В бараке усиленного режима

          На картонной обложке архивного уголовного дела под № 39 за 1951 год штамп, указывающий на вечное его хранение, и оттиск из приказа НКВД Союза ССР за № 00359 от 10 апреля 1939 года, напоминающий, что даже временное изъятие из архива уголовных дел производится «исключительно через 1-й специальный отдел УМВД по Хабаровскому краю». Сейчас разрешения подобных компетентных органов не требуется, и я, получив дело, перелистываю его страницы…

          Судье, рассматривающему уголовные дела, интересно, как в те годы производилось предварительное расследование, какие доказательства собирал следователь, делая выводы о виновности человека, какие применялись при этом законы и особенно – как проходили судебные разбирательства и какие решения принимались по их итогам.

          На первом листе – постановление о возбуждении уголовного дела от 25 августа 1951 года по факту убийства в зоне лагерного участка отдельного лагерного пункта исправительно-трудового лагеря УМВД по Хабаровскому краю осуждённого Левичева.

          Исправительно-трудовой лагерь, на территории которого произошло убийство, по тем временам располагался на окраине города Петропавловска-Камчатского в районе нынешнего четвёртого километра. Отличительной особенностью лагеря было то, что на его территории находилась отдельная зона – лагерный пункт для «особо опасных заключённых». В деле не содержится данных, указывающих, в чём выражалась особая опасность заключённых. По-видимому, это были лица, допустившие злостные нарушения правил внутреннего распорядка.

          В лагпункте содержались осуждённые различных национальностей, возрастов и социальных прослоек. Здесь были неоднократно судимые и те, кто впервые оказался за колючей проволокой. Многие из них пришли с недавней войны и имели боевые награды: ордена «Красного Знамени», «Отечественной войны», медали «За отвагу», «За Победу над Японией».

          В этой отдельной зоне и отбывал наказание Левичев Владимир Сергеевич, 1926 года рождения. За какие такие грехи Левичев попал на отдельную зону, сведений в материалах дела нет. Во всяком случае, характеризовался Левичев положительно, как спокойный и покладистый заключённый.

          За три дня до убийства Левичева в зону этапом из тюрьмы (ныне следственный изолятор города) прибыл Басов Евгений, 1928 года рождения, по прозвищу Васёк. Неоднократно судимый за кражи и хулиганство, малограмотный Васёк гордился своим криминальным прошлым и особенно несколькими годами отсидки «на Калыме», то есть в Магаданском крае. Лагерные охранники, принимая заключённого, произвели его обыск, но спрятанный в подушке самодельный острозаточенный нож из стальной пластины не обнаружили.

          Прибыв в БУР, то есть барак усиленного режима, Басов занял свободное место на нарах по соседству с заключённым Крапивцевым, с которым сразу же сдружился. Впрочем, не исключено, что они и раньше хорошо знали друг друга. «С первого дня, – пояснял один из свидетелей, – Басов стал шептаться с Крапивцевым, и было видно, что они что-то замышляют».

          О чём тогда «шептались» Басов и Крапивцев неизвестно. Однако ночью жильцов барака разбудил приглушённый вскрик. Когда зажгли лампу, увидели на нарах Левичева с окровавленной головой, а рядом с ним невесть откуда появившийся кирпич. Задавать лишние вопросы в исправительно-трудовом лагере, а особенно в его «отдельной зоне», не принято, и вскоре, затушив лампу, все легли спать. Позже Басов признается, что это он под покровом ночи пытался кирпичом размозжить Левичеву голову, желая его убить, но в тот раз у него не получилось.

          Утром после команды на построение заключённые медленно направились к выходу. Возле нар, придерживая на голове окровавленную повязку, готовился выйти на построение и Левичев. Однако подошедший сбоку Басов заставил его задержаться. «Посмотри, что у тебя там под подушкой», – обратился он к Левичеву, и как только тот повернулся, ударил его ножом в бок. Защищаясь, Левичев схватился за нож, но Басов вырвал нож и ещё несколько раз ударил того в грудь.

          «От моих ударов, – рассказывал следователю Басов, – Левичев упал на пол, но затем поднялся и лёг на нары. Я подошёл и нанёс ещё три удара в область сердца, после чего накрыл убитого плащом и ушёл». Объясняя, почему было совершено преступление, Васёк сказал, что он «честный вор» и соблюдает все воровские законы. Убитый Левичев в прошлом тоже был вором, но не выполнил требования воровских законов, то есть стал «сукой», а согласно воровским законам «воры честные резали и будут резать всех “сук”, где бы они не находились».

          Басов утверждал, что убийство совершил один. Однако следствие установило причастность к преступлению ещё одного человека – Крапивцева. О том, что Басов действовал не один, свидетельствуют и показания заключённого Хирняка, который был очевидцем преступления.

          «Я находился на нарах, – рассказывал свидетель Хирняк, – когда Басов подошёл к Левичеву и ударил ножом в бок. От удара Левичев вскрикнул и, схватившись за нож, спросил: «За что?» «Сам знаешь за что!» – ответил Басов и, вырвав нож, нанёс ещё несколько ударов. Несмотря на ранения Левичев бросился к дверям, но ему преградил дорогу Крапивцев. Он схватил Левичева за шею и стал удерживать. Затем Басов и Крапивцев принудили обессилевшего Левичева пройти и лечь на нары, где Басов задрал на нём рубаху и, приподняв левую руку, три раза ударил ножом в область сердца. Когда Левичев затих, убийцы накинули на него брезентовый плащ и ушли».

          С выводами следствия о причастности к преступлению Крапивцев не был согласен и на допросах пояснял, что случайно оказался рядом во время убийства человека. Объясняя, почему его одежда была испачкана кровью, Крапивцев говорил: «Перед построением между Басовым и Левичевым произошла борьба, и я оказался прижатым к стене. Отталкивая их от себя, неосторожно испачкал кровью свою одежду».

          Суд состоялся 24 ноября 1951 года. Всё судебное действо, включая время нахождения судей в совещательной комнате и чтения приговора, длилось три часа. Не признавая вину, Крапивцев в последнем слове попросил «смягчающую меру наказания». На снисхождение рассчитывал и Басов. Забыв о своём бравом заявлении, что он будет повсюду резать нарушителей воровских законов, Васёк утверждал, что вынужденно совершил преступление, так как Левичев угрожал ему расправой и хотел убить.

          По приговору Басов и Крапивцев были признаны виновными в умышленном убийстве человека «на почве бандитских побуждений», и суд назначил им максимальные наказания – по двадцать пять лет лишения свободы с поражением избирательных прав (была в то время такая мера социальной защиты государства рабочих). По кассационным жалобам дело рассматривалось в вышестоящем суде, и приговор оставили без изменения.

          И всё же, неполнота и недосказанность по этому делу есть. За что убит Левичев, все ли виновные лица установлены…

          Обратимся, например, к показаниям заключённого Годунова. «Утром после команды выйти на построение, – пояснял свидетель, – Крапивцев, Басов, Мосягин, Уланов и Галанцев окружили нары, на которых находился Левичев. В руках у Мосягина я видел аккордеон, а у Уланова гитару и когда начали убивать Левичева, то они стали играть, чтобы заглушить крики потерпевшего. В какой-то момент Левичеву удалось вырваться. Он попытался убежать, но не смог, так как дверь барака подпёрли с обратной стороны. Подбежавший Крапивцев сбил Левичева с ног и, скрутив руки, вместе с Басовым отвёл и положил на нары. После этого Басов задрал на Левичеве рубаху, приподнял левую руку и несколькими ударами ножа убил».

          О том, что в убийстве Левичева, помимо Басова и Крапивцева, участвовали ещё заключённые, говорил и свидетель Родин, который, увидев, как убивают человека, хотел убежать из барака, но не смог этого сделать, так как кто-то держал входную дверь с обратной стороны.

          «С первого дня прибытия на зону, – рассказывал свидетель Потапов, – Васёк сдружился с Крапивцевым, Улановым, Мосягиным и Голанцевым, причисляющими себя к воровскому миру, и постоянно с ними о чём-то шептался». Утром перед убийством Левичева все они собрались вместе, и он слышал, как Крапивцев говорил кому-то: «Набрасывай ему на голову плащ».

          По всей видимости, в преступлении действительно участвовало несколько человек: кто-то убивал, кто-то во время убийства держал снаружи входную дверь барака, а кто-то заглушал крики жертвы музыкальными инструментами…

          В судебном заседании Басов и Крапивцев всячески чернили убитого. Подобным «честным ворам» он был не по душе. До освобождения Левичеву оставалось всего два месяца. По отзывам представителей администрации лагеря, он был исполнительным и трудолюбивым работником. Характеризуя убитого, заключённый Патанов в суде сказал: «Левичев был спокойным и тихим человеком, а Басов в первый же день прибытия в барак сдружился с Крапивцевым, Мосягиным, Голанцевым и Улановым, которых все боялись. Они называли себя честными ворами, отбирали у заключённых еду и одежду и били их».

          Услышав такие показания, Басов взбеленился и во всеуслышание пригрозил свидетелю расправой. Собственно, бояться Ваську было нечего. Он знал, что смертную казнь не назначат. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» сделал невозможным применение такого наказания. Правда, 12 января 1950 года тот же орган разрешил назначать смертную казнь «изменникам родины, шпионам и подрывникам-диверсантам», но к числу таких лиц Басов и Крапивцев не относились. К подобным лагерным бандитам расстрел разрешили применять чуть позже. Неопубликованным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1953 года «О мерах по усилению борьбы с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключённых в исправительно-трудовых лагерях» такое право было предоставлено военным трибуналам МГБ СССР и специальным судам, рассматривающим дела о бандитских нападениях, сопровождавшихся убийствами в исправительно-трудовых лагерях.

          Многие считают отмену смертной казни благом, полагая, что её применение не способствует снижению преступности. Так это или нет – тема отдельного разговора. Обратимся к делу: «честный вор» Басов, организатор и исполнитель убийства, остался жить. Вероятнее всего, на зоне Васёк по-прежнему бравировал принадлежностью к воровскому миру, географией своих отсидок, притеснял других заключённых… Может, всё было иначе, сведений об этом нет. Тем не менее в деле имеется запрос прокурора города Жданова Донецкой области от 19 октября 1976 года. В нём содержится просьба направить в адрес прокуратуры копию приговора на Басова, который, отбыв в местах лишения свободы в общей сложности двадцать семь лет, совершил убийство местной жительницы, после чего с целью сокрытия преступления поджёг её дом…