Судить и обличать. В чем разница?

                В этой беседе я хотел бы продолжить рассмотрение антиномий Евангелие, то есть истинных и одновременно противоречащих друг другу высказываний. Господь заповедует: «Не судите, да не судими будете. Имже бо судом судите, судят вам; и в нюже меру мерите, возмерится вам» (Мф.7:1), потому что осуждающий такой же грешник, как и осуждаемый: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень» (Ин.8:7). Казалось бы, все понятно – закон «Возлюби ближнего своего» в действии. Однако, в этом же Евангелие мы читаем совершенно обратное: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его» (Мф.18:15). И как, при этом,  исполнить обе заповеди и не ошибиться? Для разрешения дилеммы необходимо разобрать каждую, поскольку не выполнение любой из них будет нарушением Закона Божьего. Отвечая на этот вопрос, святитель Иоанн Златоуст говорит: «Спаситель не все вообще грехи повелевает не судить и не всем без исключения запрещает это делать, но тем только, которые, сами будучи исполнены бесчисленных грехов, порицают других за маловажные какие-нибудь поступки». Это означает, что осуждение – это злоупотребление свободой и проявление нелюбви к ближнему теми, кто сами подлежат суду за те же грехи. Так, чем же отличаются обличение и осуждение? Прежде всего, обличение – это проявление любви, а осуждение – гордыни. Всякому осуждению необходима публичность, ибо тщеславие нуждается в похвале. Никто не осуждает ближнего перед зеркалом. Публичностью усугубляется душевная рана, наносимая человеку, – с одной стороны, и многократно усиливается грех осуждения, – с другой. Всякое согрешение подлежит исцелению тем же образом, каким совершено. Поэтому, если согрешение публично, то и исправление его должно быть на людях. Осудил брата на площади, значит и каяться перед ним придется при свидетелях. Причем, это уже не зависит от виновника греха, а от Промысла Божьего. Бог поставит человека в такие условия, что он будет вынужден изгладить злословие ближнего таким же образом, каким и осудил, иначе грех останется не очищенным. Поэтому Христос предупреждает: «Каким судом судите, таким и судимы будите». Даже, если виновный не захочет принести покаяние за осуждение, то сам подвергнется такому же суду со стороны другого грешника. Закон воздаяния работает именно так. Осуждение есть одно из проявлений гордыни – матери всех грехов. Гордыня сидит в каждом от рождения и до смерти. Этот  грех настолько силен, что исцеление ран, нанесенных им, требует сильного лекарства. Осуждая брата, гордец в собственных глазах делает себя лучше, но и этого ему мало. Ему важно, чтобы публика это оценила и признала его правоту. Он пытается возвыситься над другими за счет уничижения ближнего. А это прямой путь к братоубийственной вражде. Публичное унижение заживает очень долго, и может остаться неисцеленной раной до конца дней. Как правило, осуждение происходит за глаза, в кругу друзей, единомышленников или знакомых. Его цель, за счет обвинения другого заработать некое подобие авторитета, внимания или славы. И всегда среди «друзей» найдется тот, кто услышанное, да еще со своими комментариями, донесет осуждаемому брату. Начало междоусобной брани положено. Мир разрушен, вражда утверждена, ненависть пожинает плоды. Дьявол – торжествует!  Поэтому Спаситель так резко и выступает против осуждения. Оно – орудие дьявола для посрамления и осквернения человека, созданного по образу и подобию Божьему. Это плевок в тот образ, которым Господь наделил Свое творение. Это, в своем роде, хула на Бога, то есть любимое занятие сатаны.
                Обличение, которое заповедует Христос, имеет совершенно другую природу и назначение.  Оно средство исцеления греха, проявление милости к ближнему, забота о его спасении, предостережение от необдуманных шагов. Более того, Христос запрещает всякое осуждение, даже единичное, а обличать брата повелевает трижды: наедине, в присутствии двух или трех свидетелей и в Церкви, то есть в самом публичном месте. Возникает вопрос: почему Господь дает такую заповедь? Внешне, обличение ничем не отличается от осуждения: есть осудивший и есть осуждаемый, есть обличитель и есть обличаемый, оба действия публичны, и оба причиняют душевные раны, которые могут долго не заживать.  Форма схожая, но цели и последствия совершенно разные. Осуждение – это орудие дьявола, а обличение – средство врачевания души. Осуждение от обличения отличается тем, что первое, как грех – незаконно, а второе, как благо, –  исполнение заповеди Христа. В отличии от осуждения, которое никаких предварительных условий не требует и возникает спонтанно, для обличения требуется соблюдения определенных условий. Во-первых, человек должен согрешить, то есть нарушить Закон, и не просто нарушить, а нарушить против другого лично: «Если согрешит брат твой против тебя». Если кто-либо грешит не против конкретного человека, то нет условий для обличения, иначе оно превращается в осуждение. Во-вторых, обличение должно начинаться наедине. Нужно всегда дать ближнему шанс исправиться, осознать свою ошибку, проявить любовь, не обнажать его стыд, как это сделал Хам против отца своего Ноя. Если увещевание не помогает, и грех продолжается, нанося ущерб и тому, и другому, то его врачевание требует более сильного средства: для указания человеку на его неправомерное поведение приглашаются двое или трое людей, которые, как правило, знают обоих участников конфликта. На их суд выносятся обстоятельства дела, чтобы своими увещеваниями они вразумили согрешающего. Бывает, что виновник приходит в себя и исправляется, кается, примиряется с братом. Тогда устанавливается мир и грех побеждается. Но, если и это не помогает, и беззаконие продолжается, то Господь велит использовать последнее средство – обличение виновного при стечении народа. Во времена Христа никаких церквей не было и в помине, потому что не было христианства. Был только Иерусалимский Храм, в котором проходили богослужения (нигде больше этого делать было нельзя) и синагоги или молитвенные собрания иудеев.
                Так, о какой церкви говорит Спаситель? Под «церковью» понимается собрание народа, соплеменников, то есть истинных иудеев, не прозелитов (обращенных в иудаизм из других племен), ни тем более язычников. Обличение в Ветхозаветной Церкви влекло за собой весьма тяжелые последствия для согрешившего: «А если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь». Такой приговор был равен изгнанию, делал человека презренным изгоем, с которым никто из благочестивых иудеев не имел права даже здороваться. По сути, это было осуждение на вечную ссылку, сопряженное порой со смертью изгнанника. Эту же норму повелел применить к прелюбодею апостол Павел: «Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор.5:5). Как известно, после такого «врачевания» блудник покаялся и был принят в церковное общение, то есть в собрание верных. При этом, важно различать осуждение ближнего и осуждение как приговор Христа. Первое служит погибели, а второе – исправлению. Обличение и осуждение приносят душе страдание, но осуждение – это горечь смертельного яда, а обличение – прижигание гниющей раны. В наше время цифровых технологий и повального интернета, оба явления представляют, как огромную силу, так и немалую опасность, потому что многократно усиливаются зло или благо посредством СМИ и цифровых коммуникаций. Одно дело осудить в узком кругу знакомых, а другое – выплеснуть осуждение на просторы соцсетей или ТВ, многократно увеличивая аудиторию, а значит и урон, наносимый душе. Порой, это приводит к самым тяжелым последствиям, вплоть до самоубийства брата. Понятно, что в таких случаях клеветник становится человекоубийцей со всеми вытекающими последствиями; и тогда помимо Божиих законов могут действовать и человеческие в виде Уголовного кодекса. Любой грех, распространяемый с использованием средств массовой информации, стирает грань между личным и общественным, то есть прегрешение  одного становится достоянием многих. Одни его отвергают, а другие соблазняются и принимают. Понятно, что в этих условиях обличить согрешившего брата наедине, особенно, неизвестного – невозможно. Сейчас многие завсегдатаи соцсетей прячутся за никами и аватарками. Так же невозможно обличить его в присутствии двух или трех свидетелей, ибо просторы интернета огромны, и клеветник часто оказывается недоступным для откровенного разговора. Но грех совершается и требует обличения и пресечения. Как же быть в таких случаях? Современный мир и цифровые технологии вносят корректировку в исполнение заповеди Христа, не меняя ее сути, а именно: через что грешит человек против брата, через то он и обличается. Каким судом судил, таким и будет судим. Согрешил кто-то в соцсетях, через соцсети подлежит и обличению. Наносится рана публично, публично и наказывается клеветник. Других вариантов просто нет. Здесь очень важно понимать тонкую грань: обличение не должно перейти в осуждение, и единственным критерием этого является любовь к ближнему и стремление помочь ему, раскрыть духовные очи и спасти от власти греха. Если вместо этого сердцем движет месть или оскорбленное самолюбие, то обличение превращается в осуждение со всеми вытекающими последствиями. Осуждающий и осуждаемый  никогда не успокоятся и будут огрызаться на каждый пост или колкие выпады оппонента, порой, в нецензурной форме. На просторах рунета – это происходит сплошь и рядом. Обличитель, движимый любовью и правдой, ограничиться одним выступлением, а потом прекратит общение по учению святителя Игнатия Брянчанинова: «Нужно всех людей отдать Богу», и тогда виновник становится "как язычник и мытарь", то есть неисправимым грешником. Примерно так, выглядит ситуация с заповедями осуждения и обличения среди мирян. А вот, как быть с лицами в священном сане? Вот это вопрос самый сложный. Беда в том, что жажда славы, общественного признания, восхваления, ложно понимаемого чувства пастырского служения, не обошла стороной и наше духовенство. Сейчас только ленивый служитель алтаря не сидит в соцсетях. Одни, чтобы хвастаться тапочками от GUCCI за 30 тыс. руб. и чемоданами Louis Vuitton, стоимость которых превышает пятизначные суммы, другие, чтобы собирать пожертвования, третьи – непрестанно публикуют собственные произведения на разные темы: от богословских эссе до анекдотов, четвертые – считают священным долгом просвещать народ личным богословием, нередко состоящим из набора ересей и глупостей. Пятые – тщеславия ради, выставляют фотографии себя любимого, матушек, чад, картинки «скромных» путешествий и прочее.  Хотя, каждый из них перед хиротонией дает клятву: «Я, многогрешный … призываемый ныне к служению иерейскому, обещаю и клянусь пред Всемогущим Богом и святым Его Крестом и Евангелием,… Проводить жизнь благочестивую, трезвенную, от суетных мирских обычаев устраненную, в духе целомудрия, смиренномудрия и кротости, и своим добрым примером руководствовать других к благочестию». Как совместить GUCCI и Louis Vuitton с жизнью «благочестивой, трезвенной, от суетных мирских обычаев устраненной», то только Богу и грешному иерею известно.  Налицо явное клятвопреступление, которое даже обличению не подлежит, а сразу осуждению Праведным Судом Божиим.  Как быть с этим порочным явлением в нашей Церкви? Ведь грех священника, касается не его лично. Он направлен против всей Церкви, против православной соборности. Грехи духовенства усугубляются естественным страхом верующих перед священным саном, а безнаказанность порождается  заповедью: «К помазанным Моим не прикасайтесь» (Пс.104:15). Люди не осмеливаются спорить или возражать священнику, как помазаннику Божьему.  Но, как мы уже выяснили, всякое зло подлежит обличению, иначе оно будет безгранично распространяться. Как поступать в случаях согрешения духовенства и против ближнего, и против заповедей? Наша Церковь состоит из разных, но единых православных. Это значит, что мирянин ничем не отличается от Патриарха, поскольку они равны между собой как братья во Христе. Власть мирская и церковная дается для лучшего исполнения обязанностей, а не для превозношения над другими. В силу равенства перед Богом, Христос и призывает обличать брата, вне зависимости от его статуса или занимаемой должности. Священник обличает паству, но и паства вправе и обязана изобличать священнослужителя, если он согрешил. В мире соцсетей пастырем является всякий выступающий в священном сане, а паствой – все участники общения. Поэтому обличение неправоты священника – святая обязанность любого православного, при условии, что он знает, как это сделать и на основании чего. Обличение должно указывать не на личность проповедника, а на сам грех, и тогда оно не превратится в осуждение. Это не будет нарушением заповедей «Не суди» и  «Не прикасайся», поскольку сказанное преследует цель не столько исправить самого священника – это невозможно, за редким исключением, сколько защитить от зла или ереси верующих, доверившихся человеку в священном сане. Людей, способных аргументированно, а не огульно, встать на защиту православного вероучения и нравственности исключительно мало. Но, если они будут молчать, то сами будут осуждены, как отрекшиеся от Христа, по словам Господа: «Итак, всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф.10:32-33). В каждом подобном случае нужно руководствоваться даром рассудительности и любви к ближнему, иначе критика священника превратится в огульное осуждение и богохульство всего духовенства, но с уже более отягчающими последствиями. Нередко, на людей, справедливо критикующих духовенство, набрасываются поклонники и сторонники того или иного популярного батюшки. И первое, с чего они начинают – это «Не суди…». При этом, мало кто из них понимает эту заповедь, но показать свою богословскую просвещенность в менторском тоне им  весьма хочется. Понятно, что слова «Не суди», в данном случае, никакого отношения к осуждению не имеют. В Священном Писании не мало мест, где Господь и пророки осуждают и даже проклинают нерадивых священников. Подобные примеры есть и в отечественном Патерике. Поэтому отцам не следует забывать, что священный сан – это не иммунитет от справедливой критики.
                В заключение необходимо отметить, что исполнение любой заповеди Христа требует внимания, предочищенного сердца, любви и сострадания. Если таких качеств нет, то лучше не подходить к Священному Писанию, чтобы: «Рука грешнича не коснулась святыни Господней». Нужно помнить, что ради обличения, а значит и спасения человека, Христос изгнал кнутом торговцев из Храма, причинив им не только душевные, но и телесные раны. Ради этого же, Он публично обличал фарисеев, книжников и учителей иудейских (в нашем случае – это священство) мало приятными и оскорбительными словами: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты (Мф.23:27), «Ваш отец — диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин.8:44). Но никто же, будучи в здравом уме, не станет обвинять Христа в нелюбви к ближнему или бросать в лицо Ему: «Не суди, да не судим будеши!». Если человек не чувствует в себе силы и знания, или не уверен в своей правоте, то не стоит ему заниматься обличением. Пусть это тоже будет грех, но несравненно меньший, чем осуждение. Нужно помнить, что Бог судит не по результату, а по намерению, и, если в сердце своем кто обличил грешника, тому Бог зачтет это, как само исполнение. И такое обличение будет благом, поскольку, увидев и обличив грех брата, человек и сам воздержится от его повторения, а значит не согрешит, и сделает шаг на пути спасения.