Красная поляна

   

      ФОТО:  НАКОНЕЦ ПОДОШЛИ К ОЗЕРУ КАРДЫВАЧ. ВОДА ПРЕХОЛОДНАЯ.
             КТО-ТО ИЗ ГУППЫ УМЫЛСЯ И НАПИЛСЯ. ДИМА МОЙ СЫН РЕШИЛ ОКУНУТЬСЯ,
             И ПРЫГНУЛ В ВОДУ, ЧУТЬ ЗАЙДЯ В ВОДУ. ВЫЛЕТЕЛ КАК ОШПАРЕННЫЙ,
             ПРИ ЭТОМ С НЕГО СПОЛЗЛИ ТРУСЫ. Я, ПОИСТИНЕ СОВЕРШИЛ ПОДВИГ, -
                ДВАЖДЫ НЫРЯЛ И ВСЁ ЖЕ ДОСТАЛ ТРУСЫ. ПОСЛЕ ПОШЛИ В ГОРУ, НА
                ПЕРЕВАЛ. МЫ ОБОГНАЛИ ВСЕХ. НО ДИМА ПОДОШЁЛ К КАМНЮ И В ГЛУБИНКЕ
                НАШЁЛ ЗАПИСКУ, ОСТАВЛЕННУЮ ПРЕДЫДУЩЕЙ ГРУППЫ ТУРИСТОВ.

        КРАСНАЯ    ПОЛЯНА

         Валерий Енков

          МОСКВА 2006

     Посвящаю 19летию со дня совершения перехода
     через Главный Кавказский хребет
     в 1987 году по маршруту: Красная Поляна - Новый Афон

        СОДЕРЖАНИЕ

     ЧАСТЬ I ВВЕДЕНИЕ
     Школа-интернат
     С чего начать?

     ЧАСТЬ II На ЮГ
     Гантиади
     Поход в Гагры
     Гагра, Гагрипшское ущелье, Метео-станция

     ЧАСТЬ III КРАСНАЯ ПОЛЯНА
     Адлер
     Красная Поляна
     Грушёвый хребет
     Озеро Кардывач
     Перевал
     Озеро Рица
    
     ЧАСТЬ IV СБОРНИК СТИХОВ ПОСВЯЩЁННЫХ ГОРАМ
     ПРИЛОЖЕНИЯ:
     Комментарии автора
     Карты
     Маршрут

     СТИХИ, ПОСВЯЩЁННЫЕ ПОХОДАМ
     ЧАСТЬ I.     ВВЕДЕНИЕ
    
     ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

     В. Енков

     ОТ НАДРЫВА ОНЕМЕЛО ТЕЛО

     От надрыва онемело тело:
     Целый день братаемся с скалой.
     Там внизу лавина отревела -
     Разлилася белой тишиной.
          Там внизу лавина отревела -
          Разлилася белой тишиной.

     Ночь зависла в пасти смерти снежной,
     Снова ветер злится безудержно, -
     Только всё решится по утру...
          Снова ветер злится безудержно, -
          Только всё решится по утру...

     На вершине - страстью покорённой -
     Прошибает жгучая слеза...
     Где же радость в теле изнурённом? -
          Где же радость в теле изнурённом? -
          Здесь восторг лишь чувствуют глаза!

     Цепи гор, вершины и разломы,
     Ледопады по пути стеной;
     Облака - курчавые хоромы -
     Проплывают гордо подо мной.
          Облака - курчавые хоромы -
          Проплывают гордо подо мной.

     Пусть беда свои глаза зажмурит,
     А мечта развеет паруса!
     От удачи вновь душа ликует -
     Оживает вечная краса.
          От удачи вновь душа ликует -
          Оживает вечная краса.

          ШКОЛА-ИНТЕРНАТ

     В декабре месяце 1986 года, в школьной библиотеке школы-интерната,
     Дима взял  книгу известного автора, который приехал
     из Ленинграда (или Москвы) по состоянию здоровья на Юг, работал               
     инструктором на турбазе Красная Поля-на и впоследствии написал      
     автобиографическую книгу.

     Правда, автора по прошествии 19 лет, я не помню, но при желании его можно      
     будет не трудно найти в каталоге публичной библиотеке.

     Он, на фоне своей биографии, описывал географические красоты, поразившей его      
     своей величием местности в районе Красной Поляны и характеры молодых людей      
     желающих без снаряжения, умения, знания местности - за часок сбегать на
     вершину горы и принести оттуда снежок, - с завершением поучительного финала.

     Дима, приходивший ко мне с пятницы до конца дня воскресенья, принёс эту      
     книгу, читал и восторгался впечатлением.

     Привожу краткую географическую справку наши совместных летних каникул (Дима      
     1972 г. рождения):
     1974 Тбилиси, Адлер
     1975 Тбилиси, Адлер
     1976 Гантиади (приехали к уже отдыхающим дедушке Васе и к бабе Ире)
     1978 Имеретинская бухта, Тбилиси (умерла бабушка Маня в Тбилиси);
     1979 Одесса
     1980 Пионер-лагерь (год развода с Ольгой);
          Я с отцом (дедушкой Колей) был в Алуште.
     1981 Алушта -Ялта - Никитский ботанический сад
     1982 Алушта (Демерджи, Чатырдаг), Красные пещеры (Лаз Шиманского)
     1983 Алушта - Ялта - Бахчисарай
     1984 Батуми - Сухуми - (поход от Зелёного мыса к Кобулети) - Гагра (ущелье
          Гагрипш)
     1985 Геленджик - Смена (за Туапсе) - Сочи
     1986 Пятигорск - Ессентуки (г. Машук, г. Бештау, г. Змейка,
          г. Железная, г. Зелёная)


     Не любитель читать книги, эту книгу я тоже прочитал, почти не отрываясь, в      
     течение нескольких дней.

     Прочитанная книга, эхом отозвалась в наших душах, как и в тысяча других      
     читателей, её прочитавших, и никого не оставившая равнодушным.

     Раньше, когда мы жили в Гаграх, то часто ходили в Гагрипшское ущелье,      
     поскольку жили в самом его начале, и уже тогда нам хотелось пожить на
     природе автономно, не быть связанной со снимаемой комнатой. Диме 14 лет, он
     повзрослел, стал выносливым на однодневные походы, мы поднялись практически
     на все горы в районе Пятигорска, но были он как экскурсии. Это были
     однодневные вылазки - прогулки, хотя и не простые.

     Наши мысли и взоры были уже в поднебесной, настолько автор увлекательно
     описывал жизнь посёлка и турбазы на Красной Поляне. Дима грезил о новых
     походах. И мы были полны решимости поехать туда летом.

     И мы поехали туда летом в 1987 году и совершили поход по горам. Этот поход,
     собственно говоря, и был первым настоящим походом 1 категории сложности,
     первое романтическое крещение с горами.


                С ЧЕГО НАЧАТЬ?

     Идея пойти в горы, у нас зрела давно. Ещё в "Смене", в 1985г., начитавшись      
     журналов, Дима просил: - Папа пойдём в горы, там встретим медведя...

     К своему очередному летнему отпуску и Димкиным каникулам мы начали      
     готовиться с весны 1987 года.

Мы уже твёрдо знали - с чего начать. Прежде всего, в один из выходных дней, мы купили двухместную палатку и сразу 2 рюкзака: один станковыё типа Ермак, другой более объемный, но с металлической, проволочной арматурой. Они были разной вместимости и конструкции, от оного изготовителя, и на сегодняшний день представили б как музейный экспонат, посвящённый туризму в СССР. Забегая вперёд, скажу, мы намучались с этими рюкзаками. Они были малой вместимости и мне приходилось, по результатам походов, каждый год дорабатывать. То "Юбку" пришить, увеличивая высоту мешка, то дополнительный крепёж, то молнию вшить вместо идиотского крепления: петля - продолговатая "пуговка".

Купили потом два ватных спальника, котелок, тарелки с крышками, примус, матрас надувной, фонарь подвесной с крючком, два ножа универсальных. Поз-же приобрели штангу для подвешивания котелка, две верёвки - не альпинистские. Москва - сразу не строилась. Туристическое снаряжение целенаправленно постепенно дополнялось.
Из одежды - ветровку, шерстяной костюм спортивный, ботинки и т.д.

Настал торжественный день испытания всего туристического имущества. В майские праздники мы сделали первую вылазку в Подмосковье с ночёвкой по моей, Савёловской дороге: от Луговой до Депо (перед Лобней). Прошлись не много, главное пожить в собственной палатке!

А вечером был дождь, вот и дал план на будущее сделать накидку от дождя. Мы были на природе. Сделали костёр, сварили суп из пакетика. На следующиё день мы во второй половине дня вернулись. Походом я остался доволен, но уже почувствовал ношу на плечах - давят лямки. Прорезиненные матрасы и палатка были тяжелы, и мы привыкали к новому весу всего снаряжения.

     ЧАСТЬ II. На ЮГ

Наступил долгожданный отпуск, а у Димы каникулы. Мы едем уже в поезде. Теплится внутренняя радость и беспокойство от затеваемого мероприятия. Походы бывают на неделю, на две или чуть больше. У нас - на период всего отпуска, до 40 дней. (Мой личный рекорд в 1991 г. - 60 дней, в 2006 г. - 55 дней).

Раньше мы снимали комнатку, где были газ или электроплита, вода - и никаких проблем с приготовлением пищи не было. Было только мученье, это мне, чтоб не тратить деньги за тухлые продукты в ларьках, томящиеся под солнцем, вёз целый чемодан различных консервов и продуктов, заранее согласованные с Димой, чтоб не ел их только я один.

Теперь мы полностью на автономном питании, по крайней мере, на две недели, и это ограничивается весом наших рюкзаков, которые мы должны нести на себе.

Билеты мы купили до Сухуми. Но в поезде решили сойти раньше. Мы слезли за Адлером, после станции Имеретинская бухта в Гантиади

(если не ошибаюсь, должно быть в дословном переводе с грузинского языка - Рассвет).
Там мы когда-то отдыхали у самого синего моря. Сюда посоветовали нам приехать тёща, которая приезжала сюда с мужем второй год подряд. Они жили в одной избе, а мы рядом по соседству. Это было где-то в 1977 году, когда Диме было 5 лет. Сохранились слайды и фото того отдыха.

Выйдя с поезда рано утром, мы идём по дороге параллельно железнодорожному пути и берега моря с правой стороны в сторону Гагры.

Левее начинается возвышенность, узкая низменная полоска тянется между горами и берегом моря. День был жарким, на небе ни облачка, а мы с продуктами и снаряжением в рюкзаках под завязку. Идти в таких условиях без привычки трудно, пот выступает градом. Запас воды быстро кончается. Мы идём упорно - со смутной целью, главное, что идём и весь отпуск, наконец, проведём в собственном брезентовом домике. Для нас это было романтикой. Каждый человек в своей жизни испытывает хотя бы раз потребность в романтизме, в ощущениях чего необычного.

Как начинаем выдыхаться - останавливаемся и делаем маленькую остановку на 10 -15 минут. Проходим расстояние между 2-мя следующими платформами.

На станции маленький буфет. Есть в продаже сок: томатный или персиковый - уже не помню, за 10 или 15 копеек за 200 граммовый стакан. Продавец молодой парнишка - армянин. Это не удивительно, на всём побережье давно обжилась армянская диаспора. Я сразу хочу купить 3-х литровую банку, с оплатой за 15 стаканов. Но он не хочет продавать, видимо ему так не выгодно - он создаст большее количество стаканов из 3-х литровой банки. Но, так или иначе, мы все-таки купили 10 или 15 стаканов, заправив соком доверху пластмассовый болон.

Оказалось, он ещё и считать не умеет, - вернее, считают с прибылью в свой карман. Но таблицу умножения ему пришлось напомнить. А в заключении, в удивлении ему на армянском языке сказал: - Амот кез, хашив чез гида! (Стыдно не знать счёта). И ещё добавил: не будешь учиться - останешься балбесом.

Жажда была утолена, и при том таким ароматным и высококалорийным напитком. Мы продолжили свой путь, не имея чёткого плана. Диме 15 лет, это возраст, когда мысли ребят мутантируют каждый день и не так то легко найти общий знаменатель.

У нас в конце дня пылают щёки, мы получили приличную дозу ультрафиолета. Я начинаю роптать, - пора присмотреть по пути место удобное для палатки, поодаль от дороги и остановится на ночлег. Но Дима всё рвётся вперёд, сломя голову. Но пока и места приличного не заметили. Так прошли ещё станцию, а левее от железной дороги отходит дорога в посёлок, и по ней идёт женщина, лет 30. Мы завернули на дорогу и сравнялись с попутчицей. Она оказалась армянкой. Я спросил её: - Где можно набрать воды?

Нам бы перед сном чай надо бы сделать. Мы прошли минут 10 до начала домов, и она указала место во дворе, где был кран. Это двор был или соседский или её или общий. Я отблагодарил её, мы набрали воды во все свободные ёмкости и решили вернуться чуть назад. Когда мы шли, я заметил возвышающийся справой стороны холм с растущими величественными соснами - сразу мелькнула мысль, вот здесь и переночевать с краю! Лучшего места не найти.

Мы поднялись до сосняка. Прежде всего, меня удивило и испугало так это то, что там было так сухо, что кажись, появиться искра, и запылает мгновенно весь холм. Холм весь заросший сосняком, много высохших деревьев. Ещё жарко, дышать в лесу нечем. Солнце готовится к закату.

Эту опасность сразу учли, установив палатку за вторым деревом от края, чтоб не быть очень заметным, хотя верх палатки у нас ярко красного цвета. Расчистили пятачок от сухих иголок и падали - листья, ветки. У нас с собой примус и не более 1 литра керосина. Естественно, что он предназначался для гор, но здесь разум возымел первенство и пожертвовали стаканом, заправив примус. Дима его разжёг, поставили котелок с водой.

В это время пришёл к нам мальчик лет 8-10 и говорит нам на русском языке:
- Мама не велела вам здесь останавливаться.

Я понял, что это сын той женщины. Но уходить куда? Мы, обгоревшие на солнце, усталые, установили палатку, и теперь всё разобрать и уходить было не мыслимо.

Я тогда объясняю мальчику на русском и армянском языке, что костёр делать не собираемся, - видишь, примус горит, сделаем чай и всё. Мы так устали, что ходить больше не можем, а завтра рано утром уйдём. Успокой маму, костёр делать не будем, и пожара не будет. Передай маме, чтоб она не волновалась.

Но мальчик всё твердил своё. И я, кое-как его уговорил или успокоил и он ушёл. Мы ещё в течение часа или полтора ожидали, что придут взрослые, но никто не пришёл и мы, поужинав, уснули мёртвым сном под хвойный аромат реликтовых пихт.

Встали утром рано, немного перекусили, допили холодный чай, оставшийся в котелке. Примуса не разжигали. Собрали палатку, и пошли дальше к железной дороге и далее в сторону Гагр.

Отдохнув и выспавшись и немного свыкнувшись с рюкзаком (вес уменьшился за счёт съеденных продуктов), мы идём вдоль побережья. Ослепительный блеск морских волн так и манит меня окунуться в его воды, но Дима - ни в какую.

Честно, на своих ногах, прошли весь путь до станции Гагра. Сейчас, точно не помню, был ли до Гагр тоннель, если да, то мы его как-то обходили - либо сверху, либо около моря.

У Гагр нас встретила речка, а она проходит по живописному ущелью. Было это уже под конец дня. Отдохнув с часик, Дима решил пройти вдоль речки по ущелью и где-то в верховья заночевать.

Мы в прошлом году отдыхали в Гаграх, снимая комнату в рабочем посёлке вдоль речки Гагрипш, не доходя санатория Грузия - это дальше, в другом конце города. Ходили вверх по ущелью, поднимались на гору Мамзишха. В общем, представляем, что такое ущелье.

Мы также ходили и в это ущелье, и этот поход запомнился тем, что у разобранных деревянных домишек (проживающие переехали, получив жильё), оставались бесхозные сады. Я сорвал несколько тучных вишен с ветки дерева, а Дима, наступив на доску с гвоздём, проколол насквозь кеды и пятку ржавым гвоздём до кости. Я испугался, как бы не заразиться столбняком. В одном из оставшихся домике русская пожилая женщина дала йод и бинт.

Мы пошли дальше вверх по ущелью, пока не упёрлись в теснину. Хорошо, что так всё обошлось. Но у Гагрипша такое узкое ущелье, что растущий самшит, тис и другие тропические растения создают вокруг трудно выносимую удушливую атмосферу, особенно в жару и в безветрие.

Мы поднимаемся вверх (забыл название речки и соответственно ущелья) по широкому (ближе к морю) ущелью, которая постепенно сужается, приближаясь к горному массиву. Мелкие бесконечные водопады, огромные замшелые валуны, большой открытый обзорный простор, создают особую идиллию от соприкосновения с этим затаённым чудо-уголком. Я спрашиваю постоянно Диму: - А здесь чистая вода для питья?

И сам нахожу вскоре ответ. Мы проходим вверх и через 30 минут видим водопой для пасущихся лошадей и скота, ещё проходим вверх, ну, казалось бы, и нога человека здесь не ступала, а тут на середине речки моет мужчина свой автомобиль - москвич!

Наступал вечер, мы устали. Путь в километрах мы прошли и не большой, учитывая, что это ЮГ и в самом июльском пекле идти с рюкзаком - не легко. А мотом мы уже дошли до первой желанной точки. Найти бы поуютней место для проживания нескольких дней - насладиться красотой, а затем наметить путь дальнейшего продвижения. Мы стали выбирать место под ночёвку.

Подошли к каменной глыбе высотой в 2,5 - 3 метра, подле плоский пятачок, окружённый по бокам меньшими валунами. Уютное местечко, - здесь с защитой от ветров. В десяти шагах протекает рукав ручья.

     Где-то в полсотни шагов промелькнули два парня, лет 16 -18, поднимаясь выше,      
     направо. Мы только развязали рюкзаки, вытащили палатку, как вдруг (не прошло
     и пяти минут с момента нашего прихода), как подъехала машина УАЗ-ик. Выходят
     два милиционера, направляясь к нам, и один из них спрашивает меня:
     - Откуда вы?
     - Из Москвы.
     - Куда идёте?
     - Пришли из Гантиади, устали, решили переночевать у воды! Хотим походить по
       горам.
     - А он кто, - указывая на Диму.
     - Сын мой - я достаю паспорт и показываю ему. Он внимательно просматривает,
       убеждается и возвращает.
     - Вы видели, кого ни будь здесь?
     - Да, двое ребят прошли вверх.
     - Здесь оставаться нельзя. Ходят бандиты. Могут ограбить или убить. Они
       знают, всегда будет хотя бы 50 рублей на билет. Недавно девушку убили.      
     Собирайтесь и уходите. Можете остановиться у кемпинга для автотуристов - на
     их огороженной территории.

Тут я взмолился: - Совершенно нет сил. Два дня непрерывной ходьбы с рюкзаком, толком не ели, и с таким трудом пришли сюда.

Уговаривать их долго не пришлось. Они согласились подвезти нас на машине. Мы в темпе всё сворачиваем. Рюкзак еле уместился вместе с нами в заднюю часть машины - в промежутке между сидениями и задней дверью.

Было уже около 10 или 11 часов вечера. Мы спускаемся на машине вниз вдоль ущелья по ухабам. Бесконечная тряска и неудобная, зажатая наша посадка выбивает последние наши резервные "капли сил". Нас подвезли к окраине города на туристическую автостоянку. Представьте себе эту автостоянку в Союзе, в Гаграх, в 1987 году. Более подходящего допустимого выражения, чем "общесоюзная клоака" - у меня нет.

Мы прибыли к 11 или 12 часам ночи. Темно за изгородью базы, там протекала канализация от стоянки или ручей.

Как рыцари без страха, несёмся, куда попало, не зная, и не видя территории, притом - я один и сын, а не то, что группа мужественных туристов-спортсменов, которые могут дать отпор бандитам.

Проходим в темноте влажный участок и останавливаемся на песке. Раскрываем палатку. Глаза слипаются, - нет никаких сил. Я, не помню точно, разворачивали палатку или нет. Возможно, надули матрацы и накрылись спальниками и уснули как убитые. Только утром, рано проснувшись от окружающего оживления, мы заметили, что были в начале песчаного пляжа.

Мы не выспались, но, окунувшись в волны ласкового моря, оживились и взбодрились. Не было и малейшего желания больше оставаться здесь. Мы пошли к трассе, к автобусной остановке. Сев на Икарус

, мы вышли через несколько остановок, около санатория "Грузия" (в Гаграх).
Вчерашнее ущелье было более посещаемое отдыхающими, так как в его конце, у моря, находились двух - трёхэтажные пансионаты.

Теперь мы хотим пробраться вдоль маленькой речушки Гагрипш вверх. Это место не для туристов. Здесь нет простора. Очень узкое место, зажатое с обеих сторон склонами возвышенности. Через несколько сотен метров начинается охраняемая водозаборная территория.

Узкую тропу охраняет сторожевая собака у домика охранника. Правда, можно подняться по крутому левому склону и обойти, но с рюкзаками трудно, если и невозможно. Ведь поверху надо подняться на значительное удаление, чтоб остаться незамеченным. Надо пройти этот участок, относящийся к охраняемой водозаборной сети, обеспечивающая питьевой водой город, очевидно, имеются и другие, так как у Гагрипша не так много воды.

Но всего этого мы ещё не знали, когда только начинали подниматься по узкой улице посёлка. В конце пути (у моря) речушка закована в бетонную трубу, и её не видать. До трубы она то течёт, то просачивается сквозь грунт на каком то участке. С расстояния, приблизительно 600 метров от моря, она течёт как горная маленькая речка, с перекатами и красивыми запрудами по пути.

У нас прекрасные слайды, как мы ныряем в запруду с холодящей водой, сделанные несколько лет ранее - в 1984 году, когда мы здесь, в посёлке снимали комнату.

Я с Димой совершили "обряд крещения" в этой каменной купели и сделали снимок. Вот Дима разжигает там же малюсенький костерчик, чтоб согреться. И тогда у нас тоже была своя, пусть маленькая, но РОМАНТИКА!

У нас остались самые приятные впечатления от этой речушки. Следует заметить, что по её пути очень много воды просачивается сквозь грунт в её русле и она обманчива маловодна. Но далеко вверх к её истокам раньше мы не поднимались. Всё где мы были раньше в пределах 1 - 1,5 км. от моря.

Итак, мы начали подъём

со знакомого переулка, где справа, в одном из десятка домов снимали комнату в 1984 г. Окинув взглядом приветствия, второй этаж, где была маленькая кухонька, с газовой плитой, мы пошли вверх. Мы поднимаемся по знакомому тесному ущелью, где справа течёт речка, а слева проходит тропа.
Пройдя метров 400, мы встречаем пожилого мужчину, сидящего на каменной плите - на уровне земли. Мы поздоровались. Его зовут Иван. Отчества своего он не называл, когда я спросил, он ответил, что так его звали всегда, зовут и сейчас. Забегая вперёд, скажу: он был латыш и, видимо, отчество было трудно произносимым. Он проявил неподдельный интерес к нам, и мы коротко рассказали ему о наших приключениях вчерашней ночи.

Он, как-то равнодушно, но почти уверенно сказал:
- Вас наверх не пустят. Там выше водоохраняемая зона.

Мы решили испытать судьбу, и надели рюкзаки, чтоб пойти до этих ворот. В тени мы простояли минут 10, отдохнули. Какой то особый воздух окутывал нас. Но здесь не было ещё субтропических и тропических растений чадящих в жару удушающий аромат. В последний миг, он, видимо, благосклонно отнёсся к нам, и сказал:
- Скажите, что из Москвы и идёте на метеостанцию.

Минут через 5 подъёма вверх по малому уклону, под лай собаки, встречает нас мужчина лет 35 и спрашивает, куда мы идём. Мы ответили, что из Москвы, идём на метеостанцию.

- А пропуск и разрешение у вас есть?
- Мы приехали раньше на один день, ещё несколько человек завтра прибудут устанавливать новое оборудование.

Он недоверчиво проводил нас взглядом, но я так уверенно отчеканил без переминки и раздумья, что просто турист вряд ли знал бы, что это тропа с ответвлением затем с крутым подъёмом вверх и влево, приведёт к метеостанции.

Мы не ставили целью забраться вглубь ущелья, так попадёшь в каменный мешок с каскадами водопадов. Нам просто хотелось впервые самостоятельно вдали от цивилизации, вдали от людских глаз, спокойно почувствовать себя в полной мере детьми природы, свою сопричастность к ней, побыть несколько дней вблизи речки, в своей родной палатке.

Накануне отъезда, я с Димой пошли в универмаг и купили маленький всеволновый приёмник (конечно же, без УКВ - таких не было), весом в 0,5 кг. - "Домбай" (полный аналог его - "Россия") и мы по вечерам с удовольствием слушали передачи, а какая музыка была в 1987 году, - можете сами вспомнить.

И вот такой случай нам сейчас представился. Мы видим большой ровный пятачок в радиусе 5 - 6 метров под большим ореховым деревом с широко раскинутыми ветвями, а справа в нескольких шагах речка. Немного настораживало, что это рядом с тропой, но бандиты вряд ли пришли бы в это не бойкое место.

Ни секунды раздумья, это то, что нам надо, и мы с облегчением и радостью сбросили с плеч рюкзаки. Вскоре ожила наша палатка с ярко красной крышей. Мы надули матрасы и разложили поверх спальные мешки. Вскоре разобравшись с продуктами и имуществом, занесли рюкзаки в палатку, а затем разожгли костёрчик рядом с речкой.

На штанге вариться суп из пакета - вермишель с высушенным мясом. Не об этом ли мечтали вдали - в Москве. Это были первые шаги нашего романтизма, оттого так дороги и незабываемы. Ближе к вечеру к нам подходит высокий мужчина, лет 60-ти и заинтересовался нами, кто мы и откуда. Он живёт в 200 метрах выше нас, правее (если смотреть против течения речки), его домика не видать за кронами деревьев с места нашей стоянки, а вот он нас увидел сверху!

Он отвёл нас чуть в сторону и показал место, где он живёт. У него двухэтажный домик с пристройками, с верандой и садиком. И вот он нас разглядел и спустился! На редкость приветливый сторожил, грек по национальности, звали его Папандопуло, живёт один и конечно очень скучает в одиночестве, хотя старается забыться, выполняя хозяйские различные работы.

Потом он сказал, что охранник, который нас пропустил - его сын, и успокоил нас на будущее:
- Скажите, что идёте к Папандопуло.
Он был очень любезен, словоохотлив.
- А вы выдели Ивана? - спросил он после обоюдного знакомства.

- На каменной плите лежал мужчина.
- Да, это он. Он любит выпивать. У него такое здоровье, что без рубахи лежит всю ночь на земле (когда не в силах добраться до балагана - В.Н.) и ни разу не заболел.

     Папандопуло был очень рад нашему посещению и присутствию здесь. Ведь, кроме      Ивана, да и то не каждый день, ему не с кем обмолвиться и словом. А чаще всего      Иван приветствует его только издалека - и всё! Папандопуло в двух словах рассказал об Иване: он латыш, живёт здесь давно. (За Красной Поляной есть крохотная деревенька - Эстосадок. Там обосновались эстонцы.) В свои 50 лет он приревновал свою жену и убил её любовника. Он отсидел 10 лет и в город Сухуми, где комната его, не хочет возвращаться, не хочет видеть свою жену - подальше от греха...

     Здесь у него балаган, он пасёт по поручительству чужих коров и бычков - не более 10 - 15 голов. За это они оплачивают или как-то иначе рассчитываются, я уже не помню разговора, но, по крайней мере, он пасет и несколько своих бычков для продажи, а коров регулярно доит, имея в избытке молоко, творог, простоквашу.

     Он любит выпить, проспится, затем весь день и ночь носится по горным окрестностям в поисках разбредавшейся скотины.

     Видя, что мы устали, Папандопуло не стал нас больше утомлять расспросами и разговором, в большей части о себе, попрощался с нами, пригласив, нас к себе, в гости, на следующий или другой день - как отдохнём.

     Наш домик: 2-х местная брезентовая палатка с красным верхом, заметная за      километр, и в нём мы, наконец, нашли полный покой, и ночное спокойствие с момента начала похода. Правда, иногда приходилось прислушиваться, ведь рядом тропа и могут пройти неизвестно какие люди. Весь следующий день мы как на привале, наслаждались полностью автономным жильём, ущельем, предгорным воздухом неиссякаемым журчанием ручья. И всё это в тени царственного древа грецкого ореха.

     Тис и самшит, основные деревья в ущелье. Стволы густо покрыты вьюнами. Мы отходили от палатки на небольшое расстояние, держа её в поле зрения. На тропе мы встретили 2-х молодых мужчин в возрасте 20 - 25 лет, они спускались с горы. Это были метеосводчики, они работают бригадой по три дня, затем их сменяют. Метеоданные они передают по передатчику, туда, где находилась главная метеостанция, возможно в Тбилиси, но я точно не помню.

     Мы решили узнать, как добраться до метеостанции. Они в общих словах ответили, а затем добавили, - послезавтра будет смена с утра подниматься, можете с ними пойти.

     Ну и прекрасно: будет разнообразие, а то находиться на одном месте надоест, нужны смены впечатлений.

     На следующий день мы собрали рюкзаки и поднялись к греку - Папандопуло. Он радостно нас встретил, показал дом и пристройки, рассказывал с каким трудом он один всё это построил, вырастил на террасе сад, развёл виноградник. Жаловался на плохой урожай яблок. Он достроил второй этаж, в надежде, что там будут жить сын с невесткой летом. Но они не приезжают.

     Потом он рассказывал о своей нелёгкой жизни. Он воевал, имеет много наград. Но после войны делали зачистку местности: крымских татар выселяли в Казахстан или в Среднюю Азию, а греков этой местности тоже куда-то. Зная это, он долго и упорно прятался в горах, - до самой амнистии.

     И вот только теперь он обрёл на старость покой от преследования. Сын навещает его не часто, сам он в город спускается редко. Вот он один и возиться на своём приусадебном участке, который он создал, отутюжив часть склона горы. Сколько это стоило труда - выкопать часть земли от горы, чтоб выровнять, очистить землю от камней и скальных глыб, сделать площадку горизонтальной и, наконец, построить дом. Часа 2 или 3 мы задушевно беседовали. Я рассказывал о трудной жизни своих родителей.

     Под конец я сказал, что завтра с утра собираемся подняться на метеостанцию вместе с утренней сменой и хотели бы оставить свои рюкзаки. Он предложил нам переночевать в огромном 25 - 30 м2 пустой комнате, без всякого убранства на втором этаже.

     Мы были рады его предложению и спустились к себе, чтоб разобрать палатку. Через часок мы пришли к нему. У стенки поставили рюкзаки, надули матрацы и легли. Единственное неизгладимое впечатление с той ночи: нас буквально заели комары, от них не было никакого покоя. Некоторые из них - настоящие "камикадзе", прямо с визгом кидаются в лицо, другие незаметно жалили ноги, руки.

     Мы уснули за полночь, когда совершенно обессилели от борьбы с ними, и не свалил нас сон. И хоть мы спали в доме и на деревянном полу, но остаться ещё даже на сутки мы ни за что не согласились бы.

     С рассветом мы встали и ничего, не евши, вышли на тропу дожидаться сменщиков. Аккурат в 7 часов мы уже заметили двух поднимающихся парней. Мы поздоровались, разговорились, тем более что я не совсем забыл грузинского языка, который изучал в 72 ср. (31) школе в городе Тбилиси. Школа находилась в районе именуемом Ортачалы, рядом с ТбилГЭС.

     Когда я поступил в первый класс, в 1948 году - это была захолустная окраина, тут даже не было набережной. Рядом с протекающей рекой Курой находились несколько частных домиков с приусадебными участками - огородами, которые снесли к 1952 году. Сохранился снимок из журнала Огонёк, приуроченный к 1800 летию основания города, с набережной реки Куры до реконструкции и видом на Метехский замок.

     Поэтому, каждый раз, когда я встречался с грузинами, то начинал разговор на грузинском языке, чем вызывал их удивление и особенно когда читал по памяти поэму "Како хачахи".

     Мы шли по тропе вверх в умеренном темпе, конечно же сами мы не нашли бы тропы, - здесь столько поворотов и развилок!

     Перед нами раскрывалась вся высотная градация произрастающих по пути растений от тропических и субтропических - тис, самшит - деревья, а также огромное число кустарников и трав, до самых устойчивых к холоду могучими деревьями. И хотя на километровой высоте особого холода нет, но теплолюбивые растения прижимаются ниже по высоте. Ущелье защищает их от ветра. А, что, нужно растению - тепло и влага.

     Мы поднялись на холм, оттуда открывался прекрасный вид: внизу, на 50 метров ниже по высоте, в кратере горы, зеленело чудесное озеро диаметром около 100 метров, а вокруг деревья. Но, как выяснилось позже, эту воду пить нельзя. Это место водопоя коров, бычков. Отсюда до метеостанции - рукой подать - подняться на сотню метров, а пройти около 400 метров.

     И вот мы подошли к метеостанции и перевели дух. Какой вид отсюда! На Северо-западе белеют вершины Главного Кавказского Хребта. Здесь всё окружающее видится с высоты птичьего полёта, захватывает дух и где-то на горизонте по другую сторону синяя полоска моря сливается с небом.

     Небольшой домик с антенной - это станция. В 50 метрах от неё огороженный прямоугольный участок с приборами в деревянных щелевидных укрытиях - коробах. Мы подошли к домику. Громкий разговор и смех от встречи со сменщиками. Помещение не большое около 20 - 25 м2 . справа на столе приёмно-передающая аппаратура и двухъярусные нары.

     Я зашёл на полшага во внутрь помещения, чтоб окинуть взглядом и через пару секунд вышел. В помещении, на втором ярусе нар заметил - девка, лет 15 - 16, привстала и заправляла кофточку, на столе чайник. Лицо нагловатое, самоуверенное.

     Когда мы поднимались, ребята рассказывали про сменщиков, как те познакомились с девчонкой на пляже и увлекли её посещением метеостанции. Так она и застряла там на неделю. Они её трахают по очереди. В общем, держат как наложницу. Вся еда - хлеб, вино и чефир. Вот мама отпустила девочку с подругами отдохнуть на море. Вот откуда, с каких высот, и с каких лет, родятся будущие бл... и пр..., а может быть, и приезжают, чтоб поразвлечься, а мы переживаем! За их души, моральный облик.

     В помещении затхлый прокуренный воздух, а за "берлогой" - островки снежного покрова. Можно попробовать вкус снега в середине лета!

     Насмотревшись видами с самой высокой обжитой точки и сделав на память слайды, мы собираемся спуститься. Я спросил ребят, которых подменили, пойдут ли они вниз. Они утвердительно ответили. Однако их сборам не было конца. То ли ребята не хотели расставаться с девицей, то ли хотели ещё с ней остаться или передать эстафету прибывшей смене, а может мыть выпить вина, если принесли сменщики. Мы ходили вокруг площадки, наконец, наше терпение лопнуло. Прождав более получаса, мы решили спуститься самостоятельно, хотя я в глубине души вначале побаивался, чтоб не сбиться с тропы.

     Мы "скатились" с этой высотки - спускаться - не подниматься, и тут работают другие мышцы ног. Спуск по уже знакомому месту был приятным и мы радостные и восторженные, с увиденного, ночевали довольные походом в своей палатке под ореховым деревом у ручья, перед этим зайдя к Попандопуло и забрав свои рюкзаки.

     Через день у нас закончились продукты питания и мы, оставив рюкзаки у Попандопуло, налегке спустились в город, затратив менее часа.

     Зашли в продуктовый магазин, купили сахарный песок, хлеб, макароны, возможно ещё кильки в томатном соусе и прочее - сейчас точно не помню. Дима - не едок, с ним у меня всегда проблемы. Мы сходили на пляж. День жаркий, море спокойное, чистое. Мы нырнули в прозрачную толщу воды. С собой предусмотрительно взяли трубки, маски и фотоаппарат.

     Снимок на фоне изобилия, на рынке, особенно колоритен. Я любил посещать рынок, покупая зелень, помидоры, сладкий перец для салата. Но самым незабываемым событием была покупка арбуза. Какой у нас был пир, и красный с вырезом арбуз красуется на нашем слайде под тенью орехового дерева.

     Посмотрю слайды при случае и допишу тогда, что же ещё украшал наш туристический стол. На следующее утро (я думаю, не важно, если порядок дней и событий окался смещённым по происшествии 19 лет) умывшись в ручье и, позавтракав, мы решили побродить по ущелью и поднялись в сторону метеостанции. Но, видимо, сбились с тропы. Проведя несколько часов на горном воздухе в лесу, а тут воздух не то, что внизу ущелья, который чадит в жаркий знойный день ароматом тропических растений, мы повернули назад к палатке.

     На обратном пути мы нашли много грибов, очень похожих на вешенки (возможно чинарики). Были и маслята и маховики. К концу дня мы принесли, наверное, целое ведро грибов. Благо - рядом ручей, всё перемыли. Спустился к нам Иван, он и предыдущие дни здоровался с нами, когда поднимался вверх по тропе к своему балагану.

     Мы спросили его, что за грибы набрали мы вокруг лежалого ствола. Он как-то назвал, в общем, его любимые. Раз любимые, то мы подарили все вешенки ему. Его восторга не было предела. Весь вечер у нас пылал костёр. В котелке сварил для нас, в основном, губчатые грибы: маховики, маслята, может и белый гриб попался.

     Для Ивана сварили прямо в ведре, которое он принёс. После первой варки воду выливаю для предосторожности. Грибов так много, что всех не съесть, ни запастись. Около 12 ночи наведался Иван, и мы дали ему ведро варёных грибов.

     Ещё не проснулось солнце, на следующий день, как нас разбудил Иван. Он принёс для Димы 3 литра только что надоенного молока, - он не остался в долгу и отблагодарил чем смог.

     Мы заинтересовались, где и как он живёт. Он провёл нас к своему загону и хижине. Это в 10 минутах ходьбы на подъёме. Что сказать, если мужчине 80 лет и живёт в нем и не гаснет закваска жизни. Печально, что не устроен быт. Вся его хижина - решето из брёвен и веток. Висят на перекладине и сохнут на солнце грязные марли, мухи и всё прочее.

     Мы засняли на слайде вид загона, где он держит чужую и свою скотину. Продав бычка осенью на рынке за 300 рублей, он затем перебивался до следующего года. После увиденной картины, молоко перед употреблением мы кипятили. Но его так много было, что помниться часть прокисла, и получилось у нас немного творога.

     Мы получили полное моральное, духовное и физическое удовлетворение от первой фазы нашего похода. Наши маленькие радиальные походы без ноши - рюкзаков, были приятны, но внутренне рассматривали как акклиматизацию. И мы незаметно загорели. Но главная цель была впереди - ГОРЫ!

     Описание окрестностей Красной Поляны не угасло в сознании, ещё пылало в воображении. Мы собрали рюкзаки, зашли попрощаться с Попандопуло, сфотографировали его в пиджаке со всеми орденами... и спустились в город, а оттуда на автобусе доехали до Адлера.
ЧАСТЬ II. КРАСНАЯ ПОЛЯНА

          АДЛЕР

     Мы приехали в Адлер.
С этим курортным городком у меня связано первое посещение нашей молодой семьи и 2-х летним Димой. Взял на первый раз я тогда и маму из Тбилиси. Но какие то шероховатости в отношении между Олей и матерью проявились в течение недели. Маму проводили домой, а она впоследствии жаловалась, что от простуды у неё возник аллергический кашель, который мучил её в течение 4-х лет, пока не свёл в могилу благодаря стараниям врачей грузинской городской больницы.

     Вытащили рюкзаки из автобуса. Они всегда мне казались неподъёмные и особенно теперь после перерыва в их ношении. Сильно давили лямки на плечи, и поэтому я дорабатывал конструкцию из года в год (подшивал "подушки" с губкой и т.д.).

     Первое, что я заметил на тротуаре, открывался прилавок с ящиками помидоров и ранними фруктами по государственным ценам, то есть немыслимо дешёвым ценам, по сравнению с рыночными. Здесь 1 кг. помидор стоил 10 или 15 копеек, а не рыночный - рубль. Я сразу встал в очередь. Продавщица только приступала к работе, и после затоваривания ящиков приступила к продаже. Я купил 3 кг. помидор, а может ещё чего-то (не помню - это 1987 год, 19 лет спустя).

     Сразу подкрепились несколькими помидорами, остальные упаковали в рюкзак.
Мы ждем на площади автобуса в сторону аэровокзала. Сообщение с Красной Поляной с помощью вертолёта - самое удобное и быстрое.
Было, конечно и автобусное сообщение.

     На площади стояло несколько машин такси. Но водители шныряют и предлагают услуги по собственным ценам. Одна грузинка, лет 40 - 45, стоявшая с мужем в течение часа, не выдержала, громко негодовала по поводу грабительских цен. У таксистов ведь не частная машина, а государственная. Спор её перешёл в оскорбления и откровенную драку: она несколько раз замахивалась радикулем в лицо барыге, её - разъярённую тигрицу, еле оттащили от таксиста.

     Мы доехали до аэропорта на городском автобусе. Рейсов на Красную Поляну было очень мало - в течение суток 2 или три. Мы купили билет и сидим в крохотном зале ожидания до назначенного времени.

     Перед нами висит стенд: Правило поведения пассажиров… Я говорю Диме, - Читай, правила поведения, запрещается провоз огнеопасных и горючих веществ. А у нас 1 литр автомобильного бензина, из них 0,5 л. в алюминиевом бачке, и примус туристический "Огонёк", с полной заправкой. Но Дима и слушать не хочет. Он понимает, что в заснеженных горах, куда он так яростно рвётся, нет древесины, и бензин - единственное средство для выживания.

     Я, как загипнотизированный потерял силу воли, не могу принять ответственного решения вылить бензин, который достали с таким трудом.

     Началась регистрация пассажиров и досмотр багажа. Стали просвечивать наш рюкзак рентгеновскими лучами. Замечают 1 литровую дисковую канистру.
- что это у вас такое? Вынимайте!

     Мы сняли, контролёр стал нюхать и открывает крышку. И тут такое началось! Сбежался весь служебный персонал поглядеть на задержанных преступников, словно никогда не видели обыкновенных туристов. Я неуклюже оправдывался, что это всего лишь один литр для гор, чтоб не замерзнуть и упасть с голода.

     Но об этом меня слушать не хотели. Нас отстранили в сторону, и не хотят допустить к полёту. Я побледнел и вспотел, как загнанный мышь в мышеловке. Я обвиняю Диму: - Вот видишь, я предупреждал тебя, а ты не послушался, что же теперь делать?

     Дима шокирован и подавлен. Нас могут оштрафовать и привлечь к ответственности. Уже прошёл проверку последний пассажир, а там не более 20 умещаются в вертолёте. Зеваки разошлись. Продолжения концерта не увидели.

     Тут подходит ко мне здоровый, коренастый сотрудник, берёт флягу, отходит в угол и на землю сливает горючее, и под строгое предупреждение выпускает на посадку. Я не помню своих извинений и благодарности, я был так сконфужен, испуган и бледен так, что не видать и лица. Может быть, они это увидели и снизошли к нашей провинности.

     Мы сели в вертолёт и пристегнулись и минут через 8 взлетели...

     Это был мой первый (и Димы) полёт на вертолёте. Я сидел у иллюминатора.      Быстро промелькали холмы и начались предгорья. Но я ещё не мог придти в себя от случившегося. На коленях у меня была куртка, и услышал шлепок и увидел - выпал паспорт из кармана, там же и обратный билет из Сухуми в Москву.

     Надо сказать, что с покупкой обратных билетов мне всегда не везло. За всю жизнь удалось один или два раза достать на желаемую дату и рейс. Чаще всего отвечают в кассах нет билетов, хотя приходишь за 45 или 40 суток.

     А сколько я раньше мучался на Юге. В Адлере или в Алуште - с ночи записываться, занимать очередь, затем весь день стоять в очереди и в результате покупаешь не на то число и на невыгодный рейс. Кассовая мафия цвела, и будет процветать, меняя только внешние формы. Так и на этот раз. Нам нужны были обратные билеты из Адлера, а пришлось взять из Сухуми - это и дальше и дороже. Да здравствует проклятый социализм голодных и рабов!

     Вертолёт летит как стрекоза и его устойчивость не как у привычного ТУ-104 на высоте 9 000 метров. И болтанку переношу я скверно. Отстегнутся немедленно, и поднять лежащий у ног бумажник с паспортом и билетами, - нет просто сил. Строго настрого наказал себе: сразу при посадке не забыть поднять паспорт!

     Мы поднимались, пролетая вверх по ущелью. Подо мной панорама гористой местности и растительности. Мы всегда ходили по земле и не видели мира с высоты птичьего полёта. Теперь привелось и смотрю вниз заворожено с восторгом и восхищением.



               КРАСНАЯ ПОЛЯНА

     По змейке-дороге крутых поворотов
     Маршрут наш проворно в ущелье вбегал.
     К нам солнце врывалось сквозь морды утесов,
     Готовя нам встречу с вершинами скал.

     Любой поворот и картина иная:
     Все щедростью дышит и все новизной;
     Обрывы пугают, потом, восхищая,
     Уже не страшат нас своей глубиной.

     Все уже долина, все круче подъемы:
     Отвесами встали к нам глыбы в пути,
     Карнизом врубилась дорога в те склоны,
     Внизу белопенная Мзымта бежит...

     Мы в Красной Поляне... Прошли вдоль поселка
     На базе вселились в коттедж на двоих.
     Часок передышки - идем на прогулку.
     И взоры впиваются жадно в хребты...

     ..............................
     ..................................
     С утра, собравшись, радостью взрываясь,
     Оставив снаряженье, налегке,
     Несем одну роскошную всем тяжесть:
     Одну - спрессованной в МЕЧТЕ.

     Вертолёт подлетает к Красной Поляне. Посадочная площадка очерчена круглой полосой мелом. Мы сидим ближе к хвосту на предпоследнем или последнем сидении, слева, ближе к выходу. Только приземлился вертолёт и ещё не заглушил двигатель, как пассажиры с первого салона ринулись в проход на выход. Полёт перенёс я удовлетворительно, у меня слабый вестибулярный аппарат, голова какая-то чумная. Кроме того, стресс с горючим.

     Я от ажиотажа встал, и прислонился вплотную, к стоящим пассажирам в проходе - рюкзаки находились в багажном отсеке.
Мы вышли из вертолёта и направились к выходу, посадочное поле было огорожено лёгким заграждением. С другого места посадочного поля, ждавшие этого рейса обратно на Адлер, как сорвавшиеся с цепи, ринулись к борту занимать места, как только вышел последний пассажир. Тут и контроля нет как в Адлере, и билеты видимо без мест.

     Тут, словно током, меня пронзило, - я вспомнил про не поднятый паспорт.      Сбросил рюкзак, и бегом к вертолёту, - он в 30 шагах и уже собирались поднять лестницу. Я с возгласом: -забыл паспорт, -прошёл на место, вроде бы, где сидел, там сидят пассажиры, я нагибаюсь к их ногам - на полу нет!

     Я перехожу к другому ряду и, нагнувшись с радостью, вижу паспорт. Я выхожу с вертолёта с необъяснимым облегчением (как Галя, когда позвонили ей о найденной сумке с ключами, сберкнижкой и всеми проездными документами), будто родился заново.

     - Вот, видишь Дима, как ты довёл меня, что я уже потерял память.

Итак, мы Красной Поляне. Первое что поразило - бодрящий воздух и горы окружающие. Исполнилась наша Мечта. Рюкзаки у нас ещё тяжёлые. Я отвечал за всё снаряжение и питание. У нас были нетронутые запасы "горного" питания. Этот термин я взял на вооружение после воинских учений в 1965 году в районе Дарьяльского ущелья, в Закавказье, когда нас снабжали сухим пайком, включающим тушёнку, шоколад и т.д.

     К сожалению, в деталях о взятых продуктах я не помню. Дима не любил мясных консерв, голубцы с фаршированным мясом, - вообще, он ел.
Поэтому наряду с мясными консервами, были топлёное масло, шпроты, сгущёнка, кильки в томатном соусе, гречка, сухари.

     Дима составил маршруты радиальных походов, разумеется, я сдерживал от экстремизма (тогда такое слово в обиходе не было).

     Мы прибыли во второй половине дня. Кроме посёлка на территории местности там была турбаза. Речка, стекающая с гор, попадала в запруду, которая выглядела как озеро, с гидротехническим сооружением для регулирования стока воды. Пройдя немного вверх по дороге, не более километра, мы дошли до турбазы, узнали, есть ли места. На территории турбазы есть двухэтажные деревянные коттеджи и одноэтажные постройки как в пионерлагерях. Конечно же, какой-то поток уезжает, ждут заезда следующего, - всё меняется во времени.

     Из администрации - мы никого не нашли (возможно, был выходной день), время было под конец рабочего дня, мы хотели также узнать, можно ли за плату установить нашу палатку на территории турбазы. Пришлось всё это отложить до следующего дня.

     Мы обратно спустились и на берегу запруды развернули палатку и устроили ночлег, пока ещё в заботах, так как хотелось иметь постоянное охраняемое место и налегке делать радиальные походы в горы.

     Мы поужинали, делали ли костёр, - не помню. Утомлённые беспокойным перелётом, мы ещё обсуждали варианты с Димой, пока не уснули.

     На следующий день, собрав палатку, с рюкзаками пошли к базе отдыха. В некоторых местах проезжую часть дороги покрывали высокие, широковетвистые деревья, создавая тень. У одного места, где стояла грузовая машина, у водителя мы выпросили продать 1 литр бензина. Эта мысль всегда нас сопровождала, так как всё горючее пришлось вылить в аэропорту Адлера.

     Повеселев, мы дошли до турбазы, там долго ожидали директора (начальника). Лишь во второй половине дня застали его в кабинете. Выяснилось: палаток ставить нельзя, но, возможно будет поселиться в коттедж. Но надо ещё подождать, пока комнату уберут и застелют. И снова мучительное ожидание. Поскольку это удовольствие не из дешёвых, то я решил поселиться на 3 дня, чтоб ос-мотреться и отдохнуть в нормальных условиях.

     Наконец нам дали ключи. Это был второй этаж, слева. Проходя по балкончику, я увидел у соседей справа 3-х литровую банку с кипятильником и смекнул, может одолжат - если попросить. В комнате было очень жарко, дом раскалился за день. Это было уже после 3-х часов дня.

     Обустроившись, мы пошли к кабинету тур инструктора. Первое, что Дима хотел узнать, как взобраться на снежную гору Ачишхо. Она располагалась севернее или северо-западнее от базы. По пути расспрашивали встречных. И хоть у нас была карта, мы уточняли подход к горе. Не помню, встретили ли мы в тот день инструктора, но только точно узнали, с какой стороны начинается тропа для подъёма к ней.

     На территории, рядом с администрацией, находился продуктовый ларек, и пополнили свои запасы, что-то купили.

     Мы возвращались в коттедж, а по пути нашли и подобрали 3-х литровую банку от сока. Во дворе был кран, мы его промыли и заполнили водой на половину или три четверти. Соседи нам одолжили кипятильник, мы сделали чай, что-то поели и легли спать. Жара спала. Только не помню: одолевали ли нас комары или нет.

                АЧИШХО

     Рано утром мы быстро оделись, взяли с собой бутерброды и воду (возможно, чай) и пока ещё полностью не рассвело, пошли в свой первый поход.

     Пройдя территорию базы, мы спустились на несколько сот метров, затем повернули направо с угла фруктовых деревьев. Дорога вела по голой холмистой местности, вдали слева постройки. Дойдя до определённого места, тропа шла направо, и здесь начиналась растительность: кустарники, деревья.

     Тропа шла по живописной местности. Вот мостик и мы переходим бурную речку. Мы с собой взяли два фотоаппарата. У меня ФЭД-4л, у Димы Смена. В обоих - немецкая слайдовская плёнка. Сделали снимок моста. Многие кадры на наших плёнках дублируются. Каждый из нас выбирает свой ракурс съёмки.

     Дальше только подъём по тропе. Через час или полтора, по пути иногда отдыхали, так как я уставал на подъёме, мы поднялись к вершине, вернее к верхней части хребта окружающую вершину. Мы торжествуем. Открылась величественная панорама как по одну, так и по другую сторону хребта.

     Заснеженные участки не редкость. На южных склонах нет снега. На вершине буйствуют жёлтые и красные цветы. К северной части отсюда спуск и отроги слева заснежены и сам спуск между отрогами или склонами покрыт толстым слоем снега.

     Дима решил спуститься вниз в северную сторону. Я за ним вслед. Боюсь, чтоб не провалиться в скрытую расщелину, так как где-то видны тёмные проталины.

     Мы спустились на 400 метров (приблизительно). У левого склона сосульки, капает вода - романтическая картина в жаркое лето. Я делаю снимки.

     Дальше - горы, горы и горы, между которыми седловины. Туда надо идти со снаряжением, с верёвками, кошками, палаткой, предварительно разработав маршрут, а не со скандачка.

     У Димы загорелись глаза от панорамы величественного вида гор Главного Кавказского Хребта. Этому состоянию я посвятил несколько стихов: Вершина, Давай сюда присядем на последок, и другие см. Раздел IV.

     На этом наше ближайшее ознакомление закончилось, и я Диму тороплю возвращаться назад. Мы были совершенно в ином мире, это внутри снежного хребта, где, как всякому пытливому существу, хочется всё "попробовать на зуб". Здесь быстрее начало спадать освещенность.

     Мы возвращаемся назад, поднимаемся к перевалу. На вершине делаем фото.

Спускаемся быстро, просто играючи, я еле поспеваю за Димой. Через пол часа непрерывного спуска, мы уже у моста.
А как трудно было подниматься мне без привычки. Мостик, речка и мы по другой стороне речки. Спуск по холмистой местности. Дерево на углу, то ли яблоки, то ли слива - не помню, но могу точно сказать, что всё фруктовое кислое не оставляю без внимания, пробую и немного беру с собой. Уже под вечер, усталые, но довольные входим на территорию базы, в наш коттедж.

                АИБГА

     Мы не хотим тратить зря времени и следующий день посвящаем не только отдыху, но и разведке и подготовке к подъему на вершину Аибга. Встретили инструктора турбазы Алексея Ивановича, ему было около 35 лет. Он, в общих чертах сказал, как подъехать и что по маршруту подъёма имеются метки - синие указатели. Он также показал нам альбом с завораживающими цветными снимками группы туристов у озера Кардывач с отражением их в полный рост в воде, а также гербарий местной растительности, которую он коллекционировал.

     На следующее утро мы сдаём ключи от коттеджа, бельё и рассчитываемся. Лишние вещи сдаём в камеру хранения и с лёгкими рюкзаками и спальником и едой на 2 дня (без примуса) уходим. Пешком идём по грунтовой дороге до посёлка Эстасадок.

     Проходя вдоль дома, видим - местные жители, - молодые ребята, распилив ствол диаметром в полтора обхвата, пытались его переустановить. Мы расспрашиваем о подходе, они нам рисуют схему, но что это значит, там десятки развилок и как всё сложно для нас - найти приметы на месте.

     Он просит помочь перевернуть бревно, но с моими силами, как водяная капля. А они - двое крепким местных парней, которым лет по 25, поднатужившись, справились и без моей помощи.

     Идём вдоль реки Мзымта, навстречу течению по левому берегу. Вот длинный узкий навесной мост через Мзымту, как она красива и величава. Мы перешли на другой берег, и теперь по тропе - направо и вверх. Мы прошли минут 20-30, было уже в конце дня, возможно 5 или 6 часов. Недалеко от площадки, где по следам опилок видно, что была лесопилка, мы решили остановиться и переночевать.

     С утра начинаем подъём. Вот метки, идём по ним, через час подъёма упираемся в крутой непроходимый склон. Явно, где-то возможно, не туда свернули. Я устал, мы огорчены, что делать? Решили спуститься и снова идти по меткам. Мы снова проделали этот путь, но он обратно привёл нас сюда. Дима решил штурмовать напрямую, но когда мы прошли 10-20 метров, стало ясно, здесь непроходимо.

     Значит, нам указали неточно. Расстроены. После полуденной жары, вдруг нахлынули облака, задул ветер, и не прошло и десяти минут, как пошёл дождь, постепенно усиливаясь. Понятно, что при таком раскладе погоды не могло идти речи о подъёме. Мы готовы переждать часок другой и что-то ещё предпринять по собственному осмыслению. Поскольку здесь мы в тупиковом положении, решаем чуть спуститься по тропе.

     Но вот шквальный ветер и дождь так хлёстко забил. Вся тропа вздулась киселём, по ней пошёл грязный, стекающий поток со склона. Уже внутренне чувствуем подъём сорван. Мы спускаемся энергично вниз, нашли по пути какое-то место (не помню, может было бревно), и сидя на корточках, накинули плёнку над головами и ждем прояснения погоды. Началась гроза, разряды молнии, град - всё так резко и неузнаваемо изменилось за пол часа, а ведь с утра парила жара.

     Мы просидели на корточках около часа, пока стих основной напор дождя. Когда более или менее он заморосил, мы не стали дожидаться его прекращения, а продолжили начатый спуск и вскоре подошли к переправе - мосту.

     О, ужас! Ты ли, Мзымта? Из речки с прозрачной, журчащей водой ты встала на дыбы: бурлящий, свирепый поток мутной воды от наноса грязи и смытой почвы, расправив плечи - берега, ты стала вдвое шире,- и страшно проходить по еле дышащему, узкому навесному мосточку.

     За час, разыгравшееся облачко над Аибгой, показало всё своё коварство, на что только была способна.

     Мы прошли мосточек в мольбе не провалиться, и идём уже спокойно по грунтовой дороге. Проходим поселок, и что же мы видим! Прямо на дороге лежит красивое, могучее поваленное дерево айвы. Серожёлтые плоды айвы, размером с грецкий орех, не познают своей зрелости.

     У одного из домов видим женщину. Перед ней банка с малиной. Я перемолвился с ней, она сказала, что прошёл ураган. Я купил у неё один или два килограмма крупной садовой малины, как утешительный приз, нашему неудавшемуся походу.

     Мы пришли в турбазу, из камеры хранения взяли палатку и продукты питания. За коттеджем, поднявшись на склон и углубившись на 50 метров под кронами хвойных деревьев, удалось найти местечко под палатку, где мы и расположились. Значит, не зря, мы жили в коттедже, - мы всё разведали в округе.

     Место было под большим уклоном, но терпимо. Здесь скрыто, а администрация располагается внизу, ближе к выходу. Усталые от похода, мы сварили на примусе полный котелок малинового компота, из части купленной малины - он принёс утешенье нашего поражения перед коварством природы.

                (Прочтите два стиха:
          Аибга, За бурною Мзымтой, за Эстосадком
(Затем по ссылке сможете вернутся сюда и далее читать текст)

     На следующий день мы жаждем встречи с инструктором турбазы - Алексеем Ивановичем, чтоб высказать своё неудовлетворительность его советам. Мы встретили его, рассказали о наших неудачах и двойной попытке идти по его меткам. Он улыбнулся и сказал, да там, перед этим местом, надо было свернуть влево и пойти вниз к водопаду. Мы это место видели, но откуда нам знать? Что надо идти вниз...

     Прошёл дождь, и почва в окрестности турбазы ещё не просохла. Мы с Димой сделали вылазку - прогулку: поднялись по дороге вверх, где-то она недалеко проходила от турбазы. Но прежде чем выйти, сократив путь, мы поднимались по склону, местами было грязно от влажной почвы.

     А добрались мы до санатория Красная Поляна, построенного по приказу министра обороны Гречко, для военнослужащих и членов их семей - так мне кто-то сказал.

     Красивый корпус и дворик, то-ли с бассейном или скульптурой, но нам понравился, скрытый от всего людского, блаженный уголок в горах.

Мы познакомились с афишей культмассовых мероприятий, в том числе с радиальными походами и посещением озера Кардывач. У администратора я узнал, свободных мест нет. Меня поразило огромное количество отдыхающих здесь, не имеющих никакого отношения к Министерству обороны. Я разговари-вал с азербайджанцем и был удивлён, откуда он узнали про этот райский уголок и санаторий, с целебным горным воздухом, а мы москвичи и не слыхали.

     Вот азербайджанец из Баку с семьёй, а удивляться видимо и не надо было. Деньги решали всё. Это для нас не было мест, что им с нас взять!

     На следующий день мы встречаем Алексея Ивановича и уговариваем его совершить с нами подъём на вершину Аибги, в качестве инструктора. Мы обещаем найти ещё несколько заинтересованных людей. Я говорю:
     - Должна быть финансовая заинтересованность, вы же вкладываете свой труд, мы      вас вознаградим, а вы нас проведёте к вершине Аибги.

     Соберём по десяточке, а с десяти человек - это больше его месячного оклада.

     И, кажется, его почти уговорил, но где найти желающих? Он оживился, улыбнулся, видимо зная, что набрать группу желающих не так то просто. Он не отказался, но и не дал согласия. Кстати, мы рассказали о прочитанной книге про Красную Поляну,- он тоже читал эту книгу.

     А нас поджимали сроки. Что тут делать на Красной Поляне? На Ачишхо поднялись, вот и другая вершина доступная для всех Аибга. Надо только знать, как к ней подступиться.

     К полудню мы встречаем мужчину и женщину с рюкзаками, ввалившихся буквально из последних сил - москвичей в возрасте 40 - 45 лет. Мы познакомились, они живут вблизи метро Университет на Ломоносовском проспекте; у них дочь учиться на втором курсе МГУ.     Они рассказали, в каких походах участвовали в районе Главного Кавказского Хребта по туристическим путёвкам, и какие перевалы прошли. Я им даже позавидовал.

     Теперь я стал их подбивать на совместный поход и выбор маршрута с посещением озера Кардывач. Они разожгли примус, и я оставил их в покое. Пусть отдохнут. Рюкзак у него был около 40 кг. Вечером того же или следующего дня, чуть ниже нас подошли две семьи из Волгограда, которые тоже шли в поход.

     Одна - обрусевшие армяне (Казанджан), муж - Вартан с женой Таней и их 5-летний сын. Годовалого ребёнка они оставили дома с родителями. (400 087, г. Волгоград, ул. Рокоссовского дом 24 кв. 123; тел. 36-69-53). Они даже не знали армянского языка. У меня мама была армянкой, а я ещё кое-как говорю на бытовом уровне, но не на литературном диалекте.

     Другая семья - тоже: муж с женой и дочерью лет 8 - 9. (400 090, г. Волгоград, ул к. Маркса, дом 15, кв.4; Кашины Гриша, Оля.)

     У них оформлена маршрутная карта в городском клубе туризма. Им надо здесь только зарегистрироваться в начальной точке и получить разрешение на проведение маршрута, с отметкой прихода в конечном пункте. Это нужно в случае беды, для организации спасательных работ.

     Они все очень любезны и приветливы, мы нашли с ними дружеский контакт и они даже согласились включить меня и Диму в свой маршрутный лист. Там были свободные, зарезервированные строчки.

     На следующий или в этот же день они выяснили, что разрешение надо брать в городе Сочи, что явно немыслимо, после того как люди попадают в Красную Поляну.

     Это типичное советское сумасбродство, в эпохе развитого социализма. Мы повсюду только созерцали расцветающий бюрократизм, взяточничество. Советский коррупционизм неподражаем, не повторим и неподкупен!

     Мы решили не затягивать время со сборами, и решили присоединиться к Волгоградцам по маршруту: через Грушёвый хребет к нарзанным источникам, далее озеро Кардывач, перевал, Авадхара, озеро Рица и побережье Чёрного моря.

     Вечером мы все вместе собрались, включая москвичей (муж с женой) и посвятили обсуждению совместного маршрута с учётом запрета, так как здесь разрешения не давали, а КПП располагалось у Нарзанных источников в десятке километров отсюда. Надо было докупить бензин и продукты у кого этого не хватало.

     Питались мы отдельно, москвичи также. Я с Димой уже на стрёме, готовы кузнечиками прыгнуть из этой турбазы, которая приводила в уныние своей запущенностью и изношенностью.
(Прочтите стих "Дикари" и по ссылке вернитесь в текст)

     Помниться из разговоров, что строили его чехи, но до конца не была достроена. Оставались на территории контейнерные домики для строителей, стоящие в два яруса, а на их крыше уже успели вырасти кустарники и 2-х метровые деревья.

     Впечатление, что лет 5 не занимались восстановительно-ремонтными работами. Не было финансирования и всё остановилось. Помню шашлычный дым из призрачной столовой (или закусочной), которую обходили мимо.

               В поход: День первый

     Настало утро следующего дня. Прощай Красная Поляна!
     Мы не забудем снежную вершину Ачишхо и вид гор с её вершины.               
     После приезда в Москву, я этому событию посвятил несколько стихотворений.

     (Читайте стих: Сюда тесней присядем на последок
          и возвращайтесь по ссылке обратно в текст)

     Волгоградцы накануне узнали в посёлке, что будет грузовая машина ехать в сторону источников с утра (в назначенное время), т.е. дальше посёлка Эстосадок на 20 - 30 минут езды. Там стоит кордон, и пускают по тропе тех, у кого есть разрешение. Мы дружно покинули турбазу, спустились вниз и вышли на грунтовую дорогу.

     Вскоре встретили машину, все сели в кузов. Только отъехали 100 метров, он как тряхнул, - из рюкзака вылетел котелок и загремел на дороге. Похлопали по крыше кабины, остановились, я бегом за котелком. Осталась памятная вмятина на краю дна котелка, но до сих пор жива, наряду с другими своими "собратьями". Это было около 12 дня или позже. Жара. Солнцепёк.

     Вот проехали Эстасадок. Через полчаса мы были почти у кордона. Там настоящее поклонение нарзанному источнику - пол сотни страждущих живут где-то и посещают его с целительной миссией.

     Мы вышли из кузова машины, очумелые от дорожной тряски, довольные, что сократили время и не пришлось тратить сил на бестолковую ходьбу. Отдохнув от тряски, мы решили обойти кордон. И, вместо того, чтобы пойти по заутюженной      дороге, пришлось взбираться на грушёвый хребет.

     Все взрослые нагружены рюкзаками с начальным, стартовым весом. Поход намечался на 7 дней, а там как получиться.
Очень тяжело подниматься с рюкзаками после нескольких дней "лежачего" отдыха. Я очень устаю, но терплю. И всё бы ничего, и дорога хорошая, грунтовая - в окружении леса. Да вот беда: по пути сплошные завалы, приходиться перелазить через исполинские сосны с густыми ветвями. Это следы прошедшего смерча, начало которого мы увидели у подножия Аибги.

     Дети проходят под заваленные стволы легко, а самый малый идёт даже не пригибаясь.
В тот день мы прошли не много, шли по тропе, по лесной дороге с оставленными распиленными стволами и опилками, которые напоминают, что здесь пилили лес и отвозили на машинах.

     В горах темнеет быстро, особенно если солнце скрывается за хребет против ущелья. Было под вечер, и мы решили остановиться на ночлег. Развернули палатки, а поскольку много леса, примус не разжигали. Бензин для гор, где нет леса. У нас с собой костровая штанга, весом с килограмм. Втыкаем в грунт штырь и насаживаем поперёк "плечи", на которые подвешиваем котелки. Быстро и удобно. Но насколько целесообразно брать такую тяжесть, мы оценим после похода. Мы делам суп и чай. Суп у нас вермишелевый с мясом в пакетиках.

     Лёня (москвич) берёт у нас штангу с подвеской для своего костра. Когда я подошёл, то увидел, как языки пламени облизывают горизонтальную штангу, от нагрева и тяжести огромного котелка, она чуть согнулась. Я замечаю это Лёне, у меня появилось ощущение, что он эгоист, не жалеет чужих вещей. А ведь всё снаряжение я копил "по крупице", чтоб служило не один год.

     Спали нормально, нас убаюкивало звёздное небо и безмерная тишина. Так закончился наш первый день похода.

                День второй

     С утра, сделав чай и позавтракав, мы пошли дальше вверх по тропе. Мы шли по красивым местам, где справа открывалось ущелье, там внизу течёт Мзымта или её приток, но нам не видать. Параллельно нашему хребту по ту сторону ущелья возвышается другой хребет. Нас преследуют завалы леса с самого начала пути и не дают насладиться в полной мере местностью.

     Ураган натворил много бед. Позже нам говорили, что смерч, родившись в районе горы Аибга, пронёсся по горам и дошёл до побережья, сокрушая всё, что мог на своём пути.

     Даже не вериться, что мы были свидетелями его рождения. С тяжёлыми рюкзаками перелазим через нагромождения, а детям, как я уже отметил раньше, сущий пустяк: пятилетний малыш проходит в просвет, а девочка чуть пригнувшись. Они озорны, в горах впервые, они не ропщут, не плачут - им нравиться. Через каждые сотни метров стеной преграждают тропу завалы. Обходить сложно, слева подъём хребта, справа - обрыв ущелья.

     Под вечер, совершенно измотанные, мы поднялись на вершину хребта. Здесь видно была стоянка туристов. Стали разбирать места. Всё приличное уже заняли, уходить влево, вглубь не хотелось, - мы прошли туда, там очень влажно.

     И мы остановились ближе к краю. Смущало нависающее дерево, цеплявшаяся верхушкой о соседний ствол. Я или Дима нашли сувенирный ножик - самодельный, красивый, только жаль без закрывающей лезвие втулки-цилиндра, под него есть резьба (он до сих пор напоминает о себе и походе).

     У кромки нашли смотровую площадку - прекрасный вид на открывающиеся горы вдали за нашим хребтом. Лёня умудрился потерять одну крышку, закрывающую объектив бинокля, я рассержен. Взрослый, а не аккуратный - балбес! (Я потом в Москве долго подбирал крышки, и пришлось ещё растачивать, чтоб подогнать по диаметру).

     Был костёр, еда и чаепитие. Уже за полночь, нам не спиться. С Димой гуляем по тропе на сотню метров вниз и обратно. Тёмный силуэт соседнего хребта на фоне угасшего дня и звёздная ночь не дают нам уснуть.

     Насладившись светлым лунным ночным пейзажем, в бинокле рассматривали даже Луну, мы зашли в палатку, и легли позже всех. Всю ночь скрипела сосна, а я всё сквозь сон оценивал - свалиться на нас или нет.
(Читайте стихи: "Горы спят" и "Злой Рок" и вернитесь по ссылке в текст)
Так закончился второй день похода.

                День третий

     С утра стандартно что-то сготовили поесть, попить. Разобрали и сложили палатку. Но, прежде чем продолжить уже спуск, подошли к другому краю, где с утра открывалась величественная панорама горных заснеженных массивов Главного кавказского Хребта. У Димы загорелись глаза, он уже намечает поход туда на следующий год. (Читайте стих: "Сюда, тесней, присядем на последок")

Теперь у нас пошёл спуск, а мы были на самой высокой точке. Хребет где-то начинается, где-то кончается, плавно переходя в другое горное образование.

     И всё же рюкзаки у меня и Димы были тяжёлыми.
Во-первых, - не совершенная конструкция арматуры у станкового, а у моего тяжёлого проволочного каркаса;
Во-вторых, - тяжёлые ватные спальники и тяжёлые резиновые надувные матрасы;
В-третьих, - несём маски, трубки для моря; два фотоаппарата.
Уже этот вес без продуктов питания, одежды и прочего давал о себе знать.

     Мы удачно спустились под вечер почти до самого низа, на лесном склоне.

     Справа, в сотни метрах - внизу ущелье с рекой. Нам с Димой досталось место в      3-х метрах от пропасти, рядом с поваленной огромной сосной. Утром, на опрокинутом корневище с покрытой землёй, увидели, как росла зрелая земля-ика - подарок Судьбы      за мужество.

Так завершился наш третий день похода, и таким образом мы обошли кордон, пройдя по Грушёвому хребту.

                День четвёртый

     Только мы начали спускаться по тропе, как заметили парня поднимающегося с ущелья вверх. То ли он нас окликнул, уже не помню, минут через пять он поднялся к нам, весь изодранный, в крови, с топором в руках.

     Он за два три дня пытался совершить свой поход. Мы показали ему карту и путь к Красной Поляне. Ему лет тридцать или тридцать пять, очень одержимый. Пробирался напрямую через кустарники и завалы без карты, снаряжения и рюкзака. Только с одним топором.

     Последний участок спуска прошёл под зеленью букового леса, по низменной заросшей травой местности. Сделали привал на десять минут - отдохнуть.

     Пошли дальше. Пройдя до полудня, мы остановились на обед. Там слева - крутой склон, прямо по тропе - топкие места. Ребята из Волгограда понавесили альпверёвки, а мы смогли приобрести только капроновые, ими я как раз позже увидел - буксируют легковушки.

     Верёвки состоят из трех скрученных, те тоже и так далее. У альпинистских верёвок иная вязка, он меньше "тянутся" при натяжении. Ребята и я немного потренировались в лазании. Дима с одним из волгоградцев пошёл по тропе на разведку. Дальше идти нельзя, там затопленные места. Женщины устали, требовали отдыха, и мы решили здесь переночевать.

     Этот вечер запомнился не только комариными укусами, а впервые я почувствовал невидимую мошку. Все щиколотки ног зудели, даже через носки умудрялись проникнуть эти невидимые мушки. Мы были недалеко от гиблого заболоченного места, и мы мучались от укусов всю ночь, пока не стали чуть привыкать.

     Эта ночёвка не та. Что на вершине Грушёвого хребта, обдуваемого свежим ветерком под стон полуповаленной сосёнки.
Так закончился наш четвёртый день похода.

                День пятый

     С утра мы решили обойти заболоченный участок по склону. Ребята поднавесили верёвку по склону, нашу - использовали как страховочную, мы им привязывались за пояс. Нас 11 человек с детьми и менее часа затратили на подъём рюкзаков и себя.

     Мы удачно обогнули заболоченный заросший участок и идём по тропе. Солнце печёт, мы ускорили шаг. По карте должен быть Нарзанный источник. Мы идём по ровной местности. Казанджан находит указатель правее тропы.

     Мы с радостью снимаем рюкзаки. Направо от движения метров в сто, сто пятьдесят, скрытый за деревьями во рву, с покрытым красно-бурым налётом, мы находим источник. Здесь, как в лягушатнике, проистекала холодная минеральная вода.

     Мы обрадовались, что идём теперь точно по маршруту, после вынужденного отклонения, перевалив Грушёвый хребет. А ведь можно было прямо почти по ровной местности придти сюда. Мы испили воды, но из минеральной суп или чай не сделаешь, поэтому не набирали, чтоб взять с собой, - у нас в бидоне обычная вода.

     Но много выпить холодной воды не удаётся, разве что за час отдыха 1 литр. А в тёплом виде минеральная вода противна. Перед выходом на маршрут, у выхода источника, я умылся с головой до пояса, когда ещё такое придётся!

     Я поднялся наверх, недалеко стоял обнажённый Леша; он меня заметил, и я как будто его спугнул, возможно, он хотел искупнуться.
Я делаю фото.

     После этого привала мы долго идём по низменной части и под вечер попадаем на широкую поляну с футбольное поле. Вот тут делить место не надо, и мы отошли в самый дальний край, подальше от всех.

     У нас не было общего стола. Волгоградцы питались отдельно от нас и от москвичей. У москвичей - обязательно тушёнка, которую Дима не ест. Возможно, я взял пару банок для гор, сейчас трудно вспомнить - через 20 лет!

     Поляна окружена растениями с большими красными бутонами, с сильным ароматом. Здесь нас замучили большие мухи, слепни и прочая летающая тварь. Много открытого пространства, красивый пылающий закат - надолго остаётся в нашей памяти.

     Установили сразу по приходу палатку. Разожгли примус, так как здесь нет веток, и сделали ужин. Под вечер залезли в палатку, хоть как-то укрыться от насекомых и удовлетворённые переходом по маршруту уснули.
Так закончился наш пятый день похода.

                День шестой

     На шестом дне похода по маршруту нам предстояло с утра перейти узкую, но довольно бойкую речку. Она шириной не более 3 - 4 метров, протекает по глубокому руслу внизу. Между берегами бревно. Вартан первым прошёл через него с рюкзаком на высоте около 3-х метров от воды. Натянули верёвку.

     Опираясь на нее, прошёл и я с рюкзаком. Когда стал проходить 5 летний сын Вартана Казанджана, у него вдруг раскачалась верёвка, и он стал вилять влево - вправо. Мы все замерли в ужасе, смотря на эту картину. Но он удержался. Особенно испереживалась его мать. Это был стресс для всех, не дай бог упасть в эту быструю речку, и разбиться можно и ещё чего больше.

     Мы продолжили путь. Начинается постепенный подъём вверх. Нас окружает лесистая местность. На полянке, слева, видим сторожевой домик - избушку. Подошли, никого нет, всё открыто. На столе 3-х литровый баллон с перловкой, на 1/4 вверху от влаги разбух и стал прогнивать. Я выношу из дома во двор. Таv стол и лавка.

     Долго разглядываю: что делать? И всё же решился. Я отковырял и высыпал влажную, прогнивающую (или прокисающую) сверху часть, а затем отсыпал около двух литров по объёму. У нас заканчивались продукты, и это оказалось большим подспорьем, это больше чем находка, - выручил Великий Случай.

     В тридцати шагах, поодаль от дома, красуется новый туалет. Сосновые доски сверкают узорами прожилок, никем ни разу не использованный. Припомнился разговор на турбазе: вроде бы ожидали туристов - американцев. Вот для них и построили. А то, как думаете? Не для советского же человека. Для него туалет везде, - где захочется. Пришлось выполнить ответственное государственное испытание на прочность и совместительство. Правда, по малой нужде и то ладно, расписавшись, подписал акт приёмки изделия в эксплуатацию.

После этого привала, начался подъём с завалами на пути. Дима, Вартан Казанджан (его жену звали Таней) и я идём впереди, женщины и дети позади. Нас стали изматывать завалы. Мы теряем время на их переход или обход. Встречая свободный участок, сразу прибавляем в скорости, чтоб наверстать упущенное продвижение.

Через час, на каком то участке, а мы уже поднялись прилично, Ольга Кашина, жена Гриши - из Волгограда, срывается нервным стрессом. И, хотя она выглядит мощнее по комплекции, чем щуплая Танюша, не выдерживает напряжения всё время поспевать за нами. Она кричит: - Я не пойду с вами дальше, я пойду обратно.

Мы все встревожены. Она пытается идти назад. Но мы прошли половину пути. Гриша долго её уговаривает, наконец, она, успокоившись, продолжает идти вперёд. Мы идём медленнее. После несколько часов ходьбы, возможно к 3 или 4 часа дня, мы выходим на полоску, а впереди нас открывается озеро Кардывач, величественное, окружённое горами. Это она влекла к себе Диму и меня - придти и полюбоваться ею.

Инструктор турбазы показывал фото, где группа туристов, человек 10 - 15 стоят на берегу, а их образ без искажения отражался в воде. Была идеальная погода - ни малейшего ветерка, создающего рябь на поверхности воды.

Мы подходим к месту, откуда она даёт начало реке. Здесь мелко, глубина 0,2 - 0,3 метра. Вода очень холодная, особенно при контрасте с жарким днём. Нам надо перейти её, с другого берега идёт подъём на перевал. Мы сняли обувь и начали переходить. Кто-то обулся в плёночные пакеты, чтоб не разуваться.

Пока осторожно прошёл 10 -15 метров - свело от холода ноги. Вот мы все на правом берегу. Прошли дальше, где она глубже.

Сделали привал на часок. Потные, измученные жарой, можно напиться, пополнить запасы воды - из чистого горного озера, ополоснуться. Её питают ледники со склона на противоположном конце.

Озеро зажато между горами слева и справа. Дима раздевается и ныряет в озеро и через 3 секунды вылетает как ошпаренный. У ледников температура воды возможно градусов 2 - 3. Здесь возможно 7 - 10.

У Димы сползли с обеих ног шерстяные носки. С такой потерей я смириться не смогу. Я вытаскиваю из рюкзака маску и делаю пробный заход - ныряю на 1 - 2 секунды.

После этого я дважды с интервалом в минуту заходил в место, куда входил Дима и, нырнув на глубину около 2 - 2,5 метров, находил и вытаскивал по носку. Дима торжественно смотрел на меня, оценил мой подвиг и снял на фото.

Никто, кроме нас не рискнул искупаться. Зато все освежились, а женщины смогли кое-что, и простирнуть из одежды.

Отдохнув и насытившись видом, через час или два мы медленно поднимаемся на перевал, но прошли мы не очень много. Возможно одну треть или одну четверть пути до самого верха, где был перевал. Здесь был пока лесной склон, мы решили остановиться, и установили палатки. Сделали и обед, и ужин одновременно. Каши из перловки я сварил полный котелок, а с топлёным маслом была объедением для меня с Димой. Наконец-то мы наелись досыта.
Так закончился наш шестой день похода.

День седьмой

После чаепития с сухарями или ещё с чем-то, утро наше началось с "пилёжного" (от слова пилить, т.е. однообразного и трудоёмкого как при распиливании толстого бревна) подъёма. Мы с Димой как на соревновании и оторвались от группы. Они пошли на подъём по пути, проходящего где-то недалеко, параллельно нашему восхождению. Затем мы их дождались.

Был уже полдень, и решили сделать привал на часок. Зажигаем примус и я варю пакет супа вермишелевый с мясом. Добавляю топлёное масло, перетопленное мною в Москве из сливочного масла, и с охотой съедаем.

Продолжаем все вместе подъём. Час мучительного подъёма. И вот мы на заснеженном перевале. На открытых участках земли от снега, бойко выступили головки цветов и радуются летнему солнцу. В разгаре лета, для цветов здесь только начинается весна. Я раздеваюсь, спускаюсь к снежнику, и Дима меня снимает, как я торжествующе обтираюсь и умываюсь перевальным снегом.
(Читайте стих: "Я ПОМНЮ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПУТИ")

Десять минут - на отдых, - перевести дыхание. На перевале сквознячный ветер, долго здесь не пробудешь. Надо теперь нам спускаться. Мы заворачиваем направо и проходим затем чуть левее, чтоб начать спуск. Здесь кошмарный уклон, ведь мы на вершине. Минут 10 - 15 раздумываем, в каком месте начать.

Женщины не выдерживают и сбрасывают рюкзаки прямо вниз под склон, и они катятся метров двести вниз, пока не застревают о камни. Мы медленно спускаемся, главное не сорваться, можно и на заднице, надо только тормозить ногами и руками, иначе можно быстро набрать скорость. Так что, каждый спускается, как может.

Трудные - это первые 300 метров. Пол часа или час мы затратили на это кошмарный начальный спуск. Даже не вериться, что успешно спустились с такого отвесного участка.

Пройдя этот очень крутой спуск, дальше было легче. Вот прослеживается нахоженная тропа, тоже круто спускающаяся вниз. Мы спустились почти наполовину. Устали дети и женщины - нет сил идти дальше. Внизу за километр видно продолговатое здание в виде коровника. Сделали привал на более удобном ровном месте.

Два парня из Волгограда решили спуститься. Я дал свои два пластмассовых баллона и денег, на случай если удастся купить молока. Мы поставили на холмистом спуске палатки. Через час приносят ребята 2,5 литра молока и творог. Дойки ещё не было. Денег брать не хотели, насильно дали. Что делать здесь с деньгами? Что купишь?

Молоко разделили, досталось по стакану. В это время поднялся по тропе горец-пастух. Он был на коне, расспросил нас, откуда мы и куда идём. Минут через двадцать он ушёл к себе.

У него, в 250 метрах выше, слева находился домик-балаган, называемый "кош". Вроде летней стоянки, переночевать пастуху, когда пасутся коровы бычки. Спускаясь, мы заметили это строение.

Он предлагал переночевать у него, а не на сквозняке под ветром. Но мы уже обустроились и любезно отказались. Разожгли примус, детям вскипятили молоко. Поужинав, мы с Димой запёрлись в брезентовую двухместную палатку по вой ветра.

Ночью мы с Димой проснулись от разъярённого голоса горца-пастуха. Пьяный от самогона, на коне он гарцевал и требовал, чтоб жёны волгоградцев, а им около 25 лет переночевали бы у него.
Грозился подцепить палатку к коню и стащить их. Минут 10 гарцевал на коне вокруг нас. Уставший от перевала, я глаза не мог раскрыть. Мы из палатки не выходили.

Его кое-как уговорили, и он ускакал к себе. Мы уснули в тревоге, не зная чего ещё он может вытворить.
Так прошёл седьмой день похода.

День восьмой

Утром проснулись, вылезли из палатки, разожгли примус для приготовления еды, обсуждали выходку горца. Солнце уже поднялось и нам бы быстрее спуститься отсюда вниз. Не успели мы свернуть палатки, как снова спустился к нам горец. Отрезвев, стал спрашивать, как мы спали, а затем говорит:
- У меня есть горячая вода, пусть ваши жёны возьмут детей и искупают их и голову себе помоют. Тон вроде дружелюбный и он навязчиво предлагает в течение 10 минут.

Жёны взяли детей, и пошли с ним. Через час или полтора, они вернулись. Мы уже сложили палатки, собрали рюкзаки. Жёны, вроде не истерзанные, что там было, я не знаю. Их не спрашивал.

Горцы считают себя хозяевами здесь. Их тут несколько национальностей. Живут в высокогорьях, без женщин, а когда увидят любую не их национальности, готовы завладеть живой или мёртвой. Они наглы, дерзки, готовы отбить жену и при муже, предлагая состязание в силе.

Необустроенность быта, обречённое жалкое существование всегда меня возмущала. Сколько лет существует советская власть, а чтоб сбросить на вертолёте снаряжение и соорудить лёгкое сборное жильё не хватает ума и средств. А ведь внизу за километр, совхоз, поставляет молоко в посёлки, а люди мучаются в балаганах.

Власть по большому счёту никогда не заботилась о людях. Всё что делалось, то только в таких - мизерных масштабах.

И сейчас, двадцать лет спустя, люди, в Москве ещё мучаются в коммуналках. А в городах регионов - дома-развалюхи. Время течёт, - ничего по существу не меняется.

Наконец, мы все в сборе и спускаемся вниз. Через час или полтора мы уже сворачиваем на грунтовую дорогу.

Позади - наши следы на пыльных россыпях вечных гор, манящих, зовущих, страждущих принять человека, хранящих красоту и коварство.

По дороге я делаю фото, как Дима бодро шагает с рюкзаком. Через час или два мы выходим к посёлку Авадхара. Он значиться как высокогорный курорт, с минеральными целебными источниками и грязелечебницей. Курорт - громко сказано. Всего два двухэтажных потрёпанных с виду здания. На нас смотрят прохожие как на пришельцев с космоса.

В центре посёлка ребята договорились с водителем грузовой машины, и мы в кузове благополучно, огибая склоны по серпантинной дороге, спустились к озеру Рица, менее чем за пол часа.

Меня всегда очаровывало это высокогорное озеро, на фоне снежной вершины и утопающей по периметру в лесах. Это уже моё третье посещение. А впервые я здесь дважды побывал в 1963 году. Один раз с девушкой, с которой познакомился на танцплощадке, а второй раз с мамой.

Тогда мы отдыхали в летом Сочи. Это было первое в жизни осуществлённая мечта - отдохнуть в Сочи. Раньше в 54 - 56 годы ездили на Кубань, в станицу Темиргоевская, в часе езды на машине от станции Курганная. Там протекает река Лаба. Это моё детство. А в Сочи мы только компостировали билет на Тбилиси.

После практики на Выхинской перевалочной опытно-показательной нефтебазе, я перевёлся на факультет Радиоэлектроники и автоматики и приехав на каникулы домой, в Тбилиси, наконец-то, поехали с мамой в Сочи. Мама работала на обувной фабрике, отец зарабатывал пенсию в городе Мирном, Якутская АССР. Он помогал деньгами меня и маму, оставляя одну треть от 200 руб. оклада.

Имеются фотографии, где я с мамой на экскурсии. При подъезде к остановке, людей окутывает шашлычный дым. Посетителей делят на три категории:
- Экскурсанты, приезжающие на автобусах;
- Завсегдатаи, это местные привозящих на своих машинах летних женщин;
- Все прочие.

Соответственно и шашлык разный, может быть из одних костей, с неотделяемыми вкрапинами мяса - только манящие, но мало съедобные и для гостей - из отборных кусков.

И вот мы выгрузились с рюкзаками из машины. Встали в очередь за шашлыками, сложив рюкзаки в сторону.

Не прошло и часа, как я взял две порции - себе и Диме. Дима не любитель мясного обеда, особенно курятины (перекормили в детском саду), но на этот раз был неузнаваем. Он всё съел без единого слова уговора, вместе с кисло-острой подливкой ткемали.

Да, мы очень много затратили сил и заслужили, к счастью, съедобный шашлык.

Мы ещё пробыли около получаса или часа. Вартан Казанджан договорился с водителем экскурсионного автобуса (там были свободные места) и кажется, мы все сели в автобус. Вихрем мчимся по серпантинной дороге. Все водители тут ассы. Полусекундное промедление в управлении грозит полётом в пропасть.

Мы подъехали к Голубому озеру, здесь можно сделать передышку.

Я ещё помню рассказ экскурсовода с 1963 года: здесь карстовый размыв горы, а озеро хоть в диаметре 5 - 8 метров, но глубина ?140 метров, а вода настолько холодная, что когда туда запустили хладолюбивую рыбу форель, то она, не выдержав этого холода, выпрыгнула с озера через несколько секунд.

Мы снова сели в автобус и едем по зелёному ущелью. Через пол часа мы выехали на трассу. Автобус шёл в Сухуми, но мы с Димой решили выйти раньше - у Нового Афона. У нас было ещё недели две отпуска, и хотели, отдохнув, по крайней мере, сделать один радиальный поход в горы.

У автобусной остановки с указателем на дороге "Новый Афон", мы вышли, помахав руками нашим спутникам, с которыми мы уже больше никогда не виделись.

(Вартану я написал 2-3 письма в Волгоград с просьбой достать альпверёвку в 1987 году. Он выслал поздравительное письмо и фото. А в 2004 г. позвонил я Лёне, жена ответила, что он давно умер от сердечного приступа. Она, я заметил по голосу, очень испуганно настроена, дочь разведена, обещала дать фотографии, но я больше не звонил. "Капитализм" - многих довёл до обнищания.)

Итак, наступила завершающая треть нашего отпуска. Мы идём по шоссе около получаса, пока начинаются строения по пути. Вот продуктовый магазин. Покупаем хлеб, сахар, макароны, возможно кильки в томатном соусе.

Мы направляемся в сторону центра посёлка. Узнаём, где находиться турбаза. Проходим через щель в заборе и направляемся к администратору. Женщина, выслушав мой рассказ, как мы измучены походом и хотели бы 10 дней отдохнуть на турбазе. Она, вроде бы, отнеслась с участием.

- Подождите, может быть, к вечеру будут места.

Мы ждём на лавке, не отходя. Я считаю уже количество людей, которые с чемоданами покинули турбазу. Но администратор всё твердит - нет мест. Это советская система, тогда я только догадывался, а теперь проклинаю.

Даже если будут все номера пустые, никого не заселят - это бронь, по звонку свыше или за взятку. Я даже говорил ей, если приедет плановая группа по путёвкам, - мы освободим места, но это для неё пустой звук.

Уже к 11 часам вечера, потеряв всякую надежду, мы решили с Димой развернуть палатку в посадках, между двумя улочками, ниже базы на 300 - 400 метров.

Почти в темноте, мы развернули палатку, разожгли примус и сварили суп и сделали чай. Улица - малолюдна, мы были незамеченные.
Так закончился восьмой последний день похода.

               В Новом Афоне: День второй

Утром палатку свернули и с рюкзаками пошли на турбазу. Ещё я пытался в надежде обустроиться на турбазе, но всё тщетно. Я познакомился с инструктором, рассказал о нашем переходе, спрашивал его - когда намечается у них поход и можно ли мне с сыном присоединиться. У них 2-3 дневные вылазки. Он не возражал, но и даты определённой не назвал. Сказал только одно: - Вечером будет слёт, как раз придёт группа с маршрута.

Под вечер мы пролезли с рюкзаками через щель в заборе, сели на лавки, а рюкзаки прислонили к строению позади нас.

Играет музыка. Выступает самодеятельность. Массовик-затейник проводит своё очередное рядовое мероприятие. После объявления выходит группа, пришедшая из похода. Все в хорошем, весёлом настроении. Им вручают грамоты, памятные сувениры (возможно значки, открытки).

Мы снова уходим на ночлег в насиженное место и ночуем в палатке, внутри насаждений, скрытые среди деревьев.
Мы похоронили в мыслях турбазу и решили самостоятельно осваивать ближайшие достопримечательности.

               В Новом Афоне: День третий

Мы поехали на автобусе на рынок, езды минут 20-30, там какая то платформа железнодорожная. Купили пол арбуза, искупались на пляже, который был в 10 минутах ходьбы. Приехали мы усталые обратно к себе.

Установили палатку и разожгли примус для приготовления супа. В кустах нашёл выброшенный сломанный магнитофон Весна-2. Я взял только усилитель от него.

И тут к нам подходит милиционер - начальник местного отделения, как будто нас поджидал. Он был шокирован нашим "дикарским" присутствием, да ещё и с горящим маленьким примусом. Он был разгневан, речь его вспыльчива. Нам он сказал:
- Вас не арестовали, потому что вы находитесь рядом со мной.

В течение получаса я был с ним очень вежлив, просил помощи, содействия. Рассказал, какой переход мы совершили через Главный Кавказский Хребет, про выходку горца и как второй день нас обманывает грузинка-администратор - в турбазе, при свободных местах не вселяют. Мы показали проездные билеты и ждём отъезда.

Разгневанная его речь вначале, постепенно успокоилась и он, войдя в наше положение, сказал:
- Ставьте палатку поздно вечером, а рано утром всё сворачивайте и вместе с рюкзаками можете оставить у меня дома. Примус разжигайте только у меня во дворе.

Он действительно был напуган нашим вторжением, так как если кто-то донёс бы вышестоящему начальству, то его могли бы уволить с работы или наказать
Прекрасное решение, мы очень благодарны ему.

Со следующего дня мы как бы прописались на неделю.
Он живёт напротив нас в 50 метрах. Тут вдоль дороги находятся за забором несколько домов, а точнее обжитых хижин. С утра я заношу рюкзак и палатку к ним в прихожую. С ним живёт молодая жена лет 20 и маленький 1 - 2 летний ребёнок. Живут бедно.

Мы разговорились. К москвичам всегда особый интерес: как живёт столица, что нового. Они абхазцы. Жена рассказывает, как их ущемляют грузины: это и продвижение по службе, и в должностном окладе и с получением жилья. Они много лет стоят в очереди на получение комнаты, но пока ничего не светит.

Я рассказал про нашу жизнь в Тбилиси, как мой отец - русский, мучался, работая в Тбилиси и в районах.

С этого времени у нас были свободны "плечи", не надо было брать рюкзаки, и мы могли совершать ознакомительные вылазки вокруг Нового Афона.

В Новом Афоне: Четвёртый и последующие дни

Мы присоединились к экскурсионной группе и поднялись на средневековую крепость. Сохранились её развалины. Слушали историю. Отсюда хороший вид на море и на окружающую местность. Хорошо смотрится Ново-Афонский монастырь.

Ново-Афонский монастырь мы посетили уже во второй раз. У меня хорошо получаются слайдовские снимки вида снаружи и изнутри, особенно расписной купол. У меня фотоаппарат ФЭД-4 со встроенным фотоэкспонометром, у него хорошие длительные выдержки:
         1/30; 1/15; 1/8; 1/4; 1/2 и 1 секунды
         и никогда не пользовался фотовспышкой.

Но самым триумфом нашего пребывания было посещение Ново-Афонской пещеры. В первый раз мы подошли к станции под конец их рабочего дня к 5 часам. Там в основном проходят по предварительно купленным экскурсионным билетам на определённое время. И в случае недобора, продают билеты в кассе. Желающих посетить много, а достаются около 5 - 10 билетов. Многие занимают очередь с утра.

Мы не теряем надежды и пару часов стоим в очереди, тем более что тут человек десять. Но счастливчиками оказываются 2-4 человека из стоявших в очереди. Дима и я огорчены. Мы решили, что завтра придём с раннего утра и займём очередь.

Так и сделали, но далеко были не первые. Но надежда теплилась до конца. И вот нам повезло, под самый конец - два билета досталось нам.

Молодой абхаз в 50-х годах с вершины горы спустился в пещеру на глубину в несколько сот метров. Затем этим природным явлением заинтересовались в Тбилиси и спустя много лет, прорыли тоннель к началу первого зала осмотра. Москвичи разработали эксклюзивные малые вагоны - поезд. Минут 10-15 езды.

Там внутри оборудованы пешеходные дорожки, мосточки. В одном из залов настолько хорошая акустика, что включают цветное освещение и музыку (возможно не всегда). Огромной величины сталактиты и сталагмиты сохранились в первозданном виде, протекает река. Залов для посещения 7, этот последний назван в честь Москвы.

Протяжённость подземных лабиринтов огромна, но и эти, показываемые на маршруте, поражают воображение над творением природы - как размылись карстовые породы. И хотя температура внутри не превышает нескольких градусов, там живут микроорганизмы в воде и паукообразные насекомые в вечной темноте.

Сбылась наша МЕЧТА, мы в восторге, а я и до сих пор, раз решился описать в нескольких волнующих строках спустя почти 20 лет!

Более эффективно присоединятся к экскурсионной группе, где можно услышать историю и комментарий. В один из дней мы посетили гидроэлектростанцию, построенную в царское время. Справа на камне табличка с указанием даты посещения российским императором. Недалеко оливковая роща, возделанная в те времена монахами, скульптурные изваяния по левому берегу от запруды, глядя против течения.

Потом с Димой ещё раз приезжали сюда для прогулки. Вокруг запруды парк. Помнится, как в один из дней мы с 7 вечера ждали электрички, чтоб проехать до своей станции. Езды может быть минут 20-30 (возможно там были тоннели). Но электричка не приехала, и мы всю ночь просидели и простояли до самого утра. Даже не вздремнули, измучались вечным томлением. На станции - название станции на двух языках: русском (кажется Псырцха) и грузинском.

Подпись на грузинском языке затёрта, а вместо неё - название на абхазском языке. Мы доживали последние дни. Как-то раз купил дешёвый виноград, и показалось мне, что дали неправильно сдачу. Но я ошибся и получил заслуженную "оплеуху" от абхазки.

И вот мы едем с утра в Сухуми, чтоб вечером поехать обратно в Москву.
На этом наша горная Одиссея 1987 года закончилась.

          PS

Наш горный туризм после этого похода из года в год усложнялся. В следующем 1988 году я купил путёвку на турбазу в Чегем. У нас были тренировочные походы, однодневный - не совсем удачный и второй - 3-х дневный. Дима снимал на любительской кинокамере "Кварц".

Третий плановый поход - спуск к морю через Твибер мы не пошли, так как он повторял первую половину пройденного маршрута. Все проведённые дни мы питались в столовой турбазы. Кормили хорошо, а Дима обменивал свою курятину на другое блюдо с туристом из другой группы (разные меню), даже на компот!

Дима хотел пройти иным способом, но у нас не было хороших карт и попутчиков. Всё было гораздо сложнее. Нам вернули часть продуктов на двоих, которые причитались, а это несколько килограммов и без того к нашему стартовому весу!

Читайте следующее ЭССЕ: "ДВОЙКА"

 

          ЧАСТЬ IV. СБОРНИК СТИХОВ,
          посвящённый горному походу

     Аибга
     За бурною Мзымтой, за Эстосадком
     Вершина
     Кавказ
     Твои друзья
     Дикари
     Красные волки
     Горы спят
     Злой рок
     Признание
     Не ищите меня
     Я помню
     Сюда тесней, присядем на последок
     Меланезия
     Три акростиха:
     Ели спят
     Ещё заката (Дмитрий Е.)
     Едва зачнётся серенькое утро (Дмитрий Е.)
     Прощание с Кавказом
     Вместо заключения:
     Ветер странствий

          АИБГА

Слепи, слепи усталый взор
И торжествуй непокорённой...
Душа изведала укор
И зрит с надеждой упоённой.

Привык я грустью понимать
Твои невинные забавы,
И в величавости - молчать
И вновь притягивать для славы.

...С зарёй румянишь белый лик
В наряде с кудрями из облак,
И осеняешь счастья миг
Мне взглядом юной, - сколь он кроток.

И я спешу как день с лучом
В надежде встретится с тобою...
Но хлынул вдруг туман седой,
Запутав в миг игрой чужою.

А вот уже раздался гром,
И капли дерзкие смешали
Траву и лист в единый ком,
И вниз бежит поток в журчанье.

Но кто ж вверху? - Властитель бурь!
Рождённый смерч на склонах гребня,
Взъерошив кроны и лазурь,
Валил стволы для утешенья.

Прощайся - и быстрее вниз!
И не ищи тропы подспудной,
И не надейся на сюрприз
Средь ливня и потоков мутных.

...Проснулись. Утро. Ночь прошла.
И снова день парит и жалит;
Тревога тяжкая прошла
И лик к себе твой снова манит...

Но нет! Не припаду к ногам, -
Ты не изведаешь восторга!
Я буду подпевать ветрам
И утешаться данью года...


ЗА БУРНОЮ МЗЫМТОЙ, ЗА ЭСТАСАДКОМ

За бурною Мзымтой, за Эстосадком
Мы только под вечер прошли за мостом.
Потеряно времени много внизу
И ночь нас встречает уже на ходу.

Руками сметаем мы камни с бугра, -
Ставим палатку и чай у костра.
Мы были, казалось, на верном пути -
Мы встретили метки. За полночь легли.

С утра поднимаемся выше, но склон
Встречает заросшим уже тупиком.
Мы стали метаться и метки искать, -
Как больно на это нам время терять.

Ах, Алексей Иванович - инструктор дорогой
Красиво как рассказывал, альбомы с фото вёл,
В гербарий клеил листья -
К отчету, но постой, -
Ведь твой маршрут, признаться,
В аппендикс нас завел!

Мы мысли сплетаем в железный пучок;
В сомнениях гаснет надежды зрачок.
Решили сначала весь путь повторить,
Мы стали с обиды друг друга корить!

Тут дождь начинается - с ним не шути!
Под пленкой сидим и как мыши дрожим.
Игривое облачко сверху сползло, -
Молочною дымкою склон замело.

То реже, то чаще дождь хлещет порой,
Порывистый ветер, с чего б такой злой;
А рядом бежит неудержно поток, -
Нас словно преследовал тайно ЗЛОЙ РОК!

Ах, Алексей Иванович - инструктор дорогой
Красиво как рассказывал, альбомы с фото вёл,
В гербарий клеил листья - к отчету, но постой, -
Ведь твой маршрут, признаться, в аппендикс нас
завел!

Мы спуск начинаем знакомой тропой,
И плачем под дождь от обиды такой!
Что с Мзымтою стало - то надо видать,
Чтоб всю катастрофу на каплю понять.

Её белопенную - нам не узнать...
Тебе не смогу и руки я подать!
Ты стала свирепой рабыней невзгод:
Как стонет ревущий, кипящий поток!

Вот древо ореха и крона с айвой
Лежат вдоль дороги с разбитой судьбой.
В поселке малины душистой купил,
Как приз утешительный - боль заглушить.

Не надо грустить и кого-то винить!
Нам волю к свершениям не укротить.
Не самое главное начать поход:
Куда всех важнее - предвидеть исход!

д.о. Карачарово, 20,21.02.1988

(Возврат в текст по ссылке)

        ВЕРШИНА

От этой вздыбленной вершины,
Одетой в свадебный наряд,
Неповторимые картины
В душе оставит пылкий взгляд...

О, сын мой! Помолчим в забвеньи.
Прозревши с птичьего полёта,
Не остуди восторг в волненьи
Под небом солнечного свода.

Земля, Земля, твоих страданий
Выносит как твоя душа?!
Ты в безысходности стенаний
Себя даруешь - всех любя...

Я всё приму без колебаний:
Твою печаль и красоту;
Услышь - души моей - признаний
За то, что вижу и дышу!

В неузнаваемом ландшафте
И горы, реки и леса...
Но всех важней - не что в параде,
Которых зрим во все глаза.

Ещё важнее - у Вершины
Нам мудрость вечную понять!
Какие могут тут причины
Самопознанью помешать:

К какому Храму путь ты держишь,
Какому Богу веришь ты,
Какие чувства ты удержишь,
При спуске с этой высоты?

О, сколько Вас, Вершин на свете
И иллюзорных и благих, -
К какой проложишь путь, ответь мне,
Средь искушений всех земных?

Пусть мы в плену планет, созвездий,
Сковавшей цепью небосвод,
Но нам - познать себя в вселенной, -
Судьбы своей круговорот.

Достичь б тебе - такой Вершины,
Где ты увидишь там себя, -
Свои поступки у Мерилы
Любви нетленной и добра...

Давай же, помолчим в забвеньи,
Окинув взглядом небеса...
Важней всего - достичь - ВЕРШИНЫ,
В которой ты познал - СЕБЯ!


        КАВКАЗ

В плену невзгод прозревшая душа
Даёт обет на высоте вершины...
С порывистой прохладой исчезает мгла
И обнажаются у гор седины.

Обитель божья! Стольный град.
В теснине эхо горного ущелья
Доносит гул: в молитве водопад
И стон хребтов паломного моленья, -
Одной судьбой закованной в оклад.

О синь лазури свода надо мной!
Кипящая душа, настигшая стихию
Благословенья ждёт пред схваткой роковой...
Рыдая в грусти покорив вершину -
Нарушив дерзко вековой покой!

Прощай, прощай, волнующий Кавказ!
В стыдливости вечернего рыданья,
Ты неизменно радуешь мой глаз
И даришь мне букет воспоминанья,
Величием исполненный экстаз...


      ТВОИ ДРУЗЬЯ

Садись поближе - не стесняйся:
Костёр и я - твои друзья!
Пройдя ущелье, наслаждайся
Цепями гор, одетыми в леса.

Попутчики в беде лишь познаются...
Я без беды готов всё разделить:
Глотки воды для дружбы остаются,
Чтоб переход последний совершить.

Гори, гори костёр лучистый
Сегодня нам не до тоски;
В лесной глуши у речки чистой
Послушаем журчание воды.

Садится солнце и прохлада
Настигла выжженных холмов;
Здесь у реки одна отрада,
Там - пот немыслимых трудов.

Весь этот путь, как сон кошмаров
Среди завалов в пасти скал.
Не калачи за самоваром
В теснине грозной повидал.

Гори, гори костёр лучистый
Сегодня нам не до тоски;
В лесной глуши у речки чистой
Послушаем журчание воды.

За что же, вас, так любим, горы?
Вы косите в нас столько сил;
Но по утрам, рождая зори,
Блаженство дарите и - мир!

У моря вспомним все этапы,
Поймём, что стали чуть умней.
За муки все не жди награды, -
Здесь главное: нашёл друзей...

Гори, гори костёр лучистый
Сегодня нам не до тоски;
В лесной глуши у речки чистой
Послушаем журчание воды.


        ДИКАРИ

Кто с непоседливой душой
Не признает болезнь-покой -
Рюкзак накинет и захлопнет дверь
И вот от радости хмельной
Он на Кавказ спешит - с мечтой
И не отступит никогда, поверь!

Там все желанием полны
В маршрут намеченный пойти -
Там горы поднебесные зовут!
А два мятежных уголька,
Средь моря сосен и, костра,
Довольные взмывают в синеву.
А два мятежных уголька,
Средь моря сосен и, костра,
Довольные взмывают в синеву.

Но база десять лет! грустит:
На крышах царственные мхи
И общепит чадит там, словно в месть.
Напрасно мы походов ждем -
Здесь никуда мы не пойдем,
Хотя инструктор штатный все же есть!

Когда в загоне бед туризм
Нас выручает оптимизм
Не зря же мы с рожденья ДИКАРИ
А здесь, в горах, нам каждый рад
Помочь советом стар и млад
К вершине, чтобы верный путь найти.

Мы все желанием полны
Маршрут намеченный пройти,
Нас горы поднебесные зовут
А два горящих уголька
Средь моря сосен и костра
Довольные взмывают в синеву...
А два горящих уголька
Средь моря сосен и костра
Довольные взмывают в синеву...

Когда семь бед - один ответ
И мы рванули на хребет
Чтоб обойти немыслимый запрет
И вот вгрызаясь, мы ползем
И сердцем радостно поем
Сквозь седину забытых наших лет!

Здесь нет тропы: левей - завал,
А справа пропасть и обвал,
И ноги от усталости кричат
Упасть бы сразу на траву
И сбросить непомерный груз
Зубами лямок впившийся к плечам!

Но все желанием бредут:
Пройти намеченный маршрут, -
Нас горы поднебесные зовут;
А два усталых уголька,
Средь моря сосен и костра,
Довольные взмывают в синеву...
А два усталых уголька,
Средь моря сосен и костра,
Довольные взмывают в синеву...

Который день уже в пути?!
До перевала бы дойти
Мы потеряли нашим суткам счет.
А вот блеснул и Кардывач:
От счастья радуйся и плач,
И окунись в студеный кипяток!

У праздной лени есть ответ,
Найдя причину-аргумент,
Чтоб только с места больше б не сойти!
Но разрешая вечный спор,
Вбирая мужество у гор,
В поход уходят снова Дикари.

Там все желанием полны
В маршрут намеченный пойти -
Там горы поднебесные зовут!

А два мятежных уголька,
Средь моря сосен и, костра,
Довольные взмывают в синеву.
А два мятежных уголька,
Средь моря сосен и, костра,
Довольные взмывают в синеву.

Возврат в текст

      КРАСНЫЕ ВОЛКИ

Мы умные гордые волки.
Нас мучает жажда одна:
Увидеть все то, что в запрете,
Не зная покоя и сна.

Мы рыщем с утра и до ночи,
Следы, заметая свои.
Нам ночью усталые очи
Рождают безмерные сны.

Мы утро встречаем под небом
Пока не разбудит нас луч.
Но мы не скулим здесь летом,
А воем, завидя лишь туч.

Ручьи здесь с водою чистой
Корнями врослись в ледники
Горим мы под солнцем лучистым
И губы у нас в крови.

Мы злые голодные волки
Бежим через горы на юг.
Бежим мы от злобы - погони,
Найти, чтоб у моря приют.

Нам важно найти переправу
И снова найти тропу;
Мы с вечера лижем рану,
Чтоб утром взойти на скалу.

Мы знаем цену свободы,
Не страшен нам снег и лед;
И нам не помеха годы:
Здесь горы зовут в полёт.

Мы в страхе рождённые волки,
Но страха не знаем в груди.
Чтоб выжить - спасают ноги,
Мы рвём километры пути.

Мы здесь покоряем ВЕРШИНЫ,
Уже не доступные Псам.
Нас горы хранят родные,
А молимся лишь небесам.
МЫ КРАСНЫЕ
         ГОРНЫЕ
                ВОЛКИ.


        ГОРЫ СПЯТ

Горы спят. Пройдёмся за привалом,
Оглядим ущелие вокруг.
Пусть палатка с трепетным загаром
Нас отпустит на прощальный круг.
В силуэте - вздыбленные скалы:
С мест сойдут, открыв глаза от сна,
И пойдут по миру великаны -
Подвиги свершать и чудеса...

Горы спят. Прохлада увивает
От жары весь раскалённый склон.
Над обрывом, где сосна скучает,
Долетает с речки разговор...
Маячок - костёр наш догорает,
Языками пламени маня.
Здесь одна природа понимает,
Что душа скрывает от себя!

Горы спят. Застыли снова дали.
На душе встревоженной светло.
Не об этом счастье ли мечтали
Разжигая первый свой костёр?!
Как бежит стремительное время!
Сколько троп осталось позади?!
Первое посаженое "семья" -
Не погибло - проросло в груди...


       ЗЛОЙ РОК

В одной палатке вместе жили
Два дня над пропастью подряд.
И за одним костром сидели
И устремляли в небо взгляд!

Не обещай спокойной жизни -
Я не смогу существовать!
Лишь только в трудные минуты
Смогу я годы наверстать.

Не ты ль готовишь мне завалы,
И изнываешь весь в тоске?
Кто держит в пропасти обвала
Всю жизнь мою на волоске!?

Шлёшь ночью холод, днём туманы,
Взъерошив грива горных рек;
На день с утра ещё прекрасный
Вдруг совершаешь свой набег.

Поишь студеною водою,
Рождаешь в искрах огонёк,
Я с головой своей седою
Не понимаю твой намёк...

Но всё ж, с гаснувшей мечтою,
Переступаю твой порог
И бездыханный вновь - с тобою
Я оживаю как цветок.

Благодарю тебя Злой Рок!
Что от беды всё ж уберег.
Я не в обиде на тебя -
Ведь мы с тобой почти друзья!

21, 22. 02 -1988 г. (д.о. Карачарово)

Возврат в текст

        ПРИЗНАНИЕ

О восхожденье первое мое!
О муки первых наслаждений
И радость тайных вожделений,
Постигший таинство - твое...

Благодарю, Земля родная,
За крутизну крутых дорог;
За то, что здесь главой седая
Не выгоняешь за порог;

За эту радужную радость,
За снег заснеженных вершин
За эту сказочную младость
И свет, слетевший с высоты;

За синь небес и тайну мира
За все цветы во цвете лет
За бодрость струн, за голос лиры
И первый стих, как первый снег;

За тот, что будет среди лучших
За тот земной и неземной,
Поклон тебе мой самый низкий
За мой неистовый - Покой...
10.1.1988


  НЕ ИЩИТЕ МЕНЯ

В западне у вершин
Бьется алый закат,
Из последних всех сил,
Умирая от ран...

И курлыча, снуют
Облака в поднебесье:
За хребты и на юг,
Пораженные в стрессе.
А вершины в снегах
Обогрелись в крови -
От расплаты теперь
Никуда не уйти.

Мы с подножья глядим,
Намечая маршрут,
А с утра повторим
Свой не пройденный путь.

Кто из нас победит,
Кто поверженным ляжет?
Пусть скала-монолит
Все потом вам расскажет!

Не зовите меня
Средь ледовых расщелин,
Не ищите меня
Средь завалов здесь снежных!

Только можно всегда
На вершине хребта
Встретить душу мою -
Я всегда там пою...

В западне средь вершин
Бьется алый закат,
Из последних всех сил,
Умирая от ран...

Пусть неравная схватка,
Пораженьем грозит,
Но кровавая драка
Все к утру прояснит.

Если хочешь - всегда,
На вершине хребта
Встретишь душу мою -
Я всегда там пою!

2.2.1988


      Я ПОМНЮ

Я помню каждый день пути:
Горел костер один в ночи
К вершинам снежным был прикован взор...
Со склонов вешний ручеёк
Неугомонный нёс поток -
Ну, что прекрасней этих вечных гор?!

И пусть над пропастью ночлег,
Но вот луна пролила свет:
Вершины дивные вдруг ожили во тьме.
И вновь усталые глаза,
Пока еще не зная сна,
Восторженно тонули в синеве.

Здесь был недавно ураган:
Повержен гордый великан,
А где-то ствол ещё все скрежетал...
Когда тропу искали мы,
Ты помнишь парня на пути,
Как топором себе путь пробивал?!

В крови и в ссадинах он весь,
Шел в одиночку словно бес,
И не боялся трудности ничуть!
Мы до поляны все ж дошли:
Нарзан дал бодрость для души
И только время снова гонит в путь.

Да, был не долгим наш привал -
Ведь впереди ждал перевал...
Даешь рывок,- кричу тогда,- сынок!
Он темп ходьбы нам задавал
Всех на подъёме обогнал, -
0, как на гребне гордый засиял!

Пока за ним, взбираясь, ныл,
Средь гор он соколом парил
И клятву верности в душе дал небесам.
Прошла там снежная черта -
Два разных мира, но судьба
Сдружила их на ревность чудесам.

Среди цветов, среди снегов
Стоял взволнованно-шальной
И ел от жажды старый серый снег!
А спуск подстать подъему был:
Там каждый шаг в надрыве стыл,
Но на вопрос всегда давал ответ!

Там начинаем понимать,
А здесь, внизу, уже скучать,
И продолжаем наш забытый спор...
Вновь ходим мысленно порой

(ВОЗВРАТ В ТЕКСТ)


СЮДА ТЕСНЕЙ, ПРИСЯДЕМ

Сюда, тесней, присядем на последок
И влагу с фляги по глотку допьем
В душе своём оставим море меток
Запомним мир, в котором мы живем.

Давай еще, прищурившись, окинем
Вершины непокорные вдали
Как маяки они на небе синем
В мечтах уже надолго залегли...

(Возврат в текст)

     МЕЛАНЕЗИЯ

(Черные острова)

Покинув родину весной,
Презрев веселье и покой,
Судьбе покорный, как ветрам,
Пустился в путь я - в Океан.

Пройдя стихии Черный АД,
Открыл себе бесценный клад:
Вот предо мной архипелаг
И россыпь островов как стяг...

Загадочный, забытый мир,
Тебя познать всегда хочу;
Неведомый, далекий мир -
В котором лишь единожды живу

Вот острова как чудеса,
И полыхают небеса.
Хочу вкусить добро и зло,
Хочу увидеть здесь я всё!

В огромном храме статуя
И странные там письмена:
Вопросов тысячу хранят,
А над ответом все молчат...

Загадочный, забытый мир,
Тебя познать всегда хочу;
Неведомый, далекий мир -
В котором лишь единожды живу

Вот пляски в масках как огонь,
И люди добрые при том...
Пусть будет образом всегда
Как жили предки в те века.

Лазурью берега омыт,
Там время, будто еще спит:
За девять тысяч лет застал,
И всё за день я наверстал.

Загадочный, забытый мир,
Тебя познать всегда хочу;
Неведомый, далекий мир -
В котором лишь единожды живу

И пусть не все еще познал,
С легендой рядом я шагал!
То место славное не тронь -
Оставим в памяти как сон.

А цель моя всегда одна:
Свободным в мыслях жить всегда!
Я дальше в путь уже спешу -
И вас, со мной идти зову!

Загадочный, забытый мир,
Тебя познать всегда хочу;
Неведомый, далекий мир -
В котором лишь единожды живу

1986-1988

     ТРИ АКРОСТИХА:

     ЕЛИ СПЯТ

   (Енков Валерий)

Ели спят. Запорошены снегом
Непробудные склоны хребта;
Край земли, оживающий летом
От дыхания тёплого дня.
В час заката зардеют лощины

В невесомых объятьях луча,
Абрис гордой двуглавой вершины
Ляжет тенью крылатой в снега...
Еле вспыхнув светила над нами
Разбредутся по сфере мерцать;
И не раз ещё будем с годами
Искромётный костёр вспоминать...


  ЕЩЁ ЗАКАТА КРАСНАЯ ОПРАВА

   (Енков Дмитрий)

Ещё заката красная оправа
Не опалила светлый небосвод,
Костёр игривый мечет яро пламя,
Облизывая старый котелок.
Внизу река лениво катит воды;

Дым стелиться, змеёй ползёт в обрыв;
Марс алым оком мечет вновь угрозы
И гонит с ветром тучи на прорыв...
Твоих очей - восторг на миг уснувший
Разбудят искры резвого огня.
И в тишине ночи под сон грядущий
Изведаешь вновь счастье бытия...


  ЕДВА ЗАЧНЁТСЯ СЕРЕНЬКОЕ УТРО

     (Енков Дмитрий)

Едва зачнётся серенькое утро,
На день рожденный, проливая свет,
Картины гор рисуются вновь будто
Окрашивая на вершинах снег.
Вот оживают водопад и скалы

Да пасть ущелья с бешеной рекой.
Моей палатки купол ярко алый -
Из года в год все выше за мечтой.
Торопимся с привалом здесь расстаться:
Рюкзак уложен, встали мы чуть свет, -
Идем к вершине-с ветром побрататься
И отыскать средь лета - первоцвет.

1989

     ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

     ВЕТЕР СТРАНСТВИЙ

Не пиши тревожных писем,
Не зови меня назад!
Ты ведь знаешь мой характер,
Ты ведь знаешь мой характер -
Что подчас себе не рад!

Что нас будит спозаранок
Променять покой и дом;
Кто нас гонит на просторы,
Кто нас гонит на просторы,
Чтоб в горах услышать гром?!

Это чудный Ветер Странствий
Ветер Странствий, Ветер Странствий
Он с рожденья непоседа -
Дух туристов всего Света;
С ним всегда в одной мы связке
Раздвигаем мир в пространстве!

Есть всегдашняя загадка,
Есть какой-то тайный зов:
Что вон там за поворотом,
Что вон там за поворотом,
Где тропа сливается с хребтом.

Там заоблачные боги
Сторожат принцессу гор...
Синеву глазниц озёрных
Синеву глазниц озёрных
Кто увидеть только смог?

Это чудный Ветер Странствий!
Ветер Странствий! Ветер Странствий.
Он с рожденья непоседа -
Дух туристов всего Света;
С ним всегда в одной мы связке
Раздвигаем мир в пространстве!

Аромат лугов альпийских
Одурманит, не щадя;
Только там, в коротком лете,
Только там, в коротком лете
Средь снегов трепещется весна!

Не гоняясь за богатством -
То добро мне ни к чему!
От болезней всех - лекарство,
От болезней всех - лекарств
Я с собой лишь привезу:

Это чудный Ветер Странствий!
Ветер Странствий! Ветер Странствий.
Он с рожденья непоседа -
Дух туристов всего Света;
С ним всегда в одной мы связке
Раздвигаем мир в пространстве!

              СТИХИ, ПОСВЯЩЁННЫЕ ПОХОДАМ

        1987 После похода по Кавказу:
     Красная Поляна-Кардывач-Авадхара-Рица-Новый Афон
    
     Аибга
     Вершина
     Ветер странствий
     Горы спят
     Дикари
     Едва зачнётся серенькое утро (Дмитрий Е.)
     Ели спят
     Ещё заката (Дмитрий Е.)
     За бурною Мзымтой, за Эстосадком
     Злой рок
     Красные волки
     Не ищите меня
     От надрыва онемело тело
     Прощание с Кавказом
     Сюда тесней присядем на последок
     Твои друзья
     Я помню

          1988 После похода в Чегеме:
     Путёвку мы купили

     1989После похода по Кавказу:
     Архыз-Софийские озёра-Чучхурская щель-Кизгич-Химса-Ахалшени (Сухуми)

     Ваше Величество, Горы!
     Ах, этот штурман
     Погоня
     Нас только двое
     Подъём
     Перевал
     На леднике
     Вечер
     Ночь
     Небо с вечера звёздами мечено
     В серой безмерной массе
     Архыз
     Синегорье
     Знаю характер твой
     София
     Признание
     Ручей
     В долине
     Лето

          1990После похода по Кавказу: Архыз-Озёра-Дамхурц-Рица

     Что за глыбы преградою стали
     Белая клокочущая лента
     Наконец мы у берега моря
     Райские горы
     Зачем уходят люди в горы?
     Как могло так случиться намедни
     Но как тебя мне не хватает
     Ты только позови
     Слушайте ротные други

     1991После похода по Тянь-Шаню: Алма-Ата - Иссык-Куль
    
     Безмолвием разбужен
     Белый август
     Цветы рабам
     Огарочек
     Стелится дым голубой от костра
     В горах всегда сбываются мечты

     ХРУСТАЛЬНЫЙ ГОРИЗОНТ