О чём это?

У тебя есть любимые картины? Можно дать серию с лирико-демоническими отступлениями, как мы их видим. Сквозь монокль секса, возможно.

 

Я прикасаюсь рукой к лаку, раздавленному временем. эта тяжесть до трещин сплющила алхимию художника. Чувствую скользь колонковой кисти..

 

Не по себе, когда знаешь, что ты есть, а тебя нет.

 

Напишу тебе, какие картины мне нравятся, но все они не сексуальные: у Ван Гога больше всего "Звездная ночь"; у К. Моне "Белые кувшинки" (или ненюфары?), сад с розами, сосны в солнечном свете - не помню названий, Эль Греко - вид Толедо и мужские портреты, лица у его мужчин умные; у Поленова некоторые пейзажи, особенно с водой и "исторические", у Саврасова, Шишкина многое, Брейгеля старшего люблю, у Дюрера нравятся города и гравюры, в детстве Босха нравилось разглядывать, у Рериха многое, цвета его обожаю, Фриду Кало люблю за её любовь к Диего, из современных больше сейчас вспомнить не могу, стыдно.

 

 Я люблю. Удивительное приключение подсунула фортуна. Очень странное, хотя объяснимое. Много говорили об этом, но конкретики не помню. Только любовь.

 

Я курил, ни о чём не думал. Дым, мороз, чувство. В груди тепло, не хочется заглядывать в будущее, в бессмысленное. Мне хорошо с тобой сейчас. Эйфория продолжается слишком долго для меня, я не могу представить, что она исчезнет. Пусть тепло. Искра. Не покидай меня. Будь моим молчанием.

 

Не обязательно быть циником, чтобы понимать, что любовь это прелюдия к сексу, последствие секса, розовая его обложка.

 

Чувствовать твои пальцы, целовать их фаланги, твёрдые ноготки, Прикасаться губами к твоей ладони, пытаться понять ими нашу судьбу. Осязать тепло плеча, слышать слова, готовые отдаться моему завороженному слуху.

 

Я люблю твои руки. Мне нравятся женские ноги, но руки не менее эротичны; если щекотать касаниями, поглаживаниями самую чуткую их кожу, они возбуждают, приколдовывают тебя. Мурашки не остановить. Я знаю эти восприимчивые местечки

 

 Мои поцелуи покроют твоё тело таким количеством слюны, в котором можно переварить мамонта. Ты найдёшь её следы даже на тех участках тела, которые даже проституткам кажутся неприличными. Хотя в обнажённом теле неприлично только отсутствие таких мест

 

Я мечтаю услышать твой стон неги, хотя бы намёк на такой стон. Твоё тяжёлое дыхание, когда ты пытаешься приблизить замаячивший оргазм; увидеть пакрасневшее лицо, почувствовать потную влагу после того, как всё кончится

 

Ты сидишь возле, лежишь, пытаешься делать вид, что не пытаешься понравиться мне. Я улыбаюсь твоим серо-голубым глазам, в них море и небо.

 

В глазах твоих я хочу видеть только радость и покой. И желание.

Так немного и так трудно. Не стесняйся меня, в темноте я слеп как кот, неподвижен, словно головастик, молчаливее последнего трамвая. Я троль с ужасной душой, я эльф, разносящий счастье к целомудренным порогам. Я дорога, ведущая в счастливое никуда.

 

Мы включим негромкую лампу, пусть играет 25-ваттная музыка,

порхают бабочки и колибри с капельками нектара на длинющих клювиках. Мой возродившийся романтизм по-юношески светел и могуч. Мелодии, наконец, проникают сквозь броню, ржавую израненную броню пессимизма и сарказма.

 

Полицейская дубинка садистких наклоностей и сладчайший аргумент моей нежности. Мой маленький-большой грибок выскочивший красной шляпкой в лесу твоего вожделения. Твоё бедро, затем рука ощутят то, что блестит в зелени моих глаз.

 

Мы опустимся на пол, на небрежно брошенные подушки и сцепимся в объятиях и поцелуях, ловя дыхание нашей страсти, подготавливая ласканиями ритм будущих изматывающих душу

инстинктивных, почти неостановимых движений, ритм бешено бьющегося сердца.

Ты мокренькая, я облизываю свой палец, уже успевший побывать там, и прикасаюсь им к твоим губам. Наше соитие началось, осталось только скинуть ставшую тесной и неудобной одежду. Твои трусики летящие прочь - флаг полной и безоговорочной капитуляции.

 

Ну вот. Когда бедному А.А. заниматься написанием околошедеврального, и реальным то сексом не займёшься, тело по утрам вопиёт о несправедливости его судьбы и собирается эмигрировать в этот... ну, ты знаешь... в Грецию.

 

 Пусть знают, нас тут не М+Ж, а целый выводок уникальных змеёнышей.