Над суетой

Виктор Матюк

Над суетой

Мне бы подняться над суетой, и вместе с роком и судьбой
Сохранить собственную жизнь в неизменном виде,
Трудно все препоны жития заранее предвидеть!
Сохранить бы в себе себя, но позволят ли рок
И судьба не обесславит себя в потёмках греха?
Потеря будет невелика, хотя ноша моя тяжела!
Я же настежь открыл с помощью божественных крыл
Собственный язык для беспечной и беззаботной толпы,
Увы, все надежды были обречены, из-за широкой спины
Послышался голос Сатаны: «Жертвуя ценою жизни без остатка,
Ты проявляешь охотничью хватку, даёшь Музе взятку, только бы она
В свои нежные руки взяла огарок костра и его жар в Твою душу перенесла!»
Для неё не помеха ни стынь, ни жара,
Для завистливых людей, я – не поэт, лицедей,
Не еврей и не поклонник чужих идей, вдохновения дробит и множит грехи,
Мне бы сбежать как можно дальше от срамоты и людской доброты,
Будто бы от железной узды на устах, страх постоянно довлеет на нас,
Я же боюсь, как бы и на этот раз огонь в страждущей душе не погас!
Меняются времена, меняются нравы, грех от Лукавого
И не только от него одного! Потное чело себя извело,
Время шло и вот оно набрело на страшный сон,
Что колокольный звон в душе переступил закон,
Как бы душу не испачкать и не измять,
Будто старую общую тетрадь? Да, я - слаб,
Я – божий раб и велик моих грехов масштаб,
Ни один адвокат не желает в бой с Сатаной вступать
На моей стороне, святость таится вовне, глубоко в душе!
Без неё не смогу спокойно я ложиться в кровать
И быстро засыпать! Мне плевать на мраморный склеп,
В нём я встречают каждый вечер и рассвет!
Голову давно посеребрил белый снег,
На ней нет свободных от инея мест!
Взревев, как лев, несу свой крест,
Окрест тьма и свет вступили в схватку,
Они делят чужой шмотьё, кто-что?
Там есть и моё рваное барахло,
Жизнь превращается в блеф,
Без него впадаю в беспамятство своё!
Голос разума слеп, он - нелеп, простыл след
Его давнишних побед! В голове преобладает бред,
Досужая мысль, устремившаяся ввысь, оступилась о скользкий карниз,
Слетела вниз, таков судьбы каприз, и теперь, как дура мечтает не об архитектуре,
Ощутив все изъяны на собственной шкуре, думает только об,
Как бы ей не расшибить до алой крови собственный лоб!
Скрывшись в зелёной ложбине на безвестной стороне,
Она начала перечить даже мне, гордыня на её стороне!
В небесной вышине куча проблем сгорают в сильном огне,
Какой-то косматый православный орёт на весь приход:
«Кто здесь главный? У кого в руках посох державный?»
Орлы своенравные, наглые и с виду странные,
Что-то задумали в своей балахманной голове!
Грех главенствует везде: и на суше, и на воде!
 Чем интригующая меня стезя становится уже,
Тем чувствую себя намного хуже, чем во время стужи!
Мир опошлен, стёрт до дыр, самый главный гражданин
К небесам не взмыл, он вздулся, как мыльный пузырь!
Все его вояки сменили гимнастёрки цвета хаки,
На деревенские бушлаты, лают, как собаки,
Но обходят свальную драку стороной,
Впав в очередной запой, пообщавшись с судьбой,
Разворачиваются к Музе спиной прямо на булыжной мостовой!
«Господи, Ты мне свою Истину до конца открой! Только не криви душой!
Хочу обрести душевный покой! Я за Твоей спиной, как за каменной стеной!»
Очень важно для творчества, отстранившись от имени и отчества,
Писать, мучиться и страдать в одиночестве, сидеть в уединение
И тихо наблюдать, как твои мысли пытаются улетать
В безоблачную даль?! Думы гоняются друг за другом
В огромном эзотерическом круге, смотрят с испугом
На истоки своенравного ума, после творческого ремесла
Остаются только дым и зола, а также два сломанных висла,
Их сломали матерные слова, меня не интересуют ни хлеб, ни вода,
Ни богатая еда, хватило бы мастерства не лишить свои рифмы тепла!
Вертишься, как егоза, долу капает горькая слеза, а из камыша
Чья-то кудлатая голова в халате цвета хаки пытается затащить
Тебя в свои подводные пенаты! Чем богаты, тому и рады!
Нам не нужны награды, не хлеба ради обездоленные бабы
Дают и спереди, и сзади! Им не надо чёрного шоколада,
Была бы нежность и услада, ветер сам принесёт вечернюю прохладу!
Она примчится со скоростью баллистического снаряда,
Приземлится рядом, удивит своим нарядом,
И исчезнет вместе с синим туманом!
В министерстве обороны громко каркают вороны,
Там многие лишились на голове короны,
Крики и стоны слышны, то похороны,
То свадьбы, то смех, то слёзы!
Меняются нравы и позы, на нет сходят чужие угрозы,
Кавказский кунак навострил свой острый клык на чужой шашлык,
Пришло время его отправить на чужбину, пусть в лихую годину
Для иноверцев защищает Палестину, и не омрачает общую картину!
Мы же продолжим лобзать святые образа, пусть долу с лица капает горькая слеза,
В былые времена точно такая же участь всех православных ждала,
Могут грохнуть из-за угла, не успеешь ни ахнуть, ни охнуть
И тебе уже хана!
Зачем меня мать родила! Ах, зачем я на свет появился,
Зачем я в многолюдной толпе растворился
И едва чужим куском хлеба не подавился?
Белокрылый ангел с небес на землю спустился,
И ему в первозданном виде первородный грех открылся!
Жизнь возникла, как привычка, страсть вспыхнула, как спичка,
Произошла смычка двух обнажённых тел, у бати сбился прицел,
Он попал в другую цель, там – цитадель, отсель мы собирались дерзать шведам,
Чтобы с победой вернуться домой ранней весной!
Теперь дрянь косая себе локти кусает,
Погибать зазря она не желает!
Дребезжащий полночный свет уличного фонаря исподволь давит на меня,
Везде слышна мышиная возня, пошлость заполнила и кино и сцену,
Лесбиянки и педерасты набивают себе цену и спешат влезть на стену!
Как решаются насущные проблемы? Да никак – везде бардак, все бабы – ****и,
Греха невиданные масштабы дошли до сатрапа и едва не поставили его раком!
Однако, выжил этот бедолага, превозмог морось и слякоть,
Теперь не будет вякать на всю округу, он с перепугу
Тут же сел в лужу, невзирая на холод и стужу!
Романтика никем не понятого творчества
Суетно отошла в теснины обледенелых гор,
На перевалах возник затор, сломался светофор,
Позор властям, стыд и срам попам и церквям,
Слава женам и мужьям, пославших ко всем чертям
Многоголосый скул толпы, увы, все мы – грешны
И в этом нет никакой новизны! Танцуем вприсядку
Или делаем физзарядку в грязных сапогах и портянках,
То ох, то ах, то Ад, то Рай – поди узнай, кто здесь прав, а кто виноват?
У кого больше прав, тот и прав! Языком взбиваем пену, иногда членом,
На хрен нам нужен член, висящий до колена толщиной с полено?
Не время и не час допускать смешение народов и рас,
Нам не впервой в темноте густой издавать крик, переходящий в волчий вой!
Стезя поросла густой травой, ощущение такое,
Что ты родился изгоем в стране трусов и героев!
Время тихой сапой опутывает горизонт паутиной,
Убивает не время, убивает повседневная рутина
Не только тоску и кручину, в миг единый
Из квартиры этажом выше,
Вдруг грешник услышал крик петушиный!
Исчезло из глаз сиянье женской красоты,
В Лету канули прискорбные мечты!
Неужто мы обречены быть рабами у Сатаны?
Надоело очень не замечать собственную проседь,
Золотая осень на дворе, что прикажите делать мне?
Жить как все? Изменять любимой жене
Или бегать босиком по холодной росе?
Местная саранча, гнусавя и рыча,
Творила грех сгоряча, гасла свеча
Вблизи домашнего очага,
Луна была и вправду бледна,
Старая алыча давно уже отцвела,
Она к чужой боли глуха! Вот незадача,
Молчать нельзя, кричать – запрещено,
Пьёшь креплёное вино, и тебе всё равно, кто куда вступает
И что в стране назревает: бунт или переворот?
Время распрей и склок преподносит людям урок,
Прозвенел первый звонок, не чувствуя под собой ног,
На обожжённых крыльях лечу навстречу дождю и ветру,
Зрю в пустоту, мну пожухлую листву, авось, не пропаду
И в мир иной рано не уйду, не потому, что наивен иль мудр,
Весь бабий перламутр и запах заморских пудры поощряют блуд,
Но суть остаётся прежней, вешней порой ты идёшь своей стезёй,
Мысли вразнобой пинают разум твой, кто ногой, кто рукой
Двинет в грудь или в пах, кто-то разобьёт один глаз,
Каждый последующий шаг всё сильнее вселяет страх в душу и плоть!
Как бороться с суетой мирской? Как обрести душевный покой?
В жизни земной покоя нет, дамы делают алкашам миньет,
Они, как завоеватели осыпают медными грошами каждое мероприятие!
У них свои понятия на вертухаев и соглядатаев, на блудниц и дев,
Наедине прозрев, закрывай собственный зев,
Можешь сказать пару фраз нараспев,
Ты теперь, как загнанный в клетку зверь!
Потому я скромно живу, чувства зря не рву,
Самые тончайшие нити эмоций от плотских утех
Полны иллюзий, что даже грех от ночных поллюций,
Как репей колючий, его руками не отодрать,
Он сам не желает нас от себя отпускать!
Жизнь надо принимать, как есть,
Оставив на задворках спесь,
Хотя двор зарос травой,
Облик мой под чужой пятой издаёт стон и низвергает боль,
Черная смоль волос исчезла, как дым от папирос!
Будущее в дыму, как во всём разобраться самому?
Мне жертвы родни ни к чему, не я затеял войну,
Намедни мне привиделся мираж в оконном стекле:
Море и небо, нет дуновения ветра, едва трепещутся паруса
Прекрасного на внешний вид корабля, символы бесконечности
Напоминают о безысходности богом данного живым созданиям пути!
Жизнь прекрасна, как цветок, но она может любого из нас свернуть в бараний рог,
Итог непредсказуем, мы околачиваем груши ***м, и стенаем: «Аллилуйя» всуе бытия,
Не зря тоскует душа моя! Земная красота немыслимой силой плоть и разум очарует,
Душу околдует и ветер в спину подует только тогда,
Если беда настежь откроет ворота
Для злющего греха! Горе, как штормовое море, занимается грабежом и разбоем,
Оно может душу неистово растревожить и посягнуть на чувство святое!
Морская стихия со дна поднимает грехи чужие, годы лихие не впервые
Напоминают о себе, как постовые на булыжной мостовой,
Там даже изгой мог топнуть ногой и неспешно уйти
С праведного пути! Поднявшаяся со дна муть и грязь
Находит связь забытых слов и идей, в душе моей
Когда-то пел соловей, его изгнали взашей
Толпы алкашей, грязь – всего лишь штрих
На жизнях чужих, а на твоей – жирное пятно,
По что ты жил неправедно и грешно?
Запах смрадный и густой спорит с чистотой,
Она родилась под яркой звездой,
В жизни земной всё пошло насмарку,
Судьба грехи вывернула наизнанку,
Сама уселась в таратайку и исчезла за углом!
Ничего плохого нет в том, что никель и хром
Давно уже не украшают отчий дом!
Прошлое выброшено на свалку,
Нынешнее время набросило на шею удавку,
Жалко не только себя, не стенаю я, как малое дитя,
Зря не насилую себя, зловонное безобразье
Создано для казни первородного счастья!
Однообразие повседневного бытия намного хуже, чем ненастье,
Царящее в душе, ты с ним на алтаре можешь наедине пообщаться,
И по-приятельски расстаться! Дурь тотчас исчезнет в голове,
Всесильное небо приблизит голос страсти к твоей страждущей душе!
В орнаменте фольклора нет чарующего простора для переговоров,
Распрей и споров, обетов и заветов, мчащихся по белому свету
Без оглядки, земные порядки им порядком надоели,
Нет мощи в стареющем теле, там царит усталость,
Старость – не в радость, она, как в горле застрявшая кость!
Былое время назад не вернёшь! Что посеешь, то пожнёшь!
Скрип молодых и стройных берёз с грёзами в унисон
Затрагивают не только верхушки пенистых волн,
Они достают до крон, услышав поминальный перезвон,
Затмился небосклон, покачнулся трон,
Рухнул последний притон, восторжествовал закон!
Для большинства на моих плечах дырявая сума, как темнота для божьего раба,
Он с утра видел яркий свет, его критике подверг, и был ошеломлён,
Когда услышал заунывный крик, переходящий в жуткий стон!
Прогремел сногсшибательный гром, мелькнула молния,
И грешная душа лишилась толики трезвого ума!
Простота мы, простота, для нас душевная чистота
Не столь важна, как внешняя красота,
С годами женщина стареет,
Дети взрослеют,
Каждый имеет то, что ему на ум взбрело!
Грешу чуть дыша, хожу по лезвию ножа,
Не очерствела бы душа, она и вправду хороша,
Она не клюнула на житейский обман, сизый туман
Не смог затмить даме глаза, долу капнула крупная слеза,
Унылая среда, над головой едва гудят телеграфные провода!
Как тяжело в своём доме сохранить спокойную атмосферу,
Рушится карьера, какого хера? В угоду Люцифера? Он пьёт Мадеру,
И не меняет манеру общения, возникшие мимолётные отношения
Близки к завершению! До искупления грехов далеко,
Одному тяжело тащить на своей шее тяжёлое ярмо!
Живу грешно и что? Скажите, кто здесь свят?
Чей талант нельзя спрятать в дубовый сервант,
Как таинственный гранённый бриллиант?
Не важно, где и как нас встретит мрак?
Я живу и слава Богу, а как? Помаленьку,
Перескакиваю со ступеньки на ступеньку,
Ощутив боль в боку, медленно иду у судьбы на поводу!
Как я ныть устал, то дрязги, то очередной скандал,
Я судьбе в очередной раз подыграл,
В ответ увидел волчий оскал!
Не думал и не гадал,
Что не те губы я страстно целовал, не ту грудь ласкал,
И вот мой час настал, жизнь – не шоколад,
От неё исходит затхлый аромат!
Куда бы сбежать от назойливой бабы?
На стезе то ямы, то ухабы,
Не хватает душе прохлады!
Неважно, что произошло, когда сознание в тупик зашло?
Вот-вот сломается моё скрипучее перо, оно уже давно – того,
Ходит на ведро, и что? Не завидует никто! Опалено одно крыло,
Пальцы судорогами свело, постаревшее чело выбрито наголо!
Надоела болтовня среди белого дня, она, как мышиная возня,
Ну, что за фигня, ни дыма, ни страсти, ни любви, ни огня,
Одни напасти разной масти окружают меня!
Нет дыма без огня, сердечная смута даже в холод лютый
Не отходит от грешника ни на минуту! Он выглядел круто.
Это было недавно, это было давно! Он тогда не жил грешно,
Наше окружения в период творческого становления лепит что-то из нас,
Вспомнилась пара звучных цитат, они про рай и ад, про дым, Надым и Петроград!
То дождь, то град, то снегопад пытаются грешную плоть на части разодрать,
Им плевать на уличный мат, бремя утрат дарит незатейливый шарм,
Каково оно нам - надеяться и ждать, когда духов знакомый аромат,
Пытается с творческой стези сбить талант, Ты не – дилетант, прёшь, как танк
На закоренелого врага, тебе перечат рок и судьба, но запах женских духов
Напоминает о себе вновь и вновь, ушедшая любовь волнует кровь!
Тот запах привык с детства вдыхать мой кадык, не глядя на циферблат!
На дворе листопад, деревья скромно шумят,
Мрак прячется в чужой маскхалат,
Он нарасхват, он ни в чём не виноват!
Толпа кричит: «Виват! Виват! Виват! Нам надо как-то выживать!»
Не желаю знать, с кем и как буду брести наугад по торной тропе,
Я привык наедине думать и страдать, и на вопросы рока не отвечать!
С ним одна морока, ему всё не слава Богу, то дорога не та,
То безмолвные уста лишают общение комфорта!
Так какого же чёрта жена хирурга Раппорта
Лишена мужского эскорта?
Она же мастер спорта по гребле на каноэ, счастье земное, как вино хмельное,
Слегка пьянит, ты для всех открыт, залётная пчела жужжит над ухом,
Тебя знобит, ты переходишь на крик не потому,
Что от женской ласки отвык! Ощутив сполна
Весь драматизм бытия, по воле Всевышнего
Пытаешься избавиться от всего лишнего,
Не обидеть бы ближнего, в жизни всё относительно,
Нет желания жить бессмысленно, не выгодно и убыточно
Загонять на самое дно своё творчество и мастерство!
Чужие слёзы отзовутся, они назад вернутся к тому,
Кто не жил по уму, смотрел на жизнь, потерявшую смысл
Через призму отверженного плача, когда душевная боль и удача,
Споткнувшись о порог беды, от великих дел стремглав отошли!
Время торопит, жизненный опыт слава богу не пропит,
Есть на что опереться, лишь возница беспечный
Освобождает свою телегу от грязи и снега на станции конечной!
Ничто не вечно, жизнь – скоротечна, извечный страх в заплаканных глазах,
Спешишь впопыхах на последний бал попасть, чтобы новые впечатления испытать!
Мало желать, надо свою нишу знать, голову из неё не высовывать,
Вас могут за бестолочь принять! Как боль в груди унять?
Не вижу проку от своего монолога, слов много,
Смысла мало! Интрига бытия многих ухарей сломала
На заснеженном горном перевале, уста сковала дремота,
Жить неохота, дом – работа, осталось сделать шаг до эшафота!
В свете мирской сеты вблизи меня много бесстыжей наготы,
Стону до хрипоты, закрыты рты обескураженной толпы,
Ей все надоело до тошноты, в себя бы прийти в здравом уме,
Есть свободное время, чтобы подумать о роке и Творце!
Ничего для себя, ничего для Творца, всё для тех,
Кто совершил когда-то нераскаянный грех,
Отныне и впредь надо пристально под ноги смотреть,
Может потеряться след от старых протёртых до дыр щеблет!
Кровь после любовной мизансцены струится с расцарапанной спины,
Душа жаждет тишины, тропинка кружит над глубокой бездной,
Надо иметь нервы железные, чтобы безбедно жить в поднебесной,
На православной земле, нанося постоянные урон самому себе!
Святость таится вовне, ни опыта, ни мастерства, только фразы и слова
Напоминают о себе невпопад, хотя им я откровенно рад,
Кончается листопад, время нельзя вернуть назад!
Всё идёт на спад, никто никого не будет спасать
От возникших преград, только талант,
Закутавшись в маскхалат, прицепит красный бант на лацкан пиджака,
Стремглав в полёт за облака устремится авторская строка!
Листва шелестит под ногами, Муза мне машет крылами,
Развожу в ответ руками и тихо говорю ей между прочим,
Что воочию выгляжу отвратительной сволочью,
Когда глыбы слов ворочаю, нахожу только страсть, порочащую знать и прочую мелкоту!
Признаюсь, как на духу, всё, что у толпы на слуху, склоняет бездельников к греху!
Молодых и безбородых, в этом суть нашей природы, уходят годы, они уносят
Жизнь и время, немедля бросают свой зачарованный взгляд на багряный наряд
Девственной осени, деревья всю листву наземь ещё не сбросили,
Оставили проблески из белой проседи, увлажнённой свежими росами,
Их не вычеркнуть, их не принять, задумчивый взгляд ищет благодать!
Её рядом не видать, своё чело крестом осенив, дыхание затаив,
Осознал я до конца, что намерения Творца искажены
И обезображены! Они барахтаются на гребне волны,
Свой путь на земле завершив, тащат из последних сил всё,
Что под руку попало, хотя они прожили слишком мало,
Для них жестокое время настало! Отговорила роща золотая,
Влюбляются мужчины не в лица и фигуры,
Им нравятся дуры, с ним они ведут шуры-муры,
Лезут из шкуры, только бы дурам доказать,
Что на шероховатость кожи им ровным счётом наплевать!
Ах, как же я постарел?! Когда-то был смел и удачлив,
Отказов не знал, любил и целовал только тех, кто был без видимых огрех!
На холод рук пусть обращает внимание муж или супруг женщины той,
Что стала неприступной скалой для суеты мирской!
Её губы шепчут про любовь, мне ясно без слов,
Что от ей=ё прикосновения до небес взлетает моё вдохновение!
По щучьему велению, по моему хотению склоняюсь к согрешению,
У всех своя земная жизнь, время мчит, новый рассвет едва брезжит,
А душа болит и сердце плачет, так или иначе час нашего исхода
Чётко обозначен на теле и душе! С небесной подачи
Разум незрячий вот-вот заплачет навзрыд,
Стыд ему глаза не застит,
А бог грехи простит, когда и где?
На той безымянной тропе, с которой люди все уходят не простившись,
От мирских дел окончательно отрешившись, однажды влюбившись,
И вдруг опохмелившись, они осознали, что все горести и печали
Нас уже доконали, от прежнего идеала душа моя и плоть устали,
Чего греха таить, жизнь потеряла смысл, впереди трясина,
Ты же не скотина, чтобы, усмирив свою гордыню,
К ногам любимой упасть, и со слезами признать,
Что у нас во всех за спиной маячит подлых грех,
Разные интересы у толпы и жёлтой прессы!
Нехристи и повесы даже во время церковной мессы
Предпочитают деликатесы, одним нравятся стюардессы,
Другим состарившиеся поэтессы, с ними дружат из-за интереса,
Но в трансатлантическом экспрессе вместе не поедут!
Оставлен последний редут, в бой идут одни старики,
Набекрень свихнулись виски, бабы в ночи пишут стихи!
Бог взирает с пожарной каланчи, как его дети и земляки
Воспринимают Божью истину в штыки!

г. Ржищев
17 октября 2024 г.
13:09