Воспоминание-экспромт. Евгений Журавлёв

На момент воспоминаний:           Незнакомец с фотоаппаратом.
Когда, наконец, познакомились:    Журавлёв Евгений Николаевич, художник.

                На фото: работа Евгения Журавлёва

          Во время сбора воспоминаний о Валерии Ивановиче, как и в каждом деле, возникают очень разные ситуации.
          Кто-то сразу откликался с готовностью и вскоре, действительно, присылал свои воспоминания. Кто-то, в итоге, делал это после нескольких повторных обращений. А кто-то, вначале пообещавший, так ничего и не прислал.
А был ещё и такой, совершенно невероятный, случай!

ВОСПОМИНАНИЕ – ЭКСПРОМТ у НИКОЛЬСКИХ ВОРОТ

      Хотя прошло уже больше двух лет, это воспоминание так и остаётся самым удивительным! А, впрочем, судите сами.
      Все воспоминания, опубликованные ранее в первом Сборнике, были записаны:
-во-первых, что называется, по горячим следам, вскоре после ухода Валерия Ивановича;   
-во-вторых, в колледже СГИИ (Смоленского государственного института искусств), где Валерий Иванович проработал почти три десятилетия и откуда ушёл на пенсию меньше года назад, на тот момент;
-в-третьих, я обращалась за воспоминаниями к тем, кто на моих глазах общался с художником или заведомо знал его;
-в-четвёртых, я обращалась с просьбой, как правило, после того, как разговор о Валерии Ивановиче возникал с человеком стихийно и был интересен ему;
-в-пятых, даже тем, кто только что разговаривал со мной о художнике, всё равно нужно было время, чтоб сосредоточиться для воспоминаний в Сборник, чтоб настроиться на эту волну. И я получала от них письменные рассказы, спустя некоторое время, уже через Интернет.
 
А в этот раз всё, буквально всё, было иначе.

      … Шёл июль 2022 года.
      На тот момент уже был издан наш единственный экземпляр Сборника «Жил человек на Земле».  И свою, первоначально поставленную задачу я считала выполненной, сбор воспоминаний – завершённым, а материал – подготовленным к передаче.
      Остро стоял другой вопрос: было уже абсолютно ясно, что собранные нами воспоминания передавать для дальнейшей работы некому, необходимо было принять какое-то решение. Но решение тогда ещё не созрело.
      … А в тот день я просто шла в музей «Смоленский лён», оставалось перейти дорогу. И вдруг увидела прямо на переходе человека с фотоаппаратом, который снимал крепостную стену и Никольские ворота.
      Я сама люблю её снимать, и мне стало просто интересно:  кто он, этот незнакомец: смолянин или гость города; чем вызван его интерес; для чего он снимает стену и ворота? Я подошла, поприветствовала его и прямо обратилась со своими вопросами.
      И вдруг слышу в ответ, что у него в планах – гравюры стены! Я думаю, мою реакцию легко представить! Тут всё моментально и перетекло в другую тему. Мы даже имён друг друга узнать не успели.
Он знал Валерия Ивановича! Я, конечно, поспешила спросить: « А можете ли Вы рассказать мне о художнике?» Ну, не в тот же момент, конечно, а в принципе. И вдруг незнакомец  тут же, спокойно начал рассказывать, как будто готовился заранее. Я, честно говоря, даже растерялась! И это ещё удивительно, как я сообразила диктофон включить, я ведь на диктофон тогда первый раз в жизни писала.

. . . ТЕКСТ АУДИОЗАПИСИ:

      «- Впервые я познакомился с Валерием Ивановичем заочно, в журнале «Художник» 70-х годов. Тогда, вообще, интерес к рисунку проснулся, скажем, в который раз и было интересно смотреть на разных людей, на творческую манеру их работы, на использование разных материалов. В конце концов, ведь рисунок лежит в основе всего творческого процесса в разных жанрах.
      Потом, значительно позже, мы познакомились с Валерием Ивановичем на одной из областных выставок, и продолжали общаться на следующих выставках областного масштаба, так что, мне посчастливилось  пообщаться с ним вплотную.
      И мне было интересно: каким же образом этот человек, скромный, но, тем не менее, его работы, не смотря на малый размер, очень своеобразны и интересны в творческом плане. Сочетание «чёрное – белое», но какое многообразие, какое многоцветие мира отражал Валерий Иванович двумя этими цветами! И он мне рассказывал о том, что в своё время к истокам этого творческого почерка его привёл, что называется, дал дорогу в жизнь, немецкий художник, честно признаться, имя его я уже  забыл. Самое главное, что он научил его технологии:  как это нужно грунтовать чёрным, наносить рисунок, делать подрезку, и всё это, буквально, на одном дыхании, дабы не повредить, потому что эта техника не терпит ошибок.
      С Валерием Ивановичем было интересно разговаривать: он много знал, многих знал, о графике много знал. С ним было интересно!
      Это был, как говорится, скромный, обаятельный и душевный человек.
      Царство ему Небесное!"

(Здесь и далее:
Н.В. - Наталья Василькова, составитель)
Е.Ж. - Евгений Журавлёв):
 
Н.В.: - Спасибо Вам большое! Представьтесь, пожалуйста: кто Вы?
Е.Ж.: - Журавлёв Евгений Николаевич.
Н.В.: - Художник?
Е.Ж.: - Художник – график. Не член Союза (СХР – Союза Художников России – прим. составителя), но, тем не менее, выставляюсь на областных выставках регулярно и, слава Тебе, Господи, попал на Всероссийскую одну. Будем надеяться, что дальше продвинемся!
Н.В.:  - Спасибо Вам, Евгений Николаевич! Большое спасибо!»

(КОНЕЦ АУДИОЗАПИСИ)

      … Удивительное воспоминание! Во всех отношениях.
И на тот момент, и спустя более 2-х лет.
      Во-первых, сам факт нашей встречи – случайная встреча, просто на улице, у Никольских ворот. Разминулись бы на 5 минут во времени – и всё, и никаких воспоминаний.  Но нет, не разминулись – встретились!
      Во-вторых, лёгкость и доброжелательность, с которой незнакомец встретил и моё обращение к нему, и почти моментальную смену темы. Ни удивления, ни растерянности у него не возникло! Я, в отличие от него, пережила полное смятение чувств! И это при том, что сама была инициатором и знакомства, и всей беседы.
      В-третьих, мы заговорили о Валерии Ивановиче и стали записывать воспоминания, даже не успев познакомиться, не имея понятия, кто есть кто из нас! Познакомились мы только в конце аудио записи. Он даже не стал предварительно выяснять, для какой цели мне нужны эти воспоминания. Откликнулся на просьбу, поделился с чистым сердцем – и всё!
      В-четвёртых, это первое воспоминание о творчестве Валерия Ивановича, воспоминание с профессиональной точки зрения.
      В-пятых, это первое и до сих пор единственное аудио воспоминание. И первое, записанное мною.
      В-шестых, та лёгкость, с которой Евгений Николаевич, безо всякой подготовки, рассказал о художнике. В совершенно неожиданный для него момент настолько в теме оказался! Как будто, заранее знал и готовился.
      В-седьмых, теплота и искренность рассказа! 100%-но достоверное отношение к памяти Валерия Ивановича – потому что экспромт!
Здесь же абсолютно ничего не скорректировано: ни соображениями такта, ни правилами этикета. В экспромте такой возможности просто нет! Здесь незнакомец выразил своё отношение к В.И. в чистейшем виде! Ведь буквально за 1 минуту до этого он даже не предполагал, о ком и о чём он будет сейчас говорить! 
      В-восьмых, когда мы расстались, я вдруг поняла, что осталась без фото своего собеседника для Сборника! У него же самого фотоаппарат был, а не смартфон. А я, уже зная, с его слов, что живёт он в Рудне, что Интернета и компьютера у него принципиально нет – при всём при этом, даже не догадалась сфотографировать его на свой смартфон! - От неожиданности всего происшедшего, от радости, от растерянности! Он своё фото мне только через год сумел передать.

      Но я решила ничего не менять в угоду сложившемуся макету книги.  Как в жизни всё происходило, так пусть и в рассказе будет! И у Евгения Николаевича, у единственного в книге (на бумажном носителе), фото будет НЕ ДО, а ПОСЛЕ его рассказа. И имя – фамилия  тоже ПОСЛЕ!
      
      Так интереснее, так живее! Жизненно, короче говоря.
А мне именно и хотелось бы этого - чтоб читатель вместе со мною тоже ощутил всю необычность этой встречи и этой беседы!
      Даже я, будучи сама инициатором и знакомства, и разговора, и то просто опешила от такого поворота событий!
 
      ... Уже после записи воспоминаний о Валерии Ивановиче на диктофон, мы, наконец, познакомились, и я рассказала новому знакомому о нашем Сборнике.
      Тогда он сказал, что, в любом случае, даже если мы не писали о творчестве Валерия Ивановича, а лишь вспоминали о том, каким человеком он был – всё равно, в Сборнике необходимо поместить некоторое количество его работ! 
      Я возразила, сказав, что в Сборнике есть ссылка на фильм Елены Орловой в Интернете, а в фильме видеоряд, и многие работы Валерия Ивановича там представлены.
      – «Нет! Фильм к Сборнику не пришьёшь! А люди должны видеть и понимать, о ком они читают! Писать о художнике и не показать, хотя бы с десяток его работ – это просто невозможно!»
      
      В общем, в результате нашей короткой беседы эта мысль осталась у меня в голове, и, видимо, в том числе и она тоже сыграла свою роль в моём решении продолжить работу над Сборником.
      И я потихоньку начала опять собирать воспоминания.
 
      … Хочу ещё добавить, что через несколько дней после нашей встречи Евгений Николаевич позвонил мне и дополнил свой аудио рассказ некоторыми уточнениями:
      « В 1972 – 1974 г.г., ещё до личного знакомства с В.И., я обращал внимание на его работы в Выставочном зале, который тогда находился в Смоленске в здании соборной церкви Вознесенского монастыря на ул. Конёнкова.
Выставки там проводились регулярно, подобные нынешней региональной выставке «Палитра года» (отчётные ежегодные выставки).

      Но рисунку тогда уделялось немного внимания. Первая Всесоюзная выставка рисунка состоялась в Москве в 1977 году, а альбом о ней (издательство «Советский художник») вышел в свет ещё несколько лет спустя, в 1981г., и очень ограниченным тиражом, всего 20 000 экз.
      Что это такое для такой огромной страны как СССР!***)

      Рисунки Валерия Ивановича меня поразили, прежде всего, тем, что, при всей своей лаконичности, они были очень ёмкими, очень образными! Предметом изображения служила Смоленская старина, архитектурные памятники Смоленска. И Валерий Иванович уловил тонкую грань между этой стариной и современностью!
      Потом Валерий Иванович стал больше внимания уделять другой технике, сам он называл её романтично: «тушь, резец». Более правильно эта техника называется «граттаж».

      «Граттаж – это приём графики (от фр. grater – скрести, царапать) – способ выполнения рисунка путём процарапывания острым инструментом или пером бумаги или картона, покрытых тушью или гуашью.» (Открытый доступ в Интернете).

      После личного знакомства художники продолжали общаться практически на всех областных выставках. И, вот, во время общения, во время долгих бесед с В.И. об искусстве, в частности, о графике, В.И. предложил Евгению работать в этой технике, бывать в его мастерской. Но Евгений отказался, по двум причинам:
Во-первых, он не Смоленский, а из г. Рудни (65 км от Смоленска), а надо было ездить часто;
во-вторых, это сложная техника, которая не терпит исправлений (нужен точный глаз и твёрдая рука).

      Мы продолжали видеться и общаться, разговаривая о творческих новациях.»
                КОНЕЦ РАССКАЗА Евгения ЖУРАВЛЁВА

От Составителя:  немного проиллюстрирую этот Рассказ материалами из Открытого доступа в Интернете:

"СТАНКОВАЯ ЖИВОПИСЬ               
Название этого вида живописи происходит от слова «станок» и означает, что художник создал работу с помощью станка — то есть мольберта. Станковую живопись выполняют красками на холсте, доске или картоне и обычно ставят в раму. Искусствоведы отличают ее от монументальной, созданной на архитектурных объектах, — росписей на стенах, мозаик. Также станковой живописью не являются декоративные работы на шкатулках или тарелках."                https://www.culture.ru/s/slovo-dnya/stankovaya-zhivopis/

ТЕКСТ:

«В 1977 году в Москве состоялась Первая всесоюзная выставка рисунка, на которой был представлен советский станковый рисунок за предшествующее десятилетие. Возникший в это время интерес к искусству рисунка вообще и рисунку как самостоятельному станковому произведению и послужил поводом для создания этой выставки и обусловил ее успех.
Настоящий альбом включает в основном произведения, экспонированные на выставке и наиболее ясно отображающие состояние станкового рисунка этого периода.
                Москва. 1981. Советский художник.»                КОНЕЦ ТЕКСТА.
 
А. Агамирова  Р. Глуховская
Советский станковый рисунок.
Первая всесоюзная выставка
Издательство: Советский художник
Год издания: 1981
Твёрдый переплет, 296 стр.
Тираж: 20000 экз.

. . . . . . . . . . . . . . . . .
      
      Встреча, о которой вы только что прочли, и воспоминания Евгения Журавлёва произвели на меня, буквально, неизгладимое впечатление! 
Оно оказалось настолько сильным, что, даже спустя почти год, оно не только так и не перекрылось другими воспоминаниями, но ещё и вылилось в стихотворение.