Глава 13. Новый дом

Олег ехал в такси с отцом, который сидел на переднем сиденье и разговаривал по-французски с мачехой. Из школьной программы по иностранному языку он понял только: "надеюсь, что все таки улетим сегодня."
Олегу стало скучно, и он выключился и больше не прислушивался к разговору двух чужих людей по сути, с которыми ему предстоит жить. Он отвернулся и смотрел в окно машины, там слезы дождя накатывали на стекло. "Ну хоть кто-то плачет, провожая меня в неизвестность" - горько усмехнулся юноша, вспоминая разговор, произошедший накануне у отца с матерью. Та опять рычала нечеловеческим голосом, глаза ее лихорадочно блестели. Все таки внутри мамы жил какой-то зверь, неукротимый, беспринципный, как любое животное стремящееся к удовлетворению своих инстинктов, самых низменных, лишенных этики, морали, права. Она кидалась на отца, царапала ему руки, требовала оставить Олега с ней, как будто ему все ещё два годика.
- я не хочу быть рядом с тобой, - голосом лишенным жизни отвечал сын.
- но почему? - кричала  женщина.
- потому что я все знаю...
- это все было ради любви!
- мне не надо такой любви, она дурно пахнет, - отстранено  отвечал Олег, у которого почему то в памяти возник запах разложения, когда он сидел один в комнате возле бабушки.
- самое большое преступление - это разлучить мать с сыном! Остальное ерунда, я просто боролось за тебя, - она всё ещё пыталась доказать свою правоту.
Но Олег никого не слушал.
Он только вышел из больницы, где находился три месяца, вся его жизнь пошла кувырком: он не закончил школу, никуда не поступил, а теперь ещё предстоял переезд к отцу.
В тот день они все таки улетели. В аэропорту , где они ждали встречающих, было шумно, суетлив. Олег безучастно стоял и смотрел на всю эту серую толпу, когда увидел ее, прекрасное создание полное света и жизни. Она шла уверенной походкой, можно сказать бежала ему навстречу, ещё немного и  пшеничные волосы, распущенные по плечам густой волной коснуться его, он ощутит их запах, настолько близко она подошла. Олег уже много дней не видел рядом с собой открытых ясных взглядов, искренних эмоций, молодости и красоты. Где то внутри защемило, стало горячо и сладко, наверное именно так влюбляются с первого взгляда.
Девушка радостно воскликнула и обняла отца, это оказалось была его сводная сестра. Ужас открытия просто оглушил Олега. Юноша пустыми глазами смотрел на рассыпающиеся по спине девушки пшеничного цвета тяжелые волосы, ловил каждое движение ее тела. Их взгляды встретились, и он просто утонул в ярко-синих , обрамленных светлыми ресницами глазах, и понял, что назад пути нет.
Ему вспомнились слова отца из детства: «...вы такие..».  А потом тот все время пытливо высматривал порок в поведении Олега, как будто ждал, когда же тот ужасный ген  проявит себя…
Наверное поэтому юноша подчеркнуто холодно поприветствовал новое семейство в лице мачехи, брата и сестры. По дороге он забился в угол минивена, старался не смотреть ни на кого, в душе бушевало торнадо эмоций. Ехали долго, куда-то в пригород, пейзажи за окном машины казались сумрачными и не дружелюбными, как все в жизни Олега в последнее время.
Новая семья жила в лесу, в одиноко стоящем современном доме, где  большие окна от пола до потолка, белые стены, много воздуха, современная мебель.
У бабушки тоже  просторная квартира, но там стояла какая-то старинная мебель, пахло лекарствами, потому что это был дом пожилого человека. И вдруг Олег испытал новое , не приятное чувство зависти: эти  любящие и любимые люди жили в красивом доме, а он в богом забытой старой квартире с инвалидом, никогда не ходил по кафе и кинотеатрам, не выезжал на пикники на природу веселой кампанией,  потому что жил жизнью старой женщины, и если бы та умерла чуть позже, когда он повзрослев, стал самостоятельным, то никогда бы так и не узнал на сколько не любим. И это потому что он, по мнению отца, «такой», и родитель всякими способами ограждал свою новую семью от неудачного первенца, считая, что все для него сделал.
А теперь выходит, что отец  все таки прав?  Потому что  сестра просто сводит его с ума своим присутствием.  Но ведь  когда  он открыл ее для себя,  она еще не была одной крови с ним...ведь не поэтому все это…
В том большом доме, неуютном, холодным в общих комнатах, похожим на какое-то общественное здание, люди встречались только в столовой за ужином, когда отец возвращался с работы, а в остальное время все находились в своих комнатах, забегая на кухню перекусить.  Только один Олег любил сидеть в холле, он читал, смотрел в окна величиной со стену, где ничего не происходило уже почти год, словно огромная картина висела на стене, и ждал, когда придет она из школы, наполнит жизнью все это пространство. Они обменивались приветствиями, говорили односложными предложениями и смотрели друг на друга, особенно Олегу нравилось, когда их взгляды встречались, и тогда в ее синих глазах появлялся фиалковый оттенок , из-за расширенных зрачков.
В тот день она выскочила из машины и пробежала мимо него, даже не взглянув. На талии завязан свитер, забежав в свою комнату, громко хлопнула дверью, послышались рыдания. Расстроенная мачеха тоже быстрым шагом прошла за сестрой в ее комнату, в руках она несла прокладки гигиенические.
- Дорогая, успокойся, ничего страшного не произошло, у нас, у женщин всякое бывает, не надо трагедий из-за ерунды...- успокаивала она дочь, скрываясь за дверью девичьей комнаты, откуда были слышны громкие рыдания:
-  Это было ужасно! Надо мной все смеялись! Я больше не пойду в эту школу!
Он , словно дикий зверь, почуявший добычу, напрягся. Это что-то личное, интимное. Сердце бешено колотилось.  Олег дождался, когда все успокоились, разошлись по своим комнатам, наступила тишина. В два прыжка оказался у  двери, нежно приоткрыв ее:
- я войду?
И не дождавшись ответа, словно тигр на мягких лапах просочился в комнату. Она смотрела на него своими фиалковыми глазами с расширенными зрачками. Он тонул в них безвозвратно. Присев на краешек  кровати, дотронулся до ее руки, девушка подалась к нему.
- Что случилось? Ты такая расстроенная.
Сестра задышала глубоко, ей захотелось довериться именно ему, ведь он такой нежный, молчаливый, у него понимающий взгляд, и что-то еще… она убирала ему челку со лба, смотрела в эти красивые, всегда грустные глаза…
В этот момент вошла мачеха и закричала громко, ужасно. Говорила какие-то мерзкие слова  дочери, Олегу. Она просто вопила, что «такому» родственнику не место в ее доме. Стало гадко, все испортилось. Олег убежал из комнаты в холл, где в огромных окнах причудливо отражался свет, как будто они треснули на безобразные куски, как на картинах сюрреалиста. Он выскочил из этого дома на встречу кромешной мгле, бродил по лесу, карабкался в горы, катился кубарем с уступов, как дикий зверь метался на чужих тропах,   не чувствуя боли и страха, напротив, он искал встречи с настоящим хищником, что бы быть растерзанным им, лишь бы избавиться от мыслей в голове: «он извращенец, потому что хочет близости с сестрой, и всем это кажется мерзким, а он влюблен до боли, до потери ума. Да, он «такой же», как его мать и дед, это какое-то проклятие».
Дома его никто не хватился, потому что,  приехал отец, скандал продолжился.  Когда, наконец, выключили свет, и все разошлись, то Олег тихо пробежал в свою комнату, грязный и усталый, он прилег на ковер около кровати и забылся. Но буквально через мгновение  разнесся душераздирающий крик:
- Она умерла!
Это мачеха не спала ночь, увидев, как Олег вернулся, тихо прошла в комнату дочери и обнаружила ту бездыханной. Вокруг валялись банки от каких-то таблеток. Сбежались все, отец тут же начал делать искусственное дыхание. Голова девушки вдруг повернулась на бок, в ее открытых глазах с расширенными зрачками больше не было фиалок, а стеклянный блеск. Волосы раскинуты по кровати, белые ноги, руки, девичья упругая грудь.
«И эта красота умерла, станет холодной, смешается с запахом разложения...почему все кто мне дорог умирают? Тогда пахло еще чем-то, цвели каштаны… И была еще девушка  с необычными глазами без этого стеклянного блеска, хм, почему-то приятно о них думать сейчас...»