Вне юрисдикции

    Теплый майский вечер уже тонул в наступающих сумерках.
Совсем еще молоденький младший лейтенант транспортной полиции о чем-то оживленно общался у входа в метро с двумя девушками приблизительно своего возраста и примерно такого же роста, как и он сам : где-то чуть выше ста пятидесяти сантиметров. Хотя нет, он все- таки казался немного повыше своих собеседниц благодаря своей форменной фуражке на голове, лихо сдвинутой набекрень. При всем при том полисмен  еще  и  жонглировал  своей резиновой дубинкой, которая вдруг вырвалась из его умелых рук и упала прямо в лужу, что почему- то вызвало у девушек приступ неконтролируемого смеха.  Слегка смутившись, юноша тут же поднял свой рабочий прибамбас и небрежно сунул его подмышку, не заметив   того, что он был уже  не совсем сухим и чистым.
Оконфузился пацан, - подумалось мне тогда, поравнявшись с этой троицей, когда и прилетел вдруг в меня неожиданный фальцет от автора:
- Добрый вечер, уважаемый! Младший лейтенант Аликамбетов, - представился офицер, шагнув навстречу.
- И вам не хворать. А за что уважаете-то конкретно, позвольте полюбопытствовать? – отозвался я.
- Сейчас выясним. А что это мы пьем, не могу разобрать?
В моей руке была банка пива, вот только разобрать, что это было именно пиво было проблематично, чему и сам вопрос был подтверждением.
- А  вы че не в курсе, что за распитие алкогольных напитков в общественных местах полагается штраф? – продолжал он осуществлять задержание уже установив свой головной убор на штатное место, попутно придавая своему лицу, еще не знакомому с бритвенными принадлежностями – жесткости.
- Да вот с работы иду, устал… духотища! Пить захотелось очень, ну вот и … вот…
промямлил я, уже понимая, что любой мой ответ полисмена не устроит.
- Обернитесь вокруг, - пафосно продолжал свой допрос страж порядка, вокруг могут оказаться дети, несовершеннолетние! Какой пример вы им подаете?
Я оглянулся и никого не увидел вокруг, кроме двух уже знакомых девушек, у которых я и спросил:
- Вы, часом, не несовершеннолетние, девочки?
Те дружно закивали головами в ответ, а одна из них, та, у которой в руках была пачка сигарет, - даже подтвердила прокуренным голосом свое несовершеннолетие. При этом ухмылялась уже вся троица в полном составе.
Тут мне вдруг стало интересно: - А дальше-то что будет и во что все это выльется?
- Ну вот, видите, - назидательно продолжал младший лейтенант, -  И что же мне с вами делать? - спросил он, глядя на меня снизу-вверх...
- Как что, офицер? – Понять и простить. И отпустить, отвечал я, глядя на него сверху-вниз, попутно  указывая на пачку сигарет в руках одной из его девчушек. - Сам ведь я не курю, и давно! А глядя вот на нее могу  снова пристраститься к вредной привычке. Вот какой она пример подает мне? – понесло меня.
- Объясняю для тех, кому непонятно: пачка сигарет не распакована, а вы из банки уже употребляете, причем совершенно не думая об окружающих…
Но окружающие по-прежнему не окружали по простой причине их полного отсутствия.
- Но вы же не станете отрицать, что в руках у несовершеннолетней леди пачка сигарет, продажа которых запрещена законом лицам ее золотого возраста. А про содержимое моей банки вы бы так и не узнали без дополнительных вопросов.
- А я пошутила, -  ответила тут предполагаемая   курильщица. Могу и паспорт показать, если что. Да и сигареты… это папе… он попросил купить.
- А папа дома, да?
- А папа дома, да! – ехидно передразнила она меня, законопослушного гражданина.
- О как! – решил и я  не оставаться в долгу, - папик где-то дома , а его пепельница где-то здесь, рядом воняет. Может поищем все вместе?
-Так! Ну все! Пора заканчивать этот балаган, - вдруг снова обозначился младший офицер, про которого уже было стали все забывать понемногу.
- Хочу домой! – картинно взмолился я.
-Только после того, как составим протокольчик о правонарушении, факт которого кстати и подтвердят эти девушки. Вы не против? – Ну  а этот камень уже в мой огород полетел.

В опорном пункте подземки кроме  розовощекого прапорщика составлявшего протокол на меня находились еще два сотрудника, помимо троицы мне  уже знакомых лиц, которые и препроводили меня в эти стеклянные застенки без кондиционера  с целью завтра же  опорочить мою безупречную многолетнюю репутацию в глазах близких и родных, а так же и всего трудового  коллектива, который так опрометчиво гордился мной долгое время.
И вот когда мне оставалось лишь согласиться со всем и покорно расписаться – я пошел в отказ!
Тут же мне  все  стали наперебой объяснять, что я делаю большую ошибку и что в моих же интересах не обострять, не нагнетать и подумать хорошенько. И вот же забавная деталь: все это время я продолжал держать компромат на себя в своих руках, но решил, что и впрямь пора закрывать этот балаган, водрузив полупустую банку прямо на протокол.
И когда все поняли, что пиво оказалось безалкогольным, - в опорнике повисла тишина, ну прямо как в той немой сцене из «Ревизора».
Моя душа пела, когда прапорщик рвал протокол и пытался узнать: не клоун ли я?
  - Клоун не я, а ваш младший лейтенант, которого вы только что в грубой форме  попросили выйти вон, вместе с его бэк- вокалистками…
Но  тут в опорник  вбежала встревоженная женщина и сбивчиво начала объяснять, что в соседнем дворе – пьяная драка и что двое пьяных мужчин бьют одного.
- Помогите, Христа ради! Тот отбивается из последних сил… Запинают ведь, если с ног сшибут, зверье!...
  -Так, гражданочка. Успокойтесь, не надо этой паники! Выпейте , - водички и послушайте меня, - возразил  вдруг розовощекий прапорщик: - Во-первых, соседний двор не является нашей юрисдикцией, это понятно? Во вторых, сейчас мы позвоним куда следует и ответственные за это люди все разрулят!
-Да пока они приедут, уже поздно может будет! – продолжала причитать женщина.
- Гражданочка, я вам русским языком повторяю, что каждый должен заниматься своим делом…
- Так я свободен? - прервал я оратора.
- Ах, вы еще здесь? Да идите уже домой, юморист! Не мешайте работать…               
-Показывай, мать, - кивнул я женщине и мы немедля метнулись прочь из подземки в направлении горячей точки вне юрисдикции транспортной полиции метрополитена, чуть не сбив на выходе  с ног опального младшего лейтенанта и двух его подружек.