Орден гульфика

. Я оказался в одной разгрузочной бригаде с нашим доктором Матвеичем. Во время короткого перерыва, когда мы с ним отдыхали, присев на выгруженные из трюмов ящики, мимо нас продефилировал боцман, который нёс, прижав к груди, охапку дельных вещей: кистей, бечевы, респираторов, позаимствованных на стоящем впереди судне. Среди этих вещей торчал пучок меховых «чулок» для покрасочных валиков. Боцман шёл не спеша, насвистывая известную арию тореадора из оперы «Кармен».

– Что это у тебя такое? – поинтересовался Матвеич, указывая пальцем на меховые шкурки.

Прекратив свист, боцман остановился и посмотрел на Матвеича, потом на свою поклажу и снова на Матвеича. Лицо доктора выражало детскую наивность и неподдельное доверие.

– А что, вам разве не выдавали? – выкатил пробный шар боцман. – Тогда я вообще не понимаю, как вы зимовать-то собираетесь? Без них – труба дело. Нам и то выделили десять штук. В основном, для тех, кто на морозе работает.

– А что это такое? – как заговорённый повторил Матвеич.

По выразительному взгляду боцмана можно было заключить, что он не ожидал увидеть такую детскую непосредственность в заросшем бородой лице солидного человека – доктора. Но роли были распределены, и по идее нужно было продолжить начатую пьесу.

– Как что?! – удивился боцман и, сделав честные, по-отцовски строгие глаза, спросил:
– На инструктаже по технике безопасности были?» И сам же ответил: не были. Эта штука в сильные морозы в самом обязательном порядке одевается на самый деликатный орган. Контроль за этим возлагается на начальника станции, как гаранта вашего здоровья. Это как противогаз при химической тревоге. Такие вещи нужно знать. А то потом к жене не с чем будет ехать. С морозом шутки плохи».

Матвеич пришёл в неподдельный восторг от услышанного:

– Если бы не увидел, никогда в жизни не поверил. Это же уникальная вещь! Можно сказать, спецодежда. Боцман, будь другом, подари один.
– Чего «один»? – как бы не понял боцман.
– Ну, как эта амуниция называется у вас? – Матвеич показал пальцем на меховые чулки для валиков.
– Не у нас, а у вас. Тоже мне, на зимовку собрались, – начал выговаривать режиссёр разыгрываемой пьесы, – не знаете, что такое «гульфики». А «унтята» знаете?
– «Унтята» знаем. Это на ноги надевают. Носки такие с мехом внутри.
– Ну, вот! Правильно. А это на причинное место надевают, – повторился боцман. Если унтята получили, то и гульфики должны быть в комплекте. Унтята же на ... не оденешь, свалятся. Правильно?
– Нет, гульфиков точно не было.
– Может их в унтята вложили. Посмотрите как следует.
– Унтята я уже примерял. Нет их там.
– Ну, так напишите заявление своему начальнику.
Что, мол, так и так, прошу выдать пару положенных мне гульфиков для целевого использования, так как в наборе климатической одежды, выданной… где вам выдавали одёжку-то? В Ленинграде? Вот, так и пишите: «выданной со склада в Ленинграде, гульфиков не оказалось». И не забудьте заверить у капитана.

Я спросил у Матвеича:

– Ты книгу Санина «72 градуса ниже нуля» читал?
– Читал.
– Про гульфики на гагачьем пуху помнишь?
– На гагачьем? Не помню.
– Тогда полистай её ещё раз. И всё сразу поймёшь.

Матвеич не внял моему совету, настолько был увлечён уникальным предметом защиты от морозов. На следующий день капитану на стол лёг рапорт:

«Капитану д/э «Василий Федосеев» и начальнику станции «Новолазаревская» от доктора вышеупомянутой станции Гореева Юрия Матвеевича.
Рапорт

Прошу вас рассмотреть вопрос об отсутствии в комплекте вещевого довольствия положенных мне гульфиков и выделить их из резервов станционного снабжения для защиты от низких температур.

Капитан долго чесал свою лысеющую голову и с осторожностью спросил у подателя рапорта:

– Какие такие гульфики здесь имеются в виду? Первый раз слышу о таком предмете.

Матвеич в подробностях рассказал всё, что знал со слов боцмана о гульфиках.

– И кто ж Вас надоумил обратиться с этим вопросом ко мне?
– Ваш боцман, товарищ капитан.
– Ну, дракон! Бестия! От него это можно было ожидать…

Капитан пододвинул к себе рапорт и сбоку по диагонали быстро написал резолюцию:

«Боцману Тимошенко Л.И. Выдать доктору Горееву два гульфика из своих личных запасов. Об исполнении доложить».

Матвеич поблагодарил капитана и уже на выходе из каюты спросил:

– А начальнику рапорт показывать?
– Нет, это уже не обязательно.

Когда рапорт с резолюцией капитана оказался в руках боцмана, тот аж присвистнул:

– Прикольный прикол получился. И теперь уже на мою голову. Силён наш капитан, ничего не скажешь.
И, обращаясь к Матвеичу, добавил:
– На днях наведу ревизию, что останется, всё ваше.

А сам пошёл отчитываться к капитану:

– Товарищ капитан, все меховые валики уйдут на покраску надстройки. Лишних нет. Да и этих может не хватить. А их мне с «Маркова» презентовали по старой дружбе. Не могу я разбазаривать нужные вещи для нецелевого использования.
– Скажи мне, зачем же так разыгрывать солидного человека?
– Так это не я. Он сам напросился.
– Знаю я твои приколы. Напросился! Выдашь ему два гульфика… тьфу ты – валика, чтоб тебе же неповадно было. Пускай надевает их на всё, что ему заблагорассудится.

Боцман, как мог, тянул резину с выдачей гульфиков. А Матвеич терпеливо ждал, когда боцман окончательно наведёт у себя ревизию. Наконец боцман позвал Матвеича к себе в каптёрку и выдал ему гульфик.

– К сожалению только один. Иначе команде не хватит. Кстати, одевая, не забудьте мехом внутрь вывернуть.
– Это понятно! – радостно воскликнул Матвеич, – спасибо тебе большое. Всё же редкостная вещь в своём роде.
– Да это уж точно, – подтвердил боцман. Спецамуниция. Хорошо, что Вы вовремя спохватились. Когда пойдёте обратно через тропическую зону, не забудьте снять. Так в инструкции написано.
– Коллегам расскажешь – не поверят.
– Так чего там рассказывать? Вы к своим коллегам прямо в гульфике и приходите, чтобы всё наглядно было. А благодарить после будете. Вдруг не подойдёт ещё.

Виртуозность розыгрыша Матвеич оценил только тогда, когда к нему стали наведываться многочисленные доброхоты из экспедиции, чтобы поинтересоваться «обновой»: насколько хорошо она греет, и подошёл ли размер?

– Ну, боцман! Ну, лиходей! – приговаривал в бороду Матвеич, – разыграл как по нотам – никогда не забуду.
– А я что втемяшивал в твою голову?  Ты книгу Санина «72 градуса ниже нуля» читал?
– Читал.
– Про гульфики на гагачьем пуху помнишь?
– Теперь вспомнил.
– А надо было раньше вспоминать.
– Так то ж в книге, – оправдывался Матвеич, – там на гагачьем пуху, а здесь из овечьей шерсти. Разница есть? Чужой опыт на себя примерить можно только в реальных условиях.
– Вот ты и примерил, – заключил я, – на свою голову.
– Да не на голову, не на голову, – повысил голос Матвеич, – а на... Спроси у боцмана, он тебе скажет, на что. Век живи – век учись.
– Вот что я тебе скажу, Матвеич: наивный ты человек. Во время войны «мессер» сбил из станкового пулемёта. Герой. Медаль за это получил. С медалью я ещё могу тебя представить. Но с гульфиком, извини...
– Считай, что это вторая моя медаль. Но уже за зимовку. Заслужил!
– Какая же это медаль? Здесь целый орден, – заключил я.
– Во Франции орден Подвязки, а у меня – орден Гульфика, – согласился Матвеич.