93. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

Когда за людьми из Тайной Экспедиции закрылась дверь, все разом почувствовали глубокое облегчение...

- Вы живы... а это главное... - де Карфадек порывисто встал из-за стола и положил руку на плечо Лафоре,  с искренним сочувствием взглянул в глаза - Жан-Пьер, они раскрыли ваше якобинское прошлое?!...Как уместно теперь к вам обращаться, вы все ещё Лафоре или окончательно месье Демаре? Мы  не привыкли иметь дело с секретными службами ни во Франции, ни здесь, поэтому очень растерялись... на нас жестко надавили, а мы не знали как себя вести... что говорить... не знали. что поможет вам, а что может погубить...

- Лафоре мёртв, казнен после 9 Термидора...месье Карфадек, теперь я по документам Демаре... Я такой же эмигрант... Рысакофф нашел мне работу... теперь я секретарь графа...Верейскофф... нет.. как же трудны для произношения здешние фамилии...

- Ирония судьбы... - де Карфадек подвинул Жан-Пьеру бокал бордо - я дворянин-роялист...эмигрант... а Мари... моя дочь, стала женой якобинца... бывшего сторонника Робеспьера... и всё же... во мне нет ненависти к вам... Я никогда не забуду, что вы спасли нам жизнь в 93-94-м... и уверен, что не только нам... Может быть наше личное примирение послужит примером для будущего примирения нации?

- Ваше здоровье, сударь... - Жан-Пьер поднял бокал - если бы ваши мысли передались большинству роялистов, гражданская война должна бы закончиться... Но ничто не свидетельствует о таком идеальном решении национального конфликта...
 Но что означает моя характеристика как "бывшего" сторонника Робеспьера?

  Удивленный граф де Карфадек думал недолго:
- Но... ведь Робеспьер мёртв... Его партия устранена от власти... Многих казнили...

- Вы в ЭТОМ смысле... - на секунды Жан-Пьер замолчал, он вспомнил о своих идейных товарищах, загнанных в "подполье" после Термидора. и в Париже и по всей Франции..
  Нет, в этом смысле он никогда не станет "бывшим" робеспьеристом... если товарищам понадобится помощь... но тестю... особенно тестю-роялисту совершенно не нужно об этом знать...

- Может вы... оба уже заметите меня... - услышав робкий, срывающийся от слез голос Мари, оба смущенно обернулись.

- Да, прости, девочка моя... -  нервно откашлявшись, отозвался де Карфадек -  я оставлю вас... но жду в карете... вернемся вместе... пока к нам... не возмущайтесь, согласитесь, Жан-Пьер, в трактире Демута оставаться не слишком уместно...
- Мари, милая, прости красавица своё чудовище... - Жан-Пьер умоляюще прижал руки к груди.
... ... ...
 
 Граф де Карфадек деликатно удалился, оставив дочь наедине с мужем.
 Только сейчас Мари позволила себе откровенно расплакаться... Жан-Пьер  крепко обнял её, страстно целовал, шептал слова нежности и утешения, но заметил, как осторожно Мари касалась его тела, будто боялась причинить боль...  Нетрудно догадаться почему... от предположений нервно передернуло.

- Нет, милая, меня не пытали... - вырвалось сдавленно и глухо - могу представить, как ты страдала, представляя себе всю эту мерзость... У тебя такое живое воображение...

- Они могут всё, поверь мне, поверь... милый Жанно... этот Рысакофф... - Мари осторожно и нежно сжала его лицо в ладонях - глаза у него страшные, холодные, будто не живой человек, а автомат Вокансона... Такие  будут издеваться, замучают, чтобы услышать то, что хотят услышать... - тихий голос прервался, словно к горлу Мари подступил комок, в больших глазах блеснули слезы...

   Жан-Пьер поцелуями  осушил её слёзы, но затем вдруг отреагировал совершенно неожиданно для  молодой женщины:
- Нет, родная, Рысакофф очень умный человек и он хорошо знает свое дело... он по мере сил, а их у него немало, стоит на страже интересов России и ее политическог порядка, но наслаждения властью над чужой жизнью, зверства и палачества я в нем не увидел... - произнося эти слова Демаре думал о том, что ведь он сам, бывший агент Комитета Общественной Безопасности, коллега господина Рысакова в деле политического сыска...

   Но и любимая и ее отец были не в курсе,  где именно, в каких государственных структурах служил Республике Жан-Пьер, так оно должно было остаться... 
  А вот от привычного общения с Дельбёфом теперь следует максимально отстраниться, не сразу, постепенно, во избежании подозрений...для общей безопасности...
... ... ...