. Но я не буду портным. Я это не люблю. У нас открылась бумажная фабрика, там я и буду работать.
– А я, ребята, думал вас заинтересовать профессией геолога.
Он подвел их к высокому шкафу, достал ключик и открыл стеклянные дверцы.
– Смотрите, эту небольшую коллекцию я собрал в окрестностях Малина. Это – кварц, видите, как светятся его грани? По поверьям кварц, притягивает любовь, удачу, и богатство. Кварц используется для изготовления стекла, идет также на украшения. Вот полевой шпат. У вас есть дома стеклянная посуда? В ее состав входит полевой шпат.
– Дядя Михаил, а это – простой камень! Таких камней у реки пропасть! – обрадовался Тарас.
– И я сидел с удочкой на таком камне. Летом он так нагревается, что можно обжечься, – вспомнил Марк.
– Это – гранит. Недалеко от города есть гранитные залежи, когда-нибудь здесь будет рудник. Гранит – не простой камень. Он красив, прочен, не боится ни жары, ни холода и служит практически вечно. Медный всадник в Петербурге стоит на гранитной основе. Но еще много неизведанного хранит земля, и мы с вами можем открыть новую страницу в геологии, прославив наш край. Вот я и подумал о вас, мне нужны помощники.
– Я смогу, если отпустит отец, в кузнице много работы, – согласился Тарас
– Дядя Михаил, когда мы делали раскопки, надеялись найти что-то ценное. А зачем нам камни? – засомневался Рон.
– Рон, за открытие месторождений государство платит большие премии.
Потом, геологи находят не только камни. Они находят золото и алмазы. Лев Иванович Брусницын, открыл золотые россыпи на Урале получив премию в 2 тысячи рублей, а Гаврила Машаров из Канска открыл более ста россыпей золота, став в тайге самым богатым миллионером. Везет даже детям! 14-ти летний Павел Попов, уроженец деревни Верхнее Калино нашел первый русский алмаз. Такую находку у вас купит любой ювелир! В общем, в воскресенье в 10 утра я жду вас здесь.
– Взять с собой лопаты? – спросил Рон.
– Нет брать с собой лопаты не надо. Главный инструмент геолога – молоток. Так что захватите с собой, у кого есть, молотки, чтобы отбивать образцы горных пород, минералов и руд. А я прихвачу компас, рулетку и увеличительное стекло. Если вы увидите, что-то блестящее, зовите меня. Компас и рулетка понадобятся, чтобы сделать план участка, где мы что-то откроем.
Найдем что-нибудь, или не найдем, но вкусный обед вам будет обеспечен!
А сейчас пройдите в гостиную, у вас будет репетиция.
– Какая репетиция?
– Это вам расскажет Мария Васильевна.

Глава 7
 Спящая красавица

В гостиной их уже ждали.
– Мы поставим домашний спектакль и собрали вас, как потенциальных артистов, – сказала Мария Васильевна
– Тетя Маша, а що таке «потенциальных»? – спросил Тарас.
¬– Это тех, кто захотят играть в нашем спектакле. Мы выберем и разыграем интересную сказку. У кого какие любимые сказки?
– Я люблю еврейские притчи царя Соломона, – сказала Голда.
«Пришли к царю две женщины, и сказала первая: «Я в беде, господин мой. Я живу в одном доме с соседкой. У меня родился сын. А на третий день родила сына соседка. Сын соседки умер и среди ночи, она взяла моего мальчика и положила его спать к себе, а своего умершего положила ко мне. Но я поняла, что это не мой сын”.
А соседка сказала: «Это ее сын умер».
    И сказал царь слугам: «Разрубите этого живого мальчика пополам и отдайте половину его этой, а половину той». «Не делайте этого, закричала первая женщина, отдайте его ей».
А царь в ответ сказал: «Отдайте ребенка живым первой женщине, она его мать».
– Хорошая притча, – сказала Мария Васильевна, – правда, действующих лиц маловато. Всего три, но послушаем других.
– Я знаю хорошую польскую сказку, ¬– вступила в разговор графиня.
«Жил-был король. И был у него сын. Повелел однажды король найти такого мастера, который сделал бы сыну крылья. Мастера нашли, и скоро крылья были готовы. Принц, прикрепил крылья к плечам и полетел. Долго летел принц и, наконец, опустился в другом королевстве. А у того короля была дочка. Прятал он ее на одном острове. Увидел ее принц, и стучит. «Открой, это я, ангел с неба».
Ну как же тут не впустить ангела! Усадила она его за стол, накормила, напоила, и спать повела в свои покои. Но тут узнал король, что кто-то бывает у его дочери. И спрашивает ее: «Кто приходит к тебе?» «Ангел с неба». Решил король устроить засаду и поймать самозванца, да не успел, подхватил принц принцессу, и только их и видели».
– Тоже не дурная сказка, – сказала Мария Васильевна, – только устроить полеты на сцене будет трудновато. А ты, Тарас, что предложишь?
– Есть гарна украиньска казка про уточку. «Жили дед и баба, а детей у них не было. Нашли они уточку, а у нее ножка переломана. Принесли домой, сделали ей гнездышко, а сами за грибами пошли. Возвращаются, видят все у них уже прибрано, хлеб напечен, борщ сварен. Они к соседям спрашивать: «Кто это?» Никто не знает. Вот баба и говорит: «Давай спрячемся и подглядим». Спрятались и видят, выходит из их хаты дивчина: такая красавица! Только что немного хроменькая. Пошла она к кринице, а дед с бабой бегом в хату и бросили это гнездо в печку. Дивчина вошла в хату, а гнездышка-то и нет. Как заплачет она! Дед ее утешают: «Не плачь, будешь нам вместо дочки». А дивчина, говорит: «Я бы у вас жила, если б вы не сожгли моего гнездышка. А теперь, прощайте». Вышла она во двор, летит стая уток. Сбросили они ей перышки, она стала уточкой и улетела». 
– Да, сплоховали дед с бабой, – заметила Мария Васильевна. – А мне нравится сказка «Спящая красавица». «У короля родилась дочь. Позвали фей, которые предсказывали ей счастливое будущее. Но одну струю фею не позвали, думали, она уже умерла. Она обиделась, пришла и сказала: «Когда принцессе исполнится 17 лет, она уколется веретеном и умрет». Все ужаснулись, но самая маленькая фея, которая еще не успела ничего сказать, поправила это предсказание. «Принцесса не умрет, а заснет и будет спать сто лет, пока ее не разбудит принц». Ну вот, принц пришел через сто лет и разбудил ее поцелуем».
Есть еще предложения?
– А может, возьмете русскую сказку Пушкина о рыбаке и рыбке? – предложил Михаил Николаевич, – наверное, ее все знают. «Жил старик со своею старухой у самого синего моря; они жили в ветхой землянке ровно тридцать лет и три года. Старик ловил неводом рыбу, старуха пряла свою пряжу. Раз он в море закинул невод, – пришел невод с одною тиной. Он в другой раз закинул невод, пришел невод с травой морскою. В третий раз закинул он невод, – пришел невод с одною рыбкой, с непростою рыбкой, – золотою. Три раза рыбка выполняла желания старика, а потом просто уплыла и больше не вернулась».
– Я буду золотой рыбкой! – закричала Сима.
– Так что, ребята, сыграем русскую сказку?
– Нет, – покачал головой Тарас, – мы должны играть украинскую сказку. Мы ведь живем на Украине. Мало того, что москали притесняют украинский народ, так вы еще навязывает нам русские сказки.
– Ну, что ты, Тарас, кто тебя притесняет? С чего ты это взял? Ведь Украина сама попросилась в Россию, ты ведь знаешь про Богдана Хмельницкого.
– Знаю. А вы слышали, что сказал про него Тарас Шевченко?  «Ой, Богдане! Ой, Богдане! Нерозумний сину! Подивись тепер на матір, на свою Вкраїну. Дніпро, брат мій, висихає, мене покидає, І могили мої милі Москаль розривае».
– Тарас, но ведь Шевченка из неволи выкупили русские, а ты, оказывается, националист! – удивилась Мария Васильевна.
– Хай я буду националист, з вами в ци игры играть не буду! И блинами вашими меня не купить, – с этими словами он встал и вышел.
Наступило неловкое молчание.
– Вот что, – предложил Михаил Николаевич, предлагаю кинуть жребий. Положим в шкатулку записки с этими сказками, и какую вытянем, ту и играть будете. Это будет справедливо и никому не обидно. А с Тарасом нехорошо получилось, ты бы Маша придержала язык. Марк, поговори с ним, никто его обидеть не думал, пусть приходит на репетицию.
Тянула жребий Сима и вытащила «Спящую красавицу».
Когда разошлись по домам, Марк пришел к кузнице.
– Тарас! Выдь на секунду. Ну, што ты в бутылку полез? Между прочим, графиня рассказывала, что ее покойный муж Тарасу Шевченко послал 150 рублей в помощь, за что мужа выгнали с работы. А сказку выбрали по жребию, чтобы никому не было обидно. Будем играть «Спящую красавицу», уже начали репетицию, ты бы посмотрел, как Рон играет старую фею, мы смеялись до слез, а тетя Маша сказала, что у него талант. И роль для тебя есть, ты будешь принцем и разбудишь принцессу поцелуем.
– А хто буде принцесса?
– Новая горничная Оля. Что это на тебя нашло? Придешь на репетицию?
– Ладно, приду.

Глава 8
 Кишиневский погром

Вечером в дом Марка постучала Голда Лишанская.
– Марк, ужасная новость. 6 и 7 апреля в Кишиневе был еврейский погром.
Она вся дрожала.
– Зайди, Голда, успокойся, – сказал, отложив шитье, отец Марка, – выпей горячего чаю. Что там случилось?
От волнения у Голды дрожали руки, и зубы стучали о блюдечко с чаем.
– Сначала подвыпившие мастеровые бросали камни в окна еврейских домов, потом стали громить еврейские лавки. В городе прошёл слух, что царь лично издал секретный указ, разрешающий грабить и избивать евреев в течение трёх дней после Пасхи. Местные власти растерялись и первое время бездействовали. Позднее на улицы вывели воинские патрули из гарнизона, но никаких приказов солдаты не получили. На второй день погром продолжался, были разрушены синагоги, а свитки Торы выбрасывались на улицу в изорванном виде. Только к вечеру войска начали наводить порядок и задерживать погромщиков. Во время погрома было убито 50 человек, искалечено 600, разгромлена треть городских домов. Что будет с нами?
– В Малине этого быть не может, – заверил Голду отец Марка, – я поговорю с полицмейстером. 
– После этого погрома евреи нигде не могут чувствовать себя в безопасности, – продолжала Голда, – надо отсюда уезжать. 
– Но я здесь родился, – сказал Марк, – это моя Родина. Куда я поеду?
– Это не наша Родина. Смотри, на Украине живут люди разных национальностей. Графиня, у которой мы ставили «Спящую красавицу», – полячка. Если ее начнут притеснять, она может уехать в свое государство – Польшу. Михаил Николаевич Миклухо-Маклай – русский, захочет, уедет к себе в Петербург.
– А на фабрике заведует цехом немец, – вспомнил Марк.
– Верно, когда ему тут не понравится, он уедет в Германию. А если евреи захотят уехать из Кишинева в свое государство, куда они поедут? Ты слышал о каком-нибудь еврейском государстве? Не слышал. Еврейского государства нет. Ни в Европе, ни в Азии, нет нигде. Почему нет еврейского государства?
– Почему?
– Первыми открыли тайну историки. Еврейское государство было. Оно существовало в древние времена, имело свой язык, свои законы и свою религию и культуру, однако распалось под ударами соседей – воинствующих народов Рима, Византии, Греции, Турции и других, и евреи рассеялись по всей земле. Располагалось оно на земле, называемой Палестина, об этом говорят и исторические документы, и археологические раскопки. Отсюда появилась идея: это государство восстановить. Ты слышал фамилию Теодор Герцль?
– Это тот, кто был на стороне Дрейфуса?
– Да, он. Он был в 1894 году в Париже, когда судили Дрейфуса. Крики «Смерть евреям!», раздававшиеся на парижских улицах, окончательно убедили его в том, что единственным решением еврейского вопроса является создание независимого еврейского государства. А Дрейфуса позднее оправдали. После дела Дрейфуса он решил, что евреям нужно свое государство, и он сделал идею восстановления еврейского государства целью своей жизни. И дал этой идее название – Сионизм, по названию горы Сион, что находится в центре древнего города Иерусалима в Палестине.
– А что там сейчас?
– На севере – болота, на юге – пески. Почти нет растительности. Почти нет воды. Почти нет людей. Чтобы возродить еврейское государство, надо ехать туда, и я поеду. И не одна, нас много.
– А что там делать?
– Кто что умеет. Осушать болота. Сеять пшеницу. Строить дороги и города. Растить сады.
– А я ничего этого не умею. Ни осушать болота, ни сеять пшеницу, ни строить дороги и города, ни растить сады.
– Марк, я тоже этого не умею, главное – желание. Поедешь со мной?
– Я не могу оставить родителей.
– Ты просто еще не созрел. Нужно время. Нужен еще один погром. 
Она, с таким восхищением рассказывает об этом Герцле, наверное, она в него влюблена, думает Марк, интересно, сколько ему лет? 
Через несколько дней Голда пришла прощаться.
– Марк, я уезжаю в Киев, там собирается группа Поалей Цион. Пожалуйста,
заглядывай к моим родителям, там растет моя младшая сестра Батья. Я буду им писать, и через них мы сможем держать связь.
А Малин продолжал свою тихую мирную жизнь. Малинский полицмейстер усилил охрану улиц и заверил еврейский совет города, что в Малине никакого погрома не будет. Все-таки во многих еврейских домах стали держать закрытыми ставни даже в дневное время. Мама Марка тоже закрыла ставни, а отец боялся выходить на улицу. Стал бы Тарас участвовать в погроме?




Глава 9
 Лея
Весной Рон приехал проведать родителей, которые были уверены, что он изучает в Киеве аптекарское дело.
На его стук дверь в доме Марка Гуревича вышла черноглазая девчушка в красном сарафанчике с двумя косичками. Кто такая? Может Марк переехал?
– Кого вам?
– А что, Марк уже здесь не живет?
– Марк, – крикнула девчушка, – к тебе пришли!
Вышел Марк, друзья обнялись.
– Быстренько бери удочки и пошли к реке, Тарас уже зажег костер, у него отпуск. А что это за девчушка?
– Лея, моя сестра. Потом расскажу.
Их тройка встречалась редко. Рон в Киеве учился на актера, Тарас женился на Оле и в соседнем Коростене помогает строить вокзал. Через Малин уже начали ходить поезда. Тарас еще больше вытянулся и выглядел старше своих двадцати.
– Тарас, а новость-то, какая!
– Какая?
– У Марка появилась сестра. Марк, кто она?
– Эта девочка из Кишинева. Она потеряла родителей, и Комитет помощи пострадавшим от погрома обратился с призывом принять к себе на воспитание детей, потерявших близких. Тарас, ты слышал, что творили погромщики в  Кишиневе?
– Слыхал. Подонки есть среди всех наций.
– Ну, вот. Я прихожу со своей фабрики, и ее выводит мать. «Марк, говорит мать, теперь у тебя у тебя есть младшая сестричка, береги ее и защищай». Такая  худая и бледная, часто плачет и ночью просыпается с криком, так что мать сидит возле нее, и успокаивает как может. Я взялся обучать ее русскому языку и познакомил с соседскими детьми.
– Везет же некоторым, – заметил Рон, – хотел бы и я иметь такую сестричку.
– А ты попроси родителей, – засмеялся Тарас. – Друзья, я привез бутылку Каберне. Выпьем за дружбу.
Они обменялись новостями.
Рон продал Киевскому музею сребреник Святополка и на полученные деньги учился в театральной студии. Сейчас в Киевском театре Соловцова он репетирует ведущую роль в спектакле «Ревизор», будет играть Хлестакова, и попросил Марка и Тараса приехать на  премьеру и его поддержать.
– Хлестаков, – объяснил Рон, – случайный приезжий, оставшийся без денег в чужом городе. Его по ошибке принимают за важное лицо – государственного ревизора, прибывшего проверять работу местных чиновников, и он ловко этим пользуется. Живет за чужой счет, волочится за женой и дочерью городничего. А в конце приезжает настоящий ревизор. Я вам достану контрамарки, а вы поддержите меня аплодисментами!
Конечно, вспомнили детство.
Пару раз ходили с Михаилом Николаевичем искать полезные ископаемые. Напрасно Тарас промывал в лотке речной песок, золота он так и не нашел. Зато Рону улыбнулась удача: он увидел в расселинах скал горный воск – черную густую смолу, собрал ее в банку и отнес отцу. Этот воск еще называют мумиё, он лечит раны и помогает от разных болезней. А Марк нашел черные камни, из которых делают грифели для карандашей. В перерывах Михаил Николаевич угощал их бутербродами и рассказывал об истории этих мест. Здесь они узнали, кто такой был вещий Олег, и кто такие были Хазары.
– Олег был новгородским князем 1000 лет назад, – рассказывал Михаил Николаевич, – он захватил Киев и присоединял к нему соседние племена. Считается, что он был основателем русского государства. Но центром государства не была Москва, ни Петербург, их тогда еще и в помине не было, центром был Киев, поэтому те времена называют Киевской Русью. Еще Олег воевал с Византией, было в те времена такое государство и, взяв штурмом их столицу, прибил к воротам свой щит! А Хазары были кочевым племенем, они нападали на славян и уводили в плен, как рабов, которых потом продавали.
Вспомнили и про спектакль «Спящая красавица». Собралось много зрителей, спектакль всем понравился, хотя вызвал много смеха. У короля, которого играл Марк, отвалилась борода, а королева – Голда приклеивала ее обратно.
– После чего я поцеловал ей руку, что не было предусмотрено сценарием, – вспомнил Марк, – а она застеснялась и спрятала руку в карман.
– У тебя с ней что-нибудь было? – поинтересовался Рон, – она мне тоже нравилась.
– Она уехала. Звала меня с собой, но я не мог оставить родителей.
Вспомнили, как игравшая младшую фею маленькая Симочка забыла слова и расплакалась, но больше всего аплодисментов вызвала сцена, когда принц Тарас должен был поцелуем разбудить принцессу – горничную Олю. Он ее поцеловал, а она не просыпается! Он слегка растерялся и поцеловал ее еще раз. А она не просыпается! Проснулась принцесса только после третьего поцелуя. Все кричали «Бис» и требовали сцену повторить.
Тарас опять попросил Марка извиниться перед польской графиней за его несдержанность, и друзья договорились, чтобы не случилось, встретиться на этом месте в следующем году.
Марк сходил к графине, взял том Гоголя с «Ревизором» и попросил извинить Тараса за несдержанность, извинение было принято.

Глава 10
 Ревизор

В Киев Тарас и Марк приехали утренним поездом, чтобы до представления, которое начнется в семь вечера, погулять по Киеву с Роном, обещавшим уделить им полдня. Город встретил их разноголосым шумом прохожих, звоном трамваев, стуком копыт экипажей и свистками городовых.
– Прошу за мной, – голосом завзятого экскурсовода скомандовал Рон, и они зашагали по широкой привокзальной улице.
– А сейчас мы выходим на обсаженный пирамидальными тополями знаменитый бульвар, такого нигде в России больше нет. Он соединяет две крупнейшие торговые площади Киева. Бульвар, носит имя генерал-губернатора Дмитрия Бибикова, правившего городом пятнадцать лет.
Тополя приветливо машут путешественникам своими остроконечными вершинами, а ветер разносит тополиный пух.
– На этом престижном бульваре вы видите дома-дворцы, построенные самыми богатыми и влиятельными людьми, среди них Демидов и Терещенко. Дальше – две мужские гимназии и вон – аптека, в окнах которой стоят для рекламы две огромных колбы, одна с красной, а другая зеленой водой. Теперь свернем на Владимирскую. Вот старейшая Десятинная церковь, много раз горевшая и разграбленная. Ее восстановили и собираются делать к ней пристройки. Дальше университет, городской театр.
– Здесь ты будешь выступать? – спрашивает Тарас.
– Нет, я буду выступать в театре Соловцова на Николаевской площади. А это – Золотые ворота, построенные у въезда в Киев Ярославом Мудрым. Их тоже планируется восстановить.
Друзья обошли кругом две полуразрушенные каменные стелы, огороженные решеткой.
– Это – Софийская площадь с памятником Богдану Хмельницкому. Внизу – Подол.
– А что тут строят?
– Фуникулер. Здесь будут возить людей вниз и вверх два вагончика. Теперь свернем направо, замечательный вид на Днепр открывается с Владимирской горки. Давайте постоим. Дальше – мы на Крещатике. Это главная улица Киева, здесь я вас покину, наверное, театральное начальство уже ругается, что меня нет. Мне надо одеться, загримироваться и хотя бы полчаса посидеть одному, входя в роль. Чтобы ничто не отвлекало. Там есть такие девочки! Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше нравятся – брюнетки или блондинки?
– Ты что, Рон?
– Это слова из моей роли. Адрес моего театра я вам дал. Не пропустите по дороге посмотреть на Банковой дом Городецкого с химерами. Говорят, Городецкий построил этот дом в память о своей дочери, которая покончила жизнь самоубийством, бросившись в воды Днепра. Все, я побежал.
В газетном киоске Тарас купил свежий номер «Киевлянина». Газета пестрела рекламой, и он хотел уже сунуть ее в сумку, чтобы посмотреть потом, но его привлекло объявление.
– Смотри-ка Марк, завтра в университете состоится заседание Киевского общества летописца Нестора. Там выступит известный российский историк Шахматов с докладом о последних находках, касающихся «Повести временных лет». Нам о ней рассказывал Михаил Николаевич. Давай сходим, послушаем.
Перед театром Соловцова разбит уютный скверик, посреди которого бьет, чугунный фонтан в форме чаши, окруженной львами. Рон рассказывал, что на литейной фабрике вместо голов львов в насмешку были отлиты копии головы градоначальника, которого не любили киевляне.
Очень понравился зал и камерность театра в целом, голубая обивка лож и расписной потолок. Рон достал контрамарки, и Тарас с Марком сидели в ложе, откуда прекрасно было видно сцену, а в соседней ложе сидел автор проекта театра – инженер Георгий Шлейфер, которому, как сообщил Рон, эта ложа предоставлена пожизненно.
Спектакль тоже понравился. В зале смеялись все три часа, пролетевшие как две минуты. Артисты играли  замечательно.
Бездельника Хлестакова, случайно остановившегося в гостинице этого городка, принимают за ревизора, и он этим успешно пользуется. Поправляет свое финансовое положение и волочится то за женой, то за дочкой городничего. Когда Рон говорит дочери городничего Марье Антоновне:
– Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку, – чувствуется, что Рон действительно влюблен в эту молодую и хорошенькую артистку.
В антракте пошли в буфет выпить пива, а среди зрителей появились артисты и Рон подошел к Марку.
– Марк, ты знаешь, кто это там сидит с газетой? Это Шолом-Алейхем! Ты ведь хочешь стать писателем, подойди, другого такого случая может не быть.
Марк подошел к его столу и почтительно остановился, ожидая, пока тот не отложит газету.
– Реб, Шолом-Алейхем, можно к вам обратиться?
– Вы уже обратились. Зовите меня Соломон Наумович. Чем могу служить?
– Я читаю все, что вы пишете, или точнее, все, что могу достать в нашем Малине.
– Как вас зовут, Марк? Вы живете в Малине? Я хотел бы побывать в этом городке! Как поживает ваш штетл?
– Так же, как ваша Касриловка! Соломон Наумович, я тоже хотел бы писать рассказы.
– На каком языке?
– На русском.
– У вас будет большая аудитория. Сколько вам лет?
– Семнадцать.
– Вы где-то работаете?
– На бумажной фабрике.
– Я много перепробовал работ, но на бумажной фабрике не работал. Это – отличное место для наблюдений за людьми. Знаете что, приходите завтра ко мне часов в 10-11, я живу на Мариинско-Благовещенской улице, 27. Сможете? Только никого с собой не приводите. Мы побеседуем о литературе. И вы расскажете мне про Малин.
– Конечно, приду.
После спектакля Рон пригласил Марка и Тараса к себе на ночлег. Жил он в доме Марии Васильевны, где ему отвели небольшую комнату бесплатно. Ночь прошла за разговорами, правда спать пришлось на полу. На следующий день Тарас пошел на лекцию Шахматова, а Марк направился к известному писателю.

Глава 11
 Шолом-Алейхем

Мариинско-Благовещенская улица оказалась широкой и красивой. Марк без труда нашел дом 27 купчихи Хржановской, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру 4. Дверь открыл сам Шолом-Алейхем.
– О, мой юный друг, здравствуйте, заходите, я вас жду.
– Соломон Наумович, а вам очень благодарен за…
– Остановитесь, терпеть не могу лести. Будем пить чай и беседовать о литературе.
Чай принесла высокая скромно одетая красивая молодая девушка.
– Моя дочка. Ляля, познакомься, это Марк, мой новый друг из города Малина. Будущий писатель.
Ляля ласково улыбнулась, поставила на стол чайник и удалилась.
– Сколько тебе лет? У тебя есть девушка?
– У меня есть девушка из Малина. Мы с Голдой дружим с детства. Она собирается в Палестину, а я пока оставить родителей не могу.
– На нашу историческую Родину? Я тоже член общества Ховеве;й Цио;н и стою за переселение евреев в Землю Израиля, чтобы строить новые и поддержать старые еврейские поселения. Но сейчас у меня планы другие: надо помочь жертвам Кишиневского погрома. Я обратился с письмами к известным русским писателям: Льву Толстому, Владимиру Короленко, Антону Чехову и Максиму Горькому и попросил их принять участие в благотворительном сборнике «Помощь». Ты читал их книги? Нет? Очень советую. Ты ведь владеешь русским языком? Начни с Чехова. Его короткие рассказы полны грустного юмора. А я начал писать в совсем юном возрасте и знаешь о чем? У меня была мачеха, бранившаяся без устали и моим первым «литературным» произведением был составленный мной словарь ругательств мачехи.
– Кто-то из русских писателей вам уже ответил?
– Первым отозвался Лев Толстой. Он передал мне три неопубликованных «сказок для взрослых». И я их перевожу на идиш.
– Соломон Наумович, у нас в Малине тоже помогают жертвам Кишиневского погрома. Моя семья приютила девочку Лею, лишившуюся родителей.
– Это очень благородный поступок, судя по твоей одежде, вы не богачи. Чем еще знаменит ваш Малин?
– У нас живет мать путешественника Николая Николаевича Миклухо-Маклая, и он приезжал к нам в Малин. А с его братом Михаилом я делал раскопки на Лысой горке, этот городок ведь был основан князем Малом! Вы читали «Повесть временных лет»?
– Я слышал об этой летописи, нет читать ее мне не пришлось. Послушай, у меня есть к тебе предложение: напиши историю этой девочки. Все, что она видела своими глазами. Это будет рассказ от первого лица – рассказ Леи. Сможешь?
– Не знаю. Она не хочет ничего вспоминать. Сразу начинает плакать.
– Понимаю, значит еще не время. А кто твой отец?
– Портной.
– Типичная еврейская профессия. И ты решил быть портным?
– Нет. Я уже работаю на бумажной фабрике.
– Фабрика – хорошее место для наблюдений. Запоминай лица, одежду, жесты, манеру разговаривать. Интересные словечки. У тебя есть записная книжка? Нет. Я тебе сейчас подарю.
Он открыл ящик стола и вынул новенькую записную книжку.
– Носи ее с собой, вот тебе карандаш и ножик. У меня есть рассказ «ножик», ты читал, нет? Надо много читать. Что за книги у тебя есть?
– Шомер «Сокровище или хладнокровный разбойник». Всю ночь не мог оторваться.
– Марк, я тебя должен огорчить. Шомер – не лучшее, что следует читать, это низкопробная беллетристика. Его сюжеты далеки от реальной еврейской жизни.
Он нервно достал папиросу и закурил.
– ¬Я написал брошюру „Суд над Шомером”. Не читал? Я тебе подарю. В этой брошюре я описал вымышленный суд присяжных над всеми романами Шомера, где прокурор потребовал отправить его на каторгу за порчу вкуса читателей. Читай книги Менделе Мойхер-Сфорима, Линецкого, Гольдфадена, Спектора и, конечно, Шолом-Алейхема. Ты позволишь мне дать тебе несколько советов? Пиши каждый день. Ты знаешь, сколько времени ежедневно должен играть пианист, чтобы быть в форме? Сначала ты будешь подражать, потом выработаешь свой собственный стиль. Напиши о своем родном Малине, как один еврей пытался сделаться, например, парикмахером. Но в местечке уже и без него было столько парикмахеров, что им только и оставалось, что стричь друг друга. Другой еврей брался за ремесло портного. Но портным только и оставалось, что обшивать друг друга. И сапожников было больше чем надо. И часовых дел мастеров. И профессиональных сватов было больше, чем женихов и невест! И торговцев было больше, чем покупателей. Можешь показывать написанное мне. Я помогу тебе опубликоваться.
¬– А когда вы находите время для письма?
– Те, которые меня знают и видят каждый день, спрашивают меня, когда я пишу! Право, я сам не знаю. Вот так и пишу, на ходу, на бегу, сидя в чужом кабинете, в трамвае. И как раз тогда, когда мне морочат голову по поводу какого-то не вырубленного леса, дорогого имения, какого-нибудь заводика,– как раз тогда вырастают прекрасные образы и складываются лучшие мысли, а нельзя оторваться ни на одно мгновение, чтобы все это запечатлеть на бумаге, – сгореть бы всем коммерческим делам! Я полон сейчас мыслей и образов, так полон, что я, право, крепче железа, если не разлетаюсь на части, – но, увы, мне приходится рыскать в поисках рубля! Сгореть бы бирже! Сгореть бы деньгам! Сгореть бы на огне евреям, если еврейский писатель не может жить одними своими писаниями и ему приходится рыскать в поисках рубля! Сгореть бы всему миру! А тут приходит жена и говорит о квартирной плате, о деньгах за право учения в гимназии; мясник – джентльмен, он согласен ждать; зато лавочник – подлец, он отказывается давать в кредит; адвокат грозит описать стулья. Он не знает, что они уже давно описаны. А ты ведешь дневник? Нет? Очень советую, у тебя будет богатый материал. Я рад нашей встрече. Будешь в Киеве, заходи. Ляле ты понравился, ты заметил, как она на тебя посмотрела? Будь здоров. Больше читай и пиши.
Ушел Марк в приподнятом настроении. Ему понравился знаменитый писатель и его красивая дочка. Она проводил его до двери, протянула на прощание теплую руку и пригласила заходить. Если бы сердце его уже не было занято…
На вокзале Марк в ожидании своего поезда наблюдал за приходящими составами и в толпе увидел знакомое лицо.
– Голда!
– Марк! Что ты здесь делаешь?
– Я с Тарасом приехал, чтобы посмотреть спектакль «Ревизор». Там главную роль играл Рон.
– И посмотрели?
– Да, он настоящий артист! Ты помнишь нашу «Спящую красавицу» у польской графини? Именно тогда открылся его талант. На его старую фею нельзя было смотреть без смеха! А еще я познакомился с Шолом-Алейхемом и побывал у него в гостях. А ты почему здесь?
– Ты знаешь почему. После Кишиневского погрома я твердо решила уехать в Палестину. А ты что-нибудь решил?
– Еще нет. Может я стану писателем.
– Вторым Шолом-Алейхемом?
– Нет, первым Марком Гуревичем.
– Вот мой поезд, Марк, прощай!
– Голда, когда ты вернешься? Где мы встретимся?
– Я не вернусь. Мы встретимся в Палестине.
Он хотел ее обнять, но она подала руку.
В поезде Марк достал подаренную записную книжку и сделал первую запись.

Глава 12
 Повесть временных лет

Когда Тарас вошел в аудиторию, она была переполнена. Нашлось достаточно желающих увидеть и услышать знаменитого Петербургского академика, опубликовавшего множество работ по истории древней Руси. Стульев не хватило и многие, в основном студенты, стояли вдоль стен. Шахматова представил член общества Владимир Пе;ретц.
– Сейчас перед вами выступит Алексей Александрович Шахматов. Это совершенно потрясающий человек. Он мечтал стать историком, но стал филологом. Будучи еще гимназистом, он писал статьи, которые публиковал директор его гимназии под своим именем. Потом он выступил на защите магистерской диссертации одного из будущих академиков, и высказал критические замечания, после чего академик не разговаривал с ним до конца жизни. Прошу!
На кафедру взошел подтянутый, средних лет мужчина с большими, усами, и, остановив жестом руки аплодисменты, начал свою лекцию с вопроса.
– Кто слышал о «Повести временных лет»? Поднимите руки. Большинство. Очень приятно знать, что наша историческая наука имеет так много поклонников. Я благодарен Влади;миру Никола;евичу Пе;ретцу за предоставленную мне честь выступить в Киевском обществе летописца Нестора. Я внимательно читаю труды общества и радуюсь глубоким знаниям киевских историков. Буду рад поместить в вашем сборнике и мои скромные изыскания. В Петербургском университете есть тоже историческое общество, и я надеюсь на наше плодотворное сотрудничество. (Аплодисменты). Тема моей сегодняшней лекции, или, сообщения – находки, связанные с «Повестью временных лет». Таких находок за прошлое столетие были три.
Первая находка: Лаврентьевская рукопись – одна из древнейших сохранившихся русских летописей. Известна в единственном пергаментном  списке 1377 года, написанном монахом Лаврентием по заказу великого князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича и доведена до 1305 года. В начальной части содержит «Повесть временных лет» в редакции игумена  Сильвестра. В 1792 году купил Лаврентьевскую рукопись собиратель русских древностей граф Мусин-Пушкин, сейчас она хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Хочу отметить, что в этом списке имени летописца Нестора еще нет.
Вторая находка – Ипатьевская рукопись, написанная в 1420 году. Она так называется, потому что создана в Ипатьевском монастыре под Костромой. Ее текст тоже начинается с «Повести временных лет», но содержит ряд новых сведений. Нашел эту летопись известный историк Карамзин, сейчас она хранится в библиотеке Академии наук. Судя по почеркам, над этой рукописью трудились не менее пяти человек. И здесь имя Нестора не упомянуто.
И, наконец, третья, – Хлебниковская рукопись, написанная в 1550 году. Она была обнаружена тоже Карамзиным в 1809 году в библиотеке промышленника, библиофила и мецената Хлебникова. На тот момент библиотека принадлежала дочери Хлебникова Анне Петровне Полторацкой. Карамзин купил эту рукопись и увидел, что она тоже начинается с «Повести временных лет», причем с указанием, что она написана летописцем Нестором. Опираясь на эти рукописи, Карамзин написал многотомную историю российского государства.
Подводя итоги, считаю, что все эти списки – по большому счёту, лишь  копии, в которых оригинал «Повести временных лет» предстает в разных вариантах с неоднократным и отчасти некорректным его использованием и редактированием. Каждый из будущих «соавторов» Нестора рассматривал этот труд в контексте своей эпохи: вырывал из летописи только то, что привлекало его внимание, и вставлял в свой текст. А что не нравилось, в лучшем случае, не трогал, в худшем – переиначивал текст так, что сам Нестор его бы не узнал!
Предупреждая возможные вопросы, сразу скажу: оригинал «Повести временных лет» до нас не дошел, он утрачен.
На этом разрешите закончить. Спасибо за внимание! (Аплодисменты).
– Алексей Александрович, а поиски утраченного оригинала «Повести временных лет» ведутся? – поднял руку Тарас. – Может быть, она преспокойно лежит где-нибудь в пещере какого-нибудь монастыря, в забытом сундуке? Ведь мы так и не знаем, кто создал древнюю Русь, пришлые варяги или Киевские князья?
– Да, дискуссия по этому вопросу ведется, а насчет поисков, мне ничего неизвестно. Ваша версия вполне реальна, если за это дело возьмутся молодые энтузиасты и найдут этот сундук, их имена впишут в историю!
– Можно мне слово? – поднялся молодой человек во втором ряду, – я работаю в музее киевских древностей при университете. Наш музей основал известный киевский археолог Кондратий Лохвицкий, который передал нам свою личную коллекцию. У меня большая просьба к присутствующим, если у кого-то есть предметы старины, принесите их в наш музей. Что-то мы купим.
Когда Тарас ехал домой, он был полон впечатлений и в поезде обдумывал возможные идеи поиска оригинала «Повести временных лет».


Глава 13
 Трудный год 
(Из дневника Марка Гуревича)
25 декабря 1905 года
Слава Богу, уходит этот трудный год. Казалось, ему не будет конца. Услужливая память подсказывает и такие события, о которых нельзя забывать, и такие, о которых и вспоминать не хочется.
2 января, не дошив последнего костюма, скончался мой бедный отец. В доме завесили зеркала и картины. Похоронили его на еврейском кладбище. У закрытого гроба читали псалмы Давида, и краткую речь сказал раввин. Екатерина Семеновна принесла цветы, но ей объяснили, что класть на могилу цветы у евреев не принято. В первые семь дней полагалось не выходить из дома, но я боялся потерять работу: теперь я – единственный кормилец в семье. Хорошо, что у мамы есть помощница – Лея.
9 января в Петербурге состоялось шествие рабочих к Зимнему дворцу, чтобы вручить царю коллективную Петицию о рабочих нуждах. Самого царя не было ни во дворце, ни в самом городе. Когда толпа приблизилась к дворцу, охранявшие его войска открыли огонь. По официальным данным в этот день было убито 130 человек и несколько сотен ранено. Тарас рассказал, что шествием руководил священник Гапон, которого спас Максим Горький, укрыв у себя в квартире. 
10 июня скончалась графиня Екатерина Семеновна. Она была добра ко мне, давала читать книги и шила вещи только у отца. У нее в доме я узнал, как велик наш мир. Вечная ей память.
25 июня опять тревожные вести – в Одессе восстали моряки броненосца Потемкин. Матросы захватили корабль в свои руки, убив при этом часть офицеров. Не получив поддержки у других кораблей и не имея чёткого плана дальнейших действий, они сдались румынским властям в порту Констанца.
23 августа заключили мир с Японией. Война началась в прошлом году и шла как на суше, так и на море. Одолеть Японию не удалось, и Россия потеряла Южный Сахалин.
  18-20 октября состоялся погром в Киеве. Для провоцирования погрома был распущен слух о том, что евреи разорвали царский портрет в помещении городской Думы. Полицмейстер Киева с балкона здания Киевской городской Думы призывал погромщиков: «Бей жидов, грабь, ломай». Войска вместо того, чтобы защищать евреев, активно участвовали в погроме.
После этого погрома покинул Киев Шолом-Алейхем, а вслед за ним вместе с женой, что играла дочку городничего Марью Антоновну, уехал в Америку Рон.
А я по-прежнему живу в своем маленьком мире, и в свободное время стараюсь писать. О чем я пишу?
О соседе, который всем жаловался на жену, а когда она умерла, стал просить у Бога смерти, чтобы на том свете встретиться с ней.
О синей тетрадке отца, писавшего стихи на древнееврейском языке.
О нашем украинце соседе, угощающем меня яблоками.
О девочке, которая во время Кишиневского погрома потеряла всех близких и живет в нашем доме.
О жизни нашего маленького местечка.
Стараюсь найти свой стиль, своих героев.
Что меня ждет? Мне уже скоро 19, а я еще ничего не сделал в жизни.
Мне нравится Голда, но она такая одержимая. От нее пришло одно письмо. Она в 1905 году уехала в Германию, где изучала ботанику и зоологию в Йенском университете. И в этом же году ездила на 7-й Сионистский конгресс, состоявшийся 14-19 июля в Базеле, в качестве делегата от еврейской общины Малина. Это был первый конгресс без Герцля, который умер год назад. На конгрессе произошел раскол, пишет Голда, большинство делегатов, и в том числе она, считали, что еврейское государство должно быть создано в Палестине – исторической Родине евреев, хотя Англия предлагала Африку. Конгресс решил начать строить еврейские поселения в Палестине, и она собирается в Яффо устраивать еврейские сельские коммуны.
А я оставить мать не могу.
По выходным подрабатываю: учу Сору – дочку хозяина самого большого магазина в Малине. Ее отец смотрит на меня очень благосклонно и обещает зятю оставить магазин. Он пригласил меня с мамой на чай. Я никогда не был в такой богатой квартире с роскошным сервантом, через его стеклянные дверцы светилась расписанная золотом дорогая посуда; стены, завешаны коврами настоящей ручной работы, и в гостиной стояло пианино, на котором Сора, сбиваясь, что-то сыграла.
Но решение мамы послать сватов я решительно отверг. Сора мне не нравилась. Она толстая и глупая, и магазин мне ни к чему, наверное, я буду писателем.
А мама хочет, чтобы я продолжал традицию семьи и стал портным. Сидеть целый день с иголкой над чужими штанами?
На бумажной фабрике, где я работаю в цехе сортировкой древесины, присматриваюсь к людям, их внешностям, характерам, жестам. Мне нравится моя работа на бумажной фабрике. Я изучил все стадии изготовления бумаги и даже предложил, как избавить бумагу от пятнышек, за что получил премию.
Может написать книгу о жизни рабочих?
Мой напарник Остап из села, крепкий добродушный парень, но без царя в голове. Раз пришел на работу сильно выпивший, и я его уложил спать в сарае, а то может остаться без руки – пила никого не щадит. Убирает отходы Кристина, молодая женщина в длинной юбке, ни с кем не общается и постоянно крестится. Уходя домой забирает мешок щепок для плиты, это вообще не разрешается, но у ворот ее знают. Командует нами немец, он говорит, что его предки приехали в Россию при Петре Первом. Он любит чистоту и аккуратность. Я слышал, что он затащил Кристину в кладовку, и она побоялась ему отказать. Это будет мой отрицательный герой.
Директор фабрики обходит все цеха два раза в день: в 10 утра и 10 вечера. Он меня приметил, расспрашивал, кто мои родители, где я учился, и не хочу ли я поехать за границу изучать бумажное дело. Я сказал, из-за больной матери никуда поехать не могу. Сам он хорошо знает бумажное дело и может заменить любого рабочего даже на каландровой машине. По-русски говорит с акцентом. Директор сам беседует с каждым человеком, которого принимает на работу, спрашивает о его семье, житейских и бытовых проблемах. Он считает, что если у рабочего дома все в порядке, он будет хорошо работать и давать большую отдачу.
Это будет мой положительный герой.
Решено. С Нового года начинаю писать роман.
Под новый год пришло письмо от Рона. Он не смог состояться, как артист, но его жена Изабелла оказалась востребована. Она играет в театре на Бродвее, и начала в консерватории брать уроки пения. У нее оказался неплохой голос, так что он живет на зарплату жены, и решил стать ее импресарио. Ездит по театрам и концертным залам, договаривается о ее выступлениях, торгуется о цене.
Иза, так он сокращенно зовет свою жену, очень устает. Когда у нее занятия в консерватории, он приезжает к ней в обеденный перерыв с едой и надувным матрацем. Пока она есть, он надувает матрац, и она может полчаса поспать в парке. Парки здесь изумительной красоты, пишет Рон, дома высоченные и кругом реклама.
Ты, со своими предпринимательскими способностями не пропадешь. Если решишь приехать, первое время поживешь у нас. Приезжать лучше одному, у тебя не будут связаны руки, устроишься, потом вызовешь своих.
Может, уехать в США?
Глава 14
 Ключ

Раннюю весну 1912 года Марк встретил с лопатой в руках. На этот раз он не искал сокровища: нужно было выбрать подходящее место для посадок льна. И он не собирался стать фермером: ему было поручено подобрать недалеко от бумажной фабрики опытный участок для выращивания разных сортов льна, который планировалось использовать в качестве целлюлозы для изготовления бумаги вместо хлопка, который завозили издалека, и стоил дорого. Так что Марк вспомнил опыт раскопок детских лет и, вооружившись лопатой, как только стаял снег, принялся изучать местную почву.
Ему помогала Лея, которой уже исполнилось двенадцать, и она обещала вырасти в красивую стройную девушку с черными бровями и маленьким прямым носиком. Это первой заметила мама Марка, и из отдельной комнатки, где спала Лея, перевела ее в свою спальню. Подальше от греха, объяснила она.
Им нужно было найти чернозем, супесь или, на худой случай, суглинок. Пришлось освоить нехитрые способы распознавания почвы, и они перелопатили землю в окрестностях Малина
Идея замены хлопка льном возникла у Марка после года обучения в Германии. Ему предложил съездить на учебу директор фабрики, предстояло расширение ассортимента, строился новый цех и нужен был технолог.
– Вы получите солидную прибавку, – пообещал директор.
– Я посоветуюсь дома, – сказал Марк.
Деньги конечно, нужны, его зарплаты с трудом хватало на троих. Заработать писательским трудом пока не получается. Вчера пришло письмо из Петербургского журнала «Сатирикон». Он отправил туда свои три рассказа.
О старике, хотевшем развестись с женой, которая по его словам, пьет его кровь и укорачивает его жизнь; а когда она умерла, стал всем говорить, какая у него была прекрасная жена, и как он просит Бога забрать его поскорее, чтобы он с ней встретился на том свете.
Другой рассказ был о соседе, угощавшем его червивыми яблоками, (он утверждал, что наличие червей в яблоке свидетельствует об отсутствии всякой химии), а третий о том, как во время прогулки, случайно познакомившаяся пара, попала под дождь, а когда он и она вернулись к себе домой и рассказали об этом событии, их рассказы были совершенно не похожи.
На вопрос Марка, какая из его вещей им больше подойдет, из журнала пришел ответ: «Пальто».
Верно во время их встречи сказал Шолом-Алейхем: «Сгореть бы на огне евреям, если еврейский писатель не может жить одними своими писаниями и ему приходится рыскать в поисках рубля!».
Мать его отпустила, до отъезда он получил значительную сумму, часть которой оставил матери и отбыл в Берлин.
Обучение он проходил на технологическом факультете Берлинской высшей технической школы. Лекции сменялись практическими занятиями, Марк вел аккуратные конспекты и был примерным студентом. Постепенно освоил немецкий в объеме, достаточном для понимания предметов. Берлин произвел на него большое впечатление. Хотя в Киеве он видел достаточно больших церквей и соборов, широких улиц и многоэтажных зданий, но здесь это было другое. Все выглядело более мрачно, капитально и поэтому, более величественно.
Из любопытства он купил билет на шоу «Дикого Запада», организованного американским охотником Биллом. Его ассистентка Энни попросила одного из зрителей в зале раскурить сигару, в то время как сама она должна была выстрелом из кольта 45 калибра отбить кончик сигары с 40 шагов. Внезапно на сцену выскочил кайзер. Он вытащил из золотого футляра сигару и зажег ее. Энни, выстрелила, задела сигару и промахнулась мимо императорской головы. Потом Марк узнал, что с сигарой должен был выйти ее муж.
Вечером улицы поражали обилием света, конечно, в Киеве не было столько автомобилей и регулировщиков на перекрестках, хотя повозки, запряженные лошадьми нет-нет, да появлялись на Берлинских улицах, мешая движению.
По возвращению он получил должность технолога, зарплата его выросла вдвое. Немецкая технология предполагала использование в виде сырья – хлопок. Импорт хлопка обходился дорого, и Марк предложил разработать технологию частичного замещения хлопка местным льном. Лён содержит больше целлюлозы, чем древесина хвойных деревьев, поэтому производить бумажную продукцию из льна выгоднее.
Под лопатой Леи что-то звякнуло, Марк расковырял землю сапогом и вытащил шкатулку, в которой лежал старинный ключ и записка, на которой он с трудом различил древнюю кириллицу.
Лея взвесила ключ на руке и сказала, что тут полкило серебра, и его можно продать ювелиру, а дома мать сказала, что ювелир Шварцман даст хорошую цену и они смогут отремонтировать дом. Но, когда Марк показал свою находку Тарасу, он сразу же вспомнил про лекцию Шахматова.
– Свези свой ключ в Киевское общество Нестора летописца. Они помогут прочесть эту записку, где, наверное, написано, что можно открыть этим ключом. Я бы на твоем месте так и сделал!
Глава 15
 Веселый трубадур

Когда прибыл поезд Ковель-Киев, Марк без труда нашел свой вагон второго класса, выкрашенный в желтый цвет. Билет со скидкой ему купил работающий на железной дороге Тарас. Услужливый проводник показал пятое купе, где было свободное место. Марк вошел и поздоровался. Встали и подали руки трое попутчиков.
– Григорий, корреспондент газеты «Волынские губернские новости».
– Степан, веселый трубадур, артист погорелого театра.
– Айзик, аптекарь.
Марк представился, снял пальто и стал искать вешалку. Не найдя, бросил пальто на свою полку, при этом, громко звякнув, из кармана выпал заветный ключ.
Его поспешно поднял Григорий и, взвесив на руке, спросил:
¬– Знатная вещица, это что, от твоей квартиры?
Все засмеялись. Пришлось объяснить, что он откопал эту старинную находку в Малинском городище и везет в Киевский музей древностей, а ключу, наверное, тысяча лет. Ему нет цены! Вот как ему улыбнулась удача!
– Подожди, не прячь, – попросил Григорий, – мне скоро выходить, я возьму у тебя интервью. Моя газета печатает исторические факты.
Он задал несколько вопросов и, записав ответы, вскоре вышел.
– Вот привязался к человеку, – заметил Степан, – Марк, садись к столу, отметим твою удачу!
Он поднял со стола газету, укрывавшую бутылку водки и закуску и наполнил стопки. Марк положил ключ обратно в карман пальто и на этот раз аккуратно его свернул так, чтобы использовать вместо подушки. Все выпили и продолжился дружеский разговор.
Оказалось, что Айзик направляется в США, у него уже готовы документы. Он похлопал себя по груди, где, видимо, они лежали в боковом кармане.
– Я держал аптеку в Коростене, – сообщил Айзик, – и собираюсь открыть аптечное дело в Америке. В Киеве ко мне присоединятся родичи, и мы отправимся…
– В Бремен? – подсказал Степан.
– Нет, во Францию, в Шербур. Туда должен причалить по дороге в Нью-Йорк «Титаник»! Слышали о таком корабле? Он величиной с шестиэтажный дом!
– Везет же людям, – позавидовал Степан, – давайте выпьем за «Титаник»!
– Ты, возможно, встретишься в Нью-Йорке с моим другом Роном Меламедом, – попросил Марк, – он тоже аптекарь, передашь привет от Марка Гуревича.
А Степан сообщил, что едет в Киев свататься, и показал им фотографию красивой девушки, своей будущей невесты.
– Вот она, моя Люба-любушка. Я везу ей в подарок вот эту вещицу, – он вынул из сумки бутылку «Зубровки».
– Друзья, выпьем за здоровье моей красавицы.
– Ты что, алкоголик?
– Нет. Принимаю только для лечения. При низком давлении пью красное, при повышенном – коньяк, при ангине – водку.
– А воду ты когда-нибудь пьешь?
– Такой болезни у меня еще не было. Люба – единственная дочка, а ее отец владеет доходным домом на Крещатике. Угадайте, кто получит его наследство и геморрой? А теперь споем.
И приятным баритоном он затянул:
– Шумел камыш, деревья гнулись, и ночка темная была. А дальше – все хором! Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра. А поутру они вставали, кругом помятая трава…
У него стал заплетаться язык.
– Хорошо посидели. Ну, братцы, я прилягу.
На свои полки отправились Марк и Айзик, и скоро купе огласилось дружным храпом.
В Киев поезд пришел ранним утром. Когда из вагона вышли пассажиры, проводник обошел все купе: часто люди забывают вещи: книги, очки, зонтики, однажды даже забыли спящего ребенка. А, может, не забыли?
В пятом купе его ожидал сюрприз. Двое пассажиров спали! Проводник слышал вечером из этого купе шум веселого застолья, но пить и веселиться, особенно в вагонах второго класса, не возбраняется.
– Господа, вставайте, мы уже приехали.
На его призыв никто не ответил, и он стал их расталкивать. Это сколько же надо было выпить, они стали подниматься и протирать глаза.
– Где мы? – спросил Айзик.
– В Киеве. Господа, пожалуйста, собирайтесь побыстрее, сейчас поезд отгонят на запасные пути. Не оставляйте свои вещи.
Марк достал из подголовья и развернул пальто, оно было подозрительно легким.
– У меня исчез ключ! Старинная вещь. Нас обокрали, вызовите полицию!
– А у меня пропал бумажник с деньгами и документами на выезд в США, – воскликнул Айзик.
Полицейский составил два протокола.
– Вы можете описать, кто был с вами в купе?
После того, как оба описали веселого трубадура, в протоколы был включен словесный портрет:  «Рост – высокий. Голова круглая, волосы на голове прямые, черного цвета. Ранние залысины. Глаза голубые, близко посажены, брови срослись. Нос короткий, уши скошены назад, с креплением мочки к щеке, кадык отсутствует».
– Догадываюсь, кто это был. Георгий Донцов, кличка «Донец». Известный железнодорожный вор. Он вам пел «Шумел камыш»? Использовал нехитрый прием, вас напоил и незаметно бросил каждому в рюмку по таблетке снотворного. Совсем недавно вышел на свободу и, надо же, сразу принялся за старое. Мы знаем, где он живет, и не раз задерживали его жену, продавщицу краденного. Господа, дайте ваши адреса, если что-то удастся найти, мы вам вернем.
По окончании формальностей крайне расстроенный аптекарь отправился к родственникам, а Марк заявил, что целью его поездки в Киев было показать старинный ключ в Киевском обществе летописца Нестора, а раз ключ у него украли, он просит отправить его обратно в Малин. В виду случившегося, ему выдали бесплатно билет, и в ожидании обратного поезда он долго бродил по перрону, вспоминая давнее прощание с Голдой и ругая себя за неосторожность.
Потрогал карман, где лежала найденная с ключом записка, кому она теперь нужна? Хорошо, хоть цепочка осталась.
Потом купил газету «Киевлянин» и в поезде прочитал отчет о судебном следствии по поводу убийства 12-летнего ученика приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского. Работавшего неподалёку от места преступления на заводе приказчиком, еврея Бейлиса, арестовали по обвинению в ритуальном убийстве.
Этому не будет конца, подумал Марк. Как на это отреагирует его друг Тарас? Опять скажет, что подонки есть среди любой национальности, как он сказал о Кишиневском погроме?

Глава 16
 Дело Бейлиса
(Из дневника Марка Гуревича)
16 марта 1912 года. Вечер.
Вернувшись из Киева, хотел я рассказать Тарасу, какой я растяпа. Нет мне прощения. C виду такой славный мужик, а потом напоил и спер ключ. Открыла дверь Оля с дочкой на руке. В другой руке какая-то книга. Я хотел войти, а она загородила вход и отводит глаза.
– Оля, что-то случилось?
– Да случилось. Ты что, не читаешь газет?
– Оля, ты о чем.
– О ритуальном убийстве Бейлисом в Киеве мальчика Андрея Ющинского. Евреям нужна была христианская кровь для выпечки мацы. И убийцу задержали. Я боюсь за свою дочку. Ты к нам больше не ходи.
– Оля, неужели ты поверила в этот навет?
– А ты не поверил? 
– Я вырос в еврейской семье, много раз выдел, как пекут мацу, там нет никакой крови, она совершенно белая, разве ты не видела?
– А здесь все написано.
Она показала книгу. На обложке крупными буквами выведено «Протоколы сионских мудрецов».
– Оля, и здесь все неправда! Где Тарас?
– Значит, все врут, один ты правду говоришь. Прощай!
С этими словами она отошла и закрыла дверь. Щелкнула задвижка.
Я постоял у двери. Ах, Тарас, Тарас. Наверное, он дома. Спрятался. Сколько лет дружили, клялись в вечной дружбе. Я сам хотел показать ему эту газету и объяснить, что это все неправда. А он спрятался. Я достал газету, порвал ее на мелкие клочки и бросил им под порог.
Когда я дома рассказал, как потерял друга, мать сказала:
– Нас здесь не любят.
20 марта 1912 года.
Из Житомира прислали газету «Волынские губернские ведомости», в которой напечатано мое интервью в поезде. Сейчас не до этого: на фабрике аврал, по разработанной мной технологии осваиваем льняную целлюлозу. Я стал начальником цеха, и директор опять повысил мне зарплату.
20 апреля 1912 года.
Пришло письмо от Киевской полиции. Задержать вора, укравшего в поезде ключ, не удалось, так как он уехал в Америку. Учитывая, что он украл также билет в США, были наведены справки. Оказалось, что он отплыл в Нью-Йорк на «Титанике», и по прибытии, его должны были задержать.
2 декабря 1913 года.
Принесли газету, где описано вынесение приговоры Бейлису, обвиненному в убийстве христианского мальчика. «28 октября 1913 года Киев стал объектом мирового внимания. В тот день присяжные должна были вынести вердикт обвиняемому Бейлису. Они советовались чуть больше полутора часов. Атмосфера в зале суда была тяжёлая, всё близилось к развязке. В 6 часов вечера старшина присяжных, выйдя из комнаты совещаний, огласил: «Не виновен». Все глаза устремились на Бейлиса, который тяжёлым взглядом смотрел на старшину. Его лицо не выражало никаких эмоций. Через мгновение молчание остолбеневшей публики нарушил глухой плач Бейлиса. Конвойные вложили шашки в ножны. Бейлису подали воду и сообщили, что он свободен. Заседание закрыто».
Я схватил газету и побежал к Тарасу. Дверь опять открыла Оля с девочкой на руках. Книги в ее руках не было.
– Оля, Бейлиса оправдали, где Тарас, я хочу показать ему эту газету.
– В самом деле? Значит, ты оказался прав? Тогда извини.
– А Тарас, опять прячется?
– Нет. Он на работе
Глава 17
 Бруклинский мост

Обязанность проверять содержимое почтового ящика была возложена на Лею, и она этим очень гордилась. Каждый полдень в любую погоду она выбегала во двор к калитке. Там на заборе висел синий деревянный почтовый ящик, на котором белыми печатными буквами было написано название улицы – Хлебная и номер дома 17. Лея открывала крышку и засовывала руку за письмом или газетой. Писали Гуревичам редко, иногда приходило письмо из Народичей, где жили родственники мамы Марка и из Тетерева, от брата отца. На второй или третий день после выхода, в ящике оказывалась Житомирская газета «Волынь», которую Марк выписал, чтобы быть в курсе новостей. А новостей было много: шел третий год войны.
Пришло письмо от Рона, которое Марк маме и Лее зачитал вслух.
«Дорогой Марк! Вот уже двенадцать лет, как мы в Америке. Не стали миллионерами, но кое-что удалось добиться. Изабелла стала известной артисткой, и я едва успеваю подписывать контракты. Она поет, играет в театрах, мы даже смогли купить себе приличную квартиру в Бруклине. Налаживаем знакомства с известными режиссерами и артистами.
Мы пытались обосноваться в Голливуде, и провели несколько дней в Лос-Анджелесе. Интересный город. Прямые улицы, в которых невозможно заблудиться ведут с севера на юг и с запада на восток. Дома окружены пальмами, много бутиков, модных магазинов и дорогих ресторанов. Нас поразило великое смешение рас. Разные цвета кожи и разрезы глаз. Бледные, цвета кофе, загорелые и желтые лица, метисы и мулаты.
Зашли в совершенно неприметный снаружи ресторан, где часто проводят время артисты и продюсеры Голливуда. Обычно столики здесь заказывают заранее, но днем свободные места были. Сели за барную стойку на высокие табуреты и попробовали мартини, здешний аромат которого больше не встретишь нигде. Видели известных артистов. Забежала перед репетицией выпить чашку кофе Мери Пикфорд, за дальним столиком резались в карты Хамфри Богарт и Гэри Купер.
Удалось встретиться с несколькими продюсерами, к сожалению, предложение здесь значительно превышает спрос и пришлось вернуться в Нью-Йорк.
Нью-Йорк – очень красивый город. Если сравнить Нью-Йорк с Малином, то это будет слон и моська! Широкие улицы, сияют рекламой и заполнены автомобилями, я скоро получу права и куплю себе Форд. Огромные дома заслоняют солнце, мы поднимались на стоэтажный Эмпайр Стейт Билдинг и гуляли по Бруклинскому мосту. Это первый в мире висячий мост. Когда его построили, люди боялись по нему ходить: а вдруг тросы оборвутся! Представляешь, чтобы убедить прохожих, что мост надежный, по нему провели стадо слонов!
В Нью-Йорке много возможностей. Я думаю, с твоей энергией и упорством, ты бы смог здесь сделать карьеру.
Пожалуйста, передай привет моим родителям, папа еще сердится? Если они нуждаются, я попытаюсь перевести для них в Малин пару сотен долларов. У них есть два внука, Обрадуй моего папу: один уже собирает лечебные цветы и травы, он наверняка продолжит семейную профессию и станет аптекарем.
Твой друг Рон».
Марк перед сном еще раз перечитал письмо. В детстве он так хотел увидеть мир, а сам по-прежнему живет в Малине. С его плохо освещенными кривыми и не мощеными улицами, без машин и светофоров, с редкими прохожими. С огромными лужами, появляющимися после каждого дождя и беспризорными  собаками, выискивающими отбросы. А Рон гуляет по Нью-Йорку.
Ночью Марку снится сон. Он идет на работу по незнакомой улице. Высокие дома светятся рекламой, шуршат шинами авто, так это же Нью-Йорк! Он идет по Нью-Йорку! А вдали светится Бруклинский мост, он опаздывает и спешит к мосту, перед которым стоит закутанная в шаль красивая женщина. Мери Пикфорд! Марк, просит она, я пойду с вами, я так боюсь этого моста. Она берет его за руку, и они ступают на мост. Начинается гроза, от сильного ветра мост качается, лопается один из тросов и они вместе пролетом моста падают в воду. Я не умею плавать, кричит Мери, и цепляется за него.
Он просыпается от грохота, в открытое окно влетают брызги дождя, небо сверкает молниями. К нему прижимается дрожащая от страха Лея. Он быстро закрывает окно и обнимает жену. Какой странный сон.
Утренние газеты приносят тревожные вести.
В Петрограде и Москве начались волнения, перешедшие в восстание против царской власти. После того, как большая часть войск перешла на сторону восставших, отрекся от престола Николай II, и власть перешла к временному правительству. Одновременно появились Петроградский Совет, солдатских и крестьянских депутатов, который поддержало трудящееся население. Наступило двоевластие.
Начавшееся наступление русской армии обернулось провалом из-за катастрофического падения дисциплины в Русской армии. Во многих частях оживились солдатские комитеты, солдаты стали обсуждать приказы и митинговать, теряя время, или вовсе отказывались продолжать воевать. Массовое распространение получило братание: солдаты воюющих армий бросали оружие и обнимали друг друга, никто не хотел воевать.
В Малине пока спокойно, фабрика дымит трубами, Марка вызывает директор.
– Мистер Гуревич, вы когда-нибудь были в Америке?
– Нет.
– А если я предложу вам небольшую командировку в Нью-Йорк? Там на Лонг Айленде находится бумажная фабрика, с которой у меня деловые связи. Они узнали о вашей идее использования целлюлозы изо льна и попросили прислать вас на пару месяцев, чтобы наладить там производство. Поедете?
– Даже не знаю. Предложение заманчивое, но у меня старая мать и жена. Я их единственный кормилец.
– Я предложу вашей жене работу в моем офисе, а вы получите деньги на билет, командировочные и суточные. В Нью-Йорке директор фабрики обеспечит вас всем необходимым. Договорились?
– А как там Бруклинский мост? Еще не обвалился?
– Почему вас это интересует? Не обвалился. Собирайтесь в дорогу.
Неделя ушла на сборы, Марк помог посадить огород, оставил часть полученных денег, заглянул в аптеку и побывал у Оли. Она обещала навещать Лию и если надо, чем-то помочь. Тарас был в Киеве. Оля не могла в точности объяснить, что он там делает, похоже, участвовал в создании украинского правительства.

Глава 18
 Последняя встреча

Едва лучи восходящего солнца зажигают окна небоскребов, как утренний Нью-Йорк приходит в движение. Выходят на улицы тысячи такси, грохочут трамваи, полицейские спешат занять свои посты.
Открываются двери многочисленных баров и кафе, где рабочие утренней смены могут быстро перехватить пару гамбургеров и чашку кофе, а в итальянских пиццериях на прилавки выкладывают пиццу с хрустящей корочкой прямо из кирпичной духовки.
Фермеры открывают свои лотки, молоденькие горничные и пожилые экономки прицениваются к продуктам. Слышны перебранки.
– Почем ваши баклажаны?
– Вообще-то это цыплята!
– Почем петух?
– Не продается.
– А зачем же привез?
 – Куры без него на рынок не хотели ехать.
– У вас есть документы на эту рыбу?
– А что вам надо? Свидетельство о смерти?
– Чем вы кормили  своих  индюшек?
– А почему это вас интересует?
– Я тоже хочу так похудеть…
На зданиях светится реклама нового немого фильма «Великий Гэтсби». Автор романа. Фрэнсис Фицджеральд вместе с женой вчера ушел из кинозала, не досмотрев фильм до конца. Его жена вскоре написала дочери, что фильм был отвратительным и ужасным.
Продавцы газетных киосков выставляют кипы свежих газет, выкрикивая последние новости. Дворники убирают с улиц следы ночной жизни, и утро входит в свои права.
Марк просыпается в 6:30. Утренняя зарядка и душ помогают избавиться от остатков сна. Жена не встает так рано, но горничная должна позаботиться, чтобы в столовой на снежно-белой скатерти уже стояли круассаны и свежее сваренный кофе. За столом он быстро просматривает газеты.
Скоро предстоят выборы губернатора, вице-губернатора, генерального  прокурора, главного судьи Апелляционного суда Нью-Йорка, а также всех членов Ассамблеи штата Нью-Йорк и Сената штата Нью-Йорк. И республиканцы, и демократы сообщают о предстоящем успехе.
Сильный ураган разрушил город Майами и причинил значительные разрушения в других районах Флориды, штате Алабама и на Багамских островах.
Появилась новая станция метро Брайант-парк на 42-й улице, а в Лос-Анджелесе компания Уолта Диснея открыла дворец-кинотеатр Эль-Капита;н. 
Двенадцать машин, набитых гангстерами, открыли огонь по пивной Аль Капоне  в Чикаго.
Хорошо, что я живу не в Чикаго, думает Марк.
Сборы на работу обычно занимают менее 15 минут. Он живет недалеко от офиса, поэтому ходит на работу пешком. По дороге обдумывает предстоящий день и расставляет приоритеты. Делает пометки в записной книжке, которая, как и ручка, постоянно лежит в нагрудном кармане пиджака. В офисе он обычно к 8:00.
Сегодня состоится совещание акционеров бумажной фабрики, Марк расскажет о том, как он планирует избежать рецессии, признаки которой уже появились в деловом мире. Он смотрит на часы, хватает папку с документами и спешит к лифту.
Лифт опять не работает. Пока пришел механик Марк нервничал. На улице моросило, он выскочил из подъезда своего «Дома-Утюга» и поднял руку. Остановилось желтое такси и водитель, не отворачиваясь от лобового стекла, по которому дворники не хотели стирать капли дождя, спросил на ломанном английском:
– Куда едем?
Голос показался Марку знакомым.
– Куда едем? – повысил голос шофер, безуспешно пытаясь наладить дворники.
– Тарас, а ты знаешь, яка скотина тебе чоботы дае? – негромко спросил Марк.
Шофер повернул голову.
– Батько!
Друзья со смехом обнялись.
– Тарас, я очень рад тебя видеть. Гони, что есть мочи, опаздываю, вот моя визитная карточка, вечером позвони. Рон тоже в Нью-Йорке, встретимся, посидим вместе.
Они встретились на 57 улице в чайной «Russian Tea Room». Ее только что открыли эмигранты-танцоры «Русского Имперского Балета». Чайная напоминала драгоценную шкатулку – ярко-красные диваны, черная роспись и декор, хрустальные люстры, канделябры и мозаичный потолок из цветного стекла. В меню традиционные русские блюда – солянка и борщ, блины с множеством начинок, икра и пироги. Они заняли отдельный столик в углу, подальше от оркестра. Марк передал друзьям меню и сказал, чтобы они не стеснялись в заказе, он оплатит ужин.
– Ты что, миллионер? – удивился Тарас.
– Все расскажу.
– Как здорово, что мы собрались вместе, – радовался Тарас, – выберем время и посидим с удочками, я покажу вам одно прелестное местечко. Помните, как мы с лопатами маршировали к реке? И я нашел древний гребешок, подарил его Оле.
Никто из них не знал, что эта их встреча – последняя.

Глава 19
 Рассказ Марка

– Мои приключения начались весной 1917-го, – первым начал Марк.
– Директор Малинской бумажной фабрики предложил мне небольшую командировку в Нью-Йорк. Бумажная фабрика на Лонг Айленде узнала о моей идее использования целлюлозы изо льна и попросила прислать меня на пару месяцев, чтобы наладить там производство. Он предложил моей жене Лее работу в офисе, а мне выдал командировочные, суточные деньги на билет.
Неделя ушла на сборы, я помог посадить огород, оставил часть полученных денег, заглянул в аптеку и побывал, Тарас, у твоей Оли. Ты тогда уже служил в Киеве. Оля не могла в точности объяснить, что ты там делаешь. Она обещала навещать Лею и если надо, чем-то помочь.
Я купил у железнодорожного агента билет до Бродов и покинул Малин. Снова взял место во втором классе, хотя это дорого, но меньше шансов, что обкрадут. Мама поплакала, и Лея пустила слезу: когда ей исполнилось 16, мы поженились. Я надеялся добраться до США и когда все успокоится, вернуться обратно, а если мне там понравится, и я хорошо устроюсь, вызвать мать и жену.
Так неожиданно я оказался в Нью-Йорке.
Прибыв в Нью-Йорк, спасибо Рону, нашел крышу над головой и сразу отправился на бумажную фабрику, что была тогда на 36-й улице Лонг-Айленд-Сити в районе Куинс. Показал рекомендательное письмо и прошел интервью. Осенью 1917-го написал письмо в Малин, в котором сообщил, что устроился и, после того, как соберу достаточно денег, вызову маму и Лею к себе. Ответ Леи, который я получил почти через год, был неожиданным. Вот это письмо.
«Марку Гуревичу в личные руки.
Доброе время суток!
Получила твое письмо давно, но ответить сразу не смогла. Что творилось на Украине в этот год не описать, но погромы Малин обошли, благодаря твоему приятелю Тарасу. Он был важной фигурой в правительстве Петлюры и договорился с атаманом Соколовским не трогать Малин. Мы рады, что ты благополучно добрался до Америки, нашел работу и доволен. Я побывала в аптеке и показала твое письмо отцу Рона. Ты знаешь, что отец отказался от Рона, когда узнал, что он стал артистом. Теперь он его простил, передай Рону, пусть напишет отцу. Аптека по-прежнему работает, так как любая власть нуждается в лекарствах, работает и кузница, по той же причине.
Ты спрашиваешь о Михаиле Николаевиче Миклухо-Маклае, он по-прежнему живет в Малине, даже какое-то время был у нас мировым судьей.
Оля с дочкой живы и здоровы. Она подрабатывает уходом за детьми и собирается открыть детский садик.
Теперь самое главное.
Марк, мы не поедем к тебе в Америку. Там у вас хозяева капиталисты, а у нас уже Советская власть – власть рабочих и крестьян. Хозяева бумажной фабрики бежали и хотели ее поджечь, но Рабочий комитет взял фабрику в свои руки, и теперь мы будем выпускать бумагу для советских денег. Я вступила в комсомол, и у меня появился друг моего возраста, а у нас ведь с тобой разница в 14 лет! Он родом из Коростеня и работает на железной дороге.
Марк, разве мы любили друг друга? Если честно, я согласилась выйти за тебя замуж только под давлением твоей мамы, она так много для меня сделала, что я не могла ей отказать. Так что ты можешь считать себя совершенно свободным. Я уже здесь договорилась, что наш брак будет расторгнут, и я смогу выйти замуж за своего друга. Он согласен признать своей нашу с тобой дочку.
Да, после твоего отъезда у меня родилась дочка, я ее назвала Сара. Ей уже почти год, очень красивая девочка, надеюсь, ее судьба будет счастливей моей. Я обвела ее ручку и рисунок прилагаю.
У меня было желание съездить в Кишинев, повидать родные места, но страшные воспоминания детства не отпускают. Бог с ним, с Кишиневом.
И последняя плохая новость: скончалась твоя мама. Ее похоронили согласно еврейской традиции. Со временем поставлю памятник.
Марк, прости меня, и не поминай лихом, ты совершенно свободен. Пожалуйста, писем нам больше не пиши, иначе за связь с Америкой меня могут посчитать шпионкой.
                С комсомольским приветом, Лея. 5 декабря 1918 года».
Так я получил свободу, но что с ней делать, пока не знал.
Тем временем я уже был зачислен в штат, даже имел свою небольшую группу и получил от владельца фабрики приглашение поужинать у него дома. Рон одолжил мне приличный костюм, и вот я уже в гостях у американского буржуа на 20-м этаже небоскреба, прозванного «Дом Утюг». Вы видели этот дом? Нет? Я договорюсь с Бетти и приглашу вас к себе в гости,  Если смотреть на дом с севера, то он похож на огромный океанский лайнер, прокладывающий себе путь к Мэдисон-Сквер. Жители соседних домов боялись, что «Дом Утюг» упадет под напором Нью-Йоркских ветров, на самом деле, вихри, вызванные необычной формой здания, всего лишь поднимали юбки идущих по улице дам.               
За столом, уставленным дорогой посудой и хрустальными рюмками, сидела вся семья, а обслуживали ужин две горничные. После холодных блюд подали горячие. Меня расспрашивали о родителях, чем я увлекаюсь и как провожу свободное время. Посредине ужина в столовую вошла девушка, оказавшаяся дочерью владельца фабрики. Она приветливо улыбнулась и подала мне руку.
- Это моя старшая дочь Бетти, - представил девушку отец, - будущая известная актриса.
- Папа, перестань! - капризно сказала Бетти, - вечно ты со своими шутками.
Свободное место за столом оказалось рядом со мной, и вскоре я с ней непринужденно беседовал.
После ужина все перешли в гостиную, где Бетти села за рояль и немного поиграла.
Красивая девушка, подумал я, и хорошо воспитана.
- Тебе нравится Нью-Йорк? - спросила Бетти, - хочешь, я покажу тебе самые интересные места?
Весь воскресный день мы провели вместе и договорились о новой встрече. Так начался наш роман. Похоже, что папа знал об этом, так как через полгода я получил повышение по службе и услышал как претендовавший на это место сотрудник, сказал кому-то по телефону, что обещанное ему место занял будущий зять хозяина. Вскоре я сделал Бетти предложение, которое было принято, и мы поженились. Через год у нас родился сын, а я стал директором фабрики.
Сейчас тесть болеет и собирается завещать фабрику мне. Так простой малинский мальчик станет богатым американцем, а если честно, я часто вспоминаю, как мы втроем собирались на Лысом бугре, искали клады и жарили на костре рыбу. Сможем мы когда-нибудь это повторить? Где теперь ключ, что я так бесславно проморгал?


Глава 20
 Рассказ Рона

– Ну, а я, можно сказать, старожил, живу в США больше двадцати лет. Много было всего, и хорошего, и плохого. Я ведь не приехал в командировку с рекомендательным письмом, как Марк, все, что у меня было, это пара сотен долларов, мое упорство и красота моей жены Изабеллы.
Идею поездки высказала Иза сразу после киевского погрома. Она узнала, что Голливуд ищет артистов, и мы можем пригодиться. Дорога заняла почти три недели, мы бы так и сидели в своем третьем классе в грязи и духоте, если бы не Иза – настоящее сокровище.
Она подошла к помощнику капитана Стоуну и предложила развлекать публику первого класса театральными сценками, и эта идея ему понравилась. Вечером на верхней палубе устроили импровизированную сцену, расставили стулья, и я с Розой с большим успехом сыграли отрывок из «Ревизора». Потом Стоун пригласил нас на ужин, но меня сразу позвали вниз, кто-то претендовал на наши места, я еле отбился. Роза пришла поздно, от нее пахло шампанским.
– Рон, – сказала она, – я договорилась, мы будем играть сценки всю дорогу, за это нам дают свободную каюту первого класса. Кромке того, Стоун сказал, что у него есть приятель – режиссер, он нас познакомит. Забирай вещи и пошли наверх.
Так что наше путешествие оказалось не только приятным, но и полезным.
Причалили мы к острову Эллис, где предстояло пройти проверку здоровья и лояльности. Это довольно длинная процедура и опять нам помог помощник капитана. Он же нас отвез в гостиницу.
Потом от меня ушла Иза. Она ничего не взяла из наших вещей и наших денег. Что я мог сделать? Рыбка ищет, где глубже, а человек ищет, где лучше. Ее взяли на сцену, а меня –  нет. Я стал искать гостиницу подешевле и случайно увидел вывеску аптеки. Спасибо всевышнему, аптекарь взял меня помощником. Правда без зарплаты, но с жильем и питанием. Так что пригодилось все, чему учил меня отец. Здесь люди часто болеют, но к врачам ходят редко, страховка стоит безумные деньги, лечатся лекарствами. Я уже подумал, может, бросить мечты о сцене и стать аптекарем?
Неожиданно вернулась Изабелла. Пришла просить прощения, хочет ко мне вернуться. И я ее простил. Так что наша жизнь в Америке была непростая.  Молоко здесь не течет в кисельных берегах, по-английски это звучит, как тротуары здесь не вымощены золотом.
Иза уже обзавелась знакомствами, и ей был нужен надежный импресарио. Я занялся организацией ее концертных программ, договаривался об аренде залов, светового и звукового оборудования, составлял график гастролей. Освоил английский и познакомился со многими владельцами театров. Постепенно наши дела пошли в гору.
Но Иза мечтает сняться в кино и подвернулся счастливый случай: мне удалось познакомиться с Ильей Толстым, внуком Льва Толстого. Он уехал в США еще в 1916 году. Чем только не занимался. Сначала читал лекции о своем знаменитом деде, потом печатался в бульварных романах и, наконец, узнав, что голливудский режиссер Эдвин Кэрью собирается снять фильм «Воскресенье», принял участие в написании сценария и будет в нем играть. По моей просьбе он представил режиссеру Изабеллу, и ее будут пробовать на роль мещанки Евфимии Бочковой, которую вместе с Катей Масловой обвиняются в том, что они обокрали и отравили купца Смелькова.
Так что мы собираемся переехать в Лос-Анджелес.
Да, я тоже вспоминаю наши раскопки. А помните, как мы обедали у Миклухо-Маклаев? Я заканчиваю. Иза подарила мне двое сыновей-близнецов, один служит в армии, а второй учится, хочет продолжить наш семейный бизнес – открыть аптеку. Дед будет гордиться внуком. Вот и все, что может рассказать несостоявшийся артист.

Глава 21
 Рассказ Тараса

– Наверное, вас интересует, как и когда я оказался в Нью-Йорке?
Все началось с революции в России и волнений в Украине. Когда Симон Петлюра начал собирать отряды для свержения власти немецкого ставленника Скоропадского, я пришел в штаб Петлюры, и предложил свои услуги. Меня взяли на должность курьера, а позднее повысили до рассыльного. Петлюра относился ко мне с доверием и после бегства Скоропадского даже отправил с делегацией на переговоры с генералом Деникиным, чтобы избежать противостояния и объединиться против большевиков.
Однако Деникин отказался признать Украину независимым государством. Более того, в воззвании к населению Малороссии Деникин заявил о единстве территорий Украины и России, об объявлении русского языка государственным, причем о Киеве было сказано, как о «матери городов русских». Между украинскими войсками и армией Деникина началась война, нашу украинскую делегацию интернировали, и я вернуться к Петлюре не смог. Позднее, когда я узнал, что Петлюра покинул Украину, я примкнул к белой армии для борьбы с большевиками.
Вы, наверное, слышали, что Деникин потерпел ряд поражений от Красной армии и передал командование генералу Врангелю, который сумел сохранить жизнь своих бойцов, организовав их вывоз из Крыма в Турцию.
Всего на 126 судах Крым покинуло более 150 тысяч человек, и я среди них.
Я не смог повидаться с Олей и дочкой, и тем более взять их с собой. Куда? В чужую страну, в полную неизвестность?
Так я оказался в Константинополе. Это была осень 20-го года.
C небольшими деньгами, выданными еще в Крыму казначейством Врангеля, мне удалось снять в европейской части Константинополя комнатушку с парнем, с которым я познакомился на корабле. Мы оказались почти земляками, он из Коростеня. Тоже служил на железной дороге, а когда началась война, водил бронепоезд. Иван, так его звали, был совершенно уверен, что наша эмиграция ненадолго, что скоро белая гвардия возьмет Москву и большевикам конец. А когда в газетах появилось сообщение об окончании гражданской войны, и Всесоюзный Съезд Советов объявил об образовании СССР, Иван спился, и мне пришлось менять жилье.
Константинополь – красивый город. Белые дворцы султанов со ступенями, сходящими прямо в воду. Высокие минареты, с которых муллы читают утренние молитвы. Люди в белом. Множество лодочек, еду готовят и продают прямо на улицах. Турецкие манты похожи на наши пельмени. Отведав порцию, я сказал продавцу: «Да у тебя тут один лук!» «Зачем говоришь один лук», отвечал обиженно торговец, «Здесь много лук!»
Когда деньги стали подходить к концу, я начал искать работу. Тут выбирать не приходится. Я не умел петь, как Вертинский, выступавший в русских ресторанах, не умел писать, как Аркадий Аверченко, ни в союз художников, ни в союз актеров меня не примут. Нанялся в кузницу, самую тяжелую работу в нестерпимой жаре должен был делать я. Я так долго не протяну, решил я, и подался на железную дорогу. Там все места забиты и, на остатки денег удалось окончить курсы таксистов. Купил карту города и выучил пару десятков турецких слов. Так и проработал несколько лет, обдумывая план возвращения домой. А потом неожиданно узнал, что Симон Петлюра в Париже организовал украинское сообщество, и решил я податься в Париж. Нанялся на пароход кочегаром и через две недели был в Париже.
Вам не кажется, что я – неудачник?
С Петлюрой встретился я только один раз. Он жил в Париже два года открыто. Там в то время было много украинских эмигрантов. Они даже издавали свой  журнал «Тризуб», а Петлюра публиковал в нем свои статьи. Его выследил Шолом Шварцбурд и застрелил у выхода из ресторана. Это была месть за его родственников, убитых во время погрома, когда Украиной правил Петлюра. Я был на судебном процессе, где Шварцбурда оправдали, и почувствовал слежку. Агенты ЧК находили и ликвидировали соратников Петлюры. Опять пришлось незаметно покинуть Париж.
И вот, я здесь. Пригодилась профессия шофера такси, зарабатываю неплохо, но тянет на Родину. Снится мне родной Малин, сонная Ирша, и мы трое сидим с удочками. Приходит Оля с дочкой… Хочу создать в Нью-Йорке украинский клуб. Нужны деньги. Марк, ты поможешь? Спасибо! В клубе будут изучать украинский язык, историю Украины, выпускать на украинском языке газету, собрать вокруг себя украинскую интеллигенции. Создам группу по поиску Повести Временных лет, мы докажем, что уже в те давние времена существовала Украина. Веду переговоры  о помещении в «Украинском районе» Нью-Йорка.
Рад был услышать новости из Малина, может когда-нибудь увижу жену и дочку? Вы обо мне никому не рассказывайте, – он понизил глосс, – чекисты ищут участников Директории. Я сменил фамилию.
Друзья расстались, договорившись о следующей встрече, но она не состоялась.
Марк прочел в газете, что Тарас погиб: в его машину подложили бомбу. Обещанные Тарасу деньги Марк инкогнито передал украинской общине. На эти деньги его останки захоронили и поставили памятник, а Рон с семьей уехал в Лос-Анджелес.
 














Часть 3


Бабушкин буфет


























 
 
             Глава 1
 Кабинет Фауста

С детства Юрий Васильевич Шутов любил историю, получая в школе по этому предмету неизменные пятерки. Он старался читать первоисточники и, изучая в институте Основы Марксизма-Ленинизма, даже разыскал письма Карла Маркса к Фридриху Энгельсу. В одном из писем Маркс писал своему другу и благодетелю: «Фридрих, если ты встретишь на улице этого господина, дай ему от меня по морде».
Теперь его уже знали в крупных магазинах Ленинграда, он приобретал все новинки по истории, на них уходила большая часть его скромной зарплаты. Добывал книги за макулатуру, скоро все полки заполнились, и книги пришлось класть на пол. Вечерами и в выходные сидел в публичной библиотеке, и сегодня ему повезло: по радио объявили, что желающие могут присоединиться к экскурсии в кабинет Фауста.
Юрий знал об этом кабинете и, проходя мимо двери с табличкой «Кабинет Фауста», часто пробовал ее открыть, но дверь всегда была заперта. Он поспешил вниз и успел. Заветная дверь открылась, и экскурсия погрузилась в средневековье.
– Дух захватывает от ощущения прикосновения к старине, от понимания, что эти книги держали люди сотни лет назад. Людей уже нет, а книги живы, – говорит экскурсовод, – этот наш зал выполнен в виде монастырской библиотеки. Своды расписаны старинным орнаментом, окна снабжены узорными ставнями, витражи выполнены по старинным рисункам, а книги расположены в определенном порядке; самые старые в деревянных переплетах даже прикованы цепями к столику.
– Собранные в этом зале книги называются инкунабулами, это – издания, выпущенные после изобретения книгопечатания немецким ювелиром Иоганном Гуттенбергом и до 1500 года. Посмотрите налево, это скульптура знаменитого немецкого книгопечатника. Именно он придумал делать металлические буквы, с помощью которых можно набирать любые тексты. А позднее в России первый печатный станок на старославянском языке был создан Иваном Федоровым. Вот его бюст. Конечно, в нашем кабинете Фауста собрано не так много инкунабул, как, например, в Британской библиотеке, но здесь есть старинные книги, которыми мы гордимся. Посмотрите на эти роскошные издания с золотым орнаментом.
– А почему этот место назвали кабинет Фауста? – спросил кто-то из экскурсии.
– Это название было дано при основании книгохранилища в 1857 году, его основатели считали Фауста средневековым ученым, – пояснила экскурсовод, – первое время этот кабинет был доступен только богатым и знатным людям, позднее, его открыли для образованной и прилично одетой публики. Пройдемте теперь в хранилище манускриптов. В этом зале собраны старинные рукописи, многие из них бесценны. Самая старая – Лаврентьевская рукопись. Она датируется 1377-м годом, причем большую ее часть занимает «Повесть временных лет», о которой вам, наверное, говорили в школе. Ее написал в начале 11-го века монах Киево-Печерского монастыря Нестор и, именно из нее, мы узнали, как начиналась русская земля.
– Это про то, как княгиня Ольга отомстила древлянам за смерть мужа, и к ней сватался князь Мал? – спросил кто-то из экскурсии.
– Да, и об этом. Поэтому не удивительно, что рукописи хранят в сейфах, без света, и за температурой следят. Для рукописей и старопечатных книг оптимальная температура 20 градусов. А еще следят за влажностью.
Когда экскурсия закончилась, Юрий подошел к экскурсоводу.
– На Украине есть город Малин. Он как-то связан с князем Малом?
– Вполне вероятно. Есть мнения, что это была вотчина князя Мала, там возможно жила его семья и родились его дети: ¬сын Добрыня и дочь Малуша. У вас в Малине кто-то есть?
– Там родилась моя мать, и сейчас живет моя бабушка. Вас что-нибудь интересует в этом городе?
– Интересует. Я бы сама хотела там побывать. Там есть исторический музей, может быть, они нашли что-то новое, связанное с «Повестью временных лет» и с судьбой князя Мала? Вы – ленинградец? Буду вам очень благодарна, если вы привезете нам копии старинных документов. В нашей истории полно загадок, и каждый новый документ может пролить новый свет.
– Я съезжу в Малин, и обязательно расспрошу бабушку, что она знает, – пообещал Юрий, и подумал: почему я не сделал это раньше?

Глава 2
Юрий Васильевич Шутов

В шесть часов вечера Юрий Васильевич Шутов отпер дверь своей двухкомнатной квартиры, которую он с матерью получил на улице Кораблестроителей, когда пошел на слом их старый дом. Морской колорит имели названия многих улиц на этой, выходящей к Финскому заливу, части Васильевского острова. Здесь были набережная Макарова, улицы Морская, Капитанская и Флагманская, Адмиральский проезд и другие. Вытирая по привычке ноги о половик, хотя на улице было совсем сухо, к этому его приучила мама, он заметил на полу белый  листок телеграммы, не застав его дома, почтальон подсунул ее под дверь. Он положил телеграмму на тумбочку, где обычно собирались письма, счета за свет и газ, свежие газеты и документы, ждущие срочного рассмотрения и ответа. К этому тоже приучила его мама. 
Мамы уже не было. С ней Юрий попрощался в больнице. Онкология зашла слишком далеко, и врачи ничего сделать не смогли. Были отключены все аппараты, и конец мог наступить в любое время.
– Нагнись, – еле слышно прошептала мама.
И, когда он нагнулся, услышал:
– Прости меня, сынок, что я оставляю тебя одного. Тебе давно надо было жениться, а я тебе мешала, боялась остаться одной. Теперь я понимаю, как эгоистично я поступила. Завтра ты будешь свободен, прощай.
– Ну, что ты, мама, ты еще понянчишь внуков, – солгал Юрий.
Мама погладила его по щеке и закрыла глаза. Утром он получил справку об  ее смерти.
Когда он вернулся домой с похорон, их маленькая ленинградская квартира оказалась неожиданно большой. Юрий какое-то время слонялся из угла в угол, потом зашел на кухню и вскипятил чай. Кто теперь будет его встречать с работы? Кто будет спрашивать, что он хотел бы поесть на ужин и рассказывать последние новости, услышанные по телевизору? Кто будет зимой завязывать на его шее шарф, и поднимать воротник?
Только теперь он понял, как много значила для него мама. Мать была его единственным убежищем в этом сложном и малопонятном мире. Она записала его в английскую школу, настояла, чтобы он окончил Иняз и, благодаря этому, он быстро получил престижное место и зарплату переводчика в патентном отделе ведущего научно-исследовательского института.
Да, она отговаривала его от женитьбы. Сначала советовала занять положение в его институте и ни одна его девушка, ей не нравилась, кроме черноглазой смешливой сотрудницы Кати, пришедшей однажды его навестить, когда он болел.
Катя была профоргом их отдела, и посещать больных была ее общественная обязанность, а Юрий был тайно в нее влюблен. Она сразу поняла, что ему нравится, и часто подходила к его столу, хотя была замужем.
– Юрочка, ты перевел уже патент на дреноукладчик?
Она наклоняла к нему кудрявую головку и забавлялась его смущением, а когда в день восьмого марта он вручил ей дорогой букет и проводил домой, поцеловала его в губы. Потом он положил ей на стол конверт, в нем было трогательное объяснение в любви. Катя поняла, что их роман зашел слишком далеко, и решила отделаться шуткой. Она положила ему записку:
«Юрочка, ты проходил в школе «Евгения Онегина»? Посмотри главу 83, строфа 47-я.» Он нашел этот текст: «Я вас люблю, к чему лукавить, но я другому отдана и буду век ему верна».
После Кати ему редко нравились девушки, а их отпугивал его отсутствующий взгляд, боязнь грозы и сквозняков. Летом он кутал горло шарфом. Не от мира сего. Он еще больше замкнулся и окружил себя книгами.
Отца Юрий не знает, но о нем много рассказывала мать. С его отцом она познакомилась на студенческом вечере, когда училась в Ленинградском педагогическом институте. Поступить в институт в то время было не просто, принимали в основном детей рабочих и крестьян. Матери повезло: какое-то время она работала на Малинской бумажной фабрике и справка об ее пролетарском происхождении открыла двери рабфака.
В тот вечер в женский пединститут, были приглашены студенты мужского строительного института, и высокий красивый парень с комсомольским значком пригласил ее на вальс. С этого началось их знакомство. Василий был потомственный ленинградец, охотно показывал город и ненавязчиво подкармливал голодную подругу – он жил с родителями, работавшими в партийных органах города.
Василий предложил пожениться, и Сара привезла его в Малин, показать матери. Лея гостеприимно встретила обоих, но наедине потребовала, чтобы дочка поискала другого.
– Сара, я на ваш брак согласия не дам, – сказала она, и объяснила свое решение, – он ведь русский.
– Мать против, – сказала Сара Василию, – она не дает согласия, говорит, мне еще рано замуж.
¬– Но тебе уже 18 лет и ты можешь выйти замуж без согласия родителей.
Когда они вернулись в Ленинград, узнали об убийстве в Смольном руководителя  ленинградской парторганизации Сергея Мироновича Кирова. Какой-то не вполне нормальный мужик по фамилии Николаев подкараулил Кирова возле его кабинета и выстрелил ему в затылок. Под удары последовавших после убийства Кирова репрессий, попали родители Василия, их выслали, а его отчислили из института.
Какое-то время он был безработным, и его выручала Сара. Потом на совещании передовых комбайнеров, в ответ на выступление участника совещания, сказавшего: «Хоть я и сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян», выступил Сталин и сказал «Сын за отца не отвечает».
После чего Василия восстановили в институте, они поженились, и Сара переехала к нему. Его мобилизовали 23 июня 1941 года. Он воевал на Ленинградском фронте до лета 1944-го, когда уже в чине капитана был ранен, лечился в госпитале и, получив месячный отпуск, вернулся домой к жене, привезя свой сухой паек. Мать рассказывала, что этот месяц пролетел, как один миг. Город медленно преодолевал последствия блокады, многие их соседи не выжили, а Саре повезло: она работала в комиссии по вывозу детей из блокадного города и имела рабочую карточку.
Василий Шутов погиб за три месяца до Победы во время боев за Лиепаю, так и не узнав, что у него родится сын, а родился Юрий в День Победы и мать потом шутила, что его рождение было отмечено грандиозным салютом…
Во время ужина, состоящего из фабричных пельменей, за ними он утром до работы отстоял очередь, Юрий просмотрел заголовки сегодняшних газет. В Ленинграде прошли первые выборы мэра, им стал Анатолий Александрович Собчак. В своей благодарственной речи он рассказал избирателям, что в его планах – внести на рассмотрение жителей города предложение о возвращении городу его первоначального названия – Санкт Петербург.
Вот еще одна новость: принят закон о порядке въезда и выезда советских граждан за рубеж. Значит, открыли границу, давно пора. Вспомнился анекдот. «Леня, я решил открыть границу», говорит Косыгин Брежневу. «Ты что, с ума сошел?! Все удерут, вдвоем останемся!» «А кто будет второй?»
Уже расстилая постель, Юрий вспомнил про телеграмму и достал ее с тумбочки. Телеграмма была из Малина.
«Юрию Васильевичу Шутову тчк Скончалась бабушка тчк Похороны среду тчк Ада»

Глава 3
 Где-то есть город, тихий как сон

На следующий день, взяв отпуск, (получить летом отпуск, было нелегко, но он показал телеграмму), Юрий купил на Витебском вокзале билет, и вот уже он на верхней полке в купе плацкартного вагона скорого поезда Ленинград-Одесса смотрит в окно на мелькающие столбы электропередач. А поезд мчит его на юг к Малину – этому небольшому украинскому городку, где он бывал в детстве.
Включилось радио. Передавали популярные песни и неожиданно он услышал:
«Где-то есть город тихий, как сон, пылью текучей по грудь занесен,
в медленной речке вода как стекло, где-то есть город, в котором тепло, наше далёкое детство там прошло…»
Уж не о Малине ли поет Эдита Пьеха!
«Ночью из дома я поспешу, в кассе вокзала билет попрошу, может впервые за тысячу лет, дайте до детства плацкартный билет…»
Юрий пожалел знаменитую певицу, она так и не побывала в городе детства. Где она родилась? Кажется, где-то во Франции. Тоже в маленьком городке и тоже, как и Юрий, связала свою судьбу с городом на Неве.
Умерла бабушка Лея. Сколько ей было лет? Кажется девяносто. Пережила революцию, погромы Петлюры, эвакуацию, куда уехала по настоянию дочери, матери Юрия, иначе покоилась бы в Щербовом Яру: немцы вошли в город через месяц после начала войны и немедленно принялись за уничтожение евреев.
Была оставлена мужем, дедушкой Юрия, которого он никогда не видел. Дед уехал в Америку в 1917-м и больше о нем ни слуху, ни духу. Она вышла замуж вторично, второй муж погиб во время гражданской войны. Сама вырастила дочь Сару, не хотела уезжать из Малина, и одинокая, распрощалась с земной жизнью в своем старом доме, построенном еще в прошлом веке.
Снова включилось и захрипело радио. Граждане пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию Витебск. В связи с опозданием поезда, стоянка будет сокращена!
Проводник поспешно берет тряпку для протирания поручней вагона и, переступая через чемоданы, спешит в тамбур. Он терпеливо ждет, пока выйдут пассажиры. Женщина из пятого купе с трудом тащит свой чемодан.
– Разрешите, я вам помогу. Ну и чемодан у вас, а с виду такой маленький. Все вышли? А вы куда? Подышать свежим воздухом. Гражданин, вы слышали, что стоянка будет сокращена? Так, прошу всех стать в очередь и развернуть билеты. У вас третье купе. У вас – пятое. Да, это нижняя полка. А это – верхняя. Конечно, можно будет напиться чаю.
Юрий успел выйти на перрон купить кулек горячей картошки и малосольный огурец. У двери вагона прощалась молодая пара. Морячок в форменной тужурке и красивая брюнетка. Кто же из них едет? Юрий слышит, как морячок спрашивает:
– Ты меня любишь?
– Да.
– Скажи, что ты меня любишь.
– Я тебя люблю.
– Скажи, что ты меня любишь, еще раз.
– Я тебя люблю еще раз.
Девушка потихоньку пятится к вагону и, встретившись взглядом с Юрием, чуть заметно ему подмигивает.
– Ну, отпусти меня, хватит.
– Ребята, – говорит проводник, – кто из вас едет, поезд отправляется! Красивая брюнетка освобождается от объятий, берет свой чемодан и подает проводнику. Он протягивает руку и уже почти на ходу втягивает ее в тамбур.
– Как долго вы прощались, – говорит Юрий, – видимо, встретитесь не скоро?
Девушка глубоко вздыхает, как человек, скинувший тяжелую ношу.
– Я надеюсь, что мы больше ни встретимся никогда. Неужели я от него избавилась? Такой зануда!
Как это похоже на его несостоявшийся роман с Катей. Наверное, и Катя глубоко вздохнула, когда он перестал писать ей любовные письма и оставил ее в покое. Ах, Катя, Катя…
Он нечаянно произнес эти слова вслух, и девушка спросила:
– Откуда вы меня знаете?
Оказалось, что ее тоже зовут Катей, и он неожиданно рассказал ей про 83-ю главу и 47-ю строфу из «Евгения Онегина». Она посмеялась и уверила его, что все еще впереди.
Новые пассажиры выстраиваются в очередь за бельем.
– Не беспокойтесь, – весело говорит проводник, белья всем хватит! Титан сейчас разожгу. Есть и печенье.
Поезд свистит, набирая ход, станционные постройки тают, и колеса усердно выстукивают свою дорожную мелодию. 

Глава 4
 Ада

За окном снова замелькали телеграфные столбы, и Юрий опять погрузился в воспоминания.
Под ритмичный стук колес ему видится небольшая улочка, как она называлась? Кладбищенская. Потом ее переименовывали пять раз. На ней находилось старое заброшенной кладбище. Бабушка Лея писала, что его превратили в парк и поставили обелиск в честь воинов, павших во второй мировой войне. На этой улочке в одноэтажном домике, хате – по-украински, он бывал много раз. Он знает, что его прадедушка, которого никогда не видел, был дамский портной, обшивал все местечко, и к нему обращалась даже знатная польская дама, жившая в роскошном, похожем на старинный замок, доме на окраине. Однажды, прадедушка собрался отнести этой даме срочный заказ, и дедушка Марк, которому было тогда десять лет, увязался за отцом. Так дедушка побывал в этом доме, похожим на замок.
Откуда в этом местечке могла оказаться знатная польская дама? Бабушка рассказывала, что это была Екатерина Семеновна, мать знаменитого путешественника с необычной фамилией Миклухо-Маклай. Усадьбу они приобрели у обедневшего рода князей Щербаковых.
Десятилетний дед Марк понравился польской даме, она разрешила ему войти в дом, посмотреть рисунки и фотографии, связанные с путешествиями ее сына и даже позволила покрутить штурвал корабля, на котором некогда ходил в морские путешествия Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Так завязалась эта необычная дружба. Екатерина Семеновна рассказывала ему о неизвестных землях, где побывал ее сын, давала почитать русские книги. Особенно впечатлила его книга Жюль Верна «Вокруг света за 80 дней». Как велик наш мира и как мал их городок!
Жители Малина видели ее сына-путешественника, высокого красивого чернобородого мужчину, несколько раз приезжавшего в Малин навещать мать и интересовавшегося историей древлян. В последний раз он приехал попрощаться и вскоре умер.
Засушливым летом дед Марк подрабатывал с приятелями Роном и Тарасом, развозя воду в бочке из пересыхающей реки Иршы. Привозя воду в усадьбу матери путешественника, он с позволения хозяев показывал приятелям карты заокеанских земель Новой Гвинеи и Канарских островов, рисунки аборигенов папуасов, и фотографии Австралийского города Сиднея, так не похожего на Малин, где бывал Миклухо-Маклай, и откуда родом его жена.
После этого их родной штетл, такой тихий и зеленый, им уже казался глубокой провинцией, а жизнь в нем – скучной и беспросветной. Друзьям захотелось увидеть мир и, повзрослев, они покинули родные места и, как оказалось, навсегда.
Юрий снова развернул телеграмму. «Юрию Васильевичу Шутову Скончалась бабушка тчк Похороны среду тчк Ада».
Вероятно, в Малине он увидит Аду.
Ада была его первой любовью. Он познакомился с ней во время одного из приездов к бабушке в Малин. Она была блондинкой, и когда ее волосы падали на лоб, она весело встряхивала головой. У нее были голубые глаза и розовые щечки. Ее смех был настолько заразительным, что он тоже начинал смеяться, даже не зная причину. Она любила сладости и, когда бабушка давала ему конфеты, он отдавал их Аде. И она никогда не говорила, что он принес слишком много.
Каждый день, когда он ее не видел, был такой длинный и скучный, как учебник математики. Ему нравился ее голос. Он шел за ней, куда она хотела, и никогда не говорил нет. Он парил в небесах и думал, что они никогда не расстанемся. Но в один летний день, вернее, вечер, все закончилось неожиданным образом.
В тот вечер во дворе дети играли в "Прятки". Правила этой игры очень простые. Игрок-дежурный должен оставаться рядом с деревом, которое именовалось "Дом". Дежурный закрывает глаза и считает до 10. Остальные игроки в это время прячутся. После того, как дежурный говорит: "Я иду искать", он ищет других игроков. Когда он отходит от дерева, игроки, которые прячутся рядом, бегут к "Дому" и три раза стучат по дереву. Это означает, что их дежурный не нашел. Но если дежурный находит какого-то игрока и первым добегает до дерева и стучит три раза, то игрок, которого он "застучал", становится следующим дежурным.
Пока дежурный считал до 10, Юрий спрятался в ближайших кустах и после того как дежурный пошел искать, он побежал к дереву «Дому», не заметив, что с противоположной стороны навстречу бежит Ада. Они столкнулись лбами с такой силой, что у него из глаз полетели искры. Он никогда не ожидал, что у Ады такой твердый лоб!
Он упал с небес на землю. Первая любовь не выдержала этого удара и сломалась, как стеклянная ваза. Он пожалел о своих конфетах, что она съела, и грустно поплелся домой. Им было по двенадцать лет.
Потом Ада уехала в Киев. Что она делает в Малине?
Юрий вышел на станции Коростень, где у него была пересадка. Коростенский вокзал сильно изменился. Вместо красивого одноэтажного старого здания бело-голубого цвета с колоннами и лепными карнизами, на перроне высилось стандартное двухэтажное сооружение из красного кирпича с башней, на которой остановившиеся часы показывали застывшее время. Он пересел на пригородный поезд и за час добрался до Малина.

Глава 5
 Чужая жизнь

Калитка открылась со знакомым скрипом, видно, давно никто не смазывал петли, но дорожка к дому подметена. Дверь бабушкиного дома заперта. Он постучал. Окна и форточки не смотря на теплый вечер, плотно закрыты. В доме темно. Он постучал сильнее и прошел в задний двор. Там была еще одна дверь, она тоже заперта. Сладко пах соседский сад. Бабушка покупала у соседа Платона Петровича яблоки белый налив, варила из них повидло и насильно всовывала в Юрин чемодан пару банок, когда он возвращался домой в Ленинград.
В соседнем доме с другой стороны зажглось окно и осветило стоявший во дворе черный автомобиль. Из дома вышла женщина. С минуту она всматривалась, а потом, простучав каблуками по ступенькам крыльца, подошла.
– Юрик? – так она завал его в детстве, – а я думала ты не приедешь, и бабушку уже  похоронили. Завтра сходим на кладбище. Вот ключ, бабушка завещала дом тебе. А ты постарел, вот у тебя целая седая прядь. Почему ты ее не срежешь?
Ада погладила его по голове, прикосновение ее теплой ладони достигло самых сокровенных глубин памяти. Когда он окончил в Ленинграде школу и приехал на месяц в Малин, на пляже образовалась небольшая компания, среди которой выделялся киевлянин Саша, приехавший из Киева на своей машине навестить родных. Его и выбрала для себя Ада – первая красавица Малина. Правда, до его приезда она прижималась к Юрию, но у него не было своей машины. Бабушка писала, что Ада вышла замуж за Сашу и уехала в Киев.
– Ада, я рад тебя видеть, а ты не изменилась. Опять приехала на лето? С мужем?
– Юрик, я богатая вдова. Мы возвращались со дня рождения его приятеля, я просила вызвать такси, мы жили далеко за Днепром, но Саша сел за руль и мы врезались по дороге в какой-то грузовик. Он погиб, я, как видишь, осталась жива. А ты женат?
– Нет.
– Что так?
– Ада, а как у тебя оказался бабушкин ключ?
– Она сама отдала его мне. Я ведь ухаживала за ней до конца. Она скончалась во сне. Утром я принесла ей парное молоко, тут у нас есть свой Тевье-молочник, а ее душа уже вознеслась на небо. Ты знаешь, сколько ей было лет? Девяносто один! Нам бы с тобой дожить.
Юрий взял теплый ключ, отпер дверь, и они вошли.
– Надо открыть окна. Здесь душно.
– Сейчас я открою. Только не включай свет, а то налетят всякие жуки. Ну вот, теперь у тебя есть своя летняя резиденция. Можешь жить здесь, сколько захочешь, а я не дам тебе скучать. Здесь только что открыли Дворец культуры, идут новые фильмы, завтра мы с тобой посмотрим «Небеса обетованные» с Олегом Басилашвили и Лией Ахеджаковой. Из Киева приезжают знаменитые артисты. Я уже думаю, не перебраться ли сюда насовсем, мне тоже бабушка завещала свой дом. Ну что ты молчишь? Наверное, хочешь остаться один, а я тебя заговорила, я принесу что-нибудь поесть. Я тебя не приглашаю к себе, у меня ремонт.
Юрий походил по знакомым комнатам, с реки потянуло запахом прели. Он переоделся и разложил вещи из чемодана. В доме было чисто, на полу лежали полосатые дорожки, бабушка любила чистоту. Он хотел расстелить постель, но передумал, и перенес подушку из свой комнаты в гостиную на диван. На этом диване он спал, когда приезжал на лето, на нем и обнимался с Адой. На этом диване чуть не случилось… хорошо, что бабушка деликатно напомнила, что уже полдвенадцатого и Аде пора домой. Потом появился со своим автомобилем Саша, и Ада заходить к нему перестала.
Она вошла без стука.
– Юрик, я пожарила деруны, ты ведь их любишь.
Дерунами в Малине называли блинчика из тертого картофеля. Если их только что снять со сковородки, они приятно хрустят во рту, и он мог их съесть без числа. Она разлила вино.
– За встречу. Я вижу, ты загрустил. Хочешь, я останусь у тебя?
– Я просто устал с дороги. И у меня по-прежнему нет машины. Ада,  большое спасибо тебе за внимание и заботу.
– Большое пожалуйста. Спокойной ночи. Между прочим, я на ночь дверь не запираю. Воров у нас нет. А машина есть у меня, и я сама ее вожу.
Она прибрала со стола и ушла.
Юрий привык вечером подводить итоги дня и составлять план на следующий день, но сейчас этим заниматься не хотелось. Мысли путались, прошлое и настоящее распадалось на отдельные звенья, как старая цепь, что удерживала бабушкиного сторожевого пса и лопнула, когда он рванулся за проходящей мимо сучкой. Диван ему не понравился, а раньше казался таким мягким; раздражал женский смех, доносившийся с улицы, в общем, он был не в себе.
Смерть близкого человека всегда выбивает из колеи. Вертелись в голове слова «О милых спутниках, которые наш свет своим сопутствием для нас животворили, не говори с тоской: их нет; но с благодарностию: были».
Бабушка для него много значила. Не только поила его парным молоком, для чего купила козу. Не только посылала ему деньги из своей более чем скромной пенсии, когда он учился в институте. Не только оставила ему свой дом, что он будет с ним делать? Бабушка научила его стойкости, умению превращать неудачи в новые возможности, и после смерти матери даже немного у него пожила, чтобы он не так сильно чувствовал потерю. Она вышла замуж за деда в 16 лет и сразу же стала соломенной вдовой.
Юрий улегся и стал рассматривать бабушкин буфет. Бабушка почему-то буфет запирала. Ничего в нем не было ценного, может она не хотела, чтобы он туда лазил за вареньем. Но он подсмотрел, где она прячет ключ и с замиранием сердца открывал буфет, когда она уходила на базар. С базара она приносила живую курочку или петушка и продолжала их выращивать в клетке, стоящей в летнем сарайчике. Он вспомнил, как однажды в жару решил ночевать не в доме, а в летнем сарайчике и петух разбудил его в четыре часа утра.
Иногда она брала его с собой на базар, и он помогал нести домой тяжелый арбуз.
Бабушка знала много старинных рецептов, когда он болел, не доверяла купленным в аптеке лекарствам и готовила свои снадобья, они быстро ставили его на ноги. Казалось, она будет жить вечно, и бабушки больше нет. Оборвалась последняя ниточка, связывающая его с прошлым и настоящим. А будущее – какое его ждет будущее?
Ночью ему приснился странный сон. Он куда-то едет и по ошибке вышел на чужой станции. Ходит по незнакомому вокзалу, хочет узнать, когда будет следующий поезд. На вокзале он один. Окошко кассы закрыто. В комнате с табличкой «Дежурный по станции» никого нет. Он выходит на площадь перед вокзалом. На площади пусто. В окружающих домах нет света. Дорогу перебегает черная кошка, и он просыпается. Четыре часа утра. Чужая станция – это его чужая жизнь.
Глава 6
 Яичница на помидорах

Его разбудило солнце. Юрий лег на спину и стал делать упражнения, что ему посоветовал ленинградский физиотерапевт. Это помогает при болях в позвоночнике. Потом прибрал постель, умылся и вышел на крыльцо. Только сейчас он заметил, что крышу дома, теперь это его дом, облюбовала пара аистов. Большой аист, видимо отец, принес какую-то пищу и довольная супруга кормила птенцов. Может и ему пора, наконец, жениться?
Из-за ограды его окликнул сосед Платон Петрович.
– Опять внучек приехал? Хочешь яблочек?
Юрий хорошо помнит соседа. По-прежнему он ходит в одних и тех же просторных штанах и в холщевой вышитой рубашке. Помнит Юрий и его жену, ее длинную юбку, которая называется «спидница». Она собирала упавшие яблоки – «паданки» и несла на базар. Для Юрия она срывала яблоки прямо с дерева, ей неловко угощать его «паданками», он ведь расскажет бабушке, и она подумает, что они жадные. Она передавала яблоки через «штакетник» и напоминала, что корзинку надо вернуть. Юрий говорил «дякую», что значит спасибо, а она отвечала «будь ласка», что значит, пожалуйста.
Потом ее не стало, дети разъехались, и Платон Петрович остался один. Но по-прежнему старательно ухаживал за своим старым садом, обрезал сухие ветки и сжигал их за домом, хотя разводить костры в городе, уже было запрещено.
Когда Юрина бабушка вернулась из эвакуации, в ее доме жили дети Платона Петровича.
– Я сразу занял ваш дом, когда пришли немцы, – объяснил сосед, – чтобы никто не присвоил. Видите, дом в порядке и все цело. А детей я заберу к себе.
По слухам во время оккупации он служил полицаем.
Юрий поблагодарил и от яблок отказался.
А навстречу уже спешила Ада с большим блюдом, накрытым салфеткой.
– Юрик, сейчас мы будем вместе завтракать. Это моя фирменная яичница на помидорах. Я недавно была дома в Киеве и купила молотый перец, без него сделать яичницу нельзя. Еще осталось немного вина.
Она за него уже все решила. Они вместе позавтракают, выпьют вино, сходят на кладбище и посмотрят новый фильм. Если он на ней женится, ему думать будет не надо, она все за него решит. Вспомнился анекдот. Один приятель спрашивает другого:
– Как тебе удается не ссориться с женой?
– А мы просто разделили обязанности. Жена решает, куда тратить деньги, где учиться детям, что готовить на обед и когда заниматься сексом. А мои заботы: как закончить войну в Сирии и реформировать ООН.
Яичница была действительно вкусная.
– Как давно я не пробовал домашней еды! Когда умерла мама, я стал ходить по столовым. На Сенной площади заказал солянку и в тарелке обнаружил сливу. Но, когда я ее раскусил, скривился: чуть не обжог язык!
– Я знаю, это была маслина!
Все она знает.
  – Сейчас ты эту площадь не узнаешь, ее благоустроили и назвали площадь Мира.
– Юрик, я никогда не была в Ленинграде. Теперь, я надеюсь, ты меня пригласишь в гости. Ты с кем-то живешь?
– Нет, я живу один.
– Что так?
– За что мы выпьем?
Ада подняла рюмку.
– Прозит! За то, что никогда не поздно начать жизнь сначала.
Бабушка похоронена на старом еврейском кладбище. По дороге они зашли на рынок, чтобы купить цветы. Он выбрал букет роз, но Ада посоветовала лучше купить красивый вазон в горшочке. Букет скоро засохнет, а в горшочке цветы будут стоять все лето. Надо только их поливать. Выбрали белую азалию.
Он не бывал на сельских кладбищах. Как там тихо и красиво. Многолетние деревья и густой кустарник закрывают старые могилы, за которыми никто не ухаживает. Надписи на камнях стерлись и только оставшиеся старожилы могут найти места, где покоятся их близкие.
У сломанных кладбищенских ворот на них критически посмотрел бородатый смотритель.
– Внук мадам Леи Гуревич? У нас не принято ставить на могилы цветы, это не еврейская традиция, но кто сейчас соблюдает традицию? Ладно, вот положите несколько камешков. Я посетил вашу бабушку перед смертью, знаете, о чем она жалела? Что так ничего и не узнала о судьбе уехавшего в Америку мужа. Она хотела, чтобы это сделали вы.
Юрий договорился со смотрителем о памятнике и ограде, и написал на листке текст, который надлежит выгравировать на гранитном надгробном камне. 
– Юрик, ты что-нибудь знаешь о своем дедушке?
– Нет. Знаю, что он уехал в Америку и все.
– Может быть, у тебя в Америке есть теперь богатые родственники?
– Ада, тебя, что, интересует Америка?
– Почему бы и нет?
– А что ты знаешь о своем дедушке?
– Ничего. Он тоже уехал. Кажется, кто-то его видел в Константинополе.
– Тогда и у тебя могут быть родственники за границей!
Малин изменился. Появились новые улицы, выросли многоэтажные дома со всеми удобствами. А бабушка до конца своих дней набирала воду в колонке на улице, варила еду зимой на плите, а летом на примусе и пользовалась стоящей во дворе уборной.
По-прежнему дымит трубой бумажная фабрика, на которой работали дед Марк и бабушка и мама, сейчас эта фабрика, выпускает бумагу для денег. Ада привела его к установленному на центральной улице памятнику путешественнику Миклухо-Маклаю. Его семья имела здесь родовое имение, но после войны дом не уцелел. Бабушка рассказывала, что когда дед уехал, а она родила дочку, польская графиня помогла ей выжить, взяв к себе в дом няней для своих внуков.
По-прежнему красива река. Когда его маленького на лето привозила мать, он часто купался в реке и жарился на пляже. Среди детей было принято купаться голыми. И девочки и мальчики снимали трусики и, зажимая рукой тайное место, бежали в воду, а потом ложились на живот, на горячий песок. Сначала это было ему непривычно, а потом он оценил детскую мудрость, поступал как все, и с реки уходил во всем сухом.   
– Ада, помнишь, как мы купались без трусиков?
– Помню. Мы можем это повторить. Ночью очень теплая вода.
Откуда она знает?
Вечером идти в кино он отказался.
– Пойдем ночью купаться?
– Мне надо разобрать все оставшиеся письма и документы.
– Ты их нашел? А где они были?
– В буфете.
– Как ты его открыл?
Значит, она пыталась открыть буфет.
– Я знал, где бабушка прячет ключ.
– Юрик, вечером никуда не ходи, я принесу ужин.





Глава 7
 Бабушкин буфет

Ключик от буфета бабушка прятала в сахарнице, там он и лежал. Расписанная кобальтовыми цветами старая сахарница, была сделанная на фарфоровом заводе соседнего Коростеня. Юрий открыл крышечку и, покопавшись в сахаре двумя пальцами, достал ключик.
За стеклянными дверцами буфета выстроились правильными рядами рюмки и фужеры, чайная и столовая посуда того же завода. Она доставалась из буфета только по праздникам и дням рождения. Ежедневная посуда была на кухне. В буфете ждали своего часа вышитые салфетки, большая нарядная скатерть и серебряные ножи, вилки и ложки, видимо, доставшиеся от предков. Он возьмет их на память, а что делать с остальным? В углу скромно светился графин с горькой настойкой. Её бабушка делала сама.
Внизу лежал портфель с документами и старый семейный альбом с фотографиями. Юрий разложил все на столе, повозившись с замком, открыл портфель и вынул аккуратно сложенные связки писем, Письма мамы собраны вместе и перевязаны ленточкой. Бабушка всегда была аккуратной. Трудовые книжки деда, бабушки и мамы, все с бумажной фабрики, можно сказать, семейное место работы. Если бы его мама не уехала в Ленинград, здесь бы лежала и его трудовая книжка. Бабушка рассказывала, что дед до отъезда бы на фабрике крупной фигурой, учился в Берлине, придумал какую-то новую технологию изготовления бумаги. Счета за квартиру. Альбом. Юрий уже его рассматривал, сидя с бабушкой на диване, и она комментировала каждую фотографию. Пенсионные дела. Немало сталось после бабушки. А что останется после него?
Пожелтевшую от времени газету «Волынские губернские ведомости» от 9 июля, 1912 года Юрий уже хотел было отложить в сторону, чтобы посмотреть потом, но пробежав глазами заголовки, перевернул страницу.
После раздела «Постановления и предписания Правительства» помещено интервью корреспондента газеты с жителем города Малина Марком Гуревичем. Марк Гуревич – это его пропавший в Америке дед.
«Корреспондент. Марк, до нас дошли сведения об интересной археологической находке, которую вам удалось найти. Что это за находка?
Марк. Мне удалось найти очень старинный ключ. С цепочкой. Его, видимо, носили на шее.
Корреспондент. Вы что, археолог?
Марк. Нет, просто любитель. Я работаю на бумажной фабрике. Мое увлечение археологией началось с приезда в Малин Михаила Николаевича Миклухо-Маклая, в Малине живет польская графиня – его мать. Он интересуется прошлым этого края и начал раскопки у реки на бугре, называемом Малинское городище, а я с приятелем начали ему помогать. Михаил Николаевич дал мне первые уроки археологии: как вести раскопки, как очищать найденные предметы старины и подарил кое-какие инструменты. Я этим увлекся и в свободное время брал их и шел к берегу Ирши. Земля здесь сухая и легкая. Ключ этот я нашел, раскапывая старинное кладбище.
Корреспондент. Как вы думаете, что можно было открыть этим ключом?
Марк. Ключ большой, явно не от двери. Наверное, какой-нибудь сундук.
Корреспондент. Это очень ценная вещь. На головке ключа можно различить выгравированную надпись «Князь Мал». Вы знаете, когда был изготовлен этот ключ? Тысячу лет назад. Сейчас есть богатые люди, коллекционирующие предметы старины. Может эта находка заинтересовать и исторический музей. Я вас поздравляю! Что вы намерены с ним сделать?
Марк. Прежде всего, я хочу отвезти его в Киев и показать в Киевском обществе летописца Нестора. Надо быть уверенным, что это не подделка. А потом видно будет.
Корреспондент. Большое спасибо за интервью. Желаю вам успехов! Если найдете еще что-нибудь интересное, держите нас в курсе дела.
Марк. И вам спасибо!»
Юрий вспомнил, бабушка рассказывала об этом ключе: дед вез его в Киев, в поезде его подпоили, и ключ украли. Где он сейчас? Еще бабушка рассказывала, что она в детстве сделала чертеж этого ключа, до того, как его украли. Скорее не чертеж, а рисунок. Она положила ключ на лист бумаги и его аккуратно обвела и раскрасила. Вот этот рисунок. А что это за листок? Похоже, пергамент, интересно, надо будет посмотреть!
Юрий спрятал все документы и запер буфет. Если бы он нашел этот ключ, уж он бы с ним не расстался. Во-первых, не пил бы в поезде с незнакомым человеком, а во-вторых, повесил бы ключ себе на шею, спустил под рубашку и застегнулся на все пуговицы. Интересно, существует ли сейчас Киевское общество летописца Нестора?

Глава 8
 Пятый поход Цезаря

Ада пришла вечером, усталая и голодная. Долго мыла руки.
– Юрик, чем ты занят? Что ты пишешь? Взял работу на дом?
– Сейчас  расскажу. Ада, ты себе не представляешь, какое я сделал открытие!
– Сначала открой банку сардин, я хочу есть. И налей мне чаю. Целый день клеила обои. А что ты открыл?
– В бабушкином портфеле я нашел рисунок. Посмотри, это – рисунок ключа, а это записка. Осторожно, это пергамент, не запачкай, у тебя жирные руки.
«Пятый поход Цезаря. Чхйчбд иербтдд фйюйхе суйо ыйхпжн песйтб
цуртый цштишп Етецчец».
– Пятый поход Цезаря – это понятно. И дальше какая-то тарабарщина.
– Ты удачно использовала слово «тарабарщина», в старину так называли шифрованные тексты. Это шифр. Веками создавались самые различные системы тайнописи, которыми владели только посвященные, умевшие и зашифровать текст, и расшифровать его. Конечно, для непосвященных разгадать шифр всегда было очень важно. Поэтому разрабатывались как способы расшифровки чужих шифров, так и способы создания своих шифров, которые не поддавались бы расшифровке.
– Я бы это не разгадала даже под страхом смерти.
– А я его разгадал. Я увлекался шифрами в детстве, когда прочел «Кортик». Ты читала «Кортик»? Нет? Там описано, как два мальчика пытались разгадать шифр. Потом мне посоветовали в библиотеке «Живую математику» Перельмана. Там описан шифр подпольщиков. Революционеры-подпольщики вынуждены были вести свои записи и переписку с товарищами таким образом, чтобы никто из посторонних не мог понять написанного. Они придумали решетку – бумажный квадратик с прорезанными окошками. Текст пишут в окошках, заполнив всю таблицу, потом поворачивают решетку на 90 градусов по часовой стрелке, и пишут текст дальше, и так четыре раза. Прочитать это послание можно только имея решетку.
– Интересно! А что у нас есть еще поесть?
– Ты читала Конан Дойла «Пляшущие человечки»? Нет? Можешь съесть эту пиццу, завтра купим новую. Там описан шифр в виде рисунков, а в рассказе Эдгара По «Золотой жук» Дюран разгадывает шифр знаменитого пирата Кидда и находит его сокровища. И это ты не читала? Мне придется заняться твоим образованием. Начитавшись приключенческих книг, еще в детстве я решил придумать свой шифр. У Мартина Гарднера я нашел выражение «Pack my box with five dozen liquor jugs» (Помести в мою коробку пять дюжин кувшинов с ликером). В этой фразе использованы все 26 букв английского алфавита. Я решил, что в моем шифре буквы будут выглядеть как дроби. Числитель – порядковый номер слова в этой фразе, а знаменатель – порядковый номер буквы в этом слове. Тогда английское слово HELLO будет выглядеть так: 4/4 6/4 7/1 7/1 3/2.
– Юрик, нельзя ли покороче.
– Я решил для начала воспользоваться методикой Леграна. Еще в школе я узнал, что самая распространенная гласная в русском языке – О, а согласная – Н.
Но это мне не пригодилось. Ада, тебе не кажется странным заголовок этой записки «Пятый поход Цезаря»?
– Наверное, кто-то хотел описать пятый поход Цезаря, но передумал и использовал этот листок для шифра, а заголовок убрать забыл.
– А вот и нет! Если бы не было этого заголовка, я этот шифр бы не разгадал. Я читал про этот поход. Цезарь в пятом Галльском походе, переправившись на восточный берег Рейна, напал на германские племена и разгромил их. Я стал думать, причем тут поход Цезаря, да еще пятый? Я взял плитку шоколада, еще в школе учитель рассказывал, что шоколад чрезвычайно стимулирует деятельность  мозга, и вышел на улицу. И меня осенило! У Цезаря был свой шифр: одни буквы заменялись другими по принципу сдвинутого алфавита. И шифр зависел от того, на сколько букв делается сдвиг. Пятый номер похода мог быть числом сдвига алфавита. Посмотри сюда, нижний алфавит сдвинут относительно верхнего на пять букв.

ы ь э ю я а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ ъ
а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ ъ ы ь э ю я

Тогда, чтобы расшифровать записку, надо заменять букву нижнего ряда на ее пару в верхнем ряду.
Первое слово шифра Чхйчбд. Заменяем нижнюю букву Ч на верхнюю Т, нижнюю Х на Р, Й на Е, Ч на Т, Б на Ь и Д на Я. Получим слово ТРЕТЬЯ. Вот и весь секрет.
– Так что все-таки в записке?
– «Третья дальняя пещера моей церкви камень солнце сундук Анастас». Понимаешь, что я открыл? Где находится сундук, от которого у нас есть рисунок ключа! Может, мы найдем клад!
– Юрик, как я устала. Недаром в детстве тебя звали занудой. А ты еще и кладоискатель. Я пошла спать.
Глава 9
 Ночное купание

Ночью его разбудила Ада.
– Ты не забыл, сегодня ночью мы купаемся. Как в детстве. Я знаю одно местечко, там не будет чужих глаз. Возьмем с собой, чем вытереться и бутылку согревательного.
Они сели в ее машину, выехали за город и свернули к реке. Машина уверенно пересекала небольшой лесок, выехала на берег и остановилась под тенью развесистого клена. Откуда Ада знает это место?
Он никогда не купался ночью, отворачиваясь, разделся, подошел к воде и залюбовался серебрящейся на воде лунной дорожкой.
– Красиво, правда? – услышал он голос Ады и оглянулся, увидев ее тело, светящееся в лунном свете, и открывающее все тайны женского естества. Она сохранила девичью стройность никогда не рожавшей женщины. Если бы он был художником, он написал бы с нее Афродиту.
Относился ее вопрос к лунной дорожке, или ее бесстыдной красоте?
– Какая красивая ночь!
– Еще насмотришься, – она взяла его за руку и потянула к воде. И опять он не понял, относились эти слова к ней или к действительно необыкновенной красоте ночи.
Вода была теплая, и они долго купались, плавали наперегонки, топили друг друга, потом выбежали на берег и, отпив по очереди их горлышка чего-то крепкого, и слегка дрожа от ночного холодка, стали растирать друг друга махровыми полотенцами. Он уже хотел начать одеваться, но она его остановила.
– Иди сюда,– она расстелила под кустами на траве одеяло и легла, раскинув руки, – признайся, сколько ты соблазнил женщин? Ты ведь был меня влюблен? – она обняла его так крепко, что у него перехватило дыхание.
Потом они оба отдыхали, завернувшись в одеяло и, прижавшись, друг к другу. На минуту ему почудилось, что вместо Ады рядом лежит черноглазая смешливая Катя, которая другому отдана и будет век ему верна.
– Ада, ты уверена, что нас никто не видит.
– Для тебя это так важно?
– Просто я вспомнил байку, что рассказывали у нас на студенческом вечере.
 Девушка решила искупаться. Она была одна, вдоль берега рос густой кустарник, и она захотела поплавать голышом. Поплавав, подошла к своей одежде, а тут вдруг, откуда не возьмись, появился военный. Она спряталась за кустом, а он скомандовал:
– Маскировочная рота, шагом марш! И все кусты встали и зашагали.
– Я слышала эту байку. Хочешь повторить? – она поднесла к его губам горлышко бутылки. И опять вопрос прозвучал двусмысленно…
Вернулись поздно, он хотел лечь спать у нее, но она решительно отказалась.
– На сегодня хватит.
Устраиваясь на диване, Юрий решил, что пора жениться. А чем плоха Ада? Вкусно готовит, крепко обнимает и прекрасно водит машину. Правда бабушке она не нравилась. Ходили слухи, что отцом Ады был немец. А может это все лишь слухи?
На следующий день Юрий сделал Аде предложение.
– Юрик, не будем спешить. Ты мало обо мне знаешь, и я хотела бы больше узнать тебя. Какие у тебя планы?
– У меня скоро кончается отпуск. Ты ведь говорила, что не была в Ленинграде. Хочешь поехать со мной?
– Хочу, но не сейчас, я ведь тоже работаю. И ремонт не кончен, рабочие все расковыряли, воняет краской. Юрик, можно я у тебя пару дней поживу?
– Конечно.
– Тогда я принесу свою зубную щетку и ночную рубашку.
Проснувшись ночью, Юрий в полудреме протянул руку, чтобы погладить Аду, но рука коснулась холодной простыни. Он открыл глаза. Ады не было. Посмотрел на часы, полчетвертого. Дверь в спальню была притворена неплотно, и в щель пробивался слабый свет. Что она там делает в половине четвертого? Он подошел и заглянул в щель. Ада стояла у его стола и фотографировала лежащие на столе бабушкины бумаги. Первый импульс был, открыть дверь и спросить, Ада, что ты делаешь? Но он сдержался и снова лег в постель. Надо обдумать. Зачем ей бабушкины бумаги. Чертеж ключа, вот что ей нужно. И перевод шифра. Она сделает ключ, откроет сундук и присвоит все его содержимое. Он, действительно, мало о ней знает. А может что-то другое?
Полоска света в дверной щели погасла. Юрий повернулся на другой бок, закрыл глаза, и притворился спящим.
Утром, когда Ада ушла заканчивать свой ремонт, в ее сумке он нашел фотоаппарат, засветил пленку, и отправился в дом Миклухо-Маклая, где организовали краеведческий музей. За витринами лежали найденные археологами древние наконечники для стрел, старинная утварь, сельхозорудия и женские украшения, которые носили красавицы тысячу лет назад. Стены были украшены картинами и фотографиями из настоящего и прошлого Малина. Отдельная экспозиция рассказывала о жизни в Малине семьи известного путешественника Миклухо-Маклая.
На большой картине был изображен древний Малин, таким, как его представлял себе местный художник. На фоне городских укреплений и башен у городских ворот стоит древлянский князь Мал, и держит за руки своих маленьких детей – сына Добрыню и дочь Малушу. Экскурсовод объяснил, что дети князя впоследствии сыграли важную роль в истории: Добрыня был воеводой и помогал введению христианства в Киевской Руси, а Малуша стала матерью князя Владимира Красное Солнышко.
Юрий сделал несколько снимков, могут пригодиться.
Прогулялся по живописному парку, спускающемуся к реке. Бури двадцатого века миновали его старые скмейки и столетние дубы. Все-таки, это так оставить нельзя. Он представляет ее выражение лица, когда он спросит:
– Ада, а что ты фотографировала ночью?
Дома его ждала записка.
«Юрик, мне позвонили из Киева и вызвали срочно в киностудию на пробы. Возможно, я буду играть княгиню Ольгу в новом историческом фильме. Несколько дней я буду в Киеве. Холодный борщ в холодильнике».
Сумки с фотоаппаратом не было.
Он собрал свои вещи и повесил на дверях записку.
«Ада, мне позвонили из Ленинграда и вызвали срочно на работу. За борщ спасибо».
Ехать он решил через Киев: надо навести справки об обществе летописца Нестора. Запер дверь, ключи от дома, бабушкины бумаги и семейный альбом взял с собой.

Глава 10
 Киево-Печерская Лавра

На пригородном поезде Юрий добрался до Коростеня. Во-первых, там можно сесть на скорый поезд, который не останавливается в Малине, а во-вторых, он слышал, что в Коростене есть большой исторический музей.
Экскурсию проводила выпускница Киевского университета. Она рассказала об истории древлянского края и показала найденные при раскопках следы кузнечного, гончарного, косторезного и ювелирного ремесел. Всю стену занимала диорама "Княгиня Ольга у стен древнего Искоростеня", воссоздающая картину прибытия овдовевшей киевской княгини к стенам непокорного города.
Вскоре должна состояться передвижная выставка Киево-Печерской лавры, сообщила экскурсовод, где собрано большое количество древних манускриптов. Их можно увидеть только в Киеве.
Юрий попросил адрес и поспешил на вокзал.
Белокаменная с золотыми куполами Киево-Печерская Лавра удивила Юрия своей мощью и красотой. Он записался на экскурсию, купил билет и, пока собиралась группа, рассматривал стенные росписи, которые были сделаны еще художниками Царьграда.
Экскурсовод, молодой монах, осмотрел группу и попросил женщин в мини юбках переодеться в подсобке, где выдавали платья на прокат.
– Прошу всех за мной. Киево-Печерский монастырь был основан в 1051 году монахом  Антонием, родом из Любеча, – начал экскурсовод, – обойти всю Лавру мы не сможем, ее территория – 30 гектаров, но главное вы увидите. Антоний долгое время жил в греческом монастыре на священной горе Афон и перенес в Киев правила и распорядок греческих монастырей. Он и его ученики вырыли много ближних и дальних пещер, где проводили время в уединении и молитвах. Некоторые пещеры сейчас частично доступны, в одной из них мы побываем, а иные потеряны и забыты. Вот келья, в которой по преданию работал над «Повестью временных лет» летописец Нестор. Он постригся в монахи в 17 лет, прожил 58 и за это время описал историю Древней Руси.
– Можно вопрос, – спросил Юрий, – я слышал, что в Киеве было общество летописца Нестора. Оно существует?
– Этого общества больше нет. В свя¬зи с ре¬фор¬мой ака¬де¬мических учреждений дея¬тель¬ность общества пре¬кра¬ще¬на еще в 1931 году. Наш монастырь пережил много бедствий. Он перенес землетрясение, его грабили половцы, разрушали орды Батыя, он горел во время татаро-монгольского нашествия, но, как птица Феникс, снова возрождался и сейчас служит пристанищем всем, кто решит посвятить жизнь служению Богу.
– Это не первый каменный храм Киева. До него в Киеве в 989-996 годах  князем Владимиром была сооружена Десятинная церковь. При этом князь обязался жертвовать на нужды церкви десятую часть своих доходов – «десятину». Вот так в названии церкви объединились святое имя и княжеский  обет. А первым настоятелем Десятинной церкви был Анастас Корсунянин. В одной из пещер был похоронен князь Владимир в 1015 году, но судьба храма оказалась трагической. При татаро-монгольском нашествии, как свидетельствуют предания, последние защитники Киева укрылись в Десятинной церкви, но под ударами стенобитных орудий храм рухнул, став местом погребения киевлян. Церковь неоднократно пытались восстановить, но не хватало средств, от нее остался лишь один фундамент, и до сих пор ее ближние и дальние пещеры под землей.
Но вернемся к Киево-Печерскому монастырю. Со временем, вокруг него выросли пристройки: общежития монахов, библиотека, трапезная, семинария, мастерские, архив, типография, музей и даже магазин. Появился монастырский сад и огород и в 1688 году монастырь получил статус лавры, а в 1990 году лавра вошла в Список мирового наследия ЮНЕСКО.
Вас интересует, чем заняты монахи?
Сутки монахов делятся на три части: 8 часов для работы, 8 часов для молитвы и 8 часов для отдыха.
Время, отведенное для работы, монахи используют для ухода за скотом, для работы в саду и огороде. У монахов нет слуг, все они делают сами. Важной частью жизни монахов является работа над рукописями, ведь именно они придумали алфавит. Мы в нашей жизни многим обязаны монахам. Ноты придумали монахи, чтобы записывать музыку для органа. У кое-кого на носу я вижу очки, очки тоже придумали монахи. Монахи создали сорт самого крепкого пива, и пили его, когда не было еды. Кстати, они же создали шампанское, а для отдыха они придумали игры с мячом, одна из этих игр – теннис.
– У меня вопрос, – поднял руку Юрий, – вы упомянули некоего Анастаса. Кто этот человек? И почему он Корсунянин?
– Анастас был жителем Корсуня, и в те давние времена помог Владимиру взять этот город. Он посоветовал перекрыть все трубы, по которым в город шла вода от колодцев, и город сдался. За это Владимир сделал его своим духовником. Роль Анастаса в истории Руси неоднозначна. «Повесть временных лет» рассказывает, что после смерти князя Владимира, Анастас перешел на службу к польскому королю Болеславу, который ограбил в Киеве княжескую казну и поручил ее припрятать Анастасу. Казну до сих пор не нашли.
– А как взглянуть на место, где была Десятинная церковь.
– Владимирская улица, дом 2. Но, повторяю, там ничего нет, кроме остатков фундамента. Есть еще вопросы? Если нет, обратите внимание на стоящий у входа ящик для пожертвований. Любое пожертвование будет с благодарностью принято. Всем спасибо.
Юрий взглянул на часы, до поезда еще было время, и он поехал на Владимирскую улицу.
От первого христианского храма Руси, построенного из камня, действительно остался только раскопанный археологами фундамент, и стенд с информацией для всех интересующихся. В нем сообщалось, что последнюю церковь, построенную на этом месте,  разрушили при Советской власти и к 1936 году окончательно разобрали ее остатки. Тем не менее, в последующие годы тут неоднократно проводились археологические раскопки. Не раз поднимался вопрос о восстановлении Десятинной церкви, но в итоге идею отвергли, так как полных сведений о первом облике сооружения не осталось. Кроме того в 2011 году ЮНЕСКО выступило против возведения нового храма на исторически ценном фундаменте и его остатки открыли для просмотра всеми желающими.
Никто не знает, что здесь под землей, возможно, лежит сундук с казной князя Владимира, а у меня есть рисунок ключа, подумал Юрий. Но где он лежит, и как его взять? Сейчас есть очень совершенные металлодетекторы, может быть, стоит создать коммерческую фирму, аналогичную тем, что заняты поисками затонувших кораблей?

Глава 11
 Человек без допуска

В поезде Юрий достал блокнот и начал записывать предстоящие дела.
Его размышления прервало включившееся радио. Незнакомый голос объявил: передаем важное правительственное сообщение. Кто-то опять умер, подумал Юрий и вспомнил анекдот. Разговаривают два приятеля.
– Сегодня похороны Андропова, тебе достать пригласительный билет?
– Не надо. У меня абонемент.
По радио передавали обращение Государственного Комитета по чрезвычайному положению к советскому народу.
«В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества», сообщило радио, «и исходя из результатов всенародного референдума о сохранении Союза Советских Социалистических Республик; руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года». 
Сообщалось также, что Президент СССР Горбачев, который находится на отдыхе в резиденции «Форос» в Крыму, болен и по состоянию здоровья исполнять свои обязанности не может, поэтому ГКЧП взял на себя управление страной. Все собрания временно запрещены.
Радио смолкло. В купе наступило молчание. Кто-то так и застыл, не донеся до рта бутерброд. Юрий спрятал блокнот, на него и так уже смотрели с подозрением. Кто-то спросил, не записывает ли он разговоры соседей, и ему пришлось показать свои заметки.
В своем институте он попал на собрание, хотя собрания были запрещены. Проводил собрание председатель месткома, директор сказался больным и ушел домой.
– Ельцин не признал власть ГКЧП, к Ленинграду движутся танки, – сообщил председатель месткома, – на Исаакиевской площади строят баррикады. Каждый поступит, как ему подскажет совесть…
Через неделю после ареста членов ГКЧП институт перевели в Министерство обороны и все сотрудники должны были получить допуск в Комитете Государственной Безопасности.
В кабинете КГБ на Литейном проспекте сидел довольно молодой парень. После обмена парой фраз, он достал из ящика большую анкету и попросил Юрия ее заполнить.
Юрий полчаса просидел над этой анкетой, после чего ее подписал и вручил парню. Тот долго и внимательно ее читал.
– У вас есть родственники в Америке? – спросил он.
– Нет. Не знаю
– Нет, или не знаете?
– Дедушка со стороны матери уехал в Америку еще до революции.
– Вы с ним поддерживали связь?
– Нет. Как можно!
– Не переписывались, не звонили друг другу? Кто он был по профессии?
– Технолог по изготовлению бумаги.
– Я тоже могу сказать, что я технолог по изготовлению бумаги. Боюсь, что вам доверять нельзя и оформить вам допуск мы не сможем. Давайте ваш пропуск, – сказал парень и, подписывая пропуск, предупредил, – если вы случайно встретите меня в городе, здороваться со мной не надо.
Юрий впервые внимательно посмотрел на лицо парня. Ничем ни примечательное лицо. Таких тысячи. Он его забудет, как только выйдет.
Обдумывая по дороге прошедшую встречу, Юрий расстроился. Он почувствовал себя человеком второго сорта. Человеком без допуска. Он решил, что все человечество делится на две части: те, у кого есть допуск и те, у кого допуска нет. Навстречу шли люди с допусками. Прошел полупьяный трудяга, конечно, у него есть допуск. А эта дама разве бы так довольно улыбалась, если бы у нее не было допуска? Он опустил глаза, ему казалось, что все прохожие, глядя на него, думают – вот идет человек без допуска.
Еще через неделю все сотрудники института, не получившие допуск, были уволены. Юрий получил двухнедельную зарплату и хорошую рекомендацию. Но кто его сейчас возьмет? Кому нужны старшие научные сотрудники? Он походил по заводам. Требуются сварщики и монтажники, строители и грузчики, электрики и сантехники. Надо съездить в Малин и продать бабушкин дом, это позволит продержаться какое-то время.
Он тогда еще не знал, что незнакомый парень из КГБ с лицом, каких бывает тысячи, на самом деле оказал ему неоценимую услугу: отсутствие допуска позволило Юрию сравнительно быстро оформить документы и уехать в США. Но это будет потом.

Глава 12
 Письмо из Америки

Ранняя осень еще не развела свои желто-оранжевые краски в Малинской палитре. По-прежнему зеленели деревья, наслаждаясь последними теплыми днями, и крестьянские телеги с льном выстроились в очередь перед бумажной фабрикой. По-прежнему спокойно несла свои волны Ирша, и небо было таким же голубым, как в далеком детстве.
Дом Ады был пуст и заперт, видимо, она окончила свой летний сезон.
Юрий зашел в контору по торговле недвижимостью, уплатил вступительный взнос и выставил дом на продажу. К нему пришел агент и посоветовал, как лучше подготовиться к приходу покупателей. Юрий принялся очищать дом от накопленного десятилетиями хлама. Помыл окна и полы, повесил красивые занавески, которые бабушка берегла для праздников. Побелил стены и привел в порядок небольшой сад.
Стали приходить покупатели. Первым посмотрел дом местный священник. Он остался доволен, но предложил сумму вдвое меньшую, чем хотел Юрий. Он уже примерно знал, сколько стоит такой дом.
– Дорогой мой, – сказал священник, – я бы предложил вам больше, но больше у меня нет.
Сторговались с богатым киевлянином. Он собирался построить рядом с домом гараж и использовать дом в качестве летней дачи. Договорились, что Юрий еще две недели здесь хозяин, он надеялся кое-что из бабушкиных вещей продать на воскресной ярмарке.
Разбирал бабушкины вещи, все, что можно роздал соседям, решив забрать с собой в Ленинград только документы, которые бабушка заботливо хранила в буфете, и несколько памятных вещей, знакомых с детства.
Работы оказалось много, постепенно очистив комнаты и погребок, Юрий добрался до чердака, где его ожидали сюрпризы. В коробке из-под обуви он нашел шесть обгорелых кусков пергамента, об этом тоже рассказывала бабушка. Наверное, ими заинтересуются в Кабинете Фауста. А среди старых газет он нашел исписанные четким почерком дневники деда и письмо. Заграничный конверт, с маркой, на которой изображен индеец в головном уборе из перьев. Письмо от деда из США. Про это письмо бабушка ничего не говорила. Просто сказала, что дед собирался ее вызвать в США, и она отказалась.
«Дорогие мама и Лея, сообщаю, что я жив и здоров.
5 августа на пароходе «Царица» я отплыл из Либавы и 19 августа прибыл в Нью-Йорк. Двухнедельное плавание было очень тяжелым. В переполненных отсеках четвертого класса, на которых я сэкономил часть денег, денег, было очень жарко и душно. Плохая пища, морская болезнь и недостаток воды превратили путешествие в кошмар. Не все эмигранты смогли войти на причал в Нью-Йорке своими ногами.
Однако горести, казалось, отступили на задний план, когда на горизонте возникала земля надежд. Мы прибыли на Эллис Айленд, где иммиграционные чиновники проводили медицинский осмотр, заглядывали в души и кошельки прибывших, подробно расспрашивали о родственниках и намерениях. Если кто-то страдал инфекционным заболеванием, или не мог представить документы о своей благонадежности, его отправляли обратно. Сколько людских судеб сломалось на этом острове, недаром его прозвали «островом слез».
Слава Богу, я благополучно прошел осмотр и получил свободу.
Я сразу отправился к Рону Меламеду в еврейский район, где, по уличному жаргону на идиш, по вывескам на дверях магазинов, по лицам, манерам и одежде людей, по ресторанам, где предлагалась кошерная пища, по синагогам я почувствовал себя, как дома. Но здесь живут в перенаселенных многоквартирных домах – темных, душных и грязных. Многие спят на полу, в одной кровати взрослые и дети, а летом проводят ночи на крыше, чтобы спастись от духоты. Кто-то сомневается, стоило ли для этого ехать в Америку?
Первые несколько дней я жил у Рона, но его жена стала ворчать и мне пришлось снять комнатку почти на чердаке. Условия проживания оказались очень строгие. Хозяйка меня предупредила, чтобы я не водил к себе женщин, не возвращался домой после полуночи, а главное, не производил шума. Никакой громкой музыки, крика или стука. Я сказал ей, что у меня есть авторучка, и перо немного скрипит, смогу я писать письма домой?
Многие из моих попутчиков нашли работу в прачечных, стали малярами, плотниками, жестянщиками. А я с письмом, что мне дал директор нашей бумажной фабрики, отправился к хозяину Нью-Йоркской бумажной фабрики, и сразу получил работу.
Вы знаете, что нас в Малине на бумажной фабрике я разработал технологию замены хлопковой целлюлозы на более дешевую – льняную, моя идея здешнему хозяину понравилась, и он предложил составить совместную заявку на патент. Этим я сейчас и занят.
Нью-Йорк мне понравился, очень много впечатлений, все не описать. Много людей, много машин, много рекламы, высокие здания, есть подземная железная дорога. Люди здесь доброжелательные, все улыбаются, знакомые при встрече спрашивают: “How do you do?” (Как поживаешь?), но это вовсе не значит, что им интересно, как я живу, часто они проходят мимо, не ожидая ответа. Здесь можно встретить лица всех цветов кожи, все трудятся старательно, так как боятся потерять работу.
В письме я указываю адрес моего ближайшего почтового отделения Нью-Йорка, куда вы можете писать до востребования. Я туда буду заходить и на ваши письма отвечать. Напишите, как вы поживаете, есть ли работа, а если нужна помощь, обратитесь к родителям Рона или Тараса. Оля очень добрая, она в помощи не откажет. Передайте от меня привет Михаилу Николаевичу. Как только соберу достаточно денег, сразу вас вызову сюда и пришлю деньги на билеты.
                Обнимаю и целую, ваш Марк»
Ада права, у него могут быть родственники в США.

Глава 13
 Прощай, Малин

Дедушкины дневники были написаны почти сто лет назад. Бумага пожелтела, но разобрать можно. Юрий вышел в сад, разложил их на ярко освещенном солнцем деревянном столике и стал просматривать.
В дневниках дед рассказывал о своей работе на бумажной фабрике, описывал ее рабочих, которых хотел использовать для будущего романа; размышлял о еврейской исторической родине Палестине, описывал Голду Лишанскую и свои встречи с Шолом-Алейхемом.
Дед был влюблен в Голду, но поехать с ней в Палестину не смог, а она там вышла замуж и стала женой второго президента Израиля.
Оказывается, встречался дед и с Лялей, дочкой Шолом-Алейхема. Это ее дочь Бел Кауфман написала известный роман «Вверх по лестнице, ведущей вниз». Выходит у Юрия был шанс стать внуком Шолом-Алейхема. Сколько упущенных возможностей!
Описал дед и дом польской графини, где обосновалось семейство Миклухо-Маклаев. Рассказывал о своих друзьях Роне – сыне аптекаря, и Тарасе – сыне кузнеца. Надо зайти в аптеку и кузницу.
Много места занимал рассказ о придуманной им новой технологии изготовления бумаги, это Юрий отложил в сторону, чтобы почитать потом.
В кузницу он зашел выбрать ограду для бабушкиной могилы. Кузница работала. Ее старое строение – крыша на четырех столбах, обросло стенами, новая печь светилась раскаленным железом. Юрий уже знал, что приятель деда, Тарас, уезжая, продал кузницу. Отец Тараса уже работать не мог, после того случая, когда лошадь, которую он подковывал, ударила его копытом в грудь. После этого он стал кашлять кровью, слег и вскоре умер.
– Вам чего-нибудь надо? – спросил молодой парень, – подсыпая уголь в печь.
– Да, я хотел заказать ограду для могилы моей бабушки.
– Вот, посмотрите эти фотографии, тут виды оград, что мы делаем и цены. Хотите внутри сделать скамеечку?
– Скамеечки не надо.
– Как срочно вам надо?
– Не срочно.
Сговорились о цене, Юрий заплатил также за установку и получил квитанцию.
Аптека светилась новыми окнами и яркой вывеской. За прилавком скучала пожилая женщина, которая встала, когда он зашел.
– Чем я могу вам помочь?
– Мне не лекарства. Я внук Марка Гуревича. Нашел в бумагах бабушки письмо деда из Нью-Йорка. Он там пишет о Роне, сыне аптекаря Меламеда. Может вы его знали?
– Старый Меламед продал аптеку моему отцу. Я слышала, что его сын уехал в США. Вот все, что я знаю. Так вы внук недавно скончавшейся Леи Гуревич? Вашей бабушке была суждена долгая жизнь, я ее хорошо знала. Она приходила за лекарствами и рассказывала о внуке, что живет в Ленинграде, так это вы?
– Это я.
– Приятно было познакомиться. У меня есть хорошие успокаивающие капли, их часто спрашивают, когда переживают смерть близких людей, хотите купить?
Юрий достал кошелек и спрятал бутылочку в карман.
Все когда-нибудь имеет конец. Большой список дел закончен. Собравшись, вечером, потушив в доме свет, Юрий открыл окно, чтобы полюбоваться звездным небом. В Ленинграде, в связи с ярким освещением улиц и домов, даже безоблачное небо было, как бы подернуто дымкой, светились только две-три самые яркие звезды, а здесь небо являло себя во все своей красоте. Кому-то кажется, что звезды в беспорядке рассыпались по небу, но Юрий знал, что это не так. Его экскурсия в Пулковскую обсерваторию не прошла зря. Звезды складываются в загадочные узоры, которые называются созвездиями. Люди определяют созвездия, проводя воображаемые линии от одной яркой звезды к другой. Получается фигура, похожая на животное или предмет. Каждое созвездие имеет свое имя. Проще всего увидеть созвездие Большой Медведицы. Вон оно. Это такая яркая группа звезд, похожая на ковш. А, если провести прямую линию через две крайние звезды ковша, то можно увидеть Полярную звезду. У северных народов есть поверье, что на Полярной звезде стоит красивый дворец, где живут человеческие души. Когда открываются ворота этого дворца, появляется Северное Сияние. Еще самыми красивыми считаются созвездия Ориона, и Тельца. А созвездие Ориона у каждого народа называлось по своему, и имеет особое религиозное значение.
«Послушайте! Ведь, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно? Значит, кто-то хочет, чтобы они были?», вспомнил Юрий. Послышался шум мотора, и к дому Ады подъехала ее машина. Из нее вышли двое.
¬¬– Адель, это твой дом? – произнес с каким-то акцентом мужской голос.
– Бабушкин, что не узнал?
Это голос Ады.
– Ты живешь одна?
– Одна.
Они вынули их машины несколько пакетов и внесли в дом. Засветились окна.
Да, Ада живет в свое удовольствие. Значит, этот мужик у нее уже бывал. Вероятно даже иностранец. Еще одной иллюзией меньше. Он не разбирается в людях, бабушка была права.
Юрий закрыл окно, надел рюкзак и взял чемодан с вещами. Запер дверь уже чужого дома, положил ключ в условленное с покупателем место и направился к станции.
Прощай Малин.





Глава 14
 Смутное время

Уезжая из Ленинграда, Юрий попросил соседа брать его почту. Сосед Максим Петрович, нередко заглядывал к нему попросить пятерку или десятку до зарплаты. Работал он в жилконторе, и не то чтобы мало получал, просто все время появлялись неожиданные расходы. Встретил одноклассника, надо выпить, поссорился с женой и надо купить цветы, неожиданно скончалась бабушка. Сколько у него бабушек? Деньги обычно отдавал. Вообще-то он был кандидатом наук, но институт его закрыли, он вспомнил, что в молодости работал электриком и устроился в жилконтору.
Проветрив квартиру и разложив вещи, Юрий развернул газету. «Ленинградская правда» сменила название на дореволюционное «Санкт-Петербургские ведомости».
Ленинграду возвращено название Санкт-Петербург.
Стали независимыми государствами Эстония, Латвия и Литва. Они приняты в ООН.
Городам Свердловску и Загорску возвращены их исторические имена – Екатеринбург   и Сергиев Посад.
22-й съезд ВЛКСМ, объявил историческую роль ВЛКСМ исчерпанной и комсомольскую организацию распустил.
От этих новостей голова пошла кругом. Смутное время.
Он взял авоську и отправился в «Дружбу», так назывался ближайший к дому продуктовый магазин.
Когда открыли этот магазин, Юрий специально поинтересовался, почему у него такое странное название и ему объяснили, что в магазине есть все отделы: мясной, молочный, хлебный, овощной – все виды съедобной продукции в одном месте.
Он отстоял очередь и купил пару пачек пельменей. Полки всех отделов были заполнены банками с маринованными помидорами и консервами из морской капусты. Чтобы купить что-нибудь в этом магазине, нужно было показать прикрепительную карточку, чужому ничего не продадут, а на такие дефицитные товары, как водка, табак, сахар, мыло в жилконторе выдавали специальные талоны. Удивили и цены, с такими ценами его денежки быстро утекут. Надо устраиваться на работу.
Он вспомнил, как Максим Петрович рассказывал, что когда он у кого-то дома отремонтировал проводку и назвал цену, хозяин дома очень удивился.
–  Ничего себе, я кандидат наук, работаю в научном институте и столько не получаю!
– И я кандидат наук, когда работал в институте, столько не получал,– отвечал Максим Петрович, – хотите больше зарабатывать? В нашей жилконторе есть вакансия сантехника.
Они тогда оба посмеялись. А, вообще-то, не смешно.
С Максимом Петровичем посидели вечером, украинская горилка ему понравилась. Он сообщил, что в жилконторе есть вакансия машиниста котельной и если Юрий хочет ее занять, он попросит вакансию попридержать.
– Есть двухнедельные курсы котельщиков. Отличная профессия. Сутки дежуришь, двое отдыхаешь. В котельной тепло и приличная зарплата.
– Завтра схожу в котельную и экспериментально познакомлюсь с технологией отопления, – согласился Юрий, – в котельной я повешу в рамочке диплом кандидата наук и попрошу кандидатскую надбавку.
Опять оба посмеялись. А, вообще-то, не смешно.
Через пару дней позвонила Ада.
– Юрик, ты, что, продал дом? И не посоветовался со мной. Ты знаешь последние новости? Украина стала независимым государством, и я бы хотела съездить к тебе, пока не закрыли границу. Я узнавала насчет общества летописца Нестора, его нет, давно закрыли. Юрик, мы сможем в Ленинграде расписаться. Или ты передумал? Может, у тебя там кто-то есть? Алло, что ты молчишь?
– Ада, а кто этот мужик, который назвал тебя Адель? В темноте я его не разглядел. Я его знаю?
– Я тебе все объясню, только это не телефонный разговор. Юрик…
Он положил трубку.
Надо что-то решать.
Он слышал, что в США есть лотерея «Грин-кард». Заполняешь анкету и сдаешь в Консульство. Причем английский знать не обязательно. Потом компьютер методом случайных чисел выбирает счастливчиков. Шансов мало, говорят, что из миллиона заявлений компьютер выбирает только десять тысяч.
Юрий вспомнил, как в детстве уговаривал маму купить лотерейный билет, чтобы использовать шанс выиграть миллион. А мама объясняла, что шанс этот настолько маленький, что его не разглядеть даже через самое крупное увеличительное стекло. И наглядно объяснила так.
– Представь себе, что в парке за нашим домом кто-то ночью в земле спрячет миллион. Дальше, тебе дают лопату (это твой лотерейный билет), и ты можешь выкопать одну яму в любом месте парка. Если в этой яме окажется миллион, он твой.
Лотерейный билет мама все-таки купила, он ничего не выиграл и больше Юрий маму покупать лотерейные билеты не просил.
Но десять тысяч счастливчиков все-таки поедут в США, почему бы ему не оказаться в их числе? А вдруг у него в США действительно есть родственники? Квартиру ленинградскую можно будет кому-нибудь на время сдать, если ему там не понравится, хорошо иметь надежный тыл.
Сосед сдержал слово, с сертификатом машиниста котельной Юрий получил работу в доме, и вот он уже в рабочей спецовке проверяет показания приборов котельной. Наступила зима и в доме должно быть тепло.
А телевизор сообщил, что в загородной резиденции в Беловежской Пуще встретились три президента: Ельцин, Кравчук и Шушкевич. Они договорились о создании Союза трех независимых государств: России, Украины и Белоруссии. Еще один союз, равнодушно подумал Юрий, не догадываясь, что он присутствует при событии, которое будет позднее названо самой большой трагедией двадцатого века.
Вскоре Михаил Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР, а Юрий, отстояв очередь в Консульстве США, заполнил анкету для получения «Грин-Кард».
Глава 15
 Жребий брошен

Вернувшись со смены и открыв утром почтовый ящик, Юрий вынул письмо из Консульства США. В письме сообщалось, что он выиграл «Грин-кард». Теперь ему надо уплатить консульский сбор и придти на собеседование.
Юрий постоял в раздумье. Если честно, он не ожидал, что выиграет в этой лотерее и заполнил анкету просто, чтобы не мучила совесть, что он не воспользовался шансом в один процент.
Уехать в Америку? На ум сразу пришли пять «за» и пять «против».
Надо ехать, потому что:
1. Открыли границы, и он выиграл лотерею, опередив 99 конкурентов, как не воспользоваться такой удачей?
2. В США, возможно, он найдет следы своего деда и новых родственников.
3. Развалился Советский Союз, запрещена коммунистическая партия, свою деятельность прекратил съезд народных депутатов СССР, жизнь пошла кувырком. Все бурлит, многие считают, что возможна гражданская война.
4. В городе безработица, с досок научных институтов и заводов исчезли объявления «Требуются».
5. Началась рыночная экономика. Цены растут, и его малинских денег хватит ненадолго.
Ехать не надо, потому что:
1. Он живет в замечательном городе, а что его ждет в США? Трущобы Нью-Йорка, где селятся иммигранты?
2. У него отличная квартира в престижном районе.
3. У него есть работа, чтобы пережить это смутное время. А потом все наладится.
4. Скорее всего, деда он не найдет. Наверное, дед давно умер, иначе сообщил бы о себе.
5. Ему всего сорок шесть, в этом возрасте люди становятся президентами, и он не пропадет.
А что, если бросить жребий?
Юрий достает гривенник и подбрасывает его вверх. Орел – поеду, решка – остаюсь.
Монета кружится в воздухе и падает на пол. Решка. Поеду.
Он стучится к соседу.
– Максим Петрович, ты очень занят?
– А что?
– Надо обсудить одно дело. Есть «Агдам».
Юрий выставил вино и закуску, показал письмо.
– Что ты решил?
– Поеду. Квартиру пока оставлю, ты присмотришь, если не понравится, вернусь. Завра обменяю рубли на доллары и отнесу консульский сбор. Говорят, открыли обменный пункт на Витебском вокзале.
– Туда не ходи.
– Что так?
¬– Ты читал «12 стульев»?
– Читал. Давно.
– Ты помнишь, сколько Остап Бендер знал сравнительно честных способов отъема денег у населения?
– Кажется 400.
– А я тебе расскажу про 401-й.
Наверное, под влиянием выпитого, он приукрасил однажды случившуюся с ним историю, в целом, она выглядела так.
Петрович зашел на Витебский вокзал и, отстояв небольшую очередь, обменял свои рубли на доллары. Он засунул бумажник поглубже в боковой карман и поспешил в валютный магазин «Березку». Договорился с сыном: сын получит настоящие джинсы «Леви Страус» и перестанет курить.
Не успел Петрович пройти пару десятков шагов, как от его ноги в сторону отлетел какой-то кошелек.
– О, простите, это я нечаянно, – сказал Петрович и хотел поднять кошелек, но его опередил идущий рядом прилично одетый парень. Он поднял кошелек, протянул его Петровичу с доброжелательной улыбкой.
– Возьмите ваш кошелек. Не стоит разбрасываться деньгами!
– Это не мой кошелек, – сказал Петрович.
– Не ваш? А чей же это кошелек? – растерянно спросил парень, загораживая дорогу и оглядываясь по сторонам.
– Не знаю, – сказал, остановившись, Петрович.
– Значит, его потерял какой-то растяпа! – засмеялся парень, – раз уж мы его нашли, отойдем в сторонку и посмотрим, что там внутри!
Они отошли в сторонку, и парень открыл кошелек.
– О, – сказал он, – тут деньги! Смотрите-ка, и рубли, и доллары! И какой-то железнодорожный билет. Что мы будем делать? Может, просто поделим деньги между собой? Я сейчас посчитаю. Он вынул их кошелька деньги, и в этот момент к ним подбежал пожилой мужчина.
– Ребята, вы не нашли случайно мой кошелек! Я доставал из кармана носовой платок и он, видимо, выпал! О, вы нашли его! Спасибо! Огромное спасибо! Мне надо уезжать, сейчас мой поезд, а в нем все: и последние деньги, и мой билет.
– Возьмите ваш кошелек, – сказал парень, – ваше счастье, что вы встретили порядочных людей. И не теряйте больше!
С этими словами парень передал мужчине кошелек и уже вынутые из него деньги.
– Большое спасибо, – сказал мужчина, – я вам так благодарен. Подождите, но тут не все мои деньги. Вы уже что-то взяли себе? Пожалуйста, отдайте. Это мои последние деньги.
– Это что, вместо спасибо? – возмущенно сказал парень, – за кого ты нас принимаешь?
– Лучше отдайте, – повторил мужчина, – здесь не хватает и рублей, и долларов! Или я сейчас начну кричать и вызову милицию!
– Вот и делай людям добро, – разозлился парень, – мы только что подняли ваш кошелек и не взяли из него ни копейки. Смотрите, вот мой бумажник – это что ваши деньги?
С этими словами парень достал из кармана бумажник, открыл его и протянул мужчине. Мужчина посмотрел, вернул бумажник обратно, и повернулся к Петровичу. Петрович тоже достал свой бумажник и открыл его. 
– Тут у меня доллары, – сказал Петрович, – я их только что обменял в банке. Вот квитанция.
Мужчина взял его бумажник, посмотрел деньги и сказал:
– Нет, у меня были другие купюры. Извините, ребята. Видно кто-то уже успел поднять кошелек до вас. Пожалуйста, извините. Я опаздываю, побегу.
И он побежал к вокзалу.
После этого они разошлись.
Смеясь над незадачливым растяпой, Петрович ускорил шаги, но когда в магазине «Березка» он пересчитал доллары, половина денег исчезла.
– Петрович, ты запомнил этих людей?
– Не запомнил. Обыкновенные люди, было уже довольно темно. Недаром меня зовет жена неудачником. Говорят, неудачникам отказывают даже резиновые женщины. Жене ничего не рассказывал, только тебе, по секрету. Еще по рюмочке?
Следуя совету Петровича, Юрий менять деньги на Витебский вокзал не пошел. А вдруг эти ребята там устроили свой наблюдательный пункт, и по-прежнему высматривают «лоха»? Он выбрал солидный банк на Невском проспекте, отстоял небольшую очередь и, обменяв деньги, поспешил домой.
Не успел пройти пару десятков шагов, как от его ноги в сторону отлетел какой-то кошелек.
– О, простите, это я нечаянно, – сказал Юрий и хотел поднять кошелек, но его опередил идущий рядом прилично одетый парень. Он поднял кошелек, загородил дорогу и протянул его Юрию с доброжелательной улыбкой:
– Возьмите ваш кошелек. Не стоит разбрасываться деньгами!
Как вовремя он услышал от Петровича про 401-й способ отъема денег! Что делать? Связываться не стоит, у них наверняка все продумано.
– Гражданин, дайте мне пройти! – так громко, что оглянулись прохожие, сказал Юрий.
Он обошел парня и ускорил шаги. За ним никто не пошел. Слава Богу, обошлось.
В списке дел еще было посещение Кабинета Фауста, он им обещал что-то привезти из Малина. Юрий принес им фотографии, сделанные в музеях Малина и Коростеня, а особую благодарность получил за шесть обгорелых кусков пергамента. Он рассказал, где и когда найдены эти куски, вспомнив, что, по словам бабушки, среди этой же золы нашли также сребреник Святополка Окаянного.
– Наши специалисты попробуют восстановить тексты, загляните к нам через пару месяцев и вы, возможно, узнаете, что там написано, – пообещал хранитель отдела рукописей.

Глава 16
 Катя

Недалеко от Юриного дома находится большой и красивый парк, где можно погулять, посидеть на скамейке и зайти в читальный зал. В жаркую погоду храбрецы купаются в небольшом пруду. Эта, заполненная водой впадина, была местом, куда свозили трупы умерших от голода во время блокады. Со временем их перезахоронили в братском кладбище. Зимой этот пруд используется, как каток. Но перед тем, как пойти в парк, надо перекусывать дома: в парке нет ни буфета, ни кафе, ни ресторана.
Сегодня в почтовом ящике он нашел открытку. В парке открывается частный ресторан «Весна». В нем мы и отметим отвальную, решил Юрий. Рыночная экономика работает. Он зашел за соседом Петровичем, и, обсуждая трения президента Ельцина с Верховным Советом, (чем это может кончиться?) они отправились в парк.
Уже подходя к месту, где должен быть ресторан, они почувствовали легкий запах горелого, а еще ближе увидели дымок, поднимающийся там, где они собирались поужинать. Ужина не было, как не было и самого ресторана. Он сгорел дотла. На пепелище между еще дымящимися деревянными балками, обломками черепицы и осколками стекла бродила женщина, выбирая из обгоревших остатков сохранившуюся посуду, ложки, вилки. Женщина обернулась, и Юрий ее узнал.
– Катя! Что ты тут делаешь?
Она не сразу ответила и, воспользовавшись их замешательством, Петрович быстро распрощался.
Розовый передничек Кати был выпачкан сажей, на лице черные подтеки от слез, а под глазом красовался синяк. Она рассказала, что ночью люди в масках связали сторожа и подожгли ресторан. Когда приехали пожарные, все что они смогли сделать, это защитить от пожара соседние здания.
– Мы с мужем выиграли тендер на строительство ресторана, победив двух конкурентов, это их работа, – сказала Катя, – мы вложили в этот ресторан все наши сбережения и еще залезли в долги. Теперь мы нищие.
Она говорила, пытаясь прикрыть синяк.
– Что у тебя с лицом?
– Ресторан – была моя идея. Муж напился и ударил меня. Я бы от него ушла, но не знаю куда.
– Катя, мой дом для тебя всегда открыт. Брось эту посуду, и пойдем ко мне.
– Мне даже не во что переодеться.
– Пока воспользуешься одеждой моей мамы, тебе что-нибудь подойдет, а потом купишь все необходимое. Я при деньгах, только что продал в Малине бабушкин дом.
Катя бросила тарелки, вытерла слезы, окончательно, измазав сажей лицо, покорно пошла за Юрием.
Приняв душ, переодевшись и поев, Катя благодарно погладила Юрия по руке.
– Юрочка, можно я сразу лягу, последние дни были очень трудными.
– Твой муж знает, где я живу?
– Нет. Откуда ему знать?
– Тогда он тебя не найдет. Ты поживешь здесь, и мы решим что делать.
Он расстелил кровать, повесил на стул мамину сорочку, и Катя ушла в спальню. Прибрав на кухне, Юрий сел за стол и, обложившись учебниками, собрался продолжать занятия английским языком, но она его позвала.
– Юрочка, мне холодно.
Он вошел в спальню, ее одежда валялась на полу, а мамина сорочка по-прежнему висела на стуле.
– Еще одно одеяло?
– Нет, – Катя подвинулась, давая ему место, – ты не хочешь меня согреть?  Ну, чего ты ждешь, раздевайся.
Когда она уснула, положив кудрявую головку ему на плечо, он задумался. Еще один подарок судьбы, не слишком ли много? Он сказал «Ты поживешь здесь, и мы решим что делать». Эти слова были неосознанным продолжением прошлого. Того прошлого, когда она в институте подходила к его рабочему столу, ерошила его волосы и спрашивала: «Юрочка, ты перевел для меня статью?» А он весь замирал от прикосновения ее руки, заполненный необычайным чувством счастья. А потом она отшутилась ссылкой на Евгения Онегина. Сколько лет прошло? Недоступная Катя дышит ему в ухо. Может ли он взять на себя ответственность за ее судьбу? Ведь они оба уже другие. Он не знает, какая злая судьба сделала Катю из сотрудницы престижного института несостоявшуюся владелицу сгоревшего ресторана. Может ли он после Ады верить женщинам? Видели соседи, что он привел к себе Катю? Конечно, видели. Сейчас многие пользуются женщинами по вызову. Что о нем подумают? Что он скажет Петровичу? Сможет он ее у себя прописать? Что бы сказала его мама? Да, а завтра он улетает в Нью-Йорк. Как ей сказать?
Утром Катя обратила внимание на стоящие у дверей два чемодана.
– Юрочка, ты откуда-то приехал?
– Наоборот.
– Что наоборот?
– Сегодня я уезжаю, а точнее, улетаю в Нью-Йорк. Вот виза и билет.
– Как это неожиданно!
– Катя, это, конечно, неожиданно. Так сказать, стечение обстоятельств. Но ненадолго, а ты живи у меня. Я поговорю с соседом, Максим Петрович не оставит тебя в беде. А я еду, чтобы найти следы моего деда Марка Гуревича, который уехал в США в 1917 году. Это мне завещала бабушка Лея. От него было одно письмо. Да мне и самому интересно, представляешь, у меня могут быть близкие родственники американцы!
– А меня отсюда не выгонят?
– Нет. Квартира уже моя, приватизированная. Я оставлю тебе доверенность, будешь платить взносы в жилконтору. Потом я приеду, ты разведешься с мужем, и мы поженимся. И ты родишь мне сына.
– Ты уверен, что найдешь следы деда? Как ты собираешься это сделать?
– Во-первых, похожу по бумажным фабрикам, это была специальность деда, во-вторых, есть от него одно письмо с обратным адресом, и еще есть Нью-Йоркский адрес семьи его приятеля Рона, возможно, они что-нибудь знают. Наконец, обращусь в какое-нибудь агентство по поиску пропавших людей.
– А если ты кого-то найдешь? Как ты докажешь, что ты их родственник?
– Покажу наш семейный альбом, письмо деда из Нью-Йорка, его дневники. Есть у меня свидетельство о браке матери, там написана ее девичья фамилия – Гуревич. И есть свидетельство о рождении матери, там указан отец – Марк Гуревич. Покажу, наконец, рисунок ключа.
– Какого ключа?
– От квартиры, где деньги лежат. Шучу. Это дед откопал там, в Малине старинный ключ, который у него потом укради.
– А если ты никого не найдешь?
– Тогда мы решим, я буду тебе звонить. Катя, накрой на стол, а я схожу за вином и закуской. Устроим мою отвальную, и я познакомлю тебя с соседом Петровичем.
Катя поехала с ним в аэропорт. Позвали на посадку. Уезжать почему-то было грустно. Какие-то неясные предчувствия томили. Может быть, он больше никогда не увидит весеннего Ленинграда, не выпьет с Петровичем, и не обнимет Катю? Она как будто прочла его мысли.
– Юрочка, я передумала.
– Что передумала?
– Я возвращаюсь к мужу. Я не могу его бросить в такое трудное время, без меня он сопьется. Со временем ты меня поймешь. Я скажу, что ночевала у подруги, она меня не выдаст. Прощай!
Самолет взял курс на Прагу, а Юрий достал записную книжку и еще раз стал изучать намеченный план действий.
Глава 17
 Пражский сюрприз

Когда затих шум моторов, включилось радио.
– Граждане пассажиры! Наш самолет приземлился в аэропорту Прага. В кассовом зале вы найдете расписание нужных вам рейсов для дальнейшего полета. Не забывайте свои вещи, счастливого пути!
Юрий подхватил свою сумку и спустился по трапу. Небо было обложено тучами, и моросил мелкий дождик. Предчувствие его не обмануло: в связи с нелетной погодой большинство рейсов было отменено, а его рейс в Нью-Йорк отложен до следующего утра. Он побродил по большим светлым залам аэропорта, ехать в город раздумал и отправился в гостиницу.
В холле было много народу, и он стал в очередь.
– Мне нужен одноместный номер, – услышал он знакомый женский голос.
– Мадам Шварц, одноместных номеров уже нет, только двухместные.
Он ошибся.
– И сколько стоит одна ночь? Хорошо, я беру двухместный, я найду себе пару.
Не он не ошибся.
– Номер 217. Вот ключ.
Женщина с большой сумкой отошла от окошка, и Юрий ее узнал.
– Ада?
– Юрик? Вот так встреча! Ты тоже летишь в Нью-Йорк? Какая удача, ты разделишь со мной двухместный номер.
Она вернулась к кассе.
– Мадам, со мной будет жить мой старый друг. Юрик, дай твой паспорт.
Немного поколебавшись, что, собственно, он теряет, Юрий оформился в 217 номер и получил второй ключ.
В номере оказались две кровати, они положили свои вещи и вышли в зал.
– Юрик, займи вон тот отдаленный столик, а я принесу кофе. Нам нужно поговорить.
Опять она взяла инициативу в свои руки.
– Ты не дал мне объясниться, я все расскажу.
– А может не стоит?
– Этот мужик, который тогда вечером назвал меня Аделью – мой отец Герман.
– Отец? Не может быть!
– А что ты так удивился, у всех детей есть отцы. Ты никогда не спрашивал меня об отце, о нем мне рассказывала мама, и просила никому не говорить. Но тебе скажу. Парень, который ухаживал за мамой до войны, его звали Виктор, ушел на фронт, а мама не эвакуировалась, из-за больной моей бабушки Ольги. Во время оккупации у нас в доме жил немец Герман Шварц. Когда окончилась война, и вернулся Виктор, соседи успели рассказать ему про немецкую дочку. Мама мне так описала эту незабываемую сцену.
Он вошел без стука, рванув дверь так, что она чуть не вылетела из петель.
Мама сидела за столом и кормила меня. Виктор подошел к столу и положил на него револьвер. Мама сказала:
– Я знаю, зачем ты пришел. Я сейчас вернусь.
Она вернулась без меня.
– Я готова, – сказала мама, – стреляй.
– Нет, сначала расскажи, немецкая подстилка, как ты меня ждала, – сказал он.
– Ты хочешь услышать мое последнее слово, – спросила мама? Хорошо, только это вряд ли что-то изменит.
Мама ему рассказала, что когда уходили наши, она осталась, так как больная бабушка была прикована к постели. На другой день в город вошли немцы. У них поселился офицер, звали его Герман. Он был из интеллигентной семьи, держался вежливо, немного говорил по-русски и называл себя квартирантом. Герман не был военным, его прислали определить, можно ли на Малинской бумажной фабрике выпускать бумагу для денег. Он, конечно, понял, что они голодают, и регулярно давал маме деньги, называя это платой за квартиру. Она стирала его рубашки и готовила ужин. Потом он привел к маме немецкого врача. Врач осмотрел маму и выписал лекарство. Ей стало лучше. Маминых двух подруг угнали в Германию, а ее не тронули, конечно, благодаря нему. Мама не могла ему оказать. Родилась я. Он назвал меня Аделью, в честь в немецкой певицы. Когда немцы уходили, он позвал маму с собой. Он сказал, что у его родителей она сможет пожить до конца войны. Мама не согласилась.
– Перед казнью спрашивают последнюю просьбу, не так ли? – сказала мама, – Виктор, позаботься о моей дочке, она ни в чем не виновата. А теперь стреляй.
Она подошла к нему так близко, что он услышал ее дыхание.
Но Виктор не выстрелил. Вскоре они поженились, и я звала его папой. Когда кончилась война, Герман уехал в США и оттуда присылал маме деньги и однажды приехал в Малин повидать меня. Его ты и видел тогда ночью. А потом он пригласил меня в США, и я взяла его фамилию. Вот я и еду.
– Ада, это все – правда? А тогда зачем ты ночью фотографировала мои бумаги?
– Так это ты засветил пленку? А я ходила ругаться в магазин. Я хотела сделать тебе сюрприз: вручить «ключ от квартиры, где деньги лежат». Там в сундуке наверняка хранится что-то важное. Ну, ладно, дело прошлое. Юрик, давай все начнем с чистого листа? Расскажи о себе.
– Я потерял работу, в Малине продал бабушкин дом и выиграл «Грин-Кард». В США буду искать следы деда.
– Краткость – сестра таланта. Хорошо, что мы встретились. Для начала ты поживешь у моего отца, а потом мы решим.
Утром они вылетели в Нью-Йорк. Ада сумела с кем-то обменяться местами и вот она уже сидит рядом и дремлет, положив ему голову на плечо.
Хорошо, что они встретились? Если ее отец работал на бумажной фабрике, он может что-то знать о деде Юрия. Может, они даже работали в одном месте? Это правда, что ее отец – немецкий инженер? Тот мужик ночью действительно говорил с акцентом, теперь это Юрий вспомнил очень ярко. Допустим, это – правда. Он ничем не рискует. А про сюрприз – сомнительно. Она могла сфотографировать чертеж днем, или просто заказать ключ, в Малине есть свой кузнец.

Глава 18
 Великая депрессия

В аэропорту имени Джона Кеннеди Юрия и Аду встретил ее отец. Когда они получили багаж, прошли проверку и оформили визы, в толпе встречающих сразу заметили высокого мужчину, который держал в поднятой руке плакат с огромными буквами «Ада».
Отец и дочь обнялись.
– Папа, познакомься, это Юрий Шутов.
– Твой муж?
– Друг детства. Он выиграл «Грин-Кард» и хочет найти следы своего деда, который эмигрировал из Малина в Америку в двадцатые годы. Можно, он пока остановится у тебя?
– Конечно. Добро пожаловать в США, мистер Шутов!
– Зовите меня Юрий.
– Окей, а меня зовите Герман. Со временем вы узнаете, что здесь не пользуются отчеством, как в России, и в офисе даже самый мелкий служащий зовет босса по имени. Рад вас видеть.
Они пожали друг другу руки, и Юрий почувствовал твердое рукопожатие уверенного в себе человека, чья жизнь удалась. Герман Шварц ему понравился, в его обращении не было фальши, и его улыбка казалась искренней.
Такси доставило их в Квинс, где среди парков и садов стояли коттеджи богатых пенсионеров.
В доме стены были увешаны фотографиями и картинами; на разных полочках стояли всякие поделки из корней деревьев - это такое было у Германа увлечение. Как он сказал, утехи пенсионера.
– Я не ожидал, что вас будет двое, – извинился хозяин, – сейчас же я велю приготовить вторую комнату, а пока можете умыться и приглашаю к столу. Я дома не готовлю, тут недалеко есть магазин с домашней едой. Я сказал, что у меня будет гостья из Украины, и мне принесли вот этот комплексный обед. Горилка и два белых батона лежали в окружении красиво нарезанной копченой колбасы, салатов, маринованных грибов, черной и красной икры. Горничная принесла дымящиеся пельмени.
– За встречу, – поднял рюмку Герман, – уверен, вам здесь понравится.
После обеда Юрию показали его комнату, куда он удалился со своими двумя чемоданами, сказав, что хочет отдохнуть. На самом деле он хотел оставить наедине отца и дочь, им есть о чем поговорить. Как удачно он встретил Аду.
Когда стемнело, она к нему постучала.
– Отец предлагает прогулку по вечернему Нью-Йорку.
Юрий уже знал, как выглядит Нью-Йорк. В их институте был культпоход на фильм «Огни большого города». Он сидел рядом с Катей и осмелился взять ее мягкую теплую руку, и она руку не отняла. Они смеялись над незадачливым бродягой, которого играл Чарли Чаплин, жалели слепую девушку и радовались счастливому концу. Но больше всего ему запомнился Нью-Йорк. Ярко освещенные улицы, заполненные людьми. Светофоры на перекрестках. Небоскребы, светящиеся рекламой. Потоки экипажей. Он тогда решил, что когда-нибудь побывает в Нью-Йорке.
Они сели в метро и вышли на Бродвее. Завтра же я куплю карту Нью-Йорка, схему метро и автобусных маршрутов, решил Юрий. Станции метро ему показались не такими красивыми, как в Ленинграде и, особенно, в Москве, где он не раз бывал в командировках. Он вспомнил, с каким восхищение ходил по станции Маяковская, а здесь станции метро не вызывали никаких эмоций, чисто деловой стиль, быстро вертящиеся турникеты, скорые поезда, на которых из одной и той же станции можно уехать в несколько направлений.
Часа три гуляли по Бродвею. Грандиозная иллюминация, огромные светящиеся экраны предлагают что-то купить, сияют витрины магазинов, сквозь которые видно изобилие продуктов, как это не похоже на голодный Ленинград. Столики прямо на тротуарах, боковые улицы, напоминающие каменные джунгли. Уличные фокусники и артисты показывают свои номера, гремят бродячие оркестры.
– Как много у вас негров, – удивился Юрий.
– Тише, слово негр здесь употреблять нельзя, это звучит примерно, как жид в России. Здесь говорят black man – черный человек.
Герман расспрашивал Юрия о его деде и Юрий рассказал все, что помнил по рассказам бабушки и документам, найденным в ее буфете.
– Бумажная фабрика в Лонг-Айленд-Сити? Именно там работал мистер Марк Гуревич? Я тоже работал в бумажной промышленности. Да, была такая бумажная фабрика, ее давно уже нет. Ее закрыли во время великой депрессии. Ты, наверное, знаешь, в США тогда лишились работы 15 миллионов американцев, они начали забирать деньги из банков и половина банков обанкротилась. В Детройте полиция расстреляла шествие рабочих, которые проводили голодный марш. Из-за падения цен апельсины целыми вагонами высыпали на землю, картофель сбрасывали в реки, кофе жгли в пароходных топках, а кукурузу использовали вместо дров. Многие банкроты кончали жизни самоубийством. Ты, конечно, побываешь на стоэтажном небоскребе Эмпайр Стейт Билдинг, там, на смотровой площадке установлена ограда высотой в три метра. Это сделали тогда, чтобы люди перестали подниматься на башню с целью броситься вниз. Вот тогда и закрылась эта бумажная фабрика.
Куда делся ее хозяин? Не знаю, я в то время я жил в Германии. Можешь посмотреть газеты того времени или спросить в историческом музее. Найти следы мистера Гуревича будет непросто, если это вообще возможно. Я сожалею, вряд ли чем-то смогу помочь.
Перед сном Юрий просмотрел список мест, где он что-нибудь может узнать о деде и поставил птичку около строчки «Фабрика». Сколько еще осталось? 
Все-таки он завтра съездит в Лонг-Айленд-Сити.

Глава 19
 The Paper Factory Hotel

Пятиэтажное здание из красного кирпича Юрий увидел издали. Оно выделялось среди других домов большими решетчатыми окнами. У главного входа, несмотря на солнечный день, ярко светились буквы: «The Paper Factory Hotel». Только название, вот все, что сохранилось от бумажной фабрики, на которой работал его дед.
Юрий вошел в красиво оформленный вестибюль. Неоштукатуренные стены придавали ему необычный вид. Эти стены видел его дед.
– К вашим услугам, сэр, хотите снять номер?
Юрий уже подумывал переселиться в недорогую гостиницу, не хотелось стеснять отца Ады, почему бы ему не пожить в дедушкиной фабрике? Возможно, он что-нибудь узнает. Цены оказались приемлемыми, и он снял номер.
– А что здесь за фабрика была? – спросил он у портье.
Видимо, с таким вопросом к портье уже обращались посетители не раз и он, не задумываясь, рассказал то, что Юрию уже было известно. О великой депрессии и о закрытии фабрики. Еще он узнал, что здание долго простояло пустым, его купили для использования под отель и ресторан. Конечно, пришлось сделать большой ремонт, но новые хозяева постарались сохранить колорит фабрики.
– Во дворе вы сможете увидеть остатки фабричного оборудования. А в нашем ресторане вы отведаете блюда того времени. Сюда приходил нередко обедать сам бывший хозяин фабрики.
– Я переводчик, – представился Юрий и вручил портье визитную карточку, – работаю над историей бумажного дела в США. Кстати, вам не знаком вот этот человек? Он работал на этой фабрике.
Он вынул и показал фотографию деда, которую ему в Ленинграде пересняли и отретушировали с группового снимка в семейном альбоме.
– Нет, незнаком. А знаете, что, пойдемте со мной, в ресторане сейчас обедает один старичок, его зовут Генри, он работал на этой фабрике. Поставьте ему выпивку, и вы что-нибудь узнаете.
Худой старичок с трясущимися руками и бородой, давно скучающей по ножницам, ловко откупорил бутылку виски и посмотрел на фотографию.
– Я стал плохо видеть, но это, похоже, бывший хозяин. Здесь он намного моложе. У него был горбатый нос, как у тебя. Конечно, это он. Простой человек, даже с молодыми рабочими здоровался за руку. Привет, Генри, говорил он мне, ты не хочешь посвятить свою жизнь бумажному делу? Мне было 18 лет, и я сказал, не знаю. А, он говорит, Генри, вот что сказал один умный человек: Кто хорошо знает, что он должен делать, тот приручает судьбу. И я это запомнил на всю жизнь.
– До него фабрику эту не любили. Женщины с рассвета до позднего вечера трудились на фабричном дворе, в тряпичном, отделочном, бумажном цехах. Босые и грязные рабочие ходили по холодному цементному полу, люди задыхались, кашляли, пыль столбом и никакой вентиляции. Не всякий мог выдержать такие условия. Новый хозяин сделал отопление, провел вентиляцию, выдал всем рабочие спецовки и ввел 8-ми часовый рабочий день. Да, один из первых после Форда. Это даже было в газетах. Другие промышленники считали, что у Форда помутился разум. А наша фабрика процветала, пока не началась великая депрессия.
– Генри, а как звали хозяина фабрики?
– Хозяина? Дай-ка еще раз посмотреть фотографию, да это он. Как звали не помню. Спасибо, больше не наливай. А я работал на фабрике до самого закрытия, эти стены для меня – родной дом. Я свою норму знаю. Приходи завтра, может, что-нибудь вспомню еще.
Юрий привез в номер свои два чемодана и во второй половине дня на метро поехал в Манхеттен. Надо посмотреть старые книги и газеты, может что-то удастся найти?
Главный вход в Нью-Йоркскую публичную библиотеку расположен на самой престижной улице города – Пятой Авеню. Лестницу на входе украшают две скульптуры львов, названные «Терпение» и «Стойкость» – так тогдашний мэр назвал два качества, которые, необходимы были каждому жителю Нью-Йорка, чтобы пережить период Великой Депрессии.
Читальный зал напоминал Ленинградскую публичку, высокий потолок, большие окна и столы с настольными лампами, только абажуры были не зеленого цвета.
Юрий подошел к дежурному библиотекарю спросил, как посмотреть литературу времен Великой депрессии. Это оказалось не просто. Во время Великой депрессии пережила кризис и журналистика. Многие периодические издания прекратили существование. Газеты и журналы сокращали тиражи, увеличивали периодичность и теряли подписчиков.
У него попросили название газеты и дату выхода, и, видя его замешательство, спросили, что его интересует. Выслушав его объяснение, библиотекарь сказал, что он может заказать нужную подборку справочных материалов о бумажной промышленности США.
– А как долго придется ждать?
– Заказы выполняются в порядке живой очереди.
Юрий поблагодарил и сделал заказ.
Дома он еще раз просмотрел свой список. Завра надо съездить на остров Эллис, там есть электронная база данных об эмигрантах.
Рядом со строчкой «Библиотека» он поставил птичку.

Глава 20
 Остров Эллис

Вечером в номере зазвонил телефон. Юрий только что вернулся с острова Эллис и собирался прилечь и взглянул на часы: восьмой час. Поездка была безрезультатной, и еще против одной строчки в списке поисков следов деда была поставлена птичка.
Звонок застал его за столом. Заперев дверь и задернув шторы, вчера заглядывал в его окно мойщик стекол, он стал приводить в порядок все свои денежные дела. Уже было ясно, что деньги, вырученные за бабушкин дом, заканчиваются, поэтому, пока не поздно, надо отложить деньги на обратный билет и прикинуть реально, что он еще может сделать. Похоже, осталась без птички одна строчка: Музей Нью-Йорка. В Ленинграде он как-то продержится, Петрович прислал письмо, что квартиру его сдает и откладывает деньги на его счет, а работу котельщика он найдет. Не все хотят быть котельщиками.
Юрий взял трубку и услышал знакомый голос Ады.
– Юрик, куда ты пропал? Я без тебя скучаю, чем ты занят? Есть надежда найти следы твоего деда? Где ты был?
– Я только что вернулся с острова Эллис. Сначала посетил Статую Свободы. Она находится на острове, куда регулярно ходят небольшие катера. Отстояв небольшую очередь и уплатив 7 долларов, я оказался на острове, где присоединился к экскурсии. Мы узнали, что статуя была изготовлена во Франции и подарена молодым Соединенным Штатам в 1884 году. Весит она 200 тонн и имеет с постаментом высоту около 100 метров, и в ней помещается музей, рассказывающий о заселении страны. Надпись на статуе взята из стихотворения Эммы Лазарус: Вот, я переписал:
«Вам, земли древние, жить в роскоши пустой.
А мне отдайте из глубин бездонных
Cвоих изгоев, люд забитый свой.
Пошлите мне отверженных, бездомных!
Я им свечу у двери золотой!»
Вблизи статуя не казалась такой стройной и величественной, она была похожа на беременную женщину. Я несколько раз обошел вокруг, долго изучал ее сзади, пытаясь понять, какая у нее прическа.
Далее катер отвез нашу экскурсию на остров Эллис, где находился музей иммиграции. Войдя в зал, я обалдел: впереди помещалась огромная гора сумок, корзин, баулов и чемоданов. Это вещи, подаренные иммигрантами. Полюбовавшись на корзины, я подошел к компьютеру, в котором хранятся данные обо всех иммигрантах, когда-либо прибывших в США.
– И ты нашел своего деда?
– Представь себе, что нашел. Марк Гуревич прибыл на остров Эллис на пароходе «Царица» 19 августа 1917 года. Так я это уже знал.
– Все равно, здорово! Может и мне съездить туда, вдруг я узнаю, что в этой базе данных есть и мой дед! Что ты еще узнал?
– Больше ничего в этой базе данных нет. Имя, фамилия, дата приезда и название корабля.
– Юрик, если бы я нашла такие данные о своем деде, я была бы счастлива: я бы знала, где его искать! Что ты делал дальше?
– А дальше ко мне подошел сотрудник музея и посоветовал поискать деда в телефонных книгах.
– И?
– Он подвел меня к полкам, где стоят телефонные справочники всех штатов. Ты знаешь, сколько штатов в США?
– Нет.
– Пятьдесят, а в каждом справочнике тысяча страниц. Я взял справочник Нью-Йорка и стал искать фамилию Гуревич, да их сотни! Ты ведь понимаешь, что деда моего в живых уже нет, ему бы исполнилось 107 лет. Если у него был сын, наша фамилия бы сохранилась, а если у него была дочь? Она вышла замуж и сменила фамилию.
– Так что ты решил?
– Выписал пару десятков номеров и завтра потрачу на это день. Уже придумал, как начать разговор. Первое, что спрошу, говорят ли они по-русски. Если нет, перейду на английский. Скажу, что разыскиваю родственников, и нет ли у них предков, приехавших в США в 1917 году из города Малина. Если скажут, нет, извинюсь. Надежды мало, но попробовать надо. А чем занята ты?
– Я полностью обеспечена, но не могу без дела. Начала ходить по театрам, варьете, мюзик-холлам и кабаре, я умею играть на пианино, неплохо пою и танцую. Правда, годы уже не те. Может, устроюсь в оркестр, который играет в ресторане. Кстати, о ресторане. Завтра в семь мы трое идем ужинать в ресторан «Одесса». Это знаменитый русский ресторан с отличной кухней.
– А кто это мы?
– Я, отец и ты. Там в свое время пел сам Вилли Токарев. Мы его послушаем, правда, в записи. Так что в семь вечера будь готов, мы за тобой заедем. Надень смокинг, белую сорочку с бабочкой и черные штиблеты. Шучу. Юрик, какие у тебя дальнейшие планы?
– Пока не ясно. Если честно, деньги подходят к концу, я попробую найти работу. Если найду, смогу еще продержаться. Есть еще кое-какие идеи поиска следов деда. Собственно говоря, я ради этого и приехал. Не исключено, что придется вернуться в Ленинград, то есть Санкт-Петербург. А ты твердо решила здесь остаться?
– Конечно. В Украине у меня никого нет. Хотя, съездить туда придется, у меня ведь приватизированная квартира в Киеве и дом в Малине. Может, малинский дом я оставлю за собой, и будем с отцом приезжать на лето. Замуж уже больше не хочу, ты ведь от меня отказался. Шучу. Ах, как я люблю тихие малинские вечера. Да, чуть не забыла, это тебе интересно. Я везде расспрашивала о Роне и Изабелле Меламед, кое-что удалось узнать! Она действительно снималась в кино, у них два сына, которые живут в Лос-Анджелесе. Рона и Изабеллы, конечно, нет в живых, но сыновья могут о твоем деде что-то знать. Адреса не знаю, хочешь поехать в Лос-Анджелес?
– На какие шиши?
– Отец спрашивал, удалось тебе в этом отеле что-то узнать?
– Да, я показывал фотографию деда. Похоже, он был хозяином фабрики, старый рабочий его помнит и очень хорошо о нем отзывается.
  – И все?
– И все. Ада, спасибо тебе за звонок, передавай привет отцу.
Юрий запер в стол свои бумаги, выключил свет и открыл шторы. Вокруг сиял огнями Нью-Йорк. Может пойти в ресторан и опять угостить этого старика? Не сегодня. Надо привести в порядок все мысли и составить план на завтра. Завтра в семь надо быть дома. А пока хорошо выспаться. Спокойной ночи.

Глава 21
 Ресторан «Одесса»

Ресторан «Одесса» находился в Нижнем Манхеттене. Основали его давным-давно выходцы из Одессы, сейчас им владеет итальянец, но название он оставил, и на стенах по-прежнему висят картины с видами Одесского театра оперы и балета, Потёмкинской лестницы и памятника Дюку де Ришелье, а обслуживала их официантка в украшенном вышивкой украинском национальном костюме.
Стол в уютной кабинке был заказан заранее, Юрий и Ада сели рядом, а Герман расположился напротив. В меню было много итальянских блюд, но нашлись и украинские. Герман предпочел Тортеллини в бульоне и Флорентийский стейк, а Юрий с Адой решили попробовать борщ с пампушками, и котлеты по-киевски. Холодная Горилка развязала языки, и Герман предался воспоминаниям о своей долгой жизни, описывал жизнь в Малине во время оккупации, и чего ему стоило освободить мать Ады от отправки в Германию. Пришлось дать взятку самому гаулейтеру.
– Папа, хватит об этом, – остановила его Ада, – ты уже рассказывал. Юрик, как твои сегодняшние звонки потенциальным родственникам, удалось что-то узнать? Сколько ты сделал звонков?
– Ни одного. Я передумал и решил сходить в Музей города Нью-Йорка, что на Пятой авеню, в районе Музейной мили. Обойти все пять этажей я не смог, да и цели такой у меня не было. Может быть, в будущем я еще зайду и посмотрю, как рос и развивался Нью-Йорк от основания и до наших дней, но сегодня по моей просьбе дежурный показал мне несколько фотографий бумажных фабрик Нью-Йорка, и я узнал фабрику, где работал мой дед.
– Могу я найти историю этой фабрики и имя ее владельца? – спросил я.
– Здесь есть семейные и личные документы, и письма, по которым можно проследить, как история отдельных людей сплеталась с историей города, – сообщил дежурный, – но это речь идет только об очень известных людях. А что касается интересующей вас бумажной фабрики, надо заглянуть в архив. Если вы придете завтра, возможно, я вам кое-что сообщу.
– Значит, твой поход в музей оказался безрезультатный?
– Я бы так не сказал. Музей очень интересный, огромная коллекция старинной одежды, изделий из серебра и китайского фарфора. А когда я уже собрался уходить, обратил внимание на указатель: «Выставка замков и ключей из фондов музея «Hans Shell Collection». Было еще рано, и я прошел в комнату, стены которой были украшены замками и ключами всех времен и народов. Здесь были дверные, навесные, автомобильные, дисковые, кодовые, и электромеханические замки и ключи. Многие ключи были снабжены ярлыками, в которых сообщалось об истории данного ключа, так, оказывается, в древние времена римские обручальные кольца были одновременно ключами от сундука с приданым невесты.
И вдруг сердце мое остановилось! На витрине под стеклом лежал ключ моего деда! Я его сразу узнал, та же бородка с тремя зубчиками, двумя треугольными, а одним – круглым. И фигурная ручка, на которой еще не стерлась окончательно фамилия владельца – Князя Мала. Я остановился как вкопанный и, наверное, сильно побледнел, ко мне подошла какая-то дама и спросила, вам помочь? На этикетке было написано, что этот ключ из частной коллекции и эксперты относят его изготовление к началу 11-го века.
Отдышавшись, я подошел к дежурному и спросил, откуда к ним попал этот ключ?
– Вам повезло, – сказал дежурный, – этот ключ изюминка нашей выставки. Посмотрите, как искусно древние кузнецы ковали ключи. Он сделан из чистого серебра, устройство бородки ключа говорит о незаурядной фантазии изготовителя, такие ключи делали обычно к сундукам, в которых хранили ценные вещи. Подделать такой ключ крайне сложно, его пропорции…
– Все это очень интересно, – сказал я, – а откуда к вам попал этот ключ?
– Ключ из частной коллекции.
– Чьей коллекции?
– А почему вас это так интересует?
– У меня есть для этого причина.
– Это – конфиденциальная информация, вам нужно поговорить с менеджером. Приходите завтра к десяти утра, он будет на месте.
– Действительно, почему вас так заинтересовал этот ключ? – поинтересовался Герман.
– Это ключ моего деда Марка Гуревича, следы которого я разыскиваю. Мой дед его нашел во время раскопок на Лысой горе, так называется Малинское городище. А потом у деда этот ключ украли. Ада, ты знаешь. Вот так встреча. Уже ради этого стоило приехать в Нью-Йорк, завтра я все узнаю.
– И ты сможешь доказать, что это ключ твоего деда? – усомнился Герман, – каким образом?
– Я привез с собой кое-какие документы, надеюсь, что смогу.
– Если ты получишь этот ключ, то только через суд, ведь он стоит миллионы. Во всяком случае, попробовать надо, – согласился Герман, – у меня есть хороший адвокат. Однажды он так защищал клиента, обвиненного в краже автомобиля, что потерпевший сказал: после этой речи он вообще не уверен, был ли у него автомобиль.
Эта шутка сняла напряжение, и ужин закончился пирожными и кофе с ликером.
– Я бы завтра пошла с тобой, – сказала Ада, – но у меня день забит, а ты
возьми с собой средство от обморока.
Еще одна шутка заставила всех улыбнуться, и Ада попросила включить Вилли Токарева.
Небоскребы, небоскребы, а я меленький такой,
То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой!
Очень часто, очень часто задаю себе вопрос:
Для чего не понимаю, черт меня сюда принес?
Герман рассчитался за обед и отвез Юрия в гостиницу, где он, опять заперев дверь и завесив окна, разложил на столе свои документы и стал готовиться к завтрашнему разговору. Значит, нашелся дедушкин ключ, жизнь предложила ему загадку, которая достойна пера великого романиста. И эту загадку он разгадает.

Глава 22
 Искусство изготовления замков и ключей

Уже смеркалось, когда в кабинет менеджера, заведовавшего выставкой ключей и замков, постучали. Он готовил очередную лекцию на тему «Искусство изготовления ключей и замков».
О ключах и замках он знает практически все, иначе не назначили бы его заведовать такой необычной выставкой. Сам он умнеет открыть любой замок, и даже сейф, что к криминалу не имеет никакого отношения. Просто нередки случаи, когда в сейфах банков или фирм портятся замки, застревают ключи или меняются шифры. Тогда  его зовут, он приходит он с набором ключей и отмычек, и еще не было сейфа, который бы ему не удалось открыть.
В своей лекции он расскажет, что замки и ключи были известны еще до рождества Христова и на протяжении веков были символами безопасности. Боги хранили ключи от рая. Ключи были нарисованы на знаменах королей, императоров, на гербах городов. Победители требовали, чтобы им торжественно вручали ключи от города. Красивые замки с ключами считались почетным подарком, а опытных мастеров приглашали изготавливать замки и ключи для королевских дворов Европы. До сих пор в Лондоне существует церемония, согласно которой вечером Главный Хранитель ключей от города запирает ворота Тауэра.
Он сумел побывать и в Российском историческом музее, где хранятся замки и ключи русских мастеров
– Войдите!
Вошел смотритель.
– Я могу вас побеспокоить, сэр?
– Ты меня уже побеспокоил. Что-то случилось?
– Нет, то есть да. 
– Садись, рассказывай. Был трудный день? Хочешь выпить?
– Обычный день, я просто хотел сообщить, что завтра утром у вас может быть неприятный визитер. Он интересуется серебряным ключом из частной коллекции. Пристал прямо, как с ножом к горлу: скажи ему, откуда у нас этот ключ и кто его владелец? Я ответил, что эта информация конфиденциальна. Он потребовал встречи с вами, а я решил сказать, что вас сейчас нет, и чтобы он пришел завтра к 10 утра. Я подумал, надо вас предупредить, чтобы вы смогли подготовиться.
– Опять этот ключ! Ты все правильно сделал. А подготовиться мне действительно надо, я позвоню в полицию и попрошу прислать сюда полицейского к 10 утра.
– Вы думаете, он из криминального мира? Не похож, вполне интеллигентный господин, правда, говорит с каким-то акцентом. Наверное, приезжий.
– Тем более присутствие полицейского не повредит. Это уже второй случай. В прошлый раз была не твоя смена, пришел моряк и заявил, что этот ключ его деда. Такой здоровенный детина в темных очках, со шрамом на лице. Дескать, его дед-археолог откопал этот ключ где-то на юге России и привез его в США. Точнее, хотел привезти в США, но он плыл на известном тебе «Титанике» и утонул. А недавно нашли останки «Титаника» и начали поднимать на поверхность какие-то сохранившиеся предметы и подняли этот серебряный ключ. Вещь это необыкновенно ценная, даже будь она из чистого золота, она бы столько не стоила, это очень старинный ключ.
«Титаник» нашел наш соотечественник Роберт Баллард и его команда недалеко от побережья канадского острова Ньюфаундленд. Прибыв на место на судне «Атлантис», они спустили аппарат для глубоководных погружений «Элвин», который вмещал в себя 3-х человек. Им удалось увидеть и описать затонувший корабль. А потом начали поднимать все, что удавалось найти в сохранившемся виде, многие вещи демонстрировались на выставках и продавались на аукционах. Это ключ купила на аукционе госпожа… впрочем, тебе ее фамилию знать не обязательно.
– И чем закончилась история с моряком?
– Я спросил, какие у него есть доказательства. Он сказал, что его дед плыл на «Титанике» и погиб. Он показал копию списка пассажиров, среди которых был его дед, и список спасенных, среди которых его деда не было. Я сказал, что тот факт, что его дед и этот ключ находились на «Титанике», еще ничего не доказывает. Он раскричался, и я от него избавился, когда пригрозил вызвать полицию.
– Ты присматривай за посетителями, которые останавливаются около этого ключа, хотя он в витрине с небьющимся стеклом, бывает, что умельцы режут и такие стекла. Я уже жду, когда выставку закроют, и мы вернем ключ госпоже… впрочем, тебе знать ее имя не обязательно. Что касается завтрашнего посетителя, ты говоришь, он интеллигентно выглядит? И интеллигент может носить за пазухой пистолет. Спасибо, что ты меня предупредил, я надену бронированный жилет.
Когда смотритель ушел, менеджер набрал номер полицейского участка.

Глава 23
 Моряк со шрамом на лице

В 10 утра Юрий постучал в кабинет менеджера выставки ключей и замков и, услышав «Войдите», вошел. Ему приходилось бывать в чужих кабинетах, и он не удивился, увидев, что большую часть комнаты занимает стол в виде буквы «Т», где за поперечной частью стола сидел, видимо, менеджер, а у продольной части стояли два кресла. Одно кресло уже было занято мужчиной в полицейской форме. На второе, напротив, ему указал менеджер. Не встал, не предложил руку и не представился. Ясно, холодный прием, разговор будет трудный, а конец не предсказуем.
На стенах висели рисунки и фотографии замков и ключей, а сверкающая поверхность стола была чистой и гладкой, как хорошо отполированный каток. Ни одной папки или книги. Только лист бумаги и чернильный прибор в виде замка с ручкой, в виде ключа. Менеджер смерил Юрия взглядом с головы до ног, задержавшись на портфеле, в котором Юрий принес нужные документы.
– С кем имею честь? – спросил менеджер, и полицейский открыл блокнот.
– Меня зовут Юрий Шутов, я приехал в США из России, выиграв «Грин-Кард», вот мой паспорт и виза.
Он положил на стол менеджера паспорт и визу, тот бегло их просмотрел и передвинул полицейскому. Полицейский иронически улыбнулся и поправил кобуру с пистолетом. Он сделал пометки в своем блокноте, передвинул паспорт и визу Юрию.
– Я вас слушаю. Коротко и по делу.
– Шутов – фамилия моего отца, девичья фамилия моей матери – Гуревич.
Юрий положил на стол свидетельство о своем рождении и свидетельство о браке родителей. Документы были переведены на английский язык и официально заверены подписью и печатью.
– Я вас просил коротко и по делу.
– Это по делу. Моим дедом был Марк Гуревич. В 1917 году он эмигрировал в США. Я приехал сюда, чтобы найти его следы и возможных родственников.
– Тогда вы пришли не по адресу. Я заведую выставкой ключей и замков. Приятно было познакомиться.
Менеджер встал, давая понять, что разговор окончен. Полицейский закрыл блокнот и тоже встал, а Юрий остался сидеть.
– Я еще не кончил. Старинный серебряный ключ на вашей выставке принадлежал моему деду Марку Гуревичу. Вот интервью деда корреспонденту газеты ««Волынские губернские ведомости» от 9 июля, 1912 года, где дед рассказывает о находке этого ключа при раскопках в украинском городе Малине. Вот полицейский протокол, о том, как у деда это ключ украли в поезде, когда он ехал в Киев. Это все – оригиналы. Если понадобиться, есть и свидетель. Со всех документов Юрий предусмотрительно снял и заверил копии.
Менеджер и полицейский сели.
–  Мистер Шутов, каким образом ключ, который, как вы утверждаете, принадлежал вашему деду и был у него украден еще в 1912 году, сейчас выставлен в нашем музее?
– Не знаю.
– Сделаем так, вы оставите мне газету и протокол, я вам дам расписку. Наши эксперты установят их подлинность. Музей не несет ответственность за принадлежность экспонатов, но нам не хотелось бы подвергнуть огласке тот факт, что мы экспонируем краденые вещи. Фамилия нынешней владелицы ключа, любезно представившую нам ключ для выставки, действительно Гуревич. Если наши эксперты установят, что представленные вами документы – подлинные, я устрою вам с ней встречу.
– Ее фамилия – Гуревич? Это может быть моя родственница!
– Мистер Шутов, Гуревич не такая уж редкая фамилия. Не будем спешить.
Он написал расписку, снова встал и на это раз подал Юрию руку.
Зайдите к нам через пару дней.
Полицейский закрыл блокнот и встреча окончилась. Юрий снова прошел в зал, постоял рядом с витриной, где лежал дедушкин ключ и опять сверил с ключом рисунок бабушки Леи, конечно, это был ключ деда. Как он попал в музей?
Выйдя на улицу, Юрий снова прокрутил в уме утренний разговор, и как он расскажет о своем визите в музей Аде. Возможно, он попросит ее быть свидетельницей. Держал он себя нормально, хотя ожидал худшего. Успокоительные капли не понадобились. Зачем при встрече присутствовал полицейский? Он всегда дежурит в кабинете менеджера или его вызвали специально для встречи с Юрием?
Он достал карту линий метро и направился к ближайшей остановке, а сзади, не теряя его из виду и прячась за выступы домов, шел моряк в темных очках со шрамом на лице.

Глава 24
 Глория

Через три дня в гостиницу позвонили из музея и попросили Юрия придти в 10 утра в кабинет менеджера выставки замков и ключей. На это раз менеджер встал и подал руку, а в кресле, где в прошлый раз сидел полицейский, сидела красиво причесанная и в меру накрашенная средних лет дама в закрытом черном платье с серебряной цепочкой на шее.
¬– Мы проверили ваши документы, – сказал менеджер, возвращая Юрию газету и полицейский протокол, – они подлинные. Поэтому я связался с владелицей ключа, и она захотела с вами встретиться. Не буду вам мешать.
С этими словами менеджер вышел, неслышно притворив дверь.
С минуту дама молча рассматривала Юрия, а он думал с чего начать.
  Но, заговорила первой она.
– Дайте мне вашу руку.
Он подумал, что дама хочет поздороваться.
– Нет, левую.
Вместо рукопожатия она подержала его запястье.
– Пульс восемьдесят пять. Небольшая тахикардия. Поверните лицо к свету. Бледные ушные раковины. Когда вы последний раз были у врача? У вас есть медицинская страховка?
– Простите, миссис…
– Мисс Глория Гуревич.
– Простите мисс Гуревич, я думал, что встретился с родственницей, а попал на прием к врачу?
– Вы сделали и то и другое. Юрий, я действительно врач. Вы очень похожи на моего деда Марка Гуревича. Несомненно, у меня и у вас один и тот же дед, и почему бы мне не позаботиться о вашем здоровье? Когда он уехал в США, у него ведь была в Малине семья? Вы знаете, почему потом он не вызвал к себе жену и мать?
– Он хотел это сделать. Об этом его единственное письмо, которое пришло в Малин из Нью-Йорка. Вот это письмо. Вы хорошо владеете русским языком?
– Настолько хорошо, насколько вы – английским. Научил дед. Да, он собирался их вызвать. И почему не вызвал?
– Мать деда к тому времени умерла, а бабушка ехать отказалась. Она мне рассказывала, что вступила в комсомол, влюбилась в другого и расторгла их брак.
– Да, дед получил это письмо. Он сошелся с моей бабушкой, и в Малин не вернулся.
– Мисс…
– Зови меня просто Глория. И перейдем на «ты».
– Глория, я безмерно рад, встретив родственников в США, ведь у меня за океаном никого не осталось.
– Родственников, громко сказано, у меня тоже никого нет, ни в США, ни за океаном. Я – одна. Дед и бабушка давно умерли, а мой отец с матерью погибли в автокатастрофе. Чтобы у тебя была полная ясность, мой отец – сын твоего деда Марка, поэтому у меня ваша местечковая фамилия, которую мне поменять не довелось. Я тоже рада нашей встрече, теперь я могу закончить наше генеалогическое древо, ты мне подробно расскажешь о вашей Малинской ветви. Теперь перейдем к ключу. Почему ты догадался, что это ключ деда?
– Мне рассказывала бабушка, как дед нашел ключ, и как его украли. Бабушка показывала мне рисунок ключа, который она сделал, когда ей было 12 лет. А цепочка, что ты носишь, она ведь от этого ключа!
– И больше ты о ключе ничего не знаешь?
– Больше ничего.
– Тогда послушай, как он ко мне попал. Мне тоже дед рассказывал об этом ключе и его описал. Когда он скончался, мне было уже 10 лет. В память о деде я купила этот ключ на одном из аукционов. И, знаешь, как он попал на аукцион?
– Наверно его выставил вор.
– А вот нет! Ключ подняли водолазы с затонувшего «Титаника»! Но как он туда попал, неизвестно.
– Теперь я вспоминаю. Вор тогда ограбил в поезде не только деда, а еще одного пассажира. У него вор украл бумажник с деньгами и билетом на «Титаник». И негодяя постиг заслуженный конец. Наверное, его растерзали акулы.
– Не надо его ругать, его уже нет и, возможно, он тоже чей-то дед! Если бы он не украл ключ, мы бы не встретились. А откуда ты знаешь английский?
– Я учился в английской школе и кончил Иняз. Это настояла бабушка Лея.
– Кажется, твоя бабушка была не была местная?
– Ее привезли из Кишинева, после ужасного погрома 1903 года…
В дверь постучали, и вошел менеджер.
– Господа, меня ждет работа. Надеюсь, вы нашли общий язык и, действительно, оказались родственниками? Кстати, Мисс Гуревич, выставка скоро заканчивается, и я верну вам этот ключ, доставивший мне немало хлопот.
– Юри, – спросила Глория, когда они вышли, – какие у тебя планы? Я хочу, чтобы ты у меня погостил. Мы заберем ключ, теперь он принадлежит нам обоим, и поедем на Гавайи, я там живу и работаю. Там мы познакомимся поближе, и я тебя подлечу. Мне не нравится твоя тахикардия и бледные уши.
– Сегодняшняя встреча меняет все мои планы, надо все обдумать.
– Тогда даю тебе на сборы три дня. Что у нас сегодня? Вторник? Я закажу билеты на воскресенье. На Гавайи ходит регулярно отличный лайнер. Тебе понравится.
Новые родственники обменялись адресами и телефонами и расстались.
В гостинице Юрия ждала записка от Ады. Она недовольна тем, что он редко ей звонит, спрашивает, удалось ли узнать что-то новое и приглашает в воскресенье опять отобедать в ресторане «Одесса», где она будет петь русские романсы под аккомпанемент джаза. Как ей рассказать о Глории? Что у него появилась незамужняя американская кузина? Между прочим, богата и хороша собой. Нет, этого он говорить не будет. Надо что-то придумать.
Он скажет, что очень хотел бы послушать, как она поет, но поиск следов деда вынуждает его на время покинуть Нью-Йорк.
Глава 25
 Наследство

Глория сняла рядом две каюты на верхней палубе океанского лайнера, отправляющегося в круиз на Гавайи и утром, хорошо выспавшись, они встретились за завтраком. Океан был спокоен, выпрыгивающие из воды рыбки серебрились на утреннем солнце, настроение у обоих было отличное: впереди 10 дней беспечного отдыха. Просмотрев расписание развлечений, приготовленных на лайнере для пассажиров, и выбрав наиболее интересное, они расположились в креслах на корме для продолжения начатой беседы.
– На чем я остановился?
– Ты остановился на том, как из Кишинева привезли сироту Лею, и ее удочерила твоя семья. Твой прадед ведь был портным?
– Да, он обшивал все местечко. К нему ходили не только бедняки, которым нужно было сшить традиционный черный еврейский кафтан, но и богачи, которые готовили придание для своих дочерей, и даже польская графиня заказывала себе платья по парижской моде.
– Какой это был год?
– 1903-й
– Мадам и месье, прошу прощения, – к ним подошел матрос, протирающий палубу, – я вас потревожу.
Они встали, матрос подвинул их кресла, протер пол и поставил кресла на место. 
– Прошу садиться. Как приятно услышать русскую речь, вы давно из России? Говорят, там творится что-то невероятное.
– Да, распался Советский Союз, – сказал Юрий, – а ты давно в Америке?
– Давно. Завербовался матросом и тяну лямку. Здесь русских не любят, нанимают нас, как рабов.
Он с трудом разогнулся.
– Самая черная работа на судне – моя. Самая грязная работа – моя. Самая тяжелая работа – моя. Я бы давно ушел с судна, но куда? Мадам и месье, я слышал вы едете в Гонолулу, мадам там живет, может у вас найдется для меня работа? Меня зовут Антон Донцов.
Глория сочувственно посмотрела на матроса.
– Антон, что у тебя за шрам?
– В детстве упал с дерева.
–А что ты умеешь делать?
– Я многое умею. Могу сторожить дом днем и ночью. Умею ремонтировать домашнюю утварь. Разбираюсь в электрических приборах. Могу ухаживать за садом.
– У меня собирается уйти на пенсию садовник, – вспомнила Глория, – пойдешь ко мне садовником?
– Пойду. 
– Ты знаешь, как делать прививки? Подрезать деревья, ухаживать за цветами?
– Вы будете довольны, мадам. У моего деда в России был большой сад, он был одним из богатейших людей в Воронежской губернии. Я любил смотреть, как работает садовник, а когда я подрос, он стал обучать меня всяким хитростям. Вы будете довольны, мадам.
В Гонолулу все трое покинули судно. Матрос нес их чемоданы и счастливо улыбался, а когда он увидел небольшой садовый домик, в котором будет жить, обрадовался до слез. Он действительно знал, как ухаживать за садом, быстро разобрался в системе полива и утром, напевая, пропалывал цветочные клумбы, стриг траву, поливал газоны и протирал окна оранжереи. Взял на себя и обязанности сторожа. Лет ему было 35-40, и на него стала заглядываться недавно разведшаяся с мужем старшая горничная. Похоже, он выпивал, потому что из его дома нередко слышалась одна и та же песня «Шумел камыш, деревья гнулись, и ночка темная была. Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра…» 
– Ты поживешь у меня, сколько захочешь, – предложила Юрию Глория, – занимайся, чем тебе нравится, тут есть, где побывать и что посмотреть. Утром приглашаю тебя на пробежку, завтракаем в 9, и я еду в госпиталь, мой отпуск кончился. А ты можешь пойти на пляж. Я работаю не из-за денег, я всем обеспечена, просто не могу без дела. Да, насчет денег. Мой дед Марк, который, как оказалось, и твой дед, оставил завещание, согласно которому разделил свое состояние на две части. Одну часть получил его американский сын – мой отец, после которого наследницей стала я, вторую часть должна была получить его дочка, что родилась там в Малине. Из-за политической неразберихи и холодной войны эта часть наследства не была востребована. Выходит, ты законный наследник своего деда, вечером к нам придет мой юрист, и мы узнаем, как ты сможешь войти во владение своим наследством.
Это наследство свалилось, как снег, на голову! Неужели он перестанет каждый день считать оставшиеся деньги, думает Юрий, и сколько ему перепадет? Не зря он приехал в Америку, видимо какая-то подсознательная память толкнула его на этот шаг. Он вспомнил, как подбросил монету и загадал: Орел – поеду, Решка – остаюсь. Выпала Решка, и он уехал!
Юрист внимательно просмотрел все документы Юрия и перелистал его семейный альбом.
– Все сходится, – заявил он, – похоже, вы законный наследник.
– Почему, похоже, – воскликнула Глория, – да вы посмотрите на него, это же вылитый мой дедушка Марк!
– Да, очень похож, – согласился юрист, – природа часто выявляет гены на третьем поколении. Я начну процедуру оформления вашего наследства. Это займет примерно неделю, после чего вы получите доступ к вашей недвижимости, счету в банке, акциями и другим формам вашего наследства. Приятно было познакомиться.
– Я рада, что все хорошо кончилось, – обняла его Глория, – осталось решить, что мы будем делать с ключом, он ведь теперь принадлежит нам обоим!
Ключ она забрала с выставки, и он лежал в несгораемом сейфе в ее кабинете.
– Давай не все сразу! Глория, я не могу опомниться, и все это переварить.
– Что ты собираешься переварить? Тебя не устраивает моя кухня?
– У тебя отличная кухня, это просто русская идиома, она означает обдумать, усвоить. У русских много идиом, впрочем, как и у англичан.

Глава 26
 Витязь на распутье 

Когда Глория ушла на работу, Юрий обошел весь ее двухэтажный коттедж. Он был, конечно, велик для одинокой дамы. На первом этаже находился коридор, кухня, столовая и гостиная. И еще одна комната, видимо, используемая для врачебной практики. На столе лежал прибор для измерения давления, и Юрий померил давление. 130 на 85, не так уж плохо. И пульс 70. Тогда он просто нервничал при встрече, поэтому был 85. Он здоров.
На втором этаже было четыре комнаты, одну занимала горничная, другую использовала как спальню Глория. Кровать – двуспальная, неужели никто не грел ее ночами? Впрочем, это не его дело. Еще одна комната – кабинет. Полки с книгами. Надо будет познакомиться, кое-какие книги он уже читал. Давно переведены на русский язык «Американская трагедия», «Над пропастью во ржи» и «Джен Эйр».
В окно виден залив, почти как в его ленинградской квартире.
Он вдруг вспомнил свою ленинградскую квартиру и затосковал по ушедшей жизни. Это не была очень счастливая жизнь, но это была его жизнь. Предсказуемая и понятная. Сейчас он на распутье, как тот витязь, на картине Васнецова в Русском музее. Что там было написано на камне?
«Как пряму ехати — живу не бывати — нет пути ни проезжему, ни прохожему, ни пролетному. Направу ехати — женату быти; налеву ехати — богату быти». Интересно, какую дорогу выбрал витязь?
Какую дорогу выберет он? Теперь он – богатый человек. Ему всего сорок восемь. А сколько лет Глории? Эта кузина так неожиданно вторглась в его жизнь, может это – его судьба? Он может поселиться рядом с ней, купит себе домик на Гавайях, ему хватит и одного этажа. Начнет путешествовать. Или заведет семью. Неужели он уйдет, не оставив наследника? А что, если начать ухаживать за Глорией. Тут нельзя спешить, все можно испортить. Из краткого опыта общения с Глорией и американских фильмов, он уже знает, что американские женщины другие, она ценят свою независимость, и не особо заботятся о том, что думают о них посторонние. Семью они создают к 30–40 годам, не отказываются от карьеры, не выбирают между домом и работой, и охотно поручают воспитание своих детей гувернанткам. Какой женой будет Глория? Только сейчас он подумал о ней, как о женщине, Мысленно раздел и одел. Согласилась бы она купаться, как Ада? С Адой он уже не видит будущего. Зачем она ночью фотографировала его документы? Все не так просто, доверять ей нельзя.
Юрий стал рассматривать картины, украшающие стены кабинета, вероятно, подлинники. А что это?
Он остановился перед небольшим рисунком в красивой рамочке. Одного взгляда было ясно, что это – рисунок того самого ключа, что сейчас лежит в сейфе. Рисунок сделан небрежно, автор не был искушен в пропорциях, но бородка ключа с двумя треугольными зубцами и одним круглым сделана точно. Он снял картинку и поднес к окну. Карандашный рисунок немного выцвел, но виден хорошо. И на ручке можно было разобрать слова «Князь Мал».
Закончив осмотр дома, Юрий запер двери двумя ключами, что ему дала Глория, обратив внимание на их сложную конфигурацию. Такой ключ подделать не просто. А во время прогулки он подумал, что надо сравнить этот рисунок с тем, что лежит у него в чемодане. Его сделала двенадцатилетняя бабушка Лея. Рисунок на стене – не копия, его сделал кто-то другой.
Разъяснила загадку Глория, когда они вышли после ужина погулять. Во время прогулки она взяла его под руку.
– Юри, тебе не стыдно гулять с пожилой дамой? Сколько ты мне дашь?
– Тридцать один.
– Льстец. Мне сорок три.
– А ты мне сколько дашь?
– Тридцать два.
– Не смешно, мне сорок восемь. Глория, расскажи о рисунке.
– Теперь, о рисунке. В тот вечер, когда появился этот рисунок, дед сидел в Национальной библиотеке, – рассказала Глория, – только что радио сообщило, что скончался дядя Джо. В США отношение к нему было неоднозначное, ты знаешь, кого у нас так называли? Не знаешь. Вашего диктатора. Иосиф по-английски звучит как Джозеф, и мы просто отрезали три последние буквы имени. Во время войны Рузвельт и  Черчилль, пользовались этим прозвищем. Говорили, что во время Ялтинской конференции он об этом узнал и обиделся, но его успокоили, сообщив, что символом США тоже является дядя – дядя Сэм. В тот вечер, когда дед читал сообщения американских газет, к нему подошел библиотекарь.
– Сэр, вы, наверное, из России?
И, получив утвердительный ответ, предложил:
– Вы не интересуетесь прошлым вашей страны? Только что нам принесли перевод на английский язык древней рукописи «Повесть временных лет». Это громадную работу проделали ученые лингвисты Массачусетского университета Самуил Кросс и Ольгерд Щербович.
Дед отложил газеты и погрузился в чтение рукописи. Потом попросил бумагу и ручку, и сделал выписку, касающуюся древлянского князя Мала.
– Дома дед показал моему отцу выписку, но он не принял эту рукопись в серьез. Отец, сказал он, у нас ведь тоже есть разные вымыслы, американский фольклор, каждый сочиняет, что придет в голову. Например, был ли на самом деле индеец Чингачгук по прозвищу Большой Змей? Скорее всего, никакого князя Мала никогда не было. Дед обиделся и закричал, что князь Мал – реальная историческая личность, что он в свое время нашел ключ с именем князя и тут же набросал рисунок этого ключа. Позднее он перевод этой рукописи купил. Уже потом я нашла его рисунок и поместила в рамочку. Тогда я и узнала о ключе, и купила его на аукционе. Я пожалела, что своим недоверием отец обидел деда. Ты думаешь, князь Мал был реальной фигурой?
– Я в этом уверен. Покажи мне этот перевод.
Он быстро нашел нужное место.
– Вот сказано, как древляне советуются с князем Малом.
"The Derevlians heard that he was again approaching, and consulted with Mal, their prince, saying, "If a wolf come among the sheep, he will take away the whole flock one by one, unless he be killed. If we do not thus kill him now, he will destroy us all." They then sent forward to Igor' inquiring why he had returned, since he had collected all the tribute. But Igor' did not heed them, and the Derevlians came forth from the city of Iskorosten' and slew Igor' and his company, for the number of the latter was few. So Igor' was buried, and his tomb is near the city of Iskorosten' in Dereva even to this day".
А здесь описано сватовство князя Мала к Ольге.
"But Olga was in Kiev with her son, the boy Svyatoslav. His tutor was Asmund, and the troop commander was Sveinald, the father of Mstikha. The Derevlians then said, "See, we have killed the Prince of Rus'. Let us take his wife Olga for our Prince Mal, and then we shall obtain possession of Svyatoslav, and work our will upon him."
– Теперь ты веришь?
– Я устала и хочу спать.
Голова пошла кругом от всех этих новостей. Зачем она сказала, сколько ей лет?

Глава 27
 Гонолулу

В воскресенье Глория решила показать Юрию город. Они оделись по погоде, заперли окна и двери, сообщили новому садовнику, что уходят на весь день, и попросили его присматривать за домом. Юрий уже видел город из окна второго этажа, но увидеть центральную улицу и пройти по ней, окунувшись в ее многоголосый шум – совсем другое дело. Они не взяли машину, Глория сказала, что по количеству автомобильных пробок на улицах, Гонолулу занимает первое место в США.
Главная улица напоминала Нью-Йоркский Бродвей, те же сияющие рекламой небоскребы, бесконечный поток автомобилей, светящиеся окна магазинов, ресторанов и кафе. Разве что лица и одежда прохожих не напоминали Нью-Йорк. Редко встретишь белое лицо.
– Глория, почему ты выбрала для жизни это место?
– Выбирала его не я. Отец служил во флоте и его корабль приписали к военно-морской базе на Перл-Харбор, что означает жемчужном побережье. Он купил здесь этот дом, мать не была довольна, но, постепенно познакомилась и подружилась с женами моряков. Ты знаешь, что случилось в Перл-Харбор воскресным утром 7 декабря 1941 года? Американская эскадра и воздушный флот были атакована японскими самолетами и подводными лодками. К счастью корабль отца находился на ремонте в другом месте, и он остался жив. А вообще погибло, и было ранено более трех тысяч военных и граждански лиц. Мы подъедем на катере к затонувшему линкору "Аризона", его не поднимают, оставив, как памятник этим ужасным событиям. Когда отец вышел в отставку, мать просила покинуть это место, но он не захотел, так Гонолулу стало моим домом. Здесь я родилась, здесь и … а ты как оказался в Ленинграде?
– Мать вышла замуж за Ленинградца. Его родители были репрессированы, но сына не тронули. Ты была когда-нибудь в Ленинграде?
– Не довелось.
– Я приглашаю тебя у меня погостить. Я тоже живу близко от залива и утром, открыв окно, любуюсь солнечным блеском воды и слушаю крики чаек, предупреждающих друг друга об опасности. Тебе понравиться Ленинград, городу двести лет, но он красив и молод. Отец погиб во время обороны Ленинграда, он даже не знал, что у него родился сын. Так что я жил с матерью, она меня очень любила и вырастила таким, каким я есть.
– Но у тебя были женщины, почему ты не завел семью?
– Маме не нравилась мои подруги, единственная женщина, которая ей понравилась, была моя сотрудница, но она уже была замужем. А ты почему одна?
– Юри, об этом не спрашивают женщину, но, так и быть, скажу. Был у меня поклонник, накануне свадьбы сбежал, прихватив подаренные моими родителями деньги для покупки дома. Сейчас я рада, что так случилось, уж натерпелась бы я от этого прохвоста. Гонолулу отнюдь не военный город, тут есть и театры, и концертные залы, а наш симфонический оркестр, лучший в США. Ты любишь музыку?
– Не знаю. Когда я учился в институте, приятель привел меня на симфонический концерт. Кажется, исполняли что-то из Берлиоза. Сначала я пытался найти мелодию, а не найдя, просто отдался мыслям и незаметно для себя задремал. А вот песни я люблю. Ты слышала о Высоцком, Окуджаве, Визборе.
– Что-то слышала. Тогда сходим в театр. Как я давно не была в театре!
К вечеру оба усталые и довольные вернулись домой. Взошла луна, и оба решили, что день удался. Глория выставила на стол початую бутылку рома, рюмки и галеты.
– Я иногда выпиваю перед сном рюмочку рома, и отлично засыпаю. Мы еще должны обсудить твое наследство. Звонил адвокат, завтра он принесет тебе карточки, и ты станешь законным наследником. Только вот что я не знаю, как нам поделить этот ключ? Он стоит больших денег. Мы можем его просто продать на аукционе и деньги поделить. Что ты думаешь?
– Глория, ты уже хочешь от меня избавиться?
– Нет, мне с тобой хорошо.
– Тогда пусть ключ останется у нас. У нас будут что-то общее. Ты согласна? О, я забыл тебе кое-что показать.
Юрий порылся в чемодане и вытащил листок с шифром.
– Посмотри, этот листок дед нашел вместе с ключом. Это шифр и я его разгадал.
– Дай-ка посмотреть. Это старославянский текст. И ты его разгадал?
– Да, это шифр Цезаря, здесь зашифровано место, где лежит сундук, который можно открыть этим ключом.
– А что в сундуке?
– Это мы узнаем, когда его откроем. Ты сможешь взять отпуск. Мы – единственные, у кого есть этот ключ и которые знают, где находится сундук. Мы его найдем и откроем.
– Это похоже на сказку.
– Есть такая советская песня: мы рождены, чтоб сказку сделать былью! Так что, идет?
– Кто идет? – она оглянулась на дверь.
– Никто не идет, это русская идиома. Она означает: ты согласна?
– Я согласна. Ты мне напомнил, пойдем к моему компьютеру, когда я надолго отлучаюсь, я просматриваю видео снятое скрытыми камерами вокруг дома, здесь это принято.
Она включила компьютер, и Юрий увидел, как Глория отпирает дверь, и они входят в дом. А вот предыдущая съемка. Кто-то подходит к двери и пробует ее открыть. Это садовник. Тот самый, которого Глория наняла прямо на корабле. Садовник подергал дверь.
– Смотри-ка, – сказал Юрий, – он проверяет, не забыли ли мы запереть дверь. Молодец.
Потом «молодец» пробовал открыть окна. Окна были надежно заперты. Он постоял, почесал затылок, закурил, сплюнул и исчез из виду. Ушел к себе.
– А мне это не нравится, – негромко сказала Глория, как будто кто-то мог ее подслушать. – Ты обратил внимание на выражение его лица? Наверное, так выглядит волк, выслеживающий добычу. Вот что значит взять человека с улицы и без рекомендаций. Сделаем так. Я скопирую этот фильм и зайду завтра в агентство Пинкертона. Покажу им фильм. Интересно, что они скажут. ¬Какие у тебя планы на завтра?
– Погреться на пляже.
– Юри, пожалуйста, побудь дома. Понаблюдай за ним незаметно, чтобы не вызвать подозрений. Не стоит незаслуженно обидеть человека, может я ошиблась.

Глава 28
  Мы никогда не спим

Офис агентства Пинкертона расположен на первом этаже одного из небоскребов в центре города. Его найти не трудно: огромная вывеска с изображением глаза и надписью «Мы никогда не спим» на бульваре светится издалека.
Глорию приветствовал дежурный, провел ее в кабинет и, со словами «Шеф сейчас зайдет», предложил кресло и оставил одну. Она подошла к стене, увешанной фотографиями.
Посмотрела на основателя агентства Алана Пинкертона и его сыновей Вильяма и Роберта, продолживших дело отца. Алан когда-то был бондарем. Как-то в лесу он искал материал для бочек и нашел тайник фальшивомонетчиков. С этого и началась его карьера детектива.
Дальше шли фотографии известных преступников, которых нашли Пинки – так звали агентов Пинкертона. Почтовый чиновник Денисон хвастался, что его тонкие пальцы легко определяют конверты, в которых пересылают деньги. Он умел незаметно вскрывать конверты и его вычислили по отпечаткам пальцев.
Дирекция «Адамс-Экспресс» обнаружила пропажу сорока тысяч долларов, отправленных из Алабамы в Джорджию в запломбированном сейфе. Кассира Марони арестовали по подозрению в краже и посадили в камеру с агентом Пинкертона, который изображал бывалого вора и ругал полицию последними словами. Не прошло и недели, как Марони сболтнул сокамернику, что он подделал ключ и вынул из сейфа деньги.
А это фотография первой женщины-сыщика Кейт Уорн. Услугами женщин Пинкертон пользовался неоднократно, они умеют кого угодно разговорить.
Почему ее оставили одну? Наверное, и тут есть скрытая камера видеонаблюдения, они хотят знать, что будет делать потенциальный клиент в чужом кабинете. Просматривать лежащие на столе бумаги? Шарить по ящикам? Где может быть эта камера? Скорее всего, вон там, за вентиляционной решеткой. Глории стало смешно от своей догадки, она обернулась к решетке и высунула язык.
Вошел шеф и предложил сесть.
– Пауль Старк, к вашим услугам.
– Мистер Старк, я принесла фильм, снятый в моем доме скрытыми камерами видеонаблюдения, хочу вам показать.
– Пожалуйста, сначала представьтесь, – он включил магнитофон.
– Меня зовут мисс Глория Гуревич.
– Пожалуйста, ваш домашний адрес и телефон. Хорошо, дайте ваш фильм.
Оба посмотрели фильм.
– Что я могу для вас сделать?
– Мистер Старк, человек, которого вы видели, мой садовник и, по совместительству, сторож. Вы видели, он пробовал открыть двери и окна моего дома, когда мы отсутствовали. Я его наняла без всякой проверки на корабле, когда плыла на Гавайи. Теперь жалею.
– Кто это мы?
– Мой кузен из России. Он у меня в гостях.
– Мисс Гуревич, почему вы не обратились в полицию?
– У меня ничего не украли, но я боюсь. Что вы скажете?
– Что я скажу? Поведение вашего садовника-сторожа можно объяснить двумя способами. Может он, как добросовестный сторож проверяет, надежно ли  вы заперли двери и окна, либо как вор ищет возможность забраться к вам в дом.
– Вот, вторая возможность меня и беспокоит. Я ведь его наняла без всяких рекомендаций.
– Вы храните дома какие-то ценности?
– Ничего особенного. Все кредитные карточки я ношу с собой. В ящике стола немного денег. Да, у меня есть сейф, там сейчас спрятан ключ.
– Что за сейф?
– Фирма Форт Нокс.
–Садовник бывал у вас в доме? Мог подсмотреть шифр?
– Мне трудно сказать. Да, он заходил, что-то спрашивал. Сказал, оранжерея нуждается в ремонте.
– Что за ключ?
– Это старинная вещь. Вам знакома история Древней Руси? Это очень дорогая вещь, ее купил на аукционе мой отец. А этот садовник из России.
– Не могут ваш кузен из России и ваш садовник из России быть в сговоре?
– Нет. Юрий обаятельный и интеллигентный человек.
– Понимаю. Мисс Гуревич, давайте сделаем так. Это фильм я перешлю в наш главный офис в Нью-Йорк. У них большая картотека, возможно, удастся идентифицировать вашего садовника. А вы продолжайте просматривать записи вашей камеры видеонаблюдения и, если что-то будет важное, приносите нам. Я буду держать вас в курсе дела. Оплата наших услуг по окончании работы.
Когда Глория вернулась домой, Юрий сообщил, что у садовника, видимо, есть сообщник.
– Я видел, как он через забор разговаривал с каким-то мужиком, и тот передал ему зеленую сумочку. Я хотел спросить у садовника, с кем он разговаривал, но он меня опередил. Сказал, что случайный прохожий спросил, нет ли работы. Наверное, твои подозрения небезосновательны. Давай его спровоцируем: пойдем сегодня вечером в театр и предоставим ему свободу действий.
– А если он откроет сейф?
– То там ничего не найдет. Ключ возьмем с собой, дай мне цепочку, я его одену на шею и спрячу под кафтаном.
– Мы идем в театр, – предупредила садовника Глория, – вернемся поздно, пожалуйста, присматривайте за домом.
Глава 29
 День рождения

Домой они вернулись после двенадцати. Стояла тихая лунная ночь, сладко пахли цветы, и тихо переговаривались звезды. Глория задернула шторы, включила свет, и оба бросились к компьютеру. Сначала камеры показывали темный дом с черными окнами, потом у двери возникла знакомая фигура. Садовник опять подергал дверь и достал из зеленой сумочки связку ключей. Они блеснули при свете луны, и слабый зайчик, скользнув по двери, остановился у замочной скважины.
Перепробовав всю связку и не открыв дверь, (Я поставила секретный замок, шепнула Глория), он присел и задумался. Когда луна осветила его лицо, Юрий сказал:
– Глория, я уже видел этого человека.
– Конечно, ты его видел. Это же матрос с парохода.
– Я видел его раньше. Покажи-ка еще раз. Он был одет по-другому, в темных очках, но шрам был виден. Когда я рассматривал наш ключ на выставке ключей и замков, он подошел и стал сзади. Потом, когда я пытался узнать у смотрителя, где они взяли этот ключ, он снова стоял поблизости, рассматривал какой-то замок и, по-моему, подслушивал наш разговор. Значит, он напросился к тебе на работу не случайно. Ему нужен наш ключ.
– Это что-то новенькое. Юри, ты не писал детективных рассказов?
– Не писал.
– У тебя бы получилось. Я завтра утром покажу у Пинкертона эту съемку, и расскажу о твоем подозрении.
– Это не подозрение, я теперь вижу совершенно отчетливо, это он.
– Мистер Старк, у меня для вас сюрприз. Увы, мои опасения оправдались, – с этими словами Глория вошла в офис агентства Пинкертона. Посмотрите вчерашнюю съемку. И кузен его узнал!
Старк, молча просмотрел фильм, потом прокрутил его второй раз.

– Что вы будете делать?
– Будем его брать. Дело опасное, он, скорее всего, хорошо вооружен. Поэтому вам с кузеном лучше закрыться в доме. Сделаем так. Вы вернетесь домой и сообщите садовнику, что договорились с фирмой «Garden and Greenhouse Service», обслуживающей сады и оранжереи, сделать в вашей оранжерее ремонт. Он ведь вам сказал, что оранжерея нуждается в ремонте? В три тридцать к вашему дому подъедет вен с надписью «Garden and Greenhouse Service». Из него выйдут три наших агента, одетые в комбинезоны с маркой этой фирмы. Один сделает опись ремонта, другие два начнут ремонт. Приварят стойки, заменят решетки, потом позовут садовника и спросят, что еще не в порядке? Когда он начнет что-то показывать, его схватят и наденут наручники. Скорее всего, он не должен что-либо заподозрить, но я дал указание своим людям, в случае чего, стрелять на поражение. Вы сможете в разговоре с ним не делать озабоченного лица?
– Я не знаю.
– Пожалуйтесь ему на высокие цены. Скажите, что эту оранжерею построил ваш отец, и вы ее сохраняете в память о нем.
– Ее действительно построил отец.
– А потом спокойно удалитесь в дом.
Описанный сценарий прошел без заминки. Агенты Пинкертона еще раз показали высокую выучку.
– Все хорошо кончилось, – обрадовался Юрий, – какой сегодня славный день. Это надо отметить. Принеси рюмки.
– Нет, мы сходим вечером в хороший ресторан. Сегодня у меня День Рождения.
– День Рождения? А ты молчала! У меня и подарка нет.
– Ничего, ты сам – хороший подарок. Я отпросилась с работы на весь день. Пойдем, я покажу тебе самый лучший пляж в Гонодуду, а по дороге мы зайдем в фирму «Garden and Greenhouse Service», где я попрошу подобрать хорошего садовника. С рекомендациями.
В ресторане она заказала роскошный ужин, и настолько весело провели время, что Юрий, с непривычки, выпил он не так уж много, раскачиваясь, как моряк на палубе во время шторма, с трудом нашел выход из ресторана и, поддерживаемый под руку Глорией в ожидании вызванного такси, пел «Шумел камыш, деревья гнулись…»
Проснулся он ночью в чужой кровати. Он не помнил, что было вчера. А кто это лежит рядом? Глория.
– Глория, который час, пора одеваться? «У кого вы одеваетесь, спросили джентльмена, трогая его отлично сшитый фрак. У кого одеваюсь? У кого проснусь, у того и одеваюсь».
– Сейчас три часа утра, – засмеялась Глория. Ты знаешь, что делают с теми, кто рассказывает бородатые анекдоты? Их сбрасываю со скалы в море. Я тебя прощаю, ты сможешь еще раз? Поцелуй меня, я хочу стать мамой.
– Глория, мы ведь близкие родственники, врачи говорят, что…
– Юрий, никакие мы не родственники.
.
Глава 30
 Первая ссора

Утром Юрий заперся в своей спальне и не вышел к завтраку. Напрасно Глория стучала в его дверь и соблазняла его оладьями с медом, яичницей с беконом и тостами с сыром. За дверью было тихо. Она пыталась заглянуть в замочную скважину, но в ней с той стороны торчал ключ.
– Юри, ты в порядке? – она прильнула ухом к холодной двери.
В ответ слышался только шелест бумаги. 
Глория топнула ногой, мысленно обозвала его идиотом и тоже ушла к себе, а горничная накрыла закуски салфетками и села в углу.
Так началось утро. Через час Юрий вышел, держа в руках пачку документов. Он освободил свою часть стола и разложил на нем все, что принес.
Главное место заняла Ктуба – еврейский брачный договор Марка Гуревича и Леи из Кишинева. В нём перечислены такие обязанности мужа по отношению к жене, как предоставление еды, одежды, исполнение супружеских обязанностей, а также обязанность выплатить определённую сумму денег в случае развода.
Рядом легло свидетельство о рождении Ханы, матери Юрия. В ней были ясно указаны имена родителей: Марка Гуревича и Леи, а в свидетельстве о рождении Юрия названа его мать Хана с ее девичьей фамилией Гуревич.
На фотографии, сделанной во время свадьбы Марка и Леи, они сидят рядом, уставившись в объектив фотоаппарата. На обороте – штамп единственного в Малине фотоателье Кошкина и дата – 12 сентября 1916 года. Еще одна фотография: бабушка Лея с мамой Юрия, в ее день отъезда в Ленинград. И несколько фотографий, где он маленький позирует с бабушкой и мамой. А Глория заподозрила в нем обманщика, претендента на чужое наследство. «Никакие мы не родственники» – сказала она. Пусть посмотрит на эти документы. Он потребует извинения и, если надо, докажет родство с дедом через суд. Он подошел к зеркалу, она сама сказала, он – вылитый дед.
После этого он подвинул к себе тарелки и стал есть.
Через несколько минут вышла Глория. Она не поздоровалась, молча, отодвинула тарелки с другой стороны стола и разложила на нем свои документы. Первым появилось свидетельство о ее рождении. Она никогда не видела своих родителей, они отказалась от нее в роддоме. Вот заявление Виктора Гуревича в суд об ее удочерении. Он готов создать благоприятные условия для воспитания, полноценного физического, духовного и нравственного развития, и качественного образования приемной дочери. Вот решение суда, и свидетельство об удочерении, где сказано, что она обладает всеми теми же правами, что и родной ребенок. Далее расположились несколько фотографий. Маленькая Глория в кругу новой семьи. До самой гибели родителей в автокатастрофе она не знала, что это не ее родители. Вот она сидит на коленях у деда Марка, и он кормит ее конфетами. Вот она с приемными родителями, мать и отец в форме морского офицера, а она в модной прическе с бантом. Пусть посмотрит. Да, они не родственники, но это не значит, что она мошенница и обманом присвоила себе чужую фамилии. Как он мог подумать? Она в нем ошиблась. Лучше раньше, чем никогда. А зачем он разложил свои бумаги?
После этого она подвинула к себе тарелки и стала есть.
Горничная в немом изумлении наблюдала их ссору, потом спохватилась и стала греть кофе. Когда они окончили завтрак, она убрала посуду и оставила их вдвоем. Оба подняли головы, взгляды их встретились и Глория сказала:
– Давай поменяемся местами.
Она подошла к нему и тронула его за плечо.
– Что ты тут разложил?
– А что ты разложила?
– Я сказала: поменяемся местами.
Он пожал плечами, встал и направился к другому концу стола, а она тут же села на его место. После недолгого молчания он спросил:
– Ты сказала, что мы не родственники, потому, что ты – приемная дочь? А я подумал…
– Я знаю, что ты подумал. А ты знаешь, что подумала я?
– Глория, прости меня. Давай соединим все наши бумаги и дополним их еще одной.
– Какой?
– Свидетельством о нашем браке. После этой ночи мы не можем, не поженимся!
– Это что, предложение? Ты считаешь, что первая ссора – достаточное основание для брака? А где же ухаживания? Цветы? Вздохи при луне? Ты даже не встал на одно колено, как делают настоящие рыцари.
– А тот, что тебя обманул, он встал на одно колено?
– Представь себе, что встал. Это было очень красиво.
– Глория, я не настоящий рыцарь, возьми меня таким, как я есть. Поедем за кольцами? Где тут регистрируют браки?
– В мэрии. Но ты – не американец и могут подумать, что у нас деловой брак.
Ты хочешь стать американцем и мне заплатил, чтобы я согласилась выйти за тебя замуж. Это у нас рассматривается, как уголовное преступление. Надо поговорить с моим адвокатом.
– Это значит, ты согласна?
– Это ничего не значит. Встретимся с адвокатом. Он должен завтра официально ввести тебя в наследство. И мы с ним поговорим.

– Вы хотите пожениться? – не удивился адвокат, принесший для Юрия документы о вступлении в наследство, – я вам сейчас объясню правила браков с иностранцами. Мисс Гуревич, вы должны доказать иммиграционному чиновнику, что ваш брак будет не фиктивный?
– А как это делают?
– Существует два пакета доказательств: сентиментальные доказательства и твердые доказательства.
В первом пакете находятся фотографии, в которых вы сняты вместе в выходные дни, на отдыхе за границей, в гостях, на дне рождения. Фотографии не должны быть сделаны в один день, да еще жених и невеста не могут быть на всех снимках в одинаковой одежде! В сентиментальные доказательства также входят ваши любовные письма, поздравительные открытки, письма друзей и родственников, из которых видна ваша искренняя любовь.
Во втором пакете находятся официальные и юридические документы. Сюда входят счета от гостиниц, где вы останавливались вместе; ресторанов, где вы обедали; магазинов, где вы покупали друг другу подарки; счета за ваши телефонные переговоры; авиабилеты, штампы в паспортах, при поездках за границу для ваших встреч. Хорошо иметь совместный счет в банке, завещания, составленные друг для друга или страховые полисы в пользу друг друга. Мисс Гуревич, что из перечисленного вы можете предложить?
– Боюсь, что ничего.
¬– Тогда иммиграционный чиновник ваш брак признает фиктивным. Мой совет: не торопитесь. Побудьте вместе месяц другой, соберите сентиментальные и твердые доказательства. Лучше всего для этого подходит совместное путешествие за границу.
– Большое спасибо, сэр!
– К вашим услугам.

Глава 31
 Словесный портрет

Глория принесла глобус и они стали выбирать совместное путешествие за границу. Глория давно мечтала побывать на Аляске.
– Это самый интересный американский штат. Я читала, что флаг Аляски придумал тринадцатилетний мальчик, а золотые звезды на флаге изображают созвездие Большой Медведицы и Полярную звезду. Там необычная природа и необычные законы. Стрелять в медведя можно, а будить его нельзя. А лося нельзя выбросить из летящего самолета. И нельзя его поить спиртным.
– Кого, самолет?
– Мы увидим китов, и смельчакам разрешают на них кататься. Я хочу покататься на ките, это так страшно. Ты переживал когда-нибудь настоящий страх?
– Переживал, когда катался на акуле. Шучу. Глория, а я мечтаю побывать в Австралии.
– Тебе интересно то, что там сейчас зима? Или что туда из Англии ссылали преступников? Может, ты хочешь пообедать бифштексом из мяса кенгуру? Ты просто начитался Жюль Верна.
– А ты – Джека Лондона. Глория, тебе рассказывал дед о своем детстве?
– Что-то рассказывал.
– Вспоминал о Миклухо-Маклае?
– Что-то вспоминал.
– А мне бабушка Лея много рассказывала. Николай Миклухо-Маклай, тот самый, что жил у папуасов, был женат на жительнице Австралии. Она с детьми приезжала в Малин! А потом вернулась в Австралию. Я хочу разыскать их потомков.
– Пожалуйста, поезжай в свою Австралию и ищи чужих потомков, я а поеду на Аляску. Там сейчас белые ночи. И точка.
– Оказывается, ты упрямая.
– А ты?
– Глория, ты знаешь, как Марк Твен описывал ссору со своей женой? В конце концов, он соглашался с ней, и она называла это компромиссом. Так вот, я предлагаю компромисс. Мы поедем в Ленинград. Во-первых, нам нужна совместная поездка, если ты, согласна выйти за меня замуж. Мы будем фотографироваться, собирать счета, квитанции и билеты.
– А во-вторых?
– А во-вторых, там сейчас тоже белые ночи.
– Ты умеешь уговаривать. Я удивляюсь, что ты до сих пор не женат.
– Просто, не встретил тебя.
– И умеешь льстить. Дай подумать. Кто-то звонит, я вызвала школьную подругу, я хочу на время нашей отлучки оставить ей дом.
Глория взяла трубку.
– Хелло! Да, я. Мисс Гуревич. Что? Не может быть!
Она нахмурилась и свободной рукой потерла висок. Юрий уже заметил за ней этот жест, он и сам так делал, когда узнавал неприятные новости.
– Как вы могли это допустить? Понятно. Его искали? Понятно. Вы возьметесь охранять наш дом?
– Кто это?
– Пауль Старк из агентства Пинкертона. Плохие новости. Наш садовник снова бежал. Это случилось на корабле, когда его везли в колонию. С него сняли наручники, и повели под охраной на завтрак. На палубе он растолкали охрану, и бросился в море. Была быстро спущена лодка, открыли стрельбу, но его не нашли. Я думаю, он опять придет за ключом. Недаром мне снился плохой сон. Слушай, ты не думаешь, что нам надо просто от него избавиться?
– От кого?
– От ключа.
– А как же сундук?
– Да, я забыла, что ты кладоискатель.
– Глория, Пауль Старк мне рассказывал: этот садовник ссылался на то, что ключ принадлежал его деду, погибшему на «Титанике».
– На «Титанике»?
– Да. Ключ ведь подняли с «Титаника». Но это не посчитали доказательством. А – это правда!
– Что, правда?
– Он действительно внук вора, что ограбил деда в поезде. Сейчас я тебе кое-что покажу.
– Что это?
– Полицейский протокол о краже у деда ключа в поезде. Здесь есть словесный портрет вора. «Рост – высокий. Голова круглая, волосы на голове прямые, черного цвета. Ранние залысины. Глаза голубые, близко посажены, брови сросшиеся. Нос короткий, уши скошены назад, с креплением мочки к щеке, кадык отсутствует». Имя – Георгий Донцов. И фамилия сходится. По-моему, вылитый садовник. Сработали гены на третьем поколении. Да, недаром говорит пословица, яблоко от яблони недалеко падает. Как это сказать по-английски?
– A bad bird, a bad egg. Если бы ты его узнал на пароходе, мы бы избавились от этих приключений.
– Да, как говорит пословица, если б знал, где упадешь, соломку бы постелил. Как это сказать по-английски?
– Had I known where I would fall, I wouldn't have come to that place at all. Юри, хватит пословиц. Завтра утром приедет подруга, и я ей передам ей дом. Давай собираться, мы полетим через Нью¬-Йорк, отсюда прямого самолета в Ленинград нет.
– Опять в город «желтого дьявола»?
– Я сказала, хватит пословиц. Я возьму с собой вот этот чемодан. А понесешь его ты, докажешь, что ты – настоящий мужчина.
– Разве я еще это не доказал?
– Юри, у тебя есть оружие?
– Нет.
– А как же ты будешь меня защищать? Купишь в Нью-Йорке.

Глава 32
 Город «Желтого дьявола»

В самолете Глория спросила:
– Юри, почему ты назвал Нью-Йорк городом «Желтого дьявола»?
– Это не я, а наш пролетарский писатель Максим Горький. Он так назвал Нью-Йорк во время поездки в США из-за того, что там, по его мнению, правит золото – "желтый дьявол".
– Я читала о его поездке в США. После того, как наши газеты сообщили о том, что знаменитый русский писатель прибыл в Нью-Йорк с любовницей, а его законная жена осталась дома, Горького попросили выехать из гостиницы, и ему пришлось поселиться в частном доме. Даже Марк Твен, хлопотавший за приглашение Горького в США, отказался придти на банкет в честь российского гостя. Он сказал, что Горький швыряет свою шляпу в лицо американцам, а потом протягивает ее за подаянием. Юри, ты сумел уже немного познакомиться с Америкой, разве здесь думают только о деньгах?
– Глория, прости, если я тебя обидел. С тех пор, как Горький побывал в  США, прошла целая вечность, сейчас он бы так ее не назвал. Давай сменим тему.
Он достал записную книжку и ручку.
– Сколько мы пробудем в Нью-Йорке?
– Я думаю, нам хватит трех дней. 
– Давай остановимся в отеле, где была бумажная фабрика деда. Ты там бывала?
– Нет. Эта фабрика уже не работает?
– Дед закрыл ее в годы великой депрессии. Нас тогда еще и на свете не было.
– А я хочу тебя свезти на кладбище, где похоронен дед. Заглянем в музей, где мы познакомились. Я сделаю кое-какие покупки. У тебя есть дела в городе «Желтого дьявола»?
– Глория не надо. Кончили с этим. Смотри, уже видна статуя Свободы. Не забудь свою шляпку, она лежит наверху.
В отеле «The Paper Factory Hotel» Юрия узнали.
– Добро пожаловать мистер Шутов! Вот ключи от того же номера, где вы остановились в прошлый раз. А о вас спрашивали, просили позвонить, вот телефон. 
– Кто тебя мог спрашивать, Юри?
– Позвоню и узнаю, – ответил он, хотя прекрасно знал: звонить ему могла только Ада.
После того, как они выспались и поели заказанный в номер завтрак, Глория предложила:
– Давай посетим могилу нашего деда Марка. Он похоронен на Бруклинском кладбище Грин-Вуд. Это очень популярное место, однажды газета «Нью-Йорк Таймс» написала: «Амбиции ньюйоркца – жить на Пятой авеню, дышать воздухом в Центральном парке и покоиться с праотцами в Грин-Вуде».
Кладбище скорее напоминало большой и ухоженный парк, где посетители разъезжали на автомобилях по широким аллеям, а большинство могил украшали простые светлые плиты с фамилиями усопших.
– Американцы не считают кладбище местом, где надо горевать и плакать, – заметила Глория, – сюда приходят погулять с детьми, с собаками. Или просто подышать свежим воздухом в тишине.
Как это не похоже на Александро-Невскую лавру Ленинграда с ее множеством памятников и скульптур, подумал Юрий.
– Я давно тут не была, зайдем в офис и узнаем адрес дедушкиной могилы. Там же купим цветы.
Могила дедушки ничем не отличалась от соседних могил, серая плита с надписью: «Марк Гуревич, 1886-1974». Но на плите лежали почти свежие цветы, кто-то посетил могилу до них. Они положили свои цветы, и Глория прошептала слова молитвы.
– Кто-то положил цветы до нас. Глория, у тебя есть родственники в Нью-Йорке?
– Нет.
– Ты никогда не интересовалась своими настоящими родителями?
– Интересовалась, – нахмурилась Глория, и по ее лицу пробежали морщины, – я заходила в родильный дом, мне сказали, что их уже нет в живых. Идем, я тебе покажу могилу Сэмюеля Морзе, придумавшего телеграф. Там стоит его скульптура в полный рост.
Эта темы ей неприятна. А если бы от него родители отказались в роддоме, стал бы он их искать?
По дороге они увидели памятник в виде полена.
– Глория, а кто здесь похоронен? Отец Буратино, папа Карло?
Она улыбнулась шутке, и ее морщины разгладились.
– Юри, мне нужно личное время. Я хочу съездить в универмаг Сакс на пятой авеню, надо купить кое-что из вещей, я давно не обновляла свой гардероб. Ты сможешь поскучать без меня?
– Мне надо кое-кого навестить.
– Кого?
– Все тебе нужно знать. Знакомую, она тоже из Малина.
– Знакомая? Ты мне о ней ничего не говорил. Молодая?
– Старушка. Глория, ну что ты подумала…
– Красивая?
– Просто землячка.
– Не хочешь, не говори. Ты с ней спал?
– Глория!
  – Я все равно узнаю. Как ее зовут?
– Ну, Ада.
– Знаменитое имя. Так звали дочь поэта Байрона. В России, наверное, и не слыхали о таком.
– Ты слишком плохо думаешь о России. Стихи Байрона у нас учат в школе. Вот что он написал о своей сестре Августе:
«Когда любовь бросает нас,
И мы затравлены враждою -
Лишь ты была в тот страшный час
Моей немеркнущей звездою».
– Глория, ты тоже думаешь, что Россия, это дикая страна, где по улицам ходят медведи?
– Юри, давай разбежимся, а то начнется вторая ссора.
Ады не оказалось дома, и это облегчило его задачу: не надо рассказывать ей про Глорию. Его встретил Герман. Юрий кратко рассказал, что нашел американскую родственницу, а о наследстве и приключениях с садовником решил промолчать. Спросил, чем занята Ада, не хочет ли она что-либо передать в Малин, и оставил свой гостиничный телефон.
В оставшиеся полдня он посетил Эмпайр Стейт Билдинг, и с высоты восьмидесятого этажа полюбовался Нью-Йорком. Заглянул на центральный вокзал, откуда расходятся по городу двухэтажные поезда, купил по дороге подарок Петровичу и поспешил в гостиницу.
В гостинице Глория встретила его насмешливой улыбкой.
– Юри, ты знаешь, что написано в Евангелии? Все тайное станет явным. Звонила твоя старушка. Она сама собирается в Малин, где вы купались голыми ночью в реке, а потом… ты знаешь, что было потом.
– Это она тебе рассказала?
– И не только это. Юри, я тоже хочу с тобой купаться голой, ты запомнил это место? Мы возьмем с собой выпить и большое одеяло. Идет? А сейчас я покажу тебе мои обновки. В твоей России все умрут от зависти. Отвернись!
После смотра нарядов они пошли ужинать в ресторан.
– Глория, я вижу знакомого старичка, что рассказывал мне о фабрике и нашем деде в прошлый приезд. Давай сядем за его столик, я закажу бутылку, может он вспомнит что-нибудь еще.
Действительно, старичок вспомнил, как бывший владелец фабрики приходил ужинать в ресторан с маленькой девочкой. Она сидела у него на коленях и ела мороженое.
– Я подошел поздороваться с бывшим боссом, и он сказал: это моя внучка. Такая красивая девочка, она погладила мою бороду и отдала мне свое мороженое. А у меня никого нет. Так и доживаю одинокую старость.
– Я вспомнила, это была я, – прошептала Глория, – я заплачу хозяину ресторана, чтобы этого старичка кормили бесплатно.
Утром пришло такси, и они уехали в аэропорт.

Глава 33
 Алые паруса

Когда такси остановилось у Юриного дома, в окнах своей квартиры он увидел свет. Там кто-то живет. Шофер помог поднести вещи, получил чаевые и уехал. Они постояли у запертой двери и Юрий позвонил. Дверь открыла молодая женщина, окинула взглядом их сумки и чемоданы.
– Вы кто?
– А вы кто?
Открылась соседняя дверь, и вышел сосед Максим Петрович.
– О, Юрий, ты вернулся. И не один! И не предупредил. А я пока в твоей квартире поселил молодоженов, сын, понимаешь, женился. Надо кому-то смотреть за квартирой, оплачивать коммунальные услуги, сейчас они переберутся ко мне.
Они вошли, внесли вещи и постояли на балконе, пока молодожены перебрались к соседу. Юрий открыл все окна.
– Начнем распаковывать вещи? – спросила Глория.
– Какой сегодня день? Суббота, 26 июня? Оставь вещи, едем на Неву. Ты ведь хотела увидеть белую ночь?
– Я устала. Что, сегодня последняя белая ночь?
– Сегодня вечером праздник выпускников школ – Алые паруса. Его пропустить нельзя, ты должна это увидеть. Если пропустим, придется ждать целый год.
– Что за странное название?
– Пошли, по дороге расскажу.
– Я так сразу не могу. У тебя работает душ?
Пока Глория собиралась, Юрий быстро разложил вещи.
– Куда мы идем?
– Посмотрим концерт на Дворцовой площади, потом переберемся обратно на Васильевский остров, пока не разведут мосты, и все увидим.
По улицам шли выпускники школ и их родители.
Хотя обязательная школьная форма уже была отменена, многие девочки надели традиционные коричневые платья с белыми воротничками и фартуками, а мальчики – серые костюмы и форменные фуражки с гербами школ.
– Как красиво смотрится ваша школьная форма, – заметила Глория, – и все одеты одинаково! Наши выпускники более свободны в выборе одежды, многие просто носят ковбойки и джинсы.
– Все одеты одинаково, – объяснил Юрий, – чтобы дети богатых родителей не носили более дорогую одежду, и не было бы зависти среди школьников. Ты хотела знать, откуда такое название праздника – Алые паруса. Так называется повесть русского писателя Александра Грина. Сейчас мы идем по мосту Лейтенанта Шмидта. Это первый разводной мост Петербурга, а в Нью-Йорке есть разводные мосты?
– Есть. По крайней мере, я знаю один с Квинса в Бруклин.
– Мы должны будем вернуться на Васильевский остров до разведения моста, это начнется в час ночи, и мы посмотрим, как это делается на другой стороне. Так вот, жила в прибрежной деревушке девочка, ее звали Ассоль. Отец ее был моряк, он плавал, пока была жива ее мать, а после смерти матери остался жить в деревне и зарабатывал на жизнь тем, что делал детские игрушки. Он умел делать красивые модели парусников, и их покупали в соседнем городе. О, посмотри направо, это Медный всадник – памятник Петру Первому. А дальше – сенатская площадь, где было восстание декабристов. Ты, наверное, слышала?
– Это те, за кем жены поехали в Сибирь?
– В, общем, да. А ты бы за мной поехала?
– Я тебе не жена. А что это за здание с таким высоким шпилем?
– Адмиралтейство. О нем так написал Пушкин: Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой ее гранит, Твоих оград узор чугунный, Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиралтейская игла.
– Тебя заставляли в школе учить Пушкина?
– Слушай дальше. Когда Ассоль подросла, она сама стала ходить в город продавать игрушки. Ее заметил собиратель сказок и легенд, и предсказал, что, когда она подрастет, за ней приедет принц на бриге с алыми парусами и увезет ее в свое царство. Она в это поверила и стала часто ходить на берег моря, чтобы не пропустить свое счастье. А жители деревни посмеивались над ней. Вот мы на Дворцовой площади, здесь будет большой праздничный концерт. Вон там Зимний дворец в нем сейчас знаменитый музей Эрмитаж.
– Как здесь красиво, кто это построил?
– Придворный архитектор Петра I француз Франческо Растрелли.
– У вас не было русских архитекторов?
– Конечно, были. Василий Баженов построил Инженерный замок. Так вот, однажды, продав игрушки, по дороге домой, Ассоль почувствовала усталость, прилегла на морском берегу отдохнуть и уснула.
– Юри, доскажешь потом, начинается концерт. О, я слышу настоящий джаз! А я читала, что ваш писатель Горький назвал джаз «музыкой толстых», и в Советском Союзе джаз был запрещен. Оказывается, у вас замечательные музыканты!
– Я рад, что тебе нравится. Пойдем, к часу ночи мы должны быть уже на другой стороне.
Сначала появился адмиральский катер "Ленинград", на котором стояли три выпускника, открывавшие праздник. Один из них держал праздничный вымпел, а рядом юноша и девушка держали в руках факелы. От этих факелов были зажжены Ростральные колонны на Стрелке Васильевского острова.
Бриг с алыми парусами появился в сорок минут первого и с набережной Лейтенанта Шмидта был отлично виден. Включились прожектора, и под звуки гимна Великому городу небо осветил праздничный салют. Юрий снимал праздник на свой «Зенит», пока не кончилась пленка.
Когда они шли домой, порозовевшие облака известили начало рассвета нового дня.
Уже дома в постели Глория сказала:
– Как все это было торжественно и красиво! В Гонолулу нередко заходят парусники, мы покажем фотографии, и я предложу устроить такой праздник для наших выпускников. Так чем кончилась повесть «Алые паруса»? Ассоль заснула на берегу моря и что было дальше?
– А дальше спящую девушку увидел молодой красавец капитан и влюбился! В деревне ему рассказали о странной мечте Ассоль, после чего он перекрасил на своем бриге паруса в алый цвет, оделся как принц и приплыл в ее деревню. И мечта Ассоль сбылась! Финал повести говорит читателям: ваша самая невероятная и возвышенная мечта может исполниться.
– Юри, – уже засыпая, пробормотала Глория, – достань мне эту повесть, я переведу ее на английский язык.
Глава 34
 Очарованный странник

Утром встали поздно, но Юрий успел включить радио, и Глория услышала приятный баритон Марка Бернеса: «Воскресенье, день веселья, песни слышатся кругом. С добрым утором, с добрым утром и с хорошим днем».
После приготовленного Глорией американского завтрака – тостов с беконом и сыром, острой закуски и черного кофе, вышли на солнечную улицу.
– Куда мы пойдем?
– На Невский проспект. Это главная и самая красивая улица Петербурга.
Невский Проспект встретил их шумом автомобилей и многоголосым говором прохожих. Юрий останавливал Глорию у самых интересных зданий.
– Это – Гостиный двор. До революции здесь делали покупки Пушкин и Гоголь, подсматривая прообразы героев своих книг. Во время войны он был закрыт, но сейчас делает шаги к прошлому могуществу. Уже лежат на витринах женские украшения, и появляется реклама западной косметики.
– А почему он такой маленький? У нас в Америке торговые центры до небес.
– Глория, ты бывала в Англии?
– Бывала.
– Так вот, одна американка, в Англии, проходя по улице, показала на какой-то дом и спросила, почему у вас такие маленькие дома, у нас в Америке этот дом был бы в десять раз больше. Это была не ты? Вполне возможно, отвечал прохожий, это – психбольница. Слева витражи Елисеевского магазина, самого красивого в России. Раньше на стене магазина висело большое табло, на котором светились ячейки с названиями и ценами полсотни колбас, сыров, хлеба, булок и других продуктов. Здесь можно было найти любые изысканные лакомства и тонкие вина.
– Почему было?
– Потому что по мере вхождения России в развитый социализм, количество светящихся ячеек постепенно уменьшалось, а потом это табло вообще сняли. Сейчас это – полупустой магазин с остатками былой роскоши. Боюсь, что его скоро закроют. А справа Александринский театр, названный в честь супруги Николая I. Именно здесь состоялась нашумевшая и с треском провалившаяся премьера чеховской «Чайки». Архитектор Карло Росси.
– Немец?
– Нет, итальянец.
– Перед театром памятник Екатерине Второй. Бронзовая Екатерина держит в руках скипетр и лавровый венок, с плеч ниспадает складками горностаевая  мантия, у ног лежит корона. На лице легкая улыбка. Вокруг девять фигур видных деятелей того времени.
– Ее любовников?
– А вот и публичная библиотека.
– Такая маленькая!
– Опять? Хотели расширить здание или построить новое, но в Москве построили здание Российской национальной библиотеки, а на две библиотеки денег не хватило. В вестибюле висел большой транспарант: "Видеть гордость и славу публичной библиотеки не в том, сколько в ней редкостей, сколько каких-нибудь изданий 16 века или рукописей 10 века, а в том, как широко обращаются книги в народе, сколько привлечено новых читателей, как быстро удовлетворяется любое требование на книгу. В. Ленин". Потом его сняли. Мы сейчас узнаем, открыт ли кабинет Фауста.
Впустили их в кабинет Фауста только после того, как Глория подарила библиотеке английский перевод Лаврентьевской рукописи. Она рассказала о Нью-йоркском музее-библиотеке Моргана – миллионера, страстного собирателя старинных рукописей. После смерти отца, его сын подарил музей городу. Повидать оригинал Лаврентьевской рукописи не удалось: она хранится в сейфе, ключ от которого имеет только директор библиотеки, он сейчас в отпуске. Но потом вспомнили про подарок Юрия: шесть обгорелых листов пергамента.
– Их удалось прочесть с помощью рентгеновской томографии. Это были отрывки из «Повести временных лет», – рассказал хранитель. – Сейчас наши специалисты сверяют эти отрывки с более поздними перепечатками, и надеются идентифицировать найденные вами тексты, как оригинал утерянной рукописи. Дело в том, что при перепечатывании оригинала  «Повести временных лет» летописцы могли выбросить, то, что им не нравится и добавить, то, что они считают нужным. Каждый летописец отражал свое время.
А то факт, что вместе с обгоревшими листами был найден сребреник Святополка Окаянного, отчеканенный в 1015 году, дает основание  предположить, что оригинал «Повести временных лет», сжег именно он, что вполне вписывается в перечень его злодеяний.
Обсуждая услышанное, они вышли на Садовую улицу.
– Юри, я устала, возьми такси. Как мы сегодня проведем вечер?
– Можем сходить в театр.
Дома Юрий раскрыл газету и стал водить пальцем по рекламе.
– В Большом оперном театре сегодня премьера оперы Родиона Щедрина "Очарованный странник". Пошли? Билеты купим с рук.
Им не везло: редких владельцев лишнего билетика перехватывали молодые конкуренты, и они уже совсем отчаялся, когда его окликнули.
– Юрий, это ты?
Он не сразу узнал в изящно одетой женщине Катю.
– Как я рада тебя видеть! Ты уже вернулся? У тебя нет билета? Вас двое? Ты познакомишь меня с твоей спутницей?
– Глория, познакомься. Это – Катя, мы трудились в одном институте.
– Очень приятно. Идемте со мной, я достану вам контрамарки.
Через несколько минут она вынесла две контрамарками, и они прошли в зал.
– А где мы сядем? – спросил Юрий.
– В правой ложе у сцены, сегодня она свободна.
– Катя, большое спасибо, ты волшебница. Как тебе это удается?
– Просто я работаю в театре. Заведую сектором рекламы. Спектакль длится полтора часа, потом мы побеседуем. Вот программка.
Никогда Юрий не сидел так близко от сцены. В оркестровой яме зажегся свет и музыканты стали занимать свои места.
– На нас смотрят, – шепнул он.
– Это ложа для иностранных гостей. Спектакль будет сопровождаться синхронными титрами на английском языке.
Юрий открыл программку и сообщил Глории, что послушник Валаамского монастыря был влюблен в цыганку Грушу, а она любила беспечного и неверного Князя. Груша не смогла  перенести измены Князя и утопилась. Роскошные декорации, удивительные костюмы, красивая музыка и прекрасные голоса. Прозвучали финальные аккорды и после долгих аплодисментов они встали.
– Если вы не спешите, – сказала Катя, – выпьем кофе у меня в кабинете.
– Мы не спешим.
Она достала ключи, и они оказались в красиво обставленной комнате, стены которой были увешаны рекламными плакатами. Через минуту она принесла поднос с чашками кофе.
– Катя, значит, ты теперь работаешь в театре?
– Да, воспользовалась старыми связями, и представь себе, институтский опыт в рекламном отделе мне очень пригодился. Но сейчас появилось намного больше возможностей: радио, телевидение, Интернет. Печатаю красочные буклеты на русском, английском и других языках, созваниваюсь с областными театрами, надо готовиться к будущим гастролям! Ну а чем занимаешься ты?
– Я работаю, точнее, работал, котельщиком. Смешно? Сейчас на распутье. Вот познакомился с американкой. А ты что-нибудь слышала о наших сотрудниках?
– Немного, – но кое-что слышала. Муся из отдела стандартов продает на вокзале сигареты. Элла из экономического вяжет на продажу носки. Сазонову утвердили кандидатскую степень, он освоил сварку и подрабатывает на строительстве дачных домиков. К сожалению, хорошо устроиться в наше время удел немногих. Глория, вам понравился Петербург?
– Очень. Мы были на празднике Алые паруса. Это – настоящая сказка.
– Вы неплохо говорите по-русски.
– Я выросла в русской семье.
Юрий отодвинул рукав и посмотрел на свои импортные часы:
– Ну, нам пора.
Она вышла их проводить.
– Катя, у меня машина, подвезти тебя домой?
– Спасибо, я еще задержусь: мне надо позвонить в Китай, там сейчас утро. Планируются большие гастроли.
Они пожали друг другу руки и расстались
Вестибюль покидали последние зрители. Гардеробщики торопились домой, а ей торопиться было некуда, начиналась вечерняя смена. Катя прошла в подсобку и критически осмотрела свое хозяйство: моющие средства, импортные дезинфекционный состав без запаха, бумажные полотенца, новая швабра и пара ведер, в одно она нальет горячую, а в другое холодную воду. Хорошо, что она выбила у начальства тележку, не придется ничего таскать на себе. Работать уборщицей в театре не так уж плохо: все спектакли она смотрит бесплатно. А контрамарки придется отработать: в выходной она посидит с детьми администратора. Катя выкатила свою тележку в вестибюль и достала швабру. Хорошо, что не было дождя, уборка будет легкой и сегодня она сможет уйти пораньше. А Юрий, наверное, женится на американке. Вот так.
Вечером, раздеваясь, Глория спросила:
– Юри, кто эта Катя? Она так меня рассматривала, у тебя с ней что-то было.
– Я тебе уже сказал, мы трудились в одном институте.
– Не хочешь, не рассказывай. У меня тоже есть секрет.

Глава 35
 Кофе в постель

Утром Юрий вошел в спальню с подносом. На нем лежали подогретые в микроволновой печи круассаны, и дымились две чашки кофе.
– Ого, кофе в постель! Это не зря.
– Глория, я всю ночь не спал. Что у тебя за секрет? Расскажи!
– Ладно, ты все равно узнаешь. Юри, я беременна. У нас будет дочка.
Юрий чуть не уронил поднос.
– Как ты решилась? Ты ведь говорила, что принимаешь таблетки?
– Я тебя обманывала.
– Значит, ты умеешь врать?
– Умею.
– Но тебе уже… Сколько тебе на самом деле лет? Ты проверяла свое здоровье?
– Да. Помнишь, я в Гонолулу тебе сказала, что уезжаю на три дня на конференцию? Я легла в больницу на обследование. Никаких противопоказаний не нашли.
– Так и я не молоденький.
– А я и тебя проверила, помнишь, мне не понравились твои уши? Ты что, не рад, что будешь папой дочки?
– Откуда ты знаешь?
– По народным приметам. Я люблю больше шоколад, фрукты и мороженое, а мамы мальчиков предпочитают мужскую еду: жареное мясо и острые приправы
И еще, считается, что если беременная спит на левом боку, то у нее будет мальчик, а если на правом – девочка.
– Да, я заметил, в последнее время ты спала на правом боку.
– Мы назовем ее в честь моей бабушки Бетти.
– А как же с моей бабушкой Леей?
– Хорошо, пусть будет Бетти-Лея
– Глория, нам нужно срочно пожениться. Ты помнишь, какие доказательства назвал твой адвокат для брака по любви?
– Да, он сказал, что нужны сентиментальные и твердые доказательства. Мы должны фотографироваться вместе, писать друг другу любовные письма и поздравительные открытки.
– А еще собирать счета от гостиниц, где мы останавливались вместе, магазинов, где мы покупали друг другу подарки, и даже завещания.
– Юри, мы не можем собрать эти доказательства.
– И они нам не нужны. Мы распишемся здесь в Петербурге. Правда, после подачи заявления надо ждать тридцать дней. Но, я съезжу и узнаю, какие нам нужны документы, чтобы нас расписали за один день. И куплю обручальные кольца. Глория, а как празднуют бракосочетание в США?
– За пару недель до свадьбы жених и невеста получают в мэрии разрешение на брак.
– Разве, чтобы пожениться, надо разрешение властей? У нас этого нет.
– В некоторых штатах для этого надо пройти медицинской осмотр и даже сдать специальный анализ крови. Если окажется, что между женихом и невестой существует генетическое родство, то разрешение им не дадут.
– У вас есть дворцы бракосочетаний?
– Есть и очень экзотические. Например, в Нью-Джерси можно сыграть свадьбу в гигантском аквариуме. А недалеко от Сиэтла для этого построен домик на дереве, куда можно попасть по подвесному мосту. В ветреную погоду домик качается и вот-вот развалится. Представляешь, как романтично! И еще одна интересная особенность: жених и невеста на своем сайт пишут, какие подарки они хотели бы получить. Это очень удобно и освобождает молодоженов от получения, например, в подарок десяти микроволновых печей.
– Но «Горько!» у вас на свадьбах кричат?
– На американской свадьбе нет ни водки, ни маринованной селедки, ни криков «Горько!». Если гостям хочется, чтобы молодые поцеловались, они звенят бокалами. А как это выглядит у вас?
– Сейчас появились агентства, которые спланируют все от начала и до конца. Считается, чем торжественней будет свадьба и чем больше пригласят гостей, тем больше будут подарков. А дарят у нас обычно деньги. Но, если ты хочешь экзотическую свадьбу…
– Юри, мне уже не восемнадцать лет.
– Здесь браки с иностранцами регистрируют только во Дворцах бракосочетания. У нас на Васильевском острове такой есть. Я съезжу туда и выясню, как нам это сделать тихо и быстро. Наверное, поможет справка от врача, что ты беременна. А ты съезди в свое Консульство и попроси разрешение на брак.
– И наш брак признают в США?
– Признают, если мы сделаем Апостиль – отметку на свидетельстве о браке, удостоверяющую, что оно имеет международную силу.
Через пару дней с кучей справок и документов Юрий и Глория расписались и поужинали в ресторане «Метрополь» со свидетелями – соседом Максимом Петровичем и его женой.
А дома их ждал сюрприз.
Сын соседа рассказал, что к ним в квартиру долго стучался моряк. И когда он вышел, попросил передать им письмо.
Письмо вскрыли не раздеваясь.
«Дорогие мистер и миссис Гуревич!
Я не уверен, что вы обрадуетесь, получив письмо от старого приятеля. Такова жизнь, она не состоит из одних радостей. Я ведь тоже не сильно обрадовался, когда по вашей милости на меня надели наручники.
Я видел, как вы выходили из Дворца бракосочетания. Поздравляю вас с законным браком, у вас обоих был счастливый вид. Я думаю, будет справедливо, если вы поделитесь со мной крупицей вашего счастья, и вы знаете, как это сделать. Верните мне ключ, из-за которого мой дед сейчас покоится на дне Атлантического океана, если его не сожрали акулы. Как я вас нашел, рассказывать не буду, вы и без этого поняли, что у меня длинные руки и, если вы не выполните мою просьбу, никакая полиция вас не спасет.
Завтра в шесть вечером я приду за ключом, и не вздумайте обратиться в полицию, вы уже знаете, к чему это приведет. После получения ключа, я для вас исчезну навсегда.
Надеюсь, вы не оставили ваш сад без присмотра. Гортензии требуют ежедневного полива.
Любящий вас садовник».

Глава 36
 Незваный гость

Юрий еще раз перечитал письмо.
– Что будем делать?
– Юри, ты обратил внимание, какой слог, этот садовник – интеллигентный человек и о гортензиях не забыл.
– Оставь гортензии в покое. Что будем делать? По-моему есть два варианта. Первый – я звоню в полицию, читаю им это письмо, рассказываю, что мы уже о нем знаем, и завтра вечером полиция в нашем доме устраивает засаду. Второй – полицию не привлекаем, быстро собираем вещи, завтра утром я вешаю на шею ключ и мы уезжаем в Малин. Поезд Петербург-Одесса уходит в час дня с Витебского вокзала. Если он увяжется за нами, я знаю несколько способов, как уйти от слежки, мы его обманем. Какой из этих двух вариантов ты выбираешь?
– Третий. Юри, я устала от этой проблемы, давай ее кончим раз и навсегда.
– Как?
– Подарим ему этот ключ.
– Но это ключ нашего деда!
– Я знаю. Но наш дед, благополучно добрался до Америки и преуспел, а его дед утонул и лежит на дне Атлантического океана, если его не сожрали акулы. Разве внук не может получить компенсацию? Подарим ему этот ключ.
– Ты серьезно?
– Вполне. У тебя скоро появятся новые и непростые обязанности папы, нужна тебе еще головная боль от этого ключа?
– Но он стоит больших денег. Им можно будет открыть сундук с кладом!
– Тебе не на что жить?
– Глория, ты – владелица ключа, и решение за тобой.
– Когда он придет, я вручу ему этот ключ и отметим это событие тостом, что бы больше никогда с ним не встречаться!
Незваный гость позвонил ровно в шесть. Дверь открыла Глория.
– Антон, спасибо, что ты напомнил про гортензии, я уже позвонила в Гонолулу, чтобы их поливали каждый день. Мы решили твою просьбу удовлетворить. Вот ключ, он – твой. Зайди и мы отметим это событие.
– Хорошо, я зайду, – сказал Антон, вешая ключ на шею, – но учтите, я хорошо вооружен.
– И очень опасен?
– У вас в квартире еще кто-то есть?
– Нет, нас будет трое.
Похоже, что бывший садовник готовился к одному и двух вариантов, предложенных Юрием, и вошел в гостиную, шаря взглядом по портьерам, шкафам и мебели, где могла спрятаться засада.
– Миссис Глория, вы позволите открыть шкаф?
– Пожалуйста.
– Антон, – вмешался Юрий, – ты слышали историю, которая приключилась с джентльменом, который неожиданно вечером вернулся домой и застал полуголой жену? Дорогая, сказал он, почему ты не одета? Ты давно не покупаешь мне новых платьев, отвечала жена, мне просто нечего надеть. Как же нечего надеть, удивляется муж и открывает дверцы шкафа. Вот розовое платье, вот, кашемировое, добрый вечер, сэр, вот зеленое, вот шерстяное…
Обстановка разрядилась, все трое засмеялись и сели за стол.
– Антон, – наливая вино, спросил Юрий, – а как ты нас нашел? Если не секрет.
– Не секрет. После того, как я сбежал от ареста, я подослал к вашему дому в Гонолулу мою подругу. Она сказалась подругой мисс Глории по медицинской школе, пришла, якобы, чтобы пригласить ее на свадьбу своей дочери и достала красиво оформленный пригласительный билет, который я заказал в художественном ателье. Увы, мисс Глория уехала в Петербург, сообщила ваша квартирантка, и я понял, что искать вас надо в Петербурге. В адресном столе Петербурга я получил без труда адреса Гуревичей, их оказалось не так уж много, и я вышел на вашу квартиру.
– Антон, а как ты вообще узнал про ключ? – осведомилась Глория
– О, это длинная история. Можно, я позвоню своей подруге, и сообщу, что все окончилось мирно и хорошо?
Для первого тоста поднял рюмку Юрий.
– Я думаю, это самый будет самый необычный тост, который, наверное, еще не успели использовать в литературе и кино. Выпьем за то, чтобы мы с вами больше никогда не встречались!
– Юрий, не зарекайтесь, а вдруг вам опять понадобится опытный садовник! Миссис Глория, откуда я узнал про ключ? Мне рассказала о нем мама, которая узнала об этом у бабушки. Господа, мой дед – потомственный вор. Но это – не призвание. Виновато стечение обстоятельств. Отсутствие работы и голодная жизнь в царской России. После первой кражи, когда мой дед разбил витрину ювелирного магазина, на него обратила внимание Киевская гильдия воров. За процент отчисления гильдии от ворованного, он стал получать адреса богатых людей, пару раз его арестовывали, но гильдия нанимала адвокатов, и его  выпускали. Потом ему отвели амплуа железнодорожного вора и научили обкрадывать пассажиров. Кода он украл ключ и билет на «Титаник», решил с воровством завязать. Уехать в Америку и потом вызвать семью. Что было дальше – вы знаете. А мать была беременна. Родился мой отец Захар, когда он подрос, а семья очень бедствовала, гильдия предложила ему работу: чистить карманы и сумочки в трамваях. Отца поймали, на этот раз гильдия его не спасла, и он отправился отбывать наказание в Туруханский край. Там родился я. Отбыв срок, отец измученный и больной вернулся в Киев, он уже не годился для прежнего ремесла, и гильдия решила учить меня, но я сбежал. Завербовался на пароход матросом и уехал в США. И на выставке замков и ключей в Нью-Йорке увидел этот самый ключ. Вот и вся история.
– Антон, а для чего тебе ключ? В память о деде?
– Я не сентиментален. Мне более свойственен прагматический подход. Я надеюсь на нем хорошо заработать. Откуплюсь от гильдии, женюсь на своей подруге, помогу матери, она одна бедствует в Киеве, живет на то, что одну комнату сдает квартирантке. Открою свое дело. Господа, – он поднял рюмку, – чтобы нам всем было хорошо!
Так окончился этот странный вечер.
Когда он ушел, Глория облегченно вздохнула:
– Юрий, что еще мы будем делать в Петербурге, я горю нетерпением увидеть родной город твоего дедушки Марка.
– 2 июля будут проводы белых ночей, а до этого я хочу показать тебе Летний сад, красивей его ограды ты не видела ничего. Побываем в Петропавловской крепости и Эрмитаже. И, после того, как я угожу тебя замечательными пончиками с сахарной пудрой, что выпекает автомат на Садовой улице, мы сможем уехать.
В поезде Петербург – Одесса оказался все тот же проводник, и он вспомнил Юрия.
– Значит, исполнилось предсказание той девушки, – смеялся проводник, – помните, что она сказала все еще впереди!

Глава 37  Рассказ Ады

У дома Ады стояла машина, и мужчина вносил вещи в дом. На этот раз Юрий подошел поближе.
– О, кого я вижу! Антон! Ты опять садовник? – удивился Юрий.
– Бери выше!
– Тогда, что ты здесь делаешь?
– Отдыхаю с моей подружкой.
– Опять эта подружка, – воскликнула Глория, – может ты нас, наконец, с ней познакомишь?
– Почему бы нет. Ада, выйди на минутку, тут с тобой хотят познакомиться!
Из дома вышла улыбающаяся Ада.
– Мы уже знакомы! Может, старые друзья не откажутся поужинать с нами? И вы получите ответы на все ваши вопросы.
После ужина все четверо устроились за столиком в саду, Ада принесла блюдо черешни, и молодая Луна услышала историю, достойную пера сочинителей детективов.
– Юрий, когда ты на обеде в Нью-Йоркском ресторане «Одесса» рассказал, что увидел в музее ключ, украденный у твоего деда много лет назад, я хотела воскликнуть: – О, Боже, неужели ключ нашелся! – но сдержалась.
Я об этом ключе слышала не только от тебя, когда летом два года назад, ты в Малине показывал мне сохранившиеся в буфете покойной бабушки Леи разные документы. Я тогда прочитала интервью твоего деда Марка, напечатанное в газете «Волынские губернские ведомости», о том, как Марк нашел этот ключ. Потом ты показывал мне рисунок ключа, сделанный покойной бабушкой Леей, и как ты расшифровал записку, где спрятан сундук, который, видимо, можно открыть этим ключом. Я думала, что это – фантазия искателя кладов.
Но потом вспомнила, что об этом ключе мне рассказывала еще раньше моя бабушка Оля. Когда, твой дед на Малинском городище откопал этот ключ, он показал его местному ювелиру, тот сказал, что ключ сделан из серебра и предложил за него хорошую цену. Тогда твой дед решил посоветоваться с моим дедом Тарасом, они были друзья. Тарас сказал, что продавать это ключ нельзя ни за какую цену. Ключ этот бесценный, это сама история Украины. Он заметил, что на ключе выгравировано имя «Князь Мал», это имя упоминается в «Повести временных лет». Тарас попросил Марка отвезти ключ в Киев и показать в «Киевском обществе Нестора летописца» и Марк согласился. А в поезде у него ключ украли.
Я запомнила твой рассказ, как ты расшифровал, где спрятан сундук, пыталась тогда сфотографировать чертеж ключа, но не удалось. Мне не безразлична судьба этого ключа. Я бы хотела его заполучить, открыть сундук, может там лежит оригинал рукописи «Повесть временных лет», я бы подарила ее Киевскому музею. Этого хотел мой дед Тарас.
Тогда в ресторане «Одесса» эти мои мысли заняли одно мгновение, и я решила избрать свой путь. Я сказала тебе, что очень занята, а сама, переодевшись и загримировавшись, отправилась в музей. Да, я увидела этот ключ из частной коллекции, но как его заполучить? Мое внимание привлек моряк в темных очках со шрамом на щеке. Это был Антон. Он долго стоял у ключа, потом о чем-то спорил со смотрителем, а когда ты вышел из кабинета менеджера и снова подошел к витрине с ключом, он стоял сзади и пошел за тобой, прячась за деревьями и стенами домов. Тут дело нечисто, решила я и пошла сзади этим моряком.
Он проводил тебя до метро, и я к нему подошла.
– Добрый вечер, сэр, – сказала я, – если я не ошибаюсь, вы моряк. Меня зовут Ада.
– Антон, – представился моряк, – вы не ошиблись. Леди хочет что-то предложить?
– Вместе поужинать. Я журналистка и обожаю слушать о морских приключениях. Вы расскажете, какая злая судьбы погнала вас в море?
– Расскажу, здесь недалеко бар «Морской бриз».
Мы уселись за дальним столиком и, после того как хорошо выпили, он наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала его дыхание, и тихо спросил:
– А теперь ты, может быть, скажешь, зачем ты остановила меня на самом деле?
Я решила идти ва-банк.
– Антон, я отвечу на твой вопрос, если ты поделишься, почему ты так долго стоял около этого ключа?
– Это ключ моего деда,¬ – сказал Антон, – мой дед был археолог, он откопал этот ключ и мог стать миллионером. Дед решил продать его в США, но судьба оказалась к нему жестокой. Он отплыл на «Титанике» и утонул. И вдруг, я вижу этот ключ в музее. Он по праву принадлежит мне. Теперь твоя очередь.
Я поняла, чей это внук, и каким «археологом» был его дед, но сейчас это было не важно.
– Ты обратил внимание, что этим ключом интересовался кто-то еще? – спросила я, – этот богатый иностранец, (так я представила Юрия), коллекционирует старинные артефакты.
– Похоже нас уже трое. А в чем твой интерес? – спросил Антон.
– Этот ключ – был изготовлен во времена Киевской Руси. Ты обратил внимание на гравировку?
– Нет.
– Там написано имя владельца – Князь Мал, чье имя упоминается в «Повести временных лет». Это исторически раритет, он доказывает, что Киевская Русь действительно существовала. Ему место в Историческом музее Киева. Мой дед погиб за свободу Украины, и я хочу увековечить его память. Ты сойдешь на берег и займешься этим ключом. Будешь выполнять мои поручения, а я платить. Когда ты добудешь этот ключ, мы поделим барыши. Согласен?

Глава 38
 Рассказ Антона

– Ада, дай и мне слово сказать, – вмешался Антон. – Я сказал: согласен, и так началось наше сотрудничество. Ада, начитавшись детективов, научила меня грамотной слежке, и узнала, что богатый иностранец и его американская родственница ключ из музея забрали и уезжают на Гавайи. Мы сели на этот же пароход и, по ее совету, я нанялся к миссис Глории на работу садовником.
Чтобы добыть ключ, нужно было проникнуть в ее дом. Ада принесла мне набор отмычек, и я пытался открыть дверь, но не смог, видимо, какой-то секретный замок. А потом меня арестовали. Позднее я узнал, что там круглосуточно снимали скрытые камеры. Это был удар. Столько денег и труда было потрачено зря. Но мне удалось бежать.
Мокрый, холодный и больной я вернулся к Аде, и она спрятала меня у себя, выходила, и мы стали обсуждать, что делать дальше. В коттедже миссис Глории уж жили другие люди. Ада пришла, представившись подругой и сокурсницей хозяйки по медицинскому колледжу, и принесла красиво сделанное приглашение якобы на свадьбу ее сына. Она узнала, что вы оба сбежали! Уехали в Петербург. Мы нашли в справочном бюро петербургский адрес Юрия, и  пошли ва-банк. Ада сочинила грозное письмо, которое сама отнесла и передала для вас соседу. Мы уже знали, что вы поженилась, и Ада даже проследила, как миссис Глория ходила в женскую консультацию. Им не нужны новые хлопоты, сказала мне Ада, и, скорее всего, им надоело от нас бегать. Правда, они, не знают от кого!
Я получил ключ и, отгоняя от себя предательскую мыслишку: вот взять сейчас и сбежать с ключом, вернулся в гостиницу, где с нетерпением ждала Ада, и положил ключ на стол. Она погладила теплый металл, нашла надпись «Князь Мал» и дала волю слезам.
Итак, ключ у нас. Что дальше? Ада знала место, где спрятан сундук. Нам надо было проникнуть в третью дальнюю пещеру церкви Анастаса. Кто такой Анастас и где его церковь, мы оба не знали.
В Киеве, чтобы не было подозрений, мы разъехались. Я вернулся к матери. Ключ мы положили в сейф банка и получили шифр, с условием, что при открытии сейфа мы будем присутствовать оба. Чтобы узнать, кто такой Анастас, мы решили сходить на экскурсию в Исторический  музей, чтобы задать этот невинный вопрос экскурсоводу и идея сработала.
– Анастас – известная историческая личность Киевской Руси, – сообщил молодой экскурсовод, – он был духовником князя Владимира, а после его смерти перешел на сторону польского князя Болеслава, пограбившего Киев и сбежавшего потом обратно в Польшу. Имя Анастаса попало даже в «Повесть временных лет». Вот что там написано: «Болеслав же побежал из Киева, забрав богатства, и бояр Ярославовых, и сестер его, а Настаса - попа Десятинной церкви - приставил к этим богатствам, ибо тот обманом вкрался ему в доверие».
– Значит, Анастас был попом Десятинной церкви? – уточнила Ада.
– Да, но, к сожалению, церкви уже давно нет. Остался один фундамент.
– Наверное, там были пещеры? – спросил я.
– Были, но после того как сверху стала проваливаться земля, их засыпали.
– Засыпали все пещеры?
– Все.
– Но там могли быть спрятаны какие-то предметы старины.
– И были спрятаны. Я вижу, вы интересуетесь историей Киевской Руси, сказал экскурсовод, – приходите завтра, и с разрешения начальства я вам покажу у нас в запасниках старинный сундук, его нашли при раскопках в третьей дальней пещере Десятинной церкви. Мы его не выставляем, так как не удается открыть крышку сундука, очень сложный замок, а ломать нельзя. Им, похоже, владел, сам князь Мал!
Мы оба вышли из музея в странном возбуждении. Если мы придем с ключом и откроем сундук?
Увы, у этой истории неожиданный конец. На следующий день мы открыли сундук, и к нашему удивлению, и удивлению экскурсовода, он оказался пуст. Потом мы узнали, что когда нашли сундук, просто выпилили заднюю стенку, а потом поставили ее обратно. Да, там что-то было из казны князя Владимира, и весь клад отошел  государству. Ожидаемого оригинала «Повести временных лет» в нем не оказалось»!
– И не могло оказаться. Ада, я не помню, рассказывал ли я тебе о найденных моим дедом при раскопках, обгоревших кусках пергамента. Вероятно, это и был оригинал, сожженный Святополком Окаянным. Во всяком случае, так предполагают в Кабинете Фауста.
– А где сейчас этот ключ? – спросила Глория.
– Мы подарили его музею, и нам выдали два пожизненных бесплатных пропуск в музей. Я подсчитал, что если мы будем с Адой ходить в этот музей каждый день, то за пятьдесят лет, (надеюсь, столько мы еще проживем!),  мы сэкономим три миллиона гривен. Не так уж плохо! Миссис Глория, вы не сильно страдаете от потери этого ключа?
– Наоборот, я рада, что от него избавилась! Наверное, на этом ключе лежит старинное проклятие, – призналась Глория. – После того, как мой отец купил на аукционе этот ключ, он с мамой попал в автокатастрофу, и они оба погибли. А когда я получила этот ключ, меня обманул жених. Чем закончилась попытка Антона добраться до ключа, вы знаете. Он получил воспаление легких, и я его выходила с трудом. Когда мы привезли ключ в Петербург, в квартире Юрия начался пожар…
– Тогда я завершу эту историю, – сказала Ада, – недавно в газетах было, что в запасниках музея, которому мы подарили этот ключ, прорвала стену подземная  река. Пропало много ценных экспонатов. Ребята, если вы хотите задержаться в Малине, можете остановиться у меня, лишняя комната найдется. И еще, нам нужны свидетели: мы с Антоном решили пожениться…
Через десять дней молодожены провожали Юрия с Глорией, так как она решила рожать в США. С утра лил дождь, но к полудню небо просветлело и ласковое июльское солнце осветило город Малин – бывшую вотчину князя Мала, откуда начались дела давно минувших дней.

Эпилог

Время идет неудержимо вперед. Мир потрясают войны, меняются президенты и правительства, а как живут наши герои?
Глория и Юрий вернулись на Гавайи. Она – снова детский врач и ищет своих настоящих родителей, а он открыл патентное бюро, и первый патент, который он сделал – приспособление, с помощью которого отец может кормить грудью ребенка. Для этого отец надевает нагрудник, выполненный в виде женского бюста, а внутри искусственных грудей находятся две бутылочки с молоком, соски которых выходят наружу.
Юрий получил сообщение, что его дед по отцовской линии, осужденный после убийства Кирова, реабилитирован. Ключи от своей Петербургской квартиры он отдал соседу Максиму Петровичу, пусть пользуется.
У Глории и Юрия появился первенец; едва научившись ходить, он начал помогать садовнику, а когда вырос, заинтересовался историей Киевской Руси и взялся переводить на английский язык труды академика Алексея Александровича Шахматова.
  Ада с Антоном живут в Киеве. Она получила из Америки наследство отца, играет второстепенные роли в кино и по-прежнему мечтает сняться, как княгиня Ольга, а Антон открыл бизнес, о котором мечтал: его фирма делает несгораемые сейфы и дело процветает. На международной выставке он положил в свой сейф миллион долларов и предложил желающим открыть сейф и взять этот миллион. Миллион оказался невостребованным, и его сейф занял первое место. Летом они отдыхают в Малине и иногда, как в детстве, купаются ночью в реке Ирше. Детей у них нет.
Максим Петрович ушел на пенсию, вернулся к своей научной работе и планирует защитить докторскую диссертацию, а агентство Пинкертона купила шведская компания, его название сохранила и открыла представительства в 52 странах.
Катя постарела, но все еще работает уборщицей и смотрит бесплатно премьеры Петербургского большого театра. Иногда посещает Елисеевский магазин, который опять сияет зеркалами витрин и манит прохожих изысканными винами и деликатесами.
Серебряный ключ и сундук князя Мала хранятся в запасниках Киева и выставляются только в исторические праздники.
Оригинал «Повести временных лет» продолжают искать, и интерес к истории Киевской Руси не утихает. Недалеко от Киева построен большой парк «Киевская Русь». Там можно увидеть древние крепостные стены, дворцы княгини Ольги и князя Владимира, Десятинную церковь и другие памятники украинской истории. Доехать туда можно от станции метро Выдубичи, стоимость маршрутки составляет 25 гривен.
 
Приложение

Исторические справки

            Киевская Русь
Ки;евской Русью называют объединение восточнославянских племен. Согласно «Повести временных лет», это были поляне, древляне, дреговичи, радимичи, вятичи, кривичи, словене, дулебы белые хорваты, северяне, уличи, тиверцы и ятвяги.
Начал собирать вместе эти племена со столицей в Киеве в 882 году князь Олег из рода Рюриковичей и завершил создание  государства Ярослав Мудрый. После его смерти в 1054 году Киевская Русь распалась на ряд княжеств, управляемых его пятью сыновьями. 
    
            Варяги
Древние источники варягами называют воинов скандинавского происхождения. Нехватка собственных земель, которые были пригодны для обработки, заставляла их отправляться на поиски лучшей, более сытой жизни далеко за моря.
Вызывает много споров легенда о приходе варягов на древнерусские земли. Часть историков считает, что именно варяги основали государство Киевская Русь.
С ними не согласны историки, утверждающие, что варяги были наемниками, которых славянские князья приглашали на военную службу, и за которую хорошо платили.
Предоставив решить этот спор историкам, тем не менее, надо признать, что в становлении Киевской Руси варяги, то ли как ее основатели, то ли как ее наемники, сыграли большую роль.
         
Князь Игорь Рюрикович
Князь Игорь был сыном Рюрика. После смерти отца он был еще ребенком и его воспитывал дядя – князь Олег.
После смерти Олега в 912 году правителем  Киевской Руси стал Игорь. Во время своего правления, защищая границы, он вел войны с печенегами, хазарами и Византией.
Согласно летописи, осенью 945 года князь Игорь отправился с дружиной в свой последний поход. После сбора дани с древлян, Игорь неожиданно решил собрать с них еще и с малой дружиной вернулся. Возле столицы древлян Искоростеня он был убит древлянами. Князь Игорь был женат на княгине Ольге и после его смерти стал править Киевской Русью его сын Святослав.

    Княгиня Ольга
Княгиня Ольга – одна из центральных женских фигур Киевской Руси. Ольга вышла замуж за Игоря Рюриковича и жила с ним в мире и согласии до 945 года, когда он был убит древлянами. Их сын Святослав был еще ребенком, поэтому правление перешло в руки Ольги. Дружина Игоря признала за ней власть и 946 году Ольга, собрав большое войско, пошла открытой войной на древлянские земли, и ей удалось полностью покорить себе древлян.
Когда Святослав вырос, он большую часть времени проводил в военных походах, в то время как его мать правила государством. Ольга провела много важных реформ, направленных на укрепление и процветание Руси.
Прежде всего, создала центры торговли и обмена, благодаря которым упростилась процедура сбора подати. Каждому княжеству она установила точный размер налогов, периодичность и дату их выплат. Такой способ сбора дани получил название «полюдье». Благодаря усилиям Ольги на Руси началось каменное строительство. Первыми каменными сооружениями стали загородный дом Ольги и ее городской дворец.               
В 955 году Ольга приняла христианство. Обряд происходил в Константинополе, где княгиню лично крестил византийский император. Скончалась Ольга в 969 году в возрасте 52 лет.
Князь Святослав Игоревич
Князь новгородский и киевский Святослав родился в 942 году и был единственным сыном князя Игоря и княгини Ольги. Он правил Киевской Русью по 972 год. Известен своими военными походами и завоеваниями, битвами против Болгарского государства и Византии.
До конца жизни оставался язычником, объясняя, что христианин не будет пользоваться авторитетом у дружины. В 972 году во время возвращения по Днепру из очередного сражения, на порогах на него напали печенеги, и в битве он погиб.
У Святослава было три сына – Ярополк, Олег и Владимир. Матерью Владимира была Малуша – дочь князя Мала.

    Князь Олег Святославович
Оле;г Святосла;вич – князь древлянский, младший сын Святослава Игоревича. Точные дата и место его рождения неизвестны. Был посажен отцом на княжение в древлянской земле в 970 году. Своей столицей сделал город Вручай.
О браке и детях Олега из русских летописей ничего неизвестно, хотя некоторые чешские источники считают, что у Олега был сын, Олег Моравский, удалившийся в Чехию и ставший родоначальником знатного моравского рода Жеротинов.
Погиб Олег в 977 году в войне против своего старшего брата Ярополка. Некоторые историки считают его первым Рюриковичем, ставшим жертвой династической междоусобицы. Известно, что на момент смерти Олегу еще не было 20 лет.
В 1044 году по указанию князя Ярослава Мудрого, останки Олега были перезахоронены в некрополе Десятинной церкви.

Князь Владимир Святославович
Влади;мир Святосла;вич (родился около 956, умер 15 июля 1015, Берестово) – князь новгородский (969-978), великий князь киевский (978-1015). Сын князя киевского Святослава Игоревича и ключницы Малуши. Родился в селе Будятине, куда разгневанная бабушка княгиня Ольга сослала Малушу. Воспитанием его занимался дядя по матери воевода Добрыня, так как в обычаях Руси было принято доверять воспитание наследников старшим дружинникам. В 988 году принял христианство по греческому обряду, а также сделал его  государственной религией Киевской Руси. Источники утверждают, что после крещения князь освободил от супружеских обязанностей всех бывших языческих жён, а Рогнеде предложил выбрать мужа, но она отказалась и приняла монашеский постриг.
Времена Владимира ознаменованы началом распространения грамотности в Киевской Руси.

  Князь Ярослав Владимирович
Князь Ярослав, прозванный Мудрым (978-1054) – правитель Руси, снискавший себе славу крупнейшего полководца и политического деятеля. Сплотив многие разрозненные племена между собой, он основал много городов и дал жизнь великому государству. Создал свод законов, прославился как градостроитель, а также построил святые храмы, которые поражали людей своим величием.
Приглашал из других стран мастеров, которые возвели новые храмы, в том числе и собор святой Софии в Киеве, Золотые ворота и каменные стены, защищавшие город от нападения.
Особого внимания заслуживает развитие образования: открытие большой и самой первой школы в Киеве, а также создание библиотеки в Софийском соборе. При Ярославе появился свод законов «Русская правда», который стал первым документом, содержащим правовые и уголовные нормы, и был задуман ещё его отцом. Кроме того, он подготовил для детей великое будущее, скрепляя их судьбы с судьбами зарубежных монархов и заключая династические браки.

Князь Святослав Владимирович
Князь Святослав (980 – 1015) – сын князя Владимира, получил от отца древлянское княжество и своей столицей сделал Вручай. В 1015 году, узнав о гибели Бориса и Глеба, Святослав бежал в Карпаты. Его догнал с большими силами брат Святополк, и отдал своей дружине приказ: «Сколоть их всех». С этим эпизодом легенда связывает название города Сколе. В сражении погибли семеро сыновей Святослава, и посёлок на том месте до сих пор называют  Семигинов (в память семерых погибших).
В этой битве погиб и князь Святослав, а его дружинники перейти на службу к Святополку отказались. Дочь Святослава укрылась на вершине горы и, настигнутая дружинниками Святополка, бросилась в пропасть.
Раскопки кургана, названного Святославовой могилой, удостоверили, что это – погребение знатного дружинника XI века. Предполагают, что это был князь Святослав.

Князь Святополк Окаянный
Святопо;лк (979-1019) – князь Туровский. Сын или пасынок князя Владимира. Согласно летописи «Повесть временных лет», рождён гречанкой, вдовой великого князя киевского  Ярополка Святославича, погибшего в междоусобной войне с братом, князем новгородским  Владимиром и взятой последним в наложницы. Летопись говорит, что вдова уже была беременна (бе не праздна), в таком случае отцом Святополка был Ярополк. По преданию, в погоне за властью Святополк приказал убить своих братьев Бориса и Глеба, а потом ещё одного брата – Святослава, за что в истории получил прозвище «Окаянный». Боролся за власть со своим братом Ярославом с помощью польского князя Болеслава, на дочери которого был женат. Потерпел поражение, бежал и по дороге умер.

Княжна Мстислава Владимировна
Мстислава Владимировна (родилась между 978  и  987 годами и умерла не ранее  1025) – княжна, дочь киевского князя  Владимира и Рогнеды Полоцкой.
Упоминается в числе дочерей Владимира, взятых в наложницы королём Польши  Болеславом Храбрым в 1018 году. Согласно мнению польского историка  Лябуды, в Польше захваченные дочери Владимира Святого жили в королевском дворце на Ледницком острове под опекой Анастаса Корсунянина, и их не принуждали принимать католичество. В 1025 году, когда Болеслав умер, пленницы свободились.

            Князь Мал
Князь Мал – одна из наиболее загадочных фигур в истории Киевской Руси. Он родился в 915 году, и был из очень знатного рода. Его предком был Кий, один из легендарных родоначальников племени днепровских полян и их князь, избранный на княжение в Киеве советом старейшин. Прапрадед Мала князь Воин активно основывал крепости и ратовал за объединение славянских племен. О матери Мала известно, что она являлась дочерью Яртура и, так как отец Мала погиб на охоте еще до его рождения, юный князь с младых лет воспитывался своим дедом.
Получив во владение древянское княжество, Мал основал город Малин, который стал его вотчиной и укрепленной крепостью на пути к столице древлян – городу Искоростеню. Он обладал красивыми чертами лица и недюжинной силой, мог один ходить на медведя. Был женат и имел двух детей: старшего сына Добрыню и младшую дочь Малушу.
После разгрома древлян, Мал, считая себя равным княгине Ольге, уверенно просил ее руки, однако был отправлен в ссылку в город Любеч, и стал именоваться Малко Любечанин, а его детей Ольга взяла к себе в услужение. Впоследствии Малуша стала матерью внука Ольги – Владимира. Так породнились две фамилии, давшие начало длинному списку киевских князей.
Дата и место смерти князя Мала неизвестны.

Воевода Добрыня
Воевода Добрыня – один из наиболее известных русских героев. Соратник Ильи Муромца и Алёши Поповича, их верный товарищ и боевой друг. Он родился в 940 году, отцом его был князь Мал, а матерью – чешская принцесса Добрава, так что Добрыня был прирожденным принцем крови Чешского королевского дома.
Существует много версий, почему в былинах его называют Добрыня Никитич. По одной из версий он родился в селе Низкиничи, и при рождении его звали Добрыня Низкинич, постепенно слово Низкинич преобразовалось в более удобное для русского уха слово Никитич.
После разгрома древлянского княжества Добрыня с сестрой Малушей были взять ко двору княгини Ольги, и ему пришлось пройти длинный и тернистый путь через презрение новых владельцев и ненависть бывших подданных. Однако, повзрослев, он освоил военное дело, изучил несколько языков и был принят в дружину сына княгини Ольги – князя Святослава. С этого времени Добрыня становится героем многочисленных былин и преданий, в которых часто не отличить правду от вымысла, побеждая бесчисленных врагов Киевской Руси.
Будучи наставником и советником великого киевского князя Владимира, Добрыня получил от него во владение Новгородскую землю, оставаясь до конца своих дней советником князя Владимира, и руководя дружинами во многих его военных походах.
  Уже в зрелом возрасте принимал участие при Киевской Десятинной церкви в составлении "Первого Киевского летописного свода", обобщившего разнородный материал кратких погодных записей и устных сказаний.
Женился Добрыня на иноземке Настасье Микулишне из рода Полян, дочери силача-крестьянина Микулы Селяниновича, имел сыновей.
Подробности о смерти Добрыни и месте его захоронения неизвестны.

Малуша, дочь Мала
Малуша – мать Владимира, великого князя Киевского, не является широко известной исторической личностью. Тем не менее, невозможно ее отнести к незначимым историческим персонажам.
Она, родилась в 942 году. Взятая после поражения древлян в плен княгиней Ольгой, была у нее сначала прислугой и ключницей, а когда выросла, вступила в связь с сыном Ольги Святославом. Ольга на нее разгневалась и отправила в деревню, где Малуша родила сына. Позднее Ольга признала Владимира своим внуком и разрешила им заключить брак. Данные о дальнейшей жизни Малуши и о её смерти отсутствуют.               

Воевода Свенельд
Свенельд – варяжский воевода, его годы рождения и смерти неизвестны. Он имел свою дружину, которую щедро вознаграждал, благодаря тому, что по поручению Киевских князей собирал дань с подвластных племен.
Первое упоминание о Свенельде относится к 945 году. Тогда под его непосредственным командованием по приказу княгини Ольги киевская рать отомстила  древлянам за смерть Игоря. Богатство и знатность  Свенельда сделали его не последним человеком в Киеве, а после смерти князя Игоря он становится одним из советников княгини Ольги, воспитателем малолетнего Святослава и воеводой города.
Историки считают, что именно Свенельд виновен в смерти древлянского князя Олега.

Воевода Претич
Персонаж «Повести временных лет», Пре;тич – древнерусский воевода в годы правления князя Святослава Игоревича, хитростью спасший Киев от печенегов. Согласно преданию в 968 году, когда Святослав находился в Переяславце на Дунае, Киев был осажден печенегами и, не смотря на малые силы, Претич со своей дружиной атаковал печенегов, чтобы вывезти из Киева семью князя Святослава.
Испуганные атакой печенеги вступили в переговоры с Претичем, который сообщил, что пришел с авангардом княжеской дружины, а сам Святослав приближается к Киеву Воевода Претич с тысячным войском. Печенеги тут же сняли осаду и предложили заключить перемирие, после чего Претич с печенежским князем в знак дружбы обменялись оружием.
Годы жизни и смерти воеводы Претича неизвестны.

Антоний Печерский
Будущий монах Антоний, прозванный Печерским, родился в 982 году в бедной семье ремесленников в городе Любече, где прошло его детство. В окрестностях города он нашел пещеру и любил проводить там время в размышлениях о жизни.
От местного священника он услышал о Святой Горе Афон – монашеской республике со своими законами, управляемое монашеским правительством, и, когда в их городе остановились на отдых паломники, он покинул отчий дом и отправился с ними в Грецию. Побывав на Афоне, он полюбил монашеский образ жизни и при¬нял постриг в од¬ном из Афонских мо¬на¬сты¬рей. 
Вернувшись, Антоний поселился близ Берестова под Киевом в пещере, где пер¬во¬на¬чаль¬но жил как от¬шель¬ник. Но постепенно во¬круг не¬го ста¬ли со¬би¬рать¬ся уче¬ни¬ки. Его также называют «отцом русских монахов», потому что он принес в Киевскую Русь традиции монахов с горы Афон.
Антоний Печерский занимает особое место среди древнерусских святых, поскольку, построенный им вместе со своим учеником Феодосием на Киевских горах один из крупнейших монастырей киевской Руси – Киево-Печерский монастырь, многие столетия служил центром и школой древнерусского монашества и просвещения для всей Руси. В этом же монастыре послушник Нестор завершил летопись «Повесть временных лет».
Последние годы жизни Антоний провел в уединении, умер в 1073, и со¬глас¬но за¬ве¬ща¬нию был по¬гре¬бён в сво¬ей пе¬ще¬ре.

Анастас Корсунянин
Анаста;с Корсуня;нин (дата рождения неизвестна) – греческий священнослужитель, один из главных церковных деятелей в период правления князя Владимира Святославича. Был его духовником и первым настоятелем киевской  Десятинной церкви, фактический глава Русской православной церкви в годы крещения Руси. После захвата Киева польским князем Болеславом, Анастас перешёл на сторону поляков и стал хранителем княжеской казны, а после ухода Болеслава, отбыл вместе с ним в Польшу. Служил в домовой церкви на Ледницком острове, где жили захваченные Болеславом дочери Владимира. Умер после 1018 года.

           Древляне
Одним из славянских племен, населявшим на западе Киевскую Русь были древляне.
У древлян было свое правительство и средства, но не было сильной армии, потому они обязаны были покоряться полянам и платить им дань.
Дань называлась "Полюдье". Сбор продолжался около полугода, от сбора урожая осенью до таяния снега весной. При князе Игоре еще не было четких размеров дани и мест ее получения, они появились чуть позже при его жене – Ольге. Поэтому Игорь, получив с древлян дань, вернулся и потребовал еще. Недовольные древляне убили Игоря, а его жена Ольга пошла на них войной. Древлянская дружина была разгромлена, и древляне покорились Киевской Руси.               

            Город Искоростень
Искоростень (что означает «из-коры-стены») впервые упоминается в Повести временных лет в 945 году как древнерусский город, центр славянского племени древлян.
Расположенный на высоких гранитных скалах у реки Уж и обнесенный крепким частоколом из неотесанных многовековых дубовых стволов, он был могущественной крепостью. По летописным известиям после убийства князя Игоря, его жена княгиня Ольга в следующем 946 году осадила и сожгла Искоростень. Похоронили Игоря со всеми почестями по обычаю княжескому и насыпали на его могиле высокий курган, а близлежащее селение ещё много веков называлось Могильное. Сейчас это город Коростень.

            Город Малин
Город Малин находится на берегу реки Ирши, притоке реки Тетерев.
Первое упоминание о нем датируется 891 годом. Это было укреплённое поселение древлян, обнесённое земляным валом на подступах к древлянской столице Искоростеню.
По одной из версий историков, название  города происходит от имени древлянского князя Мала, о чем есть письменные свидетельства, датированные X—XII столетиями. Согласно другой версии, город назван в часть дочери князя Мала – Малуши. В трех километрах к юго-востоку от Малина сохранились остатки древнерусского городища.
В «Повести временных лет» упоминание о городе Малине отсутствует.
 
«Повесть временных лет»
«Повесть временных лет» - древняя летопись, написанная, по мнению некоторых историков, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Летопись описывает события, происходившие на территории Киевской Руси с библейских времён до XII века.
Она начинается с описания, как трое сыновей Ноя поделили Землю. Летопись объясняет, откуда появились народности — немцы, русы, варяги и как возникли древнерусские города и заканчивается 1117 годом.
Первая дата, упоминаемая в «Повести временных лет», – 852 год, когда появилась Русская земля, основанная Рюриком, Трувором и Синеусом. Описана смерть брата Рюрика Олега, от укуса змеи, выползшей из черепа его коня.
Далее рассказывается о правлении князя Игоря, его супруги Ольги и их сына Святослава, о крещении Руси при Владимире Красное Солнышко в 988 году, и развитии образования и культуры при князе Ярославе Мудром. Последним в «Повести временных лет» упомянут князь Владимир Мономах.
Оригинал «Повести временных лет» утрачен, а ее текст известен по сохранившейся Лаврентьевской рукописи 1377 года. 

            

Нестор летописец
Историки предполагают, что Нестор родился около 1056 года и в 17 лет стал послушником, а позднее монахом Киево-Печерского монастыря. Считается, что он написал в 1088 году «Житие Феодосия Печерского», в 1110 году –  «Житие Бориса и Глеба» и в период 1110-1118 – «Повесть временных лет». Дата смерти точно не установлена

Язык Киевской Руси
Официальным разговорным и письменным языком Киевской Руси  принято считать древнерусский язык – язык вос¬точ¬но¬сла¬вян¬ско¬го на¬се¬ле¬ния, являющийся общим предком русского, украинского и бе¬ло¬русского язы¬ков.
Существовала также разновидность древнерусского языка – церковнославянский язык. Первый использовался в разговорной речи, второй в рукописях и богослужебных книгах.
Для письма в Киевской Руси сначала использовалась азбука глаголицы, в которой звуки речи изображались знаками, а после крещения Руси распространилась азбука кириллицы, созданная Кириллом и Мефодием, простая и легче запоминающаяся, в которой звуки речи изображались буквами. А само слово «азбука» образовано от соединения двух первых букв кириллицы А (аз) и Б (буки).
«Повесть временных лет» была написана кириллицей с использованием древнерусского и церковнославянском языков.
 
Литература

Анатолий Маркович Членов. По следам Добрыни. 1986. 
Галина Петреченко. Рюрик. 1994.
Александр Мазин. Цикл Викинг. 2003. https://www.litres.ru/serii-knig/viking-2/
Мария Васильевна Семёнова. Викинги. 2006. https://www.labirint.ru/books/103215/
Илья Владимирович Бояшов. Конунг. 2008. https://www.labirint.ru/books/196655/
Ирина Леонидовна Шевченко. Тайна древлянского княжества. 2008.  http://proza.ru/2008/05/15/186
Михаил Дмитриевич Приселков. Нестор летописец. 2009. https://www.labirint.ru/books/337849/ 
Наталья Валерьевна Иртенина. Нестор летописец. 2010. https://www.labirint.ru/books/237376/
Сергей Короп. Русь. Легенда о Рюрике. 2021. Андрей Михайлович Ранчин. Нестор летописец. Историческое исследование. 2022. https://www.labirint.ru/books/850686/




 
 

Оглавление
(страницы)
Предисловие 3
Часть первая. Опасное поручение 5
Пролог 7
Глава 1. Гость из Киева 9
Глава 2. Семейный совет 10
Глава 3. Лада 12
Глава 4. Награда жреца 13
Глава 5. Важное государственное дело 15
Глава 6. Вышеград 16
Глава 7. Княжич Святослав  18
Глава 8. Странная дань 18
Глава 9. Древлянский край 20
Глава 10. Купальня Ольги 21
Глава 11. Возвращение 21
Глава 12. Смерть князя Мала 23
Глава 13. Паломники 24
Глава 14. Масленица 26
Глава 15. Завещание Свенельда 28
Глава 16. Другой отпечаток пальца 29
Глава 17. Первая загадка Мстиславы 30
Глава 18. Все в этом мире бренно 32
Глава 19. Обручение 33
Глава 20. Месть князя Святополка 35
Глава 21. Последняя загадка Мстиславы 37

Часть 2. Малинское городище 41
Глава 1. Лысая горка 43
Глава 2. Обед у польской графини 45
Глава 3. Тарас Пожар 46
Глава 4. Оля 48
Глава 5. Как правильно есть блины 50
Глава 6. Мужской разговор 52
Глава 7. Спящая красавица 53
Глава 8. Кишиневский погром 55
Глава 9. Лея 57
Глава 10. Ревизор 58
Глава 11. Шолом-Алейхем 60
Глава 12. Повесть временных лет 62
Глава 13. Трудный год 64
Глава 14. Ключ 66
Глава 15. Веселый трубадур 67
Глава 16. Дело Бейлиса 69
Глава 17. Бруклинский мост 70
Глава 18. Последняя встреча 72
Глава 19. Рассказ Марка 74
Глава 20. Рассказ Рона 76
Глава 21. Рассказ Тараса 77

Часть 3. Бабушкин буфет 79
Глава 1. Кабинет Фауста 81          
Глава 2. Юрий Васильевич Шутов 82          
Глава 3. Где-то есть город, тихий как сон 84
Глава 4. Ада 85               
Глава 5. Чужая жизнь 87               
Глава 6. Яичница на помидорах 88               
Глава 7. Бабушкин буфет 91               
Глава 8. Пятый поход Цезаря 92               
Глава 9. Ночное купание 93               
Глава 10. Киево-Печерская Лавра 95             
Глава 11. Человек без допуска 97               
Глава 12. Письмо из Америки 98               
Глава 13. Прощай, Малин 100               
Глава 14. Смутное время 102               
Глава 15. Жребий брошен 103               
Глава 16. Катя 106               
Глава 17. Пражский сюрприз 108               
Глава 18. Великая депрессия 110               
Глава 19. The Paper Factory Hotel 111               
Глава 20. Остров Эллис 113               
Глава 21. Ресторан «Одесса» 115               
Глава 22. Искусство изготовления замков и ключей 116
Глава 23. Моряк со шрамом118    
Глава 24. Глория 119               
Глава 25. Наследство 121               
Глава 26. Витязь на распутье 123               
Глава 27. Гонолулу 125               
Глава 28.  Мы никогда не спим 126               
Глава 29. День рождения 128               
Глава 30. Первая ссора 130               
Глава 31. Словесный портрет 132               
Глава 32. Город «Желтого дьявола» 133         
Глава 33. Алые паруса 136               
Глава 34. Очарованный странник 138             
Глава 35. Кофе в постель 140               
Глава 36. Незваный гость 142               
Глава 37. Рассказ Ады 144               
Глава 38. Рассказ Антона 146               
Эпилог 147               

Приложение
Исторические справки
Киевская Русь 149
Варяги 149
Князь Игорь Рюрикович 149
Княгиня Ольга 149
Князь Святослав Игоревич 150
Князь Олег Святославович 150
Князь Владимир Святославович 150
Князь Ярослав Владимирович 150
Князь Святослав Владимирович 151
Князь Святополк Окаянный 151
Княжна Мстислава Владимировна 151
Князь Мал 152
Воевода Добрыня 152
Малуша, дочь Мала 152
Воевода Свенельд 152
Воевода Претич 153
Антоний Печерский 153
Анастас Корсунянин 153
Древляне 154
Город Искоростень 154
Город Малин 154
Повесть временных лет 154
Нестор летописец 155
Язык Киевской Руси 155

Литература 157
 
 
 




Дела давно минувших дней

Может быть, вы слышали на школьных уроках истории про племя древлян? Они жили недалеко от Киева в лесах, промышляя охотой, скотоводством и земледелием. В середине 900-х годов нашей эры древлянами правил князь Мал, построивший укрепленное городище в столице древлян – городе Искоростене. Столица древлян существует и поныне, это город Коростень, где я родился и провел детство. Через город протекает река Уж, и однажды отец показал мне место, где небольшой водопад перекрывает углубление в каменистом дне. Это купальня Ольги, сказал отец.
Так я впервые услышал имя княгини Ольги.
В местном музее мне рассказали, что она была женой князя Игоря, погибшего в 945 году во время похода за данью к древлянам, и что это стало известно из «Повести временных лет» – одной из древнейших летописей Киевской Руси.
Познакомившись с историческими материалами, я с удивлением узнал, что оригинал рукописи «Повести временных лет», сообщающей об этих событиях, утрачен. Его не нашли, и никто его никогда не видел. Кто-то об этой рукописи слышал, кто-то на нее ссылается. Одни уверены, что она была и даже называют ее автора – Нестора, монаха Киево-Печерского монастыря, другие уверены, что такой рукописи, как и самого летописца Нестора, никогда не было. 
В предлагаемой книге я решил изложить свою версию создания и утраты  «Повести временных лет», правдиво описав события, которых, возможно, никогда не было. 
Я тушу свою лампаду, переворачиваю последний лист и облегченно вздыхаю. Может быть, мои идеи, появившиеся под шум водопада купальни Ольги, пробудят у читателей интерес к делам давно минувших дней?
Приятного чтения!

Автор – Ефим Шейнис длительное время жил в Ленинграде, работал в научно-исследовательском институте и занимался вопросами орошения засушливых земель.
Иммигрировал в Канаду и не найдя в Торонто засушливых земель, он сначала начал писать статьи и книги для иммигрантов. Книга “How to Find a Job in Canada”, написанная им в соавторстве с Dale Sproule и выпущенная в свет издательством Oxford University Press, есть в библиотеках Торонто. 
Сочинять начал в 12 лет, написав заметку в газету «Пионерская правда», а сейчас свои произведения публикует на сайте https://www.proza.ru.
Кандидат технических наук, член Союза писателей Канады, имеет вебсайт www.firstyearincanada.com и e-mail workvision@sympatico.ca.