Совершенство

 


Запотелов хотел совершенства. Он отказался от пива, потом от хлеба, потом от мяса, а потом и вовсе сменил фамилию.
- Я другой! – сказал он и посмотрел на себя в зеркало. – Я Первосветов!
Первосветов начал отращивать бороду и медитировать на луну. Он считал, что достиг совершенства и вообще другой жизни, в которой думать о материальном уже аморально.
Те, кто хочет обогащаться, несчастны, думал он. И более того, бедны.  Он решил, что докажет всему человечеству, что без денег тоже есть счастье.
И более того, любовь.
Порой ему казалось, что он достиг апогея и его лицо излучает сияние. Чтобы не травмировать окружающих Первосветов накидывал  платок.
- Это чтобы вам не ослепнуть, - говорил он.
А однажды Первосветов прошел сквозь стену и оказался в квартире Гончаровых. Было раннее утро и все Гончаровы спали. Особенно спал Виктор Сергеевич.
Он храпел. Первосветов прошел на кухню, но тут зазвенел будильник и он, испугавшись, спрятался за штору.
Гончаровы стали просыпаться и говорить друг другу доброе утро, а Ирочка пришла на кухню и включила чайник. Потом она подошла к окну, и отодвинула занавеску, за которой стоял Первосветов.
Он собирался объяснить, что с ним это впервые, и он даже не успел надеть брюки, но Ирочка его даже не заметила.
Она открыла холодильник и стала доставать продукты, а Первосветов стоял и смотрел, как она разбивает в миску яйца и взбивает их вилкой. Вдруг он почувствовал сильный голод и взял со стола маленький кусочек ветчины.
Ирочка снова сделала вид, что ничего не замечает. Тогда Первосветов налил себе чаю, сел за стол и стал тихонько жевать мармеладную дольку.
Тем временем, на кухню пришла мамаша Виктора Сергеевича и стала рассказывать сон.
- Ирочка, - говорила она, тряся головой, - я стояла на краю пропасти и хотела прыгнуть! У меня как будто бы на ногах выросли крылья, а где у нас гречка?
- Это от массажа, - говорила Ирочка, доставая гречку из шкафа. – Витя, все готово! - прокричала она.
Первосветов сидел перед ними за столом и более того, ел, но они даже не хотели посмотреть в его сторону.
Тут явился Виктор Сергеевич в костюме и галстуке, сначала он чмокнул мамашу, потом жену и довольный уселся рядом с Первосветовым.
А может, я умер? осенило его. Он даже взял вилку и стал есть из тарелки Виктора Сергеевича, но тот даже не шелохнулся.
Первосветов ел омлет, и слезы текли по его щекам.
Как? не понимал он. Когда?
Тем временем Виктор Сергеевич пил кофе, смеялся, гладил Ирочку по руке, и вдруг он посмотрел на Первосветова.
- Позволь объяснить, - сказал он и перевел взгляд на Ирочку. - Кто этот человек?
Ирочка посмотрела по сторонам.
- Здесь никого нет, - сказала она. – Будешь еще кофе?
- Ирра,- Виктор Сергеевич начал стучать пальцами по столу. – Может быть я и дурак, но не настолько!
Первосветов как будто бы очнулся. Он встал из-за стола и пошел по коридору, надеясь оказаться в спальне Гончаровых.
- Нет, вы посмотрите! – воскликнул Виктор Сергеевич и пошел за ним следом. – Это же надо! – выкрикивал он. – В моем доме! С раннего утра!
Он хотел схватить Первосветова и узнать по какому такому праву тот находится в его квартире, да еще и в одних трусах!
Придя в спальню, Виктор Сергеевич заглянул под кровать, потом открыл в шкаф и начал перебирать вешалки.
- Не уйдешь! – выкрикивал он.- Ирра! Как ты могла?
На его крики прибежала Ирочка, следом за ней мамаша. Они смотрели на Виктора Сергеевича и не знали что делать.
- Витюша, - причитала мамаша и накладывала троеперстие то на себя, то на сына. - Да воскреснет Бог, да расточатся врази Его!
Виктор Сергеевич вышел на балкон, посмотрел с пятого этажа вниз, потом подошел к кровати и откинул одеяло.
На белых простынях лежал Первосветов.
- Ах, вот ты где! – обрадовался Виктор Сергеевич. – Лежишь, отдыхаешь!
- Витюшенька, - мамаша трагически сжала руки. – Это у тебя нервное…
- Мама! – воскликнул Виктор Сергеевич. – Неужели ты не видишь?
- Витюш, - Ирочка села на кровать. – Ну что с тобой?
- Со мной? – расхохотался Виктор Сергеевич. – В нашей кровати лежит вот это! – он стал тыкать пальцем в сторону Первосветова. -  И ты мне говоришь, что со мной?
Ирочка посмотрела на кровать и тяжело вздохнула.
- Витенька, сыночек, - мамаша начала рыдать и громко сморкаться в платок. – Давай я вызову доктора...
- Да вы что? – удивился Виктор Сергеевич. – Вы что, действительно никого не видите?
Мамаша еще сильнее начала рыдать, а Ирочка подошла к окну.
- Ты просто устал, - сказала  она и стала рыхлить землю в цветах. – Тебе надо лечь…
- Куда? – еще больше удивился Виктор Сергеевич и посмотрел на Первосветова.
Тот лежал на кровати и водил глазами по комнате.
- Я все понимаю, - пытался успокоиться Виктор Сергеевич. – Но с ним? – он  возвысил свой голос. - Как, Ирра? Это же посмотри, какое ничтожество! Какое дилетантство!
- Не смейте меня оскорблять, - вдруг сказал Первосветов и, встав с кровати, подошел к стене. – Прощайте! - он со скорбью посмотрел на Виктора Сергеевича и, пройдя сквозь стену, оказался в своей квартире.
- Видели? – Виктор Сергеевич подошел к стене и потрогал ее рукой. – Какой ловкач! Какая каналья! 
Он пошел в коридор и начал искать ложку, чтобы надеть ботинки.
- Я еще никогда не был так унижен! – выкрикивал он. – Никогда! Чтобы вот так, в моем доме! На моей  кровати! Какое-то мурло!    
Надев пальто, Виктор Сергеевич взял портфель и вышел из квартиры.
- Как? – продолжал выкрикивать он, идя по подъезду. – Откуда?
Мамаша с Ирочкой вернулись на кухню и встали у окна.
- Ира, - мамаша перешла почему-то на шепот. – А кто этот мужчина?
- Если бы я знала, - вздохнула Ирочка и стала мыть посуду.