Шедевр

В полутёмном зале караоке-бара, несмотря на вечер пятницы, было тихо и немноголюдно. Песни никто не заказывал, и два больших экрана беззвучно гоняли по кругу картинки с видами природы. Два студента задумчиво цедили пиво в одном углу, в другом — мужчина в строгом костюме агрессивно пил водку, не закусывая. Ещё одна пара среднего возраста негромко ругалась за столом, заставленном заветренными роллами и пустыми рюмками. Женщина активно жестикулировала и поливала спутника нескончаемыми претензиями. Не глядя на неё, он устало огрызался и вяло ковырялся палочками в тарелке.

Охранник слонялся без дела. Время от времени он останавливался у барной стойки и подозрительно косился на студентов. Официантка уже полчаса назад принесла им счёт, но они так и не оплатили. Диско-шар под потолком плавно менял цвета, иногда замирая и подмигивая зелёным, отчего лица посетителей приобретали зловещее выражение.

Неожиданно в центре зала возникла девушка с микрофоном. Заиграла музыка, и она запела прекрасно поставленным голосом:
If I should stay
Well I would only be in your way
And so I'll go, and yet I know
I'll think of you each step of the way

Казалось, что сама Уитни воскресла и решила осчастливить это непопулярное заведение своим божественным пением. Все присутствующие уставились на девушку в недоумении. Хрупкая блондинка лет тридцати, словно светилась изнутри, и её идеальное вибрато звучало всё громче. На момене "аnd I will always love you" мужчина в костюме резко встал, чуть не опрокинув стул, и быстро исчез за дверью с надписью exit. Следом зал покинула подвыпившая пара. Последними ретировались студенты, слегка замешкавшись под неусыпным взглядом охранника и всё-таки оставив пару купюр на столике.

Прибежавший через пять минут администратор караоке-бара, не дожидаясь конца песни, выключил музыку. Глядя укоризненно на девушку, он печально произнес:
— Ксюш, ты опять за старое? И так посетителей нет, а ты и этих разогнала.
— Я плохо пела?! — съязвила девушка, — Может, композицию не ту выбрала? Могу на французском. Например, голосом Эдит Пиаф или Мирей Матье.
— Ксюш, ну хватит прикалываться. Давай я тебе лучше выпить налью.

Она недовольно посмотрела на него и громко фыркнула.
— Белое полусухое есть? — сдалась она, доставая кредитку.
— Конечно! Тебе бокал или сразу бутылку?
— Тащи бутылку. Паршиво мне чего-то сегодня.

Ксюша тяжело вздохнула и плюхнулась на стул за ближайший столик.
— Семён, — обратилась она к администратору, — вот скажи мне, что за несправедливость? Раньше человек, который мог петь в диапазоне четырёх октав, обладал офигенными вокальными данными. Плюс годы тренировок, связи и деньги, чтобы пробиться на сцену. А сейчас? I Will Always Love You не поют разве что грудные дети.
— О чём ты? Никто уже не поёт и давно. Бар на грани разорения, — молодой человек присел рядом и нервно барабанил пальцами по столу.
— Да, не поют, — Ксюша кивнула и гневно воскликнула: — Как же это бесит!.. Всё бесит!!! Изобретатель этого прибора тоже бесит, чёрт бы его побрал. Надеюсь, он попал в ад, где нескончаемо звучат песни "Руки вверх".

Она содрала с шеи маленькую наклейку, похожую на пластырь, и швырнула её на пол. Пластинка телесного цвета, тихо пиликнув, моргнула красным и потухла.
— Даже эта дрянь теперь ничего не стоит! Продается на каждом углу за гроши.

Официантка принесла бутылку вина и два бокала и, наполнив их наполовину, растворилась в полумраке зала.
— А помнишь как всё начиналось? — Семён мечтательно посмотрел на девушку и улыбнулся. — Как только этот прибор выкинули на рынок, резко запели все! Да ещё как! Стиви Уандер отдыхает. Продюсерские центры разорились. Концерты популярных исполнителей срывались по всему миру. А караоке ломились от посетителей. Эх, золотое было время.
— Да уж, — мотнула головой Ксюша и, сделав большой глоток вина, хихикнула. — А скандалов сколько было. Каждого известного певца подозревали в подлоге голоса. Штучка-то эта давно уже была изобретена. Дурили нас столько лет.
— Жаль, что никто петь больше не хочет, — снова погрустнел администратор. — Закроемся мы, наверное, скоро. Совсем выручки нет.
— Так напелись уже все, до сблёву напелись. Видишь, как этих сдуло, — засмеялась девушка. Глотнув ещё из бокала, она посерьёзнела и добавила: — Ладно, дай в тишине посижу. Всё равно никого нет, а мне главу к роману дописать нужно. И бутылку оставь.
— Ты купила всё-таки эти перчатки? — удивился Семён. — Это же безумно дорого!
— Надо торопиться. Трансцендентным звучанием уже никого не удивишь, а на писательстве ещё можно заработать.

Под восхищённым взглядом молодого человека, Ксюша важно достала из сумочки писательские перчатки и маленькое печатающее устройство.
— Классная штука, кстати, даже думать не надо. Надеваешь, и пальцы сами строчат в любом стиле и жанре. Хочешь Кингом или Толстым. Да хоть Блаватской или Аристотелем.
— Дожили!.. — изрёк Семён и медленно пошёл на своё рабочее место, грустно бормоча под нос: — Певцы никому не нужны, скоро и писатели расплодятся, как тараканы, а читатели станут на вес золота.

Но Ксюша его уже не слышала, фальшиво напевая вслух I will always love you, она полностью погрузилась в создание шедевра.