Не красавица, но драгоценность

Автор: Маргарет Филд.
***
Mille modi veneris!_
Часть I.
Мистер Норвал: Прошло уже четыре недели с момента вашего несчастного случая. Я навел справки у вашего лечащего врача о том, могут ли новости или деловые сообщения, какими бы важными они ни были, доведенные до вашего сведения, нанести вам вред, вызвать
усиление лихорадочных симптомов или иным образом навредить вам. Он уверяет меня, Что На
напротив, он уверен, что вы уже много лет не были так свободны от болезней
любого рода, за единственным исключением переломов костей, как сейчас. Это
так, я рискну обратиться к вам по вопросу, который, я не сомневаюсь, вы
достаточно желающих наверняка устроило, и сразу же, как себя.
Я могу сказать то, что я имею в виду, и так, как я это имею в виду, намного лучше на бумаге, чем в разговоре.
поскольку у меня так мало самообладания, и я так легко выражаюсь
что касается спора, то я решил написать вам,
думая таким образом, что смогу лучше заставить вас понять и оценить мою
причины и мотивы, поскольку вы можете читать их, когда и как вам вздумается.

Я была вашей женой три недели. Ужасная странность этих слов
не укладывается у меня в голове; тем не менее, осознаёте вы это или нет, это
факт. Я ваша жена — вы, мой муж. Почему я ваша жена, я хочу просто
напомнить здесь. Не то чтобы мы оба не знали почему, но чтобы мы могли
знать это одинаково. Вы, красивый, образованный мужчина, чьи слова считаются законом в мире моды, в котором вы вращаетесь и царствуете, с прочным социальным положением, внушительным состоянием и популярностью, которая
я бы добился для тебя руки любой красивой или богатой женщины, которую ты искал, но ты намеренно выбрал меня, бедную, некрасивую, смуглую маленькую учительницу, в качестве своей жены. Не потому, что ты хотел _меня_, не потому, что ты думал или заботился обо _мне_, так или иначе, а просто потому, что в момент крайней необходимости я была буквально единственной доступной женщиной рядом с тобой. Так случилось, что с разных точек зрения и по стечению обстоятельств я была особенно доступна. Итак, ты женился на
мне. Причины, по которым ты пошёл на такой шаг, были в том, что ты вёл себя
плохо, очень плохо, леди, разрушая ее имя и вызывая
разделение между нею и ее мужем. Через несколько месяцев ее
муж умер, и она сама, и ее отец решили заставить
вас возместить ей ущерб путем женитьбы. Будем работать очень осторожно, они
имели возможность, после очень пышное и быстрое опера-ужин,
когда вы были в восторге от вашего окружения и раскрасневшаяся от вина у тебя
выпила, голова очень легкий, ваши суждения очень тяжелые, рисовать
от вас обещание вступить в брак по истечении года траура
для ее мужа. Как только вам стало известно о том, что вы натворили, вы
позорно сбежали и после западного турне собирались отплыть в Европу
когда вас настиг этот прискорбный несчастный случай. Узкий побег из
смерти, будучи выброшен из вагона выдающегося
джентльмен во время движения с ним за пару знаменитых гонщиков, дал
такую рекламу ваших приключений, что ваш _amorata_ был сразу в курсе
ваше местонахождение. Страх этот уже овладело вами, как только
вы были в состоянии думать ни о чем, и страх, что она будет следовать
и выйти за тебя замуж, пока ты лежишь без сил, стало реальностью благодаря этой телеграмме
от близкого друга из Нью-Йорка, полученной на шестой день твоей болезни:

 «Всё кончено, старина. Р. узнала, что ты при смерти со сломанной ногой, и в понедельник она отправляется в Бостон. Приготовь священника,
потому что это будет свадьба».

Тогда, в минуту горькой нужды, ты вспомнил, что разговаривал со мной в этой
гостиной отеля в тот самый день, когда с тобой случилось несчастье. Я был школьным другом твоей
покойной сестры, и ради неё ты в редких случаях, когда мы виделись,
Со мной ты всегда был вежлив и снисходителен. Теперь, лёжа беспомощно и не в силах выбраться из затруднительного положения, ты вспомнил, с каким явным удовольствием я смотрел на тебя, с каким восторгом я принимал твоё внимание, например, когда ты находил место за обеденным столом для меня и моей старой подруги, хотя некоторые элегантные и модные девушки с трудом сдерживали нетерпение, ожидая твоего сопровождения. Вспоминая всё это, зная, что я был беден, что я
всю жизнь преподавал, в своей острой нужде ты вдруг подумал: «Интересно,
если бы девушка не вышла за меня замуж? Она могла бы стать хорошей медсестрой, смогла бы выглядеть после
мои ловушки, и, хотя она страшна как грех и никем не быть
чертовски позор для парня это Роллинс женщина будет. В любом случае,
она спасет меня от этой участи, если примет мое предложение. Это выбор
из зол, и это было бы наименьшим; и я попробую ". Это, в простой,
неприкрашенной речи, было тем, что вы подумали. Затем вы послали за мной, начали очень
трогательно рассказывать о своем безутешном состоянии, о смерти всей вашей семьи и так далее
; что вам с грустью стало известно, насколько одиноким вы были, пока
ты лежал больной, час за часом, в этом огромном отеле, и только твой камердинер ухаживал за тобой и заботился о твоём благополучии; и день за днём, пока ты лежал и думал о своей судьбе, перед тобой представало моё лицо, вызывая нежные воспоминания о твоей потерянной и горячо любимой сестре. Тогда ты вспомнил, что мы были любовниками, когда были мальчиком и девочкой, и очень сильно любили друг друга. Когда вы подошли так близко к своей _грандиозной развязке_, что-то в моём лице, полагаю, заставило вас понять, что если вы хотите добиться своего со мной, то должны быть честны. Тогда вы
выпалил все это - как я невольно подумал, слушая, - как
по-мальчишески смущенный, как будто ты ... ну, как будто ты не
был непревзойденным светским человеком, довольно известным своей _апломбировкой_.

До меня дошло (как я слышал от вас в немом изумлении, с багровым лицом и
дрожащим телом), что даже лучший лак, на который наносились годами, треснет
где-нибудь под очень сильным давлением. Что ж, ты был честен и рассказал мне все,
никогда не притворяясь, как пытался сначала, что искал меня только из
какого-то сохраняющегося уважения ко мне как к другу твоей сестры
Теперь, но только из-за моей доступности. Если бы рядом была какая-нибудь яркая молодая красавица, богатая и знатная, ты бы и не подумал обо мне: всё это я сразу понял по твоим полупризнаниям — всё это, как я был рад узнать, ты хотя бы счёл нужным сообщить мне, хотя и рисковал тем, что в твоём положении было очень опасно, — отказом.

Я попросил дать мне время до следующего дня, чтобы обдумать, не лучше ли
будет воспользоваться вашим сервисом, в обмен на проживание, одежду и
непредвиденные расходы, ежедневная забота о вашем комфорте и удовольствии, или зарабатывайте на хлеб старым дедовским способом. И на второй день после этого мы поженились. Вот и всё. Я считаю, что это простое изложение фактов в вашем случае: я прав, не так ли?

 На следующий день после нашей свадьбы приехали ваша возлюбленная и её предок по отцовской линии.
 По моему собственному предложению и с вашего согласия я принял их, и результат вы знаете.

Теперь о моих причинах для этого странного брака. Вы знаете, что мой
отец был профессором математики в различных школах и колледжах
город, где он жил, преподавал в школе, среди прочих, в которой
мы с твоей сестрой были учениками. Я полагаю, вы знаете, что в молодости
он сбежал и женился на одной из своих учениц, дочери из
богатой и гордой семьи, которая бросила ее. Долгие годы она была чужой для них
, пока ее муж не завоевал себе имя и солидное состояние:
затем она снова попала в фавор, поскольку известность ее мужа в научном мире
Предполагалось, что это добавит блеска фамилии. Увы для
нас! это была услуга, которая дорого нам обошлась. Я был их единственным ребенком. Когда мой
Милая, красивая мама умирала и оставила мне, своему шестнадцатилетнему ребёнку, в наследство моего мечтательного, не от мира сего отца. «Позаботься о нём: он не знает обмана, а твои дяди обидят его, если смогут», — сказала она. И они обидели, или один из них. Прежде чем горькая агония, вызванная смертью моей матери, позволила
ему вернуться к своим обязанностям, выяснилось, что один из её братьев
подделал его подпись и буквально лишил его всего.

Конечно, тогда он снова пошёл работать, чтобы зарабатывать на хлеб насущный, но уже не с прежней любовью и способностями, а вяло и безвольно, что было ужасно жалко.
понимаешь. Я думаю, что с того дня, как похоронили мою мать, он умирал. Некоторые люди,
вы знаете, умирают тяжело - некоторые расстаются с жизнью легко, как будто это выцветшая одежда
они сбросили ее, чтобы надеть более яркую. Другие - мой отец был одним из них, и я такой же, как он
- видят, как один за другим умирают их доверие, их надежды, их любовь: затем
в предсмертной агонии они сами уходят из жизни. Но прошу прощения за мое
отступление.

Когда мне было двадцать, умер мой отец. С тех пор, несмотря на выражения
неодобрения и предложения поддержки со стороны семьи моей матери, я
поддерживал себя, преподавая в школах, где учился мой отец
Известно, что я предпочитал обходиться без посторонней помощи, пока был здоров. Один из моих дядей хотел взять меня в свою семью и таким образом исправить зло, причиненное моему отцу его братом, а мои тётушки предлагали мне доход из своих личных средств. Я упоминаю об этом, чтобы воздать им должное, но я думаю, что даже такой светский человек, как вы, признает, что я не мог принять, пока мог этого избежать, жизнь в зависимости от других. Я не мог принимать благосклонность от тех, кто плохо обращался с моими дорогими родителями, поэтому последние десять лет я шёл своим путём и был вполне доволен
жизнь, пусть и насыщенная и довольно утомительная.

Мой гей-двоюродные братья, все, кого вы знаете хорошо-Уилбер девочек, лета и
Дженни, милая маленькая Лу Бартон, и другой набор Wilbers которых, я думаю
вы не настолько хорошо, кто сейчас вышла замуж, мой гей-двоюродные братья и сестры, тогда, сам знаю
среди них красавиц, все они богатые и модные, несколько стыдно
из меня, и позвольте мне чувствовать это в каждой мелочной, что мы, женщины, знаем, так
ну как найти. Я некрасивая и бедная, моя зарабатывать свою собственную жизнь-это пятна
по их родовитости, и я, к сожалению, и совершенно против моей воли,
не раз давал им повод для серьезного раздражения и опасений.
Потом, один из наших дядюшек, кто имеет степень бакалавра и очень богатые, и настаивал
что я никогда не огорчаетесь, - всегда быть приглашенным на все в
форме участник дает семья. Если он лежал со мной, конечно, я бы
никогда не принимайте эти приглашения, но у меня было это объясняли мне снова и
снова, что мне не делать так побывали на сторону работодателей в одну
так или иначе, наш виртуозный дядя Руфус. Так что, время от времени, очень часто
вопреки своему желанию, я покидаю свою маленькую комнату на третьем этаже с ее уютной
огонь и скромные украшения, и сижу в углу их больших комнат,
«зритель в Вене» во всех смыслах.

 У меня много добрых друзей: было бы странно, если бы за все эти годы я не
нашёл тех, кому не нужны внешние преимущества. Я мечтал о своей
сладкой любви, и она закончилась, а над моими похороненными надеждами
выросли розы.

С тех пор я позволил одной идее заполнить мою жизнь, вытеснив всё
остальное, отбросив все желания и мысли о других потребностях; и
это тоже оставило меня. Я называю это «идеей» за неимением лучшего названия. Я
уберите все мысли о браке с моей светлой юности, но принял во
вместо сердца, что я считал бы служить хорошо-по дружбе еще
женщина. В течение десяти лет мы не знали отдельной жизни - я не думал, что будем жить отдельно
надежды. Она любила, была накануне замужества, ее возлюбленный умер:
такова была история ее сердца, и с этого момента идея любви исчезла
из наших жизней - не только идея, но и возможность любви. Я
так думал - она так и сказала.

Я доверял ей и любил ее совершенной любовью. Я ранил свои надежды о
она: Я отдал ей всю свою жизнь, как если бы она была моей возлюбленной. Я никогда
не стремился заводить другие дружеские отношения. Я лишил себя всех возможностей
завязать какие-либо другие связи, и при первой же возможности она пустила
меня по ветру, и заботилась обо мне не больше, чем если бы никогда не признавалась
в любви ко мне. Она была моим единственным светлым существом - она была милой и
обаятельной - единственным золотым проблеском в моей мрачной жизни. Мое будущее было связано с
ней настолько прочно, что когда она разорвала тонкие, тесные нити (хрупкие,
но такие прочные), которые связывали нас годами, она врезалась в мою
сердце - более того, отняло у меня все мои милые надежды. Если она
лжива, то кто еще на всей Божьей земле правдив? Мне очень жаль себя. Ты,
конечно, не поймешь, почему ее замужество должно что-то изменить, если мы любили друг друга
, и назовешь меня эгоистом. Не так, не так! Она могла выйти замуж, как
только как он ей нравится, и я хотел бы рад. Это имело бы значение.
конечно, разница: она должна была каким-то образом расстаться со мной, но
это я мог бы вынести, если бы это сделало ее счастливой. Но от ее принятия
своего возлюбленного, о котором мы ничего не скажем, кроме того, что он был таким
мужчина, которого она всегда ненавидела, - она хладнокровно проигнорировала мое право на
какую-либо роль в ее судьбе. Она сказала мне (или я, бедный дурак! так думал)
все надежды и страхи ее жизни: теперь она рассказала мне, что выбрала, и была
поражена тем, что я ожидал большего, - обижена тем, что я казался изменившимся и не
обнаружила, что моя дружба расцветает на крошках после того, как годами питалась одними хлебцами.
была очень недовольна тем, что я так мало заботился о второстепенных вещах.
заботы ее жизни, когда, боже упаси! Я не знаю, что я мог бы или
мог бы не спрашивать и не будет пренебрежительно; на этот раз она сказала мне, что есть вещи,
из-за мужчины, за которого она собиралась выйти замуж (в то время она ещё не дошла до того, чтобы сказать, кого она любит), об этом нельзя было говорить со мной. Конечно, ей достаточно было упомянуть об этом, чтобы всё стало предельно ясно, и с тех пор он, его поступки, его вещи и он сам, в лучшем случае самые обыденные, были для меня закрытой книгой. И снова она
пресекла мою слабую попытку вернуться на старое место, сказав
мне, что такие темы она могла обсуждать только со своей сестрой, "своей теневой сестрой"
она мило называла ее. Так что я опустошен!

Зная это, вы, возможно, в какой-то степени поймёте, что могло побудить такую маленькую сироту, как я, принять ваше предложение. Я думаю, что никто на всей Божьей земле не был более одинок, чем я. В своём сердце я всегда храню эту незабытую любовь всей моей жизни. Мне нечего показать, кроме бесплодной пустоши. Как будто я вышел из прекрасного, сияющего сада в ясное утро моей жизни, в котором оставил яркую, нежную розу моей любви, и, идя по узкой тёмной тропинке, взял за руку идущего рядом со мной человека, от которого исходил свет и тепло. И хотя со всех сторон
Ко мне приходили прекрасные создания, предлагая мне чудесные плоды и нежные цветы, но я отказывался от всего, не говоря ни слова благодарности, потому что был доволен своим единственным спутником. И вдруг, когда вся моя юность, все мои надежды на что-то другое исчезли, этот идеализированный образ разжал руку и, повернувшись ко мне незнакомым лицом, растворился во тьме, оставив мне лишь разбитые надежды и венок из увядших цветов.

 «Запутался в цепях у своих ног».

Вы, конечно, не понимаете, как старая французская кровь эмигрантов во мне
вены, унаследованные от моего отца, делают это дело для меня очень важным. Мы
очень цепко цепляемся за свои надежды, пока они живы - тогда мы
обезумевшие. Нам очень понравилось, мой отец и я, очень мало, но те, с прильнувшей
единство, которое является подошли боли: он любил мою мать и меня-это было
все. Точно так же у меня были мои двое: они подвели меня, моя жизнь пуста. Я
слышал о людях с пустым сердцем: теперь я знаю, что означает эта фраза. Я
пустые души: я не одна надежда, одна частица веры, один реальный,
искреннее желание, кроме "грит мой Вейр," как скотч сказать, исполняя свой долг
как могут, так как она приходит ко мне. Но у меня есть женщина ненавидит жалость: мой
двоюродные братья уже давно уделяет мне презрительной жалостью за то, что старая дева. Я
смеялся над их жалостью до презрения, пока у меня была Эстер Хупер. Что еще мне
было нужно? Мы могли бы снова воспроизвести старую милую жизнь леди из
Лланголлена.

Мы тысячу раз планировали свою жизнь. Мы оба были бедны, но все же мы хотели
каждый год откладывать что-нибудь на старость и бодро работать до тех пор, пока
мы больше не могли работать, а потом уползали в свое гнездышко, как пара старых
котята, и прижмемся друг к другу у нашего теплого, приятного костра - вместе, и
следовательно, довольный. Что ж, вы видите, этому не суждено было сбыться: она выросла.
я полагаю, что испугалась при мысли о всей этой утомительной жизни только со мной,
и вышла замуж за человека, который оскорбляет все ее тонкие инстинкты и
традиции послушного мужа. Но почему ты говоришь о нем? Он поддерживает ее,
и она избежала оскорблю злословием старых-maidism. Она вышла замуж за
ремонт. Она говорит, что она его любит, поэтому, конечно, она.

Что касается меня, то мое здоровье, которое всегда было очень крепким, совершенно меня подвело
в прошлом году; но поскольку мой хлеб зависит от моей способности терпеть
Несмотря на ежедневную и постоянную усталость, я заставил себя собраться с силами, необходимыми для моей зимней работы в нынешней экспедиции, которую запланировал для меня друг. Ба! К чему мне говорить о дружбе? Пожилая дама, которая когда-то была учительницей в школе, где мой отец женился на моей матери, и которая, как мне кажется, относилась к нему не просто как к другу, в последние несколько лет стала наследницей небольшого состояния — не очень большого, но достаточного, чтобы жить в комфорте и время от времени проявлять милосердие.
Она много лет жила в комнатах под моими и всегда была мне как бы матерью. Большинство приятных вещей, которые вошли в мою жизнь, и большинство её радостей пришли ко мне через неё. У неё много недостатков, как и у всех нас, но она стара, и у меня всегда была Эстер, с которой я могла их обсуждать и смеяться над ними, так что я легко их переносила. В этом году, увидев, что я умираю, она взяла меня с собой
в горы Вермонта, и я обрёл новую жизнь, а также новые
способности к страданиям.

На обратном пути она внезапно напал с болезнью, которая задержала
нам в этом отеле города Бостон. Вот ваш случай заложил тебя, а остальное
как я уже сказал.

Ты женился на мне, чтобы избавиться от союза с женщиной, которую ненавидишь,
будучи совершенно равнодушным ко мне. Я женился на тебе, потому что не могу заставить себя
вернуться к той старой преподавательской жизни, которая теперь такая холодная и серая. Я думаю
Я могу заработать на пропитание, присматривая за вашими вещами, и то, что я
спас вас от ужасной участи, должно компенсировать вам то немногое, что я
присутствие вас в будущем будут вынуждены терпеть. Это не должно быть
много или долго продолжалось, если мы начнем с честного понимания каждого
другие.

Это подводит меня к причине всей этой длинной истории. Я всегда
рассматривал брак без любви не более и не менее как узаконенный
порок. Я думаю, что вы, по сути своей светский человек, должны были
усвоить (так называемые) разумные и популярные взгляды на подобные темы, и
сразу согласится со мной, что в таком союзе, как наш, буквальный
_мариаж условностей_ с обеих сторон - мои идеи не лишены здравого смысла. Поскольку после
отныне вы будете зависеть от моего содержания (поскольку я, конечно, понимаю, что
жена, которая сама зарабатывает себе на жизнь, была бы для вас позором: действительно,
Я сомневаюсь, что женитьба на девушке, которая уже сделала это, не является
позором), и я прошу, чтобы теперь, когда миссис Келлер собирается покинуть меня,
и я должна окончательно обустроиться в качестве вашей жены, — когда, по сути,
из-за того, что она освобождает свою комнату, я должна переехать в вашу, а её отъезд вынуждает меня либо уехать с ней, либо, как я, конечно, должна, приехать к вам, — мы могли бы прийти к определённому пониманию наших будущих отношений.

Вы были достаточно любезны, чтобы утвердить мало что удалось сделать
для тебя наш брак-чтобы сказать Миссис Келлер вы не знаете, что это
следует заботиться в болезни; и сам ты не раз
со смехом говорил о жене как хорошее заведение, добавив, что если бы вы
известно, насколько комфортно было чтобы кто-нибудь о тебе думает и
забочусь о вас, вы бы вложили в статье, и так далее. Я
рад этому: я рад, что мое общество не оказалось отвратительным для
вас; поскольку оно не вызвало раздражения в своем первом испытании, я думаю, мы можем
позаботьтесь о том, чтобы так не было в будущем. Я бы попросила, в качестве особой меры
прояви милосердие к "твоей служанке", окажи ей кое-какие услуги
в начале нашей несколько запутанной судьбы. Пожалуйста, позволь мне быть твоей сестрой.
Это для вашего благополучия, мир должен знать меня как вашу жену, и
Да поможет мне Господь, я буду готов, верная помощница для вас, заботливые
для вашего комфорта и счастья, расходов и расходуются в
службы; не требуя и желая вашего внимания, за исключением того, насколько это
из-за меня внешне кажущейся, препятствовать никто из удовольствия или
Я никогда не навязывал тебе свои желания или чувства. Я не жду, что завоюю твою любовь: это было понятно с самого начала — никто из нас не ждёт этого от другого, — поэтому любое проявление нежности с твоей стороны было бы совершенно неуместно в нашем положении. Я с некоторым удивлением и лёгкой болью наблюдал за твоими попытками погладить меня в течение последних двух недель. Бедный, беспомощный человек! было немного трудно притворяться,
что ты испытываешь интерес и нежность, которых не чувствуешь. Ты позволишь этому случиться?
прекратиться, как и все остальные проявления привязанности, в наших личных
отношениях?

В остальном, ничего не требуя от вас, не давая вам ничего, кроме
услуг, за которые вы платите мне в полной мере, я предоставляю вам, насколько
у меня есть на это право, полную свободу действий. Мы ревнуем только к тем, кого любим, поэтому все женщины будут для вас так же доступны, как и прежде, если они того пожелают, за исключением того, что вы на какое-то время лишите себя возможности предложить руку и сердце любой из них. Я надеюсь, что доставлю вам так мало хлопот и окажу вам такую большую услугу, что вы
Я в полной мере осознаю, что если бы нелюбимый союз мог быть намного более
комфортным, чем холостяцкая жизнь, то жизнь с любящей и любимой женой была бы настоящим блаженством, и поэтому, когда моя жизнь закончится, вы не пожалеете, что я задержал вас на несколько лет. Потому что я не буду долго вас беспокоить. Я — бедный маленький цветок без запаха, не обладающий
ни сладостью, ни красотой, которыми можно было бы очаровать взор или чувства,
подходящий только для того, чтобы расти среди кухонных трав — руты, тимьяна и
подобных старомодных растений. Но, несмотря на мою невзрачность, мне нужно много солнечного света, чтобы
сохрани во мне жизнь. И теперь, когда все тепло и страсть любви, все
солнечный надежды и сияние дружбы, покинули меня, я должен просто исчезать и
исчезать, пока в один прекрасный день Вы найдете бедную травку упала до
земли навсегда.

Я всего на два года моложе вас, а женщины, особенно женщины с
большим горем, стареют безжалостно быстро. Я выгляжу и чувствую себя старше, чем я есть - ты
носишь свои годы, как корону, и кажешься моложе своих лет. Я предпринял
маленькое путешествие по океану жизни — предпринял и потерпел неудачу: мой барк,
нагруженный несколькими заветными надеждами, потерпел крушение, и хотя я достиг
скала, за которую я могу ухватиться на какое-то время, но мне ужасно больно, волны
жестоко швыряют меня, и через некоторое время я отпущу эту скалу и
выплыву — выплыву в океан вечности. Ах! в конце концов, есть утешение:
 жизнь тяжела, но потом наступает покой и умиротворение!

 Я почти закончил эту длинную тираду. Простите за его длину: это моё первое и последнее излияние души вам; и если оно поможет вам понять меня, я не зря писал, а вы не зря читали.

Ваш доход не позволит вам занять высокое положение в обществе
если бы мы стали вести хозяйство, то, кроме того, вы бы чувствовали, что должны быть более неподвижны, больше находиться в собственном доме, чем сейчас, а значит, в какой-то степени быть в рабстве. А жизнь в отеле очень дорогая и очень унылая. Вы любезно сказали, что собираетесь делить со мной свой доход, отдавая мне половину. Сначала я возмутилась этой идеей, но теперь, кажется, понимаю, что так будет лучше всего. Один из моих кузенов занимал очень элегантно обставленные комнаты на Двадцать четвёртой улице. Гарри пишет мне, что он собирается внезапно уехать
Европа. Его комнаты, конечно, будут свободны: он говорит о сдаче их в аренду
с мебелью. Я подумал, что, если вы не возражаете, мы могли бы снять
их с его рук. Я подсчитал, что часть ваших средств, которую вы
предназначаете для меня, покроет все наши расходы любого рода, если вы позволите мне
заниматься организацией наших повседневных дел. Я заплачу арендную плату и покрою все расходы
на наше проживание из этой суммы, оставляя вам зарезервированные средства
для удовлетворения ваших обычных потребностей и удовольствий. Благодаря этому
как видите, я получу бесплатный заработок и, я уверен, буду иметь
излишек сверх наших расходов, так как я хороший менеджер и используется для
всего извлекать наибольшую выгоду.

Есть одна жертва, о которой я должен просить вас, если мы заключим это соглашение:
когда мы вернемся в Нью-Йорк, вы откажетесь от своего камердинера. По
Более чем одной причине: я не могу позволить шпиону следить за образом жизни, который мы должны вести
. Я сдуру чувствительные позиции пренебрегал женой, и я
уверены, ваши джентльменские инстинкты не дают никогда предлагает
любые наблюдаемые незначительные женщине, которая носит ваше имя. Кроме того, в
апартаменты, которые я предлагаю нам снять, там не будет места для слуги,
и одна из горничных, связанных с домом, будет всем помощником, который мне понадобится
. Когда вы уезжаете в свои частые поездки по всем частям света
будет очень легко обеспечить себя прислугой. Не могли бы вы
попробовать в течение нескольких недель, насколько хорошо я могу обеспечить или уже обеспечил место для
этого человека, которого вы в любом случае намерены уволить? Это все. На следующей неделе,
по мнению врача, вас, возможно, переведут в комнату отдыха, и, возможно, неделю
спустя вы сможете путешествовать или, в крайнем случае, на следующей неделе.

Я признаюсь в том, что испытываю женское ликование при мысли о том, какую зависть я вызову в сердцах ваших обожающих вас подруг — в том числе и моих кузин — тем, что, несмотря на мою непривлекательность, я обеспечила себе мужа, которого они так долго добивались всеми возможными способами. Ах! Они не знают и, надеюсь, никогда не узнают, почему я, не прилагая никаких усилий, заманила в свои сети их редкую птицу, чтобы он стал моим законным супругом. Скорее, это противоречие в терминах!

 Красивая выдумка о том, что наш внезапный брак — это возобновление старой
любовной связи, — это скорее неправда, чем я привык принимать, и всё же
достаточно правды, чтобы сделать его реальностью, так как вы были героем моего
девичьи мечты. Так мы дадим объяснение такой редакции, который у вас есть
написано в моих дяди и устно заявила миссис Келлер, встать; также, что
поспешность была вызвана насущной потребностью меня во время своего
ДТП. Я думаю, действительно, из вчерашнего письма моего кузена Гарри и
одного от Шелтона на прошлой неделе они поняли, что мы
проводили лето вместе, и что ты шел за мной домой, когда ты
твою безумную карьеру остановил перелом ноги.

С меня хватит; разве вы не благодарны? В этом письме были некоторые вещи, о которых
очень трудно говорить, но если бы я был смелее или знал тебя лучше, я бы
хотел быть более откровенным. Но, я думаю, было сказано достаточно
, чтобы вы оценили мои искренние желания и причины для них
. Я самый настоящий,

ПЕРСИ.

И он, лежа на спине в этот теплый сентябрьский день, прочитал это длинное
послание от своей новой жены, затем отложил его и, закрыв глаза, тихо пробормотал
: "Какая странная маленькая кошечка!" Лежащая в тусклом свете ее
рука сотворила для него, он думал о своих собственных проблемах и о ее, именно так, как
она их изложила. Кровь приливала к его лбу, когда ее хладнокровие
игнорирование его исключительной привлекательности, которую признавали все другие женщины
их полный набор похвал, вставал перед ним. Тот, о котором было сказано
если он поманил его пальцем женщин покинули свои обязанности, бросил их
жизни для своего удовольствия!--у него есть девушка, которую он имел честь, сделав его
жена, маленькая коричневая женщина, обычная и почти _pass;_ (он был человеком достаточно
чтобы не ухаживать за своей нищеты), показывают, что она заботилась не больше, ради своей любви, чем он
Я была так же равнодушна к нему, как он ко мне! Равнодушие со
стороны женщины было для него в новинку и раздражало его.

 И всё же её странное, откровенное письмо тронуло его. Что она имела в виду, говоря, что скоро умрёт и
позволит ему снова быть свободным? Бедная маленькая мошка! Неужели она умирала от
разбитого сердца, потому что коварная женщина лишила её части жизни? Бедная маленькая птичка! Теперь она была его женой, и он мог исцелить самую сильную душевную боль в груди любой женщины. Он уже пробовал это раньше, и у него
получалось, даже если потом он разбивал сердце. Умереть, конечно! Но не в его случае.
знал это: даже у Смерти не должно быть маленькой женщины, к которой он хотел быть добрым.

И когда он вспомнил всю ее верность ему в эти томительные недели
боли, он подумал: "Ей-богу! красота еще не все, ибо ни одна женщина, у нее
лицо было похоже, что Фрина Фив, или ее прелести как упоительный в качестве
завораживающее Дуду, могло бы быть более прекрасным в ее доброту ко мне.
Какой храброй и сильной она была! Какая это преданная маленькая душа!
Всегда готов, днем и ночью, делать именно то, что я хочу, и так, как я этого хочу
никогда не мешкая и не суетясь, а просто
расторопная, опрятная и яркая. Видит Бог, красивая женщина не стала бы
рисковать своей красотой из-за всех этих утомительных, бессонных ночей,
особенно ради мужчины, которого она не любила. А потом подумать, что она
действительно была готова работать и прислуживать ему, содержать его на
свою долю добычи и позволять ему тратить свою долю на других женщин! «Интересно, на что эта маленькая дама собирается покупать себе красивые вещи, ведь даже малиновки должны носить одежду? Я спрошу её об этом. Благослови Господь душу этой маленькой женщины! Она заставляет меня так много думать о ней, что я, кажется, наполовину влюблён в неё. Хм!»
он остановился: "Я становлюсь сентиментальным и поэтичным, клянусь! Но если бы это было в моих силах
любить все, что некрасиво, я верю, что смог бы полюбить эту
маленькую девочку, которая так странно вошла в мою жизнь. Она признается, что была
влюблена, и покончит со всем этим устаревшим фарсом. Какие-то дураки, - и он почувствовал сильное возмущение.
- пренебрегали ею, потому что она была некрасива, хотя, клянусь душой,
теперь, когда я думаю об этом, я не так уверен в этом. Есть что-то в
ее лицо человека дыхание-то, что можно было бы скорее умер, чем
потеряет, если он когда-то любил и которая любила бы лучше, чем любой
Красота. Что там говорит Спенсер?--

 "Сладкая, привлекательная благодать"...
 Черты евангельских книг".

В том-то и дело: этот взгляд заставляет задуматься о своих молитвах, если бы
кто-то только знал их. Но независимо от того, пренебрегал ли мужчина ею или нет, он упустил это.
черт бы его побрал! - потерять такую любовь. Я заставлю её назвать мне его имя.
 А что касается того, что она моя сестра, то это, конечно, вздор, ведь она моя жена.
Затем, более задумчиво: «Ну, может быть, и нет: дом, где нет любви, жесток — я знал это по своему прошлому дому — а дети — это
чудовищные неприятности, и такие же дорогие, как мужские вина. Она - кирпич, эта
моя жена, и разумна, как сталь. Я отдаю себя в ее руки
хорошо это или плохо, я клянусь!

"Веселый, как она каналом, что Роман Роллинса было доказательство поз ее
способности. Ее хладнокровное проявление женственного достоинства - то, что она на самом деле привела их ко мне
, не объявляя об их приходе, и никогда не позволяя им
устроить со мной ни одной схватки, было выше всяких похвал! Это как окунуться в море, чтобы
вспомнить все это. Ее свежий голос, донесшийся до них, был предупреждением
Я сказала: «О, конечно, вы можете подойти и посмотреть на него, но не разговаривать с ним: он нервничает и у него жар, и я не могу позволить даже таким старым друзьям, как вы, без сомнения, говорить с ним. Вы, конечно, знаете, что доктор считал, что ему нужно постоянное внимание, и заставил нас поспешить со свадьбой в духе Гретна-Грин; но я не могла ухаживать за ним, пока мы не поженились». И в конце концов, это не так уж важно, ведь мы любили друг друга, — и она замялась, словно хотела сказать что-то, чего не должна была говорить, — мы заботились друг о друге с тех пор, как были совсем маленькими.
дети. Сестра Росса, Белл, была моей школьной подругой."Затем она принесла их.
прямо к кровати и, наклонившись, поцеловала меня единственным поцелуем, которым
она оказала мне честь - я называю это своим показным поцелуем - сказав: "Моя дорогая" (как
мягко она это произнесла, с легкой переливчатой интонацией на милом старом
слово!) - "Моя дорогая, ты не должна ни говорить, ни даже смотреть, за исключением этого единственного раза:
теперь я должна прикрыть глаза моей дорогой", - и она положила свою прохладную руку на мои глаза.
и держала ее там, пока они оставались. "Это добрые нью-йоркские друзья"
Мистер Роллинз и его добрая жена" - и легкое прикосновение к моему лицу
подчеркнул шутку: "которые пришли повидаться с тобой. Я не могу все понять,
они означают, кроме того, что вы дурно себя вела, что делает эти хорошие
народный дочь поверить, что ты хотел жениться на ней, если, конечно, вы были
только собирается жениться на ваши безобразные Перси. О, мой плохой мальчик, что я
когда-нибудь с тобой делать? Ой сердец ты разбил в то время как вы были
ждет меня! Ах, милый, плохой мальчик!" - и, словно охваченная нежностью,
она прижалась своей щекой к моей. Я обхватил ее руками - в первый
и последний раз, когда у меня был шанс, клянусь Богом!-- но она отскочила с криком
смех: "Нет, тебя не будут ласкать за то, что ты плохой. Почему, Росс, эти дорогие люди
приехали, чтобы забрать тебя и женить на своей прекрасной дочери, потому что я
знаю, что она красавица, поскольку ее мать все еще так красива. '

"О, это было великолепно - видеть Роллинз, стоящую там во всем своем
Великолепии Клеопатры, совершенно расстроенную и подавленную моей маленькой коричневой
ягодкой! И невозможности исправить такую ошибку без сдачи
себя в нелепое положение фактически прекратил выступления Роллинза,
и-Господи, помоги мне!--Я думал, что рот может быть ликвидирован только на Бон-Бон
и мужские поцелуи — любого мужчины, _например_. И её бедный старый котёнок-папаша
стоял, беспомощный перед моим маленьким ураганом, — тростинка, колеблемая
ветром. Затем мой морской бриз заговорил снова: «Но доктор обрушит на меня
гнев за то, что я позволил тебе видеться с незнакомцами». (Должно быть, Роллинзу было больно слышать, что его называют незнакомцем!) «Но эти добрые друзья не могли знать, что вы больны, поэтому я была рада показать им моего Аполлона в его ложе; но теперь мы уйдём, если вы не против», — и она решительно выпроводила их в молчаливом смятении, сразу же попрощавшись с ними и не оглядываясь.
больше. Я думал, что она поспешит вернуться, чтобы посмеяться надо мной,
но это показывает, как мало я её знаю. Когда через час она всё-таки пришла,
то с таким явным безразличием к тому, что сделала что-то умное,
отмахнувшись от моего восхищения её _изяществом_, что я был ошеломлён. Она грустно сказала: «Я не привыкла лгать, и _изящество_ любого рода мне неприятно». На этот раз я утолил жажду этой женщины, но, несмотря на её грубое, жёсткое лицо, я очень её жалею. Вы и такие мужчины, как вы,
полагаю, сделали её такой, какая она есть, да поможет ей Бог!
управление маленькой девочкой, я избавился от своих проблем. Я заявляю, что сделаю только то,
что она пожелает, и будь благодарен, что мои глупости больше не причинили мне вреда ".

Затем он начал желать, чтобы она придет, и чувствовать себя обиженными и забытыми
потому что она не пришла ... чтобы почувствовать желание увидеть ее и поговорить
дело с письмом с ней. Но он перечитал его дважды
прежде чем она появилась, а затем, к его ужасу, снаряженная для путешествия, и
сказав как можно более будничным, беспечным тоном: "Росс,
Миссис Келлер пришла попрощаться. Я еду с ней в Ньюпорт,
где она совершает единственную опасную часть путешествия — ужасную, по её мнению, переправу с автомобиля на лодку. Так что я, конечно, буду отсутствовать всю ночь.

Затем миссис Келлер подошла к нему и сказала: «Надеюсь, вы не против, если я заберу её, мистер Норвал?»

«Но я чертовски против, мадам», — ответил он. — Перси, мне совсем не нравится, что ты путешествуешь в одиночку. Почему бы Джеймсу не поехать с миссис
Келлер?

— Ни за что на свете, Росс, спасибо. Я привык сам о себе заботиться,
и о миссис Келлер тоже, если уж на то пошло. Я не очень-то люблю путешествовать,
потому что у меня не было такой возможности — никакой, кроме той, что она мне предоставила
дано мне - но каким-то образом я всегда ухитряюсь поступать правильно. Вы очень добры,
предлагаете пощадить Джеймса, но он вам необходим. Я рассказала ему о
лекарствах и о том, как ослаблять повязки на ночь. Так что я надеюсь
найти тебя в лучшем состоянии, чем обычно, когда вернусь. Он знает ваши обычаи намного лучше, чем я.
и меня здесь не будет, чтобы вмешиваться. - И она ушла.
говоря, она улаживала мелкие дела, не глядя на него.

Но миссис Келлер заметила раздражение на его лице и сказала: "Но,
Перси, мистеру Норвалу не нравится, что ты уезжаешь, и ты обязан остаться".

- О, чепуха, миссис Келлер! Он, конечно, не волнует особо, так как я
собираюсь уехать, но на одну ночь, и ему придется провести всю жизнь с
я;" а ее лицо опечалилось, - подумал он. - Я обязательно вернусь завтра.:
мой кузен Шелтон говорит: "Перси всегда оказывается под рукой, когда она нужна".
Должен ли я написать Гарри, что мы снимаем комнаты? Я должна это сделать
немедленно, иначе он может отдать их кому-нибудь". И она подошла и встала рядом с
ним.

Он ответил угрюмо: "делай так, как вам нравится: это вас не касается
шахта".

"Конечно, я должна делать ничего подобного. Если вам понравилась идея, что были
я очень доволен этим, все было бы по-другому. Я только отбросил
это предложение как простое предложение. Но мы больше не будем об этом думать ". Все это
в своей быстрой, яркой манере, без тени видимого раздражения, и
она заговорила о чем-то другом, как будто вопрос был решен: "В
хозяин гостиницы завтра поставит для меня диван-кровать в вашей гардеробной,
так что я не буду мешать, когда придут ваши посетители. Я сказал им, чтобы они перенесли мой сундук из комнаты миссис Келлер: Джеймс
займётся этим вместо меня. Так что, пока ты «узник надежды» в
здесь, в раздевалке, я буду безраздельно властвовать. Теперь скажите "До свидания", миссис
Келлер: Джеймс посадит вас в карету, пока я заканчиваю прощаться.

"Но, Перси, ты ошибаешься", - сказал он довольно смиренно, когда ее старый друг ушел.
"ты так нелепо уговариваешь парня", - со смехом. "Мне очень нравится
ваша идея насчет комнат: действительно, мне нравятся все ваши идеи,
все ваше письмо, за исключением того, где вы так чертовски строги ко мне; но даже
это правда, и мне нравится, когда ты рассказываешь мне об этом. Я думаю, что свой
управление лучшими во всем, и я ожидаю, чтобы быть столь же счастливы,
или, скорее, хорошим подданным, с моей маленькой королевой, которая будет править мной и поддерживать меня.
порядок в наших новых владениях.

Услышав его слова, она быстро и страстно сжала руки, как будто
они причинили ей боль. Он видел это, но ее спокойное лицо и голос заставили его
наполовину усомниться, значат ли это что-нибудь. "Ты совершенно уверен, или ты только
говоришь это, потому что думаешь, что у меня есть желание поехать туда? Я так и думал, что тебе это понравилось.
кажется, сейчас тебе это не нравится, и, честно говоря, мне все равно: я буду вполне
доволен тем, что ты устроишь, когда поправишься.

"Нет, Перси: напиши и скажи, что мы снимем комнаты, как только он уедет
они. Я, - с наполовину смущенным смешком, - я рассердился только потому, что ты уходишь.
Я уезжаю. Я буду очень скучать по тебе, дорогая, и мне жаль, что ты уезжаешь, и
я так рад уехать - вот и все ".

Она покраснела до самых висков, и она сказала, "Прости, я
сначала нужно было уладить, не посоветовавшись с тобой: я не буду делать это в будущем. Я
не думал, что тебя это так или иначе будет волновать."

"Ты была так добра ко мне, малышка, и я так не привыкла, чтобы обо мне заботились
разве что как об украшении общества, что, думаю, я никогда больше не смогу
обходиться без тебя".

Её глаза наполнились слезами, которые она не дала себе пролить, и она сказала:ну очень любезны сказать так: я буду более осторожен в будущем. Но я должен
а теперь идите". Он ждал, в довольно энергичной продолжительности, чтобы увидеть, если она будет целовать
его. - Береги себя и будь уверен, что я приеду первым же поездом.
- и она начала отходить от постели.

Он схватил ее за платье и привлек к себе, держа за руки: "Это
все, Перси? Больше ничего нет?"

"Я думаю, что нет, Росс", - сказала она с сомнением, но болезненно покраснев.

"Поцелуй меня на прощание, Перси". Она мгновенно опустила лицо, а когда он
поцеловал ее, без единого слова отстранилась, но он сжал ее руку
о ней: «Ты так и не поцеловал меня, мой дорогой».

«Мои поцелуи теперь ничего не стоят, Росс: их сладость угасла много лет назад. Твои поцелуи хороши для нас обоих», — и она рассмеялась и ушла от него.

Он был горько разочарован: казалось, что это мелочь, но он чувствовал себя таким униженным. То, что она должна была уйти от него по своей воле, что она должна была
отказать ему в такой малости, когда почти все остальные женщины — в том числе и её
собственные хорошенькие кузины — не отказывали ему ни в чём, что он просил, было
непостижимо!

"Боже мой! Никогда в жизни я так не дорожил мелочью, как ею
она бросает меня и даже не утруждает себя тем, чтобы поцеловать. Клянусь, я для неё как ребёнок! Маленькая, правдивая, честная душа! Я верю, что она могла бы сделать из меня другое существо, если бы ей было не всё равно. В конце концов, в правде и искренней чистоте есть что-то успокаивающее: чувствуешь себя в безопасности и уверенно стоишь на ногах. Хорошо, когда маленькая фея лежит рядом, на
твоей груди, и я клянусь, что у меня тоже будет маленькая
фея, хотя мне и придётся отправиться на обычное свидание
с моей женой, прежде чем я завоюю её сердце. Будь проклят
её старый любовник, который не пускает её в своё сердце
против меня! И проклинаю свои прошлые глупости, из-за которых порядочная женщина боится
доверять мне! Брак-это продавать вообще, даже при огромном количестве
так называемая любовь на жертвенный алтарь; так что, возможно, я не буду
сделать плохо, если мне завоевать сердце моей жены после того как она меня знает _au
fond_, а не в гламур газа-легкий флирт. Бедняжка
сердечко! Какая это жалкая история! Как причудливо она пишет свою жалкую,
унылую историю! Что за бойкое перо женщина держит!" и он взял
ее письмо еще раз. "Я официально заявляю, у ребенка больше мест, чем
красота - прекрасная, преданная душа".

Но хотя в мыслях он был нежен с ней, в ту ночь он был суровым хозяином
все шло наперекосяк, ничто не радовало и не удовлетворяло его, и
угрюмый, испытанный слуга наконец объявил, что с наступлением утра он
оставил бы своего хозяина на произвол судьбы.

"Иди, и будь ты проклят!" - был свирепый ответ; и человек поймал его на слове
и, сделав несколько необходимых приготовлений, сбежал, как только смог,
сразу после завтрака.

- И я был так же добр к этому парню за тот год , что он прожил со мной , как и я сам .
мог бы", - думал Росс Норвал, час за часом лежа в одиночестве и желая всего на свете
воды, бумаг, носового платка. Он ничего не сделал
не хочу, и он мог достичь ничего, кроме тошноты препараты.
"Служба не может быть приобретен: в самом деле, любовь и терпение должно быть бесплатным
подарок. Однако сейчас даже любовь и терпение, кажется, покинули меня. Я
хочу свою жену - я ужасно хочу ее ".

Перси, с ее маленьким печальным сердечком, тяжелым, как отвес, лежащим в ее груди
, была такой же яркой, полезной и занимательной для своего капризного старого друга.
подруга, как будто жизнь была для нее благом, а не проклятием. Ты знаешь от нее
письмо, как горька жизнь был с ней; и я думаю, если вы когда-либо знали
печаль и большое разочарование, можно понять, насколько это было возможно
по ее словам, со страхом Божиим, прежде чем ее, и желание быть его верным
ребенку, чтобы сделать этот матч для себя. Все что угодно было лучше, чем унылые
застой, в который она свалилась: она чувствовала в этом году, если только некоторые
Большая перемена произошла с ней, чтобы взять ее из этой иссохшей паза, в котором она
было установлено, что она должна идти грусть с ума. Она разработала сотню планов,
Она знала, что все они неосуществимы, и теперь, странным образом, по воле провидения, ей выпал шанс изменить все свои мысли и поступки. Вы удивляетесь, что она приняла его? Я думаю, это не было странно.

В ту ночь после его предложения (ту ночь, которую она попросила, чтобы принять решение, хотя и сказала себе с горьким вздохом, когда делала запрос: «Женщина, которая колеблется, обречена»), когда она лежала без сна, размышляя обо всём этом, она подумала: «Хуже, чем сейчас, уже не будет, и, думаю, в любом случае это не продлится долго. Я могу быть верна ему,
Я буду делать и чинить, копать и рыть, если понадобится, ради его блага, в обмен на честь, которую он оказывает мне, давая мне своё имя и защиту. Я не буду ожидать от него ничего, буквально ничего, чего обычно требуют жёны. Я, которая годами мирилась с капризами школьниц, наверняка смогу вынести причуды одного мужчины, особенно если его имя защитит меня от других бед. В последние несколько месяцев я довольно сильно возгордился, узнав,
какую глубину смысла и силу правды таит в себе это выражение из «Сартора Резартуса», которое я раньше считал таким порочным: «Скажи
счастье, я могу обойтись без тебя — в самоотречении начинается жизнь, и я могу попробовать это сейчас. Мне не нужно быть спаниелем или пресмыкаться перед своим господином, и всё же я могу повиноваться и чтить, если он позволит мне, этого человека, которому я поклянусь в верности на всю жизнь. На всю жизнь! Смогу ли я вынести все те годы, которые мне, возможно, придётся прожить в качестве нелюбимой жены — так близко и всё же так далеко от того, с кем я связана? Не будет ли это смертью при жизни? Будет ли это лучше, чем эта мёртвая, холодная монотонность, которую я
сейчас испытываю? Лучше или хуже? Ах, вот в чём загвоздка! Я никогда не смогу надеяться на то, что завоюю
его верную, преданную любовь. Даже если бы я стала ему приятна,
я не мог рассчитывать на то, что это продолжится. И всё же, кто знает, может быть, если я буду вести чистую жизнь и честно стремиться каждый день достойно представать перед ним, я в конце концов завоюю у него своего рода уважение и дружбу, которые будут близки к любви? Когда-нибудь я расскажу ему о друзьях, которых мне принесли мои литературные усилия. Я знаю, что он будет гордиться тем, что учёные мужи, чьё мнение он уважает, оценили
наследственные интеллектуальные способности, которые были моим единственным даром от моего дорогого отца и его образованных предков. И когда я стану женой Росса Норвала, я
Я откроюсь этим друзьям по переписке, которым известна моя внутренняя жизнь, и, встретившись с ними не только в духовном плане, позволю им увидеть своими глазами свою скрытую сестру, своё «туманное дитя», как они полушутя-полусерьёзно называли меня. Рука мужа разрушит скалу, в которую годами был вмурован их кристалл.

«О, Росс, я буду рада получить своё наследство через тебя;
собрать свою избранную группу в своей реальной жизни, как я уже давно держу их в своей внутренней жизни; наконец-то узнать тех, кого моё незащищённое женское состояние
до сих пор запрещал мне знать. И если я возьму его, если отдам себя ему.
Я, наконец, получу желание всей своей жизни. Ах, Росс! ты никогда не узнаешь
, что твоя мальчишеская лесть, которая ничего не значила для тебя и должна была
ничего не значить для меня, на самом деле значила так много, что просто сломала мою
сердце, оставившее меня в шестнадцать лет настолько неспособной любить кого-либо, кроме
себя, что с тех пор ни одна рука никогда не прикасалась к печати, закрывшей
источник любви и страсти в моем сердце навсегда. Ах! Интересно, какое
наказание предусмотрено для тех, кто беспечно разрушает наши надежды и стирает
все возможности для любви? Что бы ты сказал, Росс Норвал, если бы узнал, что последний поцелуй, который я подарила мужчине, был подарен тебе в тот холодный, мрачный день, когда хоронили моего отца? Ты пришёл с запиской от Белл — она умирала, как она написала; после сегодняшнего дня к ней не будут пускать никого, кроме членов семьи: могу ли я прийти и попрощаться с ней, даже с могилы моего отца? Я пошла с тобой и пробыла с ней час. Затем ты привёз меня, скорее мёртвую, чем живую, обратно в мой опустевший дом и, взяв меня на руки, перенёс из кареты в мою постель. Укладывая меня, ты сказал: «Моя сестра»
маленький друг, я рад, что снова увидел тебя. Белл говорит мне, что все эти годы, пока меня не было, вы были приятными друзьями друг для друга.
..........
. Ты дорогой и сладостный, потому что она любила тебя. Я тебя больше никогда не увижу
возможно, потому что, когда она умрет, у меня не будет здесь никаких связей, и я уеду
в другое место. Поцелуй меня на прощание", - и я поцеловала.

"Год после этого я был один: тогда Эстер Хупер пришла, и я был не
убогого. У меня были любовники и друзья - у какой девушки их нет?
- я получала редкие удовольствия от музыки, книг и картин и делилась
их приятная гармония с благодарной душой; и я был очень
доволен.

"Но теперь я снова опустошен, и из темноты пришел ты и
поманил меня следовать за тобой и оставаться рядом с тобой всю оставшуюся жизнь. Это
будет достаточным счастьем, насколько это будет хорошо для меня, жить с тобой,
даже если я для тебя никто, потому что, о, я люблю тебя очень преданно!"

И вот, вы знаете, они поженились, и только доктор и миссис Келлер
были свидетелями церемонии; и сразу же, с ее немного решительной манерой,
своего рода уверенность, которую дают годы самостоятельности, она стала его
медсестра, расправляясь с ним, как настойчиво и неустанно, как будто подошвы
цель, для которой она родилась, была это. Начиная с первой услуги, которую она
оказала ему - омывала его голову и лицо в течение всего жаркого августовского дня
ледяной водой с тонким ароматом, расправив занавески так, чтобы воздух,
когда дул легкий ветерок, свободно обдувавший его, хотя яркое солнце
исчезло, и его комната погрузилась в тусклую, успокаивающую тень - она казалась благословением для него
. Через несколько часов после того, как она пришла со своей яркой, быстрой манерой наводить порядок в его комнате
, наводя порядок из хаоса на его туалетном столике, никогда
подглядывать за вещами, и все же приводить их в прекрасный порядок, и,
замечательно рассказывать, сохраняя их такими: воздух, казалось, становился прохладнее, его
лекарство менее горьким, время сокращалось, а его сломанная нога и усталая спина
чтобы болело не так остро.

Однажды она застенчиво сказала: "Мистер Норвал, если вы позволите Джеймсу разложить
ваши вещи, я посмотрю, что им нужно починить, и буду сидеть здесь и делать
их, чтобы ты не проводила так много часов в одиночестве. Госпожа Келлер добилась определенного
друзей в дом, и они любезно сидеть с ней настолько, что она делает
не надо меня".

— Но, Перси, какой в этом смысл, если Джеймс приложил к этому руку? Вот мои ключи, — со смехом протянул он их ей, — ты же знаешь, что они — часть мирских благ, которыми я тебя наделил, а ключи по праву принадлежат женской половине, не так ли?

 Она взяла их, густо покраснев. — Можно я осмотрю ваши сундуки и бюро? — спросила она.

 — Конечно, пока я буду спать и мечтать о том, как хорошо, что вы здесь.
Затем, притворяясь спящим, он наблюдал, как она осторожно осматривает его вещи, презрительно улыбаясь.
неумелая починка или озабоченно нахмуренный взгляд из-за потертого места. Затем, как
аккуратно она сложила и разложила по местам все хорошее, уселась с
стопкой перед собой и начала шить! Когда он открыл глаза, она протянула ему
ключи.

"Нет, Перси, оставь их себе: я оформляю все права на них на тебя", - сказал он
.

С того дня он, казалось, наслаждался её обществом, читал ей час за часом, пока она шила, всегда выбирая что-нибудь поэтичное или
лёгкое — «под стать моим способностям», — думала она.

 Так они проводили неделю за неделей — за единственным исключением
Эпизод с Роллинсом — без изменений. Он был редким любимцем общества
и каждый день получал множество визитов от джентльменов, корзины с фруктами
и цветами от дам. Каждый раз, когда ей присылали карточку, она собирала
все свои женские «козыри» и шла к миссис Келлер — и это несмотря на его
искреннее приглашение остаться.

"Нет, вам будет приятнее, если дам не будет, и миссис
Келлер нуждается во мне. Я вернусь как раз к твоему лекарству.

Раз или два кто-нибудь, более близкий или свободный, чем обычно, заходил в гости.
без предупреждения и застать ее там. Он
подумал, что она приняла ситуацию идеально. Без тени смущения она ответила на приветствие
представившись: "Моя жена", оказала честь случаю, сказала несколько слов
о его состоянии, и с некоторыми такими словами, как "Я вернусь в
час или около того, Росс", - и выходил из комнаты.

Таким образом, он был совершенно не в курсе, каковы были ее способности. Была ли она
способна поддержать беседу или могла постоять за себя в обществе, он
не мог судить; и это его остро раздражало, потому что он был, как и большинство
светские люди, очень щепетильные в отношении манер конкретной
женщины, которая ему принадлежала. Он и не подозревал, что она на самом деле была
элегантной собеседницей, быстрой и блестящей в ответах, прекрасным лингвистом и
умной женщиной.

Тем не менее, просто находиться рядом с ней день за днём, наблюдая за её изящными
манерами, стало для него удовольствием: видеть, как её серьёзное личико,
на котором застыло печальное выражение, озаряется улыбкой, а в
мягких серых глазах появляется свет, стало для него настоящим
радостным событием. Затем она покраснела.
Краска залила её щёки при его малейшем намёке, и он с интересом наблюдал, как она вспыхивает и исчезает с её бледного лица.

"Она из тех брюнеток, которые хорошо краснеют, — подумал он. — Старому сэру Джону
нравилось, что...

 "Её щёки были как катеринки,
 те, что ближе к солнцу, —

 ей это очень идёт. А ее волосы с золотистым отливом в каштановом оттенке
были бы украшением красивой женщины. Каждое движение ее сердца
отражается на ее лице. Из нее никогда не получится светская женщина: она не умеет скрывать
свои чувства, но позволяет читать их, как открытую книгу ". И это было все, что он сказал.
она знала об этом, потому что, несмотря на её предательскую натуру, годы тяжёлой
службы приучили её к совершенному самоконтролю во всех необходимых и
важных случаях и делах.

Как он скучал по её лёгкому шагу! как он хотел её все эти два дня!
Ибо, хотя было едва за полдень, а накануне она ушла поздно, он был уверен, что это она. «И, кажется, уже шесть, чёрт возьми!» Но пока он лежал в лихорадке и мучился от жажды, этот несчастный человек, она открыла дверь, и воздух, казалось, сразу же стал легче.



Часть II.


"Поедем ли мы в свадебное путешествие на Ниагару?" - спросил мистер Норвал, когда
врач получил свой последний гонорар, объявив, что его пациент выздоровел.

"Если тебя это особенно не волнует, я бы предпочел отправиться прямо в Нью-Йорк.
Йорк. У меня отменили все мои школьные занятия в письме, взяв
новая услуга" - и она поклонилась ему - "и г-жа Келлер обещал мне
маленькие комнаты и своих вещей; но я хотел бы увидеть Гарри перед
он плывет".

"Хочешь, чтобы он пообещал быть хорошим мальчиком, пока его не будет?" - спросил он с
улыбкой.

"Что-то вроде этого", - со смехом ответила она. "Но Гарри неплохой мальчик".
парень, вообще говоря."

"Что ж, тогда давайте отправимся домой завтра"; и они сделали свои
приготовления на этот счет, хотя он был разочарован, потому что в
в непривычный момент доверия она рассказала ему о фотографиях из путешествий
которые нужно сделать, о великолепии, которое нужно впервые увидеть вместе, никогда порознь, оба в
Европе и Америке, которые были одними из счастливейших снов и не накрашенная
большая часть переговоров между ней и ее потерянного друга, Эстер
Хупер. Он чувствовал, что ее безразличие к великолепию Ниагары и
величественности Белых гор было вызвано его общением, а не
Он был её избранником (это всё, что он знал о ней!), и эта мысль причиняла ему боль и вызывала страстное желание завоевать её, несмотря ни на что.

 На следующее утро, когда они были готовы к путешествию, он обнял её и сказал: «Я был очень счастлив, маленькая жена, здесь, с тобой.  Ты рада, что оказалась здесь в тот августовский день и что я увидел тебя?»

— У меня не было причин сожалеть об этом, — тихо сказала она.

 — Но ты не рада, — сказал он, убирая руку.

 — Так же рада, Росс, как и всему остальному, — даже больше, чем большинству вещей.

Он со вздохом посмотрел на неё. «Мой отец — и я такой же, как он, — любил только
один раз». Её слова постоянно крутились у него в голове. «Я опоздал», —
подумал он, и ему показалось, что эта маленькая простая женщина, выглядевшая измождённой и бледной в свете раннего утра, стоила того, чтобы её завоевать, больше, чем любая другая земная женщина, которую он когда-либо знал. Он отошёл от неё и, нахмурившись, стоял, глядя в окно, пока они ждали приглашения на завтрак. Через некоторое время она подошла и встала рядом с ним, прислонившись головой к его руке. Он слегка повернулся к ней, но больше ничего не заметил
о действии. Она оставалась так некоторое время, затем сказала, мягко взяв свою руку в его, лежавшую на подоконнике:
"Дорогой Росс, я _ам_ рада: я
счастливее, чем я когда-либо мечтал, я быть не могу. Я бы не стал отменять то, что мы сделали
, пока ты доволен. Мне очень нравится быть с тобой
и мне нравится думать, что до конца своих дней я буду твоей
женой - твоей маленькой девочкой, к которой ты так нежен и добр".

"Моя Прециоза", - и он привлек ее в свои объятия, - "Пока мы оба будем жить".
Ты имеешь в виду. Я не хочу жить без тебя сейчас. Затем поворачиваю ее лицом к себе.
поднявшись, он торопливо просмотрел его: "Ты такой белый, мой милый, такой мертвенно-бледный!
Ты болен, мой Перси?"

"Нет, нет", - быстро сказала она. "Думаю, мне нужно позавтракать: я был на ногах
пару часов назад и почти не спал всю ночь".

«Моя бедная девочка, когда я благополучно доставлю тебя домой, в наши знаменитые комнаты, возможно, ты немного отдохнёшь. Но ты так странно говоришь о смерти: только что ты говорила об этом, а до этого — в своём письме. Что заставляет тебя так поступать? Есть ли что-то, о чём ты мне не рассказала?»

 «Ничего — только моя жизнь, казалось, закончилась, Росс, как будто все мои места были заняты»
и я был больше не нужен, так что я встал на пути надежды на смерть
как на благо, которое Бог вскоре пошлет мне ".

"Но ты не хочешь сейчас? .. Ты не хочешь умереть и оставить меня в одиночестве?"

"Нет, дорогая! действительно, нет! хотя я не думаю, что тебе было бы все равно на самом деле." Он обхватил
ее в более тесные объятия и поцеловал ее с укором. "Ну да, просто в
во-первых, возможно. И все же, пока ты хочешь меня, я хочу остаться и быть твоей
покорной, работящей женой. Теперь у меня новая причина и цель: у меня есть ты, дорогой
старина Росс."

"О, Перси, мне не все равно. Видит Бог, даже мысль об этом вызывает у меня
горькая агония, я знаю, ты пока не можешь доверять мне, потому что я женился на тебе так
неосторожно, и потому что ты думаешь, что я не могу быть верен одной женщине с моим
разбитым старым сердцем. Но это потому, что ты судишь обо мне по тому, каким сделала меня моя долгая,
нелюбимая жизнь. Ни одна хорошая женщина никогда раньше не заставляла меня любить ее. Я
никогда не знал, насколько прекрасна чистая жизнь, моя дорогая, пока не узнал это,
наблюдая за твоей. Когда я думаю обо всем, от чего ты спас меня, что
вызвало бы мою бесконечную благодарность, если бы я научился ненавидеть тебя - как будто я
никогда не смог бы! - и он остановился, чтобы поцеловать ее. - когда я думаю обо всех новых и
лучшие надежды, которые ты пробудил в моем сердце, я чувствую - Бог знает, что я чувствую, - как будто
Он послал своего ангела, и позволил ей вытащить меня из ада, в котором я был
погрузился, и с каждым годом погружается все глубже. Останься со мной, дорогой: я буду
правда. Я никогда не заботился ни об одной женщине так - глубоко, всепоглощающе
как я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты мне поверила ".

- Да, Росс, ты так добр ко мне, так добр! О, Росс, Росс! - и она подняла свое лицо к его лицу.
- Ты так добр ко мне! На мгновение она прижалась к нему,
затем внезапно, как только смогла доверять своему голосу, весело сказала: "Но это
время завтракать, а ваша жена так неромантично проголодалась".
вздохнув, что из их разговора больше ничего не вышло, он повел ее вниз.

Когда они добрались до Нью-Йорка на следующий день, они поехали сразу к
номера у них были заняты. Кузен Перси, Гарри Бартон, был там, чтобы приветствовать
они, опомнившись от своего отеля на эти цели.

"Почему, Норвелл", - сказал он, - они были старыми знакомыми--"ты выиграл в нашей кость
разногласий, в конце концов. Интересно, что мы будем делать теперь, когда "Перси"
благополучно приземлился вне пределов нашей досягаемости? Ты храбрый человек, раз бросаешь вызов нашему гневу.

"Не надо, Гарри!" - сказал Перси, кладя ее руку ему на плечо.

"Я не буду, дорогой, если ты откажешься", - и он накрыл ее руку своей. "Я
всегда делайте легкий торгов, маленькая девочка, не так ли?"

"Да, ты дорогой старый кузен. Росс знает, как сильно я ценю твою
Доброта для меня всегда. Я отказалась от того, что он называет моим "свадебным туром",
отчасти потому, что хотела вернуться и сказать тебе "до свидания".

Его лицо вспыхнула на ее слова, и все его небрежно, модно
образом исчезла, он сказал: "Ты, Перси? Вы всегда были хорошими".

"Что, и потому что ... потому что мне будет очень жаль, если вы присоединитесь к этой Африканская
экспедиция".

"Не спрашивай, не надо, Перси-не спрашивайте меня, чтобы остаться теперь вы разбили мое
надеюсь, навсегда. Я пойду к собакам, уважаемый, если я останусь тут".

"Я не хочу, чтобы ты это делал, Гарри. Только твоя мать такая хрупкая и стареет, и она любит тебя больше всех на свете, хотя ты и думаешь, что она не любит тебя, потому что была жестока со мной. Её сердце разобьётся, если ты присоединишься к этому опасному предприятию. Останься в Европе, поезжай в Гейдельберг и
закончи курс, который ты так глупо бросил. Они будут винить меня, Гарри, за
— Всё зло, которое приходит к тебе.

 — Что ж, я подумаю об этом, дорогая. — Затем Россу: — Она тебя целует, Норвал?

 — Ну, не могу сказать, что она меня целует, — ответил тот джентльмен, который с удивлением прислушивался к их разговору, и ему было неприятно признаваться, что она его не целует.

 — И не позволяет тебе целовать её?

— Ну да, — со смехом. — Она ничего не может с этим поделать, знаешь ли.

 — Не верь этому: если бы она не хотела, чтобы ты её поцеловал, ты бы никогда её не поцеловал, я знаю. Мы трое, Шелдон, Мак и я, годами пытались разными способами заставить её нас поцеловать, но ничего не вышло. Тебе повезло!

— Он мой муж, Гарри, — и она положила голову на руку Росса.

 — Не надо, Перси! — сказал её кузен, быстро махнув рукой. — Я скоро уйду.
Затем он поспешно и весело добавил: — Позвольте мне оказать вам честь и осмотреть ваши новые владения. И, Норвал, я хочу попросить вас об одолжении. Моя маленькая кузина не захочет, чтобы её самолюбие было задето, или чтобы она сама ввязывалась в это, теперь, когда она замужняя женщина, приняв от меня честный подарок, а все невесты принимают свадебные подарки, знаете ли. Я хочу, чтобы вы позволили мне отдать ей все ловушки, которые я
оставил в комнатах. Это не слишком любезно с моей стороны, старина, учитывая, что вы
чтобы она всегда была с тобой, а я — ни с кем.

«Ну конечно, Бартон, я не возражаю, если она не возражает».

«Перси, ты никогда не позволял мне ничего тебе дать за все эти годы, гордый ты человечек, как и всем нам остальным: ты всегда выходил сухим из воды, несмотря на все наши попытки заманить тебя в ловушку на протяжении всей твоей трудовой жизни». Ты же не пойдёшь с пустыми руками к своему мужу, просто чтобы досадить мне, а?

 «Нет, конечно! Я рада, что у меня есть все твои красивые вещи. Я видела их однажды, когда ты устраивала вечеринку в честь дня рождения своей матери», — и они
они начали осматривать номер. «Но, Гарри, ты переставил всю мебель!»

 «Ты же не думал, что я заставлю вас с Норвалом (я пока не могу называть тебя
 «кузен Росс», старина, — я слишком сильно тебя ненавижу, знаешь ли)
бродить по моим ловушкам, пропахшим дымом и вином, не так ли?»

Когда она увидела, как искусно он всё подобрал, как деликатно он
учитывал каждый её вкус при выборе, и подумала, как мало у него было причин
быть добрым к ней, она быстро повернулась и обняла его. С прерывистым
всхлипом он протянул к ней руки, словно желая обнять, и сказал:
"Могу Ли Я, Росс?" Ответный кивок был едва учитывая, где он собрал
ее к груди, бормоча: "Перси! Перси! мой потерянный милый!"

Пока он держал ее так, она тихо сказала: "Обещай мне, Гарри... Дорогой старина"
Хэл... пообещай мне это!

"Что угодно, абсолютно все, Перси", - сказал он.

"Что ты бросишь Африку и уедешь в Гейдельберг".

"Я уйду, я уйду, раз ты этого хочешь".

Она притянула его лицо к себе и поцеловала в губы, двумя долгими, сладкими поцелуями.
Сказав: "До свидания, и да благословит тебя Бог, кузен!"

Он стоял как слепой, пока она осторожно высвобождалась из его объятий,
Затем, стиснув руку Росса так, что тот поморщился, он вышел из дома, не сказав ни слова.

Перси, подойдя к мужу, скромно сказала: «Мне было так жаль его, я ничего не могла с собой поделать.  Тебе не всё равно — очень?»

«Гарри Бартон любил тебя и хотел жениться на тебе?»

«Да, Росс». Я много лет была очень несчастна из-за этого, он так растратил свою жизнь и разозлил свою семью. На самом деле, это была не моя вина: я никогда не давала ему повода.

 «И всё же ты вышла за меня без тени любви, а он богаче, красивее и во всех отношениях лучше меня? Я этого не понимаю, дитя».

- Да, я женился на тебе, зная, что ты меня не любишь. - Его руки почти раздавили ее.
услышав эту правду. "Он может быть богаче: он не лучше, я думаю,
и", держа его лицо в руках с озадаченным обследования для
мгновение - "это наглая скандал утверждать, что он красавец, одним
половина. Бедный, красавец Росс подумать, что все свои многочисленные амулеты должны
приобрели вы только некрасиво, мало мне!" - и она рассмеялась веселым, насмешливым
смеяться над его протестуют обнять. "Тем не менее, это правда - это самая кульминация
противоположностей, совершенство контрастов". Затем, ее непринужденные манеры исчезли, она
добавила: «Ты очень, очень добр ко мне, Росс. Он бы никогда не был так терпелив к моим старым горестям и потерянным возлюбленным. Я говорила тебе, что мои двоюродные братья-мужчины всегда плакали из-за винограда, который висел слишком высоко, чтобы они могли его достать». Затем, внезапно став серьёзной: «О, Росс, это была не моя вина: я ничего не могла с этим поделать. Думаю, мальчики жалели меня, потому что считали, что моя жизнь трудна, и потому что их сёстры иногда очень жестоко со мной обращались».
Тогда мои дяди по глупости решили, что я должен учить их сыновей латыни
и помогать им в учёбе. Так что в свободное от учёбы время я
время в основном проводилось с кем-то из них, или со всеми сразу. Шелдон
Мы с Уилбером одного возраста, и, будучи постоянным спутником моего отца
, я успевал во всех его занятиях лучше, чем он сам; поэтому я
я брал с ним уроки в колледже, пока он не начал думать, как он сам говорил
"Я был самим его дыханием". Затем я поделился с двумя другими
преимуществами того, что мы изучили, вытащил их из передряг, и действительно,
проводя с ними так много времени, я удерживал их в стороне. Давай больше не будем о них говорить
Росс: теперь я во всем "признался".

- Не все, моя милая: ты не сказала мне, кто закрыл твое
сердце от всех нас.

"Не надо, Росс!" - и она отпрянула от него, как будто он нанес ей удар.


"Ах, хорошо, жена моя, сохрани свой секрет: я не прикоснусь к твоему священному прошлому.
Я постараюсь научиться быть довольным тем, моя сестренка, благодарен, что у меня так
много."

- О, Росс, мой хороший, добрый Росс! - и она обвила руками его шею.
в страстном, тоскливом раскаянии. - Если бы я могла рассказать тебе все ... если бы я могла!

- Ничего мне не говори, дорогая, ты предпочла бы остаться. Я бесконечно доволен тем, что
даже если ты так и останешься, я знаю, что ты меня немного любишь. Да, я знаю, милая, — сказал он с грустной улыбкой, когда она страстно поцеловала его руку, — ты делаешь всё, что можешь, от всего сердца. Я знаю, знаю!

Довольно поздно вечером пришёл Шелдон Уилбер. Посидев с час или около того и весело болтая, он поднялся, чтобы уйти. Когда они встали, он сказал: «Перси,
Я только что ушла от Флеммингов, прежде чем прийти сюда.

 — Ушла? Надеюсь, у них всё хорошо, особенно у мисс Лиззи, она такая
красивая.

 — У них всё хорошо. Она — мисс Лиззи, красавица, — собирается
выходить замуж.

— Выйти замуж! За кого? — спросила она.

 — За меня, за мою благородную особу: разве вы не поздравляете её? — с горьким смехом.
 — Сегодня вечером я спросил её, не согласится ли она выйти за меня, и она сказала «да».

 — Я так рада, Шелдон, так очень рада! — и она протянула ему руку.

 — Вы? Это больше, чем кто-либо другой, кроме моей матери. Ну, нет — я полагаю, что Флемминги будут рады избавиться от ещё одной дочери, а она — от надёжного мужчины, который будет оплачивать её счета. И, конечно, все наши кузены и сёстры будут рады, что у них появится ещё один дом, где можно танцевать немецкий танец; так что в целом это скорее юбилейное событие.

«О, Шелдон, какой же ты жёсткий и озлобленный! Я знаю, что она тебя любит, а остальные
думают, что ты будешь счастливее с хорошей женой, о которой можно заботиться».

«Да, жена, о которой я заботился бы, сделала бы меня по-настоящему счастливым, но _vive
la bagatelle!_ Я хочу знать, когда я должен буду связать себя узами брака?»

«Когда она захочет, конечно», — ответила она.

— Клянусь Господом, нет! Если она получит меня, то только тогда, когда я сам решу.

Перси подошла к нему и взяла его за руки: «Она будет хорошей женой,
а ты, дорогой Шелдон, будешь хорошим мужем для неё».

Он с любопытством посмотрел на неё, а затем ответил: «Я постараюсь: начну с того, что
позволяю ей назначить день повешения - нет, я имею в виду свадьбу. Норвал, я знаю
ты будешь добр к нашей маленькой девочке - скорее всего, лучше, чем все остальные.
мы были бы добры, если бы она попала к нам. Помню только, старый
товарищи, тени, никогда не должен приходить к ней через вас, или кто-то из нас
сделать тень из вас. Могли бы вы мне приходить иногда, чтобы увидеть
бедная женщина? Если вы позволите мне время от времени приходить и проводить вечера с вами обоими,
это убережет меня от полного уныния и, возможно,
сделает меня лучшим мужем для будущей миссис Шелдон Уилбер. Я буду
никогда не приходите, не предупредив, можно ли мне войти». И бедняга
удалился.

"Как они тебя любят, дорогая! Странно, что ты взяла меня с собой, а я-то думал, что оказываю тебе услугу! Мне стыдно вспоминать об этом сейчас, но так оно и было."

"Да, я знаю, — и она рассмеялась, — но это не странно, Росс. Любая женщина
выбрала бы тебя: я всегда слышала о твоих успехах с женщинами.
 И ты знаешь, что я должна была рискнуть, когда ты дал мне шанс.  У меня был только один
выбор: вряд ли ты уронил бы свой платок передо мной во второй раз,
так что я воспользовалась тобой, пока тебя не перехватила другая женщина.

До сих пор она говорила с ним лёгким, весёлым тоном, стоя по другую сторону решетки,
но когда он подошёл ближе, словно желая притянуть её к себе, она поспешно сказала:
«Эти мальчики были слишком настойчивы и ужасно меня утомляли.
 Если ты не против, Росс, я, пожалуй, скажу «спокойной ночи», хотя ещё рано. Не оставайся дома, если захочешь пойти в свой клуб или куда-нибудь еще,
потому что это наш первый вечер. Видишь ли, я собираюсь покинуть тебя первым.
Ты же знаешь, это часть соглашения о том, что я никогда не должен становиться у тебя на пути.

"О, Перси, - сказал он очень по-мальчишески обиженным тоном, - я не хочу
иди туда, где тебя нет".

"Тебе это скоро надоест, Росс. Но я рад, что ты не хочешь идти.
сегодня вечером: сомневаюсь, что ты сможешь много гулять по вечерам. И все же я
чувствую, что должен сказать "Спокойной ночи" и уйти в темноту. Почему? Я
не в себе. Новизна моей жизни с тобой, путешествие, возвращение домой
с тобой туда, где я познаю либо радость, либо горе, и все это
разговор с Гарри и Шелдоном был едва ли не больше, чем я могла вынести"; и
ее губы задрожали. "Это все, что я смог сделать за этот последний час, чтобы сохранить
от слёз, а я ненавижу плакать на людях». Долго сдерживаемые
эмоции за все эти недели вырвались наружу, и она затряслась от рыданий,
каждый нерв, казалось, дрожал, и всё, что она могла сказать: «Росс, Росс!
 пожалуйста, прости меня!» Мне так жаль, что я была такой глупой! И хотя он всеми силами старался утешить и успокоить её, всё было напрасно. В конце концов, по-настоящему испугавшись, он отнёс её в маленькую комнату, которую она себе выделила, и нежно, как мать, хотя и робко, как девушка, уложил свою бедную измученную жену в постель, слишком слабую, чтобы сопротивляться.
действительно, он оказывал мне любезные услуги, едва замечая их.

На следующий день, когда он вернулся из того, что он и его друзья, по
обширный вымысел, называемый "офис", где он, как правило, тратится столько
часы, как и утро, чтобы дать ему вкус бизнеса и переносном название
бизнесмен-где можно было встретить лучшие сигары и отборные вина,
да и вообще приятное круг молодцы собрались, он нашел
Перси с самым очаровательным маленьким ужином, ожидающим его; стол
изысканный, в тончайшем, белоснежном одеянии, сверкающий серебром, сверкающий
в стеклянной посуде, и каждое блюдо приготовлено и подано в совершенно парижском стиле, и
сама маленькая леди в ярчайшем туалете, с таким почтенным видом
воздух был таким, что он с трудом мог представить себе сцену страданий прошлой ночи.

"Больше нет слез, Росс, трагедия разыгралась, и маленький женщины, которая держит
дом для вас-это сама снова, и был так занят, как мастер. Есть
инструменты для забивания гвоздей больше, чем другие люди, интересно? Все коробки пришли. Какое же это было блаженство для нас, бедных женщин, любоваться всем этим богатством из
белья и серебра, фарфора и стекла! Ваша мать, должно быть, была знаменитой
менеджер, Росс, оставить вас в такой магазин. Я так рада, что у нас получилось, что старым
место в Гарлеме хранится со всем этим прекрасным набором. Знаешь,
Росс, кажется, сегодня я открыла для себя особое призвание? Это
ведение домашнего хозяйства, и я решила провести некоторое время в этом прекрасном старом
особняке и проявить гостеприимство. Я приглашу тебя приехать и
навестить меня ".

Порхала по комнате, затем заставила его сесть в уютное кресло
которое было поставлено для него за столом - "со стороны, которая рядом с камином",
она сказала, весело рассказывая обо всех своих дневных занятиях, что уловила
посмотрела на его лицо и подошла к нему. "О чем ты думал,
Росс?" с тревогой спросила она.

"Какая маленькая" торнадо " вы были, во-первых, и как мне понравилось
увидев вас занят в числе наших домашних богов; также и того, что у тебя было
не дал мне шанса сказать ни слова; и хуже всего то, что вы никогда не
дал мне мой поцелуй, мой законный приработок". Мгновенно она держала
ее лицо. "Ах, голубушка, вы всегда покорны; но не агрессивными:
все-таки это мило. И мне было интересно, что стало с плачем
иву я ушел".

"Разве я не была глупой гусыней, Росс?" сказала она, слегка задыхаясь.

"Ну, нет, дорогой: ты был очень нервным и измученным".

"Я так ненавижу нервных, суетливых женщин: они отвратительны со своими капризами".

"Я не находил тебя такой, но я все равно рад, что ты смирилась с этим".

- И я тоже. Ты не смог бы снова заставить меня так плакать, Росс, даже если бы захотел
ущипнуть меня.

- Но я не заставляла тебя плакать.

- Хотя да, ты это сделал. По правде говоря, я был не в себе, а вы были так добры и...
не похожи на то, кем кто-либо был для меня раньше, так не похожи на то, что я
я ожидала, когда мы поженимся , - и ее губы задрожали, - что это
тронул меня до глубины души.

— Почему, дорогая, ты думала, что я буду с тобой грубить?

— Я думала, что ты будешь для меня никем, так или иначе, — просто забудешь
меня и будешь совершенно равнодушен, пока я буду шить и чинить твою одежду и не буду докучать тебе своими желаниями, вкусами или мнениями.

Его лицо вспыхнуло от правдивости её слов. Так бы и было, если бы он нашёл в ней то, что ожидал увидеть, но он сказал: «Не думаю, что кто-то мог бы так с тобой обращаться, малышка». Затем, пока они
Они поужинали, и он рассказал ей о своих сегодняшних делах и о своих планах на будущее: «У меня есть хорошая возможность — ни у кого нет лучшей. Я собираюсь заняться своей практикой, сделать имя и состояние для своей возлюбленной, а через несколько лет мы поедем в Европу и посмотрим достопримечательности. Ах, Перси, какие перспективы, какая новая жизнь, какое светлое будущее открываются передо мной!» Но,
прежде всего, я завтра пойду с вами по магазинам, юная леди. Я
заказал карету на одиннадцать, и мы купим все эти красивые штучки, которые
так нравятся женщинам. Знаете, маленькая невеста, я думаю, что всё моё тщеславие
принять форму того, что ты будешь одета красивее, чем твои кузены,
добывать древнее пламя, когда я был плохим мальчиком?"

"О, Росс", - с легким смешком, - "ты не можешь этого сделать: ты не можешь создать соперника
образец из своей неудачной сделки. Ничто не сделает меня красавицей".

- Не надо, Перси! Я действительно люблю красоту. Я годами бегал за хорошенькими женщинами и выставлял себя дураком
но твое лицо мне нравится таким, какое оно есть,
лучше, чем лицо любой другой женщины, которую я когда-либо знал. Если бы я мог как-то изменить тебя
Я бы не стал этого делать. Твое лицо кажется мне прекрасным, хотя я знаю, что это
— Не хорошенькая: ты для меня как солнечный свет. — Его голос дрожал, и он притянул к себе её хрупкую фигуру с такой силой, что ей стало больно. — Я
сказал, что не изменю тебя, но я бы изменил, если бы мог навсегда изгнать эту старую любовь из твоего сердца. Почему в те далёкие годы, когда мы были детьми и друзьями, я не знал, что моя истинная жизнь заключается в том, чтобы завоевать тебя? Как странно!
До сих пор мне никогда не удавалось добиться любви, которую я хотел, но теперь я хочу
того единственного, кто дополнит мою жизнь. Дорогой Перси, люби меня так сильно, как только можешь. Если
во мне есть что-то, что отталкивает тебя, — а я знаю, что это многое, —
«Расскажи мне о них, и я изменю их, если смогу».

 «О, Росс, не надо, не надо! Я недостойна таких слов».

 «О, маленькая Прециоза, я рад, что у меня есть хоть частичка твоего сердца:
половина твоей любви стала для меня дороже, чем любовь всего мира».

Как вы думаете, не было ли для неё мучением слышать такие слова и не отвечать на них,
опасаясь, что вместе с уверенностью придёт пресыщение? И всё же осознание его растущей любви было для неё очень приятным и стоило
этих мучений.

 Они поселились в своём новом доме и намеренно «открылись» для всех
абоненты в течение следующего месяца - затем вернули оставленные для них карточки
. Когда они привыкли к своей новой жизни, она думала увидеть, что
его удовольствие и интерес к ней ослабевают по мере того, как проходит новизна, но это было
не так. Что любовь к Родине, которая, в конце концов, самый верный тест действительно
мужественный характер, казалось, росли на нем. Здесь всегда было так светло и жизнерадостно
у их уютного камина, в сиянии общественных помещений, в шуме и блеске
театры и концертные залы вызывали у него чувство, близкое к отвращению,
после мягкого, приглушенного света его дома и веселой, беззаботной жизни его жены
голос. Он пел и играл для нее, никогда не задумываясь о том, что у нее есть
какие-либо музыкальные способности, поскольку она никогда не прикасалась к инструменту. Он прочитал
ее час за часом, что наконец-то обнаружила, что ее вкус и возможности
понимаете, какую из своих книг он наслаждался, был совершенно счастлив, если бы она
он сидел достаточно близко к нему, чтобы позволить ему тянуть вниз, что богатство
из "косы коричневый", глянцевая облачность о ней.

Конечно, эта аркадская жизнь не могла продолжаться в самом сердце
Содома. Общество не собиралось терять Росса Норвала, если он _по_ выставил себя дураком
гордился собой и женился на ничтожестве. Итак, к ним потекли посетители,
и Росс, в мальчишеском ликовании облачившись в пурпур и тонкое полотно,
повел ее в парадном навестить своих друзей.

Конечно, её кузины и их друзья ненавидели её: она завоевала их
_bonne louche_, и румянец её простоватости и бедности,
необходимость «всегда держать Перси рядом, чтобы угодить дяде Руфусу»,
был розовым от осознания того, что она — жена Росса Норвала. И «почему он женился на ней»,
и «конечно, к этому времени она ему уже смертельно надоела» — вот их самые вежливые предположения.

Однажды утром они нанесли братский визит - тройной визит. - И, ей-богу!
Росс подумал, наблюдая за ее надменным личиком и _nonchalant_
манерами: "Она не молочная натура, хотя всегда такая
приятная со мной. У нее весь характер, какой должна быть у настоящей натуры
.

- Подумать только, Перси, что ты когда-нибудь женишься, и из всех мужчин именно на мистере Норвале!
- воскликнула мисс Лета Уилбер. "Ну, мы думали, что он помолвлен с красавицей
и красавицей прошлой зимы, мисс Агнес Лортон".

"Ну, да, Лета, такие старые девушки, как ты и я, довольно редки: мы
«Не ждите, что мы будем выигрывать в общем зачёте — мы оставим это для
молодых, таких как Дженни и Люсиль», — холодно сказал Перси.

"Роланд для твоего Оливера, Лета!" — рассмеялась Дженни Уэйн. "Я никогда не осмеливаюсь
соперничать с Перси: у неё всегда есть в запасе стрела, которой она может
тебя пронзить. Полагаю, вы это уже поняли, мистер Норвал?"

— Выяснила что? Боюсь, я вас не понимаю, мисс Дженни, — сказал он.

"Что она вполне способна взять на себя роль нашей маленькой кузины, —
сказала она, и её прекрасное лицо покраснело от его тона.

"Неужели? Что ж, мне это очень нравится, знаете ли.

"Нравятся вспыльчивые люди?" - резко спросила мисс Лета. "Возможно ли это?"

"Вспыльчивые люди?" с благовоспитанным взглядом. (Существует ли такое понятие?)
"Нет, в самом деле! — Ну что ты, птичка, — он наклонился и, взяв её за руку, поднёс к губам, — как можно подумать, что кто-то может назвать тебя вспыльчивой!

 — Глупый мальчик! — рассмеялась она. — Я сама возьму тебя за руку, если ты не против, и не думай, что ты женился на мегере.

Девочки потом рассказывали, что эта сцена была просто отвратительной. Лета поклялась: «Эта маленькая дрянь, должно быть, ведьма и
Она околдовывает людей. Посмотрите, в каких дураков она превратила наших мальчиков на долгие годы, и
Росс Норвал, при всех его великолепных качествах, ничуть не лучше.

«А ведь он восхищался твоей фигурой, Лета», — злорадно сказала Дженни.
"Я видела, как он кружил тебя в вальсе, пока не стало трудно понять, к какому лицу относятся эти длинные светлые усы.

— То же самое, кузина, и даже хуже, если сплетники говорят правду. Но не будем говорить друг другу гадости. Мы оба надеялись когда-то завоевать его, и мы оба его потеряли. Маленькая негодница будет следить за ним, как ястреб, и никогда не подпустит его к телу.

"О боже! - воскликнула ее сестра Лаура. - Если бы я только знала, что сегодня вечером мне предстоит заниматься с ним немецким языком!
Я была бы счастлива: у него это получается лучше, чем у любого мужчины, которого я знаю.
и если Перси позволит ему время от времени танцевать с телом, я бы с таким же успехом оставила ее.
он должен быть таким же, как и все вы ".

- Если только он не выбрал тебя, Лаура, я полагаю?

"Ну, да, это изменило бы ситуацию, даже несмотря на мою лень,
особенно если бы она заставила старого доброго Гарри остаться дома, выйдя за него замуж
".

Вот так они и разговаривали, но через пару недель после того, как каждый дом получил
прислали ей приглашение на большую вечеринку: "для вас и мистера Норвала, дорогая
Перси" - и пригласительные билеты подтверждали этот факт.

"Им нужен мой Викинг", - засмеялась она. - "они берут его мышь, чтобы
обезопасить его. Он такая честь для семьи!

"Ну, твоего Викинга они не получат", - сказал он.

"Послушай, Росс, не будь занудой, дорогой, и не усложняй дело. Они скажут
- и будут рады такому случаю, - что это моя вина. У тебя такая страсть
к танцам, они скажут, что я помешал тебе прийти. И к тому же, как я
танец так мало, вы сможете задать их так много, как никогда?"

"Как вы знаете, я так любил его, Перси?"

"Я наблюдал за тобой слишком много лет, чтобы не знать этого. Однако ты забываешь об этом.
незаметный цветок - на самом деле, цветок на стене - я был
наблюдателем в Вене. Возможно, я сделал это, Росс, если бы я
думал в свое время, и висели у меня на стенах Венеции, красивый цветок.' Вы
была яркой и несравнимой звездой, и солнце, чей свет все красивей
цветы disported себя. Что ж, я мог бы сказать тебе, что каждая женщина - то есть,
твоего круга - годами была тем, кого Дженни называет "плохой". Он
осуждающе поднял руку, она весело рассмеялась. "Не бойся. Я не
собираетесь назвать их: у меня нет времени, чтобы пойти за это в клочья и
патчи. Ах! надежды я видел, как ты поднимаешь к небу, а затем тире
земля!"

"О, Перси, я не удивляюсь, что ты боишься доверять мне сейчас: я
расплачиваюсь за свои годы безумия".

"Это чепуха, Росс. Я не верю в сердца модниц. Ты
был слишком хорош для них, и они всегда водили тебя за нос, - сказала она почти
страстно.

"Это моя хорошая, дорогая пытается оправдать своего грешника. Но как так получилось, что ты
никогда не танцевала ни на одной из этих вечеринок? Гарри и Мак оба хорошие танцоры,
а Шелдон - лучший танцор вальса, которого я когда-либо видел. Как так получилось, что ты никогда не танцевал с
ними?

"В самом деле, с ними! Почему, что бы было обострение последние выжившие
для моего богатого отношений. Шелдон вообще наглость сказать его
сестра агентству LETA, что я был лучшим waltzer в обществе. Подумай о награде
, которую ты получил, молодой человек!

"Я всегда так делаю, милая", - сказал он, отвечая на ее веселый тон серьезным
. "Ты часто танцевал вальс с Шелдоном и остальными?"

"Я никогда в жизни ни с кем из них не вальсировал. Почему, Росс, я никогда не позволяю им
заговаривать со мной на вечеринках, за исключением случаев, когда они по очереди приглашают меня поужинать и
домой.

«Но как же вам тогда удавалось продолжать танцевать вальсы?»

«О, мистер Тщеславие, не все мужчины такие. Мы с Эстер постоянно танцевали вальсы: потом я
помогала Люсиль, моей любимой кузине, «набивать руку», а дети на наших школьных вечеринках
приглашали меня в качестве партнёра». — Не хотите ли вы узнать, кто был последним мужчиной, с которым я ходила по комнате? — и её лицо покраснело, хотя она и смеялась.

"Конечно, я бы... проклинал его!" — сказал он себе под нос.

"Ваша честь, на школьном вечере у мадам." — и она отскочила от него.
его протянутые руки с издевательским смехом.

В день вечеринки она написала несколько маленьких записок с ароматом фиалки и
отослала их. Это образец:

 "ДОРОГОЙ ДОКТОР, Вы так часто хотели узнать свое "туманное дитя",
 и были возмущены тем, что она прятала от вас свое лицо за вуалью
 облака, вам будет приятно узнать, что солнечный свет разогнал
 облака и позволил ей, наконец, встретиться со звездным шлейфом, солнцем в котором вы
 являетесь. Поприветствуешь ли ты невесту Росса Норвала на вечеринке Уилберов
 сегодня вечером как ребенка, которого ты воспитывал и к которому был так добр в прошлом,
 и кто, когда-либо почитая вас, остается вашим любящим ребенком на будущее?
 Если ты хорошенько попросишь меня сегодня вечером, я спою придуманные мной глупые слова
 для сладкого, завораживающего лангедокского воздуха, который ты прислал мне в прошлом году. Я такой, сейчас
 и всегда,

 "МИРА КАНАМ".

В результате этих заметок, когда Росс привел свою жену в комнату,
она была облачена в выбранное им малиновое облако, от которого даже ее лицо стало коричневым.
фотография, вся ее бронзовая шевелюра, слава ее мужа, плывущая по кругу.d нее
намного ниже талии, слегка ограниченная кое-где бриллиантовыми гроздьями,
которые сверкали, как звезды, среди роскоши крепа - "осмелилась одеться
на пике моды, - сказала Лета, - и все эти бриллианты на ней.
она... его мать, конечно." и, конечно, они были... В результате я
скажем, было, что сначала один выдающийся человек, а затем другой встретили ее теплым приветствием
"чертовски теплым", - подумал ревнивец, который был таким
еще не был уверен в ней и хотел ее всю - и был представлен "моему
мужу". Принимая как должное, что "мой муж" был рад избавить ее от своего
Они завладели ею, к его бесконечному отвращению.

Это были мужчины, с которыми она могла разговаривать, чьи умы сверкали, как бриллианты, в сравнении с её собственным, чьими мыслями она следовала на протяжении многих лет, которые считали её равной себе и прислушивались к её мнению во многих вопросах.
И она, зная, что Росс был её изумлённым слушателем, старалась изо всех сил, чтобы понравиться ему, радуясь тому, что её триумф над родственниками состоялся в его присутствии и благодаря его средствам. Возможно, это не очень хорошо с её стороны — желать или радоваться победе, но ах! это так естественно, и мой
маленькая героиня имела твердой линии по отношению к ней в течение многих лет. Кроме того, не
женщина свободна, ты знаешь, из суеты: только у мужчин, что.

Она стояла возле двери танцевального зала. Росс подходил к ней после каждого танца.
Но это всегда было: "Пока не я, Росс... Лета, или Дженни", или кто там еще.
она стояла ближе всех. Даже девушка, с которой докладе дал ему (с
причин) в позапрошлом году было, по ее просьбе, которую он не может
уклониться от его партнера, но большую часть времени он стоял рядом с ней, забыв о
танцевать, слушая разговор, в котором она родила такого большого
часть.

Затишье в музыке после ужина возвестило о временном прекращении танцевальных
военных действий, чтобы можно было набраться сил для последнего
вальса, а затем и немецкого. Это время было занято очень слабым тенором,
который бесславно закончил выступление в середине «Spirito Gentil». Мисс
Дженни Бартон и её кузина Лора исполнили милый дуэт в довольно трогательной манере, Дженни, как и всегда, была быстрой на подъём молодой леди; другая дама спела шотландскую балладу так, словно ею дирижировал Верди; затем один из джентльменов сказал: «Мистер Норвал, я надеюсь, что вы прикажете своей жене спеть для нас».

"_ Я_ надеюсь, что в этом не будет необходимости", - сказал он, кланяясь (с болью подумав:
"Они все знают ее лучше, чем я"). "Я уверен, что она справится так же хорошо"
если мы все попросим ее об одолжении."

- Она обещала мне спеть, - сказал доктор Б., - мою прелестную лангедокскую песню,
которая у нее...

"Ну, хватит, старый глупый доктор!" - и она подошла к пианино.
"Старый глупый доктор!" Он был великим стрелком научного мира:
люди вокруг были ошеломлены такой дерзостью, но "великий стрелок" только
рассмеялся и сказал: "Я немею, если вы прикажете".

Как у нее дрожали руки, как она началась! Это был ее последний и величайший карты:
на нем она всегда чувствовала, что она должна держать его к себе навсегда, или потеряете ее
люблю мужа во времени. Она никогда не прикасалась к пианино до него и не пела
ни одной ноты, но большую часть своего досуга с момента их возвращения в Нью-Йорк она проводила, когда его не было дома,
занимаясь тем, что заставляла себя тренироваться вопреки времени
когда у нее будет шанс сыграть для него и спеть ему. Она сыграла
нежную мелодию с её моцартовскими, печальными каденциями до конца, прежде чем
набралась смелости начать. Затем она запела таким голосом, что
наиболее равнодушными задуматься-голос, который был похож на фиолетовый бархат
богатство, как сладкий, как дыхание гелиотропа, к которому солнце
просто сказал "прощай", так же ясно, как отмечает английского жаворонок-это мало
песня:

 "Смотри, любимая! розовое сияние разливается
 По закатному небу:
 Прислушайся, любимая! и услышь сладкие ноты птицы
 В протяжном ритме умирают.
 Обними, любимая, свои цепкие руки в моих,
 И, крепко держась за меня,
 Верь, любимая! Я буду верен, моя голубка,
 Всегда буду верен тебе--
 Таким верным, милый, я буду,
 Любимый, для тебя!

 "Приди, любимый! Я так долго томился ожиданием,
 И устало наблюдаю за тобой:
 Дорогая любовь! среди моей самой темной ночи
 Я вижу Твое звездное лицо.
 Любовь сердца! о, подойди ко мне поближе!:
 Я защищу тебя от бед,
 От любого врага или тайного горя,
 Крепко обними меня.:
 Будь в безопасности от всех тревог.,
 Любимая, со мной."

Пока они слушали её, эти беспечные мужчины и женщины, они думали,
что начинают понимать, почему эта маленькая, невзрачная девушка завоевала Росс-Норвал.
Пока все хвалили её, он стоял в полном молчании, слишком взволнованный, чтобы говорить.
Она увидела это и, отказавшись петь снова, подошла к нему, когда оркестр заиграл
поиграть. "Мой вальс, Росс", - сказала она. Он обнял ее рукой с таким
любящим жестом, что окружающие улыбнулись, и закружил ее.

"Он самый сильно пострадавший человек, которого я видел за многие годы", - сказал один из них.

«И то, что такое могло случиться, что Росс Норвал влюбился в свою собственную жену, — это просто невероятно, после того как он занимался любовью со всеми остальными!»

«Вот именно! Он всегда был любимчиком судьбы: самые лучшие плоды всегда падали к его ногам».

Но Росс, держа её в своих «крепких объятиях», которыми так восхищались его партнёры, сказал только: «Перси!» Перси! Я тебя совсем не знаю. Как
жестокая ты со мной! Все знают тебя и твои способности, кроме меня.

Когда немка начала, он подошел к ней и прошептал: "Тебе это нравится
?"

"Немец, Росс? Действительно нет: я слишком устал, и пришел, чтобы попросить
вы, если я позволю старой Г-Л---- Отвези меня домой: он говорит, что не будет
беда".

- И ты не попросил бы меня отвезти тебя? - спросил он с упреком.

- Увезти тебя от немца, Росс! Это неслыханно!
Вы, должно быть, считаете меня очень эгоистичной. Действительно; Я не занимаюсь тем, что доставляет вам удовольствие.
Я только хочу, чтобы вы получили удовольствие. "

"Тогда, ради всего святого, пойдем домой", - сказал он.

"От всего сердца, если ты действительно этого хочешь!" и она начала; затем остановилась:
"Ты ведь думаешь, мне хочется идти? Я действительно не: я
отдых с удовольствием".

"Я ухожу, потому что я хочу... потому что я смертельно устал и жажду"
"совершенной страсти к нашей уютной комнате, тусклому свету камина и моей любимой"
"поджариваю ее красивые туфельки".

- Ах ты, милый, глупый Росс! - и она унеслась, как ветер. По пути к выходу
Шелдон Уилбер встретил их в холле и, протянув ей что-то,
Он сказал: «Сегодня вечером, девочка, если ты когда-нибудь сомневалась, больше не сомневайся. И
помни, доверчивое сердце бесценно», — и ушёл.

 Когда они были дома и чувствовали себя комфортно, Росс сказал: «Жена, было жестоко с твоей стороны
позволить мне узнать о твоих чудесных способностях от незнакомцев: это причинило мне
боль».

 «О, Росс, не говори так! Тебе больно!» Я причинил тебе боль, любовь моя, любовь моя! Я
надеялся, что ни одна даже самая лёгкая боль не коснётся тебя через меня, а
теперь я причинил тебе сильную боль! Всё из-за моих болезненных фантазий, дорогая. Я
не мог попросить тебя спеть для меня, чтобы тебе не понравилось моё пение: я думаю
Я бы сошла с ума, если бы тебе не понравился мой голос, Росс, я так надеялась
он будет приятен твоему слуху! Тебе нравится, Росс? Тебе приятен мой голос
? - и она взяла его лицо в ладони и жадно и
пристально посмотрела ему в глаза.

- Самое приятное, что я когда-либо слышала. Эта песня о любви до сих пор будоражит мою кровь.
ты пела."

Она тихо рассмеялась: «Это твоя песня о любви, дорогой, — твоя собственная».
Затем она серьёзно сказала: «Теперь я должна рассказать тебе всё о себе, Росс, чтобы ты никогда не смог упрекнуть меня в том, что я дала тебе
боль. Неважно, дорогой: это правда, — сказала она в ответ на его ласковый протест, — и я чувствую твою боль. Я твоя жена. Причина, по которой эти джентльмены так любят меня, заключается в том, что... Подождите, — она выскользнула из его объятий и принесла стопку книг: — Вот эта и эта — мои; эти две я перевела с немецкого, а другие — со старого провансальского языка, с которым меня познакомил отец. Затем она рассказала ему, с какой любовью она выполняла эту работу, как добры были к ней учёные мужи и как охотно они стремились узнать её не только по переписке. — До сегодняшнего вечера я не позволяла им этого.
они найдут жену Росса Норвала и узнают маленькую девочку, которая, защищенная
его именем, больше ничего не боялась ".

"Перси, - сказал он довольно смиренно, - ты должен быть терпелив ко мне, дорогой. Я теряю всякую
надежду завоевать тебя, когда узнаю о тебе все это".

"А вам не жаль, Росс? Я не буду больше писать, если вы хотите
литературные женщины".

Но он остановил ее: "не нравится! Я гордый, как король на все ваши
одаренность. Но, милая, ты только что сказала слово, которое стоит всего остального.
я знаю, что ты сказала мне это слово, имея в виду лишь половину.
Ох, девочка моя, будет ли когда-нибудь наступит момент, когда, то и снаружи
от всей души, вы скажете, любовь моя! моя любовь!"

Она крепко обнимала его долгое-долгое мгновение, затем, запечатлев на его губах долгий любовный поцелуй
- свой самый первый - она тихо сказала, отстраняя его от себя:
- Росс, не сейчас... Подожди, мой дорогой. Шелдон дал мне это, чтобы я передала тебе
сегодня вечером." И она протянула маленькое потрепанное письмо, затем уткнулась лицом
в его грудь и, дрожа, ждала, пока он прочтет его. Оно гласило::

 "Шелдон, мой кузен, этого никогда не может быть: оставь всякую надежду навсегда. Я убиваю
 Я говорю это сейчас, потому что лучше, если ты узнаешь правду. Я почти готов отдать свою жизнь, кузен, когда рассказываю тебе о своём горе. Ты пожалеешь меня, Шелдон, когда поймёшь, какую муку причиняет моему сердцу признание, которое ты из меня вытягиваешь. Но если оно излечит твою страсть, то не будет напрасным. Я люблю его вечной любовью, верой, которая не знает перемен, стойкостью, которую не ослабили годы пренебрежения, которую не смогли изменить годы жестокости, — мужчину, который смеялся над моим именем. Я люблю — и любила с шестнадцати лет, пока теперь - Росс Норвал. Сохрани мой секрет.
- ПЕРСИ ГАСТИНГС.Оно было датировано четырьмя годами ранее.
- Росс, Росс! теперь ты это знаешь! О, любовь моя! любовь моя!"
 * * * * *
Я не буду пытаться описать, какое впечатление произвело на него это признание. Но спустя долгое, долгое время она прошептала: "Я спою последний куплет твоей песни, дорогой, которую услышишь только ты". И, лежа у него на груди, она запела--

 "Дорогая, люблю я твое сияющее лицо надо мной
 Сияние заката придает:
 Ах, любовь! сладкая интонация твоих голосов умирает.
 Поет в моем сердце и живет.
 Прижатая, любовь, к сердцу, твоя птичка
 Мирно складывает свои крылья--
 Доверяет, любовь! не чувствуя ни холода, ни тени!,
 Обретя, наконец, покой,
 От страха безопасное освобождение,
 Любовь сердца, с тобой".
**********
МАРГРЕТ ФИЛД.