Жил-был я. кн2. ч5. гл3. Ссора

                По знакомой тропе мы поднялись на поляну, с которой полтора месяца назад, в другой жизни, отправились выполнять загадочную миссию.
                Агнесс уверенно шагала впереди, я, в раздумье, плелся сзади. В более дурацком положении я еще не бывал. Я, даже, не знал, как её правильно называть!
               Она молчала по той же причине. А может попросту стало не о чем говорить?
               На ум пришла строчка из местных преданий.
               «Дай мне, Юта, платок золотой» *, - нараспев, произнес я.
               Она ожидала обращения и, резко обернувшись, назидательно произнесла: заготовленную фразу: «Я перед тобой ни в чем не виновата», - и, не дав мне ответить, величаво отвернувшись, удалилась прочь. (Вот, умеют они, принцессы, вести себя величественно).
              - А я тебя и не виню, - нарочито буднично ответил я.
              В ответ - ноль внимания, фунт презрения
              Я поймал ее за руку, повернул к себе: «Я ни в чем тебя не виню.
              Но я не пойму, почему не рассказать о себе?»
              Она с не прикрытой иронией (мол, глупыш) всмотрелась в мое лицо.
             - Я знаю, тебя зовут Юта, ты – принцесса и ты выходишь замуж. Но почему я узнаю об этом от других, а не от тебя?
             - Да, зовут меня - Юта. Я принцесса звездного королевства Альмира, и еще двух королевств, - она нервно усмехнулась и сверкнула глазами (точно, инопланетянка), - а выйду замуж за принца и стану принцессой семи королевств и двух герцогств, расположенных в трех звездных системах. А со временем и их королевой! - Она надменно задрала подбородок. – Этот мальчик, мой жених, весьма благородных кровей и очень выгодная партия. Ты, - она сделала ударение на слово «ты», - удовлетворен правдой?
            - Чего так? - угрюмо спросил я.
            - Что не так? - недоуменно спросила принцесса.
            - Чего так-мало-то?!
            - Чего мало?
            - Герцог-ств - тв - тв? Всего-то два? Нет, не пойдет, невесту «за дешево» не отдадим.
            - Дурачок, - оценив шутку, мягко сказала Агнесс и ясно улыбнулась.
            Но тут же нахмурилась.
            - В твоем мозгу сквозит мысль, и ты ее не прячешь. «Почему скрывала?» Таковы были условия.
            - А Кай знал?
            - Кай знает всё, - уклончиво ответила принцесса Юта.
            - Зачем?
            Она усмехнулась.
            - Я отвечу за тебя: «А неизвестно как поведет себя особь низшего порядка. После полученной информации». Так?
            Их Высочество стало распирать от монаршего негодования.
            Она с вызовом посмотрела на меня.….
            - Ах. А хотя бы и так! Ах, ты! Вот, кто твой отец? Кто?
            - ???..... Моряк.
            И предвосхищая следующий вопрос, добавил: Происхождение – из крестьян!
           - А мой отец - Король. И все мои предки были цари да короли до десятого колена.
           - Эка, как тебя занесло. А ведает ли «их курфюршество», что Они-с находятся в стране, где царей - королей давно свергли? И ты знаешь, живем свободно и хорошо. Без сэров и пэров.
           - Это не довод. Мое королевство пережило четыре таких периода. И все же вернулось к королевской власти.
           Я от негодования, аж, прикусил язык, (да больно так!)
           - Ладно, хватит меряться. Все-таки кашу ели из одного котелка, из одного болота вылезали, кровь проливали, (она судорожно сглотнула), мотались по планетам и звездам, временам и пространствам.
           Сейчас ты для меня не Принцесса Юта и даже не мой боевой товарищ, а прежде всего моя прекрасная Агнесс, девушка с дивными глазами василькового цвета, шелковистыми волосами и ясным лицом.
           - Еще, томно прошептала Агнесс.
           - Острым умом.
           Она наморщила носик.
           - Звонким голосом, дивной фигурой, стройными ножками, чистой душой и голубой кровью.
           Она открыла глаза и ясно сказала: «Голубой крови не бывает, везде кровь красная, чуть солоноватая, - она провела языком по губам и зачем-то поправила мне волосы.
           Я обнял её и поцеловал в губы.
           Вначале, она чувственно обмякла, потом стала впиваться, и вскоре мой язык оказался у нее во рту и от вакуума занемел. Через мгновение, она как-то неуверенно отвела лицо, нехотя опустила голову, незаметно вытерев губы. Я почувствовал во рту привкус крови.
           Я держал девушку и не выпускал из своих объятий.
           - Габриэль, если честно, я устала, - она повела плечами, пытаясь высвободиться, - я хочу отдохнуть, да и в отряд надо. Давай встретимся вечерком, часов в семь-восемь. А?
           - То, что ты устала, понятно. Но зачем в отряд? Мы, сами можем придумать....чего-нибудь.
          - Действительно, чего это я? – она боролась с соблазнами, и соблазн победил, но не тот - И все же мне надо побыть одной. Не обижайся, милый, нужно
          - Агни, остались сутки. Пойми, мы с тобой расстанемся. И всё. Всё. Ничего больше не будет. Между нами ничего не будет. Никогда. Навсегда. Ты понимаешь это слово?
          - Да - «вечность».
          - Сегодня весь мир у твоих ног. Предлагаю на выбор: море, пляжи, горы, острова, Ривьера, Ницца, Вегас. Мальдивы, Антарктида, наконец. А что, если, - Роскошный Рим, чувственный Вавилон. Мудрая Гиперборея. Или в Шамбалу и оттуда через кристаллы в Страну Блаженства или Страну Вдохновения.
          - Чего я там не видала, - отнекивалась Агнесс.
          - Или хочешь на Кубу, в Фуэрте? Помнишь, нашу маленькую Фуэртэ, там, на берегу океана, где синее небо, узкие нагретые улочки, белые двухэтажные дома, черные провалы окон. Сиеста. И трепещущая занавеска за окном.
         А вдалеке шумит океан, а у стены дома, что напротив, пальма шуршит листьями на ветру. А в прохладной комнате широкая, только одна широкая кровать, со свежей белой простыней и подушкой. А через дорогу в маленьком кафе, что тыльной стеной на улицу и открытой верандой на океан, под навесом четыре столика, на плетеных стульях - три старых рыбака в белых холщовых штанах и блузах, соломенных шляпах: они потягивают ром и курят табак. Маленькая стойка, курчавая мулатка-барменша, задумчиво протирает стаканы, в который раз слушая тягучую «СимонЭ».
          Агнесс, выпятив нижнюю губу, кивнула головой: «Особенно хрустящие простыни. Нет, они застираны, мягки и чуть влажны…».
          - Пусть так. Я приглашаю тебя. У нас с тобой одни сутки.
Конечно, я дал слабину, уговаривая ее, и она не преминула этим воспользоваться. И стала жесткой - чужой.
          - Я хочу побыть одной. Давай, милок, ты к себе, а я к себе.
          «Милком» она меня еще не называла. Тем более это слово было произнесено как-то уж надменно и уничижительно.
         - Что с тобой произошло, ведь ты была другой, чёткой девчонкой, – я взял ее за руку, и сжал.
         - Отпусти. Сейчас же, мне больно
         - Ты ведь любишь меня! Агнесс, очнись!
          Она отшатнулась. Отчужденно, будто из другого измерения, издалека, посмотрела на меня и, не говоря ни слова, применила против меня один из приемов любимой ею интеллектуальной борьбы.
          Я подлетел вверх ногами, но, не выпуская ее руку, закрутился пропеллером. Она, чтобы не вывернуть себе сустав, тоже оторвалась от земли и раскрутилась вместе со мной. Я перехватил ее в воздухе и прижал к себе спиной. Она, ударом затылка в мой нос, приземлила меня. Я ослабил руки и освободил ее. Кровь брызнула, но сразу же свернулась.
         Мне было не больно, мне было обидно.
         - Не смей мне больше перечить, - тяжело дыша, раздраженно, сказала Принцесса Юта.
         - Ты, когда злишься, становишься некрасивой.
         Она инстинктивно поправила волосы.
         Я приблизился и, шепотом, на ухо, (почему? Не знаю): «Слушай, а может у тебя есть желание, пацаны говорили, правда, я не в курсе, что женское начало, особенно, не удовлетворенное, очень раздражительно».
          - Оставь меня в покое, здесь нет никакой физиологии. Я тебе ничего не должна.
          Толи от удара, то ли от ее эмоционального напора у меня в голове прояснилось, и я негромко произнес: «А Вы знаете? Вы правы. Миссия выполнена. Стало быть, продолжать знакомство нет оснований. Адьиос, Юта Салефовна».
           Она внимательно посмотрела на меня, шало улыбнулась: «Гут. До завтра».
           - Вот и чудненько, - я развернулся на пятках, и, не оборачиваясь, засунув руки в карманы, автоматически насвистывая битловскую мелодию «You never give me your money, You only give me your funny paper», «пошуршал» по траве к месту, где некогда стоял Тырвик.
_______________________________________________
*- Из эстонского эпоса «Калевипоэг» -  Юта, приемная дочь песнопевца и сказителя Ванемуйне. Прекрасная девушка поселилась на берегу лесного озера Эндла. Она пела тихие песни, и на их звуки приплывали рыбы, прилетали птицы, их слушали все лесные звери, и она умела разговаривать с ними.
 Однажды, Юта встретила Энделя, сына легендарного кузнеца Илмаринена. Молодые люди полюбили друг друга. Но вскоре Эндель погиб и Юта очень горевала, и проливала горькие слезы.
Жалея ее, Илмаринен выковал из золота тонкие нити и сплел из них волшебный платок. Покрываясь им, Юта могла видеть свое счастливое прошлое и переживать его вновь и вновь в сладостных видениях. Говорят, что иногда Юта дает этот золотой платок людям, и тогда в их песнях и сказаниях оживает доброе прошлое.
Здесь, Габриэль, подсознательно, хочет вернуть счастливое прошлое.