Биологический возраст

 
В редкие часы досуга Галина Ивановна любила просматривать старые фотографии. Долго останавливалась на своих. Особенно ей нравилась увеличенная. Она тогда уже работала в театре. Делали снимки всех актёров, заодно и женщин-портних. В ту осень ей исполнилось 19.
На фото она была причёсана «а ля» Нинон. Точно, как Наталья Пушкина на одном из своих портретов. Долго над Галиной головкой колдовал театральный парикмахер, блестящий мастер своего дела. Крупные тёмные локоны обрамляли красивое её личико. Лёгкая улыбка обнаруживала ряд ровных белых зубов. В ту пору за ней ухаживали все молодые актёры театра. Но сердце она отдала совсем не актёру, а рабочему парню Виктору. Они поженились. Долго не было у них детей. Но, наконец, поняла, что станет матерью. Супруги ликовали. Рожала в хорошей клинике. Но, тяжёлые роды закончились на вторые сутки кесаревым сечением. Мальчик, появившийся на свет в таких муках, света так и не увидел. Он был слеп.
Много рядовых, доступных врачей, и знаменитых – по знакомству и за особую плату – консультировали ребёнка. Но жестокий приговор не оставлял надежды несчастным родителям. Шансы мальчика увидеть свет равнялись нулю.
Горе закаляет. Привыкли родители. Юра рос. Учился в школе, с такими же детьми, и не очень-то отчаивался.
С малых лет баловень в семье, после – и любимчик учителей, он привык к вниманию окружающих. Однако шалостью взрослым не досаждал, был не по летам серьёзен, усидчив, любознателен. Прочитал много книг, переложенных на азбуку Брайля. Любил классическую музыку. По слуху научился играть на пианино. Соседка-старушка подарила незадолго до своей кончины. Галина Ивановна выхлопотала её небольшую комнату, и у них теперь отдельная квартира. В окнах открывается панорама зелёного чистого скверика.
После окончания школы Юра поступил в университет на истфак. За шесть лет учёбы, скромный стеснительный мальчик, он вырос в мыслящего, эрудированного молодого человека. Теперь учится в аспирантуре.
В студенческие годы его опекали однокурсники. На факультете Юра был притчей во языцех. Ещё тогда писали о его духовном подвиге столичные газеты. Как аспирант, в настоящее время он и вовсе в центре внимания. Параллельно посещает лекции по искусству. До этого серьёзно занимался английским. Язык знает. Неплохо может объясниться. Память превосходная. Преподавательские лекции способен пересказать почти слово в слово. Увлекается спортом. Тяжёлой атлетикой. Культуризмом. Но мать против, и Юра прекратил наращивать мышцы с помощью непонятных ей пищевых добавок.
Галина Ивановна довольна сыном. Но, он всё один. Пора уже и о личной жизни подумать. Она понимала, красивый высокий Юра не мог не нравиться девушкам. Глаза, конечно, подводили. Зрачков вовсе не было.
Обызвествлённые глаза смотрелись пугающе. Носил тёмные очки. Когда были вместе в людных местах, мама часто ловила восхищённые, участливые взгляды окружающих. Сын нравился. Но жалели его…
Понимали, что слеп.

***
Напротив, в отдельной большой квартире, жила дама 50 лет. Одинокая, курящая крашеная блондинка. Художница. Её отец – врач-венеролог, известный коллекционер в городе, собирал западную живопись. Рае не было и пяти лет, когда умерла мать. Хозяйством занимались случайные женщины. Подолгу в доме не задерживались из-за деспота-отца.
Девочка была предоставлена сама себе. С грехом пополам окончила школу и уехала к тётке в Москву.
Когда родился у соседей слепой мальчик, она закончила Строгановку. Ей было 25. Жила в Москве у мужа и часто навещала престарелого отца. Её замужество продолжалось недолго, и вскоре Рая окончательно переехала в Ленинград. Отец совсем был плох. По уходу за ним и по уборке квартиры часто помогала Галина Ивановна. Юрик крутился тут же.
После смерти отца, Рая стала обладательницей большой, хорошо подобранной коллекции живописи, в основном, голландских мастеров ХVШ–ХIХ века. Было несколько полотен известных авторов, одно из которых наследница немедленно продала богатому коллекционеру за большие деньги. Добра в квартире оставалось много. Поскольку хозяйка квартирой не занималась, а писала и не заканчивала свои холсты, там царил, мягко сказать, беспорядок. И надо же было, как говорится, положить глаз, сначала портретистки-художницы, впоследствии с позиции одинокой увядающей женщины, на 25-летнего Юрика. Явно зарождающаяся интрижка по инициативе соседки не осталась незамеченной любящей матерью.

***
Юрин отец был симпатичным элегантным мужчиной. Два года поступал в Ленинградский театральный институт, что на Моховой. Не получилось. Поскольку сцена его манила с юных лет, пошёл в театр рабочим сцены.
Женился на Гале – театральной портнихе. Это была красивая пара. Они сопровождали труппу во время гастрольных поездок по Союзу и за рубеж. Жили в достатке.
Когда Юре исполнилось 15 лет, семью постигло большое горе – погиб отец во время монтажа декораций.
Галина Ивановна не работала с рождением сына. Теперь принялась за работу на дому. Шила больше знакомым актрисам. Перешивала. Фантазировала. Обладала неплохим вкусом. Заказчиков много. Труд портнихи нелёгок да и за сыном большой уход – в школу сведи, приведи… Так что, за годы, пока Юра подрастал, состарилась, и не по годам выглядела бабушкой. Глядя на Раю и Галину Ивановну, с трудом верилось, что они ровесницы.
Это невольное открытие, касательно сына и Раи, напрочь испортило настроение Галины Ивановны. Не могла принять окончательное решение: нужно ли, а если – да, то с кем из двоих любовников – говорить о противоестественности этой связи? Она прикидывала – когда же их дружеские отношения переросли в интимные? Да, она припоминает. Юра зачастил к Рае, чтобы позировать. Та решила писать его портрет. Ему-то это было совсем не нужно. Никогда он не увидит своего портрета.
Он согласился, чтобы сделать ей приятное. Галина Ивановна усматривала в этой затее элементы кощунства. Но, перечить не стала.
Как-то заглянула к Рае, чтобы позвать сына ужинать, была неприятно удивлена, увидав Юрин поясной портрет. Был он изображён неодетым, со сложенными перед грудью руками, в тёмных очках. Хорошо выписанные бицепсы на сильных руках. Плечи и шея подчёркивали мощь молодого мужчины – её сына. Был он представлен самоуверенным силачом. Тем не менее, сходство не вызывало сомнений.
Рая поняла. Портрет матери не понравился. Поспешила заверить её, что работа не закончена и на Юре будет рубашка бежевых тонов.
Услыхав приход матери, Юра вскочил со стула, смутился, покраснел, потащил Галину Ивановну домой.
По прошествии нескольких месяцев, когда сын стал пропадать у соседки вечерами, приходить домой только на ночь, избегал общения с матерью, она поняла и совсем растерялась.
Вскоре Рая первая пошла на выяснение отношений. Зашла она к Галине Ивановне, когда Юра был в университете. Теперь Рая знала о его работе, учёбе, планах всё, а Галина Ивановна – ничего. Мать понимала: последнее время он тяготился ею, и категорически не желал посвящать в свои дела.
- Галина Ивановна, я зашла к вам поговорить по поводу нас с Юрой, – начала Рая, присев на стул.
Так повелось, она говорила ей ВЫ и называла по имени и отчеству.
- Вы должны были догадаться о наших с Юрой чувствах. У нас любовь. Фактически мы являемся мужем и женой.
- Это может Христос являться народу, а вы с Юрой и перед Богом и перед людьми не можете быть мужем и женой, – в сердцах парировала Галина Ивановна.
- Не будем трогать Бога, Галина Ивановна, и почему мы должны угождать людям? Пожалуйста, мы распишемся и перед людьми будем мужем и женой, если это вас так волнует.
- Кто же вас будет регистрировать? Мать и сына. Ты бы, Рая, постыдилась. Ты же ему в матери годишься. Мы же с тобой ровесницы. 
- Об этом, Галина Ивановна, не переживайте. Моя приятельница Зина, вы её не раз у меня видели, начальник ЗАГСа нашего района. Она уже в курсе. Знали бы, какие там пары регистрируют брак! 23 года – это ничто. Скажу вам, мой биологический возраст – 35 лет. И по медицинским параметрам, и внешне.  Слыхали про такое понятие – биологический возраст?  Если говорю 40, не верят, улыбаются… Так что, не судите нас строго. Получается, старше я Юры всего ничего…
- Как это, старше на 23? Старше ты на 25 и тебе 50. Ты же в школу ходила с моим Виктором, и он знал, что была ты на три года моложе. И меня он был на три года старше. Что, я всё это сочиняю? Или ты забыла? Два года убавила. Тебя и такая малость устроила. Какой такой биологический возраст? Когда тебе 50 и у тебя, наверно, уже климакс. Этого ещё недостаточно, что ты ухожена, в меру полная и не седая, потому что красишься.
- Давайте договоримся, – перебила Рая, – от ваших слов ничего не изменится. Не отталкивайте от себя сына. Он у вас атлет, и ему тоже можно дать все 35. Мы пара. Биологическая пара.
- Делайте, что хотите! Зачем ты тогда ко мне пришла? – в гневе выкрикнула  Галина Ивановна и вышла из комнаты.
Но своим резким высказыванием Раю она не оттолкнула. Планомерно, допоздна, она отстаивала свои права на Юру и их право на счастье.
Когда пришёл виновник конфликта, они уже мирно пили чай и обсуждали детали предстоящего торжества. Естественно, в узком кругу.
Галина Ивановна поддалась на уговоры Раи. Она понимала, что своим упрямством только оттолкнёт сына. Определённо, она чувствовала себя гораздо старше Раи и в душе была согласна с новой теорией о биологическом возрасте.

***
Через месяц они расписались у знакомой Зины. Свадьбу отпраздновали в небольшом приличном ресторане. Юра перебрался в квартиру жены, а Галина Ивановна стала там постоянной кухаркой и уборщицей.
У них с Раей доверительные отношения, переросшие в дружбу. Рая призналась, что детей у неё быть не может по причине первого аборта, вдобавок наступает климакс.
Галина Ивановна понимала, сын любим этой женщиной и постепенно смирилась с такой неестественной разницей в возрасте.
По окончании аспирантуры Юра защитил кандидатскую по истории религии славянских народов и стал подумывать о докторской. Его научный руководитель, известный учёный, очень помог ему с кандидатской и подсказал тему докторской. В университетской библиотеке и в «публичке» Юра занимался с сопровождающим - студентом истфака, способным мальчиком, считавшим за честь быть помощником своему педагогу. К тому времени Юра был утверждён доцентом на кафедре и читал лекции студентам 1 и 2 курса

***
Юра и Рая в браке уже пять лет. Год назад Рая сделала пластическую операцию. Помолодела и похорошела. Эта пара не вызывала кривотолков. Наоборот – на фоне красивого высокого сильного мужчины она выглядела моложаво, не будучи худой, а в меру полной, с копной светлых пушистых волос. Так что, Галина Ивановна, наконец, успокоилась и жили они втроём дружно.
Юрина докторская была начерно почти готова, когда скончался старый профессор, его неофициальный руководитель и помощник. Юра очень тяжело переживал эту потерю и почти два года не мог завершить начатую большую работу.

***
В начале девяностых случилось совсем непредвиденное. Рая днём зашла к Галине Ивановне. Та была занята с заказчицей – известной актрисой театра и кино. Рая решила ждать. Села в соседней комнате с журналом мод. Заказчица долго не уходила и, когда, наконец, остались они с Галиной Ивановной одни, Рая с сияющей улыбкой, заговорила:
- Я прошу, не судите нас строго. Спокойно выслушайте. У нас новость. Мы с Юрой приняли важное решение – уехать насовсем в Германию. Потом и вас перетащим.
Галина Ивановна как-то обмякла и села в кресло. Она странно молчала.
Раю даже напугал этот отчуждённый взгляд с затянувшимся молчанием.
- Что же вы молчите? Как на это смотрите? Наша страна без будущего. И жить здесь просто страшно. Эти железные двери и решётки на окнах. Идёшь домой, оглядываешься – кто там, сзади... Выжидаешь, не заходишь в парадную. С каждым днём всё хуже. А с продуктами – кошмар! И вообще, здесь не жизнь…
- Да, дорогая Рая, - заговорила медленно Галина Ивановна. Тебе нужно будущее? У тебя же нет деток и не будет! А чем же тебе здесь так плохо? Продуктов нет. У тебя же полный холодильник снеди. Да, бывает страшно из-за грабителей и хулиганов. Но и там их хватает. Были мы с Виктором в Штатах, так что знаю, какие там бывают случаи бандитизма, почище, чем у нас. Знаешь, дорогая, там хорошо, где нас нет. И как же твои незаконченные холсты? И даже Юрин портрет, на мой взгляд, не очень-то удачный, ты не можешь закончить. А где же Юра – слепой человек, там применит себя? Ты об этом подумала?
- Подумала. Мы там будем получать помощь от государства и жить припеваючи. - А обо мне вы подумали?  И о квартире, полной добра. Куда это ты всё подеваешь? Или продавать будешь? Всё за бесценок. И что будет с Юрой? Ты его просто уничтожишь вашим переездом в чужую страну. Язык-то немецкий вы знаете?
- Всё мы решили. Язык будем учить. Юра же знает английский, а там, я узнала, это второй язык. Здесь всё продам. Юре там будет спокойно и комфортно. Не нужна ему эта докторская. На кандидатскую сколько сил ушло. И потом, хватит ли его денег на жизнь? Денег преподавателя университета, доцента. Там, в конце концов, Европа. Будем путешествовать…
Галина Ивановна понимала. С ней никто считаться не будет и ей следует смириться.
Сын тоже её уверял, что надо ехать. Второго такого шанса не будет.
- Мама, ты не беспокойся. Мы тебя потом заберём. Наверно, до решения на выезд пройдёт ещё год, другой… Рая без меня не поедет. Мы одна семья. Решение принято. Когда подавали документы, нас заподозрили в фальсификации. Решили, что наш брак – фикция. После поняли. В браке мы не первый год. Тебе Рая говорила, что это еврейская эмиграция? Властями Германии принято решение о пополнении генофонда еврейского населения, тем самым искупая вину перед ни в чём не повинными жертвами Второй мировой.
Доводы сына на Галину Ивановну не подействовали. Матери было больно за сына, который просто так, из-за большого желания жить в Европе, испортит свою жизнь, загубит карьеру учёного. Станет там беженцем. Человеком второго сорта, сидящим на шее у чужого государства.

***
Прошло три года. Юра и Рая уже год, как в Германии. Учили язык на курсах. Юра легко осваивает язык, но Рая с трудом может выговорить отдельные бытовые слова. В социаламте,  во время беседы с ответственной девицей, мало что понимают. Сами же заговорят – их немцы не понимают. Рая уверена, через год-другой, Юра будет прекрасно общаться на немецком.
Живут сытно. Спокойно. Марок на месяц хватает. Юре ещё доплачивают по инвалидности. Рая забросила свои портреты – что-то не пишется. Юра и вовсе сник. Ему всего 33 года, а он, как старик, живёт одними воспоминаниями о прошлой интересной насыщенной жизни. Скучает по матери, по Питеру. Стал молчалив. Рая недовольна его инертностью и безразличием. Ездить на интересные экскурсии отказывается. Он же не видит всей этой красоты. Сидит часами в одиночестве.
Квартира у них социальная. Обставили подержанной мебелью. Но рядом нет Галины Ивановны. Некому наводить порядок.
Раз в неделю Юра звонит матери. Она следит и оплачивает квартиру невестки.  По-прежнему шьёт. Заказчики есть. Правда, их всё меньше.
Появился импортный ширпотреб, и женщины гоняются за готовыми, пускай и не по размеру, изделиями. Тоскует по сыну. Обещают приехать на пару недель. На больший срок рискованно, социал может удержать плату за дни пребывания в России.

***
Галина Ивановна сидела за машинкой, когда раздался звонок в дверь. На пороге Юра. Похудевший. Неряшливо одетый, рюкзак за плечами, в руках большой белый зонтик с длинной белой ручкой.
- Сынок, не ждала тебя! Как это ты так неожиданно? Как добрался? Кто помог? - Галина Ивановна тихо заплакала и прильнула к сыну.
- Мама, прошу, успокойся, – сын обнял мать, поцеловал в седую голову.
- Прилетел самолётом. Добрался на такси.
- Где же Рая? Ты один прилетел?
Галина Ивановна не отпускала от себя сына. Всё обнимала и оглаживала заросшую неприбранную голову, колючие щёки. Как же изменился её Юра за это время…
- Нет, мама, Рая не приедет. Может, когда позже…Очень хочу принять душ и отдохнуть с дороги. Знаешь, скажу тебе сразу. Туда я больше не вернусь. Приехал назад твой блудный сын. Прости, мама, за все обиды. Прости.
- Что ты, сынок! За что? Ты был всегда хорошим сыном. Умывайся. Приди в себя. После поговорим.
Лицо Галины Ивановны заливали сладкие материнские слёзы. Но сыну не дано было видеть этих слёз.