Перекресток 9

         Звонарев вопросительно посмотрел на Светлану. Она на секунду смешалась, потом кивнула утвердительно:

-Да, Виталий! Оставь нас, пожалуйста, на несколько минут. Нам нужно поговорить.

Он пожал плечами и вышел на крыльцо.

День давно кончился, вытесненный липким ночным туманом, наползшим с моря, из-за невидимых в темноте сопок, и лишь на западе, за поселком еще вспухала сквозь серый морок лимонная полоса заката.

«Странная какая-то у нас встреча, - подумал Звонарев. - Словно случайный перекресток на дорогах жизни. Когда-то мы вышли в путь — молодые, беспечные, не обремененные ничем, уверенные, что жизнь устроена разумно и воздаст человеку по заслугам. И вот теперь мы встретились — каждый на машине собственной конструкции, со своим багажом, у каждого свой неповторимый маршрут, да и правила езды, в общем-то, разные. Нам кажется, что мы говорим друг с другом. На самом деле мы говорим сами с собой — друг друга мы не понимаем… Юрка сегодня какой-то взвинченный, агрессивный… Бобыкин вообще в трансе. А Светка… Светка всегда была для меня загадкой… Да, перекресток! Постоим сейчас у светофора, пока не зажжется зеленый, и опять разлетимся по своим одиноким дорогам. Грустно это...»

Оставшись одни, Мельников и Светлана некоторое время молча смотрели друг на друга.

-Ну? -  наконец произнесла Светлана. - Что ты хотел мне сказать?

Он мягко и как-то вкрадчиво улыбнулся:

-Не думал я, что мы с тобой когда-нибудь встретимся, Леночка… Даже не верится…

-Я тоже не ожидала. Более того, если и кого не хотела увидеть, так это тебя.

-Даже так? А я, представь, очень рад. Ты очень неплохо сохранилась…

Они познакомились через несколько месяцев после того, как Светлана проводила в армию Бобыкина. Она уже была студенткой Приморского университета, жила в общежитии, в центре города, бегала на лекции, на концерты, музыкальные и литературные вечера, не пропускала ни одного нового фильма и писала Мише большие счастливые письма. Не отказывалась от участия в вечеринках — ведь без них немыслима студенческая жизнь.

На одной из вечеринок, на квартире у кого-то из новых подруг, появился в разгар веселья незнакомый парень с букетом алых тюльпанов, неведомо где добытых среди зимы: дело было как раз под Новый год. У него были какие-то отношения с хозяйкой дома, и некоторое время они их выясняли, уединившись на кухне, а потом он вдруг очутился за столом рядом со Светланой и весь вечер смешил ее, рассказывая медицинские анекдоты, пытался угадывать мысли.
 
Вначале Юрий произвел на нее впечатление заурядного пижона и ловеласа, но неожиданно выяснилось — мир тесен! Что он близко знаком с Бобыкиным и Звонаревым и учился в том самом классе, в котором позже училась она, и Светлана посмотрела на него совсем другими глазами.

-Золотые ребята! - мурлыкал Мельников. - до девятого мы были неразлучны, в походы ходили: в тайгу, на бухту… Виталька как-то полез за багульником и застрял на скале. Я его на брючном ремне вытаскивал, тоже чуть не сорвался. В другой раз Мишку щитомордник укусил. Пришлось мне кровь его из икры отсасывать. Может, потому и в «мед» пошел? Змея же наш символ…

Через месяц они случайно встретились на улице. Мельников затащил ее в ресторан, начал рассказывать о телепатии, о недавно появившейся книге столичного профессора и о своих собственных опытах и уверял, что их встреча вовсе не случайна, что он ее «нателепал».

-Тут нет никако мистики, Ланочка! - уверял он, заглядывая ей в глаза. - Все материалистично. Каждая живая клетка генерирует биоволны, наподобие того, как атомы генерируют свет. Материя переходит в энергию, в излучение, то есть в другую форму материи. Свет существует отдельно от атомов, хоть и порожден ими. Биоволны тоже могут существовать отдельно от клеток мозга и распространятся на огромные расстояния. А что такое наше сознание, наше Эго? Всего лишь сгусток биополя. Весь мир, Ланочка, пронизан биополем! Оно вечно, как и материя, потому что оно и есть материя. Это тот самый бессмертный дух, о котором говорил старик Гегель. Нужно только уметь подключиться к нему, настроить себя в резонанс с ним, как, кажется, умеют это делать индийские йоги…

Его речи производили на нее какое-то магическое, завораживающее действие, словно он и вправду обладал биомагнетизмом. Она старалась отвечать на них также умно, но сбивалась и путалась. И невольно проникалась уважением и доверием к нему.

Скоро Мельников с философских проблем переключился на тему любви. Под любовью он тоже понимал нечто всеобъемлющее, универсальное, некую любовь всех ко всем, и договорился до того, что тут же предложил ей руку и сердце.

Ей стало смешно.

-А ты не боишься, Юра, что кто-нибудь из тех, кому ты так легко предлагаешь сердце, вдруг согласится? - спросила она.

Он стушевался и принялся уверять, что многим и не предлагает. И что вовсе не имеет в виду какие-то немедленные действия. Он согласен ждать сколько угодно, потому что сразу почувствовал в ней родственную душу. Даже если она скажет «нет», он все равно будет ждать.

Потом он проводил ее до общежития, и вопреки ожиданиям Светланы, не пытался поцеловать.

-Часто мы сами не знаем, что нам нужно, - сказал он на прощание. - Но когда-нибудь ты поймешь — тебе нужен такой человек, как я. Мы с тобой — две перчатки.

Возбужденная, она не могла долго уснуть в тот вечер и убеждала себя, что Мельников ей вовсе не интересен, слишком навязчив и самоуверен, что за его болтовней ничего не стоит и что лучше ей с ним больше не встречаться.

А через неделю он появился вновь.

Был вечер. Светлана сидела одна в комнате общежития и в приятной меланхолии перечитывала последние письма Бобыкина. Он служил на севере, где-то очень далеко и писал о больших снегах и долгих буранах, во время которых от казармы до столовой можно добраться лишь держась за канат, о том, что стал чемпионом части по боксу и что каждый день перед сном смотрит на ее карточку…

Мельников сказал, что на улице ждет такси, и предложил Светлане поехать на сеанс телепатии, на квартиру к какому-то подпольному медиуму. Светлана подумала, что это очень дурно — уехать с Мельниковым от Мишкиных писем, но увидеть настоящего медиума было жутко интересно, и она согласилась.

В квартире, куда они приехали, собралась довольно разношерстная компания: несколько парней и девиц развязного вида, две дамы неопределенных лет с горящими глазами пророчиц, какие-то блеклые мужчины, похожие на материализовавшихся привидений…

Медиум, человек лет сорока, с бледным, отрешенным лицом и длинными, черными волосами, сидел в глубоком кресле, рядом с которым, на маленьком круглом столике горела свеча. Свеча была сделана в виде полого шара со срезанной вершиной. Огонь горел глубоко внутри и наполнял шар желтым трепетным светом. В настенных подсвечниках горело еще несколько свечей — обыкновенных.

Мельников шепнул Светлане: «Успели!»

Медиум пронзительно взглянул на вновь прибывших и произнес:

-Сегодня, друзья, мы поговорим о смерти. Понять суть смерти необходимо каждому индивидууму, который желает постичь сущность бытия, его всеобщность и бесконечность, каждому, кто хочет развить в себе необычайные духовные качества, относящиеся к сфере парапсихологии. Обычный рядовой человек лишь в предсмертном, катарсисном состоянии способен рефлекторно возбудить мощный импульс биополя, воздействующих на биополя других людей. Человек же необычайно духовных качеств может произвольно входить в это активное состояние и выходить из него. Он становится властелином жизни и смерти и властелином душ обычных людей…

«Это какая-то мистика! - сказала себе Светлана. - Так можно и до потустороннего мира договориться. Неужели Юрка верит во все это? Он же будущий врач!»

Она хотела спросить Мельникова, сидевшего рядом с ней, увидит ли она  обещанный сеанс телепатии, или дело ограничится этой заумной проповедью? Но с удивлением обнаружила, что он исчез. Впрочем, она тут же увидела его выходящим из другой комнаты с подносом в руке.

На подносе стояли, накрытые салфеткой, наполненные фужеры.

Медиум умолк. Мельников с бесстрастным выражением лица обошел с подносом всех присутствующих. Остановившись возле Светланы, он шепнул:

-Это надо выпить! Для раскрепощения подкорки.

«А он здесь совсем свой человек! - с запоздалым удивлением подумала Светлана. - Можно сказать, правая рука… Не здесь ли он набрался своей «философской мудрости?..»

Напиток оказался не слишком крепким, но весьма противным на вкус. Светлана поморщилась и сунула пустой фужер в руку Мельникова, уже сожалея, что приехала в этот притон.

-Итак, продолжал медиум, - закройте глаза и откройте души. Слушайте меня каждой клеткой вашего мозга, каждым квантом вашего биополя. Ибо то, что услышат ваши уши, есть лишь ничтожная часть безмерного айсберга знания, которое я буду внушать вам. Итак, что есть смерть?.. Мы умираем ежедневно! Каждый наш шаг — это шаг к смерти! Но не следует представлять себе смерть лишь в качестве цели, к которой мы приближаемся со стороны, как будто она по сути отделена от жизни. Надо допустить внутреннюю, имманентную,  заключенную в самой жизни, сиюминутно существующую смерть. Как цветок из бутона, как зародыш во чреве матери, так и смерть вырастает из жизни. Вся наша жизнь есть лишь цепь мгновений, мы существуем всегда лишь мгновение. Я есмь теперь, а в следующее мгновение, может быть, вовсе и нет. И так в течение всей жизни. Мгновение — это молния, которая воспламеняет наше бытие на грани небытия…

«Причем тут телепатия? - подумала Светлана. - Это обыкновенное
шарлатанство!..»