1320. Хут. чертовщина. Тяжесть суровых испытаний

            Испытывая противоречивые чувства с осознанием того, что его отец мертв, как — то не укладывалось в голове, этому не хотелось верить, но действительность указывала, что это было так.
               Подбадривая самого себя и стараясь не смотреть на оплывшее лицо отца, Николай, обвязывая труп вожжами разговаривал с ним, как с живым.
- Да как же так Батя?
-Ну чего тебе не сиделось на хуторе.
-Чего было срываться с места, чего торопился?
-Боялся, что всё отберут?
-Так взяли больше, чем мог потерять на том же хуторе.
-Время ты выбрал не подходящее, маленько бы повременил, а там стало бы понятно, как поступать далее.
-Всему виной твоя спешка и торопливость, а вот эта неусидчивость и подвела тебя в этот раз.
-Не приди лошади к ко двору тётки Маруськи, так и знать бы не знали, что приключилась такая беда.
-Но ничего, потерпи маленько, я тебя сейчас вытащу и уложу в бричку, да отвезу обратно на хутор.
-Пусть твоя душа в последний раз побывает у себя дома, чтоб успокоиться и навсегда отлететь в дом Вечного Приюта.
              Выбравшись на верх и привязав концы вожжи за заднее колесо имея расчёт, что с проворотом колеса подъёмная сила устремиться в верх, а это позволит без особого ущерба для тела, поднять его на край берега.
             Пройдя вдоль брички и взяв под узды Чубарого, поглядывая на виднеющуюся голову отца, осторожно потянув за собой коня, говоря.
-Ну родимые давай помаленьку, только не торопитесь.
-Нет у меня большой уверенности в моей затее.
-Вытянуть, вытянем папашку, да как бы ему не навредить, изогнув пополам или содрав кожу.
             Лошадям не совсем были понятны действия Николая, для них более привычно было или тянуть за собой бричку или стоять на месте, дожидаясь очередной команды, а здесь только вроде напряглись и тут же стой, чтоб опять сделать пол шага вперёд.
           Когда натянулись вожжи в струну, а само тело оставалось не подвижно, уже подумалось, что вся эта затея пустое занятие, с прижатием трупа к берегу.
             Возникшее чувство собственного разочарования тут же улетучилось, когда медленно начала приподниматься над берегом голова, а затем и торс, а вскоре и всё тело оказалось на берегу.
             Как тут было не порадоваться своей сообразительности, остановив коней и говоря сними, как равный с равными, сказав им.
-Примите от меня величайшие поздравления.
-Ваша  неоценимая услуга, настолько была важна для меня, что только и остаётся порадоваться за вас и ваше усердие.
            Оставив коней Николай прихрамывая прошёл к заднему колесу брички, подтянул труп отца, отвязал вожжи, призадумался, как ему погрузить тело в бричку.
             Если посмотреть со стороны, то вроде бы дело плёвое, приподнял труп, да и опрокинул через борт, но это не мешок с зерном, который как не положи всё одно сойдёт, а здесь следовало соблюсти церемониальность, уложить тело согласно давней традиции ногами вперёд по ходу движения, уложив тело на спину.
            Для успокоения возникшей нервозности и дальнейшего обдумывания занялся вожжами, вновь нацепив их на железные кольца на уздечках, а свободный конец намотав на бортовой брус. 
         
             Время шло, а вот правильного решения так и не было придумано.
             Придя к заключительному мнению и найдя в этом некий выход из создавшегося положения, вначале как уж получиться загрузить тело отца в бричку, а уже далее будет видно, как его в дальнейшем разместить.
            Опять же положить бездыханное тело поверх кожуха или же этим кожухом всё же  накрыть труп, что будет правильнее по отношению к мертвецу.
             Но и на доски не положишь, а для этого следует собрать прошлогодней травы, ну хотя бы  подстелить под голову, избавив её от предстоящей тряски.
        Несколько раз обойдя вокруг лежащего трупа, примеряясь, как его бы подцепить и приподнять с опорой на борт, а затем приподняв за ноги опрокинуть в бричку.
             Сколько не оттягивай этот момент испытывая одновременно печаль, скорбь и огорчения с признаком мнимого отвращения, а всё же придётся это сделать самому, ведь куда ни глянь, ни кого по близости нет и навряд ли будет.
           А если и будет, то не приведи Господи, чтоб это оказались панически настроение отступленцы, для которых человеческая жизнь и гроша ломаного не стоит, чтоб для личных целей завладеть чужим имуществом.
          Для начала перевернув труп на живот, чтоб не видеть опухшего лица отца, да и когда он был жив не особо хотелось встречаться с ним взглядами, уж больно он всегда был суров и не припомниться, улыбался ли он когда нибудь или нет.
           Переступив через тело, чего бы не позволил ни кто себе при жизни отца, Николай подсунул свои руки под мышки трупа, слегка рванул к себе, чтоб по удобнее обхватить своими руками тело, а затем приложил не малое усилие и с трудом заваливаясь назад, приподнял его, подтащил к бричке и прислонил к боковому борту.
            Немного отдышавшись и набравшись сил, перед тем как перехватить у ног труп и одним махом перевалить через борт, кони не понятно чего вдруг стронули с места.
         Вынужденно пришлось на них прикрикнуть.
-Пр-р-р! Стоять соколики!
-Команды ехать никто не отдавал!
            Ещё бы немного и всё бы пришлось начинать с начала, как вдруг лошади послушно встали.
          Не было времени ни на отдых не раздумье, Николай превозмогая боль, присел на сколько это было возможно, ухватил под колени окоченевшее тело и из последних сил перевалил труп отца через борт, уже было без разницы, как он завалился в короб, главное что тело уже было там, а покойному без особой разницы до удобств и положения в каком он находиться.
          Радуясь своему успеху Николай  забирается в бричку, а присев на скамью в виде широкой доски, упираясь локтями в колени учащенно дыша обдумывал, как ему изловчиться и поправить труп отца, уложив на спину.
           Если бы не оттопыренный локоть правой руки в сторону, то большого затруднения не случилось бы, а так выходило, что телу конкретно следовало изменить положение.
            Измотавшись до тошнотворного состояния Николай довёл свою задумку, как и планировал, накрыл кожухом покойного и усевшись на скамью, отвязал вожжи, взглянул на небо и не без удивления заметил, что день перевалил за полдень, да и тронул в путь-дорогу.
           Хорошо зная расположение степных дорог, ни единожды бывая в этих местах, вскоре определился,  направляясь коротким путём в сторону своего хутора.
           А заметив в северной стороне хутор Крымский не без труда высчитал, что до отцовского подворья ему ехать не меньше десяти вёрст.
            Как говориться, ехать не идти пешком, а идти пешком не нести на себе тяжести, сиди в бричке, погоняй лошадей да поглядывай по сторонам.

               На подъезде к дороге соединяющих две станицы замечает конный отряд, отчего его охватило волнение, не хотелось Николаю в такое время  встречаться со служивым народом, тем более казаками, хотя большой разницы здесь нет, могут обидеть что конные, что пешие, даже от пеших может быть больше вреда.
              А тут как на грех от отряда отделилось трое всадников и направились к нему, а вот подобная встреча не предвещала ничего хорошего, в таких случаях следует выказывать своё уважение, иная оплошность может закончиться довольно плачевно.
           Остановив своих лошадей и из уважения к служивым казакам поднялся в полный рост, опираясь на трость и сняв с головы шапку, имея намерения приветствовать с пожеланием доброго здравия и спокойной службы, как один из ехавших казаков, довольно молодой парень, вырвавшись вперёд, по всей вероятности с подсказки старослужащих товарищей, ещё на подъезде выкрикнул.
-Кто таков будешь?!
-Куда едешь и чего везёшь?! 
                Немного замявшись и подождав, когда казаки подъедут ближе, Николай ответил.
-Так своего покойного папаньку везу на хутор, и тростью указал в сторону, откуда двигался дорогою отряд.
 -На хутор былых помещиков Мамкиных, где он и проживал до своей внезапной кончины.
             Степенный казак повидавший на своём веку всякого, подъехал к самой бричке и заглянул в короб, где из под кожуха торчали босые ноги покойного, сочувственно произнёс.
-Он у тебя чего? Утонул?
-Тоже скажешь Жорка,
                отозвался второй казак с проседью в бороде,
-где тут  тонуть — то, в самом глубоком месте коню в колено будет.
-Тут факт иного толка, верно говорю паря?
                уже обратившись к Николаю, спросил его служивый.
-Закололи папаню в спину штыком, проткнув насквозь, а затем в воду сбросили,
                с грустью в голосе ответил Николай.
-И за что ж ему такая не милость выпала, хлопчик?
                спросил степенного вида казак.
-Так перестрели на мосту, что здесь выше по течению, да и ограбили, забрали всё, что было при отце.
-А кожушок чего не взяли, с виду ещё новый?
                домогался казак.
-Так изнутри вся овчина в крови, по первой сняли, а затем бросили за ненадобностью,
                с печалью в голосе объяснил ему молодой Савич.
-А лошадки у тебя да и бричка добротные, твои что ль,
                спросил казак с проседью в бороде, явно имея зависть к такому добру.
-Не, не мои, взял в одолжение, чтоб отца на хутор свезти.
-Вот отвезу его, затем сестру вернусь искать.
-Так погодь хлопец, так что и сестру твою порешили вместе с отцом?
                строго спросил казак с проседью в бороде.
-Так и есть, они вместе были.
-Отец отбиваясь успел двух мародёров порешить, ну и его в спину и закололи.
-Вот же зверьё, лютуют подлюки, чувствую свою погибель, так в агонии готовы на всякую подлость, 
                рассматривая оставленные дыры на кожухе со злобой отозвался степенный казак,
-но ничего, не долго им осталось, ещё маленько поднатужимся и всех этих буржуев прижмём к ногтю.
-Так они Жорка и до этого лютовали, станичники сказывали по приходу в станицу деникинщины, такое началось, что и в дурном сне не привидеться.
-Не было у них жалости ни к больным ни раненным,  истязали с мучительной жесткостью.
-Перед казнью пороли до полусмерти, а чтоб привести в чувства раны смачивали рапой.
-Густо разводили соль водой и поливали увечные места на теле, а то и солью присыпали, доставляя страдания.
-Вот такое оно это белогвардейское зверьё, ни о какой пощаде и речи не должно быть.
-А сколько сестричке годков то было?
                Спросил степенный казак.
-Ещё шестнадцати не исполнилось,
                ответил Николай.
-Вот же гады, ни какого сострадания к людям.
-Езжай паря, вези до дому отца.
-Эх, горе разливанное и нет ему конца.
-Да ладно тебе Жорка причитать, чуешь в воздухе запах землицы, истосковалась она, как молодуха по мужским рукам, вот прогоним врага и вернёмся до дому, а там и в степь родную махнём.
-Вспашем её родимую, засеем хлебами…
                удаляясь в сторону отряда говорили меж собой казаки, а Николай дождавшись, когда отряд в сотни три казаков проехал стороной,  присел на скамью, надел шапку и прикрикнув на лошадей, тронулся в дорогу.

              Ехал он не торопясь, не особо погоняя коней, да и торопиться, как ему казалось уже было не куда.
            Не хотелось ему печалить мать жутким известием, уж лучше чуть повременить, оттянуть как можно дальше это горестное событие, полное скорби и сожалений.
          Тяжкие думы и мысли тревожили его головы, как далее жить и чего предпринять, разорваться на двое он не может, а об возвращении в хутор и речи быть не может.
          Согласиться ли мать переехать к отцовой сестре, да и самой тётке Маруське захочется ли потесниться?
            Куда было бы проще имей он своё жилище, здесь не возникло бы ни каких вопросов, перевёз бы мать ни у кого не спрашивая на это разрешения.
         А тут теперь думай, как правильно объясниться со своей просьбой, а чего это он за других собрался решать?
            Может мать напрочь откажется переезжать, ломать свои привычки на старости лет вряд ли захочет, прикипела она к своему подворью, к тому же ей будет дико и не понятно, проживать на полном иждивении и при этом не быть хозяйкой самой себе.
            С грустными мыслями в голове Николай едва не проехал мимо поворота к своему хутору, благо кони сами свернули на знакомую им дорогу и более шустрее задвигали ногами с большим желанием скорее оказаться в своём подворье, где их ожидает отдых и сытная кормёжка.
                Да и сам Николай был приятно взволнован и возбуждён, проезжая по довольно знакомым местам с самого малолетства, испытывая не понятное, приятно щекотливое где — то внутри себя чувство, ему также не терпелось оказаться в своём дворе и повидать свою мать.
              Выехав на водораздельный гребень и остановив лошадей, приподнялся с лавки и торопливо пробежался глазами по открывшейся местности, а затем старательно начал выискивать своё подворье и что за напасть, не смог вначале определиться, куда оно могло подеваться.
              Виделось ему место пожарищ, чему не хотелось верить, если более детально рассмотреть, то вот подворье Шаповаловых при двух хатах друг против друга, а рядом их, Савичей, но с чего вдруг там пусто.
             Да и как так вышло, что выгорело два подворья рядом, какая беда приключилась, вот ведь чего хотелось сейчас узнать.
            А пробежавшись внимательным взглядом по хутору было замечено ещё несколько пустующих дворов с заметными следами недавних пожарищ, а когда определив, чьи это оказались дворы, пришёл к неутешительному выводу, что эта жестокая кара безжалостного огня прошлась по зажиточным подворьям.
              Теперь становилось понятно, по какой причине его отец покинул хутор увозя с собой самые ценные вещи.
                Здесь и припомнились сказанные слова казака Георгия на счёт нещадного и безжалостного отношения к тем, кто радостно встречал и помогал добровольческой армии.
            И как это угодило его папашку ввязаться в эту не приятную историю, по всей видимости имел надежды в скором времени выбиться в люди, желая ухватить удачу за хвост, с давних пор лелея свою надежду и взращивая в своих мечтах, что-то малое дитя на вырост.
             А надежда оказалась обманчивой, заманить-то заманила, отсвечивая своим великолепием, да ускользнула не простившись, оставив его на произвол судьбы.
               Только вот  судьба обладала леденящим безразличием к страстным поклонникам собственного возвеличивания, в самый не подходящий момент поставив подножку, крепко пнув спину чужими руками.
              Вышло, что его отец оказался морально слеп, идя на поводу у капризной Удачи, не видя дальше своего носа при отменном зрении, чем и поплатился за своё желание возвыситься над хуторскими крестьянами, брякая перед ними своим богатством.
              Только от этого желания остался один пшик и не более того, а всё его богатство предалось очистительному огню, превратившись в пепел, так стоило положить свою жизнь ради не сбывшейся и упорхнувшей мечты?
                Чего ему не хватало в этой жизни?
         Ведь всего было в достатке, трудись и радуйся без этого вечного надрыва и постоянных недовольств, хотелось ещё и ещё и как можно больше.
                И каков же оказался результат?
         А вон он, лежит к бричке, получив всё сполна за все свои труды разом.
     Внимательно вглядываясь в отцовское подворье Николай пытался разглядеть хотя бы малейшие движения, но там словно вымерло всё и  вместо недавнего радостного подъёма повидать хутор и свое подворье на него нахлынуло огорчение и мрачность полной обречённости, что там ни кого больше нет.
              О чём теперь ему думать и предполагать, если только надеяться, что его мать приютили соседи, хотя этому и не особо вериться, но всякое случается в этой жизни, глядишь и проявят милосердие.
              Это его отца не особо привечали хуторяне за его настырный характер и излишнюю прижимистость, да и дружбы особой он ни с кем не водил,  всё сторонился людей, видя в них вечных попрошаек.
           Таким только дай, как часто он поговаривал, вещь чужая, беречь не станут, а поломают или угробят, так с них потом ни какого спроса не востребуешь, так зачем давать, чтоб потом самому расстраиваться?
             Уж лучше сразу отказать, сославшись на множество причин, за то будешь спокойно спать, не переживая за предстоящие убытки.
         Взглянув на дорогу уходящую вниз ещё непросохшую на крутом спуске от грязи, Николай свернул на обочину и придерживая лошадей, начал съезжать вниз.

                16-17 октябрь 2024г.