Холодный ветер странствий. Глава 4

Николай Бондарев-Нижегородцев, Людмила Бондарева-Нижегородцева

  — Алаверды, товарищи Шварцы! – улыбнулся Матвей, встал и подбросил пару полешек в угасающий камин. Огонь обрадовался добавке и благодарно лизнул Матвею руку.
  — Я начну? – спросил Сергей Марину.
  — Конечно, дорогой. Тем более, что я что-то ничего интересного, кроме нашего вояжа к Прометею, и припомнить не могу. А там мы были все вместе. И вообще: всё самое счастливое происходит со мной здесь и сейчас.
   — Ладно, припоминай пока. А моя самая интересная история тоже ещё не стала историей! – скаламбурил Сергей.
   — Ты о последней командировке? – с явным интересом спросила Полина.
   — Ну да, о ней, – Сергей заметно подобрался, стал серьёзным и даже сосредоточенным.
   — Отдохнуть мне даже недели не дали.
   — На четвёртый день в Академию вызвали, – уточнила Марина как бы с досадой, но видно было, как она гордится мужем.
   — Ага. Вызвали на экстренное совещание. По феномену исправительной колонии-лаборатории на Фобосе.
   — В новостях рассказали о версии симбиоза человека и разумного растения с планеты Глизе системы Журавля. Протуберанцы действительно разумны и телепаты? –  спросила Полина и даже дыхание затаила.
    Её тоже очень волновала эта тема. И ей было досадно, что в состав комиссии не включили и её, астробиолога по одной из профессий.
    — Вот это-то и предстоит ещё выяснить, – улыбнулся Сергей, польщённый столь горячим интересом, – И я имею честь предложить войти в состав новой расширенной комиссии тебе, Поленька, и Шаруне.
    — Я согласен, – мгновенно ответил Шаруня, сидевший за столом в виде импозантного мужчины в цивильном костюме-тройке в стиле 19 века.
    — Ну наконец-то! – радостно улыбнулась Полина.
    — Так в первый состав тебя я отклонил! – признался Сергей, – Ты же с головой ушла в геронтологию.
    — Твоё счастье, что я этого не знала! Ладно, рассказывай, что вам уже удалось выяснить.
    — Рассказываю. Колония  усиленного режима на Фобосе обслуживает в числе прочего и карантинную лабораторию. Всё там шло штатно до доставки в оранжерею с Глизе этих самых протуберанцев. Цветы фантастически  красивы!
    — Это да. Таких оттенков и цветовых переходов на Земле нет. Перетекание изумрудного в кобальтовый, а потом в алый, это, действительно, фантастика!
    — Так вот, никакого телепатического контакта, как вот у вас с Шаруней, с этими цветами у человека явно не возникает. Там если и есть мыслительный процесс, он настолько не нашего типа, что практически нет точек соприкосновения. Но при всём том, было замечено, что у заключённых обоего пола, обслуживавших оранжерею, быстро меняется характер.
    Контингент сидельцев там очень изначально агрессивный. На грани психического расстройства. И вот проходит буквально дня три, четыре прополки и подкормки протуберанцев, как истеричные грубияны становятся почти интеллигентами. Мало того, ещё и интеллектуалами!
    — И что удалось установить? Не может же такой эффект давать ни зрительное созерцание, ни наркотическое воздействие через запах. Только вторжение спорами и симбиоз или телепатический контакт! – задумчиво констатировала Полина.
    — Никаких спор! Это установлено железно. А все показания сидельцев и все наши попытки мыслеобмена сходятся в том, что никакого ментального воздействия тоже нет.
    — Фьи-фью, – тихонько присвистнул Матвей.
   Дремавший Гера вскинул голову и на всякий случай гавкнул.
    — А что ты мне на Марсе об этом не рассказал? – спросил Сергея Шаруня.
    — Не успел. Ты же, как шаровая молния! Сам виноват! Я хотел, но не успел...
    — Ага. Да, – ответил Шаруня семейной присказкой, – Но очень интересно! Очень.
    — Хоть какие-то версии есть? – спросила Полина.
    — Есть. Но очень вилами на воде пока. Есть версия, что такое идеальное по красоте создание Вселенной будит и активизирует в душе человека то, что заложено в ней от Бога. Но заглохло в латентном состоянии под воздействием сложностей бытия. Есть версия, что Цветы эти не просто разумны, а сверхразумны. И знают такие методы воздействия на наши сознание и подсознание, до которых мы ещё не доросли. Есть версия, что первые две воздействуют на нас комплексно.
    Но всё это пока поэзия, а не наука. Вот потому и было принято решение создать новую, расширенную комиссию.
    — А инженеры-электронщики в ней не нужны? – полушутя спросил Матвей.
    — Инженеры нет, а конкретно ты нужен. В качестве друида.
    — Ты серьёзно? – встрепенулся Матвей.
    — Как ты уже заметил, я редко шучу.
    — Но это, признайся, ты сейчас придумал! И согласятся ли ответственные товарищи?
    — Согласятся! Я – председатель комиссии, – подмигнул Матвею Сергей.
    Мужчины громко хлопнули ладонь о ладонь.
    А Полина уже что-то вполголоса, но горячо обсуждала с Мариной.
    Гера снова поднял голову и снова громко рявкнул.
    — Ну и тебя, конечно, возьмём. Куда же без тебя! – улыбнулась ему Поля.   

   Марина уютно устроилась в кресле и, казалась, дремала. Но вдруг, в ответ на собачий лай, издала странный гортанный звук и загадочно улыбнулась.
   Полина восторженно откликнулась, даже захлопала в ладоши:
  — Надо же, как мне твоя экзотическая рулада напомнила клич  самки-сирены, с которой я подружилась, разрабатывая комплексную колонизацию экзопланеты в созвездии Ориона... Ну, не совсем сирены. Я так классифицировала целый подкласс разумных существ, делавших явные попытки сближения. Помню, как одна из сирен подставила мне плавник для забора биоматериала.  В голове у меня тогда  мелькнула какая-то словно извне пришедшая мысль о панспермии заселения планет. Мелькнула и тут же улетела в архив памяти.  Сейчас вспомнила  вот...
   Марина, слушая Полю, задумчиво водила пальцем по подлокотнику кресла и чему-то улыбалась.   Потом решительно, как-то по-девчоночьи, вздёрнула подбородок:
   — Пожалуй, я тоже расскажу об одном своём интересном приключении. Приключение из разряда "игры подсознания".
   Видя заинтересованные лица друзей, Марина  начала с уверений, что она вполне адекватно мыслящий человек, не подверженный мистицизму и прочим  психосдвигам. Но некоторые процессы сознания явно выходят за круг привычных и общепринятых понятий. И рационально не объяснимы. Вот, например, некоторые сны...
  Тут она вдруг улыбнулась чему-то,  прислушиваясь к происходящему у неё в организме:
   — Толкается. Уже второй раз за сегодня.
   Сергей счастливо улыбнулся, с нежностью глядя на жену:
   — Любопытный какой. Ему тоже интересно услышать мамину историю. Рассказывай, Мариш.

  — Всё началось с именно такого необычного сна. Дело в том, что я редко запоминаю свои сновидения. Но в тот раз сон мне показали, как фильм. Причём, фильм многосерийный, с продолжениями.
   Водный мир. Ощущение агрессивного присутствия вызывало  боль в кончиках усиков. Я чувствовала, как мои усики улавливают чей-то голодный спазм и старалась уплыть от опасности, но силы были не равны.  Потом была страшная красно-чёрная пасть. Меня засасывало в эту жуткую воронку. В последний момент какое-то существо,  похожее на верёвку, сшибло меня в сторону. Я прицепилась к спасителю и понеслась  прочь от страшного места. Внезапно в воду опустилось сооружение, напоминающее длинную жердь. Мой невольный извозчик был изловлен вместе со мной и вытащен на сушу. Последнее, что  запомнилось – жар от солнца.
   Я проснулась, глянула на часы. Спала полчаса. Такого со мной ещё не было.  Решив, что больше не усну, я сварила кофе и стала обдумывать увиденное.
Все ощущения во сне были странно осязаемы. Даже в пальцах на левой руке – во сне это были чувствительные волоски того существа, которым была я – ощущалось жжение, похожее на ожог от крапивы. Посмотрела я на пальцы и вскочила от удивления: ожог присутствовал.  Ничегошеньки не понимая, записала себе напоминание: проконсультироваться у психотерапевта.  И с этой мыслью снова рухнула в кровать.
Сон обрушился  сразу, едва голова коснулась подушки.
   Я смотрю на поверхность водоёма и почему-то очень не хочу туда возвращаться.  А ведь это был мой дом. Там я охотилась, поражая своим электрическим хвостиком добычу.  Тут обнаруживаю,  что длинного и надёжного хвостика нет.
Паника.  Снова просыпаюсь. Спала 10 минут.
   — Это что-то из предыдущих воплощений, – задумчиво сказала Полина.
   — Да, я и осмысливаю приснившееся тогда,  как погружение в историю моих реинкарнаций. Да-да, тех самых, над которыми я всегда иронизировала. Теперь впору иронизировать надо мной, – подтвердила Марина гипотезу подруги. И продолжила рассказ:
   —  Следующая ночь, следующая серия. Я снова в воде,  рядом сородичи. Мы разговариваем образами, посылая друг другу  мысленные  картинки. Мне нравится петь, сидя на скале и глядя на заходящее солнце.  Звуки летят к звёздам, отражаются от них и возвращаются  ко мне. Это так хорошо! Но вот из глубины показывается страшная голова хищника, на Земле их называли  мегалодонами. Он сшиб меня со скалы и ринулся в погоню. Силы мои были на исходе, но случай в виде второго хищника, захотевшего спариться  с моим преследователем, пришёл на помощь. Чудовище успело ухватить меня за кончик хвоста и откусило маленький кусочек. Пронзительная боль  заставила меня сконцентрироваться и выпрыгнуть на берег.
   Лёжа на камнях,  я изо всех сил мысленно пыталась восстановить  изувеченный хвост. Сон был странный тем, что я находилась словно бы в двух ипостасях: непосредственно существо и тут же я – наблюдатель, анализирующий происходящее.
Пробуждение было тяжёлым.  Сердце билось неровно,  на лбу выступила испарина,  словно у меня поднялась температура. Когда я села на кровати  и приготовилась осмыслить свои видения,  я обратила внимание на левую ступню. В детстве меня изрядно потрепала собака, откусив на ноге фалангу мизинца. Сейчас фаланга была на месте.
   В доказательство Марина сбросила с босой ноги тапочек и показала ступню. Мизинчик чуть отличался цветом от остальных пальцев.
   — Вот  такая удивительная история всплыла их подсознания. И так ярко, что регенерация произошла. Маме, когда увидела мою ногу, аж плохо стало.
   — Да уж, чудо, так чудо! – Сергей одобрительно поцеловал жену в кончик носа. Марина благодарно потёрлась им о его внушительный нос.
   В образовавшейся паузе Полина вопросительно посмотрела в глаза Шаруне и тот чуть заметно кивнул.
   — Товарищи, давайте дадим слово нашему инопланетному другу Александру Матвеевичу Шарову. Это отныне его официальные имя, фамилия и отчество. Прошу любить и жаловать!
   — Да мы этого товарища давно любим и жалуем! – горячо отозвался Сергей и все улыбнулись, – Давай, Саша, расскажи из вашей жизни что-нибудь. Очень интересно!