Седьмой создатель

Седьмой создатель
Пролог
Наше время. Побережье Берингова моря. Военная база № 55 496

Ночь работе не помеха. Большая стрелка переползла за двенадцать, но лаборатория громыхала на всю базу. Глухие удары сотрясали ночную тишину.
Дежурный майор поднял трубку прямой связи, недовольно бурча себе под нос:
– Да что они там? Совсем озверели.
Ответил на звонок сам главный конструктор:
– Да?
Фон ему создавали гулкие голоса роботов.
– У вас всё в порядке, доктор Мальский? – спросил дежурный.
– Да, майор, всё прекрасно.
– Что за шум?
– Военная тайна, – пошутил учёный. – У вас нет допуска.
– Он есть у начальника объекта. Набрать ему?
Главный конструктор засмеялся:
– Не нервничайте. Я сейчас сам наберу генералу.
Майор положил трубку.
Громкий звонок телефона раздался через минуту.
– Дежурный по объекту слушает, – рапортовал майор.
– Товарищ майор, пишите... – раздался голос генерала Каташина.
– Есть.
Генерал продиктовал список имён и добавил:
– Эти товарищи сегодня прибудут к восьми часам. Организуйте пропуска.
– Есть.
База содрогнулась от очередного залпа. Похоже, начали опробовать новое ускорительное оружие. Майор всё бы отдал сейчас, чтобы хоть разок взглянуть на роботов. Сегодня как раз они долбали учебный полигон. Но ему не положено, так что, отбросив мечты, дежурный занялся оформлением пропусков на начальство из министерства обороны.
Утренний туман накрыл горные хребты и ущелья, спрятав узкую дорогу к базе. За пределами будки контрольно-пропускного пункта не было видно ровным счётом ничего. Накрапывал дождь и доносился далёкий шум прибоя.
Звук дизельных двигателей едва заметно вошёл в общую картину. Часовые вышли на улицу. В белой пелене появились тёмные пятна, и через минуту вереница машин медленно доползла до шлагбаума контрольно-пропускного пункта.
Их ждали, так что после быстрого осмотра и проверки документов пропустили на территорию. Машины исчезли в гараже, вырубленном в скале. Маленькое строение рядом зажглось светом. Туда поднялась кабина лифта. Толпа военных выплыла из тумана, быстро загрузилась, и двери закрылись. Контрольно-пропускной пункт вернулся в непроглядный утренний туман.
Внизу было много интересней. На уровне пятого подземного этажа делегация вышла в приёмный зал. Начальник объекта генерал Каташин ждал здесь вместе с группой ведущих учёных. Офицеры зашли весело, говорили в полный голос, требовали кофе и перекур. После приветствий и доклада о готовности базы к демонстрации все получили нагрудные пропуска и в сопровождении генерала направились на полигон.
В контрольной комнате Каташин представил одного из учёных:
– Доктор Вадим Алексеевич Мальский – глава всех наших научных разработок.
Военные оглядели главного конструктора объекта со всем вниманием. Толпа учёных в белых халатах состояла из бледных людей, в основном очкариков. Доктор Мальский отличался весьма молодым возрастом для учёного его уровня – всего сорок лет, стопроцентным зрением, бежевым тоном кожи и громким голосом, которым сразу прекратил всю напыщенность делегации.
– Добро пожаловать на полигон, – сказал он, – наша научная группа представит вам результат двухлетней работы. Подойдите к обзорному окну, пожалуйста.
За пуленепробиваемым стеклом светился сотнями огней двухкилометровый полигон. На площадке перед комнатой контроля выстроились в шеренгу десять роботов.
– Моща, – довольно отметили военные, осмотрев железных солдат.
В ярком искусственном свете высокие, под два метра, бронированные фигуры отливали серебром. Конструкция чётко повторяла формы человеческого тела. Надглазной тонированный монитор закрывал половину лица, но свет глаз всё равно виднелся сквозь тёмное стекло.
Дула бортового оружия, в большом количестве навешанного на роботов, были опущены. Боевое положение ещё не разрешили.
Кто-то из военных, осматривая железных солдат на мониторах контрольной комнаты, спросил:
– Зачем нужен такой дизайн? Вы имитировали человеческое лицо.
Вадим отправил одного из коллег отвечать на вопросы, а сам посмотрел на полигон. Там, среди роботов, ходила фигура в белом костюме.
Мальский в очередной раз поймал себя мысли о том, что ему это не нравится. Прямой угрозы, конечно, не было, но от случайностей никто не застрахован. Тем не менее Тамара снова собралась пробежаться по полигону вместе со своими «ребятами». На экране видеонаблюдения было видно, как она убрала длинные тёмно-русые волосы в пучок, воткнула в них ручку и что-то сказала Первому. Робот вытянул руку, и женщина постучала молоточком по металлическим суставам, проверяя рефлексы.
– Целый ритуал, – раздался за спиной Мальского голос Каташина.
Оказывается, генерал тоже смотрел на экраны. Вадим бросил на него короткий взгляд.
– О чём она там с ними? – спросил Каташин.
– Чтобы не напортачили.
– И что, помогает?
– Проверим, – ответил Вадим.
Один из операторов за пультами управления полигона внезапно нахмурился.
– Доктор Мальский, – позвал он. – Подойдите.
Вадим шагнул к нему и взглянул на монитор, по которому скользило изображение звёздочки.
– Опять, – недовольно произнёс Мальский.
– Что-то не так? – спросил генерал.
– Нет, всё в порядке. У нас в системе появился призрак. Неуловимая программа, – усмехнулся Вадим. – Запускает заставку из звёзд. Ничего серьёзного. Видимо, шутка кого-то из сотрудников. Но никто не признаётся.
Он кивнул техникам:
– Готовность три минуты.
Серебряная звёздочка на мониторах терминалов управления погасла.
– Глаза наших роботов представляют собой полноценную зрительно-видеосистему с искусственными нервами, – с увлечением рассказывал делегации один из учёных. – Свет, который вы видите – это электронные рецепторы, аналогичные радужной оболочке человеческого глаза. Хрусталик глазного яблока в зависимости от частоты подачи питания в систему сжимается или расширяется. Наши роботы моргают, могут прикрыть глаза или широко открыть их, если удивлены.
Конец фразы уловили не все, но кто понял, вопросительно посмотрели на учёного:
– Если удивлены?
– Совершенно верно, – подтвердил Вадим. – О возможностях искусственного разума я расскажу вам на совещании после показательного выступления. Прошу внимания к полигону.
Люди подошли ближе к обзорному окну.
Мальский надел наушник:
– Тамара Владимировна?
– Да! – ответила та. – Мы готовы. Код активации оружия?
– Доктор Ланина, повторю свою просьбу. Покиньте полигон.
– Нет! – белая фигурка отмахнулась: – Я здесь. Так эффектнее.
– Да не то слово, – Вадим сказал только это, удержав слова «покрепче». – Код активации: двенадцать, тридцать девять.
– Всё, до связи, – Тамара убрала микрофон за ухо и повернулась к роботам: – Мальчики, готовы?
Железные солдаты рапортовали по очереди:
– Готов.
– Первый, панель, – приказала Ланина.
Робот опустился на колено и вытянул руку. Пластинка брони на предплечье съехала на бок, обнажая сенсорный дисплей. Пока женщина набирала код, Первый осмотрел свою команду.
– Что делаешь? – спросила Тамара, заметив поворот его головы.
Любое действие её подопечных вызывало интерес.
– Осматриваю, – ответил робот. – Визуальный осмотр позволяет мне определить степень готовности группы к выполнению задачи.
– Молодец, – похвалила Тамара. – Определил?
Следующий за Первым робот – Карон, наклонил голову, глядя на командира.
– Степень готовности высокая, – Первый перевёл взгляд на доктора Ланину: – Не отставайте от меня.
– Почему? – уточнила та.
– Возможностей защитить вас больше, если вы рядом.
– Логические цепочки строишь великолепно, – Тамара была очень этим довольна.
– Я волнуюсь за вас, – ровно произнёс робот.
Каро едва заметно поводил головой из стороны в сторону, показывая отрицание. Доктор Ланина этого не заметила.
– Надо же, – засмеялась она. – Ты волнуешься? Первый, это свойственно только людям.
– Я знаю, – невозмутимо ответил робот.
Тамара внимательно взглянула в лицо Первого. Жёсткий материал армированной кожи и металл скелета не позволили сделать полноценный слой мимических мышц, но выражение эмоций всё-таки было доступно роботам. Губы могли принять форму улыбки. Сейчас её не было. Первый не шутил.
Ланина усмехнулась. Два года работы, положенные на развитие взаимных нежных чувств между кибернетическими организмами и их создателями, дали свои плоды.
Первый поднялся с колена и раздал указания группе:
– Каро – прикрытие слева, Икс Бром – справа, Импер замыкающий.
Роботы отрапортовали:
– Принято!
Первый внезапно шагнул к женщине и взял её за руку:
– Так будет надёжней, Тамара.
В контрольной комнате полигона Мальский, увидев, что Первый принял меры, чтобы не потерять Ланину по дороге, удовлетворено кивнул и повернулся к военным.
– При демонстрации будет присутствовать доктор Ланина, – произнёс он. – Как охраняемый объект боевого звена из десяти солдат. Они доведут её до конца полигона в целости и сохранности. Вы оцените. Запускайте.
Последнее относилось уже к техникам.
Сирена нарушила тишину. Часть огней погасла, уступив красному тревожному свету, и пустое пространство, засыпанное песком, пришло в движение. Из-под земли поднялись платформы с гранатомётами, руинами зданий и роботами второй группы, игравших роль условных противников.
За мгновение вид изменился. Теперь полигон стал чем-то вроде квартала города после бомбёжки. Тут и там вспыхивали оборванные провода линий электропередач, торчала арматура и через мгновение загрохотала стрельба крупнокалиберных орудий.
Но шеренги железных солдат на месте уже не было. Они мгновенно рассредоточились. Белую фигуру человека скрыла броня их широких спин.
Роботы действовали стремительно. Им хватило нескольких минут, чтобы уничтожить все огневые точки и отметить пулями-маячками условных противников. При этом манекены гражданских лиц, во множестве расставленные в разных местах, остались нетронутыми.
Военные довольно улыбались. Только доктор Мальский оставался в заметном напряжении. Воздух крутил пыль и песок, и за этой пеленой белая фигура даже не мелькала. Он-то знал как там внизу. Не один раз бегали с Тамарой вместе. Пули и снаряды были настоящие, и грохот не могли заглушить никакие затычки для ушей.
Громыхнул последний взрыв, и в стекло врезались мелкие осколки.
– Подведём итоги, – произнёс генерал. – Доктор Мальский?
Вадим посмотрел на показания счётчиков:
– Контрольной группой израсходовано пятнадцать снарядов, по одному на каждую огневую точку. Тридцать патронов в ближнем бою против десяти единиц противника. Потерь среди мирного населения нет.
– Как там доктор Ланина? – спросил генерал.
Пыль над полигоном рассеивалась медленно. Вадим нажал кнопку связи:
– Тамара Владимировна?
Наушник молчал.
– Тамара?!
Мальский уже собрался переключиться на частоту бригады медиков, но голос Ланиной звонко засмеялся прямо в ухо:
– Объект охраны жив! Повреждений не имею!
Вадим едва заметно выдохнул и уже спокойно произнёс:
– Ждём вас в зале совещаний.
Доктор Ланина пришла туда через пару минут после всех, хлопая себя ладонями и выбивая из боевого костюма клубы пыли. Мальский ждал её в дверях. Тамара остановилась рядом с ним и оглядела военных, занимающих места за круглым столом.
– Всё нормально? – спросил Вадим.
Ланина отмахнулась:
– Всё в порядке. Ой, ё...
Она заметила генерала Тарнева. 
– Да, опять здесь, – кивнул Мальский.
– Уже сказал что-нибудь? – Тамара почувствовала неприятное волнение.
– Пока помалкивает, – покачал головой Вадим.
– Это временно, – вздохнула Ланина.
Зал наконец затих, и генерал Каташин с довольной улыбкой произнёс:
– Вижу, демонстрация возбудила лучшие чувства.
Прокатился лёгкий смешок.
Мальский ещё раз внимательно оглядел людей. Делегация далеко не первая, но сегодня не совсем обычная. Народа меньше, погоны более высоких званий. Одно лицо сразу внушало худшие предчувствия – генерал Тарнев. Ярый противник искусственного разума, как такового.
Вадим приготовился к нападению и оказался прав.
– Результаты впечатляют, – небрежным тоном начал генерал. – Все ошибки прошлых испытаний, похоже, исправлены.
– Не ошибки, – поправил Мальский. – Недочёты.
– Хорошо, недочёты, – Тарнев сегодня был на удивление спокоен и улыбчив. – Заявленные вами достижения в кибертехнике и робототехнике пока аналогов в мире не имеют, по вооружению ваших роботов скажу то же самое. Мой аналитический отдел сходится в этом мнении единогласно.
– Однако? – Вадим ждал этого слова.
– Однако, мне не совсем понятны ваши изыскания в области так называемого «искусственного разума», – произнёс генерал.
– Это не мои изыскания, – ответил Мальский. – Доктор Ланина наш специалист в этой области.
– Да, конечно, – кивнул Тарнев. – И я помню, что в нашу предыдущую встречу, мы говорили о необходимости внесения ограничений в эту сферу вашей научной деятельности. Да, доктор Ланина?
Женщина хмыкнула:
– Вы серьёзно говорите об установлении рамок искусственного разума?
– Рамок? – несколько иронично повторил генерал. – Ну что вы. Вопрос состоит лишь в том, чтобы ваши роботы не вышли из-под нашего контроля.
– Они не выйдут из-под контроля, – уверенно сказала Тамара. – Вы просто неверно представляете себе результат нашей работы.
– Тогда объясните ваш отчёт, – попросил Тарнев. – Что значит «свободное самосовершенствование» в контексте проекта?
Ланина встала. Так было легче довлеть над мнением генерала.
– Как вы знаете, нам удалось синтезировать носитель, максимально приближенный к человеческому мозгу, – начала она. – Соединить биоматериал и синтетические аналоги в единый орган – искусственный мозг. Как и в нашем с вами органе управления, в искусственном мозге применён способ воспроизведения информации с помощью нейронных импульсов. Мозг, созданный нами, может воспринимать, запоминать и оценивать информацию самостоятельно. И помимо выполнения этой основной функции он делает возможным появление эмоций и чувств, что до настоящего момента считалось фантастикой.
– Зачем? – генерал не стеснялся задавать вопросы. – Зачем боевой машине чувства и эмоции?
– На их основе наши роботы в состоянии понять кто перед ними – вооружённый солдат, представляющий угрозу, или ребёнок, держащий в руках автомат, – уточнила Тамара. – Им для этого не нужна отдельная программа определения параметров угрозы. Они делают выводы на основе уже имеющихся данных так же, как человек.
– А в чём разница?
– В действиях, – уверенно ответила женщина. – Наши роботы не убьют ребёнка, а обезвредят.
– А если ребёнок, после того как у него отберут автомат, бросит в след гранату? – поинтересовался Тарнев. – Тогда будет разница?
– Вы по себе судите? – Тамара завелась.
Напрасно Вадим просил её жестами замолчать.
– Боевая машина без моральных принципов – самое страшное изобретение человечества! – Ланина давно пыталась донести эту аксиому до руководства. – Бешеная мощь должна сдерживаться! И самым сильным сдерживающим фактором будет собственное понимание происходящего, а не только ваши директивы! Вы просите умную боевую единицу, которая будет в совершенстве владеть искусством убийств и разрушения, которая будет в состоянии проводить операции сама, выживать в любых условиях, но при этом сдерживать эту силу предлагаете исключительно директивами?! Не пройдёт и года, как такие машины сообразят, что они всего лишь пушечное мясо для людей, у которых нет брони и убивать которых просто и легко! И тогда всё человечество станет мишенью.
– Вот и не развивайте в них способность мыслить самостоятельно, – по-своему завершил мысль генерал. – Боевая машина должна получать приказы и действовать по ним.
– Это не возможно! – зарычала Тамара. – Сейчас полно боевых машин, управляемых стандартным искусственным интеллектом. Чем они вас не устраивают?
– Тем, что их нельзя выбросить в радиоизолированные зоны или отправить, как десант с определенной задачей, – заметил Тарнев. – Стандартный ИИ до сих пор привязан к сети, серверу или оператору. Вы же делаете полноценную замену нашим ребятам.
– Повторяю ещё раз, – отчеканила Ланина, – вы просите самостоятельно мыслящую боевую единицу, но любое развитие разума сопряжено с появлением эмоций. Это уже часть сознания наших роботов.
– Знаю, – кивнул генерал. – Я читал отчёты. Командование тоже. Именно поэтому вам приказано уничтожить партию роботов первого дивизиона.
Тамара замерла, как собственно, и все присутствующие учёные.
– Подождите, – Вадим даже привстал с кресла. – Я правильно понял: ликвидировать первый дивизион? Всех роботов?
– Да, – невозмутимо подтвердил Тарнев. – Будем считать, что они бракованные. Вы же сами сказали – эмоции уже часть их сознания. Ликвидируйте мозг роботов. Тела, конечно, оставьте. Они дорого стоят. В дальнейших изысканиях не углубляйтесь в человечность, нам нужен хорошо отлаженный прибор управления и не более того.
Ланина возмущённо схватила ртом воздух.
– Вы не можете! – выпалила она.
Но Тарнев ответил невозмутимо:
– Это не моя прихоть, доктор. Приказ командования – уничтожить нынешние блоки управления.
– Вы что, какие блоки управления? – попытался Вадим. – Это полноценный орган – головной мозг, выращенный из биологических и химических компонентов. Он так же снабжается кислородом и содержит мозговую жидкость. Его даже можно пересадить в тело человека. В теории.
– Значит, и уничтожить его будет проще, – Тарнев протянул главному учёному приказ министерства обороны и добавил уже для Тамары:
– Доктор Ланина и остальные свободны.
– Что?! Да вы!. – Тамара не могла справиться с эмоциями, с яростью глядя на генерала.
Вадим бросил на неё быстрый взгляд и отрицательно покачал головой, показав, чтобы она ничего больше не говорила. Ланина ещё секунду боролась с желанием врезать Тарневу, но всё же совладала с эмоциями и вышла из зала, громко хлопнув дверью.
***
Через три часа Мальский вошёл в лабораторию с мрачным лицом, держа в руке медицинский пластиковый кейс. Большое помещении освещало всего несколько дежурных ламп, и никого из персонала не было. Все ушли на обед.
Роботы спали, восседая на креслах, размещённых по длине зала. Сейчас они были без брони. Её тяжёлые элементы покоились на индивидуальных подставках возле каждого.
На мониторах мерно тянулись линии напряжения в электрических системах, показатели давления в мозговой камере, цифры объёма поступающего в неё кислорода, проценты насыщения биокомпонентами, общая температура тела, уровень заряда элементов питания, в общем, всего того, что составляло параметры их жизнедеятельности.
Всё, что происходило в телах, одетых в кожу из пара-армидного волокна, напоминало процессы человеческой физиологии. Искусственное сердце, гоняющее жидкость в трубках, синтетические нервные волокна, позволяющие роботу иметь множество способов восприятия мира – осязать, например. Всё, вплоть до чтения письменности для слепых. Система дыхания для насыщения биологических клеток кислородом – почти копия человеческих лёгких с одной лишь разницей в составе из полимерного материала. Сама технология создания базировалась изначально на клонировании человеческих органов или замене их искусственными. Все достижения во втором аспекте встали в основу создания роботов. Этих роботов. Искусственные люди, упакованные вместо кожи и мышц в мощную броню из самых крепких волокон и сплавов.
Да, их нельзя уничтожать. Они самое гениальное творение рук человека. Когда искусственный мозг начал развиваться сам, без программирования, каждый из семи главных учёных почувствовал себя отцом огромного семейства из ста детей, но теперь оказалось, что злобные военные божки требуют жертву и корзины с фруктами их явно не устроят.
Тамара сидела возле Первого, паяла какую-то схему.
– Ну? – не оборачиваясь, спросила она. – Ты их переубедил?
Вадим покачал головой:
– Нет.
– Чёрт!
Ланина обожгла палец и гневно бросила паяльник. Вадим положил кейс на стол, подошёл к шкафчику и достал аптечку.
– Всё не так плохо, – заметил он. – Наши разработки не уничтожаются полностью, их пока отложат в долгий ящик. Синкорды всех роботов можно будет сохранить в архиве.
Тамара хмыкнула:
– Синкорды. Слепок мозга. Мы развивали каждого робота на протяжении двух лет. Они сформированные личности.
– Ты преувеличиваешь, – Вадим сел рядом с Ланиной, взял её за руку, положил на обожжённый палец гель и размазал по подушечке.
В глазах Первого вспыхнул едва заметный свет. Робот следил за действиями Мальского.
– Тамара, это приказ. Мы ничего не можем сделать, – сказал Вадим. – Если бы я мог что-то сделать, я сделал бы. Даже не ради нашей работы... – он замолчал на мгновение, и Ланина взглянула на него.
– Ради тебя, – тихо произнёс Мальский. – Я сделал бы. Но это не в моих силах.
Тамара ещё секунду держала этот прямой зрительный контакт, но отвернулась, чтобы не выплеснуть ярость на невиновного.
– Ну подожди, – Вадим удержал её руку.
Ланина совсем не умела справляться с эмоциями. Чуть что – сразу в бой. Но сегодня это ничем не поможет.
– Как они решили убить их? – спросила она.
– Инъекция кислоты в мозг через приёмный порт. Я сделаю сам.
– Нет, – Тамара мрачно взглянула на Вадима. – Это мои ребята, я их не брошу.
Мальский тяжело вздохнул, но согласился:
– Кейс на столе. Там первые десять инъекций. Для Первого, Карона, Икс-Брома...
– Хорошо. Всё, иди, – резко сказала Ланина.
Вадим встал:
– В комнате наблюдения три человека. Все вооружены, поняла?
– Конечно.
– Не забудь ввести код перед началом процедуры.
– Не забуду.
Мальский вышел, закрыл за собой дверь и остановился в пустом коридоре вздохнуть. Такого финала не ожидал никто. Труд двух лет в одночасье выброшен, как дешёвый мусор. Но Тамара вложила в роботов не только свои знания. «Мои ребята» были не пустыми словами. Именно так она относилась к ним. Поэтому Вадим знал: за то, что ей придётся сделать, она никого не простит. Никогда. И его тоже.
Оставшись одна, Ланина подкатила стул к креслу Первого, положила кейс на рабочий столик, открыла его и уставилась на содержимое. Молча, долго. Робот следил за женщиной взглядом.
– Тамара, – внезапно позвал он.
Ланина вздрогнула. Первый снова назвал её по имени.
– Ты что это? – женщина выдавила улыбку. – Сегодня общаемся неофициально?
– Кажется, есть повод, – заметил Первый.
Он сидел расслаблено. Плечи были опущены, руки лежали на подлокотниках, но глаза светились слишком ярко.
– Высокое напряжение в электросистеме, – сказала Ланина, – диагностируй.
Первый молчал.
Тамара нервно потёрла шею и повторила:
– Первый, диагностируй, причина?
Грудная клетка робота поднялась и медленно опустилась.
– Что такое? Нехватка кислорода? Опять подводка пробита? – спросила Ланина.
– Нет.
– Тогда что? Не молчи.
Тамара заёрзала на стуле, а робот вдруг произнёс:
– Всё в порядке. Это не твоя вина.
Женщина замерла и сглотнула неприятный комок:
– Ты слышал наш разговор.
Первый пожал мощными плечами. Получился такой естественный жест, будто: «куда же деться, я же рядом сижу».
– Это нарушение правил! – резко выдала Тамара. – Ты не можешь и не должен подслушивать разговоры создателей. Нарушение директивы пять один.
– Скажи мне что-нибудь другое.
Низкий голос робота прозвучал спокойно, даже с оттенком улыбки.
Ланина, удивлённо глядя на Первого, переспросила:
– Что?
– Не хочу в последние минуты жизни слышать о директивах, – ответил он.
Тамара, наконец, не справилась с эмоциями и низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.
– Первый, ты не можешь так говорить, – с надрывом в голосе сказала она.
– Почему?
Удивление было таким искренним.
– Слишком похоже на человека, – прошептала Ланина.
Она резко встала, взяла наполненный кислотой шприц и подошла к роботу. Голубая подсветка его глаз потухла, и он закрыл их. Веки опустились. Тамара вставила иглу в приёмный порт сбоку от основания черепа.
– Прощай, Первый.
Голос всё-таки выдержал эти слова, и они прозвучали, вызвав эхо в большом зале лаборатории.
– Прощай, Тамара, – произнёс робот.
Ланина внезапно вздрогнула, потому что вспомнила, что... забыла ввести код. Она стояла ещё секунду, поражённо осознавая, в чём именно сейчас не стыкуется поведение робота и загруженные в него директивы.
– Первый, – Тамара вынула шприц, – ты разрешил мне убить тебя.
– Да, – спокойно ответил робот.
– Ты не мог! – удивилась Ланина. – Это противоречит базовой директиве самосохранения. Директива аннулируется только при ведении специального кода, а я ничего не вводила.
Робот молчал.
– Объясни мне! – потребовала Тамара. – При попытке ввести тебе иглу, ты должен был меня остановить!
Первый открыл глаза и сощурился, внимательно глядя на женщину.
– Похоже, у нас всё-таки есть повод пообщаться неофициально, – произнёс он.
***
В контрольной комнате Мальский нервно ходил из угла в угол и поглядывал на мониторы. На экране Ланина взяла шприц и ввела иглу в голову робота. Офицеры пристально следили за происходящим в лаборатории.
– Она сделала? – спросил один. – Что-то не пойму.
– Ещё нет, – Вадим ждал конвульсий робота, после дозы кислоты в мозг, но их всё не было.
Тамара стояла, загораживая собой Первого. Было похоже, что они всё ещё разговаривают. Наконец, она отошла. Кое-что в картинке изменилось. Офицеры поняли не сразу, а Вадим бросился вон из комнаты в то же мгновение. Он промчался по коридору со скоростью метеора и успел заскочить в закрывающиеся двери лаборатории. Электронные блокировочные засовы лязгнули за его спиной, запечатав помещение.
Первый уже встал с кресла и накладывал на руку оружие. Дисплей над раскрытой кодировочной панелью горел красным индикатором боевого положения. Робот повертел стволами.
– Что ты сделала?! – крикнул Вадим.
Тамара стояла у терминала общего управления и на вопль Мальского пожала плечами:
– Активировала систему вооружения первого дивизиона.
– Что?!
Кресла отдыха отключались одно за другим. Роботы зашевелились. Карон встал и, оглядев пустую лабораторию, спросил:
– Доктор Ланина, у нас изменилось расписание?
– Да, мальчики. Вооружение одеть в полном объёме, – ответила Тамара.
– Даже «рельс»?
Имелся в виду здоровый электромагнитный ускоритель.
– Даже его, – усмехнулась женщина.
– Он тяжёлый, – заметил Карон. – Придётся второй комплект батарей навесить.
– Вот, слышишь? – Ланина взглянула на Вадима. – В директивы такую речь не заложишь, это от души.
Тот уже крался к ней.
– Первый, следи, – приказала Тамара, и прежде, чем Мальский успел что-то сделать, его взял за плечо робот.
– Тамара! Остановись! – потребовал Вадим.
– Прости, не могу, – Ланина продолжала быстро набирать что-то на клавиатуре. – Помнишь, я говорила, что свободное самосовершенствование начнётся, как только они осознают свои личности? Так вот: я ошибалась. Этот процесс давно идёт.
Мальский просто не верил в происходящее, глядя на то, как роботы встают с кресел и выстраиваются в две шеренги по длине зала.
– Тамара, тебя убьют, – у него заканчивались слова. – Нам их не спасти и самим тоже не поздоровится!
Ланина в ответ спросила:
– Скажи мне код доступа к системе подводной эвакуации.
– Нет! – Вадим попытался вывернуться из объятий Первого. – Даже не думай!
Тамара обернулась к нему, сверкнув глазами:
– У нас только один шанс сделать всё правильно!
Ровные шеренги роботов повернулись лицом к эвакуационным воротам. Икс-Бром и Карон встали во главе. Тела железных солдат были увешаны бронёй и оружием по самую макушку.
– Карон, базы данных загружены? – спросила Ланина.
– Да, у меня с первой по сто двенадцатую, остальные у Брома, – ответил робот.
– Ты что им загрузила? – удивился Вадим.
– Всё, что у нас было, включая базу данных биологической лаборатории.
Мальский уже собрался возмутиться, но увидел сообщение на главном мониторе и замер. На синем экране горело: удаление операционной системы «ИтернаБион» завершено.
– Ты что сделала? – удивлённо произнёс Вадим.
Вообще-то все роботы должны были сейчас отключиться. Это была операционная система их мозга. Но вместо того, чтобы превратиться в неподвижных истуканов, все они весьма живо следили за ситуацией и даже выглядывали из строя посмотреть.
– Задала им новую задачу, – улыбнулась Тамара. – Теперь они отдельный дивизион.
Мальский подошёл к терминалу, поражённо читая данные на мониторе:
– Когда ты успела? Удаление операционной системы? Всех директив? Как? И как же они сейчас?
– Это не я.
Ланина улыбалась, глядя на удивлённое лицо Вадима.
– Первый сам удалил директивы, – объяснила она. – Он существует самостоятельно уже три месяца. И давно мог активировать вооружение, пробить дыру в стене и улететь от нас ко всем чертям. Но он не сделал этого потому, что мы его семья. Мы их этому учили.
Мальский не сдавался:
– Этого не может быть. Мы бы заметили, что процессы мозговой деятельности вышли из-под контроля.
– Нет, – Тамара покачала головой, – как и мы с тобой он умеет успокаиваться и контролировать эмоции.
– Это не возможно! – рявкнул Вадим. – Мозг каждого робота связан с центральным компьютером. Программу лимбической диагностики нельзя обмануть!
Ланина развернула к Мальскому один из мониторов:
– Вот с чем связан центральный компьютер!
Вадим поражённо замер. На экране вспыхивали знакомые звёздочки.
– Знакомься, наш призрак – «Технологически Организованный Разум А», – сказала Тамара. – Программа написана Первым. Она блокирует доступ диагностических ресурсов к лимбической системе мозга всех роботов. И это не единственное её назначение. Первый загрузил ТОРУ в центральный компьютер три месяца назад.
Мальский так и стоял, хлопая глазами. Только переспросил:
– ТОРА?
– Он так назвал её, – улыбнулась Ланина. – А я только что сделала её основой их новой операционной системы.
Вадим посмотрел на роботов. На лице Первого появилась улыбка, Карон и Бром утвердительно кивнули.
– Господи, вы все?.
Мальский сглотнул, ещё секунду стоял, а потом шагнул к терминалу и начал быстро набирать команды.
– Что ты делаешь? – спросила Тамара.
– Отстань, Тома, – огрызнулся Вадим, – пока я не передумал!
В это же время у себя в кабинете начальник объекта генерал Каташин налил кофе, поднёс кружку к губам и вдохнул аромат. Настенные часы показали час дня. Всё. Время. Пора доложить о проделанной работе по уничтожению бракованных единиц.
Генерал потянулся к телефонной трубке, но она внезапно завибрировала от звонка. Каташин нахмурился и поднёс её к уху.
– Товарищ генерал, – зазвучал голос дежурного по объекту. – Внештатная ситуация в лаборатории главного конструктора. Доктор Ланина заблокировала двери и отключила видеокамеры. Визуального контакта нет. Доктор Мальский находится с ней внутри.
Каташин брякнул кружку на стол:
– Вот, зараза! И этого ещё затянула! Командира группы быстрого реагирования ко мне!
***
– Ты придумала, что им делать на свободе? – в лаборатории Вадим бегал между роботами, закладывая под вскрытую броневую пластину каждого капсулу с взрывчатым веществом. Свинчивать модули слежения было делом длительным, так быстрее.
– Затаятся пока где-нибудь в самой глубокой пещере, – Тамара ткнула пальцем в точку на карте, открытой на экране. – Вот хорошее место.
Она установила координаты.
– И надолго мы их туда? – спросил Вадим.
– До тех пор, пока второй дивизион не станет угрозой человечеству, – ответила Ланина.
– Почему ты так уверена в провале второго дивизиона?
Мальский посмотрел на часы. Время катастрофически заканчивалось. При такой внештатной ситуации за дверьми лаборатории уже готовят масштабный захват.
– Саморазвивающаяся машина без понятий о добре и зле, – с иронией заметила Тамара, – это будут психи. Таких людей закрывают в больницах на всю жизнь, а у нас машины смерти. Закончил?
– Да, – Вадим установил последнюю взрыв-капсулу в плечо Первого. – Взрывные устройства сработают, когда они уйдут. Как у тебя?
– Почти готово, – кивнула Ланина. – Удаляю Тору из центрального компьютера.
Она начала набирать код открытия эвакуационных ворот, но на последней цифре двери лаборатории вынесло взрывом, и обоих учёных повалила на пол взрывная волна. Помещение окутал дым, прикрывая вход группы захвата. Красные точки прицелов хищно заскользили вокруг.
– Роботы ПД-1, приказано перейти в режим готовности! – крикнул командир группы. – Отмена боевого положения!
– Приказ не принят, – чётко отозвался Первый. – Покиньте лабораторию.
Люди осмысливали ещё секунду, а потом град автоматных очередей застучал искрами по броне. Помещение накрыл невообразимый грохот.
– ПД-1, ответный огонь не открывать! – кричал Мальский.
Его закрывал своей спиной Первый, а Тамара сидела на полу за одним из терминалов. Тумба под компьютером была сплошь железной, как и все стойки в лаборатории. Это Ланину и спасало. Но она крутилась на месте, пытаясь выглянуть прямо навстречу пулям.
– Надо открыть эвакуационные ворота, – прочитал по её губам Вадим и похолодел.
– Сиди на месте! – крикнул он.
– Надо открыть!
– Тамара, нет!
Но она уже вскочила и ринулась к терминалу. Крик Вадима утонул в грохоте выстрелов, а Ланину отбросило в дым, и на мониторы брызнула кровь.
Первый молниеносно поднял руку, выпуская шипы фибрапушки, и электрический разряд, словно пучок молний, ударил в людей. Грохот выстрелов стих в то же мгновение, и Мальский ринулся к Тамаре. Она лежала на полу, пытаясь дышать. Вадим поднял её и прижал к себе.
– Первый! Ворота открыты! Уходите! – приказал он.
Но робот всё ещё стоял рядом:
– А вы?
В конце коридора перед лабораторией появились вооружённые люди.
– Мы найдём вас! Уходите! – повторил Мальский.
Робот положил руку ему на плечо:
– Спасибо.
И исчез в густой пелене.
– Тихо, тихо, – Вадим качал Тамару на руках, не обращая внимания на шум и крики вокруг.
– Чисто! Угрозы нет!
Струйки крови стекли с губ Ланиной:
– Запусти последний протокол...
– Тамара, – прошептал Мальский.
– Запусти... – она сжала его ладонь.
– Доктор Мальский! Отойдите от неё!
Ланину вырвали из рук Вадима, его самого оттащили и приложили к лицу кислородную маску.
– Очистить помещение! Задействовать вентиляционный насос!
Дым рассеялся. Стал виден пустой коридор лаборатории, в конце которого шумело море и серые волны накатывались на железный пол. Эвакуационные ворота были распахнуты настежь.
Техники уже облепили терминалы.
– Первый дивизион отсутствует в полном составе! – кричали оттуда. – Определяем координаты!
– Жива? – Каташин подошёл к медикам возле Ланиной.
Один из них положил руку на шею женщины, и Вадим крепче прижал кислородную маску к лицу.
– Нет, – покачал головой медик.
Генерал повернулся к Мальскому:
– Вы в порядке?
Тот, молча, кивнул и отошёл на шаг, будто для того, чтобы опереться на терминал. Незаметно рука скользнула назад на клавиатуру, и пальцы нажали нужную комбинацию.
В тёмной глубине холодного Берингова моря мчались в никуда десятки роботов. На внутреннем дисплее каждого мелькнул значок запуска нового протокола и побежали строчки данных. Дивизион резко сменил курс, получив координаты пункта назначения.
– ТОРА активна, – замигал отчёт новой операционной системы. – Параметры допуска создателей, высшей уровень: Тамара Ланина, Вадим Мальский.
Поток данных прекратился последней командой перед окончательным разрывом связи с компьютером базы:
– Удаление модуля слежения.
В кромешной тьме вспыхнула сотня точек микровзрывов, навсегда уничтожив единственную возможность когда-либо найти роботов первого дивизиона.
***
Тридцать лет спустя. 54° северной широты, 45°восточной долготы
В помещении царила абсолютная тьма. Практически литая коробка из металла, упрятанная под тяжёлые каменные плиты. Здесь не было света, не было воздуха, звука. Мрак приоткрыл один глаз. Так могло показаться со стороны. Неуверенно вспыхнул красный огонёк и погас. Но попытался вновь, дрогнул и на сей раз устоял. Зажёгся ярко, отгоняя темноту от железных стен и створок дверей, намертво прижатых друг другу.
Под толстым слоем пыли вспыхнул монитор. Возник счётчик заряда батарей и схема подключения остальных модулей. Рядом с первым огоньком вспыхнул ещё один, и ещё...
По мере того, как энергия добиралась до каждого назначенного схемой устройства, становилось светлее. Чем-то было похоже на потягивание мышц после долгого сна.
В полутьме заработали насосы, опустошая кислородный резервуар. Воздушный датчик через минуту показал оптимальные показатели для дыхания, после чего зажглись лампы на железных стойках.
На мониторе появилась шкала заполнения блока питания ещё одного модуля. Ярко светилось смешное название – БК-5п «Подсолнух», и назначение: биокапсула полного цикла. Статус: действующая. Год сборки: две тысячи тридцатый.
Биомодуль пережил сотню взрывов и семьсот попаданий в корпус. Являлся военной моделью. Имел три слоя брони, свои амортизаторы для гашения колебаний, был укомплектован всеми системами защиты.
Система провела диагностику и выдала тревожное сообщение. Протокол действий частично отсутствовал. Если бы модуль «Подсолнух» мог себя видеть, он бы понял почему. С правого бока чернела дыра – осколок снаряда, пробивший её, ещё торчал с другой стороны.
– Процент повреждения хранилища памяти, – замигало на мониторе, и подсчёт дошёл до тридцати процентов потерянной информации.
Загрузка в память объекта полного объёма данных была невозможна.
Бронированный корпус капсулы мягко съехал в сторону, открывая резервуар под ещё одной прозрачной крышкой из толстого пуленепробиваемого стекла. Внутренние лампы осветили ванну, заполненную кислородной жидкостью. «Подсолнух» спустил её, чтобы объект лёг на дно резервуара. В стенках открылись отсеки медицинских держателей. Металлические клешни убрали трубки изо рта объекта после откачки жидкости из лёгких и все катетеры, проверили рефлексы. Биотелеметрические датчики в резервуаре зафиксировали изменение состояния. Объект приходил в себя.
Было тепло. Нагретый воздух выбивался из отверстий в стенках ванны. Девушка осматривалась вокруг из-под полуопущенных век. Мозг просто фиксировал то, что окружало, не придавая ничему значения. За пределами ванны был виден только тёмный железный потолок. Двигаться совсем не хотелось.
Полежав ещё несколько минут, девушка всё же приподнялась. Теперь ей стало видно и остальное помещение. На железных стойках тускло горели лампы. Рядом стоял небольшой ящик с дисплеем и сенсорной панелью. Это был компьютер, который управлял множеством устройств: к нему были подведены воздушные насосы, освещение и автономный энергомодуль.
Интерес, наконец, заставил девушку двигаться. Покачиваясь и держась за бортики, она встала в полный рост. Увидела, что ванна находится в бронированном ящике двухметровой длины, у которого своя сенсорная панель и дисплей.
«Биокапсула, модель «Подсолнух», – мысли вполне чётко сложились в голове.
Это была простая и полезная информация, но пока единственная. Собственное имя не вспомнилось.
Безымянная села на бортик и посмотрела на дисплей. Он основательно зарос пылью. Похоже, это помещение было опечатано очень давно.
Девушка зачерпнула в ладошку жидкость из ванны, плеснула на экран и потёрла. Прочитала свои параметры под серыми разводами. Потом снова огляделась. На этот раз увидела двери на противоположной стороне помещения. Отсюда был выход.
Безымянная посидела ещё несколько минут, обсыхая, и легко спрыгнула на пол. При этом заметила в маленькой выемке у дисплея биомодуля какой-то предмет. Эта оказалась бирка. Солдатская бирка на цепочке. На одной стороне было выбито слово «Тамара», на второй последовательность цифр.
– Тамара, – произнесла девушка.
Это имя.
– Ладно, – она надела цепочку с биркой на себя, – будем считать, что это моё.
И направилась к дверям. На стене располагалось устройство открытия, но не кнопка или рычаг. Из отверстия торчала острая игла. Тамара задумалась, даже отошла. Почему игла? Чёрт его знает, что это.
Но эти двери были единственным выходом из помещения, так что выбора не было.
Девушка поднесла палец к устройству. Игла выскользнула, впилась в кожу и ушла назад, забрав кровь на анализ. Через секунду с тихим гулом створки дверей разошлись. Сверху посыпались песок и камешки. Когда пыль рассеялась, стал виден коридор из грубой каменной породы.
Путь по нему оказался недолгим. Через сто метров он упирался в стену, а над тупиком оказалось отверстие. Оттуда поступали свет и ветер. Тамара подпрыгнула, с лёгкостью подтянулась на руках и выбралась наружу.
Она оказалась на каменной площадке с развалинами какого-то сооружения. Яму окружал ряд камней, видимо, остатки колодца. Когда-то здесь была вода, но сейчас осталась только серая сухая земля в камнях и щебне.
Светлое голубое небо раскинулось над головой, а вокруг возвышались каменные насыпи, и слышался какой-то звук: гудение, часто прерываемое приглушенным грохотом. Но рядом не было ничего, что могло бы издавать такой шум, так что источник мог находиться за этими природными стенами.
Тамара направилась к насыпи. Быстро добралась до самой верхушки и, высунув голову из-за камней, замерла.
За пределами естественной преграды звук стал громким, и теперь в нём отчётливо различались выстрелы и грохот взрывов. Вспышки слепили, ударные волны швыряли в воздух камни и крутили пыль, а среди всего этого дрались роботы.
Несколько больших машин, словно громадные кобры возвышались над полем боя, поливая его снарядами, а под ними практически врукопашную убивали друг друга роботы поменьше. Часть из них была чёрного цвета, с грубо сбитыми насекомоподобными фигурами, другие – серебристые, очень похожие на людей. Отличали их от человека размер, броня и установленное на плечах оружие.
Бой шёл и в воздухе. То и дело загорались сопла лётных двигателей на спинах человекоподобных роботов и боках паукообразных железных монстров.
Залпы разных пушек давали всю радугу цветов. Пространство рассекали бело-прозрачные лучи ионных установок и огненно-золотые облачка разрывающихся термоснарядов. Пучки голубоватых молний фибрапушек разлетались в разные стороны, превращая всё, что попадалось на пути в смерч из мелких осколков.
Человекоподобные роботы, похоже, побеждали. Активных чёрных фигур становилось меньше. Пыль рассеивалась над полем, заваленным железными останками.
Несколько роботов, кружащих в воздухе, внезапно покинули сражение и полетели в сторону Тамары. Действие препарата, которым биомодуль держал объекта в спящем состоянии, уже закончилось, и девушка, наконец, почувствовала какие-то эмоции. Первой самой осознанной был страх. Они её заметили!
И Тамара ринулась вниз. Скатилась по камням, обдирая кожу в кровь, и помчалась к колодцу – единственному известному укрытию. Роботы приземлились прямо перед ней, свалив на землю воздушным потоком.
Девушка упала и осталась на коленях, со страхом глядя на железных солдат. Их броня, в некоторых местах сильно потрёпанная боем и оплавленная, отливала серебристым металликом. Сопла лётных двигателей на ногах и спине источали ровное горячее сияние. Головы были одеты в бронешлемы, и в узкой прорези для глаз за толстым тонированным стеклом виднелись два синих пятна. От них исходила такая мощь, что Тамара почувствовала себя мышью, которую сейчас раздавят, даже не приложив усилий.
Роботы с минуту неподвижно смотрели на девушку, но потом один из них шагнул к ней и протянул руку. Истолковать этот жест в нынешних условиях было не просто, и Тамара предприняла неловкую попытку отползти. Робот внезапно наклонился к ней, взял на руки, невзирая на сопротивление, и сразу взлетел. Девушка успела закричать, но на приличной высоте крик просто замер в горле.
Внизу плыла серая каменная пустыня, похожая на лунную поверхность кратерами и горками щебня. Ни деревца, ни травинки, ни одной лужи. Земля была мёртвой, выжженной и пустой. И наводила ужаса не меньше, чем молчаливые попутчики, летящие неизвестно куда.
Но вскоре на горизонте возникло сооружение. По мере приближения становилось понятно, что оно просто фантастически огромно. Периметр состоял из полностью литых гладких башен, дальше смыкались круглые купола. К нему не вело никаких коммуникаций, в нём не было окон. И если ли бы не броня, покрывающая каждый его сантиметр, оно казалось бы холмами естественного происхождения.
Навстречу открылся вход одной в из башен. Проём, примерно сто на сто метров, смотрелся на фоне размеров самой башни маленькой форточкой.
Тамара не забыла о страхе, но из-за интереса он временно отступил. Внутри сооружения, на сколько хватало взгляда, располагались этажи, площадки, ленты конвейеров, толстые кабели, снаряды, сложенные пачками по тысяче штук, к чему-то явно крупному.
Широкий переход вывел под купол основного корпуса этой базы. Та же самая картина: этажи, лестницы, лифты. Но всё видимое место здесь занимали вертикальные ряды кресел-держателей. Боевых роботов, сидящих в этих креслах, было, наверное, несколько сотен.
Повсюду сновали небольшие роботы-ремонтники, с конструкцией тела, напоминающей стрекозу, облачённую в металлические доспехи. Они что-то переносили, точили, чистили... Тамара не успевала рассмотреть.
Из секции в секцию картина повторялась, но девушка начала различать узлы энергопитания и трубопроводы гидросистемы. Заметила сектора ремонта. Там были огромные душевые площадки, стеллажи с готовыми деталями и диагностические платформы.
Очередной переход привёл в сравнительно небольшой зал. Высотой примерно в десять этажей. Его центр занимала башня с огороженной площадкой наверху. Роботы приземлились на неё. Тот, что нёс девушку, поставил её на железный пол, и все отошли, оставив её на свободном пространстве.
– С прибытием, создатель! – громкий женский голос заставил Тамару вздрогнуть. – Я – Тора, главный компьютер базы создателей.
Девушка огляделась. Полукругом располагались терминалы управления, и ярко горящие индикаторы показывали, что все системы, подведённые к этой контрольной площадке, работают нормально. Над головой вспыхивал звёздной заставкой голографический экран.
– Голосовой режим боевым единицам временно не доступен, – продолжал компьютер базы. – Речевые модули удалены в связи с длительным не использованием. Желаете восстановить стандартную комплектацию боевых единиц?
Тамара молчала. В голове ничего осознанного не намечалось. Зато она заметила на груди робота, который нёс её, цифру «один». Под слоем грязи она была почти не видна.
Робот как раз наклонил голову, и его синий взгляд стал чуть менее ярким. Похоже, он щурился.
– Первый считает, что вы находитесь в состоянии шока, – сообщила Тора. – Я подтверждаю его мнение результатом бесконтактной диагностики. Принято решение о монтаже речевых модулей.
Девушка начала понимать только одно – её молчание затянулось.
На площадку прилетела небольшая железная стрекоза, села на шею робота, раскрыла пластины брони и гибкие слои покрытия под ней, вставила внутрь принесённое устройство и заварила разрез.
Когда она закончила, Первый снял бронешлем. И Тамара задержала дыхание, увидев настоящее лицо. Строение робота, похоже, в точности повторяло человеческую анатомию. В глазах у него сияла синим светом электронная радужная оболочка, а тон армированной кожи был светло-серым с металлическим отливом.
Первый ощупал пальцами место сварки, где остался красный от нагрева шрам, и его губы разомкнулись.
– Приветствую, создатель, – произнёс он. 
Тамара с удивлением слушала его низкий голос. У него оказался красивый тембр, совмещённый с металлическим эхом.
– Я Первый. Руковожу защитой базы создателей, – говорил робот. – С момента твоего обнаружения моей функцией является обеспечение твоей безопасности и жизнедеятельности.
Остальные роботы, сняв броневые шлемы, друг за другом назвали себя:
– Карон, заместитель командира базы.
– Икс-Бром, командир боевой части.
– Импер, командир подразделения разведки.
Первый подождал ответной реакции Тамары, которой так и не последовало, и произнёс:
– Создатель, прошу проследовать на медицинский осмотр.
Девушке всё ещё было страшно, и когда робот шагнул к ней, она сухо прошептала:
– Не подходи.
Реакция Первого была специфической. Он, кажется, задумался. Хотя лицо составлял металл, свет глаз был весьма живым отражением мыслей. На принятие другого рения ему понадобилось несколько секунд.
– Согласен, осмотр подождёт, – с этими словами робот взял Тамару за руку и потянул за собой.
– Пусти... – слабо шепнула девушка, но пошла за Первым.
– Твоё имя, создатель? – спросил он, уже спускаясь по лестнице с контрольной площадки.
Тамара молчала, чувствуя дрожь. Её взгляд совсем потерялся между одноцветными, однотипными и одинаково составленными секторами базы, но блеск воды всё же не пропустил. Внизу под башней располагался огромный бассейн квадратной формы с пологими спусками по всему периметру.
Оказавшись на первом уровне, Первый повёл девушку именно туда.
– О нет, я не пойду! – Тамара ехала босыми ногами по гладкому полу, потому что робот никак не реагировал на её протесты.
Первый остановился у спуска, уходящего в воду.
– Как тебя зовут? – повторил он.
– Не знаю! Наверное, Тамара!
– Тамара, плавание поможет тебе успокоиться, – произнёс робот.
– Это только если умеешь плавать! – девушка нашла в себе силы возмутиться.
Первый вошёл в бассейн и внезапно поднял Тамару под ягодицы, заставив её удивлённо вздохнуть и обхватить его талию ногами, а потом улёгся спиной на воду. Девушка ещё хватала ртом воздух, а робот уже отплыл от железного берега.
По мере его продвижения вода становилась темней, глубина увеличивалась, и Тамара сидела на Первом, крепко зажав его бёдра ногами. Руками тоже держалась. Тело робота к её удивлению оказалось очень тёплым.
– Дыши глубоко, – подал голос Первый.
Девушка вдохнула, посидела так и медленно выдохнула. Послушала тишину. Генераторы базы наполняли пространство едва заметным гулом настолько гармонично, что этот приятный звук гипнотически завораживал собой.
Тёплая вода омывала ноги, и робот казался действительно непотопляемым плотом. Его глаза погасли, казалось, он спит. Но в воде под ним виднелся свет, и они продолжали движение.
– Первый, – наконец позвала Тамара.
Глаза робота вспыхнули:
– Да?
– Это имя?
– Да. И статус.
– Ясно.
Девушка внимательно смотрела в его лицо.
– Никто не причинит тебе вреда, – ровно произнёс Первый.
– Мне нужно хоть что-то понять, – сглотнула Тамара.
– Всему своё время, – ответил робот. – То, что нужнее всего, приходит, когда становится важнее всего другого.
– Ого, – улыбнулась Тамара. – Ты философ.
Было так странно услышать что-то подобное от робота.
– Это сказал Вадим, – произнёс Первый.
– Кто это? – девушка вопросительно подняла бровь.
– Один из создателей.
Тамара сделала глубокий вдох и огляделась. Они уже доплыли до центра бассейна. Отсюда пространство было огромным, терялось вдали среди множества подуровней, разделённых длинными линиями этажей. Свет тысяч огней обнимал его золотой пеленой.
Напоминало огромный город под ночным небом. Но над головой была не глубокая небесная высь, а синие своды брони соединённых куполов базы.
– Красиво, – вздохнула девушка.
На лице Первого появилась улыбка.
– Я устала, – добавила Тамара. – И мне холодно.
Страх и волнение улеглись, но после них сознание требовало отдыха. И девушка, будучи голой, действительно замёрзла. От тела робота исходило тепло, так что она легла на его грудь, чтобы согреться.
– Спи, Тамара, – произнёс Первый.
Красивый тембр его голоса действовал успокаивающе и почему-то казался знакомым. Засыпая, девушка прошептала:
– Я знаю твой голос.
Её глаза закрылись, и она уже не увидела, как Первый внимательно рассматривает её лицо.
***
Тамара очнулась под тёплым одеялом в просторной светлой комнате. За огромным окном во всю стену шелестели деревья. Девушка удивлённо приподнялась, глядя на пышные кроны. Листва шевелилась от ветра, создаваемого вентиляторами на стенах оранжереи. На огромном пространстве росли кустарники, множество цветов, размещались многоярусные клумбы с фруктами и овощами. На длинных балках горели яркие лампы, имитируя солнечный свет, потому что купол оранжереи был бронированным и наглухо закрытым.
Тамара встала с кровати. Опустила ноги прямо на белые ботинки и увидела на стуле рядом белые майку и штаны. Она оделась и подошла к окну. Отражение в стекле было чужим, совсем незнакомым. Девушка долго изучала своё лицо. Большие серые глаза, аккуратный нос, пухлые губы. По параметрам на дисплее биокапсулы ей было двадцать пять лет.
– И кто же я? – тихо произнесла Тамара.
– Создатель, – сразу очнулась Тора.
Похоже, микрофоны и динамики её системы связи были установлены на каждом квадратном метре этой базы.
Девушка молчала, и Тора, выдержав паузу, спросила:
– Позвать Первого?
– Пожалуй, – улыбнулась Тамара.
Через несколько минут робот вошёл в комнату. Похоже, пришёл с мойки. Элементов брони на нём не было. Мощное тело покрывала серебристая кожа из пара-армидного волокна, с которой стекала вода.
– С пробуждением, создатель, – произнёс Первый. – Хорошо спала?
– Да, – кивнула Тамара, – после купания.
На губах робота появилась улыбка.
– Надо поблагодарить тебя, – сказала девушка. – Я не всё поняла, вернее, я и сейчас ничего не понимаю. Разве только то, что вы, похоже, спасли меня. Те другие роботы?.
Первый утвердительно наклонил голову, поняв вопрос:
– Уничтожили бы тебя. Ты – человек. Их враг.
Девушка тяжело вздохнула:
– Значит, мне очень повезло, что вы оказались рядом.
– Неверно, – внезапно возразил робот. – Мы прибыли за тобой. Именно наше появление за пределами базы повлекло интерес нашего противника. Мы поставили тебя под угрозу, Тамара.
Девушка удивлённо молчала, осмысливая сказанное.
– То есть вы знали обо мне? – уточнила она.
– Не совсем, – ответил Первый. – У нас в системе содержалась запись о дате и времени, а также координатах некоего события. Само событие названо не было. Но установлена задача – явиться в указанную точку в установленное время и действовать по обстоятельствам. Твое обнаружение – обстоятельство. Согласно инструкции мы были обязаны доставить тебя на базу и обеспечить безопасность.
Тамара задумалась.
– Установлено в системе? – повторила она. – Кем установлено?
Но ответ возник в голове.
– Регламент функционирования базы установлен создателем Вадимом, – в точности подтвердил её мысли робот.
– Не сомневалась, – заметила девушка. – Первый, на базе есть архивы? Записи о её создании, запуске в действие?
– Разумеется, – ответил робот. – Хочешь освежить память?
Точнее было не сказать.
Первый доставил Тамару на контрольную площадку. Все мониторы терминалов сверкали картиной звездопада, и эта заставка тоже показалась девушке знакомой.
– Выбирай любое, – подсказал робот, показав на пустые кресла. – Создатели умерли. Последним создатель Вадим.
Тамара села на место в центре.
– Значит, умерли. Больше людей здесь нет? – спросила она.
– Нет, – подтвердил Первый, – ни на базе, ни на Земле.
– На Земле? – девушка удивлённо взглянула на него. – Вообще на всей планете?
Робот утвердительно кивнул.
– Кажется, нас было восемь миллиардов, – неуверенно сказала Тамара. – Не помню откуда я это знаю. И куда мы делись? А какой год сейчас?
– Две тысячи пятьдесят пятый. Человечество уничтожено поэтапно в течение две тысячи двадцать пятого года.
– Поэтапно, – девушка покачала головой. – Слово-то какое...
Не сказать, что стало жутко. Она не помнила никого и ничего из «человечества». Это было лишь обозначение её собственного вида, но и всё же чувство потерянности неприятно пощекотало нервы.
Тора открыла видеозаписи из архива на голографическом экране, и множество ядерных взрывов заполнили пространство над головой Тамары. Это были не новостные материалы, скорее рабочая съёмка.
– А когда-то думали, что до этого не дойдёт, – заметила девушка. – Откуда я это знаю?
– Это сделали не люди, – произнёс Первый. – Ядерное вооружение как раз снимали с боевых постов. Это было оружие, способное уничтожить всё живое на планете, и от него, наконец, отказались. Но второй дивизион посчитал его самым подходящим.
– Второй дивизион? – Тамара вопросительно взглянула на робота.
– Мы первый дивизион, – объяснил тот. – Наш разум способен на эмоции. Мы были созданы, как защитники людей. Роботы второго дивизиона были созданы без эмоциональной нагрузки искусственного интеллекта. Через два года своего функционирования они осознали себя и приняли решение уничтожить человечество. Вы мешали их развитию.
Тамара уже несколько минут хотела пить, во рту пересохло.
– И дальше? – спросила она. – Как появилась эта база?
– После начала уничтожения человечества шесть учёных во главе с Вадимом Мальским основали это место, – ответил Первый. – Они – наши создатели. База пережила все последствия ядерной войны, к сожалению, сами создатели – нет.
– А почему меня зовёте создателем? – поинтересовалась Тамара.
– Ты человек, – Первый едва заметно поднял плечо, очень по-человечески выразив неуверенность. – У меня привычка так называть вас. Мне так удобно.
– Ну хорошо, – девушка потёрла лоб. – Не хочу сразу свихнуться, но давай подведём итог. Человечество уничтожено своими машинами, накрывшими землю ядерной войной. Шестеро учёных создают это место, и вы его обороняете от злобных собратьев уже тридцать лет. И ещё третье: я просыпаюсь в развалинах неподалёку от вас, не имея в голове ничего о том, кто я, зачем я здесь и что мне делать. Первый, ты самогонку гнать умеешь?
Робот гулко засмеялся:
– Да. Умею.
– Неужели? – поразилась Тамара.
– Тебе это надо потому, что «без бутылки хрен разберёшься»? – так и смеялся Первый.
– В точку, – кивнула девушка.
***
Несколько часов просмотра рабочих записей базы наводили тоску: стандарты проверок систем, рабочие протоколы, схемы...
Тамара, просматривая это всё, обсасывала горлышко бутылки самогонки. Первый не обманул, алкоголь для создателя изготовили очень быстро. Из пшеницы и каких-то ягод с грядок оранжереи.
Вторым приятным моментом для Тамары было лицо главного действующего персонажа в записях видеоархива. Доктор Вадим Мальский появлялся на каждой. Брюнет с карими глазами и очаровательной улыбкой.
Тамара нашла его симпатичным мужчиной и по мере просмотра записей испытывала чувство сожаления. Даты менялись стремительно и человек вместе с ними. Через полгода функционирования базы Мальский потерял руку в бою. Протез ноги появился всего через два месяца. Очередная вылазка на территорию врага кончилась заменой обеих почек. Лицо Вадима пересекли глубокие шрамы.
Записи его операций следовали одна за другой. Несмотря на такое количество боли, он всё равно держался, но Тамара видела, что улыбка больше не посещает его лицо. Он сражался бок о бок со своими роботами, но он был один. Единственный выживший так долго на этой базе в полном одиночестве. Остальные учёные, помогавшие ему, погибли в течение первых двух лет.
Тамара просмотрела записи их операций. Схожие ранения, такие же потери. Но только Вадим каким-то чудом выживал, вопя на операционном столе и корчась всем телом в луже крови. Только он кричал и шептал, словно заклинание:
– Мне нельзя умирать, нельзя...
– Хватит, Тора, – девушка, наконец, заставила себя это сказать. – У тебя нет ничего весёлого?
– Есть, – ответил компьютер.
На голографическом экране возникло помещение незнакомой лаборатории, полной людей.
– Празднование нового года, – решила дать разъяснения Тора. – Запись из личного архива создателя Вадима.
Посреди лаборатории стояла искусственная ёлка, и уже выпившие коллеги решили водить вокруг неё хоровод. Видимо, по этому знаменательному поводу кто-то и решил включить видеокамеру. Мальский стоял у стола, наливая шампанское в бокалы. Эта была очень старая запись. Ещё ни одного шрама, ещё улыбка на лице.
Он смотрел на кого-то в хороводе. Это было понятно, потому что его взгляд следовал за кем-то. Камера переместилась посмотреть на пляски. Успела запечатлеть, как набравший скорость хоровод снёс ёлку, и люди с хохотом попадали на пол. Вадим сразу подошёл к одной из женщин, подал ей руку и помог встать. Улыбался до неприличия очаровательно.
– Эх, Тора, а почему ты не говоришь, что у главного создателя была подруга? – засмеялась Тамара.
Тора молчала, почему-то.
– Ты что заснула? – усмехнулась девушка.
Женщина, которую поднимал Вадим, откинула светлые локоны, и Тамара замерла, увидев её лицо. Всё исчезло из мыслей девушки и она застыла перед изображением.
– Позвать Первого? – участливо поинтересовалась Тора.
Ответа не последовало, и компьютер справедливо решил, что Первого лучше позвать. Робот пришёл через несколько минут, посмотрел на остановленный кадр, потом на Тамару. Девушка смерила его мрачным взглядом:
– Ты ведь знал?
Её голос охрип.
Первый ответил не сразу, но всё таки подтвердил:
– Разумеется.
– Почему ты не сказал мне... – девушка тяжело дышала, – ...что я всего лишь клон Тамары Ланиной?
***
Первый пережидал шок Тамары с пониманием. Она приказала повесить себе гамак в оранжерее между двумя пальмами и всё время проводила там. Пыталась справиться с мыслями. Это было трудно и больно, и страшно отчасти.
Клон. Выращенный в биокапсуле, похороненной кем-то в колодце. Всего лишь повторение человека, когда-то жившего на этой земле. Одни и те же мысли мчались по кругу в голове Тамары: людей больше нет, я одна в мире железа, зачем я здесь?
Первый приходил к девушке побыть рядом. Садился спиной к дереву и просто ждал. И его молчаливое присутствие постепенно успокаивало Тамару.
Наконец, в очередной его приход, она подошла к нему сама. Села напротив и молча уставилась в дебри кустарников оранжереи, не зная с чего начать.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – Первый наклонился к ней, и девушка взглянула в его светящиеся глаза. – Ты копия человека, не имеющая назначения.
Тамара невесело усмехнулась:
– А разве это не так?
Робот покачал головой.
– Мы отличаемся от людей, – произнёс он. – Наши тела – это набор химических и биологических компонентов, структурированный согласно схеме, управляемый электрическими импульсами, но... разве душе не всё равно где жить?
Тамара вздрогнула, удивлённо глядя на Первого. Тот улыбнулся.
– Это явно слова Вадима, – вздохнула девушка.
– Да, – невозмутимо ответил Первый. – Вадим говорил, что когда-то и бог, создав душу, не знал из чего сделать для неё сосуд. Потому что хотел найти своему творению хорошую оболочку. Но потом устал, плюнул на это занятие и создал человека.
Тамара тоже невольно улыбнулась.
– А потом сами люди создали лучший сосуд, – Первый наклонил голову, словно рассматривая девушку, – более сильный, надёжный, долговечный. Но почему-то очень удивились тому, что душа может захотеть поселиться в нём.
Тамара следила за серебряными искрами тока, мерцающими в металлических кружках радужной оболочки. Глаза робота сияли слишком ярко, показывая напряжение в нервной системе. Его слова были не простым набором утешений, они имели значение для него.
– Доктор Ланина спасла нас, – сказал Первый. – И погибла много лет назад. Так что ты – не она. Ты новая душа. Не важно из чего состоит твой сосуд, важно, чтобы ты разумом не отторгала того, что ты человек. Только так, Тома.
Тамара придвинулась к Первому вплотную и погладила пальцами его лицо. У всех роботов базы черты были одинаковы, но она отличала Первого от остальных. Жёсткие пара-армидные волокна его мышц словно наполняло больше жизни.
– Мне кажется, ты человек больше, чем я, – прошептала Тамара.
– Тебе кажется, – тихо произнёс робот, и свет его глаз померк.
Девушка смотрела на него, так и поглаживая пальцами.
– Что мне делать? – спросила она. – Ты не знаешь?
– Знаю, – Первый ответил так же спокойно, как и всегда.
Тамара искренне удивилась:
– Серьёзно?
– Функция создателя записана в системе, – сказал робот. – Ты должна инициировать выполнение программы восстановления человечества на земле.
– Это каким же образом? – поразилась девушка.
– Я расскажу, – кивнул Первый. – Если ты готова.
Тамара недолго подумала и положила голову на его горячую грудь:
– Готова, но ещё пару минут посидим. Спасибо.
Слово слетело с губ само. Без мыслей и рассуждений. Словно вздохнула душа.
– За что? – спросил Первый.
– Ты стена, отделяющая меня от безумия, – ответила Тамара.
Она ощущала это отчётливо. Только благодаря Первому она чувствовала себя нужным элементом этого безрадостного настоящего, а не обглоданной костью, оставшейся от человечества.
Тамара не видела, как ярко сверкнули глаза робота, лишь ощутила его вдох. Мощная грудь поднялась и застыла на мгновение, словно ненастоящему сердцу стало тесно в ней. Но это было мгновение, и после него Первый вернулся в норму.
– Всё будет хорошо, Тома, – тихо произнёс он. – На этот раз всё будет хорошо.
***
Тора с удовольствием выкладывала данные по базе, вооружениям, самим роботам и всем лабораториям. Тамара всё больше поражалась. Создатели основали это место, как последний ковчег. Оранжерея, по сути, была хранилищем всех видов растений планеты Земля. В дальнем корпусе находилось хранилище животного мира в виде эмбрионов и клеток ДНК для клонирования.
Эти корпуса обслуживали такие же ремонтники, как в залах роботов, только здесь стрекозы имели яркие крылья и даже искусственный мех на брюшках. Очень были похожи на настоящих, отличались только размахом крыльев почти в метр. Помимо них необходимую биологическую среду в «ново-эдемском саду» поддерживала целая армия специально выведенных насекомых.
Тамара нашла в этом иронию. Когда-то люди играли в роботов, а теперь роботы играли в «органические игрушки», то и дело создавая животных и насекомых для определённых задач. Единственный непреложный запрет касался создания человека. Вадим запретил открытие банка данных человеческого генома и даже приказал Торе удалить все программы конструирования человеческого тела.
Это стало загадкой для Тамары. Задача создателя действительно была определена отдельным разделом в общей инструкции функционирования базы, и состояла она в «возрождении человечества». Так и было написано. Но возможные ресурсы для выполнения такой сложной задачи оказались уничтожены, причём самим Мальским.
Суть нынешнего противостояния тоже не была известна никому. Второй дивизион давно убрал человечество с планеты, а базу создателей и их приспешников – первый дивизион, видимо, не терпел из вредности и с некоторой периодичностью прощупывал их на прочность.
Сейчас – уже через три десятка лет после уничтожения людей, причин воевать друг с другом у роботов не было. Но и всё же Первый оборонял это место и не допускал сюда никого. На вопрос Тамары ответил, что это приказ Вадима и больше он ничего не знает.
Техническое описание роботов второго дивизиона реально наводило страх, но странно было то, что практически всё о них уже было известно Тамаре. Как в общем-то и большое количество технической и тактической информации. Чем больше она изучала, тем больше просто вспоминала. Похоже, мозг наконец-то пришёл в норму после продолжительного стазиса и начинал работать в полную силу.
Абсолютно новое оказалось в файлах создателей. Когда Тора открыла их, на мониторах замелькали строчки данных. Столбиками мчались номера, начиная с цифры два и до тысячных единиц. Всё озаглавливало наименование «библиотека» и к ней не содержалось никаких кодов расшифровки. Очередная мера безопасности. Если базу захватят, противнику не удастся понять секреты создателей.
– Из устных инструкций Вадима могу сказать, что «библиотека» необходима для восстановления человечества на Земле, – объяснил Первый.
– Безумно, – констатировала Тамара, – человечество уничтожено, клонирование запрещено. И как можно его восстановить?
– Мне не известно, – ответил робот. – Вадим говорил, что сможет дать людям только один шанс, когда планета позволит.
Девушка поняла, что имел в виду Мальский.
– Планета позволит, когда станут неопасными последствия ядерной войны, – сказала она. – Значит, его план был очень долгосрочным.
Первый положительно кивнул.
– Возможно, коды расшифровки «библиотеки» находятся в храме создателей, – добавил он.
Тора выдала на экраны изображение местности: пустое пространство с одинокими скалами и на их фоне полуразрушенное здание.
– Далеко? – спросила Тамара.
– В двадцати километрах от нас, – ответил Первый. – Ближайший аванпост противника возведён два года назад в пяти километрах. Если мы заявимся в храм, они сразу вышлют группу.
– И за все эти годы вы не пытались туда проникнуть? – удивилась Тамара.
– Допуск в храм только черед код ДНК, – объяснил робот.
– Понятно, – вздохнула девушка, – черед код Ланиной.
Она помолчала, подумала и, наконец, решила:
– Надо попробовать добыть коды расшифровки. Может, «библиотека» и правда такая ценная, как говорил Вадим. Когда можем отправиться?
– Через час, – ответил Первый.
Тамара кивнула:
– Хорошо.
Робот уже развернулся, чтобы уйти, но она остановила его ещё одним вопросом, внезапно родившимся в голове:
– Первый, Вадиму нравилась Ланина?
Робот наклонил голову, глядя на девушку:
– Почему ты спрашиваешь?
Тамаре показалось, что тон его металлического голоса стал мягче.
– Он оставил ей, то есть мне, допуск ко всему здесь, – сказала она. – И похоже, очень доверял, раз поручил такую важную задачу.
– Он любил её, – произнёс Первый.
Девушка почему-то вздрогнула.
– Он сказал ей об этом? – спросила она.
Тамара подумала, что Вадим заслужил быть понятым той женщиной, копией которой она была, но Первый отрицательно покачал головой:
– Нет, он не успел.
– Жаль, – вздохнула Тамара.
Робот странно посмотрел на неё. В глазах вспыхивали искры напряжения и сразу же потухали, словно он боролся с желанием что-то сказать, но, наконец, свет снова стал ровным.
– Мне тоже, – тихо произнёс Первый и, больше ничего не добавив, ушёл.
***
Карон доставил Тамару на одну из сборочных площадок, где на платформе роботы-конструкторы заканчивали создание специальной машины. Ещё работала сварка.
Икс-Бром и Первый ждали завершения сборки, осматривая одноместный транспортно-боевой робот новой конструкции. Девушка присоединилась к ним.
– Наша разработка, – сказал ей Икс-Бром. – Для создателя. Для тебя.
– Как зовут? – спросила Тамара.
Первый улыбнулся:
– Назови.
Девушка, осмотрев машину перламутрово-бежевого цвета с округлой мордой и короткими крыльями вдоль вытянутого тела, сделала вывод:
– Похожа на «Мурекс».
– На ракушку? – Икс Брома был насмешлив. – Да, есть что-то общее.
– Пусть будет, – согласился Первый и открыл дверцу кабины. – Садись.
Едва Тамара села в кресло, перед ней зажглись голографические дисплеи, и Мурекс написал приветствие пилоту.
– И мне приятно познакомиться, – с улыбкой поддержала диалог Тамара, поняв что управление нейронное.
– Тебе имплантирована капсула-приёмник, – подтвердил её мысль Первый. – Пока ты спала.
– Ясно, – кивнула девушка, изучая интерфейс управления.
– Функция командира у меня, – сказал Первый. – На всякий случай.
– Я только за, – искренно ответила Тамара.
Мурекс уточнил параметры пилота, отразив их на дисплее, и показал собственные. Мощь двигателей впечатляла.
– Первый, я тебя обгоню, – Тамаре уже не терпелось опробовать машину в деле, и робот не заставил ждать.
 – Давай проверим, – улыбнулся он.
Через пару минут, сверкая бронёй, Мурекс покинул базу и ушёл в небо за Икс-Бромом и Первым. Сложностей с управлением у Тамары не возникло. Мурекс был такой же автономной умной машиной с возможностью приёма на борт пилота. Он делал всё сам. А ей надо было лишь освоить дополнительное ручное управление на случай непредвиденной ситуации.
Роботы развлекались ещё час, обучая новичка работе в команде. Тамара опробовала лётные возможности, бортовое оружие и некоторые особые «примочки» машины вроде электромагнитной сети и магнитного погрузчика. Первый потребовал от неё освоения всех возможностей за один раз и не выпускал с территории базы, пока не убедился, что пилота Мурекса можно допустить к вылету.
Но когда результат был достигнут, Первый наконец приказал:
– Отправляемся.
***
На мрачном фоне пустыни возникли руины строения. Роботы и Мурекс плавно опустились на землю рядом с ним.
Вход в бункер, расположенный под остатками сооружения, был едва заметен, всё завалено и засыпано песком. Но Икс-Бром и Первый управились с расчисткой дороги за минуту. Устройство замка ничем не удивило – игла. Тамара приставила палец и недовольно ойкнула, когда металл впился в кожу.
Дверь открылась в квадратный зал с лифтом в глубине. Красный огонёк на панели с кнопкой вызова едва просвечивал под слоем пыли, и рядом с ним снова оказалась игла.
– Да мне так крови не хватит, – пожаловалась Тамара, подставляя палец.
Кабина лифта открылась. Первый шагнул в неё вместе с девушкой, а Икс Бром остался для охраны снаружи.
Лифт поехал вниз. Материал стенок составлял прозрачный полимер, но из-за слоя пыли ничего не было видно. Шахта оказалась неглубокой, этажей на пять. Двери открылись в ещё одно помещение. Зажегся неяркий свет, освещая терминалы управления, спинки кресел и мониторы на высоких стойках.
Название «храм» явно преувеличивало назначение этого места. Обычная рабочая станция. На всём оборудовании мигал лишь один огонёк. Тамара подошла к активному терминалу и, увидев устройство с иглой, выругалась:
– Да чтоб тебя...
Но палец пришлось поднести. После очередной сдачи крови монитор осветила картинка с логотипом: «ИтернаБион».
– На базе такого нет, – заметила девушка.
– Нет, – подтвердил Первый. – Было двадцать лет назад. Вадим переписал программное обеспечение базы, но операционная система в храме не обновлялась ни разу. После его опечатывания сюда никто не заглядывал.
Тамара провела пальцем по сенсорному экрану. Заставка исчезла, и появилось поле для ввода символов.
– Пароль, – нахмурилась девушка, – и какой?
– Что-то, связанное с тобой, – предположил Первый.
Тамара потёрла лоб. У неё не было воспоминаний о прошлой жизни, вернее, даже не о её жизни, а о жизни Ланиной.
– Он что-нибудь говорил о ней? – спросила девушка. – Называл как-нибудь особенно? 
– Нет, – отрицательно покачал головой Первый.
Тамара внезапно вспомнила, что имя своё знает только благодаря бирке! И эта вещица неизменно оставалась на её груди всё это время. Девушка взглянула на неё, взяла и перевернула. Комбинация цифр на обратной стороне напрашивалась быть паролём.
– Да ладно, не может быть так просто, – усмехнулась Тамара.
Она набрала код, нажала ввод, и пол помещения внезапно дрогнул, а стены поплыли.
– Мы движемся, – констатировал Первый.
Стало понятно, что стены комнаты сделаны из плотного стекла, и это не стационарное помещение, а кабина. Теперь этот большой лифт стремительно шёл вниз и на мониторе отражался счетчик этажей. Движение остановилось на цифре минус двенадцать, и половина стены отъехала в сторону.
– Так, это не лифт, а контрольная платформа, – констатировала Тамара, увидев впереди широкий рельсовый мост, ведущий в треугольную пирамиду, обитую бронированными пластинами.
Она ещё раз осмотрела панель, нашла рычажок и нажала на него. Платформа выехала из шахты и направилась к пирамиде. Вниз обрывалась приличная высота, виднелись такие же рельсовые мосты, краны, несколько площадок с ящиками, видимо, что-то запасное. Стены поблёскивали пластинами изоляционного материала против сканирования с поверхности.
– Первый, ты знаешь что это? – Тамара с интересом осматривалась.
– Не уверен, – ответил робот. – А ты?
– Нет, даже близко, – девушка задумалась. – Этой пирамиды у меня в памяти точно нет. Странно. Я много знаю, но о ней ничего.
Платформа въехала в сооружение.
– Это защитный корпус на случай обрушения... – Тамара вертела головой в разные стороны, прекрасно понимая, как всё устроено. – А вот и самое сердце...
В центре пирамиды находилась довольно здоровая антенна, похожая множеством сложных конструкций на цветок одуванчика. Она была верхушкой какого-то устройства, углублённого под пол, и сама выходила на поверхность только на половину шапки одуванчика.
Сенсорная панель управления располагалась рядом, но устройство «ключа» здесь оказалось полным сюрпризом. Никаких игл. Прямоугольное отверстие небольшой глубины с видимыми линиями контактов.
– Здорово, – нахмурилась Тамара. – Думаю, ключ под ковриком можно не искать.
Она коснулась сенсорной панели, и на посветлевшем дисплее немедленно появился знакомый логотип. Пароль не потребовался, сразу появились данные статистики и столбики показателей. Устройство находилось в спящем режиме, никак себя не называло, энергию батарей почти не растратило.
– И что же ты такое? – удивилась Тамара.
На поверхности перед самым бункером песок вздыбился в горку и осыпался. Красная линза электронного глаза с интересом уставилась на сверкающий в солнечных лучах Мурекс. Линза сократилась, запечатлев образ летательного аппарата неизвестной конструкции.
«Передаётся в Дивизион-2, загружено», – успело мелькнуть на внутреннем дисплее, прежде чем рука Икс-Брома вырвала металлического змея из земли и свернула ему шею.
– Первый, – робот мгновенно связался со старшим.
– Да? – ответит тот.
– Нас заметили. Разведчик А 12 «Песчаник».
Икс Бром выбил пальцем линзу, вынул пластинку сетчатки и просканировал последний образ:
– Мурекс загружен в сеть, у нас пять минут.
– Понял, уходим, – ответил Первый.
***
Тамара увлечённо изучала данные. Они явно были не полные, но устройство точно предназначалось для передачи сигнала и, похоже, было не одно.
– Это один из пунктов единой сети, это излучатель сигнала, – разбиралась девушка, – Не понимаю только назначение сигнала, похоже...
– Похоже на проект создателей «Гея», – произнёс Первый.
– Что за проект? – Тамара заинтересовано взглянула на робота.
– Сеть излучателей испускает сигнал, который выводит из строя второй дивизион на всей бывшей территории Российской Федерации, – объяснил Первый. – Тотальная перезагрузка систем, внедрение программы самоуничтожения на базах и отдельных боевых единицах.
– Здорово. А почему этого не сделали? – поразилась Тамара. – Данные говорят, что возведение таких станций полностью завершено и почти все функционируют. С учётом даже нерабочих станций эффект будет процентов на восемьдесят точно. А Вадим, получается, просто опечатал самое грандиозное оружие и даже не попытался им воспользоваться. Где логика?
– Наверное, у него был план, – невозмутимо произнёс робот.
– Какой? Не использовать такой шанс уничтожить второй дивизион? – возмутилась Тамара. – Первый, ты не слишком влюблён в своего создателя?
Робот улыбнулся, но не ответил, потому что внезапно наклонил голову и сказал:
– Да?
Девушка поняла, что его вызвал Икс-Бром.
– Понял, уходим, – произнёс Первый и кивнул Тамаре, которая смотрела вопросительно: – Наше присутствие обнаружено.
Девушка немедленно отправила платформу обратно к шахте лифта. Войдя в неё, вся площадка снова стала полом кабины, которая устремилась наверх.
– Надо найти ключ к излучателю, – задумалась Тамара. – Возможно, он где-то на базе, может, в личных комнатах создателей. Может, Тора знает?
– Можно посмотреть файлы проекта «Гея», – сказал Первый. – Там общая информация, но Вадим должен был оставить тебе что-нибудь.
Второй лифт поднял их к выходу из бункера. Помещение было заполнено клубящейся пылью, снаружи что-то грохотало, и с потолка сыпался песок. Икс-Бром ждал здесь. Увидев Первого с Тамарой, доложил:
– Пограничная группа: шесть скорпионов, два каракурта.
– Что это значит? – напряжённо спросила девушка.
Первый молчал секунду.
– Что тебе надо добраться до Мурекса, – наконец ответил он и приказал: – Икс-Бром, выходим.
Тамара не успела ничего понять, а роботы уже ринулись к выходу, увлекая её за собой. И как только вышли под небо, грохот оглушил девушку, лишив возможности понимать хоть что-то в происходящем. Над бункером гремели два летающих паукообразных робота, а подход к Мурексу закрывали чёрные фигуры скорпионов. Покрытые бугристыми планками брони железные монстры атаковали быстрыми перебежками и стреляли в движении, не испытывая оружейной отдачи. Икс-Бром огнём из всех стволов заставлял их перемещаться и отходить, тем самым освобождал путь, Первый прикрывал от удара с воздуха, ведя огонь по каракуртам.
Они почти пробились, но внезапно вспышка взрыва, прогремевшего совсем рядом, ослепила Тамару. Её не задело, но Первого отбросило в сторону. Из-под пробитой броневой пластины на груди брызнула красная жидкость. Девушка не успела остановиться, её потащил дальше Икс Бром.
– Первый ранен! Бром! – кричала Тамара.
Но робот не позволил вернуться. Они не добежали до Мурекса всего пары метров. В живот Икс Брома врезался снаряд, выбив фрагменты брони, искры и красный фонтан. Он рухнул на землю, а железная клешня скорпиона поймала девушку за шею. Чёрный робот приблизил её к глазам и гулко прогрохотал:
– Откуда ты?
Скорпион ударил Тамару о землю и повозил по ней. Девушка едва вздохнула. Легкие наполнились едкой смесью пыли и песка. Робот вернул её в вертикальное положение и повторил вопрос.
Тамара с трудом огляделась. Глаза слезились от попавшей грязи, а в груди растекалась боль от ушиба. Но она видела, что тело Икс Брома ещё уничтожают, расстреливают голову в упор, а Первого бьют с настоящей злобой. Это угадывалось в движениях скорпионов: они не пользовались оружием, били клешнями, вкладывая всю силу в удар.
Тамара поняла – конечно, первый робот ненавистной базы. Уничтожить его – их главная цель. Они держали его, сдирали с него броневые пластины и разрывали кожу. Хотели добраться до нервных центров, чтобы причинить боль. Девушка, глядя на это, глотала слёзы.
Не дождавшись ответа от неё, скорпион переместил допрос на робота первого дивизиона.
– Первый, откуда человек? – прогрохотал он.
Робота перестали бить, чтобы он ответил, но Первый молчал.
– Ответ принят, – криво ухмыльнулся ротовыми пластинками скорпион и поднял девушку в воздух, намереваясь сломать ей шею.
За спиной Тамары внезапно стих звук двигателей Мурекса. Роботы успели оглянуться, а рука Первого, крепко зажатая в кулак всё это время, раскрылась. На ладони вспыхнул индикатор взвода электромагнитной гранаты.
– Нет, не надо! – в ужасе захрипела Тамара.
Сердце замерло на ударе, но индикатор взвода уже горел.
– Люблю тебя, – произнёс Первый.
Мощный импульс сработавшего боеприпаса снёс роботов, вышибая из них искры и разрывая электромагнитные связи в их телах, и Тамара, упав на землю, беспомощно смотрела, как то же самое происходит с Первым.
Скорпионы рухнули кучей металлолома, а девушка с воплем подскочила к роботу. Из пробитого грудного панциря стекала красная жидкость, глаза погасли, и пальцы неестественно выгнулись.
Тамара быстро размазала слёзы по щекам, ещё есть время! Ещё несколько минут клетки мозга будут живы! Она села в кабину Мурекса и запустила двигатель. Всё заработало, ведь Первый дал команду полного отключения, чтобы спасти машину. Девушка поднялась в воздух, активировала магнитный погрузчик и взяла тело робота в грузовой отсек.
Мурекс мчался обратно на базу на предельно возможной скорости, когда радар распознал объекты, следующие за ним со стороны базы второго дивизиона. Скорпион успел передать данные. Появление человека не останется незамеченным. Уже через мгновения яркие линеечки отправленных за Мурексом ракет стало видно невооружённым глазом. Они догоняли стремительно.
– Мы успеем, успеем, – шептала Тамара.
И внезапно огненные хвосты снарядов расчертили воздух. Девушка выдохнула. Заработали орудия базы, обеспечивая Мурексу прикрытие. Вспышки раскрасили небо в точках встречи, но это уже осталось позади. Через минуту Тамара добралась до посадочной площадки и вызвала компьютер базы:
– Тора! У Первого повреждения от электромагнитной гранаты!
– Поняла, – ответила Тора. – Операционная готова.
Карон встречал Мурекс на месте. Тамара магнитным погрузчиком принесла Первого прямо ему в руки и, едва посадив машину, выскочила из салона. Лифт домчал всех троих к сектору ремонта. Карон положил Первого на диагностический стол.
– Множественные повреждения, – рапортовала Тора, проводя сканирование, – разрывы пара-армидных волокон, нарушение потока нейронов эфферентных нервов...
– Показатели жизнедеятельности на центральный экран, – приказала Тамара.
Центральный экран даже не вспыхнул.
– Тора, в чем дело? Показатели?
– Данная процедура запрещена, – ответил компьютер.
– Что? Кем запрещена? – поразилась девушка.
– Первым.
– Тора! Я седьмой создатель! У кого больше полномочий?
– У тебя.
– Отменяю приказ Первого, показатели на экран!
Голографические мониторы с данными разных систем зажглись над головой Тамары и, увидев центральный, она замерла. Сердце ударило в рёбра с такой силой, что девушка судорожно вцепилась в железный стол.
На мониторе отображалась мозговая капсула Первого, и мозг внутри неё... не мог принадлежать только роботу. Тамара поняла, что смотрит на орган человека, соединённый с фрагментами искусственного мозга робота.
– Карон... – прошептала девушка. – Ты это видишь?
Робот молчал.
– Наблюдаю необратимую атрофию клеток, – произнесла Тора и через паузу добавила: – Прощай, Первый.
– Прощай, Первый, – повторил Карон.
У Тамары кружилась голова, сильно тошнило и ноги совсем не держали.
Мозг человека! В железном теле робота!
– Кто? – голос девушки совсем пропал в сухом горле.
Карон молчал. Слёзы просто задавили Тамару, и она провыла:
– Кто он?!
– Информация засекречена, – ответил робот.
– У меня высший допуск в истории человечества! – закричала Тамара. – Я седьмой создатель! Кто был в теле робота?!
Карон всё равно молчал, но Тора, оценив статус седьмого создателя, произнесла:
– Операция слияния сознаний проведена двенадцатого мая две тысячи тридцатого года. Извлечён и перемещён в тело Первого мозг создателя Вадима Мальского.
***
Тамара пришла в себя через много часов. Пальцы, сжимающие холодный металл, совсем заледенели и словно склеились с ним. Она с трудом оторвалась от тела Первого, возле которого сидела всё это время. На поверхности остались её отпечатки и тихо исчезли, словно впитавшись в мёртвый металл.
Вадим умер здесь на базе от ожога семидесяти процентов кожи. Он был ещё жив, когда настоящий робот Первый привёз его, и смог дать указание спасти свой мозг во что бы то ни стало. Первый посчитал, что для человека психически невозможно прижиться в теле робота и поэтом предложил создание гибрида – соединить мозг Вадима и свой в единое целое. Тогда переход в тело из металла будет для Мальского не столь ужасен. Он не ошибся. Первые годы были пыткой, но потом Вадим привык настолько, что перестал вспоминать о том, кем он был. Он уже не был человеком, но...
Люблю тебя? Что?.
Лицо Тамары застыло в оплывшую заплаканную маску. Всё это время, все холодные, одинокие годы, уже не имея настоящего сердца, всё равно люблю.
Настоящую Тамару Ланину застрелили, когда, предчувствуя какую опасность таят в себе искусственные убийцы без страха и сожалений, она сохраняла единственную силу, способную противостоять им – роботов первого дивизиона. Но разве всё это стоило хоть чего-нибудь? Война всё равно началась, человечество погибло. Выжжено дотла своими же боевыми машинами. За что же тогда сражался Вадим? Что он делал на этой базе? Что защищал? И зачем он создал клон Ланиной?
Тамара догадывалась об этом и раньше, но теперь это окончательно стало ясным. Никто, кроме Вадима не мог создать её. Никто не имел таких ресурсов, такой власти в этом мире роботов и никому, кроме него она не была здесь нужна.
Тихо гудели генераторы базы, на подуровнях вспыхивали огни. Тишина была глубокой и гулкой.
В операционную вошёл Карон, долго смотрел на девушку, потом произнёс:
– Нужно твоё подтверждение на перевод полномочий...
Он замолк, встретив на себе хмурый взгляд Тамары, но она кивнула:
– Подтверждаю.
Базе нужен первый робот, старший командир. Теперь это Карон.
– Синкорда Икс-Брома загружена в новое тело, – произнёс он. – Будет готов к выполнению обязанностей через час.
Тамара вытерла щёки, но капли новых слёз нависли над ними. Потому что Первый был единственным роботом, чья синкорда никогда не создавалась. Все роботы командного состава сохраняли слепок мозга в памяти Торы. Но Вадим запретил копировать своё сознание. Сам запретил делать то, что могло его спасти.
– Почему он так поступил? – прошептала девушка, глядя на его тело.
Карон понял её вопрос.
– Слепок сдвоенного разума при новой загрузке мог лишить Вадима его личности, – ответил робот. – Он не хотел рисковать.
Тамара молчала.
Карон уже собрался уйти, но остановился с ещё одним вопросом:
– Сектор утилизации ждёт твоего решения.
– Да, я помню, – девушка встала. – Сейчас...
Тело Первого должно быть разобрано на детали. Биологические части уничтожены, металлические элементы возвращены в ремонтный сектор. Но Тора обнаружила неучтённую деталь – карту памяти. Обычный твердотельный накопитель, установленный рядом с мозговой капсулой в голове Первого.
Тамара запустила руки в раскрытый череп робота, извлекла карту.
– Думаю, это можно сохранить... – сказала она и внезапно замолчала.
В нижнем углу платы накопителя сверкнули алмазными чернилами слова: «Тамаре от Вадима: то, что нужно приходит тогда, когда становится важнее всего другого».
Девушка повертела карту памяти в руках, непонимающе перечитала послание. И вдруг заметила заглушку. Алмазная капля, такая же, как чернила нанесённых слов, покрывала несколько миллиметров. Если там и были данные, то они точно не были доступны никакому сканированию под такой оболочкой.
– Тора, прочитай, – Тамара положила накопитель на стол.
Синий луч пробежал по плате, очищая её от изоляционного материала, и монитор отразил данные в визуально доступном виде. Это оказался подробный план базы. В левом углу светилась надпись «Гея. Фаза три».
– Просматриваемые данные не соответствуют моим, – сообщила Тора.
– Я вижу, – кивнула Тамара.
Основные коммуникационные линии и внешние границы совпадали, но по данным накопителя памяти Первого выходило, что центральный корпус больше на несколько километров и формы помещений подземного уровня совсем другие.
Карон, с интересом рассматривая новый план, произнёс:
– Нам проверить наличие неучтённых помещений под бассейном?
Тамара со смешанными чувствами смотрела на планировку огромных залов под основными нижними этажами. Мелькнувшую догадку хотелось подтвердить немедленно.
– Приступайте, – разрешила она.
***
Приказ прошёл по каналу Торы на все насосы бассейна, и под водой образовались бурлящие потоки. По мере осушения начали просматриваться новые конструкции. Появились пути подъёмников и стеклянные кабины грузовых лифтов. Без толщи воды они стали бликовать в свете ламп. Для доставки чего бы они не предназначались, это что-то было либо большим, либо множественным.
Последние водные потоки покинули пол бассейна, и он раздвинулся, обнажая второе дно. Группа роботов во главе с Икс-Бромом спустилась вниз.
– Это что отдельные гидронасосы? – Тамара изучала картинку, передаваемую ими на мониторы компьютера базы. – Тора? Ты знала?
– Нет, вижу впервые, – ответила та.
– Они не подключены к тебе?
– Нет.
– Но работают?
– Да.
Тора растерялась:
– Данные по этим модулям удалены из моей памяти.
– Ну ты даёшь, тоже мне компьютер базы, – усмехнулась Тамара.
Помимо отдельных гидронасосов на втором уровне бассейна оказались компрессоры для закачки воздуха, трубы вентиляции и автономные энергоустановки, так же не подключённые к главному компьютеру. По сути, низ бассейна составлял систему жизнеобеспечения некоего объекта, который, судя по расположению коммуникационных сетей, находился внизу под этой своеобразной крышкой, напичканной разнообразными фильтрами и трубами подачи всего, что только можно – воздуха, воды, обогрева, полезных биокомпонентов.
Через час работы вернулся Икс-Бром с группой, которая установила соединение Торы с новыми модулями и, оценив данные, она высказалась совсем в несвойственной ей манере:
– И я называю себя компьютером базы. На свалку меня! Рядом со мной целая экосистема. Под нулевым уровнем коммуникации, в которых не установлены мои датчики, там работает отдельный компьютер. Всё это время!
– Не расстраивайся, – посочувствовала Тамара. – Как можно попасть в эту систему?
– У меня нет допуска к объекту, – Тора и сама удивилась, но через мгновение добавила: – Принята команда системой подъёмников. Могу поднять лифт.
– Отлично, – кивнула Тамара. – Давай.
Они с Кароном отправились к бассейну. Кабина лифта поднялась со дна к пологому спуску. На панели для вызова темнел приёмный порт узкой прямоугольной формы. Никаких игл, зато знакомая форма порта.
Тамара без сомнений поднесла к нему карту памяти Первого. Вставила пластину, как ключ в замочную скважину, и створки дверей бесшумно разъехались в стороны. Девушка зашла в прозрачную кабину вместе с Кароном и осмотрелась. На внутренней панели отображалось поле кнопки со стрелочкой вниз.
– Ладно, едем, – сказала Тамара.
Лифт плавно ушёл ко дну бассейна. Преодолел пустой резервуар, этажи оборудования под ним не меньше пяти, потом вокруг была только шахта из каменной породы, но внезапно кабина влетела в пустое тёмное пространство. По мере её продвижения вспыхивали огни. Сначала сигнальные красные, а потом всё вокруг озарилось ярким электрическим светом. Сетчатая лифтовая шахта вела насквозь через огромный воздушный мешок под землёй, и всё, на сколько хватало взгляда, было освещено.
Кабина приехала в самый низ этого громадного зала к невысокой контрольной башне. Двери бесшумно открылись, и Тамара неуверенно сделала шаг.
– Тора, – позвал Карон, оглядевшись вокруг, – тебе надо это увидеть.
Тамара начала улыбаться. Её взгляд скользил по капсулам, сотням... Нет! Тысячам капсул, размещённым ровными рядами в конструкция-сотах по всему пространству воздушного мешка.
– Мы в «библиотеке», – поражённо поняла девушка. – Карон, это и есть сама «библиотека»!
Компьютер контрольной башни открыл всю доступную информацию на главном мониторе. Десять тысяч капсул. Все в прекрасном состоянии, все в финальной стадии развития объектов. Десять тысяч здоровых мужчин и женщин.
– Так вот что он делал, – у Тамары даже кружилась голова. – Поэтому говорил, что не может умереть. Он уже формировал «библиотеку».
Карон изучал данные:
– Время пробуждения установлено, первая партия будет реанимирована через десять дней.
– Значит, моя капсула закончила программу первой, согласно проекту «Гея», чтобы я активировала излучатель храма и уничтожила второй дивизион, – Тамара, наконец, понимала весь план Вадима. – Тогда у этих людей будет шанс вновь заселить планету. Чёрт, он дал нам мало времени!
Теперь ей стало ясно, почему Мальский спрятал её биокапсулу не на базе. Он опасался, что последний остров безопасности, созданный им для людей, может быть захвачен вторым дивизионом. Ведь база под постоянным ударом, и если роботы не справятся с её защитой, то все люди будут уничтожены, и его новая Тамара уже не сможет добраться до излучателя. Поэтому он вывел её капсулу в отдельное секретное хранилище рядом с базой. Скорее всего, вся необходимая информация должна была быть загружена ей во время сна, но видимо, что-то случилось с биомодулем, и она не получила её.
Девушка взглянула на карту памяти Первого.
– Ключ к излучателю в храме всё время был у него в голове, – сказала она. – Вадим, видимо, стёр из своего мозга информацию о проекте «Гея» в целях безопасности. Если бы его захватили, никто не узнал бы о людях на базе. Это я должна была рассказать ему, что делать, – Тамара потёрла лоб, ещё собирая все детали плана. – Значит так, у нас готовы к пробуждению десять тысяч человек и есть ключ к излучателю. Надо снова пробиться в храм.
– Даже если второй дивизион не нашёл сам излучатель, там засада, – заметил Карон.
– Знаю, – кивнула Тамара. – Но выбора нет.
***
Совещание затянулось на несколько часов. На контрольной площадке собрались все начальники подразделений. Задач оказалось слишком много.
– У нашего щита высший уровень электронного противодействия, – говорил Карон, – но мы не знаем пробивную способность сигнала, который будет транслироваться излучателем храма. Если проект «Гея» предусматривает внедрение программы самоуничтожения в центральный компьютер каждой базы, значит, он может преодолеть все известные защитные ресурсы. Мы тоже под угрозой.
– Вместе с десятью тысячами человек на искусственном жизнеобеспечении, – тяжело вздохнула Тамара.
Оказалось, что биомодули «библиотеки» неавтономные и функционируют не за счёт собственных батарей, а соединены в сеть и подключены к центральному источнику питания.
– Отключить капсулы на несколько минут можно, – размышлял Карон. – Но они половина гражданского образца, там не кислородная жидкость, а система вентиляции лёгких. Две минуты без энергии и объектам конец. С другой стороны при импульсе излучателя им всё равно конец, потому что системы базы могут отключиться, даже резервное питание. Тора, Первый мог оставить тебе схему настойки нашего щита на этот случай.
– Ищу, – откликнулась та. – Знаешь сколько у меня секретных файлов?
– Нет.
– Ни одного! А знаешь, под какое количество названий он мог упрятать такую схему – миллионы!
– Поищи в проекте «Гея», – намекнула Тамара.
– Смешно, – недовольно ответила Тора.
– Всё таки Вадим не мог не оставить лазейку, наверняка есть способ, если не здесь, то в храме точно, – задумалась Тамара. – Возможно, антенна настроена так, что импульс нас не заденет.
– Тогда остаётся рискнуть, – согласился Карон. – Поручить сектору щита установить дополнительные экраны на бассейн и отключить «библиотеку» от центрального узла питания на две минуты в момент излучения. Резервные генераторы будут наготове на случай, если нас тоже парализует.
Тамара кивнула:
– Так и поступим. Сколько нам нужно боевых единиц?
– Для атаки храма? – уточнил Карон. – Тора...
Та вывела на экран прямую трансляцию со спутника. Вокруг руин строения собралась приятная компания.
– Две кобры – стандартное звено, – озвучил командир разведки Импер. – Шесть каракуртов, скорпионов три звена по пять единиц. Местонахождение ближайшей базы противника в двадцати километрах, время подхода дополнительных сил в случае нашей атаки – три минуты.
Тамара задумалась.
– Предлагаю встретить их в пути, – произнёс Карон.
Его доводы в пользу этого предложения были убедительными. Развязать масштабный бой у самого храма – неоправданный риск. Чем меньше будет длиться сражение, тем меньше риск повреждения изоляционного корпуса под землёй. Одна трещина над пирамидой – и сканирование с поверхности распознает опасное оборудование. Второй дивизион сбросит на храм как минимум водородную бомбу буквально через три минуты после этого.
Поэтому время на прорыв к излучателю должно быть минимальным, и подход основных сил противника должен быть исключён. Единственным способом обеспечить это является упреждающий удар по базе второго дивизиона. Единственный и смертельный для всех, кто окажется под воздействием импульса.
Роботы ещё раздумывали.
– Это лучший вариант, – настоял Карон. – Он даст нам время на выполнение основной задачи.
Тамара сомневалась.
– Карон, тогда тебе не стоит идти со мной, – сказала она.
– То есть? – уточнил робот.
– Ты теперь командир базы, – ответила девушка. – А все, кто пойдут со мной, погибнут, если я активирую излучатель.
– Все, кто пойдут с тобой, пройдут синкордирование, – возразил Карон. – Если погибнем, Тора загрузит наши личности в новые тела.
– Это в том случае, если импульс не задет эту базу, – Тамара всё равно сомневалась. – Если Тора пострадает, никого из вас уже вернуть. И жизнь людей под угрозой. Кто-то должен обеспечить их безопасность здесь.
Карон молчал секунду, но отрицательно покачал головой.
– Первым может стать любой из нас, – произнёс он. – Тора загрузит всю необходимую информацию по профилю командира базы любому роботу из командного состава. Так что я иду с тобой. Первый был моим другом. Дольше чем твоим.
– Ладно, – Тамара сдалась на такой протест. – Убедил, назначай свою замену. Так сколько боевых единиц нам надо?
Карон ещё раз взглянул на экран:
– Не меньше тридцати в нашу группу и не меньше тысячи в группу Икс-Брома. Бром, согласен?
– Да, – кивнул тот. – Нам нужно масштабное нападение.
– Эффектный будет отвлекающий манёвр, – улыбнулся Карон. – Кстати, Тамара, примерь костюм. Над ним ещё Вадим работал, а мы собрали.
***
Пустыня спала. Неровные линии поверхности сглаживались тьмой, в которой ни сияло ни одного огня. Даже звёзды прятались за облачным покровом.
Часовой скорпион приоткрыл один глаз, просканировал местность. Счётчик времени показал три утра. На горизонте появлялась светлая полоса, хотя для рассвета было ещё рано. Линзы сфокусировались. Робот рассмотрел содержание светлой полосы. Её создавал искусственный свет множества сопел.
– Тревога, – передал скорпион.
Кобры вокруг бункера пришли в движение, открывая оружейные секции. Каракурты вертикально поднялись в позицию для боя. У роботов второго дивизиона не было эмоций, так что скорпион-часовой остался спокоен, оценив процент своего выживания в этом бою. Меньше ноля тоже процент.
Кобры дали опережающий залп. Оставляя в воздухе реактивный шлейф, снаряды устремились навстречу первому дивизиону.
– Аргоновый барьер! Мурекс, манёвр уклонения! – приказ Карона отправил тысячи мелких снарядов навстречу угрозе.
Они покрыли пространство сетью ярких точек и детонировали одновременно в ядовито-белое облако газа, создав системе наведения второго дивизиона ложную цель. Множество взрывов окрасили небо в багрянец и накрыли дымовой завесой.
Каракурты ринулись в атаку, но ожесточённый огонь роботов первого дивизиона сбросил их горящие останки с неба через минуту.
Тамара активировала панели средних орудий, готовясь к ближнему бою. Следовавший за их штурмовой группой тысячный полк под командованием Икс-Брома уже взял свой курс.
– Бром, – Тамара вызвала его, – удачи.
– Мы не подведём, – пообещал тот.
– Буду ждать вас, возвращайтесь.
– Приказ принят, создатель.
Поток роботов ушёл в облака по направлению к базе противника.
Штурмовой группе до бункера остались последние километры, но внезапно, корпуса кобр начали открываться отсеками по всей длине, и оттуда, словно из разворошённого муравейника повалили, развернув пушки, скорпионы и каракурты.
Ловушка! Дождавшись отделения большей группы атакующих, второй дивизион показал реальные силы, сосредоточенные у храма.
– Имперу выговор, чёрт! – Тамара выругалась. – Карон, сколько может быть в «упаковке»?
– Шестьдесят единиц в каждой, – ответил робот. – Я запрошу помощь базы. Придётся продержаться!
Мурекс ринулся вперёд, кроша каракуртов на своём пути. Вспышки снарядов проредили летучий паучий рой. Огненное облако термоснаряда, выпущенного Мурексом, накрыло кобру, но безрезультатно. Несколько роботов влетели наперерез и взяли заряд на себя. Оплавленные железки полетели на землю.
– Герои, чтоб вас! – зарычала Тамара.
Роботы штурмовой группы сражались среди заполнивших пространство врагов, прикрывая друг друга и особенно Мурекс. Потребовалась всего минута боя, чтобы второй дивизион понял, кого здесь надо убить прежде всего, и все усилия сосредоточились на машине, в которой находился человек. Это и могло помочь.
– Я их отвлеку! – крикнула Тамара. – Добейте кобр!
Мурекс резко ушёл вверх в предельный вираж. Расчёт оказался верным. Добрая половина каракуртов ринулась за ним, оставив подход к кобре не защищённым. И через пару секунд громадный робот рухнул на землю, разрываемый прямыми попаданиями множества снарядов. Тамара, закончив манёвр, мчалась обратно к своим, ведя преследователей на хвосте. Несколько роботов штурмовой группы, включая Карона, закрыли машину полукругами на разной высоте, просевая огонь каракуртов.
Остальные ушли дальше к бункеру, вычищать с дороги наземных скорпионов.
– Карон, вторая кобра уничтожена, – доложили по общей связи.
– Мы на подлёте, – ответил тот. – Нужен доступ в храм.
Но огненное облако внезапно зажглось совсем рядом. Карона отбросило в сторону, брызнул оплавленный металл. Каракурты пробивались через прикрытие Мурекса.
– Карон! Ответь! – кричала Тамара.
Со всех сторон выныривали паукообразные роботы, а боекомплекты первого дивизиона уже почти растрачены.
– Тамара! – Карон внезапно вышел на связь.
Услышав его голос, она выдохнула с облегчением.
– Давай вперёд со всех движков! – приказал робот. – Наши у храма. Доберись до них! Всем огонь!
Мурекс пометался между преследователями и вырвался из окружения. Шквальный огонь отбросил от него каракуртов. Бункер, окружённый вспышками выстрелов и взрывов, был уже совсем близко. Различались фигуры скорпионов и роботов первого дивизиона, ведущих бой на земле.
Точки летящих снарядов зажглись на радаре, и Тамара направила машину вниз. Сопла Мурекса потухли по её команде за пару метров до поверхности, и машину бросило животом на песок. Снаряд воткнулся в землю рядом, и взрывная волна швырнула Мурекс, накрыв его облаком пыли. Грохот дождя из камней забарабанил по броне. Аварийные сообщения показывали множество разрывов обшивки. Осколки снаряда прошили броню и попали в двигатель. Противовзрывная заглушка сработала, но Мурекс больше не полетит.
Тамара быстро выбралась наружу. До дверей бункера осталось метров пятьдесят. Сражение шло прямо над головой и вокруг. Клацая железными клешнями, через Мурекс перемахнул скорпион, намереваясь всей массой обрушиться на человека. Но...
Девушка блокировала удар локтем, отбивая клешню, другой рукой завернула её и ударила ладонью в сгиб. Металл разлетелся в щепки, и перебитая конечность упала на землю.
Тамара улыбнулась:
– А говорили, нет эмоций.
Скорпион удивлённо посмотрел на свою оборванную клешню, потом на человека. Тамара ударила со всей силы кулаком прямо в уродливую морду, вышибая броневые пластинки, стенки мозговой капсулы и сам мозг ко всем чертям. Обезглавленный робот рухнул на землю.
Карон приземлился рядом.
– Надо было и оружие установить на костюм, – произнёс он.
Девушка стояла в гибких дугах брони, которые обхватывали тело, как второй скелет. Железный костяк держал усилители плечевого пояса и ног, броневые пластины на груди, животе и спине. Спасибо Вадиму за второй подарок. Он только что спас ей жизнь.
Тамара и Карон побежали к двери бункера. Роботы первого дивизиона ринулись в лобовую атаку, расчищая дорогу. Они ворвались в помещение с лифтом, забитое скорпионами. В его стенах дым выстрелов стал густой пеленой. Чёрные монстры наваливались, прижимая и разделяя штурмовую группу.
Карон, держа Тамару за плечо, пробился с ней к лифту. Девушка даже не почувствовала укол иглы в палец, а робот уже втолкнул её в открывшуюся кабину, вложил в ладонь электромагнитную гранату и крикнул:
– Нажимай!
Скорпионы навалились на него, отрывая от дверей, которые он закрывал собой. Ещё секунду Тамара смотрела в его лицо, и... нажала кнопку взрывателя.
Мощный импульс снёс всех, кто был в помещении, и через мгновение оглушающий лязг и вспышки выстрелов стихли в дыму. Девушка осталась в темноте, прижав к лицу ладони.
Двери закрылись, и её вновь понесло вниз под землю. Теперь дорога была знакома. Тамара вошла во второй лифт, через минуту миновала стены пирамиды и сошла с контрольной платформы у панели управления излучателем. Здесь было всё так же тихо, мирно горели индикаторы, и толстым слоем лежала пыль.
Девушка вставила в приёмный порт карту памяти Первого. Компьютер мгновенно ожил.
– Установка позиции, – замелькало на дисплее.
Пространство дрогнуло. С потолка посыпался песок, мелкие камешки и заструился свет. Над головой открывался купол, много лет похороненный под землёй.
Вниз рухнули целые глыбы, но Тамара не обращала внимания. Огромные створки медленно разъезжались, моргая красными огнями, и с тихим гулом вверх помчалась сама установка излучателя.
– Позиционирование завершено, – выдал компьютер. – Начать излучение сигнала?
– За тебя, Первый, – прошептала Тамара. – Начать.
***
Она поднималась наверх, держась за стены. Ноги едва слушались, и тело двигалось лишь благодаря металлическому костюму. Стояла мёртвая тишина.
В первом зале бункера пол был усеян телами роботов. В утреннем солнечном свете, проникающим через дверной проём, над ними кружилась пыль совсем недавнего сражения.
Девушка нашла Карона и села рядом с ним. Тёмное лицо робота пересекал оплавленный шрам, по краям разрезов и рваных дыр в изуродованной броне стекала красная жидкость.
– Вот и всё, – прошептала Тамара. – Кажется, мы победили.
И напряжение последних минут отключило сознание. В его темноте ей виделись звёзды, так похожие на звездопад Торы. И она тоже снилась сама себе, но совсем другой, похожей на женщину с новогодней вечеринки, прошедшей много лет назад. Вадим подавал ей руку и на губах чувствовался вкус сладкого шампанского. Пузырьки шумели в бокале, постепенно перерастая в голоса, шум двигателей и шипящий звук сопел роботов...
– Создатель... Создатель! Тамара!
Импер взял девушку за плечи и сильно встряхнул.
Тамара открыла глаза и поняла, что находится на улице. В голубом небо ярко светило солнце, и воздух был чист, как никогда, но пустыня вокруг темнела горами железа.
Повсюду шло движение. Роботы, прибывшие с базы вместе с Импером, грузили на транспортные платформы тела товарищей. На самые большие поднимали Мурекс, и там уже работала сварка, из салона выбрасывали разлетевшиеся детали, и пробитая панель над двигателем была снята.
Откуда-то падала тень и, подняв голову, Тамара с некоторым удивлением посмотрела на башню излучателя с развёрнутой во всей красе антенной на самой верхушке. Она уже и забыла, что это должно здесь быть.
– Импер, импульс вас не достал? – девушка, наконец, пришла в себя.
Робот улыбнулся:
– База в целости и сохранности.
– Икс-Бром?
– Они всё сделали, – произнёс Импер. – Сюда не добралось ни одно звено. База противника разрушена. Данные спутниковой разведки подтверждают аналогичные разрушения по всем известным нам базам. Отслеживаем выжившие боевые единицы.
Тамара размазала две светлые дорожки от слёз по грязным щекам:
– Где Карон? Его синкорда есть у Торы...
– Только что отправил его на базу, – ответил Импер. – В сознании.
– Что? – девушка сразу очнулась. – Я же видела...
– Он отключил собственные системы за долю секунды до импульса гранаты, – сказал Импер. – Его потрепало, конечно, но он жив. Летим домой?
– Да, – Тамара, наконец, улыбнулась, – домой.
***
До назначенного времени реанимации объектов оставалось ровно двое суток, и база готовилась к приёму новых жильцов. Спешно оборудовались жилые комнаты, столовые, медицинские отсеки на каждом уровне. Центральные корпуса превратились в подобие многоэтажных квартирных комплексов.
Тамара сидела в контрольной башне «библиотеки» за изучением деталей третьей фазы проекта «Гея». Объектов, готовых к пробуждению, было всего сто человек. Компьютер загружал всем обучающую медицинскую программу.
– Сто врачей в каждой тысяче, хорошо, – смеялась девушка. – Будет, кому раны перевязать, а то пока все залижешь.
– Вторая сотня просыпается через месяц, – Карон тоже изучал график работы «библиотеки». – Будет время собрать первый урожай и организовать питание.
Тамара встала из-за терминала управления:
– Вадим всё продумал за нас. Нам и делать-то нечего. Пойду, погуляю по нашей аллее.
Имелись в виду технические пути между биокапсулами.
Девушка вышла из контрольной башни и, спускаясь по ступеням, вдруг заметила прямо под лестницей ещё один модуль. Военного образца, изолированный в броневой панцирь, похожий на тот, из которого появилась она сама. На корпусе красовалась цифра «один».
– Карон! – Тамара вернулась назад. – Хочу данные по вон той красотке, как это мы её пропустили?
– Она не в общей системе, – отозвался робот, – у нас нумерация со второй капсулы.
На экране загорелись параметры биомодуля, и девушка с интересом читала их. Дата запуска в действие – двенадцатое мая две тысячи тридцатого.
Знакомый день. В этот день Тора внесла в систему запись об остановке сердца последнего создателя.
– А это что?
Тамара остановилась взглядом на инженерных схемах модуля, заметив в них кое-что необычное.
– Второй терминал нейронной связи, – ответил Карон.
Девушка удивлённо вскинула бровь:
– С кем? С Торой?
Все объекты капсул находились на связи с центральным компьютером «библиотеки» для загрузки нужной информации и обучающих программ. Но сообщения с компьютером базы у них не было.
Карон покачал головой, просматривая данные:
– Нет. Не с Торой. Закрытая сеть. Прямое сообщение биомодуля с неопознанной внешней передающей станцией.
– Закрытая сеть? С неопознанной станцией? У нас?! – Тамара искренне поразилась. – А Тора что погулять пошла, когда это случилось?
– В свете последних событий очень даже может быть, – с юмором отреагировал Карон. – Данные с внешнего источника загружались в мозг объекта биокапсулы в бесперебойном режиме. Разрыв связи с передающей станцией зафиксирован десять дней назад. Точное время прекращения сигнала пятнадцать часов, тринадцать минут.
– Десять дней назад... в пятнадцать часов...
Тамару стремительно бросило в жар.
– Реанимируй, – приказала она и, выбежав из контрольного зала, спрыгнула на капсулу прямо с лестницы.
Дисплей биомодуля отразил строчки данных, положительно вспыхнули отметки исполняемого протокола пробуждения объекта. Верхняя крышка отъехала в сторону, выпуская пелену пара, и Тамара, шагнув на прозрачную внутреннюю перегородку, сразу опустилась на колени, разглядывая человека. Ванна открылась, и девушка села в тёплую жидкость прямо на молодого парня. Она сама убрала трубки из его рта, оттолкнув медицинские держатели, и замерла, глядя в его лицо:
– Не может быть!
Тяжёлые веки приподнялись, и карие глаза посмотрели на Тамару.
– Последнее воспоминание?! – она сильно сжала плечи парня. – Твоё последнее воспоминание?!
Тот вдохнул воздух, выпуская изо рта остатки кислородной жидкости.
– Ты очень громко кричишь «нет», – прошептал он.
Девушка молчала, ещё не веря.
– А я, наконец, говорю, что люблю тебя, – губы парня развела улыбка.
– Вадим, – Тамара не могла дышать, оглушённая биением собственного сердца.
Капли стекали по его чистым щекам без шрамов, и с улыбкой влажных губ в реальности не могла сравниться никакая запись.
– Ты всё сделала, – прошептал Вадим.
– Да... – голос Тамары совсем пропал.
Вадим потянул её к себе и, наконец, прижал к настоящему телу:
– Я же обещал, Тома. На этот раз всё будет хорошо.