Мактуб

Воображение моё скудно и вряд ли пропитано надеждой увенчать новый опус чем-то из ряда вон выходящим.
Впрочем. Впрочем, иногда я задумываюсь о взаимопроникновении вещей и квинтэссенциях, темах, которые разделил бы со мной брат, чьё лицо я вижу столь же отчётливо, как ощущаю жаркое дыхание Люцифера. Он трикстер и джокер, азартен, как и мой смертный. Оттого мне приятнее наблюдать ранее невообразимое воплощение событий, явлений, людей. Игра, она же великая иллюзия, сон, который видит душа.
Поразительно, что фатум отдаёт тебе то, чего тебя же и лишил. Некая зеркальная забава, перевёртыш.

В такие моменты, как этот, дико хочется спросить, кем я поцелована. И поцелована ли, уж если вся шахматная партия теперь моя и ничья более, хотя в этой игре я полный профан. Но, видимо, в этом и соль, и смысл, что дураку в таро отведена главная роль. А я дура по жизни. Однако же с каким достоинством и почётом играю свою роль.

Мактуб... Неизбежное уже написано, я всего лишь разгильдяйка и двоечница, списываю, снимаю с губ посланников депеши. Мастер маникюра, моя непревзойдённая грубиянка и острослов, открывает "квадрат Пифагора", чтобы развлечь нас двоих, и по-детски удивляется, цитируя, "экстрасенс". Мне нечем возразить, ибо я уже давно перешагнула ярлыки и "народное творчество", и мне совершенно не нужно знать, кто я. Хоть величать могут, как угодно.

Мактуб - исполинская волна, разглядеть её в темной воде октябрьской дрены за счастье. Видимо, мосты - это то самое инженерное решение, сводящее кривую реальности со вмятинами другого мира.

Замёрзшая лужа дышит пузырями ледяной вечности, яйцевидными, белковыми.

Я стою возле рассыпавшегося стеклом льдистого края и слышу, как через меня говорит время. И судьба.