Чужие среди нас

Сегодня в городской группе увидала фото нашего благочинного, сажающего туи вокруг местного собора. В кадр также попали его улыбающаяся жена и ватага помогающих гимназистов. Пост собрал много сердечек и восхищённых комментариев. А мне почему-то стало очень грустно.

Это по счёту уже третий благочинный. Первый княжил около 25 лет, создавая благочиние с нуля. Количество действующих храмов в нашем районе он увеличил с трёх до шестидесяти, а также построил городской соборный комплекс вместе с гимназией. Он был трудоголиком до мозга костей и созидателем. С его легкой руки к рукоположению было представлено около двадцати будущих пастырей. Многие из них выросли и воспитались здесь же, в новопостроенном соборе.

Второй благочинный нужен был только, чтобы снять с должности первого. Да, в церкви тоже есть свой рэкет. И тоже могут отнимать бизнес у преуспевающих предпринимателей. Кто-то строит, а кто-то пользуется, потому что обладает определённым блатом.

И вот третий благочинный как раз и оказался этим блатным. Его жена приходится родной сестрой настоятелю очень богатого монастыря в Московской области и благочинного монастырей Подольской епархии. Поэтому третьему благочинному ничто не угрожает. Он может неделями находиться в запое, не опасаясь за свою карьеру. Его никто не снимет.

Он неместный и приехал то ли из Нижнего Новгорода, то ли из Пятигорска. Но при этом не устает повторять "наш собор", "наши певчие", хотя для него все здешние храмы - лишь денежная лавочка. Он с лёгкостью разогнал половину штата, выгнал на улицу певчих, регентов, алтарников, бухгалтеров, учителей гимназии и воскресной школы, работающих еще со времён первого благочинного. Местные остались без работы, а на их место приезжают за баснословные ставки приезжие из Москвы и других городов. На него никто не может пожаловаться архиерею, потому что архиерей тоже в доле этого бизнеса и тоже приезжий. И любая жалоба вернётся на стол третьему благочинному.

Водитель его, пожилой уголовник, человек степенный и чёткий, но и он не смог выполнить сумасбродные задачи странного благочинного. За что был уволен и изгнан, так как жил в церковной сторожке. Теперь жить ему стало негде. Он уехал в Казахстан, где умер спустя месяц.

Также свежа ещё в памяти история одного батюшки, которого я знала более двадцати лет. Мы вместе начинали в этом городском соборе в далёком 2000 году. Он был 23-летним весёлым священником, а мы молодёжным хором.

В 2023 году я узнаю, что этот когда-то энергичный и позитивный батюшка скоропостижно скончался от желудочного кровотечения. Он сильно располнел, лечился от гипертонии, жаловался, что ему необходим отдых. Третий благочинный отпуск ему не дал. Батюшку наскоро прокапали от гипертонии, чтобы он смог отслужить страстную седмицу и Пасху. Но он, изрядно помучившись, отошёл ко Господу в Великий Четверг.

Церковный праздник для благочинного - это деньги, пришедшие в храм на своих двоих. От этих денег голова кружится. На них можно купить новую Тойоту или ублажить архиерея. А можно просто съездить заграницу с матушкой и детьми. Поэтому внезапная смерть несчастного батюшки тоже на совести чужого в нашей земле благочинного. Зато каждый год исправно привозят к храму живых овец для рождественского вертепа, устраивая что-то вроде контактного зоопарка, чтобы привлечь прихожан с детьми. Овцы пару недель на морозе развлекают прихожан, испытывая стресс и жалобно блея.

Однажды мне позвонила помощница непредсказуемого благочинного и предложила работу в церковной лавке мне и моей подруге. Мы с подругой в связи с монастырским прошлым вели тихую затворническую жизнь и ни на какие финансовые интриги подписываться не собирались. Тем не менее они с третьим благочинным нас очень настойчиво уговаривали, обещая по 2000 рублей за рабочий день. Итого бы выходило  по 30000 в месяц. Мы и так работали у них певчими, получая чуть меньше. И они решили сэкономить, платя нам только за торговлю свечками и аннулировав певческую зарплату.

При этом они собирались выгнать с этой вакансии двух женщин, у каждой из которых по трое детей. Одна из них мать-одиночка. Вторая хоть и замужем, но в декрете и с автокредитом на семь лет. То есть в итоге этого гениального расклада мы с подругой за 30000 рублей выполняли бы работу четырёх человек. И две многодетные матери пошли бы по миру искать новую работу. Ничего личного, только бизнес!

Вот такие не пастыри, а наёмники сегодня служат в церквях. Сложно их называть отцами или батюшками, если ты хоть какой-то смысл вкладываешь в свои слова. Где храм побогаче, помноголюднее, туда отправляют самых лютых деспотов, самых отпетых и чёрствых священнослужителей, чтобы делились деньгами с епископом и не занимались человеческой душой.

Раньше перевод священника на другой приход считался крайней мерой. Священник служил на приходе до своей смерти и затем там служил его сын. А сегодня творится какая-то вакханалия с этими переводами с места на место. Перевод на другую кафедру архиереев вообще был запрещён канонами церкви, но сейчас и на эти каноны наплевали. Всех священников и архиереев перетасовывают по храмам словно колоду карт.

По воскресеньям к нашему собору не подойдёшь от изобилия дорогих иномарок, размером с микроавтобусы. Дух в соборе тяжёлый, невыносимый. И хотя многих работников я знаю, люди стали какие-то зомбированные, забитые, понимают вроде, что что-то не так, но никогда в этом не признаются. Ибо это для них предательство веры и Бога. В воздухе витает культ третьего благочинного, потому что "так надо" и "благочинный сказал". А если теоретически допустить, что придёт четвёртый, вмиг все забудут третьего, как наплевали на второго и первого.  Не так я себе всё-таки представляла дом Господень на земле.