Монах из Хэмблтона

Автор: Армстронг Ливингстон. АВТОРСКИЕ ПРАВА, 1928 год. Произведено в Соединенных Штатах. Армстронг Ливингстон родился в Нью-Йорке и получил образование в школе Святого.
Джорджа в Ньюпорте, штат Род-Айленд, и в Европе. Он начал писательскую карьеру в 1918 году. Он много путешествовал, и последние два года он и миссис Ливингстон жили в Алжире, время от времени наведываясь в Париж и Лондон. Он является автором следующих книг — все они детективные: МОНАХ ИЗ ХЭМБЛТОНА
 ТАЙНА ДВОЙНЫХ РУБЛЕЙ. ЧЕЛОВЕК-ДЖУ-ДЖУ. НА ПРАВЫХ РУКАХ. ЛЕГКОПАЛЫЕ ДАМЫ.
 ВИНОВНЫЙ ОБВИНЯЮЩИЙ.
***
I. ГОВОРЯТ, ЧТО ЭТО ПЛОДОВО-ЯГОДНЫЙ II. НАЧАЛО ПУТИ III. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
 IV. ЛЕГЕНДА О МОНАХЕ V. МУЖЧИНА МИСС ЛЮСИ VI. НУЖДАЮЩАЯСЯ ТЕТЯ
 VII. ИЗ ПРОШЛОГО VIII. ДВЕ ЖЕРТВЫ КРАЖИ IX. САЙМОН ОБРАЩАЕТСЯ ЗА СОВЕТОМ
 X. КРЕЙТОН БЕРЕТСЯ За ДЕЛО XI. ШАШКИ И ШИКАНА XII. ЗВЕЗДНЫЙ СВЕТ НА СТАЛИ
 XIII. ПАРА ВЫВОДОВ  XIV. ЛЮСИ ВАРР XV. СОКРОВИЩНИЦА XVI. ИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА
 XVII. ПРОИЗВЕДЕН АРЕСТ XVIII. НЕСКОЛЬКО СТАРИКОВ ВЫБЫЛИ ИЗ ИГРЫ
 XIX. СРЕДИ ПРИСУТСТВУЮЩИХ ХХ. Х. АНТЕУС КРЕЧ XXI. СУМЕРКИ XXII. КРИК В НОЧИ
 XXIII. САМЫЙ ТЁМНЫЙ ЧАС XXIV. ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЗВЕЗД
***************
_I: Говоря это с помощью фруктов_

 Потрепанные временем здания, составлявшие кожевенный завод Варра и
Болта, занимали всего пять акров земли в полумиле от восточной окраины деревни Хэмблтон. Они были построены из кирпича по старинной технологии, снаружи выглядели грязными, а внутри — мрачными, и никто, не знакомый с фактами, не догадался бы по их обветшалым и обшарпанным фасадам, что они представляют собой надёжное и процветающее предприятие. Для Саймона Варра было характерно создавать видимость небрежности и запущенности; о нём говорили, что он умеет добиваться своего.
последняя капля эффективности от людей и материалов без затрат
ни единого лишнего пенни.

Восьмифутовой дощатым забором окружили собственность с трех сторон,
четвертая ограниченной вяло, недостойный крик, чье зловонное
воды, казалось, ползти вперед даже медленнее после получения
гибельной отходов ликера из Тан-ям. Только в одном месте, которое было
ближе всего к деревне, какое-либо из зданий касалось окружающего
забора. Там его изгиб прерывался фасадом приземистого двухэтажного здания из жёлтого кирпича, в котором располагались офисы концерна
и большая пустая комната, в которой несколько дряхлых клерков занимались своими
скучными делами. Попасть в это здание и через него во двор можно было
только через прочную дубовую дверь, на которой белой краской было
написано «Частное». Прямо над надписью, на уровне глаз человека,
был вырезан маленький Иудин профиль — судя по свежести вырезанных
краёв, это нововведение появилось сравнительно недавно.

В один из тёплых дней конца лета несколько
мужчин — двадцать пять или тридцать — слонялись у этой двери.
Они сидели, развалившись на стульях, и отдыхали. Это была жалкая, неопрятная компания,
плохо одетая и небритая, с угрюмыми лицами и усталыми глазами. Они двигались вяло, говорили коротко, усталыми,
безжизненными голосами. Все они выглядели голодными, и многие из них были голодны,
потому что заканчивалась третья неделя их забастовки.

Едва заметное оживление охватило их, когда к ним присоединился
грубо одетый мужчина, который подошёл со стороны деревни. Можно с уверенностью предположить, что некоторые из них были взволнованы
их интересовал не столько сам новичок, сколько то, что в одной руке он
нёс огромный спелый помидор. Он кивнул в знак приветствия, и они
ответили ему тем же, и прошло несколько мгновений, прежде чем самый
энергичный из них выразил своё вялое любопытство одним вопросом.

"Есть новости, Чарли?"

"Нечего радоваться."

"Я видел, как ты разговариваешь Грэм некоторое время назад."

"Ага. Грэм молодчина, даже если он стоит В С Е'
боссы".

"Он заботится только о себе", - рассудительно сказал пресс-секретарь, и
затянул пояс на одну дырочку. Остальные одобрительно зашумели. "В этом мире мужчина должен быть таким."

"Угу. И именно поэтому мы сейчас бастуем, требуя достойную зарплату и
нормальные условия труда. Мы просто заботимся о себе, потому что никто
другой этого не сделает."

«Не думаю, что мы их получим», — мрачно предположил пессимист.
"Грэм что-нибудь сказал?"

"Сказал, что мы должны сдаться. Это то, что мы и ожидали от него услышать,
не так ли? Но я разговаривал с одним из клерков, парнем по имени
Стивенс, и он говорит, что в его книгах много крупных заказов
это не будет заполнено, если мы не вернёмся к работе. Полагаю,
это заставит старину Варра кое-что обдумать!"

Они молча обдумывали эту обнадеживающую крупицу информации, пока
пессимист не прервал молчание, рассказав историю из своей жизни,
которая была отнюдь не так далека от темы, как могло показаться.

«Вимпельхаймер только покачал головой, когда я пришёл к нему сегодня днём, чтобы
купить немного мяса. Он был довольно любезен, но сказал, что трое или четверо
парней уехали из города на прошлой неделе, задолжав ему денег, и он не
может понять, как мы собираемся выиграть эту забастовку. Он тоже думает о себе!»

"Угу". Любимое выражение Чарли соглашение было немного
размыты в рот помидор. "Varr владеет магазине Wimpelheimer это. Если
он поймает Вимпи на том, что тот слишком любезен с нами, ребятами, он обязательно доставит ему неприятности.
Он многозначительно кивнул. - Понял?

"Похоже, Варру принадлежит деревня Халл-Вини в Хэмблтоне, за исключением
нескольких вещей, на которые у него всего лишь ипотека", - протянул другой оратор. Он
задумчиво процитировал местный афоризм. "Что говорит Варр, то и проходит"!

"Это верно", - мрачно согласился пессимист. "Я думаю, мы взяли на себя
— Довольно крупный контракт, когда мы начали противостоять Саймону Варру! — Он удручённо покачал головой. — С таким же успехом человек может пытаться противостоять Богу!

 Из-за помидора выглянуло лицо Чарли, и его взгляд метнулся к
другому с пламенным презрением. — Заколебался, да? Может быть, ты хотел бы
встать на колени и приползти обратно к старому скряге? Остальные
мы начали что-то делать, и я думаю, мы будем держаться. Не так ли?
итак, мальчики? Послышался тихий ропот согласия. "Мы тоже победим,
плакса!"

— «Лучше бы тебе на это надеяться, Чарли Максон!» — сверкнул глазами объект его
насмешка. «Ты втянул нас в эту забастовку в самом начале, больше, чем кто-либо другой, и если нам придётся вернуться к работе на прежних условиях, твоё имя будет запятнано грязью!»

 «Втянул вас в это, да? Ладно, тогда — втянул! И что с того?
Боишься, что я брошу тебя, да? Ну, это не так. Если я тебя уговорил
, я избавлю тебя от этого - с большей оплатой и на лучших
условиях. В его голосе появились угрожающие нотки. "Более того,
мы также не собираемся возвращаться к старым условиям.
Вы слышали о пожаре, который случился в здании «Си» прошлой ночью,
Разве не так? Они сказали, что это был несчастный случай, не так ли? Что ж, может, так, а может, и нет. Может, есть и другие, кому не жаль было бы увидеть, как эта кожевенная мастерская взлетит на воздух! А что касается Саймона Варра, то, прежде чем я вернусь
работать на него в "олд скейлз", я бы застукал его как-нибудь ночью одного
и...

"А вот и он!" - внезапно вмешался кто-то.

Максон, прервав свою речь, проследил за взглядом всех них.
Они приближались к ним с расстояния в пятьдесят ярдов, но не со стороны деревни, а по короткой дороге через лес, которая вела от
На пути от кожевенной мастерской к его дому на холме показалась знакомая коренастая серая фигура человека, которого они обсуждали. Они с минуту наблюдали, как он приближается, затем тихо разбились на группы по два-три человека и бесшумно разошлись. Максон задержался до последнего из чувства угрюмой бравады, но ему не хотелось встречаться лицом к лицу со своим бывшим работодателем, и он, в свою очередь, последовал за своими товарищами.

Саймон Варр наблюдал за ними из-под своих косматых нахмуренных бровей,
и его тонкие губы, обычно плотно сжатые, растянулись в презрительной ухмылке. Шакалы!

Он уверенно направился к своей цели — двери в контору — и уже поднял руку, чтобы постучать, когда раздался звук отодвигаемой железной задвижки, и дверь открылась. После пожара, о котором упоминал Максон, было решено нанять ночного сторожа и охранника днём, чтобы защитить имущество от несчастных случаев или саботажа. Именно дневной сторож узнал своего работодателя по «Иуде» и отодвинул задвижку.

— «Добрый день, сэр», — вежливо поздоровался он.

Саймон Варр не привык соблюдать какие-либо правила приличия.
Он не обратил внимания на приветствие, как будто его и не было. Он лишь бросил на мужчину резкий взгляд и
задал короткий вопрос:

"Ну что, Нельсон, какие-то проблемы?"

"Нет, сэр. Там снаружи слонялась кучка людей и много болтала. Я
слушал их, когда вы подошли."

- Разговариваете, да? Кто, кажется, больше всех этим занимался?

- Ну, сэр, я бы сказал, что ...

Однако ему не суждено было произнести это в тот момент, поскольку его выступление
было прервано инцидентом, столь же досадным, сколь и неожиданным. Он
и Варр стояли лицом к лицу в открытом дверном проёме и разговаривали, и в этот момент мимо их лиц пролетела какая-то ракета и с глухим стуком ударилась о дверь, где и взорвалась со всей силой ручной гранаты. Испугавшись, они отскочили назад; затем, оправившись от шока, они обнаружили, что не пострадали, хотя и немного испачкались. Они были с ног до головы забрызганы соком перезрелого помидора.

Нельсон выразил своё возмущение тихим ругательством, а Варр облегчил его душу
Он сердито зарычал. Кожевенник быстро обернулся, пытаясь
вычислить виновника возмутительного поступка, но увидел лишь
небольшую группу мужчин, демонстративно засунувших руки в карманы.
Их смешки стихли, когда он мрачно посмотрел на них. Он презрительно
хмыкнул, жестом велел охраннику идти впереди и закрыл за ними дверь,
когда они вошли в здание. Они ненадолго занялись платками.

«Я бы с удовольствием выкрасил их уродливые шкуры!» — пробормотал Нельсон.

 «Чарли Максон ел помидор, когда я подошёл к нему с тропинки», —
— прокомментировал Варр, скорее себе, чем своему спутнику. «Он спрятал руки за спину, чтобы скрыть их от меня, но был слишком медлителен. Хм!
 Он пожалеет, что вообще увидел этот помидор, не говоря уже о том, чтобы бросить его в меня, прежде чем я с ним закончу!»

 «Максон, сэр?» — упоминание этого имени напомнило Нельсону о его незаконченном докладе. — «Да, это он всё время говорил!»

«Он, да? Хм».

«Более того, сэр, он угрожал».

«Угрожал! Какими угрозами?»

«Ничего определённого, сэр, но мне показалось, что он был бы рад».
достаточно, чтобы поджечь это место, если у него будет такая возможность, — и он сказал, что не вернётся на работу за прежнюю зарплату, если ему придётся застать вас одного ночью.

 — Застать меня одного?! А что потом?

 — На этом он остановился, сэр. Они увидели, что вы идёте, и он больше ничего не сказал.

— Ах! — В этом односложном возгласе слышалась насмешка, но задумчивое выражение в суровых серых глазах указывало на то, что Варр нашёл в рассказе Нельсона пищу для размышлений. Он не стал раскрывать, о чём думал, а задал ещё один вопрос:
— спросил он вместо этого у сторожа. — Разве Максон не носит тёмно-синюю фланелевую рубашку?

 — Обычно, сэр, но сегодня на нём была серая.

 — А! — на этот раз в его голосе прозвучала нотка триумфа. — Вы видели Штайнера сегодня днём?

 — Штайнера, сэр? Начальника полиции?

 — Начальника полиции — конечно! Не турецкий султан!

"Нет, сэр, не видел. Но примерно в это время он появляется каждый день.
чтобы убедиться, что все спокойно".

"Следите за ним. Скажите ему, что я хочу с ним поговорить. Я буду наверху,
в своем кабинете.

"Да, сэр".

Они расстались без дальнейших замечаний. Нельсон осторожно кивнул.
предварительно осмотрев внешний мир, чтобы убедиться, что больше
помидоров не предвидится, затем открыл дверь, поставил стул на
пороге и устроился поудобнее, наслаждаясь свежезакуренной
трубкой в ожидании появления Штайнера. Варр прошёл в дальний
конец коридора и поднялся по узкой шаткой лестнице, ведущей на
верхний этаж.

Обычно здесь царила спокойная и упорядоченная атмосфера, где
работа выполнялась под стук пишущих машинок и гул приглушённых голосов, но сейчас комнаты были пусты, и единственным звуком, который
Он услышал тяжёлую поступь самого Варра, когда тот шёл через главный
кабинет в маленькую комнату, где стоял его стол. Он нахмурился,
заметив разницу, и недовольно принюхался к затхлому воздуху,
который, казалось, уже приобрёл специфическую затхлость, присущую
закрытым и заброшенным помещениям. Он снова нахмурился, проведя
пальцем по столу и отметив глубину борозды, которую он оставил в
пыли.

Разумный человек — а Саймон, разумеется, не был таковым — взял бы на себя часть вины, хмуро глядя на пустые стулья и
пыльная обстановка в кабинете. Именно он был главным
ответственным. Именно он постановил, что канцелярский персонал должен
быть уволен без сохранения заработной платы на время забастовки.

"Им нечего будет делать — зачем нам платить им за это?"

Джейсон Болт, второстепенный партнёр в бизнесе, вложивший в него немного денег в критический период его становления,
протестовал мягко и безрезультатно.

"Это была не их вина, эта забастовка. Если мы это сделаем, им будет очень больно."

"Больно нам, но они будут ненавидеть забастовщиков!"

«Это станет для них тяжёлым испытанием — им нужна зарплата».

«Если им это не нравится, пусть ищут другую работу».

«Они не могут, Саймон — в Хэмблтоне нет другой работы».

«Тогда пусть переезжают в другую деревню — никто из них не станет настоящей потерей для общества».

«Они тоже не могут этого сделать, они все семейные люди и не могут бросить всё и уехать в одночасье».

 «Тогда они останутся здесь и будут делать всё, что в их силах, пока мы не будем готовы снова призвать их к порядку. Тем лучше. Ничто не разрушает забастовку быстрее, чем негативное общественное мнение, а эти клерки
чтобы обеспечить их всем этим, когда они начнут испытывать трудности. Я преподаю тебе урок, Джейсон, не только в экономике, но и в стратегии!

 — И всё равно мне это не нравится.

 Брови Саймона Варра поднялись на целый дюйм и снова опустились.

 — Тебе это не нравится? — иронично переспросил он. — Что ж, я _делаю_ — и то, что я
говорю, _происходит_!

На этом спор закончился, поскольку он сказал чистую правду.

Он стряхнул пыль с пальца, которым водил по столу, и
вошёл в маленький кабинет, который был его святилищем. Сидя за своим
старинным письменным столом, он открыл и прочитал несколько писем, которые пришли
дневная почта - и его готовое нахмуриться выражение лица снова стало активным, когда он отметил
тон некоторых из них. Клерк, Стивенс, когда он сказал, что компания Maxon
несколько заказов были вскоре должен быть заполнен, имел в коем случае не преувеличенными
дела. Два или три уже были просроченные, и разгневанный джентльмен
отдаленные города начали наводить справки более актуальна, чем
вежливые. Varr бросил письма на стол и ругал писателей.

Свет в кабинете внезапно потускнел; Саймон раздражённо встал и
подошёл к единственному окну, где поднял зелёную штору до упора.
Наивысшая точка. Грозовые тучи, надвигавшиеся с запада, закрыли
заходящее солнце, так что сельская местность с её холмистыми полями
и участками густого леса, которые ещё мгновение назад были залиты
золотистым светом, теперь выглядела мрачной и серой в сгущающихся
тенях. Кожевенник сердито вглядывался в мрачную картину,
находя в ней отражение своего собственного положения, и лицо, которое
он поднял к небесам, было таким же чёрным, как сами тучи.

Это была испуганная, полубезумная ярость быка,
первый укус дротика пикадора. Властный и всегда доминирующий, он
всю жизнь привык навязывать свою волю другим.
 Проницательный и способный в выбранном им деле, успешный в ограниченной сфере своей деятельности, он был опасно близок к тому, чтобы считать себя всемогущим не только в том, что касалось его собственной судьбы, но и в судьбах окружающих его людей. До последних нескольких недель ни люди, ни события не осмеливались идти против его воли,
но теперь они, казалось, намеренно вступили в сговор, чтобы бросить вызов своему хозяину и разрушить его планы.

Что ж, заговоры можно разрушить! Он стиснул зубы, его тонкие губы
поджались, а мощные руки сжались так, что ногти на коротких
пальцах глубоко впились в кожу ладоней. Пусть они бросят ему вызов
и проверят его ум и волю — он им покажет!

Он был так погружён в свои мысли, что не услышал тяжёлых шагов в
приёмной и не подозревал, что у него посетитель, пока с порога его комнаты не раздался
почтительный голос:

"Мистер Варр, Нельсон сказал, что вы хотели меня видеть."

Кожевник вздрогнул и отвернулся от окна.  "О, это вы,
Steiner." Он подошел к своему столу и прочно сидит себе в своем
вращающееся кресло. "Входи".

Начальник полиции - начальник благодаря двум подчиненным
констеблям - скорее подчинился приказу, чем принял приглашение. Он
был высоким мужчиной, худощавого телосложения, но жилистым, немного старше среднего возраста,
с волосами, начинающими седеть на висках, бледно-голубыми глазами и выпуклыми
челюстями. Как полицейский он был крайне неубедительной фигурой, но за пять лет службы в мирной деревушке Хэмблтон, где лишь изредка попадался на глаза спешащий куда-то автомобилист или какой-нибудь местный житель, он заработал себе репутацию.
слишком много самодеятельности — вот и весь криминальный календарь на
год. Тихая работа для тихого человека.

 Варр не предложил ему сесть, поэтому он терпеливо ждал, вертя в руках фуражку, которую снял из уважения к
окружающим.

— Прошлой ночью, — резко начал красильщик, — кто-то проник на мою территорию и причинил материальный ущерб. Проще говоря, кто-то забрался в мой огород, собрал значительное количество моих лучших помидоров, пару десятков початков сладкой кукурузы,
и, кстати, затоптал и уничтожил при этом немало растений. Я сильно подозреваю, что последнее он сделал намеренно,
из чистого злорадства.

— Что ж, сэр, это весьма примечательное происшествие, — заметил Штайнер,
когда собеседник, казалось, сделал паузу. — Не думаю, что это был кто-то из
Хэмблтона, сэр. Возможно, это был бродяга.

«Это могло быть так, но это было не так. Это был Чарли Максон, который раньше работал на меня и больше никогда не будет. Я хочу, чтобы вы предприняли необходимые шаги для его ареста. Я намерен привлечь его к ответственности и надеюсь, что он
быть наказанным по всей строгости закона. Пришло время Чарли Максону и
нескольким его друзьям понять, что я плохой человек, чтобы надо мной подшучивать!

"Максон, сэр?" Штайнер показался более продуманным, чем удивлен. "Я думаю, что
он был одним из наиболее активных мужчин в агитации эта забастовка
твой. Достаточно шустрый парень со странной полоса идущая через него."

"Хмф. Что ж, я собираюсь поместить его туда, где его извращённые наклонности не смогут
вырваться наружу и бесчинствовать в моём саду. — Он заметил нерешительность в глазах
полицейского. — А? В чём дело?

— Я просто подумал, сэр, — сможем ли мы доказать это против него?
Может, нам лучше не торопиться. Если я арестую его, как вы говорите, и дело развалится, у него будет повод для иска...

— Идиот! — рявкнул Варр. — Думаешь, я этого не знаю? — Он сунул руку в нагрудный карман. — Конечно, у меня есть множество доказательств.

Он достал тяжёлый кошелёк и открыл его. Из одного из отделений он
вынул маленький треугольный кусочек синей ткани и с привычным
нетерпением, которое сквозило в каждом его слове и жесте, бросил его
Штайнеру, который ловко поймал его в свою кепку.

«Человек, который ограбил мой сад, боялся воспользоваться воротами, опасаясь, что его заметят из дома. Он пришёл и ушёл через забор из колючей проволоки и оставил это на память. Это кусок фланелевой рубашки, похожей на ту, что обычно носит Максон. Возьмите его рубашку и приложите это к дырке, которую вы найдёте в ней, — видите? Затем возьми его повседневную обувь и подогни ее по размеру.
следы, которые он оставил на моей грядке с помидорами - я закрыла две из них
стеклянными колпаками, чтобы их не смыло дождем. Это будет
все доказательства, которые вам нужны. Понимаете?

"Д-да, сэр".

"Ну... и что теперь?"

— Дело в том, сэр, что, думаю, я должен вам сказать, что в деревне много разговоров об этой забастовке, и большинство из них в пользу бастующих. Максон получит много сочувствия. А если он выйдет и скажет, что взял эти помидоры, потому что был голоден? Может быть, воровать и неправильно, но найдутся люди, которые скажут, что вы его преследуете, и выставят его мучеником. Я... я смотрю на это с вашей точки зрения, сэр...

 — В самом деле! Спасибо, Штайнер, — большое вам спасибо! — Варр никогда не был таким неприятным, как в тех редких случаях, когда он решал быть
подчеркнуто вежливый. "В свою очередь, позвольте мне предложить кое-что, имеющее отношение к
вашим собственным интересам. Вы наняты здесь для охраны закона
и порядка, и это определенно вопрос вашего официального внимания
- если, конечно, вы не думаете об уходе из полиции
на тот случай, если я смогу предложить вам должность конфиденциального советника
для себя. А?

Холодные серые глаза удерживали и подчиняли себе бледно-голубые. Повисла короткая пауза — пауза, которой хватило, чтобы Штайнер осознал, что своей работой он обязан Совету выборщиков и что выборщики
в значительной степени были обязаны Саймону Варру. Затем он нервно откашлялся.

"Конечно, вам лучше знать, сэр. Я немедленно приму меры."

"Дайте мне знать, когда я должен буду явиться в полицейский участок."

"Да, сэр. Это всё, что вы от меня хотите, сэр?"

Варр не ответил, но в том, как он резко развернулся к своему столу и склонил голову над
незавершенной корреспонденцией, чувствовалось пренебрежение.




_II: Глава клана_

 Едва затихли приглушенные шаги шефа — даже уходя, он старался
выглядеть почтительно, — как раздался голос:
Его сменил шум шагов других, более решительных людей, поднимавшихся по
лестнице. Скрип древних половиц возвестил о приближении
Джейсона Болта, младшего партнёра, который прошёл мимо своего кабинета
и вошёл в кабинет Варра.

Это был невысокий, пухлый мужчина лет сорока пяти, гладко выбритый,
с немного смуглой кожей, дружелюбными искрящимися глазами и
лёгкой порослью рыжеватых волос, которые заметно редели на макушке.
Он производил впечатление жизнерадостного и довольного жизнью человека,
а уголки его рта были слегка приподняты.
Казалось, он постоянно был готов улыбнуться. По правде говоря, фея-крёстная подарила Джейсону при рождении один из своих лучших подарков — чувство юмора, и с тех пор оно редко его подводило. Без всякого сомнения — как он не раз говорил своей жене Мэри — именно благодаря этой прекрасной черте он сохранил здравый ум и тело, несмотря на двадцать лет тесного общения со своим мрачным, эгоцентричным партнёром.

Он плюхнулся на стул, облегчённо выдохнув. Он был
он немного запыхался после подъема по лестнице, и на лбу у него выступили капельки пота
дань знойной погоде. Он осторожно обмахивался
жесткой соломенной шляпой.

"Привет, Саймон", - сказал он наконец, когда восстановившееся дыхание позволило ему
говорить. Он не ожидал никакого ответа и продолжил, не дожидаясь
его. "Боже, у меня только что был настоящий шок!"

"Сделал, да? Что это было?

«Вид нашей обычно безупречной, хотя и некрашеной входной двери. Я увидел это ярко-красное пятно, затем заметил, что Штайнер выходит с очень деловым видом, и понял, что кто-то ударил моего благородного
«Партнер против своего собственного здания».

«Шок, который вы испытали, когда вошли сюда и обнаружили свою ошибку.
Так ли это?

"Нет, Саймон; Нельсон сказал мне, что это только Чарли Максон так говорит.
С кетчупом». — Его легкий голос стал серьезнее.  «Тем не менее,
человек, который сегодня бросает помидоры, завтра может бросить кирпичи».

— Не Максон, — вмешался Варр. — У Штайнера есть приказ арестовать его.

— Арестовать его! По обвинению в нападении с использованием помидора? Это вряд ли смертоносное оружие, если только он не зелёный, а этот явно не был зелёным.
 Пощёчина и выговор — вот и всё, что он за это получит.

Стул Варра повернулся, и он оказался лицом к лицу со своим напарником, на которого бросил сердитый нетерпеливый взгляд. «Если бы ты слушал меня, а не болтал без умолку!.. Я обвиняю его в незаконном проникновении, краже и порче имущества». Он кратко, но ясно описал ночной набег на его сад и причины, по которым он считает Максона виновником. Он
заметил, как менялось выражение лица Болта по мере развития сюжета,
и когда рассказ закончился, спросил, как спрашивал начальника полиции:
"Ну и что же это такое?"

"Я думаю о том, как это повлияет на общественное мнение," — ответил тот.
— серьёзно сказал он, и его мысли потекли в том же направлении, что и у Штайнера. — Но, конечно, это не подействует на тебя — я знаю.
Ты поступишь так, как тебе вздумается, невзирая на последствия.

 — Конечно, поступлю!

 — Ты знаешь, Саймон, что около двадцати наших лучших людей покинули город за последние две недели? Сегодня днём я разговаривал с Билли Грэмом,
и он наводил справки.

«И раздувал из мухи слона, можете быть уверены!» — лицо Варра
потемнело, а его густые брови сошлись на переносице в одной из его обычных хмурых гримас.
"Если Грэм следил за мужчинами, то я следил за ним. Я не
настолько уверен, что его симпатия не с ними, а с нами, где
она должна быть. Вчера я видел, что дочь долговязый Его пришествия
со стороны дома Бретта с пустой корзиной в руке.
Мне не нужны три попытки, чтобы сказать мне, что она делала!" Его губы
скривились. "Неплохое дельце, а? Мы пытаемся сорвать забастовку,
а наш собственный менеджер приносит еду бастующим!

«Жена Бретта заболела, и нужно присматривать за двумя детьми.
Шейла Грэм, наверное, вспомнила об этом и забыла обо всём остальном.
Билли, возможно, ничего об этом не знал — или не смог бы её остановить, если бы знал. Шейла так же умна, как и красива, и обычно добивается своего во всём. С тех пор как три года назад умерла её мать, она может обвести отца вокруг пальца. Умная девочка.

Слова были произнесены с такой страстью, что Джейсон Болт
неловко заёрзал на стуле, упрекая себя в отсутствии такта. Были веские причины, по которым Варр
должен был отреагировать на упоминание имени девушки, как бык на красную тряпку.
тряпка, и тут он оказался настолько глуп, что на самом деле похвалил молодую
женщину, которую кожевник презрительно назвал долговязой
дочерью Грэма. Он открыл рот, намереваясь сменить тему, но
вспышка гнева Варра опередила его.

"Ты говоришь, что она по-своему обращается со своим отцом. Точно! Позволь мне сказать тебе, Джейсон, что мне совершенно не нужен человек, который не может добиться послушания от собственных детей. Это то, о чём мой мальчик Копли должен подумать, прежде чем он ещё больше сблизится с Шейлой Грэхем — дочерью одного из моих рабочих, в чьей преданности я не сомневаюсь.
будь уверен! — его раздражение и негодование по отношению к тем, кто не
следовал его указаниям, неуклонно нарастали, и его голос становился всё
громче и резче. «Если эта девушка хочет навредить своему отцу, пусть
продолжает поощрять этого молодого глупца! Я был мудрым человеком,
когда не давал Грэму контракт! Он получает только жалованье, и за два цента я бы выдал ему месячное жалованье и выгнал!

 — Ну, я надеюсь, что ты этого не сделаешь, — осторожно заметил Джейсон. Казалось, он
большую часть времени размышлял, подходящий ли сейчас момент, чтобы
Поговорить с Варром или оставить его в покое! «Было бы ужасно трудно заменить Билли. И ты бы не получил удовольствия,
зная, что сильно его обидел. Он недавно сказал мне, что
кожевенные заводы Тибо сделали ему очень хорошее предложение.
 Он бы значительно улучшил своё положение».

 «Да, а? Почему он не согласился?»

«Ты знаешь не хуже меня, Саймон. Он работает с нами уже много лет, скопил приличную сумму и надеется, что когда-нибудь мы сможем сделать его совладельцем. Похвальное стремление для любого
— Сотрудник, который хочет добиться успеха в этом мире. Даже ты не можешь это критиковать!

 — Хм. — Варр, похоже, не считал нужным высказывать своё мнение о честолюбии, но, казалось, размышлял над новостью, которую только что сообщил ему Джейсон. — Люди Тибо, да? В Рочестере! — Он поднял руку и нежно погладил себя по подбородку. — Значит, если я вышвырну его отсюда, он поедет в Рочестер — и прихватит с собой эту девчонку! Вы когда-нибудь замечали... — он резко оборвал себя, наклонился вперёд и крикнул в приёмную: — _Привет_! Это ты, Лэнгхорн? Чего ты хочешь?

Они не услышали, как к ним подошёл худощавый мужчина средних лет, который
прошёл половину пути через главный зал от лестницы, прежде чем
Варр случайно заметил его. Теперь он прошёл остаток пути, и то, что он слегка сутулился при ходьбе, придавало ему странный вид
заговорщика, что как-то сочеталось с его узким лицом, слабым, нерешительным подбородком и беспокойными глазами. Он был одним из клерков, которых Варр
без предупреждения отстранил от работы, и в его взгляде, когда он
с почтением остановился в дверях, переводя взгляд с одного партнёра на
другого, читалось беспокойство.

— Добрый день, мистер Варр! Добрый день, мистер Болт!

 — Чего вы хотите? — резко спросил Варр, хотя по жестокому блеску в его глазах было ясно, что он знает ответ.

 — Дела идут очень плохо, сэр...

 — И вы пришли ко мне за помощью? Тем глупее вы! Я ясно дал понять, что ни один сотрудник этого предприятия не получит ни доллара зарплаты до тех пор, пока эти неблагодарные щенки, устроившие забастовку, не вернутся к работе на моих условиях. Идите и расскажите им о своих проблемах! И передайте от меня, что их время на исходе. Я уже наведу справки, чтобы найти людей на их места.

"Я не раз думала о работе в офисе, сэр. Если у вас
кое-что для меня на внешней стороне-что-то в своем доме, возможно..."

"Я ничего не имею. Добрый день!"

Мужчина подождал долю секунды, в его глазах был безмолвный вопрос
Джейсон Болт, который отклонил их призыв почти незаметным покачиванием
головой. Мужчина медленно удалился.

«Подлая тварь!» — Варр не понизил голоса, безразличный к тому,
услышал ли удаляющийся клерк его мнение о себе или нет. «Он мне никогда не нравился».

 «Должно быть, он слышал, что ты сказал о Грэме, — подумал Джейсон. — Я
— Мне очень жаль, что так вышло. Он вполне способен донести до Билли
то, что может привести к неправильному толкованию твоего отношения к нему.

 — Пусть! Полагаю, это не будет таким уж ужасным неправильным толкованием!
 Грэм никогда в жизни не был так далёк от своего партнёрства, как сейчас.

 — Ну, конечно, партнёрство не совсем соответствует моей идее!
Джейсон Болт довольно нервно закурил сигару, когда заговорил на
дорогую его сердцу тему. «Не о партнёрстве — нет. Но если бы мы
учредили компанию и заняли капитал, который нам нужен, он мог бы
разумно рассчитывать на хороший пакет акций по самой выгодной
условия... —

«Мы — не — собираемся — объединяться!» — в медленных словах Варра
звучало крайнее раздражение. «Я уже говорил вам, что не собираюсь этого делать».

«Тем не менее, Саймон, наше положение требует этого — наш растущий бизнес почти
требует этого...»

«Я сказал, что не буду этого делать!»

— Да-да, я вас слышал. Я бы не стал поднимать эту тему сейчас,
если бы не знал, что на следующей неделе у нас будет возможность
узнать кое-что о возможностях. Судья Тейлор может рассказать нам
всё о юридической стороне вопроса, но Герман Креч может дать нам
советы по практической стороне.

"О ком вы говорите?"

"О, разве я тебе не говорил?" Коварный Мистер Болт удивлению было хорошо
имитация. - Ну, он нью-йоркский биржевой маклер, который заработал кучу денег
. Он женился на девушке по имени Джин Грэм, старой подруге моей
жены. Мэри два или три раза пыталась пригласить их в гости, и
наконец-то они приедут завтра на неделю.

«Он может остаться у меня на год». — Варр с громким хлопком опустил руку на подлокотник кресла. «Раз и навсегда, Джейсон, мы не собираемся регистрировать компанию!»

«Мы могли бы расшириться и заработать гораздо больше денег».

«Мы заработаем больше денег, не расширяясь!»

Когда Джейсон Болт учился в школе, кто-то сказал ему, что
постоянное падение капель воды со временем разрушит самый твёрдый камень. Он
никогда не забывал это ценное знание, возможно, потому, что так часто
демонстрировал его своему ничего не подозревающему партнёру. Никто не мог заставить Варра что-либо сделать,
тем более заставить его что-то сделать, но Джейсону не раз удавалось
преодолеть это гранитное упрямство с помощью мягкого, но настойчивого
прессинга. Он настолько преуспел в этом деликатном деле, что
Саймон Варр мог бы поклясться в конце кампании, что он никогда не отклонялся от первоначальной цели, которая была у него с самого начала.

 «Ну, в любом случае, — постучал он по капле воды, — не повредит послушать, что он скажет».

 Варр пожал плечами.  Разговор перестал его интересовать. Судя по всему, так же обстояли дела и с его письмами, потому что он оттолкнул их от себя с видом человека, принявшего окончательное решение, встал и посмотрел на часы. Было ещё не очень поздно, но с наступлением осени дни становились заметно короче, и в кабинете, где сидели эти двое, стало темнее.
мужчины уже заканчивали разговор.

"Я не видел твоей машины снаружи, Саймон. Подвезти тебя домой?
или ты лучше прогуляешься?"

"Я прогуляюсь." Варр пересек комнату и опустился на колени перед старым железным сейфом в углу у окна, внимательно глядя на цифры на циферблате, пока медленно поворачивал ручку. Через мгновение комбинация была подобрана, и он открыл тяжёлую дверь. «Сегодня мне пришло в голову, что это неподходящее место для хранения моей записной книжки. Если кому-то удастся поджечь здание — а кто-то, очевидно, этого хочет, — она не будет в безопасности даже в этом сейфе».

Джейсон тихо свистнул. "Это ноты вашей новой формулы в
это, Саймон?" Он уставился на маленький красный кожаный блокнот, который Varr
достал из почтового ящика. "Ты совершенно прав, что забрал это отсюда!
Кстати, ты видел то письмо от кожевенной компании Larscom?
Они говорят, что последний заказ, который мы им отправили, — партия, которую мы выделали по вашему новому методу, — это лучшая кожа, которая когда-либо была в их магазинах.

 — Полагаю, так и было, — спокойно признал Варр. Он положил кожаную записную книжку на ладонь, и его лицо на мгновение смягчилось.
он посмотрел на неё и вспомнил о днях и ночах, проведённых за работой над этими плотно исписанными страницами. Металлическая табличка с названием на обложке привлекла его внимание своей потёртостью. Он подул на неё и потёр рукавом пиджака. «Да, Джейсон, вот тебе доказательство того, что мои мозги ни капли не похожи на помидор». Если бы вы были способны изобрести процессы, которые я здесь описал, вы бы вели свой собственный бизнес, совершенно не зависящий от меня!

 — Это так, Саймон. — К такому типу насмешек Болт уже привык, и если его глаза слегка прищурились, то только из-за этого.
В его голосе прозвучала нотка недовольства. «На самом деле, это просто потому, что в этой новой формуле у вас всё так хорошо получается, что мне хочется больше места». Он огляделся с видом недовольства. «Дело, которым мы занимаемся, требует чего-то получше, чем эта лавка с арахисом!»

«Я готов купить твою долю в десять раз дороже, чем ты вложил!» — сухо предложил
его партнёр. «Ты согласен?»

 «Нет». Джейсон встал и надел шляпу. «Мне пора.
 Ты точно не позволишь мне отвезти тебя домой?» В ответ Варр покачал
головой. «Тогда спокойной ночи».

Он вышел из кабинета и уже был на полпути к лестнице, когда ему в голову пришла внезапная мысль, и он вернулся.

"Послушай, Саймон!"

"Что?"

"Куда ты собираешься положить эту книгу?"

"Эту тетрадь? Полагаю, в свой письменный стол в библиотеке. Какого чёрта ты хочешь знать?"

"Ну, ты можешь умереть ночью!" Подумайте, как неловко было бы мне, если бы пропали и ваши записки!

Он весело ухмыльнулся и ушёл, довольный тем, что слегка отомстил Варру за некоторые обиды, нанесённые ему.
однажды обнаружил, что Саймон Варр, несмотря на всю его внешнюю силу и
безжалостный характер, имел врожденный страх смерти. Эта доселе тайная
слабость проявилась несколько лет назад, когда двусторонняя пневмония
подвела его опасно близко к концу его земной жизни.

Потрясенный, он отступил на шаг, но вовремя оправился, чтобы выплеснуть кислоту
пара комментариев в спину своего мучителя. Такой издевательский смешок донеслись до
уши с лестницы.

Варр закрыл сейф и повернул диск, затем взял свою шляпу и
приготовился покинуть здание. Он остановился, чтобы перекинуться парой слов с Нельсоном, который
Он встал и открыл наружную дверь.

"Вам было приказано не впускать никого, кроме мистера Болта и меня.
Как получилось, что вы впустили Лэнгхорна?"

"Я знал, что он один из клерков, и подумал..."

"Не думайте. Когда вас сменит Фэй?"

"В семь, сэр."

«Скажите ему, чтобы он был начеку. Вместо того, чтобы обходить их через равные промежутки времени, ему лучше
варьировать время между обходами. Было бы неплохо, если бы он обходил их с интервалом в пять минут».

 «Понял, сэр. Если кто-нибудь будет следить за ним, они начнут пакостить».
когда он только что закончил один раунд, а второй может застать их за работой.
 Это все, сэр?

- Именно так. Держите это при себе и Фэй - не говорите об этом никому.
кто может распространить эту историю.

- Конечно, нет, сэр.

"Что стало с той группой артистов, которые были здесь?"

"Они разъехались, сэр ... домой, я полагаю. Последние из них ушли, когда появился мистер Грэм.

 «А», — почти рассеянно спросил Саймон о мужчинах, окинув холодным взглядом поляну перед дверью. Он уже собирался переступить порог, когда небрежное замечание Нельсона заставило его остановиться.
— Мистер Грэм был здесь? Когда это было?

— Не более двадцати минут назад, сэр.

— Двадцать минут назад? — Варр задумался, и от его расчётов брови нахмурились от досады. — Он с вами разговаривал?

— Нет, сэр. Сначала я подумал, что он идёт сюда, но Лэнгхорн
только что ушёл, и он остановил мистера Грэма и заговорил с ним.

"Хм. Они долго разговаривали?"

"Пять или десять минут, сэр."

"Вы слышали, о чём они говорили?"

"Нет, сэр. Они были слишком далеко. Лэнгхорн говорил больше."
и я подумал, что он, наверное, рассказывает мистеру Грэму какую-нибудь грустную историю.

"Не сомневаюсь, что вы правильно рассчитали", - сказал Варр, забыв, однако,
добавить, что, по всей вероятности, Грэхем выслушал историю о несчастье
которая касалась его самого, а не клерка. - Что произошло после
этого? Они ушли вместе?

- Н-нет, сэр. Нельсон начал ощущать присутствие чего-то важного
под поверхностью этого расследования, и он сделал паузу
мгновение поразмышлял, прежде чем продолжить. «Первым ушёл Лэнгхорн. Мистер Грэм ещё немного постоял, глядя в нашу сторону, как будто собирался подойти, потом повернулся и направился к
город". Проницательный блеск зажегся в глазах сторожа. "Пока он смотрел сюда".
Меня поразило, что он выглядел красным и вроде как сердитым".

"А!"

Это односложное слово сразу же выразило полное понимание Варра
того, что произошло между двумя мужчинами, и подвело итог настоящему
разговору. Он попрощался, не ответив на вежливое «добрый вечер» Нельсона, как обычно, и быстро зашагал по короткой дороге, по которой пришёл часом или двумя ранее. Раздражение
заставляло его ускорять шаг не меньше, чем угроза дождя из-за нависших над горизонтом туч.

Итак, Джейсон был прав. Лэнгхорн подслушал ту часть их разговора, которая касалась Грэма, и сразу же доложил об этом тому, кого это больше всего интересовало. Злобный, коварный маленький подлец! И, конечно же, он должен был столкнуться с Грэмом как раз в тот момент, когда тот был в настроении устроить скандал и наплевать на последствия! Если бы ему повезло, он бы не столкнулся с ним до тех пор, пока обида на полученный отказ не утихла бы, а на смену гневу не пришла бы осторожность!

Варр был в настроении .В те дни он находил в этом пустяковом происшествии
ещё один пример досадных мелочей, которым он подвергался в последнее время, —
настолько часто, что начал считать себя избранной мишенью, в которую
какое-то злое Провидение решило выпустить все стрелы несчастий из своего
колчана.

Казалось, что всё идёт наперекосяк; напротив, всё
шло наперекосяк с дьявольским удовольствием, что в случае Саймона
означало, что всё шло вопреки его желаниям.
 Он вкратце перечислил несколько своих главных проблем, торопясь
по дороге домой.

Во-первых, в его доме царила разлад, сын почти открыто восстал против отцовской власти в вопросе о Шейле Грэм, и Варр подозревал, что его мать это одобряла. Во-вторых, на кожевенной фабрике, где кучка начинающих сходить с ума людей окончательно обезумела и взбунтовалась против условий, которые раньше их устраивали, а до них — их отцов. И последнее, но не менее важное: недовольство
в самом офисе из-за партнёра, которого укусил
Жажда власти! Измученный, испытавший на себе все тяготы жизни человек поднял гневный взгляд
к небесам и спросил: «Что дальше?»

И когда он в буквальном смысле оторвал взгляд от тропы, ища ответа
в небе, он увидел нечто, что внезапно остановило его. Он застыл на месте, слегка наклонив голову вперёд, совсем как охотничья собака,
застывшая при виде дичи.

Тропинка, по которой он шёл, поднималась по пологому склону
от кожевенной мастерской к его большому дому на вершине невысокого холма.
Они пересекли узкую полосу луга на окраине города, затем
Тропинка, достигнув возвышенности, погружалась в густой лес, который простирался с обеих сторон на расстояние мили или больше. В конце тропа поднималась по довольно крутому склону, а затем выходила из-под деревьев и соединялась с посыпанной гравием дорожкой, которая огибала огород позади дома.

 Варр как раз достиг подножия этого последнего подъёма, когда поднял взгляд. В двадцати ярдах впереди он увидел конец тропинки,
обозначенный бледным прямоугольником неба в тёмном обрамлении листвы, но это было
Это было не то знакомое зрелище, которое завораживало его, заставляло сердце биться быстрее и на мгновение останавливало дыхание в болезненном вздохе, в котором смешались изумление и страх.

 На фоне неба виднелась высокая фигура, с ног до головы одетая в чёрное, как у монаха, но почти сразу Варр понял, что в этом костюме было что-то не соответствующее традиционной монашеской одежде. В эти секунды замешательства он не мог понять, в чём заключается несоответствие, но он знал
он существовал. На фоне света его очертания были чёткими; виднелась
плавная линия мантии и коническая форма капюшона, которые
было легко заметить и невозможно спутать.

Было несколько причин, по которым это видение — хотя Саймон Варр обычно был лишён воображения за пределами мира коры и химикатов — в тот первый момент не заставило его усомниться в том, что это действительно призрак из другого мира, — должно было напугать его до смерти. Во-первых, в этой мрачной неподвижной фигуре было что-то напоминающее Смерть, а Смерть он ненавидел. Затем
Это так хорошо подходило к его горькому вопросу «Что _дальше_?», что казалось несомненным ответом от какой-то неземной силы.
Наконец-то в этой фигуре было что-то не так!

То, что он смог взять себя в руки и унять дрожь в теле за несколько секунд, говорило о его духовной стойкости. Если бы это был человек, ему следовало бы бросить вызов; если бы это был призрак, его следовало бы убить! Он не сводил глаз с фигуры и намеренно сделал шаг в её сторону.

Мгновенно неподвижность существа прекратилась. Длинная черная рука была
взметнута вверх и наружу в его направлении, безмолвный приказ ему оставаться на месте
его шаги.

Его послушание было незамедлительным, поскольку теперь он знал, что было не так с призраком
. Инстинкт подсказал ему, что монах стоит прямо перед ним,
внимательно рассматривая его, и быстрая реакция на его попытку приблизиться
была достаточным доказательством того, что инстинкт его не обманул.

У него пересохло во рту, на лбу выступили капли пота. Монах
действительно смотрел на него, и это было странно, потому что у монаха _не было
лица_!




_III: Предупреждение_

От потрясения, вызванного этим ужасным открытием, Саймон Варр пошатнулся как в
умственном, так и в физическом плане. Он невольно вскинул руку, чтобы прикрыть
глаза, затем, преодолев свой ужас, принялся тереть их, притворяясь, что
именно это и было его намерением; несомненно, его зрение затуманилось и
заставило его подумать о немыслимом...

Он опустил руку, моргнул раз-другой и приготовился
внимательнее рассмотреть монаха. Но это смелое намерение
не увенчалось успехом. Призрак, если это был он,
в соответствии с традицией и исчезло. Пока его глаза были закрыты, оно
ушло, то ли налево, то ли направо, то ли просто растворилось в воздухе,
он не мог сказать. Он не стал размышлять над этим вопросом, а просто
поблагодарил звёзды за то, что оно исчезло!

Он с большим нежеланием продолжил путь по тропе, но дневной свет в конце тропы казался манящим и
успокаивающим по сравнению с сумерками в лесу, и он преодолел расстояние до того места, где стоял монах, что-то вроде собачьей рыси.

Именно там он сделал новое открытие, столкнувшись с чем-то.
Он налетел на какое-то препятствие на пути, которое поддалось, когда он на него налетел, но чуть не сбило его с ног, упав
ему под ноги.

Он поднял его, но не остановился, чтобы рассмотреть. Свет впереди
по-прежнему манил его, и он продолжил бежать к нему, неся свою находку.

Он глубоко вздохнул с благодарностью, когда наконец вышел из леса в успокаивающую атмосферу огорода; его взгляд остановился на рядке мирных кочанов капусты, и это чудесным образом успокоило его. Никогда прежде он не замечал, насколько красивой может быть капуста, но для мужчины
После заигрываний с призраком есть что-то очень успокаивающее и
поддерживающее в виде этого самого невозмутимого и твёрдого из овощей.

 Рядом был гранитный валун, на который он с благодарностью присел, чтобы
отдохнуть минутку.  Когда он потянулся за платком, чтобы вытереть
влажный лоб, ему вспомнился предмет, который он поднял и всё ещё
нёс с собой. Теперь он посмотрел на неё и увидел, что это была тяжёлая
палка, которую, должно быть, воткнули в центр лесной тропинки. Один её конец был расщеплён, и в расщелину была засунута
клочок сложенной бумаги — коричневой бумаги, как он заметил, дешёвого качества, но
что действительно привлекло его внимание, когда он вытащил её, так это его собственное имя, напечатанное на машинке снаружи.

 Очевидно, это предназначалось ему, и он уже собирался открыть её, чтобы посмотреть, что в ней, но звук торопливых шагов со стороны тропинки отвлёк его от этого.  Что бы ни было в этой бумаге, предназначалось оно только ему. Поддавшись инстинктивному желанию сохранить тайну, которое было частью его психологического мира, он сунул письмо в нагрудный карман пиджака и повернулся...
лёгкая дрожь в его нервах — посмотреть, кто идёт.

 Из-за деревьев выбежала женщина — женщина, которая явно
спешила и была чем-то встревожена. Она тяжело дышала, потому что
остановилась, только когда выбежала на открытое место, как и
Варр до неё. Плотно прилегающая фетровая шляпа была слегка сдвинута набок, а некогда пышное красное перо, торчавшее из-под неё, теперь висело безвольно и уныло, сломанное, возможно, какой-то низко свисающей веткой, под которую она не успела пригнуться. Она была одета в костюм для прогулок из двух частей
костюм вязаный шерстяной, и она выглядела теперь как будто те одежды
было слишком тепло для комфорта.

Ее лицо просветлело, как она заметила, Varr сидеть на камне, и она
пришел к нему быстро. Он тоже просиял, приветствуя любого человека
существо из осязаемой плоти и крови в тот момент, хотя не было на свете ни одного
живого человека, которого он обычно ненавидел больше, чем сестру своей жены
Мисс Октобер Копли. Однако её явное волнение вызвало у него тревожное предчувствие, что он услышит ещё что-нибудь о своём монахе.
Но он предоставил ей самой начать разговор.

"Ну что, Оки, худеешь?"

"Не очень!" - коротко ответила леди. "_Scared_!"

Она не села рядом с ним на боулинг, а предпочла вместо этого
растянуться во весь рост на клочке зеленого дерна у его ног. С таким
дыхание, как осталась с ней, она исключен вздох облегчения.

"Страшно, да? Я не предполагаю, что там что-то было на земле, которая могла бы
напугать тебя!"

Она тут же ухватилась за его слова. «Может, и нет — на земле!» —
проговорила она тише, чем обычно, и робко добавила: «Саймон,
ты веришь в призраков?»

 «В призраков!» — он подкрепил свои слова взглядом на капусту. «Говори
по-человечески, Оки!»

"Кто сказал, что это не имеет смысла?" - огрызнулась мисс Копли. "В любом случае, я только что испытала
потрясение за всю мою долгую и захватывающую жизнь. Послушай, Саймон, разве это не ты
поднимался по той тропинке несколько минут назад?

"Я поднимался. И что из этого?"

"Я был уверен, что это ты шел впереди меня, когда мы пересекали луг. Скажите,
вы кого-нибудь встретили? Я имею в виду, кого-нибудь из людей?

"Что вы имеете в виду? А вы?_"

"Д-да. Фигура в чёрном, одетая как монах. Я не то чтобы встретил его,
он просто шмыгнул в лес, когда я проходил мимо. То есть,
я думаю, он просто исчез!"

— О, кажется, он исчез, не так ли? — Варр нервно заёрзал на стуле.
гранитный трон. "Вы говорите, он был одет как монах? Вы... вы видели
его _лице_?"

"Нет, я не мог этого разглядеть..."

"Ах! Вы не могли, да? Он потер ладони о свой носовой платок, когда копнул немного глубже.
"Слишком далеко, я полагаю". "Нет." - Спросил я. - "Слишком далеко". - спросил он. - "Слишком далеко".

"Нет. Он был в маске".

"А _mask_!" Понимание пришло к нему сразу, и он внутренне проклял
сам творческий дурак, прежде чем продолжить. "Ну, Оки, по правде говоря,
Я действительно видел его - прямо здесь, в начале тропы.
Он стоял спиной к свету, так что я не мог разглядеть никакой маски. Э-э... Что
натолкнуло тебя на мысль о привидениях?

— Потому что у меня было такое жуткое чувство, когда я его увидела. А у вас?

— Хм. Возможно, на мгновение.

— Вы проходили мимо друг друга после встречи?

— Почему... почему... чёрт возьми... _нет_! Он просто _исчез_!

— Боже! — с жаром воскликнула мисс Копли. — Саймон, это был призрак! Я знаю, что это был он! Ты когда-нибудь видел или слышал здесь монаха?

 — Н-нет. Но это ничего не значит. Нет закона, который бы запрещал им путешествовать, если они хотят.

 — Но что монах делал на частной тропе, проходящей через эту территорию? Почему он должен был скрываться от людей? Почему он должен носить
маска? Монахи не носят масок. Она на мгновение задумалась. "Если подумать, то он был одет не совсем как монах - Саймон!" - Воскликнула она.
"Если подумать, то он был одет не совсем как монах. ты
видели где-нибудь картину из тех существ испанской инквизиции?
'Гаргульи' я думаю, что они привыкли называть их. Они одеты именно так и
надевали маски!"

— Несмотря на скептическое фырканье, Варр почувствовал, как по спине пробежал холодок. — Ты слишком много пьёшь кофе, Оки! Несварение!

 — О! — внезапно воскликнула мисс Копли. Она приподнялась на локте и огляделась. — О, да ладно! В чем дело?"

"Кофе! Ваша отметить напомнил мне об этом! Я возвращался из
прогулка и я остановился на Wimpelheimer, чтобы получить фунт ее-я знал, что это
необходим в доме. Теперь его нет! Должно быть, я уронила его, когда
это существо напугало меня. Она выглядела удрученной. "Это не очень далеко".
"Это не очень далеко, но я так устала!"

- Правда? - беспокойно повторил Варр.

- Ты достанешь это для меня, правда, Саймон? Она посмотрела на него
умоляюще. - О... пожалуйста!

Он поднялся с камня и взглянул на нее с явным отвращением. Его
Взгляд переместился к темному входу в тропу, вернулся и остановился
Он ненадолго отвлёкся на утешительные мысли о капусте и снова вернулся к тропе. Он сделал нерешительный, неуверенный шаг, а затем его осенило, и он словно по волшебству просиял.

"Для чего я держу в доме кучу бездельников-слуг?" резко спросил он.
"Пусть Бейтс поищет его — ему лучше взять фонарь."

— Саймон, ты _напуган_!

— Не будь смешным. В любом случае, собирается гроза. Я только что почувствовал каплю дождя. Пойдём в дом и прекрати нести чушь о монахах, фамильярах и... и призраках!

Возможно, последнее слово прозвучало немного неуверенно, но он зашагал прочь.
Пройдя через огород и обогнув дом, он вышел через парадную дверь.
Мисс Копли следовала за ним по пятам, и он с простительной гордостью
решил, что с присущей ему ловкостью выкрутился из затруднительного положения. Эта мысль успокоила его, потому что он смутно осознавал, что в те минуты в лесу был близок к нервному срыву.

Седовласый мужчина, всё ещё стройный, прямой и подвижный, несмотря на свои годы,
открыл им дверь, когда они зашагали по дощатому настилу
веранды. Это был Бейтс, дворецкий, верный слуга, который
Он прослужил отцу Люси Варр и её сестре целых десять лет, прежде чем вместе с домом и землёй перешёл во владение младшей дочери и её мужа. После смерти мистера Копли Варр осторожно предложил уволить этого человека, но его жена воспротивилась этой идее и добилась своего, ловко убедив мужа, что хороших слуг становится всё труднее найти и что Бейтса невозможно заменить, не заплатив вдвое больше его жалованья.
Это был один из очень редких случаев , когда Саймон приписывал
нежная, скромная леди, демонстрирующая здравый смысл.

Дворецкий только что зажег большую лампу в холле - электричество
еще не было проведено в старый дом - и теплая жизнерадостность
домашней обстановки оказала большое влияние на выздоравливающие нервы Саймона.
Призраки не вписывался в эту атмосферу. Бейтс сделал ... Бейтс был почти
так сытно, как капуста. Конечно, Оки сразу же постаралась бы всё испортить! Он мог бы с радостью обойтись без осмотра, которому она немедленно подвергла служанку.

"Бейтс, кто-нибудь звонил?"

"Нет, мисс Оки."

"Совсем никто?"

"Нет, мисс Оки". На его морщинистом лице отразилось удивление от этого
повторения.

"Как насчет задней двери? Кто-нибудь заходил туда?"

"Никто, мисс Оки".

"Ну, вы видели кого-нибудь на территории? Мужчина, одетый как
монах? В маске?"

"Монах? В маске?" Старик снисходительно улыбнулся оригинальный
фантазии, которые могли бы прийти в большей степени из маленькой девочки с
летающие косички кому он используется, чтобы выгнать из своей кладовой, чем от этого
рассудительная, женщина средних лет, которая ждала с очевидной серьезностью
для его ответа. - Монах в маске? Боже милостивый, нет, мисс Оки!

— Хорошо, — мисс Копли многозначительно взглянула на Варра, и он
признал это, презрительно сморщив нос. — Кстати, Бейтс, я оставила фунт кофе чуть дальше по тропинке.
Вы могли бы сходить за ним до ужина.

 — Да, мисс Оки.

 — Вы найдёте его прямо посреди тропинки.

— Да, мисс Оки.

 Бейтс подождал и, когда ничего не произошло, с удивлением вернулся в свою обычную комнату в задней части дома. Монахи в масках, ну надо же! И зачем кому-то понадобилось уходить?
фунт кофе тропу с дождь начинает падать? Он пожал
его голова уныло над Мисс Окки вернулся из чужих краев, так что
изменяется от Мисс Оки в старые времена.

Она, казалось, была склонна возобновить призрачную тему разговора, когда
осталась наедине со своим шурином, но Саймон не дал ей шанса. Он
прошествовал по коридору и вошел в свой кабинет, небольшую комнату, которая
примыкала к удобной, старомодной гостиной. Он закрыл за собой дверь,
ведущую из коридора, а также, для большей уединённости,
дверь, ведущую в гостиную. Затем он сел.
сам на ножках стола и поднял фитиль в лампе, что было
горят тускло в настенном креплении, близко, под рукой.

Оставляя мисс Оки наедине с ее жуткими фантазиями, он вспомнил о записке
, которую извлек из расщепленной палки. Она изгнала из его головы
воспоминание об этом своей пустой болтовней о призраках! Он
достал из кармана листок бумаги и развернул его.

Несколько напечатанных на машинке строк бросились ему в глаза, и он кивнул, как будто ожидал этого. Однако, прежде чем читать текст, он откинулся на спинку стула и попытался вспомнить точные обстоятельства, при которых
в котором он обнаружил послание. Он спешил — нет, чёрт возьми, он бежал, как перепуганный кролик, — по тропе и наткнулся на палку, воткнутую в землю так, что он не мог её не заметить, — и в том самом месте, где стояла фигура в чёрном! Привидение — тьфу! Если в этом глупом деле и было что-то определённое, так это то, что записку положило туда это... это существо. Саймон не претендовал на то, что разбирается
в магии, но он не мог представить себе посла из
другой мир, оставивший после себя осязаемое послание, напечатанное на
земной пишущей машинке! Фу, и снова фу!

 На этом этапе своих размышлений он остановился, чтобы усмехнуться при мысли об
Оки, отрицающей знание об этом утешительном доказательстве. Он не упомянул об этом
ей и не собирался. Пусть продолжает верить в призраков! Ему было очень приятно думать, что действительно существует
что-то, что может задеть этого крутого парня!

 Он всё ещё мрачно улыбался, когда наконец начал читать
сообщение, но улыбка исчезла ещё до того, как он закончил.


«Горе тебе, упрямый сын Велиала! Горе тебе, угнетатель
беззащитных! Горе тебе, растливший
бедняков, обративший надежды ближних в пепел! Горе! Горе!
 Горе! Обрати внимание на свои пути и исправь их, чтобы не быть уничтоженным
громовыми молниями гнева!»


Рукописная подпись, выведенная размашистым почерком, завершала послание.
Тяжёлые, неуклюжие буквы, написанные красной жидкостью
тупым пером, складывались в два слова: «Монах».

Саймон Варр дважды перечитал послание. Он положил его на стол перед собой
он уставился на нее так, словно она обладала какой-то силой, способной загипнотизировать его. А
пульс гнева бился у него в виске, но это был более сдержанный гнев, чем
обычно вызывала его вспыльчивость. Его мыслительные процессы прекратились
функционировать нормально, когда они погрузились под волну замешательства, подобную той, что
затопила их в лесу. Постепенно они снова поднялись на поверхность.
поверхность.

Это сообщение было событие совершенно вне диапазона его предыдущие
опыт работы. Он, конечно, слышал об анонимных письмах и знал,
что правильным и смелым поступком будет игнорировать их, как будто
их не существовало. Но анонимные письма, как он их понимал, приносил почтальон и клал на стол во время завтрака вместе с утренней почтой; их не подбрасывали посреди одинокой рощи джентльмены, одетые как испанские инквизиторы!

 Письмо на его столе, казалось, ухмылялось своему адресату и бросало ему вызов, предлагая проигнорировать его.

 Что оно означало? Кто его отправил? Было ли это настоящим предупреждением и
угрозой или просто тщательно продуманной мистификацией? Он долго размышлял о последнем
варианте и благодарил судьбу за то, что не рассказал
Оки, подумай об этом. Саймон Варр был не из тех, кто любит подшучивать над собой, и если бы Оки когда-нибудь услышала об этом и впоследствии выяснилось бы, что это дело рук шутника, — что ж, она бы никогда не позволила ему забыть, что он не пошёл за фунтом кофе!

 Но по мере того, как он размышлял об этом, теория о том, что это могло быть розыгрышем, казалась всё более и более неправдоподобной. Он был уверен, что не знает никого, кто был бы способен на такую
шутку, и предполагать, что какой-то незнакомец пошёл на такие хлопоты,
чтобы подшутить над ним, было абсурдно.

 У него было немало врагов — он это знал. Неужели кто-то из них выбрал именно это
фантастический способ объявить ему войну? В таком случае он, конечно, мог бы проигнорировать письмо, как исходящее из источника, недостойного серьёзного рассмотрения. Достойный противник не предупреждает, он наносит удар. Самое дешёвое в гремучей змее — это её погремушка.
 Варр начал перебирать в уме известных ему врагов, которые могли бы совершить этот злонамеренный поступок, но вскоре отказался от этой затеи; их было слишком много.

Он не упустил из виду третью, вполне разумную теорию. Всё это
дело могло быть плодом воспалённого воображения сумасшедшего — какого-то
человек, считавший себя призванным исправить несправедливость в мире, — жертва религиозной мании. Это объясняет выбор монашеского костюма для маскарада, а также странный язык письма, в котором чувствуется влияние Библии. Опять же, человек, наиболее склонный к такому психическому расстройству, скорее всего, был малообразованным, и Саймон сильно сомневался в правильности написания некоторых слов в письме.

Он потянулся к ящику стола и достал маленькую
словарь, который он всегда держал под рукой. Он выбрал сомнительных
варианты написания этого уличил его внимание и побежал вниз по одному.
"Oppresor" ошиблась. "Беззащитный" внушал страх. "Сосед" начинался
блестяще, но в конце потерпел неудачу. И эта любопытная
фраза "У кого есть"; что насчет этого? Саймон немного сомневался в этом,
поэтому он решил не придираться к писателю. Хотя это звучало странно. В любом случае, он с удовлетворением констатировал, что этот парень был неграмотным, наивно упуская из виду тот факт, что сам он прибегал к словарю, чтобы подтвердить свою догадку.

Он искренне поздравил себя на один результат-он заложил духа!
Теперь он мог признать, хотя и с румянцем стыда, - что он был
сильно встряхивают в течение нескольких минут, чем с собственными нервами и
Этакое болтаешь Окки это! Человек без лица! "Знакомый" из
испанская инквизиция! За что сгноили мужское воображение может обмануть его
на кредитование. Но теперь с этим покончено; он снова на твёрдой почве, уверен в себе, спокоен...

Он подпрыгнул в кресле на полфута, когда в дверь приглушённо постучали, и выругался на Бейтса за то, что тот объявил об ужине.




_IV: Легенда о монахе_

В тот вечер четверо человек сели ужинать в большой столовой,
расположенной через холл от гостиной и кабинета Варра. На стенах столовой
было много бра с лампами, но Саймон в порыве мелочной экономии однажды
постановил, что их следует зажигать только по торжественным случаям. Единственным источником света в тот вечер были свечи на столе, стоявшем в центре комнаты, и за пределами освещённой ими зоны тени сгущались, становясь непроницаемыми. В одном конце комнаты виднелась узкая щель
Свет сверху и снизу обозначал положение распашной двери, которая
вела в кладовую.

 Оттуда Бейтс бесшумно пробирался к буфету, оттуда к столу и обратно,
занятый сервировкой.  В своей чёрной одежде, как только он выходил из волшебного освещённого круга, его полностью поглощали тени, чтобы вскоре появиться в другом месте. Несколько раз он пугал Саймона, бесшумно появляясь
из пустоты у него под локтем, и каждый раз кожевник находил
повод выплеснуть свой гнев в резком замечании слуге.

Четверо обедавших были диаметрально противоположных характеров.
Напротив Варра за столом сидела его жена Люси, бледная, кроткая женщина, которая при более благоприятных обстоятельствах могла бы сохранить больше своей юношеской свежести и красоты, чем она сохранила.  Она выглядела измождённой и бескровной, так что её сестра заметила про себя, что жить с Саймоном Варром, должно быть, всё равно что постоянно общаться с вампиром.
Его собственная жизненная сила отнимала жизненные соки у окружающих.
оставляя усохшего тела легкой добычей для его аппетит
доминирование.

В Varr осталось, был его сын, Копли, молодой человек, который достиг совершеннолетия
тем летом. Он был высокий и прямой, с горбинкой функции, кареглазая
и с темно-каштановые волосы, что сохранились, к его досаде, в
тенденция к скручиванию. Он был симпатичным парнем, популярным среди молодежи и стариков
обоих полов. Его привлекательная внешность досталась ему от матери, как и
спокойный нрав, который обещал проявиться, когда он повзрослеет и
научится лучше контролировать свои эмоции. В детстве он был
Временами он был своенравным и вспыльчивым, что, без сомнения,
передалось ему от отца с его хронической раздражительностью, но
дисциплина в школе-интернате и колледже научила его сдерживать, по крайней
мере, внешние проявления этих качеств. От Саймона он также унаследовал
талант к бизнесу — бесценное качество, подумала мисс Оки, для человека,
приговоренного к пожизненному заключению в Америке двадцатого века.

Теперь она изучала его, сидя напротив за столом, так же, как
она изучала двух других, когда представлялась возможность. Они все трое
практически чужими для неё. Мальчика даже не ждали, когда она отправилась в Китай с комитетом по восточным языкам из своего колледжа, и за двадцать три года, прошедшие до её возвращения два месяца назад, многое изменилось. Она бы ни за что не узнала свою весёлую, жизнерадостную сестру в этой усталой, вялой женщине. Что касается её зятя — ну, пожалуй, не совсем верно было бы сказать, что он был ей незнаком; она знала его
Саймон Варр в период ухаживания и женитьбы, когда он ещё был
Саймон Варр, только чуть более того! Отвратительное создание. Она справедливо считала его
виновным в том, что Люси была несчастна.

 И Бейтс тоже, если уж на то пошло. Мисс Оки всегда
тепло относилась к верному старику, доверяя ему так же, как её отец доверял
ей. Бейтс был кем-то большим, чем просто слуга. Своей преданностью и верностью дому он был близок к типу феодального вассала прежних времён, как и его бывший хозяин Сильвестр Копли.
в своё время он был похож на сельского джентльмена. Бейтс, конечно,
с возрастом стал более степенным и пассивным, но не настолько. Если
подозрения мисс Оки не были беспочвенными, он тоже попал под
угнетающее влияние Варра — ах! но _полностью_ ли? В тот самый момент, когда она подумала об этом, Саймон отпустил язвительное замечание по поводу какой-то незначительной детали сервировки стола. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Бейтс не подал виду, что услышал это замечание, но его глаза выдали его, и на долю секунды они странно покраснели в свете свечей. Была ли в его груди искра мужественности, которая всё ещё тлела, когда на неё дули?

 По большей части они ужинали в тишине. Саймон никогда не был блестящим собеседником, и сегодня вечером его мысли были заняты совсем другими вещами. Юный Копли был немногословен и угрюм, погружённый в
размышления не очень приятного характера, судя по его мрачному виду.
Люси Варр, скупо накладывая себе еду с общего стола,
она сохраняла свою привычную позу нервной нерешительности. Только мисс Оки
пыталась развеять установившуюся атмосферу подавленности, время от
времени задавая прямые вопросы то одному, то другому из своих
сотрапезников, и к концу трапезы ей удалось немного
поднять настроение.

"Копли," — обратилась она к тихому молодому человеку, сидевшему напротив. «Ты
несколько дней провёл в большом мире, что там происходит в Нью-
Йорке? Ты не привёз нам, деревенским, никаких новостей?»

«Нью-Йорк?» — он с видимым усилием взял себя в руки. «Нет, тётя Оки, я
В Нью-Йорке я не нашёл ничего, что могло бы вас заинтересовать. Сейчас в театрах нет ничего стоящего. Но если вы хотите узнать местные новости, у меня может быть кое-что для вас. Это будет интереснее вам троим, чем мне. Когда я сегодня днём вышел из поезда, прямо передо мной сошёл ещё один парень, и я обратил на него внимание, потому что он сильно отличался от тех, кого можно было бы ожидать увидеть на перроне. Высокий и статный, одетый с иголочки, лощёный и отполированный — и, если позволите, с камердинером.
с сумкой для клюшек для гольфа! Представьте себе такое зрелище в Хэмблтоне! Я подумал, что он ошибся местом, пока не увидел, как он идёт прямо по платформе к тому месту, где стоял Адамс, начальник багажного отделения. Он что-то сказал и протянул руку, а старый Адамс схватил её и пожал, как будто приветствовал блудного сына. Я подумал, что носильщик выглядел немного шокированным! Затем этот парень погрузил себя, своего слугу и багаж в одну из повозок Брауна и уехал, как лорд!

 «Кто бы это мог быть?» — удивилась его мать, проснувшись.
лёгкий интерес к рассказу о таком великолепии в Хэмблтоне. «Ты
спрашивал, Копли?»

 «У меня есть доля вульгарного любопытства, мама; я спрашивал. Как только он
исчез, я набросился на старого Адамса и спросил его, как зовут его
крутого друга. Он сказал мне, что это Лесли Шервуд, сын человека,
который умер прошлой зимой — привет!»

Он резко замолчал и посмотрел в темноту позади себя, откуда донесся звон разбитого фарфора, когда Бейтс уронил поднос с кофейными чашками.
После трагедии воцарилась тишина, в которой они слышали, как дворецкий бормотал что-то в ужасе и отчаянии, наклоняясь, чтобы
подбери обломки.

"Будь ты проклят, Бейтс! С каждым днем ты становишься все более неуклюжим!"

Варр среагировал быстро, но недостаточно быстро, чтобы обмануть свою
невестку. Ее острый взгляд заметил несколько любопытных деталей,
хотя они появились одновременно и в противоположных направлениях.

При упоминании имени Лесли Шервуд Люси Варр выпрямилась в кресле и повернулась к сыну с приоткрытым ртом, словно ожидая новых новостей, а на её бледных щеках появился лёгкий румянец — первый за два месяца. Это было справедливо
достаточно. В былые времена Лесли Шервуд был так внимателен к Люси
Копли, что их круг общения с уверенностью ожидал официального объявления. Затем он довольно резко уехал, чтобы «строить карьеру в Нью-Йорке», ясно дав понять, что Хэмблтон не увидит его ещё какое-то время. Его отъезд расчистил путь к руке леди для более холодного, менее привлекательного, но более решительного поклонника. Люси вышла замуж за Саймона Варра.

Тогда она имела право проявить хоть какие-то чувства при упоминании
о рыцаре-изменнике, и Саймон, следуя правилам приличия, мог бы проявить
Мужскую ревность, презрение или неприязнь — любое из дюжины
различных чувств, кроме того, которое он продемонстрировал. От
новости, так небрежно брошенной сыном, его голова резко вскинулась, и
в глазах промелькнул и тут же исчез страх. Он ловко воспользовался
оплошностью дворецкого, чтобы скрыть замешательство, но уловка была
слишком запоздалой, чтобы сработать в отношении мисс Оки.

Значит, Саймон боялся Лесли Шервуда, или же ему было чего опасаться из-за внезапного возвращения этого джентльмена. Что это было? и
почему? Мисс Оки решила в конце концов это выяснить. Тем временем она
смирится с этим любопытным обстоятельством и сохранит его в том уголке
своего мозга, где она собирала разрозненные данные, относящиеся к
ее шурин.

"Когда умер старый мистер Шервуд?" - быстро спросила она.

"В феврале прошлого года", - ответила ее сестра. "Он был очень болен в течение нескольких месяцев.
общий упадок сил".

— «Лесли был здесь в то время, я полагаю».

«Н-нет, его здесь не было. Ты не в курсе местных событий, Оки! Лесли впервые вернулся в Хэмблтон с тех пор, как уехал».
в Нью-Йорке. Никто никогда не знал ничего определённого, но мы всегда предполагали, что отец и сын поссорились из-за чего-то настолько серьёзного, что примирение было невозможно. Тем не менее, когда старик умер, он оставил всё Лесли — и вот он объявился. Интересно, продаст ли он это место или... или будет жить здесь?

 Это была необычно длинная речь для Люси Варр, и она выдавала её живой интерес к обсуждаемой теме. Саймон, должно быть, заметил это
и, возможно, обиделся, потому что его лицо помрачнело. Он ничего не сказал
комментарий, однако, но отпраздновал окончание ужина в своей обычной манере
слегка отодвинув стул, удобно скрестив ноги, и
начав серию операций по выемке перочинной зубочисткой
который он вытащил из жилетного кармана. Мисс Окки поморщился. Это был
привычка после приема пищи его, что раздражало ее до крайности.

Она не переоделись к обеду. Теперь она достала из бокового кармана пальто портсигар,
вытащила сигарету и закурила от одной из свечей. Саймон сам не курил и очень не любил
взгляд женщины с помощью табака. Он взглянул на Окки, и ее
глубокое удовлетворение скривила лицо в облаке дыма она удовлетворенно
выдохнул. Морщится было легко.

Маленький кружок распался после ужина. Varr удалился в свой кабинет
и заперся в своей жизни признал себя головную боль, и словом
извинения перед сестрой отправились в ее спальню. Оки, дружелюбно желая
отвлечь племянника от того, из-за чего он грустил, предложила сыграть в
шахматы. Обнаружив, что это не входило в учебную программу
колледжа, она объявила, что сядет в
В гостиной появились новые книги.

 Она поднялась наверх за одной из них и вернулась с ней и небольшим кинжалом в ножнах с богато украшенной рукоятью. Она нашла Копли в гостиной, одетым в плащ, стоящим и смотрящим на закрытую дверь, ведущую в кабинет Саймона. Мисс Оки устроилась в кресле у лампы на центральном столике, вытащила кинжал из потертых кожаных ножен и принялась разрезать страницы «Путешествий по Азии» Хеннера. Она задумчиво посмотрела на своего племянника.

"Ну что, Копли, ты позируешь для статуи нерешительности?"

"Что-то в этом роде, тетя Оки". Он печально улыбнулся. "Я собирался
прогуляться, потом решил заскочить поболтать с отцом ... и теперь
Я думаю, что не буду с ним разговаривать, а пойду прогуляюсь".

"Льет как из ведра, не так ли?"

"Мне все равно".

— Конечно, не хочешь. Я знаю это настроение — и хороший поход под дождём — отличное лекарство от него. Я знаю, что с тобой не так, — она бросила взгляд на закрытую дверь и понизила голос. — Почему бы тебе не разрубить гордиев узел и покончить с этим? — тихо добавила она.

— Я... я тебя не понимаю.

«Сбегите, дитя-идиот! Вы оба уже взрослые. Вспомните покойного
мистера Аякса из Греции — он бросил вызов молнии и остался безнаказанным! Они
не могут сделать ничего, кроме как отлучить тебя от церкви с помощью колокола, книги и свечи».

«Но этого достаточно, тётя Оки». Улыбка, которой он встретил её
предложение, исчезла, и он стал мрачнее, чем когда-либо. «Если бы я только могла думать о себе!.. Но я не могу обрекать Шейлу на
тяготы. В наши дни даже самый скромный комфорт стоит денег, а всё, что я могла бы принести в семейную казну, — это
Это как раз то, что я мог бы заработать своими руками — если бы мне посчастливилось найти работу! Это было бы несправедливо по отношению к Шейле — вот и всё.

 — Ты дал ей возможность высказаться? — Его тётя презрительно фыркнула. — Боже милостивый, Копли, разве в жизни есть что-то более важное, чем деньги? Разве в Америке люди не думают ни о чём другом?

 «О да. Это свободная страна, и у человека есть полное право быть
провидцем и голодать до смерти, если он этого хочет. Просто так
получилось, что я этого не хочу!» Он ухмыльнулся, когда часть её
отвращения превратилась в дикую ярость.
необрезанных краёв. «При таком раскладе я не думаю, что попрошу Шейлу поделиться со мной коркой хлеба».

 «Тогда я попрошу её за тебя — будь я проклят, если не сделаю этого! Я всё равно собирался забежать к ней утром. Тебе никогда не приходило в голову, что сватовство — это дело старых дев?» Они искупают своё безбрачие фиктивным браком!

«Так вот в чём причина их любимого вида спорта в помещении, да? Но
я не могу считать тебя закоренелой старой девой, тётя Оки». Он подошёл к ней и ласково положил руку ей на плечо. «Если ты
Вы не сочтете меня слишком дерзким, если я скажу, что вы самая молодая женщина вашего возраста, которую я когда-либо видел.

«О, спасибо, Копли, большое спасибо. Право, я должна упомянуть вас в своем завещании за эти добрые слова! Но насчет завтрашнего дня — могу ли я считать себя вашим полномочным представителем?»

«Конечно. Заходи так далеко, как тебе нравится, тётя Оки. Всё, что ты начнёшь,
я закончу. — Звук отодвигаемого стула в кабинете
донёсся до его слуха и означал, что тема была деликатно изменена. Он наклонился,
чтобы поднять кинжал, выпавший у неё с колен, и внимательно осмотрел его.
момент. При всей своей изысканной красоте и мастерстве исполнения это было
маленькое злобное оружие. «У тебя кровожадный вкус к резакам для бумаги, тётя Оки. Где ты это взяла? У него есть история?»

 «Очень вероятно, но я не знаю. Он определённо достаточно старый, чтобы иметь мрачное прошлое. Я купила его на базаре в Тегеране». Эта
надпись на лезвии - персидская.

"Что это значит? Они научили меня персидскому, когда учили шахматам".

"Здесь написано: "Я приношу мир!"

"О. Восточная точка зрения, я полагаю! Мы были бы более склонны к тому, чтобы
думать о кинжале как о предвестнике войны ".

«Иногда мы мыслим образами», — прокомментировала мисс Оки. Она вернула себе свой красочный сувенир с Востока, а затем подняла взгляд, когда дверь кабинета открылась. «Привет, Саймон. Думаю, сегодня ночью тебе будет легче уснуть; не нужно бояться клопов под таким дождём!»

 Он проворчал что-то неразборчивое и уставился на Копли, стоявшего в гостиной в своём плаще. Молодой человек ответил ему взглядом
с бесстрастным лицом. Ни он, ни его отец не произнесли ни слова, и через
мгновение кожевник вышел из комнаты.

 На следующее утро мисс Оки сдержала своё слово. Она вошла
по пересеченной местности добрался до дома Грэхемов, расположенного примерно в полумиле отсюда, и имел
долгую и поучительную беседу с Шейлой. Она встречалась с этой девушкой
несколько раз и высоко оценила ее, и когда она, наконец, рассталась с ней
, чтобы вернуться домой, ее хорошее мнение о мисс Грэм ничуть не уменьшилось
. Молодая женщина, если она не ошибалась, обладала как раз теми
качествами, которые необходимы, чтобы сделать из такого мужа, как Копли, полезного гражданина.
чьим главным недостатком явно было отсутствие решительности. Он хотел
заняться крахмалением, вот и всё.

Она несла домой книгу, которую одолжила у Шейлы, и, хотя
до обеда оставалось всего двадцать минут, она не пошла в свою
комнату, чтобы привести себя в порядок, и не стала разыскивать племянника, чтобы поспешно доложить о
результате ее посольства. Вместо этого она направилась прямо себе в кабинет, и
там был злым огоньком в ее глазах, как она постучала в закрытое
двери. Она повиновалась грубый команду для ввода.

Варр извлек максимум пользы из своего периода вынужденного безделья, работая над
пачкой журналов заказов, которые он принес из своего офиса. Теперь он был занят ими и выглядел таким же недовольным, как и удивленным тем, что
Оки его прервал.

"Что тебе нужно?" раздраженно огрызнулся он.

"Я взял некоторую информацию, что я думал, что вы хотели бы услышать,
Симон. Как ваш нервный сегодня утром? Я просто призвать
Шейла Грэм, и она достаточно сделала моя застынет в жилах кровь".

- Так тебе и надо. У меня все сворачивается, когда я только думаю о ней. Он
нахмурился. - Зачем ты ходила к ней?

«Я обещал передать ей рецепт кускуса, который я ей
описал на днях. В любом случае, она мне нравится, даже если тебе не
нравится. Но это не имеет никакого отношения к нашей баранине! Пока я
разговаривал с ней, я случайно упомянул наш вчерашний опыт с монахом...»

«Ты так и сделал! Зачем, чёрт возьми, ты это сделал?»

"Ну, Саймон, когда я иду навестить кого-нибудь, о ком мне нравится говорить"
"Кое-что" ... Я не могу сидеть как болван...

"Ты не можешь!"

"И это, безусловно, была самая интересная новость, которая у меня была.
Это ее очень встревожило. Она, знаете ли, в некотором роде синий чулок.
и много читала о ранней истории этой страны. Когда я
заговорил о монахе, она как-то странно посмотрела на меня, подошла к полке с
книгами и достала вот эту, — мисс Оки подняла книгу, которую держала в
руках, и Варр увидел, что она придерживает её указательным пальцем.
— Когда она показала мне один отрывок, я отложил книгу.
прямо у меня под мышкой и принесла это...

"Тебе не нужно было этого делать", - резко сказал он ей. "Я признаю, что,
хотя я никогда не удосужился прочитать это; 'история Дженнисон из-Уэйн
Округ,' не так ли? Есть копия из книг твоего отца в
библиотека".

"А есть ли? — Жаль, что я этого не знала! — Она открыла книгу на нужной странице,
поставила тяжёлый том на колени и откашлялась. — Я собираюсь
прочитать это тебе, Саймон, — это недолго.

 — Продолжай. — Он пытался всю ночь выбросить из головы неприятную
тему, но не очень преуспел. Его поглотили
любопытство теперь, чтобы узнать, что она обнаружила, что ничего не будет
заставить его в этом признаться. "О чем это все?"

Она начала читать мягким, хорошо поставленным голосом.

Округ уэйн не лишен своей доли легенд и причудливых обрывков
фольклора, некоторые из них прекрасно рассчитаны на то, чтобы холодить кровь по ночам.
По крайней мере, одна легенда основана на реальных событиях. Я имею в виду знаменитого монаха из Хэмблтона. В древних хрониках этого города упоминается, что в дореволюционные времена в город прибыл несчастный человек, чьё лицо было изуродовано в результате несчастного случая или болезни. Он бродил по улицам
в Хэмблтон из внешнего мира и, по-видимому, поселился в сельской местности, ведя жизнь отшельника в небольшой сухой пещере, где до сих пор видны следы его пребывания. Он обычно носил монашеское одеяние — возможно, в качестве покаяния за прежние грехи, — а его изуродованное лицо всегда было скрыто от любопытных глаз маской из чёрной ткани.

«После его смерти — одинокой кончины в его скромной пещере — о нём
распространилась история о том, что его дух всё ещё витает в окрестностях
места его кончины. Несколько заслуживающих доверия людей утверждали, что
В разное время люди встречали Монаха, и поскольку по какой-то несчастной случайности
все эти жертвы оптического обмана впоследствии в большей или меньшей степени
сталкивались с несчастьями, вскоре начали поговаривать, что встреча с призраком
была верным предзнаменованием надвигающегося бедствия. Местный поэт, давно забытый,
неизбежно вдохновился на то, чтобы сохранить легенду в своих деревенских виршах. Я привожу несколько куплетов:

 «Тот, кто встретит монаха на рассвете,
 Пожалеет о том дне, когда он родился._

 «Тот, кто встретит монаха при свете дня,
 Понесёт с собой горе в свой путь».


— Бодрая малышка, — хмыкнул Саймон Варр, когда она на мгновение замолчала.
 — Это всё?

 — Нет, есть ещё один куплет, — мисс Оки понизила голос на пару тонов,
торжественно зачитывая его.

 — «Кто встретит монаха в сумерках,
 Тот умрёт в течение двух недель».


Она закрыла книгу и посмотрела на своего деверя с полунасмешливой-полусочувственной улыбкой.


"Конечно, тебе и в голову не пришло бы воспринимать такую чепуху всерьёз, Саймон; я знаю это. Но это любопытно и довольно интересно, тебе не кажется? Дженнисон был не в себе, когда писал это.
— Я не знаю, как это объяснить, но даже он упоминает о совпадении, что тем, кто видел это видение, впоследствии сильно не везло. — Оки слегка покачала головой и сочувственно посмотрела на него.
"Если это сбудется и в вашем случае, Саймон, полагаю, сейчас самое время выразить вам мои соболезнования!"

"Спасибо, — сумел сухо ответить он.

Внутри он чувствовал себя очень неуютно, хотя в основном это было связано с его
врождённым отвращением ко всему, что касалось смерти. Что касается Монаха, то он нашёл в письме, которое ему всучили,
расщеплённая палка, которая теперь покоилась в ящике его стола, была причиной
этого маскарада, хотя он и должен был признать, что автор анонимной записки
нашёл достаточно жуткий способ передать её.

"Спасибо, Оки, за твои соболезнования," продолжил он
через некоторое время. "И тебе, и многим другим! Мы, без сомнения,
пойдём вместе. Не забывай, что ты видела Монаха в то же время, что и я!

— Ах!

Односложное восклицание прозвучало почти как стон. Саймон уставился на неё,
поражённый эффективностью своего язвительного напоминания.
Книга, которую она держала в руках, с грохотом упала на пол, её щёки побледнели, и теперь она смотрела прямо перед собой с застывшим выражением ужаса на лице, словно действительно видела приближение смерти.




_V: Человек мисс Люси_

 Саймону Варру и мисс Копли не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после потрясения, которое они испытали, когда она закончила читать ему отрывок из фольклора, связанный с Монахом. Оба они были очень искусны в искусстве самоподавления, а если не получалось, то знали, как замаскировать
За их обычным внешним видом скрывались внутренние переживания. Когда они
наконец вышли из кабинета к обеденному столу, Саймон, как обычно, хмурился,
наморщив брови, а мисс Оки сохраняла привычное спокойствие,
с лёгкой улыбкой на губах и проницательным взглядом серых глаз.

Французские отбивные раздражали хозяина дома. Он
объяснил своей терпеливой помощнице, что сейчас не время для расточительства
и что французские отбивные экономичны только с точки зрения питательной
ценности. С закрытием кожевенной фабрики наступила эра солонины и
капусты, особенно, как она понимала, потому что теперь в семье было
четыре рта, которые нужно было кормить, вместо привычных трёх. Он надеялся, что она прислушается к его словам и будет
более осмотрительной в управлении своим домом — и учтивым
интонации его голоса, когда он высказывал свою надежду, были шедевром сарказма
. Это заставило его жену побледнеть и смириться, а сына покраснеть и
смутиться.

"Если солонина с капустой когда-нибудь появится в этой столовой",
заметил один из слушателей, все еще не потерявший мужества, "мой отец
перевернется в гробу".

"Твой отец слишком много думал о своем желудке", - холодно заметил хозяин дома
.

"Да? Что ж, это возместило ему все те ласки, которыми он его одаривал.
Его пищеварение было прекрасным до самого конца. А как у вас?"

"Я мог бы сказать, что это сугубо моё личное дело, но если вы настаиваете...
— Зная, что у меня отличное пищеварение.

 — Я не должен был этого говорить. Я тоже не согласен с вами в том, что
это касается только вас. Это касается всех нас, ведь нам придётся жить с вами.

 — Неужели?

 — Ах! — румянец на её щеках подсказал, что кремень наконец-то начал
искрить под сталью. «Кстати, Саймон, о том, что вы сказали раньше, — облегчило бы ваше финансовое положение, если бы я платил за своё проживание и питание? Для меня это был бы новый опыт в этом доме, но я всегда умел приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам».

Она не ожидала поспешного и вежливого отказа от своих слов.
Шурин. Отказ от ответственности любого рода был не в характере Саймона. Он
просто послал ей холодный взгляд, когда оттолкнулся от стола и поднялся
на ноги.

"Это то, что ты можешь уладить с Люси", - холодно сказал он. — Извини, я не могу остаться и поболтать с тобой подольше, но мне нужно провести день на кожевенной фабрике.

 — Приятно знать, что ты можешь чем-то заняться, — мило бросила она ему вслед. — Почему бы тебе не принести пару шкур из чанов, Саймон?
 Мы могли бы сварить из них суп!

Выходя из комнаты, он бросил на нее сердитый взгляд через плечо.
Мисс Оки взглянула на лица тех двоих, что остались с ней, и
издала довольный смешок.

"Так вот, в этой сцене было немного честной, откровенной вульгарности!" - сказала она.
весело. "Время от времени освежает, тебе не кажется?"

"Оки! Я бы хотела, чтобы ты не тыкала его так.

«Ну что ж! Пусть он сначала перестанет тыкать меня! У меня нет такого терпения, как у тебя, Люси, и одному Богу известно, откуда оно у тебя, бедняжка! Двадцать лет назад ты бы взяла эту тарелку
отбила и запихнула ему в глотку. Мимолетное воспоминание
следствие этой мысли заставило ее бросить недовольный взгляд
на племянника через стол. "Что в мире стало на
Копли дух?" она горько требовали.

"Вы действительно не понимаю, Саймон," пробормотала ее сестра.

— Нет, — мрачно ответила мисс Оки, — но я начинаю понимать.

На этом они закончили разговор и вышли из столовой. Со своего
незаметного места у буфета Бейтс восхищённо и благодарно смотрел
на удаляющуюся фигуру мисс Оки. Здесь, — сказал он.
Он сам был старой мисс Оки, которая снова ожила, и его сердце радовалось при мысли о том, что Саймон, скорее всего, получит то, что дал ему. Дух Копли — да, он был у них у всех, если бы только они проявляли его время от времени!

Люси Варр отправилась на кухню, возможно, чтобы предостеречь кухарку от излишней вычурности за ужином, а Копли, повинуясь властному взгляду серых глаз, последовал за тётей на веранду. Она
дошла до её конца и повернула за угол, образовав эллипс.
она была экранирована и застеклена от комаров летом и
от зимних морозов. С удобными плетеными креслами и множеством
мягких подушек, это был уютный уголок, который стал любимым местом мисс Оки
для чтения или письма.

Она отстранила великолепного дымчато-голубого ангорца, который, как кошка, решил, что
лучшее ему не подходит, села сама и жестом указала Копли на
другой стул.

«Сегодня утром я разговаривала с Шейлой», — объявила она.

 Лицо молодого человека покраснело и потемнело, но теперь, при упоминании
при упоминании имени Шейлы все быстро прояснилось. Он был крайне смущен
во время обмена любезностями между его отцом и тетей, и
он чувствовал, быстрая обида на подтекст, который она бросила на него и
что он ни в коей мере не пропустили, но эти мимолетные настроения исчез в
пользу счастливее эмоции.

"Я задавался вопросом, действительно ли ты это сделаешь! Но, послушай, тётя Оки, у тебя ведь не хватило духу упомянуть о своём плане побега, не так ли?

 «Конечно, хватило. У меня очень крепкие нервы. Я бы очень хотела
пересадить кусочек своих нервов на твой позвоночник».

— О. Разве нельзя быть благоразумным, тётя Оки, и не быть обвинённым в бесхарактерности? Однако, ради всего святого, Майк, скажи мне, что она ответила!
 Она, конечно, резко отказала.

 — Она не ответила, хотя было очевидно, что она предпочла бы услышать это из твоих уст. Естественно. В любом случае, когда я только пришёл, я тактично затронул эту тему...

— Ты не могла поступить иначе, тётя Оки.

 — Не будь дерзкой. Вскоре она дала понять, что готова говорить откровенно и
честно — была рада редкой возможности обсудить
дела с человеком, обладающим некоторым интеллектом. У неё самой были небольшие неприятности; вы знали об этом? Похоже, её отец вчера и сегодня был ужасно взвинчен из-за чего-то, и сегодня утром, когда она заговорила о вас в каком-то контексте, он был просто в ярости. Он никогда не был в восторге от идеи вашего брака, не так ли?

"Нет. Боюсь, он тоже не дурак!"

«Что ж, у его дочери есть собственное мнение, и она его составила. Она
мудро пришла к выводу, что большая часть нашего счастья в этой жизни должна быть
вырвать его из рук Судьбы, которая держит его у нас на виду, но вне нашей досягаемости. Она считает, что самый практичный способ для вас и для неё — это сначала пожениться, а фейерверк пусть следует за этим. Противодействие браку будет, как ни странно, неэффективным, если брак уже заключён. Я думаю, она проявила здесь немало здравого смысла.

 — Вы хотите сказать, что она согласилась со всем, что вы предложили! — Копли сделал отчаянный жест. «Тётя Оки, давайте начистоту. Это правда, что я без ума от Шейлы и что она заботится обо мне больше, чем я могу заслужить…»

«Ещё как!

— но Шейла — человек, которому нужно _есть_! Ей нужна одежда. Вероятно, она предпочтёт крышу над головой. А я… я _разорен_!

— Полагаю, ничего не осталось от твоих карманных денег?

— Они никогда не были большими. Теперь их не выдают. Отец всегда
вносил деньги на мой счёт в банке первого числа каждого месяца.
В прошлый вторник я зашёл в банк, чтобы узнать остаток, и обнаружил, что у меня овердрафт!
Он никогда в жизни не был беспечным, так что мне не нужно спрашивать его, не забыл ли он
внести деньги. Он просто решил внести их досрочно
до моего сведения, что я не в том положении, чтобы выходить замуж, поэтому он урезал
мое содержание.

— Хм. Полагаю, ты права. — Она нахмурилась, увидев это новое проявление
безжалостной решимости Саймона всегда поступать по-своему, а затем
переключила часть своего недовольства на племянника.
— В каком-то смысле, Копли, я даже рада, что он это сделал. Если тебе что-то и нужно, так это немного трудностей. Возьми себя в руки, парень! Я сделал
сегодня утром всё, что собирался сделать для тебя; теперь иди к Шейле
и поговори с ней, как и должен, а не со мной.
 Она ждёт тебя!

Он решительно поднялся, в его лице и манерах появилась новая настороженность.

"Тетя Оки, ты - кирпич". Импульсивно он сделал шаг к ней,
протянул жилистую руку и сжал ту, которую она подняла. "Это заставляет
меня чувствовать себя другим человеком, просто слушая тебя - и единственное, чего я
не могу понять, это почему ты считаешь, что я стою тех хлопот, на которые ты берешь".

«В этом нет ничего загадочного. Я всегда нежно любил твою мать, и часть этой любви ты унаследовал. Шейла — милая девушка, которая, я верю, сделает тебя счастливым и принесёт тебе пользу. Что касается
моё желание уладить это дело — что ж, у меня есть на то свои причины, которые со временем станут вам ясны. Есть ли у вас ещё что-нибудь на уме, дитя моё? Нет? Тогда уходите — ради всего святого, уходите!

Он ушёл.

 Мисс Оки откинулась на спинку стула и какое-то время смотрела на
мирную сельскую местность, которая плавно поднималась и опускалась,
пока не растворилась в голубой дали. Прощающий Ангора запрыгнул к ней на колени, и она рассеянно погладила его, погрузившись в свои мысли, которые не всегда были такими радостными, как могли бы быть.

Она была так погружена в свои мысли, что не замечала присутствия Бейтса, пока он не постоял рядом с ней целую минуту. Домашние туфли позволяли ему бесшумно передвигаться, и он никогда не прибегал к излюбленному приёму дворецких — нервному покашливанию. Он терпеливо стоял в тишине, и мисс Оки, когда наконец заметила его, что-то в его позе напомнило ей о нём. Именно так он обращался к ней в былые времена, когда делился с ней своими
проблемами, очевидно, получая утешение от её полунасмешливых,
полусочувственных комментариев.

— Ну что, Бейтс, вы хотите со мной поговорить?

 — Да, мисс Оки, хочу — и не хочу.

 — Я прекрасно вас понимаю, благодаря своей исключительной сообразительности и обширным познаниям в человеческой природе. Вы хотите выпустить пар — как раньше, — но не уверены, что это правильно. Не так ли?

— Да, мисс Оки.

 — Что ж, я могу развеять ваши сомнения. Это неправильно, и теперь, когда мы это уладили, —
спокойно добавила леди, — можете дуть.
 После долгой и очень добродетельной жизни я начинаю думать, что
Многое можно сказать в пользу преступления! Я могу догадаться и о вашей тайной печали.

— Я уверен, что можете, мисс Оки. — Слабая улыбка, озарившая его усталые глаза при виде её философии, снова исчезла. — Вы здесь уже два месяца или больше и сами всё видели.

— Да, видела. Откровенно говоря, Бейтс, если бы я знал, как здесь обстоят дела, я бы ни за что не уехал на двадцать лет. Я был потрясён, когда увидел свою сестру...

 — Вот именно, мисс Оки, вот именно! — в своём рвении он не заметил, что перебивает. — Это не я, это не я...
выпускаю пар. Это мисс Люси. Вы можете догадаться, что я чувствовал
все эти годы, наблюдая, как она превращается в то, чем является сейчас. Мне было больно, мисс Оки, потому что, когда всё будет сказано и сделано, я стану мужчиной мисс Люси, как был мужчиной её отца до неё, а не Саймона Варра! Ты помнишь, какой она была
до того, как ты уехал - всегда яркой, счастливой и веселой
и пела по всему дому. Мы называли ее Королевой
Сказочной страны...

- У меня отличная память, Бейтс. Не стоит терзать меня дальше.

- И посмотрите на нее сейчас, - безжалостно продолжал старик. - Бедная
кроткая женщина, которая никогда не осмеливается назвать свою душу своей, увядшая и безжизненная, как цветы, которые я выбрасываю из ваз, выглядящая вдвое старше своего возраста...

«Надеюсь, она не слышит, Бейтс».

«И всё это из-за того мужчины!» — страстно воскликнул дворецкий, его глаза горели гневом и негодованием, а привычная чёткая дикция была принесена в жертву необходимости говорить прямо. «Это он сделал это своими насмешливыми, издевательскими выходками, которые довели бы ангела до слёз, — его скупость, его подлость, его мелочность, из-за которых она экономит каждый цент
она тратит, как будто у него был свой собственный доллар до того, как она вытащила его из канавы, где ему самое место. Было бы
милосерднее, если бы он с самого начала ударил её по голове и покончил с этим, а не изводил её своими жалобами, ворчанием и рычанием. И как, по-вашему, я себя чувствовал,
мисс Оки, все эти годы, пока стоял рядом и смотрел, как это происходит,
не в силах и пальцем пошевелить, чтобы ей помочь? Лишь изредка, когда он доводит её до слёз за столом, я могу уронить тарелку или
покачивайте его локтем, а он в это время пьёт кофе, и так отвлекайте его
внимание.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Обычно мисс Оки очень
развлекла бы эта зарисовка о том, как отвлекается внимание Саймона, но
сейчас она была не в настроении веселиться. Взгляд у неё был жёсткий,
и если она намеренно говорила полушутливым тоном, то скорее для того,
чтобы успокоить старого дворецкого.

"Полагаю, вам не нравится мистер Варр," — сказала она.

"А кому он нравится, мисс Оки?" — более спокойно возразил он.

"Минуту назад вы употребили странное выражение", - сказала она, игнорируя
вопрос, который она сочла чисто риторическим. "Вы говорили о себе как о "мисс
Мужчина Люси. "Что ты имел в виду, Бейтс? Я знаю, ты не используешь
слова только потому, что тебе нравится, как они звучат ".

- Вы ничего не упускаете, не так ли, мисс Оки?

Его суровое лицо смягчилось, когда он посмотрел на неё почти с нежностью. «Нет, ты никогда ничего не упускала! Я скажу тебе, что я имел в виду, хотя я никогда не проговаривался об этом даже с мисс
Люси, благослови её Господь!»

«Ты мог бы многое мне рассказать, — сказала мисс Оки, — и я
Надеюсь, когда-нибудь вы это сделаете. Сначала займитесь этим.

"Это началось давно. Я мог бы рассказать об этом длинную историю, но не буду. Можно сказать, это началось с тех пор, как я поступил на службу к вашим отцу и матери. Я был в беде, в смертельной беде, когда они взяли меня к себе, мисс
Оки, и дали мне дом, уют и... и безопасность. Последнее
— это великое дело в суровом мире, как вы, наверное, знаете. Единственный
способ, которым я мог отплатить им, — это быть «добрым и верным слугой», как
говорится в Библии, и у меня были основания полагать, что они оба пришли,
«Я рад тому дню, когда они проявили доброту к менее удачливому человеку».

«В чём была ваша проблема?» — тихо спросила она, потому что это было её первое
намеканье на то, что его появление в доме было отмечено чем-то необычным. «Мой отец никогда не упоминал об этом».

«Он бы не стал — и это не имеет отношения к тому, что я начал вам рассказывать, мисс Оки». Он виновато взглянул на неё. — Я говорю вам, что знаю, как они были рады меня видеть. Когда ваша мать умирала, мисс
Оки, она попросила меня зайти к ней. Она поблагодарила меня за
Она поблагодарила меня за службу и сказала, что надеется, что я всегда буду рядом с твоим отцом, пока он будет нуждаться во мне, — «до самой его смерти», — сказала она.

 «То же самое случилось, когда пришло его время. Я заходила в его комнату и выходила из неё по дюжине раз в день, пока он болел, и однажды он остановил меня и рассказал о том, что у него на уме.

"'Это странное дело, Бейтс, - сказал он. Здесь я умираю со скудными а
относительно моего имени, и я оставив двоих дочерей, чтобы смотреть на мир
в одиночку. У них будут деньги, но у них не будет пожилого человека, который мог бы помочь
Я видел, что он обеспокоен. «Конечно, —
сказал он, — мисс Люси собирается выйти замуж за этого молодого человека, Варра. Я не так сильно его люблю, как она, хотя у меня нет ничего против него, что могло бы помешать этому браку. Я думаю о ней». У нее будет этот дом
когда меня не станет, и она выйдет замуж - и я хочу, чтобы у нее были вы."Что ж,
Мисс Оки, по правде говоря, я начал говорить кое-что о
надеялась, что _you_ займется домашним хозяйством и найдет для меня место,
но он не слушал меня ни минуты. Ты же знаешь, каким быстрым он был.
«Я в состоянии судить о своих детях!» — рявкнул он на меня. «Оки может стоять на своих двоих, пока они у неё есть, а после этого прекрасно обойдётся костылями. Люси, возможно, понадобится помощь». Он пристально посмотрел на меня — у вас его глаза, мисс Оки. «Я умираю, и это последнее, о чём я вас попрошу», — сказал он. «Я не притворяюсь, что вы мне что-то должны, но я прошу вас об одолжении — пообещайте мне, что вы всегда будете на стороне мисс Люси».

 «На это не может быть двух ответов. Я пообещал».

«И ты верно сдержал своё обещание. Ты остался рядом».

"Это все, что я сделал", - угрюмо проворчал старый слуга.
Его встревоженный взгляд встретился с ее. "Я просто ... стоял рядом".

"Ну, ты не очень хорошо делать больше. Я думаю, что это очень
кредит, который вы не выходила из дома давным-давно".

"Я достаточно часто испытывал искушение, мисс Оки, но в глубине души у меня была
мысль, что однажды я действительно смогу
помочь мисс Люси в трудную минуту". Его руки нервно сжались. "Но
ради этого я бы ушел, не бойся! Я так много терпел от него, что теперь
Я ненавижу его! Знаете ли вы, мисс Оки, — его голос дрогнул от восхищения
признание: "Когда некоторое время назад он так сильно заболел пневмонией, я просто надеялась
и надеялась, и надеялась, что наши неприятности близки к концу!"

"Было бы практичнее оставить окно открытым, чтобы видеть его,
но я полагаю, что медсестра остановила бы это". Голос мисс Оки
был насмешливо растягивающим слова. - Ты пробовал молиться, Бейтс?

- Молящийся! — Боже милостивый, нет, мисс Оки!

 — Иногда это помогает, — казалось, она размышляла вслух. — Конечно, если бы вы были ведьмой, то могли бы сделать его восковое изображение, а затем тыкать в него булавками, пока он не свернётся калачиком и не умрёт...

— Боже милостивый, мисс Оки, но вы привезли из-за границы ужасные идеи! — теперь он улыбался, чтобы показать, что уловил её настроение и понял, что она над ним подшучивает. Церемония выпускания пара почти завершилась. — Если хотите знать моё мнение, я не верю, что даже колдовство может навредить Саймону Варру. Только на днях я слышал, как он сказал мисс Люси, что увеличил свою страховку и что врач сказал ему, что он доживет до ста лет.

 «Хм!» — в её голосе слышалось разочарование.
грубо прервала её. Затем её лицо просветлело, и она добавила с решительным
весельем: «Не волнуйтесь, Бейтс, вы удивитесь, если узнаете, как часто
врачи ошибаются!»

 «Надеюсь, вы правы, мисс Оки!»

 «Давайте пока оставим эту тему». Если вы заглянете в
гостиную, то найдёте на столе книгу под названием «Двор
Борджиа». Принесите её мне, пожалуйста. Думаю, немного спокойного чтения
поможет мне собраться с мыслями после нашего разговора.»

Он, улыбаясь, ушёл за книгой и вскоре вернулся с ней.
Он задержался, чтобы достать спичку для сигареты, которую она взяла со столика
— Спасибо, что выслушали меня, мисс Оки.



— И спасибо вам, Бейтс, за то, что рассказали мне о папе. Я рада, что он верил в мою способность позаботиться о себе и не беспокоился обо мне, когда ему нужно было думать о многом другом.

— Хотел бы я, чтобы Саймон Варр был больше похож на него! — сказал Бейтс.

Она ничего не ответила на это, и он бесшумно удалился.
 Она не сразу погрузилась в спокойную историю Борджиа,
а продолжала смотреть на угол, за которым он исчез, с чем-то
похожим на исследовательский интерес.  Она размышляла о старине
Мужчина признался в своей ненависти к Варру, и она заметила любопытный блеск в его глазах за ужином накануне вечером. Было бы забавно, подумала она, если бы Бейтс вместо того, чтобы передать Саймону нож для разделки мяса, в какой-то момент настолько забылся, что сунул его между лопаток своего хозяина.

Забавно — вот слово, которое она использовала по отношению к себе; возможно, как предположил дворецкий, она привезла с Востока какие-то ужасные идеи — идеи о Кисмете, фатализме и дешевизне человеческой жизни по сравнению с человеческим благом. Неправильные идеи с точки зрения
странный, унылый, ограниченный и лицемерный западный разум.

Она ненадолго задумалась о западном разуме, затем отмахнулась от него как от чего-то незначительного и вернулась к своей книге.

_VI: Нуждающаяся тётя_

Уже почти наступил вечер, когда Копли Варр вернулся после разговора с Шейлой Грэм. Вняв её намёку на то, что в тот день, когда они были рядом с её отцом,
истинная любовь не могла протекать гладко, они отправились на долгую прогулку по холмам вдоль тихих просёлочных дорог, где их руки могли соприкасаться, оставаясь невидимыми для чужих глаз. Они были
счастливы, но довольно нервно, с некоторой нервозностью молодого жеребёнка, который вот-вот впервые сбросит уздечку и немного не уверен в последствиях.

 Часть их дня была посвящена прогулке по территории небольшого пустующего дома, внешний вид которого они рассматривали и обсуждали со всех возможных точек зрения. Он стоял в центре лесистого участка площадью в десять акров, в
миле по извилистой дороге от дома Саймона Варра, но не в четверти
этого расстояния по прямой, если лететь на самолёте. Он располагался в
На самом деле, у подножия того самого холма, на котором возвышался дом Саймона,
когда-то располагался особняк, который был частью поместья, пока его не отделили от него по завещанию старшего Копли.

Они попробовали войти через парадную и заднюю двери, но, обнаружив, что они, естественно, заперты, не стали прилагать дальнейших усилий, чтобы попасть внутрь. Они
довольствовались тем, что снова прошлись вокруг него, восхищаясь
облупившейся серебристо-серой черепицей, восторгаясь причудливыми
стрельчатыми окнами верхнего этажа, обращая внимание друг друга на
ощутимую прочность конструкции.

"Несколько сотен долларов потрачено на эти земли!" - воскликнула Шейла, ее
щеки раскраснелись, голубые глаза сияли. "Коппи, разве это не _любимое_ место
? Ты когда-нибудь в своей жизни видел что-нибудь получше?

Коппи откровенно признался, что никогда не видел.

Это было по причинам, непосредственно связан с желаемой стране
имущество, которое он просит его аудитории тетя сразу же после его
Возвращение домой. Её нигде не было внизу, и, поскольку
его нетерпение не позволяло ждать, пока представится
возможность поговорить с ней наедине, он перепрыгивал через три ступеньки
засек время и нетерпеливо постучал в дверь ее спальни.

Вскоре ему открыла высокая, костлявая, угловатая женщина лет
пятидесяти с лишним, которая не слишком благосклонно посмотрела на него сквозь
очки в стальной оправе. Это была Джанет Маккей, которую
прозаик назвал бы камеристкой, но которая поднялась
с этого скромного поста, став для нее ни много ни мало государственным канцлером
ваше величество, мисс Оки. Две женщины делили между собой взлёты и падения, свет и тень того мистического, красочного Востока, по которому их вело неуёмное любопытство младшей из них.
туда и обратно. Там грань между хозяйкой и служанкой неизбежно
растворялась в дружеских отношениях; но когда они
вернулись в более размеренную цивилизацию западного мира, именно
суровая шотландская прямота Джанет восстановила эту грань.
 Она обедала со старым Бейтсом за маленьким столиком в буфетной,
а главным местом отдыха для неё был единственный кинотеатр в
Хэмблтон хвастался, а в остальном «держался особняком».

 «Привет, Джанет!» — поздоровался он с ней. «Моя тётя там? Спроси её, могу ли я войти и поговорить с ней».

Женщина посторонилась в дверях, и мисс Оки ответила сама:

"Это вы, Копли? Заходите. Я на веранде. Джанет, вам
не нужно ждать."

Спальня мисс Оки, как и все остальные на верхнем этаже, имела
небольшой отдельный балкон за высокими французскими окнами, который был
приятным местом для того, чтобы расположиться в удобном кресле ближе к вечеру или в
вечерней прохладе. Сейчас она сидела там и крикнула ему, чтобы он
принес стул для себя, но он предпочел прислониться к тяжелым
деревянным перилам балкона.

"Ну, Ромео! Я полагаю , у вас с Джульеттой дела шли полным ходом
иначе ты бы не стала так быстро меня разыскивать.

 «Послушай, тётя Оки, я просто в восторге и всё такое, но ты уверена, что должна была это сделать?»

 «Предложить побег?»

 «Н-нет, конечно, нет. Всё в порядке. Это чудесно. Мы последуем твоему совету и будем счастливы». То, из-за чего я волнуюсь, — это
семейный бизнес.

 «Да, ты бы нашла, из-за чего волноваться, не так ли? Я не
встречал в Шейле такого упрямства, но женщины во всех отношениях
гораздо практичнее мужчин. Когда я сказал ей, что владею этим
«Когда я упомянул о конкретном имуществе и предложил разделить его между вами в качестве свадебного подарка, она взвизгнула от радости. Правда, после этого она начала делать вежливые жесты, выражающие протест, но взвизгнула она первой с большим отрывом! Я рад, что хоть у кого-то из вас есть здравый смысл».

 «Я очень благодарен, но…»

— В самом деле, Копли, ты просто невыносима. Позволь мне кое-что тебе сказать, дитя моё. У меня гораздо больше денег, чем ты, твоя мать или кто-либо ещё здесь может себе представить. Я в своё время делал такие инвестиции, что у любого банкира волосы бы поседели, и ни разу
Но они принесли мне огромную прибыль. Эта собственность не имеет для меня никакой ценности — насколько никакой, вы не знаете, — и всё же она будет очень ценной для вас с Шейлой как надёжное убежище, которое вы сможете назвать своим. Как богатая тётя, я имею полное юридическое, моральное и этическое право отдать её вам, а как бедный, но достойный племянник, вы должны сказать «спасибо» и принять её.

— «Ты молодец, тётя Оки», — серьёзно сказал молодой человек во второй раз за этот день. «Шейла говорила о чеке на тысячу...»

 «На ваш медовый месяц. Если вы не будете слишком транжирить, то...
из них осталось на первоначальные расходы.

"Держу пари, что так и будет". Он глубоко вздохнул. "Спасибо, тетя Оки",
послушно сказал он. "Я принимаю. Но, смотри сюда - будет скандал!
когда мой отец узнает, что ты натворил. Он захочет, чтобы твоя голова была выставлена на кон!
подставное лицо!"

«Лучшие мужчины, чем он, хотели бы этого — и это всё ещё аккуратно прикреплено к концу моего позвоночника!» Она тихо, задумчиво усмехнулась.
 «Однажды был китайский генерал, которого я имела честь раздражать,
и он зашёл так далеко, что назначил за это довольно высокую цену. Он потерял
свой собственный! Рассказать вам эту историю?»

Он охотно согласился, и кровавый рассказ о незадачливом китайце
охотник за головами занимал их до тех пор, пока не объявили об обеде.

Едва ли стоило удивляться тому, что Копли был невероятно весел
во время еды. Его тетя, возможно, действительно преуспела в своем желании
пересадить часть своих нервов к его позвоночнику, потому что он почувствовал новое чувство
уверенности в себе и решимости. Женившись на Шейле и обеспечив себе безбедное будущее благодаря щедрости мисс Оки, он не сомневался, что сможет добыть жемчужное ожерелье в этом мире.
Его устрица! Он довольно много знал о кожевенном бизнесе,
получив эти знания случайно во время летних каникул, а также
знал — от Шейлы — кое-что о разочаровавших Грэма амбициях в
отношении партнёрства. Если его будущий тесть решит попытать счастья в
другой сфере, то нет причин, по которым он не мог бы пристроиться к
Грэму, как Грэм когда-то пристроился к Варру. Для него на Востоке восходило золотое солнце финансов, и
они с Шейлой, взявшись за руки, пойдут навстречу рассвету —

так он размышлял, а между делом продолжал подшучивать над ней.
Оки подбодрил свою тихую мать, чтобы она хоть как-то оживилась, и даже
позволил себе несколько колкостей в адрес угрюмой фигуры, сидевшей во главе
стола. Кожевенник был молчалив, погружен в свои мысли, и единственным
проявлением эмоций на его деревянном лице была вспышка беспокойства,
когда Копли вскользь упомянул Лесли Шервуда. Мисс Оки не упустила
этого из виду и снова задумалась о том, что за этим стоит.

Легкомысленность сына явно раздражала Саймона. Молодой человек,
только что лишившийся содержания и получивший приказ отказаться от своей возлюбленной
не имел права так себя вести. Это было неестественно — или же у него что-то было припрятано в рукаве. Хм. Стоит присмотреться!

"Что вы собираетесь делать сегодня вечером, Копли?" — спросил он, убирая перочинный нож в карман и вставая из-за стола.

"Ничего особенного, сэр. Почитаю немного и пораньше лягу спать."

«Я буду занят примерно час. Я бы хотел, чтобы ты пришёл ко мне в кабинет в девять. Я хочу с тобой поговорить».

Сердце Копли упало, когда он кивнул в знак согласия. Затем оно снова забилось, потому что
его взгляд упал на мисс Оки, и он увидел её.
Элли придала ему храбрости — точно так же, как Саймон накануне обрёл уверенность, увидев кочан капусты. Ничто не могло причинить ему вреда, пока тётя Оки держала его за руку!

 Ровно в девять часов он прошёл через гостиную по пути на встречу и остановился, чтобы перекинуться парой слов с Оки, которая читала при свете лампы в центре комнаты. Она остановила его жестом.

— Зачем он хочет тебя видеть?

 — Не знаю. Наверное, чтобы вкратце изложить законы мидян и персов.

 — Ну, не ссорься с ним!

— Вы имеете в виду, что он, в конце концов, мой отец? Верно. В любом случае, чтобы поссориться, нужны двое.

— Самый нелепый афоризм из всех, что я когда-либо слышал! Я сам сочинил множество таких, в одиночку. И именно политика, а не сыновнее уважение, заставила меня проявить осторожность. Если вы будете ссориться, вы потеряете самообладание; если вы потеряете самообладание, вы можете проговориться о своих планах.

 «В вас мудрость змея! Но что он мог бы сделать, если бы узнал правду? Мы оба взрослые люди».

 «Тем не менее, хороший полководец избегает рисков. Я научился не полагаться на случай».

«Тетя Оки, вы приедете и будете жить с нами, когда мы окончательно обустроимся?
У меня есть идея, что я мог бы многому научиться, если бы посидел у вас на коленях какое-то время!»

«Я бы с удовольствием приняла ваше приглашение», — серьёзно ответила мисс Оки.
Она отвела взгляд от его лица и, казалось, скрыла свои мысли за пеленой
безразличия. — Боюсь, у меня другие планы, — тихо добавила она.
 — Уже больше девяти — не стоит привыкать к непунктуальности.

Он постучал в дверь кабинета в конце комнаты и закрыл её за собой, войдя в ответ на грубый приказ.

Какое-то время мисс Оки пыталась сосредоточиться на книге, время от
времени поднимая голову, чтобы прислушаться, когда она отрывалась от
чтения, чтобы разрезать страницы своим тегеранским сувениром с двумя
краями. Разговор в кабинете, казалось, шёл своим чередом. Она
не могла уловить ни слова, да и не пыталась; проницательный слушатель
может многое понять, просто интерпретируя интонации разных
говорящих. Она услышала, как Саймон, конечно, устанавливает правила, но с обычной для него язвительностью, и что его сын
отстаивал свою правоту терпеливо и без язвительности. Это было естественно.
достаточно того, что он до последнего надеялся на благоприятную перемену в поведении своего отца.
глупая надежда, но простительная--

Внезапно ухо мисс Оки насторожилось.
Голоса в кабинете внезапно изменились. Саймон сказал что-то в своей обычной диктаторской манере, и Копли вместо мягкого ответа, который отвращает гнев, резко возразил, повысив голос. С минуту они говорили на повышенных тонах.
однажды, выпуская словесные залпы в упор. Мисс Оки
пожала плечами и довольно презрительно улыбнулась сама себе. Она
не была удивлена. Люси рассказала ей о юношеских вспышках гнева Копли
, которые все еще сохранялись, хотя он в какой-то мере научился
контролировать их.

Она пыталась угадать вероятный исход словесной битвы
когда ее размышления были прерваны с другой стороны. Звонок у входной двери зазвонил, и Бейтс поспешил из кладовой
в коридор, чтобы открыть. Мисс Оки гадала, кто бы это мог быть.
мир мог звонить в такой час.

Через мгновение она поняла. Последовали самые короткие переговоры с
дворецким, а затем через дверь гостиной она увидела двух мужчин
спешащих через холл в направлении кабинета.
Очевидно, они предложили представить себя перед Varr без
формально объявив себя через Бейтс.

Первого из них она узнала сразу — это был Грэм,
управляющий кожевенной фабрикой, с которым она встречалась несколько раз. И он был
отцом Шейлы! Неудачное время для его появления! Второй
мужчину, которого она совсем не знала. Он был меньше и худощавее Грэхема,
бледное, анемичное создание. Он отставал от своего спутника, и поскольку
тот все время держал его за руку, пока они шли, он производил впечатление
ягненка, неохотно идущего на заклание.

Лицо Грэхема сильно покраснело - это она успела заметить.
когда он проносился мимо открытой двери. Она услышала, как он постучал в кабинет —
без сомнения, по привычке, так как он не стал бы дожидаться приглашения, прежде чем распахнуть дверь. Его голос отчетливо доносился до мисс Оки, когда он быстро подхватил какую-то фразу, которую произнес.
поймали изнутри.

"Что будем делать, молодой человек! Я могу постоять за себя без помощи
ты...!"

Очевидно, события шли в правильную строку. Мисс Окки не было
возражение на строки, когда она могла в них участвовать, но сидеть и
слушать других, наслаждаясь самим было просто муторно. Она положила свою
книгу на стол, отметив свое место персидским кинжалом, встала и
вышла из комнаты. Гневные голоса из кабинета последовали за ней наверх,
когда она искала тишины в своей комнате.

 Там она обнаружила Джанет Маккей, сидевшую в углу с дюжиной новых
платки из льна, что она была украшают изящно
вышитые инициалы. Она подняла голову, но продолжала свою работу без
говорение.

"Привет, Джанет. Почему ты не в кино сегодня вечером?

"Показывают захватывающую картину "Пурпурная страсть"", - лаконично ответила мисс
Маккей. Она отрезала нитку, ловко вдела новую в иголку и небрежно добавила: «Мир тесен».

Это был пример осторожного, как у краба, подхода Джанет к интересующей её теме. Мисс Оки заметила это и вскоре стала поощрять её настойчивость.

"Многие думали, Джанет, но почти новый. Что привело его к
ваш разум?"

"Новость, что Бейтс говорил мне за наш ужин. Он получил это
сегодня днем от почтальона. Ты знал, что кухня старого Саймона
сад был разграблен прошлой ночью?

"Нет".

"Так и было. Парень сделал несколько помидоров и сделал немного урона
его большие ноги. Симон узнал, кто это, и он должен был его арестовать".

"Хм. Он хотел. Бедняга, наверное, был голоден.

- Да, так говорят в городе. Неважно. Появился старый Саймон.
— Сегодня утром в суде его обвинили в краже и отправили в тюрьму на
тридцать дней.

«Девяносто приёмов пищи! Могло быть и хуже. Кто это был?»

«Молодой парень по имени Чарли Максон».

«Чарли Максон! Что ж, месяц он не будет обузой для общества!»

«Да?» — Джанет резко оторвалась от работы. — Вы его знаете?

 — Он один из лидеров забастовки. Я разговаривал с ним раз или два. Думаю, он плохой человек.

 — Да, и его родители тоже, — сказала Джанет Маккей. — Они жили за углом от меня в Абердине. Я помню Чарли ещё ребёнком.
ребенок, и даже тогда он был всегда в беду. Он ничуть не
теперь лучше".

"И он окажется снова в этом маленьком вне труднодоступные места в Америке!
Теперь я понимаю, почему ты говоришь, что мир тесен. Странно, но так оно и есть.
иногда случаются разные вещи. Ты уверен, что это то же самое?

- Да. Трижды я видела его в городе и думала, что его лицо мне знакомо,
он так похож на своего отца. Когда Бейтс назвал его имя, я поняла.

— Ну, я так понимаю, ты не станешь напоминать ему о старых временах в милой
Шотландии!

— Не волнуйся! — быстро ответила пожилая женщина. Затем она пристально посмотрела на
ее хозяйка. - Ты сегодня не рано встала?

- Саймон ссорится с Копли в кабинете. Мисс Оки пожала плечами.
она состроила гримасу. "Я больше не хотела слушать".

"Он поссорился с мальчиком, не так ли?" Джанет критически оглядела свою работу
и аккуратно откусила нитку. — Старый дьявол! Я рада, что всё это время была с вами, мисс Оки, а не с ним!
 Я кое-что слышала о нём от Бейтса. — Она ловко проткнула иглой ещё одну нитку. — Он редкостный брюзга. Как вы думаете, он так и будет вести себя до конца своих дней?

- Ты можешь научить старую собаку новым трюкам? - презрительно спросила мисс Оки.
- В твоем возрасте тебе следовало бы знать больше, Джанет. Она встала и пошла
выйдя на балкон, чтобы увидеть блестящие звезды в небе бархата
темнота. "Четверть одиннадцатого уже. Я не нуждаюсь в тебе для чего-нибудь
сегодня вечером. Если ты и дальше собираешься портить себе зрение этой работой,
иди в свою комнату и дай мне лечь спать!




_VII: Из прошлого_

 Когда занавес поднялся на сцене, где происходил разговор между кожевником
и его сыном, Саймон сидел за столом и усердно что-то писал.
записи, сделанные его мелким, неразборчивым почерком в красной записной книжке, в которой хранилось так много его секретов. Он не поднимал глаз, пока не закончил занимавшую его работу; когда он разворачивал свой стул, то все еще держал в руке закрытую книгу и иногда стучал ею по колену, когда хотел подчеркнуть какой-то момент в последующем разговоре.

У него были свои представления о хорошем полководце, не менее здравые, чем у его проницательной невестки, и он не совершил ошибку, начав свои вступительные замечания с враждебных ноток. Он ловил рыбу на удочку
Информация. Он надеялся получить ключ к разгадке причины внезапного подъема духа Копли.
если причина действительно существовала.

"В начале месяца у меня были небольшие трудности с наличными деньгами
и я не видел способа внести обычный депозит на ваш счет", - начал он
совершенно равнодушно, чтобы его не поймали на том, что его обманывают.
намеренно лживый. - Надеюсь, это тебя не смутило. Теперь всё стало проще, и я займусь этим вопросом завтра утром.

 «Что вы, что вы, благодарю вас, сэр!» Это было так неожиданно, что молодой человек
Он был так озадачен, словно у него под ногами взорвалась мина. «Это очень любезно с вашей стороны. Я и не подозревал, что вы... стеснены в средствах». Он покраснел. «На самом деле, я думал... я думал...»

 «Продолжайте. Что вы думали?»

 «Ну, сэр, я думал, что вы просто напоминаете мне о моей полной зависимости от вас». Я был довольно бесполезным животным, я знаю ".

"Почему в прошедшем времени? Вы сейчас полезное животное?"

"Н-нет, сэр. Полагаю, было бы преувеличением, если бы я заявил об этом
это! Но мои намерения благие. Губы Саймона приподнялись. "Я хочу
немедленно заняться чем-нибудь полезным".

— Хм. Ты только что окончил колледж, и все думали, что ты поступишь в аспирантуру Колумбийской школы права; это желание твоей матери. Кожевенная мастерская, если можно так выразиться, всегда была для неё чем-то отвратительным. Она не первая женщина, которая ссорится с честным источником своего пропитания. — Он пристально посмотрел на сына из-под нахмуренных бровей. — Ну что? Планы изменились?

— Я хочу зарабатывать деньги, сэр, и пройдут годы, прежде чем я смогу надеяться на это в адвокатской конторе.

— Я обязуюсь продолжать выплачивать вам содержание, пока вы не встанете на ноги.

— Спасибо, отец, но это не то же самое. Я хочу встать на ноги — и как можно скорее.

 — Почему?

 — Потому что я хочу — я намерен — жениться на Шейле Грэм.

 — Ты этого не сделаешь!

 Платок упал на пол; сталь звякнула о сталь, и ни одна пуговица не оторвалась от сюртука. Поначалу это была осторожная фехтовальная схватка,
тычки и парирования, парирования и тычки, пока Саймон наконец не потерял терпение и
не вложил всю свою злобу в один смертельный выпад.

"А теперь послушай, Копли! Если ты будешь продолжать игнорировать мои желания, я скажу тебе, что произойдёт: я выгоню Билли Грэма с работы
и я использую все свое влияние, чтобы удержать его от
получения другого! Засунь это в свою трубку и выкури! Блокнот
Хлопнул его по колену. "Разрушьте свои собственные перспективы, если вы настолько глупы, чтобы
сделать это; разрушьте перспективы Шейлы, если она настолько глупа, чтобы позволить вам; но _ остановитесь
там_! Может быть, она поможет тебе остановиться, когда узнает, что твоё упрямство и её упрямство станут ножом в спину её отцу! Она тоже узнает, потому что ты не можешь поступить по-человечески, не сказав ей, что это будет значить для него! — Дубильщик наклонился вперёд, в его глазах вспыхнул недобрый огонёк.
С торжеством в глазах он поднял свободную руку и медленно сжал кулак.
"Я поймал тебя — прямо _там_!"

"Отец!" В этом крике был самый горький стыд в мире, стыд сына за своего
отца. Молодой человек встал со стула и почти недоверчиво посмотрел на Саймона Варра. "Ты не мог этого сделать!
Ты не мог сделать ничего столь презренного! Делай со мной что угодно,
но откажись от этой угрозы, пока я... я не возненавидел тебя!

"Возненавидел меня? _Ты_! Ха! Я ничего не откажусь, и я воспользуюсь своим
преимуществом в полной мере. Запомни это! Я сказал, что ты не женишься на мне
Шейла Грэм — и я говорю, что это так!

«Больше не так!» — вспыхнул его сын. Целую минуту они яростно обменивались полубессвязными оскорблениями,
прежде чем голос Копли стал громче голоса отца. «Я женюсь на
Шейле, как только она согласится, и предупреждаю тебя, чтобы ты не
трогал Грэм!»

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и громкий, низкий голос
прервал их ругань:

"Довольно, молодой человек! Я могу сам сражаться, без вашей помощи!"

Грэм вошёл в кабинет, волоча за собой съёжившуюся фигуру
клерк Лэнгхорн. Его вторжение было достаточно неожиданным, но в том, как он слегка покачнулся, остановившись и сердито глядя на Саймона Варра, было что-то более глубокое. Его раскрасневшееся лицо и невнятная речь свидетельствовали о том, что само по себе было зловещим: он был пьян, сильно пьян, хотя по своей привычке был весьма воздержан. Варр поспешно поднялся на ноги, настолько угрожающим было поведение его управляющего.

— Что тебе здесь нужно? — резко спросил он, хотя и так прекрасно понимал,
что означает присутствие Лэнгхорна. — Что ты имеешь в виду, врываясь сюда?
вот так? Ты что, пьян?"

Возможно, резкий вопрос сильно отрезвил Грэма, который явно
пытался избавиться от эффекта своих напитков, как будто ощущение
недостойной фигуры, которую он изображал, только начинало просачиваться в его сознание.
сбитый с толку мозг. Он выпрямился, взял себя в руки.

- Я хочу поговорить с вами, мистер Варр. Я думаю, это уже запоздало. Я ждал, что вы сделаете шаг в определённом направлении, и, кажется,
я неплохо себя обманывал. — Он говорил медленно. — Я проработал на вас больше двадцати лет, мистер Варр, и ни вы, ни кто-либо другой не может сказать,
Я плохо поступил с вами и с бизнесом. Я имею право на что-то большее, чем зарплата наёмного работника, — мистер Болт со мной согласен, — и я надеялся, что вы дадите мне возможность вложить свои сбережения в бизнес, с которым я вырос. Я заслужил право...

 «Хватит вешать на себя медали и переходи к делу!»

«Я думал, что, может быть, вы не понимаете, что я чувствую, и что мне не
стоит говорить прямо, но вчера днём этот человек, Лэнгхорн, сказал мне, что слышал, как вы с мистером Болтом обсуждали меня. Он сказал
Вы сказали мне, что никогда не дадите мне партнёрство, что... что вы собирались выгнать меня, чтобы я уехал в Рочестер, забрав с собой Шейлу! Это... это чуть не сбило меня с ног, мистер Варр; неудивительно, что я немного перебрал сегодня вечером. Теперь я привёл сюда этого человека, чтобы вы могли сказать, правду ли он мне сказал, — или чтобы вы могли назвать его лжецом прямо в лицо.

— Тебе не стоило так утруждаться! — прорычал Саймон, багровый от ярости. — Он подлый пёс, но на этот раз он сказал тебе правду, и
 я бы рассказал тебе всё, что ты хотела знать, даже без него!

"Значит, это правда? Ты собираешься выпустить меня после стольких лет?"

"Да!" Это слово прозвучало почти выкрикнуто. От нравом и чистой
раздражение, Саймон встретил меня с бешеной страстью. Он швырнул блокнот
, который держал в руках, на стол, поднял обе руки над головой и
в бешенстве потряс ими перед двумя мужчинами. "Да! И ты можешь начать с того, что уберешься отсюда прямо сейчас и заберёшь с собой своего подслушивающего приятеля! Убирайтесь — и чтобы ни один из вас никогда не возвращался!

Лэнгхорн высвободился и вышел в коридор. Грэм не стал его догонять.
не уйти, не сделав прощальный выпад, — он обратился к Копли, который был молчаливым свидетелем этой сцены.

 «Это твоя вина больше, чем чья-либо другая, — сказал он, — но я знаю, что ты не хотел этого». Он выразительно посмотрел на Варра и снова на Копли.

 «Надеюсь, ты гордишься своим отцом!» — сухо добавил он и вышел из дома вслед за уходящим клерком.В кабинете на мгновение воцарилась тишина, когда до них донёсся
глухой стук закрывающейся входной двери. Затем Копли вышел из
комнаты, не оглянувшись на отца, который стоял и смотрел ему вслед.
угрюмое настроение. Молодой человек остановился на пороге и повернулся к
его отец.

"Итак", - сказал он ровным голосом, "вы угрожали мне планом действий,
который вы уже определили! Не так ли?"

Волна краски залила лицо Варра и ответила ему.

- Вернись сюда! - рявкнул Саймон. "Я с тобой еще не закончил!"

"Да, закончил, отец", - сказал Копли. "Только это!"

Губы его побелели, он повернулся и вышел из комнаты. Варр прислушался к его
удаляющимся шагам и второму хлопку входной двери, когда он уходил
из дома в темную ночь.

Оставшись один, Варр опустился в кресло перед своим столом и попытался оценить ситуацию
свое положение. На этот раз, казалось, он не только не имеют
- своему, но наверняка вылезет на короткий конец рога.
Было бы трудно заменить Грэм-он мог признаться в этом самому
сам. Заменить Копли было бы невозможно ...! Он не пытался
обмануть себя ложными надеждами в этом отношении; в последнем
высказывании его сына была окончательность, которая звучала правдиво.

Какое проклятие обрушилось на него? Какая злая судьба привела туда Грэма
в тот вечер, когда он меньше всего мог позволить себе, чтобы его обман раскрылся перед сыном? Почему всё шло наперекосяк?

 Утешения в виде табака он не получил, так как не курил. Его расшатанные нервы требовали внимания, а слабый запах виски, который всё ещё витал в комнате, напомнил ему о находчивости Грэма. Он подошёл к двери и позвал Бейтса, который вышел из задней части дома.

— Принеси мне стакан и графин бурбона.

Дворецкий вернулся через минуту с подносом. Он поставил его на маленький столик рядом с письменным столом и вопросительно посмотрел на Саймона.

— Вы хотите что-нибудь ещё, сэр?

— Нет. Иди спать.

— Спасибо, сэр. Всё закрыто, кроме входной двери. Мистер Копли
ещё не вернулся. Спокойной ночи, сэр.

Варр налил себе виски на три пальца и залпом выпил,
сделав кислое лицо, когда жгучий напиток обжёг его непривычное горло.
В остальном эффект был превосходным. Он налил себе ещё один большой стакан
и уже собирался сделать глоток, когда его взгляд, устремлённый поверх стакана,
случайно упал на клочок коричневой бумаги в ящике его стола.

Он резко поставил стакан, достал бумагу и прочитал последнее
строки послания, столь странно полученного.


"_Обрати внимание на свои пути и исправь их, чтобы не быть уничтоженным
громовыми разрядами гнева!_"


Тьфу! Он швырнул бумагу обратно в дыру, но продолжал смотреть на неё с чувством тревоги, которое можно было унять только ещё одним глотком виски. Ах, так-то лучше! Он сделал ещё один глоток, и вместе с алкоголем в него хлынули новая жизнь и мужество.

Он запрокинул голову и вызывающе расправил плечи. Будь они прокляты — все до единого, от корня и до ветви! Грэм — Копли — этот
сумасшедший Монк —! Угрожать _ему_, да? Пусть сами о себе позаботятся
сами напросились — он им покажет!

 Он поднял сжатый кулак, готовясь с грохотом опустить его на стол. Кулак не упал; он остался в воздухе, а в глазах его вспыхнул внезапный страх. Он наклонился вперёд, повернув голову в сторону, и напряг слух, чтобы уловить звук, донёсшийся издалека.

Завыла сирена — та самая сирена, чей хриплый вой предупреждал жителей Хэмблтона о том, что их домам угрожает пожар. Саймон напряжённо считал длинные гудки. Один — два — три! Короткая пауза.
Один — два — три!

Тридцать три! _Кожевенный завод_!

Он вскочил торчком. Инстинкт, возникший из привычки побудила его шлема вниз
ролл-верхнюю крышку его стола, прежде чем он ринулся вон из комнаты и вниз по
зал. Он вырвал свою мягкую шляпу с вешалки, а он полез со своими
другой стороны для тяжелого защелка передней двери.

Две минуты спустя он вел свою легкую машину по извилистой дороге на холме
, ведя машину быстро, но осторожно. Он показал такое хорошее время, что
прибыл на место пожара за несколько минут до прибытия местной полиции.
Пожарная служба собрала свои каски, оборудование и саму себя и
доставила свой аппарат на место происшествия.

Небольшая толпа мужчин, женщин и радостных детей собралась на
открытом пространстве перед административным зданием и воротами. Они
толпились в возбуждённых группах, готовые помочь, но безнадёжно
растерянные без руководства. Варр нетерпеливо протиснулся
сквозь них, открыл дверь, которую сторож предусмотрительно оставил
не запертой, и поспешил через здание в заднюю часть.

Столб чёрного дыма, пронизанный прыгающими алыми языками пламени, подсказал ему, куда
направить свои быстрые шаги. Огонь, очевидно, был локализован.
На мгновение он остановился у одной или, возможно, двух небольших пристроек. Они использовались в основном для хранения; в них было полно упаковочных ящиков, дополнительных бочек с кислотами и куч коры — всего того, что легко воспламеняется. Одного взгляда Саймону хватило, чтобы понять, что они обречены.

  Сквозь завесу жирного дыма он заметил движущуюся фигуру — единственного человека, кроме него самого, — и поспешил к нему. Это был Фэй, ночной сторож, сильный, коренастый мужчина, который явно не разделял пессимизма кожевника. Он обыскал
Он нашёл все ручные огнетушители, какие только смог, притащил их к горящим зданиям и с большим оптимизмом распылял их содержимое по краям пожара.

"Хватит тратить это вещество!" — скомандовал Варр. "Здесь ничего не поделаешь!
Всё, что мы можем сделать, — это попытаться спасти остальную часть снаряжения."

Сначала сторож отступил неохотно, но затем, когда приглушённый взрыв внутри
здания ознаменовал прохождение какого-то перегретого контейнера, он
побежал, перепрыгивая через ступеньки. Он остановился на безопасном
расстоянии, вытирая испачканное копотью лицо, пока к нему не подошёл Варр.
Сквозь рёв пламени до них донеслось слабое улюлюканье из-за забора.


"Полагаю, это пожарная команда," — проворчал Фэй. "Давно пора!"

"В этом огне есть нефть!" — рявкнул кожевник, глядя на чёрный дым. "Откуда она взялась?"

«Две пятигаллонные канистры, принесённые из здания D, были опрокинуты на пол, и в них бросили спичку. Я видел, как они лежали там на боку в самом начале».

 «Хм. Принесли из здания D, да? Тогда нет никаких сомнений в том, что это дело рук поджигателя!»

— Сомневаешься? Ха! Я скажу всему миру, что сомнений нет! Я видел того, кто это сделал!

— Ах! Ты его узнал? Кто это был? Почему, чёрт возьми, ты его не схватил? Куда он делся?

Прежде чем Фэй успела разобраться в этих вопросах и попытаться ответить на более простые, их быстрый разговор был прерван появлением у них за спиной величественной фигуры. Невысокий, плотный мужчина был Гасом Вимпельхаймером, бакалейщиком и мясником по профессии, а в свободное время — начальником пожарной охраны Хэмблтона. Его круглое маленькое тело сейчас дрожало от радостного возбуждения.

- Добрый вечер, джентльмены! - вежливо поприветствовал он их. Он взглянул на огонь
и сморщил опытный нос. - Керосин! он произнес.

- Такая мысль приходила нам в голову, - возразил Саймон. Маршал Вимпельхаймер
быстро подбежал к костру, чтобы лучше видеть, и быстро отбежал
назад, когда сработал еще один контейнер с газировкой.

«Плохие дела», — весело доложил он. «Поднимается сильный ветер, — радостно добавил он. — И дует прямо на другие здания!» Он поднёс к губам маленький свисток, и его пронзительные звуки привлекли внимание двух спутников главного светила. «Выгружайте эти химикаты и
'им, чтобы они потушили пожар. Берите все вёдра, какие найдёте, и
посылайте за новыми. Позовите тех, кто там стоит, в качестве добровольцев и
выстройте цепочку от ручья до других зданий. Тушите
'их — тушите 'их как следует! Не останавливайтесь, пока я не скажу. Фэй! Вы
знаете, где есть лестницы; принесите их!"

"Да, шеф!" - слышались восхищенные хора, а мужчины прыгнула с в
выполнять его приказы. Он потер от удовольствия руки и
оказалось ярко Таннеру.

"Не беспокойтесь, мистер Варр", - снисходительно сказал он. "Мы разберемся с этим"
маленькое дельце для вас!"

Беспокойство не было преобладающей эмоцией Варра. Не было особых причин опасаться, что остальные здания не уцелеют, и имущество, включая содержимое, было застраховано. Пожар мог причинить ему неудобства, когда он возобновит работу, вот и всё.


 Истинное значение этого события заключалось в том, что пожар был подстроен. Его лицо помрачнело, когда он обдумывал эту сторону ситуации. Кто был его врагом? Кто предпринял эту вторую
решительную попытку сжечь кожевенный завод? Вторую, потому что он больше не мог
в свете этой новой попытки он считал первое происшествие несчастным случаем. В глубине души он всегда думал, что Чарли Максон мог быть виновником предыдущего нападения, но Максон сейчас в тюрьме и не может быть виновен в этом. Был ли у него сообщник? Был ли этот пожар местью его друзей за то, как с ним обошлись?

 Он кипел от злости и бессилия. Как ему бороться с этим невидимым, неизвестным врагом? Он мог бы поделиться своими подозрениями со Штайнером, но что мог сделать этот
глупый человек? Он бы только чесал затылок и
бормотать глупости! Варр стиснул зубы в бессильной ярости, наблюдая за тем, как люди ведут свою медленную, но верную битву с огнём.

 Толпа, собравшаяся снаружи, быстро обнаружила, что эта драма скрыта от них высоким забором, и им было запрещено проходить мимо охранника, которого вездесущий Вимпельхаймер поставил у двери офиса. Самые сообразительные из них решили, что смогут хорошо видеть происходящее с возвышенности слева от кожевенной мастерской, и по двое-трое стали пробираться туда, пока их не набралось довольно много.
множество людей было разбросано по полю, через которое проходила короткая дорога к дому Саймона.
С этой выгодной позиции они могли смотреть вниз, на кожевенный завод, и наблюдать за представлением в свое удовольствие.
...........
..........

Чуть в стороне от толпы стояла женщина, ее взгляд обращал
стабильно на горящие здания. Несколько прохожих говорил с ней по
имя, и она ответила машинально, не поворачивая головы.
Наконец, одно из этих приветствий услышал мужчина, стоявший в нескольких метрах от них.
Он резко повернулся и посмотрел на женщину, к которой обращались.
затем нерешительно приблизился к ней. Он снял шляпу и поклонился.

- Прошу прощения, - вежливо сказал он. - Это мисс Копли?

"Да".Мисс Окки смотрели на него сквозь темноту, потом дал немного
восклицательный знак. "Лесли Шервуд!"

"Правильно. Как ты, Оки? Кажется, прошла целая жизнь с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

— Двадцать с лишним лет. Я слышала, что ты вернулся впервые с тех пор, как
ты… как ты покинул родительское гнездо!

— Да, — тихо ответил Шервуд. Затем он небрежно добавил — слишком небрежно, чтобы убедить её проницательность: — Как Люси?

— Она… о, довольно хорошо.

— Э-э-э… счастлива и всё такое?

— Настолько счастлива, насколько могла бы быть. Она вышла замуж за Саймона Варра, знаете ли.

— Да… я знаю. — Он не обратил внимания на её саркастический намёк. — Я слышал, вы сами вернулись совсем недавно. Остановились у Люси?

- Остановился у Саймона! - мрачно поправила мисс Оки. - Полагаю, вы знаете,
там, внизу, его любимая кожевенная мастерская "А-файр"?

- Мне так сказали. Я увидела пламя из окна своего дома и подумала, что мне стоит
прогуляться вниз, посмотреть шоу ".

"Я как раз ложилась спать, когда услышала сирену", - сказала мисс Оки.
— Довольно симпатичный эффект, не так ли?

— Прекрасно, — согласился Шервуд. Он критически оглядел место пожара. — Прекрасно, только я боюсь, что они спасут большую часть зданий.

 — А? Что это? — резко воскликнула мисс Оки. Затем она усмехнулась.
 "Вы сказали «боюсь»?"

- Вы друг Саймона?

- Я ненавижу это создание, - быстро ответила она. - А вы?

"Это позволило бы мне очень приятно", - заявил Шервуд спокойно", если что
были погребальный костер Симона".

Мисс Окки поджала губы в мягкий, почти неслышный свист. Она вспомнила выражение лица своего зятя, когда это произошло
было упомянуто имя мужчины. Саймон боялся! А Лесли
Шервуд выражала не страх, а... но что?

"Можно было бы подумать, что вы ненавидите этого беднягу," — предположила она в конце концов.

"Это, — сказал мистер Шервуд, — точно выражает мои чувства по отношению к нему."

- Но... но, Лесли... - мисс Оки пыталась нащупать истину, стоящую за всем этим.
- Я не понимаю! Почему ты ненавидишь человека, которого даже не видел
больше двадцати лет?

- У некоторых видов ненависти есть очень стойкие качества, Оки. Они длятся вечно
и один день.

- Значит... что бы это ни было ... произошло до того, как вы ушли отсюда?

"Да. Симон встал между мной и тем, чего я желал, - и сделал это в
таким образом, что смертельный враг мне. Звучит театрально, не так ли?
Но это правда. В то же время он ухитрился вызвать раздор
между мной и моим отцом, который удерживал меня от возвращения в Хэмблтон
до сих пор, когда старый джентльмен покончил с мирскими заботами.

— Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне всю историю одним словом, — попросила
мисс Оки. — Дело не в том, что мне просто любопытно. Я пытаюсь узнать о Саймоне всё, что смогу. Он интересует меня как... как образец.

«Я бы вряд ли рассказал вам так много, если бы не хотел рассказать всё. Я размышляю над проблемой, которую могла бы упростить женская смекалка. Но мы не можем говорить здесь. Слишком многолюдно».

 «Может, проводите меня домой? У меня есть фонарик, и я иду по этому короткому пути». Мы можем поболтать по дороге. — Она посмотрела вниз. — Это
волнение уже почти прошло; может, пойдём?

 — Когда вам будет угодно.

 Они повернулись и пошли бок о бок, когда с угасающим пламенем их
обдал порывистый порыв ветра. Есть только один
Есть кое-что более зловонное, чем кожевенный завод, — это горящий кожевенный завод.
Мисс Оки поперхнулась.

"Фу!" — выдохнула она. "Пахнет как... как..."

"Как душа Саймона Варра," — быстро подсказал Шервуд.




_VIII: Две жертвы кражи_

Варр оставался на кожевенном заводе до тех пор, пока не погас последний тлеющий уголек
. Только после этого маршал Август Вимпельхаймер весело подошел к нему.
его регалии были немного потрепаны, а дыхание сбилось.
от напряжения у него было немного прерывистое, но выражение лица - как у человека
который был чрезвычайно доволен собой. Он размашисто отсалютовал.

— Всё кончено, мистер Варр! Я же говорил вам, что мы справимся. Мне жаль, что мы не смогли
спасти те первые два здания, но они слишком сильно горели. Наполненные
легковоспламеняющимися материалами, и при таком ветре искры разлетались
размером с мой шлем, — упомянутый предмет одежды был почти такого же
размера, как и он сам, — нам повезло, что мы взяли ситуацию под контроль.

— Вы видели Фэя?

 — Вашего сторожа? Да, сэр, он был в самой гуще событий! Я бы хотел
добавить его в свой департамент. Но все мальчики
великолепно справились — молодцы, мистер Варр, сыновья своих матерей! Я надеюсь
Вы заметили, сэр, что, когда дело дошло до добровольцев для работы с вёдрами,
многие из ваших рабочих вызвались добровольцами. Они забыли о забастовке и
помогали изо всех сил! Это показывает, что в человеческой природе
есть много хорошего.

 «Это показывает, что они знают, с какой стороны их хлеб намазан маслом!» —
проворчал кожевник. «Как бы они вернулись на работу, если бы
позволили всему снаряжению сгореть? А?»

Пожарный инспектор покраснел, но бакалейщик прикусил язык,
и слова замерли у него на губах. У маленького Уимпи хватало храбрости, когда дело
доходило до борьбы с огнём, который является чистым врагом и чистым противником, но его
На этом его смелость иссякла. Варр владел своим магазином, Варр взял в залог
оборудование, а ещё нужно было подумать о маленьких Вимпи!

 «Спокойной ночи, сэр!» — сказал он и с грустью отправился домой.

 Саймон Варр присоединился к отставшим, которые выходили через
коридор в офисном здании, но не пошёл с ними до самого выхода. Он поднялся по скрипучей лестнице, вошёл в свой кабинет и включил
электричество. Он ничего не видел о Фэй, но был уверен, что сторож
подойдёт к нему как можно скорее.

В этом он не был разочарован. Мужчина задержался только для того, чтобы убрать
некоторые следы своей деятельности, прежде чем предстать перед инквизицией
Саймона.

"Ну, Фэй, что ты можешь мне сказать по этому поводу? Где ты была, когда
обнаружила пожар?"

"Я совершал свой второй обход без двадцати пяти одиннадцать. Вы, должно быть, помните, сэр, что вы приказали мне сделать ещё один обход
помещений через пять минут после моего обычного обхода, который в данном случае
состоялся в десять тридцать. Это была хорошая идея, сэр, если позволите так выразиться;
это, безусловно, помогло мне заметить пожар сразу после его начала.

— Этот негодяй-поджигатель следил за тобой, будь уверен!

— Да, сэр, как только он забрался внутрь, у него было множество мест, откуда он мог наблюдать. Как только он увидел, что я закончил обход и вышел на улицу, он принялся за свою грязную работу.

— Ты говоришь, что мельком видел его?

— Очень мельком, сэр. Я как раз спокойно проходил мимо одного из этих складских
помещений, когда увидел мерцающий свет под дверным косяком. Было
ещё слишком рано, чтобы услышать треск горящего дерева или почувствовать
запах дыма, но я знал, в чём дело. Я толкнул дверь. И тогда увидел двух
Канистры с маслом лежали на боку, и весь пол был залит этим
веществом. Тогда там было довольно много дыма, сэр! Вот почему я смог разглядеть
этого парня только мельком.

"Он был в здании, когда вы его увидели?"

"Да, сэр, и выбежал оттуда, как олень, через дверь в другом конце,
как только увидел меня. Я не мог бежать сквозь пламя, и к тому времени, как я отскочил назад и обогнул здание, он уже растворился в темноте. Я водил фонарём туда-сюда, но нигде его не было. Однако я слышал его, — многозначительно добавил он.

"Да? Где?"

«Он споткнулся о что-то в левом углу двора, там, где забор спускается к ручью. Это говорит нам о том, чего мы раньше не знали, сэр. Он не перелезает через забор и не пролезает под ним; он либо переплывает ручей вброд, либо карабкается по берегу. Если я не ошибаюсь, сэр, утром мы найдём там его следы».

— «Мы найдём их там сейчас», — резко оборвал его Варр. — «У тебя есть фонарик? Тогда пошли».

Он выключил свет в кабинете и вышел. спустились по лестнице и
вышли во двор. Они миновали дымящиеся руины двух разрушенных
зданий и через несколько секунд оказались на месте, описанном Фэй. Варр
взял у него фонарик и направил его луч на землю рядом с местом
пересечения изгороди и ручья.

"Ты прав!" - воскликнул он. "Вот следы ... И этот кусок
проволоки - это то, о что, как вы слышали, он споткнулся. Присмотрись к этим следам, Фэй, пока я держу свет. Не пачкай их своими изящными ножками! Что-нибудь примечательное в них есть?

Добросовестный сторож опустился на четвереньки и, казалось,
Он принюхивался к следам, как ищейка.

"Нет, сэр, — с сожалением сообщил он. — Это просто отпечатки ног."

Варр подтвердил его слова, наклонившись, чтобы осмотреть следы. Отпечатки были чёткими и ясными, но их чёткость только усиливала общую неясность. Они были большими и
неуклюжими, грубыми на вид и, очевидно, были оставлены тяжёлыми
ботинками, которые носят рабочие, — и их мог носить любой из миллиона
рабочих! Варр с отвращением хмыкнул, тщетно пытаясь найти хоть
какую-нибудь маленькую отметину, по которой их можно было бы отличить от двух миллионов
как и они.

"Крупный мужчина", - таков был предел его умозаключений.

"Да, сэр, мне он показался именно таким. Жаль, что я не мог
увидеть его лицо - хотя у меня есть предположение, что он мог быть в маске.

"В маске"! Варр отступил на шаг. - В маске?

- Почему же... да, сэр. Это не так уж невероятно, учитывая, с каким поручением он пришёл! Но я не уверен — я лишь мельком взглянул на него сквозь клубы дыма.

 — Вы можете описать, как он был одет?

 — Он был в чёрном, сэр. Сначала я так и подумал, и то, как он скрылся в темноте, наводит на мысль, что это так. Что, сэр?

Варр пробормотал проклятие. Фигура в чёрном, в маске!
 Это было достаточным основанием, чтобы Монах был занят — по-видимому, обрушивал на них гневную грозу! Саймон скривил губы; знакомый Оки из испанской инквизиции был довольно подлым негодяем, если по ночам опускался до поджогов!

 — Фэй, — резко скомандовал он. — «Держи язык за зубами. У меня есть на то свои причины. Не говори никому об этих следах, пока я не разрешу. Понял?»

 «Да, сэр», — покорно и печально ответил сторож. Он
а ждал общественный почет и признание. "Ты скажешь
Штайнер, сэр, я полагаю?"

"Делай, как я говорю, а остальное оставьте мне!" Varr резко вернулся.
Он вернул заемные факел, впервые взглянув на часы на ее
свет. "Только в половине второго! Я мог бы поклясться, что провел здесь внизу
лучшую часть ночи. Пойдёмте!

Они вернулись в офисное здание, и Варр оставил ещё несколько указаний
для усиленной и непрерывной слежки, а измученный
Фэй рухнул в кресло в холле. Затем Саймон сел в машину и
медленно поехал домой.

Его вспыльчивость в значительной степени изживалась из-за различных раздражителей,
которые заставляли его выходить из себя, и, по правде говоря, пришло время, когда гнев уступил место расчёту. Нужно было столько всего обдумать!
Достаточно, чтобы у человека закружилась голова!

Дело Копли само по себе!.. Он ещё не знал, что именно стояло за гневным заявлением мальчика о том, что отец «покончил» с ним. Он что, собирался уйти из дома? Хорошенькая будет сцена с
обиженной матерью! А Копли — Саймон судил о других по себе — наверняка
выместит на ней всю свою злость из-за родительского
Стратагема, которая обернулась неудачей!

 Мысль о тех неприятных минутах в кабинете напомнила ему о
Грэме. Ещё одна неприятность. Джейсон Болт наверняка бы язвительно прокомментировал
мудрость увольнения полезного человека, которому не было замены; Джейсон
порой был резок на язык, несмотря на свою добродушность. Это была бы ещё одна ссора,
а он не мог уволить Джейсона!

И этот проклятый Монах со своими анонимными письмами и разговорами о
громовых ударах! После сегодняшней работы к нему нужно отнестись серьёзно.
 Конечно, не было никаких доказательств, связывающих его с пожаром, но
Это была слишком вероятная гипотеза, чтобы отмахнуться от неё. Что ему
лучше было сделать, чтобы укоротить этого парня? Конечно, была надежда, что
он выместил свою злость, поджигая кожевенный завод, а также что здоровый
страх быть пойманным и осуждённым за поджог мог охладить его пыл! Если только он не был сумасшедшим...

Он оставил машину в гараже и запер за собой раздвижную дверь,
с облегчением думая, что остаток ночи, скорее всего, пройдёт без происшествий. По пути из гаража в дом он вспомнил о графине и бокале, которые всё ещё стояли на столе в кабинете
Он сел за стол и обрадовался мысли о том, что перед сном выпьет ещё одну кружку. Он это заслужил.

 Подходя к тёмному дому, он почувствовал, что у него появилась новая причина для недовольства. Все спят! Какое им дело до того, что кожевенный завод сгорит дотла? Скорее всего, они будут только рады!

 Он не почувствовал стыда, когда узнал, что его предположение об их безразличии было необоснованным. Когда он открыл дверь
своим ключом, сзади послышались шаркающие шаги в тапочках, чтобы
поприветствовать его. Это был Бейтс, сонный, но любопытный.

"Огонь потушен. Да, это была работа поджигателя. Фактический
повреждение является несущественным". Ответы Varr были Курт. "Каждый спит, я
предположим, что?"

"Я тоже так думаю, сэр. Мисс Оки спустилась к пожару, но она вернулась домой
давным-давно и сказала нам, что все под контролем. Мисс Люси спустилась вниз
и подождала, пока не услышала это, затем пошла спать. Она хотела, чтобы ты
разбудил ее, когда войдешь, и рассказал все, что произошло.

"Хм. Я поднимусь через несколько минут. И ... мой сын?"

"Его нет дома, сэр. Я не видел его весь вечер".

"Очень хорошо. Иди спать. Оставь дверь незапертой.

Старый дворецкий пожелал ему спокойной ночи и тихо прошел к выходу.
лестница. Саймон чиркнул спичкой и прошел по затемненному коридору к себе.
кабинет, где чиркнул еще одной и зажег настенную лампу возле письменного стола.
Именно тогда он заметил нечто, что заставило его отступить на шаг
и издать резкое восклицание. Откидная крышка была откинута
до упора - и тот же взгляд показал ему, что его
записная книжка в красной коже, которую он отчетливо помнил, как бросил на
письменный стол, исчезла! С криком чистой ярости он бросился к двери кабинета.


"Бейтс!" — крикнул он. "Бейтс! Спускайся сюда! Немедленно!"

Дворецкий услышал и поспешил выполнить просьбу Саймона, в голосе которого звучала настойчивость. Он
увидел, что кожевник стоит перед своим столом и осматривает довольно
ненадёжный замок.

"Нас ограбили," мрачно объявил пострадавший. "Этого только не хватало, чтобы завершить вечер."

"Ограбили! Обокрали! Конечно же, нет, сэр!"

— Не говори как идиот! Возьми свой фонарик. Нам лучше осмотреться, хотя я не сомневаюсь, что этот грязный дьявол получил то, за чем пришёл!
 Где ты был, пока...

 — Что там ещё? — прервал нас жалобный и сонный голос из-за двери. — Ещё один пожар?

Варр повернулся к говорящему и увидел, что мисс Оки смотрит на него с удивлением. Она надела яркое неглиже, привезённое с какого-то восточного базара, и в мягком, приятном свете лампы выглядела очень привлекательно, стоя там и вопросительно глядя то на одного, то на другого из мужчин. Саймон почему-то обрадовался, увидев её. Как бы сильно она ему ни не нравилась, он признавал её рассудительность и был рад помощи другого человека в решении ситуации, которая быстро выходила из-под контроля.

"Кто-то взломал мой стол и забрал блокнот, в котором я
сохраняйте записи с формулами и экспериментами, - хрипло объяснил он. "Я
больше ничего не пропускаю. Должно быть, это было сделано в течение последних нескольких
часов".

"Понятно. Мне показалось, я уловил нотку трагедии в том, как ты только что звал Бейтса.
"Бейтс". Она оглядела дворецкий задумчиво, как она нарисовала
серебряный портсигар из кармана пеньюара и зажег сигарету.
- Бейтс, я вижу, ты все еще одет! Где ты был последние
несколько часов?

- Прямо в кладовке, мисс Оки, за исключением того случая, когда я вышел впустить вас.
Некоторое время назад. Я ничего не слышал и вообще никто.

Она повернулась, словно для измерения расстояний с ее глаз. "Право в
кладовой", - повторила она. "Пятнадцать ярдов, и двумя закрытыми дверями, вдали.
Все-таки странно, что вы ничего не слышали".

- Я читал газету, мисс Оки, и пару раз задремал.

- А. Вероятно, этим все и объясняется. Вы уже выяснили, как он попал
в дом? Она слегка повела плечами, задавая
вопрос. "Я чувствую сквозняк на затылке, сейчас.
Что-то работает-в гостиной, наверное. Ты запер ее в качестве
тщательно, как обычно в этот вечер, Бейтс? Вещи были довольно расстроены!"

"Это не имело никакого значения, мисс Оки", - горячо запротестовал он. "Я
закрыл все, как обычно - я даже собирался лечь спать - до того, как
завыла сирена, и я услышал, как мистер Варр спешит в гараж. Ничего
не было оставлено незапертым ".

При первом упоминании о гостиной Саймон достал маленький фонарик
с ближайшей подставки. Вместе они прошли через дверь, ведущую в гостиную, где он посветил фонариком на две пары высоких французских окон, выходивших на боковую веранду. Они хором воскликнули, увидев, что одна пара приоткрыта.

"Вот и все", - сказала мисс Оки. Она взяла фонарик у Саймона, открыла
окно пошире и направила свет на настил веранды.
"При таком освещении ничего не разглядеть!" Она направила луч на
крепеж окна. "Да! Не требовалось многого, чтобы эти силы
Роман! Ваша защита довольно хлипкий, Саймон!"

— Ты не в самом сердце Азии, Оки. В этой стране мы не особо увлекаемся
укреплениями.

— Что ж, я бы хотел, чтобы вы увлекались. Я не хочу однажды ночью проснуться и
обнаружить, что грабитель уносит мои сокровища. Что, по-вашему, он
взял — блокнот?

— Да.

— В чём дело? Кому нужен старый блокнот?

 — Именно об этом я и спрашиваю себя, Оки. — Саймон искоса взглянул на старого дворецкого, словно не желая говорить слишком откровенно. — В нём было полно важных данных о процессах дубления. Не велика потеря для
меня, ибо я знаю их все наизусть, но это может быть чрезвычайно полезным
ни у кого другого в бизнесе или ... или тому, кто может ждать
чтобы перейти в него--" его голос затих, как будто он потерял в некоторые
думал, что только что ударил его. "Хм!" - проворчал он.

"Что это?" - настороженно спросил Оки.

— Ничего — по крайней мере, сейчас не о чем говорить. Бейтс!

 — Сэр? — Дворецкий только что зажег лампу на центральном
столе и взглянул на Варра с бесстрастным лицом. — Да, сэр?

 — Перестань возиться с этой лампой. Сегодня вечером ничего не нужно делать.
И вот что я вам скажу: я не хочу, чтобы об этом деле упоминали другие слуги или кто-либо ещё, пока я не решу, что мне делать. Понятно? Тогда иди спать, и я надеюсь, что на этот раз ты останешься там!

 — Одну минуту, Бейтс. — Мисс Оки подошла к столу и
задумчиво глядя на него. «Саймон, каким инструментом можно было бы взломать твой стол? Например, ножом?»

 «Да, это бы сработало. Его можно было просунуть под столешницу рядом с замком; лёгкое нажатие сделало бы всё остальное».

 «Мне нравится замок, который является замком», — фыркнула мисс Оки.

 «Полагаю, это дело вкуса». Бейтс, ты помнишь тот мой персидский кинжал.
В последнее время я использую его вместо резака для бумаги? Когда ты видел
его в последний раз?

- Сегодня вечером, мисс Оки.

"Уверены?"

"Да, мисс Оки. Я наводил здесь порядок сразу после того, как вы ушли в
в твоей комнате в первый раз, и я сбросил книгу, которую ты читал
на пол. Когда я поднял ее, кинжал выпал. Я знал, что
потерял свое место и было жаль, но я ничем не мог найти его
снова так что я просто положил Кинжал рядом книга-прямо здесь." Он
указал на совершенно пустое место на столе и выглядел озадаченным.

«Я спустилась за книгой незадолго до часа ночи — никак не могла уснуть, — задумчиво объяснила мисс Оки. — Кинжала тогда здесь не было, но мне и в голову не пришло поднять шум. Я взяла его
разумеется, была какая-то простая причина, по которой его не было, и я
не стал останавливаться, чтобы поискать его, поскольку я всего лишь чиркал спичками, чтобы найти то, что
Я хотел. Она скорчила гримасу. "Насколько я знаю, грабитель был прямо в
этой комнате в ту самую минуту!"

"Жаль, что ты не прибежал к нему", - проворчал Саймон. "Что ты вообще хочешь сказать?"
"Что ты вообще предлагаешь?"

«Я думаю, что ваш грабитель вошёл сюда и заметил кинжал — у него, вероятно, была с собой
вспышка — и решил, что это как раз то, что ему нужно для его дела!
 Он открыл им стол, и если он не обронил его где-то поблизости
когда он закончил, я поняла, что меня тоже ограбили».

«Хм. Недорогое, да?» — нетерпеливо спросил Саймон.

«Ну, я не переживаю из-за его потери — спасибо за ваш добрый и
сочувственный интерес!» — язвительно ответила его невестка. "Спасибо,
Бейтс, это все".

"Да, мисс Оки". Старик поклонился. "Спокойной ночи, сэр", - сказал он в
третий раз за вечер.

"Я тоже пойду", - сказала мисс Оки, направляясь к двери, где она
задержалась, чтобы сделать прощальный снимок. «На твоём месте, Саймон, я бы либо сменил замки, либо прибил гвоздями свои самые ценные вещи.
— Доброе утро!

Она ушла прежде, чем он успел придумать достойный ответ. Он ненадолго
занялся тем, что придвинул тяжёлый стул к разбитому окну, затем
погасил лампу и пошёл в свой кабинет. Кровать, казалось, не
привлекала его, хотя в том, как он плюхнулся в кресло за столом,
чувствовалась усталость. Он устал морально.

Кто нанёс ему этот последний удар — более коварный, чем он
признался Оки. Эта записная книжка, полная формул, результатов
экспериментов и исследований, которые он проводил всю жизнь, стоила больше, чем золото
мой конкурент. В бизнесе были люди, которые щедро заплатили бы за то, чтобы завладеть мозгами Саймона Варра! Но кто знал об этом и воспользовался своим знанием, совершив кражу со взломом?

 В его голове всплывали два имени. Одно — Копли, другое — Грэм. Любой из них мог это сделать, или они могли вступить в преступный сговор. Оба знали, насколько ценна эта
тетрадь, и оба видели её в его столе в тот вечер. Где они были с тех пор? Он не заметил ни одного из них у костра;
они обчистили его стол, пока он был в отъезде?

Никакие чувства не играли роли в этих размышлениях. Он оценивал вероятность вины своего сына так же холодно, как если бы молодой человек был совершенно чужим человеком — или бывшим заключённым. Оценивал, возможно, неосознанно, по своим собственным стандартам поведения. В своё время он совершал поступки, за которые покраснел бы любой уважающий себя грабитель.

Была и третья возможность. Монах. Саймон попытался отбросить эту мысль. В ней не было смысла. Странно, что вообще могло такое прийти в голову
Проделки этого шутника могли вывести из себя здравомыслящего человека —
въелись ему в мозг, пока не превратились в навязчивую идею! Предположим,
он _поджег_ кожевенный завод — есть ли основания полагать, что в ту же ночь
он продолжил свою деятельность? Не было ни единого доказательства,
связывающего его с кражей со взломом.

Он поддался очарованию, которое начал вызывать у него клочок коричневой бумаги, и достал его из почтового ящика. Он
открыл его и пробежал глазами по неразборчивому тексту, пока не добрался до угрозы в конце, которую уже знал наизусть: «Берегись своего
«Исправь свои пути и пути своих детей, чтобы не быть уничтоженным громом
гнева!» Затем он резко выпрямился в кресле, потому что нашёл то самое доказательство, которого, как он думал, ему не хватало.

 Под последней строкой послания было нацарапано несколько слов
тупым синим карандашом, а затем подчеркнуто для пущей убедительности.  Он уставился на них, его лицо то краснело, то бледнело, а губы беззвучно
выговаривали плохо выведенные буквы.

«Смотрите, засовы сорваны!_»




_IX: Саймон ищет совета_

 Обнаружив, что его неизвестный враг после первого выстрела в кожевенной мастерской
Затем, завершив идеальный вечер кражей со взломом в его собственном доме,
Саймон Варр впал в состояние умственного расстройства. Это была сатурналия
преступлений, уместившихся в несколько часов. И дерзость этого человека
была не менее поразительной, чем его быстрая и эффективная работа! Кто в этом
доселе тихом городке Хэмблтон внезапно обрёл порочную храбрость,
которая позволила ему совершить поджог и кражу со взломом? Саймон
перебирал в уме внушительный список возможных подозреваемых, пока его мозг
не устал, а разум, тщетно искавший свет, не заблудился в тумане
догадок.

Было почти три часа ночи, когда он положил гудящую голову на подушку,
и почти пять, когда он уснул, но проснулся в обычное время и к восьми уже был в кабинете. Физически он всё ещё был уставшим, но короткий сон, по крайней мере,
позволил его мозгу отдохнуть и подготовиться к проблемам нового дня.

Каким бы недостойным сочувствия он ни был, простая человечность подсказывает, что было бы приятнее, гораздо приятнее, записать, что этот день из всех дней в жизни Саймона Варра был мирным и спокойным, но на самом деле всё было с точностью до наоборот. Ему было суждено стать днём
горечь и раздор, переросшие в настоящее насилие.

Проблемы начались с Джейсона Болта.

Люси Варр не спустилась к завтраку, как и Оки, который решил отступить от обычая и попросил Джанет принести поднос на балкон его спальни. Саймон съел свой обычный плотный завтрак скорее с осторожностью, чем с аппетитом, и едва успел вернуться за стол, как услышал визг тормозов, отличавший машину Джейсона от множества других.

Он сразу же вернулся в кабинет и плюхнулся в кресло. Его
круглое добродушное лицо было непривычно серьёзным.

— Что ж, Саймон, это довольно запутанная история!

 — Тут несколько запутанных историй. Какую ты имеешь в виду?

 — Ну, для начала — Билли Грэма. Он заходил ко мне час назад...

 — Он был трезвым?

 — Конечно, не будь таким несправедливым, Саймон! Грэм не
практикует выпивку, и если он вчера вечером выпил лишнего, как он сам
признался, я его не виню. Этот проклятый щенок
Лэнгхорн рассказал ему то, что подслушал...

— Я знаю... я всё это знаю. Я уволил Лэнгхорна и уволил
Грэма. — Саймон воинственно сжал челюсти. — И что с того?

— Вот об этом я и пришёл спросить. Что насчёт этого? Если вы продолжите в том же духе, то через неделю окажетесь на мели — с одним партнёром и одной простаивающей кожевенной фабрикой. И кто-то, похоже, намерен сжечь её по частям!

 — Я не видел вас там вчера вечером.

 — Нет, слава богу, я пребывал в блаженном неведении относительно наших последних проблем.
У нас гости, ты же знаешь. Мы с Мэри отвезли Крехов в дом Барни,
чтобы они почувствовали вкус ночной жизни в Хэмблтоне. Мистер Крех
и Барни весь вечер импровизировали с коктейлями.

«Меня не интересуют твои оргии. Что Грэм сказал сегодня утром?»

 «Ничего такого, что не было бы вполне приличным, учитывая все обстоятельства. Ему жаль уходить после стольких лет, но он не оспаривает ваше право уволить его». Он предпочитает обсудить со мной детали своего ухода — вы не возражаете? — и он пишет в Рочестер, чтобы сообщить Тибо, что принимает их предложение.

«Это не разбивает мне сердце. Чем скорее он доберётся до Рочестера, тем лучше я буду себя чувствовать».

«О да — из-за Копли, я полагаю, и девушки. Что ж, я думаю».
Билли Грэм не нуждается в сочувствии. Он говорит мне, что довольно хорошо знаком с кожевенными заводами Тибо понаслышке и уверен, что даст им несколько советов, которые помогут ему с самого начала.

 — А? Что это? — Саймон Варр внезапно насторожился, наклонился вперёд и пристально посмотрел на говорящего. — Что он им даст? На что он намекал?

 «Да ни на что конкретное, Саймон! Несомненно, за время, что он провёл с нами, он
получил множество полезных советов. Мы не можем помешать ему делиться с ними
своим опытом; в этом и заключается
чего-то подобного следует ожидать, когда увольняешь хорошего человека без всякой причины
кроме того, что у него есть хорошенькая дочь, от которой ты не можешь оторвать своего
единственного сына. Я должен сказать, Саймон...

- Ты должен? Пожалуйста, постарайся не делать этого!

Джейсон подчинился, пожав плечами; зачем тратить силы на
этот человеческий комок упрямства?

Варр снова расслабился в своем кресле, размышляя. Он прокрутил в голове события прошлой ночи. Грэм выпил достаточно, чтобы не
отвечать за свои импульсивные поступки и действия. Он видел, что на столе лежит блокнот. Прошло достаточно времени между его уходом и
сигнал пожарной позволил ему скатиться вниз по склону и огня
кожевенный завод. Затем он вернулся и смотрел его возможности
чтобы проникнуть в дом. Да, физически для него было возможно
оказаться виновным. - Передать Тибо что-то ценное?
Записную книжку? Хватило бы у него наглости сделать такое замечание, если бы он
был вором? Да! Если бы Грэм был тем человеком, который опознал его как монаха-маскировщика, то у него хватило бы смелости на всё!

 Саймону пришло в голову, пока его напарник ждал в мрачном молчании, что
Было бы интересно узнать, где Грэм был прошлой ночью после того, как оставил его в кабинете. Если говорить прямо, было ли у этого человека алиби? Как можно было узнать такие вещи, не задавая прямых вопросов? Варр временно отложил эту проблему, хотя в глубине души у него медленно формировалась идея, которая могла стать ответом. Он не будет предпринимать никаких решительных действий, пока не взвесит всё как следует и не будет уверен...

— Как нам заменить Билли Грэма? — спросил Джейсон Болт, доведённый молчанием до предела своего терпения. — У вас есть кто-нибудь на примете?

"Конечно, видел!" - огрызнулся его напарник, который до этого момента даже не задумывался об
этом вопросе. "Ты думаешь, я уволил бы человека, если бы не
нашел способ избавиться от этой трудности? Есть старина Мэйпл; пусть возьмет себя в руки
когда проголодается настолько, что сможет вернуться к работе.

- Мэйпл? Хороший, уравновешенный человек, Саймон, но не такой, как я бы выбрал. Ни капли инициативы. Он знает достаточно, чтобы делать то, что ему велят, но...

 — Именно такой человек мне и нужен.

 — И вы правы! Не трудитесь указывать на это; я уже слышал это раньше. Однако не возражаете, если я упомяну другого человека, которого я знаю?
подумал, может, подойдет?

"Ну... кто?"

"Копли. Твой сын. Не смотри так, будто тебя укусила змея! Я думаю, что он
восполнил бы интеллектом все, чего ему не хватает в опыте. Он
быстро учится ...

"Вы можете не учитывать его в своих расчетах".

Джейсон вздрогнул от тона, которым было сделано это замечание, взглянул на непроницаемое лицо Варра и
выпалил:

"Саймон! Ты ведь не поссорился с ним, не так ли?"

"Не обращай внимания."

"Чёрт возьми, ты поссорился с ним!" Джейсон Болт уставился на своего напарника с разинутым ртом. Затем он добавил, словно про себя: «Кого бы выбрали боги
«Сначала они сводят с ума, а потом уничтожают!»

«Что это значит?» — огрызнулся Саймон. Цитата задела его,
что-то в её формулировке неприятно напомнило ему анонимное
сообщение, которое он получил. «Я далёк от того, чтобы сойти с ума!»

«Ты не можешь доказать это мне», — грубо сказал Джейсон. Он поднялся на ноги.
— Я возвращаюсь домой; зашёл только для того, чтобы поговорить с тобой о Билли.
Он помедлил, прежде чем продолжить. — Кстати, Саймон, ты будешь в офисе сегодня утром?

— Скорее всего, да. А что?

— Этот парень, который живёт у меня, — Герман Креч, — очень приятный человек, — он
— Брокер, о котором я говорил вам на днях. Я подумал, что могу привести его и познакомить с вами.

 — Послушай меня, Джейсон! — Лицо Варра медленно краснело от гнева.
 — Мы не собираемся регистрировать компанию!

 — О, чёрт возьми, я и сам практически отказался от этой идеи, — сказал мистер
 Болт, непринуждённо лгая. «Я и не думал ни о чём подобном; я просто хотел показать ему
город и познакомить с вами — пусть он осмотрит все достопримечательности,
а? Вы тоже можете с ним познакомиться; мы наверняка будем ужинать
вместе либо здесь, либо у меня дома, как только наши жёны придут в себя».

— Приведи его во что бы то ни стало, — перебил его Варр. Мысль, которая внезапно пришла ему в голову, пока его напарник что-то бормотал, внезапно обрела форму. — Если кто-нибудь из вас упомянет слово «объединить», я вас вышвырну, но есть ещё один вопрос, в котором он может мне помочь.

 — Креч? Да ты же его даже не знаешь!

"Ну, ты собираешься устранить это затруднение, не так ли?" Варр повернулся
к своему столу своим обычным жестом, означающим увольнение. "Я буду там в
одиннадцать".

Верный своему слову, в несколько минут одиннадцатого Саймон вышел из дома в
кожевенный завод. Там у него будет напряжённый день, учитывая данные о страховании и
другие вопросы, связанные с пожаром. Эта перспектива беспокоила его, но
укрепляла его решимость не оставить камня на камне, чтобы привлечь к
ответственности виновника его бед. Будь он проклят! Он узнает, что
с бензопилой безопаснее, чем с Саймоном Варром!

Он остановился у двери офисного здания, чтобы перекинуться парой слов с Нельсоном,
который уже зевал на своём посту. Без каких-либо подсказок, кроме
доброй воли, он вышел задолго до рассвета, чтобы сменить уставшую Фэй.

— Мистер Болт и ещё один джентльмен в задней комнате, сэр, — доложил он. — Просто
осматриваются. Молодой человек приходил по поводу страховки — сказал, что вернётся позже. Штайнер был здесь, очень интересовался пожаром, но я сказал ему, что он должен поговорить с вами.

— Хорошо. Можете передать мистеру Болту, что я наверху. Вы с Фэй больше не осматривали окрестности тех следов?

"Следов? Он ничего мне не сказал..."

"Верно; я велел ему помалкивать. Я поговорю с тобой об этом позже, Нельсон. От забастовщиков не было никаких проблем?"

— Я не видел ни души, сэр, но я слышал, что сегодня утром у них что-то вроде собрания. Ходили разговоры о том, чтобы назначить комитет, который придёт к вам и обсудит ситуацию.

 — Обсуждать нечего. Однако я готов встретиться с их комитетом и ещё раз сказать им, что забастовка ничего им не даст, кроме неприятностей. Дураку приходится повторять одно и то же снова и снова, прежде чем он поверит. Пошлите их наверх, когда они придут, — но не больше трёх, я не хочу, чтобы целая толпа мусорила в моём кабинете.

— Да, сэр. Вас тоже спрашивала молодая женщина, сэр. Девушка по имени Друзилла Джонс.

 — Никогда о ней не слышал. — Саймон, уже собираясь отвернуться, остановился и
с любопытством посмотрел на него. — Что ей нужно?

 — Она довольно часто встречалась с Чарли Максоном, сэр. Я
думаю, она захочет поговорить с вами о том, чтобы выпустить его.

"Хм. Он там, где ему и место, и я бы ничего не сделал, чтобы вытащить его, даже если бы мог. Передайте ей это и скажите, что я не буду с ней встречаться. Объясните ей, Нельсон, что я не собираюсь тратить время на женщин Максона.

"Да, сэр."

Сторожу больше нечего было сказать, и Варр поднялся в свой
кабинет и занялся утренней почтой. Там было ещё больше
негодующих писем от недовольных клиентов, и тот факт, что Саймон
ожидал их, не уменьшал их раздражающего воздействия. По мере того, как
он разбирал стопку корреспонденции, его лицо становилось всё
краснее и краснее.

Часы в приёмной пробили одиннадцать, и когда последний громкий удар затих, послышались тяжёлые шаги, поднимающиеся по лестнице. Джейсон Болт верил в пунктуальность.

Он вошёл с весёлым приветствием, которое свидетельствовало о том, что он немного успокоился после разговора с партнёром. За ним следовал его друг, добродушный, краснолицый, гладко выбритый джентльмен, чьи габариты и положение в пространстве были таковы, что он, казалось, уменьшил маленький кабинет до размеров комнаты в кукольном домике. Он был выше двух метров ростом, широкоплечий, с глубокой грудью и
коренастый, но двигался с лёгкостью, которая говорит о мускулах, а не о
жире. Саймон и сам был не маленьким, но чувствовал себя карликом
когда его рука исчезла в одной из них, которая открылась, как чемодан.

"Рад познакомиться с вами, мистер Варр", - приятно произнес вновь прибывший голосом,
который был глубоким, но приятно поставленным. - Болт показывал мне все это.
Здесь все работает. У вас прекрасное предложение.

- Думаю, да, - согласился Саймон с легкой грубоватостью. «Джейсон
недоволен этим, но меня это вполне устраивает».

«Я так и понял из нашего разговора», — добродушно сказал мистер Креч.
«Несомненно, вы правы — во всяком случае, я редко пытаюсь давать советы другим людям
по поводу их собственных дел». Он достал из кармана огромный портсигар.
положил в карман и открыл его, затем предложил Варру и Джейсону Болту. - Нет?
Вы не возражаете, если я сделаю? Он осторожно зажег сигару мамонта
и сел на стул, к которому Саймон махнул рукой. "Я вижу, что некоторые
остальные тоже недовольны кожевенный завод,. Ты, должно быть, чудом не сгорел прошлой ночью.
"Ах, да!" - прошептал я.

"Да! У нас были небольшие проблемы с несколькими недовольными сотрудниками.
 Я постепенно отсеиваю наиболее вредных из них - а,
Джейсон? - мистер Болт ощутимо поморщился. "На самом деле, мистер Креч, были
В связи с этим пожаром и некоторыми другими событиями я решил кое-что у вас спросить.

— Болт сказал мне, что вы хотели со мной о чём-то поговорить, — сердечно сказал здоровяк, пока кожевник подбирал слова. — Если я могу вам чем-то помочь, я буду рад.

— Спасибо. На самом деле это очень простой вопрос. Видите ли, я решил, что этот пожар — и другие происшествия — должны быть расследованы,
расследованы должным образом, а виновные наказаны по всей строгости закона. К сожалению, местная полиция совершенно неспособна справиться с этим.
— Дело в том, что я не очень-то доверяю чиновникам из округа. В конце концов я решил, что частный детектив мог бы помочь. Но я не знаю ни одного такого агентства и не хочу обращаться вслепую, поэтому я подумал, что воспользуюсь вашим приездом из Нью-Йорка и попрошу вас найти для меня подходящее агентство.

 — Частный детектив! — воскликнул Джейсон Болт. "Ну, Саймон, что же такое
случилось, что потребовалось такое создание? Что это за другие
происшествия, о которых ты говоришь?"

"Я расскажу тебе... я расскажу тебе в свое время. Во-первых, я хочу услышать, если
Мистер Креч готов мне помочь. У него есть связи в Нью-Йорке, чтобы, без сомнения, найти надёжное агентство.

— Мне не нужно ехать в Нью-Йорк, — быстро ответил крупный мужчина. — Вы обратились по адресу, мистер Варр.
Я знаю одного очень способного парня. — Он повернулся к Джейсону и медленно добавил: — Мы нечасто говорим об этом, как вы можете себе представить, но, возможно, вы слышали, что брат моей жены был убит при довольно любопытных обстоятельствах. Это было хладнокровное преступление.

 — Я слышал, как Мэри говорила об этом, — признался Болт.

— Ну, детектив, о котором я думаю, — это человек, который разгадал ту
загадку. — Он снова перевёл взгляд на Саймона. — Конечно, знать его и
добиться его расположения — это две разные вещи. Обычно он по уши
увяз в чём-нибудь. Если это не слишком конфиденциально и вы хотите
дать мне представление о вашей проблеме, возможно, это поможет мне заинтересовать его.
По крайней мере, если это не в его компетенции, он порекомендует кого-нибудь другого, кто сможет справиться с этим за вас.

Кожевенник немного смутился при мысли о том, что какой-то частный детектив может отказаться от его покровительства, но, в конце концов, он хотел найти хорошего человека, а не
первый Том, Дик или Гарри, предложивший свои услуги, поэтому он проглотил
едкий комментарий, который сорвался с его губ.

"В этом нет ничего конфиденциального - за исключением того, что это попадет в газеты
и мое шоу разойдется по свету. Я должен рассказать об этом Джейсону, и
если ты потрудишься выслушать, я буду рад узнать твое мнение обо всем этом безумии
. Все началось с...

На данный момент он не смог продолжить. Со стороны лестницы послышался шорох и шарканье
ног, и Нельсон появился в сопровождении трёх довольно смущённых посетителей. Они были одеты
они были в рабочей одежде и почтительно держали в руках свои кепки.

"Комитет от наших забастовщиков", - коротко объяснил Варр своему партнеру.
Он встал. "Не беспокойся, Джейсон, оставайся здесь с мистером Креч, пока я
говорить с ними во внешней комнате. У меня уйдет на это около двух минут, чтобы сделать
от них!", - добавил он мрачно.

Он вышел из комнаты и встретил приближающуюся делегацию на полпути
к главному офису. С того места, где они сидели, Джейсон Болт и его друг
могли наблюдать за происходящим и слышать каждое слово.

 Варр мгновенно разозлился, обнаружив в седовласом
Человек, который оказался их представителем, был старым сотрудником по
имени Мэйпл, тем самым, о котором он говорил Болту как о возможном
преемнике Грэма на посту менеджера. Он почти слышал, как Джейсон
усмехается над этим фактом, когда резко приказал этому человеку
изложить суть дела.

— Мы пришли поговорить с вами, мистер Варр, — серьёзно начал Мэйпл, —
потому что некоторые из нас считают, что эта забастовка длится слишком долго. Это плохо для нас, сэр, и, должно быть, плохо для вас и
мистера Болта. Нас троих назначили поговорить с вами, джентльмены, и
Мы просим вас рассмотреть всю ситуацию вместе с нами. Возможно, в чём-то мы были неразумны, а в чём-то, по нашему мнению, неразумны вы. Если мы немного уступим, а вы немного уступите, возможно, мы сможем прийти к какому-то компромиссу, который позволит нам всем вернуться к работе...

 «Стоп! Я ждал этого слова «компромисс»! Ты можешь вернуться
и сказать своей толпе, что эта забастовка не закончится — она
будет _прервана_! — Варр ударил кулаком по кулаку,
выкрикивая свой протест. — Возвращайся и скажи им!Я буду смотреть, как каждый из вас умирает от голода в канаве, прежде чем меня заставят сделать то, чего я, по вашим словам, делать не буду. Идите, устройте ещё несколько пожаров в кожевенной мастерской; вы скоро поймёте, что это не приведёт вас ни к чему, кроме тюрьмы!

— Мы не устраивали никаких пожаров, мистер Варр, — с достоинством ответил Мэйпл. — Напротив, сэр, мы втроём были среди тех, кто помогал тушить пожар прошлой ночью. Вам незачем очернять честных людей.
 Что касается голода в канаве, сэр...

Он замолчал, чтобы достать из кармана несколько мелких монет.
— Он протянул Варру банкноты, которые тот внимательно изучил, и по его кивку двое его спутников тоже достали деньги из карманов.
Саймон взглянул на них и ухмыльнулся.

"Нашли профсоюз, который вас поддерживает, да?"

"Нет, сэр, не в этом дело. По правде говоря, мистер Варр, у нас нет веских причин говорить вам, откуда это взялось или как оно попало к нам, но мы чувствуем себя обязанными сообщить, что оно содержит послание для вас.

 — Послание? Для меня? — Саймон быстро повторил фразы, настороженно ожидая новых тревожных сигналов. — Ну и что это было? Выкладывайте!

«Нам велели передать вам, что, пока мы будем сопротивляться вам, мы можем рассчитывать на то, что «Чёрный монах» даст нам денег на наши нужды».

«Чёрный монах!» — Саймон отступил на шаг и прошептал эти слова.
"Чёрный монах! Что... что вы имеете в виду?"

«Это всё, что мы можем вам сказать, сэр». Мэйпл поправил фуражку и нервно кашлянул. «Мы снова спросим вас, сэр, как люди, обязанные своим товарищам, если вы поможете нам прийти к компромиссу…»

«_Нет_!»

Комитет отпрянул от взрывной силы этого односложного
слова, которое было подобно захлопнувшейся перед их лицами двери.

— Что ж, сэр, тогда мы пожелаем вам доброго дня и более доброго сердца по отношению к вашим собратьям.

 — Остановитесь!

 Непреодолимый гнев из-за этого последнего доказательства деятельности его врага
 вывел Саймона Варра из себя, лишил самообладания, рассудка и приличия.
 Он обрушил на невозмутимый комитет поток оскорблений и ругательств. Маска достоинства, которая появилась у него вместе с богатством и положением, соскользнула с него, как старая кожа со змеи, и он вернулся к лексике своей юности, чтобы найти достаточно богохульные и непристойные слова, чтобы выразить своё мнение о забастовке.
нападающие комитет и его спонсоров. Он не остановится, пока его
дыхание не удалось, и ушла от него, тяжело дыша.

Двое мужчин в небольшом офисе выслушал эту тираду в смущение
тишина. Джейсон Болт заерзал на стуле и покраснел до кончиков ушей
. Герман Креч, как и подобает тактичному наблюдателю, смотрел в пол,
уставился в потолок, изучал тлеющий кончик своей сигары,
выглядывал в грязное окно, любуясь унылым видом Хэмблтона,
и в целом вёл себя сдержанно и _со знанием дела_.
Про себя он размышлял, имеет ли он право наказывать
Терзающий кожу загар на его ничего не подозревающем друге, детективе. Ни за что, если только у этого пса не было очень интересного дела...

 «Я думаю, — сказал Саймон Варр, возвращаясь в свой кабинет, — я думаю, что теперь я ясно объяснил свою позицию этим парням!» В его голосе и поведении чувствовалось мрачное удовлетворение, обычно возникающее у него после вспышки гнева. — Теперь мы можем продолжить с того места, на котором остановились.

 — Что это было про монаха? — спросил Джейсон.

 — Это часть моей истории.  Когда мистер Креч её услышит, он скажет нам,
заинтересует ли она его друга. — Он вопросительно посмотрел на меня.
— Послушайте, как его зовут? — спросил я у здоровяка. — Кстати, как его зовут?

 — Питер Крейтон, — ответил мистер Креч.




_X: Крейтон берётся за дело_

 Джейсон Болт и Герман Креч в восхищённом молчании слушали рассказ Варра. В глазах первого читалось изумление, во взгляде второго — энтузиазм. По мере того, как рассказ продолжался, крупный мужчина всё больше и больше наклонялся вперёд в своём кресле, и на его лице было выражение маленького ребёнка, который не хочет пропустить ни слова из увлекательной сказки. Мистер Креч считал себя знатоком преступлений.
благодаря нескольким встречам со своим другом Крейтоном, тема, которая всегда привлекала его воображение, теперь стала его хобби в каждую свободную минуту. Хотя он не отказался бы от прибыльного бизнеса, чтобы занять место в штате оперативников Крейтона, он втайне сожалел, что детектив никогда не признавал его способности настолько, чтобы предложить ему такую должность.

К тому времени, как Варр закончил свой краткий рассказ о своих невзгодах,
он уже сиял от восторга, и его неприязнь к кожевеннику была
временно забыта.

"Ну и дела, Джозеф, мистер Варр!" - взорвался он. "Вам действительно следует
поздравить себя! Вы стали жертвой самого красивого эпизода
преследования, о котором я когда-либо слышал!"

- Спасибо, - без энтузиазма ответил Саймон.

«Кажется, он кружит вокруг тебя и бьёт в те места, где больнее всего, и при этом он достаточно умён, чтобы ускользнуть от тебя и даже не дать тебе догадаться, кто он такой. Почему бы тебе не составить список своих известных врагов и не вычеркнуть их одного за другим?»

 «Их слишком много», — коротко ответил Саймон.

 «Ах да, я должен был об этом подумать!» Джейсон приглушённо фыркнул
Он оценил, казалось бы, невинную насмешку. «Если судить о человеке по его врагам, то я бы сказал, что этот парень был для вас большой удачей. Вы будете скучать по нему, когда он уйдёт».

 «Я буду скучать по нему с удовольствием. Но когда он уйдёт? Как вы думаете, понравится ли это критическому вкусу мистера Крейтона?»

— В любом случае, когда я представлю ему это, он получит моё искреннее одобрение.
 Я знаю, что он любит мошенников с воображением, а у этой птицы оно есть. Жаль, что ты не взял с собой записку, которую получил от него.

 — Я взял. — Кожевенник полез в карман и достал записку.
которую он нашел в "ловкой палке". "Я решил принести ее, поскольку
Намеревался рассказать вам эту историю".

Креч взял кусочек коричневой бумаги, осторожно взяв его за кончик
одного угла и развернув встряхиванием. Он протянул его Джейсону, чтобы тот прочитал
, но тут же забрал его из протянутой руки.

"Непослушный, непослушный, не трогай!"

"Отпечатки пальцев?" - скептически хмыкнул Варр.

"Это возможность, которую мы должны рассмотреть", - твердо настаивал здоровяк. "Я
не верю, что они есть, какая жалость, если бы они были".

- Жалко, да? Что значит "жалко"?

"Это испортит наши мошенник. Я не верю, что он парень, чтобы оставить
ключи". Он добавил спокойно: "тише, сейчас, и пусть меня внимательно прочитайте эту статью."

Саймон ахнул и замолчал. Он утешил себя мыслью, что
этот мастодонт в человеческом обличье, вероятно, знал, о чем идет речь.

— Ну, я в полном восторге! — выпалил Джейсон Болт, ознакомившись с
докладом. — Что ты об этом думаешь, Креч?

 — Ну, в нём есть несколько любопытных особенностей, которые бросаются в
глаза, — невозмутимо ответил мистер Креч. — Я, конечно, обращу на них
внимание Крейтона. — Он подошёл к столу Варра, взял со стола
Варра
Он взял чистый конверт и вложил в него записку. «Сколько человек, кроме вас, мистер Варр, прикасались к этой бумаге?»

 «Ни души. Я никому её не показывал».

 «О, это хорошо». Он взял чистый бланк и протянул его кожевнику. "Приложи большие и указательные пальцы к этой подушечке, а затем
прижми их к этой". Он подождал, пока Саймон с ворчанием подчинился.
"Хорошо. Они позволят идентифицировать ваши пометки на сообщении, и если таковые имеются
какие-либо другие, то это будет руководство по подписям нашего мошенника.

- Как вы можете быть уверены? - возразил Джейсон. "Очевидно, что это старый обрывок
«Бумага, и с ней, возможно, уже имела дело дюжина человек, прежде чем она попала в руки мошенника».

Мистер Креч посмотрел на своего друга с выражением благородного недовольства.

"Всегда найдётся кто-нибудь, кто создаст трудности, — строго сказал он. — Ты — муха на колесе прогресса».

«Простите меня за то, что я живу, — смиренно попросила муха. Затем он посмотрел на свои
часы и воскликнул: "Привет. Наши жены, Креч, наши жены...! Мы
уже опаздываем на ланч! Подбросим тебя куда-нибудь, Саймон?"

- У меня есть машина. Кожевенник взглянул на Креча. - Вы сообщите
Крейтону?

- С удовольствием. Я сохраню это и для него тоже.

Он положил конверт с сообщением и отпечатками пальцев в
карман, затем последовал за своим другом, который уже направлялся к лестнице
. Он остановился у двери, однако, и вернулся, а
нерешительно. "Говорят,--только как это двустишие бежать?"

Саймон скорчил гримасу, но услужливо произнес:

 "_"Кто встречает монаха, когда приближаются сумерки
 В течение двух недель он умрёт.


"Вы это серьёзно?" — спросил здоровяк.

"Вы принимаете меня за чёртова дурака?" — раздражённо огрызнулся Саймон.

"Да," — просто ответил мистер Креч. "Именно за такого чёртова дурака я бы вас и принял.
будь на твоём месте, или на месте девяти из десяти мужчин. Потому что
угроза направлена на _тебя_, ты смеёшься над ней и игнорируешь её.

"К чему ты клонишь?"

"К тому, что парень, написавший эту записку и действующий в монашеском
костюме, обладает всеми признаками маньяка. Маньяки опасны. Если
он использовал эту старую местную легенду для достижения своей цели, он может
следовать ей до самого горького конца - вашего горького конца! Пока его не уложат
почему бы не перестраховаться и не остаться дома после наступления темноты?

"Хм. Скорее всего, я так и сделаю, не так ли?" - усмехнулся Саймон.

— Нет, не так, потому что, выражаясь вашими же словами, вы «проклятый дурак», — весело признал мистер Креч. — В любом случае, если вас уволят, не приходите ко мне с претензиями, что я вас не предупредил! — Он добродушно улыбнулся. — Та-та!

Кожевенник подавил ругательство. Какое-то время после того, как затих громкий скрип
лестницы под ногами посетителя, он сидел за столом и задумчиво почесывал подбородок. Бой часов в приемной
вернул его к более насущным делам. Было
Было понятно, что если он не вернётся домой к определённому часу в
середине дня, то пообедает в центре города, и этот час уже прошёл.
 В таких случаях он обычно шёл в отель «Хэмблтон», единственную
гостиницу в городе, где мог побаловать себя парой сытных
бутербродов и чашкой сомнительного кофе.

Туда он и направился, хмурясь по пути, когда замечал осуждающие взгляды на лицах тех, кого встречал на улице.
Он знал, что общественное мнение было настроено против него из-за забастовки и его обращения с Максоном — в «Хэмблтон Ньюс» была опубликована статья
Мерзкий абзац о последнем — и осуждение раздражало, если не трогало его.

Едва он вошел в грязноватый вестибюль отеля, как его взгляд
упал на сына, Копли, который сидел за шатким письменным столом и усердно строчил что-то в блокноте на дешевой бумаге. Варр подошел к нему и резко спросил:

"Что ты здесь делаешь?"

— Живу здесь, — ответил молодой человек, взглянув на него, но не пошевелившись, чтобы встать. Он хладнокровно встретил сердитый взгляд отца. — Так удобнее для моей работы.

 — Твоей работы! — насмешливо повторил Саймон. — Какой умственно отсталый нанял тебя?

"Барлоу, редактор "_News_". Теперь я репортер".

"Хм. Почему?"

"За наличные деньги, естественно, пока не найду что-нибудь стоящее".

"Я так понимаю, вы уже покинула мой дом?"

"Абсолютно. Оставил его прошлой ночью, и вернулась на одежду и несколько
личные вещи этим утром. В прошлый вечер ты немного перегнул палку — слишком сильно. Я ухожу.

 — Избавил меня от необходимости вышвыривать тебя! — процедил Саймон. — Что ты сказал своей матери?

 — Правду. Я не собирался, но оказалось, что тётя Оки подслушала наш разговор и рассказала ей, что мы сильно поссорились. Извини."

— Будь проклята твоя тётя Оки!

Казалось, это не требовало ответа, и Копли промолчал. После нескольких секунд молчания он многозначительно поднял карандаш.

"Как видный гражданин, мистер Варр, что вы можете сказать об открытии новой канализации на Стейт-стрит?"

"Ничего, кроме того, что я надеюсь, ты попадешь в это!" - сказал его отец с
резкостью и ушел.

Копли написал что-то на другом листе бумаги. "Среди тех, кто обедает
в Хэмблтон отель вчера был Г-н Симон Varr, из Varr-Болт
Кожевенные заводы. Он не чаевые официанту". Он склонил голову на
Саймон критически оглядел последние шесть слов и с неохотой стёр их. «Осмотрительность должна быть его девизом, — сказал он себе, — а работа лучше, чем шутка».

 Саймон доел и вернулся в офис, уже чувствуя первые признаки лёгкого несварения, которое обычно
следовало за жирной едой, приготовленной шеф-поваром отеля. Он обнаружил, что его ждёт страховой агент, и провёл два утомительных часа за описью имущества и доказательствами ущерба, прежде чем смог избавиться от этого человека. Он ускорил шаг, проклиная себя, потому что брокер предупредил его, что страховая компания
конечно, отменил бы их существующие правила, если они пронюхали о
зажигательно.

Что напомнил Симон следы на кожевенный двор, он
пожелал, чтобы рассмотреть при дневном свете. Он намеревался показать их этому
парню Кречу, но Джейсон все испортил, поторопив его с этим
дурацким обедом. Он спустился по лестнице, позвал Нельсона присоединиться к нему и
подошел к концу забора, за который убежал огненный жук.

Он вкратце рассказал сторожу о том, что произошло с Фэем в начале пожара, когда он впервые увидел
подстрекатель в своем злодейском деле. Он обсудил с Нельсоном, проницательным
человеком, возможную личность злодея, но они не пришли ни к какому
заключению. Вместе они проследили следы со двора вокруг
забора и вверх по илистому берегу небольшого ручья, пока они
не исчезли на более твердой земле за пределами помещения.

"Что-нибудь поняли по ним?" - спросил Варр.

— Не больше, чем вы, сэр; похоже, это следы крупного мужчины. Тот друг мистера Болта мог бы оставить такие.

 — Принеси пару пустых коробок, — распорядился Саймон, помня о
защитное устройство, которое он использовал в своём огороде, чтобы сохранить следы, оставленные Чарли Максоном. «Накройте две хорошие пары; они могут пригодиться позже». Он посмотрел на небо. «Вероятно, до утра пойдёт дождь».

 «Фэй не будет возражать», — заявил сторож, ухмыляясь. «Если бы он
захотел, то пошёл бы дождь из химической жидкости для тушения пожаров!»

Саймон задержался, чтобы убедиться, что работа по засыпанию следов выполнена
как следует, и понадеялся, что мистер Креч и его детектив оценят его
заботу. Затем он покинул кожевенный завод, сел в машину и
Он ехал домой. Напряжение прошлой ночи сказалось даже на его железном
организме, и он с тоской думал о графине бурбона, который, как он знал,
освежил бы его измученную душу.

 Когда он проезжал мимо дома к гаражу, его взору предстала
ветхая маленькая туристическая машина Джейсона, и с боковой веранды
до него донеслись приглушённые голоса. Нетрудно догадаться, что Болты заглянули к своим друзьям на чай и поболтать
с Люси, которая считала Мэри Болт своей ближайшей подругой.

Он присоединился к ним через мгновение.  Люси, как он сразу заметил, плакала.
Никакое количество пудры или напускной веселости не могло скрыть этот факт от него
. Она не смотрела на него прямо, и ее голос был холоден, когда она
представила его единственному члену компании, с которым он не был знаком.

"Миссис Креч - мой муж".

Варр поклонился высокой, стройной, поразительно красивой молодой женщине с
темно-синими глазами и копной темно-рыжих волос, которая сидела рядом с его
невесткой на диване. Они увлечённо беседовали, пока он не прервал их, как будто они сразу понравились друг другу.

 «Простите, что не встаю», — извинился Креч, сидя в глубоком кресле.
на котором он сидел. «Я привязан».

 Красавец Ангора нашёл его и, словно желая выразить своё одобрение другому животному, такому же прекрасному, как он сам, запрыгнул к нему на колени и удовлетворённо свернулся калачиком под его ласкающей рукой. Несмотря на его слова, Креч опустил его на пол и сразу же встал, когда Саймон дал понять, что не собирается присоединяться к ним. Он последовал за кожевником в дом и обратился к нему в холле.

«Я бы хотел посмотреть на окно, через которое прошлой ночью проник грабитель», —
сказал он. «У вас есть минутка, чтобы показать мне?»

«Хорошо. Сюда, пожалуйста». Они прошли в гостиную, и Варр
Он рассказал о своих недавних действиях на кожевенном заводе, и Креч тут же
похвалил его за предусмотрительность. «Это окно; его либо сильно
толкнули, либо задвижку отодвинули каким-то инструментом».

 «Последнее», — тут же объявил здоровяк. «Видите, где краска
облупилась возле замка, а латунный засов поцарапан? Открыть эти штуки проще простого — ребёнок мог бы сделать это с помощью перочинного ножа.

 — У тебя острый глаз, — неохотно признал Варр. — Я не заметил этих царапин на латуни.

"О, я много раз помогал Крейтону в его делах, и, конечно,
конечно, человек быстро привыкает замечать малейшую необычность.
обычное дело. Следы поменьше, чем эти царапины, привели к повешению многих людей.
Мистер Варр.

"Какая веселая мысль!" - раздался смеющийся голос позади них.
Они обернулись и увидели миссис Креч, а рядом с ней мисс Оки. «О чём
вы двое говорите, когда вешаете друг на друга? Герман, я пришёл
позвать тебя; мы как раз уходим».

«Хорошо, Джин; я просто показывал мистеру Варру свою знаменитую
имитацию эксперта-криминалиста!» Он не стал продолжать, пока не
закончил.
вопросительно взглянул на хозяина, который разрешил кивком и
пожал плечами. "Кто-то вломился сюда прошлой ночью и инсценировал кражу со взломом; Я
не говорил вам раньше, потому что не знал, насколько это держится в секрете".
секрет.

"Не могу сдержать секреты в этом месте", - проворчал Саймон. "Я отказался от попыток
давно."

— Полиция уже выяснила, кто это сделал?

— Полиция! Моя дорогая миссис Креч, очевидно, что вы мало знаете о сельской полиции. Я не стал терять времени и рассказал им о своих проблемах. Ваш муж собирается передать их в руки своего друга.

"Питер Крейтон! Он приедет сюда? Прелестно!" Она импульсивно повернулась
к мисс Оки. "Он просто самый приятный мужчина, которого ты когда-либо встречала!"

"Кто он?" - спросила мисс Оки, но прежде чем она смогла получить ответ,
Варр перебил ее.

"Мы еще не знаем, приедет ли он. Вы, конечно, напишете ему сегодня вечером, мистер Креч?

Это был именно тот вопрос, которого ждал крупный мужчина, но никто не догадался бы об этом по его прекрасно разыгранному удивлению. Его
брови изящно изогнулись, когда он мягко ответил:

"Вы не понимаете, как ценно время в таких делах, мистер Варр. Напишите
к нему! Сегодня вечером! Он бы меня прикончил! Нет, сэр, как только я ушёл от вас
сегодня утром, я сразу же отправился в деревню и позвонил ему. Болт
был ужасно раздражён из-за своего обеда — он тоже не понимает, что
такое срочность.

"Вы связались с Крейтоном? Что он сказал?"

"Он всё уладит. Он не сможет приехать сюда раньше утреннего поезда, но, конечно, он уже работает над делом.

 — Работает над делом? — нетерпеливо переспросил Саймон. — Как, чёрт возьми, он может? Он ещё ничего об этом не знает.

 — О, да, знает. Ты забываешь, что я смог многое ему рассказать.
— информация. Мы долго разговаривали — спросите Болта.

 — Но что он может делать в Нью-Йорке?

 — Многое, — беспечно ответил здоровяк. — Вы его не знаете.

 — Позвольте мне ещё раз спросить, — жалобно сказала мисс Оки, — кто этот Питер
 Крейтон? И что?

— Он такой милый! — сказала миссис Креч.

 — Он чудо! — сказал её муж.

 — Он детектив, — мрачно сказал Саймон.

 — Детектив! И он идёт сюда! — воскликнула мисс Оки, и её глаза заблестели от
интереса. — Честное слово, это будет здорово!




_XI: Шашки и Чикен_

 Мисс Друзилла Джонс, чьё состояние было временно связано с
Чарли Максон была довольно высокой и стройной молодой женщиной,
красивой в грубоватом смысле, когда её лицо было оживлено; в состоянии покоя
выражение её лица портилось из-за слишком дерзкого взгляда больших тёмных глаз
и угрюмого выражения тяжёлого, полного губ рта. Она хорошо одевалась — «слишком хорошо для честной женщины».
Это был мрачный вердикт более уважаемых и менее привлекательных дам, которые с проницательностью, удивительной для представительниц её типа, избегали дешевого очарования косметики. Она проводила большую часть времени в постели и зарабатывала на жизнь
Жила, по крайней мере, на первый взгляд, проводя большую часть ночи в танцевальном зале Тома
Мартина, где она числилась в штате как «артистка». Именно там она впервые встретила Чарли Максона.

 В соответствии со своим обещанием вернуться позже, она вышла из своего
маленького домика на окраине города вскоре после четырёх часов и
направилась в сторону кожевенной фабрики, где надеялась застать Саймона Варра в его кабинете. Её природная угрюмость
усилилась, когда она медленно шла по дороге, навстречу своим друзьям
один из ее друзей указал ей, что она напрасно тратит время. Саймон
ничего не мог бы сделать, даже если бы захотел, и сделал бы меньше, если бы мог,
для любовника, томящегося в тюрьме.

"Тогда я выскажу ему все, что о нем думаю!" - парировала она. "Я не боюсь
ни старого Варра, ни любого другого мужчины".

Её путь пролегал через центр города, и её социальный статус можно было легко определить по неприязненным взглядам, которые она ловила на себе от некоторых сухопарых матрон с поджатыми губами, мимо которых она проходила. Она могла притворяться, что не замечает этих взглядов,
и она так и сделала, но они вызвали в ней яростное негодование и укрепили уже наполовину сформировавшееся решение: она устала от этого места, от этих людей, от своего чрезмерного внимания в маленьком городке, где все друг о друге всё знают, и она решила стряхнуть с себя пыль при первой же возможности.

В кожевенной мастерской Нельсон открыл дверь, узнав её в
глазок, и покачал головой.

"Бесполезно, Друзилла. Его здесь нет, и он бы не стал с тобой разговаривать, даже если бы был здесь.
— Так и было. Он сказал, что у него нет времени на женщин Максона.

 — Так и было, да? — вспыхнула девушка. — Тогда передай ему от меня, что
у него будут большие неприятности, если он не поостережётся!

— «На твоём месте я бы так не говорил, Друзилла», — упрекнул её сторож. Он всегда симпатизировал девушке и относился к ней с добродушной терпимостью, подобающей почтенному семьянину.
 «В городе уже ходят слухи, что твой Чарли знает о пожарах больше, чем следовало бы».

 «Вот что говорят в этом городе! Как он мог устроить пожар, если он…»
был заперт в тюрьме? Ответь мне на это.

"У него есть друзья, не так ли?"

"Это не имеет значения. Поверь мне, он ничего не знает об этих пожарах.

"Возможно, ты ошибаешься, Друзилла, мужчина не обязан рассказывать женщине всё, что знает. В любом случае, это будет лучше для вас и для него лучше, если вы держите
рот на замке". Он смотрел вокруг себя с осторожностью. "Я знаю, что
говорите. Воспользуйся моим советом и смотри под ноги.

- Что ты имеешь в виду?

- Варр посылает в Нью-Йорк за детективом.

- Детективом! Мисс Джонс была поражена и даже не попыталась скрыть
— Откуда ты знаешь? — Как ты узнал?

— Мистер Болт был здесь сегодня утром со своим другом из Нью-Йорка, и
я слышал, как они говорили об этом, когда уходили. Так что скажи Чарли
Максону, чтобы он был хорошим мальчиком и убрал свой коробок спичек.

— Он не имеет никакого отношения к этим пожарам, — механически повторила Друзилла,
думая о чём-то своём. Она встречалась с деревенскими детективами
и вела с ними дела на условиях, устраивавших обе стороны, и
поэтому относилась к ним с презрением, но детектив из Нью-Йорка
был для неё неизвестной и, возможно, зловещей величиной. «Когда он приедет?»

— Не знаю. Завтра, я бы сказал, скорее всего.

— Что ж, завтра будет новый день, — непринуждённо заметила Друзилла,
немного придя в себя. — Полагаю, он не будет так уж хорош! Я всё равно
вам благодарна за то, что предупредили меня. Загляни как-нибудь вечером к Мартину и угости меня — он как раз
подает очень хороший бренди.

— Не пытайся соблазнить меня, Друзилла, — ухмыльнулся Нельсон. — Я порядочный женатый мужчина.

Мисс Джонс тряхнула головой и ушла.

Она ускорила шаг, решив, что ей делать.
Это соответствовало её беспокойной, довольно авантюрной натуре. Она
Она уже обдумывала эту идею, но ей не хватало решимости довести её до конца. Нельсон с его добродушным намёком на детектива из города дал ей эту возможность.

 Она направилась прямиком в танцевальный зал, закрытый в этот час для ночных посетителей, где, как она знала, найдёт Тома Мартина в кабинете в задней части главного зала. Он был там, как она и ожидала, —
остроглазый, с резкими чертами лица маленький кокни, чья история с того момента, как он
исчез из Лондона в тумане, до того дня, когда он появился в этом маловероятном уголке
великих Соединённых Штатов, могла бы стать захватывающей
история — особенно для английской полиции! Через открытую дверь своего кабинета он наблюдал за работой нескольких официантов, которые убирали танцзал и расставляли маленькие круглые столики, за которыми подавали «только безалкогольные напитки», и поднял взгляд, чтобы поприветствовать посетительницу кивком, в котором читалось удивление и узнавание.

"'Привет, Друзилла. Что ты здесь делаешь в такое время?"

У мисс Джонс было два желания, и она сразу их озвучила.

"Дай мне пинту ржаного виски, Том, и пару таблеток снотворного."

Мистер Мартин подскочил на стуле и нервно оглядел присутствующих.
в соседней комнате. «С рожью все в порядке — к тебе придут какие-то девицы, и я их
выведу. Но я ничего не знаю об этих других вещах, Друзилла. Что это такое?»

 «Не притворяйся невинным младенцем, Том!» Я хочу каких-нибудь снотворных капель, таких же, как те, что ты подмешал в пиво тому барабанщику из города в прошлый
вторник вечером, — и я хочу их получить!

У неё был громкий голос, и она говорила с пугающей отчётливостью. Мистер Мартин вздрогнул всем телом, вскочил на ноги и поспешно закрыл дверь.

— Ладно, Друзилла, можешь взять их, но ради любви к Майку не рассказывай об этом всему миру! Зачем они тебе?

 — То, чего ты не знаешь, не причинит тебе вреда, — ответила девочка.

Это заставило его задуматься, но в конце концов она добилась своего после нескольких уговоров
и громких угроз. Она вышла из магазина с бумажным пакетом в
руке и желанными гранулами в сумке.

 Её дом находился недалеко от полицейского участка, позади
которого располагалось небольшое квадратное здание, служившее тюрьмой для
тех несчастных, которых не отправляли в окружной суд
тюрьма. Здесь Чарли Максон отбывал наказание в маленькой камере с решётчатой дверью и зарешеченным окном, слишком высоким для чего-либо, кроме света и вентиляции. Единственным дополнительным препятствием для его побега был невзрачный пожилой мужчина, который получал по доллару в день из городского бюджета за то, что присматривал за заключёнными, когда камера использовалась. Его звали Муди, и главной его чертой была непреклонная ворчливость, которой он страдал с момента введения сухого закона.

Он сидел на каменных ступенях тюрьмы и курил маленькую, но
мощная труба, когда Друзилла Джонс появилась со стороны своего
дома. В одной руке она несла корзину, содержимое которой было тщательно
накрыто белой салфеткой. Было около шести часов.

"Добрый вечер, мистер Муди!"

"Привет."

"Я принесла кое-что из того, что приготовила сама для ужина Чарли,"
— сообщила она ему. — Хотите взглянуть? — Она поставила корзину на пол и
сняла салфетку, заменив её, когда тюремщик мрачным взглядом окинул содержимое и кивнул, выражая своё удовлетворение.
 — Пойдём, открой дверь, чтобы я могла отдать это ему, старина!

Старина, ворча, поднялся и повиновался, вытаскивая из кармана ключ от двери
. Она последовала за ним в здание, где их появление
было радостно встречено заключенным, на чьих руках висел срок.
время уже начинало тяготить.

"Это ты, Друзилла? Скажи - это прекрасно! Двадцать пять центов в день - это
норма питания в этой тюрьме, и девятнадцать из них кто-то прививает
одному, прежде чем они превращаются в жратву. Он принял корзину от Муди, который
быстро запер дверь камеры. - Принеси стул, Друзилла, и мы
сможем поговорить, пока я доедаю ужин.

"Нет, не знаешь", - поправил Муди. "Как ты думаешь, это что - отель?
У тебя есть пять минут, молодая женщина, а потом ты уходишь!"

Он вернулся на крыльцо и снова принялся за трубку. Он мог быть, а мог и не быть.
Друзилла не могла определить, кто именно, и она не осмеливалась
не рисковать. К счастью, она предусмотрела такую ситуацию и
обеспечила второй канал связи. Громко поболтав со своим визави через решётку его камеры,
она внезапно понизила голос и быстро прошептала:

"На дне корзины. Записка. Прочти её!"

Он выразил своё полное понимание красноречивым подмигиванием, пока
долго и громко рассуждал на более невинные темы. Они
обменивались шутками и остротами через неприступную решётку, пока предупреждающее
ворчание с порога не ознаменовало истечение пяти минут и окончание их беседы.



"'Спокойной ночи, Чарли. Скоро увидимся!"

"'Спокойной ночи, Друзилла — и спасибо. Если встретишь старого Варра, дай ему от меня подзатыльник!

— Тише, Чарли, не надо так говорить! А вы, мистер Грюм? —
весело добавила она, проходя мимо Цербера. — Я всегда говорю
Он слишком много говорит и не имеет в виду и половины из того, что говорит.

«Все слишком много говорят, кроме меня, — заявил разочарованный
последователь Вакха. — Я говорю только тогда, когда пьян, и я не
произносил ни слова уже несколько месяцев, и я не был таким, как вы
называете, болтливым уже несколько лет».

"Чарли знает, где достать выпивку", - предположила Друзилла, быстро ухватившись за
эту счастливую возможность утолить жажду тюремщика. "Пусть он принесет
тебе немного!"

"Идите своей дорогой!" - сказал мистер Муди добродетельно, но вдумчиво.

Чарли Максон, услышав их голоса и уверенный, что за ним никто не наблюдает,
Он быстро порылся на дне корзины, за что поплатился пирогом с заварным кремом, который опрометчиво вмешался в его планы. Он обнаружил кварту ржи, которую поспешно спрятал под единственным одеялом на своей узкой койке, полдюжины отличных сигар, которые он положил в карман жилета, и конверт с двумя белыми шариками и наспех написанной запиской.

Последнюю он поднёс ближе к окну и торопливо прочитал её содержимое.
Беззвучный свист облегчил его эмоции, когда он закончил чтение. Он ненадолго задумался.

"Ну ... почему бы и нет?" наконец спросил он себя. "Она не такая уж плохая
красавица - и у нее определенно есть мозги!"

Он спрятал письмо под рубашкой, намереваясь уничтожить его при первой возможности.
затем погрузился в безмятежное наслаждение
Лакомства Друзиллы были такими, словно не было ничего важнее ее выпечки
предвещали. Будучи отменным едоком, он не останавливался, пока не доел последний
кусочек испорченного пирога. Затем он подошёл к двери своей камеры, просунул голову между прутьями и окликнул
сидящего за решёткой личного слугу.

"Чего хочешь?" - спросил Муди, неохотно явившись на его зов.

"Подумал, что тебе может понравиться сигара", - объяснил его пленник, проталкивая сигару
через решетку. "Куришь их, не так ли?"

"Когда я смогу их достать", - признался тюремщик и посмотрел на этого человека с
мрачным подозрением человека, который уже был жертвой розыгрышей
раньше. "Что с ним не так?"

- Ничего. Закури! Дай мне спичку, будь добр.

— Вам не положено курить в камере, — возразил Муди, но
достал спичку и закурил обе их сигары. — Однако, думаю, вы не расскажете начальнику полиции, если я не буду!

"Не бойся. Ты хороший парень, Муди. Я всегда это знал".

"Отличная сигара", - критически прокомментировал тюремщик.

"Предоставь это Друзилле. Вы можете поспорить, она налила себе из лучшего
поле Том Мартин".

"Женщины могут оказаться полезными, когда они дают человеку с хорошим табаком, но в
другими способами они могут принести массу смертельной беды. Поверь мне, Чарли, держись от них подальше.

 — Полагаю, ты знаешь, что делаешь, а, Муди?

 — Можешь не сомневаться. Например, если бы ты знал столько же, сколько я, ты бы никогда не попал в эту тюрьму.

 — Думаю, ты прав. У тебя есть голова на плечах!

"Что ж, это дурной ветер, который никому не приносит добра", - самодовольно размышлял
тюремщик. "Я получаю доллар в день, потому что ты позарился на
помидоры своего соседа, а потом у тебя не хватило ума стряхнуть один из них с
него. Мне сказали, что ты тоже по нему скучал".

«Я не промахнусь в следующий раз, если мне представится возможность выстрелить в него, будь то
помидором или чем-то ещё!» — внезапно злобно огрызнулся Максон. «Я бы с удовольствием швырнул его в одну из его собственных бочек!»

«Ты его не очень-то любишь, да?»

Чарли Максон тут же высказал своё мнение о покойном.
работодатель в заученных терминах, которым мистер Муди одарил внимательное и
благодарное ухо знатока языка. Когда декламация была
закончена, он одобрительно кивнул и вернулся на порог своего дома, где сел
и с удовольствием докурил сигару.

Максон бросил на кровать, ослабил пробку из бутылки ржаного и
взял один сытный напиток бодрящий ликер. Более того, он посмел
не позволить себя в данный момент.

В девять часов Муди поднялся со своего крыльца и вошёл в дом, тщательно
заперев и дважды проверив дверь и положив ключ в карман.
Он сделал то же самое у заднего выхода и уже собирался удалиться в свою маленькую комнату, когда его во второй раз окликнул заключённый.

"Ну что ещё?" На этот раз Муди подошёл к решётке с большей готовностью, надеясь на дальнейшую щедрость.  "Неужели нельзя дать человеку хоть минуту покоя?"

"Так рано идёшь спать?"

— Больше нечем заняться.

 — Помнишь, как два года назад мы играли в шашки в Рабочем
клубе?

 — И что с того?

 — Тогда ты меня часто обыгрывал, но, думаю, сейчас всё по-другому. Я бы обыграл тебя четыре раза из пяти.

— Это чепуха. К чему ты клонишь?

— Почему бы тебе не выпустить меня отсюда на какое-то время? Пара партий в шашки не повредит — поможет скоротать время.

— Поможет скоротать... Послушай, ты где вообще? Почему бы тебе не попросить меня сводить тебя в кино? Может, ты хочешь, чтобы я послал за Друзиллой,
чтобы мы могли потанцевать? Хочешь, чтобы я потерял работу, да?

"Кто об этом узнает, кроме нас? Сбегай и принеси доску и пару стаканов!"

"Стаканов? Каких стаканов?"

"Стаканов для виски."

Муди вздрогнул. Он пристально посмотрел на своего пленника. Медленно, с теплотой в глазах, он
облизнул губы кончиком языка.

"Хватит шутить!"

"Я не шучу — смотри сюда!"

Максон знал своего человека. Убедившись, что Муди дрожит от предвкушения, он подошёл к своей койке, достал плоскую бутылочку и призывно потряс ею. Богатое бульканье было музыкой для тюремщика. Более суровый, профессиональный надзиратель, к чести Муди, не стал бы медлить.
Ему вдруг пришло в голову, что он может спокойно конфисковать сокровище и
посвятить его своему удовольствию.

«Я пойду на корму».э-э, эти стаканы, - быстро сказал он. - Уверен, что это вкусное вино.
- напиток, Чарли?

- Я бы сам не стал его пить, если бы не был пьян, не так ли? Поторапливайтесь - я готов
выпить прямо сейчас ".

Поддавшись искушению свыше своих сил, вероломный смотритель Хэмблтонского карцера
отбыл на своих окрыленных ногах. Он был в удивительно быстрые сроки,
шахматная доска под его пальто и два бара очки в карманах. А
последние слабые мерцания ответственности остановил его руку мгновенно, как он
открыл дверь камеры.

"Без фокусов, Чарли!"

"Конечно, нет. Клянусь сердцем и надеюсь умереть".

Заперев двери и не оставив окон, через которые их можно было бы увидеть,
они уверенно сели за маленький столик, поставив по стакану с каждой стороны,
шахматная доска лежала между ними, а драгоценная бутылка стояла на полу
в пределах досягаемости. Они начали с по одной на каждого.

"А-а-а-а!"

"Я же говорил, что это вкусно, не так ли? Давай ещё по одной."

"Спасибо. Как в старые добрые времена. «Чёрные ходят первыми».

 «Научи свою бабушку. Чин-чин».

 «Если это контрабанда, то для меня это неплохо».

 «Но это не так. Он сам привозит это из Канады».

 «Пустой стакан — печальное зрелище. Спасибо. Твой ход».

Они играли и пили, пили и играли. Муди выигрывал в большинстве
игр, что устраивало их обоих. Прошёл час. «Времени ещё много», —
сказал себе Чарли. Он должен был прийти к Друзилле только в
полдвенадцатого — на встречу, которую она назначила на случай, если всё
пройдёт хорошо. С другой стороны, он начал чувствовать действие
выпитого виски. Не стоит самому напрягаться. Лучше
немного ускориться, а потом прогуляться с полчаса или около того, прежде чем
идти к Друзилле —

 «Эмпи Глэш — печальная красотка».

Левая рука Чарли на мгновение зависла над скорбным зрелищем, его пальцы что-то нащупали, затем он взял стакан и наполнил его.

"А-а-а-а-а."

Пять минут спустя он наполовину нёс, наполовину тащил безжизненное тело своего тюремщика в камеру, которую по праву должен был занимать сам. Он бросил Муди на узкую койку, забрал у него ключи
и вышел, ухмыляясь и запирая за собой дверь. Пройдёт ещё много-много времени, прежде чем нерадивый надзиратель очнётся и узнает о своём позоре. Никто снаружи не приблизится к этому месту, пока
восемь или девять часов утра; он имел океаны времени, чтобы сделать
хороший побега до будильника может быть предоставлена.

Он надел широкополую шляпу, которую нашел в комнате Муди, и
надвинул ее поля себе на глаза, затем осторожно отпер
заднюю дверь тюрьмы. Она вела в узкий, неосвещенный переулок,
который вел в тихий переулок. У него было мало шансов
встретить кого-нибудь в такой поздний час. Быстро осмотревшись и убедившись, что в переулке никого нет, он вышел из здания и запер дверь.

Свежий ночной воздух после душной атмосферы тюрьмы подействовал на него сильно
. От этого крепкие пары виски ударили ему в голову, и к тому времени, как
он добрался до конца переулка, его заметно шатало.
Он смутно осознавал свое состояние и связанную с ним опасность и остановился
на мгновение на первом углу, чтобы опереться о стену
здания, пытаясь привести в порядок мысли. Он сорвал с себя шляпу, чтобы дать голове подышать, слишком одурманенный, чтобы заметить, что уличный фонарь в десяти метрах от него светил прямо ему в лицо.

Затем крепкая хватка сомкнулась на его руке, и его втолкнули обратно в
темноту переулка.

- Чарли Максон, клянусь славой! Кто тебя выпустил?

"Ч-кто ты?"

"Кто я? Что ж, это довольно хорошо! Хочешь сказать, что ты меня не видишь?
Я — Лэнгхорн!




_XII: Звёздный свет на стали_

 Когда Герман Креч закончил осмотр разбитого окна в гостиной, он ухитрился — отчасти благодаря своей физической силе, а отчасти благодаря мягкой настойчивости, которую его любезная обходительность спасала от грубости, — изолировать Саймона Варра.
чтобы поговорить наедине. Для этого ему пришлось отмахнуться от собственной жены, жены кожевника, Джейсона Болтса и мисс Оки
Копли, причем последняя проявила упрямство, как колючка, когда ее отмахивались. Креч не мог отделаться от нее, пока не закрыл дверь кабинета перед ее носом с вежливой рассеянностью на лице.

— Что вам нужно? — нелюбезно спросил Варр.

 — У меня есть для вас послание — простите, что я вмешиваюсь, — ответил здоровяк, наполовину удивлённый, наполовину возмущённый тоном хозяина.  — Боюсь, что
будет раздражать вас, но большинство вещей делать, не так ли? Но Крейтон думал
все возможное, чтобы дать вам совет и, конечно, я чувствую себя обязанным передать его как
полученные".

"Все в порядке. Что это такое?" - сказал Таннер менее irascibly.

"Практически это повторение предупреждение, которое я дал тебе в это утро на мой
собственный счет. Я прочитал ему записку через телефон. Он сказал, что это похоже на работу психа, и добавил, что психи часто бывают опасны. Он считает, что вам следует принять разумные меры предосторожности на случай личной атаки, по крайней мере, пока он не приедет сюда.

 «Когда мир покроет землю, я полагаю!»

— Возможно, — невозмутимо ответил здоровяк. — Я знаю, что если бы я был преступником,
затеявшим преступную кампанию, я бы, наверное, остановился, если бы
внезапно появился детектив. А ты бы не остановился?

 — Нет, если бы думал, что он меня боится!

— О, я понимаю, — лицо мистера Креча, обычно розовое, стало нежно-розовым. — Довольно дёшево, не так ли, Варр? Нет, Крейтон не боится мошенников, так что ты мог это заметить, но он и не дурак. В любом случае, вот оно. Бери или уходи.

— «Я оставлю его, спасибо». Он что, думает, я буду снимать на видео?
Губернатор, чтобы вызвать ополчение?

«Он, скорее всего, предложит вам отправить телеграмму в ближайший приют, чтобы
прислали компетентного смотрителя; у него порой острый язык».

«Хм. Когда он приедет?»

«Первым утренним поездом. Будет здесь в одиннадцать».

«Я поеду и встречу его». Он останавливается в отеле, или он
ожидайте, чтобы я положил его сюда?"

"Ты бы лучше решить, что с ним, Мистер Varr. Он не безобразник, если
вот что ты имеешь в виду". Креч размышлял Тэннер задумчиво;
было несколько вещей, которые он хотел бы ему сказать, но он мужественно
поглотила их всех. "Всего доброго, сэр!"

Его утренние сомнения вернулись, когда он вышел из кабинета, не попрощавшись.
Имел ли он право навязывать этот образец Крейтону? Он мог лишь надеяться, что чувство юмора детектива станет буфером между ним и грубостью его покровителя. Если нет...

Его размышления внезапно оборвались, когда он увидел мисс Оки, ожидавшую его в гостиной. Он заметил, что она так пристально смотрит на дверь кабинета, что можно было бы предположить, что менее утончённая женщина приложила бы ухо к замочной скважине. Он просиял, глядя на неё, и, покидая раздражающего его человека, снова надел на себя маску добродушия.
позади.

"Привет," — весело поприветствовал он ее. "Все остальные ждут меня снаружи?"

"Да. Ваша жена, кажется, дважды извинялась за вас. Я думаю, это было
невежливо с вашей стороны — так резко замолчать после того, как вы
завели меня разговорами о детективах и прочем! О чем вы двое говорили?"

"О секретах," — усмехнулся мистер Креч. Он продолжал неумолимо двигаться к входной двери, а она с такой же решимостью шла рядом с ним.
"Просто девчачий разговор по душам. Восхитительный парень, не так ли?"

"Хм. Ты могла бы вспомнить, что он был не единственной жертвой ограбления.
Если он потерял записную книжку, я потеряла отличный кинжал. Почему я не могу?
Я тоже не могу знать, что происходит? Она тихо проворковала. "Пожалуйста, мистер Креч!"

- Ну, если ты _м_ должен_ знать! Я спросила его: "Кто такой кожевник?" и он
ответил: "Что_ ты имеешь в виду?", А потом...

— О! — воскликнула мисс Оки и всплеснула руками. Затем её негодование сменилось смехом. — Мистер Креч, вы... вы _sus domesticus_!

 — По-французски это значит «дипломат», как я понимаю, — дружелюбно ответил он и, оставив её на верхней ступеньке, пересёк площадь и спустился к ожидавшему его автомобилю. Тем не менее он при первой же возможности разыскал свою более эрудированную супругу.

"Джин, что такое _sus domesticus_?"

"Боже милостивый!" Она на мгновение наморщила свой красивый лоб, но она
некоторое время преподавала в школе, прежде чем обзавестись семейным достатком, и
вскоре к ней пришел ответ. "Почему ... обычная свинья, я полагаю".

- Черт возьми. Обычная свинья? Даже милой, чистой, бело-розовой,
призовой свиньи?

"Нет. О чем ты говоришь?"

"Ничего. Ничего _a_-высокого роста! Скажите, что вы думаете об этой Копли
женщина?

- Мисс Копли? Очень интересная. Очень привлекательная. Она мне понравилась
безмерно. А вам?

Он задумался на мгновение. Затем, как и мисс Оки, он поддался
веселью и издал один из своих глубоких смешков.

"Да," — сказал он. "Так и есть. Иногда мне хочется взять с собой словарь и заглянуть к ней
поболтать!"

После того как Креч сделал своё непрошеное предупреждение и ушёл, Саймон Варр
вернулся к своему столу и попытался забыть о некоторых насущных проблемах,
принявшись за небольшую стопку писем, которую он принёс домой из офиса
после бесчисленных перерывов в течение утра. Ему не слишком хорошо
удавалось сосредоточиться на задаче.
Они упорно отвлекались на другие дела, оставляя его тупо пялиться
на письмо, в то время как его разум совершал утомительный круг своих
недоумений. С размышлениями пришло самообладание, и он скорее обрадовался, услышав
звук открывшейся двери его кабинета без предварительного стука. Это
предвещало какие-то новые неприятности, и он был настроен на драку.
Он развернул стул и вздрогнул при виде жены.
в дверях.

"Ну? Входи. — Что это?

Она приняла приглашение. Она медленно вошла в комнату, но
Она проигнорировала его жест, указывающий на стул. Она стояла, глядя на него сверху вниз, и её лицо казалось ещё белее из-за румянца, вспыхнувшего на щеках. Руки свободно висели по бокам, но ладони были сжаты в знак сдерживаемых эмоций.

 Её голос, как всегда, был спокоен, но страсть придала ему хрипотцу, которая зловеще отдавалась в его ушах.

"Что ты сделал с моим сыном?" Сделал с ним что-то? Что ты имеешь в виду? — Он заикнулся. — Я
ничего с ним не делал!

 — Ты с ним поссорился?

 — Называй это как хочешь. Он поднял эту тему, хотя, вероятно,
— Он пришёл к тебе и плакался, как ребёнок, по какой-то другой причине!

 — Он не лжёт. И он рассказал мне только то, что мне удалось из него вытянуть, — не больше. У меня сложилось впечатление, что он… стыдился тебя, вот и всё.

 — Ну и что? Я, наверное, переживу это! Что ты от меня хочешь?

«Поступай как порядочный человек хоть раз в жизни. Я хочу, чтобы ты пошёл к нему или послал за ним и… и помирился».

 «Ты же видишь, что я это делаю, не так ли? Ха!»

 «Он покинул наш дом».

 «По собственному желанию!»

 «Ты его к этому подтолкнул».

 «Это не так!» Он свободен, ему двадцать один год, и он может делать всё, что захочет
— Пусть делает, что хочет, но пока он в моём доме, он будет делать то, что я говорю!

 — В _моём_ доме, пожалуйста!

 — Мы уже спорили об этом, и ты мало что от этого выиграл! Что касается Копли — пусть сам зарабатывает на жизнь или голодает, пока не научится подчиняться моим желаниям!

 — А моим желаниям ты не будешь подчиняться?

— Нет! — это слово прозвучало как раскат грома.

 — Очень хорошо. — Она выпрямилась во весь свой невысокий рост,
устремив на него пристальный взгляд из-под прямых бровей.  — Предупреждаю тебя, Саймон, что ты заходишь слишком далеко.  Не знаю, понимаешь ли ты,
все зверства, на ignominies, что я страдала с тех пор, как
мы поженились. Гораздо добрее, если бы ты победил меня. Это даже не казалось
это возможно для меня, что вы можете иметь поняла...! У тебя очень любопытная натура
Мне приходилось делать скидку ... Часто... - Ее голос затих в
тишине.

- _ Что ты собираешься с этим делать?_

Она вздрогнула от этого резкого вопроса.

"Я не знаю... пока что." Резко развернувшись, она вышла из комнаты.


"Вот и всё!" Саймон вернулся за свой стол с мрачной улыбкой на губах.
"Всё всегда сводится к одному и тому же — они не знают, что делают.
Что я буду с этим делать? Пусть себе разглагольствуют сколько угодно, в конце концов, я
говорю, что хочу!

Он возобновил переписку, освежившись.

Единственным последствием этого последнего шквала, которое он сразу заметил, было
сообщение, которое Бейтс передал ему, когда объявил об ужине. Мисс Люси не спустится. Она нездорова.

— Ещё одно слово для обозначения дурного нрава, — сообщил Саймон своей невестке,
когда они сели за стол, накрытый на двоих, не обращая внимания на то, что он критикует свою жену в присутствии слуги.
"К утру она оправится."

"Не у всех такой жизнерадостный характер, Саймон."

"Хм. Я полагаю, вы слышали о року с Копли?"

"До меня дошли слухи." Мисс Оки невозмутимо посыпала свой суп перцем.
"Нужно ли нам обсуждать это сейчас?"

"Нет. Всегда есть погода, если ты так предпочитаешь".

Похоже, эта тема ее не привлекала. Они не говорили ни о погоде, ни о чём-либо ещё. Тишина, которая была бы идеальной, если бы не приглушённое чавканье во главе стола, нарушалась лишь однажды за всё время трапезы. Хотя Варр был занят едой, он постепенно начал ощущать на себе пристальный взгляд.
Это сначала озадачило, а потом разозлило его. Он сердито посмотрел на неё.

"Почему ты так на меня смотришь?" — спросил он.

"Из любопытства, Саймон. Чистого, неподдельного любопытства."

"Ну, прекрати! Мне это не нравится!"

К его удивлению, она без слов подчинилась его требованию. Ей не составило труда не смотреть на него до конца ужина, после чего они молча встали и разошлись. Саймон неизбежно отправился в свой кабинет, а мисс Оки, как сестра, в комнату Люси, чтобы узнать причину её недомогания.

Прошло два часа, прежде чем она спустилась снова. Два несколько утомительных
часа, если судить по выражению ее лица, которое было таким же
мрачным, каким когда-либо обладала Медуза. Ее взгляд был холодным и жестким, когда она
быстро прошла к закрытой двери кабинета и постучала в нее - жест
ледяной вежливости.

"Войдите! Хм. Так это ты, Оки! Заглянула, чтобы ещё раз хорошенько на меня посмотреть?

 «Нет, чтобы серьёзно с тобой поговорить, Саймон». По тому, как легко она
придвинула тяжёлое кресло в нужное положение, проницательный наблюдатель
мог бы догадаться, что у неё накачанные мышцы.
сила, доставшаяся ей в наследство от многих лагерей и троп. «Надеюсь, ты не
против».

 «Совсем наоборот. Под серьёзным разговором ты, я полагаю, подразумеваешь ссору.
 Что ж, я так привыкла к ним, что они мне нравятся!»

 «Да. Я жалею тебя ровно настолько, Саймон, чтобы пожелать, чтобы ты не был так сильно их
любишь. — Мисс Оки опустилась в кресло и задумчиво закурила сигарету. — Не знаю, смогу ли я устроить тебе настоящий скандал.
Я хотела сделать тебе несколько замечаний с глазу на глаз, а потом пару ультиматумов. Что касается грубого подшучивания, которым ты
услаждаешься, то сегодня вечером я не в настроении для этого.

— Давайте послушаем ваши замечания. Думаю, я смогу их вынести.

— Для начала, полагаю, вы знаете, что последние двадцать с лишним лет вы играли в кошки-мышки с счастьем Люси?

— Не думайте, что я что-то знаю. Просто скажите мне!

— Считайте, что я уже сказал вам это. Я был буквально потрясён, когда вернулся и увидел, как изменилась Люси. Она — тень самой себя, не более того. И в этом виноват ты.

— Хм!

— Теперь ты взялся за Копли — и неплохо начал, если судить по поведению мальчика. Возможно, я поступаю с ним несправедливо.
возможно рассмотрение на его мать, а не страх
что удерживало его до сих пор. В любом случае, я рад, что он вызвал
мужества противостоять тебя".

"Действительно. Могу ли я задать вам один вопрос? Как долго рассматривается
женщине, чтобы войти к человеку в дом и мешает его
бытовые отношения. А?"

— Сначала это был дом моего отца, потом Люси. Сейчас я чувствую себя здесь как дома,
чего ты никогда не сможешь добиться.

— Попробуй доказать это в суде!

— Возможно, когда-нибудь я так и сделаю. — Она замолчала, чтобы рассмотреть свои отполированные
Она постучала ногтями по столу, стряхнула с одного из них пылинку, подняла на него глаза и сухо добавила: «В конце концов, Саймон, ты же знаешь, что попал сюда только благодаря уловке».

«Уловке! А теперь — что ты имеешь в виду?»

«Память подводит, Саймон? Возможно, я смогу освежить её. Вчера вечером, когда я смотрела на огонь, ко мне подошёл мужчина и назвал меня по имени».
Это был Лесли Шервуд."

"_Ах!_" — вырвалось у него сквозь стиснутые губы.
Кровь отлила от его лица, и он напряженно наклонился вперед, вцепившись одной рукой в подлокотник кресла. "Д-давай дальше!"

"Этот выстрел попал в цель, не так ли?" - холодно спросила мисс Оки, наблюдая за
эффектом своих слов. "У меня в шкафчике есть еще несколько! У нас было довольно
долгий разговор вместе, и он рассказал мне много вещей, я не знаю.
Интересные вещи ... очень!"

"_что?_" Голос Саймона был хриплым. - Он не сказал тебе... Он не...
осмелился сказать тебе... - Он замолчал, в его глазах был смертельный страх.

- Да. Он рассказал мне, почему поссорился со своим отцом. Почему он ушел из дома.
Почему он вернулся сейчас, освобожденный смертью своего отца. Мне продолжать,
Саймон?

Он откинулся на спинку стула, потрясённый до глубины души. Он не мог говорить
пока он не облизнул губы языком.

"Ты... рассказал Люси?"

"Нет. Это право Лесли, я бы сказал. Не сомневаюсь, что он им воспользуется.
Насколько я понимаю, есть только один способ достойно выйти из сложившейся ситуации.

— Если... если ты предлагаешь... самоубийство... забудь об этом!

— Самоубийство? Нет! Зачем мне тратить силы на предложение поступка,
требующего смелости? Я имел в виду развод.

— Развод!

— Это не будет стоить тебе ни гроша. Пусть ей будет легко получить...
твои адвокаты всё устроят. У вас будет кожевенный завод — и добро пожаловать! Всё, что вам нужно сделать, — это уйти! Уйти из этого дома!

«Развод! Отойди в сторону — шляпу в руки — поклонись другому мужчине на моём месте!»
 Ярость загнанного в угол зверя вытеснила его страх. «Я увижу вас всех в…»

 «Не кричи».

 «Так вот почему Шервуд вернулся!» — процедил он сквозь зубы. "Он думает, что доставит мне неприятности, да?
Просто позволь ему попробовать ... просто позволь ему попробовать! Если он осмелится сказать хоть слово мне
Люси ... если он вообще посмеет ступить на эту территорию..." Его сжатый
кулак ударил по столу рядом с ним, когда он отдался самому себе в
экстазе ярости. "Если он посмеет попробовать это, клянусь Небом, я убью его, как
собаку!"

— Я бы не стала, — посоветовала мисс Оки своим тихим, твёрдым голоском.
 — Тогда всё пришлось бы выяснять в суде, и вам было бы очень трудно убедить присяжных, что это было оправданно. Она докурила сигарету и, поскольку в кабинете Саймона не было пепельниц, встала и подошла к открытому окну, чтобы выбросить окурок. Она осталась там, прислонившись к створке окна и глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. «Ты бы предпочла развестись, а не быть повешенной?»

 «_Нет!_»

 «Хм. Странные у тебя вкусы! Что ж, я сдержал своё обещание. Я
рассказал тебе несколько прямых фактов и выдвинул ультиматум. Остальное зависит от тебя.
Тебе нужно время, чтобы подумать... "Нет!

Ни минуты, черт бы тебя побрал!" - крикнул я. "Нет!" - "Нет! Ни минуты, черт бы тебя побрал!"

"Я не так-то легко взрываюсь, Саймон. Тогда я должен предположить, что ты отвергаешь мое...
с благими намерениями... _Hello! Что это? _ - Ее голос понизился до
взволнованного шепота, когда она наклонила голову и вгляделась в темноту.

Перемена в ее поведении пробилась сквозь туман раздражения, который
затуманил его разум. Он вскочил со стула и одним прыжком оказался рядом с ней.
Он догадался о ее ответе еще до того, как задал быстрый вопрос.

- В чем дело?

«Тот монах…! Я могла бы поклясться…! Вон там, у большой серебристой берёзы…! Сейчас я его не вижу. Ты что-нибудь разглядела?»

Они склонились к окну, стараясь привыкнуть к освещённой звёздами ночи. Прошла долгая минута.

"Должно быть, я ошиблась." Мисс Оки глубоко вздохнула. «Тень от качающейся ветки — или воображение».

«Здесь недостаточно ветра, чтобы покачивалась ветка!» — резко поправил он. Он
помедлил ещё немного, продолжая сердито всматриваться в темноту,
прежде чем вернуться в комнату. «Скорее всего, ты
— Я видел его, — пробормотал он. — Без сомнения, он тоже видел тебя и слышал тебя — и
убрался прочь, поджав хвост! — Он хотел было опустить полог, но презрительно воздержался. — Я бы хотел
положить на него руки! — Его пальцы с жадностью сжались в кулаки.

  После секундного колебания она приняла его отказ от этой темы.
Она отступила назад и посмотрела ему в глаза.

"Значит, ты возвращаешься, чтобы развестись, Саймон?"

"Никогда!" — почти прорычал он.

"Я знаю только одно, что можно поставить тебе в заслугу, Саймон," — сказала мисс Оки довольно
печально, довольно уныло. "Ты действительно имеешь в виду то, что говоришь. Я должна принять твоё решение как окончательное."

«Ты должна!» — эта интерлюдия придала ему сил. «И что ты собираешься с этим делать?»

Она пожала плечами, посмотрела на него ничего не выражающим
взглядом, повернулась и быстро вышла из комнаты. Его резкий, язвительный
смех последовал за ней по коридору.

"Ещё одна ложная тревога!"

Он упал в кресло, вытирая лоб. Прошло около десяти минут,
прежде чем ему в голову пришла мысль, которую
неожиданно предвосхитило внезапное появление старого дворецкого.

"Графин бурбона, Бейтс! А потом иди спать."

"Да, сэр. Спасибо, сэр."

История повторилась. Он залпом выпил два бокала огненного напитка. И тут его поразило, что прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как он стоял здесь прошлой ночью и делал то же самое. Боже, что за день! Прошлой ночью его прервал тот монах...

 Тот монах! — пробормотал он. Неужели Оки действительно видел его? Неужели он снова на свободе и совершает новое преступление? Испугался ли он, увидев их в окне? Испугался ли он, увидев их
_навсегда_?

 Под влиянием внезапного порыва, возможно, вызванного виски, он потянулся
Он быстро встал и потушил единственную лампу. Комната мгновенно погрузилась в темноту, и он осторожно пробирался в ней на ощупь, готовясь к игре в кошки-мышки. Он поставил стул, на котором сидел
Оки, прямо перед открытым окном и устроился в его глубине, горящими глазами уставившись в ночь и призывая её раскрыть свои секреты.

 За следующие полчаса он пошевелился лишь однажды. Это было для того, чтобы налить себе
ещё один стакан, который он медленно потягивал, продолжая наблюдать за
большой берёзой, на которую указал Оки. Придёт ли он?
Вернётся ли он? Вернётся ли? Варр ждал ответа на этот вопрос, ждал и ждал,
пока убийственная ярость наполняла его грудь и становилась всё сильнее с каждым глотком неразбавленного напитка. Вернётся ли он?

Да!

 Пустой стакан выскользнул из его пальцев и с лёгким стуком упал на
ковровый пол, когда он медленно поднялся со своего места. Он протёр глаза, хотя в этом не было необходимости,
потому что они уже привыкли к тусклому звёздному свету.
Не было никаких сомнений — зловещая чёрная фигура была _там_!
 Прямая и высокая, она стояла точно так же, как он запомнил её в
начало следа. Теперь оно стояло на бетонной дорожке, разделявшей пополам
огород, неподвижно, очевидно, осматривая затемненный дом
человека, которого оно преследовало.

Крадучись, как кошка, почти так же стремительно Саймон выбежал из своей комнаты и
выбежал из дома через парадную дверь. Его план состоял в том, чтобы обойти
здание, пользуясь каждой тенью, и подобраться как можно ближе к своему
врагу, прежде чем он выдаст себя. Предположим, этот парень встревожится и побежит? Сможет ли он его догнать? Впервые в жизни он пожалел, что у него нет револьвера.

Между ними было меньше десяти ярдов, когда он, наконец, вышел из укрытия
и яростно бросился вперед с ненавистью в сердце и глубоким проклятием
на губах. Наконец-то! Его пальцы чесались вцепиться в горло своего врага.

Внезапно пришло в замешательство осознание того, что он не застал своего врага
врасплох; его быстрое приближение было слегка замедлено, когда он увидел, что фигура
стоит перед ним, наблюдает за ним - ждет его! Он стоял неподвижно, как статуя, до того самого момента, когда он выбросил руки, чтобы схватить его; затем он отступил на шаг, и его левая рука медленно поднялась, чтобы
чёрная вуаль, скрывавшая его лицо.

Если в груди Саймона и было какое-то чувство, столь же сильное, как ненависть,
то это было любопытство по поводу личности его безжалостного врага. Он
почти невольно остановился, наклонив голову вперёд, чтобы лучше
разглядеть черты лица, едва различимые в тусклом свете.

Затем настала его очередь отступить назад, опустив руки.
Его мозг помутился от шока, когда он осознал правду.

"_Ты!_" — задыхаясь, прохрипел он. "_Ты!_"

В тот момент он был беспомощен, беззащитен, морально и физически.
парализованный от изумления. Это был тот момент, которого ждал его коварный враг — и победил. Фигура метнулась вперёд, её правая рука взметнулась и опустилась. Мгновение звёздного света на металле, затем глухой стук вонзившейся стали —

 С губ Саймона Варра сорвался единственный стон, прежде чем они сомкнулись навеки.




_XIII: Вычитание или два_

Поезд, отправлявшийся в одиннадцать часов из Нью-Йорка, прибыл на следующее утро с похвальной точностью.

 Его тормоза едва успели перестать визжать на одной стороне платформы в Хэмблтоне, когда мисс Оки резко остановила свой маленький автомобиль на
другая. Она спрыгнула на платформу и стала ждать, пока пассажиры
выйдут из вагона. На её лице отражалось радостное осознание того, что в это утро она выглядит
лучше всего в своей шляпке, хорошо сидящем пальто и юбке из серого английского твида.

 Даже в самые оживлённые дни в Хэмблтоне
выходило не так много людей, а в этот раз из поезда сошла всего горстка. Среди них был мужчина средних лет в тёмно-синем саржевом костюме, с лёгким пальто в одной руке и тяжёлым чемоданом в другой. Он был крепко сложен, но не слишком массивен, на его гладко выбритом лице было выражение
Добрая душа, и его глаза смотрели на мир из-под очков в черепаховой оправе с дружелюбным блеском, который скрывал их проницательность. Сейчас в них читался вопрос, когда он огляделся вокруг.

 Мисс Оки не нужно было быть детективом, чтобы понять, что её поиски завершены, хотя никто в мире не мог бы меньше соответствовать её ожиданиям. Она представляла себе что-то
с большими ногами, большими усами и тяжёлым подбородком, что
спустилось бы с курильщика с потухшей сигарой в зубах. Глупо с её стороны
«Она мне нравится», — призналась она себе, подходя к нему и энергично приветствуя.

"Мистер Крейтон, не так ли? Я знала, что это вы. Я мисс Копли, и если бы я не спустилась за вами, то не знаю, кто бы это сделал!"

"Очень любезно с вашей стороны, мисс Копли." Он выглядел озадаченным ее приветствием. — Я как раз ожидал своего друга…

— Мистер Креч? Он не смог уйти от полиции.

— Полиция! — сначала он был поражён, но затем в его глазах заплясали
искорки. — Только не говорите мне, что его наконец-то настигли за грехи!

— Я должна сообщить вам кое-что гораздо более серьёзное, — сказала она.
— ответил он серьёзно. — Пойдёмте, положите сумку в машину. Мы можем поговорить, пока я везу вас домой. Начнём с того, что Саймона Варра сегодня утром нашли в его огороде — с ножом в сердце.

 Питер Крейтон имел обыкновение принимать такие новости в тишине, чтобы собраться с мыслями. Мисс Оки заметила, что с его лица сошла улыбка, и оно стало серьёзным и мрачным. Он не говорил, пока не положил сумку в багажник
машины и не сел рядом с ней на переднее сиденье.

 «Убит», — сказал он, и это был не вопрос.

«Доктор говорит, что это не могло быть самоубийством». Она
нажала на стартер и развернула машину в сторону дома. «Да, это убийство».

 «Это ужасно, мисс Копли. Я глубоко потрясена. Убийцу уже нашли?»

 «Я не могу сказать наверняка. Его нашёл повар около шести часов утра, и, как вы можете себе представить, с тех пор нас просто завалили полицейскими и чиновниками. Они много шепчутся и совещаются, и я думаю, что они кого-то подозревают, но, конечно, мне они не доверяют.

- Простите, мисс Копли, кто вы такая? Насколько я понимаю, вы член семьи
Варр.

- Он был моим шурином. Он женился на моей сестре. Я навещаю их.
около двух месяцев.

"Понятно. Спасибо. А теперь ... что насчет Креча и полиции?

«Ну, они сообщили Джейсону Болту — он был напарником Саймона — и он сразу же приехал, приведя с собой мистера Креча, который остановился у него. Было много разговоров о таинственном монахе — я тоже кое-что о нём знаю! — и как раз когда пришло время идти на поезд, мистер Норваллис допрашивал вашего друга в гостиной. Поэтому я ускользнул и пришёл сюда.
— на вашу выручку. И хорошо, что я это сделал — в Хэмблтоне нет такси!»

«Очень любезно с вашей стороны, что вы вспомнили обо мне, когда вам нужно было думать о стольких других вещах. Вы… э-э… откуда вы узнали, что меня ждут?»

«Мистер Варр вчера сказал нам, что мистер Креч посылал за вами».

«Нам?» — он повернулся и посмотрел на неё, пока она отвечала. — Как вы думаете, сколько человек
знали, что я приеду?

— О, по крайней мере, несколько! А что?

— Я думаю, не дошла ли эта новость до ушей убийцы, — объяснил он. — Кто-то преследовал мистера Варра, мы знаем
«Если бы он вдруг узнал, что едет детектив, понимаете?»

«Возможно, он решил, что лучше ударить, пока есть возможность? Да, понимаю». Она оторвала взгляд от дороги и быстро посмотрела на него. «Вы очень быстро соображаете, мистер Крейтон!»

«Практика ведет к совершенству», — пробормотал он. — «Кто такой Норваллис?»

«Помощник окружного прокурора или что-то в этом роде. Очевидно, убийства слишком сложны, чтобы с ними могла справиться местная полиция».

«Да, обычно этим занимается округ, иногда штат, если округ не справляется».
не могу понять. Вы говорили о докторе — это был окружной
врач? Тело уже перевезли?

«Да, слава богу!
 Я не был большим поклонником Саймона, но
было неприятно думать, что он лежит там, на помидорной грядке!Однако, полагаю, вы разочарованы». О, я понимаю! Вы предполагаете, что я могу быть заинтересован в расследовании. Это маловероятно. Я приехал сюда по делу о краже со взломом, и, вполне возможно, теперь это не имеет значения. Однако я должен поговорить с Норваллисом.

— Если вы расследуете ограбление, то будете расследовать и убийство, —
спокойно сказала мисс Оки. — Когда у Саймона украли блокнот, его стол
был взломан с помощью моего персидского кинжала, который случайно
оказался под рукой. Он пропал вместе с блокнотом, а сегодня утром его
снова нашли в… в Саймоне!

— Боже мой! — Крейтон посмотрел на неё с новым интересом. — Неприятно
для тебя, да?

 — Похоже, это связывает два преступления, не так ли?

 — Определённо. Вот мы и на месте, я вижу.

 У ворот собралась небольшая толпа любопытных.
доступ к подъездной дорожке с большой дороги, и полицейский в форме
дружелюбно болтал с ними, не давая им подойти ближе. Он
отдал честь, как Мисс Окки махнул на него рукой и энергично посигналила ей
путь через пялится толпа.

- Я пока оставлю эту сумку в холле, - сказал детектив.
когда они поднялись по ступенькам веранды и вошли в дом. — Не окажете ли вы мне услугу, разыскав для меня мистера Креча?

Она сказала, что сделает это, и ушла с поручением, а он задержался в холле. Вид не менее чем двенадцати автомобилей разных размеров
Автомобили и прочий транспорт, припаркованные перед домом,
подготовили его к тому, что внутри будет толпа. Из комнаты слева от него, дверь в которую была аккуратно прикрыта, доносился гул голосов, а из комнаты справа, которая, как он понял, была столовой, доносился другой гул. В глубине холла трое солидных на вид джентльменов
сосредоточенно беседовали, склонив седые головы друг к другу. По какой-то причине они, казалось, с большим интересом наблюдали за его появлением и, похоже, обсуждали его, пока он ждал. Он объяснил это тем фактом , что был незнакомцем там , где это происходило
По обычаю, каждый должен был знать всех остальных. Затем Герман Креч
вышел из какой-то комнаты в глубине дома и направился к нему в сопровождении
невысокого, плотного, встревоженного на вид человека.

"Привет, Крейтон. Это мистер Болт, партнёр мистера Варра."

"Рад с вами познакомиться, мистер Болт." Крейтон едва отреагировал на
представление, внимательно глядя в лицо своего друга. — Креч, как это
произошло? Я бы не стал...

 — Я знаю, — быстро и серьёзно перебил его здоровяк. — Я знаю, о чём ты
думаешь. Забудь об этом! Это не твоя и не моя вина. Я его предупреждал.
вчера утром я сам, а потом ещё раз днём, после того как поговорил с вами. Он просто не обратил на это внимания.

— Жаль! — пробормотал детектив. Его лицо немного прояснилось после
слов Креча. — Слава богу, на моей совести нет такой халатности! Это беспокоило меня с тех пор, как я услышал новости.
— Значит, он тебя не послушал?

 — Ничуть. Давай выйдем на площадь. Там за углом есть место, которое не
обнаружила эта весёлая толпа.

 Он уверенно пошёл вперёд, и они последовали за ним.
Каблуки. Он был прав насчет конфиденциальности отступления в которых он принимал
их; несколько мужчин стояли вокруг площади, но ни у кого не было
повернул за угол.

"Я рад, что у меня есть возможность поговорить с вами, мистер Болт", - сказал детектив.
Когда они заняли места. "Это совершенно иное
положение дел, чем я ожидал найти. Что насчет кражи со взломом, которую
Мистер Варр имел в виду? Имеет ли это какое-то значение сейчас, помимо очевидной связи с преступлением?

«Да, действительно, большое значение для меня и ряда других людей, которые
может пострадать из-за кражи записной книжки Саймона." Джейсон выглядел на десять лет
старше, чем когда он встал тем утром. "Если это исчезнет, это будет
серьезным ударом по нашему кожевенному бизнесу - и золотой жилой для любого
конкурента, который может наложить на это руки и не быть достаточно честным, чтобы
вернуть это ".

"Um. Секретные формулы - что-то в этом роде?

- Вот именно. От своего имени и из уважения к желаниям моего партнёра — практически его последнему желанию — я был бы очень рад, если бы вы
приняли участие в этом деле и попытались найти эту тетрадь.

«Кража и убийство связаны с кинжалом. Если полиция выйдет на убийцу, блокнот должен быть найден при аресте».

 «Это всего лишь предположение, мистер Крейтон, и... о, честно говоря, я всё равно хочу, чтобы вы взялись за это дело! Мистер Креч и я должны попытаться рассказать вам всю историю, как мы услышали её вчера от Саймона. Он стал жертвой неизвестного врага». Угрозы — грабежи — поджоги — убийства! Я не успокоюсь, пока этого негодяя как следует не повесят! Что касается
полиции — ну, я думаю о них лучше, чем о Саймоне, но я всё равно
радуйся, что у меня появилась еще одна тетива к моему луку. Мне подобает прибегать к помощи.
дополнительная помощь, если я пожелаю, не так ли?

- Прекрасно. Я вполне понимаю, что вы чувствуете, и буду рад сделать
что смогу. Семья, я полагаю, не будет возражать?

"Ни малейшей ссоры", - произнес женский голос позади него. Они вскочили на ноги при виде мисс Оки, которая застала их врасплох. «Я могу ответить за семью. Пожалуйста, садитесь обратно. Я займу этот диван — если только вы не говорите о секретах», — добавила она, слегка улыбнувшись  Герману Креху. «Я старалась вести себя тихо в своей комнате наверху,
но... нервы! — Она пожала плечами и виновато посмотрела на них.

Они заверили её, что у них нет от неё секретов.  Она села и внимательно слушала, как Джейсон Болт по просьбе Крейтона подробно рассказал о событиях, предшествовавших смерти Варра, со слов своего напарника, время от времени обращаясь к Кречу за подтверждением. Его голос дрожал от волнения, когда он описывал свой ужас
в то утро, когда ему сообщили о судьбе Саймона.

«Грязное дело», — хрипло закончил он.

Мисс Оки разрядила обстановку, внезапно достав свой портсигар.
и передала его по кругу; Крейтон взял сигарету и закурил, удивившись такому проявлению светскости в скромной сельской леди средних лет. Возможно, подумал он, она называла себя не старой девой, а девушкой-холостячкой. Однако она ему нравилась; нравились её ясные глаза, которые ничего не упускали из виду, острый ум, который ничего не упускал из виду, сила характера, проявлявшаяся в изящном изгибе губ и подбородке, которые всё ещё обладали женским очарованием.

«Давайте сразу займёмся этим делом», — предложил он. «Чем раньше, тем лучше».
лучше. В убийстве ищите мотив. Мисс Копли - мистер Болт - может ли
кто-нибудь из вас сказать мне, кто мог хотеть убить Саймона Варра?

Они выглядели смущенными. Креч взял быка за рога.

"De mortuis ml nisi bonum", - серьезно сказал он. "В противном случае, я должен
сказать, что было бы проще дать вам список людей, которые
не". Он пощадил сожаления взгляд на Болта обидно мало
восклицательный знак. "Я знаю, что это раздражает тебя прямо сейчас, но правда есть правда.
Я увидел достаточно за последние три дня, чтобы понять, что у Варра, должно быть, было
множество врагов".

— Да, — сказала мисс Оки. — Замечательная коллекция.

— Это не годится, — возразил детектив. — Не любить человека — это одно, а ненавидеть его до такой степени, чтобы убить, — совсем другое.

— Жадность — мотив для убийства, — сказал Креч. — Кто мог получить финансовую выгоду от его смерти?

Джейсон Болт беспокойно заёрзал на стуле. Мисс Оки выглядела
неловко. Креч перевёл взгляд с одного на другого, затем кивнул
Крейтону.

 «Это тот же ответ, — сказал он. — Много людей».

«Ни вопрос, ни ответ не имеют отношения к делу, — прокомментировал
детектив. — Этот убийца убивал не ради денег».

— Почему вы так уверены? — упрямо спросил Креч.

 — Если бы он решил, что ему заплатят за убийство Саймона Варра, он бы взялся за работу и сделал бы это, ловко или неуклюже, в зависимости от своих возможностей. Он бы не стал тратить много времени на бесполезные перестрелки, маскируясь под пугало, и, прежде всего, он бы никогда не был настолько любезен, чтобы отправить предупреждающую записку! Крейтон с удовлетворением увидел, что его аргумент возымел эффект; в глазах Креча и Джейсона Болта читалась убеждённость, и что-то вроде
— Нет, мотив был не корыстным, каким бы он ни был.

 — У нас на руках забастовка, — предложил Джейсон. — Я готов поклясться, что большинство мужчин — порядочные парни, но всегда есть исключения. Они прекрасно знали, что Варр — это человек, который борется с ними, другими словами, не пускает их. Теперь, когда его не стало, они знали, что могут рассчитывать на более выгодные условия от меня. — Он неуверенно добавил: — Может, это сделал кто-то из них?

 — Я только что говорил о том, что пожары неэффективны, — ответил
Крейтон. «Насколько я понял, так и было. Второй пожар был более серьёзным из двух, не так ли?»

 «Да».

 «Ну, был ли он достаточно серьёзным, чтобы подорвать бизнес? Был ли это смертельный удар?»

 «Вовсе нет. Содержимое двух сгоревших зданий, конечно, стоило денег, но это были лишь запасы».

— Но на территории есть здания, потеря которых могла бы сильно ударить по вам?

 — О да. Несколько.

 — Тогда, если бы один из бастующих рабочих устроил пожар, он бы выбрал одно или несколько из них. Я думаю, мы можем с уверенностью предположить, что
поджигатель не был знаком с кожевенной фабрикой и, следовательно, не был одним из забастовщиков.

 — Вы победили, — сказал Джейсон Болт после паузы. — Я задавался вопросом, почему негодяй не поджёг что-нибудь более важное, но мне и в голову не приходило, что это так важно. Продолжайте, мистер
 Крейтон; я учусь мыслить здраво.

— Не совсем так, — улыбнулся детектив. — Учитывая факт, вам нужно
продумать его со всех сторон, прежде чем вы сможете понять все его
последствия. Только потому, что у меня большой опыт,
Я могу делать выводы чуть быстрее, чем среднестатистический человек, — и зачастую
так же неточно!

 — Если это был не нападавший и не человек, движимый жаждой наживы, — сказал Креч, — то кто же тогда? Какие ещё могут быть мотивы для убийства?

 — Месть. Ревность. А как насчёт последнего, мисс Копли? Был ли он
заинтересован в какой-либо другой женщине, кроме своей жены?

«Нет, — сказала мисс Оки, — и в ней тоже, как ни странно!»

«Хм. Трение?»

«Нет, не трение.»

Он заметил, что она не хочет отвечать на этот вопрос, и решил, что присутствие других смущает её.
Он сменил тему, намереваясь вернуться к ней позже, в более подходящий момент.

"Месть, — продолжил он. — Разве Варр когда-нибудь причинял кому-нибудь такой вред, что
это заставило их убить его?"

"Нет, — сказал Джейсон Болт. — Саймон был суровым человеком, но не настолько плохим.

— Нет, — сказала мисс Оки, но она ахнула, и Крейтон это услышал.
Он сделал мысленную пометку.

— Мы прекрасно ладим, — сказал Герман Креч, который никогда не любил надолго оставаться в тени. «Это было не из-за денег, не из-за
мести, не из-за ревности; к тому времени, как мы исключили ещё несколько
у нас останется только один правильный мотив.

"Тем временем, - сказал Крейтон, - что происходит в доме? Кто
руководит полицейским шоу?"

- Парень по имени Норваллис, - ответил здоровяк. - Шериф, окружной врач
и несколько сыщиков в штатском присутствуют, но
Норваллис - настоящий главарь банды. Он проделал все обычные действия — расспрашивал всех обо всем...

 — Погоди! — вмешался Джейсон. — Не знаю, согласен ли я с тобой.
 Мне показалось, что его вопросы были слишком небрежными и безразличными. Так и было?
Вам не показалось, что он был как будто доволен собой? У меня сложилось впечатление, что он, возможно, уже решил, кто виновен, и считал всё остальное относительно неважным.

 — Возможно, вы правы, — предположил Крейтон. — Убийца, возможно, оставил какую-то явную улику, указывающую на его личность. Естественно,
полиция не стала бы говорить об этом, пока не взяла бы его в оборот.
Он повернулся к Креху. — Ты рассказал ему об этом деле с монахом, не так ли? Как он это воспринял?

— Сначала он был вежлив, но настроен скептически, — сказал Крех.
ребёнок, слушающий сказку на ночь. Но вскоре я убедил его в её важности. Он говорит, что это всё упрощает.

 — Хм. Должно быть, он делает выводы даже быстрее, чем я!

 — Кстати, я рассказал ему о тебе, и он сказал, что хочет увидеть тебя, как только ты приедешь.

 — Что ж, самое время рассказать мне об этом! — рассмеялся Крейтон. Он встал.
— Я лучше займу своё место в очереди.

— Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь в поисках этого
блокнота? — спросил Джейсон Болт.

"Да, сэр," — во второй раз заверил его детектив. — Я могу
обещаю проявить личный и профессиональный интерес к этому делу. Я глубоко переживаю из-за того, что мистер Варр встретил смерть таким образом после того, как стал моим клиентом.

 «Вы сделали всё, что могли, чтобы предупредить его».

 «А теперь о моей штаб-квартире; в городе есть отель?»

— Да, но я надеялся, что вы позволите нам приютить вас, — Болт задумчиво нахмурил брови. — Мистер и миссис Креч остановились у нас, но у нас всегда найдётся место ещё для одного.

 — Вы оба несёте чепуху, — прервала их мисс Оки. — Логичнее всего было бы поселить мистера Крейтона прямо здесь.

— Очень любезно с вашей стороны, мисс Копли, но я вряд ли добавлю вам хлопот. Давайте согласимся, что на данный момент отель — лучшее место.
 Пока рано говорить, где я буду проводить время.




_XIV: Люси Варр_

 В гостиной было четверо мужчин, когда Крейтон постучал в дверь и вошел, получив разрешение. Двое из них стояли у французского окна, которое, казалось, они рассматривали и обсуждали. Крейтон знал, что краже блокнота предшествовало разбитое окно в этой комнате, и у него не было сомнений.
сложность в выводе, что это был один и что оба мужчины были
детективы в штатском штаба округа.

Двое других сидели за столом в центре комнаты, а
подстилка из бумаги, разбросанные перед ними. Они подняли глаза
с любопытством, когда Крейтон подошел и положил свою карточку на стопку
меморандумов перед более важным джентльменом из этой пары.

"Ах, да. Рад с вами познакомиться, мистер Крейтон. Очень рад. Меня зовут Норваллис, я из окружной прокуратуры. Это шериф Эндрюс из округа Уэйн. Эндрюс, это мистер Питер Крейтон из Нью-Йорка.

— Ваше имя мне знакомо, мистер Крейтон, — сказал Эндрюс и протянул длинную костлявую руку с мозолистой ладонью на конце. У него были мягкие глаза и пышные, испачканные табаком усы. — Я довольно часто читаю нью-йоркские газеты и следил за одним или двумя вашими делами.

Норваллис был крепким, процветающим на вид мужчиной лет сорока с небольшим, типичным
продуктом провинциальной политики. Его манеры были нарочито грубоватыми и сердечными,
и в них чувствовалось своего рода _bonhommie_, что помогало
производить впечатление на избирателей, показывая, что он неплохой парень.
Близко посаженные глаза сверкали умом, который низкий лоб выдавал скорее как хитрость, чем как мудрость, а под ними виднелись припухшие полукружия, говорившие о том, что вечеринки были не совсем политическими.

 «Ваш друг Креч рассказал нам об обстоятельствах, при которых вас сюда отправили», — вмешался Норваллис, прежде чем Крейтон успел вежливо поблагодарить шерифа за интерес. — Должно быть, вы были очень потрясены, узнав о смерти мистера Варра.

 — Конечно. К счастью для моего душевного спокойствия, вчера я позаботился о том, чтобы предостеречь его от неоправданного риска. Он не прислушался к моему совету.

- О. Вы предупредили его? У вас были какие-то причины полагать, что его жизнь в опасности?
опасность?

"Не так однозначен, как это, но было видно, что он какой-то
из странной, жесткой поддержки на его след, и это всегда для того, чтобы
принимают необходимые меры предосторожности".

- Странный посетитель, да? Этот монах, о котором мы так много слышали!
Какое у вас сложилось мнение по этому поводу?

"Вообще нет", - ответил оперативно Крейтон.

Norvallis не скрывают разочарования, он чувствовал себя в квартире
отрицательный. Он сменил тему.

"Я думаю, у вас есть улика, которую следует должным образом использовать
ко мне. Разве мистер Креч не посылал вам анонимную записку, которую мистер Варр
получил от своего врага?

"Да". Крейтон достал из кармана конверт и протянул его мистеру Варру.
Норваллис. - Вот он, в полном порядке. Я проверил его на наличие
отпечатков пальцев сегодня утром, перед тем как покинуть город.

- Нашли что-нибудь?

«Только те, что были сделаны самим мистером Варром. Кроме того, микроскоп показал, что поверхность бумаги была равномерно отполирована перед тем, как на ней что-то написали, как будто преступник взял ластик и стёр все следы отпечатков, которые могли там быть».

"Осторожный дьявол, не так ли?"

Крейтон не ответил. Внезапно его взгляд упал на предмет,
неумело скрытый под чистым листом бумаги у локтя Норваллиса
.

"Это тот нож, которым пользовались?" спросил он.

"Да". Окружной чиновник довольно неохотно раскрыл экспонат.
— Не трогай!

 — Не бойся! — успокоил его Крейтон.

 Он подошёл ближе к жуткому сувениру и наклонился над ним.  Прекрасное произведение
восточного искусства, которое мог бы оценить любой музей; рукоять была
из серебра, изящно чеканная, лезвие было прямым и тонким,
сужаясь к острому, как игла, концу, он больше походил на
стилет, чем на кинжал. Вдоль стали, которая в тех местах, где не была
потемневшей, отливала голубоватым оттенком, шла надпись. Примерно в
дюйме от острия на одном из острых краев был крошечный треугольный
надрез — единственное несовершенство этого оружия. Крейтон оторвал
взгляд от кинжала и посмотрел на шерифа.

— Вы можете прочитать, что написано на лезвии, мистер Крейтон?

— Нет! У меня есть свои ограничения.

— Это значит «Я несу мир»! — Офицер подкрутил усы и
— Мисс Копли сказала нам об этом. Он принадлежит ей.

— Что ж, я думаю, она не захочет его возвращать.

Норваллис отложил анонимное письмо, которое читал.

 Его
глаза светились удовлетворением. «Это дело заставит людей говорить, когда о нём напишут в газетах, мистер Крейтон!»

— «Конечно».

 — У вас есть для меня какая-нибудь другая информация, доказательства или улики?

 — Ни крупицы.

 — Смерть мистера Варра, конечно, должна изменить ваши планы. Могу я спросить, возвращаетесь ли вы в Нью-Йорк сегодня днём или вечером?

 Крейтон прекрасно знал, что Норваллису не терпелось покончить с этим.
Вопрос, который он задавал с того момента, как вошёл в комнату. Он с улыбкой покачал головой.

"Мистер Болт попросил меня сделать всё возможное, чтобы вернуть блокнот, который был украден со стола мистера Варра."

"О." Норваллис переглянулся с шерифом. "Тогда, в каком-то смысле, мы будем работать вместе. Возможно, мистеру
Болт, когда найдут убийцу, найдут и вора.

«Да, он это знает. Но моё расследование может отличаться от вашего, мистер
Норваллис. Оно может зайти дальше, чем ваше. Конечно, вы и сами это понимаете».

«А? Ах, да, да!» — растерянно ответил тот.

— Я надеюсь, что наши отношения будут дружескими и взаимовыгодными, —
весело продолжил Крейтон. — Если я найду что-нибудь хорошее, я дам вам знать, и я могу надеяться на то же самое от вас, не так ли?

— Э-э-э... ну, я не знаю. — Норваллис покраснел и заёрзал, перебирая бумаги на столе. "Я
не знаю об этом, мистер Крейтон. Может, я и не стесняйтесь ... э ... нет, на
в целом я думаю, что было бы предпочтительнее, если бы мы провели нашу
расследование независимо друг от друга. Да, так было бы
лучше! У него был вид облегчения, когда он произнес это изречение.

— Хорошо, — по-прежнему весело согласился Крейтон. Он догадался, в чём причина замешательства чиновника: полиция уже знала или думала, что знает, кто убийца, и они собирались ревностно хранить эту тайну, пока не смогут прославиться, произведя арест. Он ни в коем случае не винил их и добродушно принял отказ. — Как вам будет угодно, мистер Норваллис.

Двое мужчин у окна, очевидно, закончили осмотр.
Один из них подошёл к столу и доложил:

— Там ничего особенного, сэр. Есть несколько отпечатков, оставленных дворецким, когда он открывал и закрывал двери.

— Как я и ожидал, — невозмутимо сказал Норваллис. — К счастью, в этом деле нам не нужно полагаться на отпечатки пальцев, мистер Крейтон.

— Совсем ничего не нашли?

— Ни одного. Я подарю тебе эту новость.

— Спасибо за ничего, — ухмыльнулся Крейтон, а затем озорно добавил:
— Конечно, прежде чем ты сможешь найти отпечатки пальцев, ты должен знать, где их искать.

— О.

— Да. Ты остаёшься у этого окна, за столом Варра и у рукояти этого
кинжала, а менее очевидные места я оставляю себе.

"Действительно. Я полагаю, было бы бесполезно просить вас указать
некоторые из этих менее очевидных мест?"

"Совершенно бесполезно", - честно ответил Крейтон.

Он улыбнулся, когда извинился и вышел из комнаты. Он
не смог бы ответить на гипотетический вопрос на спор, потому что его
замечание было случайным выстрелом, просто предназначенным для того, чтобы позлить. Никто не удивился бы больше, чем он сам, узнав, что этот самый выстрел
приобрел свойства бумеранга.

В коридоре его остановил бледный седовласый мужчина, чьи дрожащие руки выдавали
напряжение, в котором он находился.

- Мистер Крейтон, не так ли, сэр? Мисс Копли сказала мне приготовить кое-что.
сэндвичи и кофе в буфетной дворецкого. Так много людей приходит и уходит через дом.
Она подумала, что там будет тише. Мистер
Креч уже там, ждет вас, сэр.

"Очень заботливо с ее стороны. Как вас зовут?

- Эдвард Бейтс, сэр. Я дворецкий.

— О да, мисс Копли говорила о вас. Она сказала, что вы очень хорошо справились с ситуацией этим утром, когда нашли мистера Варра.

— Я сделал всё, что мог, сэр. Я знал, что тело нельзя трогать, поэтому я не стал его перемещать.
новости от мисс Люси - это миссис Варр, сэр, - пока не приехали полиция и
доктор.

- Вы знали об этом, не так ли? Давно живете в этой семье, Бейтс?

"Тридцать пять лет, сэр. Я работал старый Мистер Копли, прежде чем его
дочь вышла замуж за г-Varr. Это ужасная история, сэр".

Разговор носил их к двери кладовой, куда Бейтса привела
их. Его рука была на ручке, когда Крейтон уже проверил его с оттенком
на его локоть, на котором старик нервно вскочил.

- Минутку. Дворецкий, который держит ухо востро, часто знает многое, что
другие люди этого не делают. Что вы думаете по этому поводу? Можете ли вы догадаться, кто
убил мистера Варра?

"Нет, сэр!" В его голосе звучала почти паника. "Действительно, я не могу, сэр!"

"Угу", - легко сказал Крейтон. Старик страдал от
расшатанных нервов или от скрытых знаний? Еще один маленький вопрос для
будущего изучения. — Кстати, как миссис Варр переносит потрясение?

 — Не очень хорошо, сэр. Она держалась как храбрая леди, пока мистер
 Норваллис не закончил с ней, а потом сломалась. Она в постели.
Доктор говорит, что ей нужно лежать тихо и что с ней всё будет в порядке, но он
приходите снова сегодня днем".

"Попросите его дать вам что-нибудь для себя", - любезно посоветовал Крейтон
. "Вы дрожите как осиновый лист. Семья будет
во многом зависеть от вас в ближайшие несколько дней. Не подведите их, если
заболеете ".

"Я не буду, сэр. Спасибо, сэр ".

Крейтон позволил ему уйти, довольный новым тоном в голосе мужчины, когда тот выразил признательность за интерес детектива. Крейтон никогда не был резок со свидетелями, никогда не пытался давить на них или запугивать, пока не исчерпал все остальные методы. Его политика заключалась в том, чтобы
Он располагал людей к себе и мягко побуждал их к откровенности, что было тем более легко для него благодаря его искреннему сочувствию, пониманию и врождённой доброте.

Креч терпеливо ждал за тарелкой, доверху набитой сэндвичами.
Там был и кофе, и прежде чем дворецкий оставил их наедине, он поставил на стол интересный графин. Тень уныния,
наполнившая широкое лицо крупного мужчины, заметно рассеялась.


"Болт ушел домой, — объявил он. — Миссис Болт и Джин, должно быть,
— Я страдаю от мук любопытства. Я остался здесь, потому что чувствовал, что могу вам помочь.

 — Молодец, — с ухмылкой сказал Крейтон и взял огромный сэндвич. — С чего, по-вашему, нам лучше начать?

 — Со мной бесполезно вести себя высокомерно. Вы прекрасно знаете, что иногда я могу быть полезен. Послушайте, я злюсь на Болта! Он
лишил вас хорошей работы.

"Меня? Как так?"

"Вы заметили в зале трёх солидных на вид горожан, когда
пришли? Так вот, это был совет выборщиков Хэмблтона, да,
сэр, чёрт возьми. Болт сказал им, что вы придёте, и они все
желторотый юнец. Они не ладят с толпой округа слишком хорошо, и для
поэтому они решили воспользоваться вашими услугами, просто чтобы показать
они готовы продержаться до их окончания. Затем появился Болт и выпалил
, что он поручил вам расследовать это дело, и они
втянули свои рога, как кучка испуганных улиток. Если бы он это сделал
только не шевелись, ты мог бы заключить с ними сделку.

- Понятно. И с чего вы взяли, что я буду виноват в том, что
позволил двум компаниям заплатить мне за одну и ту же работу?

«Это не деликатность», — энергично сказал мистер Креч, жуя сэндвич.
— Если у Болта может быть вторая тетива на луке, почему у тебя не может быть
пары работодателей?

 — Креч, ты славный парень, но у тебя все инстинкты мошенника.

 — Хм. Полагаю, ничто не может сбить тебя с узкого пути праведности?

 — Нет, — рассмеялся Крейтон, — ничто не может!

«Что ж, в любом случае, это будут не члены городского совета Хэмблтона. Все трое побледнели, когда поняли, как близко они были к тому, чтобы потратить кучу денег впустую».

Они закончили обед, не теряя времени, детектив задавал темп. Приступая к расследованию, он мог быть таким же терпеливым и
Он был упрям, как осёл, но предварительные действия заставляли его нервничать и
терять терпение. Он ненавидел неизбежное собирание огромных массивов
информации, которую впоследствии приходилось разбирать по кусочкам и обдумывать,
пока большая её часть не была отброшена, а важная оставшаяся часть не была
определена. Всё это отнимало столько времени — драгоценного времени,
которое преступник мог использовать для укрепления своих позиций.

— Давайте посмотрим на место, отмеченное на рисунке крестиком, — предложил он, вставая. — Огород, не так ли? Это значит, что он находится в задней части дома. Давайте выйдем через кухню. Иногда
стоит присмотреться к слугам повнимательнее, прежде чем вызывать их на ковёр. Они не так насторожены.

Он бодро прошёл на кухню, задал пару вопросов о месте преступления и вышел из дома через заднюю дверь, а Креч последовал за ним.

"Один ирландский повар," — подытожил детектив, когда они оказались вне пределов слышимости. «Толстая и пятидесятилетняя, добродушная и вспыльчивая по очереди. Одна
довольно хорошенькая девушка, горничная в белом чепце, напугана, плачет,
склонна к истерике. Старый Бейтс, дворецкий. И наконец,
тощая, высокая, цвета уксуса, неописуемая женщина. Кто эта неописуемая,
Креч?

"Обыщи меня. Вот это место".

Крейтон бросил один взгляд и застонал. Какие бы меры предосторожности полиция
ни принимала на первых этапах своего расследования,
очевидно, впоследствии они были смягчены. Сад может быть
сцена из недавнего родео. Толпа любопытных хэмблтонцев с восторгом
наблюдала за этим с одного конца до другого.

"Это следует квалифицировать как преступную халатность," — фыркнул
детектив, отворачиваясь.

"Тебе это ни к чему?" — разочарованно спросил его друг.

- В данный момент нет. Если бы я писал книгу об Африке, имитирующую природу, я мог бы
поместить ее фотографию в виде игровой площадки для слонов, но и только." Он
остановился и долго смотрел на дом, чтобы запомнить окна, которые
из окон открывался вид на сад. "Нет смысла идти туда, теперь," он
решено. "Чак, полный человек по имени Norvallis. — Давайте спустимся к кожевенной мастерской. Это ведь недалеко? Где тот короткий путь через лес, на котором Варр впервые увидел своего монаха?

 — Прямо здесь. — Этот человек узнал об этом раньше. Они пересекли сад по тропинке.
проходя мимо того самого места, где Саймон Варр встретил свой трагический конец, и
свернул на тропу. Как и сад, она была истоптана
множеством ног. "Что ты собираешься делать на кожевенном заводе?" - спросил
Креч, поддавшись своей любимой слабости - любопытству.

"Поговори с тем, кто здесь главный. Осмотри помещение. Мы знаем, что преступник был там дважды, во время пожаров, а там, где был человек, он может оставить след. Это случайность, но мы не можем ею пренебрегать.
 В отсутствие каких-либо распоряжений сторож Нельсон был на
он занял свой пост у двери офисного здания, хотя и подозревал, что необходимость охранять помещение отпала со смертью его владельца. Он охотно впустил Креча, которого узнал издалека, и понимающе кивнул, когда Крейтон представился и рассказал о своей миссии.

 "Да, сэр, я гадал, когда вы приедете."

"Черт возьми, вы знали, что я приеду?"

— Да, сэр. Я слышал, как мистер Болт и этот джентльмен упоминали вас
вчера, когда уходили отсюда.

 Крейтон повернулся и насмешливо посмотрел на своего друга. Под этим
Под пристальным взглядом мистера Креча мистер Болт покраснел, но решительно защищался.

"Это был Джейсон Болт," — заявил он. "Он был полон энтузиазма, и я помню, как он болтал об этом, когда мы уходили."

"Хм. Теперь уже ничего не поделаешь." Он перевёл взгляд на сторожа. "Вы
помнитене упоминали ли вы об этом кому-нибудь? Нельсон заколебался, и
детектив мгновенно набросился на него. - Вы это сделали! Говорите. Скажи
правду, и у тебя не будет причин бояться меня или кого-либо еще.
Это дело об убийстве, ты знаешь. Это ужасная ошибка - что-то утаивать.
что-либо утаивать. Кому вы сказали?

- Только одному человеку, сэр. Женщина. Это просто вырвалось...

- И, вероятно, не причинило вреда. Не волнуйтесь. Кто она была?

- Девушка по имени Джонс, сэр, Друзилла Джонс. Выражение, похожее на
ужас, мелькнуло в глазах Нельсона, когда он впервые осознал
значение того, что он собирался добавить. «Она водила компанию с парнем по имени Чарли Максон, которого мистер Варр несколько дней назад посадил в тюрьму, а вчера вечером Чарли усыпил своего надзирателя, и его не хватились до сегодняшнего утра!»

 «Моя святая тётя! Во сколько он сбежал из тюрьмы?»

 «Муди — надзиратель — говорит, что последнее, что он помнит, — это как часы пробили десять».

— Креч, они знают, во сколько был убит Варр?

 — Примерно в одиннадцать.

 — Будем надеяться, что у Чарльза есть чертовски хорошее алиби! Вы рассказали полиции о своём разговоре с Друзиллой Джонс?

— Нет, сэр, они ещё не подходили ко мне.

— О. Что ж, в конце концов вам придётся поговорить по душам с человеком по имени Норваллис. Не забудьте рассказать ему о вашем разговоре с леди — и вы можете просто сказать, что я посоветовал вам повторить это ему, хорошо?

— Конечно, сэр. Вы думаете, что Чарли Максон...

— Пожалуйста, никаких неудобных вопросов! Теперь я хотел бы осмотреться,
если можно.

 — Да, сэр. — Боясь, что его заподозрят в сокрытии информации, Нельсон поспешно рассказал о случившемся накануне.
днём, когда они с Саймоном Варром осматривали следы, оставленные поджигателем. «Прошлой ночью шёл небольшой дождь, сэр, но те следы, на которые я поставил коробку, будут достаточно чёткими».

 «Хорошо. Покажите нам, где они, прямо сейчас».

 Смотритель с готовностью повиновался.

 . Все трое стояли на берегу медленного ручейка и рассматривали следы, на которые указал Нельсон. Детектив даже не оторвал от них взгляда, когда взял и машинально закурил одну из сигар, которые Креч предложил своим спутникам.

 — Большие ноги! — сказал Креч.

— Именно это вчера заметил мистер Варр, сэр.

 — Хм, — Крейтон медленно вышел из оцепенения. Он указал на небольшой кусок дерева, лежавший у кромки воды. — Креч, не мог бы ты спуститься туда и принести его мне? Я хочу на него посмотреть.

«Конечно». Удивлённый, но дружелюбный помощник детектива
подошёл к указанному предмету и изящно поднял его. Его
удивление возросло, когда Крейтон, повертев его в руках два или три раза,
внезапно бросил его в воду. «Не нравится?»

 «Нет. Это всё, что мне сейчас нужно».

Они вернулись в офисное здание, где Крейтон терпеливо
довольно подробно расспросил Нельсона о различных этапах
забастовки. Только когда они вышли из кожевенного завода и пошли пешком
обратно в гору, Креч смог задать нетерпеливый вопрос.

"Что за шум был с этим куском дерева?"

"Это был трюк, чтобы скрыть мой настоящий интерес от сторожа. Незачем
рассказывать всему миру о том, о чём я думаю.

 «Ты обманула его не больше, чем меня. Пожалуйста, объясни, почему я
иду домой с сантиметровым слоем грязи на дорогих ботинках».

«Я хотел, чтобы ты оставил следы рядом со следами поджигателя. Я не хотел просить тебя об этом вслух, поэтому попросил тебя принести мне тот кусок дерева. Когда ты это сделал, ты оставил очень красивые следы параллельно его следам. Таким образом, я смог сравнить их, как и ты, если бы тебе пришло в голову это сделать».

 «Ну, я этого не делал!» — Зачем мне это?

 — Предположим, вы — маленький человек, который собирается совершить преступление и хочет, чтобы его не узнали. Что бы вы сделали?

 — Притворился бы большим человеком, — медленно ответил Креч.

"Совершенно верно. Предположим еще раз, что вы образованный человек, собирающийся написать
анонимное письмо с угрозами. Как бы вы это сделали?"

"Я бы использовал пишущую машинку, чтобы скрыть свой почерк. Я бы знак, что в
неловкое каракули".Креч увидел дрейф сейчас. "И я бы взял хороший
уход за опечатки связки слов!", - заключил он торжествующе.

«То, что он симулировал неграмотность, было чистой догадкой, просто возможностью, до тех пор, пока
не появились доказательства в виде отпечатков ног. Психическое расстройство, из-за которого маленький человек маскируется под большого,
заставить образованного человека прибегнуть к безграмотности. Логично, я думаю.

- Весьма вероятно. Но как вы узнали это по следам?

- Они были слишком мелкими. Я сразу это заметил и доказал,
выставляя напоказ свои вместе с ними. Этот парень носил ботинки, как у тебя
и бежал в придачу, но его следы были едва ли половину глубины
те, которые вы сделали. Понял?"

"О, да", - довольно печально сказал Креч. "Дважды два всегда получается четыре"
если их сложить. Они никогда не набирают больше трех с половиной очков для меня.
Он вздохнул. "Крейтон, я бы хотел разок - всего _once ___________
побить тебя!"

"Что ж, в данном случае ты можешь это сделать", - ободряюще заметил его друг.
 "Никогда нельзя сказать наверняка".




_XV: Сокровищница_

Едва они шагнули в дом, они знали, что полиция
покинуло его. Казалось, что на это место снизошёл покой, почти священный,
и это была гораздо более подходящая атмосфера, учитывая неподвижную фигуру,
лежавшую в комнате наверху, с закрытыми глазами и лицом, более
спокойным, чем когда-либо при жизни. «Я несу покой», — написал
какой-то давно забытый мастер на лезвии кинжала, который он только что
выковал, и в какой-то мере это была правда.

"И я должен еще раз перемешиваем их всех", - сказал Крейтон половина
к сожалению.

"Нельзя сделать омлет, не разбив яиц", был отзывчивым
банальность от Германа Креч. "Я полагаю, ты имеешь в виду, что собираешься начать
с того, что будешь задавать вопросы".

"Их миллионы. Я здесь всего несколько часов и едва успел
поцарапать поверхность этого дела, но я уже узнал, что у мистера
Варра была отличная компания недоброжелателей. Где тот стол, который был
взломан? Вы знаете?

- Да. Он в маленьком кабинете в задней части дома, который он использовал как
Что-то вроде кабинета, я полагаю. Пойдёмте, я вам покажу. Никого не видно, и мы можем чувствовать себя как дома.

 Крейтон согласился, но прежде чем они добрались до кабинета, лёгкие шаги на лестнице предупредили их, что в их уединение вторгнутся. Мисс Оки решительно направилась к ним и сразу же показала, что у неё есть по крайней мере одно общее качество с любознательным мистером Кречем.

"Где ты был?" требовательно спросила она. "Что ты делал? Я
Некоторое время назад отправила Бейтса искать тебя, и он сообщил о твоем исчезновении".

- Что-нибудь особенное, мисс Копли?

"В основном любопытство", - призналась она без зазрения совести. "Я никогда не видел
детектив на работе и я всегда хотел. Я думаю, что твои должны быть
самая увлекательная профессия в мире, даже если это довольно грустно.
Разве ты не обнаруживаешь, заглянув в сердца людей и проанализировав
их подлые умишки и мотивы, что становишься циничнее в отношении
темы человечности?"

— «Вовсе нет», — искренне ответил он. «Из-за вашего вопроса вы
звучите более цинично, чем я когда-либо мог себе представить. По моему опыту, очень немногие люди обладают злым умыслом и корыстными мотивами, и они часто
жертвы обстоятельств, которые они не могут контролировать или изменить.
Я надевал наручники не на одного беднягу, к которому испытывал
только сочувствие.

«Но вы всё равно надевали их?»

«Конечно. Я должен это делать, знаете ли».

«Это кажется очень жестоким». Если бы вы знали, что «бедняга» был морально оправдан в своём преступлении, не возникло бы у вас искушения оставить ключ от наручников там, где он мог бы его достать?

«Возможно, возникло бы искушение, но не более того».

«А если бы это был кто-то, кто имел на вас права — сестра, брат или ребёнок?»

«Вы должны спросить об этом какого-нибудь несчастного сыщика с семьёй. Мой ближайший родственник — троюродный брат, который живёт в Чикаго, но, тем не менее, до сих пор не проявлял склонности к преступлению. Я на удивление хорошо защищён от любой потенциальной борьбы между долгом и склонностями.— Он улыбнулся и добавил извиняющимся тоном: — Детективная этика — довольно сложная тема для обсуждения, и я боюсь, что она не имеет отношения к проблеме, кто украл блокнот со стола Саймона Варра.

— Конечно, не имеет, и мне гораздо интереснее посмотреть, как вы будете атаковать эту проблему! Но предупреждаю, наш разговор только откладывается!

Они вошли в кабинет, где Крейтон сразу же подошёл к окну и
стал смотреть на опустошённый сад, где нашли Саймона Варра.

"Кстати, кто его нашёл?" — внезапно подумал он.

"Кэти, кухарка. Она, как обычно, спустилась первой и увидела мужчину, лежащего на спине на помидорной грядке. Сначала ей показалось, что кто-то
перебрал и заснул там, поэтому она поднялась в комнату Бейтса и выгнала его. Он спустился и
узнал ужасную правду — и вёл себя чудесно. Казалось, он
Он знал, что нужно делать, и ему действительно удалось скрыть новость от семьи, пока не было получено официальное разрешение на то, чтобы перенести тело в дом. Бедная Люси — моя сестра — по крайней мере, избавлена от мысли о том, что он лежит там.

 — Кто видел его в последний раз — в доме, я имею в виду, конечно?

 — Бейтс, который принёс ему графин виски сюда, в кабинет, пожелал спокойной ночи и ушёл.

"Во сколько это было? Дворецкий заметил?"

"Да, потому что ему хотелось поскорее лечь спать. Это было около
половины одиннадцатого".

— Хм. Он остался здесь — один — с графином виски и расстроенными мыслями. Можно с уверенностью предположить, что он выпил немного. Скажите, ваш зять был импульсивным человеком, склонным к вспышкам гнева, склонным поступать необдуманно и безрассудно?

— Очень точное описание.

«Я задавался вопросом, как он оказался в саду в такой подходящий для убийцы момент. Если бы он сидел в этой комнате, выглянул в окно и заметил, что кто-то бродит вокруг, его первым порывом могло бы быть выбежать из дома и схватить его. Так ли это
произвести на вас впечатление как вероятный сценарий, мисс Копли?

- Очень. По правде говоря, когда он был по-настоящему зол, я склонен думать, что
он едва ли отвечал за свои действия.

"Его противник знал, что, может быть, конечно, и рассчитывал на его собственные
преимущество. Теперь еще один вопрос о материи времени. Вы сказали
мне, Креч, что время убийства было назначено приблизительно на
одиннадцать. Вы знаете, как это было установлено?

 «Во-первых, это было мнение врача. Затем это было довольно правдоподобно обосновано погодными условиями. Шел дождь
в половине двенадцатого прошлой ночью, из-за чего земля ещё была влажной этим утром. Местный начальник полиции покрыл себя славой, заметив, что земля под телом Варра была сухой, как кость, когда его подняли.

 «Достаточно хорошо. Я должен поговорить с этим парнем. Интересно, заметил ли он ещё что-нибудь полезное».

 «Кто-то заметил», — задумчиво прокомментировала мисс Оки. «Там был человек, который делал гипсовый слепок с чьих-то следов. Как вы думаете, зачем он это делал, мистер Крейтон?»

 «Боже мой!» — глаза детектива загорелись от волнения. «Вы это видели?»
их, Мисс Коупли?"

"Да, но они ничего не значили для меня."

"Насколько велики они были, ты помнишь?" Он махнул рукой на Мистера Креч по
конечностей. "Такие большие, как эти?"

"О боже, нет", - сказала мисс Оки, взглянув на указанные объекты. "Нет.
Даже близко не такие большие, как эти".

— Я бы хотел прервать это обсуждение, — заявил Креч обиженным голосом, —
чтобы сказать, что любой скульптор скажет вам, что они прекрасно пропорциональны моему росту.

 — Я не критиковала их архитектуру, — сказала дама.

 — Второй раз за день он обращает на них внимание!

 — Стыдно. А что было в первый раз?

«О, это было довольно интересно. Я расскажу тебе об этом, если он мне позволит».

 «Всё равно расскажи. Кажется, он совсем не обращает на нас внимания. Что он делает?»

 «Тише! Он думает», — мстительно сказал здоровяк, окинув взглядом своего друга. «Он всегда так выглядит, когда думает.
Учёные утверждают, что глаза отражают мысли; обратите внимание на его совершенно пустой взгляд».

Это заставило Крейтона очнуться от минутной задумчивости. Он
ухмыльнулся, глядя на них двоих.

"Не обращайте на него внимания, мисс Копли. Да, вы можете рассказать ей, что мы
найдено на кожевенном заводе, Креч. Он посмотрел на мисс Оки. "Это в знак
уважения к вашему интересу к искусству сыска; могу я рассчитывать на вас
вы никому не скажете ни слова о том, что я вам скажу?"

"Вы можете."

"Это-сделка. Идти вперед, Креч, пока я забавляюсь, глядя через
его рабочий стол".

Мисс Оки с интересом выслушала несколько приукрашенный рассказ Креча об их
деятельности на кожевенной фабрике, но при этом умудрялась следить за Питером
Крейтоном. Он дюйм за дюймом осматривал стол и его откидную крышку,
прищуриваясь и проводя пальцами по поверхности.
отполированное дерево на случай, если на ощупь можно будет найти то, чего не видно.
Однажды он прервал Креча, попросив его принести увеличительное стекло из его сумки в коридоре.

«Что вы ищете?» — спросила мисс Оки.

«Ничего — что угодно. Я ожидаю первое и могу наткнуться на второе.
Это просто рутина, мисс Копли. Когда я знаю, что в определенном месте побывал мошенник
, я обхожу это место мелкозубой расческой. Вы были бы
удивлены, узнав, сколько микроскопических улик человек может
оставить после себя, несмотря на все меры предосторожности.

- Вы нашли здесь что-нибудь?

"Нет." Он принял стакан, который протянул ему Креч, и вернулся к своему занятию.
 "Этот парень был осторожен, это точно".

Здоровяк продолжил свой рассказ. Она прервала его коротким восклицанием
, услышав о побеге Чарли Максона. Ее интерес
вызвал вопрос детектива.

"Знаете его, мисс Копли?"

«Я пару раз с ним разговаривал. Так, по-дружески».

«Как это произошло? Где ты с ним встретился?»

«В продуктовом магазине в городе. Он зашёл туда, пока я был там. Конечно, он знал, кто я такой, и начал со мной разговаривать».
забастовка и то, как тяжело пришлось мужчинам».

«Хм. Что он за человек? Способен ли он на… убийство?»

«Боже милостивый, я так не думаю!» — мисс Оки выпрямилась в кресле
и бросила быстрый взгляд на детектива. «Он из тех, кто больше кричит, чем кусается». Я не верю, что у него хватило бы смелости
убить человека. Его... его подозревают?

- Я не могу вам сказать. Мы можем узнать больше о том, что после
расследование-если Norvallis получает он объявил перерыв, который он может. Я не
думаю, он захочет показать свою руку так скоро".

«Это будет пикантная сплетня для Джанет», — размышляла мисс Оки, наполовину обращаясь к самой себе
она сама, затем заметила приподнятую бровь Крейтона и объяснила свое замечание.
 "Джанет Маккей - моя горничная, и она знала Максона в
Шотландии, когда он был молодым".

"Um. Видели они что-нибудь друг о друге?"

"Нет. Джанет не имеет никакого смысла для него. Она говорит, что он всегда попадает в
беда, как мальчик".

"Похоже, он не избавился от этой привычки. Джанет - высокая худая женщина.
которая носит очки в стальной оправе?"

"Да. Вы заметили ее на кухне сегодня утром, не так ли? Она
сказала мне, что ты прошел через это.

- Она давно с тобой?

— Двадцать пять лет. Она приехала сюда в качестве что-то вроде компаньонки для моей сестры и меня за несколько лет до смерти моего отца. Она очень любила Люси, но не так сильно, как Саймона, поэтому, когда я уехал на Восток, я взял её с собой. С тех пор мы вместе.

 — Тогда не нужно спрашивать, если ты ей доверяешь.

 — Доверяю! — Доверяй Джанет? — в голосе мисс Оки звучала теплота. — Я бы доверила ей свою жизнь!

 Крейтон сменил тему, но добавил ещё один фрагмент к собираемым им данным. Джанет, невзрачная женщина, не слишком интересовалась
Варр был знаком с Чарли Максоном. Важный? Хм... пока рано говорить. Он снова сосредоточил внимание на поисках.

  «Ничего», — наконец коротко объявил он. Говоря это, он поднялся — он стоял на четвереньках, чтобы лучше осмотреть пол перед столом, — и философски пожал плечами. — Я так и думал, не так ли? А теперь насчёт того окна в гостиной.

Креч закончил свой рассказ, и мисс Оки смотрела на детектива
с большим интересом и некоторым уважением.

 — Вы очень умно заметили, что следы неглубокие, —
сказала она. "И выводов из них и отметим, вполне
проницательный. Небольшой образованный человек, вместо большого безграмотная?"

"Да. Не то чтобы я бы советовал вам ставить на это. Довольно часто блестящая дедукция
отходит на второй план и оставляет очевидный вывод для бега трусцой
домой победителем. Вы хорошо рассмотрели этого парня, не так ли? У вас сложилось
впечатление, что он был высоким? — Какой рост?

 — О, наверное, метр восемьдесят. Знаете, было уже темно, и он пронёсся мимо меня
очень быстро. Я был слишком напуган, чтобы как следует рассмотреть его!

 — Неприятный опыт, — сказал Креч, — когда из ниоткуда появляется монах в маске.
на тебя из мирной сельской местности. Что ты об этом думаешь? Ты
знал легенду о дураке?

"Н-нет. Я узнал об этом на следующий день от Шейлы Грэм. Я
рассказывал ей о своём опыте, и она вспомнила эту историю и пошла за
книгой.

"Она дочь Билли Грэма, менеджера, от которого Варр решил
избавиться?" Лицо Крейтона было серьёзным.

«Откуда ты только это узнала?» — воскликнула мисс Оки.

"Сплетни. Я люблю их слушать. Ты когда-нибудь разговаривала с парнем по имени Нельсон,
сторожем на кожевенной фабрике? Он всё знает." Это была уловка Питера
Крейтон старался говорить как можно более непринуждённо, хотя на самом деле был очень серьёзен, и
Креч, который знал об этом, пристально наблюдал за ним. Но лицо детектива было непроницаемым. «Значит, у дочери Грэма была книга с легендой о монахе, да? Что же произошло между ним и мистером
Варром?»

«Ну что ж, полагаю, я могу вам рассказать, — неохотно произнесла мисс Оки.
 «Было бы неправильно скрывать от вас что-то, тем более что вы всё равно об этом услышите. . Разногласия между ними в основном начались из-за моего зятя, который возражал против интереса к его
сын снимался у Шейлы Грэм. Они считали себя помолвленными...

- Что? У Варра был сын? Крейтон резко перебил ее,
от удивления бессознательно повысив голос. - Где он? - спросила я.

"Отец выгнал его из дома!" - раздался хриплый голос от двери.
"Я не знаю, где он. "Я не знаю, где он. Он должен быть сейчас со мной, а я не знаю, где он!

Крейтон резко повернулся к говорящему, Креч вскочил со стула, как будто под ним была мощная пружина, а
мисс Оки, словно птица, метнулась к стройной фигуре, которая
Она покачнулась в дверном проёме, ухватившись за косяк для поддержки. Это была Люси
Варр.

"Люси! Что ты здесь делаешь?" Мисс Оки обняла сестру за
тонкую талию, мягко привлекая к себе. "Пойдём со мной!"

"Я звонила и звонила, но никто не пришёл. Мне нужна была вода. Я была такая...
пить хотелось! Она лихорадочно бормотала эти слова, и блеск ее
больших глаз сам по себе рассказывал историю измученного мозга. "Я слышала, как кто-то
говорил здесь..."

- Пойдем, Люси! Я принесу тебе воды.

- Это ты спрашивала о моем сыне? Ее взгляд скользнул по Кречу.,
в котором она, казалось, смутно узнала, и уставилась на серьёзное, сочувствующее лицо детектива. «Вы ведь мистер Крейтон, не так ли?
 Мне сказали, что вы пришли выяснить, кто убил моего мужа...»

 «Люси, дорогая! Пожалуйста...»

 «Я... я уверена, что желаю вам удачи!»

— Спасибо, миссис Варр, — тихо сказал Крейтон, решив не обращать внимания на иронию в её голосе. — Я сделаю всё, что в моих силах, обещаю вам.

Он дал это обещание, глядя ей вслед, когда она наконец позволила сестре увести себя. Оставшись наедине, мужчины обменялись быстрыми взглядами.
они переглянулись и с минуту молчали. Затем Креч многозначительно кивнул головой в сторону
двери.

- Это могла быть... она? - прошептал он.

"Не грамматически!", возразил Критон с усмешкой, как если бы его
запрос друга освободил его от заклинания. "Чепуха, Креч. Если бы такая женщина — взвинченная, нервная — убила мужчину, это произошло бы в порыве страсти. Смерть Варра стала кульминацией преднамеренной кампании преследований. Она на такое не способна.

 — Если вы можете сказать мне, на что способна или не способна любая женщина...

 — О, я признаю за ними бесконечную способность удивлять мужчин! Однако...
Эта интересная маленькая интерлюдия ни к чему нас не приведёт. Пойдёмте в
гостиную. Я хочу взглянуть на это окно, пока не стемнело.

— Полиция, наверное, всё испортила, — мрачно сказал мистер Креч.

 — Я слышал, как один из детективов сказал Норваллису, что они ничего не нашли.
В любом случае, если я не не ошибаюсь, они были так довольны, что-то
они держат в рукаве, что я не верю, что они платят больше
чем беглое внимание и на другие детали. Просто все просмотрел
поверхностно и на этом остановился.

- Что у них есть, Крейтон? Ты знаешь?

- Чарли Максон кажется привлекательной кандидатурой, - ответил детектив.
Они подошли к окну в гостиной, и он был занят делом.
тот же пристальный взгляд, который он бросил на письменный стол. "Они
возможно, обнаружили что-то, что связывает его с убийством - это
то, что снимают гипсовые слепки следов, наводит на размышления.
Максон мог добраться сюда после побега из тюрьмы за достаточно много времени, чтобы
зарезать Варра в соответствии с известным нам графиком. Судя по репутации, он неприятный тип, и у него точно не было причин любить Саймона Варра.

— Как он достал кинжал? Он его не крал, потому что в тот вечер, когда его украли, он был в безопасности в тюрьме.

— Верно, Креч, абсолютно верно, — детектив внимательно изучал латунный дверной замок через мощный бинокль. — Теперь ты начал думать, не сдавайся! Если Максон совершил убийство, но
не крал нож, каков ответ?

"Сообщник!" - воскликнул Креч. "Возможно, целая банда!"

"О, не будь экстравагантным. На данный момент достаточно одного сообщника".
Крейтон опустился на колени и перенес свой интерес на
пол на площади за окном и ковёр внутри. «Чёрт возьми!»

Фраза буквально сорвалась с его губ. Креч, оставив свои
размышления, быстро подошёл к нему, желая узнать, что означает это
восклицание.

Крейтон, привыкший ничего не упускать из виду, не ограничился осмотром веранды и тяжёлого серого ковра, покрывавшего пол комнаты от края до края.
 Закончив, он просунул пальцы между ковром и деревянным подоконником, придерживая его одной рукой, пока проходил
Он поднёс увеличительное стекло к скоплению пыли, грязи и
мусора, лежавших в щели. Его старания были вознаграждены. Его взгляд
привлёк крошечный кусочек чего-то блестящего в куче грязи,
но только когда он положил его на кончик пальца под стекло,
он осознал важность своей находки. Тогда он воскликнул:

"Что это?" — спросил Креч, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть.

— Смотрите сами! — детектив очень осторожно переложил предмет с
пальца на руку друга. — Не уроните. Что, по-вашему, это такое? Вот, возьмите стакан.

— Осколок металла, я бы сказал. Сталь. Голубая сталь.

— Голубая сталь! Где ты сегодня видел голубую сталь?

— Боже мой! Этот кинжал!

— Верно. Ты заметил на нём царапину возле острия?

— Н-нет. Мне не дали как следует его рассмотреть.

"Ну, был один! И эта деталь подойдет к этому углублению, или я - гантель!"
В его глазах плясал восторг. "Знаешь, что это значит?" - Спросил я. "Нет, я не гантель!"
В его глазах плясал восторг.

"Д-да. Когда парень отодвигал защелку этого окна, он
задел лезвие. Вероятно, даже не заметил этого. Этот обломок упал на
пол и с тех пор лежит там ".

— Упал на пол — да. Вряд ли он аккуратно провалился в щель. Его туда подмели. Вы когда-нибудь задумывались, что лучший друг детектива — это горничная, которая подметает за ним? Благослови их маленькие души, они будут подметать в щелях! Но я не это имел в виду, когда спрашивал вас, знаете ли вы, что это значит?

— «Может быть, я смогу вовремя его усыпить…»

«Он открыл это окно кинжалом! Ты что, не понимаешь?»

«Мой мозг работает не на полную мощность…»

«Послушай. Предполагается, что он вломился сюда, взял…»
«Он взял кинжал со стола, где тот лежал, и взломал стол Варра. Если он взял кинжал после того, как проник в дом, то зачем он тогда взломал им окно?»

 «Боже мой! Это уловка! Он инсценировал взлом и проникновение, чтобы
выглядеть так, будто это сделал кто-то со стороны!»

"Да". Лицо Крейтона было серьезным, когда он забрал свой стальной обломок
и добавил очевидное следствие к умозаключению Креча. "Если это не
вне работы она должна быть внутри. Кто-то в этом доме взяли, что
Кинжал и ноутбуков".

"Бьюсь об заклад, это было...!"

- Тише! - резко прошептал детектив. "Кто-то приближается!"




_XVI: Известная женщина_

 Услышав предупреждающий звук приближающихся шагов, Крейтон выхватил из кармана конверт и бросил в него драгоценный кусочек голубой стали, который он нашёл в щели под французским окном; он быстро разгладил ковёр, сунул конверт в карман пальто и едва успел прошептать ещё одно предостережение на ухо внимательному Кречу.

— Ни слова об этом ни одной живой душе!

— Мои уста запечатаны, — заявил здоровяк.

Мисс Оки вошла в комнату и увидела двух джентльменов, занятых
Они стояли у открытого окна и смотрели на улицу, спокойно повернувшись спиной к квартире. Когда она сказала: «Простите!» — они как один повернулись, и синхронность, с которой они задали один и тот же вопрос, говорила об их воспитании.

"Как поживает миссис Варр?"

— Гораздо тише — гораздо лучше, спасибо. — Мисс Оки закурила сигарету с видом человека, который это заслужил, и устало опустилась в кресло. — Я была так же расстроена, как и вы, должно быть, когда она появилась там, в кабинете. Вряд ли стоит оправдывать её, не так ли?
Она не очень сильная, и она через многое прошла за последние два
дней до крушения Амазонки".

"Доктор беспокоился о ней?" - спросил Креч. "Миссис Болт
или моя жена могут что-нибудь сделать? Я знаю, что это первое, о чем они попросят".

"Ни о чем. Пожалуйста, поблагодарите их обоих от меня. Я не стесняюсь просить людей об одолжениях, и они могут быть уверены, что я обращусь за помощью, если она мне понадобится. Нет, доктор не встревожен; он просто хочет, чтобы она как можно больше спала, пока не пройдёт самое тяжёлое умственное напряжение.

 Слабый звон столовых приборов из столовой привлёк внимание Креч.
течением времени. Он взглянул на часы и начал, как если бы он был
ужаленным.

"Почти семь! Я испортила мужчину! Где же Джейсон Болт? Он
должен был заехать за мной задолго до этого.

"Это правда - ты в затруднительном положении, не так ли? Я и забыла, что ты приехала с ним.
"Мисс Оки ненадолго задумалась. "Я просто не могу уехать отсюда сам"
прямо сейчас, но я попрошу Джанет взять машину и отвезти тебя домой.

"Джанет?" - спросил Крейтон. "Она водит машину, не так ли?" Вполне себе
опытная камеристка!

"Она замечательный человек", - сказала мисс Оки. "Я расскажу вам о ней
как-нибудь в другой раз. Теперь - о себе! Ты позволишь мне спасти тебя от
ужасов местного отеля?"

"Я собирался спросить вас, остается ли в силе ваше приглашение", - нерешительно ответил
детектив. "Но при сложившихся обстоятельствах - с учетом болезни вашей
сестры - разве у вас недостаточно забот?"

"Этот дом бежит сам, спасибо Бейтс", - ответила она быстро. Она встретила
его глаза откровенно. — Вы нисколько не помешаете нам, и я буду очень признателен, если вы останетесь. И моя сестра тоже. Когда в доме только старая Бейтс, она начинает нервничать, пока... пока
мужчина все еще на свободе.

"Очень любезно с вашей стороны так выразиться", - пробормотал он.

"Решено", - быстро сказала она и встала. "Теперь я пойду поищу
Джанет".

"Значит, Джанет - замечательный человек, не так ли?" - пробормотал Креч, когда мисс Оки
вышла из комнаты. "У нее было имя, которое я собирался упомянуть, когда вы
остановил меня. Джанет Маккей знает Чарли Максон!"

"Легко! Не давайте воли своему воображению с вами. Какой мыслимый
у нее мог быть мотив для заговора против жизни Варра?

"Я не знаю". Креч ухмыльнулся. «Если я заложу фундамент, то дальше дело за вами»
— Вы возведёте здание. Работа мозга, а не рук — моя сильная сторона.
 Затем он добавил более серьёзно: «Я кое-что придумал. Вместо того, чтобы быть членом семьи, не мог бы сообщник быть просто кем-то, у кого есть доступ в дом? Кем-то, кто мог бы справиться с ситуацией, если бы его обнаружили в гостиной или кабинете слуги?»

"Это хорошее замечание, Креч; очень хороший момент. Я буду расследовать что
возможности".

"Так что вы собираетесь делать это ваш штаб?"

"Несомненно". Крейтон похлопал себя по карману. - Это все решило.

— Что ж, берегите себя, хорошо? — в голосе крупного мужчины звучала искренняя забота, когда он продолжил с напускной беспечностью. — Мисс
Копли оставила валяться кинжал; будем надеяться, что она не разбрасывала
автоматы и пулемёты. Если мистер Монк решит, что вы слишком много знаете...

"Все в порядке". Крайтон протянул руку и дал руку Креч это
ласково сожмите. "Не волнуйтесь, я художник по уходу
себя".

"Я знаю кое-что получше!" - прорычал Креч, и гудок клаксона
с подъездной дорожки положил конец их разговору. "До свидания. Я собираюсь допросить Джейсона
Болт, если я что-нибудь выясню, то дам вам знать утром.

 Крейтон помахал ему на прощание с веранды и вернулся в дом, где его ждала горничная.

"Ваша сумка наверху, сэр. Показать вам вашу комнату?"

"Спасибо. Кстати, как вас зовут?"

"Бетти, сэр. Бетти Блейк.

— Очень милое имя. — Он жестом пригласил её подняться по лестнице впереди него.
 — Давно служите у миссис Варр?

— Около четырёх месяцев, сэр.

— Вы из Хэмблтона?

— Да, сэр, родилась и выросла там.

Комната, которую ему выделили, была одной из лучших в доме. Она находилась рядом с
как и у мисс Оки, у него был небольшой круглый балкончик за высокими окнами. Он
огляделся по сторонам. Он мог бы жить в шалаше с любым другим мужчиной, но
предпочитал комфорт. Здесь он был бы в своей тарелке, если бы его глаза не
обманули его.

"Туземец, да?" — продолжил он разговор, когда девушка собралась уходить. "Тогда вы, должно быть, знаете каждого в этих краях. Например...
вы знаете молодого человека по имени Максон?"

"Чарли Максон?" Она вскинула голову. "Да, я знаю _him_!" Ее
Акцент был насыщен презрением. "Жаль, что они не могли держать его в тюрьме!"

В одном углу комнаты стоял письменный стол, на котором лежала бумага для заметок, и, когда она закончила говорить, ее внимание привлек клочок смятой бумаги на полу под ним.
..........
......... С инстинктивной аккуратностью она прошла
через комнату и подняла его, удерживаясь на ногах, когда наклонилась.
слегка коснувшись кончиками пальцев стопки бумаг.

- Есть еще что-нибудь, сэр?

"Спасибо, нет", - рассеянно ответил Крейтон.

Когда она закрыла за собой дверь, он подошёл к письменному столу и
посмотрел на верхний лист бумаги. Горничная
Порядок навёл его на мысль, которую, как он думал, он мог бы с выгодой для себя использовать. Он взял бумагу и поднёс её к свету, падавшему из окна, чтобы рассмотреть. Затем он удовлетворённо кивнул.

  Он достал карандаш и аккуратно написал цифру «один» в верхней части листа, который затем положил в ящик стола. Он нашёл чистый лист в маленькой записной книжке, которую носил с собой, и аккуратно написал: «1.
«Бетти Блейк».

«Я разберусь с ними со всеми, прежде чем закончу», — пообещал он себе.

Через несколько минут он спустился вниз, чтобы встретить дворецкого на обратном пути.
с объявлением, что ужин подан; приятная новость
для человека, который весь долгий день питался одними бутербродами.

"Только мы вдвоем" Мисс Окки поздоровался с ним, как он вошел в
столовая. "Я заплачу тебе комплимент, признав, что
договоренность меня вполне устраивает. Толпа была бы ужасна, но
обедать в одиночестве было бы ужасно ".

«Ничто не могло бы порадовать меня больше», — сказал детектив, когда они
уселись. «Мне становится всё более ясно, что
я должен обратиться к вам за большой порцией информации. Вы — самый
авторитетный голос здесь.

«Я буду играть роль оракула в пределах разумного».

«Хм. Давайте не будем начинать с таких оговорок, мисс Копли.
 Сегодня днём вы сделали наивное, но очень мудрое замечание, когда сказали, что можете с таким же успехом рассказать мне кое-что, тем более что я всё равно это узнаю. Придерживайтесь этого принципа». Это сэкономит мне время, а вам —
хлопоты.

 — Хм! — сказала мисс Оки.

 — Нас за ужином будет только двое, — продолжил детектив,
не обращая внимания на фырканье, — и я хотел бы прояснить один вопрос.
Где сын мистера Варра? Неужели между ними произошла такая ссора, что
«Это должно быть увековечено после смерти?»

«Я не могла заставить себя говорить об этом, пока мы не остались
наедине, — сказала мисс Оки. Она дружелюбно посмотрела на Бейтса. — Я знаю, что вы ничего не повторите, Бейтс! Конфликт между
Саймоном и его сыном возник из-за привязанности Копли к Шейле Грэм. Она мне очень нравится, поэтому я встала на сторону Саймона. Я взяла на себя роль строгой феи-крёстной и вмешалась в судьбы молодых людей. Любящая тётя имеет полное право вмешиваться в дела своего племянника, не так ли?

— Второй после бабушки, — заверил он её.

 — Я убедила их сбежать, — призналась мисс Оки.  — Я не слышала, чтобы была назначена дата. Вчера Копли удалось найти работу репортёра в «Хэмблтон Ньюс», и редактор, мистер Барлоу, когда он приехал сюда сегодня утром, чтобы написать эту статью, рассказал мне, что мальчик сразу же отпраздновал своё трудоустройство, попросив двухнедельный отпуск, чтобы заняться личными делами. Прошлой ночью он уехал из Хэмблтона в неизвестном направлении. Тем временем Шейла Грэм отправилась навестить
друзья в Нью-Йорке на две недели. Если вы хороший детектив, мистер
Крейтон, вы можете сделать правильный вывод ".

"Он отправился в свадебное путешествие в тот самый день, когда был убит его отец.
Скорее... неприятное совпадение".

"Это меня так поразило. Я хранил молчание именно из-за этого.
Норваллиса, по-видимому, удовлетворило заявление о том, что Копли временно отсутствует и что мы пытаемся с ним связаться.

«Норваллис — очень любезный джентльмен; я думаю, у него есть на то причины. Что касается Копли — что ж, многие газеты напишут об этом.
история о том, что произошло прошлой ночью, и он, несомненно, прочтет ее
к завтрашнему утру - возможно, сегодня вечером. Потом он вернется домой."

- Я надеюсь, что его брак - если он был - останется тайным. Поскольку
оппозиция ... э-э ... устранена, я думаю, было бы более уместно провести
публичную церемонию через приличный промежуток времени.

"Um. Возможно, дело вкуса. Лично я видел столько проблем, вызванных тайными браками, что склонен относиться к ним с сомнением. Но могу я задать вам несколько вопросов о менее романтичных приключениях молодого человека? Миссис Варр заявила сегодня днём, что
её муж выгнал его из дома. Было ли их разногласие
насильственным?

«Вы должны сделать скидку на нервное состояние моей сестры», — быстро ответила
мисс Оки. Она мгновенно осознала, к чему может привести такой поворот
разговора, и решила по возможности ограничить информацию, которую она
ему предоставляла, фактами, которые он наверняка узнает сам. «Саймон и Копли обсуждали ситуацию позавчера вечером; Люси, естественно, преувеличивает».

«Мистер Варр и его сын поссорились. Разве это не чистая правда?»

- Разве ссора не зависит в какой-то степени от характера двух вовлеченных в нее людей
, мистер Крейтон? Саймон был ужасно упрям, и просмотр
немного вспыльчивый ... просто до такой степени, что становится для молодой
человек с любым духом--и я полагаю, что могла быть просто нормальная
дискуссия между двумя такими натурами, может быть-может показаться, что ссора с
других людей. Может быть, правда? - добавила она без особой надежды.

Несмотря на себя, детектив был вынужден усмехнуться этому наивному или
хитроумному аргументу.

"Они поссорились," подытожил он, вновь обретая серьёзность. "Если хотите
Вспомните, мисс Копли, когда вы вошли в гостиную некоторое время назад,
вы извинились за недомогание вашей сестры, сказав, что за последние _два_ дня она
пережила столько, что хватило бы на целую Амазонку. Почему _два_ дня,
если только вчерашняя ссора между её мужем и сыном не беспокоила её весь день? Ты хуже диктофона! — мисс Оки скорчила ему рожицу. — Ничего не поделаешь, я должна хранить молчание.

 — Пожалуйста, не надо, пока я не спрошу ещё кое-что. Вы можете отвечать свободно,
или это сделает начальник станции. Если Копли вчера вечером ездил в город, то
поезда были свободны?

"Только один", - медленно призналась она. "Есть сквозной поезд с
Запада, который останавливается в Хэмблтоне за водой - в полночь!"

"Ах", - сказал Питер Крейтон и тут же пожалел об этом.

Вспыльчивый юноша ... упрямый отец ... неудачный роман ...
ссора — убийство в одиннадцать и отъезд на поезде в полночь. Эти факты пронеслись в голове Крейтона и в какой-то степени были готовы
пронестись прямо из неё. Он мог думать о чём угодно,
как он описал этот процесс Джейсону Болту, и он не был дураком,
он не стал бы строить догадки. Любой теории о виновности Копли можно было бы противопоставить то же возражение, что и поспешному обвинению Креча в адрес миссис Варр: такой парень мог бы ударить человека в порыве страсти, но вряд ли стал бы планировать убийство — а если бы и стал, то наверняка придумал бы что-нибудь получше, чем неуклюжую попытку побега.

Он заметил, что мисс Копли с тревогой наблюдает за ним, пока он
медитирует. Он встретился с ней взглядом — у неё были очень красивые глаза,
подумал он, — и было очень жаль, что в них читался страх.
после его односложного восклицания.

"Вы... вы намекаете..."

"Ничего, мисс Копли, ничего! Откровенно и честно! Если позволите, я
скажу, что вы сами пытаетесь раздуть из мухи слона. Я ни капли не сомневаюсь, что ваш
племянник вернется, и каждая минута вчерашнего вечера будет должным образом
учтена. Он приветствовал медленное возвращение к нормальному выражению ее лица
. "Ну, если я диктофон, давай притворимся, что я выключен!
Может, поговорим о чем-нибудь другом, кроме убийства? С таким же успехом можно поужинать под
джаз!"

Это вызвало у неё улыбку — робкую, неуверенную, но предвещающую лучшие времена.

"От всего сердца," — согласилась она. "О чём вы предпочитаете говорить?"

"О чём угодно, только не о покупках. Можно задать вам личный вопрос?"

"Личные вопросы всегда самые интересные."

— Я слышал, как вас раз или два называли «мисс Оки», и мне стало интересно, что означает это сокращение?

 — О! Вы попали прямо в больное место, но ничего страшного. Мой отец, да будет он благословен, был одним из самых дорогих мне людей, но время от времени
ему в голову приходила какая-нибудь особенно причудливая идея, и он
приступал к её воплощению, невзирая ни на что. Я появился на свет в
холодный осенний день и предстал перед взором своего отца. Он был
совершенно неопытен в обращении с младенцами, и, как говорят, он
уставился на меня в ужасе и сказал: «Боже мой, какой унылый вид!»
Это вдохновило какого-то проходившего мимо сумасшедшего заметить, что я, несомненно, названа в честь месяца, и мой отец тут же воскликнул: «Октябрь! Какое чудесное имя для неё. Мы назовём её Октябрь!» Мисс Оки вздохнула
— покорно. «Они позволили ему уйти безнаказанным. Меня назвали Октябриной.
 Это единственное достоинство, что оно необычное!»

 «Боже мой!» Крейтон выслушал заключительные фразы её рассказа с
удивлением, написанным на его лице. Он аккуратно положил нож и вилку на
тарелку и откинулся на спинку стула, продолжая смотреть на неё с
восхищением. — Вы — октябрьская
Копли?

— Да! — рассмеялась дама.

— _Октябрьская_ Копли?

— Я, кажется, уникальна, — весело сказала мисс Оки.

— Это вы написали «Тибетские тропы», «Переходы из Персии» и
«Китайские штучки» с дурацким названием?

«Тысячи Китаев». Да, я их написал. Не сиди тут и не говори мне, что ты их читал!

«Читал, и они мне понравились! Удивительно, что я сразу не связал с ними твоё имя. Я был не в себе. Но, черт возьми
! Кто бы мог ожидать встретить всемирно известного писателя
и путешественника, застрявшего в этом уголке мира? Почему
семнадцать или девяносто человек не сказали мне, кем ты был?

Она рассмеялась над его горячим интересом.

"Пророк лишен чести в своей собственной стране", - сказала она. "К моему
Для семьи я просто Оки; для жителей Хэмблтона я всего лишь «та девушка Копли с дурацким именем, которая вернулась из дальних стран».

Она снова рассмеялась, наполовину удивлённая, наполовину смущённая, когда он внезапно встал со стула, обошёл стол, пожал ей руку и торжественно вернулся на своё место.

- Встретить заблудшую мисс Копли - это одно, - заверил он ее. - Встретиться с
Октобер Копли - совсем другое дело.

Это было невозможно для нее, чтобы не быть тронут таким искренним,
вся энтузиазмом. Ее горло сжалось посмотрела на него с любопытством. Бейтс тоже,
изумленный зритель этой сцены был незаметно впечатлен. А
отчужденность, которую он испытывал по отношению к Питеру Крейтону,
детективу, ослабла в пользу человека, который таким образом ценил свою собственную
Мисс Оки. Художник простых жестов, он засвидетельствовал одобрение своего нового изобретения
, снова наполнив вином бокал рядом с тарелкой Крейтона.

"Теперь расскажи мне, что ты здесь делаешь. Я не могу поверить, что это действительно ты,
сидящая напротив меня! Если бы десять минут назад кто-нибудь спросил меня, где, по моему мнению, ты могла быть, я бы ответил, что ты была
— Наверное, охочусь на гиппопотамов в Гималаях или… или…

— На тигров в Африке! — предположила мисс Оки. — Нет, я действительно здесь.
Крейтон уже заметил, что она обычно пребывала в одном из двух
настроений: весёлом, слегка насмешливом, и в другом, в котором
чувствовалась какая-то грусть. Последнее, казалось, владело ею, когда она
добавила: «Думаю, я здесь надолго». Мои странствия закончились, и теперь я должен... осесть на одном месте.

«На меня только что пролился ещё один луч света, — воскликнул Крейтон.
"Джанет Маккей! Должно быть, это та спутница, о которой вы так часто упоминаете в своих
«Книги о путешествиях. Боже мой, неужели это она нырнула под ледяной покров и
вытащила тебя обратно к воздушному отверстию, через которое ты провалился?»

 «Это действительно была Джанет! Позже я отплатил ей тем же, отважно бросившись в горящий отель и освободив её от балки, которая упала на неё — ну, она бы назвала это конечностями! Обычное киношное дело». Да,
мы с Джанет теперь ужасно переживаем друг за друга.

«Ни в одной из ваших книг не было упоминания о пожаре».

«Хм. Я бы с удовольствием написала об этом, не так ли? Но я не против сообщить вам — только между нами, девочками, как ваш друг мистер
Креч бы сказать, что вы в присутствии Честное слово
героини!"

"Я знал это", - сказал Петр Крейтон просто.

Затем последовало для него несколько странно, вечер. Ни один стоящий детектив.
он не позволит посторонним вещам вставать между собой.
его разум и насущная проблема, которой он должен быть занят.
а Крейтон действительно обладал очень высоким чувством долга. Когда они вышли из дома и устроились в уютном уголке на большой веранде, он старательно пытался сосредоточиться на кинжале
и блокнот, и убийство, но всякий раз, когда он пытался
сосредоточиться на многочисленных последствиях этого дела,
разговор неожиданно уводил их на Восток.
 Его интерес к этой теме был настолько велик, что он винил в этих отступлениях
себя, а поскольку умная женщина умнее самого умного мужчины, ему ни разу не пришло в голову, что нити их разговора
находятся в тонких, умелых, загорелых руках. Мисс Оки
в тот вечер предпочла почти любую тему той, которая имела первостепенное
значение.

Он посидел еще немного после того, как она пожелала ему спокойной ночи и ушла, оставив его со своими мыслями
мешанина смутных впечатлений, спутанных, полусформировавшихся, зачаточных. Он
попытался сосредоточить свои мысли на Саймоне Варре и в конце концов подчинил их
яркой, жизнерадостной личности мисс Оки.

Когда он поднялся в свою комнату, первым предметом, который привлек его внимание
, была тонкая книга в красивом переплете, лежавшая на его
туалетном столике. «Тайна Лхасы». Он не слышал об этой книге.
 Взглянув на титульный лист, он понял почему. Частная печать. На
форзаце, написанном смелым, размашистым почерком, были слова: «Для
Питер Крейтон — мастер детективов — из «Октобер Копли».

«Это очень мило с её стороны», — сказал он себе, откладывая книгу. «Боже,
что за женщина! Она прожила больше, чем большинство мужчин за
тридцать лет».

По его столичным меркам было ещё рано. Он подумал о
балконе за окном и тут же перенёс туда удобное кресло. Он закурил сигару и
устроился поудобнее, как вдруг из темноты справа раздался низкий голос:


"Так ты нашёл свою маленькую веранду!"

"Здравствуйте, Мисс Коупли! - И тебе тоже?"

"Да. Я прихожу сюда почти каждый вечер за час до выхода на
кровать. Я люблю смотреть на звезды".

"В этих небесах недостатка в них нет".

"Если бы мы могли заглянуть за их пределы, мы могли бы разгадать Загадку Вселенной.
Я думаю, мы могли бы ... Я думаю, что да!" В этом чувствовалась скрытая грусть
снова, звучащая сквозь странную напряженность тона. "Несомненно, есть
что-то за ними. Должно быть! Что вы думаете?

- Я знаю, что есть. Если бы вы посидели здесь достаточно долго, мисс Копли, я верю,
ваши сомнения рассеялись бы.

"Что ты имеешь в виду? Что находится за звездами?"

"Рассвет", - серьезно сказал он ей. "Эти окна, должно быть, выходят прямо на восток".
Он ненадолго задумался. - Из окон также частично открывается вид на кухню.
если подумать, сад! Вы случайно не видели и не слышали...
вчера вечером...

«Что за однобокий ум!» — сокрушалась мисс Оки. «_Нет!_»

Они проговорили допоздна.




_XVII: Производится арест_

На следующее утро в одиннадцать часов на первом этаже большого дома
снова собралась разношёрстная компания, привлечённая туда
коронерское дознание по делу о смерти Саймона Варра. Некоторые пришли в качестве свидетелей или потому, что их лично интересовало это дело, некоторые — потому, что были частью юридической системы, а многие — из-за нездорового любопытства. Коронер, бдительный усатый старик по имени Мертон, занял большую гостиную и отгородил один её конец стульями, чтобы подчеркнуть достоинство и исключительность своего суда.

Как и накануне, конец веранды за углом от
фасада дома остался незамеченным вторгшейся ордой.
Крейтон провёл там большую часть утра после одинокого завтрака, внимательно читая утреннюю газету. Барлоу, редактор,
освещал историю об убийстве компетентно. Рассказ был наглядным, ясным и исчерпывающим, что было заслугой как самого Барлоу, так и его газеты. Когда Крейтон закончил внимательное чтение, он
узнал много деталей дела, которые из-за нехватки времени не смог узнать накануне. Однако с немалым удовлетворением он отметил, что раскопал приличное количество
информация, которую пропустил усердный писец.

Вторым по значимости после самой большой сенсации был полуколонный раздел на внутренней странице, посвященный побегу из тюрьмы мистера Чарльза
Максона, который, несомненно, был бы широко освещен в любое другое время.  Этот незначительный материал был поручен одному из младших писцов в штате Барлоу. Он добрался до несчастного Муди и
под заголовком «Тюрьма опустела» написал пикантный, юмористический
рассказ о ярмарке невест с нокаутирующими каплями, находчивом Ромео и
Обманутый тюремщик. В конце говорилось, что Ромео и Джульетта
по-прежнему не найдены и что дежурный на железнодорожной станции
видел, как две закутанные фигуры незаметно сели в последний вагон
полуночного поезда, не купив билетов.

«Это значит, что им пришлось бы заплатить за проезд в поезде, — размышлял Крейтон, — и, конечно, кондуктор вспомнит, на какой остановке они купили билет, когда полиция его спросит. Хм. Стал бы убийца оставлять такой явный след? Думаю, нет!»

До начала расследования оставалось ещё полчаса.
 Крейтон курил сигарету и мысленно переваривал информацию, почерпнутую из газеты, когда Джейсон Болт в сопровождении Креча и мисс Оки подлетел к нему.

"Новости!" — сказал Джейсон, расплываясь в улыбке. "Я выяснил, что Норваллис приготовил. Хотите узнать?"

"Я, конечно же", - сказал Крейтон. "Как ты узнал?"

"Местечковые вещи", - заявил Болт бодро. "Вы не можете держать вещи
темно в стране. Наш местный начальник полиции раздражен, как щенок
потому что Норваллис, когда он вчера рассказывал эту историю в газете, не упомянул, что время убийства было установлено по сухой земле под телом. Штайнер — это начальник полиции — пришёл ко мне в офис сегодня утром, чтобы расспросить о пожаре прошлой ночью. Он закурил сигару, разговорился о своих проблемах и без колебаний рассказал мне о теории окружных полицейских, когда я спросил его, в чём она заключается.

— Чарли Максон? — спросил Крейтон, когда Болт остановился, чтобы перевести дыхание, и краем глаза заметил, что мисс Оки слегка вздрогнула.

— Вы угадали, — немного разочарованно признал Джейсон. — Признаюсь,
я не очень-то верю в их версию, но они выбрали Чарли Максона.
Он сбежал из тюрьмы сразу после десяти часов и пришёл сюда. Это
определённо доказывает, по крайней мере, к их удовлетворению, что это его следы на мягкой земле рядом с телом Саймона. Они были
идентичны тем, что он оставил, когда приходил сюда в прошлый раз, чтобы
похитить помидоры. Вчера Норваллис выписал ордер и отправил пару сыщиков по следу Максона и его дамы
друг, и они были арестованы сегодня рано утром в деревне
Чизвик, примерно в пятидесяти милях вниз по линии. Что вы об этом думаете?

- В чем их обвиняют?

- На неопределенный срок. Они пройдут по подозрению в том, заинтересованные в
убийство. Вот почему я говорю, что это звучит как-то слабо случае".

"Как же они найдут кинжал, чтобы Максон?"

«Предполагается, что у него есть сообщник». Болт выглядел немного более
серьёзным. «Штайнер был более осторожен в этом вопросе — или же он не так много знал. Там был уволенный клерк по имени Лэнгхорн, который
сопровождал Билли Грэма в этот дом в ночь ограбления.
Langhorn, должно быть, узнал блокнотом в руке Саймона за это
интервью, и это было общим знанием среди клерков в кожевенный завод
что в нем содержатся ценные вещества. Теории полиции, что он взял
отсутствие преимуществ у Саймона на огонь, чтобы прокрасться обратно в дом,
введите исследования и украсть книгу, используя Кинжал и переноски
с ним впоследствии. Вечером в день убийства его видели разговаривающим с мужчиной на углу переулка за тюрьмой. Окружной суд
Толпа считает, что этим человеком был Максон, что Максон был как минимум на две трети пьян и что Лэнгхорн дал ему нож и подстрекал его убить
Саймона. Вот и всё.

«Хм. Зачем Лэнгхорну флиртовать с палачом? Уволенные клерки не обязательно мстят до такой степени!»

"Он не сказал мне, если он мог--и я не верю, что он может!"

"Что-то я не понимаю", - вспыхнула Мисс Окки, нахмурившись
вдумчиво. "Может ли возможно невиновный человек быть задержан только по подозрению
вот так? Конечно, у Норваллиса должны быть веские доказательства".

— «Возможно, я поступаю с ним несправедливо, — тихо ответил Крейтон, — но я
думаю, что понял причину действий мистера Норваллиса. Я
задумался, почему он так рьяно взялся за расследование, вместо того
чтобы оставить его детективам. Вчера я увидел плакат на заборе у
кожевенной мастерской и узнал, что он баллотируется на
Окружной прокурор на предстоящих выборах в штате! — Он уловил проблеск понимания в глазах Джейсона, но мисс Оки и Креч смотрели непонимающе.
"Разве вы не видите? В его доме совершено убийство — громкое убийство.
округ за несколько недель до выборов. Он должен что-то сделать. Максон
обязуется сделать достаточно, чтобы его можно было задержать.
 Норваллис арестовывает его. Он может легко тянуть время, пока
бюллетени не упадут в урну, — тем временем демонстрируя, что он
активный, усердный и добросовестный офицер!"

"Вы попали в точку," — заявил Болт. "Он такой добрый".

"Но это же ... _vile_!" - воскликнула мисс Оки.

"Мы дадим ему презумпцию невиновности", - сказал Крейтон. "Он
вероятно, не поступил бы так с человеком, которого считал невиновным; несомненно
он убеждён, что Максон виновен, и будет бороться изо всех сил, чтобы
приговорить его.

«Ну и что — он прав?» — медленно спросил Болт. Его щёки слегка покраснели.
«Максон это сделал?»

«Я уверен, что нет», — сказал Крейтон. Прижав руку к груди, он услышал хруст бумаги и с облегчением понял, что его чип с лезвия кинжала в безопасности. «Не давите на меня, мистер Болт, пока я не объяснюсь».

 «Не буду». Джейсон встал, когда Бейтс вышел из-за угла и сообщил, что дознание началось. «Не торопитесь, сэр, но принесите мне тот блокнот!»

Судебное разбирательство прошло быстро и гладко от начала и до конца.
 Независимо от того, был ли он особенно хорошим коронером — а Крейтон в этом сомневался, — Мертон, безусловно, был экспертом в своей работе.  Он умело, ловко и быстро работал со свидетелями, вытягивая из них факты с непринуждённостью официанта, вынимающего пробки, и каждый раз, когда всплывал новый факт, он благосклонно улыбался присяжным.

О полицейской версии не было сказано ни слова, и по тому, как Мертон
ловко отшил одного или двух свидетелей, которые были близки к тому, чтобы нарушить
Крейтон считал, что Норваллис убедил его тянуть время «в интересах правосудия». Толпа, пришедшая поглазеть, была вознаграждена историей о чёрном монахе, большую часть которой рассказала мисс Оки. Её мягкий, чистый голос доносился до каждого, а её спокойный, деловой тон, казалось, скорее подчёркивал драматизм её показаний, чем наоборот. Это было самым ярким
моментом во всей картине, даже более интересным, чем вердикт с его
традиционной формулировкой «лицо или лица неустановленные».

«Норваллис не показал себя», — пробормотал Джейсон Болт, сидевший рядом с Крейтоном.

 «Завтра об этом будет больше шуму в газетах», — цинично возразил детектив.

 Он позаботился о том, чтобы сесть в начале расследования так, чтобы видеть лица зрителей, пришедших на это жуткое представление. В этом деле было столько безнадёжно тёмных для него
моментов, что он не упускал ни единой возможности найти
что-нибудь или кого-нибудь, кто мог бы пролить хоть лучик света на
эту тьму. Он знал, что толпа на любом дознании, скорее всего,
включая самого человека или неизвестных лиц, упомянутых в приговоре.
Он наблюдал за собравшимися здесь зорким взглядом в поисках любого, кто мог бы
проявить более глубокий интерес, чем у обычного преследователя скорой помощи
бренд.

Среди присутствующих он заметил только одного, который казался достойным более пристального внимания
. Это был поразительно красивый блондин средних лет,
хорошо одетый, который занимал неприметное место в самом дальнем углу
длинной комнаты. В нём чувствовалась напряжённость, когда он
наклонялся вперёд, чтобы следить за каждым словом свидетеля, особенно когда
Мисс Оки давала показания, а он нервно и непрерывно теребил свои коротко подстриженные усы. Крейтон видел, что его лицо было измождённым и покрытым морщинами от беспокойства, и видел, что в его глазах появилось явное
выражение облегчения, когда присяжные вынесли свой вердикт.

"Интересно," — сказал детектив сам себе и коснулсяЭд Болт хлопнул его по
руке, когда мужчина поспешно вышел из комнаты по окончании
собрания. «Кто этот светловолосый парень, который только что вышел?»

 «Его зовут Лесли Шервуд», — быстро ответил Джейсон. «Он родом из этих мест, но
путешествовал по миру и заработал много денег». Он только что вернулся и открыл старое поместье Шервудов,
которое было закрыто после смерти его отца несколько месяцев назад. Почему?

Крейтон не успел ответить, потому что появился щеголеватый, остроумный
маленький старичок, который подошёл и поздоровался с Болтом по имени.

— Здравствуйте, судья! — Джейсон повернулся, взмахнув рукой. — Я хочу познакомить вас с мистером Питером Крейтоном из Нью-Йорка. Это судья Тейлор, мистер
Крейтон, который всегда занимался нашими юридическими делами и каким-то образом умудрялся не сажать нас в тюрьму! Судья, Крейтон здесь, чтобы расследовать то ограбление, которое произошло накануне вечером, когда украли блокнот Саймона.

— И кинжал, которым его убили! — многозначительно добавил Тейлор. — Рад
с вами познакомиться, мистер Крейтон. Надеюсь, ваше расследование будет успешным.
 Он откинул голову назад. — Что вы думаете об этом расследовании?

"Прекрасно поставлено", - сказал детектив, и в глазах адвоката зажегся одобрительный огонек
. "Могу я как-нибудь поболтать с вами, судья?"

"Когда вам будет угодно. Джейсон покажет вам мой кабинет".

"Здравствуйте! Кто это?" Крейтон стоял лицом к двери из холла, к
которой стояли спиной двое других мужчин, и он был первым из них, кто
заметил высокого, располагающего к себе молодого человека, который поспешил в комнату.
За ним следовала мисс Оки с довольным видом, а за ней Креч,
разыскивая детектива, с которым он расстался. - Это...?

"Коплю!" - воскликнул Джейсон Тейлор болт и судья в один голос. Они
тепло поприветствовал новичка, но со сдержанным сочувствием подходит для
праздник. - Когда вы узнали об этом? - добавил Болт.

- Из сегодняшних утренних газет. Я приехал так быстро, как только смог. Он резко развернулся
к мисс Оки. - Моя мать?..

— Спит, — ответила его тётя. — Это был шок, но тебе не нужно о ней беспокоиться. И не вздумай её будить; я знаю, что ты, должно быть, хочешь к ней пойти, но подожди.

 — Это ужасно, — сказал молодой человек Болту и
адвокат. Он ещё не знал о Крейтоне, который слегка отошёл на второй план. «Я знаю только то, что читал в газетах. Когда я только вошёл, я услышал, как кто-то сказал, что расследование ничего не дало.
 Это так?»

 «Да. Это запутанное дело, Копли», — ответил Болт. «Мне потребуется некоторое время, чтобы рассказать вам обо всём, что произошло».

 «Тогда мы поговорим об этом позже. Просто скажите мне сейчас, делается ли всё возможное, чтобы найти человека, убившего моего отца. Это самое важное дело, которое нам предстоит. Есть ли у полиции какие-нибудь зацепки?»

— Полагаю, что так, но они мало что говорят. По нашей просьбе я нанял этого джентльмена — мистера Крейтона — для проведения независимого расследования. Крейтон, это сын мистера Варра, о котором вы слышали.

Копли пристально посмотрел на детектива, затем протянул ему руку.

«Рад с вами познакомиться — и очень рад, что мистер Болт воспользовался вашими услугами». Это именно то, чего я хотел. Я не
доверяю местным властям.

"Похоже, это единогласное решение," — ухмыльнулся Крейтон.
"Честно говоря, я начинаю сомневаться, что эти ребята из округа могут быть такими же
— Глупы, как о них говорят, — он взглянул на Джейсона Болта. — Может, я отведу мистера Варра в кабинет и вкратце расскажу ему о событиях на сегодняшний день?
 Кто-то же должен, а я, пожалуй, знаю подробности лучше, чем кто-либо другой.

 Болт, Тейлор и мисс Оки одобрительно закивали, а Копли быстро кивнул в знак согласия.

"Я тоже должен поговорить с вами, Копли, и как можно скорее", - добавил
Джейсон Болт. "Тяжело вмешиваться в дела ..."

"О!" - перебил молодой человек и внезапно запустил пальцы в волосы.
Растерянным жестом. "Я в чертовски затруднительном положении!..
Тётя Оки, когда похороны?

«Мы ждали от вас вестей. Теперь, когда вы здесь, скажем, что завтра в полдень?»

«Хорошо. После этого я должен успеть на поезд в Нью-Йорк в час тридцать».
Он пожал плечами в ответ на разочарованный вздох Болта. «Ничего не поделаешь, сэр!» И я буду занят каждую минуту, пока не уйду. Вы
уверены, что я вам все-таки нужен? Он посмотрел на старого юриста, который
задумчиво смотрел на него. "Судья Тейлор, ты был мой отец
будет, не так ли? Было бы неправильным для вас, чтобы сказать мне, будет ли или
не я унаследовал свой интерес к кожевенной фабрике?"

— Я рискну показаться нескромным в данных обстоятельствах, — медленно произнёс Тейлор, нарушив молчание, последовавшее за вопросом. — Да, вы унаследовали контрольный пакет акций без каких-либо ограничений. — Он осторожно помедлил. — Я предполагаю, что другого завещания не существует — я не могу поверить, что оно есть.

— «В таком случае, мы с вами партнёры, мистер Болт», — Копли довольно робко протянул руку. «Вам придётся многому меня научить, но я готов учиться», — продолжил он более решительно. «Я считаю, что в первую очередь нужно уладить этот конфликт и успокоить людей».
на работу. Они прислушаются к вам, мистер Болт, если вы попросите их вернуться
до тех пор, пока мы не примем решение о повышении заработной платы и улучшении условий. И ещё кое-что — вы можете убедить Грэма остаться с нами?

 — Думаю, да, — медленно ответил Болт.

 — Кожевенный завод должен быть закрыт завтра, в день похорон. Я
хотелось увидеть его открытым до утра после того, как в обычное время".

- Будет, - сказал Джейсон категорически. "Оставь это мне".

"Это то, чем я хочу заниматься, по крайней мере, в течение двух недель. После этого ты увидишь, что
я готов управлять лодкой ". Молодой человек повернулся к
остальные. "Тетя Оки, вы дадите мне знать, не так ли, как только моя
мама проснется? Ну же, Мистер Крейтон; мне не терпится услышать все, что вам
можешь сказать мне". Он ушел в кабинет, не дожидаясь, чтобы увидеть, если
детектив не последовало.

Крейтон на данный момент этого не сделал. Болт и Креч уходили, как и
Судья Тейлор. Детектив перебросился парой слов со своим другом, пока они шли по коридору к террасе, а мисс
Оки поднялась в комнату своей сестры.

"Что ты о нём думаешь?" — спросил Креч.

"Пока не думал."

«Он должен стать приятной переменой для Джейсона. Он будет прислушиваться к доводам,
но у него будут и свои идеи. Вы заметили, как он быстро взялся за работу?»

 «Я это заметил».

 «Многообещающий парень, — сказал Креч. — Он не смог бы сделать это лучше,
даже если бы ожидал этой работы».

Крейтон быстро взглянул на говорившего, но лицо крупного мужчины было таким же
простодушным, как у ребенка. Они оставили эту тему, перейдя к
остальным.

Пожелав им "до свидания", детектив направился в маленькую
кабинет, где он обнаружил Копли Варра, беспокойно расхаживающего по короткому проходу
между дверью и письменным столом отца. Молодой человек приветствовал его
жестом облегчения.

"Я думал, ты никогда не придешь", - сказал он, хотя и не грубо. "Если я
пока не смогу увидеть свою мать, я спешу... заняться кое-какими другими
делами".

— Интервью с Уильямом Грэмом — одно из них? — тихо спросил Крейтон, когда они сели. Он поймал на себе острый взгляд Копли. — Изучая историю этого дела, я неизбежно должен был узнать кое-что о ваших личных делах. Я спрошу
Вы должны поверить, что я не нарушаю конфиденциальность, даже если иногда мне приходится её нарушать.

"Всё в порядке. Вы ведь детектив, не так ли?"

"Я стараюсь им быть!" — улыбнулся Крейтон.

"Что ж, нет смысла нанимать детектива, а потом ограничивать его в действиях, отказывая ему в информации. Я это понимаю."

- Хорошо. Мы прекрасно поладим. Скажите мне, пожалуйста, почему вы
вынуждены вернуться в Нью-Йорк? Причина... мисс Грэхем?

- Больше нет. Впервые с тех пор, как он вошел в дом,
Копли слегка улыбнулся. - Теперь это миссис Варр. Мы были женаты
— Вчера утром в Нью-Йорке. — Улыбка внезапно исчезла. — А мой отец — едва живой! Я не забуду того потрясения, которое испытал сегодня утром, когда читал газеты, даже если доживу до ста лет.

 — Потрясение, да? — повторил Крейтон про себя, но слова мальчика были правдой. — Если вы готовы, мистер Варр, я расскажу вам о том, что произошло до смерти вашего отца. Я буду краток.

Это был длинный рассказ. Он занял больше часа, в течение которого Копли Варр ни разу не отвел взгляда от лица детектива. Его взгляд был бесстрастным; Крейтон,
возвращая его с интересом, он тщетно пытался проникнуть сквозь эту непостижимую
завесу, чтобы увидеть, что скрывается за ней.

- И нет никакой определенной зацепки к убийце? - спросил Копли, когда
Крейтон закончил. - Теория Максона обоснована?

- Думаю, что нет. Что касается улик ... ну, те указания, которые я обнаружил,
слишком расплывчаты, чтобы их можно было так назвать.

"Вы кого-нибудь подозреваете?"

"Этот вопрос неуместен, мистер Варр".

"О. Ты скажешь мне тогда, в общем виде, где эти показания
вы упоминаете, кажется, точка?"

"В общем, да". Крейтон медитировал. "Они указывают человеку
кто ненавидел вашего отца, кто сочувствовал бастующим кожевникам, кто был достаточно богат, чтобы снабжать их деньгами, либо из сочувствия, либо из мести, кто был достаточно образован, знаком с местной историей и достаточно изобретателен, чтобы приспособить костюм легендарного монаха для идеальной маскировки. И наконец, кто был достаточно хорошо знаком с этим домом, чтобы организовать кражу со взломом, столь же дерзкую, сколь и успешную.

 Копли Варр побледнел, когда перед ним предстал этот гипотетический портрет. Теперь он избегал смотреть на детектива.

 «Это описание может подходить к... нескольким людям», — сказал он.

— О да. Это очень расплывчато. Теперь я могу задать вопрос, на который вы не должны отвечать: вы кого-нибудь подозреваете?

 — Н-нет.

 — Ну же! вы уже готовы поделиться со мной информацией?

 — Подозрение — если бы оно у меня было — это не факт!

 — Споры ни к чему нас не приведут. Я не буду настаивать на том, чтобы вы озвучили свои подозрения — прямо сейчас. Тем временем я продолжу расследование по очевидным направлениям.

 — Очевидным? Полагаю, для вас, мистер Крейтон, они очевидны, но я не вижу ни одной точки для атаки. Вы расскажете мне, что планируете делать, или это тоже табу?

«Я собираюсь составить список всех людей, которые подходят под это описание, а затем исключать их одного за другим по мере необходимости. Полагаю, убедительное алиби позволит исключить большинство из них. Да, думаю, в конце у меня будет довольно обширный список алиби». Детектив говорил непринуждённо, добродушно, и его голос звучал нарочито небрежно, когда он добавил:

— Кстати, где вы были в ночь ограбления с десяти до
двенадцати?

Копли Варр резко выпрямился, и его лицо побагровело. С минуту он
молчал, сердито глядя на своего дознавателя. Он
Он сжал кулаки, словно готовясь наброситься на детектива. Затем
его пальцы медленно разжались, краска сошла с щек, а гнев — с глаз. Крейтон с одобрением наблюдал за этой метаморфозой; если бы он мог так быстро взять себя в руки, стал бы он
терять самообладание до такой степени, чтобы совершить убийство?
 Маловероятно!

"Я был в редакции «Ньюс» с половины одиннадцатого до
Без четверти двенадцать, когда я отправился на полуночный поезд в Нью-Йорк.
 По крайней мере, трое сотрудников газеты подтвердят мои слова.

"Это хулиганство!" - сказал Крейтон. "Зрителям из моего списка повезет.
если они будут играть хотя бы вполовину так же хорошо. И еще кое-что, мистер Варр, а потом я приступлю к
настоящей работе. У Уильяма Грэма была привычка приходить в этот дом?

Копли снова прыгнул, но на этот раз с воздуха убывает от
удар вместо того, чтобы предоставлять один. Его голос, когда он прозвучал, был хриплым.

«Не спрашивай меня об этом — сейчас!»

«Хм. Да, это довольно сложный вопрос — новый тесть, новая невестка и всё такое! Вам не нужно отвечать на него, мистер Варр!»

«Проще, чем ты уже объяснил, сынок!» — добавил он про себя, уходя.
в комнате. «Уильям Грэм — к бару!»

 Крейтон был легок на подъем и неизменно носил обувь на резиновой подошве — не потому, как он был вынужден объяснить Креч, что пытался быть настоящим сыщиком-асом, а потому, что на самом деле предпочитал ее кожаной. Однако в результате, намеренно или нет, он двигался бесшумно, как пантера.

Он бесшумно проскользнул по коридору к входной двери, размышляя о том, что только что узнал, и намереваясь немедленно отправиться в
в город, чтобы поговорить с судьёй Тейлором, как он и обещал себе. Адвокаты
часто могли пролить свет на подобные дела, если хотели; что, если в жизни Саймона Варра была какая-то тайная, никому не известная страница?

 Надев шляпу и выйдя из дома, он услышал приглушённые голоса из уютного уголка в конце площади. Он
заинтересовался, кто бы это мог быть, и любопытство направило его шаги в ту сторону. Однако вместо того, чтобы повернуть за угол, он резко остановился,
услышав своё имя, произнесённое с безошибочно узнаваемым акцентом.

"Вы не знаете, где мистер Крейтон?"

«Он в кабинете с мистером Копли. Вы хотите с ним поговорить,
мисс Оки?»

«Нет. Он уже разговаривал с вами, Бейтс?»

«Нет, мисс Оки, ничего особенного».

«Но, вероятно, поговорит». Мне пришло в голову, Бейтс, что вы можете случайно упомянуть о нашем недавнем разговоре, если я вас не предупрежу. Не думаю, что это будет разумно.

 — Я тоже так не думаю, мисс Оки! Я просто боялся, что вы сами об этом расскажете!

 — Было бы жаль вбивать ему в голову такие мысли, — спокойно продолжила мисс Оки. «Должен сказать, мистер Крейтон кажется необычайно рассудительным, но
Никогда не знаешь, в какую сторону прыгнет детектив.

«Они хуже кошек!» — согласился старый дворецкий.




_XVIII: Некоторые старики уходят_

 Послышался звон серебра и фарфора, означавший, что дворецкий взял поднос и собирается уходить, поэтому Крейтон бесшумно, как пушистые кошки, которых Бейтс злобно сравнивал с ним, скрылся из виду. Уголки его губ приподнялись в улыбке. Совершенно
бесстыдно он напомнил себе, что если слушатели не слышат ничего хорошего о
себе, то иногда они слышат много ценного. Так что
Бейтс и мисс Оки сговорились, чтобы скрыть от него какой-то
разговор, который у них состоялся! Хм. Было бы забавно, если бы он не смог
вытянуть правду ни из одного из них; мысленно он собрался с силами для
схватки.

 То, что он подслушал, немедленно изменило его планы на остаток
дня. Он хотел увидеться с судьёй Тейлором
не только по этой причине, но его краткий опыт подслушивания
напомнил ему о деле, которым он пренебрегал дома. Слуги.
 Он должен расспросить их, тщательно и подробно, на случай, если
кто-то из них мог услышать или заметить что-то, что приблизило бы его на шаг к истине.

Копли Варр поднялся наверх, вызванный к постели матери
Джанет Маккей, которая временно присматривала за больной Люси.
Кабинет остался за Крейтоном, который сразу же занял его и позвонил Бейтсу. Вскоре появился старик, внимательно выслушал краткое изложение детективом своих намерений и ответил от имени себя и персонала, что все будут рады помочь мистеру Крейтону всеми возможными способами.

"Основная важно с полной откровенностью", - отметил детектив.

"Да, действительно, сэр, я вполне понимаю это", - сказал дворецкий, мелочь
слишком быстро. "Неправильно что-либо утаивать".

"Я начну с кухарки. Я вчера перекинулся с ней парой слов, ровно
достаточно, чтобы понять, что она не дурак. Она добрая, слишком ... вы можете
скажи ему слой жира на ребрышках из ангоры, что я видел
о". Глаза Крейтона смеялись за черепаховых
Очки. "Разве вам не приходило в голову, Бейтс, что можно многому научиться
о поваре, глядя на кота?"

— Нет, сэр, никогда не было, — сказал Бейтс, слегка улыбнувшись.

 — Мне тоже никогда не было, до этой минуты, — откровенно признался детектив, — но, осмелюсь сказать, в этом что-то есть.  В любом случае, попросите её подойти сюда, пожалуйста, и скажите, что я не задержу её надолго.

Таким образом, он сыграл на чувствах своих свидетелей определенным образом.
ценность которых он часто демонстрировал в прошлом. Он поставил
Бейтс чувствовал себя немного более непринужденно и до такой степени ослабил свою защиту
если возникнет необходимость заставить его сказать правду,
и он отправил кухарке букет лестных фраз, которые, как он был уверен, Бейтс передаст вместе с его приглашением. То, что дворецкий действительно это сделал, стало очевидно в тот момент, когда появилась кухарка с толстым красным лицом, расплывшимся в улыбке. Грубая, непокорная женщина, которая накануне сильно испытала терпение мистера Норваллиса, была сама любезность, отвечая на расспросы Крейтона.

К сожалению, ей нечем было отплатить ему за его вымученную вежливость. Её жизнь была самой прозаичной из всех. Она
вставала утром, готовила весь день и ложилась спать, чтобы снова встать и готовить
. Она ничего не знала о том, что происходило в передней части дома
а Бейтс был самым неразговорчивым дворецким, с которым она когда-либо работала
он никогда не рассказывал о том, что услышал в столовой.

Это ее отпустило, и Крейтон уволил ее с просьбой, чтобы она
пригласила Бетти Блейк.

Оправившись от приступа нервозности,
симпатичная молодая служанка неожиданно сообщила информацию, которая заставила
Крейтона лихорадочно размышлять, поскольку он вспомнил о своей идее
Это присутствовало, но дремало в его сознании со времени разговора с Копли. Это
напомнило ему о случайном замечании Джейсона Болта о том, что
Лэнгхорн сопровождал Грэма, когда тот пришёл к Варру, потому что
Бетти описала, как, проходя по коридору по пути в спальню, она
увидела, что управляющий кожевенной фабрикой «ссорился с мистером Варром в его кабинете».

«Они точно ссорились, Бетти?»

— О да, сэр. Они оба были сердиты и взволнованы.

 — Это было в ночь пожара? В ночь ограбления?

 — Да, сэр.

 — Вы шли спать — вы знаете, который был час?

— Чуть больше десяти, сэр, — или, может быть, половина одиннадцатого.

 — Это почти то же самое.

 Задав ещё несколько вопросов, он отпустил её, попросив при первой же возможности пригласить Джанет
 Маккей в кабинет. Пока он
ждал появления «высокого, худощавого, ничем не примечательного» человека, он размышлял о деле Уильяма Грэма и, сидя в кресле Варра, постепенно пришёл к тем же мрачным подозрениям, что и Варр.

"Грэм увидел здесь блокнот и понял, что это такое. Он мог использовать то, что в нём было, — ничего лучше. По словам сторожа Нельсона, Грэм
сочувствовал забастовщикам, даже если и был на стороне начальства. В тот вечер он был немного навеселе, в настроении для какого-нибудь безумного поступка и, возможно, достаточно пьян, чтобы осуществить задуманное. У него было время спуститься и устроить пожар, а затем вернуться, когда он разгорелся, и пробраться в дом. Если допустить, что он воспользовался кинжалом, потому что тот был под рукой, то зачем он забрал его с собой? Неужели он уже думал об убийстве? Был ли он достаточно хладнокровен, чтобы понять,
что оружие, взятое из дома Варра, будет нелегко отследить
к нему? Не могу ответить на эти вопросы — сейчас!" Крейтон закурил
сигарету и наморщил лоб. "Судя по всему, у Грэма много ума. Он достаточно сообразителен, чтобы придумать эффективную маскировку, и, вероятно, он знал легенду о монахе, поскольку его дочь показала её мисс Копли в принадлежавшей им книге. Хм. Это тот человек, которого я ищу?"

У него не было времени на дальнейшие размышления, потому что вошла мисс
Джанет Маккей, уроженка Абердина, ныне гражданка мира и преданная помощница мисс Октобер Копли. Она склонила голову
Она сухо ответила на его приветствие, отказалась сесть и осталась стоять перед ним, сложив руки на плоском животе и устремив на него холодный взгляд сквозь дешёвые стальные очки. Она была выше, худее и угловатее, чем когда-либо.
 Крейтон мысленно усмехнулся. Если мисс Копли была октябрём, то сейчас был
январь или, в лучшем случае, конец декабря!

 Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что он снова потерпел неудачу. Пытаться вытянуть информацию из Джанет Маккей было так же
бесполезно, как пытаться выжать воду из горсти песка в Сахаре.
Она ничего не знала и говорила ещё меньше. После десяти минут бесплодных попыток
он сдался.

"Ясно, что ты ничего не знаешь!"

"Я знаю, что мир избавился от эгоистичного дьявола."

"Тс-с-с! Ты не уважаешь мёртвых?"

"Ничуть, мёртвых или живых."

"Как миссис Варр?"

"Отдыхает легче".

"Ее сын все еще с ней?"

"Он ушел куда-то час назад".

"Тогда это все. Спасибо."

Она гордо удалилась, высоко подняв голову, напряженная, как шомпол.

- Теперь о Бейтсе, - пробормотал детектив и нажал на кнопку звонка. — Я
готов поклясться, что у него что-то на уме!

В этом предположении он был совершенно прав. Старого дворецкого действительно что-то беспокоило — настолько серьёзное дело, что
они не закончили его обсуждать, пока в кабинете не стемнело и звуки
из столовой не подсказали, что Бетти Блейк помогает накрывать на стол,
пока её хозяйка отсутствует.
Когда они закончили разговор, на лице детектива было озадаченное выражение,
а Бейтс утратил тревожный, почти загнанный взгляд, который
был в его глазах со дня смерти Саймона Варра.

Крейтон поспешил в свою комнату, чтобы подготовиться к ужину, и, выглянув в окно, впервые заметил, что погода вот-вот проявит свой дурной нрав. Надвигались чёрные грозовые тучи, холодный порывистый ветер стучал в окна, и, когда он отвернулся, по стеклу забарабанили тяжёлые капли дождя. Ночь обещала быть ненастной.

Мисс Оки заметила это, когда присоединилась к нему в столовой.
Она выглядела несчастной.

"Ненавижу холод, — сказала она ему. — В моей жизни его было достаточно. Я собираюсь
— Я разожгу камин в гостиной. Если вы хотите поговорить со мной
сегодня вечером, вам придётся смириться с тем, что ваши пальцы поджарятся.

Он заверил её, что поджаренные пальцы — его любимое лакомство. Затем он
кивнул на третье место за столом и поднял брови.

"Для Копли, но он не пришёл."

— Возможно, он обедает со своим новым тестем, — предположил детектив.
"Или с Джейсоном Болтом, обсуждая дела."

Она не стала развивать эту тему, но позже, когда они сидели перед потрескивающим камином в гостиной, она резко набросилась на него.

"Я не разговаривал ни с вами, ни с ним после вашего интервью в
библиотека. Это было-было удовлетворительным? Пожалуйста, скажи мне".

"Все удовольствия в мире. Беседа прошла удовлетворительно
и, кажется, я понимаю, что вы под этим подразумеваете! Он рассказал
о своих передвижениях позавчера вечером с безупречной точностью.

"Слава богу!" - воскликнула мисс Оки. «Я не хочу сказать, что у меня были какие-то подозрения
в отношении него, но я рад, что он оправдал себя в твоих глазах».

«Он оправдал себя, и очень хорошо».

«Хотел бы я знать, каков твой план кампании! Ты наполовину пообещал
— Позвольте мне посмотреть, как работает детектив, знаете ли. Что вы собираетесь делать в первую очередь?

 — А если я сам не знаю? — Он сделал паузу, чтобы закурить для неё сигарету и для себя, а затем нарочито добавил: — Никогда не знаешь, в какую сторону прыгнет детектив; они хуже кошек.

 — О! — воскликнула мисс Оки и поперхнулась клубами дыма. — Подслушивала!
 — ахнула она.

 — Я не собиралась этого делать.  Но если вы будете вести такие интимные разговоры на площади, не оглядываясь по сторонам...  Теперь вы можете рассказать мне, о чём вы говорили.

"Я вам скажу сначала, что это ошибка-брать слишком подслушал замечания
серьезно". Мисс Окки, оправился от дыма и эмоции, улыбнулись
огонь. "Однажды, когда я была семилетней девочкой, я ужасно испугалась
вот так - прямо в этой самой комнате, в такую дикую штормовую ночь, как эта! Я
зашел пожелать спокойной ночи моим отцу и матери, которые сидели
у камина, как и мы сейчас. Как только я вышел из комнаты, я услышал, как моя
мать сказала ему: "Старика сегодня нет дома!" Если только ты сам не был
нервным, взвинченным ребенком, ты не можешь себе представить, какой эффект произвело это
что на меня. Я пробрался к кровати, дрожа, и не спал половину
ночь. Каждый раз, когда ветер сотрясал мои окна, я представляла себе какое-нибудь
чудовищное седоголовое существо, пытающееся забраться внутрь и сожрать меня!
Она слегка рассмеялась. "Мне даже сейчас неприятно об этом думать. Я
обнаружил объяснение фразы на следующий день. Ты можешь догадаться
это?"

"Нет. Может быть, еще одна местная легенда?

- Ничего и вполовину не столь захватывающего. Она указала на высокую полку над
каминной полкой. - Вот и ответ!

Крейтон проследил за направлением ее пальца и улыбнулся. На
На полке стояло одно из тех миниатюрных швейцарских шале, которые были так популярны в гостиных поколение назад. Две маленькие фигурки, молодая женщина и старик, работающие по принципу барометра, по очереди выходили из входной двери, когда погода была ясной или дождливой. В этот момент старик уже вышел из дома.

"Достаточно, чтобы напугать любого ребёнка до смерти," — признал он. "А теперь..."

— Но если объяснить, то это похоже на многое из того, что я слышал. Однажды, когда я
жил в китайской семье в Пекине...

 — Откуда вы взяли, — мягко спросил Крейтон, — что я был
— Любите сельдь? На самом деле, я всегда её ненавидел.

 — Хм! — сказала мисс Оки и скорчила ему рожицу. — Ну, что вы хотите узнать?

 — Вы, наверное, знаете, что я долго беседовал с Бейтсом сегодня днём. Он рассказал мне много интересного, но я бы хотела услышать _вашу_ версию этого разговора, которую, по-вашему, не стоит повторять при мне.

— Лучше бы я промолчала, — сокрушённо вздохнула мисс Оки. — Теперь вы,
вероятно, раздуете это до невероятных размеров. Понимаете, я знаю старину Бейтса с детства, и мы всегда были хорошими друзьями.
друзья. Много лет назад у него вошло в привычку делиться со мной своими проблемами
и обсуждать их — он всегда называл это «выпустить пар». Так мы и разговорились несколько дней назад. Саймон был
необычно раздражительным даже для него — и временами это было очень утомительно.
Бейтс долго терпел в молчании, и когда у него появилась возможность излить мне душу, он… он выпустил пар! В основном его возмущало отношение Саймона к Люси, и я не мог его в этом винить. Одно привело к другому, и так мы познакомились
в конце концов, я согласился с тем, что мир стал бы более светлой планетой, если бы Саймона в нём больше не было. Мисс Оки пожала плечами. «Это из тех вещей, которые ничего не значат в данный момент, но звучат как чёрт знает что после того, как человека находят убитым!»

 «Да, это так», — серьёзно ответил Крейтон. «Я и не подозревал, что вы двое размышляли о возможной смерти Саймона Варра». Это совсем не
приятная новость.

«Ты… ты понятия не имел! Ты понятия не имел!..» — мисс Оки выпрямилась.
"Разве Бейтс тебе не говорил? — резко спросила она.

— Нет. Он многое мне рассказал, но не стал говорить о теме вашего с ним разговора, потому что обещал вам, что не станет. Он был непреклонен. Вот почему мне пришлось вытянуть это из вас.

 — О! — Она снова опустилась в кресло. — Ты... ты _чудовище_!

"Я знаю", - сказал он извиняющимся тоном. "Но что делать мужчине, если люди
что-то от него скрывают?"

"Я полагаю, - сказала мисс Оки тихим голосом, - это осуждение мне"
за то, что я интересуюсь, как работает детектив!"

"Возможно. Он угрожал?"

"_ нЕт!_" - сказала мисс Оки.

— Хм. Не могли бы вы сказать мне, если он это сделал?

— Н-нет, — ответила дама.

— Это заставляет меня тосковать по временам испанской инквизиции, — сказал
Крейтон, обращаясь к камину. Он мрачно добавил: — Здесь есть несколько человек, которых я с удовольствием вздёрнул бы на уютной маленькой виселице!

— Не стоит быть кровожадным, — сообщила она ему. — Что касается Бейтса…
О, я бы хотела, чтобы ты перестал забивать себе голову всякой ерундой!"

"Я не могу. Их заводит такая голова!"

"Ну, я бы хотел, чтобы ты подвел черту под Бейтсом! Да ведь я знаю его всю свою
жизнь!"

"Всегда найдется кто-нибудь, кто скажет это о любом преступнике. Всегда найдется кто-нибудь
— Никто не говорит, что это невозможно. Ужасно то, что это возможно.

 — Но… Бейтс! Как кто-то мог связать убийство с этим кротким, безобидным стариком? Нелепо!

 — Он был предан вашему отцу, потому что мистер Копли поддержал его, когда он не знал, куда обратиться. У него были проблемы. Вы знали об этом?

"Смутно - от самого Бейтса. Почему? Что это была за проблема?"

"Голодание. Ему было трудно найти работу, потому что никто не хотел
нанимать человека, который только что был освобожден из тюрьмы, где он
отбывал пожизненное заключение за убийство".

Наступило короткое молчание.

— Этого не может быть! — наконец прошептала она. — Только не Бейтс! Это не может быть
_правдой_!

 — В те дни он был женат, а другой мужчина был виновен в том, что разрушил
их семью. Понимаете, смягчающие обстоятельства. Ему повезло:
у него был адвокат, который не потерял интереса, когда тюрьма поглотила его.
он довел дело до сведения нового губернатора, который
помиловал Бейтса после того, как тот отсидел пять лет. Твой отец случайно наткнулся на
него, когда он был на грани срыва, дал ему убежище и помог
похоронить прошлое. Это его история.

"Как он пришел к тому, чтобы рассказать тебе?"

«Я убедил его. С тех пор, как я появился в доме, я заметил, что он был взволнован, нервничал — _переживал_. В трёх случаях из пяти, когда вы видите слугу в таком состоянии после загадочного преступления, вы можете искать объяснение в его тёмном прошлом. Я подошёл к нему с этой точки зрения. Ему не нужно было долго уговаривать — на самом деле, он сказал мне, что уже почти решился прийти ко мне со своей историей. Я ему верю. Он был в смертельном ужасе от того, что полиция всё узнает.
 Крейтон сделал паузу, чтобы изучить её серьёзное, задумчивое лицо."Он попросил меня рассказать вам об этом."

"Он, кажется, предан тебе. Он хотел сказать тебе сам, но не смог.
так и не набрался смелости. Он хотел, чтобы вы знали правду
о нем, но никогда не мог забыть, как другие привыкли
воспринимать это. Ему досталось несколько тяжелых ударов ".

"Бедняга. Бедная одинокая душа! Ее голос был нежен.

"Я думала, ты так к этому отнесешься! Полагаю, вы найдёте возможность дать ему понять? Возможно, он не захочет много говорить об этом, но вы... вы могли бы дружески похлопать его по плечу или... или что-то в этом роде, не так ли?

Мисс Оки внезапно повернулась и посмотрела на него глазами, в которых блестели невыплаканные слёзы.

"Вы странный человек! Вы можете сидеть здесь, подозревая его в убийстве, и всё равно хотите, чтобы я была добра к нему!"

"Разве я говорил что-нибудь о подозрении?" — почти резко спросил детектив.

- Вчера вечером вы обвинили меня в том, что я подозреваю Копли, и мне пришлось напомнить вам
что у него, вероятно, будет отличное алиби - и он это сделал!
Если здесь и есть пессимист по натуре человека, то это не я!

"Ммм. Хорошо, солнышко!"

«Меня не волнуют подозрения. Я хочу доказательств. Пока я их не получу,
я стараюсь сохранять непредвзятость».

«О. Что ж, это лучше, чем мистер Норваллис, должна признать!»
Мисс Оки снова перевела взгляд на огонь. «То, что вы рассказали мне о
Бейтсе, повергло меня в настоящий шок, мистер Крейтон». Я больше не буду отвлекать вас, но не могли бы мы, пожалуйста, поговорить о чём-нибудь другом?

Он охотно и быстро согласился. Они поговорили обо всём на свете, кроме смерти Саймона Варра, и оба были немного смущены, когда раздался дикий визг тормозов и тяжёлый
Шаги на веранде возвестили о прибытии Германа Креча, который не
заговаривал ни о чём другом, пока не ушёл в одиннадцать.

 Было чуть больше полуночи, когда Крейтон, крепко спавший,
проснулся от осторожного, но настойчивого стука в дверь. Он скатился с
кровати, чиркнул спичкой, открыл дверь и увидел широко улыбающегося
Копли Варра.

"Я получил благословение моего тестя!" объявил он.

"Я поздравляю вас". Детектив моргнул. "Извините, но я был
с ангелами! Ты перезвонил мне только для того, чтобы сказать это?

- Нет. Я подумал, ты должен знать, что мы были парой чокнутых на этот раз.
— В полдень. Мистер Грэм держал карты в руках во время пожара и ограбления, а в ночь перед этим он председательствовал на собрании в Хэмблтоне!

 — И в доказательство этого — его сожители. Хм. Прикоснись к ним, и они исчезнут!

 — Что?

"Я имею в виду, я бы хотел найти перспективу того, что бы остаться на некоторое время в
бы. Как сейчас, когда я смотрел в сторону любого, кого он быстро
показывает алиби".

"Как и я сегодня! Понятно. Пытаешься стать детективом, да?"

"Очень стараешься", - сказал Питер Крейтон. "Спокойной ночи!"

Он закрыл дверь и вскоре присоединился к ангелам.




_XIX: Среди присутствующих_

 После того полуночного отчёта Копли Варра прошло десять дней,
в течение которых не произошло ни одного примечательного события. Однако для Питера Крейтона, который продолжал терпеливо озираться по сторонам, словно отважный индеец, ищущий след вражеского воина, эти дни не были пустыми.

Весь масштаб его расследования не был очевиден невооружённому глазу,
как однажды обнаружил Креч, который был недоволен отсутствием прогресса и склонен был обвинять своего друга в мастерском бездействии.
Они прогуливались в сумерках по территории детектива.
настойчивый, и встретил грубо одетого человека в кепке, сдвинутой на затылок
и с короткой трубкой во рту. Он слонялся без дела.
на обочине дороги, и, к удивлению Креча, Крейтон извинился.
он подошел к мужчине, чтобы немного поболтать.

"Кто твой крутой приятель?" - с любопытством спросил он, когда детектив
вернулся и предложил вернуться домой. «Его лицо кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, где его видел».

«Однажды ты купил у него картину, когда он притворялся художником!»
Крейтон усмехнулся. «Он только что напомнил мне об этом; сказал, что ты тот самый».
единственный ценитель, который когда-либо по-настоящему оценивал его работу!

«Боже мой! Один из ваших людей!»

«Парень по имени Латимер».

«Что он здесь делает?»

«Занимается кожевенным делом. Латимер — художник во многих смыслах». Когда я сказал ему, чего хочу, он взял в Нью-Йоркской публичной библиотеке две книги по
современным методам загара, изучил
их в подъезжающем поезде и устроился на работу так легко, как только пожелаешь
когда Грэм и Болт начали заменять ушедших старых работников.
Быстрая работа!

"Боже. А я думал, ты расследуешь это дело в одиночку!
Временами ты бываешь хитрым парнем, Крейтон. Латимер узнал что-нибудь полезное?

"К сожалению, не для меня. Те немногие факты, которые он обнаружил,
похоже, лишь ухудшают положение Чарли Максона, этого несчастного
заключённого. Похоже, он совсем не так хорош, как считает мистер
Норваллис.

"Как вы думаете, Норваллис добивается какого-нибудь прогресса в своем деле?"
поинтересовался Креч.

"Он пользуется симпатией избирателей!" - коротко ответил Крейтон. "Кстати,
ни Болт, ни Грэм не знают, кто такой Латимер. Не говори им".

"Я не буду", - пообещал здоровяк.

Однако он, по обычаю мужей, сказал об этом своей жене в тот вечер.
вечером после ужина. Они стояли вместе на крыльце
дома их хозяина, которого без особого труда убедили
продлить их пребывание по крайней мере еще на неделю, и Креч только что
закурил сигару, чтобы составить ему компанию, пока он шел к дому Варра
.

- Вам следовало бы знать, что Питер Крейтон никогда не бывает таким праздным, каким кажется.
— прокомментировала Джин Креч, выслушав рассказ о Латимере.
"У него, наверное, ещё дюжина секретов, о которых ты и не мечтаешь
из. Я полагаю, ты сейчас идешь туда?

"Ага. Всегда есть шанс, что у него могут быть какие-то новости".

"Ну, ты можешь зайти и спросить", - спокойно сказала Джин.
"Но ... не задерживайся, любимая, не задерживайся!"

"А? Что значит "не задерживайся"? Почему бы и нет?

"Ты, старый слепой гусь! Тебе когда-нибудь приходило в голову, что Крейтон
довольно одинокий человек?"

"Одинокий?" Затем значение ее вопроса внезапно поразило его
между глаз. "Боже, Джозеф! Ты пытаешься раскрутить роман
между ним и мисс Оки?"

— «Требуется небольшое поощрение», — поправила она его. — Это как
ясно, как нос на твоем лице, как идут дела ". Она рассмеялась, когда
ее муж в замешательстве протянул руку и ощупал мыс, на который
указал. "Да, это очень просто!"

"Но они знают друг друга всего неделю или около того!"

"Ну и что из того? Они достаточно взрослые, чтобы сами разбираться в себе - обоим за
чуть за сорок. Насколько нам известно, ни у одного из них никогда не было любовных похождений; вероятно, это задевает их сильнее и быстрее, когда они в таком состоянии!

 «Может, ты и прав», — глубоко задумался Креч, а затем кивнул. «Меня это устраивает! Она мне очень нравится, и, конечно, он был бы совсем другим».
Он был бы намного счастливее, если бы женился. Любой мужчина был бы.

"О, спасибо тебе!" — тихо воскликнула его прекрасная жена. Она просунула руку под его локоть и нежно сжала его массивную руку, глядя на него своими голубыми глазами. "Значит, наш малыш счастлив?"

"Заткнись, — приказал мистер Креч с достоинством. «Не надо со мной ворковать — по крайней мере, не там, где тебя могут услышать!»

Непредвзятый наблюдатель за развитием событий в доме на холме должен был признать, что у миссис Креч были веские основания для своих романтических подозрений. Дважды за упомянутые десять дней
Крейтон был вынужден съездить в Нью-Йорк и провести там полдня по
делам, в которых ему не могли отказать, и каждый раз он возвращался с
книгами, конфетами и огромным количеством разнообразных экзотических
фруктов, о которых мисс Оки случайно упомянула и которых не было в
магазинах Хэмблтона. В первый раз он сделал вид, что они для Люси
Варр, которая всё ещё была прикована к своей комнате, но во второй раз
он перестал притворяться.

Затем произошёл случай с пикником, организованным мисс Оки.
Они взяли с собой обед и углубились в холмистую местность.
К северу от Хэмблтона их целью была пещера, в которой, как считалось, жил легендарный монах. Мисс Оки предположила, что в местах, где обитал старый монах, они могут найти следы нового, если этот изобретательный подражатель дошёл до того, что использовал жилище своего предшественника, и Крейтон, не моргнув глазом, согласился, что это более чем вероятно. Они нашли
пещеру — или какую-то пещеру, — но больше ничего. Разочарование
не сильно тяготило их, и детектив наслаждался днём в полной мере
беззастенчивая беспечность школьника, прогуливающего уроки.

 Еще более важным, чем пикник, был _плов_. Мисс Оки довольно подробно описала это якобы восхитительное блюдо Крейтону, и на следующий день ей не терпелось отправиться на кухню и приготовить _плов_, который, по ее словам, ежедневно подавали на столы первых гурманов Константинополя. Как бы то ни было, дела
приближаются к кризису, когда женщину охватывает желание
продемонстрировать мужчине свои кулинарные способности.

Плов был потрясающим блюдом.  В те дни они обедали вместе.
Это был очень бледный, очень худой молодой человек с золотым пенсне, светлыми волосами и
болезненно скромными манерами, которого судья Тейлор поселил в доме
Саймона Варра с целью документирования огромного количества бумаг в
кабинете Саймона Варра. Он откусил кусочек плова, слегка вздрогнул
и подождал секунду, чтобы убедиться, что его чувства не обманули
его в первый раз. Десять минут спустя на лице Крейтона, когда он отправлял свою тарелку за третьей порцией, было видно, что он близок к тому, чтобы испытать какое-то чувство.

Если мисс Оки заметила его бестактное выражение благоговения — а она редко
пропустил что-то настолько очевидное-это, вероятно, не сделал ничего, чтобы поднять молодых
мужчины в ее достоинства. Ей откровенно не нравился.

"Этот Меррилл!" - ворчала она Крейтону, когда они остались одни.
после ужина. "Совершенное навязывание со стороны судьи Тейлор! От
конечно, я не могла отказать в данных обстоятельствах, но я буду
рад, когда мы теряем его!"

«Должно быть, он почти закончил свою работу», — утешил её Крейтон.
"В конце концов, он безобиден. Почему он тебя раздражает?"

"Не знаю, — последовал чисто женский ответ. — Просто раздражает."

Днем на одиннадцатый день после смерти Саймона Варра,
Крейтон провел беседу с Джейсоном Болтом в конторе кожевенного завода, что
не-мудрым, замечательным исключением чет своевременность
прощальное замечание детектива. Джейсон спросил его, удовлетворен ли он
достигнутым на сегодняшний день прогрессом или его обескураживает
нынешнее затишье, которое так похоже на застой. Мог ли он
сказать, когда тайна может принять какой-то определенный оборот в направлении решения?

«Спроси меня, когда наступит тысячелетие, и покончим с этим», — сказал он.
Крейтон довольно жалобно спросил, почему так много людей, похоже, считают детективов обладающими даром предвидения. «Если Норваллис поймает Максона, тот может сломаться, выдать улики и повесить своего сообщника. Это один из вариантов. Другой вариант — и мы можем признать это — заключается в том, что это дело пополнит великую армию нераскрытых
тайн. — Он помедлил, затем добавил: — Конечно, есть и третий вариант.

 — Какой?

 — Шанс на то, что разгадка придёт откуда-то совершенно неожиданно, когда мы уже почти потеряли надежду. Я видел, как это случалось десятки раз.
времена. Это невозможно предсказать - на это нельзя рассчитывать. Но когда это
придет - тогда берегись! Дело, которое было спокойным и гладким, как мельничный завод.
пруд внезапно обретет черты водоворота!" Он
ободряюще улыбнулся обеспокоенному Джейсону. "Если кто-то начнет с этого
, мы можем разумно ожидать, что его бульканье даст нам этот
пропавший блокнот, если не больше ".

В тот день он решил прогуляться пешком, потому что давно считал, что
ежедневная прогулка — лучшее упражнение для человека, чья профессия сама по себе не
требует большой физической активности. Он предпочитал это
Гимнастика тоже полезна; человек может глубоко размышлять, прогуливаясь с полной безопасностью, если он избегает машин, в то время как в больницах полно заблуждающихся джентльменов, которые совершили ошибку, глубоко размышляя о чём-то другом, скажем, «снимая шкуру с кошки».

В эти дни ему было о чём поразмыслить. Он был совсем не
доволен ситуацией в этом деле Варра, хотя и не показывал
свой пессимизм другим и неохотно начинал опасаться, что Норваллис
действительно опередил его — и прыгнул в
в правильном направлении. Эта возможность раздражала его. Он хотел сам раскрыть это убийство больше, чем чего-либо в своей жизни. Разве мисс Оки не ждала с уверенностью, что он сделает именно это?

 Вторжение её имени в его мысли направило их в новое русло. Теперь он знал, что прежде чем он прекратит личное наблюдение за этим делом, прежде чем он уедет из Хэмблтона в Нью-Йорк, чтобы заняться неотложными делами, ему придётся задать мисс Октобер
Копли один из самых важных вопросов, которые он когда-либо задавал.
в течение карьеры, посвящённой в основном инквизиции. От этой перспективы у него по спине побежали мурашки!

 Он быстро прошёл по короткому пути через лес и вышел в конце огорода, который теперь был связан с более мрачным делом, чем выращивание овощей. Благодаря своему быстрому шагу он оказался на открытом пространстве, на виду, прежде чем заметил две фигуры, сидевшие на большом гранитном валуне возле грядки с помидорами. Он бы спрятался в тени деревьев и посмотрел интервью, если бы мисс Оки
она не заметила его и мгновенно поднялась со своего места на камне.

"Иди сюда!" - позвала она. "Тот самый мужчина, который нам нужен!"

Он подошел к ним, и спутник мисс Оки, высокий, красивый,
светловолосый мужчина, встал, чтобы поприветствовать предстоящее представление.
Он выглядел бледным и носить, более осунувшимся, чем даже в то утро на
дознания.

— Мистер Крейтон, мистер Лесли Шервуд, — быстро сказала мисс Оки. — Вы
ещё не знакомы, не так ли?

 — Нет, я не знаком с мистером Шервудом, — подтвердил детектив,
чуть выделив глагол.

— Но вы шли по моему следу! — сказал Шервуд, довольно нервно улыбаясь.
"Мой камердинер был достаточно проницателен, чтобы заподозрить человека, который
познакомился с ним и проявил такой интерес к моему местонахождению в ночь убийства Саймона Варра! Однажды днём он проследил за своим новым знакомым и увидел, как тот докладывает вам.

— Похоже, вам повезло больше, чем мне, с умом ваших
последователей, — довольно мрачно сказал Крейтон. — Однако я рад, что
этот вопрос был вынесен на всеобщее обозрение. — Он взглянул на мисс Оки и обратно
обращаясь к Шервуду. - Могу я говорить откровенно, или нам следует удалиться в палату представителей?
мы вдвоем?

- Мне нечего скрывать от мисс Копли, - ответил Шервуд,
слегка покраснев. "На самом деле, я только что сделал ей полное
заявление о своих действиях в тот вечер, и она только что посоветовала мне
настоятельно посоветоваться с вами, когда вы внезапно появились".

"Отличный совет. Но сначала я объясню, почему мне это интересно.
В ходе своего расследования мне пришлось раскопать много сплетен и
более или менее давнюю историю, и кое-что из этого связано с вами. Согласно
Насколько мне известно, вы когда-то были неравнодушны к мисс Люси Копли. Вы уехали, а она вышла замуж за Саймона Варра. Вы вернулись, а Саймон Варр, который оказался недобрым мужем, был убит. Я уже заметил ваше волнение на дознании и, не имея определённых взглядов, всё же счёл целесообразным узнать о вас как можно больше.

 — Вполне естественно, — с некоторой учтивостью признал Шервуд, хотя и покраснел. «Теперь я вижу, что у вас были причины относиться ко мне с подозрением. Однако тот факт, что вы уже так хорошо осведомлены
«В моих делах есть утешительные достоинства — мне легче рассказать вам больше». Он поколебался, посмотрел на мисс Оки, словно ожидая одобрения, получил его в виде короткого кивка и медленно добавил: «Я могу начать с обстоятельства, которое, вероятно, укрепило бы ваши подозрения во мне, если бы вы узнали о нём сами».

«Что это было?» — немного нетерпеливо спросил детектив.

— Я присутствовал при убийстве, — сказал Шервуд.




_XX: Г. Антеус Креч_

 Мисс Оки, которая уже слышала эту историю, села на камень и
спокойно стала ждать продолжения, но Крейтон прищурился.

— Вы были там! При убийстве!

 — Только на заднем плане, уверяю вас, — поправился Шервуд и довольно
отчаянно продолжил свой рассказ. — У меня есть привычка брать шляпу и трость и
каждый вечер перед сном совершать небольшую прогулку, и именно так я
оказался там в ту ночь. У меня не было особой цели, и... и потому, что
моё возвращение пробудило старые воспоминания
Я почти бессознательно срезал путь через поля возле своего дома и направился
по тропинке, которая ведёт в этот сад. Я делал так двадцать два
года назад, когда... когда кто-то должен был встретить меня прямо здесь
рок! Почему-то мне захотелось посмотреть на одно освещённое окно, прежде чем я лягу спать. Я не жду, что ты поймёшь...

"Но я понимаю! Во сколько это было?"

"Примерно в половине одиннадцатого. Когда я пришёл, горел только свет в кабинете Саймона, а в остальном дом был погружён во тьму, что показалось мне ироничным комментарием к моему глупому поступку! Свет в кабинете погас почти сразу, но я задержался. Я сел на поваленное дерево в глубокой тени этих деревьев — там, справа от тропинки, — и начал вспоминать былые времена. Я обнаружил, что
После стольких лет я ненавидел Саймона Варра больше, чем когда-либо. Полагаю, это
признак слабости?

"Прошло, должно быть, минут двадцать или тридцать. Затем я услышал осторожный
шаг на тропе — и чуть не упал с бревна, когда на поляну выскользнула фигура в монашеском одеянии. Довольно странно! Звучит глупо, конечно, но на мгновение у меня волосы встали дыбом. Мне показалось, что я вижу привидение!

«Не успела я прийти в себя, как это... это случилось! Я думала, что Саймон
ушёл спать, когда погас свет, но теперь он появился откуда-то из-за
за углом дома. Было очевидно, что он преследовал монаха.
 Это было похоже на сцену из мелодрамы, и я не мог пошевелиться, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Внезапно Варр бросился на него. Я
думал, что парень убежит, но вместо этого он стал ждать. Когда
Саймон приблизился, монах, казалось, поднял какую-то маску, которую носил. Я
услышал, как Саймон удивлённо вскрикнул, а затем увидел блеск стали, когда монах взмахнул рукой и опустил её. Саймон упал на землю и лёг на спину, а монах заскользил вниз по
этот след до того, как я поняла, что видела убийство!

"Почему ты не погнался за ним ... не крикнул ... не сделал ничего!" - воскликнула мисс Оки.

"Казалось, не мог сдвинуться с места", - сказал Шервуд кратко. Он выглядел немного
больно. "Если вы думаете, что это просто трусость ты непременно ошибаешься!
Я ни на секунду не почувствовал страха. Вы слышали выражение «оцепенеть от изумления»? Так вот, я был в таком состоянии!

"Я всё ещё был в таком состоянии три минуты спустя, когда услышал на тропе ещё один, более тяжёлый шаг. Появился мужчина, и по его походке я понял, что он был пьян. Он, пошатываясь, направился ко мне.
тело, но он смотрел на дом и тряс перед ним кулаком.
Он сошел с цементной дорожки и чуть не споткнулся о Саймона, прежде чем увидел его. Он вскрикнул и наклонился, чтобы посмотреть поближе, а потом развернулся, бросился бежать и скрылся на тропе. Он был напуган до смерти!

"Я начал приходить в себя. Первое, о чем я подумал, — это мое положение и то, что я должен делать. Если бы меня попросили объяснить, почему я там оказался,
мне пришлось бы упомянуть имя Люси, если бы я сказал правду, а чтобы спасти свою шкуру, я не смог бы придумать правдоподобную ложь!
Не было никого, кто мог бы объяснить моё присутствие в огороде Варра в
одиннадцать часов вечера!

"Я не чувствовал себя обязанным поднимать тревогу — мне ни разу не пришло в голову, что второй мужчина не помчится сломя голову в
полицейский участок со своей историей! Однако я чувствовал, что не могу оставить Саймона лежать там с ножом в груди, пока есть вероятность, что он ещё жив. Мне потребовались все мои силы, но
я вышел и внимательно посмотрел на него. Я достаточно разбирался в анатомии,
чтобы сразу понять, что его ударили ножом в сердце.
должно быть, умер мгновенно. Тогда я, не теряя времени, убежал ...

- Вы придерживались этой цементной дорожки?

- Да; у меня хватило ума не оставлять следов на этой мягкой земле. Я
домой, не встретив ни одной, и я надеялась, что мне никогда не быть втянутым в
дела.

"Это дало мне толчок, когда я нашел преступлении не сообщалось, что
второй мужчина. Расследование успокоило меня, когда мне показалось, что все
в замешательстве и не знают, кто совершил убийство. Они могли бы
и дальше пребывать в замешательстве, если бы меня не привлекли к делу, а
Люси! А на следующее утро в газетах появилась новость об аресте Максона! С тех пор я почти не сплю!

— Я почти не удивлён, — сухо сказал Крейтон. — Ваша история подтверждает слова Максона о его передвижениях в тот вечер. Он был пьян, когда сбежал из тюрьмы, у него был примерно час, чтобы убить время до встречи с Друзиллой Джонс, и он, пошатываясь, поднялся сюда с пьяной мыслью испортить сад назло старику Варру.
 Как вы заметили, он протрезвел, увидев то, что нашёл, но даже тогда ему не хватило ума понять, что лучше всего было бы сразу отправиться к
полиция. Он утверждает, что никогда не задумывался о том, насколько неблагоприятно это может для него обернуться. Вы могли бы поклясться, что это был тот человек, которого вы видели здесь после убийства?

"Да. Я был в суде, когда его допрашивали и поместили под стражу, и я без тени сомнения узнал его."

"И, насколько я понимаю, вы хранили молчание просто из уважения к миссис Варр?"

— Это очень много значит для меня, — тихо сказал Шервуд. — Я не
наслаждался этими последними девятью днями, мистер Крейтон. Когда я больше не мог этого
выносить, я пришёл к мисс Копли и рассказал ей о своих трудностях.

«И я посоветовала ему поговорить с вами и руководствоваться вашими
инструкциями», — вставила мисс Оки.

 «Что мне лучше сделать?» — безнадежно спросил Шервуд.

 «Сделайте! В окружной тюрьме сидит человек, над которым висит
тяжкое обвинение, которое вы можете снять одним словом, — и вы спрашиваете меня, что делать!»
 Крейтон был возмущен. «Отправляйтесь в Норваллис — немедленно! Расскажите ему правду и позвольте ему самому решить, насколько широкой огласке должно быть предано освобождение Максона. Не думаю, что он будет настаивать на чём-то серьёзном!»

 «Вы правы, мистер Крейтон, но это не поможет».

 «Поможет! А чего вы ожидали?» — возмущённо фыркнул детектив.
«Неужели вы думали, что я стану поощрять вас в том, чтобы Максон гнил в тюрьме, просто чтобы удовлетворить ваши донкихотские представления о сплетнях и женском имени? Я сочувствую вашим трудностям, но это всё, что я могу сделать. Есть две вещи, которых я никогда не делал и не собираюсь делать сознательно: не позволять невиновному человеку страдать несправедливо и не позволять виновному сбежать!»

«В этот момент с галереи раздались громкие аплодисменты!» — пробормотала мисс
Оки своим мягким, насмешливым голосом и вернула его на землю. «Продолжай,
Лесли, и выполняй свой долг. Ничего не поделаешь».

«Очень хорошо», — сказал мистер Шервуд с несчастным видом и слез со скалы.
— Вы больше ничего не хотите у меня спросить?

 — Н-нет, — ответил детектив, немного смущённый упрёком мисс Оки.
 — Да, есть кое-что. Как выглядел этот чёртов монах?

 — Что ж, тут я вам мало чем могу помочь. У меня сложилось впечатление, что он был в маске, как и мисс Копли, когда она увидела его на тропе. Он был
одет с головы до ног в чёрное. На нём были даже чёрные перчатки; это
было странно, и я это заметил. Вы когда-нибудь видели, как человек
встаёт после того, как выполнил какую-то задачу, и смотрит на неё,
кивая головой и потирая руки, словно говоря: «Что ж,
«Дело сделано, и с этим покончено». Именно это сделал тот парень, когда стоял над Саймоном...

 «О!» — ахнула мисс Оки и безвольно опустилась на камень, ее лицо побледнело. «О!»

 «Что случилось?» — резко спросил Крейтон, поворачиваясь к ней. «Что
произошло?»

— Это всё так ужасно — так — так хладнокровно! — сумела она выдавить из себя, заикаясь.
 — Не обращайте на меня внимания. Я в порядке.

 — Хм, — сказал Крейтон, с сомнением глядя на неё. — Заходите в дом и отдохните перед ужином! До свидания, мистер Шервуд!

Он добился своего без особого труда. Он навис над мисс
Оки, пока он не убедился, что она благополучно добралась до дома и идёт в свою комнату,
и на этот раз её боевой дух, казалось, угас. Он горько упрекал себя за то, что позволил ей выслушать Шервуда, хотя никто не мог предвидеть, что этот болван начнёт приукрашивать свою историю графически жуткими подробностями! Почему он не держал свой толстый рот на замке? Пусть Норваллис прыгнет на него
следующего и посадит в тюрьму ради политического престижа! На несколько минут
 Крейтон почти обрадовался, обдумывая такую возможность.

К счастью для его душевного спокойствия, мисс Оки вернулась к ужину и произвела на него впечатление человека, полностью овладевшего собой. Она была в своей обычной слегка насмешливой, слегка циничной и забавной манере. Пока они быстро переговаривались, не обращая внимания на молодого мистера Меррилла, который, по-видимому, был без сознания, он постепенно восстановил самообладание и снова стал самим собой к тому времени, когда они с мисс Оки устроились с кофе и сигаретами в уютном уголке веранды.

«Почти время мистеру Кречу нанести вечерний визит, — предположила она.
»"У Болтов они обедают раньше, чем мы здесь".

"Странная штука с Кречом", - задумчиво произнес Крейтон. "Я никогда не видел, чтобы он проявлял
так мало интереса к делу, как к этому. Обычно он ходит за мной по пятам
с утра до ночи, задавая вопросы, как
пулемет выпускает пули. Теперь он просто дует ... и в настоящее время ударов
вон".

— О! — воскликнула мисс Оки. Она выпрямилась, задумчиво почесала подбородок тонким указательным пальцем и бросила на него взгляд, который он не заметил. — Хм. Д-да, это странно.

 — Конечно, он предан своей жене, — продолжил детектив, — и я
предположим, это отвлекает мужчину от простого хобби.

- Ненадолго, - сказала мисс Оки. - Ненадолго!

"Очаровательная женщина не должна быть циничной", - Крейтон замолчал и
поднял руку. "Он сейчас приедет; тихими ночами машину Болта слышно за шесть
миль! Может, расскажем ему о Лесли Шервуде?— бедняга уже неделю не ел ничего такого питательного.

«Поклянитесь ему, что сохраните тайну», — потребовала мисс Оки.

Таким образом, когда появился здоровяк и плюхнулся в кресло, он должным образом
поклялся хранить тайну и был проинформирован о том, что появился свидетель убийства.

«Боже мой!» — воскликнул он, когда ему рассказали подробности. «Ну, это же просто выбивает Норваллиса из колеи! Что он будет делать, если потеряет мистера Максона, собирающего голоса?»

 «Прижми Шервуда, — усмехнулся Крейтон. — Это должно принести ему ещё больше голосов».

— О, нет! — воскликнула мисс Оки и побледнела. — О, я думаю, это просто позор, что такое может происходить в цивилизованной стране!
 Мало того, что ты становишься объектом сплетен и тебя подозревают в преступлении, но
быть заключённым в тюрьму по одному лишь подозрению...

 — Я просто пошутил, — поспешно вмешался детектив. — Норваллис будет
не совершайте такой глупой ошибки. Мне жаль, но есть большая разница между тем, что можно сделать с простым рабочим, и тем, что можно сделать с деревенским джентльменом, занимающим высокое положение.

— Тем хуже для него! — раздражённо фыркнула мисс Оки.



— Это освобождает Чарли Максона, — пробормотал Креч и угрюмо посмотрел на своего друга. — Мне кажется, Крейтон, что каждый раз, когда это дело продвигается на шаг вперёд, оно откатывается на два назад. Джейсон Болт в ужасном положении. Когда до него дойдут эти новости, это станет последним штрихом.

 — Я разговаривал с ним сегодня днём, — сказал детектив и щёлкнул
он закурил сигарету, опираясь на перила веранды. «Напомнило ему, что РДом не
строился за один день, и убийц не всегда ловят за одну ночь, и самый тёмный час наступает перед рассветом, и я высказал ещё несколько утешительных мыслей в том же духе. Я также упомянул, что в подобных случаях никогда не знаешь, когда что-то может случиться...

— Это происходит прямо сейчас!_

Креч прошипел эти слова свистящим шёпотом. Его взгляд автоматически
проследил за тлеющей сигаретой детектива и остановился на чём-то
чуть более отдалённом, едва различимом в сгущающихся сумерках.
Почти прежде, чем мисс Оки и Крейтон успели понять, что он имеет в виду,
не успел он договорить, как вскочил на ноги и перепрыгнул через перила веранды.
 Благодаря тому, что в этом месте земля была наклонной, пол веранды находился на высоте целых девяти футов от травяной лужайки, и они услышали, как Крэч приземлился с громким ворчанием.

 Затем он выпрямился и с необычайной для такого крупного мужчины скоростью побежал по лужайке в сторону леса, окаймлявшего её.— Что это? — ахнула мисс Оки. — О, что это?

— Монах! — воскликнул Крейтон. — Монах!

Его взгляд, устремлённый вперёд, на мчащегося Креча, различил
Неприметная фигура, выделяющаяся на фоне белых берёз, как будто монах намеренно выбрал фон, на котором он был бы наиболее заметен для группы на площади. Он стоял неподвижно, по-видимому, безразличный к надвигающейся угрозе со стороны Креча, и в мозгу детектива, обжигая его, как пламя, промелькнуло воспоминание о том, что сказал Шервуд: «Я думал, что этот парень убежит, но вместо этого он ждал!» Теперь он ждал!

- Креч! - закричал детектив. - Осторожно, осторожно!

Его руки лежали на перилах веранды. Не потребовалось и двух
у него были секунды, чтобы оценить ситуацию и выкрикнуть предупреждение, и эти секунды
те же секунды ушли на то, чтобы вскочить со стула и броситься к
перилам. Он уже занес одну ногу над этим, когда две руки, похожие на стальные зажимы
обхватили его правую руку и яростно сжали.

"Пожалуйста ... о, пожалуйста!" - пробормотал испуганный голос.

- _Ocky!_ - выдохнул он в яростном протесте. — _Легго!_

Он вырвался и перевалился через перила, безмолвно молясь в душе, чтобы не сломать ноги и не вывихнуть лодыжки. Он приземлился целым и невредимым на клумбу, и
снова с трудом поднялся на ноги и обнаружил, что и монах, и Креч
исчезли.

Там была маленькая-используется шлейф, который начался возле березы и
побежал резко вниз на маленький дом, мисс Окки был подарен
ее племянник и его невеста. Крейтон знал о его существовании и никогда не сомневался.
теперь монах исчез в нем в последний момент.
стремительный Креч бросился в погоню. Он достал электрический фонарик
из кармана на бедре и побежал к тёмному входу на тропинку.
Беспокойство за друга было главной причиной, по которой он так быстро бежал.

«Зачем он так на него набросился?» — подумал он. «Если бы он хоть немного подумал! Он мог бы войти в дом через заднюю дверь, прокрасться через лес и напасть на него сзади.
 У него храбрости как у бешеного быка — и столько же здравого смысла».

 Едва он закончил это нелестное описание характера Креча, как
Крейтон сам был на тропе, несясь сломя голову вниз по крутому склону с таким же безрассудством, как и его друг, за исключением того, что у него была вспышка. Он направил её мощный луч вперёд.
когда он бежал и прыгал, пока не оказался в двадцати ярдах от входа, он внезапно
сильно уперся пятками в щебень дорожки, чтобы остановить свой дикий бег.
когда свет показал ему тело мужчины, лежащего лицом вниз в
след. Сам по себе его объем не оставлял сомнений в личности.

- Черт!_ - рявкнул детектив, и это единственное злобное слово было
воплощением всего, что он чувствовал.

В отчаянной спешке он воткнул фонарик в развилку небольшого дерева,
чтобы его лучи освещали место происшествия, затем опустился на колени
рядом с распростёртым телом своего друга, напрягся изо всех сил и
перевернул его на спину. Его нетерпеливые пальцы, надавливая, ощупывая,
исследовали неподвижное тело по всей длине.

"Никаких ран - никаких сломанных костей", - был его первый диагноз с облегчением. Затем
"Привет, вот и мы!" Злая красная ссадина на лбу здоровяка
привлекла его внимание. Он прикоснулся к ней, и улыбнулся, как его вызвали
стон жертвы, которые звучали в Крейтоне, как небесная музыка.
«Удар по голове — и он вырубился!» — пробормотал он, затем повысил голос. «Эй, Креч, очнись, старик, очнись!»

Призыв, казалось, достиг сознания мистера Креча. Он открыл глаза.
глаза открылись, моргнули раз или два, открылись снова и спокойно уставились
на Крейтона. Его губы зашевелились, и с них сорвались слова.

"Подобное падение, - спокойно заметил он, - убило бы обычного человека"
.

"Слава богу!" - горячо воскликнул детектив. "Вы сильно
ушиблись?" Что случилось?"

"Споткнулся, пришли с грязной wallop и ударился головой о
что-то ужасно тяжело". Он осторожно поднял себя в гостиной
положение и оглянулся по сторонам. - Вон тот кусок гранита...
тебе не кажется, что его только что откололи?

— Полагаю, это был всего лишь большой корень! — сказал Крейтон и громко рассмеялся от облегчения. Затем его веселье внезапно сменилось удивлением. — Привет, —
сказал он. — Привет-привет-привет!

Он тоже оглядывался по сторонам и теперь поднял свободный конец толстой проволоки, прикреплённой одним концом к дереву. Там
не могло быть никаких сомнений относительно того, что оно там делало. Пока Креч не сломал ему голень
, оно было туго натянуто поперек тропы в футе
над землей.

"Боже, Джозеф!" - воскликнул здоровяк, уставившись на простое устройство
разрушение. «Хитрый маленький негодник, не так ли?» Он встал, осторожно пошевелил руками и ногами и встряхнулся.

"Всё в порядке?" быстро спросил Крейтон.

"Никогда в жизни не чувствовал себя лучше. Такая небольшая встряска — полезна для
человека. Кто был тот древний Джонни, который каждый раз, падая, поднимался
чуть сильнее, чем прежде?"

— Антей, — рассеянно предположил детектив.

 — Угу. Г. Антей Креч — это я. — Он добавил с большей серьёзностью: — Что стало с нашим маленьким приятелем?

 — Понятия не имею, — ответил Крейтон, всё ещё размышляя.  — Я пытаюсь
выяснить, что было тогда всего этого. Это был условный ловушка
конечно. Он намеренно показал себя, предложил нам его преследовать, тогда
устроен этот провод, чтобы застраховать свою пользу. Но ... почему?

"Я могу дать тебе хорошую догадку, Питер, мой мальчик", - медленно произнес Креч. "Я
думаю, что я непреднамеренно спас тебе жизнь".

"А? Что это значит?

«Предположим, вы слишком близко подобрались к разгадке того, кто убил Саймона
Варра, — или предположим, что убийца думает, что вы это делаете, что одно и то же. Ему это совсем не нравится. Поэтому он счастлив».
вдохновение и строит этот сценарий так, как вы его описали - только для того, чтобы
вызвать разочарование. Вы должны были заняться преследованием. Естественно он
не мог предвидеть, что твой ангел-хранитель, горе мне,
прискакать сюда и весной его ловушку.

"Что, если бы это был ты, мирно дремлющий посреди
тропинки вместо меня? Ты бы когда-нибудь проснулся снова? Или ты бы сейчас сидел где-нибудь на облаке и обсуждал всё это с Саймоном?
Как тебе такая теория?

«Ты думаешь, он бы воткнул в меня нож? Должен признать, в этом что-то есть».
противный воздух достоверности о вашем эскиз". Детектив размышлял в
момент. "Одно утешение, если это правда; это могучий
бесплатный ... почти лестно, что меня способности!"

Он встал и вытащил свой факел из укрытия на дереве.
Когда он снимал его, луч на мгновение отразился от тропы, и
в этот момент он издал короткое восклицание.

"Смотри-ка!" — воскликнул он. "Что это?"




_XXI: Сумерки_

 Креч встрепенулся от возгласа детектива и проследил взглядом за лучом света от фонарика, который Крейтон направил на
точка на земле, едва ли в двух ярдах от их ног. На тропе лежал продолговатый плоский свёрток, завёрнутый в коричневую бумагу. Они оба бросились к нему, и Крейтон схватил его, как следует, поскольку при свете фонарика на нём было написано его имя тем же неразборчивым почерком, что и на анонимном послании монаха Саймону Варру.

— Что в нём? — спросил Креч и добавил с лёгким беспокойством: — Он
не тикает, да?

— Судя по всему, тот хлыщ, к которому вы пришли, не повредил вашему воображению, —
усмехнулся детектив, развязывая грубую верёвку на
посылка. "Нет, это не бомба. Это... ну, ей-богу, ты только посмотри
что это!"

Очень осторожно, держа его кончиками пальцев, он извлек из гнезда коричневых оберток блокнот в красной
коже и показал его
Кречу. Здоровяк чуть не уронил факел, который он взял из
его друг.

— «Записная книжка Варра!» — воскликнул он. — «Должно быть, она!»

 — «Она», — подтвердил Крейтон, приподняв одну обложку кончиком пальца и взглянув на содержимое страницы. — «Ну разве это не чудесно! Кто сказал, что мы не можем вернуть добычу? Возможно, вору придётся вернуть её»
к нам на подносе, но важны только результаты! Послушай, Креч, вот и твоя мелодраматическая теория о заговоре с целью моего устранения.

 — Полагаю, что так.

 — Он заманил меня на эту тропу, чтобы я её нашёл, а чтобы я точно её не пропустил, натянул верёвку так, чтобы я упал лицом почти на эту чёртову штуку! Ты бы увидел это, если бы не был так оглушён, и я бы увидел это, если бы думал о чём-то другом, а не о тебе.

«Он пошёл на большие хлопоты, которых мог бы избежать ради меня!» — проворчал Креч, потирая лоб. «Должно быть, я выгляжу как
«Счастливый конец драки в баре. Почему он не отправил его по почте?»

 «Ей-богу, я не знаю. Это очень уместный вопрос, мистер
 Креч. Думаю, мы получим ответ, когда поймаем мошенника». Я не так уж сильно удивлён, что эта записная книжка вернулась. Вам не приходило в голову, что у её исчезновения может быть другое объяснение, кроме простой кражи?

«Н-нет. Если и есть другая причина, я её не заметил».

«Кинжал не использовался для того, чтобы разграбить стол Варра. Я считаю, что всё наоборот». Записная книжка была украдена, чтобы скрыть факт
кражи кинжала."

"Боже, Джозеф!" Креч тихонько присвистнул. "Это согласуется с теорией
внутренней работы! Крейтон - _ кто_?"

"Это то, что я надеюсь узнать об этом очень скоро", - ответил
серьезно детектив. "Возвращайся в дом ... и, послушай! Мы потеряли
взгляд монаха. Мы немного поохотились, пока ты не споткнулся и не повредил себе голову
, потом мы отказались от поисков и вернулись домой. Понял? Больше ни слова
!

"Хорошо", - послушно сказал здоровяк.

Когда они вышли из леса, на веранде никого не было. Две
фигуры двигались в освещенном лампами холле, когда они вошли в дом. Бейтс
дворецкий нервно подошёл, чтобы поприветствовать их, а юный Меррилл с любопытством выглядывал из-за угла.

"Всё в порядке, сэр?" робко спросил дворецкий.

"Всё в полном порядке. Где мисс Копли?"

"Она ушла, сэр. Она просила передать вам, что не спустится сегодня вечером."

Он был рад, что она оставила ему сообщение. Его смущало воспоминание о том, как он по-кавалерийски стряхнул её руку со своей, и он был неприятно уверен, что в спешке назвал её, как ему казалось, семейным прозвищем.

— Ступайте, пожалуйста, Бейтс, постучите в её дверь и скажите, что я вернулся и мне нечего доложить. Постойте, возьмите с собой мистера Креча и покажите ему мою комнату. У него вспотел лоб, и он хочет умыться.

Дворецкий ушёл, и Креч, слегка поворчав, последовал за ним.
Когда они скрылись из виду, Крейтон жестом пригласил Меррилла следовать за ним и быстро вошёл в гостиную.

— Немедленно выясните, не покидал ли кто-нибудь дом в течение последнего часа. Дайте мне знать.

— Уже сделано, сэр. Подумал, что вам это будет интересно. Только один человек, за которым я не следил.

— _Кто?_

— Джанет Маккей, сэр. Она сразу после ужина отправилась в город на
киносеанс.

 — _Джанет Маккей_! Здесь только один кинотеатр?

 — Да, сэр.

 — Немедленно отправляйтесь туда. Проверьте, там ли она. Она постоянный
посетитель — кассирша должна знать, была ли она там. Когда ты
вернешься, подай мне сигнал "да" или "нет". Понял? "Бей!"

Когда Креч снова спустился, он обнаружил Крейтона сидящим на веранде.
он курил сигару и, по-видимому, был больше в настроении думать, чем разговаривать.
Было почти десять часов, когда на крыльце послышались шаги и в поле зрения появился Меррилл
.

"Прошу прощения!" - быстро сказал он и снова исчез.

Но он выполнил инструкции и подал Крейтону знак, от которого
сердце детектива учащенно забилось. Джанет Маккей не была
в театре. Это был виток с сопутствующими осложнениями, которые
было неприятно созерцать. У него остановилось сердце колотилось, и сделал
нырнул за его сапоги, а он подумал, что Мисс Окки бы сказать, когда она
узнал, что его интерес к Джанет.

"Я еду в Нью-Йорк на полночь", - сказал он резко. "Ты
бежать мне на вокзал, по дороге домой?"

"Конечно. Неожиданно, не правда ли? К чему ты клонишь?"

— В основном из-за этой записной книжки, — Крейтон похлопал по боковому карману своего пиджака, в который он положил своё сокровище, завернув его и перевязав.
 — Она должна попасть к парню в Бруклине, который занимается моими отпечатками пальцев, и
 я не хочу отправлять её по почте. У меня есть ещё одна причина для поездки, о которой я не собираюсь вам рассказывать.

— «_Sus domesticus_!» — гордо воскликнул мистер Креч, а затем любезно перевёл для своего изумлённого собеседника. «Свинья!»

 «О. Что ж, если вы так сильно переживаете, то, полагаю, я могу дать вам подсказку. Я еду в Нью-Йорк, чтобы дать чему-то шанс случиться».
Этого могло бы не случиться, если бы я остался здесь. Я вернусь завтра вечером,
поздно — это напомнило мне, что я должен поймать молодого Меррилла и оставить
сообщение для мисс Оки. Бейтс, наверное, уже лёг спать.

Он провёл ночь в своей квартире в городе и удивил своих сотрудников,
войдя в кабинет на следующее утро ровно в девять — можно добавить, что
они были приятно удивлены, потому что стали не только верными помощниками,
но и преданными друзьями. Он обменялся приветствиями с очень симпатичной молодой женщиной, которая отложила свою пишущую машинку и проводила его в его личный кабинет.

"Что-то случилось, Роуз, я полагаю". Он уселся за свой
красивый письменный стол с плоской столешницей. "Пришлите сюда Джимми. Свяжись с Китти Дойл
, скажи ей, чтобы упаковала сумку и стояла у телефона на случай, если она мне понадобится
.

Минуту спустя он уже улыбался простому лицу Джимми Хортона, своего
начальника штаба.

— «Получил блокнот, Джимми!» — он хлопнул коричневым пакетом по столу.
 — «История подождёт. Я хочу, чтобы ты сам отнёс это Мартину. Оставь там. Попроси его приложить все усилия, чтобы снять отпечатки, которые могут быть на обложках. Если он что-то найдёт, скажи ему
сравнить их с ассортиментом, который я отправила ему из Хэмблтона на прошлой неделе
и посмотреть, подойдет ли что-нибудь из них. Он должен сообщить мне о своих находках сюда по телефону
или телеграфировать мне в Хэмблтон, если я вернусь. Понятно?

- Прекрасно. Он отправляет вам книгу по почте?

- Нет. Когда он закончит с этим, ты вернуться и забрать его. Будьте осторожны
это, Джимми. Если придётся выбирать между потерей этой книги и потерей своей
жизни, ты будешь держаться за эту книгу.

 — Я тебя понимаю! — ухмыльнулся Джимми. — Разве возвращение этой записной книжки
не положит конец твоему заданию? Мы здесь по уши в работе.
Почему ты возвращаешься в Хэмблтон?

"Потому что ... потому что я, черт возьми, так хочу!" Крейтон внутренне скривился.
он почувствовал, как запылали его щеки. - В путь, молодой человек, вы должны были бы
к этому времени быть под Ист-Ривер!

Тем не менее, некоторое угрызение совести помогло ему выбросить из головы дело Варра
и даже мисс Оки на остаток утра, пока он кропотливо разбирался с другими делами,
требовавшими его личного внимания. В час дня он спустился в подвал здания, чтобы наспех пообедать.
Ратскеллер, оставив Роуз сообщение о своём местонахождении,

поступил правильно. Вместе с кофе ему принесли
телефонную трубку, которая была подключена к аппарату у его локтя, и в его ухо
чётко зазвучал далёкий голос.

"Говорит Меррилл. Я звоню с железнодорожной станции. Вы
были правы, сэр. Женщина только что уехала в Нью-Йорк. Похоже, она была немного не в себе — плакала и всё ещё шмыгала носом. На ней было тёмно-серое платье из ткани, чёрные оксфорды, маленькая чёрная шляпка с зелёным пером, чёрный меховой воротник, коричневый кожаный чемоданчик. Что это?
это, сэр? Нет, сэр! - Голос мистера Меррилла был полон мягкого упрека.
- Она не носит чемодан, она несет его. Да, сэр. Я
подумала, что она вела себя довольно странно - нервничала, была несчастна и суетилась.

"И, без сомнения, так оно и есть! Спасибо, Меррилл. Хорошая работа!"

Крейтон повесил трубку, покачал головой, глядя на официанта, который принёс
ему телефон, а затем позвонил в другой район. Ему ответил женский голос —
звонкий, бодрый, с лёгким акцентом.

"Мисс Дойл слушает."

"Привет, Китти! Ты собрала сумку? Хорошо. Я хочу, чтобы ты встретилась с
поезда из Хэмблтон, прибывающим в четыре тридцать. Джанет Макей на нем. Вы
не могу пропустить ее, слушай!" Он отбарабанил описание Меррила из
женское платье. - Следи за ней, Китти; следуй за ней на Камчатку, если придется
. Держи глаза и уши открытыми. Руководствуйся собственным суждением в отношении
наскрести знакомых, если представится возможность. Она суровая и, вероятно, немного подозрительная. Я могу дать вам один полезный совет о ней — она разговаривает во сне. Ха! Это всё, что я могу вам сказать, мисс
Дойл; неважно, откуда я это знаю. Передавайте мне новости по телеграфу, как только они у вас будут
Хэмблтон. У тебя много денег?

- Пара сотен, я телеграфирую, если понадобится еще.

- Хорошо. Что бы ни случилось, Китти, оставайся с ней!

"Как сиамские близнецы" яркий голос заверили его. "Есть
ничего особенного я попытаться это выяснить?"

"Ну, вы знаете природу этого дела". Крейтон колебался. "А".
Признание было бы очень полезным - если бы вы могли его получить!"

"Крошки!" - ахнула мисс Дойл. "Это сделала _she_?"

"У меня нет определенных доказательств - пока. Доказательств как раз достаточно, чтобы
оправдать наш горячий интерес к ней. Этот внезапный уход из
Хэмблтон может быть... бегством!"

"О-хо. И она выбрала время, пока вы были здесь, избежав таким образом какой-либо
неловкой сцены прощания с вами! Совершенно верно. Предоставьте ее мне, мистер
Крейтон. Я пошлю тебе телеграмму из Ливерпуля, или Буэнос-Айреса, или Парижа...

- Или Хобокена, или Гарлема! - поправил он ее.

- Гораздо более вероятно.

Он положил трубку, заказал свежий кофе, закурил сигарету
и посмотрел на часы. У него было два варианта. Он мог провести
день в офисе и тем самым разгрести кучу дел для
Роуз и Джимми, вернувшись поздно в Хэмблтон, как и планировал, или
Он мог успеть на поезд, который доставил бы его туда как раз к ужину.
Хм.

Он успел на поезд, который должен был доставить его туда как раз к ужину.
Бейтс, встретивший его в холле и принявший у него сумку, тут же разрушил его надежды.

"Боюсь, мы не ждали вас, сэр," — извиняющимся тоном сказал дворецкий. — Мисс Оки обедает у миссис Болт. Я приготовлю что-нибудь для вас примерно через полчаса, сэр. Вас это устроит, сэр?

 — Хорошо, Бейтс, спасибо.

 — Суровое наказание за мои грехи, которые я не совершил! — философски сказал он себе. — Мне следовало остаться на работе в офисе.

Он подошёл и заглянул в дверь столовой, где Меррилл только что приступил к своему одинокому ужину. Молодой человек сразу же подал ему знак, что хочет что-то сказать. Бейтс исчез на верхнем этаже со своей сумкой, и когда Крейтон убедился, что в кладовой никого нет, он быстро подошёл к Мерриллу.

«Я хотела сказать вам, что мисс Копли и женщина из семьи Маккей долго разговаривали в комнате мисс Копли вчера поздно вечером — или, скорее, сегодня рано утром. Было почти четыре часа, когда Джанет легла спать. Они были
говорили о чём-то очень... ну, _яростно_. Почти ссорились. Я
не мог разобрать слов. Вот и всё, сэр; мне действительно следовало сообщить вам об этом по телефону.

"Так и надо было, мой мальчик, так и надо было," рассеянно пробормотал Крейтон.
"К счастью, на этот раз обошлось без вреда."

Он ускользнул до возвращения дворецкого и вышел на веранду, чтобы подождать, пока ему что-нибудь приготовят. Он был рад
этой короткой возможности побыть наедине со своими мыслями.

 Последняя информация, полученная от Меррилла, была крайне тревожной.
тревожило то, что ему пришлось заставить свой разум рассмотреть возможность, от которой он в ужасе отшатнулся. Две женщины «яростно спорили». Они «чуть не поссорились». _Из-за чего_? Гипотетический ответ был настолько ужасен, что пробрал его до костей.

 Допустим, что Джанет Маккей из неизвестных пока мотивов убила Саймона
Варр, неужели мисс Оки каким-то образом узнала правду и стала соучастницей
преступления? Под влиянием неприязни к Саймону и дружбы с
человеком, с которым она прожила двадцать лет, она потворствовала преступлению и помогала
убийца сбежала? Что она там однажды сказала? «Мы с Джанет ужасно ответственны друг за друга!»

_Уф_! Он достал носовой платок и энергично вытер влажные ладони.

 Прошлой ночью он сидел на этом самом месте и переживал
Возможная реакция мисс Оки на теорию о виновности Джанет, но он и
не мечтал о чём-то столь ужасном. Оки — соучастница!
 Закончив с ладонями, он приложил платок ко лбу.

 Неприятное воспоминание о сцене накануне вечером, когда
он перепрыгнул через перила на площади, преследуя монаха. Он снова почувствовал, как она схватила его за руку. Знала ли она, что чёрная фигура — это
Джанет, и пыталась ли удержать его, чтобы он её не поймал? Очевидно! А он приписал эти действия робости или даже — осел! — страху за свою безопасность. Страху! Как будто Октобер Копли знала значение этого слова для себя или для кого-то ещё! — «Боитесь за его безопасность?»
Его щёки покраснели, когда он позволил себе невесёлый смешок в адрес эгоистичного идиота.

 «Ужин подан, сэр», — объявил Бейтс, появляясь в своей молчаливой
мода за углом дома. "Это не очень сложных, я
боюсь, сэр".

"Этого будет достаточно", - заверил его Крейтон и добавил с легкой горечью:
"Что-то у меня сегодня вечером нет особого аппетита".




_XXII: Крик в ночи._

Во время этой скорбной трапезы его дискомфорт значительно возрос
внезапная мысль о том, что теперь он столкнулся с
крайне неприятной необходимостью. Он закусил губу и нахмурился, решительно
соблазн сознательно обходят стороной задачу, чтобы неблагоприятная.

Нет ... он не мог уклониться от нее! Как бы то ни было, он хотел бы увидеть это через
и заставить себя вести себя так, как он вёл бы себя, если бы
Оки не была замешана в этом. Она сама была честной и прямолинейной, даже если
ложная преданность Джанет на мгновение заставила её свернуть с
узкого пути добродетели, и было бы нечестно по отношению к ней, если бы
он бросил свою работу. Они могли быть соперниками в этом состязании
умов, но она была слишком спортивной, чтобы желать ему чего-то, кроме
того, чтобы он играл в полную силу.

— Во сколько вернётся мисс Копли? — спросил он дворецкого.

 — Она сказала, что около десяти, сэр.

Это дало бы ему достаточно времени для того, что он собирался сделать. Тоскливый ужин закончился, он поднялся наверх, как будто собирался в свою комнату, но не дошел до нее. В коридоре было пусто. В доме было тихо. Он знал, что вряд ли кто-нибудь помешает ему во время работы.

  Он тихо повернул ручку двери мисс Оки, проскользнул внутрь и закрыл ее за собой. Он пересек комнату и задернул шторы на
французском окне, прежде чем достать из кармана фонарик.

Затем, сжав губы, он принялся за работу.

Прошёл час, прежде чем его поиски, быстрые, бесшумные и уверенные, увенчались успехом
конец. Он не нашёл ничего, что указывало бы на причастность Джанет Маккей, ничего, что
связывало бы её отъезд с каким-либо преступным умыслом со стороны мисс Оки. Он удовлетворённо улыбнулся, радуясь своей неудаче, но внезапно посерьёзнел, когда свет его фонарика, скользнув по столу, осветил аккуратную книгу в кожаном переплёте с золотым тиснением на обложке: «Дневник».

 Дневник! Зачем, чёрт возьми, люди их хранят? По-видимому, Оки взяла эту привычку,
когда делала заметки для своих книг. Глупые вещицы, всегда
навлекая неприятности на своих хозяев! Он пристально смотрел на невинную книгу целую минуту, прежде чем неохотно открыл её и стал искать записи за последние несколько недель. Слава богу, их было немного; она не была прилежной дневничихой. Он быстро просмотрел их, набираясь смелости, когда стало ясно, что здесь нет ничего такого, чего бы не мог прочитать весь мир.
 Затем он затаил дыхание и застыл, когда одна запись, датированная тремя днями ранее, дошла до его сознания.

«Вчера вечером мы с П. К. как обычно болтали с балкона на балкон. Он
забавный и очень занимательный — удивительно добрый и отзывчивый, несмотря на свою профессию, которая, должно быть, ожесточает человека, — хотя он этого не признаёт! — вот что было написано её смелым, твёрдым почерком, но ниже была добавлена строчка, написанная более слабым и неуверенным почерком.  «Почему мы не могли встретиться двадцать лет назад!»

 Крейтон быстро захлопнул книгу, выключил фонарик и неподвижно
стоял в темноте. В его душе царил хаос из диких, противоречивых
эмоций. Он радовался тому, что нашёл, ненавидел себя за то,
как он это нашёл, и боялся проблем, которые это сулило.
Сожалеющая строчка в её дневнике выдавала какие-то чувства к нему, в этом он был уверен, но что станет с этим зарождающимся чувством, когда она узнает, что он...

 Резкий гудок автомобиля, донёсшийся с подъездной дорожки, резко прервал его размышления.  Он бросился к двери и благополучно добрался до холла, а затем спустился вниз и обнаружил, что прибыл не один гость, а целых два.  Мисс Оки вернулась раньше срока, а посыльный на мотоцикле приехал с телеграммой.

"Телеграмма для Крейтона."

"Прямо сюда." Он нацарапал подпись в блокноте, вскрыл телеграмму и
прочел его при свете фонарика. "Ответа нет".

Он перечитал его еще раз, когда мальчик скрылся в темноте.


"_ Мы уезжаем в Монреаль сегодня вечером. Ваше здоровье. Можно мне выпить за твой счет?
Адрес: "Дженерал Деливери", Монреаль. К. Дойл._"


Он чиркнул спичкой и поднес ее к углу желтого листа. К
тому времени, как он дотлел и обугленные остатки захрустели у него под ногами, мисс Оки припарковала машину и подошла к парадной лестнице.

"Привет," сказала она довольно устало. "Не думала, что ты уже вернулся!"

"Не мог удержаться," непринужденно ответил он. "Хорошо провел время в «Болтах»?"

"Отвратительно", - коротко ответила мисс Оки. "Я сама виновата - весь день была подавлена".
Она сняла водительские перчатки и помахала ими в сторону веранды. "Я не в себе".
"Я не в себе". "Дай мне сигарету".

"Что вас беспокоит?" он спросил ее тихо, когда они были
поселились в уютном уголке. "Ничего серьезного?"

«Джанет уехала. Я буду ужасно по ней скучать — после стольких лет.
 Но она настояла, и я не имел права ей отказать».

«Но она, конечно, будет скучать и по тебе».

«Возможно».

«Она, наверное, едет домой в Шотландию?»

— Н-нет, — мисс Оки поколебалась, затем спокойно добавила: — Она едет к сестре в Новый Орлеан.

— О, — сказал Крейтон, и ему показалось, что это слово произнёс кто-то другой, настолько далёким оно прозвучало. — Очень мило с её стороны.

— Давайте забудем о ней, — предложила мисс Оки.

В ту ночь никто не переговаривался с балкона на балкон. Мисс Оки
отказалась от прогулки, сославшись на усталость, и было совершенно очевидно, что
это была искренняя отговорка. Она вела себя так, будто устала, и выглядела соответственно, и
 Крейтон, мрачно сравнивая выдумку о Новом Орлеане с реальностью,
Монреаль больше не сомневался, что у неё были все основания для усталости,
как умственной, так и физической.

Он и сам чувствовал себя не лучшим образом, когда спустился к завтраку на следующее
утро после ужасного ночного отдыха.  Он почти ничего не мог есть. Наконец он встал из-за стола и помчался в прихожую
услышав звук мотоцикла, и когда он принял две телеграммы от посыльного
и отпустил его, его сопротивление было жалким.
неадекватный, чтобы выдержать величайшее потрясение, которое он когда-либо испытывал в своей жизни
за всю свою жизнь.

Первым было ночное письмо от Мартина, эксперта по отпечаткам пальцев.


«Многочисленные отпечатки на обложке. Самые свежие, наложенные на другие, — это отпечаток большого пальца на верхней обложке и четыре отпечатка кончиков пальцев на нижней, сделанные номером восемь из коллекции, которую вы мне прислали. Характерные особенности.
 Невозможно ошибиться. Мартин».


Номер восемь из коллекции, которую он собрал! Значит, она была собрана после смерти Саймона Варра кем-то из домочадцев! Наконец-то у нас есть вещественный ключ к разгадке!

Он достал из кармана записную книжку и стал перелистывать страницы слегка дрожащими
пальцами, пока не нашёл список, который составлял.
начал с Бетти Блейк. Он быстро перевёл взгляд на восьмой номер.

"№ 8. Октябрь Копли." — вот что там было.

 Прошла целая минута, прежде чем он наклонился и поднял блокнот, выпавший из его рук вместе со второй
телеграммой. Он нетерпеливо встряхнул головой, пытаясь избавиться от
оцепенения, сковавшего его мозг.

 Почему он так отреагировал? — сердито спросил он себя.
Что здесь такого, что нельзя было бы объяснить в свете уже известных фактов? Теперь для него не было новостью, что Оки помогал Джанет
сбежать от последствий своего преступления, и было достаточно ясно, что должно было произойти
. Она нашла тетрадь, в распоряжении Джанет.
справились с опаской и оставил эти отпечатки, затем настаивают его
вернуться к своим законным владельцам. Вот и все. Его сердце бешено забилось
менее яростно, и вскоре он открыл вторую телеграмму, которая
он сразу увидел, был прямой провод из Киттилы Дойл подал рано
утро.


- В том же купе в спальном вагоне. Она занимала нижнюю койку. Была очень
неспокойной. Несколько раз разговаривала. Я услышал только одно предложение,
повторялось часто. Мисс Оки, зачем вы это сделали, зачем вы это сделали?
 Она забронировала номер в отеле «Боклерк» в Монреале. К. Дойл._"


"Мисс Оки, зачем вы это сделали, зачем вы это сделали?"

Несколько мгновений это предложение, написанное огненными буквами, бешено плясало перед его глазами. Затем всё прояснилось, и он уставился на
спокойный лес за бархатной лужайкой. Его лицо ничего не выражало, но губы медленно двигались.

"Вот оно. Вот оно, конечно. Оно было здесь всё время. Я
знал это. Я просто боялся взглянуть правде в глаза. Теперь... я должен."

Он стоял на веранде, но у него было странное ощущение, что его мозг
отделился от тела и парил высоко в воздухе, откуда
ему открывался всеобъемлющий вид с высоты птичьего полёта на всю ситуацию.
Главные действующие лица драмы были там, и пока его мозг наблюдал за ними,
они ненадолго растворились в тумане, а затем медленно
преобразились в своего рода аллегорическую картину.

Там была мисс Оки, одетая в мрачную монашескую рясу, с испачканным
кинжалом, свободно зажатым в пальцах, с призрачной, слегка насмешливой
улыбкой на губах. Там была высокая фигура в белом, с повязкой на
глаза, небрежно опирающиеся на длинный обоюдоострый меч, его спокойное,
бессмысленное лицо, обращённое к женщине в чёрном. Там была Джанет
Маккей, измождённая и уродливая, она втиснула своё худое тело между ними,
жалким, бесполезным щитом. Казалось, все они чего-то ждали, и вскоре стало очевидно, что внимание двух женщин было приковано к забавному маленькому человечку, чьи встревоженные глаза выглядывали из-за огромных очков в роговой оправе. Он нерешительно стоял рядом с богиней, протянув руку, чтобы снять повязку с глаз Правосудия.

Видение померкло, пока не остался только забавный маленький человечек. Наблюдатель
на высокой видел его повернуться и войти в дом, спокойный и выдержанный, положив
две телеграммы, а в карман записную книжку, когда он шел продолжительность
в зале и в кладовой. Его голос был спокойным, когда он заговорил.

"Бейтс, приготовь мне пару сэндвичей и фляжку черного кофе.
В последнее время я немного не в себе, и я собираюсь попробовать на себе эффект от долгой
прогулки. Возможно, я вернусь довольно поздно.

— Да, сэр. Я принесу их через несколько минут, сэр.

После бесконечного ожидания, длившегося несколько столетий, появилась аккуратная упаковка.
и наконец он смог выйти из дома и углубиться в лес.
Его целью была маленькая пещера на холмах, где они с мисс Оки
устроили пикник. Там он мог побыть в одиночестве, не опасаясь
прерываний, пока два маленьких бесёнка, созданные для того, чтобы мучить людей,
надели перчатки и устроили в квадратном круге его сердца вечную битву между любовью и долгом.

 Это была незабываемая схватка. Любовь не раз падала на счёт «девять»,
но чаще всего это был уродливый маленький демон долга,
который в конце раунда оставлял нас висеть на канатах. До наступления сумерек
упав, рефери смог поддержать руку победителя.

Было десять часов, когда он, устало хромая, вошёл в тихий дом и бесшумно проскользнул в свою комнату.  Первым делом он посмотрел на стол, где могли лежать телеграммы, если они пришли.  Телеграмм не было, но на промокашке лежал большой белый конверт, запечатанный, но без адреса.
Он взял его и вскрыл. Два письма, с марками и готовые к отправке, упали на стол. Он равнодушно посмотрел на них, затем
поднял их и сунул в карман.

  Он сел, решив действовать, пока его решение было свежим, и закурил.
Он пододвинул к себе письменные принадлежности. Это была очень простая записка, которую он
собирался написать, и когда он наконец закончил её, она была именно такой,
но шесть неудачных попыток лежали в мусорной корзине рядом с его столом. Он перечитал
законченный текст.


"_Мой дорогой мистер Болт, дела вынуждают меня вернуться в Нью-Йорк завтра рано утром,
прежде чем я смогу увидеться с вами. Я рад сообщить, что записная книжка мистера Варра была найдена при обстоятельствах, которые я уполномочиваю мистера Креча описать вам. Я отправлю её вам с курьером. К сожалению, я не могу назвать имя
вор, личность которого, по моему мнению, никогда не будет установлена. Я буду
рад увидеться с вами, когда снова приеду в Хэмблтон, что я надеюсь сделать после небольшого периода работы и отдыха. Искренне ваш, Питер
Крейтон._"


Он встал, держа в руке открытое письмо. Голова у него кружилась.
Едва осознавая, что делает, он подошёл к французским окнам,
открыл их и вышел на балкон. Мгновение спустя из темноты раздался тихий
голос:

"Мистер Крейтон! Я так рада! Я думала, вы заблудились! Я ждала здесь... Пожалуйста, не могли бы вы кое-что для меня сделать?"

— Я всегда готова к этому, мисс Копли.

 — Я хочу, чтобы вы пришли сюда. Дверь в мою комнату не заперта. — Тихий
голос стал ещё тише. — Я... я очень больна, — сказала мисс Оки.




_XXIII: Самый тёмный час_

 Всё остальное вылетело у него из головы, когда он понял, что означают её
последние слова.

Он был рядом с ней через пять секунд. За это время она отошла от
балкона и откинулась на спинку глубокого мягкого кресла у
открытого окна, прикрыв колени и ноги мягким шерстяным пледом. Он с тревогой склонился над ней.

"Вы больны? Что это?" он быстро спросил ее. "Позвольте мне сходить за
доктором!"

"Нет, пожалуйста! Это дело не для врача - пока. Мне нужно с тобой поговорить
во-первых". Там был стул с прямой спинкой рядом, как будто она
поставил ее рядом с ним, и она помахала ему, чтобы он. Она не продолжила.
пока он неохотно не сел на край стола, наклонившись вперед, чтобы
наблюдать за ее лицом в тусклом свете единственной лампы на другом конце комнаты.
"Я ... я должен тебе кое-что сказать. Помнишь, ты как-то сказал
вечером, что детектив иногда должен быть отцом-исповедником, а также
...

— Остановись! — в ужасе перебил он её, его измученные нервы восстали против этого неожиданного, нового унижения. — Я не хочу от тебя никаких признаний — я не стану слушать!

 — Пожалуйста! Ты должен позволить мне настоять на своём; у меня есть веская причина для этого. — Её голос был низким, тихим и решительным. — Я хочу сказать тебе, что твои поиски окончены. — Это был я, кто…

— Не говори этого! — хрипло перебил он. — Я уже знаю!

— Ты… что? — Она широко раскрыла глаза от удивления. — Ты знаешь, что это был я, кто… кто убил Саймона Варра? — Она с изумлением увидела, как он кивнул.
и вздрогнул от этого жеста, как от удара. «Как ты узнал об этом?»

 «На это с самого начала указывало множество вещей», —
печально ответил он. «Я бы давно увидел правду, если бы… если бы
что-то другое не закрыло мне глаза. Сегодня утром мои глаза наконец-то
открылись, — он пошарил в кармане дрожащими пальцами, — благодаря
этому!»

Мисс Оки взяла две телеграммы, поднесла их к свету и с удивлением прочла. Она резко воскликнула, прочитав телеграмму от
Китти Дойл.

"'К. Дойл'! Кто это?"

"Умная женщина-детектив, сопровождающая Джанет Маккей, — не в Нью-Йорк
— Орлеан, но не Монреаль! Я уже знал, куда она направляется, прежде чем вы
попытались ввести меня в заблуждение.

 — Детектив, следящий за Джанет! — в её голосе звучал решительный протест. — О,
вы должны перезвонить ей! Это несправедливо по отношению к Джанет! Обещайте мне, что перезвоните ей!

 — Я сделаю это немедленно. Китти Дойл больше не нужна!

Она слегка приподнялась в своем нетерпении; теперь она снова расслабилась
со вздохом облегчения. Крейтон с тупой болью в сердце ждал, когда
она возобновит разговор. Он не хотел брать инициативу на себя.

- Значит, Джанет разговаривала во сне! К его ужасу, говорила мисс Оки.
— в её весёлом, слегка насмешливом тоне, как будто ничто не имело значения, кроме этого ужасного обсуждения того, как она оказалась в таком положении. «И в
пульмановском вагоне; как неразумно! Я должна была это предвидеть и
заставить её ездить в дневных поездах. Я знала, что она не справится!»

«Это был абзац в одной из ваших книг, который открыл мне глаза», —
мрачно добавил Крейтон. «Однажды вы описали ужасную ночь, которую провели из-за того, что ваша спутница разговаривала во сне. Это позволило мне дать наводку моему оперативнику».

«В одной из моих собственных книг! Ирония судьбы! Пожалуйста, мистер
Крейтон, скажите мне, почему вы вообще решили следить за Джанет? Что она сделала, чтобы заслужить такое пристальное внимание? Возможно, вы подозревали _её_?

— «Я, конечно же, сделал». Подперев подбородок обеими руками и уставившись в пол, он угрюмо рассказал ей о главных особенностях дела, с которыми столкнулся: от обнаружения стальной крошки, указывающей на то, что преступление было совершено изнутри, до момента, когда он узнал, что в доме не было никого, кроме Джанет, когда монах появился в последний раз. — Потом выяснилось, что её там не было.
в театре, как она и должна была быть. С момента возвращения
записной книжки я утверждал, что дело приближается к кульминации, поэтому я отправился в Нью-Йорк.
Йорк, чтобы посмотреть, воспользуется ли она моим отсутствием, чтобы ускользнуть.
Когда она это сделала, это показалось мне довольно убедительным доказательством ее вины. Я пустил
Китти Дойл по ее следу. До сегодняшнего утра худшее, что я о тебе думала, — это что твоя дружба с Джанет заставила тебя потворствовать её преступлению.

«А правда прямо противоположна! Её дружба и моё преступление!» — она слегка вздрогнула. «Та крошка от
кинжал - интересно! Это действительно вывело тебя на правильный путь, не так ли?
 Я и не знал, что задел лезвие. Ммм. Удивительно, какие
мелочи могут повлиять на наши судьбы! Забавно, вам не кажется?"

Каждое слово, которое она произнесла в тот причудливый тон был как иголка колет
его сердце. Он протестующе вскинул руки, внезапно простонав ту самую фразу, которую Джанет использовала в своих тревожных снах.

"Мисс Оки, зачем вы это сделали? Зачем вы это сделали?"

"Да, я должна вам об этом рассказать." Её ответ был холодным, деловым,
и он не заметил, как она поморщилась от боли в его голосе.  "После
все, я могу сослаться на смягчающие обстоятельства. Я постараюсь быть как можно короче.
Вы можете задать вопросы позже, если пожелаете. А пока, пожалуйста,
не перебивайте меня, иначе я потеряю нить своего рассказа.

"Я был далеко от сюда двадцать два года. Когда я вернулся, десять
несколько недель назад я открыла для себя ситуацию, что у меня никогда не испытывал.
Письма Люси никогда не были особенно радостными или весёлыми, но и в них не было ничего, что дало бы мне хоть малейшее представление о правде. Я
не знала, что она была замужем за человеком-вампиром, своего рода...
Духовная пиявка! Словами не передать разницу между той Люси,
которую я оставил, и той Люси, к которой я вернулся! Это причиняло мне боль — о, это причиняло мне боль!

"Вы не отнесетесь ко всему, что я говорю о Саймоне, как к личному предубеждению,
потому что вы достаточно слышали о нём от других, чтобы понять, каким подлым, эгоистичным и — и психически жестоким он мог быть. Он никогда не бил
Люси, но это просто потому, что он специализировался на более изощрённом виде
жестокости — и если вы хотите знать, что из этого причиняет женщине
большую боль, то есть множество несчастных жён, которые могут вам рассказать!

«Саймон был обязан Люси всем, что у него было в этом мире, потому что именно деньги, которые она принесла в их брак, позволили ему открыть собственную кожевенную мастерскую и дали возможность разрабатывать новые процессы, которые оказались прибыльными. Отец не одобрял этот брак, но и не препятствовал ему, и когда он вскоре умер, Саймон встал на путь к богатству. Пожалуйста, запомните это!

«Когда я вернулся домой, я обнаружил, что он полностью сломил дух Люси и
намеренно пытался добиться того же результата в отношении своего сына. И почти преуспел. Похоже, деньги — это выход
практически на все проблемы в этой стране, так что я смог прийти на помощь мальчику. Однажды вечером я рассказал вам, как решил поставить его на ноги, устроить его побег с Шейлой Грэм, которая станет ему отличной женой, — и, кстати, вставил палку в колесо Саймона!

"Я начал изучать своего шурина, и чем больше я узнавал о нём, тем больше поражался и восхищался. Довольный львиной долей
дохода от кожевенной фабрики, он отказался развивать
бизнес, чтобы доля Джейсона хоть немного увеличилась.
пропорции. Он всегда ненавидел Джейсона, начиная с паники 1907 года, когда ему
пришлось занять у него денег и дать ему небольшой процент в бизнесе
.

"Он ненавидел его менеджер, Грэм тоже, потому что он начал быть
хлопотно. Грэм почувствовал, что его долгой и верной службы заслужила
некоторым большей награды, чем небольшую прибавку к зарплате, и одна вещь
Саймону было невыносимо награждать человека по его заслугам
! Он решил уволить Грэма, но это не помешало ему
угрожать Копли тем, что он разорит отца Шейлы, если тот не
прекрати приставать к девушке! Хорошенькая?

"Меня интересовали условия труда на кожевенной фабрике, условия
были антисанитарными, примитивными — отвратительными! Я встретил Максона в
бакалее, как я вам и говорил, но это было до забастовки, а не после. Он
рассказывал мне всякое, и даже с большой скидкой на преувеличение, это
было довольно плохо.

«Именно тогда я решил принять участие в семейных и деловых делах Саймона! У меня порой бывает странное чувство юмора, и мне было довольно забавно
думать о себе как о заместителе Судьбы! И... и так уж вышло, что
Случилось так, что я оказался в положении, когда можно было действовать быстро и без оглядки на возможные последствия для себя.

"Я начал свою кампанию с поддержки той забастовки! Я убедил Максона, прирождённого агитатора, уговорить людей на это, и я дал ему денег, чтобы они не сломались под тяжестью трудностей. Позже я узнал, что он заложил этот фонд и потратил деньги на танцовщицу из танцевального зала, так что мне пришлось позже отправить ещё денег в письме, подписанном монахом, более ответственному казначею! Я был немного шокирован, когда Максона обвинили в убийстве, но в глубине души обрадовался, что он в тюрьме.
тюрьма! _Змея_!

"Забастовка лишь проявила худшие качества Саймона — упрямство и мстительность. Он приказал закрыть магазин и уволил без оплаты множество
невинных, нуждающихся в деньгах клерков. Если не считать того, что это привело его в ярость,
что было приятным достижением, мне пришлось списать свою забастовку со счетов.

«Мне случайно удалось выяснить, что ахиллесовой пятой Симона был его страх перед
смертью, поэтому моим следующим планом был благочестивый замысел напугать его, чтобы он
повел себя как человек и хороший гражданин. Я знал легенду о
Конечно, я всю жизнь был монахом, и однажды, рассказывая об этом Джанет, я вдруг понял, что могу использовать это в своих целях, хотя впоследствии я притворился перед Саймоном, что впервые услышал об этом от Шейлы Грэм.

"В следующий раз, когда я поехал в Нью-Йорк, я купил костюм и пару больших ботинок в магазине театральных принадлежностей.  Я сам сделал маску и прикрепил к капюшону проволоку, чтобы он держался и создавал впечатление высокого человека. Большие ботинки, конечно, должны были создать ложное представление о
размере ноги мужчины на случай, если я оставлю следы.

«Иногда я хранил костюм на дне сундука в том шкафу,
там, но чаще он был спрятан в тайнике в моём маленьком домике
внизу холма. Там, на чердаке, тоже есть очень старая и потрёпанная пишущая машинка,
и я использовал её, чтобы писать свои послания. Я спрятал это, кстати, под оторвавшимся куском половика просто из
предосторожности, хотя тогда я и не думал, что из того, что я делаю,
когда-нибудь разрастётся полицейское дело!

"Я устроил первый пожар в кожевне, и он потух. Затем я написал
первую записку Саймону и поджидал его на тропе. Я соскользнул с
Я спрятался в лесу, побежал за ним и притворился, что тоже видел «призрака». На следующий день я принёс ему ту историческую книгу и прочитал легенду. Я очень надеялся, что смогу его разговорить, когда увидел, как он напуган!

"Я решил закрепить эффект, снова подпалив кожевню в надежде, что её разрушение вынудит людей построить современные и удобные рабочие помещения. В тот раз меня чуть не поймали — Саймон
догадался приказать своему сторожу сделать двойной обход!

"В ту ночь всё внезапно прояснилось. Я сбежал из
кожевенный двор, сбегал в лес, сбросил маскировку и вернулся.
чтобы постоять на холме и посмотреть на огонь.

"Дело было в том, что Лесли Шервуд заговорил со мной и не скрывал своей ненависти к Саймону Варру.
выразил свою ненависть к Саймону Варру. Мне было любопытно узнать, почему он был
так горько, и я имел смутное понятие о том, что он может что-то
делать с тем, как Лесли внезапно покинули Хэмблтон и отказался от своих
сестра его только соперника. Это произошло! Я попросил его рассказать мне эту историю, и он охотно согласился.

"Похоже, Саймон какое-то время работал клерком в местном банке, из которого
Отец Лесли был президентом, и пока он был на посту, старый
мистер Шервуд был уличен в серьёзных махинациях. Шервуд был слишком глубоко
погружён в это дело, чтобы выпутаться без невероятной удачи и многолетних
усилий, поэтому Саймон хитроумно припрятал свои знания на тот случай,
если они когда-нибудь пригодятся. Шантаж.

"Случай представился быстро. Люси явно была неравнодушна к Лесли,
если не была тайно помолвлена с ним. Саймон пошёл к Лесли и сказал ему, что он
должен уйти, ничего не объясняя Люси, под угрозой
разоблачение его отца как вора! Лесли был отправлен на тот свет,
конечно. Он вошел к отцу своему, обнаружил, что Саймон был прав.
поругался с Старый джентльмен удалился и тотчас, пораженный до
его душа.

"Я не критикую Лесли за то, что он так себя вел. Он подчинялся
странным стандартам поведения, которые мы установили на Западе. На самом деле ему и в голову не приходило, что убить шантажиста такого типа,
чтобы не дать ему разрушить жизнь женщины, может быть очень правильным поступком! Я вижу, как вы морщитесь, мистер Крейтон! Пожалуйста, помните, что я жил в
Восток достаточно долго, чтобы впитать в себя часть его философии. Я не считаю, что одна человеческая жизнь важнее счастья многих других людей!

"Смертный приговор Саймону был почти подписан в ту ночь, хотя у него был ещё один шанс. Я ушёл от Лесли и вернулся домой, и я даже не буду пытаться описать свои чувства, когда понял, как этот монстр воспользовался своей властью, чтобы проникнуть в этот дом и разрушить счастье Люси!

«Кинжал на столе привлек мое внимание, и я вспомнил его
надпись. «Я несу мир». Многообещающе — очень многообещающе, — подумал я.
О мире, который воцарился бы в жизни многих людей, если бы кто-нибудь набрался
смелости и сыграл в «Судьбу». Я вспомнил выражение лица Лесли, когда он
сказал мне, что по-прежнему преданно любит Люси, и её лицо, когда она
услышала новость о его возвращении. Ещё двое людей обрели бы
счастье, если бы Саймона не стало.

«Я взял кинжал, но, конечно, это само по себе было опасно, поэтому я проскользнул в кабинет, приподнял крышку стола Саймона и сунул в него записную книжку, которая, похоже, была ценной. Потом мне в голову пришла ещё одна идея — тогда она казалась хорошей! В доме было тихо,
если не считать Бэйтса, храпящего в кладовой. Я вышел на площадь и
выломал кинжалом замок в одном из окон гостиной.
Хм! Жаль, что я не заметил этот порез! Я думал, что оставляю только следы взлома!

"На следующий вечер я резко поговорил с Саймоном. Я сказал ему, что смерть старого Шервуда, которому удалось поправить своё состояние перед смертью, сняла это проклятие с Лесли, и что Лесли всё мне рассказал. Саймон просто спросил меня, что я собираюсь с этим делать. Я предложил развод — его последний шанс! — и он отвернулся
он выключил его. Просто из подлости и злобы он выключил его. Обвиняйте меня в чём угодно, но не сочувствуйте Саймону; он сам напросился!

"Я знал, что завтра придёт детектив, и мне не хотелось рисковать больше, чем нужно. Часы били...

"Не смотри на меня так! Я не буду продолжать эту часть!
Мучительно и ужасно, но совсем не важно.

"Боюсь, я не воспринял всерьёз ни полицию, ни вас.
Ещё больший дурак! Когда я обдумывал своё положение, мне казалось, что я ушёл
абсолютно ничего не подозревала, что я вне всяких подозрений. Хм. Я
забыла о Джанет!

"У нас с ней никогда не было секретов друг от друга, пока не начался этот роман с Саймоном
Варром. Я говорила с ней о нём, и она понимала, каким пятном на репутации общества он был, но я не призналась, что играла в «Судьбу»! Однако после убийства она узнала о монахе, который угрожал
Саймону. Она знала, что я его ненавижу, она знала все мои точки зрения, и
её старый разум начал работать. Разум Джанет подобен мельницам богов; он мелет медленно, но очень тонко.

«Она наблюдала за мной, хитро расспрашивала и вскоре начала искать доказательства своих подозрений. Она нашла блокнот в одном из ящиков моего комода, а затем нашла маскировку в доме под холмом. Она узнала правду!

"У неё шотландская совесть, которая, кажется, является ужасным недугом! Она была в ужасе от своего открытия, почти в отвращении, но её преданность мне была выше всех остальных соображений. Если бы она только пришла ко мне... Но она не пришла; она предпочла следовать определённым
импульсам, которые сама же и породила.

«Самым важным, согласно её строгим представлениям, было вернуть украденную собственность её законным владельцам. Размышляя о том, как лучше это сделать, она придумала безумный план: появиться в костюме монаха в то время, когда я буду с тобой. Она могла бы оставить тебе блокнот, чтобы ты его нашёл, и в то же время обеспечить мне идеальное и нерушимое алиби на случай, если подозрения падут на меня!

"Ты знаешь, как всё обернулось. Чудо, что она не убила бедного мистера
Креча! Сегодня вечером он выглядел очень хитро в своей повязке!

«Конечно, Джанет отдалась мне! Когда она вернулась домой поздно вечером, я поговорил с ней и выгнал! Я восхищался её преданностью и духом, но она была слишком опасна, чтобы держать её рядом!
 Я думаю, что шотландская совесть прыгает под разными углами, как кошки и детективы!

" Это подводит нас к сегодняшней истории, мистер Крейтон. Ты знаешь все.
остальное, и следующий ход за тобой. Она откинулась назад и спокойно посмотрела на него.
на ее губах играла легкая насмешливая улыбка. "Какова обычная
процедура?" Производите ли вы арест самостоятельно? Или вы вызываете полицию?
полиция? Какой триумф ты испытаешь над Норваллисом!

Он не ответил словами. Ответ лежал на полу у его ног, куда он уронил записку Джейсону Болту, которую принёс с собой, когда в спешке бросился к ней. Он поднял её и протянул ей.

 Прочитав, она уронила её себе на колени. В тот момент в её выражении лица не было насмешки,
хотя она не могла удержаться от маленькой игривой колкости.

"Это не то, что вы проповедуете, мистер Крейтон!"

"Я... я не смог найти в себе силы, — хрипло пробормотал он.

"Она ничего не ответила, но её взгляд благословлял его. Через мгновение она выдавила из дрожащих губ неуверенный вопрос:

"Вы расскажете мне, п-почему?"

"Да. Я тоже должен кое в чём признаться, мисс Оки." Он собрался с духом,
чтобы пройти через это испытание. "Я... я обыскал вашу комнату вчера вечером, пока вы были в «Болтах». В поисках улик против Джанет. — Вы простите меня? — спросил он.
Он подождал, пока она быстро кивнёт. — Я ничего не нашёл, но я видел ваш дневник на этом столе — и заглянул в него.

— Ах! — воскликнула мисс Оки, и её щёки густо покраснели.

«Я нашёл там кое-что, что меня заинтересовало — сделало меня — счастливым! Строка о том, что мы встретились бы двадцать лет назад. Не расскажешь ли ты мне, что ты имела в виду? Я боюсь доверять своей собственной интерпретации.» Он сделал паузу, но она промолчала. «В любом случае, я разделяю это желание! Но двадцать лет — это не вся жизнь. Если ты скажешь мне то, что я хочу услышать, у нас ещё будет много лет, чтобы забыть Саймона и думать только о собственном счастье.

 «О, перестань! Перестань!» Она умоляюще протянула руку и отпрянула от него, её лицо побледнело. «О, какой же я была дурой — какой порочной маленькой
Дура! Я знала, что это случится, — я не должна была этого допускать, — о, я
должна была ударить тебя по голове, — у-убить тебя, — что угодно, только не
позволять этому продолжаться! Но у меня н-не было с-силы! Я хотела
немного счастья, — я хотела, чтобы кто-то заботился обо мне, как... как
ты, — как ты, прежде всего! А теперь... а теперь... — она
всхлипнула.

«Но, Оки! В чём дело, дорогая? У нас есть будущее...»

«Вот чего у нас как раз и нет!» — выдохнула она. «О, неужели ты не понимаешь? Неужели ты не догадалась, почему я всё это сделала, почему
Я смогла сыграть в Destiny, не опасаясь последствий для себя.
почему я позвала тебя сегодня вечером, чтобы ты выслушал мою исповедь? У нее вырвался рыдающий вздох.
"Я сказала тебе, что была очень больна. Питер, я ... я _dying_!"

Мягко, хотя это было произнесено, слово разбился на уши, как
раскат грома. Он вскочил на ноги, потрясенный и растерянный.

— Оки! Что ты говоришь? Ты говоришь мне правду? Что с тобой?

 — Да. Это правда. Сядь, пожалуйста! Не забивай себе голову глупыми мыслями о докторе. Отдай мне должное за здравый смысл!
Она улыбнулась и галантно заговорила с ней лёгким тоном. «Что
касается того, в чём дело, — ну, нам не нужно вдаваться в патологию, не так ли? Я думаю, мы обойдемся без вскрытия, если такое животное вообще существует! Однажды я умудрилась связать свои внутренности бантиком, когда охотилась на бегемотов в Гималаях, кажется».

«Через несколько месяцев я заболел, и у меня была такая боль, что я не мог
поверить, что человек может её испытывать и выжить. Я пошёл к врачу в
Париже, и он сказал мне, что надежды нет. Через несколько месяцев
У меня случился второй приступ. Когда я смогла путешествовать, я поехала к новому врачу в Рим. Он сказал, что следующий приступ будет... последним.

"Потом я вернулась домой. Я хотела снова увидеть Люси, и если уж мне суждено было умереть, я хотела сделать это здесь, в этом старом доме. Я хотела несколько недель или месяцев покоя, тишины и... счастья." Её голос дрогнул, но она взяла себя в руки. «Боже мой, какая
нелепость!» — она вздрогнула. «Сегодня днём я получила своё… уведомление! Как бы я хотела, чтобы ты был здесь! Я поднялась в свою комнату, сожгла тот дневник — ты
пронюхал как раз вовремя, Питер! - и написал два письма. Я не осмелился
выйти из дома, чтобы отправить их. Я мог заскочить в..._ах_!

Это произошло быстро, как вспышка молнии. За этим единственным стоном она
боролась молча, плотно сжав губы, схватившись одной рукой за бок, в течение
секунд, которые беспомощно наблюдавшему за ней мужчине показались вечностью. Наконец
спазм прошел, и к ней вернулся дар речи.

— Это всего лишь предвестник! — прошептала она сквозь зубы.
 — Питер, за звёздами что-то есть! Ты ведь веришь в это, не так ли?
 — Моя дорогая, моя дорогая!

- Тогда все в порядке. Она долго смотрела на него. - Интересно, сможешь ли ты
когда-нибудь простить меня за то, что я причинила тебе такую боль. Попробуй, правда, Питер?
Ее глаза блестели от непролитых слез. - Принеси мне, пожалуйста, стакан
... воды. На столике у моей кровати. Она ждала, как он жадно извлечена
она, благодарная, что он мог сделать этого даже много. - Спасибо. Теперь, пожалуйста,
носовой платок - вон там, на бюро. - Она снова подождала, на этот раз
пока он не прошел через комнату к ее туалетному столику. Затем она подняла
стакан и тихо проговорила. "Я рада, что приняла это из твоих
рук, Питер!"

Она не думала, что он способен на такую скорость. Не успела она и рта раскрыть, как он набросился на неё, как испуганный олень. Резким движением руки он выбил стакан из её пальцев, и тот вылетел в окно, в лунную ночь, и упал на лужайку, не причинив вреда.

"Оки, что ты делала?" — почти яростно спросил он.

"Питер, что ты наделал?" — ответила она. «Это было всё, что у меня было — всё, что
у меня было! О, как жестоко с твоей стороны! Почему ты хочешь, чтобы я страдала?
Неужели ты не можешь позволить мне умереть спокойно?»

«Ты не умрёшь!» — закричал он. «Послушай, сколько времени это займёт?»
— Сколько времени пройдёт, прежде чем начнётся следующий приступ?

 — Я… не знаю. Возможно, несколько часов. — Она уставилась на него
широко раскрытыми глазами. — Ч-что ты собираешься делать?

 — Местный врач, чтобы облегчить состояние. Завтра — лучшие
диагносты и хирурги в Нью-Йорке. — Теперь он был собран, хладнокровен и
способен действовать, избавившись от оцепенения горя и отчаяния. Его лицо
было мрачно-вызывающим, когда он добавил: «Посмотрим, что на самом деле знают эти джентльмены в
Риме и Париже!»

«О, это бесполезно, Питер. И... и я не могу жить! Они меня повесят!
 Питер, я тебе кое-что не сказал. Я не подумал об этом»
до недавнего времени нераскрытое преступление оставляло после себя столько отвратительных подозрений! Невинные люди — подозреваемые всю свою жизнь! Я не мог умереть с этим грузом на душе, поэтому... поэтому сегодня днём я написал полное признание и отправил его в Норваллис.

 — О, _это_! — презрительно сказал он. Он полез в карман, достал два письма и бросил их ей на колени. "Вот!"

"Питер!" Она уставилась на них. "Куда, черт возьми?.. Я не могла поехать в
город с, поэтому я отдала их молодому Мерриллу для отправки. И он... он...

- Один из моих людей, представленный судьей Тейлором по моей просьбе! Я рад
ты сам его выбрал, Оки! Он положил их на мой стол, как по долгу службы.
Он колебался, с сомнением глядя на неё. "Я собираюсь к тому доктору — Джолиффу, у которого была твоя сестра.
 Мне понравилась его внешность. Но сначала, полагаю, мне придётся разбудить Бейтса, чтобы он охранял тебя!" Что бы ни случилось, пусть это будет нашей тайной!

 «Ты должна пообещать мне, что не будешь делать глупостей, пока меня не будет». Он
взял её за руку и крепко сжал в своих ладонях. «Оки,
не падай духом, дорогая! Я вытащу тебя из этого — вытащу тебя
_Каким-то образом_! Доверься мне, дорогая, и перестань волноваться. А теперь пообещай мне!

"Есть ещё кое-что, Питер; я должна сказать тебе, пока у нас есть возможность поговорить. Мистер Креч знает, что я... что я это сделала!"

"Креч! _Креч_! Как, чёрт возьми..."

"Я не знаю, но он знает. Прошлой ночью это было бы забавно, если бы не было так трагично! Он оставил меня наедине на несколько минут и начал намекать; сказал, что вы практически уверены в преступнике и что, если бы он был убийцей, то сделал бы всё возможное, чтобы его не поймали, но он признался, что ничего не может придумать!

«Чудес не бывает! Однако нам не стоит забивать себе голову
Кречем — я бы доверил ему свою жизнь. Сейчас мы не можем тратить на него время. Обещай мне, Оки!»

«Это... бесполезно...»

«_Обещай мне!_»

«Я... я обещаю, Питер!»

Он наклонился и почти яростно поцеловал её — и ушёл.




_XXIV: За пределами звёзд

Следующие два часа для Питера Крейтона были скорее кошмаром, чем самим кошмаром. Сначала он разбудил Бейтса и напугал старика новостью о болезни мисс Оки, а затем приказал ему позвонить Люси Варр и предложить ей немедленно приехать к сестре. Он не мог вынести мысли о том, что Оки сидит там одна с ужасными воспоминаниями о прошлом и пугающими сомнениями о будущем. Затем он побежал в гараж,
запрыгнул в машину и помчался сквозь ночь к дому
доктора Джолиффа. Врач был пожилым и опытным человеком
Он давно наловчился быстро одеваться в таких полуночных
ситуациях и натянул брюки почти до того, как перестал звенеть дверной
звонок, но в глазах детектива он был похож на вялую улитку с белыми
усами. Казалось, они никогда не вернутся в дом.

 Но они вернулись, и Джолиффе уверенно взял ситуацию под контроль.
Крейтон, которого бесцеремонно выгнали, вошёл в свою комнату, потушил
лампу и сел в темноте на край кровати, ожидая
вердикт врача. С каждой стороны он напряжённо сжимал пальцами
уголок матраса.

Он не прождал и пятнадцати минут, как услышал в коридоре
знакомые тяжёлые шаги. Дверь бесцеремонно распахнулась, и
комнату заполнила огромная фигура.

"Крейтон, ты здесь?"

"Привет, Креч. Что ты здесь делаешь в такой час?"

«В последнее время я плохо сплю. Встал, чтобы выкурить сигару, выглянул
из окна своей спальни и увидел, что этот дом освещён. Что он делает?»

 «Мисс Копли серьёзно больна — возможно, умирает».

- Черт возьми! - испуганно воскликнул Креч. Он пошарил в кармане,
достал спичку и чиркнул ею. - Не возражаешь, если я зажгу лампу? Но
мерцающий огонек спички осветил его лицо, такое белое и осунувшееся, что
у него перехватило дыхание от внезапного осознания истины. Он отказался от
своей идеи зажечь лампу и на ощупь добрался до стула у
изножья кровати. "Итак, вы знаете"! - тихо сказал он.

"Да", - устало признал детектив. "Но как "вы"?"

"Я вспомнил об этом в ту ночь, когда ты уехал в Нью-Йорк", - ответил Креч, его друг.
голос совсем не радостный. «Я не поехал домой после того, как оставил тебя на
станции. Вернулся сюда. Ты намекнула, что что-то может случиться, если ты уедешь и дашь этому шанс, и я не видел причин, по которым это не должно было случиться прямо сейчас. Я надеялся, что монах появится снова; мне казалось, что моя голова станет лучше, если я когда-нибудь доберусь до этого шутника.

«Я осторожно спрятался в лесу и устроился так, чтобы видеть и огород, и место, где мы в последний раз видели монаха. Я ждал три часа. Если бы терпение и
Упорство делает из меня хорошего детектива. В ту ночь я был лучшим в мире.

"Я так долго ждал, потому что меня заинтересовало освещённое окно — мисс Оки. Она засиделась допоздна, разговаривая с
Джанет Маккей. Я узнал её высокую худую тень, когда она время от времени падала на жалюзи, и вы знаете, я уже предположил, что в Джанет было что-то сомнительное из-за её знакомства с Чарли
Максоном.

«Этот свет не гас до трёх часов ночи. Через несколько минут
я увидел, как кто-то выскользнул из задней двери дома и поспешил
через сад к тропинке. Джанет! Был яркий лунный свет,
ты, наверное, помнишь, и я сразу узнал ее.

Я последовал за ней, соблюдая осторожную дистанцию. Потерял ее однажды
когда она исчезла с тропы в лесу, но вернулась через
минуту или две спустя со свертком под мышкой, который она достала
из какого-то тайника. После этого она пошла по тропинке, ведущей вниз по склону
в сторону того ядовитого ручейка, который протекает по этим лугам
после кожевенной мастерской.

"Я наблюдал, как она опустилась на колени на берегу ручья,
взяла свой сверток с парой камней и закинула его как можно дальше
в воду. Она стояла и смотрела, как над тем местом, где он исчез, лопаются пузырьки,
затем повернулась и зашагала прочь, прямая, как гренадер.
и спокойная, как огурец.

- Конечно, я ее отпустил. Мой интерес был сосредоточен на том хламе, который она утопила
, и я сновал вокруг, пока не нашел длинный шест. Затем я
начал проводить дноуглубительные работы, которые могли бы стать гордостью самого де Лессепса, — и вытащил на берег этот свёрток.

"Вы догадались, что это было. Монашеская ряса, вплоть до ботинок!

«Тебя не было, иначе я бы принёс тебе эту вонючую тряпку. Я не мог пронести её в дом Болта без неловких объяснений — после купания в ручье эта одежда воняла на расстоянии ста ярдов. В конце концов я бросил её обратно в воду, тщательно запомнив точное место, и пошёл туда, где оставил машину Джейсона.

«Я был очень доволен собой, когда ехал домой. Мне казалось, что я разгадал тайну убийства Саймона Варра, и мысль о том, что я раскрыл преступление, не задевала мою самооценку.
сама лично я в первый раз заподозрил. Отличная работа! Я, наконец, появился
прежде чем Жан покрыто грязью и медалями.

"Это было, когда мы обсуждали этот вопрос, Что же ужасная мысль пришла
нас обоих. Чем больше мы думали, тем меньше правдоподобным казалось
теория вины Джанет. Более остроумия, чем она планировала
убийство. Я рассказал Джин о долгой беседе с мисс Оки перед тем , как
Джанет вышла, чтобы уничтожить улики, и Джин застонала. Стало ясно, как божий день, что Джанет в лучшем случае была соучастницей, а в худшем —
скорее всего, просто пособницей после совершения преступления.

Ее внезапный отъезд на следующий день, казалось, окончательно подтвердил эту гипотезу.
Она ... она не предала бы свою хозяйку и друга, но шок от
открытия, которое она, должно быть, сделала, оказался для нее слишком сильным. Мы решили, что
она ушла либо добровольно, чтобы... чтобы успокоить собственную совесть, либо по
Настоянию мисс Оки, потому что ее было слишком опасно держать рядом.
И ... и это все, Крейтон!

Это было ещё не всё, и никто не знал этого лучше самого детектива.
Было ещё кое-что, что нужно было вынести на свет и обсудить.
Погрузившись в самые глубины своего существа, он протянул руку в темноте и
мягко положил её на колено большого мужчины.

 «Почему ты не сказал мне об этом сразу, Креч?»

 «Я знал, что ты спросишь об этом! Ну, это потому, что у Жана было какое-то представление... и
Я сделал это, если уж на то пошло, — если бы ты узнала правду, ты бы… ты бы ужасно удивилась. Мы оба очень полюбили мисс Оки, и мне не нужно говорить тебе, как мы к тебе относимся! Когда встал выбор между тем, чтобы причинить тебе боль, и тем, чтобы оправдать преступление, мы… мы недолго колебались. Джин сказала, что если я когда-нибудь проговорюсь о том, что видел той ночью, она…
Разведись со мной — и, честно говоря, Крейтон, я думаю, она имела это в виду!

Некоторые эмоции нелегко выразить словами.
Питер Крейтон молчал, но в том, как он сжал руку Креч, было красноречие. Крупный мужчина снова заговорил, печально:

"Помнишь тот день на кожевенной фабрике, когда я сказал, что хотел бы...
хоть раз узнать что-то раньше тебя? Что ж, прошлой ночью я загадал желание — и я бы отдал руку, чтобы изменить смысл того, что я нашёл!

 «Спасибо, Креч. Вы с Джин — два лучших друга, которых только может быть у человека
— Детектив на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. — Полагаю, вам
хочется узнать, как я докопался до истины? Хорошо.

Хотя он едва ли осознавал это, рассказ принёс ему некоторое облегчение. Он
облегчил ожидание новостей из соседней комнаты. Он был вынужден сосредоточиться на том, что говорил, отбросив тревоги и страхи, и вскоре его главной заботой стало чёткое изложение своего повествования.

Он счёл целесообразным, чтобы Креч, раз уж он так много знает, тоже знал
ВСЕ. Единственным инцидентом, о котором он не рассказал, было то, как он выбросил смертоносный стакан
изо рта Оки - это, как она и оговорила, должно остаться
их собственным секретом.

"Тебе всегда удается одурачить меня, Критон", - сказал его друг, как
детектив закончился. "Я никогда не догадались Меррилла был свой человек, и я никогда не
приснилось, что вы знали о полетной Джанет во время пожелать Китти Дойл
на нее. Мы с Джин поспорили бы на любую сумму, что вы не
ошиблись ни на йоту.

«Ваше пари было бы в безопасности ещё двадцать четыре часа назад».

«Теперь вопрос в том...»

Крейтон внезапно оживился. Открылась и закрылась дверь
совсем рядом, из коридора донесся легкий топот, и
детектив вскочил, чтобы распахнуть дверь, когда костлявые пальцы были
расширился до рэпа по нему.

Креч не вставал со своего кресла, но его слух был напряжен до предела
. Он уловил несколько красноречивых фраз, произнесенных бойким, способным
маленьким человеком с развевающимися седыми бакенбардами.

«Сейчас отдыхает ... Опиаты ... Тщательное обследование ... Любопытный случай
... Похожий ... Медицинские учебники ... Завтра ...
Макнотон ... Билли Макнотон ... Шафер ... Знаете его? ...
 Отличный парень ... Изящно обращается с ножом ... Я телеграфирую ... Никаких осложнений ... Нет причин для чрезмерной тревоги ... Очень
просто ... Опытный хирург ... Великолепное телосложение ... Сильный, как
шетландский пони ... Вам лучше пойти спать ... Спокойной ночи ...
— Ну-ну, не говори об этом... Спокойной ночи!

 Крейтон тихо закрыл дверь, повернулся и зажег лампу. Креч
увидел, что с его лица сошла большая часть тревоги — большая, но не вся.

"Ты слышал, что он сказал, Креч?"

"Она поправится?"

— Он так думает.

— Это хорошая новость. По крайней мере, я так думаю.

— А? Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду?

Креч намеренно закурил новую сигару, прежде чем ответить, и пристально посмотрел на своего друга.

— Если она поправится, что ты будешь делать? — спокойно спросил он. — «Сдайте её полиции, как и подобает?»

Крейтон уставился на него. Затем он внезапно выругался — чётко, лаконично,
без эмоций.

"Ну что ж, тогда всё в порядке!" — с удовлетворением сказал здоровяк. "Я
передам Джин то, что вы сказали. На случай, если вы узнаете
По правде говоря, мы немного беспокоились о том, будете ли вы... будете ли вы...

"_Что?_"

"Ну... человеком!"

"Хм." Детектив слегка рассмеялся, но в его смехе не было
веселости. "Да, я собираюсь быть... человеком! Вчера я весь день
боролся с этим! Я считаю, что Окки значит для меня больше, чем ... чем честь, чтобы поставить
он тупо и как в мелодраме."

"Ура!" кричали бессовестные Мистер Креч. "Громкое ура!"

"Я пришел к другому решению, - серьезно продолжил Крейтон, - которое
продиктовано хотя бы элементарной порядочностью. Это мое последнее дело.
Моя черепица вот-вот слетит. Я не прошёл проверку на прочность.
 Я сдался под огнём. Я дезертир. Я... _всё_!"
Он покачал головой, когда Креч начал возражать. "Нет. Что бы ни случилось,
это окончательно решено."

— Что бы ни случилось, — задумчиво повторил крупный мужчина, и эта фраза напомнила ему о некоторых практических соображениях. — Давайте посмотрим. Мы с Джин знаем правду; мы молчим. Джанет знает это; она в безопасности. А как насчёт Китти
Дойл? Эта юная леди остра на язык, насколько я её помню! Что, если она проболтается? Присоединится ли она к заговору?
о тишине?

"Я полагаю, Китти - моя подруга", - сказал Крейтон и добавил
просто: "Мне необычайно повезло с моими друзьями, Креч".

В следующее мгновение он нервно подпрыгнул, когда кто-то тихонько постучал в его
дверь. Он умоляюще взглянул на здоровяка и снова сел на
край своей кровати.

"Хорошо", - ухмыльнулся Креч. — Оставьте это мне!

 — Телеграмма для мистера Крейтона, сэр, — сказал Бейтс, когда ему открыли дверь.
 — Мальчик только что принёс её.

 — Должно быть, это от Китти, — пробормотал Крейтон, когда Бейтс ушёл.
Дворецкий ушёл. «Открой его и прочитай, пожалуйста. У меня нервы на пределе!» Он беспокойно заёрзал. «Поторопись!»

 «Да, это от Китти», — подтвердил Креч, открывая конверт и
глядя на подпись под сообщением. «И длинное». Ну вот! — он поднёс бумагу к лампе и начал читать, сначала небрежно, а потом быстро, по мере того, как смысл депеши ускорял его пульс.


"_Прибыл в отель. Занял номер, смежный с номером Джанет. Рано лёг спать. Был
беспокойным, разговорчивым. Не мог разобрать слов. Взломал замок
на двери, ведущей в соседний номер. Прислушивался у кровати. Несвязная речь. Внезапно проснулся.
Удивило меня. Я использовал собственное суждение в соответствии с инструкциями. Сделал лучший БАД
ситуации. Обвинил ее в убийстве. Пригрозил ей полицией.
Ужасная сцена. Неистовый отказов с последующим полным крахом. Полный
исповедь. Делал пространные конспекты. Полученная подпись. Неожиданно она
казалось, что сойду с ума. Дико бредил. На момент призыва помощь, когда
яростно атаковал. Загнал меня в угол. Бросил на меня бюро.
 Прежде чем вмешаться, подбежал к открытому окну. Выпрыгнул. С шестого этажа. Смерть мгновенная. Пришлите инструкции. К. Дойл._"


"Боже, Джозеф!" - ахнул Креч и протянул телеграмму детективу,
который уже давно приподнялся на локте и заглядывал ему через плечо.
Крупный мужчина вернулся к своему креслу и безвольно опустился в него. "Я
совсем не накрахмаленный!" - жалобно сказал он. "Спаси мой рассудок и скажи мне, что
все это значит! Сколько человек убили Саймона Варра?

— Одна! — мрачно ответил Крейтон, но его глаза сияли. — Джанет
Маккей! И Оки — Оки думала, что она умирает! Она пыталась защитить
Джанет, взяв вину на себя! Боже милостивый, что за поступок! Нет
Неудивительно, что она настояла на том, чтобы я немедленно отозвал Китти Дойл! Китти угрожала, что превратит её жертву в пустой жест, и, чёрт возьми, Китти так и сделала! Но для нас это не было пустым жестом — мы всегда можем это оценить! Это было прекрасно, Креч, прекрасно!

 — Но глупо, — проворчал Креч. «Подумайте, сколько горя она причинила бы всем, кто её любит, если бы ей позволили свернуть свою репутацию в трубочку и отбросить её в сторону!»

«Разве вы не думаете, что эта мысль причиняет ей боль?» — воскликнул Крейтон. «Если пожертвовать жизнью ради друга — это пример высшей любви, то что говорить о
женщина, которая жертвует своей репутацией? Разве это не прекраснее?

"Д-да. Возможно, ты прав. Но ... она потворствовала преступлению ".

"Угу. И я думаю, что мы с тобой находимся в хорошем положении, чтобы критиковать
ее, не так ли? Возможно, Джин могла бы помочь нам в этом! "

Крейтон, выведенный из себя почти невероятным финалом, был близок к тому, чтобы рассмеяться. Мистер Креч — нет. Он встал со стула и начал неуверенно бродить по комнате, остановившись наконец у стола и уставившись на его поверхность, повернувшись спиной к своему
собеседнику. Будучи более беспристрастным наблюдателем, чем тот, он подумал, что мог бы
вижу возникающий вопрос, который еще не приходил в голову
менее непредвзятому детективу. Но Крейтон рано или поздно наткнется на него
гораздо лучше разобраться с этим сейчас.

"Почему Джанет убить Саймона Varr?" он открыл эту тему.

"Почему ... почему ..." Крейтон пробормотал в недоумении на мгновение, но выздоровел
сам же быстро, как пришел ответ. «Разве ты не понимаешь? Она
действовала так, как сказал Оки! Она играла в «Судьбу»! Она знала
всё о Варре — они долго его обсуждали — и всегда испытывала неприязнь к
этому человеку ещё со времён, когда жила в этом доме. Когда Оки сказал
Она рассказала ей историю о монахе, и именно ей пришла в голову идея маскарада. Именно она знала о склонности Максона к проказам и выбрала его в качестве помощника. Именно она угрожала Саймону, уволила кожевника, но зачем продолжать? Эти две женщины просто взаимозаменяемы, и Оки оставалось лишь повторить от своего имени признание, которое она вырвала у Джанет:

— «Почему она так долго подозревала Джанет?»

«Что? Ну, если совершено убийство, будете ли вы подозревать человека, которого знаете так же хорошо, как самого себя, на протяжении двадцати пяти лет? Я знаю, что
Я задавался вопросом, что впервые навело Оки на подозрения в отношении её спутницы,
и, кажется, у меня есть ответ. На днях, когда Шервуд
описывал действия монаха во время убийства, Оки
внезапно проявила бурю эмоций; готов поклясться,
что-то, что он тогда сказал, должно было дать ей ключ к разгадке. И
случай с отпечатками пальцев на блокноте — замените одну женщину на
другую, и всё объяснится! Не осторожная Джанет нашла книгу в бюро Оки, а беспечный Оки нашёл её сам
где-то среди вещей Джанет, и она даже не подумала, что оставляет отпечатки, когда брала его в руки!

 «Но эта игра в «Судьбу», как вы её называете. Оки могла делать это, не опасаясь последствий, потому что считала, что её дни сочтены, но могла ли Джанет?»

— Почему бы и нет? — голос Крейтона по-прежнему звучал уверенно, но он начал искоса поглядывать на друга, почувствовав, что за этим допросом стоит что-то более серьёзное. — Разве в телеграмме Китти нет объяснения этому? Она пишет: «Джанет, кажется, сошла с ума». Разве это не так?
в конце концов, вся история? Джанет была неуравновешенной; она размышляла о
проклятии Варра; она стала жертвой одержимости. Она начала
представлять себя бичом нечестивых — вероятно, она читала о Джаэль,
Шарлотте Кордей и других подобных женщинах. Её разум помутился.

 Я тоже не романтизирую. История полна хладнокровных убийств,
совершённых из альтруистических побуждений. Довольно распространённое явление, как причина, так и
следствие. В любом случае, мы получим полное признание Джанет... — Он
оборвал себя, заметив непроизвольное движение руки.
друг... И внезапно в его глазах появился страх. "_креч_... о чем
ты думаешь?"

"О том же, что и ты, Крейтон".

"Облеките это в слова!" - яростно приказал детектив.

"Вы сделали это сами. Вы указали, что эти две женщины
взаимозаменяемы. Так и есть - вплоть до того, что каждый делает то, что
равносильно предсмертному заявлению! Признание Оки было убедительным
когда вы его услышали, не так ли? "У Джанет" будет то же самое, когда он прибудет".
Крейтон... кому мы должны верить?" "Вот и все!" - прошептал Крейтон.

"Вот и все!" - воскликнул он.... "Вот и все!"

Крупный мужчина медленно отошел от стола. Они уставились друг на друга
безучастно. Свет погас в глазах детектива, новорожденная
жизнь покинула его конечности. Размышляя об этом, он почувствовал себя слабым и разбитым.
Новое замешательство. Он облизнул губы, прежде чем смог заговорить.

"Это ... это, кажется, превращается в проблему психологии", - сказал он.
устало. "В любом случае, никаких определенных, осязаемых доказательств. Джанет, пожалуй, была более склонна к убийству из них двоих — я кое-что знаю об этом суровом шотландском характере и его медленном огне, который внезапно
вспыхивает пламенем. Она путешествовала с Оки и впитала в себя долю
восточного фатализма. С другой стороны, Оки был гораздо умнее
их обоих, этого нельзя отрицать. Её мозг был бы более склонен к тому, чтобы
придумать маскарад с монахом, организацию забастовки, составление
этой записки с её странными фразами — «сын Белиала с жёсткой шеей»,
«громовые стрелы гнева» — и всё такое. И опять же, это были бы
те самые выражения, которые могла бы использовать Джанет, если бы
страдала полурелигиозной манией! Но Окки был лучше подготовлен
умственно, чтобы
чтобы довести план до конца, требовалась хладнокровная голова, а Джанет, по словам Китти
, была скорее эмоционального, взвинченного, истеричного типа.
О...!" Крейтон поднял обе руки и в отчаянии опустил их.
"Креч, я просто хожу кругами!"

"Нам больше некуда идти", - угрюмо заявил здоровяк. "Но
Я не согласен с твоим последним описанием Джанет. Возможно, она и была
в истерике в Монреале, но она была достаточно хладнокровна, когда я видел ее в последний раз.
То, как она спустилась к ручью с доказательствами убийства первой степени
под мышкой! И то, как она стояла, наблюдая за пузырями,
Она кивнула и потерла руки, словно говоря: «Что ж,
_это_ хорошая работа! Крейтон! Что это?»

Детектив не ответил. Возможно, он не доверял своему голосу,
возможно, хотел молча насладиться волной счастья и
невероятного облегчения, охвативших его. Он резко поднялся и, чтобы скрыть свои чувства, подошёл к французскому окну и распахнул его.

Ночь прошла. На востоке небо пылало багровым светом.
Часть этого сияния отразилась на его лице, когда он глубоко вдохнул свежий утренний воздух.
— Привет, — хрипло сказал он. — Уже рассвело!
****

Конец «Монаха из Хэмблтона» Армстронга Ливингстона