Дикий маг в своей тарелке-10

Через каких-то пять-шесть дней поймал себя на том, что в моей голове, наконец-то, появилось некое достаточно чёткое понимание относительно проявившегося у меня дара. Пока, конечно, не профессор, так сказать, но уже и далеко не обезьяна с гранатой. Самоконтроль кардинально усилился.

Телекинез, — на радость мне, назло кому-нибудь, — вообще превратился в нечто такое, что можно было бы сравнить всё с тем же дыханием, когда ты не обращаешь на него внимания, но всё равно дышишь. Так и я. Если в «моей квартире» или кабинете требовалось взять что-то находящееся вне зоны досягаемости, но в пределах видимости, я естественным жестом протягивал руку, и оно (недосягаемое!) в ней тотчас оказывалось. Как будто всю жизнь так делал. И при этом предмет не перемещался по воздуху, а вот именно оказывался в руке. Обалдеть ведь, да?!

Кроме того, я обрёл ещё одно, сверхценное, по-моему, качество: сделался живым радаром. То есть, выходит, от меня теперь невозможно спрятаться. Обнаруживаю, условно говоря, засады на расстоянии до пятисот метров. Даже если люди (или не люди) укрыты магическим пологом. Маша говорит, надо больше тренироваться, и тогда не только дальность обнаружения возрастёт, но даже буду видеть прячущихся или приближающихся с враждебными намерениями. Как это видеть? Как через телескоп, что ли? Это мне пока не слишком понятно.

Что же до тренировок, то мы с троглом из них не вылезали. Искины — добрые они у нас, заботливые, — создавали все условия. При этом считалось, что чем хуже эти самые условия, тем лучше для нас. Ну-у, тут они были правы, с этим не поспоришь. Тяжело в ученье, легко в бою. Александр Васильевич Суворов верную формулу вывел, на все времена и пространства. Но ведь и методы обучения бывают разными. Как вот у нас со Стокулом.

Он, кстати, уже давно оценил камуфляж с кучей карманов и жилетом-разгрузкой. Его склянки под зелья были заменены плоскими фляжечками из усиленного магопластика, порошки хранились в таких же не убиваемых пробирках с пробками. Амулеты же (суть костяные, деревянные, золотые и серебряные фигурки) свисали с толстого и прочного брезентового ремня. Это касаемо мелких. Большие разместились в разгрузке. Остальное добро было упрятано в тактический рюкзак, к которому крепилась малая сапёрная лопатка, которую шаман оценил, как очень полезную копательно-бросательно-рубящую вещь. Тактические же ножны с кривым и отныне тоже как бы тактическим тесаком крепились на бедре. Выхватить нож было делом одной секунды — Стокул сие полезное действие отработал в первую очередь, хотя основным его оружием оставался, конечно, посох.

Удивительным, чтоб не сказать феноменальным, образом браст трогл сразу запомнил, что и куда у него теперь пораспихано. Вот она, подлинная-то магия, между прочим! А я пока в своём джинсовом жилете с кучей карманов на молниях и липучках найду то, что требуется… Да хоть те же сигареты… Оп-па! Ни фига себе! Только сейчас дошло. С тех пор как я стал стритом, даже не вспомнил ни разу про курево. Слушайте, какой, однако, радикальный и действенный способ бросить курить!
Но вернёмся к повествованию.

Больше всего Стокул оценил лёгкие сапоги на толстой эластичной подошве и с брезентовыми голенищами, которые ремешками можно было подогнать точно по ноге.

— Добрые обутки! Не совсем бесполезный мир у тебя, браст Грух.

— Я же тебе говорил, моё имя Александр. Сокращённо Саша, Саня или там Шурик, как меня Машуня зовёт.

— Не. Для меня всё равно будешь Грух, а никакой не Тамшурик. Привык я.
— А ты тогда будешь для меня Сток. Годится?
— Годится.

По ходу дела мы с помощью наших мобов наладили мысленную связь друг с другом. Очень удобно, что ни говори. Правда, пока было не ясно, на каком максимальном расстоянии мы способны её поддерживать.

…Очередной мир, куда попали на этот раз, сразу рассмотреть не удалось. Низкие сизые тучи неутомимо извергали какое-то ненормальное количество воды. Ослепительные молнии вонзались в землю едва ли не каждые две три секунды и сопровождались трескучими раскатами грома такой неистовой силы, что у нас поневоле подгибались колени. Погодка, мать её! А у нас даже зонтиков нет. Тьфу ты, всё ещё никак не привыкну к тому, что… В общем, организовал силовой защитный кокон и попутно высушил нашу одежду. Легко, кстати. Чёрт, и как это я раньше без магии жил? Сейчас даже представить трудно. Но грязь-то дорожная всё равно никуда не делась. И лужи тоже. Но идти, хочешь ты или совсем не хочешь, а надо. У Стокула на воротнике камуфлированной куртки поблескивал значок свёрнутого в редод моба. И это не был зелёный кружок с золотой каймой!

За два дня до этого полевого выхода я спросил у шамана, какой бы знак ему понравился? Он сказал. Я пообщался с Карамной, и она трансформировалась в искусно выполненный золотой глаз с изумрудной радужной оболочкой и зрачком из чёрного хрусталя.

— Ну как? Нравится? — горделиво поинтересовался мнением Стокула, который долго и придирчиво изучал полученный результат.

— Годится, — невозмутимо в конечном итоге ответствовал шаман. Он вообще полюбил это словечко — годится. И теперь козырял им к месту и не к месту.

Ладно. К делу. Отправляя нас, Машуня сказала, что магический фон этого мира равен почти девяти единицам по Астрадамусу. Круто, между прочим. А, значит, мне стоит попытаться попробовать провернуть одно магическое дельце. Прямо сейчас. Ну а что, чем чёрт не шутит? Должен же я знать свои возможности! Или невозможности, если эксперимент не удастся.

Остановился.

— Сток, подожди минутку. Надо бы кое-что проверить.

Шаман, ни слова не говоря, стремительно отбежал в сторону и, едва различимый за пеленой не прекращающегося ливня, закрутил вокруг себя мощную динамическую защиту. Выглядело это, как будто он находится в середине бешено вращающегося полупрозрачного веретена.
 
Искины научили, кстати. Отличная штука — «веретено»! С него любые магические воздействия словно соскальзывают. Не успевают зацепиться как бы. Во всяком случае, для себя именно так это объясняю. Неправильно, скорее всего, но уж как есть. Итак, Стокул о мерах безопасности для себя любимого позаботился. Он давно уже научился своевременно и правильно реагировать на мои слова «надо бы кое-что проверить». Ещё в достославной Окейне, на благословенном Кундуштурге. Ну и, значит, можно приступать.

Я остановился, закрыл глаза, установил определённый ритм дыхания, сосредоточился и на удивление легко смог очистить голову от посторонних мыслей. Машунина школа! А потом начал представлять, будто руки мои неведомым образом дотянулись до неба, ухватились (!) за самую чёрную и большую тучу и принялись раскручивать её и ближайших «соседок» против часовой стрелки. Быстрее, быстрее, затягивая в это вращение весь нахмурившийся небосвод. В конце концов, центробежная сила своё дело сделала. В моём представлении о том, что должно было получиться в результате моей экспериментальной волшбы.

И вдруг под веками неожиданно посветлело, а лица коснулось приятное тепло. Я открыл глаза и сразу прищурился. Ярко светило солнышко, почти такое же, как на Земле, разве что не столько жёлтое, сколько оранжевое. Чистое, слегка зеленоватое небо радовало глаз до самого горизонта. Правда, унылая грунтовая дорога, по которой мы шли до того, унылой быть не перестала, но зато радовала теперь весёлым посверком солнечных зайчиков, резвящихся в многочисленных лужах. А дорожная грязь (никакая магия её не берёт), увы, никуда не делась. Но бог с ней, не проблема для нас. Главное, у меня получилось!
 
Хм… А если попробовать высушить дорогу, а? Нет, не сейчас, конечно. Чувствую, такое столь же легко не прокатит. Всякая дорога — объект своеобразный, с характером. Потом как-нибудь. Однако, было ощущение, что и с этой проблемой в конечном итоге справился бы.

Это радовало и… пугало одновременно. Кто же я такой нынче? Чего мне от себя ждать?

Ладно, всё потом. Потом.
 
Вы наверняка не поверите в то, что мы увидели впереди. Да я и сам невольно рот раскрыл. Сток отреагировал… Да никак почти не отреагировал. Ну, город, ну, зелёный весь, ну, с множеством строений, увенчанных высокими острыми шпилями, ну, блестит ярко в лучах умытого ливнем солнышка. И что? А меня неожиданно так разобрало, что просто заржал в голос и не смог остановиться.
 
Там Изумрудный город, что ли?! Он ведь не от зелёных насаждений такой. Несколько утешало отсутствие на дороге жёлтых кирпичей, не говоря уж про Элли с Тотошкой. С другой стороны, мы со Стокулом с большой натяжкой на роли Железного Дровосека и Страшилы вроде немного подходили. Да и на роли «фей летающих домиков» тоже. Чем наши мобы не летающие домики?! Эта идиотская мысль меня доконала, и я сложился пополам. Но… Что тут смешного-то, на самом деле? Видимо, нервничаю всё-таки.

Браст-шаман, услышав мой воистину гомерический гогот, некоторое время настороженно буравил меня суженными глазами, потом моментально погасил защиту и крайне обеспокоенно вскричал:

— Что с тобой, браст Грух?! Ты… Ты не выдержал напряжения и оттого занемог разумом?!!

И тогда я заткнулся. Как отрезало. Ведь и впрямь: так веселиться было абсолютно не с чего.

— Да нет, умом вроде не повредился. Возможно, это был отходняк. От… всего сразу. Понимаешь?

— Понимаю, Хабах тебя раздери! Понимаю… И даже лучше, чем ты думаешь. В тебе… к-ха… забродили разные времена. Маша рассказала мне обо всём, что на тебя свалилось в течение сих времён. Мыслишь ли, Грух, мне тоже впору умом повредиться. Я же шаман, девять демонов! Но я одновременно же и стрит, браст Стокул, которого несло меж звёзд и принесло сюда. У которого в мозгах всё перевернулось… Тоже выть иной раз хочется. Сам не ведаю, отчего…

— А чтобы у тебя опять всё стало так, как было раньше, до того, как мы встретились, хочешь? Только честно.

— Нет, — решительно мотнул головой напарник. — Снова киснуть на Кундуштурге, Хабах его раздери?! Я его люблю, о том речи нет. А бывало, что тоска как навалится, так хоть сам из себя выпрыгивай. И чем дальше, тем чаще. Интерес терять стал ко всему. А тут ты со своими чудесами и всякими походами… Как могу хотеть я старой жизни?

— Тогда вперёд?

Стокул согласно кивнул, и мы зашагали по дороге. Практически попёрли, как рекламные танки, не боясь ни грязи, ни луж. Магически изготовленная и заговорённая обувь не пачкалась и не промокала. И даже пресловутая грязь, из-за присутствия которой я по привычке страдал, к этой обуви не липла.
 
Примерно с час ничего не происходило. Город понемногу приближался, но не так, чтобы слишком быстро. Как вот с горами бывает. Вроде рядом, рукой подать, но пока доберёшься — семь потов сойдёт. А неслабый такой городок, получается. В том смысле, что не маленький. И шпили его наверняка с иными небоскрёбами земными запросто поспорят. И тут я внезапно почувствовал приближение нешуточной угрозы.

Сзади и одновременно сверху, что удивительно. Летучие обезьяны, что ли, пожало-вали?! Страна Оз, раздери её Хабах! Стокул тоже уловил возникшую опасность. Мы мгновенно развернулись на сто восемьдесят градусов. Шаман со своим чёрным посохом наперевес, я — с парными мечами из отличной лёгкой стали. Магии в них почти не было. Разве что не тупились ни при каких обстоятельствах. А если что, у меня в резерве Туманный меч и такой же щит. Ну и кое-какие заготовки магические имеются помимо пресловутых файерболов. Так что вполне себе пободаемся от души. Вот только, с кем, интересно знать?

Полтора десятка тёмных объектов странных очертаний, выстроившись остроугольным клином неслись на нас вдоль дороги. То есть, они падали на нас вдоль дороги, будто скользя по невидимой прямой горке. Что касается высоты, то в момент, когда я засёк цели, она составляла восемьсот метров. Семьсот… Пятьсот… Двести пятьдесят… Сто…

— Сток, веретено-о! — заорал я, увидев, как от ведущего объекта в нас понеслись две дрожки огненных шаров. Каждый был размером с футбольный мяч и светился классическим цветом раскалённого добела железа.

В ответ я соорудил невидимый купол с односторонней проницаемостью. То есть, мы могли из-под него всячески — изобретательно и беспощадно! — вредить врагам, а они нам не могли. В смысле, хотелось бы верить, что не могли. Бежать в лес, до которого от нас насчитывалось по прямой ровно четыреста тринадцать метров заболоченной, заросшей синевато-зелёной травой низины, не имело никакого смысла. И лететь тоже было бы бессмысленно (да-да, представьте себе, мы уже научились взлетать, и перемещаться в воздухе, сколь угодно долго).
 
Почему, в таком случае, нельзя лететь? Так ведь наши лётные и скоростные качества на данный момент явно и весьма заметно уступают таковым у этих стреляющих к тому же объектов. Да и бьют-то они совсем не из пулемётов. Те-то были бы нам вовсе не страшны. А так эти чёртовы НЛО нас на взлёте приложат. Как уток. Вот и песня подходящая вспомнилась. «Мы взлетали, как утки…»

Да, забыл сразу сказать, что свои мобы в режиме детали одежды мы для чистоты эксперимента с собой не взяли. Ни Стокулова глаза, ни моего щита с мечом и буковками «СК» на наших одёжках не было. Так что — сами, сами, сами. Успокаивал ряд немаловажных обстоятельств: Искины заверили нас в постоянном наблюдении за обстановкой, не говоря уж о наличии прямой мыслесвязи. Ну и плюс то, что в нашем навороченном камуфляже, и непосредственно на теле были надёжно закреплены чипы-лингвисты, замаскированные под крохотные родинки и позволяющие понимать любых чужаков, а чужакам — нас.

Первая очередь файерболлов с низким потрескивающим гудением врезалась в мой купол и… обтекла его. Какого-либо урона для себя я не ощутил, будто защита поддерживалась сама собой. Первый объект отвалил, его сменили два следующих. Четыре огненных трассы потянулись к нам. Врезались, обтекли, испарились. Никаких опять последствий для самочувствия.

— И за каким фтыром мне веретено держать? — недовольно пробурчал Стокул. — Может, поспать лечь…

— Рр-разговорчики, на! Не надо петь военных песен! — рявкнул я с воодушевлением, как, бывало, делал наш старшина заставы. — Подождём, пока все отстреляются, а там, может, и понятно станет, что дальше делать.

Тем временем уже тройка объектов скрестила на нас шесть дорожек огненных мячей. Отвалили. Чтобы на высоте вновь начать выстраивать свой первоначальный клин. Дурацкая какая-то тактика. Барражировали над схваткой, как наша показательная эскадрилья «Русские витязи». А ничё так слётанность у них! Восемь очередей стекли с купола, четвёрка понеслась к верхним летунам достраивать фигуру. Пять последних объектов попытались прошить мой купол десятью нитками плазменных зарядов… Попытка провалилась, как и все предыдущие. Но на земле вокруг меня образовались чёрные дымящиеся проплешины. Даже, скорее, воронки глубиной до полуметра. Так что отнюдь не безобидными шариками пулялись в меня аборигены.

Мы стояли и смотрели, как красиво посверкивают под солнечными лучами гранёные кабины пятнадцати похожих на серые бумеранги местных штурмовиков. Летают этим своим клином и ни хрена не делают. С другой стороны, они, скорее всего сейчас совещаются. Или просто перезаряжают оружие.

— Слушай, Сток, какого фтыра мы тут торчим и пялимся на них? Пошли потихоньку, чего стоять-то. Я и на ходу могу защиту держать. Разве что подкачаю её немного, а то что-то не пойму, ослаб купол, истончился или ему всё до лампочки.

— У тебя, Грух, всё не как у троглов. И даже, подозреваю, не как у человеческих магов, Хабах тебя… Не вижу в твоем куполе никаких изменений. Не понимаю источник твоей силы.

— На себя посмотри. Ещё недавно ты не смог бы так долго и непринуждённо держать защиту, подобную веретену. А ты, кстати, чувствуешь магическое ослабление, уменьшение личного резерва, ещё что-нить этакое?

— Ни-че-го. Девять демонов! В кого я превращаюсь?!

— В могучего стрима, браст Стокул. В стрит-мага, то есть. Каким-то образом мобы в разы усиливают наши способности и возможности.

— Очевидные вещи говоришь, Грух. Но этим ничего не объясняется. Я всё равно ощущаю конечность своего резерва. И хоть пока он всё ещё полный, это, мыслю, только лишь вопрос интенсивности и продолжительности боевых магических действий, как направленных на меня, так и исходящих от меня.

— А знаешь, Сток, у тебя и речь сильно изменилась. Ты сейчас мог бы преподавать в какой-нибудь школе. Как профессор излагаешь.

— Х-ха! Давай, смейся. А не ты ли, сукин сын, сказал мне мудрость своего народа? Вот эту: с кем поведёшься, от того и наберёшься! Ты да Маша с Карамной — та ещё компания, чтобы набраться.

— Та-ак, — посмотрел я в небо, — похоже, наши друзья созрели для повторной атаки. Глянь-ка, Сток! Они составились в конус. А в носу каждого объекта появилась… х-м… игла как бы. И… О! Они связаны между собой магическим каркасом. Видишь его? Ну вот. Сдаётся мне, браст, что сейчас нам скучать не придётся.

— Похоже на то.

И как только прозвучала последняя фраза, конус с диким пронзительным воем спикировал с небес, ускоряясь и распространяя вокруг себя яркое пульсирующее свечение. На психику давят, люфтваффе хреновы! С кончиков игл потянулись вперёд молниеподобные плети и слились вдруг в мощный столб света, который и разорвал к чертям собачьим мой купол. А нас с шаманом снесло с дороги. Но и всего лишь. Персональные защитные построения нисколько не пострадали. Однако уничтожение купола сильно меня разозлило, несмотря на то, что никакого отката или ещё чего-то я в связи с этим не ощутил. Но неизмеримо больше вывело из себя само ничем не спровоцированное нападение. Шли себе, никого не трогали.
 
И продолжаем не трогать, кстати. Спокойствие, вот только спокойствие, как говаривал незабвенный Карлсон. Держим пассивную оборону, а там, глядишь, и мы немного пошалим.

Бумеранги вдруг перестали выстраивать какие бы то ни было фигуры. Носились вокруг хаотично и, впечатление такое, что радовались. Поспешили они с радостью, поспешили. Всё, пассивная оборона отменяется. Ну, подождите, заразы! Будет вам и белка, будет и свисток, как говорится.

Я вскочил на ноги, направил руку с перстнем в сторону одного из летунов и крепко сжав кулак, чётко представил себе, как объект разлетается на мелкие частицы. В виде роскошного праздничного салюта. Разноцветного и яркого такого. Салют немедленно состоялся.

Из его «эпицентра» вывалилась невредимая фигурка пилота (как и было задумано), которую я с помощью всё того же перстня потянул к нам. Плавно. Остальные объекты разом отпрянули, как живые, и лихо пошли в резкий набор высоты. Хороша выучка, что ни говори. С тактикой, правда, плоховато.

Тем временем пилота принесло и аккуратно напротив меня поставило. Живой, здоровый, ни черта не понимающий и злой, как… как… О! Как девять демонов. Подёргался, убедился, что не может не то что сдвинуться с места, но даже пошевелить руками или ногами. Зыркнул на меня горящими от ненависти глазами и замер, гордо задрав подбородок.

Человек во всём, разве что кожа у него… Ну вот есть так называемый бронзовый загар, а у сбитого летуна — оранжевый. Только это не загар. Волосы чёрные, с тёмно-зелёным отливом, глаза обыкновенные, карие. Пальцев на руке пять. Хвоста, рогов, когтей, носа пятачком, клыков во рту, острых ушей — нет. Коленки назад не выгнуты. Пропорции тела абсолютно нормальные.

Зелёный обтягивающий комбинезон с серыми нарукавными шевронами и какими-то нагрудными знаками, состоящими из вертикальных чередующихся чёрточек разной ширины и цвета. Наверное, штрих-код какой-то. Очень похоже во всяком случае. Или же так здесь выглядит орденская планка, что скорее всего. На ногах лётчика-налётчика чёрные ботинки. Ни липучек, ни шнурков, ни застёжек на форме и обуви лично я не обнаружил.

— Ты так меня разглядываешь, как будто впервые фрайдинга видишь, — не выдержав моего бесцеремонного осмотра, презрительно бросил пленник, не сводя с меня вызывающего твёрдого взгляда.

— Не поверишь — первые. Особенно, если учесть, что я понятия не имею, кто такие фрайдинги. Но вопрос к тебе, как представителю фрайдингов, у меня всё же имеется: какого фтыра вы на нас напали?!