Иокаста

               
От добрых дел никакой пользы и выгоды. Хорошо, если скажут спасибо, а то могут ругнуть или врезать по благородной физиономии, чтобы не чувствовал себя благодетелем. То ли дело, нарушение общественной морали! Если без кровопролития и прочего злодейства. Чтобы не преступать писанные законы, но иметь свою выгоду. Мало кому удаётся, особенно трудно женскому сословию. У них гармония в душе и в звёздном небе над головой, а у мужчин сплошные фантазии.
Сексуальная сфера, соседствует в мозгу с центром агрессии, а порой и смыкается. Тот же восторг, что оленёнка загрызть, что тётеньку завалить на ложе страсти. Сходит такой клиент к проститутке, и уже не нападёт на старушку или её внучку. Такая же польза от порнографии. Раньше на ней зарабатывали не меньше, чем от наркотиков, а потом запреты нарушились. Всё безобразие ушло с улиц и переместилось в специальные заведения. Кто-то неплохо зарабатывал, но анонимно, а потребители рады. Хорошо, если пациент прибегнул к мастурбации, а если нет?
Поздно стали задумываться, а в начале 90-х, никто не брал в голову, и Эдик неплохо зарабатывал на этом деле. После трудного детства и тревожной юности, нашёл себя в новой жизни. Организовал интимный видеосалончик на 30 мест под названием «Бубновый Туз», где за каждый билет платили значительно больше, чем в кинотеатре. Показывали всякую дрянь, от Эммануэлей до жесткого порно и ни одного свободного места. Совсем недавно, за такой же бизнес давали солидный срок, хотя не было такой статьи в уголовном кодексе, но вдруг настала полная свобода с приличным доходом. Была лишь одна проблема, мытьё полов после каждого сеанса. Не станешь же запрещать мастурбацию на платных мероприятиях подобного рода. Дамы древнейшей профессии тоже стали крутиться вокруг салонов. После просмотра порнороликов, клиенты готовы платить двойную цену за реальное обслуживание.
Тут и возникло обширное знакомство со сферой обслуживания. Если раньше они трудились под ментами, то бизнес перехватила бандитская крыша. Которая оказалась доходнее и приличней, но с грустью вспоминали о валютной проституции. Она процветала под крышей КГБ и туда брали только с высшим образованием или с языками. Вот почему чекистам удавались сказочные операции с дипломатами и заезжими политиками. Многие красавицы удачно вышли замуж и, наверное, до сих пор поставляют конфиденциальную информацию.
Со временем, бизнес стал процветать. Хищный капитализм всё глубже проникал в непорочное пространство, но быстрые деньги часто заканчивались ранней смертью. Однако, Эдик не унывал, кроме доходов от видеопродукции, имел твёрдую долю в криминальном общаке. Пришлось расширять бизнес, чтобы не просто потреблять, но и производить видео-продукцию. Вначале бандиты прислали специалистов высокого профиля. Ведь советское кино сдохло и появилось много безработных операторов и аппаратуры по бросовой цене. Вместе с ними появился и бывший куратор валютной проституции.
  Дядя Лёша заведовал у бандитов отделом кадров. В старые времена, он дослужился до полковника и давно стал бы генералом, но разразилась Величайшая Политическая Катастрофа. Впрочем, и после отставки, ни одна столичная блудница не выходила без его ведома на панель, а все личные данные хранились в его феноменальной памяти.
  Со временем, пошли заказы из-за бугра, вернее, с другого берега, где всегда хромала мораль. Тут потекли настоящие деньги, остался один салон, остальные переделали в студии. Появились спец-заказы; не просто порнуха, а с изюминкой. Вот где пригодился полковник и пришлось даже задействовать старые кадры. Хотите старую комсомолку с армейским новобранцем? – пожалуйста. Пожилого джентльмена с тёткой, - устроим! А баскетболистку с коротышкой легчайшего веса? – тоже нет проблем. Появились лишние деньги и чтобы не валялись без дела, Эдик приобрёл автозаправочную станцию на Кутузовском проспекте. Работа велась без всяких моральных ограничений, кроме двух строгих запретов: Никаких малолеток и педерастов! Однако, полковник снюхался с конкурентами и брался за любую работу. Тут поползли о нём плохие слухи, ведь у девочек развязались языки, они почувствовали себя артистками, а не просто шлюхами.   
Говорили разное, но ничего хорошего, дескать, не просто привлекал к секретной службе, а вынуждал трудиться на благо Родины. Сам пользовался интимными услугами, но в знак особого расположения и доверия. Некоторых лично обрюхатил, но запрещал делать аборты, чтобы и с младенцев получать свою выгоду. Состоятельные семьи не экономили на расходах по усыновлению. Остальных хоронили или отдавали в детские дома, но с легендой, что тоже в хорошие семьи. Непослушных и упрямых мог запросто отдать под суд, но те кто отмотали срок опять оказывались под его строгим контролем. В лучшем случае, несознательные девицы вылетали из института за моральное разложение и с волчьим билетом. Случалось и с теми, которые вовсе не думали о горизонтальной профессии, а просто познакомились с иностранцами или с самим полковником в парадной форме. Он был завидным кавалером и, на первый взгляд, даже женихом, пока не открывалась страшная реальность. В новые времена, у полковника поубавилась возможность законодательного воздействия, но с бандитской помощью нагонял ужас не хуже, чем в старые, добрые времена.
От бабских сплетен, у Эдика завяли уши, но больше старых грехов, его возмутила педофильская продукция дяди Лёши. Реклама содомских традиций, тоже вызывала рвотный рефлекс. Произошёл серьёзный разговор, с решением полностью убрать полковника из бизнеса. Вместо раскаяния, дядя Лёша разразился угрозами в адрес Эдика и всей дисциплинарной комиссии. Моральный климат опять возвратился в порноиндустрию, а нарушитель моральных традиций исчез с поля зрения, но ненадолго. К тому времени КГБ уже сменил вывеску, но стал набираться сил и постепенно вылезать из под плинтуса.
Полковник пришёл с извинениями и обещаниями, но без раскаяния. Он принёс серьёзное предложение заокеанских инвесторов и просил всего 10% от каждой продажи. Все ухватились за это задание и выполнили в кратчайшие сроки, но вместо оплаты получили строгую отповедь за обман и фальшь. Вся порноиндустрия пронизана этой темой, но для истинных знатоков, любая продукция такого рода сплошной суррогат и подделка.
Ничего не стоит заснять порноролик и озаглавить: «Мать соблазняет сына» или наоборот. Чуть сложнее подобрать исполнителей с однотипным хабитусом и возрастной разницей, но человека с больной фантазией трудно обмануть. Он будет регулярно потреблять такой эрзац, но мечтать об истинном грехопадении, которое не даровано ему судьбой. Из таких фантазёров состояла группа богатых заказчиков, готовых отдать солидные деньги за реальные кадры.
Такие дела случаюся в алкогольной атмосфере, когда падшая женщина готова отдаться любому прохожему за бутылку, а юный отрок регулярно раздвигает ноги мертвецки пьяной мамаши. Эти отношния могут продолжаться и в более трезвой ситуации, но заботливая мать никогда не признается и даже за ящик водки не позволит фиксировать семейный грех. Подобные отношения иногда возникают с ментальными или физическими инвалидами, которых бог посылает матерям в качестве наказания или эксперимента. Эти женщины готовы голодать и мёрзнуть, но ни за какие деньги не согласятся обнажить свой тайный грех (или благодеяние).
Когда у кинопроизводителей совсем опустились руки, появился полковник с целой папкой документов. Всё реальное, никакой подделки, за исключением мелких деталей. Личные дела матерей с сыновьями и свидетельства о рождении с отказами от родительских прав. Документы о пребывании в сиротских приютах тоже хранились в секретной папке. Готовый материал для романтического  сценария, а не просто  вульгарный инцест. Можно изобразить неожиданную встречу несчастной матери с утерянным сыном и последующее грехопадение.
Эдик одобрил проект и дядя Лёша отправился на поиски реальных персонажей. Возвратился через пару дней с пустыми руками. Матери, которых удалось обнаружить, уже на женщин не похожи, а сыновья разбежались по тюрьмам и кладбищам. Эдик не удивился, сам прошёл этот путь и остался один из всей сиротской братвы. Значит, не суждено стать автором документального шедевра. Однако, полковник имел запасной вариант. Одна дама из материнского списка сохранила все свои достоинства и даже стала ещё привлекательнее. Правда, сына обнаружить не удалось, наверное, упокоился на сиротском кладбище, но можно изготовить «реальные» документы и найти подходящего исполнителя сыновней роли.
Можно было приступить к деловым переговорам, но мешала одна проблема. У дяди Лёши были натянутые и даже враждебные отношения с претенденткой на главную роль. В старые времена, она жаловалась на полковника и в результате этой клеветы, он чуть не лишился должности или даже звезды на погонах. Она в разводе, но занимает пост Зав.Кафедрой в университете и наверное, набралась ещё большей наглости, но есть солидный компромат из старых времён.
Эдик решил провести деловым переговоры без использования грязного компромата. Профессорша сразу повесила трубку и переключила телефон на помощницу. Только через секретаршу удалось договориться о приёме по личному вопросу. Эдик явился в назначенное время, но пришлось просидеть около часа у профессорского кабинета. Разглядывая посетителей и неприступную физиономию секретарши, Эдик понял, что без компромата никак не обойтись. Однако, оказавшись в кабинете, он вздрогнул и даже не вспомнил о грязных снимках в папке полковника. Эдик не мог отвести взгляда от дамы за письменным столом. На её рыжие волосы падал солнечный луч из окна и они светились, будто объяты пламенем. У книжного шкафа стояла пара штативов, но Эдик так привык к видеокамерам, что не обратил внимания.
Женщины красятся в разные цвета, но Эдик впервые увидел такой результат парикмахерского искусства. Он завёл разговор о поступлении на филологический факультет, но профессорша сразу перебила его невнятное бормотание. Она принялась за расспросы, но её интересовал не академический уровень посетителя, а подробности его происхождения. Эдик не гордился своей сиротской биографией и научился неплохо удовлетворять подобное любопытство. У воспитанников детских домов, отцы сплошь лётчики и генералы, а матери – знаменитые актрисы. Чтобы избавиться от подобных признаков, Эдик всегда говорил об отце сварщике и матери портнихе, но профессоршу интересовали и другие вопросы родственных отношений.
Беседа настоллько затянулась, что секретарша пару раз заглядывала в кабинет с недоумевающей физиономией. Аудиенция закончилась так же неожиданно, как и началась. Рыжая дама вдруг встала из-за стола и почтила посетителя рукопожатием. Он вздрогнул, как от удара током и сильнее сжал её ладонь, но было видно, что ей тоже передалась особая энергия. Будто выполняя чьё-то желание, он прижал её руку к губам и она её не отдёрнула. Секретарша догнала у выхода и передала листик с номером телефона. Оказывается, начальница велела позвонить в вечернее время.
Эдик отлично ладил с противоположным полом. Правда, это были дамы особой категории, без долгих разговоров и душевных признаний. Новое знакомство подняло волну давно забытых эмоций. Он поймал себя на мысли, что до сих пор чувствует в руке и на губах теплоту её ладони. Узники детких домов всегда мечтают о руках любой  женщины, внешне пригодной к исполнению материнской роли. Эдик давно избавился от сиротских инстинктов, но  они охватили его вновь, уже с пугающей силой. Это было не детское обожание, а маньякальное влечение к немолодой, но невероятно прекрасной женщине. 
Он не знал, какое впечатление произвёл на профессоршу и как ей хотелось выйти и взглянуть на загадочную личность. Все посетители видели рыжего парня в приёмной и некоторые считали своим долгом сказать об удивительном сходстве сына с матерью. Сотрудники тоже обращали на него внимание, и кое-кто спросил о степени родства. Только по этой причине, она послала свой номер телефона и ждала его звонка, но не знала о чём говорить. О матери портнихе и отце сварщике уже не стоило спрашивать. Тема дальних и ближних  родственников тоже была исчерпана. Оставался лишь один вопрос, который боялась задать при встрече. Но если совпадает день рождения, значит, тот мерзавец соврал и ребёнок не умер.
Эдик пару дней раздумывал, но так и не решился позвонить. Никак не удавалось найти разговорную тему. О родителях и родственниках уже поговорили в достаточной мере. Не успели поговорить лишь об университетской учёбе. Почему бы не воспользоваться взаимной симпатией, если она на самом деле возникла. Диплом никогда не помешает, особенно, когда накроется криминальный бизнес. Обязательно надо сказать, что очень похожа на маму. Женщины второй молодости  обожают такой комплимент. 
На третий день, размышления прервал звонок от полковника. Он будто не знал об университетской встрече, но требовал немедленно назначить следующее свидание.
- Заказчик больше не хочет ждать, - кричал дядя Лёша, - он сейчас в Москве. Через неделю уезжает и если не выполним в срок, то найдут других специалистов.
Эдик пытался объяснить, что она не подходит на главную роль и вообще не годится для обнажённых съёмок. Кроме того, нет исполнителя мужской роли, но полковник был неумолим.
- Она или никто, - полковник съехал на шёпот, - есть отличный сынок, но  других тёток на эту роль у нас нет...
В Интуристе, оказывается, уже был арендован столик и метрдотель ресторана, вроде пребывал в таком долгу перед полковником, что мог закопать в чёрной икре и утопить в шампанском. Ради высоких доходов, Эдик переступал через много запретов и правил, но в этот раз не собирался подставлять её под профессионального подонка. К актрисам этого жанра относился нормально, но всегда презирал порноактёров и даже общался с ними через брезгливую дистанцию. 
После краткого раздумья, Эдик набрал её номер, но после приветствия,  воцарилось взаимное молчание. Они какое-то время слушали порывистое дыхание друг друга. Наконец, прозвучал сакральный вопрос о дне рождения, но вместо ответа он сразу выдал комплимент о её сходстве с матерью. Это многое объясняло и разрушало мечту о чуде, которое могло произойти много лет назад.
- Можешь обращаться ко мне на ты, - она помолчала, - чтобы я не чувствовала себя слишком старой. И без всякого отчества, просто Ио.
- Ио, это в анкетах имя-отчество, разве не так?
- Нет, это сокращение от греческого имени, которое я ненавижу. Меня все так зовут...
- Я знаю полную версию, - Эдик блеснул эрудицией, - Иоланта, это фиалка, как грузинкая Ия.
- Нет, не так романтично, - Ио помолчала, - на самом деле укротительница коней  - Иокаста. Главный персонаж античной трагедии, но хватит о грустном...
Она сразу согласиась на встречу в ресторане, но потребовала, чтобы он поднялся к ней на третий этаж и проводил к машине, как это принято у приличных людей. Это была трёхкомнатная квартира в сталинской высотке и он выполнил все её условия. По дороге говорили о литературных пристрастиях и поступлении в унивеситет. Для солидности, он прибавил к своему возрасту несколько лет и это совсем разрушило её надежды на чудо. Машину оставили на дальней стоянке и по дороге он так осмелел, что переместил свою руку с её локтя на талию.
 Метрдотель был сама любезность, но Ио почти не притрагивалась к еде и напиткам. С трудом удалось уговорить её на бокал красного вина. Около стола торчали штативы с аппаратурой и в этот раз Эдик осведомился, куда он попал: в ресторан или в киностудию. Метр загадочно улыбнулся и ответил, что в ресторане  тоже бывают съёмки, но не голых людей, а только в пиджаках и вечерних платьях. Наконец, заиграла музыка и он пригласил её на танец. Они возвратились к столу и там их ждала одна из актрис порностудии.
- Со мной потанцуешь начальник? – она была сильно навеселе, - меня девочки послали. Говорят, выручай начальника или так и будет с мамочкой танцевать, - она улыбнулась и даже подмигнула «мамочке», будто сказала ей что-то приятное.
Эдик развернул сотрудницу, похлопал по голой спине и отправил обратно к профессиональному собранию. Затем подозвал официанта и велел отнести девочкам пару бутылок шампанского. Только после этого взглянул на «мамочку» и заметил её мертвенную бледность.
- Я вижу, ты здесь большой начальник – она встала из-за стола, - возвращайся к своим красавицам, а мне здесь нечего делать.
Эдик с трудом усадил её на место и приступил к подробным объяснениям, выдумывая оправдания по ходу речи. Она успокоилась и даже поковыряла вилкой в своей тарелке. Тем временем, официант заполнил бокалы уже более крепким напитком и Эдик провозгласил тост за примирение.
- Это первая ссора, дай бог, чтобы была последней, но за это надо выпить.
- Мне нельзя пить, - Ио подняла бокал, - алкоголь полностью выводит меня из строя, но за примирение я выпью. Надеюсь, ты не соврал, но мне показалось, что ты действительно их командир. Много лет назад, такой начальник испортил всю мою жизнь. Из-за него я потеряла ребёнка, на которого ты так похож...
- Я похож на младенца? – Эдик чёкнулся и они вместе опустошили бокалы, - меня часто путают с другими людьми, но впервые с ребёнком...
- Не я придумала, все говорят о сходстве, - «мамочка» уже сама заполняла бокалы, - рыжих всего один процент, а огненных как ты и того меньше.
Ио опустошила бокал и встала из-за стола. Эдик последова её примеру, но она уже мчалась к выходу.
- Если не уйдём, то придётся выносить меня на носилках, - она взяла Эдика за лацкан, - это я выпила во второй раз. Первый был много лет назад, на этом же месте. Тогда всё кончилось очень плохо...
Эдик оставил её на попечении швейцара, а сам побежал за машиной. Когда подъехал, она уже сидела на мраморном парапете. Швейцар помог ей спуститься с крыльца, открыл дверцу и усадил на переднее сидение. Наверное, последнее усилие её доконало и на всём пути до дома, она не убирала голову с его плеча. Эдику удалось завести, или почти занести её в лифт, но у дверей квартиры, пришлось долго копаться в её сумочке, чтобы найти ключи, однако дверь оказалась незапертой. Он видел, как при уходе она запирала дверь, но подумал, что кто-то ожидает внутри, но в квартире было пусто.
 Он завёл её в гостиную и усадил в кресло. Она открыла глаза, огляделась и указывая на поваленный стул и съехавшую скатерть, произнесла: «Опять залезли». Эдик не стал слушать алкогольный бред и заглянул в спальню. Там, этажерка валялась на полу, а рядом, книги и папки с бумагами. Он задёрнул занавески на окнах и решил уложить хозяйку в её двуспальную кровать. Она увидела книги на полу и устало произнесла: «Опять ограбили». Он начал было готовить постель к ночлегу, но она рухнула прямо на покрывало. Пришлось снять туфли на каблуках и после некоторого раздумья он расстегнул тугой ремешок на юбке. Надо было уходить, но прежде он поцеловал её руку, а потом другую. После некоторого раздумья, запечатлел поцелуй на её губах, с трудом оторвался и ощутил страшное головокружение.
На выходе, он несколько раз хлопал дверью и вновь отворял, пока не понял, что её можно запереть только изнутри или снаружи, но невозможно захлопнуть так, чтобы оставить спящего человека за закрытой дверью. Очевидно, в старом здании были установлены хитрые замочки сталинских времён. Он запер изнутри.дверь и уселся в кресло, но чувствовал, что не сможет провести так всю ночь. Эдик поплёлся в спальню с твёрдым решением сдать самому себе экзамен на выдержку и силу воли. Там опять горел свет, который он погасил совсем недавно. Это была лампа, которая освещала только кровать, но найти выключатель не удалось. Сначала он выдернул из под спящей хозяйки покрывало и снял с неё жакет. Потом стянул юбку и накрыл одеялом. Пока удавалось  держать себя в руках и неуклонно следовать правилам целомудрия. Он вспомнил про меч, который возлежал между Тристаном и Изольдой, но решил, что сможет без него обойтись. С себя он снял только туфли и пиджак, прежде чем улёгся на другом краю постели.
Он понял, что трудно закрыть глаза, пока видит её лицо и перевернулся на другой бок. Но перед  закрытыми глазами, опять возникала огненная причёска и её голова на плече водителя. Тогда в машине, пришлось специально повернуть зеркальце, чтобы её лицо было перед глазами. Теперь, перед внутренним взором возникала женская фигура. Будто лежала в нижнем белье к которому не смел прикоснуться, когда укладывал в постель. Стало ясно, что с  таким соседством, невозможно заснуть без лошадиной дозы снотворного. Он вспомнил о прощальном поцелуе и приступе головокружения. Возможно, таким методом можно воспользоваться, чтобы отойти ко сну...
Он повернулся к ней, но не стал нарушать ритуал и сначала припал губами к её руке. Рука дрогнула и затрепетала, потом опять  расслабилась. Когда их губы соприкоснулись, она с такой силой заключила его в объятия, что почтительное лобзание превратиось в страстный поцелуй. Он продолжался так долго, что успели избавиться от одежды, как падшие ангелы от своих крыльев. Это был полёт и падение, полумрак и ослепительное сияние. Так продолжалось целую вечность, а когда завершилось, они заснули не размыкая объятий.
Он открыл глаза, когда солнце уже ворвалось в спальню. Кто-то отдёрну занавески на окнах, но его разбудили не солнечные лучи, а телефонный звонок. Он один оставался в постели, заботливо укрытый одеялом, а телефон на тумбочке трезвонил не переставая. У него и раньше бывали внезапные пробуждения с вопросом: «Где я?», но впервые прибавился вопрос, самоидентификации. Воспоминания о вчерашнем нахлынули так внезапно, что огненная волна пробежала по телу.
Он был избалован женским вниманием с ранних лет но то были телесные взлёты, а не душевный восторг. Взрослые отношения с женщинами начались достаточно рано, но почему-то исключительно с мед. работницами. С детских лет, он был крупнее сверстников и выглядел значительно старше. Наверное, это помогло выжить в тяжёлые годы и занять своё место в криминальном сообщетве. Перед выпускными экзаменами, его осчастливила штатная детдомовская медсестра. Потом в зоне для малолеток, другая «сестра милосердия», (значительно моложе и привлекательнее), скрашивала печальные будни. Когда наконец, перевели во взрослую зону, уже врач этого богоугодного заведения, исцеляла недомогания его одинокой души. Он гордился тем, что ни разу не похвастался и даже не намекнул соратникам по сиротской и тюремной жизни, о своём счастье в объятиях этих благородных дам...
Наверное, ушла на работу, - решил Эдик и отправился на проверку сантехнического оборудоаания сталинских времён, а на самом деле, по своим естественным надобностям. Сразу стало ясно, что военные строители и пленные немцы неплохо потрудились. Весь туалет сверкал белоснежным кафелем, фаянсом и фарфором. Оставалось лишь провести инспекцию следующего объекта и заодно смыть впечатления трудного дня и волшебной ночи.
В ванной комнате было столько же белого сияния, но в боковом зеркале отражались облака мыльной пены. Он подумал, что это лишь подготовка к купанию, но увидел её голову на краю ванны. Она дремала достаточно крепко, чтобы не проснуться от шума воды, пока он принимал душ. Не хотелось её будить, но не смог удержаться от почтительного лобзания её мокрого запястья. Этого оказалось достаточно, чтобы она пробудилась и прикрыла лицо руками.
- Не смотри на меня, - взмолилась она плачущим голосом, - я должна привести себя в порядок.
- Ты всегда красивая, - он запечатлел более смеый поцелуй на её ладони и погрузил руку в подводную сферу, к её коленям.
- Не трогай меня, - она не убирала рук с лица, - я тебе что-то скажу и ты не захочешь ко мне прикасаться.
Эти слова прозвучали так строго, что он отпрянул.
- Ты знаешь, что у тебя на голове родинка, на самой макушке, - она перевела дух, - ты врал про год рождения и про портниху со сварщиком.
- Все знают про ромбик на голове, - он повернулся к ней затылком, - отсюда и кличка – «Бубновый туз», но это в школе, а потом только по имени, а сейчас даже по отчеству...
- А теперь слушай внимательно, - она привстала в ванной и прикрыла грудь полотенцем, - у моего сына была такая же родинка! Неужели опять совпадение?
Эдик вскочил и вышел из ванной, оглушительно хлопнув дверью. В голове теснились страшные мысли, но стало ясно, что если не вернуться сейчас, то возникнет уйма страшных препятствий. Он открыл дверь, когда она выбиралась из ванной, но тут же плюхнулась обратно. По её щекам текли слёзы, но она не отдёрнула руку, когда он поднёс её к губам.
- Послушай, - он крепче сжал её ладонь, - Мать, это та женщина, которая держала на руках и кормила грудью. Рассказывала сказку на ночь и помогала делать уроки,  а если никогда не видели друг друга, то через 20 лет уже не мать, а любовница. Он влюблённый дурак, а она –соблазнительная красавица. 
- Я тебя не соблазняла... С самого начала чувствовала, но не могла поверить. Думала, это другое... Тот мерзавец всех убедил, что он умер. Я тоже хотела вслед за ним. Хорошо, что родители поддержали. Другие в такой ситуации оставались без дома, без семьи и в рабстве у этого гада. Отец надавил на всю их вонючую контору, но было уже поздно. Я сама виновата, что поверила...  Это их метод работы и только я вывернулась. Остальные гниют заживо.
- Не знаю, что было, - он выпустил её руку,, - но знаю, что будет. Не стоит копаться в прошлом, то что произошло сейчас, – это прекрасно.  Ты для меня, лучшая женщина в мире, а эта тайна не должна разлучать. Пусть люди думают, что хотят, а между нами особая связь...
Эдик вышел из ванной и стал торопливо одеваться. Когда повязывал галстук, появилась Ио, в банном халате и в шапочке. Опять зазвонил телефон и она подошла к аппарату. Несколько раз спросиа: «Кто это?» и не получив ответа, передала ему трубку со словами: «Тебя просят»...
Это был голос полковника, но Эдик не хотел говорить и повесил трубку. В голове зрело страшное подозрение и когда телефон опять зазвонил он выдернул вилку из штепеля.
- Кому ты дал мой номер? – спросила она хриплым голосом, - Очень знакомый голос... Будто из старых времён. Неужелли опять совпадение?
Он вышел не попрощавшись, но не стал вызывать лифт, а сбежал по лестнице. На ветровом стекле машины трепыхались несколько штрафных квитанций. Машина сразу рванулась с места, но колёса пару раз прокрутились, оставив на асфальте чёрные метки. Он мчался на такой скорости, что ни один ментовский экипаж не смог бы за ним увязаться. Через 10 минут он уже был в студии. Такое название закрепилось за канцелярией,  или офисом, хотя на самом деле, это было место кастингов и деловых встреч.
В студии была только Наташа, которая совмещала актёрскую работу с должностью офис-менеджера. Полковник ещё не приходил, но велел срочно звонить на свой домашний номер. Эдик уже всё понял и не переставал удивляться, как мог не разгадать такую явную подставу. Всё точно по сценарию: Знакомство, свидание и натуральная сцена. Реальные съёмки без всякой фальши. Полное одобрение от любого «Худсовета». В кабинете и в ресторане, аппаратура на виду и всё ясно, но как сняли главные кадры? Неужели не успели!?. Не ожидали, что так быстро вернёмся из ресторана... Вот почему не заперли дверь и такой беспорядок в квартире. Значит, полковник не зря звонил ранним утром. Неужели, хотел переснять главный сюжет...
Эдик понял, что с дядей Лёшей надо быть добрым и любезным, как в первые дни знакомства. Только так можно узнать правду и принять меры против вселенского позора. Он набрал номер полковника и сразу услышал грубый голос:
- Ты почему не отвечал и бросил трубку?
- Не хотел говорить при ней...
- Вот и напрасно! Надо было раскрыть все карты, чтобы она сдохла от злости. Я давно ждал этой возможности и получилось только сейчас. Пусть объясняет начальству как так вышло. Приезжай, вместе будем говорить с американцем, но мне уже не 10, а 50%. Договорились? Жду...
Эдик понял, что напрасно надеялся на отсутствие третьего акта. Только непонятно, как они смогли. Неужели, какой-то гад замаскировался среди книг или в шкафу? Не может быть! Операторы пугливый народ, боятся смотреть в объектив, когда снимают жёсткое порно. Это в стиле КГБ. Он сам рассказывал, что все номера Интуриста утыканы скрытой аппаратурой. Наверное привлёк старые кадры...
Дядю Лёшу нашли через неделю. Он перерезал себе вены, но для верности, ткнул ещё ножом в горло и рассёк яремную вену. Нашли по наводке иностранца, который ждал завершения деловых переговоров. Американца за это время ограбили, забрали именно те деньги, которые привёз для полковника. Забрали также рекламные кадры предлагаемого товара. Иностранцу пришлось уезжать без денег и без рекламных кадров, но с глубокими чувствами ко всей правоохранительной системе Свободной России.
Эдик исчез со всех радаров, но говорили, что успел продать свою долю в бизнесе. На похоронах полковника было много известной публики, особенно женского пола. Церемонию омрачала неподобающая для похорон, весёлая атмосфера. Было много цветов, но одна рыжая дама положила на могилу вместо букета, фотографию младенца и бубновый туз. Пара студенток на траурной церемонии, опознали в странной посетительнице, универитеткую прфессоршу. Через какое-то время, она тоже исчезла из поля зрения, но вскоре всплыла на поверхность в одном западном университете.
Там она опять заняла профессорскую должность и вскоре вышла замуж за своего студента. Он был значительно моложе, но с шевелюрой такого же рыжего оттенка, как её строгая причёска.