Королева Марго пенсионерка Гл. 3

Я провела Люду в её дом, захватив для неё вкусностей на ужин, чтобы она ничем себя не утруждала в таком состоянии. Взяла с неё слово, что весь сегодняшний день она будет отдыхать, набираться сил для шумного завтрашнего торжества. Весь остаток дня меня мучил вопрос: о чём хотела поделиться со мной Люда? Но вот, посигналив с улицы автомобильными клаксонами, дали о себе знать приехавшие дети и внуки. С цветами, большими и маленькими пакетами, с кастрюльками и коробками со сладкой выпечкой они заполнили дом. С возгласами: Ах, какие запахи! Ура! Пирожки с яблочком! Какие мы голодные! – дружная компания, расцеловав меня, разбрелась по своим комнатам. Суетясь на кухне с приготовлением позднего ужина, я видела тусклый свет из окошка дома Людмилы и сразу вспомнила, что она так и не оставила мне свой новый номер мобильного телефона. Прошлой осенью у неё пропал телефон, и ей пришлось сменить симку.
– Покормлю всех и быстро сбегаю к ней. Узнаю о самочувствии и перепишу номер телефона, – подумала я. Но после ужина я увидела, что свет в её окошке погас.
– Бедная, заснула, – подумала я и тоже решила идти отдыхать, оставив мытьё посуды на своих кумушек: сноху Лану и дочь Дашу, которые любят задушевные дачные беседы до рассвета.
Мои девочки очень дружны. Это меня радует. Я искренне, не меньше дочери, люблю свою сноху Ланочку и стараюсь её не обидеть. Ланка называет меня мамой и говорит это без всякого напряга, да и относится ко мне как к матери. Почему я должна быть к ней несправедлива? У нас с ней очень дружеские отношения, наверное, ещё потому, что Лана с берегов Тихого Дона. Просто нарасхват наши донские девчонки! Статная, симпатичная, настоящая донская казачка, очень приглянулась сыну. Много ли матери надо? Знать, что взрослый сын ухожен, сыт и любим. Да и мать Ланы, наша сваха, очень любит и балует моего сына и супруг её уважителен к зятю. Со сватьями дончаками мы общаемся чаще, чем с родителями зятя Сергея, которые живут в Питере. С ними перезваниваемся по праздникам. Иногда я бываю в культурной столице. В такие редкие приезды они меня тепло встречают, возят по Питеру и окрестностям. Но чаще мы просто гуляем по прекрасному городу.
Утро восьмого марта я встретила шумно и радостно! Какая мама, бабушка, да просто женщина не любит крепкие поцелуи своих любимых. Тем более в такой день. В такую дату. Осознание того, что на пороге старость, не скрыть, но оно немного сглаживается, видя счастливые улыбки взрослых детей, озорные глаза подросших внуков. Приняв тёплые поздравления с женским днём и юбилеем, обменявшись подарками, мы дружной семейной компанией выпили кофе.
Вскоре приехал Олег с прекрасным букетом из гербер и ещё каких-то необычно замечательных цветов. Очень люблю герберы и в больших букетах, и по одной в разных вазах. Для цветочных композиций у нас всегда готовы всякие декоративные премудрости. Бамбуковые стебли, палочки, симпатичные камушки, стекляшки. А прошлым летом Ангелина нашла где-то вдоль дороги засохший куст шиповника. Вся исколовшись о колючки, она срезала с него много разных по величине сухих веточек. Несколько дней обрезала, мыла, просушивала колючие ветки шиповника. Получилась целая гора красивых и интересных веточек. Всю эту колючую гору она перенесла в свою комнату, где и хранит для будущих поделок и декора в большой коробке из-под ксерокса.
Вот мы и собрались всем семейством за нашим большим столом. Олег восседал в любимом кресле с одной стороны я, окружённая букетами, с другой. По одну сторону стола сидел сын с Ланой и Илюшкой. По другую - зять с Дашей и внучкой. Рядышком со мной - законное место Людмилы. Стол, как и принято в наших российских семействах, ломился от разносолов. Не успел Олег произнести первый тост, как раздался звонок в дверь, и зять ввел в комнату извиняющегося Майкла. Поставив у моих ног небольшую белую корзинку с белыми и голубыми подснежниками, он поцеловал мне руку и со словами:
– Марго, ты раньше была принцессой, теперь ты королева! – надел на запястье изящный винтажный браслет, украшенный камнем в виде большой рубиновой капли. Такая же рубиновая капля красовалась у меня на груди в центре очень изящного колье. Это был подарок Майкла на прошлый мой юбилей.
– О! Бабуль, теперь ты у нас королева Марго пенсионерка! – радостно воскликнул внук, маленький разбойник Илюшка, своим возгласом сразу выбив меня из виртуального королевского трона.
Все смеялись. Только Олег был сдержанным. Потом взял слово и долго рассказывал, какая я хорошая и как он меня уважает и любит.
На Олега я боялась поднять глаза, сразу вспомнив, что чёрт меня за руку дёрнул приготовить любимое блюдо Мишки. Салат из «морских гадов», как их называют мои дети. В принципе, я не ожидала от Миши такого сюрприза, как его приезд, и приготовила это блюдо лично для себя. Но мой сердечный английский друг расплылся в умилении, увидев свой любимый салат.
– Смотри, решил, что я думала о нём. Вот, мужики, – тихо сказала я Людмиле, которая незаметно толкнула меня ногой под столом, видя довольную улыбающуюся физиономию Михаила.
Праздник удался. После шумного и веселого застолья с песнями под караоке, в перерывах моим вальсированием с галантными кавалерами мы довольные и уставшие, легли спать под утро.
На следующий день около полудня, я собралась зайти к Люде, узнать о её самочувствии, пригласить на завтрак и, наконец-таки записать её новый номер мобильного телефона. Накинув куртку на плечи, я вышла из калитки. Но вдруг увидела, как от ворот соседской усадьбы выехал джип Люды и быстро пронёсся мимо нашего дома. Честно сказать, мне стало обидно. Даже если что-то стряслось на работе или совсем плохо себя чувствуешь можно, в конце концов, притормозить и крикнуть, что всё нормально, и мчаться дальше.
– Я очень переживаю. Не уехала, а умчалась, а вчера даже не собиралась в Москву. Может, ей ночью стало совсем плохо? Всё это странно и даже очень странно, – подумала я с сожалением и вернулась в дом, решив позже перезвонить подруге на домашний стационарный телефон.
Покормив поднявшееся семейство, мы оставили детей и внуков отсыпаться, а мы, с Олегом и Михаилом, позавтракав, решили пройтись погулять по свежему воздуху. Заодно отнести привезённый мною подарок для бабы Лизы и поздравить её с женским днём.
Природа преподнесла в подарок женщинам к восьмому марта ещё один солнечный, тёплый и чуть уловимо пахнущий весной денёк. Снег, пригретый солнышком, немного растаял на дороге, но в лесу, куда не доходили первые тёплые солнечные лучи, лежали большие сугробы. В этом году зима никак не уступала свои позиции весне. Мы вышли на дорогу, и я повела мужчин за деревенский пруд, где и был дом, в котором обосновалась наша бывшая молочница баба Лиза и где живёт сектант Никанор, целитель душ. По дороге я ввела мужчин в курс дела, рассказывая им о последних дачных новостях.
– Олег, что теперь делать? Дети в таком возрасте вдруг к ним подойдут тётушки непонятные, наговорят неизвестно чего? Боязно.
– До лета ещё далеко. Надо что-то придумать.
– Марго, чего думать? Бери внуков и к нам. Покажешь им Лондон, – заикнулся было Михаил, но ему не дал договорить весь красный от возмущения Олег.
– Ещё чего?! Ваш Туманный Альбион перебьётся и без наших детей. Поезжайте на Чёрное море, я оплачу путёвки, – гордо заявил он.
Не успела я продолжить тему Чёрного моря, как из дома, стоящего недалеко от пруда, вышли две женщины. Это были наши недавние гости - баба Лиза и её спутница Мария.
– Баба Лиза! – окликнула я её. Обернувшись на окрик, она увидела нас и остановилась.
– А Маргоша, ты к нам направляешься?
– Да вот, решили прогуляться, вас поздравить с праздником, да посмотреть, где вы теперь живёте.
– Спасибо, Маргариточка. Зачем ты тратишься? Неудобно мне, право, – запричитала старушка, – правильно, правильно, детка, что пришли. А то вот подружка твоя, – пожилая женщина осуждающе покачала головой, – раскричалась, книжку порвала, милицией грозила! Разве можно так? Не зная человека, так его поносить!
– И когда же успела она с вами расправиться?
– Так вчера. Шли мы мимо, я и увидела свет у неё в окне. К тебе заходили и ничего. А эта прямо фря какая-то. Раскричалась на Никанора. Гадости стала говорить. Разве можно так, не зная человека?
– Если не зная, то да, нельзя – ответила я вслух, а сама подумала – но сдаётся мне, что этот предводитель сектантов был ей знаком раньше и не с лучшей стороны.
Мы прошли мимо высокого забора из профнастила.
– Устроились основательно, – сказала я.
– Нельзя разрешать огораживать усадьбы такими высокими заборами. Всё пространство перед строением должно просматриваться! Вот у нас таких высоких ограждений нет, – возмутился английский подданный, чем завёл своего вечного оппонента.
– Конечно, мы ещё с вашей королевой не посоветовались и у Палаты лордов не спросили, какими заборами нам надо огораживаться!
И пошло - поехало! Они спорили, пока мы не вернулись домой. Но после обеда к вечеру наступил мир, и мы с шутками, анекдотами и смехом все вместе играли в карты. Я постоянно названивала на домашний номер Люды, но к телефону никто так и не подошёл. Михаил, примостившись у телевизора, смотрел новости и читал газеты, пока окончательно его не сморил сон, и он, пожелав всем хорошего вечера, удалился в свою комнату.
Мы с Олегом, устав от карт, перешли от стола на диван, ближе к телевизору. Наслаждаясь прекрасным вечером, шумом в доме от баловства внуков и щебета моих девочек, я размякла и от избытка чувств положила голову на плечо Олега. Он обнял меня, как в былые времена. Так мы и сидели, то вспоминая, то думая каждый о своём.
Несмотря на всё хорошее, связанное с празднествами, в душе сидело какое-то неуловимое беспокойство. Иногда так бывает. Словно кто-то невидимый, злой, тихо нашёптывает: скоро должно что-то произойти. Этот кто-то конечно, знает, что именно произойдёт, но накручивает беспокойные мысли одну за другой, как на спираль, чтобы потом резко отпустить туго скрученные в комок нервы, для того, чтобы они сильнее ударили по сердцу.
По телевизору шёл недельный обзор криминальных новостей. Вдруг в сводке о происшествиях на дорогах мы увидели автомобиль, похожий на джип Люды. Большая бордовая махина потеряла на трассе управление. Выехала на встречную полосу и со всей скорости въехала в электрический столб. За рулём находилась Людочка. Голова её лежала на руле и была чем-то накрыта. Правая рука безжизненно свисала. Голос диктора монотонно читал сводку.
– На тридцать шестом километре по Ленинградскому шоссе произошло дорожно-транспортное происшествие. За рулём автомобиля находилась хозяйка джипа Людмила Викторовна Соколова. От сильнейшего удара она скончалась на месте аварии. Предварительная версия аварии – неисправность автомобиля.
Мы молчали в оцепенении, не в силах поверить в случившееся. Меня охватил ужас. Я почувствовала, как холод, непонятно откуда взявшийся, быстро поднимается с ног, обволакивая всё моё тело. Меня затрясло в ознобе.
– Холодно. Накрой меня пледом, Олег. Нет, это ошибка. Она всегда осторожно водила машину. Какая неисправность? – бормотала я, ещё не понимая, что произошло.
Я была совершенно уверена, что произошла какая-то страшная ошибка. Репортёры им бы лишь бы сюжет снять. Или нет, это всё бездумный розыгрыш. Сон.
– Этого не может быть. Какая неисправность? Она ездила на заправку, всё было нормально! Здесь что-то не так!
Все стали утешать и успокаивать меня, от чего я разрыдалась ещё сильнее. Почти до утра мы сидели в гостиной, успокаивая друг друга, вспоминая Людмилу, и старались понять, что же произошло на самом деле.
– Что тебе кажется подозрительным? Её болезнь? Смерть? Не забивай себе голову, – стал успокаивать меня Олег, – машина старая, всю зиму стояла в гараже. Мало ли что могло с ней случиться?
– Какая такая неисправность? Ты понимаешь, на следующий день после нашего приезда она проверяла машину, ездила на заправку. Всё было нормально. И болезнь её какая-то странная. Отравление ртутью. И реакция на фото этого сектанта Никанора тоже странная. Олег, здесь что-то не так, – я никак не могла успокоиться и поверить в происшедшее.
– Решено, завтра я поеду в Москву. Ты знаешь, она обещала мне что-то рассказать после праздника. Чем-то поделиться. Люда явно узнала этого мужичка Никанора. Но кто он, как оказался в нашей деревне? Зайду в салон, переговорю насчёт похорон. У неё никого нет. Ни родственников, ни близких! – разные предположения крутились в голове. Я ничего не понимала, не знала, что мне делать, и от этого опять расплакалась. Олег провёл меня в мою комнату и уложил в постель.
Мне никак не хотелось верить, что Людмилы уже нет. Только день назад мы с ней готовили, разговаривали, и вот человека нет. Какая несправедливость. И похоронить некому. Нет ни детей, ни матери, ни любимого. Мои грустные размышления прервал крик Илюшки:
– Горит! Горит! – я выскочила в холл. Внук без разрешения забрался в башню и через подзорную трубу осматривал ночные окрестности нашего поселения.
Дети Миша и Олег прибежали в холл второго этажа. Я первой поднялась в башенку. Так или ещё планетарием мы зовём пристройку, которая располагается на уровне третьего этажа. Это бывший кабинет Олега. Но дети, потом и внуки, стали называть эту комнату планетарием и любовались оттуда звёздным небом. Но теперь кабинет превратился в наблюдательный пункт внуков. Глядя в большую подзорную трубу повзрослевшие гулёны высматривают своих друзей на улице.
– Илюша, родной, что горит? Дом тёти Люды? – почему-то мне казалось, что к общим несчастьям Людмилы должно ещё произойти и это.
– Ба, ты что?
– ответил бедный ребёнок, – кажись, магазин полыхает!
Оставив нас с детьми дома, мужчины, сели в автомобиль сына и рванули на пожарище.
– Что же такое происходит? У нас всегда была тишина и покой теперь не слишком ли много происшествий? – думала я, – смерть пенсионеров, появление сектантов, автокатастрофа Людмилы. Теперь пожар в магазине. Ладно, завтра выпровожу всех своих по домам и поеду в салон Люды.
Вскоре мужчины вернулись усталые и измазанные сажей.
– Бедная Галина так рыдала. Пожарные говорят, проводка, а Дмитрий, хозяин утверждает, что всё в порядке было. Прибежали все, кто мог, но товар почти весь сгорел. А что не сгорело, так испортилось. Хорошо, что стены магазина кирпичные, может, ещё и восстановят, – сочувственно делились мужчины печальной новостью.