Преданность и верность, беззаветные...

         (Цикл: СВО посвящается...)

      Волонтёр Саша - студент второго курса местного института,
будущий архитектор; крепкого сложения парень в камуфляже,
шлёме и с бронежилетом – с такими же студентами, прибыл с
гуманитарным грузом на батарею гаубиц. Солдат этого взвода он
знал хорошо, поскольку приезжал к ним не первый раз. Батарея
периодически  перемещалась. А на новом месте нужно было
окопаться, замаскироваться, наладить простенький быт, в чём, в
частности, и помогали волонтёры.
      
      В тот день случился небольшой “передых” в работе
артиллеристов: противник снизил активность – очевидно, ждал
подвоза боекомплекта или проводил ротацию - замену состава. А,
может, и по другим каким причинам. В общем, воины слегка
расслабились, используя момент для отдыха и личных дел.
      
      Летняя погода, однако, портилась: усиливался ветер,
набегали сероватые тучки, остро пахло сыростью. Закончив
разгрузку, волонтёры задержались, и Саша попросил у комвзвода,
с позывным Угрюмый, осмотреть окрестности в бинокль. Эти места
ему были хорошо знакомы: в прежние, мирные времена, в годы
детства и юности, выезжали сюда и на отдых с шашлыками, и
просто побродить, подурачиться - устроить какие-то игры...
      
      Рассматривая участки, покорёженные обстрелами, он
испытывал чувство утраты чего-то хорошего, близкого, глубоко
личного. И вдруг его внимание привлекла неожиданная картинка:
на холмике земли, у воронки сидела собачка, очевидно такса.
Она не просто сидела, а положила голову на вытянутые лапки и
прикрыла глаза: казалось, чего-то или кого-то ждала. А, может,
была мертва?... Кольнуло у Саши: собак он просто обожал,
поскольку в их доме, сколько себя помнил, всегда была собачка,
в основном, породы лабрадор.
      
      Опустив бинокль, обратился к Угрюмому, который молча
курил и о чём-то размышлял.
      - Собачка у вас там странная у воронки сидит метрах в
трёхстах? – задал он вопрос.
      Угрюмый оживился, отрываясь от “своего”; затянулся
глубоко и, выпустив колечко дыма, печально проговорил:
      - Непростая это собачка... Послушай, что расскажу...
      И поведал историю, с одной стороны типичную для войны, а
с другой стороны со своей особенной окраской.
      
      Служил у нас ещё с начала СВО боец из Алтая, бурят по
национальности, с таким же позывным - Бурят. Крепкий
коротышка, поворотливый, смышлёный. В расчёте он был
заряжающим. В команду вписался быстро, с ребятами общался
легко и просто. В общем, свой парень.
      Как-то переезжали мы на новое место: перед этим были
ожесточённые контрбатарейные дуэли; конкретно доставали дроны
противника, и летняя жара давила.
      На одном повороте, на обочине грунтовки, увидел Бурят
собачонку. На вид – дохлую. Но, лёжа на боку, животина дёргала
одной лапкой. “Знать живая” – подумал боец и попросил
остановиться. Не все сразу сообразили, что он хочет, но
просьбу выполнили. А он подбежал к собачке, поднял её, и
осторожно так принёс в кузов.
      Видя полуживое существо, большинство ребят скептически
переглянулись, но ничего не сказали – уважали Бурята.
      
      С полгода Бурят выхаживал собачонку. Назвал её Малышка. А
побита она была тяжко: видно, посекли осколки. Пострадали
задние лапки, разбита голова, много рваных ран на теле. Боец
накупил лекарств, нашёл в ближайшем городке ветеринара,
проконсультировался с ним. Бинтовал, мазал раны. Кормил
Малышку из бутылочки. Когда отдыхал или спал, укладывал возле
себя. Что-то шептал ей по-своему, даже обряды буддийские над
нею совершал! Пара не разлей вода!
      И выходил несчастную! Стала животина на ноги – правда,
одна, задняя, укоротилась и плохо слушалась. А так, вполне
себе бегала вприпрыжку на трёх, а покалеченной отталкивалась.
      
      Малышка прижилась на батарее. Выстрелов поначалу боялась.
Ещё когда лежала на “больничном” в блиндаже, при всяком
выстреле, взрыве сжималась, скулила и подгавкивала. Когда
стала прогуливаться с Бурятом, то пообвыклась и на выстрелы,
особенно из нашей гаубицы, отзывалась лаем, но уже другим, не
пугливым.
      И ещё заметили, реагировала на беспилотники. Поднимет уши
и прислушивается, а затем гавкает, сначала чуть-чуть, а затем
громче и настойчивее. Ну прям, живой детектор дронов! Этим
Малышка не раз нас выручала. Бывало ребята чем-то займутся и
отвлекутся от штатных детекторов – да и привыкли к их писку. А
лай собачки сразу привлекает внимание.
      
      Так пошло несколько месяцев...
      И, однажды, случилось несчастье – вероятность такого
мала, но не исключена, к сожалению. Прогуливался Бурят
недалеко от батареи с Малышкой и тут... Прилетел снаряд и
попал прямо в него. От бойца ничего не осталось, разве что
воронка дымящаяся. Нет, нашли какие-то кусочки, собрали в
мешочек и отослали родным. А Малышка уцелела – её отшвырнуло
далеко в сторону, да чуть ушибло.
      Оклемалась она, прибежала к воронке, заскулила жалобно,
залаяла. Ну, прям, разрывалась по-своему, по-собачьи. Не один
раз, хромая, обскакала воронку. Потом села на краю, опустила
голову на лапы и словно заплакала. Такой у неё был скулёж...
      В этом месте рассказа у бывалого воина даже глаза
заблестели от влаги, а голос задрожал.
      Пытались её забрать, но ничего не получилось: приносим в
блиндаж, еду даём, а она рвётся наружу! Постепенно поняли – не
нужно насиловать “друга”. Оставили её возле места гибели
Бурята. Приносили еду, воду. Может, воды чуть и хлебает, а еду
не трогает. Вот так-то... Закончил рассказ Угрюмый.
      
      Поражённый услышанным, Саша ещё раз посмотрел в бинокль
на Малышку. При этом испытал сложные чувства. Здесь  смешались
и слёзная жалость, и терпкая горечь за погибшего скромного, но
геройского бойца; и, конечно, за его преданного, беззаветно
благодарного друга Малышку.
      
      Через неделю, волонтёры-студенты снова были на этой
батарее. Саша заспешил к Угрюмому – расспросить о собачонке.
Все эти дни, он невольно вспоминал горестный рассказ командира
и решил для себя: приеду и обязательно заберу Малышку с собой,
по любому! Но...
      - Сдо... умерла она... – склонил голову Угрюмый, будто он
был в этом виноват. – Схоронили мы её там же, возле воронки.
Простенький крест соорудили...
      - А можно туда сходить? – взволновано выпалил Саша
      - Далековато, правда, но...
Не сразу - пришлось пройтись по грязи и даже поблуждать
средь мокрых кустов, но парень нашёл и воронку, и рядом холмик
свежей земли с примитивным, из связанных палок, крестом.

В голове невольно всплыла картинка с Малышкой, обречённо
положившей головку на лапы и будто уснувшей. И горло
перехватило, и сердце сжалось, и глаза накрыла поволока –
такие навалились ощущения. Он снял шлем, склонил голову...

А вокруг продолжалась война: гремело, хлопало, свистело.
А может это салют такой! Салют тем, “братьям нашим меньшим”,
беззаветно преданным своим “большим” друзьям с бесконечной
верностью, воплощённой в цену своей неприхотливой жизни.

17.10.2024 года.