Банкротство

Раз в десять лет положено менять водительское удостоверение ( в народе – права).
За этой услугой я отправился в МФЦ – это такое место, где можно получить от чиновников услугу, без очередей. Нужно только заранее подготовить документы, получить талон и прийти к назначенному в талоне времени.
Вот я и пришел за талоном. В окошке девушка с улыбкой поприветствовала меня, выслушала мою просьбу и стала перебирать пальцами по клавиатуре в поисках времени для моего талона. 
Как вдруг (без «вдруг» нельзя) за моей спиной возникла фигура женщины в униформе (видно начальница) и в параллели с ней фигура заплаканной старушки. Начальница властно, но с улыбкой, через мое плечо попросила «оконную» девушку распечатать бланк заявления «на банкротство». Оконная суетливо перебирая клавиши, принялась выполнять распоряжение начальницы, оставив моё дело.
Старушка протиснулась между мною и начальницей повернулась ко мне спиной и как-бы невзначай отпихивала меня от окошка, пятясь, заполняя требуемое ей пространство. Я был вытеснен, но оставался свидетелем пылкой заплаканной мольбы старушки.
- Я была в банке, они мне сказали, что это все цифры правильные, а я ничего не понимаю в этих пенях и херотенях!
Начальница также умоляюще отвечала: - Ну поймите меня, я не могу принять от вас заявление на банкротство без суммы долга с пенями, вам необходимо вписать эту сумму собственноручно.
Старушка плакала и бубнила: - я ничего не понимаю, я ничего не понимаю…
Я посмотрел через плечо бабушки на старый измятый написанный ею бланк заявления. Увидел сумму кредита и цифры в графе дата рождения - 18.01.1950 г. « Вот так да! Бабушке семьдесят четыре года, это какой му…ак выдал бабуле кредит на сумму полмиллиона?» - Думал я, уже не злясь, на мое вытеснение от окошка. Я попытался выйти из шумного треугольника, чтобы рассмотреть бабушку с лица.
Растрепанные каштановые крашенные редкие волосы кончики который намокли от слез ложились на морщинистые некогда припудренные щеки. Старое, аккуратное интеллигентное лицо, испачканное тушью и разводами от слез, говорило о горе и безысходности.
Рассматривая старушку я невольно, громко произнёс вслух: - Да гори оно это банкротство синим пламенем, чтобы из-за него так убиваться. Бабушка услышала, лицо её переменилось и приняло задумчивую форму. Начальница тоже услышала, и мне показалось, она громко выдохнула. Я понял, что мою мысль услышали, но деваться некуда и я продолжил, обращаясь к старушке: - Наплюйте вы на это банкротство, живите и радуйтесь, если банку надо пусть бегает, а вам, я думаю, это банкротство тоже не надо.
Старушка задумалась на мгновенье и серьезно, как учитель спросила: А как-же сын, я умру, как он в наследство вступит? 
- Мы с вами здесь сына не видим, значит ему это совсем не нужно. Расслабьтесь и получайте удовольствие от того, что вы их – этих банкиров, буржуев кинули. Идите домой, «с голого рубахи не снимут», последнее жилье не отберут, а если сыну надо, пусть бегает сам. – Ответил Я.
Наверное, такую простую мысль бабушка услышала впервые, лицо её переменилось из грузного в выражение пофигизма. Стало заметно, что бабушке полегчало.
Бабуля выдохнула и произнесла: - Да, и в правду, чего это я.
Она развернулась лицом к начальнице, одной рукой набросила капюшон на голову, другой поправила растрепавшуюся челку взяла свою папку бумаг и сказала: - Ладно,  я пойду.
Как только старушка  отошла от окошка в направление двери выхода, начальница обратилась ко мне: - Спасибо вам.