Титр-платформа

Александр Евдокимов

«ТИТР-ПЛАТФОРМА»
статья-фрагмент
из трактата Александра Евдокимова
«ПРОСТРАНСТВО ТЕАТРАЛИЗАЦИИ и ТЕАМЫ –
партитурная основа ИСКУССТВА»
ТОМ I

Т е а т р а л и з а ц и я  –  это действие зримое, – аккомпанемент, ненавязчивый визуальный мотив, как знак – ключ к дальнейшей ассоциативной работе воспринимающего, и ключ к лаконичной метафоре, рождающих огромное полотно аллегорий в пространстве Театра Представлений.
Сценарная драматургия в процессе наполнения её режиссёрским видением, режиссёрской природой, в призме столкновений определяется единством внутренней формы по слову Гоголя – «отсчётом ощущений»: от драматургии личного переживания-раздумья, или от сотворческой, художественной исповеди драматурга-режиссёра-постановщика…
Чтобы донести зрителю своё художественное переосмысление действительности, используя весь свой творческий потенциал, необходимо, прежде всего, понять рекомендации С.М. Эйзенштейна: «разбить в «себе» заданное, аморфное, нейтральное, безотносительное «бытие» события или явления – с тем, чтобы вновь собрать его воедино, согласно тому взгляду на него, который диктует мне моё к нему отношение, растущее из моей идеологии моего мировоззрения».
Так определяется методология монтажного творчества, которая широко использовалась в практике В. Мейерхольда и Б. Брехта, где в сценических формах возникал язык глубокой философии, рождённой действием непредсказуемых обобщений.
Природу возникновения замысла определить невозможно, как и указать отправные точки в какой части композиционно-структурного построения драматургии должно всё начинать проистекать, но…
И вновь, – от синкопы, – можно сказать, что вся рождённая энергия замысла и начинает проистекать в постановочный процесс её реализации – всепроникающей музыкой, в прямом и переносном: музыкой, как видом искусства, «музыкой» театрализации, и «музыкой» игры актёрского существа, как зримого представления образа и предмета «музыки» столкновения и в конфликтной основе, и «без».
Культурно-просветительные и культурно-досуговые основы театрализованного процесса в художественном пространстве представления должны гармонично действовать с единой – «экспозиционно-тематической платформы» («титр-платформа», термин мой – А.Е.): быть фундаментальным источником их драматургической взаимосвязи и не только действовать, но и взаимодействовать.
«Титр-платформа» – это начальная точка изложения материала, в лаконичной форме, так как она, для театрализованного действа, является концептуальной основой, которая может быть выражена: в экспозициях, увертюрах, прологах и любых других атмосферно-вступительных зачинах…
С этой платформы начинается, при необходимости, заявление… =
: рода, вида и жанра;
: темы, идеи и сверхзадачи;
: сквозного действа, приёма и режиссёрского хода…
Поскольку, как в первом – просветительском, так и во втором – досуговом, театрализация имеет отношение к публицистике, то ещё раз, за примером, обратимся к главному её служителю – к журналистике!
В вышеизложенном материале я опирался уже на теоретические и терминологические тезисы и выводы господина Третьякова в книге «Как стать знаменитым журналистом» (в нашей специализации – в пиаре – звучало бы «Как стать успешным в ивент-конвейере»), сделаю это и сейчас, тем более, что в данной главе он раскрывает тему «карнавала», с точки зрения журналистики, но, как это не странно, в ней находится зерно и для нашего понимания всей этой метафизики.
Итак, у Виталия Товиевича находим весьма чёткие и научно обоснованные выводы для ремесленнических постулатов начинающего журналиста: находим и ищем сходство, так как театрализация, в некоторых жанрах, есмЪ публицистика и что, эти постулаты могут скрывать в себе и содержать, формуляры не только для «специалистов» журналистской отрасли, но… и отрасли театрализованного искусства…
Считаю это очень важным, так как драматургу, драматургу-режиссёру и режиссёру, хоть и надлежит быть, прежде всего, толкователем-гражданином-следователем и организатором, но и журналистом-публицистом, так как всегда работает с документом и фактом…   
Представляю важное для нашей специфики выдержкой из книги В.Т. Третьякова (можно сказать из «третьяковки»): «Итак, самой науки журналистики нет, но кое-что от науки в журналистике, безусловно, есть. И это – в первую очередь – определение реальных, а не мифических функций, выполняемых журналистикой в современном мире. Имеется также более или менее кодифицированное описание журналистских жанров (в соответствии с критериями дифференциации текстов, создаваемых в СМИ), а также недлинный перечень навыков (приёмов) журналистского ремесла…»…
Да, читаем и понимаем, если опираться на обрывок ленинского тезиса «важнейшим… …является кино», то вот – оно!... учитывая, что данную фразу услышали не от самого Ленина, а пересказанную Луначарским и не сразу, а через несколько дней, журналисты (на сегодняшнем сленге – «журналюги») только потом выдали её – нам (народу), а затем преподнесли уже в нужной трактовке, как лозунг, в угоду кинопроизводству – «Важнейшим из искусств для нас является кино /В.И. Ленин/!», опустив, из фразы, (утратив, истребив, солгав, соврав) при этом, даже не прямую речь «вождя», а версию Луначарского – от журналистов тех лет, в которой смысл был ясным и явным, что… «Пока народ безграмотен, то цирк и кино, будут для нас важнейшими из искусств!»... В смысле, быдле – быдлово от Ильича – «ча-ча»: рояль в кустах для нас высокообразованных, кстати, как и газ, где, тут же, из окна и площадь Красная видна, а цирк, как и кино – пусть нищебродов пользует оно!... 
Фейк – на современном, к сожалению, языке: пропаганда и пиар превыше всего и лучше, если народ безграмотен, то есмЪ – «грамотен», но… только в том и тем, чем нужно!
Англосаксы завезли нам революцию (кто-то возмутится: это же германские деньги и Парвус наш – он русский?!... а где вы видели, что англосаксы что-то делали своими руками?!), а вместе с этим милым извращением – такую же пропаганду, которой и занимались все революционеры в нашей стране – фейковали, порождая огромные пласты симулякров в родной истории, как «краткие курсы» её родимой, но мене талантливо, нежели англосаксы: им даже удалось вбить нам в голову (советскому человеку), что это только у нас – пропаганда и нам было за это очень совестно (стыдно), как сегодня на Окраине (украине) оттого же.
А Парвус (его погремуха, а по революционно-интеллигентному – псевдоним) – это Изра;иль Ла;заревич Ге;льфан, наш доморощенный – из Березино, Минской губернии, первый менеджер-предатель, который и завёз на Родину, как пионер, ивент-кампанейщину и растления, начиная с «кровавого воскресения» 1905-го года и даже раньше!...
Так, что ивент, в этой мутной воде, в любую эпоху находит для себя родниковый источник!
Другими словами, что же мы находим в тезисе из «третьяковки» Виталия Товиевича и это крайне важно, то есмЪ, где здесь «наше кино»?!
А наше «кино» в том, что «вершки» и приёмы на уровне поверхностного ремесленнического познания достаточны, но только для ивент-компаний, так как этот «багаж», лишь, для конвейера (штампа), а на нём в основном и строится пиар, и этого уровня познаний вполне достаточно: недостаточно только самой аудитории,  для которой адресовано представление, но это никого не интересует, так как эти «ошибки» (правильнее: преступления) вскроются через поколения, а ивент-компании, – всё, что – ПОТОМ – не интересует! Ивент – это сиюминутная реакция на заказ, ради наживы и расправы над ценностями российской идентичности, согласно брошюр Сороса!
И всё функционально и благопристойно!
Только: безнравственность – это тоже – «нравственность»! Да и воспитание – палка о двух концах, тем более, когда данный процесс исполняется под политическими лозунгами и под «присмотром» властей, то есть – ивент обслуживается государственным бюджетом (пилит бюджетирование)…
Тему продолжим, но прежде – вновь синкопы, продолжающие список функций из «третьяковки»:
«У современной журналистики существуют ещё две дополнительных функции. Одна из них (шестая), скорее всего дополнительной и останется, а вот другая (седьмая), кажется, скоро встанет, если уже не встала, что печально, в ряд основных.
Отличие шестой функции от первых пяти состоит в том, что она реализуется в основном непроизвольно, как бы по ходу дела, без специально активного, что мы, безусловно, имеем в первых пяти случаях, участия самих (и не только – А.Е.) журналистов. Это функция, которую самый известный русский журналист (ивент-менеджер – А.Е.) Владимир Ульянов-Ленин называл главной, вкладывая, впрочем, в своё определение близкий, но несколько иной, чем я, смысл. Ленин говорил, что «основное дело публицистов (то есть журналистов. – В.Т.) – писать историю современности». Я называю эту шестую, актуальную лишь в более или менее отдаленной перспективе, важную для будущего, а не для настоящего (ибо журналистика в основном сиюминутна: даже когда она работает с историческим материалом, то в основном использует его в интересах злобы сегодняшнего дня), историографической функцией.
В самом деле, как только появились газеты, а затем кинохроника и телевидение, история человечества стала создаваться, изучаться и писаться во многом именно на основе того, что фиксируют СМИ.
Влияние журналистики на сотворение писаной истории – отдельная и очень интересная тема, но…»…
Синкопы из «третьяковки» явно объединяют наши темы!
В отличии от публицистики журналистской, публицистика в театрализованном пространстве, не пишет историю, а представляет её (без интерпретаций и трактовок самих фактов, или событий) зримо, через документально-художественные образы, которые раскрывают нашу духовно-историческую фундаментальную основу поколениям и, тем самым – ПИШУТ НАШУ ИСТОРИЮ, и зрелищно, и масштабно, и…
И далее – «по-третьяковке»:
«…Седьмая (дополнительная) функция журналистики – развлекательная… …слишком заметно она начинает влиять не только на формы, но и на само содержание современной  журналистики. (и не только – А.Е.)»…
Я уже говорил о том, что кроме искажения исторических фактов, которые используются в представлениях театрализованных форм, в конвейерном формате ивента данную задачу можно выполнять и эффективней, и эффектней, но развлечение в безбрежном шоу-бизнесе нивелирует любые основы и в первую очередь национальные: досуг стал круглосуточным, если учитывать всевозможные современные формы и методы воздействия на аудиторию!...
Театрализация для сегодняшних «специалистов» – это зрелище, или иммерсия, как некое шоу! Ничего, кроме эффекта! Такая территория «Нескучного сада», для которой требуется не хитрый набор: словоблуд, солянка из номеров и спецэффекты с новыми технологиями!
В культурно-досуговой деятельности нет и не может быть ни просвещения, ни образования, ни воспитания…
Лишь, погружение в атмосферу эмоционального воздействия, которая захватывает аудиторию, с целью увлечь удовольствиями по теме, или встряхнуть без темы, применив киношный «саспенс» (не путайте с катарсисом – он имеет воспитательное значение) – художественный эффект, предполагающий возникновения у зрителя продолжительного тревожного состояния, а также набор художественных приёмом, используемых для погружения зрителя в это состояние…
В таких зрелищах ивент нивелирует всё до такой степени, что толпа, обезумев, неистово требует повторить, в экстазе:
- Про «какупу»!
Это реальный пример, который подтверждает и менталитет населения родного Отечества, и то, чем его кормят!
- Давай – какупу!
- Какупа?! Что это?
- Чел?! Ты чё! «Какупа»: «как упаительны в расеи вечера»! Ура!...
Вот, эта упоительность и есть результат того, ЧТО(?!)… в нас разрушил с 90-х ивент-конвейер!
Здесь, речь не идёт о драматургии и режиссуры представления, в котором постановщики раскрывают – и тему, и её проблему, или явление – нет!... Ни сегодняшний день, ни день вчерашний, как и будущий – никого не интересует! Интересует только рейтинг всего и во всех смыслах – сейчас, чтобы отчитаться за гранты перед куратором, или отработать зарплату «консультанта», напяливая на себя статус «соросёнка»!
Какое там искусство на конвейере?! Зримое образное решение действа – на свалку! Только зрелище, как шоу-прокат: минимум содержания – максимум формы!...
А максимум формы, при минимуме содержания, где?... Правильно: если не нарываться на рифму (уйти от неё затейливо), то, знамо – в Караганде! Или в Улан-Удэ! А если «запикать» рифму, то и окажешься на уровне этой фольклорно-откровенной поэтики – где (?!)… правильно – в карнавале: в аккурат рядом с рифмой!
Да, сам – карнавал: обрядился, запел, зашагал!...
О, как любят, я вам скажу, приглашать московские режиссёры, которым, когда-то, удалось-таки произвести впечатление на власть своей деятельностью, в парк «Горького» на карнавалы! Пригласят и с гордостью охватывают краем взгляда бредущие мимо колонны: раздень сей маскарад и это уже обычная банальная толпа – даже советская демонстрация имела некий стройный смысл! Да, что там – демонстрация?!... Очередь советская была интересней – в ней кипела драматургия!
В общем, все эти режиссёры сегодня – полпреды ивента и преданные делу созидания программ по развалу государства, страны и отечества – «соросята»: однажды, один из них, при обсуждении моего проекта, вычеркнул слово «соборность», приговаривая:
- Этого нет сегодня и быть не дОлжно!
Так-что – карнавал: в аккурат рядом с рифмой… извините, с юбчонкой, то есть – с костюмом, маской и атрибутом… для «шляний», как писал Володя своей маме, главный менеджер страны – Ульянов-Ленин.
И действительно, вот он – и хлеб, как зрелище, а значит и театр – «комедия дель арте», произошедший из италийских карнавальных празднеств! Дель арте – это площадные и уличные действа, в которых зарождались и формировались признаки искусства театрализации…
Театрализация – «кирпичательная» основа многих видов искусства, а «ТЕАМЫ» – являются партитурной основой любого искусства, как и всего мыслительного процесса, вообще!
Возвращаясь, к теме карнавальной основы театрализации, надо отметить данную первооснову, что театра в период рождения «комедии дель арте»  ещё не было, но были уже шуты, мимы, маски…
В карнавальном действе проявляются ростки национальной итальянской драматургии: театрализация начинает создавать и форму (объём, как подмостки) и содержание театрального искусства (а сегодня, искусство театрализации, породившее то, что именуется театром, во всех его видах и жанрах, ютится – под лестницей – в СТД?!, названное дилетантами – «Советом по МАССОВЫМ ФОРМАМ ТЕАТРАЛЬНОГО искусства»! Почему и с каких – «театрального»?!) и уже к концу XIX-го и начала XX-го веков комедия служит моделью для синтетического театра Мейерхольда и Вахтангова, а также французам – Жаку Копо (театр «Старая голубятня») и Этьену Декру, как и многим его ученикам и последователям, и Жану-Луи Барро, и Марселю Марсо (хоть Марсо и был отвергнут учителем), и многим другим, возрождавшим выразительность сценического жеста и импровизации, как и придававшим большое значение ансамблевой игре.
Казалось бы, что всё эволюционирует в своём развитии так, как и должно быть в этой линейке, соответствуя историческим фактам… =
: карнавальные празднества и театр дель арте;
: театр Мейерхольда, Декру и творчество Эйзенштейна;
: первая кафедра «Режиссура театрализованных представлений» в ленинградском институте культуры и…
И, вместе со страной, всё превращается в прах: кафедры в институтах, которые успели открыть по всей стране до «лихих90-х», не только не спасают, они возглавляют первые ряды в разработках и адаптации методичек по внедрению ивент-обслуживания населения – повсеместно, плодя «соросят»!
Данная технология, по оболваниванию населения и руководителей низшего и среднего звена, заявляет себя, как, весьма, успешную, принимая, лишь, оболочку самого примитивного уровня карнавала, в которой лицедейство – это не содержание и суть драматургического языка, а только обман и пустошь!
Подобное было и в начале прошлого века…
Жак Копо, как театральный критик, организатор и режиссёр театра «Старая голубятня» пишет статью в 1913 году, в которой полностью отражаются сегодняшние последствия деятельности ивент-конвейера в ивент-индустрии, охватившие Россию во всех сферах жизни и в своём упорстве склонного: «…превозносить качество развлечений, которыми они насыщаются. …Необузданная индустриализация, – пишет Копо, – которая всё циничнее с каждым днём снижает… …и отвращает… … культурную часть зрителей; захват большинства театров (бюджетных мероприятий – А.Е.) кучкой развлекателей, состоявших на жаловании (консультантов-кураторов – А.Е.) у потерявших честь торгашей («соросят» – А.Е.); повсюду – и даже там, где великие традиции должны были бы способствовать сохранению некоторой справедливости, – всё тот же дух каботинажа (дешёвое комедиантство – А.Е.) и спекуляции (ивент-солянка – А.Е.), всё та же подлость; повсюду блеф, всякого рода вздувание цен и выставление напоказ пошлости, паразитирующей на умирающем искусстве (театрализации – А.Е.), о котором уже нельзя даже говорить всерьёз; повсюду дряблость, беспорядок, недисциплинированность, невежество и глупость, презрение к творческому художнику, ненависть к красоте; продукция всё более безумная и бессмысленная, критика всё более сочувственная, вкусы публики всё белее сбившиеся с пути – вот это всё возмущает нас… …самое опозоренное из искусств…».
Точнее и не скажешь: «самое опозоренное из искусств!»…
Теперь это, конечно, относиться, в большей степени, к театрализации: тогда – «В старой голубятне» – Копо, Крэг, Декру, а в России – Мейерхольд, Вахтангов, Эйзенштейн и многие другие, работали над созданием и определением языка искусства театра – спорили, экспериментировали, доказывали и разочаровывались, но…
Достигли своих намеченных целей – создали искусство театра, в котором искусство актёра и режиссёра существенно расширило свою палитру, породив, при этом, огромную гамму видов, направлений, течений и стилей… 
Кроме того, их творческие исследования в этой области стали определять понимание источников и создавать корневую основу профессионально-техническому и научно-практическому фундаменту, являющемуся первоисточником театрального творчества, как такового, это – искусству  театрализации! Определив, тем самым, в «кирпичательной» основе партитуры всех видов искусства – ТЕАМЫ!
Так-вот, природа карнавальных стихий из глубин народного творчества обрела фундаментальные основы, благодаря новаторам на этом поприще, которые обогащали и развивали сложный и противоречивый творческий процесс перевоплощений и представлений художественных пространств в эксклюзивном качестве зрителю, но…         
Сегодня ивент всё нивелирует (накопленное веками)!
Накопленное учёными мужами – разворовывается дураками…
«Драма предназначена не для чтения, а для смотрения на подмостках… Первый драматург, – писал Крэг, – понимал то, чего ещё не понимают современные. Он знал, что если он со своими товарищами выступит перед лицом публики, то зрители более жадно станут смотреть, что делается, чем слушать, что говорится… Искусство театра  возникло из действия – движения – танца»…
Всё в точности про нас: про специфику и принципы театрализации!
Театрализация – это прежде всего зримое решение любого материала: зримое, не значит – зрелищное, если цели массово-затейного действа ограничены только украшением ярмарки, фестиваля, или любого другого мероприятия для группы людей; развлечением населения и созданием праздничного настроения, или необходимым возделыванием атмосферы в акциях, концертах, шествиях, митингах, соревнованиях и тому подомное, то это никакого отношения к искусству театрализации – НЕ ИМЕЕТ!…
К сожалению, общество уже более двух десятков лет живёт в парадигме, что театрализация – это и есть ивент-индустрия и что это является «карнавальным суррогатом», как шествием, в повсеместном обмане, о котором и пишет Виталий Товиевич в «третьяковке»…
Здесь, надо отметить, что ивент-индустрия, для того, чтобы уметь разрушать и опустошать, опирается, спекулятивно, на традиционные контуры любых основ, дабы дилетанту представится специалистом, чтобы выдать оболочку, за суть, как содержимое и фундаментальное!
Далее, я скажу о карнавале, но не о привычной и бездумной его праздничной атмосфере – пустошном и радостном маскараде – нет!
Здесь меня интересует шествие, под девизом: «Карнавал, как обман» и в этом я вижу две его стороны…
Первая в самой его сути и об этом находим тоже в «третьяковке» – Третьяков В.Т. пишет в своей книге, как журналист, конечно…
«…Журналистика как самое прагматичное из искусств не могла не подхватить эту традицию и этот, я бы сказал, инструмент фольклора, придав ему необходимую для выполнения её практических целей массовость и мощь. Я имею в виду карнавал (выделил я – А.Е.) с присущими ему формами обмана и самообмана.
Как карнавал, – а журналистика сегодня, особенно телевизионная, преимущественно карнавал, – она лжива всеобъемлюще. Это утверждение стоит того, чтобы разобрать его… …я попытаюсь обобщить идеи, связанные с восприятием журналистики как религии, фольклора и карнавала… …человеческая цивилизация создала массовую культуру и средства массовой информации, то есть современный вариант карнавальной культуры и средства её доставки в каждый дом, в каждую семью. Скоротечный и конечный обман античного и средневекового карнавала превратился в постоянную реальность. Круг суровой жизненной правды, изредка, не чаще четырех раз в год, разрываемый считаными днями обмана, сменился круглогодичным циклом обмана. Да, карнавального, но обмана. В этом круге, циркулируя по каналам СМИ, и живет сегодняшняя журналистика, в которой, как мы уже выяснили, хватает и своего обмана, своей лжи, своих умолчаний»…
Всё об ивенте и его конвейере: каждый день миллионы мероприятий, всё сливается в какой-то один фуршет, в одну презентацию и акцию!
И тут, соглашаясь, продолжу из «третьяковки»:
«Итак – каждый день. Итак – круглый год. Карнавал – круглый год, тотальный карнавал.
То есть человек, до появления массовой культуры и телевидения живший в ситуации карнавала – перевернутого верха и низа, в том числе и телесного – максимум четыре раза в год и крайне ограниченный срок, теперь живет в карнавальной (обманной) ситуации постоянно!»…
Теперь смотрим (зрим) внимательно между-строк и что мы видим?!
Видим весьма ясную картину…
Применительно к театрализации, которая и породила карнавальное действо – это нормально, так как для этого обмана, на несколько дней и происходит «перевёртыш» (верх-низ), через ряженых, через костюм и маску в празднестве, но главная вторая сторона, которая является разрушительной и не столько для профессии, а для «сверхзадачи», как цели педагогического воздействия на аудиторию!
Во первых, присутствие, или отсутствие театрализации, как таковой, а также – режиссёрско-постановочной группы (ивент не режиссирует, он лишь организовывает), то есмЪ – это действо театрализованное, или это, лишь, шоу праздничного назначения, как шествие ряженых, или маскарад-клоунада?;
Во вторых, а «во вторых» зависит от «во первых», как вывод из него, если театрализации нет, то есть карнавал (и не только) готовит ивент-компания (или массовики-затейники), а значит, дилетанты, тогда в результате постановка будет иметь полное отсутствие каких-либо иммерсионных процессов (даже их), через которые возможно хоть как-то раскрыть художественно-образные действа, чтобы зрелище имело драматургию, а значит и режиссуру, где сюжет будет иметь и сквозное действо, и режиссёрский ход.
А если театрализация присутствует во всех требованиях и атрибутах, то тогда – это будет настоящее карнавальное действо, а проще и короче – КАРНАВАЛ!

Карнавал вырастал!...
в исторической –
колыбельной…
И!...
Этот обман-карнавал:
в «перевёртыше» созревал!...   

И «ДВУОБМАННОСТЬ» будет повергнута: останется в карнавале только его один классический обман, как его основа и предмет!

Он,
создавая,
окружал себя…
теми кто это,
сквозь время,
фундаментальное!
превращал –
В КАРНАВАЛ!
как шествие масок –
весёлый обман:
маскарад-балаган –
балаган-маскарад –
перевёртыша ряд!...
тогда-и-сейчас –
растился-селился…
в каждом из нас!
 
Но на сегодняшний день, к сожалению, всё «ОКАРНАВАЛЕНО»!
Ещё точнее и короче охарактеризовал весь этот процесс политолог Дмитрий Евстафьев, назвав его: «Карнавальная безответственность»! 
Да, вот теперь «из всего этого из белого – будем, красивую снежинку вырезать» (правильнее – «нужную»)…
Подводя черту, обратимся к пророческому труду  Хосе Ортеге-и-Гассету – «Восстание масс», в котором он писал ещё в начале XX века:
…«Тирания интеллектуальной пошлости в общественной жизни, быть может, самобытнейшая черта современности, наименее сопоставимая с прошлым. Прежде в европейской истории чернь никогда не заблуждалась насчёт собственных «идей» касательно чего бы то ни было. Она наследовала верования, обычаи, житейский опыт, умственные навыки, пословицы и поговорки, но не присваивала себе умозрительных суждений – например, о политике или искусстве – и не определяла, что они такое и чем должны стать. Она одобряла или осуждала то, что задумывал и осуществлял политик, поддерживала, или лишала его поддержки, но действия её сводились к отклику, сочувственному или наоборот, на творческую волю другого. Никогда ей не взбредало в голову ни противопоставлять «идеям» политика свои, ни даже судить их, опираясь на некий свод «идей», признанных своими. Так же обстояло с искусством и другими областями общественной жизни. Врождённое сознание своей узости, неподготовленности к теоретизированию воздвигало глухую стену. Отсюда само собой следовало, что плебей не решался даже отдаленно участвовать почти ни в какой общественной жизни, по большей части всегда концептуальной.
Сегодня, напротив, у среднего человека имеются самые неукоснительные представления обо всём, что творится и должно твориться во Вселенной. Поэтому он разучился слушать. Зачем, если все ответы он находит в самом себе?...
…В человеческом общении упраздняется «воспитанность» Словесность как «прямое действие» обращается в ругань. Сексуальные отношения утрачивают свою многогранность».
Разве, это не о нашем положении дел (в широком смысле) в театрализации?! 
Разве, это не том, что повсеместно грохочет лента ивент-конвейера?!
Разве, не о том, что кругом только развивают развлечение – конвейер-досуга, причём полностью сориентированный на западную культуру?!
Позволю процитировать ещё одну важную заметку Ортеги:
«Отвращением к долгу отчасти объясняется и полу-смешной-полу-постыдный феномен нашего времени – культ «молодежи» как таковой. Все от мала до велика подались в «молодые», прослышав, что у молодых больше прав, чем обязанностей, поскольку последние можно отложить в долгий ящик и приберечь для зрелости. Молодость как таковую всегда освобождали от тяжести свершений. Она жила в долг. По-человечески так и должно быть. Это мнимое право ей снисходительно и ласково дарят старшие. И надо же было настолько одурманить её, что она и впрямь сочла это своим заслуженным правом, за которым должны последовать и все прочие заслуженные права.
Как ни дико, но молодостью стали шантажировать. Вообще, мы живем в эпоху всеобщего шантажа, у которого два облика с дополняющими друг друга гримасами – угрозой насилия и угрозой глумления. Обе служат одной цели и равно пригодны для того, чтобы людская пошлость могла не считаться ни с кем и ни с чем. Поэтому не стоит облагораживать нынешний кризис, видя в нём борьбу двух моралей или цивилизаций, обречённой и новорождённой. Массовый человек попросту лишён морали…».
Данные тезисы Ортеги находят прямое подтверждение в том, как и через кого шёл захват территории России ивентом: практически одномоментно этот конвейер (конвейерно) проник во все структуры повсеместно.
Именно, спекулятивной ставкой на «продвинутых», то есть «молодёжь», расчищался и истреблялся в 90-е профессиональный державный фонд Державы…
И, как бы «выдвигая молодежь», расправлялись с театрализацией под лозунги: «Это вчерашний день»; «Это не наш формат»; «Это не прогрессивные цивилизационные формы» и т.п.
Ну-а, отпрыску-то только дай! Он, конечно же, взял – методичку из рук Сороса, а в ней с десяток реплик и терминологических иностранно-эффектных фраз, от которых веяло новизной и фирменной таинственностью: «узкоспециализированной офисной речью»…
Так и родился «молодёжно-волонтёрский» алгоритм беспрепятственного внедрения и продвижения ивента!
И дальше добавлю ещё одно высказывание Ортеги – в нём явное клише ивенту, или неопровержимый штамп:
«Человек обзавелся кругом понятий. Он полагает их достаточными и считает себя духовно завершённым. И, ни в чём извне нужды не чувствуя, окончательно замыкается в этом кругу».
Только надо в этом абзаце отредактировать одну фразу: «считает себя духовно завершённым», заменить на другую – «считает себя профессионально состоявшимся», набравшись «вершков», запомнив суррогатный список из определённых выражений и терминов на уровне лексикона «посвящённых», унавоженного методичками западных кураторов.
Исходя из всего вышеизложенного, можно сказать одно, что на сегодняшний день ивент-индустрию, нужно сравнить с пространством панспермии – по всей России, в отношении того, как плотно уже заражена земля наша, будто борщевиком поросло и сорняк этот распространяется в геометрической прогрессии!
Если к этому добавить то, что национальными ценностями любого народа являются традиции и обряды, исторические события объединяющие общество и, конечно же, язык, но…
Англосаксы уже влезли даже в нашу колыбель: в интимные традиции человека!
Что мы поём с искренним и чистым сердцем в день рожденья?!
- Нappy Birthday to You (хэппи бёздей ту ю)!...
К сожалению, на сегодняшний день и это с САМОГО рождения, и КАЖДЫЙ год!
- Хэппи бёздей ту ю?! – не поют, а воют цельным хором...
На каком основании звучит по всей стране этот напев церемониальный?!
А на том, что, – без всякого и вдруг, – мы подхватили, незатейливо и будто, чей-то – «День влюблённых», чей-то «Хэллоуин» (от кельтских племён и теперь уже от америкосов) и так далее…
Нам кажется это безобидным…
Что мы творим?!

Подарил крик рождения мудро!
Сам Создатель,
как чудо –
в просвет!
И!... 
Сегодня:
желает-И-хочет!...
«Хэппи бёздэй»…
НЕ ПЕТЬ! –
НЕ ПОРОЧИТЬ:
Не Америка здесь,
между прочим!
Здесь –
пленит-И-твердит –               
К     А     Р     А     В     А     Й:
Наполняй-поднимай-поздравляй!… 
   
Вот, он – карнавал?!...
Ведь, у ивента, под копирку, индустриально и конвейерно – каждый день миллионы мероприятий сливаются в какой-то один фуршет, в одну презентационную акцию, как в помойку… =
: да, на сегодняшний день всё «ОКАРНАВАЛЕНО»;
: да, ещё точнее и короче оценку дал политолог Дмитрий Евстафьев: «Карнавальная безответственность»; 
: да-да и теперь, мать вашу (нашу), «из всего этого – из  б е л о г о  – будем,  к р а с и в у ю  снежинку вырезать» (правильнее – «нужную»)…
Вы знаете, если со стороны взглянуть на весь этот «карнавал» – от ивента, я имею ввиду всякую их деятельность, которую растягивает разрушительный конвейер по всей стране, то и «драматургия» даже проявляется, на удивленье?!...
Правда… образно и, будто, через мутное стекло: «драматургия и режиссура» в пляске карнавальной на костылях, как кот Базилио и лиса Алиса…
Маски шествуют, контрастируя, друг на друга, подбоченясь:
М а р и о н е т к и. А мы: просо сеяли, сеяли!
П у г а л ы. А мы: просо вытопчем, вытопчем!
То есть – ОБРАЗ ПУСТОШИ… =
: решетом воду носить;
: в ступе воду толочь;
: переливать из пустого в порожнее!...
Если представить весь этот перепляс, который шествует из бесконечности – в бесконечность, где фрагмент «посева» (господи, чем-то больничным пахнуло?!) исполняется, проходя мимо вас – в гротеске и в рапиде, акцентируя на том, что НИЧЕГО НЕ ПРОРАСТЁТ, но тем не менее:

А мы: просо сеяли, сеяли…
А мы: просо вытопчем, вытопчем…

Реальность, или фантасмагория?!...
Смоделированная мою стандартная «карнавальная картинка» – это, можно сказать, штамп, потому что в ней чётко просматриваются любые другие зрелищно-массовые формы, как близнецы-братья (только подставляй), которые организовывает конвейер ивент-индустрии…
В связи с этим, предлагаю свой вариант режиссёрско-постановочного решения и пусть он зазвучит, как духоподъёмная нота, в которой предстанет перед нами реальный карнавал…
А что, если?!...
С титр-платформы – да в гротеске(!!!) – в динамичном изображении, контрастирующих между собой образов, как двух сил: столкнуть в развитии, а затем повторить – зафиксировать в этом панно драматургию реалистичную с душевной стороной жизни нашей во всех её противоречиях и…
И всё!...
Дальше: хочешь шествуй, или плетись, хоть в масках и костюмах, хоть в рванине, хоть голый, хоть демонстрацией советской, или тяни очередь к ГУМу, али – в мавзолей...
Всё – карнавал в профессиональной оправе!
Режиссировать эту «картинку» можно через разные формы, но я рекомендую – «театон-панно»…
Т Е А Т О Н – П А Н Н О (формат эпизода) – это театрализованная композиция, которая мизансценически заявляет гротесковое представление контрастирующих друг другу Образов – из главной темы и побочной, в своём развитии, с обязательным повтором столкновения этих Образов, но уже с тем отношением, которое Образы получили в этом развитии: «театон-панно» – это действие динамичного изображения, создающее широкие возможности для реалистического отображения явлений объективной действительности и душевной жизни человека в их внутренней противоречивости и непрекращающимся развитии...


/МоСт/ –
Москва-Столица,
17 октября 2024 год