Боги джунглей

Автор: Нельсон С. Бонд. текст был в книге "Удивительные истории, июнь 1942 г.
***
В предрассветной тьме небо было фиолетово-чёрным сводом, усыпанным бесчисленными звёздами. Луна в своей угасающей четверти была похожа на серебряный ятаган, повисший низко над горизонтом; земля внизу, с этой высокой смотровой площадки, была похожа на тёмный диск, скорее ощущаемый, чем видимый. Рэйми Уинтерс, бросив короткий взгляд с освещённой приборной панели
на окутанную деревьями тьму, над которой он летел, снова, как и
часто в последние несколько недель, почувствовал, как красота
тянет его за сердце, и с удивлением подумал, что ночная мгла
может так хорошо скрывать мрачный мир, спящий внизу.

Бирма днём была прекрасна, но это была красота пробуждённого
Амазонка, опоясанная бронзовым поясом, скачет в бой с туго стянутыми
грудями, сжимая меч нежными руками. Стальные монстры,
тяжело гружёные, они бесконечно стонали, поднимаясь по древней дороге, которая тянется от Мандалая до Бхамо и Момейна, оттуда по извилистым тропам, проложенным по отвесным скалам голыми руками миллиона неоплачиваемых патриотов, до Тайфу и Чанкинга, неся оружие и припасы осаждённому Дракону. В последнее время были и другие слухи. Топот курсирующих войск, зловещий скрежет механизированных подразделений, осиный гул баз летательных аппаратов.

Итак, Бирма днём; Бирма, ещё не участвующая активно в войне, но находящаяся в опасной близости. Но Бирма ночью - ах, это, подумал Рейми Уинтерс, совсем другое дело.
История о Бирме ночью... увиденной с неба. Новая земля: дикая, прекрасная,
таинственная и очаровательная... серебряная и теневая... прохладная, целомудренная,безмятежная! Такая же нетронутая и неприкосновенная, как задумчивые боги её народа. Бирма — страна волнующих песен и странных историй. Даже здесь, на такой высоте, где воздух должен быть свежим и прохладным, Рейми казалось, что он чувствует запах сандалового дерева и мускуса.
А под монотонным гулом его собственных двигателей, казалось, дрожали
слабые, экзотические звуки местных труб.

Это была волшебная ночь.  Барретт тоже это чувствовал.  Рыжий Барретт, крутой парень и беззаботный, как и все они, приятель и второй пилот Рэйми — даже он
это почувствовал. Он сверкнул зубами в одобрительной ухмылке, глядя на Рэйми.
"Красиво, да, приятель?" -"Отлично!" — сказал Рэйми. "Потрясающе! Киплинг был прав. Бирма — самая красивая страна в мире."[1]

[Примечание 1: Бирманская дорога — это жизненно важный путь снабжения, по которому Китайская Республика, отрезанная японскими захватчиками почти от всей морской торговли, по-прежнему поддерживает связь с внешним миром. Если бы она была закрыта, сомнительно, что доблестная армия генерала Чан
Кайши смогла бы долго продолжать борьбу с агрессией. — Ред.]

— Бирма? — усмехнулся Рыжий. — Не смотри сейчас, приятель, но мы больше не в Бирме. Этот воздушный змей, на котором мы летим, расходует топливо — или ты не знал? Видишь внизу серебристую ленту? Это не лента, это река Меконг. — Мы либо над Таиландом, либо над Индокитаем, либо над обоими.

Рэйми быстро взглянул вниз. Барретт был прав. Мрачная чернота
внизу внезапно расцвела сверкающей серебряной спиралью: могучий Меконг,
разделяющий Сиам (ныне Таиланд) и Французский
Индокитай на протяжении более 1600 километров, извивался в джунглях, как
гигантский змей, чешуя которого переливалась в лунном свете.

Мечтательность Уинтерса мгновенно исчезла. Один взгляд на приборную панель, и он
приступил к действиям. Рывок и толчок привели старого «Кертиса» в движение,
и он взмыл вверх по дуге, ведущей на юг, вслед за извивающейся рекой. Его слова, обращенные к
Красному Барретту, были неторопливыми, но в голосе чувствовалось напряжение.

"Ладно. Значит, вот оно. — Следи за ними, Рыжий!

— Если я буду следить за ними ещё тщательнее, — проворчал Барретт, — у меня не останется век.
Думаешь, мы что-нибудь увидим?

— Я чертовски хорошо знаю, что увидим. Эти япошки не двинутся на юг ещё долго.
запекайте моллюсков. Они ввели сорок дивизий в Индокитай - благодаря
Виши! Таиланд следующий в хит-параде; затем Бирма, задняя дверь в
Индия. Они хотят закрыть Бирманскую дорогу. Пока она открыта, старина
Чан Кайши будет продолжать устраивать им истерики. Наша задача — выяснить, где они сосредоточивают свои войска, чтобы мы были готовы к их приходу в Таиланд.

 * * * * *

Рэд с вожделением посмотрел на спусковой крючок перед собой.

"Если там есть войска, — с надеждой сказал он, — там будут вражеские самолёты,
да, Рэйми? Предположим, кто-то из них выйдет нам навстречу? Могу я...?"

"Нет! Определённо нет!"

"Но просто случайно, например? Я имею в виду, если бы он напал на нас первым..."

"Нет, Рыжий. Разве ты не понимаешь, что они только и ждут повода, чтобы вторгнуться в
Таиланд? Давайте сегодня вечером собьём хоть один японский самолёт, а завтра их бомбардировщики будут над Бангкоком. Так что — не стрелять! Даже если они будут стрелять по нам.

 — Ну-у-у-у, — проворчал Барретт, — ладно! Но я думаю, что это чертовски плохой способ вести войну. Они разбомбили «Тетуил» и потопили «Панай», а мы получили только: «Извините!» Несчастные случаи будут происходить!' Мы даже не должны
чтобы защитить себя.

Рэйми ухмыльнулся ему — хитрой, понимающей ухмылкой.

"Не беспокойся об этом, приятель. Твой дядя Сэмюэл знает, что делает. Мы с тобой служили в военно-воздушных силах США, пока усатый старик в полосатых брюках милостиво не разрешил нам «уволиться» и летать на самолётах в Китай. Но я заметил, что на наших зарплатных чеках все еще стоят подписи янки
. И не забывайте - есть еще тысяча таких, как мы.
Нейтральные солдаты удачи, осваивающие азы "на всякий случай".

"Но сегодня вечером мы должны держать нос в чистоте. Сделайте все снимки.
и информацию мы можем, но не попадай в передряги ... те наши
заказы. Ну, где мы сейчас находимся?"

Пока они разговаривали, Рэд, насколько мог, прикидывал их маршрут.
на лежащей перед ним карте-свитке. Теперь он нарисовал сомнительный круг.

- Может быть, здесь. Или здесь. О Кианг-кхане".

"Достаточно хорошо. И пока ничего не происходит, да? Что ж, мы продолжим поиски ещё несколько минут, а потом вернёмся до рассвета... Эй!_ Гляди-ка! Костры! Бивуак! Запиши это, Ред!

Команда была излишней. Барретт тоже заметил лагерь и отметил его на своей карте. Но теперь, когда они оба напряжённо вглядывались в
Внизу, в окутанной пламенем темноте, в попытке оценить силу вражеского
гарнизона, ожило то, что заставило их обоих осознать новую опасность. С земли внезапно ударили прожекторы,
окутав их ослепительной сетью; в чёрных джунглях вспыхнул золотой квадрат; раздались первые отчаянные выстрелы зениток — _фум-фум!_ — из невидимых орудий, и резкий рёв
набирающих обороты двигателей. И:

 «Поехали!» — взревел Барретт. «Мы сорвали куш!» Это вражеский
аэродром!

 * * * * *

Рейми не нуждался в подталкивании. Первый режущий луч света
заставил сработать отточенные рефлексы лётчика; маленький истребитель
уже поднимался, покачиваясь и уклоняясь от предательских лучей. Теперь он дал ему залп; курносый «Кертис»
прижался к земле и устремился прочь, как испуганная ласточка.

 Не слишком рано. Какими бы ни были недостатки японцев как воинов,
они были быстрыми маленькими дьяволами. Самолёты янки получили преимущество всего в несколько
минут, в несколько коротких миль, прежде чем их преследователи поднялись
в воздух.

Но даже в этом случае было бы нетрудно сбежать в темноте. Если бы
только было темно, как и должно быть в это время года, как было бы в любом другом месте, которое только можно себе представить. Но это был Восток,
полутропическая перевернутая с ног на голову земля, окаймляющая Китайское море.

 На востоке, куда они бежали, над горизонтом
появилась охристая кромка. Тонкая дымка, колеблющаяся; затем углубляющаяся, расширяющаяся, растекающаяся,
в жемчужную, сумеречную вуаль. Холодный и неуютный свет против
фоне которой их корабль, и мужчины знали, как вырисовывалась идеальная мишень!

Реми ахнула своего смятения.

«Рассвет! Но... но это невозможно! Сейчас только четыре часа. Солнце
не должно взойти раньше...»

«_Ложный_ рассвет! — поправила Барретт с внезапной, осознанной яростью.
"Знаменитый «рассвет-перед-восходом» — вот что это такое! Я читала о
нём. Это возможно где угодно, но чаще всего это происходит в этой части
Востока. Из-за равнинной местности... жары... бескрайних просторов Тихого океана...
 преломления. Ты идёшь не в ту сторону, приятель.

Рэйми напряжённо кивнул.

"Я знаю. Я направился на юго-восток, чтобы сбить их с толку; не хотел, чтобы они обнаружили нашу
базу. Я думал, что мы сможем вернуться, когда они сдадутся. Но теперь...

«И что теперь?»

- Мы не можем повернуть назад, иначе они, конечно, схватят нас, - процедил Рейми сквозь зубы. - Наш единственный
шанс - убежать от них. Может быть, нам удастся добраться до Сингапура или...

- На чем? переспросил Барретт. - Болотном газе с проезжающих болот? Этого
контейнера хватит только на тысячу миль, Кид. Мы израсходовали половину
этого. А Сингапур находится в добрых девятистах километрах к югу.

— Мы могли бы долететь до Бангкока…

— Или до Австралии, — сухо предположил Барретт, — или до Гавайев? Ладно,
приятель, вынимай пробку. Ты не шутишь. Это и есть награда, да?

Рэйми оторвал взгляд от панели и посмотрел на своего товарища спокойными, невозмутимыми глазами.
взгляд на мгновение становится спокойным. В этот момент ему пришло в голову, что Ред.
Барретт был чертовски хорошим парнем. Он хотел так сказать, но мужчины не могут
говорить такие вещи. Иногда в этом нет необходимости. Он просто кивнул.

"Думаю, да, рыжий".

"Вчера я выиграл четыре доллара у Джимми Ларкина", - сказал Рыжий ни к чему.
"играл в рамми. Я должен был забрать его тогда. — Он снова с надеждой посмотрел на пулемёт. — Раз уж мы взялись за это, мы могли бы
с таким же успехом использовать наши старые боеприпасы, да, Рэйми? Мы, — многозначительно намекнул он, — не хотим, чтобы какая-нибудь _материя_ попала в руки врага.

Рэйми решительно покачал головой.

"Мы не будем стрелять по ним. Даже если они откроют огонь по нам первыми. Даже если они собьют нас. Мы не можем рисковать и спровоцировать «инцидент», которого они хотят. Наш единственный шанс — обогнать их, Рыжий."

"Тогда мы в чертовски затруднительном положении," мрачно сказал ему Барретт. — «Потому что
они быстрее нас. Теперь они нас догоняют. Держись, приятель!
 Вот оно!»

 * * * * *

 И, как он и предупреждал, оно пришло! Первый стрекот
пулемёта, донёсшийся от передних преследователей. Свинец рвал и
Он полоснул по убегающему Кёртису; над рёвом мотора раздался
звон металла о металл; Рэйми увидел, как в капоте над ним чудесным образом появилась
безумная зигзагообразная линия, услышал тонкий, высокий, разочарованный
вой рикошетящих пуль. Он снова потянул, пнул.
 Его самолёт подпрыгнул, рванул вправо. Ред крякнул.

"Уф! Близко! Словно в ответ на его слова, в ушах у них раздался ещё один взрыв.
Смертоносная какофония удвоилась: второй из трёх нападавших
нашёл цель. Казалось, что маленький корабль задрожал, как
Живое существо, когда огненные шарики пронзают его кожу. Рейми знал, что пройдёт всего несколько
минут, прежде чем одна из этих пуль попадёт в жизненно важную точку. Нет смысла продолжать эту неравную битву. Сжав
рукоятку до побеления костяшек, он крикнул своему товарищу:

 «Ладно, Рыжий, уходи! Они не могут здесь приземлиться. Может, мы сможем уйти по
земле. Рыжий! _Рыжий!_»

Затем, не дождавшись ни ответа, ни движения, он бросил
быстрый взгляд на своего приятеля. Один взгляд сказал всё. Рыжий не двигался,
потому что не мог. Обмякший, как мешок с промокшей крупой, он лежал,
Он сидел, закрыв глаза, бессильно опустив руки. И в
ужасающем контрасте с бледностью его щёк лицо покрылось пятнами
распространяющейся гадости, которая соответствовала цвету его волос!

 * * * * *

В этот момент Рейми Уинтерса охватило своего рода безумие.

Он был солдатом, осознававшим и ежедневно принимавшим опасности своего
призвания. Он часто видел смерть; несколько раз слышал, как в нескольких сантиметрах от его ушей
шелестела древняя коса. Ему не было противно смотреть, как умирают люди, и он не боялся умереть сам...

Но это — это было по-другому! На этот раз жнец сразил Красного
Барретта, его приятеля, почти брата. Сразил предательски,
сзади, не дав ему шанса защититься. Красного, который не просил
ничего, кроме как умереть в бою, — и не получил этой возможности!


Рэйми даже не подумал, что пока он сидел там, ошеломлённый, потрясённый,
вокруг него всё ещё свистели огненные стрелы вражеского огня. Внутри него бушевало огромное пламя, бурный, всепоглощающий огонь ярости, который сжигал его вены, как купорос. И внезапно он погас.
Казалось, уже не имело значения, что он получил приказ избегать любых столкновений;
проблема «международного инцидента» была пустой формальностью,
которая его не касалась.

Если он вообще о чём-то думал, то это была простая рационализация. Три
японских лётчика — и он сам! Затерянные в облаках над дикими зелёными
джунглями. Невидимые, неслышимые. Если бы ни один из этих троих не вернулся
на свою базу, кто бы сообщил об этом инциденте? Кто бы обвинил тайцев в
нарушении нейтралитета? Да и имело ли это какое-то значение?
 Все знали, что Сыны Неба — под тем или иным предлогом — пойдут в наступление
в Сиам, когда они будут готовы. Так что...

 — решил Рэйми. Его рука нашла спусковой крючок, по которому так тосковали пальцы Реда. Удар по рулю... колено к пистолету... и крошечный
«Кертис» взмыл вверх, словно парящая дикая птица. И это была уже не
испуганная ласточка, а сорокопут-убийца, жаждущий мести и нападающий
со сдерживаемой яростью безграничного гнева. Птица-мясник, бросившаяся на свою
добычу.

И нашедшая ее! Прежде чем передовой из преследователей смог проанализировать
и парировать этот неожиданный маневр, Уинтерс оказался рядом с ним. В
В круглом прицеле пулемёта японский самолёт казался ближе, больше,
плотнее. Затем пулемёт задрожал и ударился о его ладони. Видение перед ним
задрожало и, казалось, сжалось, оторвалось и улетело прочь, закружилось в
головокружительном вихре...

"_Один!_" — сказал Рэйми Уинтерс, не осознавая, что говорит вслух. —
Это один!

Он перевернулся, почувствовав опасность позади себя, и в одно мгновение
превратился из атакованного в атакующего. На этот раз всё было ближе. Пистолет его противника был направлен прямо на него в краткий, незащищённый момент. Рэйми почувствовал что-то вроде рывка за рукав, и
взглянув вниз, он с лёгким удивлением увидел, что его кожаная лётная куртка
была разорвана от запястья до локтя, обнажая пуховое подстёгивание.

Затем его самолёт выровнялся, его собственный пистолет выстрелил, и — это было нечто
потрясающее! На его глазах вражеский корабль расцвёл алым цветком с распускающимися чёрными лепестками! Цветок, который внезапно разорвался на части и спиралями устремился к земле, рассыпаясь на множество пылающих искр.

И это, мрачно подумал он, было _два_! Третье — ?

 * * * * *

 Он быстро оглядел небо, которое постепенно светлело, но не смог ничего разглядеть
пропавший «самолёт». На мгновение он затаил дыхание, испугавшись, что в суматохе тот ускользнул; затем голос его старого инструктора по боевой подготовке в Келли
Филд, казалось, прошептал старое, почти забытое предупреждение:

"_Если ты его не видишь_, берегись! _Он у тебя на хвосте!_"

Снова, на этот раз в лихорадочной спешке, он направил самолёт вверх, в разворот. Но не раньше, чем горячий град, стучавший по металлу
позади него, словно вибрирующая татуировка из стучащих заклепок,
пропел в его ушах песню смерти. Затем он оказался на одном уровне со своим врагом — и
направился прямо на него!

На какой-то миг показалось, что они неизбежно столкнутся лоб в лоб,
столкнутся и уничтожат друг друга и рухнут на землю, сцепившись в
пламенных, безлюбовных объятиях! Но ни на секунду палец Рэйми не ослабил
нажатие на спусковой крючок. И когда их вращающиеся пропеллеры
разделили всего несколько ярдов, его пули нашли цель. Вражеский пилот
внезапно повалился на своё сиденье; его тело, подавшись вперёд,
обмякло на ручке управления. И с душераздирающим стоном последний японский истребитель
стремительно устремился к земле!

Это был момент триумфа. Но Рэйми Уинтерс так и не нашёл времени, чтобы насладиться им
эта победа. Потому что, когда он потянул на себя штурвал, чтобы подняться над падающим самолётом, штурвал в его руках перестал слушаться! Откуда-то из недр отважного маленького Кёртиса донёсся скрежет металла. В последний момент умирающий враг сравнял счёт. Двигатели Рэйми захрипели и заглохли, и тонкий свист ветра, обдувающего фюзеляж, был единственным слышимым звуком в жуткой тишине, пока корабль, словно танцующий лист, неуправляемо летел к земле.

Оставалось только одно. Рэйми потянул за пряжку своего ремня.
ремень безопасности, готовы пойти побочные. И Красный? Ну ... это был летный
погребение. На мгновение пламя, затем безымянной могиле в джунглях. Рейми
еще раз взглянул на своего приятеля. - Пока, Ред, - прошептал он. - Увидимся
снова, приятель...

Затем он ахнул. Губы Рэда приоткрылись, и из уголка рта потекла струйка кровавой слюны, но эта крошечная струйка
слабо пульсировала! Дыхание! Он был ещё жив!

 * * * * *

И... Рэйми больше не мог воспользоваться своим парашютом.
 Каким-то образом, _каким-то образом!_ он должен был доставить этот повреждённый корабль на Землю. Он уставился
стремительно падал. Деревья ... деревья ... бесконечное переплетение листвы, возвышающейся над землей.
высокие, с острыми, как штыки, концами. Но - Рейми задрожал от внезапного, лихорадочного
нетерпения - вон там пятно светло-зеленого цвета! И что-то, что
выглядело как серые стены, искусственное здание! Расчищенное поле. Если он
может--

Еще раз отчаянно он боролся с палкой не отвечает. Нет
хорошо! Рули-то? Если бы тросы элеронов не были повреждены, он мог бы
в какой-то степени контролировать направление их планирования. Облегчить
жестокую посадку.

 Но теперь земля была огромным тупым барьером, который стремительно приближался к ним.
Подобно органисту, нажимающему на педали своего инструмента, Рэйми
играл на единственном имевшемся у него инструменте. Сочиняя из
неотложности и напряжения симфонию, которая, когда будет сыграна
последняя нота, должна стать либо гимном, либо панихидой!

 И корабль ответил. Слабо, конечно! Но его нос слегка приподнялся,
элероны поймали и удержали воздух, дрейфующий лист лениво
потянулся к поляне. Земля приближалась, и неразличимые
джунгли превращались в отдельные деревья и запутанные рощи
бамбука и лиан. Серая болотная вода и коричневая почва; внезапный розовый
испуганный фламинго, спешащий укрыться в листве. Почти на земле... и ветер, завывающий в неподвижном пропеллере, как
насмешливый дьявол. Его собственный голос, странно звучащий в ушах,
бессмысленно подбадривает его неслышащего товарища:

"Всё в порядке, Рыжий! Держись, парень! Через минуту..."

Затем одно колесо коснулось земли, подпрыгнуло; корабль, содрогаясь,
двинулся вперёд. Подальше от деревьев, но несущийся дико, пьяно, через
изрытое бороздами поле. Раскачиваясь, безумно раскачиваясь.

Затем - грохот! Момент режущей боли ... танцующий свет ...
оцепенелое отчаяние. Потом ничего....




 ГЛАВА II

 Тайна Ангкора


 Когда ты умрёшь, маленькие демоны соберутся и будут веселиться. Они
не дадут тебе покоя. Сгрудившись вокруг твоей измученной души, они
щебечут тонкими голосами; они поднимают твою голову, разжимают твои
губы и льют в твоё горло расплавленный огонь, жидкий огонь, который
душит и захлёбывается.

 Рэйми захлебнулся жидким огнём и открыл глаза. Он... он всё-таки не умер, он жив! На его губах ощущалась сладость местного бренди, далёкие голоса становились всё ближе по мере возвращения сознания, и он
его окружали знакомые фигуры, но не алых бесов, а людей!

Или — постойте-ка! Может, его первое предчувствие всё-таки было верным. Потому что
большинство из тех, кто смотрел на него, были похожи на людей, но, конечно, ближе всех к нему склонился ангел? Золотоволосым ангелом с
небеса-голубые глаза, теплые губы, холодной, белой кожей, которая на солнце казалась
ни разу не сгорели, а только наделенный память своего
внутреннее свечение.

"Прелестно!" - сонно сказал Рейми, и лицо видения покраснело сильнее всего.
Без особого энтузиазма. Позади Рейми кто-то хихикнул. Рейми, обернувшись
с болью увидела высокого, с кожей цвета красного дерева, симпатичного юношу с
каштановыми волосами и глазами, танцующими глазами, обрамленными морщинками от
вечного веселья. Этот парень и девушка, как он теперь видел, были единственными
белыми в кругу. Все остальные были туземцами. Молодой человек
снова рассмеялся.

"Ну, Шейла, кажется, с _этом_ ничего не случилось
один! Или из-за его эмоциональных рефлексов.

К Рэйми медленно возвращались воспоминания. Он попытался подняться.

"Самолёт..." — растерянно сказал он. "Погиб. Я пытался посадить его в поле. Он разбился..."

Девушка удержала его, нежно, но твердо. Прохладное прикосновение ее руки
был успокаивающим.

"Вы должны лежать неподвижно, сейчас. Все будет хорошо. Ты
аварии, да. Но, к счастью, мы были здесь, чтобы вытащить вас и вашего друга
до того, как самолет загорелся. После того, как вы немного отдохнете,
мы отвезем вас в лагерь...

Теперь все вспомнилось Рейми. На этот раз руки девушки не смогли
помешать ему подняться.

"Рэд! С ним тоже все в порядке?"

Ответил молодой человек.

- Твой приятель? Полагаю, что да, иначе Сид уже распевал бы похоронный марш.
 Привет, Сид! Как поживает твой пациент?

 * * * * *

Толпа, окружавшая Рэйми, расступилась, пропуская третьего белого мужчину. Рэйми
невзначай взглянул на него, затем вздрогнул, ещё раз хорошенько посмотрел и
снова обернулся через плечо, чтобы взглянуть на того, кто его позвал.
Эти двое молодых людей были как две капли воды похожи друг на друга. Одинаковый рост, телосложение,
окраска кожи. Различались только выражения их лиц. Лицо новичка было таким же мрачным, как и у первого парня, только что вошедшего. Он язвительно заметил: «Хотел бы я, чтобы ты не был таким шумным, Лейк! Думаю, у него есть шанс поправиться — если не возникнут осложнения. Конечно, эти травмы головы
— Это опасно. У него может быть перелом черепа, или он может потерять зрение…

— Ослепнуть! — ахнул Рэйми. — Красный? О боже…

В третий раз девушка успокоила его. На этот раз с улыбкой.
"Не волнуйся, солдат. Твой товарищ, похоже, в порядке.
Это просто приятный, оптимистичный взгляд Сида на вещи. "Проломленный
череп или потеря зрения" - благоприятный прогноз, исходящий от _him_!
Если бы это было что-то действительно серьезное, Сид уже вызвал бы рабочих.
К этому времени мы уже копали могилу. Ты уверен, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы встать?

Рейми кивнул, не рискуя заговорить, и поднялся на ноги. Его
Голова гудела, как бетономешалка, а там, где должны были быть голени, были резиновые трубки. Но каким-то образом он справился и, поднявшись на ноги, почувствовал себя лучше. Он подошёл к Барретту. Кровь с лица рыжеволосого была смыта, а голова грубо, но эффективно перевязана. Он ухмыльнулся Рэйми.

"Привет, водила! В следующий раз крикни, прежде чем мы проедем под низким мостом.
Я забыл пригнуться!

Рэйми сказал: «Тебе повезло, что пуля отскочила от твоего котелка. Если бы она попала во что-то менее твёрдое, ты бы сейчас лежал на плите. Как твоя голова?»

— Как зуб мудрости, набитый сахаром, — пожаловался Рыжий. — Если это не слишком хлопотно, Кид, то как насчёт того, чтобы ввести меня в курс дела?
Где мы? И как мы сюда попали?На первый вопрос ответил улыбающийся молодой человек. Он сказал: «Вы в Ангкоре, Камбоджа, Французский Индокитай». Я —
Лейк О’Брайен. Тот хмурый тип — мой брат Сид, и, чтобы сэкономить время, скажу, что мы близнецы. Юная леди — мисс Шейла Эйкен, её отец — руководитель нашей экспедиции. Мы американцы. С юго-востока
Университетская археологическая экспедиция, если это тебе что-нибудь говорит. Но
как насчет тебя? Ты ведь тоже из США, не так ли?

Рейми кивнул. - Летаю в Республику. То есть - были, пока японцы
не пометили нас этим утром. Лежащий бывший летчик с перевязанным куполом
это Боб Барретт, "Красный" для всех, кроме его друзей-дальтоников. Я Рейми
Уинтерс. Мы в большом долгу перед тобой за твою помощь.

- Забудь об этом! - усмехнулся Лейк. Но менее добродушный близнец мрачно покачал головой
.

"Это отвратительный беспорядок. Индокитай находится под "защитой" Японии, вы
— Я знаю. Если кто-то из японцев видел эту воздушную схватку из своего лагеря ниже по
реке, то через час или около того сюда прибудут войска для расследования.

 * * * * *

"Воздушная схватка?" — переспросил Барретт. Он уставился на Рэйми с внезапным
пониманием. "Так вот оно что! Вот куда они исчезли? Почему,
ты, сукин сын! Прикончил всех троих?

Рейми виновато кивнул.

"Я... я вроде как сорвался. Я думал, ты ... я имею в виду ... а, к черту! Что
разница? Право о'Брайена. Я втянул нас всех в беду. Единственное, что нам остаётся, Рыжий, — это убраться отсюда к чёртовой матери, но быстро! Пока мы не
впутать в это кучу невинных свидетелей. Так что, друзья, если вы укажете
путь к тайской границе..."

Но на этот раз заговорила девушка, Шейла.

"Ничего подобного! Вы оба не в том состоянии, чтобы идти в
джунгли! Кроме того, вам понадобятся еда, вода,
одеяла. И папа захочет тебя увидеть.

Лейк О'Брайен выразил согласие.

"Шейла права, Уинтерс. Это довольно уединенное место. Скорее всего,
никто, кроме нас, не видел, как ты разбился. Даже если бы они это сделали, им потребуется довольно много времени
, чтобы подняться вверх по реке.

"Мы-э-э-э..." - замялся Рейми. Очевидной слабостью Реда было то, что
решил он. Первая помощь была в порядке вещей, но алому волчку
нужен был покой. - Если ты думаешь, что это безопасно ... - сказал он.

И они пошли через поле. Только Сид О'Брайен, нахмурившись
неуверенно, отважился на какой-либо неблагоприятный комментарий по поводу переезда. Близнец с кислым выражением лица
предложил Барретту руку для поддержки, но все равно что-то проворчал, когда
он это сделал.

«Мне это не нравится!» — мрачно пробормотал он. «Мы поступаем глупо. И ничего хорошего из этого не выйдет...»

 * * * * *

 Какого рода лагерь ожидал увидеть Рэйми Уинтерс, он не знал
определенно знаю. Что-то, возможно, похожее на палатки в Петре -Рами
однажды посетил розово-красные скалы в Аравии - или лачуги в
Ур-Халдейский. Археология привела людей в странные, дикие места. Здесь, без сомнения, были руины
; Рейми смутно припоминал, что видел мельком
серые здания или что-то в этом роде в суматошные моменты
, предшествовавшие катастрофе.

Но он и в страшном сне не мог себе представить то, что увидел на самом деле! За полем простиралась узкая роща из тростника и пальм; когда
они пробрались через неё, то оказались на краю
Широкий, вялотекущий поток снова устремился вдаль по равнине. И —

 глаза Рэйми расширились. Он потерял дар речи при виде невероятного зрелища.
Потому что это был не поток, а семисотфутовый ров,
окружавший его слева и справа, насколько хватало глаз, и перегороженный
огромной мощеной дорогой из песчаника, которая вела к центральному
портику гигантского сооружения!

И что это было за сооружение! Примерно прямоугольное, длиной не менее мили с каждой стороны, состоящее из одного массивного центрального здания и множества более мелких боковых. Центральное здание состояло из трёх этажей
Они были соединены многочисленными внешними лестницами, которые по мере подъёма уменьшались в размерах и
переходили в высокую пирамидальную башню.

У Реда Барретта тоже глаза на лоб полезли. Но он никогда не терял дар речи.
Он прохрипел: «Святые угодники, Рэйми, что это? Ты видишь то же, что и я?»

— Если я не ошибаюсь, — ответил Рэйми, — то мы оба в этом уверены! — И он беспомощно повернулся к
Лейку О’Брайену. — Что?..

Лейк ухмыльнулся.

"Храм Ангкор, — объяснил он. — Ангкор-Ват. Вы хотите сказать, что никогда о нём не слышали?

— Никогда! Кто здесь живёт?

 — Никто, — усмехнулся Лейк, — кроме нас, археологов. Понимаете... Но никогда
— Послушайте! Вот идёт доктор Эйкен. Я позволю ему всё объяснить. Это его
голубка.

 Познакомившись с Шейлой, Рэйми без объяснений понял, что она
приходится родственницей мужчине, который сейчас приближался к ним. Волосы учёного были
серо-стального цвета, в то время как у неё они были золотистыми, а его плечи были сгорблены из-за долгих лет, проведённых за изучением черепков глиняной посуды, оставшейся от неизвестных кухонных служанок, но у них было одинаковое изящное телосложение, одинаковые широкие брови и поразительно похожие туманно-голубые глаза. Его сопровождали двое туземцев, очевидно, помощники более высокого ранга, поскольку они были одеты в европейскую одежду.

 * * * * *

Доктор Иэн Эйкен был деловым человеком. В том, что показалось Рэйми одним непрерывным предложением, он представился сам и представил двух своих ассистентов-азиатов: «Сирабхар и Томасаки, очень хорошие ребята, очень!» — отправил рабочих по своим делам и повел группу к храму. Пока они шли, он утолял своё, казалось бы, безграничное любопытство,
вкратце излагая важные факты. К тому времени, как они добрались до штаб-квартиры лагеря,
группы защищённых помещений внутри храма, он оценил ситуацию и принял решение.

— Шейла была права! — резко бросил он. — Глупо даже думать о том, чтобы уйти отсюда! Рана Барретта требует внимания. Вы оба устали. Вам нужно хорошенько отдохнуть.

 — А как же японцы? — напомнил Рэйми. — Сид говорит, что их лагерь в нескольких часах пути вниз по реке.

"Взрыв япошек!", возразил Эйкен pettishly. "Жадный маленький желтый
звери, как ни крути. Никогда не любил их! Не беспокойтесь о япошки.
Не обязательно знать, что вы здесь. Вы двое, снимайте свою форму, сожгите ее.
Если они сунут сюда свои грязные маленькие курносые носы, вы будете
— два младших члена моей группы. Дипломатический иммунитет. Не посмеют вас тронуть!

Барретт кивнул Рэйми.

"Так и есть, приятель. Японцы сейчас не ищут неприятностей с дядей
Сэмом, по крайней мере, пока Гитлер не даст добро. Даже если
они увидят наш разбившийся самолет, они подумают, что мы сгорели в нем.

- Если только кто-нибудь из рабочих не проболтается, - напомнил Рейми. - Но если
Доктор Эйкен думает, что это безопасно...?

- Думаешь? Я знаю это! Мои люди не скажут ни слова. Ни слова. Абсолютно
предан, каждый из них. Более того, камбоджийцы ненавидят японцев как
— Почти так же, как и мы. Даже больше! Разве не так, Томасаки? Ладно, а теперь — пойдёмте со мной! Чистая одежда и душ. Потом мы все перекусим.

Так, улыбаясь, двое молодых лётчиков на время покинули своего гостеприимного хозяина. Им подарили одежду: рубашки цвета хаки и бриджи из гардероба их новообретённых друзей. Барретт был одет в одежду, взятую из шкафчика Джонни Гриннелла, единственного члена экспедиции, с которым они ещё не встречались; Рэмси обнаружил, что одежда любого из высоких О’Брайенов идеально ему подходит.

 * * * * *

Так что вскоре они почувствовали себя новыми людьми и сели завтракать. Еда, такая же американская, как и «Мировая серия», была настоящим пиршеством для тех, кто месяцами питался в столовой Китайской Республики. Каша, ветчина и яйца, блинчики с кленовым сиропом,
кофе — горячий, чёрный, ароматный кофе вместо зелёного чая! — искушали
Рэмми объедался до тех пор, пока пояс бриджей Лейка О’Брайена не натянулся, как сосисочная шкурка.

И тогда, после того как пустые тарелки были убраны, он втянул в свои лёгкие роскошный аромат американского сигаретного дыма.
Рейми затронул тему, которая не давала ему покоя с тех пор, как он впервые увидел это место.

"Доктор Эйкен, — сказал он, — если бы я не сидел прямо в этом здании и не видел его своими глазами, я бы не поверил, что оно существует. Я и не подозревал, что такое место есть! Как давно оно здесь?"

Археолог приподнял бровь, глядя на Лейка О’Брайена, который ухмыльнулся в ответ.
Остальные — Шейла, Гриннелл и даже Сид — казалось, разделяли его веселье.
Доктор Эйкен покачал головой.

"Я не знаю, Уинтерс, — сказал он.

"Но тогда — кто его построил?"

Снова лукавая ухмылка. — Я тоже этого не знаю.

Мгновение Рейми озадаченно смотрел на него. Затем его щеки медленно залились краской. О, так вот в чем дело? Они смеялись над ним, насмехались над его невежеством? Что ж, ладно, если они хотят так себя вести...

"Простите!" — натянуто сказал он. "Я не понял. Простите, что я такой глупый. Ред, может, нам всё-таки лучше приготовиться к побегу? Кажется, мы здесь мешаем.

Но Иэн Эйкен остановил его, взяв за руку. Он всё ещё ухмылялся, но его ухмылка была тёплой и дружелюбной. «Сядь, Рэйми, и не будь придурком. Мы смеёмся не над тобой. Нам весело, потому что ситуация
Вот что это такое: настолько сбивает с толку, что мы должны либо улыбнуться, либо сдаться.

"Ответы, которые я только что дал вам, были абсолютно правдивыми, и ни один человек на свете не может рассказать вам больше. Тайна Ангкора заключается в том, что здесь, в глубине первобытных джунглей, мы находим храм, затмевающий величайшее архитектурное сооружение современности, и город, в котором могли бы жить тридцать миллионов человек, — и всё же ни один человек в мире не знает, _кто_ построил это чудо, _когда_ оно было построено, _откуда_ пришли строители и, самое главное, _куда_ исчезла могущественная раса, которая когда-то здесь жила!




 ГЛАВА III

 Исчезнувшая раса


Мгновение Рейми Уинтерс недоверчиво смотрел на седовласого учёного. Затем он рассмеялся. «Хорошо, сэр, — сказал он. — Я подыграю.
 В чём подвох?»

Но в глазах доктора Эйкена не было и намёка на веселье. Он наклонился вперёд, опершись руками о стол, и его лицо стало серьёзным.

"Это не шутка, Рэйми. Это суровая правда." В его голосе звучала странная нотка, что-то вроде гневной беспомощности. "Люди годами размышляли над этой проблемой, но ответ по-прежнему ускользает от нас.

«В 1860 году французский натуралист А. Муо отправился вверх по реке Меконг
в поисках флоры и фауны и совершенно случайно наткнулся на массивный город Ангкор-Тхом, обнесённый стеной, примерно в полутора километрах отсюда. Я употребил слово «наткнулся»; на самом деле, только гигант мог споткнуться о такое препятствие. Ангкор-Тхом представляет собой прямоугольное сооружение длиной в две мили в каждом направлении, окружённое стеной высотой в тридцать футов; внутри этих стен находится более пятидесяти башен, в среднем высотой в двести футов! В общей сложности стена окружает примерно сто пятьдесят
Семьдесят шесть акров дворцов, террас, храмов и галерей!

"Это был сам город. На многие километры вокруг простирались руины более мелких
обиталищ. Это здание, в котором мы разместили нашу штаб-квартиру, Ангкор
Ват, предположительно, было главным храмом Ангкор-Тхома. Вы уже
восхищались его размерами. Позвольте мне отметить, что вы не можете в полной мере осознать, насколько он огромен, потому что здесь нет ничего для сравнения, кроме пальм, фиников и сахарного тростника. Фасад этого здания в пять раз шире собора Парижской Богоматери!

«Естественно, Мухот был очень взволнован. В записях человечества не было даже намёка на то, что в этой части света когда-либо существовала такая цивилизация. Он спросил своих местных проводников, откуда взялись эти сооружения, кто их построил?

"Они ответили: «Боги!»

Рэйми Уинтерс зачарованно кивнул. «Я могу это понять. Те, кто задумал и создал это сооружение, были подобны богам. До того, как мир сошёл с ума, я немного изучал архитектуру. Достаточно, чтобы понять, сколько усилий было затрачено на это...

"Ах, но вы ещё не видели чудес! Посмотрите на стены и
потолки в этой комнате, мой мальчик.

 * * * * *

- Я смотрел на них, - вмешался Барретт. - "Штопаные вещи" - это просто
паршиво. - Извините меня, мисс Шейла!-- Я имею в виду, что стены и потолки
сверху донизу покрыты резьбой и прочим. Картины и завитушки
свитки и все такое. Что это было? Часть художественной галереи?"

Доктор Эйкен сдержанно улыбнулся.

"Да, Рыжий. Очень, очень маленькая часть самой большой художественной галереи из когда-либо
известных. Потому что каждый квадратный сантиметр стен в Ангкор-Тхоме и Ангкор-
Вате покрыт подобными каменными скульптурами! Есть фрески,
сто... триста... футов в длину, украшенный изображениями
тысяч воинов в битве! Статуя нага_, или семиглавого
змея, более ста футов в длину. Фигуры богов и людей,
злых демонов, существ, непохожих ни на что, известное человеку. На территории
есть отдельные камни высотой в сто футов, вырезанные вручную, чтобы представлять
богов, имен которых мы не знаем."

Рейми нахмурился.

— «Погодите-ка, доктор. Это невозможно, понимаете! Я имею в виду, что
высота в сто футов...»

 «Я вполне с вами согласен, Рэйми. Такую скульптуру невозможно создать».
современная цивилизация. Мой коллега, Альфред Мейнард, когда писал: 'в
транспортировать эти монолиты и возвести колосс, сила принадлежала
что наши машины не поставить.' Истинное изложение дела.
Ближайшие каменоломни, из которых был построен Ангкор, находятся в двадцати
милях отсюда! Современная инженерия не могла повторить подвиг
строительства этого сооружения, как оно не могло сравниться с пирамидой Хеопса!

«Но даже если бы эта гигантская задача по транспортировке материалов была
выполнима, разве современные мастера смогли бы сравниться с теми, кто гравировал на камне
из этих стен? Древние мастера не использовали цемент. Какими невероятными инструментами они вырезали на камне изящные изображения, мы можем только догадываться. Колонны так искусно филигранны, словно их выковал ювелир. В комнате, которую я вам покажу, — подземной нише, обнаруженной Лейком, — есть нечто ещё более удивительное. Шкатулка из _металла_, покрытая иероглифами, стёртыми настолько, что их невозможно
разобрать!

Лейк ответил на вопросительный взгляд Рэйми кивком.

"Верно. Чертовски странная штука, которую я когда-либо видел. Что-то вроде куба, примерно двенадцать
Квадратный фут. Тоже полый. Но я не могу найти способ его открыть.
Надпись, вероятно, рассказывает, что это такое, но, как говорит Док,
её почти невозможно прочитать. Почти, но не совсем. Это мучительно. Как
картинка, которая не в фокусе, или...

— Наверное, так даже лучше, — это Сид О’Брайен высказал своё мрачное
мнение. — Мне не нравится, как это выглядит. Зловеще.

 — Я бы хотел это увидеть, — сказал Рэйми. — Я бы хотел взять отпуск на неделю или около того и
посмотреть всё в этом месте. Что случилось, Рыжий?

Рыжеволосая девушка, сидевшая ближе всех к двери, внезапно вскочила
Он вскочил на ноги, предостерегающе махнув рукой. Теперь он хрипло прошептал:
— Док, снаружи! Шпион! Кто-то узнал, что мы с Рэйми здесь!

 Одним движением Рэйми вскочил на ноги, сжимая в руке пистолет, и
подошёл к другу. Рыжий был прав. Рэйми как раз вовремя заметил, как за одной из бесчисленных колонн, поддерживающих коридор, скрылась крадущаяся фигура в жёлтой одежде, с лицом, покрытым шрамами, — восточная женщина. Он развернулся.

"Рэд прав! Они нас засекли. Я знал, что нам это с рук не сойдёт.
Всем сидеть тихо; мы с Рэдом уйдём, пока не навлекли на вас неприятности..."

 * * * * *

Затем Джонни Гриннелл оказался у него за плечом и весело фыркнул от
облегчения.

"Всё в порядке, Уинтерс. Убери пистолет. Это всего лишь бедный старый
Шен-ти. Он, наверное, снова проголодался, старый дурак!" — позвал он
тихо на языке, который Рейми - хотя он и не говорил на этом языке
- распознал как кантонский. Медленно фигура вышла из
за колонны. Рейми увидел худощавого азиата с выбритой макушкой
неопределенного возраста, одетого в грязную желтую рясу буддийского бонзе
или священника.

Бонзе нерешительно двинулся вперед, его глаза с подозрением метнулись к
двое незнакомцев. Когда он приблизился, его бормотание превратилось в английские слова.

"Еда! Дитя Будды голодает."

"Хорошо, Шэн-ти," успокаивающе сказал Гриннелл. "Мы разделим ее с тобой."
Обращаясь к Рэйми, он объяснил: "Шэн-ти — это _куан-чу_, Святейший. Не совсем здесь. Но в нём нет ни капли зла. Мы
кормим его, а он призывает на нас благословение Будды. Справедливо, не так ли?
 Смотри, Шэн-ти, у нас гости! Люди-птицы с небес пришли
поприветствовать нас.

Жрец злобно уставился на двух незнакомцев.

"Позже мы покажем им чудеса храма," — продолжил он.
Гриннелл. «Они увидят статуи богов, фонтаны и
скрытый склеп…»

 При этих словах на лице жёлтого человека отразился ужас. Его глаза
потускнели, и он вскинул руки с длинными когтями, словно защищаясь. Его
голос сорвался на хрип.

"_Айе_, гибель!" — закричал он. — Гибель... гибель... гибель!

И, быстро развернувшись, он убежал, волоча за собой рваные юбки,
шлёпая сандалиями по каменному полу. Рейми хмыкнул.

"Ну что ж! Приятный маленький предвестник весны, не так ли? Твоя последняя шутка
была очень удачной.

Доктор Эйкен улыбнулся.

"Не стоит тебе из-за этого беспокоиться, мой мальчик. Шэн-ти — грозный пророк, но
плохой. Три года назад он предупредил меня, что если я не покину этот
храм, то «исчезну в прошлом» и никогда не вернусь. Бодрая
мысль, не так ли? Но я всё ещё здесь.

- А теперь сядьте, вы оба, и перестаньте беспокоиться о несуществующих проблемах.
 Вы забыли, что мы находимся на острове, окруженном рвом?
Наши стражники охраняют каждый подход. Если кто-то приблизится, то будет предоставлена
заблаговременное предупреждение. Сейчас, дай-ка подумать ... о чем мы говорили?"

"Палата озера обнаружен".

 * * * * *

"О да! Что ж, это лишь одна из тысячи загадок Ангкора,
Рэйми. Их гораздо больше. Я мог бы указать на некоторые особенности
самой скульптуры. Среди тщательно проработанных изображений
обычных людей встречаются фигуры невероятных, сказочных чудовищ.
Драконы, огромные _наги_, гиппогрифы, обезьяны, одетые в человеческую одежду,
ведущие себя как люди, по-видимому, разговаривающие друг с другом и с людьми.

"Вы можете обоснованно утверждать, что эти изображения — плод
творческого воображения, своего рода «художественная вольность», так сказать.
Но вот в чём загвоздка! Когда бы ни изображались _люди, они воспроизводятся
с тщательной точностью. Не предпринимается ни одной попытки приукрасить или
утрировать, как это бывает в искусстве других древних народов.
 Например, минойцев или египтян. Строители Ангкора,
по-видимому, гордились точностью изображения.

— Но _почему_ тогда они нарушили точность, изобразив
фигуры несуществующих существ? И цвета, которые они использовали, — почему
они изобразили одних людей белыми, других — жёлтыми, а третьих —
_синими_? Если только... — голос Иэна Эйкена дрожал от волнения.
желание--"эти существа были и мужчины, они знали?"

Волнение старика общался себя как непросто было хорошо
Рейми. Он сказал: "Вы имеете ввиду...?"

"Я не знаю, что я имею в виду, Уинтерс - пока. Я все еще изучаю, все еще
пытаюсь объединить в связное единство факты, незыблемо высеченные здесь
для того, чтобы кто-нибудь разглядел.

«Всё, что я знаю, — это то, что Ангкор-Ват _стар_ — значительно старше, чем
до сих пор была готова признать сбитая с толку наука. По глазам и
ногам статуй мы определяем их период. Пустые, невидящие глаза,
не фокусирующиеся; ноги, вырезанные художниками, настолько не знакомыми с перспективой, что они
обнажил подошвы идущего человека.

"Я также знаю, что объяснение написано здесь, на этих стенах, для
того, кто сможет расшифровать кхмерский язык. Мы пока не нашли ключ.
Буквы, кажется, похожи на древний сиамский язык, который, в свою очередь, похож на
санскрит. Возможно, мы никогда не откроем эту языковую дверь.

"Но есть один универсальный язык, Рэйми Уинтерс! Язык
науки, математики, астрономии! И вот перед нами целый город,
написанный на этом языке. Расположение Ангкора столь же символично,
столь же основано на мистической науке чисел, как и знаменитый
Камера в пирамиде Хеопса.[2] И есть некоторые астрономические
резьбы...

[Примечание 2: многие приверженцы «науки» нумерологии твёрдо
убеждены, что Великая пирамида Хеопса была спроектирована таким
образом, чтобы тот, кто сможет расшифровать её структурную
аллегорию, получил всеобъемлющее пророчество о будущем мира более чем
на 5000 лет. — Прим. ред.]

 * * * * *

"Но, послушайте, Док...", что был красный Барретт cudgelling лоб--", если это
вот место, где был обнаружен примерно в 1860 году, ученые должны быть в состоянии
чтобы понять это к настоящему времени. Неужели у них вообще нет историй, никаких идей, как
это произошло?

Улыбка доктора Эйкен была презрительной.

"Слишком много, - ответил он, - и слишком бедно! За неимением лучшего
эксперты решили, что Ангкор населяла раса, известная как "кхмеры"
. Они даже осмелились установить период заселения: примерно с V века до н. э. по XIV век н. э. по
христианскому летоисчислению. Некоторые из наиболее смелых учёных попытались
проследить «родословную» кхмерской королевской семьи.

"Джентльмены, поверьте мне — эти объяснения полная чушь! На основании
ни на каких достоверных записях, фактах или предположениях! Учёный М. Гролье,
пытаясь объяснить, почему Ангкор-Ват должен был лежать заброшенным и забытым
в течение пятисот лет в джунглях, выдвигает теорию о том, что
кхмеры вели войну с соседними тайцами, потерпели поражение и были
вынуждены покинуть свою национальную крепость.

"Глупости! Слабые акадийцы из Новой Шотландии были изгнаны со своей родины
вооружённой силой, но в течение двух поколений семьдесят
процентов из них вернулись на крошечные фермы и в жалкие деревушки.
Но нас просят поверить, что великая раса покорно покинула свою столицу
и никогда не пыталась вернуться!

"И все же... предположим, что это правда? Слабая вероятность, но давайте допустим ее.
Тогда почему завоеватели не двинулись и не заняли то, что, должно быть, было
самым великолепным городом на лице земли. Помните, на пике своей славы
Ангкор Том, должно быть, гордился больше, чем Августом
Рим ... более оживленный, с напыщенным великолепием, чем у Ганнибала
Карфаген ... веселый и богатый, как Золотой Херсонес из сказки!

Рейми кивнул.

"Звучит безумно", - согласился он. "Есть еще теории?"

"Один еще более неправдоподобный. Что чума уничтожила все
население Ангкора".

Рейми покачал головой. "Ну, это могло быть так, сэр. До
развития медицины эпидемии опустошали целые страны
периодически. Предполагается, что от Черной смерти погибло более
двадцать пять миллионов человек в Европе в период Возрождения.
Бубонная болезнь убивала по десять тысяч человек в день в Константинополе во время
Междуцарствия. Даже сегодня Восток охвачен свирепствующими эпидемиями...

 * * * * *

"Я понимаю это, мой мальчик. Но скажите мне, вы слышали о Великой чуме
«Лондон? Как выглядел город?»

«Это был скотомогильник. Повозки со смертниками... трупы на улицах...
 переполненные кладбища...»

«Именно! А теперь послушайте! Во всём Ангкор-Тхоме не было найдено человеческих останков!

" Вы скажете, что это лишь указывает на то, что кхмеры не хоронили своих умерших. Возможно, у них не было ни склепов, ни кладбищ, ни гробниц. Верно. Но разве
где-то в этих сооружениях или рядом с ними не должно быть человеческих останков?
 Даже если трупы сгнили от времени, должны быть кости! Но в Ангкоре
нет костей!

«Не только это, но и никакого оружия, ни осколков керамики, ни
украшений! Если я умру, одна из тридцати миллионов душ, одновременно
постигнутых смертью, моё тело может разложиться, мои рассыпающиеся кости
могут быть унесены ветром, да! Но кхмеры носили металлические браслеты,
ремни, пряжки; пользовались металлической посудой. Об этом говорят их
изображения.

"И всё же во всём этом нет ни одного предмета одежды.
Ангкор! Ни единой булавки, ни кусочка домашней утвари, ни одной
старой, выброшенной кастрюли! Как вы это объясните?

Рэйми, глядя на старого археолога, медленно покачал головой. «Я... я не могу, сэр. А вы можете?»

 Взгляд Иэна Эйкена был странно задумчивым.

 « Я вижу только одно возможное решение, мой мальчик. Произошла массовая эмиграция,
целенаправленная, решительная, полная. До тех пор, пока не появится более удовлетворительная теория, я вынужден так это объяснять». И это
объяснение по крайней мере наполовину соответствует символическому рисунку, о котором я
упоминал несколько минут назад. Рисунок, на котором изображен ... Да, Сирабхар?

Он оборвался внезапно, как маленький камбоджийский суетились в комнате,
темные глаза широко и испуганно.

— Прошу прощения, господин доктор, сэр! Но приближаются воины. Вооружённые силы островитян пересекают Южный мост.

 — На этот раз это не ложная тревога, Рэйми. Это японцы. В конце концов, они видели, как разбился наш самолёт!




 ГЛАВА IV

 Атака


Сид О'Брайен мрачно сказал: "Я так и знал! Теперь мы влипли. Думаю, я буду
писать диссертацию в сайгонской тюрьме!" Но руководитель экспедиции обратился
на него раздраженно. "Бред, Сидней! Нет абсолютно никакой причины для
сигнализация. Естественно, японцам пришлось расследовать плоскости падения '. Но
они не могут знать, авиаторы находятся в безопасности, и маскируясь под
члены нашей партии - " он обратился к другим--"мы выходим, чтобы
встретиться с ними? Это будет выглядеть лучше. Нет, Шейла, я думаю, тебе лучше остаться
здесь!

Плечи девушки вызывающе напряглись. Странное восхищение
Вспыхнуло в глазах Рейми. Или, может быть, это было не так уж странно.
 Много раз за последний час разговора он ловил себя на том, что
смотрит на неё. В более счастливом, более спокойном мире,
возможно,

 «Зачем мне это, папа?»

 «Сидни, — доктор Эйкен проигнорировал вопрос, — тебе лучше спуститься и
Поговорите с рабочими. Успокойте их. Попросите Томасаки помочь вам. Рэйми,
ты, Лейк и я поговорим с нашими гостями. Хорошо, Сирабхар, ты тоже можешь пойти.

 — А как же я, док?

 Доктор Эйкен многозначительно посмотрел на повязку на голове Барретта.
— Думаю, вам лучше остаться здесь и не высовываться, — криво усмехнулся он.
 — Этот… э-э… тюрбан, который на вас надет, — слабое место в нашей истории!

Через несколько минут они двинулись вперёд, чтобы встретиться с японским
разведывательным отрядом. Несмотря на заверения доктора Эйкена, уверенность
Рэйми подкреплялась успокаивающим ощущением пистолета в кобуре.
карман. Японцы, чрезмерно осторожные в этом, как и во всем остальном, послали в Ангкор
значительную исследовательскую группу. Тридцать приземистых, загорелых, запыленных мужчин;
свирепые; готовые к любой чрезвычайной ситуации.

Их капитан изложил свою миссию в сбивчивом школьном учебнике
Английский. Видели, как с неба спускался самолет, пожалуйста.
Удалось ли джентльменам увидеть...?

Боже милостивый — самолёт? Как тревожно! Нет, джентльмены не видели ничего необычного. Не соблаговолит ли достопочтенный капитан сам осмотреться?

 Рейми показалось, что доктор Эйкен без необходимости высовывает голову из окна
далеко. Капитан выкрикивал приказы, его рота разделилась на группы по два-три человека и разбрелась в разные стороны. Тогда Рэйми понял, что Эйкен выбрал правильный путь. С таким обширным полем для прикрытия... с горящим кораблем, лежащим в полумиле от них, на поле, скрытом зарослями бамбука... с японцами, которые даже не были уверены, что самолет приземлился в этом районе... Шансы на то, что они наткнутся на него, были крайне малы. А если бы они не захотели помочь, это вызвало бы подозрения.

 * * * * *

Выполнив свой долг, маленький вождь был склонен к дружелюбию. Он
оглядывался вокруг с благоговейным уважением. Это было великое чудо, не так ли? Он
не знал, что в Камбодже есть такие достопримечательности. По
убогим лачугам в Пномпене, расположенным ниже по течению, этого не
скажешь. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с красивыми
современными зданиями в Токио и Кобе, но всё же...

 Он вежливо
прищёлкнул языком. — Кто создал эти величественные сооружения, пожалуйста?

— Мы не знаем, — ответил ему доктор Эйкен. — Они были построены много-много лет назад. Расой, которая теперь исчезла.

Маленький капитан выглядел взволнованным.

- Много лет? Возможно, _ber-oo_ расы?

Теперь глаза доктора расширились.

- Голубой! Вы сказали _blue_ расы?

"Но, да!" - ответил японец. Все знали, что давным-давно на земле жили
синекожие боги. "Легенды моего народа говорят об
них", - сказал он. — «Кодзики» рассказывает, как они принесли человечеству мудрость,
и, — невозмутимо продолжил он, — когда они ушли, было решено, что мой народ отныне будет править миром.

[Иллюстрация: «Стой!» — крикнул Рэйми, выпрыгнув из-за идола.]

Доктор Эйкен уже совершенно забыл, зачем здесь японец. Это было
еще один драгоценный кусочек мозаики, которую он пытался сложить
. Он крикнул Лейку и Рейми: "Слышите это? И в _кодзики_ тоже!
Древняя японская книга рекордов! Итого четыре места, которые я нашел
нашел упоминание о синих воинах.[3] О них повествует индуистский фольклор;
Друидический ритуал поклоняется синим воинам. Говорю вам, ребята, Ангкор — это
жизненно важное звено в цепи человеческого прошлого! Мы _должны_ найти способ прочитать
надписи. Когда мы это сделаем...

[Примечание 3: Далее следует ещё одна ссылка, которая заинтересовала бы доктора
Айкена:

"Я признаю, что в прошлом ... обитатели других миров
сюда — упали, прыгнули, приплыли, прилетели, приехали на машинах — пришли пешком, насколько я знаю, — были притянуты, были толкнуты; приходили поодиночке, приходили в огромных количествах; наведывались время от времени, периодически — на охоту, для торговли, пополнения гаремов, добычи полезных ископаемых; не могли здесь оставаться, основывали здесь колонии; терялись здесь; высокоразвитые народы или существа, и примитивные народы или существа, кем бы они ни были: белые, чёрные, жёлтые —

«У меня есть очень убедительные доказательства того, что древние британцы были голубоглазыми»
те. Конечно, антропологи говорят нам, что они красили себя в синий цвет,
но в нашей продвинутой антропологии они были настоящими синими.

"«Анналы философии», 14-51: заметка о синем ребёнке, родившемся в Англии.
Это атавизм!" — из «Книги проклятых» Чарльза Форта. — Прим. ред.]

Затем его слова резко оборвались. С другой стороны рва донесся крик.
Солдаты, стоявшие на краю тростниковой рощи, жестикулировали и
кричали.  Услышав это, улыбающийся капитан перестал улыбаться; доктор
Эйкен, который, очевидно, понял хотя бы часть сообщения, взглянул
внезапно встревоженно посмотрел на Рэйми. Вполголоса он выдохнул: «Твой
самолет! Они нашли его! И... и каким-то образом они знают, что ты один из...
Поторопись! Нам нужно убираться отсюда!»

Он потянул Рэйми за рукав. Но как только они отошли, маленький капитан
повернулся, его взгляд стал жёстким и гневным, дружелюбие исчезло.

"Минуточку, пожалуйста! Вы солгали мне. Остановитесь! Или придётся..."

Его револьвер уже наполовину выскочил из кобуры. Но Лейк О’Брайен
действовал ещё быстрее. Внезапно развернувшись, Лейк
вырвал пистолет из его руки, завел ногу ему за колени и
яростно толкнул его. Маленький капитан растянулся на земле и...

"Давай!" — крикнул Лейк, — "вверх к храму."

Он выкрикнул ненужное предупреждение. Потому что, когда он кричал,
голос японского командира прокричал пронзительную команду. Солдаты
побежали со всех сторон двора, и задумчивая тишина Ангкора
разорвалась резким, взрывным выстрелом современной винтовки.

 * * * * *

В тот момент, когда казалось невозможным, что скачущая четверка сможет преодолеть
четыреста уязвимых ярдов, помощь пришла из неожиданного источника.
Из-за угла храма выбежали двое воинов в форме
Ниппона. За ними была временная безопасность, но как их обойти? Один из них уже поднимал винтовку к плечу, его палец напрягся на спусковом крючке.
 Затем из самого здания раздался грохот автомата. Японец вздрогнул, как будто его ударило невидимым шомполом. Его челюсть отвисла, и винтовка с грохотом выпала из его рук, когда он согнулся пополам и упал вперед. Затем ещё один выстрел из того же источника;
ещё один и ещё. Знакомый голос Реда Барретта прогремел с
портика.

«Продолжай идти, приятель! Мы прикроем тебя!»

Четыреста ярдов — это ничтожное расстояние, но казалось, что это мили.
Рэйми Уинтерс прохрипел своим товарищам: «Пригнись! Зигзагом! Плохая мишень!» — и
показал пример, пригнувшись, меняя направление, как испуганный краб,
и побежал к воротам.

В руках у него был пистолет. Он использовал его однажды, чтобы выстрелить с лету в фигуру в коричневом, появившуюся на верхней террасе, и с удовлетворением увидел, как фигура поспешно нырнула в укрытие, воя от боли и ужаса, когда приклад винтовки раскололся у него в руках.

Лейк тоже стрелял из своего трофейного пистолета по всем, кто попадался ему на
глаза. У Рэйми не было времени судить, насколько успешно он это делал, потому что
вокруг них теперь стоял грохот выстрелов; горячие пули с визгом отскакивали
от древнего камня.

  Как они выбрались из этого водоворота смерти, Рэйми потом не мог
вспомнить. Он осознавал только собственное стремительное движение, смутно
понимая, что все трое его спутников по-прежнему на ногах и бегут вместе с ним. Однажды из-под насыпи в нескольких сантиметрах от него взметнулся
облако блестящей пыли, и грубые каменистые крупинки хлестнули его по
лицо жгло. Кто-то рядом с ним крякнул, и, подняв взгляд, он
увидел, что рубашка Лейка О’Брайена прилипла к его плечу.

Затем внезапно дневной зной и пляшущие солнечные лучи исчезли.
Их окутала благодарная темнота, и дружеские руки потянули их в укрытие. Голос Реда Барретта прогремел у него в ушах: «Отлично, приятель! Я
на минуту подумал, что ты не справишься. Эти чёртовы жёлтые дьяволы!

Затем более холодный и мрачный голос отдал приказ. «Здесь нельзя останавливаться. Это место слишком уязвимо. Они пристрелят нас, как загнанных в ловушку крыс. Все вниз!"

И они снова побежали, на этот раз вниз по темному пандусу, ведущему в
недра храма, к анфиладе покоев с фальшбортом, где доктор
Эйкен устроил свою штаб-квартиру. Позади них _шпанг!_
ружейный огонь затих, но вслед за ними по коридору донесся
пронзительный крик японского капитана, собирающего своих людей.

Доктор Эйкен воспользовался минутной передышкой, чтобы выразить благодарность.

— Вы спасли нам жизнь, ребята, — выдохнул он. — Но... но как вы оказались там? Я приказал вам оставаться внизу...

 — Это была его идея, — заявил Рыжий.

Сид О’Брайен мрачно проворчал: «Знал, что будут проблемы. Достал оружие. Оставил Джонни с Шейлой. Подумал, что нам с Рэдом лучше подняться на палубу и убедиться, что всё в порядке».

Его брат одобрительно хмыкнул. «Что ж, Кассандра, на этот раз твои мрачные предчувствия оправдались».[4] А теперь подожди минутку, Шейла, не волнуйся!

[Примечание 4: Кассандра, дочь троянского царя Приама, как говорят, была
влюблена в бога Аполлона, который наделил её даром пророчества.
Но впоследствии, обидевшись на неё, он сделал этот дар бесполезным,
постановив, что её предсказаниям никогда не следует верить!— Прим. ред.]

 * * * * *

Они добрались до своего убежища. Шейла Эйкен выбежала им навстречу,
увидев рану близнеца. «Тебя ранили, Лейк! Что случилось? Они...?»

 «Я в порядке, — заверил её Лейк. — Едва задели. Все в порядке? Прикрой дверь, Рэйми». Что случилось? Да эти проклятые вонючие япошки заметили самолёт Рэмси, вот что.

"Но мы знали, что они могут это сделать," — сказала девушка. "Вот почему мы одели Рэда и Рэмми как членов нашей группы. Почему это должно было заставить их...?"

Доктор Эйкен серьёзно сказал: «Я и сам не могу этого понять, Шейла. Но
каким-то образом солдаты узнали, что Рэйми был одним из лётчиков. Так
они называли своего капитана. Постойте-ка! Что это? Я слышу шаги!»

«Всё в порядке, — сказал Сид. — Это просто Джонни». С ним Шенг-ти.
 Сюда, Джонни. Ты в порядке? Где ты был?

Вошел Гриннелл с серьезным лицом. "Я нырнул в раскопки, когда
началась стрельба, сказал рабочим отправляться в Пномпенх, передать
сообщение тамошнему консулу. Лейк! Твое плечо!"

- Всего лишь телесная рана. Откуда _ он_ взялся?"

"Шенг-ти? О, я столкнулся с ним на дамбе. Я сказал ему, чтобы он проваливал отсюда.
но он настоял на том, чтобы идти дальше. Послушай, Шенг-ти, тебе лучше убраться
отсюда. Это плохо. Неприятности. Опасность. Смекалистый?

Бонзе не обращал на него никакого внимания. Его глаза не были освещены
по Рейми зимы. Теперь он поднял обе руки высоко над головой в жесте,
похожем на иеремиаду. Его голос раскатисто разносился по сводчатым
помещениям. «Айе!_ Гибель! Гибель! Когда человек-птица падает с небес...»

 «Хорошо, Шэн-ти. Этого достаточно», — резко оборвал его доктор Эйкен. Он
повернулся к остальным, нахмурившись. "Что ж, вот тебе и ответ".

— Ответ?

 — Как японцы узнали о Рэйми. Шен-ти, должно быть, выкрикивал свои безумные пророчества у них на слуху, указал на Рэйми. Что ж, что сделано, то сделано. Мы можем извлечь из этого максимум пользы.

 Рэйми обеспокоенно нахмурился. — Это зашло слишком далеко, доктор.
 Эйкен. Мы с Рэдом не можем оставаться здесь ни минуты. Мы и так втянули вас в неприятности. Мы уходим, _прямо сейчас_!

Археолог покачал головой. «Спасибо, парень, но это бесполезно. Теперь мы все в одной лодке. С тех пор, как мы ослушались их приказа и открыли ответный огонь. Они обидчивые маленькие зверьки, эти японцы. И
не вини себя. Это не совсем твоя вина. Наша работа здесь
закончилась в тот день, когда они вошли в Индокитай. Если бы не это,
они бы нашли другой повод, чтобы напасть на нас.

"Нет, единственное, что мы можем сейчас сделать, — это держать оборону. Постараться
защищаться, пока кто-нибудь из кули не сообщит американскому консулу
о том, что здесь происходит. И я боюсь, что наши дальнейшие действия будут
полностью зависеть от наших маленьких жёлтых друзей. Будет ли это перемирие или война — решение, которое они должны принять...

 — Решение, — перебил Сид О’Брайен, стоявший на возвышении, с которого он наблюдал за происходящим.
он стоял на страже, «они уже сделали это. Это война, доктор! Потому что вот они,
идут сюда!»




 ГЛАВА V

 Бегство


 Не было ничего удивительного в том, что в этот опасный момент, когда всё
шло наперекосяк, именно Рэйми Уинтерс взял командование на себя.
 Он был солдатом, обученным бойцом. Именно инстинкт побудил его к действию. Однажды, несколько часов назад, он изучал эту комнату с любопытством человека, озадаченного тайной. Теперь он изучал её снова, на этот раз острым, критическим взглядом бойца
оценивая выступы.

 Зал, в котором они стояли, представлял собой квадрат со стороной примерно в пятьдесят футов, на самом нижнем уровне храма. Его стены были толщиной в два фута, и в нём не было окон, но он всё равно был опасно уязвим, потому что в центре каждой из трёх стен зияли широкие арочные проёмы, а в четвёртой стене был вход поменьше.

Рэйми быстро спросил: «Эти двери — куда они ведут?»

Сид О’Брайен указал на каждую по очереди. «Северная стена — внешняя лестница со
стороны рва. Западная стена — терраса. Южный вход — это тот, через который мы вошли.
Маленькая дверь ведёт во внутренний двор. Они придут с запада
и юга.

"Хорошо. Там мы и сосредоточим нашу оборону. Рыжий — ты, Лейк
и доктор Эйкен охраняйте западный вход. Мы с Сидом и Гриннеллом
будем держать юг.

"А как же я?" — сердито спросила Шейла Эйкен. — Я стреляю так же хорошо, как...

— У тебя самая важная работа из всех, — мрачно сказал ей Рэйми.
 — Заряжать для нас оружие. Положи все оружие и боеприпасы на
стол между нами. Вот... — Он с трудом расчистил поверхность
массивного лабораторного стола. Доктор Эйкен поморщился, когда на
стол высыпались аккуратно разложенные
керамика, груды ценных бумаг, разбросанных по полу.
"Сирабхар поможет тебе. Полагаю, мы не можем рассчитывать на Шэн-ти. Нет?
Тогда вам с Сирабхаром придётся следить за северным и восточным входами. Шансов, что они попадут сюда таким образом, немного, но..."

Рэд сказал: «В этой комнате много мебели, Рэйми. Стулья, столы и прочий хлам. Из них получатся хорошие баррикады.

"Хорошая идея! Ладно, все, за дело! Времени мало."

Времени было мало. Настолько мало, что, лихорадочно работая, они едва успели
начать грубое строительство.
их баррикады перед уязвимымикогда нападавшие показались в поле зрения. Джонни Гриннелл подал сигнал тревоги.

"Вот они, Рэйми! За краем террасы. Шестеро... дюжина. Но я не вижу капитана."

"И не увидишь, — проревел Рыжий. — Потому что он здесь. Они сделали то, что ты и предполагал, Рэйми, — разделились. Они наступают на нас с обеих сторон. Что ж...

— Подожди! — рявкнул Рэйми. — Не стреляй, пока они не начнут!

Рэд неохотно опустил винтовку. — Чёрт возьми, ты самый... самый
 миролюбивый парень, которого я когда-либо видел! Всегда позволяешь другому парню опередить тебя. Это причиняет мне боль в... _Ого!_ Вот оно! Что ж, я могу
— Стреляйте, _сейчас_!

Его фраза была прервана одновременным открытием огня с обеих сторон. Его собственный пистолет рявкнул в ответ. И на этот раз,
более безжалостно, более решительно, чем прежде, чем началась битва на верхней дамбе,
продолжалась перестрелка.

 * * * * *

У Рэйми Уинтерса не было времени, чтобы внятно осознать детали этой схватки. Но позже он обнаружил, что в его памяти запечатлелись
яркие, неизгладимые моменты тех безумных мгновений.

 Его собственный пистолет, плюющийся и кашляющий у его щеки, когда он присел на корточки
на краю дверного проёма, стреляя по призрачным фигурам, скользившим по тёмному коридору. Непрекращающееся грохочущее эхо, казалось, тысячи выстрелов; здесь, в этих сводчатых глубинах, звук с грохотом отражался от стен, смешивался с густым едким дымом и волнами расходился по комнате. Рыжий Барретт,
держащий свою тяжёлую винтовку в одной лапе, похожей на окорок,
изрыгает проклятия громким, нескончаемым потоком, а свободной рукой
подправляет сползающую повязку. Сид О’Брайен, хмуро стоящий рядом,
методично нанося удары туда, где они принесут наибольшую пользу. Лейк
О'Брайен на другом конце комнаты добивается того же результата с ревом
неистового ликования.

Другие подробности. Жалобный стон доктор Айкен поднимается выше крушения
завязалась перестрелка. "Эти рисунки! Те бесценные рисунки! «Разрушена!»
Мельком Шейла Эйкен, ещё ангел, но уже ангел-мстительница; лицо перепачкано и вспотело, белые руки летают, как челноки, пока она перезаряжает раскалённые, пустые винтовки и снова выстраивает их в ряд в пределах досягаемости бойцов.
Скулящая песня Шэн-ти, расхаживающей взад-вперёд по комнате и взывающей к
что-то от его спокойного, созерцательного бога; благословение это или проклятие, Рэйми не мог сказать.

Затем голос Шейлы стал пронзительным, встревоженным.  «Джонни!  Рэйми!  У ворот! »

Рэйми повернулся к маленькой восточной двери, держа винтовку наготове. Но как раз в тот момент, когда его
прицел сосредоточился на желтом лице, рука Сида О'Брайена подняла его
пистолет. Пуля выбила осколки из бесценной мозаики. "Не надо! Это
Томасаки! Позови его, Сирабхар! Позови его на помощь!

Сирабхар проскользнул от стола к двери и позвал своего спутника на
их родном языке. В ответ раздался дрожащий от ужаса голос.
Сирабхар обернулся.

«Он говорит, что не осмеливается, господин сахиб. Он говорит, что не хочет сражаться с
Маленькими. Их слишком много, и они слишком сильны».

 В голосе верного помощника звучали гнев и презрение. Он снова окликнул своего соотечественника, и его слова растворились в шуме. В ответ послышалось: «Да». Небольшие рамки Sirabhar выпрямился, его мягкие коричневые
глаза вдруг стали темно-биты кремнистый сланец. Лицо его перекосилось;
он плюнул в сумрак и кружились на Доктор Айкен, его пронзительный голос,
обвиняя.

"Tomasaki нет хороший друг, мастер доктор. Он трус. Его..."

Его слова оборвались внезапно. Слишком внезапно. Рейми, который снова повернулся к
защищая свой пост, он рискнул оглянуться назад — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как стойкий маленький камбоджиец пошатнулся и упал вперёд, хватаясь пальцами, из которых, казалось, брызнула кровь, за зияющую дыру в груди.
Шейла закричала, а Сид О’Брайен, стоявший рядом с Рэйми, прорычал грязное ругательство.
Это были похороны темнокожего мужчины. Он умер ещё до того, как упал на пол.

 * * * * *

Но сейчас не было времени оплакивать его. Потому что Барретт, который переходил от двери к столу, чтобы перезарядить оружие, внезапно взревел:
— Боеприпасы! Это всё, что у нас осталось?

Девушка кивнула. «Это всё, что здесь есть. В хранилище есть ещё, но...»

 Рейми, окинув взглядом стол, увидел, что их запасы сократились до
одного контейнера с патронами. Этого хватит, чтобы прикончить каждого из
нападавших, если бы можно было быть уверенным, что каждый выстрел
принесёт свои плоды. Но когда шесть человек стреляют без разбора,
отражая разнообразную атаку...

«Мы больше не можем защищать это место, — взревел он. — Они захватят нас через
пять минут. Слишком много входов. Док, есть ли другой…?»

Ответил Лейк. «Да! Та подземная комната, которую я нашёл. Она…»
Там только один вход. Один вооружённый человек мог бы защищать его целую неделю.

"Но сможем ли мы туда попасть?"

"Через выход со стороны суда."

"Тогда это то, что нужно, — крикнул Рэйми. — Лейк, ты идёшь впереди.
 Потом Шейла и доктор Эйкен. Кто-нибудь, возьмите Шен-ти и отведите его туда.
Они убьют его, если мы его бросим. Все готовы? Пошли.
 Строго по порядку. Мы все доберёмся.

Раздался один противоречивый голос. Из внезапной зловещей тишины,
которая воцарилась, когда ни одна винтовка не выстрелила, раздался слабый,
несогласный голос Джонни Гриннелла.

"Не ... все мы, Уинтерс."

Рейми, повернувшись, с ужасом увидел, что юноша больше не стоит на
ногах. Он лежал ничком на твёрдом каменном полу за баррикадой.
  Его винтовка всё ещё была зажата в одной руке, сжавшейся в кулак, но другая
рука сжимала пояс, словно пытаясь потушить тлеющий огонь. И пальцы этой
руки были тёмными от медленно расползающегося пятна.

  * * * * *

В мгновение ока Рэйми оказался на коленях рядом с молодым человеком. Доктор Эйкен тоже,
и Шейла.

"Джонни, что случилось? Ты не..."

Гриннелл попытался улыбнуться. Неудачная попытка, потому что от напряжения
внезапно он закашлялся, и из уголков его губ потекла кровь. Он сплюнул.
и сердито покачал головой.

- Повезло... выстрел! Но я думаю... это сработало... фокус.

- С тобой все будет в порядке, - хрипло сказал ему Рейми. - Барретт! Сид! Помоги мне!
вот...

Но даже когда он отдавал приказ, его взгляд встретился со взглядом доктора Эйкена, и старик
медленно покачал головой из стороны в сторону. Его губы беззвучно
произнесли:

 «Бесполезно, Рэйми».

Голос Гриннелла эхом отозвался: «Бесполезно... бесполезно, Рэйми. Я был...
— Когда-то я был студентом-медиком. — Его взгляд стал твёрдым, как гранит. — Вы, остальные... проваливайте! Убирайтесь отсюда, пока... можете! — снова
приступ кашля схватил его. Когда он закончил свою манишку не был
довольно. Он вытер губы грязным предплечьем и лихорадочно закричал:
"Убирайся ... черт возьми! Убирайся... Я говорю!"

Затем его осенила внезапная мысль. Он повернулся к Рейми. - Нет, подожди! Подними
меня... вон к той двери...

Ред предостерегающе заговорил от западного входа: «Они приближаются, Рэйми.
 Я думаю, они собираются напасть на нас».

Рэйми наклонился, поднял смертельно раненного Гриннелла на руки, как неуклюжего ребёнка, и отнёс его к тому месту, о котором тот просил.
— принято. Губы Гриннелла дрогнули в слабой улыбке. — Это... здорово.
 А теперь дай мне... винтовку, Уинтерс... и убирайся к чёрту... отсюда.
 Все вы.

Рэйми посмотрел на Эйкена — доктор кивнул. Один за другим они покинули свои посты и
выскользнули в узкий коридор за распростёртой фигурой. Шейла тихо всхлипывала. Лицо Сида О'Брайена превратилось в маску
боли и ярости; даже Лейк помрачнел, когда остановился, чтобы пожать Гриннеллу руку
в знак последнего прощания.

Только на побелевших губах Гриннелла блуждал призрак улыбки. Рейми и
Доктор Эйкен прошли мимо него последними. Он поискал глазами по их лицам.
уже неуверенно. "Не беспокойся ... обо мне ... Док," прошептал он.
"Просто еще получишь". Дрожью дрожали через него; он привлек дробный
дыхание. "Жаль, что я не могу поехать с тобой ... хотя. Это... странное
путешествие ... ты отправляешься в путь. Странное путешествие ...."

Доктор Эйкен многозначительно постучал себя по лбу. «Бред», — прошептал он.

 Затем на заднем плане раздался голос Рэда. «Рэйми! Док! Давай!
 Они прорвутся через минуту».

 И он был прав. Фигуры уже приближались к брошенной баррикаде. Рэйми схватил старика за руку и потащил за собой.
они двинулись по коридору. Они преодолели, наверное, сотню ярдов, когда
услышали одинокий взрывной треск винтовки, винтовки Джонни. Затем
еще один выстрел ... затем залп. Затем тишина....

 * * * * *

Их путь привел их из широких коридоров на более мелкие, затем вниз
медленный пандус для прохода узкие, еще и почти полностью
легкость. Единственным источником света были каменные решетки,
расположенные высоко на стенах.

Рэйми решил, что они находятся ниже уровня земли.  Шейла Эйкен, за которой он следовал, подтвердила его догадку.

«Мы под главным алтарным залом. Вентиляционные каналы у оснований статуй. Так Лейк и обнаружил это место».

Затем они резко свернули за угол, и перед ними предстала подземная комната. В отличие от других комнат, которые Рейми видел в
Ангкор-Вате, эта была закрыта огромным бронзовым барьером. Они ввалились в комнату: Сид О’Брайен и Томасаки, Ред Барретт и всё ещё блеющий _бонзе_, Шэн-ти, Лейк и Шейла, Рэйми и доктор Эйкен, замыкающие. Рэйми закрыл за ними огромную дверь, с грохотом задвинул массивную засовную балку и со вздохом облегчения повернулся, чтобы посмотреть
Он огляделся.

Это была небольшая комната, едва ли больше шести метров в длину и ширину и такой же высоты. Бледный свет проникал сквозь решётчатую мозаику на уровне крыши. Лейк О’Брайен дополнил это освещение, зажёг факел, висевший на стене. Факел потрескивал и ярко горел, отбрасывая прерывистый желтоватый свет на резные стены и… кое-что ещё.
Предмет, о котором упоминал доктор Эйкен. Непонятный куб из кованого металла,
стоящий посреди комнаты.

Рэйми недоверчиво уставился на него.

"Да ведь это... это же _современная_ вещь!"

Доктор Эйкен мрачно кивнул. «По всем законам разума и логики, — согласился он, — так и должно быть. Но его расположение и надписи говорят об обратном, Уинтерс».

 Рэйми постучал по предмету пистолетом. Раздался металлический, гулкий звук. «Но древние не умели работать с такими металлами. Это не серебро, не медь и даже не железо». — Это… это сталь! — воскликнул Рэйми.

 — Угадай ещё раз, — проворчал Сид. — Это даже не сталь. Мы не смогли определить, что это такое. Какой-то неизвестный сплав.

 «Он становится почти таким же плохим, как доктор Эйкен», — внезапно подумал Рэйми.
Беспокоиться об археологических проблемах в такое время. Он отложил этот вопрос на время.

"Что ж, сейчас не время об этом беспокоиться. Мы дали японцам отпор на
время, но мы ещё не выбрались из этой передряги. Теперь, когда мы здесь, что нам делать дальше?"

 * * * * *

Лейк ухмыльнулся. — Мы сидим, — сказал он, — тихо. И ждём, пока они устанут нас искать. Мы так быстро спустились сюда, Рэйми, что ты, наверное, не заметил, что проход, по которому мы шли, был настоящим лабиринтом. Мне потребовались месяцы, чтобы найти это место, а _потом_
Я наткнулся на это случайно. Японцы нервные, нетерпеливые.
маленькие дьяволы. Здесь они нас никогда не найдут. Через несколько часов, максимум через день
они решат, что мы, должно быть, каким-то образом сбежали с территории храма
вернутся и спросят коменданта базы, что им делать
дальше. Когда мы будем уверены, что они ушли, мы свалим отсюда ".

"Звучит заманчиво. А что мы будем делать с едой и питьевой водой?

«Полагаю, обойдёмся без них», — признал Лейк.

Впервые с момента их побега из комнаты наверху заговорил маленький туземец.

— Прошу прощения, господин сахиб, сэр. Я поднимусь на палубу. Принесу еду и воду.

Рэйми в изумлении уставился на него. Совсем недавно Томасаки был
парализован ужасом. Теперь он предлагал пойти на безрассудный риск
ради них. Это не имело смысла. Маленький человечек полностью
переменился или...

Внезапно Рейми показалось, что он понял. Ибо его острый взгляд уловил
нервную дрожь в обнадеживающем предложении туземца. Повышающаяся интонация
Шенг-ти дала недостающую подсказку.

"Эй!_ Гибель!" - кричал бритый бонз. "Горе всем людям, когда
палата перемен будет осквернена, когда боги прошлого войдут!

Лейк тоже понял и остановил маленького человечка, когда он направился к двери.
дверь была открыта. "Нет, вернись сюда, Томасаки! Это слишком рискованно. Они могут
увидеть тебя". Он ухмыльнулся своим друзьям. — Не знаю, как вы, а я лучше буду с пустым желудком, чем с набитым.

Рэд Барретт с благоговейным удивлением смотрел на загадочный металлический куб с тех пор, как Рэйми постучал по нему. Рэд был отличным парнем, но не самым сообразительным в мире. Теперь, похоже, до него дошло.
Он услышал почти слышимый скрежет шестерёнок. Он сказал Рэйми:
«Эй, Рэйми! Эта штука _полая_!»

Доктор Эйкен сказал: «Да, Барретт, мы знаем. Но пока нам не удалось найти способ её открыть».

Рэд машинально почесал бритую голову и поморщился, когда его рука коснулась бинтов. — Знаете что? Держу пари, я знаю, что это такое.
 Я как-то видел картину, ещё в Штатах. Бела Лугоши в «Жене
оборотня». Он был одним из этих чокнутых учёных — простите,
доктор, — и у него был шкаф вроде этого. Только на самом деле это был не
Это был вовсе не шкаф. Это был потайной вход в подземный туннель.

"Держу пари, что и это тоже. Проход, который, может быть, спускается под
ров и выходит за пределы храма. Эти старые священники любили такие штуки. Конечно, они не возились с ключами или чем-то подобным. У них были хитроумные двери, с которыми нужно было повозиться, как с остеопатическим массажем.
Как будто ты нажимаешь на эту маленькую кнопочку и, может быть, поворачиваешь этот кусок
резного дерева... Чёрт возьми!_ Смотри, Рэйми!

Он отпрянул, испугавшись. И он был не единственным, у кого отвисла челюсть.
внезапное удивление. Назовите это совпадением, назовите это судьбой, назовите это невероятным стечением обстоятельств, но пока Ред объяснял, его пальцы нащупали комбинацию, необходимую для того, чтобы открыть врата этой древней тайны. Со стоном протеста одна из внешних граней странного куба распахнулась!




 ГЛАВА VI

 Сквозь время


 Ред Барретт первым нарушил тишину, окутавшую маленькую группу.

— Видишь, Рэйми? — воскликнул он. — Посмотри на это! Что я тебе говорил! Теперь я готов поспорить, что в этой штуке есть ступеньки. Люк или что-то в этом роде.

Но, как и подобает женщине, именно Шейла Эйкен, повинуясь импульсу Пандоры,
шагнула вперёд, в открытую кабинку. Тьма поглотила её, как ненасытная пасть.
Доктор Эйкен в тревоге закричал: «Шейла! Будь осторожна!»

 Её голос, взволнованный, но бесстрашный, донёсся до него: «Я в порядке, папа.
 И... Барретт был прав! Здесь действительно есть лестница». Но он поднимается, а не опускается! Иди сюда и принеси факел! Это самая странная комната!

 Сид уже сорвал факел с крепления. Теперь он и остальные с нетерпением
протиснулись в металлический отсек. Но если бы они
Они надеялись, что вид его внутреннего убранства поможет им найти ответы на вопросы, но были обречены на разочарование. Ибо тайна куба не рассеялась, а, наоборот, усилилась из-за того, что показал им мерцающий факел.

 Внутреннее убранство было устроено и оборудовано как маленькая комната; по крайней мере, смутно подумал Рэйми, как одна из тех компактных кают на океанских лайнерах. Металлическая скамья или рабочий стол. Два деревянных каркаса стульев, без сидений. В одном углу жёсткий тюфяк. Повсюду
тлеющая пыль, которая поднималась вверх, когда они ступали по полу;
«Должно быть, это пыль, — внезапно понял Рэйми, — отголоски веков».
 Хриплое дыхание, которое они услышали, когда дверь распахнулась, было доказательством того, что
комната была почти герметичной. То, что сейчас кружилось вокруг них, щекоча ноздри, должно быть,
пыль от менее долговечных материалов, чем металл и дерево, которая
постепенно разрушалась с годами. Эти завитки под
стульями без сидений, возможно, когда-то были циновкой или гобеленом; густой
порошкообразный пух на подстилке — остатками исчезнувших покрывал.

Но было глупо размышлять об исчезнувших вещах, когда их так много
Глазам предстало осязаемое чудо. Как и сказала Шейла, по стене от пола до потолка тянулась лестница; на стене перед одним из
кресел была панель, и на этой панели...

Глаза Рэйми вылезли из орбит.

"Доктор!" — воскликнул он. "Эти циферблаты! Эти рычаги!"

Доктор Эйкен смотрел на панель, как человек, перед которым рушится вся его жизнь, полная
разума и знаний. «Я… я не могу этого понять!» — слабо
пробормотал он. «Машина? Но у древних не было знаний…»

 * * * * *

 Рейми, продвигаясь вперёд, что-то пнул. Он наклонился и поднял это. Это был
Он был таким же непонятным, как и панель. Это была металлическая дуга длиной около метра,
поддержанная поперечной перекладиной, на которой был установлен герметичный
цилиндр, тоже металлический. Прибор был оснащён упором, вырезанным
по размеру плеча. Его полукруглая часть была проколота на внешнем
ободке с интервалом в одну восьмую дюйма крошечными отверстиями, а там, где
кольцо соединялось с цилиндром, были, по-видимому, две рукоятки с
напальчниками.

Инстинктивно Рэйми поднял его к плечу. Он балансировал как
арбалет лучника, за исключением того, что у него не было ни приклада, ни стрелы
бороздки. В том, что это было какое-то оружие, он не сомневался. Порыв
заставил его нажать на кнопку под указательным пальцем, но он
сдержался. Было бы глупо испытывать оружие, назначение которого
неизвестно, в таком тесном пространстве.

  В этот странный момент он забыл обо всем, кроме собственного
волнения. Теперь крик вернул его из мира чудес в мир реальности.

- Дверь! - взревел Лейк О'Брайен. - Она закрывается!

Обернувшись, Рейми увидел, как закрывается неохраняемый металлический щит. С
хриплым криком он прыгнул к нему. Плечо и озера разбили
они ударили одновременно. Но сокрушительный удар оказался напрасным. Как только они
ударили, раздался щелчок!_ замков. Они оказались заперты
в металлическом кубе. И голос Сида О’Брайена объяснил почему.

"Он не закрылся!" — взревел Сид. "Он закрылся _на_ нас — намеренно!
Томасаки!

Рейми, оглядевшись, понял, что из их числа здесь были все.
присутствовал только маленький смуглый человечек. Подозрение, скрытое до сих пор, переросло
во внезапное понимание.

- Значит, это он! Тот, кто показал японцам самолет, рассказал им
кто я такой! Он был с ними с самого начала. Прокрался, чтобы
предал нас у восточных ворот и, вероятно, сам застрелил Сирабхара, когда
Сирабхар пытался нас предупредить.

Лейк взревел: «Клянусь Богом! Вот почему он вызвался пойти за припасами! Чтобы
раскрыть наше укрытие. Наверное, он уже отправился за японцами, маленький предатель...»

Как всегда, в критической ситуации доктор Эйкен сохранял спокойствие.

"Квислинги есть во всех расах", - печально сказал он. "Очень жаль, что мы
обнаружили врага среди нас так поздно. Но у нас нет времени, чтобы
тратить его на взаимные обвинения. Мы должны убираться отсюда, пока не пришли солдаты
. Лестница - куда она ведет?

Ред взобрался по ступенькам и стал возиться над ним. Теперь он крикнул вниз:
«Это что-то вроде люка, док. Сейчас, ещё минутку и… Ай! Эта чёртова задвижка застряла. Вот она — о-о-о!»

Он поспешно опустил на место металлический лист площадью в квадратный ярд, который приподнял. Рэйми с тревогой посмотрел на него. "В чем дело",
Рыжая?

"Эта штука открывается прямо в главный алтарный зал", - прошептал
Барретт. "Там куча япошек, которые шныряют повсюду. Они почти
видели меня".

"Потом мы ... мы в ловушке?" - спросила Шейла слабо.

Глаза Рэйми сузились. «Пока нет! Эта дверь-люк даёт нам шанс. Когда
Томасаки приведёт сюда японцев, освободив верхние этажи, мы
выберемся через неё!»

 * * * * *

 Он сочувственно посмотрел на доктора Эйкена. «Не повезло, док!» Как раз в тот момент, когда
ты делаешь величайшую находку в своей карьере, нам приходится ретироваться. Но
может быть, когда-нибудь мы сможем вернуться и разгадать эту тайну. Тем временем
мы должны попытаться найти какой-нибудь способ запереть эту дверь изнутри.
Просто Томасаки достаточно умен и коварен, чтобы увидеть, как покраснел
открыл его. Мы должны попытаться задержать японцев на час или около того, чтобы дать им
нам преимущество. Один из этих рычагов может быть решением. "

Он с сомнением уставился на стенную панель. Доктор Йен Эйкен сказал: "Я не
знаю, Рейми. Безрассудно экспериментировать с вещами, которых мы не понимаем.
понимаю. На твоем месте я был бы осторожен.

"Сейчас или никогда", - напомнил ему Рейми. "Через несколько минут будет
слишком поздно экспериментировать".

Он шагнул к самому большому из нескольких рычагов. Как только он это сделал, позади него раздался пронзительный
крик. Скорбный крик ужаса.

"Эй!_ Из глубин прошлого приходит гибель! Гибель для людей
— Земли и не-земли!

 — Кто-нибудь, пожалуйста, заткни эту ходячую плакальщицу! — раздражённо потребовал
 Рэйми.  — Ладно, все — смотрите в оба!  Я попробую сделать это
по-простому.  Если увидите, что что-то происходит, кричите!  И следите, чтобы под вами не открылись
люки.  Ладно!  Поехали!

Он положил руку на вертикальную металлическую планку и медленно потянул её
на себя. Но ничего не произошло. Она так долго лежала без дела, что, казалось,
приварилась к плите, на которой стояла. Рэйми попробовал ещё раз,
на этот раз сильнее. По-прежнему ничего. Он ссутулился, крепко
сжал её.
На этот раз он потянул за рычаг изо всех сил, на которые был способен его рост в шесть футов. И —

 рычаг внезапно поддался, отскочив назад в пазе, вонзившись рукояткой в живот Рэйми и выбив из него дух. Рэйми резко сел. С его губ сорвалось испуганное «Уфф!». Затем, когда он
перевел дыхание, на его лице появилась ухмылка. «Сделал!» — торжествующе заявил он. Затем, оглядевшись и не заметив никаких изменений ни в комнате, ни в выражениях лиц своих спутников, он поднял брови. «Но теперь, когда я сделал это, — жалобно спросил он, — что я сделал?»

— Ты немного надавил, — добродушно сказал Рыжий. — Только ничего не случилось.
 Если тебе когда-нибудь понадобится, я дам тебе рекомендацию. Главный нажиматель, и ничего не случилось.

Но по крайней мере один человек не разделял его веселья. — Подождите! — внезапно воскликнула Шейла Эйкен. — Что-то _случилось! Послушайте — жужжащий звук...

 * * * * *

Так и было. Тонкий, едва слышный стон, похожий на звук маленького мотора, доносился из кабинки. И там, где рука Рэйми касалась пола, он думал
он мог уловить лишь слабейшее покалывание вибрации
пробегающей по металлу. И это не было просто галлюцинацией.
Потому что--

"Это мотор!" - воскликнул доктор Эйкен. "Мы должны двигаться! Потому что, видите? Панель
!"

Глаза Рейми проследили за пальцем археолога. На любопытной приборной панели перед ними был круглый циферблат. И стрелка на этом циферблате медленно вращалась!

 Рыжий Барретт, спустившийся по лестнице, бросил испуганный взгляд на вращающуюся стрелку и снова полез наверх. — Простите, ребята, — сглотнул он, — я просто вспомнил, что должен встретиться с парнем примерно в девяти миллионах миль отсюда.
прочь отсюда! Его руки нащупали защелку люка в потолке
.

Доктор Эйкен остановил его резким приказом. - Нет, Рэд! Не надо!

"Х-ха? Почему бы и нет?"

"Потому что с нами что-то происходит. Очевидно, что мы движемся в том или ином
направлении. Возможно, будет совершенно безопасно открыть эту дверцу,
но, с другой стороны, я думаю, лучше подождать, пока стрелка не дойдёт до конца круга.

— Если хотите знать моё мнение, — мрачно изрёк Сид О’Брайен, — мы, вероятно,
забрались в какую-то древнюю камеру пыток.
Железная Дева или что-то в этом роде. Мы, наверное, окажемся под
мостом или сваримся в кипящей грязи… — Он с подозрением огляделся. — Эти стены не кажутся тебе
приближающимися?»

Его брат усмехнулся. «Весёлый маленький херувимчик, не так ли? Я согласен с
доктором: тебе пока не стоит открывать эту дверцу, Барретт».
Но я не думаю, что нам что-то угрожает. Очевидно, это помещение было
секретом древнего жречества. Они не стали бы строить ничего, что могло бы навредить
самим себе. Куда бы это нас ни привело ...

- Везете нас? - перебил Рейми. - Что это за разговоры о движении?
— Кажется, мы никуда не движемся.

 * * * * *

Доктор Эйкен позволил себе слегка улыбнуться. — Говорите как настоящий лётчик,
Рэйми. Боюсь, ваша профессия приучила вас судить о движении
по внешним признакам. В этой закрытой камере у нас нет объекта,
относительно которого мы могли бы судить о скорости или направлении. Но по гулу
моторов, движению этих нескольких циферблатов совершенно очевидно, что мы
что-то делаем. Что именно, я не могу сказать ". Тут на лбу пожилого мужчины промелькнула морщинка
. "Совершенно верно, что если мы
Если бы мы двигались вверх или вниз, то почувствовали бы вибрацию, похожую на ту, что бывает в лифтах. Точно так же, если бы мы двигались в боковом направлении, то почувствовали бы удар от избыточной инерции, когда начали бы двигаться в ту или иную сторону. Поскольку мы ничего такого не почувствовали, остаётся только одна возможность, но она настолько фантастическая...

 — Это не фантастика, — вмешался Ред Барретт. — Это безумие. Мы не
движемся ни вверх, ни вниз, ни вбок. Это все направления, которые
есть.

— Все _обычные_ направления, известные человеку, — медленно поправил доктор Эйкен.
«Есть ещё кое-что, о чём мы абсолютно ничего не знаем. Направление полёта, которое в лучшем случае является математической концепцией».

На этот раз Шейла Эйкен уставилась на отца. «Папочка, это невероятно.
 Ты же не хочешь сказать, что…»

«Я не высказываю своего мнения», — мягко сказал старик. — Я просто пытаюсь применить к этой необычной ситуации правила логики.

Рэйми сдался. Он беспомощно посмотрел на девушку.

"Что он имеет в виду, Шейла?"

В глазах девушки, когда она ответила, была такая же беспомощность, и впервые в них
появилось выражение неуверенности. "Он имеет в виду, что мы можем быть
— Двигайся во времени, Рэйми!

 — Время! — На мгновение Рэйми совершенно потерял самообладание. Затем ему на помощь пришло чувство юмора. — О, да ладно! Мы и так позволяем себе вытворять что угодно! Это был адский день, я знаю. И у нас были пугающие переживания, но... _Время!_"

Сид О’Брайен не разделял его презрения. Более сдержанный близнец угрюмо кивнул. «Тем не менее, это возможно, Уинтерс. Время — это измерение, такое же реальное, как высота, ширина и глубина. Некоторые называют его четвёртым измерением и развивают концепцию пространственно-временного континуума
где всё прошлое и настоящее существует бок о бок. Даже обычный человек осознаёт измерение времени в своей повседневной жизни. Когда он говорит, что встретится с другом на углу Брод-стрит и Мэйн-стрит, его указания будут неполными, если он не укажет _этаж_, потому что если он будет на десятом этаже, а его друг ждёт на первом, они не встретятся. Необходимо учитывать третье измерение — высоту.

Точно так же, если он скажет своему другу, что встретится с ним на десятом этаже
здания на Брод-стрит, и придёт туда в десять часов, но его
друг приедет не раньше двух, они все равно не встретятся, потому что они
не учли Четвертое продление - Время.

"Я понимаю это", - нетерпеливо признал Рейми. "Но говорить
о "пересечении" Времени или "путешествии сквозь" Время - это абсурд. Сущий
вздор для фантазеров-беллетристов ".

 * * * * *

Старый учёный вопросительно посмотрел на него. «Хотел бы я быть так же уверен в этом, как ты, Рэйми. К сожалению, наука вынуждена признавать слишком много противоречивых фактов, чтобы делать такие смелые заявления. Я
Можно упомянуть странный случай с двумя американскими
туристками из XX века, которые, прогуливаясь по садам Версаля, внезапно
оказались лицом к лицу с членами королевского французского двора XVIII
века. К сожалению, эта история слишком хорошо задокументирована, чтобы её игнорировать. Я мог бы также указать на точность пророчеств Мишеля де Нострадамуса, который утверждал, что с помощью своей магии он мог заглядывать в будущее и видеть то, что должно было произойти.[5]

[Примечание 5: Мишель де Нострадамус, самый удивительный из всех пророков, не
Он не только точно предсказал основные мировые события на многие сотни лет вперёд,
но и дополнил свои пророчества _точными датами_ и _именами_
задействованных _людей_ и _мест_. На континенте его так высоко ценят,
что в начале Второй мировой войны было выпущено более пяти новых
изданий его книги «Пророческие века», чтобы удовлетворить спрос
французов, жаждущих узнать исход новой войны.

К несчастью, пророчества Нострадамуса постигла та же участь, что и пророчества
Кассандры. Мало кто верил его заявлениям о том, что Францию предадут
изнутри, Париж падёт, и большая часть страны будет оккупирована немецкими войсками. — Прим. ред.]

"Множество других примеров. Итальянское упоминание о незнакомце, который таинственным образом появился на Сицилии около двухсот лет назад на машине, описание которой очень похоже на описание реактивного дирижабля. Легенда гласит, что этот мудрый человек, говоривший на причудливо искажённом английском, прожил с местными жителями несколько месяцев, научил их новым и более эффективным методам ведения сельского хозяйства, рассказал о том, как строить механические устройства, и предотвратил вспышку чумы
с помощью медицинских средств, неизвестных в ту эпоху».

«Тем не менее, — возразил Рейми, — путешествовать во времени…»

«В качестве эксперимента, — продолжил старик, — давайте предположим, что континуум пространства-времени можно сравнить с огромным томом, в котором записана вся история прошлого, настоящего и будущего. Там записано всё — _всё_. От самых мрачных истоков человечества до последнего слабого
вспышки умирающего солнца, застывшего в холодной смерти на покинутой земле. Человек,
читающий эту книгу, вынужден переворачивать страницы одну за другой. У него есть
память о прочитанном, понимание того, на что он опирается.
глаза в данный момент отдыхают, но не знают, что находится впереди.

"Но есть и другой путь через этот том. Ползучий путь книжного червя. Это кратчайший путь между эпохами.
 Через этот бесконечно малый туннель книжный червь — или, скажем, «машина времени», созданная тем, кто знает, как её построить, — может в мгновение ока перемещаться из эпохи в эпоху.

Рэйми недоверчиво уставилась на него. «И ты… ты думаешь, что эта штука, в которой мы
находимся, может быть чем-то вроде механического книжного червя, пожирающего страницы Времени?»

«Я не знаю, — снова сказал ему доктор Эйкен. — Я просто указываю на то, что, по крайней мере, гипотетически это возможно. Я не знаю, нет. Но мы узнаем это через минуту. Смотрите? Стрелка остановилась. И, если я не ошибаюсь, жужжание тоже прекратилось».

Он указал на это. Стрелка действительно завершила свой круг и остановилась; вибрация прекратилась. Что бы ни двигало металлическую камеру, теперь она была неподвижна. Рэд нетерпеливо
ёрзал над ними.

"Всё в порядке, док? Можно мне поднять ловушку?"

"Да. Конечно, Барретт."

 * * * * *

Рэд осторожно поднял крышку люка. Но в щель шириной в дюйм не проникал солнечный свет. Он поднял крышку ещё выше и с тревогой посмотрел на своих спутников. «Эй, смотрите! Это забавно! Здесь темно! Нет, подождите-ка, там есть небольшое пятно света. И здесь есть _другая_ стена и _другая_ лестница».

— Дай ему факел, Сид, — крикнул доктор Эйкен. — Вот так... Понял, Барретт?
 Поднимайся. Поднимись по лестнице. Посмотри, сможешь ли ты выяснить, где мы и
что...

 Горящий факел поднимался на десять, двадцать футов в течение нескольких секунд
Он выписывал неуверенные круги, и его свет отражался от тех, кто был внизу,
освещая лишь серую бесформенную массу и искажённые очертания карабкающегося
Барретта. Затем:

"Рэйми! Док!" — закричал Рыжий.

"Что это?"

"Поднимайтесь сюда, все, быстро! Смотрите! Здесь, наверху, есть платформа
и пара глазков, и ... и это самая ужасная вещь, которую вы когда-либо видели
. Мы не сдвинулись ни на дюйм. Мы все еще в храме. Но... но он
сейчас не пустует. В нем собралось около трех миллиардов человек!




 ГЛАВА VII

 Боги джунглей


Гипербола Рэда достигла по крайней мере одного результата. Она
побудила всех немедленно броситься к лестнице. Через несколько минут
все, включая даже бормочущего Шэн-ти, присоединились к нему на
платформе перед круглыми отверстиями, о которых он упомянул. Их было
около дюжины, расположенных на неравном расстоянии вокруг
комнаты, в которой они теперь находились. Рейми, стоя рядом с
девушкой Шейлой, смотрел на зрелище, поражавшее самое смелое
воображение.

Он смотрел с возвышенного наблюдательного пункта на огромный зал
Ангкор-Ват. Но между этой комнатой и теми, которые доктор Эйкен показывал ему несколько часов — или столетий — назад, была едва заметная разница. Сначала Рэйми не мог понять, в чём она заключалась. Затем, вздрогнув, он осознал, в чём дело.

 Всё выглядело новее, чище, ярче. Колонны, поддерживающие высокий сводчатый потолок, были более резкими, резьба — более чёткой, не стёртой временем. Более того, не только несколько, но и _все_ фрески, резные изображения, многочисленные статуи были
расписаны не тусклыми, выцветшими красками, а яркими, сияющими!

Всё это было достаточным доказательством того, что в их жизни произошли перемены. Но если кому-то нужно было что-то ещё, то внизу, в зале, были
_живые_ доказательства. «Три миллиарда» — типичная оценка Барретта, но, как быстро заметил Рэйми, в зале у алтаря собралось легко три, а может, и четыре сотни человек.

И какие люди! Должно быть, они пришли со всех уголков земли. Рейми с трудом узнавал представителей всех рас, вероисповеданий
и цветов кожи, известных человеку. По большей части это были азиаты с шафрановой
кожей и раскосыми глазами. Но здесь стояла небольшая группа гигантов
Нубийцы, смуглые и сильные, подпоясанные инкрустированными драгоценными камнями
сатинами; вон там собралось два десятка светловолосых, бледных воинов,
одетых в меха и вооруженных сверкающими алебардами;
в другом месте, тревожно перешептываясь, толпились
темноволосые, ястребиноносые военачальники с пышными бородами,
спускавшимися на грудь!

Доктор Эйкен хрипло прошептал: «Тогда… тогда это правда! Мы _переместились_
во времени! Вернулись в эпоху расцвета Ангкора. Видишь?
 Сид, эти бородатые люди…»

 «Ассирийцы, — признал Сид О’Брайен, — или я окончательно свихнулся.
Но... но это значит, доктор, что Ангкор на несколько веков старше, чем мы думали.
Их эпоха пришлась примерно на 2500 год до н. э.

Рэд Барретт сглотнул: «Вы хотите сказать, что та чушь, которую вы несли
недавно, — правда? Мы действительно вернулись во времени? Я не верю в это!»

«Я знаю, что ты чувствуешь», — согласился Лейк О’Брайен. — Мне самому неприятно это признавать. Из-за этого я чувствую себя кандидатом на психиатрическую экспертизу.
 Но у тебя есть глаза, Барретт. Вот тебе и доказательство. Как ещё ты можешь это объяснить?

 — Я не могу, — упрямо фыркнул Барретт, — и не собираюсь пытаться.
Это сон, вот что это такое. Сон или галлюцинация. Насколько я знаю, может быть, я получил удар в драке и у меня бред. Да, вот что это такое! Я не в себе и вижу то, чего нет. Я ничему из этого не верю. Ты слышишь меня?.. Он внезапно повернулся к глазку, повысил свой
голос до рева. "Я в тебя не верю! Понял? Вы, ребята, привидения,
мечты, кошмары! Идите своей дорогой! И ... О боже! _Рамей_!

 * * * * *

ЕГО слова закончились мучительным воем. Его крик принёс неожиданный результат. Реальные или нет, «галлюцинации», заполнившие
Внизу, в зале, было шумно. От рева Рэда все разговоры и движения внезапно прекратились, и все взгляды устремились вверх, к источнику этих криков. По толпе пробежала дрожь. Голоса зазвучали пронзительно, дюжина фигур с блеянием выбежала из зала... а те, кто остался, пали на колени в позе смиренного поклонения!

 Рейми в замешательстве повернулся к девушке, стоявшей рядом с ним.

"И что теперь?" — беспомощно спросил он.

"Кажется, я знаю! — сказала Шейла. — Эта комната, в которой мы находимся, — это интерьер
одного из их идолов. Эти отверстия, должно быть, являются глазами на изображении.
Или, возможно, они просто скрыты резьбой. Посмотрите под это отверстие. Видите трубу в форме воронки? Это говорящая трубка,
усиливающая голос. Неудивительно, что они взволнованы. Когда Ред закричал, им, должно быть, показалось, что их бог отдаёт им приказы.

— Вот именно! — согласился Лейк. — Это была довольно распространённая уловка древних жрецов. Полые боги, из которых они могли шпионить за своими последователями,
изрекать пророчества. Дай мне факел, Сид. Я спускаюсь
снова и посмотреть на дверь этой фотографии. Там должен быть один".

Он пригнулся ниже. Как он это сделал, раздался второй стон согласованные с
толпа. На этот раз Рейми угадал причину. Мерцание
факела в смотровых отверстиях, должно быть, показалось наблюдателям похожим на
отблеск жизни, вспыхнувший в глазах их кумира.

Затем в дальнем конце зала поднялась суматоха, послышался
гомон возбуждённых голосов, и Рэйми понял, куда ушли те, кто бежал из
храма. Чтобы позвать кого-то из начальства. Потому что теперь раздались
Раздался сухой топот марширующих ног, лязг металла о металл, и в
алтарную комнату ввалилась компания...

«Святые угодники!» — в ужасе воскликнул Рыжий. «Гиганты!_»

И действительно, новоприбывшие были гигантами. Вооружённая группа мужчин,
самый низкорослый из которых был на голову выше любого другого человека в
зале. В Рэйми было шесть футов два дюйма. Ред и братья О’Брайен тоже были выше шести футов. Но Рэйми знал, что все они показались бы подростками, если бы встали в ряд с этим отрядом йоменов. Шесть футов и девять дюймов — это, пожалуй, их средний рост, и тот, кто шёл впереди,
Их глава, черноволосый, смуглый великан в богатом облачении, определённо был выше двух метров!

 * * * * *

 Когда он вошёл, по толпе прокатился шёпот, и Рэйми, который привык замечать психологические реакции людей, подумал, что в поведении собравшихся он видит плохо скрытую враждебность, негодование и желание восстать, сдерживаемые только страхом.

Затем заговорил пришелец, его голос был резким, властным, требовательным.
Туземцы ответили, испуганно указывая на идола, в котором находились Рейми и
его спутников. Лоб капитана-великана нахмурился, в глазах вспыхнул
презрительный огонь, и он снова повысил голос. Рейми нетерпеливо повернулся к доктору.
Эйкену.

"Что он говорит, док? Вы можете...?"

"Нет. Я не знаю этого языка. Это немного похоже на санскрит, но
слоги и интонация странно отличаются.

И тут, как ни странно, Шен-ти заговорил рядом с ними.

"О, судьба!" — тихо простонал он. "Вот и настал день нашего суда. Ибо боги снова ходят и говорят на своих древних языках!"

Шейла крепко сжала руку старого жреца.

— Шэн-ти, ты понимаешь? Переведи для нас!

«Они говорят о тайнах, слишком священных для скромных ушей, — простонал священник.
"Они говорят Могущественному, что идол заговорил. Он смеётся и говорит, что это неправда. Но они настаивают. Теперь он насмехается над ними, называет их трусливыми глупцами».

Рыжий Барретт фыркнул.

"О! Умник, да? Всезнайка? Ну что ж, посмотрим, как я его
проучу! — И снова его губы нашли трубку. Его голос
издавал глухой рёв. — Эй, умник! Бруклинские доджерсы...
 отдел управления производством... гадюки... Как тебе эти яблоки?_ — Он отошёл от отверстия, посмеиваясь, а великан
побелев лицом повернулся в сторону идола. "Думаю, что буду держать его перья для
какое-то время! Что он сейчас сказал, Шэн-ти?"

Бонза внимательно слушал, когда командир с шафрановым оттенком лица снова заговорил.
Но шутка Рэда возымела обратный эффект. Для--

"Великий признает, - передал Шенг-ти, - что идол действительно говорил. Теперь он боится, что бог мог быть оскорблён. Он хотел бы
принести искупление. Вот он велит своим воинам схватить девственницу и
привести её к алтарю.

По приказу своего предводителя двое великанов-йоменов бросились в толпу,
рассекая плашмя своими мечами всех, кто попадался им на пути.
помешай им. Теперь они вырвали из рук пожилого мужчины юную белокожую девушку и, сопротивляющуюся и кричащую, понесли её на помост
под Рами.

И:

"Рами!" — в ужасе воскликнула Шейла. "Мы должны их остановить!
Они собираются принести её в жертву — _нам_!"

 * * * * *

Рэд Барретт ахнул, воскликнув: «Боже мой!» — и повернулся к Рэйми.
"Почему я не могу научиться держать свой большой рот на замке? Что... что нам делать,
Рэйми?"

Решение пришло снизу, откуда внезапно раздался крик Лейка О’Брайена. "Нашёл, ребята!" Я знал, что там будет дверь
где-то. Ну что, Ионы, кто-нибудь из вас хочет выбраться из брюха этого кита?

Рэйми крикнул: «Давай, Рыжий!» — и бросился вниз по лестнице. Затем, когда троица стояла перед порталом, который обнаружил Оук, его осенила внезапная мысль. «Подождите-ка!» Это наш шанс произвести впечатление на аборигенов! — Он вытянул шею и крикнул тем, кто был наверху:
"Шейла, скажи Шен-ти, чтобы он запретил жертвоприношение! Скажи ему, что
дети бога пришли за своей жертвой."

Слова жреца прогремели над ними, предваряя их появление в храме.
в этом странном мире. И — это был большой успех. Когда дверь распахнулась, и Рейми со своими товарищами ворвались на возвышение, они увидели, что все замерли на месте. Рабыня, одетая в простую тогу, разорванную и смятую, с копной рыжевато-каштановых волос, рассыпавшихся по талии из-за её отчаянных попыток сбежать, неподвижно стояла в объятиях двух поражённых воинов.
В других местах тишину, порождённую ужасом, охватило помещение. Благоговейный паралич
был нарушен испуганными криками сотни глоток, когда
появились искатели приключений.

Это был, как не мог не подумать Рейми с каким-то отстранённым весельем,
самый драматичный выход. Сверхэффектный, сногсшибательный выход. Как и у всех людей с чувством юмора, у него был инстинкт шоумена. Шагая вперёд, он с лёгким потрясением осознал, что на протяжении всего волнения последних получаса продолжал сжимать в левой руке предмет, о который споткнулся в шкафу для путешествий во времени. Что это было, он не знал. Но это могло что-то значить для его слушателей. Поэтому, сделав шаг вперёд, он гордо и театрально поднял его над головой.

Реакция была более быстрой и удивительной, чем он ожидал. По толпе прокатился единый вздох. Двое огромных стражников отпустили пленника и рухнули на колени, и по храму прокатился громкий крик. Брови Рэйми приподнялись, и он бросил быстрый взгляд через плечо. «На этот раз я попал в яблочко! Что они говорят, Шейла?»

И, по-видимому, из уст идола — теперь Рэйми увидел, что это была гигантская, отвратительно ухмыляющаяся статуя, в которой они прятались, — раздался ответ.

"Они приветствуют тебя как бога, Рэйми! И они кричат от страха
потому что то, что ты держишь в руках, — это Лук... Рудры!

 * * * * *

 Теперь рабыня, всхлипывая и молясь, выскользнула из рук тех, кто её держал, и бросилась к ногам Рэйми Уинтерса. Это было здорово. Очень по-божески, лестно. Но и очень неловко.
Рейми коснулся плеча девушки и с тревогой обнаружил, что она сильно дрожит. Он осторожно поднял её и повернулся к Барретту.

"Позаботься о ней, Рыжий. Может быть, эти придурки попытаются снова к ней приставать."

Ред ухмыльнулся от уха до уха. - Кто, я? О боже, разве я сказал "нет"? Иди
сюда, сладкая! Он взял девушку под защиту своей руки. Она не
похоже, мысли его немного.

Затем из задней части зала перенесли величественно темноте с факелами в руках одного
кто повелел принести в жертву. Он шёл прямо и гордо, как подобает дворянину, но его взгляд был настороженно-скромным. Хотя он был на целую голову выше Уинтерса, его поведение было уважительным. Он подошёл к краю помоста, остановился там и обратился к квартету. На этот раз
Шейла без подсказок перевела слова Шэн-ти.

«Он — Равана, Рэйми. Владыка Ланки, назначенный смотрителем чего-то. Шен-ти не понимает всего, что он говорит. Он склоняется перед тобой и умоляет принять предложенную им жертву».

 Рэйми мрачно сказал: «Передай ему, что за два цента я оторву ему ногу и засуну ему в глотку». Мне не нравятся все эти жертвоприношения. Он
указал на Лейк и Реда. "Давайте вернемся к идолу. Мы спасли
рыжую, вот. Теперь нам лучше спастись самим. Запрыгивайте обратно в
машину времени и возвращайтесь туда, откуда мы пришли...

Сверху донесся голос доктора Эйкен, встревоженный и жалобно нетерпеливый.

— О нет, Уинтерс! Не сейчас! Не сейчас! Мы можем вернуться в наше время позже. Но это возможность, которая выпадает раз в жизни! Мы не можем уйти, пока не узнаем больше об этой великолепной культуре... об этом периоде!
 Кроме того, в наше время японцы всё ещё охотятся за нами. Мы должны подождать несколько часов, прежде чем вернуться.

Рэми искал глазами своих товарищей. Озеро усмехнулся и кивнул. Красный
прикрутили его руки на плечах его новая и добро пожаловать
ответственность. "Со мной все будет хорошо, приятель. Я только начинаю получать от этого удовольствие.
Экскурсия поваров. Рейми неохотно сдался.

"Тогда ладно. Спускайся. Но прежде чем ты это сделаешь, лучше скажи этому парню
чтобы отвез нас в "Кингфиш", что неподалеку".

Слова слетели с неподвижных губ идола, и вождь гигантов
почтительно кивнул. И несколько минут спустя остальная часть группы, путешествующей во времени
, высыпала из своего убежища внутри статуи.

 * * * * *

Для Рэйми всё это было в новинку — путь, по которому их вёл Равана с янтарной кожей, — но, очевидно, доктор Эйкен и его помощники хорошо знали дорогу.

Через открытый двор, вверх по длинной лестнице и в самый центральный из зиккуратов Ангкор-Вата. Лейк О’Брайен взволнованно сказал:
«Ей-богу, Шейла, ты была права! Ты сказала, что это здание было залом совета
Большой Шишки — помнишь? И мы с Сидом подумали… Ну, я буду
потрясён!» Его голос сорвался на хриплый шёпот. «Боже мой, смотрите! Резьба оживает! Обезьяны! Обезьяны-воины!»

Стоя перед дверью комнаты, они приближались, облачённые в
мужскую одежду, в шлемах и кольчугах, в сандалиях и с щитами,
Сжимая в руках копья с бронзовыми наконечниками, как настоящие люди,
стояли две огромные обезьяны, которые вытянули руки по швам, когда группа
приблизилась!

Но даже это чудо померкло в сравнении с тем, что открылось
взору Рейми, когда распахнулись огромные резные двери зала совета. За ними
предстала тронная зала невероятного величия. Рейми потрясённо
огляделся и увидел атрибуты сказочного богатства. Золото и слоновая кость, тик и
серебро, эбеновое дерево и сверкающие драгоценные камни. Всё это он видел и отмечал подсознательно. Но в тот момент они не вызывали у него никаких чувств.
удивлялся, потому что в нем было ... что-то еще! Присутствие в комнате
от которого у него перехватило дыхание.

Мужчина, сидящий на золотом троне. Мужчина одного роста с Рейми. В
пожилой мужчина с седой волос и выстроились визаж, теперь подался вперед
любопытно, чтобы поприветствовать их. Серьезный, тихий, добрый человек, во всех отношениях
такой же, как миллионы людей, живших на земле во времена Рейми. Но вот что. Плоть этого правителя была... гиацинтово-синей!_




 ГЛАВА VIII

 Ракшаси


 С каким-то отстранённым удивлением Рэйми заметил, что синий человек не
не встал со своего трона, чтобы поприветствовать их.

Даже правитель людей, смутно подумал молодой лётчик, должен
склоняться перед богами. Затем к нему пришло осознание, что правитель
Ангкора не считал их богами! Он не знал и не мог знать об их происхождении. Но было очевидно, что он каким-то образом распознал в них
именно тех, кем они были: людей, попавших в паутину обстоятельств,
необъяснимых даже для них самих.

Итак, синий владыка был озабочен великаном Раваной.
Он обратился со своими вопросами к тому, у кого была янтарная кожа.
Они так быстро переговаривались, что у внимательного Шэн-ти даже не было времени переводить для своих
товарищей.

Но хотя слова в разговоре могут быть непонятными, его суть часто очевидна для внимательного наблюдателя.  Рэйми стало ясно, что Равана, поначалу вежливо приветствовавший синего повелителя Ангкора, с каждой минутой становился всё более дерзким и напористым.

Его плечи стали более напряжёнными, прямыми, более смелыми. Один раз он оглянулся, словно желая убедиться, что позади него стоит сплочённая фаланга
из его воинов. Его голос приобрел воинственную резкость, и
высокомерный огонек придал смелости его глазам.

Не только Рейми заметил эту нарастающую дерзость. Синий
правитель нахмурился, и в его тоне появились нотки резкости.

Однако сейчас янтарный гигант проявил поразительную грубость. Смело
он прервал лазурного императора на полуслове и выкрикнул
то, что прозвучало как громкое требование. Краткая испуганно воцарилось молчание
зал суда. В этой тишине, доктор Айкен ткнул _bonze_ для
информация.

Каким бы скудным оно ни было, оно подтвердило подозрения Рейми.

«Высокий говорит, что боги явились к нему, и поэтому он претендует на право поселить их смертные воплощения, пока они здесь. Синий напоминает ему, что он всего лишь гость во дворце, а он, Сугрива, — император Ангкора».

Лейк усмехнулся. «Ха! Поговорим о вашем южном гостеприимстве! По сравнению с этим — просто пустяки!» Спорим о том, кто приютит нас на ночь!

 «Спорим» было немного преувеличением. До этого дело не дошло. Но в тот момент, когда воцарилась тишина, казалось, что могло дойти. Высокий лорд Равана, закончив свои дерзкие требования,
повернулся и отдал приказ своим последователям. Их руки взметнулись к
своим мечам, они двинулись так, словно хотели окружить маленькую группу
изгнанников из времени.

Но теперь терпению императора Сугривы пришел конец, и
быстрым решением он обнажил стальную руку под бархатной
перчаткой. Он выкрикнул одно слово. Возможно, это был титул или имя.

"Корисан!_"

 * * * * *

Крик вызвал мгновенную реакцию. Из одного из арочных дверных проёмов
зала заседаний, словно он ждал этого, как по сигналу, появился
призыв, который должен был подтолкнуть его вперёд, исходил от странной фигуры. Невысокой,
сгорбленной фигуры, так искусно украшенной, в блестящих
воинских доспехах, что Рэйми пришлось дважды взглянуть, чтобы понять, что это вовсе не человек, а ещё одна из странных человекоподобных обезьян.

Капитан обезьян с первого взгляда оценил ситуацию и издал крик, мало похожий на пронзительное щебетание
обычных обезьян. Пустой на первый взгляд двор ожил.
 Из каждого портала хлынули вооружённые обезьянолюди, чтобы предстать перед судом
Они мрачно встали позади своего предводителя. Пушистый капитан заговорил, на этот раз
обращаясь напрямую к Раване, который хмуро посмотрел на него.

 На мгновение показалось, что Равана колеблется, не зная, что делать. Его
правая рука потянулась к мечу. Затем он пожал плечами и заставил себя улыбнуться. Он небрежно, почти оскорбительно поклонился
синекожему повелителю джунглей, а затем резко бросил что-то своим последователям.
Они развернулись и вышли из комнаты. Когда Равана проходил мимо приземистого
человека-обезьяны, он насмешливо ухмыльнулся; маленькое существо в яркой одежде
вздрогнул, как от удара. Затем Равана и его хулиганы исчезли.
и Сугрива сделал знак группе Рами подойти к нему.

Первое впечатление Реми императора было то, что Сугрива был
невыразительный рода. Теперь он вынужден был изменить это мнение. В поведении синего лорда не было
ни нервозности, ни неуверенности. Казалось, он тщательно обдумал проблему и пришёл к выводу. Он был мягким человеком, но мог действовать, когда это было необходимо. И он обладал проницательным умом. Он уже понял, что Шэн-ти
Он был единственным, для кого его слова имели смысл. Он обратился к _бонзе_. Шэн-ти ответил с новой ноткой смирения в голосе, а затем передал послание.

"Синий говорит, чтобы вы следовали за ним. Он поймёт и будет понят."

С удивлением маленькая группа последовала за Сугривой в маленькую комнату за тронным залом. Когда они вошли, глаза Рэйми расширились от удивления, когда он увидел
ещё один металлический шкаф, похожий на тот, в котором их сюда доставили, но
полусферической формы. Правитель жестом пригласил их войти. Ред Барретт выглядел сомневающимся.

— Эй, что он собирается делать, Рэйми? Отправить нас обратно, откуда мы пришли? Так
скоро? О боже! Мы с Тутсом ещё даже не познакомились.

Сид предостерегающе сказал: — Осторожнее. Это какая-то уловка. Я не
доверяю...

"Я думаю, все в порядке", - заверил их Рейми. "Да, я знаю, что это так.
Видите, он сам в это влезет. Давайте. Мы никогда не узнаем, что все это значит
, если не воспользуемся шансом.

Он вошел в комнату следом за Сугривой. Остальные последовали за ним.
Синий повелитель закрыл дверь.

 * * * * *

В этой комнате тоже была панель управления на одной из стен. Император подошёл к ней, покрутил маленькие колёсики и нажал на кнопку. Шейла закричала.
 Крики тревоги вырвались из глоток Лейка и доктора Эйкена. Рэйми Уинтерс
понял, что тоже громко закричал от пронзившей его мозг огненной боли. С потолка комнаты на них обрушилось ужасное на вид излучение, его неосязаемый луч света, казалось, сокрушал их с ощутимой силой. Рэйми пошатнулся и сделал шаг вперёд, хватаясь за Сугриву. Но даже в этот момент он был
осознав, что правитель нажал другую кнопку, что радиация прекратилась
и боль внезапно прошла.

Его голова пульсировала и горела. Он закричал: "Черт бы тебя побрал! Что за грандиозная идея?
Что ты хочешь сделать с нами?" Но там была подкупающей прямотой в
синий улыбку человека. "Спокойно, мой друг", он успокаивал. "Больше не будет"
Боли. Теперь все кончено.

"Кончено?" повторил Рейми. "Было бы чертовски лучше, если бы это закончилось. Ты
не можешь..." Затем он остановился, глупо разинув рот, когда до него дошло
что произошло.

Он разговаривал с Владыкой Ангкора. И синий повелитель ответил.
И каждый из них понял другого!

 * * * * *

 Шейла Эйкен в ужасе уставилась на их нового знакомого.

"Ты... ты говоришь по-английски!"

Он покачал головой с тихой улыбкой на губах. "Нет, наоборот, это
ты говоришь на моём языке. Но это не имеет значения. Мы можем
общаться на любом из них. Теперь, когда мы подверглись служению _vilyishna_,
каждый из нас владеет языком другого ". Он повернулся к
желтокожему бонзе, который до сих пор был его единственным переводчиком.
В его глазах было странное понимание и сочувствие. - А ты,
мой друг, твой мозг прояснился?[6]

[Примечание 6: изучение структуры мозга убедило медиков в том, что
степень человеческого интеллекта соизмерима не с размером мозга, а с количеством и глубиной его извилин. Эти
похожие на бороздки углубления в сером веществе, по-видимому, формируются под
воздействием мыслительной деятельности.

Поскольку также считается, что мысль сама по себе является электрическим
явлением, вполне возможно, что можно было бы изобрести машину, с помощью которой можно было бы передавать информацию от одного мозга к другому. Вилишна Рудры, очевидно, основан на
уточнение какого-то такого принципа, как этот. - Прим.Ред.]

Угрюмый Шэн-ти больше не был угрюмым. С ним произошла удивительная перемена
его глаза, которые всегда были темными и затуманенными полубезумным
подозрением, теперь заблестели. Рейми понял, еще до того, как старый священник
заговорил, что это означало. Таинственный _вилишна_ оказал для
Шэн-ти величайшую из всех возможных услуг. Это сняло с его
ума пелену безумия, которая окутывала его годами!

Шен-ти издал сдавленный крик радости и упал на колени. «Это так, о мой господин! Ты знаешь, что это действительно ясно и сильно
— И снова!

Сугрива положил руку ему на плечо, поднимая его.

"Мне жаль, что пришлось причинить тебе хоть каплю боли. Но другого выхода не было. Структура мозга не меняется без небольшого дискомфорта."
Сказав это, он снова открыл дверь, и они вернулись в комнату, откуда пришли. "Теперь ты в порядке?"

 * * * * *

Глаза доктора Эйкен были глазами нового Бальбоа, взирающего на
неизведанные моря знаний.

"Виллишна_! Передача знаний с помощью машины! Обучение с помощью
наложение мозговых структур! прошептал он. "Господи, какое
достижение! Откуда это взялось?"

"Это изобретение моего народа", - сказал ему Сугрива.

- Ваш народ? - переспросил Рейми. - Кто ваш народ, милорд? В
мире, из которого мы пришли, нет людей с вашей пигментацией. Кто, чёрт возьми, _ваши_ люди?

И тогда синий лорд Сугрива улыбнулся. В его голосе прозвучала грусть.
"Мой народ не с Земли, мой юный друг. Они из... совсем другого мира!"

"Венера!_" — внезапно воскликнул доктор Эйкен. "Венера — это ваша родина!" Я
так и знал! Рэми, ты помнишь, как японцы напали на меня
расскажу вам одну из самых странных резных мы обнаружили? Эта
фреска изображала Солнечную систему, изображая в центре
материнское Солнце, затем, вращающиеся вокруг нее по своим орбитам, планеты
Меркурий, Венера, Земля, Марс и другие сферы.

"Две вещи в этой фреске озадачили нас. Во-первых, между планетами Венера и Земля была проведена чёткая линия, которая, как показал опыт расшифровки символики Ангкора, всегда обозначала своего рода «контакт».

«Во-вторых, непосредственно под этой схемой была серия более мелких изображений. На одном из них был изображён лес с пышной растительностью, не похожий ни на что из известного человеку, на другом — цилиндрический, похожий на корабль объект, окружённый небесными телами, на третьем — группа землян, преклонивших колени перед человеком, похожим на Сугриву. Человеком с синей кожей. Мой господин, вы знаете, о каком изображении я говорю?»[7]

[Примечание 7: описанная здесь фреска — не выдумка автора. Она
действительно существует. Попытки учёных дать логическое объяснение её значению были многочисленными и нелепыми. Читатели научных
вымысел, не обременённый догмами и предрассудками, возможно, будет готов принять
его как фактическое доказательство того, что когда-то в истории между Землёй и планетой Венера действительно существовали
взаимоотношения. — Прим. ред.]

Сугрива кивнул. «Конечно, я хорошо это знаю. Разве не я его создал?
За долгие годы, прошедшие с тех пор, как я взял на себя протекторат над этой земной колонией, мои подданные вырезали на стенах этой цитадели большую часть истории нашего народа. Но об этом позже. А теперь я хотел бы услышать о вас. Вы прибыли сюда на корабле Рудры?

Рэйми сказал: «Значит, вы знали о машине времени?»

— Конечно, сын мой. Разве это не было построено моим кровным братом Рудрой, который до тех пор, пока не стал беспокойным и раздражительным, правил этой колонией вместе со мной? Ах, он был блестящим человеком, Рудра, и великим учёным. Именно он создал _виллишну_, да, и даже Лук Смерти, который сейчас у тебя. Мы с ним могли бы многого добиться, если бы он остался здесь со мной. Но двадцать лет назад, недовольный и нетерпеливый, он построил в комнате под алтарём шкаф, который летит назад во времени. В этом шкафу он сделал много
Он совершал путешествия в прошлое, время от времени возвращаясь, чтобы развлечь меня рассказами о виденных чудесах. Но его путешествия становились всё более длительными и смелыми, пока, наконец, не случилось одно, из которого он не вернулся, как и из кабинета, в котором он исчез. Скажи мне, видел ли ты моего кровного брата Рудру в той эпохе, откуда ты пришёл?

 * * * * *

 Доктор Эйкен печально покачал головой. «Нет, мой господин. Мы его не видели.
Шкаф был покрыт толстым слоем пыли, а лук Рудры валялся на полу.
Сама машина была спрятана в своей камере от глаз человека на протяжении
бесчисленных веков."

Сугрива вздохнул.

— Тогда он действительно погиб. Но скажите мне, как вы нашли
шкаф? И из какой древней эпохи вы прибыли? Рудра обнаружил много
признаков жизни в тех эпохах, через которые он прошёл, но никогда не встречал
землян, таких же культурных, как вы.

— Мы не из прошлого, мой господин, а из будущего.

— Будущего! Но машина моего брата не могла безопасно двигаться вперёд во
Времени! Он сам мне об этом сказал. Только в прошлое...

— Тем не менее, он, должно быть, пытался. Потому что мы нашли его кабинет на пять тысяч лет позже.

Сугрива печально кивнул.

"Теперь я понимаю, почему он не вернулся. Он был смелым, брат мой. Слишком смелым.
— Дерзко. Но — будущее, вы говорите? Скажите мне тогда — моя маленькая колония была великим и прекрасным мегаполисом в тот период, откуда вы прибыли?

 — Не совсем, мой господин Сугрива, — с сожалением ответил доктор Эйкен. — Где-то в те столетия, что прошли между нынешним временем и нашей эпохой, вашу колонию постигло зло. Ибо в мире, который мы оставили позади,
эти величественные залы и храмы — всего лишь призрачное чудо, затерянное в
дремотном море зелёных джунглей.

Сугрива погрустнел.

"Это печальные новости, которые вы принесли мне, друзья мои. Если то, что вы говорите, правда,
«Да, если через пятьдесят веков эта колония исчезнет, а её жители рассеются, то мои труды здесь будут напрасны. И моя миссия на Земле провалится. Но почему?»

Это был вопрос, на который изгнанники времени не знали ответа. Его решение лежало в будущем Сугривы и было настолько глубоко погребено в прошлом их мира, что стало забытой тайной. Но им не пришлось отвечать. В этот момент произошло нечто непредвиденное. У центральных ворот поднялась суматоха, дверь открылась, и
через её огромные створки вбежала женщина.

И _ что_ за женщина! Она была высокой ... намного выше среднего мужчины,
почти такой же высокой, как сам Рейми. Но в ее росте не было долговязой неуклюжести
. Ее фигура была идеально пропорциональна ее росту.
Она двигалась с медленной, гибкой и томной грацией обитателя джунглей
. "Возможно, пантера", - подумал Рейми с восторженным одобрением.
Наблюдая, как она приближается. Да, несомненно, пантера. Потому что она не была ни белой, ни монголоидной. Её кожа была мягкой, нежной, как слоновая кость евразийцев.
 Слоновая кость, переходящая в золотисто-коричневый цвет по контурам её тела, темнеющая
с изгибом её бедра, округлостью локтя, тёмной чашечкой
груди. Глаза у неё тоже были как у пантеры. Треугольные глаза,
с длинными ресницами и ленивыми зрачками цвета пыльного изумруда.



Капитан Коризан вытянулся по стойке смирно, когда она подошла, отдал честь и
объявил: «Милорды, леди Ракшаси!»

 «— Или не быть»


Леди Ракшаси заговорила, и её голос был именно таким, каким и представлял его себе Рэйми. Глубокий и мягкий, ласкающий, низкий, с пульсирующим подтекстом
многообещающий. Она обратилась к Сугриве, и ее слова относились ко всем присутствующим,
но было что-то в ее тоне, ее манерах, косом оценивающем взгляде
, что заставило Рейми почувствовать, что ее приветствие предназначалось только ему.

- Приветствую вас, сир. Мой брат сказал мне, что Дети Богов благоволят к нам
своим визитом. Я пришел поприветствовать их.

Ред Барретт не пытался скрыть своего искреннего восхищения. Он сказал:
«Не говори об этом, детка. Боже, Рэйми, я с каждой минутой радуюсь, что мы приехали. В этих краях они вырастают потрясающими! Сначала эта маленькая головка, а потом эта кукла Зигфельда».

Госпожа Ракшаси выглядела смущённой.

"Простите, — извинилась она. — Рыжеволосый бог, несомненно, говорит мудрые слова. Но его скромная служанка не понимает."

"Ничего страшного, — поспешно заверила её Рэйми. «Рыжеволосый бог выражает своё удовольствие».
Обращаясь к Барретту, он прошептал: «Убери эту
чушь, приятель!» И Лейк О’Брайен громко расхохотался.

 Беседа была короткой. Это заслуга Сугривы. Вежливо, но с
мягкой настойчивостью он сказал ей: «Вы хорошо справились, леди Ракшаси.
Боги довольны вашим присутствием». Но теперь ты должен уйти, потому что они
— Пусть отдохнут. Они проделали долгий путь, чтобы навестить своих почитателей, и
они устали.

Прекрасная Ракшаси поклонилась в знак повиновения. — Да, сир. Я слышу и повинуюсь. Но
прежде чем я уйду, мой брат просит меня смиренно извиниться перед вами за
то, что произошло в этом зале. Он горько сожалеет о своей поспешности. Он
был смущён, как он велел мне передать, и охвачен благоговением перед
богами.

«Это забыто, — милостиво сказал Сугрива. — А теперь иди с миром, моя госпожа.
 Передай своему брату наше прощение».

Ракшаси ушла, но взгляд Рэйми следовал за ней до самой двери. И золотое создание знало об этом, потому что, выскользнув из комнаты, она ещё раз обернулась, и на мгновение её зелёные глаза встретились с зачарованными серыми глазами Рэйми. И во взгляде, которым они обменялись, было мало благочестия.

 Затем она ушла, и с её уходом из комнаты словно улетучилась тревожная лихорадка. Рэйми, чувствуя на себе любопытный взгляд Лейк О’Брайен,
почувствовал, как его щёки заливает румянец, и задумался,
насколько же он выставил себя дураком. Очевидно, он сильно оплошал.
Довольно неплохо, потому что единственным человеком, который не смотрел ему в глаза, была Шейла. И, как ни странно, теперь, когда Ракшаси ушла, Рэйми больше всего хотелось смотреть в ясные, туманно-голубые глаза Шейлы. Он сердито встряхнулся и повернулся к Сугриве.

 * * * * *

"Сир, вы позволили леди Ракшаси поверить, что мы боги. Почему?
— Когда ты знаешь, что это не так.

Владыка Венеры задумчиво кивнул. — Да, друг мой, я не разубеждал её. Но это не был бесполезный обман. Я сделал это ради вашей безопасности.

— Нашей безопасности, мой господин?

«Вы, вероятно, уже догадались, что Равана не более земной, чем я. Как мой народ происходит с Гаанелии, планеты, которую вы знаете как утреннюю или вечернюю звезду, так и он и его приспешники-великаны происходят с красной пустынной планеты Виделия».

«Виделия?» — повторил доктор Эйкен. «Вы имеете в виду Марс?»

Сугрива задумался, кивнул.

"Да. Так оно называется на вашем языке.

Лейк О’Брайен застонал.

"Святые угодники, какими же глупцами мы, смертные, бываем! И люди ещё считают себя
умными. И всё же здесь, за пять тысяч лет до нашего времени,
цивилизации двух соседних миров одновременно
развили космические полёты...

«Нет, друг мой. Именно мы, и только мы, узнали секрет космических полётов. И, как глупцы, мы отдали его».

«Отдали его виделлианцам?»

«Да. Мы, гаанелийцы, — тихий, миролюбивый народ. На протяжении веков наша культура была великой. Наши города превосходят всё, что вы, люди, знаете. Наша
торговля, сельское хозяйство и промышленность процветают. Мы ни в чём не нуждаемся. Поэтому
мы посвящаем свободное время поиску знаний и совершенствованию
искусства.

  «Наша наука открыла секрет полёта среди звёзд. Наша
экспедиции летали ко всем детям Солнца, к планетам, которые вы знаете как Меркурий, Марс, даже к огромному Юпитеру и далёкому, замёрзшему Плутону.

"Однако только на трёх других планетах мы нашли жизнь. Здесь, на
Земле, — по большей части грубое, кочевое варварство, и лишь в одном или двух местах — зачатки социальной культуры, — на втором спутнике Юпитера и на Марсе.

«Марсианская, или виделлианская, культура была во многом равна нашей. В нашем слепом альтруизме мы добровольно отдали виделлианским гигантам наш великий секрет, — Сугрива печально улыбнулся, — и теперь мы сожалеем об этом. Потому что мы
Я узнал, что виделийцы не такие миролюбивые, как мы. Они
жестокие, жадные и алчные, хищные. Их космические корабли,
как и наши, привезли на Землю колонистов. И правит этими захватчиками
Лорд Равана. В последнее время становится всё более очевидным, что
у него нет таких же благих намерений в отношении жителей Земли,
с которыми я был послан сюда.

— Вы хотите сказать, что он хочет заполучить Землю?

 * * * * *

"Именно это я и подозреваю и боюсь. Подумайте. Целый огромный мир
Вместо того, чтобы обосноваться на приятных холмах и в долинах, Равана решил построить свою укреплённую столицу на недоступном острове в шестидесяти милях от материка — на острове Ланка.

"Пока он притворялся другом, навещая меня здесь и время от времени приглашая в свою крепость на острове, я слышал странные слухи о его господстве. В то время как гаанелийцы всегда стремились к
достижению гармонии между нашей и вашей расами, намекается, что
люди, которые служат Раване, делают это не по своей воле, а как... рабы!
Мы пытались передать нашим соседям кое-что из наших знаний и
культуры, проявляя добрую волю и дружелюбие. Но мне сказали, что то, чего
хочет Равана, он добивается насильственными средствами.

"Недавно я послал за расследованием этих слухов"
представители всех правительств Земли собрались здесь, в Читракуте.
Я полагаю, вы видели этих представителей в алтарной комнате?

Рейми кивнул. «Похоже, они не особенно любили Равану. Я
не особо их виню. В этом парне есть что-то жестокое. Когда идол заговорил, его первой мыслью было умилостивить его человеческим жертвоприношением.
Если бы мы не сорвали ту сделку, боюсь, этой юной леди, — он кивнул в сторону каштановолосой красавицы, которая прижималась к Барретту, — сейчас бы здесь не было.

"Что ж, Сугрива, теперь я начинаю понимать, как всё устроено. Это не так уж необычно. Мир, который мы оставили позади, был, к сожалению, в запустении из-за толпы,
у которой были почти те же идеи, что и у виделлианцев. Они хотят быть главными
или ничего не делать. Итак, теперь, когда мы здесь, чем мы можем вам помочь?
 Вы хотите, чтобы мы продолжали играть в богов, пока вы проводите свои совещания за круглым столом
с мальчиками в задней комнате?

Но Сугрива покачал головой. "Не сейчас, мой друг. Я объясню это
позже. Сначала ты должен поесть, отдохнуть, собраться с мыслями.
А пока тщательно охраняй Лук. Это жизненно важно.
Кохрисан, - капитан-обезьяна энергично отсалютовал, - Покажи нашим гостям
комнаты, где они могут отдохнуть и подкрепиться.

Путешественники во времени позволили увести себя.

 * * * * *

Так началось невероятное приключение, «странное путешествие», о котором
Джонни Гриннелл, предвидя конец жизни, говорил.

Это была идея Сида О’Брайена, когда в тот вечер, после того как они искупались,
поспали или освежились, как каждый считал нужным, они снова собрались
в саду за пределами своих комнат, чтобы завершить этот эпизод. Мрачный близнец выглядел — если такое вообще возможно — ещё более недовольным, чем обычно.

"Если хотите знать моё мнение, — сказал он, — нам пора идти."

— «Собираешься?» — повторил его брат.

 «Именно это я и сказал. Мне не нравится эта затея с тем, что произошло за пять тысяч лет до нашего рождения. Это не
Это ненормально и неправильно. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я за то, чтобы вернуться в шкаф времени и убраться оттуда, пока что-нибудь не случилось и мы не потеряли возможность вернуться.

Шейла ахнула: «И упустить эту чудесную возможность узнать правду о том, о чём люди всегда гадали и спорили? Сид, мы ведь даже не начали открывать для себя чудеса Ангкора!»

Доктор Эйкен серьёзно сказал: «Да, Сидни, Шейла права. Судьба
предоставила нам возможность разгадать больше тайн о происхождении
человека, чем все учёные мира смогли бы раскрыть за два
Тысяча лет. Это не просто возможность, это обязанность! Мы
пока не можем уйти. Почему, — его прекрасные старые глаза засияли, —
сегодня днём, пока вы все спали, я бродил по дворам и храмам,
разговаривая на их древних языках с людьми, чьи расы исчезли ещё до
того, как была написана первая история! Я уже узнал достаточно,
чтобы составить совершенно новую хронологию истории. А я лишь поверхностно ознакомился с ситуацией!

«Всё равно…» — проворчал Сид.

«Всё равно, — огрызнулся его брат, — ты сумасшедший! В наше время,
В этих храмах, наверное, полно мстительных японцев, которые гадают, куда, чёрт возьми, мы подевались. Возвращаться сейчас было бы самоубийством. Лучше нам просто переждать недельку или около того... воспользоваться возможностью и вернуться в наше время с настоящим вкладом в науку.

 * * * * *

Так и было решено. И каким-то образом прошла неделя. Куда делись те тёплые
дни и ещё более томные ночи, Рэйми Уинтерс так и не смог
впоследствии вспомнить. Потому что нужно было многое увидеть и сделать, и как только
Странное осознание того, что они действительно находятся здесь,
закрепилось в его сознании. Рэйми, как и все остальные, с жадностью
поглощал новые знания.

С лордом Сугривой они провели много часов.  Даже будучи уверенными в том, что всё, что рассказывал им синий лорд Ангкора, было правдой, некоторые из его утверждений были настолько фантастическими, что казались почти невероятными.  Например, когда
доктор Эйкен спросил его о масштабах гаанеллианской колонизации.

«Я точно не знаю», — признался Сугрива. «Но должно быть пять,
шесть, а может, и больше колоний. Я знаю, что один из моих соотечественников управляет
Застава к югу и западу отсюда. Пустынная территория, граничащая на севере с обширными пустынными землями. Другой несёт свет культуры жителям джунглей на далёком континенте, в другом полушарии. Третий обосновался на крошечном острове на западе, где начинается могучее море.

 — Нижний Египет! — восторженно воскликнул доктор Эйкен. — Его культура, резко отличающаяся от культуры Верхнего царства, всегда озадачивала археологов. Утраченная цивилизация Мероэ, которая оставила после себя широкие мощеные дороги и города
там, где сейчас находится Перу. И крошечный остров — ?

- _англия!_ - воскликнула Шейла. - Папа, это объясняет, почему легенда о
"голубых богах" сохранилась в древней истории англосаксов. Друиды
поклонялись "людям с небес". У них были свои "небесно-голубые небеса" из
Тир-на-ног. И даже в 1000 году н. э. пикты шли в бой, раскрасив свои тела синим пигментом!

Но снова, как и прежде, возник вопрос: если эти колонии существовали, то в какую тьму они канули, что люди
XX века знали о них только по легендам? Это было причиной глубокой печали Сугривы.

«Я могу лишь признаться, — с сожалением признал он, — что каким-то образом наша миссия по распространению культуры среди менее просвещённых земных рас, должно быть, провалилась. Почему, я не знаю».

 * * * * *

 И тут Рэйми Уинтерса осенила великая мысль.

"Но если бы мы только могли выяснить, что разрушило вашу попытку, возможно, мы смогли бы что-то сделать, чтобы предотвратить это!" Его глаза загорелись. «Что за
великая вещь для человечества! Вы уже превратили людей из кочевников-бродяг в
полукультурный народ. Если бы та причина, которая уничтожила — или должна была
уничтожить — ваше наставничество, была устранена...»
они колебались в выборе времени, остро ощущая аномальность своего положения как людей будущего, живущих в прошлом, являющихся частью этого прошлого, но при этом точно знающих, что их ждёт в будущем: «Значит, вся история человечества может быть изменена! Не будет упадка египетской культуры, не будет могущественного, а затем рухнувшего Рима, не будет долгих Тёмных веков. Будет только неуклонный прогресс, всегда вперёд, вверх, к большему знанию!»

Сид фыркнула: «Ты витаешь в облаках, Рэйми. Тот факт, что мы существуем, доказывает, что
история человечества пошла по определённому пути. И никак иначе».
изменить это. Есть, доктор?

- Я не знаю, Сидни. Можно многое сказать с обеих сторон. Возможно,
история, как вы говорите, неизменна. Но есть проблема
причинности. Когда-то эта эпоха была. Мы, не родившись тогда, были
не здесь. Причины порождали следствия, появлялись новые причины - и был написан курс истории
, ведущий к миру, который мы знаем.

«Но в старое уравнение входит новый фактор. Эта эпоха снова _существует_, но
мы, которые не принадлежим ей по праву, появились здесь с помощью
машины времени. Вполне возможно, что само наше _присутствие здесь_
этого достаточно, чтобы изменить и направить в другое русло всю последовательность событий, которая в противном случае была бы «будущим».

 — Чушь! — фыркнул Сид. — Простите, доктор, но это нелогично. Ведь если бы наше присутствие здесь хоть как-то изменило историю, то мы бы автоматически перестали существовать! Потому что точная и хрупкая цепочка обстоятельств, которая привела к нашему появлению, была бы нарушена.




 ГЛАВА X

 Воздействие


 Так они и оставили это дело, совершенно неспособные решить его
проблема заключалась в том, что каждый был убежден в правильности своей теории, ни у одного не было
затаенных сомнений в том, что теория другого может быть правдой. И дни пролетали
мимо.

Это были плодотворные дни. Лейк, имевший склонность к филологии,
потратил много времени на изучение гаанелийского языка. Для Реда и Рейми, как для
профессиональных летчиков, особый интерес представлял вопрос
о космических полетах. Гаанельские корабли, как сказал им Сугрива, регулярно прибывали
при каждом нижнем соединении Земли и Венеры, а видельские — реже. «Но достаточно часто», — с сожалением признал синий лорд.

"И эти корабли ..." потребовал Реми с нетерпением. "Их метод
движения? Что это такое?"

Сугрива нахмурился. "Я не уверен, что я могу сказать тебе, мой друг. Я
искал в своем мозгу слова на вашем языке, с помощью которых можно было бы
объяснить - но их не существует. Это концепция, совершенно чуждая вашей
культуре. Самое близкое к объяснению, что я могу придумать, — это сказать, что между планетами существуют
«силовые поля», и на этих полях корабли питаются и перемещаются.

«Возможно, это какая-то электрическая передача?»

Но защитник Читракуты снова выглядел озадаченным. «Теперь это так.
слово на вашем языке, - извинился он, - которое чуждо мне. А
Концепцию вашей цивилизации Я не могу постичь.

И Рэми вдруг понял, что, несмотря на множество блестящих
научных достижений, гонки Gaanelian был, видимо, в общей
незнание электричество! Было б некуда; не на отопление,
освещение, коммуникации. Он попытался объяснить феномен Сугриве,
но это была безнадежная задача.

— Мне жаль, Рэйми. Но это исследование, в котором я не разбираюсь. Если
вы подождёте до прибытия следующего космического корабля, это займёт всего
Через несколько месяцев на борту будут те, с кем вы сможете поговорить более
понятно.

И этим Рэйми пришлось довольствоваться.

Но если знания синего лорда в области механики были недостаточными,
то ему не хватало и других качеств, необходимых для руководства. Во время пребывания
изгнанников во времени был проведён большой совет, на который были
созваны представители со всех уголков цивилизованного восточного мира.

 * * * * *

Сугрива блестяще доказал своё право на власть. К радости собравшихся людей и неудовольствию владыки Раваны, он
установил Закон. Что между коренными жителями Земли и их иностранными гостями всегда должен царить мир и дружба. Что земляне всегда должны чувствовать себя вправе обращаться к жителям Венеры за информацией и помощью в новых проектах. Что избранные представители молодёжи Земли должны ежегодно собираться в ближайшей гаэнеллианской колонии для обучения знаниям и культуре. Гаанелийцы и виделийцы должны всегда уважать
территориальные права земных рас и ни в коем случае не предъявлять
никаких требований к людям или земным субъектам, за которыми
Земляне не получили полной и удовлетворительной компенсации.

 В этом заявлении должны были быть «крючки». Сугрива обнажил их во второй раз, продемонстрировав суровость, скрывавшуюся за его спокойным характером, когда он громогласно заявил о своей решимости заставить всех соблюдать этот договор под страхом неудовольствия и (в случае необходимости) вооружённого возмездия со стороны правителя Гаанеля. Он не намекнул, в чём могут заключаться эти
санкции, кроме как в разговоре с Рэйми Уинтерсом, да и то лишь однажды.

"Бережно храни Лук Рудры, Рэйми Уинтерс. Возможно, настанет день, когда он нам понадобится."

Рейми сказал: "Но что он должен делать, сир? Я экспериментировал
с ним, но, кажется, ничего не происходит, когда я нажимаю на рукоятки. Это
довольно бесполезная груда боеприпасов, если вы спросите меня".

Сугрива сказал: "я вполне удовлетворен, что вы не знаете, как действовать
лука, сын мой. Это слишком страшное оружие, чтобы им можно было пренебрегать.
Но если когда-нибудь придёт время его использовать...

Так был составлен договор, и несколько рас поставили под ним свои подписи.
Это был прямой и дерзкий удар по амбициям повелителя Раваны,
который он с трудом проглотил. Но проглотил, хотя и с трудом.
Возможно, одним из важнейших факторов, повлиявших на его решение, был тот факт, что на финальной встрече рядом с Сугривой стояли изгнанники из прошлого, а в руке у Рэйми беспечно болтался грозный Лук Рудры.

 * * * * *

Но дни в Читракуте, ибо к этому времени все они научились быть такими
гаанелианское название храма, известного им как Ангкор Ват, были
не все озабочены учебой или мрачными делами правительства. Там
тоже были часы отдыха.

Ред Барретт, например, полностью наслаждался чемпионатом по
прекрасная девица, которую несколько дней назад передали на его попечение.
Конечно, в некоторых отношениях она оказалась очаровательной.
Как и в первый день, когда Рэйми случайно наткнулся на эту парочку и услышал, как Рыжий недоуменно спрашивает: «Как? Как так? Повтори, Тутс!»

И: "Я высоко ценю Дэффидд и Марвнадд, михр гнейт", - скромно повторил
его прекрасная подопечная.

Рэд застонал. "Эй, док!" - крикнул он. "Эй, Шейла! У кого-нибудь есть с собой нашатырный спирт?
Тутс, у тебя икота!" - крикнул он. "Эй, Шейла!" У кого-нибудь есть с собой нашатырный спирт?"

Рейми пришел на помощь своему приятелю. - Что случилось, Рыжий? - спросил я.

«Это Тутс, — обиженно пожаловался Рыжий. — Я сказал ей: «Послушай, Тутс, я не могу всё время называть тебя Тутс. Как тебя зовут на самом деле?»
И вместо того, чтобы дать мне прямой ответ, она говорит загадками».

 Доктор Эйкен, который с интересом слушал, заговорил: « - Но
молодая леди ответила тебе, Барретт. Она сказала, что ее зовут Эвавна,
дочь Дэвида и Мэриан. И... - Старик лукаво улыбнулся. - Я
полагаю, ты произвел определенное впечатление, мой мальчик. Она назвала тебя
своим... э-э... "рыцарем"!

- Да? - ухмыльнулся Барретт. - Ну и дела! Всё в порядке, да? Эва,
да? Неплохая идея, Тутс. Но после этого тебе лучше говорить по-английски.

"Она и говорит по-английски, Рыжий."

"А? Ну, Док..."

"Что ж, скажем так, она говорит на древнем языке, от которого произошёл современный английский. — Мне кажется, — задумчиво сказал доктор Эйкен, — что наша очаровательная
подруга — дочь одной из тех рас, которые первыми заселили Британские
острова. Пикт или кельт.

 — Всё, что я могу сказать, — проворчал Рыжий, — так это то, что
поездка с нами в «Виллишну» не принесла особой пользы, если это
лучший английский, на котором она может говорить.
 Пойдём, Тутс. Мы с тобой собираемся встретиться с Сугривой и попросить его все устроить.
ещё один языковой обмен в звукозаписывающей студии.

И они вместе отправились в экспедицию, которая должна была устранить их последнюю языковую трудность. Других у них не было.

 * * * * *

Рэйми Уинтерс тоже находил, что мягкие, лунные ночи Читракуты
навевают мысли, далёкие от мрачных мыслей о ненависти, войне и смерти,
которые управляли его жизнью до его переселения в этот древний мир.

В Шейле Эйкен он нашёл женщину, которая после стольких лет
откровенной мизантропии смогла пробудить в нём странные чувства.
ощущения. Новые ощущения для Рэйми Уинтерса, возможно, но ощущения,
о которых любой мудрый человек мог бы сказать ему, что они так же стары, как человечество.

 В ней было что-то такое — умиротворение, спокойствие,
мягкость, — что удовлетворяло его жизненную потребность, успокаивало и дополняло его беспокойную натуру.  Сблизившись с Шейлой Эйкен, он стал восхищаться ею ещё больше. И по мере того, как дни и ночи, особенно ночи, сближали их всё больше, восхищение переросло в нечто, что, как думал, верил и боялся назвать Рэйми, но не осмеливался.

Тщетно он напоминал себе, что он воин, солдат. Что
всё это безумие — странная интерлюдия, из которой рано или поздно
он должен вернуться, чтобы занять своё место в мире, который он покинул.
 Что он не должен ни обещать, ни требовать обещаний от того, чей
мир так далёк от его собственного.

 Но эти решения было легче принять, чем выполнить. И если бы, прогуливаясь с ней под луной, Рэйми так и не заключил Шейлу в объятия, как хотел и знал, что мог бы, если бы он так и не произнёс слов, которые всё чаще слетали с его губ, возможно,
В конце концов, в этом не было необходимости. Ибо Шейла Эйкен, хотя и провела
свои двадцать лет с мужчинами в диких, мужеподобных местах, все еще оставалась
женщиной по своей сути. И она поняла все это и возрадовалась
им.

И дни и ночи были сладостны, и Читракута была Эдемом. Но
даже в Эдеме был свой змей....

 * * * * *

Ракшаси почти выветрилась из памяти Рэйми. Прошла неделя или больше с тех пор, как он встретил её в зале заседаний Сугривы, когда однажды поздно ночью к нему пришёл видельский воин с сообщением, что
Госпожа Ракшаси ждала его в своих покоях. Его настоятельно просили прийти,
— сказал посыльный. Дело чрезвычайной важности.

 Заинтригованный, Рэйми последовал за мужчиной по тёмным коридорам в ту часть
имперского города, где жили видельские гости.

Если бы леди Ракшаси хотела обсудить деловые вопросы, то то, как она подошла бы к этой теме, стало бы откровением для финансовых магнатов времён Рэйми. Когда он вошёл в её покои, то увидел небольшую комнату, интимно обставленную, наполненную тёплым ароматом
от него веяло духами, и он был экзотически обставлен беспорядочной кучей
шелков и мехов, на которых грациозно возлежала золотая женщина Марса.

В этой комнате, соблазнительно темной, если не считать маленьких фитилей, горевших в углах
ниш, леди Ракшаси больше, чем когда-либо, походила на гладкую, сонную кошку
из джунглей. Пыльно-изумрудные ее глаза загорелись приглашением
когда он вошел. Она промурлыкала слово команды, и слуга исчез.
Они с Рэйми были одни.

"Мой господин милостив, — прошептала она хриплым голосом, —
что ответил на мольбу своей смиренной служанки." Она коснулась мягких подушек
приглашающе встал рядом с ней. "Не мог бы милорд задержаться и отдохнуть?"

Внутреннее сознание предупредило Рейми, что он играет с огнем. Но
инстинкт, более сильный, чем разум, опустил его рядом с ней. В этой женщине было
что-то! Голливуд того мира, который он оставил позади, назвал бы
это "умф". Более риторические поклонники назвали бы это шармом,
очарование, притягательность. Но он был бы действительно бедным человеком, который
мог уйти, не узнав, чего хочет Госпожа Ракшаси.

"Да, моя госпожа?" - спросил Рейми. "Что бы вы хотели от меня?"

 * * * * *

Леди ракшаси медленно повернулся на локте, изучала его долго и
лениво, прежде чем ответить. Когда она заговорила, ее тон все еще был подобострастным, но
в ее голосе звучал вопрос, а в
ее любопытных глазах с тяжелыми веками читался вызов.

"Я позвала тебя, мой господин, - ответила она, - чтобы предупредить тебя о злых слухах,
которые в последнее время набирают смелость в храмах. Верь истинно, что
твой слуга не желает зла и не сомневается в твоей славе. Но есть и те, кто
шепчет, что ты и твои спутники вовсе не боги, а всего лишь люди!
 Некоторые, как ни странно, говорят, что это люди из другого времени.

- Но, конечно... - начал Рами. Затем остановился, вспомнив о необходимом.
обман, с помощью которого Сугрива надеялся сохранить мир в колонии. Он
неуверенно закончил: "Но, конечно, они шутят! Конечно, все видели, как мы вышли из
сердца святого образа?"

Ракшаси улыбнулась. "Да, даже так, мой Господин. Так сказал я им. Но там будет
когда-нибудь те, кто сомневается. И они ропщут, что зачастую поступки твоих
товарищей странно не похожи на поступки богов. Они едят, они спят, как смертные.
 С места на место они перемещаются пешком, а не мгновенно, как это делают боги, как известно всем людям. И многие
«Вот вопросы, которые они задают, когда все знают, что боги всеведущи».

Это была не просто брешь в обороне, с сожалением признал Рэйми. Это была зияющая дыра, достаточно большая, чтобы в неё мог проехать грузовик «Мак». Он и его друзья разъезжали по Читракуте, как стайка восторженных школьников, и, конечно, устраивали чертовски непристойное шоу!

— «Когда боги ходят среди людей, — твёрдо сказал он ей, — они ведут себя так, как ведут себя те, кто им поклоняется. Ни один человек не имеет права сомневаться в этом».

 «Да, мой господин!» На этот раз Ракшаси согласился быстрее. Он,
Рейми подумал и удачно выполнил сэнди. "Так сказал я им, да, и
даже мой брат Равана, который прислушивался к их нечестивому ропоту.
Это на самом деле боги, сказал я, приходите к свершению правосудия и право
своих детей. И всё же, — тут её голос стал жалобным и просительным, — и всё же мы, жители Виделии, не можем понять, почему боги благоволят синему повелителю Гаанелии, когда именно _наш_ народ всегда был их самым преданным последователем. Все знают, что синие из Гаанелии — циничная, нечестивая раса. Их культура — культура агностицизма
наука. Многие, в самом деле, заявляли, что богов вообще не существует, а есть только первопричины...

 — Постойте, миледи! — перебил Рэйми. — Защитник Сугрива — хороший человек...

 * * * * *

 В голосе золотой зазвучали страстные нотки протеста. — Хороший
человек, да! — презрительно воскликнула она. — В его жалком обличье! Но они, гаанелийцы, — вырождающаяся, умирающая раса! В то время как мы, жители Виделии, —
Напряжение сковало её фигуру, и янтарная тень на её груди поднималась и опускалась в такт её эмоциям, — великая и растущая раса, юная
и сильна. Как богам, — вызывающе воскликнула она, — есть что предложить людям, так и их последователям есть что предложить богам! Верность и преданность, да, и самопожертвование!

"Скажите, лорд Рэйми, разве не в интересах самих богов, чтобы они низвергли этих слабаков из Гаанелии и вознесли на высоты тех, кто является их истинными последователями?"

Её смысл был ясен. Рэйми пристально посмотрел на неё, и в его ушах зазвенел тревожный колокольчик. Это было явное доказательство
вероломства, которого опасался Сугрива. Просьба о божественном одобрении
Виделианские амбиции. Хорошо, что он пришёл сюда сегодня вечером. Он
должен пресечь это движение в зародыше.

 «Боги, моя госпожа Ракшаси, — сурово сказал он, — не желают ничего, кроме
мира. Они не будут ни поддерживать, ни позволять возвышаться одной расе над другой. Все должны жить в согласии».

Золотистая амазонка успокоилась. Её голос утратил вызывающую нотку и стал мягче, хрипловатым, более вкрадчивым. Она придвинулась к нему, и шёлк призывно зашуршал. Тепло её тела коснулось его бёдер, и аромат её волос щекотал его ноздри.

— Но скажите, милорд, — прошептала она, — разве даже боги не благосклонны к тем, кто им угождает?

Теперь тревожный колокол зазвонил громко. Он поднимался и опускался в такт пульсу Рэйми. В висках у него стучало, губы пересохли, и он уже забыл о Сагриве, докторе Эйкене, Рыжем, О’Брайенах, обо всех, кто сопровождал его в этом странном приключении.

Даже туманно-голубые глаза Шейлы Эйкен были лишь далёким воспоминанием, бесцветным
и лишённым тепла.

Он с трудом выдавил: «Это... правда... что даже бог мог бы с тоской смотреть на... такую, как ты, леди Ракшаси».

И она была ещё ближе, её соблазнительное тепло, её гладкое золотистое тело, прижимающееся к его телу, её дыхание на его губах.

 * * * * *

"Ты и я, если я доставлю тебе удовольствие, мой господин, — прошептала она. — Вместе мы могли бы возвысить Виделию до той силы и славы, которые по праву принадлежат ей. С твоей могучей рукой и сильным луком Рудры мы сметём всех остальных. И мы не останемся одни. Ибо, взгляни, — здесь даже мой брат Равана, чьё сердце разрывается от жажды по богине
Шейлаките, которая следует за тобой.

Теперь предупреждающий сигнал, который превратился в слабый, едва различимый шёпот, почти
погребённый под волнами, поглотившими Рэйми Уинтерса, внезапно разразился
громким, раскатистым криком! Одним движением он сбросил с себя рыжеволосую соблазнительницу и вскочил на ноги.

"Что!" — воскликнул он. "Равана — и Шейла? Ты хочешь сказать, что он _осмеливается_… — его лоб
вспыхнул от внезапной красной ярости; гнев стал ещё сильнее, когда он
понял, в какую ловушку чуть не попал из-за своих чувств. «Нет, Ракшаси! Этого не может быть! Шейла принадлежит _мне_! Ни один другой мужчина…»

Затем он остановился. Потому что Леди Ракшаси тоже была на ногах, тяжело дыша
и в ярости. Пыльно-изумрудный цвет ее глаз теперь был холодным, жгучим
зеленым, как ледяной покров. Даже в ее негодование, ее быстрый ум постиг
подтекст его слов.

"Никаких других _man_, милорд? Затем они были правы! Ты не бог, а
всего лишь притворщик! И Сугрива солгал. Что ж, он заплатит за свой
обман. И ты тоже, бедное смертное создание, предпочитающее бледную тень
Ракшаси, ты тоже пожалеешь об этой ночи. _Го!_"

Она указала дрожащим от ярости пальцем на дверь. С больной
В отчаянии Рэйми понял, что всё испортил. Если он останется здесь
сейчас и будет спорить с этой неразумной амазонкой, то всё только ухудшится. Он ушёл.

 * * * * *

 Поздно утром он очнулся от мучительного сна и увидел, что Ред Барретт
наклонился над ним и трясёт его. Бритый налысо мужчина насмешливо ухмылялся.

"Парень, ты их точно вырубил. Знаешь, который час? Почти десять.
 Шевели копытами, приятель; сегодня нам нужно кое-что сделать. Боже,
твои глаза похожи на пару обтрёпанных петель для пуговиц! Если бы мы были в
В нашем-то, честное слово, времени я бы сказал, что прошлой ночью ты был на
диком загуле.

Рэйми сонно сказал: «Неплохая идея. Когда мы вернёмся в наше время,
которое, я надеюсь, наступит скоро, мы попробуем, Рыжий. Хорошенько попробуем».

— Вот твои штаны, — сказал Рыжий. — В любом случае, сегодня утром у меня хорошие новости.
 Знаешь, что случилось ночью? Этот здоровенный кусок жёлтого дерьма и его банда вытащили колья и убрались отсюда. Я
очень рад, что с ним покончено, а ты? Хотя я должен признать, что его сестра была симпатичной. В чём дело, Рэйми?

Рейми, уже полностью пришедший в себя, беспокойно рылся в сброшенных
шелках и мехах, которые служили ему постелью. "Где это?" требовательно спросил он. "Ты
видел это?"

- Что видел?

- Лук! - прохрипел Рейми. - Оружие Рудры! Оно было здесь прошлой ночью. Теперь я
нигде не могу его найти. И… — его глаза внезапно расширились, — Равана покинул
Читракету! Проклятье! Если он… Пошли!

Следом за Рэми, который теперь тоже был встревожен, из комнаты выбежал
Рэд. Ему не нужно было далеко идти. Он нашёл остальных — доктора
Эйкена, обоих О’Брайенов, Шэн-ти, Сугриву — в центральном дворе, на который выходила его комната.
примыкали. Они собрались в плотный узел; как один человек, они обернулись на
его крик.

"Сугрива!" он крикнул: "Прикажи войскам! Назревают неприятности. Красный
говорит, что Равана ушел прошлой ночью - и Лук Рудры пропал вместе с ним!
Ну, не стой просто так, уставившись на меня! _ Сделай_ что-нибудь!"

Но ответил доктор Эйкен. На губах старика появились белые морщины, которых Рэйми никогда раньше не видел. Его взгляд был суровым и обеспокоенным. «Лук!» — воскликнул он. «И Лук тоже, Рэйми? Ты слышишь это, Сугрива?»

 Казалось, что отчаяние, словно чёрная туча, окутало глаза гаанелианца;
его плечи поникли, а голос стал зловещим. «Я и впрямь слышу! И теперь наше положение действительно опасно. Ведь если у них есть Лук, то...»

 «Что всё это значит?» — взревел Рэйми. «Что ты имеешь в виду, говоря «Лук тоже»? Чего ещё не хватает?»

Сид О’Брайен мрачно уставился на него.

"Мы не знаем, как они это сделали, Рэйми," — сказал он, — "и почему. Но когда
Равана и его банда убрались отсюда до рассвета, они не только забрали с собой
Лук Рудры. Они ещё и похитили Шейлу!"


[Иллюстрация: две фракции встретились на дамбе в яростной схватке.]




 ГЛАВА XI

 Остров рабов


"Шейла!" - воскликнул Рейми Уинтерс. "Шейлу ... похитили! Но Равана не посмел бы!
И зачем ему...?" - Крикнул он. - "Шейла... похищена!" Но Равана не посмел бы! Он вдруг остановился, полной и страшной
импорт из слова Сида, Заря над ним. Снова он, казалось, слышал
мягкий голос Леди ракшаси мурлыканье в его ушах. «Ты и я, мой господин... сметая всё на своём пути. И мы не будем одни.
 Ибо, смотри, здесь даже мой брат Равана, чьё сердце жаждет
богини Шейласиты._...»

И теперь Рэйми увидел, какую цену он платит за одну неосторожную
Проговорился прошлой ночью. Пока он и его спутники считались богами в глазах суеверных виделийцев, никто не осмелился бы поднять на них руку. Но он развеял эту иллюзию, и дерзкий Равана, наконец осознав, что имеет дело с обычными людьми, приступил к осуществлению своих амбиций.

 Руки Рэйми сжались в кулаки. Он резко воскликнул: «Ну, чего мы ждём? За ними! Сугрива, ты ведь знаешь, куда они
пошли?»

 «Без сомнения, — признал синий владыка Читракуты, — к Раване».
Островная крепость Ланка. И Коризан _собирался_ организовать отряд, чтобы
преследовать их. Но теперь он не может.

"Не может? Почему?"

"Лук! Разве вы не говорили, что Лук был украден?"

"Да, но..."

«Если Равана обратит его против нас, — мрачно заявил гаанелианец, — тогда мы все погибнем. А положение Шейлы Эйкен в сто раз хуже».

«Но Лук не работает, — быстро заметил Ред Барретт. — Мы с Рэйми пробовали. Ничего не произошло».

Сугрива нетерпеливо повернулся к молодому пилоту. — Это правда, Рэйми
Уинтерс?

Рейми кивнул. - Я говорил вам об этом, милорд, помните? И вы сказали, что это
к лучшему, что он не работает. Я нажал на все спусковые крючки, или
рукоятки, или что там у них, но ничего не произошло. Ничего такого красного, и
Во всяком случае, я мог видеть. На самом деле, мы даже не могли понять,
что должно было произойти ".

Сугрива сказал: «Ты бы увидел, друг мой, если бы заряд поджег
Лук. Я не знаю, где ты проводил этот эксперимент, но поверь мне, если бы
его дуло было заряжено, всё живое в радиусе действия
огромной дуги Лука мгновенно сгорело бы».
смерть. Никогда в мире не существовало более ужасного оружия, чем
изобретенное моим братом Рудрой".

Красный сказал: "Ты хочешь сказать, что Лук - это что-то вроде ... нагревателя или что-то в этом роде?"

"Можно назвать это и так", - согласился синий лорд. "Возможно, более
точнее было бы назвать проектор _cold_ тепла".

"Холод-тепло?" фыркнул озеро О'Брайен. — Это риторическая чепуха!
 Звучит как «тёмный свет»!

 * * * * *

 Доктор Эйкен задумчиво поднял голову. — Да, Лейк, но не забывай, что
_существует_ такой феномен, как тёмный свет. Лучи, которые преодолевают невидимые расстояния,
и остаются невидимыми, пока не коснутся объекта, на котором они сосредоточены
. Я могу представить себе холодный жар, который может быть похожим.
Яростный, обжигающий луч, который не расходует свою силу, пока не коснется
живого объекта, на который он был направлен. Ты это имеешь в виду,
Сугрива?

Синий повелитель кивнул. "Именно, мой друг. Но не обязательно обязательно
лук будет направлена на свою цель. Всё, к чему он прикасается, он поглощает.
Однажды... — его взгляд затуманился, и он печально покачал головой, — однажды,
несколько десятилетий назад, когда наши колонии только появились, мы были
Мы были вынуждены применить силу против лагеря мятежников-землян, которые захватили и удерживали одну из наших цитаделей. Разрушения были ужасными. Вся крепость была выжжена дотла. Сами камни в стенах расплавились и смешались.

Дева Эвавне заговорила. «Да, милорды, правительница Сугрива говорит правду. Это случилось даже в моей родной стране. Там, на безжизненном холме,
до сих пор стоит расплавленная крепость, пустынная и выжженная, словно поражённая
молниями». [8]

[Примечание 8: «Гнев Азурии, потому что другие народы этого
Земля не стала бы голубой, чтобы угодить ей... В остекленевших фортах в
некоторых частях Европы мы находим данные, которые Хьюмы и Гиббоны
игнорировали. Остекленевшие форты, окружающие Англию... остекленевшие
форты в Шотландии, Ирландии, Бретани и Богемии.

"Или о том, что когда-то Азурия с помощью электрических разрядов пыталась
очистить эту землю от народов, которые ей сопротивлялись. Белокожие, или
желтокожие, или смуглые народы Шотландии, Ирландии, Бретани ... строили
крепости или уже имели крепости на вершинах холмов. Что-то излучало электричество
на них. Камни этих фортов существуют и по сей день, остекленевшие или
расплавленные и превратившиеся в стекло.

"Камни этих фортов остекленели без какой-либо обработки цементом... они цементированы кое-где, полосами, как будто по ним ударили или сыграли на них..." из «Книги проклятых» Чарльза Форта. — Ред.]

Рейми Уинтерс был раздражен бездействием. Теперь он проворчал: "Хорошо!
Но даже если признать, что Лук - страшное оружие, почему это должно останавливать
нас, если он не заряжен?"

"В том-то и дело", - сказал ему Сугрива. "Возможно, он уже заряжен.
Нет никаких сомнений в том, что владыка Равана знает, как его заправлять.

 — Как? Вы имеете в виду, что для этого нужны какие-то странные боеприпасы?

 — Именно так. То, что нужно подавать в рабочие камеры, — это редкий и малоизвестный металл. Я сомневаюсь, что во всей Читракуте хватит этого драгоценного элемента, чтобы зарядить Лук один раз. Но Равана,
замышлявший этот ход в течение долгого времени, тайно запасся топливом,
чтобы накормить свою смертоносную пасть. Конечно, мы не можем этого знать. Но
было бы самоубийством выступать против Раваны, пока мы не узнаем.

Рэд проворчал: «Тогда нам нужно это выяснить, вот и всё! Если у него нет патронов для «Луча», мы должны подобраться к нему. Если есть, нам нужно как-то вернуть «Луч». Верно, Рэйми?»

Но ответил не Рэйми. Ответ пришёл из неожиданного источника. От _бонзы_ Шэн-ти, который теперь задумчиво двигался вперёд.

 * * * * *

 Это был уже не тот Шэн-ти, который влачил жалкое существование в лабиринтах Ангкор-Вата. Пожилой священник был
чист, подтянут; в его глазах, которые когда-то скрывали туман безумия, теперь
в его глазах блеснул проницательный разум.

"Я — человек мира, о друзья мои," — сказал он. "Да, даже жрец самого Бога Мира. И всё же я многое повидал и узнал в этом странном мире, о многом поразмыслил с тех пор, как мой разум очистился от тумана благодаря господину Сугриве.

«И мне кажется, что Путь Мира, который есть путь господина Сугривы,
сейчас дрожит под ударами Пути Тьмы. Несомненно, мой господин
Будда сказал бы, что в такое время человек должен сделать выбор.

"Итак, знайте! Господин Равана не знает меня. Я был скрыт от него
взгляд на протяжении всех дней нашего пребывания здесь. Моя кожа желтая, как у
уроженцев этих мест. Нет ли какого-нибудь способа, которым я мог бы
проникнуть в крепость Раваны и там, возможно, вернуть себе
украденное оружие?

Медленно произнес Сугрива. - Это возможно. ДА... это _is_
возможно...."

— Где этот остров Ланка? — горячо спросил Рэйми.

 — Недалеко отсюда. Всего несколько часов пути. Это крошечный остров,
надёжно расположенный в центре большого озера, которое находится
к югу.

 — Тонле Сап! — воскликнул Лейк О’Брайен, внезапно поняв. — Это
— Единственное большое озеро в этих краях! — Но Рами всё ещё не отставал от правителя Читракуты.

"Ваши люди во многом искусны, мой господин. Скажите, разве они не владеют искусством маскировки? У вас есть краски и пигменты. Не могли бы вы затемнить мою кожу, чтобы я выглядел как странник из Индии, и позволить мне сопровождать Шэн-ти?"

Сугрива кивнул. — Да, это можно сделать, сын мой.

Доктор Эйкен воскликнул: «Но нет, Рэйми! Ты нужен нам здесь, с нами. Позволь
Шен-ти отправиться одному...»

«Я втянул нас в эту историю, — процедил Рэйми, — и я должен вытащить нас».
— И снова в путь. Бесполезно спорить, Док, я принял решение. Остальные
остаются здесь и планируют кампанию против Ланки. Мы с Шен-ти
собираемся добыть Лук — и Шейлу!

 * * * * *

Так случилось, что ещё до того, как знойное тропическое солнце поднялось высоко в небо,
двое местных кули, казалось, шли по дороге, которая тянулась вдоль
серого и грязного Сиемреапа к озеру Тонлесап. На ногах у них были
потёртые сандалии, лица скрывали широкополые шляпы из тростника,
а с них свисала самая грубая одежда, рваная и грязная.
плечи. Только рядом с его кожей, спрятанный под складками накидки, которую носил
кули, Рэйми Уинтерс ощущал успокаивающую тяжесть армейского
автомата; единственное напоминание об оставленной позади цивилизации —
цивилизации, которая ещё не родилась.

 Окружающий его пейзаж был ему знаком. За медленные годы работы
мало что изменилось в арековой роще и кокосовой роще. Огромные, извивающиеся деревья диптерокарпуса
выбрасывали воздушные корни десяти футов в диаметре, цепляясь за
трудолюбивые ветви; вялая река разливалась, превращаясь в стоячие
водоёмы, цветущие гиацинтами и лилиями; из
Поглотившие их джунгли шепотом доносили до них звуки жизни в жаркой стране.
Однажды из грязной лужи, фыркая, поднялся смирный, равнодушный водяной буйвол, чтобы посмотреть, как они проходят мимо; однажды перед ними поднялся тощий журавль, неуклюже взмахивая крыльями, которые хлопали в сыром воздухе, словно были слишком слабы, чтобы нести их ношу.

Пейзаж был знакомым, за исключением одного. Дорога, по которой они шли. Это была не типичная дорога из обожжённой глины, которую
знал Рэйми Уинтерс. Это была широкая и хорошо вымощенная дорога, достаточно прочная,
чтобы выдержать даже транспорт высокомеханизированной эпохи. Шагая
Глядя на твёрдую поверхность, Рэйми, как и прежде, вслух удивлялся тому, что такая цивилизация была утрачена для человечества в тумане времени.

"Я не могу понять, Шенг-ти, что могло привести к концу этой великой
Гаанелийской культуры. Эти дороги... эти величественные храмы в
Читракуте... сам город! Ведь это город миллионов!"

Пожилой бонза тихо сказал: «Джунгли — это жизнь-в-смерти, друг мой.
 Это мать, которая уничтожает своих детей».

 «Я знаю, но…»

 «Пусть человек покинет свои города на десять лет, — мрачно сказал Шэн-ти, — и
джунгли вернут себе свои владения. Суровая трава разрушит эти
дороги, непроходимые для колёс и сапог. Усики повредят камень,
мягкие побеги разрушат стены, которые выдержат таран.
Так природа всегда возвращает себе то немногое пространство,
которое человек занимает на короткое время.

Рэйми сказал: «Полагаю, ты прав. Это не займёт много времени, не так ли? Даже в нашей молодой стране, Соединённых Штатах, есть города-призраки.
 Заброшенные города, заросшие сорняками, уже разрушающиеся.
И потом, потому что его солдатские инстинкты всегда были ближе к
В первую очередь его мысли вернулись к главной проблеме, с которой они столкнулись. «Чего я не могу понять, так это того, что мы вообще будем делать с Раваной. Если этот телохранитель — образец его армии, то ему противостоят серьёзные силы. Гиганты, все как один. И
"Ополчение" Сугривы - это не что иное, как несколько плохо вооруженных отрядов
дрессированных обезьян!

 * * * * *

Буддийский священник испытующе посмотрел на него. "Я не должен уволить
их так легко, Рэми зимы".

"Но это все они! Обезьяны, маскирующихся под людей. Разговоры павианов,
одетый в мужскую одежду...

Его спутник сделал быстрый, непонятный жест. Возможно, это был жест
раздражения; возможно, он имел какое-то неизвестное религиозное значение.
Его голос был резким, осуждающим.

"Ты не знаешь, о чем говоришь, дитя более молодой культуры! Послушай
меня! Мы, китайцы, стары; мы многое забыли еще до того, как твои
светлокожие предки построили свою первую многообещающую империю. В наших
древних анналах есть истории ... легенды о тех воинах, выросших в джунглях,
которых вы называете «людьми-обезьянами». И наши старейшины оказывают им великую честь.
«Чу-Кинг» повествует о том дне, когда их доблесть спасла всю Землю для
человечества...

 — Может, и так, — с сомнением сказал Рэйми, — но на мой взгляд, они не очень похожи на
воинов. Их капитан — как там его зовут? — Кохрисан, напыщенный маленький
попугай, если я когда-либо видел такого.

«А что такое сам человек, — спросил Шэн-ти, — как не обезьяна, лишённая хвоста? Нет, Рэйми Уинтерс, вы неверно истолковали характер Корисана. Я разговаривал с ним. Я знаю, что под этой волосатой грудью, под этими вычурными одеждами бьётся такое же человеческое сердце, как у меня или у вас. Это было великое дело, губернатор
Сугрива сотворил из зверей джунглей этих новых людей.

Теперь настала очередь Рэйми уставиться на него. Он не знал этого. Ему и в голову не приходило усомниться в этом чуде.

"Сотворил!_ Сугрива сотворил?.."

"Но да, разве ты не знал? Сугрива — мудрый человек. Он понял, что разница между человеком и низшей обезьяной незначительна. И он блестяще разбирается в вопросах, связанных с мозгом. Коризан и возглавляемые им войска — это существа из джунглей, которых обучил Сугрива, наделив их человеческой мыслью и знанием человеческих языков с помощью _вилишнов_[9].
Мечта губернатора Сугривы сбылась... гордая новая раса разумных существ, созданная из природных материалов. Раса новых людей.

[Примечание 9: _виллишна_: гаанеллианская машина, которая переносит знания из одного мозга в другой, изменяя электрические паттерны мышления. — Прим. ред.]

"Новые люди!" — повторил Рэйми. «Раса новых людей!»

«Да. Но сейчас…» — они свернули за поворот дороги, и в голосе Шэн-ти
появились предупреждающие нотки: «Тише, сын мой! Мы пришли на паромную переправу!»

И Рейми увидел, что вялый ручей, вдоль которого они шли, превратился в
Теперь оно расширилось, превратившись в гигантское водное пространство. Он знал его название. Это был Тонлесап, Великое озеро Индокитая. Огромное пространство лазурного цвета, 70 миль в длину и 15 в ширину. А в его центре, словно окружённый стальными стенами, располагался окутанный туманом остров, который, как знал Рэйми, должен был быть крепостью марсианского владыки Раваны. Остров-крепость Ланка.

 * * * * *

Но сейчас он едва ли мог уделить этому месту внимание. Потому что перед ними кипела
бурная деятельность. На берегу озера, всего в нескольких сотнях
В нескольких ярдах от них виднелись бесчисленные набережные и причалы. На этих пристанях
толпились воины Раваны — и не только они! Маленькие, напуганные
аннамцы, растерянные маленькие жёлтые человечки сбивались в кучки —
нет, не просто сбивались! Скованные! Скованные в длинные очереди,
увидел Рэйми, и их сгоняли в бесконечный поток паромов, курсировавших
взад и вперёд по озеру!

Он повернулся к Шен-ти. «Сугрива был прав! Равана порабощает
туземцев! Эти люди не хотят, чтобы их забирали на Ланку. Их
_принуждают_ к этому!»

- Тише! - предупредил Шэн-ти. А складка рассекла его лоб; он двигался, как будто
рисовать Рэми вернулся с ним в тени нависающих кисти. "Это
рушит наш план, Рейми Уинтерс. Мы осмеливаемся отправиться на Ланку как свободные люди, но не
как рабы ..."

Его предупреждение, его перемена в настроении пришли слишком поздно. За то, что прервал его.
раздался громкий крик одного из виделийских солдат. — Вон там!
 Ещё двое!_ — И не успели они сделать и шага, как их окружили и схватили гигантские сыны пустынной планеты.




 ГЛАВА XII

 Жизнь врага


Для Рэйми Уинтерса не имело значения, что самый низкорослый из последователей Раваны был выше его на голову и плечи. Если бы у него было хоть немного времени, чтобы подготовиться к неприятностям, возможность постоять за себя, он бы с радостью бросил вызов своим похитителям. Если бы дело было только в грубой силе, ни он, ни кто-либо другой с Земли не смогли бы противостоять гигантским виделийцам. Но у него за поясом было оружие двадцатого века, которое действительно, как называли его гангстеры эпохи Рейми, было «уравнителем»...

Но он не выхватил свой пистолет. Атака была слишком внезапной и неожиданной... и к тому времени, когда он почувствовал на себе сильные руки виделов, ему не нужно было молчаливое предостерегающее движение Шенг-ти, чтобы понять, что на этот раз поговорка о том, что благоразумие лучше отваги, была как никогда уместна.

  Он покорно позволил отвести себя к причалу, где его ждал, по-видимому, капитан тех, кто отправлял новых рабов на Ланку. Этот нахмурился, глядя на новых пленников.

 «Ну, — прогремел он, — и как же вы двое сбежали?»

Это был Шэн-ти, который ответил мягко, спокойно, заискивающе. «Мы
не «ушли», мой господин. Мы только что прибыли. Мой друг и
я — путешественники с далёкого Пенанга, мы пришли искать работу в
учреждении могущественного господина Раваны, слава о котором дошла до
наших ушей».

«Работу!» — надсмотрщик секунду непонимающе смотрел на него. Затем его смех перерос в громкий хохот. «Ты точно найдёшь себе работу! Талакка, свяжи этих дураков с остальными!»

 Тот, к кому он обращался, судя по его одежде, был офицером высокого ранга, и он сказал: «Связать их, Сешана?»

"Это были мои заказы".

"Простите меня, сэр, но ... вы думаете, что необходимо в этом случае?
Эти люди не пленный раб, принимаются на Ланку против их
будет. Они пришли сюда по собственной воле... добровольно предложили свои
услуги". Затем поспешно, поскольку лоб его начальника потемнел: "Я сам
возвращаюсь на остров следующим пароходом, сэр. Если вы хотите, я прослежу, чтобы их перевезли туда и передали тому, кто разбирается в таких делах.

Сешана насмешливо сказала: «Я и не подозревала, что в вашей душе есть такая нежность, капитан Талакка. Берегите свои благородные чувства
не отправлюсь ли я когда-нибудь в темницу вместе с этим мягкосердечным глупцом, Вибхишаной. Но, — он пожал плечами, — полагаю, в этом нет ничего плохого. Что ж, тогда ладно. Уведите их!

И он вернулся к своей работе, а дружелюбный виделианец повел Рэйми и Шенг-ти к лодке, которая как раз готовилась отплыть от причала. Боцман выкрикнул команду, дюжина вёсел рассекла голубую воду, и большой неуклюжий транспортный паром двинулся
по озеру. Так, всё ещё свободные, но лишь по милости, Рами
и его друг отправились в крепость на острове Равана.

 * * * * *

Именно во время путешествия по лагуне Рэйми впервые осознал, насколько велика проблема победы над повелителем Раваной.

Его островная цитадель находилась в добрых четырёх милях от берега. Четыре мили, которые в эпоху, когда не было ни моторных лодок, ни морских саней, приходилось преодолевать на открытых лодках, приводимых в движение силой людей. Даже если бы у Раваны не было боеприпасов для атаки на
Лук Рудры, его лучники сочли бы нападавших лёгкой добычей. А если бы он уже атаковал Лук...

В любом случае, вторжение казалось совершенно невозможным. Даже если бы десятки, сотни лодок с бойцами достигли берегов
Ланки, перед ними всё равно стояла бы проблема проникновения в саму крепость. И когда лодка, в которой они плыли, приблизилась, Рэйми увидел высокие серые стены цитадели, подпорки, на которых стояли бдительные воины, мощные ворота и валы, и понял, что ни в этом мире, ни в каком другом обезьяны-солдаты Сугривы не смогут успешно штурмовать этот выступ.

Оставалась единственная надежда на то, что они с Шен-ти каким-то образом смогут вернуться.
лук с Раваной. Тогда бой может и не понадобиться. До
угрозой его применения, гигантские лидер будет вынужден капитулировать.

Пока Рейми размышлял таким образом, Шенг-ти умело подталкивал дружелюбного
виделианского капитана к информации, которая могла оказаться ценной.
С восхищением он говорил о величии крепости, к которой они
весла. Марсианин был доволен.

"Это самая мощная крепость на этой странной планете", - похвастался он.
с гордостью. "О, возможно, не такая сильная, как некоторые на нашей прекрасной Виделии.
Но достаточно сильный, чтобы выдержать атаку любого врага здесь.
Более того, - Он доверительно наклонился вперед, - наш господь Равана только что
вернулся из Читракуты с новым и могущественным оружием, которое гарантирует нам
длительную неуязвимость. Волшебный смычок с силой, чтобы уничтожить все
который оскорбляет его лучник!"

Рэми пытался скрыть нетерпение в его глазах, обратил выражение
недоверия к своим губам.

- Магический лук? - повторил он. "Откуда... откуда ты знаешь, что это волшебство? Ты
видел, как оно стреляет?"

"Не-е-ет", - неохотно ответил словоохотливый виделианин. "Пока нет. Наш
Господь пока не счел нужным демонстрировать свои силы. Есть определенные
Я понимаю, что он должен наложить на него заклинания. Но мы знаем его силу.
Наши шпионы давно рассказали нам...

 * * * * *

Рэйми внутренне вздохнул с облегчением. Значит, марсианский повелитель
пока не нашёл ни времени, ни боеприпасов, чтобы зарядить смертоносную
камеру «Лука». Но его облегчение прошло, когда видеанец продолжил.

— И не только это, но и то, что мы привлекли на свою сторону даже богов этой
планеты! Знаешь, кто вернулся сегодня утром на Ланку вместе с господином Раваной?
 Богиня Земли!

 — Шейла! — воскликнул Рэйми.

Но, к счастью, виделианец неправильно истолковал его возглас. Он безмятежно улыбнулся. «Ах, так она богиня вашей расы?»

 Рэйми медленно произнёс: «Она... моей расы... да. И где сейчас эта богиня?»

 Капитан Талакка лукаво улыбнулся. «Где же ещё, как не в соседней с господином Раваной комнате?» Говорят, она и наш Лорд собираются пожениться. Вы
слышите это, земляне? Это убедит вас в том, что мы, жители Виделии,
превосходная раса, не так ли? Когда ваши боги породнятся с нашим народом?

Он не ожидал ответа и не смотрел на Рэйми.
пока он говорил. Глаза молодого летчика горели гневом, его
кулаки сжались; в этот момент он очень мало походил на того
скромного труженика, которым притворялся. Но путешествие было почти закончено,
и теперь лодка неуклюже заходила на мель перед цитаделью
Ланки. Причал, пристань и причальная площадка были полны суеты
людей. Рабов, высадившихся со своих кораблей, теперь ведут в их
жилища, гребцы готовятся к обратному пути на материк, воины
с любопытством наблюдают за происходящим... даже придворные смотрят
С нависающего балкона открывался вид на оживлённую сцену внизу. Капитан
Талака отдал приказ боцману, и судно медленно развернулось,
причалив к своему месту.

 И в этот момент другая лодка, соскользнувшая с соседнего причала,
поплыла по течению и начала лениво приближаться к ним. В
мгновение ока Рэйми увидел опасность столкновения. Он крикнул: «Берегись!»
«Держись левее!»

Его крик прозвучал слишком поздно. Второй корабль врезался в них; не
сильно, но настойчиво. Гребцы потеряли равновесие; раздался
щелчок, и весла разлетелись в щепки.
как спички, крик боли, когда одного гребца грубо впечатало в скамью. Затем ещё один крик... пронзительный вопль ужаса...

 * * * * *

 Рейми обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как капитан Талакка, вставший на его место, выпрыгнул из лодки. Он плюхнулся в воду, барахтаясь и отчаянно молотя руками и ногами.

 Первым побуждением Рейми было рассмеяться. Капитан Талакка был далеко не такой внушительной фигурой, как
раньше. С него капала вода, как с промокшей под дождем крысы, и он
всплеснул руками. А потом —

 снова нырнул! С булькающим криком страха!

Смех замер на губах Рэйми, когда, быстро оглядевшись, он увидел, что ни один из спутников Талакки не пошевелился, чтобы помочь своему товарищу! Вместо этого их лица были такими же бледными, как у борющегося за жизнь человека... и каждый из них, казалось, был готов сделать что угодно, лишь бы не помогать.

 Одно слово Шенг-ти прояснило ситуацию. Одно-единственное слово: «Утонул!» Он тонет, Рэйми!

И внезапно Рэйми понял, что, как бы невероятно это ни звучало для землянина, это была абсолютная правда! Талака был марсианином, рождённым
раса, чья планета долгое время была практически безводной, раса, чьи
медленные каналы едва обеспечивали пропитанием несколько выносливых растений,
которые поглощали их влагу. И виделийцы не умели плавать!
 Даже в такой ситуации, когда земной ребёнок мог бы в мгновение ока доплыть до берега, жизнь капитана Талакки
была в смертельной опасности!

Думать с Рэйми Уинтерс означало действовать. Едва ли имело значение, что
Талака был представителем другой расы, да, даже другого мира. Мгновение спустя
молодой землянин вскочил на ноги, а затем с плеском нырнул в воду.
после того, как тело марсианина погрузилось в воду.

Его руки, нащупывающие опору, нашли Талакку в тот же момент, когда
виделианец в отчаянии схватил его. Отчаянно цепляясь за него,
виделианец обхватил его за шею, сдавливая, удушая, выжимая воздух из его лёгких.
Вес марсианина был подобен свинцовому якорю, тянущему его на
дно. Но тут к Рэйми пришло воспоминание о приёме, которому его научили в
колледже. Инстинктивно его руки сделали всё правильно.

 Правая рука _так_ — на левом локте Талакки. Левая рука _так_ — на
правом запястье марсианина. Поворот... взмах... и он оказался позади
Марсианин, держась на воде, схватил другого человека за правую руку и
потянул на себя, жадно хватая живительный воздух.

 * * * * *

 После этого его задача была проста. Прижав лицо марсианина к своей
левой руке, он сильно оттолкнулся от лодки. Шэн-ти был у
борта и подхватил его ношу, подняв её на планширь. И через несколько секунд
спасённые и спаситель благополучно были доставлены на берег, а уши
уши болели от восторженного рева толпы.

Затем капитан Талакка повернулся к Уинтерсу и протянул ему руку.
рука в жесте, который означал одно в любом мире.

"Я благодарю тебя, человек с Земли", - сказал он с благодарностью. "Я обязан тебе своей жизнью.
И Талакка, капитан Тортианской гвардии, не забудет.

- Все в порядке, приятель, - ухмыльнулся Рейми. "Немного плавать хорошо идет на
такой жаркий день. Но на твоём месте я бы взял несколько уроков плавания по-австралийски.

Он поднял руку, чтобы откинуть со лба мокрые волосы. И,
сделав это, увидел на своих пальцах то, что вызвало у него внезапный приступ страха. Потому что пальцы, которые коснулись его лба,
были… жёлто-коричневыми! Краска! Краска, которой его покрасили, растеклась и потекла!

 Как только он это понял, с балкона над его головой раздался крик,
подтвердивший его догадку. Это был голос, который Рэйми Уинтерс
слишком хорошо знал, — звонкий, как колокольчик, голос госпожи
Ракшаси.

"Воины! Схватите этого человека! Схватите его и хорошенько охраняйте! Он шпион из лагеря нашего врага, Сугривы!




 ГЛАВА XIII

 Вибхишана


 После этого события развивались слишком быстро, чтобы Рами мог их остановить.
Понимание пришло слишком быстро, чтобы он мог успокоиться. И снова — как на противоположном берегу, но на этот раз мрачно и крепко — он оказался в плену у сильных рук виделлианских солдат. Он заметил, что бросил безмолвный извиняющийся взгляд в сторону Шэн-ти, увидел, как старый буддист склонил голову, и услышал бормотание бонзы: «Такова воля того, кто наблюдает». Ты не мог поступить иначе, сын мой.

Затем перед ним предстала сама Госпожа Ракшаси, огромная золотая пантера с торжествующе сверкающими глазами.

"Мы снова встретились — так скоро, мой господин Рамайя?" — насмешливо спросила она. Затем она обратилась к
— Солдаты, отведите его к моему брату!

Равана сидел в зале для совещаний, величественно восседая на троне,
украшенном, как не мог не подумать в изумлении Рэйми, всеми богатствами
Индии. Гаанельский лорд Сугрива тоже проводил заседания в богатом и
роскошном зале, но его пышность и торжественность никогда не
сравнивались с этой. Богатство тронного зала Сугривы
было результатом кропотливой работы искусных мастеров, чьи сердца были преданы своему делу, чьи руки любили инструменты, с которыми они трудились. Но тронный зал Раваны был одним огромным сияющим великолепием!
Редкостные драгоценные камни из самых отдалённых уголков земного шара ... гобелены, которые, кажется,
дышат беспокойной жизнью ... тиковое дерево и полированное чёрное дерево ...
 сандаловое дерево, инкрустированное перламутром ... слоновая кость из таких огромных клыков, что
трудно представить себе размер зверя, который их принёс.

Ни один человек, с уверенностью подумал Рэйми Уинтерс, не смог бы собрать такую коллекцию, не пролив при этом крови других людей!
 Каждый драгоценный камень, придававший блеск этой коллекции, казалось, рассказывал ужасную историю о
смерти и горе; даже аромат редких благовоний, витавший в воздухе,
комната казалась огрубевшей из-за скрытого запаха крови и смерти. Таким образом,
большой зал, в котором Господь Равана вершил суд.

Виделианский повелитель играл с инструментом странной формы, когда
пленников привели к нему. Металлическая арка длиной около трех
футов, поддерживаемая поперечной скобой, на которой был установлен герметичный
цилиндр, также металлический. Он отложил его в сторону, когда Рэйми и Шэн-ти подтолкнули его к нему, но не настолько быстро, чтобы Рэйми не смог его узнать. Это был Лук — Лук Рудры! И — Рэйми воспрянул духом —
сам факт, что Равана играл с ним, с любопытством изучая, был
доказательством того, что до сих пор он не был заряжен.

На мимолетный миг глаза виделянина затуманились страхом, когда он
узнал пару, стоявшую перед ним. Затем в его глазах вспыхнуло
выражение неприятного веселья.

Он сказал насмешливо: "И что у нас здесь? Это пропитанный помоями
бродячий кот - Нет! Клянусь моей верой, это человеко-бог! Тот, кто называл себя
Господь Рамайя! Он коснулся своего лба в знак насмешки.
поклон. - Добро пожаловать, мой господин! Мы не ожидали встретить тебя так скоро
в нашем скромном дворце.

«Покер, — внезапно подумал Рэйми. — Старая добрая игра янки в блеф. Есть небольшая вероятность, что...

 * * * * *

 Он сделал шаг вперёд, гордо подняв голову и холодно глядя на Равану.

"Мы пришли, господин Равана, — смело заявил он, — чтобы вернуть наш лук.
 Теперь я предлагаю вам последнюю и честную возможность. Верните его, и богиня
Шейлакита, и мы уйдём, не отомстив за твоё
нечестие.

Это была песчаная ... песчаная четверка с картой не того цвета в
дырке ... но это почти сработало. Владыка Ланки остановился.
улыбаясь; его глаза с беспокойством метнулись к сестре. Но Леди
Ракшаси просто рассмеялась, ее голос золотым эхом отозвался в золотой
комнате.

"Если мой Господин Рамайя действительно бог, - с вызовом сказала она, - пусть он докажет
свое всемогущество! Пусть Лук сам вернется в его руку.
Нет, брат. Мне кажется, что в этом измазанном краской, прячущемся шпионе нет ничего божественного,
как и в его раболепной любви к богине.

Последние слова она почти выплюнула. Услышав злобные нотки в её голосе,
Рэйми понял, что в аду нет ничего страшнее оскорблённой женщины.
Леди Ракшаси свершала свою месть сейчас, за момент
позора, который она испытала, когда Рейми отверг ее ласки
ради более нежной любви Шейлы Эйкен. Но он ничего не сказал. Есть
нечего было сказать. Равана, его доверие восстановлено, наклонился вперед
нагло.

"А как пришли эти горе-боги сюда?"

Ответил капитан Талакка. Очевидно, он не понимал и десятой доли того, что происходило. Он сказал: «Они подошли к нашему паромному причалу на материке, милорд, и сказали, что они путники из далёких стран».
Пенанг, я пришёл, чтобы предложить тебе свою службу. Этот... — он неуверенно кивнул в сторону
Рэйми, — этот белокожий спас жизнь твоему слуге.

— Вот как? — Равана усмехнулся. Услышать это было неприятно. — Интересно,
сможет ли он так же легко спасти свою собственную жизнь? Что ж, землянин,
тебе есть что сказать?

— «Одно но, — сказал Рэйми. — Будь осторожен, владыка Равана, чтобы жажда власти не погубила тебя. Владыка Сугрива знает о твоих планах и не будет стоять в стороне, наблюдая за их исполнением».

 — Думаешь, нет? И как, позволь спросить, он собирается их останавливать? Ты забываешь,
Господин Рамайя, теперь у меня есть Оружие. Лук Рудры, который сжигает и уничтожает.

 «Ты держишь его пустую оболочку, — уверенно заявил Рамайя. — Только боги могут пробудить его силу».

 «Тогда, — усмехнулся Равана, — я должен быть одним из богов. Потому что мои капитаны уже собирают боеприпасы, чтобы зарядить его». В течение
нескольких дней у Лука будет полное брюхо. И когда этот момент
наступит - тогда пусть слабак-гаанелианин, Сугрива, приблизится к Ланке - если он
осмелится!" Равана кивнул капитану Талакке. "Очень хорошо, капитан. Уведите
этих свиней..."

 * * * * *

"Минутку!" - воскликнул Рами. "Равана, леди Шейлацита! Где она?"

Виделианин снова рассмеялся. На этот раз в его голосе прозвучала нотка довольного
предвкушения. - Не беспокойтесь об этой женщине,
мой господин Рамайя, - насмешливо произнес он. - Она ждет моего удовольствия. И я не стану
заставлять ее долго ждать. Как только эти незначительные государственные дела будут улажены,
леди Шейлакита удостоится великой чести стать одной из моих супруг. Разве не правильно и не подобает, чтобы
видельская колония на вашей Земле когда-нибудь была заселена
раса, в которой наполовину течёт земная кровь? Понимаете, — он грубо усмехнулся, — у меня
более высокие устремления в отношении будущего вашего мира, чем у лорда
Сугривы, который возвысил до уровня людей волосатых обезьян.джунгли.
Осторожнее, землянин! Не испытывай мой гнев на прочность!" Его предупреждение остановило импульсивное движение Рэйми вперед. Равана снова подал знак ожидающему капитану. "Я устал от своих гостей, капитан Талакка. Уведи их. Помести их в темницу, чтобы они подождали моего решения."

Он откинулся на спинку трона, показывая, что аудиенция окончена.
Капитан Талакка жестом указал пленникам на дверь. Когда они выходили из комнаты, над нервным шумом, царившим во дворце, раздался насмешливый, похожий на звон колокольчика смех госпожи
Ракшаси...

 * * * * *

По внешнему виду Рами догадался, что цитадель на Ланке была огромным
зданием. Однако снаружи он не мог оценить её масштабы. Это он понял, когда капитан Талака привёл его и молчаливого Шэн-ти по коридору за коридором, мимо
огромных комнат и залов; вниз, вниз и ещё ниже, в недра цитадели, в
темницы, расположенные ещё ниже.

Пока они продвигались вперёд и вниз, Рэйми высматривал
подходящее место, стратегический момент, который мог бы обеспечить спасение. Но
он ничего не нашел. Ланка была больше, чем дворец, больше, чем просто укрепленный бастион.
каменные валы. Это был вооруженный лагерь, кишащий, казалось бы,
бесконечным воинством виделианских гигантов, его население увеличилось до тысяч за счет
рабов, взятых у детей земли.

Поэтому он смирился, как он когда-то раньше, в принципе
"бдительное ожидание". Лишение свободы не должно было быть его дальнейшая судьба. В
Владыка Равана ясно и недвусмысленно дал это понять. Так что, как бы глубоко он ни зарылся под Ланку _сейчас_, придёт время, когда он снова увидит свет. Если он подождёт, то сможет составить планы на это время...

Как ни странно, именно капитан Талакка был самым мрачным из всех, пока
трое спускались по бесконечной лестнице в тёмные глубины Ланки.
 Высокий воин с золотистой кожей был охвачен
беспокойством, которое, в конце концов, стало невыносимым.  Он повернулся к Рэйми,
его взгляд был измученным.

— А теперь, лорд Рамайя, — сердито воскликнул он, — я, Талакка, капитан Тортийской гвардии, пристыжен и опечален! Жестоко, что
я, обязанный вам жизнью, должен привести вас к ужасной и неминуемой гибели!

Рэйми спокойно сказал: «Вы просто выполняете свой долг, мой капитан». Я
Я не держу на тебя зла. Но — спасибо. Приятно знать, что все
виделианцы не звери.

 — Тогда я держу на себя! — простонал марсианский солдат. — Что касается
нас, жителей Виделии… — В его голосе послышалась горькая жестокость. —
Не судите обо всех нас по тому, кто захватил трон Ланки. Многие из
нас сожалеют о том дне, когда он узурпировал власть в этой колонии,
бросив в темницу собственного брата. Да, есть много таких, кто
с радостью жил бы в мире с вами, землянами. Если бы у нас только хватило смелости
и сил сделать это...

 * * * * *

Рэйми быстро и оценивающе взглянул на него. «Продолжай, Талака!» — подбодрил он. «Что ты имеешь в виду?»

 Но челюсть виделийца напряглась, словно он боялся, что уже сказал слишком много. Его взгляд беспокойно метался по серым коридорам, и он прошептал: «Говори тише, землянин. У этих стен есть языки». Но послушайте! В мерзких ямах, к которым мы сейчас приближаемся, вы
найдете другого. Того, кто зовется Вибхишана, кровного брата Господа
Раваны. Привлеките его на свою сторону, и кто знает, что может произойти?

"Ибо _ты_, хоть и являешься моим другом и тем, кому я обязан своей
— В жизни я мало что могу сделать. Но если бы лорд Вибхишана был вашим союзником, многое можно было бы сделать для вас.

 — Вы имеете в виду?..

 — Я имею в виду, — поспешно продолжил виделианец, — что сегодня ночью в середине смены я приду к воротам темницы. Если тот третий, чьё имя я уже назвал, будет с вами, я могу поклясться, что в коридорах будут стражники, которые закроют глаза на ваш проход. А теперь... — его тон резко изменился, стал жёстким, властным. — Прекратите своё шумное блеяние, рабы! Благодарите своих глупых земных богов за то, что ваши жизни были спасены
пощадили — Ах! стражник, открой свои двери и избавь меня от этих земных отбросов!

Наконец они остановились перед огромной бронзовой дверью, которая, судя по
липкому влажному воздуху, пропитавшему стены, затхлому и зловонному,
находилась в самом низу крепости. И
по зову капитана Талакки к ним, шаркая ногами, подошёл скрюченный, грубый
старик с огромным кольцом на пальце, на котором висел ключ от донжона. Он
подозрительно прищурился, глядя на пленников.

"И впрямь мерзавцы, капитан Талакка! Зачем наш предводитель послал сюда этих земных псов?"

"На хранение," — ответил Талакка, — "пока он не найдёт время решить, что с ними делать.
их судьба.

Надзиратель злобно ухмыльнулся. "Тогда мне не придется долго возиться с ними"
- рискнул он. "Наш Господь Равана не из тех, кто откладывает свои решения.
Ну, мрази в с тобой!" Его тертым ключ в замок; с неопрятной
руку сунул Шэн-ти и Рэми через портал. — И смотри, не беспокой меня, а то я приду в гости с плетью!

Он снова повернул ключ, запирая за ними дверь. Затем, всё ещё посмеиваясь, он побрёл прочь. Но Талакка, прежде чем исчезнуть, прижался губами к решётке. И прошептал:
— Мужество! Сегодня ночью!

 * * * * *

Рейми обнаружил, что оказаться в этих подземельях — совсем не то же самое, что
быть заключённым в современном — 20-м — веке — тюремном блоке. Здесь
не было ни аккуратных, упорядоченных отдельных камер, ни проходов с расхаживающими охранниками,
ни ярких ламп, ни чистых, стальных коридоров, пропитанных запахом дезинфицирующего средства. Когда ворота захлопнулись за ним с лязгом, тьма
нахлынула на него, поглотив в своей пасти из чёрного бархата; его ноги
поскользнулись на влажной каменной кладке, и на мгновение его охватил
инстинктивный, неразумный страх.

В тот момент он был рад присутствию Шэн-ти. Ничто
не могло нарушить спокойную благосклонность старого _бонзы_. Его рука,
поддерживающая Рэйми, была тёплой и безмятежной, а голос успокаивал.

"Покойся с миром, сын мой! По крайней мере, мы одни, а в одиночестве есть сила."

Рэйми улыбнулся ему, невидимой улыбкой невидимому товарищу.
— Спасибо, старик, — сказал он. — Наверное, это из-за темноты. На секунду я потерял ориентацию.

 — Написано, — сказал Шэн-ти, — что тьма — это не что иное, как
тень богов. И всё же, взгляни! Даже сейчас не темно. Видишь — вдалеке?

Теперь, когда его глаза привыкли к полумраку, Рэйми увидел, что перед ним и впрямь брезжит слабый свет. По нему он
понял, что они стоят на пороге одной из бесчисленных соединённых между собой комнат; высоких сводчатых пещер с крепкими стенами и без окон, поддерживаемых массивными колоннами, которые, казалось, были высечены из цельной скалы. Теперь, полностью овладев собой, Рэйми взял инициативу в свои руки. Он схватил друга за руку и потащил за собой.

 «Там, где есть свет, — сказал он, — должны быть люди. Эти подземелья не пустуют. Пошли!»

И вместе они двинулись дальше, на ногах, которые становились все увереннее,
к далекому пятну.

Когда они приблизились к его источнику, они обнаружили, что освещение
исходило от оплывающих свечей и от небольших костров, над которыми, как
так много призраков, съежившихся от ужасающего холода Лимбо, притаившихся на корточках
фигуры других заключенных. Их было много, причем представителей всех рас.
Как земляне, так и виделианцы были изгнанниками этой заброшенной тюрьмы.
Они не смешивались друг с другом, а объединялись в небольшие кланы: группы, схожие
по цвету кожи или вероисповеданию, по внешности или вере. Хотя они и были похожи
Судя по гневным взглядам, которыми обменивались одна группа и другая, по пререканьям отдельных лидеров, между этими отрядами царили вражда и недоверие.

 Пример этой тлеющей ненависти проявился, когда Рэйми и Шен-ти решали, к какой из групп им лучше всего подойти.

 * * * * *

Явный лидер одного из крошечных кланов, высокий, крепко сложенный землянин,
которого Рэйми предварительно определил бы как копта, что-то бормотал себе под нос. Теперь он выпрямился во весь рост и быстро
Это решение, казалось, разожгло тлеющий внутри него огонь.

"Как псы! Как паршивые псы, кишащие паразитами, они держат нас в этой
вонючей дыре! И мы бунтуем? Нет! Как побитые псы, мы пресмыкаемся перед
проклятыми виделлианцами, когда даже нашу еду и питье приходится делить с
отбросами их расы!"

Он сердито посмотрел через всю комнату на другой костёр, вокруг которого
собралась небольшая группа виделлианцев. Пожилой мужчина, похоже, был их предводителем,
потому что, когда вождь коптов разразился бранью, один из марсианских
пленников зашевелился и встал бы, чтобы ответить, если бы старик
не остановил его.

Член клана копта хрипло пробормотал что-то в знак одобрения его слов;
из других групп донеслись одобрительные возгласы. Но один заключенный ...
Эрс, предположил Рейми, или, возможно, Ким... сардонически рассмеялся.

- И что бы ты сделал по этому поводу, Таутус из Куша?

Глаза могущественного блеснули в свете костра, как осколки кремня. — Я бы
говорил меньше, — проревел он в ответ, — а действовал бы больше! Я бы
вернул себе остатки утраченной мужественности, начав с того, что отомстил бы
тем, кто принадлежит к расе наших угнетателей. Вот так!

 И, словно кошка, прыгнувшая так стремительно, что никто не успел его остановить,
он бросился от своего костра к тому месту, где собрались виделианцы.
Одним ударом он свалил испуганного марсианского юношу, вскочившего ему навстречу
. Затем схватил старика за сильными руками, он дернул его к
ноги. Свет сиял на лом металла в его руках, грубый нож
кропотливо нанесенная забытый файл.

— Так, — взревел он, — со всеми виделлианцами! — и опустил обнажённый клинок...

 * * * * *

 Но если все остальные стояли слишком ошеломлённые, чтобы пошевелиться, то Рейми Уинтерс не был таким.
 Будучи сам воином, он мгновенно понял, что дело нечисто.
нет действия в ДЭФИ из Tauthus куш. В копт был в смертельной
всерьез. И даже как его поднятой рукой, Рэми бросился вперед смело в
палаты. Его голос, неожиданно громко прозвучавший в гулких сводах,
обладал взрывной силой молнии.

"Держись!_ - закричал он. - Не бей, сын Земли!"

На мгновение, застывшее в нетленных красках, всё остановилось! Крики жаждущих крови
голосов сменились потрясённым молчанием... Поднятая рука не упала... Напряжённые фигуры застыли в
фантастических позах, словно вырезанные из камня. Затем с бесконечной
медлительностью голова Таута
обернулся. Его глаза искали и, найдя собеседника, угрожающе сузились.

- А ты кто такой, - прогрохотал он, - чтобы отдавать приказы?

За поясом у Рейми все еще был автоматический пистолет, оружие, которое
виделийцы, не подозревая о его природе, не отобрали у него. Но
он не сделал ни малейшего движения, чтобы воспользоваться им. Вместо этого он шагнул вперед еще дальше
чтобы свет мог осветить его черты. Его лицо было серьезным и
встревоженным, тон умоляющим.

"Землянин, как и ты, Таутус с Куша. И пленник. Но тот,
кто понимает, что в бессмысленном уничтожении друг друга не лежит
путь нашего спасения".

- Виделианцы, - мрачно сказал Таутус, - наши похитители и враги.
Эта старая палка - виделианка...

- ... и пленник, - отчаянно возразил Рами, - такой же, как мы. Разве это
не достаточное доказательство того, что он не союзник Господа Раваны? Доказательство того, что его
враг - наш враг? Если ты убьешь этого человека, ты окажешь услугу господу, которого мы ненавидим
. Разве ты не слышишь смех Раваны, когда он узнаёт, что его пленники
дерутся между собой, уничтожают друг друга?

 * * * * *

И — битва слов была выиграна! Таут из Куша опустил свой клинок
Он засунул руку за пояс, смущённо отпустил пленника и отошёл. Он был человеком
с сильным духом, но при этом и логичным. Он задумчиво сказал:
«В твоих словах есть мудрость, незнакомец. Но, заметьте, — и он пристально посмотрел на тех, кто с любопытством кружил вокруг них, — пусть никто не думает, что трусость остановила гнев Таута, иначе кишки этого парня достанутся крысам!

 — Никто так не подумает, Таут, — заверил его Рейми. «Если я не ошибаюсь в своих
предсказаниях, то недалёк тот день, когда каждому из
находящихся в этой темнице будет предоставлена возможность
проявить свою доблесть».

В глазах другого мужчины вспыхнул огонёк. Он хрипло спросил:
— Что ты имеешь в виду, чужеземец?

— Я расскажу тебе. Но сначала — сколько заключённых обитает в этих
пещерах?

Таут пожал плечами.

"Кто знает? Триста, может быть? Или больше?"

"Ты можешь собрать лидеров их групп, их капитанов на совет?"

Вождь коптов кивнул. "Это я могу и сделаю". Чтобы решить, с
Тауф Кушский должен был действовать. Он резко развернулся и начал выкрикивать
приказы. - Ты... и ты ... и ты! Поспешите в самые дальние уголки
подземелья. Соберите здесь всех, кто осмелится умереть, чтобы они могли
снова жить. Спешите...

Теперь седовласый виделианец, который всё это время спокойно стоял рядом с Рэйми,
повернулся к своему защитнику.

"Человек с Земли," — серьёзно сказал он, — "я благодарю тебя. Не за себя, потому что
моя жизнь не имеет большого значения. Но за то, что ты предотвратил поступок,
который мог бы уничтожить нас всех. Могу ли я как-то отплатить тебе? Чем я могу помочь
в твоём плане?"

— Сейчас ничего, спасибо, — сказал Рэйми. — Может быть, позже… Постойте-ка!
 Вы можете мне помочь. Укажите, кто из виделлианцев известен как
Вибхишана.

Старик печально улыбнулся.

— Это будет нетрудно, друг мой, — сказал он. — Ведь я — или когда-то был — повелителем Вибхишаной.




 ГЛАВА XIV

 Побег


 Рейми недоверчиво уставился на претендента. Конечно, этот человек не мог быть братом повелителя Раваны! Отцом или дядей — возможно. Но...

Затем, присмотревшись к старику повнимательнее, он понял, что не столько возраст побелил волосы Вибхишаны, согнул его плечи,
избороздил морщинами и складками его щёки, сколько лишения. Лишения,
беспокойство и печаль. И, изучая марсианина, он теперь мог проследить за судьбой его семьи
сходство. У Вибхишаны был нос, такой же орлиный и гордый, как у
высокомерного Раваны, губы полные и изящно очерченные, как у тех соблазнительных
Леди Ракшаси. Он отличался от своих младших брата и сестры
тем, что его глаза были теплыми и дружелюбными, тогда как их были яркими, как пламя, гонимое ветром
его манеры были мягкими и скромными, тогда как их
был надменен. Сказал Рейми:

"Это так! Да, теперь я понимаю. Ты и есть Вибхишана.

 — Когда-то я был регентом, — с грустью сказал пожилой мужчина, — в колонии Виделии на Земле. Теперь я пленник в цитадели, которая, как я когда-то мечтал, станет моим убежищем.
и место сбора для всех рас, населяющих эту планету. Да, это печальный конец, к которому привели мои мечты, чужеземец. Но кто ты?
 Откуда ты пришёл сюда и зачем?

 Тогда Рэйми вкратце рассказал ему о том, что было раньше. Вибхишана
слушал внимательно и, что ещё более удивительно, с пониманием. Он даже не удивился, когда Рэйми рассказал о машине времени. Он лишь кивнул.

"Ах, да! Это изобретение гаанелийского владыки Рудры. Он был гением. Он также изобрёл лук. Ужасное оружие. Если бы оно было у меня, Равана никогда бы не осмелился восстать против меня. Где
Теперь поклонись? Разве у Сугривы этого нет?

- Это здесь, - мрачно сказал ему Рами, - на Ланке. Пока это удавалось
Равана никуда не годится, потому что он не заряжен для работы. Но он послал
своих людей найти драгоценный элемент, который управляет им. Если он получает
боеприпасы, прежде чем мы сможем вторгнуться в Ланку, я боюсь, что бой будет
за. Кстати, что это за боеприпасы? Этот вопрос
долгое время ставил Рейми в тупик. "Какой-то редкий тип взрывчатки?"

"Металл", - объяснил Вибхишана. - Я не знаю, как это называется на вашем языке.
Не знаю. Мы знаем это как элемент _банарата_. Металл, более редкий, чем
совершенное золото; да, даже более редкое, чем тусклая платина с холодных полюсов Земли
. Тебе действительно конец, Рейми Уинтерс, если мой брат нашел его.
этого достаточно, чтобы заправить Лук Рудры. Он печально покачал головой. "Это
жаль, что он обрушивает на ярмарке имя Videlia, моя сила-жадный
брат. «Победит он или проиграет, но на долгие века имя моей родной планеты будет ассоциироваться с мыслями о войне, смерти и завоеваниях».

 * * * * *

Он говорил, подумал Рэйми со странным покалыванием в спине, более
вернее, чем он думал. И в Рейми росло смутное изумление от того, что он, человек из
Двадцатого века, должен прислушаться к предсказанию, сделанному за столетия
до его рождения, и признать, что пророчество исполнилось.
Ибо в мире, откуда пришел Рами, название
родины Вибхишаны, Марса, неизменно, неотвратимо ассоциировалось с мыслями о
войне, смерти и завоеваниях. И это по неизвестной памяти причине.
живой человек....

Но он сказал: «Значит, ты не разделял желания Раваны?»

«Разделял!» — голос Вибхишаны сердито зазвучал громче. «Ты смеешь обвинять
Я... я сожалею, Рэйми Уинтерс. Я знаю, что вы не хотели меня обидеть. Но поверьте, когда я правил Ланкой, я ни на секунду не испытывал желания господствовать над вашим народом. Вместе с гаэнианским правителем я лелеял мечту о том, что мы, представители более развитых культур, могли бы помочь улучшить вашу планету, сделать её более прекрасным миром для вашего народа. Всё, чего я просил у землян,
— это их преданность, небольшие территориальные права, на которых можно было бы основать
прочную торговлю и стабильную экономику между нашими двумя странами.

 «Возможно, — продолжил он почти мечтательно, — даже больше, чем Сугриву, я
лелеял эту надежду. Ибо его раса, голубые с Гаанелии, охотятся за
все они разного происхождения. Мы, виделийцы, и вы, Земляне, происходим из
одного семени. Взгляни на своего спутника, Рейми Уинтерса. Можешь ли ты отрицать, что из
того же источника произрос корень, который должен был питать нас обоих?"

Действительно, между Шенг-ти и Вибхишаной было большое сходство.
Оба были высокими, оба почти безбородые от природы, оба с кожей цвета охры.
 И «монгольская складка» — небольшая, своеобразно изогнутая складка кожи,
которая придаёт типичному восточному глазу раскосость, — была общей для обоих.

Рейми в замешательстве сказал: «Но… но это означало бы, что за много веков до этого ваш мир, должно быть, контактировал с нашим. Однако Сугрива сказал, что его планета первой освоила космические путешествия…»

 «Даже лорд Сугрива может ошибаться, Рейми Уинтерс. Мёртвое прошлое хранит много тайн. У нас, жителей Виделии, есть легенда о том, что наша цивилизация зародилась на планете, которая теперь исчезла с небес, на могущественной расе, чей родной мир был уничтожен в результате ужасного катаклизма. Кто знает, не могли ли беженцы с этой древней планеты эмигрировать на каждую из наших двух более молодых планет?[10]

[Примечание 10: Многие астрономы полагают, что планетоиды (или астероиды)
которые опоясывают пространство между Марсом и Юпитером, являются фрагментами
настоящей планеты, ранее находившейся на этой орбите. В своей книге _Ragnarok_,
Игнатиус Доннелли предполагает, что эта планета, возможно, была уничтожена
кометой. - Прим.Ред.]

"Но хватит об этом сейчас. Я вижу, товарищи Таутуса вернулись,
приведя с собой капитанов. По какой причине ты их созвал?

Рэйми повернулся туда, где стоял Таут, нетерпеливо ожидая, когда закончится этот разговор. Как и сказал Вибхишана, капитаны собрались. И
в грубее, жестче, злее-просмотр экипажа, Рэми никогда
в его жизни. Но они представляли собой зрелище, рассчитанных на теплое сердце
воин. Рейми шагнул в их гущу.

"Итак, это..." - начал он. - "Это мой план ...."

 * * * * *

Без искусственных средств было бы невозможно определить, в какой час дня или ночи
находишься в подземельях под Ланкой. Ни один, даже самый слабый, луч солнечного света
никогда не проникал в эти сырые глубины; кожа была бесцветной, десны кровоточили, а волосы
у тех, кто долго пробыл в тюрьме, потускнели.

Но благодаря свечам, мерцающим на стенах, и периодическим визитам тюремщиков с едой и питьём заключённым удавалось хоть как-то ориентироваться во времени.

 Таким образом, в середине ночи, когда его план был разработан и одобрен наспех выбранными помощниками, Рэйми Уинтерс лихорадочно ждал у внешней двери темницы.

Он так долго сидел в засаде, так долго считал удары своего сердца в нетерпеливом ожидании, что ему казалось, будто назначенный час давно прошёл. Но наконец его бдение подошло к концу.
Вознаграждение. Послышался звон упряжи, скрип сандалий по грубому камню
и голос капитана Талакки.

"Стражник!"

"Да? Что такое? Кто зовёт?" Шаркающие шаги тюремщика.
"А, это снова вы, капитан? Что случилось?"

- Собрание всех тюремных охранников, - сказал виделианин, - на четвертом уровне
. Я пришел сменить вас, чтобы вы могли присутствовать. Вы можете передать
ключи.

Долгое молчание. Затем: "Очень необычно!" - провозгласил надзиратель. "Ничего подобного
раньше никогда не случалось!"

"Сейчас необычные времена. Ничего подобного вторжению на Ланку никогда не было".
Это уже случалось раньше. Но обезьяны-воины из Сугривы уже собрались на материковом берегу, и нам нужно продумать меры защиты.

 — Так и говори! — Послышался звон металла, переходящего из одной руки в другую. — Вторжение, да? Что ж, тогда я пойду. Когда всё закончится, мне нужно будет позаботиться о других пленниках, да, капитан?

И зловеще хихикая, надзиратель перемешиваются минут.

Другой медленно капала века, прежде чем его шаги растворились в
расстояние. Потом пришел Свифт шепот капитана Thalakka:

"Мой Господь? Мой господин Рамайя?"

— Мы здесь, — прошептал в ответ Рэйми. — Все трое. Открывай скорее!

 * * * * *

 Ключ с лязгом повернулся в замке, дверь распахнулась, и Рэйми, на мгновение ослеплённый светом в коридоре,
протиснулся вперёд, на свободу. За ним шёл Шэн-ти, затем Вибхишана, затем...

Капитан Талакка настолько забылся, что издал тихий возглас.
"Но... но что это, господин Рамайя! Позади вас! Пленники! Этого
я не могу допустить! Нет! Ради вас, кому я обязан жизнью, я многим рисковал,
чтобы вы могли сбежать. Но даже ради вас я не могу предать крепость,
— Мой господин Равана и мои товарищи по оружию…

Но более высокая и стройная фигура протиснулась мимо Рэйми Уинтерса, чтобы
встать лицом к лицу с протестующим солдатом. И:

"Даже для меня, капитан?" — мягко спросил Вибхишана.

Воин уставился на него. Всего на мгновение. Затем в его глазах появилось
смиренное выражение, в котором странным образом смешалась радость. Он опустился на одно колено
. "Мой Господин!" выдохнул он. "Мой господин Вибхишана! По твоей ли воле это
должно быть разрешено?"

- Не только моя воля, - твердо сказал Вибхишана, - но и моя решимость.
Час мести пробил. Скажи мне, мой капитан, сколько старых
гвардия готова нанести удар во имя чести и старшего сюзеренитета?

"Много, мой господин", - смиренно ответил Талакка. "И многие другие, когда разнесутся новости
о твоем освобождении. Коридоры, ведущие к порту на берегу озера
даже сейчас заполнены теми из моих людей, кто любит тебя больше, чем жестокого
Равану. Так подготовился я к твоему побегу...

— И так, — кивнул Вибхишана, — наши земные союзники вернутся, чтобы
собрать свои силы. Но пока я останусь, чтобы собрать вокруг себя тех, кто
будет сражаться за моё дело. В авангарде моей новой армии будут те, с кем
я томился в этих темницах. Ты можешь их вооружить?

Талакка с сомнением посмотрел на разношёрстную толпу, просачивающуюся через бронзовые ворота. Он кивнул.

"Да. Даже так, мой господин."

"Тогда так и сделай. А теперь, Рэйми Уинтерс, — Вибхишана тепло пожал молодому
американцу руку, — на какое-то время мы должны расстаться. Но все мы
знаем План. Мы создадим отвлекающий манёвр, чтобы ты смог сбежать. Поспеши
на материк и как можно быстрее приведи на Ланку всех воинов, которых собрал Сугрива. Если удача будет на нашей стороне, мы
сможем закрепиться в какой-нибудь нише на Ланке. Это место станет твоей
точкой высадки. А теперь иди — и да пребудут с тобой боги!

Рэйми ничего не сказал. Но его челюсть была сжата, что не предвещало ничего хорошего
любому, кто попытается помешать ему выполнить свою часть плана. Он
посмотрел на Талакку. Капитан махнул рукой.

"Сюда, господин Рамайя..."

И троица бесшумно двинулась вверх из недр Ланки, а позади них
молодая армия поднималась из бездны тьмы и отчаяния в мир новой надежды...

 * * * * *

Трижды искатели приключений проходили мимо постов, на которых несли
вахту видельские стражники; трижды поспешный знак, слово капитана Талакки заставляли
эти часовые смотрели в другую сторону. Лишь однажды им пришлось пропустить воина, который присягнул на верность не Вибхишане, а его
брату. И Талакка нагло прошёл мимо этого поста, объяснив, кто он такой.

"Пленники из лагеря Сугривы. Ведём их к господину Раване для допроса."

И наконец, поднявшись по бесчисленным ступеням, они оказались в маленькой
комнате, через окна которой врывался свежий, чистый ночной воздух с
озера. Здесь Талакка остановился.

"Эта комната выходит на берег. За этой дверью находится маленькая,
Частная пристань, у которой стоит лодка. Сейчас за ней наблюдают, но
ты спрячешься здесь и будешь ждать. Я вернусь, чтобы вооружить друзей моего господина
Вибхишаны. Когда это будет сделано, эти люди и те из моих солдат, кому
я могу доверять, нападут на гарнизон третьего уровня цитадели.
Тревога отвлечёт стражу от пристани. Когда он уйдёт, ты должен быстро добраться до лодки и бежать на материк.

Рами просто сказал: «Мы понимаем, Талака. Спасибо».

Капитан Виделиана улыбнулся. «Я принимаю вашу благодарность, лорд Рамайя, но она мне не нужна. Сердце подсказывает мне, что я поступил правильно. Удачи вам!»

И он ушёл. Шэн-ти и Рэйми спрятались в удобных
тенистых местах и снова погрузились в изнурительное ожидание...
ожидание... ожидание... пока не прозвучит сигнал к их следующему
действию.

 Наконец, после столь долгого ожидания, мышцы Рэйми
затекли от того, что он сидел на корточках, ладони вспотели от
предчувствия, нервы были на пределе. Это произошло с грохотом _кру-у-онге!_ звука
который разнесся по коридорам Ланки, раскатываясь и отдаваясь эхом,
повторяясь эхом. Удар могучего молота по чудовищному гонгу.

Затем тишину спящей цитадели нарушили голоса, сводчатые
проходы зазвенели от топота бегущих к своим постам вооружённых людей, и — возможно, это было лишь плодом воображения — Рэми показалось, что он слышит доносящиеся снизу
крики сражающихся людей, слабое эхо от звона оружия в бою.

 Всем своим существом он стремился принять участие в этом бою, но не такова была его роль в этой кампании. Он легко поднялся со своего укрытия и подбежал к окнам. Как и предсказывал Талакка, любопытный стражник
шум отвлек его от поста. В просачивающемся свете
новорожденной луны Рами увидел причал и крошечный, подпрыгивающий объект у его борта.
сбоку.

"Хорошо!" - выдохнул он Шенг-ти. "Давай!"

 * * * * *

И надежды его доброжелателей оправдались. Никто не заметил, как они пробрались через портал, по крошечному балкону спустились к берегу озера. Никто не окликнул их, когда они оттолкнули качающееся судно от причала. В других частях Ланки в десятках окон вспыхнули новые огни, раздались крики капитанов, созывающих своих людей.
тихая ночь. Но Рэйми Уинтерс и его спутник были так же далеки от всего этого шума, как два серых призрака. Они бесшумно отчалили от причала, бесшумно погрузили весла в воду. И через дюжину вздохов они уже были на дальнем берегу, где тускло мерцали костры армии Сугривы.

Это было утомительное путешествие для двух гребцов, один из которых не брался за весло
двадцать лет, а другая рука которого больше привыкла к тонкому рулю самолёта. Но в сумерках и в тени
Вдали показался остров рабов, всё ближе и радостнее
вырисовывался перед ними лагерь, к которому они стремились. Наконец
они различили фигуры у костров, почти услышали голоса своих друзей. А потом —

"Рэйми! Рэйми Уинтерс!" Шен-ти перестал грести и обернулся к другу. "Эй!" Я услышал треск уключин...

Рэйми напрягся, быстро опустив вёсла. Сквозь равномерное
_шлёпанье-шлёпанье_ озёрной воды он тоже услышал то, что встревожило
_бонзу_. Он прошептал: «Там, впереди!»

«Люди Раваны. Восстание подавлено, и они пришли за
нами!»

Рэйми рассмеялся; это был короткий, жёсткий, невесёлый смешок.

"Что ж, теперь они никогда нас не возьмут! Пока мы живы!" Он вытащил из-за пояса то, чем до сих пор не пользовался:
свой пистолет. Неуверенно направил его на внушающий страх звук.
Подождал...

И холодный голос ударил по барабанным перепонкам.

"Эй, ты, в другой лодке! Кто ты такой и что ты делаешь?"




 ГЛАВА XV

 Сухопутный мост на Ланку


Именно в моменты сильного стресса человеческие эмоции выкидывают самые странные
шутки.

 Услышав этот голос, Рэйми Уинтерс был готов выстрелить в бледное сердце тумана, окутавшего его. Внезапно его пальцы
ослабли, пистолет выпал из руки, а голос сорвался в почти истеричном смехе.

"Ред! Ред, это я — Рэйми! И Шэн-ти.

Теперь дерево заскрежетало по дереву, рядом с ними темнела ещё одна лодка, и на Рэйми уставились суровые, знакомые черты Рэд
Барретта. Рыжеволосый мужчина
Его глаза широко раскрылись от радости; он радостно размахивал своим пистолетом, описывая им круги.

"Рэйми, старый сукин сын! Как же я рад тебя видеть! Мы уже почти
списали тебя со счетов..."

Он замолчал, нерешительно, извиняющимся тоном. Рэйми ухмыльнулся.

"Мёртв? Ничего подобного, парень. Я много убиваю. Но я бы не хотел попасть в список жертв несчастного случая. Лучше убери эту пукалку, пока не причинил кому-нибудь вред.

Барретт сказал: «Придержи лодку, приятель, я иду к тебе». Он обратился к смутной фигуре на своей лодке: «Забери этот ящик домой, Джеймс. Сегодня вечером он мне больше не понадобится».

- Кто это был с тобой? - с любопытством спросил Рейми, когда его друга
благополучно перевезли. - Один из О'Брайенов?

- Сид и Лейк? Нет, они заодно с Сугривой, Доком Эйкеном и
Кохрисаном. Мой шофер был одним из тех обезьяноподобных солдат. Знаешь что,
Рейми? Мы все ошиблись. Познакомишься с этими волосатыми коротышками,
и они оказываются нормальными.

— Я встречал таких людей, — кивнул Рэйми, — и сам такой. Сколько
человек ты собрал?

Рэд сказал: «Дай мне вёсла, Шэн-ти. Ты выглядишь так, будто тебя стошнило. Мы с Рэйми
можем забрать её отсюда». Ты сказал «принуждение», Кид? Ну, теперь...
Всё зависит от обстоятельств. Если бы мы вернулись в славное старое двадцатое столетие, я бы сказал, что это не стоит и выеденного яйца. Гитлеровские блицкриги превратили бы это в кашу за десять секунд первого раунда. Но для наших дней это неплохо. Около шести дивизий говорящих обезьян и, может быть, вдвое больше местных жителей. Но к чёрту всё это. А ты как думаешь? Чем ты занимался? И ты достал Лук? И где
Шейла?

- Я все объясню, - сказал Рейми, - когда мы встретимся с остальными. Давайте
док этом jaloppy первый".

 * * * * *

«И вот, — заключил Рами некоторое время спустя, — так обстояли дела, когда мы бежали с Ланки. У Раваны по-прежнему есть Лук, но он ещё не заряжен. Шейла под замком в самых дальних покоях дворца. Вибхишана борется за то, чтобы закрепиться в самой цитадели. Мы не знаем, как продвигается его битва, но чертовски ясно, что он не сможет продержаться вечно. Мы
должны прийти ему на помощь и сделать это до того, как его войско будет уничтожено, а Равана зарядит Лук. Или...

Он выразительно пожал плечами. Сугрива закончил за него:

— Или Земля, — мрачно сказал он, — станет вассальным государством Виделианского владыки на протяжении бог знает скольких столетий. Да, Рэйми Уинтерс, мы должны действовать — и действовать быстро.

 — Вы разработали план кампании?

 — Приблизительно. Наши местные друзья собирают для нас лодки...
 лодки, плоты, шлюпки, всё, что можно использовать для плавания. Под прикрытием завтрашней
полуночи мы надеялись, что у нас будет достаточно таких самолётов, чтобы высадить небольшой разведывательный отряд. Эскадрон смертников, единственной целью которого будет высадка и создание плацдарма. Если они смогут удержать свои позиции
Через двадцать четыре часа мы сможем усилить их ещё тремя или
четырьмя дивизиями.

Барретт с тревогой взглянул на своего друга.

"Ну что, Рэйми? Что ты об этом думаешь?"

Рэйми медленно покачал головой.

"Этого недостаточно. Это старая история Британии в наше время: "Слишком мало
и слишком поздно". Мы с Шенг-ти осмотрели Ланку и ее обороноспособность.
Равана готовился к этому, господин Сугрива, с тех пор, как узурпировал
трон у своего кровного брата. Ланка - гигантская крепость,
защищенная ордой вооруженных и готовых к бою воинов. Они были бы стерты с лица земли
наша «символическая армия» ещё не ступала на землю за стенами замка».

Синий владыка Читракуты печально склонил голову. «Ты прав, друг мой. И вина лежит на мне, потому что я всегда стремился к дружбе между людьми, к искусству, к красоте. Я не справился со своим долгом правителя и защитника Земли. Я должен был предвидеть это и подготовиться».

Доктор Эйкен мягко сказал: «Не ваша вина, лорд Сугрива, что у одних сердца добрые, а у других злые. Но что мы можем сделать, Рэйми?»

 * * * * *

— Я пытаюсь думать, — в отчаянии взревел Рэйми. — Я знаю, что мы должны что-то сделать — и быстро! — но факт остаётся фактом: мы стоим здесь без лодки, не в силах противостоять Гибралтару Раваны — _Гибралтару!_
 Он печально рассмеялся. — Остров Ланка более защищён от вторжения, чем даже _тот_ кусок скалы, потому что он дальше от материка.

Сид О’Брайен мрачно сказал: «Да, но не забывай, Уинтерс, что в любом месте есть
ахиллесова пята, если только её найти. Армии безуспешно пытались захватить Гибралтар на протяжении веков. Но его захватили
каждую ночь теми, кто знает, как это сделать».

Рэд Барретт озадаченно уставился на пессимистичного близнеца.

"Вторжение? Старина Гиб вторгся? Что ты пытаешься нам всучить, приятель? Ты
имеешь в виду с воздуха? Но у нас нет самолётов…»

Доктор Эйкен сказал: «Нет, Барретт, Сидни имеет в виду не это». Он
ссылается на хорошо известный факт, который на протяжении многих лет ставил в тупик инженеров, солдат
и ученых: тот факт, что Скала
Гибралтар, хотя и является скалистым островом, "захвачен" и покинут по своему желанию берберийскими обезьянами.
"

- Тот самый кто-берри, который?

«Варварские обезьяны. Обезьяны, естественной средой обитания которых является африканское побережье,
расположенное примерно в двенадцати милях отсюда. Как эти обезьяны попадают на Скалу и покидают её,
было, есть и, вероятно, всегда будет загадкой».[11]

[Примечание 11: Это не просто выдумка. Тайна
варварских обезьян продолжает ставить в тупик военных и картографов
Гибралтара и по сей день. Эти африканские гости, кажется, вторгаются на Скалу и покидают её по своему желанию, несмотря на то, что между этими двумя местами нет видимой связи. — Прим. ред.]

Рэйми нетерпеливо сказал: «Очень интересно. Но у нас нет времени на
— Теперь легенды, доктор. Предположим, мы...

Его прервал единственный член этого собрания, который меньше всех был склонен высказывать своё мнение. Это был капитан обезьян Коризан. На его странно сморщенном лице было трудно прочесть эмоции, но его глаза расширились, когда доктор Иэн Эйкен заговорил. Теперь он взволнованно вскочил со своего места и подался вперёд.

— Прошу прощения, мой господин Джанакан, — протараторил он тем голосом, который, хотя и произносил человеческие слова, всегда отдавал привкусом джунглей, откуда он родом. — Прошу прощения, но эти захватчики, которых вы назвали «обезьянами», были ли они «новыми людьми», как я?

— Да, капитан Коризан. Совсем как вы. Разве что они не говорят на человеческом языке...

 — Буровики! — воскликнул Коризан. — Я слышал о них не только на этом «алтаре Джибры», о котором вы говорите, но и здесь — здесь, на озере Ланка! Возможно, это правда, те истории, что я слышал! — маленький воин был в диком
возбуждении, не в силах справиться с мыслями, непонятными менее
порывистым людям. — Прошу прощения, милорды! Вы позволите мне уйти, мой
господин Сугрива? Благодарю вас!

 И, даже не дождавшись согласия гаанелианца, он
выбежал из зала. * * * * *

Ред Барретт с удивлением посмотрел ему вслед.

"Милый маленький парень, ничего не скажешь," — сказал он. "Немного странный, может быть, но
многие люди такие. Ты говорил, Рэйми, что?.."

"Я говорил, — продолжил Рэйми, — что, похоже, нам лучше всего предпринять ещё одну попытку заполучить Лук Рудры. Мы должны отказаться от нашей мечты о
вторжении с боем. Выберите группу наших самых сильных воинов, присоединитесь к
Вибхишане и каким-то образом проберитесь в покои Раваны. Как только мы завладеем
Луком...

«Мы всё ещё бессильны», — закончил Сугрива. «Ненавидьте меня, друзья мои, за
таким образом, не нарушая своей мечты. Но факт остается фактом, что мы, не более
чем Равана, у человека энергии, чтобы зарядить драгоценное оружие!"

Лейк О'Брайен, который был странно молчалив для человека, обычно такого
непостоянного, теперь вопросительно взглянул на Рейми.

- Туше, Уинтерс, - признал он. - Лук бесполезен для нас на земле,
если он не работает. И у нас ещё меньше шансов заправить его в срок, чем у Раваны. Будь проклята его гнилая шкура, — заключил он почти машинально.

 Так и было, — подумал Рэйми Уинтерс с тошнотворным ощущением неизбежности.
предначертано, как противостояние бойцу, который тяжелее тебя на
сорок фунтов. Чьи навыки, размах рук и сила превосходят твои. Всякий раз, когда возникал план, логика стремилась его
опровергнуть.

 Он сказал, дрожа от волнения: «А что это за топливо, Сугрива? У вас в Читракуте его совсем нет?»

Синий лорд с сожалением покачал головой.

«Ни унции, дитя Земли. Это слишком редкий металл. Мой брат Рудра, со всей своей научной мудростью, смог добыть лишь крошечное количество для своих целей из имеющихся в нашем распоряжении рудников. Теперь всё это израсходовано.

«Это металл. Очень ценный металл, пепельно-серебристого оттенка, лёгкий, как
пух на груди лебедя, гладкий на ощупь...»

Рэйми сдался. «Ладно, — устало сказал он. — Я проиграл. Вибхишана сказал мне то же самое. Так что, думаю, моя идея тоже была не очень хорошей».
Нам нужно будет придумать что-нибудь...

"_Сугрива!_" — это доктор Эйкен вмешался в разговор. "Тот
редкий и ценный металл, о котором вы говорили..."

"_Банаратха_, — подсказал синий лорд. "Так он называется."

"_Банаратха_, — кивнул старый археолог. "А он случайно не..."
выглядит как--_это_?"

 * * * * *

И он достал из кармана какой-то предмет и протянул его гаанелианцу.
 Впервые с тех пор, как они встретились, спокойствие Сугривы
раскололось на тысячу осколков. Он разинул рот, выпучил глаза,
встал, слегка дрожащей рукой. — Но это, — воскликнул он, — это же сама банарата!
Чистый металл, редкий и жизненно важный драгоценный металл!

"Сладкий картофель!" взвыл Ред Барретт. "Ну и где Док раздобыл кусок
этой штуки в стиле буги-вуги? Посмотри-ка, Док!" Затем, когда он вытянул шею, разглядывая
предмет, который Сугрива так трепетно держал на ладони, его тон изменился
к одному разочарованию. "Почему, из-за чего все эти крики? Это
не что иное, как обычная, старая повседневность..."

"Алюминий!" - воскликнул Лейк О'Брайен, увидев его. "Теперь я понимаю,
Доктор! Конечно, это было редкостью - в наши дни! До 1886 года алюминий
был настолько редким и дорогим материалом, что считался лабораторной диковинкой.[12]
Затем Чарльз Мартин Холл обнаружил, что электролиз боксита,
растворённого в криолите, творит чудеса! Так вот что это за «редкий металл»,
который питает «Лук»? Тогда, ребята, мы — ходячие рудники! Выворачивайте карманы!

[Примечание 12: Немногие современные обыватели знают, что алюминий, который сейчас так широко используется в каждом доме, менее ста лет назад был «драгоценным металлом», известным только королевским казне и экспериментальным лабораториям.
 Когда был изобретён способ его бесплатного получения из природных руд, широкая общественность была настолько неопытна в его использовании, что пришлось создать компанию, чтобы «обучить» людей его применению. Даже
сегодня ещё не решено, как лучше использовать алюминий. — Прим. ред.]

У Рэйми Уинтерса не было карманов, чтобы их выворачивать. Он всё ещё носил эту одежду.
в которой он впервые посетил Ланку, ещё не успев переодеться в более удобную одежду. Но его помощь не понадобилась.
 Доктор Эйкен, Сид и Лейк О’Брайен, Ред Барретт — все они были одеты в одежду двадцатого
века. Они принялись за работу, «как дворняги, вычёсывающие блох!» — как выразился Лейк О’Брайен. И результатом их самоанализа, который они провели несколько минут спустя, стала груда разнообразных предметов на столе перед ними, которые, по утверждению Сугривы, не только заряжали, но и перезаряжали и снова заряжали ужасный Лук Рудры!

Пуговицы от мундира, «кусочки удачи», которые Барретт купил в Шанхае, пряжка от ремня, зажимы для подтяжек от безвкусных подтяжек Сида... вот некоторые из алюминиевых предметов, которые они нашли на них. Крошечный отражатель, который доктор Эйкен впервые показал Сугриве, водонепроницаемый спичечный коробок от Сида, патентованный контейнер с эфедрином, который Лейк использовал в сезон сенной лихорадки... все это добавилось к растущей куче. Это был удивительный
ассортимент хлама. Но, глядя на это, путешественники во времени почувствовали новую надежду
впервые с момента бегства Раваны из
Читракуты в них забрезжила надежда. И Рейми ликующе закричал:

— Мы вернёмся к плану, который я предложил! Мы заберём Лук у Раваны, даже если мне придётся убить его голыми руками! Мы доберёмся до Ланки, даже если нам придётся плыть туда...

 — Но, — раздался пронзительный и ликующий голос из дверного проёма, — в этом не будет необходимости, мой господин Рамая!

Рэйми развернулся и посмотрел в ухмыляющееся лицо капитана обезьян,
Кохрисана.

"А? Что такое, капитан? Почему нет?"

"Потому что, — решительно заявил мохнатый воин, — я завоевал для нас новых
союзников и нашёл лучший путь. Мы _пойдём_ на остров Ланка!"




 ГЛАВА XVI

 Вторжение


«Иди сюда!» — синий лорд Читракуты в замешательстве уставился на своего маленького капитана. «Кохрисан, что ты имеешь в виду?»

[Иллюстрация: Рэйми отвел назад лук Рудры и схватился за спусковой крючок.]

"То, что я говорю, мой лорд, — радостно ухмыльнулся «новичок». «Когда я покинул тебя, я отправился даже в джунгли, чтобы призвать своих менее удачливых братьев. Они откликнулись на мой зов... и вот один из тех, кто укажет нам путь». Он откинул полог шатра, в котором они собрались. Маленькая волосатая фигурка осторожно протиснулась внутрь, взглянула на
собравшиеся люди и в страхе бросились к Корисану.

 Корисан быстро заговорил с обезьяной односложными фразами, которые ничего не значили для остальных.  Дрожь зверя прекратилась.  Корисан гордо повернулся.

«Мой брат принадлежит к клану, который мы, жители джунглей, называем
«Буровики». Они не живут на деревьях, как лесные
обезьяны. Они строят свои дома в пещерах и дуплах. Да, и они такие искусные
строители, что их туннели могут посрамить даже работы их братьев-людей. Не так ли, о родственник?»

Именно Сугрива, который долгие годы стремился улучшить жизнь этих простых людей, первым понял, что имел в виду Корисан.

"Вы хотите сказать, капитан Корисан, — спросил он, затаив дыхание, — что землекопы знают о таком туннеле — на Ланку?"

"Даже так, мой господин. И наш брат, находящийся здесь, покажет нам вход
в подземный ход. Человеко-обезьяна ухмыльнулся, обнажив блестящие
Клыки. "Они искусные строители, братья мои. Глаза человека не
достаточно острое, чтобы найти место, откуда их прохождение покидает материк;
нет, ни даже где он disgorges в крепости Ланки. Но это
существует, даже когда Буровики в других местах строят туннель, ведущий из
Африки к Алтарю Джибры.

Рэйми Уинтерс радостно хлопнул в ладоши.

"Значит, эта битва ещё не окончена! Она только началась, и шансы
изменились! Пойдёмте! Посмотрим, как выглядит этот туннель!"

 * * * * *

Так и случилось, что несколько часов спустя, когда тёмная завеса ночи в джунглях
тревожно колыхалась на горизонте, грозя в любой момент
раскрыться в жемчужном пламени тропической зари, Рейми во второй раз
стоял у входа в пещеру, из другой пасти которой
в самое сердце островной крепости Раваны.

 На этот раз его сопровождала не просто горстка друзей, а
один болтливый Буровик, чьи объяснения должен был переводить
капитан Коризан.  Позади него выстроились шесть полных отрядов
воинов-обезьян.  Волосатые лучники с натянутыми луками, готовые
выстрелить в любую секунду, с колчанами, полными оперённых стрел...
Обезьяны-копейщики, крепко сжимающие острые как бритва копья... Обезьяны-мечники,
полностью осознающие, что эта битва значит для них и их сородичей. Великая
будущее, новая человеческая раса, если всё получится; возвращение к дикости джунглей для всех их сородичей, если всё провалится.

Возглавлял их командир Коризан.

Единственным человеком, сопровождавшим Рэйми в этой экспедиции, был Лейк О’Брайен, который настоял на том, чтобы стать членом отряда. «Я иду с вами, Уинтерс, — решительно заявил он. — Так что берите меня или оставьте!»

- Но это... это опасно. Мы можем налететь на
отряд солдат Раваны, и нас уничтожат еще до того, как мы сделаем это.
вход...

- Конечно, - весело согласилась Лейк. - И мы можем наткнуться на троллей и
гномы в том туннеле. Выглядит довольно зловеще. Перестань болтать, Рэйми.
 Ты зря тратишь время. Если с тобой что-нибудь случится, рядом с Корисаном должен быть ещё один землянин. В любом случае, — он ухмыльнулся, — я лучше дойду до Ланки пешком, чем поплыву на одной из этих развалин. Меня укачивает.

Рэйми сдался, не без тайного удовольствия от настойчивости гея-близнеца О’Брайена. Он в последний раз повернулся к Рыжему Барретту.

"Всё понял, Рыжий?"

Барретт кивнул.

"Понял, приятель! Мы дадим тебе фору в полчаса. Потом мы с Сидом присоединимся."
посадите остальных туземных солдат в лодки и медленно гребите к Ланке, поднимая как можно больше шума. Это привлечёт их внимание, заставит их разделить силы и ослабит давление на старого Вибби-как-его-там.

"Верно! И не пытайтесь высадиться. Держитесь вне досягаемости, пока не получите от нас какой-нибудь сигнал. Мы постараемся расчистить для вас посадочную площадку. Что ж, — Рейми глубоко вздохнул, взглянул на Корисана, — думаю, мы готовы. Отдавайте приказ, капитан.

И рядом с ними, болтая без умолку, как маленькое существо из джунглей,
Он и капитан-обезьяна повели их по подземному коридору.

 * * * * *

 Если бы Рэйми Уинтерс был настроен на исследование, а не на экспедицию, он бы многому удивился во время последующего похода.

 Коризан не преувеличивал, когда называл своих братьев-землекопов великолепными мастерами. Этот туннель, вынужден был признать Рэйми Уинтерс, был таким же великим достижением, как и всё, что когда-либо было создано якобы превосходящим его человеком. На короткое время он уходил под землю, под мелководье озера, по пологому склону. Затем он
Он выпрямился, стал ровным, прямым и гладким, словно пробуренный
гигантским сверлом.

В нём не хватало места для Рейми и Лейка.
Ростом под два метра, они вскоре почувствовали, как болят их плечи от
напряжения, когда они шли, опустив головы под сводчатым потолком,
построенным для карликов. Но это была единственная недоработка
туннеля. Во всём остальном он был идеален. Пол был гладким и
сухим. Стены были отполированы до зеркального блеска и при свете
факелов, которые несли путники, сияли странным лазурным светом.

Как было сотворено это чудо, оставалось загадкой для Рэйми,
но его единственная попытка узнать это не увенчалась успехом. Коризан не мог
рассказать ему, а Буровик не стал бы. Обезьяна была неутомимым болтуном,
но он отказался раскрыть тайну своего клана. Поэтому Рэйми отложил
эту проблему на время, решив, что когда-нибудь попытается снова.[13]

[Примечание 13: Прилагаемая вырезка из газеты могла бы помочь Рэйми
разобраться в этой тайне — или только усугубить его замешательство. Одна
истина ясно просвечивает сквозь паутину полузнаний, в которую погружён человек
наследник: в этом мире существует множество древних тайн, которые ещё не разгаданы. — Ред.]

 Загадка «Врат в ад» разгадана учёными

 Люцерн, Швейцария (AP) — пятеро альпинистов из Люцерна раскрыли тайну «Хелленоха», или «Врат в ад», — огромной дыры в горах Нидербауэнальп.

 Пещера, из которой выходит дорога подземных водопадов, была обнаружена много лет назад группой альпинистов, но только несколько дней назад учёные отважились спуститься в неё.
 С помощью верёвки длиной 850 футов, лебёдки и крана трое из
 Группа из пяти человек была спущена в Стигийскую бездну. На глубине 300 футов они оказались в «ледяной мельнице» или «котле великана», который, как говорят, был самым большим из когда-либо обнаруженных. Это была огромная полость длиной 36 футов и шириной 23 фута с лазурными стенами, _гладкими, как стекло, и странно сверкающими в свете фонарей_.

В четырёх милях от материка находился остров Ланка. Примерно в часе ходьбы. Когда часы на его запястье показали, что его отряд достиг
половины пути, Рэйми представил себе сцену, разворачивающуюся на берегу озера.
на поверхности, возможно, прямо над их головами. Теперь с многочисленных
причалов и доков будет спущено множество крошечных судов,
наполненных солдатами. Из цитадели раздастся крик, когда
увидят этих захватчиков. Стражники Раваны поднимут тревогу...
силы, осаждающие сейчас крошечный гарнизон Вибхишаны, могут быть
отвлечены... с Ланки может даже выйти вражеский «флот»...

Но он не мог беспокоиться об этом. У него и его
последователей была своя, назначенная им задача; от их успеха или провала
зависела вся кампания.

"Вперёд!" — сказал он Корисану. "Быстрее!"

И Лейк О'Брайен, неугомонный даже в таких жизненно важных обстоятельствах, как
эти, усмехнулся.

- "Плывите дальше!" - экстравагантно процитировал он, - "и вперед! Плыви дальше!" - Эй, Рейми,
старина Колумб, должно быть, был охотником за выгодной покупкой, раз так тявкал
о "Распродаже!"

 * * * * *

Они продолжали идти, и минуты летели в темпе, заданном топотом марширующих ног. И наконец их стремительное продвижение было прервано. Буровик что-то протараторил Корисану, и капитан обезьян скомандовал остановиться. Рэйми с любопытством взглянул на него.

"В чем дело, капитан? Что-то не так?"

"Нет, милорд. Но настал момент для особой осторожности. Посмотри на
факел в твоей руке".

Факел, который до этого рассеивал свет дымными волнами
перед ними, теперь разгорался ярче. Его смолистое дерево было облизано
голодным пламенем, которое, казалось, рвалось вперед.

- Свежий воздух! - сказал Рейми. - Сквозняк. Мы почти на месте, Кохрисан?

- Совсем близко, мой господин. Пришло время погасить факелы и двигаться
вперед бесшумно.

"Но мы не можем видеть в такой темноте", - возразил Лейк.

"Света будет достаточно. Видишь?" Кохрисан погасил свой собственный факел.
у стены, прошел, что всех остальных факелоносцев должны
сделать то же самое. Вскоре все огни превратились в пепел - но все же
проход светился тусклым, серым светом, исходящим от
крошечного круга, смутно видневшегося перед ними. "Конец туннеля, милорды",
прошептал Кохрисан. "Момент для атаки созрел".

"И где же начинается туннель?" - спросил Рейми.

Но ответ Буровика был неудовлетворительным. «Внутри дворца» —
это была единственная информация, которую Корисан от него получил. Таким образом, они не знали,
что будет в следующие несколько минут: они выйдут вперед, чтобы поприветствовать друзей или
Враги — но, скорее всего, последние — крошечная армия вторжения снова двинулась вперёд. На этот раз без света, беззвучно, на цыпочках.

 * * * * *

 Но, по крайней мере, часть их осторожности была пустой тратой сил. Им не нужно было говорить шёпотом. По мере того, как они приближались всё ближе и
ближе к кругу, который был выходом из туннеля, их слух
поражали громкие крики, шум и грохот яростной битвы! Крики
людей, живых и разъярённых, раненых и страдающих, умирающих и
Страх... резкий лязг металла о металл... свист
стрел, ищущих мишени из плоти... вот какие звуки приветствовали
их прибытие.

 И когда они добрались до выхода, Рэйми увидел, откуда доносился этот шум.
 Он также увидел, и с чувством тошнотворного отчаяния понял, почему обезьяна-землекоп
хвасталась, что туннель его клана так хорошо скрыт от людей.

Ибо это была ожесточённая битва между войсками Вибхишаны и ордами Раваны, на которую Рейми и его отряд спасателей _смотрели сверху_! Сверху — из
крошечного, украшенного фризом отверстия для выхода на крыше одной из
самых высоких комнат Ланки!

На целых пятьдесят футов ниже них разгорелся конфликт ... битва между
силами, безнадежно превосходящими их по численности. Впереди уничтоженной группы повстанцев
Рейми узнал людей, которых знал, людей, которые были его товарищами в темнице
. Таутус Кушский, все еще в боевой кольчуге, казался еще более массивным, чем прежде.
возглавлял горстку людей, отчаянно пытавшихся удержать узкий дверной проем.
Левый фланг этого отряда защищали солдаты в ливреях Виделии
... Сторонники Талакки сплотились вокруг него, и его меч был среди
их собственных. На глазах у Рэйми стрела вонзилась в нагрудник
верный гвардеец и Талакка пошатнулись и упали, поверженные на колени.
на колени его толкнула стрела.

Свирепый враг, видя тяжелое положение Талакки, прыгнул вперед, нанося яростные удары ножом
в упавшего человека. Но когда его меч занес для сокрушительного
удара, молодой марсианин, который вчера противостоял Тауту в
тюрьме, прыгнул вперед, чтобы парировать его собственным выпадом. Нападавший на Талакку
упал, истекая кровью из огромной раны в груди, и даже когда он
безжизненно скатился на пол, Талакка снова был на ногах.

Всё это в пятидесяти футах под нами! И они, шесть боевых дивизий, не могут помочь своим друзьям! Рэйми в отчаянии повернулся к Корисану.

"Но как нам спуститься отсюда?"

Корисан ухмыльнулся. В глазах человека-обезьяны теперь горел огонь. Рэйми
подумал, что никогда ещё капитан Корисан не казался ему таким зверем из джунглей, как сейчас. Жажда битвы, казалось, исказила даже его речь; он с трудом подбирал понятные человеку слова.

 * * * * *

Но его слова были обращены не к Рэйми. Он говорил с воинами
позади него. И они послушно бросились выполнять свою задачу. Один обхватил руками колонну, стоявшую у выхода. Второй схватил первого обезьяна за ноги и сам соскользнул с выступа, повиснув на пятках своего товарища. Третий перелез через тело своего товарища и повис на стене ещё на несколько футов ниже. Четвёртый... пятый...

Лейк хрипло закричал: «Лестница! Лестница из плоти и крови, Рэйми! Конечно! Это часть их наследия в джунглях!»

 «Но, — сказал Рэйми Корисану, — если одного из них убьют? Тогда лестница будет сломана...»

— И он будет восстановлен, лорд Рамайя! — возразил капитан. — Вот!
 Теперь он достаёт до нижнего этажа. Вперед!

Рэйми больше ничего не сказал. Любая война — это риск. Это была не более отчаянная мера,
чем то, что одна нация должна была бросить мягкие тела людей
на несокрушимые укрепления машин. Сверкнув глазами, он перелез через выступ и стал спускаться по живой цепи, которая
свисала в комнату внизу.

Он был лишь одним из многих. Теперь там были и другие цепи... толпы
товарищей, которые спускались по телам своих братьев.
И прежде чем его ноги коснулись пола, он был окружен отрядом
более проворных воинов-обезьян, обратившихся к нему за командованием. Его голос мог
не быть услышанными в ближнем бою, но жест был достаточно.

"Вперед!"

И на помощь осажденному лоялисты, как и многие коричневый
поток силы, подскочила обезьяна-солдат. Они ударили с тыла, и десятки виделлианцев пали, так и не узнав, чья рука их сразила. Когда они наконец обернулись, чтобы увидеть надвигающуюся на них новую опасность, было уже слишком поздно.
в меньшинстве. Едва ли имело значение, что один отважный лучник разорвал цепь, пронзив стражника на выступе. Хотя дюжина человек рухнула на гранитный пол, тут же была скована новая цепь. И в мгновение ока ход битвы изменился. Теперь уже люди Раваны, а не верные, были в обороне. Под натиском они отступили от двери, на которую нападали. Но как только
они ослабили натиск, Талака и Таутс погнали своих
последователей вперёд.

 Таким образом, оказавшись между двумя силами, атакованными как свежими, так и уставшими
Войска Виделии пали. Несмотря на свой гигантский рост, они не могли сравниться с приземистыми маленькими «новыми людьми» Читракуты. И в конце концов, когда пол огромного зала стал скользким от крови, когда тела мёртвых и умирающих образовали ужасную картину на багровом камне, остатки обречённого батальона сдались.

 * * * * *

Тогда Рами, преисполненный радости, поспешил на поиски
тех, с кем вражда и общее дело уже связали его узами
братства, столь же крепкими, как кровное родство.

Улыбаясь, копт воскликнул: «Отлично, Таут из Куша! Это
великая битва, которую ты выиграл в этот день!»

И высокий мужчина усмехнулся в ответ: «Это твоя заслуга, Рамайя. Ты
сказал правду. В этом больше радости, чем в ссорах с этими
немногими виделианцами, которые наши друзья».

- Ты пришел в самый последний момент, друг мой, - серьезно сказал Талакка. Мы
были в затруднительном положении. И битва еще не выиграна. Только этот маленький уголок
Ланки теперь принадлежит нам. В распоряжении Раваны все еще тысячи человек
в других частях цитадели.

"И у нас еще тысячи в пути", - пообещал ему Рами. "Ах, мой
Господин Вибхишана! Ваши стражники наблюдали за берегом озера? Наши
Войска на воде?

Пожилой экс-правитель Ланки серьезно кивнул.

- Их лодки висят вне досягаемости носа, Рамайя. Флот Раваны
не осмелился атаковать более крупные силы Сугривы, но они оказались в безвыходном положении
если только мы не отвоюем для них место высадки. Это твой план?"

«Таков план. Талака... Таут... Коризан! Я оставляю его выполнение на вас. Каким-то образом вы должны одержать победу на каком-то участке пляжа, где могут высадиться наши подкрепления».

 «А вы, господин Рамайя?» — с тревогой спросил Таут.

"Туда, куда я иду, - мрачно сказал ему Рейми, - один человек должен идти один. Я
иду за Луком Рудры, топливо для которого я нашел. И у меня
есть... другая причина. Господь Вибхишана, укажи мне дорогу к Раване
личные покои.

"Нас"! - поправил одинокий голос.

Рейми обернулся и увидел за своим плечом Лейк О'Брайен. В глазах близнеца читалась решимость.

 «Верно, — повторил Лейк, — мы! Я снова заявляю о себе,
Рэйми. И заткнись! Будь я проклят, если ты не самый упрямый парень из всех, кого я знаю!»

Рэйми твёрдо сказал: «Нет, Лейк! Я рад, что ты поехал с нами»
через туннель. Но это моя работа. Потому что не только Лук находится в покоях Раваны, но и Шейла тоже. Ты не поймёшь, но она значит для меня больше всего на свете.

Лейк спокойно встретил его взгляд. На этот раз на его губах не было улыбки. Он сказал: «Но я понимаю, Рэйми. Прекрасно понимаю». Потому что, видите ли, я тоже давно знаю Шейлу Эйкен.

 — Но ты не чувствуешь… — горячо начал Рэйми. Затем он замолчал,
наконец-то осознав, что к нему пришли сочувствие и смущение, и его щёки
внезапно покраснели. — О! Так вот… вот как? Прости,
— Лейк, я не осознавал...

 — Она тоже, — сказал Лейк О’Брайен. — Но так оно и есть,
Рэйми. И так было всегда.

 Тафт из Куша с любопытством смотрел на них. Теперь он сказал:
— Я не совсем понимаю, господин Рамайя. Что вы собираетесь делать?

И Рэйми Уинтерс ответил: «Нам предстоит работа для двоих. Мы с Лейком
пойдём вдвоём...».




 ГЛАВА XVII

 Любовь леди Ракшаси


 В последовавшие за этим дни у Рэйми была причина радоваться, что Лейк
О’Брайен настоял на том, чтобы сопровождать его.

Да, лорд Вибхишана дал ему указания, как найти покои Раваны. Если бы Ланка не была в осаде, Рэйми мог бы легко добраться до своей цели. Но он не мог принять во внимание постоянный поток визианцев, снующих туда-сюда по коридорам цитадели... стражников... гонцов... вооружённые отряды, идущие на свои боевые посты.

Не раз и не два Рэйми и Лейк были вынуждены прятаться в любых
доступных местах. Не раз и не два они были вынуждены
полностью покиньте путь, по которому они шли, выберите новый маршрут
полностью к своей цели. И с каждым извилистым поворотом,
Указания Вибхишаны становились все более неясными и запутанными, пока Рами,
наконец, не узнал ни, где находятся покои Раваны, ни, действительно, где он сам
!

Именно тогда Лейк О'Брайен проявил себя незаменимым союзником.
Получив образование в области архитектуры, пройдя суровую и практичную школу
активной археологии, он обладал почти сверхъестественным чувством ориентации в пространстве.
 С поразительной проницательностью он прокладывал себе путь в суматохе
лабиринт, которым была Ланка. На два уровня выше — «Покои регента всегда находятся в центральной части дворца, Рэйми» — в ряд мраморных залов, слева от цитадели, обращённых к паромным портам — «разумно предположить, что его покои будут выходить окнами на доки, знаете ли» — и, наконец, в соответствии с законами чистой логики, в более роскошные покои, чем те, что Рэйми видел с тех пор, как столкнулся с Раваной в тронном зале.

Путь был быстрым, но не совсем беспрепятственным. Однако им повезло, что встреченные по пути видеанцы
Они либо путешествовали группами — в этом случае звон их доспехов служил громким предупреждением, и двое из них уходили в укрытие, — либо были одиночными охранниками, поставленными следить за стратегически важным входом. И, как это всегда бывает, когда крепкие стены создают ложное чувство безопасности, охранники стали беспечными. Это была ошибка, за которую двое из них заплатили своими жизнями. Ещё трое были оставлены с кляпами во рту и связанными в местах, где их было нелегко обнаружить.

 * * * * *

Итак, наконец-то Рэйми и Лейк добрались до места назначения. И достигли
Там они испытали величайшее удивление за всё своё опасное путешествие. Потому что двери покоев Раваны, которые, как они ожидали, будут охранять не один человек, а целый отряд, были не только без охраны, но и полуоткрыты!

 Рейми ликующе сказал: «Должно быть, наша армия его напугала! Он ушёл руководить битвой и оставил свою резиденцию без охраны!»

Лэйк сказал: «Похоже на то, но это нелогично. Равана из тех, кто заботится о собственной шкуре, когда дела идут плохо. Если бы битва была против него, он бы заперся здесь с целой
Проклятая армия у дверей, чтобы защитить его драгоценную шкуру. Мне это не нравится!"

Рэйми усмехнулся. "Ну, я буду проклят! А я-то всё это время думал, что ты — Лейк. Ха, Сид!"

Лейк ухмыльнулся. "Ладно. Наверное, я и правда похож на старого брюзгу. Что ж, давайте двигаться!

И они осторожно прокрались через дверной проём в первую из
серии соединяющихся комнат, которые составляли внутреннее святилище
регента Ланки.

Во всех больших залах было тихо. Издалека, словно приглушённые гранитными
подушками, до них доносились звуки далёкой битвы.
Но ни шаги, ни голоса не нарушали тишины этого убежища - Нет! - Там
был _ шепот голосов! Рейми схватил товарища за руку и прошептал:

- Там! Звучит как...

Лейк кивнула, сверкнув глазами. - Да! Шейла!

Лихорадочно, они пересекли последний открытый космос в дверях за
что они слышали голос девочки. Револьверы нарисовано и готово, они
потихоньку открывать этой конечной барьер. Как они сделали так, едва-слышно
гул превратился в речи. Звонит пику в сладком Шейлы, знакомые
тона.

"Нет! Если бы я была последней земной женщиной, оставшейся в живых, а твой брат...
Будь он последним мужчиной в тысяче миров, мой ответ был бы таким же! Я
не хочу иметь ничего общего с лордом Раваной!

Раздался другой голос, медленный, пульсирующий голос, который Рэйми Уинтерс
знала слишком хорошо. Это был голос, который одновременно уговаривал и насмехался.

"Потому что есть... другой, о леди Шейласита?"

"Возможно."

«Но если бы этот человек отвернулся от тебя и стал искать удовольствий
в другом месте? Скажем, например, — в его воображении Рейми, хотя те, кто говорил, былипока не стала невидимой для него из-за тяжёлого гобелена, закрывавшего
полуоткрытую дверь, и он мог представить, как томно опускаются веки госпожи
Ракшаси от тяжёлых намёков: «Например, на меня? Тогда твоя верность пошатнётся?»

Ответ Шейлы был твёрдым, непоколебимым, презрительным:

"Ты говоришь о невозможном, женщина из Виделии."

— «Ладно!» — Рейми толкнул Лейк локтем. — «_Сейчас!_» — и он отодвинул портьеру,
проскользнув в будуар, где беседовали две женщины. — «Хорошо сказано, Шейла! Может, её светлость поумнеет и
Дело в том, что землян не купишь и не продашь обещаниями — по крайней мере, не сразу!
Не двигайся!

 * * * * *

Он рявкнул это последнее леди Ракшаси, когда она, покраснев, попыталась встать.

"Оставайся на месте!" — приказал он. "Шейла, иди сюда. Вот так. А теперь, Ракшаси, где тот лук, который твой брат украл у меня?
Говори! Или, клянусь богами...

Но его ответ прозвучал не из полуоткрытых губ виделлианской
принцессы. Он прозвучал из двух источников: Шейла Эйкен
вдруг встрепенулась, её глаза широко раскрылись, и она закричала:
— Рэйми! Позади тебя! Смотри!
— из насмешливого голоса, окликнувшего его из покоев,
через которые он недавно прошёл.

"Ты хочешь Лук, господин Рамайя? Он прямо здесь, в моих руках, заряжен
и готов говорить! Не хочешь ли услышать его послание?"

Рамайя развернулся. Безрадостно улыбаясь, с натянутым на плечо Луком,
к нему приближался господин Равана!

Рейми закричал: «Он блефует, Лейк! Этот лук не заряжен! Атакуй его!»

И он пригнулся, сделал шаг в сторону повелителя Ланки. Но резкий приказ Раваны был отдан не повелительным тоном.
кто пытается хитрить. Это остановило его, потому что голос был резким и
полным уверенности.

"_Стой!_ Еще шаг, и ты умрешь! Не только ты, но и твои спутники тоже!"

Рами охватила нерешительность. Затем, взвесив свои шансы, он решил
быть осторожным. Все еще оставалась вероятность, что Равана
обманывает, но... Шейла! Он не должен без необходимости подвергать опасности её жизнь или жизнь
Озера. Он стоял неподвижно. Но он сказал:

 «Лук не заряжен, Равана. Если бы он был заряжен, ты бы уже давно
направил его на тех, кто штурмует твою цитадель. Ты бы не стал тратить его на троих».

Мрачный владыка Ланки кисло улыбнулся ему.

"Я уже говорил, земляне, что вы умны. Вы наполовину правы в своих предположениях. Я не могу использовать Лук против тех, кто тщетно нападает на
Ланку, — и это легко объяснить. До сих пор мне удавалось добыть лишь крошечную частицу драгоценного элемента. Такой клочок не помешал бы армии. Но запомните мои слова! Этого более чем достаточно, чтобы избавиться от тебя и тех, кто возглавляет восстание. Так что не испытывай моё терпение! _Сешана!_ Он произнёс имя, и в дальнем конце комнаты, откуда он пришёл, появился капитан, которого Рами когда-то
встретились на берегу материка.

"Да, мой господин?"

"Пусть глашатай передаст моему брату Вибхишане и гаанелийцу Сугриве, которые скрываются у берегов Ланки на флотилии из плотов, что я держу в плену не только госпожу Шейласиту, но и господина Рамайю и смеющегося Лакшману. Если они не прекратят эти безумные военные действия в течение часа, предупредите их, что заложники умрут!

 — Да, сир! — Сешана исчезла.

 * * * * *

 Понимание переполнило Рэйми Уинтерса, оставив горечь во рту.

"Значит, это была ловушка. Неохраняемые двери ... открытый путь в эти
покои...."

Равана рассмеялся. "Да, ловушка, пес Земли. Иногда я боюсь тебя
все дети зеленой планеты дураки! Представь себе идиота-воина
настолько, чтобы оставить после себя врага не убитым, а просто связанным! Давно уже.
мы обнаружили того, кого ты связал и спрятал, узнали о твоих намерениях. Путь был расчищен, чтобы ты могла легче войти в наши ряды. А теперь — отойди, ракшаси! Я избавлюсь от этих тварей, которые трижды бросали мне вызов.

Шейла с криком бросилась вперёд.

— Избавиться! Ты... ты хочешь сказать, что собираешься их убить? После того, как назвал их заложниками в обмен на капитуляцию наших войск?

 — Даже так, моя госпожа, — насмешливо ответил Равана. — Не в моих правилах оставлять в живых тех, кто оказался опасен для меня.

 — Но ваше слово, господин Равана! Ваше честное слово!

— «То, что делает Равана, не подвластно никому из людей», — надменно сказал виделианец.


«Ты грязная крыса!» — яростно прохрипел Лейк. «Обманул наших друзей, чтобы они сдались и спасли нас, а потом всё равно пристрелил. Что ж...»

Его косой взгляд на Рэйми был достаточным знаком. Он означал то, что Рэйми и так знал.
Он думал о том, что если они разделятся и одновременно бросятся на Равану,
то один из них сможет до него добраться. Мышцы Рэйми напряглись, губы сложились в
начальное слово. Но как только он хотел выкрикнуть его, его обдало теплом. Госпожа Ракшаси, огромная золотистая пантера, прошла мимо него, чтобы смело противостоять своему брату.

 — Подожди, мой родственник! — взмолилась она. — «Ты не можешь этого сделать! Ты
забыл о нашем соглашении? Ты обещал мне жизнь этого землянина,
Рамаи!»

 «Отойди, сестра!» — коротко приказал Равана. «Старые обещания больше не действуют»
получить. С тех пор, как мы заключили этот договор, многое произошло. Этот человек поднял
на меня бунт в моих темницах... угрожал моей цитадели...
 вторгся в мои личные покои. Он должен умереть!"

"Он должен жить!" — воскликнул Ракшаси. "Как ты жаждешь госпожу
Шейласиту, так и я требую этого человека для себя!" Что до другого, то мне всё равно; отомсти ему, если хочешь. Но...

И Рэйми Уинтерс внезапно понял, что лучшего шанса может и не представиться! Ибо разгневанный владыка Равана, с мрачным лицом, опустил лук. Его взгляд был устремлён на сестру, а рука разжалась.
на оружие не полагался. Голос Рэйми был подобен грохоту цимбал.

"_Ну же_, Лейк!"

 * * * * *

 Услышав это, он прыгнул вперед, опустив голову и устремившись к ногам
виделианца, как они много лет назад устремились к ногам игроков противоположной команды. Рядом с собой он почувствовал успокаивающую тяжесть Лейка О’Брайена.

Затем всё произошло одновременно! Его руки встретились... схватили...
 сомкнулись на плоти. Тело гигантского марсианина, казалось, накренилось
над ним; обутая в сапог нога яростно ударила его в висок, и
Из внезапной тьмы вынырнули звёзды и ослепительно закружились перед его глазами.
Он слышал, как его собственное хриплое, прерывистое дыхание вырывается сквозь стиснутые зубы... рёв ярости, странно смешанный с ужасом... затем перед ним вспыхнуло яростное пламя. Горячее, обжигающее пламя, которое высушило пот на его лбу, оставив кожу обожжённой и сырой.

Затем раздался глухой удар кулака о плоть... Лейк О’Брайен отчаянно завыл: «Мои глаза, Рэйми! Я ничего не вижу!» И ещё один душераздирающий
звук. Женский голос, кричащий в пронзительной, животной агонии...
Рана внезапно оборвалась низким, хриплым, зловещим бульканьем.

 Ушибленный и потрясённый, обожжённый и оглушённый, Рэйми, шатаясь, поднялся на ноги.
Перед ним всё ещё сиял ослепительный свет, но теперь он потускнел,
и Рэйми увидел, что Равана, всё ещё сжимая бесполезный лук, бежит
по залу.

 Автомат Рэйми оттягивал его мокрую от пота ладонь. Он выстрелил один раз...
дважды... в быстро исчезающую фигуру. Но тщетно. Равана
проскользнул в дверь, с грохотом закрыв её за собой.

Тогда, и только тогда, у Рэйми появилось время оглянуться на остальных. Лейк
Шейла, всё ещё стоявшая рядом с ним, даже сейчас пыталась подняться, шаря перед собой лапами, как человек, бредущий в тумане. Он стонал: «Мои глаза, Рэйми!
Шейла, я ничего не вижу!»

Рэйми подскочил к нему, поднял его.

"Спокойно, старина! Через секунду всё будет в порядке. «Лук» выстрелил нам в лицо, вот что это было... Но когда он посмотрел в лицо своего товарища и увидел, что глаза Лейка широко раскрыты, а вся роговица, покрывающая его глазные яблоки, затянута дымчато-синим туманом, он слишком хорошо понял, что произошло.

Лейк смотрел прямо в пламя «Лука», когда тот выстрелил.
высвободился! И его ослепительное сияние, вспыхнувшее перед ним, ослепило его так же верно, как если бы ему выкололи глаза. Возможно, оно впитало в себя — как высосало каждую каплю влаги из кожи Рэйми — водянистую жидкость его глаз. Только удар Раваны, пригвоздивший Рэйми к земле и закрывший ему глаза, спас молодого лётчика от такой же участи!

И — ракшасы?

Он дико огляделся по сторонам... нашёл её... и отвернулся,
содрогаясь. Госпожа Ракшаси, огромная золотая пантера, каждое
движение которой было приманкой и искушением, больше не двигалась.
на её гибком и живом теле была сосредоточена вся сила
выстрелившего лука. То, что осталось от её некогда захватывающей дух
красоты, было почерневшим — _чем-то_ — неприятным для взгляда.

 С тошнотой в желудке Рэйми прикрыл глаза. Затем Шейла оказалась в его объятиях и заплакала:
«Рэйми! О, Рэйми, она — она спасла тебе жизнь! Пыталась вырвать лук у
Раваны — _Озера!_"

Лейк ошеломленно и испуганно сказал: «Шейла, я тебя не вижу! Где ты? Все вокруг черно!»

Затем в дальней комнате отчетливо раздался новый звук: топот
спешащих ног, звон кольчуги. Уинтерс быстро повернулся к Шейле.

«Шейла, есть ли другой выход из этих комнат — путь, ведущий вниз, к набережной? Да? Хорошо! Нам нужно выбраться отсюда — и поскорее.
 Возьми Лейка за другую руку. Ладно, Лейк, старина, держись. Мы
доставим тебя к доктору Эйкену, если это вообще возможно!»

И, сбившись в кучу, как трое, спасающиеся от гнева бога бури, они
побежали в том направлении, куда указала Шейла.




 ГЛАВА XVIII

 Тупик


 Многое было незнакомо человеку, чья работа была чисто мужской.
Рейми Уинтерс испытывал чувства к Шейле Эйкен. С того самого часа, когда она вытащила его из-под обломков горящего «Кёртиса» на равнине у Ангкор-Вата, он восхищался ею.
 Затем, под яркой луной Читракутхи, он научился любить её. Теперь, когда они бежали бок о бок по улицам Ланки, он обнаружил, что восхищение и любовь — не единственные чувства, которые она в нём пробуждала. Между ними была ещё одна, более странная связь —
связь товарищества! Шейла Эйкен не была мягким, удобным в общении существом
будьте ласкаемы и забавны. Никакой цепляющейся лианы, требующей щедрого внимания.
Она была женщиной мужчина ... женщина воин по-предоставляя а также
прием, смелые такие же риски, с которыми сталкиваются ее приятель. Готовые, как и он,
сражаться - и, если понадобится, умереть - за дело, которое они сделали своим собственным.

И осознав это, заметив хладнокровную, серьёзную поспешность, с которой она
вывела их из зоны опасности, увидев в её белой руке пистолет, который она
отобрала у теперь уже беспомощного Лейка О’Брайена, Рэйми
Уинтерс почувствовал, как его переполняет острая, яркая радость от того, что эта женщина
должна принадлежать ему!

Теперь он знал, что его последние сомнения развеялись. Когда
эта пытка закончится, он сможет свободно попросить Шейлу Эйкен разделить с ним
будущее. Каким бы ни было это будущее, он знал, что она будет сильной и верной спутницей.

 Это были лишь инстинкты, едва ли мысли, проносившиеся в его голове,
пока они спешили по коридорам к той части Ланки, которую, если боги будут милостивы,
всё ещё удерживали их друзья. Сейчас было не время и не место говорить о таких вещах. Нужно набраться сил
нужно беречь силы, экономить дыхание на случай любой опасности, которая может возникнуть. Такой, как...

 такой, как _эта_! Звук шагов в коридоре, пересекающем их путь под прямым углом. Возможно, это видельские стражники. Или, что ещё хуже, отряд боевых сил!

Снова, как и несколько раз до этого, Рейми жестом попросил девушку замолчать,
заставил её и безмолвное Озеро спрятаться, пока не минует эта новая угроза. Он искал место, откуда мог бы наблюдать за теми, кто проходил мимо. В этот критический момент невозможно было предугадать, какая информация может пригодиться в будущем. Было разумно узнать всё, что можно.
все подробности о численности войск Видела, расположении войск, планах...

Так он осторожно поднял голову из-за огромной вазы, за которой они прятались, когда шаги приблизились. И тогда он увидел то, что заставило его радостно вскрикнуть.

"_Таут!_"

 * * * * *

Вождь коптов развернулся. Он шёл не во главе отряда землян,
а рядом с Корисаном и перед группой воинов-обезьян.


"Лорд Рамайя! Вы нашли леди Шейласиту? И... лук?"

Рами покачал головой. "Равана сбежал с ним и сохранил свою жизнь. Но
он не заряжен. И это будет не очень скоро; это все, что мы узнали".

Обезьяна-капитан двинулся вперед querulously. Это не было легко обнаружить
эмоции на его обезьянью особенности, но обратите внимание задержания был в его
голос.

"И гей, Лакшмана? Он ранен?"

"Слепили", - сказал Рейми лаконично. "Он посмотрел на лука разряда
ущелье. Но ... это не все, что осталось от нашей земле-силой?" Он посмотрел
с внезапным страхом на горстку людей, возглавляемых двумя его товарищами.

Коризан покачал головой. «Нет, мой господин. Мы всего лишь разведывательный отряд.
 Лорд Вибхишана и Талакка оттеснили орды Раваны к жизненно важным пристаням. Скоро они будут нашими, и наши резервы смогут безопасно высадиться».

 «Я иду с вами», — быстро решил Рэйми. «Кто-то должен отвести Лейк и Шейлу обратно в Вибхишану. Один из твоих людей покажет им дорогу, Коризан?»

«Я сделаю это сам, мой господин. Под командованием Таута и тебя моя
рота хорошо управляется. И я могу сообщить остальным много
информации».

«Хорошо! Но будь осторожен, мой капитан. Люди Раваны где-то поблизости».
— между тобой и нашими основными силами. Ты идёшь по лезвию бритвы.

Кохризан твёрдо сказал: «Я буду начеку, лорд Рамайя. Мы, «новые люди», знаем, как встречать опасность».

Рэйми Уинтерс и представить себе не мог — да и кто бы мог? — что однажды его рука будет крепко сжимать волосатое плечо говорящей обезьяны. Но именно это он и сделал сейчас. И он сказал: «Вы и ваши товарищи — действительно новые люди, капитан. И вы достойны этого имени, как никто другой».

Очевидно, Шейле этот шаг не понравился. Но она была слишком хорошим солдатом, чтобы возражать. И было ясно, что Лейк должен быть доставлен в другое место.
безопасности. Поэтому она повернулась вместе с Кохрисан; они исчезли, а Рейми
двинулся дальше с Таутом и воинами-обезьянами.

 * * * * *

Пока они маршировали, Таутус указал на цель их движения.

"До сих пор наши силы отбрасывали людей Раваны на каждом этапе",
сказал он. «Мы удерживаем северные помещения цитадели и все уровни ниже четвёртого. Однако их основная концентрация находится в южной части острова. Мы не можем штурмовать её, пока не прибудут наши подкрепления. Наши корабли не могут пришвартоваться, пока причалы не станут нашими.
 Поэтому причалы нужно захватить».

"А наш флот?" спросил Рейми. "Насколько близко он находится к
берегам Ланки?"

Но Таутус ответил на этот вопрос самым простым способом -
указав. Потому что они дошли до конца коридора и вышли
через ворота на балкон. Вздрогнув, Рейми понял
, где они находятся. На том самом выступе, с которого Леди Ракшаси
увидела и разоблачила его!

Всего в тридцати футах под ними лежали причалы. А за ними,
покачиваясь на серебристой от солнца поверхности озера,
толкаясь, как жуки-плавунцы в стоячем болоте, висели шлюпки и плоты
на котором находилась основная часть армии Сугривы.

 Изучая выступ, Рэйми с ужасом и отчаянием осознал, какие непреодолимые трудности предстояло преодолеть его союзникам.  С воды причалы были неуязвимы.  Беззащитные солдаты, ползущие на сушу на медленных лодках, были бы безжалостно скошены вражескими луками. Не было и безопасного подхода к обнесённому стеной двору, где
сбились в кучу защитники дока. Две высокие и крепкие стены тянулись от
самой цитадели через пляж к причалам. За этими
валами горстка людей могла бы вечно противостоять целой армии. И
Виделианцев было не так уж и мало. Они мрачно толпились у стен. И
по их приказу, если им требовались дополнительные руки для выполнения
их поручений, были рабы. Два полных загона с землянами, запертыми, как скот, на
взлётно-посадочных полосах, примыкающих к внутреннему двору.

 Рэйми сказал: «Есть только одно место, откуда можно начать наступление на причалы, — и это с нашей нынешней позиции». Но для нас было бы самоубийством пытаться это сделать. Может быть, если бы мы вернулись, собрали более сильную армию...

Изумлённый возглас его товарища остановил его.

"Клянусь своей верой!.." — выругался Тафт из Куша.

— Что это?

 — Тот капитан. Посмотрите на него! Присмотритесь!

 Небольшой отряд, может быть, дюжина виделлианцев, только что вышел из цитадели, чтобы присоединиться к осаждённым. Аккуратно, быстро, точно они пронеслись по двору. Никто не стал их останавливать. У защитников были другие заботы, потому что с южной оконечности острова Вибхишана нападавшие вели непрерывный
огонь из луков.

Рэйми уставился на командира отряда, широко раскрыв глаза.

"Это... это Талакка! Но почему?.."

"_Предатель!_" — прорычал Таут глубоко в горле. "Я знал, что мы должны были..."
никогда не верь проклятому виделийцу. Но Таут из Куша знает, как
справляться с предателями!" Он вскинул руку к плечу, достал
стрелу из колчана, натянул тетиву, прицелился...

"_Подожди!_" Рука Рэйми напряглась, сжимая руку копта. "Это не
предательство, а самый отважный поступок. Смотри! В загонах для рабов...

 * * * * *

И внезапно намерения капитана Талакки стали ясны. Он и его люди беспрепятственно прошли через весь двор... мимо постов,
которые они могли бы занять... и подошли к воротам загонов для рабов. И
Теперь маленький отряд развернулся, образовав тесный круг перед
воротами, и раздался крик, когда Талакка схватил единственного стража у
ворот, швырнул его на землю и вырвал ключи из-за пояса!

 В одно мгновение всё превратилось в хаос! Виделианские стражники слишком поздно поняли,
что произошло, и распознали врага среди своих. Люди отвернулись от
стен, сотня луков нацелилась на крошечную группу смельчаков. Пернатая смерть окропила двор.

Но ключ заскрежетал в замке! И ворота открылись. И
голос Талакки звучал как боевой клич.

«Земляне! Восстаньте! Свобода ждёт смельчаков...»

Его крик оборвался на полуслове, рот округлился от
изумления... из этого круга внезапно хлынула алая
струя. Он поднёс руки к груди и вырвал вонзившуюся в неё
стрелу почти до оперённого конца... затем упал на колени,
перевернулся и затих.

Но капитан Талакка умер не напрасно. Ибо после его слов
по тюремным загонам прокатилась огромная волна, словно прилив. И не успел он упасть, как один из заключённых
меч выпал из его рук, чтобы прыгнуть вперед. Еще один ... и еще...
и рабы хлынули в ворота, как вырвавшийся на волю поток.

Теперь напрасно стрелы защитников летели в ревущую толпу
. Там, где падал один человек, дюжина бросалась вперед, перешагивая через
его тело. Это была не обученная армия, четкая, хладнокровная, эффективная. Это была
толпа, толпа людей, познавших рабство, — и теперь они были вольны наброситься на своих врагов с голыми руками и когтями.

 Словно звери, они бросились через двор к крепостным стенам, сокрушая
под ними все, кто стремился преградить им путь. Как животные, они
вскарабкались на стены, сбросили виделианцев с их постов вниз, к
жаждущим крови парням внизу, которые буквально разорвали марсианских охранников
на куски.

И - бастионы пали! Вибхишана также не дал своему врагу времени, чтобы
оправиться от этого смертного внизу. Из лагеря лоялистов донеслись одобрительные возгласы,
и на пляж ворвались сторонники бывшего регента. Сражаясь бок о бок с восставшими рабами, они сломили последнее, слабое сопротивление гарнизона Раваны. Затем высоко поднялось знамя, призывающее
срочное приглашение. Множество жуков-скакунов пришли в движение. И
в течение нескольких минут первый гаанельский корабль пришвартовался в доках Ланки!

 * * * * *

 Неудивительно, что именно Рыжий Барретт — сам старый рыжий пройдоха — спрыгнул с первого из шлюпов на причал. Следом за ним
пришёл Сид О’Брайен. Их встретил и поприветствовал Рэйми Уинтерс,
который вместе с Таутусом пренебрег любым более медленным способом
добраться до места победы, предпочтя безрассудно и опрометчиво спуститься
по грубым стенам с балкона.

Таким образом, впервые с тех пор, как жаркое пламя войны опалило
Ланку, все военачальники встретились лицом к лицу. На торжественном собрании
собрались все те, кто активно руководил боевыми действиями. Вибхишана и
Таут из Куша, Рэйми и Рыжий Барретт, Сид О’Брайен. Но их радость
не была полной. Ибо один из них погиб — Талакка. И
ещё один, чья роль в сражении была сыграна.

"Всё в порядке, Сид," — повторил Лейк О’Брайен. "Всё в порядке, говорю тебе. Я... я не чувствую боли. Просто я ничего не вижу."

Лицо Сида О’Брайена было грозовой тучей ярости. "Мы найдем его,
— Озеро, — пообещал он. — И когда мы это сделаем… — Его сильные веснушчатые руки
сжались на рукоятке револьвера. Это был тот, от кого Господь
Равана не мог ожидать ни капли милосердия, если бы их пути когда-нибудь пересеклись.

 Вибхишана сказал: «Господь Лакшмана должен вернуться на материк. Если кто-то и может вернуть ему зрение, то это Господь Сугрива». И это было бы
лучше, если бы девушка тоже вернулась.

- Я? - возмущенно воскликнула Шейла. - Я не буду! Я...

- Послушайте, мисс Шейлацита... - Барретт остановился, смущенно улыбнувшись.
- Боже мой, только послушайте! Эти ребята теперь и меня заставили так говорить!
Я имею в виду, мисс Шейла, я бы хотел, чтобы вы вернулись и сказали Тутс, что со мной всё в порядке. Она, наверное, беспокоится обо мне. Скажите ей, что мы все вернёмся домой, как только разберёмся с этим беспорядком.

Рэйми сказал: «Да, Шейла, пожалуйста, уходи». Потому что, боюсь, с этого момента
этот бой будет не из приятных. Особенно... - Его глаза были холодны.
- За Его укусы!

Итак, Шейла и Лейк вернулись на материк. Кохрисан, завершив
объединение своих разрозненных сил, теперь прибыл, чтобы присоединиться к конклаву. И
они оценили свое положение.

 * * * * *

«Теперь мы удерживаем, милорды, — доложил капитан Коризан, — всю северную половину острова Ланка и цитадель вплоть до Протяжной башни, которая находится точно в центре крепости. Причалы, ведущие к материку Читракута, тоже в наших руках. Равана по-прежнему удерживает верхние
 уровни форта и весь южный сектор, а также доки, ведущие к противоположному берегу. Но для него они бесполезны, так как большая часть его флота была захвачена нашими людьми.

 — Тогда ему не сбежать, — проворчал Сид. — Мы заперли его здесь, да? Хорошо!

«Но, — вмешался Вибхишана, — хотя мы и продолжаем нападать, он
держит нас в таком же окружении, как и мы его. Мы не смеем покидать остров
и ослаблять бдительность ни в одном из удерживаемых нами секторов. У него по-прежнему
тысячи последователей.

  С этого момента, как мне кажется, битва должна перейти в состояние осады. Из комнаты в комнату, из коридора в коридор, через
каждую комнату и улицу Ланки наши войска должны сражаться за каждый
новый дюйм земли.

 «И это, — задумчиво произнёс Рэйми, — будет нелегко. Суицидально
бизнес, как выясняет панк по имени Адольф в наш век! Смертельный
тупик, не так ли, лорд Вибхишана?

"Боюсь, что да, Рамайя".

Барретт сказал: "Но, послушайте, почему мы не можем просто убрать колья с
острова полностью? Оставь его здесь, пусть варится в собственном соку, окружи озеро кордоном и позаботься о том, чтобы он больше никому не досаждал.

Сид О’Брайен покачал головой.

"Это тоже не поможет, Рыжий. Тонле Сап — слишком большое озеро. Семьдесят миль в длину. Чтобы охранять его границы, потребуется в десять раз больше людей, чем у нас есть. Рано или поздно,
Равана и его солдаты уйдут. И, кроме того, — он взглянул на
Вибхишану, — всегда есть вероятность, что ему удастся снова зарядить
Лук. На этот раз по-настоящему. И если он это сделает, нам конец.
 Разве не так?

 — К сожалению, — согласился старик, — так и есть. Нет, наши усилия должны быть направлены на то, чтобы
вывести ситуацию из тупика, в котором мы сейчас находимся, и каким-то образом
выманить его из логова.

Рэйми сказал: «Эта «Звучащая башня», о которой ты говорил, Корисан, — что это такое?»

«Говорящая игла, милорд».

«Какая игла?»

«Кохризан», — объяснил Вибхишана, — «дал ему название, которое используют
туземцы. Это действительно башня, из самой верхней комнаты которой
можно обратиться ко всему населению Ланки обычным голосом, и его
слова дойдут до каждого в полной мере, раскатистым эхом. Вы видели
говорящих идолов Читракуты?"

"Видели их?" усмехнулся Рыжий. "Мы были их голосом!"

 * * * * *

Рами сказал: "Теперь я понимаю. Что-то вроде увеличенной "галереи шепота
", да? Но, послушайте, это наводит меня на мысль! Лорд Вибхишана, не
Талакка часто говорят, что многие встали бы на твою сторону.
если бы они знали, что тебя освободили?

- Да, даже так, Рамайя.

— И я готов поспорить на что угодно, — взволнованно продолжил Рэйми, — что прямо сейчас множество солдат, сражающихся за Равану, сложили бы оружие, если бы знали, против кого им приходится воевать! Они слепо подчиняются ему просто потому, что не понимают, что происходит. Если бы мы могли добраться до Пронзительной Башни…

— и скажи им правду, — вмешался Вибхишана, — это подорвёт боевой дух его солдат. Разделит их на два лагеря. Вызовет мятеж в его собственных рядах. Да, Рамайя, я думаю, ты прав! По крайней мере, это гораздо более вероятно, чем то, что мы можем
захватим остров, не потеряв при этом много людей.

— Тогда, — воскликнул Рэйми, нетерпеливо поднимаясь, — зачем мы сидим здесь и
болтаем? Есть место получше, чтобы поговорить. Пойдёмте! Нет, не все. Вы, мой господин Вибхишана, чтобы солдаты услышали ваш голос...
— ты, Рыжий, и Коризан —

— и я, — добавил Сид О’Брайен. — Есть шанс, что по пути мы встретимся с
Раваной.




 ГЛАВА XIX

 «Новый человек»


Словно каменная игла, возвышающаяся над огромной, мрачной цитаделью Ланки
это была Звучащая башня. Это увидел Рейми до того, как он и его спутники
покинули открытое пространство и снова нырнули в сам замок,
ища внутренний проход, который вел к основанию башни.

Поначалу их продвижение было быстрым, они спешили сквозь ряды своих людей.
они неслись по коридорам и проходам, чьи гранитные полы
слишком хорошо доказывали, какой ценой было достигнуто продвижение. Господи
Вибхишана, качая головой при виде этих ужасных сцен, с грустью сказал:
«Хотя мы и победим в этом деле, да, даже если последний из моих
Наёмники моего брата сполна заплатят за тот ущерб, который он причинил.
Даже через тысячу лет цитадель Ланки не будет очищена от этого ужаса,
этой крови и этого позора. Мне стыдно за свою душу и за имя Виделии,
что эти мёртвые лежат вокруг нас.

 Даже капитан Корисан, чью доблесть Рейми Уинтерс хорошо знал,
похоже, был потрясён увиденным. Он озадаченно сказал: «Если бы только господин Сугрива
был здесь, чтобы дать мне совет. Я ничего не понимаю. Я всегда верил, что
люди добры, благородны и хороши. Они — правители, Избранные.
Почему же тогда они должны убивать и быть убитыми? Даже мы, живущие в джунглях, не убиваем бездумно. Ради наших чресел или брюха, ради тепла и безопасности — только ради этого мы нападаем на других зверей.

Рэйми серьёзно ответил ему: «В твоё время и в моё, Коризан, человек показал себя более жестоким, чем безмолвные звери, над которыми он утверждает своё превосходство. Не спрашивай меня, почему так; я не знаю. Всё, на что я могу надеяться, — это на то, что вы, новые люди, принесёте нам что-то из своего понимания джунглей.

По лицу маленького человекоподобного обезьяна пробежала судорога. Как всегда, это было
Трудно было понять, какие эмоции он изображал. Он с тревогой сказал:
«Ты... ты не смеёшься надо мной, господин Рамайя?»

 «Смеюсь над тобой?»

 «Господин Сугрива, который дал нам человеческую речь, человеческую мысль, сказал нам, что мы действительно «новые люди». Но я часто задаюсь вопросом, так ли это — или он говорил так из доброты и сочувствия. У господина Сугривы была привычка
Равана насмехался надо мной и моими братьями. «Пародией на человека» называл он нас.
"Жалкие подобия, маскирующиеся под людей"

Но его жалобы остались без ответа. Потому что теперь они подошли к
проёму у основания башни. Перед ними виднелась винтовая лестница
они, огибая внутреннюю стену иглы, вели к ее
самой верхней камере. По быстрой оценке Рейми, высота башни составляла
примерно двести футов. Точно угадать было трудно,
поскольку винтовая лестница то и дело прерывалась платформами,
из-за чего вершина башни была невидима снизу. Лучи света
пробиты отверстия с интервалами, но по большей части игла
темный и молчаливый.

 * * * * *

В колонне по одному, впереди Вибхишана, затем Рами, затем Коризан и
Сид, они начали подниматься по лестнице. Прошли один этаж... затем другой.
 Третий. На четвёртом этаже бывший регент Ланки на мгновение остановился, чтобы с тоской взглянуть на свой остров через одно из окон. То, что он увидел, заставило его ахнуть, и остальные подбежали к нему. Он взволнованно указал пальцем вниз.

"Внизу! Смотрите — воины приближаются к Башне. «Неужели Таут планировал отправить за нами отряд, Рамайя?»

 «Нет!» — прямо ответил Рамай. Он проследил за взглядом своего
друга, уставился на него и отпрянул от отверстия. «Мне это не нравится».

 «Что не так, Рамай?»

"Если я не ошибаюсь, это отряд людей Господа Раваны.
Они направляются к этой башне. Мы здесь в ловушке!" Он быстро подумал
на мгновение. "Что ж, нет смысла стоять здесь и беспокоиться.
Остается только одно. Иди в комнату для выступлений и позволь
Вибхишане включить свою маленькую передачу. Если понадобится, мы можем позвать на помощь с палубы. Таут услышит нас и пришлёт подкрепление. Ну же!

И он с удвоенной скоростью помчался вверх по лестнице. Мимо пятого и шестого уровней. К последней комнате. У входа в неё он торжествующе остановился.

— Теперь с нами всё будет в порядке. Пусть войдут, если хотят. Мы можем говорить так долго и громко, как захотим, и они не смогут нас остановить. Более того, если они попытаются напасть на нас…

Резкий голос позади прервал его.

"Я думаю, они не станут нападать на вас, господин Рамайя. Мои стражники пришли к подножию башни только с одной целью. Чтобы запереть тебя в своих стенах".

И Вибхишана воскликнул: "Равана!_"

Господь Равана улыбнулся. В этой улыбке не было веселья.
в ней было мало братской привязанности. Он сказал: "А, это мой собственный
кровный брат! Приветствую тебя, лорд Вибхишана. Это головокружительные высоты,
разве это не так для того, кто привык к прохладным глубинам подземелий?
- Нет, Рамайя! - Его крик прозвучал как удар хлыста. "Достичь не
оружие-какое-Громов! Господь Равана не должен испытывать те же
опасности дважды, чтобы узнать ее характер. Швырнуть его на пол! Да, и ты,
тоже...

Он сделал паузу, его брови быстро нахмурились, когда он посмотрел в лицо
Сид О’Брайен. Что-то похожее на благоговение отразилось на его мрачном лице.

"Но... но вы же — Господь Лакшмана! Этого не может быть! Господь Лакшмана
был ослеплён. Моими собственными руками..."

 * * * * *

Равана был далеко не один. Если бы это было так, пистолет Рэйми уже давно
издал бы смертоносный звук. Но позади него, у входа в
комнату, которую они искали, стояли его лучники с натянутыми
тетивами. И тогда Рэйми сказал: «Господин Лакшмана...»

- ... не нужно видеть, - внезапно громко перебил Сид О'Брайен, - чтобы знать
что он стоит перед собакой, которую может отвергнуть даже самая грязная канава.
Где ты, Равана? Мои руки жаждут твоего горла ...

И быстрая дрожь пробежала по телу Рейми, когда он понял, как Сид О'Брайен
Равана воспользовался своей ошибкой в свою пользу. Мрачный близнец, с застывшим и пустым взглядом,
спотыкаясь, шёл вперёд, бесцельно ощупывая пустое пространство.

 Равана рассмеялся и легко увернулся от рук Сида. В его собственных руках
болтался бесполезный Лук Рудры. Им он насмешливо ткнул в «слепого».

«Чтобы поймать Равану, нужны глаза поострее твоих, землянин, —
насмешливо сказал он. — Да, это любопытная рыбка, которую я поймал в
свои сети. Слепой человек, слабак и обезьяна!»

 «Что ты здесь делаешь, Равана?» — спросил Рэйми.

— Что ещё, кроме как расставить ловушку для того, что, по логике, должно было стать твоим следующим шагом? Ты ведь собирался поговорить с моими воинами, не так ли, брат Вибхишана? Может, призвать их сложить оружие?
 Что ж, ты поднялся на эту высоту, чтобы говорить, и ты будешь говорить. Но мои приказы ты будешь передавать. Ах, ты всё ещё хочешь играть со мной в игры, мой маленький крольчонок? — Он усмехнулся и снова увернулся, когда Сид
О’Брайен, всё ещё покачиваясь и вытянув перед собой руки, как лунатик,
коснулся его рукава. Он намеренно ударил Сида по лицу.
— Он хлопнул Сида по щеке, рассмеялся и отступил, когда тот слепо бросился на него.
"Ну же, брат! Обратись к своим солдатам. Вели им сложить оружие.
Ну же..."

Он резко скомандовал своим лучникам. Они отступили, чтобы пропустить Вибхишану
на трибуну. На мгновение их оружие опустилось. И когда они
сделали это...

"Быстрее, Рэйми! «Возьми лук!»_"

Это был «слепой», Сид О’Брайен. Мгновенно он набросился на лорда Равану, схватил великана за руки, словно клещами, и развернул его так, что тот оказался между стражниками и своими товарищами, живым барьером, на который видельцы не осмеливались нападать.

И тут же Рэйми прыгнул вперёд. Но как бы быстро он ни двигался, был ещё один, кто бежал впереди него. Маленький человеко-обезьян Коризан. Словно стремительная коричневая молния, он оказался рядом с Раваной, вырвал
лук из рук виделийца и закричал: «Назад, Сидругна! У нас есть то, что нам нужно! Назад!»

Он наполовину оттолкнул, наполовину пнул Сида О'Брайена. Его цепкие руки
сомкнулись вокруг Повелителя Ланки, как железные оковы. "Назад!" - крикнул он
снова.

 * * * * *

С огромным ликованием в сердце Рейми повиновался приказу
крик капитана обезьян. Выставив перед собой Вибхишану и Сида, он развернулся и бросился к ступеням... помчался по ним с головокружительной скоростью, десять, пятнадцать футов до нижнего зала. На бегу его свободная правая рука рванула карман куртки. Карман, в котором он носил то, что должно было подпитывать Луч...

Затем они оказались в центральной комнате башни, и сверху и снизу доносились хриплые крики людей Раваны. В комнате не было двери. Пистолет Рэйми и пистолет Сида всё ещё лежали на полу наверху. Лук нужно было зарядить! И сделать это нужно было в течение нескольких секунд, иначе будет слишком поздно!

«Кохрисан!» — закричал Вибхишана. «Кохрисан!»

Крошечный воин-обезьяна скорее скатился, чем пробежал, последние несколько ступеней и
плюхнулся на пол в комнате. Он задыхался и слабо кричал:
«Наполни лук, о Рамайя! Наполни и уничтожь...»

Цилиндр был открыт. С безрассудной поспешностью Рэйми вбил в него алюминиевые
предметы и захлопнул крышку. Теперь уже не имело значения, что
«Лук» был перезаряжен. Жизнь висела на волоске в эту следующую
долю секунды. Он взревел: «Отойди от двери, Сид! Выйди из
зоны поражения! _Отойди!_»

И когда Сид бросился к нему, в дверном проёме появился Равана.
 Обезумевший от ярости Равана в окружении своих лучников. Глаза виделийца горели ненавистью и яростью.

"На этот раз, собаки, — закричал он, — вы умрёте!"

Он отдал приказ своим лучникам. Луки натянулись. А затем...

Рэйми нажал на спусковой крючок Лука Рудры!

 * * * * *

 То, что произошло дальше, случилось так быстро, что никто потом не мог вспомнить, как это было. Раздался пронзительный крик, который
разрывал барабанные перепонки всех, кто стоял позади Лука. Затем появился вихрь из
бело-голубое пламя, которое распыляется с широкой аркой из лука со скоростью
света. Затем всплески алого, ярко и ужасный, где стоял
мужчины. Жгучая шипение ... рушится ... обвал кладки на ...
страшный порыв тепла, отголоски которых трескались даже те, кто
стояла за спиной лук. А потом ... тишина!

Пальцы Рэйми соскользнули с курка лука, и он ошеломлённо, потрясённо, непонимающе уставился перед собой. Там, где мгновение назад в дверях стояла орда воинов,
теперь никого не было.
Равана, лучники — и дверной проём! Всё — _всё_ исчезло!
 Даже часть городской стены за дверным проёмом. Огромная рваная дыра, с краёв которой всё ещё стекал расплавленный камень, зияла там, где всё поглотило
ужасающее пламя Лука.

 Из темноты внизу доносились вопли ужаса. Раздался топот бегущих ног, когда авангард армии Раваны в панике бросился прочь от основания башни.

Рэйми закричал, и его голос дрожал от волнения: «Сейчас, господин
Вибхишана! Сейчас самое время говорить! Скорее поднимайся в
звуковой зал!»

Регент кивнул и исчез. Через несколько секунд его голос разнёсся по всей Ланке, и все услышали его.

"_Слушайте, виделийцы ... гаанелийцы ... земляне ... все, кто слышит мой голос. Говорит Владыка Вибхишана. Долго я был узником в темницах Ланки. Теперь я свободен_--"

"Рейми!" - позвал Сид О'Брайен.

"Послушай!" - ответил Рейми. "Звуки битвы внизу прекратились!
Все слушают Вибхишану..."

-... Равана мертв!_ - прогремел виделианский повелитель. - _ Мой брат
убит, пал жертвой собственной жажды власти и ужасного Лука Рудры.
Сложите оружие, все, кто последовал за ним. Всем, кто...

— Это... это Коризан, Рэйми. Он хочет поговорить с тобой.

Рэйми повернулся. До этого момента он не осознавал, что приземистый человек-обезьяна не поднялся с пола. Теперь, спеша к
Корисану, он понял почему. Волосатый капитан сжал кулак под правой грудью. И из-под его странно похожих на человеческие пальцев потекла алая струйка.

"Коризан!" — воскликнул Рэйми. "Лучники! Один из них выпустил стрелу, прежде чем я нажал на спусковой крючок..."

Маленький капитан слабо улыбнулся.

"Нет, милорд," — выдавил он. "Это было ещё до того. В комнате наверху. Когда я держал Равану..."

"Чтобы мы могли сбежать! Ну, держись! Мы доставим тебя в цитадель. Медицинская помощь..."

— Теперь в этом нет необходимости, — прошептал Коризан. — Слишком поздно для медицинской помощи... мой господин. Я сделал всё, что мог... Рамайя. Это то, что сделал бы мужчина... настоящий мужчина... Разве нет?

Туман застлал глаза Рамайи, и у него перехватило дыхание.
Он хрипло ответил: «А почему бы и нет, Корисан? Ты тоже настоящий мужчина».

— Нет, милорд! Но это _новый_ человек.

Затем его глаза, довольные и гордые в конце, внезапно закатились,
толстые обезьяньи губы оттянулись от бескровных дёсен, и капитан Коризан
исчез. Рейми опустил крошечное тело на колени и встал.

"Там умерло, — тихо прошептал он, — человеческое сердце в теле дикаря..."




 ГЛАВА XX

 Дети легенд


 «Но, мой господин Сугрива, — в отчаянии возразил Рэйми, — я не вижу причин, по которым вы должны покинуть Землю _сейчас_. Наша битва выиграна. Равана мёртв,
Вибхишана восседает на троне Ланки, и отныне там будет царить мир
между гаанелианцами, виделианцами и детьми этой планеты.
Ваши рекомендации и советы нужны, если земную цивилизацию, когда-либо
достичь больших высот. Земля нуждается в тебе..."

Но синекожий Gaanelian грустно покачал головой.

"Нет, Рамайя. Земля не нуждается в опеке из внешнего источника.
Мы с Вибхишаной глубоко поразмыслили, и наши решения совпадают. Наши
две планеты основали здесь колонии, чтобы уберечь ваш молодой мир от бед и трудностей,
через которые прошли наши цивилизации.

«Но наш эксперимент провалился — и в этом были виноваты не земляне, а мы сами. Я был слабаком и мечтателем; один из послов с
 Виделии оказался жаждущим власти тираном. Мы подали дурной пример тем, кого, как мы думали, обучаем. Поэтому мы вернёмся в свои миры, предоставив детям Земли самим решать свою судьбу. Со мной пойдут «новые люди», ибо теперь, слишком поздно, я понимаю, что совершил ужасную ошибку, когда сделал их не людьми и не зверями, а чем-то средним.

Вибхишана сказал серьёзно: «Сугрива говорит правду, сын мой. Какой великий замысел
Я не знаю, что движет всеми разумными существами. Но одно я знаю точно: ни одна раса не должна претендовать на господство над всеми остальными. Я — сын Виделии, окутанной облаками, Сугривы из мира пустыни. Когда через несколько месяцев прибудет следующее космическое судно, мы вернёмся на эти планеты — навсегда. И люди с наших планет никогда больше не ступят на Землю с завоевательными целями. Мы клянемся в этом.

«Возможно, дети наших трёх миров больше не встретятся, пока
в грядущие века земляне не создадут культуру, равную нашей.
Тогда мы все, не как правители и подданные, а как равные, составим солнечную
троицу.

Рэйми сказал: «Не мне с вами спорить. Но каков ваш план в отношении нас?»

«Решение за вами. Вы можете остаться здесь, если пожелаете, или
вернуться в будущее, откуда вы пришли. Машина времени ждёт внизу.
 Вы знаете, как она работает."

Рейми уставился на огромного идола, стоящего на возвышении перед ними.
Великий алтарь Читракуты, казалось, затаив дыхание, ждал его решения,
как и девушка, чья рука коснулась его руки. Рейми повернулся к Шейле.
- Ну? - спросил он.

"Мы возвращаемся", - просто сказала она. "Разве ты не этого хочешь, Рейми?"

Рейми кивнул. Это было его собственное желание. Вернуться в мир, который он знал
лучше всего. Он ухмыльнулся и повернулся к остальным.

"Ну что ж, тогда все. Все на борт, банда. "Машина времени" отправляется по маршруту
3 через пять минут".

 * * * * *

Но, как ни странно, никто не вышел вперёд, чтобы присоединиться к нему и Шейле. Рэд нетерпеливо уставился на своих спутников.

"Ну, в чём дело? Док, ты готов?"

Доктор Эйкен извиняющимся тоном кашлянул.

"Шейла, дорогая, — сказал он дочери, — я... я не вернусь с тобой.
ты. Я старик. В песочных часах моих лет осталось не так много времени. Я бы провёл эти последние песчинки,
увидев что-то новое, узнав секреты, которые так жаждут узнать все люди.
 Сугрива сказал, что я могу вернуться с ним в Гаанелию. Это слишком большое искушение,
чтобы устоять. Ты... ты понимаешь, моя дорогая?

Шейла воскликнула: «Но если ты не вернёшься, папа, то и мы не вернёмся.
Мы с Рэйми останемся с тобой…»

«Нет!» — твёрдо сказал археолог. «Нет, ты _должен_ вернуться!
 Кто-то должен передать в двадцатый век знания о том, что…»
Мы видели и делали здесь то, что было забыто в те времена. Вы несёте драгоценные знания, жизненно важную информацию учёным Земли. Вы одни можете расшифровать послание Ангкор-Вата, рассказать людям, откуда оно пришло и почему, и куда исчезло его некогда могущественное население.

Рэйми сказал: «Мы одни? Но вы говорите так, будто мы с Шейлой — единственные, кто возвращается!»

Сид О’Брайен ответил за близнецов: Он сказал: "Я не могу взять обратно в озеро
наше время сейчас, Рэми. Машину отбросило бы нас в пустынном месте,
возможно, в опасности. И он слеп. Здесь он может получить медицинскую помощь.
Возможно, позже, когда Сугрива снимет пелену с глаз Озера, как он и обещал, мы снова присоединимся к вам. Но пока что... Ну, вы сами видите.

— А ты, Рыжий? Ты ведь пойдёшь с нами?

Рыжий Барретт неловко переступил с ноги на ногу.

— Ну, я думаю, что, может быть, мне лучше не стоит. Я спросил Сугриву о Тутс. Он сказал, что она не сможет прокатиться на машине времени, не
оказавшись... ну, не оказавшись в той же ситуации, что и Рудра. Понимаете, в будущем у неё не будет настоящего существования. Так что... я думаю,
Я просто побуду здесь некоторое время. Мы с Эвейвни возвращаемся в
Британию, откуда она родом. Может быть, я смогу чем-то помочь тем ребятам
из ее семьи. Например, - он внезапно ухмыльнулся, - например, научить их хорошо говорить по-английски
Вместо того, что они говорят сейчас.

- А ты, Шенг-ти?

Бонзе тихо сказал: "Когда Сугрива уходит, Рами Зимует, уходит
с Земли на многие столетия исчезнет свет мудрости, мира и истины.
Эти люди, хотя они родились в другую эпоху, до сих пор моя
люди. Кто-то должен остаться на Chitrakuta, чтобы помочь им восстановить
Они ставят себя на новую ступень. Это мой ясный и простой долг — быть этим
человеком.

— Если бы выбор был за мной, Рамайя, — сказал Таут, — _я_ бы посетил твой
будущий мир. Но я не могу. Поэтому, как и Шэн-ти, я отправлюсь к
своему народу. Я многому научился здесь, в Читракуте; ещё большему
меня научит Господь Сугрива. Тогда я отправлюсь на запад, чтобы привнести что-то из
гаанельской культуры в свою расу.

 * * * * *

 Так каждый из членов отряда сообщил о своих намерениях. И никакие аргументы
не могли заставить его изменить решение. Так что некоторое время спустя Шейла
и Рэйми стояли в одиночестве у люка, ведущего в машину времени Рудры.
Они попрощались в последний раз, пожали друг другу руки. Если только в
будущем другие не совершат это путешествие.

"Когда вы вернётесь," с тревогой сказал им доктор Эйкен, "хорошо и
внимательно прочтите надписи на стенах Ангкор-Вата. Прежде чем мы уйдём
Читракута, мы увидим, что вся эта история высечена на стенах.
Это и многое другое, чтобы ваши воспоминания не подвели вас. Помните!

«Мы будем помнить», — пообещал Рэйми. Затем он передал Шейлу в
металлический куб, из которого — прошло несколько дней, недель или целая жизнь? — они
они поднялись в странный, волнующий мир прошлого. Люк
закрылся над ними с _лязгом!_ окончательным и бесповоротным. Рэйми подошёл к рычагу,
который перемещал машину во времени... нажал на него...

 * * * * *

 Когда стрелка наконец прошла по циферблату, возвещая об окончании
их путешествия, Рэйми снова поднялся к люку, который был выходом из
машины. Он осторожно приподнял его на дюйм ... затем на фут ...
 а потом отбросил назад с радостным возгласом.

"Пусто, Шейла! Японцы ушли. Наверное, они устали искать
мы. - Он усмехнулся. - Неудивительно. В конце концов, мы пробыли там пару
недель. Идешь?

Он помог ей выбраться из кабинки. Затем, вспомнив последние инструкции Сугривы
, он вернул диск машины в исходное положение,
зацепил тонкую проволоку за рычаг управления и повернул
длина проволоки, протянутой через люк в алтарную комнату, где
они стояли.

«Это наш ключ, — сказал он, — для них. И их ключ для нас. Дверь в
Читракут всегда открыта, пока она существует».

И он потянул за провод. Они не услышали ни звука, не почувствовали дрожи, но, как
Словно призрак, растворяющийся в клубящемся тумане, очертания куба времени
побледнели... задрожали... и исчезли. Только кусок тонкой проволоки,
свисающий конец которой странно натянулся в воздухе, убеждал в том, что
путь в другой мир всё ещё открыт. Рэйми смотал проволоку и спрятал её
под постаментом статуи. Затем он поднялся, испытывая странную смесь
эмоций. Ему было грустно расставаться с товарищами, с которыми он сражался, смеялся и пережил великое приключение. Но он был рад вернуться в знакомый мир, мир, который он мог понять...

Звонок Шейлы вывел его из краткой задумчивости. "Видишь, Рейми? Это
была одна из резных фигурок, которая всегда озадачивала нас больше всего. Ее значение было
неясным - тогда. Но теперь это легко читается.

И она указала на одну из огромных сцен, вырезанных на стенах храма.
Сцена ужасной битвы, в которой сражаются обезьяны,
странным образом одетые в человеческие одежды, и великаны. В одном
углу огромного каменного гобелена был изображён флот,
входящий в гавань, в другом — человек-обезьяна, умирающий с
огромной раной в груди, а рядом с ним — молния, выпущенная из
ружья.
из гигантского лука выглянул человек...

 * * * * *

"Значит, они _действительно_ вырезали эту запись!" — благоговейно сказал Рэйми. "Это... это вызывает у меня мурашки, Шейла. Мы только что оставили их. Мы знаем, что они всё ещё живы, и что это искусство ещё даже не было задумано. Но вот оно — и вот оно уже пять тысяч лет. История о битве за Ланку.

 — А её герой? — как-то странно спросила Шейла. — Рэйми, ты знаешь, что на самом деле означает эта история? Земную легенду, которая выросла вокруг неё?

 — Легенда? Ты хочешь сказать, что есть легенда об этом?

"О _us_!" Понимание, которое медленно зарождалось в глазах Шейлы
, теперь вспыхнуло внезапно и окончательно. "Теперь я все это вижу! Все! Но
конечно, папа должен был ... Да! Он сделал это - в конце. Вот почему он
настоял, чтобы мы вернулись в наше время. Чтобы прояснить древнюю тайну...

"Какая легенда?" - растерянно повторил Рейми. — «У меня в голове всё перемешалось,
Шейла. Я ничего не понимаю».

«Тогда послушай! Это имеет смысл для тебя, Рэйми? «И было в те дни четверо спутников: Рама, Бхарата и близнецы Лакшмана и
Сатругхна».

«Эй! Это похоже на дурацкие прозвища, которыми нас наградили в
Читракута! Они называли меня «Рамайя», а Лейк был «Лакшманой» — улыбающимся, — а Сид был «Сидругной» — хмурым.

 «Будут небольшие изменения, — взволнованно согласилась девушка, — в течение нескольких столетий. Конечно, произношение и написание изменятся. Легенда продолжается: «Рама, владея огромным луком,
бывшим некогда грозным оружием бога Рудры, завоёвывает в жены Ситу,
дочь Джанаки. Рама привлекает внимание женщины-демона,
ракшаси, и, взбешённая тем, что он отвергает её ухаживания, она внушает
своему брату Раване любовь к Сите._

«Вследствие этого он увозит её в свою столицу, Ланку. Рама со своими товарищами отправляется ей на помощь. После
множества приключений они заключают соглашение с Сугривой, царём обезьян, и с военачальником обезьян, Ануманом»[14]

[Примечание 14: устойчивая легенда о военачальнике обезьян по имени Ануман
(или Хануман) — одна из самых старых и любимых сказок азиатских
народов. Его имя и описание его подвигов можно найти в древних
летописях практически всех восточных сект. — Прим. ред.]

"'Ануман!" — повторил Рэйми. "_Новый человек!_ Так в легенде его называют самым любимым
мечта становится его именем. Но что это за легенда, Шейла? Малоизвестная
Народная сказка...?"

"Это продолжается, - наполовину рассмеялась, наполовину всхлипнула девушка, - рассказывается о
нападении на Ланку ... мост, построенный обезьянами ... Смерть Раваны
от рук Рамы! В нем есть все, Рейми - все, что мы знали
и чем жили! Забытая народная сказка! Это совсем не так. Это история
из «Рамаяны» — одной из священных книг индуистской религии!

"Вы — или были — прототипом героя, которому поклоняются четверть миллиарда человек в наши дни... в третьей по величине религии в мире.
Ты, Рейми, бог Рама!

 * * * * *

Рейми ошеломленно уставился на нее. "Вы хотите сказать, - сказал он, - что приключения,
через которые мы только что прошли, были не нашими собственными? Что они
происходили раньше, много веков назад в истории человечества?"[15]

[Примечание 15: читателю рекомендуется более внимательно изучить
«Рамаяну», священную книгу индусов, которую можно найти в недорогом издании
практически в любой хорошо укомплектованной библиотеке. Приведённая здесь сокращённая версия — лишь одна из многих удивительно захватывающих частей.

В связи с этим интересно отметить, что бог Рама
считается лишь одним из семи аватар (или перевоплощений)
бога Вишну. Индуистская теософия допускает многое из того, над чем насмехается
современная практическая наука: реинкарнацию, одержимость демонами и
«вторжение существ из других миров» — и это лишь некоторые из примеров. — Прим. ред.]

"Да, Рами. Разве ты не видишь — это приключение _всегда_ происходило!
Это решает спор, который папа и Сид вели о неизменности
Времени. То, что есть, _было_ и всегда будет. Столетия назад, в
в древнюю Читракуту пришли семеро незнакомцев из будущего мира. Поскольку
они нашли свой путь во Времена, которые им не принадлежали, так и должно было быть, когда пришло их Время, они должны были вернуться, чтобы совершить приключения, описанные в книге былого.
"Твое крушение здесь, в Ангкор-Вате ... наш побег на
машине времени ... эти события должны были произойти, чтобы сбылось
древняя легенда. Таков был наш предначертанный путь, и
мы ничего не могли сделать, чтобы его изменить. Его было так же
трудно остановить, как ледник. — А... а остальные? Шен-ти? Таут?

Брови Шейлы нахмурились. «Я не знаю — точно. Говорят, что
древнего царя жёлтой расы, чьё имя дало название могущественной империи,
звали «Чин-цзы». А Таут из Куша — древнего Куша, который стал
Египтом, как вы знаете. И в египетских записях говорится, что их
«приносящим свет» был бог по имени «Тот»...»
 * * * * *
Но ни сейчас, ни в ближайшее время, ни, возможно, никогда эти странные чудеса не будут разгаданы. И Рэйми Уинтерсу не казалось, что они должны
задерживаться здесь, в холодных, заброшенных стенах Ангкор-Вата. Поэтому
он осторожно привлек девушку от до панели.

"Мы должны идти сейчас, Шейла. Существует много мы должны сделать здесь, но теперь не самое время сделать это. Многое могло произойти с тех пор, как мы ушли. Война угрожает Индокитаю; насколько нам известно, война, возможно, началась с тех пор, как мы ушли. У нас есть еда и одеяла, которые дал нам Сугрива. Нам предстоит долгий путь к Таиланду. За друзей и безопасность. «Нам лучше отправиться в путь».

И они вышли из одиноких залов Ангкора под тропическое солнце,
окутанное зелёной дымкой. Серыми были стены и шпили, которые они оставили позади, но больше не мрачный и не угрожающий для двоих, которые знали свою историю.Рейми Уинтерс знал, что когда-нибудь, когда безумие войны утихнет
в сердцах человечества, они вернутся, чтобы более полно прочитать вырезанные на камне послания друзей, которых они знали и любили. Когда-нибудь....

Но не сейчас. Теперь они должны покинуть серый Ангкор и искать свое будущее
за пределами земель пылающих джунглей. Путь был долгим и, возможно, опасным; обезьяны щебетали на ветвях, покрытых мхом; болота и топи, дикие звери и ещё более дикие люди — вот опасности, которые им предстояло преодолеть.

И всё же они почему-то не чувствовали страха. В их сердцах была лёгкость, и
они шли вперёд, взявшись за руки, навстречу тому, что могла принести судьба.
*******
*** КОНЕЦ ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ПРОЕКТА «БОГИ ДЖУНГЛЕЙ» ***