Дневник. Сентябрь 1976

8.09.1976 Среда.

И бухучёт надо писать, и фотографии рассылать, и Юре должна обстоятельный
отчёт о походе представить, но за всё берусь, и не могу сосредоточиться. Мешает
лишняя мысль. Я должна немного описать прошлую субботу, события этого
вечера. Они были неожиданны для меня, впрочем, чего я жду? Всё происходит
вдруг.

Итак 4 сентября, Суббота.

Погожий сентябрьский денёк. Народу на Поляне мало. У меня в общем-то тоже
рабочий день. Мы работаем у Сулименко в лаборатории ржи, и нас бессовестно
заставляют работать в выходные дни. И вот я решаю не выходить. Сначала
переживаю, но потом добираюсь до мяча, и уже не могу себя не оправдывать.
Отработала на Поляне.

Вечером не могла улизнуть от пива. Вообще-то я боялась, что Алик пригласит
меня на пиво. Но мне что-то не хотелось идти с ним. Ни с ним, ни с кем другим.
И когда я увидела его на платформе со Стасом и Валентином, успокоилась,
компания у него есть.

На Рабочем я спокойно вышла из вагона ... и чёрт его дёрнул обернуться.
Алик, увидев меня, конечно, кивком пригласил меня составить им компанию.
Ребята сначала очень сдержанно держались. Со Стасом мне не приходилось
пить пиво, а Валентина я вообще не знаю.

Зашли в магазин. Взяли 12 пива и 2 креплёного вина. Долго думали, куда бы
нам пойти, кафе закрыто. Наконец, устроились на скамеечке в кустиках возле
жилого дома, довольно уютно. Стас оказался весёлым человеком, рассказывал
о походах. Мы живо и интересно слушали, смеялись. От рюмки вина я опьянела,
от пива замёрзла.

Алик дал мне свой свитер. Он сидел рядом, приятно обнимал, тоже что-то
рассказывал. Заметно стемнело. Стало как-то легче в темноте принимать его
ласки. По очереди мы ходили в кустики, смотреть "нет ли милиции". Наконец,
собрались по домам.

До электрички шли обнявшись. С одной стороны Алик, с другой - Стас,
Валентин с полным рюкзаком бутылок шёл сзади. Стас рассказывал, как они
с Аликом ездили на его машине за грибами в лес. Алик спросил, как у меня с
отгулами? Ездят одни, паразиты, без жён.

У остановки автобуса прощались. Стас меня поцеловал в губы даже,
Алик вызвался проводить "товарища". Доехали мы с ним до моего дома.
"Давай пройдёмся", - предложил он. Я согласилась, конечно. Алик такой
представительный мужчина в моих глазах, довольно сдержанный,
интересно, как он себя поведёт.

Он здесь жил совсем недавно, и очень жалеет, что уехал отсюда. Пошли мы
с ним по аллеечке в обнимочку, хорошо так... Сели на скамеечку и начали
целоваться. Целовались мы молча, без особой страсти, так, было приятно.
Он обнял меня за спину, спросил обеспокоенно, холодные ли у него руки.
"Нет, совсем нет",  сказала я.

Он расстегнул мне лиф, и долго гладил груди. Очень это люблю. Особенно,
когда не делают больно, просто гладят и всё. Жутко захотелось раздеться,
чтобы он погладил меня всю.
" Какие прекрасные груди", - сказал он. Пусть это и не так, но до чего же
приятно услышать это. - "Вся Поляна восхищается этими грудями".
- Вся Поляна? - встрепенулась я. - Почему вся Поляна?
- Ну, Наташ, сразу видно ведь.

Чтобы мои груди кого-то волновали на расстоянии - это я не могу себе
представить. Я, конечно, отлично представляю, что они о нас говорят и,
в частности, обо мне, а может и о моих грудях. Они могут спокойно обсуждать,
как член входит во влагалище, и что они при этом испытывают. В этом я
не сомневаюсь. Но всё же интересно, что обо мне говорят эти скоты, что даже
Алик мною заинтересовался и решил пощупать мои груди. Конечно, ему было
позволено ласкать не только груди, не разрешить этого я уже не могу.

Мимо проходили парочки, отдельные "гнусиологи", "клиенты", как говорил
Алик, "тёти Фроси". Украдкой они поглядывали на нас, всё же интересно.
И хоть Алик и говорил, что они всё понимают, мне было неприятно балдеть
в такой неинтимной обстановке.
- Ну пойдём, пройдём немного в лес, - сказал он.

У берёзки мы остановились, бросили сумки. Теперь уже я могла спокойно
целоваться без всякого "косяка".
- Я ещё ни разу не поцеловал твои груди, - прошептал Алик.
- Ну поцелуй, - то ли просила, то ли разрешала я.
Он мне больно сжимал сосочки. У одной женщины в бане я видела такие
большие соски, с напёрсток один сосок, а тут - то скроются, то снова выступают,
как кнопочки, маленькие.
- Наташа, ты - Венера, - проговорил он, мой славный, седой, такой интересный
любовник.

Ведь нет же, нет, мне далеко до Венеры, но видит бог, как я преклоняюсь перед
её красотой, как я хочу хоть чуточку быть на неё похожей! Интересно, сколько
у него было Венер?

Мне было больно от его ласк. Никакой нежности в этих женатых мужиках.
- Наташ, ты не была замужем? - спросил он.
- Нет.
- Тебе, наверное, кажется это всё немного дико и не совсем понятно...
- Нет, почему. Вообще-то не надо ничего, - сказала я, одеваясь и отстраняясь
от него. Но он притянул меня к себе и поцеловал.
- Хочу поспать с тобой, - промямлила я, потягиваясь.
- Хочешь спать?
- С тобой хочу поспать...
- Здесь?
- Ну, не здесь конечно...

Он совсем не настойчивый, Алик.  У меня действительно возникло такое
желание.
- Я столько лет  жил один! - воскликнул он, - ведь я только в прошлом году
женился...
- Жил один? - как эхо повторила я. Жил один. И не знал, что рядом живу я — как
романтично... Теперь у него семья и ребёнок.

Он мне даже начал что-то говорить о невозможности жить без ребёнка. И какое
это прекрасное создание. Я говорила, что понимаю, как женщине нужен ребёнок,
но в душе почему-то не могла решиться на единственную возможность
существования ради ребенка. А волейбол? А лыжи? Но я не стала ему возражать
против того, чего не понимаю. Возможно, сексуальное одиночество давало себя
знать.

Я целовала склонившееся надо мной лицо, запустив руки в его пышную
шевелюру. Он снова начал меня раздевать. Моя рука скользнула вниз и он
спросил: "Ты хочешь меня поласкать?" Расстегнул брюки. Я так и не поняла,
приятна ему была моя ласка или нет.

Он ни о чем не просил, просто сказал: "Сейчас поласкаем друг друга немножко,
и пойдем, да? Мне оставалось ответить "да". Мне хотелось, чтобы он меня
зацеловал, но он не очень расщедривался на поцелуи.

Я смакую эти подробности. Зачем? Для чего? Сама не знаю.

"Кому это надо - никому не надо,
Кому это нужно - никому не нужно."

Я его проводила до автобусной остановки, отдала свитер, которым он согрел
меня, поцеловала на прощание, и он уехал.

После таких сцен я обычно хорошо засыпаю. Не угасает надежда, что меня ещё
можно любить. Вот и ещё одного любовника можно списать в архив.
Интересно, я отдамся когда-нибудь или нет?

18.09.1976 Суббота.

В прошлую субботу тоже не обошлось без приключений. Столько мероприятий
намечалось! Бабье лето было в разгаре. Танечка и Алёша допраздновали свою
свадьбу на Поляне, и очень настойчиво приглашали меня. Мне не хотелось
оставаться. Не потому, что завидую я этим свадьбам, а просто не хотелось много
смеяться, дурачиться.  И я отговорилась тем, что еду за чешскими мячами,
которые на этой неделе появились на Красной Пресне, но всё же дала
обещание, что съезжу в магазин и сразу же вернусь на Поляну. (мягкотелость
моего характера меня саму раздражает).

Вместо всего задуманного и обещанного я вышла с Аликом на Рабочем, и в его
предложении выпить пива ему отказано не было. С ним мне как-то проще: он
говорит, в основном, я слушаю. Да и пока мы не надоели друг другу, он мне
приятен.

В эту нашу встречу я выяснила, что он готовит "клиентов" в институт по
математике, предлагал даже мне свои услуги. Теперь мне понятно, как он
купил машину. Интересно он рассуждает о науке и спорте. Занимаясь спортом,
хочется заниматься им чаще и помногу, а наука отходит на задний план.

Рассказывал, что ему предложили принять участие в Ломоносовских чтениях.
"Представляешь, Наташ, на родине Ломоносова, - это же интересно".
- Конечно, Алик, - я ведь была там, жаль только, что на один день мы
опоздали на эти чтения. А почему ты отказался?
- Готовиться надо было, в общем, не поехал.

Я сказала ему о свадьбе в Раздорах.
- Все девушки завидуют этим свадьбам. Ты завидуешь? - спросил он.
- Да.
- Наташ, не думай, что замужем так сладко.
- Я не думаю. А одиночество сладко?
- Ну, замужество - это, конечно, новое состояние, но потом начинаешь жалеть...
- Алик, ты сам себе противоречишь.
- Что поделаешь, Наташ, жизнь полна противоречий... А на какой Тане женился
Алёша?
- Ну, такая, в очках.
- А, с усами немного, да?
Ох, уж эти мужики, всегда заметят, где что растёт
- Она, мне кажется, немного мужеподобная.
"В каждой женщине должен быть хотя бы минимум таких чисто женских
чёрточек во внешности", - заявил он мне.

Я даже обомлела. На первый взгляд посмотришь: играют себе, ноль внимания
друг на друга - и вот те раз. И ещё я поразилась, чем я-то ему понравилась?
Неужели грудями и вправду? Мне и Боря как-то сказал, что я - не женщина, я -
спортсменка.

Вот дела... Выяснять этот вопрос я не стала, ибо на работе Иван Григорьевич
недавно предложил мне руку и сердце на полном серьёзе, пригласил меня даже
на выставку цветов на ВДНХ. Я сначала смеялась, потом задумалась: время-то
идёт, а любовь зла - может и не прийти.

Но решила пока подождать, сказала ему, что не принимаю его порывы, на что
он мне сказал: "Не принимаете, да? Женщин надо брать смелостью, а у меня её
нет. У Вас есть кто-то моложе и красивей, да, Наташа?

Я хотела ему сказать, что он очень много кушает, а я готовить не умею. Был бы
он страшней войны, но не такой толстый, я бы ещё подумала, но он просто
огромен. Поговорить с ним всегда приятно, но его ласк я не могу выносить,
особенно когда он гладит меня по голове. И потом, конечно, у меня есть, у
меня всегда кто-то есть.

В эту субботу у меня был Алик. Мы с ним душевно поговорили, он пригласил
меня поехать за грибами. Может и правда поехать... Сейчас я думаю, что это
нежелательно. Что было в ту субботу...

Миловались мы с ним на нашей площадке, где некогда с Лёвой. Он так
 прелестно ласкал мои груди, что я умирала от удовольствия. При этом он
говорил, что готов ласкать их до бесконечности.
- Наташ, можно я буду твоим массажистом?
- О да, очень хочу.
- Ты хочешь, чтобы я их поцеловал?
- Да, да, очень, - лепетала я, уже не в силах совладать с собой, скидывая
одежды, оголилась до пояса.
- Ах ты, моя Венера, ты же замёрзнешь...
- Нет, я закалённая. Поцелуй меня скорей...
- Да, конечно...

И он целовал меня в грудь, в шею, куда я просила. И в этих ласках я сделала
одну глупость: я, отвечая на его ласку, нечаянно поцеловала его член.
- Как француженка! - воскликнул он, и хотел теперь только этой ласки.

Член у него вроде бы небольшой, он сам сказал, что женщины почему-то
пугаются этого. Я знаю, что длинный член, конечно, лучше доставит
удовольствие нашему брату, но в данный момент мне было всё равно.
К удовольствию я себя всё никак не подготовлю, а онанизмом можно
заниматься при любом члене. Он снова и снова просил поцеловать его
член. Едва коснувшись его губами, я пыталась выпрямиться, но его руки
умоляюще наклоняли меня.
- Всё это онанизм, - пыталась приподняться я.
- Тогда онанизмом можно назвать любую ласку. Но если тебе приятно,
если ты получаешь удовольствие, то что же плохого в этом онанизме?

Да, он прав. Но неужели он думает, что мне приятно сосать его член, не
получая ответной на то ласки? Он же меня не целует таким образом. Он в
губы-то целует неохотно. Если бы у меня не было месячных в этот день,
я бы намекнула ему как-нибудь на взаимную ласку, но эти дела мне помешали.

Он мне говорил о римлянах, какими ласками они занимались. Но это было,
наверное, на чистых, белоснежных простынях, после ароматических ванн.
А здесь какие могут быть ласки. Думая об этом, я всё же целовала его член,
боясь его обидеть. "Но пусть это будет в последний раз", - думала я.

На следующий день, в воскресенье, я осталась подольше на Поляне, чтобы он
уехал раньше.

Сегодня ездили мы с нашей компанией в Загорск, замаливать грехи. При въезде
в Загорск со стороны Ярославского шоссе открывается величественная панорама
древних построек Троице-Сергиева монастыря, состоящая из мощных крепостных
сооружений и причудливых силуэтов его удивительных храмов.

При входе в главные ворота монастыря сразу же бросается в глаза Успенский
собор (1559-1585 гг). По характеру архитектуры он близок к замечательному
памятнику древнерусского зодчества - Успенскому собору Московского Кремля
XV века. Слева от Успенского возвышается Троицкий собор (1422-1423 гг) -
памятник раннемосковского зодчества. В строительстве собора и украшении его
иконами и фресками участвовал Андрей Рублёв.

Рядом с Успенским собором приютилась Надкладезная часовня (конец XVII в.)
Миниатюрное сооружение Троице Сергиева монастыря, покрытая сплошной
резьбой и росписью. Сейчас здесь можно попить святой воды или иначе
говоря, серебряной водицы. Напротив, в виде резной беседки расположены
Царские чертоги, где раньше отдыхала знать по окончании молитв.

В Троицком соборе венчался Пётр I со своей первой женой Лопухиной...
Рядом Духовская церковь (1476-1477 гг). Это редчайшее сооружение, построенное
при участии псковских мастеров.

Пятиярусная колокольня Троице-Сергиева монастыря (1741-1769 гг) является
достойным украшением архитектурного ансамбля.

Одним из нарядных сооружений Троице-Сергиева монастыря является
Трапезная, по архитектурному стилю входит в группу монастырских памятников
московского барокко.

Больничные палаты (1635-1637 гг) с шатровой церковью Зосимы и Савватия
Соловецких относятся к числу редких памятников гражданской архитектуры
XVII в. Особенно интересна шатровая церковь, украшенная зелёными изразцами
и придающая сооружению законченную пирамидальную форму.

В Успенском и Троицком соборах мы послушали службу, очень хотелось
посмотреть обряд венчания.

Удалось посетить историко-художественный музей декоративно-прикладного
искусства, в котором представлены богатства Троице-Сергиева монастыря,
одного из политических и религиозных центров России.

На обратном пути мы заскочили в Абрамцево. В 1843-1859 гг здесь жил и
работал известный русский писатель С.Т. Аксаков. В 1870 г. Абрамцево
приобретает крупный предприниматель, меценат Савва Иванович Мамонтов,
строитель Московско- Ярославской железной дороги.

В Абрамцево В.М. Васнецов работал над картиной "Алёнушка" (1881 г.)
В абрамцевском парке стоит сказочная "Избушка на курьих ножках", построенная
по его проекту в 1882 году.

Абрамцево было свидетелем яркой, увлекательной, наполненной глубоким
духовным содержанием жизни. Здесь писали свои картины В.Д. Поленов,
В.А. Серов, И.Е. Репин, М.В. Врубель.

20.09.1976 Понедельник.

1. Надо организовать встречу для просмотра слайдов. Приезжает Соня с Урала.
2. Завтра начинаются занятия по немецкому.
3. Тию уезжает в Эстонию и оставляет мне свою собаку.
4. Бухучет продвигается черепашьим шагом.
5. На работе начинается завал образцов.

И вместо всех этих дел я сижу, как дурочка, и млею от воспоминаний о
воскресном вечере. Ещё вчера я умирала в обьятиях Славика. Он приехал на
Поляну первый день. Люба тоже явилась после отпуска первый день. По этому
случаю со стороны Славика было предложено выпить. Маринка тоже влилась
в наш коллектив.

Устроились у него в машине с полным комфортом. У меня ещё оставалась
бутылка пива и Валентинина вобла. Пили "Алиготэ" и делились  впечатлениями
о путешествиях. Славику и Любе повезло в смысле волейбола: они играли
каждый день. Славик рассказывал об Африке, о стройных африканских
женщинах.

Сразу же после игры, когда мы с Маринкой пошли мыться, а Славик и Люба
смотрели слайды, Маринка спросила меня о Славе.
- Это наш общий любовник, - ответила я, - мы к нему в очередь становимся.
- А сегодня чья очередь? - засмеялась она.
- Не знаю... У Любы вроде бы настроение плохое.

Видимо, ей просто неприятно, что он уделяет внимание не только ей, но и
другим, в частности, мне. А может она не одобряет моей мягкотелости по
отношению к Славке за ту ночь, когда я бежала от него до дома. У неё хоть
еврей есть, на юге она с ним отдыхала, а мне так грустно и одиноко.

В машине она не смеялась, была мрачна немного. У меня тоже особой весёлости
не было, я пыталась их немного разговорить, расспрашивала об отпусках, мы с
Маринкой рассказывали о своей поездке.

Стемнело. Люба предложила ехать. Чтобы не молчать я соблазнила Маринку на
песни. Она не заставила себя упрашивать, как Люба это делает, а сразу затянула
мою любимую: "Призрачно всё в этом мире бушующем." Я старалась ей
подпевать, Слава тоже подпевал.

Маринка разохотилась, стали с ней вспоминать наши походные песни, даже
романс "Я встретил Вас" мы с ней кое-как исполнили (она, конечно, молодец, но
для моего голоса...)

До моего дома доехали с недопетой песней. Выходить не хотелось. И Люба
предложила поехать с ними до платформы. Я сразу согласилась, сказав: "Ладно,
может ещё что-нибудь споём".

У платформы девочки вышли, и судьба и желание оставили нас вдвоём. Слава
довёз меня до подъезда. Собирая свои сумки, я сказала: "Спасибо тебе, Слава,
для тебя не очень обременительно было меня подвезти?"

Он покачал головой, ничего не говоря, сидел он в непринужденной позе,
откинувшись на спинку сидения, и смотрел на меня.
- Ну, я пойду, - сказала или спросила я нерешительно.
- Дай я тебы поцелую, Наташа, и пойдёшь, - сказал он.
Мгновение - и я уже не могу прервать этот бесконечный поцелуй.

Нет, на сей раз поцелуй божественен. Причем, действительно, мягкий, как
говорила Люда, но я могу свободно управлять своими губами и отвечать на
этот сладостно-щедрый поцелуй. Я просто сама не в силах отпустить его губы,
его язык... Я растворяюсь в его губах... И вдруг: "Наташа!" - раздаётся возле
машины женский возглас.

Оба мы вздрогнули и отстранились друг от друга.
- Это твоя мама? - испуганно прошептал он.
Увидя женщину в бигудях, я покачала головой.
- Нет, моя мама так не кричит.
Женщина вела за руку маленькую девчушку.
- Ах, вот какая Наташа, - улыбнулся он, а я думал: сейчас подойдёт и скажет:
"Что ты делаешь?"

Припав к его плечу, я тихо смеялась, это так неожиданно получилось. Он
смеялся тоже.
- Ну и расположились мы с тобой, Наташ, на самой проезжей улице. Поедем в
лес? - он выжидательно смотрел на меня, хотя знал, что в лес я с ним не поеду.

Я не хочу писать о неудобствах нашего расположения, о его боязни быть
замеченными, всё это потонуло в его нежности ко мне в этот вечер. С такой
поразительной осторожностью и деликатностью он прикасался ко мне в этот
вечер, что я с подозрением подумала, что он пересмотрел своё обращение со
мной, и теперь ласкает меня именно так, как и положено ласкать девушку.

После Аликовых рук, так больно ласкавших меня, и его холодных губ, почти не
целовавших, и к тому же колючей, как щётка, щеки, от прикосновения к которой
у меня всю ночь горело лицо, этими губами я наслаждалась. Ни похоти, ни
хамства в его руках.

Я даже сама расстегнула лиф, умоляя поласкать груди. Меня вдруг охватил
трепет, как тогда, у альпинистов, я трепетала при каждом его прикосновении.
- Какие у тебя чувствительные груди, - заметил Слава.
Нет сил у меня уйти, вырваться из его милых, любимых рук.
Он, вроде бы, возбудился, разволновала я его всё же.

Я приникла к нему вся и в перерывах между поцелуями твержу:
"Всё, в последний раз, ухожу, ухожу..."
- Ухожу... обрадовала, - немного зло выговорил он.
- Прости, Славик, это я себя уговариваю, я уйти от тебя не могу. Ну ведь ты же
сам виноват!
- Да, конечно, сам, - кивнул он. - Как ты проводишь свой досуг?
- Слав, у меня совсем нет свободного времени.
- Я тебе звонил несколько раз, но твоя мама ответила, что ты в Лужниках.
- Могло быть.
- А в субботу ты приедешь?
- Да, наверное.

И снова с какой-то неистовостью мы сжали друг друга в объятиях, томительно
и неутолённо ища губы. Меня неодолимо тянуло вот к этим мягким, нежным
губам, с трудом я отрывалась от них.

Вот он, этот миг, это счастливое мгновение. Боже, прости меня! Только вчера я
замолила свои грехи... Его лицо было гладко выбритым и издавало приятный
аромат. Я прижалась щекой к его лицу, потёрлась о его щёку.
- Милый..., хороший мой, - в упоении шептала я.
Он целовал, ласкал меня удивительно хорошо.
- Наташ, я хочу тебя... Почему ты мне отказываешь в главном?
- Слава, я боюсь очень.
- Чего ты боишься? Есть много средств против беременности...
Я не стала объяснять, чего я боюсь.
- Ну тебя, Славка, меняешь ты нас, как перчатки.
- Сплетни всё это.

Да, конечно, он сказал это таким тоном, что я почувствовала наши встречи
сплетнями, чем-то несуществующим, миражом. Я целовала его, как нечто
не реальное.

Неужели в том и счастье, что я нацелуюсь сейчас вдоволь, уйду спать в своё
ложе и буду долго вспоминать об этом?

Я поцеловала его руку, его твёрдые уверенные пальцы сжали мою. От его
поцелуев у меня кружилась и болела голова.

"Или всё, или ничего." Придётся выбирать "ничего". Зачем строить воздушные
замки?

"...Высоко - не дотянешься,
Побежись - и обманешься...
Любовь как радуга над полем,
Пахнет звёздами и дождём..."

Минута расставания на сей раз ничем не была омрачена.

25.09.1976 Суббота.

Неделя была очень трудной. После работы я бежала к Родэ, выводила её гулять,
кормила. В четверг приезжали девчонки смотреть слайды.

Сегодня мы с Родой бегали 3-х км. круг. Собака — прелесть: показывала мне
дорогу, совершенно чётко пробежали круг со всеми поворотами.

Погода с утра жутко слякотная: дождь со снегом. Я думала: слетаю быстро на
Полянку и обратно, позанимаюсь. К тому же Родэ меня ждёт. В любом случае
я могла бы найти причину для отказа.

Слава приехал. Ох, эти его взгляды. Я украдкой поглядывала на него и получала
ответные горящие глаза. Безумие...  А тут ещё Лёва, чёрт бы его побрал, столько
времени избегал меня, и решился опять провести со мной вечерок.

С утра выпало счастье поиграть с асами, с Генералом в одной команде.
Выдавала им пасы, один раз Генерал сжалился, дал ударить.

К вечеру перешла я в кружочек, тут же прибежал Славик.  Ах, какие райские
он давал мне пасы. Потом подошёл Лёва:
- Наташ, поди на минуточку.
Как бы нехотя я подошла, и он начал мне говорить о какой-то свадьбе, которую
отмечают Кеша с Ирой сегодня на Поляне, в общем, пригласил меня на костёр.
И он был такой нарядный сегодня, Лёва, в красивом свитере.

Ох, Лёвушка!... После тёплой Славкиной машины... И потом, я почти уже
забываю тебя. Хотя, нет, за один твой поцелуй я побегу на край света.
Разговаривая с Лёвой, я мимоходом взглянула на Славика, смешно, будто
спрашивала его согласия, встретившись с ним взглядом.
- Нет Лёва, я не могу сегодня.
Его уговоры, просительный голос и глаза покоробили меня.
- Ладно, если я надумаю, я приду.
- Ты не найдёшь нас.
- Нет, Лёва, сегодня не могу. В другой раз. Мне надо с собакой гулять. Она ждёт.

Лёва удивлённо засмеялся. Подошёл Генерал. Лёва сказал, обращаясь к нему:
"С собакой ей надо гулять. Брось ты, Наташ, женится Кеша в первый раз."
При последней фразе Генерал засмеялся - "Лёва, не уговаривай."
"Собака ведь не человек, на неё наплевать нельзя", - сказала я.

Когда я уходила, я перехватила недовольный Славкин взгляд. Так не хотелось
думать, что эти ищущие мои любовники сейчас же найдут себе девиц, это так
просто. Может быть, я и осталась бы со Славиком до конца, посмотрела бы, чем
это всё окончится сегодня. И погода вроде разгулялась.

Но Родэ ведь действительно меня ждёт. И вообще, у меня что-то сегодня не было
желания воровать чужое счастье, подставлять губы для поцелуя, позволять, чтобы
ко мне прикасались похотливые мужские руки. В прошлый раз мы хорошо
провели время со Славиком, и пусть будет хорошего понемногу, сегодня так не
было бы.