Монеты 4

10 миллиардов – это далеко от эксперимента. Полученное у нас сопротивление … размера… в конце занятий.

Смотрю – он стоит в очереди за новым изданием тома Ландау-Лифшица, на полке осталось еще несколько книг. Мне не хватит, пристроиться что ли к нему, но мне не очень-то и нужно, пока иду на заседание. Возвращаюсь – он в той же позиции, а книги уже кончились, и ему не досталось. Впрочем, старое издание у него в шкафу есть.
Пока что можно подкрепиться. В столовой стоять долго, он протягивает мне на блюдце три жареных сырника. Один явно обгорел, мне не нравится. Он заметил это, берет его себе, говорит: за два – 25 копеек. Протягиваю ему монеты, одна из них соскальзывает с руки и падает на поздний апрельский снег, что выпал во дворе. Я спускаюсь по сугробу, ловлю монету, протягиваю ему – это твоя. Смотрю – еще ниже какая-то большая древняя монета – эта будет моя. А за ней другая, третья, бронзовые обломки-половинки, Рим-Византия… Собираю все в черный целлофановый мешок, чтобы удобно и безопасно нести. Что-то должно быть и под снегом, начинаю раскапывать ледяной наст. Открывается пол древнехристианского храма с чудесными небесно-голубыми фресками. Это уже чересчур, как ни печально – это сон, да и время пришло просыпаться.

Глубокой ночью, в 4-30 меня беспокоит мысль – надо бы проверить сохранность моей коллекции древних монет. Она должна быть в нише стола, разложена по папкам с бумагами. Встаю, начинаю рыться, но нужного не нахожу. Только отдельные мелкие монетки вкраплены по углам листов в рукописи статей. Кто мог пробраться в мой дом, чтобы провернуть такую странную операцию, все перемешать и перепутать? Спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон. Моя коллекция в других снах.