Жил-был я. Кн2. ч5. гл5. Рыцарь Габриэль

         Выйдя из дерева – телепортатора, я оказался на краю знакомого кукурузного поля. Когда-то поле было ростом до колена, потом по пояс, а, сейчас выше меня на две головы.    Я присел на пенек и задумался о той круговерти, которая накрыла меня в последнее время. Сколько же событий и сколько информации, всевозможных образов прошло через мое сознание? За жизнь не осилить, а то и за две. В какой-то момент я почувствовал себя старцем. Но. Я знал, что завтра это все кончится. Я превращусь в реального земного шестнадцатилетнего парня и все, что я знаю тотчас вернется обратно в ноосферу Вселенной.
Что выбрать? Быть строителем своей жизни со всеми её превратностями и трудностями, а они будут. Или демиургом новых миров, наделенным бесконечной силой и энергией.
           На маленькой опушке леса вокруг меня кипела жизнь - видимая и невидимая, явная и неявная. Всевозможные организмы, сущности, эфемериды пространств переговаривались друг с другом, обменивались информацией, перемещались, листая миры, как листы книги, вступали в контакт с различными полями и гранями моего сознания и интеллекта. И каждого я слушал, видел, сканировал, воздействовал и отвечал. И это не напрягало меня, потому что это была та жизнь, к которой я привык.
           Завтра всё эти возможности станут для не доступными. Может это и к лучшему. Я снова вернусь в одномерность своего бытия и займусь обычным, но крайне интересным, познанием мира.
           Единственное, что меня насторожило – на кукурузном поле стояла мертвая тишина: ни движения, ни вздоха, ни мысли. Никого. Только посвист ветерка в упругих стеблях растений. Кукурузный народ ушел. Куда? Я не стал докапываться до истины. Ушел - значит так надо. Они мудрее и прозорливей меня. Почему не пришли проститься? «Придут», - с уверенностью подумал я и улыбнулся.
            С этой бодрой мыслью я поднялся и пошел по дороге к отряду. У калитки приветствовал ребят. Они отнеслись к моему приходу как-то индифферентно.
            За углом дома меня остановил Семёныч, серьезно посматривая мне в глаза, сквозь стекла очков, и покручивая пуговицу моей рубашки, тихо сказал: «Яна. Тебя ждет Яна, вся извелась. Ты куда пропал? Ты и твоя зазноба?».
            «Ишь ты, какой осведомленный, - удивился я. – Хотя, чему удивляться? Наверняка, весь пиирконд (район) знает о нас с Агнесской.
           Я посмотрел ему в глаза и приказал: «Забудь».
           Семёныч на мгновение застыл и, повернувшись, молча, пошел по делам.            
           Я не поленился, прошелся по двору и комнатам - и все всё забыли. Включая командира, Яну.
           Конечно, я спекулировал своими возможностями и напрягал их психику. Но видит Свет, я устал и не хотел ничего никому объяснять. Согласен, проявил слабость. А кто без греха?
            Я зашел в «кубрик», снял с себя грязную рубашку, техасы, перекинул через плечо полотенце и пошел мыться. Хоть раны и затянулись, но были еще видны. В лучах вечернего солнца они выглядели рельефней и глубже. Мальчишки, проходя мимо, цокая языками, девчонки охали. Весть разнеслась по всему отряду. И около меня собрались почти все. Особенно, всех возбуждали шрамы на груди- следы от когтей Черта.
             «О-о-о. У-у-у. Бедненький. Вот это да!» - причитали вокруг, но никто не помог облиться водой.
             Подошла Яна: «Это где ж тебя так?» - «Что? Ах это. Да в прошлом году, в деревне, в аварию попали», – промежду прочим, сказал я и, вытираясь, пошел в дом.
             Семёныч проговорил себе под нос: «Ну-ну, а шрамчики - то свежие, неделька, не более». Я остановился на крыльце, посмотрел на одноклассника и отрицательно покачал головой.
             Семёныч смолк.
             Я прошел в комнату и упал на койку. Вообще, смешно говорить о койке – я мог упасть на любую кровать в мире в любом доме или дворце, но выбрал свою, родную. Почему? Устал перемещаться во времени и пространстве. Захотелось чего – то своего, чтобы не тревожили. Я тогда еще не служил на Флоте и, конечно, не знал мудрую флотскую сентенцию: «Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте»
             Я приказал себе заснуть на два часа, а выспаться за восемь. Только я забылся глубоким сном, как меня начали будить, я отмахивался, грозил, но все равно от меня не отставали, и я встал.
            - Яр, проснись, наши приехали!
            - Кто это «наши»? Какие наши? Откуда?
            - Наши девчонки: Рита, Лена и Марина.
            - Откуда? Они же в Пярну.
            - Они во дворе. Одевайся, пошли.
            - А без меня никак?
            - Не-а.

    Во дворе, в окружении ребят, стояли наши одноклассницы: Рита, Марина и Лена. Яна тихо о чем-то их расспрашивала. Надо сказать, что девчонки были в форме ЭДС Пярнусского пиирконда. Эта форма ничем не отличалась от нашей, кроме герба указанного района на правом рукаве и огромной, почти во всю спину эмблемы отряда «Pяrivere».
            Я вышел на крыльцо и автоматически замахал руками: «Эй, девчонки!». Потом спрыгнул по ступеням и быстрым шагом подошел к ним. Они тоже потянулись ко мне. Чай, комсорг, свой, земляк, знакомый, аж, с детского сада.
            Я тоже обрадовался им, обрадовался встрече с родными, близкими, добрыми людьми, пришедшими из прошлой жизни. Как-то, само-собой,
возникло чувство уверенности и гордости за честно выполненный долг. Наверное, так себя чувствуют ветераны, вернувшиеся после тяжелой, но победоносной войны. Они заслуженно обнимают близких, как символов чего - то почти забытого, но дорогого, и вновь обретенного, отвоеванного у безмолвия. (Да простят меня люди, испытавшие горькую долю войны).
                ............................................
              «Девчонки!» - воскликнул я и сгреб их в объятья. «Ярый», - воскликнули они и повисли на мне. Я забывшись крутанул в объятьях сразу всех трех.
             «Как? Откуда? Зачем? Почему?» - мелькали вопросы.
             Они рассказали, что работы у них закончились, что они решили, по дороге домой, заехать к нам, повидаться и так далее. Как я уже говорил - на их куртках, на спине, была пришита большая эмблема отряда «Pяrivere». Почему то при взгляде на эту эмблему у меня промелькнула мысль «Уж больно они большие», а вместе с ней появилось нехорошее предчувствие.
            Слово за слово, выяснилось, что сегодня в Вильянди, в Замковом парке, планируются концерт и танцы. Конечно же, одноклассницы должны поехать с нами.
                -------------------------------------------
            После ужина мы всем «кагалом» поехали в Вильянди. Девчонки щебетали про работу в колхозе, о беконах и фермах, дюнах и море. Мы - о полях, пасеках, парках и садах. Я был рад им, и это правда. Я ведь, действительно, не видел их, почти целую жизнь, но усталость брала свое, и я заснул, периодически стукаясь головой о стекло.            
             Да, чуть не забыл, я выставил в эфире «маячок» - это уже скорее привычка, чем обязанность. Если «кто-то» захочет, то найдет. «Маячка» Агнесс я не наблюдал и это меня настораживало.
             Приехав в Замковый Парк, мы прошли по его аллеям. Парк был тих и печален. У заветной башни мы поведали об Исполнителе желаний. Наши девчонки, вложив пальцы в отверстия, по очереди загадали желания. Я еле удержался, что б не подслушать их «загадки». Хотя я мог и догадаться. Они были нормальными умными девчонками – «отличницами», если вам это о чем-то говорит. Кстати, две из них были «круглыми отличницами».
              Собрались почти все: отряды «Раудна», «Тарвасту» и «Каркси», отряды псковичей и из окрестностей Вильянди, не было только и «Халлисте».
              В начале я почувствовал, что мои пацаны относятся к приезду наших землячек без особого энтузиазма. А потом и увидел воочию. Причина лежала на поверхности. Оказывается, пока я «воевал», они на таких же танцах и прочих мероприятиях, перезнакомились с девчатами из соседних отрядов. Одним словом, «Мир, дружба, жвачка». А так как сегодняшнее сборище было последним, то им было «не в жилу» развлекать наших, их поджидали совсем другие «фемины». Кидать своих «фронтовых» подружек пацаны не собирались. Тем более, когда намечены грандиозные и многообещающие мероприятия.
             В итоге, я остался сидеть между одноклассницами, один, как ... . Комсорг хренов. А «соратники», потихоньку улизнули в тыл и, под шумок, слиняли со своими кралями.
              Концерт подходил к концу. Ничего так: местные и республиканские рок-группы, были разбавлены голосистыми певцами.
              Мне захотелось порадовать своих землячек, и я, сосредоточившись на переходе в соседнее измерение, нашел там фейерверки и перетащил один из них сюда.  По окончанию последней песни, незаметно крутанув кольцо, я «взорвал» в небе подряд пять огненных цветов. Народ ахнул и захлопал в ладоши. Правда одна из ракет отклонилась и со свистом ударилась в площадку между сценой и зрителями. Искры снопом разлетелись вокруг, но наткнувшись на невидимый барьер, никого не обожгли. Для меня не секрет, кто отклонил ракету. А она поняла, кто защитил людей.
               Агнесс была здесь! Правда, я еще не определил в видимом или невидимом диапазоне.
               «Эх, девчата, а сейчас будут танцы!» - я «великодушно, распахнул руки» и, как птица двумя крылами, накрыл их плечи. Так я распространил свое защитное поле на девчонок. Мало ли чего?
                ------------------------------------   
                Вначале я почувствовал в затылке легкое покалывание, потом жжение и рефлекторно, усилил «щит». И только потом отмахнулся, и почесался. Вот такие у нас образовались условные боевые рефлексы. Однако, давление на «щит» увеличилось.    Я оглянулся, задняя скамья была совершенно пустой, и лишь, чуть поодаль сидели девчонки из нашего отряда, те, которым не досталось кавалеров. Зато, тремя рядами выше, метрах в пяти, расположились ребята из отряда «Халлисте». Некоторые из них, зная меня, кивнули, и с интересом разглядывали спины моих подруг. Где на всю спину красовалась эмблема отряда «Pяrivere».
                Я провел взглядом дальше и укололся о пронзительный, уничижающий взгляд васильковых глаз. Агнесс стояла за спиной. Рядом - «телохранители» в черных куртках. Она, не сводя с меня взгляда, ухмыльнулась и, передернув плечами, (мол, прохладно), попросила накинуть на себя курточку. Что было исполнено в «сей момент». В довершение она(конечно, случайно) провела  грудью по руке поправляющего ворот куртки гвардейца.
                Я, улыбнувшись одними губами, посмотрел вокруг - ни одного моего парня рядом не было. Я даже отклонился чуть-чуть назад. Да все три спины, как рекламные щиты со своими «пяриверями», притягивали всеобщее внимание.
              Я чувствовал себя беззащитным белым кроликом на ровном зеленом газоне, скошенном под корень. Нигде не спрятаться. «Мама мио!» Нет, пацаны, вы даже не гады, вы — сволочи.
             Агнесс усмехнулась и прижалась к одному из своих спутников. Потом положила свою восхитительную головку ему на плечо. А он аккуратно поправил её
накрученные локоны Конечно, я видел все. И ревновал.
             Она знала, что я ревную и делала мне назло. Дальше - больше. Они аккуратно прошли и сели, как раз, за мной. Зная Агнесс, я поежился - не люблю держать противника за спиной. Особенно такого или такую. Чувствуешь себя мишенью на стрельбище.
            - Девчонки, - а пойдёмте-ка, прогуляемся.
            – Нет, - заголосили они, - давай лучше, дождемся конца здесь - и одна из них обняла меня в районе поясницы.
            Я сдался и чуть-чуть приоткрыл створки разума. И тут же получил по полной программе.
            - Ты! Как ты мог? Только я отвлеклась, по своим делам, так ты сразу разыскал себе шмар. Конечно, «иностранки», из другого района. "Пя-пяривери". И где ты их только находишь? Когда ты успеваешь? Хорош гусь! Герой!  Сразу будешь охаживать, или по очереди?
            Кобель! Каков кобель?! Я всегда знала, что ты такой. Гад. Никто, никто не купился! Ни на шаг от своих красючек. Все, все, как порядочные, со своими сидят! (Я огляделся, точно сидят и «в ус не дуют»), а ты, змеюка, «снял» целый выводок сучек крашенных. Наш пострел везде поспел. Ну и кто ты после этого?
            Прав, прав мой Отец – «Ни дня с этим раздолбаем!»  Домой! Сейчас же домой!
            - Да ничего он не говорил, не выдумывай.
            - Не оскорбляй моих родителей! Ишь ты обиженный какой! Остался один-одинёшенок, брошенка. Не долго горевал-то, сразу в загул, сволочь ты этакая. Ничего, я тебе устрою. Избранный. Ходок ты хренов!» - и она мысленно пнула мне в печень. Да так больно, что я закашлялся.
           - Молчишь? - продолжала Агнесс. - Что тебе? Как с гуся вода. А еще клялся: «Люблю», уговаривал остаться. Предатель! А я верила тебе. Лучше б я в Тори умерла!»
          - Агнесс.
          - На! Получи! - и еще один "удар" по почкам сделал мне больно.
           Ну, что я буду ей рассказывать об одноклассницах, о себе, оставленным «друзьями», на растерзание ревнивой подруги?  В общем, я стоически вытерпел всё, чем «завел» Агнесс еще больше.
          К счастью для меня концерт закончился, и я поднял своих «курочек», чтобы отвести их на безопасное расстояние. И только тут я увидел, как коротки их юбчонки. «Скажи своим девкам, что б юбки то одернули, а то трусами светят. Еще детей напугают», - смеялась во след Агнесс.
           Мы подошли к танцплощадке.
           Длинноволосые музыканты готовились к выступлению: возились с усилителями, ворочали динамиками, подстраивали инструменты, подгоняли электрошнуры. Звуки вибрирующих струн, приглушенное уханье бас - гитары, проба ударником колотушки, удар палочкой по «хай-хеду» с последующим дребезжащим прижатием тарелочек и, конечно же, щелчки языком в микрофон - «Раз-Раз. Два» - .
          Поворот головы к патлатому басисту – «Что - то мне не нравится. А ну-ка попробуй». Все это возбуждало во мне предстартовую, (перед выходом на сцену), лихорадку. Это прекрасное, ни с чем несравнимое чувство, что сейчас станешь кумиром, властителем чувств и сердец десятков, сотен людей. И это чувство пьянит.
Совсем не давно, сидя за ударной установкой, так же на я настраивался перед танцами на школьных вечерах. Ничего, ВИА «Эклипс» еще вдарит по струнам на танцах в 10 классе.
           Я осмотрелся - Агнесс нигде не было. Только пару раз я зафиксировал ее мысленную энергию около заваленного колодца.
          И бросать девчонок негоже, и не пойти к ней глупо. Дурацкое положение. «Ну, все», – огорчился я и гипнотически призвал одноклассников к себе. Через минуту мои «зомби» появились. Им еще не хватало сказать мне: «Что желаешь, хозяин?»
           Я оставил девчонок на их попечение, а сам «на минуточку» исчез. За спиной, со сцены, в микрофон, раздался какой – то спич. Завибрировали первые аккорды, пошла узнаваемая вязь партии бас-гитары и….
                «A Goddess on the mountain top
                Was burning like a silver flame
                The summit of beauty and love
                And Venus was her name! »
           Синхронный переход в две гитары: бас и соло.
           И припев: «She's got it!
                Yeah, baby, she's got it!»*

                Моя любимая «Шисгара!». Она там, а я здесь, в поисках своей разъяренной пантеры.
                Ладно, искать так искать - и я нырнул в сумеречную лесную сень.
-------------------------------------------------
* - Песня голландской группы «Shocking Blue» -  Venus (1970). Именно их оригинальное исполнение этой песни стало хитом всех танцевальных вечеринок того времени.