Зажги свечу первая серия

      
     НА ФОТО: МАРИНА, Я, - ПОДРУГА СЕСТРЫ ИРЫ, ИЗ ВЕНГРИИ.

      Валерий Енков
    enkov.valeriy@mail.ru


                ЗАЖГИ СВЕЧУ  (РАССКАЗ ПЕРВЫЙ)

Пришла Марина: – Привет Чики! - это так она меня ласково называет, но есть у неё в запасе, и другая для меня кличка. Она поставила в угол сумку, там белый выстиранный и выглаженный халат. Завтра ей на смену с утра. Больница за преображенской заставой.

От меня на работу она всегда опаздывает, от метро приходиться ловить такси, и ей всегда влетает за опоздание от главврача, у которого не угасло на дне подсознания заняться ею, но она не подкупна.

Она была в парикмахерской, у неё короткая стрижка. Когда она обрастает,  – не вижу. Она чувствует прирост длины на 2-3 см. и на это болезненно реагирует.
Сегодня она взвинчена: обошла несколько магазинов и универмагов и наконец ей удалось купить подарки к наступающему Новому Году для двоюродных сестёр, тётушек и родным: брату, родителям.

На тумбу с магнитофоном, находящемуся левее от входной двери, он выложила из сумки декоративную красную свечу в виде шара. Ей достался последний экземпляр - без упаковочной коробки - она боялась его помять.
Потом она лукаво посмотрела на меня с пол оборота головы, лукаво, слегка улыбнувшись, сказала:  – Это не тебе!

И я остыл. Потом она сказала, что это предназначено для её двоюродной сестры Иры, находящейся в Венгрии.

Сейчас на 2 недели приехала её подруга-сменщица, тоже медсестра. Она русская, но непонятных кровей. Марина созвонилась и собирается через неё переслать подарок-сувенир - Ире. Её я видел, когда в мае месяце с Мариной они пришли ко мне в гости. Ей около 25 лет, она работает медсестрой по контракту на 3 года в воинской части Советской Армии, дислоцированной в Венгрии.

Я отчётливо вспомнил ранее загадочную Иру, о которой раньше говорила Марина. Тогда она выбралась наконец-то в отпуск только в мае месяце, когда тёплая погода ещё задержалась на другом меридиане. Чтобы разнообразить кратковременное пребывание через транзитную Москву, она пришла вместе с ней ко мне в гости.

А то,  – магазины,  да магазины, чтоб истратить заработанные в Венгрии деньги.
В Москве она была мало, – несколько дней. Пока я накрывал стол, они с жадностью делились рассказами обо всех переменах и изменениях среди их многочисленного родства. Видимо у них не было до этого времени предастся делам общесемейным - родственным.

Я расставляю рюмки тарелки столовые принадлежности. Каким угостить вином?
У меня раньше было много домашних вин разных сортов. Я как-то после первого выращенного натурального виноградного вина объёмом всего лишь 0,7 литра, решил извести все свои варенья многолетней давности - некоторые засахарились. Но в основном, за редким исключением, варенья у меня хранящиеся в закатанных крышками трёхлитровых банках, доходят в первозданном виде.

Таким образом, у меня одновременно появились вина на виноградном "культурном грибке" сразу вишнёвое, малиновое, смородинное, айвовое - чистый янтарь с тонким ароматом и вкусом, согревающий душу. Из одной трехлитровой банки можно сделать до 9 литров вина. Но в большем количестве я стал делать тогда, когда раскусил черноплодки. Я покупал его в начале осени у бабушек, торговавших вёдрами у остановки метро.

Теперь я женщин угощу истинно гламурным - женским вином, ярко рубинового цвета кристальной чистоты - полусладкое. Королева всех вин - из черноплодной рябины на закваске из виноградных грибков. Вот в этом всё отличие моих вин от всего мира - домашних. Ни одно Бордо-Сраньмандо не пара моей богине.

Она не только обворожительна, но и коварнее "ягнёнка в волчьей шкуре". Её разящая шпага - преподобный дар природы поразить сразу при первой атаке - грусть, уныние и скуку.

На тарелках у меня - ДИЧЬ. Её грузинское название может вас заинтриговать, но не более. Изведав её, в самом фирменном ресторане, вы рискуете сами стать "дичью" для "шпиона", и, конечно же, вы не взлетите на крыльях своих эмоции.

Моя дичь, - под именем "чахохбили", попав в ваш скромный желудок, останется на долго высиживать цыплят с неизменным стремлением пробуждать Вас от сна при каждом взмахе её крыла.

Наконец-то стол привлёк вниманием проголодавшихся от разговоров женщин. Да, видимо, они не успели основательно пообщаться, так как Марина работала в больнице медсестрой в терапевтическом отделении. У неё сменный график, включая ночные дежурства.

Из этого дурного графика и моих иногда командировок я встречаюсь с ней в неделю раз в лучшем случае, а бывает, не вижу и полтора месяца. Но это так долго, что можно, истосковавшись по женскому обаянию, прикосновению к рукам, губам, женскому телу, - очертенеть, или хуже - терзаться как в наркотической "ломке" (того не ведаю).

После нескольких рюмок у Иры развязался "второй язык", так как первый, замученный стрекотанием, теперь пребывал в райском саду в объятиях ДИЧИ.

Ира ездила в Киев (или под Киев) к матери, домой. Затем стремглав в Полтаву. Если до этого все разговоры велись в диалоге про то, как кто женился или развёлся, куда переехали, как живут, что нового, то теперь настала эра монолога, во главе с верховной жрицей любви.

Отогрелись ржавые створки затаённого хранилища душевных тайн, заскрипели они и, наконец, отворились.

Ира уже меня не замечала и не видела. Ей надо было выговориться, выстрадать, не одной в безмолвной тиши, а именно сейчас, потому что другого случая больше не будет. Ей надо набраться сил, вдохнуть побольше воздуха, чтоб снова нырнуть в армейскую пучину в последний год её трёхлетней контрактной работы.

А работа уже стала привычной. Всё начиналось с осмотра в армейском медкабинете вновь прибывших на службу солдат и офицеров, только закончивших военные общевойсковые и иные училища, составления ведения картотеки личных дел.
Несколько женщин на всю воинскую часть.

Им тут прохода просто не дают. Полный букет роз: от робких признаний, полевого цветочка в знак внимания до предложения заняться любовью под крылом самолёта или между гусеницами танка.

А нашему "цветочку", с сексуально проницательным взглядом и милой улыбкой около двадцати трёх лет. И знаков внимания льют ей под ноги как из рога изобилия. Но она приковала к себе вниманием только одного стройного красивого лейтенанта.

Лиц солдат она вообще не видела, перед ней мельтешили лишь обнажённые сраки для уколов, прививок и прочее, которые проводились с завидной регламентной точностью.

Любовь её длилась почти год и не виртуальная - она ему здесь и жена, и личный "доктор", по любому его желанию. Но вся её выпестованная жизнь превратилась в один из дней в миф или легенду, когда она узнала, что он перевёлся (или его перевели) продолжать службу в в/ч на территории Союза.

От него ни слуха, ни духа - просто испарился в один из ясных солнечных дней, не предвещавший ни грозы или бури.

Но терзаться, негодовать и метать стрелы долго не пришлось. Вот и новый приехал осенний набор новобранцев - солдат и офицеров. Настал Новый Год и в её личной жизни. Не прошло и пару месяцев, как она оказалась в его постели.

Почти год длился её роман, пока она не узнала, что у него девушка, с которой он продолжает переписываться.
Просто однажды попросили передать через неё письмо Андрею в часть, не секрет для всех, что он с ней живёт. На обратном адресе конверта - город и подпись неразборчивая.

Ира вскрыла письмо, и что она читает! Нина сообщает своему Андрею, что она беременно и скоро он будет отцом. Она закатила скандал.

Жизнь оказалась замкнутым вращающимся кругом, куда она могла легко прыгнуть в начале движения и не выпрыгнуть на ходу.

И вот Ира только теперь прослезилась. Это она в Полтаву ехала к своему третьему любовнику-офицеру, но встретила его жена, которая едва не спустила её с порога по лестнице, захлопнув перед ней дверью, обозвав гарнизонной шлюхой.

У этого уже был сын и ему исполнилось 4 года. А мужья хоть и клянутся, что с прошлым всё кончено, что развелись, не сошлись характером, но как почтовые голуби возвращаются в своё гнездо. И теперь его жена готова была выцарапать ей глаза, за то, что пыталась увести её мужа. – Змея подколодная, – ещё эхом звучали долго её слова.

Три года безуспешной попытки женить на себе не кого-нибудь, а красавчика, статного офицера - отобранного из десятка других в своём медкабинете, - кобеля, - как потом призналась сама, - не ведая того, что он уже до приезда в часть обзавёлся "сучкой".

Накинуть аркан на шею лейтенанта не привела её ни к чему, кроме душевных ран, ей не хотелось сознавать, что была просто подстилкой и ещё не могла понять, почему все "гады" – врут, врут...

Я заварил чай. Марина с собой принесла шикарный торт с кремовыми розочками разукрашенной листьями и вишнями. Я открыл банку с айвовым вареньем и выложил на материнские розетки, привезённые после смерти матери в г. Тбилиси. Трудно не найти места в моей комнате, чтоб не напоминало бы об её невидимом присутствии...

Тонкий, почти экзотический аромат айвы не ускользнул от чуткого обоняния сестер, и они изведали того, от чего я попросту млею. Делать это варенье волокитно, но я делаю большие запасы на зиму. Всё кажется - гости будут толпами валиться, но с каждым годом всё меньше мне не вериться, что кому-то я ещё буду нужен.

У меня за телевизионной тумбой, у окна полный короб от праздничных продуктовых заказов, которые иногда подбрасывает служба, организованная при профкоме, - это 80-е годы.
Я решил "закрепить скользкое равновесие" наступившего утешенья, после столь обильно пролитых эмоций. Я предложил послушать мои стихи.

- Вот, ты опять на своего конька хочешь сесть, - недовольно высказалась Марина. Она не хотела, чтоб мои стихи лирико-драматического содержания растрогали бы Иру. Она примерно знала мой репертуар, хотя он постепенно пополнялся. Я всё же не выдержал и прочёл 2-3 стиха, возможно больше для себя.

От такого посещения гостей, незадолго после минувшего моего дня рождения не чувствовалось праздника. Ни песен, ни весёлых шуток, ни танцев-шанцев-обжиманцев, ни хотя бы смешных анекдотов. Как после похорон.

Поэтому несколько моих стихов и были скорее салютом, фейерверком для моей души.
Последним мероприятием был показ слайдов. Я закрепил на большую деревянную двустворчатую дверь огромный лист ватманской бумаги, специально выпрошенный у художников в своём институте. Установил проектор.

Марина торопила меня, уже шёл одиннадцатый час. Просмотрели несколько плёнок моего пребывания - с сыном Димой, на черноморском побережье Кавказа, во время летнего отпуска и его каникул. На этой ноте умиротворённости - жизнь прекрасна, всё ещё впереди я и проводил гостей до остановки метро Тимирязевская.

И вот теперь подарок сувенир-свеча для Иры, должна создать оптимистическое новогоднее настроение,  дать надежду, своим ароматом отогнать злых духов и ублажить приходящему символу-животному года.

Скажу по большому секрету, забегая намного вперёд, что как-то я спросил Марину: – Ну как, подарочек-свечу получила Ира? – Нет! - ответила Марина.

Эта напарница Иры оказалась такая стервозная грубиянка, что Марина больше не хотела об этом говорить и вспоминать.

После того как проводил Марину и Иру, убрал стол, перемыл всю посуду и привёл комнату в исходное состояние.  На это ушёл битый час. А кто не делает того же, провожая гостей.

Поэтому всё население поделилось на две неравные части: - другая часть, с тугой, но главное восполняемым содержанием кошелька, с удовольствием пойдёт в ресторан или кафе.

Но мне, с моими способностями и моей глобальной привередливостью, не угодит ни один ресторан. Вот что-что; да с кого-кого, а уж от меня они бизнеса не получат. Бизнес - это я. Вот пусть приползут на брюхе ко мне, да станут в очередь учиться.

Самая лучшая еда, – эта та, которая сделана моими руками, благословенная господом Богом, сдобренная его божественным теплом. Есть надо не то, что жуётся и глотается, а то, что даёт силу - рукам, энергию - телу, разуму - уму, сострадание - сердцу.

Я прилёг на диван, подложив под голову 2 большие подушки. Их ещё сделала моя любимая бабушка, а на одной из них - спала она сама. И вот эта подушка осенила стих, который я написал под впечатлением увиденного и всего услышанного.

"С тобой сегодня что-то происходит" - привожу в конце этого Эссе.

     Приложение:

В полном смысле стихов я никому не посвящал, разве что самому себе, и они самые последние в книге. Но прототипы-стимуляторы - несомненно есть. Этому, собственно говоря, и посвящены все мои Эссе.

Стих: "С тобой сегодня, что-то происходит" по мотивам рассказов ИРЫ;
Стихи: "ГОСПОДИ, БЛАГОСЛОВИ", и "Я с тобой не вместе, не в разлуке!" - Марине
Стих: "Зажги свечу" понятно из вышеприведённого рассказа;
Ну, пока, до следующего Эссе.


      С ТОБОЙ СЕГОДНЯ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ

    С тобой сегодня, что-то происходит:
    Ты стал другим, совсем не как вчера,
    И твой ответ - вопрос мой лишь отводит
    И я тебе, как будто не нужна!

    Еще вчера, ты целовал мне руку,
    Сегодня - губ не чувствуешь моих,
    Бежишь куда-то, следом я вдогонку -
    Ловлю твой взгляд, как тень глухой души.

    В слова твои вгрызаюсь я зубами,
    В слова с иглой и маленьким ушком;
    Свою любовь бессильно я вдеваю –
    Как нитка толстая упрямится концом.

    Ты мечешься сегодня как в загоне,
    Весь под прицелом скрытого огня!
    Нет счастья в жизни, даже и на воле,
    Когда бежишь в погоне от себя.

    Но я проникну непременно в душу ...
    Хочу узнать: светло там иль темно,
    Какое солнце пробивает тучу,
    Какие льды морозят всё нутро!

    Бегу по кругу, словно в марафоне,
    Ты где-то рядом, где-то впереди ...
    Мне кажется, что я в опасной зоне,
    Но отступленью нет уже пути.

        1986


    НЕ ЛЮБИ, ТАК ПЫЛКО, НА РАССВЕТЕ

    Не люби, так пылко, на рассвете,
    Осыпая поцелуи чувств,
    Будто сможешь ты одна на свете
    Испарить болезненную грусть.

    Не люби, любовью безнадёжной
    На исходе призрачного дня;
    Не томись надеждою тревожной,
    Не терзай как нищенка себя!

    Не люби, любовью опалённой,
    Если милый опостыл давно:
    Вся душа, как колокол казнённый,
    Не разбудит больше никого ...

    Но, люби! любовью вдохновенной,
    Не боясь превратностей судьбы,
    Если стала символом и верой –
    Не гаси, в себе такой любви!

    Никогда и никого! при встрече
    Не взывай на исповедь тоски:
    Каждое дыханье на примете –
    Не теряй мгновения судьбы!

    Можно год весь растянуть в столетье,
    И не вспомнить день, что был вчера ...
    Можно так прожить на этом свете.
    Что столетье втиснется в года.

    Так живи, люби с таким сознаньем,
    Что прекрасней нет земной судьбы:
    Нету смерти - жизни отрицанья
    Есть одно: бессмертие в любви ...

    В их одних - дыханиях сердечных,
    При котором сможешь, ты как мать,
    Среди всех земных законов вечных.
    Вечность рода дальше передать ...

    Мир живёт в порывах животворных, –
    А без них и жизни не бывать;
    Их не заменить в нарядах модных  –
    Их рождает лишь сама душа.

    И в беде ты всё-таки воспрянешь:
    В этом мире будешь не одна:
    Твой двойник! засветится так ярко
    С появленьем первого луча.

    И тогда пойдут круги плескаться,
    Обтекая все вокруг себя.
    Чтобы жизнь могла уже начаться
    С этой точки, с этого лишь дня.

    И судьба, тобой благословенной,
    Многоликим эхом полетит:
    Будет жить, цвести, в любви нетленной,
    Чтоб себе подобной сотворить ...




       ГОСПОДИ, БЛАГОСЛОВИ

    Я тебе, наверное, не снился ...
    Я пришёл из мира суеты;
    Словно снег на плечи вдруг свалился,
    Обернувшись радостью беды ...

    Отчего бессонница так гложет,
    Отчего душе покоя нет?
    Приласкав, рука твоя не может
    Загасить немеркнущий тот свет!

    Я с другой не стал бы унижаться,
    Оправданье совести искать,
    И за полночь горечью терзаться, –
    Позвонить, чтоб ты смогла б понять.

    Ты откроешь дверь и снова впустишь, –
    В сотый раз затем себя, кляня;
    До утра меня ты не отпустишь, –
    Ведь я знаю: любишь ты меня ...

    Как забыть того, что уже было,
    Что нельзя вернуть и повторить;
    Обречённый - всё вокруг не мило, –
    Не могу спокойно говорить ...

    Я тебе ещё смогу приснится:
    Я приду от грусти и тоски,
    К роднику святому чтоб напиться, –
    Господи, помилуй и прости.
    Господи, помилуй и прости же!
    Господи, ты нас благослови ...


    Я С ТОБОЙ НЕ ВМЕСТЕ, НЕ В РАЗЛУКЕ

    Я с тобой не вместе, не в разлуке!
    Оттого так грустно нам вдвойне ...
    И доносит эхо в горькой скуке
    Нашу встречу в синем феврале.

    Отчего так хочется под вечер
    Невпопад смеяться и рыдать;
    Пронестись по жизни словно ветер,
    Каждой клеткой о любви кричать;

    Ощутить в дыхании волненье,
    Шелест губ, порхание ресниц;
    И, прижавшись к матовым коленям,
    Окунуться в синеве глазниц!

    Что со мной? - теперь не понимаю,
    Изменить себя, дано невмочь.
    Только ты – друг искренний, я знаю,
    Сможешь мне одна в беде помочь!

    Я приду с мечтою опалённой,
    Вновь делюсь, вздыхая от тоски,
    И твоею, лаской покорённый
    Заглушаю крик своей души!

    Как поджечь угасшее дыханье,
    Чтобы голос мог опять звенеть?
    Не найти ключа от возрожденья, –
    Чтоб родиться, надо умереть!

    Пред тобой, я знаю, виноватый,
    Не гоню тоску свою я прочь.
    Вот однажды может бес лукавый
    Заберет к себе в глухую ночь ...

    Убегают годы не бесследно:
    Мир тревог мы в памяти несём.
    Всё что было, то уже нетленно,
    Растворившись в имени твоём.

       1988 г.
               

           КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ. СМОТРИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ВО ВТОРОЙ СЕРИИ.
       НЕБОЛЬШОЙ РАССКАЗ Я МОГ БЫ ПОМЕСТИТЬ И ЗДЕСЬ, НО ВАЖНО САМО ФОТО!

                БЛАГОДАРЮ ЗА ВНИМАНИЕ !