Клейма на скоте. О западных лагерных кострах

Автор: Энди Адамс.
***
КОЗЛЫ-БАТАЛЬОНЫ.Сборник западных историй у костра Энди Адамса,1906 год.
***
I. Дрейфующий на север 2. Процент Зайгермана 3. «Плохое лекарство»
 IV. ЗИМНЯЯ ОБЛАВА  V. БРОДЯГА из КОЛЛЕДЖА VI. ДВОЙНАЯ ТРОПА
 VII. РЕЙНДЖЕРСТВО VIII. У БРОДА КОМАНЧЕЙ IX. ВОКРУГ ФУРГОНА С ЛОПАТАМИ
 X. ВЫКУП ДОНА РАМОНА МОРА XI. КОНЧИНА ПЕГЛЭГА XII. В РУКАХ ЕГО ДРУЗЕЙ
 XIII. ВОПРОС ВЛАДЕНИЯ  XIV. ИСТОРИЯ ПОКЕРНОГО БЫЧКА.
***


Это был дождливый, неурожайный год на Олд Вестерн Трейл. От Ред-Ривер на север и все это время стадо за стадом были ограничены водой из-за половодья в реках. Наш скот почти неделю простоял на юге Канады, но мы были не одни, потому что еще пять стад ожидали разлива реки. Эта река несколько дней выходила из берегов, и плавник, который наносило течением, сделал бы ее опасной купание для скота.
Ожидалось, что мы прибудем в Додж в начале июня, но когда мы достигли
северной развилки Канадиан, мы опоздали на две недели.
Старый Джордж Картер, владелец стада, очень беспокоился о нас, потому что после того, как мы переправились через Ред-Ривер в Доане, от нас не было никаких вестей. Другие ковбои, находившиеся в окрестностях Доджа, у которых были стада на перегоне, ничего не слышали о своих людях, но, основываясь на своём опыте и уверенности в своих отрядах, догадывались, в чём дело, — в воде. Мы были очень удивлены, когда, подъехав к Кэмп-Сапли, увидели, что Картер и незнакомец выехали нам навстречу. Им надоело ждать, и они отправились в Сэйф-Таун на почтовой повозке,
расспросы по маршруту в поисках стада _Hat_, которое не прошло мимо
по тропе, так их заверили. Картер был настолько нетерпелив, что не мог
ждать, так как у него на руках был потенциальный покупатель, и задержка с
появлением стада очень раздражала его. Старина Джордж был так же
рад, как маленький мальчик, познакомиться со всеми нами.

Скот выглядел прекрасным, как шелк. Привал дал ему отдых.Лошади были в хорошей форме, учитывая, какая у нас была дождливая погода. Кое-где виднелось клеймо ниггера, но эти галуны на седлах были неизбежный при использовании мокрых одеял. Скот был по двое-по трое.Мы покинули западный Техас с немногим более чем тридцатью двумя сотнями голов и не стеснялись. Мы могли бы насчитать больше, но на некоторых из них, возможно, исчезла надпись
Марка шляпы. Рано вечером мы отправились в уютный лагерь.
вечером. Все необходимое было под рукой: дрова, вода и трава. Пастухи
в те дни гордились своим снаряжением, а Картер был ничтожеством.
на своих людей ушли пустяки.
При наличии скота о выпивке не могло быть и речи, поэтому единственным
способом проявить к нам хоть какое-то уважение было принести коробку сигар. У него, должно быть, были Он привёз эти сигары из Техаса, потому что они были завернуты в экземпляр газеты «Форт-Уэрт Газетт». Она была месячной давности и была полна новостей. Каждый в отряде читал и перечитывал её. В ней сообщалось о нескольких ограблениях поездов,о в те дни это было обычным делом. Они выдвинули на пост губернатора «Маленького кавалериста» Сола Росса, и в этой газете говорилось, что его сторонников будет не меньше двухсот тысяч. Нам всем не терпелось вернуться домой и проголосовать за него.

 Теодор Боуман был бригадиром в нашей бригаде. Боу был типичным
трейл-босса. Он научился принимать вещи такими, как они пришли, играют в карты как они упали, и не беспокоиться о мелочах, которые не мог
помогли. Если бы мы опоздали на месяц, ему бы и в голову не пришло
объяснять старику Картеру, почему. Несколько лет спустя
когда он был разведчиком для армии, он подъехал к стаду на Чизхолмской тропе
и спросил одного из преследователей: “Сынок, ты видел
что-нибудь известно о трехстах солдатах-ниггерах? “Нет”, - ответил тот
ковбой. “Ну, - сказал Боу, ” я потерял примерно столько же”.
В ту ночь вокруг лагеря клубами поднимался дым от этих сигар. Когда ужин закончился и охранники устроились на ночь,
последовали рассказы. Этот покупатель скота, который был с нами, жил в Канзас-Сити и рассказал нам несколько хороших историй. Он поведал нам о попытке ограбления банка,
которая произошла несколькими днями ранее в одном городке на западе. В качестве предисловия к рассказу он поведал нам историю грабителей.

«Кау-Спрингс, штат Канзас, — сказал он, — честно заслужил репутацию сурового города ковбоев. Когда он стал конечной станцией одной из многих
восточные тропы, это было самое худшее. Уровень смертности в городе
маршалы — всегда из-за шестизарядного револьвера в руках человека, который никогда не стеснялся им пользоваться — делали офис не слишком желанным. Офис таким образом освобождался так часто, что в конце концов не удалось найти ни одного местного жителя, который согласился бы его занять. Тогда отцы города послали в Техас за человеком, имевшим репутацию убийцы. Он сохранил свой послужной список ярким зеленый цвет благодаря тому, что сначала стрелял, а потом задавал вопросы.
“Ну, первые несколько месяцев, когда он занимал должность маршала, он убил
двое белых и индеец, и люди были в полном восторге от них.
 Когда сезон охоты на бизонов закончился и наступила зима, маленький городок
стал скучным и вялым. Ни один человек не осмеливался стрелять в него, и он
мечтал о других мирах, которые можно было бы завоевать. Своим маленьким ружьем он завоевал доверие общества. Но это доверие было неоправданным,
поскольку он оказался не лучше других ни по нраву, ни по храбрости.

«Чтобы показать вам, насколько он был уверен в себе, скажу, что казначей
Ассоциации крупного рогатого скота племени чероки платил этому племени арендную плату их капитал составлял пятьдесят тысяч долларов ежеквартально. Капитал не находится ни на одной железной дороге; поэтому средства в валюте регулярно поступали казначеем и передавались властям племени.
Эта поездка всегда совершалась в обстановке секретности, и маршала брали с собой в качестве надежного охранника. Это было чрезвычайно опасное путешествие, так как оно проходило через страну, кишащую грабителями, а столица находилась по меньшей мере в ста милях от железной дороги. Странно, никто никогда не пытался ограбить стадии или частные перевозки, хотя эта сумма была взята в регулярно в течение нескольких лет. Среднестатистический грабитель был осторожен с собой, и его нельзя было заставить сделать из себя мишень ни за какие деньги соображения, когда была опасность появления оружия в руках человека это означало бы стрелять быстро и неосторожно.
“До того, как стада стало доходить так далеко на север, маршал и его
депутат дал какой-то повод и исчез на несколько дней, что было довольно
общие и вызвал никаких комментариев. В одно прекрасное утро добропорядочные жители городка, где была предпринята попытка ограбления, подняли шум из-за
стрельбы в их банке, как раз в час открытия. Грабители не были
кроме нашего доверенного маршала, его заместителя и ковбоя, которого
вовлекли в сделку. Когда они приказали служащим банка встать в ряд и поднять
руки, то были озадачены их отказом подчиниться. Нападавшие достали
устрашающие на вид пистолеты и открыли огонь по грабителям.

«Это оказалось плохой идеей, потому что, когда дым рассеялся, кассир, очень популярный человек, был найден мёртвым, а его помощник был тяжело ранен. Однако стрельба привлекла внимание горожан, и было видно, как люди бегали туда-сюда с оружием. Этот неожиданный отказ последовавшая стрельба нарушила планы грабителей, так что они отказались от грабежа и побежали к своим лошадям. Сев в седло, они немного посовещались друг с другом и, казалось, были сбиты с толку относительно того, в какую сторону им следует ехать, и, наконец, поехали на юг в сторону, казалось, пустынной местности. Несколько минут прошло, прежде чем каждый человек, который мог найти лошадь вступления в отряд, что является формирование преследовать их. Прежде чем они скрылись из виду отряд начал за ними. Они были хорошо конными и такими же решительными людьми, как им когда-либо приходилось сталкиваться с подобной чрезвычайной ситуацией. У них было решительное преимущество перед грабителями, поскольку их лошади были свежими, а люди знали каждый фут страны.
“Разбитая страна, в которую самодержащиеся во главе было заблуждением, как далеко что касалось безопасности. Они ни на минуту не терялись из виду
преследователи, и эта изрезанная местность заканчивалась глубоким оврагом. Когда отряд увидел, что они въезжают в ущелье, они поняли, что их поимка — лишь вопрос времени. Казалось, сама природа была против разбойников, потому что, когда они въехали в ущелье, их лошади увязли в болотистой речушке, и они
Они были так напуганы, что поспешно спешились и укрылись в
кустах, росших неподалёку. Преследователи, которых теперь было довольно много, рассредоточились и к этому времени окружили мужчин.
 Было видно, как они укрылись в зарослях дикой сливы, и отряд
приблизился к ним. Увидев, что их больше, они вышли по требованию
и сдались. Ни отряд, ни они сами в тот момент не знали, что в перестрелке в банке был убит кассир. С момента перестрелки до поимки прошло меньше часа.
Когда по возвращении отряд добрался до города, они узнали о смерти
кассира, и личности заключенных вскоре были установлены
гражданами, которые знали маршала и его заместителя. Последние признались,
кто они такие.

“В тот же день их сфотографировали, а позже в тот же день им дали
возможность написать всем друзьям, с которыми они хотели попрощаться.
Корова-штамповщик был единственным, кто пользовался возможность. Он писал родителям. Он был единственным из трио, у кого хватило смелости написать, и, казалось, единственный, кто осознал важность о чудовищности его преступления и о том, что он никогда больше не увидит солнца.

 «Когда на город опустилась тьма, собралась толпа. Демонстраций не было. Мужчин тихо вывели и повесили. В последний момент они проявили удивительную выдержку. Маршал и его заместитель обмякли и не могли стоять на ногах. С жалобными просьбами и слезами они молили о пощаде, чего никогда не делали по отношению к своим жертвам. Мальчик, который в тот день написал своим родителям последнее письмо, встретил свою судьбу с индийским стоицизмом. Он проклял Он посмотрел на пригнувшиеся фигуры своих подельников, которые втянули его в это преступление, и попросил их не умирать, как псы, а смело встретить судьбу, которую, по его признанию, они все заслуживали. Несколько человек из толпы вышли вперёд и пожали ему руку, и, не взывая ни к людям, ни к своему Создателю, он был сброшен в великое Неизвестное на конце верёвки. Такое мужество редко встречается в жизни, и те, кто, как считается, обладает им, когда сталкиваются лицом к лицу со своей кончиной, обнаруживают, что им
не хватает этого качества. Это распространённая в жизни аномалия, когда
плохой человек со своим послужным списком часто проявляет белое перо, когда он встречает свою судьбу в руки оскорбленного сообщества”.
Мы все взяли дружеской симпатии к быдло-покупатель. Он был
интересные Говорун. Пока он был в городе человек, он общается с нами с
определенную свободу и отказаться от этого было легко и естественно. Мы все сожалели на следующий день, когда он и старик покинул нас.

“Я слышал, как мой отец рассказывал об этих чероки”, - сказал Порт Коул.
“Раньше они жили в Джорджии, эти индейцы. Должно быть, это были
честные люди, потому что мой отец рассказывал нам, мальчикам, дома, что когда-то в старом Штате, пока там жили чероки, его отец нанял одного из их племени чтобы тот проводил его через горы. Через
горы был перевал, который использовался и был известен только этим индейцам. Это заняло бы шесть недель, чтобы съездить и вернуться, а также заняться текущими делами. Мой отец в то время был маленьким мальчиком и говорит, что его отец нанял гида на всю поездку за сорок долларов золотом. Одним из условий было то, что деньги должны быть выплачены заранее. Утро было назначено для выезда и мой дедушка взял моего отца с собой в поездку.

“Прежде чем покинуть хижину индейца, мой дедушка достал свой
кошелек и заплатил индейцу четыре золотые монеты по десять долларов. Индеец
отошел в угол хижины, и в присутствии других
Индейцы положили это золото на виду у всех на конце бревна, которое
обозначало место, где они пересекают улицу, и сели на лошадь, чтобы отсутствовать шесть
недель. Они приехали вовремя, и мой отец сказал, что его первой
мыслью по возвращении в индейскую деревню было проверить, не тронуты ли деньги. Так и было. Ты не мог так рисковать белыми людьми ”.

— О, я не знаю, — сказал один из мальчиков. — Может, ты сэкономишь на зарплате этим летом и попробуешь в следующем году, когда мы отправимся в путь, просто чтобы посмотреть, как это работает.
 — Ну, если тебе всё равно, — ответил Порт, закуривая новую сигару, — я не буду пробовать, потому что я и так уверен, что из этого выйдет, без всяких испытаний.
— Разве не странно, — сказала Бэт Шоу, — что если ты доверяешь человеку или
уверен в нём, он тебя не предаст. Вот этот маршал — один месяц он
охранял деньги, рискуя жизнью, а на следующий потерял
жизнь, пытаясь кого-нибудь ограбить. Я помню похожий случай на Рио-
Гранде. Это было во время бума на овец несколько лет назад, когда все
помешались на овцах.

«Пара американцев спустилась по реке, чтобы купить овец. Они
привезли с собой деньги. Это было ещё до появления железных дорог.
Человек, которому они доверили свои деньги, жил среди этих
Мексиканцы, пока он не забыл, откуда родом, хотя он был
янки. Эти покупатели овец попросили своего банкира найти им человека, который
говорил бы по-испански и знал страну, в качестве проводника. Банкир послал и нашёл человек, которому он мог доверять. Он был смуглым туземцем, чья
внешность не давала ему никаких рекомендаций. Его приняли, и они
намеревались отсутствовать больше месяца.

“Они купили стадо овец, и за них нужно было заплатить в пункте
примерно в сорока милях выше по реке. Там были некоторые
ограбление вдоль реки, и эти люди чувствовали себя неловко нести
деньги на это место, чтобы платить за овец. Банкир пришёл на помощь
и посоветовал им отправить деньги через мексиканца, который мог бы
переправить их за одну ночь. Никто бы никогда не заподозрил его в
доллар при себе. Это выглядело рискованно, но банкир, который знал
характер туземца, настаивал на лучшем способе, уверяя их, что
Мексиканцу вполне можно доверять. Пеона привели,
ему объяснили ситуацию и приказали быть наготове
с наступлением темноты приступить к выполнению своего поручения.

“В ту ночь он пронес деньги за сорок миль и доставил их в целости и сохранности
утром нужным лицам. Этот его поступок вызвал
восхищение этих людей-овец, которое перешло все границы безопасности. Они заплатили
за овец, уехали на несколько месяцев, продали свои стада
Они воспользовались этим с выгодой для себя и вернулись, чтобы купить ещё. Во второй раз они не позаботились о том, чтобы нанять человека через банкира, а сделали это сами, намереваясь положить деньги в другой банк выше по реке. Они рассказали ему, что у них с собой довольно крупная сумма денег и что они положат её в тот же банк, куда он относил деньги раньше. В первую же ночь, когда они разбили лагерь, мексиканец убил их обоих, забрал деньги и пересёк границу.
Мексика. Он спрятал их тела, и прошло несколько месяцев, прежде чем их хватились.
и за год до того, как были найдены их кости. У него было достаточно времени, чтобы уехать
на край света, прежде чем его преступление будет раскрыто.

“Теперь этому мексиканцу и в голову не придет предать банкира, своего старого
друга и покровителя, своего _muy bueno amigo_. Были обязательства, которые
он не мог и помыслить о разрыве с банкиром; но эти глупые овцы
люди, полагавшие, что это простая честность, заплатили за свою
уверенность своими жизнями. Теперь, когда он ехал по этой же дороге
один, несколько месяцев назад, с более чем пятью тысячами долларов
принадлежность этих же мужчин, все что ему было нужно, чтобы сделано было ездить
через реку. Когда нет никаких обязательств, он был
готовы добавить убийство с целью ограбления. Некоторые говорят, что мексиканцы хорошие люди.
возможно, это из-за климата, но на них всегда можно положиться.
они способны на предательство ”.

“К какому охраннику вы собираетесь приставить меня сегодня вечером?” - спросил старик.
Картер из Боу.

“В этом наряде, - сказал Боу в ответ, - не разрешается разгуливать бездельникам“
коров, по крайней мере, ночью. Тебе лучше притвориться, что ты в компании;
кто-то пришёл. Если вам так уж не терпится что-то сделать,
повар может позволить вам нарубить дров или принести воды. Через
некоторое время мы устроим вам постель и проследим, чтобы вы легли
на неё и спали спокойно.

«Полковник, — добавил Бо, — почему вы никогда не рассказываете о том, что однажды случилось с вами среди смазчиков?»

“Ну, для меня в этом не было ничего смешного, ” сказал Картер, - и они говорят, что
Я никогда не повторяю это дважды”.

“Ну, конечно, расскажи нам”, - сказал скупщик скота. “Я никогда этого не слышал.
Не срывайся сегодня вечером”.

“Это было много лет назад”, - начал старик Джордж“, но инцидент
это очень ясно в моей голове. Я работал на зарплаты в месяц, то
сам. Мы вывозили скот из Мексики. Люди, на которых я работал
, заключили контракт на стадо в Чиуауа, примерно в четырехстах милях
к югу от Эль-Пасо. Мы направили в наш собственный наряд, повозку, лошадей, и мужчины,
за две недели до. Я держался позади, чтобы погрузиться в средства для оплаты
разведение. За день до того, как я начал, мои люди сняли деньги с банка
двадцать восемь тысяч долларов, в основном крупными купюрами. Они перевели деньги заранее и
Я нанял повозку, чтобы она довезла меня от станции, где я сошёл с поезда, до ранчо, примерно за девяносто миль.

«Я помню, что купил новый костюм из кроличьей кожи, который был очень популярен в то время. У меня не было ничего, кроме маленькой сумочки, в которой лежал только шестизарядный револьвер. Я купил книгу, чтобы читать в поезде и в дороге, под названием «Чужие деньги». Название привлекло моё внимание, и книга оказалась очень интересной. Это было написано французом — полное любви и
захватывающих ситуаций. Я надёжно спрятал деньги и
отправился в путь. Железная дорога проходит через унылую
сельская местность, не стоящая второго взгляда, поэтому я прочитал свою новую книгу. Когда я прибыл
на вокзале меня ждал экипаж. План состоял в том, чтобы
проехать половину пути и переночевать на определенной гасиенде.

Водитель настоял на том, чтобы тронуться в путь немедленно, сказав мне, что мы сможем
добраться до Гасиенды Гранде к десяти часам вечера, что составит
половину моего пути. У нас была двухместная повозка, и мы быстро покрыли всю местность
. На переднем сиденье сидели двое мексиканцев, в то время как я был один
на заднем. Однажды в дороге я заинтересовался
«Чужие деньги», — почти забыв о том, что в тот самый момент у меня при себе было достаточно чужих денег, чтобы натравить на меня всех бандитов Мексики. В тот вечер, за час до захода солнца, ничего не случилось. Мы добрались до небольшого ранчо, где провели час, меняя лошадей, выпили кофе и перекусили.

«Перед отъездом я заметил лошадь пинто, привязанную к дереву неподалёку от дома, и, поскольку мы собирались купить несколько лошадей, я вернулся и внимательно осмотрел эту. Она была очень
с необычной окраской гривы. Я спросил о его хозяине, но мне сказали, что его сейчас нет. Когда мы снова отправились в путь, уже темнело. Вечер был тёплым, душным и грозил дождём. Мы ехали около часа, когда я понял, что мы съехали с главной дороги и едем по просёлку. Я спросил водителя, почему он так сделал, и он объяснил, что это объездная дорога и что, если мы по ней поедем, то сэкономим три мили и полчаса времени. В качестве дополнительной причины он высказал предположение, что будет дождь.
ночью, и что ему не терпится добраться до гасиенды вовремя. Я
посоветовал ему ехать быстрее, что он и сделал. Еще через час я
заметил, что мы спускаемся по сухому руслу, по обеим сторонам которого росли заросли мескитовых деревьев
дорога, которая была немногим лучше тропы. Мои подозрения
никогда не была достаточно возбуждена, чтобы открыть маленькую ручку-сумка и ремень на
шесть-шутер. Я мечтал вместе с нами, когда мы пришли к внезапной остановке
прежде чем казалась пустынной, туалетные принадлежности. Мексиканцы что-то пробормотали друг другу
выражая некоторое разочарование, когда водитель сказал мне:—

“Вот где мы остановимся на всю ночь. Это гасиенда ’. Они оба вышли
и настаивали, чтобы я убирался, но я отказался это сделать. Я наклонился
, взял свою маленькую ручку и собирался открыть ее,
когда один из них схватил меня за руку и рывком стащил с сиденья на
землю. Тогда я впервые поняла, что я в в
всерьез. Я никогда раньше не знал, что могу так хорошо защищаться,
потому что в течение минуты я ослепил их обоих в их собственной крови. Я
собирал камни и пускал их в полет, когда услышал стук копыт
Они спускались по оврагу, как эскадрон кавалерии. Они были так близко,
что я спрятался в кустах без шляпы, пальто и пистолета. У людей,
которые всю жизнь носят с собой оружие, оно никогда не бывает под рукой, когда оно нужно;
именно это случилось со мной. Тьма была мне на руку, но я не представлял,
где нахожусь и куда иду, как ребёнок. Одно я знал точно: я пытался
убраться оттуда как можно быстрее. Ночь была ужасно тёмной, и около десяти часов начался проливной дождь. Я шёл всю ночь, но, должно быть, кружил на одном месте.

“Ближе к утру я подошел к руслу, в котором было полно воды.
Моей идеей было сделать так, чтобы оно находилось между мной и местом моей беды, поэтому я
снял ботинки, чтобы перейти его вброд. Пройдя примерно треть пути, я либо
шагнул с обрывистого берега, либо в колодец, потому что я нырнул и уронил
ботинки. Вынырнув на поверхность, я сделал несколько гребков вплавь и
приземлился в зарослях мескитового кустарника, за которые уцепился, встал на ноги,
и перебрался вброд на противоположный берег, скорее напуганный, чем раненый. Прямо там я
пролежал до рассвета.

“То, что я сейчас помню лучше всего, был специфический запах мокрого
крот-кожи. Если бы было прогуливаясь художника о поиске
фотография отчаяния, я бы, конечно, заполненный счет. Рукава
У моей рубашки были оторваны, лицо и руки исцарапаны и
кровоточили от колючек мескитового дерева. Никому, кто мог бы увидеть меня тогда,
и в голову бы не пришло, что я был ходячим хранилищем ‘Других
Народные деньги.’ Когда рассвело, я отправился в путь, прячась в зарослях. Пройдя около часа, я
вышел на седловину и примерно в миле от себя увидел что-то похожее на якал.
Как только я заметил поднимающийся дым, я понял, что это жилище.
Мой внешний вид был не таким, как я желал, но я приблизился к нему.

“В ответ на мой стук в дверь женщина приоткрыла ее примерно на два дюйма
и, казалось, ее больше интересовало изучение моей анатомии, чем
выслушивание моих проблем. После того, как я провел серьезную, искреннюю беседу, она
спросила меня: "Не правда ли, ты не в себе?’ Я заверил ее, что я в полном здравии,
и что все, что мне нужно, - это еда и одежда, за которые я ей хорошо заплачу
. Должно быть, мой внешний вид вызвал у нее сочувствие, потому что
она впустила меня и накормила.

«У женщины была маленькая девочка, лет десяти. Эта девочка принесла мне воды, чтобы я умылся, пока её мать готовила мне что-нибудь поесть. Мне так не терпелось расплатиться с этими людьми, что я нашёл в одном из карманов пятидолларовую золотую монету и отдал её девочке, которая, в свою очередь, отдала её матери. Пока я пил кофе и завтракал, женщина заметила, что я смотрю на картину с изображением Девы Марии, которая висела на глинобитной стене напротив меня. Она спросила меня, католик ли я, и я признался. Тогда она достала рубашку и протянула её мне.

Внезапно собачий лай привлек ее к двери. Она вернулась.
запыхавшись, сказала на хорошем испанском: ‘Ради Бога, беги! Лети! Не
пусть мой муж и брат поймать вас здесь, ибо они идут домой.
Она сунула рубашку в руке, и указал направление, в
что я должна пойти. Из укрытия в кустах я увидел двух мужчин.
подъехали к жакалю и спешились. Один из них был верхом на пинто.
лошадь, которую я видел накануне.

“Я держал щетку около часа и, наконец, вышел на плато.
Здесь я нашел стадо овец и пастора. От этого пастуха я
узнал, что я нахожусь примерно в десяти милях от главной дороги. Он снял сандалии со своих ног и надел их на мои, дал мне указания, и к ночи я добрался до гасиенды, где меня любезно приняли и позаботились обо мне. Этот ранчеро послал за офицерами и приказал прочесать местность в поисках разбойников. Меня продержали под стражей почти неделю, чтобы я мог опознать своих похитителей, но безуспешно. Они даже привели
владельца лошади Пинто и, без сомнения, мужа женщины, которая
спасла мне жизнь.

«Через неделю я присоединился к нашему отряду и больше никогда не слышал
язык, который звучал так сладко, как английский моего родного языка. Я бы
вернулся и дал показания против владельца пятнистой лошади, если бы
не женщина и маленькая девочка, которые зависели от него,
он был грабителем ”.

“Теперь, девочки”, - сказал Бо, обращаясь Картер и незнакомец, “я
изготовлена кровать из вагона-лист, и шумели несколько одеяла из
мальчики. Вы найдёте кровать под пологом фургона, и мы натянули над ней брезент, чтобы на вас не попадала роса, а также для уединения. Так что вы можете ложиться спать, когда у вас закончатся истории или вы устанете.

— У вас нет для нас одной? — спросил покупатель скота у Бо. — Сейчас не время отказываться от общения.

 — Ну, то ограбление банка, о котором вы рассказывали ребятам, — сказал Бо, откусывая кончик свежей сигары, — напоминает мне об ограблении, в котором я участвовал в шахтёрском городке Сан-Хуан в Колорадо. Мы
пригнали в этот шахтёрский посёлок небольшой скот и продали его с большой выгодой. Команда отправилась обратно, а я остался, чтобы собрать деньги за скот, рассчитывая сесть на дилижанс и догнать их
снаряжение на реке. Я забыл забронировать билет заранее.
поэтому, когда дилижанс был готов к отправлению, мне пришлось довольствоваться
местом наверху. Я не помню, сколько у меня было денег. Это было
выручка от чего-то около ста пятидесяти бивсов, в маленьком
пакете вместе с какой-то старой одеждой. Из них не было ни цента моего, и все же я
должен был присматривать за ними.

«Возница, которого звали Саут-Поу, правил шестью лошадьми, и у нас
наверху была весёлая компания. Ближе к полуночи мы ехали по дороге и,
когда свернули за поворот, заметили впереди мерцающий огонёк.
вдалеке, похожие на тлеющие угли костра. Когда мы почти поравнялись с этим светом, вожаки заартачились, увидев что-то на дороге перед собой. Саут-Пэй расправил кнут и уже собирался хлестнуть их, когда показался свет, размером с фару автомобиля. Пустую пятигаллонную канистру из-под масла разрезали
пополам и использовали в качестве отражателя, направив свет на дорогу.
Света было достаточно, чтобы осветить весь экипаж. Затем последовал ряд приказов,
которые нужно было выполнить. «Стреляйте в вожаков, если они пересекут эту преграду!»
‘Убивайте любого, кто выйдет на противоположной стороне!" "Водитель, подвиньтесь еще на несколько футов!" - "Еще на несколько футов, пожалуйста". - "Пожалуйста". - кричал он. - "Убивайте любого, кто выйдет на противоположной стороне".
"Водитель, подвиньтесь еще на несколько футов’. ‘ Этого достаточно, благодарю вас, сэр.
‘ А теперь, все конокрады, выходите с этой стороны
пожалуйста, из кареты, и побыстрее!

«Человек, отдававший эти приказы, стоял в нескольких футах позади лампы, вне поля зрения, но дуло винчестера было хорошо видно и, казалось, целилось в каждого на сцене. Излишне говорить, что мы подчинились, опустились на колени под ярким светом и выстроились в ряд спиной к
грабитель, руки подняты вверх. На сцене была женщина в густой вуали
он попросил ее подержать для него свет, заверив ее, что он
никогда не грабил женщин. Этот замаскированный человек исчез на время, и
должен был быть сообщник. Когда свет проходил
его, он нарисовал черным колпачком над каждым из нас, в поисках все для
оружие. Затем он начал грабить нас, и наконец прошли через
почта. Ему потребовалось больше часа, чтобы сделать эту работу; он, казалось, не торопился.

“Было неизвестно, что он получил по почте, но пассажиры
дали около девятисот поступлений в него, а там был три раза
эта сумма на топ-тренера в свою хватку, закутанные в грязные Фланелевые
рубашка. Когда он исчез, мы были самым дешевым лотом мужчин можно себе представить.
Было забавно слышать оправдания, угрозы и тому подобное; но факт
оставался тем же, что дюжина из нас была ограблена одиночкой
разбойником с большой дороги. Я чувствовал себя хорошо, за это, как деньги в тисках было
упускается из виду.

«Что ж, мы расчистили затор на дороге и снова сели в
дирижабль. Около четырёх часов утра мы прибыли на место.
пункт назначения, опоздали всего на два часа. В офисе отеля, где остановился дилижанс
, был тот самый человек, который нас ограбил. Он попал в один час вперед
из нас, и был очень заинтересованным слушателем произошедшее как
пересказано. В то утро из города отправлялся ранний поезд, и в
месте, где они остановились позавтракать, он сел за стол с несколькими
барабанщиками, которые задержались, и был самым внимательным слушателем.

“Он был схвачен в тот же день. Он нанял лошадь из ливреи
стабильный накануне, ездить, чтобы посмотреть на ранчо, он думал о
покупка. Служащий заметил, что он слегка прихрамывает. Он столкнулся
со свинцом в Техасе, как стало известно позже. Лошадь, которая была
нанята покупателем ранчо накануне, была возвращена в загон
конюшни в неизвестном часу ночи, и подозрение
пало на хромого человека. Когда он сошел с поезда в Пуэбло, он попал
в объятия офицеров. Хромота явно выдавала его.

“В саквояже, который он нес, было несколько мешочков, которые, как он предположил,
содержали золотой песок, но в них была только крупа, которая направлялась к пробирщикам в
Денвер. Это он забрал из экспресса прошлой ночью,
предположив, что это ценные вещи. Нас всех задержали как свидетелей. Его
судили за кражу почты, и он был самым крутым человеком в зале суда.
Он был высоким, неуклюжего вида парнем, светлокожим, с мягкими
голубыми глазами. Его голос, если его не загримировать, выделял его среди
тысячи мужчин. Он был особенно мягким и вкрадчивым и мог выманить младенца
из материнских рук.

“На суде он никогда не пытался скрыть свое прошлое, и ты не смог помочь
симпатия парня за его откровенные ответы.

‘Были ли вы когда-либо обвинены в каком-либо преступлении раньше? ’ - спросило обвинение.
‘Если да, то когда и где?’

“Да, ’ сказал заключенный, ‘ в Техасе, за кражу почты в 77-м".

‘Каков был результат?’ - продолжило обвинение.

“Они отправили меня за решетку на девяносто девять лет’.

‘Тогда как же получилось, что вы на свободе?’ поинтересовался адвокат.

“Ну, видите ли, президент Соединенных Штатов в то время был моим близким другом
, хотя мы несколько отдалились друг от друга.
Когда он узнал, что федеральные власти вмешались в мои права.
он немедленно простил меня.’

“Что вы сделали потом? ’ - спросил адвокат.

“Ну, я вернулся в Техас и занимался своими делами,
когда у меня возникли небольшие неприятности, и мне пришлось убить человека. Юристы внизу
они ничего не сделают для вас, если у вас нет денег, а поскольку у меня их не было
, я приехал в эту страну, чтобы попытаться честно заработать
доллар. ’

“Он перешел дорогу во второй раз и не был в Федеральной тюрьме
за год до того, как его освободили благодаря влиянию. Тюремные стены
никогда не были созданы для содержания такого хладнокровного негодяя, каким он был. У тебя есть спички?


Это была идеальная ночь. Небо над головой усеивали миллионы звезд. Никто
Казалось, не хотел спать. Мы уже слышали вечером пистолет и
трубили трубы татуировка в форт, но их предупреждения
заключительный день были не для нас. Стража сменилась, скот спал
как младенцы в кроватях-каталках. Наконец, один за другим мальчики разыскали свои
одеяла, а сон и ночь заключили этих детей равнин в
свои объятия.




II
ПРОЦЕНТ ЗАЙГЕРМАНА


К закрытию Ассоциации крупного рогатого скота Чероки-Стрип стало
зимой ездить на перекладных. Некоторые скотоводческие компании на
полигон, штаб-квартира которого находилась далеко от места активных
операций, счел нужным отдать приказ о том, что общий обычай кормить
всех желающих и позволять им изнурять себя гостеприимством, должен быть отменен.
Это было непросто, что дом был открыт круглый год. Там был
всегда избыток мужчин на полигоне зимой. Иногда там
может быть, десять человек в лагере, и только два на pay-н-ролл. Эти дополнительные
мужчины носили название “Чак-линия всадников”. Вероятно, по восемь месяцев в году
все они имели занятости. Во многих лагерях им были рады, как и положено
обращайтесь и помогайте делать все, что требуется.

После сильных заморозков необходимо будет разрезать лед, чтобы
скот мог напиться. Разумное количество гостей не было недостатком в такое время.
в такое время, как это, игроки "чак-лайн" были бы наиболее активны в
вскрывании льда топорами. Скот, принадлежащий тем, кто держал его открытым
дом никогда не уходил так далеко, чтобы кто-нибудь не узнал клеймо
и не повернул его обратно на их собственное пастбище. Можно было бросить
хлеб в воду, даже на пастбище.

Новый порядок вещей был встречен с большим недовольством. В конце
Осенью трое достойных жителей прерий объединились и тщательно спланировали свои действия на случай, если их уволят с зимней работы.
«Я уже давно живу на прериях, — сказал Бо, лидер этой троицы, — но впредь я не буду скакать на своих лошадях, возвращая клеймо какой-нибудь скотоводческой компании».

«Это не спасёт тебя от того, что тебе выпишут чек за потраченное время, когда пойдёт снег», — прокомментировал Стабб.

«Когда мы совершим наше большое путешествие по штату этой зимой, — заметил Араб
Аб, — мы обналичим чек Бо вместе с нашими собственными деньгами.
Одно можно сказать наверняка: мы не будем переживать из-за этого; всё же мы могли бы подумать, что
прокатиться на грузовике было бы лучше, чем идти пешком по стране фермеров, разорившись.

— О, мы не разоримся, — сказал Бо, который был инициатором идеи
отправиться на зиму в Канзас, а весной вернуться, когда нужны будут рабочие руки.

Итак, когда сезон забоя скота закончился, всех телят заклеймили,
и всё было готово к зиме, бригадир однажды утром сказал мальчикам за завтраком: «Что ж, ребята, я держал вас в штате до тех пор, пока было чем заняться, но сегодня утром мне придётся
Я уделю вам время. Эти мои недавние приказы очень суровы, потому что они
сокращают меня до одного человека, и мы должны сами готовить себе еду. Мне жаль,
что никто из вас, кому не всё равно, не сможет провести с нами зиму. Дело в том,
что мои приказы мне очень неприятны, потому что я знаю, каково это —
работать на конвейере. Вы все знаете, что эта компания не зря
держит даже двоих из нас на зарплате.

Пока бригадир просматривал счета и подсчитывал время, Бо спросил его: «Когда
приедет фургон за зимними припасами?»

“Через день или два”, - ответил бригадир. “Почему?”

“Почему, Стабби, араб и я хотим оставить наши седла и личных
лошадей здесь у вас до весны. Мы отправляемся в штат на зиму
подождем и поедем с фургоном.

“Все будет в порядке”, - сказал бригадир. “Ты поймешь, что все в порядке"
когда придешь за этим, и найдешь работу, если я смогу тебе ее дать”.

“Тебе не кажется, что это плохой политики”, - спросил Стубб бригадира, как
последний передал ему свое время “отказаться от мужчины крышу и они кусаются
ест зимой?”

“Вы можете задать этот вопрос в штаб-квартире, когда вы получаете ваше время
чек обналичили. Я научилась не думать вопреки моим работодателей; не
во рту зимнего, так или иначе.”

“О, нам все равно, ” сказал Боу. “ Мы собираемся осмотреть штат для
смены обстановки. Мы хорошо проведем время и вдоволь повеселимся на
стороне”.

Той ночью налетел первый в сезоне снежный шквал, и фургон
несколько дней не мог въехать. Когда погода утихомирилась, все трое
сердечно попрощались с мастером и сели в фургон, направлявшийся в город, расположенный в сорока
милях отсюда. Эта маленькая деревушка была пунктом снабжения племени
Страна на юге не могла предложить такого разнообразия развлечений,
которого желала троица. Поэтому они поспешили по железной дороге в более крупный город на западе,
столицу графства. Эту деревушку они осматривали по частям. Там были
игры, которые пришлись им по вкусу, театр варьете с раскрашенными
девочками, а афиши гласили, что 24 декабря и в
Рождество будут скачки. Чтобы отдать должное всему этому,
они быстро потратили свои деньги.

Их весёлое времяпрепровождение не прерывалось до последнего дня
скачек. До сих пор они держались наравне с другими участниками, и
в день скачек они даже выбрали нескольких победителей. Но их ждало горе.
Бо -лидер, Бо - мозги трио. Накануне он так легко назвал
победителей, что теперь его уверенность не знала
границ. Его мнение было высшим на бегущей лошади, хотя он и предупредил
остальных не рисковать своим суждением — на самом деле, им лучше следовать за
ним. “Я собираюсь поддержать того гнедого мерина, который вчера победил в забеге "
сегодня бесплатно для всех”, - сказал он Стаббу и Арабу, - и если вы, ребята, войдете
со мной мы сорвем куш”.

“Ты можешь проиграть свои деньги на скачках слишком быстро, чтобы меня это устраивало”, - ответил я.
Стабб. “Я предпочитаю играть в покер, но ты дерзай и выигрывай все, что сможешь
до весны еще далеко”.

“Мое наблюдение за тобой как за игроком в покер, мой дорогой Стабби, заключается в том, что ты
обычно разыгрываешь первую партию, чтобы выиграть, а все остальное - чтобы свести счеты”.

Они потратили немало времени, выигрывая бесплатные забеги.
рождественская гонка, во время которой Делэй Бо получил не только все свои деньги.
ставка, но и часы и новое пальто. Гонка прошла в обычном режиме
когда ставок больше не осталось, Бо застегнул верхнюю пуговицу своего пальто, надвинул шляпу на глаза и в задумчивом настроении пошёл с ипподрома навстречу Стаббу и Арабу Абу.

«Когда я играю и проигрываю, я никогда не воплю, — сказал Бо своим друзьям, — но
я люблю бегать за своими деньгами, хотя сегодня у меня было не больше шансов, чем у кролика». Однако я снимаю шляпу перед человеком, который это сделал,
и списываю это со своего счёта за обучение».

«Ты, болван! Если бы ты не поставил своё пальто, всё было бы не так
плохо. Что заставило тебя поставить на это? ” спросил Стабб почти укоризненно.

“ О, черт, мне это не понадобится. Зима обещает быть не очень холодной,
ни в коем случае, - ответил Боу, поднимая один глаз к теплому солнцу. “ Нам
нужно размяться. Давай вернемся в город пешком. Теперь, это немного
неожиданно, но что есть у меня ты мальчик, если ты не можешь помочь
друга в беде. Есть одна хорошая вещь — я оплатил свой стол за три
недели вперед; оплатил его сегодня утром из вчерашнего выигрыша.
Повезло, не так ли?

“Да, тебе очень повезло. Ты ведь жив, не так ли? ” спросил Стабб,
посыпая его раны солью.

«А теперь, мой дорогой Стабби, не увлекайся главной героиней; однажды ты можешь попасть в неприятную ситуацию и нуждаться во мне».

 Стабби и Араб восприняли этот поворот событий как шутку над их лидером. Но это не стало для них предупреждением, и они продолжали играть в свои любимые игры: Стабби — в покер, а Араб — в «Монте». Так продолжалось несколько недель, и Бо никогда не испытывал недостатка ни в деньгах, ни в необходимых жидкостях, которые поднимают настроение. В конце концов они были вынуждены провести инвентаризацию своих наличных средств и других активов. Результат показал, что они могли бы
вернуться на исходную линию или раскопать какой-нибудь другой ресурс. В
Состоянии их финансов мало чего не хватало из того, что было выделено красными чернилами.

Бо, молчавший во время этого Пау-Вау, наконец, сказал: “мой совет
должны быть предусмотрены через несколько дней, но у меня есть идея, нанес
это-день, и если она работает, мы прорвемся в траву, как четыре времени
победители”.

“Что это?” - хором спросили двое других.

«Здесь, на одной из задних улиц, есть маленький немец, который владеет баром
с примыкающим к нему отелем. У него мания баллотироваться на выборах; на самом деле,
есть несколько кандидатов уже заявили. Теперь, конвенция не
встретиться до мая, что в нашу пользу. Если моя игра прошла успешно, мы будем
вернуться на работу до этого времени. Что позволит нам легко”.

Как их финансы были на паритетной с Бо, и другие
готов принять все, что было, скорее всего, преодолеть их в течение
зима. “Предоставьте все мне”, - сказал Бо. “Я пошлю друга, чтобы он
ознакомился с нашим немецким языком и узнал, какой офис, по его мнению, он хотел бы получить”.

Запрошенная информация свидетельствовала о том, что это было управление
шериф, которого он хотел. Когда имя было названо, глава этой
схемы записал его на карточке — Зейгерман, Луи Зейгерман, — не полагаясь на
свою память. Бо теперь ещё больше сократил их бюджет, чтобы побриться,
размышляя о том, как он запустит свою схему. Через час он подошёл к
бару и спросил: «Мистер Зейгерман здесь?»

 «Это моё имя, сэр», — сказал человек за
стойкой.

— Могу я поговорить с вами наедине несколько минут? — спросил Бо, который сам
мог говорить по-немецки, хотя и не показывал этого.

 — Сейчас, — ответил Зайгерман, снимая белый фартук и
подозвал помощника, чтобы тот занял его место. Затем он повел его в заднюю комнату.
помещение, используемое под склад. “Итак, майн френдт, инн?” - поинтересовался
Луи, когда они остались одни.

“Меня зовут Боуман”, - сказал он, сердечно пожимая руку Луи.
пожатие. “Я работаю на Континентальную скотоводческую компанию, которая владеет пастбищем в
полоса, примыкающая к границе округа ниже здесь. Мой народ пострадал
молча от нескольких банд похитителей скота, у которых есть штаб-квартира
в этом графстве. До сих пор мы никогда не брали никаких интересов в
местные политики этого общества. Но в этом году мы предлагаем заявить
самих себя и попытаться избрать шерифа, который выполнит свой долг под присягой, и
изгнать из этого округа этих вороватого скота. Мистер Сейгерман, это
вы были бы удивлены, если бы я привел вам цифры в круглых цифрах:
крупный рогатый скот, который моя компания потеряла из-за этих негодяев, сжигающих клеймо, которые
наводнили этот участок.

“ А теперь перейдем к делу, поскольку вы деловой человек. Я пришел попросить вас
дать согласие на то, чтобы ваше имя было представлено на окружном съезде, который
соберется в мае, в качестве кандидата на должность шерифа этого округа ”.

Пока Луи чесал в затылке, обдумывая свой ответ, Боуман
продолжение: “Итак, мы знаем, что вы занятой человек, и заранее не обдумывали этот вопрос
, поэтому мы не настаиваем на немедленном ответе.
Но подумайте об этом, и позвольте мне внушить вам, что если вы согласитесь
участвовать в забеге, вас поддержат все скотоводы в стране
. Не только из-за их влияния и поддержки, но и из корыстных побуждений
их кошельки будут в вашем распоряжении, чтобы помочь вам избрать вас. Эта
моя просьба является не только зрелым выводом моих людей, но и мы
проконсультировались с другими заинтересованными лицами, и, похоже, мнение единодушно, что
вы тот человек, который может побороться за этот важный пост ”.

“Мистер Боуман, не выпьете ли вы со мной чего-нибудь?” - сказал Сейгерман, когда
он направился к бару.

“Если вы будете так добры, извините меня, Мистер Seigerman, я никогда не хотел бы заниматься
в то время как участие в деловых вопросах. Я присоединюсь к вам в сигару, однако,
ради знакомства”.

Когда сигары были освещены Бо заметил: “Почему, ты продолжаешь в отеле?
Если бы я знал это, я бы с тобой, но мой счет был оплачен в
до прибытия в отель до субботы. Если вы сможете предоставить мне хороший номер к этому времени,
тогда я поднимусь и остановлюсь у вас ”.

“Вы можете хаф любой комнаты в доме моем, Мистер Бауман”, - сказал Seigerman.

Как Бо собирался уходить, он еще раз поразил Луи характер
на его призыв. “Теперь, мистер Сейгерман, ” сказал Боуман, используя немецкий
во время прощального разговора, “ позвольте мне получить ваш ответ в
возможно более ранний момент, поскольку мы хотим начать активный опрос в
один раз. Это большой округ, и чтобы заручиться поддержкой наших друзей,
не стоит терять времени». «Zweibund» расстался, обменявшись
пожеланиями «Leben Sie wohls» и «всего наилучшего».

Стубб и арабских ждали на углу для Бо. Когда он вернулся, он
пожалел его доклад, пока они не отошли на собственном
собственный номер. Оказавшись в безопасности, он сказал обоим: “Если вы хотите знать, что такое
активный, изобретательный мозг, приложите ухо к моей голове”, постукивая по его
тычет пальцем в висок: “и послушай, как мой пульсирует и мурлыкает. Все
работает как шелк. Я иду вокруг, чтобы сесть с ним в субботу. Я
хочу, чтобы ты завтра пошел со мной, Стабби, и устроил ему большую игру
о том, что среди ковбоев поднялось всеобщее восстание из-за
дельный человек на должность шерифа, и сделать его сильным. Я дал ему
мой последний шанс-день в Германии. О, с ним все будет в порядке; и мы хотим
создать впечатление, что мы можем привлечь интересы крупного рогатого скота к его поддержке
. Подайте хорошую жалобу, имейте в виду! Вы оба можете знать, что я
просил покрепче, когда брал эту сигару, предпочитая выпить ”.

“Когда вы отказываетесь, мы, безусловно, оказываемся в плохом положении.
виски. Ты так не думаешь, Коротышка? ” спросил Араб, обращаясь к одному и
обращаясь к другому. “Ты никогда не отказывался от выпивки, Бо, ты знаешь"
”ты не отказывался", - укоризненно сказал Стабб.

“О, ты, маленькое обрезанное всесожжение, ты не можешь понять политику, которую
мы должны использовать в решении этого вопроса. Это деликатная игра, которой
нельзя управлять грубо, сидя верхом. В нем есть еда, кров и
питье для всех нас, но они должны оставаться на заднем плане. В
основным играть сейчас, чтобы убедить г-на Seigerman, что он имеет призвание служить
его страна в офисе шерифа. Сильно надавите на пункт о чрезвычайной ситуации
. Тогда он будет думать, что никакого другого имени, но Луи Seigerman будет
удовлетворения общественных настроений. Теперь, мой дорогой Стабби, я знаю, что ты настоящий
Вы одаренный и искусный лжец, и по этой причине я настаиваю на том, чтобы вы задействовали свой мозг и язык в этом деле. Держите свой собственный мотив на заднем плане, а его — на переднем. В этом и заключается идея. Теперь вы можете сыграть свою роль?

— Что ж, поскольку у меня есть время до завтра, чтобы все обдумать, я попробую, — сказал Стабб.

На следующий день Бо и Стабб зашли в лавку Луи и
получили очень радушный приём от хозяина. Бо
представил Стабба как своего друга, с которым он познакомился в городе в тот день
и который, будучи тоже заинтересованным в скоте, мог бы помочь
— Предложите какие-нибудь практические предложения. Их вежливый отказ выпить по стаканчику с хозяином
почти задел его за живое.

«Давайте пройдем в заднюю комнату, чтобы немного поговорить, если у вас есть время», — сказал Бо.

Оказавшись в задней комнате, Стабб начал разговор. «Как сказал мой друг мистер
Боуман, я местный управляющий компании «Огайо Кэлтроп»,
работающей в Стрипе. В настоящее время я провожу много времени в вашем городе, так как слежу за тем, чтобы на зиму были подготовлены около сотни верховых лошадей и двести пятьдесят наших чистокровных быков. Мы
Прошлой осенью мы так долго работали с нашим поголовьем, что по моему совету управляющий отправил их в штат на зимовку на кукурузное питание.
 Быки были слишком ценными, чтобы рисковать ими на пастбище.  В прошлом сезоне у нас украли более пятидесяти голов, и это обошлось нам более чем в триста долларов за голову. Сегодня утром я получил письмо от нашего управляющего, в котором он просит меня
присоединиться к общему движению за пресечение этих наглых краж,
которые в прошлом свирепствовали в этом округе. Мистер Боуман, вероятно,
ознакомил вас с общим настроением в
скот кружит вокруг того, что должно быть сделано. Я хочу заверить вас
далее, что мой народ готов приложить все усилия, чтобы
выдвинуть кандидата, который поклянется искоренить это
позорное выжигание клейма и угон скота. Слабая защита
, продемонстрированная интересам животноводства в этой западной стране, фактически привела к
вытеснению капитала из одной из самых высокооплачиваемых отраслей на Западе.
Но это наша собственная вина. Мы не интересуемся местной политикой. Любой из них
достаточно хорош для "шерифа" с нами. Но в этом году, похоже,
пробуждение. Возможно, это восстание вызвано эгоистичными интересами; я
думаю, что так оно и есть. Но для нас это самая верная надежда в политике.
Карманы скотоводов были задеты, их интересы оказались под угрозой.
Мистер Сейгерман, я уверен, что если вы примете участие в
гонке за этот пост, это будет для вас проигрышем. Теперь рассмотрим
дело целиком и полностью, и я мог бы добавить, что есть светлое будущее для вас
политически, чем вы можете увидеть. Жаль, что я не взял с собой письмо нашего
суперинтенданта, чтобы вы могли его прочитать.

«Он открыто намекает, что если мы выберем шерифа в этом округе этой осенью,
из кого получится эффективный офицер, тот будет строго соответствовать требованиям для назначения на должность
маршала Западного Канзаса и всей индейской территории Соединенных Штатов
. Видите ли, мистер Сейгерман, в нашей компании мы имеем в качестве
акционеров трех конгрессменов и одного сенатора Соединенных Штатов. Я
в себе, и это общее замечание вниз Востоке, так
Мне сказали, что на дворе холодно, когда человек из Огайо получает слева. Итак,
поскольку эти люди из нашей компании заинтересованы в вас, никто не сможет
отказать им во встрече. Да ведь это дало бы вам право назвать
пятьдесят заместителей — хорошие легкие деньги в каждом из них. Вы могли бы сидеть сложа руки
в хорошо оборудованном правительственном офисе и наслаждаться комфортом жизни.
Итак, мистер Сейгерман, мы будем часто видеться с вами, но позвольте мне предложить, чтобы вы
согласились как можно скорее, потому что, если вы категорически откажетесь
участвовать в гонке, нам придется поискать в каком-нибудь другом квартале доступного кандидата.
мужчина.” Оставив эти замечания для размышлений Зайгермана, он вышел
из комнаты.

Когда Зайгерман направился к нему, Бо похлопал его по плечу, чтобы
подождать, так как ему нужно было кое-что сказать. Теперь Бо подтвердил всё
сказал, используя немецкий язык. Он добавил: “Так вот, мой друг Стабб слишком
скромен, чтобы признать, кто на самом деле его люди, но Скотоводческая компания Огайо
практически является компанией Standard Oil, но они не хотят, чтобы об этом знали.
Это уверенность в том, что я помещаю в тебя, и прошу вас не
повторите его. Еще, ты знаешь, ЧТО ТАКОЕ синдикат и влияние
они переносят. Что очень мало человек, который говорил вам уже лучше
поддержки, чем любая корова-босс на Западе. Он безопасный, консервативный сотрудник
послушать”.

Когда они присоединились к Стаббу в баре, Боу сказал Сейгерману,
— Не думаете ли вы, что могли бы дать нам ответ к следующей пятнице, чтобы ваше имя можно было объявить в газетах и начать активную агитацию, не теряя времени?

— Конечно, я согласен, — сказал Луи, — но вы ведь не откажетесь выпить со мной ещё раз?

— Нет, спасибо, мистер Сейгерман, — ответил Стабб.

“Вчера он подарил мне очень хорошую сигару; вам понравится, если попробуете"
” одну, - сказал Бо Стаббу. “Пусть сегодня это будет сигара, мистер Сейгерман”.

Когда Боу чиркнул спичкой, чтобы прикурить сигару, он сказал Стаббу: “Я
завтра заеду к мистеру Сейгерману. Почему бы тебе не присоединиться к нам?”

“Я vould быть очень много bleased в хаф-вы мой гость”, - говорит Луи, каждый
дюймов хозяина.

“Это очень по-домашнему выглядит место”, - отметил Стубб. “Возможно, я приеду"
"Я все равно приеду в воскресенье и поужинаю с тобой”.

“ Делай, близ, ” настаивал Луи.

Было многое сказать, и это требовало двух языках
оставьте все это, но, наконец, “Dreibund” разошлись. На следующий день Боу
переехал в свою новую квартиру, а на следующий день Стабб был так доволен
своим воскресным обедом, что сразу переоделся.

“ Завтра я жду человека из Канзас-Сити, ” сказал Боу Луи
в воскресенье утром, “кто будет знать, настроения, существующие в разведение
круги в этом городе. Он находится в на утренний поезд”.

Стабб, тем временем, объяснил Арабу, что он должен говорить. Поскольку
Бо и он говорили на одном и том же языке, было сочтено, что лучше всего иметь
Араб Аб хилер, человек, который мог отдать голосование по порядку.

Итак, в понедельник утром, после прибытия поезда, вошла оригинальная троица,
и был представлен араб. Задняя комната снова использовалась как зал совета.
зал, где “Огненный союз” проводил важное заседание.

«Я не думал, что это вызовет такой интерес, — начал Араб Аб, — пока вчера президент и секретарь нашей компании в Канзас-Сити не обратили на это моё внимание. Я хочу сказать вам, что интерес к крупному рогатому скоту в этом городе возрос. Наш секретарь показал мне цифры из своих книг, и только в рамках программы «Tin Cup» мы отправили на убой триста двенадцать бычков из двадцати девятисот девяноста шести, купленных два года назад. Мои работодатели, мистер Сейгерман,
практикующие скотоводы, и они знают, что эти быки никогда не покидали пастбища
без посторонней помощи. Ничего, кроме свинца или Техасская лихорадка может убить говядины. Мы
не было случая лихорадки на наш ассортимент в течение многих лет, ни зимой
пять лет, что бы убить корову. Да ведь наш президент сказал мне, что если
что-то не будет сделано, им придется покинуть эту страну и уехать
туда, где они смогут получить защиту. Его последним приказом было сделать все, что в моих силах,
чтобы заполучить подходящего мужчину в качестве кандидата, что, я рад слышать
от моих друзей здесь, мы надеемся сделать. Затем, когда пройдут выборы
, мы должны бросить все и заставить каждого человека заявить о
проживающий в этом округе и голосующий здесь. Признаюсь, я не очень хорош в подтасовке результатов, но когда дело доходит до того, чтобы привлечь избирателей, я становлюсь твёрдым, как опора моста.

«Мистер Сейгерман, когда я осенью разделывал мулов для Крича и Ли, подрядчиков на Рок-Айленде, они дали мне задание подготовить каждого рабочего к голосованию. Я выстроил их в ряд и
проголосовал за них, как за скот, которого прогоняют через желоб для клеймения, чтобы поставить
тавро или выжечь клеймо. Их было сто семьдесят пять.
те даго из скального разреза; Я обращался с ними, как с овцами, которых окунают в воду, чтобы получить
паршу. Мои друзья здесь могут рассказать вам, как мне удалось проголосовать по облигациям
в маленьком городке к востоку отсюда. Я получил приказ от тех же людей, на которых я сейчас работаю,
убрать элемент ковбоя в полоску для
облигаций. Начальство просто сказал мне, что то, что они хотели, было
конкурирующие линии железной дороги. И поскольку они не ожидали оплачивать
обязательства, только санкционировать их, — следующее поколение могло бы позаботиться о
их оплате, — мы получили полное право голоса. Что ж, мы проголосовали с четырех позиций.
из более чем семисот поданных бюллетеней только один был против облигаций. Мы обыскали весь город, чтобы найти человека, который проголосовал против нас; мы хотели его повесить! Единственная проблема, с которой я столкнулся, заключалась в том, чтобы убедить парней, что это была честная
демократическая игра, поскольку почти все они были родом из Техаса. Теперь мои друзья сказали мне, что они призывают вас принять выдвижение на пост шерифа. Я могу лишь добавить, что в случае вашего согласия мои
люди готовы отдать все силы этой предстоящей кампании.
Что касается средств, необходимых для проведения выборов
приемлемого для интересов скотоводства шерифа, мы были бы просто завалены ими
. Было бы невозможно использовать и половину того, что было бы нам навязано
. Одно могу с уверенностью сказать, мистер Seigerman: они не
позволит вам внести свой вклад одного цента на счет вашего избрания.
Быдло-люди добрые молодцы—они друзья-то, Г-н
Сейгерман.

Луи глубоко вздохнул, и казалось, что с его души свалился тяжелый груз
эти последние замечания Араба.

“Сколько человек в Полосе?” - спросил Араб у остальных.

“Во всех трех подразделениях последней облавы было что-то около
две тысячи”, - ответил Боу. “ И этот округ примыкает к Скотоводческим угодьям
на шестьдесят миль к северу, ” сказал Араб, все еще продолжая свои
размышления, “ или к трети Полосы. Что ж, джентльмены, — продолжил он, очнувшись от своих мыслей и ударив кулаком по столу, — если в стране внизу так много мужчин, я согласен проголосовать за половину из них в этом округе этой осенью.

 — Постойте-ка, не слишком ли вы оптимистичны в своих оценках? — спросил
Стабб, консерватор, протестующе.

“Не слишком высокий человек. Дайте им неделю отдыха и вдоволь выпивки
на этом конце цепочки, и каждый человек пройдет пятьдесят миль
в любом случае. Мы проголосовали облигаций не будет маркер в этом
выборы”.

“Он не далек от истины”, - сказал Бо в Стубб. “Дайте негодяи шанс
для праздника, и они придут с юга линию
Прокладки”.

“Это верно, Мистер Seigerman”, - сказал араб. “Они придут с запада
и юга к человеку, и так далеко на восток, как середина соседнего округа. Я
говорю вам, что их будет тысяча человек, и они будут единым целым при голосовании. Следите за моими результатами
smoke on!”

“Что ж, ” медленно и взвешенно сказал Стабб, - я думаю, нам давно пора“
получить согласие мистера Сейгермана на участие в гонке. Этот подсчет наших
сил и средств ведения войны достаточно хорош заранее; но я должен
настаивать на ответе г-на Сейгермана. Вы станете нашим кандидатом?”

“ Шентлеменс, как я могу отказаться быть одним из шерифов? Скотоводы должны
быть защищены. Я согласен.”

Теперь троица встала и разразилась чередой клятв, которые заставили бы
капитан пиратского корабля, позеленевший от зависти, поклялся, что Сейгерман совершил
шаг, о котором он никогда не пожалеет. После сердечных поздравлений с его
принятием они снова сели, когда Луи в знак благодарности
настоял на том, чтобы в таких приятных случаях, как этот, ему разрешалось
предлагать какие-нибудь напитки жидкого характера.

“Я никогда не люблю баловаться в баре”, - сказал Стабб. “Люди, на которых я работаю
, очень придирчивы к привычкам своих доверенных людей”.

«В подобных случаях, возможно, допустимо нарушать некоторые
установленные правила, — предположил Бо, — кроме того, мистер Сейгерман может
это здесь, где за нами никто не будет наблюдать.

“Очень хорошо, тогда, - сказал Стабб, - я отказываюсь от своих возражений ради общества"
.

Когда Луи ушел в отставку с этой целью, Бо встал в полный
достоинства и шесть три ноги, и сказал двум другим, кланяясь, “свой
дядя, мои дорогие, никогда не позволят вам научиться хотеть. Контактный ваша вера
к старику. Поэтому, мы будем валяться в жир Земли до
трава снова приходит, нежная Энни. Господа, если вы не Господа, который
Чертовски сомневаюсь, салют победителю!” Принесли прохладительные напитки.,
и прежде чем заседание было закрыто, они на несколько пальцев опрокинули содержимое
черной бутылки private stock.

Объявления кандидатуру г-на Луи Seigerman в следующем
неделю бумаге (с помощью сопровождающего пятерку которые шли с
“копия”) призвал редактор, за которым могут последовать другие, для написания
словом, благоприятные редакции. В статье говорилось о мистере Сейгермане как о
выдающемся гражданине, который займет должность с честью для себя и
сообщества. Трио прочитало эту короткую редакционную статью Louie daily для
первая неделя. Теперь все трое засовывали ноги под стол
с большой регулярностью и отдавали должное винтажу по приглашению.
Задняя комната превратилась в личный кабинет центрального комитета
четырех. Они могли политических менеджеров. Акция Начало
будьте активны, но не негативные сообщения были позволило достичь кандидата
уши. На самом деле он не имел ничего против, так что сообщения приходили в к
Центральный комитет.

Было даже необходимо разослать арабских помощников в пункты на железной дороге, чтобы
узнать настроения того или иного сообщества, которые всегда были
выгодные. Средства на эти поездки было навязано им кандидата.
Мысль, представляя законопроект, доски для таких преданных друзей, никогда не
введенные против хозяина шахты. Так прошло несколько месяцев.

Теплое солнце и зеленые травинки наводили на мысль о весне. Мальчики
играли свою роль столько, сколько хотели. Это послужило цели
так было задумано. Но они не должны задевать чувства Сейгермана, или
позволить причине их рвения стать известной их благодетелю и
кандидату в шерифы. Однажды пришло сообщение о каком-то дезертирстве и
кандидат-соперник в восточной части округа. Все добровольцы вызвались
пойти. Были выделены средства, которые, как заверил центральный
комитет, будут возвращены, как только они смогут связаться со штаб-квартирой или встретиться с каким-нибудь известным скотоводом.

  В конце недели мистер Сейгерман получил письмо. Отговорки,
предложенные на пиру у богача, были отвергнуты из-за срочных заказов. Один
отправился в Техас за стадом коров вместо нескольких быков,
одного вызвали в Канзас-Сити, другого — в Огайо. В конце письма говорилось:
с заверением, что мистеру Сейгерману нечего бояться, но что он
будет следующим шерифом.

В ту же ночь, что письмо было получено хозяин, этот рассказ был
пересказано на корову-лагерь в полосу трио. Трудная зима
за.

На окружном съезде в мае было представлено имя Сейгермана. В
каждом из трех бюллетеней он получил по одному голосу. Когда весть об этом достигла
мальчики в полосе, они окрестили это один голос “Seigerman в
Цент”, что означает худшее из всего, и это выражение стало
притчей во языцех на территории от Браунсвилла, штат Техас, до Милк-Ривер в
Монтане.




III
“ПЛОХОЕ ЛЕКАРСТВО”


Вечером перед тем, как полоса Чероки была открыта для заселения,
несколько старожилов встретились в маленьком городке Хеннесси, штат Оклахома.

На следующий день прокладка будет проходить у нас и наших работодателей,
скотоводов. Некоторые из ребят провели от пяти до пятнадцати лет по данной
ассортимент. Но мы поняли, что мы пришли на перепутье.

Это не был первый раз, когда правительство приняло силы в
вопросы разведение. Некоторые из нас в прежние дни переехали крупного рогатого скота в
команда солдат, негр, с зимним ветром воет сопровождение.

Пастух никогда не был любимцем правительства. Если у индийских подопечных the
nation было несколько миллионов акров незанятой земли, “Пусть она простаивает”, - сказал
the guardian. Некоторые из этих цивилизованных племен сохранила стройную систему
государственных школ от сдачи в аренду пустующих земель. Объединенных Наций, как
мужчины, возродить басни собака и бык. Но страж был на высоте.
пастух ушел. Для большинства из нас это не было неожиданностью. Тем не менее,
эта страна была для нас домом. Это имело мало значения, если бы наши имена были на
оплата-ролл или нет, он одевал и кормил нас.

Мы сидели вокруг стола в задней части салона говоря о
завтра. Место руководил бывший ковбой. Поэтому он стал
рандеву для рукоделия. Большинство из нас не приняли решение бросить курить
разведение для хорошего и принимать претензии.

“Прежде чем я забрал заявление”, - сказал том ролл, “я поехать в Миннесоту и наняться в пеоны
я сам к какому-нибудь шведскому фермеру, чтобы сохранить баланс в своей жизни. Заготавливание
сена и вспашка пожарных щитов за последние несколько лет дали мне весь тот
вкус к фермерству, который я хочу. Весной я собираюсь в Монтану”.

“Почему бы тебе не поехать этой зимой? Твое нижнее белье слишком легкое?” - спросила Эйс.
Джи. “А теперь я собираюсь разыграть прощальную пьесу”, - продолжил Эйс. «Я
собираюсь подать заявку, а до того, как я её зарегистрирую, продам свои права, вернусь в старый округ Ван-Зандт, штат Техас, этой зимой, поднимусь на ноги и скажу им, что они трусливые. Там живут все мои родственники».

“Что ж, для ставки на зиму, ” вмешался Джо Бокс, - план Эйса вполне неплох“
. Мы можем получить пятьсот долларов от заявки за простое использование.
мы знаем несколько хороших способов. Рулет такого размера должен перезимовать.
человек со скромными вкусами.

“Ты не знал, что я только что приехал из Монтаны, не так ли, Том?” - спросил
Эйс. “Я могу рассказать тебе об этой стране больше, чем ты хочешь знать.
В этом году я был на высоте; доставлял наш скот на
Йеллоустоун, где у компании, в которой я работал, есть северный хребет. Когда я
вспоминаю работу этим летом, мне иногда кажется, что я сожгу свой
седло и никогда или снова корова в лицо, ни ездить
ничего, кроме плуг мул и без седла.

“Люди, с которыми я работаю, в том Грин Каунти, Техас,
и еще один-в Монтане. Они посылают своих молодых бычков севера на
зрелый—тоже хорошая идея!— но они не такие скотоводы, как те, которых мы знаем.
Они заработали свои деньги на Востоке на патентованном лекарстве — получили от него кучу денег,
тоже. Но это не аргумент в пользу того, что они что-то знают о коровах. У них
есть совет директоров — это одна из компаний, занимающихся разведением крупного рогатого скота. Похоже,
что они начали со скотоводства, чтобы увеличить свой доход.
выход из медицинского отделения. Они работают по тем же принципам, что и те люди с мыльной фабрики, которые были здесь, на Стрипе, несколько лет назад. Примерно в то время, когда они осваивают бизнес, они разоряются и уходят на пенсию.

 . «Наш босс этим летом был кем-то вроде родственника жены одного из тех, кто занимается медициной на Востоке. Поскольку там он был бесполезен, его отправили на ранчо, где он мог бы пригодиться.

 . «Мы начали с севера с травой. У меня было тридцать три сотни голов по две
и три, с приличным количеством верховых лошадей. Они одной породы
на обоих ранчо — сломанная стрела. Вы никогда не видели, чтобы у управляющего скотом было столько
проблем; замужняя женщина не была для него помехой, он постоянно нервничал и
потел. Это была его первая поездка по тропе, но мальчики были намного лучше
управляющего, так как с нами была хорошая команда. Я считаю, что хороший управляющий скотом — это человек, который ни над кем не
управляет; он просто нанимает первоклассную команду, и тогда ему не нужно
ни над кем управлять.

«Нам пришлось держаться подальше от запада, когда мы выезжали из Техаса; держаться подальше от
Буффало-Гэп. Оттуда до Типи-Сити — сухая, бесплодная местность.
набрать воды для стада размер нас были какие-то неприятности. Этот новый
знахарь сильно переживала несколько раз. Он использовал свой проект забронировать
свободно, покупка воды для крупного рогатого скота при пересечении этого участка
пустыне; туземцы все здесь считали его легкой добычей оснастки
они познакомились в лет. Несколько раз мы оставались без воды для скота
На целых два дня. Из-за этого скот трудно содержать ночью. Они
хотят встать и побегать — это их возбуждает, и тогда они
готовы к свалке. Несколько бобров пересекли эту полосу
сельская местность; ничего страшного, просто прыгай и беги милю или около того, а потом беги
до рассвета. Тогда наш босс предпринимал отличные действия и
скакал на лошади до тех пор, пока животное не сдавалось — он называл это "тошнотой". После
нашей первой небольшой пробежки ему потребовалась половина следующего дня, чтобы сосчитать их.
тогда он не мог поверить своим собственным цифрам.

“ Парень из округа Валь-Верде, который считался с ним, сказал, что все они были правы.
Они не стеснялись копыт. Но мнение знахаря было обратным.
При этих словах мальчик из Валь-Верде слегка поддался на уговоры и выразил свое мнение
сказав: ‘Почему бы вам не попросить двух других мальчиков пересчитать их?
Вы не можете прийти в ста от меня, и себя тоже, за то, что
важно. Я могу выбрать из двух мужчин, и если они различаются пять голов, это будет
неожиданностью для меня. То, как ребята завели скот нами, любой
человек, который не может рассчитывать в этом стаде и не иметь собственного цифры отличаются более
чем сотней лучше бросить верхом, сделать себе какие-то сандалии, и
пастушья работа Баранов. Позволь мне дать тебе этот указатель: если вы не стремитесь
вчера вечером весело снова и снова, вам лучше прекратить подсчет и вам
это стадо, полный травы и воды до ночи, или вы будете крупного рогатого скота
застенчивый же точно, как горячий, черт возьми’.

“Когда я спрашиваю вашего мнения, ’ ответил бригадир с некоторым
возмущением, - такие замечания будут уместны. До тех пор вы можете держать свои
замечания при себе’.

“Это меня вполне устроит, старина, ’ возразил Валь Верде. - и еще:
если тебе понадобится помощь, чтобы сосчитать твой жирный скот, возьми немного
другие мальчики — тот, который позволит тебе усомниться в его счете, как ты в моем,
и если он восхищается тобой за это, урежь мое жалованье вдвое. ’

“После того, как эти двое некоторое время спарринговали друг с другом,
другой из парней рискнул посоветовать, что посчитать будет легко
животные, когда они выходили из воды, поэтому мы приказали им идти по тропе к первой воде. Мы сделали хороший ручей,
попоили их в первой половине дня. Когда они паслись у ручья, мы
кормили их между двумя мальчиками. По подсчётам, скота не
хватало. На самом деле подсчёты мальчика из Валь-Верде подтвердились. Именно тогда наш знахарь ошибся. Он по-прежнему настаивал на том, что мы
были скотом, тем самым противопоставляя себя своим людям. Он постепенно
становился одиноким меньшинством, хотя у него не хватало ума, чтобы
осознайте это. Он даже дрался со своими лошадьми и проклинал их, чтобы произвести на нас впечатление
своим авторитетом. После этого ему уделяли очень мало внимания,
и по мере того, как трава и вода улучшались, ничего интересного
не происходило.

“Пересекая "Нейтральную полосу" месяц спустя, - я сам был на "табуне" в то время.
В то время, яркой лунной ночью, — они прыгали, как кошки, подстреленные
№ 8, и немедленно покиньте подстилку. В тот раз нас было трое на
страже, и прежде чем остальные мальчики успели выбраться из-под
одеял и сесть в седла, стадо уже значительно продвинулось вперёд.
Даже когда другие пришли к нам на помощь, нам потребовалось некоторое время, чтобы
утихомирить их. Как это паника пришла во время последнего охранника, дневной свет был на
нам, прежде чем они ушли фрезерование, и мы были в трех милях от
вагон. Когда мы плыли обратно к лагерю, опасаясь, что что-то
мог бы уйти, мальчики рыскали по стране на мили
о, но без вознаграждения. Когда все вернулись в лагерь, было
позавтракали, и меняли лошадей, акт инвентаризации был заказан-Н
Медицина. Наш старшина, естественно, чувствовал, что ему придется взять в руки
в этом отношении, очевидно, забыв свой последний опыт в этой области.
Он был удивлен, когда попросил одного из мальчиков помочь ему,
получив категорический отказ.

“Почему ты не считаешься со мной?’ - требовательно спросил он.

‘Потому что у тебя недостаточно здравого коровьего смысла, и в тебе нет того грубого
материала, из которого можно сделать коровью руку. Ты придиралась к мужчинам, когда мы были на последнем подсчете,
И я не собираюсь доставлять тебе удовольствие, давая тебе
шанс придраться ко мне. Вот почему я не буду с тобой считаться.’

“Не знаете ли, сэр, что я здесь? - ответил
бригадир.

— Что ж, если так, то, похоже, никто не уважает вашу власть, как вы её называете, и я не вижу причин, по которым я должен её уважать. Здесь у вас много людей, которые могут правильно их пересчитать. Я пересчитаю их вместе с любым из них, кроме вас.

 — Наша компания отправила меня в качестве своего представителя с этим стадом, — ответил бригадир, — а вы имеете наглость игнорировать мои приказы. Я
уволю тебя, как только найду человека, который займёт твоё место».

«О, всё будет в порядке», — ответил парень, когда бригадир уехал. Затем он набросился на меня, но я повел себя глупо, признавшись, что я
не мог сосчитать и сотни. В конце концов он подъехал к тихому маленькому
парню с оспинами на лице, который всегда ехал впереди, держал своих лошадей
жирнее, чем кто-либо другой, ездил в седле Сан-Хосе и назывался
Калифорни. Босс попросил его помочь сосчитать стадо.

«Послушайте, босс, — сказал Калифорни, — я выберу одного из парней,
который поможет мне, и мы сосчитаем скот с точностью до нескольких голов. Разве это не удовлетворит вас?
""Нет, сэр, не удовлетворит.

Что это на вас нашло, ребята?" спросил бригадир. - Что это на вас нашло?" - Спросил я. "Что это на вас нашло, ребята?" спросил бригадир.

“С мальчиками все в порядке, но со скотоводством что-то не так.
Пошёл к чёрту, когда такому ценному стаду, как это, доверят пересечь страну на протяжении двух тысяч миль в руках такого человека, как ты. У тебя есть люди, которые помогут тебе, если ты им позволишь, — сказал передовой дозорный мягким и добрым голосом, словно обращаясь к ребёнку.

«Ты такой же, как и все остальные! — взревел начальник. — Хочешь действовать вопреки! А теперь я скажу тебе, что ты поможешь мне пересчитать этот
скот, или я тебя разжалую, выпорю и оставлю здесь, в этой
стране, без лошади! Я сделаю из тебя пример для других.

«Странно, что я стал объектом вашего гнева и недовольства, — сказал Калифорния. — Кроме того, на вашем месте я бы не стал приводить примеры, как вы собирались. Когда ты говоришь о том, чтобы сделать из меня пример для других, — сказал покрытый оспинами парень, протянув руку и крепко сжав поводья лошади бригадира, — ты простодушный идиот, раз допускаешь такую мысль, и трусливый обманщик, раз упоминаешь об этом. Когда ты говоришь о том, чтобы снять меня с лошади и оставить здесь, в глуши, за тысячу миль от людей, ты
не знаю, что это значит, но тебе это не грозит. Я
отношусь к этому спокойно. Но мне жаль видеть, что ты выставляешь себя таким дураком
. Теперь, вы можете подумать на секунду, что я боюсь, что
слоновой кости рукояткой пистолета, которую вы носите, а я нет. Мужчины носят их на полигоне,
не столько, чтобы подчеркнуть их требования, как можно подумать. Если это
был я, я бы бросить его в повозку; он может принести вам неприятности. Одно
несомненно, если ты когда-нибудь хотя бы прикоснешься к этому, когда будешь
угрожать, как ты сделал сегодня, я разведу огонь у тебя перед носом
что вы можете прочитать «Экзаминер» из Сан-Франциско в полночь. Вам
придётся немного пересмотреть свои идеи; на самом деле, изменить свою тактику.
 Вы выходите за рамки дозволенного, как волк, когда пытаетесь
решать всё силой. Есть гораздо лучшие способы. Не пытайтесь
превратить разговоры в действия и не используйте прелюдию к настоящей игре, которую вы хотите
сыграть. Начните свою маленькую игру по-настоящему. Ты не можешь сыпать мне в глаза щелочную пыль и говорить, что идёт снег. Мне жаль, что приходится говорить тебе всё это, хотя я заметил, что ты давно в этом нуждаешься.

«Отпустив поводья, он продолжил: «А теперь возвращайся к повозке, брось это ружьё, скажи кому-нибудь из мальчишек, чтобы взяли человека и пересчитали скот, и это будет сделано лучше, чем если бы ты помог».

 «Неужели я должен и дальше выслушивать эти оскорбления?» — прошипел знахарь, побагровев от ярости.

 «Сначала устрани причину, прежде чем применять лекарство; это по твоей части», — ответил Калифорния. — Кроме того, что ты собираешься с этим делать?
 Похоже, у тебя недостаточно здравого смысла, чтобы даже в повседневных делах руководствоваться
политикой, — сказал он,
Он отъехал, чтобы не слышать его ответа.

 «Несколько человек из нас, которые были достаточно близко, чтобы услышать, как Калифорния отчитывал босса, подъехали, чтобы поздравить его, когда заметили, что старый Плохое Лекарство встал на сторону одного из парней по прозвищу Пинк. Оставив его, он продолжил путь к фургону. Вскоре Пинк присоединился к нам, и широкая улыбка озарила его простое румяное лицо.

«Кто-то из вас, ребята, должно быть, дал ему большую дозу, раз он так рано
проснулся, — сказал Пинк, — потому что он приказал мне пересчитать скот, и
доложи ему в повозке. Вел себя так, будто сам не собирался проделывать этот трюк. Теперь, раз я бригадир, — продолжил Пинк, — я хочу, чтобы вы двое, замыкающие, поднялись на первый небольшой холм, и мы проведём скот между вами. Я хочу, чтобы вы тщательно пересчитали скот, понимаете.
 Теперь вы работаете под началом босса, который протащит вас через ад. Так что, если вы пропустите больше сотни, я поговорю с
руководством и посмотрю, можно ли повысить вам зарплату или сделать вас
бригадиром или кем-то ещё с большой зарплатой и без работы.

«Бригадиры улыбнулись, услышав приказ Пинка, и один из них спросил: «Вы готовы?»
сейчас?

“Все готово", - ответил Пинк. ‘Пусть скрипачи расслабляются’.

“Ну, мы выстроили их в ряд и распределили по форме для подсчета, и
наши разыгрывающие, выбрав любимый подъем, мы выстроили их в ряд через
между нашими стойками. Мы кормили их до конца, и так же исправно, как часы.
было слышно, как Калифорни кричит своему напарнику: "Подсчитай!’ Поочередно
они отмечали эту проверку на четной сотне голов, завязывая
узел на своей тетиве для подсчета, чтобы сохранить сотни. Потребовалось целых полчаса
чтобы провести их, и когда арьергард crips и dogies
Пройдя этот импровизированный смотр, мы все терпеливо ждали вердикта.
Наши счетчики ехали вместе, и Калифорния, наклонившись к луке седла, спросил своего напарника: «Что у тебя?»

«Тридцать три и шесть», — был ответ.

«Ну, ты не можешь ошибиться чуть-чуть, — сказал Калифорния. — У меня тридцать три и семь. Как тебе такой счет, босс?»

«Вы отлично выглядите, джентльмены, — сказал Пинк. — Но я удивлён, что встретил таких хороших людей в простом коровьем стаде. Я должен попытаться добиться, чтобы правительство назначило вас в комиссию по расследованию техасской лихорадки. Вы
в целом, слишком образованный для такого распространенного призвания, на которое вы претендуете в настоящее время
.’

Повернувшись к остальным из нас, он сказал: ‘Гоните свой скот по тропе,
вы, вульгарные пеоны, пока я поеду назад, чтобы распорядиться подать мой фургон и
седла. По всем правилам, мне следовало бы выкурить одну из этих центральных огненных
сигар, чтобы должным образом подчеркнуть свой авторитет в этом случае.’

Он побежал обратно к фургону и убедил свергнутого с трона знахаря
что скот был на месте до копыт. Вскоре мы увидели оседланных лошадей
следующих за нами, а час спустя Пинк и бригадир проехали мимо нас, большой
как откормленные скупщики скота из Канзас-Сити, даже никого не зная, настолько
они были поглощены своим разговором; проезжали мимо и вверх по тропе,
высматривая траву и воду.

“Прошло больше двух недель, когда Пинк сказал нам: ‘Когда мы нанесем удар по
железной дороге Санта-Фе, я могу посоветовать своему человеку отдохнуть в течение нескольких недель
на некоторых горных курортах. Надеюсь, вы все заметили, каким
обеспокоенным он выглядит, и, на мой взгляд, он, кажется, теряет плоть. Я
не хотел бы ничего предлагать, но за день до того, как мы доберемся до
железной дороги, я думаю, что дневная охота на кроншнепа на песчаных холмах вдоль
Река Арканзас могла бы понравиться его высочеству. Если он пойдет со мной, если
Я не потеряю его, я никогда не вернусь к этому стаду. Ему это не повредит
переночевать на улице с сухим скотом.’

“Конечно же, за день до того, как мы пересекли эту дорогу, где-то недалеко от
границы штата Колорадо, Пинк и Бэд Медисин рано утром покинули лагерь
, чтобы поохотиться на кроншнепа в песчаных холмах. К счастью, утро было туманным
и в течение получаса эти двое были вне поля зрения лагеря и
стада. Поскольку Пинк изложила планы, все было понятно. Мы
мы разбили лагерь у красивого ручья и вместо того, чтобы следовать за стадом
, залегли на тот день. Наступила ночь, а наши охотники так и не вернулись.
следующим утром мы двинулись вперед, в сторону Арканзаса.
Река. Как раз в полдень, когда мы подходили к лагерю, в поле зрения показались два всадника.
сверху по тропе спускались они. Каждый негодяй из нас знал, кто они такие
и когда эти двое подъехали, Пинк очень разозлился и потребовал
объяснить, почему мы не смогли добраться до реки накануне.

«Конюх, парень по имени Джо Джордж, был должным образом
подстрекаемый и, выйдя вперёд, предложил такое оправдание: «Вы все не знали, когда вчера утром покидали лагерь, что у нас не было упряжки и почти половины верховых лошадей. Ну, так и было. И, более того, меньше чем в миле ниже по течению ручья был заброшенный индейский лагерь. Я не собирался оставаться с поваром и искать пропавший скот, о чём и сказал _сегундо_. Мы разделились на отряды по три-четыре человека в каждом и отправились искать лошадей, но только после шести часов вечера мы нашли пропавших животных. Если
кто-нибудь думает, что я собираюсь остаться, чтобы искать пропавших без вести в
страна притаившихся индейцев—ну, они просто не знают меня.

“Схема, все получилось. На следующее утро, добравшись до железной дороги
, Bad Medicine разрешил Пинку отвезти стадо в Огалаллу на
Платте, а сам сел на поезд до Денвера. В тот вечер у костра в лагере
Пинк поделился с нами своим опытом потери мистера Лекарства. "О, я потерял его".
он был уже достаточно поздно, так что он не смог найти никакого укрытия на ночь.
’ - сказал Пинк. ‘В полдень, когда солнце стояло прямо над головой, я
расспросил его о направлениях и обнаружил, что он не отличал прямо вверх
или восток от запада. После того, как он ускользнул, я не спускал с него глаз
среди песчаных холмов, на расстоянии мили или около того, пока он не сдался
и не расседлал в сумерках. На следующее утро, когда я догнал его, я
притворился, что выслеживаю его, и я вложил столько радости в свой восторг
от того, что нашел его, что он никогда не сомневался в моей искренности.’

“По прибытии в Огалаллу появился мужчина из Монтаны в
компании "бедной старой медицины", и поскольку они вели дела строго с
Пинк, мы остались не у дел на совете знахарей.
Что ж, в итоге Пинк был назначен управляющим стадом, и лучшего бригадира я никогда не видел.  Мы добрались до ранчо компании в Йеллоустоне в начале осени, подсчитали скот, попрощались с нашими собаками и отправились в штаб. В тот вечер я поговорил с обычными людьми на ранчо, и именно там я узнал, что первоклассный ковбой может заработать за четыре месяца сенокоса летом и за столько же за кормлением скота зимой. Но не забывайте
Это точно ковбойская страна. Я всегда был таким неудачником,
что упустил эту страну, а теперь я «бумер».

— Ну, бумер, если хочешь, — сказал Том Ролл, — но вы все помните, что
губернатор Северной Каролины сказал губернатору Южной Каролины?

— Между выпивками довольно большой перерыв, — заметил Джо, вставая, — но я
не хотел перебивать Эйса.

Когда мы выстроились в очередь к бару, Эйс поднял наполовину наполненный стакан и, задумчиво глядя на него, заметил: «Разве не забавно, как мало нужно этого пойла, чтобы человек почувствовал себя богатым! Всего четыре
у него за плечами немалая сумма, и президент Соединенных Штатов
не может нанять его ”.

Когда мы вышли на улицу, Джо спросил: “Эйс, где я тебя увижу?"
увидимся после ужина?”

“Ты увидишь меня не только после ужина, но и во время всего ужина сидящим
прямо рядом с тобой”.




IV
ЗИМНЯЯ ОБЛАВА


Однажды рождественским утром, за час до рассвета, в чероки-Стрип,
шестьсот лошадей были под седлами в ожидании рассвета. Было ясное,
морозное утро, которое предвещало столь же ясный день для волка родео.
Каждый коровий лагерь в пределах досягаемости Ореховой рощи, на
Солт-форк Симаррон, был ареной деятельности, неприхотлива к
возможное гостеприимство человек и лошадь. Был сердечный
отклик на приглашение посетить охоту на кольцевых гонках в этом
хорошо известном убежище нескольких стай серых волков. Скотоводы
в прошлом так сильно пострадали от этого врага крупного рогатого скота, что
Ассоциация скотоводов племени чероки в том году предложила награду в размере
двадцати долларов за волчьи скальпы.

Рельеф местности был чрезвычайно благоприятным. Ореховая роща была
густым укрытием на первом северном склоне Симаррона, и, возможно,
В ширину — две мили, в длину — три. За рекой, на несколько миль выше и ниже этой рощи, простиралась соляная равнина — щелочная пустыня, которую ни одно дикое животное, ни травоядное, ни плотоядное, не попыталось бы пересечь, так как инстинкт подсказывал им, что это опасно. В конце рощи, вниз по реке или на восток, простиралось песчаное дно дюны длиной в несколько миль, поросшее диким кустарником, заканчивающимся идеальной подковой площадью в тысячу акров, вход в которую был шириной около мили. После рощи можно было увидеть эту поросшую кустарником местность.
укрытый людьми на лошадях, хотя заросли чапараля в роще
делали использование лошадей практически невозможным. Река Симаррон, которая
окружает эту подкову со всех сторон, кроме входа, была, вероятно,
шириной двести ярдов в среднем зимой, достаточно глубокой, чтобы вплавь могла проехать лошадь
холодной и перекатной.

По ту сторону реки, напротив этой подковы, был обрывистый берег высотой в двадцать футов
местами, с редкими тропами для скота, ведущими вниз к
воде. Этот обрыв образовывал второе дно на той стороне, а
щелочная равнина — первое дно - заканчивалась милей или более выше по реке. IT
это была идеальная ситуация для выездной охоты, и легенда, подтвержденная
свидетельствами, гласила, что чероки, когда они использовали этот выход в качестве
охотничьих угодий после своей вынужденной эмиграции из Джорджии, провели
многочисленные круговые охоты на одной и той же территории на буйволов, оленей и
лосей.

Рандеву должно было быть в десять часов на лагерь Бьютт, плато
с видом на весь охота полей и виден за много миль. Час
до назначенного времени кланы начали собираться. Все лагеря
в радиусе двадцати пяти миль, и которые развлекали участников
охота, положить в оперативное внешний вид. Слово было получено в начале
утро, что контингент у начальника Орел будет там, и
умоляла, что старт откладывается до их прибытия. Присутствовало несколько старых
пастухов, и на них была возложена обязанность назначать
должностных лиц на день. Билл Миллер, бригадир в бассейне Колдуотер,
на соседнем полигоне, был назначен первым капитаном. Также были назначены
несколько капитанов над подразделениями и исполняющий обязанности капитана, назначенный над
каждые десять человек, которые будут привлечены к ответственности за любые допущенные беспорядки
вдоль линии фронта под его особым руководством.

Вопрос о запрете беспорядочного ношения огнестрельного оружия встретил
решительное сопротивление. Элемент опасности, это правда, присутствовал,
но лишать кого-либо из мальчиков оружия в том, что обещало захватывающий игровой день
противоречило их убеждениям и роду занятий; кроме того, их
разумное использование было бы важной и ценной помощью. Отказать
одному в праве и разрешить другому означало бы разделить их
силы против общего врага; поэтому в интересах гармонии было
в конце концов решено назначить исполняющего обязанности капитана над каждым десятком человек. “Я буду
неси полную ответственность за любого из моих людей ”, - сказал Риз, рыжеволосый.
Валлийский пастух с "Черного медведя". “Давайте просто дадим волю нашим диким натурам
, и эти волки будут выставлять себя напоказ не больше, чем енот в танце с медведем
”.

“Было бы большим удовлетворением быть застреленным таким ответственным человеком, как вы
или кем-либо из вашего подразделения”, - ответил Холликотт, суперинтендант “LX”.
“Я надеюсь, что еще один рождественский день поможет съесть сливовый пудинг на берегу реки Ди"
и я не хочу таскать в себе ни капли твоего свинца.
мой труп тоже. Ты меня слышал?”

“ Да, сегодня вечером у нас в лагере будет эггног. Спускайся.

Мальчики были отряжены в отряды по десять, когда подавлен крик
добро пожаловать встал, как кавалькада всадников был замечен придет
разрыв нескольких милях. Прежде чем люди были распределены и
назначены их капитаны, прибыл последний ожидаемый отряд, их
лошади замерзли и вспотели. Все они были хорошо известными стриптизерами из западного района,
насчитывали пятьдесят четыре человека и проехали тридцать пять миль от «Орлиного вождя»,
начав путь за два часа до рассвета.

С прибытием этого отряда Миллер отдал приказы на
этот день. Тому Кейву было выделено двести человек, и он был отправлен в
верхнюю часть рощи, где они должны были спешиться, выстроиться в
полукруг, прикрывая ширину зарослей, и начать продвижение вниз по
реке. Их верховых лошадей нужно было разделить на две группы и
загнать в загон по обе стороны рощи, чтобы они были готовы к
прибытию людей, когда те выйдут из чапараля. Четверо самых
пожилых мужчин должны были присматривать за лошадьми. Риз был
отправлен со ста пятьюдесятью
люди на левом фланге рощи, рассредоточив своих людей на расстоянии до
второго дна и сомкнув ряды по мере продвижения вперёд. Билли
Эдвардс был отправлен с двадцатью отборными бойцами вниз по реке на
пять миль к старому броду у ряби. Ему было приказано пересечь
солончаковую равнину и рассредоточить своих людей от конца равнины
до подковы и сосредоточить их вокруг неё в конце продвижения. Ему выделили лучших погонщиков и несколько ружей, чтобы они дежурили у
скотопрогонных троп, ведущих к воде в излучине реки.
Остальные, около двухсот пятидесяти человек под командованием Линча, выстроились в длинную
растянутую линию от левого входа в подкову, простиравшуюся назад
до тех пор, пока она не встретилась с наступающей линией пикетов Риза.

 С рекой с одной стороны и этим кордоном из пеших и конных солдат с другой, казалось, что ничто не могло ускользнуть.  Местоположение добычи было почти определено.  Этот чапараль был убежищем для волков с тех пор, как в Симарроне разводили скот. Каждый
охотник, побывавший на этом участке за последние десять лет, знал, что это место встречи
из Эль-Лобо, в то время как опустошительные последствия его ночных набегов были видны на протяжении
сорока миль во всех направлениях. Это было обычным явлением, в начале
утром в зимние месяцы, чтобы увидеть, двадцати и выше в группе,
неторопливо возвращаясь к их отступлению, психологии и обнаглел после ночного
рейд. Чтобы сделать уверен, что они будут дома к абонентам, в
промоутеры этот диск собрал несколько бесполезных фиксированной челюстью
разведение двух дней заранее, и гоня их до края рощи,
выстрел иногда вдоль своих границ, так, можно надеяться, распространение
последний пир Волков.


К половине одиннадцатого в Энкампмент-Бьютт не осталось никого, кроме нескольких старых ковбоев, двух дам, жены и сестры популярного ковбоя, и капитана, который с выгодной позиции осматривал поле в подзорную трубу. Обычно вялый и равнодушный, Миллер так стремился к успеху этого рейда, что этим утром казался настороженным и агрессивным, когда ехал вперёд и назад по плато Бьютт. Тусклые, тяжёлые выстрелы из нескольких ружей заставили его развернуть лошадь и прикрыть бифштекс биноклем, и через мгновение
позже невооруженным глазом было видно, как Эдвардс и его отряд взобрались на
берег и галопом помчались вверх по реке. Было известно, что Ford
был седло-юбка глубокий, и некоторые из мужчин были для него чужими;
но прошло спокойно он чувствовал себя легче, хотя его кровь растеклась
быстрее. До одиннадцати оставалось всего несколько минут, а Кейв и его
отряд загонщиков должны были выступить с началом часа. Каждому из них выдали по сотне патронов для шестизарядного револьвера, и они должны были их использовать. К ним приближался Эдвардс со своей кавалькадой
подкова, кордон казалась прекрасной, хотя рассеяние, когда
первый слабый крик загонщиков была услышана, и в следующий момент
лай двести шесть стрелков был re;choing вверх и вниз
долина Солт-форк.

Охота на лошадей продолжалась; протяжный вой донесся от верхнего конца
рощи до устья подковы и обратно, перемежаемый
случайными выстрелами неудержимых. Верховые животные дня были выбраны
из более чем пяти тысяч каурых лошадей, откормленных кукурузой для зимнего использования, в
розовой форме и столь же нетерпеливых к предстоящей битве, как и их всадники.

Всё шло как по маслу. Миллер покинул Бут и поскакал к верхней части рощи; загонщики медленно, но верно продвигались вперёд, а оседланные лошади без промедления были готовы к услугам своих всадников. Не успели загонщики проехать и трети пути, как из рощи на полпути к ним вышли олень и лань, заметили всадников и повернули обратно в укрытие. И снова по рядам прокатился протяжный крик. Была замечена дичь. Когда была прочёсана примерно половина
рощи, в нижней её части появилась стая диких индеек,
и взлетев, перелетела через линию. Начался сущий ад. Добрые намерения,
принятые в течение часа, были превращены в строительный материал
в пылу момента, когда каждый карабин и шестизарядный револьвер,
находившийся в пределах досягаемости или за пределами, обрушил
свинцовый град на летящую стаю. Одна прекрасная птица
случайно взлетела, и полдюжины человек отделились от линии,
чтобы догнать её, и одним из них был сам Риз. Линия не была
опасно повреждена, и это не привело к каким-либо последствиям. По возвращении
Миллер задал Ризу вопрос: «Кто командир этой фланговой линии?»

— Он будет весить двадцать фунтов, — сказал Риз, игнорируя вопрос и поднимая котелок для осмотра.

 — Если бы ты был светловолосым мальчишкой, я бы тебе кое-что сказал,
но ты достаточно взрослый, чтобы быть моим отцом, и это заставляет меня молчать.  Но постарайся
вспомнить, что это охота на волков и что в этих зарослях сейчас достаточно волков,
чтобы этой зимой и весной убить скота на десять тысяч долларов, и некоторые из них будут твоими. Эта индейка
может съесть несколько кузнечиков, но ты достаточно опытный ковбой, чтобы знать, что
волк просто обожает убивать корову во время отела».

Эта лекция была прервана долгим одобрительным возгласом, донесшимся снизу из очереди
, и Миллер ускакал, чтобы выяснить его причину. Он встретил подошедшего Линча
, который сообщил, что было замечено несколько волков, в то время как в
нижнем конце очереди несколько мальчиков пробовали свои ружья
вверх и вниз по реке, чтобы посмотреть, как далеко их унесет. Причиной
недавних криков были всего лишь несколько глупых ковбоев, пришпоривших своих лошадей в
коротких забегах. Далее он выразил мнение, что линия будет держаться,
и в конце, при усилении оцепления, все будет форсировано
в карман. Миллер поехал вниз линию с ним, пока он не встретил
человека от его собственного лагеря, и две смены лошадей, он поспешил обратно к
курировать лично монтажа загонщиков, когда в роще было
прошло.

Риз, после упрека капитана, передал свой трофей кому-то из
мужчин, и начал сворачивать свою линию, замыкая ее движением вперед
драйва. По возвращении Миллера неисправностей обнаружить не удалось, так как
линия была сокращена примерно до мили в длину, в то время как загонщики были на месте.
точки только начали появляться из зарослей кустарника и были встревожены
для их лошадей. Сразу видно рощи, загонщики остановились,
сохраняя свою линию, при этом с любого конца лошадь спорщиков были
распределяя их крепления. Снова оказавшись в седлах, они
протяжный крик пронесся по сливовым зарослям и эхом отозвался в очереди,
и колонна двинулась вперед более быстрыми темпами. “Если у вас есть какие-либо сомнения
О, черт возьми”, - сказал пещере Миллера, так как он проезжал мимо: “просто возьмите
мало _pasear_ через эти дебри и когда вы выходите
защитник веры”.

Самец и лань снова появились в пределах видимости леска, на этот раз ниже
Они спустились к песчаным дюнам и снова повернули назад, а через полчаса
все напряжённо прислушивались к частой стрельбе с противоположного
берега реки. После нескольких неудачных попыток форсировать реку
они вошли в воду и поплыли. С нескольких песчаных дюн было хорошо
видно, как они высаживаются на противоположном берегу у края солончака. Когда они выбрались из
реки, полдюжины стрелков открыли по ним огонь, но из-за
возбудимости лошадей прицелиться было трудно, и они свернули за


Пока олени убегали, в миле от них была замечена группа антилоп,
загоравших на песчаных дюнах.  Привлечённые стрельбой, они стояли по стойке «смирно».  Когда антилопа чует опасность, у неё возникает неразумное и необъяснимое желание
забраться повыше, откуда она может наблюдать и быть наблюдаемой — на
расстоянии. Как только он приходит к такому выводу, его ничто не может остановить, даже недавно построенные проволочные заборы или сам человек, и, как кошка, он презирает воду, разве что для питья. Поэтому, когда эта банда
из antelope решили отложить свой _siesta_ на теплом, солнечном склоне
они приложили усилия и прорвали оцепление, но
не без протеста.

Как они вышли на песчаные дюны, направляясь прямо к линии, все
подобие контроля была утрачена в мужчин. Никого не обескуражили
крики, которыми встретили антилопы, как только они приблизились на расстояние выстрела в пятьдесят человек
мужчины стреляли в них, ни одна не упала на траву. С пустыми ружьями
они ослабили веревки и встретили их. Дюжина мужчин делали забросы,
а Хуан Меса, мексиканец из "Орлиного вождя", заарканил отличного оленя,
в то время как «Пард» Севеноукс из J+H привязал к себе самую маленькую из
стаи. Он был так разочарован своей добычей, что спешился,
пометил детёныша и отпустил его. Меса забросил удочку так далеко,
что одна передняя нога антилопы прошла в петлю, и она так отчаянно
боролась, что ему пришлось крепко привязать верёвку к луке седла. Его лошадь брыкалась, и Хуан спешился, чтобы погладить её. Пока он придерживал поводья, помогая лошади, один из индейцев племени Игл-Чиф поскользнулся и перерезал поводья
завязал узел, и в следующий момент мексиканец поджигал траву,
призывая святых и других прийти и помочь ему выпустить антилопу
. Когда веревка прожгла ему руки в перчатках, он
посмотрел на них с удивлением, сказав: “Это был отличный самец. Как
Получилось, что веревка развязалась?” Но объяснять было некому, и антилопа
тащила за собой тридцатипятифутовую веревку в отчаянной попытке догнать
свою группу.

Шеренга постепенно сокращалась, пока к этому моменту не сократилась
примерно до пяти миль, или по всаднику на каждые пятьдесят футов.
Волки неоднократно попадались на глаза, перебегая от укрытия к укрытию,
но лишь немногие из них показывались на флангах, довольствуясь таким укрытием, как чахлые заросли сливы. Всякий раз, когда следопыты обнаруживали или замечали волка, крики разносились вдоль всей линии на несколько минут. Кейв и его хорошо организованный круг следопытов продвигались быстро; Риз на левом фланге приближался и двигался вперёд, в то время как линия под командованием Линча была такой же нетерпеливой, как и весёлой. Миллер делал круг каждые полчаса или около того, и у него оставалось всего
не говоря уже о том, что он мог выбрать любую лошадь из всей линии для
перемены.

К часу дня дорога сузилась до входа в ущелье и
протянулась на полторы мили до конца. Там всё ещё было достаточно укрытий,
чтобы спрятать добычу, хотя крайней точкой этой подковы была песчаная
отмель, где не было ничего, кроме корявых деревьев. Эдвардс и его отряд
находились на своём посту на другом берегу реки, на виду у наступающих. Внезапно они спешились и легли на краю
обрыва. Через несколько минут на линии фронта начался хаос, когда
группа примерно из двадцати волков покинула свое укрытие и появилась на
песчаной отмели. С противоположного берега раздалось несколько ружейных выстрелов, когда они
поспешили обратно в укрытие.

Стрельба теперь становилась опасной. В шеренге было по всаднику через каждые
десять или двенадцать футов. Все капитаны скакали взад и вперед, умоляя солдат
полностью прекратить стрельбу. Это возымело лишь временный эффект, ибо
вскоре последний участок укрытия был пройден, и в четырехстах
ярдах на перекладине оказалась рычащая стая серых волков.

Шеренга была остановлена. Теперь возник неожиданный вопрос, как сделать так, чтобы
убийство безопасное и эффективное. Было бы невозможно стрелять с
противоположного берега, не подвергая опасности строй людей и лошадей. Наконец,
небольшое количество винтовок было выдвинуто на крайний левый фланг до
в пределах двухсот ярдов от карьера, откуда они открыли огонь под
углом от наблюдателей на противоположном берегу. Они оказались плохими стрелками.
промахнувшись, им удалось лишь нескольких ранить и
нескольких вынудить броситься в воду, так что возникла необходимость
отозвать людей в строй.

Теперь этим людям было приказано спешиться и лечь, как противоположному
сайд протягивал руку помощи, когда плавающие волки оказывались в пределах досягаемости
дробовиков и карабинов, не говоря уже о шестизарядниках. Действующее
несли те, плавание вниз по реке, но каждый человек был в
готовность дать им добро. Залп, который встретил их, был
похож на боевую перестрелку, но наиболее эффективным был расстрел
картечью, когда они, шатаясь и промокшие, выходили из воды.
вода. Прежде чем стрельба за рекой прекратилась, по шеренге пронесся крик тревоги
и в следующее мгновение каждый человек полез наверх
садится в седло и приводит руки в боевое положение. Никакая
земная сила не смогла бы удержать людей, потому что они приближались к линии огня
менее чем в двухстах ярдах от них была загнанная в угол стая волков
под предводительством чудовищного пса-волка, очевидно, вожака какого-то
группа, и все орудия в пределах досягаемости открыли по ним огонь. К тому времени, как они это сделали
расстояние сократилось наполовину, вся группа дезертировала
их лидер отступил, но, не думая о последствиях, он бросился
вперед по линии фронта. Каждое орудие изрыгало в него огонь и свинец, в то время как
пучки шерсти плавающей в воздухе рассказывали, что несколько выстрелов были
эффективные. Раненых он встретил всадника, поражающего правая и левая в
великолепный дикарской свирепостью. Лошади фыркали и шарахались от него, и
некоторые пострадали от его уродливых выпадов. Иногда результативный удар
был сделан, но каждый раз, когда он продрался через кордон он был
перед второй линии. Удачный бросок веревки, наконец,
остановил его движение; и когда канатоходец развернул свою лошадь, чтобы утащить его на смерть
, он сделал свой последний бросок на лошадь и, прыгнув на
флэнк вцепился клыками в скобу стремени, когда меткий
выстрел веревочника наконец заставил его замолчать.

Во время волнения нашлось достаточно хладнокровных голов, чтобы сохранить строй
, так что никто не сбежал. Главным вопросом теперь было совершить
безопасное убийство, и очередь была разыскана в поисках добровольцев, которые могли
стрелять из винтовки с небольшой точностью. Около дюжины человек были взяты в плен,
которые снова продвинулись на крайний правый фланг на расстояние ста пятидесяти ярдов, спешились, залегли и открыли огонь
крадущиеся волки. Позже это было приписано ослепительному блеску
солнца на белом песке, из-за которого их меткость была такой постыдной
плохой, но результаты были очень неудовлетворительными. Их отозвали, и было решено
прислать четыре дробовика и испытать действие картечи
верхом. Этот шаг был катастрофическим, хотя и окончательным.

Это были обычные ружья двуствольные и перевалку медленно
срочно. Многие волки были ранены и обратились за такие крышки
как коряги предоставлена. Эксперимент едва начался, когда
Раненый волк выскочил из-за старого пня и вцепился в шею одной из лошадей, прежде чем всадник успел защититься, и в следующее мгновение лошадь и всадник рухнули на землю. Все бросились на помощь, а лошадей двух дам-зрительниц в пылу схватки унесло в толпу. Пустили боевых собак. Начался ад. Дым от шестисот ружей поднимался клубами. В реке плавали волки, а вокруг лошадей бегали
раненые и растерянные волки. Верёвки свистели в воздухе.
дым, связывая раненых волков протащили до смерти или подмяли под
копыта. Мужчины спешились и дубинками их с дробовиками и
карабинами,—все, чтобы вершить смерть. Лошади были обожжены порохом и
кричали от страха или ликующе ржали. Был один или два старика, у которых
хватило ума обезопасить лошадей дам и увести их
из непосредственной опасности. Нескольким волкам удалось сбежать, и отряды
всадников наносили жестокие удары по вздымающимся бокам в попытке
догнать и либо связать, либо застрелить убегающих животных.

Беспорядочным вещам, как и упорядоченным, приходит конец, и когда к толпе вернулось здравомыслие, была проведена инвентаризация охоты. По
фактическому подсчёту, на песчаной отмели лежали безжизненные туши двадцати шести волков,
и из нескольких мест доносились звуки выстрелов. Организаторы охоты
поблагодарили мужчин за помощь, заверив их, что деньги, вырученные за
охоту, будут потрачены на усовершенствование оборудования, чтобы в
будущем охота завершалась банкетом. Прежде чем охота закончилась, Эдвардс и его отряд
вернулись к краю обрыва и, когда их спросили о результатах,
он ответил: “Ну, у нас их всего семь, но они все очень послушные".
Мы собираемся очистить их и встретимся с вами у брода”.

“Кому достанется индейка?” - спросил кто-то.

“Вопрос неуместен”, - ответила Риз. “Индейки нет"
на месте, потому что час назад мой повар отправил ее домой. Если кто-нибудь из вас
проявит хоть малейший интерес к этому обжоре, я приглашу вас пойти со мной домой
и помочь его съесть, потому что мой лагерь - единственный в Полосе, который будет
съешь сегодня индейку и яичную лапшу.




V
БРОДЯГА из КОЛЛЕДЖА


Легкость и очевидная готовность, с которой некоторые мужчины возвращаются к
Бесцельную жизнь лучше всего можно объяснить дикими или варварскими инстинктами нашей природы. На Западе появилось много типов бродяг, и можно с уверенностью сказать, что они были выходцами из всех слоёв общества. С культурного Востока, со всеми преимуществами, которые богатство и образование могут дать его сыновьям, они стекались толпами; с Юга, гордящегося своим происхождением, они приходили; даже Британские острова внесли свою лепту. В примитивном
К западу от поколения или более назад, что их устраивало. Нигде больше
можно ли это было найти, и как только они приспособились к существующим условиям
они не хотели возвращаться к прежним ассоциациям.

Примерно в середине пятидесятых годов один из наших
Восточных колледжей окончил молодой человек из богатой и знатной семьи. Его
успеваемость в колледже была хорошей, но близкое отношение к учебе в течение последнего года
сказалось на его общем состоянии здоровья. Его честолюбие в сочетании с
похвальным желанием добиться успеха придавали ему сил до последнего.
прошел день выпуска.

Александр Уэллс обладал преимуществом хорошего физического сложения.
В течение первого года учебы в колледже его репутация спортсмена была
прочно закреплена многими тяжелыми соревнованиями на студенческих играх.
Последние два года он не принимал в них активное участие, как в свое
исследования требовали его полного внимания. По возвращении домой, он был
думал, родители и сестры, что отдых скоро
восстановить здоровье заигрались молодой выпускник, который был теперь два
прошлые годы своего совершеннолетия. Два месяца отдыха, однако, не привели к улучшению состояния
но семейный врач не признал, что
представлял непосредственную опасность и объявил проблему просто результатом
чрезмерной учебы, посоветовав путешествовать. Этот совет очень удовлетворил
молодого человека, поскольку он страстно желал увидеть другие районы страны.

Старший Уэллс несколькими годами ранее заинтересовался недвижимостью на западе
и юге, и среди других инвестиций, которые он сделал
, была покупка старого испанского земельного участка на ручье под названием
Саладо, к западу от Сан-Антонио, штат Техас. Эти земельные наделы были пожалованы
испанской короной своим фаворитам. Они были известны по именам, которые
они всегда сохраняется при смене собственника. Некоторые из этих трактатов были
княжеские домены и обменивались примерно так же хоть и хреновая, часто
меняя хозяев на карточный стол.

Поэтому, когда Уэллсу-младшему предложили путешествие, он выразил желание
посетить это семейное владение и, возможно, провести зиму в его теплом
климате. Это решение было легко добраться из того, что есть
было обилие дичи на земле, и будучи посвященным спортсмен,
свое согласие было обеспечено заранее. Никакая другая причина, кроме той, что касается
здоровья, никогда не дала бы согласия его матери на шестилетний
отсутствие длилось несколько месяцев. Но не прошло и недели после принятия решения, как
молодой человек покинул Нью-Йорк и был на пути в Техас. Его маршрут,
как по воде, так и по железной дороге, привел его всего в восьмидесяти милях от места назначения
, а остальное расстояние ему пришлось преодолевать дилижансом
.

Сан-Антонио в то время был приграничной деревней со смешанным населением
, мексиканцы были самыми известными жителями. Там было много нового и привлекательного для молодого жителя Востока, и он задержался там на несколько дней, наслаждаясь новизной и живописностью
жизнь. Прибытие и отправление различных дилижансов для
размещения путешественников, подобных ему, представляло более чем мимолетный
интерес. Они прибывали из Остина и Ларедо. Иногда они были
поздно из Эль-Пасо, в шестистах милях к западу. Вероятно кисть
с индейцами, или еще ужаснее мексиканских бандитов (для этих
этапы несли сокровища—золота и серебра, валюты, страны),
была причина задержки. Часто они несли охрану, чьего
присутствия, как правило, было достаточно, чтобы вызвать уважение у обычного грабителя
.

Затем были товарные поезда, движущей силой которых были мулы
и быки. Было необходимо перевозить припасы вперед и привозить обратно
сырые продукты страны. Фургон чихуахуа иногда тянули
двенадцать, иногда двадцать мулов, по четыре в ряд, причем
вожаки и колесники были отдельными упряжками. Для взаимной защиты поезда
состояли из десяти-двадцати вагонов. Водители, часто встречающие
случайного знакомого, едущего в противоположном направлении, спрашивали: “Что это за
ваш груз?”, и им откровенно отвечали: “Наличными”. Многие
Фургон чихуахуа перевозил три или четыре тонны золота и серебра,
как правило, последнее. Это была новая книга для парня из колледжа, которую он
никогда не изучал, хотя она была для него интереснее, чем некоторые, которые он
читал. Было что-то захватывающее во всей этой новой жизни. Ему понравилось
это. Роман был настоящим, это была не имитация. Люди ответили на его
несколько вопросов и ничего не задали в ответ.

Как-то поздно ночью в этой приграничной деревне юный Уэллс случайно услышал
этот разговор: “Привет, Билл”, - сказал ведущий игру в фаро,
когда он наполовину повернул голову, чтобы посмотреть, кто был владельцем
чудовищная рука, которая только что протянулась через его плечо и положила
стопку серебряных долларов на карту, отметив ее как выигрышную: “Я скучал по тебе
последние несколько дней. Где ты был так долго?”

“О, я только что был в Эль-Пасо на маленьком пасаре, охраняющем дилижанс"
”, - был ответ. Теперь маленький пасеар была сплошная ночь и
день туда-обратно из двенадцати сотен миль. Билл спал и ел, как он
может. Сев верхом, он обследовал все возможные места для засады в поисках
притаившегося индейца или бандита. Пересекая открытые участки местности, он
Он забрался на сцену и уснул. Теперь, вернувшись, он с нетерпением ждал, когда сможет
получить свою зарплату. Здесь были персонажи, достойные мимолетного взгляда.

 Какой бы интересной ни была эта жизнь на границе, молодой человек готовился к своему последнему пункту назначения. Он без труда нашел отцовское поместье, потому что оно находилось менее чем в двадцати милях от Сан-Антонио. Взяв с собой американца, говорившего по-испански, они отправились в путь верхом. На участке было несколько небольших ранчо, где жили пять или шесть мексиканских семей. У каждой семьи было своё поле, и они выращивали кукурузу на хлеб. A
стадо коз давало им молоко и мясо. Тот же класс людей
в старых штатах назывались скваттерами, не претендовавшими на владение
землей. Им не требовалось много одежды, климат был в их пользу
.

Мужчины иногда работали. Урожай орехов пекан, которые росли вдоль ручья
боттомс, начал приобретать ценность в прибрежных городах для отправки
на северные рынки, и это приносило им доход для удовлетворения их простых
потребностей. Дичи было в изобилии, в том числе водоплавающих птиц зимой, хотя зимой здесь было только название. Эти простые люди
они поприветствовали жителя Нью-Йорка, что выглядело искренним. Они не принесли
никаких извинений за свое присутствие на этой земле, и это было не в порядке вещей, поскольку
таков был обычай страны. Они просто называли себя
“его народом”, как будто принадлежали к этой земле.

Когда они узнали, что он был сыном владельца гранта, и
что он хотел провести несколько месяцев на охоте и осмотреться, они
сочли для себя честью. Ему и его переводчику предложили лучший якал в группе. Еда была чем-то новым, но
с каким наслаждением его спутницы вкусили он помогал молодым скважин в
преодолевая свои сомнения, и он ел ужин из блюд он никогда не
пробовали. Кофе он заявил, Было вкусно.

По совету его спутницы они захватили с собой одеяла.
Женщины с ранчо принесли другие постельные принадлежности, и вскоре американцев ждала удобная кровать
. Владелец "жакаля" тем временем
сообщил своему гостю через переводчика, что он послал на
ближайшее ранчо за человеком, который имел по крайней мере местную репутацию
будучи настоящим охотником. Тем временем, ожидая прибытия
этого человека, он засыпал своего гостя множеством вопросов, касающихся внешнего
мира, о котором его представления были очень простыми, расплывчатыми и чрезвычайно
провинциальными. Его концепция расстояние было то, что он может ездить в
учитывая количество дней, на хорошей пони. Его идеи о богатстве не были
улучшение по сравнению с теми, кто его индейские предки в предыдущие столетия.
В архитектуре жакаль, в котором они сидели, соответствовал его идеалам.

Топот лошади прервал их разговор. Через несколько мгновений
позже, Тибурсио, охотник, был представлен к двум американцам с
изобилие вежливость. В нем не было ничего необычного
старый охотник, за исключением его волос, глаз и смуглого цвета лица, что
указывало на его ацтекское происхождение. Это может быть в полном порядке замечание
вот, что молодой Уэллс был совершенно спокоен, почти равнодушен к
компании и окрестности. Он пожал руку Тибурсио в такой манере, как
достойной, но приятной, как будто он был губернатором своего родного штата
или священником какой-нибудь известной церкви у себя на родине. Из этого
В этот момент он сразу же взял инициативу в свои руки и продолжил задавать вопросы, ответы на которые были очень приятны. Он узнал, что повсюду очень много оленей и что на этом участке земли есть несколько мест, где гнездятся дикие индейки, и что там можно без труда подстрелить любое количество птиц. В прериях на окружающей территории можно было встретить большие стада антилоп. В засушливые периоды
они, как известно, проходили двадцать миль, чтобы утолить жажду в
Саладо, который был основным водотоком в этой местности. Однажды Тибурсио
Он заверил своего молодого покровителя, что часто подсчитывал тысячу антилоп за одно утро. Кроме того, там водились пекари, которых было бесчисленное множество, но на них приходилось охотиться с собаками, так как они держались в зарослях и выходили на открытое пространство только ночью. Многие местные псы погибали, охотясь на этих животных, их разрывали на куски их бивнями, поэтому для этой цели использовались обученные стаи, которые гнали их до тех пор, пока не появлялся охотник и не убивал их из ружья. Даже это всегда делалось верхом, так как это было опасно для
приблизьтесь к дротику, потому что они, когда возбудятся, нападут на что угодно.

Все это доставило удовольствие молодому Уэллсу, и, как человек близкий по духу, он
изготовил и показал старому охотнику новое ружье, самую последнюю модель на
рынке, объяснив его положительные качества через своего переводчика.
Тибурсио обращался с ним так, словно это была редкая безделушка, но ухитрился
узнать его цену и задать несколько других вопросов. Через своего компаньона,
Затем Уэллс нанял старого охотника на следующий день.
Он не собирался охотиться, но хотел познакомиться с
границы земельного участка и познакомиться с окружающей местностью
страна. Именования одного часа с утра, двое мужчин пожали
руки и пожелал друг другу Спокойной ночи, каждый из которых использует свой собственный язык
оставьте расставание, хотя ни кто не знал ни слова друг другу сказали. В
первым звеном в дружбу, только чтобы не сорваться, были подделаны.

Тибурсио был на руках в назначенный час утром и
присоединились двое американцев они ускакали вверх по течению. Был
Октябрь, и они заметили, что орехи пекан уже опадают, поскольку они
Они проезжали через великолепные рощи, несколько раз спешивались, чтобы набить карманы орехами. Тибурсио часто обращал внимание на свежие оленьи следы у ручья, и вскоре после этого они увидели первую дичь за день. Пять или шесть самок и взрослых оленей выбежали из укрытия, пробежали немного, остановились, посмотрели на всадников и ускакали.

Поднявшись на самую высокую точку в округе, они увидели великолепный
вид на реку, обрамлённую листвой ореховых рощ, которые тянулись вдоль
её берегов, насколько хватало глаз в обе стороны. Тибурсио
указал на одну конкретную рощу, лежащую в трех или четырех милях дальше вверх по течению
ручья. Здесь сказано, что он был домик, который был построен Белый человек
кто-то оставил ее несколько лет тому назад, и который он часто используется в качестве
охота лагерь в плохую погоду. Осторожно нащупывая дорогу, Уэллс спросил
старого охотника, уверен ли он, что эта хижина была включена и принадлежала
гранту. Будучи уверенными на обе точки, затем он спросил, Если бы было
ничего, чтобы помешать ему занять хижину в течение нескольких месяцев. На
дополнительные гарантии того, что не было человека, чтобы оспорить его право, он начал
засыпает своих спутников вопросами. Переводчик сказал ему, что это
было очень распространенным и простым делом для мужчин - готовить порции, перечислив
несколько предметов, которые ему понадобятся для этой цели.

Вскоре они добрались до салона, который оказался улучшен по сравнению с
обычные туалетные принадлежности страны, как и камин и дымоход. Он
был построен из бревен; щели были заделаны глиной для раствора, его
пол был из того же материала. Единственной мексиканской особенностью, которой он
обладал, была соломенная крыша. Пока американцы осматривали его
и его окрестностях Тибурсио расседлал лошадей, привязав одну и стреножив двух других, разожгли костер и приготовили обед из кое-каких припасов, которые он захватил с собой.
.........
........ От ужина, состоявшего из кофе, отбивного мяса
оленины и тонкого вафельного хлеба, испеченного из кукурузы и разогретого на углях,
расправились с удовольствием. Двое американцев прогулялись по окрестностям
на некоторое расстояние, а вернувшись в хижину, обнаружили Тибурсио наслаждающимся
своей сиестой под растущим неподалеку ореховым деревом пекан.

Их лошади посвежели и отдохнули, они расседлали их и переправились через ручей,
намереваясь вернуться на ранчито к вечеру. Покинув
дно ручья, Тибурсио показал молодому человеку след, оставленный
дротиком, и он был удивлен, узнав, что животное с таким маленьким
фут был опасным антагонистом из-за своего стадного характера.
Продолжая путь, они вышли к нескольким открытым прериям, в одной из которых они увидели
стадо антилоп, численностью от сорока до пятидесяти, представлявшее собой прекрасное зрелище
когда они испугались и убежали. Впоследствии юный Уэллс узнал, что
расстояние придавало им очарования и было главным фактором их красоты.
Как они скакали от одной позиции к другой с целью
экскурсионные, во второй половине дня прошли быстро.

Позже, через переводчика, он спросил Тибурсио, нельзя ли воспользоваться его услугами
в качестве проводника, повара и компаньона на зиму, поскольку он
твердо решил поселиться в хижине. Тибурсио был вне себя от радости
это предложение соответствовало его вкусам, к тому же несло в себе
компенсацию. Теперь с ним были достигнуты определенные договоренности, и его
попросили быть под рукой утром. Добравшись до ранчито,
О решении молодого Уэллса было объявлено хозяину вечера
к большому удовольствию последнего. Вечером двое
американцев планировали вернуться в деревню утром, чтобы
прикупить необходимые припасы. Тибурсио был на месте в назначенное время, и здесь
неосознанно молодой человек укрепил доверие старого охотника,
поручив ему присмотреть за своим ружьём, одеялами и несколькими другими
предметами до своего возвращения.

 Через неделю молодой охотник поселился в хижине с
переводчиком и Тибурсио. Фургон, груженный основными припасами, был уютно устроен
хранились для будущего использования, и они были в мире со всем миром. К моменту покупки
У Уэллса вскоре появилось несколько верховых пони, а у старого охотника
к ним добавилась свора метательных собак, и они оказались хорошо экипированными
для зимней кампании.

Охота, в которой молодой человек был способным учеником, теперь была в порядке вещей
дня. Тибурсио был мастером по дереву, а также в своих
знаниях повадок животных и птиц. На холодно или неприятно
дней они будут вывозить стаи собак и бить зарослей для
javeline. Это был захватывающий вид спорта, чтобы довести до залива гнал этих
животные. Стрельба с лошади придавала охоте очарование, но делала прицеливание неточным,
и не стоило подходить слишком близко. Многие молодые собаки совершали
роковую ошибку, приближаясь к этому маленькому животному, и лечение
покалеченных собак стало ежедневной обязанностью. Всю лишнюю дичь отправляли
на ранчо внизу, где её всегда ценили.

Сначала молодой человек регулярно писал длинные письма домой, но так как
Тибурцио тратил целый день на то, чтобы сходить на почту, он оправдывал себя тем, что откладывал написание писем, иногда на несколько недель, потому что это портило ему весь
день и загнали лошадь на почту письмо. Трудности были поданы.
Они считали, что нечего тратить всю ночь, переходя из Турции
насест в другой, если полдюжины изящных птиц награда. Они
будет седло в вечернее время и ездить за десять миль, спать все
ночью у костра для того, чтобы преследовать оленя под утро, расположенном
его ранее.

Так прошла зима, и, поскольку приближался срок отпуска молодого человека
, Уэллс написал домой, умоляя дать ему больше времени, рассказывая своим
друзьям, как быстро он поправляется, и прикидывая, что на это потребуется не менее
не менее шести месяцев, чтобы полностью вернуть ему былое здоровье. Это
запрос удовлетворяется, он ограничился тем, что, катаясь на о
страны, даже посещение ранчо на юг по реке Фрио. Время от времени
он приезжал в Сан-Антонио на день или два, но там не было
ничего нового, и его визиты были краткими. Он
приобрел достаточные знания испанского чтобы ужиться теперь без
переводчик.

Когда летом были потрачены не зря, он начал придумывать какой-нибудь предлог, чтобы дать
его родители, оставшиеся еще одну зиму. Соответственно, он пишет свои
отец, какие прекрасные возможности для разведения крупного рогатого скота
открываются на этом участке, и очень разумно рассуждает о травах на
участке и о прекрасной возможности основать ранчо. Он подробно
рассказывает о водных ресурсах, преданности Тибурсио и других
незначительных вопросах и в заключение советует купить или
развести на этом участке породу крупного рогатого скота. Отец
ответил, что он может рассчитывать на возвращение сына, как только
позволит его здоровье. Он хотел быть послушным сыном, но ещё больше он хотел
охотиться хотя бы одну зиму.

Поэтому он решил, что должен пойти на хитрость, чтобы добиться своего. В последующих письмах он не отмечал улучшения своего здоровья. Теперь, когда приближался сезон охоты, он счёл удобным договориться с врачом-ренегатом, который за определённое вознаграждение написал его родителям, что их сын недавно консультировался с ним по поводу того, стоит ли ему возвращаться в суровый климат в его нынешнем состоянии. С профессиональной точки зрения он счёл своим долгом посоветовать ему не думать о переезде из Техаса по крайней мере ещё год. В дополнение к этому сын написал, что он надеется
иметь возможность вернуться домой ранней весной. Это возымело желаемый эффект.
Любые угрызения совести, которые он, возможно, испытывал из-за использованного обмана
, вскоре были забыты, когда он преследовал свору гончих или выслеживал оленя,
поскольку охота теперь стала обычным делом. Рогатый самец
снова был в расцвете сил. Было тщательно отмечено его любимое место обитания. Очень немногие
охоты не увенчались хотя бы одним или несколькими выстрелами в это благородное животное
. С случайный посетитель, зима прошла, как было
предыдущая. Какой-нибудь близкий по духу человек часто проводил несколько дней с
их, и его уход всегда искренне сожалел.

Наиболее своеобразной чертой все дело было в дружбе
молодой человек по Тибурсио. Последний практического охотника, который
реальный опыт можете только производить. Он мог предсказать приход
Северный двадцать четыре часа. В каком направлении пойдет олень
он мог предсказать направление ветра на четверть. В лесном деле он был
заслуживающим доверия, хотя и не цитируемым авторитетом. Его молодой покровитель часто показывал
ему свои часы и объяснял, как они отмеряют время, но он не пользовался
IT. Он мог сказать достаточно, когда он был полдень, и если звезды сошлись
светит он знал, полночь в течение нескольких минут. Это он узнал, когда
пастух. Он мог выслеживать раненого оленя на протяжении многих миль, в то время как другой не мог
не заметить ни следа того места, где прошло животное. Он мог узнать
след своего любимого верхового пони среди тысячи других. Как он
делал все это, он и сам не знал. Эти товарищи были
выпускниками разных школ, крайностями разных национальностей.
И все же у Александра Уэллса не было желания возвышать старого охотника до своего уровня.
стандартный, предпочитающий сидеть у его ног.

Но, наконец, появление травинок и ранних цветов предупредило
их, что зима прошла и что весна уже близко. Их
таким образом, оккупация подошла к концу. Теперь, как удовлетворить людей дома
и получить дальнейшее продление времени было высшей целью прогульщика
. Хотя он всегда заявлял о повиновении родительским требованиям, все же
назревал бунт, поскольку он не хотел ехать на Восток — по крайней мере, пока.
Настоятельные приказы возвращаться были искусно отклонены. В конце концов, денежные переводы
были приостановлены, но ему не нужны были деньги. Принуждение было плохой политикой по отношению к
использовать в его случае. Так прошли третья и четвертая зимы, и молодой охотник
наслаждался жизнью на Саладо, где вопросы государства и
нации его не беспокоили.

Но этому существованию пришел конец. Однажды весной к хижине подъехал экипаж
из него вышла пожилая, хорошо одетая женщина. С
помощью своего водителя она преодолела свору собак и добралась до
двери кабины, которая была открыта. Там, сидя на сухой коровьей шкуре,
разложенной на глиняном полу, в окружении группы мексиканских друзей,
играл в игру под названием
Монте. Увлеченные игрой в карты, обитатели джакаля не заметили приближения дамы, пока она не остановилась напротив двери. При появлении женщины игра мгновенно прекратилась. Они узнали друг друга, но ни мать, ни сын не произнесли ни слова. Она окинула взглядом помещение. Наконец она заговорила с едва скрываемой властностью в голосе, хотя он был тихим и добрым.

— Александр, если вы хотите увидеть свою мать, приезжайте в Сан-Антонио, пожалуйста.
— и, повернувшись, она направилась обратно к карете.

Ее сын поднялся с корточек, подтягивая одну сторону своих брюк
, затем другую, потому что он был без суспендеров, и последовал за ней со скоростью
на расстоянии, почесывая затылок и поочередно подтягивая брюки, он
наконец сумел сказать: “Ах, ну — почему — если вы можете подождать несколько минут
пока я не переоденусь, я — я пойду с тобой прямо сейчас.

Получив согласие, он вернулся в каюту, произвел необходимые
переодевания и предстал перед ними воплощением здоровья, с бакенбардами и
бронзовым загаром, как у пирата. На полпути к машине он обернулся
Он вернулся и, взяв в свои руки старые чёрные руки Тибурсио, сказал по-
испански, хотя в его голосе и слышалась хрипотца его голос, “эта леди
моя мать. Я никогда не увижу тебя снова. Я не думаю, что будет. Вы можете
уже для вашего собственного все, ухожу”.

В глазах старого охотника стояли слезы, когда он выпустил янга
Уэллса из рук и смотрел, как тот исчезает из виду. Его мать, не
чтобы дольше жить без него, приехали из Нью-Йорка, и теперь
что она имела его в своем распоряжении не было никакого спасения. Они взяли
первый этап из деревни в ту ночь на проезд и провоз багажа к новым
Нью-Йорк.

Но победа матери был недолгим и бесплодным. В течение трех лет
после возвращения сына он потерпел неудачу в двух деловых предприятиях, которые открыл для него отец. Не отчаиваясь, родители предложили ему третью возможность, но с условием женитьбы. Но голос сирены, поющей о цветущих прериях и ореховых рощах на Саладо, в которых слышна была музыка гончих и цокот копыт скачущих во весь опор лошадей, заполнил все уголки его сердца, и он отказался от предложения руки и сердца.

Когда сыну исполнилось тридцать лет, родители смирились
и дали свое согласие на его возвращение в Техас. Задолго до того, как было окончательно получено родительское
согласие, его многочисленным друзьям стало очевидно, что
Запад полностью покорил его; и как только желание его сердца было
достигнуто, вялый сын засиял энергией, одеваясь для своей
возвращение. Он по-новому пожал руки старым друзьям и с
мальчишеским энтузиазмом объявил о своем раннем отъезде.

Утром в день отъезда на вокзале собралась целая толпа друзей и родственников
, чтобы проводить его. Но когда бывший приятель по колледжу
попытался возразить ему по поводу социальной жертвы, которой он был
Он повернулся к группе друзей и с улыбкой сказал: «Всё в порядке. Вы честны, думая, что Нью-Йорк — это Божья страна.
 Но и Техас тоже, потому что он такой, каким его создал Бог. Я собираюсь открыть скотоводческое ранчо, как только доберусь туда, и вернуться к природе. Не жалейте меня. Лучше пожалейте меня, ведь я думаю, поступаю и выгляжу так, будто вышел из той же мастерской. Любые социальные жертвы, на которые я пойду,
чтобы уехать отсюда, окупятся сторицей свободой и преимуществами
безграничного Запада».




VI
ДВОЙНОЙ ПУТЬ


Ранним летом 1978 года мы ехали верхом на лошадях вместе со стадом коров породы лавр
листный, поднимаясь по старой тропе Чизхолм на Индейской территории.
Скот принадлежал Айку Инксу, бригадиру, и был продан для
перевозки куда-то в Стрип.

Там было 3100 голов, все двойни, и все с одним
клеймом. Мы шли по тропе около четырёх месяцев, и все
чувствовали, что ещё несколько недель, и мы дойдём до конца, потому что
за день до этого мы пересекли реку Симаррон, в девяноста милях к югу от
границы штата Канзас.

Бригадир просто убивал время, ожидая распоряжений по поводу
вывоза скота. Шутки были в порядке вещей, потому что мы все
чувствовали, что скоро нас отпустят. Один из наших людей заболел,
когда мы пересекали Ред-Ривер и направлялись в Нации, и, не желая
пересекать эту индейскую страну в одиночку, Инкс взял с собой
молодого парня, который, очевидно, никогда раньше не бывал на этой
тропе.

Он назвал костюм своим настоящим именем, когда присоединился к нам, но оно оказалось
невыговариваемым, и для удобства кто-то переименовал его в Люси, как
у него была довольно женственная внешность. Он стремился учиться и проявлял интерес ко всему, что происходило.

 Тропа от Симаррона до Литтл-Терки-Крик, где мы сейчас разбили лагерь, изначально проходила к востоку от нынешней, огибая территорию, где водились чернокожие вараны. После нескольких лет использования она была заброшена из-за песчаного грунта, и новый маршрут пролегал по дну Биг-Терки, так как там был более твёрдый грунт, обеспечивающий лучшее сцепление с поверхностью для скота. Эти две тропы снова сходились у Литтл-Терки. Нигде они не
расходились более чем на две-три мили, и там, где они
до того места, где они снова сошлись, было около семи миль.

Люси беспокоило, что она не знала, почему это произошло. Почему эти маршруты
разделялись и снова сходились? Он плодотворно расспрашивал о том,
куда ведет эта тропа или та дорога. У босса была жилка юмора в
его макияже, хотя этого и не было видно; поэтому он сказал молодому человеку, что
он не знал, поскольку проходил этим маршрутом всего один раз, но он
подумал, что Стабб, который тогда был в "херд", мог бы рассказать ему, как это было; он
проходил по тропе каждый год с тех пор, как ее проложили. Это было
достаточно, чтобы обеспечить Стаббу интервью, как только его освободят от обязанностей
и он вернется в фургон. Так Айк написал один из мужчин
кто был рядом на страже, чтобы сказать Стубб, чего ожидать, и быть уверенными в
скажи ему страшно.

Краткое описание Стабба неизбежно бросается в глаза, хотя это прозвище
описывает мужчину. Чрезвычайно низкого роста, он был склонен к полноте.
мясистый. В самом деле, вид сзади Стубб выглядело так, как будто
выдолбили место для размещения голову между его широкие плечи. Но
вид спереди выявлено лицо, как полная луна. По характеру он был очень
любезный. Его смех было достаточно, чтобы отогнать худшем случае
блюз. Она кипела от некоторых внутреннему источнику, и казалось, многолетник. Его
самый большой недостаток был его бар-комнатная астрономии. Если и было что-то, в чем
он блистал, так это шуршание лаком для гробов в первые дни
сухого закона на границе с Канзасом. Его покровительство было ограничено
только его доходом в сочетании с тем кредитом, которым он пользовался.

Однажды, около полуночи, он попытался разбудить продавца из аптеки, который спал в магазине
, и поскольку он уже занимался этим мошенничеством раньше, он изменил игру, чтобы
повторите. Поэтому он тихонько постучал в окно в задней части дома, где спал клерк, и позвал его по имени. Он повторил это несколько раз.
 Наконец, он пригрозил, что у него случится припадок, но даже это не помогло. Тогда он притворился, что очень зол, но ответа не последовало. Прождав безрезультатно пятнадцать минут, он вернулся к окну, постучал по нему ещё раз и сказал: «Лон, лежи смирно,
маленький вор-овцепас», хотя, возможно, он сказал не это, и ушёл. Один человек, который забыл его имя, однажды спросил:
Он описал его так: «Он невысокий, толстый, сидит в отеле «Маверик», рассуждает о скоте и злоупотребляет виски».

 Так что, прежде чем Стабб успел расседлать свою лошадь, к нему обратились с просьбой рассказать об истории этих двух троп.

 «Ну, — несколько нерешительно ответил Стабб, — я никогда не любил говорить об этом.
Понимаете, я убил человека в тот день, когда была проложена эта правая тропа. Я расскажу вам об этом как-нибудь в другой раз.

 — Но почему не сейчас? — спросила Люси, которую любопытство раздирало так же сильно, как и женщину.

 — В другой раз, — ответил Стабб.  — Но вы заметили те три могилы на
последняя гряда песчаных холмов справа, когда мы выезжали из Симарронских низин.
Вчера? Ты видел? Их арендаторы были убиты из-за
той тропы; теперь ты понимаешь, почему я ненавижу упоминать об этом, не так ли? Я
три года после этого боялся возвращаться в Техас ”.

“Но почему бы вам не сказать мне?” - спросил молодой человек.

“Ох”, - сказал Стубб, как он опустился на колени, чтобы положить хромать на свою лошадь: “это
могло бы нанести ущерб моей репутации как мирный гражданин, и я не возражаю
говорю вам, что я ожидаю, что в ближайшее время жениться”.

Возбудив должный интерес к своему слушателю, помимо требовательных
пообещав, что он не будет повторять эту историю там, где это может причинить ему вред
он подтащил свое седло к лагерному костру. Устроившись с ним поудобнее
, он устремил взгляд на огонь и с великолепным
хладнокровием неохотно поведал историю двойной тропы.

“Видите ли, ” начал Стабб, “ маршрутом Чисхолма пользовались более или менее
в течение десяти лет. Этот правый след был проложен в 73-м. В тот год я управлял округом Ван-Зандт для старого Энди Эрата, который, кстати, был настоящим ковбоем, без единой мысли в голове. Сынок, это
Было приятно познакомиться со стариной Энди. Сразу видно, что он был хорошим человеком, потому что, если
он когда-нибудь выпивал слишком много, то, хотя и никогда не говорил о ней
плохо, всегда хвалил свою жену. Я был с ним за пределами
Йеллоустоуна, в двух тысячах миль от дома, и всегда знал, когда старик был навеселе. Он хвалил свою жену и просил нас, парней, подтвердить, что Мэри, его жена, была хорошей женщиной.

— В тот год у нас было около двадцати девяти сотен голов крупного рогатого скота,
все быки, тройки и выше, хорошая партия, лучше, чем эта
сейчас слежка. Видите ли, мои люди в этом году не ездят за рулем, и это
причина, по которой я использую чернила в качестве почерка. Если бы мне пришлось отложить работу
или отправиться на морское побережье, я мог бы забыть дорогу. В те дни
Я всегда нанимал своих людей. В год, когда был проложен этот правый след
, у меня был отряд мужчин, которые предпочли бы сражаться, чем есть; фактически,
Я отобрал их из-за их особой пригодности в использовании
огнестрельного оружия. Здешние чернила не подошли бы к моему наряду в том сезоне
не говоря уже о том, чтобы прокатиться. Не было ни одного особенного инцидента, достойного внимания.
упоминали до тех пор, пока не достигли Ред-Ривер, где обогнали пять или шесть стад
которые остановились из-за паводка в реке. В те дни у меня
не было человека, который не был бы так хорош в воде, как вне ее.
Когда я подъехал к реке, со мной были один или два моих человека. Она
выглядела красной и грязной и слегка перекатывалась, но я приказал одному из парней
прокатить ее на лошади, чтобы посмотреть, на что это похоже. Ну, он никогда не
мочился в седле, когда ехал или возвращался, хотя его лошадь
была в воде на добрых шестьдесят ярдов. Все остальные боссы подъехали, и каждый
один из них проверил свой колышек, чтобы убедиться, что подъём заканчивается. Один парень по имени
Боб Браун, управляющий Джона Блокера, спросил меня, что я думаю о переправе. Я сказал ему: «Если этот паромщик сможет переправить наш фургон,
а вы, ребята, немного расступитесь и впустите меня, я покажу вам переправу, и это не будет чудом».

«Ну, паромщик сказал, что переправит повозку, и мужчины вернулись,
чтобы привести стадо. Они немного задержались, пересаживаясь на
лошадей, которые умели плавать. Прошло почти час, прежде чем стадо подошло,
остальные открываются, чтобы дать нам чистое поле на случай аварии.
мельница или затор. Мне никогда не приходилось отдавать приказы; мои ребята точно знали, что делать
. Да ведь сейчас в этой команде есть люди, которые не смогли бы
смазать мой фургон в том году.

“Ну, люди на пойнтах привели стадо к воде с хорошим напором
, и прежде чем вожаки опомнились, они были на полпути через канал
, плавая как рыбы. Качели-люди кормят их, свободно и
много. Большинство моих наряд вышли на воду, и держали крупный рогатый скот из
перемещаясь вниз по течению. Мальчики из других стад — тоже хорошие люди — держались
Я загнал их в воду, и через пятнадцать минут мы были на большой индейской территории. Переправив седло и повозку, я переплыл на своей лошади обратно на техасскую сторону. Я хотел поужинать с человеком Блокера, просто чтобы посмотреть, как они питаются. Может, я когда-нибудь захочу работать на него, понимаете. Я сделал вид, что помогу ему переплыть, если он захочет, но он сказал, что его собачки никогда не смогут переплыть эту реку. За ужином я заметил ему: «В этом году ты питаешься немного лучше, не так ли?» «Не могу сказать, что заметил это», — ответил он, когда повар подал ему
жестяная тарелка с горкой фасоли по-флотски, ‘и я ем довольно регулярно"
и в фургоне тоже. Я немного убил время, а потом мы
вместе поехали к реке. Скот вытоптал его колышек, так что
установив новый и похаживая вокруг, я попрощался с ним и
сказал ему: ‘Боб, старина, когда я доберусь до "Доджа", я выпью и
подумаю о тебе здесь, на тропе, и пожалею, что тебя нет с нами.
я, чтобы сделать это двумя руками.’ Мы сказали друг другу ‘всего хорошего’,
и я подставил серому голову, и он клюнул в воду, как утка. Он
он мог переплыть любую реку, которую я когда-либо видел, но через две недели я утопил его в Уошите. Да, он запутался ногами в лианах на затопленной
вершине дерева, и бедняга погас. Моя собственная свеча чуть не погасла. Я никогда так плохо себя не чувствовал из-за какой-то мелочи с тех пор, как в детстве сжег свои новые красные сапоги, как в случае с утоплением того коня.

«Больше не было ничего, о чём стоило бы упомянуть, пока мы не добрались до Симаррона
и не настигли стадо Чизхолмов, которое пришло с востока. Они пересекли горы Арбакл и пришли с
Старая Виски-Трейл. Здесь было ещё одно стадо, застрявшее в воде, и
хозяин был так же важен, как курица с одним цыплёнком. Он сказал мне, что
реку нельзя будет перейти вброд ещё неделю; хотел, чтобы я отступил
хотя бы на пять миль; хотел, чтобы всё это речное дно принадлежало
его скоту; сказал, что ему не нужна помощь, чтобы переправить
своё стадо, хотя и поблагодарил меня за предложение с видом
презрения. Я сообщил ему, что наш скот был продан
для доставки по Норт-Платте и что мы хотели пройти по реке
вовремя. Я заверил его, что если он спустит свой скот на милю вниз по реке,
это дало бы нам достаточно места. Я прямо сказал ему, что наш скот,
лошади и люди все умеют плавать и что мы никогда не позволим такой мелочи, как вода, помешать нам.

«Нет! Нет! он не мог этого сделать; мы могли бы с таким же успехом отступить и сделать
свой ход. «Ну что ж, — сказал я, — если вы хотите поступить вопреки этому, я
пойду к переправе Кинг-Фишер, всего в трёх милях отсюда. У меня почти есть время, чтобы пересечь его сегодня вечером».

«Затем он сник и спросил: «Как вы думаете, я смогу пересечь его, если он немного
поплывёт?»

«Я не думаю за вас, сэр, — ответил я, — но я подниму
восемь или девять хороших парней и помогут вам, вместо того чтобы тащиться шесть миль».
Я сказал это с некоторым воодушевлением и бросил на него сердитый взгляд.

«Хорошо, — сказал он, — приводи своих парней, скажем, в восемь часов, и мы
попробуем перейти брод». Позвольте мне добавить прямо здесь, — продолжил он, — и я вам не знаком, молодой человек, но моя команда не спускает никому slack,
и, поскольку я старше вас, позвольте дать вам небольшой совет:
 когда вы приведёте сюда своих людей утром, не позволяйте им делать слишком большие петли или волочить за собой верёвки в поисках неприятностей, потому что у меня есть
со мной ребята, которые ни перед кем не отступают».

«Хорошо, сэр, — сказал я. — Я действительно рад слышать, что у вас есть хорошие люди, но мне больно видеть, что они находятся по ту сторону реки, не на той стороне, где путешественники. Но я буду здесь утром», — крикнул я, отъезжая. Поэтому, сказав своим ребятам, что утром мы, скорее всего, повеселимся, и объяснив, чего ожидать, я больше не обращал на это внимания. Когда на следующее утро мы седлали лошадей, я приказал двум своим ребятам пригнать табун, что стало для них неожиданностью, так как они оба
ловко обращаться с оружием. Я объяснил это им всем, что мы хотели избежать
неприятностей, но если они неизбежны, не упускать из виду никаких ставок — до медяка
каждую игру по мере ее выпадения.

“Мы пришли к реке слишком рано, чтобы удовлетворить босса Чисхолма. Он, похоже,
думал, что его скот лучше воспримет воду около десяти часов.
Чтобы убить время мои мальчишки ехали поперек и назад несколько раз, чтобы увидеть, что
воды был похож. - Ну, ни одного, который бы позволил как мало воды
как остановить их должна быть куча зрение к сожалению наряд, - заметил одноглазый
Джим Рид, выезжая из реки, спешился, чтобы поправить седло
Он наклонился вперёд и затянул подпругу, не замечая, что бригадир его услышал. Я подъехал и посмотрел на него, а он поднял на меня взгляд и пробормотал: «Простите, босс, я совсем забыл!» Затем я вернулся и извинился перед бригадиром: «Не обращайте внимания на моих парней, они просто хвастаются, а сегодня утром немного ветрено».

“Все в порядке, ’ парировал он, ‘ но не забывай, что я сказал тебе
вчера, и пусть этого будет достаточно’.

“Что ж, давайте загонять скот", - настаивал я, видя, что ему становится
жарко под воротником. ‘Мы жгем дневной свет, приятель’.

“Ну, сначала я собираюсь пересечь свой фургон", - сказал он.

‘Это хорошая идея", - ответил я. - Приведите ее.Их кухарка, казалось,
имеют мало смысла, ибо он воспитан на своей телеге в хорошей форме. Мы привязали
несколько оттяжек к верхней стороне, а длинные веревки, идущие от конца
язычка, - к лукам наших седел, легкость, с которой мы устанавливали
этот переезд не беспокоил никого, кроме босса, чьи распоряжения
были не очень различимы из-за расстояния между банками. Прошло
добрый час, прежде чем он пригнал свой скот. Главная проблема
Казалось, они изо всех сил старались сохранить ружья и патроны сухими, как будто это было важнее, чем перегнать всё стадо, состоящее почти из тридцати пяти сотен голов. Мы давали им чистую тряпку, пока они не нуждались в нас, но когда они подходили, мы разделялись и были готовы хорошенько подтолкнуть их. Если бы корова передумала купаться в то утро, она бы сразу передумала и искупалась. Менее чем через двадцать минут всё было кончено, к большому удивлению
босса и его людей; кроме того, их оружие было совершенно сухим, лишь слегка
намокло.

«Я сказал боссу, что нам не нужна помощь, чтобы пересечь нашу территорию, но чтобы он держался подальше от нас, так как мы постараемся пересечь её к полудню, что даст ему фору в пять миль. Что ж, мы пересекли её и остановились на обед, специально валяясь в траве, чтобы дать им фору, а когда мы вернулись на тропу среди песчаных холмов, он был уже в миле впереди, и, как видите, обойти его было невозможно. Я собирался пойти по тропе Доджа
от этого ручья, где мы сейчас находимся, но мы оказались в ловушке!
Мне стало немного не по себе из-за того, как они себя вели, поэтому я поехал дальше
вперед, чтобы узнать, в чем была проблема.

“О, я никуда не спешу. Ты едешь слишком быстро. Это твоя первая поездка
, не так ли? ’ поинтересовался он, нащупывая пару клетчатых штанов,
сохнущих на колесе фургона.

“Не позволяй подобным идеям тревожить твой христианский дух, старина"
’ Ответил я с некоторой обидой. ‘Но если вы думаете, что я веду машину
слишком быстро, вы могли бы предложить какой-нибудь ручей, где я мог бы обманывать себя
в течение недели или около того, что его невозможно перейти вброд’.

Приняв вид превосходства, он заметил: ‘Вы, кажется, забыли
что я сказал вам вчера’.

«Нет, не видел, — ответил я, — но вы собираетесь остаться здесь на всю ночь?»

«Конечно, если вас это устраивает», — ответил он.

«Я слез с лошади и попросил у него спичку, хотя у меня в кармане их было полно, чтобы закурить сигарету, которую я свернул во время разговора». У меня не было при себе оружия, я оставил его в нашем фургоне, но
мне хотелось поддразнить его и посмотреть, насколько он плох на самом деле. Я решил, что лучше всего погладить его по шерсти, чтобы
остаться на нейтральной территории, и сказал:

 «Ты не думаешь, что в случае побега сегодня ночью мы
слишком близко друг к другу для коровьих стад. Кроме того, мои люди, стоявшие на страже прошлой ночью,
слышали серых волков на этих песчаных холмах. Они могут появиться
сегодня ночью. Разве я не заметил сегодня утром среди вашего скота
несколько молодых телят? Молодые телята, знаете ли, служат отличным кормом для серых.

— «А теперь послушай, Коротышка, — сказал он покровительственным тоном, как будто хотел поделиться со мной своим превосходным коровьим чутьём, — я не просил тебя толпиться здесь вокруг меня. Ты совершенно свободен и можешь идти куда хочешь. Если волки
побеспокойте нас этой ночью, оставайтесь в своих одеялах уютными и теплыми, и
приятных вам снов о старых возлюбленных на Троицу. Вы нам не понадобитесь.
Вы нам не понадобитесь. Мы постараемся продержаться без тебя.

“Двое или трое его людей рассмеялись грубо на эти замечания, и бросил
Леер глазами смотрит на меня. Я спросил у одного, который, казалось, плохо, что калибр его пистолета
был. ‘Сорок пять га мистер триггер, - ответил он. Я навела справки на их
цели хищения. Вокруг сушились какие-то твари, похожие на индейские лепешки.
вяленая оленина.

“Когда я сел на лошадь, я сказал боссу: ‘Я хочу передать вашему
— Утром я переоденусь, раз уж ты не торопишься, а я тороплюсь.

«— Это будет зависеть от того, — сказал он, —

«от чего?» — спросила я.

«От того, позволим ли мы тебе», — прорычал он.

«Я бросила на него самый свирепый взгляд, на какой была способна, и насмешливо сказала:
— Послушай, старушка, тебе незачем так рвать на себе одежду. Кроме того, я и сам иногда берусь за кнут,
и когда я это делаю, я не различаю ни мужчин, ни евреев, ни лошадей, ни кобыл, ни меринов. Вы можете думать иначе, но я не боюсь ни одного человека в вашей форме, от рядового до генерала. Я старался обращаться с вами
— Я хотел бы, чтобы вы были белыми, но вижу, что потерпел неудачу. Теперь я хочу сказать вам прямо и откровенно, что завтра я вас брошу или попытаюсь смешать два стада. Подумайте об этом сегодня вечером и сделайте свой выбор — будьте джентльменом или свиньёй. Пусть ваша добрая воля решит, кем вы будете.

 Я поехал шагом, чтобы дать им возможность сказать всё, что они хотели, но больше никаких замечаний не последовало. Мои люди были вне себя от ярости, когда я им рассказал, но я пообещал, что завтра мы раздобудем еды или, если понадобится, расстреляем весь запас патронов. Мы отошли от тропы на милю и разбили лагерь на ночь. На следующее утро
утром я отправил одного из своих парней на самую высокую песчаную дюну понаблюдать за индейцами
посмотреть, что они делают. После часового отсутствия он
вернулся и сказал, что они сбросили свой скот с подстилки, вырытой на
тропе, и бродили вокруг, как будто собирались двигаться.
Покончив с завтраком, я отправил его снова убедиться, потому что хотел еще раз
избежать неприятностей, если они не привлекут его к себе. Прошел еще час, прежде чем он
дал нам сигнал выдвигаться. Мы были аккуратно расставлены там, где вы видели
эти могилы на последнем гребне песчаных холмов, когда они были там
Примерно в миле впереди нас, не спеша, шли индейцы. По эту сторону от магазина Чепмена, торговца-индейца, старый путь поворачивает направо и идёт вдоль этого хребта. Мы держались близко и, как только они свернули направо — это была единственная тропа, — мы сошли с пути и пошли прямо вперёд, по той же дороге, по которой шли сегодня, только там не было тропы; нам пришлось прокладывать новую.

«Теперь они следили за нами, но, казалось, не понимали, что мы делаем.
 Когда мы поравнялись с ними на расстоянии полумили, они упали
что мой блеф, чем был должен вступить в силу без дальнейших
обратите внимание. Затем они начали кружить и скакать по кругу, и один парень вернулся
назад, только задевая возвышенности, к своей повозке и оседланным лошадям,
и они перешли на рысь. К этому времени мы были уже на расстоянии трех четвертей
мили друг от друга, когда заметили, что начальник их отряда выезжает верхом
в нашу сторону. Позвав одного из моих людей, мы выехали и встретили его на полпути.
‘Молодой человек, вы понимаете, что именно пытаетесь сделать?’ - спросил он.

‘Думаю, что понимаю. Вы и я, как пастухи, не принадлежим к одному классу,
как ты увидишь, если только понаблюдаешь за дымом из нашего вигвама. Смотри,
мы подойдем поближе, и я проведу тебя отсюда до следующего водоема.

‘Сначала мы увидимся с тобой в аду!’ - сказал он, разворачивая лошадь и
галопом возвращаясь к своим людям. Гонка продолжалась быстрым шагом. Его повозка,
как мы заметили, двигалась между стадами, пока не поравнялась с его стадом
когда она внезапно остановилась, и мы заметили, что они режут
с сухой коровьей шкуры, которая висела под фургоном. В то же время двое из
его людей зарезали дикого быка, и когда он подбежал к их фургону, один из
Один из них накинул на него верёвку, а другой ударил его пяткой. Это было сделано аккуратно. Я позвал Большого
Дика, моего начальника-ковбоя, и сказал ему то, что подозревал, — что они собирались устроить нам падёж с помощью сухой коровьей шкуры, привязанной к хвосту быка, которого они загнали. Когда они отпустили его, стало ясно, что я был прав, — они направили его на наше стадо, и он помчался к нему, топоча копытами.
Дик поскакал галопом, и я подал знак своей команде, чтобы мы
поддержали Дика. Когда мы поскакали вместе, я сказал своим ребятам:
«Ну что, ребята, погнали! Стреляйте, и стреляйте метко!»

«Казалось, что вся их команда гнала этого быка, а остальных отпускала пастись. Дик не сворачивал с пути этого быка,
но позволил ему направиться к нам, и когда они встретились и прошли мимо, он развернул свою лошадь и наехал на него, как будто это был столб, вбитый в землю.
Раскрутив петлю, достаточно большую, чтобы в неё поместилась упряжка волов, он перекинул её через своё плечо, взял в руки провисшую верёвку, и когда бык подошёл к концу верёвки, его подбросило в воздух, и он упал на голову со сломанной шеей. Дик стряхнул верёвку с мёртвого быка.
передние лапы, не спешиваясь, и только начал наматывать веревку
когда эти шалуны бросились на него, стреляя и вопя.

“Это потребовало ответной игры с нашей стороны, за исключением того, что наша цель была низкой,
потому что, если мы не добьемся человека, мы наверняка оставим его в живых. Всего на минуту
воздух был полон дыма. Две лошади с нашей стороны пали.
прежде чем вы успели сказать ‘Джек Робинсон’, но мужчины остались невредимы, и вскоре
распластались на земле на индейский манер и сожгли траву
встав перед ними полукругом. Когда все разрядили его оружие,
каждый отряд вернулся к своему фургону, чтобы перезарядить оружие. Двое моих людей вернулись пешком.
каждый утверждал, что добился своего, все в порядке. Мы
не стеснялись мужчин, и это было удачей. Наполнив наши ружья патронами из-за поясов
, мы отправились на разведку и попытались забрать у мальчиков
седла.

“Первый подъем местности показал нам поле боя. Там были мёртвые
быки и пять или шесть лошадей, разбросанных вокруг, но трава
была слишком высокой, чтобы разглядеть людей, которые, как мы чувствовали, были там. Поскольку противник
держался близко к своему фургону, мы подъехали к месту бойни.
Пока несколько парней снимали седла с мертвых лошадей, мы
нашли троих мужчин, которые в последний раз вздремнули на траве. Я узнал их
как босса, парня с ружьем "хаар-триггер" и глупого мальчишку
у которого было два пистолета, когда мы перегоняли их скот за день до этого
. Одного пистолета было недостаточно для сражения, к которому он стремился.;
два пистолета были ему нужны примерно так же, как жабе жало.

“Парни сняли седла с мертвых лошадей и бросились назад к
нашим пешим воинам, а затем присоединились к нам. Казалось, что бой закончился, или там
В их плане была какая-то заминка, потому что мы видели, как они суетились возле своего фургона, доставая из сундука белые накрахмаленные рубашки и перевязывая руки и ноги, чего они не планировали. Во время схватки мы не заметили наше стадо, и оно разбрелось, так что мне пришлось отправить одного человека и погонщика, чтобы собрать их. У нас осталось десять человек, и начало казаться, что военные действия прекратились по обоюдному согласию. Видишь, сынок, мы не виноваты. Мы перевернули
мёртвого быка, и оказалось, что он был бродячим; по крайней мере, он не был их
включена дорожная марка. Одноглазый Джим сказал, что марка ранчо принадлежит Сан-Саба
Округ; он хорошо знал ее, Х-2. Что ж, прошло совсем немного времени, прежде чем наши люди
"Пешком" пересели, и только две лошади испугались на первом круге. Мы
могли бы выдержать еще одну на тех же условиях, если бы они напали на нас. Мы выехали на небольшой холм примерно в четверти мили от их повозки, рассредоточившись, чтобы не дать им прицелиться, если они захотят возобновить
преследование.

«Когда они увидели нас там, один из них направился к нам, размахивая
платочком. Мы начали гадать, кто это был, но вскоре разглядели его.
оказалось, что это повар; из-за профессии он не участвовал в первом раунде.
Когда он приблизился на расстояние ста ярдов, я выехал ему навстречу. Он предложил
мне руку и сказал: - Мы находимся в безвыходном положении. Две наши толпы плохо
поверхностные раны. Думаете, мы могли бы сделать виски обратно в
Магазин индийских трейдера?’

“Если на этой территории есть хоть один человек, который может достать все, что смогу я, если у него это есть
", - сказал я ему. ‘Кроме того, если ваша планировка полностью удовлетворила их.
сражайтесь, чего они хотят, мы развернемся и подбросим вас. Похоже, что
у вас у всех здесь есть мертвецы. Они должны быть
посажен. Так что, если в вашем наряде кажется, что вы сыты по горло
сражениями на данный момент, считайте, что мы к вашим услугам. Вы повар,
не так ли? ’

“Да, сэр", - ответил он. ‘Все трое мертвы?’ Затем он спросил.

‘Чертовски мертвы", - сказал я ему.

‘Ну, мы, конечно, в плохом положении", - задумчиво сказал он. ‘Но
не хотите ли вы все пересесть со мной в наш фургон?" Я думаю, что наши товарищи
на данный момент умиротворены.

“Я сделал знак нашей толпе, и мы все поехали с ним к их фургону.
Оружия поблизости не было. Рваный край отчаяния не поддается описанию
они. Я провел с ними небольшую беседу; сказал им, что их босс обналичил деньги
там, за холмом; также, если в их команде был какой-нибудь сегундо,
должность большого авгура была открыта для него, и мы были к его услугам.

“Среди них не было ни одного человека, у которого осталась хоть капля здравого смысла, кроме повара. Он
сказал мне позаботиться об убитых, и если я смогу раздобыть немного
виски для этого. Поэтому я сказал повару разгрузить его фургон, и мы
отвезем мертвых обратно, сделаем для них коробки и похороним их в
магазине. Затем я отправил троих своих людей обратно в магазин за покупками.
готовьте ящики и копайте могилы. Прежде чем эти трое уехали, я сказал
Джиму, который был одним из них: ‘Не беспокойтесь о виски".;
вода из ручья - отличное питательное средство для раненых. Было бы грехом
и позором тратить хорошую выпивку на таких, как они.’

“Остальные из нас отправились на поле резни и сняли
седла с их мертвых лошадей и выстроили усопших в ряд,
накрыв их седельными попонами в ожидании акта о посадке. Я отправил
часть моих парней с нашим фургоном присматривать за нашим собственным скотом на
день. Нам потребовался весь день, чтобы убрать минутную работу утром.


“Я никогда не люблю вспоминать об этом. Факт был в том, что все мальчики были мрачны в течение
недель, но избежать этого было невозможно. Два месяца спустя мы встретили старика
Энди, в форте Ларами на Норт-Платт. Он был щекотали
смерти, чтобы встретиться со всеми нами. Стадо пришло в хорошем состоянии. Мы
никогда ничего не говорили ему об этом, пока не доставили скот, и
мы праздновали успех той поездки в соседнем городке.

“Большой Дик рассказал ему об этом инциденте, и старик, чувствуя, что его
оутс, прислонившись спиной к стойке бара, сказал нам с заметной долей гордости:
‘Ребята, я горжусь каждым из вас. Мужчины
кто будет бороться за защиту моих интересов, тот получит в свое распоряжение мой кошелек.
Поездка в этом году удалась. В следующем году мы проедем в два раза больше
. Я хочу, чтобы каждый из вас, негодяев, работал на меня. Вы все знаете, как я
сажаю лошадей, кормлю и плачу своим людям, и пока меня зовут Эрат и у меня есть
корова, вы можете рассчитывать на работу у меня ”.

“Но почему вы принимаете их обратно в песок-Хиллз, чтобы похоронить их?” вырезать в
Люси.

“О, это была идея Большого Дика. Он думал, что песок будет копать легче,
и лень руководила каждым поступком в его жизни. Это было пять лет назад,
сынок, когда была проложена эта нижняя тропа, и по причинам, которые я только что
назвал тебе. Нет, я не могу рассказать тебе больше о личном опыте сегодня вечером;
Я тоже спать хочу”.




VII в
RANGERING


Ни одно государство в Союзе было когда-либо встретиться и решать
криминальный элемент, как Техас. Она была приграничной территории на ее
вступление в сестричество государств.

Площадь равную четырем обычным государства, и климат, который допускается
жизнь на свежем воздухе круглый год делала его желанным местом встречи для
преступников. Важным фактором была малонаселенность страны, незначительный поток иммиграции
, который был незначительным до семидесятых годов.
Беглецы от правосудия из старых государств в едином порыве
повернулись к этой империи изоляции. Европа внесла свою лепту,
особенно с юга, принеся с собой мафию и
вендетту. Когда-то это был Ultima Thule криминального западного мира.
От человека, который пришел за то, что не построил церковь, до того, кто
отнятая человеческая жизнь - каталог преступлений был полностью представлен.

Юмористические писатели говорят нам, что это было нарушением хороших манер, чтобы задать
человек и как его зовут, и в каком состоянии он был, или чтобы рассмотреть клеймо на
лошадь очень особенно. Можно смело сказать, что была большая
доля истины вперемежку с юмором. Некоторые из этих беглецов от
справедливости стали добропорядочными гражданами, но большинство рано или поздно взялся
бывший призвания.

Вместе с этой криминальной иммиграцией прибыл крепкий поселенец, мужчина
намеревающийся построить дом и завести очаг. Обычно
Следуя по линиям долготы, он прибыл из других южных штатов. Он
также привнёс с собой стойкость первопроходца, который осваивает
дикую местность и справляется с любыми трудностями, которые встречаются на его пути. Необходимость иметь дело с преступным элементом вскоре стала важным фактором. Его единственную упряжку лошадей часто угоняли.
 Его скот убегал с пастбищ, его метки на ушах стирались, а клейма менялись. Часто это была группа соседей, объединившихся в отряд,
которая преследовала и загоняла мародёров в ловушку. Это был неудачный момент
за кражу лошади, когда его поймали с чужой лошадью. У импровизированного чрезвычайного суда не было никаких предубеждений
относительно смертной казни. Вопрос заключался в виновности, и когда она была установлена, судья Линч вынес приговор.

 . По мере продвижения штата власти набирали небольшие отряды
под названием «рейнджеры». Гражданские отряды вскоре уступили место этой организованной службе. Компании, которых поначалу было немного, постепенно
увеличивались в количестве, пока в штате не стало более десятка компаний.
 В этих компаниях работало от десяти до шестидесяти человек. Можно сказать, что
не пороча государство тем, что их никогда не хватало наполовину.
Для предстоящей им работы никогда не хватало отрядов мужчин.

На юге и западе была граница протяженностью более двух тысяч миль.
ее нужно было охранять. Справедливое образец большие вещи в этом государстве был
обуви строкой округа, за тысячу сто миль в длину.
Таким образом, Рейнджеру принадлежит вся заслуга в том, что он охранял эту западную границу
от индейцев и сделал жизнь и владение собственностью возможным
. На юге можно было встретить бандита, контрабандиста и
всех преступников, известных кодексу.

Поколение сменилось и ушло, прежде чем работа рейнджеров была
завершена. Чрезвычайная ситуация требовала отважных людей. Они были готовы. Необязательно
родившиеся на этой земле, в детстве хранители границы были
опытными в обращении с огнестрельным оружием, а в седле — неутомимыми наездниками. В качестве
погонщиков многие из них не уступали гончим. В обращении с этим
арбитром границы, шестизарядным револьвером, они были мастерами. Как класс, они никогда
раньше и никогда после не сталкивались с теми, кто мог бы сравниться с ними в использовании этого оружия.


Среднестатистический преступник, хотя и был знаком с огнестрельным оружием, был так же плохо
Рейнджер был таким же инвалидом, как женщина — мужчиной. У него не было равных.
Чрезвычайная ситуация, в которой он появился на свет, больше не существует, и у него никогда не будет преемника. Любая попытка скопировать оригинал была бы безнадёжной имитацией. В него стреляли с близкого расстояния чаще, чем он получал свою месячную зарплату. Он восхищался преступником, который сражался, и презирал того, кто сдавался по требованию. Он мог вернуть к жизни человека, которого сам же и убил, и дать трусу
возможность сбежать в любой момент, если тот того пожелает.

Он был вынужден вести жизнь на открытом воздухе и часто спускаться в
на уровне преступника. В его характере было мало хорошего, и у него была только одна цель, но он с
яростью преследовал эту цель — избавить штат от преступности. Ему плохо платили за оказанные услуги.
 Часто не было средств, чтобы ему заплатить, и тогда он
жил за счёт вознаграждений и дружбы с владельцами ранчо.

 У рейнджера всегда была под рукой свежая лошадь — никто и не думал отказывать ему в этом. Прочный, выносливый и неутомимый, он обеспечивал защиту жизни и имущества государства. Кризис породил этого человека.

“Вот, возьми мою подзорную трубу и направь ее вон на ту рощицу, и
посмотри, нет ли там каких-нибудь признаков животной жизни”, - сказал сержант.
“Смоки” Си..., обращаясь к “Рамроду”, рядовому роты X Техасского
Рейнджеры. Сержант и четверо мужчин были на особом дежурстве,
и теперь мы остановились после ночной скачки в поисках тени и
воды, особенно последней. У нас было двое пленников (конокрадов),
несколько запасных седел и три вьючных мула.

Это было через час после восхода солнца. Мы только что выбрались из предгорий,
там, где берет начало Бразос, и перед нами лежали равнины, пыльные
и засушливые. Эта зеленая роща давала надежду, что в ней
можно найти то, что мы искали. Зрение так же изменчиво, как и у мужчин, но
Было известно, что у Рамрода можно видеть на расстоянии пяти миль невооруженным глазом,
и десяти с помощью хорошей подзорной трубы. Он спешился по
просьбе сержанта, навел подзорную трубу на этот оазис и, осмотрев
поле в течение минуты или около того, лениво заметил: “Здесь должна быть вода
. Я вижу стадо антилоп, пасущихся в стороне от рощи. Подождите
Ваши мулы! Что-то поднимает пыль на юге. Хорошо! Это скот идёт к водопою.

Пока он осматривал поле в подзорную трубу, двое мальчишек
угрожали мулам вечным наказанием за то, что те проявляли энергичное
стремление лечь и сбросить поклажу, перекатываясь.

— Рамрод, сократи свои наблюдения, пока не пришлось заново укладывать поклажу. Мула, ты, гибридный отпрыск своего отца, не смей
лежать!»

Но наблюдения Рамрода были прерваны появлением скота, и мы
вытолкнули в рощу, примерно в семи милях отсюда. Пока мы ехали этим путем,
на коротком часовом пути многочисленные небольшие группы антилоп были напуганы, и
в свою очередь стояли и смотрели на нас в замешательстве.

“Я невкусный, ” сказал сержант Смоки, - но я бы отдал предпочтение“
сегодня утром на завтрак хорошо прожаренные ребрышки хорошего
годовалая оленина на солянке, которую предлагает штат Одинокая Звезда
эта услуга. С нами нет охотников?

“Позвольте мне попробовать”, - взмолился маленький человечек, которого мы называли “Мягконогий”. Каково его
настоящее имя, никто из нас не знал. Книги, конечно, показали бы некоторые
имя, а потом вы могли попытаться угадать. Он был тих, как мышь, так же надёжен, как и тих, и так же бесшумен в своих движениях, как змея. Один из мальчиков пошёл с ним, сильно отклонившись от нашего курса, но всегда оставаясь на виду. Примерно в двух милях от рощи мы заметили небольшую группу из пяти или шести антилоп, которые вскоре испугались и убежали на ближайшую возвышенность. Там они остановились примерно в полумиле от нас. Мы подали сигнал нашим охотникам, которые вскоре заметили их
и спешились. Мы видели, как Кушон крадётся по короткой траве
подобно койоту, “Конахо” ведет лошадей, хорошо спрятавшись между ними.
Мы привлекли внимание антилоп, объезжая их по кругу и помахивая им флажками
. Несколько раз Валик ложился ровно, и мы думали, что он собирается рискнуть.
рискнуть рискнуть. Тогда он полз вперед, как кошка, но в конце концов
встал на колено. Мы увидели облачко, музыканты сидели на корточках, прыжки
с одной стороны достаточно далеко, чтобы показать один из них вниз и бьются в
на муках смерти.

“ Отличный выстрел, малыш, - сказал сержант, “ и у тебя может быть выбор.
режь на выбор, только чтобы мне досталось ребро.

Мы видели, как Конахо вскочил на коня и поскакал галопом, но держали курс на
рощу. Мы были заняты приготовлениями когда ехал в виде штрафа
двухлетний самец по луке седла подушки. Они только
потрошим его, но Conajo имел сердце как трофей точность
выстрела, хотя подушки не нашелся, что сказать. Это был великолепный
прямо в сердце. Конахо взял его и показал двум мексиканским пленным.
 Для них это был наглядный урок. Один сказал другому: “Да,
ун буэн тирадор”.

Мы заставляем заключенных поджаривать ребрышки и делать их полезными
в целом. Один человек охранял их во время работы, в то время как все остальные
занимались подковыванием и другими обязанностями в лагере.

 Это был замечательный лагерь. Мы планировали остаться до заката,
так как дни были душными и жаркими. Наш аппетит был не меньше, чем завтрак,
и он был хорош.

— Чтобы достойно отметить такое событие, — сказал Смоки, присаживаясь на корточки с четырьмя рёбрышками в руке, — мужчина по праву должен иметь за поясом как минимум три пальца хорошего спиртного. Но ведь на Диком Западе мы не можем позволить себе все радости жизни; чего-то наверняка не хватает.

“Никогда не слышал, чтобы мужчина увлекался выпивкой”, - сказал Конахо, наливая кофе в
жестяную кружку, - “но я вспоминаю случай, который мой отец часто рассказывал
нам, мальчикам, дома. Он был шерифом в штате Кентукки, прежде чем мы переехали в Техас.
Был шерифом в том же графстве в течение двенадцати лет. Уезды очень
нерегулярные обратно в старых Штатах. Некоторые выглядят как мексиканский бренд. Один
из страшной, бешеной политической поклонников был жив мой отец вон
на отрогах этой стране. Он прожил добрых тридцать миль от округа
сиденья. Приезжал в город не чаще двух раз в год, но всегда останавливался,
как правило, за ночь в нашем доме. Мой отец не хотел бы, чтобы мы
другой способ. Говорить о ворах быть общительны; почему эти два мы здесь
в подметки не годился этому человеку и моего отца. Я могу видеть их
расставание просто так отчетливо, как будто это было вчера. Он всегда хотел
злоупотребление мой отец не пришел к нему. ‘Сэм, — говорил он, - моего
отца звали Сэм, — Сэм, почему, ради всего святого, ты никогда не приходишь ко мне?
повидаться со мной? Я слышал о вас в радиусе десяти миль от моей плантации, и вы
ни разу не показались нам в лицо. Вы думаете, мы не можем развлечь вас?
вы? Почему, Сэм, я знаю тебя с тех пор вы не были достаточно большими, чтобы привести
гончая собака. Я тебя не первый день знаю не по колено кузнечику’.

“Дай мне сказать пару слов", - вставлял мой отец, потому что он был очень мягким в разговоре.
‘Дай мне сказать пару слов, Джо. Надеюсь, ты ни на секунду не подумаешь,
что я не хотел бы навестить тебя; сейчас, не так ли?

“Нет, я так не думаю, Сэм, но ты не приходишь. Вот почему я
жалуюсь. Ты ни разу не пришел за все десять лет, что ты был шерифом.
и ты знаешь, что мы проголосовали за тебя, как за мужчину, на нашей шее
Мой отец почувствовал, что это последнее замечание было обидным, хотя, как мне кажется, он никогда раньше не осознавал его серьёзности. Он взял его за руку и, положив другую руку ему на плечо, сказал: «Джо, если я пренебрегал тобой в прошлом, я рад, что ты обратил на это моё внимание. Теперь позволь мне сказать тебе, что в следующий раз, когда мои дела приведут меня в десяти милях от твоего дома, я обязательно приеду к тебе и останусь на всю ночь, а если смогу, то и дольше».

«Это всё, о чём я прошу, Сэм», — был его единственный ответ. С тех пор я многое узнал о
жизни в этом мире. Я видел, как люди любезны друг с другом
другие, и за их спинами мелодия изменилась. Но я хочу сказать
вам, ребята, что эти два старичка не обманывали друг друга
ни капельки. Они верили каждому слову, и верили глубоко. Это было
месяцы спустя, и отца не было целую неделю, когда он вернулся
домой. Он рассказал нам о своем визите к Джо Эвансу. Была зима, и
мама и мы, мальчики, сидели вечером у старого камина
. ‘Я никогда в жизни не видел его таким смущенным", - сказал
отец. ‘ Я действительно съехал с дороги, но был рад такому шансу. Мужчины
таких, как Джо Эванс, становится всё меньше». Он кивнул нам, мальчикам. «Уже почти стемнело, когда я подъехал к его воротам. Он узнал меня и вышел к воротам, чтобы встретить. «Привет, Сэм», — вот и всё, что он сказал. На его лице было тревожное выражение, хотя он выглядел вполне здоровым, но не мог просто посмотреть мне в глаза. Он просто смотрел в землю.
Он подозвал мальчишку-негра и сказал ему: «Возьми его лошадь».
Он начал подниматься по тропинке, но я остановил его. — Послушай, Джо, — сказал я ему. — Если что-то не так, если что-то может случиться,
Если что-то случится в семье, я с таким же успехом могу вернуться на шоссе и
провести ночь у кого-нибудь из соседей. Ты же знаешь, я со всеми здесь
знаком. Он свернул с тропинки, и на его лице появилось самое
болезненное выражение, которое я когда-либо видел, когда он заговорил:
— Чёрт, нет, Сэм, всё в порядке. У нас много еды, много кроватей, полно корма для лошадей, но, чёрт возьми, Сэм, здесь нет ни капли виски!

«Видишь ли, это был виски с содовой, и Джо, похоже, решил, что виски с содовой — непростительное оскорбление. Соль? Ты найдёшь её в пустом
насыпьте одну ложку разрыхлителя в банку вон там. В корзинах, которые принадлежат
тому большому гнедому мулу. Посмотри на Мексику, которая вонзает свои клыки в оленину.
не хочешь?”

Старшина был начеку, но он был так голоден, что сам он был хорош
достаточно, чтобы заключенные в то же время, хотя он держал их
на солидном расстоянии. Он был стар на службе и получил
свое имя во время боевого крещения. Однажды он поджидал контрабандистов в местечке под названием Эмигрантский перевал. Это было задолго до того, как он пришёл в нынешнюю компанию. Наконец появился человек, которого он ждал
вперед. Рамрод подошел к нему вплотную, но парень был настороже.
и вытащил пистолет. Когда дым рассеялся, Рамрод сбил своего коня
и принялся размахивать крыльями направо и налево. Контрабандист был неподалеку
от охотников, поскольку пальто и шляпа Рамрода свидетельствовали о том, что он звал
его. Капитан подшучивал над пленным по поводу его плохой стрельбы.
когда Рамрод привел его в лагерь, они перевязывали его раны.
“Что ж, ” сказал парень, “ я старался изо всех сил, но не смог найти
его. Он сложен как шомпол”.

После завтрака мы курили и болтали. Это займет два часа
дневная охрана, присматривающая за заключенными и инвентарем, требовалась всего одному человеку
так что мы все выспимся. У Конахо была первая смена
охрана после завтрака. “Я помню, как однажды”, - сказал сержант Смоки, когда он
раздавил тыльной стороной ладони самокрутку. “Мы разбили лагерь
на железной дороге ’Сансет‘. В то время я был капралом. Однажды нашему капитану пришло сообщение
отправить человека на Запад по этой линии, чтобы
взять под контроль убийцу. В результате меня отправили первым же поездом
в этот пункт. Когда я прибыл, то обнаружил, что ирландец убил
Китаец. Это было на железной дороге, в лагере строителей мостов.
Произошла драка. В лагере было что-то около сотни сотрудников.
в лагере, и у них была своя палатка-интернат. У них был повар-китаец
в этом лагере; на самом деле, довольно много китайцев было занято на
обычных работах в дороге.

“Предполагалось, что какой-нибудь кавалерист проезжал взад и вперед от форта
Стоктон, направляясь к пунктам на реке, потерял свою саблю, и один из этой
банды нашёл её. Когда её принесли в лагерь, никто не захотел
брать старую саблю, но этот ирландец взял её себе,
Когда-то он сам был солдатом. В результате его наградили.
Он наточил её, как мачете, и очень гордился тем, что выставлял её на всеобщее обозрение. Теперь он был стариком, кладовщиком, заведующим железными припасами, своего рода доверенным лицом. Старая сабля в какой-то мере вернула ему молодость, потому что вскоре после этого он использовал её для самообороны.
Этот Эрин-го-браг — кажется, его звали Маккей — имел привычку время от времени
красть у повара пирог, уносить его в свою палатку и съедать там. Повар постоянно недосчитывался своих пирогов и нанял помощника
чтобы выследить нарушителя. В результате они поймали старика с поличным. Китаец вооружился самым большим мясницким ножом, который у него был, и отправился в путь. Он нашёл старика в кладовой, где тот с удовольствием ел пирог. Старик следил за поваром и вовремя заметил нож, чтобы отскочить за бочонки с гайками и болтами. Китаец последовал за ним с убийственным намерением в глазах, и когда старик выбежал из палатки, он поднял старую саблю.
Выйдя из палатки, он развернулся лицом к нему, сделал всего один выпад и
отрезал ему голову, как будто он обезглавливал цыпленка. Они еще не успели
похоронить китайца, когда я добрался туда. Я готов засвидетельствовать, что это была
художественная работа. Они передали старика мне, и я отвез его вниз.
на следующую станцию, где жил старый алькальд по имени Рой Бин. Этот
старый судья был известен как ‘Закон к западу от Пекоса", поскольку он обычно
толковал закон в соответствии со своим собственным мнением о преступлении. Он не был
силен даже в даче показаний. В то время он был владельцем ранчо, поэтому, когда я
представил своего пленного, он только сказал: ‘Убил китайца, не так ли? Ну, я
у меня нет времени рассматривать это дело сегодня. Скоту не хватает воды, и
три ветряные мельницы вышли из строя. Приведите его обратно утром. ’ Я отвез
старика обратно в отель, и мы отлично провели время вместе
в тот день. Я так и не связал его веревкой, только запер дверь, но мы
переспали вместе. На следующее утро я взял его перед алькальдом. Бин
состоялся суд в нужнике, заключенного усадил на тюк Флинт
скрывает. Бин был не только судьей, но и обвинителем, а также адвокатом защиты.
 ‘Вы убили китайца, не так ли?"

“Я убил, ваша честь", - был ответ подсудимого.

«Я предложил суду сообщить заключённому о его правах,
что ему не нужно признавать себя виновным, если он того не желает.

«Это не имеет значения, — сказал суд. — Джентльмены, я сегодня занят. Сегодня мне нужно поднять трубу из двухсотфутовой
скважины — что-то не так с клапаном внизу. Я
только взгляну на закон на минутку».

«Он несколько мгновений рылся в одной-двух книгах, а затем сказал: «Вот,
по-моему, этого достаточно. Я нашёл в пересмотренном законе, который у меня перед глазами,
что за убийство негра виновная сторона штрафуется на пять долларов.
Китаец должен быть наполовину так же хорош, как негр. Встаньте и выслушайте
свой приговор. Как вас зовут?

“Джерри Маккей, ваша честь’.

“Как раз в этот момент суд заметил одного из вакеро, принадлежащих ранчо
он стоял в дверях со шляпой в руке и обратился к нему по-испански:
‘ Приготовьте мою лошадь, я закончу здесь буквально через минуту.

“Маккей, - сказал суд, бросив на него испепеляющий взгляд, ‘ я оштрафую
вас на два с половиной доллара с учетом издержек. Офицер, присмотрите за
заключенным, пока ему не заплатят!’ На покрытие ушло около десяти долларов
все, что я заплатил, Маккей вернул, когда добрался до своего лагеря.
Тот, кто назвал этого алькальда "Закон к западу от Пекоса’, знал своего человека.

“Бьюсь об заклад, поворот собаки”, - сказал шомпол, “что заключенный с черным
А знаешь, усы по-английски. Вы обратили на него внимание обращая особое внимание на
Поговорить дымный это? Он напоминает мне парня, который присел за своей лошадью
во время боя, который у нас был в верховьях Арройо-Колорадо, и
попал мне в плечо. Что, ты никогда не слышал об этом? Это так,
Cushion не был с нами всего несколько месяцев. Ну, это было в 82-м, вниз
на реке, примерно в пятидесяти километрах к северо-западу от Браунсвилла. Слово пришло в
один день крупную банду конокрадов были шагает по стране
каждая лошадь, на которой они могли бы собираться. Там было несколько человек из старой Кортины.
Известно, что банда все еще на шорохе. Когда пришло это сообщение, в лагере оказалось
одиннадцать человек. Мы почти не теряли времени на седлание, взяв с собой всего пять рационов.
они наверняка переправятся через реку
до этого времени, на случай, если нам не удастся их перехватить. Каждый мексиканец в
страна была терроризирована. Все, что они могли нам сказать, это то, что там было
множество лошадей, причем ‘мучо’ является определяющим словом
для обозначения количества и тех, и других.

“Была ночь, когда мы вышли на их след, и, к нашему удивлению, они
направлялись вглубь страны, на север. У них, должно быть, был контракт на
поставку мексиканской армии кавалерийских лошадей. Они просто прочесывали
местность, не беря ничего, кроме небольшого запаса. Их они соединяли в
вереницы и вели за собой. Это облегчало слежку, поскольку каждая вереница оставляла за собой
отчетливый след. Луной был великолепен этой ночью, и мы проследили, как
легко, как будто это был день. Нам не прекратить всю ночь на
либо след, разметки вдоль на бег, что бы нести нам
деятельность внутреннего некоторое расстояние до утра. Наши разведчики подняли на ноги каждое ранчо
в радиусе нескольких миль, которые мы проезжали по пути, только для того, чтобы получить отчеты
, как обычно, преувеличенные. Одну вещь мы узнали той ночью, и это было
что грабителями руководил белый человек. Он был описан в
превосходных степенях, которыми изобилует испанский язык; все
от лошади, на которой он ехал, до массивной тесьмы на его сомбреро было описано
в том же ключе. Но именно такой приз мы и искали
.

«В верховьях Арройо-Колорадо местность холмистая, с полянами и большими прогалинами. Мы были уверены, что разбойники разобьют лагерь где-нибудь в этой местности. Когда рассвело, свежесть тропы удивила и обрадовала нас. Они не могли быть далеко. Не прошло и часа, как мы заметили облако дыма, низко висевшее в утреннем воздухе примерно в миле впереди. Мы спешились и надёжно привязали наших лошадей и вьючных животных. Каждый взял с собой столько патронов, сколько мог,
и с нетерпением ждал возможности их использовать. Мы сошли с тропы и
Мы спрятались в кустах или в сухих оврагах, чтобы не спугнуть добычу. Они были в четверти мили от нас, когда мы их заметили. Мы начали думать, что слухи были правдивы, потому что лошадей, казалось, не было конца, и там было по меньшей мере двадцать пять человек. Если мы отступим, то сможем добраться до одного из этих сухих оврагов, которые приблизят нас к их лагерю на сто ярдов. Молодой парень по имени Русо, меткий стрелок, был исполняющим обязанности капитана в отсутствие наших офицеров. Когда мы въехали в овраг, он сказал нам: «Если там есть белый человек,
«Оставь его мне». Мы все были уверены, что Русо позаботится о нём должным образом, и в тишине дали своё согласие.

 «Напротив лагеря мы выползли из оврага, как из окопа, прижимаясь к земле, чтобы добраться до единственного холмика между нами и разбойниками.  Я был в нескольких футах от Русо, когда мы увидели лагерь примерно в семидесяти пяти ярдах от нас. Мы пытались разглядеть мужчину, который спал, по крайней мере, у него на лице была шляпа, он лежал на одеяле, уткнувшись головой в седло. Мы решили, что это был белый человек, если
там был один. Наш осмотр их лагеря был прерван двумя выстрелами,
сделанными по нам двумя их пикетами, расположенными слева от нас примерно в
ста ярдах. Никто не был ранен, но спящий вскочил на ноги с шестизарядным
ружьем в каждой руке. Я услышал, как Русо сказал себе: «Ты опоздал,
друг мой». Его карабин выстрелил, и парень упал вперёд,
выстрелив из обоих ружей в землю у своих ног.

«Потом она пришла в себя и начала стрелять по-настоящему. Они дрались как
следует. Я стоял на коленях и изо всех сил поливал свинцом, и когда я бросил
Когда я наклонился, чтобы перезарядить карабин, пуля попала в заднюю часть магазина с такой силой, что отбросила меня назад. На мгновение мне показалось, что я ранен, но через секунду это прошло. Когда я попытался сдвинуть затвор, то увидел, что мой карабин испорчен. Я крикнул ребятам, чтобы они заметили парня с чёрными бакенбардами, который стрелял из-за своей лошади. Он стрелял то сверху, то снизу. Я подумал, что он стреляет в меня. Я отбросил карабин и выхватил шестизарядный револьвер. Как раз
в этот момент я получил пулю в плечо, и у меня закружилась голова и потемнело в глазах.
поймал меня на дюйм выше соска, двигаясь вверх, — стрелял снизу
, понимаете. Но кто-то из парней, должно быть, заметил его, потому что он
плохо оформил сцену, когда все закончилось. Я был без сознания
несколько минут, а когда я пришел в себя, бой уже закончился.

“В течение нескольких коротких моментов, когда я был в нокауте, наши парни
приблизились к ним и нанесли удар с близкого расстояния. Воры
взяли тех лошадей, которые попались им под руку, и один из них
не смог проехать дальше. Шестизарядный револьвер остановил его в пятидесяти ярдах. Мальчики
согнали более сотни лошадей, на каждой был волокнистый травяной недоуздок
, кроме того, убили более двадцати раненых, чтобы избавить их от
страданий.

“Это был жестокий бой. Погибли два наших мальчика и три были
ранен. Но тогда вы должны увидеть, как другие ребята, у нас нет
пленных в этот день. Девять человек лежат мертвыми. Лошади были мертвы повсюду
вокруг, а раненые кричали в агонии.

“Этот белый человек оказался типичным денди, странным лидером для такой
банды. Весь он был одет в оленью кожу, а его сомбреро было таким же
прекрасно, насколько это возможно купить за деньги. Вы можете знать, что это была отличная игра, потому что она была
продана за призовые деньги компании и принесла триста пятьдесят
долларов. Он почти четыре тысячи долларов на его лице и в его
седло. В поясе, который мы нашли при нем, было одиннадцать сотен банкнотами и
шестьсот в старом добром желтом золоте. Серебро в седле было
смешанное, мексиканское и американское примерно поровну.

“Он, как тонкие золотые часы в карман, как вы когда-либо видели, в то время как его
огнестрельное оружие и седло были красавицами. Он был настоящим денди.
красивый мужчина, более шести футов ростом, со смуглым цветом лица и волос
как воронье крыло. Он был слишком хорошим человеком для той компании, в которой оказался.
Позже мы просмотрели «Чёрную книгу» в поисках его описания.
В то время в ней было описано более четырёх тысяч преступников и
разбойников, но не было описания, которое подходило бы ему. По этой
причине мы предположили, что он, должно быть, живёт далеко в глубине
Мексики.

«Мы привели в порядок наш сёдла и перевязали раненых, как могли. Моя рана была самой тяжёлой, поэтому они решили отправить меня
обратно. Один из мальчиков поехал со мной, и мы проехали пятьдесят миль
до того, как мы обратились за медицинской помощью. Пока я был в больнице, я получил свою долю
призовых денег, что-то около четырехсот долларов.”

Когда Рамрод закончил свое повествование, он был вынужден подвергнуться
перекрестному допросу в руках Валикофута, поскольку тот наслаждался
перестрелкой. Получив удовлетворительные ответы на все свои вопросы, Мягконогий
подтянул свое седло к тому месту, где на
одеяле лежал Рамрод, и сел сам. Это было сигналом для всех нас, что
у него есть история, поэтому мы подошли ближе, потому что он говорил так тихо, что вы, должно быть,
Он был близок к тому, чтобы услышать его. Годы, проведённые на границе, обогатили его опытом,
хотя он редко вспоминал о них.

 Обращаясь к Рэмроду, он начал: «Вы можете прожить среди этих приграничных мексиканцев всю свою жизнь и думать, что знаете их, но каждый день вы будете открывать в них что-то новое. Вы не можете рассчитывать на них с уверенностью. Они никогда не делают того, что должны были бы сделать по любому разумному предположению. Они украдут товар, а затем отдадут его
. Вы слышали выражение ‘ограбить Питера, чтобы заплатить Полу". Ну, мой
брат однажды сам сыграл роль Пола. Это было в Аризоне в
в местечке под названием Лас-Паломас. Он был совсем мальчишкой, но так хорошо говорил по-испански, что мексиканец устыдился бы своих предков. В то время ему было около восемнадцати, и он работал в магазине. Однажды утром, выйдя из магазина, где он спал, он заметил, что вокруг таможни собралась толпа. Он заметил, что в городе полно незнакомцев, и направился к ним. Его
внезапно остановила и обыскала группа незнакомых мужчин. К счастью,
при нём не было оружия, и он смог поговорить с ними, а также
его мальчишеская внешность, заискивала его в свою пользу, и они просто сделали
он у них в плену. Как раз в этот момент в Алькальде подъехал к группе
о нем, и было приказано прекратить. Он с первого взгляда понял, что это были
революционеры, и, развернув своего скакуна, попытался сбежать, когда один из
них сбросил его с лошади. Тогда молодой человек понял, во что он ввязался
.

“Они называли себя Тимоти. Они принадлежали Мексике, и примерно за год
до этого они отказались платить налоги, которые взимало с них мексиканское правительство
, и взбунтовались. Их собственное правительство послало солдат за ними.
их, в результате чего около восьми сотен солдат были убиты, когда они
рассредоточившись на небольшие группы, одна из которых платил Лас-Паломас в
звонок в то утро. Вдоль Рио-Гранде всего один короткий шаг
в лучшем случае от революции до грабежа, и у обоих призваний есть свои
вариации.

“Ну, они взяли моего брата с собой, чтобы выступить в качестве представителя при разграблении
города. Таможня была желанным призом, и когда мой брат
объяснил коллекционеру их желания, он согласился открыть сейф
, поскольку жизнь имела для него свои прелести, даже в Аризоне. Дядюшкин Сэм
сейф испустил более тысячи проекте dobes. Они превратили их
внимание на несколько небольших магазинах города, грабили их
деньги и товары, как они пошли. Там был довольно большой магазин, который держал один
Француз, который отказался открываться, когда понял, что Тимочи
почтил город своим присутствием. Они посадили мальчика впереди и
приказали ему позвонить французу, чтобы тот открыл. Позже он сказал, что
он замолвил за себя словечко, попросив его не стрелять
через дверь. После некоторых уговоров магазин был открыт и доказано, что
это был настоящий приз. Затем они обратили свое внимание на магазин,
где работал мальчик. Он отпер его и махнул им рукой, приглашая входить. Он зашел в
погреб и достал полдюжины бутылок импортного французского
Коньяк, и пригласили главного бандита и его последователей, чтобы быть хорошим
достаточно присоединиться к нему. В то же время они были навалены на прилавках
такие вещи как они хотели. Они не требовали от него, шефа, денег.
попросив его установить цену на то, что они везли. Он сделал
поспешную инвентаризацию товаров и назвал шефу цифры, примерно в один
сто десять долларов. Шеф открыл мешок, который они забрали.
на таможне и размашисто оплатил счет.

“Затем шеф полиции сказал, что у него есть просьба: чтобы мой брат
поболел за революционеров, назвал его своим другом. Это было
легко, поэтому он взобрался на стойку и троекратно прокричал ‘Да здравствует лос
Тимохис!’ Он слез со стойки, взял бандита за руку и
отвел его в дальний угол, где, подняв бокалы, они снова выпили за "Viva
los Timochis!’. Затем вождь и его люди удалились и снова перешли реку
на реке. Это был лучший день в его жизни за долгое время. А теперь
пришёл местный житель. Пока мальчик делал всё, что от него
требовалось, местные жители смотрели на него с подозрением. Владельцы
магазина, зная об этом подозрении, посоветовали ему уйти, и он ушёл».

 Двое заключённых крепко спали. Сон легко приходит к уставшим
людям, и вскоре все, кроме одинокого стражника, погрузились в сон, чтобы
снова сражаться в своих снах, не ведая страха!


 В искуплении этой
Государство от преступлений и беззакония. На деревенском кладбище в Раунд-Роке, штат Техас, есть простое надгробие без каких-либо надписей, кроме имени «Сэм Басс». Его долгая карьера преступника и нарушителя закона могла бы занять целый том. Он погиб от рук техасских рейнджеров. Спустя годы женщина, обладавшая всей деликатностью своего пола и
зная о ненависти, которая была связана с его карьерой, приехала в этот город
из своего дома на Севере и нашла его могилу. Как может только женщина,
когда её связывает сильная привязанность, эта женщина принялась за работу
чтобы отметить место последнего упокоения заблудшего человека. Скрывая свою собственную
личность, она совершала эти священные обряды, облекая в тайну свое
отношение к преступнику. Люди в деревне не будет
пожалел свои услуги в благонамеренных дружба, но она отшатнулась от
их, незнакомка.

Прошел год, и она снова пришла. На этот раз она принесла камень
который отмечает место его последнего упокоения. Рыцарство этого великодушного народа
было вызвано восхищением женщиной, которая бросила вызов клевете
привязанной к преступнику. В то время как она уклонилась бы от доброты, если бы
Если бы ей позволили, такая преданность не осталась бы без внимания. Поэтому она
раскрыла свою личность.

Она была его сестрой.

Басс родился на Севере, а эта сестра была женой уважаемого практикующего врача в Индиане. Как и подобает женщине, её любовь к своенравному
брату последовала за ним и после его позорной смерти. Своими руками она
совершила поступок, которому мало равных, в знак любви и привязанности к
своему брату.

В течение многих лет после этого она приезжала ежегодно, её робость прошла после того, как её радушно приняли.отдал ее в руки
гостеприимных людей.




VIII
У БРОДА КОМАНЧЕЙ


“Вот наш ”форд", — сказал Хуан, - наш трейлер-полукровка, — указывая на
малейший просад в невысокой гряде холмов на расстоянии двадцати миль.

Мы были техасскими рейнджерами. Был почти полдень весеннего дня, и мы
остановились, увидев нашу цель — брод команчей на реке Кончо.
Менее трех дней назад мы бездельничали в лагере, недалеко от
Типи-Сити, в ста семидесяти пяти милях к северо-востоку от нашего нынешнего пункта назначения
. Курьер доставил нам срочный заказ, который
посадите каждого человека в седло в течение часа после его получения.

Отряд с восемью сотнями голов крупного рогатого скота двинулся на запад вверх по реке Кончо.
Предполагалось, что они направлялись в Нью-Мексико. Подозрение пало на
них, поскольку они не смогли оформить документы о проверке перемещения
крупного рогатого скота, и те немногие, кто их видел, заявили, что половина
крупного рогатого скота была выжжена клеймом или покрыта пятнами до неузнаваемости. Кроме того, они
был наряд из двадцати хорошо вооруженных мужчин, или вдвое больше, чем было
требуется, чтобы управлять стадом такого размера.

Наши инструкции были, чтобы сделать этот переход со всей возможной поспешностью,
и если бы нас было слишком мало, мы бы дождались помощи, прежде чем спуститься по реке навстречу стаду. Когда эти приказы дошли до нас в Типи, в лагере было всего двенадцать человек, и ни одного офицера выше капрала. К счастью, с нами был Папаша Рут, человек, за которым каждый в нашей роте пошёл бы, как за нашим капитаном. Ему не было и тридцати, как можно было бы предположить по его имени, но он был чрезвычайно полезен на службе. Он мог
пристрелять ружьё, подковать лошадь или разрядить шестизарядный револьвер в дерево
спина бегущей лошади с восхитительной точностью. При перевязке
огнестрельной раны у него были нежные женские прикосновения. Каждый человек в роте
приходил к нему со своими мелкими неприятностями и уходил довольный.
Поэтому не было вопроса о том, кто должен быть нашим лидером в этом
рейде; никто, кроме папы, даже не рассматривался.

Отправив с тем же курьером короткую записку генерал-адъютанту,
в которой говорилось, что мы выступили с двенадцатью людьми, мы свернули лагерь и менее чем через
час ехали на юго-запад. Одна вещь, которую играют в нашей
руки в это вынудило ехать было то, что мы имели ряд
дополнительные лошади в наличии. За несколько месяцев до этого мы поймали довольно много украденных лошадей, и, не имея возможности отправить их в поселения, где они принадлежали, мы использовали их в качестве дополнительных верховых лошадей.
 С нашими вьючными мулами и этими дополнительными верховыми лошадьми для разнообразия мы быстро пересекали страну. Шестнадцать часов в седле — и костры разжигаются далеко друг от друга. Папа тоже всегда мог представить, что через несколько миль
мы найдём отличное место для стоянки, и его мнение было для нас законом.

Мы целый час ехали по плоскогорью, известному как Чиболло
Меза, и теперь впервые остановились, увидев нашу цель.
пункт назначения, хотя и далекий, находился в трех часах тяжелой езды. “Мальчики”, - сказал папа,
“сегодня мы приедем пораньше. Я знаю отличное место для кемпинга возле большого бассейна
на реке. После ужина мы все искупаемся и почувствуем себя свежими, как
прудовые лилии ”.

“О, мы плаваем сегодня вечером, не так ли?” - поинтересовался Орчард. “Это
Христианская идея, папа, чистота, ты знаешь. Мы выглядим так, как будто плавание
улучшит нашу привлекательность?” Тот факт, что после такой поездки, как эта,
мы были близки к финишу, каждый из нас был переполнен прекрасным
Щелочная пыль сделала последний вопрос нелепым.

 Для этой последней поездки мы в последний раз сменили лошадей,
и после трёхчасовой скачки под палящим полуденным солнцем мы оказались в тени
Кончо и в компании журчащей воды.  Мы с гиканьем въехали в лагерь, о котором папа мечтал всё утро, и обнаружили, что это рай. Мы выпали из сёдел, и через несколько минут усталые
лошади катались и стонали вокруг нас. С такой же быстротой
сняли с них вьюки, а лошадей, мулов и
мужчины поспешили к воде. За исключением двух лошадей на привязи,
через несколько мгновений лагерь был разбит. Не было и мысли о том, чтобы
поесть сейчас, в таких привлекательных бассейнах, какие создали spring freshets
.

Папа вскоре нашел большой бассейн, потому что он бывал там раньше, и
вскоре дюжина мужчин барахталась и металась в нем, как стая дельфинов
. На одной стороне пруда был большой наклонный камень, с
какой роскошный дайвинг может быть. На этом камне мы собрались, как ребенок
козы на пень, или сами пригревшаяся на солнце, как ящерицы. Чтобы получить выгоду
из-за глубины нырять мог только один человек за раз. Мы так сильно загорели на солнце, что, когда раздевались, наши защищённые от солнца части тела резко контрастировали с коричневыми полосами на шеях. Орчард сидел на камне, ожидая своей очереди нырнуть, когда Длинный Джон, похлопав его по обнажённому плечу, восхищённо сказал:

“Орчард, если бы у меня были такие же прелестные пухлые плечи, как у тебя, я бы сфотографировалась с тобой
наполовину небрежно, как— как это иногда делают девушки.
Наденьте один из этих отстраненных взглядов, закатите глаза и запрокиньте голову
, как будто вы прислушиваетесь к раскатам грома. Затем, находясь в этом
ведите себя так, как будто вы ничего не заметили, и позвольте всей вашей одежде упасть
полностью с ваших плеч. Если ты сделаешь свой снимок таким образом
и дашь мне один, я обещаю, что ты приложишь к этому немало усилий, старина
”.

Орчард посмотрел через край скалы на свое отражение в воде
и рискнул спросить: “Разве мне не нужно побриться? и разве мне не следует носить
нитку бус на моей лебединой шее с несколькими блестками, чтобы они
блестели и переливались? Мне пришлось бы придерживать правой рукой этот старый пистолет.
шрам на левом плече, чтобы не портить красоту картины.
Напомни мне об этом, Джон, и я прикажу взять немного, и ты получишь
один.

Несколько минут спустя Хэппи Джек занял свое место на краю скалы, чтобы
совершить прыжок, его великолепное телосложение - шесть футов и двести дюймов.
фунтов, возвышающихся, как нумидийский кавалерист, когда папа заметил: “Как
получилось, Джек, что у тебя такие язвы на лице и шее от
следы оспы, и на твоем теле их нет?

— Наверное, потому, что они так устроены, — был дан ответ.
 — Вы можете подумать, что я шучу, ребята, но я никогда не чувствовал себя таким счастливым
за всю мою жизнь, например, когда я выздоровел от оспы. Когда я спустился к ним, у меня в кармане было сто девяносто долларов, а когда я встал и смог пойти на работу, у меня осталось всего восемь. Здесь, когда он стоял на цыпочках, изящно занеся руки над головой для ныряния, его остановил комментарий одного из мальчиков о том, что он «не видит ничего такого, что могло бы сделать человека таким _безумно счастливым_».

Он повернул голову вполоборота к говорящему и, не теряя самообладания, заметил:
— Что ж, но вы должны помнить, что нас было пятеро
нас уничтожили одновременно, а остальные четверо погибли”, - и он совершил
изящный прыжок, проделав отверстие в воде, которая бурлила вокруг него,
возникает мгновением позже, разбрызгивая воду, как морская свинья, как будто он
не променял бы свое положение в жизни, каким бы скромным оно ни было, ни на кого другого
из тысячи погибших героев.

После часа пребывания в воде и критического осмотра всех старых
огнестрельных ранений всего нашего отделения и последующего вердикта, что
убить человека было просто невозможно, мы вернулись в лагерь и начали
готовлю ужин. Среди нас не было настолько чувствительного желудка, чтобы он
не смогли усвоить бекон, бобы и черный кофе.

Когда мы отдали должное ужину, сумеречные часы вечера
были потрачены на обустройство лагеря на ночь. Каждая лошадь или мул
были либо привязаны, либо стреножены. Каждый мужчина вымыл свое седло
одеяла, поскольку от долгой непрерывной езды они прогоркли от пота.
Ночной воздух был таким сухим и теплым, что они высыхали даже ночью.
Были обычные стрельбы по мишеням и бесконечная чистка
огнестрельного оружия. Когда над лагерем опустилась ночь, все было в порядке. В
Мы расстелили одеяла, покуривали и болтали, пока нас не сморил сон.

«Разговоры о трудностях, — сказал Орчард, — с которыми человек часто сталкивается на этой службе, напоминают мне забавный случай, который произошел со мной однажды в верховьях Бразоса. Я нюхал порох с близкого расстояния и готов признать, что в этом нет ничего захватывающего. Но на этот раз меня напугал медведь.

«В верховьях Бразоса очень много болот, и в них
растут кедровые заросли. Я уже забыл, по какому делу мы там были
но в то время в отряде нас было около двадцати человек.
 Однажды утром, вскоре после рассвета, мы с другим парнем вышли
распрячь нескольких лошадей, которые были с нами. Лошади
ускакали почти на милю от лагеря, и когда мы их нашли, они
резвились так, словно целый месяц объедались белладонной. Когда мы
подошли к ним, то увидели, что они напуганы. Эти лошади не умели говорить, но они сказали нам, что за холмом есть что-то, чего они боятся.

«Мы взобрались на маленький холм, и там, в низине, была причина их страха.
Их страх — большой старый тощий медведь по кличке Коричный. Он кормился, направляясь к зарослям площадью около десяти акров. Парень, который был со мной, остался и наблюдал за ним, а я поспешил обратно, распряг лошадей и привёл их в лагерь. Я собрал всех мужчин, и они быстро оседлали лошадей. К тому времени, как мы добрались до парня, который остался наблюдать за медведем, тот уже вошёл в заросли, но не встревожился.
Какой-то дурак предложил идею, что мы могли бы выгнать его на открытое пространство
и связать. Сама местность наводила на такие мысли, потому что
помимо этого Мотт кедра лежали непроходимые заросли более
сто акров, которые мы думали, что он направится если встревожен. Там был
хребет деления между этими кедра тормоза, и если медведь следует
попытка пересечь, он будет хорошим знаком для веревки.

“Ну, я всегда умел обращаться с веревкой, и мальчики знали это, поэтому меня и
еще троих, кто умел крутить веревку, послали обойти этот водораздел, чтобы
связать его на случай, если он вынырнет. Остальные оставили своих лошадей и сделали
полукруг по роще, ломая кустарник и сжигая
пудри так, как будто это ничего не стоит. Мы, веревочники, взобрались на пропасть
рассыпались, прячась, насколько могли, в разрушенных местах
. Мы хотели вывести его на чистую воду на случай, если он сыграет хорошо.
Должно быть, это был угрюмый старик, потому что мы уже начали думать
они его упустили или он спрятался, когда он внезапно вывалился наружу
прямо напротив меня и неторопливо направился к большим зарослям.

“Я ехал на лошади кремового цвета, и она была хороша, как никогда.
была построена на четырех колышках, за исключением того, что она нервничала. Он никогда не видел такого
медведь, и когда я дал ему стучите шпорами, он пошел после этого медведя, как кошка
после того, как мышь. С первой понюшки он поймал медведя, он закружил
быстрее молнии, но я сделал свой бросок, и петля легла
на плечи мистера Медведя, просунув в нее одну из его передних лап. Я
привязал веревку в тугой узел на ручке, и путь мой конь
проверено, что медведь был осторожностью. Это должно быть сделано косолапый с ума. Моя лошадь
фыркнула и завертелась, как волчок, и за меньшее время, чем требуется для того, чтобы рассказать об этом
, там были медведь, лошадь кремового цвета и человек, зажатый между
сложите в кучу на земле и надежно перевяжите веревкой толщиной в три восьмых дюйма
. Лошадь привязала меня к седлу, намотав веревку, и
в то же время медведь налетел на нас сверху. Лошадь заржала
от страха, как будто ее сжигали заживо, в то время как медведь ухмыльнулся
и выдохнул мне в лицо. Работает в петлю веревку перерезали
дыхание так сильно, что он едва мог предложить особого сопротивления. Это был хороший
что он должен был его вырезать ветра, или он бы меня пожалеть, что я зачислен. Я
в то время этого не знал, но мой шестизарядный револьвер выпал из
кобуру, пока лошадь лежала на моем карабине.

“Трое других подъехали и посмотрели на меня, и их всех нужно было убить.
Лошадь, медведь и человек были так сильно перемешаны, что не осмеливались стрелять. Один
смеялся до слез, другой был так слаб, что походил на привидение
, в то время как один, наконец, пришел в себя и, спешившись, перерезал
веревку в полудюжине мест и развязал сверток. Мой конь споткнулся.
вскочил на ноги и убежал, но прежде чем медведь успел развязать петлю,
мальчики с близкого расстояния всадили в него достаточно свинца, чтобы удержать его. Тот
Весь отряд вышел из чащи, и их веселье не знало границ. Я был единственным в толпе, кому не понравилась охота на медведя. Тогда я решил, что в следующий раз, когда будут нужны добровольцы, чтобы поймать медведя на верёвку, я не буду хвастаться своими достижениями в этом деле. В любом случае, я сначала позавтракаю и хорошенько всё обдумаю».

«Собаки и лошади очень похожи в том, что касается медведей, — сказал один из мальчиков. — Возьмите собаку, которая никогда в жизни не видела медведя, и подведите её к нему, и она ощетинится, как дикая кошка, и подпрыгнет».
«Поджарь-ка свой хвост и поищи-ка хорошую подстилку или чистое поле, чтобы побегать».

 Длинный Джон подал знак, что у него есть что рассказать, поэтому мы, естественно, промолчали, чтобы дать ему шанс, если в нём заговорит дух. Бросив окурок в костёр, он растянулся на земле, и случилось то, чего мы ожидали.

«Несколько лет назад, когда мы вчетвером объезжали страну, — сказал он, — мы гнались за конокрадами вдоль Рио-Гранде, и они ускользнули от нас, переправившись в Мексику. Мы знали, что это были конокрады».
Они были всего в нескольких днях пути, так что мы задержались там на несколько дней в надежде
поймать их, потому что, если бы они вернулись в Техас, они были бы нашей
добычей. На следующее утро наши планы были полностью нарушены прибытием
двадцати кавалеристов Соединённых Штатов, которые шли по следу четырёх дезертиров.
 Дело в том, что эти дезертиры были на пять дней впереди и уже пересекли
Мексика, как только отряд добрался до реки, не помешала этим солдатам
сообщить обеим деревням по разные стороны реки о своём
бесплодном задании. Они не могли идти дальше, и
им удалось напугать нашу добычу, и она спряталась в глубине страны. Мы подождали, пока солдаты вернутся на пост, и решили, что сами совершим небольшую прогулку в Мексику.

 «Мы называли себя покупателями лошадей. Правительство платило по тридцать долларов за дезертиров, и мы решили, что если наткнёмся на них, то сможем покрыть расходы на их поимку. Этих дезертиров можно было узнать везде по размеру их лошадей;
Кроме того, у них были два прекрасных больших американских мула для перевозки грузов. Они были
помечено как раз для этой страны. Все в них было _muy grande_.
Мы обгоняли их пять дней, а затем в городке, расположенном в ста
сорока милях в глубине страны. Они отпраздновали свое дезертирство за
день до нашего приезда, напившись, и когда прибыли скупщики лошадей
, они были в тюрьме. Это последнее условие довольно разочарован наши
планы по их захвату, как мы и ожидали, чтобы похитить их. Но теперь мы
у власти волокитой заниматься.

«Мы нашли лошадей, мулов и снаряжение в загоне. Они бы
получить их не составило труда, так как счет за их содержание был единственной заботой
смотрителя загона. Двое парней, которые были в отряде, умели
разговаривать по-испански, поэтому они решили навестить алькальда города,
расспросить о лошадях в целом и попутно выяснить, когда будут освобождены наши
дезертиры. Алькальд принял мальчиков с большой вежливостью
, поскольку американцы были редкими гостями в его городе, и после
предоставления им всей доступной информации о лошадях, тема разговора
невинно сменилась на американских заключенных в тюрьме. Алькальд
сообщил им, что он был удовлетворен они были дезертирами, и не
зная, что делать с ними он послал курьера, что очень
утром к губернатору по инструкции в этом вопросе. Он подсчитал, что
потребуется по меньшей мере десять дней, чтобы получить ответ губернатора. В то же время,
как бы он ни сожалел об этом, они останутся пленниками. Перед
расставанием эти двое невинных позволили хозяину открыть бутылку
вина в знак дружеских чувств, а в конце
прощаясь, они проявили друг к другу достаточно вежливости, чтобы выиграть
женщина.

«Когда мальчики вернулись к нам, мы были в отчаянии. Мы слишком часто разочаровывались. В результате мы решили, что лучше покончить с этим, чем вытаскивать этих дезертиров из тюрьмы и рисковать тем, что они уйдут от нас. За час до наступления ночи всё было готово. Мы объяснили, к удовлетворению мексиканского конюха, который отвечал за скот, что владельцы этих животных могут быть задержаны в тюрьме на месяц, и, чтобы избежать расходов на их содержание, мы оплатим счёт за наших
друзья, и заберём скот с собой. Когда пришло время, мы оседлали всех лошадей,
упаковали мулов и приготовились. Мы даже перегнали наш скот в тот же загон, который находился недалеко от тюрьмы.

  «Когда наступила ночь, мы подошли к _карселю_. Надзиратель очень вежливо ответил на наши
вопросы через решётчатую железную дверь, а на нашу просьбу
поговорить с заключёнными сказал, что их в этот момент кормят и
нам придётся подождать несколько минут. Однако он отпер
дверь и предложил проводить нас в боковую комнату, что было
мы отказались. Вместо этого мы отобрали у него ключи и объяснили, зачем пришли. Когда он увидел, что мы вооружены, а он наш пленник, то от ужаса потерял дар речи. Нам не составило труда найти нужных нам людей и вывести их, заперев за собой ворота и забрав с собой тюремщика и ключи. Сев в седло, мы попрощались с бедным тюремщиком и вернули ему ключи.

«Мы ехали быстро, но не прошло и четверти часа, как раздался
звон колоколов, который убедил нас, что была поднята тревога. Наши
пленники обрадовались спасению и охотно ехали с нами, но мы
тщательно скрывая нашу личность или мотив. Мы были уверены, что будет преследование.
если не с какой-либо другой целью, то для оправдания официальных полномочий. Мы
чувствовали себя спокойно, потому что у нас были хорошие кони, и если дойдет до крайности, мы
сожжем порох вместе с ними, по крайней мере, один снаряд.

“Не прошло и получаса, как мы поняли, что нас преследуют. Мы
свернули с дороги под прямым углом и ехали в течение часа. Затем, ориентируясь по
Полярной звезде, мы оставили позади более пятидесяти миль до
восхода солнца. На следующий день спрятаться было невозможно, потому что мы
были вынуждены запасаться водой для себя и инвентарем. Чтобы скрыть
тот факт, что наши друзья были пленными, мы вернули им оружие после того, как
выбросили их боеприпасы. Нам пришлось ввести несколько ранчо во
день, чтобы обеспечить себе еду и воду, но не делал никаких особых усилий, чтобы
путешествия.

“Около четырех часов мы отправились в путь, и, к нашему удивлению, несколько всадников
следовали за нами почти до темноты. Пройдя через небольшой
укрытый от ветра участок, где мы какое-то время были вне поля зрения, двое из нас
отстали и стали ждать преследователей. Когда они приблизились на расстояние
крика,
расстояние, мы заказали их для привала, который они снизились на кружение
своих коней и горящей земли уходит. Мы выпустили несколько пуль
свинца им вслед, но они тут же отбили всякое желание с нами знакомиться
.

“Мы достигли реки в более близком месте, чем то, в котором мы вошли
и рано утром следующего дня переправились на сторону Техаса. Мы
пропустили хороший брод на две мили и переплыли реку. У этого брода был
размещен отряд регулярных войск, и мы передали наши призы в течение
часа после переправы. Мы получили квитанцию за людей, инвентарь и
оборудование, и когда мы передали его нашему капитану через неделю
спустя нам правильно зачитали акт о массовых беспорядках. Однако я заметил, что
когда в первый раз делили призовые деньги, один пункт предназначался для
поимки четырех дезертиров.”

“Я не думаю, что у капитана были какие-либо угрызения совести по поводу получения своей доли
призовых денег, не так ли?” - поинтересовался Готч.

“Нет, я никогда не знал, что такое может случиться с тех пор, как я нахожусь на службе"
.

“Раньше в одной из рот верхней страны был капитан, который
проводил религиозные службы в своей роте, и ребята утверждали, что он
Он одинаково хорошо молился, дрался и держал тузы в покерной игре, — сказал Готч, набивая трубку.

 Среди прочих достоинств папы была его неизменная готовность рассказывать
о своём армейском опыте. Поэтому, осмотрев лагерь в целом, он присоединился к группе отдыхающих курильщиков и рассказал нам о
сражении с индейцами, в котором он участвовал.

 «Не могу представить, как это место называют Фордом Команчей», — сказал папа.
«Теперь команчи ежегодно пересекали границу Панхандла с
целью охоты на бизонов. Для развлечения и забавы они
всегда готов добавить лошадь-и воровство, и убийство поселенцев
вариации. Они любили приходить в биг-бэндов, чтобы охотиться, и, когда будете готовы
чтобы вернуть все на свои брони в индейскую территорию, они бы
отправить женщину вперед, а баксы будут разделены на небольшие группы
и украсть всех хороших лошадей и в помине.

“Однажды нашей старой роте было приказано выступить на границу, когда команчи
было известно, что к югу от Ред-Ривер убивают бизонов. Это означало, что по
возвращении вам следует присматривать за своими лошадьми, иначе они
не хватало бы. Чтобы охватить как можно большую территорию,
рота была разделена на три отряда. В нашем отряде было двадцать человек
под командованием лейтенанта. Мы патрулировали местность, известную как Холмы
Таллоу, поляны и заболоченные участки. Почти каждый день до нас доходили
различные слухи о набегах индейцев, но до сих пор нам не удавалось
найти или увидеть ни одного.

«Однажды в полдень мы собрали вещи и собирались перенести лагерь дальше на запад,
когда разведчик, который ушёл вперёд, вернулся с новостями
что он заметил отряд индейцев с целым табуном лошадей
продвигающийся на север. Мы вели наших вьючных мулов и, держась под прикрытием
леса, начали преграждать им путь. Когда мы впервые увидели их,
они как раз пересекали поляну, и последний самец только что покинул лес.
лес. Во рту у него было древко стрелы, которое он поворачивал
между зубами, чтобы удалить сок. У всех были ружья. Первым предупреждением
, полученным индейцами о нашем присутствии, был выстрел, сделанный одним из мужчин
в этого индейца сзади. Он камнем скатился с лошади, а в следующий
утром, когда мы вернулись по их следу, он мертвой хваткой сжимал в зубах незаконченную
стрелу. Этот первый выстрел выпустил кошку
, и мы пошли за ними.

“У нас было два больших пегих мула из ситца, и когда мы заряжали их
Индейцы, эти вьючные мулы обогнали всех верховых лошадей, которые у нас были, и
ворвавшись в их табун, разметали их, как куропаток. Почти
все индейцы ехали на украденных лошадях, и по какой-то причине они не могли
разогнаться. Мы просто объехали их. В отряде оказалось
двадцать два индейца, и одна из них была скво. Она
была убита случайно.

«Преследование продолжалось около двух миль, когда лошадь, на которой она ехала,
упала от выстрела кого-то из нашей толпы. Скво пришла в себя и
встала на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как несколько наших
людей навели на неё карабины. Она мгновенно откинула лёгкое
покрывало с плеч и показала, что она женщина. Кто-то крикнул, чтобы
не стреляли, что это скво, и карабины опустились. Когда этот отряд прошёл мимо, она развернулась и побежала под защиту ближайшего дерева. Подошёл второй отряд и, увидев убегающего индейца,
выстрелил в нее, убив ее на месте. Она сделала именно то, чего ей
не следовало делать.

“Это была непрерывная драка от начала до конца. Мы добрались до последнего в группе
примерно в семи милях от первого. Последний, кто пал, был
верхом на прекрасной лошади, и если бы он только ехал разумно, он
должен был бы спастись. Забавно было то, что его обогнала
самая тупая, сонная лошадь в нашем отряде. Стрельба и запах
пороха, должно быть, вселили в него железо, потому что он умер героем. Когда этот последний
Индеец увидел, что его собираются догнать, его собственная лошадь была
Недавно раненный, он повис на боку лошади и открыл ответный огонь. С расстояния в десять ярдов он попал прямо в лоб предводителю, и его собственная лошадь упала в тот же миг. Эти две лошади пали так близко друг к другу, что можно было связать их хвосты.
 Нашего человека сбросило так внезапно, что он поднялся на ноги, ошеломлённый, с глазами, полными грязи. Индеец стоял в двадцати шагах от него и сделал несколько выстрелов. Наш человек в своей слепоте стоял там и размахивал
ружьём, ожидая, что индеец вот-вот набросится на него.
Если бы самец использовал свое ружье вместо дубинки, все могло быть по-другому, но
пока он продолжал стрелять, его враг был в безопасности. Полдюжины из нас,
которые были достаточно близко, чтобы видеть его последнюю схватку, бросились вперед, и
Индеец упал, изрешеченный пулями.

“Мы вернулись в лагерь после окончания боя с двумя ранеными и
с полудюжиной мертвых или выведенных из строя лошадей. Те из нас, у кого были лошади в порядке,
вернулись и собрали в свои вьюки всех индейцев и
краденых лошадей, которые не были ранены. Он выглядел как бойня, но наши
сознание было огромное облегчение по этому вопросу на следующий день, когда мы нашли
среди их последствий более десятка свежих, кровавых скальпов, в основном женщины и
дети. Бывают времена и обстоятельства в этот сервисный центр, что делать
стойкие из нас хмурый”.

“Как давно это было?” - поинтересовался Орчард.

“Довольно давно”, - ответил папа. “Я должен был бы точно сказать.
Я тогда был маленьким. Что ж, я скажу вам; это было во времена
реконструкции, когда Дэвис был губернатором. Разберитесь сами.”

“ Кстати, о неприятной стороне этой службы, ” сказал Счастливчик Джек.
- это напоминает мне об инциденте, который выбил все нервы из колеи.
связан с этим. Когда я только поступил на службу, на реке жил
хорошо известный конокрад и контрабандист, известный как Эль
Лобо. Он действовал по обе стороны Рио-Гранде, но обычно воровал
своих лошадей со стороны Техаса. Он был ночной совой. Это было не для
его можно увидеть на некоторых ранчо вечером, и на следующее утро быть
встречались семьдесят пять или восемьдесят миль. Он был хорошим судьей
конина, и никогда не воровала, но лучше. Его рынок был хорошо в
внутренних дел Мексики, и он, не скупясь. Он был типичным
денди, и, как у моряка, у него была жена в каждом порту. Это было его слабое место, и именно там мы на него напали.

«Он всячески насмехался над этой службой, и мы решили заполучить его любой ценой. Поэтому мы нашли его женщин и работали с ними.
Мексиканскую красоту всегда переоценивали, но одна из его побед в этом
плане была близка к идеалу деревенской красоты, какой только может быть у
этой национальности. Этой девушке было около двадцати лет, и она жила со своей
сомнительной матерью на ранчо в тридцати милях от реки. В ней не было ничего отталкивающего, но
тлеющий огонь ее черных глаз покорил бы как святого, так и вора. Рожденная
в бедности и невежестве, она была дитем обстоятельств и стала
легкой жертвой Эль Лобо, который уделял ей максимум внимания. Там
Не было подарков, которые были бы для него слишком дорогими, и во время своих периодических визитов он
осыпал ее подарками. Но увлечения такого рода обычно имеют
конец, часто печальный.

“В нашей компании был полукровка, которого использовали как конкурента Эль Лобо
в сборе любой информации, которая могла оказаться на плаву, и в то же время
время, когда предоставлялась возможность, сеяло полынь ревности.
Это было легко, потому что мы собрали все подарки, которые он когда-либо делал ей, соперничая с другими сеньоритами. Когда эти силы действовали, наш полукровка добивался признания. Наша зарплата и призовые деньги были в его распоряжении, и со временем он добился своего. Пренебрежительное отношение Эль
Лобо, по-видимому, в конце концов настроило её против него, и она согласилась выдать его местонахождение при первой же возможности — при одном условии. И это означало, что если нам удастся схватить его, мы должны были привести его к ней, чтобы она могла в его беспомощном состоянии насмехаться над ним за его предательство
по отношению к ней. Мы были готовы на любые уступки, чтобы получить его, так что это
просьба была охотно удовлетворена.

“Заброшенное состояние ранчито, где девушка жила в
преимущество так же как и его. У нескольких семей, которые жили там, были свои
стада, за которыми нужно было присматривать, и на приход или уход прохожего никто
почти не обращал внимания. Во время своих визитов наш человек тщательно скрывал тот факт,
что он связан с этой службой, потому что Эль Лобо, не скупясь на деньги,
заводил друзей везде, куда бы ни отправился, и обеспечивал себе
необходимое уединение.

“Прошло больше месяца, прежде чем волк появился, и мы были
проинформированы об этом факте. Он оставался в лагере пастора за пределами лагеря, посещая
ранчо только после наступления темноты. Был упомянут загон, где в течение нескольких
дней, в самом дальнем углу, он загонит стадо оседланных лошадей.
Когда-то в этом загоне для клеймения были колодцы, но из-за того, что они не могли постоянно снабжать нас водой, они были заброшены.
У Эль Лобо были друзья в его подчинении были люди, которые помогали ему добывать лучших лошадей в стране.
.........
.......... Таким образом мы планировали отдать дань уважения ему за эти
пустынные колодцы.

«На вторую ночь нашего дежурства мы были вознаграждены тем, что трое мужчин
привели в эти загоны около двадцати верховых лошадей. Они едва успели
привязать своих коней снаружи и войти в загон, как четверо из нас
проскользнули за ними и немного изменили программу. Эль Лобо был
одним из этих мужчин. Он был очень вежлив и мил, но это не помешало нам
надёжно связать его, как и его товарищей.

«Было почти полночь, когда мы добрались до ранчо, где жила девушка. Мы спросили его, есть ли у него на этом ранчо друзья, которых он хотел бы
посмотреть. Это он отрицал. Когда мы сообщили ему, что по особой просьбе с ним пожелала попрощаться некая
дама, он немного растерял свое бахвальство и
браваду. Мы все спешились, оставив одного человека снаружи с двумя другими пленниками.
и вошли в маленький дворик, где жила девушка. Наш
полукровка возбудил ее и позвал на встречу с ее другом Эль Лобо.
Девушка задержала нас на несколько минут, и мы извинились перед ним за
необходимость в утюгах и за наше присутствие на встрече с его Дульси Корасон. Когда
девушка вышла, мы были на некотором расстоянии от жакаля. Там был просто
достаточно лунного света, чтобы сделать ее красивой.

«Подойдя ближе, она назвала его каким-то ласковым именем на их языке,
но он грубо ответил ей, обвинив в предательстве, и повернулся к ней спиной. Она подошла на расстояние нескольких шагов, и было заметно, что она была вне себя от волнения, и спросила его, не может ли он сказать ей что-нибудь доброе. Повернувшись к ней, он повторил обвинение в предательстве и обругал её. В тот же миг девушка превратилась в
дьяволицу и, сбросив шаль с плеч, обнажила пистолет,
выстрелив из него дважды, прежде чем кто-то успел её остановить. Эль Лобо поник.
следы, и она умоляла нас позволить ей растоптать его безжизненное тело. Позже,
придя в себя, она сказала нам, что мы использовали ее не больше, чем она сама
использовала нас, приведя его к ней беспомощным. Как оказалось, это
выглядело именно так.

“Мы привязали мертвого вора к его лошади и скакали до рассвета, когда мы
похоронили его. Мы могли бы получить за него большую награду живым или мертвым,
и у нас были доказательства его смерти, но способ, которым мы их получили,
делал это нежелательным. Эль Лобо хватились, но то, как он ушел
было тайной четырех мужчин и мексиканской девушки. Двое других заключенных
пошел по дороге, и мы даже сообщил им, что он предпринял попытку
чтобы задушить ее, и мы застрелил его, чтобы спасти ее. Что-то должно было быть
сказали”.

Курение и yarning закончился. На лагерь опустилась темнота
но ненадолго, когда все уже крепко спали. Должно быть, было
около полуночи, когда некоторые из нас были разбужены тем же шумом.
Мальчики сидели, выпрямившись, и жадно прислушивались. Мы привыкли к тому, что нас
будили выстрелы, и считалось, что причина нашего внезапного пробуждения
одна и та же — выстрел. Пока шел обмен мнениями,
однако все тревоги по этому поводу были развеяны вторым выстрелом,
вспышку которого можно было отчетливо увидеть на другом берегу реки ниже брода
.

Когда папа встал и ответил на это пронзительным свистом, каждый мужчина
потянулся за своим карабином и распластался на земле. В
свисток был дан, и вскоре плеск довольно кавалькада может
быть услышанным вброд реки. Несколько раз они остановились, наш костер
вымерли, и свистки были обменены между ними и корень. Когда они
приблизились к лагерю на расстояние пятидесяти ярдов, и их очертания можно было различить
Выделяясь на фоне неба в темноте, они получили приказ остановиться, и в ответ на него прозвучал щелчок дюжины карабинов.

— Кто вы? — спросил Рут.

— Отряд роты М, техасские рейнджеры, — последовал ответ.

— Если вы рейнджеры, расскажите нам о своей службе, — сказал папа.

— _Не ждите, пока другой выстрелит первым_, — последовал ответ.

«Заезжайте, здесь проезжают», — так папа поприветствовал и радушно принял их.

 Это был отряд из пятнадцати человек, которые ехали с юга, со стороны Пекоса, почти
на том же расстоянии, что и мы.  У них были похожие
Они получили приказ присоединиться к нам, но им сообщили, что они встретят наш отряд у этого брода. Не прошло и часа, как все снова уснули, и в лагере рейнджеров у брода Команчей на Кончо воцарилась тишина.




IX
ВОКРУГ ПОВОЗКИ С ЛОПАТОЙ


Была ранняя весна. Сбор назначили на 10 июня. Трава уже хорошо выросла, а скот сменил лохматую зимнюю шерсть на блестящую летнюю. Тавро было таким же разборчивым, как алфавит.

 До сбора скота на Полосе Чероки оставался ещё один день. Эта полоса арендованных индейских земель должна была обрабатываться тремя бригадами. Мы
Мы направлялись в Колдуотер-Пул, чтобы представлять западный округ на ежегодном перегоне скота. Наша команда состояла из четырёх человек и тридцати лошадей. Мы должны были представлять округ, на территории которого находилось двенадцать тысяч голов скота, в общей сложности сорока семи пород. Мы были в седле с раннего утра, и, когда мы выехали на узкую возвышенность, мы впервые увидели Коттонвуд-Спрингс, место сбора этого округа. До захода солнца оставалось не больше получаса, а
до лагеря было ещё пять миль. За день мы прошли шестьдесят миль.
днем, налегке, наши постельные принадлежности набросился на мягком седле лошади. Мы
подъехал Меса довольно приличное расстояние, чтобы избежать некоторых грубо нарушена
страны, затем повернул на юг в сторону пружин. Прежде чем свернуть,
мы могли видеть невооруженным глазом признаки жизни в месте встречи.
В полумраке белели полотнища полудюжины фургонов-ломовиков
вдалеке можно было отчетливо разглядеть небольшие группы верховых лошадей
пасущихся поблизости.

Когда в тот день в полдень мы остановились, чтобы сменить лошадей, мы заметили на
севере, примерно в семи милях от нас, экипировку, похожую на нашу. Мы
мы высматривали эту кавалькаду; предполагалось, что они были из отряда
“Спейд”, направлявшегося на облаву в среднем дивизионе
, где находилось наше пастбище. В этом году, как и в прошлые годы, у нас был
обменялись любезностями диапазона с ними. Своих мужчин в нашей
отдел были сделаны добро пожаловать в наш вагон, а мы на ихних были продлены
такую же любезность. По этой причине мы надеялись встретиться с ними и
обменяться хроникой дня, касающейся состояния скота
на их пастбище, зимнего дрейфа и того, кто в этом году будет капитаном на
западному отряду, но за весь день не встретили ни одного человека.

 Когда мы добрались до лагеря, уже почти стемнело, и, к нашему удовлетворению и радости, мы обнаружили, что повозка Спейда уже там, хотя их люди и лошади должны были прибыть только на следующий день.  Для таких голодных людей, как мы, гостеприимство их повара было гостеприимством в полном смысле этого слова.  Мы натянули верёвки между колёсами повозки и через несколько мгновений уже были заняты тем, что стреноживали наших лошадей. Пока мы работали, в лагере сгустилась темнота, и время от времени
мимо проезжал всадник с обычным вопросом: “Чье это снаряжение?” - и
повар, держа в руке один конец веревки, чувствовал, что хозяин в
его хватило, чтобы ответить высокомерным тоном: “Бассейн с холодной водой"
В этом году с нами мужчины”.

О нашем прибытии объявили по лагерю с той же быстротой, с какой
распространяются сплетни, в равной степени в многоквартирном доме или в высших слоях общества
. Повар сообщил нам, что о нас спрашивал
какой-то попрошайка; поэтому, прежде чем мы закончили ковылять, незнакомец крикнул
из-за канатов в темноте: “Билли Эдвардс здесь?”
Получив утвердительный ответ из’под копыт лошадей, он добавил:
“Тогда выходи и пожми руку другу”.

Эдвардс оторвался от своей работы и, глядя поверх спин окружавших его лошадей
на неразличимую фигуру у каната,
ответил: “Кто бы вы ни были, я думаю, знакомство будет приятным
пока я не стреножу этих лошадей.

“Кто там?” - спросил ”Мышонок" из-за заднего колеса повозки
, где он прикладывал пеньку к лодыжкам лошадей.

“Я не знаю”, - сказал Билли, опускаясь на колени среди лошадей и продолжая
его работа— “какой-то герань хочет, чтобы я вышел и пожал ему руку
"вау-вау" и приготовил с ним какое-нибудь лекарство; вот и все. Скажем, мы будем
оставить Чино на пикет, и, что сокращение чихуахуа лошадь данной породы, у вас
надо привязать веревку, когда вы придете к нему. Он слишком обидчивый для сэйба.
если ты этого не сделаешь, он будет хромать.”

Когда мы закончили стреноживать и лошадей отвязали,
незнакомец оказался “Бейбом” Брэдшоу, старым приятелем Эдвардса. В
Лопата Кук добавил, земной лавровых его временные коронки
ужин, на который он вскоре пригласил нас. Брэдшоу ел вместе с
генерал универсал, но он сидел рядом, пока мы ели. Во время ужина было мало разговоров.
У нас был такой аппетит, а угощение
такое аппетитное, что мы просто поглощены им.

“Не мешай мне”, - сказал Эдвардс своему старому приятелю в ответ на чей-то вопрос.
"Разве ты не видишь, что я сейчас занят?" - спросил он. “Разве ты не видишь, что я занят?”

Мы отдали должное ужину, так как в тот день не ужинали. Повар
даже настоял, с серьезностью, достойной заботливой хозяйки, на нескольких блюдах
, но наше внимание привлекли его подрумяненный картофель и ростбиф.
“Ну, так что же вы все-таки делаете в этой стране?” - спросил Эдвардс у
Брэдшоу, когда внутренний голос полностью удовлетворил его, сказал:

«Что ж, сэр, у меня в кармане документ, запечатанный сургучом, но без лент, в котором говорится, что я являюсь должным образом уполномоченным представителем Ассоциации скотоводов Панхандла. У меня в кармане также есть книга, в которой указаны все клейма и имена их владельцев, и их там целая куча. Я могу отправиться в Сент-Луис в качестве инспектора от своего народа, когда сбор скота закончится».

— Ты такая же ветреная, как и всегда, детка, — сказал Билли. — Странно, что я не узнал тебя, когда ты заговорила. Но теперь ты говоришь как обычно.
Полагаю, вы одалживаете лошадей, как и все эти специальные инспекторы. Меня это устраивает, но в вашем районе, должно быть, мало хороших людей, или вы быстро поумнели с тех пор, как уехали от нас. Кстати, здесь есть человек или два, которые тоже представляют около сорока семи племенных хозяйств. Возможно, вам лучше не резать их скот, иначе они могут отомстить вам.

— Помнишь, — сказал Бейб, — как я ушёл из «Огайо»
и присоединился к «LX»?

— Когда ты что? — переспросил Эдвардс.

— Ну, тогда, когда я уволился из «Огайо» и устроился на работу
пашу на пожарных машинах "LX’. Достаточно ли это ясно для вашей концепции
? Тогда я усвоил урок, который с тех пор сослужил мне хорошую службу.
преимущество. Не стесняйтесь попросить лучшую работу о творчестве, ибо если
вы не увидите его получить, что не так хорошо квалифицированных в
заполните ее, как и ты. Так что, если вы случайно будете в Сент-Луисе, позвоните кому-нибудь.
и зайдите ко мне в штаб-квартиру Panhandle. Не присылайте открытку с ниггером.
Зайдите прямо. Я мог бы дать вам некоторые другие указатели, но вы
не ценим их. Вы, скорее всего, будет за рулем
Чак-универсал в несколько лет”.

Эти старые друзья детства препирались в ответных репликах
на некоторое время, наконец, вернувшись к дням детства, в то время как
резкость, которая пронизывала их разговор раньше, стала мягкой и
добродушный.

“Вы когда-нибудь возвращались в старую Сан-Сабу с тех пор, как мы уехали?” - спросил
Эдвардс после долгого задумчивого молчания.

“О, да, я провела там зиму два года назад, хотя это было нелегко"
"не знаю, как развлечься". Два или три месяца мне удавалось заводить романтические отношения.
я сеяла семена репы и преподавала в школе танцев. Девушки, которых
мы с тобой знали, почти все замужем.”

“Что вообще стало с девочками О'Ши?” - спросил Эдвардс. “Вы знаете, что я
однажды был старшей картой”.

“ Тебе лучше утешить себя этой мыслью, ” ответила Бейб, “ потому что
ты теперь не сможешь играть третью скрипку в ее струнных. Ты помнишь старину
Деннис О'Ши всю свою жизнь был беден землей. Ну, в сфере земли и крупного рогатого скота
несколько лет назад его подхватили и водрузили на пьедестал. Удивительно, на что способны деньги! Старик всю жизнь был простым ирландцем, пока скотоводческий синдикат не купил его земли и скот в два раза дороже их реальной стоимости. Тогда он разбогател. Он
всегда был немного стеснен в средствах. Получай все, что можешь, и можешь все, что получаешь,
имел приоритет и стал первым законом у твоего тестя. Старый
мужчина говорил, что самая красивая картина, которую она видела дым
возникающие из ‘змеиной’ брендинг железа. Они переехали в город, и были
в Европу пор, как они покинули ранчо. Джед Линч, знаете ли, был без ума
от младшей девочки. Ну, у него хватило наглости навестить их после
их возвращения из Европы. Он говорит, что они живут в большом доме, их
имя на двери, и вы должны позвонить в звонок, а потом негр
встречает тебя. Должно быть, мужчине неловко всю жизнь жить в повозке, а потом вдруг сменить стиль и напялить кучу тряпок.
Джед говорит, что рыжеволосая девушка, та, что посередине, вышла замуж за какого-то парня, и
они живут со стариками. Он говорит, что другие девушки хорошо с ним
обращались, но со старухой у него не заладилось. Он говорит, что она просто
валяется на диване, время от времени вклинивается в разговор и
просто раздувается от гордости. Она вообще не пускает старика в
гостиную. Джед говорит, что когда девушки рассказывали о своей поездке
В Европе одна из них случайно упомянула Рим, и пожилая дама
перебила её: «Рим? Рим? Дайте-ка подумать, я забыла, девочки. Где
Рим?»

«Разве вы не помните, как мы были в Италии?» — сказала одна из девочек,
пытаясь освежить её память.

«О да, теперь я вспомнила; там я купила вам, девочки, такие красивые
длинные красные чулки».

«Девочки вдруг вспомнили, что у них есть обязанности по дому, которые требуют их немедленного внимания, а Джед говорит, что он выглянул в окно».

«Значит, ты думаешь, что я потерял свой номер, да?» — прокомментировал Эдвардс,
Он лёг на спину и с любовью похлопал себя по животу.

«Ну, может, и так, но мне приятно вспоминать, что та
добрая женщина, которую ты клевещешь, всегда была рада мне и нарезала большой кусок пирога, когда я приходил. Может, я и выбыл из игры, но я бы всё равно рискнул, если бы был там, вот что!»

Они пели, сидя в одном из фургонов на другой стороне оврага, и после того, как песня закончилась, Брэдшоу спросил: «Что стало с Ранекой Биллом
Хантером?»

«О, он где-то бродит, — сказал Эдвардс. — Маус может рассказать тебе о нём. Они старые приятели по колледжу».

«Прошлым летом Ранека работал на «-BQ», — сказал Маус, — но его уволили за то, что он повесил лошадь, или, скорее, он сам уволился. Кажется, кому-то приглянулась его лошадь. Последний человек, купивший лошадь, всегда получает всех плохих лошадей. Поскольку Ранека был там новичком, ему дали повод уволиться, и, пока он переодевался, ему всучили испорченную лошадь. Будучи новичком, он не умел обращаться с лошадьми. В первый раз, когда он попытался оседлать эту новую лошадь, у него ничего не вышло. Лошадь
Он подбежал к нему, когда верёвка упала ему на шею, изящно и игриво встал на дыбы и выбросил передние копыта, оторвав три верхние пуговицы с жилета Билла. Билл ни слова не сказал о своих намерениях, но привязал его к забору загона и оседлал своего собственного коня. Вокруг лагеря было несколько человек, но они ничего не сказали, будучи участниками сделки, хотя и заметили, как Билл уезжает с испорченным конём. Он отвел его к ручью примерно в миле от лагеря и повесил.

«Как он это сделал? Да, там на обрывистом берегу рос большой тополь
из ручья. Одна ветка свисала с обрыва над руслом ручья. Он оставил скользящую петлю на шее лошади, взобрался на эту свисающую ветку и продел верёвку в развилку прямо над водой. Затем он спустился, привязал свободный конец верёвки к небольшому дереву и начал выбирать слабину. Когда верёвка начала душить лошадь, он встал на дыбы и бросился вперёд, перелетев через обрыв. Это
покончило с его попытками причинить кому-либо вред. Он был повешен выше Амана. Билл
никогда не возвращался в лагерь, а искал другие места. Там
Ему должны были заплатить за месяц, но он получит деньги позже, иначе их могут забрать. Жизнь была прекрасна для такого старожила, как Билл, и он не стремился к славе укротителя быков. Обычно за такими почестями гоняются молодые.

 «Прошлой зимой, когда Билл ехал по дороге, он столкнулся с новой проблемой. Кажется, какой-то новичок купил ранчо на
Блэк-Беар. Этот новый человек стремился бросить вызов обычаям
племени. Сообщалось, что он отказывался приглашать людей на ужин и предпочитал, чтобы никто не просил его остаться на ночь.
жилье, даже зимой. Это был сплетен из лагеря на несколько миль
вокруг, так что Билл и можжевельник, а партнер думал, что они будут делать
воззовешь к нему и посмотреть, как это было. Они взяли за правило добираться до его лагеря
вскоре после полудня. Они встретили владельца, который как раз выходил из землянки
когда подъезжали. Они обменялись дежурными приветствиями, после чего
новый человек повернулся и запер дверь землянки на висячий замок. Билл
повозился с главным вопросом, но в конце концов спросил, не слишком ли поздно
идти ужинать, и был очень вежливо проинформирован, что ужин окончен.
Эта последняя информация была, однако, полное обилие
сожалеет. После исповеди трудно ездить, сделанные в то утро от
лагерь за много километров отсюда, Билл спросил шанс остаться на ночь.
Еще раз путешественники встречали серьезное сожаление, так как никто не будет
в лагере в ту ночь, называл хозяина прочь; он был просто
с тех пор. Пастух вывел свою лошадь, сел в седло и,
выразив в последний раз свои искренние сожаления о том, что он не может
оказать им гостеприимство в своем лагере, уехал.

«Билл и его напарник прошли немного в противоположном направлении и
перекинулись парой слов. Билл был настолько озадачен таким приёмом, что
ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Когда до него
дошло, что новичок растоптал все правила вежливости, а его самого
оскорбили, он пришёл в ярость.

«Давай вернёмся, — сказал Билл своему напарнику, — и хотя бы оставим нашу
визитку. Ему может не понравиться, если мы этого не сделаем».

 Они вернулись и спешились примерно в десяти шагах от двери. Они выстрелили
Они оба, у каждого из них было больше сотни патронов, выстрелили в дверь, прикрепили карточку со своими настоящими именами и уехали.
Один из мальчишек, который работал там, но в тот момент отсутствовал,
говорит, что в задней части блиндажа, рядом с дверью, стояло несколько ящиков с консервированными помидорами и кукурузой. Этот парень говорит, что, похоже, они были особенно недовольны этими консервами, потому что они были изрешечены пулями. Этот парень потерял на этом столько, что
мог бы накормить всех нищих, которые приставали бы к нему в течение года.

“Raneka сделал это правило”, - продолжил мыши, “спуститься и посетить
Шайены каждую зиму, иногда гостила месяц. У него могли получиться хорошие результаты.
он с трудом говорил на их языке, так что вместе с его знаниями
испанского и языка жестов он мог легко общаться с ними
. Он чувствовал себя с ними как дома, и он всем им нравился.
Когда он отращивал длинные волосы, то становился похож на индейца. Однажды,
когда он работал у нас конюхом во время сезона поставок говядины, мы
выдали его за индейца перед несколькими девушками из столовой. Джордж Уолл был
работал с нами в том году и зашел вперед, чтобы узнать о машинах
и узнать, когда мы сможем писать и тому подобное. Нам пришлось ехать в
Итак, государственная линия для отправки. Джордж поужинал в лучшем отеле города
и спросил одну из девушек в столовой, не может ли он принести
На следующий вечер на ужин был индеец. Они не знали, поэтому направили
его к домовладельцу. Джордж объяснил это огеру, который, не желая
обижать нас, согласился. В столовой было около десяти девушек,
и они высматривали индейца. На следующую ночь мы сочинили
Незадолго до наступления темноты. Ни один человек не стал бы есть в повозке; все поехали в отель. Мы привели Билла в порядок, вплели перья в его волосы, раскрасили лицо красным и жёлтым и нарядили его в оленьью кожу, вплоть до мокасин. Когда мы вошли в столовую, Джордж вёл его за руку, уверяя всех девушек, что он совершенно безобиден. За одним длинным столом поместились все мы. Джордж, сидевший во главе стола справа от нашего индейца, попросил девушек не вести себя так, будто они напуганы; он может это заметить. Уолл угощал его соленьями и
Он не трогал сахар, пока не подали ужин. Тогда он отодвинул свой стул на четыре фута назад и уставился на девочек, как идиот. Когда
Джордж приказал ему есть, он встал из-за стола. Когда тот не позволил ему встать, он поставил тарелку на колено и ел по одному блюду за раз. Наконец, когда он съел всё, что пришлось ему по вкусу, он встал и жестами показал девочкам, бормоча:
— «У-у-у, у-у-у».

«Он хочет ещё говядины, — сказал Уолл. — Принеси ему ещё говядины».
Через некоторое время он встал и снова начал жестикулировать, а Джордж переводил его слова.
хочет столовой девочки: ‘принесите ему кофе. Он ужасно фонд
кофе.’

“Что ужин длился час, и он съел достаточно, чтобы убить лошадь. Когда мы
выходили из столовой, он попытался унести сахарницу, но Уолл
отобрал ее у него. Когда мы выходили, Джордж обернулся и
извинился перед девочками, сказав: ‘Он хороший индеец. Я пообещал ему, что он
может поесть с нами. Он будет говорить об этом ещё несколько месяцев. Когда он вернётся в своё племя, он расскажет своим скво, как вы, девочки, его кормили».

«Кажется, я помню этого парня Уолла», — задумчиво сказал Брэдшоу.

“Ну, конечно, вы делаете. Тебя не было с нами, когда мы голосовали облигаций
железнодорожные компании?” - спросил Эдвардс.

“Нет, не слышал его; вы должны были после того, как я ушел. Что за бизнес был у
тебя с голосующими облигациями?

“Скажи ему, Енот. Я слишком сыт, чтобы говорить”, - сказал Эдвардс.

“Если бы вы были в этой стране, вы бы слышали об этом”, - сказал Енот Флойд.
«В течение нескольких лет всё было связано с этим событием. Это было похоже на
«падение звёзд» и «капитуляцию» с темнокожими стариками у
себя дома. Кажется, кто-то хотел построить новую железную дорогу, и
они хотели, чтобы облигации были выданы им в качестве бонуса. Какой-то хитрый агент этой новой линии
обратился к владельцам крупного рогатого скота на этой Полосе и показал
им, что в их интересах получить конкурирующую линию для перевозки
скота. В результате эти старые владельцы крупного рогатого скота
разозлились, сложили головы и сделали немного лекарства. Каждый из нас, сыновей матерей с Полосы, имел право на то, чтобы где-то обосноваться, поэтому они предложили нам прийти и проголосовать за облигации. Считалось, что если они победят, то это будет напряжённая борьба, потому что голосование проходило по округам.
было проведено голосование по облигациям. Города, через которые будет проходить дорога, проголосуют
единогласно за них, но отдаленные города решительно проголосуют против
облигаций. Было потрачено много денег, откуда бы они ни поступили, потому что нас
развлекали по-королевски. За два илитри дня до назначенной даты
выборов они начали направляться в этот коровий городок, каждый на своем верховом
коне. Все было как свободный, как воздух, и мы все понимали, что новый
железная дорога была хорошая вещь за интересы крупного рогатого скота. Мы дали ему не только
наши голоса, но морально поддержать тоже.

«Это было грандиозное собрание. В отелях нас кормили, а конюхи заботились о наших лошадях. Жидкости для питья были предоставлены городскими аптекарями, соблюдавшими сухой закон, и были бесплатными, как солнечный свет.
 Количество необходимых жидкостей было недооценено, так как город был сухим около тридцати минут; но из Уичито заранее прибыл регулярный поезд, и неловкая ситуация была преодолена.
Была оппозиционная партия, выступавшая против облигаций, но
у них не хватило ума послать кого-нибудь в наш город
чтобы противостоять нашим усилиям. Общественное мнение было для нас деликатным вопросом, и хотя этот человек не имел никакого влияния ни на кого из нас, мы не испытывали к нему тех же чувств, что могли бы. Он раздавал свои билеты и, возможно, с его точки зрения, приводил убедительные доводы, когда некоторые из этих старых пердунов намекнули парням, что он здесь не нужен. «Не причиняй ему вреда, — сказал один старый ковбой тому самому Уоллесу, — но напугай его, чтобы он знал, что мы его не поддерживаем. Пусть он знает, что этот город умеет голосовать
без подсказок. Я пошлю человека, чтобы спасти его, когда дела у
слишком далеко зашло. Вы будете знать, когда нужно успокоиться’.

“Этого было достаточно. Джордж пошел в магазин и отрезать около пятидесяти
метров новой веревки. Некоторые из ребят, которые знали, как завязал удавки. Когда
мы подошли к незнакомцу, мы услышали, как он сказал мужчине: ‘Говорю вам,
сэр, эти узы приведут к обнищанию нерожденного поколения", Но петля упала
через его шею и прервал его спор. Мы привели его в блок и
сквозь маленький городок, в ходе которой было отмечено аргумент
между Уолл и человеком по прозвищу «З-» было неясно, где лучше его повесить: на городских воротах или на скотном дворе. Вокруг него собралась сотня человек, которые держались за верёвку, когда аптекарь, которого большинство из них знало, прорвался сквозь толпу и, выхватив нож, перерезал верёвку в нескольких футах от его шеи. — Что, чёрт возьми, вы, подонки, пытаетесь сделать? — взревел аптекарь. — Этот человек — мой двоюродный брат.
Собираешься повесить его, да? Что ж, тебе придется повесить меня вместе с ним, когда
ты это сделаешь.

“Пусть будет два, как один", - прорычал Джордж. ‘Когда ты успел
Я бы хотел знать, что у вас на уме в этой игре? Вы тоже против прогресса города?

«Нет, не против, — сказал аптекарь, — и я прослежу, чтобы мой кузен тоже не был против».

«Тогда это всё, о чём мы просим, — сказал Уолл. — Отпустите его, ребята. Мы не хотим никого вешать. Мы будем считать вас ответственными, если он снова заговорит против закона».

«Держите меня в курсе, джентльмены, — сказал аптекарь, низко поклонившись. — Пойдёмте со мной, кузен, — обратился он к Анти.

«Аптекарь провёл его через свой магазин и вверх по задней лестнице, и, как только они остались наедине, дал ему такой совет, о котором нам позже рассказали:
Ты для меня чужой. Я обманул этих людей, но я спас твою жизнь.
Сейчас я отвезу тебя в четыре-часовым поездом, и вы получите из этой
город. Этим поступком я навлеку на себя ненависть людей, среди которых я живу
. Итак, ты позволил распространиться идее, что ты мой двоюродный брат. Sabe? Теперь,
оставайся здесь, и я принесу тебе все, что ты захочешь, но, ради всего Святого,
не выдавай меня.

“- Это—это—это четыре часа на поезде первым выходит? - осведомился новый
двоюродный брат.

“Это первое. Я помогу тебе пройти через это. Я буду приходить и видеть тебя
каждый час. Сейчас относись ко всему спокойно. Я твой друг, помни, ’
Это было утешением, с которым они расстались.

«Было подано более семисот голосов, и только один был против облигаций. Как этот голос попал в бюллетень, до сих пор остаётся загадкой. Среди парней не было запойных пьяниц, все они были любителями выпить, мужчинами, которые никогда не отказывались от выпивки. Однако голосование было для них в новинку, и, возможно, именно поэтому произошла эта ошибка. Мы получили результаты голосования рано вечером. Округ проголосовал за облигации подавляющим большинством. Комитет по развлечениям предоставил нам зал для танцев в подвале Оперного
театра, который был самым большим залом в городе. Когда начали поступать хорошие новости,
распространить купцы начали зажигать костры. Парней, которые не
есть лишние вещи на мяч вышел из своих лошадей, и в играх
двадцати до пятидесяти ехали через город, красить ее в красный цвет. Если в ту ночь был произведен
один выстрел, то их было десять тысяч.

“Я купил белую рубашку и пошел на бал. Чтобы показать вам, как общие
хорошее чувство среди всех был, я сжал руку
люцерна вдова во время вальса, который немедленно сообщил оскорбление
предложил ей галантный. В ее присутствии он отчитал меня за
оскорбление. ‘ Молодой человек, ’ сказал доктор, незаметно подмигнув, ’ эта леди находится
под моей защитой. Четырнадцатая поправка к вам не относятся ни
меня. Однако револьверы, делают нас равными. Ты вооружен?’

“Я, сэр.

“К сожалению, я не. Вы не могли бы меня любезно извинить, скажем, через десять минут?

“Конечно, сэр, с удовольствием’.

«Здесь присутствуют дамы, — заметил он. — Давайте удалимся».

 Получив моё согласие, он повернулся к оскорблённой даме, и, несмотря на её протесты и призывы оставить всё как есть, мы покинули бальный зал, бросая друг на друга убийственные взгляды. Выйдя на улицу, он хлопнул меня по спине и
Он сказал: «Послушай, у нас как раз есть время забежать в мой кабинет, где у меня есть
несколько отборных бутылок старого виски, присланных мне очень дорогим другом из
Кентукки».

«Это было всё, что он за них просил, и по возвращении он попросил меня
в качестве личной услуги извиниться перед дамой, признав, что сам он был с ней не слишком
честен. Он утверждал, что если я это сделаю, то укреплю его отношения с ней и
уничтожу соперников». Доктор был чертовски хорошим
парнем, и я бы даже снял ради него свою новую рубашку, если бы он
попросил. Когда я извинялся, я делал это на том основании, что не мог
позволить себе иметь какие-либо различия, особенно с джентльменом, который готов
добровольно рисковать своей жизнью ради леди, которая требует его защиты.

“Нет, если вы никогда не слышали о голосовании по облигациям, вы, конечно, не следили за этим.
очень внимательно следите за событиями в этой полосе. Двое или трое мужчин, которых я знаю
отказались прийти и проголосовать. Они не работают в этой стране сейчас. Это
взял некоторые из мальчиков десять дней и пришел, но там не было слова
сказал. Зарплата все равно. Ты ведь не спишь, Дон
Гильермо?

“О, нет”, - сказал Эдвардс, зевая, - “Я чувствую себя точно так же, как тот ниггер
когда он насытился опоссумом, кукурузным хлебом и свежей патокой: отодвинул
блюдо и сказал: ‘Идите отсюда’, девочки, вы потеряли ’все".
сладость ”.

Брэдшоу предпринял несколько попыток уйти, но каждый раз какая-то мысль
приходила ему в голову, и он возвращался с вопросами о бывших
знакомых. Наконец он спросил: “Что стало с тем малышом
, который болел из-за вашего лагеря?”

Эдвардс размышлял, пока Маус не сказал: “Он думает о маленьком Сент-Джоне, скрипаче".
Он думает о маленьком Сент-Джоне.

“ О да, Пэтси Сент-Джон, маленький стеклодув, ” сказал Эдвардс, когда он
села на свернутом постельном белье. “ Он давно мертв. Умер в нашем лагере. Я
сделал для него кое-что, о чем я часто думал, кто бы сделал то же самое
для меня — я закрыл ему глаза, когда он умер. Вы знаете, он пришел к нам с отметиной
на лбу. Спасения не было; у него была чахотка. Он хотел
жить и изо всех сил старался избежать этого. Еще за три дня до своей смерти
он был полон надежд; всегда говорил нам, насколько ему лучше
становится лучше, и все видели, что он постепенно уходит. Мы всегда
давали ему хороших лошадей для верховой езды, и он отправлялся с нами в поездки, которые
мы боялись, что это будет его последний раз. На ранчо не было ни одного человека, который
сказал бы ему «нет». Он был одним из тех маленьких людей, которые
не могут не нравиться; маленький физически, но с сердцем размером с быка. Он
прожил на ранчо около трёх лет, везде, куда бы он ни пошёл, его
ждали с радостью, и он никогда не наживал врагов и не терял друзей. Он не мог этого сделать; это было не в его характере. Я уже не помню, как он попал на полигон, но, кажется, врачи посоветовали ему для разнообразия вести жизнь на свежем воздухе.

 «Он родился на Юге и по профессии был стеклодувом.
Он умер бы раньше, если бы не его храбрость и уверенность в том, что он поправится. Однажды утром он передумал, потерял надежду на то, что когда-нибудь поправится, и умер через три дня. Это было весной. Однажды утром мы собирались установить шлюз на реке, который смыло паводком. Он был готов поехать с нами. Он не ездил верхом уже две недели. Никто не притворялся, что не замечает, что он болен. Он был
чувствителен к проявлению сочувствия, поэтому никто не предлагал ему помощь,
кроме как оседлать его лошадь. Старая лошадь стояла, как котенок. Ни
мужчина притворился, что заметил, но мы все видели, как он вставил ногу в стремя
трижды по-разному пытаясь подняться в седло. Ему
просто не хватило сил. Он попросил одного из мальчиков расседлать лошадь
, сказав, что тот с нами не поедет. Некоторые из ребят предположил, что
это было длинное путешествие, и это было лучшее, что он так и не пошел, что мы вряд ли
вернусь до темноты. Но мы понятия не имели, что он был так близко, его
конец. После того, как мы ушли, он вернулся в хижину и сказал повару, что передумал.
Что он собирается умереть. В ту ночь, когда мы пришли
назад, он лежал на койке. Мы все пытались его веселый, но в каждом есть
то же ответа от него, я умру.’ Наряд, чтобы человек был
расстались об этом, но все держится отлично держится в седле. Мы пытались убедить его
, что это был всего лишь один из его плохих дней, но он знал обратное. Он
попросил Джо Бокса и Хэма Роудса, двух самых крупных мужчин в отряде,
ростом шесть футов и дюйм каждый, посидеть по одному с каждой стороны его койки, пока
он не заснет. Он знал лучше любого из нас, насколько близко он был к
пересечения. Но он, казалось, чувствовал себя в безопасности между этими двумя гигантами. Мы держали
Мы в шутку переговаривались друг с другом, хотя это была пустая
насмешка. Но он никогда не притворялся, что не замечает этого. Нам всем было ясно, что он напуган. На следующий день мы держались неподалёку от хижины, и кто-то из мальчишек всегда был с ним. На третий вечер он, казалось, пришёл в себя, поговорил со всеми нами и спросил, не хотят ли кто-нибудь из мальчишек поиграть на скрипке. Он и сам был хорошим игроком. Несколько мальчиков играли его любимые мелодии,
перемежая их рассказами и песнями, пока вечер не прошёл
приятным образом. Мы отвлеклись от своих печальных мыслей.
Заметное улучшение с его стороны, когда он прошептал двум своим большим медсёстрам, чтобы они приподняли его. Они сделали это с помощью подушек и валиков, и он даже улыбнулся нам всем. Он прошептал Джо, который, в свою очередь, попросил мальчика, сидевшего в ногах кровати, сыграть «Прощай, мой солнечный южный дом». Странно, что мы забыли эту старую песню, ведь она была нашей общей любимицей, и ещё более странно, что он попросил её. Когда из инструмента полилась та
знакомая старая мелодия, он поднял глаза и, казалось, погрузился в свои мысли, словно пытаясь следовать за
припев. Затем на него что-то нашло, потому что он выпрямился, указывая
рукой на пустое место, и пробормотал: ‘Там
стоит—мама-сейчас—под—олеандрами. Кто—это—с-ней? Да, у меня
была—сестра. Открой—окна. Становится—темно—темно-темно.’

Большие руки бережно уложили его, но начался приступ кашля. Он
какое-то время боролся с кровотечением, а затем подошел к
ожидающим фигурам асреди олеандров. Из всех распавшихся групп мы были самой
большой. Крепкие мужчины плакали, как дети. Я и сам всплакнул. Когда мы пришли в себя, мы все признали, что так было
лучше. Раз он не мог выздороветь, ему так было лучше. На следующий день мы отвезли его
на десять миль и похоронили вместе с теми торговцами, которые были убиты,
когда пауни совершили набег на эту страну. Когда-нибудь кто-нибудь посадит кукурузу
на их могилах ”.

Когда Эдвардс закончил свой рассказ, его голос дрожал, а в глазах стояли слезы
. Странное молчание воцарилось над собравшимися вокруг
костер. Маус, чтобы скрыть свое волнение, притворился спящим, в то время как
Брэдшоу сделал над собой усилие, чтобы очистить горло от чего-то, что бы
ни подняться, ни вниз, и не в этом, развернулся и ушел
не говоря ни слова. Мы молча расстелили постели и, взяв седла вместо
подушек и небесный купол вместо крыши, уснули.




X
"ВЫКУП ДОНА РАМОНА МОРА"


На южном склоне главного плоскогорья, разделяющего воды
рек Нуэсес и Рио-Гранде в Техасе, лежит старая испанская земля
грант “Агуа Дульсе" и ранчо с таким названием. Дважды в течение
В течение пятнадцати лет территория между этими реками была предметом спора. Она была малонаселённой, и на ней жили потомки первых поселенцев, а также изредка появлялись американские скотоводы.

 Сегодня она почти такая же, какой была, когда по мирному договору отошла более сильной республике. За последние полвека эта граница на юге почти не изменилась, и никаких улучшений не было сделано. Здесь контрабандисты, выступающие против обоих правительств, находят удобное место. Бандит и грабитель
чувствуют себя одинаково комфортно под любым флагом. Революционеры вынашивают свои планы
заговоры против власти; крамола принимает на жизнь и находит
единомышленников, жаждущих носить оружие и применять факел.

В течение дюжины лет после окончания только что прошедшего столетия эта
территория была наводнена бандой грабителей, смелости которых мало кто знал
равных в истории американского разбоя. Бедуины Востока
оправдывают свою вольноотпущенническую деятельность тем, что считают ее религиозным долгом,
считая каждого, кто противоречит их вере, неверным и, следовательно,
общим достоянием. Эти бандиты не могли предложить такого оправдания, потому что они
грабили людей их собственной веры и крови. Они были мексиканцами,
гибридная смесь испанского зверства и жестокости индейцев. Их было
от десяти до двадцати, и в течение нескольких месяцев они терроризировали мексиканцев
жителей по обе стороны реки. С американской стороны они были
особенно требовательны никогда не приставать ни к кому, кроме лиц своей национальности
. Они грабили безнаказанно, и их жертвы не смели жаловаться властям
настолько они были запуганы
и принуждены.

Последним и самым дерзким актом этих мародеров было похищение
Дон Рамон Мора, владелец королевского гранта Агуа-Дульче. Тысячи
Крупный рогатый скот и лошади паслись на обширных угодьях его ранчо, и он слыл богатым человеком. Никто никогда не отказывался от гостеприимства
Агуа-Дульсе, но уезжал с большим уважением к его владельцу и его уважаемой кастильской семье. Ранчо находилось примерно в шестидесяти милях от реки, на границе чапараля, где собирались разбойники. У дона Рамона был уютный дом в одном из приречных городков. Однажды в июне он с семьёй отправился на ранчо,
намереваясь провести там несколько недель. Он предупредил покупателей скота о
этот отпуск, и пригласил их приехать к себе на
бизнес или удовольствие.

Однажды вечером неизвестный ковбой подъехал к ранчо и попросила не
Рамон. Представившись этому джентльмену, незнакомец рассказал о своем поручении.
некая фирма известных погонщиков, друзей ранчеро,
расположилась лагерем на ночь на ранчо примерно в десяти милях отсюда. Они
сожалели, что не смогли навестить его, но были бы рады
увидеть его. В качестве предлога для того, чтобы не звонить, они сказали, что были за рулем
целое стадо крупного рогатого скота, и загоны на этом маленьком ранчо были
небезопасно для чисел, так что они были вынуждены держать
снаружи или ночь-стадо. Это очень правдоподобный рассказ был принят без
вопрос Дон Рамон, кто хорошо понял обработку стада.
Пригласив гонца подкрепиться, он приказал оседлать его лошадь
и приготовился вернуться с этим псевдо-вакеро.
Сказав своей семье, что его не будет всю ночь, он уехал прочь
с незнакомцем.

Было несколько густых рощиц, простиравшихся от главного чапараля
на значительное расстояние в прерии, но не такого ранга, как а
рост такой же, как на дне аллювиальных рек. Эти заросли состояли из
колючего подлеска, часто размером с фруктовые деревья, и такой
густоты, которая делала их непроходимыми, за исключением тех, кто был хорошо
знаком с несколькими проложенными тропами. Дорога из Агуа-Дульче в
ранчиту была простой и хорошо известной, но проходила через несколько рукавов
основной части чапараля. Дон Рамон и его руководство займет один
из этих зарослей после наступления темноты. Вдруг они были окружены
сказал десяток всадников, которые, с клятвами и шутит, что он был их
заключенный. Отобрав у дона Рамона огнестрельное оружие и другие ценности, один из бандитов
снял уздечку с его лошади и, накинув веревку на
шею животного, банда повернула к реке со своим
пленником. Ближе к утру они отправились в одно из своих многочисленных убежищ в зарослях
чапараль, сковав своего пленника. Что чувствовал дон Рамон?
События той ночи не передать пером, ибо они, должно быть, были
неописуемы.

На следующий день главарь этих бандитов провел с ним несколько бесед
спрашивая о его семье, его детях в
в частности, их имена, количество и возраст. Когда наступил вечер, они снова отправились на юг, переправившись ночью через Рио-Гранде в броду, которым никто не пользовался. На следующее утро они были уже далеко в глубине материка, на мексиканской стороне, и разбили лагерь в одном из своих многочисленных мест встреч в чапаралях. Там они провели несколько дней, иногда, однако, в лагере присутствовало лишь несколько человек. Плотная растительность на первом и втором берегах этой реки, простиравшаяся вглубь материка на пятьдесят миль, делала этот лагерь и убежище почти недоступными. Местность служила им основным
пропитание; свежее мясо всегда было под рукой, в то время как их товарищи,
проводившие разведку в приречных городах, обеспечивали их всем необходимым.

Призывы дона Рамона к своим тюремщикам узнать о своем проступке и о том, каким будет его
наказание, вызывали смех, пока он не пробыл у них в плену неделю
. Однажды ночью вернулись несколько человек из отряда, разбудили его от
дружеского сна, и его уведомили, что их вождь присоединится к ним к
рассвету, и тогда он узнает, в чем заключался его проступок. Когда этот персонаж появился, он приказал освободить Дона Рамона из
кандалы. Все в лагере выказывали ему почтение. После проведения
общей беседы со своими последователями, он подошел к дону Рамону,
банда образовала круг вокруг пленника и своего начальника.

“ Дон Рамон Мора, ” начал он с наигранной вежливостью, “ несомненно, вы считаете себя
невиновным человеком, подвергшимся насилию. В этом вы неправы. Ваше
преступление носит политический характер. Ваша семья на протяжении трех поколений
выступала против свободы Мексики. Когда наш народ был завоеван и
власть перешла к французам, это произошло из-за предательства таких
мужчины, как вы. Измена-это непростительное, сеньор Мора. Бесполезно
перечислить ваши преступления против свободы человека. Живя так, как вы живете при
дружественном правительстве, вы подстрекали невежд к революции и
восстали против местных правителей. Секретные агенты нашей общей страны
следили за вами годами. Бесполезно отрицать свою вину. Следовательно, ваша
казнь будет тайной, чтобы ваши коллеги по делу
infamy не встревожились, но их может постигнуть та же участь ”.

Обращаясь к одному из членов партии , который выступал в качестве лидера во время его
схватив его, он дал следующие инструкции: “Не спешите выполнять эти приказы"
. Смерть - слишком мягкое наказание, чтобы соответствовать его преступлению. Он
находится за пределами полной меры правосудия ”. Раздался хор возгласов “браво”, когда
главарь бандитов закончил это сфабрикованное обвинение. Отвернувшись от
заключенного, Дон Рамон умоляюще попросил: “Только отведите меня в
установленный суд, чтобы я мог доказать свою невиновность”.

“Нет! вам вынесен приговор. Если ты надеешься на милосердие, оно должно прийти оттуда.
Вождь указал на небо. Один из отряда повел
выведя лошадь верховного вождя и дав напутствие "тщательно спрятать
его могилу”, он уехал в сопровождении всего одного сопровождающего.

Когда они отвели дона Рамона обратно к его одеялу и надели на него кандалы, его
чаша горя переполнилась через край. Как ни странно, лидер, поскольку
его жертве был вынесен смертный приговор, был единственным
из группы, кто проявил хоть какую-то доброту. Остальные были жестоки в своих
насмешках. Некоторые замечания были выжжены на его чувствительную натуру, так как
Купоросное масло горит в металл. Только главаря разбойников мало
доброта.

Два дня спустя исполняющий обязанности начальника приказал снять кандалы с ног
пленника, и двое мужчин в сопровождении всего лишь одного слуги, который держался
на почтительном расстоянии, отправились на прогулку. Главарь бандитов
выразил сожаление по поводу печальной обязанности, которая была возложена на него, и
заверил дона Рамона, что он с радостью потратит время, насколько это будет
допустимо.

“Я благодарю вас за вашу доброту”, - сказал Дон Рамон“, но нет
шанс дала мне, чтобы доказать лживость этих обвинений? Я
приговоренный к смерти без слуха?”

“Из этого источника нет никакой надежды”.

“Есть ли надежда из какого-либо источника?”

“Вряд ли”, - ответил лидер, “и все-таки, если бы мы могли удовлетворить тех
В власти над нами, что вам было исполнено, как приказано, и если мой
мужчины могут быть подкуплены, чтобы подтвердить тот факт, если это необходимо, и если вы залоге
нам, чтобы выйти из страны навсегда, Кто бы знал наоборот? Правда,
наша жизнь была бы в опасности, и это будет означать смерть для тебя, если ты
нас предали”.

“Это возможно?” взволнованно спросил Дон Рамон.

“Золотой цвет делает возможным многое”.

“Я бы с радостью отдал все, что у меня есть в мире, за один час покоя в
в присутствии моей семьи, даже если в ближайшие моей душе был вызван в
бар Бога. Правда, землями и скотом я богат, но деньги
в моем распоряжении ограничены, хотя я хотел бы, чтобы было иначе.

“Это счастье, что вы человек со средствами. Ничего не говори
своей охране, и я поговорю этой же ночью с двумя людьми, которым я
могу доверять, и мы посмотрим, что можно для тебя сделать. Послушайте, сеньор, не
отчаивайтесь, я чувствую, что есть надежда, — заключил бандит.

 Семья дона Рамона была встревожена, но не обеспокоена его отсутствием.
вернитесь к ним на следующий день после его отъезда. По прошествии двух дней
, в течение которых от него не было никаких вестей, его жена послала старого
слугу узнать, все ли еще он на ранчо. Там мужчина узнал
что его хозяина никто не видел, и никаких погонщиков там не было
в последнее время. Под обещание хранить тайну слуге было сообщено дополнительно
, что в тот самый день, когда дон Рамон покинул свой дом, группа
один из грабителей загнал в загон на ранчо в монте-карло ремудо
лошадей с ранчо и, не спрашивая ничьего согласия, приступил к замене
они оседлали своих коней, оставив своих уставших лошадей. Они сделали это в полдень,
не подняв даже руки в знак протеста, настолько напуганы были
люди на ранчо.

  Когда слуга вернулся в Агуа-Дульсе, тревога и горе семьи
были жалкими, как и их беспомощность. Когда стемнело,
 сеньора Мора отправила письмо с пеоном старому другу семьи в его дом
на реке. На следующую ночь трое мужчин, для взаимной защиты,
принесли ответ. Из него были сделаны следующие правдоподобные выводы:

 что дона Рамона похитили ради выкупа; что эти бандиты
сомневающиеся были отчаявшимися людьми, которые не позволили бы ничему помешать их
планам; что уведомление властей и просьба о помощи могут закончиться его
убийством; и что, если его похитят с целью выкупа, попытки его
выкуп будет произведен в свое время. Поскольку он был полностью во власти
своих похитителей, они должны были искать надежду только в этом источнике. Если
их мотивом было вознаграждение, он был более ценен живым, чем мертвым. Это было
единственное выведенное утешение. Письмо заканчивалось советом им
отвечать на любое предложение в строгой тайне. Поскольку только деньги могли быть
приемлемый в таком случае, друг пообещал все свои средства от имени
Дона Рамона, если это потребуется.

Это были тревожные дни и утомительные ночи для этой невинной семьи. В
отец, без сомнения, приветствовал бы смерть сама по преферансу для одежды
на котором он хранится у его похитителей. Время не считаются ценными в
в теплом климате, и двух усталых дней разрешили пройти, прежде чем любой
разговор был возобновлен с Доном Рамоном.

Затем вождь снова снял кандалы с лодыжек своей жертвы,
позвав на помощь обычного стражника. Он объяснил, что многие из
мужчины были в отъезде, и пройдет еще несколько дней, прежде чем он сможет
узнать, благоприятны ли перспективы его освобождения. От чего у него
удалось пока узнать, может быть по меньшей мере пятьдесят тысяч долларов
необходимым, чтобы удовлетворить группу, которая насчитывала двадцать, пять из которых были
шпионы. Они были бедные люди, кроме того, он пояснил, многие из них были
семьи, и если они приняли деньги, в таком случае,
самостоятельно-изгнание был единственный безопасный путь, как политическое общество, чтобы
которым они принадлежали бы поставить цену на свои головы, если они были
обнаружены.

“Названная сумма велика, ” прокомментировал Дон Рамон, “ но это
ничто по сравнению с душевными муками, которые я испытываю ежедневно. Если бы у меня было время и
свобода, деньги могли бы быть собраны. Но как бы то ни было, сомнительно, что я
смогу распоряжаться хотя бы пятой частью этого.”

“У вас есть сын, ” сказал вождь, “ молодой человек двадцати лет. Разве он не мог бы
так же, как и вы, собрать эту сумму? Ему можно было бы вручить письмо
в котором говорилось бы, что политическое сообщество приговорило вас к смертной казни, и
что ваша жизнь сохранялась изо дня в день только благодаря терпению
ваших похитителей. Попросите его собрать эту сумму, скажите ему, что это означало бы свободу
и восстановление вашей семьи. Разве он не мог бы сделать это так же хорошо, как вы?

“Возможно, если бы ему дали время. Могу ли я отправить ему такое письмо?”
- взмолился дон Рамон, озарившись надеждой на эту новую возможность.

“ В настоящее время это невозможно.
Сначала нужно заручиться согласием всех заинтересованных сторон. Тогда наша ответственность становится больше вашей. Нет
неверный шаг необходимо предпринять. Завтра будет самое раннее, что мы можем получить
слух со всеми. Не должно быть несогласных с планом, иначе он провалится,
и тогда— что ж, исполнение было отложено достаточно надолго ”.

Так проходили дни.

Отсутствие группы, за исключением нескольких человек, охранявших пленника,
было политикой с их стороны. Они получали новости от реки
деревень в день, когда друзья Дон Рамон обсуждали его отсутствие в
шепот. Их система шпионажа была максимально осторожным, так как их методы
жестоки и беспощадны. Они даже получили отчеты от ранчо, что не
член семьи должен был выпускать после захвата своего хозяина.
Местные власти бездействуют. Бандиты разыграли свои карты,
чтобы получить большой выкуп.

Однажды рано утром, после беспокойной ночи, дона Рамона разбудили
к прибытию грабителей, некоторые из которых были сильно пьяны.
Только с помощью проклятий и обнаженного оружия вождь помешал этим людям
совершить бесчинства над их беспомощной пленницей.

После того, как подали кофе, шеф полиции раскрыл им свой план, причем дон
Рамон был слушателем процесса. Обращаясь к ним, он сказал, что
преступление заключенного было совершено не против них самих; что в лучшем случае
они были всего лишь наемниками других; что им плохо платили, и
что ему стало противно выполнять эту кровавую работу за других.
В распоряжении дона Рамона Мора было золото, достаточное, чтобы дать каждому за день больше, чем они могли надеяться получить за годы этого бесчеловечного рабства.
..........
........... Возможно, он мог бы заплатить каждому по две тысячи долларов за свою
свободу, гарантируя им свою благодарность и обещая воздерживаться от
любого судебного преследования. Примут ли они это предложение или откажутся от него? Все, кто
был за то, чтобы даровать ему жизнь, клали в его шляпу листик
мескита; те, кто был против, - лист дикого тростника, окружавшего
их лагерь.

За голосованием, о котором просили, заключенный наблюдал так, как это мог сделать только мужчина
смотрите, чья жизнь висела на волоске. Было восемь листьев тростника против
семи мескитовых. Вождь пришел в ярость, проклял своих последователей
назвал убийцами за то, что они отказались дать крови течь в этом человеке, который
никогда не причинял никому из них вреда. Он назвал их трусами за то, что
нападая на беззащитных, даже обвиняя их в отсутствии уважения к их
пожелания шефа. Большинство понурив головы, как побитые псы. Когда
он закончил свою речь, один из них поднял руку, чтобы
попросить разрешения выступить.

“Да, защитите свой подлый поступок, если сможете”, - сказал вождь.

“Капитан,” сказал человек, делая низкий поклон и постукивая себя по груди,
“есть присяга, записанные здесь, в память об отце, который был повешен
по-французски не содержится иного состава преступления спасти, что он был патриотом земли
о его рождении. И ты просишь меня нарушить мою клятву! Ветер с вашим
сочувствие! На виселицу вместе с нашими врагами!” Раздался хор
“браво" и крики ”Виви эль Мехико", когда большинство поздравляло
оратора.

Когда начальник повел пленника обратно к его одеялу, он с надеждой заговорил
с доном Рамоном, объяснив, что это мескаль, который выпили мужчины, который
сделал их такими неразумными и дерзкими. Пообещав урезонить их.
когда они протрезвеют, он оставил дона Рамона с его единственным охранником.
Затем шеф вернулся к группе, где получил
поздравления от своих сообщников по преступлению в связи с его притворным сочувствием. Было
решено, что большинство должно быть завоевано на следующем совете, который
они проведут этим вечером.

Вождь вернулся к своему пленнику днём и выразил надежду,
что к вечеру, когда его последователи протрезвеют, они
прислушаются к доводам разума. Однако он сомневался, что названная сумма
удовлетворил бы их и настаивал на том, чтобы ему разрешили предложить больше.
На это последнее предложение дон Рамон ответил: “Я бессилен
обещать вам что-либо, но если вы только обеспечите мне переписку
с моим сыном, все, чем я владею, все, что может быть заложено, будет передано мне.
идите удовлетворять свои требования. Только пусть это будет поскорее, ибо это ожидание
убивает меня ”.

За час до наступления темноты группу снова собрали вместе, и среди них был Дон
Рамон. Начальник спросил у большинства, если они были
компромисс предложить свое предложение, и получил
отрицательный ответ. “Тогда, - сказал он, - Помните, что верная жена и
восемь детей, старшему мальчику двадцать, младшей ковылял малыш
девочки, исковое заявление муж и любовь отца на руках
здесь в плену. Неужели вы такие низкие неблагодарные, что не можете проявить милосердия,
даже к невинным?

Большинство было смущено и один за другим отступило на расстояние.
Наконец вперед вышел мужчина средних лет и сказал: “Дайте нам по пять тысяч
долларов золотом за штуку, деньги должны быть на руках, и заключенный может получить свободу
, все остальные условия будут выполнены утром.
обязывающий.”

— Что вы на это скажете, дон Рамон? — спросил вождь.

 — Я пообещал всё, что у меня есть.  Я не прошу ничего, кроме жизни.  Возможно, у меня есть друзья, которые
помогут.  Дайте мне возможность посмотреть, что можно сделать.

 — Вы её получите, — ответил вождь, — и от успеха вашего предприятия зависит
ваша свобода или последствия.

Пройдясь по отряду, он приказал им снова встретиться через три дня на одном из их мест сбора возле Агуа-Дульсе; идти по двое, по пути заходить в прибрежные
города, собирать всё, что представляет интерес, и особенно следить за
любыми передвижениями властей.

Оставив двух своих товарищей в качестве охраны, остальные оседлали
лошадей и разъехались в разные стороны. Вождь подождал, пока
взойдёт луна, затем покинул лагерь, в котором они провели последние десять дней,
и отправился в сторону Агуа-Дульсе. Чтобы показать свою дружбу с жертвой,
он снял все кандалы, но не освободил лошадь дона Рамона,
которую, как и прежде, вели в поводу.

Было уже за полночь, когда они переправились через реку на американскую
сторону по броду, известному лишь немногим контрабандистам. Когда рассвело, они
были уже далеко от берега и в безопасности в зарослях чапараля. Ещё одна ночь пути,
и они разбили лагерь в условленном месте. Отчеты, которые
члены банды доставили вождю, показали, что власти
пока не предприняли никаких действий, так что, очевидно, об этом безобразии никогда не сообщалось
должным образом.

Теперь у дона Рамона были бумага и карандаш, и он адресовал письмо
своему сыну и семье. Содержание легко представить. Оно
завершалось призывом к секретности и приказом соблюдать в
тайне и с честью любое заключенное соглашение, поскольку от этого зависели его жизнь и свобода
. Когда это послание прошло проверку бандитов, оно было
один из них отправился к сеньоре Мора. Прошло всего две недели с тех пор, как исчез дон Рамон,
две недели невыразимых страданий и неопределённости для его семьи.

 Посланник добрался до Агуа-Дульсе за час до полуночи и, увидев свет в доме, предупредил обитателей о своём присутствии обычным
«Аве Мария» — дружеским приветствием, призывающим благословение святых
на всех, кто его слышит. Предположив, что какой-то друг хочет с ними поговорить,
сын вышел на улицу и встретил посланника.

«Ты сын дона Рамона Моры?» — спросил бандит.

“Да, ” ответил молодой человек. “ Вы не сойдете с коня?”

“Нет. Я привез вам письмо от вашего отца. Одну минуту, сеньор! У меня есть
позовите полдюжины человек. Не поднимайте тревоги. Прочтите его инструкции
вам. Я жду ответа через полчаса. Письмо, сеньор.

Сын поспешил в дом, чтобы почитать связи его отца. В
бандит продолжал строго смотреть за помещения, чтобы увидеть, что нет
демонстрация была направлена против него. Когда полчаса почти истекли,
сын вышел вперед и предложил ответ. Передавая комплименты
на данный момент, мужчина поехал дальше как беззаботно, как будто вопрос был
из сердца, а не жизнь. Ответ был Дон Рамон, затем
повернулся к начальнику. Для этого потребуется второе письмо, в котором было
чтобы быть в четыре дня. Все было сейчас близится опасность
точка. Они должны быть вдвойне бдительны; поэтому все, кроме вождя и двух стражников
рассредоточились и следили за каждым движением. Два или три города на реке
должны были находиться под особым наблюдением. Друзья семьи жили в
этих городах. За ними необходимо следить. Служители закона были
большинство из них боялись. Каждый бит из подслушанного разговора было тщательно
отмечено, с его последствиями, и подшипник.

В назначенное время на ранчо был отправлен еще один гонец, но
только часть группы вернулась, чтобы узнать результат. Сумма, которую сообщил по его приказу
сын, была очень разочаровывающей. Он не хотел
устраивает руководство, и не было бы ничего для других. Он был
вопрос о том, чтобы рассмотреть его. Вождь проклинал себя за то, что
позволил сочувствию взять над собой верх. Почему он не прислушался к
большинству и не выполнил свой долг? Он называл себя
женщина за то, что поступила так, как он, — человек, которому нельзя доверять.

 Дон Рамон с тяжёлым сердцем выслушал эти упрёки вождя самому себе,
и когда представилась возможность, он попросил ещё один шанс. У него было много друзей. Не хватило времени, чтобы увидеться со всеми. Его земли и скот не были заложены. Дайте ему ещё один шанс. Сжальтесь.

«Я был глупцом, — сказал вождь, — что прислушался к надеждам обречённого,
но раз уж я зашёл так далеко, то с таким же успехом могу быть повешен за овцу, а не за ягнёнка».
Повернувшись к дону Рамону, он сказал: «Напишите своему сыну, что если удвоенная сумма
названный в его письмо не последовало в течение недели, то это будет слишком
поздно”.

Сейчас начальником стал очень угрюмый, часто заявляя, что дело было
безнадежно; что деньги никогда не может быть поднят. Он дразнил своего пленника
тем фактом, что тот всегда считал себя выше своих
соседей, и что теперь он не может располагать достаточными средствами, чтобы купить
молчание и дружбу десятка нищих! Его прежняя доброта
превращалась в жестокость при каждом удобном случае; и он получал удовольствие, выплескивая
свой яд на свою беспомощную жертву.

Отправив письмо, он приказал банде рассеяться, как и прежде,
назначив место встречи через несколько дней. После возвращения
посланника он разбил лагерь посреди ночи, не забыв добавить
другие унижения к тяжёлым кандалам, которые уже были на его жертве.
 В течение следующего времени они большую часть ночи
путешествовали. На вопросы пленника о том, где они находятся, он
получал только оскорбительные ответы. Его расспросы лишь
подталкивали к новым жестокостям. Однажды ночью они отправились в путь необычайно рано. Вождь сказал, что они переправятся через реку до утра, чтобы, если выкуп
если бы это не было удовлетворительно, казнь могла бы состояться немедленно. В ту ночь
жертве завязали глаза. После многих часов езды—это было
почти утро, когда они остановились,—повязку сняли с его глаз,
и он спросил, знает ли он место.

“Да, это Дульче Агуа.”

Луна сияла над белыми каменными зданиями, спокойно спит в
все-таки часа ночи, а за белые, немые плиты страны
погост. Не звук можно было услышать от любого живого существа. Они
спешились и заткнули рот своему пленнику. Привязав лошадей у
на почтительном расстоянии они повели свою жертву к дому. Дон Рамон
был невысоким человеком и не мог оказать никакого сопротивления своим похитителям. Они
предупредили его, что малейшее сопротивление будет означать смерть, в то время как
выполнение их желаний дает надежду на жизнь.

Осторожно и с незаметным шагом, они шли, как воры,
они были, их жертвы в Железной хватке двух крепких охранников, в то время как
веревка с петлей на шее, в руках начальника,
сделали свой кляп вдвойне эффективным. Стена сада проходила в нескольких футах от
задняя часть дома, и они притаились за ней. Единственным звуком было
затрудненное дыхание их пленника. Слушайте! плач ребенка
слышен в доме. О, Боже! это его ребенок, его девочка.
Слушай! Ухо матери слышало его, а ее успокаивающий голос
добрался до своего озабоченного уха. Его жена — мать его детей — сейчас
склонилась над кроваткой их ребенка. Мускулы на руках дона Рамона становятся жесткими.
железо. Его глаза пику вспышки на ухмыляющихся созданий, радоваться его
убожество. Бегущая удавка затягивается на его шее, и он страстно
дыхание. Когда они ведут его обратно к лошади, его мозг, кажется, горит; он
сомневается в собственном здравомыслии, даже в милосердии Небес.

Когда в то утро взошло солнце, они были далеко отсюда, в одной из
непроходимых зарослей, которыми изобиловала местность. Со времени своего пленения
Дон Рамон страдал, но никогда так, как сейчас. Смерть была бы
желательно, не в том, что жизнь не имела никаких прав на него, но что он больше не
были надежды, свободы. Неопределенность была невыносима. Бандиты
проявляли достаточную осторожность, чтобы держать все средства самоуничтожения подальше от
его хватка. Какими бы закаленными они ни были, они заметили, что их последняя пытка
заключенного лишила даже надежды.

Сон в одиночестве был добр к нему, хотя обычно он просыпался и обнаруживал, что его сны
были насмешкой. Этой ночью должен был прийти ответ на второе требование. А
номер группы наступил в течение дня и принес слух о том, что
губернатор штата были уведомлены об их высокой руками
действия. Предполагалось, что будет отправлена рота техасских рейнджеров
к Рио-Гранде. Это означало действие, и скорое. Когда пришел ответ
от сына Дона Рамона, его уведомили, чтобы он приготовил деньги.
на одной заброшенной ранчо, хотя сумма, теперь увеличенная, была не такой большой, как ожидалось. Доставка должна была занять на два дня больше, так как она должна была состояться в полночь и сопровождаться не более чем двумя посыльными.

 В этот момент отряд из десяти техасских рейнджеров высадился в ближайшей к этой речной деревушке точке железной дороги. Чрезвычайный призыв, который наконец-то дошел до ушей губернатора, был
незамедлительно услышан, и, хотя людей было очень мало, они были
проверенными, опытными, бесстрашными рейнджерами из отборной роты
Штат. После того, как они сошли с поезда, времени терять было нельзя. Небольшой отряд, по-видимому, направлялся к дому Дона Рамона на реке, расположенному почти в ста милях от них. Когда стемнело, капитан отряда разделил свой и без того небольшой отряд на две части, отправив лейтенанта с четырьмя солдатами на ранчо Агуа-Дульсе, а остальных — к реке. Капитан не дал им ни вьючных лошадей, ни одеял, позволив взять только оружие. Он велел им называть себя ковбоями и, если они встретят мексиканцев,
расспросил о хорошо известном американском ранчо, расположенном в
чапаралях. Получив несколько простых указаний от своего начальника,
лейтенант и его отряд уехали в темноту июньской ночи.

На самом деле это был тёмный час перед рассветом, когда они добрались до Агуа
Дульсе. Как можно незаметнее лейтенант разбудил жену дона Рамона
и попросил о встрече с ней. Свободно говоря по-испански, он
объяснил, в чём заключается его поручение и что она обязана предоставить ему все
факты по делу. Она была сбита с толку, как и любая другая благородная дама в
При сложившихся обстоятельствах она неохотно рассказала основные факты. Этот офицер отнёсся к сеньоре Мора со всей учтивостью и в конце концов был вознаграждён, когда она попросила его и его людей остаться её гостями до возвращения сына, которое должно было произойти до полудня. Она объяснила, что он привезёт с собой крупную сумму денег, которая должна была стать выкупом за её мужа и которая должна была быть выплачена в полночь в пределах двадцати миль от Агуа-Дульсе. Эта информация стала для рейнджера хлебом и одеждой.

Сеньора из Агуа-Дульсе послала слугу спрятать лошадей рейнджера
На ближайшем пастбище, спрятав сёдла в доме, ещё до того, как люди на ранчо проснулись и взошло солнце, пятеро рейнджеров спали под крышей _Casa primero_.

 Было уже поздно, когда лейтенант проснулся и увидел, что Дон Рамон-младший готов поприветствовать его и поделиться подробностями, неизвестными его матери. Коммерческие инстинкты молодого человека были на стороне рейнджеров, но мать — слава богу! — не знала таких порывов и не думала ни о чём, кроме возвращения своего мужа, отца её детей. Офицер думал только о долге, который был для него неизвестной величиной. Он
заверив хозяйку дома, что, если она доверится им, ее муж
будет возвращен ей со всей возможной скоростью. Скрывая то, что
он считал целесообразным, как от матери, так и от сына, он изложил свои
планы. В назначенное время и в назначенном месте деньги должны быть выплачены
и договор должен быть соблюден в соответствии с письмом. Однако он оставил за собой право и
компанию предоставить любой необходимый красный свет.

Через час после наступления темноты посыльный, Дон Рамон-младший и пятеро рейнджеров отправились в путь
выполнять все незавершенные и понятые контракты. Покинутый
ранчо в _монте_ - место встречи — когда-то было каменным
дом с некоторыми претензиями, где раньше жил его строитель,
богатый, эксцентричный отшельник. Однако в предыдущие годы он был
сожжен, так что теперь остались только осыпающиеся стены, мрачные, изолированные,
хотя и живописные руины, стоящие на пустыре в несколько акров в
протяженность, в то время как тропы, однажды использованные, вели к нему и от него.

Когда группа прибыла на расстояние двух миль от места встречи, за час
до назначенного времени был объявлен привал. В соответствии с
по указанию лейтенанта сын и его спутница должны были следовать дальше
по старой тропе, оставив обычную тропу, ведущую из Агуа-Дульче
к старому ранчо. Отряд рейнджеров привязал своих лошадей и последовали за
почтительном расстоянии позади, достаточно близко, однако, услышать в случае любого
охранники могут остановить их. Они были тщательно предостерегает даже не пускать
Дон Рамон, если бы он был здесь, знал, что спасение с другой стороны
близко. Когда эти двое увидели руины, они заметили тусклый свет
в стенах. Затем, без единого вызова, они бросились к
старый дом, под стук копыт и приветственные крики бандитов
.

Посланцы были безоружны, и, оказавшись внутри дома, были взяты в плен.
их заковали в кандалы и отвели в угол, где скорчился дон Рамон
Мора, теперь ослабевшая от умственных страданий и физического насилия. Встреча
отца и сына останется в тайне от читателя, но в сердце молодого человека
теплилась надежда, о которой он не осмеливался рассказать.

Ночь была тёплой. В старом камине потрескивал огонь, и вокруг него
собрались девять бандитов, чтобы посчитать и позлорадствовать над кровью
деньги своей жертвы, как скряга мог бы забрать свои мешки с золотом.
Бутылка свободно ходила по кругу, и с тостами, насмешками и
глумлением шел подсчет денег. Внезапно и с таким же
легким предупреждением, как если бы они упали со звезд, пять
Техасские рейнджеры выскочили из окон и дверей, и, не говоря ни слова,
поток огня с пеной вырвался изо ртов десяти шестизарядников, сея
смерть в круг вокруг костра. Не было никакого прекращения
дождь свинца, пока каждый пистолет был пуст, когда мужчины отскочили назад,
каждый к своему окну или двери, где его ждал заботливо оставленный карабин.
его рука завершит работу смерти. Через несколько мгновений, которые
прошли, поднялся дым, и огонь вспыхнул с новой силой, показывая
точность их прицеливания. Когда они вернулись, чтобы оценить свою работу, двое из
бандитов были найдены живыми и невредимыми, они забились в
угол среди клубящегося дыма во время нападения. Таким образом, они были
избавлены от участи остальных, хотя ужасное зрелище семерых из
их числа, переведенных из жизни в смерть, повергло их в ужас.
пристальный взгляд. Человеческая кровь струилась по некогда мирному очагу, в то время как
мозги забрызгали фигуры в натуральную величину на барельефах Девы Марии
и Младенца Христа, которые украшали широкие колонны по обе стороны от
просторного камина. В предсмертных судорогах один бандит барахтался
, пока его рука не оказалась в огне, издавая тошнотворный запах
от горящей плоти.

Когда дона Рамона освободили, он несколько мгновений стоял в полубессознательном состоянии,
в замешательстве глядя на открывшееся перед ним ужасное зрелище. Затем, когда
истина постепенно дошла до него, что это кровавое жертвоприношение означало
— Он упал на колени среди ещё тёплых тел своих мучителей, подняв лицо к Деве Марии в ликовании радости и благодарности.




XI
СМЕРТЬ ПЕГАСА


В начале сентября 1891 года восточный сухопутный экспресс, следовавший из Денвера в Рио-Гранде, был остановлен и ограблен в Техас-Крик. Это место — не более чем водопой на той дороге, но оно было
привлекательным для ограблений.

 Окружённое неприступными скалами Скалистых гор, Пег-Лег
Элдридж и его банда выбрали эту уединённую станцию как наиболее подходящую для
сделка в руках. К юго-западу лежал хребет Сангре-де-Кристо
, в котором банда встретилась и спланировала это ограбление.
Дальше на Юго-Запад встал на заснеженные вершины Континентального
Делить, в чьих молчит одиночество в армии, возможно, укрылся и
скрытые.

Это было приглашение страны к грабителю. Эти горы предлагали
уединенные места, где никогда не ступала нога человека. Ободренные
мыслью о том, что преследование будет практически невозможным,
они разработали свои планы и выполнили их без единой заминки.

Около десяти часов вечера, когда поезд, как обычно, замедлил ход, чтобы набрать воды, двое грабителей напали на машиниста и кочегара. Двое других — их было всего четверо — отцепили экспресс-вагон от поезда, а машинисту и кочегару приказали убираться. Грабители отогнали паровоз и экспресс-вагон почти на две мили, где с помощью динамита быстро вскрыли сейф, который курьер не смог открыть. Экспрессивная компания скрыла сумму денег,
потраченных на грабителей, но металлурги, которым были известны некоторые
транзит на этом поезде, не было так тихо. Эти заводе продукции
золото в ретортах такого размера, что они могли быть сделаны с как
легко, как будто они достигли мяты и был придуман.

Было едва ли ажиотаж среди пассажиров, поэтому быстро
это конец. Во время ограбления был в прогресс провода от этой станции
мигает Новости в штаб-квартиру. На участке железной дороги
в ста пятидесяти шести милях от места ограбления,
жил маршал Соединенных Штатов Боб Бэнкс, успех которого в преследовании
преступность не ограничивалась государством, в котором он жил. Его
репутация была в значительной степени обусловлена успешным использованием
ищеек. Призвание этого офицера заставляло его быть одновременно жителем равнин
и альпинистом. У него была заслуженная репутация человека, столь же
неумолимого в преследовании преступников, как смерть в метании своих
жертв.

В течение получаса после ограбления сообщили в штаб-квартире,
двигатель был соединен с камбузом в отдел, где маршал
жил. Он был столь же поспешно. Чтобы собрать оружие и затащить собак на борт,
на посадку в вагончик потребовалось всего несколько мгновений.

Всё было готово, и они отправились в путь по расчищенному
железнодорожному полотну. Из-за большого количества угля, перевозимого по
дороге, она была почти разрушена, но паровоз и тендер проехали по ней,
не обращая внимания на её состояние. На полпути к месту назначения к
маршалу присоединились несколько чиновников, как железнодорожных, так и
курьерских. Оттуда поезд повернул на запад, вверх по долине Арканзаса.
Здесь был путь и возможность, которые позволяли самому смелому
машинисту дать полный газ.

Кульминацией этой ночной пробежки стал Большой каньон
Арканзас. В эту расселину на поверхности земли въехал инженер,
как будто это был обычный спуск по прерии. Когда машина
делала повороты, фары бросали лучи на ряды гранитных колонн
высотой в полмили, — колонн, которые возвышались в гротескной
форме готической арки, отполированной веками.

Как и договорились чиновники, после подробного обсуждения с маршалом всех этапов и возможностей поимки, надежда на то, что эта ночь пройдёт успешно, а грабители будут наказаны, почти полностью возлагалась на трёх собак
лежали на полу и, поскольку их беспокоило покачивание машины,
рычали во сне. В своей беспомощности справиться с этим
возмущенные, они обратились к этим бессловесным животным как к желанным союзникам. Под
руководством своего хозяина они были помощником, ценность которого он хорошо
понимал. Их обоняние было более надежным, чем чувство
видя в человеке. Вы можете поверить, что собака, когда вы сомневаетесь в собственных глазах.
Его мнение, безусловно, правильно.

Когда поезд выехал из каньона, до места преступления оставалось совсем немного.
 Ночью несколько человек, живших в этом
На станции все были заняты тем, что собирали верховых лошадей для отряда
офицера. Это было нелегко, так как на станции было мало лошадей, а
лошадей с близлежащих ранчо на ночь отпускали на волю. Однако по прибытии поезда Бэнкс и
люди из экспресса обнаружили, что их ждут лошади, чтобы отвезти их к месту
грабежа.

После того как грабители закончили свою работу в первой половине
ночи, машинист и кондуктор вышли из поезда и вернули его на станцию. Паровоз не пострадал, но экспресс-вагон был
сильно разрушенный, сквозной сейф был разрушен последовательными взрывами
зарядов динамита, которые были использованы, чтобы заставить его уступить свое сокровище
. Местный сейф не пострадал, посыльный открыл его
чтобы спасти его от участи его более крупного и сильного брата.
Поезд продолжил свой путь, потеряв несколько часов времени и
сокровище своего экспресса.

На востоке уже светало, когда отряд добрался до места происшествия.
Маршал, не теряя времени, кружил вокруг, пока не был обнаружен уходящий след
. Даже временный лагерь грабителей был обнаружен в непосредственной близости
к выбранному месту. Опытный глаз этого офицера вскоре определил
количество людей, хотя они вели за собой несколько лошадей. Это был крутой,
дерзкий поступок Пегой Ноги и трех мужчин. Позже, когда была изучена его прошлая история
, было установлено его лидерство в этом рейде.

Коротконогий Элдридж был продуктом той неудачной эпохи, последовавшей за
гражданской войной. Во время этой войны стадами на юго-западе пренебрегали
настолько, что тысячи голов скота дожили до зрелости без
клейма или тавра, по которым можно было бы определить их владельца. Хорошая упряжка лошадей,
Верёвка и подковы в руках умелого человека были лучше, чем
капитал. В те славные старые времена, когда энергичный молодой человек мог ежегодно клеймить по пятнадцать телят — и все они были лучше годовалых — на каждую принадлежавшую ему корову, от королей скотоводства до самых скромных ремесленников, — на них до сих пор оглядываются с приятными воспоминаниями, хотя они уже не вернутся.
 Элдридж был из тех времён, и когда условия изменились, он не смог измениться вместе с ними. Вот почему в изменившихся обстоятельствах он часто ставил свою метку на икре другого человека.
В результате он потерял ногу из-за выстрела, сделанного человеком, которого он
таким образом оскорбил. Хуже того, это навсегда заклеймило его как
скотокрада, и каждый был против него. Таким образом, шаги, которые
привели к этой сентябрьской ночи, были лёгкими, естественными и
постепенными. Этот человек, выросший в суровых условиях, как
индеец, умел читать на равнинах, в лесах и горах то, что было
невидимо для других. Ночью его компасом были звёзды, а волны жара на равнине предупреждали о
заманчивом мираже, в то время как облако на вершине горы или ветер
в соснах, которые приютили его, Алик заговорил с ним, и он понял.

По следу грабителей они прошли всего несколько миль, когда их путь был четко определен.
Они направлялись к Сангре-де-Кристо. Они направлялись в Сангре-де-Кристо.
Горы. Преследующий отряд потерял здесь несколько часов, так как они
были вынуждены ожидать прибытия нескольких вьючных лошадей; поэтому, когда
за дело взялись всерьез, они отстали от грабителей по меньшей мере на двенадцать часов
.

На подъеме к подножию холмов собаки вели отряд, числом шесть человек,
веселая погоня. По мере того, как они постепенно поднимались на большую высоту, след
"грабители" были более компактными, и за ними было легко следить, за исключением
неровностей горного склона. Часто след представлял собой всего лишь одну
узкую тропинку. Грабители преследовали старые охотничьи тропы, по которым лоси и олени, дрейфующие в преддверии зимы
, пересекали хребет.
Эти охотничьи тропы наверняка вели к перевалам в хребте.
Таким образом, инстинкт, данный оленям и лосям для защиты от зимней
бури, помог самым скромным из Его созданий проложить для этих грабителей
верный путь к горному перевалу.

 По этим тропам след был настолько отчётливым, что собаки
ненужное дополнение к преследующей стороне. Эти гончие, одна из которых
была ветераном службы, в то время как две другие, будучи моложе, были
без той практики, которая доводит до совершенства, продемонстрировали избыток энергии
и амбициозность в следовании по следу. Предками этих собак были
Русский. Гончие этой породы никогда не раскрывают пасти, тем самым предупреждая жертву
о своем приближении. Охота на человека - захватывающий вид спорта. Вероятность того, что,
хотя след может выглядеть многочасовой давности, любой поворот следа может
раскрыть беглецов, держит в наивысшем напряжении каждый нерв
преследователя.

Весь день маршал и отряд поднимались всё выше и выше по крутому склону горы. Наступила ночь, когда они добрались до узкого плато, образующего гребень горы, на котором они обнаружили несколько небольших стоянок. Здесь они сделали первую остановку с самого утра. Необходимость дать отдых лошадям была очевидна для Бэнкса, хотя он с радостью продолжил бы путь. Он мог ожидать, что разбойники остановятся только для того, чтобы дать отдых своим лошадям, и он должен был сделать то же самое. Заставляя уставшую лошадь тратить лишний час, многие любители
всадник пешком. Он понял это. Зная, что нужно быть хорошо
вооружённым, разбойники, без сомнения, были на великолепных лошадях. Это было
разумное предположение.

 Около полуночи маршал и отряд снова отправились по следу. Теперь он
был вынужден идти пешком, полагаясь на свою любимую собаку,
которая была на поводке, а отряд следовал за ним на лошадях. Собаки
провели их несколько миль на юг по этому горному хребту. Вот где пригодились собаки. В некоторых местах грабители прошли целую милю по лавовым полям, не оставив и следа, который
глаз мог бы заметить. Воспользовавшись преимуществом дневного света, разбойники
выбрали скалистый утёс, по которому начали спускаться с западного склона
этого хребта. Изобретательность, с которой они сбивали преследователей со
следа, выдала в Пег-Леге художника своего дела.
Но с помощью собак и ночной сырости их след было так же легко
проследить, как если бы он был проложен по снегу.

Склон был неровным, и местами каждому приходилось спешиваться. Продвигались они очень медленно, и когда восходящее солнце осветило вершины Континентального хребта, перед ними открылась прекрасная
пейзаж, где Рио-Гранде течет сотней горных потоков.
начало фонтана. Лишь несколько часов отдыха для людей и животных при
день, ночь опустилась на них, прежде чем они достигли Меса в
у подножия горы, на западном склоне. За час до наступления темноты они наткнулись
на первый лагерь или привал разбойников. Очевидно, они провели здесь
совсем немного времени, не было никаких признаков того, что они спали.
Преступники привыкли ко всем видам лишений. Известно, что они могут
не спать по несколько дней, в то время как хорошо экипированные контрабандисты
За одну ночь они оставили позади себя сотню миль пути.

Маршал и его отряд продвигались вперёд всю ночь, местность
была более благоприятной. К утру они преодолели много миль,
и казалось, что они опережают время, так как след был свежим.
Вдоль главного ручья в долине было несколько ранчо, которых
разбойники избегали с хорошо продуманной осторожностью, что свидетельствовало о том, что они прошли там днём. Через этот участок долины проходит несколько железнодорожных путей. Они пересекаются в нескольких местах
между станциями, где наблюдение было бы практически невозможно ни днём, ни ночью. Расспросы на ранчо ни к чему не привели из-за отсутствия точных описаний. Отряд двигался строго на юго-запад, что привело бы их в глубь основного хребта западного континента. Ещё один день почти непрерывного движения, и тропа вошла в холмистую местность, предваряющую второй горный хребет. Физические нагрузки начали сказываться на животных, и они были вынуждены часто останавливаться при подъёме на эту возвышенность.

Усталость проявлялась у двух молодых собак. Их лапы были
порезаны в нескольких местах при переходе через первый горный хребет. В течение
последних ночей в долине, хотя их хозяин держал ухо востро.
смотровая площадка, с которыми они столкнулись в нескольких местах песок-заусенцы были
много. Эти заусенцы в тендере внутренней части ноги у собаки, если не
удаляется сразу, только глупо. Много раз у бедняги лаин
вниз, облизывая свои лапы в муке. При осмотре во время предыдущей
ночь, ноги были перепончатыми с этого заусенцев. Теперь, на
поднявшись на эту вторую гору, они начали проявлять хромоту, которой
их хозяин так боялся, что было почти невозможно заставить
их проявить какой-либо интерес к тропе. Старый пес, однако, казалось,
нет ничего хуже для его работы.

Достигнув первого небольшого парка недалеко от вершины этого хребта,
преследователи были настолько измотаны, что легли и впервые в жизни уснули
после более чем трех с половиной дней пути. Маршал
сам проспал несколько часов, но он заснул последним и
первым проснулся. Перед сном и при пробуждении он был
особенно купать собак ног. Ближайший подход к линимент
что он одержим был смазочной трубки для пушек, которые, к счастью, он
у него были с собой. Это дало облегчение.

Уже рассвело, когда преследователи вышли на тропу. Плато на
гребне этого хребта было местами шириной в несколько миль, покрытое
пышной травой. Путь грабителей продолжался
на юго-запад. Преследователи шли по этому плато несколько миль, и
перед спуском по западному склону хребта был обнаружен брошенный лагерь,
где преследователи, очевидно, устроили свой первый привал.
Было очевидно, что лошадей несколько часов держали на привязи, а люди и лошади спали. Тропа, ведущая от этого заброшенного лагеря, не внушала маршалу оптимизма, так как выглядела так, будто ей не меньше тридцати шести часов. Когда преследователи начали спускаться, они увидели внизу, как река Сан-Хуан извивается на запад, пока её воды, смешиваясь с другими, не впадают в Тихий океан. Это был изнурительный спуск по горному склону,
утомительный как для людей, так и для животных. У подножия этой горы
Они были вознаграждены, найдя лошадь, которую разбойники бросили из-за несчастного случая. Это была очень красивая лошадь, но она так сильно хромала на передние ноги, по-видимому, из-за падения, что её невозможно было сдвинуть с места. След разбойников шёл по предгорьям и в конце концов повернул почти строго на восток. Время от времени на плато виднелись ранчо, но во всех случаях преследователи старательно их обходили.

Переночевав в этих холмах, отряд приготовился к раннему
выходу. Однако здесь они столкнулись с первой серьёзной проблемой. Оба
У молодых собак так сильно распухли лапы, что их невозможно было заставить идти по следу. Сделав для них всё возможное, их хозяин отправил их на ранчо, которое виднелось в нескольких милях ниже, в долине. Из-за этого инцидента отряд потерял несколько часов, но они не отказались от преследования, так как у них всё ещё была собака-ветеран. В тот же день они встретили _пастора_, который описал им грабителей.

— Вчера утром, — сказал пастух на ломаном испанском, — незадолго до
на рассвете четверо мужчин приехали в мой лагерь и попросили завтрак. Я
дал им кофе, но, поскольку у меня не было мяса, они попытались
купить ягнёнка, которого я не имел права продавать. Выпив кофе,
они предложили мне деньги, но я отказался. Уезжая, один из них
заехал в моё стадо и убил телёнка. Забрав его с собой, он
уехал вместе с остальными».

Этот простой пастух дал хорошее описание разбойников — полное описание людей, лошадей, цветов и состояния
поклажи. На следующий день ничего важного не произошло, и отряд
Они укрылись в тени холмов, окаймлявших горный хребет, и перебрались в Нью-Мексико. В ту ночь, когда они разбили лагерь на тропе, было уже поздно. Они изо всех сил продвигались вперёд, надеясь сократить расстояние между собой и разбойниками. На следующее утро, к всеобщему удивлению и огорчению, старый пёс не смог встать на ноги. Хотя это было серьёзным препятствием, оно не обязательно означало, что погоня прекратится.

При задержании более тридцати преступников, один из которых заплатил
наказанные за свое преступление виселицей, хозяин и собака до сих пор были
непобедимой командой. Старость и физическая слабость уже обогнала
собака в важном погони, и сочувствия он заслужил не был
пожалел, не был пустынным. Нежно, как мать бы поднять больной
дочерние банки собирали его в охапку и поднял его к одной из
поссы на свою лошадь. Для членов отряда это было трогательно
сцена: они вспомнили его всего за несколько месяцев до преследования летающего преступника
, когда последний, увидев, что побег невозможен, повернулся
чтобы обнажить своё оружие против офицера, чей шестизарядный револьвер был
опустошён в беглеца, но который с обнажённым ножом был готов вступить с ним в смертельную схватку, — немедленно бросил оружие и
взмолился о пощаде.

И всё же этот офицер не смог сдержать слёз, которые навернулись ему на глаза, когда он посадил этого немого товарища по другим победам на лошадь. С
искренней клятвой он отмахнулся от этого случая, заверив свой отряд, что
если только земля не разверзнется и не поглотит разбойников, они не смогут
сбежать. Через несколько часов после того, как они отправились в путь,
было замечено ранчо, и
собаку оставили, а инструкции Доброго самаритянина были
повторены. На этом ранчо им удалось купить двух свежих лошадей,
которые оказались ценным дополнением к их скакунам.

Теперь это превратилось в охоту человека за человеком. Такому опытному трейлеру, как
маршал, было нетрудно напасть на след. То, что
грабители держались окраинной местности, было преимуществом. Однако последние
путешествовали и днем, и ночью, в то время как преследование по необходимости должно было вестись только днем
. Запрягши свежих лошадей, они преодолели участок пути,
в который трудно было поверить.

В тот день они нашли место, где разбойники разбили лагерь как минимум на целый день. От этого лагеря шла тропа, проложенная двумя лошадьми, и она
возвращалась. Шериф проследовал по ней к довольно претенциозному мексиканскому ранчо, где был небольшой магазин. Там он получил второе описание двух мужчин, хотя ни один из них не был Хромым. Он был настолько приметен, что оказался достаточно хитрым, чтобы не показываться в таком людном месте, как магазин. Эти двое безуспешно пытались купить
лошадей на этом ранчо.

На следующее утро представитель курьерской компании уехал
отряд, чтобы сообщить о ходе расследования. Он смог дать такое точное описание грабителей, что компания, благодаря своей детективной системе, вскоре нашла главаря. Маршал и отряд продолжали поиски с той же неутомимой энергией. Теперь след вел почти строго на восток. Население страны в основном состояло из мексиканцев, и даже мексиканцев грабители по возможности избегали. Однако они покупали лошадей на нескольких ранчо и всегда были щедры на деньги, но очень требовательны к качеству
они покупали конину; самая лучшая была для них не слишком хороша. Они
проехали к северу от старого города Санта-Фе и поздно ночью въехали на станцию на линии
железной дороги с таким названием. Они были щедрыми посетителями
игорных столов, которые город терпел. На следующее утро они
исчезли.

Преследователи ни разу не приблизились к ним ближе чем на два дня. Это было
из-за того, что они путешествовали как днем, так и ночью. На последнем этапе
с курьерской компанией был произведен обмен сообщениями
с небольшой потерей времени. Банки просили, чтобы определенные пункты на
за железной дорогой в надежде поймать их во время перехода через страну,
но эти усилия не увенчались успехом. Следуя по следу,
маршал пересёк продолжение первого горного хребта,
который они пересекли на западе десять дней назад, или на следующее утро
после ограбления, в трёхстах милях к югу. Преодолеть этот горный хребет
не составляло труда, и теперь перед ними простиралась бесконечная прерия на востоке. Здесь Бэнкс
серьёзно ощутил потерю своих собак. Это была страна, в которой они могли
быть использованным с пользой. Тогда это был бы вопрос выносливости
людей и лошадей. Сейчас он мог работать только днем. Две линии
железной дороги еще предстояло пересечь, если оркестр сохранит свой курс. К той же самой
тактике прибегли, что и раньше, но эта бдительность и предосторожность
ничего не дали, поскольку Пегая Нога осторожно переправил их между двумя из
наблюдаемых мест. Благодаря своим занятием, он знал страну лучше
ночь, чем день.

Банки встретили представители компании экспресс на один из этих
линии железной дороги. Исчерпывающее количество информации, которое они имели
То, что ему удалось собрать об этом интересном человеке с деревянной ногой,
было поразительно. Из всего обилия данных офицер выделил несколько
пунктов, представлявших для него интерес. Было установлено, где
Элдридж бывал, когда не занимался своей профессией. В одном из этих
мест находилась женщина, и именно туда он направлялся, хотя
до этого места было много миль пути.

  По просьбе маршала курьеры привезли с собой
ищеек. Собаки оказались бесполезными, и на второй день их
бросили. Когда тропа пересекла железную дорогу, идущую вдоль побережья, грабители
три дня вперед. Отряд уже четырнадцать дней по тропе.
Банки, вслед за ними один день все дальше, в одиночестве, оставив своих уставших
товарищи на станции вблизи линии западной части Техаса. Это
лишний день пути, чтобы удостовериться, что разбойники делали
для одного из их логова. Они продолжали, как он и ожидал, между
двое канадцев.

Пройдя по следу до тех пор, пока он не убедился, что они направляются
в нужное место, маршал вернулся по своим следам и присоединился к отряду.
Первый поезд доставил его и отряд обратно в штаб-квартиру
курьерской компании.

Две недели спустя в загородном магазине в штате Чикасо состоялись
скачки значительного значения. Собрались жители всей страны
, чтобы стать свидетелями этого. Владельцы лошадей сделали крупные ставки на скачках
. Посторонние поставили деньги и домашний скот на крупную сумму. Там
присутствовало несколько незнакомцев, в чем не было ничего необычного. В то время как
гонка продолжалась, и все взгляды были прикованы к результату, незнакомец
присутствующий поднес шестизарядный револьвер к уху очень заинтересованного зрителя и
сообщил ему, что он заключенный. Другой незнакомец сделал то же самое
что-то передал другому зрителю. Они также защелкнули наручники на обоих
них. У одного из этих зрителей была колышущаяся нога. Их сопроводили к ожидавшему их грузовику
, и когда они вышли из него, то оказались на линии
железной дороги в сорока милях отсюда. Одним из этих незнакомцев был Объединенный
Маршал штата, который в течение последнего месяца очень хотел встретиться с
этими самыми джентльменами.

Оказавшись в безопасности от друзей этих разбойников, шериф
поделился с гостем историей о погоне, которая теперь
закончилась. Он даже смог рассказать Элдриджу добрую часть своей
история. Но когда он попытался выведать у него местонахождение
двух других, Пег пребывала в угрюмом неведении ни о чем. Их так и не поймали
Они разделились, не добравшись до логова мистера Элдриджа.
Элдриджа судили в Федеральном суде в Колорадо и признали виновным в
ограблении поезда. Он пошел через дорогу на срок, лет далеко за пределы
аренду своей естественной жизнью. Он, с товарищем захватили в то же
время, было принято сотрудником суда в Детройт для родов.
Когда в часе езды от тюрьмы — его живой могилы — он поднял свой
Он сложил руки на груди и, вытащив из-под синей фланелевой рубашки большую жемчужную пуговицу, сказал старшему офицеру:

 «Не будете ли вы так любезны вернуть эту пуговицу и передать её, с моими наилучшими пожеланиями, этому человеческому ищеексу и сказать ему, что я сожалею, что не ожидал встречи с ним? Если бы я знал, то избавил бы вас от этой поездки со мной. Он мог бы схватить меня, но мне не понадобился бы суд, когда он это сделал бы».




XII
В РУКАХ ЕГО ДРУЗЕЙ


На Всемирной выставке в Чикаго была картина под названием «Ответ»,
на которой были отчётливо видны очертания двух противоборствующих армий.
Одна из этих армий потребовала капитуляции другой. Ответ
писал маленький человечек в окружении мрачных ветеранов
войны. Он даже не был солдатом. Но на лице этого маленького человека
светилось крайнее презрение к требованиям врага. Его патриотизм сиял
так же ясно, как и патриотизм офицера, который ему диктовал. Физически
он был лишен права быть солдатом, но все же было место, где он
мог быть полезен.

Так было и с Маленьким Джеком Мартином. Он был калекой и не умел ездить верхом, но он
умел готовить. Если управлять мужчинами можно с помощью желудка, то Джек был настоящим
генерал, который никогда не знал поражений. Лагерь «J+H», где он заведовал кухней, славился хорошей жизнью. Домашние привычки Джека следовали за ним повсюду, поэтому в этом лагере он окружил себя курами и несколькими коровами для доения. В весенние месяцы, когда мальчики уезжали на различные сборы, он сажал и выращивал прекрасный сад. Мужчины, вернувшиеся после тяжёлого месяца работы, с удовольствием
ели жареную курицу, яйца, молоко и свежие овощи. После месяца, проведённого
на щелочной воде и в жестяных банках, кто бы не обрадовался
Джек? Помимо своего сада, он всегда выращивал отличный урожай
арбузов. Этот лагерь был оазисом в пустыне. Каждый мужчина был другом Джека,
а врагом был незнакомец. Особенностью Джека, помимо его уродства, была его способность действовать гораздо лучше,
чем говорить. На самом деле он едва ли мог выразить словами свои самые простые желания.

 Калеки обычно злы, раздражительны и неприятны в общении. Джек
был полной противоположностью. Его лучшие качества проявлялись ярче всего, когда
приходилось готовить на дюжину человек. Когда они сытно ели, он чувствовал себя
Это было полезно. Если мальчик болел, Джек мог приготовить бульон или чашку говяжьего чая, как мама или сестра. Когда он уезжал с повозкой в сезон перевозки говядины, котелок с кофе томился на огне всю ночь для мальчиков, которые пасли скот. Мужчины, которые уходили или возвращались с дежурства, любили поесть. Хлеб и мясо, оставшиеся от дневной трапезы, всегда были под рукой у мальчиков. Именно множество мелочей, о которых он думал,
сделали его всеобщим любимцем.

Маленький Джек был уже средних лет, когда президент провозгласил
была выпущена оригинальная Оклахома. Эта земля должна была быть заброшена.
открытие состоялось в апреле. Тогда это была не страна коров, хотя когда-то так и было.
В этом было предупреждение о том, что следующим будет Стриптиз. Власть
ковбоя уступала место поселенцу. В один прекрасный день Джек нашел
возможность взять Миллер, наш бригадир, в его уверенности в себе. Они
были вместе пять или шесть лет. Джек мечтал о месте на участке,
которое должно было быть открыто, и он попросил бригадира помочь ему получить его
. Он объездил всю страну, когда это было частью полигона, и
Джек выбрал место на Биг-Терки-Крик, в десяти милях к югу от границы. От одного к другому из нас переходило то, чего хотел Джек.
 Сначала мы грустили из-за этого, но Миллер, который видел дальше остальных, развеял уныние, объявив за ужином: «Джек собирается заявить права на участок, если у этого отряда будет лошадь и человек, который будет на ней ездить». Пройдёт всего год или два, и мы все будем вести белого мула между двумя рядами кукурузы, радуясь этому шансу. Если Джек уедет сейчас, он опередит нас на столько же лет.

Мы жилками собой и старались выглядеть веселыми после этого разговоры о
бригадир. Мы вошли в довольно большое обсуждение того, какие лошади будут
лучшее, чтобы сделать поездку с. Ранчо было несколько особенно хорошо
верховые животные. При преследовании серых волков зимой те качества
выносливости, которые долгие скачки развили в охоте на этих врагов
крупного рогатого скота, указывали на определенную лошадь цвета койота, чьи цветные метки
а клеймо “Мертвое дерево” указывало на то, что он был испанского происхождения.
Разумно управляемый легким всадником, он был первым Выбором, на котором можно
совершите этот забег. В конце концов, все согласились. Проблем не возникло.
Выбрали всадника для этой лошади с отметинами зебры. Самым легким
весил Билли Эдвардс. Это качество дало ему преимущество
перед всеми нами.

Джек описал место, на которое он хотел претендовать, с помощью старой клейменной ручки
, которая была построена там, когда оно было частью полигона. Билли
сам загладил многих телят в таких же загонах. — Что ж, Джек, —
сказал Билли, — если эта команда не поставит тебя на лучшую позицию в этом старом загоне,
ты поймёшь, что они тебя бросили.

До дня открытия оставалось две недели. С этого времени лошади-койоту был предоставлен
особый уход. Он питался кукурузой, в то время как другим
приходилось довольствоваться травой. Несмотря на всю браваду, которая была
вложена в эти приготовления, было заметно глубокое
недоумениепоток сожаления. Джек уходил от нас. Все хотели, чтобы он ушел.
и все же эти распадающиеся узы побуждали простых мужчин к проявлениям мальчишеской
доброты. Каждый старался перещеголять других в вопросе расставания
представляем Джек. Он мог бы нас ограбил. Это было так плохо, как
похороны. Однажды мы чувствовали то же самое, когда в лагере умер один из мальчиков.
 Это было похоже на то, что единственная сестра покидает семейный круг.

Миллер, казалось, наслаждался замешательством остальных из нас. Этот
лишенный веры старый христианин имел тонкие пласты в своем облике. Он и Джек
Они постоянно строили планы на будущее. На самом деле они не жили настоящим, как все мы. За два дня до открытия мы погрузили в повозку вещи Джека. Все, кроме недавно нанятого повара, отправились с нами. Весна была слишком ранней для начала работ. С тех пор мы все называли Джека «бумером». Лошадь, от которой так много зависело, шла за повозкой.

На границе мы увидели разношёрстную толпу людей. Солдаты собрали их в лагеря вдоль границы, чтобы помешать «скороспелым»
попасть внутрь до назначенного времени. Мы остановились в лагере прямо к северу от
заявить права, которые хотел наш маленький бумер. Одно было ясно наверняка: потребуется лошадь
получше нашей, чтобы отобрать у нас права. Не раньше, чем мы смогли
забрать его. Это и другие вещи были тем, ради чего все мы шли вперед
.

На следующий день, когда было объявлено, что земля становится общественным достоянием,
Билли стоял в очереди на "койот". Он удерживал свое место в первых рядах с
лучшими из них. После первых нескольких миль остальные последовали за ним по
долине ручья Индюк, но он придерживался своего курса, как дикая птица,
огибая лес, который покрывал первую гряду холмов на обратном пути от
по ручью. Джек следовал за повозкой, а остальные ехали не спеша, после того как проехали примерно милю. Когда мы увидели, что Эдвардс едет впереди остальных, мы решили, что он обгонит нас и получит участок. Если бы он попытался обогнать нас, то нас было бы шестеро против одного, так как мы внимательно следили за лидерами, когда отставали. Если бы Билли не поехал по долине, то сократил бы путь на две мили. Любой, кто мог проехать
двенадцать миль до десяти койотов с Билли Эдвардсом в седле,
был желанным гостем на земле. Так мы себя чувствовали. Мы ехали вместе,
Мы рассчитывали, что заявим о себе через три четверти часа после нашего человека.
 Когда мы подъехали достаточно близко, чтобы увидеть его, то увидели, что Билли и ещё один всадник
о чём-то спорят. Громкий крик одного из нас
привлек внимание нашего человека. Он сел на лошадь и поехал
нам навстречу. «Ну что ж, ребята, на этот раз всё как и ожидалось», —
сказал он. — Да, он опередил его, и он притворяется, что скакал с самого начала, но он лжец, потому что на его лошади ни капли пота, а с копыт этой капает.

“Если вы уверены, что он раньше”, - сказал Миллер, “он должен
иди”.

“Ну, он, лежа рано”, - сказал Эдвардс.

Мы натянули поводья и провели короткие переговоры. После краткого
обсуждения ситуации Миллер сказал нам: “Вы, ребята, идите к
нему, — не трогайте его и не пострадайте сами, но сделайте вид, что собираетесь повесить
его. Привнесите в это побольше реальности, и я приду вовремя, чтобы спасти
его и дать ему шанс бежать, спасая свою жизнь ”.

Мы все поскакали к нему, Миллер повернул направо от
старого загона, выехал на участок, заметив богатую почву, выброшенную
у холмов-кротов. Когда мы подъехали к нашему ранчо, все мы спешились. Эдвардс подъехал к нему и спросил: «Вы оспариваете моё право на это ранчо?»

«Конечно, оспариваю», — был ответ.

«Что ж, долго вы не протянете», — сказал Эдвардс. Мгновенно Маус приставил холодное стальное дуло шестизарядного револьвера к его уху. Когда
бандит повернул голову и посмотрел в суровое лицо Мауса, один из
парней снял с него уродливый пистолет и нож, висевшие на поясе.
— Садись на лошадь, — сказал Маус, подкрепляя своё требование
руганью, в то время как дуло «сорокапятки» у его уха отдавало приказ
бесспорно. Эдвардс взял лошадь под уздцы и направился к большому дереву
для блэкджека, которое росло неподалеку. Добравшись до него, Эдвардс сказал: “Лучше
используй веревку Енота; она из манилы и прочнее. Кто-нибудь из вас, мальчики, может завязать
узел палача?” - спросил он, когда ему передали веревку.

“Да, позвольте мне”, - ответили несколько человек.

“Какая ветка подойдет лучше всего?” - поинтересовался Мышонок.

“Возьми этого коня битами”, - сказал Эдвардс в один из мальчишек, “что я
посмотри”. Он свернул веревку на матросский манер и предпринял безуспешную попытку
перекинуть ее через большую ветку, которая свисала, как рычаг реи,
но небольшие ветки промежуточные победил его бросить. В то время как он был
навивки каната, чтобы сделать второй бросок, кто-то сказал: “Mebby так он бы
как молиться”.

“Что! ему молиться? ” переспросил Эдвардс. “Любая молитва, которую он мог бы вознести,
не была бы услышана среди людей, не говоря уже о небесах, где лжецы
запрещены”.

“Попробуй другую ветку, ” сказал Кун Эдвардсу. - Там не так много кустарника“
на пути; мы хотим закончить эту работу как-нибудь сегодня”. Когда Эдвардс
сделал успешный бросок, он сказал: “Подведи эту лошадь прямо
под меня”. В этот момент Миллер подбежал и потребовал: “Что, черт возьми, ты пытаешься сделать?".
Черт возьми, что ты пытаешься сделать?”

“Этот ранний похититель овец оспаривает мое право на это требование”, - отрезал
Эдвардс, “и он разыграл свои последние карты на этой земле. Подведи сюда эту
лошадь”.

“Минутку”, - сказал Миллер. “Мне кажется, я знаю этого человека — думаю, он
когда-то работал на меня в Нью-Мексико”. Сонер умоляюще посмотрел на Миллера
его лицо побелело. Миллер взял уздечку
поводья из рук мальчика, который держал лошадь, и
шепнув что-то ране, спросил нас: “Вы все готовы?”

“Просто жду тебя”, - сказал Эдвардс. Скорее собери поводья.
Миллер повернул коня на полпути, как будто он собирался вести
ему под дерево, дал ему пощечину во фланг с его стороны, и
раньше, бросая rowels его шпоры в коня, выстрелил из
нас, как испуганный олень. Мы звонили к нему, чтобы остановить, как полдюжины
шесть Стрелков предложил ему пойти, открыв огонь на бегущих
всадник, который только в местах прохождения. Мы также не унимался
запотевание ним, пока мы опустошили наши орудия, и он вошел в древесину. Есть
было много рвения в этой последней части, как свинец, должны иметь архивный
и плакала, достаточно близко, чтобы дать ему реальность. Наш объект был стрелять как
рядом, возможно, не задев.

Другие всадники появились, когда мы расседлали лошадей и готовились разбить лагерь.
мы собирались остаться здесь на неделю, если потребуется. Примерно через час
Джек присоединился к нам, как обычно, безмолвный, с расплывшейся в улыбке физиономией.
Первый шаг к дому, который он мог бы назвать своим, был сделан. Мы рассказали
ему о неприятностях, возникших у нас с the sooner, историю, в которой он
, казалось, сомневался, пока Миллер не подтвердил это. Мы поставили палатку среди
блэкджеков, так как ночи были прохладными, и вскоре смирились с
весь мир.

За ужином в тот вечер Эдвардс сказал: «Когда старые поселенцы будут
встречаться в следующем поколении, они скажут: «Тридцать лет назад дядя
Джек Мартин поселился вон там, на Биг-Терки», — и укажут на него своим
детям как на одного из отцов-первопроходцев».

В ту ночь никто не испытывал проблем со сном, а на следующий день
давно забытые большинством из нас искусства возродились. Кто-то распахал старый
выгон под огород. Кто-то рубил брёвна для хижины. Каждый
выполнял работу на два обычных дня. Сложить брёвна вместе было
труднее всего. Мы пилили, рубили и тесали изо всех сил. Первые несколько дней
Джек и один из мальчиков посадили прекрасный большой сад. На четвертый день
мы отказались от палатки, так как дым поднимался из нашей собственной
трубы, как это бывает в хорошо рассказанных историях. Последняя ночь
мы провели с Джеком долго будут помнить. Яркий огонь отрезал
и трещали в большой камин. Каждый рассказывал истории. Несколько из
мальчиков смогли спеть ”The Lone Star Cow-trail", в то время как “Сэм Басс" и
“Бонни Блэк Бесс” были исполнены с отрывком.

На следующее утро мы должны были уехать в лагерь. Один из парней, который должен был
работать у нас тем летом, но чьего имени не было в платежной ведомости до
облавы, остался с Джеком. Мы все отправились домой в прекрасном настроении, и
оставив Джека счастливым, как птичка, в его новой собственности. Когда мы седлали лошадей
собираясь уезжать, Миллер сказал Джеку: “Теперь, если ты будешь хоть немного хорош, ты сможешь
обмануть какую-нибудь девушку, чтобы она вела хозяйство вместо тебя, между "сейчас" и "осенью". Вспомни
что сказано в Священной Книге о том, что мужчине тяжело быть одному.
Ты заметил, что у всех твоих соседей-бумеров есть жены. Это намек тебе
поступить так же.”

Мы уже собирались сесть в седло, когда койот-лошадь начала вести себя странно. Кто-то сказал Эдвардсу: «Ослабь подпругу!» «О, это всего лишь из-за кукурузы, которую он ел, и нескольких дней отдыха, — сказал Миллер. — Он просто немного дурачится с Билли». Когда Эдвардс во второй раз вставил ногу в стремя, койот-лошадь встала на дыбы, как цирковая лошадь. — А теперь послушай, малыш, — сказал Билли, обращаясь к
лошади, — мой папа ездил верхом со Старым Джоном Морганом, кавалерийским
налетчиком Конфедерации, и ему было бы стыдно за любого мальчика, которого он воспитал бы так, что тот не смог бы
ездить на такой плохой лошади, как ты. Ты чертовски глупа, что так себя ведешь. Ты
думаешь, я пойду пешком и отведу тебя домой?” Он вытащил у него несколько прутьев из-под ног
остальных и без проблем взобрался на него. “Он просто хочет показать Джеку
как влияет на корову несколько дней пастись на участке бумера
, вот и все”, — сказал Эдвардс, когда присоединился к нам.

“ А теперь, Джек, ” сказал Миллер на прощание, “ если тебе нужна корова, я пришлю ее сюда.
или, если тебе что-нибудь понадобится, дай нам знать, и мы примчимся.
бегом. Это плохой пример, который вы подали нам, чтобы мы процветали таким образом, но
мы хотим добиться успеха вой из вас, поэтому мы можем посетить вас в следующем
зима. И помни, что я говорил тебе о женитьбе, ” крикнул он в ответ.
отъезжая.

Мы добрались до лагеря ближе к полудню. Миллер продолжал свою болтовню о том, какой прекрасный
ход сделал Джек; сказал, что мы должны достать ему отбивную говядину на следующую
мясо на зиму; постоянно прикидывал, что еще он может сделать для Джека.
“Вы придете в себя через несколько лет и обнаружите, что он такой же уютный, как енот,
и живет лучше, чем любой из нас”, - сказал Миллер, когда мы говорили о
его фермерстве. “Я спала с ним под мокрыми одеялами и наблюдала за ним
разжигать костер на снегу - слишком часто, чтобы не знать, из чего он сделан.
В этом маленьком негодяе есть что-то хорошее.

На ранчо без Джека было как-то одиноко. Это было похоже на возвращение
домой из школы, когда мы были детьми, и находя мать ушла к
соседа. Мы всегда хотелось найти ее дома. Мы были заняты собой.
чинили заборы, устанавливали шлюзы на реке, делали все, что угодно.
лишь бы держаться подальше от лагеря. Сам Миллер вернулся, чтобы повидаться с Джеком через десять дней.
оставалась неделя. Никто из нас не остался в доме ранчо больше
чем мы можем помочь. Мы побывали в других лагерях на вылупился отговорки, пока
начались домашние облавы. Когда кто-нибудь еще спрашивал нас о Джеке, мы
распускали слухи о том, какая у него прекрасная заявка и какой толчок мы ему оказали
. Когда мы приступили к летней работе, уныние
постепенно покинуло нас. Нужно было послать людей в восточную, западную,
и среднюю части общей проверки Полосы. Двое мужчин были
направили на юг, в страну шайенов, чтобы поймать все, что было
зима-уплыла. Наш ассортимент лежала посреди отдела. Миллер и один
человек посмотрел вслед за ней на общей облавы.

Это был насыщенный год для нас. Наш ассортимент был полон, и к началу
осень была богата жирная скотина. Мы жили с вагона после
доставка сезон начался. Затем мы пропустили Джек, хотя Новая Кука
сделал все, что умел. Поезд за поездом уходил с нашего пастбища,
и все же скот ни разу не пропал. Мы никогда не ходили теперь в лагерь; только
вагон пошел за припасами, хотя мы часто приезжал в пределах видимости
конюшня и загоны для скота в нашей работе.

Однажды, в конце сезона, мы выгружали из поезда крупный рогатый скот "Barb
Wire”, когда кто должен был ковылять на запряженной плугом кляче, как не
Сам Джек. Как бы мы ни были заняты, он держал себя в руках, хотя и не
даем много новостей, ни есть что сказать о себе или
культур. Той ночью в лагере, пока остальные из нас расставляли
охрану на ночь, Миллер и Джек отправились в противоположном
направлении от мясного стада, возможно, в полумиле, и к тому же пешком. Мы
все могли видеть, что что-то работает. Неприятности не беспокоят
Джек, и он пришел к другу в беде, так мы думали. Они не
вернуться в лагерь, пока на небе есть луна, и второй охранник ушел
выходить по нужде первым. Когда они вернулись, никто не проронил ни слова.
Они расстелили кровать Миллера и легли вместе.

На следующее утро, когда Джек покидал нас, чтобы вернуться на свой участок, мы
подслушали, как он сказал Миллеру: “Я напишу тебе”. Когда он исчез из нашего
увидев это, Миллер улыбнулся про себя, как будто его что-то пощекотало
. Наконец Билли Эдвардс довел дело до конца, прямо спросив
“Что с Джеком? Мы хотим знать”.

“О, это слишком вкусно”, - сказал Миллер. “ Если этот маленький кривоногий петушок
не пошел и не соблазнил какую-нибудь девушку в штате, чтобы она вышла за него замуж.,
Я конокрад. Вы, ребята, все тоже участвуете в пьесе. Приехал сюда
специально, чтобы посмотреть, когда нам лучше всего уехать. Хочет, чтобы каждый из нас
приходи. Он пристроил еще один конец к своему дому, в стиле двойного бревенчатого дома, с полом
в обеих комнатах и в середине. Говорит, что у него будут два скрипача, и обещает
нам провести самое интересное время в нашей жизни. Я принял приглашение
от имени ”J + H's", ни с кем не посоветовавшись ".

“Но предположим, что мы будем заняты, когда это произойдет, ” сказал Маус, “ тогда
что?”

“Но мы не будем заняты”, - ответил Миллер. «Не каждый день выпадает шанс сыграть свадьбу в нашей маленькой семье, и когда мы узнаём об этом,
этот наряд тут же отправляется в утиль. Обычные жизненные задачи, такие как
Скот должен быть отогнан в тыл, пока не будут решены важные вопросы. Каждый мужчина должен надеть свою лучшую одежду и выйти в центр по первому зову. Если потребуется неделя, чтобы провернуть это дело как следует, — хорошо. Джек и его невеста должны быть на высоте. Этот отряд должен гордиться собой. Это будет наша ночь, когда мы будем выть, и каждый мужчина будет волком.

На следующий день мы погрузили быков и вернулись за двумя стадами
«индейского скота». Пока мы их выгружали, Миллер отделил
двух отбившихся бычков и одну-две коровы и отправил их на пастбище для лошадей.
лагерь дома. Это было поздней осенью, и мы решили, что несколько
больше грузов будет положить ей конец. Миллер рассказал владельцам нагрузки, что
они хотели, хотя погода была соответствовать, как наши верховые лошади были
изнашиваются быстро. Когда мы разгружали последнюю партию
нашего собственного смешанного скота, Миллеру пришло письмо. Джек возвращался
со своей невестой на свидание всего через два дня, а торжества были
назначены на день позже. Той ночью мы приехали в штаб-квартиру,
впервые за шесть недель, и все было готово. На следующее утро
мы пересмотрели наши воскресные хиты и волновались, пытаясь выбрать
что-нибудь для свадебного подарка.

Миллер дал счастливая пара слегка “цветочный горшок” корова, которую он
шелестели в страну шайенов на облавы несколько лет до этого.
Эдвардс подарил ему цеп для бревен, который костоправ потерял на
нашем пастбище. Маус подарил Джеку вилы с четырьмя зубьями, которые работники по заготовке сена
забыли, когда уходили. В подарок от Куна Флойда он получил пять
коровьих колокольчиков, которые, как мы всегда думали, он стащил из фургона
одного из нас, сломавшегося на тропе в Рино. Некоторых из нас это беспокоило
раздобыть что-нибудь в подарок, ведь ты знаешь, что мы ничего не могли купить.
 Нам удалось раздобыть оленьи рога, шкуру серого волка для
украшения невесты и несколько цветных овчинных шкур, которые мы купили
у мексиканского табуна, проходившего по тропе той весной.  За день до
отъезда мы забили хорошую жирную корову и подвесили её на ночь, чтобы
она затвердела. Никто из парней не знал эту марку; на самом деле,
это дурной тон — запоминать марку того, что вы купили. Никто
не утруждает себя тем, чтобы внимательно присмотреться. В тот вечер посыльный принёс
Миллер получил письмо с приказом как можно скорее отправить остатки скота породы «Даймонд
Тэйл». Они принадлежали скотоводам с северо-запада Техаса, и мы их выращивали. Посыльный остался на ночь, а
утром спросил: «Прикажете подать вам машины?»

«Нет, сначала мне нужно заняться другими делами», — ответил Миллер.

Мы взяли с собой повозку, чтобы перевезти постельные принадлежности и прочую добычу,
а также корову и телёнка Джека, маленькую корову «Цветок
Горшок» и быка. Наша компания добралась до дома Джека к середине дня
во второй половине дня. Сначала нас представили невесте. Джек
сам оказал нам честь, представив каждого из нас, и выглядел таким же гордым,
как маленький мальчик в новых ботинках. Затем нас представили нескольким
симпатичным соседским девушкам. Мы начали чувствовать себя
неполноценными.

Пока мы развешивали говяжьи четверти на колышках с северной
стороны хижины, Эдвардс сказал, понизив голос: «Джек, должно быть,
представил, что эта претензия очень важна для той девушки, потому что она
очень хорошенькая. И ещё, смотри, как я строю дом для той, что внутри, с
синяки под глазами. Я заявил на нее права первым, не забывай. Как только мы разберемся с этим делом.
повесив трубку, я войду и незаметно подкрадусь к ней.

“Мы не будем с тобой по этому вопросу”, - отметил мышь“, но, если она
берет какой-то особый блеск такого коротышку, как ты, когда есть мальчики как
остальные стояли вокруг, все, что я должен сказать, что ее вкус должен быть
куча взгляда жалко, и развратной. Я ожидаю, чтобы танцевать с невестой—в
глава комплекте—пассов себя”.

“Если бы я только думал,” вмешался Кун, “я послал в государственной и
у меня белую рубашку и стоячим воротником и красным галстуком. Вы
галуты превзошли меня в одежде. Но там, где я вырос, в Пало
Округ Пинто, Техас, я сам был панком в роли дамского угодника — ты
слышишь меня ”.

“О, ты прекрасно выглядишь”, - сказал Эдвардс. “Ты бы отлично смотрелся и с
только хлопчатобумажной повязкой на шее”.

После ухода за нашими лошадьми мы все вошли в дом. Там сидел
Миллер разговаривал с невестой так, словно знал её всегда, а
Джек стоял спиной к огню и ухмылялся, как кот, съевший
пасту. Соседские девушки принялись готовить ужин, а наша кухарка
и помогли. Нам удалось сделать достаточно хорошо познакомиться с
компания к тому времени обед был закончен. Скрипачи рано, в
сущности, ужинал с нами. Джек сказал, что если наберется достаточно девушек, мы могли бы пробежать
три подхода, и он думал, что так и будет, поскольку спрашивал всех подряд
по обе стороны ручья на протяжении пяти миль. Кровати были разобраны и
убраны, так как в ту ночь они были бесполезны.

Компания прибыла рано. Большинство молодых людей привезли своих лучших
девушек, которые сидели позади них на лошадях. Таким образом, девушка
шанс показать ей, доверчивая, цепляясь природы. Лошадь, которая будет носить
двойной приз животных. Поселившись в новой стране, примитив
методы обрезать, а вопрос необходимости.

Бен Торн, старожил The Strip, объявил перерыв. Пока компания собиралась.
скрипачи начали настраиваться, что вызвало у нас трепет.
мы. Когда Бен подал команду: “Подготовьте своих спутников для первой
кадрили”, Миллер вывел невесту на первое место в лучшем
зале, короткая нога Джека не позволяла ему участвовать. Это послужило
сигналом для всех нас, и мы немедленно присоединились. Заиграли скрипки.
«Гончие в лесу», — раздался голос суфлёра, — «Почёт вашему партнёру», — и танец начался.

Эдвардс не отходил от черноглазой девушки до самого ужина.  Никто из нас даже не потанцевал с ней. На следующий день, когда мы ехали домой, Маус признался,
что несколько раз пожал ей руку на балу, просто чтобы показать,
что у неё есть и другие поклонники, что ей не нужно бросаться
в объятия какого-то одного парня, но ничего не вышло. После ужина Билли
зажал её в углу, и она, казалось, была не против, и не отпускал её,
пока брат не отвёз её домой почти на рассвете.

Джек приглашал нас, парней, на каждый танец. В ту ночь он показал себя с лучшей стороны, самым белым маленьким индейцем в резервации. Мы закончили танцевать около полуночи и поужинали — выпили хорошего кофе с большим количеством первоклассного мяса. Мы ели, пока танцевали, с аппетитом. После ужина танцы продолжились с новой силой. Около двух часов ночи веселье улеглось, и танцоры начали уставать. Миллер, заметив это, заказал индейский военный танец, который исполняли
шайенны. Это возбудило всех и мгновенно заполнило залы.
The fiddlers уловили вдохновение и исполнили песню “Просейте муку и
сохраните отруби”. В каждом большом танце направо и налево мы танцевали так, как раньше
видели Ло в танце по праздничным случаям. В конце каждой перемены
мы издавали боевой клич, к которому присоединились несколько девушек, который бы
пристыдил любого сына шайеннов.

Танец закончился на рассвете, и гости разошлись. Хотя мы
захватили с собой одеяла, никто и не подумал спать. Наш повар
и одна из девушек приготовили завтрак. Невеста предложила свою помощь, но мы
я не позволил ей отвернуться. За завтраком мы обсуждали события прошлой ночи, и все мы чувствовали, что оправдали ожидания.




XIII
ВОПРОС О ВЛАДЕНИИ


В 1880-х годах возник вопрос о владении племенной лошадью, насчитывавшей почти двести голов. В прежних делах фигурировали суды, но в этот раз к ним не прибегали из-за обстоятельств. Этот инцидент произошёл на арендованных индейских
землях, не обеспеченных гражданскими судами, — в юридическом смысле
«ничейной земле». В то время казалось, что _власть_
шерстяной мешок, в то время как с одной стороны судья Кольт ссылался на свой авторитет, только для того, чтобы его изменил судья Паркер.
заряжается с казенной части, короткоствольный, с полной отдачей.
десятиствольный. Столкновение мнений между этими двумя известными западными
властями был короткий, решительный, и точка.

Человек по имени Грей поселился в одном из северо-западных округов Техаса
когда он еще был границей, и благодаря своей трудолюбивости и экономии
вместе с семьей создал комфортабельный дом. Как владелец ранчо он
вывел данную марку лошадей. История этого человека такова
несколько затемненный до его приезда в Техас. Но это было известно, и
признали, что он был банкротом из-за долгов по поручительству, которые он
был вынужден оплатить друзьям в своем бывшем доме в Кентукки. Многие
хорошие люди совершали подобные ошибки до него. Его соседи хорошо отзывались
о нем в Техасе, и в целом на него смотрели как на хорошего гражданина.

Десять лет лишений и невзгод, в их новый дом, были выполнены
и преодолела, и теперь он видит надежду на лучшее. В
мало процветания, которые рассветало на себя и семью
Он столкнулся с внезапным потрясением в виде старого судебного решения, которое, как он всегда утверждал, его адвокаты оплатили. Каким-то образом это решение было возобновлено, передано в юрисдикцию его округа, и на его имущество был наложен арест. Шериф Нинде из этого округа был не так мудр, как следовало бы. Когда на него наложили арест, он начал искать имущество, чтобы удовлетворить требования по решению суда.
Законы об освобождении от налогов разрешали держать только определённое количество смирных лошадей, и
поскольку любой класс верховых лошадей имел денежную ценность, эта порода
лошадей, чтобы удовлетворить требования суда.

 В то время пастбище, на котором паслись эти лошади, было открытым, и шериф либо полагался на свою дурную славу, либо, вероятно, не знал ничего лучшего.  Вопрос о владении не беспокоил его.  Тем не менее, эти лошади могли пастись как в одном округе, так и в другом. Одно очевидно: шериф не учёл характер этого человека, Грея, потому что он не был слабаком, склонным сидеть и плакать. Считалось, что он принял решение после консультации с юристом.
шаг он сделал, и он может быть принят без степени стыдно, что
советы часто даются по линиям юстиции, если не права, одинокий
Звезда Государства. Было время, когда решения судьи Линча в том, что
Государство имеет одобряют хороших людей. Так или иначе, Грей собрал нескольких из
своих друзей, собрал своих лошадей, не привлекая внимания,
и в течение дня езды пересек индейскую территорию, где он
мог бросить вызов всем шерифам Техаса.

Когда шериф Нинде впервые осознал этот холодный факт, он едва мог
сдержать себя. С этой породой лошадей на пять или шесть дней раньше
ему стало не по себе. Бесстыдство любого человека, отрицающего его авторитет
— авторитет законно избранного шерифа — отразилось на
его послужном списке. Его поручители начали выяснять ситуацию; в случае, если
имущество не может быть возвращено, несут ли они ответственность как поручители?
Дела у шерифа шли неважно.

Местные газеты, поддерживая его кандидатуру на этот пост, часто
говорили о нем и его первом заместителе как о людях—ищейках, наводящих ужас на
злодеев. Они утверждали, что их избрание означало строгое соблюдение законов
и заверило сообщество, что лучшая эра наступит в
ради мира и безопасности жизни и имущества. Нигде не пропадёт. Он догонит этих лошадей, при необходимости одолеет мужчин и вернёт в свой округ этот племенной скот. По крайней мере, таков был его план. Конечно, Грей мог возразить, но это было второстепенным вопросом. Шерифу Нигде потребуется время, чтобы сделать это. Совершив одну ошибку, он совершит другую, чтобы исправить её.

У Грея был брат, живший в одном из приграничных городов Канзаса, и
считалось, что он направится туда. Должен ли он взять лошадей
в государстве, тем лучше, так как они могут ссылаться на судах
другое государство и получить другие шерифов, чтобы помочь.

Шестидесятилетний опыт общения с безжалостным миром сделал Грея
недоверчивым к своим собратьям, хотя он и не хотел быть таким. Поэтому, когда
он беспрепятственно добрался до своего брата в Канзасе, он проявил
достаточную осторожность, чтобы оставить табун лошадей на территории. Суды
этой нейтральной полосы были федеральными и располагались в пунктах, прилегающих к
Штаты, но к ним не подавалось апелляций по гражданским делам. Соединенные Штаты
судебные приставы преследовали нарушителей закона против правительства.

Шериф Ninde послал своего заместителя, чтобы сделать Шерлок для него, как только
лошади были расположены. Этот заместитель имел никаких проблем в этом, как
в этом заведении кучу кони не могли быть скрыты, и не было никаких
желание серый, чтобы скрыть их.

Лошадей день и ночь держали в табуне на ближайшем пастбище.
Грей обычно пас стадо днем, а двое молодых людей, один из которых был его сыном, пасли стадо
ночью. Так продолжалось в течение месяца. Тем временем помощник шерифа
доложил шерифу, который прибыл, чтобы лично проконтролировать
предприятие. Грей был начеку и знал о присутствии помощника шерифа
. Все, что он мог сделать, это приставить ночью к стаду дополнительного человека, хорошенько вооружить
своих людей и ждать результатов.

Помощник шерифа тайно нанял семь или восемь плохих людей с длинными волосами
разновидность тех, которые в первые дни обычно украшали своим присутствием приграничные города
. Эта порода людей-рабов не была тем тревожным элементом на границе цивилизации, который описывали писатели того времени, и не была тем, кого изображали авторы леденящих кровь драм. Обычный занятой гражданин не обращал на них особого внимания, считая их
скорее декоративный, чем полезный. Но речь шла о полоске, которая была
желанна и могла быть обеспечена для текущей работы. Хороший крупный блеф был
сочтен достаточным для достижения поставленной цели. Эта толпа была верхом,
вооружена до зубов, и все было готово. Секретность была предписана каждому
. Ведомые шерифом и его заместителем, они выехали около полуночи на
пастбище и нашли стадо и пастухов.

“Что вам, ребята, здесь нужно?” - потребовал молодой Грей, когда подъехал Найнд со своим
отрядом.

“Нам нужны эти лошади”, - ответил шериф.

“По какому праву?” потребовал Грей.

“ Для вас этого достаточно, ” сказал шериф, тыча шестизарядным револьвером
в лицо молодому Грею. Все heelers, чтобы играть сейчас
прыгнул своих лошадей вперед, держа оружие над своими
головки, трещоточный цилиндры из своих револьверов в результате перекоса и
опуская молотки, как если бы ничего, но драка будет удовлетворять их
спрос на горе.

“Если вам так нужны эти лошади, ” сказал молодой Грей, - я думаю, вы можете
получить их на время. Но я хочу сказать вам одну вещь — здесь
шестьдесят голов лошадей в табуне вместе с нашими, не под маркой ’96’.
Они принадлежат мужчинам в городе. Если вы берете их из этого пастбища
в эту ночь, они могут считать вас конокрада и общаться с вами
соответственно. Вы знаете, что вы делаете это силой оружия. Нет
больше власти, чем любой другой человек, кроме того, что мужчины и орудия дают
вы. Спокойной ночи, сэр, я могу видеть тебя днем.”

Отзываю своих людей, пусть они чуть-трава растет под ногами как
они ехали в город. Молодой человек разбудил отца и дяди, которые в
поверните вышел и попросил своих друзей, чтобы прийти им на помощь.
Вместе с владельцами "шестидесяти голов" к рассвету у них было
восемнадцать всадников и вооруженных людей.

Шериф не обращает внимания на советы молодых серый, но когда день
сломал он увидел, что у него было больше лошадей, чем он хотел, как было
бренд или два он не претендовал на, справедливым или несправедливым, и они должны быть
вырезать или неприятности последуют. Один из мужчин с Ninde знал
загон, где мы можем это сделать, и в этот загон, который был в
не меньше пятнадцати милях от города, где спасательной партии Грэй
вылетели на рассвете, они начали. Преследующий отряд вскоре напал на след
лошадей с того места, где они покинули пастбище, и когда они
направляясь обратно в Техас, опасались, что может потребоваться долгая и тяжелая поездка
чтобы догнать их. Аллюр теперь перешел в галоп, не быстрый,
вероятно, покрывающий десять миль в час, что считалось лучшим временем,
чем стадо могло сделать при любых обстоятельствах.

После часа напряженной езды по оставленному следу стало очевидно, что
они были недалеко впереди. Тот факт, что они увозили с собой
лошадей, которые были частной собственностью людей из спасательной группы,
не укреплял шерифа в хорошем мнении ни у кого из
спасатели. Сейчас заметил, что стадо оставил след в
направление туда, где раньше была ранчо дом,
загоны были в исправном состоянии, так как они часто используются для
целей брендинга. Поравнявшись с этими загонами, группа Грея
заметила, что там ведутся какие-то работы, поэтому они осторожно приблизились к ним
. В ответ пришло сообщение, что это были лошади.

Грей сказал своей группе: “Держитесь на небольшом расстоянии позади меня. Я открою игру.
мяч, если таковой будет”. Остальным из его группы показалось, что
высшим моментом в жизни, старик пришел. За его решительные
особенности раскинулись улыбкой глубокое удовлетворение, как будто
некоторые большие цели в жизни будет выполнена. И все же в этом
решительном взгляде было очевидно, что он предпочел бы быть застреленным как
собака, чем уступить тому, что он считал тиранией и попранием его
прав. Когда его отряд приблизился к загонам на расстояние четверти мили,
было замечено, что Нинде и его помощники прекратили свою работу, вскочили на коней.
они взяли своих лошадей и выехали на открытое место, шериф впереди, и
остановились, ожидая встречи.

Серый ехал в радиусе ста футов от Ninde отрядов, и демонтаж
передал бразды правления его уздечку, чтобы его сын. Он приближался уверенным,
ровным шагом, держа двуствольное ружье так, словно собирался
настигнуть куропатку. В этот критический момент его партия последовала за ним
казалось, что репутация плохих людей должна была получить действие или
пострадать от рук до сих пор миролюбивых людей. Каждый мужчина
в любом отряде держал свое оружие там, где оно было бы мгновенно доступно
если бы того потребовал случай. Когда Грей оказался в пределах досягаемости, его окликнули
расстояние, его задачей было понятно и слышно каждому. “Что в
черт возьми, ты делаешь с моей лошади?”

“Я должен иметь эти лошади, сэр,” ответил Ninde.

“Ты понимаешь, что потребуется, чтобы достать их?” - спросил Грей, когда он
вскинул к плечу ружье с полностью заряженными обоими стволами. “Моргни
глазом или шевельни мизинцем, если посмеешь, и я отправлю твою душу
мерцать в вечность, даже если моя собственная отправится за это в ад”. Там было
что-то в голосе старика создало впечатление, что
это были не пустые слова. Чтобы внимать им было лучше, если человека
жизнь имела никакого значения.

“Что ж, мистер Грей, ” сказал шериф, “ опустите свое ружье и забирайте своих
лошадей. Это было неудачное для нас дело — забирайте своих лошадей
и уезжайте, сэр. Мои поручители могут вынести это решение, если потребуется.

Во время разговора сын Грея объехал вокруг дома, открыл ворота и
вывел лошадей. Один или двое мужчин помогли ему, и стадо было только
по пути на пастбище.

Когда люди из его отряда повернулись, чтобы последовать за Греем, который снова сел на лошадь, он
представил собой жалкое зрелище. Его по-прежнему решительное лицо, расслабившееся после
высокого напряжения, в котором он пребывал, побледнело.
цвет его волос и бороды. Он был похож на тонущего человека — с
силой двоих — когда его спасли и благополучно доставили на сушу, теряя сознание
от явной слабости. Отсрочка от самой смерти или крови его собратьев на его руках
Была встречена и принята. Это был какой-то
немного времени, прежде чем он заговорил, то он сказал: “Я полагаю, что лучшее,
как все получилось, потому что я не хочу убить любого мужчину, но я бы
с радостью умереть, нежели терпеть несправедливость, или спокойно представить, что я
чувствовал, было неправильным против меня”.

Прошло несколько мгновений, прежде чем группа стала общительной, поскольку все они
уважал чувства старика. Нинде сидел в неудобном кресле,
потому что он не хотел возвращаться в Штат, хотя его отряд вернулся
несколько удрученный. К этому можно добавить, что холоп шерифа, на
расследование в отношении фактов по делу, пришел к выводу стоять костюм
события некоторые факты, которые их обследования были обнаружены в
оригинальный разбирательства, и дело было закрыто, а не воевать
это в открытом судебном заседании.




XIV
ИСТОРИЯ ПОКЕРНОГО БЫЧКА


Он родился в зарослях чапараля, к югу от реки Нуэсес в Техасе.
Была теплая апрельская ночь, убывающая луна висела высоко над головой, словно охотничий рог
, когда герой этого наброска испустил свой
первый вздох. Введенный в незнакомый мир во исполнение
законов природы, он лежал, дрожа, на ложе из молодой травы, слушая
тихое мычание своей матери, когда она стояла над ним в радости и
гордость перворожденного. Но до его ушей донеслись другие ночные голоса.
козодой и его самка подняли шум из-за того, что выбрали место для своего гнездования на границе зарослей.
Козодой и его подруга устроили большую возню. Место для их гнездования было выбрано на границе зарослей.
дразнящий крик койота на ближайший холм вызвал его мать
отвернулась от него, подняв голову в тревоге, и беспокойно нюхая
ночной воздух.

Оказавшись таким образом покинутым и повинуясь врожденному инстинкту страха,
он предпринял свою первую попытку подняться и последовать за ней, и, хотя безуспешно,
это заставило его мать вернуться и своими нежными прикосновениями и облизываниями
чтобы успокоить его. Затем в попытке подняться он с трудом поднялся на колени, только
развалиться как карточный безвольной тряпкой. Но после нескольких таких попыток он, наконец,
встал на ноги, нетвердо держась на ногах и шатаясь, как один
пьяный. Затем мать покормила его, и, когда свежее молоко согрело его
желудок, он обрел достаточную уверенность в своих силах, чтобы вилять
хвостом и бодать бархатной мордочкой горячечное запекшееся вымя.
Утолив аппетит, ему не хотелось ложиться и отдыхать, но
он должен был попробовать свои силы, ковыляя вокруг, чтобы исследовать этот странный мир,
в который его привели. От него пахло сочной зеленью
мескитовых листьев, которые гирляндами висели вокруг его родильной палаты, и
он топтал ногами траву, устилавшую беседку.

После нескольких часов сна он просыпается от странного щебетание
над ним. Луну и звезды, которые сияют так ярко в
момент его рождения, был заросшим бледными. Его мать была первой,
но не обращая внимания на ее уговоры он лежал неподвижно, ошеломленная
усиливающийся свет. У животных, однако, есть свои способы обучения
своих малышей, и при первом же предлоге матери покинуть его он
обрел голос и, издав жалобный крик, с трудом поднялся на ноги,
это заставило его мать вернуться и утешить его.

Позже она выманила его из зарослей, чтобы он впервые в жизни искупался на солнце.
 Тепло, казалось, снимало скованность в его суставах, и после каждой кормежки в течение дня он пытался неуклюже подпрыгнуть, испугавшись тени или шороха листьев.  Ближе к середине дня, когда у его матери поднялась температура, ей нужно было сходить к реке и утолить жажду. Поэтому она заманила его в место,
где трава в прошлые годы была высокой, и, как только он лёг,
она велела ему вести себя тихо во время её вынужденного отсутствия, и
хотя он был очень молодого теленка он помнил и верил в нее. Это
был в нескольких милях от реки, и ее не было целых два часа, но
он ни разу не ослушался. Проезжавший мимо ранчеро натянул поводья и подъехал к нему на расстояние
трех футов от него, но он не открыл глаз и даже ухом не дернул, чтобы
спугнуть муху.

Всадник остановился ровно настолько, чтобы заметить следы на теле. Телёнок был тёмно-рыжим, за исключением белой полосы, которая покрывала правую сторону его морды, включая ухо и нижнюю челюсть, и продолжалась узкой полосой, начинавшейся на холке и расширявшейся по мере продвижения вперёд.
назад, пока не прикрыло его бёдра. Помимо хорошего окраса, владелец ранчо был доволен его полом, потому что в те дни бык был ценнее золота. Так что ковбой уехал с довольным выражением лица, но во всём есть свои плюсы и минусы.

 Когда мать телёнка вернулась, она вознаградила своего отпрыска за послушание и, попасшись до темноты, отвела его в заросли чапараля и улеглась спать. Таким образом, первый день его жизни и
несколько последующих прошли в неизменном однообразии. Но когда он был
примерно в неделю от роду мать разрешила ему сопровождать ее на реку,
где он познакомился с другими телятами и их матерями. Она была еще трехлетняя,
и он был ее первым ребенком; так, как они пробрались через
крупный рогатый скот на берегу реки, маленькие линии-обратно теленок был объектом
много внимания. Другие коровы завидовали ему, но одна старая
подошла бабушка и благосклонно понюхала его, как бы говоря:
“Сьюки, какой у тебя славный мальчик”.

Затем молодая корова, смущенная таким вниманием, пересекла обмелевшую реку
и поднялась на холмы, где она когда-то паслась
и где пышно разросся мескитовый кустарник. Там они провели несколько месяцев, и телёнок рос как сорняк, а жизнь была одним долгим летним днём. Он мог бы жить там всегда и быть довольным, потому что у него было много удовольствий. Другие коровы тоже приводили своих телят в то же место, и у него было много товарищей по играм на склонах холмов. Среди других телят была пятнистая тёлка, чья мать была
близкой подругой его собственной матери. Эти две коровы были почти неразлучны
всё лето, и это было так же естественно, как падение
Мескит в зернах, что он должен создавать теплую привязанность к своим веснушчатым
товарищем по играм.

Но это июньское время его жизни подошло к концу, когда поздней осенью
несколько всадников прочесали холмы и согнали весь скот к
реке. Это была первая облава, в которой он когда-либо участвовал, поэтому он держался
очень близко к своей матери и не позволял ничему разлучать его
с ней. Когда погонщики загнали весь скот с холмов в долину реки, они
вывели его на открытую равнину и начали стричь. Там было много
Мужчины принялись за работу, и после того, как всех коров и телят собрали в отдельное стадо, остальной скот выпустили на волю. Затем с громкими криками коров погнали вверх по реке к загону для клеймения, расположенному в нескольких милях от них. Телёнок никогда в жизни не забывал этот день. Среди всадников царила такая суматоха и шум, что задолго до того, как они добрались до загонов, у телёнка вывалился язык, потому что он был очень толстым. Лишь однажды он мельком увидел своего
пятнистого товарища по играм, который тоже дрожал, как оленёнок.

Внутри загона он ненадолго передохнул в тени
частокола. Однако его мать с тревогой почуяла костер, который
разводили посреди загона для клеймения. Несколько мужчин, которые, по-видимому, были
владельцами, объезжали загнанных коров, пока нагревались жестокие утюги
. Затем человек, руководивший работами, приказал посадить в
седла нескольких смуглых парней, говоривших по-испански, и
работа по клеймению началась.

Теленок-защитник держался поближе к матери и как можно дольше
избегал веревочников. Но в неосторожный момент петля
Верёвка обвилась вокруг одной из его задних ног, и он упал на бок,
и в таком положении всадник подтащил его к костру. Его мать
следовала за ним по пятам, но она боялась мужчин и могла
только стоять на расстоянии и слушать его жалобный плач. Когда
его спросили о клейме, погонщик ответил: «Бар-круг-бар»,
потому что это было клеймо его матери. Высокий спокойный мужчина, который делал клеймение, позвал
мальчика, сидевшего у костра, чтобы тот принёс ему два утюга. Одним он выжег
круг, а другим сделал короткую горизонтальную черту с обеих сторон
с другой стороны. Затем он достал окровавленный нож из-за зубов и отрезал
кусочек от правого уха телёнка, спросив при этом у хозяина: «Вы хотите, чтобы этот телёнок остался на быка?»

«Нет, следующей весной годовалые телята будут стоить четырнадцать долларов. Это первый
тёлёнок — его матери всего три года».

Когда его отпустили, он отошёл от костра с несчастным видом. Его мать отвела его в угол загона, где он упал без сил, потому что из-за кровоточащего уха, обожжённого бока и сотни стреляющих болей в пояснице он чувствовал, что вот-вот умрёт. Его мать,
Однако он стоял над ним до конца рабочего дня и не давал другим коровам затоптать его. Когда ворота распахнулись и они получили свободу, ему было всё равно; он хотел умереть. Он не пытался покинуть загон, пока не стемнело. Затем, после долгих уговоров, он поднялся и, хромая, пошёл за своей матерью. Но прежде чем он добрался до реки, которая была по меньшей мере в полумиле от него, он упал в изнеможении. Если бы он только мог утолить свою ужасную жажду, он чувствовал, что, возможно, выживет, потому что боль
ему стало немного легче. С каждым ночным ветерком он чувствовал запах воды, и несколько раз в лихорадочном бреду ему казалось, что он слышит, как она журчит по каменистому дну.

 На рассвете, прежде чем на него обрушилась дневная жара, он с трудом поднялся на ноги, потому что чувствовал, что добраться до реки — вопрос жизни и смерти. Наконец он подтащил своё измученное болью тело к
волнующейся воде и опустил голову, чтобы напиться, но, казалось, каждое
движение открывало эти обожжённые шрамы, и единственное, что
перед ним была та, кого он желал больше всего, и он стонал от горя. Чуть дальше
был глубокий пруд. Ему удалось доползти до нее, и там он
оставался долгое время, потому что вода омывала его раны, и он пил
и пил. Солнце теперь палило нещадно, и ему пришлось поискать какое-нибудь тенистое место на день.
но он начал неохотно уходить, и когда
он добрался до отмели, вернулся к уюту бассейна и
снова напился.

Густая поросль чапараля, выросшая там, где они были разбросаны.
лес у реки давал ему убежище и уединение, о которых он мечтал.,
он не осмеливался оставаться там, где взрослые коровы собирались на дневную сиесту. Несмотря на все его беды, мать никогда не покидала его и часто предлагала ему скудное молоко из своего вымени, но у него не было аппетита, и он едва поднимал глаза, чтобы посмотреть на неё. Но время лечит все раны, и через неделю он последовал за своей матерью обратно в холмы, где росла сочная трава, которую он так любил. Там они пробыли больше месяца, и он снова встретил своего
пёстрого приятеля.

Однажды большой косяк птиц полетел на юг, и среди карканья
под карканье ворон и клекот воронов скот, пасущийся за холмами, спускался с холмов длинными колоннами, направляясь на юг. Теленок, стоявший в задних рядах, почувствовал перемену в приятной дневной атмосфере. Его мать и мать пятнистого теленка склонили головы друг к другу и, понюхав воздух в течение нескольких минут, завиляли хвостами — он никогда раньше не видел, чтобы степенные коровы так делали, — и помчались на юг.
Конечно, телёнок и его товарищ по играм побежали за ними, опережая своих матерей. Они шли всю ночь, пока не добрались до
заросли кустарников, к югу от реки, гораздо больше, чем в
котором он родился. Он был хорошо они добивались своего укрытия, в течение двух часов
до рассвета северный ветер пронесся по кругу, который остудил их
кости. Когда рассвело, опустился туман, покрывший каждую веточку
и лист хрустальной броней.

В первую зиму таких северян было много. Единственная
загадочная вещь, которая беспокоила его, заключалась в том, как так получалось, что его мать
всегда могла предсказать, когда кто-то придет. Но он был рад, что она могла,
потому что она всегда искала какое-нибудь уютное местечко; и теперь он заметил, что его
шерсть стала толще, пока не стала тяжелой, как мех медведя, и он
начал испытывать презрение к холоду. Но весна пришла очень рано
в этом южном климате, и когда он пощипал первые нежные травинки
, он почувствовал зуд в своей зимней шерсти и сбил огромные пучки
прядь волос на фоне кустов чапараля. И вот однажды ночью его мать,
не сказав ни слова на прощание, оставила его, и прошло несколько месяцев
, прежде чем он увидел ее снова. Но у него все еще была крапчатая телка в качестве компаньонки
, когда внезапно ее мать исчезла таким же необъяснимым
образом, как и его собственная.

Сейчас ему был годовалый ребенок, и со своим товарищем по играм он бродил взад и вперед по
долине Нуэсес на многие мили. Но в июне прошел сильный дождь, почти что
всемирный потоп, и почти весь скот ушел из долины в горы, потому что
теперь вода была повсюду. Две годовалые были последними,
но однажды утром во время кормления линия-обратно у спелой травы заусенцев в
рот. Тогда он прислушался к предупреждению, ибо презирал репейник, и в тот же вечер
двое приятелей переправились через реку и поднялись в холмы
где прошлым летом они паслись телятами В течение недели, в
на озере, которое оба хорошо помнили, они встретились со своими матерями лицом к лицу.
 Бык уже собирался упрекнуть свою родственницу по материнской линии за то, что она его бросила, когда подошла телка кремового цвета и стала сосать вымя коровы.  Это было уже слишком.  Теперь он понял, почему она его бросила, и почувствовал, что больше не является её детёнышем.
Оскорблённый, он подошёл к ближайшему холму, где земля
была неровной, и стал топтать её копытами, поднимая огромные облака пыли,
которая оседала на его спине, пока белое пятно почти не исчезло. На следующий
утром он и крапчатая телка поднялись повыше в горы, где
паслись крупные бычки. Он не был там годом раньше,
и ему было очень любопытно посмотреть, на что похожа верхняя часть страны.

На крайней гряде холмов за рекой они провели вдвоем
все лето, или пока первый северный ветер не загнал их в долину
. Вторая зима была значительно мягче, чем первый, снег и
лед неизвестности. Так что, когда снова пришла весна, они оба были очень толстыми,
и вместе они планировали — как только начнутся июньские дожди — отправиться в
мало пасеар за Север по реке Фрио. Они встретились другие
их вид из Фрио, когда на этих холмах за лето, и
нашли их прилично себя вели скот.

Но хотя вылазка была осуществимой и хорошо спланированной, ей не суждено было сбыться.
После того, как оба сбросили зимние шубы, пятнистая тёлка стала такой же красивой двухлетней коровой, как и те, что бродили по долине Нуэсес или пили из её реки, а у быка-производителя было много соперников. Почти каждый день он дрался с другими быками своего возраста и веса, которые уделяли слишком много внимания его подруге. Хотя он никогда
внешне упрекал ее за это, ее кокетство было делом не маленький
беспокойства с ним. Наконец в один прекрасный день в апреле она заставила вопросы
открытый разрыв между ними. Темно-красное животное с изогнутой шеей и кудрявой головой
с вызывающим ревом пробежало по их пастбищам. Без малейших колебаний
линейный защитник принял вызов и
сравнял счет с этим Адонисом. Хотя он отважно сражался битва
когда-нибудь с сильным, и дюйм за дюймом он был вынужден назад. Когда он
понял, что он должен уступить, он повернулся, чтобы бежать, и его соперник с одним
хорн задел его за переднее плечо, оставив жестокую рану почти в
фут длиной. Достигнув безопасной точки, он остановился, и когда он
увидел, как его противник наслаждается кокетливыми, любовными заигрываниями
той, кто была его постоянной спутницей с младенчества, его гнев был
неконтролируемый. Опустившись на колени, он взрезал землю своими рогами, подняв
облака пыли, и тут же навсегда отказался от родных, от
крапчатой телки и долины Нуэсес. Он твердо решил
немедленно отправиться в страну Фрио. Он был гордым двухлетним ребенком и имел
Он всегда высоко держал голову. Сможет ли его дух вынести унижение от встречи со старыми товарищами после такого поражения? Нет! Проклиная влюблённую пару самыми горькими
словами, он повернул голову на север.

 Добравшись до Нуэса, в ярости он пил понемногу, стоя на коленях у мягкого берега реки, срезая его рогами и вымазывая лоб красной грязью. Это был знаменательный день в его жизни. Он
отчетливо помнил физическую боль, которую однажды испытал в
тигровой печи, но это было ничто по сравнению с тем, что он
испытывал сейчас. Конечно, годы
их было немного, и они были полны неприятностей. Он едва знал, в какую сторону повернуть.
В конце концов он решил прилечь на холме и отдохнуть до наступления ночи,
когда он отправится в свое путешествие к Фрио. Так как он был в
достичь этой стране его смущали его. Он был осторожным человеком, он знал, что он
должно быть, вода на дороге, а дожди еще не упали.

Ближе к середине дня произошел инцидент, который изменил
весь ход его последующей жизни. Со своего места на холме он
стал свидетелем приближения четырех всадников, которые, очевидно, были настроены на
Они гнали весь скот, который был поблизости, прочь со своего пути. Чтобы лучше видеть, он встал, потому что было очевидно, что они не собирались его беспокоить. Когда они отогнали весь скот на милю в обе стороны от реки, один из всадников вернулся и подал сигнал кому-то вдалеке. Тогда бык-производитель увидел кое-что новое: из-за холма показалась огромная колонна скота. Он
никогда раньше не видел такого шествия. Когда
вожди достигли реки, задние ряды только-только показались на холме
с холма, потому что колонна была длиной в добрую милю. Замыкающий строй
стир классифицировал их как незнакомцев, вероятно направляющихся во Фрио, поскольку это
была самая отдаленная страна из всех, что он знал. Когда он медленно приблизился к
стаду, которое в это время теснилось к реке, он заметил, что это были
почти все такие же двухлетки, как и он сам. Почему бы не сопровождать их? Его
решение покинуть долину Нуэсес все еще было главным в его сознании.
Но когда он попытался присоединиться, темнокожий мужчина на лошади погнался за ним.
он на бегу проклинал его по-испански. Затем он подумал, что они, должно быть,
быть эксклюзивным, и спрашивает, откуда они пришли.

Но когда линия-обратно рулить было решено сделать что-либо,
определение стал всепоглощающей страстью. Он вложил всю силу своего существования
в свое утреннее решение. Он покинет долину
Нуэсес с этим скотом — или в одиночку, это не имело значения. Итак, после того, как
они напились и попаслись у реки, он последовал за ними на
почтительном расстоянии. Он снова попытался войти в стадо, но его остановил
всадник. Мужчина был на хорошем коне, и, управляя своей лошадью, подогнал ее.
подойдя к нему, он взял его за хвост, обернул кисточку вокруг луки седла.
седла, и ловким поворотом его конь сбросил его, пока он
крутился, как волчок. Всадник засмеялся. Грунт был песчаный, и пока
метание пугали его, ни на мгновение не сделал это, встряхните его
определение.

Поэтому, когда стемнело и мужчины уложили свой скот спать на
ночь, он проскользнул через охрану ночного стада и улегся
среди остальных. Он хвалил себя за хитрость, но и представить себе не мог, что это было стадо, направлявшееся в другую страну, за триста миль от его родного Техаса. Компания была приятной,
В стаде было тридцать пять сотен двухлетних бычков, таких же, как он, и, как ни странно, никто не обращал на него внимания до тех пор, пока они не пересекли Рио-Гранде. Однажды погонщик обратил внимание бригадира на отбившегося от стада бычка с прямой спиной и крутыми боками. Бригадир лишь мельком взглянул на него и сказал: «Оставь его в покое; может, мы получим за него кувшин виски, если какой-нибудь погонщик не заберёт его до того, как мы пересечём
Ред-Ривер».

 Теперь Ред-Ривер была северной границей его родного штата, и, хотя
он не осознавал, куда направляется, он был в восторге от своего нового
жизнь и её постоянное разнообразие. Он также радовался тому, что с каждым часом
удалялся всё дальше и дальше от долины Нуэсес, где перенёс столько физических страданий и унижений. Так что в течение нескольких месяцев он вместе со стадом
путешествовал на север. Он переплывал реки и с удовольствием пасся в цветущих прериях, на плато и в холмистой местности. И всё же для него не имело значения, куда он направлялся, потому что все его потребности были удовлетворены. Эти люди со стадом были дружелюбны к нему, потому что
они предугадывали его желания, выбирая лучшие пастбища и
важно, что он достиг воды в день, и выбрав сухой грунт Грунт для
его ночью. И когда странные медные люди с перьями в
их волосы ехали рядом стадо он не чувствовал страха.

Провинциальные представления его юности претерпели полное изменение в течение
первого месяца жизни на тропе. Когда он переплыл Ред-Ривер с вожаками
стада, он не только попрощался со своей родной землей, но и сжег
за собой все мосты. Для рулевого-линейщика жизнь на «Нуэсе»
была очень простой. Но теперь его взгляды расширялись. Разве он не был
подразделение из миллионов таких же, как он, и все они продвигаются вперед, как бригады
королевская армия, чтобы овладеть какой-нибудь непокоренной страной? Эти
люди, с которыми он был связан, были викингами Равнины. Красный
Человек был побежден, и каждый день черепа бизонов, его
предшественников, безучастно смотрели ему в лицо.

К середине лета они добрались до места назначения, поскольку скот был перегнан
по контракту с пастухом в Чероки-Стрип, территория Индии.
Настал день доставки. Стадо гонят на пастбище
где они встретились еще один наряд всадников похожими на их собственные. В
Скот выстроили в ряд и пересчитали. Мужчины сошлись во мнениях по поводу количества голов. Но
бдительные глаза осматривали каждое клеймо, пока скот проходил мимо, и люди
из приёмной бригады обратили внимание своего работодателя на то, что в
стаде было несколько отбившихся от стада бычков, не имевших дорожного клейма.
 Одним из таких отбившихся был двухлетний бычок. Были и другие; когда пятнадцать из них были вырублены,
и покупатель спросил бригадира, не хочет ли тот включить их в договор купли-продажи,
тот с улыбкой ответил: «Ни за что на свете».
Капитан. Вы не сможете удержать их от стада. В моей стране мы называем
таких бездомных, как они, "покерными бычками”.

Итак, в бассейне с холодной водой, одном из больших
пастбищ в Стрипе, были выпущены на свободу пятнадцать бездомных животных. В ту ночь в землянке на том самом
полигоне домашняя команда ковбоев играла в покер почти до утра.
В лагере было семь человек, имевших право делить эти отбросы на своем пастбище.
дополнительный бычок доставался бригадиру. Мысленно у них был составлен
список брендов, и перед началом игры бездомные животные были
разделены между участниками. Животное было представлено десятью бобами.
Поначалу парни играли осторожно, оценивая каждую карту по её реальной стоимости. Но по мере того, как игра продолжалась и те, кому везло, видели, как растут их фишки, более слабые постепенно выбывали. К полуночи в игре осталось всего пять игроков. К трём часам утра бригадир проиграл свой последний боб и приказал всем ложиться спать, сказав, что к рассвету они должны быть в седлах, объезжая загоны, рассекая и отыскивая новый скот. Когда мужчины, зевая, поднялись, чтобы подчиниться, Дик Ларкин вызывающе сказал победителям:
“У меня осталось всего десять бобов, и я разыграю старшую карту с любым игроком, чтобы
посмотреть, кто возьмет мою или я возьму одного из его покерных бычков”.

“Мой отец был убит в битве в Глуши”, - ответил Текс.
“и я такой же охотник, как и ты. Я подберу тебе фасоли и натравлю на тебя.
мой бычок из бара-серкл-бар.

“Мой отец родился в Ирландии и до сих пор жив”, - парировал Отважный Ричард.
“Выкладывай карты, молодой человек”.

“Предложение за вами — сделайте первый бросок сами”.

Остальные игроки лениво вернулись к столу. Ларкин срезал пятерку
пятерку треф и собирался разорвать ее надвое, когда Текс повернулся
колода пик. Таким образом, на кон была поставлена низкая карта, и бычок
перешёл в сомнительное владение Дика Ларкина.
Полоса Чероки сотворила чудо с техасским бычком. Одна или две зимы в суровом климате превратили тощего длиннорогого бычка в
съедобное мясо. Бычок-производитель пережил суровую первую зиму и к
июню был таким же блестящим, как шёлковая плитка джентльмена. Но на той весенней
сенокосной ярмарке был специальный инспектор из Техаса, и как только его взгляд упал на бычка, он открыл свою книгу и
показал бренд и свою власть заявить на него права. Когда Дик Ларкин попросил
показать его удостоверения, инспектор не только предъявил их, но и назвал
имя владельца и округ, в котором марка была зарегистрирована
. Пути назад уже не было, и техасец взял
линия поворота назад. Но облава всю ночь оставалась на пастбище у Бассейна,
и Ларкин взял за правило быть вторым сторожем в ночном выпасе
the cut. Ранее он помогал укладывать скот на ночлег
и взял за правило следить за тем, чтобы трехлетняя кочерга лежала
на дальнем краю пастбища. На следующее утро бык-производитель
был на выбранном им пастбище в южной части
пастбища. Никто так и не узнал, как он сбежал; в стране
коров есть много способов.

 На рассвете стадо перегнали на следующее
пастбище, за ним последовали повозки, запряжённые
лошадьми. В течение следующей недели специальный инспектор был так занят, что у него не было времени осмотреть зимний загон и отбившихся от стада животных, которых теперь насчитывалось почти две тысячи. Когда работа была закончена, инспектор не заметил быка-производителя. Он ничего не сказал,
однако, но проявил достаточную осторожность, чтобы забрать тот скот, который у него был
собрал в Канзасе на пастбище.

Когда мужчины, участвовавшие в том году в облаве на западный
дивизион, вернулись, там был человек из лагеря Риса в Полосе, на востоке
на Черном Медведе, который попросил разрешения оставить около дюжины голов крупного рогатого скота в
бассейн. Он был один, и, сказав, что приведет с собой еще одного человека
во время сезона судоходства, он пошел своей дорогой. Но когда люди Риса вернулись
вернувшись после зимнего дрейфа во время сезона сбора говядины, Смелый
Ричард Ларкин подшучивал над тем, кто бросил скот ради кочерги
Игра, в которой трёхлетний бычок-лайнбэкер противостоял белой корове-покееру, находившейся тогда на пастбище Пул и принадлежавшей человеку из Блэк-Беар. Это была короткая, но оживлённая игра. В конце бычок-лайнбэкер отправился домой с человеком Риса. Среди угонщиков существовал кодекс чести, и Ларкин рассказал новому владельцу историю бычка. Он
сказал ему, что этот бренд зарегистрирован в округе Макмаллен, штат Техас, предупредил
его о специальных инспекторах и предоставил другую необходимую информацию.

 Люди из Колдуотер-Пул, которые отправились в восточную часть
следующей весной вернулся и сообщил, что видел определенного покерного рулевого
линейного защитника, но планка-круг-перекладина каким-то образом изменилась,
до сих пор она была известна как _pilot wheel_. И вот вернулся отчет:
за три недели работы той весной линейный рулевой привод
менял владельцев не менее пяти раз. Поздно той осенью пришло известие
с пастбища Фанта на западе, в Солт-Форке, послать человека или двух
туда, так как на этом пастбище был замечен скот из Колдуотер-Пул. Ларкин
и еще один парень отправились на облаву на говядину, и чуть ли не первый бычок
Смелый Ричард положил глаз На был под-бит, лайн-обратно, один раз в
бар-круг-бар, но сейчас пилот-колеса говядины. Ларкин поклялся всеми святыми
он узнал бы этого бычка в Аду. Затем Эбнер Тейлор позвонил Смелому
Ричарда отвели в сторону и сказали ему, что он выиграл бычка примерно неделю назад
у вождя Орлов, который также выиграл говядину у другого человека
человек на востоке на Черном Медведе во время весенней облавы. Объяснение
удовлетворило Ларкина, который распознал существующий кодекс поведения среди скотокрадов.

Следующей весной линейному бычку исполнилось пять лет. Три зимы
в северном климате положил последние штрихи на него. Он был
красота. Но Эбнер Тейлор знал, что не осмелится отправить его на рынок, потому что
там ему пришлось бы постоянно сталкиваться с инспекторами. Однако был
еще один шанс. У Фанта, работодателя Тейлора, было много контрактов с индейцами
. В частности, по одному контракту требовалось три тысячи голов крупного рогатого скота северян
на зимовку в резервацию индейцев Форт-Пек на северо-востоке
Монтана. Фант загнал на зимовку скот, необходимый для выполнения этого контракта
на своем пастбище Солт-Форк в Чероки-Стрип. Когда пастух бросил
что касается бригадира при запуске стада в Форт-Пек, тот факт, что
Эбнер Тейлор был техасцем, был достаточной рекомендацией для Fant. И
пошла говядина линии назад и несколько других бычков-покеристов.

Перезимовавшее стадо бычков было перегнано в Форт-Пек всего за несколько дней
менее чем за три месяца. По прибытии в агентство скот был в прекрасном состоянии
и готов к передаче индийским подопечным нашей христианской нации
. В самом первом выделе из этого стада говядина линии назад
была отрезана вместе с тридцатью другими. Было уместно, что он умер в
в расцвете сил. Когда тридцать голов скота выпустили из загона, среди
ковбоев, которым предстояло убить их, поднялся громкий крик.
Смертоносный огонь из сотни ружей был направлен на бегущий скот.
Несколько голов упали на колени, затем поднялись и продолжили бежать.
Сцена была достойна дикарей. Когда скот рассеялся, несколько индейцев
выделили быка-тяжеловеса. Один особенно хорошо вооружённый храбрец
поскакал на своём пони рядом с ним и разрядил карабин
в бок быка. Из его ноздрей хлынула кровь,
защитник развернулся и, поймав лошадь своим рогом, выпотрошил ее.
Индеец бросился на боку у него гора, чтобы избежать
внезапный толчок, и, как пони упал, он придавил его. С
восхитительным упорством рулевой отшатнулся назад и
предпринял несколько попыток забодать умирающую лошадь и беспомощного всадника, но получив дюжину выстрелов в жизненно важные органы, он упал и испустил дух. А судьба, над которой он не имел кажущуюся управления, пожелал, он должен доходность к смерти почти три тысячи километров от него
Родина на солнечной нуэсес ещё Эбнер Тейлор, ставший свидетелем этого инцидента, подъехал к своему товарищу и спросил: «Ты заметил, что мой бык-тяжеловес сыграл своим последним козырем?
От всего сердца я желаю, чтобы он убил индейца, а не пони».
*************
*** КОНЕЦ ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ПРОЕКТА «ГУТЕНБЕРГ» «КОРОВЫ: СБОРНИК ИСТОРИЙ О ЗВЕЗДАХ ЗАПАДНОГО КОСТРА» ***