Всеслав. Часть 3. У порога

Ненадолго боль вдруг вернулась. Та самая словно исподволь рвущая на части.  Но вернулась не более чем на миг. И стихла. Точнее – затаилась. Растворилась средь ночной росы и живого дыхании леса. Всеслав вдруг ощутил травинку на губах. И зябь. Знакомую сызмальства. Ночную. Сколько раз он оказывался в лесу. Один. Под луной и мерцанием звезд. Либо убегал, едва заслышав волчий вой, либо выбирался из дому во сне. В беспамятстве.
Как проходил мимо домашней челяди, и отцовской гридней? Об этом Всеслав не ведал и ни в кого, в том числе и у стражи не спрашивал – не через стену же он одним прыжком перемахивал, хотя…
Но утро неизменно встречал укрытый старой отцовской собольей шубой. И потом все не мог разобрать: сон с ним случался или явь.
И на этой поляне Всеслав также очутился не впервой.  Бывал уже, но только один раз. И также словно из ниоткуда перед ним возникла избушка. Необычная и на курьих ногах. С обращенной к нему сплошной стеной. Из бревен сложенной. Без оконца, даже самого маленького и неказистого – такого, которое ладят в банях.
И также как прошлый раз за избушкой – ни деревьев, ни звезд над ними, ни света лунного. Только тьма кромешная. Непроглядная. И холод. Не тот, дарованный ночными звездами и лесом, с запахом хвои, грибов и бодрящей в сумерках сырости.
За избушкой, с северной ее стороны, царил иной холод. Там – иное царство, напоминавшее порог, который предстоит переступить каждому.
Всеслав догадался, что – иное. А уж как догадался – и сам, наверное, ответить не мог.
В ту памятную ночь он переступил порог, отделяемого холодом леса и оказался по иную сторону избушки, аккурат перед дверью. Отворенной. И с невысоким бревенчатым косяком. Чтобы войти, согнуться нужно в три погибели. Вошел.
О свершившимся-стрясшимся с ним потом никому не рассказывал. Да и себе толком вряд ли смог втолковать. Костяная нога хозяйки только врезалась в память, как свидетельство, что она – страж меж двух миров. И еще огонь в раскаленной до бела печи. И ощущение исходящей от пламени, смешанной с жаром стужи. Что было дальше – память сохранила, но сокрыла за незримой пеленой, словно предрассветным туманом.
 Только огромного и белого волка видеть стал чаще. А еще лес слышать и ощущать по другому.
И вот снова та же поляна. Тот же холод, грань которого Всеслав нехотя перешел. И тот же порог. Которой сызнова нужно преступить. Всеслав сделал шаг.
24 сентября – 16 октября. 2024 Чкаловский.
Иллюстрация: