Рид Энтони, Ковмен автобиография

Автор: Энди Адамс. 1907 год публикации.
***
ПОСВЯЩАЕТСЯ КАПИТАНУ ДЖОНУ Т. ЛИТЛУ, СЕКРЕТАРЮ ТЕХАССКОЙ АССОЦИАЦИИ СКОТОВОДОВ
ФОРТ-УЭРТ, ТЕХАС.
***
ГЛАВА I В РЕТРОСПЕКТИВЕ, 2. МОЕ УЧЕНИЧЕСТВО, 3,ВТОРАЯ ПОЕЗДКА В ФОРТ САМНЕР
 ГЛАВА 4 РОКОВАЯ ПОЕЗДКА, ГЛАВА V ЛЕТО 1968 ГОДА, ГЛАВА 6. ПОСЕВ ДИКОГО ОВСА
ГЛАВА 7 «АНГЕЛ» ГЛАВА 8 «ЛЕНИВАЯ Л» ГЛАВА 9 ШКОЛА ОПЫТА,ГЛАВА 10 ПАНИКА 1973 ГОДА ГЛАВА XI ПРОЦВЕТАЮЩИЙ ГОД ГЛАВА XII ЧИСТЫЙ РАЗВИЛ И ШЕНАНДОА
ГЛАВА13.ГОД СТОЛЕТИЯ ГЛАВА 14.ОСНОВАНИЕ НОВОГО РАНЧА ГЛАВА15.ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
 ГЛАВА XVI. АКТИВНОЕ ЛЕТО ГЛАВА 17. ПРЕДВЕСТНИКИ ГЛАВА 18. НАЧАЛО БУМА
 ГЛАВА XIX. КОМПАНИЯ ПО РАЗВЕДЕНИЮ СКОТА ШЕЙЕННОВ И АРАПАХО, ГЛАВА XX. УДЕРЖИВАНИЕ КРЕПОСТИ ГЛАВА XXI. ПЛОДЫ ЗАГОВОРА
  ГЛАВА XXI ПЛОДЫ ЗАГОВОРА ГЛАВА XXII В ЗАКЛЮЧЕНИЕГЛАВА
***
ГЛАВА I
ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД


Я могу честно сказать, что вся моя жизнь прошла со скотом.
Даже во время моей четырехлетней службы в армии Конфедерации большая часть
была потрачена на продовольственный отдел, отвечающий за поставки говядины
. Я был ранен в начале второго года войны и стал
солдатским инвалидом, но вместо того, чтобы оставаться дома, я согласился на
черную должность при квартирмейстере. Это были тяжелые времена.
Во время вторжения Ли в Пенсильванию мы шли в хвосте армии
с более чем тысячей голов крупного рогатого скота, а после Геттисберга мы возглавили отступление
с вдвое большим количеством. Ближе к концу войны нам
часто нечем было держать скот, и я стал немногим больше, чем
сопровождающим в лагере.

Я родился в долине Шенандоа, северная Вирджиния, 3 мая 1840 года. Мой
отец был бережливым плантатором и скотоводом, у него было несколько рабов, и, насколько я себя помню, он каждую зиму кормил скот для восточных рынков.
...........
. Дедушка Энтони, который умер до моего рождения, был
Шотландец, который рано эмигрировал в Старый Доминион и
приобрел несколько больших участков земли в притоке Шенандоа.
По отцовской стороне я никогда не знал моих предков, но есть хорошие
основания полагать, что они были искателями приключений. Девичья фамилия моей матери была
Рид; она происходила из благородной семьи, которая смогла проследить своих предков
за пределами колониальных времен, вплоть до дворянства Англии. В моей матери отражались поколения знатных людей, и я отчётливо помню, как она была утончённой в своих манерах, в своей
учтивость по отношению к гостям, доброта по отношению к детям и рабам.

 Мои детские годы были счастливыми.  Я ходил в частную школу, которая находилась в нескольких милях от дома, и ездил туда и обратно на пони.  Учеба была элементарной, и хотя я никогда не выделялся на уроках,  я всегда был готов поскакать на пони и никогда не отказывался прогулять, когда было хорошее настроение. Очевидно, мой отец никогда не планировал для своих сыновей профессиональную карьеру, хотя моя мать искренне надеялась, что все мы получим высшее образование. Мой старший брат
у нас с братом рано развились деловые инстинкты, мы покупали телят и
сопровождали нашего отца в его торговых экспедициях. Однажды во время
каникул, когда нам было примерно двенадцать и десять лет, мы оба
пересекли с ним горы на территории нынешней Западной Вирджинии, где он
купил около двухсот молодых бычков и пригнал их к нам домой
в долине. Должно быть, я был благословлен безупречным памяти; над
пятьдесят лет прошло с тех пор, моя первая поездка от дома, но я
помню все—можете вспомнить разговоры между отцом и
продавцы торговались из-за скота. Я помню, что деньги, золото и
серебро, которыми можно было заплатить за бычков, мой отец носил в
обычных седельных сумках, перекинутых через седло. Как того требовали обстоятельства,
часто деньги носил наш негр, и ночью,
когда мы были среди знакомых, тяжелые седельные сумки бросали в угол.
каждый знал об их содержимом.

Но величайшим событием моего детства была поездка в Балтимор. В то время там не было железной дороги.
А поскольку это был наш рынок сбыта жирного скота, это было
необходимо было проделать весь путь на машине. Мой отец совершал поездку ежегодно
сколько я себя помню, расстояние составляло почти двести миль,
и обычно он перевозил до ста пятидесяти крупных буйволов.
Они путешествовали медленно, по пути пасли или подкармливали зерном, чтобы
скот прибыл на рынок в товарном состоянии. Одну
лошадь пустили с табуном, а на другой мой отец уехал далеко
вперед, чтобы найти пастбище или корм и кров для своих людей. Когда мы были в
пути, мальчик всегда вёл смирного быка впереди стада; негры
шли по обоим флангам, а всадник замыкал тыл. Раньше я
завидовал мальчику, ведущему быка, хотя он был чернявым. Негритянские мальчики
на нашей плантации всегда умоляли “Марса” Джона, моего отца, предоставить им эту
привилегию; и когда один из них совершил поездку в Балтимор в качестве
он легко обогнал нас, молодых белых, по рангу. Должно быть, я подал
заявление на эту должность, когда мне было около семи лет, потому что прошло
, казалось, целую вечность, прежде чем моя просьба была удовлетворена. Мой брат, всего на два года
старше меня, дважды совершал это путешествие, а когда мне было двенадцать, великий
представилась возможность. В тот год моему отцу нужно было отправить на рынок около двухсот голов крупного рогатого скота.
начало было положено ранним июньским утром. Я
отчетливо вижу свою мать, стоящую на веранде нашего дома, когда я
веду стадо мимо с большим рыжим быком, дрожа от страха, что в
последний момент ее разрешение может быть отозвано и что я должен был
остаться позади. Но она никогда не мешала моему отцу, который прилагал
большие усилия, чтобы научить своих мальчиков всему практическому в животноводстве
.

Нам потребовалось двадцать дней, чтобы добраться до Балтимора. Мы всегда отправлялись в путь рано утром.
Утром я позволял быкам пастись и отдыхать на дороге, а на ночь
находил для них хорошие пастбища. Несколько раз шёл дождь,
дорога становилась мягкой, но я снимал обувь и шёл босиком по грязи.
Передний бык был крупным, с медными наконечниками на рогах, и мы с ним
задавали темп, который едва ли можно было назвать черепашьим. Дни тянулись долго, я отчаянно голодал
между приёмами пищи, и новизна от того, что я вёл этого быка, вскоре утратила свою
романтичность. Но я был полон решимости не показывать, что устал или голоден,
и часто, когда мой отец был с нами и предлагал взять меня с собой на его лошадь, я отвергал его предложение и тащился пешком до конца дня. Простое перегон скота было бы монотонным, но постоянная смена пейзажей поддерживала наше хорошее настроение, а наши чернокожие слуги всегда напевали старые песни, когда дорога проходила через леса. После продажи скота мы провели день в городе, и отец повёл нас с братом в театр. Хотя мир
менялся довольно быстро для двенадцатилетнего деревенского мальчика, он
с трудом я понял, что то, чему мы были свидетелями на сцене, было всего лишь мимикой.

 На третий день после прибытия в город мы отправились обратно.  Доходы от продажи скота были отправлены домой на корабле.  С двумя лошадьми, каждая из которых везла по два седока, и пешком мы добрались до дома за семь дней, расплатившись по всем счетам в пути. Этот год был похож на другие, пока мне не исполнилось восемнадцать. В этом возрасте я мог с точностью до двадцати фунтов определить вес любой говядины на глаз, а когда я покупал телят и годовалых бычков, я точно знал, что это за скот
достигнет зрелости. Тем временем, однажды летом мой отец отправился
на запад, до штата Миссури, на лодке в Джефферсон
-Сити, а оттуда вглубь страны верхом. Несколько наших соседей
сопровождали его, все они покупали землю, мой отец получил четыре
участка. У меня росли младшие братья, и в тот год, когда мой старший
брат достиг совершеннолетия, мой отец снабдил его упряжками,
фургонами и двумя надежными неграми, и мы отправились к ближайшему пункту
на реке Огайо, нашим пунктом назначения являются новые земли на Западе. Мы
Мы сели на первую лодку, сплавились вниз по Огайо и вверх по другим рекам и в течение месяца достигли Ультима Туле, на которую возлагали надежды. Земля была новой; она мне понравилась; мы питались олениной и дикими индейками, и когда мы построили бревенчатый дом и распахали несколько полей, мы обрели покой на этой земле.

 Но это счастливое существование продлилось недолго. Слухи о войне дошли до нас в нашем западном раю, и я повернул лицо к дому, как и многие другие сыновья Виргинии. Мой брат был достаточно благоразумен, чтобы остаться на новой ферме, но я, не имея никаких препятствий, вскоре обнаружил
я сам в Сент-Луисе. Там я встретил родственные души, жаждущие грядущей битвы.
и до достижения совершеннолетия я носил оружие и
серую форму Конфедерации. Мой полк видел очень мало услуг в течение
в первый год войны, как это было, дислоцированных в Западном округе,
но в начале 1862 года она участвовала в многочисленных акциях.

Я никогда не забуду, как впервые увидел техасскую кавалерию. Мы
выдвинулись из Коринфа под покровом темноты, чтобы атаковать Гранта в районе
Питтсбург-Лэндинг. Когда рассвело, был отдан приказ открыться и
позвольте кавалерии проехать вперёд и разведать наш фронт. Я всегда гордился верховой ездой виргинцев, но техасцы были в своём роде уникальны. Они, как кентавры, сидели в седле и, к нашему удовольствию, проезжая мимо на полном скаку, спрыгивали с сёдел и подбирали шляпы и платки. В техасцах было что-то такое, что меня очаровывало, и в то воскресное утро я решил, что, если выживу, сделаю Техас своим будущим домом. У меня есть веская причина помнить битву при
Шайлохе, потому что во второй день я был дважды ранен, но
не попал в руки врага.

Мое выздоровление произошло благодаря молодости и великолепному телосложению. Через шесть
недель меня выписали домой по инвалидности, а еще через несколько месяцев направили в
комиссариат армии в Вирджинии. Это было, когда в
последний сервис, с которым я познакомился много техасцев, от
которых я узнала много такого, о ресурсах, их состоянии,—Его
огромные стада крупного рогатого скота, дешевизне земли и ее вечный
лето. В последний год войны, из-за их способности
обращаться со скотом, несколько техасцев были направлены для ухода за армейским имуществом.
запас говядины. От этих людей я получил много информации и настоятельное
приглашение сопровождать их домой, и после капитуляции в Аппоматтоксе я
взял у них адрес, пообещав присоединиться к ним в ближайшем будущем. Вернувшись
на старую ферму, я обнаружил, что она опустела, амбары сгорели, а поля
заросли. Долина Шенандоа познала войну во всей её ужасной
реальности, потому что повсюду виднелись обугленные руины некогда
прекрасных домов. Я почти не надеялся, что страна когда-нибудь
восстанет из пепла, но мой отец, как всегда, был полон решимости и уже начал всё сначала.
и, поработав на него тем летом и осенью, я снова отправился на запад, на ферму моего брата.

Война пробудила во мне беспокойный, бродячий дух.  У меня не было особого желания работать, я не знал, что делать со своим будущим, и, вдобавок ко всем моим бедам, после того, как я добрался до Миссури, у меня открылась одна из ран.  Тем временем мой брат женился и открыл ферму. Он
предлагал мне всяческую поддержку и помощь, чтобы я устроился на
фермерскую работу, но я был нетерпелив, бесполезен, переживал
период становления, отвергал советы отца,
мать и самые дорогие друзья. Если бы сегодня, по прошествии лет, был задан
вопрос, что вывело меня из оков моего недовольства, он
остался бы без ответа. Возможно, это было преимуществом хорошего происхождения;
конечно, молитвы матери всегда сопровождали меня, и мои ноги были
наконец-то приведены на пути промышленности. С того дня неопределенности
внуки сидели у меня на коленях, требуя рассказа об индейцах,
войне или пастушьих тропах. Если бы я должен был указать мотив для этого.
оставив ощутимый отчет о своей жизни, это было бы то, что мои потомки — не
нынешнее поколение, поглощенный своей наживы, но более
далекого и ушедшего в одну должны быть включены, чтобы почерпнуть слабо представляю один
их предков. Достойный и второстепенный мотив - дать представление об
старом Западе и сохранить от забвения быстро исчезающий тип
первопроходцев.

Моя внешность может мало интересовать грядущие поколения,
скорее то, что я чувствовал, видел и чего достиг. Для меня всегда было предметом сожаления
то, что я был таким плохим стрелком из пистолета. Единственные два исключения
, достойные упоминания, были простыми случайностями. В доме моего детства,
В Вирджинии мой отец ежегодно забивал большое количество свиней для нужд
семьи, а также для того, чтобы обеспечить наших рабов беконом.
 Свиньи обычно бегали по лесам, питаясь и отъедаясь на мачтах,
но перед забоем мы всегда заманивали их на поля и откармливали
горохом и кукурузой.  Обычно мы ждали до начала зимы или до
второго похолодания, чтобы забить свиней, и в то время нужно было
забить около пятидесяти крупных свиней. Это было торжественное мероприятие с участием нас, мальчиков, самыми старшими из которых были
разрешается стрелять в одного или нескольких человек из винтовки. Свиней загнали
на небольшое поле для забоя, и к концу дня
некоторые из них, будучи ранеными и нуждаясь во втором или третьем
выстреле, разозлились. Эти последующие выстрелы обычно производились из
шестизарядного револьвера, и для того, чтобы иметь его под рукой на случай промаха, мне было
доверено носить пистолет. В том году среди свиней был один олень с тяжелыми бивнями,
пятилетний олень, который отказался подставить свою
голову в качестве мишени и укрылся в зарослях шиповника. Его оставили
до последнего, когда мы все вышли, чтобы совершить последнее убийство. Там
было две винтовки, и, если бы моему отцу представился шанс, я думаю, он бы
легко убил его; но такая возможность представилась соседу, который
промахнулся, нанеся лишь легкое ранение. В следующее мгновение олень
бросился на меня из-за угла густой изгороди. Не имея
достаточно здравого смысла, чтобы обратиться к ближайшей защите, я развернулся и побежал, как испуганный волк
через поле, свинья следовала за мной, как гончая. Мой
отец рискнул выстрелить с разбега, но промахнулся мимо цели. Негры были
крича: “Беги, чили! Беги, Марсианский Рид! Стреляй! Стреляй!”, когда до меня дошло
что у меня есть пистолет; и, направив его назад на бегу, я выстрелил
в сторону, убив здоровяка на месте.

Другой случай произошел много лет спустя, когда я был бригадиром на трассе в
Абилин, Канзас. Мое стадо прибыло на тот рынок в плохом состоянии,
изможденное от почти постоянных ночных давок, и я отправился в
лагерь на некотором расстоянии от города, чтобы успокоить их и восстановить силы. В тот день я
отправлял домой около половины своих людей, отвез их на склад с
наш фургон и намеревался отвезти груз припасов в мой лагерь.
Проводив мальчиков, я поспешил по другим своим делам и около
в середине дня выехал из города. Расстояние до лагеря
составляло почти двадцать миль, и я знал, что доберусь туда с тяжелым грузом, главным образом солью,
когда наступит ночь. Примерно в пяти милях
из города был долгий, постепенный склон, чтобы подняться, и я должен был дать
по команде раз вытягивать на ее вершину. Рядом с водоразделом
был небольшой дом-коробка, единственный на дороге, если я правильно помню,
И когда я приблизился к нему, выбежали четыре или пять собак и напугали мою упряжку.
Мне удалось удержать их на дороге, но они не успокаивались,
брыкались, вставали на дыбы и падали, несмотря на груз; и однажды, когда они
дернули меня вперёд, я заметил, что под повозкой была одна или две собаки,
кусавшие их за пятки. Рядом со мной на сиденье лежал шестизарядный револьвер,
и, протянув руку вперёд, я выстрелил вниз через задний борт повозки. Совершенно случайно я сбил собаку, которая взвыла, и
последнее, что я видел, — как она крутилась волчком и выла, как
волк. Я успокоил команду как можно скорее, и когда я оглянулся,
за мной гнались мужчина и женщина, последняя шла впереди. У меня хватило
сообразительности понять, что они были владельцами собаки, и
подстегнул лошадей в надежде удрать от них. Но оценка
и нагрузка были против меня, и следующее, что я помнил, - крупная,
костлявая женщина с огнем в глазах тянулась ко мне. Колесо фургона
отбивало ее, и я наклонился к дальней стороне, вне пределов ее досягаемости, но она
не отставала от меня, постоянно призывая своего мужа поторопиться. Я
Я хлестал кнутом лошадей, опасаясь, как бы она не забралась в повозку, когда ступица переднего колеса ударила её по колену, сбив с ног. Я как раз приближался к вершине перевала и, достигнув её, оглянулся и увидел, как крупная женщина даёт своему мужу затрещину, предназначенную мне. Она была ещё слишком близко ко мне,
и я натянул поводья, чтобы напугать лошадей, и сделал несколько выстрелов,
и мы понеслись вниз по склону, как пожарная машина.

 В моей жизни было два события, о которых эта хроника не расскажет в полной мере
запись. Одно из них - мои ухаживания и женитьба, а другое - моя
связь с правительственным контрактом с министерством Индии.
В противном случае моя жизнь будет как открытая книга, не только для моих собственных
потомков, но и для того, чтобы тот, кто бежит, мог прочитать. Было дело
наблюдение со мной, что простой человек, как я, вряд ли когда-либо относится
в его любовных делах. В моём возрасте, когда я приближаюсь к отведённому мне сроку, я
мало сочувствую огромному количеству художественной литературы, которая эксплуатирует
древнюю как мир страсть. Я ни в коем случае не являюсь начитанным человеком, но я
я осознаю тот факт, что в дни моей молодости история любви
интересовала меня; но по сравнению с реальными событиями расшифровка текста
обычно оставляет желать лучшего. Мы с женой уже более тридцати пяти лет ходим взад и вперед по разным жизненным путям
и, если мне не изменяет память,
ни один из нас никогда не упоминал об идее развода. В
юности мы делились своей корочкой вместе; дети вскоре благословили и
украсили наш скромный дом, и сегодня, когда я окружен всеми удобствами,
которые может дать богатство, ни одно достижение в жизни не давало мне такого большого
от удовольствия, я знаю без музыки так сладко, как лепет мой собственный
внуки. Потому что особенность моей жизни-это святое, и
не раскрытые на этих страницах.

Я бы полностью опустил упоминание об индийском контракте, если бы не то, что
старые друзья могут прочитать это, мою биографию, и удивиться упущению. Я
не приношу извинений за мою причастность к сделке, поскольку
ее истинная природа была скрыта от меня вначале, и разразился бы скандал
, если бы я предал друзей. С другой стороны, до того, как была объявлена всеобщая амнистия
, мне запретили участвовать в торгах среди многих богатых
государственные контракты на поставку скота, потому что я служил в армии Конфедерации
. Страдая от этой несправедливости в то время, когда был заключен контракт с индейцами
, я сомневаюсь, что меня полностью перестроили._ До того, как с нас сняли нашу
инвалидность, мы, бывшие сообщники, могли выполнять всю работу,
идти на весь риск, сдавать весь скот для выполнения невыполненных контрактов
но прибыль получал посредник. Договор на вопрос
было одеяло, требуя около пятидесяти тысяч коров на доставку в
около двадцати индейцев агентств. Использование моего имени было все, что было
это требовалось от меня, поскольку я был единственным ковбоем на всем ринге. Моей обязанностью
было предлагать цену по контракту; залоги должны были предоставить мои партнеры
, которых у меня было, должно быть, с дюжину. Предложения требовали, чтобы
запечатанные заявки в обычной форме находились в руках Министерства внутренних дел
до полудня определенного дня, помеченные таким-то образом, и были
вскрыты в полдень неделю спустя. Контракт был крупным,
конкуренция была серьезной. Несколько других техасских погонщиков, помимо меня, подали заявки.
но они не выдержали никакой критики — _ МНЕ предоставили
Цифры каждого конкурента._ Можно легко представить себе последствия аферы, в которой я был всего лишь номинальным главой. Я сдал контракт следующему участнику торгов, предложившему самую низкую цену, который доставил скот, и мы получили прибыль в размере ста тысяч долларов. Даже тогда эта сделка мало что значила для меня, так как для её проведения требовалось слишком много людей, и ни один из них не стоял за дверью во время окончательного «дележа».
За один год я заработал в двадцать раз больше, чем мой процент
по этому контракту, и поступил благородно по отношению к своим ближним.
Это была моя первая, последняя и единственная связь с транзакцией, которая
нуждалась бы в дезодорации, если описать детали.

Но я видел жизнь, был свидетелем ее поэзии и пафоса,
пил из чаши печали и радовался, как сильный человек, который бежит наперегонки.
гонка. Я танцевала всю ночь, где богатство и красота смешивались, и
снова под звездами на поле боя я помогала нести носилки
когда вопли раненых со всех сторон были похожи на вопли отчаяния.
крики потерянных душ. Я видел сумасшедшего старика, который ходил по
улицам города, собирая каждый клочок бумаги и просматривая его
внимательно следил за тем, не прибыл ли в порт какой-нибудь корабль — корабль, который
погиб в море более сорока лет назад и на борту которого находились его
жена и дети. Однажды мне пришлось заплатить двадцать пять тысяч
долларов серебром в индейской деревне. У меня не было
транспорта, и я был вынужден везти деньги на восьми вьючных мулах. Расстояние составляло почти двести миль, и, когда мы приблизились к лагерю, нам пришлось пересекать
неглубокую реку. Было лето, и, когда мы остановили уставших мулов, чтобы
Мы ослабили верёвки, чтобы дать им напиться, и несколько
индейских детей обоих полов, которые купались в реке, собрались
голыми на берегу, недоумённо глядя на таких странных чужаков.
 В невинности этих диких детей, несомненно, было
вдохновение для поэта, но наша миссия была коммерческой, и мы
снова привязали мулов и поспешили в деревню за арендной платой.

 Я никогда не вёл дневник. Можно было бы удивиться тому, что человеческий разум может
содержать в себе такое количество событий и переживаний, как в моей жизни.
и все же я могу вспомнить день и дату событий пятидесятилетней давности.
На нагоняи от отца моего, добрые слова заботливая мать, когда
не старше пяти лет, которые живы в моей памяти, когда я пишу в день.
Это может показаться самонадеянным, но я могу назвать год и дату начала,
прибытие и доставку более ста голов крупного рогатого скота, которые я перегонял
по тропе в качестве простого рабочего, бригадира или владельца. Еще предупреждения
лет—то нетвердым шагом, легко смущается, любовь к семье и страх
оставив его,—попросил меня ускорить эти мемуары. Даже мои старые раны выступать в качестве
барометр, предсказывающий приближение штормов, а также смену сезонов.
от обоих я надежно защищен. Но когда я смотрю
в вопрошающие глаза группы внуков, всем не терпится узнать
историю моей жизни, это, кажется, подслащивает задачу, и я воодушевляюсь
продолжать работу.




ГЛАВА II
МОЕ УЧЕНИЧЕСТВО


Зимой 1865-66 годов я переписывался с несколькими моими старыми
товарищами в Техасе. Помимо приветствия, которое не могло быть подвергнуто сомнению,
за одним исключением, мне было оказано мало поддержки среди моих старых друзей.
Друзья. Это был период неопределенности по всему Югу, но все же
радостное известие дошло до меня от старого солдатского приятеля, живущего на некотором расстоянии
к западу от Форт-Уэрта на реке Бразос. Я очень доверял своему
бывшему товарищу, и он обнадежил меня, заверив, что, если я соглашусь
прийти, если ничего другого не предложат, мы могли бы взять его воловьи упряжки на следующий день
перезимуйте и привезите груз шкур бизонов. Равнины к
западу от форта Гриффин, писал он, кишели бизонами, и
за их шкуры можно было заработать, убивая их. Это привлекло мое внимание.
нам с фэнси не терпелось отправиться в путь немедленно; но заживление моей
вновь открывшейся раны шло медленно, и я отправился в путь только в марте. Мой брат
дал мне хорошую лошадь и седло, двадцать пять долларов золотом, и я
отправился в путь по стране, неизвестной лично мне. Южный Миссури
была в симпатии к Конфедерации, и все, что мне нужно время
так, через этот раздел мои вопросы. Я избегал территории
индейцев, пока не добрался до Форта Смит, где я отдохнул несколько дней
со старым товарищем, который дал мне инструкции и провел меня через
резервация индейцев чокто, и я прибыл в Париж, Техас,
без казуса.

Я помню то чувство, которое я испытал, находясь переправляются через
Красная Река. Этот водоток был северной границей Техаса, и
пересекая его, я понял, что покидаю дом и друзей и
въезжаю в страну, само название которой для внешнего мира было
синоним преступления и вне закона. Тем не менее, некоторые из таких же хороших людей, какими всегда были.
мне приятно знать, что я был родом из этого штата, и я неустрашимо держал верный курс
к месту назначения. Я был разочарован, увидев Форт-Уэрт,
миновал деревню на реке Тринити и, просто остановившись, чтобы покормить своего
скакуна, проехал дальше. У меня была великолепная лошадь, и в пути я преодолевал в среднем от тридцати до сорока
миль в день, и в начале апреля добрался до дома моего
друга в округе Паоло Пинто. Первобытной долине Бразос был
очаровательные и гостеприимство Эдвардс ранчо было свойственно моей
собственный штат Вирджиния. Джордж Эдвардс, мой закадычный друг, был на год младше меня, уроженец
штата, его родители переехали на запад из Миссисипи через год
после того, как Техас получил независимость от Мексики. Старший Эдвардс был
переехал в свой нынешний дом около пятнадцати лет назад, увозя с собой
поголовье лошадей и крупного рогатого скота, которое увеличивалось до тех пор, пока в 1866 году он
не стал считаться одним из крупнейших владельцев ранчо в долине Бразос.
Дом на ранчо был прочным, построенным в то время, когда защита должна была
учитываться не только как комфорт, и был окружен прекрасными
кукурузными полями. Единственным недостатком, который я мог там увидеть, было то, что не было
рынка сбыта для чего бы то ни было, и в стране не было денег.
Потребление такого ранчо не повлияло на увеличение его
стада, которые достигали зрелости без спроса на излишки.

Вскоре мне не терпелось что-нибудь предпринять. Джордж Эдвардс также
потерял четыре года в армии и был таким же беспокойным, как и я. Он знал эту страну
, но единственное место работы, которое нам предстояло найти, - это погонщики с
снаряжением, перевозящие правительственные припасы в Форт Гриффин. Мне следовало бы
ухватиться за возможность погонять волов, потому что мне не терпелось остаться в деревне
и предложил Джорджу съездить в Гриффин. Но вмешалась семья
, заверив нас, что не было никакого повода для привлечения
в такую черную работу, а мы сложа руки послушно, или ехал
ассортимент под предлогом присмотра за скотом. С таким же успехом я мог бы
прямо здесь признать, что мое беспокойство по поводу побега с ранчо Эдвардсов было вызвано
присутствием нескольких сестер моего бывшего товарища. Мисс
Гертруда была всего на четыре года младше меня, очень опасный возраст, и в
вопреки всем резолюциям наоборот, я чувствовал себя постоянно
скольжения. Ничто, кроме моей бедности и безнадежности, не удерживало меня
от отчаянной влюбленности.

Но во второй половине мая наступило временное облегчение. Поступали сообщения
ниже по реке, что фирма погонщиков перегоняла стадо крупного рогатого скота
для доставки в Форт Самнер, Нью-Мексико. Их штаб-квартира находилась в
Белкнап, целый день скачи выше, на Бразос; и тут же, на
получения новостей, Джордж и я оседлал, и стали вверх по реке.
Эдвардс-старший очень хотел продать свой мясной скот и
излишки лошадей, и нам было поручено предложить их
погонщикам по преобладающим ценам. По прибытии в Белкнап мы встретили первопроходца
погонщика из Техаса Оливера Лавинга из фирмы Loving & Goodnight, но
Мы были разочарованы, узнав, что для формирования стада
требовалось в три раза больше, чем у погонщика, и что не было никакой возможности продать лошадей. Но заявление о приёме на работу было встречено с большим одобрением. Мистер
Лавинг предупредил нас о характере местности, о опасностях, с которыми
мы могли столкнуться, но мы не придали этому значения и получили работу
с оплатой в сорок долларов в месяц золотом. Стадо должно было отправиться в путь в начале июня.
Джордж Эдвардс вернулся домой, чтобы отчитаться, но меня сразу же
заставили работать, так как младший сотрудник фирмы в тот момент занимался приёмом скота.
Они разбили лагерь, и на момент нашей работы
собирали бычков марки Loving's и держали стадо по мере его поступления
так что я сразу приступил к своим обязанностям.

Мне разрешили оставить мою лошадь при условии, что она выполнит свою часть работы
. Мне также выделили мула и трех пастушьих лошадей, и я был
предупрежден об уходе за ними. В обозе было несколько вьючных мулов, и мистер Лавинг объяснил, что путь пролегает по засушливой местности и что опыт подсказал ему, что мул может выдержать
жажда дольше, чем у лошади. Я был новым человеком в этой стране и
впитывал каждое слово и идею, как губка впитывает воду. За исключением
катания на веревках, я с самого начала приложил руку. Наряд обращался со мной
вежливо, никто не скрывал моего прошлого занятия, и вскоре я
завоевал дружбу всех мужчин в лагере. Прошло совсем немного времени,
прежде чем я познакомился с младшим партнёром, Чарли Гуднайт, крепким молодым человеком лет тридцати, который всю войну прослужил в пограничном батальоне техасских рейнджеров. Индейцы-команчи были
постоянная угроза на западной границе штата, и во время восстания
объединились с федеральной стороной и преследовали
поселения вдоль границы. Потребовался полк всадников, чтобы
патрулировать границу от Ред-Ривер до побережья, поскольку команчи
объявили всю западную половину штата своими охотничьими угодьями.

В начале июня стадо начало набирать требуемую численность. Джордж
Эдвардс вернулся, и мы, естественно, стали жить вместе, делясь одеялами
и дежуря по очереди в ночное время. Пастухи поощряли всех
мужчинам пришлось взять с собой огнестрельное оружие, и когда мы были готовы начать,
лагерь выглядел как арсенал. У меня был шестизарядный револьвер, а мой
соседка принесла мне с ранчо игольчатый пистолет, так что я был вооружен на случай
любой чрезвычайной ситуации. У каждого из мужчин была винтовка той или иной марки, в то время как
у некоторых из них было целых четыре пистолета — два за поясом и два
в седельных кобурах. Мне показалось, что это будет военная экспедиция
и я начал задаваться вопросом, не достаточно ли мне было войн за последние несколько лет
, но промолчал. Старт был дан 10 июня 1866 года с
Река Бразос, на территории нынешнего округа Янг, стадо насчитывало
две тысячи двести крупных быков. Повозка, тяжело нагруженная
припасами и запряженная шестью упряжками прекрасных быков, ремуда из восьмидесяти пяти человек
верховые лошади и мулы вместе с семнадцатью мужчинами составляли
снаряжение. Форт Самнер находился на северо-западе, и я был слегка удивлен
когда стадо направилось на юго-запад. Это объяснил Янг
Гуднайт, который отвечал за стадо, сказал, что единственный маршрут,
который на тот момент был открыт или известен, пролегал по нашему нынешнему курсу к реке Пекос, а
оттуда вверх по ручью к месту назначения.

Индейский знак был замечен через несколько дней после начала пути. «Спокойной ночи» и «С любовью»
прочитали его так же легко, как если бы это была надпись: брошенные лагеря,
маршруты прибытия и отправления, количество лошадей, указывающее на то,
кем и чем они были, военные или охотничьи отряды — всё, по-видимому,
простое и понятное, как алфавит, для этих жителей равнин. По вечерам у костра мы обсуждали хронику племени команчей за последние тридцать лет и их высокомерное и дерзкое отношение к жителям Техаса, но не ради меня, а ради себя.
была обычной историей. Тогда я впервые узнал, что
Команчи когда-то имели десять тысяч воинов, часто совершали набеги
по всей стране до побережья, унося лошадей и белых детей, даже
диктовали свои условия мира республике Техас. На
последнем совете, созванном с целью ведения переговоров о возвращении
захваченных белых детей, находящихся во владении команчей, ассамблея стала
свидетелем драматического завершения. Такое же унижение было предложено
раньше, и его понесли белые, слишком слабые, чтобы противостоять численности
Племя команчей. В этом последнем случае один из военачальников,
отказавшись от вознаграждения, предложенного за возвращение некоей белой
девушки, высокомерно прошёл в центр совета, где все могли видеть
его оскорбление. Его отвратительный поступок был ожидаем, так как
это не первый раз, когда его видели, и один из присутствующих техасцев
вытащил шестизарядный револьвер и убил вождя на месте. Топор
команча был немедленно выкопан и не был закопан в то время, когда мы пересекали территорию, которую он считал своей охотничьей угодьей.

И всё же эти погонщики, казалось, не боялись низшей расы. Мы продолжали свой путь без остановок, и едва ли проходил день, чтобы мы не видели свежих следов индейцев. После того как мы пересекли Южную ветвь Бразоса, однажды утром, на рассвете, который индейцы любят для внезапных нападений, на нас напали. Четверо мужчин пасли скот, а один был рядом с повозками, наши ночные лошади были надёжно привязаны к колёсам. Была предпринята ложная атака на продовольственный склад, но под
руководством Гуднайта большинство из нас вскочили в седла и
Мы помчались на помощь ремуде, главной цели засады.
Двое парней из табуна присоединились к погонщику, и к нашему прибытию все трое уже яростно стреляли по окружившим нас индейцам.
Ремуда в это время убегала, и, проносясь между ней и дикарями, мы по пути открыли по ним огонь из винтовок и шестизарядных револьверов. Выстрелы заставили всадников повернуть обратно к нашему лагерю, и
они продолжили свой путь, не желая вступать с нами в бой, хотя
нас было в три раза меньше, чем их. Несколько стрел попали в
При первой атаке они зарылись в землю вокруг лагеря, но
как только наши винтовки смогли чётко различать объекты, индейцы
держались на безопасном расстоянии. Скот несколько раз пытался
убежать, но как только ремуда оказалась в безопасности, нам
стало легче удерживать его, и к рассвету он успокоился. Команчам не нужен был скот,
кроме как для того, чтобы убивать и мучить его, так как они предпочитали мясо бизонов, и как только они отказались от наших лошадей и содержимого фургона, они растворились в складках равнины.

Путешествие возобновилось без часового перерыва. Наша первая встреча с благородным краснокожим человеком сослужила нам хорошую службу, так как после этого мы были вдвойне бдительны всякий раз, когда у нас были основания ожидать нападения. Воды было в изобилии, так как мы шли по Саут-Форк и её притокам, проходя через Буффало-Гэп, который впоследствии стал известной достопримечательностью на скотопрогонной тропе между Техасом и Монтаной. Переехав через
водораздел между реками Бразос и Кончо, мы вышли на
старый почтовый тракт Баттерфилд, ведущий через форт Кончо в Эль-Пасо,
Техас, на Рио-Гранде. Эта сценическая дорога была первоначально застолблена.
Равнина, обследованная и расположенная генералом Джоном Поупом в 1846 году. Маршрут был
первоначально отмечен кольями, пока не превратился в магистраль, от которой
впоследствии получил свое название весь северо-западный Техас. Предстоял переход по суше протяженностью
девяносто шесть миль между истоками Кончо и
Переправой Хорсхед на Пекосе, и прежде чем предпринять эту попытку, мы отдохнули
несколько дней. Здесь индейцы предприняли вторую атаку на нас, и, хотя она была такой же
безуспешной, как и первая, один из всадников получил стрелу в
в плечо. При попытке вытащить его древко отделилось от стального наконечника,
и последний застрял в плече парня. Мы находились в ста двенадцати милях от Форт-Кончо,
ближайшего места, где можно было получить медицинскую помощь. Пастухи
беспокоились о благополучии мужчины; стадо нельзя было дольше
держать на привязи, поэтому юноша вызвался ехать один. Ему дали лучшую лошадь из табуна, и с наступлением темноты он отправился в Форт-Кончо. Позже я имел удовольствие встретиться с ним, и он был так же счастлив, как и бодр и полон сил.

Переход через засушливый участок был произведен в полдень. Каждое копыто было
заранее тщательно полито водой, и, учитывая летнюю жару, это занятие
обещало стать тяжелым испытанием для человека и животного. Но Лавинг водил его
раньше и прекрасно знал, что его ждет, когда мы тащились под
полуденным солнцем. Был сделан вечерний привал, чтобы освежить внутренний мир человека, и
как только над нами опустилась темнота, стадо снова тронулось в путь. Мы были
сознавая присутствие индейцев, и обманули их, оставив наши
костер горит, но держит наш эффекты тесно вместе на протяжении
Ночью мулы даже смешались с коровами. Когда рассвело, мы были уже в тридцати милях от нашего дневного лагеря накануне, но, за исключением часового привала, мы ни разу не останавливались. Второй день и ночь мы продвигались вперёд, хотя сомнительно, что за это время мы проходили в среднем больше мили в час. Примерно в пятнадцати милях от Пекоса мы должны были войти в каньон, известный как Замок
Горная расщелина длиной в три-четыре мили, выход из которой был виден с
реки. Нам не терпелось добраться до входа в этот каньон
до наступления темноты на третий день, поскольку тогда мы могли разделать скот на группы
скалы с обеих сторон образовывали полосу. Наши лошади были как
хорошо, как бесполезный в третий день, но седлать мулов, казалось,
стоят величественно горе, и посредством непрерывных усилий, мы достигли каноне
и превратили разведение свободно в нее. Это был переломный момент в
сухой езды. В ту ночь двое мужчин взяли половину remuda и прошли в
Конская пересечения, вернувшись с ними на следующий день рано утром, и мы
еще раз были свежие крепления. Стадо было выведено через каньон
ночью, и хотя до реки было еще двенадцать миль,,
Я всегда считал, что эти бивы знали, что вода рядом.
Они шли быстрым шагом, вместо того, чтобы постоянные стенания, их руководителей
стояли торчком, орет громко и глубоко. Волов чертеж вагон проходит
их цепи натянется, и комиссар двинулся вперед, как будто нарисованные
свежие команда. Не было предпринято никаких попыток удержать стадо компактно, и в течение
часа после старта на нашем последнем круге стадо растянулось на три
мили. Наконец, отставание было оставлено, и когда половина дистанции была
Почуяв воду, тягловый скот в количестве целых пятисот голов свернул с тропы и направился прямо к реке. Они учуяли воду за пять миль, и, с точки зрения контроля, стадо было практически потеряно, если не считать того, что вода их удержит.

 Генерал Поуп назвал это место Хорсхед-Кроссинг. Существуют разные мнения о происхождении названия. Некоторые утверждают, что оно связано с изгибами реки, напоминающими голову лошади, а другие — что геодезическая партия была застигнута врасплох индейцами и потеряла свой скот.
Никто из нас не спал три ночи, и чувство облегчения, которое мы испытали, добравшись до Пекоса, было неописуемым.
Если вы не прошли через такое испытание, то можете лишь смутно представить себе его тяготы: долгие часы терпеливого путешествия со скоростью улитки, окутанные облаками пыли днём и высматривающие в каждой тени затаившегося дикаря ночью. С тех пор я много раз спал в
седле, но, когда я пересекал этот засушливый пояс, всепоглощающее желание
добраться до воды впереди притупляло все чувства, кроме бдительности.

Весь скот достиг реки к середине дня,
пройдя фронт в пять или шесть миль. Берега Пекоса были
крутыми, глубина достигала полных ста двадцати пяти футов
вода в канале на перегоне дилижанс. Вход на Ford
состоял из вагона-пути, прорваться через банки, и скот многолюдно
в реку выше и ниже, есть только один выход на
стороны. Несколькими милями выше бивз обнаружили несколько проходов вниз
к воде, но, дрейфуя вверх и вниз по течению, они пропустили их
входы по возвращении. Был митинг сделал поздно вечером в бегство
скот из реки-кровать, одна половина наряд будет выше,
остальные рабочие по конски, где основная часть стада была
полит. Я пошел вверх по течению с Гуднайтом, но прежде чем мы достигли
верхнего конца пастбища для скота, мы заметили индейский знак "свежий". Там было достаточно
пересеченной местности вдоль реки для защиты краснокожих, но мы держали в
открытые и осторожно осмотрела каждый тормоза на расстоянии пушечного выстрела от
подъезд к реке. Нам удалось вывезти всех животных из
вода до наступления темноты, за исключением одной кучки, где выход
потребовалось бы использовать мотыгу, прежде чем скот смог бы взобраться на нее,
и несколько голов, увязших в зыбучих песках ниже Лошадиной головы
Переправа. Опасность подъема уровня воды в реке была невелика, у свободного отряда
была сухая песчаная коса, на которой можно было отдохнуть, а поскольку индейцам они были
не нужны, опасность того, что к ним пристали раньше
утра, была невелика.

Мы отступили примерно в миле от реки мы разбили лагерь на ночь.
Хотя нам всем ужасно хотелось спать, были приняты дополнительные меры предосторожности, чтобы предотвратить сюрприз.
либо Гуднайт, либо Лавинг остались на страже.
наряд, видя, что люди в херде бодрствуют, и что охрана
быстро сменилась. У Чарли Гуднайта была лошадь, которая, как он утверждал,
могла учуять индейца за пятьсот ярдов, и я никогда не подвергал сомнению
это утверждение. Он использовал его в качестве рейнджера. Лошадь
различные средства будут показывать свое беспокойство в непосредственном присутствии
Индейцы, и однажды следующим летом мы перенесли лагерь в полночь
из-за предупреждения той же лошади. С нами был только ремуда
в то время, но другой отряд, стоявший с нами лагерем, отказался идти, и
на следующее утро они потеряли половину своих лошадей из-за неожиданного нападения индейцев
и так и не смогли их вернуть. Я помню насмешки, которые были высказаны
в нашем передвижном лагере по поводу предупреждений лошади. “Индейский бит”,
“Человек-боящийся-своих-лошадей” - таковы были некоторые из терминов, применявшихся к нам, — и все же
практичный житель равнин знал достаточно, чтобы прислушаться к предостережению своего немого
зверь. Страх, без сомнения, придает лошадям необычное обоняние, и я
знал, что они обнаруживали присутствие медведя при попутном ветре
на невероятном расстоянии.

Ночь прошла спокойно, и рано утром мы катались на восстановление
оставшийся скот. Была также предпринята попытка спасти
заболоченные и близких. На подлете к реке, мы обнаружили крупного скота до сих пор
спокойно отдыхая на песчано-бар. Но мы приближались к ним под углом
, потому что прямо над головой и через реку был перелесок
заросший густым кустарником, прекрасное укрытие, в котором индейцы могли быть
прятались в надежде устроить засаду на любого, кто попытается выгнать скот. Двое мужчин остались с одним мачете, чтобы вырубить и улучшить выход, а остальные отправились на разведку в заросли на другом берегу реки. Гуднайт с подозрением отнёсся к зарослям и предложил сделать несколько выстрелов. У всех нас были дальнобойные ружья, расстояние от берега до берега
составляло более двухсот ярдов, и в холм полетели
снаряды. К моему удивлению, мы были вознаграждены, увидев, как из верхней части укрытия выскользнули целых двадцать индейцев.
Каждый поднял своё ружьё и дал им на прощание залп, но заросли мескитового дерева, в которых прятались их лошади, вскоре укрыли их, и они отступили на холмы на западном берегу реки. Когда берег был очищен, полдюжины из нас спустились в русло реки и загнали в него последний отряд из примерно трёхсот голов скота. Гуднайт сообщил нам, что эти индейцы, без сомнения, наблюдали за нами в течение нескольких дней, и предупредил, чтобы мы никогда не давали команчам преимущества. Я никогда не забывал этого совета.

 По возвращении мы обнаружили, что весь скот, кроме двух голов, был освобождён.
Крупные быки. Эти животные увязли в грязи выше брода, в довольно глубокой воде, и их было просто невозможно вытащить. В тот день погонщики торопились переправиться через реку, и была предпринята последняя попытка спасти двух быков. Быков запрягли в ярмо и, используя всю имеющуюся цепь, завезли в реку и привязали к ближайшему из них. Три погонщика верхом на лошадях управляли упряжкой, и когда
они дали сигнал, шесть быков в упряжке склонили головы и навалились на ярмо, но зыбучие пески удержали быка, несмотря на
Все их усилия были напрасны. Цепь была отвязана, и волов снова запрягли, развернув их под углом, где для упряжки было лучше. Снова прозвучала команда, и, когда шесть ярмов развернулись, под всеобщие крики замелькали кнуты и верёвки, и упряжка вывезла быка, но со сломанной шеей. Никто не сожалел, и мы сразу же переключили внимание на другого быка. Команда
сделала круг, задействовав все доступные цепи, чтобы обеспечить волам хорошее сцепление с дорогой при прямом движении.
положение, в котором говядина увязла. Было дано указание тянуть легче.
волы едва натянули цепи и были остановлены.
Гуднайт предупредил водителей, что, если тяга не будет направлена прямо вперед,
еще одна шея будет сломана. Было проведено второе испытание; волы раскачивались
и тряслись, цепи буквально взвизгивали, голова быка уходила под воду,
но упряжку снова вовремя остановили, чтобы бычок не утонул.
После передышки для волов и жертвы был сделан клич к скачке
. Над каждым ярмом был поставлен погонщик, и было дано слово, и
Быки падали на колени в борьбе, по их спинам хлестали кнуты, каждый погонщик тянул за верёвку, и под грохот ругательств, которыми осыпали сопротивляющихся быков, упряжка рухнула вперёд. Сначала показалось, что цепь порвалась, но когда она вышла из воды, то оказалась в железной хватке, удерживающей рога и часть черепа умирающего быка. Несколько человек из нас отправились к
жертве, чей мозг лежал на земле, всё ещё пульсируя и подергиваясь от
жизни. Чтобы его останки не загрязняли реку, мы
последний рывок под углом, и мертвая говядина была убрана.

В тот день мы попрощались с переправой через Хорсхед и разбили лагерь на ночь
над излучиной Кинжала. Теперь наш маршрут лежал на северо-запад, или вверх по реке
Пекос. Тогда мы были в двадцати одном дне пути от Белкнапа, и
хотя до места назначения оставалась всего половина пути, худшее уже было позади.
считалось, что все позади. Было несколько поездок вверх и вниз по долине Пекос,
маршрут уже тогда был известен как тропа Чисум, а позже
простирался так далеко на север, как Форт Логан в Колорадо и другие правительственные посты
в Вайоминге. Этот след крупного рогатого скота никогда не следует путать с
Тропа Чисхолма, впервые открытая метисом по имени Джесси Чисхолм,
которая пролегала от станции Ред-Ривер на северной границе Техаса до
различных точек Канзаса. При резании поперек излучины Рио-Пекос
мы каждый день воду для стада, хотя мы часто
при необходимости, спускающиеся банки с мотыгами, чтобы позволить
скот в реку. С помощью этого метода он часто брал нас три или четыре
часов в воде стадо. Пока мы не приблизились Форт Самнер предосторожности никогда не
услуг в отношении индийских сюрприз. Их знак был замечен почти ежедневно,
но поскольку мимо проезжали более слабые отряды, чем наш, мы избежали дальнейших преследований.

 Методы обращения с таким стадом постоянно удивляли меня, как и обучение этих скотоводов-кочевников.  Гуднайт приехал на равнины, когда ему было десять лет, и в совершенстве владел их секретами.  Однажды, примерно на полпути между Хорсхед-Кроссинг и нашим пунктом назначения, возникли трудности с поиском входа в реку из-за её крутых берегов. Был уже поздний вечер, и
чтобы обеспечить спокойную ночь для скота, нужно было срочно напоить его
необходимость. Наш молодой бригадир поехал вперед и нашел сухой песчаный ручей.
его русло было шириной добрых пятьдесят ярдов, но воды не было, хотя песок был влажным.
Стадо сдерживалось до захода солнца, после чего скот был загнан в
русло ручья и держался как можно плотнее. Тяжелые бивни
естественно ходили взад-вперед, вверх-вниз, песок был просто влажным
достаточно, чтобы они устали после целого дня пути под июльским солнцем. Но
топот вскоре взбаламутил пески, и в течение получаса после того, как
стадо вошло в пересохший ручей, вода в лужах поднялась, и скот
пили сколько душе угодно. Когда ночью выпадает роса, влага
также поднимается в земле, и с наступлением сумерек, перемешиванием
песков и весом скота в
пустынных просторах образовался источник.

Форт Самнер представлял собой пост из шести рот и агентство апачей и
Навахо. Эти два племени насчитывали более девяти тысяч человек, и наше
стадо предназначалось для обеспечения нужд военного поста и этих
Индейцы. Контракт был заключен компанией Patterson & Roberts, имеющей право на участие в конкурсе.
в силу того, что они связали свою судьбу с победителем в “покойном
неприятности”, а в остальном прекрасные люди. Мы добрались до пункта, на
20 июля. Была задержка на несколько дней, прежде чем скот был принят
, но все они прошли проверку, за исключением примерно одной
сотни голов. Это был скот, который не восстановился после сухого перегона
. У некоторых были стертые ноги или тонкая плоть, но в целом
доставка имела все признаки честной. К счастью, этот
остаток был продан несколько дней спустя каким-то мужчинам из Колорадо, и мы были
свободны. Даже волы были доставлены вместе с основной партией,
Соответственно, мы купили упряжь, прикрепили к повозке лёгкий язык, и мы были готовы отправиться домой. Вместо волов мы запрягли мулов, и на обратном пути мы проезжали в среднем по сорок миль в день, почти ожидая нападения индейцев, так как запаслись боеприпасами у почтового торговца. Поездка оказалась успешной с финансовой точки зрения (правительство платило по десять центов за фунт говядины), мы наладили дружеские отношения с получателями премии, и мы поспешили домой, чтобы собрать и перегнать ещё одно стадо.




Глава III
Вторая поездка в Форт Самнер


На обратном пути мы путешествовали в основном ночью. Выручка от
продажи стада была в фургоне, и если бы этот факт был известен, это
было бы заманчивым призом как для бандитов, так и для индейцев. После
отъезда из Хорсхед-Кроссинг у нас было преимущество темноты
луны, поскольку хорошо известно, что команчи обычно выбирают
лунные ночи для своих мародерских экспедиций. Другое дело в наши
пользу, как собирается и возвращения, была легкость во время путешествия на Запад,
это практически прекратилось во время Гражданской войны, хотя в 66-ом он показал
Перспективы возобновления торговли были невелики. Небольшие отряды индейцев всё ещё совершали набеги с целью угона лошадей, но богатые трофеи, которые можно было получить в караванах, направлявшихся в
Эль-Пасо или Санта-Фе, больше не соблазняли благородных краснокожих. Это был попутный ветер для нашего корабля, но эти скотоводы с равнин предсказывали, что, как только торговля на западе возобновится, команчи и их союзники узнают об этом первыми. Краснокожие постоянно
передвигались туда-сюда, в свою резервацию на Индейской
территории, и новости быстро распространялись даже среди дикарей.

Мы добрались до реки Бразос в начале августа. Поскольку второй старт должен был состояться только в конце следующего месяца, с мужчинами было заключено общее соглашение, и все они снова записались в экспедицию. Я получил восемьдесят долларов золотом в качестве своей доли, это были первые деньги, которые я заработал как гражданин. Последние два месяца были великолепным опытом для человека, проходящего период становления, и я вернулся с ощущением, что снова стал мужчиной среди мужчин. Вся неопределённость, связанная с моим будущим,
исчезла, и я начал с нетерпением ждать этого дня
когда я тоже мог бы стать владельцем земель и скота. Не было веских причин, по которым я не мог бы этого сделать, поскольку пастбища были такими же свободными, как и бескрайними.
 В стране было огромное количество дикого скота, ожидающего своего хозяина, а хорошая упряжка лошадей, верёвка и клейма — всё, что требовалось для создания бренда. Я знал об успехе, которого добился мой отец в Вирджинии до войны, и видел, как мой старший брат повторил его в меньших масштабах в Миссури, но здесь была страна, которая не тратила деньги на выращивание скота.
лучшим доводом в моем распоряжении было то, что я достиг земли обетованной, и
отныне я решил связать свою судьбу с Техасом.

Вместо того, чтобы месяц бездельничать в штаб-квартире Loving, я
вернулся с Джорджем Эдвардсом к нему домой. В целом, слишком сердечный прием был оказан нам.
Но я отплатил за гостеприимство ранчо тем, что
рассказал о наших впечатлениях от тропы и индейского сюрприза. Мисс Гертруда
была очаровательна, как всегда, но поездка в Самнер и обратно охладила мой пыл
и я вела себя так, как подобает приличному гостю. Время
прошло быстро, и в последний день месяца мы вернулись в
Белкнап. Шла активная подготовка к перегону
второго стада, были запряжены волы, и несколько особо отличных лошадей
уже пополнили запас седел. Ремуда хорошо отдохнули
месяц назад и были в хорошей рабочей форме, и через несколько дней
все мальчики явились на службу. Старший сотрудник фирмы был
владельцем большого количества крупного рогатого скота, и это было намерением
собрать как можно больше своих коров для предстоящего
веди машину. У нас должно было быть достаточно времени, чтобы сделать это; предполагалось, что, подождав до
конца месяца, чтобы отправиться в путь, мы встретим немного индейцев
, поскольку приближалось время их ежегодного приплода буйволов
поохотитесь за одеждой и запасом мяса на зиму. Это было торжественное событие
для племен, которые зависели от бизонов в еде и одежде; и
поскольку естественные охотничьи угодья команчей и кайова лежали к югу от
Ред-Ривер, "дроверс" посчитали, что это подходящее время
для начала. Индейцы , без сомнения , ограничили бы свои операции
первые несколько уровней округов Техаса, поскольку одежда и вяленое мясо будут облагаться налогом.
возвращающиеся лошади будут облагаться налогом на грузоподъемность, что делает их задачу
уничтожать припасы как можно ближе к их зимнему лагерю.
возможно.

Соответственно, около двадцати дней ушло на сбор крупного рогатого скота вдоль
мейн Бразос и Клир Форк. Наше стадо состояло около тысячи в
прямой тавро ранчо, и после получения и дорожно-брендинг пять
сто за быдло мы были готовы начать. Шестнадцать человек составляли
нас было много, лошадей забрали до тех пор, пока не осталось всего пять.
мужчина, как и с предыдущим вооружение старт был дан. Никогда
до сих пор я наслаждался такой пикник, как это было, пока мы не
ударил сухой езды на подлете к реке Пекос. Отсутствие
Индейцев было правильно предвидено, и либо их присутствие в другом месте,
охота на огромные стада бизонов, либо смена времен года, привели к тому, что
бесчисленное количество этих животных оказалось на нашем пути. Есть
дни и дни, что мы никогда не были вне поля зрения кормления мириады
эти лохматые твари, и ночью они стали угрозой для нашей спящей
стадо. В течение дня, когда скот был вытянут по тропе
построение, у нас были трудности с разделением двух видов, но
мы обстреливали буйволов справа и слева и продвигались вперед. Часто,
когда они занимали местность впереди нас, несколько человек выезжали вперед
и рассредоточивали их по обе стороны до тех пор, пока не создавалось право проезда для
пропуска скота. Пока они оставались с нами, мы ежедневно убивали их.
мясо из их числа, и несколько мальчиков раздобыли прекрасные одежды.
Они были очень нежными, но при случае могли задобрить лошадь.
хорошая гонка, прыгающая, в полете не хватает грации.

Нашим поваром был негр. Однажды, когда мы приближались к Буффало Гэп, несколько стай
крупных быков, привлеченных крытой повозкой, подошли к магазину
, полотнище которого сияло, как белый флаг.
Фургон находился на некотором расстоянии сзади, и когда буйволы начинали
приближаться к нему, они пугались и кружили вокруг, но постоянно приближались
к объекту своего любопытства. Негритенок, наконец, встревожился.
опасаясь, что они забодают его волов, он откопал старое ружье Кридмура.
которое он вез в фургоне. Выстрел был слышен за много миль, и
когда повар рассказал об игривых обитателях равнины, многие из нас
поспешили назад, предположив, что это нападение индейцев. Когда мы были в пределах
четверти мили от фургона и ситуация прояснилась, мы воспользовались им.
более неторопливо, но стрельба не прекращалась, пока мы не подъехали и это
до сознания негритенка дошло, что спасение близко. Он остановил свою
упряжку и с безопасной позиции в передней части фургона застрелил
дюжину быков-бизонов. Чистое любопытство, и кровь их
товарищи держат их в пределах легкой серии убийственных Кридмур;
и обезумевший негр, полагая, что на его упряжку могут напасть в любой момент
, скосил ни в чем не повинных животных. Мы бросились в атаку и
отогнали оставшихся, после чего сформировали почетный караул в
сопровождении комиссара, пока его робкий погонщик не обогнал стадо.

Последние бизоны скрылись из виду прежде, чем мы достигли
истоков Кончо. Пересекая сухую дорогу на подходе к Пекосу
, нам необычайно повезло. Как и прежде, мы отдохнули перед
выходом, а вечером второго дня пути несколько раз шёл дождь
Начался дождь, охладивший атмосферу, и к ночи стало довольно холодно. Дождь
продолжался весь следующий день в виде лёгкого тумана, и ближе к полудню, почти не причиняя неудобств ни людям, ни животным, мы
вошли в каньон, известный как Касл-Маунтин-Гэп, и сухая дорога была
практически пройдена. На следующее утро рано утром мы добрались до
перевала Хорсхед-Кроссинг, и благодаря размерам стада его можно было
держать компактно, что предотвращало рассеивание вдоль ручья. С июня в реке не было паводков, и песчаные отложения затвердели, превратившись в
безопасная переправа как для стада, так и для повозки. После обычного отдыха в несколько дней
стадо поднялось вверх по Пекосу с едва ли заслуживающим упоминания инцидентом
. В начале ноября мы остановились на некотором расстоянии от форта Самнер,
где нас встретил мистер Лавинг, который отправился на пост в нашем
авангарде, с сообщением, что только что был принят другой скот, и
что нет никакой перспективы на немедленную доставку. В самом деле,
мировоззрение было совсем не обнадеживающим, если мы зимовали наши и
они готовы к первой поставке весной.

Стадо было возвращено обратно в Боске-Гранде на реке, и мы
переехали на постоянное место жительства. Вдоль Пекоса простирался
великолепный зимний пастбищный район, и мы пасли скот на
свободе или перегоняли его на разные изгибы реки, некоторые из
которых были естественными загонами. В зимние месяцы почти не было
опасности нападения индейцев, и, за исключением нескольких суровых
«северных ветров», которые проносились по долине, скот чувствовал
себя сравнительно хорошо. Палатки были закреплены на посту; для нашего седла была куплена кукуруза
мулы; и, за исключением штормов, почти не испытывали лишений
зимой в этом южном климате. Дерево было в изобилии в
роща, в которой мы стояли лагерем, и огромный камин был построен
пластилин и палочки в конце каждой палатки, обеспечивая нам комфорт против
элементы.

Монотонность существования часто нарушалась проходом
торговых караванов, как вверх, так и вниз по реке. С внутренними районами Мексики, а также с различными поселениями вдоль
реки Рио-Гранде и городами на севере Нью-Мексико велась честная торговля. Когда другие средства
диверсия не удалась, мы обратились в Самнер, где был бар сатлера и
процветали азартные игры. Но самый романтичный путешественник, чтобы прибыть или
пройти зимой был капитан Берлсон, поздно Конфедерации.
Как спортсмен капитан был настоящей жемчужиной, имея при себе
помимо стада из почти тысячи голов крупного рогатого скота, трех скаковых лошадей,
несколько корзин бойцовых цыплят и свору гончих. У него была большая мексиканская команда, которая присматривала за его скотом, находившимся в плохом состоянии по прибытии в марте.
Зимой он играл в азартные игры, участвовал в скачках и петушиных боях. Стадо представляло собой его выигрыш. Поскольку нам нечем было с ним сравниться, мы могли предложить только наше гостеприимство. Капитан Бёрлесон разбил лагерь ниже по течению и оставался нашим соседом до тех пор, пока мы не собрали вещи и не покинули лагерь весной. Зимой он доехал на запад до Эль-Пасо, а затем двинулся на север в надежде найти рынок сбыта для своего стада. Мы часто охотились вместе, и я считал его настоящим джентльменом и
спортсменом во всех смыслах этого слова. Насколько я его помню, он был
симпатичный бродяга, и в течение многих лет после этого в окрестностях Форта рассказывали истории
Самнер о его замечательных способностях игрока в покер.

В начале апреля представилась возможность доставить скот на почту.
. Наши были только скота в виду, тех, капитана Берлсон не
квалификации, а облавы и стадо тендер
осмотр. Были получены только восемьсот, которой было достаточно
разочарование с погонщиками, а по меньшей мере девяносто процентов
тендер пополняется каждый квалификации. Мотив в получении сразу в несколько
стало очевидным, когда появился незнакомец и предложил купить
Остальные семьсот голов по смехотворно низкой цене. Но погонщики
заподозрили подрядчиков и принимающего агента и,
отклонив предложение, вернулись и купили стадо у капитана Бёрлсона.
 Затем, объединив два стада и смело заявив
о своём намерении отправиться в Колорадо, они погнали стадо
мимо форта Самнер под прицелом всех биноклей на посту. Военные потребности Самнера, как для себя, так и для индейцев, были хорошо известны скотоводам, и нехватка говядины была неизбежна
этот пост был открыт до того, как можно было договориться о продаже другого скота и он прибыл. Мои
наниматели, очевидно, досконально разобрались в ситуации, потому что
к полудню второго дня после выхода из форта нас
настигли подрядчики. Конечно, они свалили всю вину за небольшое количество полученного скота на правительство
инспектора и предложили купить
еще пятьсот или шестьсот голов из стада. Но обувь была на другой
ноги теперь погонщики действуя как независимо, как пресловутая свинья на
лед. Стадо никогда не приостановлена, подрядчиков, и когда мы
ездил в лагерь в тот вечер сделка была закрыта одна тысяча рулит
в двух долларов аванса голову над теми, которые были получены, но несколько
несколько дней до этого. Были даже припасены волы, и после доставки
крупного рогатого скота в Самнер мы продолжили путь на север с остатками, почти весь
из которых был крупный рогатый скот Бурлесонов.

В конце апреля мы приехали на линии Колорадо. Там мы были
приостановлен властями этой территории, в соответствии с некоторым законом от
карантин против Техасе крупного рогатого скота. Мы разбили лагерь у ближайшей
воды, рассчитывая доказать, что наше маленькое стадо перезимовало в Форт-
Самнер, и поэтому они были освобождены от карантина, когда покупатели прибыли из Тринидада, штат Колорадо. Быки были разновозрастные, от годовалых до крупных, грубых четырёх- и пятилетних, и когда Гуднайт вернулся из Самнера с сертификатом, заверенным всеми офицерами этого поста, подтверждающим, что скот зимовал к северу от 34-й параллели, сделка была заключена сразу же, даже несмотря на то, что цена на волов составляла феноменальные сто пятьдесят долларов за ярмо. Мы
доставили стадо в Тринидад и отправились в этот город, чтобы экипироваться перед
возвращающийся. В фургон были внесены необходимые изменения, мулы были запряжены.
и мы отправились домой в праздничном настроении. Чуть более чем за
тридцать дней мои работодатели более чем удвоили свои деньги на Burleson cattle
И, естественно, ликовали.

Выручка от продажи "Тринидада" была перевезена в обратном фургоне,
хотя мы еще не получили ее для второй доставки в Самнер.
Песни птиц смешивались с нашими собственными, когда мы возвращались домой, и
свежесть раннего лета на первобытной земле, когда она уходила
на подъёмах и спусках, превратили поездку в восхитительное путешествие. Форт Самнер был достигнут в течение недели, где мы остановились на день, а затем отправились дальше, имея в повозке чуть больше пятидесяти тысяч долларов золотом и серебром. В Самнере двое мужчин попросили разрешения сопровождать нас обратно в Техас, и, поскольку они были хорошо вооружены и ехали верхом, а их количество было преимуществом, мы были рады их принять. Наш зимний лагерь в Боске-Гранде
промелькнул перед нами, когда мы спускались по долине Пекос со скоростью
сорок миль в день. По пути мы почти не встречали людей.
На нашем пути не было никаких признаков индейцев до тех пор, пока мы не добрались до Хорсхед-Кроссинг. Когда мы проезжали Даггер-Бенд, в четырёх милях от брода, Гуднайт и несколько наших ребят ехали в нескольких сотнях ярдов впереди фургона, рассказывая истории о своих возлюбленных. Дорога резко поворачивала за песчаными холмами, и авангард скрылся из виду, когда появился свежий
Индейская тропа была срезана, и когда мы остановили своих лошадей, чтобы осмотреть
знак, по нам открыли огонь. Раздались выстрелы из винтовки, за которыми последовал
Стрелы пролетели над нами, и мы бросились в укрытие, как вспугнутые перепела. Я
ехал верхом на хорошей верховой лошади и свернул на противоположную от стрельбы сторону дороги, но в суматохе, которая последовала за этим, несколько мулов поскакали по дороге. Один из двух человек, которых подобрали на посту, был немцем, чей мул поскакал за своими товарищами, и по нему открыли убийственный огонь спрятавшиеся индейцы, а остальные бросились к ближайшему укрытию. За исключением этого человека, все мы обогнули заросли мескитового дерева и добрались до повозки, которая
остановились. Тем временем стрельба привлекла людей сзади, которые
бросились через песчаные дюны, обходя индейцев с флангов, которые немедленно
обратились в бегство. Безопасность remuda и вагон был первого рассмотрения
и опасность засады, предотвращенных нашими людьми от до
краснокожие. Порядок вскоре был восстановлен, когда у нас продолжилась, и вскоре встретились
молодой немец идет обратно вверх по дороге, кто только заметил
встречая нас, “Дем индейцы стреляли в меня”.

Индейцы, очевидно, не ожидали нас. Откуда они повернули
и где было совершено нападение, мы преследовали их по дороге в течение нескольких минут.
почти в миле от нас. Они просто услышали, что мы приближаемся, и, решив, что это весь отряд, атаковали нас и, в свою очередь, были удивлены нашим количеством. Но с тех пор мы стали прислушиваться к предупреждениям, и, добравшись до переправы, обнаружили ещё больше следов индейцев. Несколько больших отрядов, очевидно, переправились через реку этим утром и, без сомнения, в тот момент наблюдали за нами с окрестных холмов. Каньон Касл-Маунтин-Гэп хорошо подходил
для индейской засады, и, поскольку от брода до него было всего двенадцать миль,
У его входа мы остановились на небольшом расстоянии от входа, как будто
разбивая лагерь на ночь. Все лошади под седлом были привязаны
на расстоянии четверти мили от повозки — лёгкая добыча для бедняги Ло, — а
ремуде было позволено бродить где вздумается. В лагере царила
полная беспечность. Судя по знаку, который мы видели в тот день,
можно было не сомневаться, что там было около пятисот
Индейцы в непосредственной близости от Хорсхед-Кроссинг, и мы сделали всё возможное, чтобы создать впечатление, что мы были неопытными.
Но с наступлением темноты мы привели в порядок всех лошадей, запрягли их и отправились в путь, оставив костёр, чтобы обозначить наш предполагаемый лагерь. Пастухи дали нашему чернокожему повару указания: в случае нападения во время проезда через ущелье ни в коем случае не останавливать свою упряжку, а ехать вперёд, на равнину. Примерно треть из нас шла впереди повозки, за ними следовала остальная часть отряда, а остальные замыкали. Луна была на ущербе и не взойдёт
до самой полуночи, и в течение первых нескольких миль, пока мы не въехали
В каньоне не было слышно ни звука, нарушающего тишину ночи. Песчаная дорога даже приглушала шум повозки и топот копыт. Но как только мы въехали в этот скалистый каньон, грохот нашего обоза, казалось, призывал всех команчей и их союзников прийти и ограбить нас. Мы ни разу не останавливались, и эхо от нашего каравана, казалось,
проносилось через ущелье, отдаваясь эхом вперёд и назад, пока
наш путь, должно быть, не стал слышен на перевале Хорсхед. Но
ожидаемого не случилось, и через час мы достигли вершины
равнина, где в стране было открыто и ясно, и нападение может привести к
были легко отбиты. На ночь были запряжены четыре свежих мула
и, перейдя на свободный аллюр, мы оставили позади двадцать миль этого засушливого
участка, прежде чем взошла луна. Короткий привал был сделан после
полуночи, чтобы сменить упряжки и оседлать лошадей, а затем мы
продолжили наше поспешное путешествие почти до рассвета.

Какие-то неясные предметы впереди заставили нас остановиться. Это было похоже на
караван, и мы окликнули его, не получив ответа. Несколько из нас спешились и
поползли вперед, но единственным признаком жизни был глухой, жужжащий звук
который, казалось, исходил из ряда припаркованных фургонов. Отчет был
представлен двум погонщикам, которые посоветовали нам дождаться рассвета, который
в то время уже начинался, поскольку было возможно, что караван был
захвачен и ограблен индейцами. Некоторые из нас обошли вокруг на
дальнюю сторону, и когда мы снова приблизились к фургонам в неясном
свете, мы снова окликнули и получили в ответ выстрел, который прервал движение.
верхняя мочка уха одного из мальчиков. Некоторое время мы прижимались к земле
некоторое время, пока присутствие нашего снаряжения не было обнаружено
одинокий страж каравана, который приветствовал нас. Он извинился, сказав
что, проснувшись, он принял нас за индейцев, не услышав нашего
предыдущего вызова, и выстрелил в нас под влиянием момента. Он
был известным трейдером по имени “Хани” Аллен, и в то время находился на пути
в Эль-Пасо, остановившись на сухом участке около
проехал двадцать пять миль и отправил своих волов обратно на водопой. Его нынешний груз
состоял из орехов пекан, меда и большого количества колоний живых пчел
последние жужжали во время нашей первой разведки. В
пункт назначения, как он сообщил нам, орехи пекан стоили пятьдесят центов за
кварту, мед - доллар за фунт, а пчелы - сто долларов за
улей. После ремонта поврежденного уха, мы поспешили дальше, находя Аллена
волы лежали вокруг воды по прибытии. Я познакомился с ним несколько лет
потом в Денвере, штат Колорадо, одетый, чтобы убить, колючую, и очень
ароматный. Он только что продал тысячу восемьсот двухлетних бычков и имел
двадцать пять тысяч долларов в банке. “Сынок, позволь мне сказать тебе
кое-что, - сказал он, когда мы вместе выпивали. “ этот Пекос
Страна была опасным местом, где трудно было честным трудом заработать на жизнь. Я
возвращаюсь в страну Бога, туда, где нет индейцев».

 И всё же Аллен умер в Техасе. В приграничных районах было что-то такое, что удерживало людей. Я всегда обещал себе вернуться в Вирджинию, чтобы провести там последние годы своей жизни, но этого так и не произошло. Теперь я понимаю, насколько тщетными были мои ожидания, ведь я видел, как другие пытались и терпели неудачу. Я вспоминаю историю старого ковбоя, пребывавшего в подобном заблуждении.
После почти полувека в
Юго-запад, решил вернуться к местам своего детства. Он
сколотил значительное состояние на торговле скотом и пробивал себе дорогу через
превратности пограничья, пока успех не увенчал его усилия. За это время вокруг него выросла
большая семья, и под
предлогом предоставления своим детям преимуществ старшего и
устоявшегося сообщества он продал свои владения и вернулся в свой родной
район. Через шесть месяцев он вернулся в разрозненную деревню, которую
он оставил на равнинах, приведя с собой семью. Вскоре
потом я встретил его и с тревогой спросил, что заставило его вернуться.
 «Ну, Рид, — сказал он, — я не могу объяснить тебе так, чтобы ты понял, как если бы сам попробовал.  Видишь ли, я был чужаком в своём родном городе.  Люди, я думаю, были хорошими, но я понял, что изменился сам.  Я пытался быть с ними дружелюбным, но, честно говоря, Рид,
Я просто не мог жить в стране, где никто никогда не предлагал тебе
выпить».

Неделю мы провели в пути, пересекая страну между реками Кончо и Бразос.
Не проходило и дня, чтобы индейцы не прокладывали тропы, ведущие
Направляясь на юг, на одном из притоков Клир-Форк мы чуть не наткнулись на лагерь из сорока вигвамов и навесов, рядом с которым паслось несколько сотен лошадей. Но мы ни на йоту не изменили свой курс, пройдя в четверти мили от их лагеря, по-видимому, не обращая внимания на то, будут ли они сражаться или позволят нам пройти мимо. Наш блеф возымел желаемый эффект, но мы решили добраться до форта Гриффин около полуночи, прежде чем разбить лагерь. Команч и его союзник очень заботились не только о собственном физическом благополучии, но и о винтовках Генри и Спенсера
с которой белый человек убил бизона на расстоянии в два раза
полета стрелы. Когда все преимущество было в его пользу—засада
и сюрприз—Ло был воином смелым; в противном случае он использовал по своему усмотрению.




ГЛАВА IV
РОКОВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ


Перед отъездом из Форт-Самнера между
моими работодателями и подрядчиками было заключено соглашение о третьем стаде. Поставка была назначена
на первую неделю сентября, и было согласовано две с половиной тысячи голов крупного рогатого скота
с большой свободой действий выше и ниже этого количества на случай
аварии в пути. Соответственно, по возвращении на ранчо Лавинга
Началась активная подготовка к следующему перегону. Были
приобретены дополнительные лошади, несколько новых ружей самой современной
конструкции, и сразу же начался сбор скота в загоне Лавинса, который
продолжался шесть недель. Мы прочёсывали холмы и долины вдоль
основного русла Бразоса, а затем направились на запад вверх по Клир-Форк,
забирая с собой бычков. Пастбища были в отличном состоянии, скот был жирным и
ленивым, и, если не считать слухов об индейцах, на небе не было ни облачка.

 Наш последний лагерь был разбит в нескольких милях выше Форт-Гриффина.
Защиты не ожидалось, но наша близость к этому посту считалась гарантией от вмешательства индейцев, поскольку временами со стадом было не более половины отряда. Мы почти досчитали до конца, когда однажды утром в начале июля краснокожие обрушились на наш лагерь с яростью циклона. Нападение произошло, как обычно, примерно за полчаса до рассвета, и, что усугубляло ситуацию, скот понёсся прочь при первых выстрелах. В тот момент я был на последнем посту и, понимая, что это нападение индейцев, достал новое
Шарп схватил винтовку и рванулся прочь во главе стада. Из-за грохота
более чем двух тысяч бегущих коров в моих ушах о слухе не могло быть и речи
, в то время как мое зрение стало бесполезным из-за темноты
утреннего часа. Еще у меня были очень четкие видения; не от
стада дикого скота, гремят под ногами, но каждый оттенок и
тень во тьме выглядел преследовать Команчей. Один раз я навел
винтовку на тень, но заколебался, когда вспышка шестизарядного револьвера
показала, что объект был одним из наших людей. Я знал, что их было четверо.
нам со стадом, когда его принуждать, но если остальные были так же сильно
сбитые с толку, Как я, было опасно даже подходить к ним. Но у меня был
королевский конь под началом, и я доверил ему свою жизнь, и он возглавлял забег
пока рассвет не раскрыл нашу личность друг другу.

Затем было обнаружено присутствие двух других мужчин с бегущим стадом
. Мы были в полных пяти милях от лагеря и, обратив наше
внимание на бегущий скот, вскоре перешли на сторону лидера. Основная часть
Стадо было оттеснено на милю, но мы атаковали вожаков
справа и слева и вскоре заставили их вернуться в лагерь. В среднем
время, и с рассветом по нашему следу пошли и погонщики, и полдюжины мужчин, которые догнали нас вскоре после восхода солнца. Мы
пересчитали всех, и у нас не было ни одного копыта. За повозку и припасы
произошла ожесточённая схватка, и трое индейских пони были убиты, а в нашу повозку попало около тридцати стрел.
В отряде, охранявшем коров, потерь не было, а если они и были среди
краснокожих, то раненых или убитых унесли их товарищи ещё до рассвета. Все сошлись во мнении, что там было около сотни воинов
в отряде, атаковавшем нас, и когда мы медленно гнали скот обратно в лагерь, погонщики засомневались, стоит ли гнать стадо к месту назначения в середине лета, когда команчи находятся на своих старых охотничьих угодьях.

 В то утро в Гриффин было отправлено сообщение о нападении, и отряд кавалерии отправился по следу индейцев, шёл по нему до вечера и вернулся на пост ночью. Приближение к правительственному
посту обычно рассматривалось как дерзкий поступок краснокожих,
но презрение команчей и их союзников к гражданам и солдатам
алике был хорошо известен на границе с Техасом и вызвал мало комментариев.
Несколько лет спустя, средь бела дня, они совершили набег на город
Уэтерфорд, отвязал всех лошадей из навешивании шкафов, и демонстративно
ускакал с их испортить. Но преобладающий дух в нашем лагере был
не из тех, кто уступает низшей расе, и, верные своим
обязательствам перед подрядчиками, они продвинули подготовку к
запуску стада. В течение недели наша численность была завершена, два дополнительных человека
были обеспечены, и утром 14 июля 1867 года мы выступили вверх
чистая Вилка с немногим более чем двумя тысячами шестью сотнями крупных бычков. Это был
тот же самый старый маршрут на юго-запад, было явное отсутствие
энтузиазма по поводу старта, но ни одно слово разочарования не сорвалось
с уст мужчин или работодателей. Я никогда не был суеверным человеком,
у меня никогда не было предчувствия надвигающейся опасности, скорее, я всегда чувствовал
энтузиазм в своих начинаниях, но в то утро, когда флаг над фортом
Гриффин исчез из поля нашего зрения, я думаю, что в нем не было ни одного человека
но мы поняли, что наше путешествие будет оспорено индейцами.

Долго ждать нам не пришлось. Вблизи слияния Элм-Крик с главной
Клир-Форк на нас снова напали в обычное утреннее время. Лагерь был лучшим из доступных, но не очень удобным для обороны, так как местность была изрезана неглубокими оврагами и сухими руслами. С трёх сторон от лагеря было около ста ярдов открытого пространства, а с открытой стороны, в тридцати ярдах от лагеря, было небольшое углубление глубиной в несколько футов. К счастью, мы вовремя заметили, что несколько лошадей
фыркают и бьют копытами по земле, и Гуднайт тихо проснулся
Мужчины, спавшие рядом с ним, в свою очередь, будили остальных, когда вокруг нас засвистели стрелы и раздался боевой клич команчей. Мы всегда были осторожны и, разбив лагерь, привязали наших лошадей по-кавалерийски к толстой верёвке, протянутой от защищённой стороны повозки к вбитому для этой цели высокому колу. Во время атаки большинство мужчин
вскочили в сёдла и бросились на помощь
ремуде, в то время как трое других и я, назначенные в авангард, побежали
Мы добрались до оврага и спустились в него примерно в сорока ярдах над повозкой.
Мы легко слышали ликующие возгласы краснокожих прямо под нами в неглубоком ущелье, и по ним открыли фланговый огонь с близкого расстояния. Два ружья стреляли по траве из-под повозки, и, зная, что индейцы подкрались к нам по склону, мы открыли
быстрый огонь из наших карабинов и шестизарядных винтовок, что создало
впечатление, будто по ним стреляют из дюжины ружей с фланга, и они
обратились в бегство.

 Как только стрельба прекратилась, мы окликнули наших людей под повозкой и вернулись
к нему. С комиссаром были трое мужчин, один из которых был совсем мальчишкой,
который был ранен стрелой в голову в первый момент
нападения и затем жалобно бредил от своих страданий.
Повар-смугляк, который был одним из защитников фургона, утешал
мальчика, поэтому со словами ободрения на прощание мы забрались в наш
оседлали лошадей и поскакали в направлении тусклой пальбы вверх по ручью.
Крупный рогатый скот был вне пределов слышимости, но беспорядочная стрельба указывала нам направление движения
и, несколько раз останавливаясь, мы, наконец, были доставлены на место происшествия
активность. Наш оклик был встречен приветственными криками, и в следующий момент
мы ворвались к своим и доложили об отражении нападения
Индейцы из фургона. Ремуда метался туда-сюда,
толпа воющих дикарей кружила вокруг, едва на расстоянии ружейного выстрела,
в то время как наши люди ехали осторожно, проверяя и поворачивая взбесившихся в седле
лошадей, и никогда не упускали случая разумно бросить немного
поводья. Рассвет не наступал, и, опасаясь за сохранность нашего
провианта, мы оцепили ремуду и направились в лагерь.
Хотя в общей атаке участвовало, должно быть, более сотни индейцев
мы все еще были хозяевами положения, хотя они и преследовали нас
пока не достигли фургона и не привязали лошадей в веревочном загоне.
Некоторые из нас снова искали защиты в ущелье и рассыпались.
выше и ниже мы сделали несколько результативных выстрелов с близкого расстояния, когда
краснокожие прекратили борьбу и обратились в бегство. Как они свернули на Запад
на главной снимите вилку их веселых криков можно было различить
слышен на много миль в тишине утреннего воздуха.

На рассвете была проведена инвентаризация лагеря. Раненому парню оказали
первую помощь. Наконечник стрелы вонзился ниже и позади
уха, но были применены щипцы, и стальной наконечник был извлечен.
Повар тщательно промыл рану и приложил припарку из муки,
которая принесла почти мгновенное облегчение. А лошади были оседланы
следить за скотом, я отдал свой глаз над лагерем и насчитал более двух
сотни стрел в радиусе пятидесяти ярдов. Двое нашли себе пристанище
в медвежьей шкуре, на которой я спал. Десятки были вдавлены в
ходовой и коробке вагона, в то время как стационарные вспышки
морда Кридмур повара были сосредоточены необычное количество
стрелок В и вокруг своей цитадели. Негритенок проявил осторожность
и привязал шесть воловьих упряжек к переднему колесу фургона
таким образом, чтобы образовался барьер, используя промежутки между спицами
в качестве иллюминаторов. Поскольку он никогда не менял своего положения под фургоном, индейцы
целились в его вспышку, и во время довольно короткой схватки
двадцать стрел вонзились в эту баррикаду из воловьих упряжек.

На рассвете мы вышли на след быков. Это была пятая паника в стаде с тех пор, как мы начали, и это было очень плохо, потому что паника легко перерастает в манию у скота на пастбищах. Быки ушли с пастбища в восточном направлении, но, обнаружив, что их не преследуют, постепенно повернули направо, и на рассвете стадо оказалось у Элм-Крик, где его и остановили. Мы скакали по кругу свободным галопом, прерия превращалась в пыль, а след было так же легко найти, как и шоссе. Когда стадо оказалось на нашем пути,
Конечно, после обычного пересчёта был вызван интендант, и он с
ремудой были приведены. За исключением того, что на ночь волов
всегда отпускали на волю. Этим утром один из них был найден
умирающим от стрелы в животе. Гуманный выстрел облегчил
страдания бедного животного, и его товарищ побрёл к стаду,
привязанный к повозке верёвкой. Среди скота было несколько странных быков, и вакансия была легко заполнена. Если мне и не хватает сострадания к моему красному брату, то это чувство усилилось из-за его
чудовищные зверства по отношению к бессловесным животным. Я был свидетелем гибели
нескольких фургонов, захваченных индейцами, видел их пепел и
железо и даже обугленные человеческие останки, и меня почти не тронула жалость
из-за полноты адской работы. Смерть милосердна и
гуманна по сравнению с перерезанием подколенных сухожилий быкам, выкалыванием им
глаз, отрезанием ушей, нанесением глубоких порезов от плеча до бедра,
и обрекает невинную жертву на мучительную смерть. И когда бессловесные
животных таким образом калечат во всех мыслимых формах мучений, как будто
на потеху бесам лукавым, мое сострадание к бедным
Ло прекращается.

Было невозможно, чтобы отправить раненого мальчика обратно в населенных пунктах, так
удобные двухъярусные было сделано для него в повозке. Поздно вечером мы
продолжили наше путешествие, рассчитывая ехать всю ночь, так как погода была хорошая
при свете звезд. Мы продвинулись довольно далеко, но к утру на нас обрушился ливень
, и скот снова обратился в паническое бегство. За весь мой опыт работы на свежем воздухе
Я никогда не видел такой непроглядной тьмы, которая сопровождала ту грозу; хотя
скакать галопом по прерии под проливным дождем не требовалось никаких усилий.
напрягите воображение, чтобы увидеть холмы, горы и леса со всех сторон
. Со стадом было четырнадцать человек, но работать в унисон было невозможно
и когда рассвело, у нас осталось меньше половины скота.
Лидерство сохранялось, но из-за беспорядочного дрейфа во время шторма
несколько отрядов бивса были отрезаны от основных сил,
предположительно, с тыла. Когда взошло солнце, люди были отправлены в путь парами и тройками.
Был обнаружен след пропавших бычков, и к
десяти часам каждое копыто было в руках или учтено. Я пришел с
последний отряд и обнаружил, что в лагере поднялся переполох из-за предполагаемого
дезертирства одного из матросов. Законопроект "янки", шестнадцать-летний мальчик, и
другой человек остались на попечении стадо, когда остальные из нас ударил
на охоту пропавший скот. Через час после восхода солнца видели, как мальчик
намеренно уехал от своего подопечного, без причины или оправдания, и
не вернулся. Общим предположением было дезертирство. Если бы он не
был установлен на одной из лошадей фирмы правонарушения может быть
упускается из виду. Но доставка стада зависит от седловины наличии,
и двое мужчин отправились по его следу. Дождь освежил землю,
и после того, как они проехали пятнадцать миль по следам лошади, мальчика
настигли, когда он шёл по коровьим следам к стаду. Он просто заснул
в седле, а лошадь ускакала. Янки Билл
осенью ездил с нами в Самнер и хорошо зарекомендовал себя перед
своими работодателями, так что инцидент был прощён и забыт.

От Элм-Крик до начала сухой дороги была сплошная борьба
с бегущим скотом или отбивающимися от него индейцами. Несмотря на
при неосторожном обращении стадо становилось избалованным и убегало от воя
волка или фырканья лошади. Темный час перед рассветом был
обычно решающим периодом в пути.ОД, и до засушливого пояса было достигнуто все
руки были связаны, в два часа ночи. Старт был приурочен
так как, чтобы достичь сухой езды во время Полной Луны, и хотя
это был тест на выносливость для человека и зверя, не было милосердия в
пустыня отходов—от притаился дикарь—который не получаете воздаяние только за свои
тяжести. Три бессонные ночи мы перенесли безропотно, и когда
мы достигли переправы через Хорсхед и напоили скот, их
повернули обратно на плато и на время освободили. Наличие
Индейского знака вокруг брода было причиной для того, чтобы свернуть, но в
облава на следующее утро эксперимент оказался дорогостоящим, поскольку
пропали триста шестьдесят три коровы. Крупный рогатый скот был
нервным и страдал от лихорадки из-за жажды, и если бы его держали
в тесных постелях, это привело бы к паническому бегству, и бригадир выбрал
наименьший из двух вариантов рассеивания стада. В тот вечер мы
спали измученные люди, и на следующее утро, даже не ожидал
солнце на скот, прежде чем выбросить их вместе, придавая Индийский
воры целых десять часов старт. Кражу скота по
Команчи были чем-то необычным, и были все основания полагать, что
нынешняя кража была спровоцирована мексиканцами-ренегатами,
союзниками в войне 36-го года. Три отдельные следы, оставленные круг вокруг
переправы, все-на юг, на каждый из которых сопровождался полной мере пятьдесят
всадники. Один отряд пересек Пекос по индейской тропе примерно в
двадцати пяти милях ниже Хорсхеда, другой еще ниже, в то время как третий
продолжил движение по левому берегу реки. Янки Билл и “Мочо”
Уилсон, однорукий мужчина, пошел по последнему следу, заметив их с опозданием
вечером, но хорошо держится на открытом воздухе. Когда команчи
убедились, что за ними следуют всего два человека, небольшие отряды
воинов отступили под прикрытие разрушенной местности и попытались
зайти нашим людям в тыл. Уилсон был старым жителем равнин, и как только он
увидел безнадежность возвращения скота, он и янки Билл начали
осторожное отступление. В течение ночи и, когда напротив брода, где
первый контингент скота перешли, они преграждают путь, а
возвращаясь к коварных краснокожих. Ржали пони предупредил их о
Заметив присутствие врага и объехав его по широкой дуге, они избежали засады,
хотя их преследовали скрытные команчи. Уилсон был верхом на хорошей
лошади, а Янки Билл ехал на муле, и их преследовали так близко,
что, добравшись до первой неровной местности, Билл свернул в ущелье,
а Мочо поскакал в сторону, стреляя из своего шестизарядного револьвера,
чтобы отвлечь врага на себя. Янки Билл потом рассказывал нам, как он целый час держал морду своего мула,
чтобы тот не скулил, когда он спешивался. Уилсон добрался до лагеря после полуночи и
сообщили о безысходности ситуации, но наступило утро, и с
это не законопроект Янки в лагерь. Полдюжины из нас отправились на его поиски,
под предводительством однорукого жителя равнин, и час спустя
Билла встретили, когда он неторопливо поднимался вверх по реке. Когда его товарищ упрекнул его
за то, что он не пришел под покровом темноты, он возразил: “Черт возьми, чувак, я
не собирался загонять своего мула до смерти только потому, что их было несколько
Команчи в деревне!”

Днем ранее, преследуя пропавший скот, я сопровождал мистера
Лавинга на второй индейский переход. Местность напротив брода была
сломанные и кустарником, дорога была пять или шесть часов назад, и, опасаясь
засада, пастух отказался следовать за ними дальше. С возвращением
Янки Билл в целости и сохранности добрался до лагеря, все надежды вернуть бивса были оставлены.
мы пересекли Пекос и повернули вверх по этой реке.
Теперь были предприняты усилия, чтобы успокоить стадо и привести его в нормальное состояние
, чтобы подготовить его к родам. Из-за набегов индейцев, безумия
панического бегства и неизбежного перегона по засушливой местности скот исхудал
как рельсы. Но при обилии воды и простом выпасе скота
Предполагалось, что к концу августа быки наберут прежнюю форму и будут готовы к осмотру. Следы индейцев по-прежнему встречались часто, но небольшими группами, и мы с постоянной бдительностью продвигались вверх по долине Пекос.

 Когда мы были в дне пути от поста, мистер Лавинг взял с собой Уилсона и отправился в форт Самнер. Из-за августовской жары восстановление стада шло медленно, но если бы удалось договориться о переносе на две недели, то, как считалось, бычки подошли бы. Обстоятельства были
Это было неизбежно; правительство и раньше проявляло снисходительность, так что, надеясь выполнить свою миссию, старший член фирмы отправился в путь. Двое мужчин покинули лагерь на рассвете, и Гуднайт посоветовал им пересечь реку по хорошо известной тропе, держась на виду, даже если это было дальше, ради безопасности. Они были хорошо подготовлены к путешествию, и никто не беспокоился об их благополучии до второго утра, когда лошадь Лавинга пришла в лагерь, призывно ржа. На седле были пятна крови, и история о человеке
Тот, кто был осторожен с другими и беспечен по отношению к себе, был легко
раскушен. Ходили слухи. Присутствие лошади допускало несколько
интерпретаций. Засада индейцев была наиболее вероятной, и несколько человек
были отправлены на поиски разгадки. Мы находились в семидесяти милях
от Самнера, и шестеро из нас немедленно отправились обратно к стаду,
получив приказ вернуться ночью. Поисковый отряд был разделён на группы, по одной на каждом берегу реки Пекос, но в первый день охоты результатов не было. Стадо ушло на пятнадцать миль вверх по течению
в течение дня и на следующее утро поиски были возобновлены, работа
началась с того места, где она была прекращена накануне вечером. Ближе к вечеру того же дня
и с восточного берега, когда Гуднайт и я осматривали противоположный
берег реки, одинокий мужчина, почти обнаженный, вышел из пещеры на другой стороне
канала и над нами. Если бы не его отсутствующая рука,
сомнительно, что мы узнали бы его, поскольку он казался сумасшедшим. Мы
проехали напротив и окликнули его, когда он юркнул обратно в свое убежище; но мы
убедились, что это был Уилсон. Другим поисковикам был подан сигнал
найдя вход в реку, мы переплыли её и подъехали к
пещере. Нас встретили радостными возгласами, и в следующее мгновение
Уилсон, пошатываясь, вышел из пещеры, его глаза были полны слёз.

 Он был в ужасном физическом состоянии и растерян. Мы целый час
выслушивали его рассказ. Они попали в засаду, устроенную индейцами, и побежали к
берегу реки, но были вынуждены оставить своих лошадей,
одну из которых схватили, а другая убежала. Лавинг был дважды ранен,
в запястье и в бок, но, воспользовавшись прикрытием, они
Уилсон отбивался от дикарей, пока не стемнело. Ночью Лавинг,
неспособный ходить, решил, что умирает, и попросил Уилсона сбежать и, если
возможно, вернуться в стадо. Обеспечив своему работодателю максимальный
комфорт, Уилсон закопал свою винтовку, пистолеты и нож и отправился
обратно в стадо. Будучи одноруким, он сбросил сапоги и почти всю одежду, чтобы
переплыть реку, что он проделывал множество раз, путешествуя по ночам и прячась днём. Когда его нашли в
в пещере его ноги сильно распухли, что вынудило его передвигаться по дну реки
чтобы защитить их от налетов песка и колючек. Он был взят
за одним из мальчиков на коня, и мы вернулись в лагерь.

Уилсон твердо верил, что любовь умерла, и описал место
борьба настолько четко, что любой знакомый с реки не было бы никакой
разыскать точное место. Но на следующее утро, когда мы подъезжали к месту,
мы встретили на дороге машину скорой помощи, водитель которой
сообщил, что Лавин был доставлен в Самнер грузовым транспортом.
Получив эту информацию, Гуднайт поспешил на пост, а остальные осмотрели место происшествия, нашли закопанные ружья Уилсона и вернулись к стаду. Впоследствии мы узнали, что на следующее утро после ухода Уилсона Лавинг подполз к реке, чтобы напиться, и, посмотрев вверх по течению, увидел, что кто-то в миле или больше от него поит лошадей. Выстрелив из пистолета, он привлёк к себе внимание и был спасён, а индейцы ушли за ночь. Своему напарнику
Мистер Лавинг подтвердил рассказ Уилсона и обрадовался, узнав, что его
товарищ тоже сбежал. Все, что могла сделать медицинская наука, было
хирурги почты оказали помощь ветерану-пастуху, но после промедления
через двадцать один день он умер. Уилсон и раненый мальчик оба поправились,
скот был доставлен двумя партиями, и в начале октября мы
отправились домой, неся забальзамированные останки первопроходца-погонщика
на легком транспорте. Поездка прошла без происшествий, путешествия было сделано
в основном по ночам, и по прибытии в любви границы домой, шесть
сто миль от Форт-Самнера, его останки были положены в покое
Масонские почести.

Более тридцати лет спустя против правительства был подан иск о возмещении ущерба за
скот, потерянный на переправе Хорсхед. Мы с Уилсоном были свидетелями
перед уполномоченным, которого отправили для сбора доказательств по этому делу. Слушание
проходило в федеральном суде, и после его окончания Уилсон, будучи
пьяным, обвинил меня в том, что я подозревал его в том, что он бросил своего работодателя, —
это подозрение действительно возникло у меня, когда мы обнаружили его в пещере. Я никогда не говорил об этом ни с одним живым человеком, но это была
правда, дремавшая целое поколение, прежде чем найти выражение.




 ГЛАВА V
ЛЕТО 1968 ГОДА


Смерть мистера Лавинга положила конец моему найму для перегона скота в Форт-
Самнер. Младший партнер фирмы стремился продолжить торговлю,
которую мы тогда наладили, но отсутствие какой-либо защиты от
индейцев, ни государственной, ни федеральной, было безнадежным. Техас
страдал от внутренних проблем Реконструкции, отеческое правительство
мало заботилось о благополучии штата, который недавно воевал против
Союза, и в сложившихся условиях не было никакой надежды на защиту
жизни или собственности. Соответственно, мы получили расчет.
мы уехали, и я вернулся с Джорджем Эдвардсом на ранчо его отца. Последние
восемнадцать месяцев мне дали напряженной учебы, но у меня возникла
на ноги, чувствуя, что еще раз я право на место среди мужчин.
Риск того, что были понесены погонщиками выступали как физические
стимулятор, внешний жизнь меня жесткой, как железо, и я вышел
тигля яркий с надеждой молодежи и плавучесть со здоровьем
и сила.

Тем временем возникла небольшая торговля скотом с Севером.
Бакстер-Спрингс и Абилин, оба в Канзасе, начинали процветать.
упомянутые в качестве возможных рынков сбыта, так как лёгкие повозки отправлялись в эти места нынешним и предыдущими летом. Старший Эдвардс исследовал новый рынок сбыта и по возвращении Джорджа и меня был в приподнятом настроении из-за перспектив. На северном маршруте не было проблем с индейцами, и, хотя спрос в целом был неудовлетворительным, вера погонщиков в будущее была непоколебимой. Железная дорога недавно достигла Абилина, были построены скотные дворы для размещения
грузоотправителей летом 1861 года,
в то время как фирма проницательных, дальновидных янки делала большие заявления о том, что
создала рынок и место встречи для покупателей и продавцов
техасского крупного рогатого скота. У организаторов схемы был контракт с
железной дорогой, по которому они должны были получать премию за весь отправленный скот
с этого момента, и техасским погонщикам были предложены все стимулы для
сделайте Абилин своим пунктом назначения в будущем. Недружелюбие
других штатов по отношению к техасскому скоту, вызванное разрушительным действием лихорадки
, переданной южанами домашним животным, привело к введению карантина
применяется против всех видов скота с Юга. Ситуация была в плачевном состоянии
, и менее одного процента государственных запасов
крупного рогатого скота нашло внешний рынок сбыта в 1867 году, хотя
владельцы ранчо в целом были полны надежд.

Я провел остаток месяца октября в Эдвардс ранчо. Мы
вернулись как раз к падению брендинга, и Джордж, и я, мы оба сделали
приемлемо руки при работе. Я овладел искусством обращения с верёвкой, и хотя мы обычно загоняли скот в загон, не проходило и дня, чтобы нам не приходилось вытаскивать диких коров из зарослей. Беспокойство
Вскоре я стал экспертом и к концу месяца поймал и заклеймил для себя более сотни маувериков. Скот был настолько бесполезен, что никто не утруждал себя полной клеймёжкой; мне было достаточно и частичного клеймения, и, поскольку никому другому это было не нужно, а мне нужно, весь мусор с ранчо доставался мне. Если бы я был
амбициозен, то мог бы легко удвоить это число, но мы никогда не выезжали за пределы
домашнего пастбища, чтобы собрать телят для клеймения. Все работники
на ранчо Эдвардса, негры и мексиканцы, постоянно
бросали в загоны и указывали на невостребованный скот, в то время как я
бросал и нестираемо наносил цифры “44” на их боках. Я был неравнодушен
к телкам, и когда одну из них видели, не было такого густого кустарника или
такого дикого животного, которое не было бы “рыбой” для моей веревки. Во многих случаях за a
коровой неизвестной марки по-прежнему следовали ее двухлетний сын, годовалый детеныш
и нынешний теленок. Согласно обычаям страны, любое не клейменое животное
животное в возрасте одного года и старше считалось индивидуалистом и принадлежало любому
тому, кто позаботился о клейме невостребованного бездомного животного. Таким образом, тысячи голов крупного рогатого скота
дожил до старости, размножились и выросли, умер, а стал пищей для
черви, бесхозный.

Брендинг течением, я вскоре потерял терпение, что-то делать. Есть
бы быть никаких движений у крупного рогатого скота до следующей весны, и
зимнее безделье не по душе. Охота на бизонов утратила для меня свое очарование.
сварливые дикари ревниво относились к любому вторжению в их старые охотничьи угодья.
за последние восемнадцать месяцев я неоднократно встречался с ними.
у меня больше не было желания заниматься разведением
их знакомый. У меня все еще была моя лошадь, теперь акклиматизировавшаяся, и у меня был
в моем кошельке были деньги, и однажды утром я объявил о своем намерении навестить
других моих товарищей в Техасе. Были высказаны протесты против моего отъезда, и в качестве
стимула к тому, чтобы я остался, Эдвардс-старший предложил снарядить
Джордж и я следующей весной пригоняем стадо крупного рогатого скота и отправляемся в путь
в Канзас. Мне не терпелось найти работу, но, заверив моего хозяина, что он
может рассчитывать на мои услуги, я все же сослался на свое желание увидеть другие
районы штата и возобновить старые знакомства. Стадо не могло начаться раньше
возможно, раньше середины апреля, поэтому, рассказывая своим друзьям, что я
чтобы помочь собрать скот, я оседлал лошадь и покинул гостеприимное ранчо.

После недели тяжёлой езды я добрался до дома своего бывшего товарища на
реке Колорадо ниже Остина.  Меня радушно встретили, но из-за очевидной бедности семьи мой визит был недолгим.
Продолжая двигаться на восток, я остановился в округе Вашингтон, одном из старейших поселений в штате. Казалось, что мрак Реконструкции
опустился на людей, как пелена, и только граница
избежала его. Но, добравшись до места назначения, я был полон решимости
лучшее из этого. В доме моего будущего товарища я чувствовал себя немного больше
домой он женившись после его возвращения и, естественно, из
веселый нрав. В течение года, предшествовавшего капитуляции, мы с ним
вели ожесточенные споры на стороне Конфедерации и были закадычными друзьями. Мы
также в значительной озорства вместе; и его жена, казалось,
меня знают по его репутации так же, как я знал ее мужа. До того, как закончился мой визит, я чувствовал себя с этой парой так же свободно, как если бы они были моими братом и сестрой. Было очевидно, что они
Мы боролись с бедностью, но были полны оптимизма, и оставаться у них в гостях надолго было бы неудобно. Поэтому я начал искать, чем бы заняться, — чем угодно, не важно. Единственная работа, которая была в поле зрения, — это компания по дноуглубительным работам, которая занималась улучшением нижнего течения реки Бразос по контракту с правительством штата. Мой старый приятель умолял меня не иметь ничего общего с этой работой, предлагая поделиться со мной последним куском хлеба, но тогда в нём ещё не улеглась вся ненависть, вызванная войной, и я
имел. Я буду работать на федеральном, как только кто-либо другой, при условии, что он
выплатили мне обещанной зарплаты, и, давая волю моему порыву, я сделал
приложения в штаб-квартире дноуглубительных и был поставлен во главе
отряд негров.

Я должен был получать шестьдесят долларов в месяц и питание. Компания управляла
магазином товаров первой необходимости, обычным предприятием “ощипай меня”, и вскоре я
понял, какой стимул побудил меня предложить такую хорошую зарплату. Все сотрудники
были заинтересованы в том, чтобы получать зарплату в виде припасов, которые
продавались в магазине в три раза дороже их реальной стоимости. Я был
Я вырос среди негров, знал, как их развеселить и с ними обращаться, работа была
лёгкой, и я плыл по течению, напрягая все свои способности. Вскоре я
увидел, что улучшение состояния реки было наименьшей из забот компании,
главной целью которой было трудоустройство большого количества людей,
пока они получали зарплату в виде припасов. Да, мы
раскидали несколько куч плавника; с помощью плоскодонной
баржи мы подтянули и срубили несколько старых коряг, свалили
деревья в реку, чтобы предотвратить размывание берегов, и построили
количество ветряных завалов для выпрямления или смены русла. Казалось
быть одеяло договора,—награда верующим,—и разрешается в любое
количество дополнительных услуг, которые могут взиматься в любой цифры
производство земляных считает нужным сделать. В конце первого месяца я, естественно,
посмотрел на мою зарплату. Были сделаны различные отговорки, но я сердечно
предлагается нарисовать что-нибудь нужно в магазине.

Прошел второй месяц, в течение которого единственной действующей валютой были
сертификаты на землю. Содружество Техаса, на ее
вступление в Союз, сохраняли контроль над своей земли, более половины
вся территория государства невостребованным по окончании гражданской
война. Ковер-мешок государством, то в седле, был расточителен в своих
в избранное бонусы земли любых и всех видов общественного
улучшение. Сертификаты выдавались в виде авизо на получение
участков общественного достояния площадью шестьсот сорок акров каждый, и
в настоящее время они стоят от трех до пяти центов за акр. Владелец одного или
больше можно найти на любом из Пустых землях нынешнего состояния
просто осмотрев и записав его выбор в административном центре округа.
Бумажками разбрасывались, никому до них не было дела, и в конце моего второго месяца мне предложили четыре участка за мои услуги на тот момент, при условии, что я останусь в компании подольше. Я знал, сколько стоит земля в старых штатах, и уже присмотрел несколько великолепных долин на Клир-Форк, поэтому принял предложенные сертификаты. Эта мысль прочно засела у меня в голове, и я обменял
один из своих шестизарядных револьверов даже на пачку банкнот и выиграл несколько
больше в карточных играх. Я научился играть в покер в армии, по крайней мере, знал основы этой игры, и к середине марта у меня уже было тридцать участков земли. Близилось время моего возвращения в округ Пало-Пинто, и я разорвал отношения с компанией по дноуглубительным работам и вернулся в дом своего старого товарища. Я оставил у него свою лошадь и под предлогом того, что
хочу хорошо накормить животное перед обратной дорогой, несколько раз за зиму
сунул своему приятелю по маленькой золотой монете. Он насмехался надо мной
Я был доволен своей землёй, но, проведя день с этой парой, я отправился в обратный путь.

 Повсюду были видны признаки весны.  Моя поездка на север была гонкой со временем, но я обогнал пробивающуюся траву, распускающиеся деревья, первые цветы и брачующихся птиц и добрался до ранчо Эдвардса в последний день марта. Любое количество крупного рогатого скота уже было
зарезервировано для формирования стада, более половины необходимых верховых лошадей
были в наличии или обещаны, и они только и ждали моего возвращения. Я
Никто не знал, каковы требования на рынке в Канзасе, и, похоже, никто
другой тоже не знал, но в конце концов было решено в качестве эксперимента
отвезти смешанное стадо из 2500 голов. Промоутеры рынка в Абилине
зимой наводнили Техас рекламой, призывающей привозить только отборный
скот, но эта информация была малоценной, поскольку местные обычаи
классифицировали весь скот одинаково. Бык был быком, весил ли он восемьсот или тысячу двести фунтов,
корова была коровой, если ей было больше трёх лет, и так далее до конца
из этой главы. Из чисто эгоистических побуждений, желая иметь сильный скот.
для поездки я предложил не брать с собой животных младше трех лет.
при составлении стада предпочтение следует отдавать зрелым коровам.
Джордж Эдвардс также одобрил идею, и как наш опыт в продольный
скот везли какой-то незначительный вес и приказы были отданы, чтобы ничего не собираются
что б не возраст, плоть и силы на дорогу.

Я должен был получать пятьдесят долларов в месяц и обзаводиться собственным скакуном. Лошади
были дешевые, но мне нужны были хорошие, и после стычки около
добыл четыре по своему вкусу в обмен на сто долларов золотом. У меня
еще оставалось немного денег от моей зарплаты за то, что я перегонял скот в Форт.
Самнер и я начали подыскивать быков, в которых можно было бы вложить остаток денег
. Имея немного, я должен быть очень осторожен и вкладывать деньги
во что-нибудь основное; и помня о хороших ценах, текущих в
Колорадо прошлой весной я предложил поставить рабочий скот
волов для склада. Моё предложение было принято, и я
начал искать повозки. Наконец я услышал о грузовом
магазин в соседнем восточном округе, владелец которого умер прошлой зимой.
администратор выставляет свои вещи на продажу. Я не терял даром
не теряя времени, я осмотрел волов и разыскал их сторожа, который оказался
пограничным инспектором в центре округа. Было две упряжки по
шесть коров в каждой, отличный скот, и я надеялся, что смогу купить шесть или
восемь волов. Но инспектор настоял на продаже обеих бригад, предложив
предоставить мне кредит на любой остаток, если я смогу обеспечить его безопасность. Я никогда не
упоминается Земля моя сума к какой-либо одной, а желающих увидеть, если это имело какое-то
кроме того, я изготовил сертификаты и передал их сюрвейеру. Он
просмотрел их, произвел расчеты и сообщил мне, что они
стоят в его округе около пяти центов за акр, или почти тысячу
долларов. Он также предложил принять их в качестве обеспечения, заверив меня, что
он мог бы использовать некоторые из них при поиске земель для поселенцев. Но это была
не моя идея продавать земельный долг, и обмен был легко осуществлен на
двадцать четыре вола, ярмо и цепи, я заплатил, сколько смог
сохраните и оставьте сертификаты для обеспечения безопасности на балансе. Как я
оглядываясь назад, на свою насыщенную событиями жизнь, я не помню ни одного особенного времени, когда я
чувствовал себя таким богатым, как в тот вечер, когда я въехал на ранчо Эдвардса
с двенадцатью упряжками волов, запряженных в одну упряжку. Темнокожие и
Мексиканцы собрались вокруг, даже целая семья, чтобы полюбоваться крупными парнями,
и я помню дрожь, охватившую меня, когда мисс Гертруда
проходила вдоль колонны, ласково похлопывая каждого ближайшего быка, как будто чувствовала
личный интерес к моему имуществу.

Мы дождались хорошей траве перед началом сбора. Полдюжины
облавы на территории будет все, что нужно было в
заполнение номеров, отведенных ранчо Эдвардса. Трое других
пастухи собирались сдать тысячу голов, снабдить и оседлать по
человеку на каждого, поскольку не было повода ставить дорожные клейма, поскольку все знали ранчо
, клейма, которые пойдут на пополнение стада. Отряд из двенадцати человек
считался достаточным, поскольку это была открытая местность прерий и
через цивилизованные племена между Техасом и Канзасом. Все эти темнокожие и
Мексиканцев с домашнего ранчо, которых можно было пощадить, пришлось взять с собой
поэтому пришлось нанять только трех человек со стороны. Поездка
Это рассматривалось как эксперимент, не требующий никаких затрат, даже
мука и бекон, которые поставлялись в столовую, были из дома Эдвардса.
Страна предоставила лошадей и скот, и если бы проект окупился,
то и хорошо; если нет, то это была бы небольшая потеря, так как
дома они ничего не стоили. Начало было назначено на 20 апреля. Три дня работы на домашнем пастбище, и у нас было две тысячи голов
скота, состоящего из сухостойных или бесплодных коров и бычков в возрасте трёх
лет и старше, причём половина последних была откормлена. Мы выбраковали
туда и зачищаем наш выделение вниз до шестнадцати лет сто, и когда
вне контингенты были брошены в нас было немного за двадцать восемь
сто скот в стаде. Мексиканца назначили ответственным за стадо
ремуда, темнокожий, с тремя упряжками волов, присматривал за комиссаром,
и с десятью всадниками вокруг стада мы отправились в путь.

Мужчине выделили пять или шесть лошадей, у каждого была одна или две
шестизарядные ружья, в то время как в повозке везли с полдюжины винтовок разных марок
. Стадо двигалось на север легкими переходами по открытой местности
за нами следили, пока мы не добрались до Ред-Ривер, где нам не повезло
потерять Джорджа Эдвардса из-за болезни. Он был бригадиром, от которого все
получали приказы. При переправе в страну Чикасо было необходимо
пустить скот вплавь. Мы разрезали его на небольшие куски, а при переправе вброд и
перековке целый день провели в воде. Ближе к вечеру наш
бригадир стал бесполезен из-за простуды, за которой ночью последовала лихорадка
. На следующее утро он был хуже, и надо было двигаться
стадо открытой местности, Эдвардс взял старый негр с ним и
вернулся на ранчо в техасской части. Несколько дней спустя нас догнал
негр со словом, что его хозяин не сможет
сопровождать скот, и что я должен отвести стадо в
Абилин. Негр остался с нами, и при первой возможности я
подобрал другого человека. Через неделю мы вышли на проселочную дорогу,
державшую направление немного на северо-запад, по которой недавно прошли стада. Этот
след привел нас к другому, который шел вверх по южному берегу реки
Вашита, и через две недели после прибытия в Страну мы вошли в то, что
впоследствии он стал известен как тропа Чисхолма. Чикасо были одним из
цивилизованных племен; его члены вступали в браки с белыми.
пока их идентичность как индейцев почти не была утрачена. Они владели прекрасными домами
и фермами в долине Вашита, были гостеприимны к незнакомцам, и
там, где кровь аборигенов была должным образом разбавлена, женщины были
поразительно красивы. В этой же долине, пятнадцать лет спустя, я
увидел стадо из тысячи семи голов крупного рогатого скота, которого кормили кукурузой. Зерно
доставлялось на фуражные склады по десять центов за бушель, и у бивов были
затем девять месяцев был полностью на корме. В стране не было железных дорог.
и единственным выходом для излишков кукурузы было скармливать ее
скоту и перегонять его на какой-нибудь пункт отгрузки в Канзасе.

По сравнению с маршрутом в Форт Самнер, северный был
раем. Не проходило и дня, чтобы не было изобилия воды, в то время как
трава просто покрывала местность ковром. Мы просто шли вперед, пересекая
то, что тогда было Ничейной территорией и Чероки Аутлет, никогда
не видели другого стада, пока не въехали в Канзас. Мы развлекались
Как мальчишки, вышедшие на прогулку, мы бродили по округе,
полной всякой дичи, и наш чернокожий повар был занят тем, что жарил оленину и
запекал индеек. На тропе родился телёнок, мать которого была довольно
спокойной, и мы вырастили её как молочную корову, а «Бык», малыш,
стал нашим любимцем. Под повозку была подложена коровья шкура для перевозки
дров и тяжёлой кухонной утвари, а телёнку выделили место в гамаке, пока он не научился ходить. Но когда Булл подрос, он стал ходить за повозкой, как собака, предпочитая компанию людей.
это принадлежало его собственной матери. Вскоре он научился есть холодное печенье и
кукурузную лепешку и во время еды слонялся поблизости, готовый перекусить. Мы
всегда должны были замечать, где теленок ложится спать, так как он был
черным негодяем, и мужчины могли споткнуться о него во время
ночной смены караула. Его никогда не удавалось уговорить на
прогулку с матерью, он шел за повозкой или катался в гамаке,
и всегда был счастлив, как жаворонок, когда получал от наряда
знаки внимания. Иногда мы получали до двух галлонов молока в день
от коровы, но было жалко наблюдать за ее тщетными попытками уговорить
свое потомство отойти от фургона.

Мы проехали к западу от города Уичито и достигли нашей цели
в начале июня. Там я нашел несколько писем, ожидающих меня,
с инструкциями распоряжаться в стаде или сообщать о том, что было
перспектива, влекущие за собой продажу. Мы разбили лагерь примерно в пяти милях от Абилина,
и прежде чем я смог разместить информацию о стоимости скота, полдюжины покупателей уже
осмотрели стадо. Мужчины были на рынке, озабоченные мясным скотом
которым можно было заполнить армейские и индийские контракты, откормочные из Восточной
Штаты, грузоотправители и спекулянты в изобилии, скотоводы ищут материал для скота
чтобы основать новые ранчо, хотя не прошло и дня, как
поселенцы запросили быков, с которыми можно было бы разбивать прерии. A
дюжина стад прибыла раньше нас, рынок почти открылся, и,
как только я узнал о текущих ценах, я был так же занят, как фермер,
готовящийся нарезать свою гречневую крупу. Каждая упряжка быков была продана в течение
за неделю один владелец ранчо забрал всех коров, армейский подрядчик - одну
тысячу самых крупных буйволов, откормочники из Айовы забрали молодых
быков, и через шесть недель после прибытия у меня не осталось ни одного копыта.
 Тем временем я вёл учёт каждой продажи, клейм и номеров, чтобы отчитаться перед владельцами скота.  Как только я получал деньги, я отправлял их домой чеками, за исключением выручки от продажи быков, которая оставалась у меня.  Я купил и продал две целые упряжки лошадей на спекуляциях, выручив пятнадцать лучших из них и триста долларов.

Оборудование для содержания крупного рогатого скота в Абилине не было завершено до тех пор, пока
поздно в сезоне 67-го года, еще двадцать пять тысяч разведение найдено
рынок есть лето и осень. Привод текущего года будет
утроить это количество, и каждый, казалось, довольны будущие перспективы.
Город приобрел вид приграничного процветания; салунов, игорных домов
и танцевальных залов стало больше, и все законные направления бизнеса
расцвели, как зеленый лавр. Я познакомился со всеми
погонщиками, и на меня обычно смотрели как на очень хорошего продавца,
секрет заключался в нашем отборном скоте. Например, северный
Покупатели могли видеть разницу в цене в три доллара за голову у трёхлетних бычков, но для среднестатистического техасца возраст был одинаковым для всех.
 Мои знания о скоте, полученные в детстве, подсказывали мне разницу, но в условиях пастбищной торговли применить этот принцип было невозможно. Я обзавёлся множеством друзей как среди покупателей, так и среди погонщиков, сводил их друг с другом и заключал сделки, и мне действительно было жаль, что я должен был уехать до окончания сезона. Мне нравилась атмосфера торга и
нашего магазина, мы продали одну из самых больших партий за сезон.
быков, и уезжал, твёрдо убеждённый в том, что не упустил из виду ни одной особенности рынка, которая могла бы пригодиться в будущем.

 После продажи быков мы разломали часть наших сёдел, чтобы сделать упряжь,
переделали оглобли повозки для лошадей и отправились через всю страну домой, взяв с собой весь наш обоз. Там, где я поднимался по тропе с пятью лошадьми, я спускался с двадцатью; некоторых быков я продал в три раза дороже их первоначальной стоимости, и ни один из них не принёс мне меньше, чем в два раза больше, чем я заплатил за него. В общем, я никогда не видел таких хороших времён и не зарабатывал так легко. На обратном пути мы шли по
тропа, но вместо того, чтобы спуститься по Уошито, как мы пришли, мы
пошли по тропе Чизхолма к границе Техаса, переправившись через то, что впоследствии стало известно как станция Ред-Ривер. Оттуда путь домой был простым, и после четырёхмесячного и пятидневного отсутствия отряд с помпой въехал на ранчо Эдвардса.




Глава VI
ПОСЕВ ДИКОГО ОВСА


Результаты перегонки скота на север стали неожиданностью для всех. Мои
работодатели были в восторге от своего эксперимента, общие расходы на
содержание стада не превышали пятидесяти центов на голову. Предприятие
оформил более пятидесяти двух тысяч долларов, седло лошади вернулись
в хорошем состоянии, несмотря на то, что кредит был выдан мне в общем
управления. На основании моих счетов за продажу я составил отчет, и как только мои
расходы были утверждены, было легко распределить каждому владельцу
его справедливые взносы за сезонную поездку. После этого я был волен идти своей дорогой.
Единственным важным моментом в окончательном урегулировании было остроумное
утверждение одного из владельцев, который выразил удивление по поводу того, что я когда-либо
переводил какие-либо средства или возвращал, лукаво признав, что никто
ожидал этого. Затем внезапно, притворившись, что разгадал главный
мотив, он позвал мисс Гертруду и смутил ее обильными словами
благодарности, утверждая, что она одна спасла его от потери четырехсот
голов крупного рогатого скота.

Следующим шагом было выкупить мою земельную книжку. Землемеру не терпелось
выкупить ее часть, но я был слишком богат, чтобы расстаться даже с одним участком.
участок. Однако во время нашего разговора выяснилось, что он выполнил
свое поручение от штата, и когда я упомянул о своем намерении
найти землю, он подал заявку на проведение геодезических работ. Тот факт, что я
То, что я собирался провести изыскания в другом округе, не имело значения для
вольного землемера, и мы пришли к соглашению. Больше всего мне
нравилась долина на Клир-Форк, выше её слияния с основным руслом
Бразоса, и по картам в офисе землемера я смог указать место, где
собирался провести изыскания. Он оказался любезным чиновником и
предоставил мне все необходимые сведения, и мы договорились, что он
придёт ко мне через неделю на ранчо Эдвардса. Понадобятся повозка и повар, носильщики цепей и флагманы
надо было брать с собой, и я начал перебранку в поисках снаряжения.
Трое наемников, которые шли со мной по тропе, все еще были в деревне
я нанял их и нанял повара. Джордж Эдвардс одолжил
мне повозку и две упряжки волов, даже сам поехал за компанию.
Комиссар был обмундирован на месяц пребывания, и в день
ожидается приезд сметчика наряд был запущен
Бразос. У каждого из мужчин была одна или несколько личных лошадей, и, взяв с собой всех
моих, мы получили ремуду из тридцати с лишним верховых лошадей. Джордж и
Я остался, и по прибытии инспектора мы поехали через
Пало Пинто, административный центр округа, к которому в законных целях была присоединена вся неорганизованная территория к западу от
. Нашим главным мотивом при посещении города
было посмотреть, есть ли какие-либо земли, расположенные недалеко от места слияния
чистой развилки с материнским ручьем, и, таким образом, закрепиться за углом
, с которого можно начать наше исследование. Но в записях не было указано никакой земли
вокруг слияния этих водотоков, что делает его
необходимым установить угол.

По старым обычаям, переданным от испанцев техасцам,
углы всегда устанавливались по естественным ориентирам. Объединение
ручьев, засушливых рек, насыпей, лагун, обнажения горных пород, фактически
всего неизменного и установленного природой, использовалось в качестве точки
начала. В поиске испанских земельных грантов века
половина предыдущих, песчаных барханов, которые часто используются, и, когда эти старые
уступок стал стоимости и обследованы, некоторые уголки были
сместился мили или более под действием ветра и сезоны на
Санд-Хилс. Соответственно, обогнав наш наряд, мы направились к
этапе Бразос и снимите вилку, идущие нашим пунктом назначения
второй день. Первое, что удалось установить в углу или начала
точка. Вокруг слияния рек росло несколько массивных бревен, поэтому, выбрав
старый сосновый дуб патриарха между двумя ручьями, мы сделали надрез на дереве и
проложили линию до отлива в месте слияния двух рек. Другое
были установлены деревья-свидетели и сделаны надрезы, линии были проложены под углом к
берегам обоих ручьев, и между
корнями соснового дуба была вырыта яма глубиной в два фута, воткнут в нее кол и выемка
засыпаем древесным углем и накрываем. Таким образом, был установлен законный угол или начальная точка
; но поскольку земля, на которую я вожделел, лежала на некотором расстоянии
вверх по Чистой развилке, сначала необходимо было проехать шесть миль строго на юг
и установите угол, а оттуда бегите на запад на то же расстояние и
найдите другой.

Тридцать участков земельного участка давали мне право на участок земли
размером пять на шесть миль, и я решил разместить большую его часть
на южной стороне Клир-Форк. Теперь был разбит постоянный лагерь
. фактическая работа по поиску участка потребовала около десяти
через несколько дней землемер и Эдвардс отправились обратно. Они должны были
встретиться в административном центре округа, зафиксировать установленные границы и
зарегистрировать мои владения, оставив меня и других парней. Я намеревался
построить загон и, возможно, хижину на этой земле, не подозревая, что мы
останемся здесь больше чем на несколько недель. Древесины было в изобилии, и,
выбрав место в прерии, мы начали строить загон. Это была непростая задача: частоколы длиной в двенадцать футов были сделаны из прочного дерева, а столбы ворот были четырнадцати дюймов в диаметре у основания.
конец, требующий, чтобы обе упряжки волов тянули их к выбранному месту.
последние были вырезаны на два фута длиннее частокола, причем дополнительная длина
была вмурована в землю, что придавало им устойчивость для удержания прутьев,
которыми были закрыты ворота. Десять дней ушло на рубку и
перетаскивание бревен, причем некоторые из более крупных частоколов были разделены надвое, чтобы
пять человек могли погрузить их на повозку. Рытье узкой
траншеи глубиной пять футов, в которой были установлены вертикальные частоколы, было
тяжелым испытанием; но почва была песчаной, и благодаря упорству удалось
было завершено. Вместо нескольких недель на строительство ушло больше месяца.
загон, но когда он был закончен, в нем могла поместиться тысяча бегущих коров.
в самую штормовую ночь, которая когда-либо была.

После окончания загона мы охотились в неделю. Страна была жива с
игры всех видов, даже иногда Буффало, в то время как дикие и без клейма
разведение видели ежедневно. Никто из мужчин, казалось, не стремился покидать долину
но запасы продовольствия нужно было пополнять, поэтому двое из нас совершили
поездку в Белкнап на вьючной лошади, вернувшись на следующий день с едой,
сахар и кофе. Хижина была начата и достроена за десять дней, грубая,
но прочная, с дощатой крышей, глиняным полом и просторным
камином. Сейчас был конец сентября, и, поскольку приближался обычный сезон клеймения
, можно было ожидать, что снаряжение для охоты на коров пройдет по
долине. Преимущество загоны естественно сделали бы на моем месте
штаб-квартиры для скотоводов, и соответственно, мы успокоились до тех пор, пока
сезон брендинг был окончен. Но изобилие скитальцев и дикого скота
было настолько заманчивым, что у нас было триста голов, когда
прибыло первое снаряжение для охоты на коров. На одном озере на территории, которая сейчас известна как
Южно-Прери в одну ночь лунная, то веревкой и привязаны
сорок голов, на следующее утро находят тридцать из них клейма и
таким образом, бесхозяйные. Весь ручной скот, естественно, напивался в дневное время.
днем, и все, что приходило ночью, становилось жертвой наших веревок. А
деревянные переключатель крепился сделанный из сыромятной кожи с его шеи, так что тянулись бы
между ее передними ногами, чтобы предотвратить бег, когда дикий Скиталец был
освободили и разрешили войти в стадо. Через неделю или десять дней, если
животное проявило малейшее желание успокоиться, его снова выбросили,
заклеймили, а рычаг сняли. Мы загнали каждый маленький табун
вечером, добавив к ней ежедневно, разведку вдоль и поперек на бесхозный или дикий
разведение. Но когда пришли другие наряды вверх или вниз по долине ясно
Вилка мы объединили с ними усилия, выставив на торги наши загоны для клеймения
в целях брендирования мы отбираем скитальцев и подходящих бездомных животных. Много
хороших четвертаков говядины было оставлено в нашей хижине проезжавшими мимо владельцами ранчо, и
когда сбор закончился, у нас было чуть более пятисот голов крупного рогатого скота, потративших наше
время и силы.

Нормально, погода нам благоприятствовала и мы провели Маверикс под стадо, пока не поздно
в декабре. Дикие постепенно становился мягким, и с постоянными
транспортная обработка этих диких животных, пока они придут в
собственному желанию за привилегию спать в загоне. Но когда
наступила зима, стадо отпустили, чтобы скот мог
защититься от бурь, и мы собрали наши немногочисленные пожитки
вместе отправились в поселения. Он был с неохотой я
слева что первобытные долине. Так или иначе, изначальная условия
В нём было очарование, которое в сочетании с врождённой любовью к земле и населяющим её животным, казалось, влияло на мой дальнейший жизненный путь и определяло его. Я гордился своим владением; своими руками и способностями я заработал эту землю, а скот с тысячи холмов пополнял моё новое ранчо. Теперь я был владельцем земель и скота; мой отец в лучшие свои дни и мечтать не мог о таких владениях, как у меня, а молодость и возможности побуждали меня к большим усилиям.

Мы добрались до ранчо Эдвардсов за несколько дней до Рождества. Мальчики были
Они устроились и вернулись в свои дома, а я снова остался один.
 Сорок с лишним телят были заклеймены как результат моего своеволия в прошлом году, и, всё ещё купаясь в лучах удачи, я обнаружил, что меня ждёт письмо от майора Сета Мэбри из Остина, который хотел нанять меня в качестве бригадира на следующее лето.  Я познакомился с майором
Сет прошлой весной в Абилине сыграл важную роль в том, что я нашёл покупателя на его стадо, и в остальном мы быстро подружились. У меня не было невыполненных обязательств перед моими бывшими работодателями, поэтому, когда я
В конце концов, когда я собрался уходить, я с удовлетворением поручился за Джорджа Эдвардса, прирождённого ковбоя, который был лучшим скотоводом, чем я. Та же группа скотоводов собиралась следующей весной гнать ещё одно стадо, и я взял за правило лично встречаться с каждым из них и убеждать, чтобы по тропе гнали только отборный скот. Моё давнее знакомство с младшим Эдвардсом позволило мне говорить решительно и по существу, и я подробно рассказал ему о требованиях рынка в Абилине.

 Я сообщил майору Мэбри, что буду на месте в течение месяца.
дачный сезон скоро прошло, и, оставив своих лошадей на ранчо Эдвардса,
Я оседлал самый бесполезный и начали юг. Поездка прошла
без происшествий, за исключением того, что я дважды менял лошадей, добравшись до места назначения
в течение недели, не увидев по пути ни одной страны, которая могла бы сравниться с
долиной Клир-Форк. Столица представляла собой разрозненную деревню
на берегу реки Колорадо, инертную из-за политической узурпации,
и все же здесь жило много замечательных людей. Там проживало довольно много скотоводов
они владели ранчо в отдаленных и прилегающих округах, среди них
Это был мой знакомый, с которым я познакомился годом ранее, и мой нынешний работодатель. Было
ещё слишком рано, почти месяц спустя, чтобы начинать активную деятельность, и я довольствовался тем, что бродил по городу, знакомясь с другими ковбоями и их бригадирами, которые собирались в путь в этом году. Новый Орлеан раньше был единственным рынком сбыта говядины в южном Техасе, и даже весной 1869 года мало кто верил, что на севере есть рынок сбыта.
Майор Мэбри, однако, собирался отвезти в Абилин два стада: одно с быками, а другое с молодыми бычками, сухостойными коровами и
двухлетние телки, и я должен был присматривать за крупным рогатым скотом.
Оба стада собирались разместить в округе Льяно, так как предполагалось, что
начнем с травы. В фургоны запрягали мулов, поскольку волы были
сочтены слишком медлительными, в то время как в оба отряда запрягали по семь лошадей
на человека.

Во время моего пребывания в Остине я часто справлялся о земельной суме.
Почти у всех торговцев было больше или меньше, текущие цены составляли
около пяти центов за акр. Однако существовало четкое различие в
случае, если кто-то был покупателем или продавцом, первому оказывалось всяческое внимание.
Я позволил распространиться впечатлению, что я бы купил, что принесло
мне множество предложений, и перед отъездом из города я купил двадцать
секций за пятьсот долларов. Мне нужна была именно эта сумма, чтобы покрыть проезд
четырехмильный изгиб Клир-Форк на западной оконечности моего нового ранчо, —a
владение, которое дало мне десять миль этой девственной долины. Мой работодатель
поздравил меня с моими инвестициями и заверил, что, если народ
когда-нибудь свергнет узурпаторов Реконструкции, общественное достояние больше не будет
размениваться на щепки и точильные камни. Я был слишком занят , чтобы
не проявлял особого интереса к политической ситуации и, пока я был
процветающим и занятым человеком, мало обращал внимания на политику.

 Майор Мэбри владел ранчо и обширными угодьями на северо-западе в
округе Льяно. Поскольку мы рассчитывали запустить стада как можно раньше,
во второй половине февраля мы были на ранчо и активно готовились к летней работе. Нужно было купить лошадей, снарядить повозки и нанять рабочих, и я провёл две напряжённые недели, готовясь к поездке. Весной я отправился в путь, будучи в долгах; теперь же
получив разрешение, я купил десять лошадей для собственного пользования и
вложил остаток своих денег в четыре упряжки быков. Если бы я остался
в Пало Пинто Каунти шансы были, что я мог бы расширили мои
предприятием в ближайшие езды, а для того, чтобы у меня остались несколько
предложил мне продать скот в кредит. Но пока я расширял свой
опыт, я был доволен, хотя предложенная мне зарплата была вдвое больше, чем я получал
прошлым летом.

Мы отправились в лагерь и начали собираться примерно в середине марта. Все классы крупного рогатого скота
сначала были собраны в одно стадо, после чего
Бычков отделили от коров и передали моему отряду. Мы собрали чуть больше полутора тысяч последних, все они были выращены в прериях,
им было четыре года или больше, и они принадлежали моему работодателю.
 Майор Сет также заключил контракт на тысячу других бычков, и
в наши обязанности входило их получение. Эти внешние контингенты должны были быть
окрашены в дорожные цвета перед отправкой, так как они были
окрашены в дюжину или более цветов, и работа выполнялась в
специально построенном для этого загоне. Мы с моим работодателем
полностью согласовали качество получаемого скота,
и, когда это возможно, мы оба прошли на каждого тендера скота до
принимая их. Два стада содержались отдельно, и понятное
соперничество существовало между наряды, какие стада будут готовы
начать сначала. Это требуется только несколько дополнительных дней, чтобы получить и
дорожно-абсолютно вне скот, когда все были готовы приступить к ней. В Качестве Основных
Сет знал, что наиболее реальный путь, в знак уважения к его годам и
опыт, который я настаивал на том, что он должен взять на себя инициативу, пока красный
Река была пересечена. Я была призывая Чисхолм-трейл в предпочтении
к более восточным, и с компромиссом, что я должен взять на себя инициативу.
после прохождения Форт-Уэрта два стада отправились в последний день
Марта.

Особой тропы, по которой нужно было идти, не было. В стране было открыто, и
трава стала стремительно приходить, а лошади и крупный рогатый скот линять
зимние пальто со сменой сезона. Хорошая погода благоприятствовала
ночью дождей не было, было несколько штормов, и в течение двух недель мы прошли
Форт-Уэрт, после чего я взял инициативу в свои руки. Я помню, что в последний момент
Я написал письмо старшему Эдвардсу, приложив к нему свою земельную суму,
и прошу его, чтобы отправить человека из моих новых ранчо иногда, чтобы увидеть
в том, что улучшения не были уничтожены. Несколько Стад уже
сдал Форт, своего предназначения быть такой же, как наша, и от
оттуда дальше мы имели преимущество по тропе. Как только мы приблизились
На Ред-Ривер почти все стада ушли на восток, но мы удержались на месте
наш курс пересекся в стране Чикасо у обычного Чисхолмского брода
. Несколько нищих индейцев, перебежчиков из племени кайова и команчей
на западе, досаждали нам в первую неделю, но их было легко успокоить
с хромой или заблудившейся коровой. Два стада держались довольно близко друг к другу, чтобы
обеспечить взаимную защиту, так как в некоторых лагерях было по пятьдесят
хижин и, возможно, столько же боеспособных воинов. Но после
переправы через реку Вашита мы больше не сталкивались с
местными жителями и двигались на север с неуклонной скоростью
наступающей армии. Сзади и спереди мы видели другие стада, а когда приблизились к границе Канзаса, то заметили несколько длинных колонн скота, идущих по более безопасным восточным маршрутам.

Мы достигли последнего круга. Через две недели мы вошли в
разбили лагерь в двенадцати милях от Абилина, пробыв в пути два месяца
и одиннадцать дней. На той же неделе мы двинулись к северу от железной дороги,
обнаружив достаточно места в семи милях от города. Стада прибывали быстро
и было важно обеспечить хорошие пастбища для нашего скота
. Покупатели прибывали со всех территорий Северо-Запада,
включая Калифорнию, в то время как обычный контингент восточных дилеров,
грузоотправителей и спекулянтов на рынке был под рукой. Вряд ли можно сказать, что
цены еще не открылись, хотя несколько законтрактованных стад уже были проданы.
доставлено, в то время как каждый покупатель носился по рынку и пророчествовал
перегон четверти миллиона голов крупного рогатого скота. Погонщики, с другой стороны,
опровергали каждое сообщение в обращении, даже предлагая пари, что
поступление скота за все лето не превысит одной
сотни тысяч голов. Скотоводы сообщили, что в пути их было десять тысяч.
прибыло в пять раз больше, и продавцы держали кнут в руках.
рынок фактически открылся с лучшими показателями, чем летом.
предыдущим летом. Как только цены были установлены, я оказался в гуще драки,
в первую неделю продаю своих волов грузовому судну, постоянно нахожусь в
схватке за покупателя и никогда не упускаю случая узнать того, с кем я
вел дела прошлым летом. На случай, если майору Мэбри нечего было предложить
всегда показывали стадо, за которым присматривал Джордж Эдвардс, и я
легко осуществил две продажи на общую сумму в полторы тысячи голов из
последний скот, с покупателями предыдущего года.

Но мое рвение к обмену скотом внезапно прекратилось ближе к концу
Июня. По самым скромным подсчетам, количество прибывших на тот момент было в поле зрения или известно
на пути в Абилин был помещен в ста пятидесяти тысяч
разведение. Тем не менее, вместо какого-либо ослабления цен, они, казалось,
укрепились с притоком покупателей из кукурузных регионов, поскольку
перспективы сезона гарантировали обильный новый урожай. Там, где в штатах был введен
карантин для крупного рогатого скота из Техаса, закон был легко обойден с помощью
заявления о том, что крупный рогатый скот был застрахован от зимовки на
севере, что соответствовало законодательству — поскольку, без сомнения, так оно и было
перезимовал где-то. Бычий скот приемлемого возраста и гладкости
Быки были востребованы фермерами; на самом деле, все классы ощущали стимул к развитию.
 Мои быки были проданы для доставки к северу от Шайенна, штат Вайоминг, покупателям, которые были владельцами ранчо, а также армейскими подрядчиками, и которые забирали всё стадо целиком, включая упряжь и повозку.  Согласно условиям, скот должен был отправиться в путь немедленно и пастись на ходу.  Мне дали время до середины сентября, чтобы добраться до места назначения, и я сразу же отправился на северо-запад. Добравшись до реки Репаблик, мы следовали по ней до границы с Колорадо, а затем повернули на север в сторону Шайенна. Докладываю о нашем
когда мы добрались до покупателей, нас встретили и указали пройти к
восточнее этой деревни, где мы остановились на неделю, и семьсот из
самых жирных коров были вырезаны для доставки в Форт Рассел. Купить
различные отговорки, нас задержали до заморозков упал до нас дошла
ранчо, и второй, и третий контингент скота были вырезаны для
других продуктов, что делает его почти середины октября до Я
наконец, освобожден.

За исключением себя новый наряд мужчин были закреплены в
Абилин. Некоторые из них были сохранены на ранчо подрядных организаций,
Остальные были уволены, и все мы вместе вернулись в Шайенн, откуда разлетелись кто куда. Я провёл неделю в
Денвере, встретившись с Чарли Гуднайт, который снова пробился по маршруту Пекос и доставил свой скот подрядчикам в Форт-Логан.
Продолжая путь домой, я сел на поезд до Абилина, не зная, стоит ли останавливаться там или навестить брата в Миссури, прежде чем вернуться в
Техас. У меня было с собой двенадцать сотен долларов, вырученных за
лошадей и волов, и, чувствуя себя довольно обеспеченным, я решил
остановитесь на день в нью-Трейл-Тауне. Я знал, что рынок практически закрыт.
и какое злое влияние вообще заставило меня остановиться в Абилине?
необъяснимо. Но я остановился и обнаружил, что все именно так, как я
и ожидал, — все распродали билеты и разъехались по домам. Несколько бригадиров следопытов
все еще ошивались в городе под предлогом участия в
нерешенных делах, и они встретили меня братским приветствием.
Двое из них, служивших в армии Конфедерации, пришли ко мне и
откровенно признались, что они разорены, и умоляли меня помочь им
уехали из города, выкупив своих лошадей и седла. Счета за корм
накопились, а счета в гостинице остались неоплаченными; призывы негодяев
вызвали бы жалость у камня на камне.

Кончилось все дело в том, что я купил промежуток мулов и
вагон и пригласили семь парней, чтобы сопровождать меня по суше в Техасе.
Мои друзья настаивали, что мы могли бы продать одежду в нижней части страны
дороже, чем стоило, но прежде чем я уехала из города, мое филантропическое предприятие
поглотило более половины моих сбережений. Пока у меня были деньги,
кошелек казался общественным, и все мальчики брали взаймы так же свободно, как
если они ожидали, чтобы погасить его. Я уверен, что они чувствовали себя благодарными, и я
один из нуждающихся не сомневаюсь, что любой из моих друзей бы поделился
портмоне со мной.

Это было восхитительное путешествие по территории Индии, и мы добрались до
Шермана, штат Техас, как раз перед праздниками. Все устали от
фургона, и мне посчастливилось продать его без потерь. Те, у кого были верховые лошади, извинились и поспешили домой на рождественские праздники, оставив нас вчетвером. Но прежде чем остальные из нас отправились по своим делам, двое мальчиков
Мы нашли великолепное место для игры в «Монте», в которой мы могли бы легко возместить все наши расходы на поездку. Я был единственным, кто не соглашался с программой, потому что даже не знал, что это за игра; но под давлением, которое на меня оказывали, я в конце концов сдался и стал банкиром своих друзей. О результатах можно легко догадаться. На второй вечер игра была напряжённой, и к десяти часам банк «Монте» закрылся из-за нехватки средств, так как был опустошён до последнего доллара. На следующее утро я отправился
в Даллас, куда приехал с менее чем двадцатью долларами, и
Это был самый несчастный рождественский день в моей жизни. Я написал Джорджу
Эдварду из Денвера, что собираюсь поехать в Миссури, и попросил его
взять моих лошадей и отправиться на маленькое ранчо, чтобы заклеймить моих телят.
 Теперь у меня не было причин противоречить своему совету из того письма,
и я не собирался приближаться к ранчо Эдвардса, но я жаждал получить эти земельные
права и проклинал себя за глупость. До начала весенних работ оставалось два с половиной месяца, и вопрос о том, чем заняться в это время, был единственным, что меня занимало. Мои потребности были слишком насущными, чтобы ждать
мне пришлось долго бездельничать, и, двигаясь на юг, работая, когда можно было найти работу
наконец, я добрался до дома моего закадычного друга-солдата в Вашингтоне
Графство, пешком и верхом в деревенских повозках последние сто миль
дистанции. Ни один опыт в моей жизни не унижал меня так, как этот.
и все же с тех пор я смеялся над этим. Возможно, я раньше слышал о том, что
богатство обретает крылья, но в этом случае, теперь смягченном временем, нет.
несправедливости не будет, если просто записать это как расставание дурака
и его денег.




ГЛАВА VII
“АНГЕЛ”


Ветры невзгод смягчились благодаря радушию, которое оказали мне мой старый товарищ и его жена. Я не скрывал своего финансового положения, но когда я объяснил причины, мой бывший приятель смеялся надо мной до слёз. Я не возражал, потому что вполне это заслужил. К счастью, обстоятельства моих друзей улучшились с момента моего предыдущего визита, и я почувствовал себя незваным гостем. За два коротких года колесо обозрения сделало полный оборот,
и я с трудом передвигался на своих ногах и постоянно чувствовал себя
нищий или бедный родственник. Что ещё больше усугубляло ситуацию, я не мог ни к кому обратиться, и, гордый от рождения, я стиснул зубы, приняв решение, которое будет со мной до самой смерти. Любой из полудюжины моих друзей, если бы они знали о моём истинном положении, с радостью пришёл бы мне на помощь, но обстоятельства не позволяли мне обратиться к ним. Своему
брату в Миссури я уже писал о своём достатке; что касается
друзей в округе Пало-Пинто, то по очень веским причинам моё
положение в том регионе оставалось для них тайной за семью печатями; и
Майор Мэбри мог бы вызвать у него подозрения. Я распоряжался для него большим количеством денег
, считая каждый цент, но если бы он знал о моей
неспособности позаботиться о своих скромных заработках, это могло бы вызвать
его недоверие. Я был уверен, что снова получу у него место бригадира на трассе,
и ни за что на свете я бы не позволил ему узнать, что я могу быть таким
дураком, чтобы бездумно транжирить свои сбережения.

Та небольшая переписка, которую я вела той зимой, была окольными путями
. Время от времени я писала своему брату, что погрязла в
богатство, всегда вмещающими письмо Гертруды Эдвардс с инструкциями
чтобы как, передавая идею в свою семью, которые я проводил
зимой к родственникам в Миссури. Еще не было ни молчаливого
договоренности между Мисс Гертруда и меня, но я передал, что
впечатление на моего брата, и я узнал, что ему пришлось бежать с женой,
У меня была уверенность, что он будет выполнять мои приказы. В письменном виде своего работодателя я
как сообщил сам занят в землю суму, и умоляла его не делать этого
настаивать на моей внешности, пока это было совершенно необходимо. Он ответил:
чтобы у меня было время до 15 марта, чтобы отчитаться в Остине,
поскольку мое стадо было отправлено на север, в округ Уильямсон. Майор
Мэбри рассчитывал пригнать этой весной три стада, одно уже упомянутое
и два из округа Льяно, где он недавно приобрел
еще одно ранчо с обширным поголовьем крупного рогатого скота. Поэтому следовало
мне сохранить незапятнанной свою репутацию, что было довольно сложно сделать, когда
о нашей эскападе в Шермане было известно трем другим бригадирам следопытов. Они
могли бы посчитать это хорошей шуткой, в то время как для меня это было серьезным делом.

Если бы в округе Вашингтон было чем заняться, я бы отправился на работу. Компания, занимавшаяся дноуглубительными работами, уехала на новые месторождения,
другой работы не предвиделось, и мне пришлось сложить руки и ждать. Мы с моим приятелем коротали дни, охотясь на оленей и индеек, используя гончих для охоты на оленей и стреляя в животных на пересечённой местности. С помощью свистка для индеек мы могли приманить их на расстояние выстрела из винтовки, и в нескольких случаях нам удавалось найти их насесты. Дикая индейка в Техасе была осторожной птицей, и хотя я
Я видел стаи из сотен птиц, и чтобы добыть одну из них, нужен опытный охотник. Я всегда любил оружие и охоту, но время тянулось медленно, и я считал дни, как заключённый, ожидая, когда смогу приступить к работе. Но мой срок наконец истёк, и я был готов отправиться в Остин. Мои друзья желали мне всего наилучшего — насколько это было в их силах, — а мой старый товарищ зашёл так далеко, что однажды привёз меня верхом на лошади к своему знакомому. Там мы остались на
ночь, которая была больше чем на полпути к моему месту назначения, и на следующий день
утром мы расстались, он отправился домой с лошадьми, в то время как я путешествовал пешком
или доверился деревенским повозкам. Я прибыл в Остин в назначенный день
с менее чем пятью долларами в кармане и зарегистрировался в
лучшем отеле столицы. Мне нужно было седло, поскольку я продал свое в
Вайоминг предыдущей осенью, и сразу же доложил своему работодателю.
К счастью, моего прибытия ждали, чтобы завести ремуду и фургон в
Округ Уильямсон, и когда я заверил майора Мэбри, что мне не хватает только
седла, он дал мне заказ у местного торговца, и мы отправились в путь в тот же вечер.

Наконец-то я был спасен. С открытием работы мои проблемы поднял, как
ночной туман перед восходом солнца. Даже первый вид на ремуду
поднял мое настроение, поскольку мне выделили сотню прекрасных каурых лошадей.
Они были выращены зимой, некоторое время бегали на хорошем пастбище
и с началом весны были в прекрасном состоянии.
Многие следопыты были близоруки в отношении установки своего снаряжения,
и хотя у нас были разногласия, я хочу сказать, что майор Мэбри и
его более поздние помощники никогда не ожидали, что человек честно отработает день.
работа, если только он не был должным образом обеспечен лошадьми. Весной 1870 года я снова получил по семь лошадей на человека, плюс две дополнительные для бригадира, что в те времена считалось максимумом для перегона скота в Канзас. Многие погонщики давали по пять лошадей на человека, но их людей часто можно было увидеть идущими со стадом, их лошади паслись вместе с коровами, не в силах больше нести седоков.

Получение стада в округе Уильямсон не составило труда.
Четыре известных владельца ранчо должны были предоставить быков в количестве трёх
тысяча. Почти все копыта были с фирменными клеймами продавцов, и только около двухсот были со смешанными клеймами и требовали обычной дорожной маркировки. Несмотря на все усилия удержать стадо в пределах оговоренного количества, мы получили на сто пятьдесят голов больше, но это был скот, от которого нельзя было отказаться без веских причин. Последние быки были получены 22-го числа того же месяца, и
после того, как весь скот, не принадлежащий к нашей ферме, был разделён,
его отправили в загон для клеймения. Майор Мэбри присутствовал при этом, и
Между продавцами и им самим возник спор из-за нашего отказа ставить клеймо на
скот или, по крайней мере, ставить клеймо ранчо на большую часть
стада. Слишком большое количество клейм на животном вызывало
недовольство у перегонщиков и кормильцев на Севере, и мы старались
удовлетворять их пожелания, насколько это было возможно. Продавцы
возражали против того, чтобы скот покидал их пастбища без какого-либо
отпечатка, указывающего на смену владельца. Вся
местность была открытой; в случае паники и потери скота в радиусе
нескольких сотен миль они наверняка вернулись бы на свои пастбища.
и ничто не отличало их от их братьев того же возраста.
Отметины на теле не являются подходящим названием для идентификации чьей-либо собственности,
если это имущество состоит из крупного рогатого скота, находящегося на выгуле, и закон признал
клеймо холдинга отличительным знаком собственности. Но в конце концов был достигнут компромисс
, согласно которому мы должны были пропустить бивней через
желоб и срезать кисточку с их хвостов. В четыре или пять лет
животное это Таллы-Марк держал бы на год, а не работать
страдания животных в отражении жизни насекомых. В случае каких-либо потерь
по пути мой работодатель согласился заплатить один доллар за голову для
возвращения всех отставших, которые вернутся в течение года. Предложение
было справедливым, владельцы ранчо согласились, и мы прогнали всё стадо
через желоб, обрезав хвосты в нескольких сантиметрах от конца. Плотно
обернув хвост вокруг лезвия острого ножа, мы быстро продырявили
несколько голов скота, а клеймение и подсчёт были сделаны за два дня.

Стадо отправилось в путь утром 25-го числа. У меня была хорошая команда
людей, из которых только четверо были со мной в прошлом году. Весна могла
не стоит считать, что это было рано, и поэтому в течение первых нескольких недель мы двигались медленно, столкнувшись с двумя случаями падежа скота с разницей в три дня, но без потери копыт. Эти случаи падежа скота были необъяснимы, так как перед сном они всегда были накормлены травой и напоены, погода была благоприятной, часовые не слышали никаких подозрительных звуков, и оба случая падежа произошли в течение двух часов после рассвета. В отряде был метис, очень тихий
человек, и когда обсуждались причины паники
У костра я заметил, что он пожал плечами в насмешку над выдвинутыми
причинами. Полукровка был моим погонщиком, старым и опытным, и мне
пришла в голову мысль расспросить его о том, что, по его мнению,
стало причиной паники среди скота. Он держался отстранённо, но я
подошёл к нему осторожно, похвалил за то, как он управлялся с
ремудой, проехался с ним несколько часов и ловко выведал его мнение о
том, что стало причиной двух наших панических атак. Поскольку он никогда
не работал со стадом, его первым вопросом было: получали ли мы когда-нибудь
крупный рогатый скот или кто-нибудь из них ослеп с тех пор, как мы начали? Затем он сообщил мне, что
старый испанский ранчерос никогда не оставил бы незрячий животных в
загон со звуком в течение ночи из-за страха панического бегства. Он
предупредил, чтобы я внимательно стада, и если бы был слепым
животное нашли ее вырезать или беда будет, - повторил он, несмотря на
все предосторожности. Я поехал обратно и встретился со стадом, обращаясь к каждому погонщику
с одной стороны, спрашивая, не видели ли какого-нибудь слепого животного, но безрезультатно.
результатов не было до тех пор, пока не был достигнут конец перегона скота. Двое мужчин были на
В хвосте, когда я обратился к ним с вопросом, оба признались, что на прошлой неделе заметили быка, который вёл себя так, будто был не в себе. Я попросил их показать мне быка, и, понаблюдав за ним десять минут, убедился, что он был совершенно слепым. Это был прекрасный, крупный бык, с великолепной шкурой, но его невозможно было удержать в колонне; он постоянно отставал и шарахался от воображаемых объектов. Я привязал быка к дереву на три-четыре ночи,
а когда быки перестали метаться, мы бы его отвязали
вечером, когда укладывали стадо на ночлег, и позволяли ему спать одному.
бедняга следовал за нами, не решаясь уйти ни днем, ни ночью,
но в конце концов упал в глубокий овраг и сломал шею. Его несчастье
постигло его на тропе, затронув его нервную систему до такой степени, что
он прыгал с воображаемых объектов и таким образом приводил в паническое бегство своих
собратьев. Помню, тогда мне пришло в голову, как мало я знаю о скоте
и что нам с моим рэнглером следовало бы поменяться местами. С того дня
Я всегда был внимательным слушателем самых скромных моих
Друзья, когда вы разгадываете тайны жизни животных,

 в этом путешествии произошёл ещё один случай, который продемонстрировал наблюдательность и проницательность моего полукровного ковбоя. Однажды утром в северном Техасе мы проезжали через лесополосу, и повозка с мулом была далеко впереди. Мы старались держать стадо как можно плотнее, чтобы оно не разбредалось, и заметили, что наши верховые лошади брошены в густом лесу. В тот момент было невозможно покинуть стадо, но, добравшись до ближайшего прохода, примерно в двух милях впереди, я
развернулся и поскакал обратно, опасаясь потерять лошадей. Я пересчитал
ремуда и нашел их всех на месте, но вранглера не было. Мысли
о дезертирстве промелькнули в моей голове, ситуация была необъяснимой,
и после того, как я звонил, стрелял и кружил вокруг более часа, я
взял ремуду в руки и отправился за стадом, мысленно готовясь
лекция на случай, если мой "рэнглер" вернется. В полдень того дня, примерно в шести
или семи милях отсюда, метис бодро въехал в лагерь, ведя в поводу
прекрасную лошадь, оседланную и взнузданную, с мужским плащом, привязанным к
канителью-строки. Он объяснил нам, что он заметил след
лошади, пересекающей наш курс под прямым углом. Свежесть знака
привлекла его внимание, и, пройдя за ним небольшое расстояние росистым утром
, он заметил, что за животным что-то тянется
. Был сделан ближайшем рассмотрении, и он решил, что это было
повод, а не веревку, которая была прикреплена к бродили лошади.
Судя по свежести следов, он был уверен, что вскоре догонит животное, но, обнаружив его, столкнулся с трудностями.
встреченный до того, как лошадь позволила себя поймать. Он
извинился за свое пренебрежение служебным долгом, считая инцидент ничем необычным.
и у меня не хватило духу даже отругать его. Там были буквы
в кармане пальто, от которого собственник был определен, и на
прибыв в Абилин в честь возвращения лошади и
амуниция и получает двадцать долларов за червонец на мой спорщик.
Паническое бегство крупного рогатого скота произошло примерно в сорока милях к
северо-западу, но за несколько ночей до того, как мы нашли лошадь, во время которого
стадо забрело в лес, и низко свисающая ветка сбросила с лошади бригадира, а животное убежало, пока его не поймал мой человек.

 Приближаясь к Форт-Уэрту, я все еще ехал медленно из-за позднего времени года и решил наскоро заглянуть в округ Пало-Пинто.  От форта до ранчо Эдвардса было целых восемьдесят миль, и, назначив одного из своих стариков в качестве секунданта, я оседлал своего лучшего коня и выехал за час до заката. Я совершил такую же поездку четыре года назад, когда приехал в эту страну. Прохладная ночь была мне на руку.
сел на лошадь, и на рассвете я добрался до реки Бразос в двух милях от
ранчо. Насыщенного дня последовало; я произнесла невинным белым лицом
лежит на дворе, в объяснении восхитительный зиму я провел с
мой брат в штате Миссури. К счастью, старейшина Эдвардс не был за рулем
любой скот, который год, и Джордж отсутствовал покупку волов для Форт
Транспортник Гриффин. Меня ждали хорошие новости о моем новом ранчо, мой скот
увеличивался, и улыбка процветания снова пролила свое благословение
на меня. Никто не нашел никаких земель рядом с моим маленьким ранчо, и
желанная пристройка на западе все еще была свободна и незанята.
Безмолвный наставник в моей груди был моим единственным обвинителем, но когда я уезжал
с ранчо Эдвардса в вечерних сумерках, даже он умолк,
ибо я держал обещание, что великолепная девушка станет моей женой. Секунда
бессонная ночь прошла как приятный сон, а рано утром следующего дня
твердо придерживаясь решения, которое не могли поколебать никакие друзья-бродяги
, я догнал свое стадо.

После переправы через Ред-Ривер путешествие по индейской стране было всего лишь
повторением других лет с их меняющимся однообразием. Когда-то мы были
находясь в течение трех дней без воды, мы столкнулись с сильными заносами из-за ночных штормов
это задержало наше продвижение, и мы добрались до Абилина только
15 Июня. Однако мы знали об участившемся перегоне скота на север
свидетельства этого были видны повсюду; владельцы слонялись
по разным бродам и перекресткам троп, спрашивая, есть ли стада
в таких-то и таких-то брендах их видели или о них говорили. Пока мы пересекали
Страны, ежедневно встречались люди, которые охотились за потерявшимися лошадьми или наводили справки
о загнанном скоте, в то время как обычные тропы были перерезаны
налаженные магистрали от растущего использования. Ни то, ни другое
Стада мабри не достигли места назначения к нашему прибытию, хотя крупные
Сет появился в течение недели и сообщил о двух других.
примерно в ста милях в тылу. Скот прибывал тысячами
, собирались покупатели с севера, востока и запада, и
перспектива хороших цен была лестной. Мне повезло в обеспечении
мой старый лагерь-земли к северу от города; в сухой сезон уже почти
месяц до созревания травы, и наш скот обрели плоть быстро.
Покупатели просматривали их ежедневно, наши цены были твердыми. Зимовал скот
были на фотографии, была война, на которой между всеми железнодорожными линиями
к востоку от реки Миссисипи, резка на кости, чтобы обеспечить
Западные поголовья трафика. Трехлетние бычки, купленные осенью
раньше по двадцать долларов и перезимовавшие в канзасских прериях, были
выручкой своих владельцев на чикагском рынке до шестидесяти долларов.
Человек, у которого был хороший скот на продажу, мог позволить себе быть твердым.

На этом этапе произошел прискорбный инцидент, который, однако,
Это оказалось для меня благом. Какой-то проныра взял на себя труд рассказать майору
Мэбри о моём возвращении в Абилин прошлой осенью и о моей последующей
вылазке в Техас, приукрасив детали и даже намекнув, что я растратил не свои
деньги. Мне было тридцать лет, и я был вспыльчив, как порох, и
чувствовал несправедливость обвинения, как нож в сердце. Мне ничего не оставалось, кроме как просить о своём освобождении, передать
факты в руки моего работодателя и добиваться тщательного расследования.
 Я всегда с большим уважением относился к майору Мэбри и до
Сезон закончился, я был полностью оправдан, и мы снова стали закадычными друзьями.

 Тем временем я не сидел сложа руки.  К первому июля стало известно, что триста тысяч голов скота будут минимальным количеством, которое можно будет перегнать в Абилин этим летом.  Мои обширные знакомства среди покупателей сделали мои услуги ценными для новых погонщиков.  Мне предложили комиссионные в размере двадцати пяти центов с головы за продажу скота. В первую неделю после разрыва
моих отношений с майором Сетом мой доход от одной сделки составил
семьсот пятьдесят долларов. С тех пор я начал
Я занялся собственным бизнесом. Удача улыбнулась мне, знакомые прозвали меня
«Ангелом», и вместо того, чтобы навлечь на меня неприятности, моя глупость
принесла мне множество друзей. Скотоводы настаивали на том, чтобы я продавал их скот,
перевозчики советовались со мной, и я постоянно был востребован покупателями,
которые хотели узнать моё мнение о молодых бычках перед заключением сделки. Я
был выбран судьёй в десятке споров о классификации скота, и мои решения
всегда были удовлетворительными. Часто, выполняя заказ, я становился покупателем. Северяне, казалось, робели, полагаясь на собственное мнение о техасском скоте. Часто
после заключения сделки покупатель выплатил мне обычную комиссию за
срезку и приёмку, не желая рисковать своим мнением о пастбищном
скоте. На второй неделе августа я продал пять тысяч голов и
купил полторы тысячи. Каждый, кто купил скот в прошлом году,
заработал деньги и вернулся на рынок за новой партией. По мере
продвижения сезона цены росли, три или четыре фермера из кукурузных
регионов закупали целые стада, и год завершился на высокой ноте. В течение четырех месяцев я сыграл важную роль в продаже,
покупка, резка, или получать несколько больше тридцати тысяч голов, на все
которого я получил комиссию.

Я создана во второй половине августа свой лагерь. В
чтобы избежать ночного выпаса скота его летом, кто-то
построили загон, примерно в десяти милях к северо-востоку от Абилина. Это было временное явление
крутые, обрывистые берега ручья образовывали идеальную подкову,
потребовалось всего четыреста футов изгороди по перешейку, чтобы окружить
загон площадью целых восемь акров. Оградой не пользовались, поэтому я нанял
трех человек и на время завладел ею. Я заметил
в предыдущие годы, когда погонщик продавал все свое стадо, кроме
остатка, он обычно жертвовал отбракованными животными, чтобы сократить расходы
на снаряжение и вернуться домой. У меня была идея, что можно было бы заработать на
скупке этих остатков и создании небольшого коммерческого предприятия. Часто
У меня под рукой было до семисот голов отбракованного скота. Кроме того, я был
постоянно покупая и продавая remudas лошади. Поэтому, когда
погонщик продавал весь скот, кроме нескольких сотен, он приходил ко мне, и я
оказывал ему помощь, которую он хотел. Калеки и животные с поврежденными ногами
Обычно их добавляли для ровного счёта или принимали по цене их шкур. Некоторые покупатели требовали качества, а некоторых интересовало только количество. Я помню, как продал сотню выбракованных коров поселенцу на юго-востоке, на реке Смоки, по семь долларов за голову. Условия заключались в том, что я должен был забить скот, и, поскольку многие коровы были калеками и стоили мне почти ничего, они принесли мне хорошую прибыль, а также помогли очистить стадо. Продавая свой скот, я всегда устанавливал разумную цену за выборку скота или предлагал выбрать такое же количество скота за половину
Цена. С помощью этого метода моего стада держали обрезанную с обоих концов и
золотая середина сохранились.

Я люблю думать о тех добрых старых дней. Без предвидения или
то, что я сделал все виды денег летом 1870 года. Нашими лучшими
посетителями той осенью были владельцы небольших ранчо из Канзаса и Небраски, каждый из которых
заработал деньги на своих покупках прошлым летом.
Стопроцентная компенсация за перезимовку бычка и вынашивание его менее года
заставила каждого скотовода и его двоюродного брата вернуться в Абилин, чтобы
повторить свои прежние предприятия. Маленький владелец ранчо, купивший пять
сто Бычков осенью 1869 года был на рынке в настоящее лето
на одну тысячу голов. Спрос всегда казалось, что для удовлетворения поставок немного больше
на пол-пути. Рынок закрылся фирма все меры копыта и по ценам
что было вполне удовлетворительным для погонщиков. Это казалось бы
невозможным, если бы я признался в своей прибыли за тот год, тем не менее, к концу
сезона я отправился по суше в Техас с пятьюдесятью отборными
верховыми лошадьми и приличным счетом в банке. Несомненно, это были золотые дни.
Дни старого Запада.

Моим последним действием перед отъездом из Абилина той осенью была встреча со своим врагом и
добиться личной компенсации. Майор Мэбри умыл руки, наотрез отказавшись назвать имя моего обвинителя, но из других источников я узнал, что мой клеветник — городской конюх. Осенью прошлого года я заплатил за четырёх лошадей и сёдла сто двадцать долларов, чтобы выручить своих застрявших друзей. На следующий день тот же человек предъявил мне ещё один счёт почти на такую же сумму, утверждая, что она была передана ему в счёт урегулирования с другими сторонами. Я изучил
этот вопрос, выяснил, что это спорный игровой аккаунт, и отказался
оплата. Была предпринята попытка, пусть и на мгновение, придержать лошадей,
что привело к тому, что я вызвал недовольство конюха. В результате
следующей весной, когда мы вернулись, наш покровитель перешёл к другому
_конюху_, и между работодателем и работником началась история,
рождённая злобой и ложью. Я договорился о возвращении
Техас, последний из отрядов майора Мэбри, и повозка с
ремудой уже тронулись, когда я нашёл своего переводчика в известном
салуне. Я пригласил его за столик, решив довести дело до конца.
к вопросу. Он неохотно подчинился, когда я заклеймила его всеми
мерзкими эпитетами, на которые был способен мой язык, в заключение обвинив его
в трусости. Я жаждал, чтобы он оказал какое-нибудь сопротивление, ожидая, что
убью его, и когда он отказался замечать мои оскорбления, я позвонил бармену
и попросил два стакана виски и пару
шестизарядники. Ни слова между нами не было, пока бармен принес
напитки и оружие на подносе. — Теперь выбирай, — сказал я. Он
ответил: «Думаю, немного виски мне не помешает».




Глава VIII
«Ленивый Л»


Обратный путь был похож на пикник. Считая мою лошадь, у нас было сто пятьдесят верховых лошадей. Все лишние люди, работавшие на майора Мэбри, были отправлены домой, и к концу сезона в отряде остались только погонщик, семеро мужчин и я. Мы проезжали в среднем по сорок миль в день, мчась по равнинам, как северный ветер, пока не добрались до Ред-Ривер-Стейшн. Там наши пути разошлись, и, отделившись друг от друга,
мы попрощались. Основная группа направилась в
Форт-Уэрт, а я поехал на запад, в Пало-Пинто. Майор Сет был
стремясь обезопасить свои услуги еще на один год, но я сделал не определенный
обещания. Мы расстались лучшими друзьями. Там были рассеяния ранчо
на моем маршруте, но за рулем пятьдесят свободные лошади сделали так медленно, и оно
было почти неделю, прежде чем я добрался до ранчо Эдвардса.

Сезон брендинг был почти окончен. После нескольких дней отдыха был собран отряд
мужчин, и мы отправились на мое маленькое ранчо на Клир-Форк
. В административный центр округа было отправлено письмо с просьбой о встрече с
землемером, и по прибытии на новое ранчо я обнаружил, что загоны были
активно использовались для клеймения скота. Вскоре мы оказались в самой гуще событий,
легко справляясь с ними, клеймя каждого отбившегося от стада
животного, а также ловя диких коров. Моя слабость к хорошим лошадям
была секретом моего успеха в управлении ранчо в первые годы,
поскольку с табуном из семидесяти отборных лошадей ни одно
дикое животное не могло от нас ускользнуть. Наша сеть прочёсывала холмы и
долины, и до прибытия инспектора мы поймали более пятисот телят,
коров-одиночек и диких быков. Разные отряды
спустился по Бразос и передается четкая развилка, всегда используя мой
загоны при работе во второй долине. Мы, как правило, соединены с
эти коровы-охотничьи отряды, распространяя на них все возможные учтивости,
и взамен многие бережливые однолетних был добавлен в мой бренд. За исключением
небольшой охоты на дикий скот, которую мы планировали, каждое копыто было заклейменным
к тому времени, когда геодезист прибыл на ранчо.

Определить местонахождение двадцати участков земли было делом несложным. У нас были
устоявшиеся уголки для работы, начиная с вест-энда
от моего первоначального местоположения мы отбежали на местность, в четырех милях к западу
на пять к югу. Новые внешние углы были установлены с помощью заглубленного
древесного угля и кольев, в то время как внутренние были обозначены наполовину заглубленными
камнями, ничего не было сделано для разделения, кроме как распределить землю по
участкам. Это был красивый участок, охватывающий большой изгиб реки Клир.
Развилка, в нескольких местах сильно заросшая лесом, с богатой почвой,
супесчаная и покрытая травой. Я гордился своим земельным участком,
хотя он был небольшим по сравнению с современными ранчо, и после завершения межевания
мы провели несколько недель, выслеживая несколько стад дикого скота
прежде чем вернуться на ранчо Эдвардсов.

Я женился во время каникул. Новое ранчо было заброшено в течение
зимние месяцы, как скот охотно заботились о себе, требуя нет
внимание. Теперь у меня был хороший оборотных средств, и установив
сам по браку в порядочной семьи страны, я нашел
существует несколько способов открыть передо мной. Среди различных возможностей для
привлекательной инвестиции была марка крупного рогатого скота, принадлежащего поместью
на юге в округе Команчи. Если бы крупный рогатый скот был так хорош, как представлен
они были, безусловно, выгодной, так как бренд был предложен прямой
через четыре с половиной доллара в голову. Было заявлено, что
в течение ряда лет от бренда ничего не продавалось, имущество
было неплатежеспособным, и доверительный управляющий стремился продать все акции
сразу. Я был впечатлен этой возможностью, и в начале зимы
Мы с Джорджем Эдвардсом поехали туда, чтобы изучить ситуацию. Проехав по ранчо несколько дней, мы смогли составить хорошее представление о поголовье, а также расспросили соседей и людей, знакомых с этой маркой,
Я был доволен, что скот обошелся мне дешево. Юрист в округе
Управляющим был главный юрист, и при начале переговоров с ним было
легко заметить, что все, что он знал об акциях, было подтверждено
бухгалтерскими книгами и счетами. Согласно клеймению за последние несколько
лет, оно указывает на клеймо в пять или шесть тысяч голов крупного рогатого скота. В
только беда в торговле, чтобы организовать условия, мое предложение наполовину
денежные средства и баланс в шесть месяцев, крупный рогатый скот должны быть собраны в начале
предстоящей весной. Был предоставлен список недоумение из ссылки и мы
вернулся домой. Через две недели пришло письмо от попечителя,
он принимал мое предложение и просил назначить дату собрания. Я
хорошо, что бренд должен выполнить сорок процентов рулить быдлом,
а разве был какой-то обман, не было бы рядом
из двух тысяч голов поместится на след. Я сразу же купил еще тридцать.
оседлал лошадей, запряг в повозку волов, не считая найма
пятнадцати погонщиков коров. В начале марта мы отправились в округ Команчи,
тем временем договорившись со старшим Эдвардсом о
поставка тысячи голов племенного скота, предназначенного для рынка в Канзасе
.

Ранняя весна благоприятствовала работе. К 10 числу месяца мы были
активно заняты сбором поголовья. Было решено, что мы должны были
воспользоваться помощью персонала ранчо в содержании скота, но
поскольку их насчитывалось всего полдюжины, а верхом они были жалкими, от них
было мало пользы, кроме как в качестве пастухов. Все соседние ранчо устроили
на нас облавы, и к тому времени, когда мы добрались до домашнего ассортимента бренда, я
начал беспокоиться из-за цифр под табуном. Мой
Капитал был ограничен, и если бы мы собрали шесть тысяч голов, это
потребовало бы моих денег. Мне нужно было немного на расходы в пути, а слишком
много скота было бы неудобно. С моей стороны не было намерения
действовать нечестно, даже если бы мы потеряли какое-то количество
годовалых телят в последние несколько дней сбора. Было абсолютно необходимо сократить поголовье до пяти тысяч голов или как можно ближе к этому числу, и, пока работники ранчо пасли скот, а мои люди объезжали стада, это удавалось делать незаметно, хотя мы не выпускали ни одного быка.
Быки в возрасте двух лет и старше убегают. Когда сбор скота был закончен,
к всеобщему удивлению, в стаде насчитали пятьдесят шестьсот с лишним голов. Но их количество всё равно не превышало мой капитал,
и при окончательном расчёте я попросил разрешения отделить и оставить на пастбище сто голов слабого, тощего скота и коров,
вынашивающих телят. Я предложил сделать загон для скота и отправить за ними погонщиков во время
осеннего клеймения, когда управляющий попросил меня сделать ему предложение о покупке
оставшегося скота, чтобы я стал полноправным владельцем клейма. Я колебался.
еще глубже влезаю в долги, но когда он, наконец, предложил мне бренд “Lazy
L” напрямую за тысячу долларов и в кредит,
Я без колебаний приняла его предложение.

Я отобрала сто, прежде чем начинать, когда для этого нет повода сейчас
до Таллы-Марк, как я был в полном распоряжении бренда. В этом размере
скот в одно стадо было неудобным в обращении. В первый день пути мы
едва преодолели десять миль, поскольку было почти невозможно напоить такое
неуправляемое стадо животных даже из бегущего ручья. Второй
В полдень мы отделили всех бычков от двух лет и старше, насчитав в последнем классе чуть меньше двадцати трёх сотен. В смешанном стаде осталось три тысячи с лишним голов, от годовалых телят до старых быков. Мы наняли ещё несколько человек, и в течение следующих нескольких дней мы продвигались вперёд, бычки шли впереди, два стада использовали одну повозку и ночевали в полумиле друг от друга. До ранчо Эдвардсов было целых девяносто миль, и
когда мы преодолели примерно две трети пути, нас встретил посыльный и
сообщил, что домашний скот находится в стаде и готов к старту. Этого все еще не хватало
до назначенного срока для нашего возвращения оставалось два дня, но вместо того, чтобы
разочаровать кого-либо, я взял семь человек и шестьдесят лошадей во главе
табуна и отправился на ранчо, оставив смешанный скот следовать за собой
вместе с фургоном. Мы взяли дневной паек на вьючную лошадь, остановились на ранчо
и на второй вечер добрались домой. Мой контингент на
след стада бы классифицировать примерно семьсот два, шесть
сотни три, и четыре тысячи лет.

На следующее утро стадо отправилось в путь под предводительством Джорджа Эдвардса. Оно насчитывало чуть более тридцати трёхсот голов, в нём было четырнадцать человек и около девяноста лошадей, а также четыре хороших мула для новой повозки. Я пообещал догнать их в течение недели и в тот же вечер присоединился к смешанному стаду, отставшему примерно на десять миль.
Телята падали с пугающей частотой, в повозке их было целых двадцать, и их появление замедляло продвижение стада. С большим трудом нам удалось добраться до ранчо на следующий вечер, где мы
подождал день и соорудил вторую повозку, специально для телят. Это
было намерение отправить стадо крупного рогатого скота на мое новое ранчо на Чистом
Форк и отпустил всех, кроме четырех человек, праздную прислугу по дому
ранчо заменили. При перемещении скота с одного пастбища на другое это
всегда следует делать с появлением травы, поскольку это дает им полноценное
лето, чтобы найти новое пастбище и привязаться к нему. По возможности,
будущие детеныши должны рождаться там, где должны находиться матери
поскольку это укрепляет связи между животным и его ареалом за счет
делая священным место, где родился их детёныш. Из инстинктивного чувства материнства
коровы часто возвращаются на одно и то же место каждый год, чтобы
родить телят.

 Расстояние между домом и новым ранчо составляло около 80 километров. Поскольку
было важно как можно скорее перегнать скот, они отправились в путь,
потеряв всего один день. Их сопровождали два фургона, каждый телёнок был спасён, и, выгуливая стадо рано утром и поздно вечером, мы проходили в среднем по десять миль от восхода до заката.
 Старший Эдвардс, которому не терпелось увидеть новое ранчо, сопровождал нас.
Терпение по отношению к корове — это нечто выдающееся. Когда нам оставалось всего день пути до Клир-Форк, мне посоветовали вернуться. Как только скот доберётся до нового пастбища, четверо мужчин будут пасти его в течение месяца, после чего продолжат объезжать пастбище и возвращать всех отбившихся от стада. Опытный ковбой взял всё в свои руки, а я вернулся на ранчо, где мне оставили лошадь, чтобы догнать стадо. Той весной моя жена несколько раз мельком видела
меня, когда я заготавливал корма для нового ранчо и
разводил скот.
след я был так занят, как пресловутый клюква-купец. Где-то год
раньше я был безденежный, теперь мои обязательства были приняты почти
четырнадцать тысяч долларов.

Я догнал стадо в одном дне езды от Ред-Ривер. Все шло хорошо.
Скот шел по хорошо проложенным следам, ни одного пробега не было.
все было безмятежно и прекрасно. Мы перешли реку Наций у
обычного брода, ничего особенного не произошло, пока мы не достигли реки Уошита
. Индейцы более или менее докучали нам, но мы
отмахивались от них или утоляли их мольбы отбившимся мясом. В
На переправе через Уошито собрался целый лагерь, требующий
шестерых быков и угрожающий оспорить наш въезд на брод. Несколько
мальчиков, которые были с нами, притворялись, что понимают язык
жестов, и это привело к вражде между двумя членами отряда из-за
того, как они истолковали жест вождя. После того, как мы отдали
индейцам двух заблудившихся быков, на переправе собралась целая
группа индейцев, которые отказывались пропустить нас, пока мы не
выполнили их требование. У нас было несколько карабинов, у каждого парня был шестизарядный револьвер или два.
и, собрав всех, кто был верхом, мы подъехали к броду. Индейцев было раза в три больше, чем нас, и было легко заметить, что под одеялами у них были спрятаны луки и стрелы. Я был полон решимости не отдавать больше скот, и во время последовавшего за этим powwow вождь племени вёл себя очень дерзко. Я обвинил его и его племя в том, что они вооружены, и когда он отрицал это, один из моих людей набросился на него с лошадью и сбил с ног. В суматохе с вождя сорвали одеяло, обнажив натянутый лук и колчан со стрелами, и в тот же миг
мгновенный каждый человек принес свой карабин или револьвер, чтобы нести на
удивленные воины. Не прозвучало ни единого выстрела, и больше не было никакого сопротивления.
со стороны индейцев было оказано сопротивление; но когда они повернулись, чтобы
уйти, униженный вождь указал на солнце и описал круг вокруг
его голова как бы указывала на угрозу снятия скальпа.

Именно из-за толкования этого последнего знака возник спор между
двумя членами команды. Один из мальчиков утверждал, что с меня должны были снять скальп
до захода солнца, в то время как другой истолковал угрозу, что мы все
с него снимут скальпы до того, как солнце снова взойдет. Ни одна из версий
это обеспокоило меня, но двое парней поссорились по этому поводу, пока
возвращались к стаду, пока ложь не прошла и их шестизарядники
не заговорили. К счастью, оба они были верхом на конях, которые были
пуглива, и с воспитания и погружаясь выстрелы пошли дикие. Каждый
человек в отряде вмешался, двое парней были разоружены, и мы
занялись скотом. Индейцы не вмешивались.
в ту ночь у брода охрана была удвоена, и инцидент был
забыт в течение недели. Я просто упоминаю об этом, чтобы дать некоторое представление о
люди того времени, готовые ценой своей жизни отстаивать свое мнение, даже по тривиальным вопросам
. “Я самый быстрый человек на спусковом крючке, который
когда-либо проходил по тропе”, - сказал мне как-то вечером ковбой в
салуне в Абилине. “Ты пустое одеяльце лжец”, - сказал тихий маленький
человек, совершенно чужим для нас обоих, даже не окинув взглядом наши
сторону. Я вырвал шестизарядный револьвер из рук моего знакомого и
вытолкал его из дома, подвергаясь резким проклятиям за свое вмешательство.
хотя, без сомнения, я спас человеческую жизнь.

Добравшись до магазина Стоуна на границе Канзаса, я оставил стадо, чтобы
последовал за ним и прибыл в Абилин через два с половиной дня. Только некоторые
двадцать пять стада были впереди нас, хотя я, должно быть, прошел десяток
или больше в моем краткая поездка, ночевка с ними, и вряд ли
не хватает еды на дорогу. Моим мотивом прибыть в Абилин
раньше, чем наш скот, было связаться с рынком, снова обезопасить свои
торговые загоны и усовершенствовать свои приготовления для получения комиссионных
бизнес. Но по приезде, вместо того, поле к себе, я
нашли старые загоны занято трио спекулянтов, в то время как два новых
был построен в десяти милях от города, и полдюжины фирм
предлагали свои услуги в качестве продавцов. Реальных покупателей не хватало,
по крайней мере, среди моих знакомых, и железные дороги скорректировали свои тарифы
, в то время как ожидалось значительное увеличение спроса. Весной было
была мокрой траве был слабый и лишенный питания, и там
ничего не было в мировоззрении поощрительный характер. Тем не менее, большинство
погонщики были очень оптимистичны в отношении будущего, свободно предсказывая
лучшие цены, чем когда-либо прежде, в то время как многие заявили о своем намерении
зимуют на случай, если их надежды не оправдаются. К тому времени, когда прибыло наше стадо
, я перестал бояться рынка в целом и был готов
все распродать и вернуться домой. Я не претендую на то, чтобы иметь какие-либо дополнительные
Форсайт, наверное, это была моя неисполненных обязательств в Техасе, что
способствовало мое беспокойство, но я был готов продать тому, кто первым
говорили о делах.

Наш скот прибыл в хорошем состоянии. Погода оставалась сырой и ненастной.
В густой траве гнездились мириады мух и комаров, и
проходной скот не набирал плоти, как в прежние годы. Соперник
Города соперничали за право вести торговлю на тропах, цены на перезимовавший скот были ниже, и царил полный хаос в отношении будущих цен, погонщики завышали их, а притворные покупатели занижали. Через неделю после их прибытия я продал 1500 наших самых упитанных бычков армейскому подрядчику из Форт-Рассела в Дакоте. Он привёз с собой собственный обоз, чтобы принять скот, и, поскольку его контракт предусматривал миллион с половиной фунтов на вьючных животных, я помог ему купить ещё 1600. Подрядчик был проницательным янки, и хотя я признал
отслужив в армии Конфедерации, он предложил создать партнерство
со мной для поставок говядины на армейские посты в верховьях реки Миссури
. Он рассказал мне о прибылях в этой конкретной торговле,
и даже настаивал на партнерстве, но, хотя возможность была прекрасной,
я не доверял северянину и отказался от союза.
В течение года я пожалел, что не образуя партнерство, как
правление было стабильным покровителя, и мой приемный государство любом количестве
крупного рогатого скота мясного направления.

Мой брат нанес мне визит во второй половине июня. У нас не было
Мы не виделись пять лет, за это время он разбогател и каждую зиму кормил скот на своей ферме в Миссури. Он хотел заинтересовать меня быками, которых кормили кукурузой, но у меня дома было много дел, и через неделю он отправился на запад и купил двести голов скота в Колорадо, чтобы отправить их домой на зимовку.
 Тем временем в Абилине скопилось огромное количество скота, и в магазине Стоуна зарегистрировалось целых шестьсот тысяч голов.
Канзас, однако цены оставались стабильными, учитывая состояние
скот. Многие погонщики останавливались всего на день или два и поворачивали на запад
искали пастбища, на которых могли бы перезимовать их стада. Едва ли половина из
поступивших товаров была даже предложена, что обеспечило справедливые цены для тех, кто
хотел продать. До середины июля последний из наших магазинов был закрыт
продавался по приемлемым ценам, и на следующий день группа отправилась домой,
оставив меня позади. Я стремился заполучить дополнительную партию лошадей,
и, не встретив сопротивления в этой конкретной области, активно торговал
седлами с момента моего прибытия в Абилин. Нежный
Лошади пользовались большим спросом у торговцев и владельцев ранчо, и за время моего недолгого пребывания там я, должно быть, продал тысячу голов, покупая целые табуны и продавая их в розницу в нужном количестве, не забывая выбор
те, что для моего собственного использования. В течение двух недель после того, как Джордж Эдвардс отправился в путь.
вернувшись домой, я закрыл свой бизнес, нанял возвращающуюся команду и
отправился обратно со ста десятью отборными верховыми лошадьми. После того, как
переправился через Ред-Ривер, я нанял мальчика, чтобы он помогал мне управлять ремудой,
и я добрался домой всего на десять дней позже остальных.

Теперь я был гордым обладателем более двухсот верховых лошадей, которые
фактически ничего мне не стоили. Если использовать заимствованный термин, они были
«бархатом» моих торговых операций. Я едва ли могу передать это словами
о важной роли, которую лошади играют в работе пастуха
. Будь то на тропе или на ранчо, здесь царит полная
беспомощность, когда мужчины неправильно оседланы и не в состоянии справиться
с любой чрезвычайной ситуацией, которая может возникнуть. Наоборот, и особенно в
тропа работу, когда люди будут хорошо установлены, нет никакого оправдания за не
во главе любой давке, перемещаясь со стадом на
бурных ночное время, или конечные потеряли скот, пока не обогнал. Из-за
характера профессии мужчина может часто быть мокрым, замерзшим и
голодный, и вправе мало симпатии; но как только он чувствует, что он
больше не смонтирован, его жалоб становится реальной. Корова-лошадь
выживала на пастбище, и если когда-либо привыкала к истощению, то была бесполезна
в течение нескольких недель после этого. Отсюда ценность хорошей лошади в количестве и
важность частой смены, когда обязанности были тяжелыми.
Важность хороших лошадей впервые была осознана мной во время моих поездок в
Форт-Самнер, и тогда я решил, что если удача не благоволила мне
достичь известности пастухом, седло штока бы мой первый
внимание.

Когда я вернулся, было еще слишком рано для осеннего клеймения. Я совершил поездку
на новое ранчо, взяв с собой достаточный запас на зиму, двух дополнительных конюхов,
и старую ремуду на шестьдесят лошадей. Мужчины нашли новый скот
довольно хорошо, приплод телят был обильным, и, проведя там неделю, я
вернулся домой. Ранее я расплатился со своим долгом перед команчами
Округ финансировался денежными переводами из Абилина, и в начале осени я собрал команду
отправиться туда и собрать остатки скота "Ленивого Л”. Взяв с собой
всю новую remuda, мы приступили к разработке бренда
сезон, объезжал соседние ранчо и предлагал по доллару за голову одиноких животных, которые отошли на большое расстояние от места клеймения. Лагерь был разбит в нескольких загонах на прежнем месте, с началом сезона клеймения были наняты дополнительные люди, и после двадцати дней непрерывной езды мы отправились домой с более чем девятью сотнями голов, не считая двухсот с лишним телят. Неудивительно, что управляющий пригрозил подать на меня в суд, но это было его собственное предложение.

По прибытии на ранчо Эдвардса мы остановились на несколько дней, чтобы
собрать плоды моего первого самостоятельного предприятия. Осенние работы были почти
завершены, и, предварительно договорившись о том, чтобы поставить моё клеймо на
скот, мы получили ещё двести пятьдесят голов с семьюдесятью пятью
отборными телятами, прежде чем отправиться на новое ранчо на Клир-Форк. По
прибытии туда мы заклеймили телят, поставили два клейма на скот,
согнали их в загон на ночь, чтобы они привыкли к новому дому,
и через две недели выпустили их на волю. Перегон скота осенью не давал наилучших результатов, но это было свободное время, и
все они были молодыми людьми, и их легко было найти. В промежутке между
беспривязным выпасом этого второго поголовья крупного рогатого скота, клеймение на ранчо было
закончено, и я смог отчитаться о своей работе за
год. “Ленивый Л” был продолжен, и только от этой марки
поголовье увеличилось более чем на тысячу семьсот телят. За вычетом всех
расходов на тропу, один только крупный рогатый скот оплатил весь бренд
, помимо добавления более пяти тысяч долларов к моим наличным деньгам
капитал. Кто опровергнет мое утверждение, что Техас был хорошей страной в
1871 году?




ГЛАВА IX
ШКОЛА ОПЫТА


Успех придал мне смелости. И всё же я, должно быть, бесцельно
бродил, потому что, если бы мои амбиции были правильно направлены,
трудно сказать, насколько большим было бы моё состояние. Возможность
стучалась в мои двери, гигантское молодое государство боролось в
муках политической революции, а я бродил среди всего этого, как
слепой, ведомый ребёнком. Прецедент не имел большого значения,
поскольку мои действия определялись текущим окружением. Лучшие люди Техаса сомневались, что когда-нибудь
избавятся от пагубного наваждения Реконструкции. Мужчины на
суждения которого я полагался смеялись надо мной, получая больше Земли, чем
всего в усадьбе. Поголовье крупного рогатого скота попали в такую дурную славу, что у них нет
денежная стоимость. Многие участки отчужденной земли сменили владельцев из-за молочной
коровы, в то время как геодезисты больше не хотели находить новые земли для обычной
трети, но настаивали на половинной доле. Владельцы ранчо были настолько безразличны
что многие никогда не покидали своего домашнего пастбища при клеймении телят,
не придавая значения потере десяти или двадцати процентов. И все же
на протяжении всего этого — начиная с моего воспитания в Вирджинии — во мне таилась колеблющаяся вера
что когда-нибудь, каким-то образом, эти земли и скот будут иметь
ценность. Но моя вера не была ни смелой, ни напористой, и я
плыл по течению, цепляясь за любую мимолетную соломинку мнения.

Индейцы все еще создавали проблемы вдоль границы с Техасом. Линия
правительственных постов, протянувшаяся от Ред-Ривер на севере до Рио
Гранде на юге делал вид, что держит команчей и их
союзников в узде, в то время как этот род войск умело поддерживался
Техасскими рейнджерами. И все же, несмотря на все предосторожности, краснокожие совершили набег на
Они грабили поселения, угоняли лошадей и совершали убийства. Поэтому в течение нескольких лет после моего замужества мы жили на ранчо Эдвардсов в качестве меры предосторожности против набегов индейцев. Я так часто отсутствовал дома, что меня это устраивало, а поскольку новое ранчо находилось всего в дне пути, любые неудобства с лихвой компенсировались безопасностью. Я намеревался идти по следу и торговать, одновременно управляя
ранчо, куда можно было отправить всё, что не годилось для продажи, чтобы оно созрело или
увеличиться. Пока я мог пополнять свой оборотный капитал, я был доволен,
а остатки моих спекуляций нашли убежище на Клир-Форк.

Зимой 1871-72 годов не произошло ничего важного.
Мы с майором Мэбри обменялись несколькими письмами, в одном из которых он вскользь упомянул о том, что стоимость земельных участков упала до двадцати долларов за акр. Он знал, что я увлекался земельными сертификатами, и в
дружелюбной манере хотел сообщить мне об их отмене, и
случайно упомянул этот факт для моего сведения. Некоторый намек на
лошадиное чутье подсказал мне, что я должен получить больше земли, и после
обдумывания этого вопроса я написал торговцу в Остин и попросил его
купить мне сто участков. Он очень беспокоился о том, чтобы купить второе
СТО на этом же рисунке, но это было бы слишком серьезный набег
на мой торговый капитал, и я отклонил его дружескую помощь. Моя
жена была единственным человеком, которому я доверял при покупке сумки
, и я даже попросил ее спрятать ее на дно сундука с
строгие рекомендации никогда не упоминать о нем, пока оно не приобретет ценность. Это
не облагалось налогом, общественное достояние было в изобилии, и я был молод
в те дни я был достаточно взрослым, чтобы выжидать.

Зима в Канзасе оказалась суровой. Почти каждый погонщик, который
зимовал со своим скотом на севере, погиб почти полностью.
Предыдущее лето было слишком влажным для того, чтобы скот хорошо себя чувствовал, и они
перезимовали истощенными. Вместо того чтобы высохнуть, как сено, трава для буйволов
сгнила из-за чрезмерных дождей, потеряв свои питательные свойства,
и это привело к серьёзным потерям среди всего поголовья скота. В результате
был финансовому краху многих погонщиков, и даже страны легче привод
Северная наступающей весны. В начале зимы я купил две марки скота
в округе Эрат, заплатив половину наличными и получив шестимесячный срок
на оставшуюся сумму. Обе марки представлены в одном ассортименте, и когда мы
собрали их ранней весной, они насчитали чуть более шести
тысяч голов. Эти два контингента были очень хорошим скотом, они стоили
мне по пять долларов за голову, считая годовалых, и из них я отобрал
две тысячи бычков для похода. Снова прислали смешанный скот.
на мое ранчо Клир-Форк, а бычки пошли в соседское стадо
предназначались для рынка в Канзасе. Но когда все было готово к отправке последнего.
С севера пришли такие обескураживающие сообщения, что мои
друзья ослабли, и я сразу же купил их скот.

Моим капиталом была репутация хорошего торговца. У меня были необходимые лошади
и, используя мой кредит, табун стал насчитывать тридцать одну сотню
сильных. Обычные происшествия, связанные с наводнениями и штормами, с нищими индейцами и
караванами, подобными нашему, составляли хронику путешествия. До
по прибытии на границу с Канзасом нас встретили адвокаты из городов-конкурентов,
каждый настаивал на преимуществах своих рынков сбыта для нашего скота.
Прошлым летом в Ньютоне, штат Канзас, открылся небольшой бизнес.
в то время это был терминал железной дороги Санта-Фе. И хотя Ньютон
просуществовал как туристический городок всего одно лето, его репутация благодаря
кровопролитию и буйным беспорядкам, как известно, стоит особняком среди своих
соперников. Тем временем Санта-Фе был расширен до Уичито на реке Арканзас
, и его представители теперь торговались за нашу
покровительство. Абилин был заброшен, но в Эллсворте, примерно в 65 милях к западу от бывшего рынка, на Канзасской Тихоокеанской железной дороге, возник соперник Уичито. Железные дороги соперничали за перевозки скота, каждая из них рекламировала свои преимущества погонщикам, грузоотправителям и кормильцам. Я был беспристрастен, но, поскольку Уичито находился в 100 милях от меня, мой скот направлялся туда.

Уичито был приграничным городом с населением около двух тысяч человек. Мы
нашли удобное место для лагеря к северо-западу от города и обосновались там на постоянной основе
кварталы в ожидании открытия рынка. В течение нескольких недель на свет
диск был уверен, и открыл цен на фирме. На четверть миллиона меньше.
в этом году крупный рогатый скот должен был поступить на рынки штата, и покупатели
стали активнее обеспечивать необходимые поставки. В начале июля я продал
последнюю часть своего стада и отправился домой, оставшись ждать
приезда моего брата. Поездка была успешной; купленный
крупный рогатый скот принес мне хорошую прибыль, в то время как бычки двух
брендов с лихвой окупили смесь, оставленную дома на
ранчо. Тем временем я возобновил старые знакомства среди погонщиков и дилеров,
Среди первых - майор Мэбри. В доверительном настроении я признался ему
что я купил, на недавнее снижение, сто сертификаты
земельный сума, когда он удивил меня, сказав, что было поздно
снижение до шестнадцати долларов за раздел. Я была потрясена увиденным на мгновение,
но майор Мабри согласился со мной, что для человека, который хотел посадить
цена была, конечно, достаточно дешевые,—два с половиной цента за акр. Я
поразмыслил над этим вопросом, и когда ко мне вернулось самообладание, я отправил своего торговца
другу в Остине выписал чек и уполномочил его купить мне еще двести участков земли.
земельный долг. Я был на самом деле уязвлен мыслью, что мое
суждение было настолько близоруким, что я покупал все, что могло обесцениться
в цене.

Приехал мой брат и сообщил о великолепных успехах в кормлении крупного рогатого скота в Колорадо
. Он очень хотел, чтобы я объединил с ним усилия и накормил кукурузой
увеличившееся количество боровов предстоящей зимой на его ферме в Миссури. Мой
рассудок вряд ли одобрял это предприятие, но когда он настоял на обещанном
визите наших родителей к нему домой, я согласилась обставить
крупный рогатый скот. Он также призвал меня привезти столько, сколько позволит мой капитал
, заверив меня, что я найду готовую продажу для любого излишка
среди его соседей. Мой брат вернулся в Миссури, а я сел на поезд
до Эллсворта, где купил вагон отборных каурых лошадей,
отправил их в Кит-Карсон, штат Колорадо. Оттуда меня занесло в
Долина фонтана у подножия горы, где я заключила сделку
семьсот родной Бычков, трех и четырех лет. Это был прекрасный
скот, почти все рыжие и чалые. Пока я их собирал,
из забавных случаев произошел. В облавы проводили нас вниз к
главная река Арканзас, а попутно Пуэбло мы обнаружили ряд
диапазон скот конфискован в городе. Я не могу утверждать это как факт, но
среди скотоводов было предположение, что целью чиновников было
получить некоторый доход, причиняя беспокойство скоту. Результатом было то, что ночью в деревню въехал отряд мужчин
, разрушил загон для скота
и погнал скот обратно в прерию. Главные зачинщики
налета были заподозрены, и на следующий вечер, когда несколько человек из нас отправились в
в городе была предпринята попытка арестовать нас, что привело к драке, в которой был убит офицер и ранены двое ковбоев. Горожане
поддержали офицеров, и около тридцати ковбоев, включая меня, были арестованы и брошены в тюрьму. Мы послали за
адвокатом, и на следующее утро большинство из нас были оправданы.
Троих или четверых парней задержали для суда, поручителями
выступили лучшие люди города, и в ту же ночь группа
ковбоев вернулась в деревню, забрала двух раненых и вывезла их
из страны.

Пуэбло в то время был уникальным городом. Его главной опорой были интересы животноводства.
и я отчетливо помню магазин снаряжения Gann's.
ночью можно было найти где угодно от десяти до тридцати ковбоев, спящих на
прилавках, владелец передает им ключи перед закрытием
время, которого не знает каждый десятый, и спит в своем собственном доме. Тот же обычай царил у Галлапа, торговца седлами, и ни в одном из заведений не пропадало ни одной вещи. В последующие годы оба мужчины сколотили состояния на торговле скотом. Покровительство скотовода принесло свои плоды.
особенности: фирма «Райт, Беверли и Ко» из Додж-Сити, штат Канзас,
за время освоения Дикого Запада накопила семь тысяч с лишним жилетов. Когда
ковбой купил новый костюм, ему не понадобилась такая ненужная вещь, как жилет, и он оставил его. Жилет вернули в запас, где его можно найти и по сей день.

 В начале августа стадо было сформировано. Я взял семьсот двадцать бычков, вложив в них все свои сбережения, оставив лишь
небольшую сумму на дорожные расходы. Я намеревался гнать скот до Миссури, расстояние было чуть меньше
шестьсот миль или шесть недель пути. Четверо мужчин были
привязаны, лошадь нагружена провизией и одеялами, и мы
отправились вниз по реке Арканзас. Первые несколько дней я почти
ничего не делал, только строил воздушные замки. Я представлял, как
весной перегоняю стада из Техаса, вкладываю вырученные деньги в
крупный рогатый скот и кормлю его кукурузой в старых штатах,
продаю, чтобы снова купить и вернуться по той же дороге. Я даже планировал отправить за женой и
ребёнком и с нетерпением ждал счастливой встречи с родителями во время
Наступала зима, и на моём розовом небе не было ни облачка. Но впереди были
бури.

Старая военная дорога шла на юго-восток от Форт-Ларнеда к другим постам на
Индейской территории. По этой государственной дороге прошло несколько
стад техасского скота, все они были под контрактом и, добравшись до
места назначения, избежали рынков Уичито и Эллсворта. Я
пересек их след со своими коренными жителями Колорадо, — скот прошёл
через это место месяц или больше назад, — и даже не подозревал об опасности.
Через десять дней я заметил, что несколько моих быков больны; у них были
опухшие уши
поникшие, они отказались питаться, и упал на задних, как мы пасли
вперед. На следующее утро было сорок головой можете покинуть
кровать-землю, и к полудню многие из них умерли. Я слышал о техасской лихорадке
, но всегда относился к ней как к более или менее мифу, а теперь она опутала мое
маленькое стадо туземцев. К этому времени мы достигли какого-то поселения
в Коттонвуде, и первые поселенцы Канзаса восстали
с оружием в руках и поместили меня в карантин. Никто не знал, в чем была проблема, но все же
скот начал умирать, как овцы; я был совершенно беспомощен, не зная
в какую сторону поворачивать или что делать. Карантин был ненужным, так как в течение
нескольких дней половина скота заболела, и это было все, что мы могли сделать, чтобы
отойти подальше от зловония мертвечины.

Был вызван ветеринар, который констатировал у него техасскую лихорадку. Мне пришлось
ранее вскрыть несколько мертвых животных и найти содержимое
их желудков и коллекторов, настолько сухих, что они вспыхивали и горели, как
порох. Лихорадка высушила даже их внутренности. В надежде на
введение слабительного я покупал целые поля зеленой кукурузы и
превращал в нее больной и умирающий скот. Я покупал масла у
Я и мои люди работали день и ночь, обрабатывая поражённых животных, но мы не могли остановить эпидемию. Как только мы выяснили причину проблемы — пересечённую местность, по которой прошёл техасский скот, — соседи стали дружелюбнее и сочувствовали мне. Я разрешил им забрать павшие шкуры, а взамен получил много доброты там, где за несколько дней до этого столкнулся с ружьями. Это был мой первый опыт техасской лихорадки, и
уроки, которые я усвоил тогда и впоследствии, заставляют меня скептически относиться ко всему
теории, касающиеся передачи микроба.

История потери моего стада в Колорадо ужасна. Эта лихорадка
иногда называется селезеночным и в настоящем случае, где животных
подождал еще неделю или дней десять, пока еще живы, их кожа часто
трещины вдоль позвоночника, пока один мог бы заложил два пальца в
открытие. Все стадо было поражено, менее полудюжины животных
избежали нападения, десятки умерли в течение трех дней, большинство затянулось
на неделю или больше. Несмотря на все наши усилия спасти их, как можно больше
сто человек погибло за один день. Я оставался с ними шесть недель, или
пока лихорадка не охватила стадо, потратил свой последний доступный
доллар в попытке спасти бессловесных животных, и, имея надежду
расстроенный, продал остатки двадцати шести голов по пять долларов
за штуку. Я сомневаюсь, стоили ли они этих денег, поскольку три четверти из них
были обожжены лихорадкой и едва ли пережили бы зиму, единственными
ценными животными были около полудюжины, избежавших всеобщей чумы
. Я дал каждому из моих людей по две лошади и разделил свои деньги
с ними, и они пошли обратно в Колорадо, в то время как я повернул домой, а
мудрее, но бедным человеком. Принимая во внимание, что я покинул Уичито три месяца назад
с более чем шестнадцатью тысячами долларов наличными, я вернулся с восемнадцатью
верховыми лошадьми и не таким большим количеством долларов наличными.

Мои воздушные замки рухнули. Проблемы никогда не приходят сами по себе, и в течение последних
двух недель, работая с умирающим скотом, я страдал от
озноба и лихорадки. Лето выдалось необычайно влажным, в долине Арканзаса буйно разрослась растительность, и после первого
в редкие морозы сама атмосфера пропитывалась малярией. Я спал
на земле вдоль реки больше месяца, пил нечистую воду
из ручьев, и я стал легкой жертвой преобладающих миазмов.
Почти все техасские погонщики разъехались по домам, но, к счастью для меня, у Джима
Догерти еще оставалось снаряжение в Вичито, и он пригласил меня в свой фургон. Это
может быть неделю или десять дней, прежде чем он начал бы домой, как он был
проведение стадо коров, продается в индийских подрядчика, который должен был
появиться же в течение двух недель. В промежутке между ожиданием, все еще
страдая от лихорадки, и малярию, я посетил среди немногих других
корова-лагерях, разбросанных вверх и вниз по реке. На одном из них я познакомился с
незнакомцем, тихим маленьким человеком, который также переболел погодой из-за
малярии, но затем выздоравливал. Он поинтересовался, как в моем случае и
мне дали какое-то лекарство, чтобы сломать озноб, и мы посетили назад и
далее. Вскоре я узнал, что он приехал сюда с несколькими своими соседями
из Каунсил-Гроув; что они собирались купить скот и что он был
банкиром партии. Его очень интересовало все, что касалось
в Техас; и когда я рассказал ему о дешевизне земель
и живности в принятом мной штате, он выразил желание
заняться перегонкой скота на север. Огромное количество техасского скота было выращено
в его родном округе, и он прекрасно понимал преимущества
выращивания южных бычков в северном климате. Многие из его
соседей сколотили небольшие состояния на покупке молодняка в Абилине,
подержали их год или два и отправили на рынок как откормленный скот.

Партия купила шестьсот двухлетних бычков, а мой новообретенный
Мой друг, банкир, пригласил меня помочь с приёмкой скота. Мои знания о пастбищном скоте были явным преимуществом для покупателей, которые, без сомнения, были хорошими фермерами, но, к сожалению, испытывали трудности, когда им приходилось выбирать из техасского стада и ограничивать себя по возрасту. Я резал, считал и принимал бычков, и моя работа доставляла мне такое удовольствие, что покупатели предложили мне плату за мои услуги. Это был всего лишь дружеский поступок,
не заслуживающий вознаграждения, но я завоевал уважение банкира,
защищая интересы его клиентов. В результате
знакомство заключалось в том, что мы встретились в городе тем вечером и немного выпили
вместе. Ни один из них никогда не интересовался прошлым другого или
предшественниками, оба, казалось, были довольны знакомством с солдатом
. При прощании я дал ему свое имя и адрес и
пригласил его навестить меня, пообещав, что мы вместе купим стадо крупного рогатого скота
и следующей весной погоняем его по тропе. Он принял
приглашение, сердечно пожав руку и просто пообещав
“Я приду”. Эти слова стали началом партнерства, которое
Эта дружба длилась восемнадцать лет, и только смерть могла её
прервать.

Индейский подрядчик вернулся вовремя, и на следующий день я отправился домой
с отрядом Догерти. И по пути, словно меня преследовала какая-то
неумолимая Немезида, две мои лошади вместе с другими были украдены индейцами
однажды ночью, когда мы разбили лагерь у Ред-Ривер. Мы преследовали их
на запад почти пятьдесят миль, но, убедившись, что они
путешествуют и днём, и ночью, повернули назад и продолжили свой путь. Я
вернулся домой с шестнадцатью лошадьми, которые много лет спустя
рабочие и соседи были отмечены как "пони Энтони за тысячу долларов"
коровьи пони. Невозможно отрицать тот факт, что я остро переживал потерю
своих денег, поскольку это нанесло ущерб моему бизнесу, в то время как мои расходы на ранчо,
составившие более тысячи долларов, остались неоплаченными. Я был богат на
непригодный для продажи скот, владел ранчо площадью тридцать две тысячи акров, ездовых лошадей
в изобилии, и был в долгах. Сундук моей жены был наполовину заполнен земельными расписками,
и признание этого факта вызвало бы только насмешки. Но мое
обучение было оплачено, и все, о чем я просил, - это шанс, потому что я знал толк в
я занимался выпасом скота. И всё же это был второй раз, когда я потерял свои
деньги, и я начал сомневаться в себе. «Ты держись коров, — сказал мне Чарли
Гуднайт той зимой, — и однажды они принесут тебе удачу. Я думал, что разглядел в тебе что-то, когда ты только начал работать на
Лавинга и меня. Рид, если ты будешь немного осторожнее со своей энергией,
ты ещё заработаешь на скоте целое состояние».




ГЛАВА X
ПАНИКА 1973 ГОДА


Я никогда не забуду эти ободряющие слова моего первого работодателя.
 Друзья помогали мне с финансами, и между моим банкиром и мной ходили письма
мы с другом договорились встретиться с ним в Форт-Уэрте в начале февраля.
Уэрт. В то время не было прямой железной дороги,
маршрут пролегал через Сент-Луис и Тексаркану, с долгой поездкой на дилижансе до
места встречи. Между нами не существовало определенного соглашения; он
просто нанес мне визит с целью изучить торговлю скотом
, существовавшую тогда между нашими соответствующими Штатами. Никаких обязательств не было, но я надеялся заинтересовать его настолько, чтобы он присоединился ко мне в перегонке скота. Хотел бы я
опиши чувства человека, который имеет деньги и потерял его.
Ни разу в жизни не сделал такой возможности для
инвестиции как были представлены мне, что зима. Не менее половины
десятка марок скот предложил мне за первые условия половина
денежные средства и баланс, чтобы удовлетворить мое собственное удобство. Но у меня не хватало средств
даже положение вагон на месяц работы, и я вынужден был
отвернуться от всех сделок, многие из которых были копиями моих
былые успехи. Я был унижен до самого праха; я склонил свою шею перед
каблук обстоятельств, и с нетерпением ждал прихода моей
случайное знакомство.

Я прочитал несколько эссе об отношении денег к сообществу. Нет
в нашей семье были когда-либо теоретизирования, но я знаю, каково это
быть безденежный, мой опыт работы с Техасская лихорадка доставило бы мне огромное
аспирантура. Рожденный с неугомонной энергией, я жил в
бездне отчаяния из-за нехватки денег, и снова, используя их,
подчинил законодательный орган своей воле и желанию. Все это не имеет отношения к
моему рассказу, и я спешу продолжить. В первую неделю февраля я ехал в
в Форт-Уэрт, чтобы дождаться прибытия моего друга Кэлвина Хантера, банкира и скотовода из Касл-Гроув, штат Канзас. В городе меня ждали несколько писем, в которых сообщалось о его продвижении, и в положенное время он прибыл, и мы его встретили. На следующее утро мы отправились в путь, запрягши в повозку пару мулов, рассчитывая преодолеть расстояние до Бразоса за два дня. По пути нам встретилось несколько ранчо, на которых мы могли остановиться,
но мы не спешили, делая большие крюки, чтобы проехать мимо
скота, и ни одна деталь пейзажа не ускользнула от моего внимания.
маленький компаньон. Почва, местные травы, природные воды,
общая топография страны, богатая своей первозданной красотой, создали
панораму, одновременно приятную и волнующую глаз. Но главный
интерес был сосредоточен на крупном рогатом скоте, тысячи котов которого всегда были в поле зрения.
Они бродили вдоль ручьев или паслись как попало.

Мы добрались до ранчо Эдвардса рано вечером второго дня. За два дня
путешествия под наше непосредственное
наблюдение попало около двадцати тысяч голов крупного рогатого скота. Вся страна представляла собой открытый ассортимент, бренды смешивались,
всех возрастов и пород, от угрюмого быка до семилетнего
бычка, или от годовалой тёлочки до бабушки младших
поколений. Моё желание показать страну и её скот нашло
горячую поддержку в лице мистера Хантера, и, оставив повозку, мы
сели на лошадей и поехали вверх по реке Бразос до старого форта
Белкнап. Весь скот хорошо перезимовал. Свернув на юг, мы добрались до Клир-Форк выше моего
ранчо и провели ночь на ранчо, где мои люди построили второй
дом, соединив их коридором. Проехав через мой загон,
Через два дня мы повернули обратно к Бразосу. Осенью на моём ранчо клеймили 3100 телят, и, проезжая по прерии, я был рад видеть так много молодых бычков с моими разными клеймами. Но наша поездка лишь разожгла аппетит моего гостя, и он захотел увидеть больше, поэтому мы без промедления отправились на юг в повозке и доехали до округа Команч. Каждый день пути
приводил нас к скоту, выставленному на продажу; цены были
привлекательными, но мы повернули на восток и вернулись в долину
Brazos. Я предложил продолжить осмотр достопримечательностей, но мой гость попросил дать ему
несколько дней, пока он не получит вестей от своих банковских партнеров. Я
нуждался в партнере, и очень нуждался, и был полон решимости заинтересовать
Мистера Хантера, даже если на это уйдет целый месяц. И, таким образом, повисает история.

Коренной техасец не отличается энергией или честолюбием. Его
успех в животноводстве во многом обусловлен тем фактом, что почти всю работу
можно выполнять верхом. И всё же в этой конкретной области он стоит во главе своего класса. Будь то в Монтане или в его родном солнечном Техасе, когда
дело доходит до обращения со скотом, от чтения клейм до разделки поезда с бивнями.
ему нет равных. В дни расцвета чероки
Стрип, техасец пригласил капитана Стоуна, жителя Канзас-Сити, посетить его
ранчо в округе Том Грин и выставил стадо бычков для перегона на
Мясное ранчо Стоуна в аутлете Чероки. Приглашение было принято,
и по прибытии жителя Канзас-Сити на ранчо техасца хозяин
и гость нанесли дружеский визит продолжительностью в несколько дней. Это
был первый визит северного пастуха в штат Одинокой Звезды, и он
естественно, ему не терпелось увидеть скот, который он рассчитывал купить.
Но хозяин не сделал ни малейшего движения, чтобы показать скот, пока терпение не перестало быть добродетелью
, когда капитан Стоун отложил светскую беседу
и вежливо попросил показать образец местного
крупного рогатого скота. Два пастуха были хорошими друзьями, и никто не хотел их обидеть
но хозяин заверил своего гостя, что спешить некуда, предложив
подготовить лошадей и показать стадо на следующий день. Капитан Стоун
сдался, и на следующее утро они отправились в путь, но через несколько миль встретили
сосед, когда все трое спешились в тени дерева.
Обычная деревенская болтовня занимала внимание двух
техасцев до тех пор, пока голод или какое-то другое предупреждение не заставило одного из них взглянуть на часы, и оказалось, что было три часа дня.
Было уже слишком поздно для продолжительной поездки, и владелец ранчо
пригласил своего соседа и гостя вернуться на ранчо на ночь. Ещё один день был потрачен впустую на то, чтобы развлекать соседа,
северного пастуха, который тем временем нервничал и ходил по крапиве
до тех пор, пока не был предпринят второй заход, чтобы посмотреть на скот. Было туманное
утро, и они отправились по маршруту, отличному от того, которым пользовались ранее
, приезжий владелец ранчо ехал вместе с ними. Незамеченная, свора гончих
последовала за троицей всадников, и прежде чем туман рассеялся, пума напала на след
, и собаки разошлись блестящим хором. Двое техасцев
пришпорили своих лошадей, следуя за стадом, покупатель скота по необходимости присоединился к ним.
погоня привела в какие-то холмы, откуда
они вернулись после наступления темноты, так и не увидев днем ни одной коровы.
Один тривиальный инцидент за другим мешал увидеть скот
в течение десяти дней гость отводил хозяина в сторону и любезно говорил ему
что ему нужно показать скот, иначе он отправится домой.

“Вы ведь не торопитесь, не так ли, капитан?” - невинно спросил техасец.
“Тогда все в порядке; нетрудно показать скот. Да, они бегают прямо здесь,
вокруг дома, в двадцати пяти милях от ранчо. Покажу вам
образец товара в часе езды. Вы можете просто поспорить, что старый
Округ Том Грин заполучил бычков! Милая, если бы я знал, что ты
в спешке я мог бы показать вам скот на следующее утро после вашего приезда. Капитан, к этому времени вы должны знать меня достаточно хорошо, чтобы говорить без предисловий. Вы, янки, такие беспокойные и нетерпеливые, что я серьёзно сомневаюсь, что вы получаете от жизни всё, что она вам даёт. Поторопитесь, ребята, и приведите мулов; мы с капитаном Стоуном сегодня утром поедем по Мидл-Форк. Поторопись, пожалуйста, мы спешим.

 Со временем я, наверное, перенял томный техасский стиль.
но по случаю первого визита мистера Хантера я нуждалась в денежном партнере
и, соответственно, танцевала на публике. Как только связь
была установлена с его партнерами на Севере, мы совершили несколько коротких поездок
в соседние графства, ни разу не задерживаясь дольше, чем на два-три дня. Когда
мы смотрели на разведение к его удовлетворению, он удивил меня,
предлагают поставить пятьдесят тысяч долларов в молодых бычков в Канзас
торговля. Я никогда в жизни не падала в обморок, но его предложение ошеломило меня на
мгновение, или пока я не смогла сориентироваться. В результате
Предложение состояло в том, что мы заключаем соглашение, по которому я должен был
покупать и обрабатывать скот, а он должен был помогать мне в продаже и размещении скота в его штате. Негласный партнёр должен был предоставить равную долю средств, а я должен был получать треть чистой прибыли. Через неделю после заключения этого соглашения дело сдвинулось с мёртвой точки. У меня были лошади и повозки, людей было много, и были наняты два отряда. В начале марта был заключён контракт
Округ Паркер за тридцать одну сотню двухлетних бычков и ещё
в Янге за четырнадцать сотен голов, последние должны были быть доставлены на моё ранчо. Джордж Эдвардс должен был получить более молодой скот, и он, и мистер
Хантер получили его, после чего последний поспешил на запад, за девяносто миль, чтобы рассчитаться за скот, купленный для доставки на Клир-Форк. Тем временем на моём ранчо собрали весь наш крупный рогатый скот в возрасте двух лет и старше, и к моему приезду в стаде было почти двадцать пять сотен голов. Из такого количества
получилось бы неповоротливое стадо, и я отобрал всех молодых особей и
тощих бычков, пока мой личный контингент не достиг двух тысяч.
 Бычки, взятые в аренду, прибыли вовремя, полностью соответствовали требованиям,
и моё стадо было готово к отправке в назначенный день.

 Каждый доллар из пятидесяти тысяч был вложен в скот, за исключением
достаточного количества для обеспечения фургонов в пути. Мой отряд на ранчо, за исключением
двух человек и десяти лошадей, был задействован в работе на тропе в целях экономии,
поскольку я был полон решимости заработать немного денег для своих партнёров. Оба
стада должны были встретиться и пересечься на станции Ред-Ривер. Сезон был в самом разгаре
благоприятный, и все предвещало благополучное лето. В самый последний момент
между мистером Хантером и мной возникла туча, но, к счастью, миновала
без грозы. В ночь перед отправлением второго стада мы с ним засиделись
допоздна, устраивая наши дела, поскольку в его намерения не входило
сопровождать стада по суше. После того, как все деловые вопросы
были улажены, развалившись у походного костра, мы начали вспоминать, когда
выяснилось, что мой тихий маленький партнер служил в армии Союза
и в звании майора. Мне всегда нравится шутить, даже на
я сам, но меня бросило то в жар, то в холод от этого признания. Что? Рид
Энтони заключил партнерство с майором Янки? Казалось, что так и было.
Я. К счастью, я сдержалась, и под предлогом
начиная стадо на рассвете, я извинился и искал моего одеяла.
Но не спать. С одной стороны, в ночной тишине и
через годы, пришли обвиняющие голоса старых товарищей. Очень Мой
раны, казалось, вновь и проклинать меня. Разве мои страдания после Питтсбург
Посадка ничего не значат? Моя дорогая старая мать в Вирджинии,
приветствуя меня, единственного из трех ее сыновей, вернувшихся с войны,
жестоко обвинила меня. И все же, с другой стороны, этот человек был моим гостем.
По моему приглашению он съел мою соль. Для взаимной выгоды мы
вступили в партнерские отношения, и я рассчитывал получить прибыль от
вложения его денег. Что более важно, он не обманул меня ни
скрыл ничего; точно так же он знал, что я служил в
Армия конфедератов. Мужчина был честен. Мне очень хотелось поступить правильно.
Солдаты великодушны к врагу. Пока он спал в моем лагере, я
тщательно проанализировал ситуацию и решил, что он бламелесс. На следующее
утро и всегда после этого я обращался к нему по воинскому званию.
Прошел почти год, прежде чем майор Хантер узнал, что он и его техасский напарник
участвовали в гражданской войне под разными флагами.

Мой партнер вернулся на ранчо Эдвардса и был отправлен в Форт-Уэрт,
где он сел на дилижанс и поездом отправился домой. Стадо ровесников двухлетнего возраста
нуждалось в дорожном клейме, поскольку они были приняты в количестве двух или более марок,
что задержало их старт. Майор Хантер рассчитывал продавать
фермерам, которым бренды были неприятны, и поэтому выступал против
больше клейм, чем было абсолютно необходимо. Чтобы преодолеть это
препятствие, я помечал весь пригнанный скот, который попадал в моё стадо,
отпиливая от каждого быка около двух дюймов от правого рога. По мере того, как
скот прибывал, эту работу можно было легко выполнить в загоне, а в случае
потери скота при панике клеймо сохранялось на долгие годы. Трава
уже хорошо выросла, когда оба стада отправились в путь, но по прибытии в Ред-Ривер
не менее полудюжины стад были привязаны к водопою, одно из которых
Джордж Эдвардс. Произошла задержка на три дня, в течение которых
другие стада прибыли, когда река разлилась, позволив нам переправиться. После этого я
взял на себя инициативу, второе стадо на полдня отставало от остальных, с
почти еженедельным инцидентом, связанным водой из-за промежуточных рек.
Но по мере того, как мы продвигались на север, наводнения казались слабее, и по нашем прибытии
в Уичито установилась хорошая летняя погода.

Я обустроил свой прошлогодний лагерь. Майор Хантер приехал на поезде,
и через неделю после нашего приезда мой отряд был расформирован и отправлен
домой. По возвращении обычно выплачивали половину жалованья, и мой напарник
одобрение и оплата труда мужчин, а также ведение всех счетов по расходам.
счета. Все было в порядке, как в банке, и с помощью one
, которая держала оба стада отдельно, расходы были сведены к минимуму.
Майор Хантер взад и вперед, между его родным городом и Уичито, и
всякий раз, привезли покупателей, осуществление продаж дополнительных
хорошие цены. Бумага скот считался золотым краем безопасности среди
финансовые мужчин, и мы их продали, достойные стороны, есть очень много крупного рогатого скота на
кредит, родной банк, с которым мои партнеры были связаны беру
замечания на их лицах. Дела шли своим чередом, мы продавали, когда у нас была возможность.
в начале августа остатки каждого стада были собраны.
половину оставшегося поголовья отправили домой. Привод полностью половины
миллион разведение достиг в том году штат Канзас, большая часть
которая была сосредоточена в Уичито. Мы были настойчивы в продаже, и,
обладая сильной местной связи, распродали весь скот наш длинный
до финансовой паники 73 даже не начавшись. Однако покупка и продажа небольших стад была прибыльным делом
фермерам и скотоводам. Мои партнёры хотели, чтобы я остался до конца сезона, занимался закупками, поддерживал лагерь и держал наготове запас скота. Просматривая старые заплесневелые бухгалтерские книги, я обнаружил, что, помимо нашего собственного стада, мы управляли почти семью тысячами голов, а самое большое количество скота, которое мы когда-либо держали наготове, составляло полторы тысячи голов.

Мой активный партнёр оказался проницательным человеком в бизнесе, и, несмотря на
прошлое, наша дружба окрепла и расширилась. За несколько недель до
финансового краха он знал о его приближении, и наш дом был готов
в порядке. Когда на Запад пришла паника, у нас не было ни клочка земли,
на которой можно было бы пасти скот, а лошади, которые были у нас, принадлежали мне и не продавались; и
фирма «Хантер, Энтони и Ко» выдержала бурю, как надёжный корабль.
Паника достигла Уичито, когда более половины скота, проданного в том году, ещё не было раскуплено.
Местные банки начали требовать возврата денег, выданных погонщикам, покупатели покинули рынок, и цены резко упали. Поставки лучшего
скота не приносили прибыли, достаточной для оплаты комиссионных
и транспортных расходов. Каждый техасский погонщик, чей
крупный рогатый скот был непродан. Контракт на осень был подписан лишь на несколько стад.
поставка индийским и армейским подрядчикам. Нам пришлось бежать из
приближение грозы в самый последний момент, даже сведение и отправка
мой наряд дома до финансового циклон достиг степей
Канзас. Моей последней сделкой перед тем, как началась паника, был индивидуальный счет
моя врожденная слабость к изобилию верховых лошадей проявилась
в покупке девяноста голов и отправке их домой с моими людьми.

Теперь я начал видеть преимущества проницательного и дальновидного бизнеса
партнеры. Когда разразился крах, едва ли дюжина скотоводов продалась,
в то время как из тех, кто держал скот в Вичито, почти все были местными.
занимали деньги или задолжали дома за свои стада. Когда банки,
сами охваченные паникой, начали требовать краткосрочные ссуды, их
безумие парализовало рынок, много скота было принесено в жертву при принудительной
продаже, а покупателей почти не было. При снижении стоимости по сравнению с
ценами, которые преобладали в начале лета, потери Texas
drovers, вызванные паникой, составят несколько миллионов долларов.
Я вышел из общего крушения нетронутым, хотя и лично.
не претендую ни на какие заслуги, поскольку это должно быть отдано моим партнерам. Годом ранее,
когда каждый второй погонщик возвращался домой процветающим и счастливым, я вернулся
“без гроша в кармане", в то время как сейчас ситуация была обратной.

Я провел неделю в Каунсил-Гроув, навещая своих деловых партнеров.
После урегулирования году, я очень хотел вернуться
домой, договорившись, чтобы гнать скот на следующий год на тех же условиях и
условия. Мои партнеры подарили мне, за наличный расчет, так и за пределами моего
отдельно взятый скот, я заработал за лето более десяти тысяч долларов
работа. Однако у майора Хантера возникла идея вернуться на рынок — с появлением
первых признаков улучшения финансового положения на
Востоке, - и меня задержали. Предложение о покупке стада крупного рогатого скота
и его зимовке на пастбище было полностью обсуждено между нами,
и цены, безусловно, были стимулом для этого предприятия. В течение
обычной открытой зимы поголовье сохранялось на пастбище по всей западной части
Канзаса, особенно когда засушливая осень привела к созреванию и вылечиванию
трава, как сено. Пастбища были просто великолепны, и мы с майором
Хантером, соответственно, отправились в Уичито, чтобы оценить ситуацию.
Мы прибыли в разгар паники и обнаружили, что дела обстоят плачевно.
Скотоводы умоляли и даже просили нас сделать предложение о покупке их
стад, в то время как цены, преобладавшие месяц назад, упали более чем
наполовину. Мы с майором Хантером пришли к выводу, что при нынешних показателях,
даже если половина скота погибнет из-за суровой зимы, предприятие всё равно
принесёт прибыль. Благодаря финансовым связям на Востоке мои партнёры
Я знал о первых признаках улучшения ситуации в денежных центрах
страны. Насколько я помню обстоятельства, паника началась на Востоке
примерно в середине сентября, и только в конце октября доверие было
восстановлено или произошли какие-то заметные улучшения в денежно-
кредитной ситуации. Но когда это произошло, мы были заняты покупкой
верховых лошадей и крупного рогатого скота. Большая часть непроданного
скота состояла из коров, тёлок и молодых бычков, непригодных для
мясного производства. Мои
партнёры утверждали, что трёхлетний бычок должен зимовать где угодно
буйвол мог бы, при условии, что у него достаточно мяса и силы, чтобы противостоять
суровости климата. У меня не было никакого мнения, кроме того, что сказали мне другие пастухи
, но я был готов рискнуть там, где была
разумная надежда на успех.

Первым шагом было купить упряжь хороших лошадей. Это было сделано путем
выбора из полудюжины ремудо, была подобрана повозка и обеспечен
набор людей. Как только стало известно, что мы находимся на рынке
скота, конкуренция усилилась, продавцы конкурировали друг с другом
и устанавливали цены, по которым мы принимали скот. Никто, кроме
были взяты трехлетние бычки, и за один день мы закрыли торги
на пять тысяч голов. Я принял скот, ограничив свой выбор
пятью дорожными и десятью марками для одного ранчо, поскольку в наши намерения не входило
проводить ребрендинг так поздно в сезон. Там было нечего делать, кроме как вырезать,
подсчитать, и принять, и на вечер третьего дня было в табуне все
готовы начать для своего зимнего ассортимента. Фургон был хорошо загружен
провизией, и мы двинулись на юго-запад, рассчитывая отправиться на зимовку
на первое попавшееся хорошее пастбище. Я взял третий
я заинтересовался стадом, заплатив за него шестую часть покупной цены, а остальное внесли мои партнёры. Майор Хантер сопровождал нас, так как стадо было слишком большим и неповоротливым, чтобы с ним можно было хорошо управляться, но мы гнали его вперёд, растянувшись на милю. Чудесная осенняя погода благоприятствовала скоту, и на десятый день мы добрались до реки Медисин, где, согласно неписаному закону о правах поселенцев, мы заняли десять миль её девственной долины. Местность была довольно
укрыта хорошо просушенной буйволовой травой; на севере и западе
цепь песчаных дюн, в то время как на юге страна была изрезана глубокими
оврагами, обеспечивающими великолепное укрытие на случай снежных бурь или ненастья
штормы.

На обоих концах полигона было построено по землянке. Майор Хантер взял
фургон и упряжку и отправился в ближайшее поселение, вернувшись с
грузом кукурузы, заключив контракт на поставку еще пятисот
бушелей. Тем временем я был занят тем, что искал скот, рассредоточивая его по окрестностям, разбивая на группы не более чем по десять-двадцать голов. Для них были построены загоны и уютные укрытия.
Несколько лошадей, удобные помещения для мужчин, и мы устроились на зиму, чувствуя себя в безопасности. К первому декабря
численность отряда сократилась до четырёх человек в каждом лагере, и все они
имели опыт содержания скота зимой. Были установлены загоны, в которых
было достаточно места для нашего скота, и мы объезжали их вечером и
утром в любую погоду. Два техасца, оба опытные погонщики,
должны были следить за скотом, который покидал границы пастбища. Погода по-прежнему была прекрасной, а в лагерях было достаточно провизии,
майор и вернулся к железной дороге и захватили поезд за совет
Роща. Мне не терпелось вернуться домой, и взял самый прямой маршрут, тогда
в наличии. Железные дороги только начинали прокладывать на Запад, и одна из них была
недавно завершена через восточную часть территории Индии
, ее конечная точка находилась к югу от Ред-Ривер. Не имея ничего, кроме
одежды на спине и седла, я отправился домой и в течение
двадцати четырех часов прибыл в Денисон, штат Техас. Пересадочные этапы доставили
меня в Форт-Уэрт, где я купил оседланную лошадь, и на следующий вечер я
Я играл с детьми на домашнем ранчо. Это было активное лето, но успех сполна вознаградил меня за труды, а все тучи рассеялись, и будущее было полно надежд.




 ГЛАВА XI
 ПРОЦВЕТАЮЩИЙ ГОД


 Суровая зима благоприятствовала скоту на Медисин-Ривер. Мои партнёры в Канзасе писали мне ободряющие письма, и мы строили планы по расширению нашего бизнеса на предстоящее лето. Зимой в Техасе не было никакой активности в животноводстве, и не было бы никаких проблем с продажей скота по преобладающим весенним ценам. Я провёл бездеятельное время
зимой, катаясь взад и вперед на мое ранчо, охота с гончими, и
убийство редкого оленя. Во время пребывания в Совете Роща осенью
прежде чем, майор Хантер объяснил наш молчаливый партнер дешевизна
В Техасе землях. Ни один из моих партнеров не хотел распространять свои интересы
за пределы своего штата, но оба убеждали меня
приобретать каждый акр дешевой земли, который позволяли мои средства. Они
оба рассказали об истории и росте стоимости земель вокруг
The Grove, рассказав мне, как дешево они могли бы купить те же десять
несколько лет назад — по государственной цене доллар с четвертью за
акр, - и что уже был достигнут аванс в четыре-пять
сотен процентов. Мне посоветовали купить сумы и найти земель, обеспечения
мне, что это был только вопрос времени, пока народ Техаса
возникают при их могли бы и скинуть ярмо реконструкции.

Дома общее мнение было как раз наоборот. Никто не заботились больше
земли, не усадьба или для немедленного использования. Никаких построек не было
возведено рядом с моим ранчо на Клир-Форк, и стало казаться, что я
больше земли, чем мне было нужно. И все же я был достаточно уверен в совете
моих партнеров, чтобы возобновить переговоры с моим другом-торговцем в Остине
о покупке большего количества земельных участков. Паника, вызванная предыдущей осенью,
почти не затронула границу Техаса и ощущалась лишь в нескольких
сколько-нибудь значимых городах штата. Не было денег в
обращение с войны, и строгая финансовая дисциплина в другом месте сделали
небольшое различие среди местного населения. Верно, рынок крупного рогатого скота в Канзасе
отправил домой немного денег, но из-за плохой зимы с погонщиками
держат скот на севере, а затем на панике была обанкротили почти
каждый ковбойская, многие из них с тяжелыми обязательств в Техасе. В штате было
очень мало банков, и те небольшие деньги, которые были у людей,
как правило, копились в ожидании рассвета более светлого дня.

Моя жена рассказывает историю о своем отце, которая показывает похожие условия,
существовавшие во время гражданской войны. Единственным источником сбыта хлопка в Техасе
во время восстания была Мексика. Матаморос, расположенный недалеко от устья
реки Рио-Гранде, процветал благодаря торговле контрабандным хлопком.
Техасские товары пересекали реку в сотнях миль выше по течению
и доставлялись на мексиканскую сторону к приливной зоне. Во время блокады
прибрежных морских портов город процветал,
золотых двадцатидолларовых монет тогда было больше, чем сейчас пятицентовых
монет, хлопок находил готовый рынок сбыта по военным ценам и
безопасную доставку под иностранными флагами. Отец моей жены занимался торговлей:
он закупал хлопок во внутренних районах, перевозил его на повозках, запряжённых волами, через
мексиканскую границу, а оттуда вниз по реке в Матаморос. Однажды
Когда зерно попадало на нейтральную территорию, его выдавали за местный продукт, и
федеральное правительство не осмеливалось его трогать, хотя и знало, что это
контрабанда военного времени. Расчёты велись золотом, и
мистер Эдвардс имел обыкновение закапывать монеты по возвращении из каждой
торговой поездки. Моя жена, которая тогда была ещё девочкой и старшей из детей в семье,
доверяла отцу и помогала ему прятать деньги. В стране было полно бандитов, и правительство конфисковало бы золото, если бы узнало о его местонахождении. Единственный способ сохранить его —
В целях безопасности он решил закопать его. После нескольких лет торговли хлопком мистер
Эдвардс накопил значительные средства и однажды ночью закопал сокровище между двумя деревьями в соседнем лесу. Неожиданно
однажды ему понадобилось потратить немного денег на покупку хлопка,
дети были у дальнего соседа, и он отправился в лес один, чтобы выкопать золото. Но свиньи, бегавшие по лесу, разрыли землю в поисках съедобных корней, и Эдвардс не смог найти место, где было спрятано его сокровище. Опасаясь, что
деньги были вырваны с корнем и украдены, он послал за девушкой, которая
поспешно вернулась. Как моя жена рассказывает, большие бусины
пот градом с чела ее отца как две вступили
лес. И хотя земля была вырыта корнями, девушка указала на это место
на полпути между двумя деревьями, и сокровище было найдено
без пропажи ни одной монеты. Мистер Эдвардс потерял уверенность в себе, и
с тех пор, пока не был восстановлен мир, моя жена и младшая сестра
всегда закапывали семейное сокровище ночью, сохраняя тайну при себе
и доставая деньги по первому требованию.

Торговец в Остине сообщил, что земельных сертификатов в изобилии по цене от пятнадцати до
шестнадцати долларов за участок. Я заказал у него двести
сертификатов, и он выполнил заказ так быстро, что я заказал ещё
сто, доведя свои неосвоенные владения до шестисот участков. Мои
земельные сертификаты были постоянной шуткой между мной и моей женой, и я часто
обещал ей, что, когда мы построим дом и переедем в Клир-Форк, если
сертификаты по-прежнему будут ничего не стоить, она сможет оклеить ими
комнату. Они были красиво отлитографированы, бумага была самого
лучшее качество, и они вошли в багажник моей жены, ожидая
судьба. Если бы это было известно за пределами этого я провел такое количество Сумы,
Я бы тоже подвергались осмеянию, и, несомненно, дал бы
это в какой-геодезист для поиска по акции. И все же у меня была смутная идея, что
земля по два с половиной цента за акр мне никогда не повредит. Несколько раз
в прошлом мне нужны были деньги, вложенные в сумку, и тогда я бы
пожалел, что купил ее. После потери всего моего оборотного капитала из-за
Техасская лихорадка, я был рад, что у меня хватило предусмотрительности купить такое количество, которое
лето. И вот я, как маятник, раскачивался между личными потребностями
и общественным мнением; но когда мои долговязые партнёры-янки
убедили меня купить землю, я снова почувствовал, что нахожусь на верном пути,
и взял себя в руки. В ту зиму я мог бы найти пятьдесят миль
долины Клир-Форк, но это потребовало бы небольших затрат,
земля тогда облагалась бы налогом, и я мог бы пользоваться ею
без затрат и хлопот.

Зимой 1873-1874 годов произошло событие, имевшее большое значение для жителей Техаса. Прошедшие осенью выборы завершились спором, и
великие партии, претендующие на победу. На заседании законодательного собрания
для агитации за голосование все негритянское ополчение штата было
сосредоточено в здании капитолия и вокруг него. Реконструкция
режим отказался уходить и боролся за сохранение контроля; лучшая часть народа
недвусмысленно отстаивала свои права
и кровопролитие казалось неизбежным. К федеральному правительству обратились
, но оно отказалось вмешиваться. Законодательная власть была на стороне
народа, и когда последний отказался устрашиться демонстрации
силой, те, кто был у власти, уступили бразды правления, и 15 января 1874 года губернатор Коук вступил в должность. Таким образом, предсказание моих партнёров, высказанное всего за несколько дней до этого, стало историей.

 Майор Хантер снова приехал в конце февраля.  Он по-прежнему был уверен в будущем Техаса и похвалил меня за то, что я приобрёл больше земельных участков. Он только что вернулся из наших лагерей на
реке Медисин и сообщил, что скот идёт в отличном
состоянии. Серые волки преследовали стадо в начале зимы;
 но у нас были дальнобойные ружья и яд, и наши люди вели
беспощадная война с этими пиратами вдоль побережья Медицины. Крупный рогатый скот в Техасе
хорошо перезимовал, что позволило бы начать активные операции
раньше обычного, и после недельной прогулки по пастбищу мы были готовы
приступить к делу. Во всей окрестной стране было хорошо известно, что мы
снова будем на рынке племенного скота, и предложения были
в изобилии. Эти тендеры не убегал никуда от поголовья крупного рогатого скота до тяжелых
скота; но рынок, который мы строили с фермерами в
Совет Роща требуются молодые двух-и трехлетних Бычков. Он снова
Покупка скота легла на мои плечи, и, учитывая количество пород, выставленных на продажу в стране, я ожидал, что с согласия моих партнёров мы совершим новый рывок. Я начал понимать преимущества разведения крупного рогатого скота. Мои владения на Клир-Форк практически ничего мне не стоили, и, хотя они, возможно, не подлежали продаже, они стабильно росли и были многообещающим источником дохода.
Благодаря результатам моих махинаций и торговых операций я смог
отправить весной по тропе две тысячи молодых бычков
раньше, и доходы от их продажи подняли меня из трясины
уныния и поставили на финансовую скалу. Поэтому мое уважение к
вечной корове росло.

Домашние цены снова были равны десяти долларам за двухлетних бычков и двенадцати
за трехлетних. Вместо того, чтобы покупать напрямую по этим ценам, мое предложение
состояло в том, чтобы покупать отдельные марки племенного скота и передавать все
бычки приемлемого возраста по преобладающим ценам фирме Hunter,
Энтони и Ко. в составлении табунов. Мы уже договорились перегнать
той весной десять тысяч голов, и мой активный партнер с готовностью увидел
преимущества, которые можно было бы получить, если бы у кого-то был ассортимент и снаряжение для ухода
позаботьтесь об остатках смешанного инвентаря. У обоих моих партнеров были проблемы с кредитом
у них дома, и поскольку для них это было несущественно, мне дали
разрешение действовать дальше. Этот способ покупки жилья может немного задержать
начиная от стада, и вместо того, чтобы сделать это я заключал контракт на три
тысячи прямых тройки в округе Эрат. Это стадо должно было стартовать за десять
дней до любого другого, что позволило бы нам выставить скот на рынок
в Уичито с открытием сезона. Моей следующей покупкой было два
Бренды, чей ареал обитания находился на пересечении основных рек Бразос и Клир
Форк, примыкающих к моему ранчо. Этот скот должен был быть доставлен в наши загоны, так как, получив трёхлеток от обоих брендов прошлой весной, я хорошо представлял, как классифицировать поголовье. Третий бренд был закреплён за Клир Форк, примыкающей к моему ранчо, и насчитывал около трёх тысяч голов, из которых за четыре года не было продано ни одной. Этот последний отряд обошёлся мне в пять долларов с человека,
но мои ребята достаточно хорошо знали эту марку, чтобы понимать, что они побегут
сорок процентов занимаются разведением крупного рогатого скота. Во всех трех случаях я купил все права и
право собственности на бренд, дав им время до последнего дня марта, чтобы собраться,
и все, что не было выставлено на торги, чтобы рассчитывать на получение, хвост шел вместе с
шкурой.

Я ожидал, что из этих трех марок легко составится второе стадо.
Поскольку рынка сбыта крупного рогатого скота не было, можно было с уверенностью рассчитывать на то, что марка будет содержать одну
треть бычков или больше, из которых я должен получить двадцать пять процентов
возраста для целей отслеживания. Задолго до начала приема я купил
сразу еще четыре марки в соседних округах, назначив день для
получаю 5 апреля, все должно быть доставлено на мое ранчо
по чистой развилке. Там было полно двадцать пять тысяч голов скота в
эти семь марок, и как я их всех купил половину наличного и
баланс на шесть месяцев, надлежало мне быть начеку и
защищать мои интересы. Соответственно, с моего ранчо был прислан надежный человек
помогать в сборе каждого из четырех внешних клейм, быть
присутствующим при всех облавах, следить, чтобы ни один крупный рогатый скот не был задержан,
и что о падающих телятах позаботились и спасли их. Эта мера предосторожности
по моему ранчо не водили, за любым животным, которое не было учтено
мои собственные люди будут присматривать в силу права собственности на клеймо
. Все мои верховые лошади были в прекрасном состоянии и были разделаны на
ремуды по девяносто голов в каждой, были установлены две новые повозки, и все было
готово к переезду.

Стадо из округа Эрат должно было быть доставлено нам 20 марта.
За это должен был отвечать Джордж Эдвардс, и они с майором Хантером отправились в путь.
у них было достаточно времени, чтобы принять скот, причем последний оказался способным ученым,
в то время как первый был прилежным пастухом. Тем временем я помирился
мы собрали второй отряд, поставив во главе человека, который уже несколько раз ездил со мной, и отправились к Клир-Форк. Первое стадо отправилось 22-го числа, майор Хантер сопровождал его до ранчо Эдвардса, а затем присоединился к нам на моём участке. Мы поддерживали тесную связь с теми, кто работал на Бразосе и Клир-Форк, и, вероятно, могли получить скот раньше назначенного дня. К счастью, это произошло в двух случаях, и оба бренда превзошли
все ожидания по общему количеству и поголовью крупного рогатого скота.
Эти стада были встречены, подсчитаны и получены в десяти милях от ранчо. В загоны не заводили ничего, кроме бычков в возрасте от двух лет и старше. Третье стадо, пришедшее с запада по Клир-Форк, прибыло точно в срок, и оно тоже удивило меня количеством крупных бычков. Из трёх стад я получил более тринадцати тысяч голов, почти четыре тысячи из которых были бычками в возрасте для перевозки. В первый день апреля мы выпустили второе стадо из тридцати пяти сотен голов,
из которых две трети были быками, а одна треть — коровами, но мы
разделил их поровну. Майор Хантер был доволен качеством
крупного рогатого скота, и я был более чем доволен результатами, поскольку у меня осталось почти
пятьсот крупных бычков, которых легко можно было бы назвать бивнями.
Оценивая последнее во столько, сколько они должны были выручить меня в Уичито, я понял, что
остатки крупного рогатого скота обошлись мне примерно в полтора доллара за голову,
в то время как наличных я получил больше, чем сумма половинного платежа.

Бычков держали в загоне в ожидании прибытия других
отрядов. Если бы их не хватало по двое-трое, я надеялся
Я нашёл выход для своих быков с последним стадом. Молодняку и
рабочему скоту было позволено вернуться на свои пастбища, и мы
отдохнули. Нам сообщили о приближении других пород,
несколько из которых прибыли раньше назначенного срока, и мы сразу же
приняли их. Как и прежде, каждая порода превзошла ожидания, и недостатка в
быках не было. Мои люди не спали всю ночь, ожидая, что с разнородным стадом
придёт много взрослых быков. Как только они прибыли, мы отделили всех бычков
желаемого возраста в наше стадо, а остальных отправили вверх по реке
около десяти миль отводилось под свободное стадо в течение первого месяца.
Было выставлено пятнадцать тысяч голов крупного рогатого скота четырех марок, из которых мы
отобрали сорок шестьсот бычков годного возраста. Цифры были
на самом деле смущающими, не в стаде крупного рогатого скота, а в бычках, таких как наш след.
стадо насчитывало теперь более пяти тысяч. Все внешние наряды были
задержаны на несколько дней для урегулирования, оказав свою помощь, поскольку мы
подсчитали весь поголовный скот, прежде чем отправить его вверх по реке, чтобы
перевести в стадо. Эта работа выполнялась в желобе с помощью клеймящих утюгов,
проводим короткую полосу над клеймом холдинга, цель которой -
отличить животных, полученных тогда, от тех, что могут быть собраны
позже. Присутствовало около ста человек, и при том
количестве доступной помощи третье стадо было готово отправиться в путь
утром 6-го. Их было три с половиной тысячи, опять почти поровну
по двое и по трое, за старшего отвечал мой управляющий ранчо. Когда началось третье стадо
, возник вопрос, что делать с остатками немногим более
тысячи шестисот голов крупного рогатого скота. Выпустить их на волю означало, что с первым
если дул северный ветер, они возвращались на свои собственные пастбища. Главный охотник
предложил мне вести отдельное стадо. Я пытался продать ему долю в скоте
, но поскольку их возраст не подходил для его рынка,
он признал себя банкротом, но посоветовал мне пополнить стадо и перегонять их
за свой счет.

Нужно было что-то делать. Я купил шестьдесят лошадей у разных
скотоводов, ожидавших выплаты, добавил к ним тридцать своих,
собрал отряд из присутствующих мужчин, запряг повозку и
объявил общий сбор на моей территории. Через два дня мы
В стаде было 1500 молодых бычков, которых я вырастил сам, и 10-го числа
четвёртого месяца они двинулись в путь. День ушёл на то, чтобы
привести их в порядок, после чего мы с майором Хантером проехали
по смешанному стаду и увидели, что оно с удовольствием занимает
почти десять миль долины Клир-Форк. Телята рождались со скоростью
сто в день, и два лагеря по пять человек в каждом держали их на
просторном пастбище, отступив далеко от долины. На следующее
утро мы повернули домой, проезжая мимо моего ранчо и загонов, которые, но
несколько дней назад здесь кипела жизнь, но теперь здесь не осталось даже собак.
 С ранчо Эдвардса нас отвезли в Форт-Уэрт, и к
середине месяца мы добрались до Вичито.

В течение месяца стада не должны были прибыть. Мой активный партнер продолжил путь
к своему дому в Гроуве, а я направился к нашим лагерям на реке Медисин
. Трава пробивалась вовсю, скот начинал сбрасывать зимнюю шерсть.
Наши мужчины заверили меня, что известные потери
составили менее двадцати голов. Мальчики провели активную зиму,
всего несколько штормов согнали скот в кучу, и менее полудюжины человек
контингенты пересекли установленные границы. Даже за ними последовали
наши трейлеры, и их вернули на их собственный полигон; и вместе с
охотой на волков время прошло приятно. Той зимой в
верхнем лагере произошел инцидент, который ясно показывает разницу между
ковбоем того времени и современным bronco-buster. Во время охоты на
волков, на много миль выше нашего ареала, предполагаемый след крупного рогатого скота был перерезан
одним из мальчиков, который немедленно сообщил о случившемся в наш техасский
трейлер в лагере. Они точно не были нашим скотом, но все же это был
всего лишь добрососедский поступок - поймать их, поэтому двое мужчин пошли по следу.
Судя по всему, в стаде было не более пятнадцати голов, и
прежде чем следовать за ними много миль, трейлер заподозрил, что
это были буйволы, а не крупный рогатый скот. Он следовал за ними, пока они не улеглись спать.
затем он спешился и осмотрел каждую кровать. Ни одна корова никогда не ложилась спать,
не оставив шерсти на своей подстилке, поэтому, когда техасец осмотрел
землю, где спало с полдюжины коров, его подозрения подтвердились.
Объявив их бизонами, двое мужчин пустились по следу галопом,
обогнав стадо на расстоянии десяти миль и захватив четырех прекрасных мантий.
Следы двух животных практически не различаются. Я
просто упоминаю об этом, поскольку мое терпение подверглось серьезному испытанию с этим
современным живописным ковбоем, который просто любитель по сравнению с
мужчинами прежних дней.

Я провел три недели, объезжая пастбища на лекарствах. Скот был тщательно отобран, ему было четыре-пять лет, и если бы сезон был благоприятным, он был бы готов к отправке в начале осени.
нижний лагерь был оставлен, чтобы увеличить территорию почти на треть
и, удовлетворив потребности людей, я поехал на
юго-восток, чтобы перехватить тропу Чисхолма там, где она пересекает Канзас
линия к югу от Уичито. Впоследствии на границе возник город Колдуэлл
, но в то время среди гуртовщиков он был известен как Стоунз Стор,
торговый пост, которым руководил капитан Стоун, впоследствии пастух, и
уже упоминалось в этих мемуарах. Несколько стад уже прошли мимо
к моему прибытию; я наблюдал за тропой, встречая каждое стадо почти целый день.
неделя, и, наконец, появился Джордж Эдвардс. Он сообщил, что наш
другой скот отстал на семь-десять дней, но не знал, что я
по следу шло отдельное стадо. Эдвардс переехал в Уичито, а я
ждал прибытия нашего второго подразделения. Существовало оживленное соперничество
между адвокатами Эллсворта и Уичито, каждый из которых работал
верой и правдой на свою железную дорогу или город, а по вечерам они обычно встречались на
дружеских встречах за игрой в покер. Теперь я никогда не играл в карты на деньги,
не то чтобы мои моральные устои были слишком хорошими, но я был женат и имел
партнеры и бизнес в целом поглотили меня до такой степени, что я
пренебрег игрой.

Я встретил второе стадо в Понд-Крик, к югу от аутлета Чероки, и
проведя с ними ночь, проехал до Уичито за день и
ночь. Мы пошли в лагерь, что год до реки Арканзас, а два
наряды снова провести четыре стада. Наш второй отряд прибыл на место выпаса вовремя
на выбранные места выпаса мужчины сразу почувствовали облегчение,
и после хорошей попойки в городе они отправились домой. Два других стада
прибыли без задержки, быки прибыли в последний день месяца.
В то лето из Техаса прибыло лишь вдвое меньше скота, так как многие
бывшие скотоводы из этого региона обанкротились из-за прошлогодней
паники. Тем не менее, рынок был довольно хорошо обеспечен
предложениями о продаже техасского скота, прошедшего зимовку, и
эти два класса настолько отличались друг от друга, что конкуренция
между ними была очень слабой. Мой активный партнёр прибыл
раньше и сообщил о большом спросе среди бывших клиентов, которые
были более чем довольны скотом, поставленным им в прошлом году. Имея возможность предоставлять кредит надежным мужчинам, мы
мы смогли наладить продажи там, куда другие скотоводы не осмеливались заходить.

У нас дела пошли в гору. Я продал полторы тысячи своих самых упитанных бычков армейскому подрядчику из Вайоминга. Мой активный партнер продал стадо трехлеток из округа Эрат бывшему губернатору из
Небраски, и мы доставили его на Республиканскую реку в этом штате.
Небольшие стада от трёх до пятисот голов были проданы фермерам, и
к первому августа наши владения сократились до двух стад, которыми управлял один человек. Когда начался сезон забоя скота, наши клиенты
в "Гроув" у нас в Уичито торговля активизировалась. Не прошло и недели
, как майор Хантер продал соседям тысячу или больше, пока
Я устраивал стычки на общем рынке. Когда бригада вернулась
с Республиканской реки, я взял ее на себя, отправился за лекарствами
и вырезал тысячу коров, доставил их на железную дорогу
и отправил в Сент-Луис. Я никогда в жизни не видел более упитанного скота.
Когда мы получили возврат от первой партии, мы отправляли две партии
каждые две недели, пока наши запасы лекарств не увеличились.
сведенный к остатку. Грамотный бухгалтер был принят на работу рано
год, и, чтобы держать наши аккаунты в Уичито, присматривал за
поставки, учета индивидуальных интересов, бренды, отдельные из
фирмы, ему было около оживленных человек, связанный с лета
бизнес. Помимо нашего поголовья в количестве более тринадцати тысяч голов, мы
купили целых три стада, продавая их в розницу небольшими партиями нашим покупателям
, и все это было прибыльно. Я купил целых четыре ремуды на свой счет
отобрал сто пятьдесят голов и продал их
пожертвовав собой, я отправил домой оставшиеся двести верховых лошадей. Я
обнаружил, что гораздо дешевле и удобнее покупать мой запас седел
на железнодорожных станциях, чем дома. Когда заработало железнодорожное сообщение
между Канзасом и Техасом действовало прямое, все подразделения предпочитали
возвращаться домой по железной дороге, но я много лет придерживался прежних методов.

Подводя итоги года бизнес, никогда не было трех партнеров более
удивлен. С остатком около сотни скота, непригодные для
отгрузка река предприятие медицины очистил более двухсот
процентов, в то время как имеющиеся в наличии лошади стоили на десять долларов за голову больше
, чем они стоили раньше, из-за того, что они зимовали на Севере.
Десять тысяч племенных коров прекрасно окупились, в то время как мое индивидуальное стадо
было распродано таким образом, что стадо осталось дома чистым
бархатным. Была намечена программа расширения нашего бизнеса на следующий год
, и каждый доллар нашей прибыли должен был быть реинвестирован в
зимовку и перегон скота из Техаса. Следом за последней партией
караван отправился домой, забрав с собой ещё двести седел
вместе с лошадьми, а последнюю партию привезли в Уичито для разгрузки работники нашего ранчо. Погрузка закончилась в октябре. Моей последней работой в этом году была покупка семи тысяч трёхлетних бычков, предназначенных для нашего ранчо на Медисин-Ривер. Мы намеренно задержали Джорджа Эдвардса и его команду для этой цели, разделив поголовье на два стада, и парни с Медисин-Ривер отправились на зимовку. Мы купили скот, который стоил своих денег, но не ценой
жертв, как в прошлом году, и не ожидали такой прибыли.
Это требует крепких нервов, но опыт научил меня, что в случае с землёй и скотом время худшей депрессии — это время для покупки. Майор
Хантер сопровождал стада на зимовку, отправив Эдвардса с его отрядом после прибытия на Медисин-Сити обратно в Техас, а я сел на поезд и добрался до дома в первую неделю
ноября.




 Глава XII
Клир-Форк и Шенандоа


Я вернулся домой как раз вовремя, чтобы успеть к осенним работам. Первому отряду,
сменившему нас в Уичито, было приказано сразу по прибытии на ранчо
начать общую охоту на коров с чужими клеймами. Возможно,
несколько голов, возможно, сбежали с пастбища Клир-Форк и вернулись к
своим старым местам обитания, но на них должен быть контрольный знак, отличающий их
от тех, что не были собраны при весенней доставке. Мои обычные работники с ранчо
присматривал за тремя приобретенными брендами, входящими в наш домашний ассортимент, но
последние четыре месяца независимая организация работала над сбором
бездомных животных и остатков в местах, где я ранее покупал бренды.
Они зашли так далеко на юг, в округ Команчи, и подобрали почти сотню "Ленивых Л".
Прочесали всю страну, где я купил эти две
бренды весной 1872 года, а потом ограничились
диапазоны снаружи крупного рогатого скота были получены, что весна. Они
сделали одну поставку на Клир-Форк в количестве семисот голов до моего
возвращения, а затем уехали на вторую охоту за коровами.

Когда я добрался до ранчо, первая группа собранного скота была
под стадом. Это была разношёрстная стая, многие из них были крупными быками, в то время как
на большинстве молодых особей не было ни меток, ни клейма до тех пор, пока
они не прибывали в загоны для скота. Работники ранчо пасли их днём
и загоняли их на ночь в загон, но с прибытием независимого отряда с ещё одним контингентом из полутора тысяч человек первый отряд был освобождён, а второй — загнан в загон. Если считать оба отряда, то заблудившихся было почти тысяча голов, а скота без клейма — ещё столько же, а остальные были отбившимися от стада и покрыли бы расходы отряда за последние четыре месяца. Теперь у меня было более тридцати
тысяч голов скота на Клир-Форк, я держал их в одиннадцати загонах, но
после этого решил оставить весь приплод в первоначальном «44». Это
правило вступило в силу осенью предыдущего, и я теперь предлагается запустить
на все телята импортный. Никогда раньше я не чувствовал необходимости в
увеличении своих земельных владений, но с таким количеством скота под рукой
мне следовало владеть большей площадью в долине Клир-Форк. А
геодезист соответственно послано, и в то время как двойной наряд был
брендинг дома телят, расположенном на западном конце моего диапазон
полоска земли на десять миль в длину и пять в ширину. На восточном конце моего ранчо
был расположен другой участок, пять на десять миль, идущий на север и забирающий
во всей этой местности вокруг слияния Клир-Форк с рекой Бразос. Это дало мне сто пятьдесят участков земли,
расположенных в форме огромной буквы «Л», и я чувствовал, что эти расходы
оправданы, так как я обеспечил себе обширные пастбища для своего скота.

 Осенью у меня было чуть больше семи тысяч голов телят. Это были хорошие телята из северного Техаса, и их выращивание до двухлетнего возраста обошлось бы совсем недорого. А если спрос в верховьях реки сохранится, то когда-нибудь из них можно будет легко сформировать стадо для перегона.
их количество. Я начинал испытывать некоторую гордость за свою землю и
скот; первые обошлись мне в небольшую сумму, в то время как вторые
были из чистого бархата, поскольку я продал три с половиной тысячи из их
увеличился за последние два года. Как только межевание и клеймение было завершено
, я вернулся на ранчо Эдвардса на зиму. В целом
перспективы в Техасе были к лучшему; за прошедший год в штате было построено довольно большое количество железных дорог
, и вдоль их линий возникли новые и
процветающие города. Политическая ситуация
успокоилась, и в целом было признано, что
Правительство Реконструкции никогда больше не поднимало голову на техасской земле. В результате среди местных жителей постепенно восстанавливалось доверие, а пресса штата боролась за признание, и всё это предвещало светлое будущее. Живя на границе и большую часть времени проводя в отъезде, я мало интересовался местной политикой, но не мог не чувствовать, что восстановление самоуправления для лучших представителей нашего народа со временем отразится на благополучии штата. С момента моего появления в Техасе я
был свидетелем роста Форт-Уэрта из разрозненной деревни
весной 1866 года до довольно претенциозного городка осенью 1874 года.

С тех пор как партнерство было сформировано, я был в курсе и имел
способствовали политические амбиции молчаливым членом фирмы. Он был
заметно связан со штатом Канзас, поскольку это была
территория, занимал доверенные должности и был представителем
в Конгрессе, и все мы трое втайне надеялись увидеть его продвигающимся в
сенат Соединенных Штатов. Мы полностью обсудили этот вопрос по различным вопросам.
поводов, и поскольку осенние выборы прошли благоприятно, настоящее время
было сочтено подходящим временем для нанесения удара. Фирма взаимосогласованных
встать счет на опрос, который был оценен на
разумное основание, и кампания началась с ревом фанфар.
Взяв на себя роль негласного партнера, я регулярно получал отчеты
, и вскоре выяснилось, что наша оценка вероятных
расходов была слишком низкой. Мы смело включились в предвыборную кампанию, наш человек был
достойным, и я написал в ответ, проинструктировав своих партнеров не жалеть средств на
победа в борьбе. В предвыборной гонке участвовало несколько кандидатов, и
законодательное собрание было на сессии, когда я получил срочное письмо,
в котором меня просили прибыть в столицу Канзаса. Предвыборная гонка подходила к концу,
требовалась личная консультация, и я поспешил на север так быстро, как
могли доставить меня лошади и поезда. К моему прибытию в Топику
борьба почти свелась к финансовым вопросам, и мы сомневались, стоит ли
игра свеч. Однако мы уже понесли значительные расходы, и консультация привела к тому, что мы
желание победить, что мы и сделали, но за счет чуть более
четыре раза по сравнению с первоначальной сметой, которая, однако, позже оказалось
великолепный инвестиций.

Теперь я надеялся, что мы могли бы расширить наши операции в обращении
государственных контрактов. Майор Хантер увидел возможности в том же направлении
и наш молчаливый партнер осознал важность
поддержания дружеских отношений с министерством внутренних дел и военным ведомством,
сбора всех деталей при заключении контрактов с правительством на
его индийские агентства и армейские посты на Западе. На сегодняшний день это имело
это была прибыльная сфера, на которую отважились лишь несколько техасских скотоводов
, большинство подрядчиков были выходцами с Севера и Востока, и
обычно покупали скот для выполнения контрактов недалеко от
пункта поставки. Мне не терпелось заняться этой торговлей, поскольку
для поставок в Индию обычно требовались коровы и армейская говядина, два вида крупного рогатого скота
, на которые в настоящее время у нашей фирмы не было определенного спроса.
И рынок постепенно движется на запад из Wichita, и это было только
вопрос несколько лет до пунктов Восточной Канзас бы
отрезал нас от нашей налаженной торговли в районе Рощи. Я видел
Абилин перестал быть рынком сбыта, Вичито был обречен на вторжение
сельского хозяйства, и нам следовало быть начеку в поисках нового места сбыта.

Я решил купить еще земельный участок. Не то чтобы в диких землях произошло какое-то заметное улучшение.
но общие перспективы
оправдывали его покупку. Мой агент в Остине сообщил, что сумы имеются в наличии в
обычных количествах по прежним ценам, и предложил, чтобы я снабжал их полностью
сам, поскольку новая администрация была экономной, и однажды
большой поток сертификатов, выданных в период Реконструкции, был поглощён, и ожидалось повышение цен на землю. Я
соответственно купил ещё триста участков, едва ли понимая, что с ними делать, но я знал, что между моим нынешним домом и рекой Пекос простиралась обширная пастбищная земля. Если бы команчей когда-нибудь покорили, там были бы ранчо и место для всех; и наши дети были в основном мальчиками.

 . Майор Хантер приехал раньше обычного. Он сообщил о ясной, холодной
зиме на Медисин-Айленде и отсутствии серьёзного перегона скота, а также выразил
вера в то, что мы справимся с убытками, не превышающими одного процента
. Это обнадеживало, поскольку означало, что следующей осенью будет откормленный скот, пригодный для
любого рынка в стране. Было еще слишком рано предпринимать какие-либо шаги
в направлении разведения стад для тропы, и мы сели на поезд и отправились вниз
по сельской местности до самого Остина. Всегда существует разница в разведение
цены, перебегая от одного до двух долларов за голову, между северными
и южной частях государства. Нам обоим не терпелось познакомиться
с различными сортами, и мы сделали остановки в нескольких
промежуточные округа, осматривая скот на пастбищах и оценивая его.
Мы провели неделю в столице и познакомились со всеми перегонявшими скот
скотоводами, жившими там, многие из которых рассчитывали в этом году
разместить стада на юго-востоке, на реке Колорадо. «Шанхай» Пирс уже некоторое время
был заметной фигурой на рынках Абилина и Уичито, перегоняя собственные
стада с крайнего побережья. Но наш рынок
требовал более качественного скота, чем костариканский и мексиканский, и мы
повернули обратно. Перед отъездом из столицы майор Хантер
и у меня был долгий разговор с моим другом-торговцем по поводу рынка земельных ценных бумаг
, и последний настаивал на немедленной покупке, если бы захотел, поскольку проблема
на плаву постепенно решалась. Уже произошло
заметное повышение цены, и мой партнер не давал мне покоя, пока
Я не купил по восемнадцать долларов за секцию еще двести сертификатов.
Покупки делает набег на мой оборотный капитал, но основные
нахмурился на каждый мой протест, и я уступил из уважения к его
рассудителен.

Возвращаясь, мы остановились в округе Белл, где заключили контракт на пятнадцать
тысяча два и три года старый рулит. Они были хорошими Прери-поднял
разведение, и мы получили их в один доллар в голове меньше, чем цены
преобладающий в первые несколько уездов к югу от Красной реки. Майор Хантер
остался, приводя в порядок свои банковские счета, а я вернулся домой
за своим снаряжением. Перед отъездом из округа Белл я сообщил, что мы можем
нанять пятьдесят хороших людей для прохождения тропы, но им придется приехать самим
их рекомендовали владельцы ранчо, с которыми мы имели дело. Мы рассчитывали, что у нас будет
пять стад, и скот должен был быть готов к доставке нам
между 15-м и 30-м числами марта. Я поспешил домой и на ранчо, собрал наш конный табун, снарядил повозки и нанял всех своих старых бригадиров и двадцать надёжных человек, и мы отправились с табуном из пятисот лошадей, чтобы начать работу предстоящим летом. К тому времени я уже привык принимать скот, и часто между продавцами и нами возникали разногласия. Мы не обращали внимания на прежние обычаи страны; весь скот должен был быть взрослым или относиться к младшему классу, в то время как неполноценные или узловатые олени
были возвращены как не востребованные. Не проходило и дня, чтобы не возникал
какой-нибудь спор, но мы предлагали заплатить за них и настаивали на том,
что весь поставленный скот должен соответствовать условиям
контракта. Мы стояли на своём, и после того, как были получены первые два стада,
все проблемы по этому поводу исчезли, а при составлении последних трёх стад
был даже избыток поставленного скота. В тот год мы использовали дорожную маркировку
на всех закупленных бычках, и стада перегоняли с интервалом в два-три дня,
причем последние два стада перегоняли в Кориэл, соседний округ на севере.

Джордж Эдвардс отвечал за последнее стадо. Между первым и последним отбоями прошло четырнадцать дней, две недели напряжённой работы, и мы часто получали скот на расстоянии от десяти до тридцати миль от загонов для клеймения. Я ездил почти день и ночь, и Эдвардс тоже, в то время как майор Хантер вёл все подсчёты и рассчитывался с продавцами. Как только одно стадо было готово, оно отправлялось в путь под руководством бригадира и четырнадцати человек, с сотней верховых лошадей и хорошо укомплектованным обозом. Мы делали наши
банковские операции в Белтоне, административном центре графства, и после того, как появилось последнее стадо, мы
вернулся в город и получил бурную овацию от бизнесменов из
the village. Мы вложили чуть более ста пятидесяти
тысяч долларов у крупного рогатого скота в этом сообществе, и был банкет даже
в честь некоторых из ведущих граждан. Большая часть
контрактов была заключена с торговцами, многие из которых не владели ни единым копытом
крупного рогатого скота, но зависели от своих клиентов в поставке бычков.
Деловые круги города стремились, чтобы мы вернулись в следующем году
. Мы отказались от предложенного обеда, поскольку ни майор Хантер, ни
я сам был бы презентабельным гостем. Больше месяца прошло
поскольку я оставил ранчо на ясном вилка, единственная одежда, которую я имел
были на моей спине, и она была порвана в десятке мест, запуск
разведение в кисти. Мой партнер жил в коровниках в течение
последних трех недель и предпочитал, чтобы его не беспокоили.
знаки внимания. Итак, мы поблагодарили наших друзей и отправились на железную дорогу.

Майор Хантер поехал в Гроув, а я остановился в Форт-Уэрте.
Меня ждала повозка из дома, и на следующее утро я был в
Эдвардс ранчо. А эстафетной команде был запряжен, и после подсчета
детей я начал за четкую вилку. К раннему вечеру я был на
консультации с управляющим моего ранчо, поскольку я намеревался перегнать
индивидуальное стадо, если все оправдает это предприятие. Я никогда не видел
диапазон на четко вилка выглядеть лучше, и книг показала, что мы можем
легко собрать две тысячи двоек и троек, хотя баланс
стадо может состоять из сухой и бесплодной коровы. Все, чего нам не хватало, - это около
тридцати лошадей, и работникам моего ранчо не терпелось отправиться по тропе; но
Однажды, объезжая пастбище, я решил, что было бы жаль нарушать пасторальную безмятежность долины. Она была усеяна моим собственным скотом; месячными телятами, игравшими группами, в то время как моя лошадь часто шарахалась от новорождённых, лежавших, как оленята, в высокой траве.
 Сбор скота в то время означал разлуку матерей с их потомством и травмы для приближающихся к родам коров, и я решил, что никакая коммерческая необходимость не требует таких жертв. С другой стороны, казалось недальновидным отправлять на рынок полувзрослых бычков, когда нет
я мог бы вырастить таких же животных до полного взросления так же дёшево, как и
я. Если не считать заразных болезней, крупный рогатый скот — самые здоровые существа на земле, и даже на свободном выгуле он редко добровольно покидает место своего рождения.

 Я провёл на ранчо две недели и мог бы остаться там на всё лето, потому что я люблю крупный рогатый скот. Наше главное стадо должно было пересечь границу штата Канзас в начале мая, поэтому, оставаясь на ранчо Эдвардса до последнего возможного часа, я сел на поезд и добрался до Уичито, где меня ждал мой активный партнёр. Он только что вернулся с реки Медисин-Ривер,
и доложил обо всём спокойно. Он договорился о том, чтобы мужчины присутствовали на всех загонах в радиусе ста миль от нашего ранчо. Несколько стад уже добрались до Уичито, и на следующий день я отправился на юг верхом, чтобы встретить наш скот в Колдуэлле на границе или в Понд-Крик на выходе из Чероки. Было бы трудно найти пастбища для стад в радиусе пятнадцати миль от Уичито, и, по общему мнению, это был последний год, когда город мог рассчитывать на какую-либо долю в торговле техасским скотом. По прибытии в Понд
Я обнаружил, что добрая половина стад направляется вверх по этому ручью.
направляясь в Грейт-Бенд, Эллсворт, Эллис и Никерсон, на все рынки.
в пределах штата Канзас. Годом ранее почти треть погони
была направлена в две первые названные точки, а теперь и в другие города.
предлагали стимулы и торговались за долю имеющегося скота.
массовый исход.

Наше передовое стадо прибыло без каких-либо происшествий по пути. Второй быстро прибыл, и они оба отправились в путь через приграничные поселения в Уичито. Я подождал, пока третий не
внешний вид, оставив заявку на него и двух задних в лагерь на некоторых
удобный крик в розетку возле Колдуэлл. Были достигнуты договоренности
с капитаном Стоуном о поставке снаряжения, и я поспешил дальше, чтобы
обогнать передние стада, которые затем приблизились к Вичите. Был найден значительный диапазон
но в двадцати милях вверх по реке Арканзас, и в третий день все колокола
Графство мужчин в двух наряды были отправлены домой на поезде. Рынок был
во многом таким же, как и годом ранее: одно стадо в три тысячи особей
крупнейшей нашей индивидуальной продажей были двухлетки. В начале августа последний
Стадо было перевезено через границу штата, и помощь сократилась до
двух бригад: одна держала скот в Уичито, а другая привозила
бычков с ранчо Медисин-Ривер. Это был превосходный скот, откормленный для пастбищных животных, и он продавался по самым высоким ценам на разных рынках, куда его отправляли. Опуская
подробности, скажу, что это был активный год, так как мы купили и продали в два раза больше, чем за весь предыдущий период, а я пополнил свой табун верховыми лошадьми ещё на триста голов.

Забавный случай произошёл с одним из моих людей, когда он пас скот.
Той осенью в Уичито. Парни часто приезжали и уезжали из города, и
один из них однажды вечером вернулся в лагерь и сообщил мне, что хочет
уволиться, так как собирается вернуться в Уичито и убить человека. Он
был хорошим работником, и я пытался отговорить его от этой затеи, но он
настаивал на том, что это абсолютно необходимо для сохранения его чести. Я
пригрозил, что откажу ему в лошади, но, видя, что угрозы и уговоры бесполезны,
я приказал ему выбрать из моих запасов подпругу, отдал ему причитающееся
жалованье и велел быть осторожным и стрелять первым. Он попросил нас
все попрощались, и его приятель пошел с ним. Примерно за час до рассвета
они вернулись и разбудили меня, когда обиженный мальчик сказал: “Мистер
Энтони, я его не убивал. Нет, я его не убивал. Он хороший человек. Ты
держу пари, что он в игре один. О, он действительно хороший человек.” В то утро , когда
Я проснулся, когда оба парня были в дозоре, а у меня была назначена встреча с
солдатами в городе. Майор Хантер рассказал мне об этом сразу по прибытии.
Парни нашли преступника в магазине, и он понял, что они идут по его
следу. Когда наши люди вошли,
В это время из-за груды одежды вышел враг с двумя шестизарядными револьверами, направленными им в лицо, и приказал клерку забрать у них пистолеты, что тот и сделал. Как только в лагере узнали об этом, это сочли хорошей шуткой над парнем, и когда его спрашивали, что он думает о мистере Бланке, он неизменно отвечал: «Он хороший человек».

В тот год на различные рынки Канзаса было отправлено около
пятисот тысяч голов скота. Половина этого количества была обработана
в Уичито, а окружающая местность поглотила их в такой степени
что, когда пришло время пополнять запасы скота на нашем пастбище Медисин-Ривер, я был
вынужден отправиться в Грейт-Бенд, чтобы раздобыть необходимый скот. Все верховые
лошади, как купленные, так и мои собственные remudas с фургонами, были отправлены в
наши зимние лагеря командой судоходства, так что окончательный старт в
Техас должен был быть сделан с реки Медисин. Это было в конце октября.
на железную дорогу были доставлены последние шесть эшелонов крупного рогатого скота для отправки.
сезонные работы подходили к концу. Тем временем я закрыл
контракты на десять тысяч трехлетних бычков в “Излучине”, чтобы
Как только три отряда освободились от своего груза, они двинулись вверх по реке Арканзас, чтобы принять последний в этом году скот. До Уичито было почти сто миль, и по прибытии команд по перевозке скота стада были приняты и отправлены на юг, на зимние пастбища. Мы с майором Хантером сопровождали стада до Медисина, и через неделю после прибытия на пастбища два отряда отправились домой с пятью повозками и восемью сотнями верховых лошадей.

Была последняя половина ноября , когда мы покинули наши зимние лагеря и
вернулись в Гроув для ежегодного расчета. Наш молчаливый партнер
присутствовал, и мы сломали горлышки нескольким бутылкам шампанского.
должным образом отпраздновав успех работы за год. Перезимовавший
крупный рогатый скот убрал у голландца один процент, в то время как каждое копыто в
приобретенном стаде было прекрасным источником прибыли. Конгресс должен был собраться
в течение недели, и наш молчаливый партнер предложил всем троим
нам отправиться в Вашингтон и присутствовать на первых учениях. Он
уже изучил вопрос о контрактах на поставку говядины правительству и был
особенно хотелось бы узнать мое мнение по ряду контрактов, которые будут заключены
пусть наступающей зимой. Прошло десять лет с тех пор, как я покинул мой старый дом
в долине Шенандоа, мои родители были еще живы, и все, что я просил
было достаточно времени, чтобы написать письмо своей жене, и купить приличный
одежда. Троица отправилась в путь как раз к открытию Конгресса,
но как только мы увидели реку Потомак, меня охватила давняя тоска по дому.
и я сошел с поезда в Харперс-Ферри. Моя мать узнала меня и поздоровалась со мной
так же, как если бы я вышел из дома тем утром по делу, а теперь
вернулся. Мой отец старел, но сохранял удивительную ясность ума и коммерческий инстинкт, который позволял ему понимать ценность техасской коровы или участка земли. Младшие члены семьи съехались из своих домов, чтобы познакомиться с «Техасским» Энтони, и в течение десяти дней подряд я только и делал, что отвечал на вопросы, начиная с цвета глаз ребёнка и заканчивая тем, почему мы не гнали пятнадцать тысяч голов скота одним стадом и какую площадь земли покрывают тысяча земельных сертификатов. Мой визит был прерван необходимостью
посовещавшись со своими партнёрами, я пообещал провести Рождество с
матерью и получил отсрочку до этой даты.

 В военном и
внутреннем ведомствах я обзавёлся множеством друзей.  Я так хорошо разбирался в
скотоводстве, что ни одна деталь, связанная с поставками для
правительства, не смущала меня. Список контрактов
пусть от каждого отдела был вежливо обстановка нас, но не желая
чтобы рассеять наше дело слишком широкий, мы подали заявки на шести индийских
договоры и четыре для доставки армейских постов на верхнем Миссури
Река. Двое из последних должны были стать перезимовавшим скотом северян, и мы
продавали их на реке Медисин; но у нас также был надежный рынок сбыта на них,
и было безразлично, добудем мы их или нет.
Контракты с индейцами требовали коров, и я стремился заполучить как можно больше.
поскольку это означало рынок сбыта для стареющих коров на моем ранчо.
До сих пор этот класс выполнял свою миссию по сохранению своего вида
, прожил свое время, и сорняки буйно разрастались там, где их останки
обогащали почву. Торги будут открыты только в середине января
и, если повезет, мы получим уведомление сразу
Приближались праздники, майор
Хантер должен был вернуться домой, и фирма на время распалась.




Глава XIII
Столетний год


Я вернулся в Техас в начале января. С тех пор, как я уехал из дома весной, ситуация сильно изменилась. За исключением приграничных районов, в новых городах процветал бизнес, а в течение последнего месяца произошла настоящая революция в ценах на землю. Дешевизна диких земель привлекла иностранный капитал, в результате чего северные капиталисты сформировали синдикат для скупки
нерешенность вопроса о земле Сумы. Движение было рассмотрено
с осторожностью и, возможно, был в активной эксплуатации в течение года или
больше, как своих методов проводились в атмосфере строжайшей секретности. Опции
были учтены все сума проголосовали за то, чтобы корпорации в Государственном и
все-таки в свои владения, агенты синдиката были размещены в
все центры, где любая сумма была на плаву, и в данный день на протяжении
государство все сертификаты, на рынке был приобретен. На следующий день
утром земельный участок стоил пятьдесят долларов за секцию, и по возвращении
На сертификаты свободно предлагались цены в сто долларов, в то время как все землемеры в штате работали день и ночь, выискивая земли для
отдельных держателей акций.

Такое положение дел во многом усугублялось бумом овцеводства.  Сан-
Антонио был ведущим рынком шерсти в штате, и в течение нескольких лет на улицах этого города многие стрижки продавались по цене до сорока центов за фунт.  Свободный выпас и высокие цены на шерсть
привлекали каждого мужчину и его родственников. в Техас и сколотить состояние. Деньги вкладывались в овцеводство, владельцы отар покупали землю, на которой паслись их стада, и овцевод был завидной персоной. До этого времени почти не было случаев, когда кто-то владел землёй, на которой круглый год паслись огромные стада, но при существующих низких ценах на землю почти все водотоки в окрестностях были заняты. Лично я был ошеломлён внезапным и неожиданным поворотом событий, и больше всего меня раздражало то, что все земли, примыкающие к моему ранчо, были оформлены в собственность в течение последнего
месяц. Была обнаружена долина Клир-Форк на всем пути до форта Гриффин.
В то время как каждый свободный акр на материковом Бразосе, вплоть до севера
Белкнап, был обследован и зарегистрирован. Я был огорчен мыслью, что все это время спал.
но затем перемена пришла, как вор в ночи. Мой
Сундук жены был наполовину заполнен сумками, у меня был землемер на земле
всего год назад, и теперь возможность была упущена.

Но мое разочарование было восторга моей жены, как не было уже никакого
необходимость сохранения в тайне нашим предприятием в землю Сумы. Маленький оловянный
В сундуке лежало целое состояние, и моя жена очень гордилась тем, что показывала посетителям красивые литографированные сертификаты. Моей мечтой были земля и скот, но теперь, когда сертификаты стоили денег, моя жена гордилась ими так же, как если бы земля была измерена, зарегистрирована и покрыта нашими собственными стадами. Я так часто сталкивался с неудачами, что был благодарен за любую улыбку фортуны и переносил свои разочарования с достоинством. Той осенью на моём ранчо было заклеймено более восьми
тысяч телят, и пока оно оставалось открытым, я
было место для моих владений скотом. Не было никаких сомнений в том, что
общественное достояние было обширным, и если бы это было необходимо, я мог бы отправиться
дальше на запад и найти новое ранчо. Но втайне я огорчился, когда
осознал, что то, на что я так наивно надеялся, пришло без предупреждения
и застало меня неподготовленным. С таким же успехом я мог бы владеть половиной
миллиона акров долины Клир-Форк, как и жалкими ста пятьюдесятью
участками.

У меня было мало времени, чтобы сокрушаться по поводу пролитого молока. По возвращении из
моей первой поездки в Клир-Форк, репортажи с войны и внутренних дел
Департаменты ждали меня. Мы заключили два контракта с армией и четыре с
индейскими агентствами, и все они могли быть выполнены за счёт
скота. Военным требовалось шесть тысяч голов крупного рогатого скота
для поставок в верховья реки Миссури в Дакоте, а индейским агентствам
— тринадцать тысяч коров в четырёх разных агентствах на Индейской территории. Мой активный партнёр должен был прибыть в Форт-Уэрт в течение недели, а обязательства по добросовестному выполнению наших контрактов должен был взять на себя наш молчаливый партнёр в Вашингтоне,
О. К. Эти награды предназначены активным годом в нашу фирму, и к тому же там
наш установленных торговых вокруг рощи, которых мы не хотели
отказа. Правительством был уверен рынка, и пока
здоровый спрос продолжение в Канзас-для молодняка крупного рогатого скота, фирма
Охотник Энтони & Ко. будут найдены активно участвует в снабжении
же.

Майор Хантер прибыл под большим давлением энтузиазма. Согласно договоренности
мы встретились в Форт-Уэрте и после тщательного изучения ситуации
сели на поезд и продолжили путь на юг, в Сан-Антонио. У меня было
за несколько лет до этого видел стадо быков в верховьях реки Нуэсес,
и запомнил их как хороший крупный рогатый скот. Было два доллара за голову
разница, даже в возрасте среди молодняка, между нижним и
верхним округами штата, и поскольку это было количество в фунтах, которое мы
разыскиваемые для армии, мы намеревались осмотреть скот вдоль реки Нуэсес
, прежде чем покупать наш запас говядины. Мы встретили нескольких
знакомых в Сан-Антонио, все они порекомендовали нам отправиться на запад, если
в поисках крупного рогатого скота, и через несколько дней мы добрались до Увальде
Округ. Это был участок, откуда привезли бивса, который
произвел на меня такое благоприятное впечатление; я даже запомнил марки ранчо, и
без каких-либо трудностей мы нашли владельцев, обнаружив, что они стремятся
познакомьтесь с покупателями их зрелых излишков крупного рогатого скота. Мы провели неделю вдоль рек
Фрио, Леона и Нуэсес и заключили контракты на шестьдесят одну
сто пяти-семилетних бивсов. Крупный рогатый скот был не такого хорошего а
качества, как выращенный в прериях северного Техаса, но фунты авоирдупуа
были, дефекты заключались в их беспородном окрасе, длине ног,
и ширина рогов - наследие испанского происхождения.
В остальном они были высокими, как лошадь, гибкими, как олень, и активными.
на ногах они выглядели как прекрасные ходоки. Я подсчитал, что за два
биты в голову бы довести их до Ред-Ривер, и как мы их купили в
три доллара за голову меньше цен, сложившихся на тот же возраста
говяжьи Севере или параллельно Форт-Уэрт, мы были погашены за наших
времени и хлопот.

Мы вернулись в Сан-Антонио и открыли счет в банке. 15 марта
Было согласовано получение. Две ремуды лошадей должны были быть
были обеспечены, фургоны подготовлены, а работники наняты. До сих пор я сам предоставлял всех лошадей для перевозки скота, но теперь, с расширением нашего бизнеса, нам пришлось бы покупать других, что обошлось бы фирме в кругленькую сумму. Поэтому мы послали за Джорджем Эдвардсом, и он встретил нас в Уэйко. Ему выдали аккредитив в нашем банке в Сан-Антонио и разрешили купить и снарядить два полных состава для перевозки скота из Увальде. Эдвардс хорошо разбирался в лошадях, в стране было много
седла, и ему было поручено купить
не менее ста двадцати пяти голов от каждого ремуда, чтобы
снабдить его фургоны упряжками из четырех мулов и объявить, что мы готовы
нанять четырнадцать человек в стадо. Как только эти детали были улажены,
Майор Хантер и я купили двух хороших лошадей и отправились на запад, в
Округ Кориэлл, где прошлой весной мы собрали два стада. Наше
возвращение было встречено потоком предложений, цены предыдущего года по-прежнему
преобладали, и мы заключили контракты на 660 с половиной сотен трехлетних
бычков и такое же количество сухих и бесплодных коров. Мы заплатили семь
долларов за голову для последних, и, чтобы избежать споров при окончательном подсчёте, было оговорено, что животные должны быть в хорошей форме, не младше пяти и не старше восьми лет, среднего веса и без признаков беременности. Согласно местным обычаям, «корова есть корова», и нам нужно было быть конкретными.

 Мы вели учёт стад Кориэллов в Уэйко. Двигаясь на север, мы сделали следующую остановку в округе Худ, где купили 3300 двухлетних бычков и 3000 с лишним коров. Таким образом, мы приобрели восемь стад — три с молодыми бычками для сельскохозяйственных регионов,
и пять предназначались для государственных нужд. Нам всё ещё не хватало одного для Бюро по делам индейцев, и когда я предложил внести его из своих запасов в кредит, мой активный партнёр согласился. Я вкладывал каждый доллар, который был в моём распоряжении, мои партнёры свободно занимали деньги у себя дома, и мы трудились как команда из шести мулов, чтобы предстоящее лето прошло успешно. Была середина февраля, и мой активный партнёр
отправился в Форт-Уэрт, где я держал свои сбережения, чтобы завершить
финансовые дела, а я вернулся на ранчо, чтобы собрать силы для
предстоящая кампания. Все последние были поручены мне, и хотя у меня были мои старые бригадиры, которых я мог вызвать в любой момент, нужно было нанять пятерых или шестерых новых. Поскольку наши поставки были разбросаны от индейской
территории до верховьев реки Миссури, а также из-за нашей налаженной торговли в Гроуве, двое из нас не могли охватить всю территорию, и Джордж Эдвардс был выбран в качестве третьего доверенного человека. С практической точки зрения он был лучшим ковбоем, чем я, и вместе с моим активным партнёром-янки они составили команду, которая могла позаботиться о себе в любой стране, где есть коровы.

Хороший бригадир — очень важная фигура в работе на тропе. Скотовод или
фирма могут быть или не быть опытными скотоводами, но руководитель на
местах должен быть готов к любой возможной ситуации, которая может возникнуть,
сочетая качества полководца с осторожностью исследователя. Он должен быть своим человеком среди своих людей, потому что он должен командовать, заслуживая
повиновение; он должен знать сокровенные мысли своего стада, замечать
каждый признак тревоги или беспокойства и охотно жертвовать личным комфортом
ради своего скота или снаряжения. У меня было несколько таких людей, мальчиков, которые
выросший в моем подчинении, несколько из которых я скорее поверил бы в
опасная ситуация со стадом, чем принять активное себе. Нет
интерес был проявлен к их нравственности, но они должны быть способны,
надежным и честным, поскольку они часто обрабатываются большие суммы
деньги. Все мои бывшие бригадиры клялись мной, что ни один из них не согласился бы на подобную ситуацию в другом месте.
при выборе руководителей extra trail
их мнение ценилось и должным образом учитывалось.

За год до этого с моего ранчо ничего не пригоняли, поэтому можно было легко составить прекрасное стадо
из двух, трех и четырехлетних бычков. IT
Возможно, десятая часть и отдельные стада могли быть отправлены в верховья
реки, но никаких действий в этом направлении принято не было, и моим постоянным работникам на ранчо было приказано только перегонять скот на домашний выпас и собирать бычков и сухостойных коров. Я оставил на зимовку всех своих верховых лошадей на Клир-Форк, и как только были назначены бригадиры, они вернулись на ранчо и начали готовиться к отъезду. Стадо Кориэллов должно было прибыть на неделю позже, чем мясной скот, и скотоводам нужно было бы начать подготовку заранее, чтобы встретить нас по возвращении
из верховьев реки Нуэсес. Два бригадира, назначенные в округ Худ, должны были приступить к работе еще через неделю, так что мы действительно двинулись бы на север с наступлением сезона, чтобы получить скот по контракту. Потребовалось всего несколько дней, чтобы найти необходимых бригадиров, каждому из них выделили по фургону, а также обеспечили продовольствием, а работой людей полностью занимались начальники маршрутов. Взяв с собой двух старших мастеров, я
отправился в Форт-Уэрт, где меня ждал приятный сюрприз. Мы
были underbidden на кафедре войны на оба наши предложения для
Северная зимовал скот. Удачливый претендент на контракт, который был
отказался от награды, на некоторое двуличие в бывшем транзакцию, я
узнал позже,—и военный министр подошел наши молчат
партнер восполнить дефицит. Прошло шесть недель, невыполненных обязательств не было
, и вместо того, чтобы рекламировать и продлевать
контракт, глава Военного министерства решил покрыть
дефицит частным образом. Майор Хантер поджигал провода
между Форт-Уэртом и Вашингтоном, чтобы сохранить дело открытым
пока я не пришёл на консультацию. Департамент предложил полцента за фунт сверх нашей предыдущей ставки, и мы подкупили оператора, чтобы он в ту же ночь снова открыл свой офис и отправил сообщение о согласии. У нас было десять тысяч голов скота, зимующих на Медисин-Ривер, и нужно было лишь немного подрезать их, чтобы выбрать самых крупных и грубых бычков для армейского контракта.

Получив подтверждение, что наше сообщение получено, мы отправились на юг в сопровождении двух бригадиров и достигли округа Увальде за неделю до назначенного срока. У Эдвардса было два хороших мустанга
Пастбища, повозки и упряжки были подготовлены, повара и погонщики наготове,
и оставалось только подобрать людей для завершения работ.
Пока шли сборы и приёмка, три старых бригадира присматривали за хорошими работниками,
и помощь была готова вовремя, чтобы принять стада. По нашему прибытии сбор быков-производителей шёл полным ходом, для облегчения работы был построен загон для клеймения, и все мы впятером оседлали лошадей, чтобы помогать владельцам ранчо собирать скот в стадо, так как мы не позволяли загонять скот ни днём, ни ночью.
первое стадо было собрано 14-го, а второе - на день позже, и то и другое
выдвигается без часовой задержки, единственными инструкциями были:
заехать в Грейт-Бенд, Канзас, для получения окончательных распоряжений. Крупный рогатый скот более чем
оправдал ожидания, трем четвертым из них было шесть и семь
лет, и они были тяжелыми, как волы. Было что-то во времена
открытого пастбища, что произвело впечатление на животных, поскольку эти два стада
были такими же однородными по телосложению, как олени, и я сомневаюсь, что в одной и той же стране
сегодня у нас такие же тяжелые коровы.

Три дня было потеряно на то, чтобы добраться до округа Кориэлл, где находилось наше снаряжение.
в ожидании, а двадцать других работали, собирая скот. Стада
были сформированы и запущены без сучка и задоринки, и мы двинулись в округ Худ,
своевременно прибывая на все встречи и снова обнаруживая, что нас ждут. Оставив своего активного напарника и Джорджа Эдвардса принимать
два стада, я за один день добрался до Клир-Форк. В течение
последних двух недель два отряда работали, собирая скот, и к моему приезду
у них было более тысячи голов. Всё прошло так гладко с получением купленных стад, что я наконец-то
заключил отправить рулит, и мы стали собираться на главной
ассортимент. Делая небольшие круглые окна, то нарушается молодых телят, как
мало, насколько это возможно. Я взял на себя ответственность за дополнительное оборудование и свое ранчо.
у него был свой бригадир, один начинал с западной оконечности моего участка,
другой шел на север и спускался по Бразосу. В конце недели
две бригады объединились с почти восьмью тысячами голов крупного рогатого скота.
На следующий день мы вырезали три тысячи пятьсот коров и пустили их по тропе
освободив остатки поголовья, мы начали формировать
бычки, используя только старейший в тридцать-двести голов.
Были полностью две тысячи тройки, а остальные почти
поровну между двойках и четверках. Нет дороги брендинга необходимо;
единственная задержка в продвижении была подготовка вагона и обеспечения
бригадир. Потерпев неудачу в двух или трех кварталах, я, наконец, остановил свой выбор на молодом парне
на моем ранчо его назначили ответственным за последнее стадо. Отлично
Его пунктом назначения был Бенд, я проинструктировал его, где свернуть с шоссе
Чизхолм Трейл, к северу от Солт-Форк в аутлете Чероки, - и он
двинулся в путь, как армия со знаменами.

Я присоединился к своим активным партнером в Форт-Уэрт. Капот округа скот
начали за неделю до этого, поэтому принимать Джордж Эдвардс с нами, мы сели на поезд
для Канзас-Сити. Майор Хантер вернулся к себе домой, в то время как Эдвардс и я потерял
нет времени на вышли к реке медицины. Две недели мы провели в верховой езде
на нашем северном хребте, когда мы взяли лошадей и отправились к Понд-Крик
в Аутлет. Свинцовые стада должны были прибыть в этот пункт в начале мая, и
к нашему приезду число стад уже перевалило. Ранее были построены придорожный домик и дилижанс
стойка, владелец которой держал
реестр проходящих стад для удобства владельцев. Ни одно из наших
стад не должно было пройти, но мы с интересом просмотрели «прибывших» и
продолжили путь по тропе к Ред-Форку. Ред-Форк был притоком
реки Арканзас, и при низком уровне воды его вода становилась солоноватой,
поэтому его иногда называли Солт-Форк, чтобы отличать от другого
притока с таким же названием в шестидесяти милях к северу. Там была старая
Индейский торговый пост в Ред-Форке, и я лежал там, пока Эдвардс
отправлялся на юг встречать коров. Его работа на лето заключалась в том, чтобы присматривать
за поставками в индийские агентства должен был присматривать майор Хантер
рынок в Излучине, а я должен был следить за контрактами на армейских постах
в верховьях Миссури. Наше первое стадо бычков, прибывшее сюда, было из
Округ Худ, и после того, как я убедился, что они благополучно добрались по тропе Грейт-Бенд в районе
Понд-Крик, я подождал прибытия другого крупного рогатого скота из Кориелла.
Оба стада пришли с интервалом в день одно за другим, и я слонялся без дела
вместе с ними, в конце концов обогнав ведущее, когда оно было в пятидесяти милях от
Поворота. В хорошую погоду бездельничать было восхитительно
со скотом; но как только все три стада достигли места назначения,
две бригады задержали их, а я взял парней из округа Худ и вернулся обратно
за лекарствами. Работники нашего ранчо привели все в порядок, и
работая в двойном составе и совершая облавы в полдень, когда
скот был на водопое, мы спокойно вырезали три тысячи голов наших
самые крупные особи без существенного ущерба для наших запасов на этом участке
. Этот северный перезимовавший скот предназначался для доставки в
Форт Авраам Линкольн на реке Миссури на территории нынешней Северной Дакоты.
Проходные тяжелые бивы из округа Увалде предназначались для форта
Рэндалл и промежуточных постов, некоторые из них для переиздания различным
Индийским агентствам. Резервации полудюжины племен подчинялись
фортам в верховьях Миссури, и правительство было очень
щедрым в снабжении своих подопечных свежей говядиной.

Бивов с Медисин-Ривер должны были перегнать за город в форт
Линкольн. Через неделю мы миновали старый форт Ларнед, и я оставил снаряжение
там и вернулся в Излучину. Отряд, отвечающий за перезимовавший скот
У крупного рогатого скота был приказ пристать к реке Миссури и пересечь ее в форте
Рэндалл, где я снова встречусь с ними примерно в середине июля.
Рынок в Грейт-Бенде уже открылся, и я был занят тем, что помогал
майору Хантеру до прибытия стад из Увальде. Оба стада прибыли
в отличном состоянии, ими восхищались все покупатели на рынке, и они
двинулись на север, чтобы пастись по десять миль в день до прибытия в
пункт назначения. К этому времени стало известно, где находятся все
индейские стада, но от управляющего моим личным скотом после перехода в
Нации не было ни слова. Теперь это было
Это было в середине июня, и по пути было несколько мест, откуда он мог отправить письмо, как и все остальные бригадиры. Стада, которые пересекли Ред-Ривер-Стейшн через неделю после моих быков, пришли в Бенд и сообщили, что по пути не видели «44» быков. Я забеспокоился и отправил курьера на юг, к границе штата, который вернулся с неутешительным сообщением. Наконец, бригадир, работавший на Джесса Эвенса, пришёл ко мне и сообщил, что ужинал с отрядом «44» на Южном
Канаде; что стадо переплыло реку в тот день, после чего он
я больше никогда их не видел. Это был мой собственный дорогой скот, и я
беспокоился; я опаздывал в Форт-Рэндалл и по долгу службы должен был
заботиться об интересах фирмы. Майор Хантер пришёл на помощь в
своей обычной спокойной манере и выразил уверенность, что в конце концов
всё разрешится; что, когда тайна будет раскрыта, бригадир окажется
невиновным.

Я сел на ночной поезд, идущий на север, пересел на
пароход на реке Миссури и, наконец, добрался до Форт-Рэндалла.
Мысли, которые занимали меня в течение этих четырёх дней, состарили бы обычного человека, но на меня
По прибытии на почту я получил сообщение от моего активного партнёра, в котором говорилось, что
мой скот добрался до Додж-Сити за две недели до моего отъезда. Тогда я понял, что, когда кто-то спрашивал о Солт-Форк, он имел в виду Ред-Форк, а новая тропа Додж поворачивала налево от Чизхолма у Литтл-Терки, первого ручья, который мы пересекали после выхода из реки. Через несколько дней к этому посланию было приложено письмо,
в котором говорилось, что Додж-Сити, возможно, будет более выгодным рынком сбыта, чем
Согнись, и что о моих интересах будут заботиться так же хорошо, как если бы я был рядом
. С моих плеч был снят груз, и когда перезимовавший
скот проходил мимо Рэндалла, весь пост вышел посмотреть на мясное стадо
на пути в Линкольн. Правительство линию фортов вдоль
Река Миссури была белее много офицеров, что он когда-то был моим хорошим
счастье встретиться. Я был из Техаса, мой язык и разговорные обороты
речи выдавали во мне уроженца Юга, и когда я признался, что служил
в армии Конфедерации, интерес и внимание только усилились,
в то время как всевозможные нежности просто посыпались на меня.

Первая доставка произошла в Форт Линкольн. Это был очень простой
Роман. Мы вырезали полдюжины средних бычков, зарезали, разделали и
взвесили их, и таким образом был получен честный средний показатель по стаду. В
контракте предусматривалось выделить полтора миллиона фунтов пешим ходом; наш тендер
превысил план на двенадцать процентов; но этот излишек был принят и оплачен.
Вторая поставка была в Форт-Пьере, а последняя - в Рэндалле.
обе прошли приятно, у многих знакомых среди военнослужащих, которые
лето - одно из моих самых счастливых воспоминаний. Покинув Рэндалл, мы направились к
ближайшему железнодорожному пункту на обратном пути, где тридцать человек были отправлены домой,
после чего мы пронеслись по стране и прибыли в Грейт-Бенд в течение
последней недели сентября. Мой активный партнер виртуозно справился со своим
заданием на летние работы, продав оптом
мое стадо в Додж-Сити по таким же хорошим показателям, как и другой наш скот, завезенный сюда
розничные партии в The Bend. Бывший точки были получены три
сто пятьдесят тысяч Техасский скот, что летом, в то время как каждый
признал, что бизнес Great Bend как трейл-терминала закроется
с этим сезоном. Последний перевалил в тот год почти четверть миллиона голов
крупного рогатого скота, но, как и Абилин, Уичито и другие города на тропах в
восточном Канзасе, он был обречен уступить авангарду
первых поселенцев.

Лучшие продажи за год упали к моим активным партнером. До
судоходный сезон был открыт, он продал, граф диапазоне, нашим предприятием на
Река медицины, в том числе седло запаса, улучшения и доброй воли.
Возможно, скот принес бы нам больше прибыли, если бы мы продавали его, но это
Это был лишь вопрос времени, когда поток иммигрантов потребует наш пастбищный участок, и майор Хантер продал наши права скваттера, пока они были в цене. На нашем участке, который мы сдавали в аренду, был назначен новый управляющий, а наш прежний управляющий в течение последнего месяца боролся за новый участок в окрестностях, составляя благоприятное впечатление о вожде орлов в Аутлете. Заплатив небольшую арендную плату племени чероки, можно было получить разрешение на содержание скота на этих землях, выделенных в качестве охотничьих угодий. Джордж Эдвардс разлагался
все лето в выдаче коров в Индии агентств, но на
Октября остатки своего стада посадили бы в пастбища или точеные
бесплатно для зимы. Майор Хантер завершил свои дела в "Излучине",
и ничего не оставалось, кроме общего урегулирования летней работы.
Это произошло в Каунсил-Гроув, при этом присутствовали наш молчаливый партнер и Эдвардс оба
. Прибыль за год ошеломила всех нас. Мне не терпелось
вернуться домой, поскольку все разные наряды отправились по железной дороге или по суше
с ремудами, за исключением двух из Увальде, которые были
собственность фирмы. Я купил еще триста лошадей в магазине .
Согнись, отправив их домой вместе с остальными, и теперь не осталось ничего, кроме
приобрести новый ассортимент в магазине Cherokee Outlet. Эдвардс и мой активный партнер
вызвались добровольцами для этой работы, понимая, что увальде
ремуды будут сохранены для использования на ранчо, и что не более десяти тысяч
скот на зиму должны были загнать на новое пастбище. Наш молчаливый
партнер быстро осознавал важность своей полезности в
обеспечении будущих контрактов с военным ведомством и министерством Индии, и
Смутно представляя себе будущее, мы разъехались в разные стороны.




Глава XIV
Создание нового ранчо


По возвращении я едва узнал Форт-Уэрт. Город переживал бум. В понедельник утром были заложены фундаменты многих торговых зданий, а к вечеру субботы они уже были заняты и работали как земельные конторы. Участки, которые весной можно было купить за сто долларов, теперь стоили тысячу, в то время как земельные сертификаты продавались по двадцать пять центов за акр. Я поспешил домой, поговорил с женой и нанял двух геодезистов, чтобы они пришли через неделю
позже на моём ранчо на Клир-Форк. Каким бы большим ни был штат и каким бы безграничным ни было его общественное достояние, я не мог позволить этому растущему процветанию снова застать меня врасплох, и я твёрдо решил опустошить этот маленький жестяной сундук с заплесневелыми земельными сертификатами. Конечно, нынешний бум не был заметен на границе, но в воздухе витало воодушевление, предвещавшее блестящее будущее. Что-то
вдохновило меня, и, поскольку я был предан земле и скоту, я решил
полностью посвятить себя и тому, и другому.

Последний отряд, вернувшийся с летней
прогулки, задержался на
Клир Форк, чтобы помочь с клеймением скота осенью. Ещё один из пятнадцати человек,
в общей сложности, был выбран из числа освободившихся парней для
составления топографической карты, и, взяв с собой пятьдесят верховых
лошадей и хорошо укомплектованный обоз, мы отправились на запад. Я знал местность на некотором расстоянии
от Форт-Гриффина, и по последним картам, имевшимся у топографов,
мы знали, что, если будем придерживаться нашего курса, то доберёмся до
разветвления реки Бразос, прежде чем достигнем равнины Стейк. Держа курс
против стрелки компаса, мы пересекли Доубл-Маунтин-Форк и после
в неделе пути от ранчо были замечены заросли, образующие границу между низменностями
и Льяно-Эстакадо. С видом на
предгорья, которые образуют подход к знаменитой равнине, Соляные и
Двойные горные ответвления Бразоса находятся не более чем в двенадцати милях друг от друга. Мы
поднялись вверх по водоразделу между этими двумя реками, и когда до низколобой пограничной области оставалось тридцать
миль, был объявлен привал, и мы отправились в
лагерь. Из открывшегося перед нами вида можно было почти представить чувства
первооткрывателя этого континента, когда он впервые увидел землю; ибо я
Я помню, какой трепет охватил нашу маленькую группу, когда мы смотрели то в долину, то на грозную равнину Стейк-Плейн перед нами. В этой сцене было что-то первобытное, что-то, что напоминало слова: «В начале сотворил Бог небо и землю». Люди, не знавшие ни вероисповедания, ни исповедуемой веры, чувствовали себя очень близко к какой-то великой созидательной силе. Окружающий вид завораживал своей красотой и мощью. Это было похоже на
порыв аромата папоротника, дыхание соснового леса, музыку
звёзды, первый проблеск любви в материнских глазах; и теперь его первозданная красота должна была быть запятнана, когда алчные глаза и жажда обладания побудили рождённого на земле человека прибрать к рукам всё, что было создано для его использования.

Лагерь был разбит на развилке Дабл-Маунтин. Много миль к северу от
него на восток простиралась равнина, в излучине которой я намеревался
построить новое ранчо. Был установлен угол,
проведена меридиональная линия на север за Солт-Форк и случайная линия на запад
до предгорий. Через несколько дней один из геодезистов провёл основные линии
в то время как другой делал поперечные срезы и корректировал их, оба работали в одном лагере, а повозка следовала за ними. Антилоп видели тысячами, часто попадались бизоны, и не проходило и дня, чтобы наши ружья не пополняли запасы провизии. За месяц мы нашли четыреста участков,
расположенных по обе стороны от Дабл-Маунтин-Форк и охватывающих территорию шириной в десять миль и длиной в сорок. Вернёмся к нашей первоначальной
линии меридиана, проходящей через Солт-Форк, и проведём съёмку
Долина была уже в процессе освоения, когда я был вынужден вернуться домой. К 1 декабря должен был быть готов список
контрактов, которые должны были быть заключены военным и внутренним
министерствами, и мои партнёры рассчитывали, что я составлю все сметы.
 С весны цены на крупный рогатый скот выросли на целый доллар за голову, и я должен был держать руку на пульсе
поставок и цен, поскольку все государственные заказы выдавались задолго
до поставки. Джордж Эдвардс вернулся за несколько дней до этого
и сообщил, что на новом ранчо в Аутлете есть двенадцать
тыс. бычков. Список договоров, которые должны позволить прибыл, и
мы вдвоем пошли за ними внимательно. Правительство запрашивало заявки
на поставку более двухсот тысяч голов крупного рогатого скота на различные должности
и в агентства на Западе, и ограничиваясь хорошо известной
территорией, мы подали заявки на пятнадцать наград, требуя сорок пять
тысяча голов крупного рогатого скота в их исполнении.

Наши сметы были отправлены майору Хантеру для утверждения, который, в свою очередь,
переслал их нашему негласному партнеру в Вашингтоне для представления в
соответствующие департаменты. Поскольку премии не будут присуждены до
До середины января ничего определённого нельзя было сделать, поэтому в сопровождении Джорджа Эдвардса я вернулся к геодезической группе на
Солт-Форк-оф-Бразос. Мы застали их за работой, единственным перерывом в которой был испуг из-за индейцев, продлившийся всего несколько дней.
 Мужчины по-прежнему носили с собой винтовки на случай внезапного нападения, держали разведчика на посту во время работы и охраняли лагерь и лагерь-ремуду по ночам. За время моего отсутствия они обнаружили полосу земли шириной в десять и
длиной в тридцать миль, покрывающую долину Солт-Форк, и нам всё ещё не хватало
триста участков, на которые мы потратили сертификаты. Река, вдоль которой мы вели съёмку, резко поворачивала на север, и, компенсируя это поворотами вокруг излучины, мы продвигались вверх по долине на двадцать миль, пока равнина не сделала эту землю непригодной для заселения. Вернувшись к месту, откуда мы начали, с оставшимися ста сертификатами, мы продлили съёмку на пять миль вниз по обеим рекам, потратив последний акр сертификатов. Новое ранчо имело неправильную форму,
но оно контролировало воды на площади в один миллион акров, пригодных для выпаса скота
земля и была покрыта ковром из питательных трав. Это был
ареал обитания бизонов, и на инстинкты этого животного можно было
положиться при выборе ареала для его преемницы, техасской коровы.

 После
обследования ничего не осталось, кроме записи о местоположении
в административном центре округа, к которому для юридических целей
была присоединена эта неорганизованная территория. Мы все сопровождали отряд, возвращавшийся с охоты, и провели
праздничную неделю, так как до Форт-Гриффина было добыто не менее полудюжины шкур бизонов. Оленей и индеек было в изобилии, и
я с трудом удерживал мальчиков от бессмысленного убийства,
поскольку они были молодыми парнями, сама кровь которых жаждала погони или
любого отвлекающего волнения. Мы добрались до ранчо на Клир-Форк во время
второй недели января, и те из команды, у кого не было постоянного жилья
, были желанными гостями, пока весной не открылась работа. Мои икры
урожай, который осенью превзошел все ожидания, почти девять тысяч
побывав импортный, в то время как скот на зимовке в гордом
состояние. Там было мало или ничего не делать, несколько охот с
Гончие просто убивали время, пока мы не получили отчёты из Вашингтона. Несмотря на
конкуренцию, мы заключили восемь контрактов: пять с армией, а остальные — с Бюро по делам индейцев.

 Затем работа закипела. Мой активный партнёр должен был приехать первого
февраля, а пока мы с Джорджем Эдвардсом объехали пять округов в поисках клейм для продажи скота. В ходе
наших обходов нам предложили большое количество целых партий, но по более
высоким ценам, однако мы не заключили ни одной сделки, хотя многие
породы были выгодными. Я намеревался заложить новое ранчо на Доубле
Маунтин-Форк наступающим летом, и если удастся договориться о мероприятиях
с майором Хантером, я, возможно, смогу повторить свой успех лета
74-го. Эмиграция в Техас привела к переполнению ранчо на границе,
многие из них неохотно, и мне очень понравилось, что время
было подходящим для обеспечения достаточного поголовья крупного рогатого скота.
Появление моего активного партнера стало началом активных действий,
и после того, как мы наметили программу на лето и тщательно проработали
все детали, я попросил о привилегии предоставить
Коровы по индейским контрактам. Никогда ещё партнёры не поддерживали друг друга так охотно, как в фирме «Хантер, Энтони и Ко», и мне оставалось только объяснить возможность оптовой закупки племенных быков, отправки молодых бычков на откорм, а стареющих, сухостойных и бесплодных коров в индейские агентства, чтобы заручиться искренним одобрением маленького майора-янки. Он заслужил большую часть моих земельных владений, потому что с первого взгляда на Техас, день за днём, строчка за строчкой,
наставление за наставлением, он убеждал меня в важности приобретения
право собственности на недвижимость, в то время как ее эквивалент в суммах продавался повсюду,
выпрашивая покупателя. Теперь мы вместе радовались исполнению его пророчества
поскольку я не могу претендовать на какое-либо предвидение, я
особенно стремлюсь воздать должное там, где это необходимо.

Предоставляя убежище всем без исключения остаткам крупного рогатого скота, мы разрешили
Джорджу Эдвардсу закрыть сделки по ряду брендов. Взяв с собой
двух бригадиров, которые пригнали мясные стада из округа Увальде
прошлой весной мы с майором отправились на юг в поисках бивса.
Верховья Нуэсес и ее притоков снова были нашим пунктом назначения
и обычный прием покупателей был расширен с тем
гостеприимством, которое знали и практиковали только в дни открытых пастбищ. Мы
заключили контракты с бывшими клиентами, не глядя на их скот.
Когда владелец ранчо давал нам слово поставлять нам хороших или даже более качественных коров
чем весной прошлого года, не было повода сомневаться в его способностях,
и скот никогда не обманывал. Могли возникать мелкие ссоры из-за
мелочей, но общая жажда рынка среди скотоводов не имела
тем не менее, мы были сыты, и они предложили нам все возможное, чтобы мы могли прийти снова
. Мы разместили наши контракты вдоль трех рек и в стольких же округах
, ограничив поголовье десятью тысячами коров того же возраста
и заплатив на один доллар за голову больше, чем весной прошлого года. Один из наших
бригадиры были представлены аккредитива, а два остались
позади составляют три новых и полное наряды для след.

Этот завершила сделку по приобретению крупного рогатого скота мясного направления. Два наших контракта предусматривали
поставку перезимовавших на севере КРС, которые должны были быть восполнены за счет наших запасов
в Чероки-Аутлет. Мы снова остановились в центральном Техасе, но цены
были слишком высокими, и мы двинулись на запад, в округа Сан-Саба и Лампасас,
где продали девять тысяч пятьсот трёхлетних бычков. Мои собственные бригады должны были спуститься с Клир-Форк, чтобы забрать этот скот, и после того, как мы наладили банковские операции,
майор вернулся в Сан-Антонио, а я отправился домой. Джордж Эдвардс
тем временем договорился о покупке десяти пород, поголовье которых составляло от
одной до пяти тысяч голов, и заплатил от пяти до семи
долларов, половину наличными, а остаток в восемь месяцев, чтобы все было
поставленный на четкий вилкой. Мы намеренно осуществили эти поставки
с опозданием — в последнюю неделю марта и первую неделю апреля — для того, чтобы
Майор Хантер мог одобрить поставку трех стад коров для Индии
. Когда-то я был в себе все необходимые реквизиты,
Эдвардс стал продвигаться на юг, чтобы присоединиться к основным охотник, как получение
Нуэсес скота был установлен с 10 по 15 марта.

Я предвидел напряженное время впереди. Нужно было тащить древесину для клеймения,
три полных комплекта снаряжения для поездки в центральную часть штата, новые
фургоны для снаряжения на тропу и другие для ухода за телятами
по пути к развилке Дабл Маунтин. Там были волы купить в
оснащение бригад для сопровождения крупного рогатого скота на новом ранчо, два
ига пускают в каждом вагоне, как это было силы, а не скорости, что
была желанна. Мои старые бригадиры одним словом сплотились и освободили меня от
мелких обязанностей по снабжению комиссаров и привлечению помощи.
Надежных людей послали присматривать за моими интересами в
сбор различных марок, ассортимент многих из которых составляет от пятидесяти
до ста миль. Разные марки поступали из шести
отдельных графств вдоль границы, и по их прибытии на мое ранчо мы
должны быть готовы принять, заклеймить и разделить стада на их части.
соответствующие классы, отправляя два сорта на рынок, а остаток - в
их новый дом у подножия Колотой Равнины. Состояние
мулов должно быть принято во внимание, прежде чем армия сможет двинуться в путь, и в случае с
скотоводством такая же ставка делается на пригодность к службе солдат.
У меня было достаточно отборных лошадей, чтобы при необходимости составить дюжину ремуд. Я был спокоен на этот счёт. Наступил день получения скота, и мы все были готовы и ждали.

 Было объявлено, что первое стадо прибудет 25 марта. Я встретил его в десяти милях от ранчо. Мой человек заверил меня, что клеймо, которое я собрал, было целым и что в стаде будет пятьдесят процентов сухостойных коров и быков старше двух лет. Среди взрослых быков было несколько заметных особей, и
молодых бычков было много, в то время как разномастное стадо состояло из
представителей всех классов и пород крупного рогатого скота. Две другие породы были
ожидалось на следующий день, и в тот же вечер первое поступившее письмо было
подсчитано и принято. На следующее утро все стадо было прогнано через
лоток для клеймения и классифицировано, все бычки старше годовалого возраста и сухие
и стареющие коровы были отнесены к одному контингенту, а смешанный скот - к
другому. Для того, чтобы спасти лошадок, эту работу легко сделать в
загоны. Купить подвесные ворота на выходе из брендинг парашют, сидел человек
накладные расходы и, повернув его вариации двух ногах, как скот
прицепной через желоб в один файл, стадо было поделено на две
классы. Те, что предназначались для перегона, были поставлены в стадо, а скот для продажи был заклеймён «44» и содержался отдельно. Со вторым и третьим стадами поступили аналогичным образом, когда мы обнаружили, что у нас на руках более одиннадцати тысяч голов скота, а через несколько дней должны были появиться ещё два клейма. Но вечером четвёртого дня стадо из тридцати трёх сотен быков
направлялось в Канзас, в то время как второе стадо, на двести голов
больше первого, отделилось от смешанного стада и направилось на запад к Доубл-Маунтин-Форк.

Ситуация улучшилась. К железной дороге отправили повозку, чтобы
встретить моего партнёра, и до того, как они с Эдвардсом прибыли,
прибыли ещё два стада. Стадо из 3500 сухостойных коров было одобрено и
сразу же отправлено на Индейскую территорию, а второе отправилось
на запад, освобождая пастбища от смешанного скота. Заторы
снова рассосались, и, поскольку ожидалось, что следующие несколько
стад будут состоять в основном из бычков, всё, кроме коров,
держали в загоне, пока не прибыли все стада. Последний контингент прибыл из округа Уайз и
Мы сформировали стадо, и последнее стадо коров, насчитывавшее десять тысяч пятьсот голов, отправилось в агентство «Вашита». У меня всё ещё было на руках почти шестьдесят пять сотен бычков, и, сократив поголовье тощих и слабых коров, я разделил бычков на три породы в одном стаде и на четыре — в другом, и оба стада отправились в Додж-Сити. В результате у меня на руках оказалось целых восемь тысяч голов скота, и мне не оставалось ничего, кроме как держать их на ранчо, пася днём и укладывая спать и охраняя ночью. С разными продавцами были заключены сделки, и я
непогашенные обязательства на сумму более ста тысяч долларов,
которые, как ожидалось, должны были погасить три бычьих стада. Мой активный партнер
и Джордж Эдвардс сели на поезд и отправились на север. Единственным изменением в
программе было то, что майор Хантер должен был присматривать за нашими поставками на
армейских постах, в то время как я должен был встречать наши стада по прибытии в Додж
Сити. Коровы были проданы фирме, и, включая мой личный скот
у нас было двенадцать стад крупного рогатого скота, или в общей сложности тридцать девять
тысяч пятьсот голов.

По возвращении первого подразделения с запада, примерно через три недели после
уходя, стада поголовья крупного рогатого скота был разрезан на две части и начал. Но
один человек остался на ясном вилка, мое ранчо принимая один
стадо, пока я провожала друга. Это требует терпения святого,
чтобы обращаться с коровами и телятами, поскольку на стадо приходится две повозки.
часто им приходится платить налоги, чтобы забрать молодняк. Это было
постоянное зрелище - видеть, как некоторые мальчики несут новорожденного теленка
поперек седла, сопровождаемые матерью, пока не добирались до лагеря или фургона
. Мне было стыдно за то , что у меня не хватило терпения в той поездке,
в то время как раздражительные мужчины могли коротать долгие часы, присматривая за стадом коров и их непоседливыми отпрысками. Мы проезжали в среднем всего около десяти миль в день, стада были большими и неповоротливыми, и
через двенадцать дней пути оба стада были рассеяны вдоль Солт-Форк и отпущены на волю. Оставив один отряд для поиска скота на новом пастбище, два других поспешили обратно в Клир-Форк и собрали два стада, насчитывающих по тридцать пять сотен молодых коров и тёлок из поголовья ранчо. Но один день был потерян на перегон скота, когда
они отправились на запад с разницей в полдня, и я снова взял на себя заботу о снаряжении
путешествие было легким и заняло десять дней, так как телята
они были достаточно большими, чтобы следовать за ними, и среди них не было тяглового скота.
По прибытии на новое ранчо, коровы и телки были разбросаны
среди бывших стада, и оба наряды отшатнулся, на кого посмотреть
после снимите вилку, а другой принести до последнего стада в
чулок мои новые владения. Это дало мне целых двадцать пять тысяч голов
смешанный скот на моем новом пастбище, освободив старое ранчо от части


После этого я намеревался поселиться на Клир-Форк, и
на ранчо было приказано построить удобный дом в течение лета. Граница быстро продвигалась на запад, индейцы больше не внушали страха, и
это был лишь вопрос времени, когда команчи и их союзники последуют
примеру своих краснокожих братьев и примут подачки от высшей расы. Я должен был прибыть в Додж-Сити первого июня.
Ранчо позаботятся о себе сами, а я остановлюсь у Эдвардсов
проработав на ранчо целый день, я добрался до “Доджа” до того, как прибыло какое-либо из стад.
Здесь был типичный троповый городок, зимний курорт для охотников на бизонов, никаких
поселений на пятьдесят миль к востоку и почти безграничный хребет
, по которому можно было перегонять техасский скот. Бизнес был вынужден
сконцентрироваться в этом месте, поскольку все другие рынки были заброшены в пределах
Штата, в то время как до горных районов было легко добраться на
западе. Это была логичная точка встречи покупателей и погонщиков скота.
И хотя город того времени вошёл в историю как «проклятый Додж»,
у него было много положительных черт. Внешний вид цивилизации, возможно, и исчез
В определенной степени со странствующего человека, который остановился в этом
коровьем городке, но его слово было связующим звеном, и он чтил чистоту в
женственность, хотя оскорбление, нанесенное ему, влекло за собой смерть.

Джордж Эдвардс и майор Хантер стали такими большими друзьями, что я
на самом деле завидовал тому, что меня вытеснили из круга привязанностей янки
майора. Эти двое были неразлучны в течение нескольких месяцев, навещая Гроув,
проведя две недели вместе на мясном ранчо в Аутлете, и
наконец-то мы добрались до Доджа. Штаб-квартира на лето была
развернута в этом месте, прибыл наш бухгалтер, и мы были готовы к
работе. Рынок открылся раньше, чем в более восточных
регионах. Большая часть продаж приходилась на владельцев ранчо,
которые использовали целые стада, в то время как в сельскохозяйственных
регионах скот покупали сотнями. Это было более выгодно, чем розничная
торговля; о кредитах не могло быть и речи, и не было споров о ценах. Скотоводческие
компании формировали и заселяли новые пастбища, и приток
Английский и шотландский капитал искал возможности для инвестиций в ранчо и животноводство на Западе — это было лишь предвестником того, что последовало в последующие годы.

Наши стада начали прибывать, и как только освобождался отряд, его отправляли на мясное ранчо Джорджа Эдвардса, где уже было собрано стадо перезимовавших быков, готовых отправиться в верховья реки Миссури. Майор Хантер последовал за ним неделю спустя со вторым освободившимся отрядом, и весь наш скот отправился по своим назначениям. Стада, перегоняемые через верховья реки Нуэсес, должны были быть
Старый Форт-Ларнед на востоке, Эдвардс отправился в индейские резервации, а я занялся продажей шести стад молодняка в Додже. Я снова оказался в своей стихии, за исключением того, что все особенности последнего рынка были в увеличенном масштабе. Два стада были проданы одному человеку в Колорадо, три других были проданы по контракту на Республиканской реке в Небраске, а последнее было разделено на блоки и нашло рынок сбыта в Канзасе. Задолго до того, как
были завершены поставки военному или внутреннему ведомствам,
штаб-квартира была перенесена обратно в Рощу, моя работа была закончена. В то время как
наш бухгалтер ждал окончания года, наш бухгалтер
присмотрел за двумя партиями говядины по тысяче голов каждая с мясного ранчо,
пока я навещал своего брата в Миссури и удивил его, купив
вагон с чистокровными быками. Были приняты меры по доставке их
в афутару в течение последней недели в ноябре, и пообещав позвонить
для них, я вернулся в рощу, чтобы встретиться с моими партнерами и настроить все
счета за год.




ГЛАВА XV
ДОМ УРОЖАЯ


Прибыль фирмы за лето 77-го превысила двести
тысяч долларов. Государственные стада из магазина Cherokee Outlet заплатили
лучшие, те, что были отправлены на рынок следующими, в то время как сквозной скот
вознаградил нас в порядке убывания коров, молодых бычков и, наконец, коров.
Была удовлетворительной прибыли даже в последних, однако же
инвестиции в другие классы заплатил более процентов прибыли, и
банковской инстинкты мои партнеры могут использоваться для поиска
рынок для нашей столицы. В нашем бизнесе не было ничего случайного;
По каждому стаду велись отдельные счета, и в конце сезона
процентная прибыль по каждому из них говорила сама за себя. Например, в
прошлом году доставка коровы в агентство на Индейской территории обошлась нам дороже, чем доставка быка в Додж-Сити, штат Канзас. Стада, проданные в
Колорадо, обошлись нам в восемьдесят пять центов за голову, а те, что были доставлены на реку Репаблик, — в девяносто, и каждая корова, доставленная в том году, обошлась нам более чем в один доллар за голову. Необходимость содержания последнего в течение четырёх месяцев
учреждениями, для выдачи целей на добавленную стоимость, и ему было предъявлено обвинение в
это особый отдел нашего бизнеса.

Джордж Эдвардс и мой активный партнер согласился пополнить наши бойне
в розетку, и я вернулся в Миссури. Я не претендую на то, чтобы быть
первым скотоводом, улучшившим поголовье местного скота в Техасе, но сорокалетние наблюдения
подтвердили мою первоначальную идею о том, что улучшение должно происходить
через местных и постепенно. Климатические условия в Техасе
таковы, что лучшие виды крупного рогатого скота могут испортиться, если
вынуждены круглый год пастись на открытых пастбищах. Самым сильным
качеством оригинального испанского скота была его врождённая способность к
пастбищному образу жизни. На протяжении веков он был приучен к засухе,
летней жаре и северным зимам, месяцами питаясь опунцией,
разновидностью кактуса, или мигрируя, как дикие животные, в более
благоприятные места, чтобы избежать естественных бедствий,
преследующих засушливые страны. При выведении идеального животного для выпаса было важнее
сохранить способность к передвижению, чем добиться более яркого окраса.
фунтов в весе, и укорочение рожки да ножки, если их
владелец может выдержать изменчивым климатом. Природа
дружит животных. Буйвол из Монтаны мог противостоять
снежной буре, в то время как его собрат на равнинах Техаса искал убежища от
северян в каньонах и за песчаными дюнами, ведомый инстинктом
, который предсказывал надвигающуюся бурю.

Я сопровождал свою машину с чистокровными быками и разгрузил их на
первой станции к северу от Форт-Уэрта. Их было двадцать пять, всем
старше двух лет, и они были представителями трех ведущих производителей мяса.
бренды с устоявшейся репутацией. Другие пытались провести эксперимент
до меня, основная проблема заключалась в акклиматизации, которая влияет на животных
так же, как и на семью людей. Но на зимовку их
назначения, я надеялся, прививанию ввоз так, что бы они
выдержать предстоящее лето, тепло которого было больное судебное разбирательство
северо-разводят животных. Соответственно, я договорился с фермером о том, чтобы
кормить мой фургон с быками в течение зимы, поскольку и сена, и зерна было
в избытке. Они обошлись мне более чем в пять тысяч долларов, и вместо того, чтобы
Риск потерять хотя бы одного из них, оставив их на пастбище, был оправдан дополнительными расходами в несколько сотен долларов. Если ограничить количество кукурузы, скармливаемой каждому животному, тремя бочонками в месяц, а также давать много грубого корма, они должны пережить зиму в хорошей, здоровой форме. Фермер пообещал ежемесячно сообщать о их состоянии и, согласившись прислать за ними к первому апреля, я поспешил домой.

Моя жена приложила руку к строительству нового дома на Клир-Форк. Это был довольно претенциозный дом, построенный из тёсаных брёвен, и
Дом состоял из двух больших комнат с коридором между ними, галереей с трёх
сторон и кухней в задней части. В каждой из главных комнат был просторный
камин, очаги и дымоходы были выложены из камня, а единственным
материалом, нехарактерным для ранчо, были доски для полов, дверей и
окон. Почти всю работу сделали работники ранчо, даже обшивку
сделали из дуба, который рос вдоль реки Бразос, и
жена показывала мне дом, как будто это был замок, который
она унаследовала от какого-то феодала. Я был вполне доволен;
Больше всего я беспокоился о семье, так как почти не жил дома и не уделял
серьёзного внимания крыше, которая меня укрывала. Первоначальные
постройки были улучшены и расширены для мужчин, и на ранчо Энтони царила атмосфера
процветания, соответствующая времени и успеху его владельца.

 Той осенью на двух ранчо было заклеймено чуть более пятнадцати тысяч телят. Между ранчо была проложена грунтовая дорога, по которой
ездили туда-сюда во время весенней пастьбы скота на новом ранчо, и теперь это расстояние можно было преодолеть за два дня
Фургон. Список государственных контрактов, которые нужно было заключить, ждал моего внимания, и после того, как я подготовил сметы и отправил их своему деловому партнёру, прошло почти полмесяца, прежде чем я нашёл время посетить новое ранчо. Работники на Дабл-Маунтин не сидели сложа руки, был обустроен уютный штаб, а три полевых лагеря на окраинах ранчо были оборудованы для размещения людей и лошадей. Скот был прекрасно обустроен, на каждой реке были построены два больших загона,
а телята были неприхотливы, как сорняки. Серые волки
Они были самым опасным врагом, с которым мы сталкивались, бегали большими стаями и находили
укрытие в кедровых зарослях в каньонах и предгорьях, которые граничат с
Равниной Колья. Мой бригадир на «Двойном Маунтайне»ранчо n использовало
яд разумно, все лагеря линии были снабжены им, и
активная зима по травле волков началась еще до моего приезда
. Дальнобойные винтовки дополнили бы эту работу, и несколько лет
беспощадной войны с этими вредителями избавили бы ранчо от этого врага
живого скота.

Вместе с моим бригадиром мы планировали создать улучшенное стадо
крупного рогатого скота. Каньон на западе был выбран в качестве пастбища, так как он хорошо
орошался из родников и имел долину шириной в несколько миль,
образуя парк с достаточным количеством пастбищ для двух тысяч голов скота. Обрывы на
С обеих сторон были обрывы, почти отвесные, что позволяло двум мужчинам легко пасти небольшое стадо, держа его на территории, примыкающей к моему участку, но отделённой от него. Выживание наиболее приспособленных было принято за правило при формировании стада. Пятьсот отборных коров должны были составить ядро, стать жемчужиной нового ранчо, а их отбор должен был определяться бережливостью и формированием. Нужно было выбирать только однотонных коров,
учитывая каждую естественную особенность, чтобы улучшить породу. Мой бригадир —
интеллигентный молодой человек —полностью сочувствовал мне и пообещал, что
он прочешет все пастбища, отбирая стадо. Первое появление
трава весной был согласован как момент для сбора коров,
когда он хотел лично прийти к четкому вилкой и получаем
ввоз Быков, тем самым полностью снимая с себя всю ответственность в
создание улучшение стада. С помощью этого метода, если наши планы
выкидыш, в течение нескольких лет у нас ожидается поднятие
четверть крови в главном ранчо штока, и в то же время сохраняя
все те существенные качества, которые отличают животных, выращенных на пастбище, от
домашних животных.

Когда я вернулся в Клир-Форк, который теперь был моим домом, меня ждало письмо от моего
активного партнера, в котором сообщалось, что он и Эдвардс приедут в Техас
примерно к тому времени, когда прибудет список наград. Они
не смогли полностью обеспечить наше мясное ранчо мясом, получив только три тысячи голов
цены были против них, и в письме указывалось
что необходимо что-то предпринять, чтобы предотвратить повторение этой
непредвиденной ситуации. Ранчо в Аутлете заплатило нам более высокую цену за
процент от инвестиций, чем в любом из наших предприятий, и пренебрегать
полным обеспечением было бы противоречить принципам «Хантер, Энтони и Ко».
Правда, мы перезимовали около четырёх тысяч голов скота на нашем ранчо
«Чероки», но если бы фирме выделили справедливую долю прибыли,
требующую северного скота для откорма, нам было бы неловко поставлять
его, когда у нас не было бы говядины. Наша задача — иметь говядину.

В назначенное время повозку отправили в Форт-Уэрт, и через несколько дней майор Хантер и наш главный помощник подъехали к Клиру
Форк. Опуская все прелюдии, атмосферу и закаты, мы сразу же перешли к делу. Если бы мы могли отвезти скот в Додж-Сити и продать его там по восемьдесят пять центов, мы могли бы доставить его на наш северный пастбищный участок за шесть центов, а лошадей можно было бы вернуть или продать с выгодой. Если бы нам пришлось пожертвовать какой-то из наших налаженных торговых связей, то почему бы не отказаться от той, которая приносила меньше всего прибыли, но наполовину сократить наше мясное ранчо? Никогда больше!
Это должно было стать лозунгом предстоящего лета, и, получив
отчёт из Вашингтона, мы смогли наметить программу на
год. Постепенное повышение цен на скот меня тревожило, так как это было заметно по ценам на коров, и, подавая заявки на индейские премии, я заложил в них надбавку в один доллар за голову по сравнению с весной. Несмотря на это, мы получили пять контрактов от Министерства внутренних дел и семь от армии, причём по трём из последних требовалось десять тысяч голов северного скота, а мы продали только три тысячи голов. Майор Хантер ответил на мою критику тем, что
у нас практически не было скота, и если бы мы могли его купить
Южный запас, отвечающий нашим требованиям, почему бы не три тысячи штук?
которых нам не хватало на Севере. Наши заявки прошли через его руки
последнее; он знал, что наш северный ассортимент не был полностью укомплектован, и
переслал смету нашему негласному партнеру в Вашингтоне, и теперь
фирме были назначены премии, превышающие их запасы. Но он
был таким партнером, который мне нравился, и если бы он мог ясно видеть свой путь,
он мог бы рассчитывать на мою поддержку в меру своих возможностей и
доверия.

Бизнес фирмы рос так быстро , что считалось , что
целесообразно разделить его на три отдела: армейский, индийский,
мясное ранчо и общий рынок. Майор Хантер был специально подготовлен
для управления первым подразделением, второе досталось Эдвардсу, а последнее
взял на себя я. Мы должны были консультироваться друг с другом, когда это будет удобно,
но каждый должен был действовать отдельно от фирмы, на что требовались мои комиссионные.
пятнадцать тысяч голов крупного рогатого скота для нашего ранчо в Аутлете и три стада
для рынка в Додж-Сити. Наши банковские пункты были ограничены фортом
Уорт и Сан-Антонио, поэтому договорились встретиться в последнем пункте на
1 февраля для общей консультации, мы разделены, с тем чтобы
ощущение внутреннего рынка. Наш человек Эдвардс выбыл из строя в центральной части штата
мой активный партнер пожелал разобраться в ситуации
в нижнем течении реки Нуэсес, и я вернулся к истокам этого потока
. За последние два лета мы ездили пять стада тяжелых
скота из Ювалде и прилегающих округах, а пока нам понравилось
разведение этого раздела, было сочтено желательным, чтобы искать в другом месте
для наших поставок говядины. В течение недели я заключил контракты на пять стад
двух- и трехлетние бычки, затем вернулись в реку Колорадо
и купили еще десять тысяч в округах Сан-Саба и Маккалох. На этом
покупки в моем отделе были завершены, и я поспешил обратно в Сан-Франциско.
Антонио за ожидаемую консультацию. Ни мой активный партнер, ни мой
доверенный человек не прибыли, и не было ни строчки, чтобы указать, где они
находятся и когда их можно ожидать, хотя майор Хантер звонил в
наш отель несколько дней назад за своей почтой. Назначенный день был
на убыль, и я был обеспокоен неявка либо, когда я
получил телеграмму от Остин, заявив, что они только что сдали Индийский
контракты.

На следующее утро мой активный партнер и Эдвардс прибыл. Последний
встретился в столице с несколькими партиями, которым не терпелось пополнить наши индийские запасы
, и отправил нам телеграмму от имени фирмы, и майор Хантер
сел на первый поезд до Остина. Оба вернулись улыбаться,
имея субаренду наши награды на цифры, которые забили нам больше, чем мы могли
поняли бы мы закупили и поставили скот на свой страх и риск.
Это были чистые деньги, не требующие ни малейшего труда, в то время как они освобождали
ценный человек в оснащение, прием и начиная наши другие стада, как
также сбрасывая плотную сумма для реинвеста. Наша столица бездействовала
полгода, весенние месяцы были нашими сборами урожая, и, назначая
Эдвардс полностью распоряжался скотом, купленным на реке Колорадо, мы
поручили ему купить для Dodge Market еще четыре стада в соседних
округах, доставив необходимое оборудование для их обработки из моего
ранчо на Чистой Развилке. До своего возвращения в Сан-Антонио мой
активный партнер закрыл контракты на тринадцать тысяч тяжелых бивов
на реке Фрио и в нижнем течении Нуэсес, таким образом завершив наши покупки. А
здоровое движение было заметно всем вокруг рулить быдлом, хотя
вряд ли влияет коров; но предвидя растущее понимание в
заполните заявки, мы понесли никакого разочарования. Неделя была потеряна в
ожидании прибытия полудюжины старых мастеров. По их прибытии мы
разделили их между собой и доверили им покупку лошадей
и все детали в изготовлении снаряжения.

Тропы, ведущие из южного Техаса, были чисто местными.
единственная установленная трасса, идущая из Сан-Антонио на север и упирающаяся в форт
Гриффин и переход в нацию на станции Ред-Ривер в округе Монтегю
. Все наши предыдущие стада из регионов Увальде повернули
на восток, чтобы пересечь эту главную магистраль, хотя нам
часто советовали попробовать западный выход, известный как Нуэсес Каньон
маршрут. Последний путь привел бы нас на высокогорное плоскогорье, но
прежде чем рисковать нашими стадами, я решил выехать за пределы страны
заранее. Собственно каньон был около сорока миль в длину, через который
протекал исток реки Нуэсес, и если бы путь был едва возможен
маршрут выглядел вполне осуществимым. Взяв с собой вьючную лошадь и проводника,
Я проехал через плато и выехал за его пределы. Генерал Маккинзи использовал
этот маршрут во время своих кампаний в Индии и даже соорудил насыпи из
камней на холмах, чтобы направлять путника от выхода из каньона
через реку Саут-Льяно. Тропа была неровной, но там
было достаточно травы, чтобы прокормить стада, и достаточно мест для ночлега в
долинах, и я решил попробовать западный выход из Увальде. Ранняя,
подходящая по сезону весна порадовала нас прекрасной травой, на которой можно было разбить
начинайте собирать стада, все пятеро разъезжаются с интервалом в неделю друг от друга. Я
пообещал своим бригадирам сопровождать их через каньон, зная, что
переход станет испытанием для людей и животных, и попросил старых боссов
слоняться без дела, чтобы была разница всего в несколько часов
между задним и передним стадами.

Я получил шестнадцать тысяч голов крупного рогатого скота, и четыре дня, потребовавшиеся для того, чтобы
пройти через Нуэсес-Каньон и добраться до воды за ним, были высшим
физическим испытанием в моей жизни. Это был дикий участок, совершенно не заселенный,
между невысокими горами, русло реки постоянно менялось с одного фланга на другой
из долины в другую, в то время как скалы высотой от трехсот до пятисот
футов чередовались из стороны в сторону. В путешествиях первым
двадцать пять миль, мы пересекли русло реки двадцать один раз; и
помимо реки есть большое количество ручьев и сухих-арройос
указав с окрестных холмов, так что мы были постоянно
пересечение пересеченной местности. Русла ручьев были покрыты
гладкой, истертой водой галькой, белой, как мрамор, а затем мы снова
наткнулись на известняк в лавовом образовании, испещренный миллионами
острые, повернутые вверх ячейки. Некоторые спуски были практически невозможны для
фургонов, но мы заблокировали оба задних колеса и просто позволили им скользить вниз и
подпрыгивать на валунах внизу. На полпути через каньон
вода покинула нас, южная развилка Льяно была в сорока милях от нас
впереди. Мы были вынуждены дать скот, чтобы выбрать свой путь
над каменистой тропе, стада не более мили друг от друга, и еле
поддержание черепашьими темпами. Я проехал от тыла к фронту и обратно
дюжину раз, расчищая ущелье, и заметил, что пятна крови
от копыт тонконогого скота на белом галечнике при каждом пересечении
русла реки. Вечером третьего дня последнее стадо прошло
выход из каньона, остальные повернули в сторону, чтобы разбить лагерь на
ночь. Прошло уже два дня без воды для скота.

 Предыдущие две ночи я не сомкнул глаз. Южная излучина
Льяно находилась более чем в двадцати милях от нас, и, хотя за две недели до этого там было достаточно воды, мы с одним из бригадиров проехали туда той ночью, чтобы убедиться в этом. Запасов воды оказалось достаточно, и прежде чем
на рассвете мы вернулись в лагерь, вызывающих нарядов и начала
стада. Весной 1878 года старая военная тропа с ее скалистыми
часовыми все еще была смутно видна от Нуэсес Каньон на север до водопоя
Маккинзи на Южном Льяно. Стада выступили с рассветом
. Тысячи голов крупного рогатого скота устали от путешествия, в то время как у нескольких сотен
на самом деле были нежные ноги. Накануне вечером, когда мы вышли на
открытую местность, мы увидели довольно сильный ливень впереди нас
, который, по-видимому, пересек наш курс почти на десять миль
вдалеке, хотя во время нашей ночной поездки это было незаметно. В то утро стада
выстраивались друг за другом, как кавалерийские колонны, и через несколько
миль их скованность прошла, и они потекли вперёд, словно зная, что
впереди есть вода. Через два часа после начала пути мы пересекли
возвышенность, и ведущее стадо почувствовало ветер с влажных холмов
слева, где накануне вечером прошёл дождь. Когда они достигли этого подъёма, разгорячённый скот поднял головы и
потянулся вперёд, как будто этот случайный ветерок принёс им
сообщение о том, что помощь и отдых находятся совсем рядом. У погонщиков был приказ
отпустить их, и как только задние ряды скота приближались и
находили эту воображаемую линию или воздушную струю, по всему
стаду разносился единый стон, пока не затихал в задних рядах. К полудню
сплошная колонна скота растянулась на десять миль, и через два часа погонщикам
и погонщикам скота стало трудно удерживать разные стада от смешения. Не останавливаясь, к трём часам ведущие погонщики поворачивали своих подопечных направо и налево, и вскоре после этого головной скот поскакал
в бурлящие воды Южного Льяно. Сзади стада выключен
сверху и снизу, наполняя реки на пять километров, в то время как
пустым взглядом звери наелись сами до полутора десятков умер, что
в вечернее и ночное время.

Оставив бригадирам приказ как следует отдохнуть стадам и выдвигаться.
с интервалом в полдня я скакал день и ночь, возвращаясь в Увальде. Догнав
первый этап, я добрался до Сан-Антонио как раз вовремя, чтобы обогнать Мейджора
Хантера, который ожидал прибытия последнего мясного стада из
нижней части страны, три ведущих стада уже миновали этот рубеж.
Все обозы с юга тогда останавливались в Сан-Антонио, чтобы
заправить фургоны, и когда подошло наше последнее стадо, я встретил его и
провел с ним полдня — это был мой первый, последний и единственный
взгляд на наших крупных быков. Это были крупные, рослые животные, многим из них было по шесть-семь лет, и, судя по единообразию стада, я гордился тем, каким ковбоем стал мой протеже и активный партнер. Майор
Хантеру не терпелось поскорее добраться до дома, чтобы купить
наш скот, перезимовавший на севере, поэтому, устроившись на ночлег, мы
По делам в южном Техасе, на следующий день после того, как мы
проехали мимо последних коров, мы отправились на север. Я остановился в центральной части штата,
присоединившись к Эдвардсу, который день и ночь ездил верхом, чтобы
встретить скот, и когда последнее стадо покинуло реку Колорадо, я ни о чём не жалел.

 Поспешив домой, по прибытии я получил заверения от управляющего моим ранчо, что
он сможет собрать стадо менее чем за неделю. Мой табун теперь насчитывал более тысячи голов, сто из которых находились на ранчо Дабл-Маунтин, семь — на тропе, а более двухсот были доступны для продажи.
сотня на Клир-Форк. У меня были лошади и скот, и по моему приказу управляющий ранчо начал собирать наших самых старых быков, пока я снаряжал и обеспечивал продовольствием склад и набирал полдюжины человек. Утром на седьмой день после моего приезда отдельное стадо численностью в тридцать пять сотен голов вышло с Клир-Форк, и на каждом животном было клеймо моего ранчо. Старый бригадир был назначен
ответственным, пунктом назначения был Додж-Сити, и лучшего табуна
трёхлеток нельзя было найти ни в одном хозяйстве.
границы штата. Это был последний скот, который мы гнали по тропе, и теперь можно было передохнуть несколько недель, но скотоводу было не до отдыха. Не считая контрактов с Бюро по делам индейцев, субподряда с другими компаниями и скота, оставленного на зимовку на севере, у нас было семнадцать стад, насчитывающих пятьдесят четыре тысячи пятьсот голов скота. Чтобы продолжать наш
растущий бизнес без помех из-за нехватки средств, той весной фирма взяла взаймы почти четверть миллиона долларов, пообещав
кредит для трёх партнёров по его погашению. Мы зарабатывали деньги с тех пор, как было создано партнёрство, и мы берегли свои
прибыли, но наш бизнес, казалось, выходил за рамки наших возможностей, вынуждая нас
каждую весну брать взаймы, когда мы покупали скот для перегона.

 Тем временем, пока мы собирали домашний скот, мой бригадир и двое мужчин с ранчо Дабл-Маунтин
приехали на Клир-Форк, чтобы принять привезённых быков. Последние ещё не
приехали, так что, заставив мальчишек работать, мы увели стадо
до того, как появились чистокровные. Повозка и трое мужчин
с домашнего ранчо отправились за ними до моего возвращения, и они просто слонялись без дела, пасясь по пять-десять миль в день, везя в повозке кукурузу, чтобы кормить скот травой. Их прибытие застало ранчо врасплох, и, отдохнув несколько дней, они неторопливо направились к месту назначения. Привезённые на зиму лошади прекрасно перезимовали — теперь им всем по три года, — но в дальнейшем они должны были питаться подножным кормом, так как о кукурузе не могло быть и речи, а мальчики привезли с западного ранчо только вьючную лошадь. Это был эксперимент
со мной, но меня умело поддержал мой бригадир, который лично
отобрал каждую корову более месяца назад, и это стало
началом улучшения стада. Я сопровождал их за пределы своей досягаемости и
настаивал на том, чтобы преодолевать семь миль в день в качестве предела путешествия. Затем я отправился в
домой и через неделю добрался до Додж-Сити, Канзас.

Штаб-квартира снова была размещена в Додже. К счастью, в Огалалле на реке Платт в Небраске открылся новый рынок сбыта.
В тот момент в Огалалле на реке Платт в Небраске развивался новый рынок сбыта, и
добрая треть стад перешла к верхней точке. До моего
прибывший майор Хантер закупил дефицит северных перезимовавших
боровов, и в начале июня три стада отправились с нашего пастбища в районе
Выхода к армейским постам в верховьях реки Миссури. Мы перезимовали все
лошади, принадлежащие фирме, на мясном ранчо, и в течение двух недель
после его ухода молодые бычки с верховьев реки Нуэсес начали
прибыли и были выпущены на Орлиного вождя, вытеснив наш старый диапазон
. Один наряд был сохранен, чтобы найти скот, остальные
приходят в, чтобы увернуться и возвращался домой на поезде. Джордж Эдвардс дал мне
ценная помощь в экономическом ведении наших дел, но с
прибытием стад в Додж он был вынужден присматривать за нашими
субподрядными контрактами в индийских агентствах. Последние были доставлены на наше имя
все деньги проходили через наши руки при расчете, поэтому было
необходимо иметь человека на месте для защиты наших интересов. С
ничего, кроме продажа восемь стада крупного рогатого скота на активном рынке
как увернуться, я чувствовал, что работа летом была практически закончена. Один
компания разведение взял десять тысяч трехлетних Бычков, было два стада
продано с доставкой в Ogalalla, а остальные три были размещены
в течение месяца после их прибытия. Оккупация Запада продолжалась
с лихорадочной поспешностью, и деньги текли рекой на ранчо и разведение крупного рогатого скота,
предоставляя скотоводам из Техаса готовый рынок сбыта.

Теперь мне ничего не оставалось, как связать нити нашего бизнеса воедино
и дождаться завершения сезона осенью. Я продал все
фургоны и отправил ремуду в наш ассортимент в Аутлете, в то время как после
первой продажи скота были возвращены взятые в долг деньги. Я посетил Огалаллу, чтобы
я ознакомился с местным рынком, осмотрел наше мясное ранчо в районе
Чероки-Стрип во время затишья и даже выразил свое почтение различным индийским
агентствам, чтобы усовершенствовать свои знания требований нашего
бизнеса. Наша фирма была сильной, расширяет свой бизнес год от
года; и, хотя мы не могли предвидеть будущее, оно было
Урожай Дома охотника, Энтони & ко.




ГЛАВА XVI
АКТИВНОЕ ЛЕТО


Летом 1878 закрытых с одного облака на горизонте. Понравилось
сами, Многие много скотоводов был создан говядины ранчо в
Аутлет чероки, тогда еще пустая страна, платящая ничтожную арендную плату
этому племени цивилизованных индейцев. Но мнения разошлись:
некоторые утверждали, что чероки не имели права собственности на землю; что
полоса местности шириной шестьдесят миль и длиной двести, отведенная
договор как охотничье угодье, когда племя больше не использовалось для этой цели
, вернулось к правительству. Некоторые отказались платить арендную плату.
совет нации чероки обратился к общему правительству.
правительству был отдан приказ ввести войска для сохранения мира. Мы чувствовали
Мы не беспокоились о наших стадах на Полосе, так как платили символическую арендную плату в размере двух шиллингов за голову в год и в остальном были уверены в своих правах на пастбища. При необходимости мы могли бы получить разрешение от военного министерства на том основании, что являемся государственными подрядчиками и нуждаемся в северных пастбищах для нашего скота. Но вместо этого майор Хантер нашёл удачное
решение проблемы, предложив нанять в качестве бригадира гражданина
Индии и зарегистрировать скот на его имя. У майора был
старый знакомый, полукровка-чероки по имени ЛаФлорс, которого сразу же назначили владельцем ранчо, но который держал скот для «Хантер, Энтони и Ко», государственных подрядчиков по продаже говядины.

Меня неожиданно вызвали в Техас перед общим заселением той осенью.  В начале лета в Додже я познакомился с джентльменом, который представлял винокурню в Иллинойсе. Ему нужна была тысяча быков для откорма, а так как по этой дороге никогда не перегоняли такой скот, я предложил продать их ему с доставкой в Форт-Уэрт. Я показал ему достопримечательности Доджа, и мы довольно сблизились, но я
я не мог продать ему его требования, пока не смог показать акции.
Было легко заметить, что он не был скотоводом, и я
потакал ему, пока он не взял мой адрес, сказав, что, если он не сможет
удовлетворить свои потребности на других западных рынках, он напишет мне позже.
Знакомство вылилось в обмен несколькими письмами между нами той осенью
и, наконец, была назначена встреча в Канзас-Сити и
совместная поездка в Техас. Я написал домой, чтобы нам прислали повозку.
встретимся в Форт-Уэрте 1 октября, и через несколько дней мы уже катались
пастбища на Бразосе и Клир-Форк. В прошлом никогда не было спроса на этот класс дронтов, и старость и смерть были единственным спасением от них. Из-за большого количества пород, которые я приобрёл во время работы на ранчо и в пути, мои пастбища были просто завалены этими старыми дронтами. Их шкуры не стоили перевозки на рынок, и они стали настоящим бременем для ранчо, когда появилась возможность, и я продал 1200 голов на винокурню в Иллинойсе. Покупатель сообщил мне, что они
хорошо откормленные; что на это качество был особый спрос в
экспортной торговле говяжьим фаршем, и что из-за их дешевизны и
последующей прибыли они были востребованы для откорма на винокурнях.

В качестве цены было оговорено пятнадцать долларов за голову, и мы заработали ее во второй раз.
во второй раз доставив это стадо в Форт-Уэрт. Многим животным
было по десять лет, они были угрюмы, когда раздражались, и готовы к драке, когда
их сны наяву были нарушены. С ними не обращались гуманно,
потому что все усилия в этом направлении вызывали негодование у старых негодяев,
индивидуально и коллективно. В первый день мы собрали двести человек,
и попытка удержать их в стаде была постоянной борьбой, в результате чего
в полночь каждое копыто поднималось с постели и убегало в
свои старые логова. Я работал с самой хорошей командой людей на ранчо, какую когда-либо создавал штат
Я был рядом с ними в седле, и все же, несмотря на
все усилия, не говоря уже о ненормативной лексике, были потрачены впустую, мы потеряли стадо.
На следующее утро каждый парень вооружился прод-шест длинный в
и копье наконечником с острыми стальными Брэд, и мы начали собрание.
После этого мы загоняли их в загон на ночь, что всегда требовало свободного использования.
веревки использовались свободно, так как некоторые обычно отрывались при приближении к загонам.
Часто мы привязывали до дюжины свиней, оставляя их лежать снаружи на всю ночь
, а утром выпускали обратно в стадо. Даже
день-пас была постоянная борьба, так как, едва прошел час, но некоторые
старожил бы с пренебрежением относятся к сдержанности, навязанной ему вольности и
намеренно делают перерыв на свободу. Пара всадников окружила дезертира, приставив к его уху шомпол и
человек и лошадь учетом их веса на такой же, кругом бы
крытая и Торо всегда re;ntered дня-табун. Одного такого урока было
обычно достаточно, и, добираясь до загонов каждую ночь и загоняя
их, после двух недель напряженной работы нам удалось выгрузить их на
скотный двор в Форт-Уэрте. Покупатель оставался и сопровождали нас
во время сбора и на маршруте железной дороги, явно наслаждаясь
непрерывная производительность. Он доказал, что хороший смеситель тоже, и вернулся
затем ежегодно. В течение последующих лет я заключал с ним контракт, и
В конце концов, мы отправили скот на продажу, и наши деловые отношения всегда были приятными
и расширялись до самой его смерти.

 Вернувшись с отрядом, я продолжил путь на запад, к новому ранчо, в то время как
люди начали осеннюю клеймовку скота у себя дома.  По прибытии на хребет Дабл-
Маунтинс я обнаружил, что отряд в седле, подковывает крупного телёнка,
а улучшенное стадо — радость и гордость моего бригадира. Высота около 1200 метров над уровнем моря оказалась подходящей для чистокровных лошадей, которые прекрасно акклиматизировались, за исключением одной, погибшей от удара молнии. Двое мужчин легко удерживали изолированную
стадо в их каноне дома, где блеф дало им достаточно
защиту от зимней погоды, и ничего не было впредь
страх в отношении к эксперименту. Я провел неделю с командой; мой
управляющий ранчо заверил меня, что следующей весной марка сможет выпустить стадо из
трехлетних бычков и второе из двух, если
это было мое желание отправить их на рынок. Но это было слишком рано
предвидеть грядущее лето, и тогда казалось обидно для перемещения молодых
рулит к северному климату, чтобы созрел, но это был экономический
необходимость. Штаб-квартира ранчо выглядела как пещера охотника с
волчьими шкурами и одеялами из бизоньей шерсти, добытыми прошлой зимой, и я с
неохотой покинул уютные землянки на Дабл-Маунтин-Форк.

 Вернувшись домой, я обнаружил годовой отчёт и срочное приглашение немедленно приехать в столицу. Прибыль за лето превысила прошлогоднюю, но некоторые счета за простой
кораблей ещё предстояло урегулировать с военным и внутренним
министерствами, а мой активный партнёр Джордж Эдвардс уже
Я отправился в Вашингтон. Мне настоятельно рекомендовали, чтобы фирма
заявила о себе в разных департаментах, и это приглашение было
дополнено особой просьбой от нашего молчаливого партнёра, сенатора,
провести в столице хотя бы месяц. Я много лет обещал жене
отвезти её в Виргинию, и теперь, когда представилась такая
возможность, она, как женщина, воспользовалась своим правом на
скромность. В моей жизни никогда не было больше одного костюма за раз, и я часто видел, как моя жена
одевалась в лучшее, что могла позволить себе на границе Техаса.
это было все, чего следовало ожидать. Ее предупредили за день,
старших детей отправили к бабушке с дедушкой, и, взяв с собой двоих
младших, мы отправились в Форт-Уэрт. Я беспокоился о том, чтобы моя жена
произвела благоприятное впечатление на моих людей, а она, в свою очередь,
беспокоилась о моем внешнем виде в целом. Без седла ковбой никогда не выглядит хорошо
и каждое усилие улучшить свой внешний вид только
делает его еще более нелепым. Таким образом, мы начали с того, что каждый пытался сделать другого
презентабельным. Мы остановились на неделю у моего брата в Миссури,
и, наконец, добрались до долины Шенандоа в последнюю неделю ноября
. Предоставив моей жене говорить за себя и остальных членов семьи
, я поспешил в Вашингтон и обнаружил, что остальные разместились в
известном отеле. Мне подошел бы менее претенциозный вариант, но с другой стороны
сенатор Соединенных Штатов должен соответствующим образом развлекать своих друзей. Новые люди
пришли на смену военному ведомству и министерству внутренних дел, и меня должным образом
представили каждому как техасского партнера фирмы "Хантер, Энтони"
и Ко. В течение недели в отеле было дано несколько небольших обедов, в
от дюжины до двадцати человек, и все они с жадностью слушали рассказы о
Западе и, в частности, о скотоводстве. Уже было организовано несколько
компаний для занятия скотоводством, и во всех случаях капитал был
переизбыточен; и, судя по разговорам, можно было подумать, что мы
проводим съезд скотоводов на
Западе, а не обедаем с несколькими представителями и правительственными
чиновниками в Вашингтоне.

 Вскоре я стал объектом пристального внимания. Возможно, дело было в моём
словарном запасе, который соответствовал моему призванию, а также в моём
нескладный внешний вид, который отличал меня от моих партнеров. Джордж
Эдвардс был опрятен с виду, у него был большой запас западных историй и
опыта, и к нам двоим постоянно приставали из-за
инцидентов пограничного характера. Оба моих партнера, особенно сенатор
, постоянно представляли меня и говорили обо мне как о человеке
который за десять лет собрал пятьдесят тысяч голов крупного рогатого скота
и приобрел право собственности на три четверти миллиона акров земли. Я был
готов быть общительным парнем среди своих друзей, но дурная слава об этом
мой характер был оскорбительным, и на частной лекции я отчитал своих партнеров за
излишнюю похвальбу. Дело было улажено, наши
сметы на предстоящий год были представлены, и, проведя
каникулы с родителями в Вирджинии, я вернулся в столицу, чтобы
ожидают выделения средств для будущей поставки скота армии и
Индийский сервис. В ожидании даты открытия торгов сенатор от одного из Южных штатов устроил ужин
, на который были приглашены все
сотрудники нашей фирмы, когда был запущен проект
организация скотоводческой компании с капиталом в один миллион долларов. Подробно обсуждались многочисленные преимущества, которые можно было бы получить, если бы можно было рассчитывать на влияние правительства, упоминалось быстрое освоение Запада, концентрация всех индейских племён в резервациях и необходимость в говядине для их прокорма. Я не принимал участия в общем обсуждении, разве что отвечал на вопросы, но когда мне предложили возглавить такую компанию, я решительно отказался. Мои партнеры
Он выразил удивление моим отказом, но когда мы остались наедине в наших комнатах, я рассказал ему о своём предложении. Мы начинали с нуля, и теперь, когда мы наладили прибыльное дело, мне не хотелось бросать его или делить с другими. Я утверждал, что наш бизнес так же ценен, как недвижимость или скот, и никакие обещания высокой зарплаты не заставят меня отказаться от законных каналов сбыта в пользу возможностей в других сферах. «Не торопись и
учись торговать», — таков был девиз успешных торговцев; я усвоил его
на конечности, прежде чем потерпел поражение, и не было никакого желания бросаться в
там, где ангелы боятся за их основе. Пусть другие организуют компании, и
мы продадим им необходимый скот; чем больше денег потребуется
инвестиции, тем лучше рынок.

Майор Хантер был сторонником Запада и совпадал с моими взглядами.
сенатора переманили на сторону "Энтерпрайза", и проекту не удалось
осуществиться. Дружественные отношения нашей фирмы были слегка напряжены
над результатом, но на оглашении наград мы вытащили
снова вместе, как братья. В распределении по доставке в
Летом и осенью 1879 года на нашу долю выпало около восемнадцати контрактов: шесть — для Бюро по делам индейцев, остальные — для армии, причём по четырём из них требовался северный скот, откормленный на зиму. Один контракт для Форт-Буфорда в
Дакоте предусматривал поставку пяти миллионов фунтов скота и мог быть выполнен с помощью
южного скота. Другие контракты в том же департаменте варьировались от полутора до трёх миллионов фунтов, в зависимости от того, нужен ли скот для будущего или текущего использования, для откорма или на зиму. Последние отъедались даже в пути
и были готовы к забою по прибытии, в то время как южные породы
требовалась зима и время на акклиматизацию, чтобы достичь оптимального состояния.
Правительство содержало несколько распределительных пунктов на новом
Северо-Западе, одним из которых был Форт-Буфорд, где в течение многих последующих
лет ежегодно получали и распределяли по меньшим постам десять тысяч голов
скота.  Это был рынок, который я знал.  Я чувствовал каждый его
пульс с тех пор, как в 1866 году работал простым рабочим, перегоняя говядину в Форт
Самнер. Прошедшие годы были насыщенными, и я
извлекла уроки из своего пути, узнала, чего мне это стоило
доставка стадо, и может рассчитывать на контракт с каким-либо
ковбойская.

Покидая расположение облигаций от своего молчаливого друга, следующий
день после награждения были подведены мы превратили наши лица в
Юго-запад. Встреча в Форт-Уэрте была назначена на 1 февраля, так что
забрав жену и детей из Вирджинии, мы отправились в наш Техас
домой. Моя вторая половинка была разочарована тем, что я не присоединился к предлагаемой
компании по разведению крупного рогатого скота с её должностными лицами,
директором, ежегодным собранием и другими громкими названиями. Я мог бы стать частью компании, в которой работал мой
два ранчо по пятьдесят центов за акр могли бы сразу продать мой бренд
за фантастическую сумму, взяв взамен акции за те же деньги, но я предпочел
оставить их в частной собственности. С тех пор я знал других скотоводов, которые вложили
свои земли и скот в компании, и после нескольких лет
манипуляций все, чем они владели, - это несколько солидных сертификатов, возможно,
получив пару дивидендов и заняв почетную должность. У меня не было
тогда даже чужого опыта, который мог бы направлять мои стопы, но кто-то
безмолвный наставник предупредил меня придерживаться моего ремесла - коров.

Оставив семью на ранчо Эдвардсов, я вернулся в Форт-Уэрт через
достаточно времени для назначенной встречи. Мой активный партнер и наш второй партнер
стали дружны, как воры, эти двое были неразлучны в свободное от работы время
, и по их прибытии мы сразу же приступили к делу.
Ремуды были первым соображением. Помимо моих личных запасов
седельного инвентаря, осенью мы отправили около тысячи лошадей, принадлежащих
фирме, обратно в Клир-форк на зимовку. Таким образом, вооружившись
восемнадцатью ремудами для тропы, мы были довольно независимы в этом
линия. Среди пяти стад, завезённых годом ранее на наше мясное ранчо в
Аутлете, по отчётам той весной не было и десяти тысяч телят в возрасте
четырёх лет, что привело к нехватке телят, выращенных на севере. Было
решено пополнить стадо тремя бычками, и мы снова разделили покупку
на отделы, каждый из которых получил такое же количество, как и годом
ранее. Таким образом, покупка восьми стад крупного рогатого скота
должна была лечь на плечи майора Хантера. Остин и Сан-Антонио были выбраны в качестве штаб-квартиры и банковских центров, и мы начали
Предварительная стычка. Джорджу Эдвардсу пришла в голову мысль, что индейские награды
можно снова выгодно перепродать, и он отправился в столицу, в то время как мы с майором поехали на юг. Несколько бывших торговцев, которых мы случайно встретили в Сан-Антонио,
пожаловались, что мы их бросили, и заверили нас, что в их округе Медина
было не менее пятидесяти тысяч взрослых быков. Они предложили любую цену, и
майор Хантер настоял на том, чтобы я осмотрел скот по пути в
Увальде. Если бы он соответствовал требованиям, я бы продолжил
уполномочен закупить достаточно для выполнения нашего контракта в Форт-Бьюфорде,
для чего потребуется три стада, или десять тысяч голов. Было
преимуществом, что эта поставка началась с одного участка, держалась
вместе в пути и прибыла в пункт назначения как единое целое. Я был
удивлен как качеством, так и количеством скота вдоль
притоков реки Фрио и с готовностью заключил контракт с несколькими
ведущими скотоводами на полный отвод. Мой активный партнер был уведомлен,
и я отправился к истокам реки Нуэсес. Я знал этот скот.
этого участка настолько хорошо, что не было возможности даже взглянуть на них
и за несколько дней сократились на пять стад по три гола подряд.
Пока я читал последний раздел, до меня дошли слухи, что Эдвардс передал их в субаренду
четыре наших индийских контакта или те, которые предназначались для доставки в агентства
на территории Индии. Оставшиеся два были для tribes в Колорадо,
и, уведомив нашего представителя в сегундо, чтобы остальные были открыты до нашей встречи, я сел на дилижанс
и вернулся в Сан-Антонио. Моего возвращения ждали и майор Хантер
, и Эдвардс, и, отправив наши покупки на "сквозной скот", мы обнаружили
нам не хватало только двух стад коров и такого же количества бычков. Я предложил
составить список индийских наград с моих ранчо, у major было неограниченное количество предложений
, из которых можно было выбирать, и мы обратили наше внимание на приобретение
молодых бычков для открытого рынка. Наш сегундо был полностью освобожден и
получил приказ вернуться на свое старое пастбище на реке Колорадо, чтобы заключить
контракт на шесть стад молодняка крупного рогатого скота. Я намеревался привезти
ремудаса из Клир-Форка, чтобы он перегонял скот из Увальде и
Округа Медина, но моему активному партнеру пришлось бы присматривать за своим
собственное седло для других мясных стад. Спеша домой, я начал
восемьсот верховых лошадей, принадлежащих фирме в нижнюю страну,
назначены два remudas оставить на двойной Горном ранчо, полная
этот же номер ясный вилкой, и уставный оставшиеся шесть -
доклад Эдвардс на реке Колорадо.

Этот завершения основных деталей для перемещения стада. Есть
рост цен за предшествующий весны на всей территории государства,
в размере на общей аварии в полной мере по одному доллару за голову. Мы
заблаговременно заключили контракты, и у нас было много
Повсюду была вода, и всё обещало благоприятное начало. Только один инцидент омрачил в остальном приятные отношения с нашими друзьями-фермерами. Заключая контракт на поставку тройни из округа Увальде, я оговорил, что каждое животное должно быть половозрелым на момент получения; мы платили дополнительную цену, и скот должен был соответствовать требованиям. Майор Хантер
перегнал свои стада как раз вовремя, чтобы присоединиться ко мне и принять последний
молодой скот, и я заставил его работать учётчиком, пока
прием. Всем было предложено сдать запасы для составления стада
, но в последний момент у нас не хватило троек, когда я предложил
заполнить двойками за обычную разницу в цене. Продавцы
были довольны. Мы называли их по возрасту, так как они были вырезаны, когда разгорелся скандал
из-за белого бычка. Бригадир, который помогал мне резать
животное в течение двух лет, майор Хантер повторил возраста в
счета рулить, когда владелец бренда, маленький скотовод,
подскакали и утверждал, что рулить было три-летний, хотя,
ему не хватило полных двух месяцев до этого возраста. Владелец клялся, что бычок был
выращен молочным теленком; что он знал свой возраст с точностью до дня; но майор
Хантер твердо, но любезно сказал мужчине, что тот должен соблюдать букву
контракта и что бычок должен быть двухлетним или не ходить вообще
. В ответ майору бросили в лицо шестизарядный револьвер, когда
несколько наших ворвались на наших лошадях, и пистолет был выбит из руки этого человека
. Был потребовали объяснений, но единственный разумный ответ
что может быть запрошена у хозяина белого бычка был, “не г——
Этот чёртов янки может классифицировать мой скот». Один из владельцев ранчо, с которым мы
заключили контракт, взял на себя ответственность за оскорбление и дал
человеку выбор: драться или извиниться. Продавец остыл, последовали
извинения, и неприятный инцидент был забыт за работой.

 Через неделю
стада на реке Колорадо ушли. Майор Хантер
и я осмотрели их перед отъездом, после чего он продолжил
путь на север, чтобы закупить недостающих три тысячи голов скота,
а я вернулся домой, чтобы заняться своим поголовьем.
работал десять дней до моего приезда, собирая
трехлетних бычков и всех сухих и бесплодных коров. По возвращении они
было около восьми тысяч голов смешанных наличии под стадо и две тропки
наряды были в боевой готовности, так что резать их отдельно, и их выбраковка
вниз, мы их начали, коровы для Додж и бычков для Одололела,
каждые тридцать-пять сотен крепких. Два наряда отправились на Дубль
За десять дней до этого, путешествуя день и ночь, я добрался до
ранчо и обнаружил, что оба стада сформированы и готовы к отправке. Оба
Бригадиры хотели двинуться на север, несколько стад уже пересекли
Ред-Ривер на западе, в Доанс-Стор, годом ранее; но я опасался
индейских набегов и направил их на северо-восток, к старому броду на
тропе Чисхолм. Они должны были спуститься по Бразосу, пересечь
реку Уичито и пройти примерно в шестидесяти милях к северу от
ранчо на Клир-Форк. Я присоединился к ним на первые несколько дней пути.
Назначения были те же, что и у других частных стад, и, пообещав
встретиться с ними в Додже, я повернул домой. Начало этих последних двух
Фирма и я лично получили двадцать три стада, насчитывающие
семьдесят шесть тысяч сто голов скота на перегоне.

Последовало активное лето.  Каждый был занят своим делом.  Я встретился
с майором Хантером на час весной, и мы не виделись до поздней осени. Наш «сегундо» снова оказал ценную помощь в встрече стад по прибытии на ранчо, где разводили крупный рогатый скот, так как было сочтено целесообразным держать транзитный и зимовавший скот отдельно из-за опасений, что техасская лихорадка может распространиться. Все стада крупного рогатого скота направлялись в штаб-квартиру в Аутлете, а оттуда на север.
пересекая границы поселений в Канзасе и Небраске.
Где это было возможно, вся переписка велась по телеграфу, и с
прибытием стад в Додж я с тех пор оставался в седле.
спрос на крупный рогатый скот рос с каждым последующим годом, цены были
более устойчивыми, и сохранялся общий прирост по всем сортам племенного скота
. По прибытии скота с реки Колорадо я перевел его в другую категорию
отправив три стада по три особи в Огалаллу. Верхняя часть страны
хотела иметь более старый скот, полагая, что он выдержит суровые условия
Зима была лучше, и я подрезал свой парус, чтобы поймать ветер. Коровы пришли
рано и были отправлены на запад, к месту назначения, а последние
стада прибыли и были распределены, в то время как Додж и Огаллала
хвастались своими преимуществами как соперничающие города. Три стада
двухлеток были проданы и отправлены на Чероки-Стрип, а я сел на поезд
и добрался до реки Платт, где обнаружил, что наш скот благополучно
добрался до Огаллалы. Примерно в середине июля компания по продаже скота из Вайоминга купила всех
бычков из центрального Техаса для доставки через месяц в Шайенн, и мы
Я пас их на Саут-Платт и продавал покупателям по десять тысяч голов. Мои отдельные стада, классифицируемые как скот Пан-Хэндл,
освобождались от карантина, стоили на доллар дороже остальных и
продавались спекулянтам из кукурузных регионов на западной границе
Небраски. Одно стадо коров предназначалось для южных, а другое — для
некомпактных ютов, и они пробирались через горы к этим агентствам
в течение лета. В конце августа обе поставки были осуществлены оптом в
агенты разных племен, и моя работа подошла к концу. Все непроданные
ремуды вернулись в "Додж", снаряжение отправлено домой, а седла - домой.
скот отправлен на наше мясное ранчо, там мы будем ждать окончания летней поездки
drive.




ГЛАВА XVII
ПРЕДВЕЩАЕТ


Я вернулся в Техас в начале сентября. Мой бригадир на ранчо Дабл-Маунтин
несколько раз писал мне в течение лета,
обещая сюрприз по поводу телят-полукровок. Не было ничего
значение на Севере, за исключением доставки в несколько эшелонов
скота с нашего ранчо в розетку, и как бухгалтер может присутствовать
В связи с этим я решил вернуться. Я придумывал другие причины для отъезда, но главными были тоска по дому и улучшившееся стадо. Мне повезло, что я вернулся домой, потому что это позволило мне понять, что люди в моём новом штате думают о перспективах животноводства в будущем. До этого времени в животноводстве, как и в других отраслях промышленности, особенно в овцеводстве и производстве шерсти, не было никаких изменений, и предложение всегда намного превышало спрос. В 1876 году впервые было отмечено постепенное повышение стоимости товарного скота,
и после этого прибавлял примерно по одному доллару в год на каждую голову скота всех пород,
но так медленно, чтобы не нарушать и не возбуждать торговлю. Однако осенью 1879 года в скотоводческих кругах Техаса
 царило беспокойство, и со всех сторон звучали прогнозы о значительном росте. Путь был проложен на север до Монтаны,
миллионы долларов вкладывались в скотоводство, и всё предвещало светлое будущее. В то самое лето на тропе погибло
шестьсот пятьдесят тысяч голов скота, или, возможно, десять процентов
домашнее хозяйство, которое легко находило сбыт на армейских постах, в индейских агентствах и в двух маленьких городках на севере. Инвестиции в техасских бычков приносили от 50 до 100 процентов прибыли в год, весь
Северо-Запад превращался в одно огромное пастбище, и все чувствовали, что пришло время, когда Штат Одинокой Звезды может рассчитывать на справедливую долю прибыли от этой огромной отрасли.

Ассоциации скотоводов, организованные для взаимной защиты и продвижения
общественных интересов, активно способствовали расширению рынка в Техасе. Ежегодно проводились национальные съезды, на которых каждый
была представлена организация по разведению скота на Западе, и покупатель и
продавец встретились на общих основаниях. За два года до того, как скотоводы ’
Была сформирована Ассоциация Техаса, основаны другие штаты и территории
аналогичные организации, и когда они встретились в национальном собрании, были представлены
скот на тысяче холмов. Никто так не беспокоился
как я, о том, что за расширением
нашего внутреннего рынка должно последовать надлежащее повышение цен, но я надеялся, что это произойдет постепенно и не будет
возбуждать или нарушать устоявшиеся условия. В наших контрактах с
Правительство поставило нас в такое положение, что мы были вынуждены прогнозировать рынок на десять месяцев вперёд, и любое внезапное или непредвиденное изменение цен в промежутке между подачей наших заявок и закупкой скота для их выполнения привело бы к разорению. Поэтому было важно держать руку на пульсе внутреннего рынка, следить за колебаниями цен и прислушиваться к любым слухам. Земли в Техасе дорожали, всеобщее процветание последовало за самоуправлением и строительством железных дорог, и только скот был единственным товаром, стоимость которого не выросла пропорционально.

Несмотря на мои надежды на обратное, у меня было обоснованное убеждение, что
цены на скот вот-вот упадут. Ежедневно встречаясь с людьми с
Северо-Запада в Додже и Огаллале прошедшим летом, я ощущал
каждое колебание спроса на этих рынках. Был
общий спрос на молодых бычков, которых охотно раскупали для
основания ранчо, и было очевидно, что если этот безрассудный спрос
на Севере сохранится, то его влияние вскоре почувствуется на
равнинах Техаса. Поддавшись всем этим влияниям, я
Вернувшись домой, я обнаружил, что оба моих ранчо усеяны большим количеством телят,
и поголовье на самом деле увеличилось, несмотря на то, что я ежегодно
отбирал часть стада. Но больше всего мне понравились эти полукровные
телята. Из возможных пятисот голов их было четыреста пятьдесят с
небольшим, все крупные, как годовалые, и отражающие родословную
своих родителей. Я бездельничал неделю в лагере в каньоне,
ежедневно проезжал мимо них и смеялся над их невинными выходками, когда они
взбирались на утёсы или устраивали бои-имитации. Двойная гора
ранчо была моя гордость и уезжая, приказчик и я изложил некоторые
приземлился дополнений для заполнения и моим предприятием, в случае, если это необходимо
когда-либо потребоваться для забора в ассортименте.

По возвращении в ясный вилка, ранчо наряд только что закончил
сбор от моих собственных и прилегающих хребтов полторы тысячи быков
кормление ликеро-водочный завод. Продажа была произведена по переписке с
моим бывшим клиентом, и когда стадо тронулось, мы вдвоем поехали дальше
вперед, в Форт-Уэрт. Житель Иллинойса был крупным торговцем
крупным рогатым скотом и годами занимался этим бизнесом в своем штате и в
За неделю, которую мы провели вместе в ожидании прибытия его покупки, я
многому научился. Между ковбоем с ранчо и скотоводом из старых западных штатов
существовала явная разница, но, несмотря на то, что это были разные
профессии, между ними было много общего.
 От своего клиента я узнал, что западноевропейский скот с ранчо, если его хорошо откармливать,
конкурирует с травяным скотом из его родного штата; что он набирает больше
веса, чем местный скот, и что качество его мяса непревзойденно. Что касается будущего, покупатель из Иллинойса
не видел особых надежд в своей стране, но был полон энтузиазма
перспективы для нас, фермеров на Юго-западе. Все эти вещи
были всего лишь соломинками, которые предсказывали направление ветра, но ни один из нас
не смотрел на циклон, который парил поблизости.

Я сопровождал последний поезд с грузом до Парсонса, Канзас,
где наши пути разошлись, мой клиент отправился в Пеорию, Иллинойс, а я
продолжил путь в Гроув. Оба моих партнера и наш сегундо ждали меня.
бухгалтер держал все счета на руках, и прибыль
событий года было достаточно, чтобы вскружить голову обычным людям. Но я озвучил
нотку предупреждения о том, что впереди переломные моменты, хотя никто из них
не воспринимал меня всерьез, пока я не потребовал индивидуального учета стада. Благодаря
всем дружественным преимуществам, продемонстрированным нам военным ведомством и министерством внутренних дел
, шесть стад с реки Колорадо, воспользовавшись своими
шансами на открытом рынке, выручили за голову больше денег, чем раньше
для тяжелых коров требуются на тридцать три процента большие инвестиции.
Подводя итог своему предупреждению, я предположил, что сейчас, пока мы были победителями,,
было бы неплохо отказаться от заключения контрактов с правительством и
строго ограничить себя открытым рынком. Вместо десяти месяцев
между принятием обязательств и их выполнением, почему бы не сократить эти
шансы до трех или четырех, учитывая, что голодный Запад требует нашего
рынка?

Паувоу длилось несколько дней. В конце концов все согласились разорвать наши
отношения с Министерством внутренних дел, которому требовались коровы для индийских
агентств, и ограничить наш бизнес открытым рынком и поставками говядины для
Армии. Наш партнер, сенатор, неохотно уступил
мнения майора Хантера и мои, указывающие на то, что мы теряем престиж и
это отражается на его положении в столице страны. Но мы
возразили ему, заявив, что как представитель Запада он
мог бы настоять на увеличении сметы на следующий год и добиться
соразмерных ассигнований как для военного, так и для
внутреннего ведомств, если они хотят привлечь ответственных
подрядчиков. Если бы учитывались только обычные сметы и надбавки, это
привело бы к дефициту в этих отделах, и никому бы до этого не было дела
ваучеры, даже против правительства, когда средств не было
получить то же самое при предъявлении. Майор Хантер предложил
нашему партнеру созвать нас, подрядчиков по производству говядины, для консультации с
руководителем каждого отдела и предоставить нам возможность высказать свое мнение для
общей пользы сервиса. Сенатор увидел в этом возможность,
пообещав немедленно выехать в Вашингтон, в то время как остальные из нас
согласились быть готовыми откликнуться на любой звонок.

Мы с Эдвардсом вернулись в Техас. Первый был размещен для
зимовал в Сан-Антонио, следуя инструкциям поддерживать связь с рынком.
пока я слонялся между Форт-Уэртом и домашним ранчо. В
прибытие в перечне наград, пришел быстро, как обычно, но за
случайный взгляд был пренебречь состояние ожидания события. Аванс в размере
двух с половиной долларов за голову был обещан по всем сортам, и покупатели
и управляющие животноводческих компаний на Севере и Западе были
спокойно приезжаю в Техас на зиму, спрашиваю и
предлагаю заключить контракт на поставку скота весной в Додже и Огалалле.
Я спокойно отдыхал на своём ранчо, когда прибыл специальный посланник,
чтобы вызвать меня в Вашингтон. Мотив был понятен,
и когда я добрался до Форт-Уэрта, послание дополнилось ещё одним
от майора Хантера, который просил меня по пути заехать в Каунсил-Гроув.
  Написав Эдвардсу, чего от него ждут в моё отсутствие,
 я добрался до Гроува, где ко мне присоединился мой напарник, и мы отправились
в столицу страны. Приехав за две недели до
закрытия торгов, мы втроём зашли и поздоровались с
руководители военного и внутреннего ведомств. По особой просьбе
секретарей была назначена встреча на следующий день, когда
сенатор взял майора Хантера и меня под свое крыло и научил нас
поддерживать его предложения в обоих департаментах. Не было необходимости
предупреждать меня, поскольку я только что вернулся с места поставки говядины и знал
лихорадочное состояние дел дома.

Назначенные встречи были выполнены оперативно. В Департаменте внутренних дел мы
задержались всего на несколько минут после того, как сообщили секретарю, что мы
в этом году в его подразделении не подавали заявок, но позволили себе
будьте растянуты относительно "почему" и почему именно. Майор Хантер был человеком
среднего образования, способным к разговору и почти все время говорил сам.
хотя я высказал несколько общих замечаний. Нас радушно
встретили в офисе войны, хорошие сигары были освещены, и мы пошли
полностью ситуацию. Мы просмотрели отчеты за прошлый год, и
нас похвалили за различные поставки в Армию. Мы
принимали любую лесть как нечто само собой разумеющееся, хотя прошлое оставляет желать лучшего.
уверенность в будущем. Когда вопрос о заключении контракта в настоящее время
В прошлом году мы заявили, что способны справиться с любыми поставками на нашу территорию в количестве от пятидесяти до семидесяти пяти тысяч голов крупного рогатого скота, но хотели бы получить гарантии, что нынешних или будущих ассигнований будет достаточно для выполнения всех контрактов. Наши сомнения были легко развеяны твёрдостью министра, когда, когда мы встали, чтобы уйти, майор Хантер в качестве дружеского совета предложил правительству обратить внимание на облигации подрядчиков, сказав, что в регионах, производящих говядину на Западе и Юге, наблюдается
рост цен в последнее время, что сделало контрактация скота для будущей
доставка крайне опасно. На прощание было выражено сожаление, что
внезапная перемена в делах бы не допустить нашего представления оценкам только так
насколько у нас был скот в руке.

За три дня до истечения истек, мы представили двадцать заявок
Военное Министерство. Наши показатели были таковы, что мы чувствовали себя полностью защищенными, поскольку
у нас было двадцать тысяч голов крупного рогатого скота на наших северных пастбищах, в то время как рекомендации
ежедневно поступали к нам из мясных регионов Техаса. Открытие
предложения не было неожиданностью, к нам поступило только семь, и все приемлемые
Южных быков. Через час после того, как результат был известен,
Эдвардс получил телеграмму, в которой ему разрешалось немедленно
заключить контракт на поставку двадцати двух тысяч голов крупного рогатого
скота и щедро авансировать каждую сделку. Дубликаты наших расчётов были
отправлены ему в тот же день, когда они были представлены в военное
министерство. Наш заместитель видел в три раза больше скота и мог
действовать разумно. На следующее утро мы с майором Хантером
выехали из столицы.
Сан-Антонио, едущий южным маршрутом через Виргинию, наблюдающий за старыми
На полях сражений, где они оба служили на противоположных сторонах, но теперь стояли плечом к плечу как погонщики скота и армейские подрядчики. Мы быстро добрались до места назначения. Эдвардса не было, но, расспросив наших банкиров, мы узнали, что последние несколько дней он много тратил, и поняли, что всё в порядке. Через несколько дней он вернулся, обеспечив нас скотом по цене на два-три доллара за голову выше, чем весной.

Интересы государства в области животноводства были в центре внимания в предстоящем
на конвенте по продаже скота, который должен был состояться в Форт-Уэрте в феврале. На этом мероприятии ожидалось, что будет много сделок по продаже скота в настоящее время и в будущем, и любые продажи, которые будут совершены, определят цены на предстоящую весну. Судя по количеству покупателей с севера, которые были в Техасе, и по другим покупателям, которых ожидали на конвенте, Эдвардс предложил закупить до начала мероприятия по крайней мере половину необходимого нам поголовья для нашего мясного ранчо и перегонного скота. Мы с майором Хантером оба прониклись идеей нашего второго шанса,
и мы разъехались по своим старым местам, договорившись встретиться в Форт-
Стоило того, чтобы встретиться с главами кланов. Я провёл две недели среди своих друзей-скотоводов в верховьях рек Фрио и Нуэсес, и пока они были полностью поглощены ростом цен, я заключил сделки на двадцать одну тысячу двух- и трёхлетних бычков с поставкой в марте.
 Я всегда был склонен к перекупкам, и, получая скот, я никогда не мог удержать поголовье на согласованном уровне, но мои недостатки в этом случае оказались преимуществом. По прибытии в Форт-Уэрт двое других
сообщили, что прочесали свои старые стоянки в поисках полудюжины
округа вдоль реки Колорадо, и обеспечив только пятнадцать
тысяч голов. Все ждали окончания съезда по животноводству,
и только тех, у кого был скот в руках, можно было склонить к разговору о бизнесе
или заключить соглашения.

Съезд был заметным событием. Мужчины из Монтаны и вмешавшиеся
Штаты и территории потирали локти и чокались бокалами с техасцами
“За лучшее знакомство”. Тропы были погонщиками
там человек, сама атмосфера несло сигарным дымом, в
были только звуки разведение говорить, а ночи были дикой и бессонной.
“Я продам десять тысяч трехлетних бычков с круглыми ручками с доставкой"
в "Огалалле”, - сказано в вестибюле отеля или бара, будет
мгновенно привлекает внимание полудюжины мужчин в меховых пальто
и плотной фланели. “Сколько стоит ваш скот, выложенный на
Платте?” последовал обычный ответ, за которым последовали выпивка, сигара и
совещание, иногда заканчивающееся сделкой или заканчивающееся дружеским знакомством.
знакомство. Я встречал многих из этих людей в Абилине, Вичите и
Грейт-Бенде, а позже в Додж-Сити и Огалалле, и теперь у них были
вторглись в Техас, и сын пророка не смог предсказать будущее.
Наша фирма никогда не предлагала копыта, но три дня съезда
были предупреждением о следующих нескольких годах. Я лично
интересует общая тенденция мужчин из верхней страны
договор для первотелок и молодых коров, и в то время как цены, предлагаемые за
Поставки с севера были явным прогрессом по сравнению с поставками летом.
Ранее я сопротивлялся всем соблазнам заключить соглашения. В
Северные покупатели и погонщики эгоистично объединили проблемы, чтобы нести ответственность.
цены в Техасе; и все же, несмотря на их объединенные усилия, в течение двух
сотни тысяч голов скота было продано в ходе встречи, и на цифры
в среднем полностью три доллара голову над тем, прошлой весной.

Собрание было закрыто, а те, посещаемость разбросаны их
дома и бизнеса. Между полуночью и утром последнего дня совещания
мы с майором Хантером заключили контракты на два стада в количестве
шестидесяти пятисот голов в округах Эрат и Команчи. В течение недели
были пойманы ещё двое трёхлетних преступников — один у меня дома
Округ и ещё пятьдесят миль к северо-западу в Трокмортоне. Это
завершило наши покупки на данный момент, предоставив нам цепочку из
скота, которую мы могли получать в пределах одного округа Рио-Гранде на
юге и на таком же расстоянии от Ред-Ривер на севере. Работа была поделенаd в
подразделения. Для стад крупного рогатого скота и других нужд
потребовалось тысяча дополнительных верховых лошадей, и людей
отправили на юг, чтобы их раздобыть. Все частные и ротные
ремуды вернулись на Клир-Форк на зимовку, и оттуда их
должны были распределять по тем местам, где мы получали скот. В
Форте купили несколько повозок, за ними отправили упряжки, и
последующие две недели были заняты организацией войск. Эдвардсу
поручили помогать майору Хантеру в получении крупного рогатого
скота в нижнем течении реки.
Фрио и Нуэсес, заблаговременно получив седельные ремни
наступление бивов. Там была разница в три недели в
начиная от травы между северным и Южном Техасе, и мы сделали наш
сроки получения образом, шахта для Медины и Ювалде округов
следующим по пятам мясного стада из нижней страны.

С 12 марта меня десять дней держали в седле, пригоняя
скот из верховьев рек Фрио и Нуэсес. Все мои старые
мастера оказали ценную помощь, два и три стада в
процессе формирования, и, как обычно, мы получили одиннадцать
сотня сверх установленных контрактов. Стада двигались на хорошей траве
и много воды, последний из тяжелых скота прошел на север по
мое возвращение в Сан-Антонио, и я сел на первый попавшийся поезд, чтобы присоединиться к
другим в центральном Техасе. Моя телега была обрушена с
remudas и ждал меня на вокзале, по реке Колорадо на
Запад был в эту ночь и к полудню следующего дня я был в
толстые принимающего. Когда появились три стада, я доложил об этом в
округах Команч и Эрат, где собирались наши стада
продвигаясь вперёд и назначив точные даты, которые позволили бы Эдвардсу и моему партнёру прибыть, я поехал дальше к Клир-Форк. Согласно предыдущим инструкциям, стадо из 3500 двухлетних тёлок было готово к отправке, в то время как почти 4000 бычков были наготове, а ещё один отряд должен был прибыть с верховьев Бразоса. В тот год мы собирали всё, что было старше трёх лет, и отряды разбрелись повсюду. Стадо быков сократилось до тридцати двух
сотен, и оно, и тёлки ушли в тот же день, с
осталось более тысячи трехлетних бычков.

Стадо, заключившее контракт с фирмой в родном округе, полностью увеличилось в количестве
и стало следующим, кто ушел. Прибыл курьер с Двойного горного хребта
и сообщил, что вторая группа телок готова, но
что бычки перегонят стадо вельди. На следующее утро
излишки от вилка для нового ранчо, с заказов
в третьей рулить стадом и крест Красная река в Доани по. Это
почистил доски на моем ранчо, и на следующий день я был в
Округ Трокмортон, где все было готово к передаче по наследству.
Это последнее стадо было четких вилка крупного рогатого скота, расфасованная в течение двадцати пяти
км от форта Гриффин, по каждому бренду, как знакомы, как мои собственные, и не было
мало сделать, но граф и получите. Однако разметка дороги была необходима.
и пока эта работа продолжалась, прибыл посыльный-ретранслятор.
с ранчо меня срочно вызвали в Форт-Уэрт. Сообщение было
от майора Хантера, и из его торопливых каракулей я понял, что
несколько табунов были привязаны, когда их готовили к отправке, и что они будут
выставлены на продажу. Я поспешил домой, пересел на другую повозку и
днём и ночью добрался до Форт-Уэрта и разбудил своего активного
партнёра и Эдвардса, чтобы узнать подробности. Ответственный
сотрудник фирмы скотоводов, у которой было пять стад, внезапно
скончался, и банки отказались выдать необходимые средства для
завершения платежей. Скот находился в округах Уайз и Кук, оба
Майор Хантер и наш помощник осмотрели их и оба заявили, что это
быки-производители из северного Техаса. Потребуется триста
Тысяча долларов на покупку и расчистку пастбищ, и все наши счета уже были
в минусе, но было решено воспользоваться кредитом.
Ситуация была полностью объяснена в длинном сообщении, отправленном в банк в Канзас-
Сити. Весь день мы отвечали на вопросы по телеграфу, но до
закрытия банка у нас было право получить необходимую сумму, и
пастбища с ремудами и снаряжением перешли в наши руки и были
запущены на следующий день. Это дало фирме и мне лично
тридцать три стада, для обслуживания которых требовалось четыреста девяносто с лишним человек и более
три тысячи пятьсот лошадей, в то время как крупного рогатого скота насчитывалось сто
четыре тысячи голов.

Две трети стад были перегнаны через Доунс-Кроссинг в
покидая Техас, в то время как все они заходили в Додж при прохождении через
страну. Джордж Эдвардс сопровождал стада северного Техаса, а майор
Хантер поспешил в Канзас-Сити, чтобы защитить наш кредит, в то время как я околачивался
в магазине Доана, пока наш последний скот не переправился через Ред-Ривер. Ежегодный
отъезд из Техаса на Север был в самом разгаре, и по прибытии в
Додж все прежние цены были сметены в порыве
Спешили, чтобы успеть продать скот. Стада были распроданы за несколько недель до прибытия,
других встречали на юге, в Кэмп-Сьюпи, и было очевидно, что это был рынок продавцов. Две трети перегоняемых стад
просто пополняли запасы в Додже и направлялись в Платт. Как только наши тяжеловозы пересекли Арканзас, мы с моим партнёром повернули
в Огаллалу и встретили наше передовое стадо, бригадир которого сообщил, что
покупателей встречали на юге, у реки Репаблик. На самом деле было опасно устанавливать цену на скот, опасаясь, что она окажется ниже рыночной;
Вводились новые классификации, и бычки из Пан-Хэндла и северного Техаса
стоили на три доллара дороже, чем их собратья
с побережья и с юга.

 В начале 1980-х годов разразился настоящий бум на крупный рогатый скот. В тот год
не было проблем с продажей поголовья. Однажды утром, когда я
искал пастбище на северном притоке Платта, майор Хантер продал
моих семь тысяч тёлок по двадцать пять долларов за голову, выручив
на два с половиной доллара больше, чем за бычков того же возраста.
Эдвардс остался за главного в Додже, и мой активный партнёр неохотно оторвался от дел.
от рынка в Огаллалле, чтобы доставить говядину на армейские посты. В течение шести недель после прибытия в Додж и Огаллаллу
последние из наших стад сменили владельцев, и потребовался ещё месяц, чтобы
завершить перегонку в разные пункты назначения. Многие быки
добрались до реки Йеллоустоун на севере, и Вайоминг и Небраска
были щедрыми покупателями на верхнем рынке, в то время как Колорадо, Канзас и
Индейская территория поглощали все предложения на нижнем рынке. Лошади
пользовались спросом, и хотя мы не прилагали никаких усилий, чтобы продать наших ремудов,
более половины из них сменили владельцев вместе со стадами, которые они сопровождали,
на Север.

Сезон завершился с размахом. После того, как мы закончили наши дела,
Мы с Эдвардсом отправились на мясное ранчо с непроданным запасом седел
, и сезон отгрузки открылся. Той весной была построена железная дорога Санта-Фе
на юг, в Колдуэлл, что дало нам более близкий пункт отгрузки,
и мы отправляли от пяти до десяти одно- и двухместных поездов в неделю.
перезимовавшие коровы. Проходной скот для пополнения поголовья был
доставлен рано и содержался отдельно до первых заморозков, когда
Всё было бы спущено на тормозах, если бы вождь Орлиный Глаз. Между племенем чероки и правительством, с одной стороны, и теми, кто держал скот на Полосе, с другой, всё ещё назревали проблемы, и той осенью произошло столкновение между лейтенантом кавалерии и нашим полукровкой-управляющим ЛаФлорсом. Войска сжигали сено и разрушали постройки, принадлежавшие скотоводам, и нанесли визит на наш ранчо, вступив в конфликт с нашим управляющим. Последний твёрдо отстаивал свои права как гражданин племени чероки
и назвал своих работодателей государственными подрядчиками по поставкам говядины, но молодой
лейтенант высокомерно проигнорировал все заявления и приказал сжечь сено,
конюшни и землянки. Словно вспышка света, Лафлорс прицелился из
шестизарядного пистолета в грудь офицера и мгновенно был прикрыт из
дюжины карабинов в руках солдат.

“Прикажи им стрелять, если посмеешь”, - с улыбкой сказал чероки молодому лейтенанту
направив взведенный пистолет последнему в сердце, “и
она получит двойной удар. Ни один человек под вашим началом не сможет нажать на курок быстрее,
чем я. Сено не сгорело, а в конюшнях и землянках
на несколько зим вперед разместились наши люди и лошади.




ГЛАВА XVIII
НАЧАЛО БУМА


Великий бум на рынке крупного рогатого скота, начавшийся в 1880 году и продолжавшийся почти пять
лет, стал началом разорительного конца. Безумие охватило всю
северную и западную половину Соединенных Штатов, распространилось на
Британские владения в западной Канаде, и в отступающей волне
Техасец забыл о яме, из которой его вытащили, и склонился ниц, и
боготворил живого теленка. В течение этого короткого периода обширные племенные угодья
в Техасе были проверены на их максимальную способность удовлетворять спрос
тростниковые заросли Арканзаса и Луизианы были призваны для
Даже Мексика отреагировала на появление у них упитанных представителей бычьей расы, и
всё же ненасытная утроба Дикого Запада требовала ещё больше скота.
Водоворот спекуляций и инвестиций в ранчо и пастбищный скот
преодолел пустыни на западе, распространившись на Нью-Мексико и
Аризону, где он встретил встречную волну, двигавшуюся вглубь материка из Калифорнии, чтобы завладеть новыми и привлекательными пастбищами. Естественно, техасец был последним, кто поддался всеобщему энтузиазму, но когда он обнаружил, что его стада сократились до минимума, он потерял голову и бросился в
вихрь с безудержностью азартного игрока. Пастбища, которыми он владел
пренебрегали по десять центов за акр, но десять лет назад их охотно продавали по
два и три доллара, а скот, который он выменял, он
выкуплены обратно по удвоенным и утроенным прежним ценам.

Как я когда-либо пережитый в те годы, не став банкротом
необъяснимое. Не стоит приписывать себе ни чести, ни дальновидности, поскольку мнения
мужчин и младенцев были равны; и все же я склонен думать, что это был мой
страх перед долгами вкупе с врожденной любовью к земле и скоту, которые
спас меня от почти всеобщей участи моих собратьев-пастухов. Должным образом
следует выразить признательность моим партнерам, поскольку, пока я сдерживал их.
проверяйте в определенных направлениях, разумность их советов спасла мои ноги
от многих спотыканий. Майор Хантер был необычайно проницательным человеком,
финансистом грубой и расчетливой западной школы; и хотя мы совершали свои
ошибки, они были такими, которых человеческая предусмотрительность не смогла бы избежать. Также
я не утаиваю ни слова чести от нашего молчаливого партнера, сенатора,
который был краеугольным камнем арки "Хантер, Энтони и Ко.", стоящей в
тень в нашем начале как погонщиков скота, поддерживающая нас своими средствами
и кредитами и доблестно сражающаяся за наши общие интересы, когда
фирма потерпела поражение.

 Успех нашей поездки летом 1880 года изменил все планы на
будущее. Я понял, что процентная ставка была моим самым убедительным аргументом
при предложении изменить политику, и, подводя итоги года, мы обнаружили, что наши крупные быки принесли наименьшую прибыль в общей
сумме инвестиций. Банковские инстинкты моих партнёров не подвели, и, учитывая, что тем летом мы наслаждались открытым рынком, было решено
отказаться от дальнейших контрактов с правительством. Наша прибыль
за год было ослепительно, и фактический рост скота в
Отделение само по себе мягкое состояние, в то время как пять волов купил на
одиннадцатый час расчистили более ста тысяч долларов, лишь
булавка-деньги. Я поспешил домой и обнаружил, что судьба благоволит лично мне,
поскольку Техасско-Тихоокеанская железная дорога была построена к западу от Форт-Уэрта в течение лета
до Уэзерфорда, в то время как разведка в западном направлении продолжалась.
на расстоянии легкого удара от обоих моих ранчо. Моя жена была ошеломлена и
в восторге от успеха летней поездки, и когда я предложил
ей денег, на которые можно построить прекрасный дом в Форт-Уэрте, она
воспротивилась, но согласилась нанять на ранчо репетитора для детей.

Той осенью у меня было немного свободного времени. Активность на диких землях
только начинала ощущаться по всему штату, и крупные кредиторы
предлагали выделить большие участки для удовлетворения
удобства покупателей. Несколько железных дорог держали огромное количество денег
сумы были переданы им в качестве бонусов всеми благотворительными учреждениями страны.
Штат был наделён значительными субсидиями, и большая часть сертификатов, выданных во время Реконструкции для мелких целей, попала в руки проницательных спекулянтов. Среди последних была чикагская фирма, которая открыла офис в Форт-Уэрте и наняла собственных геодезистов для поиска земель для клиентов. Они владели миллионами акров земли, и я начал переговоры с ними о том, чтобы они обследовали несколько участков в моём районе Дабл-Маунтин. Ценные
водные ресурсы становились всё более дефицитными, и законодательное собрание
недавно был принят закон, выделяющий все альтернативные участки земли
для государственных школ, из которых выросла великолепная государственная система
образования. После обмена несколькими письмами, я отправился в Форт-Уэрт
и заключил контракт с Чикагской фирмой обследование за мой счет
триста тысяч акров прилегающей мое ранчо на соль и двойной
Горы вилок в Бразос. В моих предыдущих местах дислокации
прибрежные земли и долины были всем, чего я желал, участки
даже не примыкающие друг к другу, тот, что на Солт-Форк, лежал как сапог, в то время как
нижняя из них шла зигзагообразно, как лестница, следуя вдоль русла реки.
Цены, согласованных на двадцать центов за акр для засушливых земель, за сорок
средних и шестидесяти для выбора путей, каждый раздел должен быть установлен
помимо школьных целей в соответствии с законодательством. Мой бригадир сказал бы
, что требуется участок, и фирма согласилась немедленно направить в поле команду из
геодезистов.

Два моих ранчо оказались ценным источником прибыли. Той весной мы отправили в путь пять стад по семнадцать тысяч голов скота и
отправили на продажу полторы тысячи быков на винокурни
осенью мы заклеймили девятнадцать тысяч пятьсот телят на двух выгонах
. Несмотря на сильную утечку, поголовье сорта действительно росло
и пока это была открытая местность, у меня было достаточно места
для моего скота даже на Чистой развилке. Каждый сорт был в великолепной форме,
поскольку индийские агентства отбирали стареющих и бесплодных представителей обоих полов,
а винокурни сохранили бренд бодрым и продуктивным. В
первые несколько лет его создания я убежден, что двойной
Горное ранчо увеличился в размере девяноста телят на сто
коровы, и как только на ранчо Клир-Форк избавились от трутней, на этом ранчо легко поддерживалось такое же соотношение. Не было такого понятия, как подсчёт поголовья; было известно только о приплоде, и эти
выводы, с учётом отбора, были сделаны на основе приплода улучшенного стада. Его численность была известна каждому животному, все они были отобраны за силу и бережливость, а приплод за первые два года составил в среднем девяносто четыре процента.

Злым мало покоя, а пастухам и вовсе нет. Я
планировал провести приятную зиму, охотясь со своими гончими, когда
Предложение об организации огромной компании по разведению крупного рогатого скота было возрождено в
Вашингтоне. Капиталисты, желавшие инвестировать в западные предприятия,
со всех сторон искали нашего молчаливого партнёра, и, поскольку в то время
крупный рогатый скот привлекал всеобщее внимание, спекуляции шли в
одном направлении. За этим движением стояла та же старая компания, от которой
мы отказались двумя зимами ранее, и, поскольку некоторые прогнозы,
сделанные в то время майором Хантером и мной, сбылись, они ещё больше
стремились привлечь нашу фирму в качестве партнёров. Наш
Опыт и прибыль, полученные от зимовки скота на юге
Канзаса и в Чероки-Стрип, были хорошо известны сенатору, и, судя по его письмам и частым разговорам, его близкие знакомые в Конгрессе завидовали ему. При возобновлении первоначального предложения было решено, что наша фирма может руководить предприятием, а мы втроём будем входить в состав правления и занимать должности в исполнительном комитете. Это звучало разумно, и, поскольку
началось движение за аренду всего торгового центра Cherokee Outlet,
в этой стране, если бы можно было обеспечить достаточное поголовье, такое скотоводческое предприятие
предложенная компания должна была бы приносить прибыль.

Майор Хантер и я были единым целым в деловых вопросах, и после
обмена мнениями в письме было решено съездить в столицу
и провести конференцию с промоутерами предлагаемой компании. Мои
родители быстро старели, и теперь, когда я был умеренно богат, для меня было
удовольствием заскочить к ним на неделю и послушать, как они доживают
годы. Соответственно, рассчитывая совместить сыновний долг и
бизнес, я взял Эдвардса с собой и заехал за майором к нему домой,
и мы втроём отправились на восток. Я опоздал на десять дней и добрался до
Вашингтона. В долине было Рождество; каждый негр, который когда-либо принадлежал нашей семье, возобновил знакомство с Марсом Ридом, и о нём вспоминали в соответствии с сезоном. Когда я добрался до столицы, каникулы уже закончились, но в то же время рассматривался грубый набросок предлагаемой компании. По совету нашего молчаливого партнёра, который прекрасно знал, что его деловые партнёры немного теряются на светских мероприятиях и могут забеспокоиться,
Все банкеты были отменены, и мы встречались небольшими группами в кафе и
роскошных барах. В течение нескольких дней были согласованы все предварительные
условия, и было созвано общее собрание.

 Ни мой активный партнёр, ни я сам не были ораторами, но мы научили
молчаливого члена фирмы выступать от нашего имени. Сенатор был красноречивым оратором и, предваряя свои замечания, обратился к древности, упомянув арийский миф, согласно которому плывущие облака считались коровами богов, которых гнали на пастбища и обратно.
Переходя к более позднему периоду, он упомянул о том, что скот изображался на
египетских памятниках, возведённых за две тысячи лет до христианской эры,
и о важной роли, которую он играл в греческой и римской мифологии. Говоря о древних библейских временах, он остановился на
пастушеском образе жизни древних патриархов, которые мирно перегоняли свои
стада с укромных уголков на зелёные пастбища. Переходя от одного цикла изменений к другому, от древности к современности, он затронул вопрос о роли крупного рогатого скота в обеспечении человечества продовольствием и, наконец,
Цель собрания была достигнута. В нескольких кратких словах был изложен план предлагаемой компании, её цели и ограничения. Было заявлено, что фунт говядины так же необходим, как буханка хлеба, что производство одного так же просто, как и другого, и что и то, и другое одинаково важно для жизни. Далее последовали другие замечания общего характера. Капитал был ограничен одним миллионом
долларов, хотя на первом собрании можно было бы легко
удвоить капитализацию. Были назначены удовлетворительные комитеты
организационные и другие предварительные шаги, и книги были открыты для подписки
. Нашей фирме было оказано уважение, и я подписался на ту же сумму
, что и мои партнеры, за исключением того, что половина моей подписки была оформлена на
имя Джорджа Эдвардса, поскольку я хотел, чтобы он был в исполнительном комитете, если
компания когда-либо выходила за пределы своего нынешнего эмбрионального состояния. Трио из нас
взяв с собой только сто пятьдесят тысяч долларов, было общее
борьба за остальные.

Предварительные шаги были предприняты, ничего не может быть сделано
пока выбор был удовлетворен. Мой активный партнер Джордж Эдвардс и
Я сам был назначен в этот комитет и, пообещав отчитаться при первой же возможности, начал готовиться к возвращению на Запад. Приближалась смена администрации, и перед отъездом из столицы мы с Эдвардсом, моими партнёрами и я сам посетили министров Шурца из Министерства внутренних дел и Рэмси из Военного министерства. В прошлом мы вели обширную деятельность с обоими министерствами и хотели узнать позицию правительства в отношении аренды земель у цивилизованных индейских народов. Договор аренды аутлета " Чероки " заключался в
на рассмотрении, но из-за отсутствия прецедента уходящий в отставку министр внутренних дел
Опасаясь отмены решения следующей администрацией, предоставил
лишь квалифицированное одобрение того же самого. В Аутлете было шесть миллионов акров
земли, великолепного участка для созревания говядины, и если удастся найти ранчо
соответствующего размера, новая компания сможет начать
операции немедленно. Нация чероки стремилась обеспечить справедливую аренду.
ассоциация предложила 200 000 долларов в год за полосу, и
все, чего не хватало, - это единственного слова поддержки от отеческого правительства.
правительство.

Надеясь, что новая администрация предпримет благоприятные действия.
разрешив цивилизованным индейским племенам сдавать в аренду излишки земель, мы
вернулись в свои дома. Ассоциация крупного рогатого скота Чероки Стрип была
временно организована некоторое время назад, однако не была зарегистрирована
до марта 1883 года, — и была предполагаемым арендатором торговой точки, в которой находилось
наше мясное ранчо. Организация была местной, созданной с целью
устранения всех трений между чероки и
отдельными владельцами крупного рогатого скота в Полосе. Должностные лица и директора
членами ассоциации были все практикующие скотоводы, владельцы стад и
пастбищ в Торговой точке, вносившие ту же арендную плату, что и другие, в общую
казну организации. Майор Хантер был хорошо знаком с офицерами
и вызвался немедленно заняться этим вопросом, подав
личную заявку на большой полигон в районе Чероки-Стрип. Есть
было намерение со стороны нашей фирмы, чтобы оставить след, это
компания КРС всего лишь побочный вопрос, а активные препараты
началось летом этого года.

Ежегодный съезд скотоводов снова соберется в Форт - Уэрте в
Февраль. Поскольку Запад был нашим рынком сбыта, а Техас — основным источником
поставок, не было никаких причин откладывать заключение контрактов
на перегон скота. Предыдущим летом в Додже и Огаллале были установлены
новые цены на техасский скот, и покупатель должен был либо заплатить аванс,
либо оставить скот себе.
Мы с Эдвардсом были в поле целых три недели до начала съезда,
осматривая наши старые места закупок и осваивая новые,
щедро выделяя деньги на все контракты и возвращаясь в
встреча с тридцатью стадами обеспечена. Майор Хантер встретился с нами на
съезде, и, хотя ничего определенного не было достигнуто в обеспечении
ареала, до нас дошли обнадеживающие слова в отношении новой
администрации. О создании новой компании той весной не могло быть и речи
, и вся энергия была брошена на предстоящий драйв.
Представители Северо-запада снова напали на съезд,
там был весь Техас, и в течение трех дней и ночей интересы крупного рогатого скота
несли ключи от города. Наша фирма ничего не предложила, но, по
С другой стороны, в начале апреля я купил три стада бычков породы Пэн-Хэндл. Чтобы принять скот, потребовалось три недели активной работы, и стада снова начали пастись. В моё личное стадо входило десять тысяч трёхлетних бычков, два полных стада двухлетних тёлок и семь тысяч коров. Последние были
запряжены в два стада; к каждому из них были прикреплены дополнительные повозки с волами,
чтобы спасти телят, так как телёнок помогал при продаже старой коровы. Всё было доставлено в Доанс-Кроссинг, и
Мы с Эдвардсом сопровождали стадо, а майор Хантер, как обычно, возвращался по железной дороге. Новый маршрут, известный как Западная тропа, был более прямым, чем Чизхолм, хотя и проходил через земли индейцев команчей и кайова, некогда могущественных племён, а теперь едва ли не нищих. Поездка была почти без происшествий, за исключением того, что во время ужасной бури на Биг-Элк несколько индейцев укрылись под одним из наших фургонов, и одна из скво была убита молнией. По какой-то необъяснимой причине старая
дама бросила вызов стихии и забралась на бочку с водой, которая была
пригвожденная к стенке фургона, когда в нее попала стрела
и она замертво упала среди своих людей. Этот инцидент привлек довольно
волнения среди индейцев, которые создали разрубатель и муж
в СКВО и не хочет утешиться, пока я не дал ему бродячие коровы, когда он
улыбнулся и попросил чек, чтобы он мог продать скрыть
агентство. Я покачал головой, и повар сказал ему по-испански, что нет
одно но хозяин может дать купчая, когда он смотрел
с укором на меня и сказал: “Mebby поэтому вы воруете его”.

Я сел на дилижанс в Camp Supply и добрался до Доджа за неделю до
the herads. Майор Хантер ждал меня с докладом о том, что наша
заявка на дополнительную аренду участка в районе Чероки-Стрип была отклонена.
Те, кто уже держал скот в Аутлете, должны были сохранить свои старые
пастбища, и поскольку у нас было не больше пастбища, чем требовалось для
содержания скота фирмы, мы должны были искать другое место, чтобы обеспечить его для
новой компании. Однако в Вашингтоне продвигалось движение за то, чтобы
заручиться арендой у племен шайенн и арапахо, индейцев-бланкетов,
чья резервация находилась к югу от Стрипа, недалеко от центра территории и между тропами Чизхолм и Вестерн. Джордж Эдвардс
знал эту местность, так как несколько лет подряд выдавал там коров, и
сообщал, что эта местность хорошо подходит для выпаса скота. В нашей
компании было несколько конгрессменов и несколько выдающихся сенаторов,
и если бы можно было договориться с новой администрацией, то, без
сомнения, это было бы сделано.
Кирквуд из Айовы сменил Шурца в Министерстве внутренних дел, и
наша информация заключалась в том, что он, по крайней мере, одобрил бы любую аренду.
обеспечено. Нас настоятельно призвали при первой возможности посетить
Агентство шайенов и арапахо и начать переговоры с правящими кругами
вожди этих племен. В настоящее время это было невозможно, поскольку с
сорока стадами, насчитывающими сто двадцать шесть тысяч голов крупного рогатого скота, на
тропе и для нашего мясного ранчо нас ожидало насыщенное лето. Эдвардс
был отправлен встретить и перегнать стада, предназначенные для нашего выгула в
Аутлет, майор Хантер проследовал в Огалаллу, в то время как я остался в
Уворачивайтесь, пока не прибудет последний скот или не пройдет этот рубеж.

Лето 1881 года оказалось великолепным рынком сбыта для погонщиков. Спрос намного
превысил предложение, и цены взлетели вверх, в то время как самцы she stuff получали
премию от трех до пяти долларов за голову по сравнению с бычками того же возраста.
Крупный рогатый скот Панхендл и северного Техаса лидировал на рынке по своему качеству.
их легко классифицировать выше мексиканской, прибрежной и южной селекции.
Стада были проданы и отправлены к месту назначения почти так же быстро, как и прибыли
старый Запад хотел иметь скот и пастбища, и
запасный, и все это было умеренным ветром для техасского погонщика. Я провел
несколько месяцев в Додже, формируя наши стада по мере их прибытия и
отправляя большинство из них в Огалаллу. Коровы прибыли на "Арканзас" последними
и были распроданы голодным мальчишкам, как пирожки, в то время как
все остальное мое личное поголовье отправилось на "Платт" и было
управляется нашим вторым тренером и моим активным партнером. В середине лета я завершил наши дела в Додже и, взяв с собой помощника бухгалтера, переехал в Огаллалу. Вскоре после моего приезда
там нужно было отправить представителя фирмы в Майлс-Сити, на
реку Йеллоустоун в Монтане, и эта миссия выпала на мою долю. Майор
Хантер к тому моменту продал двадцать тысяч голов скота, и к моему приезду
скот уже был на пути к месту назначения. Я
доехал на поезде и дилижансе и встретил стадо на Йеллоустоуне.

 Когда я вернулся в Огаллалу, сезон подходил к лихорадочному завершению.
Весь наш скот был продан, задержка была только с доставкой и
выплатами. Несколько наших стад были получены на Платте, но, как
так получилось, что почти все наши продажи были осуществлены с новым скотом
компании, и они были слишком уверены в способности техасских производителей
поставлять оборудование, чтобы самим брать на себя риск. Все было выловлено рыбой
в наших сетях, и если бы покупатель настоял на нашей доставке в Канаду, я
думаю, что Major Hunter удовлетворил бы запрос, если бы цена была
удовлетворительной. У нас были снаряжение и лошади, а наши люди были жителями равнин
и были дома до тех пор, пока могли видеть полярную звезду. Эдвардс
присутствовал на родах у Сумасшедшей женщины в Вайоминге, майор Хантер сделал
Поездка с той же целью в Ниобрару в Небраске, и различные
бригадиры по перевозке грузов представляли фирму при небольших поставках. Все
перевозки были завершены до середины сентября, бухгалтеры
составили итоговые отчёты, и мы пожали друг другу руки и распили
несколько бутылок.

 Но кульминацией года стала прибыль от мясного ранчо в
Аутлете. Восточные рынки требовали хорошо откормленного западного скота, и мы отправляли поезд за поездом с откормленными за две зимы быками, которые приносили стопроцентную прибыль каждый год, пока мы их держали.
Отдельные зимовки скота приносили почти такой же доход, и, освободив достаточно места для бычков, мы отправили восемнадцать тысяч голов из наших владений на Игл-Чиф. Великолепная прибыль от выращивания бычков на северных пастбищах, естественно, побудила нас основать новую компанию.
 Мы неплохо справлялись как с фирмой, так и лично, и, поскольку мы хорошо разбирались в бизнесе, было вполне естественно, что мы должны были расширять, а не ограничивать свою деятельность. Не было сокращения притока иностранного капитала, в основном шотландского и английского, для инвестиций в
пастбища и крупный рогатый скот на Западе в течение только что прошедшего лета, и это было
вопреки политике Hunter, Anthony & Co. сделать шаг назад
. Безумие по организации скотоводческих компаний бушевало с неистовством,
и индейцы-полукровки и скво, обладающие правами в резервациях, были
востребованы в качестве партнеров по бизнесу или менеджеров скотоводческих синдикатов.

Забавная ситуация сложилась летом 1881 года в Додже. В
Техасские погонщики скота основали общественный клуб и сняли меблированные помещения,
которые сразу же стали местом встреч странствующих бунтарей.
Были добавлены сигары и прохладительные напитки, введены социальные игры, и в качестве
пародии на всеобщее увлечение организацией акционерных обществ для занятий
разведением крупного рогатого скота наш клуб получил название Хуан-Джинглеро
Cattle Company, Limited. Уставный капитал был размещен на уровне пяти миллионов,
полностью оплаченный и не подлежащий оценке, с Джоном Т. Литлом в качестве казначея, например.
Глава в качестве секретаря, Джесс Пресснолл в качестве адвоката, капитан Э.Г. Миллет в качестве
финансового агента по размещению скота и дюжина ведущих животноводов в качестве
вице-президентов, в то время как президентство перешло ко мне. Мы использовали лучшее из
печатали бланки, и все газеты Канзас-Сити и Омахи
невинным образом подхватывали эту тему и широко освещали деятельность новой скотоводческой компании. Организаторы клуба задумали это как шутку, но известность их руководителей ввела в заблуждение широкую общественность, и посыпались заявки на приобретение акций новой компании. Никаких объяснений не последовало, но всем заявителям вежливо отказывали на том основании, что капитал уже был полностью распродан. Все участники свободно
пользовались клубной канцелярской продукцией, тем самым ежедневно рекламируя нас повсюду.
в то время как в адрес бурлеск-труппы отпускалось множество шуток. Например, майор Сет Мэбри оставил в клубе записку с просьбой пересылать его почту в Канзас-Сити, в банк Армора, так как он собирался уехать из Доджа на неделю. Как только он уехал, каждый член клуба написал ему письмо в этот популярный банк, обращаясь к нему как к первому вице-президенту и директору компании «Хуан-Дзинглеро». Пока майор Мабри занимался делами,
его ежечасно навещали банкиры и близкие друзья, желавшие обеспечить его
акции компании, ко всем из которых он оставался глух, но хранил это в секрете
. “Я сказал ребятам, ” сказал майор Сет по возвращении, “ что наша
компания является закрытой корпорацией, и если мы не увеличим капитал
акционерного общества, у них нет надежды попасть на первый этаж”.

В "Додже" розыгрыши были доведены до крайности как горожанами
, так и ковбоями. Однажды вечером подвыпивший бригадир, который только что прибыл по
тропе, настоял на том, чтобы прогуляться с нашей компанией, и, чтобы
встряхнуть его, мы зашли в театр варьете, где вскоре появился мой сентиментальный друг.
Он заснул на своём месте. Остальные вышли из театра, и после осмотра достопримечательностей я вернулся в театр, где представление уже закончилось, а мой друг всё ещё крепко спал. Я разбудил его, не сказав, что отсутствовал несколько часов, и, протерев глаза, он спросил: «Рид, всё закончилось? Ни танцев, ни концерта?
 Здесь дают хорошее представление, не так ли?»




ГЛАВА XIX
Компания по разведению крупного рогатого скота шайеннов и арапахо


Убийство президента Гарфилда временно нарушило наши планы по созданию новой компании по разведению крупного рогатого скота. Кирквуд из Министерства внутренних дел
был настроен дружелюбно по отношению ко всем западным предприятиям, но наши советники из Вашингтона предвидели реорганизацию кабинета министров при
Артуре. Сенатор Теллер должен был сменить Кирквуда, и, поскольку не было никаких сомнений в том, что первый полностью поддерживал всё, что касалось Запада, каждый, кто был заинтересован в предстоящем проекте, использовал своё влияние, чтобы поддержать уроженца Колорадо на посту министра внутренних дел. Несколько сенаторов и множество представителей были акционерами нашей компании, и к началу осени перспективы были настолько радужными, что
отрадно, что мы пришли к выводу, по крайней мере, для открытия переговоров по аренде
на Шайенн и арапахо бронирования. Дружеское знакомство было
соответственно выращивается с агентом по делам индейцев этих племен.
Джордж Эдвардс знал его лично и, задолго до майора
Хантера и меня, заехал в агентство и сообщил о своем
поручении. В резервации уже содержалось некоторое количество крупного рогатого скота
мужчинами-скво, маркитантами, подрядчиками и другими военнослужащими
последователями армии, размещенными в форте Рино. Последние игнорировали все права
племена и даже собирали арендную плату со стороны за выпас скота в
резервации и, естественно, были настроены враждебно к любому вмешательству
в их личные планы. Были более или менее трения между
индейским агентом и этими узурпаторами привилегий выпаса, и было получено
предложение арендовать миллион акров при годовой арендной плате в пятьдесят
тысяча долларов сразу же получила санкцию агента. Мейджор
Мы с Хантером были уведомлены о перспективах, и в конце
сезона поставок говядины мы вышли на сцену для "Шайенн" и "Арапахо"
Агентство. Наш второй помощник тщательно объездил всю страну,
и мы вскоре пришли к соглашению с агентом. Он считался необходимым
атрибутом успеха нашей компании, небольшой пакет акций был отложен на его
счёт, а его полезность в различных аспектах давала ему право на
место в списке сотрудников. На данный момент можно было не обращать
внимания на противодействие армейских чиновников, так как никто не
считал, что они могут помешать нашим планам.

Индейский агент созвал вождей двух племён.
В летнем лагере шайеннов был проведён совет, на котором присутствовали
главные вожди арапахо. За наш счёт приготовили говядину на гриле и выкурили
много хорошего табака. Помимо агента, мы наняли нескольких переводчиков.
Совет длился два дня, и по его завершении мы заключили пятилетний договор
аренды с правом продления на миллион акров прекрасных пастбищных земель,
которыми мог похвастаться Запад. Соглашение было подписано всеми присутствующими вождями, и
это дало нам право огородить нашу территорию, построить навесы и конюшни
для наших людей и лошадей, а также для того, чтобы подготовиться к управлению ранчо.
Арендная плата вносилась раз в полгода, начиная со следующей весны, и обе стороны договора аренды были довольны его условиями. На выделенной нам территории паслись два небольших стада крупного рогатого скота, у одного из которых были удобные зимние загоны на ручье Куотермастер. Нашим следующим шагом было купить оба этих стада и таким образом заручиться благосклонностью единственных обитателей ранчо. Владение было передано сразу же, и уходящий
Эдвардс и несколько человек, чтобы охранять пастбище, майор и я вернулись в
Канзас и сообщили о нашем успехе в Вашингтон.

Организация была доведена до совершенства, и крупный рогатый скот шайенов и арапахо
Компания начала свою деятельность со всеми правами и привилегиями частного лица
. Четвертая часть основного капитала была немедленно передана в руки казначея
аренда и имеющийся скот были переданы
новой компании, и исполнительный комитет приступил к работе на
будущее. Колючей проволоки было закуплено вагонами в количестве, достаточном для того, чтобы
построить сто миль четырехрядного забора, и были приняты соответствующие меры.
сделал, чтобы иметь тот же груженные ста пятидесяти миль вглубь материка по
вагон от ж / д вокзала в новом ранчо по АХЧ
Крик. Были заключены контракты с разными мужчинами на распиловку столбов и
строительство забора, и один из старых боссов трейлеров приехал из Техаса
и был назначен бригадиром нового полигона. Первое собрание
акционеров — для постоянной организации — ожидало удобного случая для
западного контингента; и как только Эдвардса сменили, он и майор
Хантер взяли мое доверенное лицо и отправились в столицу страны. Каждый
интерес был проявлен в максимально возможной степени: землемеры
проведут линии, столбы будут срублены и доставлены за зиму, а к первому
июня будут установлены заборы и пастбища будут готовы к приёму скота.

Я вернулся в Техас и обнаружил, что всё процветает.
Техасская и Тихоокеанская железные дороги проложили свою линию на запад прошлым летом,
пересекая реку Колорадо в шестидесяти милях к югу от штаб-квартиры
на ранчо Дабл-Маунтин и проходя параллельно моему хребту Клир-Форк примерно
на половине этого расстояния ниже. До моего возвращения бригадир на моём
Западные ранчо отправлены четыре эшелона из шестнадцати сто быков на
груз для наших постоянных клиентов в Иллинойсе, он, являясь крупнейшим
один отгрузка производится из Колорадо-Сити с железнодорожной дошли до того, что
точка. Вдоль железной дороги возникали бережливые маленькие городки, земля
пользовалась спросом в результате бума животноводства, и атмосфера
процветания царила как в городе, так и в деревне и отражалась в общем
деятельность по всему штату. Улучшенное стадо было гордостью ранчо "Дабл Маунтин"
Теперь его численность увеличилась более чем на семьсот полукровок
телок, в то время как молодые самцы ежегодно претендовали на
совершенствование основных ранчо складе. Из-за боязни прививочного разведения
три года были пределом использования любых быков среди улучшенного скота
крупный рогатый скот, первый импорт направлялся в основное стадо, а второй
партия, вытесняющая их во главе стада.

В постоянной организации компании по разведению крупного рогатого скота шайенн и арапахо
должность генерального менеджера досталась мне. Я хотел, чтобы это место занял Эдвардс, так как он был хорошо подготовлен для этой должности, в то время как я был занят делами фирмы и личными делами
Интересы. Майор Хантер тоже был за нашего второго, но восточные акционеры настаивали на том, чтобы управление новой компанией находилось в руках успешного скотовода. Зарплата, предусмотренная этой должностью, не была для меня стимулом, но под давлением и в интересах гармонии меня в конце концов убедили принять управление. Предложение было простым: выращивание и сбыт говядины. Мы добились успеха на мясном ранчо фирмы в Чероки-Аутлет, и, насколько позволяла человеческая предприимчивость, всё указывало на прибыльное будущее.

Со стороны старой фирмы не было намерения отказываться от завидного положения, которое мы занимали как погонщики скота. Таким образом, расширение масштабов нашей деятельности в качестве скотоводов просто означало, что на плечи активных партнёров и наших доверенных лиц ляжет большая ответственность. Принятие на себя управления новой компанией означало, в определённой степени, разрыв моей личной связи с фирмой, но я по-прежнему был заинтересован в скотоводстве и мясном ранчо. Одним из моих первых действий в качестве руководителя новой компании было вручение уведомления
через нашего секретаря-казначея, требующего, чтобы основной капитал был внесен
не позднее 1 февраля 1882 года. Моим намерением было заложить
фундамент новой компании на прочной основе и с достаточным капиталом
в моем распоряжении был практический опыт всей моей жизни, который я вложил в это предприятие
. Зимой я купил пятьсот голов отборных верховых лошадей
все они выведены в северном Техасе, а также Пэн-Хэндл, каждую из которых
Я передал лично, прежде чем принять.

В таком наряде я ожидал ежегодного съезда скотоводов.
Майор Хантер и наш помощник присутствовали, и хотя мы работали слаженно, я был
Я был готов заключить сделку в интересах новой компании, как и в интересах старой. Я заключил контракты на поставку пяти стад по пятнадцать тысяч трёхлетних бычков породы Пэн-Хэндл на новый пастбищный участок на Индейской территории и купил девять тысяч двухлеток для разведения на новом ранчо. На съезде, как обычно, было шумно и весело, и когда он закончился, мне не хватало всего шести тысяч голов для пополнения стада на новом ранчо. Я ограничивался исключительно северными
Техас и Пан-Обрабатывают крупный рогатый скот, потому что благодаря пастухам Монтаны я научился этому
в зрелом возрасте у животного, выведенного на севере, было преимущество. Основные
Хантер и наш сегундо купили и заключили контракты в дюжине округов от
Рио-Гранде до Ред-Ривер во время съезда, а к закрытию мы
разбрелись на все четыре стороны в интересах нашей соответствующей работы.
Чтобы уделять свое время и внимание новой организации, я передал
свой личный скот на попечение фирмы, которой я отправлял
из десяти тысяч трехлетних бычков и двух стад стареющих и сухостойных
коров. Они рискнули бы на открытом рынке, в то время как я бы
Я бы с удовольствием взял на себя заботу о молодых бычках для новой компании,
а не купил бы их в таком же количестве. Мне не хотелось расставаться с животными,
которых я вырастил сам, и довести их до зрелого возраста под моим
присмотром было бы удовольствием и удовлетворением. Но такой поступок
мог бы вызвать недоверие к моему руководству, а честное имя — ценный
актив для скотовода.

Мои управляющие на ранчо собрали стада и отправили мой скот в путь. Ранее я купил два оставшихся стада в Арчере
и в пяти округах, на которые были заключены контракты и которые
должны были быть пройдены под моим личным контролем, каждое животное
прошло и было принято под моим личным контролем. Три последних
маршрута проходили по тропе Чизхолм, а два — по Западному, в то время
как скот, на который был заключён контракт на поставку на ранчо компании,
следовал любым маршрутом, который ему нравился. В весенние месяцы я почти не видел своих старых товарищей, потому что, едва я выгонял скот, как спешил обогнать его, чтобы прибыть с ним на
их новый ассортимент. Я поддерживал связь со строительством ограждений, и
к нашему приезду, примерно в середине мая, были закончены западная и южная колонны
. В мои намерения не входило охватывать весь
ареал, только для того, чтобы перехватить любой возможный отток скота на
юг или запад. Двадцатимильной полосы заграждения на востоке, с половиной этой линии
и всей северной открытой, было бы достаточно до тех пор, пока не будут предприняты дальнейшие
вторжения на наш хребет. В любом случае, нам приходилось ездить по заборам
ежедневно, и там, где не было опасности заноса, открытая трасса
была не хуже забора.

Как только скот прибыл, его поместили в свободное стадо на
первые две недели. В начале июня прибыло последнее из законтрактованных стад.
их разбросали по пастбищу, а поголовье вернулось в Техас. Я
постепенно сокращал свою помощь, по мере того как скот успокаивался и осваивался
, пока к середине лета мы не управляли ранчо с
тридцатью мужчинами, которых позже сократили до двадцати на зиму. Линия
на севере и востоке были разбиты лагеря, были построены комфортабельные помещения
для наездников на заборах и их лошадей, а также помимо штаб-квартиры
лагерь, полдюжины аванпостов. Были заключены контракты на поставку сена в количестве, достаточном для зимовки сорока лошадей, скот был удачно размещён в течение месяца, и время шло безмятежно для новой скотоводческой компании. Я нанёс краткий визит в Додж и Огаллалу, но, обнаружив, что сезон подходит к концу, а весь скот фирмы распродан, я с удовлетворением вернулся к своим обязанностям. Я несколько месяцев пробыл в глуши, в самом сердце Индейской территории, и выбраться оттуда, где можно было читать ежедневные газеты, было настоящим удовольствием. Во время моего
После изгнания сенатор Теллер был утверждён на посту министра внутренних дел, и это назначение предвещало хорошие перспективы для компании по разведению крупного рогатого скота «Шайенн и Арапахо». Новости из Вашингтона были обнадеживающими, и хотя у нового министра не было полномочий санкционировать нашу аренду, его молчаливое одобрение было гарантировано.

 Фирма «Хантер, Энтони и Ко» заработала целое состояние на перегонке скота и на своём мясном ранчо летом 1882 года. На самом деле я был огорчён своей долей в работе за сезон, потому что, хотя я и основал многообещающее ранчо, мне почти нечего было показать, кроме улучшений
счет был тяжелым из-за нашей изоляции. Было сомнительно, что мы
смогли бы продать ранчо и скот с прибылью, тем не менее, мне сделали
комплимент моему менеджменту и дали понять, что
акционеры хотели удвоить капитализацию, если я соглашусь.
согласие. Ассортимент становился все более ценным, и на собрании директоров
той осенью была принята резолюция, уполномочивающая меня обеспечить аренду участка
рядом с нашим нынешним. Соответственно, при выплате второго
взноса арендной платы я взял с собой индейского представителя двух племен
. Ведущие вожди были довольны моей пунктуальностью при встрече.
арендная плата и предложение удвоить их доход за счет “травяных” денег
встречено сердитым ворчанием одобрения. Я принял совет немного
речь,—моя девичья начинании,—и, когда она интерпретируется в
вприсядку кругом я завоевал доверие этих простых аборигенов. А
дублировать наших бывших аренды посевных площадей и сроки, был составлен и
подписано; а за все время существования нашей компании самое лучшее типи в
зимние или летние лагеря, либо, шайены и арапахо, был
не слишком хорошо для Рид Энтони, когда он пришел с аренды деньги или на
другое дело.

Наш капитал был увеличен до двух миллионов долларов, в последнем
половина из которых сто тысяч попросили и предназначались для меня. Я
останавливались на дальность до первого декабря, перевозки в
тыс. бушелей кукурузы для лошадей и иначе увидеть, что
лагеря были полностью подготовлены, прежде чем возвращаться домой, в Техас.
Зима выдалась сухой и холодной, крупный рогатый скот пережил ее в прекрасном состоянии
потери не составили ни одного процента, что является хорошим
рекордом для сквозного поголовья. Пришла весна и застала меня на тропе, с
пять стад на счету компании и восемь стад по контракту, — итого
сорок тысяч голов крупного рогатого скота, предназначенных для расширенного поголовья. Все это было
были куплены северо-карантинной линии в Техасе, и были превращены
свободно с перезимовали те, температура была неизвестна среди наших
предприятием года. Тем временем восточный отрог заграждения
был снесен, и южная линия протянулась на сорок миль на восток
и на такое же расстояние на север. Северная линия нашего ареала была оставлена
открытой, ограждения были просто предназначены для того, чтобы задержать любой возможный дрейф с
летние штормы или зимние метели. Однако, несмотря на эту предосторожность, два
облавы наряды хранились в области с начала лета, один
переход в Чикасо нация и другие, идущие так далеко на юг, как
Red River, собирая всех возможных отбившихся от стада животных из нового ассортимента.

Я оказывал свои лучшие услуги новой компании. За исключением того факта,
что у меня были способные бригадиры на моих индивидуальных ранчо в Техасе, мое
отсутствие ощущалось в руководстве интересами фирмы и лично мной.
Майор Хантер повысил старого бригадира до уровня надежного человека, и фирма
продолжал вести дела на тропе и ранчо, хотя меня и вызывали
один раз в Додж и дважды в Огалаллу летом 1883 года.
Появились проблемы, делая мое присутствие необходимо, но после последнего
след стада был продан я вернулся в мой пост. Бум на рынке крупного рогатого скота все еще продолжался
на рынках трейл, и Техас напрягал все силы, чтобы
удовлетворить спрос, но с Севера донесся крик о большем количестве скота.
крупный рогатый скот. Я клеймил двадцать тысяч телят в год на двух своих ранчо,
удерживая прирост до этого числа, отправляя ей навоз в
страна на распродаже, и я чеканил монеты из полудюжины источников дохода.
деньги, превышающие человеческую потребность. Я был тогда в расцвете сил
своей жизни и был хозяином прибыльного бизнеса, в то время как перспективы на
блестящее будущее открывались передо мной со всех сторон.

Когда на лето прибыли наряды для облавы, начались поставки говядины
. В первых двух партиях крупного рогатого скота, закупленных для обеспечения
доброй воли первоначального поголовья, у нас теперь было пять тысяч двойных
перезимовавших бычков. Моим намерением было выпустить лучшее из сингла
перезимовавшие, и для седла было заказано пять отдельных нарядов
для этой цели. За исключением линии и всадники забора,—две
сто сорок миль ездили ежедневно, в любую погоду, летом или
зима,—каждый человек на ранчо занял свое место обитания с вагонов.
Ближайшими пунктами доставки были Колдуэлл и Ханневелл на границе штата Канзас.
для доставки требовалось пятнадцать дней пути с бивсом, и если бы
не было задержек с автомобилями, бригада могла бы легко забрать скот
и совершить путешествие туда и обратно менее чем за месяц. Три или четыре поезда,
насчитывавшие от тысячи пятидесяти до тысячи четырехсот голов, были
вырезаны одновременно и обслуживались одним подразделением. Я объездил всю страну
между ранчо и пунктами отгрузки, катаясь день и ночь напролет в
заказывал машины и возвращался на ранчо, чтобы проследить за
разделкой следующей партии скота. Каждое подразделение совершило три
поездки, отправив этой осенью пятнадцать тысяч голов крупного рогатого скота, оставив шестьдесят
тысяч голов перезимовать на пастбище.

Несколько раз той осенью, отправляя beeves из Колдуэлла, мы встречались
в аутлете Cherokee с нарядами фирмы Eagle Chief.
Естественно, разные судовые команды присматривали за скотом друг друга,
и между разными бригадирами и мужчинами возникло острое соперничество.
Скот новой компании затмевала те из старой фирмы, и были
распродав их на рынках, а remudas бывшего были в
класс, все из которых была соль на открытые раны и увеличенный
ревность между наши собственные наряды. Соперничество забавляло меня, и до тех пор, пока
мелочным личностям можно было свободно потакать, я поощрял и расширял
разрыв между соперничающими экипажами. Наряды под моим руководством имели
он накопил большой запас седельных и спальных одеял, купленных у индейцев, ярких цветов, разных размеров для мужей, жён и самцов. Эти товары были высочайшего качества, но во время ежегодных праздников племени Ло, страстный игрок, за бесценок расстался с одеялом, которое, по замыслу отцовского правительства, должно было защищать его от зимних бурь. У каждого мужчины в моём отряде было от шести до десяти одеял, и парни из племени Орла
переименовали остальных, включая меня, в самых отвратительных из
Индейские имена. Взамен мы отказались навещать их фургоны и есть в них,
утверждая, что они жили неряшливо и были паршивыми. С последним был
образованный шотландец по имени Макдугл, бухгалтер ранчо,
который всегда выезжал в город заранее, чтобы заказать машины. Макдугл питал
слабость к кубку, и однажды он попал в руки моих людей
которые потакали его слабости, водя его по улицам,
салуны и отели кричали во весь голос: “Хантер, Энтони
 и компания собирается поставлять!” Выражение стало притчей во языцех среди
жители города, и с каждым появлением McDougle было принято
как вестник, что в нашей наряды из Орла начальника входило в с
разведение.

Той осенью в Вашингтоне было созвано специальное собрание акционеров
, на котором присутствовали все западные члены. Доклады были представлены
секретарь-казначей и сам исполнительный комитет
несколько предложений, предложению, на выплату дивидендов было
в подавляющем большинстве проголосовали вниз, и дальнейшее увеличение капитала
было вызвано Восточной контингент. В моем голосе прозвучала нотка предупреждения,
обратил внимание на одного облака на горизонте, который был
вражда, которые мы привели в клике от армии последователей и
вокруг форта Рено. Эти люди в прошлом, даже тогда, собирали пошлину
со всех остальных владельцев крупного рогатого скота в резервации шайенн и Арапахо
. То, что эта группа узурпаторов ненавидела новую компанию и меня лично
было хорошо известным фактом, в то время как ее влияние оказалось намного
сильнее, чем предполагалось вначале, и я с радостью признал то же самое
к собравшимся акционерам. Восточный ум, живущий под
сложившиеся условия, вряд ли могли осознать хаотичное состояние
дел на Западе с его порочной моралью, и любая попытка взимать
дань в форме шантажа отвергалась акционерами в
сборка. Майор Хантер понимал мое положение и деликатно предложил
примириться с компанией по заклятого врага в качестве единственного возможного
решение о грядущей беде. Дальнейшее увеличение наших запасов
крупного рогатого скота и арендованных пастбищ, убеждал он, означало бы бросить вызов
вопреки клике армейских атташе. Очевидно, нас никто не взял
серьёзно, и вместо этого были приняты звонкие резолюции, увеличивающие
капитал ещё на миллион, с указанием соответствующим образом увеличить
наши арендные платежи.

 Западный контингент вернулся домой с некоторыми опасениями по поводу
будущего.  Не стоило опасаться ни племён, у которых мы арендовали землю, ни команчей и их союзников на юго-западе, хотя и там, и там были отступники; но опасность исходила от отбросов высшей расы, заполонивших границу. Я не беспокоился о своём
личном благополучии, въезжая в Форт-Рино и выезжая из него по своему желанию и
с удовольствием, хотя я прекрасно знал, что моё присутствие в резервации было занозой в заднице моих врагов. Однако мне почти нечего было бояться, поскольку этот класс людей никогда не встречался с противником лицом к лицу, а стремился достичь своих целей тайными методами. Пропасть между индейским агентом и этими армейскими паразитами постоянно расширялась, и была предпринята попытка избавиться от первого, но наши друзья в столице страны вмешались, и этому помешали. Масла в огонь постоянно подливали, и на нашем
принимая третью аренду миллионов гектаров, дым сменился пламенем.
Преследовали наши обычные Тихоокеанская меры, выкупая любое быдло в
конфликта, но ограждая весь наш ассортимент. Последнее дополнение к нашему
пастбище охватывало полосу местности шириной в двадцать миль, лежащую к северу от
и параллельно двум прежним арендованным участкам, и дало нам территорию, на которой ни одно
животное никогда не почувствует ограничений в виде забора. Десяти-пятнадцати акров
было достаточно, чтобы круглый год пасти быка, но из-за того, что мы полностью зависели от проточной воды, большая часть пастбища была
бесполезны в засушливые летние месяцы. Я сразу понял преимущества полупустого пастбища и рассчитывал в будущем выделить
двадцать пять акров летом и тридцать зимой для нужд пастбища. К зиме всё было готово, и я оставил распоряжения объезжать определённые заборы дважды в день — там, где мы опасались, что скот перережет их, — и отправился домой.




Глава XX
УДЕРЖИВАЯ КРЕПОСТЬ


Как и во многих других сферах бизнеса, в животноводстве были подъёмы и спады.
Скот. Открытие пути на крайний северо-запад дало
Животноводство на ранчо получило наибольший импульс к развитию. Всегда
бывали периоды спада и подъёма, циклы, охватывающие периоды от
десяти до двенадцати лет, продолжительность отлива и стоячих
волнений была в два раза больше, чем прилива. Внешние
факторы сыграли свою роль, и отвоевание империи у её диких
владельцев на Западе и её немедленное заселение доминирующей
расой скотоводов стимулировало рост цен на скот далеко за пределы
того, что оправдывалось законами спроса и предложения. Начавшийся бум на рынке живого скота на Юго-западе
в начале 80-х стоит особняком на рынке вариаций за последние полвека
. И словно в упрек глупости человека и напоминая ему, что
он всего лишь трава, Природа нахмурилась двумя суровыми зимами подряд,
смирив королей и принцев хребта.

Вплоть до зимы 1883-84 годов включительно потери пастбищного скота
были незначительными. Местность была новой и открытой, и когда стадо могло
свободно дрейфовать в преддверии штормов, их инстинкты вели их к
защищенным оврагам, изрезанным берегам и пересеченной местности до начала снежной бури
пронесло. Так как наша фирма начала созревания скота десять лет назад
убытки, связанные с зимы ни разу не были замечены и не в
бы повлиять на наши доходы. На моих ранчо в Техасе преобладал примитивный закон
выживает сильнейший, зимний убой больше всего поражает
слабых и стареющих коров. Моя личная потеря всегда была тяжелее, чем сейчас
фирмы, из-за моих владений, смешанного состава, и в связи с
факт, что животное в Южной никогда не брал на достаточно жира, чтобы помочь
материально противостоять зимним. У крупного рогатого скота Севера всегда были
плоти, чтобы противостоять суровости зимнего сезона, сухой, холодный, ноль
погода, тем лучше в дождь, и в слякоть, и northers, которые прокатились
по равнинам Техаса. Ассортимент продукции новой компании был
промежуточным между крайностями севера и юга, и поскольку мы обслуживали
весь крупный рогатый скот, климатические условия никого не пугали.

Я провел сравнительно спокойную зиму в своем доме на Клир-Форк.
Еженедельные отчеты приходили ко мне с нового ранчо, некоторые из которых вызывали
беспокойство, поскольку наши заборы несколько раз подрезали на юго-западе, и
пожар в прериях, вызванный зажигательной смесью, вспыхнул в полночь на нашем полигоне
. К счастью, ветер стих, и к рассвету дым поднялся столбами
, собрав всех мужчин на ранчо, и вскоре пожар был локализован
. В качестве меры предосторожности, чтобы такая возможность у нас
огонь-охранники полностью по всему диапазону путем вспашки борозды один
сто футов друг от друга и выгорания середине. Воспользовавшись
ручьями и речушками, естественными границами, которые степной пожар вряд ли может преодолеть
, мы разделили пастбище на четыре части с пожарной охраной в
таким образом, что, если бы не было согласованных действий со стороны
каких-либо наемников наших врагов, было бы невозможно сжечь
более чем небольшую часть полигона за один раз. Но
эти злонамеренные попытки нанести нам увечья сделали наряд вдвойне бдительным,
а рубить заборы и поджигать тир было бы вредно для здоровья.
занятия, если бы преступники, красные или белые, попали в руки
о бригадире и его людях. Естественно, я искал светлую сторону в
будущем, и в надежде, что, как только весь ареал будет огорожен, мы
может держать нарушителей, я готовился к весенней езды.

С первым появлением травы, все излишки лошади были заказаны
в Техас из ранчо компанию. Той весной на
съезде крупного рогатого скота было заметное затишье, и отсутствие покупателей с
Северо-запада было очевидным, что привело к небольшим проблемам или вообще отсутствию проблем с
заключением контрактов на доставку на ранчо и покупкой за счет компании
по преобладающим ценам позапрошлой весны. Скота было достаточно много
и так; на самом деле рынок был перегружен и шатался на ногах,
Хотя самые дальновидные из нас, ковбоев, естественно, предполагали, что текущие цены всегда будут расти. Будучи управляющим новой компании, я купил и заключил контракт на поставку пятидесяти тысяч бычков, десять стад которых должны были быть перевезены за счёт компании. Весь скот был привезён из Пан-Хэндла и северного Техаса, из-за карантинной зоны, которая была необходима, чтобы избежать лихорадки при перемещении скота с севера. С наступлением весны двое моих старых бригадиров были повышены в должности, чтобы помогать с приёмкой,
поскольку мои контракты требовали, чтобы все передавалось на домашнем пастбище
перед запуском стада. Некоторые небольшие трения произошли
прошлым летом с поставками на ранчо компании в попытке
сдать крупный рогатый скот короткого возраста. Все контракты в этом году, и в позапрошлом
посетило трое, и часто несколько сотен долго двое были найдены
в одном стаде, и я отказался их принять, если на обычную
разница в цене. Возникли более или менее разногласия, и на
нынешнюю весну я предложил обуздать все фря работаю дома, распределяя обязанности по приему стад на риск компании между
моими помощниками и
лично передаю семь стад по контракту.

Первоначальная фирма все еще работала в этой области, работая исключительно в
центральном Техасе и занимаясь переработкой крупного рогатого скота. Оба моих ранчо прислали свой
обычный взнос в виде бычков и коров, переданных на попечение
фирмы, которая теперь уделяла больше внимания качеству, чем количеству. Отсутствие мужчин с Северо-Запада на съезде скотоводов той весной было воспринято как предзнаменование того, что северные земли вскоре будут
удовлетворенный, намек на то, что сокращение было в порядке вещей, и более качественный класс акций
должен был привлечь внимание фирмы к ее будущей деятельности. Мое
личное поголовье бычков прошло бы проверку в любой стране,
а что касается моей партии коров, то они были чистокровными и могли противостоять
конкуренции на рынках верхнего поголовья. Все съехали с
трава, как обычно, и, когда последняя из компании стадами перешли Красное
Река, я проезжал на новом ранчо. Северная и восточная линии
ограждения близились к завершению, западная нитка была присоединена к
первоначальная граница, и мое ранчо, полностью огороженное пастбищем,
бригадир, мужчины и я с нетерпением ждали процветающего будущего.

Стада прибыли и были обнаружены, были организованы обычные облавы.
везде, где была возможность заблудиться, были разосланы наряды, и мы обосновались.
в безопасности пастбища. Ранчо наряд провели свое собственное течение
зима только что прошел, было прицепной вниз украденный скот, и знал, в
уверенностью, кто были воры и куда они пришли. За исключением того, что
было забито, весь скот был возвращён, и было дано надлежащее уведомление
правонарушителям, которые будут рассматриваться судьей Линчем, если кто-либо из подозреваемых в
подрезании заборов, поджогах или краже скота будет пойман
в пределах границ нашей аренды. К счастью, другие скотоводы устали
платить дань узурпаторам, и наша решительная позиция
воодушевила владельцев крупного рогатого скота в резервации, многие из которых теперь
просили аренды непосредственно у племен. Я сделал это своим личным делом
видеть каждого другого владельца скота, живущего в стране, и настоятельно призвать
их заключить договоры аренды и организованно бороться за нашу
безопасность. Арендаторы в чероки-Стрип установили ограждения из соображений
удобства и защиты, и я настаивал на том, чтобы то же самое было сделано в резервации шайенн
и Арапахо, предлагая бесплатное использование наших линейных ограждений всем
любой, кто пожелал бы соседствовать с нашими пастбищами. В течение месяца
был захвачен почти каждый акр окружающей местности, только один или два
мужчины-скво выстояли, и они заявили о своих правах на свои территории в соответствии с правами индейцев
. Движение стало настолько агрессивным, что узурпаторы были
загнаны в безвестность и никогда больше не показывали своих рук до окончания
президентских выборов той осенью.

Летом депутация, шайены и арапахо навещал меня в
штаб ранчо. На последнем арендованном участке, который теперь находится на нашем
пастбище, было несколько рощ дикой сливы, занимающих тысячи
акров, и индейцы просили разрешения собирать созревающие плоды.
Воспользовавшись случаем, я удовлетворил запрос.
я хотел укрепить дружеские отношения не только с нами самими, но и
со всеми другими скотоводами в резервации. Было дано разрешение на десять дней
для сбора диких слив, индейцам были выделены лагеря, и
когда плод был все собрались, я гриле пять бродячего скота в
расставание с моими гостями. Были приглашены индейский агент и все пастухи в резервации
, и в конце фестиваля
Квакерский агент обратился к собравшимся вождям с отеческой речью. Оцепенев от
пиршества, баксы одобрительно хмыкнули в адрес нового порядка вещей, и
Вождь арапахо, отвечая от имени своего племени, сказал, что арендная плата
за траву теперь кормит его народ лучше, чем в прежние времена бизонов
. Вновь заявляя о братских узах и назначая собрание
после этого племена начали свой ежегодный фестиваль слив.
марш-бросок, возвращаясь в свой лагерь.

Летом 1884 года меня позвали в Додж всего один раз. Мои бычки были
отправлены в Огалаллу и проданы, коровы остались на нижнем рынке,
все они сменили владельцев, за исключением тысячи
голов. Спрос упал, и закрытие сезона было унылым
прогнозировалось, но я снизил цены и закрыл свои личные запасы
перед возвращением. Несколько бычков фирмы были непроданы по
Увернуться, но с приближением судоходного сезона я вернулся к своему
задание, и мы начали вывозить наших коров с семью упряжками в седлах
. Бригаде было совершено четыре рейса туда и обратно, в результате чего было отгружено двадцать
тысяч голов в два раза меньше и вдвое меньше количества голов одиночного перезимовавшего скота. В
трава была нормально, что лето, и скот приходил в Премьер -
состояние, всегда возглавляют рынок как быдло кругом на рынках
котором они были отправлены. Когда эта часть работы была закончена, вся энергия
была сосредоточена на том, чтобы сделать ранчо уютным на зиму. Дополнительные противопожарные ограждения
были распаханы, а середина выгорела, сократив площадь участка на дюжину
посылки, и таким образом, насколько это возможно, зимой корма было обеспечено
нашим предприятием восьмидесяти тысяч голов скота. Выращивание кормовых и зерновых контрактов было
предварительно сообщите, их приобретают в южных
Канзас, когда до нас дошли новости о том, что недавние выборы привели
к политической смене администрации. Какой эффект это окажет на
то, что мы держали скот на индейских землях, было чистым предположением, хотя наши
враги вышли из укрытий, злорадствуя по поводу перемен и ругаясь
месть пастухам в резервации шайенов и арапахо.

Падение цен на скот было заметно на всех рынках в ту осень. Несколько стад не были проданы в Додже, в том числе и наше, но в начале сентября мы повернули на юго-восток и перезимовали на нашем ранчо в Аутлете. Тем летом состоялся самый масштабный перегон скота в истории, и из-за того, что Запад и Северо-Запад не смогли принять все стада, старая фирма опасалась будущего. Наша прибыль от туристических маршрутов заметно сократилась, но
предположив, что это был просто нерабочий год, вопрос был перенесен на
настоящее. Директора новой компании придерживались мнения, что
не следует объявлять дивиденды до тех пор, пока наш ассортимент не будет укомплектован на полную мощность
или пока не возникнет приемлемый избыток. Этого подходят
мне, и, возвращаясь домой, я ожидал, чтобы перезимовать с семьей,
теперь увеличился до четырех девочек и шести мальчиков.

Но ковбойская можете обещать себе небольшой отдых или удовольствие. После
восхитительной недели, проведенной на моем западном ранчо, я вернулся в Клир
Форк, и во второй половине ноября налетел ужасный северный ветер
спустился и застал меня в охотничьем лагере в двадцати пяти милях от дома. Со мной были
двое моих старших сыновей, повар-негр и несколько слуг, и, несмотря на
то, что наш лагерь был уютным, мы все чуть не замёрзли насмерть. Только
ревущий огонь спас нас в первую ночь, а на следующее утро мы
оседлали лошадей и поскакали домой, не обращая внимания на
ливень, который сковывал нашу одежду, как доспехи. Север следовал за
севером, и я начал беспокоиться о ранчо компании, когда получил письмо от майора Хантера, в котором говорилось, что он отправляется в
наш скот на пастбищах и предсказывая большие потери.
 Штаб-квартира на Индейской территории находилась в двухстах пятидесяти милях к северу, и через час после получения письма я отправился в путь верхом на лошади, взяв с собой двух лучших конюхов. Поездка по железной дороге и дилижансом заняла бы четыре дня, а если бы мне повезло с погодой, я мог бы сократить это время почти вдвое.
Часто меняя лошадей, однажды я оставил Ред-Ривер позади.
Но передо мной лежала необитаемая страна, если только я не сверну с пути.
прошел курс и прошел через страну Чикасо. Для обеспечения сохранности
зерна для лошадей была сделана эта привязь по старой Чизхолмской
тропе на протяжении почти ста миль. Страна находилась в тисках
зима, мокрый снег и снег, покрывающие землю при помощи человека и
лошадь далеко друг от друга. Ранчо Мамфорда Джонсона на реке Уошита было достигнуто
поздно вечером второго дня, и к рассвету следующего утра я был уже
на тропе, добравшись до Квотермастер-Крик к часу дня.
К счастью, по пути не встретилось никаких штормов, но правил король Зима
диапазон железной рукой, полностью шесть дюймов снега, покрывающие
пастбище, над которым был коркой мокрый снег, способен перевозить вес
говядины. Бригадир и его люди работали день и ночь, чтобы помогать
скот. В перерывах между штормами две команды мальчиков перетаскивали все на берег
назад от южной линии ограждения, в то время как другие рубили лед и открывали воду
для погибающих животных. Дефицит еды был самым серьезным
материи; будучи не в состоянии добраться до травы под его слоем мокрого снега и
снег, скот съел ивы вниз на землю. Для мальчика
в Вирджинии я часто помогал срубать липы и клены
весной, чтобы пасти скот, и, отправляя в агентство за
новыми топорами я вооружил каждого мужчину на ранчо, и мы начали рубить
тополь и другую съедобную древесину вдоль ручьев и рек на
пастбище. Крупный рогатый скот следовал за дровосеками, как овцы, поедая
нежные ветки более мягкой древесины размером с запястье человека,
треск падающего дерева заставлял их десятками лакомиться и оставаться на месте
их голод. Я размахивал топором вместе с мужчинами и никогда не держал рабов под
глаза задачи-мастерская работа, как преданно и так долго, как мы это делали в
резка льда и попадания в лесоматериалами, опекающие нашего холдинга крупного рогатого скота.
Несколько раз в течение нескольких дней светило теплое солнце, растапливая снег.
когда мы садились в седла, на южных склонах разбивался наст.
длинными шестами скот следовал туда, где обнажался хребет, который
они могли бы получить немного травы. Если бы не несколько таких солнечных
дней, наши потери были бы вдвое больше, чем были; но как бы то ни было, с
общая протяженность в тисках мокрого снега на протяжении более пятидесяти
дней, около двадцати процентов наших запасов погибло зимой,
в основном, из-за крупного рогатого скота.

Наш седло штока, кроме того, что был в конюшне и зернового откорма, невзирая на
зима, перебирала неубранный снег и мокрый снег в поисках их
суточные. Несколько недель прекрасной мягкой погоды в январе и феврале
последовали за тяжелым сезоном зимних штормов, и скот перешел на
короткую буйволиную траву и быстро поправился. Но как только мы почувствовали, что худшее позади, в разных частях пастбища одновременно вспыхнуло с полдюжины степных пожаров, и каждый мужчина был
Сражение длилось три дня. Наши враги, не удовлетворившись разрушениями,
произведёнными стихией, снова оказались в седле, нанося удары в темноте
и скрываясь до рассвета, нанося увечья безмолвным животным и
преследуя их хозяев. В том, что это дело рук наёмников-ренегатов,
скорее всего, белых, а не красных, не было никаких сомнений; но
необходимость сохранить пастбища не позволила нам выследить их и
воздать им по заслугам, которых они так заслуживали. Разделив работников ранчо
на полдюжины бригад, мы подъехали к горящей траве и начали
Противопожарные меры и другие известные способы борьбы с
разгорающимся пламенем. Одним из самых известных способов, вкратце
рассказывающим о травяных и фланговых пожарах, было умерщвление
небольшого бычка, обезглавливание и разрезание его на части,
при этом шкура удерживала части вместе. Поворачивая тушу животного вниз шкурой и привязывая верёвки к передней и задней ногам, мужчины, разъезжая порознь, могли объезжать пламя, практически гася его волочащейся тушей. Другие мужчины следовали за ними с мокрыми одеялами и сбивали пламя.
Остатки пламени, работавшие на галопе, сменяли лошадей примерно через каждую милю, и таким образом огонь постоянно сдерживался. Перемены в направлении ветра иногда полностью сводили на нет все усилия, но в период с полуночи до утра, когда достигался наибольший прогресс, мы не теряли времени. Как только одна часть пожара была взята под контроль, мы разделяли силы и спешили на помощь к следующей ближайшей части, а повара с продовольствием следовали за пожарными. В то время как ни одна травинка не была
горя, никто и не думал спать, и после того, как была уничтожена треть площади костра
, последний из зажигательных костров был потушен, когда мы
улеглись вокруг фургонов и заснули сном изнеможения.

Оставалось еще достаточно пастбищ, чтобы безопасно перегнать скот
до весны. Оставив весь экипаж ранчо осматривать
изгороди — несколько веревок из которых были найдены перерезанными ренегатами в
въезде на пастбище и выезде с него — и охранять ворота, я сел на поезд и
дилижансом отправился в Рощу. Майор Хантер вернулся с ранчо фирмы в
Полоса, где были понесены большие потери, хотя и находилась в полной безопасности от любого воздействия, кроме стихийных бедствий. Со мной могло случиться так, что пожар на ранчо мог возобновиться в любой момент, и тогда нам пришлось бы рубить собственные заборы и отпускать скот на юг через индейские земли, где не было ничего, что могло бы их остановить, кроме Ред-Ривер. В жизни ранчо приближалась кульминация, и задержка на день или неделю могла означать невосполнимые потери. В хитрости
и коварстве наши враги были искусны; они знали, что держат ситуацию под контролем
Мы полностью осознавали ситуацию, и только трусость могла помешать им нанести последний, победоносный удар. Мы со старым партнёром были едины в том, что нужно было
пойти на единственный возможный путь — бесчестный компромисс с нашими врагами, как единственная надежда спасти скот. В соответствии с этим на Восток была отправлена телеграмма с
призывом к срочному собранию акционеров.
 Мы последовали этому совету в течение часа. По прибытии в столицу мы обнаружили, что все внешние акционеры прибыли раньше нас, и мы приступили к заседанию при закрытых дверях и
Комитет по развлечениям и банкетам бездействует. В самых простых выражениях, на которые только способен английский язык, я, как генеральный директор компании, изложил причину созыва собрания и прямо предложил единственный способ спасения. Называйте это данью, шантажом или как угодно, но мы оказались во власти бессердечных негодяев, чьи наёмники, будучи добровольными помощниками, с радостью выполняли приказы своих начальников. Майор Хантер в своём выступлении перед встречей смягчил моё довольно радикальное заявление,
с более правдоподобным аргументом, что эти пожертвования были просто
страховкой, а что такое пять или десять тысяч долларов в год, когда
первоначальные инвестиции в три миллиона и наш профицит оказались под угрозой?
Будет ли какая—либо линия — спасательная, пожарная или морская - нести наш риск так же дешево? Эти
люди получали пошлину от наших предшественников, а затем были в
состоянии взимать дань или разорять компанию.

Несмотря на нашу просьбу о немедленных действиях, заседание было отложено
. Телеграмму можно было отправить другу в Форт Рино той ночью,
и всё было бы хорошо для будущей безопасности компании «Шайенн» и «Арапахо». Но у меня не было полномочий отправить его, и на следующее утро на собрании кровь Новой Англии, которая текла в жилах отцов-пуритан, снова взяла верх, и они выкрикивали старые лозунги о том, что не пойдут ни на какие компромиссы, пока Бог и правда на их стороне.
Мы с майором Хантером оба остро почувствовали этот упрёк, но личные друзья
предотвратили открытый разрыв, в то время как более консервативные
люди видели более радужные перспективы в смене политического руководства, которая
скоро возьму бразды правления в свои руки. Ряд конгрессменов и
сенаторы среди наших акционеров были заметны в восходящей партии,
и как только новый режим взял власть в свои руки, общая встряска в
и вокруг форта Рино было обещано. Я вспомнил старую сентенцию о новой
метле; и все же, несмотря на льстивые уговоры, которые сыпались на меня и моего активного партнера, я почти чувствовал запах гари.
заставляя замолчать
приблизьтесь, посмотрите на горизонт, освещенный ночью языками пламени, услышьте
злорадство наших врагов в час их победы, и
нажмите на кусачки из моих людей, для резки проволоки, что крупный рогатый скот
может бежать и жить.

Я покинула Вашингтон, несколько обнадеживает. Майор Хантер, всегда склонный
смотреть на вещи с положительной стороны, считал, что кризис миновал,
что даже укрепило мои надежды на следующую администрацию. Это была
насущная необходимость, которая беспокоила меня, поскольку это означало работу на лето
собрать наш скот на Ред-Ривер и в промежуточных районах и
вернуть его на домашний выпас. Таинственное отсутствие каких-либо отчётов
от моего бригадира по прибытии в Гроув не ввело меня в заблуждение
полагаю, что отсутствие новостей было хорошей новостью, и я соответственно поспешил на фронт
. Гражданское население, расположенное в
Форт Рено, что-то необычное; но я поспешил в агентство, где все
было тихо, а оттуда в штаб ранчо. Там я узнал, что вторая попытка поджечь ранчо провалилась; что один из наших парней застрелил белого мужчину, когда тот перерезал восточную верёвку забора; что в ту же ночь на пастбище вспыхнуло три пожара, и что отряд наших людей, отправившись на разведку, наткнулся на
два отщепенца, шайены вооружившись проволоки-кусачки, чьи останки потом выложу
на пастбище непогребенными. Обе лошади были пойманы и идентифицированы как
не принадлежащие индейцам, в то время как их владельцы были хорошо известны.
К счастью, вскоре после начала пожара ветер переменился, отбросив
пламя обратно на вспаханные ограждения, и попытка поджечь тир
ни к чему не привела. Был преподан полезный урок
наемникам узурпаторов, и с приближением полнолуния стало ясно, что
считалось, что ночные мародерства на эту зиму закончились. Никто из
наши ребята признали, белый человек, нет никаких сомнений, но он был
ввозимые для этой цели, и он был похоронен там, где он упал; но я
уведомление индейский агент, который послал за останки двух
отщепенцы и завладели лошадьми. Сезон для
начала активных операций на тропе и за счет ранчо быстро приближался
и, оставив мальчиков охранять крепость на время моего отсутствия,
Я взял своих личных лошадей и повернул домой.




ГЛАВА XXI
ПЛОДЫ ЗАГОВОРА


Когда мне в лицо бросилась потеря целых пятнадцати тысяч голов скота, я
начал планировать восстановление благосостояния компании. На съезде скотоводов, который к тому времени уже закончился, бросалось в глаза отсутствие всех
покупателей с севера. Джордж Эдвардс присутствовал на собрании, был достаточно осторожен, чтобы не заключать контрактов от имени фирмы, и подробно рассказал мне о ситуации. Я был в затруднительном положении: если бы в моей казне было больше миллиона долларов, моё управление подверглось бы критике, если бы я не стал действовать в интересах своей компании. С другой стороны, над хребтом нависла опасная
туча, и пока она не рассеялась, я чувствовал себя не в своей тарелке
за которым послали, но он не захотел ехать. Падение рынка в Техасе
было ободрением, но мой опыт предыдущей зимы оказал
сдерживающий эффект, и я просто дрейфовал между неблагоприятными ветрами.
Но как только стало известно, что я вернулся домой, мои старые клиенты
обратились ко мне письмами и лично, желая продать и заключить контракт
на немедленную поставку. След погонщики стояли в стороне, боясь
верхняя рынках, и я бы легко купил вдвое
требования, не покидая ранчо. Травы выглядывали тут и
нет, положительные отзывы пришли из резервации, и еще я
сидели без дела.

Появление крупных охотник поступил как стимул. Сообщения о новой администрации
были обнадеживающими — не от нашего молчаливого партнера, который
не симпатизировал доминирующей партии, а от других видных
акционеров, которые симпатизировали. Первоначальная троица — маленький майор, наш второй игрок,
и я — несколько дней валялись в тени деревьев и
обсуждали возможности, которые открывались перед нами на тропе и ранчо. Эдвардс
упрекал меня за мои страхи, ссылаясь на то время, девятнадцать лет
раньше, когда мы, простые рабочие, прокладывали себе путь через Равнину Колья
и благополучно доставляли скот в Форт-Самнер. Он даже насмехался надо мной из-за того, что наши работодатели тогда ни секунды не колебались, даже если половина племени
команчей была на свободе и бродила по своим старым охотничьим угодьям, а теперь я боялся горстки армейских прихлебателей, подрядчиков и владельцев баров. Эдвардс знал, что я буду терпеть его осуждение
и оскорбления до тех пор, пока не будет рассказана правда, и когда майор выступил в роли
посредника между нами, я наконец-то подчинился. С состоянием
уже на исходе своего сорок пятого года я разграбил
казну, заключив контракт и купив шестьдесят тысяч голов крупного рогатого скота для своей
компании.

Сверху был отдан приказ спустить лишних лошадей, и весенняя кампания
началась всерьез. Старая фирма должна была ограничить свои операции
отборными бычками, распоряжаясь моим личным вкладом, как и раньше, в то время как я
собрал своих помощников, и мы начали получать законтрактованный скот сразу же
. Наблюдения научили меня, что у зимующих на Севере бивней
важно давать животным каждый возможный момент времени для
найдите место до наступления зимы. Инстинкты неразумного животного необъяснимы, но безошибочны. Владелец лошади может выбрать пастбище, которое кажется идеальным во всех отношениях, но животное отвергнет выбор человека и поселится на каменистых холмах, где будет процветать, как садовое растение. Крупный рогатый скот, особенно быки, медленно привыкает к новым условиям,
и хороший летний отдых обычно укрепляет их, покрывая изнутри жиром, а снаружи — шерстью, защищающей от зимних бурь. Мне не терпелось перевести скот на новый выпас, как только
это возможно, и позволило продавцы устанавливают свои сроки, как
возможно, многие из них, соглашаясь поставить на бронь как только
в середине мая. Пришли десять вагонов, и тысяча коней-во
последние дни марта и в начале апреля началось еще с тридцать
тысяч голов скота на риск компании.

Все животные были уничтожены на техасском пастбище, и по их прибытии
на пастбище мало что оставалось делать, кроме как разбросать их по ранчо
для определения местонахождения. Я добрался до резервации с передовым стадом и был рад
узнать от соседних скотоводов, что мое предложение сделало
предыдущая осень пустила корни. Моим предложением было организовать всех
скотоводов резервации Шайенн и Арапахо в ассоциацию
для взаимной защиты. Сотрудничая, мы могли бы выступить единым фронтом
против наших врагов, узурпаторов, и бросить вызов их гнусным планам
взимания дани. Другие пастбища, кроме нашего, пострадали от пожара и
только что прошедшей зимы, когда подрезали изгороди, и я вернулся, чтобы найти своих
товарищей-скотоводов единицей организации. В агентстве было созвано собрание, на которое откликнулись все владельцы скота в резервации, и
ассоциация была создана для наших общих интересов и защиты.
Резервация легко могла содержать полмиллиона голов крупного рогатого скота,
племена были довольны новым порядком вещей, и мы поселились
с чувством безопасности, которого не испытывали уже много дней.

Но наше спокойное существование подверглось потрясению в течение месяца, когда
ковбой с соседнего ранчо, причем без всякой провокации, был застрелен
индийской полицией в торговом магазине агентства. Молодой человек
был популярным техасцем, и, как почти все мужчины, работающие на
пришел бронирования с юга, ее с трудом, что наши мальчики
было воздержаться от мести. У техасцев было мало или вообще не было любви к индейцам
в любом случае, и ничто, кроме политики в деле
сохранения мирных отношений с племенами, не сдерживало их. В
иногда убийство крупного рогатого скота индейцами было упущено, пока они не
стал настолько смелым, чтобы оставить шкуры и головы на пастбище, когда
обратились к агенту. Но у аборигена, как и у его белого брата
, греховные пути, и влияние одного злого человека может легко
вопреки добрым советам полудюжины здравомыслящих людей, и агент-квакер
обнаружил, что его задача не из легких. Скот гибнет
в удаленных и малолюдных местах, и до сих пор мы терпели, на
однако лучший класс индейцев, которые оказывают помощь, чтобы проверить
злоупотребления. Однажды мы с двумя мальчиками обнаружили группу из пяти человек
молодые самцы освежевывали говядину на нашем пастбище, и только мое присутствие
предотвратило столкновение между моими людьми и ворами. Но это было незадолго до
сезона сбора дикой сливы, и пока мы готовились к празднованию этого
в любом случае, убийство нескольких индейцев могло вызвать недоверие, и мы
скрылись из виду, предоставив им наслаждаться добычей. Это
была чистая политика с моей стороны, поскольку мы могли пристыдить или унизить индейца, и
если бы насилие не прекратилось, мы могли бы вознаградить себя тем, что
удержали из арендной платы стоимость убитого скота.

Наша организация для взаимной защиты был принят нашими врагами как
окончательный вызов. Пират сражается так доблестно, как если бы его дело было правым,
и через посредников нам бросили перчатку
и это послужило сигналом к тому, что конфликт достиг критической стадии. Я
никогда не обсуждал этот вопрос напрямую с членами клики, поскольку они
смотрели на меня как на лидера в сопротивлении их взиманию дани, но
косвенно их недовольство стало известно. Нас обвинили в том, что мы
отняли хлеб у них самих, что в некотором смысле было правдой,
но мы вернули его в десятикратном размере там, где он имел право быть, — среди
Индейцев. За исключением случайной бутылки виски, ни одна из этих сумм
дань не поступала племенам, а делилась между
узурпаторы. Они разжирели на своем поприще и были дерзкими и
решительными, в то время как наши ответы на все попытки установить мир были
твердыми и по существу. Даже в этот поздний час я лично знал, что
у клики есть силы в запасе, и если бы я пользовался поддержкой своей
компании, то охотно пошел бы на компромисс. Но об этом не могло быть и речи.
о том, чтобы предложить это, и, доверяя новой администрации, мы
вежливо сказали им, чтобы они щелкнули кнутами.

В _fiesta_ который следовал сбор сливы был сделан заметный
праздник. Все скотоводов на бронь каждый внес говядины
на барбекю агент позаботился о том, чтобы присутствовали все главные вожди
обоих племен, и после двух дней пиршества агент
выступил с квакерской речью, настаивая на том, что связь между племенами и
пастухи должны соблюдаться в точности. Он рассмотрен в длину
жалобы на то, что до него дошла убийства скота, восходит к
молодой и беспечный, и отметил, терпение
скотоводы в том, чтобы не мстить, а вместо распространения банкет
тех, кто обидел их. В заключение он предупредил их, что
Терпение белого человека имело предел, и, хотя они надеялись жить в мире, если бы кражу говядины не прекратили немедленно, то при следующей выплате денег за траву из неё вычли бы двойную стоимость убитого скота. В силах присутствующих вождей было потребовать от своих молодых людей соблюдения клятвы, если они хотели, чтобы в будущем их подписи под договором уважались. Вожди обоих племён выступили в защиту, заявив, что не могут сдерживать своих молодых людей, пока на них оказывают влияние определённые злые силы.
на работе среди своего народа. Любовь к азартным играм и крепким напиткам
с каждым годом росла среди их мужчин, заставляя их забывать сказанное слово,
пока они не стали известны как воры и лжецы. Средство заключалось в изгнании
этих злых духов и доверии племенам наказать своих собственных
обидчиков, поскольку краснокожий человек не знал никаких законов, кроме своих собственных.

Фестиваль стоил того, и вселял надежду на будущее.
Однако на горизонте сгущались тучи, и, находясь в Огаллалле, я
получил телеграмму о том, что на нас подали жалобу в
столице страны и что президент поручил
Генерал-лейтенант армии провести расследование. Только то, что
запрос должен был быть вопрос гипотезы; возможно, чтобы определить, кто
снабжает индейцев с виски, или, возможно, наши друзья
Вашингтон стоял за движением, и обещанная встряска армии
последователи в Форт-Рино и его окрестностях материализовались. Перед возвращением я уладил кое-какие
нерешенные дела, и по прибытии в
резервацию среди скотоводов распространилась общая тревога,
вызванная самоуверенным отношением узурпаторов и несколькими случайными
замечания, которые были опущены. Ко мне обратились мои товарищи-ковбои,
и я, в свою очередь, отправил телеграмму нашим друзьям в Вашингтон,
прося позаботиться о наших интересах и защитить их. В ожидании ответа генерал П.Х.
Шеридан прибыл в Форт-Рино под гром фанфар, чтобы провести санкционированное расследование. Брат генерала, Майкл,
был признанным лидером группы армейских прихлебателей и интересовался концессиями на продажу спиртного. Таким образом,
ситуация приняла серьёзный оборот. Все ковбои в резервации
пришел, ожидая, что его вызовут до начала расследования, как это было тогда.
ясно, что для защиты наших интересов необходимо бороться.
Однако индейцам или скотоводам не было предоставлено возможности представить
свою точку зрения на этот вопрос, и когда комитет американских скотоводов обратился к
Генерал Шеридан: нас радушно приняли и вежливо проинформировали, что
расследование было частным. Я считаю, что сорок лет настолько
смягчили враждебность Гражданской войны, что честное мнение имеет
право на выражение. И с должным учетом записи о
доблестный солдат, я задаю вопрос: разве владельцы полумиллиона голов скота в резервации шайеннов и арапахо не имели права на слушание дела до того, как был составлен отчёт, который привёл к приказу об их выселении?

 Я видел больше беспорядков на деревенских танцах, больше кровопролития в семейных распрях, чем когда-либо существовало или проливалось в резервации шайеннов и арапахо. Индейцы были довольны, арендаторы были удовлетворены, но
искусно скрыв истинную причину всех разногласий, они составили отчёт,
каждое слово которого было сладко, как звуки флейты.
Президент рекомендовал перевезти скот. Было установлено, что
происходило постепенное посягательство на свободы племён; что арендная плата, получаемая за излишки пастбищных земель, пагубно влияла на нравственность индейцев, поощряя их к праздности; и что нынешняя система сдерживала развитие сельского хозяйства и промышленности. Доклад был поверхностным,
религиозно скрывающим правду, но затрагивающим общие вопросы.
Если бы доклад исходил от какого-нибудь благотворительного общества, он бы
остался незамеченным или был бы воспринят как шаг вперёд в
интерес достойной филантропии, но в целом это был
великолепный образец использования слов для сокрытия
правды и маскировки нечестности.

За докладом последовал приказ президента об отстранении от должности. Если бы мы были
подданными деспотического правительства и склонили свои шеи, как крепостные, то
дело закончилось бы немедленным выполнением приказа. Но мы, американцы, гордились своими свободами, и нужно было обратиться к первому гражданину страны, президенту Соединённых
Штатов. Был назначен комитет из западных штатов, который должен был
к ним присоединились другие индейцы в столице страны, и было предложено передать
главному исполнительному органу голые факты и, по крайней мере,
попросить изменить приказ. Приказ был невежественным по своей сути,
жестоким и бесчеловечным по своим намерениям и заканчивался угрозой
применить военную силу правительства, если условия не будут выполнены
в течение определённого времени. Шайенны и арапахо
Компания Cattle, не говоря уже о других членах нашей
ассоциации, пострадавших в той же степени, насчитывала сто двадцать пять тысяч
поголовье крупного рогатого скота и множество бычков на его пастбищах, и если не будет оказана некоторая помощь
, странствующий человек, даже глупец, мог увидеть разруху, смерть и
запустение, смотрящие нам в лицо. К счастью, охотник был
фирма след дел так хорошо сидит в руке, что Эдвардс сможем закрыть
бизнес, таким образом освобождая мой активных партнеров для работы в комитете,
он и четыре других, предлагая действовать от имени нашей ассоциации в
призвав президента. Я был одним из последних, единственным в составе
делегации из Техаса, и мы соответственно подготовились и отправились в
Вашингтон.

Тем временем я отдал приказ начать отгрузку с удвоенной силой.
На скотоводческих фермах начинался сезон забоя скота, и людей не хватало, но я
поручил бригадиру прочесать округу, при необходимости отправить людей в Додж,
подготовить десять транспортных средств и обеспечить непрерывную доставку скота
на рынки. У нас было около шестидесяти пяти тысяч голов одно- и
двухлеток, большая часть которых была в отличном состоянии, но меня беспокоил
промежуточный скот, так как он не годился для перевозки, а сезон для
перегона скота уже закончился
на новом полигоне. Но та благословенная надежда, которая вечно зарождается в человеческой груди
поддерживала в нас надежду на то, что президента обманом заставили
отдать свой приказ и что он исправит все ошибки. Более
оптимистично настроенные члены западной делегации разобрались в ситуации до мелочей
; они полагали, что, как только глава исполнительной власти поймет
истинную причину трений, существующих в резервации, извинения будут приняты.
следовательно, нас всех следовало бы попросить остаться на обед, и самым
демократичным образом, который только можно себе представить, все было бы исправлено. У меня не было никакого
мнения, но продолжали ожидать худшего; ибо, если приказ останется в силе
неизменным, идти мы должны и перед лицом зимы и, возможно,
в сопровождении негритянских войск. Чтобы вернуться в Техас имел в виду, чтобы рассеять
скот на четыре ветра, чтобы двигаться на север, чтобы встретить смерть, если
открыть зимой к нам благоволила.

По прибытии в Вашингтон все сенаторы и конгрессмены-акционеры
нашей компании встретились с нами по предварительной записи. Сезон в столице был нерабочим
и тешились надеждами, что президент немедленно предоставит нам аудиенцию.
но произошла задержка почти на неделю. В среднем
за это время было проведено несколько конференций, на которых был проведен общий обзор
была рассмотрена ситуация, и было решено изменить наши требования,
ничего не требуя лично, только изменение порядка в
интерес человечества к бессловесным животным. Перед нашим прибытием конгрессмен
и два сенатора, политические сторонники главы исполнительной власти,
случайно позвонили, чтобы засвидетельствовать свое почтение, и случайно поинтересовались
надвигающиеся неприятности между скотоводами , шайеннами и арапахо
Индейцы. Сообщения были какими угодно, только не обнадеживающими; хорошо известные
было признано упрямство президента; также было известно, что он
обладал непоколебимой храбростью при достижении цели. Те
кто не политические симпатии с партией власти
охарактеризовать президента как упрямый исполнительной власти, и мог видеть
практически без надежды на личное обращение.

Впрочем, дело было не опустился. О прибытии депутации
из скотоводы с Запада, сообщила пресс, их целей
полная, изложенных, а тем временем ждут на приеме, все
из нас сделали сено с должную осмотрительность. У нас с майором Хантером был мимолетный разговор
будучи знакомыми как в военном ведомстве, так и в министерстве внутренних дел, и взяв с собой
сенаторов и представителей, политически симпатизирующих руководителям
этих ведомств, мы позвонили и засвидетельствовали свое почтение. Ряд старых
знакомых встретили, держать за кадром от прежнего режима, и
теплый прием был оказан нам. Теперь, когда бум на разведение крупного рогатого скота закончился
, мы выразили желание возобновить наши прежние деловые отношения в качестве
подрядчиков с правительством. В обоих департаментах о существующих
проблемах в индейских резервациях было хорошо известно, и дружеское
в результате был проведен запрос, который дал нам возможность полностью объяснить нашу позицию
. Мы с надеждой осознали тот факт, что существовал
заговор с целью нашего смещения, и были предложены самые дружеские авансы помощи
в улаживании этого вопроса. Общественное мнение - сильный фактор.
а поскольку столичная пресса ежедневно озвучивает наши жалобы,
на нас просто посыпались сочувствие и поддержка.

Наконец, была предоставлена аудиенция у президента. Западная делегация
была увеличена сенаторами и представителями до тех пор, пока
В состав комитета входила ровно дюжина человек. Многие из них были личными друзьями и ярыми сторонниками главы исполнительной власти. Были представлены рейнджеры, и мы сразу перешли к обсуждаемому вопросу. Член Конгресса из Нью-Йорка чётко изложил ситуацию, не стесняясь в выражениях, осуждая средства и процедуру, с помощью которых был отдан этот приказ, и в конце концов попросил отменить его или внести изменения, которые позволили бы эвакуировать страну без ущерба для владельцев и их стад. Майор Хантер, отвечая на вопрос о
Президент, изложил нашу позицию: что мы ни в коем случае не были злоумышленниками,
что мы оплатили нашу аренду заранее, с ведома и санкции
двух предыдущих министров внутренних дел, и только из-за отсутствия
прецедентом стало то, что они отказали в расторжении наших договоров аренды. Вскоре стало
очевидно, что об отмене приказа не могло быть и речи, поскольку
колебание в достижении цели, правильной или нет, не было
характерной чертой главы исполнительной власти. Нашим следующим шагом было изменение заказа
, поскольку его условия требовали, чтобы мы эвакуировали это
осень, и каждый присутствующий пастух подчеркивал тот факт, что перегонять скот в
разгар зимы было поступком, который ни один опытный человек не одобрил бы
. Каждый шаг, почему и посему, должны быть разъяснены
президент, по просьбе комитета, я пошел в деталях
в являя, что замечания моей жизни научил
инстинкты и повадки скота,—почему летом они вышли на
возвышенности, плоскогорья и нагорья, где ветры были охлаждение и защищен
их от насекомых; их способность предсказывать бурю зимой и
ищите убежища в ущельях и разрушенной местности. Я объяснил, что ни один из
крупный рогатый скот в резервации шайенн и Арапахо не был родом из этого
ареала, но родился где-то на расстоянии от трехсот до пятисот миль к
юг, добрая половина из них прибыла той весной; что
познакомить животное с его новым ареалом, на языке крупного рогатого скота, “определить местонахождение”
их было очень важно; что каждый практичный скотовод перегонял свои стада
на новый участок с травой весной, чтобы у них было достаточно времени
следует предоставить им возможность акклиматизироваться и ознакомиться с такими укрытиями
как природа позаботилась о том, чтобы противостоять зимним бурям. В заключение я
заявил, что если бы существующий порядок можно было изменить таким образом,
чтобы весь скот, пригодный и непригодный для продажи, мог оставаться на
прежнем пастбище всю зиму, мы бы с радостью покинули страну вместе с
травой весной. Если бы такая помощь предоставлялась постоянно, она,
без сомнения, спасла бы жизни сотен и тысяч голов скота.

 
 Президент, очевидно, был смущён справедливостью нашей просьбы.Он проконсультировался с членами комитета, заявив, что ему следует
чтобы не сделать шаг назад, и
после бурного совещания с близкими друзьями, длившегося целый час,
он вернулся и отказался отменить или изменить свой приказ, сказав следующее:
«Если бы я знал, — сказал он, — то, что знаю сейчас, я бы никогда не отдал этот приказ, но раз уж я его отдал, я буду его придерживаться».

Отбросив все коммерческие соображения, мы обратились с просьбой от
имени беззащитных животных, и ответ президента разозлил большинство
членов комитета. В прошлом меня слишком часто упрекали.
Я легко выходил из себя и, естественно, смотрел свысока на тех, чья совесть не позволяла им платить дань, в то время как мои симпатии были на стороне четверти миллиона голов скота, которых коснулся этот указ. Мы разбились на группы, чтобы попрощаться, и единственным
протестом, который вырвался у кого-то, было то, что представитель штата Йорк
отказался пожать руку главе государства, сказав: «Господин президент, у меня
есть своё мнение о человеке, который признаёт свою ошибку и отказывается её исправлять».
С тех пор прошло два десятилетия, и эти слова, осуждающие ошибки высокопоставленных лиц,
были произнесены, и с тех пор слово говорящего перешло к молчащему
большинство. Я должен чувствовать, что эти воспоминания были неполными, я не
учтите, жертвы и потери престижа, что произнесение этих
расходы слова, ибо они были в разрыве политического дружба
никогда не был продлен.

Самодержавный строй удаления скота от шайенов и арапахо
бронирование родился в беззаконии и родила урожай, не имеющий аналогов в
летописи бесчеловечности. Когда последняя гавань, где мы могли укрыться, закрылась за нами,
я поспешил обратно и сделал всё, что было в человеческих силах, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу.
Все доступные люди и лошади были призваны на службу. Наша единственная надежда
была на мягкую зиму, и если бы она нас подвела, то дела компании
были бы закрыты из-за безжалостных стихий. Как только стало известно, что
первоначальный заказ не был изменён, и в ожидании наплыва скота с Запада
рынки рухнули, что повлекло за собой серьёзные коммерческие потери.
Все быки, которые были в состоянии перезимовать в одиночку или в паре, имевшие ценность на
рынках, были отправлены независимо от цены, в то время как я просил друзей в
Чероки-Стрип найти убежище для тех, кто не смог перезимовать, и для наших
через крупный рогатый скот. К счастью амортизацию в текущий запас и
тяжелые потери понесли в предыдущие зимы были мешал чулок
выход к его падение потенциала, и на деньги, молитвы и мольбы я
преобладал о владельце ассортимент и обеспеченного откорм семьдесят пять
тыс. голов. Задолго до доставки, сезон закончился я каждый отжима
наряд, принадлежащий фирме на главный Орел на вооружение, и началось
выдвигаемся через скот, чтобы их новый ассортимент. Зима Скво и
снежные шквалы обрушились на нас на тропе, но с ограничением по времени, нависшим над
наши головы, и вместо того, чтобы увидеть весь наш скот обрабатывается негр-солдат,
мы несли наше бремя, если не безропотно, по крайней мере, в соответствии
с нашей оккупации. Я всегда осуждал бесполезное богохульство, но все же это
было музыкой для моих ушей - слышать, как люди обвиняют наших врагов, высоких и низких,
в нашем нынешнем затруднительном положении. Когда были отправлены последние коровы, был проведен заключительный облавный забой.
в начале у нас было более пятидесяти тысяч голов крупного рогатого скота.
в ведении двенадцати хозяйств. Штормы нанесли нам на пути, но мы
в них выветрился, и, наконец, повернулся стада свободно в лицо
метель.

Угнанный скот, чужаки на чужой земле, брёл к заборам
и погибал от пронизывающего ветра. В начале января с севера
на равнины обрушилась самая сильная метель в истории,
и бедный бродячий скот был загнан к возвышенностям и замёрз насмерть
у заборов. Из всех ужасных зрелищ, которые можно увидеть за
обычную жизнь на полигоне, ничто не сравнится со страданиями и
смертями, свидетелями которых мы ежедневно становились в январе
зимой 1885-86 годов. Я остался на полигоне и ушёл
Люди в зимних лагерях на каждом пастбище, где у нас был скот, но мы были бессильны помочь дрейфующему скоту. На следующее утро после сильной бури я вместе с другими поехал к южной части забора на водоразделе и увидел тысячи наших коров, сбившихся в кучу у забора. Многие из них замёрзли насмерть, частично проткнув проволоку и повиснув на ней. Мы перерезали заборы, чтобы
они могли добраться до укрытия, но ноги многих из них были так сильно
обморожены, что при движении кожа лопалась, и копыта отваливались. Сотни молодых бычков бесцельно бродили
Они бродили вокруг на копытах, а их хвосты трещали и ломались, как сосульки. В углах и закоулках забора сотни животных погибли, прижавшись к проволоке, их тела образовали лестницу, по которой пришедшие позже могли пройти по мёртвым и умирающим, пока их не унесла буря. Я был солдатом и видел печальные зрелища, но ничто не могло сравниться с этим; стоны замерзающего скота растопили бы даже каменное сердце. Всё, что мы могли сделать, — это перерубить
заборы и пустить их по течению, потому что остановиться означало погибнуть; и когда буря
успокоенный человек мог бы пройти несколько миль по телам мертвых животных.
Никакое перо не может описать душераздирающими подробностями, что зимние; и
спустя годы или пока их останки имели коммерческую ценность, а
путник мог бы проследить юго-линии ограждений по отбелки кости
что лежало в валках, блестящие на солнце сугробы, чтобы напомнить
нас заключительная глава в истории шайены и арапахо
Скотоводческая компания.




ГЛАВА XXII
В ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Последующая история злополучного скота шайенн и арапахо
Компания-это легко сказано. Более девяноста процентов скота, двинулись под
распоряжение Президента пропали без вести во время загона следующие
весна. Немногие выжившие были жалкими предметами, за исключением ушей и хвостов,
в то время как их рога, как коренные, так и у основания, были заморожены до тех пор, пока не обвисли
в неестественных положениях. По сравнению с предыдущей, зима
1885-86 годов, за исключением великой январской метели, была
менее суровой из двух. На фирменном полигоне в районе Чероки-Стрип наши потери
были намного меньше, чем прошлой зимой, благодаря
факт, что еды было в изобилии, а мокрого снега было мало, если вообще было вообще.
в течение последнего года. Если бы нам разрешили перезимовать в шайеннах
и стране арапахо, учитывая наш защищенный ареал и скот
полностью расположенный, десять процентов было бы консервативной оценкой
потерь от стихии. Как менеджер компании я потерял пять ценных лет
и более четверти миллиона долларов. Время смягчило мои обиды.
до сих пор остается только шип бесчеловечности по отношению к бессловесным животным
. По сравнению с результатами, насколько гуманнее это было бы
было бы приказать негритянским войскам покинуть форт Рино и перестрелять весь этот
скот, или самим перерубить изгороди, и, пока наши
владения перемещались обратно в Техас, положиться на милость
Команчи.

Теперь я прекрасно понимаю, почему деловой мир боится политических изменений.
смена администрации. Каким бы ни было политики, одной
политическая партия, обратная становится лозунг о других по
продвижение к власти. Например, несколько лет назад правительство в целом
предложило щедрую скидку на домашний продукт - сахар, стимулирующий
промышленность в Луизиане, а также в моём родном штате. Последовала смена
администрации, вознаграждение было отменено, и если бы страховые компании
не аннулировали свои риски по сахарным заводам, потери от пожаров были бы
ужасающими. Политика никогда серьёзно не влияла на мою деятельность;
на самом деле я извлёк большую выгоду из расточительности и
неэффективного управления режимом Реконструкции в Техасе и снова потерпел
поражение от рук центрального правительства.

В связи со снижением спроса на мелкий рогатый скот в сочетании с двумя
Суровые зимы привели к тому, что старая фирма «Хантер, Энтони и Ко» была готова к
закрытию. Пока мы наслаждались плодами своего труда, условия
менялись, и нам пришлось ограничить и сократить наш бизнес. Это противоречило нашей политике, хотя весной 1886 года
мы отправились в путь с шестнадцатью стадами для фирмы и четырьмя
стадами с моих собственных ранчо, половина из которых была под
контрактом. Последовало засушливое лето, и тысячи слабых животных погибли в пути, в то время как большинство погонщиков разорились и обанкротились. Мы
пережили засуху на тропе, досрочно продав наш незастеленный скот.
и до начала сезона поставок говядины наш ассортимент в Аутлете,
включая good will, содержание крупного рогатого скота, верховых лошадей и
улучшения, был продан компании из Канзас-Сити, а старая фирма
перешла прекратил свое существование. Тем временем я закрыл дела
Компания "Шайенн и Арапахо", возвращающая акционерам небольшую долю от первоначальных инвестиций
, списывая мои убытки на оплату обучения в
завершение моего образования в качестве пастуха.

Производственный потенциал моего ранчо за прошлые годы смело завязывали мне
за все финансовые трудности. Все внешние соединения разорваны,
Потом мне позволило дать мое личное внимание крупного рогатого скота в Техасе.
Мне повезло, что у меня были способные управляющие ранчо, поскольку во время моего почти
продолжительного отсутствия наблюдался устойчивый рост, наряду с тщательным
управление моем смешанное разведение. Улучшение стада, насчитывающая сегодня более
две тысячи, была гордость моих операций в текущий запас, в то время как мой
четверть и три восьмых крови Бычков были в классе сами по себе.
Мы были разведения более тысячи половину и три четверти крови быков
ежегодно и постоянно-импортеров лучших штаммов руководитель
улучшение стада. Результаты были налицо, и пока длился след
, мой скот был готов к продаже на рынках верхнего выгула. В течение
следующих нескольких лет я занимался собственным выращиванием бычков, обычно
заключив с ними контракт заранее. Дни тропы были сочтены; в 1889 году
последнее стадо покинуло Техас, во многих Северных штатах
против нас был введен карантин, и впоследствии мы были вынуждены отправлять грузы по железной дороге
при выполнении контрактов на верхних пастбищах.

Когда Канзас ввел карантин против техасского крупного рогатого скота, Додж перестал быть рынком сбыта.
рынок пастбищ. След вел на запад, сначала в Лейкин и, наконец, в Трейл
Сити, на границе с Колорадо. Пытаясь пройти первый пункт с
четырьмя стадами Пан-Хэндл весной 1888 года, я нарушил
карантинную конвенцию. Скот находился по контракту в Вайоминге, и
моим намерением было даже не в том, чтобы остановить стада, но лишь для того, чтобы взять на себя
товары в прохождении. Но к югу от реки нас встретила депутация,
уведомившая меня о том, что карантинная конвенция действует, и
просившая меня не пытаться пересечь Арканзас. Я объяснил, что мой
скот был из-за границы в Техасе, до сих пор ходил
беспрепятственно, куда хотел, и что мне не по пути поворачивать
на запад и ехать через Колорадо. Комитет был благоразумен, посмотрел
на передовое стадо и увидел, что я управляю отборным скотом, и
наконец пригласили меня, чтобы изложить мое дело на съезде. Я
сопровождал людей, посланных предупредить меня, и после продолжительных переговоров
Мне разрешили выступить перед ассамблеей. В нескольких кратких словах я изложил
пункт моего назначения, откуда я родом, и качество скота, составляющего
мои стада, и пригласил всех сомневающихся сопровождать меня через реку и
осмотреть поголовье. К счастью, несколько скотоводов на съезде
знали меня, и я был освобожден, пока ассамблея переходила к
исполнительному заседанию для рассмотрения моего дела. Запрет действовал в
Лейкин, и я был вынужден прибегнуть к дипломатии, чтобы переправить свой скот через реку
Арканзас. В долине стояла жаркая, душная погода, и моей первой мыслью было раздобыть бочку разливного пива и отправить её на съезд, но в городе было сухо. Я обыскал все аптеки, и ближе всего к чему-то, что могло бы взбодрить и взвинтить, были горькие настойки Хостеттера. Законы о запрете алкоголя строго соблюдались, но я подписал «смертный приговор» и заказал ящик, который аптекарь не продавал мне, пока я не объяснил, что у меня есть четыре костюма
о мужчинах, которые были со мной, и о том, что мы заразились малярией, когда спали на земле
. Мое оправдание победило, и, взвалив ящик биттерса на плечо, я
отнес его в ближайшую конюшню, где написал записку с
мои комплименты, и оба отправлены негром к задней двери
конференц-зала.

Когда заседание было отложено на ужин, мое дело выглядело безнадежным. Были сильные настроения
против приема любого скота из Техаса, все бывшие
привилегии должны были быть отменены, а право на карантин в отношении
любой части страны или штата было заявлено как прерогатива свободного народа.
конвент терпеливо слушал всех присутствующих ораторских талантов
, и мои друзья питали слабую надежду, что, как только разные ораторы
освободят свои умы, им станет легче относиться ко мне,
и, возможно, в моем случае было бы сделано исключение. Во время дневного заседания
Я часто получал отчеты с конвента, и
по предложению друга я начал выяснять отношения из-за второго
ящика биттера. В городе было всего три аптеки, и поскольку
Я не был знаком с законом, я, естественно, вернулся к аптекарю из
у которого я взял первый случай. К моему удивлению, он отказался выполнить мою просьбу и высокомерно сообщил мне, что по закону он может продавать только по одному экземпляру в день. Получив отказ, я обратился в другую аптеку, где меня встретил владелец, который раньше держал салун в Додже. Он узнал меня, назвал по имени, и после того, как мы
вновь поклялись в дружбе, стоя за витриной с рецептами, я получил
конфиденциальное сообщение о том, что могу занять весь его дом и чувствовать себя как дома, даже если штат Канзас будет возражать и ему придётся отправиться в тюрьму.
Мы оба сожалели о том, что старые добрые времена в штате прошли, но я
разослал ещё одну коробку горького ликёра и ящик сигар и терпеливо
сел ждать результатов. К середине дня, когда ничего не произошло, я
разослал третью порцию угощений и через час лично пришёл к дверям
съезда. Привратник отказался меня впустить, но я поймал его остекленевший взгляд и подмигнул ему, а бутылка джина уютно устроилась в его распахнутой рубашке. Надеясь, что знаки благоприятны, я
извинился и ушёл, но вскоре за мной послали и сообщили, что в мою пользу было сделано исключение и что я могу пересечь реку по своему желанию. Пока я ждал, на случай, если у меня получится, я выучил небольшую благодарственную речь, и когда я встал, чтобы выразить свою признательность, меня прервал хор голосов: «Давай, Рид! Давай, старый вор-конокрад!» Убирайся из
города, или мы тебя повесим!»

 Когда тропа осталась в прошлом, я занялся мирными
делами фермера. Вскоре возникла необходимость в ограждении пастбищ.
сначала был огорожен участок Клир-Форк, а несколько лет спустя владельцы
пастбищ, примыкающих к ранчо Дабл-Маунтин, пожелали обнести его забором, и я
подчинился сложившемуся обычаю. На последнем участке у меня есть право собственности
немногим более миллиона акров, в то время как есть двести участков
школьная земля включена в мое западное пастбище, за которое я плачу номинальную арендную плату
за ее использование. Весь мой скот сейчас сортирован, и, хотя для его выращивания не прилагается никаких усилий
, появление заводов по производству хлопкового масла и других
источников спроса всегда давали мне возможность расти. Я
я клеймил до двадцати пяти тысяч телят в год, и
только этому источнику дохода я приписываю основу моего нынешнего состояния.
состояние. В качестве источника богатства, потомства у коровы в моем положении есть
проверенное многолетнее урожай, практически без усилий со стороны
Виноградарь. Отменяя военное правило двигаться против линий наименьшего сопротивления
опыт научил меня следовать тем, где Природа
оказывает наибольшую помощь. Поскольку моя страна является исключительно пастбищной, благодаря
сохранению местных трав и разведению только самых качественных
скот, я всегда добивался успеха. Я воспитал своих мальчиков так, чтобы они
соблюдали эти законы природы, и никакой плуг никогда не испортит
поверхность, на которой паслись мои коровы, поколение за поколением, к
прибыли и удовлетворению их владельца. Там, где когда-то я был покупателем в
возил партии лучших штаммов крови в стране, теперь я
продавец сотен и тысяч голов, акклиматизированных и родных для этой земли.
почва. Один человек занимается своим ремеслом, а другой - своим товаром, и
ошибки моей жизни справедливо упрекают меня в том, что я иду путями, далекими от
моего законного призвания.

Существует тесная взаимосвязь между пастухом и его стада. Мой
представление разведение характер превышает мои наблюдения за человека
семья. Поэтому я хочу признаться в огромной любви для скота
поля. Когда они голодны или замерзли, больны или огорчены, они выражают свои мысли
насколько я понимаю, разумно, и когда ночные опасности
, шторм и давка угрожают их миру и безмятежности, они
инстинктивно поворачиваюсь к убежищу человеческого голоса. Когда стадо было
местная ночью, и волки выли в отдалении, мальчики на страже
легко успокаивали спящий скот, просто повышая голос в песне. Стремление к самосохранению заложено в животном мире, но пока человек следил за скотом, спящий скот не боялся общего врага. Во время войны произошёл случай, который я не могу объяснить, но был его свидетелем. Когда мы держали скот для армии Конфедерации, мы получили партию быков из Техаса. Один из
мужчин, сопровождавших стадо, обратил моё внимание на быка и сказал, что
животное любит музыку, что он может
быть выманенным из стада пением. Чтобы доказать свое утверждение, мужчина
спел то, что он назвал любимым блюдом бычка, и, к удивлению каждого из присутствующих солдат
, прекрасная, большая пятнистая говядина вышла из-под
тысячи других людей замерли, очарованные этой простой песней. В молодости
мой голос считался музыкальным; я мог петь народные песни моей страны
лучше среднего, и когда пастухи покинули нас, я был
приятно видеть, что мои вокальные усилия очаровали поздний приход из
Техас. В течение недели я мог вызвать его на дуэль песней, когда я так сильно влюбился.
я был так сильно влюблён в широкорогую техасскую кобылу, что её жизнь была спасена благодаря моей измене. В ежедневном выпуске для армии мы как можно дольше держали её у себя, но когда наши запасы иссякли и на следующий день она должна была отправиться на бойню, я тайно ночью вывел её и отвёл на много миль в тыл, чтобы спасти ей жизнь.
Через год он вернулся с очередной партией говядины. Товарищи,
которые были в курсе, не поверили бы мне, но когда мы, армейские пастухи,
вчетвером спели «Скалу веков», бык вышел и поприветствовал нас
с немой признательностью. Мы наслаждались его обществом больше месяца, я
мог звать его песней, насколько хватало моего голоса, и когда смерть
снова угрожала ему, мы отодвинули его в тыл, и с ним больше никогда не разговаривали
. Как бы я ни был предан Югу, я бы скорее дезертировал, чем
увидел, как этот бычок превращается в руины.

Завершая эти воспоминания, я хочу засвидетельствовать
от имени людей, которые посвятили свое лучшее существование, что успех должен
увенчать мои усилия. Помимо моей семьи, есть два самых приятных воспоминания в моей жизни
о моих старых армейских товарищах и мальчиках, которые
работал со мной на полигоне и тропе. Когда мужчины преодолевают трудности
вместе, разделяют их трудности в поле и у костра в лагере, как настоящие
товарищи, между ними возникает неописуемая связь, которая ставит под сомнение любые претензии на братство.
посрамляет любое притворство о братстве. Среди сотен, да,
тысяч людей, которые работали в нашей старой фирме "На тропе", все
испытывают гордость, вспоминая прежние связи. Я никогда не выхожу из дома,
не встретив мужчин, разбросанных повсюду, многие из них преуспевающие, которые
приходят ко мне и говорят: “Конечно, ты меня не помнишь, но я совершил путешествие
по дороге с вашим скотом — из округа Сан-Саба в 1877 году. Джейк де
Пуйстер был бригадиром. Кстати, ваш старый партнёр, маленький майор-янки, ещё жив? Знакомство, возобновлённое таким образом,
всегда было хорошим поводом отложить все дела, и я провёл много счастливых часов, заново переживая с одним из своих старых приятелей события прошлого.

Я хочу сказать несколько слов на прощание от имени людей моей профессии.
Их главной добродетелью была кристальная честность. Пастух с хорошей репутацией мог въехать в любой город за месяц до прибытия
его скот, и любой коммерсант или банкир бы продлить ему кредит на
его произнесенное слово. Когда след прошел и романтика Запада была
позади, эти же люди были востребованы в качестве директоров банков или хранителей
трастовых фондов. Они были просты, как сама истина, и обладали непоколебимым чувством справедливости.
казалось, что оно направляло их жизнь. Однажды
Несколько лет назад я неожиданно выпал из своего Двойного
Горное ранчо в старый коровий городок на железной дороге. Это был наш постоянный пункт назначения.
Там у меня был небольшой банковский счет для текущего ранчо
расходы. Так случилось, что мне срочно понадобились деньги, но по достижении
села были найдены банки закрыты, так как был День труда. Случайная встреча
со старым пастухом, который был директором банка, с которым я вел дела,
Я притворился, что отчитываю его за свое разочарование, и завершил свое
предъявление обвинения вопросом: “А что это за банк Джима кроу, которым вы управляете,
в любом случае?”

“Ну, теперь, Рид”, - сказал он в извинение: “я действительно не знаю, почему
банку следует закрыть на сутки, но для этого должна быть причина для этого. Я не
обращать внимание на эти вещи, но вот наш кассир и
бухгалтер,—ты знаешь, Хэнк и Билл,—мальчики в обязанности банка.
Ну, они собираются каждый раз в то время и близко ее на
день. Я не знаю, зачем они это делают, но эти старички начитались истории,
и вы можете просто поставить свою последнюю корову на то, что для
закрытия есть веские причины ”.

Братские узы между rangemen напоминает о печальном конце одного из моих
Олд-трейл-боссов. Бригадир был верный человек, работающих
на фирма за время своего существования, а затем в моем подчинении. Я бы
доверил ему свое состояние, моя семья считала, что мир
он много раз рисковал жизнью, защищая мои интересы. Когда моя жена закрывает глаза на недостатки мужчины, можно с уверенностью сказать, что в нём есть что-то хорошее, даже если он пьёт. В свободное время и в весёлой компании этот мужчина напивался до беспамятства, и когда он был пьян, в нём просыпался дух безобидного озорства, чередовавшийся с неконтролируемыми вспышками гнева. Хотя обычно он был безобиден, как котёнок, отказ выпить с ним был смертельным оскорблением, и однажды он выстрелил в круг
дырки на ногах незнакомца за то, что он отклонил приглашение. На него была подана жалоба
, и шериф, не зная этого человека,
бездумно послал мексиканского помощника произвести арест. Даже тогда, если бы
была проявлена обычная вежливость, этого прискорбного происшествия можно было бы
избежать. Но чрезмерная официозность со стороны офицера
разозлила старого босса трейла, который пришел в ярость, бросив вызов
помощнику шерифа, и последовала перестрелка. Мексиканец был убит в
первый костер, и мой мужчина вскочил на коня в покое и вернулся к
ранчо. Я отсутствовал в то время, но моя жена посоветовала ему пойти в
и сдача в соответствующие органы, и он повиновался ей, как
ребенка.

Мы все смотрели на него как на члена семьи, и я нанял лучшего из них
адвоката. Однако обстоятельства были против него, и, несмотря на
умелую защиту, он был приговорен к десяти годам заключения. Никто не ставит под сомнение
в справедливости приговора, закон должен соблюдаться, и бедолага
был доставлен в тюрьму для отбывания наказания. Мы с женой
скрывали факты от младших детей, которые постоянно
расспрашивая о его возвращении, особенно молодых девушек, с которыми он
был любимым. Этот инцидент был хуже похорон; он не утихнет никогда.
не проходило и дня, чтобы не было проведено расследование в отношении
пропавшего мужчины; детям снился он и они просыпались ото сна
спросить, приходил ли он и принес ли им что-нибудь. Этот вопрос
в конце концов подействовал на нервы моей жены, старшие мальчики узнали правду, а
младшие дети стали сомневаться в правдивости своих слов
родители. Правда постепенно просачивалась наружу, и после того, как он отбыл срок.
год в тюрьме, я начал движение с целью обеспечения его
простите. За моим влиянием в политике штата всегда более или менее ухаживали,
и, обратившись к своим друзьям, я составил петицию, которую подписали
все видные политики в этом районе, прося этого исполнительного
прошу о помиловании моего бывшего бригадира. Губернатор был
моим хорошим другом, желавшим оказать мне услугу, и благодаря его
влиянию нам удалось добиться такого смягчения приговора, что после отбытия наказания
два года заключенный был освобожден и вернулся на ранчо. Он был тем самым
тот же милый персонаж, которого терпела моя жена и ласкали дети
, и он отказывался выходить из дома больше года. Всегда осторожный
чтобы избавить его от искушения, мы с женой надеялись, что этого урока
ему хватит на всю жизнь, но в неурочный час он напился,
и застрелил своего лучшего друга.

За второе преступление он получил пожизненное заключение. Я сожалел о том, что
добился его помилования, и последующее лишение человека жизни
повлияло на меня так, как ни одно другое событие в моей карьере. Этот
человек умер бы за меня или за кого-то из моих людей, и то, что я считал
щедрым поступком по отношению к человеку
в тюрьме оказался проклятие, которая преследовала меня в течение многих лет. Но все это
Ну теперь между нами. Я делаю это в точку, чтобы посетить его хотя бы раз в
года; мы переговорили и пришли к выводу,
что закон справедлив и что он должен оставаться в заключении в
остаток своих дней. Что теперь компактный, и, как ни странно,
мы оба черпают чувство безопасности и мира от нашего Завета, такие
как мы никогда не пользовались в течение года его свободы. Надзиратели
сообщили мне, что он образцовый заключенный, совершенно довольный своим положением.
сдержанность; и я пообещал ему, что после его смерти, произойдет ли это
до или после моей, его останки будут доставлены домой
на ранчо и тихо похоронены в каком-нибудь уединенном месте.

За любой успех, которого я, возможно, достиг, следует воздать должное
моей помощнице. Мне посчастливилось иметь такую жену, какая выпадает на долю
немногих мужчин. Как только в результате нашего союза родились дети и был создан домашний очаг
, семья стала магнитом в моей жизни. Неважно,
куда меня забрасывала моя работа или как долго я отсутствовал дома,
Путеводной звездой для моей жены и семьи была поддержка. Наша первая хижина,
давно превратившаяся в пепел, живёт в моей памяти как дворец. Меня не было
дома, когда она сгорела, но отцу моей жены всегда нравилось
рассказывать эту историю о своей дочери. Старший Эдвардс клеймил телят примерно в пяти милях от дома, но, увидев сигнальный дым горящего дома, он и его люди отпустили скот, вскочили на лошадей и поскакали на помощь во весь опор. Когда они добрались до места, наш дом был охвачен пламенем, и
не было никакой надежды спасти что-либо из его содержимого. Дом стоял на некотором расстоянии от других построек ранчо, и, поскольку не было опасности распространения огня, ничего нельзя было сделать, и пламя безраздельно господствовало. Причина пожара была неизвестна, моя жена в то время находилась в доме своего отца, но, увидев пламя, она взяла ребёнка и побежала к горящему дому, вошла в него и вытащила маленький жестяной сундучок, в котором хранились её девичьи безделушки и тысяча сертификатов сомнительного качества. Когда мужчины прибежали на помощь,
Моя жена сидела на жестяном сундуке в окружении детей,
которые жалобно плакали, совершенно не подозревая, что она спасла
основание моего нынешнего земельного владения. На постройку хижины
ушло две недели, её содержимое ничего не стоило, но у меня не было
записей о номерах свидетельств, и я должен отдать должное
мудрости или интуиции моей жены, которая в чрезвычайной ситуации
спасла земельные свидетельства. Многие дочери поступали добродетельно,
но ты превзошла их всех. Составление этих мемуаров было приятной задачей. В этом
подводя итог своей активной жизни, я многое упустил; и, опять же,
кажется, что с течением лет всё повторялось, потому что время посева и сбора урожая приходит ко всем нам по мере смены времён года. Четверо моих сыновей разбрелись кто куда, прокладывая свой путь, не желая оставаться под присмотром старших братьев, которые взяли на себя активное управление моими ранчо. Один плохой генерал
всё же лучше двух хороших, и на ранчо должен быть глава,
чтобы оно процветало. Я по-прежнему слежу за происходящим, но
Тяжёлая, изнурительная работа теперь ложится на плечи молодых, а я
развлекаю и позволяю развлекать себя третьему поколению
Энтони. Несмотря на мои годы, я по-прежнему люблю хорошую верховую лошадь,
и не проходит и дня, чтобы я не проехал от десяти до двадцати миль. Есть
поговорка, что «глаза хозяина делают лошадь жирной», и при доставке
скота, загонах и клеймении само моё присутствие заставляет всё
двигаться быстрее. Я всё ещё могу давать мальчикам советы по
обращению с крупным рогатым скотом, и владельцы ранчо, похоже, знают
что мы старые скотоводов было мало пользы для современного живописного
ковбой, если он является разносторонним человеком и может доставить товар в любую
чрезвычайной ситуации.

Осталось пробежать всего несколько лет из отведенного мне срока, и я обнаруживаю, что нахожу себя в состоянии
полного наслаждения всеми своими способностями, готового порезвиться со своими
внуками или пошутить с другом. Мой младший девушки
доказывая, великолепный товарищ, всегда готовый для езды верхом или в путешествие
в город. Для семьи Энтони всегда было характерно то, что они могли ездить верхом ещё до того, как научились ходить, и я нахожу
Третье поколение идёт по стопам своих предков. Мои
внуки научились обращаться с верёвкой раньше, чем научились читать, и то, что их жизни были спасены, является одним из свидетельств милосердного провидения, поскольку почти невозможно уберечь их от шалостей и опасностей. Если запретить кому-то ездить на определённой опасной лошади, это лишь усилит его стремление обуздать дикаря, а если изгнать его из загонов для клеймения, он быстро вернётся с оправданием или без него. Однажды на ранчо Дабл-Маунтин, когда в загонах было полно
Я направился к загонам для скота, но встретил двух своих внуков,
поднимавшихся по склону, и с первого взгляда понял, что у них
что-то случилось. Я остановил мальчиков и спросил, почему они плачут,
и самый младший, босоногий пухлый малыш, сказал мне сквозь
рыдания: «Дедушка, тебе лучше держаться подальше от тех агонов». Папа зол, как шершень, и— и...и он обманул нас — да, обманул. сделал. Если ты будешь валять дурака там, внизу, он — он — он тебя просто измотает”.

Должна ли эта запись моей жизни когда-нибудь достичь достоинства
Публикуя это, случайный читатель, отдавая мне должное за успех,
должен помнить о возможностях моего времени. Моя судьба была связана с
золотыми днями Дикого Запада с его неописуемым очарованием, которые
теперь прошли и никогда не вернутся. Выражая это сожаление, я хочу добавить,
что теперь я смотрю на свои ошибки как на бич, ведущий меня к
пониманию более высоких идеалов, и как на последнее свидетельство того,
что жизнь стоит того, чтобы жить.

********************************************
*** КОНЕЦ ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ПРОЕКТА ГУТЕНБЕРГА РИД ЭНТОНИ, КОУМЕН: АВТОБИОГРАФИЯ ***